Проблема единства немецкой нации в контексте

РУСЬ Э. В.
ПРОБЛЕМА ЕДИНСТВА НЕМЕЦКОЙ НАЦИИ В КОНТЕКСТЕ
«ГЕРМАНСКОГО ВОПРОСА»
The phenomenon of German nation is considered in the article. Basing on the wide factual material
and the works of German historians the autor tells about different approaches to the vision of nation in the FGR
and the GDR as well as about the problem of the appearance of collective identity feeling after unification in
1990.
О немецкой нации говорилось и говорится очень много. Должна ли она существовать
или не имеет на это право, нормальное ли это явление или нечто особенное, несет ли она в себе
заряд несчастий для своих соседей. И десять лет после того, как немцы воссоединились,
вопросам нет конца. Лишь одного не происходит - о единстве нации не говорят как о само
собой разумеющемся.
В исторической науке и политологии ФРГ вопрос о существовании единой немецкой
нации, об идентичности и о географически-политической целостности Германии ставился
вплоть до объединения в 1990 году в качестве так называемого «германского вопроса». Под
«германским вопросом» мы понимаем комплекс проблем германо-германской и
интернациональной политики в условиях конфликта между Западом и Востоком.
Первые десятилетия существование двух германских государств было окрашено
неприятием друг друга. Вплоть до шестидесятых годов ГДР рассматривалась Федеративной
республикой как «советская оккупационная зона», «так называемая ГДР», «феномен»,
«область власти СЕПГ», «оккупированные восточные немецкие области». До семидесятых
годов политику ФРГ в отношении германского соседа определяла доктрина Голльштейна,
сформулированная государственным секретарем Вальтером Голльштейном, следуя которой
Федеративная республика не поддерживала дипломатических отношений со странами,
признавшими ГДР в качестве второго германского государства. Исключением являлся только
СССР. В исторической науке и политологии ФРГ господствовал тезис эры Аденауэра о том,
что Священный римский рейх не уничтожен, Германская империя продолжает существовать и
после 8 мая 1945 года, а наследницей германских исторических традиций является ФРГ. ГДР
не признавалась законным представителем немцев. Отсюда проистекал основной конфликт,
который определял германо-германские отношения до начала правления в Федеративной
республике социал-либеральной коалиции в октябре 1969 года.
Затем о ГДР стали писать как о «второй Германии» и лишь после официального
урегулирования взаимоотношений между двумя германскими государствами признанием в
1972 году Германской демократической республики Федеративной республикой Германия
первая стала рассматриваться как самостоятельное государство. В эти годы меняется стиль
литературы по поводу ГДР, идеологические доктрины и концепции политологов и историков
ФРГ переходят на новые, более утонченные позиции.
Следует упомянуть, что вопрос о необходимости объединения обеих частей Германии
не казался бесспорным. Политика Федеративной республики в отношении восточной
Германии была направлена на воссоздание единого социального правового государства. Наказ
объединения значится в пункте 5 Основного закона и в «Договоре между Федеративной
республикой Германия и Тремя властями» от 26.05.1952 года [1, S. 75]. Однако, в
определенных кругах, уже в шестидесятые годы признававших ГДР де-факто, об объединении
не желали и думать. В 1966 году Карл Ясперс выступил за отказ от идеи воссоединения [2, S.
241]. Левые либералы выступали за сохранение существующего статус кво и углубление
процесса сепаратизма. В середине восьмидесятых годов возможность и своевременность
объединения критиковалась в рамках широкого политического спора в ФРГ, вылившегося в
шумные парламентские дебаты.
В ГДР стремление Федеративной республики к объединению рассматривали в качестве
попыток вмешаться во внутренние дела ГДР, подорвать курс СЕПГ и даже ликвидировать
ГДР, интегрировав ее в Федеративную республику. Эта позиция отражена в частности в работе
Альфреда Козинга «Нация в истории и современности»: «Концепция германского единства
западногерманских историков не имеет под собой никакой почвы, а проблема нации является
таким образом важнейшей областью идеологической классовой борьбы... Концепция
германского национального единства является ключевой в борьбе империалистических
стратегов против социалистической ГДР» [3, С. 222]. В качестве противовеса Германская
демократическая республика выдвигала теорию о возникновении двух германских государств,
согласно которой и ФРГ и ГДР являлись полноправными представителями немецкого народа.
Отсюда – требование признать существование ГДР, притязания на статус равноправного,
суверенного и независимого государства.
Для политической разрядки в Европе требовалось урегулирование «германского
вопроса». Под этим подразумевалось, что ФРГ должна отказаться от идеи воссоединения в
смысле реставрации, признать суверенитет ГДР, нормализовать отношения между обоими
государствами и признать границу по Одеру и Нейсу. После того, как проблема признания
социалистического германского государства в качестве равноправного, суверенного и
независимого субъекта была урегулирована акцептацией предложенного ГДР положения о
двух государствах, политическое и пропагандистское противостояние сконцентрировалось на
вопросе о единстве немецкой нации.
Научная дискуссия о смысловом содержании данного термина имеет большую
традицию. Систематизировав различные подходы к пониманию нации, можно констатировать:
это понятие имеет социально-психологическое, феноменологическое и коммуникативнотеоретическое измерения.
В рамках социально-психологического подхода нация определяется как форма
коллективной самоидентификации, означающей процесс и результат эмоционального
отождествления индивида с определенным этносом, являющейся отражением в сознании
людей реально существующих этнических связей и внешне проявляющейся в форме
самоназвания.
Феноменологический подход включает в себя два типа: «культурная нация» и
«государственная нация». «Культурная нация» базируется на чувстве совместной
принадлежности, порождаемом осознанием общей культуры. Ядром нации в этом понимании
являются общие язык, история, обычаи, религия и происхождение. Понятие «государственная
нация» исходит из того, что государству удается свести живущий внутри его границ народ в
единую нацию. Этот тип привязывает нацию к возникновению конкретного государства.
Согласно коммуникативно-теоретическому измерению национальное самосознание
проявляется на основании коммуникативной заинтересованности и готовности индивидов к
созданию коммуникативной системы. В рамках этого подхода признаки нации сводятся к
принципам социальной коммуникации. Национальное самосознание развивается тогда, когда
участники определенной коммуникативной системы убеждены в том, что они отличаются от
людей другой коммуникативной системы и это отличие сознательно расценивается позитивно.
Решающим фактором для возникновения нации является воля. Социальный союз только тогда
становится нацией, когда он хочет быть организован в единое целое. Понимание нации
включает в себя, таким образом, эмоциональные, рациональные и иррациональные элементы.
Официальная позиция ФРГ по этому вопросу выражена в словах федерального
канцлера Вилли Брандта: «Нация охватывает и означает гораздо больше, чем общие язык и
культура, чем государство и общественный порядок. Нация основывается на длительной
принадлежности людей к одному народу. Никто не может отрицать, что в этом смысле есть и
будет только один немецкий народ» [4, S. 193]. Это утверждение давало право рассматривать
нацию как связующее звено расколотой Германии. В пользу единства засчитывались «прочные
узы совместно пережитой истории, за которую в ответе все, от которой никто не может уйти,
семейные узы, узы языка, культуры и еще чего-то незримого и неощутимого дают нам
почувствовать свое единство» [5, S. 153].
Однако если в рамках различных историографических школ и направлений проблема
единства нации решалась большинством историков и политологов в русле формулы Вилли
Брандта «два государства, одна нация» с признанием «естественной гегемонии ФРГ по
отношению к ГДР» [6, S. 18], пути к воссоединению предполагались различные.
Представители умеренного либерального направления (Г. Ротфельс, В. Конце) выступали за
мирное урегулирование «германского вопроса» посредством деидеологизации людей по обе
стороны границы и в постепенной трансформации ГДР в соответствии с теорией эволюции
социализма. Они понимали невозможность немедленного объединения, поэтому важное
значение для них играло наднациональное решение проблемы. В качестве замены единого
национального германского государства, которое они не считали нормой германской истории,
предлагалась интеграция в Европу. Консерваторы (Г. Риттер, Э. Нольте, А. Хильгрубер)
призывали прийти соотечественникам в ГДР на помощь, они были сторонниками быстрого
насильственного объединения. Для них было важно единство нации, а не существующие в ней
социально-классовые противоречия.
Понимание нации исторической наукой ГДР находилось в неразрывной связи с такими
понятиями, как класс, классовая борьба и социализм. Основы нации, следовательно,
определяют марксизм-ленинизм как господствующая идеология и базирующаяся на ней
государственная, общественная и экономическая система. Подтверждением этого могут
служить слова члена политбюро СЕПГ Альберта Нордена: «Рабочий класс ГДР
конституировался как нация с завоеванием политической власти… У нас расцветает
социалистическая нация… в то время как в ФРГ продолжает существовать капиталистическая
нация. О единстве нации вообще не может быть и речи» [8, С. 5]. Утверждалось, что
западногерманские историки, придавая большое значение этнической стороне вопроса, не
учитывают классово-социальных особенностей и под нацией понимают национальность.
«Социалистическая нация в ГДР немецкая по национальности, но ее сущность не в этом. На
национальную общность на территории ГДР влияет социалистическая государственная власть,
социалистический образ жизни и мышление. Унаследованные этнические формы уже не
соответствуют социализму или наполняются новым содержанием. Различия в
психологическом складе граждан ГДР и ФРГ становятся все более и более существенными» [9,
S. 10]. В ГДР придерживались мнения, что на основании различного развития обеих частей
Германии после 1945 года можно говорить о возникновении «социалистической нации» и
«капиталистической нации». Идеи о возникновении и развитии двух немецких наций
придерживаются такие историки ГДР, как Г. Хардер, Х.-Г. Мюллер, Х. Хайцер, В. Шмидт, Г.
Ланге, Х. Кох, Х. Келлер, В. Нойберт, Э. Беккер, А. Козинг.
Германский вопрос в государственном и правовом аспектах был решен 3 октября 1990
года. На повестку дня встает проблема национальной идентичности немцев. Согласно Августу
Ренану дефиницию нации наделяют смыслом общие воспоминания и воля к общему
будущему. Воля к объединению проявилась наиболее ярко осенью 1989 года. Требование
государственного воссоединения Германии сразу после падения Берлинской стены
подтверждает тот факт, что общегерманское сознание все же существовало. Пароль «Мы –
народ» превратился в ноябре 1989 года в «Мы – один народ». Еще в январе 1989 года 61%
опрошенных Институтом демоскопии Алленбах граждан ФРГ полагали: «Нужно вступиться за
немецкое единство, даже если его нельзя достичь прямо сейчас. Имея дело с большими
целями, нужно понимать, что она может и не осуществиться за твою собственную жизнь» [9,
1259].
Некоторые германские исследователи отвергают наличие у немцев первого компонента
- общих воспоминаний [10, 11]. Причину этого видят в различных традициях, сложившихся на
территории ГДР и ФРГ. Несомненно, что люди между Одером и Рейном в большинстве своем
немцы, которых связывает фундаментальная общность. Вместе с тем, по мере того как
вырисовывается костяк единого германского государства, становится неоспоримым наличие
ментальных и культурных различий и несоответствий жизненных миров. Они проявляются во
многом: в отношении к работе, вещам, времени, деньгам, лицам другого пола и многому
другому; в специфической семантике слов; в том, как западные и восточные немцы дают
оценку друг другу и самим себе. Представления, ориентиры немцев на востоке и западе
Германии глубоко различны. За сорок лет самостоятельного развития накоплен абсолютно
разный политический, культурный и духовный опыт. Люди отличаются не только своими
ценностными ориентациями, но и историческим сознанием. В то время как на Западе
доминирующие эпохи в сознании людей – национал-социализм и провозглашение ФРГ, на
Востоке это преимущественно история ГДР. В новых федеральных землях еще укоренены
основные позитивные ценности социализма. Наряду с мифом об антифашизме с одной
стороны блокируется окончательная обработка национал социализма с другой и тем самым
складывается тенденция к возвеличиванию роли СЕПГ. Восточные немцы идентифицируют
себя скорее со старой ГДР, чем с новой ФРГ. Это накладывает отпечаток на исторической
сознание и ведет к попыткам видеть в потерпевшей крах ГДР преувеличенно позитивное.
«Национал-социализм и диктатура СЕПГ раскололи немцев на поколения, на жертв и палачей,
на поощренных и наказанных, на богатых людей и бедных родственников и в конечном итоге
всю Германию на «Запад» и «Восток» [12, S. 3].
С воссоединением Германии произошла смена исторической фазы. Актуальный
процесс срастания новых и старых земель в единое государство оказывает влияние на обе
части Германии по-разному. Сознание западных немцев перенесло этот перелом, практически
не изменившись, Это – примета стабильности политической культуры граждан старой ФРГ, но,
возможно, и сигнал о проблемах с необходимой в такое время флективностью и способностью
учиться.
Совсем по-другому обстоит дело в пяти новых землях. Здесь можно говорить о
состоявшемся историческом переломе. Переориентация – принудительная необходимость для
каждого уже хотя бы из-за драматических изменений внешних отношений. Разделение
окрашивается коллективным и индивидуальным прошлым обеих частей теперь единого
государства. Идет процесс переработки новейшей истории в сочетании с пересмотром истории
ГДР.
Таким образом, мы видим, что проблема единства немецкой нации до сих пор остается
одной из наиболее острых, она является темой исторических, политологических и
социологических исследований и после решения так называемого «германского вопроса» [13,
14]. Авторы выдвигают тезис о том, что на востоке и западе Германии за годы разделения
возникло специфическое сознание, фрагментированная идентичность и понадобится не одно
поколение, чтобы граница между восточными и западными немцами была стерта. Внутреннее
единство, вероятно, еще долго не будет достигнуто.
1.
2.
3.
4.
Göbel W. Abiturwissen Deutsсhland nach 1945. – 4. Aufl. – Stuttgart, Dresden: Klett, 1994. – 165 S.
Jaspers K. Wohin treibt die Bundesrepublik? – München, 1966. – 320 S.
Козинг А. Нация в истории и современности. – М., 1978. – 207 с.
Ausführungen des Bundeskanzlers der Bundesrepublik Deutschland Willy Brandt in Erfurt am 11. März
1970 // Neues Deutschland (A). – 1970. - 20. März. – S. 15 – 27.
5. Fragen an die Geschichte / Hrsg. Schmidt H.D. – Bd. 4. – Frankfurt: Hirschgruben, 1979. – 365 S.
6. Mommsen W.J. Die Deutschen auf der Suche nach nationale Identität // EG-Magazin. – 1981. – N 10. – S.
10 – 38.
7. Материалы VIII съезда СЕПГ. – М., 1972.
8. Kosing A., Schmidt W. Nation und Nationalität in der DDR // Neues Deutschland. – 15/16. Februar 1975.
9. Herdegen G. Perspektiven und Begranzungen. Eine Bestandaufnahme der öffentlichen Meinung zur
deutschen Frage, Teil 1: Nation und deutsche Teilung // Deutschland Archiv. – N 12. – 1987. – S. 3 – 15.
10. Nationalismen im Umbruch. Ethnizität, Staat und Politik im neuen Osteuropa / Hrsg. Hatschikjan A.,
Weilemann P. – Koln, 1996. – 598 S.
11. Weidenfeld W., Korte K. R. Nation und nationale Bewußtsein / Hrsg. Korte K.R., Weidenfeld W.
Handbuch zur deutschen Einheit. – Bonn: Bundeszentralle zur poliitische Bildung, 1999. – 638 S.
12. Weidenfeld W., Lutz F.P. Die gespaltene Nation. Das GeschichtsbewuBtsein der Deutschen nach der
Einheit // Aus Politik und Zeitgeschichte. – B. 31-32 / 92. – 24. Juli 1992. – S. 3 – 22.
13. Nation und Gesellschaft in Deutschland: Historische Essays / Hrsg. Netting T., Nolte E. – München, 1996.
– 360 S.
14. Noelle-Neumann E. Nach der deutschen Frage. – Koln, 1989. – 307 S.