ЖАНР КАК ФЕНОМЕН ЛИТЕРАТУРНЫХ КОММУНИКАЦИЙ

ИСКУССТВО И КУЛЬТУРА
Вестник Омского университета, 2003. №4. С. 93–96.
c Омский государственный университет
°
УДК 82-1/-9(=7)
ЖАНР КАК ФЕНОМЕН
ЛИТЕРАТУРНЫХ КОММУНИКАЦИЙ:
ОПЫТ КУЛЬТУРОЛОГИЧЕСКОГО ПРОЧТЕНИЯ
И.А. Манкевич
Ленинградский государственный областной университет им. А.С. Пушкина,
кафедра русской и зарубежной литературы
189620, Пушкин, Петербургское шоссе, 10
Получена 9 сентября 2003 г.
This is experience of development of the culturological model of the genre on the basis of theory
of the social communication. The phenomenon of the genre considered to be the communication
message. The process of the genre-formation is considered to be the effects of correlation os
outerliteratural and literatural meanings of culture in the context of sociale time and space.
В современной культурологии жанр рассматривается как феномен художественной культуры,
пронизывающий все ее компоненты и имеющий
общие для всех видов искусств природу и функции. При этом понятие «жанр художественного
произведения» выступает как овеществленный
итог более широкого по своему содержанию понятия «жанр художественной культуры», отражающего социальное бытие жанра в художественном сознании творцов и потребителей культуры
[1]. «Биография» жанра как феномена культуры
неразрывно связана с интеллектуальной историей общества. В силу этого обстоятельства жанры
находятся в непрерывном развитии, смещении,
противодействии и лишены четких границ. Многие жанры сосуществуют одновременно в одном
произведении. Кроме того, в рамках одного сюжета, освоенного различными видами искусств,
жанр также подвержен модификациям и трансформациям вплоть до полного отрицания исходного жанрового образа. Все эти и многие другие
«факты биографии» жанра делают его идеальным объектом для различных культурологических интерпретаций.
Интересные возможности для изучения литературно-художественных жанров предоставляет социально-коммуникационный подход (СКП),
с позиций которого социальные коммуникации
рассматриваются как движение смыслов (идеи,
знания, эмоции, управляющие стимулы и их производные – убеждения, идеалы, Верования, ценностные ориентации) в социальном времени и социальном пространстве [3, 4]. В контексте СКП
любые явления литературной культуры (направления, течения, стили, жанры, сюжеты, образы)
могут быть представлены как эффекты и следствия функционирования литературной коммуникации. Литературная коммуникация, в свою
очередь, трактуется как движение и взаимодействие литературных смыслов-образов в социальном пространстве и времени. С позиции системного подхода литературная культура традиционно рассматривается как подсистема культуры,
функционально ориентированная на задачи литературной деятельности. Литературная культура функционирует в семи измерениях: 1) субъектно-объектном – творцы и потребители литературной культуры, носители литературных смыслов; 2) духовно-содержательном – литературные
смыслы-образы, отражающие общественную и
индивидуальные картины мира; 3) функционально-деятельностном – порождение и функционирование литературных текстов; 4) материальноидеальном – литературные тексты как овеществленные литературные смыслы; 5) институциональном – социальные институты литературной культуры – цензура, критика, образование,
журналистика, книгоиздание, реклама, книготорговля, архивы, библиотеки, музеи; 6) внеинституциональном – фольклор, непрофессиональное литературное творчество, мода, самиздат;
7) морфологическом – литературные направления, жанры, стили, языки.
Траектория движения и взаимодействия смыслов литературной культуры проходит через пограничную зону, именуемую «реальность – ли-
94
тература», или «литература – реальность». У
этой реальной или воображаемой линии связи
нет исходных и конечных «пунктов», поскольку,
как некогда заметил Ю.М. Лотман, «мысль ...
нельзя вывести эволюционно из не-мысли» [2,
с. 684]. В этом суть и «интрига» бытия литературной коммуникации как феномена культуры и
литературной культуры как феномена социальной коммуникации. Археология литературного
текста, отражая смыслы культуры, скрытые в
глубинных пластах ментальности личности, общества, эпохи, как бы выводит их за его пределы, дальше в историю. Будучи включенным в
поток движущихся и взаимодействующих смыслов культуры, литературный текст «многобра́зно
и многоóбразно» (Д.С. Лихачев) отражает своим бытием взаимоотношение с социальным пространством и историческим временем, породившими и «усыновившими» его.
В основе категорийной структуры СКП лежат концепты мета-уровня, образующие систему социальных коммуникаций. К ним относятся
«субъекты коммуникаций» (творцы и потребители культурных смыслов – коммуниканты и
реципиенты), «коммуникационные сообщения»
(тексты культуры), «социальная память», «коммуникационная деятельность», «коммуникационные потребности», «коммуникационная культура», «эффекты СК» и ряд других. Посредством этих категорий любое явление литературной культуры может быть описано в коммуникационных «красках» и «прочитано» как коммуникационное сообщение, входящее в систему
литературных коммуникаций, ядром которой является триада «Автор – произведение – Читатель». При этом в качестве «Автора» (соавторов)
и «Читателя» выступают не только конкретные
персоны, но и общности, имеющие различный
социальный статус, такие как историческая, массовая, социально-групповая. В зависимости от
статуса субъектов коммуникационного взаимодействия соответственно различают: межцивилизационные литературные коммуникации (историческое общество – историческое общество), массовые (массовая общность – массовая общность),
социально-групповые (социальная группа – социальная группа), межличностные (индивид – индивид), а также смешанные типы литературных
коммуникаций, опосредованные коммуникационной деятельностью субъектов разного статуса
(индивид – массовая общность, историческое общество – социальная группа и т. д.). В контексте
СКП в качестве коммуникационных сообщений
рассматриваются не только собственно литературные произведения, но и тексты культуры различного социокультурного статуса (художественные, научные, повседневные, биографические),
И.А. Манкевич
порожденные функционированием этих произведений в социальном времени и пространстве. В
любом литературном тексте потенциально можно
распознать «голоса» его соавторов, передающих
современникам и потомкам духовные послания о
своих ценностных ориентациях, этических принципах, эмоциональных переживаниях и волевых
побуждениях.
Как объекты коммуникационного анализа тексты литературной культуры могут быть интерпретированы и описаны в контексте избранной
(в зависимости от целей исследования) коммуникационной ситуации взаимодействия «Автора» и
«Читателя». Так, в отношении жанра возможны следующие модификации: жанр в контексте
социального времени и социального пространства, жанр как социальная память и/или коммуникационная деятельность, или жанр в контексте коммуникационной культуры и/или коммуникационных отношений субъектов культуры.
Потенциально любой текст культуры, являясь
носителем определенного жанрового образа, явно
или скрыто несет в себе признаки определенного
коммуникационного типа. В качестве типообразующих признаков как раз и выступают концепты мета-уровня, описанные выше. Литературный
текст, прочитанный в соответствующем коммуникационном контексте как «монолог» («полилог»)
«Автора» («соавторов»), в свою очередь, «автоматически» становится источником культурологической информации «о времени и о себе», о
той социальной среде, в которой он по воле своего создателя и обстоятельств, рождался, жил,
умирал и вновь возрождался, но уже в другой
жизни и другом обличье. В контексте СКП новое
звучание получают и такие традиционные для
филологического знания проблемы, как порождение, восприятие, интерпретация литературного текста и идентификация его интертекстуального статуса на разных этапах литературной
эволюции (протекст, интекст, метатекст, гипертекст). Коммуникационное «прочтение» жанрового образа литературно-художественного текста (интертекста) как «потока» взаимодействующих смыслов (сообщений), порожденных художественным сознанием «производителей» и «потребителей» культуры, позволяет увидеть в новом ракурсе хорошо знакомые тексты ушедших и
нынешней культур. Примечательно, что наиболее
ярко теоретический потенциал СКП раскрывается по отношению к творениям «коллективного
анонимного гения» (мифы, легенды, сказки, пословицы, анекдоты и пр.) и произведениям эпохи
постмодерна, в которой, как известно, «жанров
нет – есть одни авторы». Одной из самых выразительных в художественном аспекте категорий,
в значительной мере определяющей «коммуни-
Жанр как феномен литературных коммуникаций...
кационное лицо» текстов культуры, является категория «коммуникационная деятельность». Последняя трактуется как целенаправленная деятельность субъектов культуры по созданию, хранению и распространению смыслов культуры в
социальном пространстве и времени. Любая коммуникационная деятельность потенциально характеризуется целевой установкой и формой социальных отношений субъектов коммуникаций, в
«режиме» которых создаются и прочитываются
тексты культуры. Соответственно различают такие варианты коммуникационной деятельности,
как «диалог» («согласие» или «конфронтация»),
«управление» («кооперация» или «конфронтация») и «подражание». Все они находят свое отражение и выражение как на уровне жанровой
структуры литературных произведений, так и на
уровне жанрового «образа» различных явлений
литературной культуры. В контексте СКП подобные «коммуникационные ситуации» могут быть
«прочитаны» как жанры коммуникационных сообщений, как жанры литературных коммуникаций.
В качестве иллюстрации к вышесказанному
приведем несколько примеров из «жизни» жанров литературных коммуникаций. «Диалог» –
это форма социальных отношений условно равноправных субъектов культуры (субъект – субъект), которая носит потенциально творческий
характер. «Диалог – согласие» фиксирует ситуацию сотворчества, способствующую достижению социально-психологической общности субъектов коммуникации, обмену идеями, знаниями. Именно в «диалоговом режиме» функционируют такие жанры коммуникационных сообщений, как мемуары и исповеди (индивид –
историческое общество) или мифы, летописи,
сказки, классические произведения мировой литературы и литературные переводы (историческое общество – историческое общество), или
анекдоты (массовая общность – массовая общность), или «литературные встречи» писателя и
читателей (индивид – социальная группа). Форма «диалог – конфронтация» отражает взаимоотношения людей, принадлежащих к разным потенциально не совместимым друг с другом социально-психологическим типам. Эта форма демонстрирует противоположность взглядов
субъектов культуры, расхождение их в убеждениях, способах реализации идей, взаимное недоверие. Типичным жанром сообщений такого рода является литературная полемика (индивид –
индивид или социальная группа – социальная
группа).
Коммуникационная форма «управление»
отражает субъект-объектные отношения между
социально неравноправными партнерами, один
95
из которых использует другого как средство для
достижения своих благих или корыстных целей.
Деятельность в форме управление – кооперация демонстрирует разделение социальных ролей субъектов коммуникации на условиях взаимного согласия и пользы. При этом один из них
выполняет функцию «заказчика», а другой – не
сопротивляющегося ему «подзаказного». В «режиме управление – кооперация» функционируют
дидактические жанры литературы: притчи, заповеди, завещания, эпитафии (историческое общество – историческое общество), а также такие
жанры коммуникационных сообщений, как литературное образование и просвещение (социальная группа – социальная группа), презентация
новой книги (индивид – социальная группа) или
книжные ярмарки и выставки (социальная группа – массовая общность). Форма «управление –
конфронтация» фиксирует противостояние двух
миров, имеющее ярко выраженную эмоциональную окраску. Скрытый или явный подтекст этой
формы отношений состоит в том, что один, более сильный, субъект коммуникации, используя
свои социально-психологические преимущества
(статус, финансы, воля) в корыстных интересах, манипулирует более слабым партнером. Авторитаризм, волевое психологическое давление,
обман, духовная экспансия – типичные способы
демонстрации различия социальных ролей субъектов культуры и их противостояния друг другу.
Функция «управление-конфронтация» находит свое выражение в сатирических жанрах
литературы – баснях, памфлетах, эпиграммах,
фельетонах (индивид – социальная группа), литературных манифестах, цензуре, литературной
рекламе и агитационной литературе (социальная
группа – социальная группа). Ярким примером
этого потенциально «агрессивного» жанра социальных коммуникаций может служить феномен
вестернизации отечественной литературы (историческое общество – массовое общество).
Форма «подражание» отражает объект-субъектные отношения участников коммуникации,
один из которых (реципиент) играет активную
роль, другой (коммуникант) – условно пассивную. Последнее находит выражение в сознательном или непроизвольном стремлении реципиента
к поиску объекта (коммуниканта) дня подражания, обладающего более совершенными, чем он,
качествами (ум, сила, красота, талант, мастерство) и преимуществами (власть, деньги, слава).
Эта, потенциально самая мирная из форм коммуникационной деятельности, всегда функционирует в «режиме согласия» взаимодействующих
субъектов. В художественной культуре именно посредством этой формы коммуникационной
деятельности происходит заимствование и рас-
96
пространение литературных образцов: традиций,
обычаев, моды, стереотипов мышления и речи,
бытового поведения. Яркими примерами бытования этого жанра литературных коммуникаций
являются «ренессансы» литературных традиций,
«вечные» сюжеты и образы (историческое общество – историческое общество), мода на массовые жанры литературы, «сетературу» (массовая
общность – массовая общность), а также феномен
«возвращенной» литературы (социальная группа
– социальная группа).
В реальной жизни и литературных текстах
абсолютных границ между разными формами
коммуникационной деятельности не существует.
Во всех ее видах обнаруживаются рассмотренные
выше формы, которые на практике могут сливаться, взаимно дополняя друг друга, или переходить одна в другую. Но в конкретных коммуникационных ситуациях при наличии всех прочих
форм «солирует» всегда одна, что и позволяет
теоретически рассматривать коммуникационную
деятельность в различных аспектах в виде диалогической, управленческой или подражательной,
а тексты культуры, в свою очередь, соотносить
с определенным коммуникационным типом, или
жанром, коммуникационного сообщения. В процессах жанрообразования и функционирования
жанров в явной или скрытой форме обнаруживают себя эффекты социальных коммуникаций,
являющиеся следствием движения и взаимодействия внелитературных и литературных смыслов культуры. В указанном контексте проблема
жанрообразования прочитывается как минимум
в трех ключевых и взаимосвязанных аспектах:
1) жанр как текст культуры (коммуникационное
сообщение); 2) жанр в системе текстов культуры;
3) тексты культуры в системе жанров.
[1] Васильев А.3. Генологические проблемы художественной культуры. (К методологии изучения
жанра) // Художественная культура и искусство. Методологические проблемы. Л.: ЛГИТМиК, 1987. С. 122-135.
[2] Лотман Ю.М. Из письма Ю.М. Лотмана Б.А.
Успенскому // Лотман Ю.М. Семиосфера. СПб.:
Искусство-СПб., 2000. С. 683-684.
[3] Манкевич И.А. Социально-коммуникационный
подход в системе культурологического знания
// Методология гуманитарного знания в перспективе ХХI века: Матер. междунар. науч.
конф. / СПбГУ. СПб., 2001. С. 83-87; Она же.
Жанр в культуре и культура жанра: социальнокоммуникационный аспект // Жанры в историколитературном процессе: Сб. науч. ст. / ЛГОУ.
СПб., 2000. С. 173-184; Она же. Литература в
И.А. Манкевич
зеркале метатеории социальной коммуникации //
Пушкинские чтения - 2001 / ЛГОУ. СПб., 2001.
С. 98-109; Она же. Литературная культура и
язык социальных коммуникаций // Пушкинские
чтения - 2002 / ЛГОУ. СПб., 2002. С. 134-139.
[4] Соколов А.В. Метатеория социальной коммуникации. СПб.: РНБ, 2001. 351 с.