ИΛΛЮСТРАЦИИ «ДОН КИХОТА»: ВРЕМЕННОЙ ДИАΛОГ В

106 УДК 7.072.2
ББК 85.1
О. Ю. Кошкина
ИЛЛЮСТРАЦИИ «ДОН КИХОТА»: ВРЕМЕННОЙ ДИАЛОГ
В ПРОСТРАНСТВЕ ИЗОБРАЗИТЕЛЬНОГО ИСКУССТВА
Рассматривается история иллюстрирования романа Сервантеса «Дон Кихот» как
творческого диалога героев литературного текста, ставших самостоятельными образами-мифами, с их визуальной интерпретацией, проходящей сквозь столетия существования великой прозы. Выделяются принципы подхода к книжной графике романа,
уделяется внимание методам и способам реализации художественной интерпретации
посредством гравюры. Рассмотрение гравюры как квинтэссенции графики, способной
донести до читателя философский подтекст произведения Сервантеса. Гравюрный резец как тонкая линия диалога гравера с читателем-зрителем. Акцентируются особенности современного иллюстрирования романа на примере графического цикла И.Т. Богдеско в виде диалога во времени со старыми мастерами. Описано взаимодействие и
проникновение творческой мысли художников книжной иллюстрации в контексте истории на основе наследия Сервантеса.
Terra Humana ¹ 2’2014
Ключевые слова:
И.Т. Богдеско, гравюра, графика, диалог, искусство, культура, книжная иллюстрация,
печатная графика, художественный образ.
Роман Мигеля де Сервантеса Сааведры «Хитроумный идальго Дон Кихот
Ламанчский» – плод яркой эпохи Возрождения – прирастал всемирной славой
с момента своего создании, постепенно
становясь глубоким исследованием человеческой природы. Герои романа обрели
титул «вечных спутников» человечества,
помогающих постигать непростой смысл
бытия, и выкристаллизовались в образымифы, вжившиеся в каждую национальную культуру. Эпитет «книга всех времен
и народов» в данном случае – устойчивый
трюизм и не является преувеличением.
Поэтому сопоставление графического и
граверного наследия старых мастеров
иллюстрирования романа «Дон Кихот» и
отечественного художника Богдеско, установление их взаимопроникающей связи и
одновременно самостоятельное видение
российского гравера, сумевшего создать
иллюстративный цикл к роману, ставший
художественной ценностью и существующий вне книги, по-прежнему актуально.
Иллюстрирование романа возникло
естественным образом с момента написания произведения. Еще герои книги предсказали его иконографическую судьбу:
«Бьюсь об заклад, – объявил Санчо, – что
вскорости не останется ни одной харчевни, гостиницы, постоялого двора или же
цирюльни, где не будет картин с изображением наших подвигов» [7, с. 145].
Образ главного героя романа воспринят исследователями архетипом человеческой природы и истолкован как психологическая категория, породившая в
свою очередь философское понятие – донкихотство. Библиография прикладного
изучения образа Дон Кихота специалистами социально-гуманитарных дисциплин обширна, тема изучения – актуальна
и поныне. Налицо проникновение современной культуры в исторический процесс
человеческой деятельности – в историю
возникновения и существования романа,
их взаимодействие и взаимообогащение,
а также влияние различных форм личностного самовыражения, развивающихся на
фоне произведения мировой литературы.
Великое произведение открывается новыми гранями освежающего смысла в контексте современного искусства. Однако мы
ограничим рассмотрение культурного наследия Сервантеса в межкультурных коммуникациях современности искусством
книжной иллюстрации.
Иллюстрирование классики – творческая проблема, имеющая многовековую
историю. Но популярность иллюстрированных изданий не облегчает понимания
природы и философии графики в книге
[4, с. 7]. Соединение талантов писателя и
иллюстратора обостряет проблематику
временного диалога творцов: дистанция
столетий становится спрессованной.
Иллюстрирование
подразумевает
творческое созвучие, где художник-иллюстратор становится соавтором, визуальным
интерпретатором литературного произведения. Текст всегда шире и полифоничнее
его истолкования: для художника слово
является отправной точкой творчества.
Углубляясь в суть идеи, не допуская ме-
использование в разных книгах и разных 107
частях одной и той же книги.
По мнению многих художников, именно гравюра позволяла донести до читателя философский подтекст произведения
Сервантеса. Гравюра – квинтэссенция
графики, ее яркое и концентрированное
воплощение – по своей природе соткана из
противоречий, конфликтов и контрастов:
между плоскостью листа и пространством,
между объемным изображением и белой
поверхностью и, наконец, между черным
и белым. В переплетении черных и белых линий усматриваются мотивы тьмы и
света, добра и зла, которые самостоятельны, однако, тесно связаны друг с другом.
Преодолевая предметность и иллюзию реальности, гравюра пользуется образамиметафорами, символами, абстрактными
композициями, а также декоративными
элементами. Свободное отношение ко времени и пространству позволяет гравюре
на одном листе изображать разновременные события, фиксировать мгновенные
впечатления, менять точки зрения. Можно
сказать, гравюра своим основным элементом – резцом – ведет тонкую линию диалога во времени и в пространстве с автором
текста.
Следует также отметить изначально
присущий гравюре лаконизм, тяготение к
камерности и ограниченность ее цветовой
гаммы, что требует от художника использования дополнительных выразительных
средств для реализации своей идеи. Поэтому такое большое значение имеют в
гравюре цвет бумаги, формат листа, ритм,
композиционное решение, светотеневая
моделировка. Возможно, в силу своих
особенностей, гравюра привлекала выдающихся иллюстраторов «Дон Кихота»,
позволяя в сюжетном, повествовательно
классическом тексте, абстрагируясь от сиюминутного и повседневного, выделить
вечные гуманистические проблемы, стремясь поднять их до высокого уровня философско-этического обобщения.
Особенности раннего книгопечатания
и технические свойства гравюры были успешно использованы теми иллюстраторами романа Сервантеса, чьи произведения
стали самостоятельными художественными высказываниями: Жан Монье, ШарльАнтуан Куапель (рис. 1), Уильям Хогарт,
Карл-Йозеф Натуар, Фрэнсис Хейман,
Жан Оноре Фрагонар, Хосе-дель-Кастильо, Роберт Смёрк, Тони Жоанно и другие.
Иллюстрации, помещаемые этими мастерами в художественный организм книги,
дополняются декоративными элементами
Общество
ханистического пути иллюстрирования
книги, художник расширяет собственную
духовную реальность. Чем шире талант и
видение иллюстратора, тем больше вероятность создания нового изобразительного измерения. Создание зримой атмосферы
книги с правом художника на личностное
суждение дает иллюстрации шанс выйти
за пределы ограниченного формата, начать жить своей самостоятельной жизнью,
преодолеть временные границы.
Начальной вехой в истории иллюстрирования «Дон Кихота» можно считать
образ Дон Кихота на немецкой гравюре
1613 г., опубликованного годом позже картелью «Auffzuge, Vers und Abrisse». Первыми полноценными иллюстрированными
изданиями романа стали фламандские
произведения печати 1657 и 1662 годов выпуска. Эти графические изображения послужили художественным примером для
бесчисленного количества последующих
изданий. Причина проста – присутствие
подлинно народного духа. Это соответствие жизненным чаяниям, бытовой составляющей обычных читателей романа стало
залогом успеха быстрорастущей печати.
Все время существования литературного произведения отмечено неснижаемым интересом к его иллюстрированию.
Первые рисовальщики, живописцы, граверы, увлеченные «Дон Кихотом», создали
обширную печатную графику, рисунки и
политипажи. Политипаж, вследствие широкой вариативности изобразительного
ряда – заставка, виньетка, иллюстрация в
целости, стал типовым книжным декором
многократного использования. Множественное использование одной и той же гравюры активно появляется в первых европейских иллюстрированных книгах.
Ц.Г. Нессельштраус отмечала, что каждый типограф стремился извлечь максимальный доход из имеющегося у него
фонда литер и клише. Вся история книгопечатания свидетельствует о востребованности печатных досок и распространении
их использования при переиздании книг
первоначальным владельцем и другими
типографами: как и шрифты, клише рассматривались своего рода товаром. Но и
на заре массового книгопечатания выделялись индивидуумы: «В некоторых случаях создавались специально типовые
изображения, пригодные для титульных
гравюр...» [6, с. 22–27]. Кроме того, в иллюстрировании преобладали гравюры,
чье сдержанное своеобразие – средневековая аскетичность, чуждость индивидуальному – позволяло их неоднократное
Terra Humana ¹ 2’2014
108 оформления, составляя образный коммен-
тарий к тексту. Эти визуальные пополнения работают на целостное восприятие
книги как искусства и не исчезают в оформлении книги, усиливая художественную
ценность издания.
Поскольку человеческая деятельность
в своих гуманистических произведениях дает возможность «...заново порождать
мир, бытие предметов, людей, собственное бытие, бытие своей мысли из плоскости полотна...» [2], воссоздание такого
мира требует тщательного подхода. Многие художники иллюстрировали роман
десятилетиями. Например, испанец Хосе
Хименес Аранда работал над «Дон Кихотом» более сорока лет, поставив перед собой цель создания кинематографической
вереницы сменяющих друг друга, словно
последовательно вытекающих, картинок
(рис. 2). Не осуществив замысел в целом,
Аранда реализовал задуманное на материале семи глав, создав 137 рисунков. Предположительно, соблюдая изначальный
план, автору потребовалось бы выполнить
около двух с половиной тысяч изображений.
Вступая в творческий диалог с великим испанским графиком, отечественный
художник Илья Трофимович Богдеско, работая над созданием образов романа четверть века (1985–1998), оставил в наследие
около трех тысяч подготовительных рисунков к окончательной серии из 36 гравюр, включая несколько вариантов состояний и оттисков каждой гравюры.
Но еще до ХХ в. были созданы циклы
иллюстраций, ставшие культовыми. К
примеру, роман Сервантеса, оформленный величайшим иллюстратором Гюставом Доре, был настолько популярен,
что в библиографическом списке Баумана
конца ХIХ века существовало нетипичное
высказывание: «В каждом англоязычном
доме, где присутствует слово “искусство”,
вы найдете Доре издания 1868 года» [9].
Художник, тщательно изучая роман, в целях накопления необходимых этнографических и эмоциональных впечатлений совершил путешествие в Испанию. В итоге
мастер подготовил 375 иллюстраций, из
которых 120 – широкополосные. Гравюры
Доре увидели свет в парижском издательстве «Hachette и Ко», использующим самые
современные на тот момент методы – цинкографию и глубокую печать (рис. 3). В
работе иллюстратора соблюдены основные идеи романтизма. По мнению отечественного
литературоведа-испаниста
В.Е. Багно, налицо важнейшие тенденции
данного художественного направления:
предрасположенность к фантастическому
и сверхъестественному, интерес к национальному своеобразию явлений культуры, драматизация переживаний духовно
богатой личности, усиление символического звучания образов и сцен и философская насыщенность происходящего, в том
числе в описаниях природы [1, с. 45]. Однако сатирическая сторона «Дон Кихота»
оказалась наиболее слабо отраженной, не
нашла отзвука в художественных образах
французского художника.
Мастер иллюстрирования Богдеско, в
сравнении с Доре, уходит от предельной
серьезности изложения прозы: используя те же приемы глубокой печати (издание санкт-петербургского издательства
«Вита Нова», 2010), он сумел преодолеть
строгость визуального изложения. Работы
нашего соотечественника пронизаны мягким теплом, иронией и тонкой насмешкой
к главным героям.
Богдеско закономерно останавливается
на резцовой гравюре для визуальной интерпретации романа Сервантеса: выбранная техника четко определяет формат
прозаического эпизода, задает геометричность повествования, придает жесткость
и твердость линиям, формирующим живописный образ. Художник с виртуозным
мастерством
использует
сложнейшие
приемы гравирования в своем цикле иллюстраций. Строгая, чистая, изящная
линия резца Богдеско раскрывает филигранное владение рисунком, его пластикой и ритмом. Линии формируют объем,
задают тональность, фокусируют свет.
Они сгущаются и теснятся, пересекаются
и строятся, кружат и ломаются, выстраивают пространственные многоугольники.
Можно сказать, что мир линий художника – это тонкие пространственные объекты, находящиеся в постоянном движении
и взаимосвязи. Думается, что Богдеско
стремился именно к такому идеалу художественного изложения, вершине резцовой гравюры: «Линии обрисовывали границы, изгибы и переломы поверхностей,
соединяли видимые стороны предметов
с невидимыми. Они упруго струились и
напряженно трепетали в каждой фигуре,
в складках одежд... в травах, в холмах и
облаках. Они проясняли форму каждого
предмета и одушевляли его» [8, с. 167].
В контексте исследования уместно обратить внимание на широкую вариативность произведения Сервантеса, определяющую творческий вектор художников
всех столетий. К примеру, некоторые изоб-
109
Рис. 1. Шарль-Антуан-Куапель. Иллюстрация к произведению Сервантеса «Дон Кихот». 1714. Гравюра,
резец. 15×19. Библиотека библиофилов, Париж.
Рис. 4. Мариан Кратохвиль. Иллюстрация к произведению Сервантеса «Дон Кихот». 1936. Гравюра, резец.
38×51. Частное собрание, Варшава.
Рис. 5. И.Т. Богдеско. Дон
Кихот. 1988. Гравюра, резец.
19,3×13,6. Частное собрание,
Санкт-Петербург.
Общество
Рис. 3. Гюстав Доре. Иллюстрация
к произведению Сервантеса «Дон
Кихот». 1860-е. Гравюра. 9,60×6,53.
Рейксмузеум, Амстердам.
Рис. 2. Хосе Хименес Аранда. Дон Кихот
и Санчо Панса. 1880-е. Акварель. 14×18.
Музей изящных искусств, Севилья.
Terra Humana ¹ 2’2014
110 разительные версии романа трактуют его
как приключенческий. Иные выдвигают
на передний план историческую подоплеку, выстраивая изобразительный ряд
с позиций глубинной идеи, заложенной
в тексте. Некоторые издания размещают
крупные многофигурные композиции, в
которых трагические сцены «звучат» драматически: эпохальное событие, за которым – смерть. Другие варианты изображений в иллюстрациях видений Дон Кихота
сродни фантастическому жанру.
И все же каждая новая версия иллюстрирования романа двух последних
столетий сохраняла некий инвариант,
отвечала национальным вкусам и традициям автора визуального высказывания.
Карта «виртуального» путешествия Дон
Кихота сродни мировой, страны которой
представляют выдающиеся местные иллюстраторы – Генри Уоррен, Жан Гранвиль, Жан-Франсуа Пилле, Вагнер Поль
Герман, Хосе Гуадалупе Посада, Фелициан Мирбах-Рейнфелд, Кеисуки Серизава,
Войцех Костюк, Антонио Саура, Мариан
Кратохвиль (рис. 4) и другие. Каждый из
этих художников применял свои изобразительные приемы к миру Сервантеса, индивидуальные решения образов, импровизационность манеры и неисчерпаемое
богатство фантазии.
Образ героя Сервантеса вдохновлял и
великих русских художников. Дон Кихота
рисовали Илья Репин и Валентин Серов.
Широко известен рисунок Ф.И. Шаляпина –
автопортрет в роли Дон Кихота. Заметный
след в отечественном иллюстрировании
романа Сервантеса оставили К.И. Рудаков,
П.А. Шиллинговский, Ф.Д. Константинов,
Н.И. Пискарев, А.А. Алексеев, С.Г. Бродский, А.Д. Гончаров. Дон Кихот у Анатолия
Зверева неловок, хрупок, призрачен, а Гелий Коржев видит его монументальным и
мужественно-суровым. Современные художники не остались безучастными к «неотвратимой силе добра», осмысливая, постигая, осознавая этот многозначный образ
по-своему.
История создания иллюстраций к роману Сервантеса доказывает, что каждая
историческая эпоха имела индивидуальное видение на это произведение, сопоставляя его с соответствующим ей состоянием культуры. Изменения отражали новые
нравы, изыскивая что-то оригинальное,
расширяя или сужая понимание этого
литературного памятника. Изначально
роман предполагал пластичность восприятия и побуждал к сотворчеству при чтении. Эти качества были сознательно за-
креплены в романе самим Сервантесом и
казались ему необходимым условием связи
с читателем. Сколько читающих – столько
прочтений. Каждый художник – новый
взгляд на роман. «Невероятно, чтобы какой-либо художник сочетал в своей творческой палитре все те грани писательской
индивидуальности Сервантеса, которые
нашли отражение в “Дон Кихоте”» [1,
с. 188]. Совершенно не случайно поэтому
разные живописные версии в своих интерпретациях успешны по-своему: сатирической или юмористической стороной,
драматическим или лирическим планом, в
иных высок «гуманистический накал сервантесовского замысла» или сильна реализация причудливого донкихотовского
воображения.
Рассматривая пример современного
визуального рассказа «Дон Кихота» в изложении Богдеско, надо отметить, что
этот мастер – настоящий художник книги, создававший собственные визуальные
образы на основе словесных форм, выпестованных автором литературного произведения (рис. 5). В дневнике мастера на
протяжении всей его работы над иллюстрациями соседствуют рисунки и слова.
Это указания себе, требования-напоминания, общие рассуждения или обобщения. Рабочие материалы демонстрируют
творческий метод Богдеско, свидетельствующий об оригинальном художническом мышлении, умении остро и образно
передать идейный замысел, заложенный
в литературном произведении, мастерство
исполнения. Художник уделяет большое
внимание искусству шрифта, убежденно
считая, что шрифт помогает выразить эмоциональный настрой произведения.
Однако отобрать и раскрыть диапазон
личностного видения от шрифта до обложки, от учебника до художественного
произведения, от конструкции книги до
графического материала – задача трудная. Осознавая, что иллюстрации должны
легко укладываться в изобразительный
каркас, в сетку издания, Богдеско создает
макет своей книги о рыцаре простым, архитектонично ясным. Он широко использует каллиграфию: стремится расширить
границы художественных достоинств
рукописного шрифта как полноправного
самостоятельного искусства. И, помимо
активного участия в решении главной задачи - комплексного оформления книги,
пытается найти образно-декоративную
перекличку выполненного от руки шрифта со стилистическим строем книги. Блестящий пример – шрифтовые композиции
в раритетном издании С. Суспицина (издательство «Редкая книга из Санкт-Петербурга», 1998), выполненные на трех
языках, – свидетельствуют о тонком понимании художником декоративных особенностей языков. Это настоящий шедевр, в
котором мастерство Богдеско представлено во всем многообразии.
Являясь продуктом своего века, «Дон
Кихот» Сервантеса положил в основу антропо-центрический миф, ренессансное
представление человека. Поскольку главным достижением Возрождения стало
моделирование нового человека и нового
типа индивидуума, то именно зарождение европейской личности ввело в норму
«самостояние», неподражаемость и уникальность. «Утверждение сопоставимости
человека и мира, человека и Бога и в то же
время его «особости», обусловленной свободой воли, и представляет собой то, что
мы называем ренессансным гуманизмом,
предтечей той философии, которая исповедует любовь к людям, считает каждого
отдельного человека и его жизнь высшей
ценностью» [1, с. 14].
Богдеско, как и большинство выдающихся иллюстраторов романа, считал,
что в сравнении с языком изложения писателя, иллюстрации представляют собой
новое изобразительное измерение. Мастер создавал «зримую атмосферу книги»,
опираясь на свои впечатления, расставляя
акценты там, где явился наиболее сильный импульс восприятия. Оставлял за собой право самостоятельного суждения в
том случае, если донес до читателя образ
книги, Богдеско обогатил ее личностным
вторжением художника.
Творческая удача иллюстрации – обретение своей жизни вне книги как художественной ценности. Под таким лозун-
гом работал Богдеско, и доказательством 111
справедливости этого тезиса служит неисчерпаемый интерес к произведениям,
созданным художниками предыдущих
поколений, которые вдохновлялись многогранностью «Дон Кихота».
На творческую трактовку романа художниками влиял выразительный литературный стиль «Дон Кихота», характеризующийся широтой и емкостью образов,
общей эмоциональной выразительностью и ритмической организацией. Учитывающиеся при иллюстрировании эти
свойства произведения не только богато
декорируют текстовое содержание книги,
но и способствуют решению более глубоких творческих задач: формируют характер персонажей; характеризуют текущее
время; раскрывают стилистику слова; ассоциативно обнажают внутренний мир
писателя. «Овладение тропом для художника – это овладение свободой поэтического видения, созвучного видению писателя... но не адекватного. Словотворчество,
словосложение – поэтический мир понятий, чувств, смутных или ясных видений –
питательная среда для художника-иллюстратора», – пишет В.Н. Ляхов [5, с. 217].
Изобразительные интерпретации романа, отражающие хронологию его издательства, со временем стали достоянием
мировой и отечественной культуры. Движущие силы этого процесса – непрекращающаяся актуальность исследования
архетипов человеческой природы, созданных Сервантесом, творческая индивидуальность художника и эволюционное
развитие искусства иллюстрации от вспомогательных функций сопровождения и
дополнения текста к самостоятельному
существованию – доказательство живого
диалога искусств.
[1] Багно В.Е. Дорогами «Дон Кихота». – М.: Книга, 1988. – 448 с.
[2] Библер В.С. Культура. Диалог культур // На гранях логики культуры. Книга избранных очерков. –
М.: Русское феноменологическое общество, 1997. – С. 221–223.
[3] Зотова И.В. Проблема творческой интерпретации романа А.С. Пушкина «Евгений Онегин» в русской книжной иллюстрации / Автореф. дисс. ... канд. искусствоведения. – М.: КГПИ, 2008. – 33 с.
[4] Илья Богдеско. Гравюра. Из собрания В. Беликова (Москва). Материалы выставки. – М.: Россотрудничество, 2011. – 96 с.
[5] Ляхов В.Н. Очерки теории искусства книги. – М.: Книга, 1971. – 254 с.
[6] Нессельштраус Ц.Г. Немецкая первопечатная книга. Декорировка и иллюстрации. – СПб.: AXIOMA/
РХГИ, 2000. – 272 с.
[7] Сервантес. Хитроумный идальго Дон Кихот Ламанчский. – СПб.: Вита Нова, 2010. – 608 с.
[8] Степанов А. Мастер Альбрехт. – Ленинград: Искусство, Ленинградское отделение, 1991. – 184 с.
[9] Josh Jones. Gustave Dore’s Exquisite Engravings of Cervantes’ Classic, Don Quixote. – Интернет-ресурс.
Режим доступа: www.openculture.com/2013/12/gustave-dores-definitive-engravings-of-don-quixote.html
(10.12.2013)
Общество
Список литературы: