Некоторые аспекты взаимовлияния английского и русского в

Н.А. Соклакова
Некоторые аспекты взаимовлияния английского
и русского языков в социуме российских эмигрантов
Вопрос о русском языке рассеяния впервые возник в зарубежной
литературе в 20-е годы XX столетия. Именно в это время появляется
целый ряд статей, авторы которых выступали за сохранение чистоты
языка русской эмиграции. Функционируя в чужой для себя среде, русский язык не мог избежать некоторого влияния со стороны другого
языка, что вызывало немалую тревогу у образованной части русских
эмигрантов. Одним из первых, еще в 1923 году, на русский язык эмиграции обратил внимание С. Карцевский. Он считал, что жизнь за границей не может не сказаться на русском языке, но все это нормальные
языковые процессы и подобное нельзя назвать революцией в языке [1:
217-218].
Проблемы функционирования языков в иноязычном окружении, а
также вопросы взаимного влияния контактирующих языков на протяжении последнего столетия рассматриваются лингвистами разных
стран [Wells 1932; Benson 1960; Бодуэн де Куртенэ 1963; Розенцвейг
1972; Вайнрайх 1972; Хауген 1972; Грановская 1983; Земская 1999;
Гловинская 2001а, 2001б и др.]. Поэтому изучение языка русского зарубежья, несомненно, представляет интерес для исследователей, поскольку:
1) «история русского литературного языка XX века не может претендовать на полноту описания без включения этого материала» [2: 3];
2) в необычной для себя обстановке (в иноязычном окружении)
могут проявляться скрытые тенденции языка метрополии, что позволит выявить закономерности его развития.
В связи со столь обширным интересом к русскому языку зарубежья с 1990 года начала действовать секция МАПРЯЛ «Функционирование русского языка вне России» [3: 49]. Причина ее возникновения
заключается в том, что мощный пласт русского языка, носителями которого являются русские эмигранты разных волн и разных поколений,
включая дореволюционную интеллигенцию, а также язык русскоговорящих жителей бывших республик Советского Союза, оставался до
этого времени практически не изученным. Однако вопрос о статусе,
т.е. о том «является ли язык русских эмигрантов диалектом, вариантом
или особой формой его существования» [4: 12], еще не решен.
Отечественные лингвисты предлагают разные трактовки этого вопроса:
• подсистема русского литературного языка XX века [Грановская
1995];
• одно их трех полей функционирования русского языка [Григорян 1994];
• самостоятельный способ бытования русского языка [Караулов
1992].
В рамках нашего исследования принято определение Ю.Н. Караулова, который рассматривает русский язык зарубежья «как самостоятельный способ бытования русского языка, как отдельную сферу его
существования, наряду с другими, достаточно автономными его ипостасями метрополии» [5: 5].
В связи с этим, мы рассматриваем совместное функционирование
английского и русского языков в социуме российских граждан англоязычных стран, которое на разных уровнях проявляет себя по-разному.
Речь идет о том, что данный процесс можно наблюдать и в художественной литературе, и в публицистике, и в разговорной речи. Выбор в
качестве предмета исследования взаимовлияние русского и английского языков не случаен. Это объясняется господством английского языка
на международной арене в области политики, бизнеса, социальной
жизни и в других сферах жизни общества и признанием его в качестве
средства международного общения. «Впервые в своей истории земляне обрели язык международного общения, который используется в
масштабах всей планеты, - английский язык» [6: 3].
Особенно активные процессы, на наш взгляд, происходят в языке
эмигрантов, живущих в англоязычных странах. Изучение их речи может строиться по разным направлениям. Мы считаем необходимым, в
первую очередь, выявить общие особенности языка у совокупности
лиц, составляющих одну волну эмиграции.
Наиболее резко эмиграции первой волны противостоит четвертая,
которую нередко называют экономической. В подавляющем
большинстве ее составляют люди, уехавшие из России навсегда. Как
правило, уезжая, они не знали языка той страны, в которую направлялись, воспринимая английский язык как нечто остро противопоставленное русскому языку, постоянно сравнивая русские и чужие способы выражения, осмысляя эту разницу и используя ее как средство экспрессии. Именно поэтому они активно применяют русское словообразование, создавая от иноязычных основ слова-гибриды, типа производных существительных (например, велферщик, фудстэмпщик, бистряк), и прилагательных (волонтирский, бедрумный, полпаундовый,)
и даже глаголов (и(э)нджоить от to enjoy -наслаждаться, драйвать от to drive вести машину, афордить от to afford - позволять себе,
рентовать от to rent - арендовать, юзать от to use- вести машину).
Таким образом, иноязычный лексический элемент вступает в систему
словоизменения моделей русского языка: шуз - шузы, стрит - на стри-
ту, пэренты - о пэрентах. И если в нормативном языке у слов практически отсутствуют словообразовательные дериваты, то в субстандарте
они активно используются в качестве словообразовательной базы для
других слов: френд-френдовый-френдяга. Дериваты часто приобретают новые оттенки значения:
флэт «квартира»- флэтер «хозяин квартиры», фейс «лицо» - отфейсовать «избить», прайс «цена, деньги» - прайсовать «платить, давать деньги» [8: 73]. Включение английских слов и выражений в русскую речь говорит о том, что в лексике иноязычное влияние обнаруживается достаточно быстро.
Также быстрее всего влиянию чужих языков подвергается интонация.
Без таких вкраплений ("here we go", "right on", "whatever", "OK" с
вопросительно-восклицательной интонацией) язык становится сух и
невесел. По крайней мере, пока эмигрант находится в англоязычной
стране. Эти слова-связки несут больше эмоций, чем смысла, и могут
пропасть через несколько месяцев после переезда в другую страну или
возвращения на родину.
Морфология является более устойчивой подсистемой русского
языка, чем лексика и фонетика. Устойчивость русской грамматики
вполне объяснима: ведь, в большинстве своем, люди покинули метрополию взрослыми. Они получили образование (среднее, а иногда и
высшее) на русском языке. Приведем пример:
русские эмигранты хорошо себя зарекомендовали и на иностранном сетльменте, находящемся в руках англичан и американцев [Сегодня. – 1930. – 7 янв. – № 7]. В эмигрантской прессе мы наблюдаем английское вкрапление (англ. settlement - «колония, поселение»), однако
язык диаспоры обнаруживает то же противопоставление глагол/имя,
которое свойственно ему в метрополии. Спряжение глагола не подвергается разрушению. Эти явления не связаны непосредственно с влиянием иноязычного окружения, но свидетельствуют об общности тенденций, действующих в русском языке как в метрополии, так и вне
России.
Осмысления и анализа требуют лексико-синтаксические и стилистические нововведения русского субстандартного разговорного языка, типологически совпадающие с английскими структурами разговорного регистра: Ну, я типа пошёл (ср. с Не's kind of gone,). Oпределённо
он сделает это (по частотности и регистру употребления совпадает с
англ. definitely).
К числу активных явлений, оказывающих влияние на речь эмигрантов всех волн и на разные подсистемы языка (лексическую семантику, синтаксис, морфологию принадлежит калькирование.
Как отмечают исследователи, калькирование является одни из самых активных видов чужого влияния [9: 96]. Кальки представляют собой своеобразный вид заимствования структуры иностранного языка
при использовании средств родного языка. По нашим наблюдениям,
совпадающим с наблюдениями лингвистов (см., например: [ГолубеваМонаткина 1994; 1995; Andrews 1998]), наиболее частотны кальки
двух видов:
с полузнаменательными глаголами иметь, брать, делать и др.
(типа иметь страх, взять автобус, делать благодарность, сделать новость, брать что-то серьезно, иметь секс и т.д.)
Вы «сделали новость», мой друг,- сказал седовласый, сияющий от
счастья, профессор актерской школы [«Новый сладостный стиль»,
с.254].
и кальки семантические, при которых используется слово, имеющееся в русском языке, но меняется (расширяется) его значение. Такого рода кальки возникают в русской речи очень активно (напр., многие
лица, живущие в США, употребляют слова класс или уикенд:
Какие у тебя классы?
Когда начинается класс?
Как ты провел уикенд?- из речи двух эмигрантов.
Т.е слово «класс» приобретает в речи эмигрантов значения
1) «предмет», «курс», 2) «занятие», «урок».
Что касается слова уикенд, то суббота и воскресенье в советской
культуре и американской – это разные понятия. Во-первых, уикенд в
США – это особая часть поп-культуры, во-вторых, суббота в СССР
была днем, когда школьники и студенты учились, в-третьих, не у всех
в Америке выходные дни совпадают с субботой и воскресеньем. Два
национальных выходных дня – это День Благодарения и Рождество,
любой другой день может быть рабочим. Таким образом, невозможно
было использовать слова «выходные дни» или «конец недели».
Таким образом, речевое поведение русскоязычных мигрантов выявляется в употреблении ими английского и русского языков в, первую
очередь, в повседневной жизни. При этом определенную роль играют
как место коммуникации, так и собеседники. Так, в новом языковом
окружении мигранты (по мере своей языковой компетенции) используют английский язык в официальных учреждениях, больницах и клиниках, на новом рабочем месте, в магазинах, в учебных заведениях, в
библиотеках и т.д. Они общаются с сотрудниками учреждений, с врачами, коллегами по работе, соседями, продавцами, преподавателями и
студентами, с прохожими на улице, с партнерами-американцами и
детьми в семейном кругу и т. д. Таким образом, мигранты представляют собой своего рода сцену, на которой проявляют результаты кон-
такта двух языков. Здесь представляется интересным рассмотрение сочетания слова сэйл от англ. sale-«распродажа, сбыт» и исконно русского стилистически маркированного слова липовый в заголовке в газете
«Русская реклама»: «Липовые сэйлы» [Русская реклама, 11-17.02.2000,
С. А 24].
Весьма характерно, что среди эмигрантов действуют два основных вида двуязычия: полное (более редкое, но реально существующее
и наблюдаемое у некоторых лиц) и находящееся в дополнительном
распределении (по ситуациям, темам, адресатам и т.д.).
Таким образом, анализ речевых портретов отдельных лиц, а также
эмигрантской прессы позволяет увидеть, сколь велико разнообразие
индивидуальных черт и личных историй эмигрантов, сколь великая
разница во владении русским и английским языком заключена в диаспоре. Как мы уже отмечали вначале, язык диаспоры представляет собой континуум, «самостоятельный способ бытования русского языка».
Поэтому изучение языка зарубежья имеет важное практическое и
теоретическое значение. Оно связано с рядом проблем теории языка,
социолингвистики, этнолингвистики, психолингвистики, а также проливает свет на такие явления, характерные для сосуществования
разных языков, как двуязычие и многоязычие, виды кодовых переключений, интерференция родственных и неродственных языков, на действие факторов, способствующих сохранению языка в окружении других языков, на выявление разной степени устойчивости отдельных сторон языковой системы в условиях иноязычного окружения.
Библиографический список
1.
Карцевкий, С.И. Язык, война и революция [Текст] / С.И.
Карцевский. – Берлин, 1923. – С. 228.
2.
Гловинская, М.Я. Язык эмиграции как свидетельство о неустойчивых участках языка метрополии (на материале русского языка)
[Текст] / М.Я. Гловинская. – М., 1999. – С. 174.
3.
Караулов, Ю.Н. Некоторые наблюдения над русским языком зарубежья [Текст] / Ю.Н. Караулов. – Париж, 1992. – №3. – С. 41-48.
4.
Осипова, М.А. Разговорный русский язык иммигрантов в
США. Лексика и словообразование [Текст] / М.А Осипова // Славянские
языки в неславянском окружении. – М., 2005. – С. 240.
5.
Пушкарева, Н.Л. Русские за рубежом [Текст] / Н.Л. Пушкарева. – М., 1997. – С. 79.
6.
Земская, Е.А. Умирает ли язык русского зарубежья? [Текст]
/ Е.А. Земская. – ВЯ. – 2001. –№ 6. – С. 3-8.
7.
Васянина, Е.Ю. Наброски к лингвистическому портрету
русских американцев [Текст] / Е.Ю. Васянина // Русский язык за рубежом. – М., 2001. – №2. – С. 95-102.
8.
Эндрюс, Д.Р. Пять подходов к лингвистическому анализу
языка русских эмигрантов в США [Текст] / Д.Р. Эндрюс // Славяноведение. – М., 1997. – № 2. – С. 18-20.
9.
Andrews D.R. Socio-cultural Perspectives on Language
Change in Diaspora. Soviet immigrant in the United States // Impact: Studies
in Language and Society// D.R. Andrews.-Vol. 5. John Benj. Publishing Company. – Amsterdam/Philadelphia, 1998, 230.
Источники
1.
Рассвет. Ежедневный орган российских рабочих организаций Соединенных Штатов и Канады. – Нью-Йорк, 1940.
2.
Сегодня. Независимая демократическая газета (либеральнодемократическая газета). – Нью-Йорк, 2000.
3.
Русская реклама. Еженедельная коммерческая газета Америки (ведущая газета русской общины). – Бруклин, Нью-Йорк. – 2004. –№9.