Суицидальное поведение лиц, совершивших преступления

Суицидология и аддиктология
У 12 больных (37,5%) возникали мысли о самоубийстве по демонстративно-шантажному механизму (страх перед будущим), некоторые из них
реализовывались, но не завершались. Подобные
мысли и фантазии прорабатывались и появлялись
уже после совершения убийства, у 10 больных они
наблюдались только в период нахождения в СИЗО.
Во всех случаях способ избирался один – вскрыть
вены. Частота таких фантазий в течение жизни
оказалась 1,5±0,75. По аффективно обусловленному механизму (ощущение безысходности, собственной никчемности) фантазии о самоубийстве
возникали у 9 человек (28,1%). Такие фантазии
возникали в два раза чаще в течение жизни
(2,7±0,9 раз). Для этих мыслей было характерно
исключение боли при смерти, например, больной
фантазировал как вонзит себе в сердце нож и оно
тут же остановится. У 18,8% больных наблюдался
бредовой механизм возникновения фантазий о
самоубийстве, в среднем в течение жизни таких
фантазий было 3,5±0,8. Эти фантазии отличались
особой вычурностью, например, больной представлял, как забивает себе гвоздь в голову. Для
последних двух механизмов характерным являлся
насильственный или навязчивый характер подобных мыслей и фантазий, все они возникали после
начала болезни.
Достаточно сильная корреляция, r=0,6 при
α=0,05, выявлена между психопатологическими
механизмами совершения убийства и психопатологическими механизмами возникновения суицидальных фантазий. А именно, эта связь была прямая: псевдопсихопатический механизм – демонстративно-шантажный, аффективный – аффективный, бредовой – бредовой и императивные галлюцинации. Таким образом, можно говорить, что
психопатологические механизмы на протяжении
жизни достаточно стабильны и механизмы гомицидного и суицидального поведения чаще всего
совпадают у одного и того же больного.
Заключение.
Выявленные при психиатрическом освидетельствовании у больных шизофренией суицидальные фантазии могут являться признаком повышенной социальной опасности больного. Особенно, если они имеют вычурную окраску, навязчивый и насильственный характер, повторялись
несколько раз или имели тенденцию к реализации,
и если они имеют в своей основе продуктивнопсихотический механизм – все это должно настораживать врача не только в плане аутоагрессии, но
и возможной агрессии. И наоборот, если больной
совершает преступление по негативно-личностным
механизмам, велика вероятность, что во время
№ 1,
2013 Тюменский медицинский журнал
проведения следствия он может совершить демонстративно-шантажную попытку суицида.
Литература:
1. Бухановский А.О., Бухановская О.А. Психические расстройства у серийных сексуальных преступников. Аналитический обзор. – Ростов-на-Дону: «Феникс», 2003. –
72 с.
2. Garner V. Gwinnett County, 1999 U.S. Dist. LEXIS 6370
(N.D. Ga. 1999).
3. Gellerman D.M., Suddath R. Violent fantasy, dangerousness, and the duty to warn and protect // J. Am. Acad. Psychiatry law. – 2005. – Vol. 33, № 4. – Р. 484-495.
4. MacCulloch M.J., Snowden P.R., Wood P.J. et al. Sadistic
fantasy, sadistic behaviour and offending // Br. J. Psychiatry. – 1983. – № 143. – Р. 20-29.
5. Person E.S., Terestman N., Myers W.A. et al. Gender differences in sexual behaviors and fantasies in a college population // J. Sex marital ther. – 1989. – Vol. 15. – P. 187-198.
СУИЦИДАЛЬНОЕ ПОВЕДЕНИЕ ЛИЦ,
СОВЕРШИВШИХ ПРЕСТУПЛЕНИЯ ПРОТИВ
ЖИЗНИ И ЗДОРОВЬЯ, НАХОДЯЩИХСЯ
НА АМБУЛАТОРНОЙ СУДЕБНОПСИХИАТРИЧЕСКОЙ ЭКСПЕРТИЗЕ
В ТОКПБ В 2012 ГОДУ
Н.Н. Спадерова, О.В. Горохова, П.Б. Зотов
Тюменская ОКПБ, г. Тюмень, Россия
E-mail авторов: nadejda.spaderova@yandex.ru
Инстинкт самосохранения является одним из
самых древнейших инстинктов на земле. Нарушение его, могут проявляться в парциальной форме –
самоповреждении, или стремлении к покушению и
полному прекращению жизни – суицидальной активности [1, 4].
В России показатели самоубийств остаются
достаточно высокими, несмотря на отмеченную в
последние годы тенденцию снижения. Вопросы
превенции суицидальной активности и своевременной помощи имеют важное значение [5, 8, 9]. В
профилактическое работе приоритетным направлением является выделение групп повышенного
риска, среди которых особую категорию составляют лица, совершившие преступления и содержащиеся под стражей [2, 7, 10]. Данные литературы свидетельствуют о повышении риска ауто- и
гетероагрессии в данной популяции, что указывает
на необходимость более пристального внимания
специалистов
при
проведении
судебнопсихиатрической экспертизы [3, 6].
Цель исследования : анализ и описание
аутоагрессивного поведения у подэкспертных,
27
Суицидология и аддиктология
обвиняемых в совершении преступления против
жизни и здоровья, проходивших амбулаторную
судебно-психиатрическую экспертизу в 2012 году.
Материал и методы исследования.
Были исследованы 333 заключения комиссии
судебно-психиатрических экспертов лиц, обвиняемых по ст. 105 УК РФ (убийство) – 45 человек; ст.
111 УК РФ (умышленное причинение тяжкого
вреда здоровью) – 103 испытуемых; ст. 112 УК РФ
(умышленное причинение средней тяжести вреда
здоровью) – 49 лиц; ст. 115 УК РФ (умышленное
причинение легкого вреда здоровью) – 27 подэкспертных; ст. 119 УК РФ (угроза убийством или
причинением тяжкого вреда здоровью) – 109 человек.
Р езультаты и обсуждение.
Результаты обследования показали, что лица,
обвиняемые по ст. 105 УК РФ в 4,3% случаев
предпринимали суицидальную попытку путем
нанесения себе самопорезов в области предплечий.
Из них, у одной женщины диагностированы "Органическое непсихотическое расстройство" (F06) и
"Синдром зависимости от алкоголя средней стадии" (F10), а у мужчины "Эмоционально неустойчивое расстройство личности" (F60). Все суицидальные попытки носили демонстративный характер, с целью произвести впечатление на родственников. У 10,8% пациентов определялся "Синдром
зависимости от алкоголя", он сочетался с "Легкой
умственной отсталостью", "Смешанным расстройством личности" и "Органическим непсихотическим расстройством". 17,4% испытуемых обнаруживали некалечащие модификации тела (татуировки), большинство из них были психически здоровыми. Испытуемые, совершившие преступление
по ст. 111 УК РФ также наносили себе самопорезы
(7,7%), причем один мужчина в изоляторе временного содержания, с шантажной целью, это сделал
за компанию с другими лицами, содержащимися
под стражей. В 70% случаев подэкспертные суицидальную попытку предпринимали в состоянии
алкогольного опьянения.
По нозологической принадлежности поровну
определены "Легкая умственная отсталость" (F70)
и "Органическое расстройство личности и поведения" (F07). "Синдром зависимости от алкоголя"
выставлялся в 12,0% случаев, в сочетании преимущественно (61,5%) с органической патологией. Два человека были признаны невменяемыми и
рекомендованы принудительные меры медицинского характера. Татуировки наносили себе 11,6%
испытуемых. В 4,8% случаев у вышеуказанных
лиц, был отягощен семейный анамнез завершенными суицидами у родственников первого уровня.
Испытуемые, совершившие противоправные дей-
ствия по ст. 112 УК РФ в 4% случаев совершали
попытки самоубийства, нанеся самоповреждения
на предплечьях, в единичных случаях повешение,
отравление уксусом, медикаментами и падение с
высоты. В 6% суицидальные попытки носили демонстративный характер. В половине случаев это
были лица с "Органическим расстройством личности и поведения", реже с "Легкой умственной отсталостью". Реже (4,0%) наблюдались некалечащие варианты модификаций (татуировки). В одном
случае семейный анамнез был отягощен законченным суицидом отца. Подэкспертные, обвиняемые
по ст. 119 УК РФ чаще 9,1% также наносили себе
порезы на предплечьях, реже шее (больные шизофренией по бредовым мотивам). Один человек с
"Легкой умственной отсталостью" нанес себе глубокие повреждения на правом предплечье в СИЗО,
с целю избежать наказания.
Больные с шизофреническим процессом под
влиянием императивных обманов восприятия, с
суицидальной целью причиняли себе колоторезанные ранения живота, груди (1,8%). В единичных случаях подэкспертные делали себе татуировки. "Синдром зависимости от алкоголя" диагностировался в 10,0% случаев и сочетался чаще в
80% с "Легкой умственной отсталостью". 2,7%
испытуемых имели отягощенный семейный
анамнез завершенными суицидами родственников
первого уровня. При исследовании испытуемых,
обвиняемых по ст. 115 УК РФ суицидальные попытки через самоповреждения на предплечьях
отмечались в 14,8% и нозологически поровну распределились между "Легкой умственной отсталостью" и "Органическими непсихотическими расстройствами". У данных лиц также определялись
татуировки. В единичном случае диагностирован
"Синдром зависимости от алкоголя".
Таким образом, в 10,2% случаев у лиц, обвиняемых в совершении преступления против жизни
и здоровья, проходивших амбулаторную судебнопсихиатрическую экспертизу в ТОКПБ в 2012 году, наблюдались суицидальные попытки. Большинство лиц (82,3%) останавливали свой выбор на
самопорезах и в единичных случаях на повешении,
самоотравлении, колото-резаных ранениях в жизненно важные органы и падениях с высоких коммуникаций. Синдром зависимости от алкоголя
встречался в 8,7% и преимущественно сочетался с
другими нозологическими группами ("Легкой умственной отсталостью", "Органическими психическими расстройствами" и "Расстройством зрелой
личности").
Некалечащие модификации отмечались в
форме татуировок у 8,1% подэкспертных. Важно
отметить, что 75,6% испытуемых, преступления
28
Тюменский медицинский журнал
№
1, 2013
Суицидология и аддиктология
против жизни и здоровья людей совершали в состоянии алкогольного опьянения. В большинстве
случаев суицидальное поведение определялось
депрессивными переживаниями, демонстративными тенденциями, реже психотической симптоматикой.
Литература:
1. Вагин Ю.Р. Корни суицидальной активности // Суицидология. – 2011. – № 4. – С. 3-10.
2. Вальздорф Е.В. Самопорезы среди способов суицидальной активности уголовно ответственных // Суицидология. – 2011. – № 1. – С. 56-57.
3. Вальздорф Е.В. Судебно-психиатрическая экспертиза
как процедура для выявления нефатальных суицидентов
среди подозреваемых и обвиняемых // Суицидология. –
2011. – № 2. – С. 51-52.
4. Ворошилин С.И. Самоповреждения и влечения к модификации тела как парциальные нарушения инстинкта
самосохранения // Суицидология. – 2012. – № 4. – С. 4052.
5. Кудрявцев И.А., Декало Е.Э. Психологические факторы
и механизмы суицидогенеза как критерии суицидального риска и направленной профилактики // Суицидология. – 2012. – № 2. – С. 3-11.
6. Кузнецов П.В. Влияние меры пресечения, в виде заключения под стражу, на проявление суицидального (аутоагрессивного) поведения // Академический журнал Западной Сибири. – 2012. – № 5. – С. 29-30.
7. Масагутов Р.М., Пронина М.Ю., Николаев Ю.М. Распространенность и факторы риска суицидального поведения осужденных мужчин // Суицидология. – 2012. – №
2. – С. 43-50.
8. Положий Б.С., Панченко Е.А. Дифференцированная
профилактика суицидального поведения // Суицидология. – 2012. – № 1. – С. 8-12.
9. Розанов В.А., Мидько А.А. Переживание безнадежности в постсуицидальном периоде на фоне депрессии:
некоторые психологические и психометрические аспекты // Международный медицинский журнал. – 2009. –
№ 2. – С.11-15.
10. Семенова Н.Б. Предпосылки суицидального поведения
коренного населения Республики Тыва // Журнал
неврологии и психиатрии им. Корсакова. – 2010. – № 2.
– С. 87-89.
ОПЫТ ОРГАНИЗАЦИИ РАБОТЫ КАБИНЕТА
СОЦИАЛЬНО-ПСИХОЛОГИЧЕСКОЙ
ПОМОЩИ ПРИ КРИЗИСНЫХ СОСТОЯНИЯХ
В УСЛОВИЯХ ПСИХОНЕВРОЛОГИЧЕСКОГО
ДИСПАНСЕРА
И.А. Стельмах
ПНД №10 - Филиал №1 ПБ №14 г. Москва, Россия
E-mail автора: info@pnd10.mosgorzdrav.ru
Проблема кризисных состояний и суицидоопасных проявлений весьма злободневна в сего№ 1,
2013 Тюменский медицинский журнал
дняшней реальности. Частота суицидов – объективный индикатор качества жизни. Порядок оказания помощи регламентируются приказом МЗ РФ
№148 от 6 мая 1998 г. «О специализированной
помощи лицам с кризисными состояниями и суицидоопасными проявлениями» и приказом №109
ДЗМ от 13 февраля 2012 г. «О создании кризисной
(суицидологической) службы в государственных
учреждениях здравоохранения г. Москвы».
В ПНД №10 ЮАО г. Москвы с марта 2009 г.
начала работу суицидологическая служба, которая
строится с соблюдением основных принципов построения превентивной суицидологической службы: комплексность профилактических мероприятий, максимальная доступность для больных, преемственность в оказании помощи, квалифицированное обследование, дифференцированная терапия, длительное активное наблюдение (минимум
4-5 лет).
В организации работы КСПП ПНД можно выделить следующие этапы:
I этап – активное выявление суицидентов: 1)
работа с участковыми психиатрами по выявлению
больных, имеющих суицидальные мысли или
намерения, совершивших суицидальные попытки
в данном году, в течение года, имеющих в анамнезе суицидальные эпизоды; 2) формирование суицидологической грамотности среди персонала
ПНД (врачи, медсестры), а также ПБ и ЛПУ района обслуживания; 3) в работе с больными – установление доверительного контакта, комплексное
обследование, консультирование, определение
степени суицидального риска; 4) психообразование больных и родственников больных.
II этап – организация внутри- и межведомственной преемственности: с ПБ, с СП, ЛПУ, телефоном Доверия, психологическими центрами,
полицией, священнослужителями. В работе с суицидентами – осуществление базовой цели: редукция суицидальной настроенности с мотивацией
пациентов на социально значимые достижения;
четкий контроль поддерживающей терапии; активная работа с семьей.
III этап – лечебно-реабилитационные мероприятия превентивной направленности: 1) в работе
с суицидентами и «группой риска»: помощь в восстановлении отношений со «значимыми другими
лицами»; интеграция в социальную систему; разработка индивидуальных планов лечения и превенции; индивидуальные, семейные и групповые
формы работы; психообразование больных и родственников больных с элементами тренингов; 2)
целевое обучение персонала ПНД, ПБ и ЛПУ по
вопросам суицидологической грамотности; 3) сотрудничество со СМИ с целью пропаганды ЗОЖ,
29