ФОЛЬКЛОРНЫЕ ОБРАЗЫ НАРОДА САХА В ТВОРЧЕСТВЕ С. С

В. Е. Степанова. ФОЛЬКЛОРНЫЕ ОБРАЗЫ НАРОДА САХА В ТВОРЧЕСТВЕ С. С. ВАСИЛЬЕВА
УДК 821.512.157
В. Е. Степанова
ФОЛЬКЛОРНЫЕ ОБРАЗЫ НАРОДА САХА
В ТВОРЧЕСТВЕ С. С. ВАСИЛЬЕВА
Рассмотрены фольклорные поэтические образы в творчестве С. С. Васильева в сопоставлении с традиционными
образами якутского устного фольклора. В качестве анализируемых примеров отобраны наиболее яркие образы-символы
его поэтического творчества. Приведены новые сведения о характере использования фольклорных традиций в художественной литературе.
Ключевые слова: якутский писатель-поэт С. С. Васильев, устно-поэтическая традиция, фольклорная поэзия, образы,
образность, символ, изобразительно-выразительные средства, авторский стиль.
V. E. Stepanova
Folklore means of Sakha nation in S. S. Vasiliev’s poetry
The article gives a comparison of observed folklore poetic means in S. S. Vasilyev’s poetry and traditional characters of Yakut
folklore. The brightest characters-symbols of his poetic creation are selected as analyzed examples. There is a new information about
way of folklore traditions usage in fiction.
Key words: Yаkut writer-poet S. S. Vasilyev, verbal poetic tradition, folklore poetry, characters, figurativeness, symbol, expressive
means, author’s style.
Письменная литература народа саха берет свое
начало от устного народного творчества. Обращение
к фольклорным образам, символике, художественным
средствам – устойчивая характеристика любой
национальной литературы. Первые якутские поэты
А. Е. Кулаковский, А. И. Софронов создавали свои
произведения на основе фольклора. «Устное народное творчество для писателей-основоположников
нашей литературы явилось творческой мастерской,
где они учились технике художественного изображения, образному воспроизведению действительности» [1, с. 4].
В якутском литературоведении вопросы о связи
и взаимодействии литературы с фольклором приведены в ряде работ [2, 3, 1, 4, 5, 6 и др.], где рассматриваются фольклоризм поэзии А. Е. Кулаковского, А. И. Софронова, А. А. Иванова-Кюндэ,
П. А. Ойунского. Зачинатели якутской литературы
оставили богатое наследие, на котором учились
многие поэты других поколений.
Известный поэт С. С. Васильев вошел в якутскую
литературу в конце 1920-х гг. как уже зрелый
поэт, написав свое первое крупное лиро-эпическое
произведение «Арамаан артыала» («Артель Романа»)
[7, с. 13]. В его творчестве особо четко проявляется
СТЕПАНОВА Варвара Егоровна – аспирант кафедры
якутской литературы Института языков и культур народов
Северо-Востока РФ СВФУ.
E-mail: stvary@mail.ru
влияние устного народного творчества народа саха,
и, как заявляет сам поэт, «основным источником
его поэзии выступает родной фольклор» [7, с. 8]. Он
был истинным ценителем творчества олонхосутов
и одним из первых, кто поэтически обработал и
создал олонхо для детей «Эрчимэн Бэргэн» [8, с. 9],
«¥³лэн Хардааччы» [8, с. 53] «Кµн Эрили» [8, с. 111],
«Айыы Дьура±астай» [8, с.199], «Батастаан Баатыр»
[9]. Кроме этого, будучи секретарем Союза писателей
Якутии, способствовал переводу на русский язык
олонхо П. А. Ойунского «Нюргун Боотур Стремительный» [10, с.23]. Тем самым С. C. Васильев сделал
олонхо доступным для каждого якутского читателя,
создал основу для развития родного языка и культуры.
Влияние традиций устного народного творчества
на его поэзию особенно усиливается в годы Великой
Отечественной войны. Так были созданы поэмы
«Анда±ар» («Клятва») [7, с. 148], «Кылба²наа эрэ,
кылыhым!» («Сверкай, мой кылыс!») [7, с. 133],
стихотворения
«Ийэ
алгыhа»
(«Благословение
матери») [7, с. 139], «Бырастыылаhыы» («Прощание»)
[7, с. 211], основанные на обрядовых жанрах
якутского фольклора. Кроме того, «С. Васильев
использовал художественные средства и приемы
устной народной поэзии: аллитерационный стих,
различные варианты эпитетов, повторов, формул,
включал в свои стихотворения и поэмы образы, связанные с народными обрядами, поверьями» [11, с. 101].
Особенности поэтической образности якутского
фольклора отдельных поэтов были исследованы в
103
ВЕСТНИК СВФУ, 2012, том 9, № 4
работах литературоведов [2, 4, 12, 13, 5, 14, 15 и
др]. На основе их исследований мы провели анализ
и систематизировали поэтические образы в поэзии
С. С. Васильева.
Понятие образ, по мнению многих литературоведов, имеет разнообразные определения и широкие
значения. По мнению А. Н. Веселовского, все
разновидности поэтического образа: символ, метафора, аллегория – выводятся из психологического
параллелизма,
который
является
изначальной
моделью поэтического восприятия мира [16],
а по определению О. И. Федотова, образ – это
художественная мысль [17]. Образ – это конкретная
и вместе с тем обобщенная картина человеческой
жизни, созданная при помощи авторского воображения [18]. В. Е. Хализев рассматривает образ с точки
зрения семиотики, науки о знаковых системах:
«Ныне в литературоведении укоренились слова
«знак» и знаковость». Они заметно потеснили
привычную
лексику
(«образ»,
«образность»)»
[19, c. 102]. Согласно Л. В. Чернец и В. А. Скиба,
«художественный образ – результат осмысления
автором (художником) какого-либо явления, процесса
свойственными тому или иному виду искусства
способами» [20, c. 22]. Также они разделяют образы
на виды: образ-персонаж и образ-представление
[20]. Художественный образ в литературе – это
художественное, творческое изображение предмета,
явления или мира в целом конкретным автором.
Художественный образ – одна из основных категорий эстетики, которая характеризует присущий только искусству способ отражения и преобразования
действительности [21]. Образ – творчески воссозданное автором явление в художественном произведении. Специфика образа определяется не только
тем, что он показывает действительность, но и тем,
что создает другой вымышленный мир. При помощи
своего вымысла автор преобразует давно существующие образы при помощи изобразительно-выразительных средств поэзии. В каждой национальной
литературе имеются свои поэтические образы,
которые стали традиционными за счет использования поэтами в своем творчестве.
По мнению Н. А. Афанасьевой, традиционные
поэтические образы – важный компонент произведения, к ним обращались поэты всех школ и направлений [22]. Поэтому изучение использования
традиционных образов конкретного писателя, в данном случае С. С. Васильева, необходимо для определения авторского стиля, метода, а также поэтического языка его произведений.
Традиционными
поэтическими
образами
в
якутской литературе, несомненно, являются образы
природы, окружающей среды, образы птиц и животных. На наш взгляд, все эти перечисленные образы
104
берут начало из мифологии и устного народного
фольклора: «Целый ряд излюбленных фольклорных
образов и приемов перешли в письменную литературу из седой древности и до сих пор украшают
произведения художников слова. Такие исконные
объекты образности, как, например, солнце, жаворонок, стерх, конь и им подобные» [5, с. 63].
Образ солнца в фольклорных произведениях
используется как символ жизни, света, силы. С образом солнца в поэзии С. С. Васильева связаны мысли
о счастье, свободе и радости:
Кµ³ччэхтээн т³кµнµйэр,
К³ëµ³´элээн эргийэр
Кµндµ таас ча±ыллаах
Кµлµмнµµр кµннэрбит
Кµ³х халлаан оройугар
Кµ³рэйээхтээн та±ыста
[23, c. 16].
Мутовкой клубясь,
Колесом вращаясь,
Драгоценным камнем сияя,
Сверкающее солнце
В вышине синего неба
Возвышаясь поднялось.
[досл. перевод - В. С.]
Якуты издревле поклоняются солнцу, обожествляют, олицетворяют его. В произведениях С. С. Васильева образ солнца выполняет ту же функцию,
что и в фольклоре. В якутской устной поэзии
образом солнца передается наступление лета, тепла
и этот традиционный образ он умело использует в
своем произведении. Во вступительной части поэмы
«Артель Романа» [7, с. 13], которая состоит из 6
шестистрочных строф, автор высокохудожественно
раскрывает образ восхода солнца, где представляется точная картина постепенного пробуждения и
начала нового дня. Это достигается разнообразными
эпитетами, находящимися в тексте произведения:
са²а кµн (новое солнце), сырдык кµн (светлое
солнце), аламай кµн (лучезарное солнце), к³мµс
кµн (золотое солнце), к³²µл кµн (вольное солнце).
Солнце во многих его произведениях всегда новое,
яркое, веселое и передается метафорой:
Са²а кµнµм арылыйан,
К³т³н-ойон кµ³рэйдэ,
Кµлµм-дьирим кµ³гэйдэ
[7, c. 13].
Мое новое солнце,
Летя-прыгая поднялось,
Сияя-сверкая взошло.
[досл. перевод – В. С.]
Солнце в его поэзии является как символ уюта,
тепла, также энергии, здравого ума и позитивных
мыслей лирического героя:
Сырдык да кµн бµгµн ча±ылыйда,
Сыралыйан сылаас да кµн арылыйда.
Дьиэм-уотум олус сандаарда,
Ɵйµм-санаам барыта кылбаарда [23, c. 242].
Очень светлое солнце засияло,
Обжигающе жаркое солнце вышло
В. Е. Степанова. ФОЛЬКЛОРНЫЕ ОБРАЗЫ НАРОДА САХА В ТВОРЧЕСТВЕ С. С. ВАСИЛЬЕВА
Мой дом, очаг мой очень сияет,
Мои чувства и душа, ум все засветлели
[досл. перевод - В. С.]
В якутской поэзии 1920-30 гг. появились
произведения, воспевающие победу Октябрьской
революции, и с солнцем сравнивались такие понятия, как партия коммунистов, ее вождь, непобедимое знамя пролетарской революции. С. С. Васильев
продолжает литературные традиции, для изображения ленинской партии, использует прием сравнения:
Эн, Ленин партията,
дьон-норуот генийэ,
Киирбэт кµн курдуктук
сыламныы кµндээрди²!
[7, c. 117]
Ты, партия Ленина,
гений всех народов,
Как незаходящее солнце
ярко сверкаешь!
[досл. перевод - В. С.]
Начало Великой Отечественной войны передается образом невзошедшего солнца с помощью
сравнения, впервые созданного поэтом: кµ³рэйэн
эрэр кµн, /кµ³с тугэ±инии / к³мµллэ сµттэ [23, c. 236]
(восходящее солнце, исчезло, будто дно наполненного сосуда).
В произведениях С. С. Васильева имеются
эпитеты «кµн таптыыр кыыстаа±ым» (любимая
солнцем девушка), «кµн кэрэ кыысчаана» (красивая,
словно солнце, девушка). Прекрасная девушка,
возлюбленная лирического героя, сравнивается с
солнцем, которое также ее очень любит. Так
автором усиливается образ красивой девушки. Поэт
также стремился находить новые сочетания в
традиционном
описании
солнца.
Он
создает
своеобразные яркие эпитеты: э5эрдэлээх итии кун
(приветливое горячее солнце), кµндээр ча±ыл кµн
(сиюющее блестящее солнце), килбиэн чаҕыл күн
(славное блестящее солнце), кµндµ таас ча±ыллаах
кµлµмнµµр кµннэрбит (блеском драгоценного камня
сверкающее солнце), которые, несомненно, являются
индивидуально-авторскими.
В произведениях о временах года особое место
занимают стихи о весне («Саас» («Весна») [7, с. 72],
«Куоталаhар курдукпун» («Похоже, соревнуюсь»
[7, с. 113]). Весна в народной поэзии изображается
как самая лучшая, долгожданная пора в жизни
народа. С. С. Васильев символизирует образом весны
начало и развитие жизни, положительной перемены
в ней:
Сандал саас ча±ылыныын,
Са²а к³т³р са²атыныын
Куотуhар курдукпун
[7, c. 113].
С блеском лучезарной весны,
С пением новых птиц
Похоже, соревнуюсь
[досл. перевод - В. С.].
Автор использует постоянные эпитеты: сандал
саас (лучезарная весна), саппа±ырбат сандал саас
(нестареющая лучезарная весна). Кроме этого,
находим в его поэзии эпитет самаан, примыкающий
к слову саас (благодатная весна), который обычно
используется в фольклоре и якутской поэзии при
изображении лета: самаан сайын (благодатное лето).
Огонь как образ в якутской поэзии применялся
в годы революционной борьбы. Этот образ можно
найти в поэтических произведениях П. А. Ойунского
[24], С. Р. Кулачикова-Элляя [25], которые активно
воспевали советскую власть, революцию, гражданскую войну. «В системе национальной символики
огонь – продолжение рода, создание новой семьи,
а угасание огня, исчезновение дыма, пепел и зола
олицетворяют несчастье, беду, смерть» [5, с. 74].
В своих произведениях, основанных на обрядовых
жанрах якутской народной поэзии алгыс и анда±ар
(«Благословение матери», «Клятва»), поэт продолжает традиции устно-поэтического творчества:
Атаххар тураат,
Алаhа дьиэни тэринэн,
Аал уоту оттон…
[7, c. 140].
Встав на ноги,
Создавая семейный уют,
Разжигая вечный огонь…
[досл. перевод - В. С.]
А в стихотворении «Умайан хаалаарай» («Может
сгореть») автор использует образ огня в качестве
передачи теплых чувств, состояние взволнованности
лирического героя к возлюбленной:
Эдэр сµрэ±э сыалыы ууллаарай,
Иэдэhигэр дьэдьэн тэтэрдэ буолаарай:
Кэбис, куотуохха, аны умайыа±а,
Эбэтэр хор±олдьуннуу ууллан хаалыа±а [7, c. 25].
Молодое ее сердечко словно жир растапливается
На личике ее словно земляника алеет:
Хватит, давай сбежим, может сгореть,
Или словно олово расплавится.
[досл. перевод - В. С.]
Образ цветов – излюбленное образно-поэтическое
средство якутского фольклора. Женскую красоту,
девичье обаяние чаще всего сравнивают с подснежником, лилией и другими цветами. Этот образ
занимает центральное место и в поэзии С. C. Васильева. С цветами сравнивается бурный рост и
развитие:
Советскай а±а дойдубут
Сибэккилии чэлгийэрин,
Ойуунан киэркэйэрин
[23, с. 179]
Наша советская отчизна
Словно цветами красуется,
Узорами рисуется.
[досл. перевод - В. С.]
Цветы олицетворяют собой радость и подъем,
105
ВЕСТНИК СВФУ, 2012, том 9, № 4
просветление духа, воодушевление:
¥³рµµ-к³тµµ сибэккитэ
Ɵйб³р са²алыы тиллэ тµстэ…
<…>
Сааскы сыhыы сибэккитэ
Санаам толоонугар сириэдийдэ [7,c. 28].
Цветочки радости и счастья
В моих мыслях по-новому ожили…
Весенние полевые цветки
В просторе души моей зацвели.
[досл. перевод - В. С.]
Иногда цветы уподобляются стихам, песням самого
поэта:
Сибэккилии чэлгийэ тэтэрдиннэр
Мин таптыыр ырыаларым [23, с. 167]
Словно цветы красуясь алеют
Мои любимые песни.
[досл. перевод - В. С.]
Цветы у поэта символизируют молодость, красоту
девушки, продолжение жизни:
Сибэккигэ эдэр саас холонор,
Сибэккигэ кэрэ кыыс тэ²нэнэр
<…>
Сибэккинэн µйэ сал±анар,
Сибэккинэн олох киэргэнэр [23, c. 182]
Цветку уподобляется молодость
С цветком сравнима красивая дева
<…>
Цветами век продолжается,
Цветами красуется жизнь
[досл. перевод – В. С.]
Как видно из этих произведений, образом цветов
поэт выражает свое внутреннее эмоциональное
состояние, а также при помощи сравнения цветами
отождествляются детство, молодость, красота и даже
его собственные стихотворения.
Также в поэзии С. Васильева можно выделить
образы леса, деревьев. Лес в народной поэзии якутов
используется в обозначении защиты, укрытия, роста.
Лиственницы сравниваются с мужчинами, березы
с женщинами. Березовая роща ассоциируется в
произведениях поэта с местом встречи, свидания с
любимой девушкой:
Хаhан этэй,
Ханна этэй,
106
Хап-хара харахтаах кыысчааны
Хаты² чара² са±атыгар к³рсµбµтµм?
[7, c. 43].
Когда это было,
Куда все ушло,
С черноглазой девчонкой
В березовой роще встречались?
[досл. перевод - В. С.]
В стихотворении «Туругуру², ыркыйдар!» («Да
здравствуют чащобы!») [7, с. 86] образами молодых
лиственниц передается воспоминание о детстве и
юношестве самого поэта. Следует отметить, что в
поэзии С. С. Васильева образы растений приобретают символическое, ассоциативное значение.
Заметное место в образной системе поэта занимают образы птиц. Образы жаворонка, снегиря
наиболее часто встречаются в его творчестве
1930-40-х гг. В фольклоре эти образы используются для изображения детей, любимых девушек и
женщин. Жаворонок – спутник наступающей благодатной поры – весны, и он для поэта – символ
счастья, добра, радости:
Уоттаах кµнµм анныгар,
Унаар долгун µрдµгэр
Кµ³рэгэй чыычаах буоламмын,
К³т³-к³рµлµµ сылдьаммын:
…
¥³рэ-к³т³ ыллаатым,
¥рдµк дьолу тыллаатым…[7, c. 23].
Под огненным солнцем,
Над сине-дымчатыми волнами
Я, будучи жаворонком-птичкой,
Летя-ликуя весело:
Радостно запел,
Высокое счастье воспел…
[досл. перевод - В. С.]
Образ снегиря символизирует чувство вольности,
свободы, и поэт себя сравнивает с этой птичкой:
Кµ³ххэ-кыахха µктэнэн,
К³²µл кµ²²э к³ччµйэн,
<…>
Ымыы чыычаах буоламмын
Ыллыы-туойа турабын…[7, c. 14].
На зеленую траву перешагнув,
Под вольным солнцем играя,
Как будто птичка снегирь
Стою, воспеваю…[досл. перевод - В. С.]
В. Е. Степанова. ФОЛЬКЛОРНЫЕ ОБРАЗЫ НАРОДА САХА В ТВОРЧЕСТВЕ С. С. ВАСИЛЬЕВА
Образом кукушки в якутской устной поэзии
изображается радостное утро, весеннее обновление,
наступление лета. С. С. Васильев использует
традиционную образность, и в его поэзии эта традиция также продолжается:
Кэрэ чуор куоластаах,
Кэ±э кыыл кукууктаан,
Ки²киниир-хо²кунуур
Киэ² тыаны аймаата
[7, c. 72].
Красивым звонким голосом,
Кукушка-птица куковала,
Пробудила гулко звенящий
Глухой и просторный лес
[досл. перевод - В. С.]
Значительное место в поэзии С. С. Васильева
занимают образы стерха и журавля. Стерхи
издревле являются предметом всеобщего поклонения,
признаны в качестве высшего эталона красоты,
выражают восхищение женской красотой [5, c. 92].
В произведениях поэта со стерхом сравниваются
различные явления природы:
Кыырай ма²ан халлаан кырыыта
Кынтайар кыталык кыыл
Кынатын таhын курдук,
Кылбайа сырдаан эрдэ±инэ [7, c. 211].
Словно наружная часть крыла
Стройной птицы стерха,
Сияя светлеет
Горизонт ослепительно белого неба
[досл. перевод - В. С.].
В стихотворении «Поэт ба±алара» («Желания
поэта») С. С. Васильев изображает образ стерха,
который передает мысли лирического героя:
Кµн айыы кыталыга буоламмын
Кµндээрэр кµ³х халлааны кырсынан
Кµ³рэйэ-кылбайа к³тт³рбµ³н
<…>
Үс саха ³рµкµйэр тылынан
Ү²кµµ этэн аастарбыан [23, c. 221].
Будто божественная птица стерх
Над сияюще-синим небом,
Хочу полететь взмывая-ослепляя
<…>
Взволнованным словом трех якутов
Хочу оставить память запевным танцем.
[досл. перевод - В. С.]
Эти строки подчеркивают то, что поэт желает
оставить незабываемый след и вклад в истории
якутской поэзии. А стерх в народе саха считается
священной птицей, олицетворяющей счастье, долгую
жизнь человека. В произведении «Кыталыктар
ырыалара» («Песни стерха») [23, с. 200], состоящем
из
пяти
«песен»,
художественно
воспевается
счастье, любовь к родным, к своим детям. Через
образ стерха автор передает свои чувства, мысли
и пожелания: «Образно выражаемые состояния и
размышления даются не от лица самого автора,
а через образ стерха как способа отражения
авторского мировидения» [26, c. 69].
В
фольклорных
произведениях
с
образом
журавля
ассоциируют
начало
долгожданной
весны, добрые воспоминания, светлую грусть.
С. С. Васильев использовал образы журавлей в
поэме «Сэттэ туруйа» («Семь журавлей») [7, с. 33],
где выражаются разные чувства и внутреннее
состояние отца и сына, которые связаны с наступлением холодной осени, зимы. Отец при виде
перелета журавлей на юг вспоминает тяжелую
зимнюю пору его молодых лет, когда он был
батраком. А сейчас его сын, вольный человек
новоразвитой страны, через риторическое обращение к журавлям повествует о стремительно развивающейся с каждым годом новой жизни, быта:
А±а, уол араастык
К³³рт³р³:
Туруйа кыылбытын,
Кими баай кыпчыйан
Моонньуттан
Умсары
Мииммитин,
Ким бµгµн ол онтон
Арахсан
К³²µлµ
Билбитин [7, c. 39].
Отец и сын смотрели по-разному
На вид
Перелета журавлей на юг:
Кого богач
За шею
Оседлал,
А кто сегодня, от этого
Освобожденный,
Вольную жизнь
Узнает.
[досл. перевод - В. С.]
Таким образом, в поэзии С. С. Васильева журавль
символизирует новую жизнь якутского народа:
Сахам сайдыылаах дойдутун
Сааскы кэминэн уруйдаар,
Дьол-соргу кµннээбит туонатын
Чугдааран туру-туук хаhыытаар [23, c. 141].
Развитую якутскую родину
Весенней порой приветствуй
Счастьем наполненную жизнь
Воспевай, словно журавль трубя
[досл. перевод - В. С.]
Образ ворона в фольклоре чаще всего используется
для изображения отрицательного [5, c. 56]. В
произведениях С. С. Васильева имеются такие
образы, использованные в значении передачи
приближающейся беды, тревоги, войны:
107
ВЕСТНИК СВФУ, 2012, том 9, № 4
Сор туолар
Суостаах кµннэрэ,
Хара суордуу
Халаатаhан тµстµлэр [2, c. 149].
Горем наполненные
Тревожные дни
Словно стая черных воронов
Нагрянули, спустились
[досл.перевод – В. С.]
С. С. Васильеву принадлежит цикл стихотворений
для детей «Хото±ойдоохтор» [23, с. 139], состоящий
из 14 отдельных поэтических текстов, в которых
изображаются разнообразные птицы: орел, пуночка,
журавль, ястреб, филин, куропатка, лебедь, стерх,
кукушка и певчие птицы. Все перечисленные образы
птиц
являются
традиционными,
более
того,
излюбленными образами других якутских поэтовписателей. Примечательно то, что автор вводит в
якутскую литературу национальные образы других
народов: цапли, павлина, страуса. Образ цапли
раскрывается в параллели с образом времен года. В
изображении павлина улавливается сказочный мотив:
Басты² кэрэ дьµ´µннээх
Павлин кыыл µ³скээбит
<…>
Кини кутуруга
Кэпсээ²²э кэпсэммит [23, c. 145]
С красивым внешним видом
Птица-павлин появился
<…>
Его оперение
В сказках рассказывается
[Досл.перевод – В. С.]
Павлин, священная птица для народа Индии,
известен нам своей несравненной внешней красотой,
которой поэт восхищается:
Улахан куо±айа
У´ун да буолар эбит,
Уон ³²µнэн оонньуур
Уустук да дьµ´µннээх [23, c. 145].
Его хвост,
Оказывается, очень длинный,
Сверкает десятью цветами
Трудноразличимый цвет имеет
[досл. пер. - В. С.].
Он сравнивает оперение птицы с закатом
солнца, морскими волнами, семицветной радугой,
108
блеском мрамора и золота. Данные сравнения как бы
близкие, «родные» для образа павлина, но в то
же время понятные для якутских детей. Поэт
описывает внешний облик птицы, также подчеркивает физические особенности в повествовательной
форме. Таким образом, С. Васильев приводит
новые яркие образа птиц, тем самым обогащая
образную систему якутской национальной поэзии.
Кроме вышеназванных образов, в его поэтическом творчестве встречаются образы коня, облака,
снега, метели, которые зачастую представлены
одной строкой. В лирике поэта также имеются
образы волн, моря, реки, которые появляются в
более поздних произведениях [23, с. 60, с. 63, с. 89,
с. 233].
Таким образом, С. С. Васильев, продолжая
традиции народного фольклора, успешно использовал фольклорные образы в своем творчестве. Поэт
ввел в якутскую поэзию новые образы живой
природы и изобразительно-выразительные средства,
чем, безусловно, обогатил якутскую национальную
литературу. Более того, он углубляет роль традиционных поэтических образов, доводя их до степени
символа, которые поэт использовал в отражении
современного ему уклада жизни, действительности.
Символические
образы
являются
поистине
действенными, живыми средствами художественного воспроизведения новых явлений жизни в
национальной форме, понятными и близкими
каждому человеку.
Литература
1.
Петров В. Т. Фольклорные традиции в якутской
советской литературе. – М.: Наука, 1978. – 137 с.
2.
Васильев Г. М. Живой родник. – Якутск: Кн. изд-во,
1973. – 201 с.
3.
Пухов И. В. От фольклора к литературе. – Якутск:
Кн.изд-во, 1980. – 128 с.
4.
Семенов В. А. Родники народного творчества //
Творчество П. А. Ойунского и становление социалистического реализма в якутской советской литературе. – Новосибирск: изд-во «Наука», 1980. – 222 с.
5.
Копырин Н. З. Изобразительные средства якутской
поэзии. – Якутск: Национальное кн. изд-во «Бичик», 1997. –
176 с.
6.
Романова Л. Н. Фольклорные истоки якутской поэзии // Проблемы востоковедения. – 2009/1 (43). – С. 119-123.
7.
Васильев С. С. Талыллыбыт айымньылар, икки
томнаах (Избранные произведения в двух томах). Том 1. –
Якутск: Якуткнигоиздат, 1966. – 264 с.
8.
Васильев С. С. Олоҥхолор [хомуйан оҥордо
С.С. Донская]. – Якутск: «Бичик», 2007. – 272 с.
9.
Васильев С. С. Батастаан Баатыр: кыра уонна орто
саастаах оҕолорго / Р. Баҕатаайыскай кылгатан оҥоруута;
В. Е. Степанова. ФОЛЬКЛОРНЫЕ ОБРАЗЫ НАРОДА САХА В ТВОРЧЕСТВЕ С. С. ВАСИЛЬЕВА
[А. Д. Васильев ойуулара]. – Якутск: «Бичик», 1995. – 44 с.
10. Габышев Н. А. Хобо тыа´ын хо²кунатан... //
Би´иги Сэргэйбит: ыстатыйалар, ахтыылар / С. С. Скрябин
уру´уйа. – Якутск: «Бичик», 1997. – С. 19-28.
11. Бурцев А. А. С. С. Васильев-Борогонский //
Введение в историю якутской литературы. – Якутск:
Сахаполиграфиздат, 2004. – С. 98-102.
12. Петров В. Т. Роль фольклора в зарождении
якутской литературы. – Якутск: Кн. изд-во, 1972. – 95 с.
13.
Спиридонов И. Г. Саха уус-уран литературатыгар айылҕа уобараһа. – Якутск: Изд-во ЯГУ, 2004. – 100 с.
14. Романова Л. Н. А. Е. Кулаковский и его современники. Особенности поэтического языка. – Новосибирск:
«Наука», 2002. – 120 с.
15. Семенова В. Г. Анемподист Софронов поэзията
(Үөскээбит
төрүттэрэ.
Проблематиката.
Поэтикатын
уратылара). – Якутск: Изд-во ЯГУ, 2002. – 159 с.
16. Веселовский А. Н. Психологический параллелизм
и его формы в отражениях поэтического стиля // Избранное:
Историческая поэтика. – М.: «Российская политическая
энциклопедия» (РОССПЭН), 2006. – С. 417-508.
17. Федотов О. И. Образный строй литературнохудожественного произведения // Основы теории литературы. Литературное творчество и литературное произведение.
– М.: Владос, 2003. – С. 91-126.
18. Вишневский К. Д. Художественный образ // Мир
глазами поэта / Под редакцией Л. Т. Тимофеева. – М.:
Просвещение, 1979. – С. 23-35.
19. Хализев В. Е. Художественный образ. Образ и знак //
Теория литературы. – М.: Высшая школа, 2005. – С. 101-103.
20. Скиба В. А., Чернец Л. В. Художественный
образ. Виды образа // Введение в литературоведение. – М.:
Издательский центр «Академия», 2010. С. 21-45.
21. Эпштейн М. Н. Образ хужожественный //
Литературный энциклопедический словарь. – М., 1987. – С.
252-257.
22. Афанасьева Н. А. Традиционные поэтические
образы в лирике А. Ахматовой, Н. Гумилева, О. Мандельштама: Дисс. ... канд. филол. наук: – Санкт-Петербург, 2004.
– 252 с.
23. Васильев С. С. Талыллыбыт айымньылар, икки
томнаах (Избранные произведения в двух томах). Том 2. –
Якутск: Якуткнигоиздат, 1967. – 256 с.
24. Ойунский П. А. Талыллыбыт айымньылар:
Хоһооннор,
тылбаастар,
драматическай
поэмалар
(Избранные произведения: Стихи, переводы, драматические поэмы). – Якутск: Национальное кн. изд-во, 1992. –
336 с.
25. Кулачиков С. Р.-Эллэй. Талыллыбыт айымньылар
(Избранные произведения). Том 1. – Якутск: Кн. изд-во, 1964.
– 284 с.
26. Яковлева В. Д. Поэтика цикла в творчестве
С. Васильева-Борогонского // Сергей Васильев-Боро±онскай:
поэт уонна гражданин (сборник научных статей) [составитель С. Е. Ноева, отв. ред. Л. Н. Романова]. – Якутск:
ИГИ АН РС (Я), 2007. – С. 68-70.
109