Нам И.В. (Томск).

Латышские организации в Сибири
в условиях революции и гражданской войны (1917-1919 гг.)
Нам И.В.
(Томск)
Первая
мировая
война,
разразившийся
в
1917
г.
в
России
революционный кризис, переросший в войну гражданскую, - все эти
социальные катаклизмы сопровождались ростом национальных движений,
переходом их в сферу международных отношений и образованием новых
национальных государств – Польши, Финляндии, Эстонии, Латвии и Литвы.
Но
на
начальном
этапе
революции
речь
шла
не
о
разрушении
национальными движениями российской государственности, а о
ее
реформировании на федералистской (территориальной) и культурноавтономистской
(экстерриториальной) основе. Преобладающим было
требование преобразования России в федеративную демократическую
республику с национально-территориальной автономией населяющих ее
народов. Были и другие лозунги - местного самоуправления и культурнонациональной (национально-персональной, экстерриториальной) автономии.
Уровень же сецессионистских движений, ориентированных на отделение от
России, был невелик.
Для выявления динамики развития различных национальных движений
может быть полезным определение этапов (фаз) национального движения,
предложенных чешским историком и политологом М. Хрохом. На первом
этапе (фаза А), который можно назвать «академическим», «энергия
активистов
национального
движения
направляется
на
«тщательное
исследование языковых, культурных, социальных и иногда исторических
черт» своей этнической группы. На втором этапе (фаза B) - «патриотической
агитации» - новое поколение активистов стремится завоевать как можно
больше сторонников из числа представителей своей этнической группы для
реализации планов по созданию будущей нации с целью разбудить в них
национальное самосознание. В это время на языке формирующейся нации
развивается литература, наука, формируется ее культура. Третий этап (фаза
С) - политический. Как результат предыдущего развития возникает массовое
национальное движение, которое отстаивает национальное самоопределение,
самостоятельность и государственность. На этой фазе формируется
завершенная
социальная
структура,
а
движение
подразделяется
на
консервативно-клерикальное, либеральное и демократическое направления,
каждое из которых имеет свою программу1.
Культурное пробуждение латышей (фаза А) проходило в первой
половине XIX в., в 1860-х латышское национальное движение достигло
второй фазы (В), во время революции 1905-1907 гг. – латышское движение
становится массовым (фаза С)2. Ее завершающий этап пришелся на период
революций 1917 г. и гражданской войны. К этому времени латыши имели все
предпосылки для формирования современной нации. Вышедшая в основном
из крестьянской среды интеллигенция и средние слои вытесняли немецкую
элиту и с помощью национальных организаций и развитой системы
школьного образования и печати постепенно интегрировали крестьян в
национальное сообщество. Национальная культура уже достигла уровня
«высокой» культуры, о чем свидетельствовали, например, произведения
поэта Яниса Райниса3, а национальный дискурс сделал политику делом всей
латышской общественности. В то же время вопрос о государственной
1
См.: Хрох М. От национальных движений к сформировавшейся нации
//Нации и национализм. М., 2002. С. 124-127.
2
Там же. С. 127; Каппелер А. Россия – многонациональная империя. М.,
1997. С. 156-164, 243,245-246; Швец Л. От крестьянских этносов к
современным нациям: национальные движения народов Балтии //Страны
Балтии и Россия: общества и государства. М., 2002. С. 28-80.
3
Каппелер А. Россия – многонациональная империя. С. 164.
независимости
всерьез
не рассматривался.
Политические притязания
латышей сводились к лозунгу «свободной Латвии в свободной России».
Практически все латышские партии, начиная с Крестьянского союза и
включая латышских эсеров, меньшевиков и СДЛ (Социал-демократия
Латышского края – с августа 1914 г. составная часть партии большевиков)
ограничивались требованием автономии Латвии в федеративной России4.
Взгляды СДЛ отличались от других латышских партий лишь по вопросу о
федеративном переустройстве России. Латышские социал-демократы., как и
русские, стояли на позиции предпочтительности унитарного государства
перед федеративным. И только в ходе революции и гражданской войны
автономистские настроения латышей были вытеснены идеей национальной
государственности.
Февральская революция вызвала мощный всплеск общественной
активности масс. Наряду с ростом рабочего, крестьянского и солдатского
движений, усилились национальные движения населяющих Россию народов
и этнических групп. Революция создала предпосылки для либерализации
национальной
политики,
национальных
ограничений
в
результате
все
граждане
отмены
России
вероисповедных
получили
и
равные
гражданские права и свободы. Была декларирована независимость Польши,
восстановлена автономия Финляндии, законодательно закреплены позиции
4
Образованный в апреле 1917 г. Крестьянский союз Латвии, лидерами
которого были З. Мейеровицс, К. Улманис, Я.Залитис, Я. Голдманис, О.
Нанацс, Я Кливе, высказался за автономию Латвии в федеративной России.
Аналогичные решения приняла по вопросу об автономии Латвии и
Национально-демократическая партия Латвии, оформившаяся в июне 1917 г.:
«Латвия представляет собой демократическо-республиканское государство
латышей в федеративной республике России». См.: Программные документы
национальных политических партий и организаций России (конец XIX в. –
1917 г.) Вып. 2. М., 1996. С. 47-51.
эстонской и латышской буржуазии в органах местного самоуправления и
даже произведено изменение границ губерний по этническому признаку5.
Одним из первых законодательных актов Временного правительства был
«Закон об обществах и союзах» от 12 апреля 1917 г., в котором
декларировалось, что «все без исключения российские граждане имеют право
без особого на то разрешения организовывать общества и союзы в целях не
противных уголовным законам». Но уже через три месяца ­ 19 июля ­ был
издан «Закон об обязательной регистрации обществ» в окружных судах6. В
целом
политику
Временного
правительства
отличала
недооценка
национального вопроса. Проводимая им тактика сдерживания национальных
движений
и
Учредительного
откладывание
собрания
решения
имели
национальных
своим
результатом
проблем
до
нарастающую
радикализацию национальных движений.
В условиях революции активизируется и жизнь латышской диаспоры в
России, в том числе и в Сибири. Латыши оказались здесь в результате
миграционных процессов XIX - начала XX вв. - переселенческого движения,
административной и политической ссылки, эвакуации населения и беженства
в годы Первой мировой войны. Основными местами их поселения была
сельская местность, но часть латышей проживала и в городах. Приветствуя
свержение самодержавия, латыши в Сибири поддерживали требование
выделения
территорий компактного проживания
латышей
в единое
административное образование с автономным статусом. Так, 450 латышей
Омска, собравшись 5 марта 1917 г., признав Латвию «как нераздельную часть
Российского государства», потребовали «для местностей, населенных
латышами, т.е. Курляндии, южных уездов Лифляндии и 3 уездов Витебской
губернии, территориальной автономии с сеймом в г. Риге, избранном на
5
Булдаков В.П. Национально-освободительное движение в 1917 г.
//Исторические записки. Т. 117. М., 1989. С. 159.
6
Вестник Временного правительства. 1917. 20 апр., 21 июля.
основании всеобщего, равного, прямого и тайного избирательного права и с
правом решать все местные вопросы и нужды»7.
Латышские беженцы и крестьяне-переселенцы в Сибири оказались под
перекрестным воздействием социалистических группировок (большевиков и
меньшевиков) и узкой прослойки латышских либералов. На протяжении 1917
- первой половины 1918 гг. наиболее заметной была деятельность латышских
социал-демократических групп. Здесь, как и в других регионах страны, где
были сосредоточены значительные массы беженцев и где имелись
латышские переселенческие поселки, еще до 1917 г. возникли латышские
секции при местных организациях РСДРП в Омске, Иркутске, Красноярске и
Новониколаевске (Новосибирске), организованные ссыльными. Латышская
с.-д. группа в Омске поддерживала контакты с организацией ЛСД в Риге и с
латышскими
социал-демократами
за
границей.
Члены
группы
вели
агитационно-пропагандистскую и культурно-просветительскую работу в
латышских колониях, распространяя большевистскую литературу. В годы
войны группа была разгромлена вместе с партийной организацией и смогла
восстановить работу лишь в 1916 г.8. В Красноярске латышские большевики
сумели завоевать руководство латышским благотворительным обществом9. В
Новониколаевске в самый канун революции 20 февраля на собрании
латышского комитета помощи беженцам было избрано новое правление, в
составе которого было 3 большевика10.
7
ЦГА СПб. Ф. 7384, оп. 9, д. 180, л. 1.
8
Бейка А. Участие большевиков Латвии в борьбе за победу Октябрьской
революции в Сибири //Проблемы стратегии и тактики Коммунистической
партии Латвии. Октябрь 1917 года. Рига, 1977. С. 72.
9
Красноярский центр хранения и изучения документов новейшей истории
(КЦХИДНИ). Ф. 64, оп. 5, д. 136, л.1.
10
Голос Сибири. Новониколаевск. 1917. 22 фев
После Февраля происходит оформление уже имевшихся латышских
социал-демократических групп в секции при местных комитетах РСДРП,
куда большевики входили наряду с меньшевиками всех оттенков. Возникают
и новые секции. К концу марта — началу апреля 1917 г. латышские с.-д.
группы и секции имелись в Иркутске, Новониколаевске, Красноярске, Омске,
Томске, Барнауле. Длительное существование объединенных социалдемократических организаций в Сибири предопределило то, что многие национальные секции здесь первоначально не имели четко выраженного
политического
лица.
Только
латышские
секции
в
Красноярске,
Новониколаевске и Тюмени с первых дней революции примкнули к
большевикам. В Красноярске еще в подполье сложилась группа социалдемократов-латышей – М. Апинь (Апиньш), Э. Шульц (Шулцс), В. Лейман
(Лейманис), которые вели работу среди трех тысяч зарегистрированных
здесь латышей11. Член бюро красноярской латсекции А. Гун (Хунс)
впоследствии вспоминал, что секция «объединительному угару не поддалась
и меньшевиков не принимала. В работу русской организации в период
борьбы «правдистов» с объединительными иллюзиями не вмешивалась,
проводя в своей организации принцип размежевания с оппортунистами»12.
Латышская группа Новониколаевской организации РСДРП уже в
первые месяцы после свержения самодержавия потребовала перехода власти
к советам рабочих, крестьянских и солдатских депутатов, критически
оценивая политику Временного правительства. Так, 12 мая 1917 г. общее
собрание латсекции охарактеризовало политику Временного правительства,
выпустившего «заем свободы», как продолжение финансовой политики
царского правительства, и признало ее недопустимой, не соответствующей
демократическому строю революционной России, так как она всей своей
тяжестью ляжет на плечи трудящихся и даст выгоду лишь имущим классам.
11
Сафронов В.П. Октябрь в Сибири. Красноярск, 1962. С. 581.
1212
КЦХИДНИ. Ф. 64, оп. 5, д. 136, л. 2.
Под влиянием латсекции правление Латышского комитета помощи беженцам
в Новониколаевске отказалось от участия в манифестации в пользу «займа
свободы»,
а
общее
собрание
беженцев-латышей
«полностью
присоединилось» к этим решениям13.
Отрицательно отнеслись члены Новониколаевской латсекции к
созданию в мае 1917 г. коалиционного правительства, признало его
«пагубным для дальнейшего развития и укрепления завоеваний революции и
борьбы за мир» и призвало к переходу власти в руки Советов. Они
потребовали от Временного правительства мер по ликвидации войны и
заключению
мира,
считая
такими
шагами
«точную
и
подробную
формулировку условий мира без аннексий и контрибуций с правом наций на
самоопределение…,
опубликование
международных
тайных
дипломатических договоров»14. Вопрос об автономии Латвии латсекция
ставила
в
прямую
зависимость
от
победы
«демократически-
республиканского» строя в России и поэтому признавала первостепенной
задачей борьбу за этот строй, «за окончание кровавой европейской войны» и
начало «великой европейской революции»15.
Латышские социал-демократы в Тюмени в мае 1917 г. решили создать
латышскую
социал-демократическую
группу
и
войти
в
местную
организацию РСДРП для «более планомерной и успешной агитации и
пропаганды среди широких масс латышских рабочих и использования их в
целях революции, для успешной борьбы с латышским воинственным и
реакционным национализмом». На этом же заседании была принята
большевистская резолюция о войне16.
13
Голос Сибири. 1917. 16 мая, 18 июня.
14
Там же. 28 мая.
15
16
Там же. 15 июня.
Демидов В.А. Октябрь и национальный вопрос в Сибири. 1917-1923.
Новосибирск, 1983. С. 70.
Омская латышская секция имела меньшевистский уклон до мая 1917 г.,
когда был избран новый комитет, после чего стала поддерживать
большевиков по всем основным вопросам революции. А после раскола в
октябре 1917 г. организации РСДРП в Омске латсекция присоединилась к
большевистской организации17.
В томской и иркутской латсекциях, где сильным было влияние
меньшевиков,
преобладали
объединительные
настроения.
На
XIII
конференцию ЛСД (Латышской социал-демократии) от этих организаций
были делегированы меньшевики В. Цауне и К. Лоренц (Лоренцс)18. Они
отстаивали тезис о необходимости организационного слияния «всех
направлений, которые признают программу партии», выступали за замену
ленинского лозунга «Вся власть Советам!» лозунгом «реорганизации
Временного правительства», в которое должны были войти и социалдемократы. В. Цауне вошел в центр объединенных организаций, созданный в
июне 1917 г. на конференции меньшевиков и просуществовавший до
сентября этого года19.
23 апреля 1917 г. в Томске состоялось собрание латышей, в котором
приняли участие около 150 человек. Присутствующие почтили вставанием
память лидера латышской социал-демократии Я. Янсонса (Брауна)20. В
повестке дня стоял вопрос об утверждении проекта устава Латышского
17
Бейка А. Участие большевиков Латвии в борьбе за победу Октябрьской
революции в Сибири. С. 74.
18
Там же. С. 76.
19
Раевский В.Р. Латышские секции РКП (б) (1917-1925 гг.). Дисс…. докт.
ист. наук. Рига, 1977. С. 59, 62-63.
20
Янис Янсонс, псевдоним
«Браун»
(1872-1917) - латышский
литературный критик, деятель РСДРП. Во время возвращения на родину
после Февральской революции судно, на котором он плыл, затонуло в
Северном море 13 апреля 1917 г.
культурного общества, в основу которого были взяты положения рабочих
культурных обществ Риги. Председателем общества избрали И.И. КуссеКюза (Кюзиса), его заместителем - Х.С. Грингофа (Гринхофса), секретарем –
М. Озолынь (Озолиню), казначеем – Х.К. Гринберга (Гринбергса). На
следующем собрании 30 апреля было решено передать в ведение общества
школу, находившуюся до этого на попечении Латышского общества помощи
жертвам войны. Тогда же было избрано новое правление комитета помощи
беженцам:
Дукуль(Дукулис), Гарант(Гарантс), Вирауский (Вираускис),
Озоль (Озолс), Ауга, Дуге и Н.И. Куссе-Кюз. При обществе были открыты
клуб, читальня, библиотека, организован хор21. 24 июня было организовано
празднование национального праздника – Иванова дня22. В дальнейшем
устраивались на латышском языке лекции и вечера дискуссий, музыкальные
и вокально-драматические концерты, средства от которых шли на
содержание школы для детей-беженцев23.
Работа среди беженцев являлась важнейшей сферой деятельности
латсекций. Так, омская латсекция указывала на политическую пропаганду
среди
беженцев,
как
основную
свою
задачу24.
Латышская
группа
владивостокской организации РСДРП также ставила своей целью усиление
партийной работы среди беженцев-латышей25. В апреле 1917 г. на учете
Латышского центрального комитета по оказанию помощи беженцам
(ЛЦКОПБ) состояло 334651 человек. В связи с захватом немецкими
21
Сибирская жизнь. Томск. 1917. 22, 27 апр., 11 мая; Новая жизнь. Томск. 9
мая.
22
Сибирская жизнь. 1917. 18, 24 июня, 14 окт.
23
Сибирская жизнь. 1917. 14, 18 июля, 11 авг., 14, 15 нояб.; Путь народа.
Томск. 1917. 11 авг.
24
Омский вестник.1917.12 сент.
25
Великая Октябрьская социалистическая революция. Хроника событий. Т.
3. 26 июля - 11 сентября 1917 года. М., 1960. С. 55-56.
войсками в августе 1917 г. Риги, а в феврале 1918 г. – всей территории
Латвии, в Россию хлынула новая волна беженцев-латышей26. Недовольство
беженцев организацией помощи обозначилось еще до
Февральской
революции. Сказывались как неурядицы в делах отдельных организаций по
устройству беженцев, так и верноподданническая позиция общественных
деятелей, занятых беженскими делами. После Февральской революции
положение беженцев заметно ухудшилось. Недовольство беженцев своим
положением большевики использовали для усиления своего политического
влияния, требуя передать беженское дело в руки самих беженцев и
полностью перевести финансирование за счет средств государственной
казны. Резкой критике подвергалось как Временное правительство, так и
руководство беженскими организациями, осуществляемое либеральными
общественными деятелями. В современной латвийской историографии
отмечается, что одной из причин, почему латышские большевики в 1917 г.
смогли укрепить свое влияние среди беженцев, «являлось то, что их
противники
имели
скомпрометированные
биографии,
ибо
широко
сотрудничали с царским правительством. Большевики в своей пропаганде это
прекрасно обыграли»27.
Решая задачи привлечения на сторону революции беженцев, латсекции
вели ожесточенную борьбу с либеральными общественными деятелями, в
чьих руках было сосредоточено руководство беженскими организациями,
благотворительными и культурно-просветительными обществами. Одной из
кампаний,
предпринятых
латышскими
либералами
в
первые
послереволюционные месяцы, стал созыв по инициативе бывших депутатов
IY Государственной думы Я. Голдманиса и Я. Залитиса, Курляндского
26
Бартеле Т.М., Шалда В. А. Латышские беженцы в России в годы
Гражданской войны //Отечественная история. 2000. № 1. С. 19.
27
Шалда В. Латышские беженцы в России и революция //Россия и Балтия:
эпоха перемен (1914-1924). М., 2002. С. 75.
земского собрания. Распропагандированные большевиками беженцы в
большинстве своем бойкотировали открывшееся 25 апреля 1917 г.
Курляндское собрание, многие делегаты с мест заявили, что их избиратели не
признают правомочий этого собрания, и демонстративно покинули его28. Эти
события находили отклик и в Сибири. Так, собрание делегатов латышских
беженцев Енисейской губернии, состоявшееся 10 июня в Красноярске, заявило, что оно присоединяется к резолюции протеста против Курляндского
земского собрания, принятой по этому вопросу делегатами латышских
стрелковых батальонов, батраков и беженцев в Юрьеве, и потребовало
устранения избранного съездом временного курляндского комиссара Я.
Чаксте29.
Под влиянием большевиков беженцы в Сибири, как и в других местах,
отказывали в доверии прежним руководителям латышских беженских
организаций и вводили вместо них в правления большевиков и людей,
разделяющих их взгляды. Уже в марте 1917 г. собрания латышских беженцев
в
Кургане30
и
Красноярске31
Латышского
центрального
Красноярске
состоялось
выразили
комитета
собрание
недоверие
помощи
делегатов
уполномоченным
беженцам.
латышских
12
мая
в
беженцев
Енисейской губернии, которое постановило провести ревизию деятельности
уполномоченного Мелналксниса и привлечь его к ответственности. Были
образованы губернский и местные комитеты помощи латышским беженцам.
В их состав вошли только беженцы. В члены правления губернского
комитета был избран К. Мишке, в члены ревизионной комиссии Э. Галвин
28
Раевский В.Р. Латышские секции РКП (б) (1917-1925 гг.). С. 83-84.
29
Красноярский рабочий. 1917. 22 июня.
30
Государственный архив Томской области (ГАТО) Ф. 7, оп. 1, д. 115, лл.
148 и об., 149.
31
Красноярский рабочий. 1917. 19 марта.
(Галвиньш), оба большевики, члены латсекции32. Собрание делегатов
латышских беженцев Енисейской губернии 27 августа 1917 г. избрало К.
Мишке председателем губернского комитета, а Э. Галвина - секретарем33.
Латышский центральный комитет помощи беженцам отказался иметь дело с
большевистским правлением и перестал присылать средства на оказание
помощи беженцам34.
Упорная
борьба
развернулась
за
влияние
на
латышское
благотворительное общество в Красноярске. Возглавляя его с 1916 г.,
латышские социал-демократы добились принятия правлением «социалдемократической платформы» и стали выписывать центральный орган
СДЛК, газету «Cīņa» («Борьба»). Это не устраивало местную латышскую
«буржуазию», под флагом «беспартийности» она добилась того, что общее
собрание общества 25 мая 1917 г. незначительным большинством голосов
выразило недоверие большевистскому правлению35. Но под влиянием
большевистской агитации, 1 октября вновь было избрано правление, в
которое вошли только члены латсекции - Э. Шульц, К. Мишке, Э. Галвин, А.
Гун, М. Валдман (Валдманис). Общество было преобразовано в культурное,
чтобы служить объединяющим центром для местных латышей36. В
Новониколаевске, где в руководстве латышским комитетом помощи беженцам с самого начала доминировали большевики, общее собрание беженцевлатышей, вопреки критике со стороны «националистов», 3 сентября 1917 г.
вновь избрало в состав правления и ревизионной комиссии большевиков и
32
Государственный архив Красноярского края (ГАКК). Ф.595, оп.71, д.12,
лл..236, 236, 239; Свободная Сибирь. Красноярск. 1917. 24 сент.
33
ГАКК. Ф.595, оп.71, д.12, л. 372.
34
ГАКК. Ф.595, оп.71, д.12, л. 355.
35
36
Наш голос. 1917. 2 июня; Свободная Сибирь. 1917. 14 нояб.
Свободная Сибирь. 1917. 8, 12 окт., 14 нояб.; Красноярский рабочий. 1917.
5, 7 окт.
сочувствующих37. Но уже 26 ноября латышскому беженскому комитету в
Новониколаевске, на две трети состоявшему из большевиков, вновь было
оказано недоверие и избран новый комитет38.
С установлением советской власти в Сибири латышские секции еще
более укрепили свои позиции, выросла их численность. Например, латсекция
в Красноярске, насчитывавшая в июле 1917 г. 14 членов, в марте 1918 г.
имела в своем составе 56 человек, а в мае – 9039. К октябрю 1917 г. в городах
Сибири (без Дальнего Востока) действовало 10 латышских секций РСДРП(б).
Латсекция в Омске во время выборной кампании в Учредительное собрание
провела два массовых митинга в Елизаветинской латышской колонии
Омского уезда, после чего вся колония голосовала за список большевиков40.
Непримиримость и прямолинейность латсекций в их взаимоотношениях
с небольшевистскими организациями вели к расколу среди латышей, делая
невозможной их национальную консолидацию. В латышском культурном
обществе в Красноярске, руководство
которого оказалось в руках
большевиков, большевики повели дело настолько «беспартийно», что даже
детские пьесы, прежде чем их поставить в беженской школе, подлежали
исправлению и внесению в них «здоровой» рабоче-крестьянской идеи41. В
декабре 1917 г. в Красноярске образовался латышский кружок любителей
сцены и искусства. Кружок был создан с целью объединения местных
латышей, организуя их досуг и знакомство с родной литературой и
искусством, а русское общество - с латышской культурой. К марту 1918 г.
37
Голос Сибири. 1917. 17 сент.
38
Там же. 13. дек.
39
КЦХИДНИ. Ф. 64, оп. 1, д. 713, лл. 5, 5 об.; д. 715, л. 5; Рабоче-
крестьянская газета. 1918. 22 марта.
40
Бейка А. Участие большевиков Латвии в борьбе за победу Октябрьской
революции в Сибири. С.82.
41
Свободная Сибирь. 1917. 26 нояб.
кружок
успел
устроить
три
спектакля
и
концерт,
организовал
общедоступную библиотеку-читальню. Однако то обстоятельство, что
кружок дистанцировался от политической борьбы, так как среди его членов
были и большевики, и меньшевики (объединенные и интернационалисты), не
устраивало членов латсекции. И поэтому они исключили из своих рядов
Штейнберга (Штейнбергса) и Рудзита (Рудзитиса) за участие в этом «кружке
латышских контрреволюционеров»42.
Большое
значение
латсекции
придавали
агитационно-
пропагандистской работе, открывая для этого рабочие клубы, которые
рассматривались как «проводники пролетарской культуры». При открытии
рабочего клуба в Красноярске в феврале 1918 г. В. Лейман, показывая
значение рабочих клубов, привел ленинское положение о наличии в каждой
национальной культуре двух культур - буржуазной и пролетарской43. 20
апреля 1918 г. красноярская латсекция приняла решение создать для
партийных работников школу, в которой можно было бы получить
достаточный
багаж
знаний
по
важнейшим
вопросам
социально-
экономической и политической жизни, научиться составлять рефераты,
доклады, обзоры из рабочей и партийной жизни, ознакомиться с приёмами
организации рабочих и профессиональных союзов, страховых касс и с
работой в этих органах. Секция поручила своему бюро подобрать из старых
партийных работников особую коллегию лекторов и вместе с ней
разработать проект организации и учебную программу школы44.
Важнейшей задачей латышских организаций после октября 1917 г.
продолжала оставаться работа среди беженцев. Количество беженцев в
Сибири не только не уменьшилось, а, напротив, постоянно увеличивалось.
По данным Новониколаевского переселенческого пункта, с 12 сентября по 2
42
43
44
Дело рабочего. Новониколаевск. 1918. 1 апр. (19 марта)
Рабоче-крестьянская газета. 1918. 27 фев.
Красноярский рабочий. 1918. 23 апр.
ноября 1917 г. на восток по бесплатным билетам45 проследовало 11398
человек46. К марту 1918 г. только в Томской губернии числилось 36 862
беженца47. В газетах сообщалось, что особенно много приезжает латышей из
Прибалтийского края48.
Задачу «демократизации» беженского дела взял на себя Всероссийский
союз беженцев, созданный на I Всероссийском съезде беженцев (1-12
сентября 1917 г.), в котором латышские большевики приняли активное
участие. Председателем и секретарем возглавившего Союз бюро стали
латыши Я. Рович (Ровичс) и А. Дижбит49. Состоявшийся 19-25 ноября 1917 г.
II Всероссийский съезд беженцев избрал новое руководство - Центральное
правление Всероссийского союза беженцев50, которое сосредоточило в своих
руках все дело оказания помощи беженцам. В циркуляре местным советам от
15 декабря 1917 г. Центральное правление, указывая на необходимость
демократизации беженских учреждений путем привлечения в них широких
масс беженцев, предписывало назначить комиссии по делам беженцев.
Действуя
в
контакте
с
имевшимися
на
местах
революционными
организациями, в том числе национальными, они должны были создать
беженские советы, избираемые общими собраниями или съездами беженцев.
45
Сюда следует прибавить неучтённых беженцев, следовавших по билетам,
купленным на свои средства.
46
Свободный край. Иркутск. 1917. 9 нояб.
47
Знамя революции. Томск. 1918. 15 марта.
48
49
Голос Сибири. 1917. 1 нояб.; Свободная Сибирь. 1917. 23 нояб.
Бартеле Т.М., Шалда В. А. . Латышские беженцы в России в годы
Гражданской войны. С. 19.
50
Российский Государственный исторический архив (РГИА). Ф. 1532, оп. 1,
д.. 1750, л. 1.
Беженские советы в свою очередь избирали губернские исполнительные
комитет, ведающие всеми делами беженцев в данной губернии51.
Реорганизация беженских учреждений совершалась в острейшей
борьбе, в которой победу в большинстве случаев одерживали левые
политические силы. Так, в Томске вопрос о перестройке беженских
учреждений в губернии рассматривался на совещании представителей
организаций помощи беженцам, состоявшемся 28 января 1918 г. На
голосование было поставлено 3 резолюции: председателя губернской
беженской
управы
латыша-большевика
К.К.
Ансона
(Ансонса)
и
представителей польского отдела и еврейской организации. Большинством в
13 голосов при 10 воздержавшихся была принята резолюция Ансона, в
которой предлагалось провести реорганизацию беженских учреждений на
основе положений, выработанных Всероссийским союзом беженцев52.
В Новониколаевске правое крыло местной латышской колонии
попыталось дискредитировать большевистское руководство беженским
комитетом, обвиняя председателя правления Витолина (Витолиньша) в том,
что он получает 12 тыс. рублей жалования и посылает деньги Ленину для
германского штаба. Но ревизионная комиссия признала эти обвинения
клеветническими53. А когда 17 февраля 1918 г. на собрании беженцевлатышей
обсуждалось
предложение местного
совета о
перестройке
латышского беженского комитета, большинством голосов было решено
провести реорганизацию комитета и вступить в переговоры с другими
беженскими организациями о создании единого городского совета беженцев.
51
Государственный архив Омской области ( ГАОО). Ф. Р-662, оп. 1, д. 50, л.
7; Знамя революции. 1918. 20 фев.
52
Знамя революции. 1918. 20 фев.
53
Дело революции. 1918. 9 янв.
Всероссийский союз беженцев назначил члена латсекции учительницу
Гравлей своим эмиссаром 54.
В Иркутске «правая» часть латышской колонии в декабре 1917 г.
попыталась поставить местных латышей вне действия советских законов. С
этой целью общество "Родина" было переименовано в "Латвию", организован
латышский отряд охраны мирного населения на основе политической
«нейтральности»55. Но «левым» удалось переломить эти настроения. На
состоявшемся 28 января 1918 г. собрании было решено объединить общество
«Латвия» с Латышским благотворительным обществом и тем самым
консолидировать всех латышей Иркутска. В состав правления объединенного
общества вошли М. Витол (Витолс), Г. Ассар (Асарис), А. Зандман
(Зандманис), П. Элиас, Штейнберг (Штейнбергс), Лейтан (Лейтанс) и Франц
(Францис)56.
После заключения Брестского мира57 «правые» латыши в Иркутске
заявили местному консульскому корпусу о своем желании иметь в нем
своего представителя. Но появление фигуры «латышского консула» – А.
Лапина (Лапиньша)
вызвало протест местных латышей. На собрании 17
марта 1918 г. они единогласно постановили считаться гражданами
«свободной Латвии и свободной России» до тех пор, пока будущность
оккупированной немцами Латвии не будет определена всеобщим народным
голосованием (референдумом). «С негодованием протестуя против попытки
реакционной
части
латышской
буржуазии
присоединить
Латвию
к
Германии», правление от имени собрания заявило, что «всякое отдельное
54
Там же. 1918. 22 фев.
55
Иркутская жизнь. 1917. 31 дек.; Власть труда. Иркутск. 1918. 17 фев., 28
марта.
56
Власть труда. 1918. 17 (4) фев.
57
По условиям Брест-Литовского мирного договора Россия отказывалась от
территорий Лифляндии и Эстляндии в пользу Германии.
лицо или представитель группы лиц, который осмелится назвать себя
латышским консулом и говорить якобы от имени отделившейся Латвии,
будет объявлен врагом и предателем латышского народа»58.
В марте 1918 г.,
при Наркомнаце Советской России был образован
Комиссариат по латышским делам. Он обратился ко всем советам с просьбой
сообщить, есть ли при них латышские отделы, какие имеются в районе их
деятельности латышские организации и как организовано дело помощи
беженцам59. Для установления связи с местами было создано бюро эмиссаров
(инструкторов-агитаторов). Объезжая латышские колонии, устраивая там
библиотеки, организуя митинги, собрания и лекции, курсы и конференции,
эмиссары проводили эту работу в контакте с местными советами и
латсекциями РСДРП (б)60.
В Сибири латышский отдел успел организоваться только при Совете
рабочих и солдатских депутатов в Омске. Он был создан здесь даже раньше,
чем Комиссариат по латышским делам при Наркомнаце. 10 марта 1918 г.
состоялось собрание латышей, на котором обсуждался вопрос о создании
латышского органа для ведения культурно-просветительной работы. Одни
предлагали организовать латышский совет при культурно-просветительской
секции Западно-Сибирского совета, другие настаивали на организации
самостоятельного
латышского
совета
Западной
Сибири.
Интернационалистская тенденция всё же победила, и минимальным
большинством в 61 голос против 60 было решено присоединиться к
культурно-просветительной секции Совета61. 15 апреля 1918 г. Латышский
58
Власть труда. 1918. 26 марта.
59
ГАОО. Ф.1177, оп. 1, д. 12, л. 98.
60
Миллер В., Стумбина Э. Комиссариат по латышским делам – проводник
ленинской национальной политики //Уч. зап. /Латв. ун-т. Рига, 1963. Т. 50.
Вып. 1. С. 22-34; ГАРФ. Ф. Р-1318, оп. 1, д. 872, л. 21.
61
Пролетарий. Омск. 1918. 29 марта.
комиссариат направил в Омск эмиссара В.Ф. Страутыня (Страутыньша),
который 2 мая телеграфировал о своём прибытии в Омск и о том, что он
приступил к работе62.
По инициативе латышских социал-демократов в Омске в начале 1918 г.
предпринимается попытка организации областного центра латышских секций
Западной Сибири. Состоявшаяся 6-7 января 1918 г. информационная
конференция латышской с.-д. группы Омского железнодорожного района
избрала Западно-Сибирский областной центр из 6 человек. Областной центр
разослал в латышские колонии инструкторов для помощи местным
кружкам63 и начал издавать на латышском языке свой орган – газету «Sibirijas
Cīŋa» («Сибирская борьба»)64. На 23 июня 1918 г. было назначено
проведение Западно-Сибирской конференции латышских коммунистических
групп65. Но чехословацкий мятеж сорвал это мероприятие.
По инициативе латсекций в рядах Сибирской Красной Армии в марте –
мае 1918 г. были сформированы латышские отряды в Омске и Красноярске.
Военный отдел Красноярского губисполкома дал свою санкцию на
формирование особого латышского отряда в середине марта. В апреле
решение о создании национального отряда приняла латышская группа РКП
(б) в Омске. В отряд принимались латыши, «стоящие на платформе
Советской власти, посвящающие свои силы и энергию для освобождения
трудящегося класса из когтей империализма и буржуазно-капиталистических
62
ГАРФ. Ф. 1318, оп. 1, д. 872, лл. 14, 91, 71; Народный комиссариат по
делам национальностей: Отчет о деятельности. 1 ноября 1917 г.- 20 июня
1918 гг. М., 1918. С. 30.
63
Бейка А. Участие большевиков Латвии в борьбе за победу Октябрьской
революции в Сибири. С.78-79.
64
Рабоче-крестьянская газета. 1918. 1 мая (18 апр.)
65
Бейка А. Участие большевиков Латвии в борьбе за победу Октябрьской
революции в Сибири. С.79.
угнетателей».
Латышские
отряды
создавались
на
общих
началах,
установленных для приема в Красную армию, но с соблюдением
«внутренней автономии»66. Необходимость создания национальных отрядов
объяснялась
незнанием
русского
языка,
разным
уровнем
воинской
подготовки, возможностью подбора соответствующих инструкторов67.
Как только до Красноярска дошло известие о мятеже Чехословацкого
корпуса, местная латсекция вынесла постановление о мобилизации всех ее
членов в ряды Красной армии и внесла предложение о всеобщей
мобилизации членов партии для борьбы с контрреволюцией. Красноярский
комитет РКП (б) опротестовал это постановление. К этому времени в
латышский отряд записалось 23 человека, но по постановлению комитета
РКП (б) отправке на фронт подлежали только 15 человек68.
Обороной Омска во время выступления чехословаков руководил
революционный штаб, возглавляемый А. Нейбутом. Среди частей Красной
Армии в городе находился отряд, сформированный из местных латышей (100
человек), а также отряд 6-го латышского полка под командой А. Плессума
(Плесумса) и небольшой отряд латышских стрелков, прибывший в Омск во
главе с Р. Эйдеманом (Эйдеманисом). При отступлении из Омска он
командовал сводным отрядом латышей и затем был назначен командующим
советскими частями и отрядами, действовавшими на омском направлении69.
66
ГАОО. Ф. 1420, оп. 1, д. 1, л. 28; Рабоче-крестьянская газета. 1918. 28 (15)
марта; .Известия Западно-Сибирского и Омского областного
исполнительных комитетов советов крестьянских, рабочих и солдатских
депутатов и Омского совета рабочих, солдатских и крестьянских депутатов.
1918. 4, 24 апр.
67
Познанский В.С. Очерки истории вооруженной борьбы Советов Сибири с
контрреволюцией в 1917-1918 гг. Новосибирск, 1973. С. 102.
68
КЦХИДНИ. Ф. 64, оп. 1, д. 713, лл. 5, 11.
69
См.: Революционные латышские стрелки (1917-1920). Рига, 1980. С.115.
В результате переворота, произведенного при участии Чехословацкого
корпуса в конце мая - начале июня 1918 г., в течение лета – начала осени на
всей территории Сибири и Дальнего Востока советская власть была
свергнута70. На освобожденных территориях устанавливается власть эсероменьшевистских правительств: Комитета членов Учредительного собрания
(Комуч) в Самаре, Временного Сибирского правительства (ВСП) в Омске,
Областного
правительства
Урала
в
Екатеринбурге,
Временного
правительства автономной Сибири (ВПАС) во Владивостоке.
По мере продвижения чехословаков на восток и падения там советской
власти
латышские коммунисты уходят в подполье. Одновременно
возобновляют свою деятельность организации, распущенные большевиками,
создаются новые. Так, в Омске 7 июня было созвано собрание латышских
общественных деятелей, на котором обсуждался вопрос об образовании в
Омске социал-демократической (меньшевистской) группы и об издании
газеты.
В
перспективе
предполагалось
объединить
«все
живые
меньшевистские силы латышской демократии в Западной Сибири»71. 25
августа на собрании латышей Иркутска был утвержден устав Латышского
общества. В его правление были избраны Ассар (Асарис), Лустберг
Лустбергс), Баллод (Балодис), Гольдман (Голдманис) и Поднек (Подниекс).
Иркутское общество поставило перед собой широкие задачи культурного и
политического характера: призрение беженцев, содержание школы, созыв
70
25 мая белочехами был захвачен Мариинск, 26 мая – Челябинск и
Новониколаевск, 28 мая - Нижнеудинск, 29 мая – Канск, 30 мая – ст. Тайга и
Томск, 7 июня – Омск, 18 июня – Красноярск, 29 июня – Владивосток, 8
июля – Никольск-Уссурийск, 11 июля – Иркутск. 20 августа советские части
оставили Верхнеудинск, 26 августа – Читу, в начале сентября – Хабаровск,
18 сентября – Благовещенск.
71
Заря. Омск. 1918. 29 июня.
учредительного конгресса латышей Сибири, участие в выборах в Сибирское
Учредительное собрание и др72.
Во второй половине 1918 г. на территории Сибири и Дальнего Востока
сложились три латышских центра - в Омске, Иркутске и Владивостоке.
Между
ними
развернулось
своеобразное
соперничество
за
право
представлять интересы сибирских латышей. В этих условиях важнейшей
задачей становится консолидация латышей Сибири. Одновременно в Омске,
в Иркутске и во Владивостоке пришли к заключению о необходимости
созыва общесибирского съезда. В сентябре с такой инициативой выступило
Омское латышское общество. На съезде, созыв которого был назначен на 6-8
октября 1918 г. в Омске, предполагалось обсудить вопрос об автономии
Латвии и возвращении беженцев на родину. Но основное внимание
планировалось уделить проблемам, связанным с положением латышей в
Сибири. Для этого намечалось поставить на обсуждение вопрос о культурной
автономии латышей в Сибири и о создании общесибирского органа – совета
съезда сибирских латышей. В опубликованном в газетах обращении
говорилось: «Признавая необходимость культурного и экономического
объединения латышей, связанного с вопросом дальнейшего существования
их как нации, Омское латышское общество просит всех латышей, кому
дороги интересы своего народа, откликнуться на призыв и принять участие в
съезде». К участию в съезде приглашались представители латышских
колоний, культурных учреждений и обществ, политических партий,
беженских комитетов, кооперативных и других организаций, а также учителя
латышских школ73.
72
Согласно уставу, делами общества заведовал совет, состоящий из 20 лиц и
избираемый по пропорциональной системе. Выборы в совет были отложены
на три недели, чтобы дать возможность наибольшему числу записаться в
общество и подготовиться к выборам. Сибирь. Иркутск, 1918. 1 сент. (19 авг.)
73
Заря. 1918. 20 сент.
Но вскоре в программу съезда вносится пункт о формировании в
Сибири латышских воинских частей. Причину этого следует усматривать в
том, что в августе-сентябре на освобожденной от большевиков территории
Поволжья, Урала и Сибири разворачивается движение за формирование
латышских воинских частей в противовес красным стрелковым частям,
сражающимся в рядах Красной Армии74. Участие латышских частей в боях
на стороне красных вызывало в антибольшевистском движении недоверие ко
всем
латышам.
продолжавшаяся
В
«белой»
до
конца
прессе
началась
Гражданской
войны.
травля
латышей,
Отмежевываясь
от
обвинений в большевизме, латыши оправдывались, писали опровержения в
газеты. Так, автор статьи «Латыши и большевизм», пытаясь сгладить
сложившееся впечатление о поголовном большевизме латышей, приводит
сведения, что из 4000 уфимских латышей большевиков было всего около 100,
в Омске большевистская группа составляла только 170 человек из 6000
латышей, а в Ново-Троицкой волости Уфимской губернии для борьбы с
большевиками сформировались латышские отряды. Статья заканчивалась
74
Латышские стрелки были в числе первых частей, направленных на
Восточный фронт, и участвовали в боях с белочехами в конце мая - августе
1918 г. Численность латышских стрелков имела в это время немалый
удельный вес в армиях фронта: в I армии – 20-30%, в Y армии – свыше 50%,
во II армии– до 30%. В боевых действиях на Восточном фронте во второй
половине 1918 г. приняли участие 9 латышских стрелковых и I
кавалерийский полк, 3 батальона, 3 эскадрона, 10 отдельных рот, 3 батареи и
5 артиллерийских взводов общей численностью около 5300 штыков, 1200
сабель, 200 пулеметов, 21 орудие, всего около 12 тыс. бойцов. Тысячи
латышей сражались в русских частях Красной армии. Особенно значимой
была роль латышских стрелков в боях за Казань, в которых на стороне
красных приняли участие 1-й, 4-й, 5-й, 6-й и кавалерийский латышский
полки (Революционные латышские стрелки. Рига, 1980. С. 118-126).
«горячим призывом восстать вместе с русским народом против власти
насильников и их покровителей германцев» и помнить, что «без свободной
России не может быть и свободной Латвии»75.
Во многих сибирских газетах было опубликовано обращение к
латышам командующего войсками Поволжской группы полковника Чечека, в
котором он призывал не ронять «честь славного своего народа», а помочь
«русскому товарищу, учредить свой дом на истинной свободе, равенстве и
братстве»76.
«Народная
газета»
опубликовала
письмо
д-ра
Глосса,
уполномоченного Чехословацкого национального совета в Томске. К письму
прилагалось воззвание «Ко всем латышам!» Г.П. Ассара, заместителя
председателя Иркутской земской управы, председателя местного латышского
общества, члена Сибирской областной думы77. Считая, что часть латышских
стрелков продолжает бороться против чехословаков и Народной армии
Комуча только из-за «отсутствия правильной информации», Ассар писал, что
большевики «бессовестно лгут, когда утверждают, будто чехословаки и
Народная
армия
являются
контрреволюционерами
и
несут
России
реставрацию». На самом деле они «борются за освобождение всех
угнетенных народностей от германского, мадьярского и турецкого ига и за
возрождение России через Учредительное собрание в виде федеративной
демократической республики, включающей тоже автономную Латвию»78.
Движение
за
создание
антибольшевистских
латышских
частей
обосновывалось необходимостью борьбы с Германией и большевизмом, что
75
Заря. 1918. 14 авг.
76
Заря. 1918. 28 авг.; Алтай. Бийск. 1918. 5 сент. (23 авг.); Барабинская степь.
Каинск. 1918. 7 сент.
77
Сибирская областная дума – высший законодательный орган в системе
областных органов власти в 1918 г. в Сибири. Г.П. Ассар представлял в
Сибоблдуме иркутских латышей, Х.С. Грингоф – томских.
78
Народная газета. Томск. 1918. 14 (1) сент.
полностью совпадало с устремлениями чехов и западных союзников.
Антинемецкие настроения, преобладавшие среди офицеров-латышей, и
неприятие Брестского мира, по которому Латвия переходила к Германии, и
были
теми
факторами,
которые
привели
к
участию
латышей
в
антибольшевистском движении.
Исходившая от офицеров-латышей идея формирования национальных
воинских частей получила поддержку многих латышских организаций. 26
августа
собрание
латышей
Самары
(400
человек)
поручило
члену
Учредительного собрания И.М. Брушвиту составить из представителей
латышских стрелков и латышских учреждений комиссию, которая бы взяла
на себя организацию батальонов для борьбы «против наступающих полчищ
германского империализма», за «принципы народовластия и приобретение
для Латвии права самоопределения»79. Собрание латышей, состоявшееся в
Омске в конце сентября, высказавшись за создание в Сибири латышских
воинских формирований, признало необходимым образование Сибирского
латышского военного союза. Для выработки его устава был создан
оргкомитет,
который
послал
приветствие
в
адрес
Чехословацкого
национального совета в России. В ответной телеграмме ЧНС выражал
«радость», что «латышский народ прозрел и отрезвел», и надежду на то, что
в скором времени можно будет видеть «храбрых латышских стрелков» в
числе союзников чехословаков80. Латыши Новониколаевска в наказе своему
делегату на съезд высказались за «вооруженное возвращение латышейбеженцев на родину совместно с вооруженными силами Украины и Польши
и войсками союзных стран», за «изгнание из Латвии немецко-германского
дворянства и конфискацию без выкупа» принадлежащих ему земель и
недвижимости,
за
установление
в
Латвии
демократического
республиканского режима и федеративного союза «с окружающими ее
79
Сибирь. Иркутск.1918. 30 (17) авг.
80
Заря. 1918. 12 окт.
российскими странами». Будущий строй Латвии наказ определял как
«государственный
социализм».
Одновременно
декларировалось
невмешательство латышей в «устройство образа правления и экономического
уклада жизни в коренной России и [на] ее окраинах» 81.
Скорректированная программа омского съезда не получила, однако,
поддержки со стороны Иркутского латышского общества, члены которого,
сочтя ее «реакционной», назначили на 15 ноября созыв альтернативного
«всесибирского» съезда со схожей повесткой, включающей рассмотрение
вопросов, касающихся политической ориентации и культурной деятельности
сибирских латышей. На съезде предполагалось также произвести выборы
национального совета и утвердить свой список кандидатов в Сибирское
Учредительное Собрание82. Но в отличие от омского съезда в предлагаемой
иркутянами повестке не было пункта о формировании латышских воинских
частей. Видимо, это и стало причиной расхождений между омскими и
иркутскими латышами.
В работе съезда, состоявшегося в Омске 7-10 октября 1918 г., приняли
участие 26 делегатов, представлявших латышские организации Западной
Сибири и Приуралья. Съезд постановил приветствовать миссии союзных
держав
и
высказался
в
поддержку
Всероссийского
Временного
правительства. Был избран Временный латышский национальный совет
(ВЛНС) с функциями высшего руководства по вопросам культурнонациональным и касающимся автономии Латвии. В его ближайшие задачи
включалось представительство интересов Латвии и латышей на мирном
конгрессе, в русских государственных и общественных учреждениях, перед
иностранными державами, а также созыв Латышского учредительного
собрания – сейма. В Совет были избраны: Заринь (Зариньш) - председатель,
81
Русская речь. Новониколаевск, 1918. 9 окт. ; Народная Сибирь.
Новониколаевск, 1918. 1 окт.; Народная свобода. Барнаул. 1918. 3 окт.
82
Русская речь. 1918. 9 окт.; Сибирь. 1918. 31 (18) окт.
Данелер (Данелерс), Закис, Локс, Рутцель (Рутцельш), Грузит (Грузитис) и
Страдт (Страдтс). В дальнейшем состав ВЛНС предполагалось дополнить
представителями губернских советов. В резолюции «О самоопределении
Латвии»
присоединение
к
Германии
рассматривалось
как
угроза
экономическим, национально-культурным и всем жизненным интересам
Латвии
и
подчеркивалось,
«удовлетворительно
демократического
разрешена
мира
на
что
судьба
Латвии
при
условии
заключения
основании
права
всех
может
быть
всеобщего
народов
на
самоопределение». На съезде обсуждались также вопросы, касающиеся
положения латышей в Сибири: о культурно-национальной автономии, об
устройстве латышских колоний, о школьном и внешкольном образовании и
об организации латышских национальных полков83.
Съезд признал необходимым создание латышского войска, «всецело»
подчиняющегося ВЛНС. Войско создавалось с целью «освобождения
территории Латвии от неприятеля и достижения самых широких прав
самоопределения латышского народа». Заручившись поддержкой съезда,
ВЛНС сразу же приступил к формированию латышских добровольческих
частей при Чехословацкой армии. Совет обратился с воззванием к
латышским стрелкам в Советской России, предлагая им бороться сообща
против Германии за свободу Латвии, обещая добровольно сдавшимся
полную защиту84.
Формирование
стрелковых
латышских
полков было
разрешено
приказом по военному ведомству Комуча 1 октября 1918 г. Первый батальон
формировался в Троицке Оренбургской губернии. Во всех крупных центрах
открывались бюро записи поступающих в стрелковые латышские полки85.
83
Заря. 1918. 9,13,18 окт. Народная Сибирь. 1918. 16 окт.; Русская речь. 1918.
8 дек.
84
Народная Сибирь. 1918. 6 нояб.
85
Барабинская степь. Каинск. 1918. 7 нояб.
Параллельно началось формирование латышских стрелковых частей на
Дальнем Востоке. Здесь инициатива воссоздания латышских стрелковых
полков принадлежала лейтенанту Тукумского латышского стрелкового полка
Яна Озола (Яниса Озолса), обратившегося в сентябре 1918 г. по этому
вопросу к французской делегации в Пекине от имени Шанхайской
латышской колонии86. На конференции, проходившей 3-5 ноября во
Владивостоке с участием представителей Благовещенска, Владивостока,
Хабаровска, Харбина и Шанхая, было образовано Латышское центральное
бюро Дальнего Востока. Его председателем был избран профессор П. Шмидт
(Шмидтс), членами – писатель А. Швабе и поручик Я. Озол87. ЦБ поручалось
приступить к воссозданию латышских стрелковых частей с целью
«совместной с союзниками борьбы на противогерманском фронте».
Конференция постановила не признавать договора, заключенного 28 августа
1918 г. между германским императором Вильгельмом и Советом народных
комиссаров.
В
военнослужащие
опубликованном
латыши,
не
7
ноября
желающие
1918
поступать
г.
в
воззвании88
формируемые
латышские войска, объявлялись «отказавшимися служить своей родине»89.
Поскольку уже через несколько дней германский фронт, как таковой,
перестал существовать, в конце декабря публикуется новое воззвание,
скрепленное подписью высокого комиссара Франции в Сибири графа де
86
Алтай. Бийск. 1919. 11 июня
87
Бартеле Т., Шалда В. Латышские беженцы в России в годы Гражданской
войны. С. 24.
88
Воззвание было подписано председателем ЦБ во Владивостоке П.
Шмидтом и членами Латсовета в Омске А. Швабе и Я. Озолом и
зарегистрировано во французской военной миссии при Чехословацкой армии
за подписью полковника Ле Манье..
89
Русская речь. 1918. 11 дек.; Забайкальская новь. Чита. 19 дек.; Русский
Восток. Чита. 1919. 25 (12) дек.
Мартеля, в котором задачи латышской армии определялись уже иначе:
«совместная с союзниками борьба против общего врага; поддержание
правопорядка в Латвии; защита Латвии от внешних врагов»90.
Французская военная миссия в Сибири выпустила 7 ноября 1918 г.
воззвание, подписанное полковником Ле Манье, в котором сообщалось о
начале
формирования
национальных
воинских
частей,
подлежащих
включению в состав чехословацкого корпуса. 16 ноября между отделениями
ЧНС и ЛНС был подписан договор об объединении сил в борьбе «против
общего врага», по которому чехи соглашались поддерживать право Латвии
на самоопределение и посылку ее представителей на мирную конференцию, а
руководство ВЛНС обязалось формировать из добровольцев национальные
войска с последующим переходом их под чехословацкое командование.
Расходы по формированию и содержанию латышских войск принимало на
себя руководство ЧНС (т.е. Франция). Военный отдел ЛНС возглавил
полковник Курелис, бывший
командир 5 Земгальского
латышского
стрелкового полка, а инспектором латышских военных формирований стал
полковник К.Я. Гоппер (Гоперс), один из руководителей антисоветского
мятежа в Ярославле. Вскоре между ЛНС и руководством литовских и
эстонских
организаций
были
подписаны
соглашения
о
вхождении
создаваемых из литовцев и эстонцев военных подразделений в состав
латышских воинских частей. Следовательно, ЛНС выступал в своих
взаимоотношениях с ЧНС как представитель всех трех народов Прибалтики.
К тому времени французское правительство приняло решение, чтобы военная миссия в Сибири более энергично проводила указанную работу, и
выделило для этой цели соответствующие средства. Предполагалось, что все
латыши, литовцы и эстонцы, находившиеся в рядах сибирской армии и че-
90
Свободный край. 1919. 22 (9), 23 (11) янв.; Военные ведомости.
Новониколаевск. 1919. 12 марта; Алтайский край. 1919. 6 апр.; Алтай. 1919.
9, 10 апр.
хословацкого корпуса, будут сведены в самостоятельные национальные
части под французским командованием91.
В своих меморандумах верховному главнокомандующему союзными
войсками в Сибири французскому генералу М. Жанену от 18 ноября 1918 г. и
2 марта 1919 г. Латышское центральное бюро сформулировало принципы,
которыми оно руководствовалось при формировании национальной армии.
Подтверждалось, что цель ее создания - защита территории Латвии и «борьба
вместе с союзниками против общего врага». Организацией армии ведал ЛНС,
который
объявлялся
ответственным
перед
Латышским
временным
правительством. Формируемая армия включала все роды войск и в своей
внутренней жизни являлась автономной. Командным языком и языком
деловой переписки должен быть латышский язык. Для офицеров и стрелков
предполагалось ввести особую национальную форму. Все офицеры, начиная
с полковников и выше, назначались Латышским советом и подлежали
утверждению генерала Жанена92.
Базисными пунктами формирования частей латышской армии стали
Троицк, для района к западу от Омска, и Владивосток – к востоку от Омска.
В Троицке формировался I полк Латвии под командованием капитана
Дардзана, во Владивостоке – полк Иманты под начальством полковника
Курелиса. Полк Латвии сначала формировался как составная часть Народной
армии Комуча и содержался на средства России. После ее расформирования
и этот полк перешел под французское командование и содержался, как и
полк Иманты, на средства Франции в счет Латвии93. При поступлении в полк
Иманты латыши давали присягу: «Во имя совести и чести даю сей обет, что,
становясь добровольно в ряды латышских полков для борьбы за свободу и
91
Светачев М.И. Империалистическая интервенция в Сибири и на Дальнем
Востоке (1918-1922 гг.) Новосибирск, 1983. С. 126-127.
92
Алтай. 1919. 11 июня.
93
Там же.
нераздельную Латвию и готов умереть за ее свободу; буду верен Латвии и ее
союзникам, своим полкам и знамени своего полка до последней капли крови;
буду исполнять все требования военной дисциплины; как в военной, так и в
частной жизни – повсюду и всегда буду вести себя так, чтобы не позорить
доброго имени Латвии и не ронять ее международного престижа»94.
В газетах сообщалось, что набор добровольцев производился в
Харбине, Благовещенске, Иркутске, Красноярске, Новониколаевске, Омске и
других городах Сибири. В Иркутске набором воинов-латышей в полк
Иманты занимался лейтенант Я. Озол, в Красноярске – лейтенант Жейжис, в
Омске – Р. Заринь(Зариньш), в Бийске – лейтенант Везис, в Барнауле – Я.
Эзергайл (Эзергайлис)95. Отмечался большой наплыв в латышские части
офицеров. Поскольку командные должности в формируемых батальонах, как
сообщалось, были очень скоро заняты, офицерам предлагалось поступать на
унтер-офицерские должности с соответствующим жалованьем, на что многие
из них соглашались. Предполагалось, что при создании новых боевых частей
это будет необходимый для пополнения командного состава офицерский
резерв. В то же время, как можно судить по сообщениям в газетах, некоторая
часть латышей относилась к формированию национальной армии без особого
энтузиазма - «неопределенно»96. Реальные результаты комплектования
латышских частей были весьма скромными: в Троицком батальоне на 1
94
Русская речь. 1918. 11 дек.
95
Енисейский вестник. Красноярск. 1919. 18 янв.; Свободный край. 1919. 11
фев. (29 янв.); Народная свобода. 1919. 5 марта, 1, 2, 5 апр.; Военные
ведомости. 1919. 12 марта; Алтайский край. 1919. 6 апр.; Алтай. 1919. 9, 10
апр. , 12 июня.
96
Свободный край. 1919. 11 фев. (29 янв.); Енисейский вестник 1919. 1 (14)
марта.
января 1919 г. насчитывалось 114 человек, Имантский полк, создаваемый во
Владивостоке, состоял из 22 офицеров и 80 солдат97.
Между тем до Сибири доходят сведения об образовании Латвийской
республики в составе Курляндии, Южной Лифляндии и Латгалии. 17 ноября
1918 г. в Риге образовался парламент - Народный совет - созданный путем
слияния Временного Национального Совета Латвии и Рижского блока
политических общественных организаций. 18 ноября было провозглашено
образование
независимого
Латвийского
государства98.
Был
создан
Государственный совет во главе с Я. Чаксте. К. Ульманису было предложено
сформировать коалиционное временное правительство, в котором министром
внутренних дел был назначен М. Валтерс, иностранных дел З-А.
Мейеровицс, юстиции – П. Юрашевскис, торговли и промышленности –
Паэгле, земледелия – Я. Голдманис, военным министром Я. Залитис,
финансов – Пуриньщ, народного просвещения – Каспарсонс99.
В сибирских газетах сообщалось, что Временное правительство Латвии
получило определенные заверения и гарантии со стороны Англии и
Франции, а ее представители будут допущены на мирную конференцию в
97
98
Колоткин М.Н. Балтийская диаспора Сибири. Новосибирск, 1994. С. 30.
Однако уже в январе 1919 г. в Риге установилась Советская власть;
буржуазное правительство перебралось в Лиепаю и контролировало
небольшой район в Курземе, где продолжалось формирование армии и
других государственных институтов в условиях военных действий с
большевиками и враждебных настроений германского командования в
Латвии.
В апреле правительство Улманиса было силой заменено
прогерманским правительством А.Ниедре. Захватить Ригу подразделения
латвийской армии и германские части фон дер Гольца сумели только 22 мая
1919 г., а правительство Улманиса вернулось к власти только 26 июня.
99
Амурская жизнь. Благовещенск. 1919. 19 янв.; Наша заря. 1919. 25 июля;
Сибирский листок. Тобольск. 1919. 26 (16) июля.
Париже100. Однако политика держав Антанты в отношении Балтийского
региона была весьма противоречива. Если США и Франция, в расчете на
победу антибольшевистских сил в России, не исключали возможность
предоставления странам Балтии автономного статуса в составе будущей
демократической федеративной России, то Англия склонялась, скорее, к
выделению прибалтийских стран из состава России101. Это выразилось в
признании Англией de facto Временного правительства Латвии. 11 ноября
1918 г. английском министром иностранных дел Бальфуром была вручена З.
Мейеровицсу декларация, в которой говорилось, что правительство
Великобритании «с удовольствием подтверждает свое предварительное
согласие на признание Латышского национального совета в качестве
фактически
независимого
учреждения
до
тех
пор,
пока
мирной
конференцией не будут положены основы новой эры свободы и процветания
для
Вашего
Мейеровицса,
народа».
«как
Одновременно
официального
признавались
полномочия
дипломатического
З.
представителя
Временного правительства Латвии». Текст декларации был опубликован в
сибирских газетах102.
Позиция Франции была несколько иной. Как сообщал в Омск советник
МИДа на Дальнем Востоке В.О. Клемм, французское правительство в ответ
100
Голос Приморья. Владивосток. 1919. 12 янв. (30 дек.); Амурская жизнь.
1919. 19 янв.; Наша заря. 1919. 25 июля (Латышскую делегацию на
Парижской мирной конференции возглавлял адвокат Я. Чаксте, в состав
делегации входили министр иностранных дел З. Мейеровицс, вицепредседатель
Госсовета
М.
Скуиниекс
и
др.
Сибирских
латышей
представляли юрист Ф. Цинис-Циеленс и поэт Я. Райнис)
101
Петраускас З. Принцип самоопределения народов в контексте
восстановления государственности Литвы после Первой мировой войны
//Россия и Балтия: эпоха перемен (1914-1924). М., 2002. С. 195.
102
Амурская жизнь. 1919. 5 (23) апр.
на просьбу К. Улманиса признать автономию Латвии, заявило, что оно
хотело бы видеть «свободную Латвию в свободной России». В телеграмме из
Парижа на имя помощника французского высокого комиссара графа де
Мартеля выражалось «пожелание, чтобы латышам в Сибири… было
разрешено сформировать свои особые воинские части»103.
В связи с этими событиями граф де Мартель обратился к верховному
уполномоченному на
Дальнем
Востоке
генералу Хорвату с
нотой
следующего содержания: «18 ноября в Риге провозглашена Латышская
республика,
правительство
антибольшевистки.
Союзники
которой
дали
настроено
понять
антигермански
представителям
и
этого
правительства, что в интересах их страны одновременно с завоеванием ее
свободы оставаться объединенной со свободной Россией. В виду сего и
принимая во внимание, что воинские части, составленные из латышей,
способствовали бы разложению таких же частей, находящихся на стороне
большевиков, прошу Вас предписать подчиненным Вам властям помочь
сформированию латышских частей и, в частности, дозволить латышам
офицерам и солдатам, которые ныне состоят на русской службе, перейти в
особые части, которые будут отправлены на фронт после их сосредоточения
в центральной Сибири». Хорват ответил Мартелю, что он высоко ценит
«мудрый ответ», данный союзными правительствами латышам. Однако,
вопрос об автономии различных русских провинций, в том числе и
Лифляндии, может быть решен только Учредительным собранием, поэтому
он не может признать Латышской республики. По вопросу о формировании
особых латышских воинских частей он обратился за разъяснениями в
Омск104. Управляющий МИДом Омского правительства И.И. Сукин направил
копию телеграммы Хорвата управляющему военным министерством105, на
103
ГАРФ. Ф.200, оп. 1, д. 309, лл. 16, 17.
104
Там же. Л. 18.
105
Там же. Л. 21.
что был получен следующий ответ за подписью помощника военного
министра В. Маркова: «Указанный вопрос обсуждался в присутствии
генерала Жанена и остался открытым на том основании, что Латвия
союзниками не признана»106.
Тем временем намечаемый на 15 ноября 1918 г. в Иркутске съезд
переносится
на
январь
следующего
года,
так
как
представители
дальневосточных латышских колоний потребовали отложить съезд в связи с
намечаемым на 3 ноября созывом конференции латышей Дальнего
Востока107.
В
этих
условиях
в
Омске
сочли необходимым
найти
взаимоприемлемое для всех решение и создать общий для Урала, Сибири и
Дальнего Востока латышский центр. Поскольку общего языка с латышским
обществом Иркутска найти не удавалось, омичи обратились напрямую к
иркутским латышским деятелям Г. Ассару, Ю. Баллоду, Х. Зиверту и В.
Зандману с компромиссным предложением создать в Иркутске СреднеСибирский латышский центр. После этого предполагалось созвать в
Иркутске конференцию представителей трех центров - омского, иркутского и
владивостокского - чтобы объединить усилия по созыву всесибирского
конгресса и созданию временного латышского национального совета, местом
пребывания которого намечался Иркутск. Для согласования действий из
Владивостока в Иркутск были направлены Озол, Швабе и Салнайс108, из
Омска - Локс.
Это предложение встретило понимание названной группы. Поскольку
латышское общество не соглашалось идти на какие-либо компромиссы, было
решено образовать в Иркутске отдел Союза самоопределения Латвии. Ю.
Баллод писал в письме в редакцию газеты «Свободный край»: «Чтобы выйти
из создавшегося в иркутской латышской колонии политического тупика,
106
Там же. Л. 22.
107
Сибирь. 1918. 31 (18) окт.
108
Свободный край. 1919. 16 (3) янв.
остается одно: представители омского и владивостокского латышских
центров, враждебных большевикам, должны суметь найти среди иркутской
латышской интеллигенции, не скомпрометировавшей себя содружеством с
большевиками,
самоопределения
сотрудников
Латвии,
и
создать
пригласив
в
Иркутске
иркутское
отдел
латышское
Союза
общество
делегировать в отдел своего представителя»109. Цель этой организации,
созданной весной 1918 г. латышскими социал-демократами в Петрограде,
была видна уже из ее названия - широкая пропаганда идеи самоопределения
Латвии на «демократической» платформе объединения всего латышского
народа под лозунгом Учредительного собрания. Ее возглавляли лидеры
латышских меньшевиков: Ф. Цинис-Циелен, К. Дзильлея, А. Рудевиц и др. К
ССЛ примкнул целый ряд беженских, культурных и политических
организаций
в
Петрограде,
Рыбинске,
Киеве,
Смоленске,
Курске,
Борисоглебске, Астрахани и др.110 Отделы Союза создавались на Дальнем
Востоке и в Сибири – во Владивостоке, Харбине111, Благовещенске112, Чите113
и других городах.
14 февраля 1919 г. в Иркутске созывается собрание местных латышей с
участием представителей Дальневосточного ЦБ (Озол) и Омского ЛНС
(Локс), выступивших с докладами о деятельности Союза самоопределения
Латвии, который, как было сказано, создал сеть своих отделов во всех
городах Сибири. Собравшиеся единогласным решением постановили
организовать в Иркутске отдел ССЛ, в который записалось около 60
участников собрания. Было избрано правление отдела из 5 человек114.
109
Там же. 21 (8) янв.
110
ГАРФ. Ф. 1318, оп. 1, д. 1368, л.7; ЦГА СПб. Ф. 75, оп.1, д. 7, л. 7.
111
Шалда В. Латышские беженцы в России и революция С. 78.
112
Амурская жизнь. 1919. 21 (8) мая.
113
Русский Восток. 1919. 22 (9) дек.
114
Мысль. Иркутск. 1919. 19 фев.
Латышское общество заняло по отношению к ССЛ непримиримую позицию,
отказавшись делегировать представителей в отдел и участвовать в
организационном
бюро
по
созыву
Средне-Сибирской
латышской
конференции. Хор общества отказался от участия в организуемом отделом в
конце марта концерте латышской музыки115. Отказ мотивировался тем, что
открытие отдела ССЛ в Иркутске не вызывается необходимостью и является
актом, «враждебным единой национальной жизни».
Отвечая на эти обвинения, один из создателей новой организации Ю.
Баллод в письме в редакцию газеты «Свободный край» объяснял открытие
отдела
ССЛ
в
Иркутске
«крайней
политической
и
общественной
необходимостью», так как Латышское общество, «когда-то представлявшее
латышскую революционную демократию», перестроилось в культурнопросветительное и его руководители стали проповедовать отречение
иркутских латышей от участия в разрешении политических вопросов, заняв
враждебную позицию по отношению к Дальневосточному ЦБ и ВЛНС в
Омске и двусмысленную – в деле созыва сибирского латышского съезда.
Такая позиция, по словам Ю. Баллода, в решающий момент истории Латвии,
когда после поражения Германии появилась надежда на осуществление идеи
Лиги наций и создания свободной демократической Европы, показалась
меньшинству
общества
и
иркутских
латышей
«предательством
национальных интересов и злонамеренным саботажем». Поэтому и было
решено создать отдел ССЛ, который объединяет латышские партии от
национал-демократов до меньшевиков включительно, отмежевываясь в то же
время «от черных групп справа и большевиков слева». Автор подчеркнул,
что
союз
ведет
демократическую
политику,
народовластия и Учредительного Собрания116.
115
Там же. 6 марта.
116
Свободный край. 1919. 22 (9) марта.
стоя
на
платформе
Созвать съезд, намечавшийся сначала на январь, затем на февраль 1919
г., удалось только в марте. Для этого необходимо было не только преодолеть
внутренние разногласия, но и получить разрешение МВД на его проведение,
которого удалось добиться не сразу117, поскольку деятельность ВЛНС
вызывала настороженное отношение со стороны Российского правительства
в Омске, образовавшегося в результате государственного переворота 18
ноября. Вопрос о латышах неоднократно являлся предметом переговоров
правительственных чиновников с генералом Жаненом, во время которых
правительство «непременно стояло на точке зрения, что латышские и прочие
национальные организации не могут быть рассматриваемы в качестве
представителей самостоятельного государства» и поэтому оно «не считает
возможным предоставление латышам иных прав, кроме нормальных прав
русских граждан»118. В самый канун съезда верховным командованием был
издан приказ о расформировании латышских частей, в этой связи
запрещалось
печатание
в
газетах
объявлений
с
призывами
к
их
формированию119.
Потребовалось вмешательство генерала Жанена. 14 марта 1919 г. он
записал в своем дневнике: «Я составил вчера для Лебедева – начальника
главного штаба – ноту относительно латышского батальона из Троицка,
который был обучен одним из моих офицеров, и который ставка хотела
расформировать…». Во время состоявшегося в этот же день крутого
разговора Колчак говорил Жанену «ядовитые речи по поводу латышей и их
батальонов, которые он предписал расформировать». По свидетельству
Жанена, это было вызвано опубликованием в Новониколаевске листка с
призывом к рекрутам этой национальности вступать в латышские части. В
117
Сибирская речь. Омск. 1919. 8 фев. (26 янв.)
118
ГАРФ. Ф. Р. 200, оп. 1, д. 166, л. 4.
119
Там же. Д. 309, л. 26. (Такое указание было дано, в частности, издаваемой
в Новониколаевске газете «Военные Ведомости»)
ходе вспыхнувшей между ними «горячей перепалки» Жанену понадобился
«добрый час», чтобы заставить Колчака понять, что латыши находятся не под
его, а под французским командованием, и что с русской точки зрения было
бы благоразумнее «выразить в этом вопросе либерализм, тем более, что эти
боевые единицы были ранее утверждены Омской директорией». Хотя на этот
раз Жанену удалось смягчить гнев вспыльчивого адмирала, но и в
дальнейшем Колчак
не мог спокойно
воспринимать существование
национальных частей в Сибири. Когда 3 апреля разговор вновь зашел об
«иностранцах» (латышах, сербах и др.) Колчак снова «вскипел, как
молочный суп, и начал резкими выражениями изливать свои жалобы на
них…»120.
Съезд проходил 23-28 марта 1919 г. в Иркутске. В его работе приняли
участие представители ВЛНС Западной Сибири и Урала (Р. Заринь, Я. Локс,
Я. Локатс, В. Руцельс, Я. Бриедис), Латышского центрального бюро во
Владивостоке (Я. Озолс), иркутского отдела ССЛ (Г. Ассар, Пакалныньш и
др.),
новониколаевского
Красноярского
латышского
нацсовета
культурно-просветительного
общества
(Р.
Фрейманс),
«Крийвс»
(Я.
Цирценс), а также делегаты латышских колоний Восточной Сибири.
Верхнеудинск и Прибайкалье представлял М. Трумпе, Заиркутский военный
городок – А. Озолиньш, Каменско-Горновскую латышскую колонию
Уярской волости Канского уезда Енисейской губернии – С. Кийнс121. Такой
состав делегатов давал основание организаторам считать, что на съезде были
представлены все районы Сибири и Урала.
Съезд открылся 23 марта в зале заседаний Иркутской городской думы в
торжественной обстановке в присутствии представителей Франции, ЧНС,
120
Жанен М. Отрывки из моего сибирского дневника //Сибирские огни. 1927.
№ 4-4. С. 141-142.
121
7.
Государственный архив Иркутской области (ГАИО). Ф. 2, оп. 1, д. 394, л.
местных органов власти и самоуправления, национальных организаций и
многочисленной
публики.
Францию
представляли
генерал
Жанен,
уполномоченный по формированию национальных армий полковник Ле
Манье,
заместитель
французского
консула
в
Иркутске
Мангра,
Чехословакию - уполномоченный чехословацкого правительства в Иркутске
доктор Благож, Польшу – члены Польского военного комитета Кухинка и
Вишневский, иркутские власти - управляющий губернией П.Д. Яковлев,
заместитель городского головы Е.П. Кузнецов, председатель гордумы П.В.
Зицерман, заместитель председателя земской управы П.Н. Данбинов.
Присутствовали и представители национальных организаций Иркутска –
польской, литовской, еврейской, бурятской, корейской и др.122
В своих вступительных речах, произнесенных на латышском,
французском и русском языках, председатель оргбюро съезда Г. Ассар и член
оргбюро Л. Берг говорили, что вопреки семи векам германского ига,
русификации, жестоким гонениям на печать, школу и общественную
деятельность, латышский народ не только сохранил свое национальное лицо,
но и достиг уровня культуры и экономического развития, равного таким
«малым культурным нациям», как чехи, датчане, финны и др.; благодарили
Россию
и
русский
народ
за
неизменную
дружбу,
союзников
за
«великодушное» признание свободы малых наций, чехословаков за
освобождение латышских колоний Сибири от большевистского ига.
Отмежевываясь от упреков в большевизме, - «не можем мы идти с теми, кто
в Бресте продал нас нашему заклятому врагу – Германии», - докладчики
одновременно подчеркивали, что к русской демократии и другим народам,
населяющим бывшие территории России, латыши всегда питали самые
дружественные чувства и желают жить с ними в единении и впредь123. Ле
Манье в своем приветствии сказал, что Франция желает видеть Латвию
122
Там же.
123
Там же. Л. 7 об.
совершенно свободной, но в единении с Россией, и что огульные и
необоснованные
обвинения
латышей
в большевизме должны
скоро
прекратиться124. После вступительных речей и приветствий хор пропел
«Боже, храни Латвию!» – латышский национальный гимн.
Деловая работа съезда началась с докладов оргбюро, ВЛНС Западной
Сибири и Урала, Дальневосточного ЦБ и с мест. Многие выступающие
жаловались на недоброжелательное отношение местных властей к латышам.
Так, представители латышских колоний Енисейской губернии говорили, что
колонисты не принимают никакого участия в происходящих в этой губернии
беспорядках, но, тем не менее, несут большие жертвы. Банды дезертиров и
уголовных преступников грабят потребительские лавки в колониях,
отбирают у колонистов продовольствие, заставляют давать им подводы. А
когда банды уходят, появляются карательные экспедиции, которые обвиняют
колонистов в поддержке бандитов и также требуют подвод, продовольствия
и т.д. В виду этого съезд постановил опубликовать особое заявление по
поводу обвинений латышей в большевизме125.
В опубликованной во многих сибирских и уральских газетах
«Декларации латышского съезда»126 в очередной раз обращалось внимание
на то, что муссируемая в «белой» печати информация о численности
латышей в Красной армии сильно преувеличена, а латышские колонисты и
беженцы в Сибири к большевизму не причастны. Поскольку большевистская
власть, заключившая с Германией Брестский мир и дополнительный договор
от 28 августа 1918 г., - говорилось в документе, - «предала этим также
латышский народ и отдала его на растерзание вековым угнетателям
латышского народа – германцам, поэтому ни один сознательный латыш не
может поддерживать эту власть». «Категорически протестуя» «против
124
Свободный край. 1919. 12 апр. (30 марта).
125
Уральская жизнь. Екатеринбург. 1919. 11 мая.
126
Уральская жизнь. 1919. 21 мая; Голос Приморья. 1919. 28 мая.
ложного обвинения всего латышского народа в большевизме», съезд призвал
латышей воздержаться от участия в борьбе за власть российских
политических партий и групп. В «декларации» особо подчеркивалось, что
участие «даже отдельных латышей в рядах большевиков усиливает позицию
врагов латышского народа и крайне затрудняет борьбу Латышского
временного правительства и всех латышских национальных организаций за
право самоопределения латышского народа и за свободную Латвию».
В резолюции «О положении в Латвии»127 говорилось, что латышскому
народу должно быть обеспечено право избрать всенародным голосованием
Учредительное собрание и «свободно решить будущую судьбу Латвии».
Съезд
признал
«желательным»
«заключить
федерацию
в
форме
демократической республики с народами, живущими на бывшей территории
России». Одновременно предусматривался другой вариант: «…если ранее
создания подобной федерации образовалась бы демократическая федерация
народов средней, северной или восточной Европы, то для Латвии желательно
присоединение к подобной федерации, которая в дальнейшем своем развитии
преобразовалась бы в свободный союз всех наций Европы, а в дальнейшей
стадии развития во Всемирную Лигу Народов».
Высказавшись за предоставление Латвии независимости, съезд заявил,
что до созыва Учредительного собрания верховная власть в Латвии должна
принадлежать Временному правительству во главе с К. Улманисом. Но еще
до созыва Учредительного собрания все латыши, как беженцы, так и
колонисты, оставившие Латвию в разное время и «рассеянные по обширной
России и далекой Сибири», должны быть возвращены на родину,
разрушенная военными действиями Латвия восстановлена, а все военные
убытки латышского народа возмещены из международного фонда. Если
беженцы или колонисты по тем или иным причинам не смогут вернуться в
Латвию до созыва Учредительного собрания, им должно быть предоставлено,
127
Голос Приморья. 1919. 5 июня; Уральская жизнь. 1919. 13 июня.
пропорциональное их численности, представительство в Учредительном
собрании. Формируемые в Сибири части латышской национальной армии
должны
быть
«немедленно
переведены»
в
Латвию
для
«защиты
правопорядка в Латвии, права самоопределения латышского народа и
демократически
избранного
Учредительного
собрания,
обеспечения
внутреннего спокойствия и территориальной неприкосновенности и единства
Латвии, для совместной с союзниками борьбы против общего врага» –
российских большевиков».
Съездом были приняты также резолюции о национально-культурной
автономии сибирских латышей, о регистрации беженцев, по военным делам
и др.128 На последнем заседании 28 марта был сформирован руководящий
центр под названием «Временный Латышский Национальный Совет для
Сибири и Урала». Назначены были представители ЛНС во всех крупных
центрах Сибири и Урала и уполномоченные ЛНС за рубежом: в Шанхае - Л.
Валдманс, в США – М. Лейтыс, в Швейцарии - Я. Райнис, в Париже - Ф.
Цинис-Циелен, в Канаде – Я Смит
(Шмидтс). Местопребыванием
исполнительного органа - Центрального бюро - определялся Владивосток.
Там же располагались политический (иностранный) и военный отделы.
Отделы реэвакуации, латышских колоний и культурно-просветительный
должны были находиться в Омске. В задачу политического отдела входило
поддерживать отношения с Временным правительством Латвии и с
союзными
державами,
военный
отдел
должен
был
заниматься
сформированными в Сибири стрелковыми полками, отдел колоний заботиться
о
нуждах
сельских
латышей.
В
задачи
культурно-
просветительного отдела входило открытие новых школ и латышского
отделения при одной из учительских семинарий, издание учебной
литературы и руководство дошкольным и внешкольным образованием
128
Алтай. 1919. 11 июня. Но тексты этих резолюций нам не удалось
обнаружить.
латышей. Наиболее трудные задачи возлагались на реэвакуационный отдел,
которому предстояло в короткий срок произвести регистрацию всех
живущих в Сибири латышей и подыскать необходимые для их возвращения
на родину средства129.
Почетным председателем ЛНС был избран профессор Института
восточных языков во Владивостоке П.П. Шмидт, председателем ЦБ инженер Я.Д. Масполис, заместителем - Р. Заринь(Зариньш), секретарем –
писатель А. Швабе, кассиром – бухгалтер А. Стикевиц (Стикевицс).
Заведующим иностранным отделом стал В. Салнайс, финансовым отделом Я. Заринь (Зариньш), юридическим и информационным отделами – Э.
Шкипсна, завотделом реэвакуации - инженер Я. Локат (Локатс), завотделом
колоний и культурно-просветительным - учительница О. Эглит (Эглите).
Начальником военного отдела был назначен полковник Я. Курелис, военным
атташе при французской военной миссии в Омске лейтенант Я. Озол.
Решением съезда были подтверждены полномочия Я. Райниса -Плиекшанса и
Ф. Цинис-Циелена на представительство интересов латышей Сибири и Урала
на Парижской конференции. В последние дни работы съезда была получена
телеграмма от министра иностранных дел Временного правительства Латвии
З. Мейеровица с инструкцией - продолжать начатую работу130. Состоявшийся
во Владивостоке 18-19 апреля 1919 г. съезд представителей дальневосточных
латышских колоний и организаций – Благовещенска, Владивостока и
Харбина - присоединился к принятым Иркутским съездом резолюциям131.
129
Енисейский вестник.1919. 7 (20) апр.
130
ГАИО. Ф. 2. Оп. 1, д. 394, л. 11 а (об.); Свободный край. 1919. 12 апр. (30
марта); Уральская жизнь. 1919. 11 мая; Голос Приморья. 1919. 5 июня.
131
Наш путь. Чита. 1919. 15 мая. В виду перенесения во Владивосток ЦБ -
руководящего органа ЛНС Сибири и Урала - Дальневосточное бюро было
ликвидировано.
Одной из основных задач, которую ЛНС предстояло разрешить, была
регистрация латышей с целью выяснить их экономическое положение,
выявить количество желающих возвратиться на родину и т.п. Эти сведения
были необходимы, как объяснялось, для «правильной» организации
возвращения латышей на родину. Регистрации подлежали все латыши, как
беженцы, так и колонисты и бывшие политссыльные132. По плану,
разработанному отделом реэвакуации в Омске, обследование каждого района
поручалось местным организациям133. Как можно судить по газетным
сообщениям, регистрация не везде проходила так гладко, как хотелось бы ее
организаторам. Среди латышей распространялись слухи, что регистрация
производится якобы с целью призвать всех латышей в национальную армию.
Поэтому в ряде мест попытки произвести регистрацию вызывали среди них
глухое сопротивление134.
После съезда продолжался набор добровольцев в латышские части135,
который шел, однако, не слишком успешно. Если из некоторых отрядов
белых соединений латыши переходили в латышские части без особых
препон,
то
в
других
подразделениях
этому
всячески
пытались
воспрепятствовать. В мае 1919 г. прапорщик Дамбергс сообщал военному
отделу Национального совета латышей Сибири и Урала, что есть только два
пути перехода из белых русских частей в латышские войска. Первый –
официальный, но в этом случае командование постоянно создавало всякого
132
Сибирская жизнь. 1919. 27 марта.
133
Наш путь. 1919. 16 мая.
134
Алтай. 1919. 19 июня.
135
Народная свобода. 1919. 5 апр.
рода препятствия. Второй – неофициальный, что означало перевестись в
русскую часть в Яицке, которую формировал полковник К. Гоппер136.
Весеннее наступление армии Колчака на время приглушило остроту
данной проблемы. В разгар боев Колчак даже разрешил создание
национальных частей с условием, что они будут направлены на фронт для
участия в боях с Красной Армией. Однако латыши на это не согласились,
опасаясь, что их войска будут быстро уничтожены и от них ничего не
останется для борьбы против большевиков в Прибалтике. Даже Жанен, к
которому они обратились за содействием, ответил в том смысле, что
создавать в Сибири отдельные воинские части из латышей, литовцев и
эстонцев уже поздно, что самое лучшее для них — «драться в рядах
сибирской армии», так как кратчайшим путем в Прибалтику является дорога
через Москву, «через умиротворенную Россию»137.
Против создания отдельных формирований из прибалтийских народов
выступали Англия и Япония. 15 марта 1919 г. на станции Бочкарово
Амурской железной дороги японцы расстреляли 32 латыша по обвинению в
«партизанстве», хотя из имевшихся при них документов было ясно, что это
латышские добровольцы, направлявшиеся во Владивосток для вступления в
Имантский полк138. Расследованием этих событий занималась военная
136
См.: Екабсонс Э., Щербинскис В. Участие латышей в военных
формированиях белых во время Гражданской войны в России (197-1920 гг.)
//Россия и Балтия. М., 2000. С. 89.
136
Наш путь. 1919. 8 июня.
137
Светачев М.И. Империалистическая интервенция в Сибири и на Дальнем
Востоке С. 128.
138
Там же. С. 127; Бартеле Т.А., Шалда В.А Латышские беженцы в России в
годы Гражданской войны. С. 25.
следственная комиссия, образованная французской военной миссией. В ее
состав входили и латыши, представители ЦБ ЛНС139.
После того, как
16 апреля 1919 г. в Лиепае был совершено
государственный переворот и к власти пришло прогерманское правительство
А. Ниедры, ЦБ ЛНС 22 мая 1919 г. обратилось к союзным правительствам с
заявлением о поддержке правительства К. Улманиса. Протестуя против
вмешательства германских войск во внутренние дела Латвии, ЛНС
потребовал их удаления из Латвии. В заявлении выражалось «презрение
кучке латышских реакционеров» с требованием «ликвидации всех агентов
пангерманизма в Латвии» и реквизиции их земель. ЛНС высказался за то,
чтобы
формируемые
в
Сибири
латышские
войсковые
части
были
переброшены в Либаву (Лиепаю) «для борьбы против большевиков на
латышском фронте» и за расширение работы по формированию латышской
национальной армии в Сибири. В заключение ЛНС выразил «сердечную
благодарность»
правительству
Великобритании
за
оказываемую
им
поддержку латышскому правительству140.
События в Латвии активизировали действия ЛНС по формированию
латышских частей. В газетах публикуются обращения к латышам с призывом
встать на защиту Латвии. «Латыши, - говорилось в одном них, …настал
последний момент в великой борьбе. Время не ждет. Неужели будем
смотреть равнодушно на попытки немецких баронов и их сподвижников
большевиков разрушить то, что создано такими трудами Латышским
Временным Правительством и нашей храброй национальной армией. Бросьте
споры, политику! От нас самих зависит, быть или не быть свободной
Латвии!»141.
139
Амурская жизнь. 1919. 9 (27) апр.
140
Наш путь. 1919. 8 июня.
141
Алтай. 1919. 12 июня.
Но позиция колчаковских военных властей по вопросу о латышских
войсках, как и в вопросе о независимости Латвии, не изменилась. В военном
ведомстве
считали,
что
«национальные
формирования
порождают
сепаратизм…, служат лишь вооруженной поддержкой стремления к
автономии». На фронте такие части «малоустойчивы и в политическом
отношении малонадежны, …порождают рознь между войсками и стремление
к уходу в эти части из основных русских частей офицеров и солдат лишь
потому, что не на эти части ложится тяжесть этой борьбы, что они менее
несут ответственности за это великое дело»142.
Официальную позицию Омска по вопросу о судьбе Латвии, как и
других образовавшихся на пространстве бывшей Российской империи
государственных образований, Колчак выразил в своем ответе на ноту
союзников 26 мая 1919 г., где заявил, что правительство готово «ныне же
подготовить решения, связанные с судьбой национальных группировок
Эстонии, Латвии, Литвы …», и что оно «уже теперь обеспечивает
автономные права национальностей». Одновременно была сделана оговорка
о том, что границы и условия установления каких-либо автономных
институтов будут решаться отдельно в каждом случае. Не исключая
сотрудничество с Лигой Наций, он подчеркнул, что только Учредительное
собрание будет вправе решить все вопросы внутренней и внешней
политики143.
Не
признавая
Временное
правительство
Латвии,
колчаковская
администрация, не признавала и полномочий ЛНС Сибири и Урала и, в
частности, уполномоченных ЛНС, направляемых на места. В их функции
входила защита личных и имущественных прав граждан Латвии и
проведение
в
жизнь
всех
мероприятий
ЛНС
политического,
общегражданского и военного характера. На них возлагались обязанности по
142
РГВА. Ф. 39499, оп. 1, д. 243, л. 125.
143
Правительственный вестник. Омск. 1919. 1 июля.
формированию латышской армии, прием добровольцев и осуществление
общего мобилизационного плана, а также несение обязанностей коменданта
в отношении находящихся в районе действия уполномоченного воинских
чинов латышской армии и военнообязанных. Уполномоченные выдавали
также латышам, уроженцам Латвии, особые удостоверения личности. По
этому поводу МВД
вынесло распоряжение, что ЛНС является «частной
национально-общественной организацией» и «не может считаться законным
органом власти иностранной державы», поскольку обособление Латвии от
России не признано ни Россией, ни иностранными державами. Поэтому ЛНС
не
правомочен
представлять
интересы
латышей,
как
граждан
несуществующего государства, и не может выдавать особые национальные
паспорта и удостоверения лицам латышской национальности144.
Не были признаны Омском и полномочия Я.Д. Масполя (Масполис),
которого З.-А. Мееровицс 10 июня 1919 г. назначил представителем
правительства Латвии на Дальнем Востоке и в Сибири. В телеграмме посла
Маклакова в Париже 7 июля 1919 г. на имя И.И. Сукина говорилось: «Мною
получено от министра иностранных дел Латвии Мейеровица уведомление,
что он уполномочил во Владивостоке некоего Масполя быть представителем
суверенной Латвии при союзниках и Сибирском правительстве. Вежливое по
тону письмо Мейеровица неприемлемо и смешно по содержанию. Оставляю
его без ответа, но было бы желательно, чтобы Масполь не имел повода
считать себя признанным в качестве Латышского представителя»145.
В этой связи 5 августа во Владивосток советнику Клемму отправляется
секретная телеграмма за подписью И.И. Сукина, в которой говорилось, что
«Правительство не признает самостоятельности Латвии, но считается с
фактическим положением дел в названном крае. Сообразно с этим Масполь
не может признаваться дипломатическим представителем иностранного
144
ГАРФ. Ф. 176, оп. 3, д. 10, л. 20, 45; ГАТО. Ф. Р-1362, оп. 1, д. 347, л. 1-2.
145
Там же. Ф.Р. 200, оп. 1, д. 308, л. 56.
государства, а лишь делегатом местной власти, компетентным в разрешении
вопросов, ее касающихся. По отношению к Дальнему Востоку затрудняемся
уяснить себе его роль, во всяком случае считаем необходимым продолжать
признавать проживающих на нашей территории латышей российскими
гражданами со всеми вытекающим из этого правилами правами и
обязанностями»146.
Чтобы добиться признания своих полномочий, Масполь отправился в
начале октября в Омск. 5 ноября он подал на имя Верховного правителя
докладную записку. Ссылаясь на общие задачи борьбы с большевизмом и с
«германским засильем» в России и в Латвии, Масполь потребовал признания,
помимо своих полномочий, также полномочий ЛНС, как объединяющего
центрального органа латышей Сибири и Урала. Выдвигались требования
прекратить травлю латышей в прессе и незаконные реквизиции, не
препятствовать поступлению латышей в латышскую армию и выезду их в
Латвии при наличии у них разрешений и документов, выданных
Масполем147. Однако времени для рассмотрения претензий Масполя у
колчаковского правительства уже не оставалось. 10 ноября оно вынуждено
было покинуть Омск. Вскоре после того, как бывшая столица белой Сибири
была занята Красной армией, собрание латышских большевиков постановило
ликвидировать Латышский национальный совет Сибири и Урала, а
деятельность латышских «контрреволюционеров расследовать». Оставшиеся
в
Омске
«национальные
бюргеры
и
контрреволюционеры»
арестованы148.
Список сокращений
Государственный архив Иркутской области - ГАИО.
146
Там же. Л. 59.
147
Там же. Л 113-115.
148
См.: Бартеле Т.А., Шалда В. А. Латышские беженцы в России в годы
Гражданской войны. С. 24.
были