Островская К. З.

Вестник Челябинского государственного университета. 2012. № 23 (277).
Филология. Искусствоведение. Вып. 69. С. 95–99.
К. З. Островская
РЕЧЕВАЯ СИТУАЦИЯ УДИВЛЕНИЯ
С ПОЗИЦИИ СКРЫТОЙ РЕЧЕВОЙ СТРАТЕГИИ
УДОВЛЕТВОРЕНИЯ / НЕУДОВЛЕТВОРЕНИЯ
ПРАГМАТИЧЕСКИХ ОЖИДАНИЙ ПОЛУЧАТЕЛЯ ТЕКСТА
(НА МАТЕРИАЛЕ РУССКИХ И НЕМЕЦКИХ НАРОДНЫХ СКАЗОК)
В данной статье рассматривается речевая ситуация удивления с позиции скрытой прагмалингвистики: раскрываются особенности актуализации скрытой речевой стратегии удовлетворения / неудовлетворения прагматических ожиданий получателя текста в рамках речевой
ситуации удивления. Способы актуализации данной речевой стратегии имеют как общие признаки, так и отличия в русском и немецком сказочном дискурсе. Цель данной статьи – описать
приемы актуализации данной скрытой речевой стратегии, а также интерпретировать полученные в ходе анализа результаты.
Ключевые слова: эмоция удивления, речевая ситуация, скрытая прагмалингвистика, скрытые речевые стратегии воздействия, эффект обманутого ожидания, скрытые интенции, МСГ (малая синтаксическая группа), народные сказки.
Эмоция удивления представляет собой реакцию на то, что не отвечает нашим ожиданиям
и представлениям. В этой связи В. Чарлзуорт
определяет «удивление как ошибку ожидания»1. Удивление – это эмоция, которая возникает каждый раз при нарушении ожидания, поскольку происходящее не укладывается в нашем понимании2. Между «удивлением» и новой информацией существует связь, поскольку
новая информация является потенциально тем,
что мы не способны спрогнозировать2, а значит, и ожидать.
Специфика речевой ситуации удивления состоит в том, что в ней большое значение приобретают особенности автоматического выбора говорящим тех или иных языковых средств
для актуализации своих скрытых интенций.
Поскольку в основе удивления лежит элемент неожиданности, то речевую ситуацию
удивления целесообразно анализировать по
скрытой речевой стратегии удовлетворения /
неудовлетворения прагматических ожиданий
получателя текста.
Речевая стратегия учета отправителем текста прагматических ожиданий получателя
текста состоит из речевого плана избыточной
информации, речевого плана достаточной информации и речевого плана недостаточной информации3, каждый из которых характеризуется выбором специфических языковых средств.
В речевой ситуации удивления реализуется
речевой план недостаточной информации, поэтому у получателя текста возникает диссо-
нанс между обычной картиной мира и сообщением говорящего.
Речевая ситуация удивления характеризуется использованием приема так называемого
«обманутого ожидания». Эффект обманутого
ожидания возникает на основе взаимодействия
двух противоположных явлений психолингвистического характера – предсказуемости
и непредсказуемости4. Ожидание – главное
условие предсказуемости: реципиент настраивается на получение определенного рода информации, воспринимает, например, смысл
строчки, которую он читает, но одновременно
предсказывает содержание последующего отрезка текста исходя из предыдущего, ожидает
реализации «обещанной» говорящим схемы5.
Ожидание читателя либо реализуется, либо обманывается.
Для порождения эффекта обманутого ожидания используются приемы экспрессивного
включения (эллипсиса), антиципации (например, использование местоимения в тексте до
обозначаемого им существительного), парцелляции, когда значение отделенного смыслового отрезка контрастно основному высказыванию или менее всего ожидаемо6.
Отметим, что реализация ожиданий получателя текста полностью определяется субъективным мнением отправителя текста об уровне
информированности получателя и пресуппозитивными знаниями последнего.
Говорящий может спровоцировать речевую
ситуацию удивления, ограничивая полноту со-
96
общаемой информации. Другими словами, говорящий создает речевую ситуацию удивления
путем реализации скрытых интенций: удовлетворения / неудовлетворения прагматических
ожиданий получателя текста.
Рассмотрим более подробно актуализацию
скрытой стратегии учета прагматических ожиданий получателя текста в речевой ситуации
удивления. Начнем с наиболее редко используемого, но представляющего особый интерес
приема антиципации. Этот способ актуализации скрытой стратегии ожидания в речевой ситуации удивления интересен тем, что используется в целях сознательного создания говорящим речевой ситуации удивления.
(1) Da sprach der Fremde: «so, hier mußt Du
fischen; und jetzt behüt Dich Gott, Bruder!» «Wie
nennst Du mich Bruder?�������������������������
»������������������������
sprach der Fischer verwundert (Meier).
В приведенном примере из немецкой бытовой сказки говорящий употребляет несколько
раз при обращении к получателю текста личное местоимение Du, а в конце неожиданно называет его братом, чем провоцирует у получателя текста возникновение эмоции удивления.
Удивление в данном случае носит сугубо субъективный характер, так как связано с личным
опытом получателя текста.
Случай парцелляции, то есть отделения
смыслового отрезка от основного высказывания, в сказочном дискурсе довольно редок, однако он заслуживает особого внимания в силу
яркости реализации эффекта обманутого ожидания. Противоречие между, как правило, продолжительными действиями говорящего и неожиданным их результатом служит созданию
речевой ситуации удивления, что немедленно
находит отражение в словах говорящего.
(2) Чертенок таскал, таскал деньги, много
уж перетаскал – а шапка все не полна! «Ну,
дедушка, на диво у Шабарши шапочка! Все
деньги в нее перетаскал, а она все еще пуста»
(Афанасьев, т. 1).
(3) «Laß einmal sehn», sagte der König und
hob das Tüchlein auf – und das Körbchen war
leer. «Was?» rief der König, «willst du mich auch
zum Narren halten? wart, du sollst lernen, was frische Mandeln sind!» (Wolf).
В примере из русскоязычной сказки мы
прослеживаем отсечение последнего смыслового отрезка предложения (в данном случае
графическое средство парцелляции, т. е. тире,
выступает в качестве отражения интонационного отделения в устной речи, создающего эф-
К. З. Островская
фект неожиданности и обманутого ожидания
не только для героя сказки, но и для слушателя). Подобную ситуацию мы наблюдаем также
в немецкоязычной сказке. В двух приведенных
примерах речевая ситуация удивления как бы
выходит за пределы самой сказки, распространяясь также на читателя.
В ответных репликах используются вопросительные и восклицательные предложения,
а также лексические актуализаторы стратегии
оценивания, что не только подчеркивает степень удивления говорящего, но и выражает дополнительные эмоции, испытываемые им.
Одним из наиболее распространенных
средств провоцирования речевой ситуации
удивления и, следовательно, актуализации
стратегии учета прагматических ожиданий получателя текста является нарушение логики в
реплике говорящего. В таком качестве используются всевозможные оксюмороны, парадоксы, зевгмы и прочие тропы.
(4) «Was macht aber deine Mutter?» – «Die
steht am Backofen und backt aufgegessenes
Brot». – «Nun schlägt’s dreizehn», meinte der alte
Fritz, «das verstehe, wer’s kann» (Jahn).
(5) «Отец мой на сухом берегу рыбу ловит, ловушки в воду не становит; а я приполом рыбу ношу да уху варю». – «Что ты, глупая! Когда рыба на сухом берегу живет? Рыба
в воде плавает!» (Афанасьев, т. 3).
В приведенных примерах из немецкой и
русской бытовых сказок эмоция удивления
получателя текста вызвана использованием
говорящим парадоксального утверждения,
противоречащего не только опыту получателя
текста, но и общепринятым представлениям
о логике окружающей действительности. Это
позволяет нам характеризовать подобные речевые ситуации удивления как носящие объективный характер.
В качестве средств вербализации эмоции
удивления говорящего как реакции на события
окружающей его действительности используются вопросительные предложения. Речевая
ситуация такого рода возникает, когда какоелибо событие противоречит предыдущему
опыту говорящего, то есть расценивается им
как неожиданное, необычное.
(6) Der Bauer kannte das Kraut nicht, ward
neugierig und fragte: «Was ist das, Teufel, was
pflanzt du da?» (Jahn).
(7) Палаша обробела. – «Неужели, Володька, я тебя вижу?» – «Да и верно, Палаша, что
я!» (Зеленин).
Речевая ситуация удивления с позиции скрытой речевой стратегии...
В приведенных примерах из немецкой и
русской бытовых сказок говорящий выражает
свое удивление произошедшим при помощи
вопросительного предложения, причем для
более яркой вербализации используются дополнительные средства актуализации стратегии оценивания: в немецкой сказке наречие
neugierig, а в русском тексте глагол обробела.
Благодаря этому эмоция удивления связывается с любопытством, интересом – в немецкой
сказке, недоумением, радостью – в русской.
(8) Sobald die Maus das vernahm, bat sie den
Raben, sie zum Hirsch zu tragen, und dort sprach
sie zu ihm: «Bruder, wer doch hat dich also überwältigt? Man rühmet doch als der verständigsten
Tiere eines dich!» (Bechstein).
(9) Идет заяц и плачет. Навстречу ему
идет волк и спрашивает: «Ты чего, заяц, плачешь?» (Кретов).
В данных примерах, взятых из русской и
немецкой сказок о животных, в качестве актуализатора стратегии ожидания используются
вопросительные предложения. Характер создаваемой таким способом речевой ситуации
удивления и в русском, и в немецком сказочном дискурсе одинаков: говорящий удивлен
состоянием своего собеседника и спрашивает
о его причине.
Другим случаем использования вопросительных предложений в качестве актуализатора стратегии ожидания в речевой ситуации
удивления является переспрос, когда удивление
реципиента вызывают слова говорящего. Как
правило, в реплике говорящего, вызывающей
удивление, содержится МСГ (малая синтаксическая группа), в состав которой входят другие
средства актуализации стратегии ожидания.
(10) Sprach die Wirthin: «Woher die Reise?»
«Ich komme eben vom Himmel!» sagte der
Fremde. «Was Sie sagen! vom Himmel kommen
Sie?» sagte die Frau (Meier).
(11) «Купил мерку гороха». – «Ох, кум, это
хорошо!» – «Хорошо да не очень». – «А что?»
(Кретов).
В приведенных примерах получатель текста реагирует на использованные говорящим в
своей речи МСГ с парадоксальными утверждениями.
(12) Sie: «Ja Herr! Ich hab’s auf meinem
Gewissen das junge Blut!» «Wie das?» (Musäus).
(13) «У меня, говорит, – нынешнюю ночь
Господь ночевал с апостолами». «Как так?
Или к тебе пойдет Господь ночевать, а ко мне
не зайдет?» (Зеленин).
97
В приведенных примерах из волшебных
сказок эмоция удивления реципиента вызвана
необычностью информации, сообщенной ему
говорящим.
(14) Da antwortete der Bär: «Ich bin schon
alt und schwach, wenn aber der Wolf mitgeht
und uns schützen will, so ist es mir recht; denn
das Menschenkind ist falsch und uns aufsässig!»
– «Was? Ich fürchte mich nicht!» schrie der Wolf
trotzig, «ich gehe mit, und ihr sollt weder Schaden
noch Schande haben!» (Haltrich).
(15) Лисичка сбегала на вышку и говорит: «Нет, куманек, ничего нету на
вышке‑то». – «Как, кумушка, нету? Было!
Дай-ка я сам схожу!» (Зеленин).
В приведенных примерах из сказок о животных реципиент использует переспрос для
выражения своего удивления словами говорящего, вступившими в противоречие с его предыдущим опытом.
На основании проанализированных примеров мы можем сделать вывод, что переспрос
в качестве актуализации стратегии ожидания
используется реципиентом, если услышанная
им информация парадоксальна, необычна или
противоречит его предыдущем опыту. В любом случае речевая ситуация удивления носит
субъективный характер.
Другим способом реакции реципиента в
речевой ситуации удивления является использование им восклицательных предложений.
Довольно часто восклицательные предложения
используются в сочетании с вопросительными
предложениями и другими средствами актуализации стратегии ожидания. Благодаря этому
при помощи восклицательных предложений
выражается и степень удивления, и оценка говорящим ситуации, и сопутствующие эмоции,
что делает восклицание одним из наиболее часто встречающихся средств вербализации эмоции удивления.
(16) «Was habt Ihr in der Hand?» fragte er ihn.
Der Gast sprach ganz pfiffig: «Einen Zaubervogel,
der wahrsagt!» – «Einen Zaubervogel! Himmlischer Gott, so einen habe ich nie gesehen; lasset ihn doch gleich etwas wahrsagen!» (Haltrich).
(17) Однажды муж говорит: «Давай заколем красного быка». – «Заколоть такого
большого быка! Ведь нам не съесть всего
мяса!» – удивилась жена (Ончуков).
В приведенных примерах из немецкой и
русской бытовых сказок кроме восклицательного предложения говорящий использует также такие средства, как повтор, междометие,
К. З. Островская
98
благодаря чему эмоция удивления выражается
особенно ярко.
(18) Da fühlte der Hans noch einmal hin und
sagte: «ach Mutter, sie hat auch ein Horn!» «Um
Gottes willen, rief die Mutter, das wird doch der
Teufel nicht sein!» (Meier).
(19) Пришел отец, а мачеха говорить яму:
«Давай зарежем корову. Нет от няё пользы.
Молока не даёть много». Отец отвечаитъ:
«Что ты, старуха! Корова хорошая. Зачем яё
зарезати?» (Кретов).
В приведенных примерах из волшебных
сказок в восклицательных предложениях также используются другие средства вербализации эмоции удивления. Среди них могут быть
и эмотивные высказывания, и междометия.
На основании нашего исследования можно
сделать следующие выводы об особенностях актуализации скрытой стратегии удовлетворения /
неудовлетворения прагматических ожиданий получателя текста в речевой ситуации удивления в
немецком и русском сказочном дискурсах.
В речевой ситуации удивления реализуется
речевой план недостаточной информации, поэтому у получателя текста возникает диссонанс
между обычной картиной мира и сообщением
говорящего.
Речевая ситуация удивления характеризуется использованием приема так называемого «обманутого ожидания». Для порождения
эффекта обманутого ожидания используются
приемы антиципации, парцелляции, нарушения логики высказывания. В качестве средств
выражения обманутого ожидания получателем
текста служат, как правило, вопросительные и
восклицательные предложения.
Для русских сказок более характерны речевые ситуации удивления, в которых эмоция
удивления у адресанта вызвана услышанной
информацией, чем те ситуации, в которых
удивление адресанта вызвано увиденным.
Более низкая частота использования приемов нарушения логики, антиципации и парцелляции как средств создания речевой ситуации
удивления по сравнению с актуализаторами
эмоции удивления как реакции адресанта свидетельствует о том, что для сказочного дискурса
ситуация спровоцированного удивления не является типичной. Среди этих средств наиболее
часто встречается прием нарушения логики. В
таком качестве используются всевозможные оксюмороны, парадоксы, зевгмы и прочие тропы.
В русском сказочном дискурсе речевая ситуация удивления чаще основана на парадок-
сальности увиденного / услышанного адресантом, в то время как для немецкого сказочного
дискурса более характерно субъективное восприятие полученной информации как необычной. Речевые ситуации удивления в русских
сказках носят более объективный характер и
меньше связаны с сознательным провоцированием со стороны говорящего.
В немецких волшебных сказках чаще, чем
в бытовых сказках и сказках о животных, речевая ситуация удивления создается в силу
появления у говорящего эмоций, вызванных
увиденным, а в бытовых сказках и сказках о
животных в основном речевая ситуация удивления возникает как ответная реакция адресанта на услышанную им информацию.
В русских сказках о животных речевая ситуация удивления с одинаковой вероятностью
может создаваться в результате реакции адресанта и на услышанную информацию, и на
увиденное событие окружающей действительности.
Примечания
Ильин, Е. П. Психофизиология состояний человека. СПб. : Питер, 2005. С. 196.
2
См.: Poggi, I. Emotional Meaning and Expression
in Animated Faces / I. Poggi, C. Pelachaud. URL:
http:perso.telecom-paristech.fr/pelachau/site/allpapers/book-ac00.pdf
3
См.: Матвеева, Г. Г. Введение в скрытую
прагмалингвистику : спецкурс для студентов
нем. отд-ния / Г. Г. Матвеева, Е. И. Петрова.
Ростов н/Д. : ИПО ПИ ЮФУ, 2009. С. 48.
4
См.: Седых, Э. В. Контраст в поэзии как один
из типов выдвижения (на примере циклов
стихотворений «Песни Неведения» и «Песни
Познания» У. Блейка) : дис. … канд. филол.
наук. СПб., 1997. 268 с.
5
См.: Славиньский, Я. К теории поэтического
языка // Структурализм: «за» и «против» : сб.
ст. М, 1975. С. 256–277.
6
См.: Худоногова, Г. А. О взаимодействии стилистических приемов и стилистических фигур
// Теоретические и прикладные аспекты речевого общения : науч.-метод. бюлл. / Краснояр.
гос. ун-т; под ред. А. П. Сковородникова.
Вып. 3 (7). Красноярск, 1998. С. 40–43.
1
Список источников
1. Зеленин, Д. К. Великорусские сказки
Пермской губернии. М. : Правда, 1991. 544 c.
Речевая ситуация удивления с позиции скрытой речевой стратегии...
2. Кретов, А. И. Воронежские народные
сказки и предания. Воронеж : Центр.-Чернозем.
кн. изд-во, 1984. 236 c.
3. Народные русские сказки А. Н. Афанасьева : в 3 т. Т. 1. М. : Наука, 1985. 512 c.
4. Народные русские сказки А. Н. Афанасьева : в 3 т. Т. 3. М. : Наука, 1985. 496 c.
5. Ончуков, Н. Е. Северные сказки. СПб. :
Тропа Троянова, 1998. 752 c.
6. Haltrich, J. Sächsische Volksmärchen aus
Siebenbürgen. Bukarest : Kriterion, 1974. 454 c.
99
7. Jahn, U. Volksmärchen aus Pommern und
Rügen. Zürich : Olms, 1973. 460 c.
8. Meier, E. H. Deutsche Volksmärchen aus
Schwaben: aus dem Munde des Volks gesammelt.
Zürich : Olms, 1971. 340 c.
9. Musäus, J. K. A. Volksmärchen der
Deutschen: in drei Teilen / J. K. A. Musäus,
M. W. G. Müller. Leipzig : Brockhaus Verlag,
1909. 540 c.
10. Wolf, J. W. Deutsche Märchen und Sagen.
Nabu Press, 2010. 650 c.