ЭВОЛЮЦИЯ ФОРМ НАСИЛИЯ В ИСТОРИИ ОБЩЕСТВА

Научно-теоретический журнал «Научные проблемы гуманитарных исследований» Выпуск 5 - 2012 г.
УДК 101.1:316
ЭВОЛЮЦИЯ ФОРМ НАСИЛИЯ В ИСТОРИИ ОБЩЕСТВА
П. И. Ушаков
EVOLUTION OF VIOLENCE FORMS IN THE HISTORY OF SOCIETY
P. I. Ushakov
В статье предпринята попытка анализа эволюции форм насилия, начиная с
проявления такового в природной среде, но главное внимание уделено изменению его типов
и форм в истории общественного развития. Автор отмечает, что насилие, присущее человеку,
на протяжении всей истории развития общества, приобретая новые формы, изменяется,
рационализируется и ограничивается.
In the article an attempt to analyze the evolution of violence forms, which have their start
at the nature, was made, but we focus on the changing of violence types in the history of social
development. The author notes, that the violence is the characteristic feature of a man and during
the whole history of the development of society it gets new forms, changes, rationalizes and limits.
Ключевые слова:
насилие, формы насилия, насилие в человеческом обществе, эволюция насилия,
общественно-экономическая формация, право сильного.
Keywords:
violence, forms of violence, violence in human society, evolution of violence, socioeconomic formation, right of the strong.
Современные общественные процессы не только в нашей стране, но и во всем
мире актуализируют необходимость исследования социальной природы насилия в
социально-философском и историческом аспектах.
Совершенно очевидно, что насилие, как социальное явление, как
понятие может быть адекватно интерпретировано только в сопоставлении с его
противоположностью – ненасилием, но это тема отдельной статьи.
Итак, все живое на планете Земля от мельчайших насекомых до океанских
гигантов связано с насилием, признанным основой эволюции и естественного отбора.
Ряд специалистов считает, что даже растения склонны к проявлению агрессиинасилия, что выражается в аллелопатии – выработке соединений, токсичных для
других растений.
Показательным является набор физиологических и психологических
изменений, которые претерпевают хищник и жертва в процессе взаимодействия и
сосуществования: естественный отбор заставляет одного из них приспосабливаться к
развитию другого. Возможность взаимного насилия по-новому организует отношения
между участниками этой системы.
Быстрота преследуемых копытных культивирует прыгучесть крупных кошек,
а те в свою очередь развивают у жертвы более тонкое чутье, организованность –
известны случаи, когда стада зебр переходили из защиты в нападение на незадачливого
298
Научно-теоретический журнал «Научные проблемы гуманитарных исследований» Выпуск 5 - 2012 г.
хищника. Однако такого рода соревнование между охотником и добычей не приводит
к полному уничтожению одной из сторон: между ними устанавливается некое
равновесие, которое обеспечивает разумное воспроизводство, в целом сохраняя
сложившуюся экосистему.
Существует и внутривидовая конкуренция, направленная на отсев слабых
особей и обеспечение воспроизводства наиболее приспособленных и сильных
представителей вида. Таким образом, насилие в природе имеет функцию сохранения
и улучшения вида, попутно способствуя эволюции всего живого.
Человек за долгую историю развития личности и общества не смог полностью
освободиться от оков первобытной агрессивности и тяги к насилию, формы которого
всегда определяются конкретными историческими условиями – традициями,
социально-экономической и нравственно-правовой ситуацией.
Целесообразно проследить эволюцию форм насилия в контексте
определенных общественно-экономических формаций.
К. Маркс выделял шесть общественно-экономических формаций:
первобытно-общинная, рабовладельческая, феодальная, капиталистическая,
коммунистическая. Он считал возможным выделить в особую формацию азиатский
способ производства, специфика которого требует отдельного анализа, поскольку она
достаточно противоречива и не принимается в качестве отдельной научной категории
многими исследователями.
Формационный подход к изучению развития человечества имеет
существенный недостаток – «отсутствие необходимой ясности в разграничении
категории ,,общественно-экономическая формация” и отображаемого в ней реального
этапа человеческой истории, что явилось следствием рассмотрения ,,общего”
(логическое, понятийное, абстрактно-сущностное) некоторыми историками и
философами как имеющего в действительности самостоятельное бытие» [1].
Вместе с тем, при имеющихся недостатках, выражение сущности
исторического процесса в абстрактно-теоретической форме позволяет установить
общую картину изменения каких-либо процессов в постоянно развивающихся
обществах, установить общие закономерности и правила протекания изменений.
Говоря о месте насилия в жизни первобытного человека, приходится признать,
что науке достоверно известно немного. Большая часть информации приобретена
путем аналогий и наблюдения за высшими приматами, современными племенами,
путем анализа мифов и т. д.
Известно, что в первобытном обществе отмечался наивысший уровень
насилия, по сравнению с более поздними периодами развития человечества. Ряд
исследователей утверждает, что в современных обществах с племенным укладом
большинство людей умирают не своей смертью, а в результате преднамеренных
убийств. Так, при опросе представителей одного из племен выяснилось, что
большинство опрошенных женщин не живет со своим первым мужем, т. к. он был
убит в то или иное время. Война являлась неотъемлемой частью первобытного
общества.
В то же время Ж. Даймонд в книге «Ружья, микробы и сталь: судьбы
человеческих обществ» (1997) высказал предположение о том, что древними людьми
иноплеменники воспринимались как существа другого вида и люди палеолита не
воевали между собой, а охотились друг на друга.
299
Научно-теоретический журнал «Научные проблемы гуманитарных исследований» Выпуск 5 - 2012 г.
В диких первобытных племенах первая реакция на появление незнакомца –
бегство или убийство, а инфантицид (убийство детей) был в порядке вещей, в других
случаях детей просто оставляли на стоянках, отправляясь в путь «налегке».
Механизм охотничьей агрессии действительно играл важную роль в
отношениях между первобытными племенами, вынужденными ежечасно решать
проблемы безопасности и пропитания.
«Страх и ненависть к конкуренту обеспечивали бескомпромиссную борьбу
за уникальную экологическую нишу на протяжении более полутора миллионов
лет, от первичного выделения рода Homo из животного царства до неолитической
революции» [2].
Так или иначе, насилие в первобытно-общинном обществе имело отчасти
животные паттерны и было связано главным образом с необходимостью обеспечения
пропитания и безопасности племени. В это время на первый план выходит программа
распознавания «свой – чужой», укрепляются внутригрупповые социальные связи и
усиливается агрессия по отношению к чужакам. Вместе с тем археологи установили,
что уже в этот период существовала охота ради удовольствия, когда убивались
звери в количестве, значительно превышающем потребности. «Обнаружены целые
,,антропогенные” кладбища диких животных, туши которых не были использованы
людьми» [3]. Указанный факт является одним из первых свидетельств того, что
человек способен убивать ради убийства.
В этот период «насилие, как ,,внутри”, так и ,,вовне” племени, еще не
оценивается в категориях ,,добра” и ,,зла”, в силу отсутствия последних, вернее, их
зачаточной нерасчлененности и двусмысленности. Насилие принимается, поощряется,
им восторгаются в силу его целесообразности, уместности, эффективности в
реализации» [4].
Постепенно место кочевых племен стали занимать вождества, являющие
собой племена или союзы племен, управляемые наследственными вождям и
включающие сотни и тысячи людей, подчас не знакомых, но уже не воспринимающих
друг друга как враги. Антропологи, изучающие этот период, не раз отмечали, что
только тогда «люди впервые в истории научились регулярно встречать незнакомцев,
не пытаясь их убить» [5].
Около 4–2 тысяч лет до н. э. в нескольких регионах Северной Африки,
Ближнего и Дальнего Востока стали возникать первые города. В этих городах
происходила настоящая революция: были изобретены колесо, солнечный календарь,
хождение под парусом и т. д. Важнейшим из достижений первых городов стала
письменность.
Со временем геноцид и людоедство палеолита вытеснялись коллективной
эксплуатацией труда, и, как написал З. Фрейд А. Эйнштейну, «насилие вместо
убийства довольствовалось порабощением» [6]. В этот период рабство повсеместно
закреплялось обычаями и законами. В то же время углублялось разделение труда,
развивалась торговля, операции с земельными участками, в силу чего старые
территориально-общинные институты управления становились неэффективными и
постепенно вытеснялись и заменялись центральным управлением. Нарождающийся
порядок устройства общества, его расслоение должно было каким-то образом
гарантироваться и обеспечиваться – возникло государство.
Об одном из древнейших государств – Афинском – Ф. Энгельс писал
300
Научно-теоретический журнал «Научные проблемы гуманитарных исследований» Выпуск 5 - 2012 г.
следующее: «По отношению к гражданам публичная власть первоначально
существовала только в качестве полиции, которая так же стара, как государство.
Государство не могло существовать без полиции, но оно было еще молодо и не
пользовалось еще достаточным моральным авторитетом, чтобы внушить уважение
к занятию, которое бывшим членам родов неминуемо должно было казаться
гнусным» [7].
Государство связано с аппаратом принуждения, который в свою очередь
является олицетворением легального насилия, «инструментом подавления одного
класса – другим». И это подавление осуществлялось путем законодательного
закрепления наказаний.
Наказания были бесчеловечными. Их основной целью являлось устрашение,
поэтому в качестве экзекуции практиковались наиболее жестокие телесные и
членовредительские наказания, а также смертная казнь.
Так, «в Древнем Риме Ferula – плоский кожаный ремень – считался одним
из самых милосердных и нежных инструментов» [8]. Кроме того, наказания
рабов происходили так часто, что битых повседневно называли соответственно
разновидностям издевательств над ними. Параграф 21 Закона Хаммурапи прямо
предусматривал, что «если человек сделал пролом в дом другого человека, то перед
этим проломом его следует убить» [9].
Организовав внутреннюю жизнь посредством законов и принуждения,
древние государства оставались агрессивными к внешнему миру.
Так, в «Вавилонии начала II тысячелетия до н. э. не было выражения ,,чужая
страна”, ,,заграница”, зато было выражение ,,вражеская страна” – даже в письмах
купцов-мореходов, плававших за границу со вполне мирными целями» [10]. А
просвещенные эллины занимались морскими грабежами, добывая славу, рабов и
ценности.
В чем же причина жестокости человека рабовладельческой формации до
«осевого времени»? Представления человека об устройстве жизни сводились к
тому, что весь мир создан богами и для богов нет смысла пытаться изменить его.
«Осевое время» стало переворотом в мировоззрении. Философские концепции
Зороастра, Будды, Сократа, Конфуция заложили основы будущего человечества,
они сформулировали важнейшие идеи: о трансцендентном, противостоящем
материальному; о самостроительстве и суверенности человеческого духа.
Период смены рабовладельческой формации на феодальную ознаменован
широким распространением христианства и ислама; намечающимися изменениями
в структуре общества; возникновением фанатичности как мотивации к проявлению
насилия; регрессом в общественном и научном развитии феодальной Европы.
Рожденные критическим мышлением моральные нормы деградировали до
первобытных, а «военный фанатизм христианских и исламских завоеваний, вероятно,
не имел прецедентов со времени образования вождеств» [11].
Феодальная формация, характеризующаяся частной собственностью на
важнейшие средства производства (земля, орудия труда) и новшеством – неполной
собственностью на производителя (крепостного), гуманности в человеческие
взаимоотношения не принесла.
Основу феодализма составило сельское хозяйство, однако феодальные
отношения укрепились и в городах и привели к созданию средневековых
301
Научно-теоретический журнал «Научные проблемы гуманитарных исследований» Выпуск 5 - 2012 г.
ремесленных организаций – цехов, при этом феодалы всех уровней находились
в постоянной борьбе с крестьянами и ремесленниками. Непростые связи между
членами общества регулировались установлениями – «зерцалами», отличавшимися
казуистичностью, главным критерием авторитетности которых была их древность.
Феоды жили по разным нормам, что не способствовало их объединению. Вместе с
тем получило распространение «право сильного», опиравшееся на крепость доспехов
и финансовую состоятельность, а не на норму права. В обществе, строившемся на
принципе преданности семье, роду, сеньору, верность истине вытеснялась верностью
господину или верой в Господа. В этих условиях «истина была ситуативна. Поединок,
война, кровная месть были постоянными коррелятами справедливости» [12].
Растущие города в совокупности с отсутствием коммуникаций приводили к
увеличению свалок и загрязнению природы, окружающей города, что влекло за собой
массовый голод и эпидемии. Так, черная смерть – эпидемия чумы, разразившаяся в
середине XIV века, – унесла около 24 млн жизней, что составляло половину населения
Европы.
Неуверенность в завтрашнем дне, невозможность предотвратить внезапную
опасность заставляли людей жить в постоянном страхе и в поисках виновников
происходящего выплескивать накопившуюся злобу на инородцев, иноверцев,
колдунов и т. д. В этот период были чрезвычайно распространены пытки и казни,
в которых женщины и дети подчас не имели никаких поблажек: они несли ту же
ответственность, что и взрослые мужчины, выполняли ту же функцию, но с одной
разницей – каждый из них воспринимался как недочеловек. В 1456 году в Любеке
17-летняя Маргарита Гримм была брошена живой в кипящую смолу за сбыт трех
фальшивых талеров – так поступали по законам Ганзы с фальшивомонетчиками [13].
В ногу с легитимным насилием шло нелегитимное. «В середине ХIV столетия
на итальянские города наводила ужас банда Вернера фон Урслингена, знамя которого
содержало надпись: ,,Враг Всевышнего, правосудия и милосердия”» [14]. Не
гнушались убийствами и вельможные особы, орудием которых подчас оказывался яд
или наемники.
Культ умерщвления греховной плоти, выросший из религиозных
представлений Средневековья, вместе с войнами, эпидемиями и мором, интриги
и убийства, длительное время державшие человека в состоянии страха, а также
несоответствие церкви ожиданиям верующих вылились в поиски психологической
компенсации, обретшей формы Реформации, Возрождения, а позже Просвещения.
Три указанные исторические явления заложили основу нового человека, подняли
на новую высоту значение личности. И если Реформация утверждала, что самое
тесное общение (с Богом) устанавливается не в учреждениях или церквях, но в
глубинах одинокого сердца, то Возрождение пошло дальше, провозглашая человека
физическим и духовным совершенством, являющим собой «микрокосм» и способным
преобразить созданный Богом мир.
Церковная реформация, ренессанс в науке и культуре, возвысившие личную
инициативу и значение творчества, были созвучны меняющемуся умонастроению
человека, увеличению ценности его жизни, здоровья и благополучия. Была заложена
основа для перехода к капиталистической формации.
В этот период на первый план вышла не идея веры, а рациональное мышление.
Постулируемая рациональность не просто констатация того, что человек разумен
302
Научно-теоретический журнал «Научные проблемы гуманитарных исследований» Выпуск 5 - 2012 г.
и должен все выверять, сопоставлять и умозаключать. Разум – это краеугольный
принцип самоорганизации самой человеческой действительности [15].
Мир стал сильно меняться. Буржуазные революции, прокатившиеся по
Европе, привели к провозглашению идей всеобщего равенства, неотъемлемости
«естественных» прав человека и их приоритета над обязанностями, сознательного
компромисса ради всеобщего блага. При этом мораль и право мыслились как
регуляторы жизни общества, а рынок понимался как стихийный механизм социальной
самоорганизации. Считалось, что универсальный язык денег однажды без единого
выстрела объединит всех под знаменем пользы.
Признание ценности личности и ее прав дало огромный толчок развитию
нормотворчества, морали искусства и науки. Впервые наказание стало преследовать
цель не устрашения, а неотвратимости. Большее значение в обществе стали играть не
классовые, а личные качества индивида, что увеличило социальную мобильность и с
большей долей справедливости позволило людям занимать «свои места». Общество
стало ориентироваться на свое земное будущее, дети заняли ведущее значение в его
жизни.
Ускорившийся прогресс и укрепившаяся коммуникация между народами
и индивидами привели к столкновению интересов между сторонами уже не на
классовой или национальной основе, а в идеологической плоскости. Теперь «свой»
по национальности может оказаться «чужим» в идейном аспекте бытия, и именно эта
разница дает дополнительное основание для проявления насилия.
В целом капиталистическую формацию характеризует: во-первых,
увеличившееся расслоение между бедными и богатыми; во-вторых, возросшее
значение права, как регулятора отношений; в-третьих, углубившаяся эмпатия и
кооперация людей на основе идеологической близости; в-четвертых, многократно
возросшее значение рациональности.
Указанные выше обстоятельства формируют насилие рационализованное
(лимитированное, формализованное, бюрократизованное), идеологизированное,
«аритмичное (уплотненное в отрезки массового и жесточайшего насилия, в которое
вовлекаются все большие людские массы – от полос европейских войн XIX века до
двух мировых горячих и одной холодной войн века XX)» [16].
Принято считать, что в настоящее время мы живем в капиталистической
формации, однако К. Маркс и Ф. Энгельс утверждали, что существует еще одна –
коммунистическая. Она неизбежно придет на смену предыдущим, но в отличие от
них будет вызвана не классовой борьбой, а сознательным выбором человечества.
Именно такой выбор и ознаменует начало подлинной человеческой истории. Пока
что эта идея остается весьма утопичной.
Завершая анализ эволюции форм насилия в истории общества, следует
подчеркнуть главное: они меняются в сторону смягчения суровости применяемых
средств; насилие ограничивается государственным аппаратом и действующей
правовой системой.
303
Научно-теоретический журнал «Научные проблемы гуманитарных исследований» Выпуск 5 - 2012 г.
ПРИМЕЧАНИЯ:
1. Семенов Ю. И. Категория «социальный организм» и ее значение для
исторической науки // Вопр. истории. 1966. № 8. С. 91.
2. Назаретян А. П. Антропология насилия и культура самоорганизации: очерки
по эволюционно-исторической психологии. М.: Изд-во ЛКИ, 2007. С. 114.
3. Там же. С. 126.
4. Красиков В. И. Насилие в эволюции, истории и современном обществе:
очерки. М.: Водолей, 2009. С. 75.
5. Diamond J. Guns, Germs, and Steel. The Fates of Human Societies. N-Y. –
London.: W. W. Norton & Company, 1999. C. 273.
6. Фрейд 3. Почему война? // Экономическая конфликтология: хрестом. / под
ред. Л. П. Пискуновой. Екатеринбург, 2007. C. 21.
7. Энгельс Ф. Происхождение семьи¸ частной собственности, государства //
Маркс К., Энгельс Ф. Собр. соч. Изд. 2-е. М.: Гос. изд-во полит. лит., 1955–1974. Т. 21.
С. 53.
8. Остроухов В. Насилие сквозь призму веков: ист.-филос. анализ. М.: ОЛМАПРЕСС, 2003. С. 24.
9. Хрестоматия по всеобщей истории государства и права / под ред. К. И. Батыра
и Е. В. Поликарповой. Т. 1. М., 1996. С. 9–25.
10. Дьяконов И. М. Пути истории: от древнейшего человека до наших дней. М.:
КомКнига, 2007. С. 23.
11. Diamond J. Ор. сit. С. 282.
12. Гуревич Я. Категории средневековой культуры. М.: Искусство, 1972. С. 154.
13. Деньги мира. М.: Аванта, 2007. С. 163.
14. Остроухов В. Указ. соч. С. 45.
15. Красиков В. И. Указ. соч. С. 94.
16. Там же. С. 97.
304