как это было Д евушкам и женщинам начала 20 века за отмеренный им историей короткий срок удалось успеть прожить целую эпоху, они прессовали время и заложили между его страницами большое количество закладокподсказок для своих последовательниц. Сагит Фаизов М М кандидат исторических наук усульманский феминизм: истоки и развитие (Окончание. Начало в № 2 2012 г.) Выдвижение женского вопроса на первую позицию весной 1917 года и достижение реального избирательное права женщин – это тот шаг, который стал базисом на пути гендерного равенства. Из заключительной части предлагаемого вниманию читателей исследования историка Сагита Фаизова «Движение мусульманок России за права женщин в 1917 г.: страницы истории» нетрудно понять, как невероятно сложно было тем, кто боролся за равноправие женщин в начале ХХ века. Огромное им спасибо и низкий поклон за их усилия. Женское движение после московского съезда Женщины объединялись и начинали действовать. Стали создавать комитеты женщин, бравшие на себя просветительские функции и осуществлявшие посильную помощь нужда- 26 ющимся членам. В городах рядом с ними возникали благотворительные общества. Росло число просветительских обществ. Последние три недели весны и лето 1917 г. обнаружили повсеместное существование устойчивых ре- форматорских настроений в городах и селах Внутренней России, Сибири и Крыма. Решения собраний мусульманок и смешанных собраний, прошедших одной волной по административным образованиям этих регионов почти во всех известных случаях «АРУ ЖАН» № 5 (79) май 2012 Ш. Гаспринская включали требование эмансипации женщин. Замечательной иллюстраций такого рода инициатив является формулировка задач женских комитетов Крыма, которую активистки озвучили 24 июня на общекрымском съезде делегатов татарских комитетов: «...Объединить всех татарок для освобождения их от векового рабского состояния и возбудить в крымской татарке дух гражданки-матери свободной демократической России для воспитания молодого подрастающего поколения». Активистки объявили, что будут неуклонно и настойчиво проводить в жизнь решения казанского женского и московского всеобщего съездов. Аналогичные цели были заявлены в июльской политической платформе казанских мусульманских общественных организаций. Помимо уравнения женщин и мужчин во всех правах, платформа требовала предоставления женщинам отпуска по родам, исключения их занятости на вредных производствах. Казанский женский и московский всеобщий съезды придали новый импульс просветительской и образовательной деятельности в мусульманском сообществе, и в первую очередь среди женщин. Земства, комитеты, благотворительные и просветительские общества организуют различные образовательные курсы (гг. Уральск, Оренбург, Акмечеть), учреждают библиотеки (Стерлитамак, Уральск), на- правляют лекторов в аулы с лекциями о решениях съездов. Видный крымский политический деятель того времени Джафар Сеидамет в своих воспоминаниях справедливо отмечал, что без поддержки национального Исполнительного комитета женщинам едва ли удалось бы преодолеть сопротивление консервативных сил. «Поддержка была тем более необходима, писал Дж. Сеидахмет, что женские комитеты, созданные повсюду, взялись за работу в школах и детских садах, обеспечивали участие женщин в собраниях национального движения, вечеринках, возросло участие женщин в периодической печати, театре». В памятных записках Ш. Гаспринской отмечается такое замечательное явление, когда городские «мужские» организации и сельские общины брали на себя расходы «женских» комитетов. Крымским феминисткам удалось провести своих представительниц в муниципальные органы. В Казахстане формирование женского движения было очень затруднено слабой урбанизацией и кочевым образом жизни коренного населения. Но восприимчивость степи, где женщина традиционно имела более высокий статус, чем в узбекском кишлаке или узбекско-таджикских городских сообществах, к новым веяниям в области женских прав хорошо ощущается в нескольких важных деталях революционного процесса в Казахстане: участии женщин и девушек в апрельском съезде казахов Тургайской области, делегировании на московский съезд Аккагaз Досжановой и последующем избрании ее в состав Всероссийского мусульманского совета. Особое отношение степи к женщине хорошо ощущается в интервью, которое в июне дал газете «Биржевые ведомости» видный казахский журналист Колбай Тогусов. Он сказал, в частности: «Довольно было пасть режиму «советников» (то есть русской администрации), и мусульмане порешили навсегда расстаться с многоженством, с калымом за невесту». Гендерные умонастроения казахов спустя месяц отразились в решениях оренбургского Всеказахского съезда. Он согласился с формулами московского съезда о политических и семейно-брачных правах жен- Г. Исхаки щин (исключая требование медицинского освидетельствования жениха и невесты), подчеркнул, что женщинам «предоставляется полная свобода в выборе мужа» и предложил ограничить многоженство в духе VIII пункта московской же резолюции. Состоявшийся в конце августа Тургайский областной съезд принял аналогичные решения. Туркестанская женщина после казанского и московского съездов продолжала бы оставаться затворницей, наглухо изолированной хиджабом от духа перемен, если бы не заинтересованность мулл и баев в голосах женщин на выборах в органы местного самоуправления и (позже) в Учредительное собрание. Скрепя сердце сторонники хиджаба были вынуждены ограничить затворничество женщин накануне и в дни выборов, как это имело место в июле по случаю выборов в Ташкентскую городскую думу. Женщины, со своей стороны, активнейшее голосование сочетали в выборе кандидатов с полным послушанием мужьям, отцам и духовным наставникам. В конце июня бюро опубликовало «Обращение к российским мусульманкам», в котором призвало женщин осознать величие исторического момента и использовать все возможности для завоевания свободы. В связи с приближающимися выборами в Учредительное собрание подчерки- 27 как это было И. Арманд валось, что женщины должны избирать и быть избранными. Бюро напомнило: собрание представителей народов России закрепит права граждан и гражданок. Большую роль в процессе организации женского движения и моральнопсихологического сплочения первого поколения мусульманских феминисток сыграла мусульманская периодика, поднявшаяся в течение нескольких месяцев на новый уровень развития, с взрывообразным увеличением количества и расширением географии изданий, внедрением новых тем, рубрик и немыслимой ранее свободой слова. Новая мусульманская пресса уделяла много внимания женскому движению, оперативно информировала читателей о событиях в этой области общественной жизни, предоставляла свои страницы для обзоров, аналитических и полемических публикаций. В совокупности усилия прессы создали ощущение некой цельности преобразуемого пространства, и именно благодаря этому ощущению девушки и женщины самого далекого аула могли осознавать, что учреждаемый ими комитет или общество есть часть грандиозного процесса, разворачивающегося кругом и повсюду в границах уходящей империи. Сопротивление консервативных кругов феминистическому движению после московского съезда 28 Письма и телеграммы с мест в адрес Исполнительного комитета Всероссийского мусульманского совета (далее: Икомус), сохранившиеся в фондах Государственного архива Российской Федерации, периодическая печать отражают позитивное отношение му­сульман внутренних областей России, Крыма и Казахстана к решениям московского съезда. Предложенная высшим представительным органом мусульманских народов идея федеративного переустройства России на основе равенства наций, справедливого решения аграрного и рабочего вопросов на демократических началах получили повсе­местную поддержку мусульман. Несколько иначе в сообщениях с мест выглядит политическая репрезентация идеи всеобъемлющего равенства мужчин и женщин, провозглашенная московским съездом. В трех коллективных обращениях в Икомус принцип всеобъемлющего равенства опротестовывается, прямо или косвенно. В одном, частном, сообщается о преследовании сельскими жителями делегата казанского съезда М.Амирова, обвиненного в том, что он на одном из июльских съездов поднял вопрос о равноправии женщин. Первый коллективный протест датируется 8 июня 1917 г. В тот день съезд уполномоченных трех волостей Оренбургского уезда «выслушав доклад своего представителя на тюркском мусульманском съезде о постановлении съезда по женскому вопросу, вынес решение: «Обратиться в Оренбургское магометанское духовное собрание с указанием на то, что категорическое предоставление равноправия мусульманкам во всех областях жизни является нарушением шариата»». По мнению межволостного съезда, ограничение прав женщин на наследование имущества и на свидетельствование в суде, предусмотренное Кораном и шариатом, не могло быть отменено. С другими решениями московского съезда оренбургские му­сульмане согласились. В более консервативном духе выдержано прошение уполномоченных «граждан башкир-вотчинников» Бураевской волости Бирского уезда Уфимской губернии от 12 июля 1917 г. По мнению уполномоченных, предостав- А. Коллонтай ление женщинам равенства с мужчинами при наследовании имущества, отмена хиджаба и такие правила, как предъявление женихом и невестой свидетельства о состоянии здоровья перед регистрацией брака, обязательное присутст­вие их обоих на бракосочетании, неправомерны. Уполномоченные Ахметхан Ахмадеев и Ахмадулла Дюсьметев писали, что башкиры-мусульмане не могут признать эти решения, так как «мусульманская религия создана по магометанскому закону», а «женщины во всех отношениях принимаются за половину, именно; две женщины равны одному мужчине». Не возражая прямо против отмены многоженства, уполномоченные требовали «все рели­ гиозные дела доверителей наших, мусульман, оставить на применение ша­риата, закона магометанского, на усмотрение наших магометанских духовенств». Цитированные документы представляют собой лишь небольшую часть той обширной и интенсивной полемики, которая шла в мусульманской среде во многих регионах России, и в первую очередь в Поволжье, Крыму, на Урале, в Москве, Петрограде, Нижегородской и Пензенской губерниях. Время от времени она концентрировалась на заседаниях региональных, городских или уездных съездов. В большинстве случаев дис«АРУ ЖАН» № 5 (79) май 2012 куссии заканчивались поражением противников эмансипации, даже на собраниях духовенства они, бывало, оказывались в меньшинстве, - как это произошло на собрании духовенства г. Стерлитамака и уезда, состоявшемся 21 мая. Оно приняло решение об учреждении Стерлитамакского общества духовных лиц, что не вызвало никаких осложнений; не было больших споров и при обсуждении других вопросов, заявленных в повестке дня, но, когда подошли к вопросу о правах женщин, многие хазреты высказались против права женщин быть избранными. После интенсивного обмена мнениями не согласным с решениями московского съезда хазретам предложили «собирать подписи»; те не решились, и собрание приняло положительное решение о праве женщины избирать и быть избранной. В некоторых городах и селах религиозные фанатики, не ограничиваясь словесными спорами с феми- всеобъемлющее равноправие полов, на московском съезде самого известного сторонника эмансипации Гаяза Исхаки носили на руках рабочие и военные. Большая часть мусульманских газет и журналов в 1917 г. демонстрировала доброжелательное отношение к женскому движению в целом и к профеминистическим решениям московского съезда - в частности. Однако отдельные издания, сдержанно оценивавшие женское движение до апробации его идей во всероссийском масштабе, после московского съезда перешли к устойчиво негативным оценкам многих позиций движения и объявили о необходимости ревизии постановлений казанского женского и московского всеобщего съездов. Известий о женском движении в других (помимо Казанской, Уфимской губерний и Крыма) регионах в периодической печати встречается немного. Тема женщин в то время повсе- Два поколения отделяют нынешних 20-летних мусульманок от их сверстниц-прабабушек, первыми в мире объединившихся, чтобы снять хиджаб, изжить затворничество, многоженство, куплю-продажу женщин, чтобы заявить о равенстве мужчины и женщины, мусульманина и мусульманки. нистками и их сторонниками из мужчин, пытались применять против женщин силу: разгоняли женские собрания, запугивали активисток женского движения, не пускали женщин на намазы в мечети. (Например, в крымском селении Ускут мулла палкой разогнал женское собрание и изгнал из селения женщин-лекторов, в Алуште отдельные мужчины пытались запретить деятельность женского комитета, отмечалось сопротивление мулл и многих прихожан посещению женщинами общественных намазов в мечетях). Допущение женщин к общественным намазам во внутренних областях России тоже было болезненной проблемой, женщин, в частности, выгоняли из мечетей в Уфе. Хотя были авторы, писавшие в то время, и авторы, писавшие позже, утверждали, что военные были против эмансипации женщин. В самом деле, казанский всероссийский съезд военных единогласно проголосовал за местно уходит в тень, уступив место сообщениям, обзорам и статьям, связанным с выборами в Учредительное собрание, октябрьскому большевистскому перевороту и установлением советской власти. В течение 1918 года на территориях, контролируемых большевиками, прекращается деятельность женских комитетов и других феминистических организаций (мусульманских и иных). Они замещаются инициированным большевиками движением работниц, параллельно с которым развивались курируемые новой властью движения женщин из близких к пролетаркам социальных групп, включая мусульманские. После Всероссийского женского съезда 1918 года, организованного И. Арманд, А. Коллонтай и К. Николаевой, большевики повсеместно создали «комиссии по агитации и пропаганде среди работниц», позже превратившиеся в знаменитые женотделы. К. Николаева * * * Два поколения отделяют нынешних 20-летних мусульманок от их сверстниц-прабабушек, первыми в мире объединившихся, чтобы снять хиджаб, изжить затворничество, многоженство, куплю-продажу женщин, чтобы заявить о равенстве мужчины и женщины, мусульманина и мусульманки. Мусульманка стала другой. Не той, чей образ пытались предопределить и предугадать ее прабабушки, когда поднималась на трибуну казанского или московского съезда. Разве могло поколение, вдохновленное свежим дыханием февральской революции, знать, что вместе с хиджабом мусульманке будет решительно предложено спрятать и Коран? Разве могли они, за редким исключением, предвидеть, что право на выбор между атеизмом и верой станет недоступным на целых семьдесят лет? Их собственный опыт познания сущностных качеств мусульманки новейшего времени - остается актуальным до сегодняшнего дня. И он востребован. Он нужен тем мусульманкам, которые день-деньской ходят, наглухо обвязав голову платком, и не знают, что их прабабушки и прапрабабушки, читавшие Коран и соблюдавшие шариат, не связывали свое благочестие с наглухо закрытой головой. И если сегодняшняя мусульманка ходит в мечеть, то она должна знать, что дорогу в храм ей открыла прабабушка, повязывавшая свою голову платком у порога мечети. 29