Карательный поход цинских войск в Синьцзян и позиция России
advertisement
В.А. Моисеев Алтайский государственный университет Карательный поход цинских войск в Синьцзян и позиция России (70е гг. XIX в.)* В 50е — 60е гг. ХIХ в. цинское правительство было всецело поглощено подавлением восстаний в собственно Китае, в том числе борьбой с дунганами в провинциях Шэньси и Ганьсу, и отражением агрессии западных держав. В Синьцзяне главной стратегической задачей цинского правительства было удержание в своих руках та кого важного военного плацдарма как Баркуль и Комул (Хами), который неоднократно в ходе ожесточенной борьбы переходил из рук в руки, и не дать возможности повстанцам Синьцзяна соеди ниться с восставшими дунганами провинций Шэньси и Ганьсу. В начале 1870х гг., по мере некоторого улучшения внутреннего по ложения в стране, цинский двор начинает вновь обращаться к про блемам своей северозападной окраины. Единого мнения о целесо образности и необходимости повторного завоевания Синьцзяна в правящих кругах Китая не было. Часть высших сановников империи во главе с Ли Хунчжаном, ссылаясь на экономические и полити ческие трудности, выступала за временное признание созданных мусульманами государственных образований вассальными владени ями империи. Вопрос этот активно дебатировался и в китайской прессе. Так, шанхайская газета «Шанбао» в номере от 20 февраля * Статья подготовлена при финансовой поддержке Фонда международ ного научного обмена им. Цзян Цзинго. Код проекта RG 006U99. 100 Карательный поход цинских войск... 1876 г. писала «Если мы, добыв громадные суммы, возвратим все города Новой линии и затем, для удержания их усилим армию и увеличим расходы на содержание ее, то таким образом все силы Китая будут обращены на один уголок — Новую линию — это тем более не расчет». Однако, по мнению газеты, «Отказаться от прав на землю, которою владели прежние династии — это не один вер ноподданный не осмелится предложить». Следует лишь отложить возвращение этой территории до того времени, когда «внутренние провинции Китая возвратят свою прежнюю силу и весь Китай ус покоится, страны эти, устрашенные нашим величием,… непременно будут сами искать нашего подданства, в противном же случае пред принимать против них поход и тогда все они будут покорены»1. Другая группировка, лидерами которой были великий князь Чунь (И Хуань) и Цзо Цзунтан, в интересах обеспечения безопасности Китая со стороны России, настаивала на проведении карательного похода на запад («Сичжэн») и ликвидации мусульманских госу дарств2. Исподволь подготовка к военному походу в Синьцзян велась уже давно. Еще в 1866 г., прозванный в народе «Палач Цзо» (Цзо туфу), был назначен губернатором провинций Шэньси и Ганьсу. К 1873 г. он потопил в крови восстания дунган в этих провинциях и начал деятельно готовиться к походу в Синьцзян. Однако его активность была на некоторое время парализована тем, что вместо него императорским полномочным комиссаром по во енным делам в Синьцзяне (циньдай дубай Синьцзян цзюньюй) был назначен дутун (губернатор) Урумчи, маньчжур по происхожде нию, Цзин Лянь. Обеспокоенный занятием русскими Илийского края и опасаясь, что царское правительство может оккупировать всю Джунгарию, цинский двор приказал ему захватить Урумчи и соеди ниться с двигавшимися с севера войсками бывшего Илийского цзяньцзюня Жун Цюаня. Весной 1873 г. войска под командовани ем Цзин Ляня из Баркуля северным путем через Цитай, Цзимуса, Гучен двинулись на Урумчи и соединились с войсками Жун Цюаня. Однако дальнейшему успеху цинских войск помешала отступившая в Синьцзян после поражения в Шэньси и Ганьсу армия дунганских повстанцев под командованием Бай Яньху. С большим трудом с помощью интриг и доносов Цзо Цзунтану удалось убрать Цзин Ляня с должности. Этому способствовали ряд обстоятельств и преж 101 В.А. Моисеев де всего изменения при дворе. 12 января 1875 г. после смерти императора Тунчжи (личное имя Цзай Чунь) в нарушение сложив шихся традиций престолонаследия императором был провозглашен четырехлетний сын брата императора Сяньфэна великого князя Чуня (активного сторонника завоевания Синьцзяна) и младшей сестры Цы Си — Дафэн четырехлетний Цзай Тянь (девиз правления Гуансюй — Продолжение блеска ). Цы Си, став сорегентшей, фак тически управляла страной до своей смерти в 1908 г.3 Спустя не сколько месяцев после этих событий, в апреле 1875 г. Цзо Цзунтан был назначен императорским уполномоченным по военным делам в Синьцзяне — официальная военная компания в Западном крае началась. Якуббек, подчинивший в начале 1870х гг. Дунганское ханство (Цинчжэн го), попытался урегулировать отношения с Цин ской империей мирным путем, но потерпел неудачу. В феврале 1876 г. после 10месячной напряженной подготовки Цзо Цзунтан двинул свою 70тысячную армию на запад. В об щей сложности, по подсчетам узбекского китаеведа А. Ходжаева, Цины сосредоточили против восставших Джунгарии и Восточного Туркестана около 150 тыс. войск4. В августе военачальниками Цзо Цзунтана Лю Цзиньтаном и Цзинь Шунем была взята упорно оборонявшаяся повстанцами крепость Гумуди. В конце августа — начале сентября 1876 г. цинские войска заняли Урумчи. Якуббек с главными силами стоял в 100 верстах к югу от Турфана в ме стечке Токсун. По свидетельству русского купца И.Ф. Каменского, численность китайских войск, занявших Урумчи, составляла 15 тыс. человек. После взятия этого города одна часть цинских войск (около 9 тыс. при 8 орудиях) под командованием Лю Цзиньтана двину лась на Манас, другая была отправлена на Турфан. Самое ожес точенное сопротивление цинская армия встретила под Манасом. С февраля по ноябрь 1876 г. дунгане и уйгуры обороняли этот город, нанося своему противнику серьезные потери. Сконцентри ровав под Манасом большое количество войск, Цины все же так и не смогли взять южную крепость Манаса. Цинские генералы пошли на циничный обман осажденных, пообещав им в случае добровольной сдачи амнистию. Поверив обещаниям китайских во еначальников о сохранении жизни и имущества, население города во главе яньшанем Хэ Шуном численностью около 3 тыс. человек 102 Карательный поход цинских войск... 6 ноября 1876 г. вышло из крепости. Однако китайские войска убили почти всех сдавшихся, не пощадив даже женщин и детей. «Наши войска, — писал в рапорте Цзинь Шунь, — обрушившись со всех сторон, убивали их. Не давали бежать ни одному. Спрятавши еся в городе воры были найдены и умертвлены»5. Могила главы Дунганского ханства Давутхалифы (То Дэлиня) была разрыта, и труп изрублен на куски. Часть дунганских войск под командованием Бай Яньху отступила в Йэттишар, а бойцы отряда, возглавляемые Се Фу, вырвавшись из окружения, «голодные и холодные», ждали разрешения русских властей о вступлении на территорию Кульджин ского края. Вся Джунгария, таким образом, за исключением Илий ского края, оказалась в руках Цзо Цзунтана. Началась подготовка к походу в Восточный Туркестан. В результате поражений Якуб бека в Джунгарии ухудшилась военнополитическая обстановка и экономическое положение в Йэттишаре. Началось массовое бегство уклонявшегося от военной службы мужского населения в пределы Российского Туркестана. Поскольку это бегство нередко происходи ло под прикрытием торговых караванов, Якуббек запретил торгов лю с Россией, что еще более осложнило экономическую ситуацию в Кашгаре и других городах и селениях края6. Между тем из Верного, Зайсана и других приграничных мест Российской империи в Гучен, Сазангу и другие города и селения для армии Цзо Цзунтана за возились большие запасы хлеба. Оценивая значение этих поставок военный губернатор Семипалатинской области В.А. Полторацкий от мечал, что «получить возможно большее количество хлеба в скорей шее время составляет теперь для китайцев жизненный вопрос, с которым связана самая возможность подавления дунганского восста ния и успокоения пограничного края»7. Находившемуся в это вре мя в Восточном Туркестане известному русскому путешественнику Н.М. Пржевальскому Якуббек через своих представителей неоднок ратно выражал «огорчение» тем, что русские снабжают хлебом китайские карательные войска, и якобы в цинской армии присут ствуют русские офицеры. Н.М. Пржевальский заверил Якуб бека, что слухи о присутствии в армии Цзо Цзунтана русских ин структоров «чистейший вздор», а «поставки хлеба китайцам, есть дело купцов, но не правительства». Однако бадаулет не верил этим объяснениям и заявлял, что русские «в благодарность платят 103 В.А. Моисеев злом»8. Непонятно, правда, за что русские должны были быть бла годарны Якуббеку. Действительно, русские купцы активно исполь зовали сложившуюся ситуацию, поставляя китайским войскам осе нью и зимой 1876 г. зерно и муку. По китайским данным с ноября 1876 г. по август 1877 г. китайские интенданты закупили у рус ских купцов 10 млн. цзиней (один цзинь равен 596,8 г.) зерна. Из них только И.О. Каменский поставил 8,5 млн.9 Столь выгодная сделка удалась Каменскому не только вследствие выгодной конъ юнктуры, но и благодаря его изворотливости и знанию слабостей своих партнеров. Характеризуя этого весьма известного в то время в Туркестане купца, чиновник по дипломатической части при тур кестанском губернаторе А. Вейнберг отмечал, что он «человек очень ловкий и сметливый». Каменский умело пользовался чрезмерным почитанием китайцев «сановитости и наружного блеска». Во время переговоров, как свидетельствовали очевидцы, он облачался в мундир чиновника, в котором китайцы принимали его за важную птицу — губернского прокурора, по китайски «бучжинсы». Китай цы, подчеркивал К.П. Кауфман, «видели в нем доверенное от нашего правительства лицо и относились к нему с почтением. Г. Ка менский же весьма ловко пользовался расположением сыновей Небесной империи, для выгоды предпринятой им торговой опера ции. Последний контракт, заключенный Каменским с цзяньцзюнем Цзином на 367 т. пудов муки, на один миллион рублей, даст ему громадные барыши». Например, еще в июне 1876 г. он закупил в г. Шихо привезенную туда из Кульджинского края муку по 3 ру б.60 коп. за 147 фунтов (один русский фунт равен 0,409 кг), а китайцам доставил в Манас по 8 руб. за эти же 147 фунтов10. Официально русское правительство и местные власти соблюдали нейтралитет. В 1874 г. правительство России запретило пропускать через границу китайские войска и транспорты, что вызвало опреде ленную сложность у цинского командования, особенно после того как русские пограничные власти в районе г. Зайсан задержали и возвратили в Чугучак китайский военный отряд и обоз с порохом. После жестокой резни пленных в Манасе туркестанский гг. К.П. Кауфман 13 мая 1877 г. обратился с письмом к Цзо Цзу тану, призывая его обратить преcечь «изуверства» своих солдат по отношению к пленным и мирному населению. «Подобный жестокий 104 Карательный поход цинских войск... и коварный образ действий, недостойный военачальника великой державы, — писал К.П. Кауфман, — не может не произвести самого тяжелого впечатления на то население, которое китайское прави тельство стремится опять подчинить своей власти, да и кроме того такие возмутительные жестокости могут иметь прямым последстви ем совершенное обезлюдение страны и прежде всего весьма дурно отзовутся на интересах самого китайского правительства». Губерна тор призвал Цзо Цзунтана предотвратить ужасы, подобные проис шедшим в Манасе: «Долг воина велит ему бороться с вооруженным врагом, но не убивать безоружных и беззащитных жителей, женщин и детей»11. Зима 1876–1877 гг. прошла в подготовке Якуббека и Цзо Цзунтана к решающим сражениям. Русские власти Туркестана весьма скептически оценивали возможности правителя Йэттиша ра отстоять вооруженным путем свою независимость. Докладывая министру иностранных дел Н.К. Гирсу об обстановке в Синьцзяне в мае 1877 г. А.К. Вейнберг отмечал, что «при предстоящем стол кновении Кашгара с Китаем, первый положительный успех с той или другой стороны, будет иметь самые решительные последствия на дальнейший ход событий в Восточном Туркестане. В случае перевеса китайского оружия, Якуббек, вероятно, будет остав лен всеми его настоящими приверженцами и созданное им здание «Семиградья» рушится под медленными, но вескими ударами Сре динного царства»12. Действительность оказалась еще более печальной. Якуббек, не теряя надежды на положительный исход переговоров, в том числе англичан с цинским двором о признании Йэттишара вассальным государством, хотя и готовился к обороне, но придерживался пассивной, выжидательной тактики13. Этим он поставил в трудное положение дунганских повстанцев в Джунгарии, даже заподозрив ших Бадаулета в измене. Настроение в войсках Якуббека весной 1877 г., накануне решающих сражений, было упадническим. Это проявлялось в массовом дезертирстве: за несколько месяцев к ки тайцам перебежало около 300 сарбазов (воинов). Из Токсуна в сопровождении 40 дунган бежал главный казначей, захватив зна чительную часть казны. В апреле 1877 г. цинские войска взяли Дабаньчэн, Токсун, Турфан — «ворота Восточного Туркестана». 105 В.А. Моисеев Но не эти поражения, а смерть Якуббека 30 мая того же года окончательно деморализовала войска и народ. В государстве Йэт тишар вспыхнули междоусобицы, оно фактически развалилось на три части и стало сравнительно легкой добычей войск Цзо Цзу тана. В октябре были заняты Карашар, Курля, Кучар, Бай, Аксу, в декабре пали главные города — Кашгар, Яркенд и Хотан. Де сятки тысяч уйгуров и дунган в жестокие морозы, преследуемые цинскими войсками, бежали через горные проходы и перевалы во владения России. В городах и селениях Восточного Туркестана начались массовые аресты и казни участников восстания. Были казнены жены, дети и даже внуки Якуббека. Труп Бадаулета был выкопан из могилы и подвергся надругательствам14. Руководившие обороной Кашгара Цзинь Сянпин, Юй Сяоху, Ли Юань и др. были четвертованы, а их отрубленные головы выставлены на все общее обозрение. Кроме них было казнено свыше 1100 человек15. Через три недели после занятия Кашгара китайцы вырезали скры вавшихся в окрестностях урумчийских дунган. Земли и имущест во участников восстания отбирались в казну. Когда началось мас совое бегство участников восстания и просто жителей Восточного Туркестана во владения России цинский военачальник Лю Цзинь тан в 1876 г. обратился к военному губернатору Семиреченс кой области Г.А Колпаковскому, а затем к туркестанскому гг. К.П. Кауфману с требованием выдачи бежавших в Россию руководителей восстания прежде всего БайЯньху. Послания были написаны высокомерным тоном и изобиловали угрозами. Лю Цзиньтан дал Г.А. Колпаковскому 50 дней на поимку и доставку в Китай БайЯньху и его сподвижников, угрожая в противном случае военным вторжением в пределы России. Тон письма к К.П. Кауфману также носил оскорбительный и ульти мативный характер. Сообщая ему о своих победах, китайский во еначальник подчеркивал: «Мы заняли несколько сотен больших и малых городов и предали смерти более 100 000 (более 10 тюме ней) разбойников», некоторые из них бежали в пределы Россий ской империи, в случае их невыдачи российскими пограничными властями, «я, Джунтанг, по повелению великого хана, буду пре следовать Баянахуна и в тех местах, куда он ушел…, не судите меня, когда я прибуду в ваши пределы»16. 5 марта 1877 г. с ана 106 Карательный поход цинских войск... логичной просьбой о выдаче в Китай бежавших в Россию БайЯнь ху, сына Якуббека БекКулибека и др. обратилось в российское посольство в Пекине и цинское правительство17. В ответ на столь вызывающее письмо цинского генерала воен ный губернатор Семиречья Г.А. Колпаковский писал: «Вы заявляете высокомерно настоятельное и дерзкое требование от меня выдать дунган, какогото Биянху и разных дунганских предводителей; для выполнения этого требования назначили 50ти дневный срок, мало того, осмелились заключить свое грубое сообщение смешной угрозой о вступлении с войсками в наши владения, не помыслив о том, что имеете дело с представителями Державы сильной перед лицом всего мира своим могуществом и праву и что всякий шаг враждебности с вашей стороны будет опасным шагом для Вас и управляемого Вами края». Г.А. Колпаковский указал, что ссылаться на договор китайская сторона может только требуя выдачи преступников. В данном случае «Вы всего менее можете ссылаться на оный дого вор…В наши владения пришли не преступники, а пришли до 5 тыс. душ бедных дунганских семей, искавших спасения от неистовств ваших войск… Дунгане эти, таким образом, приняты под покрови тельство российского императора, останутся на нашей земле и ни какие притязания Ваши не будут приняты мною во внимание без приказания высшего нашего начальства»18. К.П. Кауфман, отвечая цинскому военачальнику 24 марта 1878 г., писал, что узнав о за нятии цинскими войсками Кашгара, «Ждал Вашего извещения об этом событии, ожидая мирных и дружественных сношений, как подобает добрым соседям». Однако «был нимало удивлен тоном и выражением сообщения», в котором цинский военачальник изве щал о намерении вступить со своими войсками в пределы России. «Такое нарушение границ повело бы Вас с в столкновение с нашими военными силами; едва ли великий Богдохан одобрит действия, которые нарушают двухсотлетнюю дружбу между двумя великими империями»19. Информируя МИД о письмах и требованиях цинского воена чальника, К.П. Кауфман сообщал, что на границе упорно распро страняются слухи о военных приготовлениях китайцев к захвату Кульджи. В связи с чем высказал предположение, что Цзо Цзун тан «умышленно потребовал высылки дунган, дабы иметь предлог 107 В.А. Моисеев вторжения в случае отказа нашего и что разговор о движении на Нарын задуман лишь для отвлечения наших сил к этому пункту». Опасаясь именного такого развития событий губернатор отправил в Верный на усиление расквартированных там войск 1й Семиречен ский казачий полк. Если Цзо Цзунтан решится напасть на Кульджу или вторгнуться в Киргизию, ставил правительство в известность К.П. Кауфман, «я признаю неизбежным не стесняться границей, лишь бы достигнуть цели внушительного наказания китайцев, для успокоения нашего соседа на будущее время»20. Между тем нужно было решать: выдавать вождя дунган БайЯньху китайцам или нет? Министерство иностранных дел, ссылаясь на условия тракта тов о перебежчиках, предписало туркестанскому генералгубернато ру выдать беглецов. В ответ на это предписание К.П. Кауфман написал в Петербург, что БайЯньху не просто перебежчик, он «предводитель политической и религиозной партии, борющейся в продолжение веков за свое существование». В случае его выдачи, китайцы подвергнут его публичной мучительной казни и станут еще более настойчиво требовать выдачи других лиц, также нашедших убежище в пределах России21. БэйЯнху «титуловался в кашгарских владениях КаттаДары ном». Его мусульманское имя было — Мухаммед Эюб. Под натис ком цинских войск он бежал из Кашгарии в Киргизию в Ис сыкКульский уезд и умолял русские власти не выдавать его и его близких и сподвижников « на растерзание китайцам». Рапортом от 13 февраля 1878 г. Г.А. Колпаковский обратился к туркестанскому гг К.П. Кауфману с прошением «оставить Боянахуна в наших (т.е. российских — В.М.) пределах, так как сей последний пользу ется большим влиянием между переселившимися к нам несколькими тысячами дунган и без него управлять дунганами… было бы весьма затруднительно»22. Поддерживая перед правительством точку зре ния своего подчиненного, К.П. Кауфман подчеркивал, что пись ма Лю Цзиньтана не являются выражением официальной позиции маньчжурского двора, они выражают «личное отношение к делу молодого, несколько отуманенного быстрым успехом в занятии кашгарских владений, превзошедшим его ожидания». Выдавать Бай Яньху Цинам нельзя еще и потому, заключал губернатор, что это создаст невыгодный для России прецедент в отношениях с Китаем 108 Карательный поход цинских войск... в Центральной Азии23. В конечном счете последнее слово осталось за туркестанской администрацией и БайЯньху не был выдан в Китай24. Угрозы со стороны цинских военачальников побудили местную русскую администрацию предпринять и другие ответные меры. Так, русские власти запретили торговлю с Западным Китаем, чем поста вили войска Цзо Цзунтана в сложное положение. Не случайно цинские уполномоченные по заготовкам продовольствия и фуража для войск месяцами жили в Верном, добиваясь отправки в Синь цзян караванов с хлебом25. Весной 1878 г. отношения между российскими и китайскими вла стями в Центральной Азии еще больше осложнились. Связано это было с появлением и распространением в городах Кашгарии слухов о продвижении русских войск в пределы Восточного Туркестана. «Весь народ был в радости и благодарил бога, — сообщал позже бежавший из Кашгара в Верный Мулла Турабходжа, — Пришель цы же (андижанцы) приготовляли дастарханы и подарки». Цинские власти же, напротив, были в панике. Тысяча человек китайцев, на ходившихся в Артыше, бросились бежать в сторону Аксу. Из Кашгара спешно вывозили казну и награбленные драгоценности в Яркенд. Опасаясь, что дорога на Карашар и Музарт будет перекрыта кал мыками, китайцы были готовы уже уходить в Индию. В связи с чем были отпущены ранее задержанные купцы из Индии и Тибета26. Китайские чиновники в Кашгаре выбросили товары русских купцов из складов и требовали от них покинуть город. Причиной этих слу хов был появившийся на перевале Иркештам небольшой рус ский военный отряд под командованием генералмайора Абрамова. Последний был послан К.П. Кауфманом для проведения реког носцировки и исследования ближайших к Иркештаму перевалов, где примерно должна была пройти русскокитайская граница. Для предупреждения недоразумений Абрамов направил в Кашгар китай скому градоправителю извещение о своем прибытии и просил его «прислать одного или двух китайских чиновников для обозначения главных пунктов границы заметными предметами». В основе про ектируемого туркестанской администрацией варианта границы ле жали ее договоренности с Якуббеком. Прибывший 29 июня на Иркештам с войсками амбань Дарын заявил, что он не имеет пол 109 В.А. Моисеев номочий на переговоры о границе. Однако знает, что Иркештам принадлежит Цинской империи. Условием же проведения перего воров о разграничении должна быть обоюдная выдача беженцев. По предложению Абрамова туркестанский губернатор приказал постро ить на Иркештаме небольшое укрепление, формально для складиро вания провианта, фактически, чтобы показать китайской стороне, что эта территория принадлежит России. Для чего на зиму в укреп лении был оставлен пост. 16 августа Абрамов получил от хакима Кашгара письмо. Цинский чиновник писал, что он считает «Иркеш там принадлежащим Кашгару и что отряд наш (русский — В.М.) не имеет права приходить туда». Условием пропуска русских тор говых караванов в Кашгар является немедленная выдача бежавших из Кашгарии в Россию дунган и других повстанцев. Оставив на Иркештаме пост, генерал Абрамов с остальными войсками возвра тился обратно в Ферганскую область27. Успокоившись Цины «еще более стали проявлять свою власть над кашгарцами, а жестокостям и обидам не было конца». Обманувшись в своих надеждах на рус ское освобождение, выражаемых порой публично прямо на улицах и площадях, уйгуры устремились на могилы своих святых и, «взывая к богу, просили его о защите». Жители Кашгара начали договари ваться между собой о том, чтобы обратиться к туркестанскому гу бернатору К.П. Кауфману с просьбой прислать в Кашгар войска или хотя бы отправить ХакимХанатюрю и Бек Кулибека, обещая немедленно по их прибытии взяться за оружие и поднять восстание. Недовольство местного населения политикой цинских властей было столь велико, что одно за другим в разных городах Кашгарии нача ли вспыхивать восстания. Жестоко подавляя эти восстания, Цины выдворили из Кашгара оставшихся в живых родственников и семей ства бежавших в пределы России участников восстания28. В 1878 г. умер завоеватель Кашгарии цзяньцзюнь Лю Цзинь тан. Среди населения упорно ходили слухи, что он покончил само убийством, изза того, что не сумел схватить руководителей дунган ского восстания, бежавших в пределы России. Бывший посланник Якуббека в Россию Мулла Турапходжа, также нашедший убежище в российских владениях, рассказывал К.П. Кауфману будто бы Лю Цзиньтан предпринял намерение выкопать труп Якуббека, «сжечь кости Бадаулета и пепел увезти с собой». Возвратившись 110 Карательный поход цинских войск... после совершения этого злодеяния он заболел. «Тело его покрылось язвами, от которых он умер». Опасаясь беспорядков цинские власти скрывали от населения кончину Лю Цзиньтана, объявив жителям, что «если кто из них позволит себе распространять (слухи о том — В.М.), что ДзянТан умер, то виновнику будет залит свинцом рот». Первым последствием кончины Лю Цзиньтана был бунт до этого сражавшихся с повстанцами на стороне правительственных войск дунган. Однако под УчТурфаном дунгане были разбиты выслан ным из Кашгара отрядом29. Надежды уйгурского населения Кашгарии на помощь России были иллюзорны. Русское правительство не вмешивалось в дело повторного завоевания маньчжурской династией Джунгарии и Восточного Туркестана, однако, принимало и не выдавало в Китай участников национальноосвободительного движения. Примечания 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 Российский государственный военноисторический архив (далее — РГВИ А).Ф. ВУА. Д. 6887. Л. 70–73. Подробно о полемике в правящих кругах Китая и о мотивах повторного завоевания Синьцзяна см.: Дубровская Д.В. Судьбы Синьцзяна. Обре тение Китаем «Новой границы» в конце ХIХ в. М., 1998. Сидихменов В.Я. Маньчжурские правители Китая. М. 1985. С. 109– 114; Семанов В.И. Из жизни императрицы Цыси. 1835–1908. М., 1976. Ходжаев А. Цинская империя, Джунгария и Восточный Туркестан (ко лониальная политики цинского Китая во второй половине ХIХ в.) М., 1979. С. 77. Цит. по: Ходжаев А. Цинская империя, Джунгария и Восточный Тур кестан… С. 87. Архив внешней политики Российской империи (далее — АВПРИ). Ф. СПб., Главный архив. 1–9. Оп. 8. 1873 г. Д. 21. Л. 206. РГВИА. Ф. 400. Оп. 259. 1876 г. Л. 34–37 об. АВПРИ. Ф. СПб., Главный архив.1–9. Оп. 8. 1873–1878 гг. Д. 21. Л. 204–205. Ходжаев А. Цинская империя, Джунгария и Восточный Туркестан… С. 80. АВПРИ. Ф. СПб., Главный архив. 1–9. Оп. 8. 1873–1878 гг. Д. 21. Л. 188–189. 111 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 Там же. Л. 248–259. АВПРИ. Ф. СПб., Главный архив. 1–9. Оп. 8. 1873–1878 гг. Д. 21. Л. 248–249. Ходжаев А. Цинская империя, Джунгария и Восточный Туркестан… С. 90–94. Веселовский Н.И. Бадаулет Якуббек аталык кашгарский // Записки Археологического общества. Т. 11. Вып. 1–4. Спб., 1889. С. 103. См.: АВПРИ. Ф. СПб., Главный архив.1–9. Оп. 8. 1873 г. Д. 21. Л. 387; РГВИА. Ф. ВУА. Д. 6909. Л. 85–87. РГВИА. Ф. ВУА. Д. 6809. Л. 44–46 об. Там же. Л. 87–88. Там же. Л. 42–43. Там же. Л. 47–48. РГВИА. Ф. ВУА. Д. 6909. Л. 38–39 об. По донесениям Канцелярии по Кульджинским делам Г.А. Колпаковскому от 25 января 1878 г. Цзо Цзунтан в конце 1877 г. начал перебрасывать войска к границам Илийского края. По словам приезжающих из Шихо в Кульджу торгов цев, цинское командование «по стаянии снегов, т.е. около апреля месяца намерены с войсками двинуться в Кульджу для занятия ее. Если же русские не отдадут добровольно, то они это сделают силой оружия». См.: Центральный государственный архив Республики Казахстан (далее — ЦГА РК). Ф. 21. Оп. 1. Д. 470. Л. 21. РГВИА. Ф. ВУА. Д. 6909. Л. 36 об. Там же. Л. 36 об. Там же. Л. 37. Подробно см.: Думан Л.И. Биянху — вождь дунганского восстания 1862–1877. М., 1936. РГВИА. Ф. ВУА. Д. 6913. Л. 2–2 об. АВПРИ. Ф. СПб., Главный архив. 1–9. Оп. 8. 1865–1878 гг. Д. 14. Л. 113–114. РГВИА. Ф. ВУА. Д. 6909. Л. 246–250. Там же. Д. 6913. Л. 2–10. Там же. Л. 2–4 об.
