В.С.Параскевов. Артиллерия русской армии после русско

№ 1 (29) 2015
ВЕСТНИК ЕКАТЕРИНИНСКОГО ИНСТИТУТА
ИСТОРИЧЕСКИЕ НАУКИ И АРХЕОЛОГИЯ
В.С.ПАРАСКЕВОВ
АРТИЛЛЕРИЯ РУССКОЙ АРМИИ ПОСЛЕ
РУССКО-ЯПОНСКОЙ ВОЙНЫ 1904-1905 гг.
В статье раскрывается состояние артиллерии русской армии после поражения России
на Дальнем Востоке, особенности организационно-штатной структуры, боевого применения
в бою и операции, уровень подготовки командного и личного состава.
The article dwells on the state of Russian artillery after the fault at the Russian-Japanese war
at the Far East. The other subjects of the article are Russian artillery organization,
it tactics and training of Russian artillery officers.
Ключевые слова: Русско-японская война 1904-1905 гг., артиллерия, Главный штаб, дивизион, батарея,
Порт-Артур, Мукден.
Key words: Russian-Japanese war, artillery, General stuff, Port-Arthur, Mukden.
В ходе русско-японской войны 1904-1905 гг.
отчетливо проявился ряд серьезных недостатков практически во всех областях военного дела. Выяснилось, что ни система комплектования
войск, ни организационно-штатная структура,
ни органы управления, ни уровень боевой подготовки ни в коей мере не отвечают современным требованиям.
Во Всеподданнейшем докладе по Военному
министерству за 1905 г. отмечалось, что «минувшая война с Японией подвергла нашу армию
жесткому испытанию, выяснила и подчеркнула
все недостатки и пробелы в ее комплектовании,
подготовке, снабжении и прочее. Откровенное,
без всякого самообмана, признание этих недостатков является первым условием для их устранения в будущем *8+.
Война обнаружила серьезные недостатки в
организационной структуре русской армии.
Численность регулярных войск в 1905 г. составляла: офицеров – 32879, нижних чинов –
1032136 человек *9+. Они делились на четыре
основных рода войск. Пехота от общей массы
регулярных войск составляла 72,28%, кавалерия
– 7,95%, артиллерия – 16,25% и инженерные
части – 3,51% [10].
Организационная структура артиллерии была следующей. Она делилась на полевую, горную, резервную и запасную.
Стр. 128
В свою очередь, все они подразделялись на
пешую и конную. Пешая артиллерия состояла из
52 артиллерийских бригад, 8 стрелковых артиллерийских дивизионов, финляндского артиллерийского и 7 мортирных полков.
Организация бригад была неодинаковая.
Они состояли из двух или трех дивизионов, из
них 1-й и 2-й дивизионы были трехбатарейного
и 3-й двухбатарейного состава, т.е. бригады
имели по 48 или 64 орудия. Всего в 52 бригадах
было 376 пеших, 10 горных и 1 мортирная батарея *4; с. 1+.
Из 8 стрелковых артиллерийских дивизионов
7 были трехбатарейного и один двухбатарейного состава. Финляндский артиллерийский полк
имел 4 батареи. Все батареи в бригадах, дивизионах и финляндском полку были восьмиорудийные.
Из 7 мортирных полков 5 были четырехбатарейного и два – двухбатарейного состава. Батареи имели по 6 орудий.
Конная артиллерия состояла из конных и казачьих батарей шести-орудийного состава и насчитывала всего 41 батарею *4; с. 2+. Из них 6
батарей были сведены в гвардейскую артиллерийскую бригаду, 32 – в двухбатарейные дивизионы, и три были отдельными.
Как и в пехоте, в артиллерии было 7 резервных артиллерийских бригад (40 батарей) [6].
НАЦИОНАЛЬНЫЙ ИНСТИТУТ ИМЕНИ ЕКАТЕРИНЫ ВЕЛИКОЙ
ВЕСТНИК ЕКАТЕРИНИНСКОГО ИНСТИТУТА
Из них 6 бригад имели по два дивизиона
трехбатарейного состава и одна бригада состояла тоже из двух дивизионов, но один дивизион был трех батарейного, а другой – двухбатарейного состава. Всего – 41 батарея.
По штату военного времени резервная батарея развертывалась в четыре батареи, что составляло 164 батареи, которые сводились в 18
бригад шестибатарейного и 13 бригад четырехбатарейного состава и четыре отдельные горные батареи. Вся резервная артиллерия предназначалась для резервных пехотных дивизий
(из расчета по одной бригаде на дивизию).
В мирное время запасные войска содержались только для кавалерии и артиллерии. Они
состояли из трех артиллерийских бригад трехбатарейного состава и шести отдельных запасных
батарей, т.е. всего 15 батарей, которые по плану
военного времени развертывались в 57 батарей.
Собственную организацию имела артиллерия 11 береговых крепостей и 12 сухопутных
крепостей.
Кроме того, в штате артиллерии состояли 7
резервных артиллерийских парков для обслуживания резервных артиллерийских бригад.
В связи с проводимым перевооружением
полевой артиллерии скорострельной пушкой
образца 1902 г. началось снабжение парков
снарядами для скорострельной артиллерии.
Началась разработка штатов и положения об
артиллерийских парках скорострельной артиллерии *3; с. 93, 218+.
Высшим соединением в мирное время являлся армейский корпус, состоявший из двух
пехотных и одной кавалерийской дивизий *5+,
двух бригад пешей артиллерии и одного дивизиона конной артиллерии. Такие корпуса имели
по 112 орудий пешей и 12 орудий конной артиллерии, т.е. всего 124 орудия, что составляло
около четырех орудий на батальон пехоты, и по
три орудия конной артиллерии на кавалерийский полк.
Другие же корпуса имели по две артиллерийские бригады только двухдивизионного состава. В таких корпусах было по 96 орудий пешей и по 12 орудий конной артиллерии, что
составляло более трех орудий на батальон пехоты, по три орудия – на кавалерийский полк.
В организации артиллерии сохранялся
№ 1 (29) 2015
прежний существенный недостаток – пешие
артиллерийские бригады и конные артиллерийские дивизионы в мирное время, хотя и носили
номера своих дивизий, но практически в их состав не входили. Они прикомандировывались к
своим дивизиям только на период летних лагерных сборов.
В военное время пешие артиллерийские
бригады включались в состав пехотных, а конные артиллерийские дивизионы – в состав кавалерийских дивизий.
Раздельное содержание артиллерии от пехоты и кавалерии не сближало их и не обеспечивало необходимой отработки вопросов взаимодействия между ними.
Правда, этот недостаток уже был осознан, и
с 1898 г. разрабатывался вопрос о подчинении
артиллерии командирам пехотных и кавалерийских дивизий, но к началу войны с Японией он
еще не был решен *3; с.14+.
Отрицательным в русской армии являлось
несоразмерное соотношение между родами
войск. В новых условиях военных действий в
России продолжала преобладать масса пехоты.
Так, по данным Главного штаба, в 1905 г. к
пехоте относились и другие рода: кавалерия
1:9,08; артиллерия 1:4,45; инженерные части
1:20,61*11+, тогда как в германском корпусе
имелось 24 артиллерийских батареи по 6 орудий, полк тяжелой артиллерии – 8 четырехорудийных батарей, две саперных роты, телеграфное отделение, понтонные парки, артиллерийские парки, корпусной обоз [12].
В русских же корпусах в ходе русскояпонской войны и в последующие годы было 14
артиллерийских батарей, а тяжелой артиллерии
не было совсем.
Таким образом, по организации артиллерии
можно сделать следующие выводы. Если в начале 90-х гг. XIX в. полевые батареи содержались по военному и мирному сокращенному
штату, то к началу войны с Японией вся полевая
артиллерия содержалась только по штату военного времени.
Военное министерство по-прежнему недооценивало значения горной артиллерии, и ее,
по существу, не было.
К началу войны с Японией в армии имелось
всего лишь 12 горных батарей, из них только
две сводились в конно-горный дивизион. Ос-
НАЦИОНАЛЬНЫЙ ИНСТИТУТ ИМЕНИ ЕКАТЕРИНЫ ВЕЛИКОЙ
Стр. 129
№ 1 (29) 2015
ВЕСТНИК ЕКАТЕРИНИНСКОГО ИНСТИТУТА
тальные 10 батарей входили в состав артиллерийских бригад *13; с.120+.
В странном положении находились мортирные полки. В мирные годы они подчинялись
начальникам артиллерии военных округов и не
принимали участия даже в летних войсковых
учениях. Естественно, что они не имели должного опыта для действия в боевой обстановке.
Таким образом, русская армия и по своей
организации отставала от требований военного
искусства начала XX века.
Тактические взгляды в русской армии к началу XX в. развивались с учетом опыта русскотурецкой войны 1877-1878 гг., в ходе которой
широкое применение получила тактика стрелковых цепей.
Вопросы тактики артиллерии освещались: в
«Наставлении для действия в бою отрядов из
всех родов оружия», проект которого был опубликован в 1901 г. и утвержден 10 апреля 1904 г.;
в проекте «Устава строевой службы артиллерии», ч. IV, Бои (1900); в «Руководстве для подготовки ординарцев-разведчиков в полевой
артиллерии» (1900).
Общие задачи артиллерии в бою сводились
к тому, что она «своим огнем должна содействовать пехоте и коннице» *14+.
Ее частными задачами являлись: подавление
артиллерийских батарей, живой силы противника и разрушение его укреплений полевого
типа.
В боевом порядке она разделялась на артиллерию боевых участков и артиллерию общего резерва.
При этом в «Наставлении» (1904) указывалось, что большая часть артиллерийских средств
должна применяться в боевых участках и лишь
незначительная может быть в общем резерве.
Однако по причинам, указанным выше, в ходе
войны резервирование артиллерии иногда доходило до 70-80%, что являлось неоправданным
отступлением от требований «Наставления».
О месте артиллерии в войсках боевых участков существовали различные мнения.
В «Уставе строевой службы артиллерии»
(1900) и в «Наставлении» (19040 говорилось, что
она должна размещаться между пехотой и быть
в готовности к стрельбе с открытых огневых позиций.
В «Правилах стрельбы артиллерии» (1904)
Стр. 130
*7+ указывалось на необходимость широкого
применения закрытых огневых позиций. В действительности по настоянию старших начальников русская артиллерия в начале войны вела
стрельбу с открытых огневых позиций.
Артиллерия боевой части делилась на артиллерийские группы боевых участков.
В связи с тем, что в боевом участке обычно
действовала дивизия, а иногда полк, то артиллерийские группы участков являлись средством
в руках командиров пехотных дивизий или пехотных полков. Состав артиллерийских групп в
зависимости от поставленных боевому участку
задач колебался от артиллерийской бригады до
дивизиона. Вследствие этого командование
артиллерийской группой возлагалось на командира артиллерийской бригады или на командира артиллерийского дивизиона.
В целях усиления артиллерией боевой части
отряда (корпуса) или армии допускалось образование отдельных артиллерийских групп, призванных действовать в интересах всего отряда
(корпуса) или армии. Такие группы непосредственно подчинялись начальнику артиллерии
боевой части данного отряда.
Уставами и наставлениями определялось,
что внутри групп артиллерия должна действовать, как правило, в составе дивизионов и только в исключительных случаях в составе батареи
*15; Ст. 18+. Предусматривалось централизованное управление артиллерией всей боевой части.
В целом вопросы группировки артиллерии
для боевых действий и управления ею были
разработаны достаточно полно. Однако средствами управления артиллерией в начале войны
по-прежнему оставались ординарцы, сигнализация и личное общение, т.е. средства связи
отставали от требований тактики и не обеспечивали централизованное управление артиллерией всей боевой части.
В уставах и наставлениях также были разработаны вопросы артиллерийской разведки. Четко и ясно было сказано о взаимодействии артиллерии с пехотой; подчеркивалось, что артиллерия никогда не должна оставлять пехоту без
артиллерийской поддержки *15; Ст. 20+.
В наступлении главная задача артиллерии
сводилась к подавлению артиллерии противника. Начальный период наступательного боя
мыслился в виде артиллерийского поединка.
НАЦИОНАЛЬНЫЙ ИНСТИТУТ ИМЕНИ ЕКАТЕРИНЫ ВЕЛИКОЙ
ВЕСТНИК ЕКАТЕРИНИНСКОГО ИНСТИТУТА
Пехота во время этого поединка должна была
наступать. С вступлением ее в зону действительного ружейного огня артиллерия, не прекращая борьбу с артиллерией противника, частью батарей должна была перенести огонь по
его пехоте. Но артиллерийская стрельба с занятых до начала боя огневых позиций в таких случаях признавалась опасной для своей пехоты.
Таким образом, при наступлении пехоты устав
рекомендовал использовать часть батарей как
артиллерию сопровождения пехоты, что было
положительным явлением в развитии тактики
артиллерии.
В обороне, как и в наступлении, главной задачей артиллерии была борьба с артиллерией
противника. С переходом же противника в атаку
часть батарей должна была открыть сильный
огонь по пехоте с целью нанести ей большие
потери, расстроить ее атаку и подготовить
контратаку своей пехоты.
В целом в уставах и наставлениях тактика артиллерии в основных видах боя получала свое
дальнейшее развитие.
Вместе с тем, в разработке тактики артиллерии много было и слабых сторон, которые в основном сводились к следующему: в уставах недооценивалась роль горных и мортирных орудий в бою, отсутствовали рекомендации по
оборудованию временных и запасных огневых
позиций, были слабо разработаны вопросы организации артиллерийского обеспечения наступления пехоты и конницы.
В армии слишком живучи были косность и
рутина; положительные требования устава о
стрельбе с закрытых позиций, о группировке
артиллерии, централизованном управлении
медленно проникали в войска, поэтому в ходе
войны, и особенно в начальный ее период, артиллерия нередко действовала устаревшими
методами.
На боевую подготовку русской полевой артиллерии к стрельбе обращено было внимание
еще до японской войны, с самого начала перевооружения скорострельными пушками. Все же
война застала русскую артиллерию недостаточно ознакомленной со стрельбой с закрытых позиций при помощи угломера; в особенности
слабыми в этом отношении оказались те артиллерийские части, перевооружение которых
производилось наспех перед самым отправле-
№ 1 (29) 2015
нием на театр войны в Маньчжурию.
Слабая тактическая подготовка в артиллерийском отношении всей русской армии сказалась в Русско-японскую войну в полной мере.
Как отмечал член Артиллерийского комитета
ГАУ (1910-1918 гг.) А.Е.Барсуков, «в общую массу артиллерийских начальников понимание тех
тактических выгод, которые могли быть получены при угломере, проникнуть не успело. В возможность успешно действовать и с закрытых
позиций не верили не только многие войсковые
начальники, но вместе с ними и некоторые
высшие артиллерийские командиры» *2; с. 47+.
В первых боях русские батареи в большинстве случаев располагались открыто на гребнях
высот и даже на передних скатах, не принимая
никаких мер маскировки. На разведывательный
огонь японской артиллерии русские батареи
обычно немедленно отвечали и сразу себя обнаруживали.
Русская артиллерия нередко располагалась
на близких от противника открытых позициях и
бесцельно платила жизнями своих солдат, что
являлось результатом рутины, пренебрежения к
новейшей технике, к огню, к вопросам современного боя.
Русская артиллерия стреляла технически
лучше японской, но тактику огня она усвоила
себе лишь после кровавого опыта войны.
В большинстве случаев не было связи стреляющей артиллерии со старшими артиллерийскими начальниками, со стороны которых отсутствовало руководство огнем, столь необходимое в интересах достижения общей задачи боя.
Чуть ли не каждый батарейный командир самостоятельно выбирал себе цели и стрелял по
своему усмотрению или, что еще хуже, вовсе не
стрелял, ссылаясь на неполучение приказаний.
Нередко работа артиллерии в бою сводилась
как бы к «артиллерийским дуэлям» отдельных
батарей.
Отсутствие взаимного понимания и внутренней связи между артиллерией и пехотой, двойственная подчиненность артиллерии и, в результате, отсутствие к ней интереса со стороны
общевойсковых начальников, плохая тактическая подготовка артиллерии, воспитание в страхе ответственности, приводившее к инертности,
рознь между отдельными родами войск, приводившая к взаимному недоверию и непра-
НАЦИОНАЛЬНЫЙ ИНСТИТУТ ИМЕНИ ЕКАТЕРИНЫ ВЕЛИКОЙ
Стр. 131
ВЕСТНИК ЕКАТЕРИНИНСКОГО ИНСТИТУТА
\
№ 1 (29) 2015
Стр. 132
са, на поддержку ему была отправлена грозовая
туча снарядов артиллерии 3-го Сибирского корпуса, способствовавшая отбитию японских атак
соседом *1; с. 13+.
Но такие случаи были во время русскояпонской войны исключением. Напротив, отсутствие взаимной поддержки часто наблюдалось
даже между артиллерийскими частями. Соседние артиллерийские боевые участки не только
разных отрядов, но даже одного и того же отряда редко входили в непосредственную взаимную связь между собою.
Русско-японская война с полной очевидностью выявила, что в современном бою успех
зиждется не столько на приказаниях свыше,
сколько на взаимной ориентировке, на самостоятельности, на проявлении инициативы и
взаимной выручке.
Война, удостоверив довольно удовлетворительную подготовку артиллерии русской армии
в стрельбе и управлению огнем обнаружила в
общем ограниченность тактического кругозора
ее командного состава.
Старшие общевойсковые начальники все,
почти без исключения, оказались мало знакомыми со свойствами новой скорострельной артиллерии и применением ее в бою. В большинстве случаев они даже не вмешивались в боевую работу артиллерии; если же иногда пытались ею распоряжаться в бою, то часто крайне
неудачно, заставляя занимать открытые позиции, стрелять по целям, не заслуживающим
внимания артиллерии, или недостижимым для
ее огня.
Вследствие незнакомства с новейшей тактикой артиллерии и отчасти вследствие чрезмерной осторожности, настойчиво осуществляемой
генералом А.Н.Куропаткиным, старшие общевойсковые начальники имели вредное обыкновение оставлять в резерве значительную часть
артиллерии, причем она вводилась в бой с опозданием, или вовсе не успевала, будучи обреченной на бездействие.
По окончании войны с Японией русская полевая артиллерия начала активно обучаться
искусству стрельбы с закрытых позиций при помощи угломера, так как война подтвердила безусловную необходимость такой стрельбы для
современной артиллерии.
Обучение проводилось, главным образом,
1
вильному сознанию долга взаимной выручки –
все эти непростительные грехи мирной подготовки русской армии ярко обнаружились на
полях Манчжурии, столь обильно и напрасно
политых кровью солдат русской армии *1; с. 12+.
На войне выяснилось, что при ведении огня
современной артиллерией в большинстве случаев с предельных больших дистанций пехота
довольно скоро удаляется от своих орудий на 23 км и более, вследствие чего крайне затрудняется или вовсе прерывается связь пехотного
начальства с артиллерией. В таких случаях артиллерийский начальник должен самостоятельно следить за всеми перипетиями пехотного боя
и сам заботиться о своевременной поддержке
своей пехоты огнем. Между тем этого не замечалось даже в оборонительных боях.
В бою под Мукденом один из русских артиллерийских дивизионов, прикрывавший войска,
атакованные японцами, не открывал огонь довольно долго, и лишь после энергичного приказания начальника обороняемого участка дивизион возобновил огонь.
Командир дивизиона, отличный и храбрый
артиллерист, объяснил молчание «неполучением приказа» *2; с. 48+.
В подобных случаях не приходится винить
только пехоту и пехотное начальство за незнакомство со свойствами артиллерии. Русскояпонская война напомнила артиллеристам об
обязательном для них знании тактики пехотного
боя. Только понимая этот бой и умея вполне
самостоятельно за ним следить и его оценивать,
современный артиллерист сможет проявить
почин в смысле своевременной и действительной поддержки не только своей, но при необходимости и соседней пехоты *2; с. 50+.
Положительным примером подобного проявления артиллерийского почина может служить действие артиллерии 3-го Сибирского корпуса в бою под Ляояном. Корпус этот занимал
крайний, правый фланг левой группы русских
войск. Японцы, желая прорваться в интервал
между двумя группами русских корпусов, обрушились на 4-й Сибирский корпус, оборонявший левый фланг правой группы.
Тогда по инициативе командира 3-го Сибирского корпуса генерала Н.И.Иванова (бывшего
артиллериста), без всякого приказания свыше
или просьбы со стороны 4-го Сибирского корпу-
НАЦИОНАЛЬНЫЙ ИНСТИТУТ ИМЕНИ ЕКАТЕРИНЫ ВЕЛИКОЙ
ВЕСТНИК ЕКАТЕРИНИНСКОГО ИНСТИТУТА
под началом офицерской артиллерийской школы, вел обучение старший командного состава
артиллерии.
Под руководством генерал-инспектора артиллерии офицерская артиллерийская школа
тогда же разработала «правила стрельбы и указания по применению угломера» с объяснительной запиской, а затем издала «сведения по
стрельбе полевой артиллерии», служившие настольной книгой для строевого артиллерийского командира и не утратившие значения в Первую мировую войну *2; с. 52+.
Опыт Русско-японской войны с полной очевидностью показал, что артиллерия, обладающая в скорострельных дальнобойных пушках
могущественным средством внезапного и сильного поражения противника, может достигать
решительных результатов лишь при условии,
если ее командный состав в тактическом отношении будет стоять не только не ниже, но выше
других родов войск, если он будет способен
быстро разбираться в тактической обстановке и
безбоязненно принимать решения.
Таким образом, организационно-штатная
структура артиллерии русской армии, как показал опыт Русско-японской войны 1904-1905 гг.,
была громоздкой и довольно сложной.
В целом структура, теория и практика боевого применения русской артиллерии не в полной
мере отвечала требованиям, предъявляемым к
родам войск в условиях современной войны
начала ХХ века.
№ 1 (29) 2015
Литература:
1. Барсуков Е.З. Артиллерия русской армии
(1900-1917 гг.). М., 1926. Т. IV. Ч. VI.
2. Барсуков Е.З. Подготовка России к мировой войне в артиллерийском отношении. М.,
1926.
3. Всеподданнейший отчет о мероприятиях
военного министерства за пятилетие 1898-1902
гг. Приложение к отчету. СПб., 1905.
4. Всеподданнейший отчет военного министерства за 1903 г. Приложение: «Отчет ГАУ».
СПб., 1905.
5. Кавалерийская дивизия имелась не во
всех корпусах.
6. Подсчитано по «Ведомости о состоянии
вооружения полевой, горной, резервной и запасной артиллерии к 1 января 1906 г.». РГВИА.
Ф. 504. Оп. 2. Д. 119. Л. 45-47.
7. Правила стрельбы для батарей, вооруженных 3-дюймовыми скорострельными полевыми и горными пушками. СПб., 1904.
8. РГВИА. Ф. 1. Оп. 2. Д. 88. Л. 2.
9. РГВИА. Ф. 400.Оп. 6. Д. 289. Л. 5.
10. РГВИА. Ф. 400.Оп. 6. Д. 289. Л. 5 об.
11. РГВИА. Ф. 504. Оп. 6. Д. 289. Л. 6.
12. РГВИА. Ф. 830. Оп. 1. Д. 150. Л. 8.
13. Саксонов О.В. Военные реформы 19051912 годов в России и их влияние на военное
искусство: дисс. … канд. ист. наук. М., 1994.
14. Устав полевой службы и наставление для
действий в бою отрядов из всех родов оружия.
СПб., 1904. Ст. 43.
15. Устав строевой службы артиллерии.
СПб., 1900.
НАЦИОНАЛЬНЫЙ ИНСТИТУТ ИМЕНИ ЕКАТЕРИНЫ ВЕЛИКОЙ
Стр. 133