Стенограмма 33 лекции - Институт развития имени Г. П
advertisement
Введение в синтаксис и семантику графического языка СМД подхода. Лекция 33, Щедровицкий П.Г. П.Г.Щедровицкий Введение в синтаксис и семантику графического языка СМД-подхода. Шестой семестр, лекция 33 в общем цикле. (Москва, АНХ, 23 апреля 2010 года) Щедровицкий П.Г. Ну что, так, как поступим? Верховский Н. А вы читали наши… Щедровицкий П.Г. К сожалению да. Верховский Н. То есть вам там ничего не понравилось? Щедровицкий П.Г. Ну, я не знаю. Это как в том известном анекдоте про эпилептика актера и шизофреника режиссера. В общем, положение у меня двойственное. Во-первых, я вроде бы полностью придумал конструкцию следующего раздела и собирался двигаться дальше по своему плану, но, прочитав обсуждение ваше, я как-то задумался сильно. И решил… Верховский Н. А стоит ли? Щедровицкий П.Г. Да. И решил еще потоптаться на предыдущем шаге. При этом пожертвовать придется концовкой текущего семестра, потому что я посмотрел, сколько у меня пятниц. Оказалось их осталось всего три. Включая сегодняшнюю. Значит, давайте продолжим с вами тот раздел, который благодаря Георгию Петровичу и его лекциям в СоюзМорНИИПроекте мы назвали понимающий анализ акта мыследеятельности. Если вы помните, мы остановились на том, что Георгий Петрович называет несколько вариантов или несколько срезов анализа схемы и собственно тот параграф, который был обозначен в конце или в середине предыдущей лекции, до вопросов, назывался: «Семиотический анализ схемы акта мыследействования»: «Прежде всего, я должен напомнить вам схему категории... Мы с вами тоже обсуждали эту схему в одном из первых циклов обсуждения схемы схематизации. …Эта схема включает в себя язык или языки, понятия, представления об объекте или схеме объекта, а так же процедуры и операции. Между этими полюсами категории должны существовать отношения соответствия. Это схема четырех 1 Введение в синтаксис и семантику графического языка СМД подхода. Лекция 33, Щедровицкий П.Г. фокусов, связанных между собой и соответствующих друг другу, является минимальной единицей логико-семиотического и эпистемологического анализа. В рамках этой схемы могут происходить дополнительные фокусировки, и понимающая проработка схемы должна учитывать все четыре названных плана. Понять некий знак, или какую-то схему, значит всегда растянуть его в эти четыре плана, т.е. ответить на вопрос: в каком языке все это описано? какими понятиями зафиксировано? на базе каких процедур и операций осуществляется? и какова схема создаваемого, за счет использования всего вышесказанного, объекта? Это принципиальный момент. В истории всех цивилизаций: древнеиндийской, древнегреческой и новых - произошло разрезание этой категориальной структуры таким образом, что схема объекта была противопоставлена трем другим фокусам. Фокус объекта был противопоставлен трем другим фокусам, причем фокус объекта получил название метафизики или онтологии, а остальные обобщенно характеризовались как логика, или логическое. Поэтому, когда вы смотрите древнегреческие работы, то там "логос" означает и язык, и понятие, и операции и процедуры. Все это вместе принадлежит миру логоса. Вместе с тем, люди начали последовательно анализировать все эти моменты автономно друг от друга: язык отдельно от понятий, процедуры и операции отдельно от понятий и языка. Все это начало образовываться внутри логоса, или логического, понимаемого вот так широко. Стало образовываться лингвистическое и семиотическое в фокусе языка, другие способы представления знаков, логическое, либо на уровне понятий, либо на уровне процедур и операций. И вот дальше все очень сильно запуталось, потому, что до самого последнего времени эти три фокуса реально не отделялись, и мы сегодня не имеем ответа на вопрос: каковы дифференциальные признаки и разграничительные линии между семиотикой, логикой и герменевтикой? Вот у Гегеля логика связана с понятиями, для него учение о понятии и есть логика. Для современных логиков язык есть первый и основной предмет логического анализа, для других групп - операциональный анализ есть логическое, но вместе с тем все время различается семиотика, учение о понятиях и учение об операциях и процедурах. Это первое, что я здесь должен сказать и отфиксировать. Значит резюме: Я ввел схему категории для того, чтобы показать взаимосвязь этих четырех фокусов: языка, понятий, процедур и операций, объекта – и утверждал что необходимо различение, растяжка этих четырех фокусов и проработка сложного знака в каждом из них В 1936 год Чарльз Морис, а это один из очень известных учеников видного американского философа и методолога Мида…» Речь идет о Джордже Герберте Миде. «…ему принадлежит ролевая теория. Он сформулировал понятие о трех аспектах семиотического анализа: семантическом, синтаксическом и прагматическом. Что это значит? Это значит, что знак может быть взят по отношению к своему содержанию, или денотату, т.е. тому, что он обозначает, и это будет план семантического анализа. Если бы я пытался здесь провести семантический анализ вот этой схемы, то я бы должен был сказать, что эта схема обозначает акт МД и провести все то обсуждение: с выделением границ, с анализом того где этот акт есть, где его нет, могу ли я в случае отношения управления работать со схемой акта или нет – то есть все то, что мы в том или ином объеме обсуждали на прошлых лекциях. И считается, что это будет смысловой или семантический анализ знака. Если мы прочертим объект, обозначаемый этой схемой, то мы получим семантический анализ. Но, смотрите, какого рода трудности здесь возникают. Для того, чтобы осуществить семантический анализ, я должен, скажем, имея вот этот знак, схему акта МД, теперь нарисовать еще второе изображение, для того, чтобы изобразить объект, 2 Введение в синтаксис и семантику графического языка СМД подхода. Лекция 33, Щедровицкий П.Г. как он есть, по сути дела, безотносительно к этому изображению. Значит, выход в семантический план предполагает, что я зафиксировал знак, причем знак понимаемый, вот так как вы понимаете нарисованную вот эту схему, а потом по отношению к нему я теперь должен описать каким-то образом реальный объект вне условий идеализации. Если мне это удастся сделать, то спрашивается, зачем мне тогда нужна вот эта исходная схема? Тогда у меня появляются два изображения, одно, как говорят, автономное существование вот этого знака. Т.е. я беру и говорю - он сам себя выражает и это есть его автономное существование. А с другой стороны, тут внизу у меня рисуется схема объекта и там объект изображен более точно, более полно, нежели на этой схеме. Реально-то это развертывается точно по схеме категории, которую я привел. Если вот здесь я имею вот этот знак сложный, то здесь внизу должна быть онтологическая схема объекта. Вот если я получу такую связку, вот у меня некоторые сложные знаки, а внизу идет схема объекта, то эта схема объекта приобретает онтологический статус, и я получаю за счет такого сопоставления тогда форму для выявления семантики данного знака. Говорят, что либо вот эта онтологическая картина есть его семантика, либо она вместе с отношением знака. Почему возникает вот эта двойственность? Да потому что чаще всего у нас нет возможности нарисовать схему объекта. Поэтому мы берем этот знак и начинаем строить комментарии, вот как мы это с вами делаем, в которых описываем реальность по ее несоответствию знаку, вот это очень важно. Значит, каждый раз когда мы создаем такую двухместную структуру в рамках семантического анализа, вот у меня знак, предположим, представленный автономно - я его нарисовал, а кроме того должен быть представлен объект или реальность, а реальность у меня отличается от того, что я нарисовал; у меня, скажем, изображение дискретное, ограниченное, а реальность непрерывная и динамическая и вообще, я в своем знаке не схватил того-то и того-то, а схватил это, это и это. Такие комментарии и изображаются как замещение семантического анализа. И тогда приходит, семиотик синтаксист и говорит: ребята, чего вы здесь ерундой занимаетесь? У вас изображен знак и нечего нести околесицу по поводу того, в чем он соответствует и в чем не соответствует, займитесь-ка вы лучше внутренним анализом структуры этого знака и считайте, что реальность всегда точно соответствует тому, что вы представили в этом знаке. И вот на этом появляется разница между синтаксисом и семантикой, а это очень принципиальная штука и больше того, сегодня основные направления развития мышления и мыследеятельности вышли с разных сторон до вот этой демаркационной линии. Вот, скажем, для меня это важнейший принцип. Не только для меня. Это важно для всей философии последних 100 лет. Скажем, Витгенштейн формирует принцип "Мир имеет структуру языка" и это лежит в основании Венской школы и многих других. Семантики исходили из того, что есть знак и есть некоторая реальность, которую знаки изображают и обозначают. И эта реальность отлична от того, что выражено в знаке, от их содержания. Синтаксисты утверждали наоборот, что нижняя структура изоморфна, гомоморфна или параллелистская по отношению к верхним схемам и тогда они могли нижнюю часть просто стирать и тогда все проблемы семиотического анализа сводились к разложению сложных знаков на их простые составляющие и смысловой анализ сводился к анализу связей между составляющими элементами сложного знака. Во втором случае (синтаксический подход, или формально-синтаксический подход), мы исходили из того, что мир тождественен нашим представлениям. В первом случае мы, доводя до предела основные идеи, лежащие в основаниях семантики, обязаны утверждать, что мир всегда не соответствует нашим представлениям, мир всегда сложнее, и в этом смысле любое наше представление есть ложь, или есть истина, но только относительная. Но, кстати, из этого вытекают принципиально разные способы 3 Введение в синтаксис и семантику графического языка СМД подхода. Лекция 33, Щедровицкий П.Г. и стили мышления. Современная формальная математика работает обязательно на принципе параллелизма и это для нее принципиально. Классическая математика, вот все работы: Даламбера по описанию уравнений звучащей струны, все уравнения Фурье и его методы, интегральные уравнения Ляпунова и всех других (я имею в виду старшего Ляпунова) – это все системы, построенные на оппозициях формы изображения и реальности, т.е. на задании некоторой метафизики и онтологии. Я уже говорил, по-моему, на позапрошлой лекции, что здесь Гегелевский тезис о тождестве онтологии и логики сыграл с нами злую шутку. Это фактически тезис параллелистский, поэтому Гегель и сформулировал, как основной принцип тождества бытия и мышления. Наоборот, когда мы становимся сознательно на точку зрения материализма, и в этом единственный методологический смысл материалистической идеологии, мы обязаны сказать, что вот есть наши представления, фиксирующие формы, и есть реальность. Она всегда принципиально отличается от того, что мы уже знаем и тем самым дается импульс на постоянное опровержение, и фальсификацию вот этой схемы. Я принципиально стою на той точке зрения, что все что я сказал, после того как я сказал, становится неправдой, для меня, во всяком случае и, следовательно, я должен обязательно проделывать следующую работу и все время осуществлять возгонку вверх. Т.е. только построив схему начинать ее критиковать, чтобы строить новую, более совершенную. Достроив следующую, опять ее критиковать, чтобы опять бежать, и тут меня мои приятели ловят и спрашивают: слушай, а когда ты работаешь? А я говорю, что, к сожалению, на работу у меня времени нет, я все время лечу вверх. Тут к этим двум подходам надо относиться очень по-деловому и рационально. Идея параллелизма и соответствия дает возможность превращать идеи в нечто реализуемое, перестраивать практику соответственно идеям и, в этом смысле принцип соответствия дает возможность выходить в практику, а принцип несоответствия вынуждает все время творить новые схемы и заниматься творческой креативной работой и бежать вперед, а что лучше я ей-богу не знаю. Третье направление, собственно прагматика, которое развивалось американскими философами и семиотиками, в первую очередь была связана с включением знаков в контекст деятельности. Они понятие смысла и значения заменяли понятием употребления. Для основателей американской дескриптивной лингвистики смысл или значение тех или иных знаков задавались тем, как люди на них реагировали и соответственно употребляли, и употребление объявлялось значением. Это была тоже такая крайняя точка зрения. Она брала знаки языка либо в отношении к процедурам и операциям непосредственно, либо по отношению к понятиям. Более тонкие варианты и направления прагматики сложились сначала в 20-годы, а потом уже в 40-годы, когда немцы влились в этот поток американской науки и оплодотворили ее. Значит вот этот принцип: для того чтобы мы поняли содержание, смысл и значение знаков, мы их должны взять в контексте употребления, в деятельности и в первую очередь по отношению к практическим реакциям на них - и образует ядро прагматики. Прагматика, таким образом, работает на принципиально параллелистских схемах, даже больше того, она начинает связывать знаки с определяющими процедурами, т.е. у нее принципиально разнородные образования, все на связках. При этом, что очень важно? Чарльз Морис, будучи хорошим американским эклектиком и соглашателем, хотел помирить всех: и Варшавско-Львовскую семантическую школу и венских синтаксистов и американский прагматизм. Поэтому он постулировал возможность независимого изучения знаков в семантике, отделенной от синтаксиса и прагматики, в синтаксисе отделенном от семантики и прагматики и в прагматике, отделенной от семантики и синтаксиса. Значит, вот эти три аспекта были объявлены тремя направлениями изучения знаков, при этом превалировал на самом деле всегда синтаксический подход, который развивала лингвистика и математическая 4 Введение в синтаксис и семантику графического языка СМД подхода. Лекция 33, Щедровицкий П.Г. логика, но номинально и по декларации объявлялась возможность всех этих трех независимых направлений. Что было показано у нас в стране в 50-годы? Что автономный анализ знаков языка семантикой, синтаксисом и прагматикой в принципе невозможен, и всякий, кто пытается это делать, всегда проделывает тройной анализ, а выражает один из этих планов. Т.е. было показано, что всякое, даже простейшее синтаксическое утверждение всегда базируется на определенных семантических установлениях или пониманиях. Скажем, запихивается в план естественного понимания речи языка и, поняв там как семантику, так и прагматику, какой-нибудь лингвист-синтаксист или математиксинтаксист или математический логик-синтаксист, они затем оформляют это как чисто синтаксические структуры, незаконно впихивая туда семантические и прагматические основания. Но то же самое делают, соответственно семантики, поскольку семантический анализ без синтаксического невозможен. Был такой цикл работ в 50-годы выполнен, где было показано, что реально, все семантические гипотезы, выводящие нас на устройство мира, всегда являются особым преобразованием синтаксических структур, ну и то же самое в отношении мыследеятельностного анализа, т.е. собственно прагматики в их терминологии. Значит, утверждается сейчас, что каждый знак: производим ли мы работу разложения сложных знаков на простые, определяем ли объективное содержание, или мы определяем реакцию людей и их поведение – он всегда предполагает фиксацию каждого знака в трех этих аспектах. А все эти аспекты потом лишь собираются в ту, или иную семантическую, синтаксическую, прагматическую форму теоретического выражения нашего знания. Если я хочу быть хорошим практиком, в частности ученым, то у меня все должно соответствовать одно другому, и схема объекта должна увековечивать вот это соответствие, мною установленное, гармонию. Это если я правильный человек. А если я еретик, то у меня каждый раз вот здесь в схеме объекта должен быть источник несоответствия и я каждый раз должен кричать: это хороший язык, хорошие понятия, хорошие операции и процедуры, но все равно не соответствуют. Что делает еретик? Он все время берет вот этот кусочек, кусочек схемы объекта и туда чего-нибудь втягивает такое, что входит в несоответствие с языком, понятиями и операциями, и, размахивая им как красным флагом, кричит: вон он какой на самом деле, а вы что? И все остальные должны теперь бежать вслед за ним. Значит, этот момент метафизики или онтологии является здесь ключевым и вообще, если говорить с чего все начинается, все безобразия именно с метафизиков, которые строят эту картину. И поскольку к началу нашего века это стало понятно, начали отрабатывать специальную технику онтологической работы. В этом плане очень интересно, что, как Лейбниц, так и Декарт и Кондильяк, вообще, считали математику лишь частной ветвью общей семиотики или семиотехники, потому, что по их взглядам математика есть не что иное, как конструктивнотехническая дисциплина знаков или учение о конструировании сложных знаков, их сборках и композициях. Но все эти образования должны соответствовать нашим видениям метафизики, т.е. вот этих новых объектов, которые я хочу создать. Вот я нарисовал такую сложную схему с разнородными знаками и вот представьте себе, что я вынимаю вот эту графему человека, вынимаю и фиксирую ее, вот она, и я ее рисую в кружочке, чтобы подчеркнуть, что это знаковая форма. Что теперь вытекает из вот этих принципов связи семантического, синтаксического и прагматического анализа? С одной стороны у этого единичного знака или графемы должен быть денотат, и мы говорим: ну ясно, что это люди, вот этот человек Иванов, вот этот Петров, или человечество вообще, или позиции. Я должен найти денотат или обозначение объекта. Но ведь, кроме того, когда я сказал человек, обозначил вот эту 5 Введение в синтаксис и семантику графического языка СМД подхода. Лекция 33, Щедровицкий П.Г. графему, у меня появляется сложная группа знаний, которые я пишу - знания. Это все те знания, которые относятся к человеку, и я их как бы проецирую на этот знак, Из зала: - знания о человеке? Георгий Петрович: Да, знания о человеке. Я их все прикрепляю к этой знаковой форме. Смотрите, какая начинается сложнейшая вещь, вообще-то ее поняли очень давно, еще Аристотель это понял, а потом это открывали снова и снова, последний раз это открыли в 1921 году Огден и Ричардсон и нарисовали свой треугольник, который сейчас приводится во всех семиотических работах. Треугольник такой: знак, денотат и смысл. Вот этот треугольник Огдена-Ричарда я теперь перерисовываю иначе. Вот этот простейший знак, который я вынул из акта МД. С одной стороны смысл этого знака определяется его отношением к реальным объектам, которые он обозначает – это будет, предположим, семантическое отношение обозначения, а кроме того, вот этот знак заместитель объекта или онтологическая фигура, собирает на себе знания, значит, мы знания относим к знаку. Это невероятно важно и принципиально для всего дальнейшего изложения по вот этой схеме категориального анализа. Знания у нас собираются и относятся к реальному миру через вот такие знаки, заместители объекта. Наши знания непосредственно к реальному миру и к реальным объектам относиться не могут, и мы не имеем права этого делать. Каждый раз, когда мы относим их впрямую, мы допускаем ошибку. Ошибку не в смысле, вещь изреченная есть ложь, поскольку все знания справедливые и истинные могут использоваться лишь в пределах своей идеализации, а в смысле того, что для того, чтобы мы могли сосредоточить внимание на этой идеализации, нам обязательно нужен как точка остановки и промежуточный объект вот этот знак - заместитель объекта. Именно остановки. К знакам - заместителям объектов знания всегда относятся бесспорно, конечно, если это правильные знания, во всяком случае вот здесь возникает проблематика правильности, правдоподобности и т.д. К реальности знания могут относиться только через знак - заместитель объекта, и при этом должны специально, как я уже сказал должны обсуждаться границы оправданности, идеализации, тогда смысл знака определяется всеми теми знаниями, которые на него выносятся и в этом плане знак выражает знание. Значит, онтологический знак выражает знание, которое у нас есть и этим задается по схеме Огдена-Ричардсона смысл этого знака. Еще раз. Смысл каждого знака осуществляется той совокупностью знаков, которые мы сумеем на него спроецировать, и на него вынести, и которые он теперь будет выражать. А вот денотат лежит как бы по другую сторону. Это то, что знак обозначает, заместителем чего он служит, поэтому я лично предпочитаю слово «замещает», и выражение отношения связь-замещение. Если начинаем рассматривать движение от знаний до объекта, то здесь появляются проблемы истинности, вот так как они традиционно ставились. Я оговариваю: так как они традиционно ставились – потому что в современных логических системах, эта проблема вся перевернута и считается, что истинность должна точно также оцениваться не в плане замещения объекта, а в выходе на практику. Т.е. в прагматическом аспекте, что проблема истинности в семантическом аспекте ставиться вообще не может, и здесь современная математика в новейших ее положениях соединилась со старым Марксовым положением, высказанным еще 150 лет назад и они его по-своему переоткрыли. Кстати, в этом же состоял и смысл теоремы Гегеля. 6 Введение в синтаксис и семантику графического языка СМД подхода. Лекция 33, Щедровицкий П.Г. А вот теперь я делаю шаг и говорю: смотрите, когда мы анализируем систему, вот этот выход на реальность через знак всегда ложен. Выход к системному анализу сломал вот эти традиционные формы вынесения знаний на реальность через изолированные знаки объекта и в этом плане системный подход есть революция и в логике решения проблемы правильности и истинности проблемы объекта. Потому, что если я вынул свой знак-графему из структуры и утверждаю, что этот знак структуры есть функциональный элемент во всей этой системе, то тем самым задаются новые критерии и правила на выход от знаний на реальность, в т.ч. и в практику. Теперь можно выносить не знания, соответствующие отдельным графемам, а только знания, соответствующие целостным системам, ибо система всегда существует как одно, а все ее функциональные элементы работают как ее элементы и только в контексте самой системы. Поэтому вся идеология логической проверки правильности и истинности наших знаний при выходе на системные объекты и при работе в системной идеологии автоматически потерпела крах. Я очень серьезную вещь сейчас говорю, больше того, оказалось, что сам принцип этой старой трактовки что "практика – критерий истинности", и даже в более правильной что "общественноисторическая практика есть критерий истинности" тоже потерпели полный крах. Почему? Потому, что в контексте системы оправданность и справедливость каждого элемента и, следовательно, всех знаний относимых к этому элементу опосредована правильностью и оправданностью самой конструкции системы, а значит самих элементов и связей между ними. А теперь практически, представьте себе, что вы строите большую систему управления. Вы отрабатываете какой-то один блок и обсуждаете вопрос хороший у вас блок или не хороший и правильный или неправильный. Но это же все бессмысленно. Вот, например, система ПВО, скажем система оповещений о конъюнктуре, о передвижении кораблей, о положении на рынке и т.д. Эти системы глобального характера и в принципе не допускают всех таких рассуждений, к которым вы привыкли. Больше того, системы стали настолько мощными, трудоемкими, финансовоемкими, наукоемкими и др., что они стали уникальными. И если вы уже построили какую-то систему, то никто вам не позволит ее менять, сколько бы вы ни доказывали, что она ни к черту не годится. И вот сейчас мы находимся на очень близком расстоянии от того момента, когда у человека и у человечества в целом не останется ничего другого как только адаптироваться к своим прошлым творениям. На этом я, пожалуй, закончу семиотический анализ акта мыследеятельности, я его еще продолжу в ближайшую среду в плане критики традиционно предметных представлений отдельных фигур, потому что пока мы недостаточно проработали с вами этот вопрос. С одной стороны, у нас сегодня действительно все знания привязаны к подобным отельным фигурам. Ибо все, что мы изучали до сих пор построено не в системной идеологии, а в виде отдельных единиц объектов, на которые мы и группировали наши знания и непосредственно пытались выходить через них на реальный мир и практику. Даже если реально эти объекты, как и замещающие их знания, были построены системно. Мы до поры до времени игнорировали это обстоятельство и не обсуждали не специфического синтаксиса сложных системных знаков, ни его специфической семантики, ни его специфической прагматики. Но теперь, где-то сразу после второй мировой войны, наступил такой момент, когда появился этот системный подход. Он появился всюду, во всех областях практики, деятельности, в военном деле, инженерии, в науке, в педагогике, где хотите и в философии, и начался системный анализ, и тогда оказалось, что под сомнение был поставлен весь корпус традиционных знаний и представлений. Мы можем этого не осознавать, закрывать на это глаза, делать вид, что к нам это не относится, но смысл дела состоит в этом и сейчас всюду это прорывается, берем ли мы инженерную геологию или строительство портов. Вот мы сталкиваемся с проблемами Атоммаша и 7 Введение в синтаксис и семантику графического языка СМД подхода. Лекция 33, Щедровицкий П.Г. больше того вот на обсуждении на коллегии Госстроя СССР некоторые говорили что теперь каждое строительство будет заканчиваться как в Атоммаше. Мы оказались перед ситуацией, когда мы должны производить тотальную, системную перестройку всего корпуса имеющихся у нас предметных знаний, ибо весь этот корпус предметных знаний был построен в ориентации на отдельный изолированный объект. И чтобы мы не приговаривали, что все связано, что охватывает весь мир и т.д., но реально мы работаем с выходом на этот отдельный объект. Человек. Мы изучаем человека, при этом мы не изучаем его целей, они у нас отдельно, преобразование материала и технологии у нас не относятся к человеку». Следующая лекция будет частичным повтором того что я сказал. Поэтому, наверное, можно здесь остановиться. Какие будут вопросы? Только не про информацию. Верховский Н. А… Вас этот вопрос смутил? Щедровицкий П.Г. Нет. Меня смутил не этот вопрос, а ответ некоторых участников. Вопросы есть? В. Цветков. Так я не понял. Системный анализ это хорошо или плохо? Щедровицкий П.Г. Смотря для кого. В. Цветков. Ну, для Георгия Петровича. Щедровицкий П.Г. Для Георгия Петрович хорошо. В. Цветков. А выводы? Какие он сделал выводы, в конце-то концов? Щедровицкий П.Г. Когда, в конце концов? Когда умер? В. Цветков Нет. Про системный анализ после вот этой лекции или … Щедровицкий П.Г. Читайте работы. Вопросы есть? Верховский Н. Петр Георгиевич, а в этой связке треугольника поясните, может я просто не проследил… Щедровицкий П.Г. Какого из трех… двух треугольников? Верховский Н. Второй, который… 8 Введение в синтаксис и семантику графического языка СМД подхода. Лекция 33, Щедровицкий П.Г. Щедровицкий П.Г. У нас был треугольник Мориса и треугольник Огдена-Ричардсона. Верховский Н. Он говорил про треугольник Огдена-Ричардсона и его перерисовывал в своей картинке, опираясь на него. А до этого он говорил про денотат. Собственно, я не уследил. Правильно ли я понимаю, что у него денотатом может являться как реальный объект, так и тот идеальный объект, от которого это знание образуется? Щедровицкий П.Г. Да, может. Верховский Н. То есть денотат имеет двойную природу? Щедровицкий П.Г. Ну, функциональная и морфологическая, она может меняться. Если у вас есть какое-то морфологическое поле, то функциональная структура может по нему поворачиваться. Ну, как циферблат, да. На старом телефоне, в котором цифры нарисованы, а есть кружочки и вы двигаете. Вот кружочек проходит через цифру, и у вас в окошке оказывается другая цифра. Так же и здесь. Верховский Н. В этом залоге. Что они меняются местами… я то имел ввиду что они… У меня там другой ход был. Правильно ли я понимаю, что дальше я должен понять для себя природу собственно знака. То есть может ли знак быть образован от одного типа денотата, который является объектом, и от идеального денотата, когда образуется другой тип знаков и другое рассуждение? И тогда получается знак сложной двойной природы, образованный от этих двух частей. Щедровицкий П.Г. Ну, да. Верховский Н. Кодирование – раскодирование одного в другое и движение этого знака. Точка, которую, как я понимаю, обсуждает Георгий Петрович. Щедровицкий П.Г. Ну, просто он вводит действительность знаний. Верховский Н. Но они у него там, где знак. Щедровицкий П.Г. Ну, они у него с одной стороны там, где знак, а с другой стороны там, где смысл. Верховский Н. Я про это и говорю. Что знания могут быть получены. Знания, свернутые в знак могут быть получены от оперирования с идеальным объектом. И знания, свернутые в знак могут быть получены от оперирования объекта с предметом, ну с реальным объектом. 9 Введение в синтаксис и семантику графического языка СМД подхода. Лекция 33, Щедровицкий П.Г. Щедровицкий П.Г. Да. Да. Верховский Н. Получаются два типа знания, живущих по разным законам, скрещивающихся сложным образом между собой и превращающих все что там есть в белиберду, которая собственно и выводит к разрывам про которые кричат еретики. Ну, это я… Щедровицкий П.Г. Хорошо. Это называется эгоцентрическая речь. Верховский Н. Нет! Не эгоцентрическая. Это вопрос был, между прочим. Цветков В. А квантовая физика она создана уже в системной логике? Щедровицкий П.Г. Ну, вам же про это академик рассказывал на семейной игре, что как только начали применять системный анализ в современной физике, то количество сущностей в ней резко увеличилось, а статус этих сущностей стал проблематичным. Потому что у вас в тот момент, когда вы начали рассматривать более сложные системные образования, у вас выяснилось, что различные связи между типами объектов порождают объекты следующей сложности. И поэтому вместо четырех или там шести частиц у вас их уже триста. Разных. А по сути это не объекты. Это вот у меня в одном из институтов, у них, так сказать, такая игра есть. Они на определенной установке порождают сущности, которая живет, там, меньше доли секунды. Но вот она есть. А по сути, что каждая такая сущность есть суть не что иное, как проекция той системы, которую они создают, ну там вихревой или пылевой, системы, то дальше возникает вопрос: что это такое? То есть, какой статус существования этому придать. И сейчас вот они упражняются в следующем. Они за счет оперционалистики создают некие сущности, которые на БАКе может быть удастся воспроизвести в более длительном континууме времени. А может, не удастся. Вот так вот играют в такой пинг-понг. Цветков В. То есть они еще не приняли систему… Щедровицкий П.Г. Ну что значит, не приняли. Они ее по факту уже приняли. Они уже понимают, что те явления, с которыми они имеют дело – суть проекция той или иной системности. Но полного языка, они, естественно, не выработали для этого. Находятся в промежуточной стадии. Да. Ищенко Р. Георгий Петрович в этом тексте начинает с того, что он берет схему категории и требует ее рассматривать саму схему сквозь призму вот этой структуры. Щедровицкий П.Г. Какой? Ищенко Р. 10 Введение в синтаксис и семантику графического языка СМД подхода. Лекция 33, Щедровицкий П.Г. Категории. Язык, понятие, процедуры. Щедровицкий П.Г. Ну, можно так сказать. Он требует рассматривать не саму схему, а любую схему. Ищенко Р. Да, любую схему. Щедровицкий П.Г. Растаскивая ее на несколько полюсов, в соответствии с логикой схемы категории. Ищенко Р. А значит ли это что, любая схема в этом отношении приравнивается к категории? Щедровицкий П.Г. Нет. Это означает что для того чтобы… Тезис же был какой в прошлый раз в предыдущей лекции Георгия Петровича. Что чтобы понять сложный знак – схему, надо используя схему категории в качестве инструмента расщепить или разложить этот сложный знак, по крайней мере, на четыре уровня. Уровень языка, то-бишь, дальше – синтаксис. Уровень понятий, которые используются и пересобираются при работе с подобным сложным знаком-объектом. Уровень операций и процедур, то есть что собственно эта схема позволяет, какова ее операциональная мощность, какие операции и процедуры она позволяет производить со своими элементами. И уровень объекта, то есть что она собственно выражает или замещает и каков тот объект, знаком которого является схема в целом, в отличие от ее отдельных составных элементов. Ну, это типичный разговор, который мы дальше будем с вами вести: а существует ли мыследеятельность? Вот схема мыследеятельности существует, а мыследеятельность сама существует и что такое мыследеятельность? Вот Василий Васильевич Давыдов, мой научный руководитель, он всегда очень сильно возмущался. Вот учил он немецкий язык, Георгий Петрович, и нравилось ему составлять конструктивы из слов. Поэтому нет, чтобы сказать «мыслительная деятельность», как мы по-русски говорим, он говорит – мыследеятельность – вот так немцы говорят. А такого объекта нет. Георгий Петрович ему говорил: ну как так нет? Вася, приезжай на игру, там она есть. А у тебя ее нет, так и не было, ты давно из ума выжил. Вот так они и разговаривали. Поэтому объект либо реальный, либо проектируемый, то есть создаваемый. И в той мере, в какой мы имеем возможность за счет операционалистики менять структуру самого этого сложного знака, то, наверное, это скорее проектируемый объект, чем реальный. Верховский Н. А сама схема категории выступает в качестве скорее идеального объекта исследования, в том виде в котором… Щедровицкий П.Г. Схема категории выступает как инструмент понимающего. Верховский Н. Что значит быть инструментом понимающего? Щедровицкий П.Г. Это значит обеспечивать и поддерживать процесс понимания. 11 Введение в синтаксис и семантику графического языка СМД подхода. Лекция 33, Щедровицкий П.Г. Верховский Н. Нет, функциональный ответ понятен. И в этом смысле все, что… все, что бы ни поддерживало понимание – является инструментом понимания. Щедровицкий П.Г. Но если понятия являются инструментами понимания и взаимопонимания, грубо говоря, простых знаков, знаков естественного языка, то категории – являются инструментом мыслительно-ориентированного понимания. Или такого понимания, которое не может быть организовано чисто смысловым образом, не может апеллировать к культурным значениям, а вынуждено обеспечивать работу понимания за счет мышления. Ну, Георгий Петрович обычно как говорил: понял, ну, и хорошо, и понял. Мыслить не нужно для этого. Если ты понял, то все нормально. У тебя образовался смысл. По отношению к смыслу даже нельзя задать вопрос правильно или не правильно. Это ты сам можешь себя дисциплинировать и спросить у того кто тебе говорит: правильно ли я понял? Попытаться построить дублирующий текст, ориентируясь на который твой, так сказать, со-коммуникант скажет: «ты понял не правильно» - или: «да, ты понял правильно». Но вообще-то понимание оно не продуктивно. Как бы, что понял – все твое. Нельзя сказать: «правильное понимание, не правильное понимание». По этому поводу есть большая логика работ там вплоть до всяких таких крайних позиций, что понимающий это тоже автор и поэтому совершенно не обязательно стремиться к тому, чтобы понять, что тебе говорят. Если ты что-то придумал и сфантазировал, ты тоже прав. И прочее. Теперь – говорит Георгий Петрович – самая интересная ситуация, когда ты не понял. Потому что когда ты не понял, то есть у тебя не оказалось соответствующих языковых и культурных значений ты не можешь на основании этого текста образовать смысл. Возникает некий вакуум, и этот вакуум должен быть заполнен другой интеллектуальной функцией. Какой? Мыслительной. Мышление обеспечивает восстановление содержания ситуации непонимания. Да? Верховский Н. Образовательное, культурное значение, с помощью которого происходит понимание, вот эта вот работа, они в этот момент что, являются тем самым денотатом, в который я упираю свое понимание, на котором я строю.. Щедровицкий П.Г. Ну, если хочешь, они могут быть так устроены. Но если ты такой уж совсем (стучит по столу), то ты сидишь со словарем, понимаешь, и каждый раз как слово услышал, ты его листаешь – и там написано, что данное слово обозначает, далее перечень объектов с разъяснением для тупых. То есть если ты уже совсем, этих слов не знаешь, то там написано что это такое. Иногда даже в английских словарях, потому что они работают с различиями культурных ареалов, еще рисуночек приводят. Чтобы человек, который не понимает совсем ничего, мог за счет визуальной функции восстановить дефицит значения. Поскольку понятно, они по всему миру работают, у них индусы всякие и так далее, они слов не понимают, а тут когда уже нарисовано, ну конечно можно и этого не понять, но это уже крайняя форма. А теперь представь, что тебе нечего нарисовать. Верховский Н. Я про эту вещь и говорю. Я думаю, что вынужден прочерчивать ее сам. Щедровицкий П.Г. Подожди, ты должен за счет мышления из как бы более высокого этажа вставить в слой понимания искусственные вот эти вот конструкции. Если у тебя нет культурных и 12 Введение в синтаксис и семантику графического языка СМД подхода. Лекция 33, Щедровицкий П.Г. языковых конструкций, ты должен их создать. И мышление для этого и предназначено. Мышление нужно только в том случае, и только тем, которые работают со сложными ситуациями непонимания. Верховский Н. То есть, самая хитрая штука - из чего они создаются. Щедровицкий П.Г. Кто? Верховский Н. Ну, эти штуки, которые вставляются. Щедровицкий П.Г. Из соответствующей культуры, мыслительной, из инструментария соответствующей школы. Потому что мышление не существует, в отличие от понимания, которое в некотором смысле естественная функция. Она культурная, но она достаточно оестествленная, потому что она у тебя складывается по мере того как складывается процесс социализации. Изучаешь язык, потом проходишь какие-то первичные этапы обучения, хотя уже там, конечно же, ну существенное давление со стороны каких-то профессиональных групп представлений. То мышление – оно только в узких ареалах, где строится техника работы с подобными сложными текстами ну или ситуациями, требующими конструирования идеальных объектов. Ищенко Р. И где в этом месте, в этом процессе категория? Щедровицкий П.Г. Категория есть твой инструмент уже мыслительной, а не чисто герменевтической работы. Ищенко Р. Вот именно в процессе мышления начинаешь…. Щедровицкий П.Г. В процессе мышления ты вынужден обращаться к категориям, потому что категории являются ну такими конструктивными единицами организации мышления. Но в принципе, в принципе, вы должны понимать что, например в средневековом университете, там было все очень четко построено. Там мышлению обучали только на теологическом факультете. Все. Все остальные, это было совершенно понятно, что это им не нужно, это избыточная функция. Свободное искусство, ну то есть факультеты свободных искусств это были, грубо говоря, вот в моей сегодняшней терминологии, были факультеты понимания. Факультет мышления был один, и там обучали категориям. И там нужна была соответствующая схоластическая культура, были вот эти специальные техники, связанные с категориальным анализом, созданием идеальных сущностей. Ну и дальше схоластическая традиция она понятно создавала вокруг себя целый ряд вторичных практик самого мышления, там математику, науку, и так далее и тому подобное. Да? Данилова В. Я-то ли не поняла твой ответ Роману, то ли не согласна, а мысль вроде бы интересная. То есть, вроде бы, как я поняла, в рассуждении Георгий Петрович схему категории предлагает применять как средство для понимания отдельных схем, таких как 13 Введение в синтаксис и семантику графического языка СМД подхода. Лекция 33, Щедровицкий П.Г. схема акта деятельности. Он же не категорию предлагает применять, а именно принципиальную схему категории. И если мы, анализируя схему акта деятельности, выделяем там четыре блока, которые задают принципиальное устройство категории – так это значит, что схему акта деятельности можно использовать как квазикатегорию. То есть, то, что имеет структуру категории, но не имеет исторического и культурного шлейфа, который имеют все нормальные категории, там вроде причины и следствия, материи и прочего, которые уже сложились. То есть в чем я вижу интересность этого места, таким образом, Георгий Петрович предлагает схему, как какое-то очень своеобразное средство мышления в поисковых областях, где категориальное мышление в уже разработанных и культурно устойчивых категориях почти не возможно, но с другой стороны функция связи онтологии, языков, операций – сохраняется. И тогда на это место попадают такие квазикатегории. Но тогда в отличие от тебя я бы сказала: ну да, в результате того что схема акта деятельности протягивается принципиально через схему категории, она может (ну если протянуть удалось) функционировать как категория. Щедровицкий П.Г. Ну, ты же ни как не противоречишь тому, что я говорю. Да, может быть и так. Понимающий анализ схемы, организованный с помощью логики (или принципа) категориальной организации, представленный в этой четырехфокусной схеме, по мере того как он будет реализовываться кем-то, неким сообществом, которое будет осуществлять такую специально мыслительно организованную процедуру понимания превратит эту схему в категорию. Может быть. Может это и хотел Георгий Петрович. Может он это дурит их, что это он делает для того чтобы организовать их понимание. А на самом деле, он решает свою конкретную прагматическую задачу. Данилова В. Скорее действительно организация мышления. Но что мне еще кажется важным, что схема при этом заведомо наше искусственное творение. Она конструктивна и так далее, и в этом смысле эта штука с одной стороны вроде бы начинает иметь устройство категории, а с другой стороны ее можно собрать, разобрать, нарисовать по другому. То есть возникает такое странное образование, которое может функционировать как категория, а с другой стороны явно временно. Я сейчас в контексте того старого курса лекций думаю над теми формами мышления, которые могут обеспечить поисковую работу, поисковое мышление, и тогда вот эта штука становится как раз таким средством, обеспечивающим как раз такое мышление. То есть она не имеет устойчивости и однозначности, уже сложившейся в культуре категории, но с другой стороны она дает возможность реализовать сложные мыслительные структуры, которые категорией не поддерживаются. Щедровицкий П.Г. Ну, Вер, ну может быть. Просто для меня это не в фокусе, честно говоря, моего сегодняшнего рассмотрения. Потому что, еще раз, я не хотел вообще первоначально двигаться дальше по этому курсу лекций. У меня же все-таки задача не в том, чтобы прочитать все то, что прочитал Георгий Петрович, потому что это мало реалистично, у меня не хватит на это никакого времени. Поэтому обозначив эту линию, я исхожу из того что некоторые могут сами, так сказать, вытащить из архива и посмотреть эти материалы дополнительно. Но, прослушав вашу прошлую дискуссию, я понял, что придется еще раз протоптаться на этом месте, потому что то, что я собираюсь вводить дальше, будет для вас достаточно неожиданным, в части интерпретации схемы акта деятельности. И если мы вот эту часть не утрамбуем, то боюсь, потом произойдет опять аннигиляция предыдущего содержания, чего я не хочу, уже пережив несколько раз эту проблему с вами в 14 Введение в синтаксис и семантику графического языка СМД подхода. Лекция 33, Щедровицкий П.Г. предыдущих циклах. Я хочу, чтобы все-таки куски работы они оставались, проблематизация дело хорошее, но проблематизация не есть отрицание предыдущего, а есть усложнение и наращивание содержания, это не есть стирание. Данилова В. Но у меня еще маленький вопрос про проблематизацию, но он просто по тексту. То есть правильно ли я услышала и запомнила, что Георгий Петрович здесь говорит, что функция онтологии, через запятую с метафизикой, и заключается в том, что бв проблематизировать практику, предметные знания и устоявшиеся системы значений? Щедровицкий П.Г. Ну, вот смотри. И наоборот. То есть если я схему категории нарисую не вот как квадрат, а нарисую как ромб, как стоящую на неустойчивом полюсе объекта, то у меня три верхних элемента, то есть языки понятия и процедура они в некотором смысле противостоят объекту, есть способ проблематизации объекта. Данилова В. Тогда становится важным то, что я до этого обсуждала. Ведь вроде что получается, если у нас категория существует пару тысяч лет, то у них все эти углы настолько согласованы, что проблематизации уже быть не может. И когда мы этот квазиобъект деятельности положили, то все начинает разъезжаться в разные стороны. Щедровицкий П.Г. Хорошо. Ну, что, еще вопросы? Или движемся дальше? Это будет не очень большой фрагмент во многом повторяющий предыдущий, но чуть-чуть в другой логике. 14 лекция 14 марта 1984 года. «Прошлый раз мы с Вами обсуждали общие направления и техники понимания сложных структурных схем. Мы очень часто сейчас вводим их в процессе нашей мысли и коммуникации и постоянно как-то иногда лучше или хуже используем их в своей мыслительной работе. Для понимания того, что говорят другие люди, мы нередко, слушая какой-то доклад или рассказ, или сообщение, производим схематизацию того, что говорится. Таким образом, мы как бы собираем все сказанное, все знания, представления, информацию в самом широком смысле, заключенную в этом рассказе, уплотняем ее и собираем вот такого рода крупноблочные и структурированные схематизмы и затем используем их опять при обращении к другим людям или при организации общей деятельности. И хотя мы очень часто пользуемся подобного рода схемами, мы, по сути дела, не знаем, как это лучше делать, как это делать правильно. Поэтому даже простейшие блок-схемы, например, такого типа, которые появились в электротехнике, дальше широко использовались кибернетиками, используются при изображении систем организации, руководства и управления, даже такие простейшие схемы, как правило, очень трудно читать, тем более понимать и, тем более, осмысленно использовать в своей собственной работе. И я показывал здесь в прошлый раз, насколько сложной на деле является и должна быть проработка подобных схем. Мы наметили с Вами ряд направлений, которые мы зафиксировали и некоторые из них я обсудил более подробно и, в частности, мы с Вами обсуждали, прежде всего, формально-семиотический анализ или проработку схемы (я все время имею в виду понимающую проработку). Я подготовил в этом анализе тему, которую обозначил как "Критика традиционно-предметных пониманий схемы, опирающихся на разложение сложного знака на отдельные составляющие". И вот этот вопрос составит тему 9, которая так и будет обозначена. 15 Введение в синтаксис и семантику графического языка СМД подхода. Лекция 33, Щедровицкий П.Г. При этом я еще раз напоминаю Вам тот очень важный для меня принцип, что анализ схемы акта МД есть лишь материал, на котором я хочу задать и ввести общие принципы такой понимающей проработки любых схем. Все то, что я сейчас обсуждал, и что я буду обсуждать дальше, фиксируется мною сознательно в такой форме, чтобы это можно было либо сразу, либо потом перенести на анализ других сфер, учитывая особенности применения методов структурно-системного анализа. Итак, значит, форма фиксации средств, методов, принципов, которые я буду выделять, относится не только и может быть не столько к схеме акта МД, хотя она для нас является важной в контексте данного курса, но в еще большей мере приложима к анализу любых схем такого рода. Так вот, когда мы еще в позапрошлый раз стали не систематизировано и не организовано обсуждать эту схему и выявлять ее смысл, возникла масса очень интересных и по своему сложных и значимых вопросов по поводу смысла, значения и содержания отдельных фигур. Ну вот, скажем, этой фигурки человека. Мы ее так и понимаем, именно как человека, поскольку у нас уже был опыт использования этой графемы для обозначения человека. Точно также задавались вопросы по поводу смысла преобразования исходного материала в продукт, по поводу целей и задач. В частности, был вопрос: обязательно ли входит задача в структуру акта МД или это факультативный элемент? То же самое по поводу знаний, орудий, средств и т.д. Я специально оговаривал прошлый раз, когда рассказывал о треугольнике ОгденаРичардсона, что всякая такого рода фигура, скажем, фигура человечка, является знаком-посредником в вынесении наших знаний в мир и применении их в деятельности. Мы имеем здесь сложную систему предметных знаний, которые я обозначал как знание. Они все собираются на этот знак, и затем мы этот знак как схему объекта или как модель выносили на некоторую область реального мира, освоенного нашей деятельностью. Таким образом, мы можем, не очень затрачиваясь, задешево знать, что здесь происходит в этом мире, какими свойствами, признаками он обладает, какие показатели он имеет и т.д. И это стандартная манера нашей работы, мы так работаем в химии, физике, социологии, инженерном деле, практически где угодно. Точнее сказать, мы так работали до того, как появилось все это структурно-системное безобразие. Появились схемы вот такого рода, а именно, собирающие массу разнородных знаков в один объект. Вот здесь в простейшей схеме акта МД у меня человек, сознание, странно вынесено отдельно, кроме того, я вынес способности и зарисовал их как отдельные элементы, я разделил знания и то, что имеется в сознании человека, и представил знания как особый объективный элемент этой схемы. Все это странно и, следовательно, здесь собрана масса того, что мы традиционно считали самостоятельными, изолированными, автономными объектами. Почему я это сделал? Потому что весь опыт анализа самих этих образований человека, его действий, целей, задач, знаний, исходного материала и преобразования, весь опыт анализа их указывал на то, что между ними существуют некие связи и взаимные зависимости и понять одно без другого невозможно. Например, когда мы начинали обсуждать вопрос, что такое цели и хотели понять, как они формируются, ставятся, трансформируются, то нам обязательно приходится, прежде всего, указывать на представление о продукте и при этом, смотрите, как я говорю, на представление (значит ход к знанию) и именно о продукте. И оказывалось, что для того, чтобы определить цель, надо обязательно выйти, по крайней мере, на представление о продукте. Очень часто надо определять цель не через продукт, а вот через это преобразование исходного материала в продукт, а значит, исходный материал тоже оказывается подвязанным к цели. И то же самое происходит со всеми образованиями. 16 Введение в синтаксис и семантику графического языка СМД подхода. Лекция 33, Щедровицкий П.Г. Вот сразу после второй мировой войны, а в какой-то степени, и до нее, в американском бихевиоризме была отмечена принципиальная связь между целями и средствами и возникла вот эта пара цель/средства. Но вообще-то, эта пара была известна давно. Цезарю Борджиа принадлежит выражение "Цель оправдывает средства". Значит, понималось это давно и, именно, американские бихевиористы, а потом менеджеры, это и сделали предметом технической проработки. Они строили деревья целей, выходили на соответствующие орудия и средства. Соответственно, орудие-средство оказалось в нашем анализе, тесно связанным с целями, возникла эта зависимость, вот эта связка. А поскольку цели связаны с продуктом и исходным материалом, а с другой стороны, сами средства всегда коррелируют с определенными действиями, то я бы мог даже так метафорически сказать: всякие средства и орудия есть средства и орудия от определенной системы действий, и только в ней они выступают как орудия и средства, а в другой системе действий они не будут так представлены. Действия, в свою очередь, теснейшим образом связаны с нашими способностями. И так каждый раз, когда мы выделяли тот или иной элемент, мы на пути анализа, в какой-то момент, точно выясняли, что понимание его, этого образования зависит от других образований. Но при этом все эти элементы принципиально разнородны и каждый живет по своим особым законам. Смотрите, что у нас получается в схеме: человек с его телом, сознание с его странными, мистическими законами жизни и разворачивания, способности. А дальше мы переходим к действиям и действия кинетичны или динамичны по сути своей. А вот орудия и средства часто статичны, но мы их соединяем вместе и у нас здесь появляются смыслы, которые создаются нашим сознанием в процессе понимания. И исходный материал, который есть материал и в этом свете инертен, если хотите. И вот все это должно быть соединено и увязано в едином процессе МД и, оказывается, живет по его законам. Итак, я обращаю Ваше внимание на очень интересное обстоятельство подобных схем: в ней каждый знак, каждая графема фиксирует, с одной стороны, отдельный автономный, самостоятельный объект, который мы понимаем как некоторую вещь в окружающем нас мире, а с другой стороны, как определенный элемент этой структуры. Но вот когда я говорю, что каждая такая фигура или графема обозначает, с одной стороны объект, а это обязательно предполагает автономность, ограниченность, самодостаточность в известном существовании. А потом если я говорю, что это есть элемент некоторой сложной системы, то я записываю здесь два взаимоисключающих требования. Потому что рассматривать нечто как объект - значит рассматривать автономно и самостоятельно, а рассматривать нечто как элемент - значит рассматривать обязательно в контексте более широкого объемлющего целого и определять жизнь этого образования в процессах акта МД – и это две большие разницы. И вот это обстоятельство создает очень сложную ситуацию, которую я и начал обсуждать прошлый раз. Если я рассматриваю фигурку человека как объект, то я могу записать ее вот здесь как знак-посредник, а затем выходить на некоторый фрагмент реальности автономным образом, не спрашивая, что там кругом. Я могу рассчитывать на то, что свойства-признаки вот этого реального мира определяются той совокупностью знаний, которые я получил при автономном рассмотрении этого объекта. Если же я говорю, что он элемент, то это означает, что я накладываю запрет на подобный выход в мир. Он просто принципиально невозможен. И я должен проделывать другую работу. Я должен брать вот эту фигурку, относить ее к соответствующему месту в структуре или в системе, затем смотреть, как это образование живет по законам целого в своих целях и взаимоотношениях со всеми другими, и после этого могу выходить теперь на реальный мир нашей МД. Но выходить могу только через посредство вот этой единички, этой структуры или системы. При 17 Введение в синтаксис и семантику графического языка СМД подхода. Лекция 33, Щедровицкий П.Г. этом никакого человека здесь, в этом реальном мире уже нет, будет элемент акта МД, организованность - носитель или частичный носитель этого акта МД. И мы закончили прошлую лекцию на том вообще-то очень странном и неприятном тезисе, что как только мы перешли к структурно-системному рассмотрению этой области, мы тем самым объявили все существующие знания об этом недействительными и определяем, что мы уже не можем ими пользоваться, ибо они теперь несут в себе только ложь. Я подчеркиваю, что это очень неприятное заключение, но мне во всем этом важен сейчас один, совершенно формальный, методологический момент. Когда мне задавали вопросы, что здесь нарисовано в этой схеме и каким здесь является этот человек, то каждый раз каким бы не был вопрос, он всегда детерминировался определенным предметным представлением человека, которое у вас лежало в другом предметном представлении и определялось другими структурно-системными схемами. Ну, вот для многих для вас является традиционным представление о человеке как субъекте сознания. Мы говорим: вот есть отношение субъект-объект. Вот если кто-то базируется на таком представлении, то естественно он будет задавать вопрос: вот Вы здесь говорите о человеке, а человек есть субъект действия, субъект сознания, ему противостоит объект и как это все на вашей схеме? Я вынужден отвечать очень резко: а это другой человек, это человек из другой системы акта МД и он никак не связан с человеком, как субъектом познания или человеком как участником взаимодействия с окружающим нас миром природы. Это другой человек, человек из другой системы, а поэтому про каждого надо говорить отдельно. Или, вот скажем, я рисую вот такую схему, традиционную для информатики, для инженернопсихологических исследований, для всех работ по человекомашинным системам. Я рисую здесь машину, мы ставим два канала связи и говорим, что здесь течет информация, которая связывает человека с машиной, как осуществляющих некоторый процесс, поэтому естественно можно спросить: а вот как этот человек, человек из системы, человек-машина связан с этим человеком из акта МД? И вот я вынужден отвечать: никак, это человек из другой системы. И точно также мне придется отвечать по поводу тех вопросов, которые здесь будут задаваться из предметных представлений. Я напомню Вам, что тут я рассказывал в первой и во второй лекциях, например, я обсуждал серию организационно-деятельностных схем и говорил, что есть такая ОД эпистемологическая схема, схема знания, отнесенного к определенному объекту, и я даже обсуждал некоторые внутренние противоречия и парадоксы этого представления… Ну, это он здесь дурит, ничего он не обсуждал. …либо вот такой, либо обратный процесс. Знание здесь, а объект лежит внутри как некоторая подсистема. А теперь Вы можете у меня спросить: оно относится к тому знанию, которое традиционно изучается в теории знания или эпистемологии. И я опять вынужден буду отвечать: да нет, это знание из разных систем, а поэтому это принципиально различные сущности и переносить характеристики 18 Введение в синтаксис и семантику графического языка СМД подхода. Лекция 33, Щедровицкий П.Г. и показатели из одного представления о знаниях в другое представление о знаниях принципиально нельзя. Тогда получается, что весь мир наших знаний организован в виде самостоятельных и автономных областей, каждая из этих областей представляет особую систему, функционально отдельную, и переход из одной системы в другую систему знаний невозможен. Каждая такая система представляет собой отдельную монаду и должна рассматриваться как отдельная монада, каждый предмет, в котором функционирует то или иное представление, представляет собой автономное, изолированное целое и всякое знание осмысленно только в рамках этой системы, этого предметного целого. Вот это обстоятельство было со всей резкостью зафиксировано Лейбницем и послужило отправной точкой для очень сложного процесса эпистемологических, философских, методологических обсуждений. Каждое такое предметное образование, базирующееся на той или иной схеме, представляет собой автономное, самостоятельное целое, а когда Лейбниц говорил о монадах, тем самым он подчеркивал еще непроницаемость их границ. Нельзя выйти из одной монады и попасть в другую, монады друг для друга непроницаемы и поэтому культура философа, ученого, инженера, техника заключается, прежде всего, в том, что они всегда точно держаться в отведенных им границах. Если он, скажем, математик, специалист по теории категорий то он должен работать только в этой узенькой области, если он занимается теорией вероятности и статистикой, то он должен работать только в области объектов, точно укладывающихся в эту предметную систему. Никуда дальше он выходить не может и первый специфический признак профессионализма и научной хорошей школы состоял в том, что каждый хорошо знал свое место. Вот тут я знаю и понимаю, вот тут мои знания работают, а чуть в сторону за этими границами - тут у нас это никак не определено, и с этим нам придется считаться. Это противно, это вызывает протест, это заставляет нас искать какие-то ходы, чтобы все это преодолеть, потому что мир, конечно же, един и не поделен вот на эти предметные коридорчики, и он конечно не монадно организован. Однако, мы, как ученые, исследователи живем вот в этих системах предметов, опираемся вот на эти схемы, каждая из которых устроена монадно, одни непроницаемы для других, и мы должны всегда очень четко знать эти границы и переходы из одной системы в другую. Например, при описании человека вот есть системы человека как субъекта взаимодействия, как субъекта познания, и человек носитель МД, и мы каждый раз имеем для этих систем и при переходах из одной системы в другую разные логики и разные подходы, разные, если хотите, программы. С другой стороны, Вы понимаете, что все это очень неприятно и это ограничивает возможности человека, и поэтому, уже следующий крупный философ сформулировал принцип прямо противоположный. Это был Этьен Бонно де Кондильяк. Он сказал, что знания обязательно и в принципе системны, и какие бы знания мы не имели, из математики, из динамики, из химии или еще откуда-то, они все должны быть между собой связаны и должны представлять единую систему. И вот тут начинается очень сложная линия, связанная с проблемой системности знания и синтеза разных знаний. Т.е. сборки их в единые системы, я прошу Вас сейчас это себе отметить, поскольку мы будем развертывать этот пункт дальше сразу по нескольким линиям и тогда, когда мы начнем обсуждать категорию системы, и тогда когда будем обсуждать логику распредмечивания. Вот эта известная проблема предметной организации и распредмечивания она тоже появляется вот здесь, в этом пункте. Вы уже наверняка сообразили, что эта установка на распредмечивание возникает именно из тезиса единства и системности знания или необходимости такого единства и такой системности. Однако, оказывается, что сам принцип распредмечивания, не устраняет предшествующий принцип монадности предметов, т.е. их автономности, 19 Введение в синтаксис и семантику графического языка СМД подхода. Лекция 33, Щедровицкий П.Г. дискретности и взаимной непроницаемости. Утверждается лишь нечто, вдобавок к тому, что фиксировал принцип монадности, а именно, что хотя все научные, инженернотехнические знания вот таковы, т.е. автономны, непроницаемы друг для друга, то люди, человечество должно иметь еще одну процедуру, преодолевающую эту предметную организацию. Они должны уметь предметные знания переводить в другую распредмеченную форму, работать там в этой распредмеченной форме, и собирать на ее основе новые системы. Вот отсюда дальше и родилась методология и методологический стиль работы, поскольку научные способы и стиль работы действовали только в рамках вот так системно организованных предметов. Там где надо было выходить за их границу, там наука кончалась и нужна была другая форма организации мышления. Долгое время такой единственной формой была философия. Поэтому ученый, который выходил из предмета, оказывался в действительности философии с другим типом мышления, так называемым спекулятивным, и испытывал очень большие трудности, поскольку он должен был менять не только наборы своих парадигм, но и вообще стиль своего размышления. Так вот, методология, по сути дела, дает средства таких выходов за рамки системноорганизованных предметов, т.е. распредмечивания и движения в них. Резюмирую этот §: каждый раз, когда мы вводим ту или иную сложную системную схему, неважно, будет ли эта схема типа уже привычных для нас блок-схем в технике и теории управления, будет ли эта схема типа мыследеятельностных схем, типа схемы акта МД, или будут ли это схемы такого типа, которые Вы найдете, скажем, в книжке Исраэля по основаниям экологии… Не читал, ничего не могу сказать …где описываются, скажем, какие-то процессы движения и схемы биоценоза, вот каждый раз, когда появляется такая схема, она несет в себе кучу окаянства и массу неприятностей для каждого размышляющего человека. Она будет и без всяких законов логики или логической проработки, стягивать в одно синкретическое целое (так как я это сделал здесь) самые разные объекты из имеющихся у нас предметов. Человек здесь был сам по себе, способности сами по себе, цели или цели и средства в соответствующих сетевых графиках сами по себе, преобразования материала и т.д. и т.п. Все это было раньше само по себе в соответствующих предметах, мы теперь собираем все это вот в такое синкретическое целое, до одной кучи и, тем самым, ставим под сомнение все наши прошлые знания. Значит, вот одна эта первая процедура сборки различных частичных объектов в одно целое и кажется, на первый взгляд, безобидной и творящей, а не разрушительной она меняет порядок нашей работы. Она на деле фактически разрушает все прошлые знания. Раньше был порядок: вот точно предметы, они расставлены по своим местам, границы их очерчены, висят красные флажки каждый раз: здесь нельзя, там нельзя, можно вот только вот тут внутри. Но как только мы совершили такую ситуацию, нарисовали такую схему, все эти границы полетели, мы образовали здесь свалку, по сути дела, рисованную такую свалку, поставили под сомнение наши знания и одновременно поставили перед собой целый круг новых проблем». И собственно последний, маленький кусочек. Особенность этой ситуации, о чем я уже говорил, заключается, прежде всего, в эклектическом и синкретическом характере этой схемы. Я все время подчеркивал, что она была собрана из различных автономных и по-разному фиксируемых в знаниях 20 Введение в синтаксис и семантику графического языка СМД подхода. Лекция 33, Щедровицкий П.Г. образованиях. При этом методом было каждый раз выявление неполноты той или иной структуры. Ну, скажем, когда появились в американской инженерии и оргуправленческих направлениях вот эти связки цель-средства, то потом зафиксировали, что одного этого недостаточно. Скажем, нужен еще важный параметр – времени. Дальше действие, которое достигало цели, соответствующая подготовка материала, и каждый раз, когда имели какую-то схему с тремя, четырьмя, пятью элементами, а потом выяснили, что нужно еще шестой элемент, потом седьмой и так постепенно шла сборка этих схем. Они становились все более и более сложными, и все время двигались в логике достижения полноты. И вы прекрасно понимаете, что на этом пути мы неизбежно доходим до всего на свете, и работа прекращается из-за этого, потому что работать с такими, очень сложными образованиями просто невозможно. Значит, нужны были вот эти определенные единицы, и мы останавливались на вот том или ином обводе, на том или ином, извините за выражение, молекулярном представлении. Мы это в прошлый раз обсуждали с вами, специальный смысл этой единицы и условия раскрытия обвода, границы. Но мне сейчас важно подчеркнуть одну вещь, что вот поскольку эта схема образовывалась таким образом, мы каждый раз находили, опираясь на наш частный опыт, какой-то новый элемент, который надо было бы привлечь к схеме. Без этого элемента она была бы неполна, и мы какие-то явления или процессы не понимаем. Мы каждый раз это все строили, и основной процедурой была вот эта процедура эклектической сборки, постольку в этой схеме предметности и предметной структуры еще пока нет. Но в какой-то момент начинается переход к единице». И вот собственно на этой фразе про единицы я и закончу сегодняшнее изложение. Ищенко Р. То есть единица все же тоже требует рассмотрения? Только в контексте уже системы. Щедровицкий П.Г. Да любой, вопросы? Цветков В. А вот единица это как раз элемент схемы? Щедровицкий П.Г. Нет, единица это рамочка, которая ее окружает. Вот когда мы можем провести рамки и сказать, что этот набор элементов достаточен с некоторой точки зрения. Сорокин К. Какой точки зрения? Щедровицкий П.Г. Ну, вот твоя соседка сказала, что это новая категория, а ты говоришь, что это новый предмет, я даже не знаю, как вас рассудить. Схема это единица, да. Сорокин К. Еще интересно, когда он переходит от свалки к единице, как этот переход осуществляется? 21 Введение в синтаксис и семантику графического языка СМД подхода. Лекция 33, Щедровицкий П.Г. Щедровицкий П.Г. Да, это и есть самый интересный вопрос, как происходит переход. Сорокин К. То есть там свалка образуется… Щедровицкий П.Г. Знаешь, для того чтобы организовать правильную свалку нужно очень много времени. Сорокин К. Какая свалка правильная? Щедровицкий П.Г. Вы пропустили целый кусок из изложения. Вы уцепились за слово «свалка»… А суть заключалась в том, что существует достаточно длительный процесс выделения вот этих зависимостей и закономерностей. Кстати, мы же с вами это обсуждали уже один раз на схеме воспроизводства, где, помните, рисовали несколько процессов, а потом остановленные структуры. Там было такое длинное рассуждение у Георгия Петровича, что, а это вроде бы требует анализа усвоения, а усвоение требует анализа как там устроено в голове у ребеночка. И мы как бы усложняем эту самую конструкцию, ища определенного рода минимальную границу. Ну да, а потом что-то типа того как ты показал. Потом нужно ухватом специальным, то есть пунктирной границей вытащить некую, относительно законченную структуру. И если ты ошибся с проведением этой границы, то у тебя полезла более сложная целостность и ты не сможешь ее вытащить. Верховский Н. Но это, кстати, итеративный процесс, вы, когда схемы рисуете, похоже, что он всегда так схему вытащил, потом он ее отряхивает, потом ап! – оно. Потому что там появляется то какая-то дополнительная стрелочка, то еще что-нибудь. Щедровицкий П.Г. Да, правильно. А что-то появляется на границе. Вот там очень смешные стрелочки, на границе. Вот, например, на одной из схем там ценности сидели и даже был, помните, вопрос: а ценности – они внутри акта или вне? Вот Георгий Петрович и обсуждал этот вопрос. Где они? Вне или внутри? Потому что как только мы погружаем какую-то дополнительную организованность внутрь этой единицы, то может оказаться, что вместе с ней влезет еще куча всего, что к ней привязано как к центру тяготения. Верховский Н. Там смешная процедура и ситуация складывается, когда он рассказывает что вот у вас есть там свои представления с помощью которых вы про моего человечка думаете, ну, которого я на схеме нарисовал. Но вот так вот на секундочку представить. Хорошо, отложили в сторону мои представления, что само по себе очень сложная процедура, отложить в сторону свои представления. Но перед тем, как я начну мыслить его представлениями у меня есть пустое место. А как в этом месте, извините за выражение, остаться? Потому что мои представления дают мне хоть какую-то твердость, до того как они отработали. Сюжет когда нет ни моих ни его… Реплика. 22 Введение в синтаксис и семантику графического языка СМД подхода. Лекция 33, Щедровицкий П.Г. Раньше, если что-то не получалось, если что-то не так, нужно было изменить теорию. На практике что-то не получается – надо менять теорию. А в СМД-подходе нужно менять систему? Щедровицкий П.Г. Ну, это одно другому никак не противоречит. В принципе да, главная процедура, или одна из центральных процедур методологического мышления это поиск адекватной рамки. Никакая реальная организованность, системная, она не даст вам возможности себя разрушить, скорее она вас разрушит, особенно если вы ее неправильно представили, то есть не понимаете, как она устроена. Поэтому для начала лучше на бумаге. Но в качестве принципа, можно такой принцип сформулировать, да. Любая первая операция системодеятельностного подхода заключается в том, чтобы прочертить границы системы. Либо той, в которой вы находитесь – и это, собственно говоря, упражнение на рефлексию. Либо той, которая вам противостоит, в которую вы собираетесь войти. И важно попытаться выделить специфические для нее системные характеристики, которые будут влиять на любой ее элемент, а значит и на вас, если вы начнете в нее встраиваться. Потому что когда вы начнете в нее входить, первое во что вы попадете, вы попадете в ту невидимую сеть связей и зависимостей, которые характеризуют ее как систему. И поэтому если вы их не выявили, то дальше, судьба ваша будет, скорее всего, плачевна. А с точки зрения вот этой вот процедуры, действительно это во многом результат… Почему Георгий Петрович, где-то там я ссылался, помните, он говорил: мне любая схема дается за длительный период работы. Потому что идет вот эта отработка. Кстати, вот мы с вами как сделаем, мы в следующий раз рефлексию обсуждать не будем. Я материалы принес, и вообще хотел этим сегодня заниматься, но, к сожалению, был вынужден сдвинуть. Мы с вами будем читать австрийскую политэкономическую школу. Мы будем читать про теорию деятельности, про цели, средства и так далее. Просто для того чтобы вы увидели некий очень похожий способ рассуждения о том же самом. В том числе с прорисовкой вот этих минимальных связей и зависимостей. И поскольку в отличие от ММК они жили в другую эпоху, работали чуть подольше по времени, ну потому что исходные работы основоположника они появились 1880 году, и до сих пор это направление развивается. И работали они в условиях академической традиции. У них каждый следующий автор дорисовывал одну связочку. Верховский Н. Везунчики. Удерживая всю остальную конструкцию. Щедровицкий П.Г. То есть в этом смысле, ответ на вопрос о свалке. То есть вот это вот собирание этой вот единицы оно поэлементно проходило целую историю. И каждый следующий мыслитель он добавлял туда некую систему связей, зависимостей и перестраивал эту конструкцию. А поскольку обсуждали они с моей точки зрения то же самое, то есть ту же проблематику, то очень интересно сравнить. Ищенко Р. На другом материале просто. Верховский Н. Почему? Щедровицкий П.Г. 23 Введение в синтаксис и семантику графического языка СМД подхода. Лекция 33, Щедровицкий П.Г. Ну как сказать… на другом материале. А потом я вам почитаю еще раз некоторые вещи у Георгия Петровича, которые мало кто знает. Для того чтобы тоже наметить эти точки соответствия. А потом мы перейдем к рефлексии. Но, честно говоря, наверное, не в этом семестре. Верховский Н. В этом семестре рефлексия с нами не случится. Щедровицкий П.Г. Ну что поделать. Я бы сам рад уже, я уже сам хочу закончить. Верховский Н. Один вопросик, можно? По поводу трех последних лекций. Можно ли так понять что в этих вот последних, которые вы читаете, лекциях, излагается некоторая система координат в мире онтологии. В том смысле как вы ее на последней школе по методологии преподносили как систему координат и идеализации. В этом смысле, если на нее опереться, то эти идеальные конструкции как-то… Щедровицкий П.Г. Да. Но при этом обратите внимание, что я как раз, так и двигаюсь. Почему я сказал синтаксис и семантика, потому что я с одной стороны как бы все время прорисовываю этот графический язык с его конструктивами, и некоторую операционалистику, внутриязыковую, то есть правила чтения. Особенно через постоянную апелляцию к системному подходу и так далее и тому подобное. А с другой стороны, я все время в большей или меньшей степени развертываю систему комментариев, которые восполняют недостаток денотатов. При этом использую разные способы указания на этот объект, начиная от комментариев по жизни, через апелляцию к их жизненным ситуациям, и через просто логические фрагменты их собственных размышлений. Верховский Н. Да, да, да. Тогда понятно, откуда Мизес и все это. Потому что надо растащить, увидеть: про что эти графемы. Ищенко Р. И этим вы замещаете прагматику? Щедровицкий П.Г. Нет, я ничего не замещаю. Не нужна вам пока прагматика. Вы не в той весовой категории. Верховский Н. Сначала видеть бы научиться. А вот Петр Георгиевич, боковая культурная вещь. Теория деятельности и системная теория – они пока у вас так параллельным линиями идут, скрещиваясь периодически. Щедровицкий П.Г. Ну, да. Но принцип я вам сказал, что само изменение процедур схематизации и типов схем во многом может быть описано через эволюцию системной логики. Потому что там, где был системный подход 1 – там, грубо говоря, блок схемы. Это в пределе. Я сейчас очень огрубляю, потому что там элементы и связи – и все. Вот тебе простая логика блок-схемы. Там где начался переход к системному подходу 2 – появились сфернофокусные или понятийно-фокусные схемы с более сложным выворачиванием, и на игре с 24 Введение в синтаксис и семантику графического языка СМД подхода. Лекция 33, Щедровицкий П.Г. функциональным и морфологическим. А потом если добредем с вами, то добредем до системного подхода 3, и до следующих прорисовок схем, которые Георгий Петрович завершить просто не успел. Верховский Н. Правильно ли я понимаю, что мы движемся в связке, что у деятельностного подхода был свой язык не системный, не оформленный в систему. Щедровицкий П.Г. Ну конечно, деятельностный подход старше. Понимаешь деятельностный подход просто старше. Все зависит от того насколько расширительно ты это трактуешь. Если ты трактуешь это предельно расширительно, то деятельностному подходу четыреста лет, пятьсот. Верховский Н. А системному всего… Щедровицкий П.Г. Ну, понимаешь, Георгий Петрович его все время состаривает, Кондельяка приписывает, можно даже ряд поздних схоластов записать. Но понятно, что эти линии они немножко автономно эволюционируют. Поэтому ответ может быть приблизительно такой, что в самом творчестве кружка и Георгия Петровича эта встреча как-то произошла. То есть у него в голове и в их работе деятельностный подход, который имел историю и самостоятельную традицию и системный, который имеет самостоятельную традицию – они как бы встретились. Породив что-то. Еще пока не известно что. 25