НАСЕЛЕНИЕ КРАСНОДАРСКОГО КРАЯ В 1941–1945 ГГ

ББК 63.3 (2)622+60.75(2РОС-4КРА)
НАСЕЛЕНИЕ КРАСНОДАРСКОГО КРАЯ
В 1941–1945 ГГ.: ИСТОРИКО-ДЕМОГРАФИЧЕСКИЙ АСПЕКТ
Ю. В. Вшивцева
THE POPULATION OF KRASNODAR REGION
IN 1941–1945: HISTORICAL-DEMOGRAPHIC ASPECT
Y. V. Vshivtseva
Анализируя влияние Великой Отечественной войны на развитие демографических процессов в российской провинции – Кубано-Черноморском регионе, автор приходит к выводу о значительном ухудшении социально-демографической ситуации в Краснодарском крае, выразившемся в
уменьшении количества заключаемых браков, снижении рождаемости, повышении уровня смертности и развитии депопуляционного процесса в городах края. В условиях военной повседневности
в движение пришли нормы, служившие ранее основой общества, в том числе и гендерные роли.
The author aspired to analyze the influence of the Great Patriotic War on development of demographic
processes in the Russian province – The Kuban-Black Sea region. It was made a conclusion about
considerable deterioration of a socially-demographic situation in Krasnodar region, what was expressed
in quantity reduction of marriages, decrease of a birth rate, increase of a death rate and development of
a depopulation process in cities of the region. In the conditions of wartime the norms, forming earlier a
basis of a society, including gender roles, have come to movement.
Ключевые слова:
оккупация, новый порядок, вербовка, естественное движение населения, гендерные роли, демографические показатели, половая диспропорция, естественный прирост, лаг, демографический
переход.
Keywords:
occupation, new order, recruitment, natural movement of the population, gender roles, demographic
indicators, sexual disproportion, natural increase, log, demographic transition.
Методологическое основание анализа демографической ситуации – концепция демографической модернизации. Ее сущность в интерпретации Дж. Колдуэлла в следующем: «The demographic transition is the change in the human condition
from high mortality and high fertility to low mortality and low fertility. Death is now
less capricious and most people live long lives» [1]. (Демографический переход –
изменение в человеческом жизненном цикле от высокой смертности и высокой
рождаемости к низкой смертности и низкой рождаемости. Смерть теперь менее
капризна, и большинство людей проживает долгую жизнь. – Ю. В.). Общероссийская специфика демографического перехода определялась тем, что его развитие
проходило не только под влиянием эндогенных факторов: с самого начала развитие трансформировалось (по сравнению с европейской динамикой) в результате
воздействия экзогенных факторов, которые долго не позволяли смертности стать
«менее капризной». На Кубани на протяжении всей первой половины ХХ в. их
влияние оказывалось особенно выраженным.
Исторические катаклизмы неизбежно сказываются на установившемся ходе
демографических процессов, нарушая плавность естественного воспроизводства, внося коррективы в направления и интенсивность миграционных потоков.
Цель предлагаемых материалов – проследить историческую ретроспективу изменений демографического облика Краснодарского края за годы Великой Отечественной войны.
Основной массив территорий Краснодарского края с конца лета 1942 г. до
начала зимы 1943 г. находился в оккупации. Хроника событий оккупационного
периода, судя по сохранившимся документам, не содержит четких дат – отдельные события периода зафиксированы в актах Краевой чрезвычайной комиссии
по установлению и расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков.
Развитие событий прослеживается в той или иной степени в основном по данным разведывательных и оперативных сводок, которые составлялись в Южном и
краевом штабах партизанского движения, а также в краевом управлении НКВД.
Оккупационный режим оставил после себя и собственные «архивы»: разрозненные документы органов местного самоуправления и предприятий, работавших на оккупантов; приказы, объявления и листовки оккупационных властей;
газеты, издававшиеся ими на Кубани. Некоторые из документов попали в руки
партизан в ходе боевых операций, другие (большая часть) были собраны после
оккупации архивными учреждениями и органами НКВД. По данным группам
источников (сводкам, актам, а также трофейным документам оккупационных
властей) и представляется возможным проследить события, происходившие на
оккупированных территориях Краснодарского края [2].
К концу лета 1942 г. практически вся территория региона была захвачена
фашистами. Но четыре района – Адлерский, Геленджикский, Лазаревский и Туапсинский с городами Сочи, Туапсе, Геленджик – остались в руках советских
войск [3].
Для укрепления «нового порядка» на захваченных территориях фашистское
руководство пыталось проводить активную социальную политику. Лояльность,
поначалу демонстрируемая оккупационными властями по отношению к местному населению, определялась директивой из «Зеленой папки» Геринга: «…на
Кавказе с населением следует поддерживать хорошие отношения, в особенности
с рабочими нефтяной промышленности. Противоречия между туземцами (грузины, армяне, татары и т. д.) и русскими следует использовать в наших интересах».
Особенно рассчитывало немецкое командование использовать «обиду» кубанского казачества на советскую власть. За счет последнего оккупанты предполагали пополнить корпус поддерживающих, привезенных из-за границы для
организации местного самоуправления. Несмотря на идеологическую обработку
населения, спекуляции на репрессиях, пережитых казаками в годы Гражданской
войны и коллективизации, их планы провалились. Согласно отчету краевого
Управления НКВД в Москву, за период шестимесячного пребывания гитлеровцев
на Кубани ими было сформировано здесь «всего лишь несколько неполных казачьих отрядов, численность которых не превышала 800 человек» [4]. Немецкое
командование активно занималось упорядочением административной системы в
крае: в августе 1942 г. был избран бургомистр г. Краснодара – адвокат М. А. Воронков. Вскоре появились городская и четыре районные управы [5]. С декабря
все жители в возрасте от 14 до 60 лет должны были зарегистрироваться на бирже.
Гражданское население использовалось при рытье окопов. Рабочий день длился
10 часов без выходных, работающим выдавали по 250, а впоследствии по 150
грамм хлеба.
Материалы Центра документации новейшей истории Краснодарского края
свидетельствуют: зимой 1942 г. моральное состояние немцев заметно ухудшилось. Они были разочарованы, что война на Востоке не кончена, встревожены
разгромом в Египте (в конце октября – начале ноября 1942 г. 8-я британская армия
сломила сопротивление итало-немецких войск под Эль-Аламейном, нанесла им
большой урон и изгнала из Египта. Эта победа изменила обстановку в Северной
Африке и Средиземном море в пользу западных союзников СССР). Пытаясь поднять дух, оккупанты распространяли выдумку, что СССР просит мира, Молотов
прибыл в Берлин; усиленно вербовали «добровольцев». В порядке подготовки к
вербовке немцы значительно ухудшили обращение с военнопленными, имелись
случаи расстрелов [6].
Но преднамеренным физическим уничтожением мирного населения невозможно ограничить демографические последствия пребывания на Кубани
немецко-фашистских захватчиков. Люди погибали вследствие резкого снижения
уровня жизни: от холода, голода и различных заболеваний. Из их числа статистика выделяла: воспаление легких, туберкулез, сыпной тиф, грипп, желудочнокишечные заболевания, механические травмы (включая травмы погибших от
воздушных налетов). Зимой 1942 г. медики столкнулись с эпидемией сыпного
тифа. В декабре 1941 г. было зафиксировано 29 случаев опасного заболевания,
в январе 1942 (по неполным данным, без восьми районов) – уже 133, в феврале
1942 г. – 533 случая [7]. Увеличение смертности от желудочно-кишечных заболеваний, как отмечалось в информации крайстатуправления, происходило «за счет
населения, прибывшего из эвакуации из Ленинграда, которое после резкой перемены режима питания легко подвергалось этим заболеваниям» [8].
Данные текущего учета естественного движения населения Кубани за апрель
1942 г. свидетельствуют о повышении смертности: за месяц отмечалось увеличение на 9,5 %, а в сравнении с апрелем 1941 г. (некоторые колебания уровня
смертности сезонны) – на 58,6 %. В городах края в апреле 1942 г. смертность
превысила рождаемость на 538 человек, при наличии в 1941 г. обратного явления, когда за этот же месяц родилось на 670 человек больше, чем умерло. Таким
образом, города региона вступили в депопуляционное состояние. Максимально
процесс был выражен в Краснодаре, Новороссийске, Армавире, Туапсе, Майкопе, Сочи [9].
Снижение рождаемости в Краснодарском крае началось не сразу после вступления СССР в войну, что объясняется инерционностью этого элемента воспроизводства населения – девятимесячным временным лагом между зачатием
и рождением. Согласно материалам Государственного архива Краснодарского
края (далее – ГАКК), начало падения рождаемости приходилось на март 1942 г.
В апреле ситуация приняла обвальный характер – уровень рождаемости был на
17,6 % ниже мартовского, а по сравнению с апрелем 1941 г. (сопоставление с
идентичным месяцем проводим по причине сезонности процесса) наблюдалось
сокращение на 22,4 % [10].
Войны XX в. в большей степени влияли на брачность сельского населения, поскольку для городов характерны концентрация военнослужащих, систе-
ма «брони» для мужчин, работающих на военных предприятиях и в некоторых
гражданских учреждениях. В селах же практически все мужчины призывного
возраста подлежат мобилизации.
Контингенту незамужних женщин (не успевшие вступить в брак до войны,
вдовы военных лет, разведенные) теперь противостояло ограниченное количество мужчин, что уменьшало шансы женщины выйти замуж. В материалах ГАКК
находим подтверждение: в военное время, по сравнению с мирным (апрель
1942 г. – апрель 1941 г.), в кубанских городах уровень брачности составил 45,9 %
от довоенного уровня, в сельской местности – 37,7 % [11]. Всего по краю в апреле 1942 г. было заключено 675 браков (1 639 – в апреле 1941 г.). Показатели по
разводам равнялись соответственно 167 и 215 [12].
Влияние войн также выражается в увеличении доли оставшихся вне брака
женщин, чьи потенциальные брачные партнеры погибли на войне. Этот вопрос
фундаментально исследовался на материалах Франции, понесшей огромные людские потери во время Первой мировой войны, где были выявлены аналогичные
тенденции [13].
Война, с одной стороны, нарушила половую пропорцию ровесников, у которых перед войной она приблизительно соответствовала норме, а с другой – усугубила диспропорцию полов в соседних возрастных группах мужчин и женщин,
которая существовала в начале 1940-х гг.
До оккупации на 100 мужчин в возрасте от 16 до 55 лет в Краснодарском
крае приходилось 112 женщин аналогичного возраста, после – 322 [14]. Один из
самых (а по всей видимости, и самый) нездоровых (и это при том, что регион на
протяжении всего XIX в. испытывал недостаток женщин) показателей по СССР.
Причина заключалась в том, что в аграрном регионе проживало меньше квалифицированных рабочих, сумевших получить бронь. По данным ГАКК, через полгода после освобождения края (сведения на 1 августа 1943 г.) на 100 мужчин
приходилось уже 183 женщины, что свидетельствовало о начале постепенного
уравнивания соотношения полов. Достаточно сложно говорить о том, насколько
сократилась диспропорция полов в репродуктивных возрастах, так как мы располагаем данными о соотношении полов в целом.
Важнейший демографический показатель – динамический ряд численности
населения. Материалы региональных архивов не позволяют воссоздать погодную
динамику, сохранилась информация лишь об общих (за весь период) изменениях.
В документах ГАКК указано, что при определении показателей движения населения использованы материалы Краевой государственной чрезвычайной комиссии
по определению ущерба, нанесенного немецкими оккупантами и сохранившийся
статистический материал Управления статистики. Численность населения края
на 1 января 1941 г. составила 3 302 000 человек; на 1 января 1945 г. – 2 823 000 человек. Категории демографических потерь и структура прибывшего населения
приведены подробно: угнано на каторгу в Германию – 102 000 человек; погибло в
пределах края по причине бомбардировок и других немецких репрессий за период оккупации – 62 000 человек; умерло по другим причинам (кроме указанных во
втором пункте) – 171 000 человек; эвакуировалось за пределы края – 76 000 человек; выбыло из состава гражданского населения, а также выехало за пределы
края – 912 000 человек. Вернулось демобилизованных и инвалидов к 1 января
1945 г. – 166 000 человек; вернулось с немецкой каторги – 92 000 человек; из
эвакуации – 50 000 человек; прибыло из-за пределов СССР и других республик
и областей (кроме указанных в пунктах с первого по третий) – 171 000 человек;
родилось за период – 295 000 человек. Из приведенных данных следует, что всего убыло гражданского населения – 1 322 000 человек; прибыло же к 1 января
1945 г. – 774 000 человек. В итоге население Кубани сократилось на 479 000 человек (14,5 %) [15]. Это больше, чем удельный вес потерь Первой мировой и
Гражданской войн: в 1914 – 1922 гг. сокращение населения составило 12 %.
Таким образом, регион пострадал в гораздо большей степени, чем большинство российских территорий. В Краснодарском крае потери войны наложились
на неблагоприятную демографическую ситуацию, сформировавшуюся к началу
1940-х гг. Следствием стал практически несостоявшийся компенсаторный прирост, а отсюда и снижение рождаемости на рубеже 1960–1970-х гг., когда в репродуктивный возраст вступили немногочисленные дети военных лет. Фактор
сыграл немаловажную роль и в формировании современной депопуляции, когда
в период активной («пиковой») репродукции вошли внуки немногочисленного
поколения детей, родившихся в годы Великой Отечественной войны.
ПРИМЕЧАНИЯ:
1. Caldwell J. C. Demographic Transition Theory. Dordrecht, The Netherlands: Springer,
2006.
2. Кубань в годы Великой Отечественной войны: 1941–1945: рассекреченные док.: в 3
кн. Краснодар, 2000. Кн. 1. Хроника событий 1941–1942 гг. С. 459.
3. ГАКК (Гос. арх. Краснодарского края). Ф. Р. 807. Оп. 1. Д. 115. Л. 5.
4. Кубань в годы Великой Отечественной войны… С. 458; Архив УФСБ. Ф. 13. Оп. 1.
Д. 256. Л. 18.
5. Там же. С. 459.
6. Из разведсводки краевого Управления НКВД // ЦДНИКК (Центр документации новейшей истории Краснод. края). Ф. 4372. Оп. 1. Д. 85. Л. 43–46.
7. ЦДНИКК. Ф. 1774-А. Оп. 2. Д. 406. Л. 1–3; Там же. Д. 300. Л. 17–19.
8. ГАКК. Ф. Р-1246. Оп. 1. Д. 30. Л. 9, 13.
9. Там же. Д. 6. Л. 10.
10. Там же.
11. ГАКК. Ф. Р-1246. Оп. 1. Д. 30. Л. 12.
12. Там же. Л. 9, 13.
13. Шатлан Ж., Пресса Р. Брачность поколений французов на протяжении столетия // Демография поколений. М., 1972. С. 94, 100.
14. Макаренко М. Ю. Влияние Первой мировой, Гражданской и Великой Отечественной
войн на демографический облик Кубани // Великая Отечественная война в контексте истории
ХХ века: материалы междунар. науч.-практ. конф. Краснодар, 2005. С. 139.
15. ГАКК. Ф. Р-1246. Оп. 1. Д. 407. Л. 4.