Венский конгресс, его значение для Европы
advertisement
60 ВЕНСКИЙ КОНГРЕСС Швейцария, в которую были включены Валлис, Женева и Невшатель, составила конфедерацию из девятнадцати сво­ бодных, независимых и нейтральных кантонов (ст. 74—84 и 91—92 Заключительного акта; провозглашение нейтралитета 27 мая и 20 ноября 1815 года). Речные пути. Работорговля. Конгресс вынес декларацию относительно свободы речных путей (ст. 108—117 Заключи­ тельного акта), устав о старшинстве дипломатических агентов (ст. 118, 17 Заключительного акта; регламент 19 марта 1815 года) и декларацию относительно отмены торговли не­ грами (8 февраля 1815 года, ст. 118, 17 Заключительного акта). Все эти пункты являлись предметом частных договоров между заинтересованными в каждом отдельном вопросе госу­ дарствами; все эти договоры были в основных своих частях собраны в один трактат, который 9 июня 1815 года был под­ писан в Вене восемью государствами, подписавшими Париж­ ский трактат, и получил название Заключительного акта Венского конгресса. Восточный вопрос. Императору Александру и его совет­ никам хотелось включить в этот трактат постановления, отно­ сящиеся к Оттоманской империи. Январской нотой 1815 года русское правительство обратило внимание держав на зверства, совершенные турками над христианами, в особенности в Сер­ бии, и на необходимость для христианских государств взять на себя защиту живущих в Турции христиан. Далее нота указывала, что звание естественного защитника православных принадлежит русскому императору так же, как титул покро­ вителя католиков на Востоке принадлежит французскому королю. «Дело негров было подвергнуто обсуждению собра­ ния государей на основании божественного кодекса... этого палладиума государственного порядка; на основании тех же принципов главы семьи европейских народов имеют право потребовать от Порты прекращения ее жестокостей». Грек Каподистрия, пользовавшийся особым расположением импе­ ратора Александра, поддерживал интересы своих соотече­ ственников и единоверцев и выступил искренним и пылким защитником греков, корфиотов и сербов, подобно тому как Чарторыйский выступал в защиту поляков, а Штейн в пользу немцев. Александр предлагал провозгласить принципом евро­ пейского права постоянное вмешательство России в пользу восточных христиан. Это значило признать русский протек­ торат над греками, превратить неясные пункты Кучук-Кайнарджийского договора в ясные и твердые постановления VII. Европа и конгресс Характер Заключительного акта. Из всех конгрессов сво­ его времени Венский конгресс является самым значительным по важности, обширности и количеству решенных на нем вопросов. А Заключительный акт 9 июня 1815 года является самым обширным трактатом, который когда-либо был подпи­ сан. Это — первая попытка дать Европе хартию, по крайней мере территориальную, определить размеры владения каждого государства и путем коллективного договора положить начало прочному миру, основанному на торжественном его призна­ нии, на гарантии, данной ему подписью восьми главных евро­ пейских государств, на невозможности расторгнуть этот дого­ вор, не рискуя оказаться вне закона, и, наоборот, на возмож­ ности внести в него изменения с согласия санкционировавших его сторон. Это было новым явлением. Такое состояние Европы, при котором права каждого вытекают из обязанностей для всех, было чем-то столь чуждым для государственных людей старого режима, что понадобилась двадцатипятилетняя война, для того чтобы приучить их к этому явлению и доказать его необходимость. Да и к этому сознанию их привела усталость и невозможность продолжать борьбу ввиду истощения людей, израсходования денег и материальных средств. Франция пыталась произвести всеобщее урегулирование европейских отношений, исходя из высшего принципа леги­ тимизма, рассматриваемого как принцип, на котором должна основываться передача монархической власти. Принцип леги­ тимизма должен был представлять собой сущность верховной 62 ВЕНСКИЙ КОНГРЕСС власти. Императоры и короли поставили этот принцип как бы эпиграфом к первой главе своего официального публичного права; они афишировали его в общественных местах и про­ возглашали его в своих воззваниях, обращенных к народам, но на практике применяли его лишь в той мере, в какой он не противоречил их интересам и расчетам. Окончательное согла­ шение в гораздо меньшей степени явилось результатом общего подчинения высшему принципу, чем столкновением взаимных притязаний. В действительности это соглашение было извест­ ной комбинацией с целью установить политическое равновесие. Значение трактатов. Трактаты являются выражением отно­ шений, существующих в момент их заключения между мате­ риальными и моральными силами заключающих их государств. Трактаты эти могут быть более или менее прочными в зави­ симости от того, оцениваются ли эти силы с большей или мень­ шей точностью и широтой, восходят ли производящие эту оценку люди к основным причинам и предвидят ли их послед­ ствия, меньше ли они учитывают случайные обстоятельства и больше неизменные явления государственной и национальной политики. Устанавливаемые этими трактатами права никогда не переживают тех условий, в которых они возникли. Какими бы неполными ни казались воззрения Венского конгресса, какими бы случайными, произвольными и даже противозаконными ни были некоторые из их практических применений, этот конгресс обеспечил, тем не менее, Европе наиболее продолжительный и благотворный период мира и развития цивилизации за все время ее существования. И, однако, здание это рухнуло, и места, где в нем обра­ зовались первые трещины, были как раз теми, в которых дипломаты проявили всю тонкость своего искусства, пред­ ставлявшего собой, впрочем, не больше чем дипломатические ухищрения. Дипломаты с достаточной точностью вычислили количество жителей, населяющих территории, подлежавшие распределению. Они постарались даже по данным Статисти­ ческой комиссии определить экономическую, военную, сельско­ хозяйственную и промышленную ценность и силу населения, степень его производительности и возможность его исполь­ зования. Но они совершенно не учитывали ни умонастроения населения, ни его морального уровня, ни традиций, ни его стремлении, ни всего того, что делает из каждого человека индивидуальность, а из групп этих людей — нацию. А это значит, что материальные силы были учтены, в то время как моральными силами пренебрегли или не хотели их признать. И это-то погубило все дело конгресса. ЕВРОПА И КОНГРЕСС 63 Причины уничтожения венских договоров. Венские ди­ пломаты перекраивали территории и раздавали направо и налево целые народы, как прежде делали государства, по­ делившие между собой Польшу. Они нисколько не интересо­ вались отношениями между территориями и занимающими их народами и не задумывались над тем, пожелают ли эти народы замкнуться в отведенных им границах, или попы­ таются их разрушить. Они организовали Европу в государства и организовали ее так, как будто в Европе вовсе не суще­ ствовало наций. А между тем нации всегда являлись одно­ временно и субъектом и объектом политики. Существование и жизнь государств определяется нациями, которые они пред­ ставляют. В прежние времена эти факты могли игнориро­ ваться, как это обычно случается с великими естественными законами, которые управляют явлениями природы задолго до того, как ученым удается их открыть и определить. Но после 1814 года такое игнорирование становилось уже круп­ нейшей ошибкой. Французская революция провозгласила, проповедовала и всюду пробуждала как своими принципами и примером, так и своими завоеваниями национальный дух, т. е. идею, гласящую, что только сами народы имеют право располагать своей судьбой, что люди, сознающие свою принадлежность к одной и той же национальности, имеют право сложиться в нацию и что для каждой нации основным принци­ пом жизни, принципом чувства достоинства является неза­ висимость. Собравшиеся в Вене дипломаты считали эти прин­ ципы губительными для монархического строя; они хотели покончить с этими принципами раз навсегда; они думали, что для уничтожения действия французской революции доста­ точно объявить ее несуществовавшей и передвинуть границы на поверхности Европы. Но было уж слишком поздно. Вен­ ские договоры последовательно рушились один за другим в тех пунктах, где этот жизненный принцип новой Европы подвергся непризнанию или насильственному нарушению. И прежде всего это произошло в Нидерландах, где като­ лики-бельгийцы, очень привязанные к своей церкви и к своим традиционным местным вольностям, были подчинены прави­ тельству голландских протестантов, от которых их отделяло различие нравов и интересов. Венский конгресс деспотически объединил такие элементы, связь между которыми всегда основывалась лишь на принуждении и которые были разделены уже в течение двух столетий. В Польше благородная и мужественная нация, неспособ­ ная, может быть, к самоуправлению, но неспособная также 64 ВЕНСКИЙ КОНГРЕСС забыть, что за тридцать лет до того она была независимой, оказалась раздробленной, подчиненной иностранным госу­ дарям, насильно связанной с народами, которые отличались от нее религией, происхождением и интересами. Таким об­ разом, эта нация была принесена в жертву путем возмути­ тельного нарушения публичного права при старом режиме и путем печального нарушения публичного права при новом порядке вещей. То же самое в Италии, где нация, фактически объединенная под французским владычеством и получившая от французов военную организацию, была низведена до уровня простого географического термина. 1 Венские трактаты оказались несостоятельными и в Герма­ нии, где народы, поднявшие оружие для борьбы за независи­ мость отечества, были осуждены на бесплодные мечтания о величии этого отечества в прошлом и принуждены устраивать свою судьбу, сообразуясь только с тем, что было выгодно их соседям. Таким образом, в Европе создался целый ряд оча­ гов революции, которые, вспыхивая один за другим, должны были сначала потрясти здание, а затем окончательно его раз­ рушить. Наконец, победоносная Европа недостаточно считалась с французской нацией. Она рассчитывала, отняв у Франции ее завоевания, заставить ее позабыть о былой славе. Францию хотели обуздать и унизить, но только оскорбили. Даже с точки зрения системы равновесия точный подсчет сил не позволял отбросить Францию в границы 1792 года. Ведь Австрия и Пруссия получили обратно, и даже с избытком, те владения, которые они завоевали с этого времени. Всем было прекрасно известно, что с 1792 года в умах французов идея республики и национальной независимости отожествлялась с границами древней Галлии, с «естественными границами». Монархиче­ ская Европа никогда не соглашалась признать это стремление, а между тем именно оно н лежало в основе двадцатитрехлетней войны. 2 Но было ли разумно и в этом пункте считать незначительной и несуществующей такую глубоко нацио­ нальную и сильную идею? Не требовала ли благоразумная политика принятия некоторых мер, для того чтобы, сохраняя интересы и идеи французов, облегчить им переход к новому 1 Слова Меттерниха: «Италия — это только географический термин». — Прим. ред. 2 Автор повторяет здесь свою ложную пронаполеоновскую теорию о том, будто Наполеон воевал только для укрепления и защиты «естественных границ» Франции (Рейна и Альп). — Прим. ред. ЕВРОПА И КОНГРЕСС 65 порядку вещей? При таких условиях французы мало-помалу признали бы преимущества итого порядка вещей; цельность и сплоченность Франции среди раздробленных наций и слабых и разбросанных государств, как Голландия, Германия и Италия. Вместо этого Францию отбросили назад, заставляли отоже­ ствлять, как в 1795 году, свободу и естественные границы, связать внутреннюю борьбу против октроированной хартии с требованиями внешней политики, направленными против «ненавистных» трактатов 1815 года, и сделать расторжение этих трактатов вопросом французского патриотизма. Вопреки разумно понимаемым интересам Франции французскую нацию превратили в естественного союзника всех народов, возмущавшихся против этих трактатов. А французские правитель­ ства, готовые искать популярность в славе, силой необходи­ мости привлекались к союзу с теми европейским правительствами, которые из честолюбия стремились к расторжению Венского трактата или в своих династических интересах эксплуатировали национальные стремления народов. Таким образом, и 1830 году революция совершилась столько же ради защиты хартии, сколько и ради приобретения рейнской границы, Бельгия, воодушевляемая примером Франции, восстала и отделилась от Голландии. Польша возмутилась, и возглас «Да здравствует Польша!» был на парижских ули­ цах в 1830—1832 и 1848 годах как бы возгласом французской революции. В 1859—1860 годах император Наполеон III соединился с Пьемонтом и создал объединение Италии, а в 1866 году предоставил Пруссии свободу действий в химери­ ческой надежде, что Франция получит благодаря этому часть левого берега Рейна. «Подобно большинству французского народа. — говорил он в мае 1866 года, — я ненавижу трак­ таты 1815 года, которые в настоящее время некоторые хотели1 бы сделать единственною основою нашей внешней политики». Таким образом, подорванные в самом начале и в самом своем основании потрясенные в 1830 году, частично опроки­ нутые в 1848 году, затем с большим трудом, посредством раз­ ных подпорок и пристроек кое-как восстановленные венские договоры были совершенно уничтожены в 1859, 1860, 1866 и 1870 годах созданием независимой и нейтральной Бельгии, Итальянской монархии и Германской империи. В настоящее 1 Речь, произнесенная в Оксере в ответ на речь Тьера от 3 мая 1866 года. Во французском тексте здесь ошибка или опечатка: сказано «intérieure», а нужно читать: «extérieure». Наполеон III говорил о внешней, а вовсе не о внутренней политике. — Прим. ред. 5 История XIX в., Т. III—406 66 ВЕНСКИЙ КОНГРЕСС время ни в области фактов, ни в области принципов не оста­ лось ничего от того, что составляло самое существо деятель­ ности Венского конгресса, и, за исключением бельгийских дел, эти разрушения не оказались такими вредоносными ни для одной нации, кроме нации французской, так часто проклинавшей эти договоры и в 1такой сильной степени содействовавшей их уничтожению. 1 Автор здесь хочет выразить ту мысль, что образование единой Италии (1859—1870) и единой Германия (1864—1871) — два факта, оказавшиеся вредными в опасными для Франции, так как она вместо слабых и разъединенных со­ седей получала двух соседей единых и сильных. Между тем именно эти два факта (воссоединение Италии и воссоединение Германии) и уничтожили окончательно все, что еще оставалось к середине XIX века от постановлений Венского кон­ гресса 1814—1815 годов. — Прим. ред.
