нравственности личности, а 27% указало на распространение в

нравственности личности, а 27% указало на распространение в столице
безнравственности через культуру.
Проведенное сравнительное исследование состояния культуры таких
мегаполисов как Москва, Санкт-Петербург и Минск с учетом ее реалий,
как позитивных, так и негативных, ведет к важному выводу. Он
выражается в том, что все респонденты едины в том, что культура
формирует духовный мир личности, способствует её развитию, играет
важную социальную роль.
МЕСТНОЕ СООБЩЕСТВО КАК РЕСУРС РАЗВИТИЯ МАЛЫХ
ГОРОДОВ
Т.В. Кузьменко, г. Минск, Беларусь
О необходимости укрепления и развития местных сообществ все
чаще говорится в контексте мировых процессов глобализации. Местное
сообщество представляет собой важный социокультурный ресурс и
источник процессов развития и является тем социальным пространством,
где сохраняется местная самобытность, альтернативные массовой культуре
и потребительству ценности личностного развития.
Особое место в рассмотрении проблемы развития местных
сообществ принадлежит малым городам как наиболее распространенной,
многочисленной и устойчивой во времени категорией населенных пунктов
в Беларуси. Кроме того, именно эти города выступают в качестве
промежуточного звена между большими городами и сельскими
поселениями, являются местами приложения труда и выполняют функции
центров обслуживания для многочисленных сельских поселений
республики.
Под местным сообществом понимается консолидированная
общность людей, связанная общими интересами, целями и осознающая
свою связь друг с другом и с данной территорией как ценностью [1, с. 128].
Важнейшим фактором формирования местного сообщества является
идентификация с территорией проживания. Именно идентификация
социального и культурного плана представляет собой довольно значимый
ресурс местного развития. Ведь чем большее количество людей увязывает
свою судьбу, судьбу своих детей и свои жизненные успехи с проживанием
в данном месте, тем большим энергетическим потенциалом и
соответствующими ресурсами для претворения в жизнь программ
дальнейшего развития эта территория обладает. Только связывая
собственную судьбу и судьбу своей семьи со своим селом, агрогородком,
городом, человек будет проявлять активность, направленную на
улучшение жизни на данной территории.
Социологическое изучение и измерение состояния местных
сообществ малых городов включает спектр вопросов, связанных с
338
отношением к своему населенному пункту, идентификацией, а также со
спецификой социальных связей и социального капитала в данном
фрагменте социального пространства. Результаты исследований,
проводимых Институтом социологии НАН Беларуси (в 2011 г. опрошено
1768 жителей малых городов и сел по республиканской выборке),
свидетельствуют о преобладании позитивного отношения большинства
жителей малых городов к своему населенному пункту: четверть (26,4%)
рады, что живут в нем, более половины (53,2%) в целом довольны, хотя
многое их все-таки не устраивает.
Включенность в местное сообщество во многом обусловлена
степенью идентификации с окружающими людьми – соседями, жителями
района и т.п. Большинство населения малых городов (76,9%) испытывает
чувство общности с жителями своего поселения. Вместе с тем, при анализе
выявилось, что жители малых городов практически в равной степени
испытывают чувство общности как с городскими (64,1%), так и с
сельскими жителями (57,6%), что обусловлено существованием прочных
связей между селом и городом (обмен ресурсами, трудовая миграция,
родственники и дети в городе и т.п.). С другой стороны, это
свидетельствует о своего рода «промежуточном» состоянии малых городов
между городом и селом и о неопределенности самоидентификации их
жителей.
Демонстрируя в целом позитивное отношение к своему городу,
42,1% опрошенных жителей малых городов тем не менее, не хотят, чтобы
их дети жили и работали в их населенном пункте, ориентируя их на
получение высшего образования и жизнь в крупном городе. С одной
стороны, это следствие более низкого социально-экономического развития
малых городов относительно крупных областных центров и столицы. А с
другой − результат рассогласованности между социальными ожиданиями и
социальной повседневностью, когда под воздействием западной массовой
культуры, предлагающей через средства массовой информации чуждые, не
обеспеченные ни общественным богатством, ни культурными традициями
нормативные образы, у людей (особенно у молодежи) формируется
установка на недостижимый в условиях своего городка образ жизни и
потребления. Такая тенденция несет в себе значительные социальные
риски для сохранения человеческого потенциала малых городов и
общества в целом.
Одним из важнейших ресурсов адаптации и источников
жизнеспособности социума выступают социальные сети, неформальные
институты поддержки – семейная и соседская взаимопомощь. Их роль в
жизнедеятельности местных сообществ в малых городах достаточно
высока. Только 7,7% среди опрошенного населения малых городов
указали, что в их населенном пункте нет людей, которым они доверяют и к
339
которым можно обратиться за помощью в трудную минуту. Высока
степень включенности населения малых городов в процессы сетевых
обменов (более 70% опрошенных участвуют в оказании/получении
помощи со стороны родственников, друзей, соседей).
Важным показателем включенности населения в местное сообщество
выступает степень сознательного, осознанного отношения сельчан к делам
своей территории. Данные исследований показывают, что жители малых
городов не безучастны к жизни своего населенного пункта: большинство
(76,9%) постоянно интересуется информацией о событиях в своем городе,
отражаемых в местных средствах массовой информации, четверть (23,7%)
принимают участие в инициативах по благоустройству, улучшению жизни
в своем городе, оказанию помощи нуждающимся и т.п.
Высокая степень включенности в сети межсемейной и соседской
взаимопомощи, интерес к жизни своего города, наличие активных жителей
могут выступать в качестве предпосылок для актуализации
самоорганизации местного сообщества как ресурса развития территории. В
этой связи все более актуальной становится проблема участия местных
сообществ в местном самоуправлении. Социологические исследования
фиксируют
слабую степень включенности населения в процессы
управления своей территорией. Так, только 46% опрошенных жителей
малых городов ответили, что в их населенном пункте существуют те или
иные формы местного самоуправления (собрание, сход граждан,
публичные слушания и т.п.), в которых, по мнению респондентов,
участвуют лишь наиболее активные граждане. А между тем, создание
условий для распространения различных форм местного самоуправления и
стимулирование населения к участию в них способствует росту
ответственности каждого жителя за судьбу своего региона, за решение
насущных проблем своего населенного пункта и как следствие, интеграции
общества.
Таким образом, именно самоорганизационные и генерирующие
возможности населения, повышение активности жителей и развитие
местных сообществ служат фундаментом интеграции и развития общества.
Включенность в сети социального взаимодействия, способность к
самоорганизации для решения насущных проблем выступает одним из
ключевых элементов его социокультурного потенциала. В этой связи
поиск форм включенности населения в процессы социокультурного
развития территорий представляет основное проблемное поле, на которое
сегодня должны быть направлены усилия исследователей и специалистовпрактиков в области управления. Функционирование того или иного
населенного пункта, в первую очередь, должно базироваться на
вовлечении людей в процесс позитивных преобразований, становлении
местного сообщества.
340
Литература:
1. Тюрин, Г.В. Кто будет развивать местные сообщества / Г.В. Тюрин
// Местные сообщества: проблемы социокультурного развития: Сб. науч.
ст. – М.: Независимый институт гражданского общества, 2010.
ЦЕННОСТИ КАК ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ
СУЩЕСТВУЮЩЕЙ СОЦИАЛЬНО-КУЛЬТУРНОЙ ПРАКТИКИ И
САМОСОЗНАНИЯ ЛИЧНОСТИ
А.И. Левко, г. Минск, Беларусь
Относительно философии
давно и прочно утвердилось
представление как об одной из разновидностей рефлексивной
мыследеятельности, выраженной в познании в виде логики рассуждений и
умозаключений, обретающих форму различных научных концепций и
теорий. Традиция такого ее видения восходит еще ко времени жизни
Платона. «При нем, - как отмечал, – немецкий философ, глава баденской
школы неокантианства Вильгельм Видельбанд(1848 –1915), – культурный
идеал человечества – придать своей жизни определенный образ при
помощи науки – нашло свое воплощение в виде образа для всех времен…
Эта историческая позиция Платона основана на том, что свои убеждения о
сущности, ценности и цели науки – убеждения, проникающие во всю его
жизнь и его учение,– он развил и творил, исходя из потребности и нужд
греческого мира» [1, с. 365]
Платон и его последователи, как полагал Виндельбанд, и не
подозревали, что ничто, в том числе и наука, не остается неизменным и
что изменения эти заключены в самом развивающемся обществе. Для
каждой исторической
эпохи характер свой тип рациональности,
основанный на той или иной системе ценностей. А сама история есть ни
что иное, как процесс осознания и воплощения ценностей.
Менее распространенным является представление о философии, как
учении об общих принципах бытия и познания, об отношении человека к
миру, включающую в себя не только гносеологию (учение о познании), но
и аксиологию, и праксиологию, или учения о ценностях и основах нашего
бытия (социально-культурной практики). Оно появилось лишь в конце
Х1Х начале ХХ столетия в эпоху научно-технического прогресса, но по
мере его углубления незаметно отошло как бы на задний план и даже стало
вступать в противоречие с его основами. По этой причине само учение о
бытии, за исключением экзистенциализма и феменологии, чаще всего до
сих пор трактуется как «логос» или как составная часть теории отражения.
Сама мыследеятельность в одном случае представляется как
исключительно теоретическая или научная деятельность, критерием
истинности которой выступает, противостоящая субъекту познания
практика. Во втором – мыследеятельность фактически отождествляется с
341