ТОРГОВЛЯ , КУПЕЧЕСТВО - fius

Московский государственный областной социально-гуманитарный институт
Ассоциация исследователей истории торговли, купечества и таможенного дела
ТОРГОВЛЯ, КУПЕЧЕСТВО
И ТАМОЖЕННОЕ ДЕЛО В РОССИИ
В XVI–XIX вв.
Сборник материалов Третьей международной научной конференции
(г. Коломна, 24–26 сентября 2013 г.)
Том 1
XVI–XVIII вв.
КОЛОМНА
2015
1
УДК 339.1
ББК 65.428
Т 60
Редактор-составитель
А. И. Раздорский
Редакционная коллегия:
А. Б. Мазуров (председатель), А. В. Барсукова (отв. секретарь),
З. В. Дмитриева, В. Н. Захаров, Д. В. Ковалев, Н. В. Козлова,
А. И. Раздорский, Д. Н. Шилов, А. В. Юрасов
Рецензент
д-р ист. наук А. П. Павлов
Т 60
Торговля, купечество и таможенное дело в России в XVI–XIX вв. :
сборник материалов Третьей международной научной конференции
(г. Коломна, 24–26 сентября 2013 г.) / ред.-сост. А. И. Раздорский ; редкол.: А. Б. Мазуров (пред.) и др. — Т. 1 : XVI–XVIII вв. — Коломна :
Моск. гос. обл. соц.-гуманитар. ин-т, 2015. — 415, [1] с., [8] с. ил.
ISBN 978-5-98492-220-3
Сборник включает статьи участников Третьей международной научной
конференции, посвященной различным аспектам истории торговли, купечества и таможенного дела России XVI–XIX вв. Представлены работы исследователей из Российской Федерации, Азербайджана, Белоруссии, Казахстана,
Польши, США, Турции, Узбекистана, Украины. Большинство публикуемых
материалов основано на архивных документах, впервые вводимых в научный
оборот. В первом томе сборника содержатся публикации, посвященные XVI–
XVIII вв.
УДК 339.1
ББК 65.428
 Московский государственный областной
социально-гуманитарный институт, 2015
 Раздорский А. И., составление, 2015
ISBN 978-5-98492-220-3
СОДЕРЖАНИЕ
Предисловие .......................................................................................................................... 5
А. В. Барсукова. Эволюция торговой инфраструктуры Коломны в XVI–XVII вв. ........ 7
О. А. Дячок. Источники о торговле с Московским государством в сборнике документов
«Торгівля на Україні, XIV — середина XVII ст.: Волинь і Наддніпрянщина» ............ 16
И. Ю. Уваров. Опубликованные документы экономического характера как
исторические источники по организации торговой деятельности бояр-шляхты
в Великом княжестве Литовском в конце XV–XVI в. .............................................. 20
Г. Пиргулиева. Роль Баку в торговых отношениях с Россией в XVI–XIX вв.
(на основе нумизматических материалов) ................................................................. 25
Д. В. Лисейцев. Торговые люди Московской Руси в эпоху Смуты начала XVII в. ..... 28
А. А. Селин. Торговые люди Новгорода Великого в 1615–1617 гг.: в поисках
политического ориентира ............................................................................................ 35
А. И. Раздорский. Таможенные и кабацкие оклады и сборы в городах юга и запада
Европейской России в XVII в. (по материалам приходо-расходных книг
московских приказов) .................................................................................................. 44
М. Б. Булгаков. О десятинной таможенной пошлине в XVII в. ..................................... 66
Т. В. Жиброва. Таможенное управление в Воронежском уезде
на рубеже XVII–XVIII вв. ............................................................................................ 72
Н. С. Чернышёва. Таможенные расходы в Устюге, Тотьме и Сольвычегодске
в 1630–1670-е гг. (по материалам опубликованных таможенных книг) ................ 80
Т. В. Павлина. К вопросу о результативности таможенной деятельности
на северо-востоке Европейской части России во второй половине XVII в.
(по материалам Яренского, Сольвычегодского и Пустозерского уездов) .............. 87
О. Ю. Куц. Торговля лошадьми как составляющая часть «донской торговли»
(по материалам второй четверти XVII в.) .................................................................. 94
А. А. Рогожин. Русско-шведская хлебная торговля в середине XVII в.
по донесениям комиссара Иоганна де Родеса ......................................................... 108
Э. Л. Дубман. Рынки соли промыслов Понизового Поволжья
в конце XVI — XVII вв. ............................................................................................. 116
С. А. Кочетков. Торговая деятельность крестьян ловецких дворцовых сел
Средней Оки: истоки дединовского предпринимательства
(XVII — первая половина XVIII в.) .......................................................................... 123
Л. А. Муравьева. Внутренняя торговля в России в середине XVII в. .......................... 133
В. Н. Беляева. Добрынины — династия купцов и солепромышленников
города Балахны XVII — начала XVIII в. ................................................................. 141
Э. Монахан. К вопросу о родословной купеческой династии Филатьевых ................ 150
Е. В. Иванова. О торговых людях в книгах Печатного приказа XVII в. ..................... 158
В. П. Пушков. Русские и иностранные купцы — поставщики бумаги на Московский
печатный двор во второй половине XVII в. (по архиву Приказа книгопечатного дела) ... 168
Д. З. Фельдман. Российское законодательство о еврейской торговле XVII–XVIII вв.
(до польских разделов): исторический обзор .......................................................... 176
Л. Б. Сукина. Торговый человек Русского государства перед лицом смерти
(по письменным и изобразительным источникам XVI–XVII вв.) ......................... 184
3
Т. Д. Коркина. Кеврольская таможенная книга 1712 г. ................................................. 192
В. В. Шилов. Промыслы и торговля населения Серпухова по сказкам 1720 г. .......... 198
С. М. Ледров. Торговые связи Арзамаса в первой половине XVIII в.
(по материалам таможенных выписей) .................................................................... 206
О. А. Васильева. Развитие торговых отношений на Нижней Волге
и Северном Кавказе в период правления Петра I: историография вопроса ......... 212
Ю. И. Головко. Черноморская торговля в проектах и записках
последней четверти ХVIII в. ..................................................................................... 221
О. В. Воловик. Влияние природных факторов на развитие торговли
и таможенного дела в России в XVIII в. .................................................................. 228
Т. С. Минаева. Реорганизация таможенной службы в ходе
государственных реформ 1770–1780-х гг. ............................................................... 233
В. Г. Балковая. Бракование товаров в организации таможенного дела
Российской империи в XVIII в. ................................................................................. 239
П. А. Аваков. Откупщики против Войска Донского (из истории таможенного дела
на Нижнем Дону в XVIII в.) ...................................................................................... 245
Н. В. Козлова. Гость, дьяк К. С. Борин и Гостиной сотни Н. Г. Аристов —
первые отечественные купцы-металлозаводчики ................................................... 252
И. Н. Юркин. Торговая деятельность Акинфия Никитича Демидова
в доносах в Комиссию следствия о партикулярных заводах (1733–1736 гг.) ...... 261
А. Н. Торопов. Экспорт металлургической продукции заводского хозяйства
Яковлевых во второй половине XVIII — начале XIX в. ........................................ 269
М. С. Черкасова. Торговые люди Устюга Великого по переписным книгам
первой четверти ХVIII в. ........................................................................................... 276
Е. Д. Беспаленок. Влияние пограничного положения города на характер деловой активности и менталитет купечества в XVIII в. (по материалам Смоленска и Вязьмы) ....... 293
Е. И. Крестьянинова, Г. А. Никитина. Торгово-предпринимательская деятельность
ростовского купечества в конце XVIII — начале XIX в. (по маклерским книгам) ....... 301
Ю. П. Голицын. Облиги — ценные бумаги XVIII в. ..................................................... 308
А. А. Голубинский, Д. А. Хитров, Д. А. Черненко. Торговая инфраструктура
и купечество в документах планировки городов Орловской и Курской губерний ....... 311
Р. Б. Кончаков, Ю. А. Мизис, К. А. Третьяков. Сезонные колебания цен
на основные продовольственные товары в 1788 г. (по материалам газеты
«Тамбовские известия») ............................................................................................ 320
М. М. Савченко. «Ход российских купеческих судов знатно прирастает»:
М. В. Ломоносов о внешнеторговой и таможенной политике России ................. 323
А. В. Крайковский. Продуктивность и доходность русских промыслов
на Шпицбергене в конце XVIII в. ............................................................................. 333
К. Б. Назаренко, М. А. Смирнова. Большая политика и мировая торговля
(Голландская экспедиция 1799 г.) ............................................................................ 348
О. В. Школьная. Штрихи к биографии магната и предпринимателя Прота Потоцкого ...... 355
Ш. Казусэк. Импорт из России, Турции и Валахии в Польшу в конце XVIII в. ........ 363
Сведения об авторах ......................................................................................................... 409
Список сокращений .......................................................................................................... 414
4
ПРЕДИСЛОВИЕ
В настоящем сборнике представлены статьи участников Третьей международной научной конференции «Торговля, купечество и таможенное дело в России
в XVI–XIX вв.», состоявшейся в сентябре 2013 г. в г. Коломне Московской области на базе Московского государственного областного социальногуманитарного института 1. В отличие от сборников материалов первых двух
конференций 2, прошедших в 2001 г. в Санкт-Петербурге на базе СанктПетербургского института истории РАН и в 2009 г. в Курске на базе Курского
государственного университета 3, сборник Третьей конференции издается после
проведения этого научного мероприятия. Данное обстоятельство дало авторам
возможность откорректировать тексты своих статей с учетом состоявшейся на
конференции дискуссии. Значительный объем сборника (свыше 47 авторских
листов) обусловил довольно длительный срок его редакционно-издательской
подготовки.
В настоящем издании, состоящем из двух томов, опубликовано 88 статей
(по 44 в каждом томе). Для сравнения: в сборнике Первой конференции, ограниченной периодом XVI–XVIII вв., была представлена 51 статья, в сборнике Второй
конференции, хронологические рамки которой были расширены до начала XX в.,
— 83 статьи.
В сборнике представлены работы 98 авторов из 37 городов Российской Федерации (Архангельск, Барнаул, Белгород, Владивосток, Волгоград, Вологда,
Воронеж, Екатеринбург, Кемерово, Киров, Коломна, Красноярск, Курск, Липецк,
Москва, Нижний Новгород, Новосибирск, Орел, Оренбург, Пенза, Переславль-Залесский, Ростов-на-Дону, Ростов Великий, Раменское, Рязань, Санкт-Петербург,
Самара, Северодвинск, Серпухов, Симферополь, Слободской, Смоленск, Тамбов,
Тверь, Тольятти, Тюмень, Урюпинск), 5 городов Украины (Днепропетровск, Запорожье, Киев, Кировоград, Харьков), 2 городов Белоруссии (Гомель, Минск), 2
городов Польши (Кельце, Люблин), а также из Азербайджана (Баку), Казахстана
(Атырау), США (Альбукерке), Турции (Эдирне), Узбекистана (Ташкент). Одна
статья подготовлена жителем с. Дединово Луховицкого района Московской области. По сравнению со сборником Второй конференции географическое представительство авторов существенно расширилось.
Среди ученых, публикации которых помещены в сборнике, насчитывается
19 докторов и 59 кандидатов наук. Пять авторов из «дальнего зарубежья» обладают степенью Ph.D. Среди авторов два студента и один аспирант. Авторы статей
являются преподавателями высших учебных заведений, сотрудниками различных
академических научно-исследовательских институтов, центральных и региональных библиотек, архивов и музеев, а также работниками некоторых других учреждений и организаций.
Большинство публикуемых в сборнике статей основано на архивных документах, впервые вводимых в научный оборот. Наряду с материалами из центральных государственных архивов, библиотек и музеев Москвы, СанктПетербурга, Киева, Минска и Алма-Аты (ГАРФ, ГИМ, ГМИИ, ГРМ, НИАБ,
5
Предисловие
РГА ВМФ, РГАДА, РГАЭ, РГВИА, РГИА, РНБ, ЦГАРК, ЦГИАУК и др.), к исследованиям были привлечены документы из 27 региональных архивов Российской Федерации и Украины, а также из Научно-исследовательского архива
Санкт-Петербургского института истории РАН, Архива внешней политики Российской империи, Центрального государственного исторического архива Украины во Львове, Государственного архива Швеции в Стокгольме, Османского архива при кабинете премьер-министра Турции и некоторых других хранилищ.
Тексты статей, помещенных в сборнике, подверглись со стороны редакторасоставителя фактологической и стилистической редактуре. При этом мы стремились по возможности свести вмешательство в авторский текст к минимуму. Отдельно надо остановиться на проблеме редактуры библиографического аппарата.
Мы не имели ни намерения, ни возможности произвести фронтальную проверку
всех без исключения библиографических и архивных примечаний de visu. Ответственность за точность указания фамилий и инициалов авторов, заглавий статей
и книг, выходных данных, номеров страниц, листов, фондов, описей, дел, томов,
выпусков и т. д. несут авторы представленных материалов. В то же время при
редактуре сборника мы, во-первых, сверили по электронному каталогу РНБ библиографические описания книг на русском языке (монографий, сборников статей
и опубликованных источников), во-вторых, устранили встретившиеся в примечаниях явные ошибки или опечатки, и, в-третьих, произвели унификацию оформления научно-справочного аппарата и отредактировали библиографические и архивные описания в соответствии с действующими правилами.
Примечания
1
Отчет о конференции см.: Раздорский А. И. Третья международная научная конференция «Торговля, купечество и таможенное дело в России в XVI–XIX вв.» (Коломна, 24–
26 сентября 2013 г.) // Вестник Московского государственного областного социальногуманитарного
института.
2013.
№
3.
С.
90–95.
Сетевая
версия:
https://yadi.sk/i/LCkFIrkFVg3cG]; То же // Клио. 2014. № 4. С. 149–151.
2
См.: Торговля, купечество и таможенное дело в России в XVI–XVIII вв.: Сб. материалов междунар. науч. конф. (Санкт Петербург, 17–20 сент. 2001 г.) / Сост. А. И. Раздорский (отв. сост.), А. В. Юрасов. СПб., 2001. 302 с.; Торговля, купечество и таможенное
дело в России в XVI–XIX вв.: Сб. материалов Второй междунар. науч. конф. (Курск,
2009 г.) / Сост. А. И. Раздорский. Курск, 2009. 375 с. Сетевая версия:
http://kursksu.ru/documents/conf/merchconf.pdf).
3
Отчеты об этих конференциях см.: Раздорский А. И. 1) «Торговля, купечество и таможенное дело в России в XVI–XVIII вв.»: Международная научная конференция, СанктПетербург, 17–20 сентября 2001 г. // Клио. 2001. № 3. С. 185–186; То же // Вестник Российского гуманитарного научного фонда. 2002. № 3. С. 179–182; 2) Вторая международная
научная конференция «Торговля, купечество и таможенное дело в России в XVI–XIX вв.»
// Клио. 2010. № 1. С. 159–163.
А. И. Раздорский
6
А. В. Барсукова
ЭВОЛЮЦИЯ ТОРГОВОЙ ИНФРАСТРУКТУРЫ
КОЛОМНЫ В XVI–XVII вв.
Русский город XVI–XVII вв. был многофункциональным 1. Велика была
роль географического положения. Для Коломны рассматриваемого периода
одной из ключевых была экономическая функция, сконцентрированная вокруг торговли. На данное обстоятельство неоднократно указывалось в отечественной историографии, но комплексной картины динамично изменяющейся торговой инфраструктуры города создано не было. Для решения этой
задачи мы обратились к анализу обширного массива как опубликованных,
так и неопубликованных источников, диапазоном от законодательных памятников до материалов приказного делопроизводства.
Средоточием экономической жизни и центральным звеном торговой
инфраструктуры Коломны середины XVI в. — 90-x гг. XVII в. был городской
торг. На систему расположения объектов торговой инфраструктуры большое
влияние оказала сеть сухопутных и речных магистралей, проходящих через
город. Реки Коломенка, Москва и Ока обеспечивали транзит торговых караванов через Коломну. Маршруты сухопутных дорог сопровождались переездами через специальные перевозы на данных реках. На Репенке, Коломенке
и Москве наводились мосты, имевшие сезонный режим работы.
Особое внимание путешественников привлекал Живой мост через Москву-реку. Он имел модули из быстроразбираемых элементов. Центральный
пролет между быками служил для прохождения крупных судов: в 1636 г.
функционировал разборный вариант, а в 1650-е гг. — монолитный 2.
В районе Свибловой и Бобреневской башен находилась городская пристань 3. Здесь стояли на якоре суда, специально предназначенные для царя,
«с диванами, каютами и комнатками», с большим количеством окон 4.
Таким образом, интенсивное движение и остановки в районе Коломны
посольских и царских миссий, торговых купеческих караванов способствовали
поддержанию городских мостов и пристаней в рабочем состоянии, что, в свою
очередь, выгодно сказывалось на экономической отдаче речных путей.
Иностранные гости и высокопоставленные лица, как и обычные путники
из разных уголков Московии, промышлявшие торговлей, через Коломну проезжали не только речными, но и сухопутными трассами. Из Москвы в Рязань
через город проходила дорога, часть которой в Запрудной слободе называлась Московской. Значение разветвленной дорожной системы подчеркнуто
в рисунке Адама Олеария 1636 г., в котором автор проигнорировал посадскую застройку Запрудной слободы, но нанес Московскую дорогу и мост
через Коломенку 5. По данным строельной книги 1648/49 г., эта же дорога, по
7
А. В. Барсукова
которой ездили из Рязани в Москву, названа Большой. Часть ее (от Коломны
к «Девичю перевозу» на Оке у с. Протопопова и далее до Зарайска) именуется в источнике Никольской дорогой 6. В городской описи торговых и промысловых заведений 1696 г. эта дорога известна и как Никольская, и как Большая Никольская, и как Посольская 7.
Еще один сухопутный путь пролегал в Коломну из Владимира. В пределах городской черты он проходил через торг от Живого моста на Москвереке вплоть до церкви Святой Троицы в Ямской слободе, от которой начинался Каширский тракт.
Если смотреть на коломенский торг изучаемого периода со стороны современной ул. Октябрьской Революции, то северная, западная и южная его границы фиксируются крепостной стеной и двумя проездными воротами
с башнями — Ивановскими и Пятницкими, локализация восточной и юговосточной границ торга определяется от Спасского монастыря до Москвы-реки.
В числе картографических источников, в последнее время введенных
в научный оборот, важнейшим является коломенский чертеж 1699 г. подьячего Федора Патрушева. Учитывая, что целью составителя чертежа была
фиксация территории вокруг Коломны, показательным выступает наличие на
нем торга как существенной части города, привлекающей особое внимание
всех приезжающих своими размерами и масштабностью 8.
Некоторые сведения по топографии торга сообщает писцовая книга
1577/78 г. Торговые ряды граничили с жилой застройкой — с дворами дворцовых плотников и слободой затинщиков 9. В записи об одном из помещений
Старого Калачного ряда («лавка Сергея Семенова сына крупеника, живет
у Ивановских ворот на Спаского дворе, что за редом» 10) содержится фактическое указание о расположении торга рядом со Спасским монастырем, окруженным каменной оградой. При описании Сапожного и Хмелевого рядов
называются Спасские перекресток и переулок.
К берегу Москвы-реки, до строений казенного «двора гостин соляного»,
рядом с которым располагался соляной амбар Строгановых, спускались торговые помещения Мясного ряда. Между Мясным и Рыбным рядами, вероятно, параллельно расположенными друг к другу, находились кладовые —
шесть лавок и амбар.
В районе северной границы коломенского торга, ближе к Живому мосту,
находились зелейня — место хранения казенного пороха, вощечня — пункт
обработки воска, идущего на продажу, общественная казенная баня. Для прохода к такому важному объекту городского хозяйства как баня прямо к урезу
Москвы-реки как со стороны Посада (от Живого моста), так и из кремля,
в первой половине XVII в. был проделан проем в Бобреневской башне, что
было графически засвидетельствовано Олеарием в 1636 г. 11
На торговой площади напротив Пятницких ворот находился таможенный двор, состоявший из избы, амбара и трех лавок. При таможенном дворе
8
Эволюция торговой инфраструктуры Коломны в XVI–XVII вв.
имелась важня, т. е. весовая, крытое помещение для крупных весов — ваги,
и тиунская изба, судебня. Таможня упоминается при описании Большого Соляного ряда, а важня — Хлебного ряда. На торгу располагалась кузня — место для подковывания лошадей, починки телег, которая называется в числе
объектов Старого Горшечного ряда.
На протяжении всего XVII в. коломенский торг сохранял свое расположение за пределами крепости, на посаде, который состоял из Большого посада, Запрудной слободы, Кожевников (близ Москвы-реки), Овчинников, Гончарной, Кузнецкой, Архангельской, Ямской слобод.
При составлении описи торговых рядов 1623/24 г. переписчики руководствовались такими двумя ориентирами как Москва-река и Пятницкие ворота. В качестве одной из границ коломенского рынка вновь устойчиво фиксируется Спасский монастырь, рядом с которым источник называет «площадь
против Соленого ряду подле Спасского монастыря» 12. На этой площади располагались лавки Иконного ряда и скамьи, с которых продавался лук и чеснок. Предположительно здесь же были строения таможенной избы, косвенно
упоминаемой в источнике 13.
Одним из узлов пересечения улиц на посаде Коломны был «Пречистенский крестец Норовский», получивший свое название от храма Успенской
Норовской иконы Божией матери. Крестец в коломенской практике — это
место пересечения не только улиц, но и нескольких торговых рядов. По данным 1623/24 г. «Пречистенский крестец Норовский» разделял торговые заведения Старого Соляного ряда.
По приходным книгам Галицкой чети 1640 — середины 1650-х гг., как
и в 1620-е гг., на торговой площади, расположенной между Спасским монастырем и Пятницкими воротами, находились скамьи «Лукового и Чеснакового» ряда, лавки и лавочные места Иконного ряда 14.
Для топографии торговой инфраструктуры важными представляются
данные воеводской отписки 1677 г., согласно которой на берегу Москвы-реки
располагался коломенский кружечный двор, питейное заведение, известное
как кабак «Большой» с пивоварней, а на выезде из города в районе посадской
застройки слободы Верхние Кузнецы находился еще один кабак, обозначаемый в документах «Лубянка», «где целовальники в чарки вино и пиво для
проезжих людеи продают» 15.
Значимым источником для реконструкции топографии коломенского
торга является оброчная книга 1696 г. По этому описанию Мясной ряд локализуется от Пятницких ворот до Москвы-реки, о чем в документе сказано:
«идучи из города из Пятницких ворот на левой стороне ряд Мяснои» 16. Упоминание частей городской крепости связано с определением местоположения
не только Мясного ряда, но и двух частновладельческих соляных амбаров,
находившихся рядом с городской стеной 17.
9
А. В. Барсукова
Находившиеся на торговой площади перед Спасским монастырем лавки
Иконного ряда, как и лавки одного из двух рядов, носивших одинаковое название «Соляного Новоприбылого», в 1696 г. «парадной» частью были обращены в сторону кремля. Здесь находились земская изба, конская изба, которая предназначалась для сбора пошлин с торговли лошадьми (недалеко от
торга находилась конская площадка 18), рядом с ней был государев хлебный
амбар, таможня 19. Как указывалось выше, по данным писцовой книги
1577/78 г. от таможни брала свое начало одна из сторон Большого Соляного
ряда. По описи 1696 г. таможенные строения служили началом для Нового
Рыбного ряда, торговые помещения которого спускались к берегу Москвыреки. При этом часть владельческих лавочных мест, описанных в составе
Старого Рыбного ряда, была занята строениями, поставленными для обеспечения нужд коломенской таможни 20. По соседству с таможенным амбаром
сначала находились лавочные места Женского ряда, которые в конце XVII в.
сменили торговые заведения Масленого и Судового ряда. Отметим, что на
территории последнего располагался еще один государев амбар — «ледник
кладовой рыбный» 21. При фиксации торговых помещений таких рядов, как
Орешный, Овчинный и Москотильный, Горшечный в 1696 г. устойчиво упоминание объекта под названием «Труба».
По описи 1696 г. в торговых рядах были зафиксированы переулки, например, в Старом Мясном, Харчевенном, Соляном рядах. Кроме того, в соотношении с разными рядами источник упоминает такие элементы городской
планировки, как: переулок, «что ездят от мирской избы к городу» (проходил
рядом с Горшечным рядом и пересекал Москотильный); переулок, «что ездят
к городу от Спасского монастыря» (шел через «Соляной Новоприбылой»
ряд); переулок, «что ездят на Бобышево» (через Старый Рыбный ряд); Симеоновский переулок (через Верхний Соляной ряд); Спасский и Кузнецкий переулки (через ряды Старый Тележный и Рогожный, «Тележный и Рогожный
и Соляной»; Спасский переулок еще вел через ряды Старый Хмелевой и Гробовой); «к Посольской дороге переулок» (находился рядом с лавками возле
крепостной стены) 22. Старый Соляной и Старый Рыбный ряды пересекались
с уже упоминаемым источниками Пречестинским крестцом 23. Можно предположить, что в подобном расположении переулков, перекрестка и рядов
была своя целесообразность, диктуемая удобными путями доставки товаров
к точкам торговли и хранения.
Для Коломны на протяжении рассматриваемого периода было свойственно сосредоточение постоянной торговли в рядах. При этом динамика развития местного торга была очень неоднозначной. Вместо линейной модели
наблюдается более сложная картина 24. Уже в середине XVI в. торг Коломны
был очень большим (31 торговый ряд, 694 торговых заведения). Не будет
преувеличением сказать, что он входил в пятерку крупнейших торгов России.
К концу правления Ивана Грозного по известным причинам он сократился
10
Эволюция торговой инфраструктуры Коломны в XVI–XVII вв.
(в 31 ряду осталось 524 торговых заведения), а затем еще больше уменьшился после потрясений Смуты (19 торговых рядов, 413 торговых заведений).
На протяжении XVII в. шло постепенное восстановление коломенского
торга (20 торговых рядов, порядка 450–500 торговых заведений в середине
XVII в. 25), что позволило к рубежу XVII–XVIII вв. приблизиться к показателям середины XVI в. (27 торговых рядов, 596 торговых заведений 26).
Изменения претерпевали не только количественные, но и качественные
показатели торговой инфраструктуры. Наиболее явно это видно по составу
торговых рядов.
В середине XVI в. больше всего торговых заведений было связано с продажей ткани (сукна), товаров, ориентированных на кожевенное производство,
а также на домашний пошив одежды. Поэтому особым спросом на коломенском рынке пользовался щепетильный товар, о чем свидетельствует наличие
Большого и Малого Щепетинного рядов. К этой же категории мы отнесли
ряды, специализирующиеся на продаже готовых предметов одежды и обуви.
С 20-х гг. XVII в. лидирующее место занимают ряды, связанные с продовольственными товарами и торговлей солью. Богатый ассортимент продовольственных товаров хорошо прослеживается в названиях соответствующих рядов
еще по данным писцовой книги второй половины XVI в., например, Рыбный,
Мясной, Масленый. Развитое огородное хозяйство коломенцев и уездных крестьян привело к тому, что на рынке в рассматриваемый период велась интенсивная продажа овощей, в особенности лука и чеснока.
В это же время происходит процесс слияния торговых рядов, отражающий значительные изменения в характере товарной специализации. Например, после Смутного лихолетья на основе 10 рядов из 13, ориентированных
на продажу сукна, готовой одежды, предметов шитья, бижутерии, возник
один — Женский, а Сырейный слился с Сапожным, одним из наиболее крупных рядов XVI в.
Рынок развивался под влиянием потребностей городского общества, оказавшегося в условиях экономической разрухи, порожденной Смутой. Во многом именно этим обстоятельством было продиктовано снижение числа торговых заведений по продаже обуви, одежды, материалов для их изготовления, не
соответствующих низкой покупательной способности обедневшего населения.
С другой стороны, эта причина легла в основу процентного роста (по
сравнению с данными второй половины XVI в.) торговых мест в рядах, связанных с продовольственными товарами. Этот процесс выразился и в формировании новых рядов. Появление Житного и Солодяного ряда свидетельствовало о расширении объемов зерновой розничной торговли, которая на
протяжении XVII в. получала все большее распространение в российских
городах 27. Показателем спроса на товары данных рядов является и тот факт,
что вместо старых специализированных рядов организуются новые. Например, взамен Большого Соляного и Соляного на коломенском рынке функцио11
А. В. Барсукова
нировал Соляной «новоприбылой», а о существовании места, где раньше велась торговля солью, напоминал Старый Соляной ряд, который по числу
«живущих» мест был наиболее крупным на городском торгу (61 «живущее»
торговое заведение, или 13,3 % от общего числа).
В 20-е гг. XVII в. новыми для этого времени стали «двойные ряды»: Тележный и Рогожный, Масленый и Дегтярный, Масленый и Судовой, Хмелевой и Гробовый. Вероятно, подобное объединение было результатом соседства двух рядов друг с другом.
Таким образом, в 20-е гг. XVII в. в роли крупных торговых рядов оказываются те, товарный ассортимент которых определить проблематично. Возможно, это связано с тем, что в условиях экономической разрухи при низкой
покупательной способности населения торговец не мог быть ориентирован на
узкое специализированное предложение товаров, опасное убытками от нереализации.
Информативными источниками по истории торговли Коломны XVII в.
выступают финансовые документы Разрядного Приказа, среди которых видное место принадлежит «оброчным книгам». Они содержат записи денежных
доходов в казну с лавок и других торговых заведений частных лиц. Оброчные
книги составлялись в городах выборными целовальниками, заведовавшими
сбором оброчных доходов, под надзором воевод.
Так, книга сбора оброчных денег с посадских людей Коломны 1670 г.
в составе коломенского рынка называет Рыбный, Соляной, Масленый и Судовой, Хлебный и Калачный ряды. Большую ценность для изучения торговли
города конца XVII в. представляет книга описи лавок, амбаров, лавочных
и амбарных мест, кузниц, составленная в 1696 г. по указу царя Петра Алексеевича подьячим Василием Алексеевым.
Согласно этому источнику, новым для коломенского рынка конца века
стал Молочный ряд, появление которого было связано с увеличением числа
домашнего скота и с крупными поставками молочных продуктов жителями
сельскохозяйственной округи. На составе товарной продукции сказывалось
природное богатство края. Широкий поток на рынок плодов лесного ореха со
временем обусловил упорядочение торговли им в специализированном ряду
— Орешном.
Следует также сказать и об организационных изменениях, связанных
с продажей рыбы и мяса, что выразилось в появлении Нового Рыбного и Мясного рядов и вероятной «переквалификации» рядов Старого Рыбного и Старого Мясного. Расширение купли-продажи соли привело к организации Верхнего
Соляного ряда. Наибольшее число торговых точек было зафиксировано в Овчинном и Москотильном ряду (77), что показывает высокий спрос на предлагаемые в нем товары.
Таким образом, сравнение состава торговых рядов за рассматриваемый
временной отрезок свидетельствует о наличии у городского рынка гибкого
12
Эволюция торговой инфраструктуры Коломны в XVI–XVII вв.
механизма реагирования на изменение потребностей коломенцев, связанное
с особенностями того исторического периода, современниками которого они
являлись.
Коломенский рынок имел сложную инфраструктуру, которая выражалась в многообразии типов торговых заведений. В середине XVI в. их число
равнялось 15, в 20-е гг. XVII в. — 11. Подобное сокращение, вызванное экономическим упадком Смутного времени, с одной стороны, способствовало
процессу объединения третей, четей лавок и полулавок в руках одного или
нескольких владельцев, а с другой приводило к дроблению лавочных мест.
К концу XVII в. ситуация изменилось и в источниках значится свыше 20 типов торговых заведений.
На протяжении рассматриваемого периода в структуре торговых заведений наблюдается процентный рост доли лавок. Они неизменно являлись основным типом торговых заведений. В середине XVI в. на втором месте находились лавочные места, запустение которых в 70-е гг. XVI в. привело к тому,
что этот тип по степени распространенности на коломенском рынке стал
седьмым, уступив вторую позицию полулавкам. Они же, в свою очередь,
практически полностью исчезли из торговых рядов в 20-е г. XVII в. Среди
часто встречающихся торговых заведений следует назвать полки и скамьи.
В отличие от писцовой книги 1577/78 г. в описании 1623/24 г. как тип
торгового места не фигурируют шалаши, полочные места, прилавки, сенные
места. Новым в торговой инфраструктуре становится появление харчевен
и блинной избы 28.
Потребности торговли в 90-е гг. XVII в. привели к расширению разнообразия типов торговых мест. Это явилось отражением процесса подвижности в социальном и количественно-персональном составе владельцев торговой недвижимости с одной стороны, а с другой было продиктовано
требованиями по организации удобного сбыта и хранения товаров.
В 90-е гг. XVII в. торговая инфраструктура рынка Коломны была представлена большим типовым разнообразием. Лавки были нескольких видов:
с навесом и без навеса, с затворами и без затворов, с ящиком и без ящика,
с чуланом и без чулана, с прилавком и без прилавка. В описи 1696 г. упоминается не встречавшийся до этого времени тип торгового заведения —
несколько лавок «на одном срубе».
К концу XVII столетия продолжали использоваться названия торговых
точек, отражавших их размер или факт владения несколькими торговыми
людьми: полулавка и 2/3 лавки, пол- и полтора лавочного места.
Лавочное место могло иметь ряд полок (стандартных или малых), в этом
типе встречается и объединение полок, расположенных под навесом. При
этом оброчная книга 1696 г. отдельно называет полочные места — с замком,
с затвором, с навесом.
13
А. В. Барсукова
Скамья упоминается исключительно в самих сказках владельцев торговых мест, но не подьячим при описании состояния торга на 1696 г. Вероятно,
скамьи, распространенные еще в первой половине XVII в., к концу столетия
были преобразованы в полочные места.
Для удобства оптовой торговли имелись специальные помещения — лавочные амбары и амбарные места, прототипом которых в 50–70-е гг. XVI в.
являлись кладовые лавки. Они были расположены отдельно, не в ряду, и как
отдельный вид с таким именованием исчезают к 20-м гг. XVII в. При этом
некоторые лавки без прямого соотнесения с этим типом продолжали использоваться как кладовые, так как в них находился «овес и хлеб государев».
В конце XVII в. наблюдается возросшая потребность в помещениях для хранения товаров, которые организуются как частными лицами, так и городской
властью. В это время в Коломне имелся таможенный амбар и «амбар великого государя кладовой ледник рыбноя».
В числе торговых мест, расположенных вдоль Большой Никольской дороги, называются шалаши. Оброчная книга 1696 г. сообщает о шалашах для
торговли сеном, упоминается также шалаш в Масленом ряду пушкаря Ивашки Щербакова. Известно, что Новоторговый устав 1667 г., стараясь вообще
подвести торговлю под определенные и точные правила, запретил торговать
мимо «извычайных» рядов и лавок. Это подтверждалось и в 1676 г., и в 1681 г.
Но, несмотря на эти запреты, в Коломне с 1685 по 1695 г. осуществлялись
попытки застройки площади в неуказных местах полками и шалашами для
продажи масла и кваса 29.
Несколько подтипов получил такой вид торгового заведения, как харчевня: в конце XVII в. в коломенскую рыночную инфраструктуру вошли харчевня
с сенями, харчевня со съезжей избой, харчевенная изба, харчевенное место.
Развитие этого типа заведения как нельзя лучше подчеркивает значение Коломны в качестве важного экономического центра, принимающего большой
поток приезжего торгового населения.
В заключение отметим, что в XVII в., по данным М. Н. Тихомирова,
крупнейшими торговыми центрами России были Москва, Ярославль, Нижний Новгород, Вологда, Архангельск, Казань, Астрахань, Смоленск, Новгород и Псков 30. По полученным нами данным о динамике развития внутреннего рынка в его топографии, о составе и размерах торговых рядов,
о типологии торговых помещений, Коломна следовала сразу же за ними, начиная второй десяток городов с самой развитой торговлей. Во всероссийском
масштабе она являлась значимым торговым центром «второй очереди». Это
положение город удерживал на протяжении всего XVII в.
14
Эволюция торговой инфраструктуры Коломны в XVI–XVII вв.
Примечания
1
Булгаков М. Б. Концепт «город» в концептосфере исторического краеведения //
Сельская Россия: прошлое и настоящее: Материалы XII Всерос. науч.-практ. конф. (Москва, 23–24 авг. 2010 г.). М., 2010. С. 245–247.
2
Павел Алеппский. Путешествие Антиохийского патриарха Макария в Россию в половине XVII века, описанное его сыном архидиаконом Павлом Алеппским. Вып 2: От Днестра до Москвы. М., 1897. С. 152; Олеарий А. Описание путешествия в Московию и через
Московию в Персию и обратно. СПб., 1906. С. 352.
3
Мазуров А. Б. О трех гравюрах XVII — начала XVIII вв. с видами Коломны // «В трубы трубят на Коломне…»: Сб. материалов науч.-практ. конф., посвящ. 625-летию Куликовской битвы (г. Коломна, 7–8 сент. 2005 г.). Ч. 2. Коломна, 2005. С. 297. Рис. 2. Гравюра 1656 г.
по рисунку А. Олеария 1636 г.
4
Павел Алеппский. Путешествие… С. 152.
5
Мазуров А. Б. О трех гравюрах… С. 297.
6
РГАДА. Ф. 137 (Боярские и городовые книги). Суздаль. Кн. 1. Л. 212–252 об.
7
Там же. Коломна. Кн. 1-а. Л. 37–71; Кн. 2. Л. 1–675.
8
Мазуров А. Б. «Не вели, государь, тому неправому чертежу верить!»: древнейший
чертеж Коломны с окрестностями 1699 г. // Коломна и Коломенская земля: История и культура: Сб. ст. по материалам науч. конф. «Коломна и коломенская земля. Историкокультурное наследие и современность», 2008 / Сост. А. Г. Мельник, С. В. Сазонов. Коломна, 2009. С. 309.
9
См.: Извлечение из приправочного списка с писцовой книги г. Коломны и Коломенского уезда Д. П. Житова и Ф. Камынина 1577/78 г. // Города России XVI века: Материалы
писцовых описаний / Подгот. Е. Б. Французовой. М., 2002. С. 1–76.
10
Там же. С. 46.
11
Мазуров А. Б. О трех гравюрах… Рис. 2.
12
РГАДА. Ф. 1209 (Поместный приказ). Оп. 1, ч. 1. № 201. Л. 65.
13
Там же. Л. 143 об.
14
Там же. Ф. 137. Галич. Кн. 7, 8, 14, 17.
15
Там же. Ф. 159 (ПДНР). Оп. 4. № 119. Л. 1–10; Ф. 210 (Разрядный приказ). № 1170.
Л. 36–38.
16
Там же. Ф. 137. Коломна. Кн. 2. Л. 2 об.
17
Там же. Л. 509 об.
18
Там же. Ф. 210. Столбцы Белгородского стола. № 114. Л. 70–99, 109–110, 174–183.
19
Там же. Ф. 137. Коломна. Кн. 2. Л. 379 об.
20
Там же. Л. 488 об.–490.
21
Там же. Л. 98.
22
Там же. Л. 305 об., 554, 281 об., 297 об., 256 об., 381, 509 об., 556.
23
Там же. Л. 416 об., 487.
24
Расчеты проведены автором на основании источников, привлеченных к исследованию.
25
РГАДА. Ф. 137. Коломна. Кн. 1-а. Л. 57 об., 65 об., 68 об.
26
В литературе подсчет торговых объектов по данному источнику был осуществлен
М. Б. Булгаковым. По полученным исследователем результатам, на коломенском торгу
было 27 торговых рядов с 587 «живущими» торговыми заведениями и 95 пустыми, общим
числом в 682 торговых заведения (см.: Булгаков М. Б. «Крепости» на оброчные заведения
горожан Коломны второй половины XVII века // История Московского края: Проблемы,
исследования, новые материалы. Вып. 2. М., 2008. С. 38–54.
15
А. В. Барсукова
27
Булгаков М. Б. Пищевые промыслы и торговля продуктами питания в русском городе
в XVII в. // Проблемы исторической географии и демографии России. Вып. 1. М.,2007. С. 124.
28
РГАДА. Ф. 1209. Оп. 1, ч. 1. № 201. Л. 308–312 об.
29
Там же. Ф. 210. Столбцы Приказного стола. Коломна. № 1559. Л. 31–32.
30
Тихомиров М. Н. Классовая борьба в России XVII в. М., 1969. С. 412.
О. А. Дячок
ИСТОЧНИКИ О ТОРГОВЛЕ С МОСКОВСКИМ
ГОСУДАРСТВОМ В СБОРНИКЕ ДОКУМЕНТОВ
«ТОРГІВЛЯ НА УКРАЇНІ, XIV — СЕРЕДИНА XVII ст.:
ВОЛИНЬ І НАДДНІПРЯНЩИНА»
В 1990 г. в Киеве был издан подготовленный коллективом украинских историков сборник документов «Торгівля на Україні, XIV — середина XVII ст.:
Волинь і Наддніпрянщина» 1. С тех пор он активно используется украинскими исследователями социально-экономической истории указанного периода.
Вместе с тем, российскому читателю он практически неизвестен, хотя в нем
представлены источники и о торговых отношениях с Московским государством. Всего их десять.
Первым (№ 14, с. 29) является извлечение из статейного списка посольства Пскова к королю Казимиру IV, датируемого 1479–1490 гг., с жалобой на
ограбление луцким старостой псковского купца Микифорки Куплины и просьбой дать тому делу управу «по крεстному цалованью а ωт чина вεликихъ
кн#зеи». Оригинал содержится в Литовской метрике (РГАДА. Ф. 389. Оп. 1.
Д. 1; ранее был издан в т. 27 «Русской исторической библиотеки»).
Более объемным является извлечение из статейного списка великого
князя Ивана Васильевича к королю Казимиру IV от 1 января 1488 г. (№ 17,
с. 32–34). В нем, в частности, поднимались два вопроса, касающиеся торговли. Первый — об увеличении таможенных пошлин, взимаемых с московских
купцов в Киеве, Чернобыле, Чернигове и Новгороде-Северском. Второй —
о незаконном изъятии товаров у купцов местными урядниками и мытниками
(таможенниками) в Киеве, Новгороде-Северском и Чернигове и о самовольном увеличении пошлины на отдельные товары. Аналогичный последнему
вопрос содержится и в опубликованном извлечении из статейного списка
великого князя Ивана Васильевича к королю Казимиру IV от 7 мая 1490 г.
(№ 21, с. 37–38). Оба фрагмента заимствованы из т. 35 «Сборника Императорского Русского исторического общества».
Обращает на себя внимание известие, что упомянутые в первом извлечении «великого князя гости», следовавшие из Кафы, вначале имели намерение идти к Москве «полем», для чего уже наняли проводника. А это было бы
16
Источники о торговле с Московским государством…
противоправным действием. Так, в ответе, датируемом июнем 1496 г. (№ 26,
с. 40) великому князю московскому Ивану Васильевичу великий князь литовский Александр, ссылаясь на существовавшую практику, объяснял, почему не пропустили в Московское государство купцов, следовавших с турецким послом: «… а котрые гости прихоживали съ посломъ турецъкимъ до
нашое земли, тыи опядь назадъ съ посломъ же ворочивалися. А оныи гости
заморскіи николи не бывали в нашой земли далей Кіева. До Кіева
приhзживали съ тавары и, попродавши тавары въ Кіевh, и опять зася съ
Кіева ворочивалися, бо здавна бывало и за отца нашого всимъ гостемъ заморскимъ складъ бывалъ в Кіевh, а другій въ великомъ Луцку» (фрагмент заимствован из собранных В. А. Уляницким и изданных в 1887 г. в Москве «Материалов для истории взаимных отношений России, Польши, Молдавии,
Валахии и Турции в XIV–XVI вв.») 2.
Напоминание о складах в указанных городах для иностранных купцов
есть и в извлечении из статейного списка великого князя Ивана Васильевича
к королю Казимиру IV и требовании последнего, переданного через послов
(февраль 1498 г.). Король обвинял московского посла Михайла Плещеева,
что тот провел купцов в обход мест, где взимали главное (въездное) мыто.
Казимир IV обратился к Ивану Васильевичу, чтобы тот приказал своим послам ездить обычными дорогами. Если же с ними будут следовать московские или заморские купцы, «ажбы мытъ наших нε ωбъεзджали, и, гдε зъдавна
склады гостεмъ бывали, тут бы и тεпεр были, какъ жо и в доконъчани ω томъ
записано, што гостεмъ нашымъ добровольно εздити на ωбε сторонε по нашымъ землямъ старыми обычаиными дорогами, а мыта и пошлины вεздε
платити по старому, а новыми дорогами мыт нε объεжъдчати» (№ 27, с. 41).
Оригинал содержится в Литовской метрике (РГАДА. Ф. 389. Оп. 1. Д. 5; ранее был издан в т. 1 «Актов, относящихся к истории Западной России») 3.
В целом «полевой» путь от Перекопа к истокам реки Коломак, мимо Путивля, Новгорода-Северского и далее на Москву был достаточно популярным
у тогдашних контрабандистов. Некоторые из них нанимали проводниками
даже урядников Великого княжества Литовского, за что последние получали
соответствующее вознаграждение 4.
Контрабандному провозу товаров посвящено и извлечение из записи посольства крымского хана Сагиб-Гирея к королю Сигизмунду Августу от
20 октября 1545 г. (№ 54, с. 71–73). Хан жаловался, что казаками были неоднократно ограблены турецкие и татарские купцы, которые «шли з Орды
к Москвε чεрεз Пол#» или обратно. Король ответил, что купцы сами виноваты, поскольку следовали не обычной дорогой на Киев, Черкассы и Канев,
а пошли
«дорогами новыми нεзвычаиными, гдε εсть вεлика#
нεбезпεчъность», и предложил хану приказать купцам и караванам впредь
придерживаться только установленных дорог. Они должны были известить
17
О. А. Дячок
о прибытии в Тавань воеводу и старосту черкасского и каневского, а те,
в свою очередь, обязаны были обеспечить торговцам сопровождение. Уплатив мыто, купцы могли продолжать путь, в том числе и в московские земли.
В противном случае власти слагали с себя ответственность за безопасность
купцов и караванов. Оригинал документа содержится в Литовской метрике
(РГАДА. Ф. 389. Оп. 2. Д. 591; в 1845 г. был издан М. Оболенским и И. Даниловичем в «Книге посольской Метрики Великого княжества Литовского»).
Следует подчеркнуть, что в случае ограбления иностранных купцов во
время следования установленной дорогой, их убытки возмещались государством. Случалось, что возвращали и отобранные товары, как, например, левантийским купцам, шедшим в 1503 г. в Киев и ограбленным казаками вблизи Черкасс 5.
Следующий документ сборника — жалоба московского купца Василия
Познякова, подтвержденная свидетельствами вижа 6, на луцкого войта 7 и господарского целника 8 Ивана Борзобагатого-Красенского о взыскании мыта
в Луцке, несмотря на наличие безмытного листа, от 17 февраля 1561 г. (№ 64,
с. 91–92). Безмытный лист — разновидность официального документа, которым великий князь литовский предоставлял льготу не платить мыто отдельным лицам за определенные заслуги либо целым территориальным общинам
для их поддержки после каких-либо катаклизмов (эпидемия, нападение татар). Д. П. Ващук обратил внимание на то, что Первый Литовский статут,
подтвердивший запрет устанавливать новое мыто, не содержит никаких положений о возможном освобождении от его уплаты. «Очевидно, — приходит
он к выводу, — решение об этом принималось в рабочем порядке» 9. Нередко
безмытные листы получали представители других государств, следующие
через территорию Великого княжества Литовского с дипломатической либо
другой миссией, чем подтверждались добрососедские отношения. В данном
случае Позняков был послан московским государем Иваном Васильевичем
с подарками патриархам и синайским монастырям. Как обычно в таких случаях, он получил в Вильне безмытный лист. Но на обратном пути Борзобагатый-Красенский потребовал от московского купца «мыта ωт тых рεчεи».
Оригинал документа находится в ЦГИАУК, ранее не публиковался. К сожалению, сборник не содержит источника о том, как разрешился этот спор.
В вызнаном листе 10 Ивана и Василия Борзобагатых-Красенских на передачу в годичную аренду Дубровицкой коморы (таможни) от 3 августа 1561 г.
(№ 66, с. 93–95) в исследуемом контексте нам интересен только один аспект.
Арендатору надлежало взимать устоявшиеся мыта со всех купцов, кроме турок и армян, идущих в Москву либо из Москвы в Турцию. Последние должны были платить мыто в Луцкой коморе. Оригинал документа находится
в ЦГИАУК, ранее не публиковался.
18
Источники о торговле с Московским государством…
В свидетельстве возного 11 от 22 октября 1573 г. (№ 122, с. 156–157) говорится о безмытном провозе купцами-армянами из Каменца-Подольского
«московских товаров» через Волынь по охранному листу киевского воеводы
кн. Константина Острожского и под защитой его надворной хоругви, состоявшей из «пятигорцев» (кабардинцев). Оригинал документа находится
в ЦГИАУК, ранее не публиковался.
Последний документ сборника, имеющий отношение к указанной тематике (№ 255, с. 339) — заявление бродского купца Константина перед Конотопским замковым урядом о причиненных ему убытках в торговых делах
купцами-греками во время их совместного пребывания в Москве. Заверенная
копия ранее не публиковавшегося документа находится в ЦГИАУЛ.
Таким образом, в десяти проанализированных документах содержится,
прежде всего, информация о различных аспектах, связанных с уплатой мыта.
Примечания
1
Автором данной статьи был произведен анализ источников по истории таможенных
отношений, опубликованных в указанном сборнике (см.: Дячок О. О. Джерела з історії
митних відносин у збірнику «Торгівля на Україні XIV — середина XVII століття: Волинь
і Наддніпрянщина» // Покликання: Зб. праць на пошану професора о. Юрія Мицика. Київ,
2009. С. 280–301).
2
См. также: Lietuvos Metrika. Kn. 5: (1427–1506). Vilnius, 1993. P. 114. — Если
в издании «Торгівля на Україні» указан только год, то здесь приведен и месяц.
3
См. также: Lietuvos Metrika. Kn. 5. P. 129–130.
4
Гальський К. Є. Торгівля й митна справа у середньовічному Києві // Митна політика
в Україні: Історичні та правові аспекти проблеми: Зб. наук. праць пам’яті професора Йосипа Леонідовича Рисіча. Дніпропетровськ, 2004. С. 46–47.
5
Сидоренко О. Ф. Українські землі у міжнародній торгівлі (IX — середина XVII ст.).
Київ, 1992. С. 106.
6
Виж — слуга замкового урядника, исполнявший вспомогательные функции в старостинском и воеводском судах. В частности, предоставлялся стороне как официальный
свидетель для записи правового действия в замковые книги. Такое свидетельство называлось «сознанεм вижовым». Подробнее см.: Поліщук В. 1) Врядове вижівство в структурі
публічно-правових процедур (на матеріалах луцьких замкових книг 1558–1657 рр.)
// Соціум: Альманах соціальної історії. Вип. 1. Київ, 2002. С. 79–109; 2) Офіційні свідки —
вижі Луцького замкового уряду в 1561–1567 рр. (особовий склад та службове
підпорядкування) // Соціум: Альманах соціальної історії. Вип. 5. Київ, 2005. С. 13–39.
7
Войт (укр. війт) — должностное лицо, наделенное административными и судебными полномочиями. В городах, имевших магдебургское право, к коим принадлежал и Луцк,
председатель суда присяжных по уголовным делам, одновременно возглавлявший магистрат — орган сословного мещанского самоуправления и суда.
8
Господарский целник — находящийся на службе у господаря, великого князя литовского, таможенник, взимавший приграничную пошлину (цло).
9
Ващук Д. «Старина» як інститут регулювання економічних відносин у Великому
князівстві Литовському (кінець XV — перша третина XVI ст.) // Terra cossacorum: студії
19
О. А. Дячок
з давньої і нової історії України: Наук. зб. на пошану доктора історичних наук, професора
Валерія Степанкова. Київ, 2007. С. 418.
10
Вызнаный лист — разновидность официального документа. Кроме указанного,
в анализируемом сборнике содержится еще пять вызнаных листов. Тремя из них великий
князь литовский утверждал отчет урядников, в одном предоставлялось право монастырю
собирать померное за продажу зерна на киевском рынке, еще в одном содержатся подробные условия договора на поставку товаров. См.: Дячок О. О. Джерела з історії митних
відносин… С. 286–287.
11
Возный — мелкий судебный урядник, судебный исполнитель. В Луцком повете
должность возного, распространенная на землях Короны, была введена в 1567 г., заменив существовавшего доселе вижа. Согласно Второму Литовскому статуту, самой важной процедурой возного было вручение вызова в судебное заседание. Подробнее
см. указанные в прим. 6 статьи В. Полищука, а также: Сокальська О. В. Уряд возного
в українському судовому процесі XVI ст. // Південноукраїнський правничий часопис.
2008. № 2. С. 193–195; Бедрій М. М. Державний нагляд за здійсненням копного судочинства на українських землях у XIV–XVIII ст. // Науковий вісник Львівського державного
університету внутрішніх справ. 2010. № 2. С. 26–34. Сетевая версия:
http://www.nbuv.gov.ua/portal/Soc_Gum/Nvlduvs/2010_2/bmmzus.pdf .
И. Ю. Уваров
ОПУБЛИКОВАННЫЕ ДОКУМЕНТЫ ЭКОНОМИЧЕСКОГО
ХАРАКТЕРА КАК ИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ
ПО ОРГАНИЗАЦИИ ТОРГОВОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ
БОЯР-ШЛЯХТЫ В ВЕЛИКОМ КНЯЖЕСТВЕ ЛИТОВСКОМ
В КОНЦЕ XV — XVI в.
В современной исторической науке существенно возрос интерес к документам экономического характера, содержащих, в частности, сведения по
истории торговли. Настоящая статья посвящена классификации и характеристике опубликованных источников, отражающих торгово-экономическую
и финансовую деятельность шляхты Великого княжества Литовского (далее
— ВКЛ) в конце XV — XVI в.
История торговой инициативы шляхты в XV–XVI вв. изучена сравнительно слабо. В восточнославянской историографии нет ни одной монографии,
в которой был бы продемонстрирован комплексный подход к изучению данной
темы. Автором этих строк опубликовано несколько работ, касающихся экономической и торгово-посреднической деятельности бояр-шляхты ВКЛ 1.
Представители военно-служилого сословия стремились выйти со своими
товарами на внутренний рынок ВКЛ, а по возможности опередить купцов и на
международных рынках прибалтийских городов. В конце XV — начале XVI в.
это было возможно, но только с определенными ограничениями для шляхты 2.
20
Опубликованные документы экономического характера…
Важность рассматриваемой темы объясняется прежде всего тем, что от
начала Нового времени, несмотря на многочисленные утраты, все же сохранилось немало документов, содержащих информацию о торговоэкономических интересах не только купечества, но и шляхты. Имеющиеся
источники по данной теме давно стали предметом углубленного изучения
и научных дискуссий. Однако исследователи экономической истории ВКЛ
фактически обошли стороной ряд ценных документов, иллюстрирующих
материальные интересы шляхты.
При выборе настоящей темы автор опирался на результаты анализа разнообразных по происхождению и содержанию источников. К изучению были
привлечены главным образом документы, издаваемые археографическими
комиссиями в XIX — начале XX в. Часть источников была опубликована
в советский период. В наши дни работа по публикации архивных материалов
продолжается. В этом отношении следует особо отметить заслуги современных белорусских историков, археографов и источниковедов-медиевистов,
к числу которых относятся В. С. Менжинский, А. И. Груша, Г. Я. Голенченко,
Ю. Н. Бохан, А. Б. Довнар и др. Благодаря их усилиям многие документы впервые были опубликованы в многотомном издании актов Литовской Метрики 3.
Работая над данной темой автор собрал и использовал большое количество источников. Имеется возможность привлекать к исследованию очень
редкие или вовсе не изученные ранее документы 4. Значительное количество
источников выявлено в опубликованных «Актах, издаваемых Виленскою
комиссиею для разбора древних актов», «Документах Московского архива
Министерства юстиции», «Актах, относящиеся к истории Западной России,
собранные и изданные Археографическою комиссиею», а также публикациях
Литовской Метрики 5. Но поиск новых документов по данной теме еще далек
от завершения. Источниковая база может быть пополнена за счет обращения
к фондам архивов и библиотек в Минске, Гродно, Львове, Вильнюсе, Варшаве, Кракове, Москве, Санкт-Петербурге и других местах.
Автор стремился выявить прежде всего документы, отражающие экономическую деятельность шляхты. Чаще других встречаются договоры о куплепродаже товара и прочих сделках между шляхтой и купцами, а также шляхтой и представителями других сословий 6. Отдельную группу источников
составляют судебные дела, документы о присуждении штрафов за нарушение
правил торговли, жалобы в господарскую администрацию в связи с потерей
или грабежом товара 7.
Документы первой половины XVI в. свидетельствуют о том, что представители военно-служилого сословия вступали в противоречия с предпринимателями. Так, господарский боярин Т. Гетолтович в октябре 1533 г. жаловался в местную администрацию на судовладельца, который занимался
сплавом товаров по рекам. Из жалобы видно, что при погрузке ржи на дубас
судно затонуло. По итогам судебного разбирательства виновником был приз21
И. Ю. Уваров
нан хозяин дубаса, который был обязан выплатить Гетолтовичу стоимость
пропавшего товара в размере 10 коп грошей 8 (с учетом компенсации потери
в прибыли, если бы утонувший товар был реализован в Риге по более высокой цене) 9.
Документы вальных сеймов отражают требования шляхты о предоставлении различных экономических свобод. Изучение истории служилого сословия ВКЛ обнаружило тот факт, что в XVI в. ни один из вальных сеймов не
проходил без участия великого князя, что позволяло ему принимать и разбирать жалобы поветовой шляхты.
Понимая свою государственную значимость и необходимость шляхтичи
использовали малейший повод для продавливания своих экономических интересов. Так, ими было выдвинуто предложение об отмене мостовых и замковых повинностей. Но великий князь Сигизмунд-Август с этими просьбами
шляхты не согласился и в своем ответе заявил, что это есть ее прямая сословная повинность 10.
В конце XV — первой четверти XVI в. конфликты, возникавшие между
боярами-шляхтой и купцами, а также другими представителями феодального
общества, дали богатый материал к составлению разного рода судебных
дел 11. До принятия Статута ВКЛ 1529 г. все споры, возникавшие в среде
представителей служилого сословия, решались непосредственно монархом,
а в отдельных случаях членами господарской рады и великокняжескими наместниками в воеводствах и поветах страны 12.
Если возникали споры в отношении распоряжения землей, ее продажи
и т. д., то бояре-шляхта могли обращаться за разрешением непосредственно
к господарю. Статут 1529 г. закрепил за шляхтой монопольное право владения землей 13. Новое законодательство разрешало землевладельцу продавать,
отдавать или дарить только третью часть имения 14. Документальные материалы это широко подтверждают. Так, в записи от 15 февраля 1549 г. указана
купчая сделка между боярами Монком Римкевичем и Иваном Шимковичем
на участок земли: «Продали ясно ниву нашую власную… Яну Шимковичу,
боярину госпадарскому» 15.
Среди сохранившихся документов купеческого, шляхетского и судебного делопроизводства конца XV — XVI в. существенный интерес представляет архив господарской канцелярии — книги Литовской Метрики, зафиксировавшие, в частности, отношения мещан со шляхтой 16. На Городенском сейме
1568 г. сенаторы просили господаря о том, чтобы шляхта на городских рынках не притеснялась местной администрацией. На это был дан ответ: в новом
законе все сказано и делать надлежит все по закону 17. На этом же сейме
шляхта обращалась к великому князю с просьбой разобраться с пинскими
мещанами, которые запретили шляхтичам покупать соль для своих нужд.
На это господарь дал ответ: любой шляхтич имеет право покупать соль,
сколько ему надо, но только для личных нужд, а не для продажи 18.
22
Опубликованные документы экономического характера…
Требования шляхты о получении экономических свобод долгое время оставались предметом острых сеймовых дискуссий и судебных разбирательств.
Однако стремление шляхты к расширению своих социально-экономических
привилегий противоречило государственным интересам и в известной мере
обостряло внутрисословные отношения в среде самой шляхты, а также ухудшало отношения между представителями военно-служилого сословия с другими категориями граждан феодального общества.
На Гродненском сейме 1569 г. вновь был поднят вопрос о предоставлении шляхте особых экономических привилегий, поскольку политическая обстановка в условиях Ливонской войны требовала новых отношений между
государством и шляхтой. В современных исследованиях рассмотрены далеко
не все имеющиеся источники по данному вопросу.
Важными документами, регламентирующими экономическую деятельность шляхты, являются статуты ВКЛ 1529, 1566 и 1588 гг. Статьи статутов
четко отражают права шляхты на продажу имений, защиту людей шляхты на
городском торгу от посягательств со стороны мещан и др. 19
Документы рассматриваемой эпохи свидетельствуют о разнообразной
торговой и хозяйственной деятельности шляхты. Основную группу источников составляют договоры о продаже и обмене товаров. Они содержат информацию о количестве проданного, ввезенного и вывезенного товара. Документы дают представление о том, какими правами пользовались шляхтичиторговцы при реализации той или иной продукции. Торговые сделки, купчие
и посреднические операции шляхты на феодальном рынке сопровождались
составлением подробных записей по учету товара, фиксировали его вес,
стоимость, способы реализации, таможенные платежи и т. д.
На вальном сейме 1563 г. шляхта от многих поветов ВКЛ потребовала
отмены таможенных пошлин и установления фиксированных цен на сукно
и ремесленные товары. В ответ на это великий князь дал согласие на нормирование цен только на отдельные группы товаров ремесленного промысла 20.
Актовые записи чиновников феодального государства включают разнообразные сведения о положении купцов и представителей других сословий.
Эти записи содержат сведения о торговых контактах с зарубежными купцами, о стоимости ввозимых ими товаров, их качественном составе и т. д.
Если шляхтич начинал преуспевать в торговых делах, он начинал задумываться о том, как выйти из своего сословия и стать купцом или перейти в сословие мещан. По данному вопросу главную ценность представляют актовые
записи делопроизводственных книг, а также Статуты ВКЛ 1529, 1566 и 1588 гг.
Произведя краткий источниковедческий обзор документов экономического характера можно утверждать, что они позволяют достаточно полно
осветить различные стороны торгово-коммерческой и финансовой деятельности шляхты ВКЛ. Вместе с тем, при разработке данной темы имеется ряд
сложностей. К ним относится, в частности, отсутствие источников о торговле
23
И. Ю. Уваров
в малых городах и местечках ВКЛ, составленных в центрах староств и поветов. Это обстоятельство является главным препятствием на пути изучения
процесса формирования единого национального рынка ВКЛ. Следует также
отметить, что организация торговой деятельности описана в большинстве
имеющихся источников фрагментарно и нечетко, что делает их практически
несопоставимыми.
Примечания
1
Уваров И. Ю. 1) О некоторых закономерностях развития единого национального рынка на территории белорусских земель в XVI в. // Торговля, купечество и таможенное дело
в России в XVI–XIX вв.: Сб. материалов Второй междунар. науч. конф. (Курск, 2009 г.).
Курск, 2009. С. 25–30; 2) Развитие экономических отношений в шляхетском хозяйстве на
территории белорусских земель в первой половине XVI в. // Ученые записки Витебского
государственного университета им. П. М. Машерова. Витебск, 2010. С. 84–90; 3) Экономические требования шляхты Великого княжества Литовского в XVI веке и решение вопросов
о феодальных владениях // Государство — экономика — политика: Актуальные проблемы
истории: Сб. науч. тр. Всерос. науч.-метод. конф., 11–13 мая 2010 г. СПб., 2010. С. 246–250.
2
АЛРГ. Вып. 1. М., 1899. С. 180; Полоцкие грамоты XIII — начала XVI вв. Т. 1.
М., 1977. С. 105–115; Пичета В. И. Белоруссия и Литва XV–XVI вв.: (Исслед. по истории
соц.-экон., полит. и культур. развития). М, 1961. С. 226–230; Левко О. Н. Торговые связи
Витебска в X–XVIII вв. Минск., 1989. С. 43–58.
3
Метрыка Вялікага княства Літоўскага. Кн. 30. Мiнск, 2008. С. 101–103, 120–122,
146–147, 155–157, 162–163, 166–168, 193–195, 199–200, 230, 246; Кн. 46. Мiнск, 2006.
С. 114, 161, 164–166; Кн. 70. Мiнск, 2008. С. 88, 94, 96–97, 125, 162–163.
4
НИАБ. Ф. КМФ–18 (коллекция микрофильмов). Оп. 1. Д. 16, ч. 1 (Книга справ судовых бояр, мещан и волостных людей Витебского и Полоцкого поветов); АВК. Т. 24. Вильна, 1897; РИБ. Т. 27. СПб., 1910.
5
АВК. Т. 24; РИБ. Т. 27; Т. 30. Юрьев, 1914; Документы МАМЮ. Т. 1. М., 1897; АЗР.
Т. 1. СПб., 1846.
6
Документы МАМЮ. Т. 1. С. 458; РИБ. Т. 30. С. 512.
7
Белоруссия в эпоху феодализма: Сб. док. и материалов: в 3 т. Т. 1: С древнейших
времен до середины XVII в. Минск, 1959. С. 272.
8
Одна копа содержала 60 грошей.
9
Белоруссия в эпоху феодализма. С. 272.
10
Документы МАМЮ. Т. 1. С. 500.
11
Белоруссия в эпоху феодализма. Т. 1. С. 272.
12
АВК. Т. 24. С. 117.
13
Статут Великого княжества Литовского 1529 года. Минск, 1960. С. 3.
14
Там же. С. 16; Пичета В. И. Белоруссия и Литва… С. 481–482.
15
АВК. Т. 24. С. 117.
16
Документы МАМЮ. Т. 1. С. 458; РИБ. Т. 30. С. 512.
17
РИБ. Т. 30. С. 510.
18
Документы МАМЮ. Т. 1. С. 458; РИБ. Т. 30. С. 512.
19
Статут Великого княжества Литовского 1529 года. С. 16; Статут Великого княжества Литовского 1566 г. // Временник ОИДР. Кн. 23. М., 1855. С. 28; Статут Вялiкага княства Лiтоўскага: Тэксты. Даведнiк. Каментарыi. 1588. Мiнск, 1989. С. 24, 37, 47.
20
РИБ. Т. 30. С. 268.
24
Г. Пиргулиева
РОЛЬ БАКУ В ТОРГОВЫХ ОТНОШЕНИЯХ
С РОССИЕЙ В XVI–XIX вв.
(на основе нумизматических материалов)
Территория Азербайджана с древнейших времен пересекалась важными
торговыми путями как мирового, так и местного значения. Это, например,
широко известная «Шахская дорога», «Дорога пряностей», часть Великого
шелкового пути и т. д. Древние торговые пути были известны всем народам,
проживавшим в Старом Свете. Не случайно, что направления великих переселений, походов Чингисхана, Тимура и других совпадали именно с этими
торговыми маршрутами. Они являлись основной целью при захвате территорий. После образования Арабского халифата и вхождения Азербайджана
в его состав торговые пути изменились. Одной из главных целей арабов было
завоевание путей, ведущих в северные страны. И эти пути им удалась захватить. Сложению торговых связей по этим путям содействовали булгары, хазары, славяне и другие народы. В конце XIV в. в ходе борьбы с золотоордынским ханом Тохтамышем Тимур уничтожил Астрахань. Долгое время путь на
север не функционировал. В период царствования Петра I во внешней политике новой «Северной империи» приоритетом стало завоевание Кавказа и открытие путей на юг. В настоящей статье, мы, не вдаваясь в историю ушедших столетий, попытаемся, опираясь на данные нумизматитки, остановиться
более подробно на азербайджанско-российских торговых связях, осуществлявшихся через Баку.
Расширение торгово-экономических связей Азербайджана с Россией
происходило не только через главный транзитный путь, но и по ВолжскоКаспийскому пути. В. В. Бартольд полагал, что главной причиной экономического, политического и культурного упадка «всей мусульманской Азии»
являлось начавшееся еще в XV в. развитие морских торговых путей, находившихся в руках западных европейцев и упадок караванной торговли 1. Завершение процесса объединения русских земель на рубеже XV–XVI вв., образование централизованного Русского государства и, наконец, завоевание
Россией Казанского и Астраханского ханств вывели Россию на прямой политический и экономический контакт со странами и народами Кавказа, а затем
и Закавказья. Во второй половины XVI в. эти отношения вступают в новый,
более интенсивный этап развития, а Волжско-Каспийский путь приобретает
еще большее торгово-экономическое значение 2. Баку в это время являлся
важным портовым городом. Караванный путь из восточных стран на север
пролегал именно через этот город. Более безопасный водный путь шел также
25
Г. Пиргулиева
через Каспийское море. Он проходил через Волгу, Хазар, Куру, Черное море
и обратно. Существовал и более древний путь, который через Амударью доходил до Индии 3. Но к XVI в. он уже не существовал. Русские знали об этом
пути. Не случайно, что Петр I, заняв Дербент, решил идти оттуда дальше
в прикаспийские земли.
Известно, что в Азербайджане местные мусульманские купцы объединялись в сообщества, которые назывались ортаг («сотоварищ», «соучастник»). Во главе их стояли меликаты-туджары («главы купцов» — перевод
автора). В русских документах XVII в. имеются данные о ширванском и шемахинском обществах купцов, торговавших в Астрахани 4. Купечество было
заинтересовано в безопасности караванов. В Сефевидском государстве охрана торговых путей находилась на высочайшем уровне. При шахе Аббасе I
был принят закон об ответственности правителей областей, через которые
проходили торговые пути, за их безопасность. В некоторых европейских источниках имеются сведения о том, в случае нападения на купцов именно правитель провинции должен был возместить им убытки. Разумеется, возмещение ущерба осуществлялось за счет жителей провинций 5. Торговля
находилась в руках купечества, а оно имело огромное влияние на правителей.
Основанная в 1554–1555 гг. Английско-Московская торговая компания стремилась установить торговые связи со странами, подчиненными Сефевидскому государству. В результате ей удалось получить право на беспрепятственный вывоз шелка-сырца из Ширвана и Гиляна, а также право беспошлинной
торговли в пределах Сефевидского государства 6. Русский капитал был слабее
западноевропейского. Но благодаря территориальной близости к Азербайджану и сопредельным странам Ближнего Востока, а также твердой политике
русского правительства в отношении торговли через Волжско-Каспийский
путь, интересы русского торгового капитала на рынках Азербайджана и сопредельных стран были надежно ограждены от возможной конкуренции со стороны более сильного западноевропейского торгово-промышленного капитала.
На территории Азербайджана при проведении археологических раскопок временами находят монеты разных номиналов, выпущенные при Петре I.
Они встречаются главным образом в северных и северо-восточных частях
Азербайджана. Эти монеты имеют отличную сохранность. Можно предполагать, что они так и не вошли в употребление. Монеты совершенно не стерты.
В нумизматических фондах азербайджанских музеев можно встретить также
копейки разных номиналов, выпущенные от имени Екатерины I. Подобные
монеты есть в нумизматическом фонде музея истории «Ичеришехер». Они
были найдены на дне Каспийского моря в 1960–1970-е гг. при отливе воды.
Монеты имеют следы сильного окисления. Они также, видимо, не были в употреблении. По свидетельствам очевидцев, эти монеты находились в мешках,
которые были обнаружены во время подводных работ археологами, работав26
Роль Баку в торговых отношениях с Россией в XVI–XIX вв.
шими близ Баку на месте затонувшего корабля. Возможно, эти монеты были
специально отчеканены и отправлены в Баку. После гибели корабля они на
долгие годы оказались на морском дне. Копейки разных номиналов имеют
идентичные метрологические данные. Ремедиум колеблется до 2 граммов.
Монеты, чеканенные от имени Павла I, Елизаветы I, Александра I и других правителей России встречаются редко. Почти все номиналы, найденные
на территории Азербайджана, отчеканены в основном в период царствования
Николая I. Монеты этого времени встречаются повсюду. Большой популярностью среди зажиточных жителей пользовались золотые монеты в 5 и 10 руб.
Эти так называемые «николаевские червонцы» и по сей день используются
некоторыми пожилыми людьми в качестве средств сбережения, причем ценятся выше номиналов высшей пробы других валют.
Среди новейших нумизматических материалов следует отметить клад
золотых монет, найденный в ходе археологических раскопок на месте городища Агсу в 2012 г. Клад состоял из 37 золотых голландских дукатов, выпущенных в России в 1786–1800 гг. Монеты имеют отличную сохранность.
Из них 1 монета выпущена в 1786 г., 3 — в 1787 г., 1 — в 1796 г. и 31 —
в 1800 г. Известно, что такие номиналы чеканились некоторое время в России
под предлогом нехватки собственных золотых монет и высокого спроса на
них. Однотипные золотые дукаты, выпущенные в России в 1849–1854 гг.,
находятся в нумизматической экспозиции музея истории «Ичеришехер». Они
использовались в качестве элементов женского шейного украшения.
Время от времени при проведении археологических раскопок в Азербайджане обнаруживаются монеты разных номиналов Московского государства и Российской империи. Хронологические рамки чекана этих номиналов
охватывают XVII–XIX вв. Статистический анализ показывает, что среди них
нет номиналов Павла I, редко встречаются копейки и рубли Елизаветы Петровны, а серебряные и золотые номиналы Николая I встречаются в массовом
порядке.
Итак, имеющиеся нумизматические материалы свидетельствуют о существовании азербайджанско-русских (славянских) экономических связей
начиная с VII в. До начала XIII столетия между русскими землями и Азербайджаном имел место в основном прямой товарообмен без использования
денежных единиц. С начала X в. на Руси начали чеканить собственные монеты, но купцы по-прежнему предпочитали продавать свои товары на серебряные дирхемы и золотые динары, чеканенные в азербайджанских городах. Эти
денежные единицы хранятся во многих нумизматических собраниях российских и европейских музеев, в том числе в скандинавских странах. Начиная
с XVI в. экономические взаимоотношения между Россией и Азербайджаном
усиливаются. В этот период торговля велась уже на денежные единицы. Баку
занимал особое место в российско-азербайджанских торговых связях. На территории старой части Баку — Ичеришехер — имеется место под названием
27
Г. Пиргулиева
Базар мейданы («Рыночная площадь»), где велась торговля с купцами из зарубежных стран. Сохранила свое название улица Матросов (Street
dənizçilərin), на которой временно селились матросы с русских торговых кораблей. Русские монеты в основном обнаруживаются в Баку и близлежащих
к нему местах Апшеронского полуострова.
Примечания
1
Бартольд В. В. История Туркестана. Ташкент, 1922. С. 48. (Тр. Туркест. гос. ун-та;
Вып. 2).
2
Костомаров Н. И. Очерк торговли Московского государства в XVI и XVII столетиях. СПб.,1862. С. 259; Фехнер М. В. Торговля Русского государства со странами Востока
в XVI веке. М., 1952. С. 22. (Тр. ГИМ; Вып. 21).
3
Расулова М. М. Торгово-экономические и культурные связи Кавказской Албании
с античным и эллинистическим миром: IV в. до н. э. — III в. н. э. Баку, 2008. С. 23–29.
4
Памятники дипломатических и торговых сношений Московской Руси с Персией.
Т. 3. СПб., 1898. С.118–119.
5
Олеарий А. Подробное описание путешествия голштинского посольства в Московию и Персию в 1633, 1636 и 1639 годах. М., 1870. С. 796; Гейдаров М. Х. Торговля и торговые связи Азербайджана в позднем средневековье. Баку, 1999. С. 64–69; Фальсефи Н.
Зендеган-е шах Аббаса Аввал, джелде дованом. Тегеран, 1942 (на фарси). С. 153–154.
6
Памятники… Т. 3. С. 24, 39–40.
Д. В. Лисейцев
ТОРГОВЫЕ ЛЮДИ МОСКОВСКОЙ РУСИ
В ЭПОХУ СМУТЫ НАЧАЛА XVII в.
Смутное время стало тяжелым испытанием для каждого из «чинов» Московского государства. Люди «торгового чина» вместе со страной переносили тяготы Смуты и вносили свой вклад в дело ее преодоления, несмотря на
сложные для занятия торговлей условия. Нестабильность экономической ситуации иллюстрируется хлебными ценами начала XVII в., которые, и ранее
не отличаясь стабильностью, в условиях Смуты демонстрировали огромную
несбалансированность. В последнее десятилетие XVI в. стоимость ржи в Москве колебалась от 18 до 40 денег за четверть (за усредненную цену примем
15 коп.) 1. Во время голода 1601–1603 гг., по свидетельству иностранцев,
бочка ржи (вмещающая 4 четверти) стоила в Москве от 10 до 19 талеров (или
флоринов) 2, т. е. примерно от 1 руб. 67 коп. до 3 руб. 20 коп. за четверть.
Следовательно, цены на хлеб выросли примерно в 10–20 раз (а не в 80–160,
как писали иноземцы, в 6–7 раз занижавшие в своих сочинениях обычную
стоимость хлеба). В Соли Вычегодской в конце 1601 г. четверть ржи прода28
Торговые люди Московской Руси в эпоху Смуты начала XVII в.
валась за 1 руб. Осенью 1602 г. рожь, хранившаяся на дворе царя Симеона,
была продана по 80 коп. за четь. В 1601/02 г. «был во всей Руской земле глад
великой: ржи четверть купили в три рубли» 3.
Цены на хлеб оставались высокими и по завершении голода. В июле
1607 г. за четь ржи давали 48 коп., а к октябрю она подешевела до 33 коп.,
что вдвое превышало цены московского региона конца XVI в. и соответствовало уровню неурожайных лет. По свидетельству И. Массы, в 1609 г. в Вологде четверть ржи стоила 1 гульден (примерно 22 коп. — средняя стоимость
ржи в этом регионе в последнем десятилетии XVI в.). В то же самое время
в осажденной Москве рожь стоила более 6 руб. за четверть 4.
Хлебные цены оставались высокими и на завершающем этапе Смуты,
хотя в разных регионах они колебались в широких пределах. В Нижнем Новгороде в 1618 г. четверть ржи покупали по 10 алтын 5. В июне того же 1618 г.
гость Н. Светешников закупил в Ярославле 1000 четей ржи за 600 руб., т. е.
по 60 коп. за четь 6. Во Ржеве Володимеровой к концу 1618 г. четверть ржи
стоила 80 коп. 7 В Москве в 1618 г. за четь ржи давали 31,5 коп.; к апрелю
1619 г. четь ржи на торгу в Москве стоила 42 коп. В Шацке же в начале 1619 г.
четь ржи стоила существенно дешевле — 20 коп., что соответствовало уровню
хлебных цен до Смуты 8.
Нестабильная ситуация на рынке затрудняла ведение торговых операций, но порождала и соблазн заняться торговлей. И если специалисты по истории Смуты констатируют, что в условиях гражданской войны в России
шло интенсивное «оказачивание» населения, то можно отметить и иной процесс — активное вовлечение людей в торговые операции. Не были исключением и помещичьи крестьяне. В 1609/10 г. «даны были на Вологду на посад
в тягло розных волостей торговые люди, а ныне отданы по нашему указу помесщиком, где хто жил» 9.
Верхушка торгового люда Московского царства регулярно привлекалась
к выполнению государственных повинностей. Обычной службой для нее было исполнение обязанностей таможенных и кабацких голов, что приносило
казне немалую прибыль. Гости Михаил Смывалов и Дмитрий Ларионов,
служившие в 1615/16 г. таможенными головами в Архангельске, «учинили
прибыли» государевой казне на 3200 руб.; гость Иван Сверчков, служа
в Нижнем Новгороде, обогатил казну почти на 4500 руб. 10 Иногда торговые
люди выполняли экстраординарные поручения. В частности, в 1618 г. гость
Н. Светешников в Ярославле участвовал в сборе «запросных денег» 11. Московские торговые люди привлекались к участию в действиях церемониального характера. Гости и члены Гостиной и Суконной сотен присутствовали на
свадьбе Лжедмитрия I в мае 1606 г. 12 Во время следования иностранных посольств на переговоры в Кремль гости должны были в «чистом платье» стоять вдоль маршрута следования дипломатов; приглашали гостей и на царские
пиры в честь иностранных послов 13.
29
Д. В. Лисейцев
В условиях Смуты все политические силы обязательно брали в расчет
торговое население страны. Обращения к гостям и торговым людям, а также
апелляции к их волеизъявлению встречаются в грамотах, составленных правительствами Годуновых, Лжедмитрия I, Василия Шуйского, «семибоярщины», I и II Ополчений 14. Торговые люди заметны среди участников Земского
собора 1613 г. Из 11 посадских представителей Нижнего Новгорода минимум
трое (Ф. Марков, Т. Андреев и Я. Патокин) относились к числу торговых людей и владели лавками на Гостином дворе, Мясном и Соляном рядах. Торговыми людьми на соборе была представлена Калуга: «От Колуги же и от Северских градов о избрании царя… принесено бысть писание к Москве…
колуским гостем Смирным Судовщиковым с товарыщи». При составлении
«Утвержденной грамоты» Михаила Романова калужские торговые люди приложили руки за «всех колуских посадцких выборных людей» 15. Торговые
люди названы среди составителей грамот, извещавших города о выборе царем Михаила Федоровича, а новоизбранный монарх свои послания адресовал
также и гостям и торговым людям 16. Вместе с тем нельзя не отметить следующего факта: в «Утвержденной грамоте» царя Бориса Годунова имена торговых людей записаны единым блоком, замыкая собой перечень лиц, утвердивших избрание на престол нового монарха. «Утвержденная грамота» царя
Михаила Федоровича не выделяет торговых людей в отдельную группу 17.
Решения центральной власти, которым старались придать вид соборного
постановления, и в дальнейшем составлялись от имени «всех чинов» Московского государства, среди которых упоминались гости и торговые люди 18.
По вопросам, затрагивающим интересы торгового люда, правительство консультировалось с представителями купечества. В 1617 г. участники русскоанглийских переговоров выслушали «московских гостей и торговых людей,
которые ходят торговать в Асторохань, …и которые торгуют у Архангилского города» — всего более дюжины гостей и членов Гостиной сотни 19.
Представители торговой верхушки рекрутировались на службу в приказный аппарат. К началу Смутного времени в Казенном приказе служили
дьяки В. Тараканов, М. Коробейников и М. Булгаков — все трое — представители видных московских торговых семей; последний из них ранее был гостем. Коробейников и Булгаков продолжали служить до 1611 г., когда их по
распоряжению короля Сигизмунда III заменили гости И. Юрьев и К. Скоробовицкий. Оккупационная администрация охотно предоставляла выходцам
из торговой среды места в московских приказах. Гость И. Юрьев, например,
в конце 1610 г. входил в состав комиссии по сыску казны царя Василия Шуйского. Торговый человек Б. Замочников получил назначение в Таможенную
избу; К. Скоробовицкий королевским распоряжением был переведен в Новгородскую четверть. Там же в чине думного дьяка служил бывший купец
С. Соловецкий. Самую блестящую карьеру в период оккупации сделал «торговый мужик Гостиной сотни» Ф. Андронов, пожалованный в думные дворя30
Торговые люди Московской Руси в эпоху Смуты начала XVII в.
не и казначеи. Впрочем, за краткий карьерный взлет многие из купцов, принявших сторону польского короля, заплатили высокую цену: после освобождения Москвы от интервентов Б. Замочников и С. Соловецкий были замучены на пытках, а Ф. Андронов казнен 20.
Проникновение торговых людей в администрацию Московского царства
не было новацией Смутного времени, однако чрезмерное усиление их позиций вызвало критику как противников оккупационного режима, так и его
сторонников. Позднее российские дипломаты обвиняли польского короля во
включении в состав приказной администрации «худых людей шишиморов,
тому недостойных». О том же пятью годами ранее писал в грамоте к канцлеру Л. Сапеге боярин М. Г. Салтыков, недовольный влиянием «торгового мужика» Ф. Андронова (которого сравнивал с «веременником» Василия Шуйского гостем М. Смываловым) 21. Вхождение в руководство приказов
выходцев из торговой среды всегда вызывало негативное отношение служилого люда. Казначей И. Татищев еще в конце XVI в. припоминал «великим
дьякам» Щелкаловым их прадеда — барышника на Конской площадке 22.
Сын казначея Ю. Татищев около 1624 г. обращался к царю Михаилу Федоровичу с жалобой на казенного дьяка Ж. Шипова, завладевшего поместьем Татищевых в Суздальском уезде, указывая, что «за козенными дьяки, которые
из гостей, и поместей не бывало» 23. Несмотря на это, правительство Михаила
Романова продолжало пользоваться услугами бывших купцов в приказном
управлении. В первые годы царствования этого царя Казенным приказом
руководили бывшие члены Гостиной сотни дьяки Б. Милованов и Ж. Шипов.
Сын последнего, А. Шипов, нес службу в Новгородской четверти 24.
Рядовые торговые люди не оставляли своих занятий в годы Смуты. Информацию о торговле в Москве в начале XVII в. можно почерпнуть в документах столичных приказов. Во время военных действий против войска Ивана Болотникова в 1606–1607 гг. Разрядный приказ закупал товары
в столичных торговых рядах: Тележном, Седельном, Коробейном, Лапотном,
Котельном, Железном, Замочном, Ветошном, Судовом, Оконничном, Дровяном, Свечном и Овощном. В Свечном ряду с октября 1606 г. по май 1607 г.
закупки делались 47 раз. Для оценки стоимости «мягкой рухляди» Разряд
привлекал торговцев из Пушного ряда. За 8 месяцев 1606/07 г. документы
Разрядного приказа показывают контакты этого ведомства с купцами из
14 московских торговых рядов 25.
Сожжение Москвы в марте 1611 г. нанесло тяжелый удар по московской
торговле. Некоторые московские купцы оказались в плену, как, например,
«литовский полоненик московский торговый человек» Ю. К. Мыльников,
вернувшийся в Москву лишь в конце 1615 г. Вдова московского торгового
человека Гостиной сотни Марья Ужовкина около 1612 г. вышла замуж за
казака. Сын «москвитина торгового человека» И. Игнатьев со времени «Московского разоренья» до 1618 г. ходил в казаках и был казнен за разбой 26.
31
Д. В. Лисейцев
Крупные торговцы искали безопасности в других городах. Члены Гостиной
сотни Ужовкины перебрались во Владимир; гость Григорий Мыльников выбрал для жительства Ярославль; в Вологде нашли убежище московские торговые люди Цыбины и Левашовы; в Нижнем Новгороде водворились Твердиковы, Шиповы и Котовы 27.
Освобождение Москвы привело к быстрому восстановлению прежних
рыночных структур. Свидетельство тому содержится в «Повести о Земском
соборе 1613 года»: «И хожаше казаки во граде Москве толпами, где ни двигнутся в базар [курсив мой. — Д. Л.]» 28. Пребывание в Москве большого войска привлекало торговых людей в столицу. С марта 1613 г. туда приезжают
купцы из Ярославля, Костромы, Каширы, Нижнего Новгорода, Калуги. Торгово-промышленные операции крупнейших русских предпринимателей приобретают значительный размах. В январе 1614 г. Ж. Шипов с гостями
М. Твердиковым и Н. Светешниковым, а также ярославскими торговцами
П. Светешниковым и К. Борисовым получил разрешение на устройство соляных варниц в Костромском уезде 29. У ярославского гостя Г. Никитникова
к концу Смуты был учужный откуп в Астрахани; он, как и Н. Светешников,
в это время мог ссужать правительству до 1000 руб. 30
Постепенно восстанавливалась повседневная жизнь московского торга.
Уже весной 1613 г. в приказных документах обнаруживаются записи о закупках товаров в Ветошном, Москотильном, Лесном и Железном рядах 31. Приказы закупали чернила, бумагу, свечи, коробьи и дрова в Овощном, Свечном,
Коробейном и Дровяном рядах. За октябрь 1614 — март 1615 гг. Посольский
приказ потратил на приобретение чернил 30 коп., свечей — чуть более 5 руб.,
бумаги — около 19 руб., дров — 2 руб. 47 коп. 32 Самые активные контакты
с московскими купцами имел Казенный приказ. В расходной книге этого ведомства за 1618/19 г. встречаются упоминания о закупках товаров в 27 торговых рядах Москвы: Ветошном, Ветошном сапожном, Жемчужном, Женском,
Завязочном, Золотном, Кафтанном, Кишном, Книжном, Кожевенном, Крашенинном, Лапотном, Лесном, Москотильном, Нитном, Овощном, Оконничном,
Сапожном, Свечном, Серебряном, Скорнячном, Судовом, Суконном, Сурожском, Холщовом, Шапочном, Щепотинном 33. К перечню действовавших на
исходе Смуты московских торговых рядов можно добавить также Гончарный, Епанечный, Иконный, Котельный, Медвяный, Пушной, Плетной, Рогозинный, Седельный, Зелейный, Соляной и Пряничный 34. Торговые ряды
имели собственную администрацию: в июле 1615 г. староста Овощного ряда
Максим Яблочников подал в Разряде память, перечислявшую имена торговых людей, ездивших с «красным питьем» в лагерь взбунтовавшихся казаков
атамана Баловня 35.
Подводя итог сказанному, можно констатировать, что обстоятельства
Смуты не могли не оказать влияния на дела торговых людей Московского
царства. В условиях гражданской войны каждый из них выбирал свою ли32
Торговые люди Московской Руси в эпоху Смуты начала XVII в.
нию поведения. Одни, подобно К. Минину, жертвовали свое состояние для
спасения государства; другие, например, Ф. Андронов, шли на службу оккупационному режиму. Третьи, подобно балахнинским и ярославским купцам, старались держаться подальше от тех и других 36, сберегая и преумножая свои капиталы. Их позиция зафиксирована в сочинении Авраамия
Палицына: «Видяще же москвичи погибель свою и на покаание к Богу не
обращахуся, но радующеся в торзех многим прибытком и воздыхающе вси,
но сребро любезно вси собирающе» 37. Между тем жизнь расставляла все по
местам и, по мере затухания Смуты, восстанавливались прежние торговоэкономические отношения.
Примечания
1
Маньков А. Г. Цены и их движение в Русском государстве XVI века. М.; Л., 1951.
С. 110, 111. — На севере, в Вологде и Великом Устюге в 1598–1599 гг. четь ржи покупали
по 17,5–23,5 коп. (Приходо-расходные книги Соловецкого монастыря 1571–1600 гг. М.;
СПб., 2013. С. 531, 546, 562).
2
Петрей П. История о Великом княжестве Московском, происхождении великих
русских князей, недавних смутах, произведенных там тремя Лжедимитриями, и о московских законах, нравах, правлении, вере и обрядах, которую собрал, описал и обнародовал
Петр Петрей де Ерлезунда в Лейпциге 1620 года // О начале войн и смут в Московии. М.,
1997. С. 287; Буссов К. Московская хроника 1584–1613 гг. // Хроники Смутного времени.
М., 1998. С. 34.
3
Народное движение в России в эпоху Смуты начала XVII века, 1601–1608: Сб. док.
М., 2003. № 3. С. 23, 24; № 4. С. 31; № 9. С. 38; № 16. С. 75.
4
Там же. № 18. С. 85; Флетчер Дж. О государстве Русском, или Образ правления
русского царя… СПб., 1906. С. 11; Масса И. Краткое известие о начале и происхождении
современных войн и смут в Московии, случившихся до 1610 года за короткое время правления нескольких государей // О начале войн и смут в Московии. С. 147; Маньков А. Г.
Цены и их движение… С. 109–111. — Цены на севере Московского государства даже в разгар Смуты оставались на прежнем уровне. В 1611 г. вологодский купец в Архангельске
заплатил за 8 тыс. пудов соли по 4 коп. за пуд, что вполне соответствовало уровню цен до
начала Смуты (Лисейцев Д. В. Тяжба торговых людей 1621 г. и неизвестная страница
Смутного времени // Смутное время в России в начале XVII века: поиски выхода:
К 400-летию «Совета всея земли» в Ярославле: Материалы междунар. науч. конф. Ярославль, 6–9 июня 2012 г. М., 2012. С. 214). В некоторые годы конца XVI в. соль в Вологде
продавалась и дороже, по 5,5–6,5 коп. за пуд (Приходо-расходные книги… С. 525, 526, 541,
542, 556–558).
5
РГАДА. Ф. 141 (ПДСЛ). Оп. 1. Д. 4 (1618 г.). Л. 199; Д. 2 (1619 г.). Л. 295.
6
Там же. Д. 2 (1619 г.). Л. 13–16.
7
Там же. Ф. 210 (Разрядный приказ). Оп. 14. Столбцы Севского стола. Д. 2. Л. 188.
8
Там же. Оп. 13. Столбцы Приказного стола. Д. 1 (1618 г.). Л. 46, 190, 207.
9
Там же. Ф. 141. Оп. 1. Д. 4 (1618 г.). Л. 63.
10
Там же. Ф. 396 (Архив Оружейной палаты). Оп. 2. Кн. 202. Л. 69 об.–70 об.
11
Там же. Ф. 210. Оп. 14. Д. 2. Л. 114, 136.
12
Там же. Ф. 159 (ПДНР). Оп. 2. Д. 142. Л. 4.
33
Д. В. Лисейцев
13
Посольская книга по связям России с Англией, 1614–1617 гг. / Сост. текста и указ.,
авт. вступ. ст. и коммент. Д. В. Лисейцев. М., 2006. С. 57, 91, 116, 248.
14
ААЭ. Т. 2. СПб., 1836. № 32. С. 87; № 34. С. 89; № 35. С. 92; № 44. С. 101; № 67.
С. 148–149; № 162. С. 277–278; № 164. С. 279; Акты времени правления царя Василия
Шуйского. (19 мая 1606 г. — 17 июля 1610 г.). М., 1914. № 1. С. 1, 3; СГГД. Ч. 2. М., 1819.
№. 198. С. 390; № 199. С. 391; № 228. С. 497; № 230. С. 501; № 242. С. 520; № 262. С. 547;
№ 277. С. 583; № 278. С. 588.
15
Н. Новгород в XVII веке: Сб. док. Горький, 1961. С. 61, 63, 91, 260–262, 299; Сказание Авраамия Палицына. М.; Л., 1955. С. 233; «Утвержденная грамота» 1613 года об избрании на царство Михаила Федоровича Романова // Козляков В. Н. Смута в России. XVII век.
М., 2007. С. 521–522.
16
СГГД. Ч. 3. М., 1822. № 4. С. 11; Морозова Л. Е. Россия на пути из Смуты: Избрание на царство Михаила Федоровича. М., 2005. С. 344–346, 351.
17
ААЭ. Т. 2. № 7. С. 45; «Утвержденная грамота» 1613 года… С. 518–524.
18
ААЭ. Т. 3. СПб., 1836. № 26. С. 54; № 29. С. 65; Веселовский С. Б. Семь сборов запросных и пятинных денег в первые годы царствования Михаила Федоровича. М., 1908.
№ 4. С. 96; № 7. С. 99; Указные грамоты городовым воеводам и приказным людям 1613–
1626 гг. М., 2012. № 29. С. 168.
19
Посольская книга… С. 153.
20
Голикова Н. Б. Привилегированные купеческие корпорации России XVI — первой
четверти XVIII в. Т. 1. М., 1998. С. 32; АЗР. Т. 4. СПб., 1851. № DCCLI. С. 403; Смутное
время Московского государства, 1604–1613 гг. Вып. 8: Земельные пожалования в Московском государстве при царе Владиславе, 1610–1611 гг. М., 1911. С. 77; Лисейцев Д. В. Приказная система Московского государства в эпоху Смуты. М.; Тула, 2009. С. 480, 481, 586,
589, 606, 623, 626, 683.
21
АИ. Т. 2. СПб., 1841. № 306 (I). С. 361; Павлов А. П. Гость и дьяк Михаил Смывалов:
штрихи к биографии // Торговля, купечество и таможенное дело в России в XVI–XIX вв.: Сб.
материалов Второй междунар. науч. конф. (Курск, 2009 г.). Курск, 2009. С. 124.
22
Разрядная книга 1475–1605 гг. Т. 4, ч. 1. М., 1994. С. 62.
23
РГАДА. Ф. 210. Оп. 9. Столбцы Московского стола. Д. 8. Л. 143.
24
Лисейцев Д. В. Приказная система… С. 613, 634.
25
Народное движение в России… № 21. С. 93–112.
26
РГАДА. Ф. 396. Оп. 2. Д. 278. Л. 54; Ф. 210. Оп. 11. Столбцы Новгородского стола.
Д. 3. Л. 261; Оп. 13. Д. 8. Л. 280.
27
Лисейцев Д. В. Тяжба торговых людей… С. 210; Документы Печатного приказа
(1613–1615 гг.). М., 1994. С. 20.
28
Повесть о Земском соборе 1613 года // ВИ. 1985. № 5. С. 94.
29
Документы Печатного приказа. С. 51, 110, 117, 205, 257, 258, 263, 340.
30
РГАДА. Ф. 396. Оп. 2. Кн. 71. Л. 41 об.–42, 119–121; Ф. 141. Оп. 1. Д. 2 (1619 г.). Л. 69.
— В конце 1618 г. с жителей Ярославля собрали 3311 руб. «запросных денег». В то же
время с одного лишь гостя Светешникова было взято 1000 р. (РГАДА. Ф. 210. Оп. 14. Д. 2.
Л. 114, 134, 136).
31
Первые месяцы царствования Михаила Федоровича. (Столпцы Печатного приказа).
М., 1915. С. 10, 29, 76.
32
РГАДА. Ф. 159. Оп. 2. Д. 601. Л. 2, 3, 5, 7, 9–11, 13, 14, 16, 19–23.
33
Там же. Ф. 396. Оп. 2. Кн. 71. Л. 148 об., 149, 150, 154 об., 155, 156 об., 160 об., 166,
167, 167 об., 168, 170, 170 об., 171 об., 173, 181 об., 182, 193 об., 199 об., 207, 212–213 об.,
214, 235, 240 об., 242 об., 248 об., 250–251, 253 об., 262.
34
Торговые люди Московской Руси в эпоху Смуты начала XVII в.
34
Там же. Ф. 210. Оп. 13. Д. 2. Л 39, 52; Ф. 396. Оп. 2. Кн. 201. Л. 124; РИБ. Т. 28.
М., 1912. Стб. 91, 113, 116, 224, 227, 249, 267, 308, 319, 526, 547, 552, 553, 555–557.
35
РГАДА. Ф. 210. Оп. 13. Д. 2. Л. 191, 192.
36
К. Минин был даже вынужден угрожать отсечением рук балахнинским купцам,
а ярославских торговцев взять под арест, поскольку те не желали жертвовать своих средств
на нужды II Ополчения (Козляков В. Н. Смута в России. С. 379, 382, 383).
37
Сказание Авраамия Палицына. С. 113.
А. А. Селин
ТОРГОВЫЕ ЛЮДИ НОВГОРОДА ВЕЛИКОГО В 1615–1617 гг.:
В ПОИСКАХ ПОЛИТИЧЕСКОГО ОРИЕНТИРА *
Политическая ситуация, сложившаяся в Новгороде Великом после
срыва присяги всего города королю Густаву Адольфу, инициированной
Э. Горном, создала атмосферу страха, волнения и ожидания во всех слоях
уже немногочисленного новгородского общества. Позднейшие нарративные памятники, в первую очередь Новый летописец, рисовали сусальную
картину: большинство новгородцев, отказавшись от присяги, обрекли себя,
вместе с «богомольцем Исидором» на страдания, храня верность царю Михаилу Федоровичу, лишь меньшая часть новгородцев, не устояв перед лишениями, пошло на присягу королю Густаву Адольфу. Эти, часто неназываемые, малодушные изменники, позднее встали на путь предательства
и остались за границей.
Однако ситуация была сложнее. Решение о том, чтобы остаться в шведском подданстве большинством новгородцев, вероятно, принималось в самый последний момент, часто вследствие прямого насилия или шантажа со
стороны деятелей последних шведских оккупационных властей. Мне уже
приходилось подробно рассматривать вопрос о том, кто из новгородских
служилых людей персонально присягнул Густаву Адольфу в 1615 г. Многие
из них позже оказались на царской службе и занимали на ней видные посты.
Здесь уместно обратить внимание на новгородский торговый люд, то, как он
отнесся к данной присяге и на основные стратегии его поведения в последующие полтора года после Пасхи 1615 г.
Я уже писал о двух братьях Иголкиных, новгородских торговцах, чья
роль в деле переговоров новгородского общества со шведскими политиками
беспрецедентна 1; однако оба брата Иголкины вместе с архимандритом Никандром и другими участниками его посольства в 1615 г. оказались в Москве,
захваченные псковскими казаками в Суйде (примерно в те дни, когда в Новгороде был поставлен вопрос о присяге Густаву Адольфу).
35
А. А. Селин
Кроме отца братьев Иголкиных Юрия, чин гостя носил еще один новгородский торговый человек начала XVII в. — Истома Демидов. Он жил в Новгороде в 1611 г. С первых месяцев шведской власти Демидов активно привлекался к государственной службе: в 1611 г. он (редкость для новгородских
гостей) принял участие в дозоре Старорусского посада. 25 декабря 1611 г.
Демидов был среди тех новгородцев, кто подписал приговор об отправке посольства к королю Карлу IX, а после «плебисцита» на Покров 1614 г. он подписал приговор о верности Карлу Филиппу. При этом Демидов удостоился
нелестной характеристики от историка Е. И. Кобзаревой: по ее словам он, как
и Первой Прокофьев, заняли при шведах «теплые места», получив посты целовальника и таможенного головы 2. Надо сказать, что эти «теплые места»
предполагали в системе московской власти личную финансовую ответственность и являлись по сути дела службой гостей. Не присягнувшие Густаву
Адольфу Демидов и Прокофьев были среди плательщиков чрезвычайных
налогов и в марте 1613 г. (соответственно 22 и 20 руб.), и в 1615/16 г. (по
100 руб. каждый). Оба они названы персонально среди плательщиков солдатских денег в 1616 г. (см. табл. 1, 3). Лазутчик московских послов, отправленный со стана в Песках во время Дедеринских переговоров, Данилко Ржева,
вернувшись из Новгорода, рассказывал о том, что «руским людем от немецких людей теснота великая и правежи немерные, побивают на правежех
в денгах до смерти… А то перво де на новгоротцах на Иване Харламове, да
на Юрье Иголкине, да на Истоме Демидове с товарыщи на двунатцати человекех правят 1700 рублев» 3. Двор гостя Демидова находился на Лубянице
в Лукинской трети: палата каменная, под ней «два погреба каменные ж, а у той
полаты и у погребов двои двери железные, а третьи двери деревянные, у полаты два окна с затворы з железными» 4. В 1630 г. Демидов вновь, как и при шведах, служил в Новгороде таможенным головой 5.
Первой Прокофьев — второй из наиболее известных новгородских торговых людей, упоминаемых в источниках 1611–1617 гг. Как я упоминал выше, Е. И. Кобзарева считала его позицию коллаборационистской, не забыв,
впрочем, отметить, что в 1613 г. он подписал приговор об отправке в Выборг
посольства хутынского архимандрита Киприана, а осенью 1614 г. был среди
тех, кто отказался присягнуть Густаву Адольфу 6.
С именем Прокофьева связано возникшее в мае 1627 г. в Новгороде дело
о частном владении подлинной ратификационной грамотой мирного Столбовского договора, в котором встречаются имена многих других представителей новгородского купечества эпохи Смуты. Допрошенный по этому делу
сын Прокофьева Степан показал, что получил данную грамоту в наследство
от отца, который в 1617 г. после заключения Столбовского мира поехал
в Москву, где служил четыре года «без съезду». В Новгород он вернулся
в 1619/20 г., купив эту грамоту за рубль (!) у подьячего, ее писавшего.
На Вербное воскресенье 1625 г. Первой Прокофьев скончался, оставив гра36
Торговые люди Новгорода Великого в 1615–1617 гг.
моту Андрею Харламову, который позже передал ее сыну Прокофьева Степану, вернувшемуся из Москвы (Андрей был душеприказчиком Первого
Прокофьева). В источнике говорится о том, что в 1625 г. Первой Прокофьев
носил чин гостя, который, полагаю, он получил в Москве 7. В грамоте 1629 г.
к воеводе кн. Д. М. Пожарскому указывалось на проступок покойного «новгородского гостя Первого Прокофьева», «которой так сплутал, у того подьячего ту грамоту взял, не ведая для чего» 8.
Хорошо известен новгородский гость Иван Харламов, который в 1611 г.
вместе с посольством юрьевского архимандрита Никандра выехал в Швецию,
позже осел в Ревеле по своим торговым делам и вплоть до Столбовского мира не появлялся на востоке Балтики. Однако в 1617 г. он смог получить жалованную грамоту царя Михаила Федоровича и водворился в Новгороде. Его
сын Андрей Харламов, продолжая дело отца и ведя активную торговлю
со Швецией, занял у шведского наместника Копорья Богуслава Розена более
тысячи рублей. Долговые претензии Розена были, по его просьбе включены
в наказ шведских послов к Михаилу Федоровичу, а затем и к Алексею Михайловичу; после смерти Андрея Харламова они были перенесены на его наследников. Примечательно, что во встречных долговых исках Харламовых
к шведским подданным встречено имя Эверта Горна, погибшего еще
в 1615 г. под Псковом 9.
Шведские власти считали Ивана Харламова (а позднее и его сына Андрея) перебежчиками, нелегально вернувшимися в Московское государство
после окончания сроков, установленных в 1617 г. в Столбове и неоднократно
(не надеясь, впрочем, на успех) требовали их возвращения, наряду с перебежчиками-крестьянами. Новгородские власти, с санкции Посольского приказа, периодически давали отповедь шведским наместникам, которые утверждали, что Харламов перебежал «з женою и з детьми в Великий Новгород ис
Колывани». В отписке новгородского воеводы кн. Д. И. Мезецкого (?) в Посольский приказ говорится: «И то, государь, он пишет мимо дела, Иван Харламов в Великий Новгород приехал не побегом, а побыл он в их стороне в городех для торгу, покамест Великий Новгород был за ними. А как, государь,
меж тебя, великого государя, и государя их свейского короля мирное постановенье учинилось, и Иван Харламов после мирного договору ис Колывани
в твою государеву сторону отпущен и проезжая грамота ему дана за градцкою
печатью от колыванских бурмистров. А ис Колывани приехал во Псков, а изо
Пскова приехал в Великий Новгород и в Новегороде его давно не стало» 10.
Сохранилась жалованная грамота Ивану Харламову, выданная в 1617 г.
царем Михаилом Федоровичем и подтвержденная в 1620 г. В отличие от Истомы Демидова и Первого Прокофьева, Харламов не был среди «страдавших
при шведах» новгородцев. Воспользовавшись теми возможностями, которые
открывал новгородско-шведский альянс, он достаточно широко развернул
торговлю в контролировавшихся в 1611–1617 гг. шведами балтийских горо37
А. А. Селин
дах, однако в 1617 г. предпочел присягнуть царю Михаилу Федоровичу.
Н. Б. Голикова писала о жалованной грамоте гостя Ивана Харламова 1620 г.,
сравнивая ее с грамотой псковскому гостю М. А. Хозину и с корпоративной
грамотой московскому купечеству 1613 г. Кроме всего прочего, в грамоту
Харламову был включен пункт о разрешении с санкции властей ездить с любыми, помимо заповедных, товарами за рубеж 11. По наблюдениям Голиковой, Харламов перед пожалованием гостиным именем не имел крупного капитала, его даже задержали в Ревеле за долг в 400 руб., который его сын смог
выплатить только в 1619 г. 12
Андрей Харламов, который в 1611–1617 гг. был, вероятно, еще совсем
молодым, бывал в эти годы, тем не менее, в Новгороде. 2 ноября 1614 г. он
записал за себя холопа. Это характерно: известно, что значительная часть
сделок по записи холопа оформлялась на детей, чтобы на более долгий срок
привязать холопа к себе. Уже упомянутые Демидов и Прокофьев среди холоповладельцев не замечены.
При московской власти в 1621 г. Андрей Харламов служил в Новгороде
таможенным головой 13. В 1622 г. он получил чин гостя 14. В Великий пост
1625 г. он оказался при смертельно больном Первом Прокофьеве, который
«приказывал ему, Ондрею… отходя сего света, чтоб ему после него поберечь
животов его до коих мест сын его Степан с Москвы в Великий Новгород
приедет» 15.
В начале XVII в. в Новгороде осела большая группа вяземских купцов,
часто упоминаемых в новгородских таможенных книгах. Н. Б. Голикова отмечала заметную роль вязьмичей в посадской жизни Новгорода. По ее наблюдениям, один вяземский купец, Иван Никифоров, руководил новгородским денежным двором в Смутное время 16. По документам начала XVII в.
более всего известны Ануфрий (Онуфрий) Никифоров сын Дьяконов и Богдан Григорьев сын Шорин.
Дьяконов известен по таможенным книгам Новгорода с 1613/14 г., но,
вероятно, оказался в Новгороде раньше. В марте 1613 г. и в 1615/16 г. его
платеж в новгородскую казну исчислялся в 15 руб. Он не только не присягнул Густаву Адольфу, но и всячески способствовал успеху московской власти, помогая деятельности послов кн. Д. И. Мезецкого и А. И. Зюзина. В ночь
на вторник, 3 октября 1615 г. лазутчик Данилко Ржева пришел на двор к Дьяконову. Тот устроил ему встречу с другим вяземским купцом, Севастьяном
Вощеницыным, продававшим сапоги и солдатские куртки в королевском лагере под Псковом. Лазутчик получил информацию о расположении отдельных отрядов королевских войск на 28 сентября. 5 октября Дьяконов проводил
его за три версты за город 17. На московский посольский стан он отправил
отписку (документ, который мог его скомпрометировать перед шведами).
В ней Дьяконов извещал русских послов о том, что именно известно Делагарди о передвижениях московских войск. С некоторым злорадством он со38
Торговые люди Новгорода Великого в 1615–1617 гг.
общал: «Да тово Пундосов не ведает про государева боярина про князя Федора Ивановича Шереметева, что идет он подо Псков, да про то же государи
у нас в Великом Новегороде и слуху нет» 18. В Описи Посольского приказа
1626 г. числилось ненайденное дело вязьмича Онуфрия Васильева, «как он,
будучи в Новегороде, государю служил и за то государь пожаловал его гостиным имянем» 19. Скорее всего, Дьяконов скончался (или постригся) вскоре
после Столбовского мира. На заметных должностях, в отличие от Андрея
Харламова, Первого Прокофьева и Богдана Шорина он не замечен.
Колоритной фигурой «эпохи сомнений» был другой вяземский купец
Богдан Шорин. В 1615–1616 гг. он зарегистрировал три холопьих записи
(см. табл. 2). Он же назван среди уплативших платеж в марте 1613 г. и среди
плативших солдатские деньги неприсяжных новгородцев в 1615/16 г.
(см. табл. 1, 3). Оценка его деятельности современниками была неоднозначной.
Ю. Т. Копнин, бежавший из Новгорода на московский стан в Песках, назвал Шорина в числе инициаторов «всякого зла» в городе. По слухам, сообщенным служителем Дж. Мерика П. Томасовым, кн. Н. Мещерский присягнул королю Густаву Адольфу и убедил присягнуть также многих новгородских
дворян, сказав, что присяга ― гарантия от ссылки в Швецию. Посадских же
людей уговорил присягнуть шведскому королю гость Богдан Шорин. О нем
английский посол специально передавал в Москву: «ворует де в Новегороде
вязмитин Богдашко Шорин, вмещает во всяких людей воровские слова, будто
де казаки, которые на службе з боярином со князем Дмитреем Михайловичем
Пожарским все отъехали к Лисовскому и московских людей казаки многих побили, да иные де непригожие воровские слова для смуты в всяких людей вмещает» 20. Богдан Шорин был родственником Григория Шорина, привлеченного
после взятия Москвы по обвинению в сотрудничестве с польским гарнизоном
в связи с делом Федора Андронова. Бежавший немного позже в московский
стан старорусский подьячий Федор Витовтов говорил о намеренном распускании слухов теми новгородцами, которые сотрудничают со шведской администрацией: «А в Новегороде которые враги руские люди изо многых чинов люди,
прелстяся к немецким державцом в народ во все лето доныне вмещают, что буттося под Смоленском король с королевичем и со всею Полшею, и московских
людей под Смоленском побили и идет к Москве и хотят де на Московское государство литовского королевича, для того и с Свийским королем хотят миритца
вскоре, чтоб помирясь с свийским с литовским управливатца. И им деи доколе
зде миритца, а король с королевичем и на Москве будет, и навгоротцы б и иных
городов люди, которые под Свейскою державою узнав московского государя
безсилна, на тот мир не прелщались. Да и многие неподобные речи про государя в народ вмещают» 21. Полагаю, что среди недоброжелателей имелись в виду
подьячий Григорий Собакин и Богдан Шорин, в то время действительно плотно
сотрудничавшие со шведами. Но и они в свое время били челом московскому
правительству с просьбой простить им такое сотрудничество.
39
А. А. Селин
В 1616 г. шведами был разграблен Хутынский монастырь: «А как деи
в Спаском монастыре платитца стало нечем, и Яков де взял у них в уплату
с чюдотворца Варламия раку серебряну, а ныне деи в уплату продали паникадило меденое, а купил деи его Богдашко Шорин, дал 50 рублев, а цена де
тому паникадилу была триста рублев, а вперед деи Футынским старцам платитца нечем» 22. В ноябре 1616 г. Делагарди, находившийся в Ладоге и готовившийся к переговорам в Столбово, послал в Новгород торговых людей
«Богдашка Шорина, да Сенку Игумнова, да Тимоху Хахина, а велел им новгородских всяких людей вызывать на королевское имя, а иных правежем неволить и приводить на королевское имя к кресту, а сами они хотят жить за
королем в Ругодиве».
Ранее Шорин уже обращался к московским послам с принесением своей
вины и послы решили переломить ситуацию в свою сторону. Они велели хутынскому архимандриту Киприану призвать к себе Шорина «и иных людей,
которые немецким людям прямят» и тайно их уговаривать, чтобы они не
служили шведам и не переманивали новгородцев на шведскую сторону.
Д. И. Мезецкий писал в Москву: «И ты, государь, их пожалуешь, хотя буде
чья вина, вину им отдашь, то ся делало от неволи, бояся от немецких людей
смертново убийства и грабежу, и то ныне все будет твоей царскою милостью
покрыто и вперед не памятно». Киприан, по словам послов, в Новгороде уговаривал оставшихся людей «чтоб не ослабело х концу и не смутились, а были
б надежны на твою царскую милость». Шведы же давали льготу тем, кто
уходит на «немецкую половину». Те, кто «доброхотает свейскому королю»,
боятся от московской власти опалы и смерти, «и от боязни хотят ехать
в Свею». Архимандрит же и антоновский игумен Павел «тех людей розговаривают и емлют на свои души клятвою и дают в поруке Софею Премудрость Божию и ноугородцких чюдотворцов, что им от тебя, государь, будет
милость» 23.
В конце января 1617 г. Шорин был единственным торговым человекомпредставителем новгородского посада, кто подписал грамоту митрополита
Исидора и всех новгородцев к послам кн. Д. И. Мезецкому с товарищами
с сообщением о непомерных насилиях шведских оккупационных властей
и о принуждении многих новгородских посадских целовать крест Густаву
Адольфу (к чему незадолго до этого призывал сам Шорин): «страдные людцы Ивантей Сергиев, Офоня Лесовик, Степанко Соболев и прочие таковые не
истерпя мучения на правежи, бьют челом немцом, а иных силно емлют и тотарских жон везут, которые к государю отъехали, и посадского тяглого человека изневолили Ивана Воскобойникова Вязмитина: был в тягле з денги,
и Ирик на нем велел правит из гроша сто сорок рублев по Томилину наученью, и не истерпя, дал челобитную им, а после того нам бил челом и челобитную за своею рукою подал, чтоб нам его не выдати, утесня деи надо мной
так зделали, а не моим хотеньем» 24.
40
Торговые люди Новгорода Великого в 1615–1617 гг.
О татарских женах Шорин знал точно: новокрещены Танаев и Охкобяков, летом 1617 г. бившие челом о вспомоществовании, утверждали, что перед передачей Новгорода Москве они «…покиня в Новегороде жон своих
и детеи со всеми животы, и после де их неметцкие люди жон их и детей мучили на пытках, огнем жгли, животы их все поимали и хотели жон их и детеи
свесть съ собою в свою Неметцкую землю на поруганье». В Новгороде их
выкупили Водской пятины дворянин Григорий Никитин Муравьев, дьяки Семен Лутохин и Пятой Григорьев, а также торговый человек Богдан Шорин 25.
Шорин пережил передачу Новгорода московским послам и наряду с другими новгородцами не был подвергнут репрессиям. Его имя также фигурирует
в следственном деле о ратификационной грамоте, найденной в 1627 г. в новгородском торге. 1 мая 1627 г. доносчики сообщили, что «шли де они Большим
рядом в приказ, ажно де у лавки торгового человека Богдана Шорина стоят
многие люди, а чтут лист харатейной. И они де, пришод к ним, к лавки, того
листа посмотрели, ажно де писана грамота от государя царя и великого князя
Михаила Федоровича всеа Русии к свейскому королю о мирном договоре и о
послех о князе Федоре Петровиче Борятинском с товарыщи. И в тои де грамоте
посольская договорная запись вся описана подлинно, а в начале де государево
именованье и по краем каймы писаны золотом». Человек Шорина Сергушка
сообщал любопытным подьячим, что эта грамота взята его хозяином у сына
Первого Прокофьева Степана. На допросе Шорин показал, что взял эту грамоту
у Степана Прокофьева «к себе в лавку почесть, а почетши его и отдал Степану
назад, а с тово листа себе ничево не списывал для того де, что то дело великое» 26.
Таблица 1. Чрезвычайные платежи новгородцев в марте 1613 г. и в 1615/16 г.
Плательщик
Митрополит и монастыри
Новгородский посад
Дворяне, подьячие и рассыльщики,
«которые за государевым делом не ходят»
Тимофей Хахин, переводчик, торговый
человек
Гость Истома Демидов
Гость Первой Прокофьев
Ануфрий Дьяконов, вяземский купец
Степан Спячий, митрополичий дьяк
Богдан Шорин, вяземский купец
Сумма, уплаченная
в марте 1613 г.
(руб.)
Сумма, уплаченная
в 1615/16 г.
(руб.)
350
350
650
не упомянут
150
не упомянут
25
100
22
20
15
15
15
100
100
100
100
100
Источники: Роспись сбора кормовых денег ратным людям. 20.03.1613. (RA. NOA. Serie 2:140. B.
1 об.); Роспись денежных доходов с Новгородского посада. 1615/16 г. (Ibid. Serie 2:357. B. 15–16).
41
А. А. Селин
Таблица 2. Запись холопов посадскими людьми-новгородцами в 1614/15–1615/16 гг.
Имя
Андрей Иванов Харламов
купец Богдан Григорьев Шорин
Кирилко Федоров Мыльник
митрополичий крестьянин
Самуйло Григорьев Серебряник
Томило Михайлов Пристальцов
Дата записи
Число холопов
02.11.1614
03.12.1615,
09.12.1615,
30.03.1616
16.12.1615,
18.12.1615,
01.01.1616
(трижды),
08.01.1615
12.01.1616
1
20.02.1616
1
3
6
1
Источники: Новгородские кабальные книги за приписью дьяка Семена Лутохина. 1614/15 г.
Записывал дьяк Семен Лутохин (RA. NOA. Serie 1:65); Кабальные книги за приписью дьяков
Семена Лутохина и Пятого Григорьева. 1615/16 г. (Ibid. Serie 1:107; Опубл.: Sundberg H. The
Novgorod Kabala Books of 1614–1616: Text and commentary. Stockholm, 1982. (Acta Universitatis
Stockolmiensis. Stockholm Slavic Studies; Vol. 14).
Таблица 3. Роспись денежных платежей каждые 10 дней с Новгорода по известиям
от подьячего Третьяка Никитина по «уложению» от 20 марта 1616 г.
Сумма
(руб.)
Плательщик
Митрополит, монастыри, попы, дьячки, пономари
Посадские люди
Дворяне, дети боярские, рассыльщики, подьячие
(кроме тех, кто целовал крест Густаву Адольфу)
Митрополичий приказной Иван Лутохин
Митрополичий приказной Степан Спячий
Судья Василий Зиновьев
Гость Истома Демидов
Гость Первой Прокофьев
Торговые люди, которые тягло не тянут:
Тимоха Хахин
Богдан Шорин
Онуфрий Вязмитин
Славковский дьячок Сенька
ИТОГО
350
350
150
15
15
10
25
(пропуск)
25
15
15
10
980 *
* Без Первого Прокофьева, с ним, вероятно, 1000 рублей.
Источник: Расспросные речи подьячего Третьяка Никитина о новгородских вестях. 03.06.1616.
(РГАДА. Ф. 96. 1616 г. Д. 7. Л. 45–50).
42
Торговые люди Новгорода Великого в 1615–1617 гг.
Примечания
* В данной научной работе использованы результаты проекта «История конструирования политического пространства и мобильности: политическое воображение, социальные практики и материальные инфраструктуры», выполненного в рамках Программы фундаментальных исследований НИУ ВШЭ в 2013 и 2014 гг.
1
Селин А. А. Семья новгородских купцов Иголкиных до Смуты, в Смуту и после нее
// Торговля, купечество и таможенное дело в России в XVI–XIX вв.: Сб. материалов Второй междунар. науч. конф. (Курск, 2009 г.). Курск, 2009. С. 49–53.
2
Кобзарева Е. И. Переговоры Новгорода со шведами об избрании Карла Филиппа на
русский престол // НИС. Вып. 9 (19). СПб., 2003. С. 347–348, 352.
3
Расспросные речи лазутчика Данилка Кондратьева Ржевы, посланного в Старую
Руссу и в Новгород. 12.10.1615. (РГАДА. Ф. 96. 1615 г. Д. 10. Л. 294–302).
4
Греков Б. Д. Новгородский дом Святой Софии. СПб., 1914. С. 480–481.
5
Голикова Н. Б. Привилегированное купечество в структуре русского общества в XVI
— первой четверти XVIII в.: из науч. наследия. М.; СПб., 2012. С. 168.
6
Кобзарева Е. И. Переговоры Новгорода… С. 347–348, 352.
7
Расспросные речи подьячих Новгородского разряда Григория Федосеева, Богдана
Воломского и Ивана Карпова и поручная запись по С. П. Прокофьеве. Список. 01.05–
25.08.1627. (РГАДА. Ф. 96. 1629 г. Д. 2. Ч. 1. Л. 55–58).
8
Царская грамота (из Посольского приказа) в Новгород воеводе кн. Д. М. Пожарскому об укоре новгородцев, читавших утвержденную грамоту по дурости. 18.02.1629. (Там же.
1629 г. Д. 2. Ч. 1. Л. 59–61).
9
Эскин Ю. М. Пожарский на воеводстве в Новгороде // Paleobureaucratica: Сб. ст.
к 90-летию Н. Ф. Демидовой. М., 2012. С. 367–368.
10
Отписка новгородского воеводы кн. Д. И. Мезецкого (?) с товарищами в Посольский приказ о напрасных претензиях шведской стороны о перебежчиках. 1621–1623 гг.
Фрагмент (без начала и окончания) (НИА СПбИИ РАН. Кол. 109. Д. 942).
11
Голикова Н. Б. Привилегированное купечество… С. 45–46.
12
Там же. Привилегированное купечество... С. 64.
13
Там же. С. 169.
14
Там же. С. 46–47.
15
Расспросные речи подьячих…
16
Голикова Н. Б. Привилегированное купечество… С. 124, 127–128.
17
Расспросные речи лазутчика…
18
Вестовая грамота Ануфрия Дьяконова к послам кн. Д. И. Мезецкому с товарищами
из Новгорода. 05.10.1615. (РГАДА. Ф. 96. 1615 г. Д. 10. Л. 303–304).
19
Голикова Н. Б. Привилегированное купечество… С. 46–47.
20
Расспросные речи Юрья Третьякова Копнина в Москве. 23.10.1615. (РГАДА. Ф. 96.
1615 г. Д. 10. Л. 312–316).
21
Дело о побеге Федора Андронова с двора кн. Ф. И. Волконского из-под стражи.
24.03–16.05.1613 // Смутное время Московского государства. Вып. 3: Акты времени междуцарствия. М., 1915. С. 61–80.
22
Расспросные речи певчего дьяка Самуила Евтихеева и федоровского дьячка Ивана
Михайлова в Тихвине перед послами кн. Д. И. Мезецким с товарищами. 19.06.1616.
(РГАДА. Ф. 96. 1616 г. Д. 7. Л. 274–278).
23
Отписка послов кн. Д. И. Мезецкого в Посольский приказ об известиях от Солового
Протасьева из Ладоги. После 09.12.1616. (Там же. 1616 г. Д. 10. Л. 137–140).
43
А. А. Селин
24
Грамота митрополита Исидора и всех новгородцев к послам кн. Д. И. Мезецкому с товарищами о своем конечном разорении. После 20.01.1617. (Там же. 1617 г. Д. 2. Л. 266–270).
25
Грамота царя и великого князя Михаила Федоровича в Новгородскую четверть
боярину кн. Г. П. Ромодановскому и дьякам А. Витовтову и П. Матюшкину о выдаче новокрещенам Ивану Танаеву и Гавриле Охлобякову по их челобитью половины выкупа за их
жен из немецкого плена. 03.07.1617. (НИА СПбИИ РАН. Кол. 2. Оп. 1. Д. 17. Л. 68 об.–70).
26
Расспросные речи подьячих…
А. И. Раздорский
ТАМОЖЕННЫЕ И КАБАЦКИЕ ОКЛАДЫ И СБОРЫ
В ГОРОДАХ ЮГА И ЗАПАДА ЕВРОПЕЙСКОЙ РОССИИ В XVII в.
(по материалам приходо-расходных книг московских приказов)
В Московском государстве в XVII в. при определении размеров таможенных и кабацких доходов, запланированных к поступлению в казну в очередном году, применялась окладная система исчисления. Для каждого города
ежегодно устанавливалась минимальная окладная сумма, которую следовало
собрать в виде таможенных пошлин и прибыли от казенной торговли алкогольными напитками. Оклады назначались различными центральными приказами, между которыми было распределено получение таможенных и кабацких доходов на той или иной территории страны.
Практиковались два способа организации взимания таможенных и кабацких доходов — «откупной» и «верный». В первом случае указанные сборы сдавались властями на откуп (в аренду) частным лицам. Откупщик вносил
в казну в установленный срок заранее оговоренную денежную сумму, состоявшую из оклада, назначенного для конкретного населенного пункта на очередной год, и дополнительной платы — наддачи. Весь полученный от взимания таможенных и кабацких доходов избыток, превышавший сумму взносов
в казну, оставался откупщику. Откупщикам выдавались откупные грамоты,
в которых излагались виды и размеры платежей, подлежавших взысканию,
порядок и способы их взимания, место и сроки уплаты. Откупной способ для
правительства являлся в целом более предпочтительным, так как при нем оно
получало гарантированный доход и было застраховано от разного рода случайностей, обусловленных колебанием рыночной конъюнктуры и другими
экономическими и политическими факторами.
Однако власти далеко не всегда могли найти желающих взять таможню
и (или) питейные заведения на откуп. В этом случае для получения таможенных доходов и кабацкой прибыли применялся «верный» способ. Суть его
состояла в том, что взимание данных сборов возлагалось на выборных лиц,
«приведенных к вере», т. е. к присяге. Во главе местных таможенных и пи44
Таможенные и кабацкие оклады и сборы в городах юга и запада Европейской России…
тейных учреждений, находившихся «на вере», стоял таможенный и кабацкий
(с 1652 г. — кружечного двора) голова, избиравшийся обычно среди наиболее состоятельных посадских людей, черносошных и дворцовых крестьян,
а на окраинах страны нередко из числа представителей военно-служилого
населения. Помощниками головы являлись выбираемые из среды местного
населения целовальники (перед вступлением в должность они целовали
крест, т. е. присягали). Старшим из них являлся «ларечный» целовальник,
т. е. казначей. В отличие от остальных представителей таможенной и кабацкой администрации (в т. ч. и голов) ларечным мог быть только грамотный
человек. Рядовую службу несли «караульные» целовальники, охранявшие
таможенную и кабацкую избы, «ходячие» целовальники, собиравшие
«в ящик» пошлины на рыночных площадях, целовальники, ведавшие производством и реализацией алкогольных напитков.
Таможенные и кабацкие головы и целовальники занимали более или менее обособленное положение в системе местного финансового управления.
Головы подчинялись непосредственно центральным приказам, и воеводы по
закону не имели права вмешиваться в их деятельность. Согласно правительственным предписаниям, воеводы должны были «в таможенные и в кабацкие
ни в какие дела не вступатца, чтоб от того таможенному и кабацкому сбору
никакие порухи не учинилось» 1. Им следовало осуществлять лишь общий
надзор за деятельностью голов, чтобы пресекать какие-либо явные злоупотребления с их стороны. По истечении срока службы очередного головы воевода направлял его и ларечного целовальника в Москву в соответствующий
приказ вместе с собранными наличными деньгами и отчетными документами — таможенными и кабацкими книгами, в которых фиксировался приход
и расход денежных сумм в течение года. По итогам ревизии этих документов
приказными людьми, проверки обоснованности произведенных расходов
и пересчета доставленных денег устанавливалась итоговая сумма таможенного и кабацкого дохода и выводился ее баланс относительно установленного
оклада.
При недоборе суммы сбора, назначенной по окладу, власти могли прибегнуть к «повальному обыску» — массовому опросу местного населения
для выявления причин данного явления. Если в ходе следствия выяснялось,
что никакого «воровства» и «хитрости» со стороны представителей таможенной и кабацкой администрации не было, они, как правило, освобождались от
ответственности и недобор с них обычно не взыскивался. Если же открывались хищения, утайки, растраты и другие злоупотребления со стороны голов
и целовальников или же выяснялось, что недобор произошел из-за их нерадения, то виновных ждали «опала и жестокое наказанье без пощады». С проштрафившихся доправлялся недобранный дефицит, а если они оказывались
неплатежеспособными, то недостающая сумма взыскивалась с земской вы45
А. И. Раздорский
борной администрации и всех посадских и уездных людей, выбравших голов
и целовальников 2. Хорошо известен случай, когда все имущество уличенного
в злоупотреблениях тотемского таможенного и кабацкого головы Г. Гаврилова, сфальсифицировавшего отчетные документы, было конфисковано и передано посаду с условием выплаты его жителями недоборных денег в течение
шести лет 3.
Установление размеров таможенных и кабацких окладов и сборов по
отдельным городам, определение балансов между запланированными и фактически собранными суммами и анализ динамики изменения уровня доходов
имеет важное значение как для изучения таможенного и кабацкого дела России XVII в., так и для отечественной социально-экономической истории в целом. Однако до настоящего времени эти данные исследованы крайне слабо
и практически не введены в научный оборот. Связано это отчасти с тем, что
в городовых таможенных и кабацких книгах сведения об установленных на
год окладах не приводятся. В этих источниках зафиксированы лишь итоговые показатели денежного сбора. Между тем в приходо-расходных книгах
московских приказов присутствует вся необходимая информация по рассматриваемому вопросу.
В этих документах, составлявшихся ежегодно, велся учет денег, поступавших в тот или иной приказ из различных источников, в том числе с подведомственных данному приказу территорий в виде окладных и неокладных
доходов, и фиксировались расходы, произведенные из присланных сумм.
Основной массив приходо-расходных книг московских приказов сосредоточен в различных фондах РГАДА. Наиболее ранние документы данного типа,
относящиеся к 1610-м — началу 1620-х гг., были опубликованы С. Б. Веселовским 4. Книги за другие годы не издавались.
Основной объем приходной части рассматриваемых документов составляют сведения о поступлении с отдельных городов таможенных и кабацких
доходов и оброчных платежей в отчетном году, о недоимках, оставшихся за
предыдущие годы, и о суммах, положенных в оклад на следующий год.
В этой части источников указаны также «верные» таможенные и кабацкие
головы или откупщики, а также их предшественники и сменщики. Приказные
приходо-расходные книги дают возможность определить величину наддачи,
которую должны были собрать верные головы или уплатить откупщики.
Кроме того, в этих документах содержится исключительно ценная информация о причинах недоборов, полученная как непосредственно от таможенных
и кабацких голов, так и в результате обысков, о действиях центральных властей в отношении представителей местной таможенной и кабацкой администрации, в период службы которых имели место недоборы, а также об организации таможенного и кабацкого дела на местах в целом. Уникальный
46
Таможенные и кабацкие оклады и сборы в городах юга и запада Европейской России…
характер носят встречающиеся в приказных приходо-расходных книгах указания на случавшиеся злоупотребления со стороны «верных голов».
В настоящей статье представлены данные о динамике таможенных и кабацких окладов и сборов в двух южнорусских городах (Курске и Белгороде)
и двух западнорусских городах (Можайске и Вязьме). В XVII в. эти населенные пункты являлись крупными торговыми центрами, расположенными на
магистральных сухопутных торговых путях из Москвы в Крым (Курск и Белгород) и в Европу (Можайск и Вязьма) 5.
Сбор таможенных и кабацких доходов в Курске и Белгороде вплоть до
начала 1680-х гг. контролировался Разрядным приказом. Таможня и питейные заведения Можайска в этот период ведались в Приказе Устюжской четверти. Особая ситуация в этом отношении сложилась в Вязьме. Во-первых,
на протяжении XVII в. таможня и питейные заведения, расположенные
в этом городе, числились, как правило, за разными приказами, а, во-вторых,
их ведомственная принадлежность неоднократно менялась. Так, сбор питейных доходов в Вязьме до 1654/55 г. контролировался Приказом Устюжской
четверти, в 1655/56–1658/59 гг. ведался в Приказе Новой четверти, с 1659/60
по 1666/67 г. — снова в Приказе Устюжской четверти, с 1667/68 по 1669/70 г.
— в Посольском приказе, с 9 июня 1670 гг. — вновь возвращен в Приказ Устюжской четверти 6. Вяземский таможенный сбор также несколько раз переходил от одного приказа к другому. Так, по государеву указу от 18 октября
1643 г. вяземская таможня была передана от Приказа Большого прихода
в ведение Посольского приказа 7. 9 января 1665 г. она была переподчинена
Приказу Устюжской четверти, «потому что кабак ведом в Устюжской четверти и что оба зборы ведать в одном приказе» 8. В июле 1667 г. вяземская
таможня была возвращена в Посольский приказ «для посолских росходов» 9.
9 июня 1670 г. ее вновь передали Приказу Устюжской четверти 10. По указу
от 22 октября 1680 г. сбор таможенных и кабацких доходов по большинству
городов Европейской России был переведен из различных приказов в Приказ
Большой казны 11.
Таким образом, сведения о таможенных и кабацких окладах и сборах по
Курску и Белгороду вплоть до начала 1680-х гг. должны находиться в приходо-расходных книгах Разрядного приказа, по Можайску — в аналогичных
документах Приказа Устюжской четверти, по Вязьме — в книгах нескольких
приказов (Устюжской четверти, Посольского, Новой четверти, Большого
прихода) 12.
Выявлено 49 приходо-расходных и приходных книг 13 Разрядного приказа с 1614/15 по 1710 г., 65 приходных книг Приказа Устюжской четверти
с 1620/21 по 1698/99 г. 14 и 30 приходо-расходных книг Посольского приказа с 1632/33 по 1683/84 г. Полного комплекта этих документов за все годы не
сохранилось ни по одному приказу, в их хронологических рядах присутствуют более или менее значительные лакуны. По Приказу Большого прихода
47
А. И. Раздорский
известна лишь приходная книга 1670/71 г. Приходо-расходные книги Приказа Новой четверти не обнаружены. Что же касается Приказа Большой казны,
то ее архив, к сожалению, практически не сохранился. Поэтому в нашем распоряжении не имеется данных о таможенных и кабацких доходах по отдельным городам за 1680–1690-е гг. В приходо-расходных книгах других приказов, составленных после 1680 г., имеются лишь сведения о таможенных
и кабацких недоимках, оставшихся за предыдущие годы.
При подготовке настоящей статьи нами были изучены (в части сведений, относящихся к Курску, Белгороду, Вязьме и Можайску) практически
все 15 сохранившиеся приходо-расходные и приходные книги Разрядного
и Посольского приказов и Приказа Устюжской четверти, относящиеся к периоду с 1610-х гг. до середины 1680-х гг. (а по Разрядному приказу также и за
1690-е гг.) и содержащие данные о таможенных и кабацких окладах и сборах,
в том числе:
— 42 книги Разрядного приказа (за 1614/15, 1616/17, 1619/20–1621/22,
1624/25, 1628/29, 1631/32, 1633/34, 1634/35, 1636/37–1640/41, 1642/43,
1643/44, 1645/46–1649/50, 1651/52, 1652/53, 1653/54, 1656/57, 1659/60–
1661/62, 1663/64, 1668/69, 1669/70, 1671/72, 1675/76, 1677/78, 1681/82,
1689/90, 1690/91, 1693/94, 1694/95, 1696/97, 1697/98 гг.) 16;
— 54 книги Приказа Устюжской четверти (за 1620/21–1623/24, 1625/26,
1626/27, 1628/29–1636/37, 1638/39, 1639/40, 1641/42–1643/44, 1645/46,
1647/48–1653/54, 1657/58, 1661/62, 1663/64–1665/66, 1668/69–1681/82,
1684/85–1686/87 гг.) 17;
— 29 книг Посольского приказа (за 1632/33–1634/35, 1638/39–1640/41,
1643/44–1646/47, 1648/49, 1649/50, 1651/52, 1652/53, 1654/55–1666/67,
1681/82, 1683/84) 18.
Были использованы также материалы ранее изученных нами курских 19,
белгородских 20, вяземских 21 и можайских 22 таможенных и кабацких книг
XVII в., данные которых позволяют в ряде случаев компенсировать неполноту или отсутствие приказных приходо-расходных книг в отношении сведений
о способах взимания и размерах таможенных и кабацких сборов.
Во всех четырех городах, сведения по которым имеются в нашем распоряжении, в рассматриваемое время (1610–1670-е гг.) доминировал «верный»
способ сбора таможенных и кабацких доходов. В Курске на протяжении
65 лет (с 1615/16 по 1679/80 г.) таможня и питейные заведения находились на
откупе только в течение 16 лет (1615/16, 1619/20–1622/23, 1630/31–1632/33,
1634/35–1636/37, 1639/40, 1640/41, 1666/67, 1675/76, 1676/77 гг.) 23, в Белгороде на протяжении 64 лет (с 1616/17 по 1679/80 г.) — в течение 10 лет
(1616/17, 1631/32, 1632/33, 1634/35–1640/41 гг.) 24. Сходным образом обстояло дело и в Можайске. На протяжении 62 лет (с 1619/20 по 1680/81 г.) местные таможня и питейные учреждения были взяты на откуп в течение 7 лет
(1622/23, 1623/24, 1631/32–1633/34, 1635/36, 1636/37 гг.). Кроме того, еще
48
Таможенные и кабацкие оклады и сборы в городах юга и запада Европейской России…
в течение 9 лет (1667/68–1672/73, 1676/77–1678/79 гг.) можайская таможня
бралась на откуп, в то время как городской кружечный двор оставался «на
вере» 25. Сведения о способах сбора таможенных и кабацких доходов по
Вязьме в рассматриваемый период не полны. Точно известно, что на протяжении 62 лет (с 1619/20 по 1680/81 г.) местная таможня была на откупе в течение 6 лет (1643/44–1648/49 гг.). Городские питейные заведения в этот период брались на откуп также в течение 6 лет (1619/20, 1620/21, 1633/34–
1636/37 гг.) 26. Кроме того, вяземский таможенный и питейный сбор находился на откупе с 1 сентября 1672 г. по 26 марта 1673 г. (в этом случае откупной
контракт был расторгнут досрочно). Способ сбора таможенных платежей
в течение 21 года (1619/20, 1620/21, 1622/23–1624/25, 1627/28–1629/30,
1631/32–1636/43, 1667/68, 1680/81 гг.) не установлен.
Как видим, в первой половине XVII в. таможни и питейные заведения
в рассматриваемых городах брались на откуп гораздо чаще, чем во второй
половине этого столетия. Обращает на себя внимание тот факт, что откупщики достаточно активно действовали на неспокойном южном и западном пограничье еще на заключительном этапе Смуты и в первые годы после ее завершения. Предприниматели, бравшие в аренду таможенные и питейные
сборы, чутко реагировали на изменения военно-политической и экономической ситуации. Так, в Курске и Белгороде охотников взять на откуп местные
таможни и кабаки на 1633/34 г. ни одного не нашлось, хотя в предыдущие
годы таковые имелись. Так деловые люди отреагировали на разорение южной окраины страны, постигшее ее в ходе Смоленской войны. В приходорасходной книге Разрядного приказа 1633/34 г., например, говорится: «В Белегороде кабатцкой и таможенной доход на нынешней на 142-й год велено
збирати на веру, потому что за татарскою и за черкаскою войною к тем доходом откупщиков к 142-му году не было» 27. Ощутимый удар по откупной системе нанесла кабацкая реформа 1652 г., а затем начавшаяся в 1654 г. многолетняя война с Речью Посполитой и финансовый кризис конца 1650 —
начала 1660-х гг. После введения запрета на сдачу в аренду питейных доходов предпринимателям стало невыгодно вкладывать деньги в откупные операции, а снижение торговых оборотов в годы войны и обесценивание медных
денег сделали крайне рискованным предприятием и аренду таможенных платежей. Не случайно поэтому, что сдача таможен и питейных заведений на
откуп в некоторых городах юга и запада страны возобновилась только после
отмены запрета на сдачу в аренду питейной прибыли в 1663 г., восстановления в том же году исключительно серебряного денежного обращения и завершения активной фазы военных действий накануне подписания Андрусовского перемирия в 1667 г.
Обратимся к показателям таможенных и кабацких окладов и сборов по
рассматриваемым городам. По Курску установлены данные о величине таможенных и кабацких окладов и сборов за 54 года, о балансах между ними —
49
А. И. Раздорский
за 50 лет (в ряде случаев установлен только оклад или только сбор); по Белгороду: таможенные и кабацкие оклады и сборы — за 51 год, балансы —
за 48 лет; по Вязьме: кабацкие оклады — за 46 лет, кабацкие сборы — за
55 лет, балансы между ними — за 46 лет, таможенные оклады — за 33 года,
таможенные сборы — за 37 лет, балансы между ними — за 33 года; по Можайску: таможенные и кабацкие оклады в 1618/19–1665/66 г. (48 лет) — за
39 лет, таможенные и кабацкие сборы — за 47 лет, балансы между ними —
за 42 года; кабацкие оклады, кабацкие сборы, таможенные сборы, балансы
между ними за 1666/67–1679/80 гг. (14 лет) 28 — за 14 лет, таможенные оклады — за 13 лет.
За ряд лет приказные приходо-расходные книги не сохранились, в некоторых же имеющихся в наличии документах этого типа прямые указания
о размерах таможенных и кабацких окладов, сборов и балансов отсутствуют.
В таких случаях предпринимались попытки рассчитать рассматриваемые показатели по таможенным и кабацким книгам или же по косвенным данным,
содержащимся в приказных приходо-расходных книгах за другие годы. Часть
выведенных таким образом показателей носит поэтому до известной степени
предположительный характер.
Данные о балансах между таможенными и кабацкими окладами и сборами свидетельствуют о том, что недоборы в рассматриваемых городах
встречались на протяжении изученного периода в целом чаще, чем приборы.
Так, по Курску прибор отмечен за 15 лет, в то время как недобор за 22 года.
В 13 случаях баланс оказался нулевым: это были годы, когда курские таможня и кабаки находились на откупе. Еще более заметна разница между анализируемыми показателями по Белгороду. По этому городу прибор зафиксирован только за 9 лет, недобор же — за 30 лет, еще в 9 случаях отмечен нулевой
результат. Сходная ситуация наблюдается и в Можайске. За период
с 1618/19 по 1665/66 г. таможенные и кабацкие приборы имели место за
14 лет, а недоборы — за 22 года (нулевой показатель — в 6 случаях). За 14 лет
— с 1666/67 по 1679/80 г. — по кабацким доходам в Можайске зафиксированы исключительно недоборы, по таможенным платежам недобор — за 6 лет,
прибор — за 2 года и за 6 лет нулевой баланс (откуп). Только в отношении
вяземских питейных сборов отмечено преобладание приборов перед недоборами, хотя оно совсем незначительное (прибор — за 21 год, недобор — 19 лет,
нулевой баланс — 6 лет). Что же касается таможенных платежей, то в Вязьме, как и в других рассматриваемых городах, также гораздо чаще встречался
отрицательный результат (прибор — за 7 лет, недобор — за 21 год, нулевой
баланс — 5 лет).
«Нулевой» баланс в годы, когда таможни и питейные заведения находились на откупе, является, разумеется, условным определением. Как уже говорилось выше, откупщики должны были вносить наддачу к ранее установленному окладу. Величина наддачи была весьма вариабельна, но обычно, как
50
Таможенные и кабацкие оклады и сборы в городах юга и запада Европейской России…
показывают имеющиеся в нашем распоряжении данные по рассматриваемым
четырем городам, составляла несколько процентов от откупной суммы. Так,
по Курску известны размеры наддачи за 10 лет. В шести случаях ее доля колебалась в пределах от 0,6 до 6,4 % от итогового откупного взноса в казну.
В трех случаях доля наддачи оказалась довольно значительной: в 1621/22 г.
откупщик Ф. Гусятников «наддал» 174 руб. 54 коп., что составило 20,5 % от
откупной суммы (850 руб. 50 коп.). В 1635/36–1636/37 гг. другой откупщик
— Ф. Полуехтов — взял на откуп курские таможню и кабаки, «наддав» по
227 руб. 50 коп. на год (16,8 % от откупной суммы). В Белгороде доля наддачи в четырех случаях составляла от 0,6 до 2,3 % и в двух — 16,9 %. Любопытно, что максимально высокий размер наддачи был зафиксирован
в 1635/36–1636/37 гг., когда белгородские таможенные и кабацкие доходы
получил на откуп все тот же Ф. Полуехтов. По Вязьме известны суммы 10 наддач к таможенным и кабацким откупам. В семи случаях они составляли от
2 до 5 % от сумм откупов и в трех случаях (в 1643/44–1645/46) — 17,1 %.
В Можайске за 1630-е гг. есть данные о размерах пяти наддач. В четырех случаях их доля колебалась от 1,9 до 4,6 % от откупной суммы и лишь однажды
составила 21,8 % (в 1633/34 г.). Есть также приблизительные сведения о размерах наддач по можайским таможенным откупам за 1670-е гг. В 1670/71–
1672/73 гг. их доля не превышала 2,9 %, а в 1676/77–1678/79 гг. — 6,5 %.
Бывали ситуации, когда откупщики по тем или иным причинам недоплачивали изначально оговоренную сумму откупа. Так, наддача на 1640/41 г.,
которую должен был уплатить за курские таможню и кабаки брянчанин
М. Бухтеев, была увеличена по сравнению с предыдущим годом вдвое (с 60
до 120 руб., с пошлинами — 126 руб.), поскольку откупщик «тово кабака
и тамги до откупново сроку за два месяца не отказал», то есть не сообщил
вовремя оставляет он за собой сбор доходов на следующий год или нет.
К марту 1644 г. за откупщиком оставалось 126 руб. недоплаты. Бухтеев обратился с челобитной, в которой указывал, что в 1640/41 г. «держал он в Курску
кабак и тамгу за собою неволею», а вовремя отказать их в Разрядном приказе не
успел, так как «в 149-м году на Севере было моровое поветрие, и по дорогом
поставлены были заставы многие, и с отказам проехать было к Москве немочно», а денег платить ему нечем. Для проверки сведений, приведенных Бухтеевым, был запрошен брянский воевода А. Д. Колычев, который в отписке сообщил, что моровое поветрие в Брянском уезде действительно «учело быть» с 24
июня 1640 г., по государеву указу были поставлены заставы «и изо Брянска никаких людей к Москве пропускати невелено», а прекратилась эпидемия только в
октябре 1640 г. Доводы откупщика были признаны обоснованными, и по указу
от 27 марта 1644 г. он был освобожден от уплаты долга 29.
Другой пример. За откупщиком, жителем Московской Кадашевской
слободы Ф. Ребровым, державшим в 1635/36–1636/37 гг. на откупе можайские таможню и кабак, осталось 200 руб. недоплаты. Ребров подал челобит51
А. И. Раздорский
ную, в которой указывал, что «в прошлых де годех учинил он государю прибыли с восмьдесят тысяч рублев, да он же де наддавал государю
у Московской Большой таможни над гостми над верным браньем на три годы
пятнатцать тысяч рублев и после де ево наддачи учела быть в государеве казне прибыль большая, да он же де давал в государеву казну пятинные деньги
двожды триста рублев, да под Смоленеск в подводы дал сто дватцать рублев,
да за ним же де были в откупу в Вязьме да в Можайску кабаки и ему де учинилось накладу от литовских людей две тысячи сто рублев, потому что литовские люди приезжали с вином и продавали и он де платил в государеву
казну в тот наклад тысячу девятьсот рублев, а ныне де тех денег платить ему
в государеву казну двесте рублев, а он де ныне устарел и видит мало, и промыслу у него никакова нет, и ему де тех недоплатных денег платить нечем,
и государь бы его пожаловал, не велел на нем тех недоплатных денег двусот
рублев в свою государеву казну для его работы и старости и большой прибыли имать». Просьба челобитчика была удовлетворена: 5 сентября 1642 г.
«имать» недоплату с Реброва было не велено, «для того что он учинил во
многих местех прибыль» 30.
В ряде случаев долги по откупам оставались непогашенными долгие годы. Например, 200 руб. недоплаты, обстоятельства возникновения которой не
известны, числились в доимке за коломенцем Е. Антипиным, державшим
в 1648/49 г. на откупе вяземскую таможню, и во второй половине 1660-х гг.
(отметок об уплате этой суммы в документах более позднего времени не обнаружено). Аналогичный случай имел место в Можайске в конце 1660-х гг.
За откупщиками москвичами Д. Васильевым и В. Стахеевым, взявшими на
откуп местную таможню с 1 марта 1667 г. по 1 марта 1670 г., осталось в недоплате 223 руб. 85 коп. (38,4 % всей откупной суммы). Эта недоимка оставалась непогашенной и десять лет спустя. Однако и в первом, и во втором
случае каких-либо мер к должникам со стороны центральных властей, судя
по материалам приказных приходо-расходных книг, предпринято не было.
Как менялся размер таможенных и кабацких окладов и сборов в разные
годы по отдельным городам?
В Курске с конца 1610-х гг. и вплоть до начала 1640-х гг. окладные суммы
неуклонно росли. Оклад, установленный на 1641/42 г. (1545 руб. 82,25 коп.),
превысил уровень 1617/18 г. (382 руб. 67 коп.) в четыре раза. После незначительного отката в первой половине 1640-х гг. (до 1412 руб. 14 коп.) рассматриваемый показатель вновь продолжил рост и зафиксировался к концу 1640-х гг.
на отметке 1791 руб. 72,75 коп. (на 15,9 % больше, чем в 1641/42 г.). Сходная
динамика наблюдается в первой половине XVII в. и в Белгороде. С 1618/19
по 1641/42 г. таможенные и кабацкие оклады увеличились здесь вдвое
(с 700 руб. 66 коп. до 1405 руб. 16 коп.). Затем, как и в Курске, размеры окладов несколько снизились (до 1158 руб. 87 коп. в 1649/50 г.), но затем вновь
возросли (до 1552 руб. 84 коп. в 1651/52–1652/53 гг.).
52
Таможенные и кабацкие оклады и сборы в городах юга и запада Европейской России…
Существенную роль в увеличении суммы окладов играли откупщики,
постоянно повышавшие откупные ставки. Таможенные и кабацкие сборы же,
как в Курске, так и в Белгороде, далеко не всегда соответствовали постоянно
увеличивавшимся окладам. В результате неизбежно возникали недоборы.
В Курске с конца 1610-х гг. до 1653/54 г. прибор был зафиксирован лишь
четырежды, в Белгороде — трижды. В остальные же годы (по которым есть
информация), когда местные таможни и кабаки находились «на вере», суммы
сборов были меньше окладных сумм. Однако центральные власти крайне
неохотно шли на понижение окладов, рассчитывая, что образовавшийся дефицит будет покрыт за счет таможенных и кабацких голов, целовальников
и их выборщиков.
После начала русско-польской войны 1654–1667 гг. оклады в Курске
и Белгороде были снижены и приведены в относительное соответствие с реально получаемыми таможенными и кабацкими доходами. Так, оклад по
Курску на 1654/55 г. был установлен исходя из фактических показателей
сбора 1653/54 г. и снижен по сравнению с предшествующим годом в 2,1 раза.
Оклад по Белгороду на 1655/56 г. был рассчитан «против сбора» 1654/55 г.
и оказался почти на 30 % ниже, чем в 1652/53 г. Однако и эти меры в условиях сокращения торговли из-за военных действий не всегда спасали от недоборов. Ближе к концу 1650-х гг. ситуация начала меняться. Из-за обесценивания медных денег и роста цен таможенные и кабацкие доходы
в абсолютных цифрах год от года увеличивались, следом за ними повышались и оклады. В Курске окладные суммы с 1658/59 по 1662/63 г. выросли
почти в 1,5 раза, в Белгороде за тот же период — в 2,7 раза. Таможенные
и кабацкие головы и целовальники, заступавшие на службу в эти годы, оказывались в заведомо выигрышном положении, ибо складывавшаяся экономическая ситуация почти наверняка гарантировала их от недоборов.
Во второй половине 1660-х — 1670-е гг. в Курске оклады устанавливались обычно исходя из показателей предыдущего года. Что касается сборов,
то приборы чередовались с недоборами. Иначе обстояла ситуация в Белгороде. Здесь с середины 1660-х гг. до начала 1670-х гг. из года в год устанавливалась одна и та же окладная сумма (1720 руб. 14,5 коп.), сборы же из года
в год оказывались существенно меньше нее. В результате к середине 1670-х гг.
образовалась значительная недоимка, достигшая 4429 руб. (с учетом недоборов 1663/64–1664/65 гг.). В последующие годы окладная сумма для Белгорода повышалась еще как минимум дважды, что привело, несмотря на отдельные благополучные для голов и целовальников годы (1675/76, 1676/77),
к образованию новых недоборов.
В Можайске сумма таможенного и кабацкого сбора в 1618/19 г.
(1408 руб. 65 коп.) была существенно выше, чем, например, в Курске и Белгороде в этот период. Возможно, столь высокий показатель был обусловлен
некими чрезвычайными обстоятельствами, например, движением через город
53
А. И. Раздорский
крупных военных отрядов. В последующие годы сборы здесь значительно
упали (в 1619/20 г. по сравнению с предыдущим годом в 5,6 раза), однако
оклад был пересмотрен в сторону понижения только в 1622 г. при передаче
таможни и кабаков на откуп. К 1624/25 г. благодаря наддачам откупщиков
окладные суммы увеличились по сравнению с фактическими сборами
1621/22 г. более чем в 1,5 раза. В 1624/25 г., когда можайские таможня и кабаки были «на вере», зафиксирован резкий рост сборов (до 1181 руб. 27,5 коп.).
Причины, его вызвавшие, не ясны. В последующий период, вплоть до
1653/54 г., размер окладов оставался здесь в целом на сравнительно стабильном уровне и незначительно отличался от величины сбора 1624/25 г. в ту или
иную сторону, колеблясь в интервале от 833 до 1533 руб. При исчислении
окладов в расчет брались, как правило, результаты сбора предыдущего года.
Приборы во второй половине 1620 — начале 1650-х гг. чередовались с недоборами. С 1631/32 по 1637/38 г. оклады для Можайска были заметно подняты
(в 1637/38 г. по сравнению с 1630/31 г. в 1,6 раза), что было обусловлено деятельностью откупщиков, повышавших каждый раз наддачу. Это повышение
тут же привело в 1637/38 г. к большому недобору в 468 руб. 75 коп., ставшему самым значительным после 1622/23 г. После этого оклады снова были
снижены и находились в 1638/39–1653/54 гг. в пределах от 1044 до 1326 руб.
По Вязьме до середины 1640-х гг. мы располагаем только данными о кабацких окладах и сборах. На протяжении 1620-х гг. кабацкие оклады здесь
постоянно возрастали. К 1628/29 г. они увеличились по сравнению с 1620/21 г.
более чем в пять раз (с 472 руб. 50 коп. до 2478 руб. 18,5 коп.). Параллельно
росли и кабацкие сборы. К концу 1620-х гг. казенный доход от питейной торговли в Вязьме возрос в 5,5 раз. Такой впечатляющий результат был достигнут, надо полагать, вследствие сочетания целого ряда факторов, к числу которых относились расширение сбыта алкогольных напитков, борьба
с корчемством и контрабандой, а также увеличение покупательной способности населения в ходе восстановления хозяйственной жизни страны после
Смуты и рост численности служилых людей в городе, ставшего после Деулинского перемирия порубежной крепостью. Неудивительно поэтому, что
в 1620-е гг. кабацких недоборов здесь не было в принципе. Масштабы повального пьянства в Вязьме к началу 1630-х гг. оказались столь велики, что
потребовали, как уже отмечалось выше, принятия экстраординарных мер —
полного закрытия в 1630 г. всех городских кабаков.
После возобновления торговли спиртным в Вязьме в 1633 г. местные кабаки в течение четырех лет отдавались на откуп. Размеры откупных сумм
были сопоставимы с уровнем кабацких доходов в конце 1620-х гг. В последующие годы вплоть до кабацкой реформы 1652 г. величина кабацких окладов и сборов в Вязьме неоднократно менялась как в ту, так и в другую сторону. Приборы перемежались с недоборами, причем разница между окладами и
сборами составляла в большинстве случаев сотни рублей. При исчислении
54
Таможенные и кабацкие оклады и сборы в городах юга и запада Европейской России…
окладов власти в этот период «примерялись», как правило, к показателям
предыдущего года, то есть гибко реагировали на происходившие изменения
в размерах сборов. Сходная ситуация была в середине 1640 — начале 1650-х гг.
и в отношении вяземских таможенных сборов.
Введение в действие в 1652 г. новых правил питейной торговли привело,
как известно, к резкому сокращению доходов от продажи алкогольных напитков по всей стране. В Вязьме в 1651/52 г. кабацкий сбор упал по сравнению с 1649/50 г. примерно на треть (с 995 руб. 21,5 коп. до 617 руб. 9,75 коп.).
Доходы, не взятые за «простойные дни», в которые питейная торговля была
полностью запрещена, в недобор не засчитывались. Для каждого города, исходя из текущих показателей местного кабацкого сбора, определялась своя
норма недополученной прибыли. Так, в Вязьме в 1652/53 г. торговля спиртным
не производилась в течение 129 дней. Ежедневный доход от питейной торговли,
согласно произведенному расчету, был определен здесь в 2 руб. 80,75 коп., следовательно, общий размер убытков составил 362 руб. 19,75 коп. Эта сумма из
недобора была исключена 31.
В 1653/54 г. питейный сбор в Вязьме по сравнению с предшествующим
годом резко возрос (с 599 руб. 54 коп. до 3003 руб. 99,75 коп., то есть в пять
раз). Столь существенное увеличение доходов объяснялось тем, что после начала
войны с Речью Посполитой через город в это время двигалось значительное число войск, направлявшихся в сторону Смоленска. В последующие три года сбор
кабацкой прибыли возрос еще больше (до 3706 руб. 70,75 коп. 32 в 1656/57 г.).
После заключения 24 октября 1654 г. Виленского перемирия военнополитическая ситуация изменилась и поток войск, двигавшихся через Вязьму,
сократился. Снизились, соответственно, и доходы с местного кружечного двора,
составившие в 1657/58 г. только 1023 руб. 79,25 коп. (в 3,6 раза меньше, чем
в предыдущем году).
В конце 1650 — начале 1660-х гг. питейные сборы в Вязьме, как и в других городах, в результате обесценивания медных денег в абсолютных цифрах
резко пошли вверх. Доход с местного кружечного двора в 1662/63 г. превысил 7 тыс. руб., увеличившись по сравнению с 1660/61 г. в 1,7 раза.
Вяземский таможенный сбор в 1654/55–1662/63 г. устанавливался по
той же схеме, что и раньше: исходя из фактических показателей предыдущего года. На этом временном отрезке вначале обнаружилась тенденция
к медленному, но регулярному повышению таможенных доходов. В 1657/58 г.
они существенно просели, но затем под влиянием роста цен вновь стали год
от года увеличиваться, достигнув в 1661/62 г. (по данным приходной книги
Устюжской четверти 1662/63 г.) 2271 руб. 21,5 коп. (в 2,8 раза больше, чем
четырьмя годами ранее). В 1662/63 г., однако, таможенные поступления
вновь снизились, и этот факт свидетельствует о значительном сокращении
торговых операций в Вязьме, ведь именно в этот период рост цен принял
обвальный характер.
55
А. И. Раздорский
В Можайске после ужесточения правил отпуска питей населению кабацкая прибыль, также как и в Вязьме, существенно снизилась. Если
в 1650/51 г. сбор с можайских кабаков составил 1036 руб. 16 коп., то в 1652/53 г.
с новообразованного кружечного двора было взято только 644 руб. 14,25 коп.
(на 37,8 % меньше). Однако уже в 1653/54 г. при прохождении через город
войск, направлявшихся на запад, питейная прибыль увеличилась в 2,7 раза
(до 1743 руб. 80,25 коп.). На том же уровне кабацкие сборы в Можайске оставались и в последующие два года, а затем несколько снизились (в 1656/57 г.
— 1312 руб. 32 коп., в 1657/58 г. — 1206 руб. 38 коп.). Таможенные сборы
в Можайске в 1653/54 г. выросли по сравнению с предыдущим годом на 30,2 %
(с 116 руб. 13 коп. до 151 руб. 59,25 коп.) и затем вплоть до 1659/60 г. оставались из года в год почти неизменными (от 151 до 159 руб.).
Ускорившееся обесценивание медных денег в начале 1660-х гг. привело
к тому, что как кабацкие, так и таможенные сборы в Можайске в абсолютных
цифрах существенно возросли. Однако большая часть денег была собрана
в медной монете, стремительно терявшей стоимость. По данным приходной
книги Устюжской четверти 1663/64 г., сбор таможенных пошлин в Можайске
в 1662/63 г. составил 535 руб. 72,5 коп. (в том числе 526 руб. 31,5 коп. медью
и только 9 руб. 41 коп. серебром), кабацкой прибыли — 7362 руб. 86,25 коп.
(6943 руб. 68,5 коп. медью и лишь 434 руб. 28,75 коп. серебром).
После отмены хождения медных денег в 1663 г. и возвращения к докризисному уровню цен перед центральными властями встал вопрос о том, каким
образом в изменившихся условиях следует исчислять таможенные и кабацкие оклады, ибо на фактические суммы сборов в начале 1660-х гг. ориентироваться было уже нельзя. В результате было решено определять оклады по
каждому городу исходя из наивысшего показателя годового сбора, достигнутого в период с 1650/51 по 1657/58 г. Сборы же, полученные после 1658/59 г.,
при исчислении окладов было приказано в расчет не принимать, поскольку
именно с этого времени «медные деньги перед серебряными в торгах учали
дешеветь» 33.
По Вязьме за указанный временной промежуток наиболее значительные
кабацкие и таможенные сборы были отмечены в 1656/57 г. (соответственно,
3706 руб. 71 коп. и 1048 руб. 77,5 коп.). Они и были положены в оклад. Однако
такой уровень сборов, достигнутый в благоприятной для вяземской питейной
и товарной торговли ситуации, когда через город двигались значительные
массы войск, был недостижим в изменившихся условиях. Неудивительно
поэтому, что во второй половине 1660-х — 1670-е гг. по Вязьме образовались
многотысячные недоборы, оставшиеся в недоимке на долгие годы. Так, совокупная сумма недобора по кабацким сборам за 1663/64–1665/66 и 1670/71–
1679/80 гг. превысила 37 тыс. руб., а по таможенным сборам 1663/64,
1664/65, 1669/70–1679/80 гг. она достигла почти 6,5 тыс. руб.
56
Таможенные и кабацкие оклады и сборы в городах юга и запада Европейской России…
Сходным образом обстояли дела в середине 1660-х — 1670-е гг. и в соседнем Можайске. Для этого города за точку отчета при определении окладов был принят кабацкий сбор 1653/54 г., составивший 1743 руб. 80,25 коп.
(по таможенным окладам данных нет). Как и в Вязьме, в тот год через город
двигались на запад многочисленные войска, в первую очередь обеспечившие
получение сверхприбылей от питейной торговли. Во второй половине 1660-х
— 1670-е гг. «питухов» стало существенно меньше, что самым непосредственным образом сказалось на величине кабацкого дохода. Общая сумма кабацких и таможенных недоборов (последние составляли сравнительно небольшую часть), скопившихся за 1663/64–1679/80 гг. по Можайску,
превысила 15,5 тыс. руб. 34
Надо сказать, что центральные власти довольно быстро осознали нереалистичность окладов, устанавливавшихся в изменившихся условиях по меркам 1650-х гг. Поэтому наряду с окладами, исчиленными по максимальным
годовым сборам 1650/51–1657/58 гг., принимались во внимание и показатели
недавнего времени, в том числе прошлого и позапрошлого годов. В приказных приходо-расходных книгах второй половины 1660 — 1670-х гг. баланс
сборов выведен как относительно наивысшего оклада в 1650-е гг., так и относительно ближайших прошедших лет. В итоге власти фактически стали
ориентироваться именно на последние результаты, оклады же 1650-х гг. по
сути дела приобрели декларативный характер.
Подробный обзор действий центральных властей в случае возникновения таможенных и кабацких недоборов выходит за рамки данной статьи,
и без того существенно превысившей установленный для настоящего сборника объем. Этот вопрос, по которому в приказных приходо-расходных книгах имеется немало ценной информации, будет рассмотрен автором в одной
из следующих публикаций. Отметим здесь только тот факт, что большинство
недоборов по рассматриваемым городам остались невыплаченными 35. В одних случаях представители местных таможенных и кабацких администраций,
которые не были уличены в «воровстве и хитрости», освобождались от уплаты недоборов по различным «уважительным причинам» (войны, неурожаи,
пожары, эпидемии, значительное падение торговых оборотов, резкое сокращение клиентуры питейных заведений и др.) 36. Иногда достаточным поводом
для снятия недобора служил сам факт честного несения службы «за крестным целованьем». В других случаях недоборы формально не списывались, но
власти, по сути дела, закрывали на них глаза, так как взыскать долги из-за
неплатежеспособности голов, целовальников 37 и их выборщиков было физически невозможно. Некоторые такие недоборы числились в доимке многие
годы и даже десятилетия 38, однако никаких мер для их получения предпринято не было.
В приложении к статье помещены развернутые статистические данные
об окладах и сборах таможенных и кабацких сборов в Курске, Белгороде,
57
А. И. Раздорский
Вязьме и Можайске в XVII в., установленные на основе изучения приходорасходных книг московских приказов, а также таможенных и кабацких книг
указанных городов. Сведения подобного рода за такой широкий хронологический период по русским городам XVII в. в отечественной исторической
литературе до сих пор не публиковались. Эти материалы могут быть использованы для сопоставительного анализа рассматриваемых показателей по другим городам и регионам Московского государства.
Примечания
1
Цит. по: Мерзон А. Ц. Таможенные книги XVII века: Учеб. пособие по источниковедению истории СССР. М., 1957. С. 18.
2
Там же. С. 19; Шумилов М. М. История торговли и таможенного дела в России IX–
XVII вв. СПб., 1999. С. 436.
3
См.: Крайковский А. В. Таможенная книга Тотьмы 1642/43 г. таможенного головы
Попова Гостя Гаврилова // Тезисы докладов XI Всероссийской конференции «Писцовые
книги и другие историко-географические источники XVI–XX вв.: проблемы изучения монастырей и монастырской культуры»: Посвящается памяти Я. И. Бередникова. Тихвин, 5–6 окт.
1999 г. Тихвин, 1999. С. 33–35.
4
Приходо-расходные книги московских приказов / Сост. С. Б. Веселовский; ред.
С. Ф. Платонов. Кн. 1. М., 1912. (РИБ; Т. 28); Приходо-расходные книги московских приказов 1619–1621 гг. / Сост. С. Б. Веселовский. М., 1983.
5
Основные итоги изучения торговли этих городов в XVII в. см.: Раздорский А. И.
1) Торговля Курска в XVII веке (по материалам таможенных и оброчных книг города).
СПб., 2001; 2) Можайский рынок в царствование Алексея Михайловича (по данным таможенных книг 1644/45–1673/74 гг.) // Российское государство в XIV–XVII вв.: Сб. ст., посвящ. 75-летию со дня рождения Ю. Г. Алексеева. СПб., 2002. С. 464–473; 3) Торговля
Вязьмы в XVII веке (по материалам таможенных и кабацких книг города). СПб.; М., 2010;
4) Торговля Белгорода в 1650–1670-е гг. (по материалам таможенных книг) // Научные
ведомости Белгородского государственного университета. Сер. История. Политология.
Экономика. Информатика. 2011. № 19. Вып. 20. С. 115–131.
6
РГАДА. Ф. 137 (Боярские и городовые книги). Устюг. Кн. 204. Л. 219–220 об.
7
Там же. Ф. 138 (Дела Посольского приказа). Оп. 2. Кн 5. Л. 8.
8
Там же. Ф. 137. Посольский приказ. Кн. 1. Л. 424 об. — «И по тому великого государя
указу вяземские таможни что был денежной збор по окладу ис Посольского приказу в Устюжскую четверть отослан в нынешнем же во 173-м году генваря в 20 день… и с того числа в Посольском приказе вяземские таможни денежного збору не ведают» (Там же. Л. 424 об.–425).
9
РГАДА. Ф. 138. Оп. 2. Кн. 15. Л. 31.
10
Там же. Ф. 137. Устюг. Кн. 116. Л. 240.
11
АИ. Т. 5. СПб., 1842. С. 214. № 125.
12
Сведения о ведомственном распределении населенных пунктов России XVII — начала XVIII в. между различными центральными приказами см.: Российский государственный
архив древних актов: Путеводитель: в 4 т. Т. 3, ч. 2. М., 1997. С. 900–910. — В различных
изданиях (в том числе и в указанном путеводителе на с. 903) отмечается, что можайская таможня в XVII в. находилась в ведении Посольского приказа. Изученные же нами материалы
свидетельствуют о том, что как таможенные, так и питйные сборы в Можайске по крайней
мере с 1620 г. и вплоть до 1680 г. ведались в приказе Устюжской четверти.
58
Таможенные и кабацкие оклады и сборы в городах юга и запада Европейской России…
13
С 1649/50 г. расходные книги Разрядного приказа составлялись отдельно от приходных.
Расходные книги Приказа Устюжской четверти составлялись отдельно от приходных. В 1670 — начале 1680-х гг. также раздельно велись приходные окладные и приходные доимочные книги.
15
Не была просмотрена только приходо-расходная книга Посольского приказа
1641/42 г. (РГАДА. Ф. 137. Посольский приказ. Кн. 1-в), не выдаваемая в читальный зал
архива из-за ветхости.
16
РГАДА. Ф. 210 (Разрядный приказ). Денежный стол. Кн. 10, 13, 18, 19, 28, 74–77,
80, 86, 91, 95, 98, 99, 102, 107, 110, 111, 121, 128, 137, 196, 210, 243, 276, 282, 286, 289, 291–
293, 297, 300, 302, 304–307, 320, 321, 355.
17
Там же. Ф. 137. Боярские книги. Кн. 26; Москва. Кн. 4-а; Суздаль. Кн. 2; Тотьма.
Кн. 1; Устюг. Кн. 6, 9, 12-а, 14, 16, 17, 19, 21, 22, 26, 28, 36, 43, 45, 51, 55, 71, 72, 86, 91, 96,
102, 104, 111, 116, 125, 138, 151 (ч. 1, 2), 154, 176, 188, 193, 204, 208, 212, 213, 221, 226, 228,
232, 234, 237–239, 242, 244, 245, 248; Чаронда. Кн. 1, 2.
18
Там же. Ф. 137. Вязьма. Кн. 25; Романов. Кн. 1; Посольский приказ. Кн. 1, 2, 6-а;
Оп. 2. Кн. 242; Ф. 138. Оп. 2. Кн. 2–8, 10, 11, 12-а, 13, 15.
19
Там же. Ф. 210. Разрядные вязки. Вязка 1. Ч. 1. № 10, 11; Денежный стол. Кн. 79,
82, 84, 94, 104, 188, 314, 319, 329, 342, 346, 354, 356, 371; Ф. 214. Кн. 405; Ф. 273. Оп. 1.
Ч. 8. Кн. 32772; ОР РГБ. Ф. 178 (Музейное собр.). Кн. 9988.
20
РГАДА. Ф. 210. Денежный стол. Кн. 97, 104, 188, 189, 314, 319, 329, 342, 346, 356,
371; Белгородский стол. Кн. 29; Ф. 214. Кн. 405; ОР РГБ. Ф. 178. Кн. 9988.
21
РГАДА. Ф. 137. Вязьма. Кн. 2–14, 16–24, 26–31, 33, 34, 36–40, 40-а, 41.
22
Там же. Владимир. Кн. 13-а, ч. 2; Можайск. Кн. 1, 1-а, 1-в, 1-г, 1-д, 1-е, 1-ж, 1-з, 1-и,
2, 2-а, 2-в, 3–6; Устюг. Кн. 16-а.
23
За 1616/17, 1629/30, 1664/65 и 1665/66 гг. способ сбора таможенных и кабацких доходов неизвестен.
24
За 1617/18 г.способ сбора таможенных и кабацких доходов неизвестен.
25
За 1658/59 г. способ сбора таможенных и кабацких доходов неизвестен.
26
С 25 мая 1630 г. по 1 марта 1633 г. по памяти из Разрядного приказа и по государевой грамоте питейная торговля в Вязьме не производилась. Основанием для этого послужила челобитная игумена Вяземского Предтечева монастыря Германа с братией, городского приходского духовенства, местных и иногородних служилых людей по отечеству
и прибору, находившихся в Вязьме на службе, а также вяземских посадских людей о том,
чтобы «тот вяземской кабак для порубежного дела… отставить, чтоб служилые и всякие
люди не пропивалися, и от тово б в порубежном городе какое дурно не учинилось»
(РГАДА. Ф. 137. Устюг. Кн. 17. Л. 142–142 об.). Возобновление деятельности питейных
заведений в Вязьме было связано, судя по всему, с движением через город значительных
воинских контингентов в ходе Смоленской войны.
27
РГАДА. Ф. 210. Денежный стол. Кн. 286. Л. 84.
28
Таможенные и кабацкие оклады, сборы и балансы за эти годы в источниках показаны отдельно друг от друга.
29
РГАДА. Ф. 210. Денежный стол. Кн. 302. Л. 38–38 об.
30
Там же. Ф. 137. Устюг. Кн. 55. Л. 102–102 об.
31
Там же. Кн. 111. л. 141–146. — В сказке вяземского таможенного и кружечного
двора головы 1652/53 г. И. Батенина о причинах недобора говорится: «велено де им вино
продавать по указной цене по рублю ведро, и продавано по той цене мая по 1 число, а пива
и меду по тож число не продавано, и продавать питье велено в день с третьяго часа, а запирать за час до вечера, а по ночам во весь год питья продавать не велено, и кружечной двор
от люди удален, построен за городом, и из Вязьмы служилые многие люди стояли на заста14
59
А. И. Раздорский
вах по литовскому рубежу и питухов было мало и в долг и под заклад питья давать не велено, а на перед сего государева казна збиралась на кабаках потому, что продавано вино,
и пиво, и мед безпрестанно во весь год в день и в ночь, и в долги и под заклад всяких чинов
людем давано, и продавано питье во шти местех» (Там же. Л. 145 об.–146).
32
С банным сбором.
33
РГАДА. Ф. 137. Устюг. Кн. 188. Л. 247 об.
34
Значительные недоимки по таможенным и кабацким сборам за 1660–1670-е гг. отмечены и в других русских городах. Так, в Путивле общий недобор за 1664/65–1678/79 гг.
достиг 19 156 руб. 64,5 коп. (в том числе 18 135 руб. 16,5 коп. по питейному и 2443 руб.
94,25 коп. по таможенному сборам), в Рыльске общий размер недобора за 1663/64–
1678/79 гг. составил 10 416 руб. 93,25 коп. (см.: Раздорский А. И. Из истории таможенного
и кабацкого дела в Путивле и Рыльске в 1660–1670-е гг. (по материалам приходнорасходных книг Разрядного приказа) // Історія торгівлі, податків та мита. Дніпропетровськ,
2012. № 1 (5). С. 44–51).
35
Например, по Курску из 22 зафиксированных недоборов полностью выплачены
были лишь три, причем сумма двух из них была менее 1 руб., а еще один недобор был возмещен в половинном размере.
36
Приведем несколько примеров мотивировок, которыми таможенные и кабацкие головы и целовальники, а также их выборщики объясняли учинившиеся недоборы.
В челобитной, поданной от имени строителя Курского Богородицкого монастыря
Сергия с братией, курских протопопов, попов, дьяконов, детей боярских и всяких служилых и жилецких уездных людей сказано: «И в прошлом же де в 147-м году в Курску на
посаде и в Курском уезде дрова были скудны и зимнево пути и приезду торговым людем
ни с какими товары не было, и кабатцких запасов меду и вина купить было негде. И голова
де Дмитрей Кунаков с товарыщи на кабак мед и вино покупали отъезжая в ыных городех
дорогою ценою, а в Курску на кабаке многих питухов не было. Да в Курску ж де курские,
и белогородцкие, и чюгуевские, и короченские, и усердские черкасы, и курские стрельцы
и казаки, и всякие служилые и жилетцкие и уездные люди торгуют всякими товары и хлеб
продают и покупают беспошлинно, и голове де Дмитрею Кунакову с товарыщи в Курску
кабатцких и таможенных доходов собрати было не с чево» (РГАДА. Ф. 210. Денежный
стол. Кн. 293. Л. 44 об.–45).
Вяземский кабацкий голова 1637/38 г. Г. Кобылкин при распросе в Приказе Устюжской четверти объяснял недобор так: «тот вяземской кабак [в 1632–1634 гг. — А. Р.] был
в откупех, и в те поры мимо Вязьмы шли государевы ратные многие люди с Михаилом
Шеиным под Смоленеск, и ис под Смоленска шли и до отходу, а после того при них же,
откупщиках, было в Вязьме многим ратным и всяким людем осадное сиденье, и в ту пору
збиралось кабацких денег у них, откупщиков, и в банном денежном зборе была прибыль
немалая, и хлебные запасы в тех прежних годех перед 146-м годом были дешевле, а как
в Вязьме прибылые никакие люди быть не учели, и они, откупщики, тот вяземской кабак
отказали и вперед тово кабака в откуп не взяли, а в прошлом во 146-м году в Вязьме прибылых никаких людей не было, а было в Вязьме вяземских стрельцов только пятьсот человек, и ис тех стрельцов триста человек выслано было на государеву службу в Одоев опричь
охочих промышленых людей хлебников, и пирожников, и квасников, а вяземским казаком
во 146-м году государева жалованья не дано, а кормовых денег дано им меньши прежних
лет и нынешняго 147-го году…» (Там же. Ф. 137. Устюг. Кн. 43. Л. 131 об.–132).
На допросе в Приказе Устюжской четверти вяземские кабацкие целовальники сказали дьяку М. Грязеву, что «недобор де у них учинился потому, что во 151-м году на кабакех
питухов было мало, и вино, и мед, и солод, и хмель, и овес на кабаки покупали дорогою
ценою, и в Вязьме всяких чинов люди от морового поветрея ужаснулися, и лошадиной
60
Таможенные и кабацкие оклады и сборы в городах юга и запада Европейской России…
падеж был великой, и в то моровое поветрее служивые и всяких чинов люди лошедьми
и всякою животиною опали и от тово оскудали. И около Вязьмы поставлены были заставы, и из уезда и из городов в Вязьму приезжих никаких людей ни с чем не пропущали,
и кабацких запасов купить было не у ково. А в прошлых годех в Вязьме на кабакех питухов
было много всяких чинов людей, и из городов приезжие люди были многие, и теми многими всякими приезжими людьми государева кабацкая прибыль збиралась» (Там же. Суздаль.
Кн. 2. Л. 106 об.–107).
Вяземский таможенный и кружечного двора голова 1673/74 г. И. Колесников дал
следующие показания относительно недобора: «были [в 1655/56 и 1656/57 гг. — А. Р.]
в Вязьме ратные многие люди и шли великого государя на службу, и в тех де годех таможенной пошлины за многолюдством со всяких товаров збору было много, а на кружечном
дворе питья в продаже и денежной казны в зборе было много. А против иных де годов
недоборы в таможне и на кружечном дворе учинились потому: в тех де в прошлых годех
были к ним в Вязьме приезжие торговые люди из Великого Новагорода, с Вологды и из
Ярославля и из ыных городов с солью, и с рыбою, и с ыкрою, и с сельдми, и с ыными многими товары, и хлебного привозу было много, и те привозные всякие розные товары и хлеб
продавали на денги в Вязьме и меняли на товары ж, и с того збирывалась таможенная пошлина, а на кружечном дворе в продаже всякого питья за многолюдством бывало много ж.
А в прошлом де во 182-м году в Вязьму из Великого Новаграда, и с Вологды, из Ярославля
и из ыных городов с солью, и с рыбою, и с ыными товары, и с хлебом приезжих торговых
людей никово не было, а проезжают де торговые люди со всякими товары в Дорогобуж
и в Смоленеск мимо Вязьмы. А ныне многие торговые проезжие люди торгуют в Вяземском уезде в государевых дворцовых селех: в селе Сычовках, да в Шуйском и в Тесове,
и в тех селех с тех товаров великого государя и пошлины платят. А на кружечном де дворе
в Вязьме питейной продажи во 182-м году было мало, потому город де немноголюдной,
а приезжих людей было немного, а рейтары де, и драгуны, и иные служилые люди за своими скудостьми на кружечном дворе питья покупали не по большому. Потому де у них
в таможне и на кружечной двор против зборов прошлых годов и недобор учинился»
(Там же. Устюг. Кн. 208. Л. 360–361).
Можайский таможенный и кружечного двора голова 1672/73 г. Т. Цвилев на допросе
в Приказе Устюжской четверти утверждал, что недобор приключился оттого, что «город
Можайской малолюдной, а служилых людей во 181-м году никого мимо Можайска не шло,
да у них же де в Можайску бывает на Петров и Павлов день на питье продажа большая,
и в тот де день во 181-м году питейной продажи не было, потому что де в тот день Божиим
изволением была гроза, гром и молния болшая, побивало людей и дворы жгло» (Там же.
Кн. 204. Л. 271).
37
Половину недобора должен был обычно уплачивать таможенный и кабацкий голова, другую половину — целовальники.
38
Так, например, таможенный и кабацкий недобор по Можайску за 1652/53 г. в размере 75 руб. 77,25 коп. числился в недоимке и в 1679/80 г. Кабацкий и банный недобор по
Вязьме в размере 673 руб. 57,25 коп. не был погашен и почти 30 лет спустя. В последнем
случае имели место довольно любопытные метаморфозы. В процессе многолетней переписки данных о недоимке в приказных документах ее изначальная сумма вследствие описок изменилась. В приходной книге Устюжской четверти 1653/54 г. записана правильная
сумма, однако в книге 1657/58 г. (следующей из сохранившихся) в недоборе значится уже
673 руб. 36,25 коп. (на 7 алтын меньше). В книге же 1669/70 г. и в последующих (видимо,
вследствие ошибки приказного дьячка) в недоборе числится уже только 73 руб. 36,25 коп.,
хотя никаких данных об уплате 600 руб. в документах не приведено.
61
Приложение
Оклады и сборы таможенных и кабацких доходов в Курске, Белгороде, Вязьме и Можайске в XVII в.
Год
62
1617/18
1618/19
1619/20
1620/21
1621/22
1622/23
1623/24
1624/25
1625/26
1626/27
1627/28
1628/29
1629/30
1630/31
1631/32
1632/33
1633/34
1634/35
1635/36
1636/37
1637/38
1638/39
1639/40
1640/41
1641/42
1642/43
К ур с к
оклад (руб.)
сбор (руб.) 1
Белгор од
оклад (руб.)
сбор (руб.)
Вязьма
оклад (руб.)
сбор (руб.)
Можайск
оклад (руб.)
сбор (руб.)
?
382,67
468,7
577,5
850,5
861
861
?
?
?
1047,5975
1047,5975
?
1063,3475
1105,3475
1110,5975
1110,5975
1117,9475
1356,8225
1356,8225
1356,8225
1356,8225
1419,8225
1545,8225
1545,8225
1412,14
?
?
700,66
1001,77
1001,77
1001,77
1001,77
1001,77
1001,77
?
1056,3375
1056,3375
1069,685
1069,685
1095,94
1101,185
1101,185
1108,535
1347,41
1347,41
1373,66
1373,66
1405,16
1405,16
1405,16
1332,64
?
?
?
472,5 3
472,5
859,855
1602,465
1621,885 (?)
2175,8225
2336,5075
2478,185
2478,185
2319,1425
0
0
0
2000
2000
2552,5
2552,5
2042
1745,93
1637,1975
1751,935
2088,0725
1347,63
?
?
1408,65 2
1408,65
1408,65
282,79
335,29
?
1181,275
833,0525
833,0525
902,3825
885,6275
955,71
1038,6175
1059,6175
1374,6175
1436,47
1533,005
1533,005
1533,025
1064,2525
1044,815
1278,7425
1160,2825
1195,2725
382,67
416,38
468,7
577,5
850,5
861
1025,805
?
?
1047,5975
?
1020,1625
?
1063,3475
1105,3475
1110,5975
920,105
1117,9475
1356,8225
1356,8225
1254,53
1049,025
1419,8225
1419,8225
1412,14
1127,71
?
700,66
1001,77
820,12
875,055
?
?
889,39
?
?
1053,53
?
?
1046,4375
1095,94
1101,185
906,98
1108,535
1347,41
1347,41
1373,66
1373,66
1405,16
1405,16
1332,64
1045,025
?
?
?
472,5
859,855
884,535
1621,885
2175,8225
2336,5075
2478,185
2354,6225
2319,1425
2832,1325
0
0
0
2000
2000
2552,5
2552,5
1745,93
1606,5725
1751,935
1993,955
1344,03
909,215
?
1408,65
[251,935]
415,29
209,745
282,79
335,29 (?)
1181,275
833,0525
[720,4325]
902,3825
885,6275
955,71
809,7875
1038,6175
1059,6175
1374,6175
1390,0025
1533,005
1333,005
1064,2525
1044,815
1278,7425
1160,2825
1195,2725
1294,4175
Год
К ур с к
оклад (руб.)
сбор (руб.) 1
Белгор од
оклад (руб.)
сбор (руб.)
63
1643/44
1412,14
1122,16 (?)
1332,64 (?)
1071,765 (?)
1644/45
1412,14
1001,15
1332,64
1153,62
1645/46
1412,14
1698,0675
1332,64
3616,79
1646/47
1698,0675
1791,7275 5
1332,64
1336,88
1647/48
—
—
1336,88
973,16
1648/49
1791,7275
1002,03 6
1336,88
1158,87
1649/50
1791,7275
1026,21
1158,87
1049,3775
1650/51
1791,7275
870,61
?
1552,84 (?)
1651/52
1791,7275
953,66
1552,84
1459,3925
1652/53
1791,7275
851,4225
1552,84
788,845
1653/54
1791,7275
837,7125
?
?
1654/55
837,7125
837,1175
?
1100,3
1655/56
837,7125
(937,1525)
837,61
1100,3
694,92
1656/57
837,7125 (?)
1032,86
?
?
1657/58
1032,86
903,845
?
1586,6575
Вязьма
оклад (руб.)
сбор (руб.)
909,215 4
1192,885
1575,905
1192,885
1437,5525
1192,885
1438,4225
1255,135
1488,195
1255,135
815,9075
1255,135
945,01
1255,135
1020,215
[946,185 (?)]
1020,215
904,9225
1025,15
1030,035
961,7375
?
?
905,31
?
1004,79
?
1032,635
?
1048,865
1575,905
1192,885
1357,4675
1192,885
1438,4225
1192,885
1488,195
1255,135
815,9075
1255,135
945,01
1255,135
995,215
946,185
1020,215
904,9225
617,0975
1030,035
961,7375
811,1875
3003,9975
905,31
3297,695
1004,79
3706,7075
1032,635
3706,7075
1048,865
1023,7925
824,24
Можайск
оклад (руб.)
сбор (руб.)
1294,4175
1326,3575
1326,3575
1326,7975
1326,7975
1253,1575
1253,1575
1053,62
1053,62
1041,3375
1053,62
1073,2375
1073,2375
1146,8825
1146,8825
1147,22
1147,22
1228,85
1228,85
1153,0775
1150,0325
[1895,395]
?
[1887,8275]
?
2778,85
2778,85
2423,3625
2423,3625
[1357,995)]
Год
К ур с к
оклад (руб.)
сбор (руб.) 1
Белгор од
оклад (руб.)
сбор (руб.)
64
1658/59
1032,86
1251,02
1586,6575
2158,2825
1659/60
1251,02
1284,725
2173,2825
2726,315
1660/61
1284,725
1443,1925
2726,315
4017,79
1661/62
1421,7
1946,67
4017,79 (?)
4345,2625 (?)
1662/63
1520,28
2302,925
4345,2625
5274,61
1663/64
?
?
?
?
1664/65
?
?
?
?
1665/66
?
?
?
1720,145
1666/67
1121,265
[817,145 (?)]
1720,145 (?)
1331,195 (?)
1667/68
1121,265
1310,28
1720,145 (?)
1328,99 (?)
1668/69
1310,28
1395,46
1720,145
1399,82
1669/70
1395,46
1393,9575
1720,145
1074,58
1670/71
1395,46 (?)
1479,0975
1720,145 (?)
909,905 (?)
1671/72
1479,0975 (?)
1584,65 (?)
1720,145
1613,2075 (?)
1672/73
1584,65
1576,3025 (?)
?
1845,3875
Вязьма
оклад (руб.)
сбор (руб.)
?
1048,865
?
1048,84
3110,92
1220,9325
[3970,79?]
1682,97
6408,23
2271,215
…7
1048,865
…
1048,865
…
?
?
?
?
?
3706,71 11
1048,775
620,57
808,205
3706,71
1048,775
3706,71
1048,775
1614,6875 12
456,87
?
900,2975
?
1220,9325
3970,79
1682,97
6408,23
2271,215
[7063,29]
1501,90
1492,72
749,295
1127,265
808,205
609,5075
805,945
617,525
659,035
620,27 10
[447,9675]
637,37
497,0925
640,77
510,7725
645,225
511,8425
647,3275
513,9375
338,805 13
58,86
Можайск
оклад (руб.)
сбор (руб.)
?
?
?
2002,235
2002,235
3376,6575
3376,6575
7981,255
7981,255
7913,6975
…6
1664,8975
…
[1304,375]
…
[1331,95]
8
1743,8025
?
[1743,8025]
194,25
1743,8025
194,25
1743,8025
194,25
1743,8025
200,025
1743,8025
200,025
1743,8025
200,025
1114,9875
89,955 9
607,15
97,125
559,07
97,125
576,86
[164,65]
637,33
200,025
697,385
200,025
694,16
200,025
Год
К ур с к
оклад (руб.)
сбор (руб.) 1
Белгор од
оклад (руб.)
сбор (руб.)
1673/74
1584,65 (?)
1364,8825 (?)
1845,3875 (?)
1294,4275 (?)
1674/75
1584,65
1761,095
1845,3875 (?)
?
1675/76
1859,6675
1859,6675
1845,3875
1850,9175
1676/77
1859,6675
1859,6675
1886,33
1934,51
1677/78
1859,6675
2086,18 (?)
1886,33
1635,0825 (?)
1678/79
2086,18 (?)
2040,43 (?)
1886,33
1798,385 (?)
1679/80
2086,18 (?)
?
1886,33
1675,51 (?)
Вязьма
оклад (руб.)
сбор (руб.)
Можайск
оклад (руб.)
сбор (руб.)
3706,7075
572,05
3706,7075
1048,865
3706,7075
1048,865
3706,7075
1048,865
3706,71
1048,865
3706,71
1048,865
3706,71
1048,865
1743,8025
200,025
1743,8025
200,025
1743,8025
206,5825
1743,8025
213,8625
1743,78
213,8625
1743,78
213,8625
1743,78
213,8625
424,78
346,33
653,2175
542,3425
650,575
546,345
653,7
539,685
653,4475
338,9775
652,6775
508,4775
652,8275
338,0875
665,1075
195,7625
759,285
206,5825
769,845
208,52
804,1125
213,8625
845,935
213,8625
807,6675
213,8625
701,375
170,5425
65
1
В графе «сборы» в таблице указаны, как правило, суммы, принятые к зачету в приказах по итогам ревизии таможенных и кабацких книг (включая
заводные деньги, компенсации недополученной кабацкой прибыли за простойные дни, недоплаты или переплаты по расходным статьям и т. д.).
Размер приборов или недоборов определялся исходя из зачетных сумм, которые обычно не совпадали с фактическими сборами.
2
Оклады и сборы по Можайску за 1619/20, 1621/22 и 1622/23 гг. — с банными деньгами; за 1625/26–1630/31, 1634/35, 1637/38 гг. — с банными,
сусляными и квасными деньгами; за 1632/33, 1633/34, 1635/36, 1636/37 гг. — с сусляными и квасными деньгами.
3
По Вязьме с 1620/21 по 1642/43 гг. приведены сведения только по кабацким окладам и сборам.
4
Здесь и далее в верхней части ячейки показаны кабацкие оклады (сборы), в нижней — таможенные.
5
За период с 06.12.1646 по 06.12.1647.
6
За период с 05.01.1648 по 05.01.1649.
7
Конкретный размер оклада на 1663/64–1665/66 гг. не был определен.
8
Здесь и далее в верхней части ячейки показаны кабацкие оклады (сборы), в нижней — таможенные.
9
За период с 01.09.1666 по 01.03.1667.
10
С банным сбором.
11
С учетом банного сбора.
12
Кабацкий и таможенный оклад и сбор за период с 26.03 по 01.09.1673.
13
С 26.03.1673 по 01.09.1673. С 01.09.1672 по 25.03.1673 был установлен таможенный и кабацкий оклад 926 руб. 65,75 коп., сбор составил 572 руб. 5 коп.
М. Б. Булгаков
О ДЕСЯТИННОЙ ТАМОЖЕННОЙ ПОШЛИНЕ В XVII в.
Дальнейшее изучение истории таможенного дела в России предполагает
усиление внимания исследователей к практике взимания отдельных таможенных пошлин на всем протяжении существования внутренних таможен 1.
Общая характеристика основных пошлин содержится во многих работах отечественных историков, посвященных таможенному делу и торговле, но специальных работ по истории отдельных таможенных пошлин, которых в общей сложности по всем таможенным пунктам в первой половине XVII в.
насчитывалось около семи десятков 2, почти нет. Нам известно лишь одно
сообщение М. М. Шумилова о большой тамге 3.
В самой первой известной историкам уставной таможенной грамоте Белоозера 1497 г. никаких упоминаний о десятинной пошлине нет. В более
поздних таможенных грамотах эта пошлина упоминается далеко не всегда.
Даже если в уставной грамоте какого-либо торгового центра (города или села) упоминается десятинная пошлина, то в таможенных книгах этого пункта
записи о ее сборе отсутствуют. Такое положение сложилось, на наш взгляд,
в силу следующего обстоятельства.
Десятинная пошлина должна была собираться натурой с мелких штучных дешевых товаров, но так как в этих товарах не была заинтересована государственная казна, то таможенники не затрудняли себя сбором этой пошлины. Так, в уставной таможенной грамоте Можайска 1613 г. называются
товары, с которых следует брать десятинную пошлину: «А кто принесет на
торг или привезет: яиц, или лаптей, или рогож, или решот, или хомутин, или
веников, или скал, или лубье, или лучины, — и с того имати з десяти десятое,
а с лык з десяти лучен лучня, да з драниц з десяти ж драница. А кто привезет
меньши ста или десяти, и с тех людей имати по розсчету» 4.
При практике перевода натуральной десятинной пошлины в денежную
сборы составляли минимальную величину, поэтому попадали в разряд помесячных суммарных сборов с мелкой торговли и записывались отдельно от
основных таможенных сборов. Поэтому в таможенных книгах XVII в. нет
отдельных упоминаний о сборах десятинной пошлины.
Положение изменилось, когда государственное (казенное) и дворцовое
(царское) хозяйство стали испытывать нужду в определенных продуктах,
материалах и в дорогом (ценном) сырье, из которых изготавливались различные изделия, украшения и предметы роскоши, отправляемые в качестве подарков властелинам соседних стран (для дипломатической службы) и необходимые для царского двора и его подразделений (Кормовой дворец,
мастерские, кладовые и т. д.).
66
О десятинной таможенной пошлине в XVII в.
Десятинная пошлина собиралась непосредственно с добытчиков продажной продукции или с ее перекупщиков, очевидно, уже с XVI в. Об этом
может свидетельствовать факт отдачи на откуп на Двине в 60-х гг. XVI в.
десятины от промысла красной рыбы, семги, «опричным двинянам» 5.
Практика сбора десятинной пошлины по государевым наказам и указам
таможенным головам и воеводам для конкретных пунктов и с определенных
товаров продолжалась и в XVII в. Так, в Можайске таможенные целовальники ходили по посадским дворам, на которых останавливались приезжие торговые люди с товарами (очевидно, потому что на гостином дворе для постоя
и хранения товара не было мест) и осматривали привезенный продажный
товар. 28 ноября 1650 г. «можайский ларешный целовальник Ларька Малафеев ходил с таможни к посадскому человеку к Лукашке Вавилину на двор
у торгового человека у осташковца товара досматривать, а в досмотре была
рыба для десятой доли» 6. В этом случае был обложен десятинной пошлиной
торговец-перекупщик, который, скупив рыбу у рыбных ловцов в Осташкове,
привез ее продавать в Можайске.
Из отписки каргопольского воеводы Ивана Свиязева и подьячего Емельяна Евсевьева в Новгородскую четверть от 1621 г. видно, что они, выполняя
государев указ, «послали в Каргопольский уезд в Турчасовский стан и в Поморье и по прежним по семожьим рыбным ловлям рыбных целовальников
Ивашка Дереня с товарыщи, чтобы им выделяти у рыбных ловцов государеву
лутчую рыбу». Когда целовальники привезли в Каргополь собранную государеву десятинную семгу воевода и подьячий ее «по записным книгам считали, и по счету тое рыбы 120 рыб, а в них 57 пудов». При этом «начальные
люди» отметили, что десятинный сбор 1621 г. был больше, чем в прошлом
году, когда он составил только 96 рыб весом 47 пудов. Десятинную рыбу
семгу, как и каждый год, они «отпустили в Москве с рыбным целовальником
с Семейком Савостьяновым, где ему объявить эту рыбу в Новгородской чети
государеву думному дьяку Ивану Грамотину с товарыщи». Из чети «эту рыбу
взяли на Кормовой дворец на государев обиход» 7.
Из приведенного документа устанавливается, что в Каргополе: 1) за десятинную натуральную пошлину (семгу) и за ее доставку в Москву отвечал
воевода; 2) этот сбор фиксировался в отдельных «записных книгах», которые
вместе с рыбой доставлялись в приказ; 3) он взимался непосредственно
с рыбных ловцов в местах лова, куда высылались специальные (десятинные)
целовальники.
Здесь необходимо отметить, что этот сбор взимался только с рыбы, выловленной для продажи, и на государя изымалась самая лучшая рыба. Об
этом свидетельствует челобитная посадских людей Кольского острога
1624 г., которые жаловались на целовальников-сборщиков десятины. Рыбные
ловцы писали, что «они де ходят в осень на рыбные промыслы и добывают
67
М. Б. Булгаков
рыба про свой обиход, а не на продажу, и с тое де рыбы емлют у них государеву десятину» 8.
Из других отписок воевод Каргополя, а также из отписок воевод Холмогор, Мезени и Кевроли первой половины XVII в. по поводу сбора десятинной
рыбной пошлины можно установить, что эта пошлина собиралась с семги
свежего просола, с семги воблой (облой) и с семги свежей (непросольной) 9.
В XVII в., кроме рыбной десятины, почти во всех центрах торговли
(в основном на русском Севере и в Сибири) со многих товаров, востребованных на государев обиход, собиралась десятинная пошлина. К таким товарам
относились: рыбьи зубы — бивни моржей, «сало варванье» («ворванье») —
топленный тюлений жир, шкурка пушных зверей («мяхкая рухлядь»), шкуры
белых медведей, лосинные и оленьи кожи, слюда и жемчуг. В восточных регионах практиковался десятинный сбор меда и воска, а на юге страны, где
было развито бортничество и пасечное пчеловодство, мед и воск собирали
в государеву казну в виде натурального оброка. При сборе десятины с указанных товаров соблюдались те же принципы, что и при сборе десятинной
рыбы, т. е. она взималась таможенными целовальниками и контролировалась
воеводами.
В приходных книгах четвертей указывалась стоимость присланной партии товара по местной цене или по оценке торговых людей московских рядов. Так, в приходной книге 1621 г. Новгородской четверти дьяком Булгаком
Миловановым было записано «с Кольского острогу десятинного збору: мяхкие рухляди 4 бобра, по 2 р. бобр, 2 лиски по полтине [0,5 руб.], лиска да
кунка [куница — М. Б.] по 2 гривны кунка, да Терские лопи десятинного збору: 2 бобра [4 руб.], да 3 лисицы [1,5 руб.] да кунка [2 гривны], и та мяхкая
рухлядь у подьячего у Ивана Кишмутина [получившего присылку — М. Б.]
взята на Казенный двор в государеву казну» 10.
В той же книге записано, что «ис Пустоозера воевода прислал десятинного збору нынешнего 130 г.: мяхкие рухляди [сбор с сентября по февраль —
М. Б.], 3 собольки по тамошней цене 5 р., да Ижемские слободки десятинного
збору: 2 собольки по цене 1 р.». Вместе с «самоецкие дани» (дани с пустозерских ненцев) в присылке было 11 собольков на 13,5 руб. «А по цене Скорнячного ряду торговых людей Офонасья Долгова да Ивана Цыбина цена той
рухляди 8 р. и она послана на Казенный двор» 11.
Из этих примеров видно движение десятинной пушнины в Москве — из
приказа (четверти) на Казенный государев двор. Известно, что при Казенном
дворе находилась соболиная казна, разделенная на мастерские — палаты,
в том числе и скорняцкая, где изготавливались изделия из мехов 12.
Видно также, что местная цена на пушнину отличалась от московской
цены. Десятинная пушнина, не пригодившаяся для скорняцкой палаты, продавалась частным лицам. Так, цена десятинной «мяхкой» рухляди, «соболи
с пупками целые», пупки собольи, хвосты собольи, бобрики, «кошлоки» и т. д.,
68
О десятинной таможенной пошлине в XVII в.
«собранной» на Сысоле с проезжих людей в 134 (1626) г., присланной с Выми воеводой Федором Дементьевым с таможенным головою с Семейком Туротовым, была по оценке в Москве Скорнячного ряду торговых людей Ондрея Григорьева и Тимохи Микулина определена в 17 руб. 25 алт. 4 д., и «вся
та мяхкая рухлядь продана торговому человеку Скорнячного ряду Гришке
Иванову по той же цене, да сверх цены наддачи взято 8 алт. 2 ден., и обоево
взято 18 р.» 13.
Здесь обращает на себя внимание факт сбора десятинной пошлины не
только на месте промысла или перепродажи товара, а с «проезжих людей»
(добывших пушнину или ее купивших), и что этот товар в Москве продавался из четверти уже с «наддачей» для прибыли казенной структуре.
Также отметим, что приказы-четверти, вероятно, с начала царствования
Михаила Федоровича стали планировать («смечать») объемы десятинной
пошлины с некоторых товаров в штучном, весовом и денежном измерении
для каждого года в определенных местностях, взяв для этого сбор предыдущего года. Так, на 129 (1621) г. против 128 (1620) г. помечено собрать «десятинного збору Кеврольских и Мезенских, и Окладниковой слободки, и на
Лампожне, и на Кулуе, и на Нарьеполе — на мелких торжках 32 кости рыбья
зубу, 1 пуд 15 гривенок, а по московской цене в тое кости 22 р. 25 алт. 4 ден.,
да белки чистые, 779 белок по цене за сто 12 р. 14 алт. 2 ден.» 14.
При недостаче десятинных денег, когда десятина натуральная переводилась на деньги, она записывалась в «доимку». Впрочем, как и таможенную
и кабацкую недостачу, как это было в Кольском остроге в 1683 г., «по государеву указу и с Приказу денежного сбору 30 августа 1689 г. доимочные
деньги с Колы имать не велено» 15.
Количества бивней моржей, добытых за счет десятины для государева
обихода, конечно, не хватало, и из приказа приходило распоряжение о покупке этого ценного материала у «промышленников». Из отписки кеврольского и мезенского воеводы от 1621 г. явствует, что «к костям рыбья зуба»
весом в 46 гривенок (десятины) было куплено в два приема у «морских ходоков», в частности, у Митьки Громова со товарищи 188 костей весом 10 пудов
3,5 гривенки, которые послали в Москву с десятинным целовальником Гурком Жаковым. Деньги за кости давали из местных кабацких доходов 16.
Очередная присылка «кости рыбья зубу» из Мезени и Кевроли весом
в 1 пуд 6 гривенок по московскому весу оказалась в 1 пуд 12,5 гривенок, а по
оценке Ножевого ряду торговых людей «тое кости цена 17 р. 2 алт. 0,5 ден.» 17.
По поводу сбора десятины с «варванья сала» можно сказать, что он допускался как штучно (в бочках), по весу, так и в деньгах. При его сборе таможенниками иногда допускались злоупотребления, как это было в Архангельском городе в 1648 г., о чем мы узнаем из коллективной челобитной
торговых людей на таможенного голову гостя Василия Шорина: «бьют челом
от Студенного моря промышленные и торговые людишки всех поморских
69
М. Б. Булгаков
городов: взял у нас гость Василий Шорин у Архангельского города с сала
ворванего вместо десятины третью долю з бочки по 17 алт. 2 ден., не по государеву наказу, а мы то сало продавали бочку по 1 р. 7 гривен, а со всех
других товаров имал десятину; вели, государь, имати с того сала ворваньего
в государеву казну десятую против наших записочных книг с прямые цены
или вели у нас имати десятую бочку на себя против кости рыбья зубу, как
с кости емлют десятый пуд, и мы от той лишней непомерной десятины всех
своих промыслишков и морских торжишков отстали и на море промышляти
стало не с чего, потому что ни в которых твоих государевых городех такой
непомерной десятины нет, а в сибирских городех емлют десятину и пошлину
по твоему государеву указу с соболей десятого соболя, с лисиц десятую лисицу, и со всяких мелких товаров емлют десятую, вправду» 18.
В ответ на это челобитье из Новгородской чети пришел стандартный ответ — распоряжение «таможенному голове лишних пошлин [имея в виду
лишних денег за десятину — М. Б.] не брать», но это не означало, что такое
положение было тут же исправлено. Таможенный голова, конечно, делился
этими лишними деньгами с воеводой и дьяком при нем, а также с другими
приказными чинами.
Из другого, уже индивидуального, челобитья торгового человека Гостиной сотни Проньки Минцова того же 1648 г. на того же Василия Шорина мы
узнаем, что таможенный голова, кроме отмеченного злоупотребления при
сборе десятины «с сала ворванья» допускал и другую «хитрость». Он брал
с непроданного, оставшегося на 157 (1649) г. у него сала десятину, а вернее,
незаконную «треть» и челобитчик просил, чтобы эту пошлину в 1649 г. Василий Шорин «у него не взял в другой раз и чтоб ему, как он сало иноземцам
продаст, бочки отдали, а из таможни для меры бочку ему дать» 19.
В 1631 г. в Окладниковской слободке и Кареполье «таможенный и кабацкий голова Первой Прокопьев собрал в десятинную пошлину» вместе с 41
костью рыбьего зуба весом в 2 пуда и два «медведка белых» 20. Редкость упоминаний десятины шкурами белых медведей объясняется, очевидно, тем, что
не каждый «промышленный человек» добывал за какой-то срок десяток медведей и больше, чтобы взимать с него 1–2 шкуры, а части шкуры в десятину
не брали.
Также на Севере добывалась слюда — редкий и дорогой материал, используемый при строительстве изб и хозяйственных помещений (для окон), для изготовления фонарей, светилен и лампад. Так, в приходной книге 151 (1643) г. Новгородской четверти помечено «Кольского острогу Коротецкие волости
с слюдных промышленных людей государевы десятинные слюды взяти на
151 г. против 150 г. 12 пудам 7 гривенок и 152 г. по отписке из Соловецкого
монастыря игумена Маркела з братьею Коротецкие волости десятинные слюды, что собрано с промышленных людей в прошлом во 151 г. головные,
и середние, и меньшие статьи 12 пудов 12 гривенок, а по разбору и по оценке
70
О десятинной таможенной пошлине в XVII в.
Оконичного ряду торговых людей Ивана Федорова с товарыщи первые статьи
3 пуда по 15 руб. пуд, другие статьи 7 пудов 12 гривенок по 8 р. пуд, третьей статьи 2 пуда по 6 р. пуд. Всего 12 пудов 19 гривенок по цене 108 р. 3 алт. 2 ден.» 21.
Видно, что присланная с Кольского полуострова слюда была разного качества и стоимости, и что слюда каждой статьи перевешивалась в приказе «по
московскому весу».
Отметим, что производивший в Керетской волости промысловую добычу слюды Соловецкий монастырь, как и все «промышленники», был обложен
десятинной пошлиной, несмотря на его льготы (царские пожалования).
Отметим также, что в районе восточного Поморья — в Чердыни собиралась десятина с «вогульских товаров» — лосиных и оленьих кож 22. Из Пермского края с рек Сыльвы и Ирени в Москву присылалась десятина, собранная
не только с куниц и соболей, но и с меда и воска. Например, в Кайгород для
отправки в Москву было поставлено «государева Сыльвенского и Иренского
десятинного меду прошлых 117, 118, 119 [1609, 1610. 1611] годов 2325 пуда,
да 7 пудов воску» 23.
Как уже упоминалось, в южных районах страны на государев обиход
собирался только оброчный мед и воск — о медовой и восковой десятине из
этих мест сведений нет. Общероссийские таможенные уставы 1653 и 1667 гг.,
ликвидировавшие многие пошлины и изменившие размеры основной (рублевой) пошлины, не коснулись десятинной пошлины. Она была отменена позже
— по указу 1697 г. 24
Таким образом, рассмотрев порядок сбора десятинной пошлины, можно
заключить, что она взималась весь XVII в. с ценных и редких товаров, в основном на русском Севере, в районах восточного Поморья и в Сибири. Десятина преимущественно взималась натурой, но могла собираться и деньгами;
за сбор и присылку десятины в Москву отвечал как персонал таможенного
пункта, так и местный воевода.
Примечания
1
Таможни, в которых взимались торговые пошлины, известны на Руси с начала X в.
В 1753 г. внутренние таможни были отменены (см.: Кисловский Ю. Г. История таможенного дела и таможенной политики России: учебник для студентов высших учебных заведений, обучающихся по специальности 350900 «Таможенное дело». 3-е изд., доп. М., 2004).
2
Булгаков М. Б. Государственные службы посадских людей в XVII веке. М., 2004. С. 196.
3
Шумилов М. М. Большая тамга и эволюция таможенных платежей в конце XVI —
первой половине XVII в. // Торговля, купечество и таможенное дело в России в XVI–
XVIII вв.: Сб. материалов междунар. науч. конф. (Санкт-Петербург, 17–20 сент. 2001 г.).
СПб., 2001. С. 232–239.
4
Кистерев С. Н. Нормативные документы таможенных учреждений городов Устюжской четверти конца XVI — начала XVII в. М., 2003. № 35. С. 76. — Таможенный откупщик получил эту грамоту из Устюжской четверти, поскольку «в Можайске де уставная
грамота в литовский разгром утерялась». Обычно же старые уставные грамоты подтвер-
71
М. Б. Булгаков
ждались новыми государями, а при утрате старых грамот в таможни присылались списки
этих грамот из центральных приказов.
5
Материалы по истории Карелии XII–XVI вв. / Под ред. В. Г. Геймана. Петрозаводск,
1941. С. 236–238. — Откуп десятинной пошлины вместе с откупом других таможенных
пошлин практиковался и в XVII в. в разных местах промыслов и в таможнях. Так, нам
попалось упоминание, что в одном районе Нижнего Поволжья в конце 40-х гг. XVII в.
существовало такое явление: «царицынские рыбные ловли, и таможня, и з десятый
зверь, и з десятая рыба, и конская пошлина» отдавались в откуп крестьянину боярина
Н. И. Морозова Савве Колуженинову (РГАДА. Ф. 371 (Преображенский и Семеновский
приказ). Оп. 2. № 43. Л. 59).
6
РГАДА. Ф. 141 (ПДСЛ). Оп. 3. 1650 г. № 78. Л. 229.
7
Там же. Оп. 1. 1621 г. № 17. Л. 51, 54.
8
Там же. 1624 г. № 31. Л. 206.
9
Северная рыба семга в любом виде считалась царским деликатесом и была непременным блюдом государева стола (РГАДА. Ф. 141. Оп. 1. 1621 г. № 17. Л. 183; Ф. 137 (Боярские и городовые книги). Оп. 1. Новгород. Кн. 15. Л. 794; Успенский А. И. Столбцы бывшего архива Оружейной палаты. Вып. 3. М., 1914. № 1416. С. 660).
10
РГАДА. Ф. 141. Оп. 1. 1621 г. № 17. Л. 257.
11
Там же. Л. 307.
12
Булгаков М. Б. Государственные службы посадских людей… С. 249–250.
13
Успенский А. И. Столбцы бывшего архива… Вып. 3. № 1399. С. 641.
14
РГАДА. Ф. 141. Оп. 1. 1621 г. № 9. Л. 40.
15
Там же. Ф. 159 (ПДНР). Оп. 1. № 102. Л. 7 об.
16
Там же. Ф. 141. Оп. 1. 1621 г. № 17. Л. 175, 180.
17
Там же. Л. 181.
18
Там же. Оп. 2. 1649 г. № 117. Л. 315.
19
«Сало варванье» пользовалось популярностью при изготовлении кож, мыла, красок, лекарственных средств и употреблялось как лампадное масло (РГАДА. Ф. 141. Оп. 2.
1649 г. № 117. Л. 303).
20
РГАДА. Ф. 396 (Столбцы Оружейной палаты). № 40 672. Л. 70.
21
Там же. Ф. 137. Оп. 1. Новгород. Кн. 28. Л. 727.
22
Там же. Кн. 28. Л. 412.
23
Там же. Ф. 141. Оп. 1. 1614 г. № 8. Л. 78 (о сборе десятины с пушного товара, собираемого вместе с ясаком с пермскими таможенными целовальниками см.: Там же. 1623 г.
№ 31. Л. 71).
24
ПСЗ. Собр. 1. Т. 3. № 1594.
Т. В. Жиброва
ТАМОЖЕННОЕ УПРАВЛЕНИЕ
В ВОРОНЕЖСКОМ УЕЗДЕ НА РУБЕЖЕ XVII–XVIII вв.
На рубеже XVII–XVIII вв. система таможенного управления в России
претерпела ряд изменений, связанных с началом реформаторской деятельности Петра I. Молодой царь получил в наследство сложную сословнопредставительную управленческую систему, с зачатками бюрократической
72
Таможенное управление в Воронежском уезде на рубеже XVII–XVIII вв.
волокиты и запутанной приказной системой. В Воронежском уезде в обозначенный период действовала таможенная изба, находящаяся под управлением
выборного головы и целовальников или откупщика. Здесь традиционно сбор
таможенных пошлин объединялся со сбором питейных доходов. К концу
XVII в. доля верных голов преобладала над откупом. Судя по всему, избрание таможенного головы «на веру» обеспечивала, по мнению государства,
бесперебойные таможенные сборы и гарантировала их надлежащий объем.
В 90-е гг. XVII столетия законодательство о таможенных и питейных
сборах вышло на новый виток своего развития, связанного, прежде всего,
с деятельностью молодого царя-реформатора. Одновременно с другими преобразованиями Петр I реорганизовал сложившуюся таможенную и кабацкую
систему. Были учреждены Коммерц- и Камер-коллегии, последняя контролировала всю внутреннюю торговлю, в том числе сбор внутренних таможенных
пошлин.
30 января 1699 г. для сбора пошлин Петр I ввел институт бурмистров 1.
Избиравшиеся из торгового и посадского населения управляющие таможнями назывались теперь не таможенными головами, а по городской реформе 1699 г. таможенными бурмистрами. Городовые бурмистры подчинялись
только московским бурмистрам. По царскому указу была учреждена Ратуша (Бурмистерская палата), куда были переданы дела из Приказа Большой
казны.
В этой связи интересно проследить, как изменилась повседневная служба воронежских таможенных служителей за годы первых петровских преобразований. Впервые Петр I приехал в Воронеж в феврале 1696 г.; затем приезжал в 1699, 1701, 1703, 1705, 1709 и 1722 гг., иногда жил по несколько
месяцев. Можно с уверенностью сказать, что Воронеж на короткое время
стал важнейшим политическим, административным и культурным центром
на юге России.
Новая должность бурмистров была выборной и на первый взгляд мало
чем отличалась от должности выборного таможенного и кабацкого головы.
Практика выбора должностных лиц была к этому периоду времени хорошо
отработана и привычна для населения. Выборы, как правило, организовывались осенью, контролировал их воевода, причем главным критерием была
формулировка «душою прям и животами прожиточен», т. е. человек, готовящийся занять важное место, должен был гарантировать своевременные сборы
своим личным имуществом.
Выборы оставались для местного населения государственной обязанностью, участие в них было обязательным, так как в выборных документах
прописывались имена поручителей, гарантировавших казне защиту от возможных недоборов. Таможенный голова приводился к крестоцеловальной
грамоте и должен был на год оторваться от своих торговых дел. Других занятий, кроме как служить государству, у него быть не могло.
73
Т. В. Жиброва
Выборный бурмистр, так же как и прежде голова, должен был быть зажиточным человеком, уважаемым местным населением. Однако он мог также
присылаться из соседних городов. Подобная практика существовала и раньше. Проблема обязательной грамотности, по всей видимости, для юга России,
еще не стояла. Кандидат на вакантную должность мог быть и неграмотным.
Так, например, воронежский бурмистр 1706 г. Иван Колесников грамоте обучен не был.
По всей видимости, в глазах государства, «выборная система» была
предпочтительнее откупной, но в итоге она себя не оправдала. С началом
Северной войны суммы собранных пошлин уменьшились. Откуп вскоре был
вновь возобновлен, более того, его сроки увеличили с 1–2 до 4 лет. С 1700 г.
повсеместно в уездах появляются постоялые дворы, отданные в частные руки
и обеспечивавшие высокие прибыли государству.
В мае 1699 г. из Воронежа в Разрядный приказ были посланы отписки
о выборе президента и новых бурмистров из гостей, Гостиной сотни и слобод. Прежний таможенный голова должен был отчитаться о своей службе
в Приказе Большой казны. В «статьях, присланных из Воронежа в Розряд»,
речь шла о выборе бурмистров и о правилах управления делами, подлежащими их ведомству. Документ составлен в форме вопросов и ответов: «под
тою статьею помечено». Вопросов, действительно, было много: кого выбирать, сколько выбирать, на какой срок. По закону «повелено быть в бурмистрах из гостей четырем человекам, из Гостиной сотни из лучших четырем человекам, из всех слобод и черных сотен необходно, усмотря лучших,
четырем же человекам, кому б положенныя дела можно было править». «А из
тех бурмисторов быть по их же выбору лучшим людям, по одному человеку
помесячно Президентом, а переменять погодно».
Воронежцев волновало также как теперь искать посыльных и подводы.
Под статьей указывалось: «а для розсылок набрать им бурмистрам в солдаты
сто человек, подводы имать по-прежнему в городах, с кого иманы преж сего,
а провожатым быть по прежнему ж».
Упомянута здесь же проблема незаконного производства и продажи алкогольной продукции: «на Москве и в городех ради выемки корчемных питей
кого посылать?» Отныне необходимо было «в городах посылать посадских,
выбрать для посылки».
Проблема изъятия незаконного алкоголя и контрабанды стояла действительно остро. Помимо воеводы в конце XVII столетия в ее решении принимали участие воронежские стрелецкие и казачьи головы, обладавшие
реальными военными полномочиями. Так, в январе 1696 г. на Воронеж был
послан указ воронежскому стрелецкому и казачьему голове Х. П. Переверзеву и воеводе С. С. Горчакову о пресечении контрабанды лошадьми в Воронежском уезде.
74
Таможенное управление в Воронежском уезде на рубеже XVII–XVIII вв.
Пункт 11 закона 1699 г. касался взаимоотношений таможенных служителей и местного населения. «В городы и села и волости, в которых те сборы
бывают, чтоб послать из приказов, где они были ведомы, Его Великого государя указы к земским старостам, чтоб в положенном на бурмистров деле земские старосты и мирские люди были послушны».
Подтверждался принятый ранее пункт об изменении полномочий воевод: «В городах у таможенных и у кабацких и у всяких денежных сборов
быть бурмистрам, а судом и росправою их воеводам не ведать, а ведать бурмистрам, и о том в городы к воеводам посланы две грамоты 2.
Вся документация и имущество теперь передавались бурмистрам. Как
полагает Ю. А. Мизис, указ от 30 января 1699 г. изменил структуру местного
управления, введя должность бурмистров, и частично вывел хозяйственную
деятельность посадского населения из-под власти воевод 3.
5 октября 1699 г. был издан новый именной указ, касающийся обязанностей бурмистров. Они должны были контролировать заставы, чтобы защитить торговцев от произвола воеводы.
А. А. Новосельский отмечал, что до последней четверти XVII в. известно о существовании на территории Воронежского края двух таможенных застав: первая находилась на Дону в нескольких верстах от Коротояка близ
устья Тихой Сосны, вторая — острогожская — на Тихой Сосне, недалеко от
ее впадения в Дон 4. В документах воронежской таможенной избы встречаются упоминания о перевозах, где проезжающие торговцы также подвергались таможенному досмотру. Всего упомянуто семь перевозов: Гвоздевский,
Губоревский, Семилукский, Девицкий, Устенский, Кречкова Поляна и Борщевский монастырь 5.
Для русских торговцев существовала целая процедура выезда из родного города. Торговые люди, прежде всего, были обязаны подать воеводе челобитную, в которой указывались цель и место поездки, срок пребывания
в отъезде, количество сопровождающих людей. К челобитной необходимо
было приложить перепись товаров.
По воронежцам в обязательном порядке составлялись поручные записи.
Приведем для примера поручные записи посадских людей от апреля 1698 г.
об отпуске их в донские городки для торговли и в Царицын для покупки соли. «Великому государю царю и великому князю Петру Алексеевичу… воронежский посадский человек Якушка Елисеев — вели государь с Воронежа
отпустить на Дон в козачьи городки, и на Царицын для соляной покупки до
сроку… с сентября до первого числа, а гребцов у меня на том дощенике
9 человек» 6. При возвращении торговцам было необходимо отметиться
в съезжей избе и предъявить свой товар таможенному голове.
В петровскую эпоху эта процедура, по всей видимости, становится еще
более документированной. Мы уже не встречаем прежних стандартных челобитных. Представленные бумаги — это, по сути дела, настоящие проезжие
75
Т. В. Жиброва
документы с гербовой печатью, сложенные пополам. Рассмотрим для примера челобитную воронежского посадского человека Тимофея Потапова о выдаче ему пропуска для отъезда в донские казачьи городки для торговли от
18 декабря 1708 г. 7
На документе стоит помета «решено», он имеет порядковый номер («дело 28»), и далее идет текст: «против сего челобитья дать ему о проезде указ
и взять пошлины». Интересно, что так называемый «пропуск» писался на
оборотной стороне челобитной просителя. Так, читаем: «державнейший царь
государь милостивый, промышляю де, государь, я на Воронеже торговым
промыслом… и наперед сего объезживал в ыные городы для покупки товаров, а ныне, государь, я в ыные городы… для торгового промыслу без твоего,
великого государя, указу ехать не смею, всемилостивейший государь, прошу
вашего величества, вели, государь, меня с Воронежа отпустить… нижайший
раб воронежец посадский человек Тимофей Потапов». Текст самого пропуска
выглядел следующим образом: «по городом столником и воеводам и приказным людям и в казачьих городках атаманом и старшинам, а по селам, и по
деревням, и на мостах, и на перевозах кому ведать приказано пропущать ево,
Тимофея, и работников ево везде без задержания».
Первые бурмистры пореформенного времени, сменившие прежних таможенных и кабацких голов, начинали свою деятельность со сложной процедуры передачи им предшественниками имущества, заготовленного сырья
и готовой продукции, а также сбора накопившихся долгов и недоимок.
13 марта 1700 г. был издан приговор Ратуши о взыскании по счетным
выпискам оказавшейся на головах доимки, «которые были за выбором», «велеть ту доимку править земским бурмистрам». В качестве возможных процедур давления здесь указывались передача на правеж и конфискация имущества (дворов, лавок, промыслов, пожитков). Если доправить долги на головах
не представлялось возможным, закон указывал «править на тех, кто их выбирали к тем сборам» 8.
На рубеже XVII–XVIII вв. в Воронежском уезде таможенные и кабацкие пошлины собирал воронежский сын боярский А. Лунев с целовальниками Я. Федотовым и О. Максимовым. Лунев находился на своей должности в 1698/99 г. и был
обвинен в недоборе с последующим долгим разбирательством 9.
Несмотря на то, что по новым законам местная администрация не имела
права запускать руку в таможенный ларь, вопрос о взаимоотношениях с воеводой по-прежнему оставался острым. Нередко воевода «корыствовал»
в свою пользу. В этих вопросах еще в конце XVII в. Москва выступала на
стороне голов таможни и кружечного двора. Как следует из наказных грамот,
присылаемых из Москвы, эти должностные лица должны «из государева кабака воеводе и никаким приказным людем никакого питья и запасов по кабацкой цене, во што на кабакех ставитца, не давать, и на винокурнях вин курити
и пив варити никому не давать» 10.
76
Таможенное управление в Воронежском уезде на рубеже XVII–XVIII вв.
В петровскую эпоху для рассмотрения возможных конфликтов с воеводами из столицы присылали сыщиков. Так, в феврале 1700 г. была послана
память воронежскому воеводе П. Михневу и подьячему И. Маторину о том,
чтобы они ехали в Белоколодск для сбора недоборных явочных и кабацких
денег 11. Они должны были прояснить ситуацию о недоборе с прежнего головы А. Лунева. С этой же целью в город был прислан сыщик воронежец Иван
Северцов.
Иногда, впрочем, воронежские таможенные служители решали свои
проблемы без помощи сыщиков. В нашем распоряжении находится интересный документ — челобитная бурмистров воронежского таможенного и кружечного двора З. Алексеева и Я. Аникеева о краже у таможенного целовальника И. Кривого в с. Хлевном вина, датируемая 15 сентября 1700 г. —
3 апреля 1701 г. 12 Бурмистры писали, что «в сентябре 1700 г. в селе Хлевном
на малом кабачке для збору… денежной казны с продажным вином, и медом,
и с пивом сидел посланный от нас целовальник Илюшка Кривого, и сего году
сентября… в ночи в полночь приходили к нему в тот кабачок незнаема какие
воровские люди и тово целовальника и с работником в клетке на леднике
заперли цепью, и заперши их у выходного погреба замки посламали, и в ночи
своими бочками твоего государева казенного вина простова покрали».
В челобитной перечисляются точные сведения об украденном имуществе: «ведр 6, да в боченку вина ведро двойного, да флягу четверть вина двойного ж, да жестеную воронку». После кражи злоумышленники подожгли кабак. На пожар сбежались все жители села и «наутро после тово пожара…
жители собрався для сыску тех воров и зажигальщиков». Люди ходили по
дворам и на пустоши нашли два боченка, в одном из которых признали пропавшее имущество. Был допрошен бочар Ивашка, который вспомнил, что
делал такой боченок некоему Микишке Милокову. Кабацкий целовальник
пошел с людьми на двор к предполагаемому вору, взяв с собой улики. Микишки дома не оказалось, его жена сообщила, что он «побежал в лес». Тогда
пошли к его другу Ф. Лысикову. Как оказалось, тот тоже поспешил скрыться.
Что же сделал в этом случае целовальник? Он взял с собой жен предполагаемых преступников и привез их в Воронеж в Адмиралтейский приказ, о чем
и сообщил в челобитной: «вели их… принять и роспросить» 13.
Жена Милокова сообщила, что муж ночью уходил и на пожаре не был,
бочку опознала. Вторая напуганная женщина созналась, что ее муж «за воровство был бит кнутом, а иного ничего не знает». Глава Адмиралтейского
приказа Ф. М. Апраксин приказал «дворы и животы переписать, и запечатать,
и велеть беречь того села жителям и для того послать подьячего» 14. Надо
отметить, что судя по переписи имущества, составленной подьячим М. Ушаковым, семьи подозреваемых не бедствовали. В росписи упоминаются изба
с баней и сараем, две лошади, четыре овцы, коза, три свиньи, куры, рожь,
77
Т. В. Жиброва
гречиха и т. д. 15 Апраксин после допроса выслал «женок» домой и велел держать до указу за караулом, а мужей их всем селом сыскивать по-прежнему 16.
В нашем распоряжении имеется довольно редкий случай, когда известно, чем закончилось дело. Жители села Хлевное составили челобитную, в которой сообщили, что им тяжело за свой счет держать пленниц и их детей за
караулом. «Мы холопы твои всегда бываем в бору на работе, а тех женок караулят жены наши и в том мы опасны и нихто по них не ручается». Поселяне
просили караул снять, чтобы «в конечном разорении не быть». Апраксин решил дело закрыть, отписав переписанные дворы и животы бурмистрам по
оценочной росписи с распиской 17.
Итак, основной обязанностью бурмистров, как прежде голов, был сбор
таможенных пошлин в городе и уезде, на перевозах и заставах. Для отчета
полагалось вести погодные именные росписи, по сути, прежние таможенные
книги, которые с деньгами присылались в Бурмистрскую палату в Москву.
Мы располагаем книгой таможенных сборов по Воронежу за 1706 г. 18 Бурмистр Иван Колесников представил записную книгу в Москве в декабре
1707 г., о чем на первом листе стоит помета «принять и счесть».
Книга отличается от более ранних подобных документов воронежских
голов наличием сквозной нумерации. В конце каждого месяца указывалось
количество собранных пошлин и сумма затрат на воск и на работы, заверенное подписью «руку приложил». Обращает на себя внимание четкая структура документа. Указано число предъявления товара, его владелец с указанием
места жительства, фамилии, наименование товара дается по абзацам, на полях стоит помета о дате уплаты пошлины. Видно, что торговцы могли уплатить ее даже на несколько недель позже.
Из текста таможенной книги можно почерпнуть сведения о социальном
составе торговцев, явивших свои товары в Воронеже в 1706 г. В основной
массе это посадские люди, однако встречаются записи о монастырских крестьянах, мелких служилых людях, пушкарях, стрельцах.
Интересно, что среди торговцев упоминаются ямщики. Так, в январе
1706 г. воронежский ямщик Иван Остахов явил на продажу 3 кади меду весом 24 пуда 19. Записи его явок не единичны. Ямщик торговал не только медом, но и скотиной 20.
В торговле в Воронеже участвовали жители Суздаля, Козлова, Орлова,
Ельца, Курска, Скопина, Белгорода, Переяславля-Рязанского, Доброго, Москвы, Ливен, Нижнего Новгорода, Касимова, Тулы, Рязани, Ростова, Калуги
и других городов. В основном целые страницы таможенной книги 1706 г.
посвящены записи явок московских торговцев. Здесь же видно, что иногородцы приезжали целыми группами (записи явок идут друг за другом и в один
день). Приезжали в Воронеж также донские казаки, которые в основном
группами в несколько человек привозили на продажу рыбу и икру.
78
Таможенное управление в Воронежском уезде на рубеже XVII–XVIII вв.
Из собранных таможенных и кабацких пошлин, как прежде головы и откупщики, бурмистры обязаны были выделять денежные средства и вино на
самые разнообразные нужды. Так, в 1681 г. в Воронеж была прислана память
воронежскому таможенного и кружечного двора верному выборному голове
С. Е. Климову о выдаче в донской отпуск 400 ведер вина 21.
17 февраля 1699 г. в Воронеже снова проводилась заготовка вина и водки для донского отпуска. Воронежским воеводам было «велено на государев… обиход на Воронеже дворцового подрядного вина в донской отпуск
высидеть 50 ведер водки, 800 ведер вина двойного 22, и для готовности той
водки и вина послан на Воронеж Сытного дворца стряпчий Прокофий Зверев,
а на сиденье той водки дрова и уголья имать ему у вас сколько понадобитца» 23.
Расходные книги винного целовальника Дмитриевской сотни Ивана Андреева содержат сведения о выдаче денег и вина «на корабли», подьячим,
«парусному делу», «шлюпочному делу», «для утирки» разнообразных металлических конструкций и деталей, с указанием сколько «на то водочное курение пошло розмарину и анису» 24.
Отрывок из царской грамоты от 27 августа 1700 г. также сообщает
о сборе Ф. М. Апраксиным питейных денег на строительство кораблей. Здесь
же содержится угроза о том, что с местных жителей «доправлено будет
втрое», если в срок не заплатят 25.
Итак, на рубеже XVII–XVIII вв. таможенное управление в Воронежском
уезде претерпело значительные изменения. Однако, как отмечает Ю. А. Мизис, они носили скорее организационный, чем внутренний характер 26. Основные функции таможенных служителей не изменились. Бурмистры попрежнему отвечали за бесперебойный сбор таможенных пошлин, объединенных со сбором «питейных денег». Они должны были вести строгую отчетность, составляя таможенные книги, следить за пресечением контрабанды
и корчемства в уезде, по возможности способствовать расширению местной
торговли, своевременно обеспечивать местные власти необходимыми средствами по указам из Москвы. Принципиальным отличием от предыдущей эпохи становится изменение подчинения таможенных изб, их прямая связь
с земскими должностными лицами и столицей.
Примечания
1
ПСЗ. Собр. 1. Т. 3. С. 598–600.
Там же. С. 614.
3
Мизис Ю. А. Формирование рынка Центрального Черноземья во второй половине
XVII — первой половине XVIII вв. Тамбов, 2006. С. 170.
4
Новосельский А. А. Из истории донской торговли в XVII веке // ИЗ. 1948. Т. 26. С. 199.
5
ГАВО. Ф. И-182. Оп. 7. Д. 20. Л. 12–12 об.
6
Там же. Оп. 4. Д. 39. Л. 1–9.
7
Там же. Ф. И-171. Оп. 2. Д. 61. Л. 1–3.
2
79
Т. В. Жиброва
8
ПСЗ. Собр. 1. Т. 4. С. 20.
ГАВО. Ф. И-182. Оп. 3. Д. 598. Л. 1–11.
10
Там же. Оп. 2. Д. 50. Л. 10–11.
11
Там же. Оп. 3. Д. 598. Л. 1–11.
12
Там же. Ф. И-171. Оп. 1. Д. 32. Л. 1.
13
Там же. Л. 2.
14
Там же. Л. 1.
15
Там же. Л. 5.
16
Там же. Л. 11.
17
Там же. Л. 14.
18
Там же. Ф. И-182. Оп. 4. Д. 64. Л. 1–212.
19
Там же. Л. 17.
20
Там же. Л. 210.
21
Там же. Д. 128. Л. 7–8.
22
Двойным вином называли напиток, который перегонялся дважды для усиления его
крепости.
23
ГАВО. Ф. И-182. Оп. 7. Д. 47. Л. 1–2.
24
Там же. Ф. И-171. Оп. 3. Д. 5. Л. 1–10.
25
Там же. Д. 9. Л. 1.
26
Мизис Ю. А. Формирование рынка Центрального Черноземья… С. 181.
9
Н. С. Чернышёва
ТАМОЖЕННЫЕ РАСХОДЫ
В УСТЮГЕ, ТОТЬМЕ И СОЛЬВЫЧЕГОДСКЕ В 1630–1670-е гг.
(по материалам опубликованных таможенных книг)
Таможенные книги, которые до таможенной реформы середины XVIII в.
составлялись в местных таможнях, являются основным источником по истории торговли, купечества и таможенного дела России XVII –– первой половины XVIII в. В них отражены как доходы таможни за отчетный год, так
и расходы собранных пошлин. Расходы отражались в особых разделах таможенных книг — «расходных книгах».
В трехтомном издании «Таможенные книги Московского государства
XVII века» содержатся приходо-расходные документы по Устюгу, Тотьме
и Сольвычегодску. В данной статье предпринята попытка анализа расходных
разделов таможенных книг указанных городов, в том числе Устюга за
1633/34, 1635, 1650/51, 1652/53, 1655/56, 1676/77, 1678/79, 1679/80 гг. 1, Тотьмы за 1634/35, 1635, 1653/54, 1655/56, 1675/76, 1677/78 гг. 2 и Сольвычегодска
за 1634/35, 1635, 1651/52, 1655/56, 1677/78, 1678/79 гг. 3
В Устюге наибольшая величина таможенного сбора отмечена в 1652/53 г.
(4886 руб. 93,75 коп.), наименьшая — в 1655/56 г. (1786 руб. 2,25 коп.). Максимальный размер сбора в Тотьме зафиксирован в 1676/77 г. (1144 руб. 95,5 коп.),
80
Таможенные расходы в Устюге, Тотьме и Сольвычегодске в 1630–1670-е гг.
минимальный — в 1655/56 г. (817 руб. 24,25 коп.). В Сольвычегодске больше
всего пошлин собрали в 1651/52 г. (1757 руб. 76 коп.), меньше всего —
в 1635 г. (523 руб. 10 коп.). По величине таможенных сборов можно судить
о торговом значении городов. Устюг еще в XVI в. был включен Иваном Грозным в число т. н. «опричных» городов и достиг своего наивысшего расцвета
в середине XVI — XVII вв. в связи с открытием Заволоцкого торгового пути.
Тотьма в XVI–XVII вв. являлась важным торговым пунктом на пути к Белому
морю, а также крупным центром солеварения. Сольвычегодск также был одним из центров солеваренной промышленности и находился на Северном
(Заволоцком) речном пути. Наиболее значимым в торговом отношении из
этих трех городов был Устюг, о чем свидетельствует, в частности, размер
собранных в нем таможенных пошлин.
Можно выделить несколько статей таможенных расходов. Некоторые
статьи, например, обеспечение деятельности таможенных учреждений и отправка денег в Москву, регулярны и характерны для всех трех таможен.
Но существовали статьи, по которым расход производился не каждый год
и не в каждой таможне. Так, например, в расходных книгах Тотьмы и Сольвычегодска, в отличие от Устюга, отсутствуют статьи расхода на церковное
дело (подробнее см. табл. 1–4 в конце статьи).
Непременной статьей расхода, характерной для всех трех таможен, являлось обеспечение деятельности таможенных учреждений. Выплаты по этой
статье шли на жалованье таможенным служащим (дьячкам, сторожам, истопникам, извозчикам), приобретение расходных материалов (бумаги, чернил,
кожи для таможенных книг), строительство новых и ремонт старых таможенных построек, их отопление и т. п.
В Устюге в 1630-е гг. расходы на содержание таможни колебались от
23 руб. (в т. ч. на жалование служащим 16 руб.) в 1633/34 г. до 46 руб. 55 коп.
(на жалование 24 руб.) в 1635/36 г. В Тотьме в тот же период расходы по
данной статье составляли от 9 руб. 48 коп. (на жалование 6 руб. 60 коп.)
в 1635/36 г. до 18 руб. 73 коп. (на жалование 12 руб.) в 1634/1634 г. Расходы
на обеспечение деятельности Сольвычегодской таможни в 1630-е гг. находились в интервале от 6 руб. (на жалование 4 руб. 67 коп.) в 1635/1636 г. до
16 руб. (на жалование 14 руб.) в 1634/1635 г.
В 1650/51 г. на обеспечение деятельности таможни в Устюге было затрачено 247 руб. 6 коп. (на жалование 24 руб.). В Тотьме в 1653/1654 г. на
эти цели было израсходовано 18 руб. 60 коп. (на жалование 12 руб.), а в
1655/56 г. 27 руб. 66 коп. (на жалование 12 руб.). В Сольвычегодске на текущие таможенные расходы в 1651/52 г. было выделено 19 руб. 90 коп. (на
жалование 14 руб. 50 коп.), а в 1655/56 г. уже 43 руб. 80 коп. (на жалование
14 руб. 50 коп.).
81
Н. С. Чернышёва
В 1670-е гг. в Устюге расходы на обеспечение деятельности таможни
колебались от 37 руб. 37 коп. (на жалование 24 руб.) в 1679/80 г. до 559 руб.
90,75 коп. (на жалование 14 руб.). В Тотьме расходы по данной статье составили 14 руб. 79 коп. в 1675/1676 г. и 9 руб. 95,5 коп. в 1677/1678 г. Примечательно, что жалование тотемским таможенным служащим выплачено в эти
годы не было. В Сольвычегодске текущие таможенные расходы в 1677/78
и 1678/79 гг. были практически идентичны (разница всего в 1 коп.) и составили соответственно 18 руб. 83 коп. и 18 руб. 82 коп. (на жалование в обоих
годах по 14 руб. 50 коп.).
Увеличение трат по данной статье происходило прежде всего за счет
расходов на сооружение новых таможенных строений. Так, например,
в 1678/79 г. в Устюге лес, купленный на «важенное строенье», сгорел и взамен купили новый, что соответственно и увеличило расход. В Сольвычегодске в 1655/56 г. была куплена изба за 26 руб. 50 коп., что сделало текущие
расходы значительно более высокими, чем в остальные годы. В Тотьме в том
же 1655/56 г. был «делан обруб круг таможенные избы и кружечного двора
для подмою», на что было потрачено 10 руб. 50 коп. и также, как и в Сольвычегодске, существенно увеличило текущие расходы. В то же время бывали
случаи, когда не выплачивалось жалование таможенным служащим. Так обстояло дело, например, в Тотьме в 1675/76 и 1677/78 гг. В эти годы деньги по
данной статье были потрачены исключительно на покупку расходных материалов (бумаги, кожи и т. п.).
В расходных книгах всех трех городов упоминаются также суммы, отправленные в Москву, выплаты гостям и расходы на покупку хлеба для казенных нужд (в Устюге и Сольвычегодске).
Доля денег, высылаемых в столицу, была различна в разные годы
и в разных таможенных пунктах. Так, в Устюге деньги в Москву отсылались
во все годы, кроме 1635 и 1650/1651 гг., и составляли в процентом отношении от 35,7 % в 1678/79 г. до 81,6 % в 1679/80 г. от общей суммы расхода.
Денежные суммы колебались от от 333 руб. 91 коп. в 1678/79 г. до 1868 руб.
66,75 коп. в 1635 г. В Тотьме отсылка денег в Москву отмечена в каждой расходной книге. Доля расходов по данной статье составляла от 73,3 % в 1635 г.
до 98,7 % в 1677/78 г. Сумма посылаемых денег составляла от 300 руб.
в 1635 г. до 1300 руб. в 1634/1635 г. Отправка денег в столицу зафиксирована в четырех сольвычегодских таможенных книгах. В процентом отношении
на данную статью приходилось от 15,5 % (в 1655/56 г.) до 96 % (в 1677/78 г.)
всех расходов. Сумма отправленных денег колебалась от 151 руб. 43 коп.
(в 1655/56 г.) до 1537 руб. 86 коп. (в 1651/52 г.).
В Устюге, в отличие от Тотьмы и Сольвычегодска, часть собранных
таможенных доходов направлялась на нужды местных церквей (жалование
церковным служителям, закупка церковного вина). В 1630-е гг. на это тра82
Таможенные расходы в Устюге, Тотьме и Сольвычегодске в 1630–1670-е гг.
тилось менее 1 % всех расходов (5 руб. в 1633/34 г. и 10 руб. 75 коп.
в 1635/36 г.), в 1650-е гг. — от 1,3 % в 1652/53 г. (50 руб.) до 2,9 %
в 1655/56 г. (40 руб. 50 коп.), в 1670-е гг. –– от 2,7 % в 1676/1677 г.
(40 руб. 50 коп.) до почти 13 % (90 руб. 50 коп.) в 1679/80 г. В последнем
случае столь значительная обусловлена строительством церкви, на которое
из таможенных доходов было ассигновано 50 руб.
Также характерной только для Устюга чертой является указание в расходных книгах недоимок. Их фиксация в качестве одной из статей расхода
обусловлена тем, что часть собранных с купцов денег была получена лишь на
бумаге, «по памяти», с условием их скорой выплаты. При этом отметка о хотя бы частичном погашении этих недоимок встречается лишь в книге
1633/34 г.: из 95 руб. 57,5 коп. долга было получено 52 руб. 18,5 коп.
Расходы на жалование военно-служилым людям встречается в основном
в Устюге. В 1633/34 г. по этой статье было потрачено 696 руб., в 1635 г. ––
888 руб. 18 коп., в 1650/51 г. –– 350 руб., в 1652/53 –– 432 руб. и в 1676/77 г.
— 429 руб. 2 коп. В Тотьме в 1635 г. на жалование стрельцам было отпущено
100 руб. В Сольвычегодске данный вид расходов не встретился.
Кроме вышеназванных существовали и другие, единично встречающиеся статьи расходов. Например, в 1633/34 г. в Устюге «польским и литовским
людем по памятем же на месячной корм на 10 месяц» было выплачено
213 руб. 61,5 коп. В других проанализированных нами документах подобных
случаев больше не встретилось.
В 1655/56 г. из устюжских таможенных денег было «велено давать помесячно поденного корму Кричевского города подстаростью Симону Ольшевскому с челядником по 2 ал. на день». С сентября 1655 по август 1656 г.
им было выделено 21 руб. 96 коп. Расположенный на территории белорусских земель Речи Посполитой Кричев в это время, напомним, находился под
контролем Москвы.
В 1655/56 г. в Устюге и Сольвычегодске по государевой грамоте были
выданы деньги гостям, соответственно, 421 руб. 50 коп. и 781 руб. 92,5 коп.
В устюжских источниках отмечены банные сборы. Основная часть банных расходов тратилась на различные «банные нужды», такие как жалование
баннику, покупку дров для бани и т. п. Часть денег на постройку бани в Устюге в 1655/56 г. была взята именно из банного сбора. В 1652/53 г. остаток от
устюжского банного сбора был послан в Москву, а в 1650/51 г. был потрачен
на закупку казенного хлеба.
В Тотьме и Сольвычегодске основными статьями таможенного расхода
были текущие таможенные платежи, в том числе выплата жалования таможенным служащим, а также отсылка денег в Москву. Иногда встречались
другие виды расходов, такие как выплата жалования военно-служилым людям, денежные отчисления гостям и сибирским охотникам (лицам, добро83
Н. С. Чернышёва
вольно поступающим на военную службу), покупка казенного хлеба. Остаток
после всех произведенных выплат составлял от 0 до 33,6 % в Тотьме и от 0 до
98,9 % в Сольвычегодске. Сведений о дальнейшей судьбе оставшихся денег
в источниках нет, однако, можем предположить, что их отсылали в Москву.
В Устюге существовало большее разнообразие расходных статей. Основными статьями являлись, как и в Тотьме и Сольвычегодске, текущие
таможенные расходы и отсылка денег в Москву, а также церковные выплаты и жалование военно-служилым людям. Дополнительными статьями были выплата жалования подстаросте (в 1655/56 г.), дипломатические расходы
(в 1633/34 г.), выплаты купцам (1655/56 г.), покупка казенного хлеба
(1650/51 г., 1652/53 г.) и прочие расходы. Так, в 1635/36 г. за мушкеты, карабины, пистолеты, шпаги и свинец было уплачено 1800 руб.; в 1652/53 г.
90 руб. потратили на «кафтаны бараньи» и 100 руб. «на железо и уклад» для
изготовления ломов, заступов и кирок. 27 сентября 1676 г. по указу Федора
Алексеевича «ис таможенных доходов дано великого государя птицам кречетом и челегом, всего 34-м птицам, за настойные дни и с Устюга в дорогу
до Тотьмы с сентября с 21-го числа на 13 дней против прежних дач за мясо
и за голуби живые на корм деньгами по 2 д. на птицу на день». Затем 8 октября «дано всего 72-ум птицам на корм деньгами по 2 д. на птицу» и «для
досмотра тех же птиц дано 22 ал. 4 д.». Тогда же «дано 13-ти живым соболем на 5 дней на корм деньгами и тем 13-ти соболем на день по шти денег».
11 декабря «дано птицам кречетом 28-ми на корм деньгами за мясо, и за
голуби живые, и за клобучки, и за обножи, и за свечи сальные всего 5 руб.
13 ал. 2 д.». 27 февраля «дано птицам кречетом и челегом на корм деньгами
11 ал. 4 д.». Всего по этим статьям вышла сумма в 53 руб. 16 коп. Подобные
расходы были и в 1678/79–1679/80 гг. В 1678/79 г. сумма расходов на «корм
деньгами и для досмотру» 16-ти птиц составила 1 руб. 18 коп., а в 1679/80 г.
«на 4 дни 17-ти птицам на корм деньгами по 2 д. на птицу», итого 68 коп.
Остаток после всех расходов устюжской таможни в разные годы составлял от 1,6 % (в 1650/51 г.) до 61,5 % (в 1679/80 г.). Также, как и в Тотьме
и Сольвычегодске, дальнейшая судьба остатка не указана. Вероятно, он был
направлен в столицу.
Примечания
1
Таможенные книги Московского государства XVII века / Под ред. А. И. Яковлева.
Т. 1: Северный речной путь: Устюг Великий, Сольвычегодск, Тотьма в 1633–1636 гг.
М.; Л., 1950. С. 139–140, 285–286; Т. 2: …в 1650–1656 гг. М.; Л., 1951. С. 156–159, 303–305,
389–392; Т. 3. …в 1675–1680 гг. М.; Л., 1951. С. 120–125, С. 242–255; С. 374–376.
2
Там же. Т. 1. С. 538, 596–597; Т. 2. С. 607, 656; Т. 3. С. 584, 624.
3
Там же. Т. 1. С. 332, 392–393; Т. 2. С. 449, 502–503; Т. 3. С. 422, 498–499.
84
Таблица 1. Таможенные доходы и расходы в Устюге в 1633/34–1679/80 гг. (руб.)
85
Статья / год
1633/34
1635
1650/51
1652/53
1655/56
1676/77
1678/79
1679/80
Сумма собранных пошлин
Сумма всех расходов
Текущие расходы
Отсылка в Москву
Церковные расходы
Жалование военнослужилым людям
Жалование подстаросте
Дипломатические расходы
Выплаты купцам (гостям)
Покупка казенного хлеба
Недоимки
Прочие расходы
Остаток
3420,4775
2533,19
23
1500
5
3116,1675
2785,12
46,55
––
10,75
4624,5775
4548,63
247,06
––
––
4886,9375
3935,5425
62,6
1868,6675
50
1786,0225
1391,8625
41,445
858,5425
40,5
2121,97
1483,3575
164,555
796,1225
40,5
1528,8975
935,4975
559,9075
333,91
40,5
1810,1
697,1
37,37
568,55
90,5
696
888,18
350
432
––
429,02
––
––
––
213,615
––
––
95,575 *
––
887,287
––
––
––
––
39,64
1800
331,0475
––
––
––
3728,625
228,945
––
75,9475
––
––
––
1000
332,275
190
951,395
21,96
––
421,25
––
8,165
––
394,16
––
––
––
––
––
53,16
638,6125 **
––
––
––
––
––
1,18
593,4
––
––
––
––
––
0,68
1113
* Позже в Москве собрано недоимок 52,185 руб.
** В расходной книге указан остаток 639,4225 руб.
Таблица 2. Банные доходы и расходы в Устюге в 1633/34–1679/80 гг. (руб.)
Статья / год
Сумма банного сбора
Расход на банные нужды
Отсылка в Москву
Покупка казенного хлеба
Строительство бани
1633/34
1635
1650/51
1652/53
1655/56
1676/77
1678/79
1679/80
44,1725
10,94
––
––
––
39,38
7
––
––
––
44,125
15,775
––
28,35
––
38,65
18,26
20,39
––
––
22,805
10,95
––
––
11,855
8,865
6,73
––
––
––
2,49
2,175
––
––
––
8,33
2,385
––
––
––
85
Таблица 3. Таможенные доходы и расходы в Тотьме в 1633/34–1677/78 гг. (руб.)
Статья дохода / расхода
1634/35
1635
1653/54
1655/56
1675/76
1677/78
Сумма собранных пошлин
Сумма всех расходов
Текущие расходы
Отсылка в Москву
Жалование военно-служилым людям
Выплаты охотникам
Остаток
1656,8725
1398,73
18,73
1300
597,52
409,48
9,48
300
962,53
962,53
18,6
943,93
817,2425
817,2425
27,66
789,5825
974,9575
894,79
14,79
880
1144,955
759,955
9,955
750
––
100
––
––
––
––
80
258,1425
––
188,04
––
0
––
0
––
80,1675
––
385
86
Таблица 4. Таможенные доходы и расходы в Сольвычегодске в 1634/35–1678/79 гг. (руб.)
Статья дохода / расхода
Сумма собранных пошлин
Сумма всех расходов
Текущие расходы
Отсылка в Москву
Выплаты купцам (гостям)
Покупка казенного хлеба
Остаток
1634/35
1635
1651/52
1655/56
1677/78
1678/79
910,4
16
16
––
––
––
894,4
523,1
6
6
––
––
––
517,1
1757,76
1757,76
19,9
1537,86
––
200
0
976,325
977,158
43,8
151,433
781,925
––
0,8325 *
727,8
473,83
18,83
455
––
––
253,97
762,605
138,82
18,82
120
––
––
623,785 **
* В расходной книге остаток не указан.
** В расходной книге указан остаток 617,19 руб.
86
Т. В. Павлина
К ВОПРОСУ О РЕЗУЛЬТАТИВНОСТИ
ТАМОЖЕННОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ НА СЕВЕРО-ВОСТОКЕ
ЕВРОПЕЙСКОЙ ЧАСТИ РОССИИ
ВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ XVII в.
(по материалам Яренского, Сольвычегодского
и Пустозерского уездов)
Вторая половина XVII в. характеризуется усиленным вниманием
российского правительства к регламентации таможенной сферы, что
диктовалось потребностью в стабильном поступлении средств для решения
приоритетных государственных задач. Так, Торговым уставом 1653 г. было
упразднено дифференцированное таможенное обложение внутренней
торговли, Новоторговым уставом 1667 г. упорядочено ведение
внешнеторговых операций, актами 1687–1698 гг. оптимизирована система
таможенного обложения в Сибири. Одним из результатов проводимых
реформ в области таможенного дела стало увеличение к концу столетия доли
таможенных и кабацких сборов в доходах страны до 53,3 % 1.
Материалы Яренского, Сольвычегодского и Пустозерского уездов, составлявших в XVII в. территорию Коми края, позволяют проследить как отражались данные реформы на результатах деятельности таможенных учреждений, функционировавших в означенный период на Европейском северовостоке России. Это дает возможность оценить характер и глубину изменений, происходивших в социально-экономической сфере «передового» региона Русского государства того времени 2.
Сравнительный анализ источников первой и второй половин XVII столетия показывает, что новые таможенные правила, облегчавшие товарообмен
между областями страны, оказывали стимулирующее воздействие на экономику Коми края. При сохранении значительного влияния в хозяйстве региона, исторически тесно связанного с Зауральем, сибирской торговли и традиционных отраслей (охота, рыбная ловля) в рассматриваемый период заметно
возрастает значение сельского хозяйства, ремесел и промыслов.
Это наглядно демонстрируют материалы Яренского уезда, административный центр которого в именном указе 1698 г. значился в числе 19 российских городов, «из коих в Сибирь и в Китай торговые люди с товары для промыслов торговых ездят» 3. Сибирское направление, как показывают суммы
сделок, оставалось и наиболее перспективным для накопления торговых капиталов. К примеру, в 1667/68 г. яренскими купцами было предъявлено
в Березове русских товаров на сумму более 2000 руб. В 1697 г. только двумя
из них было привезено «на Русь» китайских товаров и сибирской пушнины
на сумму 7473 руб. 4
87
Т. В. Павлина
В больших объемах была востребована на российском рынке и местная
промысловая продукция. «Из Глотовой Слободки, Вишеры, Сысольских
и других волостей, — пишет М. Б. Булгаков, — иногородние перекупщики и
местные крестьяне вывозили для дальнейшей перепродажи тысячами штук
беличьи шкурки, сотнями штук собольи и горностаевые шкурки, десятками
штук шкурки лисиц, норок, куниц, выдр, росомах» 5 .
Однако лидировали по числу явок в таможнях уезда в рассматриваемый
период не вышеназванные товары, а продукция местного сельского
хозяйства. Так, в 1700 г. таможенные явки на покупку ржи и ячменя
составили в Турье более 30 % от общего количества (54 из 172), в Яренске —
25 % (25 из 101). А самым востребованным товаром в уездном центре стал
крупный рогатый скот, выращенный местными крестьянами (32 явки, или
31,7 %). На ярмарках в Туглиме три первые позиции в этом году заняли
крупный рогатый скот, овчины и сермяжное сукно (13, 11 и 10 явок из 55).
О масштабах продаж свидетельствуют следующие цифры. В 1700 г. 11 иногородних торговцев купили в Туглиме более 4,5 тыс. аршин сермяжного
сукна, 929 овчин, 8 бараньих кафтанов и другие товары на сумму 364 руб.
3 алт. 2 д. Кроме того, 9 устюжан и 6 сольвычегодцев приобрели здесь 721 пуд
10 фунтов говяжьего сала, 28 пудов коровьего масла, 10 свиных и бараньих туш,
195 говяжьих кож, 35 овчин на сумму 466 руб. 32 алт. 2 д. 6 Таможенные сборы
с данных операций обеспечили более трети поступлений в Туглиме за 1700 г. 7
Существенно возросли в этот период объемы продаж и, как следствие,
значение в таможенных доходах, продукции местных промышленных предприятий. Так, изделия Соплясского брусяно-точильного промысла на р. Печоре ежегодно целыми стругами вывозились в Великий Устюг, Прикамье,
Поволжье и Сибирь. На уровень крупнейших в России вышел в это время
Сереговский соляной промысел, производительность которого в 1698 г. превысила 300 тыс. пудов. Ежегодно по два судна и 40–60 возов сереговской
соли продавалось на ярмарках в Туглиме, 5–7 больших судов отправлялось
на соляной рынок Вологды, а также в Москву, Архангельск, Великий Устюг,
на Вятку 8 . В 1690 г. сереговский приказчик заплатил в Яренской таможне
23 руб. 18 алт. 4 д. только «туглимской соляной пошлины» 9 .
Заметно расширилась за счет ремесленных изделий номенклатура ввозимых товаров, предъявляемых в местных таможнях, возросли объемы их
продаж. Например, в 1676–1680 гг. в Яренском уезде было реализовано
243 сошника (в 1650-х гг. — 60), 107 кос, 200 слюдяных окончин, 10 фунтов
пороха и свинца, 4,5 пуда медных котлов, 75 сковород, 1275 пар обуви
(в 1655/56 г. — 559). В источниках упоминается также более 20 наименований ввозимых товаров западноевропейского и восточного происхождения 10 .
Повсеместный характер получил в это время ввоз на территорию уезда
«лавошной» мелочи 11. Факт ее появления в населенных пунктах, где отсутствовали в этот период помещения для торговли (например, в Сысольских
88
К вопросу о результативности таможенной деятельности на северо-востоке
волостях), указывает на зарождение здесь основ лавочной, стационарной торговли 12. О дальнейшем ее распространении свидетельствует рост количества
торговых лавок на территории уезда с 32 (в 1640-е гг.) до 40 в 1670–1690-е гг.
Периодическая торговля развивалась в форме ежегодных ярмарок
в Туглиме, Усть-Выми, Усть-Сысоле и еженедельных торжков на посадах
и в волостях 13 .
Сообразно развитию торговли, в дополнение к учрежденным ранее на
сибирских путях в Яренске, Турье, Туглиме, создаются таможенные пункты
в Кибре и Усть-Сысоле, сеть таможенных заказчиков на волостных торжках 14.
Тем не менее, по сравнению с первой половиной XVII в. поступления
в казну от таможен Яренского уезда в рассматриваемый период снизились.
Так, собранная в 1700 г. сумма (298 руб.) была втрое меньше, чем в 1626 г.,
и в 2,3 раза чем в 1643/44 г. (691,5 руб.) 15. Любопытно, что причину таможенных недоборов служащие местных таможен видели в том числе и в новых
таможенных правилах. К примеру, объясняя произошедший в Яренской таможне в 1655/56 г. недобор, ее голова А. Арихин указывал на новый таможенный устав, по которому не велено «проезжие пошлины имать летом
с судов, а зимою с саней, ни головщины», и подчеркивал: «а преж того, опроче торгу, тем твоя государева пошлина и збиралась в Еренском городке…
А ныне тех проезжих пошлин нет, и твоя государева таможенная пошлина
збирать не с чево».
Для изменения ситуации Арихин предлагал вернуться к дореформенным нормам. Однако стремление повысить объем поступлений в казну за
счет увеличения числа пошлин, как это было до 1653 г., правительство пресекало, понимая, что к росту таможенных сборов приведет в первую очередь развитие торговли, чему должен был содействовать единый Торговый
устав 1653 г. Новгородская четверть ответила Арихину, что недобор по
прежним сборам будет покрыт рублевой пошлиной, увеличенная ставка
которой повысила обложение торговых сделок 16 . И расчеты властей, как
показывают материалы волости Лузская Пермца Сольвычегодского уезда,
в целом оказались верными.
Известно, что сумма таможенных сборов Объячевской и Ношульской
таможен за 1677/78 г. составила 48 руб. 19 алт. 1,5 д., или чуть более 70 % от
результатов 1634/35 г. (68 руб. 2 алт. 5,5 д.). Но фактически по мнению
А. А. Зимина, показатели сохранились на прежнем уровне, поскольку в 1670-е гг.
не собирались проезжие пошлины, отмененные в 1653 г. С учетом этих пошлин, составлявших треть в общей сумме (17 руб. 29 алт. 4 д.), совокупный
таможенный доход в 1677/78 г. достиг бы 66 руб. 15 алт. 2,5 д. 17
По нашим подсчетам, до отмены в 1653 г. проезжие пошлины составляли в доходах Ношульской и Объячевской таможен многим более трети,
а в 1651/52 г., например, все 90 %. Удельный же вес торговой рублевой пошлины не превышал в это время 8 %. В 1677/78 г. соотношение торговых
89
Т. В. Павлина
и проезжих пошлин в доходах этих таможен выглядело иначе: 73,1 % приходилось на рублевую пошлину.
Заметим, что рост этот был связан с увеличением не только размера
рублевой пошлины, но и объемов торговли в Лузской Пермце. Оборот
1677/78 г. составил здесь 693,5 руб., что на 30 % превышало показатели
1651/52 г 18. Таким образом, правительство, делая ставку на торговлю и сопровождавшую ее рублевую пошлину, добивалось, пусть и не в полной мере,
поставленных целей.
Рост торговли повлек за собой и развитие соответствующей инфраструктуры. В 1682 г. в Ношуле насчитывалось «15 анбаров целых, да 7 анбаров же ветхих, да 5 пристенов», «да анбар гостиной» купца В. Грудцына 19.
Здесь же располагалась таможенная изба, где взимались пошлины «с хлебные
продажи» и «з барочного лесу, которые барки делают на торговых людей» 20.
На хлебные операции в 1677/78 г. приходилось 35 % от всех зарегистрированных в Ношульской таможне явок и 46 % от всех денег, явленных на
покупку. Не менее востребованным товаром становится в описываемое время
продукция местного судостроительного промысла, приобретаемая для перевозки купленного хлеба. В 1677/78 г., например, 6 торговцев с Вятки, Мезени, Москвы и Холмогор купили в Ношуле 12 судов на сумму 296 руб. (48,4 %
от всех денег, явленных на покупку). Два связанных между собой товара —
хлеб и суда для его перевозки — обеспечивали наибольшие суммы поступлений в таможенную казну. В 1677/78 г. на них пришлось 60,7 % всех таможенных сборов (29 руб. 15 алт.).
Хлебные урожаи имели решающее значение для результативной таможенной деятельности в Лузской Пермце. Так, в неурожайном 1678/79 г. здесь было
собрано всего 25 руб. 24 алт. 1 д. (53 % от показателей более удачного 1677/78 г.) 21.
Снижались поступления в годы неурожаев и в таможнях Яренского уезда, что подчеркивает возросшее товарное значение хлеба. В 1674 г., например, яренские таможенные головы объясняли недобор тем, что «от хлебного
недороду… на Туглимской ярмарке торги были малы». Страдали в такие годы и иные отрасли хозяйства уезда, приносившие доход казне. Так, в 1686 г.
в Яренском уезде «скот, лошади и коровы с великого гладу помирали много
множество…, потому что гнилые сена и соломы все поедено без остатка»,
в 1700 г. «от мороза хлеб вызеб и Сереговский соляной промысел гостя Ивана Панкратьева без денег остановился…» 22 .
Исключительно тяжелыми были неурожайные годы для населения бесхлебного Пустозерского уезда, особенно если они сопровождались неудачными промыслами. Боярин А. С. Матвеев, находясь в ссылке в Пустозерском
остроге в 1676–1682 гг., сообщал: «такая нужда в сей стране повсюду… Прежде, сказывают, рыбы здесь был достаток, и на продажу было, а ныне не
токмо на продажу, но с самой весны… до сытости… никто не ел, таем гладом, а хлеб привезли, мука что отруби…» 23 .
90
К вопросу о результативности таможенной деятельности на северо-востоке
Ситуация в уезде усугублялась непрекращающимися нападениями ненцев. В результате одного из них в 1662 г. Пустозерск был захвачен и сожжен.
В 1670 г. усть-цилемцы и ижемцы жаловались, что «тундровая самоедь заворовалась, всех оленей у нас… отогнала… ходить мы… ни на какие промыслы
не смели».
Впрочем, военные стычки не мешали местному населению устанавливать деловые отношения «с воинственными инородцами». Не только пустозерская самоядь «приезжая торгует в Пусте-озере, и на Усть-Цильме, и на
Ижме…, — писал С. В. Бахрушин, — но даже карачейская самоедь большими партиями прикочевывает к Пустозерску из-за Урала и привозит полученные от мангазейских ненцев меха» 24 .
Продукцию заезжих и местных промысловиков (пушнина, рыба, ворвань, тюленьи и моржевые кожи, клыки, шкуры оленей) охотно приобретали в Пустозерском уезде иногородние скупщики. К примеру, «вымитин»
О. Г. Мингалев, купив здесь две бочки сигов «да 30 кожишек оленьих», 6 августа 1683 г. был отпущен из Ижемской таможни «к Руси» 25.
Очевидно, благодаря стабильному рыночному спросу на промысловую
продукцию и облегчению таможенных правил на сибирском направлении
в 1680-е гг., результаты таможенной деятельности в Пустозерском уезде в целом сохранялись в рассматриваемый период на уровне 1640-х гг. (см. табл. 1).
Таблица 1. Показатели таможенной деятельности в Пустозерском уезде в XVII в. 26
Год
Сумма
сбора (руб.)
1643/44
1689
1690
1695
127
149,515
103,765
129,165
Стоит отметить, что положительная динамика показателей таможенной
деятельности достигалась в основном за счет Пустозерской таможни. По сравнению с первой половиной XVII в. таможенные сборы в административном
центре уезда выросли вдвое. Если в 1643/44 г. здесь было собрано в казну
55 руб. (43 % от общей суммы, собранной в уезде), то в 1689 г. 115 руб. 62 коп.
(77 %), а в 1695 г. 100 руб. 89 коп. (78 %) 27. Сборы увеличивались пропорционально развитию торговли. В 1692 г. в Пустозерске брали оброк с 10 амбарных мест (в первой половине века с 5), в 1697 г. — с 11 амбарных мест
и 3 пристенков. На потребительской емкости местного рынка и, как следствие, результатах работы местной таможни отражался также значительный (на
47 % по сравнению с серединой века) рост населения Пустозерска, ставшего
в связи с ссылкой протопопа Аввакума центром пропаганды старообрядчества 28.
Но определяющее влияние на результативность таможенной деятельности в Пустозерском уезде сохранял в рассматриваемый период традиционный
товаропоток. Суммы таможенных сборов зависели от объемов добычи в Си91
Т. В. Павлина
бири и уезде пушнины и заметно колебались по годам, что прослеживается
при соотнесении показателей пошлинного и десятинного сбора в таможнях
уезда в 1690-е гг.:
Таблица 2. Показатели пошлинного и десятинного таможенного сбора
в Пустозерском уезде в 1689, 1690, 1695 гг. 29
Показатель сбора, единица
измерения / год
Пошлинный (деньгами)
(руб.)
Десятинный (натурой)
(единиц товара)
1689
1690
1695
149, 52
103,77
129,17
823
314
881
Важно отметить, что состав пушного товаропотока, следующего из Пустозерского уезда на Русь, в рассматриваемый период заметно изменился
в связи с «испромышлением» сибирского соболя. «К концу 70-х годов, —
пишет В. Л. Леонтьев, — высокоценная и первосортная пушнина часто заменялась более дешевыми видами, соболи — на черночеревых и белочеревых
лис и горностаев…, бобры — на песцов…» 30 . Данные об объемах десятинного сбора в таможнях Пустозерского уезда за 1689–1696 гг. показывают, что
поступления от уезда в казну обеспечивались к концу века преимущественно
за счет песца (57,5 %) и белки (34 %) 31 .
Истреблением сибирского соболя, обеспечивавшего взлет таможенных
доходов в 20-40 гг. XVII в., все чаще объяснялись в этот период и недоборы
в таможнях Яренского уезда: «из Сибири с собольми торговых и промышленных людей… выходу было мало же, и… в Еренском и в Туглиме на ярманках собольного торгу не бывало…» 32 .
В условиях нестабильности сельского хозяйства и промыслов, удешевления основного товаропотока недоборы в местных таможнях в описываемое
время не были редкостью, что побуждало правительство искать резервы для
пополнения таможенной казны. К примеру, пустозерские таможенные целовальники посылались в этих целях в специально нанимаемых судах для пошлинного сбора «в Болванскую губу и за губу» 33. Но гораздо более эффективным способом увеличения казенных поступлений являлась для властей в этот
период передача таможенных сборов на откуп. Так, за счет откупной практики таможенные доходы в Сысольских волостях, а затем и размер оклада по
таможенным сборам в данном районе, удалось увеличить почти вдвое: со 103
руб. 29 алт. 3 д. в 1630-е гг. до 200 руб. в 1650-е гг. 34
Показательно, что интерес к использованию таможенных ресурсов на
территории Коми края проявляли в рассматриваемый период не только иногородние представители привилегированного купечества (Панкратьевы, Фи92
К вопросу о результативности таможенной деятельности на северо-востоке
латьевы, Федотовы) 35, как это было в первой половине XVII в., но и накопившие соответствующие капиталы местные торговцы. Их можно увидеть
в описываемое время и среди таможенных откупщиков (Б. Суханов), и среди
руководителей местных таможен, служащих «на вере» (П. и Н. Осколковы,
А. Шангин, П. Варенцов) 36 .
Это обстоятельство свидетельствует о возросшем торговопромышленном потенциале рассматриваемого региона, чему, несомненно,
способствовали таможенные реформы второй половины XVII в.
Примечания
1
Милюков П. Н. Государственное хозяйство России в первой четверти XVIII столетия
и реформа Петра Великого. 2-е изд. СПб., 1905. С. 74.
2
Троицкий С. М. Россия в XVIII веке: Сб. ст. и публ. М., 1982. С. 89.
3
Таможенное дело России: Сб. док. и материалов. Т. 1: 907–1721 гг. М., 1997. С. 274.
4
Красильникова Э. Д. Торговля и торговые люди Коми края в XVII веке // Научные
доклады Коми филиала АН СССР. Сер. препринтов. Вып. 5. Сыктывкар, 1972. С. 33; Леонтьев В. М. Торговля Березова в XVII веке, или Русские в Сибири. Новосибирск, 1995.
С. 264–265.
5
Булгаков М. Б. Народы Европейского Севера России в XVII веке: управление и хозяйство. М., 2008. С. 133.
6
Красильникова Э. Д. Торговля и торговые люди… С. 20, табл. 9.
7
Там же. С. 25. — Учитывая, что сумма сбора в Туглиме в 1700 г. достигла 128 руб.,
пошлины с этих закупок составили 41 руб. 18 алт. 2 д., или 33,5 %.
8
Суворов И. Н. Описание собрания свитков, находящихся в Вологодском епархиальном древлехранилище. Вып. 4. Вологда, 1901. С. 21; Очерки по истории Коми АССР. Т. 1.
Сыктывкар, 1955. С. 122; Бахрушин С. В. Очерки по истории Красноярского уезда в XVIII в. //
Научные труды. Т. 4. М., 1959. С. 128; Красильникова Э. Д. Торговля и торговые люди…
С. 22; Булгаков М. Б. Народы Европейского севера… С. 137.
9
Архив гостей Панкратьевых XVII — начала XVIII в. / Сост. Л. А. Тимошина.
М., 2001. С. 214–215.
10
Мацук М. А. Коми край от Бориса Годунова до Петра I: Очерки истории коми крестьянства конца XVI — XVII вв. Сыктывкар, 1993. С. 135; Архив гостей Панкратьевых…
С. 35–36, 261.
11
История Коми края в документах и материалах: Хрестоматия: Учеб. пособие для
сред. шк. Коми ССР. Ч. 1: Дореволюционный период / Сост. К. С. Королев и др. Сыктывкар, 1991. С. 41–42; Суворов И. Н. Описание собрания свитков… Вып. 4. С. 19.
12
Леонтьев В. М. Торговля Березова… С. 247.
13
История Коми: с древнейших времен до конца ХХ в. Т. 1. Сыктывкар, 2004. С. 170.
14
Суворов И. Н. Описание собрания свитков… Вып. 4. С.17, 21; История Коми края
в документах… С. 41; Мацук М. А. Коми край от Бориса Годунова… С. 129; Красильникова Э. Д.
Торговля и торговые люди… С. 24–25.
15
Очерки по истории Коми АССР. Т. 1. С. 125; Мацук М. А. Коми край от Бориса Годунова… С. 25; Булгаков М. Б. Народы Европейского севера… С. 85.
16
Тихонов Ю. А. Таможенная политика Русского государства с середины XVI до
60-х гг. XVII в. // ИЗ. 1955. Т. 53. С. 278.
17
Очерки по истории Коми АССР. Т. 1. С. 111–112.
93
Т. В. Павлина
18
Таможенные книги Московского государства XVII века / Под ред. А. И. Яковлева.
Т. 2: Северный речной путь: Устюг Великий, Сольвычегодск, Тотьма в 1650–1656 гг.
М.; Л., 1951. С. 467–473; Т. 3. …в 1675–1680 гг. М.; Л., 1951. С. 463–468.
19
Можегов А.И. Ношуль: История села. Сыктывкар, 2006. С. 28, 31.
20
Очерки по истории Коми АССР. Т. 1. С. 120.
21
Таможенные книги… Т. 3. М., 1951. С. 463–468.
22
Красильникова Э. Д. Торговля и торговые люди… С. 28; История Коми. Т. 1.
С. 117–118.
23
История Коми. Т. 1. С. 117
24
Жеребцов Л.Н. Историко-культурные взаимоотношения коми с соседними народами, X — нач. XX в. М., 1982. С. 160–161.
25
История Коми края в документах… Ч. 1. С. 43.
26
РГАДА. Ф. 137. Оп. 1. Новгород. Кн. 28. Л. 755, 761, 763.
27
Булгаков М. Б. Народы Европейского севера… С. 86.
28
Красильникова Э. Д. Торговля и торговые люди… С. 23, 25; История Коми. Т. 1.
С. 117, 170.
29
РГАДА. Ф. 137. Оп. 2. Д. 303. Д. 244.
30
Леонтьев В. М. Торговля Березова… С. 73.
31
РГАДА. Ф. 137. Оп. 2. Д. 244. Л. 16 об.; Д. 303. Л. 21 об.
32
Красильникова Э. Д. Торговля и торговые люди… С. 28.
33
РГАДА. Ф. 137. Оп. 2. Д. 303. Л. 21 об.
34
Очерки по истории Коми АССР. Т. 1. С. 134–135.
35
Красильникова Э. Д. Торговля и торговые люди… С. 28; Архив гостей Панкратьевых… Т. 1. С. 74–75, 270.
36
РГАДА. Ф. 159. Оп. 3. Д. 4540. Л. 164; НАРК. Ф. 286. Оп. 1. № 218. Л. 1; Очерки по
истории Коми АССР. Т. 1. С. 141; Архив гостей Панкратьевых… Т. 1. С. 45, 72, 74, 76, 78,
162, 172, 175, 287.
О. Ю. Куц
ТОРГОВЛЯ ЛОШАДЬМИ
КАК СОСТАВЛЯЮЩАЯ ЧАСТЬ «ДОНСКОЙ ТОРГОВЛИ»
(по материалам второй четверти XVII в.)
Одним из основополагающих моментов во взаимоотношениях Москвы
и Дона в XVII в. была т. н. «донская торговля» — торговые связи донских
казаков с населением южных городов Русского государства. Важнейшей составной частью данного явления была торговля лошадьми (конская торговля), так как отгон лошадей у кочевников представлял собой основную цель
казачьих военных походов «на степь».
Одним из наиболее информативных источников по «донской торговле»
XVII в. являются материалы сыска о поездках жителей южнорусских городов
на Дон, проведенного в этих городах в 1628 г. В ходе сыска требовалось фиксировать не только данные о торговых сделках с казаками людей, попавших
94
Торговля лошадьми как составляющая часть «донской торговли»
под следствие 1, но и отмечать реализацию в пределах Русского государства
товаров, приобретенных на Дону. Особенно часто в материалах следствия
упоминаются лошади, которые в наказе проводившим сыск, фигурируют
и как предмет торговых сделок, и как потенциальная военная добыча, которую южнорусские торговые люди могли приобрести через участие в казачьих
военных предприятиях. Следует отметить упоминание в данном наказе также
торговли хлебом, поскольку, как увидим далее, именно «хлебные запасы»
(мука, сухари, различные крупы) чаще всего выменивались на лошадей.
Надо сказать, что «донская торговля» официально была разрешена лишь
в 1638 г., вслед за взятием казаками Азова. В 1620-е гг. таковая существовала
негласно. После Смуты на нее не был возобновлен строжайший запрет, существовавший во время Бориса Годунова. Сыск же 1628 г. возник по той
причине, что после событий «московского разоренья» казаки ходили в запрещенные им тогда со стороны русского государя «воровские» походы (запрет был связан с крайней необходимостью сохранения в тот период мира
с Крымом и Турцией), а полученную военную добычу посредством торговли с южнорусскими городами сбывали в России, создавая таким образом
почву для конфликтов с «бусурманами». Поэтому и поездки жителей южных
городов к казакам в 1628 г. были также объявлены «воровскими» 2. Данное
определение распространялось, надо полагать, и на казачью добычу, приобретавшуюся русскими торговыми людьми на Дону. Это объясняет и интерес
властей к данным предметам торговли.
Таким образом, документация, возникшая в ходе проведения указанных
сыскных мероприятий, представляет собой уникальный источник сведений
о такой важнейшей стороне «донской торговли» как конская торговля, а также о хлебной торговле на Дону. В дополнение к данным, содержащимся
в материалах сыска, нами приведена информация о ценах на скаковых коней в низовье Дона, извлеченная из поданных в Москве челобитных казачьих
станиц. Прошения, содержащие подобные сведения, представлялись в Посольский приказ казаками, приезжавшими в столицу с войсковыми отписками. В этих документах обосновывалась необходимость денежной компенсации убытков, которые нередко несли казачьи станицы на пути к Валуйкам
через крайне опасную в военном отношении донецкую степь. То же касается
и челобитных русских гонцов, ездивших с государевыми грамотами к казакам через эти же места. Затронута нами и информация о хлебных ценах
в низовье Дона, целенаправленно собиравшаяся Москвой в период как Азовской эпопеи донских казаков (1637–1642), так и в более позднее время 3.
Прежде чем обратиться непосредственно к теме конской торговли рассмотрим масштабы отгона казаками лошадей у кочевников. Для этого необходимо дать общую характеристику соответствующих казачьих военных
предприятий. Повседневным видом казачьего степного «воинского промысла» над татарами были набеги, осуществлявшиеся ватагами по 10–20–40 че95
О. Ю. Куц
ловек. Подобные набеги в большинстве своем не нашли отражение в источниках. Наиболее яркий и достаточно подробный материал о походах такого
рода дошел до нас от времени Азовской эпопеи, когда в Москве живо интересовались происходящим на Дону. В другие периоды истории донского казачества информация об этих предприятиях появлялась в документах лишь
эпизодически. Чаще всего находим ее в казачьих войсковых отписках в Москву, в которых содержатся упоминания лишь о некоторых из таких походов.
В данных документах прежде всего сообщалось о показаниях захваченных
татарских «языков». Именно полученной от них информацией о ситуации
в кочевом мире интересовались в Москве в первую очередь. Подробности же
самих походов и происходивших в их ходе степных столкновений чаще всего
отходили на второй план. Так, характерно, что в отправлявшихся с Дона
в Москву казачьих отписках степные набеги казаков именовались исключительно походами «за языками». В период же Азовской эпопеи источники,
зачастую фиксировавшие показания частных лиц, употребляют в основном
несколько иную терминологию, которая, на наш взгляд, более точно соответствовала действительности. Согласно таковой, походы «на степь» совершались казаками как «для языков и конского отгона», так и просто «для конского отгона».
Вот лишь некоторые эпизоды казачьей боевой деятельности в степи
в рассматриваемое время. Они весьма характерны и для других периодов
казачьей истории. Приехавший в ноябре 1641 г. в Астрахань с Дона улусный татарин ногайского Салтанаш-мурзы Аксакова Элдибай Янарсланов
показывал во время расспроса русским властям следующее. Во время его
пребывания в Азове туда прибыли девять донских казаков, ходивших в набег на Крымскую степь. В казачьем кругу они сообщили об отгоне у татар
на р. Молочные Воды 200 лошадей и захвате в плен одного татарина 4. Тогда же другой отряд казаков из Азова отогнал у татар в том же районе
300 лошадей и также захватил татарина «в языках» 5. Количество ушедших
в поход во втором случае в документе не указано, но скорее всего оно также было невелико. Осенью 1638 г. из Азова в набег под ногайские улусы
ходило восемь донских казаков. Татарские кочевья им удалось обнаружить
лишь в десяти днях пути от Дона «за Крымом, на реке Самаре, к Днепру
близко», где казаки отогнали у степняков около 60 лошадей 6. Если попытаться представить себе размеры захваченной казаками в этих случаях добычи, то выглядит она немалой. В первом случае один пай должен был составить более 20 лошадей, в третьем — 8 лошадей. Наконец, 20 донских
казаков, ходивших летом 1639 г. в набег под Крым, на р. Кальчик («Кала»)
наткнулись на 16 татар, стоявших с лошадьми в степи на стану. Казаки,
отогнав у татар лошадей, в ходе боя захватили также в плен двух человек,
один из которых оказался крымским Азамат-мурзой Мансуровым (позднее
казаки отдали его на выкуп), остальные неприятели бежали от казаков пе96
Торговля лошадьми как составляющая часть «донской торговли»
шими и «отсиделись» от них «в щели» (вероятно, пещере или расщелине
одного из мест Приазовской возвышенности) 7.
В нашем распоряжении имеются лишь редкие и в значительной степени
скупые известия о казачьих походах в степь. Между тем, подобные походы
совершались донскими казаками постоянно. В частности, в октябре 1640 г.
атаман Д. Гаврилов со станичниками показывали в Москве, что «под крымские де улусы атаманы и казаки из Азова ходят почасту…» 8. Следует отметить, что казачьи набеги производились не только под Крым, но и на Ногайскую степь (левая сторона Дона, где по преимуществу кочевали улусы Малой
Ногайской орды), а также «под Черкесы» (речь идет о местах проживания
темрюцких черкесов). Так, сын боярский И. Суслов, вернувшийся с Дона
в Астрахань в начале декабря 1638 г., сообщал во время расспроса: «А з Дону
де казаки и (донские. — О. К.) татаровя под Темрюк, и под Крым, и под нагайские улусы в подъезд и для проведывания вестей ездят безпрестани (постоянно. — О. К.), а без подъезщиков де з Дону не бывает» 9. Подобная ситуация сохранялась, безусловно, практически постоянно. При этом еще раз
отметим, что, без сомнения, боHльшая часть подобных набегов не нашла отражения в источниках. Интересно, что лошадей не только отбивали в ходе
нападений на татарские улусы, но и просто крали, для чего было достаточно,
по-видимому, группы из нескольких человек. Так, материалы указанного сыскного дела 1628 г. донесли до нас следующие показания «вышедшего» из татарского плена через Дон в Курск крымского полоняника. Один из его спутников по пути из казачьих городков через донецкую степь в Валуйки, Кудря
Дубровин, возвращавшийся в Белгород после пребывания у казаков, перед
этим, по словам полоняника, «з Дону хаживал з болдырями в нагайские улусы коней красть» 10.
Впрочем, далеко не всегда отряды казаков, уходившие в набег «на
степь», были столь малочисленны. Случались и крупные походы. Соответственно, и их результаты были гораздо более впечатляющими. Так, летом
1640 г. на Крымскую степь было отправлено из Азова 500 конных казаков.
Под Крымом в районе Перекопа у них произошло столкновение с крымским
отрядом во главе с тремя мурзами, направлявшимся в набег «на Русь». В ходе
боя два мурзы было убито, третий бежал от казаков раненый, в плен было
захвачено семьдесят человек 11. Сколько при этом казаки захватили лошадей,
остается неясным, но надо полагать, что число их тоже было достаточно велико. Впрочем, набеги численностью от 100 до 300 (тем более до 500) казаков были нечасты и являлись уже достаточно крупным для Дона военным
событием. По данным казачьих войсковых отписок, нередко в походах на
татарские улусы принимало участие до 50–60, иногда — до 90–100 человек 12.
Из сказанного выше следует, что в ходе степных походов казаки совершали нападения не только на татарские кочевья. Очень выгодными в плане
получения военной добычи были «погромы» татарских отрядов на степных
97
О. Ю. Куц
шляхах, которыми кочевники ходили в набеги на русские земли. Так, пятеро
едисанских татар Тлешко Исенгелдеев «с товарыщи» показывали в 1638 г.
в Астрахани, что во время пребывания их в казачьем городке Есаулове в феврале этого года к здешним казакам поступило известие о появлении в данном
районе отряда татар, шедшего из Крыма в набег «на Русь». По этим «вестям»,
— продолжали Исенгельдеев с товарищами, — «собрався… из Ясаулова и из
ыных казачьих городков донских казаков и (донских. — О. К.) татар с полтараста человек», отправилось на речку Чир против упомянутых татар; участие
в походе приняли также сами рассказчики. И хотя татарский отряд насчитывал около тысячи человек, нападение на него было произведено, повидимому, столь удачно, что казаки этих «татар многих побили, и лошади
многие отбили». Шедшие в набег были, похоже, разогнаны, глава татарского
отряда Ямгурчей-мурза «с невеликими людьми» бежал обратно в Крым. Характерно, что самим рассказчикам «на их паи» в ходе раздела захваченной
добычи досталось 40 лошадей, т. е. по 8 лошадей на человека 13. Следует отметить, что речь здесь идет, скорее всего, о дорогих скаковых конях, поскольку разгромлен был боевой отряд неприятеля.
Вот еще один редко встречающийся в источниках пример казачьей добычи на степных путях, правда, от несколько более позднего времени. В мае
1659 г. отряд донских казаков во главе с атаманом М. Самарениным, объединившись со встреченной в степи группой «черкас» из г. Царева-Борисова
(в совокупности 50 человек), произвел внезапное нападение и наголову разгромил отряд из трехсот татар, переправлявшихся через р. Самару (татары
шли на помощь к гетману И. Выговскому, находившемуся тогда в конфликте
с Москвой). По-видимому, подобравшись к татарам на близкое расстояние,
казаки открыли по ним стрельбу из ружей, в результате чего «убили татар на
берегу 20 человек», «да в воде, как они … побежав, поплыли через реку
на другую сторону, из ружья побили многих татар». Немало «бусурман» утонуло в реке, другие бежали в Крым; «в языках» было захвачено три человека.
На этом «погроме» казаки захватили у татар 200 лошадей, а иного имущества
— «платья, и луков, и сабель» отбили («отгромили») настолько «добре много», что всего «поднять и везть с собою не могли» и, отобрав лучшее, остальное пометали в реку 14.
Впрочем, справедливости ради надо отметить, что не всегда походы «на
степь» бывали столь удачны для казаков — в казачьей жизни случалось всякое. Зачастую непросто было и отступить с захваченной добычей обратно на
Дон. На этот счет документы донесли до нас следующий эпизод из степной
действительности того времени. Весной 1650 г. из Черкасского городка
в степной поход ходили 150 казаков. Сначала донские «похожане» на р. Молочные Воды «отогнали было у татар лошеди», однако затем татары, оправившись после нападения, лошадей отбили обратно. И хотя казаки сумели
«отойти» (т. е. оторваться от преследования) и вернуться на Дон «все без
98
Торговля лошадьми как составляющая часть «донской торговли»
урону», в Черкасском городке они сообщили, что «на степи везде кочюют
татаровя, насилу они (казаки. — О. К.) от них степью проехали» 15.
Бывало, что ушедшие в набег не могли отыскать в степи татарских кочевий. Улусы татар, кочуя по степи, переходили с места на место, и обнаружить
их бывало непросто. Так, казаки Кагальницкого городка И. Косой «с товарыщи» в декабре 1641 г. в составе отряда из 20 человек отогнав на р. Молочные Воды 200 лошадей из кочевья Акимбет-мурзы Аксакова, спустя две недели вновь ходили в набег под Крым. Однако «Акимбет де мурзу» (т. е. его
улус) им «нигде на степи» обнаружить не удалось, и куда ушли татары с Молочных Вод, было также неясно 16. В отписке с Дона одного из русских служилых людей осенью 1646 г. сообщалось, что из казачьих городков «под
крымские и нагайские улусы часто ходят на степь козаки и (донские. — О. К.)
тотарове», однако ни «языков, ни коней нигде не добудут и улусов не сыщут» 17. Данная ситуация была связана с тем, что время от времени татары по
разным причинам уходили из прилегавших к Дону степей либо внутрь Крыма, либо к западу от Перекопа, а с левой стороны Дона — за Кубань. В такие
моменты крымские и ногайские степи, служившие для казаков источником
регулярной военной добычи, пустели, и это отрицательно сказывалось на
материальном благополучии жителей казачьих городков 18.
Итак, охарактеризовав способы приобретения и объемы добычи донскими казаками лошадей у кочевников, вернемся к торговой тематике. Прежде всего следует сказать о специфике сыска 1628 г. По своим масштабам он
был достаточно ограниченным и коснулся лишь ряда южнорусских городов.
В Курске и Белгороде сыск был поручен Н. Беклемишеву, в Ельце и Воронеже И. Тургеневу, в ряде других городов следствие проводилось местными
воеводами. Важно отметить, что население всячески уклонялось от дачи показаний, особенно это было характерно для Воронежа и Белгорода, откуда
вниз по Дону и Северскому Донцу ежегодно и с ведома воевод к казакам отправлялись формировавшиеся здесь судовые торговые караваны. В данных
городах препоны сыску создавали сами воеводы, а у населения Белгорода
было, в частности, «меж собою позаказано: никому ни про ково (в ходе допросов. — О. К.) не сказывать» 19. В этом же городе из-за угроз убийства сыщика со стороны местных жителей следствие не было доведено до конца.
Интересно также следующее: свое участие в казачьих походах признал только один человек, хотя в ходе допросов и были упоминания, что вместе с донскими казаками «на море, и под Азов, и на крымские улусы» ходят в походы
торговые «многие люди…, на Дону которые годуют» (согласно другому варианту — «зимуют»). В ответ на требование назвать имена таковых практически все отговаривались незнанием их имен и прозвищ 20.
Всего в деле в связи с поездками к казакам упоминается более 370 жителей 15 южнорусских городов. Из них было допрошено 189 человек (из Курска, Белгорода, Ельца, Воронежа, Тулы, Калуги, Белева, Ряжска, Зарайска
99
О. Ю. Куц
и Скопина). «Расспросные речи» имеются только по 92 таким допросам: сыщик И. Тургенев, вопреки наказу, отослал в Разряд лишь обобщенную сводку
допросов, а не индивидуальные «расспросные речи». Таким образом, полные
записи показаний подследственных имеются лишь по Курску, Белгороду
и ряду более северных городов 21. В целом можно констатировать отрывочность сведений о торговле жителей южнорусских городов на Дону, зафиксированных в материалах следствия 1628 г. 22 Однако и собранная в ходе сыска
информация дает нам уникальные свидетельства о таком явлении, как «донская торговля» в целом, и о торговых сделках с лошадьми как одной из важнейших составляющих этой торговли 23.
Большинство подследственных, согласно их расспросам, ездили в казачьи городки на короткое время: от нескольких дней и недель до двух-трех
месяцев, как правило, с товарами (чаще всего это были «хлебные запасы»),
или же в гребцах по найму. При этом их пребывание на Дону ограничилось
либо торговыми сделками с казаками, либо заработками в казачьих городках
своим «мастерством» (сапожное, портняжное, кузнечное, ювелирное, пекарное дело) с аналогичным коммерческим итогом. Часто, купив на вырученные
деньги лошадей, они возвращались через степь обратно в города «станицами» (т. е. отрядами), насчитывавшими нередко по 50–100 человек 24. Так, Воинко Татаринов, «серебреной мастер» 25, прожил у казаков два месяца, привез
на Дон ржаной и пшеничной муки «кулей с 10, да с ним же была серебреная
снасть». На вырученные деньги он купил две лошади — жеребца 5 лет и коня
(соответственно за 2 и 5 руб.). При этом коня купил у него в Курске стрелецкий голова И. Ергонский за 3,5 руб. (возможно, путем вымогательства за поездку). Курский монастырский крестьянин Данилко Портной Мастер пробыл
на Дону также два месяца, «хлебного запаса» возил только 3 куля для себя,
заработал 5 руб., на которые у казаков купил 2 лошади — коня 10 лет и кобылу 8 лет (соответственно за 3 и 2 руб.); коня продал в Курске стрельцу за
7,5 руб. Гулящий человек Петрушка Докукин также прожил на Дону два месяца, куда съехал по найму в гребцах, после этого косил у казаков сено по
найму же, заработал 3 руб.; на вырученные деньги купил коня 4 лет и кобылу
(обоих по 2 руб.). Ларка Петров съехал на Дон в гребцах, жил там две недели,
«кормился меж донских казаков сапожным мастерством», заработал 1 руб.,
на который купил татарскую кобылу 6 лет. Томилко Бородкин, съехав на Дон
в гребцах, прожил там два месяца и также «кормился сапожным мастерством», заработал 3 руб.; на эти и имевшиеся у него еще 3 руб. купил две кобылы 5 и 6 лет за 6,5 руб., одну из которых продал в Курске монастырскому
крестьянину за 4 руб. Крестьянин Филька Белоусов ездил к казакам по заданию своего помещика с целью покупки для него лошади, привез осьмину
пшеничной муки, полосьмины ржаной муки, полосьмины пшена (всего, таким образом, 1 четверть «хлебного запаса», привезенного им из Курска
в Белгород на двух лошадях), на которые выменял кобылу 10 лет и жеребчи100
Торговля лошадьми как составляющая часть «донской торговли»
ка 2 лет; прожил на Дону менее полутора месяцев. Первушка Рыжий привез
на Дон 2 четверти «хлебного запаса», на который выменял кобылу 3 лет и жеребца 4 лет; жеребца продал затем курскому осадному голове Г. Юшкову,
кобылу — курскому помещичьему крестьянину (соответственно за 2 и 2,5 руб.).
У казаков он пробыл полмесяца. Богдашка Тростев привез на Дон 20 мехов
ржаной муки, 2 меха пшена, 2 меха сухарей (мех по московской мере был
осьминный). Ржаную муку он продал за 5 руб., пшено за 30 алт., сухари за
2 гривны, купив на них кобылу 6 лет и жеребца (соответственно за 3,5 и 2,5 руб.).
На Дону он пробыл две недели, причем на обратном пути с Дона обеих лошадей у него отбили («отгромили») «воровские» запорожские казаки. Стрелецкий брат Федька Петров привез на Дон 2 четверти ржаной муки, выменял
на них кобылу 4 лет, которую продал в Курске за 4 руб. У казаков он пробыл
2 недели. Панкрашка Суяков привез к казакам 2 четверти ржаной муки (которую он вез до Белгорода в двух возах), за нее выменял двух жеребцов 3 и 4 лет.
Пробыл на Дону полмесяца. Жеребца-четырехлетку у него купил в Курске
осадный голова Г. Шумов за 2,9 руб. Монастырский крестьянин Марко Гаврилов привез на Дон пшена, а также ржаной и пшеничной муки 3 четверти, за
пшено и муку он взял 6 руб., купив на них жеребцов 3 и 4 лет (по 3 руб.), одного из которых продал в Курске карачевскому сыну боярскому (цена не указана). Пробыл на Дону два месяца. Левка Затолокин съехал на Дон в гребцах
по найму, пробыл там пять дней, купил мерина за 1,5 руб. Стрелецкий брат
Мишка Солодовников привез к казакам четверть ржаной муки и пшено, запасы продал за 1,5 руб., купив на них коня (который, впрочем, в Курске у него
пал); на Дону пробыл лето 26.
Данные сведения, которые фигурируют в первых допросах Н. Беклемишева в Курске, по преимуществу являются наиболее полными из всех остальных расспросов по данному делу и приведены нами практически с исчерпывающей полнотой. Хотя цены на лошадей всегда имели большой
разброс, на данных материалах хорошо видна тенденция выручать за одну
четверть (примерно 100 кг) «хлебного запаса» одну лошадь (если это, конечно, не конь — они стоили дороже). При этом стоимость лошади колебалась
обычно в пределах 1–2 руб. При перепродаже в южнорусских городах цена
лошади возрастала примерно в 2–2,5 раза. Впрочем, упоминаются в расспросах и иные цены. Так, Васька Константинов, «человек» некоего М. Лиморева,
посланный своим господином на Дон с 2 четвертями ржаной муки, 2 четвертями пшеничной муки и 1 четвертью пшена, показал, что продал их у казаков
за 15 руб., после чего «съехал коюком (судном. — О. К.) опять в Куреск
с денгами к хозяину своему» 27. Цена в 3 руб. за четверть представляется нам
не соответствующей действительности — помимо этого случая, такая высокая стоимость «хлебных запасов» на Дону в указанных документах нам
больше не встретилась. Итак, цена на хлеб и крупы, после их доставки на
Дон, вырастала самое меньшее втрое. И хотя столь высокие хлебные цены
101
О. Ю. Куц
«на Руси» в исследованном деле не зафиксированы, известно, например, что
в 1641 г. цена четверти ржи (правда, зерна, а не муки) составляла в Курске 20 коп. 28
Все упомянутые выше люди ездили на Дон по весне («в Великий пост»)
1626/27 гг. Судя по их расспросам, они недолго пробыли на Дону: выехав
к казакам с торговыми караванами из Белгорода весной, осенью они уже были дома. Однако вместе с ними упомянуто несколько человек, проведших на
Дону более длительное время. Так, Пронька Алымов, ездивший к казакам
забирать имущество своего умершего на Дону двоюродного брата-казака
(в прошлом — посадского человека из Орла), показал о себе, что пробыл там
полтора года. Будучи сапожным мастером, Алымов привез в казачьи городки
2 юфти красной яловичьей кожи, «да сто подошв», из чего вместе с двумя
другими мастерами шил казакам под заказ сапоги. Втроем ими было заработано 15 руб., в счет которых Алымов купил на Дону за 4 руб. две лошади,
одну из которых затем продал в Валуйках сыну боярскому за 4 руб. 25 коп.
Брат курского стрельца Гришка Кудашев съехал на Дон по найму в гребцах
и пробыл у казаков три года. Жил он в Нижнем острожке 29 у донского казака
Осипа Чумака, участвовал в казачьих походах, но никакой добычи, по его
словам, не добыл. С Дона Кудашев вывел три татарских кобылы ценой в 3, 4
и 5 руб., купленных, по его словам, им у татар в Черкасском острожке. Деньги же на них он добыл «возле чумака Оськи на питьи и на зерни» — т. е. на
торговле вином и игрой в кости (как видно из материалов данного дела, русские торговые люди привозили в казачьи городки в том числе и вино). При
этом две лошади у него купил в Курске (возможно, в качестве взятки за пребывание на Дону) стрелецкий голова И. Игольской, заплативший за них
4,5 руб. Неслужилый сын боярский Петрушка Терской съехал к казакам по
найму в гребцах, пробыл на Дону год и привел оттуда в Курск 4 лошади
(3 кобылы, в т. ч. одну с жеребенком); последнюю он купил за 40 алт., две
других — за 20 алт. и за рубль. При этом кобыла, у которой был жеребенок,
у него пала, за жеребенка он выменял мерина, двух остальных лошадей продал (соответственно за 1 и 2 руб.). От обвинения в участии в казачьих походах Терской отказался 30.
Сыск Беклемишева в Белгороде дал гораздо более скромные результаты,
поскольку белгородцы при содействии своего воеводы всячески уклонялись
от дачи показаний. Называвшиеся при расспросах цены на лошадей сопоставимы с теми, которые были показаны в Курске. Так, помещичий крестьянин
Гришка Федоров, съехав на Дон по найму в гребцах, привезенные к казакам
ржаную муку, пшено и сухари (всего 1 четверть) выменял на лошадь, которую продал в Белгороде пушкарю за 3 руб. Гулящий человек Карпик Жулдиков за 2 руб. купил на Дону две лошади. Интересен и такой эпизод. Сын протопопа белгородского Троицкого собора Аксён ездил на Дон
к пребывавшему тогда в казачьих городках своему тестю попу Тимофею,
который, узнав, что его зять пострадал («погорел») во время пожара в Белго102
Торговля лошадьми как составляющая часть «донской торговли»
роде, велел ему «быть к себе для ссуды». В итоге Аксён привел с Дона двух
лошадей. Гулящий человек Максимка Иванов продал казакам по 3 четверти
муки и сухарей за 5 руб., на которые купил две кобылы. Гулящий человек
Сафонко Парнев привез на Дон 2 четверти ржаной и 1 четверть пшеничной
муки, продав их примерно на такую же сумму, за которую также купил две
лошади. Станичный атаман Федор Шиловский привез к казакам 3 осьмины
ржаной муки (1,5 четверти), на которые выменял кобылу с целью служить на
ней станичную службу. Станичный атаман Селиверст Семернин за 3 четверти ржаной и пшеничной муки выменял для нужд службы две лошади. Наконец, станичный же атаман Сенька Муринов за 2 четверти ржаной муки выменял у казаков коня. Гришка Клягин ездил к казакам без товаров, «кормился
кузнечеством своим», заработал 4 руб., на которые купил у казаков две лошади — кобылу и меринка; кобылу он продал белгородскому казаку за
2 руб., мерина также продал белгородцу (цена не указана). Гулящий человек
Савка Хруловский привез на Дон четверть ржаной муки, по осьмине гречишной муки и пшена, продал их за 2 руб.; вернулся судном 31.
После угроз убийством со стороны белгородцев, на что должным образом не отреагировал белгородский воевода М. Козловский (согласно отписке
Беклемишева в Москву, последний заявил ему: «Не всех де тех врак слушать,
что пьяные бредят!»), сыщик вновь уехал в Курск, где продолжил следственные мероприятия. Коротко приведем наиболее интересные для нас сведения.
Сын боярский Сенька Наумов, ездивший на Дон с ржаной, гречневой мукой
и пшеном, за 2 руб. купил у казаков мерина, которого затем продал в Москве
барышнику (цена не указана). Сын боярский Лазарь Шестово за четверть
ржаной муки, осьмину пшеничной, полосьмины пшена и полосьмины сухарей (т. е. за 2 четверти «хлебного запаса») выменял у казаков коня. Помещичий крестьянин Исайко Вертелка купил у казаков за 4 руб. кобылу и за 20 алтын жеребенка; кобылу затем продал. Сын боярский Мишка Каменев продал
«на Яру (Монастырском. — О. К.)» осьмину ржаной муки за 4 гривны, за
1,5 руб. купил лошадь. Войка Кузнецов на Дон сбежал от отца, прожил у казаков год, с Дона вывел кобылу. Наконец, Савка Савин съехал на Дон в гребцах по найму, товара с собой никакого не возил, купил у казаков кобылу за
2,5 руб., прожив у казаков месяц. В это же время в Курск выехало с Дона несколько крымских полоняников, бежавших ранее от татар к казакам. Один из
них вывел с Дона две лошади — коня и кобылу. Любопытно, что коня в Белгороде забрал у него воевода Козловский, оценив его (видимо, по белгородским ценам) в 6 руб. и раздав полоняникам по 2 руб. за «выход» из плена.
С другим полоняником курский помещичий крестьянин Евтюшка (Евтифей)
Ростягаев, пробывший к этому времени на Дону уже больше года, переслал
к своему брату коня 32.
Из расспросных речей по прочим городам в нашем случае наиболее интересны допросы, проведенные ряжским и пронским воеводами в Ряжске
103
О. Ю. Куц
и Скопине. Из расспросов известно, что, например, в Тулу, Калугу и Зарайск
местные жители зачастую возвращались по Дону на судах до Ельца, а уже
затем ехали до своих городов на лошадях. В Елец товары также везли лошадьми и уже затем грузили их на суда, иногда нанимаясь на них гребцами
за плату в 2 руб. В материалах рассматриваемого дела часто встречаются
упоминания о вывозе из области казачьих городков ломаной и горелой меди.
Металл вывозили от казаков пудами 33.
Вернемся к материалам о торговле лошадьми. Согласно воеводской отписке в Москву из Ряжска, полковой казак Гришка Никифоров «ходил на
Дон… з запасом з бедности», купив в Воронеже полосьмины пшена и четверик круп, на которые он приобрел у казаков лошадь, да еще одну лошадь
донской казак переслал с ним ряжскому казачьему сотнику Н. Свиридову.
Полковой казак Зиновка Булгаков отправился на Дон забрать оттуда своего
родного брата — крымского полоняника, о котором узнал, что тот «вышел»
из татарского плена к казакам. С собой Булгаков вез 2 четверти «хлебного
запаса», купленного им в Воронеже. Брата он «сыскал» в Нижнем казачьем
городке, а «запас» продал в казачьем Черкасском городке, купив на вырученные деньги пять лошадей. Правда, трех лошадей у него потом «отгромили»
между городами Валуйки и Воронеж «воинския люди татарове», совершавшие в это время набег на «Русь». Булгаков с братом ушли от этих татар на
двух оставшихся лошадях. Наконец, неслужилый сын боярский из Ряжска
Карпик Гостев привез к казакам купленные им в Воронеже 3 четверти пшена,
круп и муки, продав затем эти «запасы» в казачьем городке Курман Яр
и приобретя на вырученные средства трех лошадей. Две из них он продал
затем ряжскому сыну боярскому и одну уездному сельскому попу. Все эти
люди ездили на Дон в 1626/27 гг., пробыв у казаков лето. Дьякон из Скопина
Анкудин отправился в казачьи городки проведать про своего племянника,
о котором ему сообщили, что тот находится в Азове в плену. При этом дьякон показал, что товаров и «хлебных запасов» у него не было. У казаков
в Черкасском городке Анкудин отправлял вместе со вдовым попом Куприяном из ряжской казачьей Городецкой слободы службы в часовне. Купив
в том же городке у «мирных татар» двух лошадей, он вернулся обратно в Скопин. На Дон дьякон ездил весной 1627 г. и был там до осени 34.
Отметим, что в материалах сыскного дела встречаются и примеры неудачных, можно сказать даже, бестолковых поездок к казакам. Так, белгородский станичный ездок Степанко Болотов, согласно его расспросным речам, отправился на Дон в 1626 г. «с бедности» для «конской покупки».
На продажу в казачьи городки он повез 2 четверти ржаной муки. Однако
в дороге он ее «Доном идучи, в Роздорах помочил всю», после чего, пробыв
у казаков пять дней, через донецкую степь пешком вернулся в Белгород.
104
Торговля лошадьми как составляющая часть «донской торговли»
Портной мастер из Курска Ивашка Рыжий, отправившийся в том же 1626 г.
на Дон на заработки, провел у казаков четыре недели и, «пропився…, товару
де (с Дона. — О. К.) никакого не вывез», ни с чем вернулся восвояси 35.
Как уже было сказано, легализация «донской торговли» произошла
в 1638 г., однако сколько-нибудь существенного уменьшения стоимости
«хлебных запасов» на Дону после этого времени не наблюдается. Соответственно не снизились, судя по всему, и цены на лошадей в казачьих городках.
Следует отметить, что в Москве в наиболее критические моменты ситуации
на Дону, живо интересовались ценами у казаков на продовольствие. Так, осенью 1639 г. (после перехода в русское подданство Большой Ногайской орды
через Дон под Астрахань), четверть ржаной муки в казачьих городках стоила
2 руб., а пшеничная и гречневая мука и пшено стоили по 3 руб. за четверть.
В марте 1641 г. четверть ржаной муки стоила 1,5 руб., просо — более 2 руб.
Согласно другим сведениям, в мае того же года осьмина ржаной муки в казачьем Азове стоила уже от 30 алт. до рубля, цена осьмины просяных круп
поднялась до 1,5 руб., а стоимость осьмины пшеничной муки дошла до 2 руб.
В сентябре 1649 г. четверть ржаной муки стоила 80–90 коп., свежей муки —
1 руб., пшена — 1,5 руб., гречневой муки — 1,2 руб. Наконец, в канун лета
1642 г. стоимость меха ржаной муки в пять четвериков составляла 1,5 руб.,
меха сухарей — 1 руб., меха пшеничной муки — 2 руб. Ранней осенью
1646 г. куль ржаных сухарей в осьмину стоил 1 руб., куль ржаной муки —
40 алтын, куль пшеничной муки и куль пшена — по 2 руб. 36
Сравнительно невысокая стоимость «хлебных запасов» в казачьих городках отмечена в начале июня 1640 г. Тогда, по словам находившихся
в Москве воронежских станичников, из южнорусских городов на Дон навезли много продуктов, в результате чего четверть ржаной муки стоила 30 алт.,
пшена — 60 алт. 37 Но самые низкие цены на продовольствие в казачьих городках источники фиксируют в канун зимы 1646 г., когда в связи с бедственным продовольственным положением на Дону, из Воронежа к казакам по
распоряжению Москвы был отправлен крупный торговый судовой караван
под охраной служилых людей. Однако, поскольку у донских казаков в предшествующие полгода практически не было военных добыч, купить привезенные на Дон продукты было «некому и нечем», хотя в казачьих городках дело
шло к голоду. В данных условиях мех ржаной муки в осьмину стоил 25 коп.,
мех пшена — 60 коп. (т. е. четверть ржаной муки стоила полтину, пшена —
80 коп.), и иные товары были «добре дешевы» 38. Подобные цены были, безусловно, крайне низки для Дона, однако вызваны они были весьма необычными для этих мест обстоятельствами.
Как видно из приведенных фактов, имеет место различие в цене четверти ржаной муки к такому же количеству пшеничной и гречневой муки, а так105
О. Ю. Куц
же других продуктов (примерно 1 к 1,5 или 1 к 2). Этим и объясняется разница в стоимости «хлебных запасов», которую можно наблюдать по материалам сыска 1628 г. В периоды стабильного экономического положения в казачьих городках на четверть ржаной муки стоимостью в 1 руб. в среднем
можно было приобрести одну лошадь. Отметим в этой связи, что по данным
московских конских книг рубежа 1620–1630-х гг., приведенным А. И. Раздорским, средняя стоимость лошади в русской столице в августе 1629 г.
и мае 1630 г. составляла примерно 3,25 руб., причем лошади ценой в 10 руб.
и выше были редкостью 39. Средняя цена лошади в Курске в 1628/29 г. по
расчетам этого же автора равнялась 2,44 руб. 40
Средняя стоимость обычной лошади на Дону, согласно материалам сыскного дела 1628 г., составляла 1 руб. Цена же хорошего скакового коня как
в области казачьих городков, так и «на Руси» была, как правило, значительно
выше. Это прослеживается, в частности, по челобитным, подававшимся
в Посольском приказе донскими станичниками и русскими гонцами по поводу компенсации стоимости лошадей, потерянных ими в ходе поездок через
донецкую степь из Валуек на Дон и с Дона в Валуйки. Так, в 1636 г. казаки
атамана Полуекта Савельева, сообщая в челобитной о потере ими в ходе
движения зимой через донецкую степь 12 коней, писали, что таковых они
покупали на Дону «дорогой ценой: конь в шестнатцать, и в тринатцать,
и последней (по стоимости. — О. К.) в десеть рублев» 41. В других документах упоминаются цифры примерно того же порядка. Например, съезжавшие
в 1638 г. речным путем в казачий Азов «для проведыванья вестей» воронежские сын боярский С. Пареной и поместный атаман И. Арефьев купили в Воронеже, заняв деньги в рост, четыре коня по 10 и 12 руб., из которых «на степи от скорые гоньбы» два пало 42. В то же время цена лошадей, потерянных
русскими гонцами по пути через донецкую степь, колеблется от 6 до 18 руб.
(как правило, в зависимости от социального статуса гонца), в среднем составляя примерно 10 руб. за голову 43 Интересно, что казачьим станичникам из
числа приезжавших в Москву с войсковыми отписками, при посылке их «наскоро» обратно на Дон с государевыми грамотами через донецкую степь, для
покупки лошадей выдавалось по 15 руб. человеку 44.
Таким образом, цены на лошадей, которые представлены в сыскном деле 1628 г., отражают прежде всего повседневные реалии конской торговли на
Дону, практически не учитывая ее элитной составляющей. Материалы следствия дают основания сделать бесспорный вывод о широком размахе торговли лошадьми между казачьими городками и югом России. Конская торговля
составляла одну из важнейших граней «донской торговли», особенно принимая во внимание то обстоятельство, что лошади для продажи «на Руси» выгонялись с Дона также и самими казаками.
106
Торговля лошадьми как составляющая часть «донской торговли»
Примечания
1
Так, в соответствии с наказом сыщикам Н. Беклемишеву и И. Тургеневу требовалось выяснять: «хто что (на Дон. — О. К.) каких товаров, или вина, или запасов (хлебных.
— О. К.) порознь возили, и кому те товары, и запасы, и вино на Дону продовали, и на што
хто продал: на денги ль, или на золотые, или на товары какие променяли» (см.: РГАДА. Ф. 210
(Разрядный приказ). Столбцы Приказного стола. № 31. Л. 108).
2
Подробнее о составе дела и обстоятельствах, вызвавших сыск, см.: Куц О. Ю. Донское казачество в период от взятия Азова до выступления С. Разина (1637–1667). СПб.,
2009. С. 48–53.
3
В указанной выше монографии и более ранней статье по рассматриваемой тематике
(см. Куц О. Ю. О связях населения южнорусских городов с донскими казаками (по материалам второй четверти XVII в.) // ОФР. Вып. 4. М., 2000. С. 132–157) вопрос цен нами
почти не затрагивался.
4
РГАДА. Ф. 127 (Сношения России с ногайскими татарами). 1642 г. № 1. Л. 7.
5
Там же. Л. 4 (Расспросные речи в Астрахани приехавшего сюда из Азова донского
казака Е. Емельянова). — Не исключено, что в обоих случаях речь может идти об одном
и том же походе, хотя, судя по расспросным речам, упомянутые набеги были совершены
под разные улусы.
6
Там же. 1639 г. № 1. Л. 14 (Расспросные речи в Астрахани посылавшегося на Дон
сына боярского И. Суслова).
7
Там же. Л. 115 (Расспросные речи в Астрахани вернувшегося с Дона «донского татарина» Б. Кульмаметева).
8
Донские дела. Кн. 2. СПб., 1906. Стб. 56. (РИБ; Т. 24).
9
РГАДА. Ф. 127. 1639 г. № 1. Л. 19.
10
Там же. Ф. 210. Столбцы Приказного стола. № 31. Л. 347. — Болдырь — сын русского человека и татарки.
11
Донские дела. Кн. 2. Стб. 53, 56. (Из войсковой отписки и расспросных речей присланных в Москву казаков).
12
Впрочем, время от времени имели место и масштабные нападения с Дона, заканчивавшиеся разгромом целых кочевий. Так, серия сильнейших ударов по татарским улусам
была нанесена казаками, например, в 1634–1635 гг. (см.: Новосельский А. А. Борьба Московского государства с татарами в первой половине XVII века. М.; Л., 1948. С. 238–239).
13
РГАДА. Ф. 127. 1638 г. № 1. Л. 61–63.
14
АМГ. Т. 2. СПб., 1894. С. 663–664. Донские дела. Кн. 5. Пг., 1917. Стб. 487. (РИБ; Т. 34).
15
Донские дела. Кн. 4. СПб., 1913. Стб. 497. (РИБ; Т. 29).
16
РГАДА. Ф. 127. 1642 г. № 1. Л. 95.
17
Донские дела. Кн. 3. СПб., 1909. Стб. 368. (РИБ; Т. 26).
18
Нередко бывало также, что лошадиные табуны отгоняли у казаков в ходе своих набегов на Дон и кочевники.
19
РГАДА. Ф. 210. Столбцы Приказного стола. № 31. Л. 255.
20
Там же. Л. 179, 180.
21
См. Куц О. Ю. Донское казачество… С. 60–61.
22
В этом отношении характерны слова, сказанные в Белгороде сыщику Н. Беклемишеву белгородским попом Гурием после допроса его брата А. Харитонова, также привлеченного к сыску за поездку на Дон: «Коли де придет к болшому сыску, тогды мы учнем
про вся сказывать и никово не утаим…». Данный сыск считался, таким образом, недостаточно серьезным (см.: РГАДА. Ф. 210. Столбцы Приказного стола. № 31. Л. 242).
107
О. Ю. Куц
23
Следует отметить, что теме торговли южнорусских жителей с казаками посвящена
статья А. А. Новосельского, в которой приводятся и материалы из упомянутого дела (см.:
Новосельский А. А. Из истории донской торговли в XVII веке // ИЗ. 1948. Т. 26. С. 198–216).
Однако вопрос цен в указанной работе почти не затрагивается.
24
Впрочем, в обратный путь нередко отправлялись и на судах, как правило, в том
случае, если торговые сделки с казаками заканчивались приобретением не лошадей, а иного имущества (прежде всего трофейного).
25
В этом, как и в ряде других случаев, социальный статус подследственного в материалах дела не указан.
26
РГАДА. Ф. 210. Столбцы Приказного стола. № 31. Л. 149–159, 161, 163–167, 170, 178–179.
27
Там же. Л. 160.
28
Раздорский А. И. Торговля Курска в XVII веке (по материалам таможенных и оброчных книг города). СПб., 2001. С. 200.
29
Речь идет о казачьем городке под названием Монастырский Яр, находившемся на
самом низу казачьего Дона. В рассматриваемое время это был центр донского казачества.
30
РГАДА. Ф. 210. Столбцы Приказного стола. № 31. Л. 146–148, 180–182. — Чумак
— кабатчик.
31
Там же. Л. 234–235, 237–238, 242–246, 257, 260–261, 317, 321.
32
Там же. Л. 335–337, 342–343, 345, 347.
33
См., к примеру: Там же. Л. 208, 211, 221 (Показания жителей г. Зарайска).
34
Там же. Л. 123–129, 139–140.
35
Там же. Л. 150, 248.
36
Донские дела. Кн. 1. СПб., 1898. Стб. 961. (РИБ; Т. 18); Кн. 2. Стб. 126, 163, 366;
Кн. 3. Стб. 317; Кн. 4. Стб. 277 (Из показаний в Москве приезжавших сюда с войсковыми
отписками казачьих станиц и вернувшихся с Дона служилых людей).
37
Там же. Кн. 2. Стб. 46.
38
РГАДА. Ф. 210. Столбцы Белгородского стола. № 235. Л. 193.
39
Раздорский А. И. Конская торговля Москвы в XVII веке (по материалам таможенных книг 1629 и 1630 гг.). М., 2011. С. 19, 27.
40
Раздорский А. И. Торговля Курска в XVII веке. С. 252.
41
Донские дела. Кн. 1. Стб. 483.
42
Там же. Стб. 793–795.
43
Там же. Кн. 1. Стб. 317, 625, 862; Кн. 2. Стб. 133, 136, 138, 323, 519.
44
См., например: Там же. Кн. 1. Стб. 951–955; Кн. 2. Стб. 272, 354, и др.
А. А. Рогожин
РУССКО-ШВЕДСКАЯ ХЛЕБНАЯ ТОРГОВЛЯ
В СЕРЕДИНЕ XVII в. ПО ДОНЕСЕНИЯМ КОМИССАРА
ИОГАННА де РОДЕСА
Русско-шведские торговые отношения в середине 1640-х гг. после некоторого «затишья» стали активно развиваться. Этот период торговых контактов между двумя странами был подробно рассмотрен главным специалистом
в этом вопросе И. П. Шаскольским, посвятившим ему несколько монографи108
Русско-шведская хлебная торговля в середине XVII в.
ческих исследований 1. Еще раньше, в конце XIX в., взаимоотношения России
и Швеции, в том числе и торговые, изучал Г. В. Форстен 2. Затрагивал вопрос
о русско-шведской торговле и Б. Г. Курц, публикатор донесений Иоганна де
Родеса, но его все же интересовала в основном проблема перевода центра
русской внешней торговли из Архангельска на Балтику. Именно в этом аспекте рассматривалась и деятельность шведского комиссара, и его сочинение
об архангельской торговле 3. Такой важный элемент торговых отношений
между двумя странами как хлебная торговля, не изучался подробно исследователями ни в XIX, ни в XX в.
И для Швеции, и для Русского государства торговля между собой имела
большое значение. В особенности это заметно на примере хлебной торговли.
Россия, один из главных экспортеров хлеба на международном рынке, использовала торговлю зерном для получения прибыли в казну, военных закупок, дипломатических маневров. В этой связи вопрос о русском хлебе часто
затрагивался в отношениях между двумя государствами, имевшими прочные
экономические связи. Споры среди представителей правящей элиты Русского
государства об условиях торговых отношений со шведами, препятствия на
пути иностранных предпринимателей, стратегия русского правительства
в отношении международной торговли и т. д. — все эти вопросы затронуты в важном источнике середины XVII в. — донесениях шведского комиссара в Москве Иоганна де Родеса.
Родес, сын брабантского дворянина, служа шведской короне, имел прямое отношение к торговле. Сначала он был на службе у ревельских купцов,
а затем в 1647 г. был отправлен вместе со шведскими послами в Россию
в качестве поверенного по торговым делам. В Москве он внимательно изучал
состояние русской торговли и даже составил по этому поводу донесение для
шведского правительства 4. В 1650 г. Родес снова был направлен в Москву —
на этот раз он должен был получить 190 тыс. рублей, которые Россия согласилась передать шведам в виде компенсации за перебежчиков, оставивших
пределы Швеции после Столбовского мира и поселившихся на русских землях 5. Решая этот вопрос, Родес регулярно составлял донесения шведской
королеве Кристине, в которых затрагивал множество вопросов, связанных
с торговлей, внешней политикой, внутренней жизнью Русского государства.
В своих донесениях он писал и о проблемах русско-шведской хлебной торговли, подробно рассказывая о препятствиях на пути налаживания связей
в этом направлении.
Донесения Родеса неоднократно использовались историками для освещения различных вопросов отечественной истории середины XVII в., в том
числе и вопросов торговли. Некоторые донесения публиковались на русском
языке, причем наиболее полное и качественное издание было выполнено еще
в начале XX в. Б. Г. Курцем 6. Некоторые донесения, не опубликованные
109
А. А. Рогожин
Курцем или опубликованные с большими сокращениями, были изданы
в альманахе «Русское прошлое» в 2001 г. 7. Однако информация о хлебной
торговле между Швецией и Россией, содержащаяся в донесениях шведского
комиссара, не вызывала повышенного интереса у исследователей, которые
касались этого вопроса чаще всего только мельком. При этом донесения Родеса представляют несомненный интерес в качестве «взгляда изнутри». В них
выражено мнение человека, непосредственным образом соприкасавшегося со
сферой торговли и пытавшегося защитить шведские интересы в России.
Активизация русско-шведских торговых отношений в 1640-х гг. породила и проблемы, решать которые нужно было в интересах купцов двух
стран. Наряду с другими проблемами живое обсуждение вызывал и вопрос
о продаже Русским государством хлеба Швеции, что было заметно даже по
дипломатическим переговорам. В 1647 г. шведское посольство Э. Гюлленшерны, отправленное в Москву, обсуждало с русским правительством широкий круг вопросов, связанных с торговлей, в том числе и торговлей хлебом.
Послы жаловались, что русским подданным не разрешалось вывозить хлеб
для продажи в шведские владения, в данном случае в прибалтийские города.
Русское правительство отвечало на это, что в прошлые урожайные годы
в Швецию было продано много хлеба и при урожае в Новгородском и Псковском уездах вновь будет разрешено продавать хлеб «за рубеж в свейскую
сторону, сколько мочно» 8. Такой ответ не мог быть окончательно принят
шведской стороной, поэтому вопрос о хлебе в отношениях между соседями
в следующие годы поднимался еще не раз. Даже в 1649 г., на переговорах в Стокгольме, главным итогом которых стало заключение договора о перебежчиках,
вопрос о продаже шведам русского хлеба был снова поднят и рассмотрен.
Однако шведами был получен прежний неопределенный ответ 9. Русские послы строго следовали наказу, полученном при отправлении из Москвы, в котором были предусмотрены возможные претензии шведов и ответы русской
стороны. По поводу продажи хлеба послам было приказано говорить: «аже
даст Бог, в тех в новгородцких и во псковских местех хлеб родитца,
и в[еликий] государь наш… поволит в Новегороде и во Пскове семени и запасов продавать за рубеж в свейскую сторону, сколко мочно» 10.
Вести очередные переговоры с русским правительством о продаже хлеба пришлось по долгу службы именно Родесу, стремившемуся отстоять
шведские интересы в сердце России, в Москве. Как уже было сказано выше,
он прибыл в Россию за компенсацией за перебежчиков 11. Помимо этого,
шведская королева Кристина просила русское правительство продать 30 тыс.
четвертей хлеба из псковского и новгородского регионов по той цене, по которой продавался хлеб на внутреннем российском рынке. Переговоры Родеса
по данному вопросу с русским правительством свидетельствуют о слабой
заинтересованности Москвы в 1650 г. в подобных мероприятиях. В ответ на
просьбу шведов дьяк А. Иванов в беседе с Родесом сообщил, что русское
110
Русско-шведская хлебная торговля в середине XVII в.
правительство готово продать хлеб по цене в 6 рейхсталеров, тогда как по
подсчетам его визави цена на внутрироссийском рынке составляла всего
60 коп. или около 1,25 рейхсталера. Последнее же предложение Иванова было 4 рейхсталера за четверть хлеба и не ниже, что весьма удивило шведа 12.
Через несколько дней выяснилось, что царь готов согласиться на продажу
только 10 тыс. четвертей хлеба, и это решение, вкупе с неопределенной ценой, приостановило на время переговоры 13. Еще раньше королева Кристина
просила продать 5 тыс. ластов (100 тыс. четвертей, ласт равен 20 четвертям)
ржи с тем, чтобы вывезти ее через Архангельск. Оправдание высокой цены,
да и в целом нежелания России продавать нужное Швеции количество хлеба,
заключалось в неурожае в России, который поднял цены на хлеб внутри
страны и обозначил его дефицит. Вдобавок, продавать 30 тыс. четвертей ржи
именно в Новгородском и Псковском уездах было неудобно, потому что
здесь находилось много ратных людей, которых нужно было обеспечивать
хлебным жалованьем. По словам Родеса: «но, как я до сих пор об этом ни
старался, приводя многие хорошие рассуждения и мотивы, я не мог получить
более, чем 10 000 четвертей в псковской и новгородской областях, под тем
предлогом…, что хлеб в обеих… областях плохо уродился, вследствие чего
бoльшим [отпуском хлеба] нельзя воспользоваться, в виду того сображения,
что их цар. в[еличе]ство также имеют много военных людей, которых их цар.
в[еличе]ство должен всех содержать» 14.
Судя по донесениям Родеса, русское правительство внимательно следило за изменениями конъюнктуры на рынке международной торговли хлебом 15. Заметим, однако, что в начале 1652 г. русская сторона была далека от
серьезных уступок в торговых отношениях со Швецией и не собиралась продавать зерно дешевле, чем остальным покупателям. В январе 1652 г. Родес
докладывал в Стокгольм: «Относительно хлеба я очень опасаюсь, что если не
решиться дать то…, что другие дают, и на принятие его в Архангельске, то на
этот раз ничего не будет достигнуто. В этом году в Архангельск прибудет
свыше 10 000 ластов зерна, и … намерены это продолжать … ежегодно,
а чтобы потом свозить гораздо большее количество, все … останавливаются
на мысли уничтожить водку, для которой до сих пор собиралось и уничтожалось огромное [количество] зерна, так как в течение года по всей стране перегоняется … много тысяч бочек… Хотя, правда, великий князь должен будет потерять в своих доходах свыше 400 000 рублей, которые он ежегодно
[получает] с водки от “кабаков”, однако они думают, что, наверно, в четыре
раза так много … они получат в свою очередь от зерна. Если это достигнет
своего успеха, то в течение года, наверное, будет вывезено из Архангельска
столь же много зерна, как и из Данцига» 16. Дело в том, что еще раньше, осенью 1651 г. Родес получил из Стокгольма грамоту к русскому правительству,
с просьбой позволить купцу Петру Терье приобрести и вывезти 2 тыс. ластов
(40 тыс. четвертей) ржи. Однако грамоту Родес смог передать в царские руки
111
А. А. Рогожин
лишь 11 февраля 1652 г., о чем подробно отчитывался королеве Кристине,
причем он получил от русской стороны неудовлетворительный для Швеции
ответ. Царь Алексей Михайлович разрешил приобрести лишь половину просимого количества хлеба и строго по той цене, по которой будут покупать
хлеб иностранные купцы в Архангельске, т. е. по обычной рыночной цене
крупных партий хлеба, приобретаемых в России. Естественно, это не устраивало шведского комиссара, который резонно замечал, что «если ваше кор.
в[еличе]ство (королева Кристина. — А. Р.) должны заплатить за ласт столько
же, за сколько он покупается купцами, то ваше кор. в[еличе]ство не писали
бы сюда; однако только ваше кор. в[еличе]ство или только кто-нибудь другой … решились бы дать поручение купить его…, но ваше кор. в[еличе]ство
ради соседственной дружбы надеялись, что оно будет уступлено вашему кор.
в[еличе]ству за цену их цар. в[еличе]ства, в какую оно ему самому обходится,
или по крайней мере за цену, за какую лишь 2 года тому назад их цар.
в[еличе]ство его уступили» 17. Возражения Родеса ничего не изменили,
и единственное, что он смог добиться, это отправки «к боярину Илье Даниловичу [Милославскому], чтобы я домогался у него относительно цены другого решения, что до сих пор и продолжается» 18.
Однако вскоре после этого обстановка изменилась. После окончания
письма в Стокгольм, т. е. уже после 23 марта, шведский комиссар в Москве
«получил от боярина Ильи Даниловича окончательное решение относительно
зерна, именно, что ласт уступлен вашему кор. в[еличе]ству за 51 рст. (рейхсталер. — А. Р.)» 19. Другими словами, цена была установлена на уровне
25 руб. 50 коп. за ласт (1 руб. 27,5 коп. за четверть). Эта цена была выше той,
за которую продавали шведам хлеб по просьбе королевы в 1650 г. (тогда четверть стоила всего рубль), но и значительно меньше цены, которую запрашивало русское правительство в 1650 г. (тогда переговоры завершились, как
указывалось выше, на цене около 4 рейхсталеров за четверть хлеба). Теперь
же по предварительным расчетам четверть хлеба должна была обойтись шведам в 2,55 рейхсталера. В чем причина такого изменения отношения русского
правительства в вопросе хлебной торговли со Швецией? Здесь можно лишь
строить предположения, но самый верный путь — это поиск в направлении
истории дипломатических отношений России и Швеции в целом, а также
учет международной обстановки в это время. Россия нуждалась в поддерживании добрососедских отношений со Швецией, потому что в этот период
русское правительство начало закупки крупных партий оружия в Европе,
готовясь к войне с Речью Посполитой. Это оружие доставлялось в Россию
через принадлежащие Швеции балтийские порты. В 1650 г. вопрос о доставке оружия не стоял так остро, теперь же он стал очень актуален. Дело в том,
что летом 1651 г. рижский генерал-губернатор задержал закупленное в Европе и доставленное в Ригу, Нарву и Ревель оружие для русской армии, ожидая
особого разрешения шведской королевы по этому поводу. Русское прави112
Русско-шведская хлебная торговля в середине XVII в.
тельство тут же потребовало разъяснений от шведского комиссара в Москве,
настаивая на том, чтобы Родес написал в Ригу генерал-губернатору и убедил
его пропустить оружие. Комиссар отправил требуемое письмо, но в своем
донесении советовал королеве решить вопрос о поставках оружия в Россию
через балтийские порты на правительственном уровне, предоставив соответствующие полномочия для переговоров в Москве ему самому 20. Возможно,
чтобы избежать в дальнейшем повторения этой ситуации, русское правительство было вынуждено пойти на уступки. Его первоначальный ответ в феврале
1652 г. был своего рода пробой на прочность позиций шведского комиссара,
но когда Родес заявил протест и настоял на пересмотре этого решения, русское правительство двинулось по пути компромисса. Естественно, безоговорочно принимать все условия шведов никто не желал, но решение снизить
цену закупаемого Родесом хлеба демонстрировало доброжелательное отношение Москвы к Стокгольму и расчет на то, что такими же настроениями
будет руководствоваться и шведское правительство, не допуская новых проблем с поставками оружия из Европы в Россию.
В середине лета 1652 г. оговоренная 1 тыс. ластов хлеба была уже закуплена и ожидала отправки из Архангельска, чем должен был заняться лично
Родес. Ему пришлось выдержать еще и борьбу по вопросам пошлин. В июле
1652 г. в Посольском приказе Родесу было заявлено о том, что еще не принято окончательного решения по поводу обложения хлеба пошлиной. Это его
немало удивило, потому что, по словам комиссара, «я не могу поверить, чтоб
их цар. в[еличе]ство стали требовать какую-то пошлину, так как еще раньше
никогда не было слыхано, чтобы хотя малейшую пошлину наложили на хлеб
и какие-нибудь другие товары, которые куплены из казны их цар.
в[еличе]ства, не говоря уже, что в этом году было освобождено от пошлины
столько частных купцов, которые также купили хлеб, даже в бoльшем количестве» 21. После ряда проволочек Родесу пришлось пригрозить, что «если я
не скоро получу резолюции о доставке зерна, то прошу вернуть мне обратно
кредитив вашего кор. в[еличе]ства, а что касается до корабельных фрахтов
и других издержек, которые уже пришлось на это употребить, то об этом
можно будет поговорить в другое время». Лишь через несколько дней Родес
смог добиться нужного решения: «Их цар. в[еличе]ство на все соглашаются,
и мне дадут грамоту к “целовальникам” …, которые имеют в Архангельске
хлеб на руках, и им строго приказано выдать мне или моему уполномоченному
20 000 “четвертей” зерна и не взимать с них никакой пошлины» 22. 10 августа
шведский комиссар отправил всю тысячу ластов хлеба из Архангельска 23.
Родес был в курсе уловок русского правительства, применяемых для искусственного поднятия цены на хлеб, когда большие партии зерна заблаговременно покупались царем и, взвинчивая цены на рынке, продавались иностранцам по высокой цене. В январе 1653 г., подводя итоги предыдущего
года, шведский комиссар замечал, что хотя «опять скуплены … большие пар113
А. А. Рогожин
тии зерна и доставляются теперь в Вологду, но, по всей видимости, оно не
достигнет таких высоких цен, как случалось до сих пор в течение нескольких
лет» 24. В особом донесении о русской торговле, составленном для королевы
Кристины, Родес более подробно рассмотрел этот механизм. «Что касается
хлеба со всей России, то он также принадлежит их цар. в[еличе]ству, и абсолютно ни одному частному лицу не дозволяется им торговать. Эта торговля
при теперешних один за другим последовавших дорогих годах доставила их
цар. в[еличе]ству значительно доходов, особенно за теперешние протекшие
4 года, в течение которых они приказывают ежегодно собирать почти 200 000
“четвертей” …, поэтому по всей стране скупается (хлеб. — А. Р.) и со всех
мест свозится в Вологду. В казанской, нижней … и лежащих вокруг их областях “четверть” покупается за 12–25 копеек, в московской — 1 ртр. (рейхсталер. — А. Р.), в ярославской, ростовской и вологодской — 36–50 копеек.
Хлеб, получаемый в новгородской и псковской областях, туда не вывозится.
Итак, “четверть” в Архангельске не может обходиться со всеми расходами
свыше одного рейхсталера. Так как они потом в 4 названные годы всякий раз
брали в свою очередь за “четверть” свыше 2 ½–2 3/4 ртр., то доходы с хлеба доставили их цар. в[еличе]ству в короткое время свыше одного миллиона ртр.» 25.
Мы видим, что, несмотря на постоянные жалобы Родеса, русское правительство все же шло на некоторые уступки в хлебной торговле со Швецией.
Россия была заинтересована в том, чтобы отношения с северным соседом
были дружественными, учитывая и нужды экономики, и армии, и складывающееся международное положение (завершение Тридцатилетней войны
1618–1648 гг. в Европе и казацкое восстание Б. Хмельницкого в Речи Посполитой). Судя по всему, русское правительство, не желая упускать свою выгоду, все же осторожно поддерживало контакты со Стокгольмом посредством
хлебной торговли. Так что в общем справедлив вывод А. В. Демкина о том,
что в «руках Русского правительства хлебный вопрос был инструментом
внешней политики: разрешение на закупку хлеба давалось только по политическим соображениям» 26. И действительно, уже в 1653 г. русское правительство использовало продажу хлеба Швеции как повод, чтобы обратиться
к шведскому правительству с просьбой о продаже столь нужных русской
армии 20 тыс. мушкетов «по той цене, по чему мушкеты в вашу королевина
величества казну ставятца». В грамоте царя Алексея Михайловича шведской
королеве Кристине не только говорилось о продаже Россией Швеции хлеба
в предшествующие годы, но и напоминалось об обещании самой королевы
«нашему царскому величеству воздавати всякою доброю дружбою в иных
мерах, где вам возможно» 27. Хлебная торговля активно использовалась во
внешней политике России, а чисто экономические выгоды порой были подчинены внешнеполитическому курсу. Донесения комиссара Родеса, при всех
попытках представить политику русского правительства как недружелюбную
114
Русско-шведская хлебная торговля в середине XVII в.
по отношению к Швеции, создают далеко не столь однозначное впечатление.
Русское правительство вело дальновидную политику, не желая терять денежные средства (что было бы неизбежным, разреши оно покупать шведам хлеб
по просимой ими цене), но стараясь при сохранить дружественные отношения с северным соседом. Хлебную торговлю можно рассматривать, естественно, с оговорками, как своего рода индикатор внешнеполитического курса
русского правительства. Об этом нам дают представление, в том числе и донесения шведского комиссара — важный источник не только по экономической истории России, но и по истории международных отношений.
Примечания
1
Шаскольский И. П. 1) Русская морская торговля на Балтике в XVII в.: (Торговля со
Швецией). СПб., 1994; 2) Экономические отношения России и Шведского государства
в XVII веке. СПб., 1998.
2
Форстен Г. В. Сношения Швеции с Россией в царствование королевы Христины
// ЖМНП. 1891. Июнь. С. 348–375.
3
Курц Б. Г. Донесения Родеса и архангельско-балтийский вопрос в половине XVII в.
// Там же. 1912. Март. С. 72–105.
4
Курц Б. Г. Состояние России в 1650–1655 гг. по донесениям Родеса. М., 1914. С. 1.
5
Селезнев Г. В., Бондарко Н. А., Лобачев С. В. Донесения Иоганна де Родеса о России
середины XVII в. // Русское прошлое: Ист.-докум. альм. Кн. 9. СПб., 2001. С. 7.
6
Курц Б. Г. Состояние России… С. II–IV (об изучении донесений И. де Родеса и их
публикации до 1914 г.).
7
Селезнев Г. В., Бондарко Н. А., Лобачев С. В. Донесения Иоганна де Родеса…
8
Шаскольский И. П. Экономические отношения… С. 103.
9
Там же. С. 120.
10
Якубов К. И. Россия и Швеция в первой половине XVII века: Сб. материалов, извлеч. из Моск. гл. архива М-ва иностр. дел и Швед. гос. архива и касающихся истории
взаим. отношений России и Швеции в 1616–1651 г. М., 1897. С. 139.
11
Курц Б. Г. Состояние России… С. 1.
12
Там же. № 1. С. 8 (донесение королеве Христине из Москвы 9 февр. 1650 г.).
13
Там же. С. 9.
14
Там же. С. 10.
15
Там же. № 14. С. 81–82 (донесение королеве Христине из Москвы 11 дек. 1651 г.).
16
Там же. № 17. С. 95 (донесение королеве Христине из Москвы 31 янв. 1652 г.).
17
Там же. № 18. С. 96 (донесение королеве Христине из Москвы 23 марта 1652 г.).
18
Там же. С. 97.
19
Там же. С. 103.
20
Там же. № 8. С. 56.
21
Там же. № 22. С. 123 (донесение королеве Христине из Москвы 18 июля 1652 г.).
22
Там же. С. 124.
23
Там же. № 23. С. 125 (донесение королеве Христине из Архангельска 16 сент.
1652 г.).
24
Там же. № 28. С. 134 (донесение королеве Христине из Москвы 20 янв. 1653 г.).
25
Там же. С. 159–160 («Подробное донесение о происходящей в России коммерции»).
115
А. А. Рогожин
26
Демкин А. В. Западноевропейское купечество в России в XVII в. Вып. 1. М., 1994.
С. 107.
27
Русско-шведские экономические отношения в XVII веке: Сб. док. / Сост. М. Б. Давыдова, И. П. Шаскольский, А. И. Юхт. М.; Л., 1960. № 123. С. 182–183 (грамота царя
Алексея Михайловича королеве Христине с просьбой продать Русскому государству
20 000 мушкетов. 16 окт. 1653 г.).
Э. Л. Дубман
РЫНКИ СОЛИ ПРОМЫСЛОВ ПОНИЗОВОГО ПОВОЛЖЬЯ
В КОНЦЕ XVI — XVII вв.
Одним из наиболее востребованных товаров в Московском государстве
являлась соль. По весьма приблизительным подсчетам, ее общее производство и, соответственно, потребление к концу XVII в. составляло от 7 до 10 миллионов пудов в год. Однако крупнейшие соледобывающие центры — Камский, Астраханский, Беломорский и другие находились на окраинных
труднодоступных территориях страны. Транспортировка соли в густонаселенные районы сопровождалась значительными издержками.
Астраханские соляные промыслы занимали ведущее место на юговостоке европейской части России. На самосадочных озерах прикаспийской
низменности производилось до 20–30 % всей российской соли. Доля этих
промыслов во ввозе товарной продукции в центральные районы страны, где
сосредотачивалась основная масса потребителей соли, хотя и значительно
уступала камскому центру 1, составляла тем не менее от 14 до 20 % 2. На наш
взгляд изучать историю соляных промыслов следует не изолированно,
а в единой системе производства и распределения соли по всей территории
Понизового Поволжья от Каспия до Камы 3.
Очевидно, что во второй половине XVI — XVII вв. Понизовое Поволжье
обеспечивалось солью в основном за счет собственных ресурсов. Одновременно этот регион являлся одним из крупнейших поставщиков данного продукта в центральные районы России. Через него шли потоки товарной соли,
направленные, прежде всего, в сторону Казани и Нижнего Новгорода. Несмотря на наличие в Понизовом Поволжье, а также в непосредственной близости от него двух крупнейших соледобывающих центров России (Астраханского и Камского), здесь сложились и другие соледобывающие промысловые
комплексы. Произведенная на них соль обеспечивала, как правило, потребности местной округи, а также в значительных количествах вывозилась за
пределы региона.
Промыслы на Самарской Луке, Каме и Белой были основаны на традиционном для того времени процессе выварки рассола. На яицких предпри116
Рынки соли промыслов Понизового Поволжья в конце XVI — XVII вв.
ятиях добывали соль из самосадочных озер и подземных залежей. Эльтонское и Баскунчакское месторождения как промышленные в XVII в. не эксплуатировались.
Расположение основных соляных месторождений Понизового Поволжья
совпадало с районами организации рыбных промыслов. Местное население
и иногородние промышленники сами занимались добычей соли или закупали
ее у производителей. На рыбных дворах, находившихся выше по Волге за
пределами Астраханского края, соль приобреталась у предпринимателей,
ехавших с ней вверх по реке. При сравнительно небольшой численности постоянного населения региона огромное количество местной соли потреблялось
на расположенных здесь крупнейших в стране рыболовецких предприятиях.
Практически все понизовые города снабжались солью для нужд местного населения и использования на рыбных промыслах за счет собственных
ресурсов и, прежде всего, соли, вывозившейся вверх по Волге из-под Астрахани. Но все же основная часть товарной астраханской соли не находила своих потребителей на территории региона. Она предназначалась для центральных районов страны. Об этом свидетельствуют материалы таможен по
Нижнему Новгороду и Макарьевской ярмарке, являвшихся важнейшими торговыми и перевалочными пунктами на пути астраханской и камской соли.
Однако вывоз соли за пределы региона происходил не только через эти два
центра (к ним можно прибавить Казань, хотя она играла менее значимую
роль). Города Понизовья — Царицын, Саратов, Самара, Симбирск, Тетюши
в свою очередь, отделяли от основного волжского соляного потока небольшие ручейки, уходившие за пределы региона. Например, вывоз соли на Дон
производился через Царицын, в который приезжали на подводах донские
казаки 4. В преддверии восстания под предводительством С. Разина, царицынский воевода А. Унковский собирал с казаков особый налог — «с дуги по
алтыну» 5. От Саратова тянулся прямой санный путь в центральные районы
страны. Например, Московский Новоспасский монастырь выпросил в 1684 г.
грамоту на вывоз из Саратова рыбы и соли «подвод по 50 и больше» без уплаты подужного сбора 6. Из Самары шла «яицкая дорога», по которой зимой
двигались обозы в несколько сотен саней. По ней промышленники Надеинского Усолья, отправлявшиеся на Яик за рыбой, везли с собой соль для
«рыбного соленья» 7. Соль шла по самарской зимней дороге и в обратном
направлении с Яика на Самару и Сызрань 8. Из Симбирска зимний путь вел
вглубь страны. По нему приезжали за солью предприниматели даже из подмосковных городов 9.
Уникальный пример распределения добываемой в Поволжье соли по основным регионам страны дают материалы 1680-х гг. по Надеинскому Усолью
Звенигородского Саввино-Сторожевского монастыря. Этот промысел, несмотря на свои сравнительно небольшие размеры, несомненно носил товарный характер. Лишь сравнительно небольшое количество вывариваемой соли
117
Э. Л. Дубман
употреблялось внутри монастырского хозяйства: для обработки рыбы, расчета с заготовителями дров и т. д. Соляной рынок, как его удается проследить
для последней четверти XVII в., был весьма обширен и охватывал значительную часть территории страны. Несмотря на то, что более половины добытой
соли продавалось в Надеинском Усолье, большие объемы продукта вывозились для продажи в приписные монастыри, в метрополию, на Макарьевскую
ярмарку, в Арзамас и т. д. Например, в 1678/79 г. на Макарьевскую ярмарку
было отправлено 19 905 пудов 10, в 1680/81 г. в приписной Терехов монастырь (Рязанский уезд) — 12 059 пудов 11. Продажу соли в весьма крупных
размерах вел также приписной Пурдышевский монастырь в Шацком уезде.
Кроме указанных мест, надеинская соль регулярно продавалась в Москве,
в Звенигородском, Рязанском, Тамбовском, Юрьев-Польском уездах 12.
При вывозе в центральные районы страны соль переправляли на стругах
до Нижнего Новгорода, частью продавали там, а остатки на наемных подводах отправляли дальше 13. После того, как к Саввино-Сторожевскому монастырю был приписан Арзамасский Спасский монастырь, он стал основным
перевалочным пунктом на пути продукции Надеинского Усолья 14. В более
близкие места, например, в Пурдышевский монастырь, соль перевозилась без
перегрузки.
Интересные сведения содержит частично сохранившийся договор между
монастырскими властями и возчиками из Нижнего Новгорода о перевозке
в декабре 1664 г. соли из этого города до Саввино-Сторожевского монастыря. Стоимость транспортировки одного пуда составляла «по девяти денег
с полушкою», задаток «по десяти алтын на всякую подводу». Если извозчики
простоят, не получая денег, более двух дней, то «нам, извозчикам, имати…
на слуге Якове по 2 алтына на сутки на всякую подводу». В свою очередь,
наемные люди обязались доставить весь груз в целости и сохранности. Неустойка составляла на каждый пуд утерянной или испорченной соли по 0,5 руб. 15
Практически во всех понизовых городах на Волге находились дворы
— государевы, патриаршие, монастырские, крупных светских предпринимателей, гостей, людей Гостиной сотни и т. д. — на которых складировалась часть вывозимой из Понизовья соли и с которых она продавалась для
нужд местного населения. Сводка дворов (по терминологии Т. Е. Соловьевой «административно-хозяйственных монастырских подворий» 16) центральных монастырей в Саратове, Самаре, Симбирске, использовавшихся
для рыболовных промыслов на Волге и в качестве складских и перевалочных пунктов, приведена в диссертации автора настоящей статьи 17. Дворы
у местных жителей покупали и такие крупные светские предприниматели
как Светешников, Никитников, Шорин, Калмыковы и другие. Их также превращали в перевалочные базы для вывозимых соли и рыбы или в административно-хозяйственные подворья, для расположенных неподалеку рыбных
промыслов.
118
Рынки соли промыслов Понизового Поволжья в конце XVI — XVII вв.
И. Е. Тришкан приходит к выводу о том, что по Волге «соляные дворы
были расставлены по всему пути следования казенной соли от промысла
к месту назначения (или хранения)» 18. Крупнейшим из них (кроме астраханского) во второй половине XVII в. становится симбирский. Характерно, что
буквально через несколько лет после основания города, в строельной книге
1652/53–1653/54 гг. были уже указаны «под горой» соляные амбары торговых
людей. Среди владельцев четырех амбаров упоминаются имена посадского
человека из Свияжска С. Трофимова (видимо, того самого, который стал затем симбирянином), платившего за амбар размером 5×6 сажен 1,2 руб. в год,
двух пеших стрельцов Свияжской слободы (два амбара, каждый по 4×4 сажени) и амбар симбирского посадского человека (4×3 сажени). Каждый из них
должен был платить оброк в приказную избу. Кроме того, было отведено еще
четыре места под амбары, но не для соли, а для хлебных и других припасов 19.
Позднее в Симбирске сложился значительный перевалочный соляной центр,
куда сходились соляные потоки с низовьев Волги, из Надеинского и Уфимского Усолий, а в конце XVII — начале XVIII в. даже из Прикамья. Казна
пыталась вести строгий учет этих потоков. Так, в 1667–1669 гг. от местного
воеводы И. И. Дашкова потребовали, чтобы он сообщил, сколько за эти годы
прошло мимо Симбирска насадов с солью из Астрахани и сколько соли с них
было продано в самом Симбирске 20.
Представить Симбирск как центр сбыта, транзита и распределения по
местной округе соли, проходившей мимо города по Волге, позволяют приходо-расходные книги местной приказной избы 1665–1667 гг. 21 Сохранившиеся
материалы далеко не полны, но содержат весьма важный пласт информации.
Как раз в эти годы, во время воеводства в Симбирске И. И. Дашкова, казенное и дворцовое ведомства обратили самое серьезное внимание на город
и его уезд и предприняли энергичные меры для создания в нем крупнейшего
между Казанью и Астраханью промыслового, транзитного и административного центра. Важным предприятием местной администрации стало снаряжение и отправка в Астрахань специального насада за солью 22. В годы воеводства Дашкова упоминаются два промышленника симбирского «государева
соляного насадного промысла». Первый — симбирский посадский человек
«Онтон» И. Пошехонец — по расходным книгам раздал насадным работным
людям жалованье в размере 666 руб. 27 коп. 23 Второй — посадский человек
из Симбирска «Онтон» Лысковец. Возможно, это один и тот же человек 24.
Впечатляют средства, выданные в течение года (с 1 сентября 1666 г. по
28 августа 1667 г.) местному подьячему А. Попову «на насад». Вся сумма
составила 4140 руб. 63 коп. К тому же, Попов «для астраханского низового
соляного промысла» получил насад, ранее принадлежавший М. и И. Гурьевым, и изъятый у них за неуплату таможенных соляных пошлин 25. По частично сохранившимся раздаточным книгам соляных целовальников С. Деревягина и И. Левонтьева привезенная соль была распределена следующим образом:
119
Э. Л. Дубман
— отправлено на государственный рыбный двор 3801 пуд;
— в долг роздано и продано 2696 пудов (из них продано 1394 пуда);
— служилым людям по городкам Юшанску, Тагаеву, Уренску, Белому
Яру, симбирским стрельцам «для донской службы» в жалованье дано
6555 пудов (сведения по раздаче на жалованье не полны, так как не учтены
многие укрепленные пункты уезда, в том числе и сам Симбирск).
Общий расход составил 13 052 пуда 26. Характерно, что в долг соль брали, в основном, иногородние предприниматели. В их число входили:
— свияженин Я. Лукошков (200 пудов);
— симбирянин А. Лысковец (115 пудов);
— симбирянин Г. И. Мухановский (300 пудов);
— атемарец Г. Вырыпаев (300 пудов);
— лысковец И. Исаев (60 пудов);
— крестьянин Свияжского Богородицкого монастыря и посадский человек из Свияжска (300 пудов) и т. д. 27
Симбирск, как один из важнейших распределительных центров Понизового Поволжья, привлекал многих крупных солепромышленников. На гостином дворе три амбара — два больших (с каждого откупные платежи по
8,5 руб.) и один малый (за 4,5 руб.) — брал на откуп «государева дворцового
насадного низового соляного промысла» промышленник кадашевец Т. О. Воробьев «с товарищи» 28. «Государевы» амбары также арендовали посадские
люди из Балахны Д. О. Лоушкин (один амбар) и Т. Сорокин (один амбар на
10 недель за 2,5 руб.), кузьмодемьянец посадский человек А. Купреянов (из
оброка помесячно). «Зимовье» для хранения соли и других материалов имели
в Симбирске М. и И. Гурьевы 29. Этот перечень, сохранившийся в приходорасходных книгах, далеко не полон. Симбирские приказные люди жаловались, что кроме государевых «по улицам и дворам» многие симбиряне и торговые люди построили свои амбары и от этого «убыток казне» 30. В Симбирском уезде роль еще одного, сравнительно небольшого торговораспределительного центра, играл также пригород Белый Яр.
Соль распределялась не только в поволжских городах, но и в крупных
промысловых селениях (Терсе, Сосновом Острове, Жигулевке, Усолье, Новодевичьем и т. д.), а также продавалась с судов непосредственно на ватаги
или рыбные дворы многочисленным волжским рыбным промышленникам.
В низовьях Волги безраздельно господствовала астраханская соль,
а в нижнем течении Яика, видимо, индерская. В Среднем же Поволжье, на
широте Самары и выше, все явственнее отмечалось присутствие камской соли, проникавшей сюда наряду с астраханской. Однако это проникновение
в значительных масштабах начинает ощущаться только с конца XVII — начала XVIII в. Весьма любопытны в этом отношении данные по Надеинскому
Усолью, где имелось свое достаточно крупное солеваренное производство.
Несмотря на то, что рыболовный промысел в основном обеспечивался своей
120
Рынки соли промыслов Понизового Поволжья в конце XVI — XVII вв.
солью, монастырские старцы, по крайней мере, в последней четверти XVII в.,
начали прикупать астраханский бузун. Например, в 1678/79 г. было приобретено 200 пудов бузуна, в 1684/85 г. — 3246, в 1686/87 г. — 1330 31. Характерно, что астраханскую соль в Надеинском Усолье в эти годы покупали и местные монастырские крестьяне, а не только промышленники 32. Новодевичий
монастырь, ловивший рыбу на южной границе волжских симбирских вод
(с. Новодевичье), в основном использовал астраханскую соль. В 1703 г. промышленники издержали на промысел 3000 пудов бузуна и 100 пудов пермянки. К следующему, 1704-му промысловому году, только на рыбном дворе
в Белом Яру осталось 1050 пудов бузуна и 30 пудов пермянки, да было приобретено дополнительно 3000 пудов бузуна и 100 пудов пермянки 33. Несколько иная картина вырисовывается на симбирском промысле Ф. Ю. Ромодановского. Там, согласно описанию 1704 г., бузуна было куплено на
12,5 руб., а пермянки на 15,1 руб. (в результате других покупок промышленники приобрели дополнительно бузун (объем неизвестен) и 200 пудов пермянки) 34. Пермская соль встречалась и в Астрахани, но завозилась она в Понизовье в небольших, явно не промысловых количествах. Например, в 1680 г.
на патриарший учуг привезли из Нижнего Новгорода 2 рогожи «пермянки»
весом 48 пудов. Стоимость этой соли явно была несоразмерна с местными
расценками — 8 коп. за пуд. Видимо, такие мелкие партии закупались постоянно, т. к. от прежних 1678–1679 гг. на Комызяке оставалось еще 35 пудов
«пермянки» 35.
Одним из важнейших показателей распределения соли в регионе, подлинной «рыночности» Понизового Поволжья, являются цены. На наш взгляд,
сводные данные о ценах на соль в поволжских городах, приведенные Н. А. Баклановой, слишком фрагментарны и не позволяют выявить реальную рыночную ситуацию 36. Попытки же создать общую картину формирования системы цен на протяжении более или менее длительного периода, вряд ли возможны из-за фрагментарности документальных материалов. Приводившиеся
выше данные по Астрахани свидетельствуют о том, что, по крайней мере,
в последние десятилетия XVII в. эксплуатация местных озер позволяла держать эти цены на одном относительно стабильном уровне. Несколько иная
картина вырисовывается по другим городам и промысловым центрам региона, прежде всего по Симбирску и Самаре. По имеющимся данным можно
сделать вывод о значительных колебаниях цен на соль даже в рамках одной
небольшой округи. Например, по Симбирску в 1665–1667 гг. такой разброс
составил от 12 до 18 коп. за пуд, причем большая часть соли была продана
и роздана по «симбирской торговой цене» 18 коп. (около 8000 пудов из
13 000) 37. В 1703–1704 гг. в том же Симбирске и его округе астраханский
бузун продавался по цене от 4,5 до 7 коп. за пуд., а пермянка от 5 до 7 коп. 38
Итак, продукция понизовых соледобывающих промыслов не только
практически полностью удовлетворяла потребности Понизового Поволжья,
121
Э. Л. Дубман
но и в весьма значительном количестве вывозилась за его пределы 39. Для
распределения соли внутри региона и транзита ее по Волге была создана система перевалочных пунктов, сложилась соответствующая инфраструктура.
К сожалению, данные о ценах по различным городам края неполны и не позволяют рассмотреть формирование рыночной конъюнктуры.
Примечания
1
Устюгов Н. В. Солеваренная промышленность Соли Камской в XVII веке: К вопросу о генезисе капиталистич. отношений в рус. пром-сти. М., 1957. С. 292, 314.
2
Поволжье — «внутренняя окраина» России: государство и общество в освоении новых территорий (конец XVI — начало XX вв.) / Дубман Э. Л. и др. Самара, 2007. С. 94–95.
3
Более подробно основания для выделения данного региона изложены в следующей
работе: Дубман Э. Л. Промысловое предпринимательство и освоение Понизового Поволжья в конце XVI — XVII вв. Самара, 1999. С. 5–6.
4
Новосельский А. А. Из истории донской торговли в XVII веке // ИЗ. 1948. Т. 26. С. 213.
5
ДАИ. Т. 6. СПб., 1857. № 2. С. 20–21.
6
РГАДА. Ф. 281. Д. 10 801. Л. 1–2.
7
Там же. Ф. 125. Оп. 1. Д. 35. 1684 г. Л. 22.
8
Дариенко В. Н. Социально-экономические отношения и классовая борьба на Яике
в XVII — начале XVIII вв.: Дис. … канд. ист. наук. М., 1966. С. 234.
9
Тришкан И. Е. Из истории казенных соляных дворов XVI–XVII вв. // Государственные учреждения России XVI–XVIII вв.: Сб. ст. М., 1991. С. 84.
10
РГАДА. Ф. 125. Оп. 1. Д. 29. 1683 г. Л. 1.
11
Там же. Ф. 1199. Оп. 1. Д. 49. Л. 10.
12
Там же. Л. 9, 10–10 об., 15, 16–17 и др.; Д. 19, 22, 24, 25, 33, 38, 58 и др.
13
Там же. Ф. 125. Оп. 1. Д. 24. 1687 г. Л. 1–23; Оп. 2. Д. 323. Л. 4; Ф. 1199. Оп. 1.
Д. 70. Л. 3 об.
14
Дементьев Е. И. Приходо-расходные книги Савво-Сторожевского монастыря как
источник для изучения экономического положения центра России во второй половине
XVII в. // АЕ за 1962 год. М., 1963. С. 189.
15
РГАДА. Ф. 1199. Оп. 1. Д. 7. Л. 135.
16
Соловьева Т. Б. Борьба церкви и посада за земельные владения в городе во второй
половине XVII в. // Правительственная политика и классовая борьба в России в период
абсолютизма: Межвуз. сб. Куйбышев, 1985. С. 6.
17
Дубман Э. Л. Церковно-монастырские феодалы в Симбирско-Самарском Поволжье
в XVII — начале XVIII вв.: Дис. … канд. ист. наук. Куйбышев, 1986. С. 56–57.
18
Тришкан И. Е. Из истории казенных соляных дворов… С. 84.
19
Книга строельная города Синбирска. Симбирск, 1897. С. 79.
20
РИБ. Т. 21. СПб., 1907. Стб. 603.
21
Зерцалов А. Н. Материалы для истории Синбирска и его уезда: (приходо-расходная
книга Синбирской приказной избы, 1665–1667 гг.). Симбирск, 1896.
22
Гурлянд И. Я. Приказ великого государя тайных дел. Ярославль, 1902. С. 353–356.
23
Зерцалов А. Н. Материалы для истории… С. 222.
24
Там же. С. 95.
25
Там же. С. 253–254.
26
Там же. С. 255–260.
27
Там же. С. 255–256.
122
Рынки соли промыслов Понизового Поволжья в конце XVI — XVII вв.
28
Там же. С. 24–25.
Там же. С. 157.
30
Там же. С. 26–27.
31
РГАДА. Ф. 125. Оп. 1. Д. 29. 1683 г.; Д. 35. 1684 г. Л. 22, 102.
32
Там же. Д. 54. 1684 г. Л. 8.
33
Там же. Ф. 26. Оп. 2. Д. 54. Ч. 9. Л. 23 об., 24 об., 30 об.
34
Там же. Л. 34 об.
35
Там же. Ф. 235. Оп. 2. Д. 84. Л. 112–112 об.
36
Бакланова Н. А. Торгово-промышленная деятельность Калмыковых во второй половине XVII в.: К истории формирования рус. буржуазии. М., 1959. С. 82.
37
Зерцалов А. Н. Материалы для истории… С. 255–266.
38
РГАДА. Ф. 26. Оп. 2. Д. 54. Ч. 9. Л. 12 об., 23 об., 24 об., 30 об., 34 об.
39
Однако конкретно проблема связи понизовых промыслов с российским рынком
в XVII в. исследователями не изучалась. Имеющиеся работы носят в основном постановочный характер. См., например: Чернышев Е. И. К вопросу о связях Камско-Волжского
края с российским рынком в XVII веке // Известия Казанского филиала АН СССР. Сер.
гуманитар. наук. Вып. 1. Казань, 1955. С. 37–51.
29
С. А. Кочетков
ТОРГОВАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ КРЕСТЬЯН
ЛОВЕЦКИХ ДВОРЦОВЫХ СЕЛ СРЕДНЕЙ ОКИ:
ИСТОКИ ДЕДИНОВСКОГО ПРЕДПРИНИМАТЕЛЬСТВА
(XVII — ПЕРВАЯ ПОЛОВИНА XVIII в.)
В целом ряде появившихся за последние десятилетия работ, посвященных
окской торговле XVII — первой половины XVIII в. 1, отмечалась коммерческая
активность жителей комплекса ловецких дворцовых сел Средней Оки, включавшего Дединово, Любичи, Ловцы и Белоомут. При этом Дединово Коломенского уезда выделялось как среди промысловых сел данного региона, так
и вообще в Центральной России масштабами торгово-предпринимательской
деятельности, своей ролью в экономической жизни столицы, ближнего и дальнего Подмосковья, в функционировании Окско-Москворецкой речной транспортной системы. В середине XVII в., по подсчетам М. Б. Булгакова, дединовцы составляли 25 % участников окской торговли, им принадлежало 30 %
стругов и 60 % паузков, направлявшихся к Москве со стороны Коломны 2. Дединовская семья Шустовых вместе с «товарищами»-односельчанами к 1660-м гг.
уверенно контролировала московский хлебный рынок 3, а в конце данного столетия стала одним из самых влиятельных игроков на соляном рынке России,
сбывая до 2 млн. пудов соли ежегодно 4 и ощутимо снизив цены на этот важнейший продукт 5. С 1660-х гг. дединовские торговцы основательно утверждаются в Орле, Курске, Белеве, Мценске, Севске, Рыльске и других городах.
123
С. А. Кочетков
Исследователи отмечали высокую торговую активность дединовских
крестьян, однако при этом никак не пытались ее объяснить. Возможно, причина данного явления виделась им в самом дворцовом статусе Дединова. На
наш взгляд, указанную задачу необходимо рассматривать с совершенно иного ракурса. Обращение к прошлому местных сообществ ловецких дворцовых
сел Средней Оки показывает, что активное включение дединовцев в торговопромышленную деятельность было связано в значительной степени с социально-экономическими условиями, в которых они находились.
В отличие от соседних Белоомута, Ловец и Любичей, Дединово
в XVII в. было фактически лишено ресурсов для развития аграрной экономики — лугов и пашни. Лесной массив на территории волости долгое время
имел оборонительное значение и считался заповедным. Хлеб и другое продовольствие, корма для скота, дрова жители села вынуждены были покупать,
реализуя на рынке рыбу или получая средства от иных торговопромышленных занятий. Таким образом, дединовская община изначально
была ориентирована на выживание за счет купли-продажи, а власти, похоже,
рассчитались с ней предоставлением режима наибольшего благоприятствования там, «куда они поедут торговать по нашей к Москве и в московские
городы, в Новгород в Нижний и на Рязань и во все наши московские городы» 6.
Остальные ловецкие села региона имели в распоряжении и пользовании
некоторое количество пашни, лес и луга, частью которых крестьяне и рыболовы наделялись безоброчно. На этой ресурсной основе здесь складывается
довольно развитое местное хозяйство. Например, в Белоомуте в XVII в. неуклонно рос аграрный сектор экономики. Появилась пашня на рязанской стороне против Белоомута между Окой и Воблей, на мещерской стороне от Оки
до Ловец и у озера Трубеж. Площадь сенных покосов, отведенных общине,
на обоих берегах Оки увеличилась с 1620 по 1677 г. в 3,12 раза — до 471 десятины. В селе действовало 6 кузниц, таможенный и кружечный дворы.
Таблица 1. Ресурсная база местной экономики ловецких дворцовых сел Средней Оки
в 70-е гг. XVII в.
Поселение
Белоомут
Ловцы
Угодья
(по переписным книгам XVII в.)
Примечания
Луга — 496 десятин
Выпасы — 60 десятин
Пашня — 321 десятина
Лес — 10 верст на 3 версты,
бортный лес — 2 версты на
полторы 7
Луга (покосы) — 705 десятин
Пашня — 288 десятин
Лес — ото Цны до коростового
Надел лугов — безоброчно
(примерно 1,125 десятины на
двор)
124
Надел лугов — безоброчно
примерно 1,4 десятины на
двор
Торговая деятельность крестьян ловецких дворцовых сел Средней Оки
Любичи
Дединово
дуба 7 верст, от коростового
дуба вверх по Цне, а от Цныреки до Савинской ямы 20
верст, а от Савинской ямы до
Оки-реки с 10 верст 8
Лес — на мещерской стороне
5–10 верст на 3 версты,
на рязанской стороне 2 версты на 1 версту
Луга — 168 десятин 9
Кроме ловель на 196 верстах
Оки и Москвы-реки, угодья в
актовых документах не упомянуты
Примерно по 1 десятине лугов на двор
Анализ источников, позволяющих составить системное представление
о реальном присутствии на рынках Центральной России в XVII — начале
XVIII в. жителей указанных сел, свидетельствует о том, что степень их участия в торговом предпринимательстве обратно пропорциональна обеспеченности общин сельскохозяйственными угодьями и уровню развития на этой
основе местного хозяйства.
Таблица 2. Показатели торгово-предпринимательской активности жителей
дворцовых ловецких сел Средней Оки в XVII — начале XVIII в.
Показатели
Численность проходов транспорта
в районе Коломны (во всех направлениях) в 1651/52 г. 10
Количество явок продавцов соли
в 1646/47 г. по материалам елецкой таможенной книги 11
Покупатели зерна на орловском рынке в 1651/52, 1657/58, 1658/59 гг. 12
по таможенным книгам
Количество торговцев / стругов из
ловецких дворцовых сел при досмотре стругов в Орле в 1668 г. 13
Явки денег в Орле в 1679/80 г.
по таможенным книгам 14
Количество торговцев из ловецких дворцовых сел по курским
таможенным книгам XVII в. 16
Количество подрядчиков, недопоставившихсоль в 1725–1726 гг. 17
Дединово
Любичи
Ловцы
Белоомут
117
(23,8 %)
20
(4,2 %)
20
(4,2 %)
9
(1,8 %)
10
0
0
1
9
0
0
0
22/24
(38 %)
3/3
(5,2 %)
3/3
(5,2 %)
1/1
(1,7 %)
15
1 15
6
1
15
0
1
0
23
8
8
6
125
С. А. Кочетков
Правда, дединовское сообщество располагало ловлями на 166 верстах по
Оке от границы с Рязанским уездом до Калуги и на 30 верстах по Москвереке от ее устья до речки Мерски. Эти ловли были выделены ему в исключительное пользование с предоставлением особых прав промысла на затопленной вешними водами пойме и льгот по продаже рыбы. Однако приоритетность рыболовства в Среднем Поочье, как и во многих других регионах
Центральной России, в XVII в. снижалась.
Рыбную торговлю в зоне самих среднеокских дворцовых сел подрывало
потребительское рыболовство. Проблемы с реализацией скоропортящегося
товара заставляли рассчитывать на случайный спрос по месту рыбалки — на
проходившие суда, у мостов, переправ, причалов, на берегу в черте городов
и т. д. или на продажу добычи спешно вразнос по дворам. Прасолы-скупщики
старались доставлять рыбу в близлежащие населенные пункты в пределах
дневной доступности. Примером может служить рынок Зарайска в 1668–1670 гг. 18,
где в качестве постоянного продавца рыбы обосновался дединовец Ф. Хлыстов. Его крупные торговые операции, в отличие от местных продавцов, сбывавших богатый, как правило, улов весеннего времени, происходили в разные
сезоны года: в июле 1668/69 г. он реализовал рыбы на 20 руб., в апреле
1669/70 г. — на 30 руб., в феврале того же года — на 100 руб.
Существенно сдерживало развитие рыбной коммерции отсутствие у жителей ловецких дворцовых среднеокских сел возможности устраивать садковые водоемы на территории своих волостей по причине того, что весной
пойма полностью заливалась полыми водами, а зимой имевшиеся озера
и канавы «загорались». Себестоимость доставки в Москву обыкновенной
живой рыбы в прорезных судах вследствие больших издержек на их строительство, проводку, обслуживание в пути нежного груза, а также убытков от
потери продукции из-за жары, грязи, упущений не всегда покрывались выручкой от ее реализации. Гарантированную прибыль торговцы получали
обычно при провозе ценной рыбы, которой славилась не Ока, а Нижняя
и Средняя Волга.
Иными словами, на местных уловах невозможно было составить сколько-нибудь значительный капитал, и предпринимательскую активность дединовцев питали вовсе не доходы от обширных ловель, не шальные деньги от
почти монопольного их обладания. Выдвижение дединовцев в число лидеров
отечественного предпринимательства XVII в., их успехи в торговопромышленной деятельности были обусловлены поголовным участием
в формировании и обслуживании грузопотоков единого всероссийского рынка в Центре страны, в первую очередь в Окско-Москворецкой речной системе.
Во-первых, определенно сказалось расположение села на окских мелях,
являвшихся самыми значительными бродами на участке Оки от Коломны до
Рязани. В XVII в. они превращаются в транспортный узловой район на пути
движения двух стратегических продуктов государства — хлеба и соли —
126
Торговая деятельность крестьян ловецких дворцовых сел Средней Оки
в Москву. Здесь эти жизненно важные грузы либо паузились или складировались с целью последующей доставки потребителям другими перевозчиками, либо перемещались из больших окских стругов в малые, построенные для
плавания Москвою-рекою 19.
Соответственно Дединово становится одним из ключевых перевалочных
пунктов Окско-Москворецкой транспортной системы. Сюда поступали семена для дворцовых крестьянских поселений Подмосковья 20, государево и частное продовольственное зерно для Москвы. В селе скапливалась масса хлеба
в тысячи четвертей 21. Продукция подвозилась речными судами с верховьев
и низовьев Оки и окских притоков. Сухим путем на подводах она доставлялась не менее крупными партиями, чем водным. В частности, в конце XVII в.
кадомский купец Дмитрий Бессонов подрядил 22 подводы, чтобы перевезти
свой хлеб от мордовской деревни Авкиманово до Дединова 22.
В известном смысле значение Дединова как перевалочного пункта характеризует статистика следования из села груженых речных судов 23. В середине XVII в. их движение интенсивно, причем 55 % дединовских стругов
ушло к столице не весной, когда поступало скупаемое в верховьях Оки зерно,
а в августе-октябре, в сезон уборки хлебов в Центральной России.
Во-вторых, участие жителей села в торговле и перевозках было стимулировано Дворцом и государством, которые постоянно привлекали дворцовых рыбаков и крестьян к доставке оброчного и фискального натурального
продукта по месту назначения.
Схема его транспортировки на примере вывоза государева хлеба из Поочья в столицу охарактеризована в грамоте Василия Шуйского рязанскому
воеводе Прокопию Ляпунову от 6 октября 1608 г. 24 Запоздание с отправкой
«посопного хлеба» в Москву и угроза близких морозов заставили центральные власти дать дополнительные указания, дабы ускорить решение проблемы: «…Которые … села от Оки-реки удалели, и везти им хлеба к берегу немочно, … чтоб тех сел крестьяном хлеба возити к судом не велели, а везли
к Москве сухим путем …». Остальные должны были доставлять хлеб на берег и «сыпати в суды…, а устроя хлеб в суды, …тот хлеб привезти на Коломну воденым путем…». Воеводе надлежало собрать под это все суда из того,
что «есть», а также «изготовити…».
«Государево добро» можно было перевозить или методом привлечения
подрядчиков, или производя строительство и проводку судов силами подвластного населения. Денежная форма сбора налогов и дворцового оброка предполагала распределение хлеба, рыбы и иной продукции посредством свободной
торговли. Дединовцы были востребованы при любом из этих вариантов.
Они по царским указам постоянно строили в XVII в. для государевых
нужд суда на реках Центральной России. Следует отметить, что вслед за
своими плотниками и струговыми мастерами в районы строительства продвигались дединовские торговцы. Весьма симптоматично, например, что
127
С. А. Кочетков
массовому появлению в 1646/47 г. в Ельце, расположенном несколько в стороне от рек Окского бассейна, продавцов соли из Дединова предшествовало
направление туда дединовских крестьян для изготовления стругов 25.
Власти охотно раздавали жителям села подряды, поскольку их профессиональная квалификация как торговцев, кормщиков, судовых работников,
а также наличие во владении значительного парка стругов, вселяли небезосновательную надежду на успешное исполнение ими принятых обязательств.
Авансирование государством и Дворцом подрядчиков позволяло заниматься
этим видом торговой деятельности крестьянам, не имевших значительных
начальных денежных средств. На государственно-дворцовой подрядной системе, связанной с поставками хлеба, соли, рыбы и пр., без преувеличения,
взросли торговые капиталы многих дединовцев.
Почву для расцвета дединовского предпринимательства подготовило
и обеспечило на многие десятилетия и местное судостроение, важность которого была обусловлена исключительной ролью речного транспорта в экономике феодальной России. При тогдашнем состоянии сухопутных дорог, отсутствии трактов с твердым покрытием внутренний водный транспорт
являлся не только главным, но и обеспечивал лучшую скорость перевозок
при большей грузоподъемности по сравнению с гужевым. По подсчетам Б. Б. Кафенгауза 26, при осуществлении хлебных поставок к Москве в первой трети
XVIII в. речными судами доставлялось около 2/3 хлеба. Поэтому тот, кто
умел строить и держал в своих руках надежные и ходкие суда, доминировал
на рынках в пределах региональных речных транспортных систем и всегда
имел выход в сообщающиеся с ними бассейны.
Струг в XVII — начале XVIII в. позиционировался дединовскими предпринимателями как залог успешности коммерческой деятельности. Довольно
характерна сказка гостей Василия и Григория Шустовых, поставивших на
первое место среди принадлежавших им богатств «14 кораблей» 27. Состоятельные дединовские семьи имели по нескольку таких судов. При осмотре
стругов в Орле в 1668 г. у Степана Кухтина и Федота Брюхова обнаружилось
в наличии три струга, у Никиты Шустова — три, Ивана Гришенского
и Г. Шустова — два, у Подзоловых — два. Согласно данным книги Усмерского мыта 28 собственными стругами в Дединове располагали как минимум
25 % дворовладельцев из состава хозяйств, не относящихся к бобыльским.
Сегодня известно, что Дединово, наряду с Коломной, Нижним Новгородом, Романовым, Гороховцом, Вязниками, Ярославлем, Вологдой, накануне петровских преобразований входило в число ведущих центров речного
судостроения страны 29. Описаны эпизоды, касающиеся деятельности дединовских корабелов. Отмечено преобладание жителей села среди перевозчиков
грузов речными судами по Оке и Москве-реке, что дало основание А. А. Кизеветтеру в свое время предположить, что «дворцовое село Дединово Коломенско128
Торговая деятельность крестьян ловецких дворцовых сел Средней Оки
го уезда специально промышляло обслуживанием торговых судов, возивших
товары по Оке» 30.
Вместе с тем, еще не получили должную научную оценку качественные изменения в окском судостроении, связанные с созданием «струга дединовского дела» 31, обеспечившего значительные преимущества жителям
данного села в торговле и перевозках в XVII в. Очевидные достоинства этого типа судов отчетливо выявились к 1640-м гг. 32, когда дединовский опыт
стал распространяться на реках европейской части страны, а дединовские
судовые мастера стали направляться туда в качестве учителей, прорабов
и наставников 33.
О самом корабле можно с уверенностью сказать, что это был «дощатый струг» — судно, комбинированную основу которого наряду с досками
составляли выструганные несущие элементы корпуса, тогда как в менее
совершенных конструкциях суда этого типа собирались на базе выдолбленной и разведенной однодеревной трубы. В отличие от подшитых лыком
и собранных с помощью кокор и деревянных нагелей из сырых брусьев и досок топорной работы одноразовых плавсредств для государевых хлебных
и иных «отпусков», произведенных привлеченными «с поспешением»
с городов и весей работниками, дединовские струги делались «в сухом
в сосновом и в еловом лесу» 34. Прочность им придавали металлические
гвозди и «винчетые скобы». При сооружении корпуса судна применялись
доски-«пришивины» и доски-«обшивины». По грузоподъемности эти суда
превосходили староманерные аналоги («в дощатых стругах болши положитца…»), имели меньшую осадку («…а с трубами струги, и те воденой
ход глубже…») 35 и служили годами.
И, наконец, огромное значение в развитии дединовского предпринимательства сыграл человеческий фактор, ведь столь высокий уровень реализации имевшихся возможностей обеспечили инициативные люди с определенным менталитетом и линией делового поведения, умением и готовностью
искать и находить пути осуществления коммерческих проектов, способностью объединиться, задействовать и организовать человеческие ресурсы,
распорядиться капиталами.
Необходимость объединения усилий при недостатке сил и средств, поиск наиболее эффективных решений подвигали крестьян к кооперированию,
обычно в приобретении, при аренде и эксплуатации речных судов. Так, при
осмотре стругов в Орле в марте 1668 г. 36 обнаружилось, что у М. Лисицына
и двух крестьян из Переяславль-Рязанского уезда имелся один струг на троих, у К. Ватолина и Ф. Савельева — один струг на двоих, у С. Кухтина и Ф. Брюхова — три струга, у Г. Шустова и И. Гришенского, С. Подзолова и Ф. Сидорова
— по два струга в совместном пользовании. Любический крестьянин И. Нартов
принял на свой струг рожь дединовца С. Кухтина и ловечанина Потапова.
В Орле владельцы стругов присутствовали «со товарищи», принимая на себя
129
С. А. Кочетков
жесткие артельные обязательства. Неграмотные крестьяне доверяли разумеющим в грамоте «товарищам» право подписи документов.
В XVII в. в селе складываются «торговые дома», выступавшие двигателями дединовского предпринимательства. По масштабам, размаху коммерческой
деятельности, степени влияния можно выделить семьи Шустовых, Миляковых, Кривоносовых, Брюховых, Кухтиных, Марининых, Кисловых, Сидоровых, отличавшиеся особой прочностью внутриродовых и внутрисемейных
связей. Характерно, что некоторые из них проживали на общих дворах, например, Кривоносовы (две избы), Брюховы (три избы). Другие поселились
в Дединове компактными «деревеньками», как, например, Шмарыкины, Миляковы, Сидоровы 37.
Для всех этих семей деловым центром, базовым пунктом коммерческой
деятельности являлось Дединово. Даже Шустовы, будучи московскими гостями и имея промышленные, торговые, жилые объекты в Москве, Нижнем
Новгороде, Соли Камской, Орле и др. городах, документы («записи», «крепости») и накопленные торговые капиталы держали в родном селе в особом
«казенном» (для семейной казны) каменном доме, запечатанном печатью одного из купцов 38.
Названные фамилии вкупе с другими состоятельными крестьянскими
семьями втягивали в торговый водоворот значительную часть соседей и односельчан. Бедным землякам давали работу как спасение от «скудости».
Главным видом трудоустройства была «струговая работа». Крестьянские
сказки 1-й ревизии по Дединову 39 изобилуют историями о служении на стругах, которое явно было ведущим занятием и коренных, и пришлых обитателей села.
Хорошо зная односельчан и крестьян из соседних ловецких сел, хозяева
стругов, торговых мест, лавок охотно нанимали их приказчиками, кормщиками, доверенными слугами. Служба давала хорошие шансы завести собственное дело. Ими, к примеру, в полной мере воспользовались Гришенские.
Будучи работниками (промышленниками) Шустовых представители этой
семьи в 1660–1680-х гг. попутно успешно проворачивали собственные торговые операции, выступали вместе с более состоятельными земляками совладельцами товара на стругах 40. Согласно материалам 1-й ревизии 41, они уже
сами являлись нанимателями работников и обладателями крепостных (давших хозяину крепостную запись). В начале XVIII в. Гришенским было по
силам брать крупные подряды и исполнять их, прибегая к услугам приказчиков. В частности, Сидор Гришенский в 1722 г. обязался доставить в магазин
Ладоги «муки 2000, крупы 200 четвертей по цене 4594 рубля» и при участии
односельчанина Мирона Ватолина справился с заданием в срок 42.
Вместе с тем, во второй четверти XVIII в. обозначаются новые тенденции в развитии как местного хозяйства ловецких дворцовых сел Средней
Оки, так и в экономике всего Московского края. Судя по материалам книги
130
Торговая деятельность крестьян ловецких дворцовых сел Средней Оки
Померной таможни 1737 г., происходит олигополизация дединовской хлебной торговли. Зерно в Москву привозили лишь крупные поставщики из числа
крестьян этого села. С небольшой партией товара торговцев не было: из семи
продавцов четверо реализовали хлеб на сумму свыше 2000 руб. каждый, двое
— от 1000 до 2000 руб. 43 Доля Дединова как перевалочного пункта в снабжении второй столицы в это время сокращается. В том же 1737 г. дединовские предприниматели, занимавшие второе место после орловчан по размерам поставок хлеба в Москву, везли его по весне стругами сразу в город
минуя село. Величина поступления хлеба из Дединова, Калуги, с. Спасское
и Белоомута была незначительна. Население ловецких дворцовых сел Средней Оки пустилось в отход. «Подобны они кочующему народу, — напишут
дединовцы в челобитной царю в начале XIX в., подытожив плоды грустных
размышлений о себе и своей жизни, — скитаются даже в дальние страны
России для разных услуг и работы, переходят из города в другой город для
искания и пропитания их семейств…» 44.
Примечания
1
Кафенгауз Б. Б. Очерки внутреннего рынка России первой половины XVIII в.: (По
материалам внутр. таможен). М., 1958; Бакулин В. С. Орел как хлебный рынок во второй
половине XVII в. // Города феодальной России: Сб. ст. памяти Н. В. Устюгова. М., 1966.
С. 256–263; Важинский В. М. Торговые связи южных городов России в третьей четверти
XVII в. // Там же. С. 298–307; Балашова Ю. П. К истории торговых связей Московского
края во 2-ой половине XVII в. // Из истории Московского края: Сб. тр. Т. 2. М., 1975. С. 3–37;
Булгаков М. Б. Торговое движение по Окско-Московской речной системе в середине XVII века
// Промышленность и торговля в России XVII–XVIII вв.: Сб. ст. М., 1983. С. 201–219;
Шаблин А. А., Кочетков С. А. Дединово — село морское. Рязань, 1996; Раздорский А. И.
Купцы из Москвы и Подмосковья на курском рынке в XVII веке // Города Подмосковья
в истории российского предпринимательства и культуры: II конференция, Серпухов, дек.
1997: Докл., сообщ., тез. Серпухов, 1997. С. 14–25; Барсукова А. В. Торговля коломенцев
по Окско-Москворецкому речному пути в XVII в. // Торговля, купечество и таможенное
дело в России в XVI–XIX вв.: Сб. материалов Второй междунар. науч. конф. (Курск,
2009 г.). С. 70–75.
2
Булгаков М. Б. Торговое движение… С. 213.
3
СГГД. Ч. 4. М., 1828. С. 69–70.
4
Устюгов Н. В. Солеваренная промышленность Соли Камской в XVII веке: К вопросу о генезисе капиталистич. отношений в рус. пром-сти. М., 1957. С. 115.
5
РГАДА. Ф. 1278 (Строгановы). Ст. оп. Карт. 15. Д. 81 695. Л. 49.
6
ОдГНБ. Отд. редких изд. и рукоп. № 577 (Жалованная грамота 1615 г.).
7
РГАДА. Ф. 1239. Оп. 2. Д.1427, 1430.
8
Там же. Д. 1411. Л. 147–149.
9
Там же. Оп. 3. Д. 32 562. Л. 35.
10
Там же. Ф. 396. Оп. 2. Кн. 1199. Л. 1–101; Булгаков М. Б. Торговое движение… С. 214.
11
Памятники южновеликорусского наречия: Тамож. кн. / Изд. подгот. С. И. Котков,
Н. С. Коткова. М., 1982. С. 80–81.
131
С. А. Кочетков
12
РГАДА. Ф. 210. Денежный стол. Кн. 104, 319, 342.
Там же. Белгородский стол. Д. 643.
14
Там же. Денежный стол. Кн. 259. Л. 1–43 об.
15
Бакулин В. С. Орел как хлебный рынок… С. 261.
16
Список лиц, упоминаемых в приходных разделах курских таможенных книг 1619–
1677/78 гг. [Электронный ресурс] / Сост. А. И. Раздорский // Petergen.com: Петербургский
генеалогический портал. СПб., 2001–2015. URL: http://www.petergen.com/publ/
imukkurtam.shtml (01.03.2015).
17
РГАДА. Ф. 248. Оп. 11. Кн. 614. Л. 80.
18
Балашова Ю. П. К истории торговых связей… С. 7.
19
РИБ. Т. 21. СПб., 1907. С. 1321.
20
РГАДА. Ф. 1239. Оп. 3. Д. 41 905.
21
Там же. Д. 41 905, 41 878.
22
См: Сакович С. И. Из истории торговли и промышленности России конца XVII века. М., 1956. 148 с. (Тр. ГИМ; Вып. 30).
23
РГАДА. Ф. 396. Оп. 2. Кн. 1199. Л. 1–101.
24
Свод письменных источников по истории Рязанского края XIV–XVII вв. Т. 2 / Сост.
А. И. Цепков. Рязань, 2005. С. 29–30.
25
РГАДА. Ф. 210. Белгородский стол. Кн. 261. Л. 149.
26
Кафенгауз Б. Б. Очерки внутреннего рынка… С. 232–261.
27
РГАДА. Ф. 248. Оп. 5. Кн. 218. Л. 180–181.
28
Там же. Ф. 396. Оп. 2. Кн. 1199. Л. 1–101.
29
Мельников П. И. Балахна — уездный город Нижегородской губернии. Н. Новгород,
1850. С. 51.
30
Кизеветтер А. А. Заградительные отряды XVII в. // Сборник статей по русской истории, посвященных С. Ф. Платонову, 1882 — XL — 1922. Пб., 1922. С. 315.
31
Данная проблема поставлена А. А. Шаблиным (См: Шаблин А. А., Кочетков С. А.
Дединово — село морское. С. 118–147). Им же были рассмотрены вопросы о некоторых
особенностях конструкции и технологии изготовления, месте дединовского дощатого струга в ряду русских деревянных речных судов. Интересные детали, относящиеся к их строительству, ремонту и обслуживанию, приведены А. В. Барсуковой (см: Барсукова А. В. Истоки русского флота: судостроение на Оке в XVII в. // ВИЖ. 2007. № 8. С. 60–62).
32
Загоровский В. П. Судостроение под Воронежем в XVII в. // Труды Воронежского
областного краеведческого музея. Вып. 1. Воронеж, 1960. С. 59.
33
Шаблин А. А., Кочетков С. А. Дединово — село морское. С. 118–147.
34
РГАДА. Ф. 137. Оп. 1. Д. 1-а. Л. 30.
35
Там же. Ф. 210. Белгородский стол. Кн. 261. Л. 149.
36
Там же. Денежный стол. Кн. 643. Л. 341–357.
37
Там же. Ф. 1239. Оп. 2. Д. 1411. Л. 78–109 об.
38
Там же. Ф. 248. Оп. 5. Кн. 218. Д. 2. Л. 37–37 об.
39
Там же. Ф. 350. Оп. 2. Д. 1466. Л. 88, 99, 157–164, 279, 309, 323–324, 336, 390.
40
Там же. Ф. 210. Белгородский стол. Д. 643. Л. 345; Денежный стол. Кн. 259. Л.
32 об., 40.
41
Там же. Ф. 350. Оп. 2. Д. 1466. Л. 72, 185.
42
Там же. Ф. 248. Оп. 13. Кн. 712. № 4. Л. 102.
43
Кафенгауз Б. Б. Очерки внутреннего рынка… С. 257.
44
ГАРО. Ф. 5. Оп. 1. Д. 1302. Л. 359–360.
13
132
Л. А. Муравьева
ВНУТРЕННЯЯ ТОРГОВЛЯ В РОССИИ В СЕРЕДИНЕ XVII в.
Расширение промышленного производства и возникновение первых мануфактур в России создавали условия для появления избытка товаров, которые шли на продажу, то есть на рынок. Наполнение рынка разнообразными
товарами усиливало производственные, экономические и коммерческие отношения, а также расширяло торговые связи между различными областями
государства. Оживлению рыночной торговли способствовала промысловая,
ремесленная и производственная специализация, значительно усилившаяся
в XVII столетии. Некоторые областные рынки имели свою торговую специфику: Поморье славилось изделиями из дерева и солью, Поволжье и Вологда
— обработкой кож; Новгород и Псков — льняным полотном, Москва и Ярославль — текстильным производством, Тула, Кашира и Онежский край —
производством железа. Специализация затронула и сельское хозяйство. Главными районами товарного производства хлеба стало Среднее Поволжье
и Верхнее Приднепровье, льна и пеньки — район Новгорода и Пскова. Конечно, районная специализация XVII в. носила относительный характер. Речь
можно вести только о преобладании определенной группы товаров. Тем не
менее, даже такая ограниченная специализация создавала условия для товарного взаимодействия отдельных районов страны, приводя к формированию
всероссийского рынка.
Однако связи между отдельными районами были развиты еще слабо
и не отличались регулярностью. Это обстоятельство было во многом выгодно торговцам и значительно их обогащало. Большой разброс цен на одни и те
же товары в различных регионах страны приносил купцам невиданные прибыли — до 100 % на вложенный капитал. Многочисленная и достаточно разветвленная сеть сухопутных и речных путей, имевших как местное, так
и общегосударственное значение, позволяла иметь сезонные торговые связи
между изолированными друг от друга местными рынками. Заметными центрами оптовой внутри- и межобластной торговли являлись ярмарки. Наиболее крупные из них приобрели всероссийское значение. Макарьевская ярмарка близ Нижнего Новгорода собиралась ежегодно в июле под монастырем
святого Макария Желтоводского. Выгодное географическое положение сделало эту ярмарку связующим пунктом в торговле северных и центральных
городов с Сибирью и низовыми городами европейской части государства.
На главном торжище страны бойко сбывались зерно, крупы, рыба, металл
и изделия из него. Но главными видами товаров, привлекавшими купцов не
только из разных уголков нашей страны, но и из-за границы, оставались меха
и ткани. Действовала ярмарка в течение двух недель и пользовалась привилегиями правительства. При царе Алексее Михайловиче разрешалось в течение
133
Л. А. Муравьева
пяти дней торговать на ярмарке беспошлинно. По истечении пятидневного
срока торговые операции начинали облагать налогами. Торговый оборот ярмарки составлял более 80 тысяч рублей 1.
С 1643 г. была узаконена Ирбитская ярмарка на Урале, через которую
товары попадали в Сибирь. Несмотря на ее большую популярность среди
русских и иностранных торговых людей, до 1680-х гг. постоянных торговых
помещений на ярмарке не было. Только с 1686 г. по челобитью верхотурского воеводы здесь начинается строительство торговых мест и казенного гостиного двора. Ирбитская ярмарка проходила в январе и собирала до нескольких тысяч человек 2. В марте начинала действовать многолюдная
Благовещенская ярмарка на р. Ваге, на которую съезжались крестьяне и торговцы северных и многих других городов. Крупнейшей ярмаркой югозападного края стала Свенская (Свинская) близ Брянска, игравшая важную
роль в торговле России с Украиной. Обширную торговлю вели Нежинская
и Тихвинская ярмарки. Прокопьевская ярмарка (Сольвычегодск) стала своеобразным «смотром невест» и местом найма на работу перед уборкой урожая. Три месяца в году была открыта Архангельская ярмарка, одна из самых
крупных в стране. Вместе с тем некоторые узловые пункты общерусской торговли, известные в предыдущие века, потеряли прежнее значение. Смутное
время нанесло окончательный удар по знаменитой ярмарке на Мологе у Холопьего городка.
Ключевыми торговыми центрами выступали многие российские города.
Главенствующее положение оставалось за Москвой — центром как оптовой,
так и розничной внутренней и внешней торговли. По всей Москве были рассредоточены торговые ряды и рынки. На Болотной площади торговли хлебом, на Трубной площади — лесом, на Маросейке — посудой и т. д. Широко
была распространена мелкая торговля со скамей, с саней, с кади, в шалашах
и погребах, просто с рук под открытым небом. Всего в Москве насчитывалось около четырех тысяч различных торговых помещений и до 150 торговых
рядов. Такого количества не встречалось ни в одном другом городе страны 3.
Главный торговый пульс столицы находился в Китай-городе, в котором
было сосредоточено до 120 торговых рядов. Жилых домов здесь становилось
все меньше, а торговых помещений, расположенных правильными рядами,
все больше. Лавки были как деревянные, так и каменные. Каменные торговые
ряды были построены впервые в 1596 г. после сильного пожара и впоследствии не раз перестраивались и увеличивались количественно. Из деревянных
сооружений в Китай-городе остались бревенчатые мостовые и деревянные
бочки с водой по углам улиц на случай пожара. Торговые ряды носили название по предметам торговли: Рыбный, Хрустальный, Золотой, Иконный,
Свечной, Восковой, Медовый, Ореховый, Кафтанный и пр. Ряды отличались
узкой специализацией, впрочем, нередко нарушаемой. Разделение лавок на
ряды по специальностям сохранялось вплоть до середины XIX в. В настоя134
Внутренняя торговля в России в середине XVII в.
щее время названия некоторых из этих рядов сохранились в наименовании
переулков: Рыбный, Хрустальный, Ветошный. Китай-город вместе с Красной
площадью насчитывал до 680 мест торговли. Власти в фискальных целях
строго регламентировали характер торговли, расположение рядов и величину
лавок. Полная лавка была невелика и достигала площади 20 кв. м. При этом
различались еще полулавки, 1/4 и 1/8 лавки. При такой мелкой торговле весь
товар в лавке иногда стоил 5–10 руб. 4 Отмечая разумность и рациональность
московской торговли по специализированным рядам, иностранцы нередко
удивлялись многочисленности лавок и их мелким размерам. Кильбургер, посетивший Москву в составе шведского посольства в царствование Алексея
Михайловича, писал: «…в городе Москве помещается больше торговых лавок, чем в Амстердаме или хотя бы в ином целом княжестве … Всякий без
сомнения должен признать славу города Москвы и согласиться, что в ней …
много лавок, хотя большая часть из них так малы и узки, что купец едва может надлежащим образом повернуться между своими товарами» 5.
Но это совсем не означает, что в Китай-городе не велась крупная оптовая торговля. В старину название торговых помещений строго определяло
и вид торговли. По Соборному Уложению 1649 г. и более поздним указам
в торговых рядах должна была производиться только розничная торговля, а на
гостиных дворах — оптовая, а «врозь никаких товаров на гостиных дворах не
продавать» — говорилось в указе от 4 сентября 1676 г. Строился Гостиный
двор «царскою казной». Она же и собирала доход от его работы, сдавая в наем казенные лавки и палатки. Впоследствии в Гостином дворе появились
постройки, принадлежащие приказам, церквям, частным лицам. В 1626 г.
Гостиный двор, по всей видимости, сгорел и в 1641 г. был сооружен новый,
каменный. При Алексее Михайловиче возвели еще одно новое здание. Гостиный двор разделился на Старый (1641 г.) и Новый (1654 г.), названный
шведом Кильбургером «наилучшим зданием в Москве».
Оптовыми покупателями внутри страны были исключительно царский
двор, патриарх и состоятельные горожане, коих было немного. Они делали
большие продовольственные запасы, храня их в кладовых и подвалах. За
этим исключением основными оптовыми покупателями выступали иностранные купцы, в особенности англичане, пользовавшиеся большими привилегиями. Главным предметом их закупок была пушнина. До основания европейцами колоний в Канаде Московское государство было единственным поставщиком мехов в Западную Европу. Товары, шедшие за границу (меха, воск,
медь, кожи) не выставлялись в лавках, а продавались оптом в Гостиных дворах. При этом оптовые продажи на деньги производились в редких случаях.
Имел место бартер — обмен российского товара на большие партии иностранной продукции. Новый Гостиный двор скорее выполнял функции торговой биржи по международным сделкам. Коммерческие сделки иногда заключались на иностранных гостиных дворах, в изобилии имевшихся в Москве.
135
Л. А. Муравьева
Так, английский двор располагался на Варварке, греческий — на Никольской
улице, персидский — около старого Гостиного двора.
Ширились и стабилизировались экономические связи Москвы с другими
районами страны, начиная от подмосковных городов и кончая сибирскими
городами и острогами. Московский рынок поражал разнообразием товаров
— от съестных припасов до тончайших ювелирных изделий. О московском
торге сохранилось большое количество записок иностранцев, приезжавших
в Россию. Австрийский посланник А. Мейерберг писал: «В Москве такое
изобилие всех вещей, необходимых для жизни, удобства и роскоши, да еще
покупаемых по сходной цене, что ей нечего завидовать никакой стране в мире» 6. Описание столичных рынков оставил также немецкий путешественник
Г.-А. Шлейссингер, посетивший Москву в 1680-х гг. Особенно впечатляет
его характеристика «строительного» рынка, на котором «по местному обычаю всегда лежит много тысяч готовых домов со всем необходимым, что
к ним относится; и эти дома можно купить по самой сходной цене» 7.
Разнообразие торговых связей Москвы и изобилие товаров обеспечивало работой действующие таможенные учреждения. Московская таможня
имела в своем распоряжении Мытную, Померную и Посольскую избы. В последней собирали пошлины с иностранных торговцев. О больших объемах
продукции, поступавшей на столичный рынок, свидетельствуют размеры
таможенных пошлин. В 1662–1663 гг. они составили почти 34 тыс. руб. 8
Торговые дни и часы строго регламентировались указами царя. Так,
в субботу торговые ряды, как и бани, должны были затворяться за три часа
до вечерней службы. В воскресенье торговля прекращалась с пяти часов дня.
Исключение составляли овес, сено и прочий корм для скота, которым разрешалось торговать во все дни и часы. Такие же запреты распространялись на
все престольные праздники. Нарушителей царского указа привозили в съезжую избу, взимали штраф в размере 2 руб. и записывали в книгу. При повторном нарушении штраф увеличивали до 4 руб. и на неделю сажали
в тюрьму 9.
В Москве на Ильинке издавна существовали подворья двух других не
менее значимых торговых городов — Новгорода и Пскова. Новгород располагал несколькими торговыми площадями с десятками торговых рядов и несколькими большими гостиными дворами, где заключались крупные коммерческие сделки. Имелось несколько иностранных гостиных дворов и контор.
Новгородские купцы часто выступали связующим звеном во внешней торговле, поставляя на внутренние рынки страны иноземные товары.
Репутация Пскова как важного центра оживленной торговли поддерживалась его географическим положением на двух рубежах — литовском
и «свейском» (шведском). Литовские купцы часто наведывались в Псков для
продажи пеньки, сала, воска и сукна на немецком гостином дворе, находившемся в Завеличье. К середине XVII в. торговля с литовскими купцами стала
136
Внутренняя торговля в России в середине XVII в.
второстепенной, приоритет получили связи с Ливонией и Швецией. Удобный
торговый путь в Ливонию привлекал не только псковских, но и новгородских
купцов. Главными объектами псковской торговли выступали лен, пенька,
сало, кожи, а также лес, сухие снетки и рыба. Ливонские и шведские купцы
привозили ткани, железные и медные изделия, предметы роскоши. В переговорах Швеции и Москвы вопрос о псковской торговле занимал не последнее
место. Шведское правительство, стремясь укрепить свое торговое положение
в Пскове, требовало ряда льгот и переноса шведского торгового двора
в центр города. Однако шведы получили только право подавать челобитья.
Псковские торговцы также умели создавать прочные деловые связи и вели
значительную заграничную торговлю в Риге, Ревеле и Стокгольме. Отличительной чертой псковской торговли был ее транзитный и посреднический
характер. Противоречия псковских и иностранных купцов нередко вытекали
из того, что Псков был не только торговым, но и важным военным пунктом
с многолюдным и значительным посадским населением.
Заметная часть иностранных товаров ввозилась в Россию через Архангельск, торговое значение которого в XVII в. неуклонно росло. Иностранец
И. Давид отмечал, что «этот порт очень знаменит и весьма доходен для царской казны. От него ежегодно в казну прибывает больше ста тысяч золотых» 10.
Крупнейшим промышленным и торговым городом, упоминающимся на
третьем месте после Москвы и Казани по сборам пятинных денег, был Ярославль. Он находился на пересечении оживленных торговых путей, связывая
Москву с северными городами, в частности, с Архангельском, и, контролируя
волжский торговый путь, обеспечивал взаимодействие центра страны с сибирскими городами. Рынки Поморья и Сибири были просто наводнены разнообразными ярославскими товарами, но главными среди них выступали
кожа и кожаные изделия, а также лен и рыба. В Ярославле была сосредоточена шестая часть наиболее влиятельного купечества страны. Именитые ярославские купцы имели свои конторы в Москве и во многих городах России,
а также вели бойкую торговлю с иностранцами. В самом Ярославле располагались гостиные дворы английских, голландских и немецких торговцев, оставивших описания напряженной и разнообразной торговой жизни этого города.
Во второй половине XVII в. заметно усилилось торговое значение Устюга. Росту торговых помещений в городе способствовало развитие ремесленного производства и поступление на рынок богатого ассортимента металлических изделий хозяйственного назначения, а также украшений, дорогой
домашней утвари и предметов церковного обихода из серебра и золота. Устюг обеспечивал ремесленными изделиями значительную по масштабам округу. В свою очередь сельские районы снабжали город продовольствием.
Постепенно торговые связи разрастались и в их орбиту уже входило около
100 городов и 15 уездов. Наиболее активно велась торговля с поморскими
городами. Через Устюг также проходил торговый путь в Сибирь, куда шел
137
Л. А. Муравьева
поток товаров из Центра, а в обратном направлении двигались большие партии сибирской пушнины. Поддерживал Устюг экономические связи с зарубежными странами, а его торг был заполнен импортными товарами из Англии, Голландии и Индии. Превращение города в оживленный узловой
торговый пункт обусловило его переименование в Великий Устюг.
Основными воротами на Восток в XVII в., как и в прежние времена, оставалась Астрахань. В пеструю картину городского торга активно внедрился
колорит индийских купцов, бухарских, крымских и ногайских татар. Одних
только пошлин в Астрахани собирали на 12 тыс. руб.
Наряду с крупными центрами по всей стране насчитывалось множество
мелких и средних торговых городов. В царствование Алексея Михайловича
заметно оживились и окрепли торговые связи европейской части России
с Сибирью. Из центра страны в Сибирь доставлялись промышленные изделия и хлеб, а из Сибири — продукты различных промыслов, прежде всего
пушнина. Через Сибирь начала налаживаться торговля с Китаем. Сибирские
города заметно меняли свой облик и из военно-стратегических пунктов превращались в торгово-ремесленные центры. Большое торговое значение имели
Томск, Енисейск, Верхотурье. Но в самый заметный торговый центр, насчитывающий 264 торговых помещения и обширный гостиный двор площадью
2000 кв. сажен с десятками лавок, погребов и таможней превратился Тобольск. Активизировались межобластные и междугородние торговые связи
в сибирском регионе 11.
Состав людей, занимающихся торговлей, в рассматриваемом столетии
был очень пестрым и разнообразным. К стационарной и розничной торговле
приобщались лица разных званий и общественного состояния — от бояр до
посадских людей и крестьян. Упомянутый Кильбургер считал занятие торговлей национальной чертой московитов 12.
Крупнейшим торговцем в государстве был сам царь. В обширных царских вотчинах очень внимательно следили за конъюнктурой рынка — условиями сбыта и состоянием цен. Из дворцового хозяйства на рынок поступали
хлеб, лен, конопляное и льняное масло, соль, а также часть продукции царских заводов. В московском Гостином дворе в отдельном «шалаше» шла
бойкая торговля государевой стеклянной посудой. Но главную статью дохода
приносила царская торговля вином.
Под пристальным вниманием царя находилась внешняя торговля. Иностранные коммерсанты, прежде чем начать торговые операции, предъявляли
свой товар для составления описи. Должностные лица отбирали все необходимое для царской казны, уплачивая за товар по себестоимости или ниже,
а не по рыночным ценам. Этими товарами одаривали приближенных и иностранных послов, но чаще перепродавали посредством сдачи на откуп торговым людям.
138
Внутренняя торговля в России в середине XVII в.
Иногда с коммерческой целью снаряжались специальные торговые экспедиции. Например, в 1663 г. по указу царя Алексея Михайловича была отправлена торговая экспедиция в Персию. Она располагала товарами (соболь,
сукно, медь) на 77 тыс. руб. и продолжалась три года. На вырученные деньги
в разных городах Персии были закуплены дорогие ткани (бархат, парча,
шелк, камка) и ковры. Часть товаров пошла на царский обиход, а другая продавалась в Гостином дворе. Выполнял данное поручение гость И. Панкратов 13.
Активно занимались торговлей и ростовщическими операциями представители знатных боярских семей: князья Я. К. Черкасский, Н. И. Одоевский, Ю. И. Ромодановский, боярин И. Д. Милославский и многие другие.
Воспитатель и свояк царя боярин Б. И. Морозов промышленное предпринимательство успешно сочетал с оптовой торговлей. Он торговал хлебом, продукцией своих железоделательных заводов, вел экспортную торговлю поташом и кожей. Он же выступал скупщиком и ростовщиком. После его смерти
в кабалах, т. е. розданными в долг под проценты осталось около 80 тыс. руб.
(1,4 млн руб. на деньги начала XX в.) 14.
В городских торговых рядах можно было встретить разнообразный посадский люд. Розничной торговлей занимались стрельцы, пушкари, церковные служители, ремесленники разных специальностей. Нередко ремесленники промышляли не только производством изделий, но и их продажей. Для
удобства организации дела мастерская часто находилась в торговой лавке
ремесленника, то есть изготовление продукции происходило непосредственно на торге. Ремесленнику приходилось заключать сделки со старостой торгового ряда и уже работать «в ряд». Однако при большом количестве работы
ремесленникам было все труднее сочетать производство с торговлей. Они
передавали эти функции скупщикам, которые становились все более заметной фигурой на рынке. Скупщики предпочитали делать оптовые закупки
у ремесленников и крестьян, а затем продавать разнообразную продукцию
в рядах в розницу.
Заметную роль в торговле играли крестьяне. Они поставляли на рынок
разнообразную сельскохозяйственную продукцию, прежде всего хлеб, и изделия различных промыслов, изготовленные из дерева, кожи, тканей. Свою
продукцию крестьяне продавали на сельских базарах, ярмарках или в соседних городах. К понятию «торговые крестьяне» относились как черносошные
(впоследствии государственные), так и частновладельческие и патриаршие.
Крепостные крестьяне нередко получали кредиты от своих владельцев, заинтересованных в расширении торговых операций. Успешный торговый крестьянин платил большой оброк в пользу своего хозяина.
Основательными торговцами на рынках рассматриваемого периода выступали многочисленные монастыри. Архангельский, Гледенский, КириллоБелозерский вели обширную торговлю хлебом (рожь, овес, ячмень), крупами
и толокном. Крупнейшим поставщиком соли на рынки Севера был Соловец139
Л. А. Муравьева
кий монастырь. Причем 100 тыс. пудов в год ему по грамоте 1614 г. разрешалось продавать беспошлинно. Во второй половине века монастырь продавал
до 130 тыс. пудов соли из своих варниц, платя за это 658 руб. пошлин. Кроме
того, со своих вотчин, рыбных ловель и других угодий монастырь платил
в казну до 4 тыс. руб. оброка и других царских сборов. На деньги, вырученные за соль, монахи покупали 20 пудов воска и 8 тыс. четвертей ржи. В трудные минуты монастырь оказывал помощь государству. Например, при
Алексее Михайловиче он выслал в Москву на жалованье ратным людям
41 414 руб. и 200 золотых 15.
Таким образом, можно выделить ряд особенностей, присущих российской внутренней торговле XVII столетия. Средневековая Россия не знала цеховой и гильдейской организации, поэтому торговлей здесь занимались представители почти всех социальных слоев населения. Очень часто для
посадских людей и крестьян торговля была побочным занятием. Это происходило оттого, что основное занятие — ремесло, земледелие или скотоводство — не давало достаточных средств на жизнь. Торговля выступала необходимым подспорьем. Иногда совмещение занятий практиковалось с целью
сохранения единого капитала в одних руках в условиях отсутствия четко
прописанных юридических норм и гарантии их соблюдения.
Другой особенностью русской торговли являлось наличие мелких лавок
с товаром на небольшую сумму. Это объяснялось привычкой к специализированной торговле одним видом товара, низкой покупательной способностью
населения в силу его бедности, а также господством натурального хозяйства.
Надо иметь в виду, что в старину четко разделялись понятие торговые ряды
и гостиный двор. В торговых рядах, как уже говорилось выше, разрешалась
только розничная торговля, а в гостиных дворах — оптовая.
В то же время в русском обществе уже выделилась прослойка людей,
профессионально занимавшихся торговлей и торговым предпринимательством. Это было купечество, которое в XVII в. заметно увеличилось численно,
окрепло и во всеуслышание заявило о своих правах и интересах. В условиях
складывания всероссийского рынка междугородняя российская торговля переживала период становления. Главную роль продолжали играть внешние
связи. Российское купечество формировалось в условиях жесткой конкуренции с иностранными торговцами, имевшими вековые связи, привилегии, преимущества и большие капиталы. Заметную роль в укреплении позиций отечественных купцов сыграл Новоторговый устав 1667 г., увеличивший
пошлины и ограничивший торговлю иностранцев. Заметным фактором хозяйственной жизни становится появление семейных торговых домов и паевых товариществ. Наиболее зажиточные купцы начали сочетать торговое
предпринимательство с промышленным производством. Однако позиция государства в вопросах развития торговли отличалась двойственностью. С одной стороны, царь и его окружение прислушивались к жалобам и просьбам
140
Внутренняя торговля в России в середине XVII в.
людей торгово-промышленного мира и во многих вопросах осуществляли
протекционистскую политику. С другой стороны, жесткий контроль, высокое
налогообложение и сохранение государственной монополии на многие высокодоходные товары сдерживали развитие предпринимательской активности
и рост отечественных капиталов.
Примечания
1
Думный В. В. История предпринимательства в России. Вып. 1. М., 1995. С. 91.
Александров В. А. Начало Ирбитской ярмарки // История СССР. 1974. № 6. С. 37–39.
3
Тверская Д. И. Москва второй половины XVII века — центр складывающегося всероссийского рынка. М., 1959. С. 44–46.
4
По старой Москве: Перераб. изд. М. и С. Сабашниковых. М., 1997. С. 28–31.
5
Курц Б. Г. Сочинение Кильбургера о русской торговле в царствование Алексея Михайловича. Киев, 1915. С. 88, 172.
6
Думный В. В. История предпринимательства… Вып. 1. С. 92.
7
Шлейссингер Г.-А. Полное описание России, находящейся ныне под властью двух
царей-соправителей Ивана Алексеевича и Петра Алексеевича // ВИ. 1970. № 1. С. 108, 109.
8
Тверская Д. И. Москва второй половины XVII века… С. 76–77.
9
Кондратьев И. К. Седая старина Москвы. М., 1996. С. 227–228.
10
Давид И. Современное состояние Великой России, или Московии // ВИ. 1968. № 4. С. 139.
11
Ковригина В. А., Марасинова Л. М. Торговля, пути и средства передвижения //
Очерки русской культуры XVII века. Ч. 1. М., 1979. С. 127.
12
Курц Б. Г. Сочинение Кильбургера… С. 88.
13
Заозерский А. И. Царская вотчина XVII в.: Из истории хоз. и приказ. политики царя
Алексея Михайловича. 2-е просмотр. и испр. изд. М., 1937. С. 220, 226, 232.
14
Сметанин С. И. История предпринимательства в России: Курс лекций: Учеб. пособие
для студентов вузов, обучающихся по экон. направлениям и специальностям. М., 2004. С. 38.
15
Ключевский В. О. Хозяйственная деятельность Соловецкого монастыря в Беломорском крае // Ключевский В. О. История России: Ст. М., 2003. С. 31.
2
В. Н. Беляева
ДОБРЫНИНЫ — ДИНАСТИЯ КУПЦОВ
И СОЛЕПРОМЫШЛЕННИКОВ ГОРОДА БАЛАХНЫ
XVII — НАЧАЛА XVIII в.
Добрынины — род солепромышленников Балахны. В исторической литературе нет исследований, непосредственно посвященных именно им, однако в работах П. И. Мельникова (А. Печерского) 1, А. Ю. Хачко 2, Н. Ф. Филатова 3, Н. Б. Голиковой 4 имеются упоминания отдельных фактов биографии
членов этой семьи. Также нами были использованы архивные источники
XVII — начала XVIII в., позволяющие с определенной долей полноты рекон141
В. Н. Беляева
струировать историю жизни и торгово-промышленных операций рода Добрыниных на протяжении нескольких поколений: сотная грамота Балахны,
выписанная из дозорных книг 1617/18 г. Т. Исканского и подьячего С. Копылова 5, писцовая книга Балахны писцов З. Быкова и подьячего Д. Скирина
1628 г., переписная книга Балахны переписи Н. Т. Нармацкого и И. Б. Калмынина 1646 г. 6, переписная книга Балахны переписи писца Патриаршего
Казенного приказа Т. Д. Танеева 1653 г. 7, писцовая книга Балахны 1674–76 гг. 8,
переписная книга Балахны переписи А. Н. Жедринского, стольника С. И. Колычева и подьячего Х. Юрлова 9 и другие.
История семьи Добрыниных до начала XVII в. нам не известна. В настоящий момент не выявлены документы, которые могли каким-либо образом приоткрыть эту тайну. Для того, чтобы иметь возможность более четко
представить факты биографий отдельных представителях рода, мы будем
рассматривать историю семьи по веткам, отсчет которых станем вести от детей Марка Добрынина.
Наиболее обстоятельный рассказ мы можем посвятить Степану Маркову
сыну Добрынину и его потомкам. Далее речь пойдет о Ефреме Маркове сыне
Добрынине, и в двух словах будет сказано о Кодрате (!) Маркове сыне Добрынине, упоминаний о котором в балахонских источниках нет.
Рисунок 1. Генеалогическое древо рода Добрыниных XVII — начала XVIII в.
Достоверно известно о деятельности одного из представителей рода Добрыниных в период Смуты. До 1608 г. Нижегородское Поволжье лишь эпизодически становилось ареной громких событий 10. Осенью 1608 г. в Балахну
прибыли сторонники Лжедмитрия II во главе с атаманом Тимофеем Таскае142
Добрынины — династия купцов и солепромышленников города Балахны
вым и детьми боярскими Елизарием Редриковым, Лукой Синим, Семеном
Долгим и Иваном Гриденковым. Балахна приняла их и целовала крест Лжедмитрию II. В это неспокойное время одним из посадских старост был Степан Марков сын Добрынин 11. Посадские старосты выбирались среди наиболее «добрых и пожиточных, которым бы мочно было верить» 12, так как
нередко выбранные старосты были вынуждены оплачивать земские расходы
из личных средств 13.
В конце ноября 1608 г. балахонцы в составе войск, присягнувших Лжедмитрию II, штурмовали Нижний Новгород. Решающим стало сражение
2 декабря того же года. Сторонники Лжедмитрия II из Балахонского и других
уездов осадили Нижний Новгород, однако воевода Андрей Семенович
Алябьев сумел обратить нападавших в бегство. Сражение произошло недалеко от Балахны между деревнями Копосово и Козино. Его итогом стало разорение города и пленение атамана Тимофея Таскаева «с товарищами», среди
которых был и один из балахонских посадских старост Степан Марков сын
Добрынин. Нам известно, что некоторые «сотоварищи» атамана Тимофея
Таскаева были вместе с ним казнены в Нижнем Новгороде 14. П. И. Мельников (А. Печерский) в очерке, посвященном истории города Балахны, указывает, что из балахонских земских старост были казнены В. Кухтин и А. Суровцов 15, имя же С. Добрынина среди казненных не указано. Принимая во
внимание, что позднее он неоднократно упоминается в различных документах (в отличие от других старост), надо полагать, что он остался жив.
По данным дозорной книги Балахны 1617/18 г. Добрынины числились
среди лучших людей города, их дворы были описаны одними из первых.
К этому времени Степан Марков сын Добрынин жил в собственном дворе на
Выползовой улице. Помимо хозяина жителями двора были записаны два его
сына: Ефрем и Григорий 16. О семейной жизни Степана Маркова сына известно немного. Благодаря анализу источников различного происхождения
было установлено, что первоначально он был женат на дочери Ивана Андреева сына Кухтина, от этого брака на свет появились первые два сына. После 1628 г. Степан Марков сын женился вторично на Анне Яковлевой дочери,
в браке с которой родился еще один сын — Тимофей 17. На этом, в общем,
и заканчиваются источниковые возможности реконструкции брачнородственных связей посадских людей XVII в.
Об общественной и экономической деятельности главы семьи и его сыновей известно больше. Степан Марков сын в середине 1617 г. отправился
в Москву. Цель его поездки доподлинно не известна. С сентября следующего
года он вступил в должность земского старосты 18. Таким образом, несмотря
на происшествия десятилетней давности, он был вновь обличен доверием
государства и жителей Балахны. Это было не случайно, ведь Добрынины были весьма состоятельными солепромышленниками города.
143
В. Н. Беляева
В 1618 г. Степан Марков сын владел 867 бадьями рассола в трех рассолоподъемных трубах, находившихся на территории города, владел двумя
варницами, полком на торгу, а также брал на оброк половину острова Глядены под Балахной 19. Часть промыслов (300 бадей рассола) Добрынин получил,
женившись на представительнице богатейшего в начале XVII в. балахонского
рода — дочери Ивана Андреева сына Кухтина 20 (брата Василия Кухтина,
захваченного в плен нижегородцами в 1608 г., а позднее казненного). Интересный момент: Кухтины не спешили расстаться с обещанным приданным,
поэтому Добрынину пришлось требовать причитающееся ему имущество
посредствам судебной тяжбы.
Текст писцовой книги Балахны 1628 г. дефектен: из него было вырвано
четыре листа, на которые приходилось описание дворов в крепости. Вполне
возможно, что у Добрыниных был один или несколько дворов на ее территории (в описании 1670-х гг. фиксируется осадный двор Добрыниных). На сохранившихся листах описания внутренней части крепости есть упоминание
об осадном амбаре Степана Маркова сына Добрынина и двух амбарах, находившихся в совместном владении Степана и Ефрема Марковых детей.
На посаде за Степаном оставался двор в Выползовой улице, где вместе с отцом жили сыновья Ефрем и Григорий.
Как видно из данных писцовой книги 1628 г. внутренние торговые операции в большей степени концентрировались в руках младшего Ефрема,
за Степаном же Марковым сыном торговых мест не числилось. За ним на
оброке по-прежнему была половину острова Глядена.
За десять лет Степан Добрынин приобрел еще две варницы. Они были необходимы для переработки добываемых 1100 бадей рассола. Большая часть
приобретений была сделана в промежуток с 1619/20 по 1624/25 гг. 21 С годами
Добрынин продолжал расширять свои соляные промыслы. В 1632 г. он получил за долги от посадского Ивашки Гороховленина в трубе «Введенской»
200 бадей, в 1631/32 и 1635/36 г. — 200 бадей в трубе «Подывной». Приобретал он и новые варницы для переработки получаемых рассолов: в 1631/32 г.
купил у Ивана Прокофьева варницу «Русу», а в 1637 г. по поступной записи
получил варницу «Казарину» от Ивана Андреева сына Хромцова 22.
В 1633 г. Степан Марков сын вошел в состав Гостиной сотни 23. В документах он продолжал упоминаться вплоть до 1637 г. 24 Например, в 1630 г. он
был первым среди балахонских посадских людей, участвовавших в мирском
выборе нижегородского таможенного ларечного целовальника Ефима Потехина сына Милютина 25.
Как видно из генеалогической схемы (см. рис. 1) у Степана Маркова сына было три сына. Рассмотрим последовательно по веткам деятельность его
сыновей и внуков. В 1646 г. два сына (Григорий и Тимофей) и шесть внуков
(Филипп, Григорий, Дементий, Анисим, Иван и Ефрем) были взяты в Гости144
Добрынины — династия купцов и солепромышленников города Балахны
ную сотню 26. Сыновья и внуки унаследовали промыслы Степана Добрынина
и значительно расширили их.
Старший из сыновей, Ефрем, членом Гостиной сотни, в отличие от своих трех сыновей так и не стал. В переписной книге Балахны 1646 г. упоминания о дворе Ефрема нет. Его сыновья Филипп, Григорий и Дементий проживали вместе в одном дворе 27. Согласно переписи 1653 г. они продолжали
жить в том же дворе в приходе церкви Великомученика Никиты 28. Остались
они в Балахне несмотря на приказ приехать на постоянное жительство в Москву 29. Возможно, позднее этот приказ был отменен.
Филипп и Григорий развернули бурную деятельность по скупке в усолье
паев рассола 30. В 1663 г. умер Филипп Ефремов сын 31. В память по отцу,
брату и всем своим родственникам Григорий Ефремов сын Добрынин начал
строительство на Никитской улице Кузнечной слободы каменной СпасоПреображенской церкви. Для содержания ее причта он выделил 250 бадей
рассола в трубах «Попадье большой» и «Кошелихе», а также варницу «Быстрену» 32. К 1668 г. Спасская церковь была построена. Этот храм и поныне
остается прекрасным образцом русского узорочья, ярким примером влияния
московской архитектурной школы на зодчество Нижегородского Поволжья.
К середине 1670-х гг. Григорий Ефремов сын владел четырьмя дворами:
одним осадным, двором у Спасской церкви и двумя нетяглыми. На балахонском торгу за ним числилась лавка 33, которую он продал в 1686 г. за 10 руб.
Ивану Наумову сыну Нестерову меньшому 34.
Григорий Ефремов сын в 1670-х гг. нанимал варницу «Охоту» со всеми
подсобными помещениями и заводами у балахонцев Ивана Минина сына,
Фадея Исакова сына Трубникова и Игнатия Владимирова сына Трубникова,
а также владел варницей «Потеха», которая была куплена еще его дедом Степаном Марковым сыном. После смерти Степана она была унаследована его
младшим сыном Тимофеем, который и продал ее в 1662/63 г. своему племяннику Филиппу. От него эта варница уже перешла к Григорию. Ему же еще от
деда достались также варницы «Казарин» и «Руса». В распоряжении Григория было еще пустое варничное место, где некогда находилась варница «Береза луговая». Там был устроен склад дров для других действовавших варниц. В различных рассолоподъемных трубах Григорию принадлежало
в общей сложности 862,5 бадьи 35.
О младшем из сыновей Ефрема Степанова сына Дементии нам почти
ничего не известно.
Второй сын Степана Маркова сына Добрынина Григорий в 1646 г. проживал во дворе с братом Тимофеем и сыновьями Анисимом, Иваном и Ефремом 36. Основным помощником Григория Степанова сына стал его младший
сын Ефрем, имена двух других сыновей упоминаются редко. В 1670-х гг. им
принадлежало 975 бадей рассолов и шесть варниц 37.
145
В. Н. Беляева
Не позднее середины 1670-х гг. Григорий Степанов стал привлекаться
в качестве целовальника к перевозкам государственной пермской соли 38.
Позднее более заметную роль в промысле стал играть его сын Ефрем. В государевой грамоте от 11 марта 1680 г. повторялась привычная для подобного
рода документов формула: «добрых и пожиточных, которым бы мочно верить
в ево государеве денежной казне…» 39. Подобное требование было привычным
и оправданным, так как спустя месяц из нижегородского таможенного и кружечного сбора ему было выделено около трех тысяч рублей для организации
«государевого соляного лодейного промысла» 40. Полученные деньги должны
были быть возвращены после реализации привезенной соли в Нижнем Новгороде. Аналогичная дотация была дана Ефрему Степанову сыну и в следующих
годах в счет привозимой соли 41. Государственным лодейным пермским соляным промыслом Григорий Добрынин с сыном управляли и в 1690-е гг.
При этом Григорий Степанов продолжал оставаться старостой балахнинских солеваров. От их имени он жаловался в Москву на разорительный
Приказ Большой казны 1672 г. о полном гривенном таможенном сборе с вывозной соли, из-за чего в Балахне запустелосвыше 30 соляных варниц.
В 1693 г., незадолго до смерти, Григорий вложил на помин души в местный
Покровский монастырь варницу «Охоту» 42, передав бразды правления другими родовыми промыслами и торгами сыну Ефрему.
Еще в 1688 г. Ефрем Добрынин приобрел двор благовещенского попа
Симеона Петрова в Вякухине улице за 18 руб. 43 В 1695 г. он возглавил таможню Нижнего Новгорода 44, а в следующем году числился таможенным
головой Балахны. За прибыль государевой казне получил вместе «с товарищи» жалованье: сукна кармазину пять аршин и камки полкосяка 45. После
Ефрема Григорьева сына Добрынина остался сын Кузьма (родился около
1681 г.), который остался в Балахне и числился в составе Гостиной сотни и в начале XVIII в. 46
Младший из сыновей Степана Маркова сына Добрынина Тимофей родился после 1628 г., жил в Балахне во дворе своего старшего брата Григория,
служил подьячим в съезжей избе. От отца ему достались варницы «Потеха»
и «Красава». В 1646 г., как и другие представители его рода, он вошел в состав Гостиной сотни. Впрочем, предпринимательская деятельность Тимофея
в Балахне оказалась не столь удачной, как у его братьев и племянников.
В 1655/56 г. он потерял варницу «Красаву», так как просрочил кабалу, данную Ивану Соколову с братьями (Иван Соколов — крупный солепромышленник, связанный с Соликамскими промыслами). В 1662/63 г. Тимофей продал варницу «Потеху» племяннику Филиппу 47. Продал он и доли рассола,
которые достались ему от отца. Тогда же Тимофей потерял и свой двор, который был зафиксирован за ним переписью 1653 г. 48. В 1678 г. он жил во
дворе своего племянника Григория Ефремова сына 49. Позднее Тимофей свой
двор все же вернул, а в 1684 г. продал своему племяннику Филиппу Ефремо146
Добрынины — династия купцов и солепромышленников города Балахны
ву за 60 руб. дворовое место с огородом и садом на Никитской улице Балахнинского посада. Это дворовое место располагалось рядом со двором его отца Ефрема Григорьева сына 50. О деятельности единственного известного нам
сына Тимофея Михаила нам известно только то, что он был членом Гостиной
сотни 51. Внук Тимофея Михаил Михайлов к 1728 г. числился уже «москвитином». Он упоминается в связи с продажей принадлежавших его семье рассолов в трубе «Поддымной» балахонцу Якову Лоушкину 52.
О втором сыне Марка Добрынина и его семье нам известно куда меньше. В 1617/18 г. Ефрем Марков сын Добрынин был земским целовальником 53. В это время он проживал в собственном дворе на противоположной
стороне Выползовой улицы, напротив двора своего старшего брата 54. Этот
двор сохранялся за ним и позднее 55. В 1617/18 г. Ефрему принадлежало
260 бадей рассола. Для того, чтобы переработать получаемый рассол старший брат Степан передал ему варницу «Соболь» 56. Спустя десять лет Ефрем
значительно расширил свои владения: долю в добываемых рассолах он увеличил до 960 бадей, а также приобрел еще две варницы. На балахонском торгу ему принадлежало три лавки (одна из них перешла от старшего брата)
и лавочное место. В 1628 г. Ефрем был избран земским старостой Балахны 57.
В 1646 г. 12 представителей рода Добрыниных были взяты в Гостиную
сотню. Среди них был сам Ефрем Марков сын и трое его детей: Конон, Осип
и Артемий. Чаще всего сыновьями Ефрема Маркова сына считают шесть
представителей рода Добрыниных 58, но анализ материалов писцового делопроизводства позволяет уточнить, что только трое являлись его сыновьями,
а остальные трое (сыновья Ефрема Степанова сына) приходились ему двоюродными племянниками.
В 1646 г. Ефрем Марков сын Добрынин с сыновьями проживали в одном дворе 59. В описании Балахны 1653 г. он не упоминается, в его дворе
в приходе церкви Великомученика Никиты продолжали вместе проживать
трое его сыновей 60. В описаниях Балахны 1674–1676 и 1678 гг. нет упоминания о дворах Ефрема Маркова сына или его сыновей Конона или Осипа. Скорее всего, Ефрем Марков сын с двумя сыновьями был вызван в Москву на
постоянное жительство. По данным Н. Б. Голиковой Ефрем Марков сын фиксировался в документах вплоть до 1688 г. 61 В описании 1678 г. среди дворов
балахонцев из Гостиной и Суконной сотни значится пустой двор Артемия
Ефремова сына, который к тому времени уже умер 62.
Большая часть собственности Ефрема Маркова сына перешла к москвичу, садовнику Васильевского сада Ивану Ерофееву сыну Фадееву, что было
зафиксировано памятью, выданной из Приказной избы и подписанной воеводой Матвеем Поздеевым. В этом же документе были зафиксированы сделки
с сыновьями Ефрема Маркова сына. На 1674–1676 гг. из прежней собственности Ефрема во владении Ивана Ерофеева были варница «Притыка» и две
лавки. Варницу «Соболь» ему продал Артемий Ефремов сын, варницу «Сав147
В. Н. Беляева
рас», что ранее называлась «Орел», продал Осип Ефремов сын. Ивану Ерофееву также перешли практически все рассолы Ефрема Маркова сына —
около 920 бадей 63. Хотя в источнике нигде не указаны даты заключения сделок, можно определенно сказать, что зафиксированы они были с 17 июля
1675 г. по 1676/77 г., т. е. в период, когда городовым воеводой Балахны был
Матвей Поздеев 64. На балахонском торгу оставалось два пустых лавочных
места, которые как и прежде, были записаны за Ефремом Марковым сыном.
В это же время Конон Ефремов сын продал варницу «Лев» Максиму Ляпину сыну с братьями 65.
В документах Балахны начала XVIII в. упоминаний о потомках ветви
рода Добрыниных, происходящей от Ефрема Маркова сына, не обнаружено.
Возможно, их нужно искать среди московских гостей.
У Степана и Ефрема Марковых был еще один брат, который не зафиксирован дозорной, писцовыми и переписными книгами Балахны XVII в. —
Кодрат. Его жизнь и деятельность были связаны с Кадашевской слободой
Москвы 66.
На примере семьи Добрыниных мы видим, как формировались ветви
рода, судьба которых сложилась совершенно по-разному. В ходе исследования удалось восстановить генеалогическую схему балахонского рода Добрыниных с конца XVI до середины XVIII в., частично отразив в ней родственников, проживавших в Москве. Помимо рассмотрения родственных связей
между отдельными представителями этого рода, была рассмотрена их общественная и экономическая деятельность.
Примечания
1
Мельников П. И. Балахна — уездный город Нижегородской губернии. Н. Новгород, 1850.
Хачко А. Ю. Казанская коллекция нижегородских рукописей XVII века: Дис. …
канд. ист. наук. Казань, 2001.
3
Филатов Н. Ф. Города и посады Нижегородского Поволжья в XVII веке: К проблеме торгово-пром. развития России и формирования всерос. рынка: Дис. … докт. ист. наук.
М., 1988.
4
Голикова Н. Б. Привилегированные купеческие корпорации России XVI — первой
четверти XVIII в. Т. 1. М., 1998.
5
ОРРК НБЛ. Д. 1139.
6
РГАДА. Ф. 1209. Оп. 1. Д. 12. Л. 2–68.
7
Там же. Ф. 281. Оп. 1. Балахнинский уезд. Д. 396. Л. 7–72.
8
Писцовая книга города Балахны 1674–1676г. // Действия Нижегородской ГУАК.
Т. 15, вып. 1. Н. Новгород, 1913. С. 1–170.
9
РГАДА. Ф. 1209. Оп. 1. Д. 15 648. Л. 4–64 об.
10
Любомиров П. Г. Очерк истории нижегородского ополчения 1611–1613 гг. М.,
1939. С. 34.
11
Мельников П. И. Балахна… С. 4.
2
148
Добрынины — династия купцов и солепромышленников города Балахны
12
Филатов Н. Ф. Города и посады Нижегородского Поволжья в XVII веке: История,
архитектура. Горький, 1989. С. 16–17.
13
Булгаков М. Б. Посадские люди в системе государевых служб в XVII веке: Дис. …
докт. ист. наук. М., 2007. С. 74.
14
Подвиг нижегородского ополчения. Т. 1. Н. Новгород, 2011. С. 22, 23, 31; Т. 2.
С. 627–628.
15
Мельников П. И. Балахна… С. 6.
16
ОРРК НБЛ. Д. 1139. Л. 22 об.
17
Там же. Д. 1056. Л. 180; Д. 1139. Л. 269; Действия Нижегородской ГУАК. Т. 15,
вып. 1. С. 146.
18
Сироткин С. В. Один год из жизни Балахны (по материалам приходно-расходных
книг земских старост 1617/1618 года) // Народные ополчения и российские города в Смутное время начала XVII века: Материалы Всерос. науч. конф., г. Балахна Нижегор. обл., 6–7
окт. 2011 г. Н. Новгород, 2012. С. 132, 160.
19
ОРРК НБЛ. Д. 1139. Л. 22 об., 132, 163 об., 234 об., 249, 262–262 об., 269–269 об.
20
Там же. Д. 1056. Л. 175, 180; Д. 1139. Л. 269–269 об.
21
Там же. Д. 1056. Л. 13 об., 14, 31, 132 об., 144 об.–145, 155–155 об., 166, 168, 174,
175, 180, 181 об.
22
Действия Нижегородской ГУАК. Т. 15, вып. 1. С. 129, 132, 145, 147.
23
Голикова Н. Б. Привилегированные купеческие корпорации… С. 290; Привилегированное купечество России во второй половине XVI — первой четверти XVIII в. Т. 1. М.,
2004. С. 334.
24
Действия Нижегородской ГУАК. Т. 15, вып. 1. С. 132.
25
Сироткин С. В. Один год из жизни Балахны. С. 178.
26
Голикова Н. Б. Привилегированные купеческие корпорации… С. 289–290.
27
РГАДА. Ф. 1209. Оп. 1. Д. 12. Л. 9.
28
Там же. Ф. 281. Балахнинский уезд. Д. 396. Л. 41 об.–42 об.
29
Голикова Н. Б. Привилегированные купеческие корпорации… С. 279.
30
Действия Нижегородской ГУАК. Т. 15, вып. 1. С. 145, 149.
31
Голикова Н. Б. Привилегированные купеческие корпорации… С. 290.
32
Действия Нижегородской ГУАК. Т. 15, вып. 1. С. 126–127, 142, 149.
33
Там же. С. 17, 26, 85, 90.
34
ОРРК НБЛ. Д. 1309. Л. 96 (929).
35
Действия Нижегородской ГУАК. Т. 15, вып. 1. С. 129–132, 135, 138, 145, 147, 148, 150.
36
РГАДА. Ф. 1209. Оп. 1. Д. 12. Л. 9.
37
Действия Нижегородской ГУАК. Т. 15, вып. 1. С. 128–130, 132, 136, 140, 146–148.
38
РГАДА. Ф. 137. Н. Новгород. Д. 33-а. Л. 62.
39
Там же. Ф. 141. Оп. 6. Д. 113. 1680 г. Л. 1.
40
Там же. Д. 178. 1680 г. Л. 1.
41
Там же. Ф. 137. Н. Новгород. Д. 34. Л. 61–61 об.; Д. 37. Л. 17.
42
Там же. Ф. 281. Балахнинский уезд. Д. 44/411. Л. 1–2; Ф. 237. Оп. 1. Ч. 1. Д. 18. Л. 14.
43
НБЛ ОРРК. Д. 1838. Л. 11 (1111).
44
РГАДА. Ф. 829. Оп. 1. Д. 1200. Л. 2.
45
Там же. Ф. 396. Оп. 1. Ч. 21. Д. 33 124. Л. 1.
46
Там же. Ф. 350. Оп. 2. Д. 195. Л. 60.
47
Действия Нижегородской ГУАК. Т. 15, вып. 1. С. 131, 132.
48
РГАДА. Ф. 281. Оп. 1. Д. 396. Л. 42.
149
В. Н. Беляева
49
Там же. Ф. 1209. Оп. 1. Д. 15 648. Л. 8 об.
ОРРК НБЛ. Д. 1309. Л. 60 (893) об.
51
РГАДА. Ф. 350. Оп. 2. Д. 195. Л. 58.
52
Там же. Ф. 353. Оп. 1. Д. 1252. Л. 2–3.
53
Сироткин С. В. Один год из жизни Балахны. С. 126.
54
ОРРК НБЛ. Д. 1139. Л. 22 об.
55
Там же. Д. 1056. Л. 31; РГАДА. Ф. 1209. Оп. 1. Д. 12. Л. 8 об.
56
ОРРК НБЛ. Д. 1139. Л. 231 об., 242, 263–263 об.
57
Там же. Д. 1056. Л. 108 об.–109, 119, 122, 144–144 об., 156, 157 об.–158, 165 об.,
169, 169 об., 172 об.–173, 177 об., 180, 191.
58
Голикова Н. Б. Привилегированные купеческие корпорации… С. 289–290, 294; Филатов Н. Ф. Города и посады…: Дис. … докт. ист. наук. С. 340–345, 378.
59
РГАДА. Ф. 1209. Оп. 1. Д. 12. Л. 8 об.
60
Там же. Ф. 281. Оп. 1. Д. 396. Л. 42 об.
61
Голикова Н. Б. Привилегированные купеческие корпорации… С. 279, 289.
62
РГАДА. Ф. 1209. Оп. 1. Д. 15 648. Л. 14.
63
Действия Нижегородской ГУАК. Т. 15, вып. 1. С. 97, 124, 131, 133, 138, 142, 144,
147–148, 149.
64
Барсуков А. П. Списки городовых воевод и других лиц воеводского управления
Московского государства XVII столетия по напечатанным правительственным актам.
СПб., 1902. С. 13.
65
Действия Нижегородской ГУАК. С. 107, 108, 136.
66
Голикова Н. Б. Привилегированные купеческие корпорации… С. 162–163.
50
Э. Монахан
К ВОПРОСУ О РОДОСЛОВНОЙ
КУПЕЧЕСКОЙ ДИНАСТИИ ФИЛАТЬЕВЫХ *
Н. Б. Голикова изучала феномен гостей наиболее пристально из всех
ученых, занимавшихся этой темой 1. Помимо прочего, Голикова отметила,
что некоторые династии гостей довольно быстро достигли весьма заметного
положения. Это были купеческие семьи, которым удавалось успешно вести
дела на протяжении многих десятков лет. Нам представляется, что пристальное изучение одной из таких семей позволит больше узнать о причинах успеха наиболее значимых купеческих семей России раннего Нового времени.
Данное исследование знакомит читателя с выдающейся купеческой династией Филатьевых.
Известность приходит к Филатьевым в XVII в. Спектр коммерческих
интересов этой династии был весьма широк: производство соли, торговля
мехами, товарами из Китая и Сибири. Эти гости, которые, как говорится во
многих исследованиях, вели торговлю в Сибири более широкую, чем какиелибо другие иноземные купцы, также попали в поле зрения Голиковой.
150
К вопросу о родословной купеческой династии Филатьевых
В отличие от многих гостей, успех этой семьи не был столь внезапным,
а стал плодом трудов нескольких поколений. Первый из известных нам представителей Филатьевых жил в начальные годы правления династии Романовых. Семья постепенно создала себе репутацию честного и надежного партнера и стала вхожа в высшие правящие круги. К концу века Филатьевы были
одними из богатейших торговцев. История же семьи как таковой остается во
многом загадкой для исследователей. В нашей работе основное внимание
обращено на основателей династии и их родственные связи. Информация
о Филатьевых до получения ими статуса гостей довольно скудна. И все же
эти обрывочные данные дают нам возможность частично реконструировать
генеалогическое древо этой выдающейся российской купеческой династии,
которая, хотя и не попала под пристальное внимание историков, все же значительно расширяет наши представления о торговой культуре России раннего Нового времени.
Вслед за краткой справкой о первом известном представителе династии
Филатьевых в исследовании рассматриваются его возможные потомки.
В частности, мы рассматриваем четырех представителей династии, которые
вели торговлю в Москве в XVII в. Один из них — купец Тимофей Филатьев
— входил в так называемые «суконные сотни», владевшие недвижимостью
в Китай-городе в 1670-х гг. Остальные три Филатьева были иконописцами,
двое из них в середине XVII в. владели иконными лавками. Являются ли эти
Филатьевы представителями династии Филатьевых-гостей мы не установили,
но исходя из того факта, что эта фамилия не является распространенной
в Московии, такая возможность не исключена. Действительно, некоторые
приведенные здесь данные носят гипотетический характер, и тема эта открыта для дальнейших исследований. Надеемся, что работа послужит хорошим
подспорьем в точном определении истоков и родословной купеческой династии Филатьевых.
Первые Филатьевы. Первым Филатьевым, вошедшим в привилегированные круги московских купцов, был Василий Иванович Филатьев. Приблизительно между 1600 и 1620 гг. он стал членом Гостиной сотни. Умер Василий в 1632 г. 2
В сохранившихся до наших дней документах указаны награды и титулы
его предшественников, что свидетельствует об упорном труде нескольких
поколений и косвенно подтверждает незаурядный купеческий талант отца
Василия Ивановича Филатьева. В 1626 г. царь повелел меховых дел мастеру
отобрать 40 соболей стоимостью 300 руб. из мехового торгового ряда. Дело
было поручено Ивану Филатьеву из Новгорода 3. Тот факт, что первый из
Филатьевых, получивший статус привилегированного купца, был по отчеству
«Иванович», позволяет предположить, что Иван Филатьев — поставщик мехов в 1626 г. — был отцом Василия. Это открытие дает возможность установить корни династии Филатьевых 4. Однако несмотря на то, что «Филатьев»
151
Э. Монахан
Рисунок 1. Генеалогическое древо Филатьевых
(справа указаны возможные родственники)
[Г — гость; Г100 — член Гостинной сотни]
Таблица 1. Филатьевы, торговавшие мехами,
чье отношение к династии не установлено
Имя
Иван Филатьев
Иван Филатьев
Михаил Филатьев
Тихон Иванович, сын
Тимофей Филатьев
Дата
1626
1650-е
1650-е
1650-е
1678–1680
152
Место проживания /
род деятельности
Новгород
Москва, Продавец/иконописец
Москва, Продавец/иконописец
Москва, дворцовый иконописец
Москва, член Г100
К вопросу о родословной купеческой династии Филатьевых
— редкая для XVII в. фамилия, имя «Иван» было самым популярным в России того времени, его носило около 10 % мужского населения страны 5. Более
того, по некоторым данным купеческая династия Филатьевых происходила
из Архангельска, в то время как поставщик меха 1626 г. был из Новгорода —
города, откуда пошел меховой промысел в северо-восточных землях и где
имелись многочисленные торговцы этим товаром 6 Таким образом, для подтверждения родственной связи между двумя названными Филатьевыми требуются дополнительные факты. Пока что это только предположение. Тем не
менее, есть основание думать, что Василий Иванович Филатьев, ставший
членом Гостиной сотни, был сыном человека, разбиравшегося в торговле,
в частности, в торговле пушниной. В любом случае у Ивана (родоначальника
династии) был один сын — Василий Иванович Филатьев, который стал первым из их рода членом привилегированного круга московских купцов.
По всей видимости, у Василия Ивановича Филатьева было три сына —
Богдан, Иван и Иаков. Все они с успехом продолжили дело отца, благодаря
чему его имя и вошло в историю. Действительно, все трое сыновей упоминаются в источниках как московские купцы, а значит к тому времени семья уже
добилась определенного положения в столице 7 Из этой троицы более прославился осевший в Москве Богдан Филатьев, сделавший себе имя и обогатившийся за счет торговли сибирской пушниной — типичный для купцов
сценарий успеха. Дело Богдана целиком заключалось в торговле и снабжении. Он был включен в Гостиную сотню в 1621 г. и пробыл в этом звании до
самой смерти в 1647 г. В 1630–1631 гг. Богдан был назначен управляющим
Соболиным приказом в Москве 8 Когда срок его полномочий истек, он остался в столице и продолжил активно заниматься торговлей с русским Севером.
Его представители несколько раз были замечены на вологодской таможне
осенью 1634 г.: дважды они провозили деньги и один раз меха 9 В 1635 г. Богдан купил мехов на 1100 руб. в Сольвычегодске, что составило четверть
всей пушнины, скупленной на местном рынке за тот год 10 Возможно, среди
его покупок были и ценные меха на 9000 руб., которые были доставлены
в Варшаву к королевскому двору в конце 1636 г. 11 В 1641/42 г. Богдан Филатьев снова возглавил Соболиный приказ 12. Умер он в 1647 г. добившись
успеха во всем, кроме одного: после себя старик никого не оставил. К счастью, у его брата Ивана было кому передать все нажитое династией состояние.
Иван Васильевич Филатьев состоял в Гостиной сотне с 1627 по 1638 г.
Сохранилась регистрационная таможенная запись (в ней, к сожалению, указано отчество, а не фамилия), которая свидетельствует о том, что Иван и Богдан вместе перевозили товары из Западной Европы по реке Двине в 1630 г. 13
Тот факт, что Иван был включен в Гостиную сотню несколько позже своего
брата, говорит о том, что этот статус не обязательно распространялся по
умолчанию на ближайших родственников. Можно также предположить, что
Иван был младше Богдана. То обстоятельство, что его карьера закончилась
153
Э. Монахан
на девять лет раньше старшего брата, говорит о возможной скоропостижной
кончине от неизвестной болезни или несчастного случая. Это практически
все, что известно о жизни и карьере Ивана.
Возможно, был еще и третий брат, Иаков, который был значительно
младше Богдана. Последний вел деятельность с 1621 по 1647 г., а Иаков находился в статусе привилегированного купца с 1659 по 1673 г. 14 Такой временной разрыв в деятельности братьев может иметь следующее объяснение:
Богдан и Иаков Васильевичи имели разных матерей, однако это только гипотеза 15
Когда московский купец Иаков Филатьев был возведен в ранг привилегированного купца, имена Богдана и Ивана уже несколько лет как перестали
упоминаться, но всего за год до этого его предполагаемый племянник Остафий Иванович Филатьев получил статус гостя. Интересно, связано ли карьерное продвижение Иакова с наследством в виде недвижимости, полученным
от его родственника, богатого гостя Семена Стоянова, ведь эти два события
разделяло менее года 16. Стоянов был родом из Новгорода и это наводит на
мысль о родстве с Филатьевыми. Что же могло связывать их с Новгородом,
если исходить из утверждения о том, что семейство Филатьевых родом из
Архангельска? Так или иначе свою коммерческую деятельность Иаков вел
и в этом северо-западном регионе. В 1669 г. он продал большую партию импортной соли во Пскове и задекларировал 680 соболиных шкурок (17 сороков) для экспорта за границу 17. Это свидетельствует о разносторонней географии торговых операций семьи Филатьевых, деятельность которой
ассоциируется прежде всего с восточным направлением.
Остафий Иванович Филатьев. О карьере Остафия Ивановича Филатьева, который торговал преимущественно в Сибири и близлежащих регионах,
имеется больше документальных данных, чем о деятельности его отца. Продолжительная и успешная карьера Остафия указывает на выдающиеся позиции семьи Филатьевых среди купеческой элиты России раннего Нового времени. В деятельности Остафия прослеживаются подходы, которые помогли
ему добиться выдающегося успеха среди конкурентов — в обществе, где связи и протекция играют далеко не последнюю роль.
Остафий был племянником Богдана Филатьева. Он получил деньги в наследство от дяди и расширил свою коммерческую деятельность 18. Его карьера началась с торговли сибирскими мехами, а затем он стал промышлять
и другими товарами. В 1658 г. Остафий получил статус гостя. Этот случай
нетипичный 19. Гостями становились обычно лишь некоторые купцы, состоявшие до этого в Гостиной сотне. Остафий же стал гостем сразу. Возможно,
это произошло потому, что в 1658 г. ряды гостей сильно поредели вследствие
эпидемии чумы.
К середине XVII в. Филатьевы стали одними из самых успешных купцов
на рынках Сибири, уже достигших к тому времени расцвета. Так, к 1656 г.
Остафий Филатьев добился такой влиятельности и доверия, что получил заем
154
К вопросу о родословной купеческой династии Филатьевых
в 3000 руб. из казны сольвычегодской таможни 20. Но Филатьевы были не
единственными успешными купцами в Сибири. В 1640-е гг. не менее активно
действовали Кирилл Борисов и Василий Федотов-Гусельников (с братом).
Оба они погибли во время эпидемии чумы, опустошившей Москву в 1654 г. 21
Начиная с Остафия можно проследить всю родословную семьи Филатьевых на протяжении следующих четырех поколений. Купеческое дело династии оборвалось на третьем поколении, когда в 1756 г. праправнук Остафия
Петр Дмитриевич был принят на военную службу 22. Большую часть древа
Филатьевых еще предстоит воссоздать.
Другие ветви династии Филатьевых. В разгар эпидемии чумы, которую
Филатьевым удалось перенести без потерь, услуги иконописца Ивана Филатьева стали очень востребованы. Осенью 1654 г., когда смертность зашкаливала, патриарх Никон уединился для молитвы «в горах и лесах… под открытым небом, живя в палатке, вдали от людей, обогреваясь лишь теплом
костра». В это время иконописцы, в числе которых был и Иван Филатьев,
были направлены расписывать Трехсвятительский храм, в котором служил
патриарх Никон 23. Три года спустя, в январе 1657 г., у иконописцев были
выкуплены 20 икон Божьей Матери Владимирской, у которой люди просили
заступничества во время эпидемии 24. Осенью того же года, в холодный ноябрьский день, когда патриарх Никон служил в Успенском соборе в зеленом
воскресном облачении, торговый человек Михаил Филатьев продал еще
10 икон Владимирской Божьей Матери. Ими патриарх благословлял народ от
напасти 25. Можно предположить, что Иван и Михаил Филатьевы, торговцы
в иконных лавках Москвы, приходились друг другу родственниками. У Ивана был сын Тихон, который добился места придворного иконописца 26. Возникает вопрос: имели ли эти Филатьевы отношение к Филатьевым-гостям,
которые к тому времени хорошо зарекомендовали себя в привилегированных
купеческих кругах?
Подобными загадками окружена личность еще одного человека, владевшего недвижимостью недалеко от храма св. Николая Чудотворца «Большой Крест». Эта церковь, во многом определявшая архитектурный облик
Китай-города, была построена гостями Филатьевыми в северо-восточной
части этого района Москвы (недалеко от Ильинской площади) в 1680-е гг. 27
Такое расположение не было случайным, ведь именно здесь на Ильинке шла
торговля мехами и шелками, на чем Филатьевы отчасти сделали свое состояние. Примечательно, что подвал храма купцы использовали как склад товаров — также, как делали они в свое время в Сибири 28.
Недалеко от храма св. Николая Чудотворца, на северной окраине Китайгорода, в 1678 г. жил Тимофей (отчество неизвестно) Филатьев, член Суконной сотни (которая уже практически изжила себя к XVII в.). Он владел двором в Долгошейном переулке, к югу от бань 29. Известно, что некий Тимофей
Филатьев был включен в Гостиную сотню в 1688 г. 30 За отсутствием отчеств
155
Э. Монахан
мы не можем вписать в родословную Филатьевых Ивана, Михаила и Тимофея, более мелких купцов. Для этого пока недостаточно оснований.
Данная работа положила начало исследованию истоков купеческой династии Филатьевых, а также других торговцев, живших под этой фамилией
в Москве в XVII в., которые, возможно, также принадлежали к этому роду.
Выявлены возможные родственные связи, которые еще предстоит достоверно
установить, а также показана научная ценность изучения родословных как
метода исторического исследования. Воссоздав генеалогическое древо семьи
Филатьевых, ее истоки и ответвления, можно лучше представить как купцы
вели дела, какова была их роль в религиозной жизни и государственном
управлении России раннего Нового времени **.
Примечания
* Перевод с английского С. В. Савельева.
** Выражаю глубокую признательность Адриану Селину из Петербургской Высшей
школы экономики и Наталье Вадимовне Козловой из Московского государственного университета за помощь и добрую поддержку. Также сердечно благодарю Алексея Раздорского за организацию конференции и предоставленную возможность участвовать в ней.
1
В дополнение ко множеству публикаций Н. Б. Голиковой мы рекомендуем ознакомиться с ее двумя фундаментальными работами по истории российского привилегированного
купечества: Голикова Н. Б. 1) Привилегированные купеческие корпорации России XVI —
первой четверти XVIII в. Т. 1. М., 1998; 2) Привилегированное купечество в структуре русского общества в XVI — первой четверти XVIII в.: из науч. наследия. М.; СПб., 2012.
2
Голикова Н. Б. Привилегированные купеческие корпорации… С. 242.
3
Оглобин Н. Н. Обозрение столбцов и книг Сибирского приказа (1592–1768). Ч. 4. М.,
1901. С. 85.
4
В 1614 г. житель Новгорода по имени Иван Филатьев сопровождал высокопоставленных русских особ в поездке из Москвы в Новгород (см.: Описи Царского архива
XVI века и архива Посольского приказа 1614 года / Под ред. С. О. Шмидта. М., 1960. С. 130).
Мы предполагаем, что этот Иван мог быть родоначальником купеческой династии Филатьевых и тем самым поставщиком мехов в 1626 г. Адриан Селин из Высшей школы экономики любезно предоставил некоторые факты об Иване Филатове / Филатьеве «Железнякове»,
убеждая меня в том, что этот человек не имеет отношения к семье купцов Филатьевых.
Личность Ивана Филатьева, поставщика мехов в 1626 г., остается загадкой. Я очень благодарна Адриану Селину за предоставленную информацию (получена по личной электронной переписке Адриана Селина с автором 08.11.2013).
5
Kaiser D. H. Naming cultures in Early Modern Russia // Harvard Ukrainian Studies. 1995.
Vol. 19. P. 276–283.
6
Сытин П. В. Из истории московских улиц: (Очерки). 3-е изд., пересмотр. и доп. М.,
1958. С. 99; Перхавко В. Б. История русского купечества. М., 2008. С. 227.
7
Западноевропейские купцы и их товары в России XVII века / Сост. и ав. введ. А. В. Демкин. М., 1992. С. 37.
8
Оглобин Н. Н. Обозрение… Ч. 4. С. 80.
9
Мерзон А. Ц., Тихонов Ю. А. Рынок Устюга Великого в период складывания всероссийского рынка (XVII век). М., 1960. С. 325; Таможенная книга города Вологды
156
К вопросу о родословной купеческой династии Филатьевых
1634–1635 гг. / Сост. и авт. введения Е. Б. Французова; Отв. ред. М. Я. Волков. М., 1983.
[Вып.] 1. С. 30.
10
Bushkovitch P. Merchants of Moscow, 1580–1650. New York, 1980. P. 113; Мерзон А. Ц.
Таможенные книги XVII века: Учеб. пособие по источниковедению истории СССР. М.,
1957. С. 55. — Мерзон назвал Богдана гостем, а Бушкович упоминал о нем как о члене
Гостиной сотни.
11
Kotilaine J. Russia’s foreign trade and economic expansion in the seventeenth century:
Windows on the world. Boston, 2005. P. 416.
12
Оглобин Н. Н. Обозрение… Ч. 4. С. 85.
13
Голикова Н. Б. Привилегированные купеческие корпорации… С. 130; Таможенная
книга города Вологды… [Вып.] 1. С. 30; Западноевропейские купцы… С. 37.
14
С. Барон писал, что Иаков Филатьев был гостем в 1662 г. (Baron S. Who were the
Gosti? // California Slavonic Studies. 1973. Vol. 7. P. 27; repr. in: Muscovite Russia: Collected
essays. London, 1980). Голикова же пишет о нем только как о члене Гостиной сотни с 1659
по 1673 г. (Голикова Н. Б. Привилегированные купеческие корпорации… С. 312).
15
По другой версии, не отраженной мной в семейном древе, Иаков на самом деле не
был братом Богдана, а отчество «Васильевич» скорее принадлежит еще одному представителю семьи Филатьевых, который не попал во внимание исследователей.
16
Голикова Н. Б. Привилегированные купеческие корпорации… С. 100.
17
История Москвы: в 6 т. Т. 1. М., 1952. С. 440.
18
Голикова Н. Б. Привилегированные купеческие корпорации… С. 130.
19
Голикова писала, что Герман Судовщиков был единственным исключением. Неясно, один или оба сына Остафия Филатьева могли быть исключениями. Достоверные данные об их причастности к Гостиной сотне отсутствуют.
20
Голикова Н. Б. Привилегированное купечество… С. 235.
21
Подробнее о Борисовых и Гусельниковых см. в нашей работе (Monahan E. Trade
and empire: Merchant networks, frontier commerce and empire in Western Siberia, 1644–1728.
Ph. D. dissertation. Stanford, 2007. P. 105–174, esp. 128–143).
22
Голикова Н. Б. Привилегированные купеческие корпорации… С. 201.
23
Севастьянова С. К. Материалы к «Летописи жизни и литературной деятельности
патриарха Никона”. СПб., 2003. С. 90.
24
Там же. С. 144.
25
Там же. С. 162.
26
Иконописцы и живописцы Оружейной палаты, 1630–1690-е гг.: дворовладения, события повседнев. жизни, работа по част. заказам: Сб. док. / Сост. М. В. Николаева. М.,
2012. № 99. С. 184–185; № 115. С. 216–217. — Благодарю Майкла Флайера из Гарвардского
университета за предоставленную информацию.
27
Филатьевы отстроили здание храма св. Николая Чудотворца «Большой Крест» на
его историческом месте, где он стоял с конца XIV в. (сейчас это ул. Ильинка, д. 17). Построенный где-то после 1394 г., храм изначально находился за чертой города. В 1530-е гг.
границы Китай-города расширились и храм оказался на его территории (Сытин П. В. Из
истории московских улиц. С. 98–100; Перхавко В. Б. История русского купечества. С. 227).
28
Сытин П. В. Из истории московских улиц. С. 100. — В XIX в. в том же районе Китай-города, где находился храм, стали появляться московские торговые и коммерческие
банки. Такое соседство продолжалось до 1933 г. (или 1934 г.), когда здание Никольской
церкви снесли (см. Перхавко В. Б. История русского купечества. С. 256–257; Давыдова И.
Л. Ильинка [Электронный ресурс] // Москва: (Энциклопедия) // Академик: [сайт]. [М.],
2000–2014. URL: http://dic.academic.ru/dic.nsf/moscow/1170/Ильинка (01.03.2015).
157
Э. Монахан
29
История Москвы. Т. 1. Прил.: План казенной слободы в Москве по писцовой книге
1678–1680 гг.
30
Голикова не упоминает об отношении Тимофея Филатьева, вступившего в Гостиную сотню в 1688 г., к династии купцов Филатьевых (Голикова Н. Б. Привилегированные
купеческие корпорации… С. 378). Такого же мнения она придерживается и в отношении
Гаврилы Филатьева, ставшего членом Гостиной сотни в 1649 г. (Там же. С. 293).
Е. В. Иванова
О ТОРГОВЫХ ЛЮДЯХ
В КНИГАХ ПЕЧАТНОГО ПРИКАЗА XVII в.
Книги Печатного приказа сохранились за 1613–1723 гг. (723 единицы
хранения) и находятся в 233-м фонде РГАДА (Печатный приказ). Все они
пронумерованы в хронологическом порядке, причем сначала следуют пошлинные книги (№ 1–659), а затем беспошлинные (№ 660–723). Книги Печатного приказа представляют собой регистрационные записи о запечатанных грамотах и актах.
Служащие Печатного приказа регистрировали до ста грамот в день.
Единичная регистрационная запись по конкретному делу определяет книги
Печатного приказа как исторический источник. Каждая запись в пошлинных
и беспошлинных книгах хранит богатейший материал для историков периода
феодализма, отражает многообразие отношений в различных сферах деятельности Московского государства.
Выделяется особый формуляр записей:
— дата (число, месяц, иногда год) — указывается один раз в начале очередного рабочего дня;
— неизменная формула, с которой ведется запись: «Запечатана грамота…». В начальной формуле сразу может быть указано количество запечатанных грамот, если все они адресованы в одно место;
— обозначается конкретное должностное лицо с именем и фамилией,
к кому обращена грамота, т. е. лицо, на которое возлагаются обязанности по
исполнению дела, изложенного в запечатанной и зарегистрированной грамоте. Обычно в роли должностных лиц, к которым направлялась для ознакомления и уведомления грамота, выступали воеводы, дьяки и писцы приказных
изб, губные старосты, целовальники, таможенные головы, торговые и посадские люди и др.
— далее обязательно указывается населенный пункт, куда отправляется
запечатанный и зарегистрированный документ (город, если значится уезд,
здесь же уточняется название деревни, села, стана, жеребья);
158
О торговых людях в книгах Печатного приказа XVII в.
— по чьему челобитью выдана и запечатана грамота: записывается имя
челобитчика или челобитчиков, степень родства (брат, вдова, сын, дочь),
принадлежность к какой-либо социальной категории («детишко боярский»,
подьячий, пан, иноземец, стрелец, казак, пушкарь, кузнец и др.), иногда географическое происхождение («мецненин», «пошехонец» и т. п.);
— очень краткое содержание документа, которое иногда укладывается
в двух словах (об управе, о дозоре, о хлебе и т. д.) или передается при помощи обращения «велено». Бывает записано целое сообщение, например,
о предоставлении откупов или развернутое изложение содержания жалованной грамоты или список с запечатанной грамоты;
— в редких случаях упоминается, за приписью какого дьяка документ
пришел в Печатный приказ для регистрации;
— далее в пошлинной книге идут неизменные слова, в которых излагается размер взимаемой пошлины, например, «пошлин полтина»; в беспошлинных книгах — «пошлин полполтины для бедности» (это означает, что
указанная сумма взята не будет);
— последняя фраза, знаменует собой конец записи по данному делу:
в пошлинных книгах — «взято», в беспошлинных — «не взято». Слова выведены рукой дьяка Печатного приказа.
Книги Печатного приказа могут разрешить многие сложные задачи научных исследований по истории русского феодального города. Среди них
выделяется одно из важнейших направлений — изучение положения торгово-промышленного сословия первой половины XVII в. Материалы Печатного
приказа позволяют значительно расширить научные изыскания в области
правового положения и статуса торговых людей, их состава и источников
пополнения, деятельности и службы. Записи книг показывают положение
русских торговых людей в сравнении с иностранцами в Московском государстве первой половины XVII столетия.
Первой начала привлекать материалы Печатного приказа для исследований в этой области Н. Б. Голикова. Ей удалось на основании регистрационных книг подтвердить и уточнить численность, состав и источники пополнения гостей и Гостиной сотни в конце XVI — первой четверти XVIII в. Так,
при проверке и сопоставлении с записями книг Печатного приказа данных
окладного списка гостей, Гостиной и Суконной сотен 1632 г., введенного
в научный оборот П. П. Смирновым 1, выяснилось, что он не полон 2. Список
учитывал только часть гостей, которые находились на момент переписи
в Москве. По книгам Печатного приказа были выявлены фамилии гостей,
получивших гостиное имя по жалованным грамотам еще до 1632 г. Например, гость И. А. Юдин, не упомянутый в списке Смирнова, был указан на
страницах книг Печатного приказа 3. На основании записей книг Печатного
приказа современная исследовательница историк-архивист Т. А. Лаптева
проанализировала положение провинциального дворянства XVII в. 4
159
Е. В. Иванова
Регистрационные записи, посвященные торговым людям, позволяют установить и точно датировать факт выдачи жалованных грамот, уточнить происхождение купцов и торговых людей, их перемещения по стране и постоянное место жительства.
В ходе работы были выявлены некоторые записи по жалованным грамотам на гостиное имя, где указывалось: «в государевых грамотах и в наказах
во всяких делех и всем городом велено писать ево гостем» 5. Такие грамоты
были выданы Андрею Иванову сыну Харламову «за отца ево и за ево службы» 6, Андрею Котову 7, Семену Светешникову 8, Оникею Чистому 9, Ануфрию Васильеву 10, Данилу Григорьеву сыну Панкратьеву «за службу брата
ево и за ево, что он был в Сибирском приказе у соболиные оценки, у всякой
мехной рухледи и в окладчиках у пятинного збору» 11.
Жалованные грамоты на права и льготы регулярно регистрировались
в книгах Печатного приказа. В разное время в первой половине XVII в. их
получили гости Федор Максимов 12, Федор Лукьянов сын Венивитов 13, братья Судовщиковы 14, торговые люди Суконной сотни Иван Онофреев 15 и Бажен Дементьев сын Клепышников 16, Гостиной сотни торговые люди Томил
Тараканов 17, Яков Кожевников 18, Иван Чистой 19, Оксимка Коробейников 20
и многие другие. Предоставляемые государем по жалованным грамотам права и льготы торговым людям сводились к нескольким пунктам: «ни в каком
деле ни ему, ни его детям креста не целовать, и по городам ни в чем не судить, кроме как на Москве»; питье держать безвыимочно и безъявочно; стояльщиков на дворах не ставить; подвод не имать; с черными сотнями дел не
делать, тягла и податей не платить; мостовщины и мыта при проезде не взимать.
По жалованной грамоте гостей братьев Третьяка и Смирново Судовщиковых велено было их дворы и лавки обелить «за службу, что они в прошлом
в 7123 [1614/15] г. в Дорогобуже под Смоленском хлеб продавали ратным
людям, и в той покупке прибыль учинили» 21.
Более того, в грамотах предусматривались наказания для тех, кто нанесет обиды их владельцам: «а хто ево через жалованную грамоту изобидит,
и ему быти от государя в опале» 22. В соответствии с рангом и положением за
обиды и бесчестье устанавливались штрафы. Так, например, за гостя Федора
Веневитова положено было уплатить 50 руб. и за детей его 20 руб. 23, а за Андрея Котова — 20 руб. 24, также как и за торгового человека Большой Конюшенной слободы Владимира Борзова 25. По коллективной челобитной тяглецов Суконной сотни в 1624 г. была выдана новая жалованная грамота на
права и привилегии взамен старой сгоревшей. В ней указывались следующие
размеры возмещения обид ее владельцам: средние — 15 руб., молодые — 10 руб.
Записи книг Печатного приказа ярко отражают настроения купеческого
сословия и его требования к государю. Купцы настаивали на запрещении
беломестцам и крестьянам торговать на посадах, не неся за это тягла. Слобожане промышляли наравне с посадскими торговыми людьми, оставаясь в то
160
О торговых людях в книгах Печатного приказа XVII в.
же время свободными от посадских податей, повинностей и городского суда.
Так, отстаивая монопольное право торговли и сбора пошлин с судов по реке
Зуше в Мценском уезде, торговые люди московской Гостиной сотни, а также
«коломничи, коширяне, колужане, белевцы, орляне» получили в 1649 г. от
государя указную грамоту. В грамоте указывалось на самовольно возведенные мосты, на которых предприимчивые крестьяне окрестных деревень собирали пошлины с проезжих судов. По выданной грамоте им было запрещено заниматься торговлей и собирать проезжие пошлины, а «мосты и сежи,
которые поставлены без указу для судового ходу» приказано было сломать 26.
С другой стороны, торговые люди, включенные в сотни, вызывали недовольство посадского населения, так как получали жалованные грамоты и освобождались от тягловых сборов. В книгах Печатного приказа встречаются указные грамоты, выданные по челобитью посада о возвращении торговых людей
в посадское тягло. Например, костромские посадские люди били челом государю на посадских же людей Костромы, которые были взяты в Гостиную
и Суконную сотни. Согласно запечатанной грамоте костромским гостям попрежнему велено было «з дворов своих, которые у них на костромской земле,
тягло и подати всякие платить» 27.
Препятствовала развитию российской торговли сложная система поборов за перевозимые и продаваемые товары. Об этом рассказывают записи
проезжих грамот, запечатанные в разные города Московского государства по
челобитью русских торговых людей. Все они просят от государя одного: беспошлинного проезда и провоза товаров. В различных вариантах в книги Печатного приказа было перенесено содержание проезжих грамот: «велено ево
пропускать» 28, «пропущать без задержанья» 29, «не велено с ево запасу пошлин имать» 30, «велено людей ево пропущать» 31. На основании регистрационных записей можно заключить, какие именно товары провозили торговые
люди. Наиболее распространенными товарами, с которых просили снять пошлины, были лес, хлеб, вино. Например, ярославскому торговцу Андрею Попову выдали проезжую грамоту на пропуск его по городам России с шелком 32.
На фоне зарегистрированных проезжих грамот, выданных по челобитьям отдельных торговых людей, выделяется комплекс из 14 грамот, запечатанных в Сибирь от 26 февраля 1646 г. 33. Они адресовались местным органам
власти — воеводам и подьячим приказных изб — в Тобольск, Томск, Енисейский острог, на Верхотурье, в Сургут, Березов, Нарымский острог, Тюмень, Пелым, Кецкий острог, Туринский острог, Тару, Мангазею и на «великую реку» Лену. Торговым людям Гостиной сотни, промышляющим
в сибирских городах, по сей грамоте не велено было чинить в проезде задержек, следовало пропускать их со всякими товарами беспошлинно, а воеводам
и приказным людям ни в чем их не судить.
Среди лиц, получивших проезжие грамоты, можно встретить как известных торговых людей — гостей Надея Светешникова 34, Второго Озеро161
Е. В. Иванова
ва 35, Григория Никитникова 36, Абрама Харламова 37, так и таможенных голов, кабацких откупщиков, хлебных уговорщиков, государевых закупщиков,
иностранных торговых людей. По указаниям на населенные пункты в проезжих грамотах можно установить традиционные для каждого купца маршруты
торговых путей. Порой записи регистрационных книг содержат информацию
о приказчиках и предмете торговли.
В записях Печатного приказа отражены государевы закупки по городам
Московского государства, руководство которыми было сосредоточено
в Приказе Большой казны. Уговорщики являлись в приказ и заключали договор об условиях поставок, где оговаривались их размеры и цена. Хлебная
закупка на государя была объявлена с 1 сентября 7139 (1630) г. 38 В феврале
1631 г. в книгах Печатного приказа появляются записи о зарегистрированных
грамотах, адресованных к гостю Томиле Тараканову 39. В мае 1632 г. во главе
комиссии, судя по записям регистрационных книг, становится гость Василий
Юдин 40. В июне 1633 г. грамоты о закупке хлеба адресуются на имя гостя
Бахтея Булгакова 41. Грамоты выдавались по челобитью хлебных уговорщиков и главным содержанием этих документов было: «велено им хлеб про себя
покупать» 42 и «велено им про себя суды делать и судовщиков наимовать» 43.
По содержанию записей можно установить лиц, привлекавшихся к закупкам,
районы, из которых производились поставки. При выборочном ознакомлении
с записями было определено, что главным образом закупками на государя
занимались монастыри и известные торговые люди, а одним из районов поставок была Вологодская земля 44.
Записи книг Печатного приказа свидетельствуют, что закупки хлеба на
государя велись в 1625–1626 гг. «Хлебные запасщики» получили проезжие
грамоты, главным образом по маршрутам от Коломны или от Ярославля до
Астрахани 45. Они производили хлебные поставки из астраханских дворцовых
сел, Свияжска, Козмодемьянска, Курмыша, Алатыря, Чебоксар, Цивильска,
Ядрина, Казани. В этих грамотах были указаны размеры и предметы поставок, измеряемые в нескольких тысячах четвертей ржи, овса, круп и толокна.
Среди хлебных уговорщиков значатся гость Надей Светешников с приказчиком Назарием Ивановым 46, гость Михаил Волков 47, ярославец Дружина Назарьев 48, нижегородцы Яким Патохин и Федор Козел 49 и др.
Регистрационные записи Печатного приказа позволяют предположить,
что уговорщикам денег на Москве не выдавали. Известно, что по тем городам, где должна была сосредоточиться закупка хлеба, рассылались грамоты
с предписанием местным органам власти выдавать деньги закупщикам из
кабацких и таможенных доходов. Так, нижегородскому таможенному голове
было велено выдать гостю Василию Шорину из таможенных сборов
1000 руб. 50 Гостям Василию Федотову и Федору Веневитову из тарусских
доходов было выдано 300 руб., «вместо тех денег, что взято у нево в Новгородцкую четь» 51. Например, по записи о выдаче денег гостю Григорию Ми162
О торговых людях в книгах Печатного приказа XVII в.
китникову известно, что он занимался в Нижнем Новгороде закупкой рыбы
на государя 52.
Вообще, надо признать, что правительство часто практиковало оплату
услуг торговых людей из кабацких и таможенных сборов. По грамоте, запечатанной на Ярославль посадским людям «за сукна, и за бархаты, и отласы,
что имано при государев обиход, давати из ярославских ис таможенных ис
кабатцких денег» 53. Гаврилу Нестерову была выдана грамота на Ярославль,
чтобы ему заплатили «за сукна, что у него имал князь Дмитрей Пожарский» 54.
У торговых людей правительство производило займы на выплату жалованья служилым людям. Так, по грамоте, отправленной на Ярославль известно, что «бояре взяли взаймы ратным людем на жалованье» 55.
В пошлинные книги Печатного приказа регулярно включались записи
о запечатанных откупных грамотах. Данные регистрационных книг указывают на населенные пункты, имена откупщиков, их социальную принадлежность, способ отдачи на откуп, сроки действия откупа, предметы откупных
операций, денежные суммы с откупа, которые следовало перечислить в государеву казну, а также суммы печатной пошлины с запечатанной откупной грамоты.
Сопоставление данных книг Печатного приказа позволяет проследить
политику московского правительства в отношении откупной системы, определить наиболее приемлемые способы сбора кабацких и таможенных пошлин
в отдельных регионах за конкретные периоды. Откуп, в отличие от оброка,
выражал право его владельца на монопольное занятие каким-либо промыслом или торгом. Откупщики имели право сбора пошлин с откупного объекта
за оказание услуг населению. Большая часть зарегистрированных записей об
отдаче на откуп приходится на конец лета — момент продления и выписки
новых откупных грамот. Печатные пошлины, взимавшиеся с такого вида
грамот, существенно пополняли казну приказа. Сборы в Печатный приказ
составляли «осьмую деньгу с рубля» от общей суммы, вносимой за откуп.
При отдаче на откуп после оговоренного в грамоте срока казна автоматически повышала на следующий срок размер откупного платежа. В записях регистрационных книг указывались размер старого откупа, действительный на
прошлый год, и сумма «наддачи», составляющая прибавку на новый год.
Кабацкие и таможенные сборы в большинстве городов Московского государства были организованы в форме откупов. Сбор пошлин «на вере»,
осуществляемый «всем миром» и выборными от посада людьми, считался
менее доходным для правительства промыслом, потому что «у верных целовальников во всяких зборех чинитца недобор» 56. В данных обстоятельствах,
как, например, отмечено в записях Печатного приказа от 15 июля 1626 г., по
Чаронде велено было «кабацкие недоборные деньги доправить на целовальниках с товарищи» 57. Откупная система стала более удобным способом сбора
пошлин. Откупщики вносили деньги в срок. Кроме того правительство всегда
знало сумму, которую может получить в масштабах всего государства.
163
Е. В. Иванова
Регистрационные записи Печатного приказа напрямую указывают на
владельцев откупов: посадские люди, торговцы, крестьяне, иноземцы.
К примеру, крестьяне святейшего патриарха владели откупами в разных городах Московского государства 58. Иван Григорьев в 1621 г. взял на откуп в
Арзамасе кабак, тамгу, сусло и квас, что обошлось ему в 2149 руб. 25 алт. 4 д. 59
Крестьяне князей и бояр имели в откупе обычно сравнительно небольшие
в доходном отношении объекты. Так, крестьянин Ф. И. Шереметьева в Переславле-Рязанском откупил сенную труху 60 стоимостью 25 алт. 4 д.
В записях пошлинных книг встречаются упоминания иноземцев в качестве владельцев откупов в московских городах. Так, в Нижнем Новгороде
в 1621 г. служилым и неслужилым иноземцам по их челобитью было отдано
без права перекупки на два года дворовое строенье 61.
Суммы откупных сборов, поступавших в государеву казну, зависели, вопервых, от предмета или объекта откупа. Среди самых прибыльных были
кабаки и таможенные сборы. Во-вторых, откупные платежи зависели от срока заключения сделки. Обычно откуп брался на год с 1 сентября до 31 августа, именно поэтому значительное количество запечатанных откупных грамот приходится на конец лета. Редко заключались сделки на три и пять лет.
Например, в 1621 г. в Казани бани, пиво, сусло и пивные подати были отданы
в откуп вперед на пять лет 62. Исключительный договор об откупе был заключен 11 декабря 1631 г. Крестьянину Ивану Луговому «в Володимирском
уезде у Еуфимьева монастыря в вотчине в селе в Коврове» был сдан на откуп
торжок на один день на рождество 1631 г. 63 За один день откупа Луговой
внес в государеву казну значительную сумму — 49 руб. 21 алт.
Наиболее доходными статьями откупов являлись кабаки, таможенные
пошлины, мыт, тамга, головщина и т. д., а наименее прибыльными — площадное письмо, сенная труха, перевозы. Среди регистрационных записей
о заключенных откупных сделках выделим наиболее прибыльные для государевой казны, которые превышали, по крайней мере, 1,5 тыс. руб. К таковым относятся кабаки и другие предметы откупа, сданные за один раз одному
лицу: в Переславле-Рязанском (1820 руб.) 64, в Курмыше («Курмышле»)
(1873 руб.) 65, в Арзамасе (3149 руб.) 66, в Великом Новгороде (2314 руб.) 67,
в Свияжске (2644 руб.) 68.
Существует возможность установить владельцев откупов по городам.
При этом выявляются интересные факты: во-первых, смена откупщиков на
определенном объекте, во-вторых, смена откупщиками городов и предметов
откупа. Так, известно, что Иван Целибеев владел кабаками в 1621 г. в Романове 69 и Дедилове 70, а в 1633 г. — в Коломне 71. Пятун Мельников откупил
кабак в Галиче и параллельно собирал таможенные пошлины, гостиное, пивное и бражное в Чухломе 72. Макей Домотканов последовательно оформил
в Рыльске право откупа на баню, кабак и на таможенную пошлину 73.
164
О торговых людях в книгах Печатного приказа XVII в.
Каждый город отличался своими традиционными и особенными статьями откупных сборов. Однако в большинстве своем основные предметы откупа были одни и те же. Регистрационные записи Печатного приказа содержат
наименования откупных предметов и объектов, характерных как для отдельных городов, так и для государства в целом. Они приведены в работах
М. Б. Булгакова 74.
По записям книг Печатного приказа можно увидеть, что в Коломне сложилась интересная картина организации откупов. Сочетание держания доходных статей «на вере» и на откупе частными лицами определяло специфику местной откупной системы. В сентябре 1620 г. была отдана «на мир»
воскобойня 75. По писцовой книге Коломны 1623/24 г. известно, что воскобойня все еще числилась за посадскими людьми 76, также как и солодовни.
Кабаки на коломенском посаде переходили от одного откупщика к другому.
В августе 1621 г. их владельцем стал «москвитин Казеные слободы тяглец
Левка Воеводин», заплативший в казну за год «с наддачей» 1412 руб. 14 алт.
1 д. 77 Книги Печатного приказа также засвидетельствовали челобитья
Л. Воеводина «на стрельцов в пьяных брагах» 78 и «о выемочном питье» 79.
В августе 1631 г. откупную грамоту на коломенские кабаки получил Алешка
Михайлов. Его кабацкий откуп равнялся 1611 руб. 4,5 д. 80 В 1633 г. откупщик снова поменялся. Иван Цылибеев взял коломенские кабаки за
1642 руб. 81 Таким образом, сумма откупа, испрашиваемая государевой казной за коломенские кабаки, возрастала, что вызывало смену владельцев.
Помимо кабаков, коломенский посад располагал также другими различными откупными статьями. В пошлинной книге от 12 августа 1625 г. сделана
запись о посланной государевой грамоте коломенскому воеводе Петру Загрязскому об отдаче на откуп на 1626 г. различных доходных объектов. Было
велено «на Коломне на посаде квас, и баню, и мостовщину, и усмерской мыт,
и водяной проход, и куничное, и убрусное, и пятейное, и перевозы на Москве-реке, и на Оке, и под Девичьи, и на Коломенке, и на Репенке мост на 7134
[1625/26] г. отдать на откуп охочим людем» 82. Прежде откуп с этих объектов
составлял 168 руб. Далее в записях Печатного приказа отмечена откупная
грамота на перечисленные объекты, выданная Дружинке Семенову 31 августа 1631 г. Любопытно, что за эти объекты он заплатил в два раза больше
откупной суммы 1626 г. — 224 руб. 6 алт. 83 Следом тем же числом была запечатана откупная грамота по челобитью все того же Дружины Семенова об
отдаче ему на откуп таможенной пошлины в Коломне. Откупная сумма на
7140 (1631/32) г. составила 1452 руб. 20 алт. 2 д. На 1634/35 г. Семенов продлил действие своего откупа, прибавив к доходным статьям еще «ледокольное» и «поплошное» 84. Таким образом, в начале 1630-х гг. главным коломенским откупщиком являлся Дружина Семенов, сосредоточивший в своих
руках важнейшие прибыльные статьи городских откупных доходов.
165
Е. В. Иванова
В 7153 (1644/45) г. многочисленные доходные объекты Коломны находились на откупе у товарищества в составе московского пушкаря Матвея
Иванова, патриаршего крестьянина Абрама Демидова, тяглеца Дмитровской
сотни Ивана Чковлева, коломенского посадского человека Дружины Овощникова. Размер откупной суммы составил 371 руб. 23 алт. 5 д.
Примечания
1
См.: [Смирнов П. П. Окладной список гостей, Гостиной и Суконной сотен 1632 г.]
// ЧИОНЛ. Кн. 23, вып. 1. Киев, 1912. С. 12–15.
2
См.: Голикова Н. Б. Численность, состав и источники пополнения гостей в конце XVI
— первой четверти XVIII в. // Русский город: Материалы и исслед. Вып. 8. М., 1986. С. 85.
3
РГАДА. Ф. 233. Кн. 39. Л. 760, 891; Кн. 44. Л. 180.
4
См.: Лаптева Т. А. Провинциальное дворянство России в XVII веке. М., 2010.
5
РГАДА. Ф. 233. Кн. 7. Л. 298.
6
Там же. Кн. 5. Л. 173.
7
Там же. Кн. 2. Л. 147; Кн. 7. Л. 55–56.
8
Там же. Кн. 7. Л. 298.
9
Там же. Кн. 15. Л. 107.
10
Там же. Кн. 39. Л. 1174.
11
Там же. Л. 344–344 об.
12
Документы Печатного приказа (1613–1615 гг.) / Сост. С. Б. Веселовский. М., 1994. С. 371.
13
РГАДА. Ф. 233. Кн. 43. Л. 639–640.
14
Там же. Кн. 661. Л. 26.
15
Документы Печатного приказа… С. 367.
16
Там же. С. 178.
17
Там же. С. 373.
18
РГАДА. Ф. 233. Кн. 2. Л. 124.
19
Там же. Л. 156.
20
Там же. Л. 264.
21
Там же. Кн. 661. Л. 26.
22
Там же. Кн. 43. Л. 640.
23
Там же.
24
Там же. Кн. 2. Л. 56.
25
Там же. Кн. 27. Л. 238.
26
Там же. Кн. 48. Л. 112 об.
27
Там же. Кн. 47. Л. 41.
28
Там же. Кн. 8. Л. 207.
29
Там же. Кн. 9. Л. 62.
30
Там же. Л. 244 об.
31
Там же. Кн. 10. Л. 85.
32
Там же. Кн. 11. Л. 218.
33
Там же. Кн. 43. Л. 502.
34
Там же. Кн. 8. Л. 466 об., 471.
35
Там же. Кн. 4. Л. 175 об.
36
Там же. Л. 195; Кн. 11. Л. 44; Кн. 14. Л. 261 об.
37
Там же. Кн. 13. Л. 109.
166
О торговых людях в книгах Печатного приказа XVII в.
38
См.: Сташевский Е. Д. Очерки по истории царствования Михаила Федоровича.
Ч. 1. Киев, 1913. С. 268.
39
РГАДА. Ф. 233. Кн. 14. Л. 118 об.
40
Там же. Кн. 17. Л. 38 об.
41
Там же. Кн. 19. Л. 140 об.
42
Там же. Кн. 14. Л. 126, 130 об.
43
Там же. Л. 171, 224.
44
Там же. Кн. 14. Л. 260 об.; Кн. 15. Л. 21, 191.
45
Там же. Кн. 672. Л. 105–110 об.
46
Там же. Кн. 662. Л. 106 об.–107.
47
Там же. Кн. 663. Л. 26.
48
Там же. Кн. 662. Л. 107; Кн. 663. Л. 25.
49
Там же. Л. 105 об., 107 об.
50
Там же. Кн. 48. Л. 208–208 об.; Кн. 50. Л. 271 об.
51
Там же. Кн. 47. Л. 35, 35 об.
52
Там же. Кн. 43. Л. 213.
53
Документы Печатного приказа… С. 261.
54
Там же.
55
РГАДА. Ф. 233. Кн. 2. Л. 387–387 об.
56
Там же. Ф. 371. Стб. 11. Л. 41–42.
57
Там же. Ф. 233. Кн. 9. Л. 123.
58
Там же. Кн. 4. Л. 119; Кн. 19. Л. 256.
59
Там же. Кн. 4. Л. 541.
60
Там же. Л. 49 об.
61
Там же. Л. 557.
62
Там же. Кн. 5. Л. 12.
63
Там же. Кн. 16. Л. 225.
64
Там же. Кн. 4. Л. 67.
65
Там же. Л. 484 об.
66
Там же. Л. 541.
67
Там же. Кн. 5. Л. 74 об.
68
Там же. Кн. 8. Л. 190.
69
Там же. Кн. 4. Л. 558.
70
Там же. Л. 539.
71
Там же. Кн. 19. Л. 230.
72
Там же. Кн. 4. Л. 521, 560.
73
Там же. Л. 438, 442, 526.
74
См.: Булгаков М.Б. Организация мелких откупов в России первой половины XVII столетия. Тюмень, 1997. С. 10–11.
75
РГАДА. Ф. 233. Кн. 4. Л. 26 об.
76
Там же. Ф. 1209. Оп. 1, ч. 1. Кн. 201 (Писцовая книга г. Коломны). Л. 328 об.
77
Там же. Ф. 233. Кн. 4. Л. 579.
78
Там же. Кн. 5. Л. 54.
79
Там же. Л. 232.
80
Там же. Кн. 15. Л. 252.
81
Там же. Кн. 19. Л. 230.
82
Там же. Кн. 7. Л. 369.
83
Там же. Кн. 15. Л. 303–303 об.
84
Там же. Кн. 19. Л. 224 об.
167
В. П. Пушков
РУССКИЕ И ИНОСТРАННЫЕ КУПЦЫ — ПОСТАВЩИКИ
БУМАГИ НА МОСКОВСКИЙ ПЕЧАТНЫЙ ДВОР
ВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ XVII в.
(по архиву Приказа книгопечатного дела)
Археографическая лаборатория исторического факультета МГУ им.
М. В. Ломоносова ведет постоянную работу по изучению богатейшего архива Московского печатного двора (далее — МПД), документы которого раскрывают все стороны многогранной деятельности одной из крупнейших государственных мануфактур XVII в. (кадровый состав, снабжение,
производство, трудовые споры, реализация готовой продукции и др.) 1. Поскольку расходы на бумагу, как в древности, так и в настоящее время, являются основной затратной статьей полиграфического производства, бесперебойное снабжение «книжного тиснения» этим главным типографским
материалом являлось первейшей задачей Приказа книгопечатного дела. Доставка больших транспортов заморской бумаги через Архангельск, Холмогоры и Ярославль занимала много времени и требовала больших оборотных
средств, что было доступно лишь весьма состоятельным купцам. Несмотря на
то, что сведения о русских и иностранных продавцах бумаги, ее видах, сортах
и объемах поставок постоянно фигурируют в текущей отчетности МПД, специальных работ по этому вопросу нет. Это обусловило источниковедческий
характер данной статьи, в которой по публикациям документов типографского архива начата разработка данного сюжета.
Плановые расходы на бумагу за ряд лет оформлялись иногда в отдельные ведомости под названием «Покупка бумажная», как, например, это имело место в 1661–1665 гг. (Д. 65. Л. 288–316; здесь и далее в скобках указаны
номера дел по 1-й описи 1182-го фонда РГАДА). В указанные годы МПД,
преодолевшему финансово-экономический кризис, удалось выпустить в свет
15 новых изданий. О финансовых проблемах типографии в начале 1660-х гг.
свидетельствуют постоянные реплики ее целовальника У. Т. Кушникова, который, выходя за рамки формуляра, например, в мае 1663 г. отмечал, что «на
медные деньги иноземцы и русские торговые люди продают бумагу против
серебряных денег ценою в тринадцатеро…» (Д. 65. Л. 156).
При производстве всех изданий использовалась исключительно иностранная бумага. Оформляя «покупку бумажную», целовальник, как правило,
записывал, что она «за немецким узлом», а также «середней» или «большой
руки». Типичная цена состоящей из 20 дестей (500 листов) стопы тиражной
(«чистой») бумаги в начале кризиса составляла 1 руб. 19 алт. 2 д. серебром.
Для наладки печатной формы и получения пробных оттисков постоянно использовалась «приправочная бумага» (иногда к ее названию добавлялось оп168
Русские и иностранные купцы — поставщики бумаги на Московский печатный двор
ределение «битая»), цена которой была вдвое ниже «чистой» (80 коп. серебром, или 8 руб. медью за стопу).
Типичной записью разовых торговых операций может быть следующая:
«171-го [1662] году декабря месяца в 22-й день куплено бумаги за немецким
узлом у вологженина у Аввакума Фокина середней руки 30 стоп ценою 12 рублев за стопу на медные денги, итого 360 рублев, Аввакум денги взял [последние три слова вписаны другим почерком]. А по щету мастеровых людей в
дело по 25 листов десть вышло чистой бумаги 28 стоп по 12 рублев по 25 алтын
стопа, да приправочной … стопы 3 рубли, итого за чистую бумагу 360 рублев. Учету у той бумаги полторы стопы» (Д. 65. Л. 290–290 об.).
За три года и четыре месяца — с 20 ноября 170 (1661) г. по 9 апреля 173
(1665) г. было зарегистрировано 23 акта покупки: по 5 — в 170-м и 172-м гг.,
10 — в 171-м г. 2 и 3 — в начале 173-го г. Всего было куплено 9842,5 стопы
бумаги «за немецким узлом», а в рамках производства 15 изданий, т. е. до
12 декабря 1663 г. — 6574,5 стопы, что с учетом купленных «в прошлые годы» примерно совпадает с 8107 стопами бумаги разных типов, затраченными
на печатание книг. В первые два года целовальник приобрел почти одинаковое количество бумаги — 3291,5 и 3183 стопы, что, очевидно, представляло
собой устоявшуюся многолетнюю норму, однако средний размер одной покупки в 171-м г. оказался вдвое меньше предыдущего — 318,3 стопы против
658,3, а в 172-м г. за одну покупку приобреталось всего 200,6 стопы. Однако
уже к середине 173-го г., когда полностью были изжиты последствия кризиса, было закуплено 2365 стоп. Таким образом, сокращение разовых закупок
бумаги стало следствием резкого роста цен, гибкого приспособления к условиям поставки, когда иноземцы практически перестали ее привозить в Россию. Максимальный размер разовой покупки в 2000 стоп был зарегистрирован 26 июля 1663 г., а минимальный в 11 стоп — 14 января того же года.
В основном бумага доставлялась в теплое время года водным путем (апрель–
октябрь — 14 раз), реже ее привозили на санях (в декабре–марте — 5 раз);
4 поставки отмечены в ноябре.
Показательно, что из 15 продавцов бумаги 8 были «иноземцами», и на
их долю пришлось более двух третей всего объема продаж — 6769 из
9842,5 стоп (69 %), причем явным монополистом среди иностранных купцов
являлся голландец «Артемий Артемьев». Он заключил 7 из 23 сделок с администрацией МПД на продажу в общей сложности 5455 стоп бумаги
(2 727 500 листов!), что составило 55 % от всего объема покупок. Случалось,
что «Артемьев» продавал партии по 1000 и 2000 стоп сразу (21 августа
1662 г. и 26 июля 1663 г.), тогда как разовые продажи других иноземцев не
превышали 400 стоп. Некоторые из продавцов записаны с обозначением
страны и города: гамбуржцы «Андрей Иванов», «Франц Прал Иванов»
и «Петр Андреянов» из голландского города Линса, «галанец Вохромей Перов», остальные названы просто «иноземцами»: «Яков Яковлев», «Петр Де169
В. П. Пушков
ладал» 3, «Мартин Яковлев» и «Артемий Артемьев». По мнению П. Ф. Николаевского, ко времени полного перехода МПД в распоряжение патриарха
Никона (1654–1655 гг.) основными продавцами бумаги были именно голландские купцы, к которым он относил и «Якова Яковлева» и «Мартина
Мартинова» 4, так что голландцы сохраняли ведущие позиции на бумажном
рынке в течение не менее десяти лет, а последние два человека имели многолетний опыт сотрудничества с московской типографией. Современные архивные разыскания, однако, убеждают, что самым старым (по крайней мере,
с 1633 г.) поставщиком бумаги для МПД являлся П. П. Деладал 5.
Семеро русских купцов, как правило, торговали бумагой сравнительно
небольшими партиями, среди них преобладали уроженцы Поморья — вологжане Аввакум Фокин и Петр Исаев, каргополец Трофим Федоров Потылицын и «Пузанов Гришка с товарыщи, двинские целовальники». Понятным
было присутствие на бумажном рынке и москвича Ануфрия Медынцова из
Овощного ряда — одного из главных центров книготорговли в столице.
Из представителей отечественного крупного купечества бумагой торговал
один лишь Иван Исаев, член Гостиной сотни. Только по имени назван Семен
Матвеев сын Сверчков. Иногда оба вологжанина и каргополец временно объединялись для закупки, доставки и продажи типографской бумаги. Именно
так они сделали, продав 7 января 1663 г. Печатному двору 205 стоп бумаги.
Один-единственный раз среди закупок рассматриваемых лет фигурирует
181 стопа «бумаги московского дела», приобретенной 20 ноября 1661 г., видимо, у «Артемия Артемьева». Данным фактом, возможно, подтверждается
наличие бумажной мануфактуры в подмосковной Зеленой слободе на р. Пахре, строительство которой было неудачно начато патриархом Никоном
в 1655–1657 гг. 6 Абсолютно все бумажные покупки обозначены «за немецким узлом»; размер одной стопы определялся по европейскому счету —
24 листа в одной дести и 20 дестей в стопе. Регулярно использовались термины «середней руки», «большой руки», «дву рук», которые, видимо, имеют
отношение к формату и качеству бумаги (стопа бумаги «большой руки»
стоила 2,5 руб. серебром, а «середней» — 1,8 руб.). В «покупке бумажной»
постоянно встречаются собственноручные расписки купцов о получении
причитавшихся им сумм. Так, например, после регистрации покупки 11 стоп
бумаги 14 ноября 1663 г. у Т. Ф. Потылицына следует собственноручная запись: «Трофимко Федоров денги взял и руку приложил» (Д. 65. Л. 291). Также и И. Исаев деньги «сам взял и руку приложил» (Д. 65. Л. 294–294 об.).
Иногда через большой промежуток времени деньги за приобретенную бумагу
получал не продавец, а его доверенное лицо. Так, за покупку бумаги
у С. М. Сверчкова 2 апреля 1663 г. пять месяцев спустя (14 сентября) деньги
«Андрей Виниюс… взял и руку приложил» (Д. 65. Л. 295).
Иногда при покупке больших партий бумаги продавцу выдавалось
письменное подтверждение полученных им сумм. Так, за всю «библеиную
170
Русские и иностранные купцы — поставщики бумаги на Московский печатный двор
бумагу» (шла на тиражирование Библии), полученную 22 июня 1663 г. от
«Артемия Артемьева», «росписку в тех деньгах иноземцу дал целовальник
Устин Трофимов при дьяке при Иване Щепоткине» (Д. 65. Л. 296 об.). Изредка МПД авансировал часть покупки: 5 июля 1662 г. целовальник выплатил
«вперед 500 рублев» медью из 1697, причитающихся «Якову Яковлеву» за
189 стоп бумаги. Расчет с продавцами больших партий бумаги, порой, происходил в несколько приемов. Так, 16 сентября 1664 г. у «Артемия Артемьева»
недорого, всего по 30 алт., было куплено 685 стоп за 616,5 руб., и «того ж
числа дано ему в уплату 500 рублев» (Д. 65. Л. 314); затем через полтора месяца (2 ноября 1664 г.) «Артемию уплачено 87 рублев», а 18 ноября «ему ж
доплачено 29 рублев с полтиною последних денег» (Там же). В другой раз,
21 августа 1662 г., у него же было «принято… бумаги середней руки
1000 стоп за немецким узлом, денег по цене за стопу серебряных по рублю
по дватцати шести алтын по четыре денги, итого 1800 рублев, и в тех денгах
иноземцу Артемью Артемьиву книг печатного двора целовальник Устин
Трофимов дал своею рукою росписку на срок на Рожество Христово 171-го
году», после чего следует приписка мелким почерком: «деньги отданы»
(Д. 65. Л. 305), следовательно отсрочка платежей составила более четырех
месяцев.
Из общего ряда в «покупке бумажной» выделяется последняя запись,
раскрывающая роль таможенных органов в транспорте импортной бумаги:
«173-го году [1665] апреля в 9 день по указу великого государя и по памяти
ис Приказу Болшаго дворца за приписью дьяка Андрея Селина на книжном
печатном дворе у двинских целовальников у Гришки Пузанова с товарыщи
бумаги за немецким узлом тысячю книжной стоп, 500 стоп пищей, принял
тое бумагу на книжной печатной двор целовальник Устин Трофимов, принел
1500 стоп бумаги за немецким узлом и руку приложил» (Д. 65. Л. 316; текст,
выделенный курсивом, написан самим целовальником). Поскольку в данном
случае ничего не говорится о цене товара, то, видимо, эта бумага принадлежала царской казне и была передана типографии.
Получив бумагу, приступали к ее сортировке на тиражную и приправочную, причем для обработки больших партий бумаги по договору нанимались специальные бригады становых мастеровых. Эта процедура обозначалась словами «а по щету мастеровых людей в дело по 25 листов в дести
вышло чистой…, приправочной…». При этом стоимость той и другой бумаги
надо было так сбалансировать, чтобы итоговая сумма не отличалась от первоначально уплаченной продавцу. Такой расчет был необходим для включения соответствующих бумажных расходов в материально-финансовые отчеты об издании каждой новой книги. По завершении большинства торговых
сделок в результате сортировки купленной бумаги определялся размер ее
«учета», т. е. сокращения количества номинальных стоп в результате их перевода из немецкого (24 листа в дести) в русский стандарт по 25 листов в дести.
171
В. П. Пушков
В последней четверти XVII в. заметно возросла роль русских купцов
в снабжении Печатного двора бумагой. В этом плане показательно, что по
имеющимся в нашем распоряжении документам типографии за 1674–1691 гг.
основной объем бумажной поставки был произведен пятью «кадашевцами»
(посадскими людьми московской Кадашевской слободы), которые привезли
на Печатный двор столько же бумаги, сколько остальные продавцы 7. На протяжении 17-летнего временного отрезка кадашевцы поставляли типографии
бумагу в 1674, 1685 (дважды), 1689 и 1691 (дважды) гг. За исключением первой поставки 48 стоп бумаги «русского дела», произведенной 25 июня 1674 г.
членом Гостиной сотни Максимом Филипьевым сыном Верховининым, остальные партии приходили в январе–феврале (с 1 января по 11 февраля), что
свидетельствует о более активном использовании санного пути по сравнению
с началом 1660-х гг. Всего слобожане сдали Приказу книгопечатного дела
10 партий различных сортов бумаги, в основном «заморского» («немецкого)
дела, насчитывавших в общей сложности 11 212 стоп, или 5 381 760 листов!
Если малые партии бумаги (десятки и сотни стоп) приобретались у поставщиков, так сказать, явочным порядком, то большие — «по уговорной записке», т. е. по предварительному письменному договору. В последнем случае
приемка бумаги осуществлялась «против образцовых листов», оставленных
купцом при подписании делового соглашения («образцы взяты в приказ»).
Приняв от купцов крупную партию бумаги, руководство Приказа книгопечатного дела по устоявшейся практике организовывало ее «щет» — сортировку на «чистую», приправочную и «битую», то есть испорченную при перевозке и годную только для упаковки отпечатанных книг 8. Показательно,
что и в эти годы при пересчете сотен тысяч листов результаты всегда точно
соответствовали заявленному объему, что свидетельствует о добросовестности предпринимателей. И лишь после завершения этой важной процедуры
приказ выдавал деньги продавцам, за что сами купцы или их уполномоченные лица расписывались в специальной расходной ведомости («в деньгах
расписка в столпу» или «расписка в окладном расходном столпу»). Затем по
распоряжению дьяка подьячие принимали бумагу «в казну» и по запросам
наборщиков передавали ее в производственные цеха («палаты»), где стояли
печатные станы.
Фирменными знаками для импортной бумаги являлись водяные знаки,
изображавшие, например, львов («под левики») или шута («под дураком»
и др.). Цена бумаги, устанавливаемая в зависимости от ее качества и формата, колебалась от 80 коп. до 1,3 руб. за стопу. (Для сравнения укажем, что
в то время, например, пуд коровьего масла стоил в Москве 3,6 руб., четверик
пшеничной муки — 2 руб., аршин холста — 30 коп.). Так что этот заморский
товар был весьма дорог, а отпечатанные на такой бумаге книги (за исключением копеечных Азбук) были очень недешевы. Например, первое московское
издание Библии 1663 г. продавалось по 5 руб. серебром за один экземпляр,
172
Русские и иностранные купцы — поставщики бумаги на Московский печатный двор
что равнялось стоимости десяти телег. Высокое качество бумаги для книжной печати обозначалось словом «добрая».
Персональный вклад кадашевцев в снабжение МПД бумагой выглядел
следующим образом. Вторая поставка М. Ф. Верховининым 482 стоп заморской бумаги по цене 1,3 руб. за стопу на сумму в 626,6 руб. имела место
11 февраля 1691 г., причем сделка была оформлена не им лично, а его торговым агентом («сидельцем») Григорием Леонтьевым, что лишний раз подтверждает высокий профессиональный и социальный статус этого человека.
Чаще других (трижды) в аналогичных торговых операциях фигурировал
«торговый человек Овощного ряда» кадашевец Ларион Артемьев, который
12 января и 11 февраля 1685 г. поставил соответственно 50 и 1475 стоп.
1 февраля 1691 г. он вместе с Иваном Логиновым и Феоктистом Константиновым реализовал огромную партию «немецкой» бумаги в 4800 стоп. Судя
по всему, Артемьев был неграмотен, так как за его сделку с типографией от
11 февраля 1685 г. расписался Феоктист Константинов (вероятно, единственный грамотный из поставщиков-кадашевцев). Последний, надо полагать, возглавлял состоявшую из вышеуказанных трех лиц купеческую артель, поскольку 1 января 1689 г. было зарегистрировано сразу две сделки на
3989 стоп, продавцами которых выступили Константинов «с товарыщи».
В феврале 1691 г. на Печатный двор 283 стопы «заморской» бумаги привез
Федор Харитонов, представлявший китайгородский Книжный ряд 9. Соответствующий профиль предпринимательской деятельности подтвердился его
участием в обеспечении Типографской школы («Школьной палаты») учебными пособиями, о чем свидетельствует другая расходная запись за 1683 г.
(в ней он представлял уже Овощной ряд) 10. Сравнение этих записей позволяет сделать важный вывод об идентичности Книжного и Овощного торговых
рядов Китай-города и подтверждает наблюдение о ведущей роли как минимум двух овощных рядов в столичной книготорговле всего XVII в. 11 Ярким
свидетельством значительных оборотов представителей овощных рядов может служить максимальная (в 5730 стоп) покупка МПД по четырем образцам
типографской бумаги, произведенная 15 января 1696 г. у тяглеца московской
Казенной слободы Григория Овощникова (!) на сумму в 7735,5 руб. 12
У торговых людей овощных рядов можно было приобрести не только
печатные и рукописные книги, но также писчую бумагу и канцелярские принадлежности. Для этого у Приказа книгопечатного дела скупалась не годная
для типографского дела бумага. Например, 18 и 20 января 1654 г.
И. Никифоров, С. Никулин и А. Медынцов купили в типографии соответственно 20 стоп, 19 стоп и 19 дестей уцененной бумаги на общую сумму
в 61,4 руб., а 25 января А. Медынцову и М. Галактионову «с товарыщи» по
65 коп. за стопу было «продано самой худой топлой и битой бумаги 133 стопы 19 дестей» 13. Столь большие закупки сравнительно недорогой и вполне
годной для письма бумаги косвенным образом подтверждают грамотность
173
В. П. Пушков
значительной части московского посадского населения, покупавшего бумагу
для ведения деловых записей, писем, челобитий и т. п. Интересной чертой
торговых операций Овощного ряда следует признать поставку на МПД «харатейных», т. е. рукописных пергаменных книг. Пергамен, являвшийся дорогим материалом, использовался «на заклейку фрашкетом» 14. Видимо, такие
старинные рукописи были дефектны и неполны, поскольку покупались только ради несущего их пергамена по бросовой цене — по 2 коп. за тетрадь 15.
Менее подробные, но более массовые в плане персонального учета сведения о поставщиках бумаги содержатся во многих сохранившихся финансовых отчетах типографии о производстве каждого нового издания. В них строго учитывались объемы и расходы на все виды тиражной и приправочной
бумаги, причем часто с указанием продавших ее купцов. По этим данным за
1651–1675 гг. 16 выявлено 29 продавцов бумаги, абсолютное большинство
которых (19 человек, или 66 %) были русскими. Это восемь ярославцев (Иван
Белуха, Авраам Фаддеев сын Воронин, Василий Иванов сын Дехть, Иван Андреев, Карп Терентьев, Сергей Григорьев сын Лисенок, Роман Титов сын Оглодаев, Иван Добрынин сын Соколов); два костромича (член Гостиной сотни
Иван Васильев, Филипп Васильев сын Переславцев), а также вологжанин Тит
Акиншов и переславец Бажен Константинов. Остальные десять человек, скорее всего, были москвичами, хотя как «москвитин» среди них указан лишь
один Василий Кузмин. Москвичом был и бывший целовальник МПД, член
Гостиной сотни Иван Иванов сын Константинов. Москвичами были, вероятно, члены Гостиной сотни Петр Филиппов сын Облезов и Андрей Кириллов
сын Ростокин, а также Карп Иванов, Андрей Сорокин, Алексей Степанов сын
Суханов, Трофим Селиванов, Ларион Харитонов и Василий Яковлев сын
Шишкин. Среди же десяти нерусских продавцов бумаги полностью превалировали голландские уроженцы: «Артемий Артемьев» — «торговый иноземец
города Архангельска», «Варфоломей Варфоломеев», «Яков Павлов сын Вестов», «Петр» (из Гамбурга), «Томас Романов сын Свен», владельцы бумажной мануфактуры на Пахре Иоаганн и его жена Мария Сведены, «Иван Еремеев Традел» и «Матвей Иванов сын Хошень». Абсолютное большинство
купцов (16 из 29) продавали бумагу для издания всего лишь какой-либо одной книги, тогда как в издании половины книг (40 из 80) участвовало всего
лишь пять человек: И. И. Константинов и супруги Сведены (по 10), «Артемий Артемьев», «Иван Традел» и А. Воронин (соответственно 8, 7 и 5 книг).
Для первой группы купцов продажа бумаги, скорее всего, являлась лишь одной из составных частей (сопутствующим товаром) в их торговых оборотах.
Но последние из указанных торговцев были настоящими знатоками и «монополистами» бумажного дела. Их дальнейшая деятельность на этом поприще
заслуживает дальнейшего изучения…
В заключение отметим, что опубликованные нами в 2001, 2007 и 2011 гг.
материалы архива Печатного двора содержат сотни документов о покупке
174
Русские и иностранные купцы — поставщики бумаги на Московский печатный двор
самых разнообразных товаров (от ниток до срубов). Среди них имеются
и ежемесячные отчеты снабженцев о ежедневных типографских расходах во
многих городских торговых рядах с записями названий товаров, расценок на
них и имен продавцов.
Примечания
1
См.: РГАДА. Ф. 1182. Оп. 1–3. — См. также: Поздеева И. В., Пушков В. П., Дадыкин А. В.
Московский печатный двор — факт и фактор русской культуры, 1618–1652 гг.: От восстановления после гибели в Смутное время до патриарха Никона: Исслед. и публ. М., 2001;
Поздеева И. В., Дадыкин А. В., Пушков В. П. Московский печатный двор — факт и фактор
русской культуры, 1652–1700 годы: Исслед. и публ. : в 3 кн. Кн. 1–2. М., 2007–2011.
2
Возможно, в 7171 (1662/63) г. актов покупки бумаги было больше, так как из дела
вырван л. 292.
3
«Деладал Петр Петров сын, Голландской земли торговый немчин» был одним из
продавцов бумаги на производство Триоди постной (1 декабря 1642 г.) и Евангелия
(20 июля 1644 г.) (см.: Московские кирилловские издания в собраниях РГАДА: Кат. Вып. 2
/ Сост. Е. В. Лукьянова. М., 2002. С. 152, 174).
4
См.: Николаевский П. Ф. Московский печатный двор при патриархе Никоне // Христианское чтение. 1890. № 1. С. 129–130.
5
Поздеева И. В., Пушков В. П., Дадыкин А. В. Московский печатный двор… 1618–
1652 гг. С. 255–257.
6
В 1673 г. типография приобретала «бумагу московского дела» у Марии Давыдовой
дочери Фансвединой — вдовы владельца бумажной фабрики на Пахре голландца Иоаганна
Фонсведена (Поздеева И. В., Дадыкин А. В., Пушков В. П. Московский печатный двор…
1652–1700 годы. Кн. 2. С. 354, 355). Документы о строительстве бумажной мельницы
в 1657 г. см.: Там же. Кн. 1. С. 256–265).
7
Там же. Кн. 2. С. 254–264.
8
Поскольку основной тираж каждого издания был в «тетратех», то есть не имел переплета (а в одной тетради, как и сейчас, было 8 листов), то состоящий из нескольких тетрадей экземпляр оборачивался битой бумагой и перевязывался «мочалом».
9
Поздеева И. В., Дадыкин А. В., Пушков В. П. Московский печатный двор… 1652–
1700 годы. Кн. 2. С. 244.
10
Там же. С. 581, 582.
11
См.: Пушков В. П. Торговая деятельность Овощного ряда Китай города в XVII веке
// XII Кадашевские чтения. М., 2013. С. 169–174.
12
Поздеева И. В., Дадыкин А. В., Пушков В. П. Московский печатный двор… 1652–
1700 годы. Кн. 2. С. 364.
13
Там же. Кн. 1. С. 254, 255.
14
Фрашкет — деталь печатного стана; тонкая железная рама, прикрывавшая печатавшийся лист, чтобы подлежащие печати места оставались открытыми (вырезанными),
а пробельные — закрытыми пергаменом.
15
Поздеева И. В., Дадыкин А. В., Пушков В. П. Московский печатный двор… 1652–
1700 годы. Кн. 1. С. 252.
16
См.: Московские кирилловские издания в собраниях РГАДА (1651–1675): Каталог.
Вып. 3 / Сост. Л. Н. Горбунова, Е. В. Лукьянова. М., 2003 (выборка проведена по метке
именного указателя «продавец бумаги»).
175
Д. З. Фельдман
РОССИЙСКОЕ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВО
О ЕВРЕЙСКОЙ ТОРГОВЛЕ XVII–XVIII вв.
(ДО ПОЛЬСКИХ РАЗДЕЛОВ):
ИСТОРИЧЕСКИЙ ОБЗОР
Поскольку исторически сложилось так, что восточноевропейские евреи
(ашкеназы) — прежде всего жители Речи Посполитой — в основной своей
массе принадлежали к торговому сословию, то именно на них лежала значительная доля коммерческих операций, в том числе в торговле с соседними
государствами. Естественно, одним из традиционных направлений деятельности польско-литовских евреев было Московское государство. В этой связи
следует обозначить один важный тезис: так как вплоть до последней трети
XVIII в., то есть до территориальных разделов Речи Посполитой 1772–
1795 гг. между Австрией, Пруссией и Россией, последняя фактически не
имела своего еврейского населения, и евреи находились здесь лишь в качестве иностранных купцов, российские законы, регламентирующие еврейскую
торговлю, по сути и составляли свод законодательства по «еврейскому вопросу» в целом. При этом надо заметить, что общая направленность юридических актов этого корпуса носила сдерживающий, строго ограничительный
характер, что явилось наследием прошлой эпохи.
Особенно жесткую политику по отношению к евреям, которые пытались
наладить торговые связи между Польско-Литовским государством и Московией, проводил царь Иван IV Васильевич Грозный. Существует письмо польского короля, великого князя литовского и русского Сигизмунда I Старого
к Ивану IV, написанное в 1539 г., из которого видно, что евреи свободно приезжали по крайней мере в Смоленск. Неоднократные попытки польского короля и великого князя литовского Сигизмунда II Августа предоставить своим
евреям право торговли в России наравне с прочими купцами «как по старине» наталкивались на твердое нежелание русского царя, испытывавшего неистовую религиозную вражду к иноверцам. В 1545 г., объясняя польскому
королю, почему в Москве были сожжены товары литовских евреев, московское правительство указывало, что они привезли для продажи «мумею», хотя
им было запрещено приезжать в Москву 1. В свою очередь король попросил
предоставить евреям равное с другими купцами право торговли, написав
в своей грамоте от 21 мая 1550 г. (переданной польским посольством в Россию в июле–августе): «Докучают нам подданные наши, жиды, купцы государства нашего, что перед тем з веку за предков твоих, великих князей, волно
было всем купцам нашим, христьянам и жидам, до панства твоего на Москву
и по всей земли твоей с товары ходити и купчити, а теперь ты жидам не позволяешь с товары в государство твое въезжать». Хорошо известен прямоли176
Российское законодательство о еврейской торговле XVII–XVIII вв.
нейный ответ Ивана Грозного Сигизмунду Августу, который часто цитируется в литературе: «А что еси писал нам, чтобы жидом твоим позволили ездити
в наши государства по старине, и мы к тебе о том писали наперед сего неодинова, извещая тебе от жидов лихия дела, как наших людей и от крестьянства отводили, и отравные зелья в наше государство привозили, и пакости
многие людям нашим делали. И тебе было, брату нашему, слышав такие их
злые дела, много о них писати непригоже: занже и в иных государствах, где
жиды побывали, и в тех государствах много зла от них делалось… И нам
в свои государства жидам никак ездити не велети, занеже в своих государствах лиха никакого видети не хотим, а хотим того, чтобы Бог дал в моих государствах люди мои были в тишине безо всякого смущенья. И ты бы, брат
наш, вперед о жидах к нам не писал» (грамоту передало посольство от Ивана
Грозного в декабре 1550 г.) 2. Вполне ясно, что этот ответ как выражение
«старомосковского антисемитизма» был продиктован в первую очередь воспоминаниями о «ереси жидовствующих», а упоминания «отравных зелий»
и «злых дел» не позволяют реконструировать стоявшие за ними представления об иудеях 3. Наиболее авторитетный еврейский историк Ю. И. Гессен
считал, что евреи приезжали вместе с другими купцами Польско-Литовского
государства, что такое право предоставлялось им общими договорами между
двумя государствами. Договор 1503 г. содержал статью, в которой речь шла
о свободе торговли для «всех» купцов из «всех» земель Польско-Литовского
государства. Эта же статья включалась и в последующие договоры 4.
После преодоления Смуты в России обострение отношений с Речью Посполитой в первой трети XVII в. привело к длительному военному противостоянию между двумя государствами, которое выразилось в двух русскопольских войнах: 1632–1634 (Смоленской) и 1654–1667 гг. Этот период российской истории — время правления первых Романовых — характеризуется
довольно массовым притоком в страну пленных евреев, подавляющее большинство которых было вынуждено принять христианство. В то же время
в Московском государстве появляются и евреи — купцы и мещане, но уже с
коммерческой целью. Однако в правление царя Михаила Федоровича, так же
как и во второй половине XVI в., власти относились к евреям с особой неприязнью, препятствуя их приезду с товарами из-за рубежа. И несмотря на
то, что правители Речи Посполитой настаивали, чтобы евреев пропускали
хотя бы до Вязьмы, русскому посольству, отправленному в Варшаву в
1638 г., поручено было заявить польскому правительству, что «жидам отнюдь в Россию не въезжать». В свою очередь, русские купцы не питали симпатий не только к полякам, но и к прочим иноземцам; польско-литовским же
торговцам разрешили бывать только в пограничных городах, а в Москву
и близлежащие города ездить им было запрещено.
Во второй половине XVII в., в царствование Алексея Михайловича, наблюдается процесс некоторой активизации торговли России с другими стра177
Д. З. Фельдман
нами, в том числе посредством еврейских купцов и мещан. Причем это происходило несмотря на то, что после заключения Андрусовского мирного договора с Польшей в 1667 г. иностранцев в Московии стали подвергать новым
стеснениям. Одной из характерных черт правления «Тишайшего» царя стало
появление в стране определенного числа «избранных» евреев, занимавшихся
продажей привозимых ими иностранных товаров и поставлявших их к московскому царскому двору. При этом следует отметить, что какие-либо общие
законодательные акты, регламентирующие еврейскую торговлю в России,
верховная власть не издавала, а в каждом конкретном случае вопрос решался
отдельно.
В правление Федора Алексеевича политика по отношению к еврейским
купцам вновь ужесточается. Для польско-литовских евреев, осуществлявших
торговлю с Россией, пограничным пунктом был определен Смоленск. Торговый устав от 11 сентября 1677 г., почти дословно повторивший требования
именного указа царя Федора Алексеевича от 12 сентября 1676 г., вполне четко определял: «Которые евреяны впредь приедут с товары утайкою к Москве
и учнут являться и товары свои записывать в Московской Большой таможне,
и тех евреян из Приказа Большого приходу присылать в Посольской приказ,
и товаров их в таможне не записывать, для того что, по указу великого государя, евреян с товары и без товаров из Смоленска пропускать не велено» 5.
В торговом договоре, заключенном с Польшей в 1678 г., было предусмотрено, что евреи, в отличие от прочих польско-литовских торговых людей, не
могут приезжать в Москву. Таким образом, хотя экономические интересы
царского двора требовали разрешать отдельным иностранцам, в том числе
евреям Короны Польской и Великого княжества Литовского, приезжать по
коммерческим делам, в целом доступ их в пределы государства тогда был
значительно затруднен, поскольку московские власти стремились оберегать
народный быт и православие от влияния иноверцев и всячески противодействовали появлению чужеземцев 6.
Первая половина XVIII в. ознаменовалась ужесточением правил еврейского предпринимательства на территории России, имевшее, как мы видим,
многочисленные прецеденты и в предшествующие столетия. 14 марта 1727 г.
состоялся именной указ Сенату о немедленной высылке из Смоленского уезда за рубеж нескольких евреев, державших кабацкие и таможенные откупа
в дворцовом селе Зверовичи (переданные им еще Петром I за несколько дней
до своей кончины 7), и об отдаче в дальнейшем этих откупов после расчета по
контрактам «другим, кроме жидов» 8. Это повеление предшествовало именному указу императрицы Екатерины I из Верховного тайного совета от
26 апреля 1727 г., подготовленному при участии активного противника еврейской торговли князя А. Д. Меншикова, «О высылке жидов из России
и о наблюдении, дабы они не вывозили с собою золотых и серебряных российских денег» 9. (Само императорское распоряжение было озвучено 20 ап178
Российское законодательство о еврейской торговле XVII–XVIII вв.
реля.) В тексте указа говорилось: «Жидов, как мужеска, так и женска пола,
которые обретаются на Украине и в других российских городах, тех всех выслать вон из России за рубеж немедленно, и впредь их ни под какими образы
в Россию не впускать и того предостерегать во всех местах накрепко» 10.
За этот период в материалах Коммерц-коллегии имеется «Дело по указу
Правительствующего Сената о рассмотрении Коммерц- и Камер-коллегиями
с Главным магистратом челобитной киевского мещанина К. Кричевцова по
вопросу о разрешении евреям торговать в Малороссии и по императорскому
указу 1727 г. о высылке всех евреев за рубеж». В ноябре 1726 г. Сенат получил челобитную мещанина с просьбой рассмотреть вопрос о том, можно ли
«жидам» разрешить торговать в Малороссии, где имелось небольшое еврейское население. При этом он сослался на Торговый устав 1677 г. и сенатский
приговор по делу смоленских мещан и евреев от 4 декабря 1724 г., потребовавший отобрать у евреев в Смоленском уезде все таможенные и кабацкие
сборы, отданные им на откуп, а самих евреев выслать за границу (вышеупомянутый указ 1727 г., по сути, повторял данное решение). Проситель предложил в целях прекращения убытков местных купцов разрешить евреям ездить в Малороссию только до Киева и продавать свои товары исключительно
в местах, определенных магистратом. 14 января 1727 г. Сенат приказал Коммерц- и Камер-коллегиям вместе с Главным магистратом, Малороссийской
коллегией и киевским генерал-губернатором рассмотреть челобитную и прислать свои заключения. Основываясь на упомянутом выше рескрипте Екатерины I 1727 г., Сенат 8 мая издал аналогичный указ. 30 мая Коммерцколлегия, ознакомившись с ним, своей резолюцией постановила довести его
содержание до сведения губернских властей, а также портов; 2 июня она
снеслась с Камер-коллегией и выяснила, что последняя также приняла к сведению сенатский указ и послала в губернии и провинции соответствующие
распоряжения 11. 6 июля Коммерц-коллегия отправила указ в свою Московскую контору, а несколько позднее — в города Архангельск, Нарву, Ревель,
Выборг и Санкт-Петербургскую портовую таможню. В Сенат же коллегия
послала ведомость, в которой отметила, что поскольку указ о высылке евреев
является свершившимся фактом, то о еврейской торговле «и чинить нечего»,
ибо данный указ, имея законодательную силу, естественно выше любого
мнения коллегии 12. Таким образом, в начале правления юного императора
Петра II, самостоятельно фактически не правившего, государственная политика в отношении евреев и еврейской торговли в принципе не изменилась.
Однако гонения на евреев не могли не сказаться на состоянии местной
торговли. Уже малороссийский гетман Д. П. Апостол, ставленник Меншикова, выступил от имени Войска Запорожского с предложением допустить евреев, наравне с другими иностранцами, «для купеческих промыслов» на ярмарки в Малороссии (Левобережной Украине). 22 августа 1728 г. Верховным
тайным советом оно было удовлетворено — правда, с оговоркой, что евреи
179
Д. З. Фельдман
могут торговать лишь оптом («гуртом»), а не в розницу («на роздроб, то есть
на локти и фунты»), а чтобы серебряная и золотая монета не уходила за границу, их обязали покупать на вырученные деньги местные товары 13. Евреям
также запретили ввоз в Малороссию монеты с российским гербом, при этом
был подтвержден запрет на их оседлость. Отдельный пункт «Решения, учиненного по его императорского величества указу в Верховном тайном совете,
на поданное прошение Войска Запорожского обеих сторон Днепра гетмана
Апостола» гласил: «А жидам в Малую Россию на ярманки для купеческого
промысла въезжать позволяется, только продавать им свои товары оптом,
а врознь на локти и фунты не продавать, и на вырученные из товаров деньги
покупать товары ж, а денег золота и серебра из Малой России за границу отнюдь не вывозить; и чтоб оные жиды в Малую Россию копеек и другой монеты под российским гербом не ввозили, и того накрепко смотреть приказать.
А житье жидам в Малой России, и чтоб никто их не принимал, запрещается,
и имеет то быть по силе указа прошлого 1727 года» 14. В дальнейшем, несмотря на некоторые временные уступки евреям, ограничительная политика
по отношению к ним продолжалась.
Императрица Анна Иоанновна «приняла эстафету» антиеврейской политики, наложив 11 июля 1740 г. соответствующую резолюцию на сообщение
Сената в Кабинет е. и. в. «о высылке живущих в Малороссии жидов за границу» по случаю окончания Русско-турецкой войны 1735–1739 гг. 15 Дело в том,
что 24 июля 1739 г. Сенат послал указ в Войсковую генеральную канцелярию
о высылке евреев из Малороссии с разрешением приезжать на ярмарки, однако последняя ответила, что «ежели оных жидов из Малой России под тогдашнее военное с турками время за рубеж выслать, а оные о тамошних обращениях могут аккуратно ведать, чтоб чрез ту их высылку не
воспоследовало какого шпионства». В связи с этим высылка была отложена
до окончания военных действий с условием, «чтоб во всей Малороссии никто
к себе жидов не брал и ни в корчмах своих содержал, ниже на аренду что им
отдавал» 16. При этом сама Анна Иоанновна негласно разрешила находиться
при дворе некоторым евреям, которые, проживая в Петербурге под покровительством Э.-И. Бирона, предоставляли императрице и герцогу денежные
ссуды 17. Кроме того, начало ее царствования ознаменовалось выходом двух
именных указов малороссийскому правителю, генерал-лейтенанту князю
А. И. Шаховскому от 31 июля и 8 августа 1734 г., особыми пунктами которых разрешалось евреям торговать в розницу на ярмарках по причине малочисленности купцов в Слободских полках и Малороссии 18. В первом из них
говорилось: «Хотя прежними указами в Малой России жидам на локти
и фунты продажа и запрещена, но токмо как… в Слободских полках купецких людей мало, и торговый промысл имеют недовольный, того ради во оных
полках для пользы обывательской тем жидам впредь до указа товары свои
врознь на локти и фунты только по ярманкам продавать позволить, а о по180
Российское законодательство о еврейской торговле XVII–XVIII вв.
купке жидам товаров на вырученные из товаров же деньги и о невывозе за
границу денег золота и серебра, а из-за границы в Малую Россию копеек
и другой монеты под российским гербом чинить по прежде состоявшимся
о том указам непременно» 19.
Еще более ужесточилось отношение властей к евреям и их предпринимательству во время правления императрицы Елизаветы Петровны, отличавшейся большой набожностью и ярой нетерпимостью к иноверцам. 2 декабря
1742 г. она издала именной указ о немедленном удалении «как из великороссийских, так и из малороссийских городов, сел и деревень всех жидов, какого
бы кто звания и достоинства ни был, со всем их имением за границу и о невпускании оных на будущее время в Россию, кроме желающих принять христианскую веру греческого исповедения», мотивируя его тем, что «от таковых имени Христа Спасителя ненавистников» не может быть добра 20.
В рескрипте говорилось, что после повеления Екатерины I 1727 г. в Малороссии продолжают жить евреи «под разными видами, яко то торгами
и содержанием корчем и шинков». Опасаясь «худых следствий» императрица
распорядилась очистить всю территорию страны от и так уже немногочисленного еврейского населения. А вскоре к форпостам прибыло несколько
десятков евреев, пожелавших креститься и, следовательно, торговать в России 21. Заметим при этом, что Елизавета Петровна не гнушалась пользоваться
услугами евреев, принявших православие: они вели счета коронованных
и приближенных к ним особ, обеспечивали их связи с торговыми домами
Европы, помогали приобретать товары, удовлетворяя самые изысканные вкусы царского двора.
Запрещение евреям торговать могло привести лишь к подрыву торговли
с Польско-Литовским государством и другими странами и местностями. Это
поняли, например, власти Лифляндии, в частности Риги (а также Малороссии), где с помощью предпринимателей-евреев осуществлялась значительная
доля коммерческих операций: евреи, служившие факторами у польских помещиков, покупали для них товары в Риге и продавали здесь польскую продукцию. Рижская администрация обратилась в Сенат с просьбой разрешить
евреям вести в пограничных городах свои торговые дела 22. Однако в ответ на
ходатайство рижских властей и сенатский доклад («всеподданнейшее мнение») императрице, что от полного запрета евреям приезжать в империю не
только купечество понесет убытки, «но и высочайшим… интересам немалый
ущерб приключиться может», и потому не согласится ли государыня для
«приращения… высочайших интересов и распространения коммерции» разрешить евреям приезжать в Малороссию, Слободские полки, Ригу и другие
пограничные земли с товарами на ярмарки, — 16 декабря 1743 г. последовала
жесткая резолюция: «От врагов Христовых не желаю интересной прибыли» 23. В результате этого постановления в Риге осталось всего два еврея,
а затем в течение 22 лет город был «юдекрейн», то есть чист от евреев.
181
Д. З. Фельдман
Вследствие монаршего рескрипта Сенат издал 25 января 1744 г. свой указ
«О высылке за границу жидов из Малой и Белой России и прочих завоеванных городов и недозволении им приезжать в Россию даже для торга на ярманки», в котором сообщалось, что ходатайства о невысылке евреев из Малороссии и Рижской губернии не удовлетворены, и предписывалось
«о впуске их никаких ниоткуда представлений» не присылать 24.
Как следует из хранящегося в РГАДА «Дела по указу Правительствующего Сената о высылке обретающихся в Малороссии, в Риге и в прочих великороссийских и завоеванных городах жидов за границу и о невпуске оных
впредь» 1744 г., рапорты с мест о высылке евреев не были присланы в Сенат
вовремя. По этой причине 29 декабря 1743 г. оттуда был послан подтвердительный указ о депортации из Российской империи всех евреев, кроме желающих принять христианство 25. Причем евреям запрещался въезд в Россию
«ни под каким видом, ни на малое время», даже для торговли на «ярмонках»,
а просьбы о разрешении на въезд к рассмотрению не принимались. Таким
образом, даже эта небольшая поблажка, предоставленная евреям в 1734 г.,
была отменена. 7 января 1744 г. Коммерц-коллегия ознакомилась с данным
указом, а соответствующие распоряжения были направлены в подчиненные
ей учреждения: Рижскую обер-инспекторскую канцелярию, Починковскую
контору Поташного управления, Санкт-Петербургскую, Архангелогородскую,
Кольскую, Нарвскую, Ревельскую и Выборгскую портовые таможни, Севскую,
Брянскую, Курскую, Смоленскую и Торопецкую пограничные таможни 26.
Как видно из перечисленных законодательных актов, суровая ограничительная политика в отношении евреев не оправдывалась торговыми, экономическими и финансовыми интересами государства и обусловливалась в этот
период исключительно предубежденностью, предрассудками к евреям и религиозной нетерпимостью, хотя при этом местные власти уже выдвигали
различные доводы утилитарного характера в защиту еврейской коммерции.
Отношение к евреям сразу же менялось после их крещения. Таким образом,
различные послабления в отдельные моменты первой половины XVIII в. не
отменяли запретительной и ограничительной политики российского абсолютизма по отношению к торговой, ремесленной и иной деятельности евреев.
В период кратковременного правления Петра III возобновились ходатайства о разрешении евреям приезжать в Россию по коммерческим делам,
и в первые же дни воцарения Екатерины II ей был представлен проект допуска евреев в империю. Ознакомившись предварительно с мнением Елизаветы
Петровны по этому вопросу, императрица велела отложить дело «до другого
времени» 27 — и вскоре этот момент наступил. 4 декабря 1762 г. вышел манифест Екатерины II «О позволении иностранцам, кроме жидов, выходить
и селиться в России…» 28. Негативный характер этого решения определялся,
скорее всего, соображениями политического характера, общим отношением
властей к евреям. Однако спустя некоторое время из разных регионов страны
182
Российское законодательство о еврейской торговле XVII–XVIII вв.
вновь стали поступать прошения о дозволении евреям торговать в России.
Так, в 1764 г. шляхетство и старшины Малороссии отмечали, что местная
торговля поддерживалась в значительной степени за счет евреев, так как они
покупали местные товары по более высоким ценам, а продавали привезенные
из-за границы товары по ценам более низким, чем те, которые установились
после запрещения евреям приезжать в этот край. Одновременно власти Риги
стали ходатайствовать о праве временного проживания евреев в городе, поскольку торговля здесь стала падать, в то время как в соседних прибалтийских портах она заметно выросла. И в 1764 г. Екатерина II добивается —
фактически в обход закона — поселения здесь группы еврейских предпринимателей, которые регистрируются, однако, в качестве «новороссийских купцов» (без указания вероисповедания и национальности) и которым вменяется
в обязанность колонизация иностранцами пустынных причерноморских земель, а также предоставляется монополия на зарубежную торговлю ревенем.
Резкий поворот в законодательной политике верховной власти по отношению к еврейской коммерции произошел в конце XVIII в., в эпоху польских
разделов, когда впервые в мировой истории евреи (уже в качестве российских подданных) были включены в городские сословия купцов и мещан и тем
самым — формально уравнены в сословных правах с христианами.
Примечания
1
См.: Дмитриев М. В. Антииудаизм и антисемитизм в православных культурах
Средних веков и раннего Нового времени (обзор исследований) // Евреи и христиане
в православных обществах Восточной Европы. М., 2011. С. 34.
2
ЧОИДР. Т. 4. М., 1860. С. 77–78; Памятники дипломатических сношений Московского государства с Польско-Литовским. Т. 2. СПб., 1887. С. 338, 341–342. (Сб. РИО;
Т. 59); Шугуров М. Ф. История евреев в России // Русский архив. 1894. Кн. 1, вып. 1. С. 63;
Мулюкин А. С. Приезд иностранцев в Московское государство. СПб., 1909. С. 223; Гессен Ю. И.
Евреи в Московском государстве XV–XVII вв. // Москва еврейская: Сб. ст. и материалов.
М., 2003. С. 238 (первая публ.: Еврейская старина. 1915. Т. 7, вып. 1).
3
См.: Дмитриев М. В. Антииудаизм и антисемитизм… С. 38.
4
См.: Гессен Ю. И. 1) Триста лет назад: Евреи в Моск. государстве до и после Смуты
// Новый Восход. 1913. № 9. С. 34–38; 2) Евреи в Московском государстве… С. 237–238;
Дмитриев М. В. Антииудаизм и антисемитизм… С. 34–35.
5
ПСЗ. Собр. 1. Т. 2. № 662; Шугуров М. Ф. История евреев… С. 66.
6
Подробнее о еврейской торговле в России XVII в. см.: Фельдман Д. З. Еврейское купечество в Московском государстве XVII в.: положение и деятельность // Торговля, купечество и таможенное дело в России в XVI–XIX вв.: Сб. материалов Второй междунар. науч. конф. (Курск, 2009 г.). Курск, 2009. С. 109–113.
7
Об одной из малоизвестных страниц еврейской истории в петровскую эпоху см.:
«Желаю стать вашим комиссионером»: Мемориалы лондон. еврея И. Бернарда царю Петру
I 1711 г. / Публ. Д. З. Фельдмана, Е. С. Герасимовой // Источник. 2000. № 5. С. 5–8.
8
ПСЗ. Собр. 1. Т. 7. № 5032. С. 758; Рывкин Х. Д. Евреи в Смоленске: Очерк по истории евр. поселений в Смоленске с древнейших времен в связи с общ. положением евреев
в древней Руси. СПб., 1910. С. 61.
183
Д. З. Фельдман
9
ПСЗ. Собр. 1. Т. 7. № 5063; Голицын Н. Н. История русского законодательства о евреях. Т. 1. СПб., 1886. С. 284.
10
ПСЗ. Собр. 1. Т. 7. С. 782.
11
РГАДА. Ф. 276 (Коммерц-коллегия). Оп. 1. Д. 1737. Л. 4–5.
12
Там же. Л. 10–11.
13
ПСЗ. Собр. 1. Т. 8. № 5324. § 14.
14
Там же. С. 80.
15
Там же. Т. 9. № 8169.
16
Там же. С. 183–184.
17
См.: Голицын Н. Н. История русского законодательства… С. 26–27; Шугуров М. Ф.
История евреев в России. С. 75–76.
18
ПСЗ. Собр. 1. Т. 9. № 6610. § 21; № 6614. § 14.
19
Там же. С. 387, 398.
20
Там же. Т. 11. № 8673. С. 727.
21
См.: Градовский Н. Д. Отношения к евреям в древней и современной Руси. Ч. 1.
СПб., 1891. С. 434–435.
22
См.: Оршанский И. Г. Евреи в России: Очерки и исслед. Вып. 1. СПб., 1872. С. 85–
86; Клиер Дж. Д. Россия собирает своих евреев: Происхождение евр. вопроса в России:
1772–1825. М.; Jerusalem, 2000. С. 57, 63.
23
ПСЗ. Собр. 1. Т. 11. № 8840. С. 982–983; Опись высочайшим указам и повелениям,
хранящимся в С.-Петербургском сенатском архиве, за XVIII век / Сост. П. Баранов. Т. 3.
СПб., 1878. С. 138 (№ 9157. 1743 г., 16 декабря. Высочайше утвержденный доклад Сената
о воспрещении жидам въезда в Россию и во все пограничные города для купеческого промысла и торга на ярмарках, согласно указу от 2 декабря 1742 г.).
24
ПСЗ. Собр. 1. Т. 12. № 8867; Голицын Н. Н. История русского законодательства…
С. 297–298.
25
РГАДА. Ф. 276. Оп. 3. Д. 592. Л. 1 об.
26
Там же. Л. 5.
27
См.: Оршанский И. Г. 1) Евреи в России. С. 278; 2) Русское законодательство о евреях: Очерки и исслед. СПб., 1877. С. 247–248; Демидов Сан-Донато П. П. Еврейский вопрос в России. СПб., 1883. С. 10; Голицын Н. Н. История русского законодательства…
С. 57–59; Клиер Дж. Д. Россия собирает своих евреев. С. 64–65.
28
ПСЗ. Собр. 1. Т. 16. № 11 720; Голицын Н. Н. История русского законодательства… С. 311.
Л. Б. Сукина
ТОРГОВЫЙ ЧЕЛОВЕК РУССКОГО ГОСУДАРСТВА
ПЕРЕД ЛИЦОМ СМЕРТИ
(по письменным и изобразительным источникам XVI–XVII вв.)
В XVI–XVII вв. на авансцену русской истории выходит купечество. Его
крупнейшие представители не только играют определяющую роль в развитии
экономики страны, формировании национального рынка, но и выполняют
функции торговых, а нередко и дипломатических, представителей государства, занимают высокие позиции в обществе, влияя на разные стороны его жизни.
184
Торговый человек Русского государства перед лицом смерти
В последние десятилетия в отечественной историографии всем этим сторонам купеческой деятельности уделялось определенное внимание. Социокультурный тип русского купца позднего Средневековья и раннего Нового времени достаточно полно охарактеризован Л. А. Черной 1. Но некоторые
аспекты бытия и сознания торгового человека XVI–XVII вв. остаются вне
поля зрения исследователей. В данной работе рассматриваются его представления о смерти и посмертной судьбе души.
Известно, что в торговых, хозяйственных и семейных делах, несмотря
на предписания «Домостроя», купец далеко не всегда отягощал себя моральными размышлениями и ограничениями, но также, как и его современники,
он не мог совсем забыть о том, что за порогом земного существования придется отвечать за содеянное, и душа, «пущенная в ад» за богатством, не всегда может быть спасена. Образ смерти в период «осени средневековья», как
показал еще Й. Хейзинга, занимал существенное место в сознании человека
и постоянно напоминал о себе 2. Как и везде, в Русском государстве XVI–
XVII вв. накопление солидных капиталов не гарантировало торговым людям
независимости и безопасности. Можно привести немало примеров, когда
власть лишала даже самых богатых и знатных из них не только состояния, но
и жизни, и погибнуть с отягощенной грехами душой они имели больше шансов, чем многие другие. Деятельность торгового человека была связана
и с другими опасностями: внезапной смертью от рук разбойников, от тяжелой болезни, застигшей в поездке за товарами, гибелью во время кораблекрушения и т. п. Поэтому забота о посмертной судьбе собственной души
и душ близких людей занимала значительное место в купеческом благочестии.
Представления малой эсхатологии в XVI–XVII вв. были сконцентрированы в текстах предисловий к синодикам — поминальным книгам, использовавшимся в церковном богослужении и в качестве нравственно-учительного
чтения. Многие из них были снабжены большим количеством миниатюр,
наглядно представляющим загробные муки грешников и блаженства чистой
души. Но, как явствует из большинства текстов синодичных предисловий,
далеко не каждый человек, в силу различных жизненных обстоятельств
и несовершенства своей натуры, способен избежать соблазнов и «злоковарных поступков» и соблюдать свою душу в девственной чистоте. Особенно
это касается представителей тех социальных слоев, чья жизнь связана с исполнением административных функций, торговлей, прибыльным ремеслом,
ростовщичеством, использованием чужого труда. И даже вера и молитва не
способны оградить их от неминуемого наказания за неправедный образ жизни.
Категорическому осуждению в синодике подвергаются богатство и скупость. Оно восходит к евангельской традиции, издревле чтимой на Руси:
«Не собирайте себе сокровищ на земле, где моль и ржа истребляют и где воры подкопывают и крадут. Но собирайте себе сокровища на небе, где ни
185
Л. Б. Сукина
моль, ни ржа не истребляет и где воры не подкопывают и не крадут. Ибо, где
сокровище ваше, там будет и сердце ваше» (Матф. 6; 19–21).
Обязательной для литературной части предисловия синодиков была
притча «О трех друзьях» из «Повести о Варлааме и Иоасафе». Первый из
земных друзей человека — «пагубное богатство» отвергает своего товарища,
с которым приключилась беда, обратившись к несчастному со следующими
словами: «Се праздную днесь с тобой потружатися, в печале бо и аз и в напастех впад, в скорби есмь. Обаче мало с тобой пойду, аще обаче на ползу ти
не буду и скоро обращюся от тебе зде, своими печалми пекийся» 3, — и продолжает весело пировать за уставленным яствами и напитками столом. «Немилостливый» богач прожигает свою жизнь в празднествах и не замечает
неимущих, которые докучают ему просьбами о помощи. Расплата за такое
нарушение норм благочестия — адские муки.
К приобретению богатства нечестным путем грешника как раз часто подталкивает «второй пагубный друг» — семья и ближайшее окружение, в стремлении угодить которым он не замечает антихристианской сущности своих поступков. Особенно сложно было удержаться от такого грехопадения торговому
человеку, наживавшему деньги и имущество не только трудом и способностями, но и хитростью, изворотливостью, приспособленчеством к желаниям
и потребностям власть имущих. Об этом говорится не только в синодиках, но и
в произведениях «новой» литературы XVII в. («Повесть о Карпе Сутулове»,
«Повесть о Василии Кориотском» и др.). Поэтому в синодики служилых людей, занимавших заметные чиновничьи должности, зажиточных «посадских»
и купцов (эти книги писались по заказу представителей этих сословных
групп или предназначались для храмов, ктиторами которых они были в то
время) в изобилии включались разнообразные тексты о пагубном влиянии
денег и земного успеха. Эти «литературные фрагменты» должны были побуждать «делового человека» допетровской Руси, поведение и нравственность
которого еще не были жестко регламентированы государственными законами
и императорскими указами, к праведной жизни в духе средневековой традиции, с оглядкой на Священное Писание и поучения Отцов Церкви.
Особой популярностью у составителей синодиков пользовались повести
о ростовщиках Ионе и Щиле. Герой первой из них, Ион, не смог устоять перед соблазном присвоить деньги своего умершего товарища-купца, которые
тот просил отдать в церковь на помин души. Совершить грех Иона уговорил
явившийся ему «ангел сатанин». На миниатюрах синодиков XVII в. Ион изображен бражничающим со своими приятелями — «такими же, как он грабителями, немилостивцами, неподатливыми» на поминальный вклад друга. Он
не видит, что сзади к нему самому подбирается смерть с косой. Судьба самого Иона оказалась незавидной. Он вскоре умер, а его вдова снова вышла замуж и растратила все его богатство на пиры и увеселения со своим новым
супругом 4.
186
Торговый человек Русского государства перед лицом смерти
Сказание о посаднике Щиле имело русское, новгородское происхождение. Вероятно, оно привлекало «реальностью» персонажа и мотивации его
поступков. «Повесть о Щиле» включалась почти во все синодичные предисловия, известны и отдельные ее списки, в том числе лицевые 5 .
По предположению Н. И. Костомарова, Олоний (Леонтий) Щил или
Шил в начале XIV в. был посадником в Новгороде и занимался ростовщичеством. На скопленное «неправедное богатство» он, мучимый угрызениями
совести, решил построить монастырь во имя Покрова Богородицы. Но новгородский архиепископ отказался от освящения главного монастырского храма
и, согласно преданию, назначил Щилу наказание: отпеть себя заживо во
вновь построенной церкви. Во время обряда гроб с телом Щила провалился
в преисподнюю и возвратился только после сорокоуста в сорока церквях
Новгорода и раздачи сыном несчастного ростовщика отцовского наследства
в виде милостыни всем нуждающимся. Посадник, испытавший муки ада,
получил отпущение грехов и был похоронен по православному обряду. Щилов Покровский мужской монастырь был известен до 1725 г. и находился
недалеко от Новгорода в урочище Дубенки (Дубно) на правом берегу Волхова 6.
Лицевые списки сказания о Щиле, как отдельные, так и в составе синодиков иллюстрировались обильно и подробно: каждый поворот сюжета удостаивался отдельной миниатюры, а то и нескольких. Наиболее сложные сюжетные ходы сопровождались миниатюрой, в которой совмещалось
несколько последовательно происходивших эпизодов (как правило, это действия сына Щила, замаливающего отцовские грехи). Возможно, таким способом составители синодиков хотели подчеркнуть нравоучительную ценность
этого Сказания для состоятельного русского человека — их современника.
В синодичных предисловиях кроме опасностей и греховных соблазнов,
подстерегавших купцов на пути к праведной кончине и небесному духовному
блаженству, указывались и пути к спасению. Основные из них: строительство
церквей, благотворительность в пользу храмов и монастырей, милостыня
нищим, социальная поддержка больных, инвалидов, узников тюрем, выкуп
пленников из иноземного рабства. Все эти возможности, кстати, зафиксированные в качестве обязанностей благочестивого православного христианина
в уложении Стоглавого собора 1551 г., в синодичных предисловиях представлены в яркой литературной форме, а в лицевых синодиках часто и в визуальных образах миниатюр. Поминальные части синодиков и вкладные книги монастырей показывают, что торговые люди были одними из наиболее
усердных вкладчиков. Если в XVI в. купеческая благотворительность в пользу церкви еще не получила значительного развития в силу определенной ограниченности финансовых и социальных возможностей этой группы населения (на этом фоне деятельность семьи Строгановых выглядит
беспрецедентной), то в XVII столетии, в основном, на купеческие деньги на
посадах крупных русских городов строятся многочисленные каменные хра187
Л. Б. Сукина
мы (Ярославль, Кострома, Вологда, Нижний Новгород и др.). Несомненно,
такие нерациональные траты самого рационального слоя русского социума
того времени были вызваны страхом перед наказанием за неправедную жизнь
не столько на земле, сколько на небесах.
Притчи и повести синодичных предисловий при ответе на вопрос, как
можно достичь спасения, указывают и на то, что о душе торгового человека
должны заботиться, в первую очередь, его близкие родственники, а также его
деловые партнеры и члены купеческой корпорации. Именно семья — сын
и жена спасают душу посадника Щила от адских мук.
Но рациональному разуму торговца, вероятно, было не просто смириться с тем обстоятельством, что он должен часть своих средств вместо того,
чтобы вложить их в дело, потратить на заботу о чьем-то посмертном блаженстве. К этому его могли подвигнуть только прочные семейные традиции благочестия, особые обстоятельства или надежда получить воздаяние за свой
поступок не только в будущем, но и в настоящем. В «купеческой» литературе
позднего Средневековья даются примеры награды за благочестивые поступки не только после смерти, но еще при жизни. Так в повести XVII столетия
«О купце, купившем мертвое тело и ставшем царем» рассказывается о купеческом сыне, отправившемся за море за товаром и вместо торговой сделки
совершившем подвиг благочестия 7. На все имевшиеся у него деньги юноша
выкупил у некоего ростовщика — «жидовина» тело христианина, которое
«жидовин немилостивый» три дня «влачил по торжищу». Благочестивый
торговец еще и занял сто рублей у других купцов на достойные похороны
покойного. После этого «неразумного» поступка, откровенно осуждаемого
и осмеянного его товарищами, купеческого сына ждали разорение и всяческие беды, но «благодарный покойник», чья душа нашла успокоение на небесах, заступился за него перед Господом, и в финале повести представлено
торжество христианской справедливости. К сыну купеческому является ангел, чтобы даровать ему за «добродетель» «царство и богатство».
Но полностью положиться на семью и товарищей, а уж тем более на
благочестие и совесть посторонних людей, могли немногие. Слишком велик
был соблазн воспользоваться всем имуществом умершего, и не делиться им
с церковью. В этих условиях торговец должен был, в первую очередь, сам
позаботиться о будущем своей души. Вероятно, этим объясняется передача
купцами в конце жизни больших сумм в церкви и монастыри, нередко
в ущерб собственным наследникам. В этом отношении показательной является история известного вологодского гостя Гаврилы Мартыновича Фетиева 8. Застигнутый болезнью в Архангельске, он составил духовную грамоту,
по которой большая часть его недвижимости отходила Владимирской церкви
Вологды, значительные вклады полагались пригородным монастырям, а семье доставались лишь жалкие крохи его несметного по тем временам богат188
Торговый человек Русского государства перед лицом смерти
ства 9. Предвидя возможное недовольство, Фетиев назначил душеприказчиком не своего зятя — влиятельного московского дьяка Льва Протопопова,
а доверенного человека, холопа Дмитрия Березина, которого перед этим отпустил на свободу. Расчет Фетиева оправдался. Березин, несмотря на угрозы
быть убитым или искалеченным, настоял на исполнении предсмертной воли
своего бывшего господина и обеспечил ему «вечное поминание» в вологодских храмах и монастырях.
Признавая, что истинная жизнь ждет праведного христианина только на
небесах, торговый человек умел ценить вместе с тем и свои земные успехи.
При этом он вполне отдавал себе отчет в том, что путь к ним зачастую лежал
через вынужденные сделки с совестью, поэтому купец старался оправдать
собственное богатство перед богом и людьми, апеллируя к покровительству
святых и чуду. Стенопись церкви Николы Надеина в Ярославле, выполненная
в 1640–1641 гг. артелью костромских, московских, нижегородских и ярославских мастеров под руководством костромича Любима Агеева, свидетельствует о том, как пытался найти баланс между земным и небесным ее заказчик,
много лет ходивший под страхом смерти гость Надей Светешников 10. Выходец из ярославского посада Светешников разбогател благодаря своей энергии
и предприимчивости. География его деятельности впечатляет даже и в сегодняшнее время: закупка пушнины на Севере, медные рудники на Каме, солеварни на Волге от Костромы до Самары, лавки в Ярославле. Надей был торговым агентом царя Михаила Федоровича по закупке русских и иноземных
товаров для царского домашнего обихода, вел ссудно-кредитные операции
с государственной казной. Свое быстрое возвышение Светешников, вероятно,
воспринимал отчасти как чудо и божье попущение, но и тревожился о том, как
все это будет оценено на Страшном Суде, да и земными судьями тоже.
Все стены главного храма и частично приделов заняты композициями со
сценами жития и чудес Николая Чудотворца — «простолюдина» из Мир Ликийских, ставшего епископом. Еще одна из первых исследовательниц этих
росписей В. Г. Брюсова подметила, что большинство чудес Николы на фресках Надеинской церкви связано с золотом: «О юноше, нашедшем злато»,
«О золотом кубке, брошенном в море и обретенном по милости Николы»,
«Об обнищавшем монастыре, его же обогати златом» и др. 11 В композициях
чудес святой Николай часто представлен с мешком золота в руках: он то раздает золото нуждающимся, то поощряет им за добрые дела. Брюсова считала,
что сюжет «О юноше, нашедшем злато», рассказывающий о судьбе бедного
пастуха, у которого монахи отняли найденный клад, а его самого пытались
утопить в море (только вмешательство святого спасло его от неминуемой
гибели), иллюстрирует реальные события противостояния разбогатевшей
верхушки ярославского посада и местных монастырей в борьбе за монастыр189
Л. Б. Сукина
ские слободы 12. В данном конкретном случае апелляция Надеи Светешникова к примерам из жития чрезвычайно почитаемого на Руси, особенно в торговой среде, святого и намек на собственную благотворительную деятельность
(ярославский гость немало денег и ценностей раздал в церкви и нищим) не
смогла изменить его личную судьбу. Недоброжелатели купца воспользовались тем, что он, в конце концов, не смог вовремя расплатиться с долгами,
и Светешников трагически закончил жизнь в Москве «на правеже». Вскоре
после гибели Надеи, а затем и смерти его сына, не сумевшего возродить семейное дело, купеческий род Светешниковых прекратил свое существование.
«Биографический» и эсхатологический смысл имеют и чудеса в росписях церкви Ильи Прока, построенной в 1650 г. ярославскими купцами —
братьями Вонифатием и Иоанникием Скрипиными. Расписан храм артелью
костромского мастера Гурия Никитина с участием ярославских иконописцев
по заказу вдовы Вонифатия Иулиты Скрипиной в 1680–1681 гг.
Судьба одного из богатейших родов ярославских купцов сложилась
драматично. Несмотря на то, что у родителей храмоздателей Ильинской
церкви Иоанна и Феодоры было шесть детей, семья быстро угасла. Бесплодные браки и ранняя смерть наследников привели к тому, что после смерти
Иулиты Скрипиной и ее племянника Иллариона с маленьким сыном Иоанном
в 1682–1683 гг. их родовое прозвище больше не встречалось в источниках 13.
Трагическое ощущение заката рода и боль последней надежды звучат
в композициях чудес пророка Ильи и его ученика Елисея. Среди них предпочтение отдается чудесам исцелений и воскрешений, «божественным даром» которых были наделены оба пророка: «Чудесное воскрешение сына Сарептской вдовы», «Чудесное воскрешение отрока (сына Сонамитянки)»,
«Исцеление от проказы сирийского военачальника Неемана» и др. Возможно,
и посвящение самой церкви было продиктовано этим обстоятельством. Исцелительно-воскресительная тема раскрывается целым рядом сюжетов не только Ильинского, но и Христологического цикла и Деяний апостолов.
Наиболее подробно иллюстрирован в стенописи сюжет о чуде Елисея
с сыном Сонамитянки. В пяти композициях последовательно рассказывается
история о том, как Елисей помогает бесплодной женщине родить ребенка, но
вымоленное чадо внезапно заболевает и умирает, тогда, вновь поддавшись на
мольбы безутешных родителей, Елисей совершает второе чудо — чудо воскрешения. Вероятно, какой-то особый смысл заказчики и составители программы росписи храма вложили и в последнюю композицию, завершающую
цикл росписей с деяниями Елисея. Это больше нигде не встречающееся
в иконографии апокрифическое «Чудо Ильи в Нижнем Новгороде», где Илья
спас от смерти некоего купца, и, по замечанию В. Г. Брюсовой, «обращающее
библейскую историю к русскому культу» 14.
190
Торговый человек Русского государства перед лицом смерти
Итак, отношение русского торгового человека XVI–XVII вв. к смерти
отличалось определенным своеобразием. Для него, как и социума того времени в целом, смерть была неизбежным переходом от полной превратностей,
страхов и страданий телесной земной жизни к истинному блаженству души
на небесах. Но о таком будущем для души нужно было позаботиться заранее.
Богатому купцу трудно было избежать греховных соблазнов, дел и помыслов
на земле, но праведными поступками он мог освободить свою душу от адских мук. Однако выбор этих поступков был обусловлен самосознанием торговца и делового человека. Значительное материальное состояние позволяло
купцам сосредоточиться на той сфере благочестия, которая была связана со
строительством храмов, вкладами в церкви и монастыри. Эта деятельность не
только обеспечивала благоприятную судьбу души, но и оставляла прочную
и долговременную память о купеческих родах на земле. Даже вера в чудо
спасения от угрозы смерти, возрождения и продления угасающего рода в купеческой среде соединялась с надеждой на то, что щедрость церковных ктиторов будет оценена небесами и людьми.
Примечания
1
Черная Л. А. Русская культура переходного периода от Средневековья к Новому
времени. М., 1999. С. 190–201.
2
Хейзинга Й. Осень Средневековья: Исслед. форм. жизн. уклада и форм мышления
в XIV и XV вв. во Франции и Нидерландах. М., 1988. С. 149–163.
3
Цит. по: Древнерусская притча / Сост. Н. И. Прокофьева, Л. И. Алехиной. М.,
1991. С. 46.
4
См., например, иллюстрированную повесть об Ионе в синодике Переславского Троицкого Данилова монастыря 1672 г. (Переславль-Залесский государственный историкоархитектурный и художественный музей заповедник. Инв. № 4288).
5
См., например: Сказание о посаднике Щиле. Конец XVII в. // ОР РНБ. ОЛДП. Q.134.
6
Памятники старинной русской литературы, издаваемые графом Григорием КушелевымБезбородко. Вып. 1. СПб., 1860; Титов А. А. Повесть о Щиле (Новгородское сказание). М., 1911.
7
ПЛДР. Кн. 1. М., 1988. С. 79–94.
8
О нем подробнее см.: Заозерская Е. И. Вологодский гость Г. М. Фетиев: (из быта
торговых людей XVII в.) // Записки ГРМ. Т. 1. Л., 1928. С. 195–212.
9
ОР РНБ. ОЛДП. Q.199.
10
О нем подробнее см.: Бахрушин С. В. Промышленные предприятия русских торговых людей в XVII веке // ИЗ. Т. 8. М., 1940. С. 97–128; Федорычева Е. А. Церковь Николы
Надеина в Ярославле. М., 2003.
11
Брюсова В. Г. Фрески Ярославля XVII — начала XVIII века. М., 1983. С. 38.
12
Там же. С. 40–41.
13
Рутман Т. А. Храмоздатели церкви Ильи Пророка Вонифатий и Иоанникий
Скрипины // 350 лет церкви Ильи Пророка в Ярославле: 1650–2000: Ст. и материалы.
Ярославль, 2001. С. 7–15.
14
Брюсова В. Г. Русская живопись 17 века. М., 1984. С. 98.
191
Т. Д. Коркина
КЕВРОЛЬСКАЯ ТАМОЖЕННАЯ КНИГА 1712 г.
Кеврольские таможенные книги начала XVIII в. — это документы одной
из малых таможен Архангелогородской губернии, в ведомстве которой состояли также волостные таможни и кружечные дворы (например, пильегорская, сурская, малопинежская и др.). Кеврола (Кевроль) — одно из самых
древних поселений на реке Пинега, которое упоминается еще в Уставе Святослава Ольговича о церковной десятине 1137 г. в числе погостов, с которых
собиралась княжеская рента в пользу новгородской епископии 1. В XVIII в.
Кеврола была одним из уездных центров Архангелогородской губернии. Согласно переписи 1709 г., в Кевроле находились воеводский и кружечный дворы, земская и таможенная избы, «изба мирская в которой збираютца крестьяна для всяких дел», а также несколько десятков крестьянских и солдатских
дворов: «Всего в Кевроле и в Кеврольском уезде 18 погостов, в них 18 дворов
поповых, двор дьяконов, 13 дворов дьячковых, 13 ж дворов пономаревых,
людей в них 99 человек … В Кевроле ж и в Кеврольском уезде во всех станех
и волостях крестьянских и бобыльских 895 дворов людей, в них и с недоросльми, которые по году, и по два, и по три, 2691 человек» 2.
Сохранилось три кеврольских таможенные книги первой четверти XVIII в.:
1712 г. (НИА СПбИИ РАН. Ф. 10. Оп. 3. № 611. Л. 1–116), 1713 г. (Там же.
№ 719. Л. 1–215) и 1721 г. (РГАДА. Ф. 273. Оп. 1. Ч. 8. № 32 764. Л. 1–514).
Кеврольская таможенная книга 1712 г. находится в НИА СПбИИ РАН
в фонде Архангелогородской губернской канцелярии. Рукопись представляет
собой 14 сшитых тетрадей (каждая по 8 листов, объем девятой тетради составляет 10 листов), первые два листа (литерные) — титульные. Общий объем
рукописи 116 листов, в том числе и литерные листы (1-а, 1-б). Книга отреставрирована, но не имеет переплета.
Фолиация цифровая, внесена чернилами, по всей видимости, после реставрации, поскольку видно, что листы были сильно обтрепаны, и, вероятно,
составительская фолиация не сохранилась. Но скрепы свидетельствуют
о правильном расположении листов. На первых двух листах фолиация литерная (л. 1-а, 1-б), сделана карандашом, и эти два листа (вернее, отреставрированные их части) приложены в начале рукописи. Лист 1-а содержит только
архивные пометы: По описи № 125 (зачеркнуто), ниже — По описи 1780-го
года № 13 и по архивh № 611. На листе 1-б написано название (Книга кевролского таможенного збору с кевролских таможен и кружечного двора бурмистров Прокопья Иванова сна Попова с товарищи 3) и стоит дата 1713 годъ,
что противоречит дате, которая указана на первом листе — 1711 и 1712 гг., и
после которой сразу следуют таможенные записи.
192
Кеврольская таможенная книга 1712 г.
Книга имеет сложный состав, т. е. представляет собой том, в который
входят три отдельные самостоятельные таможенные книги разных типов.
Название первой книги (л. 1–90) не вынесено на отдельный лист и стоит непосредственно перед записями таможенных статей (л. 1): Книга кевролского
таможенного збору кевролских таможенных и кружечного двора бурмистров прошлого 711 г году Аникhя Щепоткина генваря до 18 г числа а от того
числа збору ннешняго 712 бурмистра Прокопья Иванова сна Попова с товарыщи. Еще раз подчеркнем расхождение в датах. Книга имеет три скрепы:
ар-ханг-ге-ло-го-роц-кие-гу-бер-нии-пи-сарь-Петръ-Чер-не-въ; ди-акъ-Козма-Пе-рь-фи-лье(в)ъ и диакъ-Федоръ-Зуевъ. Как следует из названия книги,
до 18 января таможенные пошлины собирались «под рукой» бурмистра
1711 г. Аникея Щепоткина (это записи на первом листе с оборотом), в следующей записи от 23 января в начале статьи уже специально оговаривается,
что «в Кевролh в таможнh кевролскому таможенному и кружечного двора
бурмистру 1712 году Прокофью Иванову сыну Попову» жители Двинского
уезда явили деньги на покупку (л. 2). В следующих записях эта оговорка
больше не повторяется.
Вторая книга (л. 91–106) — Книга кеврольского таможенного и кабацкого бурмистра Прокопья Попова збору с пив явочных пошлин. Данная книга
представляет собой две сшитые тетради, ее объем составляет 16 листов, при
этом на обороте л. 105 нет никаких записей: страница не писана, л. 106 также пуст: листъ не писан. Скрепа: ар-ханг-ге-ло-го-роц-кие-гу-беръ-нии-писарь-Петръ-Чер-не-въ, т. е. та же, что и в первой книге.
Третья книга (л. 107–114) — Книга кеврольского кабацкого збору кеврольской винной продаже и приему и отдачи. Объем данной книги составляет
8 листов, что равно одной тетради, скрепа неполная: ар-ханг-ге-ло-го-роц-киегу-(обрыв), это может говорить о том, что книга сохранилась не полностью.
Подобные сводные тома характерны для небольших таможен 4, и связано это с тем, что каждый вид таможенных сборов в течение года регистрировался в отдельной тетради, а затем тетради за один год систематизировались
и переплетались в общий том.
Кеврольская книга написана на бумаге голландского производства (филигрань — «Герб города Амстердама») скорописью, характерной для письма
конца XVII — первой половины XVIII в., о чем свидетельствует сам характер
почерков, разное написание одних и тех же букв у одного писца, наличие
большого количества выносных букв, слов под титлами, буквенное обозначение чисел, употребление уже редких в скорописи XVIII в. букв, например,
# (юса малого) и др.
Очень важным и для исторического, и для лингвистического анализа является то, что книга представляет собой черновую рукопись. Доказательством тому служат несколько признаков. Во-первых, количество почерков и их
вид: данная книга написана несколькими писцами, на одном листе может
193
Т. Д. Коркина
встретиться 2–3 разных почерка, от ровного, четкого и аккуратного (писарского) до неразборчивого и трудночитаемого. Вторым весомым доказательством того, что книга — черновая, является наличие в ней собственноручных
подписей торговцев и их поручителей, более поздние вписывания о подаче
выписей, сделанные, как правило, иным почерком. В-третьих, о черновом
характере книги говорит наличие чистых листов (л. 88–90, 105 об.–106), которые оставлялись для предполагаемых записей.
По своему типу данная таможенная книга является записной, т. е. в ней
регистрировались явки денег и товаров, процессы покупки и продажи товаров, сбор пошлин.
Небольшие таможни обслуживали местные торговые пути, что проявляется прежде всего в характере регистрируемых товаров. Среди товаров значится преимущественно скот, нередко «своей кормли» (бык, корова, баран),
мясо, сало, коровье масло, кожи (оленья, говяжья), меха (норка, белка, лисица, заяц, овчина), хлеб (ячмень, солод, рожь в основном «своей домашней
пахоты», «свое, а не скупное»), соль, рыба (треска, сиг, палтус), орудия обработки земли (сохи). И приобретался товар в основном «про свой домовой
обиход».
Среди зарегистрировавших свои товары — местные торговцы, их работники, крестьяне: Генваря въ 25 день Кевролского уhзда Чаколской волости
Семен Карповъ Кузнецова явилъ привозного товару из Устюжного уhзду
с Красноборскои Бгоявленнои ярмонки без выписи дватцать сох недруженых три пуда хмhля (л. 2 об.), Февраля въ 7 де Кевролского уhзда Пиринемскои волости Леонтеи Фирсанов сын Подшивалов да Зотhи Фроловъ явили
своеи пахоты а не покупного хлhба двh четверти осминою ржи четырh пуда муки ржанои осмь пуд муки ячнои и с тhм хлhбом для продажи ис Кевролы поhхали они к Мезени (л. 4 об.), Февраля въ 10 день отпущен к Мезени
кевролец Марегорскои волости крстьянин Гаврило Никифоров сын Шехиныхъ (л. 6 об.), Кевролского уhзда Малопhнежскои волсти сщенника Карпа
Степанова брат ево Петръ Степанов да тое ж волости крстьянh Корнило
Анфимов Андреи Евсевевъ Дмитреи Девятернин явили своеи домашнеи
кормли а непокупных свщенника Карпа четырh бычка … и с тhмъ скотом
отпущены они на плотh к Архангелскому городу (л. 32 об.–33).
Несколько раз встречаются регистрации одних и тех же торговцев: крестьянин Кеврольского стана Карпогорской волости Самсон Семенов сын Девятых в феврале явил продать по мезенскои таможеннои выписи бочку
бhлои рыбы сиговъ соленых (л. 6), в мае он с Иваном Григорьевым сыном
Волковых явили своеи пахоты а не покупного запасу в восми бочках муки
ячнои да бочку муки ржанои … и с тhмъ запасом отпущены онh к Архангел194
Кеврольская таможенная книга 1712 г.
скому городу на плотh (л. 42); Иван Васильев сын Юдин — работник Ивана
Иванова Маслова Большого 5 из Юрольскои волости Двинского уезда: в феврале явил на хлhбную покупку в уhздъ пятьдесятъ рублевъ, (л. 3 об.), в мае
явил своеи работы соиму новую длиною девяти сажень поперечника полчетверты сажени а строена она в Верховскои Выискои волсти (л. 43 об.).
Среди зарегистрировавшихся в кеврольской таможне встречаются
и крупные торговцы, как, например, архангелогородский купец Федор Баженин: Генваря въ 16 день Гостиные сотни Федора Андрhева сына Баженина
работникъ Иванъ Яковлевъ Седякиных явилъ на пошлину семь рублевъ дватцать алтнъ … а на тh денги купилъ он в Кевролском уhзде порознь у крестьянъ пятнатцать пуд сала говяжя … фунтъ шерсти овечи битои …
и с тhм товаром поhхал он х Колмогорамъ (л. 1 об.).
Кеврольская книга содержит разные типы регистраций: явка товаров,
явка денег на покупку товаров, отпуск товаров на продажу. В связи с этим
определяются разные типы статей: явчие товаров, явчие денег, отпускные.
Структура таможенной статьи независимо от ее типа (явчая, отпускная)
представляет собой набор и строгую последовательность основных частей:
начальный протокол, содержательная часть и конечный протокол. Каждая
часть содержит обязательный набор формул, определяющих специфику статьи. Например, в явчих статьях начальный протокол включает себя дату; сведения о торговце (место жительства, социальное положение или профессия,
имя); формулу явки товара или денег на покупку (явил продать; явилъ на
покупку три рубли дватцать алтынъ денегъ); общую характеристику явленного товара (например, арханьгелогороцкои таможеннои гороцкои покупки);
формулу назначения товара (четверть муки житнеи на прекормление а не на
продажу, которая может находиться и после содержательной части.
Содержательная часть содержит перечень товаров. Запись каждого товара в свою очередь представляет собой тоже определенную формулу, включающую указание на количество товара, его название и характеристику,
а также стоимость, которая может следовать и после рукоприкладства торговца. Например, Кирило Яковлевъ Никита Марковъ Филипъ Афанасьев явили своеи пахоты а непокупного хлhба на плоте в клетке ржы пять четвертеи ячменя тритцать четвертеи да солоду рощы четверть масла коровья
зимнего пудъ тритцать фунтъ своего ж а не покупного да покупного ячменю
тритцать четвертеи вмhсто Кирила Яковлева Никиты Маркова Филипа
Афанасьева по их веленью кевролецъ Дмитреи Кокоринъ руку приложилъ
а по осмотру ларешного Дмитрия Поздhева сверхъ вышепомянутои явки
у них ничего не явилос а вышеписанному покупному хлhбу цена по тринатцати алтынъ по две денги четверть (л. 36 об.–37).
195
Т. Д. Коркина
Конечный протокол включает в себя перечень сумм, уплаченных торговцами в качестве пошлины за явленный товар или явленные для его покупки деньги: ис тое вышепомянутои покупки доведетца взять таможенныхъ
пошлинъ с покупки з денегъ по пяти денегъ с рубля а за уhздныхъ продавцовъ
с продажи по десяти денегъ с рубля и того четырнатцать алтынъ две денги
взято (л. 39 об.). Кроме того, конечный протокол содержит формулу поруки
в платеже пошлин в месте продажи товара и рукоприкладства: кевролец
Елисhи Чюркин Кирила Страшных в платеже вышеписанных пошлин ручал
и руку приложилъ (л. 39 об.).
Для лингвистического анализа очень существенно то, что кеврольская
таможенная книга 1712 г. является документом малой таможни и отражает
особенности приказного языка, поскольку относится к петровскому времени
до введения коллегий, установивших более жесткие правила ведения таможенной документации. Кроме того, на таможенную службу в XVIII в. выбирались, как правило, местные жители, что также имеет существенное значение для лингвистического анализа.
Таким образом, с одной стороны, таможенные статьи данной книги, как
уже сказано, имеют четкую структуру и определенный набор формул, с другой стороны, в формуляр нередко проникают элементы, которые практически
не встречаются в документах центральных канцелярий. Это, как правило,
фразы, отражающие разговорную стихию, и разговорная, и региональная
лексика. Эти элементы появляются в оборотах, описывающих конкретные
действия таможенников или торговцев, например, а болши того никаких товаров в покупке он у себя не сказал (л. 21 об.); а буде выписи не поставят имъ
с того хлhба с прямои продажнои цены заплатит пошлина в Кевролh в таможни без всякои отговорки не отымаяс ничем и в томъ они друг по друге
порукою (л. 9 об.). Последний оборот характерен для одного писца (л. 10,
10 об., 11 и др.). В записях других писцов данная формула не содержит разговорных элементов и имеет, как правило, следующий вид: и по продаже
пошлина заплатит ему по указу в Кевролh в таможни а порукою по нем
Федорh в платеже пошлин кеврольцы (л. 13 об.).
В записях нередки слова, характеризующие местную северную специфику:
турачка ‘катушка’, брусница ‘брусника’ (в Картотеке «Словаря русского языка
XVIII века», находящейся в Институте лингвистических исследований РАН
в Петербурге, слово брусница зафиксировано только у С. П. Крашенинникова
в «Описании земли Камчатки»), роща ‘зерно, пророщенное на солод’ (явили
своеи пахоты а не покупного хлhба семь четвертеи ячменя да полторы четверти солоду ячного рощи (л. 10 об.); последнее слово в Картотеке «Словаря
русского языка XVIII века» представлено в единственном значении ‘не очень
большой вычищенный лес, состоящий из высоких деревьев’ 6, у В. И. Даля слово
роща в значении ‘пророщенное зерно’ дано с пометой сев. 7
196
Кеврольская таможенная книга 1712 г.
Именно в материалах небольших таможен, в том числе и кеврольской
достаточно частотны слова с уменьшительными суффиксами: бычек, коровенок и коровенка, на плотишке, в ушадце, карбасок и мн. др. Как отмечают
исследователи, для документов крупных таможен это не характерно 8.
Для лингвистического анализа важно, что данная книга предоставляет
новый лексический материал, не зафиксированный, например, в Картотеке
«Словаря русского языка XVIII века»: слово недошлый в картотечном материале употреблено только по отношению к меху (и это отражено в «Словаре
русского языка XVIII века» 9), в кеврольской же книге оно отмечено по отношению к зерну; слово поросовой бычек (т. е. ‘нехолощеный’) не отмечается ни «Словарем русского языка XI–XVII вв.», ни «Словарем русского языка
XVIII века»; в «Словаре русского языка XI–XVII вв.» фиксируется существительное пороз, порос ‘нехолощеный самец, бык-производитель’ 10. Подобные
примеры можно продолжить.
Таким образом, кеврольская таможенная книга 1712 г. является важным
источником для изучения региональной деловой письменности, в частности,
таможенного делопроизводства Русского Севера; для лингвистов же данный
источник интересен содержащимся в нем лексическим материалом.
Примечания
1
Устав новгородского князя Святослава Ольговича о церковной десятине 1137 г. //
Российское законодательство X–XX веков: в 9 т. Т. 1. М., 1984. C. 224–225.
2
См.: Перепись 1709 года: Архангелогородская губерния: Кеврольский уезд: Переписная книга города Кевроли с уездом переписи поручика Якова Гавриловича Селиверстова / Ред. Е. Немытовой [Электронный ресурс] // Перепиись 1710 года: [сайт]. URL:
http://census1710.narod.ru/perepis/10_3_25.htm (01.03.1710).
3
Цитаты из книги, набранные курсивом, даны в упрощенной орфографии, сохраняется написание буквы h, выносные буквы даны прямым, буквенные обозначения чисел заменены цифровыми, пунктуационные знаки не введены.
4
Например, это отмечается для книг сольвычегодской таможни 1722 и 1723 гг., новгородской таможни и др. (см.: Захарова Ю. Г. Сольвычегодские таможенные книги XVIII века
как лингвистический источник: Автореф. дис. … канд. филол. наук. Хабаровск, 2002. С. 5;
Кафенгауз Б. Б. Очерки внутреннего рынка России первой половины XVIII в.: (По материалам внутр. таможен). М., 1958).
5
Иван Иванов Маслов Большой зарегистрирован, например, в архангельской таможенной книге 1719 г. (см.: Малышева И. А. Памятники деловой письменности XVIII века
как объект лингвистического источниковедения. Хабаровск. 1997).
6
Словарь Академии Российской. Ч. 5. СПб., 1794. С. 84.
7
Даль В. И. Толковый словарь живого великорусского языка: в 4 т. Т. 4. М., 1955. С. 77.
8
См.: Малышева И. А. Памятники… С. 143.
9
Словарь русского языка XVIII века. Вып. 14. СПб., 2004. С. 177.
10
Словарь русского языка XI–XVII вв. Вып. 17. М., 1991. С. 122.
197
В. В. Шилов
ПРОМЫСЛЫ И ТОРГОВЛЯ НАСЕЛЕНИЯ СЕРПУХОВА
ПО СКАЗКАМ 1720 г.
До появления в Серпухове мануфактурного производства — парусных
фабрик в середине 1730-х — 1740-е гг. мелкотоварное производство и разнообразная торговая деятельность местных посадских людей являлись основой
экономической жизни этого подмосковного города и прилегающей к нему
округи 1. В литературе более или менее полно изучены деятельность серпуховского купечества в сфере производства парусного полотна на мануфактурах начиная с их появления в 1730-е гг. и до конца XVIII в., генеалогия купеческих родов, из которых вышли основатели парусного производства
(ставшего, наряду с кожевенным, определяющим для местной экономики
в XVIII столетии), производство и производители укладного железа и изделий из него в XVI — первой половине XVIII в., некоторые аспекты торговли
и торговых связей Серпухова 2. Тем не менее, состояние городских промыслов и торговли в 1720-е гг. изучено недостаточно, хотя именно в первые
десятилетия XVIII в. происходит известное накопление торговопромышленных капиталов, позволившее позднее заложить основы мануфактурного производства парусного полотна в Серпухове. Возможно, это связано с тем, что источники, дающие сведения по этой теме, рассредоточены по
разным фондам РГАДА и других архивохранилищ. Важным источником сведений о промыслах и торговле серпуховичей в указанные десятилетия могли
бы стать книги серпуховской таможни и кружечного двора, но они сохранились за 1705–1753 гг. крайне неравномерно. За 1706–1724 и 1726–1728 гг. их
нет совсем 3.
Тем не менее, существует документ, дающий пусть далеко не полное, но
все же известное представление о состоянии промыслов и торговли посадских людей Серпухова на рубеже 1710–1720-х гг. Это списки сказок части
непривилегированного населения города, поданных жителями в 1720 г. согласно правительственному указу 1718 г. о представлении данных о занятиях
промыслами и торговлей посадских людей 4. В деле, хранящемся в РГАДА,
содержатся тексты 181 сказки и, очевидно, в них отражено далеко не все тяглое посадское население. По 1-й ревизии 1722–1727 гг. в Серпухове насчитывалось 420 душ мужского пола, относящихся к владельцам или арендаторам городских дворов 5. С учетом того, что в трех случаях сказка подавалась
от имени сразу нескольких самостоятельных дворовладельцев (от 2 до 6),
общее число поданных сказок увеличивается до 191, что составляет 45,7 % от
общей численности дворовладеьцев. Серпуховской магистрат в челобитной
от 26 сентября 1720 г. объясняя более чем годовую задержку с отправлением
сказок в Москву, ссылается на невозможность их собрать со всех тяглых лю198
Промыслы и торговля населения Серпухова по сказкам 1720 г.
дей, «по тому, государь, в земской избе подьячих никово нет и пишет у нас,
сирот твоих … только один человек, а иных государь, из своей же братьи
писцов к тому делу нет … да и потому, государь, … у купецких людей сказок
вскоре взять не мочно, для того, что многие купецкие люди в отъезде в разных городех и уездех для торговых своих и промыслов, а у ково, государь,
есть мед, и пенька, и другие товары, и те … купецкие люди в скасках своих
написать именно куды те товары и на сколько ценою отпущено бутто не знают…» 6. Боясь содержания под караулом и большого штрафа за неисполнение указа о сборе сказок, земская изба, тем не менее, явно не спешила с составлением сказок. Некоторые из посадских купцов их, судя по всему, так
и не подали. Дополнительное пояснение отсутствию сказок некоторой части
тяглого населения посада можно найти в отписке от 20 сентября 1720 г., которую послали в губернию бурмистр Алексей Сокольников и расходчик денежных сборов Федор Остапов. В документе говорится, что «с серпуховского
посаду с купечества, с окладу положенных по табелю, тако ж и скоропотребные положенные и запросные сборы всех нарядов против окладу соберут и
в Ратушу вышлют все сполна … не упуская, кроме сошлых дватцати шести
дворов, которые сошли к Москве и в иные городы собою, да выбылых трех
дворов, которые выбыли по указу в Санкт-Петербурх на житье, да кроме
дватцати четырех дворов посадских кузнецов, которые упрямством своим по
многим посылкам никаких зборов не платят … и отговариваются, что бутто
ведомы в серпуховской канцелярии…» 7. Таким образом, становится понятным отсутствие сказок 77 посадских дворовладельцев. Но остается не объясненным отсутствие части сказок посадских тяглых людей, никуда не уехавших из города. Сказки могли не подать 25 дворовладельцев-купцов Гостиной
сотни, часто противостоящих посадскому сообществу 8. Во всяком случае ни
одной сказки членов Гостиной сотни среди имеющихся мы не находим. Скорее всего, часть сказок не сохранилась, поскольку в конце рассматриваемого
дела отсутствуют итоговые данные, обязательные для подобного рода документов. Тем не менее, думается, что известную репрезентативность сохранившиеся сказки, несомненно, имеют. В настоящей статье представлены
предварительные данные и выводы, полученные на основе материалов сказок.
В 64 сказках вместе с дворовладельцами фигурируют их родные
и двоюродные братья, племянники, внуки и другие родственники. В некоторых сказках они названы по имени, но точное количество родных и свойственников, проживающих вместе в каждом таком дворе и ведущих общий
промысел или торговлю, указано лишь в нескольких случаях, установить их
общее число невозможно. Например, в сказке И. И. Костякова сказано, что он
вместе с братьями владеет четырьмя лавками и имеет солодовенный промысел. В материалах 1-й ревизии находим, что вместе с Костяковым проживают
два его родных брата: Василий 36 лет, Алексей 24 лет и двоюродные братья
Иван 26 лет и Степан 23 лет, их промысел — ращение и продажа солода.
199
В. В. Шилов
Из сказки Т. И. Масленикова известно, что в наемных лавках «сидят» его
дети, по 1-й ревизии их у него трое 9. Численность родственников, записанных в поданных сказках, можно ориентировочно определить более чем
в 100 человек, но точное число ремесленников, торговцев и посадских, являвшихся родственниками упомянутых в сказках лиц, к сожалению, не установить.
Материалы сказок содержат разнообразные сведения, хотя и неполные,
о состоянии мелкотоварного ремесла и торговли на рубеже 1710–1720-х гг.
в среде посадских людей Серпухова. Исходя из данных сказок можно классифицировать занятия посадских людей по их участию в торговле, ремесленном производстве и работе по найму (см. табл. 1):
Таблица 1. Занятия посадских людей Серпухова по данным ревизских сказок
Численность
(не менее)
Занятия
Занятые в ремесленном производстве и не обозначившие своего участия в занятиях торговлей
Занятые только в торговле
Совмещающие торговлю и ремесло
Работающие по найму (черная работа, извоз и т. п.)
Итого
35
101
138
32
306 *
* С учетом родственников, включенных в сказки дворовладельцев. Если в
сказке указано количество родственников (один сын, два брата, племянник,
другие родственники и т. п.), то прибавлено их число; если численность указана
неопределенно («братья», «дети»), прибавлено двое.
Ремесленники, не указавшие своей связи с рынком — это мелкие производители, обеспечивавшие себя тем, что пашут землю, «растят хлеб на себя»
и работают по заказам: О. П. Зенин «делает сапожное мастерство по малому
на себя и на людей», Я. С. Шапошников красит холсты, И. А. Солин «делает
котельное ремесло», Н. Г. Кукишев «делает каменное мастерство на людей»,
И. Л. Ивакин с братьями «пашет на наемной земле хлеб». Некоторые прямо
указывают в сказке, что у них «торгу нет» 10 . В основном это мастера, связанные с обработкой кожи и шитьем одежды, пахотой «на себя». В то же
время невозможно предположить, что такие мастера как Ф. Д. Колчин, изготовлявший в кузнице топоры, серпы, косы, ковавший лошадей, К. И. Кочетков, делавший «бочарное мастерство» или единственный ювелир С. Серебренников и им подобные ремесленники, не занимались реализацией своей
продукции 11. Скорее всего, они работали по договорам или заказам определенных лиц — скупщиков, возможно не местных.
Особое место занимает сказка посадского П. Е. Попова, сына священника церкви Ильи Пророка Е. Стефанова, который показал, что живет на дворе
200
Промыслы и торговля населения Серпухова по сказкам 1720 г.
отца, владеет в Серпухове кузницей на дворовом месте, в Тарусе у него стоят
семь ульев, в Москве «на Болоте» имеется двор «для своего приезду». Сведений о работе кузницы, обработке и продаже меда нет. Основное занятие Попова составляли откупа. С 1 января 1719 г. он взял на три года сбор таможенных и питейных сборов в с. Подол Московского уезда (вотчина Данилова
монастыря) (таможенный сбор — 41 руб. 3 алт., питейный — 477 руб. 26 алт.
2 д.) и в д. Бадеевой Боровского уезда (вотчина Троице-Сергиева монастыря)
(таможенный сбор — 6 руб. 22 алт. 3,5 д., питейный — 11 руб. 2 алт. 4 д.). Он
был единственным из владельцев-собственников, подавших сказки, не задействованным в торгово-ремесленной деятельности посада 12.
Среди торгующих можно найти крупных купцов, ведущих свои дела за
пределами Серпухова и уезда, Так, например Н. С. Сивохин с братьями отпускал покупные мясо, мед и воск в Петербург, на Весьегонскую и Тихвинскую ярмарки, хлеб из Орла на стругах доставлял в Москву. В столице у него
были две наемные лавки в овощной линии Гостиного двора (ими он владел
совместно с двумя выходцами из Серпухова). В 1717 г. Сивохин взял в долг
у иностранца Давыда Беркузина «разного овощного товару» на 1200 руб.
Покупал он товары и других иностранцев, в Серпухове торговал кожами 13.
С. Зенин с братьями владел двумя пустыми лавками и амбаром, скупал пеньку на москвича, члена Гостиной сотни Г. Турченинова, скупал и продавал
рыбу, воск, свечи, калачи, мед, покупал в Мценске хлеб и продавал его в Тарусе на кружечный двор и в Серпухове, где его братья торговали в двух наемных лавках в рыбном ряду 14. И. Д. Перешивкин с братом Осипом, умершим ко времени подачи сказки, владел семью лавками в старом
москательном ряду, стоящими «впусте и без найму, для того, что у иных
москотильные лавки», торговал в наемной лавке в новом москательном ряду.
Товар он покупал в Москве и Серпухове 15. Его сын Дмитрий, подавший отдельную сказку, покупал в Орле хлеб, стругом возил его в Москву и Серпухов, где продавал в своей лавке в солодовенном ряду, скупал мед-сырец по
50–60 пудов, продавал его в Серпухове и Москве 16. Я. П. Зенин с сыном торговал в наемной лавке в рыбном ряду рыбой, покупаемой в Москве, и медом.
И. А. Сокольников, имея две лавки, которые сдавал в наем, торговал самыми
различными товарами: сырыми кожами и хрящом, скупал пеньку на московских купцов, лошадей на ярмарках. В 1720 г. он привез с компаньоном соленой рыбы из Ранненбурга для продажи в городе 17. Более мелкие купцы, такие
как, например, П. С. Толстухин, Г. Я. Лезгунов торговали по деревням горшками, посудою, семенами, а, продав, покупали мелочный товар — сита, лапти, циновки или меняли свой товар на хлеб 18. Такой деятельностью по сказкам торговцев были заняты 23 человека, скупавших в Серпуховском
и соседних уездах хлеб, пеньку, фрукты и овощи, орехи, «конский корм» для
продажи в Серпухове и отправки в Москву; некоторые перепродавали воск,
свечи, скот, мясо и другие продукты питания 19. Часто они сообщали в сказ201
В. В. Шилов
ках, что торгуют «по малому числу», т. е. в небольших количествах «москотильным» товаром. Четверо, не обозначившие себя в качестве производителей продуктов и других товаров являлись содержателями постоялых дворов.
Это П. Ф Татаринов, А. И Колесников, К. С. Окороков и Н. И. Мусатов. Они
продавали с дворов сено, овес, хлеб, калачи, «всякий харч» 20.
Среди лиц, подавших сказки, а также среди их родственников, большинство составляли занятые как ремеслом, так и торговлей (138 человек). Но
следует иметь в виду, что реализуя на рынке свою продукцию, они могли
продавать и товары не своего изготовления. Например, Т. И. Масленников
с сыновьями сообщал, что «бьет конопляное масло в неделю по четверику
и по полуосмине», продает его в Серпухове, ловит рыбу в р. Наре на продажу, ломает мед в уезде (60 пудов в 1720 г.), который отпустил в Ростов. Вместе с тем он и его сыновья торговали циновками, рогожами, ситами, дегтем
и другим мелочным товаром, покупными кожами и пенькою. Ремесленникпортной И. П. Хотунцев с сыном Архипом «шьют портное по малому», весной ходят по деревням — торгуют семенами 21. В этой группе можно найти
и крупных производителей. Таковым представляется, например, И. В. Остапов с братьями, владевшие кожевенным промыслом, в котором помимо их
самих работали наемные люди. Сырье (кожи) они покупали в Серпухове,
часть выделанной кожи отдавали на изготовление обуви другим мастерам,
часть отправляли в Петербург и на Свенскую ярмарку, но «самое малое число». С. П. Вавилов, имея две лавки в сапожном ряду, занимался обработкой
кожи вместе с братьями и наемными рабочими, их продукция продавалась
в Серпухове, иногда в Москве. У И. К. Кисельникова в кузнице наемные люди изготовляли уклад, который продавался в городе. Племянник Кисельникова привел из Мценска судно с хлебом, проданным в лавке. Ф. Ф. Воронин
в своей кузнице делал уклад, который продавал в Серпухове, Калуге и других городах. Его родственник Д. Ф. Воронин, подавший отдельную сказку,
держал кузницу, уклад продавал в Серпухове, как и И. С. Сорокин 22. Несколько посадских людей были заняты производством, крашением и продажей холстов. Е. П. Бердоносов делал крашенину и продавал ее в городе, тем
же был занят И. С. Крюков, покупавший краску в Москве. И. И. Крашенинников с братом владели лавкой, делали крашенину.
Большая группа посадских была занята производством продуктов питания и продажей их на рынке Серпухова. Они мололи покупную или выращенную самими пшеницу, пекли хлебы, калачи, делали ячный квас, били
«конопное» (конопляное) масло, ловили рыбу на продажу, били покупной
скот на мясо и продавали его на рынке в лавках, на полках или в рознь. Все
это предполагает значительный рынок сбыта, рассчитанный не только на горожан, но и на приезжих торговцев.
32 человека по данным сказок были заняты черной работой и работой по
найму. Некоторые нанимались по специальностям: в извоз — трое, в кузницы
202
Промыслы и торговля населения Серпухова по сказкам 1720 г.
— шестеро. Были заняты неквалифицированным трудом («кормятся наймом») и черной работой, жили в работниках у людей 14 человек, трое из них
с детьми и родственниками. Среди них значится владелец трех лавок, отдаваемых в наем за 8,25 руб. — И. Ф. Пустовалов 23.
Сведения о ремесленных специальностях, содержащиеся в сказках, также не могут полностью представить состояние мелкотоварного производства
в Серпухове, так как почти половина сказок отсутствует. Тем не менее, можно выделить группы ремесленников по специализации их производства. Самым распространенным ремеслом среди посадских было изготовление продуктов питания, им занимались 57 человек. Все они работали на рынок,
местный в целом, некоторые владели лавками в солодовенном, калачном
и рыбном рядах, где и продавали свою продукцию. Некоторые вели торговлю в рознь. Двое из трех рыбников ловили рыбу на откупе у владельца ловель на Оке и Наре князя Г. Ф. Долгорукого. Далее идут специальности, связанные с обработкой кожи и изготовлением изделий из нее — 19 человек; их
товары продавались в лавках сапожного ряда. В 49 случаях отмечены занятия, связанные с обработкой металлов и изготовлением изделий из них. Это
свидетельствует о сохранении в значительном объеме в городе традиционного для Серпухова железоделательного ремесла. Девять человек занимались
изготовлением крашенины, один красил сукна. Следует иметь в виду, что
один и тот же человек может работать в двух, а то и трех специальностях.
Таблица 2. Численность ремесленников разных специальностей в Серпухове
по данным ревизских сказок
Специальность
Численность
Изготовление продуктов питания:
Мельники
Калачники
Хлебники
Печет гречишники
Харчевники
Пряничники
Солодовники
Квасники
Перепуск меда
Мясники
Рыбники
Масленики
Обработка кожи и изготовление изделий из нее:
Кожевники
Сапожники
Рукавичник
203
9
20
5
1
2
1
3
5
5
8
3
6
9
4
1
В. В. Шилов
Специальность
Численность
Обработка и изготовление изделий из железа:
Доменный завод
Укладники
Кузнецы (с учетом отказавшихся подавать сказки)
Медник
Обработка пеньки
Изготовление крашенины
Крашение сукна
Портные
Каменщик
Плотник
Бочар
Изготовление воска и свечей
Извоз
Чернорабочие
1
9
38
1
4
9
1
6
1
1
1
4
3
13
Сохранившиеся сказки не сообщают точной численности ремесленников
и торговцев Серпухова, не дают полной информации об объемах их производства и торговли. Тем не менее, по ним все же можно составить известное
представление о номенклатуре ремесленных специальностей горожан.
В сказках отмечено 28 специальностей, что достаточно велико для подмосковного города. Ремеслом было занято значительное количество местного
населения.
Торговые связи Серпухова в основном распространялись на сам город,
Серпуховской и соседние Тарусский и Алексинский уезды (за Окой). Там
торговцами продавались глиняная посуда, семена, приобретался мелочный
товар, овощи, фрукты (яблоки), орехи, сырая и обработанная пенька, хрящ,
рожь и пшеница, мед (перепродаваемый, как и пенька и яблоки в Москву),
возможно, железная руда и металл для кузниц. Изделия кузниц и кузнецов
продавались не только в Серпухове, но и в Калуге. Поставки оптовых партий
хлеба шли из Орла и Мценска, известных российских центров торговли зерном. Часть хлеба реализовывалась в городе, часть перепродавалась в Москве.
Туда же шла часть продукции мясников. Из Москвы поступал мелочный товар. Торговля Н. С. Сивохина в Петербурге представляет единичный случай
крупного предпринимательства вне города, во всяком случае, в имеющихся
сказках.
Налицо образование к 1720-м гг. местного локального рынка, в составе
Серпухова и как минимум трех уездов, торговые связи которого в некоторых
случаях достигали Москвы и Петербурга.
Таким образом, сказки позволяют в какой-то мере оценить хозяйственное состояние Серпухова на рубеже 1710—1720-х гг. как достаточно крупного торгово-промыслового центра Подмосковья.
204
Промыслы и торговля населения Серпухова по сказкам 1720 г.
Примечания
1
Общий очерк истории Серпухова и торгово-промышленной деятельности его населения в XVIII в. см.: Гарин Г. Ф., Савоскул С. С., Шилов В. В. Серпухов. М., 1989. С. 54–72.
2
Пажитнов К. А. Очерки истории текстильной промышленности дореволюционной
России. Т. 2: Хлопчатобумажная, льно-пеньковая и шелковая промышленность. М., 1958.
С. 168–169; Заозерская Е. И. Рабочая сила и классовая борьба на текстильных мануфактурах России в 20–60 гг. XVIII в. М., 1960. С. 48, 63; Голикова Н. Б. 1) Торговые связи городов Подмосковья в конце XVII — начале XVIII в. // Русский город: (ист.-методол. сб.). М.,
1976. С. 71, 77–90; 2) Кредит и его роль в деятельности русского купечества в начале
XVIII в. // Русский город: (Исслед. и материалы). Вып. 2. М., 1979. С. 161–197; Сербина К. Н.
Крестьянская железоделательная промышленность Центральной России XVI — первой
половины XIX в. Л., 1978. С. 7–27; Шилов В. В. 1) Первые парусные фабрики в Серпухове
и их владельцы. // Серпухову — 650 лет: Материалы юбилейн. науч. конф. по истории
города и культуры. Серпухов, 1989. С. 23–27; 2) Происхождение и состав купечества подмосковного города в конце XVII — XVIII вв. // Генеалогия: Источники. Проблемы. Методы исслед.: Тез. докл. и сообщ. межвуз. науч. конф., Москва, 31 янв.–3 февр. 1989 г. М.,
1989. С. 58–60; 3) Тула и Серпухов в конце XVII — первой половине XVIII вв.: (К истории
формирования провинц. купечества) // Тульский металл в истории российской промышленности и предпринимательства: Материалы респ. науч.-практ. конф. Тула,
1992. С. 53–55; 4) У истоков крупного предпринимательства: Сериковы в XVII–XVIII вв.:
(Из истории серпух. купеч. рода). // II конференция «Города Подмосковья в истории российского предпринимательства и культуры», Серпухов, дек. 1997 г.: Докл., сообщ., тез.
Серпухов, 1997. С. 26–43; 5) Гостиная сотня Серпухова в конце XVII — первой четверти
XVIII в. // ОФР. Вып. 1. 2-е изд. М., 2000. С. 164–196; Аксенов А. И. Очерки генеалогии
уездного купечества XVIII в. М., 1993. С. 120–156; Репин Н. Н. Серпухов: внеш. торговля
России и экон. жизнь города // III конференция «Города Подмосковья в истории российского предпринимательства и культуры», Серпухов, 3–4 дек. 1999 г.: Докл., сообщ., тез.
Серпухов, 1999. С. 36-39; Демкин А. В. Полотняное производство в России на рубеже
XVII–XIX вв. М., 2004. С. 121–129.
3
РГАДА. Ф. 1418. — Некоторые из книг ветхи и в читальный зал архива не выдаются
(в частности, книга за 1729 г.).
4
Там же. Ф. 770 (Серпуховской городовой магистрат). Оп. 1. Д. 69. Л. 1–149 об. —
Само дело, в которое включены списки сказок, надо полагать, составлялось и сшивалось
некоторое время спустя, после подачи сказок в октябре 1720 г. и, возможно, какой-то части
списков уже не было в магистрате, а сохранившиеся были подшиты безо всякой системности. При сшивании списков сказок, указов губернской канцелярии и отписок (черновиков)
городового магистрата, копия сказки А. Щенкова, написанная на двух листах, была разделена: на л. 29 написан текст основной части сказки, а на л. 72 — несколько строк ее начала.
5
Там же. Ф. 350. Оп. 2. Д. 1810. Л. 73–100 об.
6
Там же. Ф. 770. Оп. 1. Д. 770. Л. 135–136.
7
Там же. Л. 149.
8
Там же. Ф. 350. Оп. 2. Д. 1810. Л. 73–75. — По 1-й ревизии в Серпухове насчитывался 21 двор купцов Гостиной сотни с дееспособным мужским населением численностью
71 человек в возрасте от 16 до 80 лет.
9
Там же. Ф. 770. Оп. 1. Д. 69. Л. 16, 59–59 об.; Ф. 350. Оп. 2. Д. 1810. Л. 65, 84. — Некоторые дворовладельцы, подавшие сказки, оказываются не внесенными в материалы 1-й
ревизии 1722–1727 гг., что выясняется при сплошной сверке данных ревизии и сказок и не
позволяет получить данные о всех родственниках подателей сказок, проживавших с ними.
205
В. В. Шилов
10
Там же. Ф. 770. Оп. 1. Д. 69. Л. 32, 41, 43 об., 62 об., 87, 110–110 об.
Там же. Л. 25, 106, 106 об.
12
Там же. Л. 13.
13
Там же. Л. 46–47 об.
14
Там же. Л. 45 об.–46.
15
Там же. Л. 17–17 об.
16
Там же. Л. 81–81 об.
17
Там же. Л. 21, 29 об.
18
Там же. Л. 43–43 об., 53. — Горшками и кувшинами торговали по деревням около
20 человек посадских людей, но ни одного гончара среди подавших сказки, а также среди
их родственников нет. Возможно, что таковые имелись в не сохранившихся сказках, но
скорее всего изготовлением посуды занимались жители гончарной слободы, населявшие
улицу Гончары в городе.
19
Там же. Л. 22, 25, 33–33 об, 44, 50–50 об., 63 об., 98 об, 99 об., 100–100 об., 102,
103, 105, и др.
20
Там же. Л. 84 об.–85 об., 112 об., 126 об.–127.
21
Там же. Л. 59–59 об., 64 об.
22
Там же. Л. 15 об., 21 об., 30 об., 88 об., 93, 109.
23
Там же. Л. 48 об., 57 об., 109, 112.
11
С. М. Ледров
ТОРГОВЫЕ СВЯЗИ АРЗАМАСА
В ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЕ XVIII в.
(по материалам таможенных выписей)
Современный город Арзамас — административный и экономический
центр юга Нижегородской области. Истоки торгово-промышленных занятий
его жителей берут начало в XVII в. 1 А уже в следующем столетии предпринимательская деятельность арзамасцев была столь успешной, что местный
историк дореволюционной поры Н. Щегольков даже определил последнюю
четверть XVIII столетия как время начала «золотого века» в истории города 2.
Успешному развитию Арзамаса в немалой степени способствовало его удобное географическое положение на пересечении важных сухопутных дорог,
связывавших обширные восточные и южные районы Российской империи
с ее центром. В конечном итоге данное обстоятельство позволило этому городу стать частью всероссийского рынка еще до наступления «золотого века»
его истории.
Конкретизировать связи Арзамаса в системе общегосударственной торговли в первой половине XVIII столетия позволяют документы таможенного
делопроизводства, хранящиеся в РГАДА. Подобные источники интересующего нас исторического периода уже привлекались исследователями для характеристики рыночных связей других российских регионов. Прежде всего,
206
Торговые связи Арзамаса в первой половине XVIII в.
большой фактический материал по этой теме собран и проанализирован
в монографии Б. Б. Кафенгауза 3. Имеются отдельные публикации по изучению торговых связей Архангельска 4, Великого Устюга 5, Курска 6, Коми
края 7. Внимание авторов таких исследований было направлено в первую
очередь на изучение таможенных книг, как наиболее ценных источников по
истории торговли.
Однако по Арзамасу такие книги не сохранились. Во всяком случае,
в фондах РГАДА, где собран основной корпус таможенных книг Европейской России, они не выявлены 8. Ввиду этого основу настоящего исследования составили сведения из отдельных таможенных выписей Арзамасской
таможни первой половины XVIII в., которые выявлены в четырех делах фонда № 829 («Таможни и кружечные дворы») РГАДА 9. Всего нами изучено
49 таких выписей. Причем к началу XVIII столетия относится лишь одна выпись 1705 г., остальные датированы следующими годами: 1740 г. — 8 выписей, 1741 г. — 33, 1748 г. — 1, 1749 г. — 4, 1750 г. — 1 выпись. Кроме того,
на одной выписи из-за ее плохой сохранности дата точно не читается (возможно, 1741-й или 1748 г.).
Сначала обратимся к привозным товарам — местам их закупки, ассортименту и социальной характеристике торгующих. Привоз товаров в Арзамас
зафиксирован в 26 выписях: 1740 г., ноябрь-декабрь — 5 выписей; 1741 г.,
январь-август — 20; 1750 г., апрель — 1 выпись.
В 7 из 26 выписей местом закупки товаров, привезенных в Арзамас, значится Борисоглебская слобода на Волге (часть современного города Тутаев
Ярославской обл.). Так, только борисоглебцем Иваном Павловским по записи
от 29 марта 1741 г. было доставлено товаров на общую сумму 863,65 руб. 10
Торговал он сырыми и выделанными мехами различных зверей (кошка, норка, лисица, хорь, волк, горностай, белка, куница, рысь). В количественном
выражении больше всех было привезено дешевых невыделанных кошачьих
шкурок (10 100 штук), не считая еще 25 сшитых кошачьих мехов. Кроме того, им же было доставлено 1500 русских мерлушек и 550 шубников из них.
Такой же ассортимент товаров «борисоглебской площадной вознишной покупки» (меха зверей и овчина) был и у другого борисоглебца — Петра Ерофеева: по 5 выписям (все от 7 июня 1741 г.) всего на 784,8 руб. 11 Только кроме шубников он торговал и бараньими рукавицами (5000 штук) 12. Приказчик
важенина (из г. Вага — совр. Шенкурск Архангельской обл.) Ивана Лаврентьева Иван Башмаков через Борисоглебскую таможню доставлял в Арзамас
канфу (китайскую толстую атласную ткань) 13.
Следует отметить, что торговая деятельность борисоглебцев в Арзамасе
велась очень активно. Они также являлись посредниками, через руки которых сюда поставлялись товары из Петербурга, в том числе и западноевропейского производства. Так, борисоглебцы Иван и Федор Лодыгины и их приказчик Яков Иванов в пяти выписях 1740 и 1741 гг. предъявили на
207
С. М. Ледров
Арзамасской таможне петербургской покупки писчую бумагу, краску брусковую, ренское вино, сахар, выбойку бумажную, в том числе немецкую.
Продажа самой большой (на 994,8 руб.) партии подобных товаров на арзамасском рынке у них была зарегистрирована 28 марта 1741 г. 14 Весной
1750 г. брусковой краской и синим сандалом петербургской покупки, доставляемой через Муром, торговал здесь и работник муромского купца Ильи
Мяздрикова 15.
Борисоглебцы же привозили в Арзамас не только российские и западноевропейские товары, но и восточные ткани и овечьи меха. Сохранились две
выписи марта 1741 г. на партии бумажных фат, набойки, кружев, разноцветного шелка и калмыцкой мерлушки, закупленных в Астрахани уже упомянутым выше приказчиком Лодыгиных Я. Ивановым и его работником Петром
Савельевым 16.
Посещал Арзамас по торговым делам и ярославский купеческий человек
Дмитрий Соколов. 4 января 1741 г. он зарегистрировал тут партию ладана,
купороса, сахара и латуни «ярославской лавочной покупки» на 86 руб. 17
О связях Арзамаса с Макарьевской ярмаркой свидетельствует выпись от
31 августа 1741 г. о продаже в городе местным посадским человеком Петром
Фадеевым макарьевской покупки бумаги красной астраханской, черных
канф, белого сахара и синего сандала на 36,14 руб. 18
Работник арзамасского купца Петра Ва(я)жина Михаил Иванов в 1741 г.
доставлял в Арзамас на продажу кожевенное сырье, которое закупал в г. Петровске и его уезде (современная Саратовская обл.) 19.
Работник нижегородского ямщика Осипа Дмитриева сына Аряса Григорий
Сухорукий и житель Макарьевской слободы Нижегородского уезда Василий
Павлов сын Щепетельников привозили в Арзамас из Нижнего Новгорода волжскую рыбу, в частности сазанов. Партия в 1000 штук продавалась за 50 руб. 20
На арзамасском рынке продавалась и яицкая (уральская) рыба. Сохранились шесть выписей, фиксирующих доставку в апреле-мае 1741 г. в Арзамас
осетров, белуги, сазанов, сомов и икры, закупленных арзамасским посадским
человеком Иваном Демиховским и крестьянами сел Выездное, Красное, Ореховец, Стексово Арзамасского уезда в Самаре у яицких казаков или непосредственно в Яицком городке партиями стоимостью от 20,6 до 49,5 руб. 21
Теперь проанализируем сведения о вывозе товаров из Арзамаса. Такие
данные содержатся в 23 таможенных выписях: 1705 г. — 1 выпись; 1740 г.,
ноябрь-декабрь — 3; 1741 г., февраль, июль-декабрь — 13; 1748, декабрь — 1;
1749, январь-март — 4; без точной даты — 1 выпись.
В начале XVIII в., судя по сохранившейся единственной выписи того
периода, одним из мест торговли товарами арзамасской покупки являлась
Свинская ярмарка под Брянском. В 1705 г. именно туда отправился из Арзамаса курянин Павел Фомин сын Мухин с партией сукна и бобровых мехов
общей стоимостью 48 руб. 22
208
К статье Т. В. Жибровой (с. 72–80)
Чертеж г. Воронежа 1690 г.
(из кн.: Загоровский В. П. Воронеж: Ист. хроника. Воронеж, 1989)
К статье П. А. Авакова (с. 245–251)
План крепости Св. Анны с прилегающими слободами. 1760-е гг.
(Национальная библиотека Украины им. В. И. Вернадского. Сектор картографических изданий. № 16 591).
К статье А. А. Голубинского, Д. А. Хитрова, Д. А. Черненко (с. 311–320)
Рисунок 1. Центральная часть Курска
(РГАДА. Ф. 1356. Оп. 1. Ед. хр. 2011. Фрагмент. Конец XVIII — начало XIX в.).
№ 10 — соляные магазины; № 11 — гостиный двор; № 15 — аптека; № 16 — мясные ряды;
№ 22 — кузницы; № 23 — хлебные, железные и дегтярные лавки; № 24 — торговая баня;
№ 25 — пивоварни, солодовни и воскобойни.
Рисунок 2. Центральная часть Белгорода
(РГАДА. Ф. 1356. Оп. 1. Ед. хр. 2019. Фрагмент).
№ 10 — торговые лавки каменные; № 14 — хлебные лавки деревянные;
№ 15 — кузницы деревянные; № 16 — соляные амбары.
К статье Р. Б. Кончакова, Ю. А. Мизиса, К. А. Третьякова (с. 320–323)
Рисунок 1. Цены на зерновые культуры
Рисунок 2. Цены на овес и сено
К статье Р. Б. Кончакова, Ю. А. Мизиса, К. А. Третьякова (с. 320–323)
Рисунок 3. Цены на рыбу и икру
Рисунок 4. Цены на мясо
К статье Р. Б. Кончакова, Ю. А. Мизиса, К. А. Третьякова (с. 320–323)
Рисунок 5. Цены на мед и воск
Рисунок 6. Цены на муку
К статье Р. Б. Кончакова, Ю. А. Мизиса, К. А. Третьякова (с. 320–323)
Рисунок 7. Цены на масло
Рисунок 8. Цены на зерно и крупы по группам уездов
К статье Р. Б. Кончакова, Ю. А. Мизиса, К. А. Третьякова (с. 320–323)
Рисунок 9. Цены на муку по группам уездов
Рисунок 10. Цены на мясо по группам уездов
Торговые связи Арзамаса в первой половине XVIII в.
В большинстве отпускных выписей (9 из 23) говорится об отправке товаров, закупленных или изготовленных в Арзамасе, в Самару. Наиболее часто туда в 1740–1741 гг. с товарами арзамасской покупки ездили представители известного и большого в то время рода арзамасских купцов Демиховских:
Василий Михайлов сын (2 выписи) 23, Степан Иванов сын (2 выписи) 24
и Иван (1 выпись) 25. Последний отправлял в Самару своего работника Афанасия Михайлова. Демиховские торговали в Самаре домотканым холстом
и сукном, портками, варьгами, чулками, кожаными сапогами и рукавицами,
выделанными кожами (юфтью), бараньими мехами и шубами, мылом и медом. По стоимости самая большая (на 221,6 руб.) партия таких товаров была
отправлена В. М. Демиховским 7 сентября 1741 г. 26
В Арзамасе для Самары закупалось и конопляное масло. Этим занимались работники арзамасских купцов Андрея Иванова сына Сторожева и Степана Андреева сына Любимова 27.
Две таможенные выписи от 9 сентября и 26 ноября 1741 г. зафиксировали закупку в Арзамасе для Самары деревянной крашеной посуды. Этим занимались работники нижегородского купца Ивана Иванова сына Ошуркова
Андрей Васильев и муромца Тихона Иванова сына Садовникова Афанасий
Безколашный. Первый представил на местной таможне 100 блюд, 500 чаш,
800 тарелок, 1000 ложек и 80 деревянных коробочек на 12 руб. и 20 пар сапог
на 5 руб. 28, второй — 4000 блюд и 500 тарелок на 18 руб., а также 6 ведер
конопляного масла на 5 руб. 29
Деревянная посуда арзамасской покупки отправлялась и в Белгород.
18 сентября 1741 г. работник муромца Василия Иванова Дмитрий Александров
вывез туда 1000 блюд, стаканов и чашек деревянных крашеных на 4 руб. 30
Заметим, что факты производства крашеной посуды в Арзамасе встречаются редко, однако они весьма любопытны. По ранее опубликованным
данным такой промысел в Арзамасском уезде существовал еще в XVII в. 31
Из сведений же, приведенных нами выше, следует, что искусство росписи по
дереву сохранялось здесь и в XVIII столетии. Это является еще одним доказательством того, что широко известный впоследствии промысел в Нижегородском крае первоначально развивался не только в его заволжской части
(Хохлома), но и на правобережье Волги.
Арзамас тогда был известен и как крупный центр мыловарения. В тот же
Белгород арзамасское мыло вывозили уже упомянутый Д. Александров
(30 пудов на 23 руб.) и работник курского купца Ивана Михайлова сына Скорнякова Алексей Константинов (30 пудов на 30 руб.) 32. А по данным Б. Б. Кафенгауза, в 1720 г. арзамасское мыло продавалось и на Макарьевской ярмарке 33.
Еще один товар, которым в XVIII в. славился Арзамас, — красная
и черная юфть — отправлялся оттуда в Астрахань, где расходился по рынкам
восточных стран. Так, арзамасский купец Василий Иванов по трем выписям
от 6 и 11 июля 1741 г. вывез в Астрахань 330 юфтей кож яловичных красных
209
С. М. Ледров
и черных на 282 руб., а также мехов мелких зверей и русских мерлушек арзамасской покупки на 84,4 руб. 34 Вместе с В. Ивановым торговал в Астрахани
арзамасской юфтью работник новопавловского (современный город Павловск в Воронежской обл.) купца Филиппа Безсонова Афанасий Парамонов 35. Он же вывозил такой товар вместе с переметными сумами арзамасской
же покупки и в малороссийские города 36.
Сохранились выписи об отправке из Арзамаса холщевых тканей и сапог
в Ярославль (от 2 марта 1749 г. ) арзамасским купцом Иваном Петровым сыном Копыловым 37 и Саратов (1741 или 1748 г. — документ сильно порван)
арзамасским купцом Михаилом Никитиным сыном Голубцовым 38.
И наконец, в четырех выписях декабря 1748 — февраля 1749 гг. указано
на вывоз из Арзамаса щетины: в Петербург — московским первой гильдии
купцом Иваном Кириловым сыном Баташевым (120 пудов на 132 руб.) 39;
в Вологду — курским купцом Семеном Сосудниковым (30 пудов на 45 руб.
и 10 пудов анису на 7 руб.) 40, мурашкинцем Николаем Бардовым (70 пудов
на 98 руб.) 41; в Ревель — московским второй гильдии купцом Сергеем Егоровым сыном Т… (фамилия полностью не читается) (40 пудов на 48 руб.) 42.
Перечисленные города являлись центрами внешней торговли России, поэтому можно считать, что щетина и анис арзамасской покупки сбывались не
только внутри империи, но и экспортировались в Европу. Однако в начале
XVIII в. арзамасские товары отправлялись на Запад и через Архангельск.
Р. И. Козинцева по результатам изучения списков счетных выписок Архангелогородской таможни определила, что в 1710 г. туда из Арзамаса поступило
юфти, сала и воска на 4254 руб. 43
В выявленных нами выписях нет упоминаний об отправке товаров
в Москву. Хотя в реальности Арзамас, расположенный на прямой дороге из
восточных губерний к древней российской столице, в рассматриваемый период имел с ней прочные экономические связи. Как уже сказано выше, московские купцы закупали здесь щетину для отправки ее на экспорт через Петербург. А по данным Б. Б. Кафенгауза, на Московской таможне в 1726 г. был
зарегистрирован привоз мехов лесных зверей, щетины и пуха, заготовленных
в Арзамасском уезде 44.
Таким образом, даже принимая во внимание фрагментарность сохранившихся таможенных выписей Арзамасской таможни, по имеющимся в них
сведениям (места привоза и отправки товаров, географическая принадлежность торгующих) вместе с ранее опубликованными данными можно констатировать, что в первой половине XVIII в. город Арзамас имел торговые связи
со многими российскими регионами. В первую очередь это были торговопромышленные центры всего Поволжья (Борисоглебск, Ярославль, Нижний
Новгород, Макарьевская ярмарка, Самара, Саратов, Петровск, Астрахань),
а также города Урала (Яицкий городок), центральной части России (Москва,
Муром, Белгород, Свинская ярмарка, Курск), Малороссии, Севера и Северо210
Торговые связи Арзамаса в первой половине XVIII в.
Запада (Вага, Архангельск, Санкт-Петербург, Вологда, Ревель). Через четыре
последних города Арзамас имел выход на международную (европейскую)
торговлю.
Особо следует выделить Петербург, Ярославль, Макарьевскую ярмарку,
Самару и Астрахань. С этими городами Арзамас, судя по таможенным выписям, имел обоюдные связи (одновременно по ввозу и вывозу товаров).
В целом же в Арзамас из разных мест России привозились меха зверей,
русская и калмыцкая мерлушка и изделия из нее, крупное кожевенное сырье,
восточные и европейские ткани, рыба с Волги и Урала и другие товары. Вывозились из Арзамаса самими местными купцами, а также торговцамипосредниками из других городов, в первую очередь изделия местного производства: цветная юфть, кожаная обувь, мыло, меха, холщевые ткани, расписная деревянная посуда, разобранная по сортам щетина.
Являясь крупным центром заготовки, продажи и транзита разнообразных товаров, Арзамас привлекал к себе торговых людей разного состояния.
Сюда приезжали (сами или присылали приказчиков) представители именитого московского купечества, купцы из других российских городов, посадский
торговый люд, жители торгово-промысловых слобод и сел.
Примечания
1
Филатов Н. Ф. Арзамас в XVII веке: Очерк истории. Док. Арзамас, 2000; Суханов М. С.
Социально-экономическое развитие Арзамаса и Арзамасского уезда в XVII веке (по данным переписных книг): Дис. … канд. ист. наук. Арзамас, 2005.
2
Щегольков Н. М. Исторические сведения о городе Арзамасе, собранные Николаем
Щегольковым. Арзамас, 1911 (репр. изд.: Ярославль, 1992). С. 104.
3
Кафенгауз Б. Б. Очерки внутреннего рынка России первой половины XVIII в.: (По
материалам внутр. таможен). М., 1958.
4
Козинцева Р. И. Внешнеторговый оборот Архангелогородской ярмарки и ее роль
в развитии всероссийского рынка // Исследования по истории феодально-крепостнической
России: Сб. ст. М.; Л., 1964. С. 116–163.
5
Гуслистова А. Н. Таможенные книги середины XVIII в. как источник по истории
вологодского купечества // 1941–1945: Уроки войны –– уроки правды, мужества и патриотизма: Материалы межрегион. науч.-практ. конф., 24–25 февр. 2005 г., посвящ. 60-летию
Победы в Великой Отечеств. войне. Вологда, 2006. С. 248–255.
6
Раздорский А. И. Книга таможенного и питейного сбора Курска и Курского уезда
1720 г.: Исследование. Текст. Комментарии. СПб., 2007.
7
Павлина Т. В. Торговые связи Коми края в 20–40-е гг. XVIII в. (по материалам таможенного делопроизводства) // Торговля, купечество и таможенное дело в России в XVI–XIX
вв. : Сб. материалов Второй междунар. науч. конф. (Курск, 2009 г.). Курск, 2009. С. 187–192.
8
Раздорский А. И. Таможенные книги Европейской России XVIII в. в фондах РГАДА
(количественная, хронологическая и географическая характеристика) // АЕ за 2005 год. М.,
2007. С. 399.
9
РГАДА. Ф. 829. Оп. 1. Д. 36– 39.
10
Там же. Д. 38. Л. 6.
11
Там же. Д. 39. Л. 6, 11, 12, 16, 17.
211
С. М. Ледров
12
Там же. Л. 17.
Там же. Л. 1.
Там же. Л. 7.
15
Там же. Л. 27
16
Там же. Д. 38. Л. 4.
17
Там же. Д. 39. Л. 9, 18.
18
Там же. Д. 38. Л. 10.
19
Там же. Л. 5.
20
Там же. Д. 39. Л. 3, 4.
21
Там же. Д. 38. Л. 7–9; Д. 39. Л. 5, 13, 14.
22
Там же. Д. 36. Л. 3.
23
Там же. Д. 37. Л. 2, 6.
24
Там же. Л. 1, 12.
25
Там же. Л. 7.
26
Там же. Л. 6.
27
Там же. Л. 10; Д. 39. Л. 2.
28
Там же. Л. 9.
29
Там же. Л. 11.
30
Там же. Л. 8.
31
Селезнев Ф. А. Развитие хохломской росписи от зарождения до 1917 года // История народных художественных промыслов и ремесел Нижегородской области. Т. 1.
Н. Новгород, 2011. С. 85.
32
РГАДА. Ф. 829. Оп. 1. Д. 39. Л. 15.
33
Кафенгауз Б. Б. Очерки внутреннего рынка… С. 135.
34
РГАДА. Ф. 829. Оп. 1. Д. 37. Л. 4; Д. 39. Л. 19, 20.
35
Там же. Д. 37. Л. 3.
36
Там же. Л. 5.
37
Там же. Д. 39. Л. 26.
38
Там же. Л. 21.
39
Там же. Д. 22.
40
Там же. Л. 23. — Анис — пряное и лекарственное растение.
41
Там же. Л. 24.
42
Там же. Л. 25.
43
Козинцева Р. И. Внешнеторговый оборот… Табл. 2.
44
Кафенгауз Б. Б. Очерки внутреннего рынка… С. 209.
13
14
О. А. Васильева
РАЗВИТИЕ ТОРГОВЫХ ОТНОШЕНИЙ НА НИЖНЕЙ ВОЛГЕ
И СЕВЕРНОМ КАВКАЗЕ В ПЕРИОД ПРАВЛЕНИЯ ПЕТРА I:
ИСТОРИОГРАФИЯ ВОПРОСА
Общеизвестно, что в период Смуты начала XVII в. и непосредственно
после ее завершения торговля Русского государства была практически парализована. Данное обстоятельство объяснялось прежде всего отсутствием
безопасности на торговых путях.
212
Развитие торговых отношений на Нижней Волге и Северном Кавказе
В XVII столетии параллельно с восстановлением практически полностью разрушенной в Смуту экономики шел процесс развития мелкотоварного
производства, что, наряду с появлением мануфактур, сыграло немаловажную
роль не только в обеспечении населения промышленными товарами, но и в формировании всероссийского рынка. Можно предположить, что начиная с 20–
30-х гг. XVII в. торговля и торговые отношения не только способствовали
формированию и развитию товарно-денежных отношений, но и фактически
являлись основой экономического развития государства.
В отечественной и зарубежной историографии до настоящего времени
отсутствует специальное комплексное обобщающее исследование, посвященное динамике развития торговых отношений на Нижней Волге и Северном Кавказе в период правления Петра I. Вместе с тем отдельные аспекты
данной проблемы достаточно подробно изучены и неоднократно затрагивались историками при рассмотрении российско-кавказских торговых отношений и основных направлений внешнеторговой политики Русского государства.
В. Л. Егоров в монографии об истории Золотой Орды от момента ее зарождения до упадка, написанной на основе анализа летописных источников,
материалов археологии и данных средневековой картографии, отмечает, что
в районе пос. Стрелецкий было расположено ныне смытое волжскими водами городище Шареный бугор 1. Оно представляло собой остатки золотоордынской Астрахани (Хаджи-Тархана) 2, основание которой относится к XIII в.
В первой трети следующего столетия Хаджи-Тархан являлся, по свидетельству современников, одним из лучших золотоордынских городов «с большими базарами» 3.
Роль Астрахани как торгово-экономического центра на Нижней Волге
начиная с момента присоединения Астраханского ханства к Русскому государству до начала Смутного времени весьма обстоятельно проанализирована
Н. Б. Голиковой 4. Данную проблему затрагивали также И. И. Смирнов, Р. Г. Скрынников, И. В. Курукин и др. 5
Исследователи отмечали, что Астрахань являлась не только важной пограничной крепостью на южных рубежах Русского государства и одним из
основных опорных пунктов в развитии дипломатических связей на восточном направлении, но и крупным центром русско-восточной торговли.
Следует отметить, что упрочение внешнеторговых связей в отечественной историографии традиционно и совершенно справедливо связывается
с развитием таких исконных астраханских промыслов как рыбная ловля
и соледобыча 6. Что же касается внутренней торговли, то на ее успешное развитие, по мнению астраханских историков и краеведов, позитивно влияло
развитие сельского хозяйства в крае (преимущественно бахчеводство, огородничество, садоводство и виноградарство), ориентированного в правление
Петра I на рынок, а также дальнейшее совершенствование технологических
процессов обрабатывающих производств (например, ткацкого, кожевенного
213
О. А. Васильева
и др.) 7. В частности, еще дореволюционные астраханские историки-краеведы
М. С. Рыбушкин и Н. Ф. Леонтьев отмечали, что Петр I сразу высоко оценил
геополитическое и геостратегическое положение Астрахани и ее геоэкономическое значение в своих далеко идущих восточных внешнеполитических
планах. Царь всячески способствовал развитию в городе промышленности
(прежде всего созданию шелковых заводов. — О. В.) и торговли (особые
льготы, состоявшие в фактически беспошлинной торговле, были предоставлены армянской Джульфинской компании. — О. В.) 8.
Историографический анализ изначально предполагает триединый учет
различных точек зрения, сложившихся по отдельным аспектам рассматриваемой проблематики в собственно современной российской исторической
науке, унаследовавшей по сути имперский нарратив, в историографии народов Северного Кавказа и в зарубежной историографии.
Первые упоминания о наличии развитой торговли в Нижнем Поволжье
отмечены задолго до начала правления Петра I. Они встречаются в сохранившихся дневниковых записях иностранцев, побывавших в Русском государстве с той или иной миссией 9.
Справедливости ради следует также отметить и диаметрально противоположное мнение о состоянии торговли в Астрахани во второй половине XVI в.
английского посланника А. Дженкинсона. Он полагал, что торговля в этом
городе ведется «в таких малых размерах, что не стоит и упоминать» 10. При
этом дальнейшее повествование Дженкинсона свидетельствует о том, что
в Астрахань для ведения торговли «съезжаются (купцы. — О. В.) из разных
местностей» 11. Однако несмотря на приводимый довольно-таки внушительный перечень товаров, представляемых купцами различных этнических
групп, автор характеризует астраханскую торговлю как ничтожную по размерам и бедную по товарному ассортименту 12. С подобными выводами английского посланника категорически не согласны астраханские ученые А. М. Липчанский, Е. Г. Тимофеев, С. В. Лебедев и П. В. Казаков, которые полагают,
что оценка астраханской торговли, сделанная Дженкинсоном, не является
объективной по причине его некомпетентности в области торговли 13.
Несмотря на то, что целый пласт документов относится к источникам
личного происхождения, все они в совокупности позволяют воссоздать целостную картину того, что представляли собой Астраханский край до и после
Смутного времени. Анализ и учет таких документов необходим для объективной оценки роли Петра I в разработке стратегии развития внутри- и внешнеторговой политики государства.
В частности, благодаря сохранившимся источникам личного происхождения, удалось установить, что на рубеже XVI–XVII вв. постоянно увеличивавшийся торговый оборот и обилие товаров снискали Астрахани среди иностранцев славу «известного восточного рынка» 14. Подобное положение дел
явилось результатом последовательно проводимой руководством Московского
214
Развитие торговых отношений на Нижней Волге и Северном Кавказе
государства политикой извлечения максимально возможной выгоды от эксплуатации природных богатств края, начиная с момента присоединения Астраханского ханства. В частности, царским наказом 1593 г. астраханским воеводам предписывалось «вперед рыбным ловцам и торговым людям приказать
накрепко и смотреть за ними и велеть, чтоб они рыбы ловили про себя и на
продажу, сколько можно… осолить и испродать» 15. При этом ловили и засаливали только рыбу осетровых пород, так как лишь она являлась предметом
торговли. Временами объем выловленной рыбы был настолько велик, что ее
не успевали обрабатывать.
Начало XVII в. характеризуется продолжающимся процессом возникновения новых и расширением старых рыбопромысловых хозяйств и учугов,
обстоятельная характеристика которых представлена в исследованиях Н. Н. Пальмова и И. В. Степанова 16. Кроме того, в этот период наряду с учужным все
большее распространение получает более дешевый ватажный лов сетями,
ставший впоследствии ведущим. Рыбный промысел, являвшийся самым массовым видом занятий в крае, благодаря обилию ценной рыбы в Волге и огромному спросу на нее, способствовал развитию соледобычи.
Освоение рыбных и соляных промыслов содействовало развитию судоходства на Волге, что, в свою очередь, оказывало существенное влияние на
дальнейшее расширение торговых связей Астрахани. В частности, М. В. Фехнер
установила, что одним из наиболее востребованных продуктов российского
экспорта в европейские и юго-восточные страны являлась соленая икра 17,
хотя современники полагали, что главным предметом торговли была все-таки
соль 18, ставшая с 1705 г. одной из главных статей государственных монопольных доходов. Последнее обстоятельство фактически подвело черту «под
длительным периодом расцвета соляной торговли в России и в Астраханском
крае», так как теперь соледобычей могли заниматься только крупные промышленники, причем астраханцев среди них было весьма немного 19.
Безусловно период Смуты на некоторое время затормозил экономическое развитие Астраханского края, в т. ч. и торговли. Но уже с конца 1616 г.
новая династия Романовых предпринимает небезуспешные попытки восстановления торговых сношений со странами Востока. Так, Ю. П. Тушиным,
предметом научных изысканий которого являлось изучение русского мореплавания в XVII в., было установлено, что наиболее активно в этот период
велась торговля со странами Средней Азии, общий товарооборот с которыми
был равен примерно 100 тыс. руб. Большая часть русских товаров, вывозившихся в Среднюю Азию, а также бухарские и хивинские товары, шедшие
в Россию, проходили через Астрахань 20.
Правительство в целях улучшения и упорядочения торговли предписывало отвести для приезжих купцов специальные места для проживания и торговли — гостиные дворы. В Астрахани одними из первых возникли дворы
Гилянский и Бухарский, первоначально находившиеся за городской чертой.
215
О. А. Васильева
Впоследствии они стали ядром, вокруг которого стали складываться восточные колонии, что способствовало дальнейшему развитию и укреплению русско-восточной торговли. Данный процесс был весьма обстоятельно изучен
астраханским историком-краеведом А. Н. Штылько, труд которого сохраняет
актуальность до настоящего времени 21.
Отметим, что в отечественной исторической науке рассматриваемая
проблема получила весьма обстоятельное освещение. При этом наибольший
научный интерес представляют как обобщающие работы М. В. Фехнер и
А. И. Юхта, в которых рассмотрены общие вопросы состояния и развития
торговых отношений с восточными странами в XVI–XVIII вв. 22, так и исследования Н. М. Гольдберга, Н. П. Кукановой и др., посвященные изучению
отдельных, частных аспектов данной многогранной проблемы 23.
Следует подчеркнуть, что астраханские историки и краеведы в своих
научных изысканиях оперируют прежде всего сохранившимися дневниковыми записями иностранцев, например, голландского путешественника, художника и писателя К. де Бруина (1703 г. и 1707–1708 гг.) и шотландского врача
Д. Белла, находившегося на русской службе, в т. ч. и в период правления
Петра Великого (1716 г.). Оба иностранца в своих путевых дневниковых записях отмечали большое количество кораблей, стоявших на астраханском
рейде, а также акцентировали внимание на «знатной» торговле Астрахани
с купцами из Персии, Хивы, Бухары и Индии, имевших свои гостиные дворы, и посреднической деятельности армянских купцов 24.
Де Бруин и Белл независимо друг от друга отмечали, что на астраханском городском рынке были представлены преимущественно продовольственные товары (за Исадскими воротами находился «рыбный, хлебный, зеленной, или овощной торг» — О. В.), в частности, рыба и продукты ее
переработки, а на татарском торжище русские и армяне также могли «выставлять на продажу свои произведения» 25.
Местоположение городского рынка вне городских стен, но в непосредственной близости от городских ворот восходит к древнерусской традиции 26
и находит свой аналог в среднеазиатских городах. Кроме того, привычное
в русском языке слово «базар» по мнению ученых-филологов, специализирующихся на этимологии, заимствовано непосредственно из персидского
языка, по всей видимости, через торговых людей. Этимологами высказано
предположение, что первоначально слово «базар» трактовалось как «место
открытой торговли съестными припасами и товарами широкого потребления» 27. Данное значение было дополнено дословным переводом с узбекского
языка — «дело у ворот» 28.
Значительное число исследователей, сферой научных интересов которых выступает разноплановое изучение восточного вектора торговой
политики Русского государства в целом и Астрахани в частности, в своих
работах в той или иной степени акцентирует внимание на анализе собы216
Развитие торговых отношений на Нижней Волге и Северном Кавказе
тийной цепочки, приведшей к подписанию русско-персидского торгового
договора (1717 г.) 29.
Следует признать правоту тех ученых, которые за скупыми строчками
инструкции, выданной Петром I посольству подполковника А. П. Волынского, направленного в 1715 г. Персию, сумели увидеть масштабность и амбициозность планов царя, заключавшихся, прежде всего, в повороте «шелкового потока» на Волгу через Персию и недопущении конкуренции со стороны
каких бы то ни было держав в акватории Каспийского моря 30. Иными словами Петр I стремился к концентрации всей индоевропейской торговли на юговосточном направлении Каспийской водной магистрали.
В исследованиях, затрагивающих складывание и развитие русскоиранских отношений, обязательно оценивается значение торгового договора,
заключенного между Россией и Персией в 1717 г. в результате посольства
Волынского, но при этом далеко не всегда отмечается, что желаемые результаты были достигнуты русским правительством далеко не полностью 31. Куда
более подробно и эмоционально освещается организация экспедиции
кн. А. Бековича-Черкасского в Хиву в 1714–1717 гг., закончившаяся, как известно, разгромом его отряда 32.
Неудача постигла и русское посольство, направленное в 1718 г. во главе
с секретарем Коллегии иностранных дел Ф. Беневени в Хиву и Бухару, которому предписывалось собрать максимально достоверную информацию
о водных и сухопутных путях на Восток для максимально возможного расширения русской торговли в данном направлении 33.
О последствиях Персидского похода Петра Великого для астраханской
торговли упоминается весьма кратко в форме ограниченной констатации
факта получения русскими купцами права беспошлинной торговли и транзита товаров в Индию и обратно 34.
Интерес вызывает якобы имевшее место посещение Петром I дома астраханского купца Панкратия Курочкина. Однако эта красивая легенда, кочующая из исследования в исследование 35, по утверждению одного из первых астраханских историков-краеведов М. С. Рыбушкина не находит
подтверждения в источниках, хотя купец Курочкин действительно являлся
исторической личностью 36.
Роль Петра I в развитии торговых отношений Русского государства
с восточными странами оценивается учеными весьма неоднозначно. Так,
подавляющее большинство исследователей придерживается мнения, что
Петр I фактически заложил основы дальнейшего роста внешнеторгового оборота Российского государства, несмотря на сохранявшийся пассивный торговый баланс. При этом отмечается, что Астрахань продолжала играть важную
роль во внешней торговле на восточном направлении 37.
В то же время встречаются и весьма категоричные, противоречивые по
своей сути оценки, в основе которых чаще всего лежат слабо аргументиро217
О. А. Васильева
ванные высказывания о спаде торговой деятельности в Астрахани в период
правления Петра I, ориентировавшегося преимущественно на торговлю
с западноевропейскими государствами 38.
Анализ развития торговых отношений на Нижней Волге был бы неполным без упоминания той роли, которую играл в них Терский город (Терки),
территориально входивший в состав Астраханского края. В этом регионе
Терки «по своей значимости и величине долгое время занимал второе место
после Астрахани» 39. Учеными неоднократно подчеркивалась исключительная важность местоположения этого города для русского правительства
в качестве военно-стратегического пункта и торгового центра 40. Крепость
Терки находилась недалеко от перевоза через реку Сунжу на пути, который
в источниках конца XVII в. называется Османовским шляхом или «Османовщиной» 41, т. е. Терки охраняли перевоз с крымской стороны. К перевозу
сходились пути с запада — по реке Сунже, по долине между Сунженским
и Терским хребтами, дороги по правому и по левому берегам Терека, а, кроме того, путь из Персии к Астрахани и к волжскому пути. Вследствие этого
Терки рано приобрел и торговое значение, являясь, по сути, пунктом транзитной торговли 42.
Транзитом через Россию в Европу шли заграничные сукна, с Востока
и из Закавказья ввозились местные текстильные изделия, шелковые и бумажные ткани, шелк-сырец, являвшийся монополией царской казны, хлопок,
сафьян, нефть, марена, пряности, драгоценные камни. Не случайно, что Терки оценивается исследователями как один из важных центров международной транзитной торговли 43.
Поскольку изначально гарнизон крепости непосредственно зависел от
поставок хлебных запасов из России по Волге и Каспийскому морю, терские
стрельцы и служилые люди рано наладили торговые связи с горцами, покупая хлеб «у кабардинских черкас, и у кумыкских людей в Тарках и Карабудаках, и у гилянских и дербенских тезиков» 44.
Северокавказские исследователи весьма высоко оценивают значение
Терков как развивающегося центра региональной торговли, способствовавшего установлению прямых торгово-экономических связей между горскими
этносами. Деятельность же Петра I, направленную на упрочение позиций
Русского государства в Каспийском регионе, они отмечают, по большей части, как прогрессивную, так как транзитные торговые пути, пролегавшие через
Дагестан, способствовали не только дальнейшему развитию товарноденежных отношений на Северном Кавказе, но и способствовали росту производительных сил в этом регионе 45. В то же время отмечаются просчеты,
допущенные как самим Петром I, так и усугубленные его преемниками, которые привели к новым войнам за установление своего влияния на Северном
Кавказе между основными претендентами — Оттоманской и Персидской
империями, с одной стороны, и Русским государством, с другой 46.
218
Развитие торговых отношений на Нижней Волге и Северном Кавказе
Таким образом, предпринятый историографический обзор показывает,
что развитие торгово-экономических связей между центральными районами
России и ее южными окраинами в период правления Петра I явилось существенным фактором в эволюции всероссийского рынка и новых социальных
отношений. Расширение и укрепление торговых контактов создавало предпосылки к включению Северного Кавказа в пределы Российского государства,
а на данном историческом этапе обеспечивало безопасность южных рубежей
страны и содействовало усилению ее влияния в Северокавказском регионе.
Примечания
1
Егоров В. Л. Историческая география Золотой Орды в XIII–XIV вв. 2-е изд. М.,
2008. С. 117.
2
Подробно о происхождении топонима «Астрахань» см.: Астрахань: Краевед. альм.
Вып. 1: Имя на карте Астраханской области / Авт. ст., авт.-сост. топоним. слов. М. А. Кирокосьян. Астрахань, 2008. С. 4–5, 17–19.
3
Прошлое Астраханского края: (с древнейших времен до конца XIX века) / сост. А. А. Курбатов. Астрахань, 2008. С. 44.
4
Голикова Н. Б. Очерки по истории городов России конца XVII — начала XVIII вв.
М., 1982.
5
Смирнов И. И. Восстание Болотникова, 1606–1607. 2-е доп. изд. М., 1951; Скрынников Р. Г. Смута в России в начале XVII в.: Иван Болотников. Л., 1988; Курукин И. В. Персидский поход Петра Великого: Низовой корпус на берегах Каспия (1722–1735). М., 2010.
6
Астрахань: история, этнос, культура, природа, геополитика / В. В. Ишин и др. Астрахань, 2008. С. 96–103. (Дельтовые города мира).
7
Курбатов А. А. История Астраханского края (с древнейших времен до конца
XIX века). Астрахань, 2007. С. 127, 134; Астрахань: история… С. 105, 106–107, 109; Марков А. С. Петр Первый и Астрахань: 2-е изд., доп. Астрахань, 2008. С. 10, 24–33, 50–51, 98–
99; Рыбушкин М. С. Записки об Астрахани. 3-е доп. изд. с экз. 1841 г. Астрахань, 2008.
С. 99–100, и др.
8
Рыбушкин М. С. Записки об Астрахани. С. 86; Полтавская победа. 200-летний юбилей. (27 июня 1709 г. — 27 июня 1909 г.). Астрахань, 1909. С. 20.
9
См., например: Исторические путешествия: Извлечения из мемуаров и записок
иностр. и рус. путешественников по Волге в XV–XVIII веках / Сост. В. Н. Алексеев. Сталинград, 1936; Из рассказов Дон Хуана Персидского. Путешествие персидского посольства
через Россию от Астрахани до Архангельска в 1599–1600 гг. // Проезжая по Московии:
(Россия XVI–XVII вв. глазами дипломатов) / Сост. и авт. коммент. Г. И. Герасимова. М.,
1991. С. 172; Прошлое Астраханского края. С. 64, 66.
10
Дженкинсон А. Путешествие из города Москвы в России до города Бухары в Бактрии // Исторические путешествия… С. 47.
11
Там же.
12
Там же.
13
Столица преславной провинции: История астрахан. гор. обществ. самоуправления /
А. М. Липчанский и др. Астрахань, 2008. С. 6.
14
Астрахань: история… С. 89–90.
15
Цит. по: Шокарев С. Ю. Правители опасной черты // Каспийский транзит: В 2-х т. /
Сост. и подгот. А. И. Куркчи. М., 1996. Т. 2. С. 585. (Арабески истории).
219
О. А. Васильева
16
Пальмов Н. Н. К истории рыбной промышленности в Астрахани в первой половине
XVIII века // Наш край. 1924. № 4; Степанов И. В. Хозяйственная деятельность Московского правительства в Нижнем Поволжье в XVII веке // Уч. зап. ЛГУ. Сер. ист. наук. 1939.
№ 48, вып. 5. С. 95–107, 129–132.
17
Фехнер М. В. Торговля Русского государства со странами Востока в XVI веке.
2-е изд., доп. М., 1956.
18
См., например: Из рассказов Дон Хуана Персидского. С. 172.
19
См.: Сысоев П. С. Из истории соляной промышленности Астраханской губернии.
Астрахань, 1958; Астрахань: история… С. 98.
20
Тушин Ю. П. Русское мореплавание на Каспийском, Азовском и Черном морях:
XVII в. М., 1978. С. 67.
21
Штылько А. Н. Астраханская торговля в старину. Астрахань, 1909.
22
Фехнер М. В. Торговля Русского государства…; Юхт А. И. Торговля с восточными
странами и внутренний рынок России (20–60-е гг. XVIII в.). М., 1994.
23
Гольдберг Н. М. Русско-индийские отношения в XVII в. // Уч. зап. Тихоокеанского
института. Т. 2. М.; Л., 1949. С. 129–145; Куканова Н. Г. Русско-иранские торговые отношения в конце XVII — начале XVIII в. // ИЗ. 1956. Т. 57. С. 232–254; Юхт А. И. Индийская
колония в Астрахани // Вопросы истории. 1957. № 3. С. 135–143.
24
Прошлое Астраханского края. С. 71–74, 75.
25
Там же. С. 72, 73–74
26
Тихомиров М. Н. Древнерусские города. СПб., 2008. С. 188 –189.
27
Черных П. Я. Историко-этимологический словарь современного русского языка:
13 560 слов. 8-е изд., стер. М., 2007. Т. 1. С. 64.
28
Цит. по: Тихомиров М. Н. Древнерусские города. С. 189.
29
Одной из фундаментальных работ по данному вопросу считается книга П. П. Бушева (Бушев П. П. Посольство Артемия Волынского в Иран в 1715–1718 гг.: (По рус. архивам). М., 1978). См. также: Куканова Н. Г. Русско-иранские торговые отношения…; Молчанов Н. Н. Дипломатия Петра Великого. 3-е изд. М., 1990; Курукин И. В. Персидский
поход… С. 30–33.
30
Астрахань: история… С. 72; Курукин И. В. Персидский поход… С. 32; Рябцев А. Л.
Особенности восточной торговли России в XVIII веке // Грамота. 2012. № 5, ч. 2. C. 164;
Хасбулатов Х. М. История Дагестана с древнейших времен до наших дней: Учеб. пособие.
Махачкала, 2012. С. 139.
31
На данный факт, в частности, обратил внимание И. В. Курукин (см.: Курукин И. В.
Персидский поход… С. 33).
32
См., например: Марков А. С. Петр Первый и Астрахань. С. 38–40.
33
Одно из немногих исследований, специально посвященное данному вопросу: Посланник Петра I на Востоке: Посольство Флорио Беневени в Персию и Бухару в 1718–1725 гг. /
Подгот. текста, вступ. ст. и коммент. В. Г. Воловникова. М., 1986.
34
См., например: Марков А. С. Петр Первый и Астрахань. С. 46–48.
35
Марков А. С. Петр Первый и Астрахань. С. 171–172; Рыбушкин М. С. Записки об
Астрахани. С. 136–138; Столица преславной провинции. С. 35.
36
Рыбушкин М. С. Записки об Астрахани. С. 265.
37
Астрахань: история… С. 110–111; Рябцев А. Л. Условия восточной торговли России
на Каспии в XVII–XVIII вв. // Общество и государство: проблемы ист. развития: сб. науч.метод. материалов. Вып. 3. Астрахань, 1998. С. 75–95; Юхт А. И. Торговые связи Астрахани в 20-х годах XVIII в. // Историческая география России, XII — начало XX в.: Сб. ст.
к 70-летию проф. Л. Г. Бескровного. М., 1975. С. 177–192.
220
Развитие торговых отношений на Нижней Волге и Северном Кавказе
38
См., например: Ватанина Л. И. Восточное купечество в Астрахани XVII в.: Дис. …
канд. ист. наук. Саранск, 2004.
39
Голикова Н. Б. Очерки… С. 31.
40
Кушева Е. Н. Народы Северного Кавказа и их связи с Россией. Вторая половина
XVI — 30-е годы XVII в. М., 1963. С. 268; Голикова Н. Б. Очерки… С. 31.
41
РГАДА. Ф. 121 (Кумыцкие и тарковские дела). Оп. 1–2. Д. 1. Л. 396, 396 об., 412–413.
42
Владыкин М. Н. Путеводитель и собеседник в путешествии по Кавказу. М., 1874.
Карта; Зейдлиц Н. К. Терская область. Список населенных мест по сведениям 1874 г. Тифлис, 1878; Вейденбаум Е. Г. Путеводитель по Кавказу. Тифлис, 1888. Карта.
43
Кушева Е. Н. Народы Северного Кавказа… С. 268; Голикова Н. Б. Очерки… С. 31;
Нажиев М. Б. Роль Западного Прикаспия в торговых отношениях на Северо-Восточном
Кавказе (XVII–XVIII вв.): Автореф. дис. … канд. ист. наук. Владикавказ, 2012.
44
Цит. по: Кушева Е. Н. Народы Северного Кавказа… С. 299.
45
См.: Дзамихов К. Ф. Адыги: вехи истории. Нальчик, 2008. С. 269–271, 275, и др.;
Феодаева Ф. З. Русско-дагестанские отношения во второй половине XVIII — начале XIX
вв. М., 2008. С. 101.
46
Хасбулатов Х. М. История Дагестана… С. 146–147.
Ю. И. Головко
ЧЕРНОМОРСКАЯ ТОРГОВЛЯ
В ПРОЕКТАХ И ЗАПИСКАХ ПОСЛЕДНЕЙ ЧЕТВЕРТИ ХVIII в.
Записки и проекты развития черноморской торговли, составленные
в последней четверти ХVIII в., не обойдены вниманием исследователей 1, но
остаются недостаточно изученными, что, в первую очередь, связано со спецификой самих источников, сложностью их атрибуции и выявления, особенностями информативных возможностей.
Проведение сплошной архивной эвристики позволило выявить около ста
проектных документов (проекты, записки, замечания, предложения и т. д.),
касающихся черноморской торговли последней четверти ХVIII в. Значительная их часть представлена в виде недатированных копий, выписок, пересказов, переводов, без указания авторства и происхождения оригинала. Часть
выявленных проектов представлена в нескольких копиях, не всегда идентичных, но соответствующих друг другу по содержанию, структуре и стилю.
Большинство проектов второй половины 1770-х гг. непосредственно
связаны с окончанием русско-турецкой войны 1768–1774 гг., как, например,
недатированная записка, приписываемая «некоторому купцу», с рассуждениями о перспективах развития черноморской торговли после КючукКайнарджийского мира 2. Автор записки подчеркивал меньшую по сравнению с северной торговлей протяженность торговых путей, что удешевляло
доставку российских товаров. Черноморская и средиземноморская навигация
была круглогодичной, менее зависела от погодных условий и позволяла эко221
Ю. И. Головко
номить на фрахте. Наиболее перспективным экспортным товаром автор записки считал пшеницу, а также дубовый и сосновый лес, который использовался для кораблестроения и для бытовых нужд. Среди других перспективных товаров автор выделял железо и сушеную рыбу, однако объемы их
экспорта напрямую зависели от качества продукции и ее соответствия запросам покупателей. Особенно это касалось железа, которое хотя и было дешевле шведского, но конкуренции не выдерживало 3. В заключительной части
записки предлагалось предоставлять государственную поддержку и льготы
всем желающим заниматься торговлей в Керчи и Кинбурне, установить строгий контроль за деятельностью таможен, назначить торговых агентов в крупнейшие торговые центры Средиземноморья — такие действия со стороны
правительства привлекли бы внимание не только российского, но и иностранного купечества, и способствовали бы развитию российского судостроения и судоходства, удешевлению фрахта, расширению черноморской
торговли.
Записка российского агента в Смирне П. Ферье (Pietro Ferrier) о российской торговле на Черном и Средиземном морях датирована 16 января 1776 г.
и адресована российскому послу в Константинополе Н. В. Репнину 4. Существенная часть записки состоит из размышлений автора о полученных после
Кючук-Кайнарджийского мира возможностях для развития черноморской
торговли, а именно уменьшения присутствия английского купечества в российской торговле и развития собственного торгового флота. Ферье акцентировал внимание на особенностях Турции как торгового партнера, для которого традиции имеют силу закона и временно введенные правила, ограничения
или сборы могут стать обязательными, несмотря на межгосударственные договоренности. Поэтому Ферье настаивал на недопущении никаких временных
отступлений от подписанных договоров 5. С другой стороны, автор настойчиво
рекомендовал российскому купечеству не провоцировать турецкую сторону на
нарушение договоренностей, например, не задерживаться в Константинополе
после получения фирманов 6 или не перепродавать товары, за оборотом которых следила турецкая администрация 7. Особенно перспективным Ферье считал экспорт пшеницы в Турцию — это направление нуждалось в серьезной
государственной поддержке и защите от вмешательства Порты 8. Для защиты
интересов российского купечества за рубежом необходимо было организовать
консульства, куда следовало назначать на службу российских подданных,
и наладить связи с администрациями торговых городов Средиземноморья 9.
Серединой 1770-х гг. можем датировать еще одну записку — «Mémoire
touchant la navigation marchande sur lа Mer Noire». Собственной даты документ не имеет. В исследовании С. Я. Борового он датирован 1787 г. 10, однако
содержание текста не позволяет отнести его к 80-м гг. ХVIII в. Неустановленный автор записки очерчивает перспективы участия в черноморской торговле, которые открылись даже для внутренних губерний Российской импе222
Черноморская торговля в проектах и записках последней четверти ХVIII в.
рии благодаря Кинбурну и Керчи. Предлагалось, в частности, использовать
для транспортировки товаров от Таганрога до Керчи легкие суда — по типу
построенных под руководством вице-адмирала А. Н. Сенявина галиотов 11.
Недатированная записка («Представление») о развитии черноморской
торговли принадлежит Францу Поппе, происходившему из семьи гамбургского купца, пытавшегося наладить собственную торговлю в России, но разорившегося и вынужденного вернуться в Гамбург. Сам Поппе остался в России и служил в конторе барона И. Ю. Фридрикса в Петербурге, что позволяет
датировать сам документ 1775–1779 гг. (дата получения баронского титула
и дата смерти Фридрикса). В записке Поппе обращал внимание Екатерины II
на засилье иностранцев в российской внутренней и внешней торговле, что
никак не способствовало развитию российского купечества. Для исправления
этой ситуации он предлагал учредить в Голландии и на Черном море Национальную торговую и перевозную контору с обязательным участием российского купечества, а также начать системную подготовку купеческих сыновей
к международной торговой деятельности, научить их вести конторские дела
и корреспонденцию 12.
В конце 1779 — начале 1780 г. российским посланником при Оттоманской Порте А. С. Стахиевым был составлен проект развития черноморской
торговли. В 1780 г. проект обсуждался в Комиссии о коммерции и был включен в доклад императрице 13. Основная часть проекта Стахиева касалась согласования позиций российской и турецкой сторон при составлении коммерческого трактата. Во второй части предлагалось поощрять переселение
иностранцев, желающих заниматься торговлей, в Херсон и Таганрог, открыть
в Новороссийской губернии коммерческую контору для решения купеческих
споров, построить помещения для хранения товаров и карантинные дома,
контролировать качество товаров, открыть страховую контору для черноморского судоходства, объявить свободными для торговли Керчь и Еникале 14.
Стахиев подчеркивал, что перспективы российского экспорта напрямую зависели от качества экспортируемых товаров и организации торговли и предлагал Берг-коллегии учесть опыт шведской металлургии, продукция которой
доминировала на турецком рынке, а Коммерц-коллегии пресекать коррупцию
в таможнях и вмешательство местной администрации во внешнюю торговлю 15.
Для проектов 1780-х гг. безусловным центром внимания стал Херсон,
с которым теперь связывали будущее черноморской торговли. Один из таких
безымянных проектов (без даты и подписи), возможно, принадлежал австрийскому купцу и предположительно был адресован Г. А. Потемкину. Автор
акцентировал внимание на преимуществах Херсонского порта перед Таганрогским и Еникальским, а также на перспективности доставки австрийских
товаров к азовским и черноморским портам как для дальнейшего вывоза
к средиземноморским портам, так и для внутреннего потребления в Российской империи — такой маршрут доставки существенно удешевлял австрий223
Ю. И. Головко
ские товары 16. Черноморская торговля нуждалась в капиталовложениях, к которым российское купечество было не готово, поэтому предлагалось на государственном уровне поддерживать иностранных купцов, открывающих торговые дома и приводящих свои суда с товарами к черноморским портам 17.
Еще один проектный документ, обращавший внимание на необходимость сотрудничества с иностранным купечеством, представляет собой приложение к невыявленной реляции 1784 г. и озаглавлен «Réflexions sur le
commerce extérieur de la Russie ou avantages que la Russie peut retire du
commerce avec la commerce par la Mer Noire». Собственной даты и подписи
документ не имеет. Как одно из наиболее важных направлений черноморской
торговли в документе рассматривается российско-французская торговля,
в частности торговля Херсона с Марселем и Тулоном, например, украинским
табаком. Для облегчения российско-французской торговли автор «Размышлений» предлагал согласовать российские и французские единицы измерения, в первую очередь зерна и вин, с помощью детальной таблицы показывая
их разнообразие в портах Средиземного моря 18.
Одним из перспективных направлений черноморской торговли середины 1780-х гг. стало развитие польской транзитной торговли через Херсон.
Этому вопросу был посвящен проект, представленный на рассмотрение Екатерины II генерал-губернатором Новороссии Г. А. Потемкиным с примечаниями президента Коммерц-коллегии А. Р. Воронцова. В записке «Примечание о распространении польского транзитного торга чрез Екатеринославское
наместничество» (октябрь 1784 г.) Потемкин подчеркивал принципиальную
важность для Польши выхода к Черному морю для экспорта польского зерна.
Кроме того, польский транзит способствовал бы коммерческому оживлению
и заселению иностранными колонистами Екатеринославского наместничества 19. В ноябре того же года собственные замечания по поводу польского
транзита подал императрице и Воронцов. Он подчеркивал неготовность местной торговой инфраструктуры к немедленной реализации проекта 20.
Вопрос о польском транзите нашел отражение и в записке «Suite des observations relatives au commerce de la ville de Kherson». Документ не имеет
собственной даты, подписи и указания адресата, но его содержание позволяет
согласиться с предложенной в исследовании С. Я. Борового датировкой —
1784–1785 гг. 21 Автор записки сравнивал доставку товаров и прохождение
таможенного контроля в Очакове, Галаце и Херсоне — сравнение было не
в пользу последнего. Кроме того, он анализировал условия доставки польских товаров в Херсон, предлагал развивать экспорт крымской соли, транзитной торговли через Херсон, оказывать государственную поддержку торговому судоходству и торговым компаниям на Черном море 22.
Среди проектов первой половины 1790-х гг. следует выделить предложение подполковника Антуана О’Хара создать на Мальте российскую торговую факторию («Plan d’une factorie Russe a etablir à Malthe pour le commerce
224
Черноморская торговля в проектах и записках последней четверти ХVIII в.
de lа Russie et de la Mer Noire avec les différentes places de la Médіterrannée») 23.
По содержанию документ датируется 1792 г. Он был адресован императрице
и рассматривался в Коммерц-коллегии. Автор проекта подчеркивал, что
окончание русско-турецкой войны открыло новые возможности для российской торговли в Средиземноморье, в том числе, с помощью организации
мальтийской фактории, которая обеспечила бы хранение российских товаров,
предоставила бы возможность торговым судам не терять время в карантине
и увеличить количество рейсов, готовила бы мальтийские товары для отправки в Россию и т. д.
В 1792 г. управляющему Императорским кабинетом В. С. Попову был
подан проект бывшего российского поверенного в Константинополе П. А. Левашова, который собирал материалы о черноморской торговле, вел записи собственных наблюдений о торговле в Константинополе и Херсоне, но решился
представить их только после смерти Г. А. Потемкина, «знатного протектора»
черноморской торговли 24. Основная идея предложенного Левашовым проекта («Примечание на заведение черноморской торговли») состояла в учреждении купеческой компании с государственной поддержкой. Таким образом
учитывалась бы особенность внешней торговли — сочетание государственного интереса и частной пользы торгующих. Главную государственную пользу от внешней торговли Левашов видел в стабильности цен на российские
товары и умеренности цен на иностранные товары, а вот со стороны купечества рассчитывать на добровольное поддержание этого баланса не приходилось. Европейская практика создания купеческих компаний позволяла решить проблему нехватки купеческих капиталов и предоставляла возможность
государственного контроля за внешнеторговой деятельностью купечества.
Кроме того, Левашов предлагал построить надежные карантины, создать купеческие конторы в иностранных портах, организовать коммерческую корреспонденцию и т. д. Это помогло бы упорядочить российскую внешнюю
торговлю, вызвать доверие иностранного купечества и открыть возможности
кредитования, привлечь в торговлю не только авантюристов, но и «людей
знающих и просвещенных» 25. Кроме того, взаимовыгодная русско-турецкая
торговля могла бы стать своеобразным гарантом мирного добрососедства
между империями.
Тем же 1792 годом датируется документ под названием «Примечания
о российской торговле на Черном море», представленный поверенным в делах в Генуе А. Лизакевичем вице-канцлеру И. Остерману. Одна из выявленных копий документа содержит дату и место составления оригинала —
11/22 февраля 1792 г., Генуя 26. Исходя из описания автором своей торговой
деятельности с достаточной степенью уверенности можем предположить авторство Варфоломея Галлеры, савойского дворянина, генуэзского купца, открывшего в 1787 г. торговый дом в Феодосии, занимавшегося торговлей,
строительством и сельским хозяйством. Сам проект прилагался к депеше
225
Ю. И. Головко
Лизакевича и был включен в доклад императрице 27. Среди «Примечаний»
Галлеры следует отметить предложения объявить свободную торговлю в Севастополе и Феодосии, освободить от пошлин импорт стройматериалов, привлечь колонистов, разрешить хождение в Крыму испанских пиастров и австрийских талеров и т. д. Будучи хорошо знакомым со средиземноморской
торговлей Галлера достаточно подробно характеризовал содержание и перспективы торговли с Турцией, Испанией, Италией, Францией, Португалией
и т. д. Так, например, развитие торговли с Испанией через Черное и Средиземное моря могло бы удешевить американские товары, получаемые из Испании, а также увеличить поставки в Испанию и Португалию корабельного
леса и пеньки 28. Главный вывод, к которому приходил Галлера — необходимость государственной поддержки черноморской торговли, которая, в свою
очередь, позволила бы возродить разрушенное войной хозяйство Крыма.
Во второй половине 1790-х гг. перспективным центром черноморской
торговли становится Одесса и развитие именно одесской торговли занимает
ключевые позиции в проектах этого периода. Одна из записок о развитии
одесской торговли принадлежит барону Иоанну Вильгельму Гоггеру (Hogguer), который в 1791–1795 гг. был голландским посланником в России,
а потом открыл в Одессе торговую компанию и экспортировал пшеницу
в Италию 29. Записка Гоггера о преимуществах одесской торговли («Memoire
touchant les avantages commerciaux du Port d’Odessa», 1797 г.) акцентирует
внимание на наличии постоянного спроса в Средиземноморье на предлагаемые украинскими губерниями товары (пшеница, воск, полотна, табак и т. д.),
что будет способствовать развитию нового черноморского порта. Гоггер перечисляет целый список необходимых для укрепления Одесского порта мероприятий, в том числе, обустройство гавани, таможни, карантина, развитие
одесского транзита, почтового сообщения, торговли солью, создание коммерческой палаты и т. д. Отдельные разделы записки посвящены изучению
спроса и предложения товаров в Средиземноморье и ближайших к Одесскому порту губерний 30.
Среди проектов второй половины 1790-х гг. необходимо отметить рассуждения надворного советника Ф. Г. Вюрста 31 (F. G. Würst) касательно развития черноморской и средиземной торговли, поданные генерал-прокурору
А. Б. Куракину и канцлеру А. А. Безбородко в октябре 1797 г. Автор, имея
опыт личного знакомства с итальянскими и французскими купцами, отмечал
их заинтересованность в черноморской торговле. Вюрст обращал внимание
на необходимость открыть российские консульства, в первую очередь, в портах Южной Франции и предлагал свои услуги в качестве генерального консула 32. Однако международная ситуация не благоприятствовала назначению
консулов и Вюрсту было предложено организовать коммерческое обследование южных регионов России 33. В мае 1798 г. надворный советник еще раз
обращался к генерал-прокурору с предложением своих услуг уже в качестве
226
Черноморская торговля в проектах и записках последней четверти ХVIII в.
генерального консула Генуи с пребыванием в черноморских или азовских
портах 34. Проекты Вюрста также рассматривались на заседаниях Коммерцколлегии и вызвали одобрение ее президента П. А. Соймонова 35.
В целом, следует отметить, что некоторые проблемы, препятствовавшие
развитию черноморской торговли в последней четверти ХVIII в., имели пролонгированный характер и отмечались большинством авторов: засилье иностранного купечества, неопытность и «некапиталистость» российских купцов, недостаток российских торговых судов в Черном море, коррупция
в черноморских таможнях и т. д. Среди необходимых для развития черноморской торговли мер авторы проектов называли государственную поддержку внешней торговли, создание разнообразных торговых и страховых компаний, развитие системы консульств и заграничных купеческих контор,
привлечение средиземноморского купечества и иностранного капитала.
В будущем все это должно было не просто способствовать развитию черноморской и средиземноморской торговли, но и содействовать формированию
черноморского транзита, экономическому развитию и заселению всего причерноморского региона, установлению мирных добрососедских отношений
со странами Средиземноморья.
Примечания
1
Боровой С. Я. Франция и внешнеторговые операции на Черном море в последней
трети ХVIII — начале ХХ в. // Французский ежегодник: Ст. и материалы по истории Франции. 1961. М., 1962. С. 496–506; Шаркова И. С. Русские и итальянские записки об установлении прямых торговых связей между Россией и Италией в последней трети ХVІІІ века (по
материалам Архива Воронцовых) // ВИД. Вып. 7. Л., 1976. С. 302–319; Головко Ю. I. Проекти та записки з фонду Воронцових Російського державного архіву давніх актів як джерело з історії зовнішньої торгівлі Південної України останньої чверті ХVІІІ ст. // Український
археографічний щорічник. Нова серія. Вип. 16/17. Киïв, 2012. С. 24–36.
2
РГАДА. Ф. 1261. Оп. 1. Д. 824. Л. 1.
3
Там же. Л. 2.
4
Там же. Д. 478. Л. 1–15. — Перевод данной записки (17 января 1784 г.) выявлен
в фонде В. С. Попова ГАРК (Ф. 535. Оп. 1. Д. 2527. Л. 1).
5
ГАРК. Ф. 535. Оп. 1. Д. 2527. Л. 7.
6
Там же. Л. 12.
7
Там же. Л. 16.
8
Там же. Л. 19–20.
9
Там же. Л. 32.
10
Боровой С. Я. Франция и внешнеторговые операции… С. 498.
11
РГАДА. Ф. 1261. Оп. 1. Д. 830. Л. 4.
12
ГАРК. Ф. 535. Оп. 1. Д. 1698. Л. 1–3.
13
РГАДА. Ф. 397. Оп. 1. Д. 296. Л. 129–136; Ф. 1261. Оп. 6. Д. 312. Л. 97–109.
14
Там же. Ф. 1261. Оп. 6. Д. 1645. Л. 23.
15
Там же. Л. 26.
16
Там же. Оп. 4. Д. 834. Л. 2.
227
Ю. И. Головко
17
Там же. Л. 4.
Там же. Оп. 1. Д. 624. Л. 11.
19
Там же. Ф. 16. Оп. 1. Д. 799. Ч. 1. Л. 182.
20
Там же. Л. 183.
21
С. Я. Боровой считал автором проекта марсельского купца Антуана де Сен-Жозефа
(см. подробнее: Боровой С. Я. Франция и внешнеторговые операции… С. 498). Инициативу
развития польской транзитной торговли с деятельностью купца Антуана также связывал
Н. Княжевич (см. подробнее: Княжевич М. Проект поліпшення торговлі на Україні, 1784 //
Записки Наукового товариства iмені Шевченка. Т. 18. Львiв, 1897. С. 2).
22
РГАДА. Ф. 1261. Оп. 1. Д. 936. Л. 1–3.
23
Там же. Оп. 6. Д. 1780. Л. 2.
24
Там же. Ф. 19. Оп. 1. Д. 317. Л. 180.
25
Там же. Л. 182.
26
НИА СПбИИ РАН. Ф. 36. Оп. 1. Д. 557. Л. 56.
27
АВПРИ. Ф. 48. Оп. 48/2. Д. 66. Л. 37.
28
Там же. Л. 59.
29
РГИА. Ф. 1374. Оп. 1. Д. 49. Л. 5, 36.
30
Там же. Ф. 994. Оп. 2. Д. 315. Л. 55–63; НИА СПбИИ РАН. Ф. 36. Оп. 1. Д. 557.
Л. 328–341.
31
В документах архивного дела также упоминается как Ф. Г. Вирст (РГИА. Ф. 1285.
Оп. 2. Д. 72. Л. 7).
32
РГИА. Ф. 1285. Оп. 2. Д. 72. Л. 8–10.
33
Там же. Л. 11, 13.
34
Там же. Л. 7.
35
РГАДА. Ф. 19. Оп. 1. Д. 374. Л. 1.
18
О. В. Воловик
ВЛИЯНИЕ ПРИРОДНЫХ ФАКТОРОВ НА РАЗВИТИЕ
ТОРГОВЛИ И ТАМОЖЕННОГО ДЕЛА В РОССИИ В XVIII в.
Существенное влияние на развитие как внутренней, так и внешней торговли неизменно оказывали климатические факторы. Погодные условия сказывались прежде всего на объемах сельскохозяйственного производства и,
соответственно, на ценообразовании. Для XVIII в. одним из важнейших товаров было зерно — «хлеб», который долгое время отождествлялся с пищей как
таковой. При неурожае, вызванном неблагоприятными погодными условиями, хлебные цены могли вырасти в несколько раз. Чем меньше были объемы
произведенного хлеба, тем менее удовлетворялся спрос и тем выше были
цены 1. При этом основной скачок цен приходился не на год сбора урожая,
а на следующий 2. Этот фактор имел прямое влияние на развитие хлебной
торговли в Российской империи. Важно отметить, что цена на хлеб в рассматриваемый период была показателем экономического развития вообще,
своеобразным валютным индикатором.
228
Влияние природных факторов на развитие торговли и таможенного дела в России в XVIII в.
В отношении внутреннего развития отдельных регионов России стоит
отметить одну важную особенность. Разные регионы огромной империи
в силу различных природно-климатических условий развивались по-разному.
Разные регионы имели разную производственную специализацию. Отсутствие земледелия или недостаточное производство земледельческой продукции, вызванные неблагоприятными природно-климатическими условиями
в отдельных местностях, содействовали усилению темпов развития хлебной
торговли и сближению отдельных частей государства в торговом отношении 3.
Условно все российские губернии можно разделить на ввозящие и вывозящие хлеб. Как ни странно в неурожайные годы ситуация с хлебными ценами была у вывозящих губерниях более катастрофичной, чем у ввозящих.
Объясняется это тем, что вторые имели значительные запасы хлеба и обслуживались несколькими производящими товарный хлеб губерниями, в которых, как правило, не бывало одновременных сильных неурожаев. Вследствие
этого в потребляющих хлеб губерниях складывались более или менее устойчивые цены. Вывозящие же губернии, полагавшиеся в своем продовольственном обеспечении только на свои ресурсы, в случае хороших урожаев имели избытки хлеба, которые стремились сбыть даже по самым низким ценам.
Но в случае недорода они оставались без хлеба, так как в урожайные годы
весь свой хлеб почти полностью продавали. Поэтому цены в вывозящих хлеб
губерниях резко падали в урожайные годы и круто поднимались в неурожайные 4. На этом основании мы имеем возможность говорить о влиянии аномальных явлений природы на движение хлебных цен.
Среди природно-климатических факторов, влиявших на развитие торговых отношений, далеко не последнюю роль играла почва, по которой проходили дороги, а также рельеф местности, гидрологические и метеорологические условия, в первую очередь температура и осадки. Влияние метеорологических условий на состояние дорог проявлялось наиболее сильно в период
чрезмерных осадков.
Говоря о путях сообщения важно отметить, что в XVIII в. главными
транспортными артериями оставались реки. Интенсивность их транспортного
использования была выше, чем у сухопутных дорог. Наибольшую протяженность водные пути имели во время весеннего половодья. Но когда уровень
воды поднимался на 5–15 м реки выходили из берегов и затапливали прибрежные места, по которым проходил бечевник, останавливая тем самым
движение судов. Большинство рек были судоходными только во время весеннего и осеннего полноводья, а летом сильно мелели. В результате караваны судов надолго задерживались на обмелевших участках 5. Главные морские
ворота в Россию — Архангельск — соединялся с другими губерниями прежде всего через водный путь — Северную Двину. Перевозка грузов по ней
было дешевле, чем гужевым транспортом 6. Однако сезон навигации на Дви229
О. В. Воловик
не длился всего до полугода. Таким образом, объемы торговли зависели непосредственно от навигационного периода на водных путей сообщения.
Климатические условия влияли и на мосты. Так, сильные ливни стали
причиной разрушения мостов на Днепре в 1739 г. Подобные ситуации возникали и в дальнейшем. Например, за 1771 г. находим сообщение про разрушение моста через Днепр вследствие сильной бури и мороза 7.
Русские сухопутные дороги XVIII в. представляли собой грунтовые
трассы с накатанными возами колеями. Большая часть дорог не имела твердого покрытия и искусственных насыпей. Исключением был лишь СанктПетербургский тракт. Искусственно построенные дороги не решали транспортную проблему, так как при их строительстве использовали деревянные
колоды, которые покрывали хворостом и глиной. Именно последняя при
чрезмерных осадках и превращала дороги в грязь. В центральных городах
имела место практика мощения дорог деревянными досками. Но такое покрытие по причине своей недолговечности требовало периодической замены.
И только с 1780-х гг. в дорожном деле получила распространение технология
укладки дорог камнем 8.
Самая густая транспортная сеть была в центральных районах Российской империи, которые в климатическом отношении относились к лесостепной зоне. Соответственно большинство сухопутных путей проходили через
лес, где из-за высокой влажности дороги долго высыхали после выпадения
дождя и снега 9. Не облегчали, а зачастую только усугубляли ситуации оттепели, которые в течение XVIII в. были типичным явлением. Плохое состояние главных дорожных трактов, особенно проходящих по лесным местностям, отмечается в северных, северно-западных и северно-восточных
губерниях Российской империи. При этом зимой при наличии снежного покрова и при минусовых температурах состояние сухопутных путей было
лучшим, о чем свидетельствует увеличение скорости передвижения по ним
в полтора раза. Именно с установлением санного пути оживлялась внутренняя торговля.
Низкую пропускную способность русских сухопутных дорог в летние
месяцы особенно отмечали иностранцы в своих записках: «одному всевышнему Богу известно, до чего трудны и узки здешние дороги» — писал
Павел Аллепский. Автор жаловался на длительные ливни в июле-августе,
в результате которых дороги были залиты водой и превращались в болото 10. Иностранные купцы сетовали, что «провезти товар по летней дороге
стоило, по крайней мере, вчетверо дороже зимнего провоза» 11. Такая ситуация была, судя по всему, типичной, поскольку мы находим подтверждение тому и в других источниках 12. В таких условиях нередкими были
потери перевозимых товаров и даже порча транспорта, что негативно сказывалось на доходах самих купцов.
230
Влияние природных факторов на развитие торговли и таможенного дела в России в XVIII в.
Российское правительство должно было всячески содействовать развитию торговли, чтобы хотя бы отчасти нейтрализовать негативные последствия климатических аномалий. В неурожайные и голодные годы стимулировался импорт хлеба путем снижения или даже отмены пошлин для
иностранцев. Так, в январе 1724 г. вследствие неурожая разрешен был ввоз
хлеба во все порты за половину пошлины 13, через несколько недель пошлина
была снижена до 5 коп. с рубля от стоимости продукта 14, а уже с осени разрешен был вообще беспошлинный ввоз заграничного хлеба в Петербург 15.
При этом приходилось вводить запрет на экспорт хлеба 16.
Для одних вздорожание хлеба вследствие неурожая означало часто голодную смерть, для других же открывалась неплохая возможность увеличить
свой доход. Борьба государства с перекупщиками имеет долгую историю,
которая корнями уходит в далекое прошлое. В законодательстве Петра І находим, например, предписание в связи с неурожаем 1723 г. «у купцов и промышленников хлеб описать же для того, чтобы они у продавцев скупая, хлеб
высокою ценою не продавали и тем бы большой тягости народу не чинили» 17.
Еще одним не менее значимым фактором, имевшим влияние на развитие
внешней торговли, были сообщения о появлении заразных заболеваний за
границей. Так было в 1720 г., когда во Франции распространилась эпидемия
чумы и было приказано не пропускать ни одного корабля с французских гаваней.
При появлении известий о распространении заразных болезней правительство рассылало распоряжения об устроении карантинных застав, на которых следовало выявлять и задерживать лиц, страдавших «моровой язвой».
Заставы организовывались как на пограничных рубежах, так и внутри государства 18. В связи с эпидемией чумы в 1710–1720 гг. карантины были выставлены вдоль западной и частично южной границы России. Купцов, которые приезжали из опасных местностей, заставляли выдерживать карантин.
В результате торговые отношения с Турцией на время практически полностью приостановились 19. Турецкие купцы должны были отбывать карантин
в Василькове, где был построен новый карантинный дом со складскими
и жилищными помещениями. Именно на примере этого учреждения можно
проследить, как осуществлялась работа таможни во время эпидемий. Сходным образом, надо полгать, работали и другие таможенные посты Российской империи.
Карантинный дом представлял собой подобие постоялого двора, где останавливались приезжие торговцы, выжидавшие карантин. При этом им приходилось жить в нем длительное время, оплачивая помещение и еду. Простой
товара приводил к огромным убыткам. Именно этот фактор был главной
причиной задержки торговцев в карантинном доме, даже при отсутствии
прямой угрозы занесения эпидемической болезни 20. Для приезжих из-за границы внедрены были специальные докторские аттестаты, без которых купцы
не имели права проезжать через таможни. Учреждение карантинных застав
231
О. В. Воловик
было выгодно жителям приграничных территорий, но объемы торговли при
этом значительно сокращались.
Карантины вели к обесцениванию товаров и открывали дорогу к злоупотреблениям со стороны местных чиновников. Отмечены случаи, когда
предпринимались попытки обойти карантин по Днепру либо передать товар
через служителей карантинного дома 21. Злоупотребления допускал и директор таможни, который пропускал товары за взятки, оставляя пошлину себе,
либо выпуская свой товар без пошлины за границу 22. Купцов нередко обворовывало местное население. Так, в 1742 г. жители Василькова массово нападали на торговцев и грабили их. Часть грабителей была арестована в Василькове. Их движимое и недвижимое имущество было продано для
компенсации понесенных торговцами потерь 23. При таких обстоятельствах
трудно было рассчитывать на большую прибыль от транзитной торговли,
таможни и перевозов.
В целом природные условия Русской равнины не способствовали развитию торговых отношений. Негативным образом сказывалось несовершенство
путей сообщения, состояние которых напрямую зависело от климатических
факторов. Отрицательную роль играли стихийные природные бедствия, которые приводили к значительным колебаниям цен. Эпидемические заболевания приводили к росту злоупотреблений в таможенной сфере и, как следствие, к сокращению объемов международной торговли и снижению доходов
представителей купеческого сословия. При проведении карантинных мероприятий правительство периодически было вынуждено ограничивать, а иногда и вовсе останавливать внешние торговые сношения с другими странами.
Примечания
1
Маньков А. Г. Цены и их движение в русском государстве XVI века. М.; Л., 1951. С. 26.
Миронов Б. Н. Хлебные цены в России за два столетия (XVIII–XIX вв.). Л., 1985. С. 148.
3
Там же. С. 105.
4
Там же. С. 82.
5
Ковригина В. А., Марасинова Л. М. Торговля, пути и средства передвижения //
Очерки русской культуры XVII века. Ч. 1. М., 1979. С. 258–259.
6
Шипилов А. В. Торговля, транспорт и связь в России первой половины XVIII века.
Воронеж, 2008. С. 9.
7
ЦГИАУК. Ф. 59. Оп. 1. Д. 6083. Л. 102–104.
8
Ковригина В. А., Марасинова Л. М. Торговля… С. 270.
9
Шипилов А. В. Торговля… С. 227.
10
Павел Алеппский. Путешествие антиохийского патриарха Макария в Россию в половине XVII века, описанное его сыном архидиаконом Павлом Алеппским. Вып. 1. М.,
1896. С. 120.
11
Веселовский А. Старинные русские ярмарки (XVI и XVII вв.): К истории рус. ярмарок на Севере: (Крат. ист.-экон. заметка) // Кооперация Севера. 1923. № 4. С. 89–90.
2
232
Влияние природных факторов на развитие торговли и таможенного дела в России в XVIII в.
12
ЦГИАУК. Ф. 59. Оп. 1. Д. 1663. Л. 4 об.; Борисов Н. С. Повседневная жизнь русского путешественника в эпоху бездорожья. М., 2010. С. 56.
13
ПСЗ. Собр. 1. Т. 7. № 4411. С. 201.
14
Там же. № 4454. С. 249.
15
Там же. № 4558. С. 343.
16
Там же. Т. 9. № 7029. С. 898.
17
Там же. Т. 7. № 4168. С. 24.
18
Там же. Т. 5. № 3234. С. 591.
19
Тищенко М. Ф. Форпости, митниці та карантини і зовнішня торгівля України в XVIII в.
// Історико-георафічний збірник. Т. 2. Киïв, 1928. С. 83–84.
20
Шамрай С. Місто Васильків (ІХ–ХVIII вв.). Киïв, 1929. С. 96.
21
Там же. С. 95.
22
Там же.
23
Там же. С. 88.
Т. С. Минаева
РЕОРГАНИЗАЦИЯ ТАМОЖЕННОЙ СЛУЖБЫ В ХОДЕ
ГОСУДАРСТВЕННЫХ РЕФОРМ 1770–1780-х гг.
Одной из наиболее серьезных проблем экономического развития России
в годы правления Екатерины II являлся постоянный дефицит государственного бюджета. Основные доходы государства формировались за счет подушных, питейных и таможенных сборов, поэтому в ходе поисков новых источников пополнения казны императрица и ее правительство неоднократно
обращали внимание на таможенное законодательство и организацию таможенной службы. Преобразование таможенной системы в середине 1760-х гг.
не решило проблему контрабанды и не обеспечило стабильный рост таможенных доходов. Кроме того, Коммерц-коллегия, как и раньше, не имела
полных сведений о сборе пошлин.
25 февраля 1773 г. в качестве подразделения канцелярии 1-го департамента Сената была создана Экспедиция о государственных доходах, которая
находилась в ведении генерал-прокурора Сената. Экспедиция на основе полученной из центральных и местных органов информации о доходах должна
была ежегодно составлять государственную роспись, что позволяло правительству планировать расходы следующего финансового года. В августе
1773 г. последовал очередной указ об обязанности Коммерц-коллегии собирать со всех таможен и застав ведомости о доходах и отправлять сделанные
на их основе генеральные ведомости в Экспедицию 1. Как показывают архивные документы, с этого времени утверждается практика регулярной отчетности таможен перед Коммерц-коллегией, заключавшаяся в присылке ведомостей о движении судов, отпущенных и привезенных товарах.
233
Т. С. Минаева
В ходе осуществления правительственной реформы 1775–1780 гг., когда
многие функции центральных учреждений передали губернским с намерением укрепить власть и порядок на местах, таможенная система вновь подверглась изменениям. В 1776 г. было произведено новое расширение таможенных штатов, в основном за счет досмотрщиков. Количество служащих
Петербургской таможни, например, возросло по сравнению с 1764 г. с 244 до
338 человек, а Архангельской таможни — со 113 до 150 2. Управляющие таможнями составляли служебные инструкции штатному персоналу с учетом
территориальной специфики. Так, например, досмотрщик речной заставы,
подчинявшийся Архангельской таможне, должен был:
— не допускать провоз к Архангельску с моря иностранных товаров на
больших и малых судах;
— прилежно осматривать поморские суда, идущие с промыслов к городу, чтобы ничего под рыбой спрятано не было; при обнаружении иностранных товаров их конфисковывать;
— проверять пропуска у всех выезжающих на промыслы и осматривать
погруженные припасы, чтобы ничего сверх разрешенного количества не вывозилось. Брать с хозяина или кормщика подписку, что ничего кроме указанного в пропуске в составе груза не находится. Также поступать и при возвращении судов с промысла;
— собирать с возвращавшихся промысловых судов документы: аттестаты из портовых застав Колы, Мезени и Онеги, таможенные пропуски с информацией о хлебных припасах и количестве погруженной рыбы, и, запечатав их в конверт, отправлять с судовщиками в Архангельскую таможню;
— записывать в особые тетради сведения о проходящих промысловых
судах с именами хозяина, кормщика, работников и номерами пропусков. По
окончании каждого месяца присылать эти тетради с рапортами в таможню;
— в случае оказания сопротивления исполнению досмотрщиком своих
обязанностей рапортовать об этом в таможню, требовать для задержания нарушителей помощи от солдат, находившихся на заставе, и оказавшихся при
случае вблизи заставы других людей.
Особо указывалось о запрещении разглашать секретную служебную информацию и писать о ней в частных письмах. В отдельном пункте досмотрщик предупреждался о наказании за нанесение незаконных «притеснений
и обид» и за требование взятки под любым предлогом 3.
Инструкции, разработанные для служащих таможни, помогали четко
распределить обязанности между ними, обратить их внимание на какие-то
отдельные аспекты службы, практические ситуации, требовавшие особой
бдительности, подчеркивали ответственность таможенного персонала за исполнение своих обязанностей. С расширением штатов таможен на службе
оказалось много людей, взятых в качестве досмотрщиков и имевших очень
слабое представление о своих новых обязанностях, которым надо было разъ234
Реорганизация таможенной службы в ходе государственных реформ 1770–1780-х гг.
яснить четко и понятно, что они должны делать, находясь на таможенном
посту. Кроме того, работа таможенников, несмотря на увеличение кадрового
состава, оставалась напряженной в период навигации, так как внешнеторговые обороты портов продолжали расти.
Разрабатывая реформу, правительство рассчитывало, что местным властям будет проще контролировать таможенную деятельность, сбор таможенных пошлин и других налогов, подбирать достойные кадры. По этой причине
с начала 1780 г. таможни начали переводить под управление Казенных палат
в соответствующих губерниях. 24 октября 1780 г. Главная канцелярия над
таможенными сборами была ликвидирована, и по указу Екатерины II от
24 марта 1781 г. надзор за таможенными делами поручили второй экспедиции губернских Казенных палат, но общее руководство таможнями оставалось за Коммерц-коллегией 4.
Преобразования таможенных органов в 1780-е гг. не ограничились областной реформой. Правительство страны было озабочено падением курса рубля и состоянием внешней торговли. Тариф 1766 г. позволил понять уровень
внешнеторгового оборота России по европейской границе, но не решил проблему контрабанды. В 1770-х гг. Комиссия о коммерции неоднократно обсуждала вопрос борьбы с контрабандой, но все предлагаемые ею традиционные
меры оставались малоэффективными, так как государство нуждалось в создании надежной охраны сухопутной границы. Рапорты и доклады, поступавшие в местные органы таможенного управления, подтверждают этот вывод.
В 1782 г. в переписке с Архангельской таможней советник по таможенным делам Казенной палаты Вологодского наместничества полковник
А. Алябьев проявлял озабоченность контрабандным провозом товаров в селения на побережье Белого моря. Он предлагал Архангельской таможне не только усилить наблюдение на заставах, но и запретить местным жителям принимать
или покупать товары с приходящих с моря кораблей, потребовать от крестьян
присматривать друг за другом и в случае обнаружения контрабанды отдавать
осведомителю все товары безвозмездно, взимая с них только пошлины 5.
Унтер-цолнер Петербургской таможни Петр Яблонский, проводивший
осмотр границы со Швецией в Карелии в том же 1782 г., в своем рапорте указал, что торгующие крестьяне объезжают таможни и заставы, не спрашивая
ни у кого разрешения на вывоз, и имеют таможенные ярлыки в лучшем случае на 1/2 или 1/3 своих товаров. Юшкозерская таможня располагалась
в 200 верстах от границы, и ее, по мнению проверяющего, не составляло
большого труда объехать в зимнее время 6.
Западная сухопутная граница, как и северо-западная, судя по сообщениям
в Комиссию о коммерции, также во многих местах оставалась неукрепленной
и плохо охраняемой. Форпосты находились друг от друга на дальнем расстоянии, а густые леса создавали дополнительную защиту контрабандистам.
235
Т. С. Минаева
По указу от 27 сентября 1782 г. в целях борьбы с контрабандой в каждой
западной пограничной губернии создавалась таможенная пограничная стража. Она состояла из таможенных объездчиков (по два на каждые 10 верст
границы) и таможенных пограничных надзирателей (один на каждые 50
верст). Таможенные надзиратели наблюдали за действиями объездчиков, которые два раза в сутки, один раз днем и один раз ночью, обязаны были осматривать порученный им участок границы, чтобы мимо таможен границу
никто не переходил и не переезжал. Если объездчик был не в состоянии сам
задержать контрабандистов, он должен был преследовать их до ближайшего
селения и там обращаться за помощью к местным властям. Таможенная стража, как и таможни, находилась в ведении Казенных палат. Таможенные объездчики принимались на службу советником Казенной палаты по таможенным делам на добровольной основе при представлении поручительств и
свидетельств с мест проживания или службы. Таможенный пограничный
надзиратель назначался губернским правлением при одобрении его кандидатуры Казенной палатой и советником таможенных дел. Советник был обязан
трижды в год объезжать пограничную стражу и наблюдать за строгим исполнением объездчиками и надзирателями своих обязанностей. Кроме того, в
обязанности советника входило регулярное посещение таможни, наблюдение
за досмотром товаров и поведением служащих, устранение замеченных недостатков и случайных ошибок, привлечение таможенников к суду при выявлении совершенных ими преступлений.
Киевскому, могилевскому и полоцкому наместникам предписывалось
для пропуска товаров иметь, по усмотрению генерал-губернатора, по одной
таможне, через которую все, провозящие товары, обязаны были ездить. Другие дороги считались «потаенными», и со всем, что там будет задержано,
предписывалось поступать, как с тайно провозимыми товарами 7.
Учреждение таможенной пограничной стражи свидетельствовало о том,
что контрабанда превратилась в России в явление массового характера, и государство остро нуждалось в защите своих экономических интересов.
Укрепление границы не помогло справиться с тайным провозом товаров. Практика расследования дел, связанных с контрабандой показывала, что
не все таможенники добросовестно выполняли возложенные на них обязанности. Военнослужащие местных гарнизонов, находившиеся на караульных
постах при таможнях, не всегда сообщали о нарушении таможенных законов.
Так, например, в ночь с 8 на 9 июня 1777 г. стоявший в гавани архангельского порта на карауле сержант Юхляевский с командой увидели как с английского корабля, еще не прошедшего процедуру досмотра, спустили в карбас
8 бочонков со спиртными напитками и повезли на берег. В карбасе находились маклер П. Зуйков и иностранный купец П. Фанен. Сержант погнался за
нарушителями, но они вылили содержимое бочонков в воду и скрылись. Юхляевский собрал на воде бочки, привез их на берег, но в таможню о случившемся не донес, и никакого расследования происшествия не проводилось 8.
236
Реорганизация таможенной службы в ходе государственных реформ 1770–1780-х гг.
В 1779 г. в связи с мошенничеством приказчика английской торговой
фирмы «Сутерланд и Кº» В. Кокса, самостоятельно внесшего исправления
в таможенные документы об уплате пошлин, Коммерц-коллегия начала проверку Петербургской таможни. Руководство таможни отказалось представить
документы о своей деятельности, объясняя, что они погибли при наводнении
1777 г., а сами таможенники не являлись в коллегию по вызову, ссылаясь на
болезни. Из-за отсутствия документов удалось установить только часть злоупотреблений, совершенных таможенными служащими, которые брали взятки за беспошлинный пропуск товаров и составляли фальшивую документацию. Коммерц-коллегия предлагала взыскать с виновников 9 тыс. рублей
сделанной ими уступки в пошлинах, лишить чинов руководителей таможни
и уволить их без права поступления на государственную службу, а других
нарушителей уволить без права возвращения на таможенную службу. Сенат
оправдал 15 человек из 51. Казенной палате и губернскому правлению надлежало решить вопрос о продолжении службы низших чинов в таможне, а ее
руководителей и основных виновных в нарушении закона уволили. Главная
над таможенными сборами канцелярия пыталась заступиться и оправдать
своих служащих, что стало одной из причин ее ликвидации 9.
Бездействие, халатность и даже противоправные действия таможенных
служащих достаточно часто приводили к проникновению контрабанды
в страну. Так, например, в 1784 г. были раскрыты злоупотребления петербургских гаванмейстеров. В первый раз нарушения обнаружились, когда
французский корабль, причаливая к таможенной пристани, сел на мель. Досмотрщик, находившийся на корабле, увидел, как матросы вынимали из хлебной бочки мелкие товары и укладывали их в корзину. Таможенник корзину
конфисковал и сообщил о случившемся гаванмейстерам. На его двукратную
просьбу прибыть на корабль они не откликнулись. Когда досмотрщик сам
приехал к ним, гаванмейстеры забрали у него конфискованные товары и рапортовали, что это они произвели задержание. Досмотрщик возмутился
и написал обо всем советнику по таможенным делам Петербургской казенной палаты Г. Ю. Далю. В другой раз были раскрыты противоправные действия уже главного гаванмейстера. При повторном досмотре голландского корабля нашли спрятанные под парусами семь мешков с кофе, пропущенные
при первичном досмотре главным гаванмейстером за взятку 10. Начальника
гаванмейстеров в Петербурге уволили, но случаи халатного отношения таможенников к своим обязанностям и нарушения закона в таможнях не прекращались. В 1785 г. Архангельская уголовная палата производила разбирательства по двум доносам по поводу противоправных действий таможенных
служащих. В первом обращении цолнер Онежской портовой таможни Бриммер сообщал, что ведомость, составленная директором этой таможни и от237
Т. С. Минаева
правленная в Казенную палату, не соответствует действительности. По итогам проведенного следствия Архангельская уголовная палата вынесла приговор об объявлении через наместническое правление директору Онежской
таможни Вулфу строжайшего выговора за упущения по должности
и непредставление в свое время на цолнера Бриммера донесения о его непорядочных поступках, а с цолнера Бриммера приговорила произвести вычет
в размере месячного жалования «за склонность к раздорам… и чтоб в неправильные доносы не вступал». Во втором заявлении переводчик Кольской таможенной заставы Сигстрем сообщал в казенную палату об умышленном
занижении пошлин с отвозимых и привозимых товарах, в котором был замешан не только местный цолнер со служителями, но и комендант Кольской
крепости полковник Ернер. По сообщению Уголовной палаты наместническое правление указало коменданту крепости, что «упущения его весьма неприличны его чести и должности, но как сделанное уже есть невозвратно, то
сие непохвальное происшествие остается поправить наивнимательнейшим
отношением» к своим обязанностям 11.
Осуществляя преобразования губернского и таможенного управления,
правительство контролировало деятельность местных учреждений. В 1785–
1789 гг. сенатор и президент Коммерц-коллегии А. Р. Воронцов провел инспекцию ряда портовых и пограничных таможен. Результаты ревизии показали различное положение дел на местах. Если организация деятельности таможен в Архангельском и Олонецком наместничествах вызвала похвальные
отзывы и награждения служащих, то осмотр таможен Полоцкой и Могилевской губерний вызвал серьезные замечания по поводу условий службы таможенных надзирателей и объездчиков 12.
Передача управления таможнями местным органам власти не способствовала качественному улучшению их деятельности и не уменьшила остроту
вопроса о контрабанде. В условиях роста внешней торговли России, увеличения числа таможен, застав и персонала требовался жесткий централизованный контроль над деятельностью таможенных органов для решения экономических проблем страны. Таможенные служащие часто сами нарушали
закон, не понимая необходимости его соблюдения. С мест в Коммерцколлегию продолжали поступать жалобы, письма и рапорты о различных
нарушениях таможенного законодательства и злоупотреблениях таможенных
служащих. Данные обстоятельства учел новый император Павел I, отдававший предпочтение централизованной системе управления. По указу Павла I
от 19 ноября 1796 г. Коммерц-коллегия восстанавливалась на тех же основаниях, законах и регламентах, на которых она существовала до 1775 г. Таможенные экспедиции при Казенных палатах упразднялись, и таможни вновь
стали подчиняться Коммерц-коллегии 13.
238
Реорганизация таможенной службы в ходе государственных реформ 1770–1780-х гг.
Примечания
1
ПСЗ. Собр. 1. Т. 19. № 14 020.
Там же. Т. 44. Кн. штатов. Ч. 2. С. 249–250.
3
ГААО. Ф. 1. Оп. 1. Т. 8. Д. 44. Л. 75–78.
4
ПСЗ. Собр. 1. Т. 21. № 15 141.
5
ГААО. Ф. 58. Оп. 1. Д. 59. Л. 185–188 об.
6
НИА СПбИИ РАН. Ф. 36. Оп. 1. Д. 547. Л. 317–320.
7
ГААО. Ф. 58. Оп. 1. Д. 75. Л. 6–8.
8
Там же. Ф. 1. Оп. 1. Т. 8. Д. 107. Л. 1 об.
9
Старцев А. И. Радищев годы «Путешествия» М., 1960. С. 65–70; Гофман П. Деятельность А. Н. Радищева в Коммерц-коллегии // АЕ за 1987 год. М., 1988. С. 191.
10
Радищев А. Н. Полн. собр. соч. Т. 3. М.; Л., 1952. С. 310.
11
ГААО. Ф. 4. Оп. 1. Д. 222-г. Л. 157; Д. 222-д. Л. 131; Д. 222-м. Л. 179–179 об.
12
Там же. Д. 7. Л. 81; Ф. 58. Оп. 1. Д. 62. Л. 311–312; РГАДА. Ф. 1261. Оп. 6. Д. 590.
Л. 4–5, 29–31.
13
ПСЗ. Собр. 1. Т. 24. № 17 657.
2
В. Г. Балковая
БРАКОВАНИЕ ТОВАРОВ В ОРГАНИЗАЦИИ
ТАМОЖЕННОГО ДЕЛА РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ В XVIII в.
Проблема качества товаров, перемещаемых через таможенную границу,
всегда являлась актуальной. Российское государство еще в Московский период своей истории начало формировать соответствующие системы контроля
в этом отношении.
В настоящей публикации предпринята попытка комплексной реконструкции нового феномена в организации таможенного дела России XVIII в. —
института бракования товаров. На основе нормативно-правовых актов, опубликованных в Полном собрании законов Российской империи, а также материалов внутреннего делопроизводства Петербургской портовой таможни,
изучены организационные и нормативные основания деятельности браковщиков, механизм оплаты их труда, а также вопросы личной ответственности.
Одной из причин принятия Новоторгового устава 1667 г. являлось учащение случаев привоза в Россию иностранцами «худых поддельных, которые
нигде не годятся» товаров, «в которых они подлинно обличены». Новоторговый устав впервые подробно регламентировал торговлю российских купцов
с иностранцами, а его 45-я статья непосредственно была посвящена вопросам
обеспечения качества товаров, обращавшихся во внешней торговле. От иностранных купцов требовалось подтверждение клеймами и печатями производства товаров в конкретных городах с целью выявления подделок. В случае
239
В. Г. Балковая
обнаружения поддельных и некачественных («худых») товаров, предписывалось их «обличив, и во весь свет огласив, отослать с бесчестьем с ярмарки» 1.
Уже в конце XVII в. появилось понятие сорта товара, но даже сам законодатель в то время считал возможным иногда пренебрегать им. Например,
одним из именных указов 1687 г. предписывалось при пошлинном обложении записывать юфть в таможенные книги без разделения на сорта, считая
четыре рубля за каждый пуд веса 2.
В XVIII в., по мере активизации внешней торговли, вопрос качества товаров приобретал все большее значение, причем в новых условиях особое
внимание уделялось экспортным товарам. Важное место среди них заняли
пенька и лен, они были сырьем для производства парусины и канатов, в которых была заинтересована вся Европа. Именно в сфере торговли этими товарами раньше всего начал оформляться институт бракования, который занял
важное место в организации таможенного дела в XVIII в.
Один из первых актов о браковании товаров был принят 25 января 1713 г.
Он регламентировал бракование пеньки и льна в порту Архангельска 3. Несколько позже, в 1723 г., подобный акт был принят и для Петербургского
порта. Этот акт значительно отличался от того, что был принят для Архангельского порта. В нем предписывалось бракование осуществлять «по образцу Рижскому» 4. Это соответствовало общему духу реформ Петра I, который
активно изучал и внедрял шведский опыт государственного управления.
В течение всего XVIII в. постепенно нарабатывалась нормативная база,
определившая статус браковщика, порядок его вступления в должность
и условия ее осуществления, а также вопросы ответственности за недобросовестное исполнение своих обязанностей. Если в первой половине XVIII в.
деятельность браковщиков регламентирована фрагментарно, то во второй
половине столетия появляются специальные должностные инструкции для
них, в которых регламентированы различные аспекты их работы.
Под бракованием товаров понималась экспертная деятельность уполномоченных лиц, определявших сортность определенной категории экспортных
и импортных товаров с целью недопущения в торговый оборот некачественной продукции. Так как эта деятельность требовала специальных познаний
в данной сфере, к бракованию товаров в подавляющем большинстве случаев
определялись купцы. Вместе с тем, эта должность вводилась по инициативе
государства, а деятельность осуществлялась под контролем таможенного
учреждения.
Постепенно во всех портах и пограничных городах были введены должности браковщиков для различных категорий экспортных и импортных товаров — льна и пеньки, юфти, поташа, сахара, сельди, древесины, брусковой
краски. При различных таможнях был свой собственный состав браковщиков, определявшийся особенностями номенклатуры ввозимых и вывозимых
товаров.
240
Бракование товаров в организации таможенного дела Российской империи в XVIII в.
Определение к должности браковщиков производилось по выбору купцов и по представлению магистратов. Так как во время ее осуществления
купец не имел возможности вести собственное дело, практиковалась сдельная оплата труда, размер которой периодически пересматривался. Это видно,
например, из указа Сената от 19 августа 1737 г. «О прибавке платы санктпетербургским пенечным и льняным браковщикам за брак сих товаров» 5.
Вместе с тем, это жалованье платилось не из казны или акцидентного сбора,
как штатным служителям таможен, а из специального сбора, уплачиваемого
купцами за проверку сортности товаров — «браковых денег», сумма которых
исчислялась исходя из количества проверенного товара. Эта сумма обычно
взыскивалась в равных долях с продавца и покупателя, причем предписывалось браковые деньги «купцам платить неудержно». Оплата шла в общий
фонд, из которого предписывалось деньги браковщикам «делить между собой по общему согласию по равным частям» 6 .
Браковщики товаров избирались обычно из числа русских купцов, но
если при экспертизе какого-либо товара часто возникали споры, то дополнительно назначался браковщик из числа иностранных купцов по их выбору.
Например, для определения сортности пеньки, льна и юфти при Петербургской портовой таможне указом Комиссии о коммерции от 3 июля 1727 г. были назначены русские и иноземные браковщики, которые принимали решение совместно 7. Для бракования импортных товаров, приобретаемых за счет
средств государственной казны, наоборот, назначались исключительно российские браковщики 8.
Работа браковщиков заключалась не столько в полном выбраковывании
товара (это были случаи все-таки исключительные), сколько в установлении
сортности товара. Это направление их работы имело большое практическое
значение, так как напрямую было связано с исчислением таможенной стоимости, а, следовательно, определяло размер взыскиваемых пошлин.
Традиционно в России товары подразделялись на три сорта, что нашло
закрепление в тарифах — там упоминались товары «лучшего качества»,
«среднего качества», «последней доброты», а также изделия «лучшей руки»,
«средней руки», «прочие» 9. Эта традиция легла и в основу работы по бракованию товаров. Например, при браковании льна товар делился на три группы:
«первой чистой руки», «второй чистой руки», «третьей получистой руки» 10.
Порядок осуществления деятельности браковщиков подробно регламентировался должностными инструкциями, которые начали приниматься во
второй половине XVIII в. Рассмотрим его на примере деятельности браковщиков льна и пеньки Петербургской портовой таможни 11.
Предписывалось производить бракование товаров в специальных помещениях (шофах — пристройках к амбарам), чтобы товар не смешивался; каждый сорт должен был представляться отдельно от других. На одну шофу
241
В. Г. Балковая
необходимо было иметь двух браковщиков, которые дежурили в паре. Если
в какой-то момент в шофе не было ни одного из них, то с обоих взыскивался
штраф — 1 руб. за каждый час отсутствия. Для предупреждения сговора браковщики не должны были дежурить в одной шофе два дня подряд, а напарники ежедневно менялись по жребию.
Работали браковщики по расписанию — с шести часов утра до двенадцати часов дня, а после обеда с четырнадцати до двадцати часов. Начало
и окончание работы производились по удару колокола с Адмиралтейства.
Деятельность браковщиков документировалась в специальном «основательном и порядочном» журнале, который велся каждый день. В записях
фиксировалась следующая информация: количество проверенного товара, его
сорт, имена владельца, дежурного браковщика и десятского. Эта же информация включалась в рапорты, подаваемые в таможню. Данные рапорты являлись основанием для взыскания таможенных пошлин с товара, а также для
погрузки экспортных товаров. При этом предписывалось «таможне смотреть,
дабы без брака, без печатей и без рапортов браковщиков [товара на корабли]
нагружено не было».
Вопросы ответственности браковщиков за исполнение своих должностных обязанностей впервые были нормативно закреплены в указе Сената от
16 января 1735 г., вводившем денежные штрафы за подлоги, допущенные
при проведении экспертизы 12.
В целях обеспечения контроля за качеством товаров предписывалось
в каждую товарную упаковку вкладывать дощечку, на которой указывались
имена браковщика и десятского. В случае обнаружения несортного товара,
это позволяло возбудить иск о возмещении ущерба.
Непосредственный контроль за деятельностью браковщиков осуществляли купцы. Они имели право выборочно распаковывать товар, предназначенный для экспорта, и перепроверять содержимое упаковок. В том случае,
если качество товара соответствовало заявленной сортности, повторное упаковывание производилось при вторичной уплате браковых денег. Если же
внутри упаковок обнаруживалась некачественная продукция, не соответствовавшая заявленному сорту, товар во всей партии должен был быть перепроверен, при этом не только не уплачивались «вторые браковые деньги», но
в качестве компенсации морального вреда возвращались и «первые».
В случае необходимости купцы имели право обращаться с жалобами на
неправомерные действия браковщиков в таможни, а в особых случаях —
в Коммерц-коллегию. Если в ходе служебного расследования устанавливалось, что товар был «бракован неправдиво», с виновных взыскивались денежные штрафы. За этим чаще всего следовала и отставка браковщиков.
Так как нередко в браке товаров были виноваты работники-упаковщики,
браковщикам предписывалось за ними «смотреть накрепко, чтоб не были
242
Бракование товаров в организации таможенного дела Российской империи в XVIII в.
ленивы, неисправности, фальши и подлога какого не делали». В случае необходимости браковщики имели право жаловаться на десятских (бригадиров
виновных работников) в таможню. Если этого своевременно не было сделано, в дальнейшем недосмотр признавался виной браковщика («леность
и нерадение»).
Если же выяснялся умысел браковщика на совершение подлога, то тогда
дело не исчерпывалось его отставкой, предписывалось «сыски вести накрепко» и «наказывать по всей строгости законов» 13.
Споры о сортности товаров возникали достаточно часто, что объяснялось и недостаточной подготовкой экспертов, и их субъективизмом в оценке
товаров. В материалах делопроизводства Петербургской портовой таможни
сохранился указ Коммерц-коллегии распорядительного характера от 4 февраля 1753 г. о замене браковщиков юфти при Петербургском порте. Так как
в коллегию поступила жалоба иностранных купцов на непрофессионализм
браковщиков Белякова и Вавилова, по рассмотрению обстоятельств дела они
были уволены от должности «за незнанием в том браке и искусстве», а на их
место были назначены ярославские купцы Сергей Швылев и Григорий Истомин, «кои приведены к присяге» 14.
Из этого же указа можно узнать, что для избегания споров при браковании кожи в дальнейшем была создана комиссия в составе представителей
Коммерц-коллегии, а также российских и иностранных купцов, торгующих
юфтью. Она должна была по общему согласию выбрать контрольные образцы товаров — по одной коже каждого сорта «равномерного веса» для разбирательства споров. Вновь назначенным браковщикам в своей работе предписывалось руководствоваться этими образцами.
Из материалов делопроизводства Петербургской портовой таможни известно, что при ней была даже должность «браковщика вывозимых из-за моря сельдей», которую в 1753 г. занимал Семен Зеленин. Сохранился его рапорт о ввозе в Россию в 1749 г. датским купцом Корнелиусом Ренцером
193 бочек сельди, забракованных вследствие испорченности, «какие, ему,
Ренцеру, велено отпустить обратно за море». Однако они не только не были
вывезены, но и «неведомо каким случаем» попали в гостиный двор. В результате 17 бочек некачественных сельдей были реализованы, прежде чем
Зеленин их повторно обнаружил. После этого он потребовал оштрафовать
виновного купца и уничтожить бракованный товар, который было решено
закопать. Работы продолжались три года, за это время было зарыто: в 1749 г.
— 179 бочек, в 1750 г. — 551, в 1751 г. — 706, в 1752 г. — 253 бочки 15. Не
стоит удивляться, что работы продолжались так долго, так как каждая бочка
весила свыше 200 кг. За четыре года на работы по утилизации сельди было
израсходовано из средств таможни 88 руб., которые пошли на рытье ям, наем
подвод, подъем, спуск, а также закапывание бочек. Поэтому браковщик Зеленин
243
В. Г. Балковая
просил взыскать с виновного купца эту сумму дополнительно к уплаченному
штрафу. Приведенный пример показывает, с какими сложностями была связана работа по выбраковыванию некачественного товара.
Таким образом, оформление в XVIII в. в таможенном деле России института браковщиков свидетельствовало о возникновении таможенной экспертизы товаров. Усиление международных торговых связей объективно
имело следствием повышение требований к качеству экспортной и импортной продукции. Именно на таможенников был возложен контроль за обеспечение качества поступавших на рынки товаров.
Примечания
1
Новоторговый устав (ПСЗ. Собр. 1. Т. 1. № 408. C. 677–691; цит.: с. 678).
О записывании юфти в таможенные книги, считая по четыре рубля за пуд, без разделения оной на сорты. Именной указ от 10 июня 1687 г. (Там же. Т. 2. № 1249. С. 860).
3
О браковании пеньки и льна у города Архангельска. Определение Правительствующего Сената от 25 января 1713 г. (Там же. Т. 5. № 2635. С. 6–10).
4
О заведении в Санкт-Петербурге брака пеньки по образцу Рижского и о выделке
оной в тех местах, где родится. Указ Правительствующего Сената от 3 мая 1723 г.
(Там же. Т. 7. № 4210. С. 55).
5
О прибавке платы Санкт-Петербургским пенечным и льняным браковщикам за
брак сих товаров. Указ Правительствующего Сената от 19 августа 1737 г. (Там же. Т. 10.
№ 7353. С. 247).
6
Инструкция Санкт-Петербургского порта браковщикам, которые брак пеньки
и льна производить имеют от 28 ноября 1761 г. (Там же. Т. 15. № 11 361. С. 828–833;
цит.: с. 832).
7
О выборе для браку пеньки, юфти и прочих товаров одного браковщика русского
и одного иноземца. Указ Комиссии о коммерции от 3 июля 1727 г. (Там же. Т. 7. № 5113.
С. 822).
8
О браковании казенного поташа русскими браковщиками. Указ Сената от 5 февраля 1738 г. (Там же. Т. 10. № 7500. С. 399–402).
9
РГАДА. Ф. 829 (Таможни и кружечные дворы) . Оп. 1. Д. 26. Л. 1–14.
10
ПСЗ. Собр. 1. Т. 15. № 11 361. С. 830–831.
11
Составлено по: Инструкция Санкт-Петербургского порта браковщикам, которые
брак пеньки и льна производить имеют, от 28 ноября 1761 г. (Там же. С. 828–833); Инструкция Санкт-Петербургского порта браковщикам российским и иностранным, которые
брак пакли пеньковой и льняной производить имеют, от 7 марта 1779 г. (Там же. Т. 20.
№ 14 850. С. 796–800).
12
О продаже и браковании пеньки, о штрафовании браковщиков за подлоги в браке
и о разных условиях при покупке и перевозке пеньки. Указ Правительствующего Сената
от 16 января 1735 г. (Там же. Т. 9. № 6669. С. 460–464).
13
Там же. Т. 20. № 14 850. С. 798.
14
РГИА. Ф. 138 (Петербургская портовая таможня Департамента таможенных сборов Министерства финансов). Оп. 6. Д. 27. Л. 1–661; приводится по л. 76–78.
15
Там же. Л. 229–239.
2
244
П. А. Аваков
ОТКУПЩИКИ ПРОТИВ ВОЙСКА ДОНСКОГО
(из истории таможенного дела на Нижнем Дону в XVIII в.)
Одним из малоизученных вопросов истории таможенного дела России
периода позднего Средневековья — раннего Нового времени остаются
«взаимоотношения таможенных и кабацких голов и откупщиков с государственными властями в центре и на местах, а также с населением городов и уездов» 1. Особый интерес эта проблема приобретает с учетом того, что ощутимый отпечаток на взаимоотношения сторон зачастую накладывала
региональная специфика той или иной области России, в которой функционировала конкретная таможня. К числу российских регионов, имевших
в прошлом ярко выраженные культурные, экономические и политические
особенности, относится земля Войска Донского (с 1870 г. — Область войска
Донского). В данной статье мы попытаемся рассмотреть взаимоотношения
таможенных откупщиков с властями Войска Донского в течение короткого
временного отрезка. Прежде чем перейти к существу вопроса, совершим
краткий экскурс в историю российского таможенного дела на Нижнем Дону.
Официально приняв подданство правящей российской династии Романовых в 1671 г., донские казаки еще довольно длительное время сохраняли
свою экстерриториальность и автономию. Включение Донского края в сферу
таможенного контроля Российского государства стало прямым следствием
активизации его внешней политики в регионе. Первая российская таможня на
Нижнем Дону была учреждена в Азове в сентябре 1698 г., то есть через два
года после взятия города Петром I 2. В июне 1700 г. начался сбор таможенной
пошлины в новом городе-крепости Троицком на Таган-роге 3. Но эти города
располагались за пределами территории Войска Донского. После возвращения Азова Турции и разрушения Троицкого по условиям Прутского мирного
договора 1711 г. таможня появилась во временном укреплении Транжамент,
построенном на Монастырском урочище ниже Черкасска (ныне — станица
Старочеркасская Аксайского района Ростовской области). В 1712 г. Транжамент был разрушен и вместо него выше Черкасска построили новую одноименную крепость, куда перенесли и таможню. Первоначально таможенные
пошлины собирались в Транжаменте «на вере», но 28 сентября 1720 г. их
сбор был отдан на откуп 4. Таким образом, можно говорить о введении таможенного контроля в земле Войска Донского (более того — в непосредственной близости с ее административным центром) в 1711–1712 гг.
Сбор таможенных пошлин на Дону был сопряжен с многочисленными
трудностями процедурного характера. Дело в том, что еще в сентябре 1615 г.
правительство предоставило донским казакам право на беспошлинную тор245
П. А. Аваков
говлю, которое Войско Донское на протяжении XVII в. последовательно отстаивало, неоднократно добиваясь от центральной власти его подтверждения.
В середине XVII в. был окончательно узаконен запрет на взимание пошлин
с донских казаков, везущих из приграничных южнорусских городов на Дон
«хлебные запасы», оружие и боеприпасы 5. Однако помимо самих казаков на
Дону издавна торговали русские купцы, в большом количестве съезжавшиеся
в Черкасск, являвшийся местным центром торговли 6. Разумеется, большинство приезжих купцов стремились попасть в Черкасск, минуя таможню
в Транжаменте, что не могло не повлечь за собой ответных мер со стороны
государства. В декабре 1720 г. на Дон было послано распоряжение «для проезду купецких всяких чинов людей, которые… мимо нового Транжамента,
нехотя… пошлинных денег платить, другими дорогами ездят, на тех дорогах
поставить караулы, где напред сего были, или где пристойно к тому,… а где
глухие дороги те засечь или поставить надолбы» 7. В последующие годы
транжаментские таможенники активизировали свою деятельность в этом направлении. Вместе с солдатами Елецкого пехотного полка и казаками конного полка полковника Н. Васильева из гарнизона Транжамента они стали устраивать караулы и разъезды у мостов и в степи, в 30 верстах от крепости, за
р. Аксай, на ерике Карагиче, и в других местах. Это вызвало недовольство
Войска Донского, которое в 1725 и 1726 гг. дважды жаловалось в правительство на притеснения со стороны таможенных откупщиков из Транжамента.
Войсковые власти обвиняли их в том, что они «ловят, турбуют, правят и берут силно пошлинныя денги» с казаков, везущих в Черкасск по суше или по
Дону мед и прочие товары из «верховых» Урюпина и Луганского городков
(современные город Урюпинск в Волгоградской области и станица Луганская
на Украине). Прошение Войска Донского о защите было рассмотрено на заседании Верховного тайного совета и удовлетворено. Указом от 28 февраля
1727 г. транжаментским таможенникам запретили взимать пошлину с казаков
и задерживать их на заставах. Посланная на Дон грамота с изложением этого
указа подтолкнула войскового атамана А. И. Лопатина к самоуправству. Посланный им во главе большого отряда казаков старшина Хрисанф Гаврилов
силой захватил на заставах у Большого лога и у ерика Карагич двух целовальников и привез их Черкасск. Пытаясь добиться ликвидации застав, в начале 1728 г. Войско Донское обратилось к командующему Украинским корпусом генерал-фельдмаршалу князю М. М. Голицыну с просьбой, чтобы
целовальники, «кои на откупу держат таможню, в степи за рекою Аксаем
и на речке Карагиче и в прочих против Черкаскаго местах застав и разъездов
не имели», и не взимали пошлин с торговцев, которые везут из Малороссии
и Слободской Украины в Черкасск «хлеб и прочее харчевое … и меняют на
рыбу или на деньги продают, и со оною рыбою возвратно отъезжают». Свою
просьбу казаки мотивировали тем, что целовальники «только откупили
246
Откупщики против Войска Донского
в Транжаменте таможню, а не в Черкаском и не в степи». Если же они попрежнему будут иметь заставы в степи и взимать на них пошлины с приезжих торговцев, последние из-за этого могут прекратить привозить в Черкасск
продовольственные товары, без которых казакам, «будучи при пограничном
месте, пробыть весьма нужно и взять будет негде». Аналогичное прошение
Войско Донское направило в Военную коллегию. Результатом этого стал выход 17 мая 1728 г. очередного указа Верховного тайного совета, запрещавшего задерживать на заставах не только казаков, но и торговцев, везущих в Черкасск продовольственные, «а не другие какие купеческие товары» 8.
В 1730 г. выше Черкасска, близ Васильевских бугров, развернулось
строительство новой крепости Святой Анны, призванной заменить Транжамент 9. Уже в 1732 г. в строящейся крепости был организован сбор таможенных пошлин, который Воронежская губернская канцелярия вместе с кабацким сбором отдала на откуп воронежским посадским людям Акинфию
Кривошеину, Петру Нечаеву и Андрею Титову сроком на четыре года. Выплачиваемая компаньонами ежегодно сумма откупа составляла 1700 руб.
Выплата производилась частями — по третям года, то есть каждые четыре
месяца 10. Следует отметить, что история торговли и таможенного дела в крепости Св. Анны крайне слабо разработана в историографии. Наиболее подробно (но все же фрагментарно) этот вопрос рассмотрел Ю. А. Мизис. К сожалению, исследователь допустил досадную историко-географическую
ошибку, связав расположенную в низовьях Дона крепость с дворцовым селом
Анна на р. Битюг (ныне – поселок городского типа Анна, районный центр
Воронежской области) 11. Это не могло не исказить восприятие приведенных
в монографии Мизиса данных о торговле в крепости Св. Анны, которые следует рассматривать в совершенно ином ракурсе и контексте.
Новая таможня также оказалось неспособной полноценно выполнять
свои функции, так как ей не удалось распространить свой контроль на приезжих купцов, торговавших в Черкасске. Однако, в 1732 г. таможенным откупщикам удалось добиться от Военной коллегии издания указа, разрешавшего командующему крепостью генерал-майору И. В. Стрекалову «для
выемки кормчеств и утаенных и неявленных товаров как мимо крепости Святыя Анны по глухим дорогам, так и в Черкаское, по требованию их посылать
из крепости Святыя Анны из гарнизонных салдат сколко надлежит по разсмотрению» 12. Воронежские предприниматели и в дальнейшем проявили
настойчивость при отстаивании интересов казны, так как от этого напрямую
зависел их собственный доход. 7 июля 1733 г. в донесении новому командующему крепостью генерал-майору И. М. Шувалову они сообщили, что
многие купцы из Черкасска «проезжают тайно не объявя своих товаров крепости Святыя Анны в таможне, и не заплатя указных пошлин, мимо оной
крепости на реку Аксай, також и из других многих городов, и не приезжая
247
П. А. Аваков
в Черкаской на оной реке Аксае привозят многие товары, и не объявя в таможне выписей, продают тайно без платежа… пошлин, и внов покупают товары, и отъезжают не явяс же…». В этой связи откупщики просили генералмайора «для непропуску приезжающих из Черкаского мимо крепости Святыя
Анны с неявленными товары купцов определить на реку Аксай пристойное
число из гарнизонных солдат, коликое число повелено будет». 28 августа
Шувалов доложил об этом в Военную коллегию, отметив, что с момента его
приезда в крепость Св. Анны на р. Аксай «караулу не имелось». Генерал счел
предложение таможенников резонным и одобрил идею постановки на Аксае
караула, предложив от себя укомплектовать его штат не только гарнизонными солдатами и казаками полка Н. Васильева, но и донскими казаками, чтобы
они могли совместно осматривать товары у проезжающих купцов 13.
В ноябре 1733 г. донесение в Военную коллегию послал А. Кривошеин.
Он писал, что казаки и другие торговцы, закупив разные товары в великороссийских и малороссийских городах, объезжая крепость Св. Анны «приезжают на усть речку Аксай и где имеют немалую торговлю, не платя… пошлин,
отчего в зборе имеетца немалой недобор». Кроме того, откупщику были известны факты провоза оттуда в Азов и в Россию различных товаров «под видом съестных таваров бес платежа пошлин глухими дорогами, которые по
указом велено перерыть». На основании этого Кривошеин просил коллегию
повелеть указом собирать пошлину с торгующих у устья Аксая купцов и казаков, и для этого «определить при усть Аксаи салдат». Войску Донскому, по
мнению откупщика, от этого «обиды никакой быть не может, ибо с съестных
таваров никаких пошлин не беретца» 14. Вскоре Кривошеин приехал в Петербург и дал показания в Военной коллегии. Он разъяснил, что в заключенном
с ним контракте о взятии пошлин с торгующих при устье Аксая не упоминается лишь потому, что в соответствии с нормой действующего законодательства купцы априори должны являться с товарами в таможне, «но они, не
явясь, проезжают мимо на Аксай и в Черкаской, и выписей не объявляют».
Кроме того, в соответствии с контрактом, коменданты крепости были обязаны «в зборе тех пошлин чинить им всякое вспоможение и давать караулы
и учредить заставы» 15.
В декабре 1733 г. рассмотрение дела о донской торговле было передано
Военной коллегией в вышестоящую инстанцию — Правительствующий Сенат. В посланном туда 8 декабря донесении, подписанном тремя членами
Военной коллегии во главе с президентом — графом Б. К. Минихом, содержалось предварительное решение данного вопроса в восьми пунктах. Относительно предложения таможенных откупщиков крепости Св. Анны и генерал-майора Шувалова «определить на реку Аксай пристойной караул» из
гарнизонных солдат и казаков полка Н. Васильева «для непропуску купцов
с товарами» мнение коллегии было следующим: «…понеже напред сего при
248
Откупщики против Войска Донского
оной реке гарнизонного караулу и пошлинного збору не бывало, как о том…
откупщик в Военной коллегии скаскою и сам показал, что отдан им кабацкой
и таможенной збор на откуп при крепости Святыя Анны, а о зборе на Аксае
пошлины в заключенном с ними контракте не написано, того ради и ныне на
оной речке караулу определять и пошлин збирать не надлежит, дабы тем казаком обиды не учинить, и прежних их обыкновений не нарушить» 16. В целом предлагаемое Военной коллегией решение проблемы не удовлетворяло
находившегося в столице Кривошеина, и он вынужден был искать справедливость в Сенате, куда в январе 1734 г. и направил свое подробное донесение. В нем он подверг обоснованной критике мнение Военной коллегии по
каждому пункту. В частности, Кривошеин показал, что при прежних таможенных откупщиках Мине Русинове и Григории Проскурякове от Транжамента «караулы имелись на реке Аксае, и на речке Карагиче издавна, а не
вновь», и пояснил, что в соответствии с действующим законодательством
донские казаки обязаны платить таможенную пошлину за товары, которые
они привозят из Москвы, с Макарьевской ярмарки и из других городов, так
как полученные на эти товары таможенные выписи они должны предъявлять
в крепости Св. Анны. Но чтобы не делать этого, казаки «проезжают утайками
глухими дорогами» через р. Аксай и ерик Карагич, на которых, по мнению
откупщика, «надлежит быть караулом по прежнему», чтобы все торговцы
ездили «прямою дорогою» в крепость для объявления там выписей на товары, и платежа пошлин. Что касается отсутствия у таможенных откупщиков
права на сбор пошлины вне крепости Св. Анны, то Кривошеин предлагал
выйти из этого положения следующим образом: включить район устья р. Аксай в территорию крепости, поскольку «через Аксай проложена глухая дорога, которая от крепости в самом малом разстоянии», и по которой крепость
объезжают не только донские казаки, но и армяне, греки и русские купцы,
продающие свои товары за турецкую границу без уплаты пошлин. Кроме
того, караул у р. Аксай должен быть установлен в соответствии с нормой
именного указа 1723 г. о борьбе с контрабандой 17. Однако сенаторы не приняли доводы откупщика во внимание.
Итогом рассмотрения дела в Сенате стал изданный 10 января 1734 г.
указ, регламентирующий торговую и таможенную деятельность на Дону. Во
втором пункте данного указа говорилось: «…на Аксае, где до сего времени
заставы не было,… вновь до указа ныне не ставить». В соответствии с пятым
пунктом, генерал-майору Шувалову запрещалось посылать в Черкасск солдат
для проведения таможенного досмотра. Указ был послан в три коллегии:
в Военную, Камер- и Коммерц- 18. 21 января Военная коллегия направила
Шувалову указ, а Войску Донскому — грамоту аналогичного содержания 19.
В крепости Св. Анны указ получили 18 марта 20.
249
П. А. Аваков
Сенатский указ, разумеется, разочаровал таможенных откупщиков крепости Св. Анны, предприятие которых несло огромные убытки. В августе
1734 г. откупщик П. Нечаев послал в Военную коллегию донесение, в котором пытался убедить ее в нецелесообразности ограничения таможенного
контроля пределами крепости Св. Анны, где «никаких торгов и ярмонок никогда не имеетца, а все российские купцы торгуют в Черкаском». Именно
в расчете на обложение пошлиной приезжающих в Черкасск купцов воронежские предприниматели и взяли на откуп таможенный сбор в крепости,
выплатив государству высокий оклад. В этой связи Нечаев просил Военную
коллегию приказать «для непропуску проезжающих из великороссийских
городов в Черкаское с неявленными товары купцов определить на реках Дону
и Аксае короул», а также разрешить посылать в Черкасск солдат для проверки товаров, тайно провезенных мимо крепости Св. Анны 21.
После повторного обсуждения вопроса в сентябре 1734 г. Военная коллегия приказала: «для непропуску купецких людей с товарами на Аксае реке,
где преж сего заставы не бывало, и ныне до указу не ставить, как о том состоявшейся в Правителствующем Сенате и посланной из Военной коллегии
указ повелевает». Указ об этом был оформлен лишь 13 июня 1735 г. и послан
в крепость Св. Анны 17 июня, где его получили 22 июля 22. На этом завершилась пятилетняя борьба откупщиков с Войском Донским, окончившаяся победой сословных интересов донских казаков над фискальным интересом государства. Позиция правительства в этом конфликте свидетельствует о том,
что лояльность донского казачества для него была намного важнее фактора
экономической целесообразности.
Таможенный откуп в крепости Св. Анны в дальнейшем просуществовал
недолго. В соответствии с указом Воронежской губернской канцелярии, полученным в крепости 6 сентября 1736 г., в начале следующего года откуп
был ликвидирован, и сбор таможенных пошлин перешел в руки выборных
«верных» сборщиков из купеческого сословия, службу которых контролировала гарнизонная канцелярия 23. После этого борьбу с Войском Донским
в интересах таможенной политики Российской империи на месте возглавил
комендант крепости Св. Анны — высший представитель государства в регионе. Но это уже тема отдельного исследования.
Примечания
1
Раздорский А. И. «Меж двух огней»: Два док. о взаимоотношениях тамож. и кабац.
откупщиков с воеводами и местным населением Курска, 1630-е гг. // Исторический архив.
2003. № 3. С. 205.
2
ГАВО. Ф. И-5. Оп. 1. Д. 213. Л. 6–6 об.; Там же. Оп. 2. Д. 117. Л. 3 об.; Воронежские
петровские акты, хранящиеся в архиве Воронежского губернского статистического комитета / Под ред. Ф. К. Яворского. Вып. 1. Воронеж, 1872. № CXVII. С. 163; Пушкаренко А. А.
250
Откупщики против Войска Донского
Приазовский край в конце XVII — начале XVIII в.: (Очерки заселения и хоз. освоения):
Дис. … канд. ист. наук. Ростов н/Д., 1966. С. 267–268. См. также: Андрющенко О. В. Азовская таможенная книга 1698–1699 гг. как исторический источник // Страницы российской
истории: Сб. науч. ст. Воронеж, 2005. — В вышедшей позже монографии О. В. Андрющенко указала ошибочную дату организации таможни и кружечного двора в Азове —
1697 г. (Андрющенко О. В. Население и администрация города Азова в 1696–1711 годы.
Воронеж, 2008. С. 213–215).
3
РГАДА. Ф. 396. Оп. 3. Д. 74. Л. 369.
4
РГА ВМФ. Ф. 233. Оп. 1. Д. 13. Л. 1–1 об.; Там же. Д. 19. Л. 1–1 об.; Там же. Д. 35.
Л. 52, 120, 179, 193–193 об.; РГАДА. Ф. 248. Оп. 8. Кн. 466. Л. 480 об.; Протоколы, журналы и указы Верховного тайного совета, 1726–1730 гг. / Изд. под. ред. Н. Ф. Дубровина. Т. 3.
СПб., 1888. С. 165. (Сб. РИО; Т. 63).
5
Чулков М. Д. Историческое описание российской коммерции при всех портах и границах… Т. 2, кн. 1, пол. 1. СПб., 1785. С. 21; Материалы для истории Войска Донского:
Грамоты / Сост. И. П. Прянишников. Новочеркасск, 1864. С. 23–24; Статистическое описание Земли донских казаков, составленное в 1822–32 годах. Новочеркасск, 1891. С. 277–178;
Мизис Ю. А. Формирование рынка Центрального Черноземья во второй половине XVII —
первой половине XVIII вв. Тамбов, 2006. С. 305.
6
Новосельский А. А. Из истории донской торговли в XVII веке // ИЗ. 1948. Т. 26.
С. 198–212; Пронштейн А. П. Земля Донская в XVIII веке. Ростов н/Д., 1961. С. 97–98, 100;
Мизис Ю. А. Формирование рынка Центрального Черноземья… С. 275–302, 307–309.
7
РГАДА. Ф. 248. Оп. 15. Д. 888. Л. 583 об.–584; Ф. 273. Оп. 1. Д. 29 998. Л. 10–10 об.;
РГВИА. Ф. 13. Оп. 1. Св. 37. Д. 83. Л. 1010.
8
Протоколы, журналы и указы… Т. 3. № 87. С. 162–164; Там же. Т. 5. СПб., 1891.
№ 196. С. 345–348. (Сб. РИО; Т. 79); ПСЗ. Собр. 1. Т. 7. № 5021; Акты, относящиеся к истории Войска Донского, собранные генерал-майором А. А. Лишиным / Под ред. А. А. Карасева, Х. И. Попова. Новочеркасск, 1894. Т. 2, ч. 1. № 22–23. С. 28–29.
9
РГВИА. Ф. 349. Оп. 1. Д. 35. Л. 1; ПСЗ. Собр. 1. Т. 8. № 5515. С. 255–256; № 5681.
С. 386; Ласковский Ф. Ф. Материалы для истории инженерного искусства в России. Ч. 3.
СПб., 1865. С. 253–258.
10
РГАДА. Ф. 248. Оп. 8. Кн. 466. Л. 482, 483 об.; РГВИА. Ф. 13. Оп. 1. Д. 3. Л. 508.
11
Мизис Ю. А. Формирование рынка Центрального Черноземья… С. 199–200, 209,
346, 638, 662.
12
РГАДА. Ф. 248. Оп. 8. Кн. 466. Л. 465 об., 475, 483 об.
13
РГВИА. Ф. 13. Оп. 1. Д. 3. Л. 473–473 об., 475 об.–476.
14
Там же. Л. 491–491.
15
Там же. Л. 508–508 об.
16
РГАДА. Ф. 248. Оп. 8. Кн. 466. Л. 459–460 об.
17
Там же. Л. 483–486.
18
Там же. Л. 487–488; Опубликовано: ПСЗ. Собр. 1. Т. 9. № 6530. См. также дублирующий указ Сената Военной коллегии от 14 января 1734 г.: РГВИА. Ф. 13. Оп. 1. Д. 3.
Л. 513–514.
19
РГВИА. Ф. 13. Оп. 1. Д. 3. Л. 516–517; Акты, относящиеся к истории Войска Донского… Т. 2, ч. 1. № 72. С. 78–80.
20
РГВИА. Ф. 13. Оп. 1. Д. 3. Л. 519, 526 об.
21
Там же. Л. 508–508 об.
22
Там же. Л. 533–535.
23
РГАДА. Ф. 248. Оп. 15. Кн. 857. Л. 64; Там же. Ф. 273. Оп. 1. Д. 29 998. Л. 12 об., 13
об., 49, 65.
251
Н. В. Козлова
ГОСТЬ, ДЬЯК К. С. БОРИН
И ГОСТИНОЙ СОТНИ Н. Г. АРИСТОВ —
ПЕРВЫЕ ОТЕЧЕСТВЕННЫЕ КУПЦЫ-МЕТАЛЛОЗАВОДЧИКИ
В истории отечественной промышленности есть фамилии, с которыми
в первую очередь ассоциируется становление и развитие целых отраслей.
Самая известная и громкая среди них, остававшаяся на слуху на протяжении
столетий, — фамилия Демидовых. Знаменитый род российских металлозаводчиков, вплоть до 1917 г. сохранявший в своих руках созданную еще
в петровское время горнозаводскую империю, несомненно являет собой исключительный пример устойчивости и преемственности промышленной династии. Ее истоки восходят к Тульской Оружейной слободе, ставшей родиной не одной промышленной фамилии. Выдвижение туляковпредпринимателей в первые ряды крупных металлозаводчиков объяснялось
комплексом как объективных, так и субъективных факторов. Отослав читателей к соответствующей литературе 1, хотелось бы сосредоточиться на примере другого характера. Он демонстрирует иной путь организации крупного
промышленного производства в результате умелого соединения купеческих
капиталов с положением и связями, обретаемыми в результате государственной службы. В настоящей статье автор на основе делопроизводственных документов из фондов Берг-коллегии и Оружейной палаты РГАДА, а также
опубликованных, но прежде не использовавшихся купчих и подрядных записей попытается осветить до сих пор мало что известное об истории металлургического завода, основанного Гостиной сотни Никитой Григорьевичем Аристовым и дьяком Кузьмой Семеновичем Бориным в начале 90-х годов XVII в.
По сведениям, приводимым Н. Б. Голиковой, Кузьма Семенович Борин,
как и его отец, дед и другие родственники, был коренным москвичом и до
пожалования в привилегированную корпорацию гостей (это произошло во
второй половине 1670-х гг.) состоял в Суконной сотне. Его дед Остафий, нередко в источниках называемый прозвищем «Пятый», упоминался как член
Суконной сотни еще в 1613 г., а отец Семен и дядя Кузьма (сыновья Остафия) впервые вносятся в списки Суконной сотни в 1647 г. при сборе денег за
даточных людей 2. Братья Семен и Кузьма были заметными фигурами не
только в сфере торговли, но и активными участниками в делах корпорации.
Их подписи встречаются в коллективной челобитной купцов против англичан (1653 г.), а также в Новоторговом уставе.
Дворы братьев Бориных (Семена и Кузьмы) находились поблизости
друг от друга, за Яузскими воротами «по леву сторону, идучи к Спасу на Ново», то есть на территории, лежащей от Яузских до Покровских ворот. Этот
район в основном населяли тяглецы Семеновской и расположенной рядом
252
Гость, дьяк К. С. Борин и Гостиной сотни Н. Г. Аристов…
Воронцовской слободы, подьячие разных московских приказов, а также торговые люди Суконной и в меньшей степени Гостиной сотни 3.
По разновременным данным Семену Борину в разных местах Москвы
принадлежали лавки: одна располагалась недалеко от дома, а другая на Покровской улице, «идучи из города к Покровским воротам, на левой стороне,
что в Котельниках». В Китай-городе ему вместе с сыновьями Кузьмой и Иваном принадлежал погреб, в котором «торгуют красными заморскими питьи»,
а в приходе церкви Кира и Иоанна имелась харчевня 4. По наблюдению Голиковой, удачно выполненные поручения казны, в частности по реализации
казенных мехов и приобретению селитры для Пушкарского приказа, сделали
старшего из двух сыновей Семена Борина Кузьму Семеновича известным в административных кругах и открыли ему путь в гости, а в конце 1670-х гг.
и в приказную среду. Минуя подьяческое звание, в сентябре 1678 г. он сразу
получил назначение в дьяки Казенного приказа 5. В это время приказной аппарат испытывал недостаток в людях со специальными, главным образом
торгово-финансовыми навыками, а потому пополнение дьячества выходцами
из гостей для службы в финансовых приказах было не таким уж редким явлением. В дьячей среде, помимо Кузьмы Борина, оказались гости Н. Чистов,
А. Кириллов, Г. и Д. Панкратьевы, Е. И. Иванов, И. Л. Герасимов, А. Чистов
и некоторые другие 6. Позднее Борин служил в финансовых приказах, ведавших различными пошлинными и податными сборами: в Приказе Большой
казны, который управлял также корпорациями гостей, Гостиной и Суконной
сотнями, в Приказе Большого прихода, в Новой четверти, в Серебряной палате. В 1700 г. он вместе с окольничьим А. Т. Лихачевым был назначен в Приказ рудокопных дел, которому следовало организовать разведку и добычу
золотых, серебряных и медных руд на территории Европейской России. Новый приказ был непосредственно связан с деятельностью Приказа Большой
казны, в ведении которого находились казенные мануфактуры и четыре денежных двора: «И сидеть им в Приказе Большие казны особо и писать Приказом рудокопных дел» 7.
Трудно определить, в какой мере и каким образом служебная карьера
Борина имела отношение к тому факту, что в начале 1690-х гг. им и Гостиной
сотни торговым человеком Н. Г. Аристовым был построен металлургический
завод. Он включал доменное и молотовое производства и располагался на
государевых дворцовых землях в Романовском уезде на речке Белый Колодезь (Белоколодец), притоке реки Воронеж. Для организации крупного промышленного предприятия требовались значительные средства. По справке
в Берг-коллегии, составленной в 1721 г. в связи со взятием заводов в казну,
сказано: «А строили те заводы оныя дьяк и Аристов на свои деньги».
Источники их накопления, видимо, были обычными для купеческой
среды: торговля, казенные подряды и откупа, поставки импортных товаров.
О разветвленной торговой деятельности Бориных свидетельствуют не только
253
Н. В. Козлова
принадлежавшие им торговые заведения, расположенные в разных районах
Москвы, но и деловые контакты с иностранными купцами. Так, в 1677 г.
Кузьма Борин челобитной просил государя отпустить в шведский город Ругодив брата Ивана для взыскания с английского купца А. Гойла долга в размере 1755 руб. Разрешение, возможно, было получено не сразу, так как только в 1684 г. И. С. Борину удалось в зачет долговых денег доставить в Москву
через Новгород взятое им за рубежом на англичанине Гойле «питье» 8. Именно через брата Ивана и сына Матвея, в 1680-х гг. записанных в Гостиную
сотню, Кузьма Борин в основном и осуществлял свои торговые операции.
Дьяческая служба в финансовых приказах обогащения не сулила. Об
этом писал сам Кузьма Борин в октябре 1684 г. в челобитной в связи с пожаром, случившемся в Москве за два месяца до этого. Тогда его двор в Кадашевской слободе: «деревянное строение, и посуда, и запас» — сгорел весь
«безостатку». В челобитной на имя царей Ивана и Петра Алексеевичей Борин
подчеркивал, что «в Казенном приказе, кроме … государского жалованья,
иным питатца нечим». А потому он просил «для пожарного … разорения»
наградить его по примеру дьяка того же приказа Федора Максимова, погоревшего в 1679 г. По справке из Приказа Большой казны Федор Максимов
получил деньгами 50 руб. и из дворцовых житниц и дворов ржи и овса по
25 четей, солода 5 четей, по полторы белуги и осетра, 25 пучков визиги, полпуда икры паюсной, по осьмине гречневой и овсяной крупы, две чети с осьминою муки пшеничной. То же было велено выдать и Борину. Ссылка на
пример Максимова для Борина оказалась не удачной, так как его оклад был
больше и составлял 80 руб. В новой челобитной дьяк пытался исправить сделанную оплошность, ссылаясь, что «иным де ево братье дьяком для пожарного разоренья дано денгами по окладом их и больши», и, отказываясь от дворцовых хлебных и рыбных припасов, просил выдать ему денежную
компенсацию в размере оклада. Однако принятое уже решение осталось
прежним 9. Кузьма Семенович не только отстроил заново свой двор, но и поставил на нем (правда, возможно, позднее) каменные палаты.
По данным Боярских списков 1684–1687 гг. дьяк Кузьма Борин имел
5 крестьянских дворов, а назначенный ему поместный оклад составлял
700 четей. Как установила Н. Ф. Демидова, на протяжении всего XVII в. это
был обычный новичный оклад дьяков. Причем размер их фактического землевладения, как правило, был во много раз меньше, а к концу столетия этот
разрыв еще более возрос, и увеличилась численность дьяков безземельных 10.
Точный размер землевладения Кузьмы Борина не известен, но малочисленность имевшихся у него крестьянских дворов позволяет отнести его к числу
мелкопоместных дьяков. В дополнение к поместной земле в 1688 г. он купил
крохотную в шесть четвертей вотчину в Зубцовском уезде 11, вероятно, по
примеру гостей намереваясь использовать ее в промысловых целях.
254
Гость, дьяк К. С. Борин и Гостиной сотни Н. Г. Аристов…
Принадлежность к корпорациям гостей и Гостиной сотни, а также служба в приказном аппарате открывали новые возможности по реализации деловых и личных связей с царской администрацией и в торговом мире в интересах собственной хозяйственной деятельности. На эту сторону служб
привилегированного купечества России обратила внимание Н. Б. Голикова,
подчеркнувшая многомерность взаимоотношений государства и привлекавшихся к службе ему привилегированного купечества 12.
Не известно, что именно подвигло К. С. Борина и Н. Г. Аристова
к строительству завода. Высказывалось предположение, что инициатива
могла исходить непосредственно от Петра I 13. Это кажется маловероятным,
поскольку в годы, когда был основан завод, юный государь еще занимался
потешными войсками, а в 1693 г., «заболев» морем, первый раз отправился
в Архангельск, где была основана верфь для строительства кораблей. Более
того, документы Берг-коллегии указывают на Никиту Аристова как на инициатора строительства железоделательного завода на речке Белый Колодезь.
Об этом становится известно из справки от 16 декабря 1720 г., представленной Канцелярией липецких заводов в Адмиралтейств-коллегию в связи с запросом, поступившим ей от Берг- и Мануфактур- коллегий. Промышленное
ведомство интересовалось, «для чего из Адмиралтейства были отписаны»
железные заводы дьяка Якова Борина и Гостиной сотни Никиты Аристова
и «какая оценка тем заводам из Адмиралтейства была ль» 14. Запросив сведения из Канцелярии липецких заводов, Адмиралтейств-коллегия выяснила,
что 7 февраля 1690 г. («во 198-м году») воеводе г. Романова стольнику Науму
Чевкину из Приказа Большого дворца был послан указ великих государей,
которым велено Гостиной сотни Никите Аристову «по челобитью ево» (курсив наш. — Н. К.) построить в Романовском уезде на мельницах, что даны
ему из Приказа Большого дворца, «или, где пристойно, … к железным заводам плотины и домны вновь и руду копать, где приищет пристойные ж места.
И оное делать ему, Никите, своими мастеровыми и работными людми. А как
он, Никита, те заводы построит, и ему теми заводами за строение владеть безоброчно пять лет. А после тех пяти лет ему ж, Никите, оными заводами владеть
дватцать пять лет из оброку без перекупки». Список с этого указа в заводскую
Канцелярию представил сын Аристова Иван Никитич. Удалось установить
и точную дату пуска заводов: «оные в работе железом быть стали в 201 году».
Причем, поскольку поясняется, что «вышепомянутый Аристов и дьяк Борин
оными заводами владели ноября по 1-е число 720 году дватцать восемь лет
и два месяца», то следовательно пущены заводы были 1 сентября 1692 г. 15
Это уточнение важно, поскольку до сих пор при решении вопроса
о времени основания «Боринского» завода приходилось довольствоваться
косвенными свидетельствами. В итоге в литературе это событие датировалось весьма расплывчато — от 1692–1693 16 до 1694–1695 гг. 17 Отсутствие
точной даты оставляло открытым вопрос о том, какое предприятие — рома255
Н. В. Козлова
новское (Боринское) на р. Белый Колодезь или тульский завод Н. А. Демидова
— открывает список металлургических мануфактур России, основанных представителями непривилегированных сословий. Самая ранняя дата относит основание Тульского металлургического завода Демидова к 7203-му г., что соответствует периоду с 1 сентября 1694 по 31 августа 1695 г. 18 И. Н. Юркин как
автор многочисленных трудов по истории промышленной династии Димидовых и имея, понятный, по его словам, соблазн отдать им пальму первенства,
все же признал отсутствие пока достаточных к тому оснований 19. В свете приведенных документов вопрос этот решается в пользу Аристова и Борина.
Обращает на себя внимание и тот факт, что дьяк Борин в числе организаторов завода впервые упоминается лишь с момента отсчета урочных лет,
в то время, как его компаньон Аристов еще до получения царского указа уже
владел в тех местах мельницами, переданными ему в оброчное владение из
казны. Причем царским указом будущему промышленнику предоставлялась
возможность самому решать, использовать ли для доменного производства
уже имеющиеся мельничные плотины, или «построить к железным заводам
плотины и домны вновь».
Основание частного, а позднее и казенных металлургических заводов на
территории Воронежско-Тамбовского края определялось наличием благоприятной сырьевой базы: здесь имелись залежи железной руды, обширные
лесные массивы, развитая речная сеть и высокий уровень развития среди крестьянского и посадского населения железоделательных промыслов 20. Можно
предположить, что именно торговый человек Гостиной сотни Никита Аристов, записанный в привилегированную корпорацию из московских посадских людей в 1686 г., первым из будущего тандема романовских заводчиков
стал присматриваться к перспективному в плане чугунолитейного и железоделательного производства району. Кузьма Борин, к тому времени уже давно
принадлежавший к торговой элите, был ему, несомненно, полезен не только
капиталами, но и своими служебными связями. Последние могли помочь
в организации более точной разведки рудных месторождений и в определении качества их пород.
О том, как организовывалась работа на заводах, каков был объем и характер производимой продукции известно мало. Из документов Бергколлегии следует, что железную руду копали на глубине 10–12 саженей в том
же Романовском уезде за 10 верст от чугунолитейного завода. Для этого нанимали романовских «охочих разных жителей», которые за каждые 1000 пудов получали по 3 руб. 10 коп. и за провоз по 2 руб. 21 Эти данные свидетельствуют о близости завода к рудникам, что было важно, учитывая
громоздкость и дороговизну перевозки рудных пород в объеме, необходимом
для переплавки 22. Расположение завода отвечало и другим необходимым
условиям — наличию древесного топлива и строительного леса, мелкой речки, пригодной для запруды и близости к полноводной и судоходной реке.
256
Гость, дьяк К. С. Борин и Гостиной сотни Н. Г. Аристов…
По сведениям, приводимым Н. И. Павленко, первоначально продукция
завода ориентировалась на внутренний рынок 23. Однако в период подготовки
к Азовским походам ее монопольными потребителями становятся казна,
а затем и кумпанства, строившие флот. Так, в апреле-мае 1696 г. на военные
нужды с завода было взято «железа дельного прутового» 1200 пудов, а в
1700 г. заказано 400 пушек 24. По тому времени это был крупный завод,
имевший перспективы развития в виде сырьевой базы и гарантированных
казенных заказов.
В 1701 г. Никита Григорьевич Аристов развертывает на заводе масштабные строительные работы, нацеленные на расширение производства.
С 24 марта по 4 апреля 1701 г. он заключает пять подрядов о найме крестьян
и слободских жителей Москвы. Согласно подрядным записям крестьяне
(13 чел.), происходившие из разных помещичьих деревень Галицкого уезда,
должны были «делать на романовском ево железном заводе плотину, и хоромы, и всякое плотнишное деревянное дело», «что ни заставит он, Никита»,
получая по 1,5 руб. в месяц. Посадским же тяглецам Москвы (10 чел.) следовало работать «на железном заводе у земляного дела около прудовой плотины», беря ежемесячно по 40 алт. 25 По наблюдению авторитетного знатока
истории русской промышленности П. Г. Любомирова, плотина являлась самым сложным, трудным и дорогостоящим элементом заводского комплекса 26. В данном случае, вероятно, речь шла об увеличении уже имеющейся на
заводе плотины с тем, чтобы повысив уровень воды в заводском пруду, можно было увеличить мощность вододействующих механизмов — доменных
и молотовых мехов. 28 апреля Аристов оформил в Москве еще один подряд
с крестьянином костромской вотчины боярина А. П. Салтыкова о производстве «в Романове на железном заводе» 100 тыс. кирпичей и их обжиге своими
работными людьми, получая за каждую тысячу по 22 алт. 4 д. (70 коп.) 27.
Если это был особый огнеупорный кирпич, который только и годился для
кладки доменных горнов и плавильных печей, то, возможно, речь шла о постройке еще одной домны.
Весьма примечательно, что все подрядные записи составлены на имя
Аристова. Именно он нанимал работников, определял объем и характер работ, а также следил за ходом их выполнения на заводе. Его компаньон Борин,
связанный служебными обязанностями (в то время в Приказе рудных дел), не
мог непосредственно участвовать в этом процессе. Однако, будучи в Москве,
Борин брал на себя заботы другого рода. В то же самое время, что и Аристов,
а именно 3 апреля и 7 мая 1701 г., он заключил два договора с каменных дел
подрядчиками, крестьянами Костромского уезда (6 чел.), о постройке ими в глубине его двора, помимо уже имеющихся, еще одних каменных палат, а также
двух палат на дворе Аристова 28. Этот факт свидетельствует, что материальное положение заводчиков было вполне благополучно и позволяло им одновременно с производственными затратами вкладывать средства в обустрой257
Н. В. Козлова
ство своей домашней жизни. Продуманное распределение обязанностей и, разумеется, взаимное доверие также можно отметить в качестве дополнительных
штрихов характеристики их совместной предпринимательской деятельности.
Судя по всему, ни Боринские заводы, ни казенные Липский (Липецкий)
и Кузминский, построенные по соседству на притоках реки Воронежа Липеце
и Кузминке в 1703–1704 гг. для снабжения Азовского флота и южных крепостей пушками, ружьями и якорями, а также различными железными припасами, не испытывали недостатка в руде, мастерах и работниках. Тем не менее, уже в 1712 г. была предпринята первая попытка отобрать заводы
Аристова-Борина в казну. Инициатива исходила от Адмиралтейства, которое
после утраты Россией Азова стало основным потребителем продукции казенных Липецких заводов. Указом из Адмиралтейства Романовский завод был
описан, и велено после оценки выдать деньги владельцам, «а заводу быть за
государем в казне». Однако тогда начатый было процесс завершен не был.
Вновь вопрос о судьбе завода встал в марте 1721 г., когда обер-фискал
А. Я. Нестеров обратился с доношением в Берг-коллегию. В нем он выражал
беспокойство, «чтоб оной завод бес призрения чьим росхищением был не
утрачен», и предложил отписать его в казну или передать тем, кто пожелает
взять «из наддачи … с платежем железа и протчаго». В то время производство завода ориентировалось на потребности частного внутреннего рынка. Его
продукция — железо и чугунные котлы — беспошлинно продавалась в Москве и в других городах: «железо ценою и с провозом по тринатцати алтын по
две деньги пуд, котлы по той же цене пуд без провозу» 29. Доводы оберфискала сводились к следующему. Во-первых, смерть как основателей завода, Борина и Аристова, так и их наследников мужского и женского пола,
в частности дьяка Якова Кузьмича Борина, владевшего заводом после своего
отца. «А у Якова Борина, — читаем в доношении, — остались только мать,
и та в престарелых летех, а жена в болезнях, и управить им того заводу не
можно». Яков Борин скончался не ранее 27 октября 1720 г., когда им была
написана «заветная» духовная 30, и не позднее марта 1721 г., когда начался
процесс отписки завода в казну. У него был внук Андрей Клементьев, сын
его давно умершей дочери Екатерины, воспитывавшийся после смерти в
1714 г. отца, солдата Петра Ивановича Клементьева, в московском доме деда 31. Жив был и сын Н. Г. Аристова Иван Никитич, также как и отец, состоявший в Гостиной сотне (с 1702 г.). Он родился где-то в 1677 г. и прожил долгую
жизнь: согласно переписной книге Москвы 1747 г. ему тогда было 70 лет 32.
Во-вторых, Нестеров в своем доношении обращал внимание на окончание урочных лет, на которые под строительство заводов Борину и Аристову
была передана дворцовая земля с угодьями 33. И в этом случае утверждение
обер-фискала было не точным. Как признала и Адмиралтейств-коллегия, на
23 апреля 1721 г. «число урочных лет не вышло год и пять месяцев». Тем не
менее, 15 мая, то есть спустя три недели, коллегия, вновь сославшись на
258
Гость, дьяк К. С. Борин и Гостиной сотни Н. Г. Аристов…
урочный характер владения построенными Бориным и Аристовым заводов,
приговорила приписать их к Липецким и Кузминским заводам 34. Причем на
этот раз об отсутствии наследников у первых владельцев предприятий как
о причине их взятия в казну речь уже не шла. Вероятно, именно потому, что
такой причины и не было. После смерти основателей предприятия их сыновья, Гостиной сотни Иван Никитич Аристов и дьяк Яков Кузьмич Борин совместно продолжали начатое их отцами производство 35.
Кто играл главную роль в сообществе основателей завода окончательно
определить не удается. Грамота на строительство завода была выдана Аристову. Он же в дальнейшем принимал непосредственное участие в производственных делах предприятия. Между тем, в сочинении И. К. Кирилова и во
всей исследовательской литературе завод обозначается как «Боринский».
Только Я. К. Борина из владельцев завода второго поколения называет оберфискал Нестеров в доношении в Берг-коллегию. Складывается впечатление,
что в административных кругах, особенно после кончины Н. Г. Аристова 36
Романовское предприятие ассоциировалось именно с Бориным, фамилия которого по-прежнему была на слуху, благодаря дьячеству Якова Кузьмича.
Его смерть решила судьбу завода. Примечательно, что он сам в своей духовной вовсе не затрагивал вопрос преемственности владения их с Аристовым
предприятия, скорее всего, предвидя его отписку в казну после своей смерти.
Его внук Андрей Клементьев («школьник») и Иван Никитич Аристов ни по
своим склонностям и качествам, ни по наличию капиталов, видимо, не могли
продолжить дело. К тому же близкое соседство с более крупными казенными
чугунолитейным и молотовыми заводами, использовавшими те же залежи
железных руд, лишало частное производство перспективы развития. Да
и казна в лице Адмиралтейства была настроена решительно и вовсе не рассматривала альтернативные варианты. В итоге, завершив свою самостоятельную историю, завод на речке Белый Колодезь влился в комплекс казенных
металлургических предприятий Липецкого района. Истоки же его создания
восходят к инициативе и трудам Гостиной сотни Никиты Аристова и дьяка
Якова Борина.
Примечания
1
Обстоятельное объяснение «тульского феномена» см.: Юркин И. Н. Демидовы в Туле: Из истории становления и развития пром. династии. М.; Тула, 1998.
2
Голикова Н. Б. Привилегированные купеческие корпорации России XVI — первой
четверти XVIII в. Т. 1. М., 1998. С. 155.
3
Переписные книги города Москвы 1665–76 гг. М., 1886. Стб. 62.
4
Голикова Н. Б. Привилегированные купеческие корпорации… С. 156. См. также: Забелин И. Е. Материалы для истории, археологии и статистики города Москвы. Ч. 2. М.,
1891. Стб. 1188, 1202.
259
Н. В. Козлова
5
Демидова Н. Ф. Служилая бюрократия в России XVII века (1625–1700): Биогр.
справ. М., 2011. С. 82.
6
Демидова Н. Ф. Служилая бюрократия в России XVII в. и ее роль в формировании
абсолютизма. М., 1987. С. 78–79.
7
Веселовский С. Б. Дьяки и подьячие XV–XVII вв. М. 1975. С. 63.
8
Привилегированное купечество России во второй половине XVI — первой четверти
XVIII в. / Отв. сост. Т. Б. Соловьева. Т. 1. М., 2004. № 66. С. 288.
9
РГАДА. Ф. 396 (Оружейная палата). Оп. 1. Д. 21 723. Л. 1–16.
10
Демидова Н. Ф. Служилая бюрократия в России XVII в. и ее роль… С. 90–105.
11
РГАДА. Ф. 233 (Печатный приказ). Оп. 1. Кн. 279. Л. 593–593 об.
12
Голикова Н. Б. Привилегированные купеческие корпорации… С. 103–104.
13
Н. И. Павленко в этом предположении ссылается на рукопись И. И. Коган. См.:
Павленко Н. И. Развитие металлургической промышленности России в первой половине
XVIII века: Пром. политика и упр. М., 1953. С. 58–59.
14
Имеется в виду попытка Адмиралтейств-коллегии, предпринятая еще в 1712 г.,
взять заводы в казну.
15
РГАДА. Ф. 271 (Берг-коллегия). Оп. 1. Ч. 1. Кн. 614. Л. 9–10 об.
16
Павленко Н. И. Развитие металлургической промышленности… С. 58.
17
Заозерская Е. И. Мануфактура при Петре I. М.; Л. 1947. С. 11, 158; Струмилин С. Г.
Избранные произведения. История черной металлургии в СССР. М., 1967. С. 93.
18
См.: Юркин И. Н. Демидовы в Туле. С. 52.
19
Юркин И.Н. Тульский завод Демидовых: Из истории становления и развития домен. металлургии России, 1695–1782. М., 1996. С. 14–15.
20
Григорова В. А. Кустарные промыслы Черноземного Юга России и их роль в создании заводской металлургической базы: середина XVII — середина XVIII вв.: Автореф. дис.
… канд. ист. наук. Воронеж. 2006. С. 18–22.
21
РГАДА. Ф. 271. Оп. 1.Ч. 1. Кн. 614. Л. 6.
22
Для обеспечения литейного производства сырьем в сотни тысяч пудов требовались
многие тысячи подвод. Соответствующие расчеты см.: Любомиров П. Г. Очерки по истории русской промышленности: XVII, XVIII и начало XIX века. М., 1947. С. 302–303.
23
Павленко Н. И. Развитие металлургической промышленности… С. 59.
24
Любомиров П. Г. Очерки по истории… С. 295.
25
Частное строительство в Москве и Подмосковье: Первая четверть XVIII века: Подряд. записи / Сост., авт. вступ. ст., очерков, коммент. М. В. Николаева. Т. 1. М., 2004. № 40,
45, 48, 60, 69.
26
См.: Любомиров П. Г. Очерки по истории… С. 313.
27
Частное строительство в Москве… № 86.
28
Там же. № 67, 93.
29
РГАДА. Ф. 271. Оп. 1.Ч. 1. Кн. 614. Л. 6 об.
30
Там же. Ф. 282. Оп. 1. Ч. 1. Д. 545. Ч. 1. Л. 187 об.–189 об.
31
Там же. Ч. 3. Л. 848 об.–850.
32
Переписная книга Москвы 1747 года // Материалы для истории московского купечества. Т. 1. М., 1883. С. 2.
33
РГАДА. Ф. 271. Оп. 1.Ч. 1. Кн. 614. Л. 5–5 об.
34
Там же. Л. 9–10 об.
35
В записных книгах фонда Московской крепостной конторы РГАДА за разные годы первых двух десятилетий XVIII в. удалось найти несколько записей духовных и различного рода рядных, относящихся к членам семьи дьяка Я. К. Борина и Гостиной сотни
260
Гость, дьяк К. С. Борин и Гостиной сотни Н. Г. Аристов…
Н. Г. Аристова. Они позволили заострить внимание на значение «семейного» фактора
в становлении династии промышленников. См.: Козлова Н. В. Гость, дьяк, металлозаводчик Кузьма Семенович Борин и его потомки: к вопросу об устойчивости пром. династий в
России петров. времени // Российская история. 2014. № 4. С. 112–125.
36
Годы жизни Н. Г.Аристова не известны. По сведениям Н. Б. Голиковой, упоминания о нем как о состоявшем в Гостиной сотне относятся к 1686–1713 гг. (см.: Голикова Н. Б.
Привилегированные купеческие корпорации… С. 156).
И. Н. Юркин
ТОРГОВАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ
АКИНФИЯ НИКИТИЧА ДЕМИДОВА
В ДОНОСАХ В КОМИССИЮ СЛЕДСТВИЯ
О ПАРТИКУЛЯРНЫХ ЗАВОДАХ (1733–1736 гг.)
В 1733 г. императрица Анна Иоанновна приняла решение о проведении
масштабной компании по проверке правильности внесения налогов российскими металлозаводчиками. Проверяющих интересовало, в какой степени
фактические налоговые поступления от владельцев горно-металлургических
заводов соответствуют суммам, которые с них следовало получать по действующим законам. Необходимо пояснить, что с момента издания в 1719 г.
Берг-привилегии сведения об объекте налогообложения (сколько и какого
металла выплавлено) сообщали сами заводчики. Заявительный характер позволял искажать отчетность в сторону уменьшения налогооблагаемой базы.
Некоторые из заводчиков, возможно, этим пользовались. Для проведения
проверки была создана специальная комиссия во главе с П. П. Шафировым,
получившая название Комиссии следствия о партикулярных заводах. Источниками информации для нее служили документы госучреждений (в частности, Берг-коллегии), материалы, привезенные посланными на места специальными представителями Комиссии, и поступавшие в нее доносы. В данной
промышленной отрасли крупнейшими в России являлись в то время промышленные хозяйства двух братьев Демидовых — Акинфия и Никиты Никитичей. Входившие в них заводы находились преимущественно на Урале
(у первого) и в центре Европейской части России (у второго). В поступавших
на Демидовых доносах и в документах, связанных с их расследованием, содержится богатая информация, касающаяся как производства металла (ее
в данной статье не касаемся), так и его реализации, т. е. торговли.
Наиболее интересны сведения о торговле демидовским металлом, присутствующие в доносе Алексея Игнатьева (поповского сына, некоторое время
служившего у А. Н. Демидова приказчиком в Москве 1), и в том делопроизводстве, которое этот донос породил.
261
И. Н. Юркин
Заранее оговоримся, что материалы, связанные с доносом Игнатьева, не
дает полной картины торговой деятельности А. Н. Демидова. Мы вполне
осознаем, что для ее более или менее сбалансированной характеристики требуются неизмеримо более разнообразные и обширные источники. Во-первых,
Игнатьев всех деталей этой картины не представлял; во-вторых, многое было
ему известно в неполном и искаженном виде; в-третьих, из известного он
доносил только о том, что, в его понимании, можно было интерпретировать
как нарушение закона. Тем не менее, его донос весьма интересен — кое-что
Игнатьев все-таки знал и некоторые скользкие места заметил. Представляет
интерес то, как Демидов пытался обойти возникшие трудности. Наконец,
интересна, а иногда замечательно интересна, оценка аргументов Игнатьева
и Демидова, данная Комиссией.
Итак, посмотрим, в чем же из того, что касается торговли и уплаты связанных с ней налогов, обвинял Демидова его приказчик.
Относящиеся к Демидовым доносы отправившийся в Тулу представитель Комиссии Василий Васильев стал получать вскоре после приезда туда
осенью 1733 г. Тогда же служивший в провинциальной канцелярии подьячий
Яков Самсонов сообщил об известном ему весьма информированном лице —
неком Алексее Игнатьеве, который, по его словам, «может многую интересную утайку знать за Демидовым и за прикащиками его» 2. С учетом факта
службы этого человека в аппарате управления демидовским хозяйством, подсказка выглядела убедительно.
В начале 1734 г. Игнатьев был уже в Петербурге, в Комиссии. 22 января
он подал в нее донос, в которым указал на «некоторое ея императорского
величества интереса похищение», обвинив в нем Акинфия Демидова, его доверенных помощников шурина Семена Пальцова и зятя Федора Володимерова, тульских приказчиков Тимофея Полосатова, Осипа Акулова, Ивана Переславцова, московского первой гильдии купца Петра Матвеева, серпуховского
откупщика Григория Кишкина. 1 февраля глава Комиссии приказал начать
расследование по этому доносу в Москве М. Шафирову (тот работал в Московской конторе Комиссии), в Туле — Васильеву, а также послать запрос
в Рижскую таможню о торговавшем там железом Пальцове. До завершения
проверки Игнатьеву запретили покидать Петербург, то же — находившимся
в столице Акинфию и его зятю. Последним предстояло стать в назначенный
час «к ответствию», доносителю — «к доказательству» 3.
Уведомленный об этом Игнатьев на пятый день исчез. 14 февраля
П. Шафиров распорядился искать его в Петербурге, Москве, Туле, ответчиков же из столицы пока не отпускать 4. Между тем Демидов как раз собирался уезжать на свои сибирские заводы, причем имел на это предписание —
именной указ. 7 марта он напомнил Комиссии, что поставляет в казну военные припасы и корабельное железо, и предрек: если он не посетит заводы,
262
Торговая деятельность Акинфия Никитича Демидова…
«не токмо, чтоб те припасы были отправлены, но и в состоянии заводов произойдет наивящее разорение». 12 марта Шафиров приказал «на время» отпустить Демидова при условии, что тот оставит поверенного 5.
В ожидании Игнатьева Комиссия разбирала другие вопросы. Завершая
их разработку, она представляла свое мнение о них на апробацию императрице. Та выносила решения (или одобряла уже выработанные), причем, чем
дальше, тем они становились для Демидова все более благоприятными. Однако по пунктам Игнатьева дело не двигалось. Доноситель отсутствовал
и доказывать обвинения было некому. Но и отмахнуться от них было невозможно — слишком они были серьезными.
Комиссию поторапливали, она спешила. Несмотря на это, документ, содержавший заключение по доносу Игнатьева, был утвержден в ней только
28 июля 1736 г. 6 Он имеет название «О взносе при доношении мнения и при
том для разсмотрения экстракта дворянина Акинфея Демидова о бывшем ево
прикащике Алексее Игнатьеве за ложное ево доношение и наведение неправого подозрения оному Демидову и другим купцам и о учинении ему наказания» 7. Затронутые в нем вопросы, имеющие отношение к торговле (и шире
— к операциям в сфере обмена), можно разбить на три группы. Первая —
о ценах, по которым Акинфий реализовывал свою продукцию казне и на
вольном рынке (пп. 1–5 8), вторая — о уплачиваемой им торговой пошлине
(пп. 6–8, 10), третья — об организации торговой деятельности (пп. 7–9 и в некоторой степени другие).
Важнейший вопрос — цены, по которым Демидов поставлял свою продукцию в казну. Игнатьев заявил (пункт 1 мнения), что Тульский завод «пожалован» Никите Демидову за обещанную им «убавку» цен против цен заводчиков Меллеров вдвое. Акинфий спорил и Комиссия с ним согласилась:
цены «за некоторые припасы и весма ниже тех цен».
Верхотурские (т. е. Невьянские) заводы, писал доноситель (пункт 2), за
такие же его уступки в ценах пожалованы Никите «безденежно», однако цену
предприятия велено взять в казну припасами, «сметя по тем же ево, Никитиным, ценам» (т. е. по ценам пониженным). И в этом случае правым Комиссия
признала Акинфия.
Игнатьев доносил (пункт 3) о якобы завышенных ценах на поставляемую Демидовым картечь, которая за пожалование сибирских заводов тоже
должна была поставляться недорого. Выяснилось, что в старых указах цена
на некоторые ее сорта установлена не была, и что, получив заказ на них, Демидов просил составить особый договор.
Еще один вид продукции, цены на которую, по утверждению Игнатьева
(пункт 4), были завышены — кровельное железо. Кроме того, добиваясь подряда на поставку такого железа для Цейхгауза, Акинфий, будто бы, сулил
взятку ответственному лицу. Заводчик, объяснения которого Комиссию
263
И. Н. Юркин
удовлетворили, утверждал, что все делалось по договорам и цены были с уступкою. Кроме того, у других заводчиков (у Нарышкиных и Меллеров) железо хуже по качеству и «на покрывание негодно» 9.
Важный пункт обвинений Игнатьева касался демидовской меди. Игнатьев писал (пункт 5), что у Никиты Демидова (отца Акинфия) существовал
договор с сибирским губернатором князем М. П. Гагариным, согласно которому заводчик брался ставить медь на монетные дворы по цене 3 руб. за пуд.
Акинфий обещание не исполняет: на денежный двор по 1732 г. ни одного
пуда не поставил, «а в народ де продает высокою ценою» — по 8–9 руб.,
в посуде и того дороже — до 12 руб. Хотя бы и был у комиссара с Гагариным
договор, рассудила Комиссия, медеплавильных заводов у Демидовых до
1722 г. не было. Когда они появились, Берг-коллегия определила, и куда его
медь принимать, и учитывающую реальные расходы цену. Тот факт, что Демидов получал за свою медь «с некоторым умеренным и прибытком», Комиссия в вину ему не поставила — все происходило «по указным ему определенным ценам». Более того: признала, что «доноситель о том доносил,
знатно не справясь и не ведая вышеозначенных указов без основания (а наипаче видно, что по какой страсти и на него, Демидова, по злобе)» 10.
Следующее обвинение касалось важнейшего для Комиссии вопроса
о пошлинах. Игнатьев утверждал (пункт 6), что Демидов почти не платит
пошлин с продажи продукции (меди, железа, припасов) своих сибирских
и тульских заводов, а также на протяжении многих лет не доплачивает десятину (основной для металлургов налог, начислявшийся от объема производства) с томских (т. е. Колывано-Воскресенских) заводов. Обоими вопросами Комиссия занималась независимо от подсказки Игнатьева («и о том
о всем следствие уже произведено не по ево доношению, но прежде того за
немалое время по именному… указу») и добилась немалых успехов. «И что
по тому следствию и по разсмотрению во учрежденной Комиссии явилось
в неплатеже десятины и пошлин, о том мнении той Комисии некоторые уже
поданы ея императорскому величеству, а и достальные ныне взносятся в доклад». Донос Игнатьева был признан неосновательным по сути («о том он
доносил, не справясь»), необоснованно порочил невинных («тем ему, Демидову, наводил подозрение») и обременял ответственных лиц («…и Комисии затруднение напрасное») 11.
В очередном пункте (7-м) Игнатьев указал на уловку, к которой Демидов прибегал в интересах родственников — зятя Володимерова и шурина
Пальцова. Акинфий отдавал им железо для торговли через Петербургский
и Рижский порты, разрешая продавать его дороже назначенной им цены и забирать разницу себе. Игнатьев усмотрел в этом неявную перепродажу продукции с уходом от обложения пошлинами. Акинфий возражал: «чтоб оные
Палцов и Володимеров свое собственное железо где продавали и с каким
264
Торговая деятельность Акинфия Никитича Демидова…
уменьшением пошлины платили, того он, доноситель, ничем не доказал».
Комиссия согласилась: «того от него, Акинфия, в продажу, а им, Палцову и
Володимерову, от него в покупку якобы безпошлинную… ни по чему причесть невозможно». Утайки пошлины нет, поскольку Демидов своих свойственников «тем награждает, а не продает, и то награждение состоит в его воли» 12.
Заметим, что в истории становления демидовского хозяйства имели место факты, когда более слабый промышленник пользовался возможностями
другого, более сильного. Так, комиссар Демидов лишил младших сыновей
доли в наследственной недвижимости, однако, время от времени позволял им
пользоваться предоставленными ему привилегиями, чтобы поддержать
их неокрепший бизнес. Помогал, например, приобретать на его имя землю,
на которой дети строили заводы. Но в использовании этого приема можно
было усмотреть нарушение, причем серьезное — уход от налогов. Не случайно Демидов и Комиссия доказывали не малозначительность события,
а отсутствие самого его факта. Раз юридически оформленной внутрисемейной продажи не было, то и вопрос об этом снимался.
В пункте 8 изложены обвинения Игнатьева, касавшиеся незаконной (по
его мнению) минимизации пошлины с партии железа, которую Пальцов отправлял к Рижскому порту в 1732 г. Игнатьев сообщал о фальшивой отпускной
таможенной выписи, оформленной Володимеровым с участием заинтересованного им серпуховского откупщика, о взятке, обещанной в Риге оберинспекторскому секретарю. Сам Акинфий по этому вопросу никаких разъяснений не дал, поскольку нечего было и давать — субъектом действия выступал
Володимеров. (Впрочем, некоторые детали разъяснил в доношении поверенный Акинфия.) Комиссия, определяясь в своем отношении к этому обвинению,
допросила Володимерова и собрала справки из учреждений. Заключение гласило: «по всем вышеозначенным обстоятельствам видно, что доноситель написал о том неправду без всякого основания и ничем не доказал. Что же поверенной Демидова объявляет, что от господина ево остаточное за отдачами в казну
железо продают по силе вышеозначенных имянных данных ему, Демидову,
указов без выписей, токмо с платежем надлежащих пошлин, и Комисиа разсуждает, что того ему, Демидову, в вину причитать не надлежит» 13. Упущений
в пошлинном сборе от такой продажи Комиссия не обнаружила.
Суть обвинений, которым посвящен пункт 9, осталась нам не ясной —
настолько в Комиссии при их изложении сжали исходный материал. Впрочем, для темы статьи даже в таком виде он интересен тем, что упоминает
о важном для становления промышленного хозяйства Демидовых направлении работы его основателей: о создании по городам (конкретно Игнатьев
упоминает Нижний Новгород), через которые транспортировали товар, мест
для его перегрузки и складирования. Эту большую работу вел отец Акинфия и
он же в основном ее закончил, Акинфий только совершенствовал созданное им.
265
И. Н. Юркин
Рассуждения Комиссии по поводу этого пункта интересны демонстрацией хода мысли. Дворовые места заводчики, как выясняется, не получили,
разбирать, следовательно, было нечего. В мнении говорилось: «Да хотя б
ему, Демидову, оные дворовые места, тако ж и заводы… и подлинно были
отданы, и о том доносить было на него нимало не пристойно, ибо он получил
бы оное по указам, а не собою». Особенно хороша последняя фраза: «А наипаче без резонов и не в ползу казенную никогда такой отдачи было ему не
учинено» 14. Другими словами: а если бы получил — значит, было бы за что.
Выстрелив несколько раз прицельно, в 10 пункте Игнатьев зарядил
ствол картечью: после конкретных обвинений высказал подозрения. Он заявил, что если опечатать домовые конторы Пальцова, Володимерова, Переславцова, Струговщикова и Кишкина, «явится обличение, и разнь паче ис
того ясно покажется». Их опечатали, но обнаружилось, что там «кроме партикулярных их купеческих писем и векселей и крепостей никаких заводских
о продаже железа и меди, и о платеже пошлин писем, и записок, и заводских
щетов» в наличии нет. Сколько их ни читали, ни на кого «подозрения накакова не явилось» 15. Бумаги вернули владельцам.
Разобравшись с содержанием доноса, Комиссия высказала мнение и по
поводу Игнатьева — о его «откровениях» и поведении. Ему припомнили всё.
Что, в бытность в Туле Васильева, он жаловался ему на Демидова, избегая
и прямого контакта со следователем и письменной фиксации сказанного. Что
после того, как получил прямое указание подать доношение «письменно за
рукою», «не подав онаго, более в Туле не явился». Что, наконец, подав доношение в Петербурге, в Комиссии, с началом следствия, «знатно ведая свою
неправду и что по тому своему неоснователному и ложному доношению ничего подлинно доказать не может, в кратком времяни… скрылся». Что его
долго искали в столицах и Туле и т. д. и т. п. Сославшись на подходящие
места Уложения и инструкции фискалам, Комиссия рассудила: «доносителю
Алексею Игнатьеву за оное ево ложное доношение, которым он не токмо
ему, Акинфию Демидову, напрасное наводил подозрение, но и другим многим посторонним купецким людем по тому ево доношению отбиранием
и печатанием писем в домах их учинена немалая турбация, и за оной неосновательной ево донос, когда оной сыскан будет, надлежит ему учинить наказанье такое, какову подлежали те, на кого он доносил, ежели бы оныя от него
были обличены» 16.
Человек, обрекший чиновников на большую, и, как оказалось, напрасную работу, возбуждал у них острую неприязнь. Но значит ли это, что все его
обвинения были совершенно безосновательными?
Выскажем некоторые замечания и размышления по поводу прочитанного документа.
266
Торговая деятельность Акинфия Никитича Демидова…
Источник, в силу своей краткости, дает довольно поверхностную, но
в главных чертах довольно точную характеристику торговой деятельности
Акинфия Никитича Демидова. Видим, что его промышленное хозяйство базируется на трех площадках: тульской, уральской (сибирские заводы) и алтайской (томские заводы). Основное внимание Игнатьев уделил первым
двум, наибольшее — второй. Продукцию поглощает казна и свободный рынок. Конечными точками основных транспортных потоков являются Москва,
Петербург, Рига. На этих путях существуют опорные пункты (упомянуты
Нижний Новгород и Тверь), на которых продукция может выгружаться, временно храниться и при необходимости перенаправляться. Продукция, предназначенная казне, поступает в Москву и Петербург. Часть отправляется
к Рижскому порту. Скорее всего, это собственное железо Акинфия, а не то,
которое, получив от него, перепродает казна, хотя прямо об этом и не говорится. В Москве ответственным лицом Акинфия является старший сын Прокофий, в Петербурге — зять Федор Володимеров, линию на Ригу обслуживает шурин Семен Пальцов. Названы имена ряда других доверенных лиц,
находящихся в столицах, Туле и Серпухове.
Такова общая картина, вполне совпадающая с той, которая давно восстановлена на основе других источников. Чем интересен этот — тем, что показывает основные пути оптимизации налогов, к которым мог прибегать Демидов. Ими являлись: манипулирование ценами, уход от некоторых торговых
пошлин и недоплата десятины. О последней Игнатьев ничего конкретного
сказать не может — сфера производства ему совершенно неизвестна, он был
конторским работником. Уловки с ценами и приемы, позволявшие не платить
лишние таможенные и торговые пошлины, были ему понятнее. Возникает
естественный вопрос: то, в чем Игнатьев обвинял Демидова, — это реальная
практика или продукт его, доносителя, умозаключений?
Утверждение о том, что цены Демидова были ниже цен его конкурентов, повторяется в литературе минимум два с половиной столетия 17. Мы не
намерены здесь его опровергать, хотя, вдумываясь в него, невольно задаешь вопрос, насколько такие цены были экономически обоснованы. В данном случае обратим внимание только на то, что в ситуации, когда перед
специальным учреждением встал вопрос, соответствовали ли реальные цены тем, которые были согласованы между Демидовым и казной изначально,
оно уверенно ответило: да, соответствовали. Прямого ответа на вопрос, были ли они ниже цен других заводчиков, источник не содержит, но он довольно очевиден, если участь, что в официальных документах, закрепивших
эти цены, сказано именно это — что они их ниже 18. Может быть, и имеет
смысл еще раз пересоставить и проанализировать сводку цен (хотя довольно подробная сравнительная таблица на этом счет по состоянию на 1702 г.
приведена у Б. Б. Кафенгауза 19). Но можно говорить уверенно: проверка
вопроса, предпринятая в 1736 г., обмана в этом вопросе не выявила и госу267
И. Н. Юркин
дарство, имевшее тогда к Демидову немало претензий, материала для них
в вопросе о ценах не нашло.
Другое дело — цены на продукцию, освоенную производством после
первого этапа формирования договорных отношений. Тут все сложнее. Никита и Акинфий Демидовы шли теперь на ценовые уступки только в тех случаях, когда вопрос того стоил —– как, например, с переводом на себя основной доли поставок для Адмиралтейства. Но за такого рода уступками, как
правило, следовали вытребованные ими льготы, компенсировавшие не слишком привлекательные для производителя цены.
В целом приходится констатировать, что вопрос о демидовских ценах
в торговле с казной не имеет простого ответа. В сложной системе демидовского хозяйства эти цены определялись далеко не только затратами и спросом, но также и другими факторами.
Что касается цен на металл, продававшийся на свободном рынке, то они
определялись затратами и торговой конъюнктурой. Конечно, они отличались
от цен, по которым такой же металл и припасы сдавались в казну. Конечно,
когда это было возможно, Демидов и приказчики старались продать товар по
рыночной цене и уж потом отдать его по казенному наряду. Но именно —
когда это было возможно. Если бы Демидов систематически срывал казенные
поставки, для его наказания не потребовалась бы многолетняя работа специализированной комиссии.
Ситуация с таможенными и торговыми пошлинами, регулировавшими
фискальные отчисления от продажи Демидовым металла на рынке, относительно проще. Проще и вопрос: или Демидов платил по утвержденным тарифам, или он уходил от налогов. Комиссия ни одного случая нарушений такого рода, на которые указал доноситель, действительными нарушениями не
признала. И это при том, что более ранние ее заключения по многим другим
вопросам столь же благоприятными к Демидову отнюдь не были 20. Что перед
нами? Невиновность главного подозреваемого, установленная в результате
объективной проверки? Эволюция ее (Комиссии) отношения к нему, отразившая соответствующую эволюцию отношения императрицы? Желание стереть в порошок незадачливого доносителя, доставившего ей столько хлопот?
Первое сомнительно, второе возможно, третье несомненно. Взаимодействие
влиявших на вывод факторов и в отношении пошлин привело к более чем
устраивавшему Акинфия заключению: он был оправдан. Если остались хитрости, которые не обнаружили или, обнаружив, закрыли на них глаза, теперь
к ним можно было прибегать вновь.
Примечания
1
РГАДА. Ф. 271 (Берг-коллегия). Оп. 1. Кн. 781. Л. 198 об.
Рожков В. И. Берг-компания на магнитной горе Благодати в Сибири и на Медвежьих островах в Лапландии // Горный журнал. 1885. Т. 2. № 5. С. 246, 247.
2
268
Торговая деятельность Акинфия Никитича Демидова…
3
РГАДА. Ф. 271. Оп. 1. Кн. 781. Л. 51–52 об.
Там же. Л. 59, 56–56-а.
5
Там же. Л. 59–60, 94–94 об.
6
Там же. Л. 191–210.
7
Там же. Л. 28.
8
Указываемые ниже номера пунктов соответствуют нумерации не в самом доносе,
а во «мнении» Комиссии.
9
РГАДА. Ф. 271. Оп. 1. Кн. 781. Л. 190–193, 194 об., 197, 198–199 об.
10
Там же. Л. 200–202.
11
Там же. Л. 202–202 об.
12
Там же. Л. 202 об.–204.
13
Там же. Л. 206 об.–207.
14
Там же. Л. 207–207 об.
15
Там же. Л. 207 об.–208 об.
16
Там же. Л. 209–210 об.
17
Из старых работ ограничимся ссылкой на И. Х. Гамеля, писавшего о данной Демидовым «значительной убавке в цене против того, как сии вещи ставились» с других заводов
(Гамель И. Х. Описание Тульского оружейного завода в историческом и техническом отношении. М., 1826. С. 31). По заключению Б. Б. Кафенгауза «демидовские цены на железо
следует считать пониженными против цен Меллера и Нарышкина…» (Кафенгауз Б. Б.
История хозяйства Демидовых в XVIII–XIX вв.: Опыт исслед. по истории урал. металлургии. Т. 1. М.; Л., 1949. С. 93).
18
В указе от 4 марта 1702 г. о передаче Демидову Верхотурских железных заводов:
«… и ставить ему… в… казну… воинские припасы, пушки, мартиры, бомбы, гранаты… по
тем вышепоименованным ево Никитиным ценам перед иноземческими с убавкою…» (цит.
по: Кафенгауз Б. Б. История хозяйства Демидовых… С. 93).
19
Там же. С. 92.
20
См., например, ее экстракт со мнениями, поданный Кабинету 15 апреля 1735 г. (изложен в: Рожков В. И. Берг-компания… С. 249–252).
4
А. Н. Торопов
ЭКСПОРТ МЕТАЛЛУРГИЧЕСКОЙ ПРОДУКЦИИ
ЗАВОДСКОГО ХОЗЯЙСТВА ЯКОВЛЕВЫХ
ВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ XVIII — НАЧАЛЕ XIX в.
Во второй половине XVIII в. на Урале появляется новый частновладельческий комплекс Саввы Яковлева, в который вошли в основном чугуноплавильные и железоделательные заводы. Это заводское хозяйство было создано
путем приобретения предприятий у различных владельцев и строительства
новых. Яковлев, добившийся успехов в разных областях предпринимательской деятельности, сумел проявить себя и в области уральской металлургической промышленности. К концу жизни он стал владельцем крупнейшего на
Урале хозяйства, состоящего из 22 заводов, из которых он сам построил пять
269
А. Н. Торопов
предприятий и достроил Верхнейвинский завод. Его коммерческая и заводская деятельность показывает, что он является одним из самых ярких российских предпринимателей XVIII в. 1
Одним из главных продуктов российского экспорта в XVIII в. являлось
уральское железо. По всей видимости, это, как возможность получения колоссальных прибылей, в первую очередь заинтересовало Яковлева, являвшегося крупнейшим экспортером в стране. П. Г. Любомиров предположил, что
Яковлев, создавая свое хозяйство, ставил целью снабжение чугуном и железом Сибири, основывая свое мнение только на расположении приобретенных
и построенных им заводов 2. Это предположение, очень спорное, было опровергнуто временем. Главной задачей функционирования своих заводов, как
будет рассмотрено ниже, Яковлев и его наследники во второй половине
XVIII — начале XIX в. считали экспорт произведенной продукции.
Сбыт продукции уральских металлургических заводов в XVIII — начале
XIX в. являлся сложным процессом. Б. Б. Кафенгауз отмечал, что «железные
караваны требовали огромного количества людей и значительных средств» 3.
Это можно с полной уверенностью отнести и к одному из главных производителей уральского железа — заводскому хозяйству Яковлевых.
Часть железа хозяйства использовалась при заводах, небольшая часть
продавалась на месте. Например, с 1 мая 1808 по 1 мая 1809 г. с ВерхИсетского завода из произведенной продукции было отправлено на пристань
80 514 пудов 20 ½ фунта железа разных сортов, а продано железа при заводах
за наличные деньги 5515 пудов 9 ½ фунта, а в кредит 3 835 пудов 25 фунтов.
Большая часть произведенной продукции уральских заводов Яковлевых
отправлялась на пристани, а оттуда водными караванами в Петербург. В ведомости 1786 г. приказчики Главной Невьянской заводской конторы отмечали: «весною же вообще с выкованным при всех … Невьянских, Алапаевских,
Сылвенском, Режевском, Ирбитском и Верхисецком заводах железом отправится в зделанных коломенках реками Чюсовою, Камою вниз и вверх по Волге, от Волги рекою Тверцею чрез Вышневолоцкие слюзы, оттуда вниз реками
Волховым, Ладожским каналом и Невою рекою к Санктпетербургскому порту» 4. Только заводы Шуралинской части отправили в Петербург в 1786 г.
146 тыс. пудов, а в 1787 г. — 140 тыс. пудов полосового железа, а также менее 500 пудов в Ярославль (по всей видимости для Ярославской большой
мануфактуры) 5. Всего в 1786 г. со всех заводов Яковлевых, кроме Холуницких, было отправлено 564 740 пудов железа, в 1787 г. — 635 тыс. пудов 6, то
есть почти все железо производимое в этот период.
После смерти Саввы Яковлева его наследники поделили между собой
и пристани. На рубеже веков заводы Яковлевых пользовались по данным
Н. С. Попова пристанями следующим образом. Заводы Петра Яковлева отправляли свою продукцию с Сулемской и Шайтанской пристани. В 1799 г.
караван Невьянских заводов состоял из 51 коломенки. В караване было «ко270
Экспорт металлургической продукции заводского хозяйства Яковлевых…
ренных 22 человек из вятчан» и на каждое судно до Перми добавлялось по
одному сплавщику, одному ученику и до трех работников. Далее, как отмечает Попов, «лоцмана (сплавщики) бывают вольнонаемные, а вверх по Волге
до города Рыбинска набираются из коренных наемных вятчан». ВерхИсетские заводы пользовались Шайтанской, Трекинской и Уткинской пристанями. С них, по данным Попова, в 1798 г. было отправлено до 350 тыс.
пудов железа в 44 судах в Петербург, которые «дошед до города Рыбинска,
там зимуют, и уже будущею весною в С. Петербург приходят». Те же пристани использовали и Алапаевские заводы Сергея Яковлева. В 1799 г. с них
было отправлено до 200 тыс. пудов железа в 25 судах в Петербург 7. С Холуницких заводов железо отправлялось в Петербург «обще с сибирским, особыми прикащиками этих заводов» 8.
Большая часть работников на караваны набиралась в городах Вятской
губернии. По счету расходов приказчика Ивана Аксенова, набиравшего работников для Верх-Исетского каравана 1793 г. в Вятской губернии, можно
судить о трудностях, с которыми ему пришлось столкнуться. Он не только
выдавал задатки водоливам, косным, лоцманам и работникам, но и официально указывал такие «неминуемые расходы при найме» как деньги, сахар,
чай, вино, кедровые шишки, кованные сундуки и полосное железо, которые
выдавались в виде подарков различным чиновникам, помогавшим в наборе
людей и оформлявшим паспорта караванным работникам 9.
Паспорта на крепостных с заводов Яковлевых требовалось получать на
месте. Главный приказчик караванного правления Василий Левицкий рапортовал в январе 1793 г. главноуправляющим Дееву и Заверняеву из Рыбинска:
«Потребно для находящихся здесь, в караване, служителей и водоливов,
о ком надлежит из присутственных мест исходатайствовать на сей 1793 год
печатныя годичные пачпорты и заблаговременно в город Рыбенск прислать».
В росписи служителей и водоливов, приложенной к рапорту, указывались
приметы, рост и возраст 10. На это Дмитрий Деев подал доношение в Алапаевское уездное казначейство о выдаче паспортов крепостным Верхнетагильского,
Верхнейвинского и Режевского заводов, указанным в росписи Левицкого 11.
Отправление железа с пристани требовало целого комплекса работ. Григорий Заверняев в 1791 г. докладывал Ивану Яковлеву о подготовке к отправлению весеннего каравана: «Как теперь наступил март, еще с начала коего обыкновенно бывает перевеска перевезенного на пристанях железа, для
которой и к отправлению в караване служители избираютца и на пристани
отрежаются и непременно ко оной … преступлено будет, а коломенки уже
поднимаются и прочими по отправлению каравана принадлежащими припасами заготовляютца» 12.
Во второй половине XVIII в. фактически вся продукция заводов Яковлевых отправлялась в Петербург обычным сложившимся способом. Из рапортов караванных приказчиков в Петербург можно получить некоторую ин271
А. Н. Торопов
формацию о ходе Холуницкого каравана из Рыбинска в 1784 г. Так, в Рыбинск был отправлен караванный расходчик Родион Томиных, «дабы он всеми мерами старался оныи караваны как наивозможно доставлены без излишняя расходов» 13. 26 июля 1784 г. он рапортовал в Петербург, что караван
благополучно дошел до Твери, а 9 августа — что караван остановился возле
мели перед Вышним Волочком. Томиных вместе «с прочими отправителями
барок» ездил к командиру водяной коммуникации с просьбой, чтобы он «позволил воду скопить». 26 августа по сообщению расходчика караван благополучно прибыл в Вышний Волочек 14.
Караваны теряли в пути по разным причинам свои коломенки. Караванное правление Верх-Исетской части сообщало весной 1796 г. о том, что две
коломенки «Божиим посещением» столкнулись и затонули на Каме. На одной было 8200 пудов полосного железа Режевского завода, на другой столько
же полосного железа Верх-Исетского завода. Еще одна коломенка затонула,
ударившись о берег. У затонувших коломенок оставили водоливов и еще людей для охраны железа, которые должны были ждать, когда убудет вода. Им
также оставили деньги на выгрузку железа 15.
Продажа железа заводов Яковлевых во второй половине XVIII в. в Петербурге велась караванными приказчиками по ордерам, выдаваемым заводовладельцами. 24 мая 1785 г. был выдан ордер караванному приказчику
Алексею Суханову «для отпуску англинским купцам Торнтону, Келли и компании» 15 тыс. пудов невьянского полосного железа 16.
Во второй половине XVIII в. в основном продавалось полосовое железо
и сбывалось оно главным образом английским купцам. Покупали его и другие
иностранцы, а также русские купцы. Заводское хозяйство Яковлевых было
в числе лидеров по продаже железа за границу. Савва Яковлев и его наследники конкурировали с другими заводчиками, в первую очередь с Демидовыми.
Петербургский приказчик Н. А. Демидова сообщал своему хозяину в 1777 г.:
«Четыре или пять дней назад тому эха прошла, что Собакин продал своего железа пятьсот тысяч пуд. Но вчера и сегодня проговаривали, что напрасно,
а только Ригель дал ему записку и просил его, чтоб он уступил ему железа по
тем ценам, какие состоятца его железу 150 тыс. пуд» 17.
Полосовое железо делилось на невьянское, алапаевское, верхисетское и холуницкое. Полосовое железо заводов, купленных Саввой Яковлевым у Прокофия
Демидова, в документах иногда фигурировало под названием «ординарнополосное Старого соболя». Полосовое железо других заводов чаще называлось по фамилиям бывших владельцев заводов Яковлева: «Гурьевское, Воронцовское, Глебовское» 18. Различалось полосовое железо и по ценам. Невьянское железо,
славившееся своим качеством, было более дорогим. Оно в 1785 г. в основном
продавалось крупными партиями по цене 95 коп. за пуд, железо же других заводов — по 93 коп. за пуд. Также в Петербурге в 1785 г. продавалось и сортовое
железо с заводов Яковлева: узкополосное, обручное, восьмигранное и др. 19
272
Экспорт металлургической продукции заводского хозяйства Яковлевых…
Заводское хозяйство Яковлевых, как и других уральских заводчиков, во
второй половине XVIII в. имело огромные прибыли от продажи железа.
В 1769–1770 гг. себестоимость производства одного пуда железа в заводском
хозяйстве Саввы Яковлева на разных заводах составляла 30–40 коп. 20 Если
взять за основу данные Б. Б. Кафенгауза о сбыте продукции заводов Демидовых, с которыми заводы Яковлевых конкурировали на равных, то можно считать, что доставка железа с Урала обходилась в это время примерно в 15 коп.
за пуд, а продажная цена в Петербурге была примерно 70 коп. за пуд полосового железа. Ситуация не меняется и в последующие годы. Так, в 1788 г. цена
полосового железа в Петербурге превышала 1 руб. 30 коп., а себестоимость
производства одного пуда этой продукции в 1788 г. в Верх-Исетском, Алапаевском и Невьянском округах не превышала на большинстве заводов 67 коп. 21
В конце XVIII — начале XIX в. спрос на уральское железо за границей
падает. Чтобы получать прибыль от своих заводов владельцы были вынуждены приспосабливаться к новой ситуации. Верх-Исетские заводы первыми
в заводском хозяйстве Яковлевых начинают перестраиваться на производство продукции для внутреннего рынка. В начале XIX в. они продолжали приносить прибыль 22. Важным пунктом отправки железа с Верх-Исетских заводов в начале XIX в. становится Макарьевская ярмарка. В Нижнем Новгороде
было открыто свое караванное отделение 23. В ведомостях произведенной
продукции заводов этого округа начинают выделятся «полосное обыкновенное» и «полосное макарьевское» железо.
Разгрузочные книги караванов Верх-Исетской части 1799 и 1805 гг. дают представление об их структуре, составе и количестве отправляемой продукции. 24 апреля 1799 г. «к Санктпетербургскому порту» с Шайтанской,
Трекинской и Уткинской пристаней было отправлено 44 коломенки во главе
с караванными приказчиками Михаилом Сиговым и Иваном Солодовщиковым 24. В разгрузочных книгах указывались данные о водоливе и сплавщике
каждой коломенки, количестве, сорте и происхождении перевозимого железа,
а также об имевшихся «путевых припасах» (якорях, котлах, топорах, пеньковых снастях, баграх и т п.). Коломенку № 1 вели водолив Варфоломей Савиных и сплавщик Афанасий Ленев. В ней было 8150 пудов 10 фунтов полосного железа Режевского завода 25. Всего на коломенках насчитывалось
331 546 пудов 33 фунта полосного железа, 5025 пудов 13 фунтов сортового,
659 пудов 37 фунтов дощатого листового и 292 пуда 30 фунтов широко полосного. 10 862 пуда 18 фунтов было забраковано. Всего в караване насчитывалось 345 063 пуда 24 ½ фунта разной металлургической продукции 26.
Разгрузочная книга каравана 1805 г. дает сходную информацию. 3 мая
1805 г. было отправлено 42 коломенки во главе с приказчиками Михаилом
Сиговым и его помощником Саввой Шапкиным 27. На этот раз было отправлено 336 508 пудов 30 ¼ фунта металлургической продукции. По сравнению
с 1799 г. произошел ряд существенных изменений. Караваны Верх-Исетских
273
А. Н. Торопов
заводов теперь подразделялись на Санкт-Петербургский и Макарьевский.
В столицу отправлялось по-прежнему в основном полосное железо
(130 948 пудов 31 фунт), но сортового железа стало значительно больше.
Всего насчитывалось 253 814 пудов 26 ¼ фунта продукции. «К Макарею»
было отправлено 80 567 пудов 28 фунтов железа. Большую часть его составляло сортовое и резное железо. Только кастрюль и котлов было отправлено
общим весом 24 206 пудов 8 фунтов.
Часть металлургической продукции Верх-Исетского горнозаводского
округа в начале XIX в. отправлялась в караванах в Москву. Так, в 1808 г. от
каравана, следовавшего «к Макарею» и насчитывавшего 19 коломенок, отделились четыре коломенки во главе с караванным помощником Саввой Шапкиным. На них в Москву было отправлено 32 тыс. пудов железа. Часть продукции была продана по дороге. До Москвы дошли три коломенки с 22 тыс.
пудов железа 28.
Продукция Холуницких заводов и после раздела заводского хозяйства
Ивана Яковлева продолжала отправляться в караванах совместно с продукцией Верх-Исетского горнозаводского округа. В 1808 г. в повелении Алексея
Яковлева Верх-Исетскому правлению отмечалось, что помощнику караванного приказчика Шапкину следует по возвращению из Москвы на Урал составить счет, «притом, как прикащики братца Александра принимали от нево
шинное железо не доходя до Москвы в разных местах, то для учинения мне
с братцем ращета непременно надлежит, не помешкав, зделать ращет, во что
железо до Москвы и до тех мест, где железо принимано было, обошлось» 29.
На Невьянских и Алапаевских заводах в начале XIX в. производство железа становится убыточным. Алапаевские заводы переживали кризис. Они
продолжали производить в основном полосовое железо, но объемы его выработки снижались. В 1800 г. в Алапаевском горнозаводском округе было произведено 321,5 тыс. пудов железа, в 1807 г. — 241,4 тыс. пудов, а в 1811 г. —
169,1 тыс. пудов 30.
В Невьянском горнозаводском округе производство железа осталось на
прежнем уровне, его продолжали отправлять для продажи в столицу, однако
со сбытом продукции возникли проблемы. Об этом свидетельствует тот факт,
что опекуны имения Петра Яковлева зимой 1808 г. запретили отправлять железо в Петербург. Невьянская заводская контора сообщила им, что если железо
весной не отправить, то его накопится до 750 тыс. пудов и «не поместится
в магазейны». Опекуны постановили, поскольку в Петербурге на бирже и так
более, чем достаточно непроданного железа, караван не отправлять, а не помещающееся в «магазейны» железо хранить на открытом месте под присмотром. К тому времени на бирже железа накопилось около 2 млн. пудов. Помимо этого в Вятке зимовал караван, на котором было еще более 400 тыс. пудов
железа. Опекунам приходилось решать сложный вопрос: продавать ли железо
274
Экспорт металлургической продукции заводского хозяйства Яковлевых…
за копейки или хранить его до изменения ситуации на рынке. Заводское же
хозяйство в это время и так находилось на грани банкротства 31.
Таким образом, до начала XIX в. все заводы хозяйства Яковлевых производили большими партиями только полосовое железо, которое отправлялось на продажу в караванах в Петербург и продавалось в основном иностранным покупателям. Заводовладельцы получали в этот период
колоссальные прибыли. С падением спроса на уральское железо на мировом
рынке перед горнозаводскими округами встал вопрос о переориентации продукции на внутренний рынок. Алапаевский и Невьянский округа в начале
XIX в. не справились с этой задачей, продолжая производить продукцию на
экспорт. Первый из них в этот период снизил объемы производства, а второй
испытывал серьезные проблемы со сбытом продукции. Верх-Исетский горнозаводской округ продолжил свое развитие. В нем началось производство
продукции для внутреннего рынка, налаживалась система производства
больших партий листового железа, которое успешно продавалось на Макарьевской ярмарке.
Примечания
1
Торопов А. Н. Заводское хозяйство Яковлевых на Урале во второй половине XVIII
— начале XIX в.: Автореф. дис. … канд. ист. наук. Екатеринбург, 2004.
2
Любомиров П. Г. Очерки по истории русской промышленности: XVII, XVIII и начало XIX века. М., 1947. С. 458.
3
Кафенгауз Б. Б. История хозяйства Демидовых в XVIII–XIX вв.: Опыт исслед. по
истории урал. металлургии. Т. 1. М.; Л., 1949. С. 412.
4
РГИА. Ф. 73. Оп. 1 Д. 84. Л. 6 об.
5
Там же. Д. 1. Л. 193 об.
6
ГАСвО. Ф. 72. Оп. 1. Д. 489. Л. 7.
7
Попов Н. С. Хозяйственное описание Пермской губернии по гражданскому и естественному ее состоянию в отношении к земледелию, многочисленным рудным заводам,
промышленности и домоводству, сочиненное по начертанию Императорского Вольного
экономического общества высочайше одобренному и тщанием и иждивением оного Общества изданное. Ч. 1. СПб., 1811. С. 205–208.
8
ГАСвО. Ф. 24. Оп. 1. Д. 2523. Л. 70.
9
Там же. Ф. 72. Оп. 1. Д. 81. Л.1–4 об.
10
Там же. Д. 84. Л.1–2 об.
11
Там же. Л. 3–4.
12
Там же. Д. 61. Оп. 1. Л. 15 об.
13
РГИА. Ф. 51. Оп. 1 Д. 402. Л. 1.
14
Там же. Л. 4–7.
15
ГАСвО. Ф. 72. Оп. 1. Д. 109. Л. 45–46 об.
16
РГИА. Ф. 51. Оп. 1. Д. 402. Л. 1.
17
Кафенгауз Б. Б. История хозяйства Демидовых… С. 472.
18
РГИА. Ф. 51. Оп. 1 Д. 402. Л. 1.
19
Там же. Л. 1.
20
ГАСвО. Ф. 24. Оп. 1. Д. 1193. Л. 87–103.
275
А. Н. Торопов
21
Кафенгауз Б. Б. История хозяйства Демидовых… С. 422.
Там же. С. 472; ГАСвО. Ф. 24. Оп. 3. Д. 1. Л. 78 об.–79.
23
Прокофьева Т. Г. Из истории округа Верх-Исетских заводов в первой четверти XIX в.
// Из истории заводов и фабрик Урала: Сб. ст. Вып. 1. Свердловск, 1960. С. 74; Злоказов Л. Д.,
Семенов В. Б. Старый Екатеринбург: Город глазами очевидцев. Екатеринбург, 2000. С. 138.
24
Прокофьева Т. Г. Из истории округа… С. 75.
25
ГАСвО. Ф. 72. Оп. 1. Д. 209. Л. 1.
26
Там же. Л. 2–2 об.
27
Там же. Л. 47 об.–48.
28
Там же. Д. 504. Л. 1.
29
Там же. Д. 612. Л. 14–16.
30
Там же. Л. 1; РГАДА. Ф. 271. Оп. 1. Д. 2633. Л. 53–53 об; Памятная книжка и адрескалендарь Пермской губернии на 1891 год. Пермь, 1890. С. 103.
31
РГИА. Ф. 73. Оп. 1. Д. 2. Л. 12, 75, 119, 125.
22
М. С. Черкасова
ТОРГОВЫЕ ЛЮДИ УСТЮГА ВЕЛИКОГО
ПО ПЕРЕПИСНЫМ КНИГАМ ПЕРВОЙ ЧЕТВЕРТИ ХVIII в. *
Писцовые и переписные книги ХVII – начала ХVIII в. для изучения торговли и купечества обычно привлекаются специалистами реже, чем книги
таможенные. Последние содержат наиболее систематическую информацию
о социальном составе торговых людей, повседневном функционировании
региональных рынков, организации таможенной службы, движении и ассортименте товарной массы. В комплексе писцовых и переписных книг можно
найти немаловажные дополнительные сведения о торговых людях — их генеалогии, демографии (поколенный и численный состав семьи, брачность,
возрастная структура, гендерные аспекты, направления миграций и пр.), несении государственных и земских служб и повинностей. В предлагаемой статье акцент сделан не на торговле как таковой, а на налогообложении торговых людей Устюга в Петровское время, когда в условиях войны и реформ
финансовая проблема приобрела особую остроту. С этой целью рассматриваются практически неизвестные в литературе переписная 1710 г. 1 и ландратская 1717 г. 2 книги, а также опубликованные материалы первой подушной
переписи 1721 г. 3 Наиболее употребимый в них термин — посадские люди.
Определение же торговые («купецкие») относится главным образом к роду
занятий, характерному для наиболее активной в экономическом отношении
торгово-ремесленной части посада. Торгующие крестьяне как часть торгового общества в данной статье нами не рассматриваются.
Книгу 1710 г. составили подполковник Елизар Титов и земский староста
Иван Оконнишников (начало в ней утрачено). Книга 1717 г. имеет скрепы
276
Торговые люди Устюга Великого по переписным книгам первой четверти ХVIII в.
прапорщика Ивана Неелова, посланного в феврале 1717 г. из Вологодской
губернской канцелярии по приказу архангелогородского вице-губернатора
П. Е. Лодыженского за подписью земского комиссара В. Хвостова. Книга
скреплена также подписью устюжанина Алексея Каргопольцова. Переписи
1710 и 1717 гг. являются первоклассными источниками прежде всего по исторической демографии. Через призму фискальных интересов и местной посадской общины, и государства, в них раскрывается финансовоэкономическая дифференциация торговых людей в таком заметном центре
городской жизни и торговли на Русском Севере, каким являлся Великий Устюг в переломные для судеб Сухоно-Двинского пути десятилетия.
Что в указанных источниках имеет непосредственное отношение к налогообложению торговых людей? В книге 1710 г. — систематические данные
о «белочном окладе» дворов в сочетании со сведениями о денежном размере
старинной «белки» как окладной единицы (7,2 руб.); в книге 1717 г. — четко
показанные количественные соотношения тяглых и нетяглых (по причине
скудости) дворов; в переписи 1721 г. — систематические данные о размерах
«десятой деньги», выплачиваемой «купецкими людьми первой статьи». Поскольку это еще не было «свидетельство душ» (собственно ревизия 1722–
1724 гг.), сказки 1721 г. не отразили введения подушной подати для посадских людей в размере 1 руб. 20 коп.
Определенный момент новизны в предпринятой нами попытке сравнения заключается в том, что избранные источники, казалось бы, основаны на
разных принципах учета населения и налогообложения: переписные книги
1710 и 1717 гг. — на дворовом, а «сказки» 1721 г. — на подушном. Однако
более пристальный взгляд на последние убеждает в том, что и в них подразумевались (а иногда и прямо назывались) по сути те же дворы и «избёнки»
(«такой-то живет в своем доме / дворе / дворишке / дворенке / своей избёнке»). Контуры дворов угадываются и благодаря частым упоминаниям у торговых людей «подворников» в 1721 г. Фиксация численного состава двора
в 1710 и 1717 гг. отличалась даже большей полнотой, чем в 1721 г., поскольку отмечались и все женщины, и дети (возрастом начиная с нескольких дней,
не то что недель!), однако для рассмотрения интересующих нас в данной статье проблем эти различия существенного значения не имеют. Фактически
сопоставляется налоговая (денежная) нагрузка дворов торговых людей и тех,
кто не в состоянии был заниматься торговлей, соотношение разных платежных групп в городе.
По указу от 28 февраля 1721 г. сказки с посадских людей и разночинцев
должны были содержать указание на размер платежей 10-й деньги, которая
служила основой для определения суммы платежей других налогов 4. В соответствии с этим первая подушная перепись по Устюгу включает два списка:
1) «первостатейных» купцов, плативших 10-ю деньгу, и 2) торговцев «средней и малой статьи», ее не плативших. В первом списке часто отмечены ре277
М. С. Черкасова
месленные занятия: иконописец, кожевник, котельник, красильник, кузнец
(характерны в этой связи профессиональные фамилии: «Дмитрий Мелентьев
сын Кузнецов»), портной мастер, оконнишник («Андрей Петров сын Оконнишников»), серебреник, чеботной мастер 5. Такие сведения аналогичны данным писцовых и переписных книг 1623–1626, 1676–1683, 1710 и 1717 гг. Они
отражают развитие в рамках простого товарного производства городского
ремесла. Первый список приведен ниже в приложении в табл. 2. Сведения
о платежах в нем сопоставлены с данными о денежных выплатах посадских
дворов, выведенными на основе их «белочного оклада» в 1710 г. В табл. 2
отражена также информация, важная для демографических характеристик
торговых людей Устюга в 1721 г., — их родственном окружении по мужской
линии (отцы, сыновья, родные и двоюродные братья, дяди, племянники, зятья, тести, девери), проживании с ними вместе подворников, складников,
работников (наемных и крепостных), свойственников, чужих детейприемышей, приказчиков, нищих с их семьями. Представляют интерес и сведения о возрасте плательщиков, который колебался от 10 до 82 лет. У вдов
и женщин-самостоятельных плательщиц возраст нигде не указан.
Судя по списку «первостатейных купецких людей» 1721 г. (их в нем
403 чел.), продолжалось падение числа платежеспособных посадских дворов,
заметное уже по переписным книгам 1682/83–1717 гг.: 980 дворов в 1682/83 г.,
609 дворов в 1710 г. и 414 дворов в 1717 г. В приложении в табл. 1 сравниваются данные о налогообложении посадских людей Устюга в 1710 и 1721 гг.
Материал в ней представлен в порядке нарастания окладов и выплат, то есть
от минимальных значений (1/32 белки и соответственно 22 коп. со двора) до
7 белок и соответственно 98 руб. 28 коп. со двора же. Налицо сильная дифференциация посада по степени платежеспособности, что, полагаем, во многом определялось размахом торгово-промысловой деятельности и прибылью
от торговли. Посадская община традиционно раскладывала налоги «по торгом и промыслом», учитывая семьянистость и прожиточность людей 6.
На Устюге практика белочного верстания-розруба повинностей широко бытовала в течение ХVII в. как в городе, так и в уезде. Известна она и после введения подушной подати. Сошлемся на окладную книгу сбора подушных денег
с посадских людей 1743 г., в которой дворы, хотя и не указаны, но отмечена доля
«белки» для каждого плательщика с соответствующим денежным взиманием 7.
При очевидной неполноте нашей информации обо всей совокупности
налогов, уплачиваемых посадскими людьми Устюга, бросается в глаза широкий разброс как белочного оклада, так и 10-й деньги (41 вариант). В 1721 г.
вариантов выплат было даже больше, но для лучшей сопоставимости
с 1710 г. некоторые из них даны нами обобщенно. Если в 1710 г. минимальный белочный оклад 151 двора составлял 1/32 (0,031) долю белки (в денежном выражении 22 коп.), то в 1721 г. почти столько же — 152 двора выплачивали минимальный размер 10-й деньги в 17 коп., причем этот показатель
278
Торговые люди Устюга Великого по переписным книгам первой четверти ХVIII в.
уступает минимальной выплате со двора в 1710 г. Открывают же часть табл. 2,
посвященной 10-й деньге, и вовсе два плательщика (в том числе нищая вдова), вносившие менее 1 коп., однако вполне в духе Петровского времени, что
и они учтены в списке «купецких людей первой статьи» Устюга. Не случайно
в группе «17-ти копеечных» мы видим 13 вдов и 2 нищих. В последующих
платежных группах нищие более не упоминаются, а вдовы присутствуют:
2 — в 35-копеечной; 4 — в 70-ти копеечной; 1 платила 77 коп.; 3 — по 1,06 руб.,
2 — по 1,41 руб., 2 — по 2,83 и 3,54 руб., еще 2 — по 5,65 и 5,67 руб. В наиболее состоятельных группах (от 15 до 25 руб.) вдовы в 1721 г. не отмечены.
Сами же состоятельные группы тоже отличаются: в 1710 г. к ним могут быть
отнесены дворы торговых людей, обложенные от 3,75 до 7,0 белок, платившие соответственно от 26,32 до 98,29 руб. налогов, а в 1721 г. мы уже не видим купцов, 10-я деньга с которых превышала бы 25,5 руб. Характерной чертой наиболее состоятельных дворов торговых людей являлось наличие в них
работников, иногда до 5–8 чел. (см. табл. 2), что было связано в первую очередь с организацией кожевенных мастерских при доме.
Общее понижение платежеспособности устюжского посада к 1721 г. очевидно при обращении ко второму списку подушной переписи 1721 г. В нем
480 неплательщиков 10-й деньги (с семьями) плюс еще 64 вкладчика Михаило-Архангельского монастыря и 35 чел. в богадельне (слепых и увечных,
имевших даже своего старосту). Если по ландратской книге 1717 г. на
414 тяглых дворов приходилось 134 нетяглых «нищецких» и 218 изб с нищими, то к 1721 г. эти показатели (403 плательщика 10-й деньги против
480 неплательщиков) еще более ухудшились. Нарастание посадского населения, находящегося вне тягла, то есть практически неспособного самостоятельно заниматься торгово-промысловой деятельностью, продолжалось.
Социальный состав этого списка был весьма разнообразен и не сводим
только к неторговым посадским людям, поскольку в него входили канцелярские служащие («пищики»), архиерейские подьячие, приставы, вдовы, нищие
(в том числе и нищие солдатские вдовы), гарнизонные, отставные и увечные
солдаты, крестьяне, приезжающие из волостей «для прекормления и черной
работы», вольноотпущенники гостей (В. И. Грудцына), церковные бобыли
и половники, монастырские вкладчики и дворники местных и иногородних
духовных корпораций (Троице-Гледенского, Кирилло-Белозерского, НиколоКорельского, Соловецкого, Антониево-Сийского, Верхомоломского, Телегова монастырей), мастера и работники кожевенного дела, чернорабочие. Случайно данная индивидуальная характеристика («…а у него, Кузнецова, за
скудостию не токмо никаких торгов и промыслов нет, но и тяглой земли
у него на посаде и нигде нет» 8), думается, приложима и к другим людям данного списка. Действительно, многие из них проживали «в своем дворе» или
«в своей избенке» на архиерейской, церковной или монастырской оброчной
земле, считавшейся нетяглой. Весьма часты указания на отъезд людей из
279
М. С. Черкасова
второго списка «в сибирские городы для черной работы», но нигде не говорится о занятиях их там торговлей, «торговым промыслом», «купечеством»,
как в первом списке (25 чел.).
Во втором списке указан определенный фискалом «из купечества средней и малой руки» и освобожденный в 1719 г. по этой причине от уплаты
10-й деньги А. А. Плотников и «фискальских дел подьячей» М. А. Печерин.
Наиболее состоятельными во втором списке являлись служивший в Москве
при делах Адмиралтейских А. В. Чалбышев, не плативший в силу этого по
Устюгу никаких налогов, и переведенный в Петербург И. Ф. Протодьяконов.
Это, однако, не может изменить впечатления об общем оскудении и обнищании севернорусского города в Петровскую эпоху, что ослабляло социальные
источники для количественного роста торговых людей, расширения рыночной деятельности, социальной мобильности купечества.
Примечания
* Работа выполнена при поддержке РГНФ (проект № 01-12-00117).
1
Великоустюжский центральный архив. Ф. 1 (Земская посадская изба). Оп. 1. Кн. 1.
Там же. Кн. 2.
Устюг Великий: Материалы для истории города ХVII и ХVIII столетий. М., 1883.
С. 165–182.
4
Волков М. Я. Материалы первой ревизии как источник по истории торговли и промышленности России первой четверти ХVIII в. // Проблемы источниковедения. Т. 11. М.,
1963. С. 266–300.
5
Устюг Великий. С. 171, 176.
6
Захаров В. Н., Петров Ю. А., Шацилло М. К. История налогов в России. IX — начало ХХ века. М., 2006. С. 92.
7
Великоустюжский центральный архив. Ф. 1. Оп. 1. Кн. 8.
8
Устюг Великий. С. 187.
2
3
Приложение
Таблица 1. Распределение платежей в 1710 и 1721 гг.
1710 г.
1721 г.
доля
белочного
оклада
кол-во
дворов на нем
размер
платежа
(руб.)
размер
платежа 10-й
деньги (руб.)
кол-во
плательщиков
0,031
0,063
0,094
0,125
151
102
13
49
0,22
0,44
0,66
0,87
0,007
0,16
0,17
0,30-0,32-0,35
2
1
152
72
280
Торговые люди Устюга Великого по переписным книгам первой четверти ХVIII в.
1710 г.
1721 г.
доля
белочного
оклада
кол-во
дворов на нем
размер
платежа
(руб.)
размер
платежа 10-й
деньги (руб.)
кол-во
плательщиков
0,156
0,166
0.187
0,188
0,218
0,25
0,281
0,291
0,312
0,375
0,437
0,5
0,562
0,625
0,812
0,875
1,0
1,02
1,125
1,25
1,375
1,5
2,0
2,25
2,5
2,75
3,0
3,25
3,5
3,75
4,0
4,25
5,0
5,5
6,0
6,5
7,0
6
2
25
3
1
33
2
3
4
16
5
19
1
22
1
7
8
3
2
5
1
8
7
1
1
1
1
1
2
1
5
1
3
1
2
2
2
1,09
1,16
1,31
1,32
1,53
1,75
1,97
2,04
2,19
2,63
3,06
3,51
3,94
4,38
5,7
6,14
7,02
7,16
7,89
8,77
9,03
10,53
14,2
15,79
17,55
19,03
21,06
22,81
24,57
26,32
28,08
29,83
35,1
38,61
42,12
45,63
49,14
0,37
0,41
0,53
0,70
0,71
0,77
0,83
0,88
1,06
1,24-1,39-1,59
1,77
2,12
2,48
2,73
2,83
3,54
4,25
4,26
4,90
4,96
4,97
5,60
5,65
5,67
6,37
7,07
7,08
7,79
8,50
9,21
11,34
15.59
17,01
19,28
19,83
19,84
25,51
1
1
30
39
1
1
1
5
23
18
6
12
1
1
10
2
5
1
1
2
1
1
1
5
1
1
4
1
6
1
1
1
3
1
1
1
1
281
М. С. Черкасова
Таблица 2. Выплата 10-й деньги с «купецких людей» Великого Устюга в 1721 г.
№
Плательщик
Возраст
Количество
родственников
Подворники, работники,
приемыши, свойственники
и пр.
Размер
10-й
деньги
(руб.)
1
2
3
4
5
6
7
8
9
10
11
12
13
14
15
16
17
18
19
20
21
22
23
24
25
26
27
28
29
30
31
32
33
34
35
36
В. И. Ерыкалов
нищая П. Ю. Крупеникова
вдова П. С. Филипповых
Г. Д. Азов
И. С. Басин
И. И. Бельков
С. К. Белков
вдова Е. С. Белых
Ф. М. Бутусов
Ф. А. Бызов
С. А. Бобровской
вдова Т. В. Бобровых
И. Г. Брагин
Д. С. Бушуев
В. И. Бородин
Д. И. Васильевых
И. Т. Ведерниковских
Л. Д. Веретенников
А. М. Верховенских
В. А. Вологдин
Г. С. Вологдин
М. Г. Волков
М. Ф. Воробьев
В. Ф. Гладышев
вдова М. Е. Голузинская
А. И. Гольцов
П. К. Гробов
С. Ф. Дудников
Я. П. Дурягин
вдова Т. А. Замараева
вдова В. Захарова
И. А. Збродовых
В. А. Епимахов
И. С. Епифановых
вдова Е. Г. Ершова
М. П. Ивановых
44
—
—
39
30
43
45
—
50
46
21
—
24
22
55
45
33
44
67
45
27
54
13
52
—
18
36
65
70
—
—
50
50
44
—
51
1
1
1
1
3
1
2
2
4
4
2
2
—
3
4
—
—
—
1
—
1
—
—
2
—
—
—
1
1
1
1
—
—
—
2
2
—
—
1
—
—
—
—
—
—
1
—
—
—
2
—
—
—
1
4
—
—
—
—
—
—
3
1
—
—
2
—
—
—
—
—
—
0,007
0,007
0,16
0,17
0,17
0,17
0,17
0,17
0,17
0,17
0,17
0,17
0,17
0,17
0,17
0,17
0,17
0,17
0,17
0,17
0,17
0,17
0,17
0,17
0,17
0,17
0,17
0,17
0,17
0,17
0,17
0,17
0,17
0,17
0,17
0,17
282
Торговые люди Устюга Великого по переписным книгам первой четверти ХVIII в.
№
37
38
39
40
41
42
43
44
45
46
47
48
49
50
51
52
53
54
55
56
57
58
59
60
61
62
63
64
65
66
67
68
69
70
71
72
73
74
Плательщик
Возраст
Количество
родственников
Подворники, работники,
приемыши, свойственники
и пр.
Размер
10-й
деньги
(руб.)
60
—
47
60
—
25
61
16
59
30
50
30
35
43
50
50
—
43
—
43
46
40
60
45
42
55
—
37
35
40
79
50
70
37
46
45
22
—
1
4
1
—
2
1
1
4
—
1
1
3
1
1
1
—
1
1
—
1
—
2
—
1
—
—
2
—
2
1
—
2
1
1
—
2
2
1
—
—
1
—
1
—
—
—
—
1
—
—
—
1
—
—
—
—
—
—
—
—
—
—
—
—
—
—
—
—
1
—
—
—
1
—
1
1
0,17
0,17
0,17
0,17
0,17
0,17
0,17
0,17
0,17
0,17
0,17
0,17
0,17
0,17
0,17
0,17
0,17
0,17
0,17
0,17
0,17
0,17
0,17
0,17
0,17
0,17
0,17
0,17
0,17
0,17
0,17
0,17
0,17
0,17
0,17
0,17
0,17
0,17
Г. В. Истомин
вдова У. С. Кабанова
А. О. Карлаков
Ф. П. Катаевых
вдова Д. И. Кащарова
Д. Н. Кладовиков
А. П. Клестов
К. Д. Клестов
Я. С. Клестов
И. С. Клюсов
У.В.Койнасов
М. Д. Корепин
И. Н. Кротов
И. А. Колмогорцов
Я. А. Корипин
И. Л. Корзоков
вдова И. И. Корякина
А. А. Красавцов
И. Р. Кропивиных
Ф. И. Кропухинских
П. С. Кузнецов
В. Л. Курбатов
М. А. Курилов
С. В. Курицын
Г. К. Лубнин
С. И. Любимов
вдова Е. И. Мазалова
А. Д. Малахов
П. И. Маньков
И. И. Манюшкин
Ш. Т. Маточкин
В. К. Медведков
М. И. Медведков
И. Т. Мишатин
И. А. Мокроусов
Д. П. Молоков
П. И. Мургин
вдова А. С. Муромцева
283
М. С. Черкасова
№
75
76
77
78
79
80
81
82
83
84
85
86
87
88
89
90
91
92
93
94
95
96
97
98
99
100
101
102
103
104
105
106
107
108
109
110
111
112
Плательщик
И. М. Мухин
С. Я. Непогодьев
В. С. Неронов
Д. И. Нечаев
Е. И. Носовых
Г. И. Ожгибоков
А. П. Оконнишников
М. П. Оконнишников
И. И. Олухин
Д. И. Ольшуков
Ф. М. Остряков
П. Г. Пальчиков
М. С. Пановых
С. И. Папыриных
В. К. Пастухов
И. С. Перевалов
И. Н. Петровых
С. И. Пиляев
А. И. Плотников
Ф. Я. Пожаровских
М. А. Позднев
И. А. Поздышин
Н. С. Поздышин
А. Ф. Полднев
Д. Н. Полозов
И. В. Полосков
К. Ф. Полосков
М. С. Полстовасов
М. С. Поникаровских
А. И. Попов
С. Т. Потапов
А. Ф. Поточкин
В. М. Прахов
Д. И. Прахов
И. Д. Предельщикова
И. С. Проскуряков
М. М. Протасов
И. А. Протодьяконов
Возраст
Количество
родственников
Подворники, работники,
приемыши, свойственники
и пр.
Размер
10-й
деньги
(руб.)
25
37
70
51
33
33
33
25
55
42
21
23
22
45
50
46
61
60
24
60
40
40
63
45
69
38
35
67
54
42
28
10
35
47
—
42
48
27
—
2
2
1
1
2
1
3
—
5
—
—
2
5
1
—
3
3
2
—
—
1
—
3
2
—
1
—
5
4
2
2
2
—
4
—
2
1
2
—
1
—
1
—
2
—
—
—
—
—
—
—
—
—
—
—
—
—
—
—
—
—
—
—
—
—
—
—
—
—
—
1
—
—
—
—
0,17
0,17
0,17
0,17
0,17
0,17
0,17
0,17
0,17
0,17
0,17
0,17
0,17
0,17
0,17
0,17
0,17
0,17
0,17
0,17
0,17
0,17
0,17
0,17
0,17
0,17
0,17
0,17
0,17
0,17
0,17
0,17
0,17
0,17
0,17
0,17
0,17
0,17
284
Торговые люди Устюга Великого по переписным книгам первой четверти ХVIII в.
№
Плательщик
Возраст
Количество
родственников
Подворники, работники,
приемыши, свойственники
и пр.
Размер
10-й
деньги
(руб.)
113
114
115
116
117
118
119
120
121
122
123
134
125
126
127
128
129
130
131
132
133
134
135
136
137
138
139
140
141
142
143
144
145
146
147
148
149
150
И. А. Протодьяконов
вдова М. А. Протопоповых
С. Я. Путилов
С. И. Козлов
К. С. Сахаров
П. И. Свечкин
Н. П. Седельников
И. С. Семейкиных
Д. П. Серебров
И. Ф. Силков
Н. А. Скляной
И. Д. Скорняков
М. И. Скорняков
Ф. А. Скорняков
нищая Е. И. Смолиных
П. Д. Сторожев
Г. В. Суслов
В. И. Сцакин
Д. С. Сусоров
С. Я. Тарасовских
И. М. Таратин
А. М. Толоконцов
М. И. Торшневский
С. С. Усов
С. С. Усов
Я. О. Ушаков
А. Д. Хабаров
Е. С. Хабаров
А. Ф. Хвостов
Л. Л. Хвостов
И. С. Хлебников
С. И. Хлепетов
В. С. Хомутинников
Я. И. Хромцов
А. С. Худорожев
И. Н. Цывозерцов
И. Д. Черепанов
нищий И. П. Чупров
17
—
50
34
54
25
28
38
40
69
70
15
23
37
—
36
27
53
59
24
42
36
25
36
62
58
41
46
43
50
51
28
44
17
29
35
33
9
2
1
3
1
—
—
3
1
1
2
1
1
1
1
—
—
3
2
1
2
1
—
1
3
1
2
1
1
1
1
1
3
1
—
3
1
—
—
—
—
—
—
2
—
—
1
—
—
—
—
—
—
—
1
—
—
—
—
—
—
1
—
—
—
—
—
—
1
—
—
—
—
—
—
—
2
0,17
0,17
совм.
0,17
0,17
0,17
0,17
0,17
0,17
0,17
0,17
0,17
0,17
0,17
0,17
0,17
0,17
0,17
0,17
0,17
0,17
0,17
0,17
0,17
0,17
0,17
0,17
0,17
0,17
0,17
0,17
0,17
0,17
0,17
0,17
0,17
0,17
0,17
285
М. С. Черкасова
№
151
152
153
154
155
156
157
158
159
140
141
142
143
144
145
146
147
148
149
150
151
152
153
154
155
156
157
158
159
160
161
162
163
164
165
166
167
168
Плательщик
С. И. Шашерин
С. В. Шемякинских
Л. В. Шишкин
Н. В. Шубинских
Д. Ф. Шушнин
Б. И. Югов
В. С. Путилов
Ф. Е. Брюшинин
С. О. Анцыфоров
П. С. Басин
И. С. Белых
И. З. Блинов
вдова А. В. Большакова
И. Г. Бочкарев
И. С. Бубнов
Н. И. Веретенников
С. А. Горловских
С. П. Гундерин
Д. В. Ельцов
С. М. Клепиковских
В. К. Клочков
П. А. Клюсов
Н. И. Клячин
А. Г. Ковшевников
Д. В. Ковшевников
И. С. Козлов
Д. И. Колашников
В. И. Коптев
П. Д. Копыловских
И. А. Королев
Л. С. Крупеников
Д. В. Корукин
Д. М. Кузнецов
И. Ф. Кузнецов
И. К. Куимов
Д. К. Куимов
А. А. Куклин
И. Н. Кушеверских
Возраст
Количество
родственников
Подворники, работники,
приемыши, свойственники
и пр.
Размер
10-й
деньги
(руб.)
40
43
47
53
49
57
62
56
65
51
56
42
—
30
50
29
25
—
42
58
40
30
40
24
57
54
36
53
55
22
51
55
30
28
30
45
20
40
2
2
1
2
—
—
2
—
—
1
—
1
3
2
1
—
4
1
—
1
2
—
1
—
1
1
2
3
—
—
1
2
1
1
1
1
4
1
—
—
—
2
—
—
—
—
1
1
—
—
—
—
—
—
—
—
—
—
—
1
—
—
1
—
—
—
—
1
5
—
—
—
—
—
—
—
0,17
0,17
0,17
0,17
0,17
0,17
0,30
0,32
0,35
0,35
0,35
0,35
0,35
0,35
0,35
0,35
0,35
0,35
0,35
0,35
0,35
0,35
0,35
0,35
0,35
0,35
0,35
0,35
0,35
0,35
0,35
0,35
0,35
0,35
0,35
0,35
0,35
0,35
286
Торговые люди Устюга Великого по переписным книгам первой четверти ХVIII в.
№
169
170
171
172
173
174
175
176
177
178
179
180
181
182
183
184
185
186
187
188
189
190
191
192
193
194
195
196
197
198
199
200
201
202
203
204
205
206
Плательщик
Возраст
Количество
родственников
Подворники, работники,
приемыши, свойственники
и пр.
Размер
10-й
деньги
(руб.)
35
50
19
36
14
50
56
54
25
55
39
27
37
27
62
—
36
22
37
45
30
30
55
43
42
35
50
57
60
17
50
40
40
49
—
70
65
—
1
—
1
4
—
2
2
3
—
3
2
2
3
3
1
—
2
3
—
2
—
1
1
—
—
2
3
3
1
—
1
2
1
2
—
1
2
1
—
—
—
—
—
—
—
—
—
—
1
—
—
—
—
—
—
—
—
—
—
—
—
—
—
—
—
—
—
—
—
—
—
—
—
—
2
—
0,35
0,35
0,35
0,35
0,35
0,35
0,35
0,35
0,35
0,35
0,35
0,35
0,35
0,35
0,35
0,35
0,35
0,35
0,35
0,35
0,35
0,35
0,35
0,35
0,35
0,35
0,35
0,35
0,35
0,35
0,35
0,35
0,35
0,35
0,35
0,35
0,35
0,35
М. И. Любимовых
А. А. Мартынов
Ф. В. Маслов
И. П. Молоков
П. С. Москалев
Д. С. Оконнишников
Я. С. Оленев
Д. И. Ольшуков
Д. С. Ольшуков
И. А. Осеевых
А. Я. Отяева
С. Ф. Подпругин
А. Д. Помихин
И. И. Пономарев
Ф. С. Попов
вдова М. Ф. Репнинских
Ф. Н. Рожнев
С. И. Рядовиков
К. П. Свешников
Я. А. Свешников
А. Г. Скорняков
М. П. Скорняков
И. В. Сорокин
Ф. И. Суслов
И. И. Телешкин
В. И. Тютрин
А. М. Угланов
И. Ф. Фоминых
Ф. С. Хлебников
Я. И. Хромцов
Ф. Н. Чебыкин
К. М. Черноземов
П. И. Чернышов
О. И. Чигарин
М. М. Шарыпов
Д. И. Шемякинской
И. И. Шемякинских
вдова П. Ф. Шереметева
287
М. С. Черкасова
№
207
208
209
210
211
212
213
214
215
216
217
218
219
220
221
222
223
224
225
226
227
228
229
230
231
232
233
234
235
236
237
238
239
240
241
242
243
244
Плательщик
Л. Б. Шишмаков
Е. М. Ярофеевых
Н. С. Кабаков
Д. П. Оконнишников
П. Ф. Андреевских
И. Г. Бабкин
А. Я. Балуев
Я. С. Бубнов
А. П. Бутусов
Я. А. Гончаров
Н. К. Гробов
К. Ф. Здрогов
М. И. Ивашевских
П. Д. Извощиков
Я. Г. Кипчаков
И. В. Ковшевников
П. Л. Королев
И. И. Крюков
А. И. Кушеверской
П. С. Любимов
В. И. Малышев
Я. И. Масленников
Д. Я. Отяев
И. П. Попов
Я. Д. Пахолков
Г. И. Седельников
П. Т. Стрильников
Т. С. Стрильников
Ф. К. Сухоносов
П. В. Торокановских
С. Н. Хайдуков
П. Я. Чупров
вдова П. Я. Шешуковых
И. П. Батаков
С. П. Батаков
А. Е. Бобровников
К. С. Драчев
вдова Е. Ф. Есиплева
Возраст
Количество
родственников
Подворники, работники,
приемыши, свойственники
и пр.
Размер
10-й
деньги
(руб.)
51
20
45
51
28
40
36
50
41
20
42
34
28
36
39
37
35
45
48
63
28
42
50
40
44
29
52
31
60
42
47
28
—
28
18
45
25
—
1
—
2
—
2
2
2
3
1
3
2
2
1
—
—
1
1
1
1
—
1
4
—
—
2
—
1
1
2
2
—
—
1
1
1
2
3
—
—
—
1
—
—
—
—
—
1
1
—
1
—
—
—
1
1
—
1
—
1
—
—
—
—
2
—
—
—
2
—
—
—
—
1
—
—
—
0,35
0,35
0,37
0,41
0,53
0,53
0,53
0,53
0,53
0,53
0,53
0,53
0,53
0,53
0,53
0,53
0,53
0,53
0,53
0,53
0,53
0,53
0,53
0,53
0,53
0,53
0,53
0,53
0,53
0,53
0,53
0,53
0,53
0,7
0,7
0,7
0,7
0,7
288
Торговые люди Устюга Великого по переписным книгам первой четверти ХVIII в.
№
245
246
247
248
249
250
251
252
253
254
255
256
257
258
259
260
261
262
263
264
265
266
267
268
269
270
271
272
273
274
275
276
277
278
279
280
281
282
Плательщик
В. И. Заболоцкой
В. Ф. Кабаков
вдова Т. А. Кабакова
В. Ф. Казаков
О. А. Кардаков
Я. С. Козишников
М. И. Колашников
Ф. И. Колашников
А. И. Корчажинских
И. П. Котельников
А. Ф. Кропухинской
Ф. А. Крюков
В. Л. Колмогоров
Я. Л. Курбатов
С. И. Кучин
Ф. С. Максимовских
Л. Е. Мокотин
бр. Гр. и Як. Молоковы
вдова Н. В. Любимова
И. У. Оконнишников
Д. А. Осетров
Ф. С. Поздышин
В. Ф. Пономарев
Р. А. Протасов
С. А.Соколов
И. М. Стрильников
И. И. Стариков
Г. Г. Суслов
Н. В. Тетерин
А. М. Тюприн
В. И. Шпынев
И. П. Шушнин
И. С. Черемисин
вдова З. В. Чиркова
С. И. Шабанов
вдова М. П. Худякова
Ф. Г. Шемякинской
М. И. Бабкин
Возраст
Количество
родственников
Подворники, работники,
приемыши, свойственники
и пр.
Размер
10-й
деньги
(руб.)
27
22
—
45
82
62
15
52
32
32
29
45
60
49
57
44
65
по 41
—
45
22
51
26
37
40
60
43
56
26
45
62
52
48
—
41
—
46
40
3
3
—
3
3
1
2
1
1
1
3
3
2
1
1
2
3
3
—
3
4
—
1
—
2
3
1
—
1
3
2
1
3
—
3
5
3
1
—
—
—
—
3
2
—
—
—
1
—
—
—
—
—
—
—
—
—
—
—
2
—
—
—
—
—
—
—
—
—
1
—
—
—
1
—
—
0,7
0,7
0,7
0,7
0,7
0,7
0,7
0,7
0,7
0,7
0,7
0,7
0,7
0,7
0,7
0,7
0,7
0,7
0,7
0,7
0,7
0,7
0,7
0,7
0,7
0,7
0,7
0,7
0,7
0,7
0,7
0,7
0,7
0,7
0,71
0,77
0,83
0,88
289
М. С. Черкасова
№
283
284
285
286
287
288
289
290
291
292
293
294
295
296
297
298
299
300
301
302
303
304
305
306
307
308
309
310
311
312
313
314
315
316
317
318
319
320
Плательщик
И. Е. Бобровников
А. Ф. Каргапольцов
И. И. Медведков
П. Я. Цыбасов
М. В. Барминской
вдова И. М. Батакова
Я. С. Басин
П. И. Горохов
Т. Г. Ковригин
Н. В. Ковшевников
И. И. Козишников
М. Д. Комаров
И. И. Коршунов
И. Я. Крутиков
Д. В. Кузнецов
вдова П. Б. Кузнецова
П. И. Мотохов
И. П. Мошнин
А. Р. Четыркин
П. И. Панов
А. Д. Пахолков
М. А. Пахолков
Н. Д. Пахолков
А. Н. Пелевин
Г. И. Соснин
А. К. Хайдуков
В. И. Хромцев
В. А. Протодьяконов
И. И. Крутиков
И. М. Бобошин
С. П. Басин
И. П. Верхотин
вдова Е. Р. Губина
Ф. Я. Замараев
А. А. Запольской
П. А. Зубов
К. С. Клестов
П. Л. Копыловских
Возраст
Количество
родственников
Подворники, работники,
приемыши, свойственники
и пр.
Размер
10-й
деньги
(руб.)
43
45
27
45
53
—
51
52
35
39
47
48
28
42
33
—
30
26
55
54
62
54
52
—
22
51
27
50
57
57
50
55
—
55
74
39
69
30
1
2
2
2
2
4
3
4
—
1
2
1
—
1
2
1
3
1
5
—
2
2
2
—
—
3
2
1
—
2
1
2
1
1
4
1
1
1
—
—
—
—
1
—
—
—
1
—
2
—
—
—
—
1
—
—
—
1
2
—
—
—
—
—
—
—
—
—
—
—
1
—
—
—
1
—
0,88
0,88
0,88
0,88
1,06
1,06
1,06
1,06
1,06
1,06
1,06
1,06
1,06
1,06
1,06
1,06
1,06
1,06
1,06
1,06
1,06
1,06
1,06
1,06
1,06
1,06
1,06
1,24
1,39
1,41
1,41
1,41
1,41
1,41
1,41
1,41
1,41
1,41
290
Торговые люди Устюга Великого по переписным книгам первой четверти ХVIII в.
№
321
322
323
324
325
326
327
328
329
330
331
332
333
334
335
336
337
338
339
340
341
342
343
344
345
346
347
348
349
350
351
352
353
354
355
356
357
358
Плательщик
Возраст
Количество
родственников
Подворники, работники,
приемыши, свойственники
и пр.
Размер
10-й
деньги
(руб.)
45
60
15
—
24
31
57
57
47
59
38
70
38
29
52
26
25
32
47
52
46
40
55
47
17
42
41
43
55
16
60
44
—
49
19
44
46
54
2
1
3
1
3
2
6
2
2
2
1
2
5
—
1
1
1
—
2
2
4
1
1
—
1
2
5
—
2
3
2
—
—
1
1
1
1
1
—
1
—
—
1
—
—
—
—
—
—
—
—
—
—
—
—
1
—
—
—
—
—
—
—
—
2
—
—
—
—
—
2
—
1
—
—
—
1,41
1,41
1,41
1,41
1,41
1,41
1,41
1,59
1,77
1,77
1,77
1,77
1,77
1,77
2,12
2,12
2,12
2,12
2,12
2,12
2,12
2,12
2,12
2,12
2,12
2,12
2,48
2,73
2,83
2,83
2,83
2,83
2,83
2,83
2,83
2,83
2,83
2,88
Г. А. Красавцов
А. И. Кузнецов
П. В. Малахов
вдова А. П. Никифорова
П. С. Овчинников
К. Н. Садилов
Д. М. Чирков
И. Н. Селиванов
М. Ф. Вершининский
И. А. Загибалов
П. Я. Крутиков
И. Д. Маслов
А. И. Скорняков
С. Т. Сухих
В. С. Верзинов
Ф. А. Вершинин
И. И. Губин
С. А. Губин
К. М. Костямин
П. И. Котельников
М. Т. Скляных
А. В. Оленев
Ф. П. Сусоров
В. И. Торневский
С. С. Шехурдин
А. И. Протодьяконов
С. В. Корелин
И. Т. Сухих
И. Г. Бабкин
М. Д. Белых
П. С. Кабаков
М. И. Косов
вдова А. Н. Лисицыных
А. И. Протодьяконов
И. С. Протодьяконов
А. А. Суслов
А. Н. Цывозерцов
П. В. Неупокоев
291
М. С. Черкасова
№
359
360
361
362
363
364
365
366
367
368
369
370
371
372
373
374
375
376
377
378
379
380
381
382
383
384
385
386
387
388
389
390
391
392
393
394
395
Плательщик
вдова Е. Л. Худякова
Н. Я. Шергин
А. Н. Бушковской
В. И. Швецов
Д. В. Кузнецов
С. А. Тарасовских
А. М. Чирков
И. П. Сусоров
А. Г. Протодьяконов
И. И. Косов
П. И. Некрасов
П. С. Минюхин
Ф. И. Торшневский
вдова Е. Н. Жилина
вдова Е. Я. Пономарева
Ф. Г. Протодьяконов
И. Ф. Романовых
П. И. Соколов
И. Д. Четвериков
Б. Н. Протодьяконов
бр. И. И. и М. И. Протодьяконовы
Ф. В. Шубин
Ф. С. Шубин
М. А. Смольников
Н. И. Смольников
А. М. Уткин
С. Л. Ячменев
Н. С. Воронкин
П. Н. Гробов
Ф. В. Жилин
С. Р. Кабаков
Я. И. Курочкин
И. И. Кушеверской
И. Д. Суслов
С. В. Воробьев
П. Г. Костямин
М. Л. Обухов
Возраст
Количество
родственников
Подворники, работники,
приемыши, свойственники
и пр.
Размер
10-й
деньги
(руб.)
—
50
28
15
24
55
48
58
35
52
47
18
71
—
—
46
50
40
62
42
21 и 13
2
—
3
1
—
2
2
2
1
1
5
—
1
2
2
3
1
1
—
—
1
—
—
2
—
—
—
—
—
—
—
—
2
—
1
2
1
—
8
1
5
—
3,54
3,54
4,25
4,25
4,25
4,25
4,25
4,26
4,90
4,96
4,96
4,97
5,60
5,65
5,67
5,67
5,67
5,67
5,67
6,37
2,83
29
67
74
34
34
66
48
55
52
45
53
19
26
55
60
34
1
3
4
—
4
—
—
1
1
1
2
1
1
2
7
1
1
6
1
2
—
1
—
6
7
1
2
2
2
1
—
7
6,37
7,07
7,08
7,08
7,08
7,08
7,79
8,5
8,5
8,5
8,5
8,5
8,5
9,21
11,34
15,59
292
Торговые люди Устюга Великого по переписным книгам первой четверти ХVIII в.
№
396
397
398
399
400
401
402
403
Плательщик
Возраст
Количество
родственников
Подворники, работники,
приемыши, свойственники
и пр.
Размер
10-й
деньги
(руб.)
64
26
51
49
63
69
49
55
7
1
1
6
1
4
2
3
—
9
2
5
1
4
1
5
17,01
17,01
17,01
19,28
19,28
19,83
19,84
25,51
В. С. Ковшевников
П. Л. Обухов
Я. В. Путилов
Ф. Д. Протопопов
Г. А. Смольников
Д. В. Воробьев
С. А. Смольников
П. И. Курочкин
Сост. по: Устюг Великий: Материалы для истории города ХVII и ХVIII столетий. М., 1883.
С. 165–182.
Е. Д. Беспалёнок
ВЛИЯНИЕ ПОГРАНИЧНОГО ПОЛОЖЕНИЯ ГОРОДА
НА ХАРАКТЕР ДЕЛОВОЙ АКТИВНОСТИ
И МЕНТАЛИТЕТ КУПЕЧЕСТВА В XVIII в.
(по материалам Смоленска и Вязьмы) *
Повседневная жизнь накладывает отпечаток на менталитет различных
общественных групп, при этом ее особенности формируют и особенности
менталитета. Изучению повседневной жизни и менталитета российского купечества посвящен целый пласт современной исторической литературы. Отечественные историки исследуют как общие черты повседневной жизни
и менталитета российского купечества 1, так и особенности, проявлявшиеся
в отдельных регионах: на Южном Урале, в Западной Сибири, Вятском крае и др. 2
В XVIII в. пограничное положение было одним из важнейших факторов,
определявших особенности повседневной жизни и менталитета купечества
Смоленска и, хотя и в меньшей мере, Вязьмы. В настоящей статье рассматривается повседневная жизнь и особенности менталитета купечества этих
городов в XVIII в. именно в данном аспекте.
Источниковая база исследования представлена документами разного характера. Большинство из них хранится в фондах РГАДА и Государственного
архива Смоленской области. Хозяйственную сторону повседневной жизни
характеризуют ведомости городовых магистратов, составленные в ответ на
293
Е. Д. Беспалёнок
запрос Комиссии о коммерции в 1764 г., а также «Статистические сведения
о Смоленском наместничестве за 1780 год». Здесь, в частности, имеется информация общего характера о торгах и промыслах в Смоленске и других городах губернии 3.
Ответы на пункт «об изнеможениях» купечества в магистратских ведомостях 1764 г., различные судебные дела в фонде Главного магистрата
РГАДА 4, а также опубликованные наказы горожан депутатам Уложенной
комиссии 1767 г. 5 раскрывают широкий круг проблем, с которыми сталкивалось купечество. Эти документы и отдельные дела, рассматривающие инициативы смоленского купечества, позволяют составить представление и об
определенных чертах его менталитета.
Несмотря на утрату в 1812 г. смоленского магистратского архива и недостаток материалов по истории купечества XVIII в. в Государственном архиве Смоленской области, разрозненные документы из его архивных фондов
позволяют выявить некоторые особенности повседневной жизни и менталитета местного купечества. В этом аспекте интересны отдельные документы
80-х гг. XVIII в. в составе так называемых «Циркулярных предписаний Смоленского наместнического правления» в фонде Поречского земского суда 6,
поскольку Поречье в XVIII в. был городом-пристанью, имевшим международное торговое значение. Следует отметить, что ряд использованных в данной публикации документов впервые вводится в научный оборот.
Пограничное положение Смоленска и ближайших к нему городов определяло региональную специфику уже в XVII в. Она сохранялась почти до
конца XVIII столетия. Местные купцы хорошо освоили часть древнего торгового пути, ведущего в балтийский порт Ригу. Проблемы, связанные
с функционированием этого водного пути, спецификой торговли в Риге и другими факторами, были неотъемлемой частью повседневной жизни местного
купечества. Немалую роль в формировании особенностей повседневной жизни Смоленска сыграло и длительное сохранение городом роли военнооборонительного центра.
Главной составляющей повседневной купеческой жизни в XVIII в. была
торговая деятельность. Именно на ней и отражалось влияние пограничного
положения. Как следует из ведомости 1764 г., 43 смоленских купца отвозили
товары «к Рижскому порту водяным путем». Это были самые состоятельные
смоленские предприниматели: братья Пискаревы, Ф. К. Щедрин, Я. П. Родионов, В. Г. Хлебников и другие. Их агентами выступали 75 купцов, скупавшие пеньку и хлеб в уездах. 10 купцов возили «мяхкие товары, то есть
заичьи, волчьи меха, тако ж и железо» и «кожевный товар» через Шелеговскую таможню «сухим» путем 7. Многие смоленские купцы осуществляли
меновые торги на территории Белоруссии — «в Шклове и в других местах,
где обыкновенно собираютца из Кенезберга, и Данцыга, и Бреславля иностранныя купцы с разными знатными товары» — как сообщали сами смоляне 8.
294
Влияние пограничного положения города на характер деловой активности…
В то же время 22 вяземских купца занимались торговлей хлебом, пенькой,
медом, воском, отвозя эти и другие товары с Бельской и Поречской, реже —
с Гжатской, пристаней не только к Рижскому, но и к Петербургскому порту.
Среди этих купцов были братья Гойдуковы, Юдичевы, Лютовы, И. С. Барышников и другие. Гойдуковы, например, возили на стругах «всякого званию российского продукта: хлеб, пенку, лен, семя льняное, масло посное,
мед, воск, юфть. Суммою до пятидесят тысяч рублев и болея» 9.
Обращает на себя внимание тот факт, что в разделе «О торгах и промыслах» статистических сведений за 1780 г. о городе Смоленске было сказано буквально следующее: «Здешнее купечество имеет комерцию водным путем к Рижскому порту, отвозя туда разный хлеб, пенку и ткань; [а оттуда]
привозят виноградные вина и шелковые товары; некоторые ездят во Гданьск
и Лейпциг, а оттуда вывозят разные шелковые материи, продают оные как на
месте, так и развозят в Москву». О Вязьме же говорилось: «Купцы здешние
торгуют разным хлебом, пенкою, табаком, юфтами, железом и протчими разными вещьми, из которых некоторые отвозят как к Рижскому, так и к Санктпетербургскому портам». Сообщалось и о других видах деятельности вяземских купцов 10. Таким образом, составители статистических сведений, как
видно, не считали важным в описании хозяйственной деятельности смолян
отмечать какие-либо другие виды предпринимательства, кроме зарубежной
торговли.
Характерно, что предпочтения купцов Смоленска в выборе предмета
торговой деятельности несколько отличались от предпочтений купцов других
регионов. Самыми популярными товарами у смолян были хлеб и пенька. Поставка их была ориентирована на внешний рынок, то есть предмет торговли
был тесно связан с ее направлением. В то же время прибыльную торговлю
солью даже в своей губернии смоляне уступали приезжим купцам. Так, в
80-х гг. XVIII в. крупным поставщиком соли в Смоленской губернии был
ржевский купец А. Шитиков. Довольно легко отказывались смоляне и от
винных откупов, которыми нередко занимались купцы из других губерний,
как, например, известный в Поречье винный откупщик мосальский купец
Иван Масалов 11.
Типичный пример повседневной торговой деятельности смоленских
купцов нашел отражение в объявлении смоленского купца И. В. Хлебникова,
представленном порецкому городничему А. С. Пересветову 17 апреля 1789 г.
«Имею я, — писал купец, — погрузить на одном струге разнаго российскаго
продукта товару и вести оной к Рижскому порту: пенки чыстой первой руки
сто бунтов, в них весу две тысячы пуд, пенки третей руки петнатцать бунтов,
весу триста пуд, пакли чески дватцат бунтов, весу триста пуд, ржы сто четвертей, груп [так в ркп. — Е. Б.] грешневых сто четвертей, ячменю сто тритцать две четверти, овса сто сорок четвертей, муки ржаной в полосма пуда сто
петдесятъ кулев» 12.
295
Е. Д. Беспалёнок
Значительная доля повседневных купеческих проблем формировалась
под влиянием пограничного положения города, особенностей предпринимательской деятельности местного купечества. Сообщая в Комиссию о коммерции в 1764 г. о своих «изнеможениях», смоленские купцы посвятили проблемам, касавшимся зарубежной торговли водным путем через Ригу, 9 из 12
пунктов. Смолян беспокоили злоупотребления таможенников и других представителей власти, несправедливые, по их мнению, таможенные пошлины,
проблемы, связанные с транспортировкой и хранением товаров, конкуренция
со стороны иногородних купцов, а также местных крестьян и дворян, качество пеньки, которую купцы скупали у крестьян.
Отношение к названным проблемам нередко превращалось в страхи,
беспокоившие купцов. Так, весной купцы, отвозившие свои товары водным
путем, испытывали страх «упущения воды». Чаще всего он был связан с опасением по поводу злоупотреблений таможенных служащих и поборов сверх
купеческих возможностей. Порой складывались весьма драматичные ситуации. Так было, например, когда весной 1753 г. богатые вяземские купцы
Л. П. Гойдуков, Т. Ф. Бубнов, С. Т. Алтухов, А. Т. Юдичев, С. В. Лелюхин и
И. И. Лелянов отправились с Бельской пристани в Ригу. Купцы заранее просили в губернской канцелярии определить, «кого надлежит, … для осмотру
золота, и серебра, и рабочих пашпортов на подрядных правиантских и на
товарных их судах в городе Белой или в селе Понизовье, чтоб им на фарпостах по реке Меже… ниже села Понизовья не приставать», чтобы «за упущением воды остановки последовать не могло». Посланным из губернской
канцелярии указом было велено «оной осмотр на той Белской пристани учинить… порутчику Каведяеву обще с … шляхетской команды старшим компанистом» Н. И Поплонским. Однако последний не поехал к Бельской пристани, объяснив это запретом полковника Д. Д. Потемкина. Несмотря на
второй указ из губернской канцелярии и произведенный поручиком Каведяевым осмотр судов, во время следования по реке Меже купцы были остановлены вблизи Ордынского монастыря «шляхетской командой» из пяти
человек. Приказом полковника Потемкина купцам было велено «пристать
с судами в неспособном месте на фарпосте Железнице. А ежели не пристанут, всех перестреляют». Купцы удерживались караулом двое суток. Затем,
продолжив путь, они были задержаны еще раз. «И оной полковник Потемкин… с командою человек до ста шляхетства и хлопцов, на них и на работных людей, бегая по берегам, кричали: приставайте, где неудобное место, —
и чинили из ружья палбу, при которой палбе несколько работных людей
и кор[м]щиков ранили. С которыми судами едва могла, за неимением пристаний и удобных мест, с великою трудностию, от страха палбы, остановитца. Причем многим судам и повреждения учинилось и многия припасы порвало, и едва от потопа спаслись. И продержаны еще сутки. А кор[м]щиков
296
Влияние пограничного положения города на характер деловой активности…
и работников собрав с судов, держал под караулом и били смертно. И говорил он, Потемкин: хотя все суда пропадут, и сколко у них судов, столко
и дней продержит, — на нем не взыщется». Под страхом обстрела и угроз
полковника «бить батож[ь]ем» купцы вынуждены были дать ему взятку,
«опасаясь крайнего разорения и упущения воды, по требованию ево дать сто
дватцать червонных иностранных да муки рженой два куля. Которыя червонныя и муку он, Потемкин, взяв, суда и отпустил». Многие суда «не дошед Риги, потанули, а другия, за упущением воды, не дошед, остановились
и выгружены по берегам». Следствием были «многия убытки и разорения».
Чтобы выполнить свои обязательства по подрядам, купцы должны были
доставлять товары «сухим путем и малыми судами с великою передачею».
Вяземские купцы были взяты под защиту Смоленским губернским магистратом во главе с Иваном Пискаревым. В доношении в Главный магистрат
содержалось требование взыскать убытки вместе с суммой взятки с полковника Потемкина, «а чтоб впредь стоящия по фарпостам следующим к Рижскому порту, тако ж и в другия места с товары купцам никаких обид, грабителств и задержаней не чинили, но показывали б к ним, для приращения
камерции, настоящее благодеяния, чрез что в распространении торгов их
в зборе с товаров в казну ея императорскаго величества пошлин могла б
быть государственная и народная пол[ь]за» 13.
Однако проблема задержания купцов на водном пути до Риги решена
не была. Через десять лет, в 1764 г., смоленские купцы писали в Комиссию
о коммерции о вреде, причинявшемся судам при остановках на форпостах,
«где за неимением способных мест за болшими порогами и пристать невозможно стругам». Об «утеснениях» при выезде с Бельской и Поречской пристаней на реку Двину сообщали и вязьмичи. Купечество просило: «Повелено
б было оных вторично военных смотрителей отставить. А положить тот осмотр на таможни в том селе Поречье и осмотр чинить один, а особливо в пути нигде стругов не остановливать и досмотров не чинить» 14.
В Польше смоленские купцы также подвергались многочисленным
и часто незаконным поборам: «По выходе ж стругами из Росии в Полскую
область по реке Двине на каморах по разным местам платежу цла [пошлины.
— Е. Б.] и мыта гораздо умножилось». Вязьмичи жаловались и на «немалое
задержание» в Витебске и прочих польских «местечках», где «берут с великим домогательством с купечества без всякого положения в каждой год
с повышением по их хотению, чем причиняют купечеству немалое отягощение, а комерции помешательство» 15. Лишь частично проблема поборов
в «Польской области» была решена после Первого раздела Польши 1772 г.
Если рассмотренные выше проблемы являлись составной частью повседневной деятельности только тех купцов, которые занимались зарубежной
торговлей, то военные постои влияли на повседневный быт практически все297
Е. Д. Беспалёнок
го населения приграничных городов. Военные постои были одной из самых
трудно переживаемых проблем для жителей Смоленска. Постои оказывали
свое негативное влияние и на предпринимательскую деятельность, и на повседневный быт купечества. Особенно тяжелым был ущерб от временных
военных постоев. Многочисленные жалобы смоленских купцов «о несносном
отягощении от постоев» обосновывались тем, что «здешние смоленские мещане и прочие жители, по пограничности города Смоленска против прочих
великороссийских городов, всегда безпрестанными постоями утесняемы
и отягощаемы были, от чего оных весьма умалилось». Вязьмичи также страдали от притеснений военных, от которых «обиды и всякие приметки происходят несносныя, от чего не толко портовым, но и всем купцам в торговых их
промыслах помешателство, а самим хозяевам крайнея изнурение» 16. Купцы
вынуждены были повседневно терпеть от постояльцев стеснение в собственных домах, издевательства, побои, иногда до смерти, вымогательства денег
и разных материальных средств, отчуждение и разрушение хозяйственных
помещений. Эти проблемы были с ними всегда — и в мирное и, еще тяжелее,
в военное время 17.
Еще одной привычной проблемой для купцов, особенно смоленских,
было исполнение служб на пограничных таможнях, в частности, как свидетельствуют данные за 60-е гг. XVIII в., при казенной продаже соли на польской границе: «при Шелеговском», «в Лещевой Ниве» и «в Боевском» форпостах 18. Но еще в первой половине XVIII в. смоляне упорно отстаивали свое
право на таможенные откупа, борясь с иногородними купцами. Так, известно,
что по жалобе смоленских мещан именным указом от 14 марта 1727 г.
«в Смоленском уезде в дворцовом селе Зверовичах… отданные на откуп таможенные и кабацкие сборы жидам Борху и Лейбову с товарищи по прежнему указу генваря 26 числа 1725 года от них отрешить и, учиня с ними, жидами, по контрактам в том расчет, выслать их из России за рубеж немедленно;
а те сборы отдать на откуп другим, кроме жидов» 19. Но на этом с конкурентами покончено не было. В 1746 г. смоляне обратились в Главный магистрат
с доношением: «А уведомились мы, что в Смоленской губернии в городех
все зборы требуют откупщики, московския жители, себе на откуп с наддачами времянно, а не вечно, хотя себе ис того получит[ь] прибыль. Которое
не без тягости народной то получить себе могут, не включая отдачею от того
збору прибылных приборных денег назамен недоборов и на грацкую ползу».
Смоленские мещане выиграли дело 20.
Характерно, что борясь за свои права и привилегии, смоленские купцы
напоминали о том, что их история брала начало от привилегий, данных смоленским мещанам еще в XVII в. польским королем Сигизмундом III. Особенно последовательно смоляне отстаивали свои права на земли, в том числе
и населенные крестьянами, в окрестностях Смоленска, а также в Поречье.
298
Влияние пограничного положения города на характер деловой активности…
«По грамотам и привилегиям, пожалованной около гор. Смоленска пространной выгон да на Порецкой пристани, откуда отходит струга с товары
в Ригу, пожаловано 160 плецов земли в вечное владение для построения на
них купецких дворов и кладовых анбаров для складки товаров». Однако
«разных чинов» люди занимали эти земли 21. Смоляне же упорно доказывали
свои права на них, что и отразилось в архивных документах, например, в деле
1753 г. о притеснении смоленских мещан дворцовыми властями в Поречье.
Напоминая о своих привилегиях, смоляне подчеркнули значение порецких
построек для торговли к Рижскому порту и обратили внимание на указ Сената от 1748 г., запрещавший сносить постройки на Порецкой пристани 22. Этот
спор, как и другие подобные, смоляне выиграли.
Привилегии, упорно отстаивавшиеся смолянами, были не только средством улучшения условий жизни и хозяйствования. Для смолян они были
и предметом гордости. Осознавая свое особенное положение, не только простые смоляне, но и богатейшие купцы города с гордостью носили звание
смоленских мещан. В общественном сознании купечества причинявшиеся
местным жителям «тягости» и «изнеможения» связывались с «пограничностию с Польскою областью здешняго места» 23. Это объясняет и то, почему
смоляне считали зарубежную торговлю в Рижском направлении своей монополией. При этом они нередко не терпели конкуренции здесь даже со стороны поречских и вяземских купцов.
Менталитет смоленских купцов характеризуют инициативы, которые
они выдвигали, осознавая себя живущими на форпосте России. В них звучали идеи «всенародной пользы». Одной из интереснейших инициатив было
предложение 1763 г. учредить в Польше должность консула «для защищения
торгующих в Польше российских купцов от приключаемых им наглости
и обид». Причем смоляне представили кандидатуру своего земляка, образованного и опытного М. Давыдова. Характерно, что на предложение Главного магистрата выплачивать жалование консулу из купеческих средств положительно ответили только смоляне. Сочувственный тон прослеживается
в рапорте из Московского магистрата. А магистраты Калуги, Пскова, Великих
Лук и даже Вязьмы фактически отказались платить, сославшись на то, что их
купцы или совсем не торгуют в Польше, или торговля их слишком мала 24.
Пограничное положение накладывало отпечаток на повседневную жизнь
купцов и Смоленска, и Вязьмы. Очевидно, что особенности менталитета,
сформированные под влиянием особенностей повседневной жизни, были
более выражены у смолян. Отношение к своим привилегиям как к должному,
стремление приблизиться к главному привилегированному сословию — дворянству, уверенность в своем чуть ли не монопольном праве на участие в
рижской торговле, инициативность, интерес к законодательству и другие
черты характеризовали особенности менталитета смоленского купечества.
299
Е. Д. Беспалёнок
Примечания
* Публикация подготовлена в рамках поддержанного РГНФ научного проекта
№13-01-00225.
1
Козлова Н. В. 1) Некоторые аспекты культурно-исторической характеристики
русского купечества XVIII в. // Вестник Московского ун-та. Сер. 8. История. 1989.
№ 4. С. 32–46; 2) Российский абсолютизм и купечество в XVIII веке: (20-е — нач. 60-х
годов). М., 1999. Разд. 2. С. 273–361; Семенова А. В. Социально-политический облик
русского купечества конца XVIII —первой половины XIX века // Экономика, управление, демография городов Европейской России XV–XVIII веков: История, историография, источники и методы историч. исслед.: Материалы науч. конф., Тверь, 18–21 февр.
1999 г. Тверь, 1999. С. 298–301.
2
Беспалова Ю. М. Ценностные ориентации предпринимательства России: (На материалах западносиб. предпринимательства второй половины XIX — нач. ХХ вв.). СПб.,
1999; Бойко В. П. Купечество Западной Сибири в конце XVIII — XIX в.: Очерки соц., отраслевой и ментал. истории. Изд. 2-е, испр. и доп. Томск, 2009; Банникова Е. В. Дореформенное купечество Южного Урала: повседнев. жизнь в гор. среде. Оренбург, 2009; Маслова И. В. Менталитет купечества уездных городов Вятской губернии XIX — начала ХХ в.
М., 2010.
3
РГАДА. Ф. 16. Оп. 1. Д. 953; Ф. 397. Оп. 1. Д. 445/11, 445/48.
4
Там же. Ф. 291. Оп. 1. Д. 1832, 7207, 15 438, и др.
5
Материалы Екатерининской законодательной комиссии / Собр. и изд. под наблюдением Н. Д. Чечулина. Ч. 12. СПб., 1911. (Сб. РИО; Т. 134).
6
ГАСмО. Ф. 497. Оп. 1. Д. 1, 2, и др.
7
РГАДА. Ф. 397. Оп. 1. Д. 445/48. Л. 90–92.
8
Там же. Ф. 291. Оп. 1. Д. 11 573. Л. 2.
9
Там же. Ф. 397. Оп. 1. Д. 445/11. Л. 2–9.
10
Там же. Ф. 16. Оп. 1. Д. 953. Л. 61, 39 об.–40.
11
ГАСмО. Ф. 497. Оп. 1. Д. 1.
12
Там же. Д. 2. Л. 97.
13
РГАДА. Ф. 291. Оп. 1. Д. 7207. Л. 1–2 об.
14
Там же. Ф. 397. Оп. 1. Д. 445/48. Л. 85 об.–86; Д. 445/11. Л. 31.
15
Там же.
16
Там же. Д. 445/11. Л. 30; Материалы… С. 62.
17
Подробнее см.: Беспаленок Е. Д. Военные постои в купеческих дворах Смоленской
губернии в XVIII веке // Край Смоленский. 2004. № 7/8. С. 25–38.
18
РГАДА. Ф. 291. Оп. 1. Д. 15 438. Л. 2–6.
19
ПСЗ. Собр. 1. Т. 7. № 5032. С. 758.
20
РГАДА. Ф. 291. Оп. 1. Д. 2611. Л. 2, 4–4 об.
21
Там же. Ф. 397. Оп. 1. Д. 445/48. Л. 84 об.
22
Там же. Ф. 291. Оп. 1. Д. 6964.
23
Материалы… С. 59.
24
РГАДА. Ф. 291. Оп. 1. Д. 11 573. Л. 1–4, 89–100, 107.
300
Е. И. Крестьянинова, Г. А. Никитина
ТОРГОВО-ПРЕДПРИНИМАТЕЛЬСКАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ
РОСТОВСКОГО КУПЕЧЕСТВА
В КОНЦЕ XVIII — НАЧАЛЕ XIX в.
(по маклерским книгам)
Одним из ценнейших источников для изучения русского города XVIII–
XIX вв. являются маклерские книги. В них нашли отражение самые разнообразные стороны жизни представителей различных сословий тогдашнего
общества: торговля, промышленная деятельность, социальные отношения.
В Ростовском филиале Государственного архива Ярославской области сохранились маклерские книги за 1788–1847 гг. Работа по изучению этих документов находится в самом начале. Нашей основной научной темой является
история ростовского купечества, поэтому в настоящей статье мы использовали материалы, непосредственно касающиеся именно данной страты городского сословия и конкретно ее торгово-предпринимательской деятельности.
В «Ведомости» 1784 г., поданной в ростовский городовой магистрат городским старостой Никитой Кононовым, выборными купецким Иваном Поповым и мещанским Григорием Говядиновым, указаны предметы торговли
и география торговых связей ростовских купцов: «В Ростове торговля разными товарами состоит у здешних купцов: прозументами, кружевами золотными, серебряными и мишурными разных сортов: суровыми, шелковыми,
шерстяными, бумажными и нитяными; сахаром и протчими, овощными
и москательными, разными виноградными винами, аглицким пивом, хрустальной, глиняной и деревянной посудой, писчею и хлопчатою бумагой,
щетинами, мехами заячьими, холстом, льном, пряжею, воском, свечами восковыми и сальными, мясом, салом, разною рыбою: свежая и коренная астраханская, казанская, саратовская, уральская, икрою свежею и соленою мешочною, клеем, и здешнею свежею рыбою, маслом коровьим и постным, медом,
мылом, разных сортов кожами и кожаною сбруею, дехтем, разным хлебом
зернистым и мукою, просом и крупами, семенем льняным и конопляным,
булками, калачами, пряниками, рогожами, лаптями, железными гвоздями
и разного из железа протчею мелочью, и разными огородными овощами, по
примеру на шестьдесят тысяч рублей. Оные товары и съестные припасы
[купцы] получают покупкою из городов: прозументы, кружева, овощные
и москательные, виноградные вина, аглицкое пиво, хрустальную и глиняную
и серебряную посуду, бумагу пищую, хлопчатую и железо из Санктпетербурга, Москвы, Астрахани, Оренбурга и Ярославля. Рыбу, икру и клей из Астрахани, Казани, Саратова и Уральска. Воск, масло, сало, мед, мыло, щетины,
кожи и конскую сбрую, деготь, рогожи, лапти из Москвы, Тулы, Калуги, Казани, Арзамаса. Из Суздаля разный хлеб, просо, крупы, из тех же городов
301
Е. И. Крестьянинова, Г. А. Никитина
Арзамаса, Суздаля, Юрьев Польского и Саранска холст, лен, пряжу… не по
малой части все оные товары покупаются на бывшей в Ростове каждогодно
на второй неделе Великого поста ярмарке.
Купцы из Ростова отвозят товары из покупных: рыбу свежую и коренную, астраханскую, казанскую и уральскую икру свежую и соленую мешочную. Клей, воск, мед, масло коровье и постное, сало, мыло, щетину, бумагу
хлочпатую, хост, лен, пряжу, по примеру на 50 000 руб. в Санкт-Петербург,
Москву, Курск, Харьков и протчие города. И частию оным и прочим вышезначущим товаром продажа происходит в Ростове. Да свои здесь производимые фабричные нитяные ткани, разные полотна, флотские равендушные, сурик, белила и купорос синий по примеру на 10 000 руб. в Санкт-Петербург,
Москву, Оренбург, частью сурик белила и купорос в Ярославль» 1.
Сведения, сообщаемые этим документом, подтверждаются данными из
изученных нами маклерских книг. И если «Ведомость» 1784 г. дает только
сухое перечисление товаров и городов, то из контрактов можно узнать имена
конкретных купцов, объемы, условия и способы поставки и закупки товаров,
требования к их качеству и т. п. Разъездной характер торговли приводил
к тому, что многие ростовские купцы, в особенности крупные, фиксировали
свои сделки в других городах. Тем ценнее показания ростовских контрактов.
Так, из контракта 1793 г. купца Н. А. Хлебникова о продаже деревянного амбара для соления и строения для хранения рыбы в Астрахани, а также
деревянного завода для соления рыбы в Саратове явствует, что торговое дело
по заготовке и солению рыбы было заведено им еще в 1777 г., причем на паях
с крепостными крестьянами из села Поречье — Николаем Сорогиным и Петром Сахаровым 2. По контракту 1790 г. Хлебников совместно с компаньоном
покупали свежую рыбу в Уральске на сумму 4000 руб. 3 Согласно контракту
1805 г. ростовский купец Г. Д. Щапов поставил в Петербург икры и уральской рыбы (осетрины и белуги) в 10 бочонках весом 433 пуда 13 фунтов
(почти 7 т) 4. В том же году ростовский купец Дворников доставил в Петербург 22 рыбы (белуга и осетр) 5. По контракту 1791 г. ростовский купец
Г. И. Мальгин также торговал в Петербурге. Среди большой партии товара,
в которую входили свечи, сало, мука, назван и 461 осетр весом 378 пудов
(более 6 т). Всего же из Калязина Мальгиным был отправлен целый полубарок с товарами 6. Торговля рыбой и рыбными продуктами по Уральской
и Низовой линиям приносила немалые доходы ростовским купцам.
В 1796 г. А. О. Лосев поставлял в Петербург большие партии меда, турецких бобов, мыла 7. Тогда же О. Щербаков отправил в столицу 6 кадок меда 8, а И. А. Лосев — 47 пуд 16 фунтов орехового масла, 13 пудов толченого
хрена, 60 пудов коренного хрена, 50 пудов мяты, 32 пуда 14 фунтов ореховой
избоины, 4 пуда 25 фунтов семян кресс-салата, 20 пудов макового масла,
15 пудов 16 фунтов гороховой муки 9. В 1796 г. ростовский посадский человек Ф. В. Орешников заключил договор с крестьянином с. Михайловского
302
Торгово-предпринимательская деятельность ростовского купечества…
Суздальского уезда И. М. Бакриным. Тот подрядился поставить ему 50 пудов
толченого хрена по 1 руб. 20 коп. за пуд. Этот хрен Орешников продал ростовскому купцу И. А. Лосеву уже по 2 руб. за пуд (10 пудов), а также 50 пудов коренного хрена по 1 руб. за пуд. Затем купцом было докуплено еще
30 пудов хрена. В общей сложности 90 пудов хрена вместе с другими товарами Лосев отправил в Петербург на 10 крестьянских подводах. В эту товарную партию входили 27 бочек орехового масла (46 пудов), 8 бочонков макового масла (20 пудов), 3 воза мяты (76 пудов), гороховая мука (15 пудов),
семена кресс-салата (4 пуда), ореховая избоина-жмых (41 пуд). Перевозка
стоила 55 коп. с пуда 10. В 1803 г. посадский человек М. С. Дехтерев доставил
25 пудов хрена Е. Н. Лосеву 11.
Через два года О. О. Лосев отправил в Петербург 28 подвод мыла, 2 воза
коровьего масла весом 50 пудов, 2 воза масла макового и орехового и еще
6 пудов малины — всего 32 воза 12. В том же 1805 г. И. А. Лосев заключил
контракт с комиссионером Адмиралтейства о поставке 500 пудов коровьего
масла с условием доставки его в Петербург на Мытный двор. «Масло должно
быть чистое, желтое, без всякой примеси» 13. В 1803 г. А. А. Хлебников купил
1000 кулей муки в г. Мамадыш и отправил водным путем до Рыбинска по
Каме и Волге на расшиве 14.
Кроме торговли продуктами питания, ростовские купцы активно занимались сбытом пряжи, мануфактуры, материалов для текстильного производства, сырья для производства мыла и свечей. Так, в 1801 г. Ф. А. Кекин отправил своему комиссионеру петербургскому купцу И. С. Рахманову
180 пудов 14,5 фунтов «бумаги белой пряденой» 15. В 1790 г. А. М. Серебреников отправил из Ростова в Ригу на шести подводах пестряди со своей фабрики
12 кип, в каждой 504 куска, а весу всего 141 пуд 16. Эта полотняная фабрика
действовала еще в 1806 г., когда ее владелец отправил в Казань своему приказчику 40 пудов кубовой краски 17. В 1806 г. тот же Серебреников отправил
из Калязина в Петербург поташ, необходимый для ткацкого, мыловаренного
и стекольного производств 18. В 1804 г. А. И. Хлебников купил у Н. А. Кекина
162 куска бумажной выбойки и 80 кистей китайского жемчуга, всего на сумму 1922 руб. 50 коп. 19
В 1833 г. в Ростове возникла бумагопрядильная фабрика, принадлежавшая купцу М. И. Морокуеву. В маклерской книге за 1833 г. сохранился контракт между ним и «механиком» П. П. Скарреткой о «постройке машин» для
этой фабрики: «Я, нижеподписавшийся механик Павел Павлов Скарретка,
заключил контракт с купцом Михаилом Ивановичем Морокуевым в том, что
обязался я построить и сделать для бумагопрядильной фабрики его, Морокуева, нижеследующие машины: одну трепальную машину в 14 бураков; две
ровничные машины по 120 веретен; восемь мюль машин по 240 веретен; восемь мотковых машин по 30 мотков; один пресс на 5 фунтов; один пресс на
10 фунтов; один наждачный с наждачным бураком.
303
Е. И. Крестьянинова, Г. А. Никитина
Для всех означенных машин станки должны быть дубовые, из самого
лучшего молодого сухого дуба, без червоточин. На чесальных машинах барабаны должны быть клеены в два дерева — из сосны и ольхи. Стойки на всех
машинах должны быть раздвижные чугунные. Цилиндры — самой лучшей
машинной русской нарезки без плен, правильные, чисто отделанные, из лучшего металла. Концы вкладываться должны в квадрат плотно и правильно.
Валики на всех машинах должны быть железные, клейка и обшивка должна
оставаться на ответственность механика.
Машины должны давать из всех сортов хлопка самую лучшую пряжу от
8-го № по 40-й, в 20 часов времени каждая машина должна выпрядать с 8 по
16 № до 1 пуда 20 фунтов пряжи. Веретена все должны быть стальные, правильно сделанные, самые лучшие как на тонких, так и на ровничных машинах. Карды, ленты и вершники для всех машин должны быть на счет механика Скарретки.
Все, что будет нами замечено неправильно, непрочно или неопрятно
сделано, обязан я, Скарретка, переделать на свой счет безоговорочно. Все
устроенье машин должно быть производимо в Москве в собственной квартире г. Скарретки и его мастерами. Устройство машин должно быть в течение
9 месяцев окончено со дня заключения контракта.
Отправку к Морокуеву в Ростов произвести должен Скарретка. Оплачивает Морокуев. В Ростове установить [машины] и пустить в ход должен
Скарретка немедленно, не далее 1 месяца. Паровую машину устанавливает
механик, но провоз оплачивает Морокуев. Вся ответственность за работу
машин возлагается на Скарретку.
За два прядильных аппарата и паровую машину получить 34 500 р. При
заключении контракта 5000 р. Через 4 месяца 7200 р. Через 6 мес. 7200 р.
Последние 10 000 — когда все машины будут пущены в ход. В случае неустойки с моей стороны подвергаю себя не только взысканию означенной договорной цены в возврате Морокуеву, но и суждению по закону».
Подпись: Скарретка. Морокуев 20.
Этот контракт, составленный почти 180 лет назад, приводит в восхищение. Предусмотрены практически все ситуации, связанные с изготовлением,
доставкой и работой машин. Фабрика Морокуева была расположена в районе
Варниц и действовала до 22 апреля 1838 г. Она сгорела и восстановить производство владелец не смог.
В 1799 г. ростовский купец И. И. Щеников заключил контракт с английской фирмой «Кар и Кº» о поставке 1000 пудов сала мыльного ценою 50 руб.
50 коп. за берковец, получив предоплату 850 руб. Общий размер сделки составил 5500 руб. 21
Немало ростовских купцов, по крайней мере, с начала XVIII в., занимались меновой торговлей с Астраханью, на Уральской и Оренбургской линиях, и пограничной торговлей с Бухарой, Хивой, Кокандом. В XVIII в. такую
304
Торгово-предпринимательская деятельность ростовского купечества…
торговлю вели Хлебниковы, Кайдаловы, Малышовы, Щаповы, Кекины. Они
везли краски, кошенильное семя, шелковые, халатные и бухарские материи,
плюш, бархат, колониальные товары, сахар. Привозили они бухарскую хлопчатую бумагу, бязь, сухие фрукты, кишмиш, миндаль и пр. Товары отправлялись два-три раза в год караванами, которые обычно составляли 10–20 торговцев. О высокой прибыльности этой торговли можно судить по семейным
преданиям Кекиных: Алексей Григорьевич Кекин, всю жизнь занимавшийся
азиатской торговлей, в 1801 г. оставил своим наследникам 600 000 руб. 22
К сожалению, меновая торговля ростовских купцов скудно отражена
в маклерских книгах. Но зато обнаружился редкий документ за 1803 г., благодаря которому стало известно, каким образом оформлялись отправляемые
в Бухару караваны: «Ростовский 2 гильдии купец Савва Яковлевич Кайдалов,
ростовские купцы Василий Никитич Кузнецов, Василий Афанасьевич Малышов заключили и подписали сей акт в том, что мы, именованные, сложили
каждый из нас собственный свой капитал, состоящий в голландских червонцах, разных товарах, чему имеются у каждого из нас реестры, всего на сумму
в 30 000 р., с включением в число платы нанятому нами приказчику татарину
Губаю Хусейнову, которая сумма подразделяется на 6 акций каждая по
5000 р. Из оной акций четыре принадлежат Савве Кайдалову. По одной
у Кузнецова и Малышова. На эти деньги следовало отправить в город Бухарию для продажи там и покупки и вывоза обратно к нам в Россию назначенных нами товаров. Счет вывезенных товаров от татарина сделать Андрею
Саввичу Кайдалову» 23.
Известно, что А. С. Кайдалов был обладателем немалых капиталов. Судя по заключенным им в 1824 г. контрактам, он дал в долг по векселям своему младшему брату Е. С. Кайдалову в общей сложности 45 000 руб., а старшему А. С. Кайдалову — 10 000 руб. 24 Эта денежная операция
свидетельствует о том, что среди купечества, в том числе и ростовского, было в то время развито взаимное кредитование, основанное на доверии и родственных связях, без которого невозможно было осуществлять крупные торговые операции.
Следует отметить, что азиатская меновая торговля была делом прибыльным, но чрезвычайно рискованным. Можно было лишиться не только
состояния, но и жизни из-за набегов «недружественных» кочевых племен на
купеческие караваны в киргиз-кайсацких степях. Это подтверждает, в частности, контракт от 1806 г., в котором Ф. Н. Кекина и ее пасынок Ф. А. Кекин
дали «уверение» в том, что они возвратят своему кредитору Темерину переславскому долги за товар, разграбленный в 1799 г. киргиз-кайсаками, если
второй пасынок Н.А. Кекин получит компенсацию. Если же компенсации не
будет, то «пусть он платит все сам Темерину, а мачехе чтоб не докучал» 25.
Для производства торговли брались не только денежные, но и товарные
кредиты. Так, в 1824 г. Ф. А. Кекин выдал вексель фридрихсгамскому купцу
305
Е. И. Крестьянинова, Г. А. Никитина
Крегсу, которому он должен был заплатить 10 000 руб. в Петербурге за пряжу, купленную на ярмарке в Ростове 26.
Ярмарка, проводившаяся в Ростове на второй и третьей неделях Великого поста, имела всероссийское значение. Сюда приезжали крупные купцы из
многих городов России. На страницах маклерских книг зафиксированы имена
муромского купца Д. И. Зворыкина 27 (1805 г.), астраханских 1 гильдии купцов братьев Сапожниковых (1824 г.) 28, тульского купца 1 гильдии Д. О. Сушкина (1831 г.) 29, костромского купца 3 гильдии П. С. Денисова 30, архангельского купца 1 гильдии Вильгельма Брандта («сахарный король») 31, московских
купцов братьев Куманиных 32, купца 1 гильдии Д. М. Епинатьева из Ревеля
(1832 г.) 33, «железных королей» братьев Пастуховых из Ярославля
(1832 г.) 34. Интересно, что на ярмарку прибывал «десант» ростовщиков.
В 1824 г. из г. Нежина приезжали греки Иван Клет, Иван Наджи и Николай
Пакимади 35. По-видимому, на ростовскую ярмарку приезжали и зарубежные
купцы. В 1796 г. купеческий сын Р. М. Лодыгин подписал контракт с крестьянином с. Поречье Н. П. Рудаковым на содержание в Ростове герберха —
гостиницы для иностранцев 36.
Большой приток торговцев на ежегодную ярмарку давал городу и его
жителям значительный доход от сдачи в аренду лавок, домов, торговых мест.
Особенно много зарабатывали крупные владельцы — Емельяновы (160 лавок) и Хлебниковы (83 лавки). С 1791 по 1806 г. Емельяновыми было заключено почти 60 контрактов на сдачу в аренду лавок 37. С развитием ярмарки
росло и количество контрактов о сдаче домов на время ее проведения. Так,
если в 1789 г. было сдано 12 домов 38 , то в 1831 г. уже 88 домов 39, т. е. их
число увеличилось более чем в семь раз.
Развитие ярмарки в Ростове, а также перестройка города по генеральному плану 1779 г., потребовали большого количество кирпича, производство которого и началось в Ростове. Предприимчивые люди стали открывать кирпичные заводы. Этот процесс нашел отражение в большом
количестве контрактов в маклерских книгах. Наибольшее их количество —
и на производство кирпича, и на наем работников — было заключено
с купцами Петром и Алексеем Матвеевичами Емельяновыми. Сначала они
производили кирпич для себя. Эти купцы стали первыми, кто начал застраивать центр Ростова каменными лавками. Затем они начали изготавливать кирпич и на продажу. С 1789 по 1803 г., когда П. М. Емельянов продал
свой кирпичный завод, ими было заключено 13 контрактов на производство, поставку и наем работников 40. В этих контрактах оговаривалось количество штук поставляемого кирпича (счет шел на тысячи). Самая большая
партия (в 1790 г.) составила 100 000 шт. 41 Оговаривалась цена за тысячу
штук (от 70 коп. до 4 руб. 30 коп.), сорта кирпича («железный, красный,
алый»), стандартные размеры, вес и т. п. 42 Немало кирпича производилось
с 1800 по 1803 г. на заводе Я. Ф. Голова 43 .
306
Торгово-предпринимательская деятельность ростовского купечества…
Несмотря на то, что авторами статьи были изучены маклерские книги за
сравнительно небольшой период (с 1788 по 1832 г.), полученные данные свидетельствуют о широкой географии торгово-промышленной деятельности
ростовского купечества, о том, что рыба и другие продовольственные товары
являлись основными предметами торговли ростовского купечества этого периода; о развитии в Ростове текстильного и кирпичного производства, о значительной роли в жизни города и его купечества Ростовской ярмарки. Дальнейшее изучение маклерских книг позволит обогатить историю
экономической жизни Ростова новыми конкретными сведениями.
Примечания
1
РФ ГАЯрО. Ф. 204. Оп. 1. Д. 1779. Л. 1, 3.
Там же. Д. 3229. Л. 122.
3
Там же. Д. 2659. Л. 55 об.
4
Там же. Д. 3357. Л. 252 об.
5
Там же. Л. 257 об.
6
Там же. Д. 2659. Л. 83 об.
7
Там же. Д. 3229. Л. 247 об.
8
Там же. Л. 249.
9
Там же. Д. 3103. Л. 10.
10
Морозов А. Г. Как ростовцы торговали хреном на рубеже XVIII–XIX вв. // Ростовская старина. 2013. 26 февр.
11
РФ ГАЯрО. Ф. 204. Оп. 1. Д. 3357. Л. 32 об.
12
Там же. Д. 3103. Л. 10.
13
Там же. Д. 3357. Л. 249 об.
14
Там же. Л. 1 об.
15
Там же. Д. 3250. Л. 31.
16
Там же. Д. 2659. Л. 122.
17
Там же. Д. 3448. Л. 39–40.
18
Там же. Д. 3445. Л. 36 об.
19
Там же. Д. 3357. Л. 194 об.
20
Там же. Ф. 1. Оп. 1. Д. 1738. Л. 20 об., 21.
21
Там же. Ф. 204. Оп. 1. Д. 3103. Л. 175.
22
Крестьянинова Е. И., Никитина Г. А. Граждане Ростова: история рост. купечества
XVII — начала XX века, генеалогия и судьбы рост. купеч. родов мемуары, дневники,
письма. Ростов Великий, 2009. С. 125.
23
РФ ГАЯрО. Ф. 204. Оп. 1. Д. 3357. Л. 16.
24
Там же. Ф. 1. Оп. 1. Д. 1190. Л. 13, 16, 18.
25
Там же. Ф. 204. Оп. 1. Д. 3445. Л. 138.
26
Там же. Ф. 1. Оп. 1. Д. 1190. Л. 12.
27
Там же. Ф. 204. Оп. 1. Д. 3357. Л. 248 об.
28
Там же. Ф. 1. Оп. 1. 1190. 8 об.
29
Там же. Д. 1646. Л. 20 об
30
Там же. Л. 20
31
Там же. Д. 1647. Л. 1 об.
32
Там же. Д. 1699. Л. 29.
2
307
Е. И. Крестьянинова, Г. А. Никитина
33
Там же. 1648. Л. 13.
Там же. Д. 1699. Л. 7.
35
Там же. Д. 1190. Л. 17 об.
36
Там же. Ф. 204. Оп. 1. Д. 3229. Л. 246 об.
37
Там же. Д. 2659, 3229, 3103, 3250, 3357, 3445.
38
Там же. Д. 2659.
39
Там же. Ф. 1. Оп. 1. Д. 1646.
40
Там же. Ф. 204. Оп. 1. Д. 2659. Л. 17, 24, 35 об.; Д. 3229. Л. 39, 39 об., 45, 46, 46 об.;
Д. 3103. Л. 98, 134, 227, 245, 257; Д. 3357. Л. 44.
41
Там же. Д. 2659. Л. 45.
42
Там же. Д. 3229. Л. 177 об.
43
Там же. Д. 3250. Л. 11 об.; Д. 3357. Л. 70.
34
Ю. П. Голицын
ОБЛИГИ — ЦЕННЫЕ БУМАГИ XVIII в.
В XVIII в. на территории малороссийских губерний Российской империи в деловом обиходе были популярны ценные бумаги — облиги. Во многом они напоминали вексель и использовались для денежных займов.
Слово облиг (облег, облек, облекг) происходит, вероятно, от латинского
obligatio — обязательство. Облиги были тесно связаны с магдебургским правом. Это феодальное городское право сложилось в XIII в. в Магдебурге (отсюда и название). Позднее оно распространилось на Восточную Германию,
а затем через Чехию, Польшу и Литву пришло в Белоруссию и на Украину
(XV–XVI вв.). Магдебургским правом пользовался Киев, на левобережной
Украине — Чернигов, Нежин и некоторые другие крупные города. Почти все
они получили это право, когда находились в составе Польско-Литовского
государства. При вхождении в состав России в 1654 г. Малороссия получила
подтверждение «нерушимости» своих старинных прав, а в 1665 г. украинским городам были выданы жалованные грамоты на применение магдебургского права.
В то же время в конце XVII в. в великороссийских уездах как средство
облегчения экспортно-импортных операций появились векселя. В 1729 г. был
принят первый Вексельный устав, на содержание новелл которого сильно
повлияло немецкое право. Неслучайно русское слово «вексель» происходит
от немецкого wechsel — обмен, переход. Любопытны мотивы, вызвавшие
появление Устава. К ним были отнесены: 1) возможность избежать затрат на
перевозку денег; 2) безопасность перевозки денег; 3) прибыль лиц, торгующих векселями. Как пример указывалось, что даже монархи при необходимости используют векселя. А кроме того, «…сей наилучший способ есть, дабы
из государства серебра и золота не вывозили, также всему регулярному купе308
Облиги — ценные бумаги XVIII в.
честву без векселей обойтись не можно» 1. При этом вексельная дееспособность распространялась не только на купцов, но и на лиц, вступающих с ними
в юридические отношения. На протяжении XVIII в. в российском праве появилось более 70 законодательных актов по вопросам вексельного обращения, что
было связано с постепенным расширением сферы применения векселей.
В результате в XVIII в. на Гетманщине (так называли территории малороссийских губерний, управлявшиеся гетманом) одновременно сосуществовали облиги, основанные на магдебургском праве, и векселя, зафиксированные в статьях Вексельного устава. Поскольку в это время сохраняли силу еще
и нормы российского права, содержавшиеся в Соборном уложении 1649 г., то
в деловом обиходе облиги и векселя воспринимались как аналоги долговых
кабал. Так, понятия «облиг», «облигация» и «облигационное письмо» были
тождественны, и, как отмечалось в одном из документов, относящихся
к 1770 г., облигационные письма «ничто другое значить могут, как даваемые
о заемных денгах кабалы» 2.
Для уверенности в уплате денег при выдаче облига необходимо было
предоставление кредитору права на определенное имущество должника,
вплоть до его задержания. В случае, если имущественного обеспечения займа
не существовало, использовалось поручительство и облиг надлежало подписать нескольким зажиточным гражданам. Продолжая традицию магдебургского права, поручителем могло стать только лицо, владевшее недвижимым
имуществом, размер которого должен был покрывать размер долга.
Сложности магдебургского права, сопровождавшие процесс доказательства получателем своей состоятельности, делали имущественное обеспечение
облига неудобным, поэтому в малороссийских губерниях появились более
простые формы обеспечения займов под залог движимого и недвижимого
имущества. Недвижимое имущество либо сразу поступало в распоряжение
кредитора, либо через временной промежуток, на который предоставлялся
заем. Если должник не возвращал долг, кредитор обращался к представителям местной власти, которые выдавали «причинное письмо», а если и после
этого долг не возвращался, выдавалось «арестное письмо» и недвижимость
переходила к истцу. Кроме того, в функции магистратских судов входило
рассмотрение вопросов о несогласовании в сроках уплаты долгов. Иногда
облиг предполагал отработку долга или личную зависимость должника.
Как правило, облиг погашался в присутствии представителей полковых или
сотенных властей. Погашение могло быть частичным (при этом происходило
переписывание остатка неуплаченной суммы). Если одной из сторон облига был
иностранец, гетманская канцелярия требовала переводить текст на соответствующий иностранный язык. В XVIII в. облиги приобрели большое распространение, хотя они выписывались лишь на сумму, превышавшую 12 руб. 3
Для украинских купцов (как и для иностранцев, осуществлявших торговые операции на Украине) облиг выполнял функцию векселя, однако он имел
309
Ю. П. Голицын
силу лишь в границах Гетманщины — российские купцы старались его
не принимать.
Тем не менее, в середине XVIII в. в Малороссии была распространена
практика, когда греческие торговцы — подданные Российской империи отказывались выдавать российским купцам векселя «для избежания процентов…,
положенных за неплатеж по векселям в сроки вексельной суммы», а вместо
них выписывали облиги, согласно привилегиям, полученным по высочайшему указу от 15 декабря 1763 г. В 1766 г. нежинский публичный нотариус Козин написал от имени российских купцов в Комиссию о коммерции «доношение», в котором обратил внимание Комиссии на то, что в результате такой
замены казна не получает платежей за опротестованные векселя, а российские купцы — ни основной суммы, ни процентов. Кроме того, российские
купцы, принимая облиги на греческом языке, рискуют быть обманутыми
и разоренными, тем более что их обращения в Греческое братство о взыскании денег по облигам «часто без успеха остаются» 4.
Надо отметить, что Нежин уже в середине XVII в. был заметным торговым городом. В 1649 г. он стал центром управления одного из больших малороссийских полков, Нежинского, и оставался им до 1782 г. В то время город имел 1623 двора и более 11 тыс. жителей, в том числе 765 греков.
Последние стали привозить в левобережную Малороссию разные «турские»
(турецкие. — Ю. Г.) товары уже в первой половине XVII в. Богдан Хмельницкий, желая еще более «приохотить» их к привозу товаров, первый даровал им льготы. При гетмане Мазепе греки образовали «Греческое церковное
братство», внутри которого рассматривались споры. Дарованные гетманами
льготы греки сохранили и при Екатерине II.
Рассмотрев проблему, Комиссия о коммерции направила в Сенат свое
представление, в котором отметила, что, хотя облиги и даются вместо векселей, то делается это по добровольному согласию обеих сторон. Если же российские купцы не станут принимать облиги, то греческие купцы будут вынуждены выдавать векселя. Что же касается языка, на котором выписываются
облиги, то российские купцы «властны» требовать использования русского
языка, который греки «конечно разумеют». Основной вывод Комиссии был
следующим: «облиги… надлежит оставить в настоящей их силе, не подвергая
оныя под вексельныя узаконения». Сенат с этим мнением согласился 5.
Тем не менее, на следующий год представители Главного магистрата
в Уложенной комиссии 1767 г. предложили признать облиг равным в правах
с векселем или заменить его векселем 6.
В ноябре 1768 г. в Сенате вновь рассматривался вопрос об облигах.
На этот раз запрос исходил от киевского генерал-губернатора Федора Воейкова, к которому, в свою очередь, с аналогичным вопросом обратился киевский магистрат. Городские власти ссылались на многочисленные обращения
мещан в связи с тем, что на одном должнике иногда бывают разные обяза310
Облиги — ценные бумаги XVIII в.
тельства — векселя, облиги и «записи» (видимо, долговые расписки. —
Ю. Г.). В результате кредиторы, имеющие на руках векселя, просили на основании Вексельного устава удовлетворения в первую очередь своих требований, а те, у кого имелись облиги и записи, просили «равного с вексельными
исками удовольствия», утверждая, что эти обязательства должны погашаться
по Магдебургскому праву 7.
Рассмотрев вопрос о приоритетах, Сенат постановил по поступающим
в киевский магистрат вексельным искам поступать в соответствии с Вексельным уставом, а по облигам — по Магдебургскому праву, «не давая векселю пред облигом преимущества, а облиги содержать в своей силе по их
правам». В случае же, когда у одного должника будут «и по векселям и по
облигам или записям многие долговые иски», а принадлежащего ему имущества для расплаты со всеми будет недостаточно, Сенат предлагал «в сем случае поступать по силе 1700 года июня 15 дня указа» 8. Однако в Полном собрании законов Российской империи данный указ, к сожалению, отсутствует.
Таким образом, можно говорить о том, что, несмотря на появление
в 1729 г. в России Вексельного устава, рынок ценных бумаг в XVIII в. еще
только зарождался.
Примечания
1
ПСЗ. Собр. 1. Т. 8. № 5410.
Мошенский С. З. Эволюция векселя. Киев; Ровно, 2005.
3
Слабченко М. Е. Организация хозяйства Украины от Хмельнищины до Мировой
войны. Ч. 1: Хозяйство Гетманщины в XVII–XVIII столетиях. Т. 3: Очерки торговли и торгового капитализма. Одесса, 1923. С. 50.
4
ПСЗ. Собр. 1. Т. 17. № 12 747.
5
Там же.
6
Слабченко М. Е. Организация хозяйства… С. 50.
7
ПСЗ. Собр. 1. Т. 18. № 13 192.
8
Там же.
2
А. А. Голубинский, Д. А. Хитров, Д. А. Черненко
ТОРГОВАЯ ИНФРАСТРУКТУРА И КУПЕЧЕСТВО
В ДОКУМЕНТАХ ПЛАНИРОВКИ ГОРОДОВ
ОРЛОВСКОЙ И КУРСКОЙ ГУБЕРНИЙ 1
Градостроительная реформа в период правления Екатерины II характеризовалась массовым изменением планировки городов. Специально созданной Комиссией о каменном строении Санкт-Петербурга и Москвы были разработаны проекты всех губернских и уездных городов, и выбор в пользу той
311
А. А. Голубинский, Д. А. Хитров, Д. А. Черненко
или иной компоновки производился с учетом интересов торговли. Вопрос
о взаимном влиянии градостроительной политики и торговли получил значительное освещение в фундаментальных работах по истории градостроительства, но вопросы взаимодействия правительства и городского сообщества
привлекали внимание специалистов относительно мало. Как строились в городах лавки и торговые места? Как при этом сотрудничали правительство
и купечество? Как виделось правительству правильное строение того или
иного города, когда становилась возможна его полная перестройка и как это
делалось? Все эти вопросы лежат в несколько иной плоскости, чем привычная история движения товарных и денежных потоков, однако они очень важны для понимания, во-первых, общих правил формирования внутригородского пространства, связанного с торговлей, а, во-вторых, особенностей
организации повседневной жизни жителей во время экстраординарных событий в городе, всегда сопутствовавших перестройке.
К объектам торговой инфраструктуры мы отнесем разного рода хозяйственные постройки, так или иначе используемые при торге — хлебные
и соляные амбары, мясные бойни, пивоварни, рынки и ярмарки.
Последние получили достаточно полное описание в документах Генерального межевания — Экономических примечаниях 2. Особая ценность этих
материалов состоит в том, что они охватывают все города Российской империи 3, выполнены по единой программе и в относительно коротких хронологических рамках. Так, яркое представление о формуляре Экономического
примечания, посвященного торговле в городе, дает описание торговых рядов
в Курске:
«…первой, идучи извне города по Московской улице к Знаменскому
монастырю, на правой стороне, каменной, в один етаж. Галлерея онаго с арками, но по отлогому косогору, по ватерпасной линеи от половины всей линеи внизу базы сего строения, второе отделение лавок. В одной толко передней сей линеи, а прочее всю в один етаж. Сей двор хотя и вкруг обстроен,
составляя собою фигуру четвероугольнаго квадрата, но с северо-западной
стороны лавки еще за неотделкою оных без употребления;
второй — Гостиной двор, называемой Малой мелочной, идучи по той же
улице, зближаясь к монастырю ниже вышеписаннаго, каменной же, но гораздо стенами ниже перваго и галлерея онаго под прямым карнизом;
третий — каменной же, идучи по той же Московской улицы извне города, на левой стороне, составляющии симмитрию первому, коего карниз покрывает такие ж арки, как и перваго. И внизу базы сего строения такое ж,
какое и под первым отделение. В сем верхнем ряду продаются товары железные, медные, под названием Скобянаго, так же стулья, креслы. И некоторая
часть лавок занимается хлебом, как-то крупою, пшеном и прочим, однако ж,
кроме муки. Вышеписанные онаго двора две линии сего двора состоят ис
312
Торговая инфраструктура и купечество в документах планировки городов…
торговых лавок, а последние две линии с северной и восточной стороны. Таковою ж фигурою построенные казенной соляной магазейн» 4.
Также дается характеристика истории создания и организации торговли
в этих гостиных дворах: «В вышеписанных гостиных дворах лавок числом
210. Все ж вышеписанные оные лавки каменные, построены по силе высочайше утвержденнаго городу Курску в 1787 году февраля 26-го дня плану
коштом разных купцов и мещан. Некоторые из них сами хозяева оных, а другие пользуются ими из найму. Построивши же их хозяин, невзирая на сорт
товаров, какими кто торгует, но предпочитает того, кто более ему в год заплатит, а потому лавки и занимаются сортами товаров непорядочно, ибо где
торгуют сортом краснаго товара, там же и в той же самой линии сидят
с пушным и другими товарами. Всех же вышеписанных лавок каменных
красных 145-ть, овощных — 28, рыбных — 20, сапожных и кожевенных —
69, стекольных — 17».
Источников, позволяющих проследить количество, расположение и особенности постройки торговых учреждений в XVIII в., относительно немного.
Градостроительные планы правительства и степень их выполнения показывали другие виды источников: планы городов, создававшиеся в ходе Генерального межевания, и документы Комиссии о каменном строении СанктПетербурга и Москвы 5. Эта структура существовала с 1762 по 1796 г. и произвела на свет более 300 планов уездных и губернских городов России. Пик
ее активности пришелся на 60–80-е гг. XVIII в. 6 Свидетельства деятельности
комиссии сохранились в большом количестве в составе материалов тесно
контактировавшей с ней Межевой канцелярии. Типология этих планов весьма разнообразна, но их можно разделить на две большие группы: одни отражали реальное состояние городской планировки, на других же были отображены планы дальнейшего развития городов. По одному городу иногда
составлялось несколько так называемых «прожектированных» планов, довольно сильно отличавшихся друг от друга 7.
Выделим два типа возможных преобразований городской планировки.
Первый тип был связан с резким изменением планировки, вызванным, как
правило, пожаром 8. Другой тип не предполагал столь резкого изменения городской инфраструктуры. Известно, что Комиссией о каменном строении
было создано намного больше планов, чем было реализовано проектов, иногда по нескольку планов для одного города. Больше шансов на реализацию
имел обычно первый вариант плана.
Рассмотрим ситуацию первого типа на примере Белгорода 9. Статистическая информация о торговле в этом городе нашла свое отражение в томе
Экономических примечаний. В середине 1790-х гг. Белгород, по данным
Экономических примечаний, предстает довольно крупным торговым центром. Так, на всех трех ярмарках в Белгороде («первая — по Пасхи в десятую
пятницу, вторая — июня 29-го, третия — августа 19-го числа») шла торговля
313
А. А. Голубинский, Д. А. Хитров, Д. А. Черненко
либо изделиями полотняных мануфактур «и всякими мелочными товарами»,
которые привозили «из ближних городов купечество и мещаня», либо хлебом, который привозили уездные («из ближних селениев») крестьяне и однодворцы. Фиксируется торговая активность самих белгородцев, которые «торг
имеют не в одном том городе, отъезжают в другия города с вышеписанными
товарами, а некоторыя купечество и мещаня отходят в разныя города, нанимаются из найму сиделцами и в целовальники» 10. Как же обстояло дело
с торговой инфраструктурой до этого? Известно, что в ночь с 10 на 11 апреля
1766 г. Белгород подвергся очень большому пожару и был в значительной
степени уничтожен огнем: «…а всего сгорели: белогородский магистрат,
почтовый, кружечный дом, со входом ледник, медоварня, кабаков 4, соленых
лавок 8, и тому погоревшему и не погоревшему кое деревянное и без каменного фундамента строение во что стать может учинен план, а именно: гостином, губернаторскому домам, губернской канцелярии, горвахте, острогу, полицмейстерской конторе и белогородскому магистрату, питейной конторе,
соляным кладовым анбарам и для продажи соли лавкам, провианскому магазеину, цехаузу и для поклажи мундирных и амуничных вещей, артиллериским пороховым четырем погребам, каменданскому и плац моиорскому домам и протчим казармам» 11.
В связи с этим «по указу ея императорского величества правительствующей Сенат по репорту тайного советника и Белгородской губернии губернатора Фливерка, при котором по силе указа правительствующего Сената
представил на рассмотрение сочиненные планы: 1) Белу городу, с показанием
погорелого там и оставшегося от пожара строений, с наложенным для построения вновь по малому масштабу его губернаторским прожектом; 2) учиненный по основании того специальный чертеж с ра[зд]еленными кварталами
назначиваемого на пожарище публичного и партикулярного каменного и в
мазанках строения, с особливым на то описанием; 3) примерный план, фасад
и профиль всемилостивейше конфирмованной ея императорским величеством в Твери мая 2 сего ж года, сообщенной ему губернатору от тверского
строения, партикулярным там каменным домам» 12.
Особо указывалось, что «…но как и Сенату известно, что в Беле городе
издревле строение и улицы стеснены и непорядочно устроены, к тому же
весь тот город в разсуждении отдаления от хорошей воды, положение свое
имеет не на выгодном месте, то посланным из Сената к нему, губернатору, от
6 числа июня того ж года указом велено, чтоб он в сем городовому и окрестному местоположению сняв план, назнача на нем погоревшия и оставшиеся
от пожара улицы и строение, и учиня по примеру Тверского плана будущему
на погоревших местах новому строению, также и буде оставшееся от пожара
за теснотою из другими неудобностями перестроить нужно, проект с присовокуплением своего мнения, на прежнем ли или по выгодности на другом
месте сему городу построено быть надобно…» 13.
314
Торговая инфраструктура и купечество в документах планировки городов…
Таким образом, началась работа над переустройством всего города.
На постройку выделялись огромные суммы. Необходимые материалы были
оценены в 423 тыс. руб. 14, общая сумма ущерба составила 537 тыс. руб. 15
Сравним эти суммы с тем, что было выдано после пожаров в других городах:
«1. Города Твери 100 000 да на 100 000 р. заготовить велено для каменного
строения материала. 2. Старой Руссы 10 000. 3. Дерпта 20 000. 4. Дорогобужа
140 000. 5. Каргополя 10 000 да на поправление погоревших церквей 7500.
6. Казани 200 000. 7. Бела озера 2000. 8. Торжка 50 000» 16. Подсчет сгоревшего в Нижнем Новгороде показал, что сгорело на 126 254 руб. 17 Подсчеты
необходимых инвестиций в город неоднократно менялись, в некоторых случаях, в частности, по Белгороду, они оказались серьезно завышенными.
Также самим жителям выделялось в виде беспроцентных ссуд из камерколлежских доходов около 100 тыс. руб. 18
Государство всячески старалось переложить часть трат на восстановление городов на купечество. Первоначально предполагалось, что восстановление будет происходить «ис камер-коллежской (кроме ассигнованной
на строение Бела города) сумм, а провиантский магазеин ис провиантских
же доходов строится должен, как и по штату о провианских магазеинах положено» 19, но возможность восстановления исключительно за счет государства практически сразу была изменена: «на строение суммы … может
быть и недостаточно, а не соизволит ли Пр[авительствующий] Сенат оной
гостиной двор построить купцам кому на сколько сажен достанется по расчислению своим коштом, к чему они согласно приступит пожелают, и в том
подписками обязались» 20.
Белгородское купечество просило, в свою очередь, помощи у правительства: «…по причине учинившегося им раззорения от бывших в Беле городе
объявленных выше сего пожаров … чтоб сделать сему городу вспоможение
для строения вновь ради лучшей выгодности и безопасности впредь от пожаров каменных домов, и тем больше сей город заслуживает уважения, что оная
губерния по недостатку денег, как вашему императорскому величеству известно, почти половину всего государства недоимки на себе имеет, а чрез сие
строение денги в нее войдут…» 21.
Принципиально важным моментом при перестройке города называлось
строительство его центральной части из камня. Белгород в данном случае не
стал исключением, однако заявить каменное строительство оказалось намного проще, чем реализовать. Как показывал опыт многих городов, одномоментно внедрить принципы каменного строительства нигде не удалось 22.
Причин этому несколько.
Первоначально предполагалось, что найти стройматериалы и строителей
будет достаточно просто 23, однако впоследствии необходимого числа поставщиков обеспечить не удалось 24, и правительству пришлось повысить
закупочные цены по сравнению с московскими.
315
А. А. Голубинский, Д. А. Хитров, Д. А. Черненко
Практически сразу стало ясно, что торговая активность в городе на период перестройки значительно снизилась, сократились и поступления по сборам, в связи с чем временно разрешили деревянное строительство. Объемы
строительства при этом уменьшились, а этажность была понижена:
«…каменной же гостиной двор комиссия рассуждает построить по сочиненным в комиссии фасадам в два апартамента, естли ж купцы в два апартамента
застроить не согласятся, а пожелают строить своим коштом в один апартамент, оставить на их волю, однако ж с тем, чтоб впредь по случаю нужды
другой апартамент надстроить можно было» 25.
Проходило время, строительство затягивалось, и для стимуляции к возведению каменных строений была создана система преференций. Так,
«…жителям, строющим каменные домы на 10, а тем, которые деревянные
домы строить будут, давать ссуду деньгами на 6 лет без процентов, брав
с них в исправном в казну возврате верных и надежных порук, а которые
таковых порук предоставить по себе не могут, тех перепоручивать друг по
друге, естли же из жителей Белагорода найдутся такие, которые против означенных комиссиею фасад без ссуды из казны построят своим коштом каменныя домы, таковых увольнять от постою на 25, а тех, которые по сему ж деревянные домы выстроят, на 5 лет» 26.
При восстановлении города новая система расселения увязывалась с достатком купцов. Неимущим разночинцам, которые не могли построить себе новое жилище, предполагалось строить дома не в центре города, а на окраине.
В центре же указывалось строиться только горожанам с достатком 27.
Отметим, что торговая деятельность была не только средством строительства и восстановления города, но и причиной его гибели. По Белгороду
документы не сохранили информации о причинах пожара, однако, как правило, источники возгорания городов были схожими. Дела Комиссии о каменном строении свидетельствуют о «…в городе Нижнем великом пожаре, который начался в питейном дому, называемой Гремячевском…», несмотря на
шесть человек солдат и целовальников, призванных следить за противопожарным состоянием города 28. Документы по Ярославлю сохранили описание
начала пожара, который: «…начался, как тем репортом донесено, в питейном
доме, где была харчевня, и тогда харчевник вотчины экономического ведомства Ярославского у[езда] деревни Кривина крестьянин Василеи Филипов
варил рыбу, а допросом оной харчевник показал, что как загорелось он не
знает, только сторонние люди, вбежав к нему, сказали, что горит крышка,
а свидетели объявили, что сперва увидели на крыше дома огонь, но за ветром
и вихрем оной так скоро усилился, что потушить никак не можно…» 29.
Детально исследовать расположение различных торговых строений дают возможность планы городов. Общим правилом для городов, которые имели военное значение, было следующее: «…по регулом внутри показанного
города каменное и протчее строение делать надлежит отступая от городского
316
Торговая инфраструктура и купечество в документах планировки городов…
валу от пятнадцати-двадцати сажень, а за городом, т. е. в форштате, каменного строения по регулам фортификации быть не следует…» 30. Также характерной особенностью планировки городов екатерининского времени стало
образование прямых пересекающихся под прямым углом улиц, прямоугольных кварталов, обширных площадей в центре города, с неукоснительным
соблюдением правила красной линии.
Соответственно, для тех городов, главным образом старой застройки,
где существовала крепость, продовольственные магазины и амбары были
максимально приближены к черте городских укреплений, но часто не входили в их состав. Для городов же новой застройки или для перепроектированных городов они уже не настолько были связаны с центром.
Так, на плане города Дешкина показано: «…построение соленых и винных магазеинов, и кладовых анбаров для поклажи хлебных припасов, пенки
и протчих сему подобных товаров, для салных, купоросных, кожевенных и протчих заводов, естли оные потребны будут, для пивоварен, питейных домов,
скотских боен и для других городских и публичных строениев места назначить … где по пристойности способнее усмотрены будут, чтоб для безопасности от жилаго деревянного строения построены были в нарочитом расстоянии магазины и амбары поблизости реки, а кожевенныя и протчия
заводы, и скотския бойни по течению реки ниже города в таких местах, дабы
от них в город не происходило нечистоты и дурнова воздуха, пивоварни при
реке выше скотских боен и тех заводов, от коих происходит нечистота, и вси
сеи строении строить в таком расстоянии от жилья, чтоб не угрожали опасности от пожара…» 31.
Схожим образом действовали при проектировании плана Белгорода 32.
Хлебные лавки были размещены не в центре города, но недалеко от него,
а соляные амбары отнесены на периферию рядом с рекой. Скорее всего, это
было обусловлено не транспортными причинами, так как «река Северной
Донец … в жаркое летнее время глубиною бывает от двух до трех аршин,
шириною от двадцети пяти до тритцети сажен… и по той реке судового хода
и гонки лесу не бывает и впредь быть не может» 33, а обеспечением противопожарной безопасности.
В городах, где в роли центрального укрепления выступал монастырь,
магазины располагались в самой центральной его части. Примером может
послужить Курск 34 или Льгов 35, где отдельно располагались лишь мясные
лавки.
В некоторых небольших городах, как, например, в Богатом 36, при
первоначальном устройстве задумывавшегося как крепость, но потерявшего к концу XVIII в. свои крепостные сооружения, часть торговых учреждений массово переносилась на окраины — это рыбные и мясные ряды,
а также кузницы.
317
А. А. Голубинский, Д. А. Хитров, Д. А. Черненко
Иногда максимально отодвинуть мясные и рыбные ряды не удавалось
по причине конфигурации города и рек, как, например, в Карачеве 37 или том
же Льгове 38, где перенести мясные и рыбные лавки от центра города далеко
не удалось. Не всегда и хлебные лавки помещались в центре. Так, например,
в Обояни 39 они были вынесены далеко от центра. В Дмитровске, также не
имевшего крепости, хлебные амбары не удалось приблизить к центру города
(хотя они стали максимально защищенными от пожара, располагаясь на берегу р. Общерица). Скотские же бойни находились дальше от реки вблизи
хлебных амбаров 40. Более поздний план (1851 г.) свидетельствует, что эти
проекты не осуществились 41, мясные лавки были перенесены в другую часть
города на Базарную площадь.
Торговые площади могли быть вообще вынесены из центра города, как,
например, в Старом Осколе 42. Центр города там был очень вытянут, или же,
правильнее сказать, имел две главные городские площади с крупными церквями, соединенными между собой широкой улицей.
Выработанные правила не всегда удавалось соблюсти. Так, пивоварни
иногда располагались по течению реки выше мясных и рыбных лавок. Так
получилось, например, в Новом Осколе 43, где пивоварня располагалась между мясными лавками и скотобойнями 44.
Таковы основные наблюдения о развитии городской торговли в южных
губерниях Российской империи по материалам Генерального межевания.
Прослеженные нами тенденции позволяют говорить о наличии системы
взаимной поддержки со стороны государства и купечества. Государство, предоставляя беспроцентные кредиты купечеству на перестройку или восстановление города, требовало от него соблюдения новых градостроительных
норм (каменное строительство в центре города, соблюдение этажности
и правила красной линии, высоты фундамента) и участия в инфраструктурных проектах (строительство гостиных дворов). В свою очередь, купечество
могло требовать отсрочки по платежам, отмены постоя, предоставления
стройматериалов по льготным ценам, привлечения дополнительной рабочей
силы. Учитывалась также транспортная ситуация. Часть торговой инфраструктуры по возможности (чаще всего, связанной с потерей городом военного значения) переносилась ближе к транспортным артериям.
Примечания
1
Актуальности тематике, затронутой в этой статье, придает будущая публикация
планов городов по материалам Генерального межевания и описания из томов Экономических примечаний. Работа ведется при поддержке гранта РГНФ № 13-01-00316.
2
Экономические примечания и планы, отражавшие реальную ситуацию в городах, создавались не на основе «сказок» поверенных крестьян, как другие уездные дачи. Первичные документы, «скаски», в полевых записках по городам не обнаружены, что дает основание предполагать, что землемеры получали описания не от поверенных. Для обмежеванных в более позднее
318
Торговая инфраструктура и купечество в документах планировки городов…
время губерний (например, по Симбирской — РГАДА. Ф. 1355. Оп. 1. Д. 1409) очевидно привлечение данных из нескольких источников — на вопросы анкеты по городам отвечали городнические правления (созданы в 1775 г.) и органы духовного правления. См.: Милов Л. В. Исследование об «Экономических примечаниях» к Генеральному межеванию: (К истории рус.
крестьянства и сел. хоз-ва второй половины XVIII в.). М., 1965.
3
Голубинский А. А., Хитров Д. А., Черненко Д. А. Межевые планы городов Воронежской губернии: К истории градостроит. политики правительства Екатерины II // Государство и общество: взаимодействие и противостояние: Материалы Седьмой регион. науч.
конф., Воронеж, 4 февр. 2013 г. Воронеж, 2013. С. 54–57; Черненко Д. А., Голубинский А. А.,
Хитров Д. А. Проведение градостроительной реформы Екатерины II в уездных городах
Нижегородской губернии // Актуальные проблемы социальной коммуникации: Материалы
Четвертой всерос. науч.-практ. конф. Н. Новгород, 2013. С. 154–156.
4
РГАДА. Ф. 1355. Оп. 1. Д. 589. Л. 9, 9 об.
5
Исследование документов Комиссии по каменному строению Санкт-Петербурга и Москвы по Нижегородской губернии см.: Черненко Д. А., Голубинский А. А., Хитров Д. А.. Градостроительная реформа Екатерины II в Нижегородской губернии // Родина. 2014. № 2. С. 29–32.
6
Для части городов документы о состоянии торговли сохранились в фондах магистратов.
7
Например, по городу Рыльску: РГАДА. Ф. 1356. Оп. 1. Д. 2056, 2058.
8
Пример Белгорода показывает, что основные мероприятия по организации противопожарной безопасности (крюки, ведра, багры, соломенные крыши, людские ресурсы и т. д.)
проводились на уровне магистратов. См.: РГАДА. Ф. 810. Оп. 1. Д. 194. Л. 1-а, 1–15, 243
(Указ белгородского губернатора В. В. Нарышкина в Белгородский губернский магистрат
с проектом мер противопожарной безопасности); Л. 1-а, 1–37, 301 (Дело по просьбе в Главный магистрат губернатора г-на А. М. Фливерка об отсрочке окладных платежей купцам
г. Белгорода из-за пожаров 1766 г., в которых погорели многие купеческие лавки и их владельцы вынуждены платить « с пуста»); Л. 1-а, 1–44 (Запрос в Белгородский губернский
магистрат от губернатора А. М. Фливерка о количестве и местонахождении торговых лавок
в разных рядах с целью отвода новых мест в новых лавочных рядах архитектором Салковым. Ведомость окладным лавкам г. Белгорода, построенных после пожара). — Коллектив
авторов благодарит О. Е. Кошелеву, обратившую наше внимание на эти материалы и предоставившей черновые материалы описи ф. 810 РГАДА.
9
См.: Лимаров А. И. Красота регулярства // Наш Белгород. 2011. № 64. 24 авг. Сетевая версия: http://sanchess-city31.livejournal.com/23940.html; Озерова Т. В. «Пожар способствовал… » // Памятники Отечества. Вып. 50: Святое Белогорье. М., 2001. С. 55–57.
10
РГАДА. Ф. 1355. Оп. 1. Д. 561. Л. 23 об.
11
РГИА. Ф. 1310. Оп. 1. «Дела». Д. 35. Л. 23 об.
12
Там же. Л. 1.
13
Там же. Л. 27.
14
Там же. Л. 14.
15
Там же. Л. 30 об.
16
Там же. Л. 32.
17
Там же. Д. 40. Л. 4 об.
18
Там же. Д. 35. Л. 22.
19
Там же. Л. 23 об.
20
Там же. Л. 24.
21
Там же. Л. 28.
22
В том числе и в Нижнем Новгороде, Твери.
23
«…Для строения ж кирпича чрез казенныя и партикулярные заводы, а на фундамент крепкого камня и извести, за умеренную плату там доставать совершенная надежда
есть» (РГИА. Ф. 1310. Оп. 1. «Дела». Д. 35. Л. 29).
319
А. А. Голубинский, Д. А. Хитров, Д. А. Черненко
24
«…Белогородской губернской канцелярии от себе чрез нарочных публиковать же не
имеется ль кирпичных, извесных или не делает ли черепицы и у кого есть явились для объявления о цене и сколько такое и где находится репортовать, по тому требованию из разных
городов репортами объявлено: что о вышеписанном публиковано, токмо мастеровых людей
никого да и Белогородской губернии из городов как каменщиков так и плотников и к подряду
материалу охочих не явилось, по ведомостям от белогородскому каменданта и из белогородского магистрата хотя и показано, что в Белегороде имеются каменщики, и у купцов кирпичныя и извезные печи, но весма малое число…» (Там же. Л. 22 об.).
25
Там же. Л. 40.
26
Это была одна из самых болезненных повинностей для купечества. См.: Там же.
Л. 33; Козлова Н. В. Российский абсолютизм и купечество в XVIII веке: (20-е — нач. 60-х
годов). М., 1999. С. 308–310.
27
«Отделя только неимущих разночинцов и купцов дворы особливыми слободами…
А что касается до лутчаго мещанства, оное оставить к построению внутри города на прежнем же месте по прожектированному на плане положению» (РГИА. Ф. 1310. Оп. 1. «Дела».
Д. 35. Л. 28 об.).
28
Там же. Д. 40. Л. 2.
29
Там же. Д. 43. Л. 2-а.
30
Там же. Д. 35. Л. 7.
31
РГАДА. Ф. 1356. Оп. 1. Д. 4037.
32
Там же. Д. 2019.
33
Там же. Д. 561. Л. 4.
34
Там же. Д. 2011.
35
Там же. Д. 2037.
36
Там же. Д. 2017.
37
Там же. Д. 2034.
38
Там же. Д. 2039 («прожектированный» план).
39
Там же. Д. 2047.
40
Там же. Д. 4035.
41
Там же. Д. 4036.
42
Там же. Д. 2062.
43
Там же. Д. 2041 (план, отражавший реальную планировку города).
44
Там же. Д. 2043 («прожектированный» план).
Р. Б. Кончаков, Ю. А. Мизис, К. А. Третьяков
СЕЗОННЫЕ КОЛЕБАНИЯ ЦЕН
НА ОСНОВНЫЕ ПРОДОВОЛЬСТВЕННЫЕ ТОВАРЫ В 1788 г.
(по материалам газеты «Тамбовские известия») *
Источники по еженедельным ценам на основные продовольственные товары в конце XVIII в. практически отсутствуют, чаще всего встречаются
лишь средние годовые цены 1. Они, как правило, не дают представления
о сезонности происходящих процессов на микроуровне. Тем более особую
ценность представляют данные первой российской провинциальной газеты
320
Сезонные колебания цен на основные продовольственные товары в 1788 г.
«Тамбовские известия» за 1788 г., издававшейся в Тамбове Г. Р. Державиным 2. В газете давалась еженедельная информация по ценам на основные
продукты питания по уездным городам Тамбовской губернии. Данные предоставляли уездные власти с учетом средних цен по рынку. Всего были представлены показатели по 13 уездным городам Тамбовской губернии, которые
располагались тремя широкими полосами: северными уездами — Спасским,
Шацким, Лебедянским, Темниковским, Кадомским, Елатомским и Моршанским, центральными — Кирсановским, Тамбовским, Козловским и Липецким, южными — Борисоглебским и Усманским.
Главное внимание уделялось ценам на зерно, как основной составляющей продовольственных товаров. Сюда входили: рожь, пшеница, горох, гречиха, просо, полба, ячмень, а также фураж для лошадей — ячмень и сено
(см. вклейку: рис. 1, 2). По некоторым культурам цены за отдельные месяцы
не публиковались. Колонка по вертикали означает цены на товар в рублях, по
горизонтали — сезонность. Из всех зерновых культур наиболее высокую цену имела пшеница. Колебание цен происходило в амплитуде 4–6 руб. за пуд.
Наименее ценилась полба — от 1,5 до 2,7 руб. Пиком цен для всех зерновых
культур оставался февраль, когда основные запасы зерна резко сокращались
и спрос увеличивался. Затем происходило плавное снижение цен, связанное
с приближение лета и появлением первых овощей. С конца июня наступал новый виток роста цен, определявшийся появлением нового урожая сначала озимых, а затем яровых культур. Второй пик снижения цен на зерновые наблюдался в сентябре — начале октября и был связан с реализацией нового урожая.
Наблюдался широкий разброс цен внутри губернии по разным городам.
Так, в сентябре — начале октября цена на пшеницу в Усмани составляла 3,6 руб.,
а в Шацке — 7 руб. В конце октября пшеница в Усмани стоила 4 руб., а в Моршанске — 7 руб., рожь — соответственно 2 руб. в Усмани и 3 руб. в Шацке 3.
Что же касается кормовых культур — овса и сена — то здесь наблюдалась
следующая картина: пик цен приходился на октябрь, а затем они достаточно
резко снижались до мая следующего года (см. вклейку: рис. 2). Сено же на
протяжении всего сезона стабильно оставалось приблизительно на одном
уровне — 10–15 коп. за пуд, то есть его стоимость практически не изменялась.
Цены на ржаную и пшеничную муку значительно разнились между собой (см. вклейку: рис. 6). Стоимость пшеничной муки резко падала с октября
к началу лета до минимального уровня и затем к августу — началу сентября,
когда шел сбор нового урожая, вырастала до максимального уровня. Ржаная
мука имела тренд на плавное снижение цены от максимальных показателей
в феврале-марте к самому низкому в октябре-ноябре. Имел место разнобой
цен по отдельным городам. Так, в октябре пшеничная мука в Моршанске
стоила 9,5 руб. за пуд, а в Темникове — 5,6 руб., в ноябре пшеничная мука
в северном Кадоме стоила 6,95 руб. за пуд., а в южной Усмане — 4,5 руб.
Колебание цен на ржаную муку по городам не было столь значительным, как
321
Р. Б. Кончаков, Ю. А. Мизис, К. А. Третьяков
на пшеницу. В октябре минимальная цена составляла 1,7 руб. за пуд (Кирсанов) и максимальная 3 руб. (Моршанск) 4.
Другим комплексом продуктов питания являлись рыба и икра, добываемые промысловым способом на многих реках Тамбовской губернии. Цена на
икру колебалась от 3,25 руб. до 5,25 руб. (см. вклейку: рис. 3). Наименьшая
цена приходилась на летний период в июне, когда происходил нерест и данного товара на рынке было достаточно много, а наивысшей пик стоимости
икры приходился на октябрь. Цены на соленую и свежую рыбу подвергались
наименьшему колебанию. В основном они снижались до минимальной отметки
летом, когда данный продукт было сложно сохранить, а предложение оставалось на высоком уровне, и несколько повышались в осенний и зимний период.
На рынки уездных городов Тамбовской губернии попадали также мясные товары, к которым относились свежее баранье, говяжье и свиное мясо,
а также сало и ветчина (см. вклейку: рис. 4). Продажа сала была зафиксирована только в летний период с апреля по начало августа. Стоимость ветчины
постоянно колебалась от резких взлетов до таких же резких падений. Пик цен
приходился на октябрь, когда на рынке появлялось наибольшее количество
продукции, а падение приходилось на март, июнь и август. Наиболее стабильная цена поддерживалась на баранину. Здесь не было резких колебаний
по различным уездам и по сезонам. Некоторое снижение продаж наблюдалось летом, когда падала цена, а увеличение происходило в осенне-зимний
период. В источниках нет данных о продаже всех видов сырого мяса в январе-марте, что связано с Великим постом.
Постоянным и традиционным товаром на рынках уездных городов Тамбовской губернии был мед и производный от него воск (см. вклейку: рис. 5).
Мед использовался непосредственно в пищу, а также служил важнейшим
сырьем для производства алкогольных и прохладительных напитков. Его не
только потребляли внутри губернии, но еще с XVII в. вывозили в центральные города страны 5. Воск оставался сезонным продуктом, который в летний
период сбора меда и его переработки снижался в цене, а в остальные периоды
продавался небольшими объемами по завышенной стоимости. Воск в основном шел на изготовление свечей для церковных и бытовых нужд.
Мы произвели расчеты средней стоимости по сезонам на важнейшие
продукты питания, поступавшие на рынки уездных городов Тамбовской губернии. Были взяты три основных вида продуктов: зерно, мука и мясо. Вся
губерния была поделена на три условные зоны: северную, центральную
и южную. Полученные данные не могут считаться полностью репрезентативными, так как по некоторым уездам сведения отсутствуют. Так, цены на
зерно во всех трех зонах имели практически сходную динамику: они стояли
на высоком уровне зимой и ранней весной, а затем снижались к лету и осени.
Некоторые скачки в графике южной зоны связаны с отсутствием данных, а не
с сезонными колебаниями (см. вклейку: рис. 8). Практически такую же тен322
Сезонные колебания цен на основные продовольственные товары в 1788 г.
денцию демонстрируют цены на муку (см. вклейку: рис. 9). Мясные продукты в отличие от зерна и муки не имели таких колебаний цен и в целом были
стабильны (см. вклейку: рис. 10).
Таким образом, можно отметить значительное влияние сезонных факторов в колебаниях цен на зерновые культуры. В то же время такие товары как
рыба, икра, мясо и мед в меньшей мере зависели от сезона, спрос на них оставался практически постоянным, за исключением периода предпасхального
поста (в 1788 г. пришелся на апрель). Разброс цен по городам был достаточно
значительным — в 2–2,5 раза. Это свидетельствует об отсутствии хорошо
отлаженной дорожной сети, внутренней инфраструктуры рынка. Замечено,
что цены на ряд товаров в северных городах Тамбовской губернии (Шацк,
Моршанск) значительно отличались от цен на аналогичные товары в центральных и южных городах этого региона.
Примечания
* Статья выполнена при финансовой поддержке по гранту «Научные и научнопедагогические кадры инновационной России» на 2009–2013 гг. № 14.B 37.21.0009.
1
Ковальченко И. Д., Милов Л. В. Всероссийский аграрный рынок XVIII—начала XX века: Опыт количеств. анализа. М., 1974; Миронов Б. Н. Внутренний рынок России во второй
половине XVIII—первой половине XIX в. Л., 1981.
2
Тамбовские известия / Авт.-сост., вступ. ст., коммент.: В. В. Канищев, Ю. В. Мещеряков, Ю. А. Мизис. Тамбов, 2012.
3
Там же. С. 172 ,184, 192, 204, 212.
4
Там же.
5
Мизис Ю. А. Формирование рынка Центрального Черноземья во второй половине
XVII — первой половине XVIII вв. Тамбов, 2006. С. 481–485.
М. М. Савченко
«ХОД РОССИЙСКИХ КУПЕЧЕСКИХ СУДОВ
ЗНАТНО ПРИРАСТАЕТ»:
М. В. ЛОМОНОСОВ О ВНЕШНЕТОРГОВОЙ
И ТАМОЖЕННОЙ ПОЛИТИКЕ РОССИИ
Тема внешней торговли в литературе о Михаиле Васильевиче Ломоносове (1711–1765) занимает относительно скромное место. Большинство исследователей научного наследия ученого-энциклопедиста ограничиваются
отдельными указаниями на внимание его к внешнеторговой проблематике
в контексте более широкой характеристики взглядов Ломоносова в области
экономики, социально-экономической статистики, экономической географии.
323
М. М. Савченко
Между тем Ломоносов считал внешнюю торговлю важнейшим источником
богатства и процветания страны, рассматривал ее развитие с точки зрения
государственных и общенародных интересов, предполагал написать специальную работу на тему «О купечестве, особливо со внешними народами».
Очевидно, что воззрения Ломоносова на внешнюю торговлю и таможенную
политику представляют интерес не только для выяснения системы его экономических взглядов, но и важны для понимания ряда ключевых проблем
научного ломоносововедения, остающихся до настоящего времени дискуссионными. Среди них, например, вопрос о принадлежности ученого к меркантилизму, а в более широком аспекте — степени влияния на него западноевропейских идей рационализма, естественного права, «просвещенного
абсолютизма». Есть и другие вопросы. Например, каким было отношение
Ломоносова к экономической и социальной политике государства? Каковы
его представления о пределах государственного вмешательства в хозяйственную жизнь? Насколько предложенная им программа социально экономического развития России могла быть реализована в условиях феодальноабсолютистской России середины XVIII в.? Наконец, был ли Ломоносов как
ученый и социальный мыслитель явлением самобытным и чисто русским, либо
его деятельность представляет собой пример органичной и весьма продуктивной рецепции идей западноевропейского Просвещения на российской почве?
Детские и юношеские годы будущего ученого и поэта прошли на Беломорском Севере. На Двинской земле — в районе с традиционно развитой
внутренней и внешней торговлей — произошло знакомство будущего ученого с торгово-промысловой деятельностью. Ломоносовы, как и большинство
холмогорских крестьян-поморов, занимались рыбной ловлей и зверобойным
промыслом в бассейне Баренцева моря, а также торговлей и земледелием.
Известные документы и свидетельства показывают то непосредственное окружение и среду, в которых рос и воспитывался будущий ученый, объясняют
его устойчивый интерес на протяжении всей жизни к вопросам экономической географии, торговли и таможенного дела, проблемам изучения Севера
и освоения его природных богатств, мореплавания и т. д.
С четырнадцати лет грамотно и четко писавший юный помор помогал
землякам в составлении деловых бумаг, «прикладывал руку» к подрядным
и закладным, удостоверял хозяйственные, торговые и бытовые сделки, на практике постигая основы экономических знаний. В книгах Архангельской таможни обнаружены ранние автографы Ломоносова. Осенью 1725 г. находясь с отцом в Архангельске, юный Ломоносов четырнадцать раз прикладывал
к таможенным документам свою руку. Юного Михайлу хорошо знали таможенники и прибегавшие к его услугам промысловики, торговцы, ремесленники 1.
Воззрения Ломоносова на внешнюю торговлю и таможенную политику
следует рассматривать в контексте социально-экономических и общественнополитических реалий исторической эпохи, в которую он жил. Ученый высоко
324
«Ход российских купеческих судов знатно прирастает»
оценивал экономические реформы Петра I, считал их переломным этапом
в экономической истории России, который ознаменовался преодолением узких
рамок примитивного деревенского хозяйства и выходом на широкий простор
промышленно-торгового развития. Он одобрял многие меры самодержца по
развитию торговли (решение балтийской проблемы, создание новой системы
торговых путей, обновление торгового законодательства, заключение внешнеторговых договоров, развитие внутреннего и внешнего товарообмена) 2.
Деятельность Ломоносова как ученого, организатора науки и образования, общественного деятеля происходила главным образом в период правления императрицы Елизаветы Петровны, который был отмечен стремлением
восстановить начала внутренней и внешней политики Петра I. Крупной мерой по перестройке таможенной системы явилось осуществленное по инициативе П. И. Шувалова упразднение внутренних таможен и таможенных
пошлин. Ломоносов считал его одним из великих дел царствования Елизаветы Петровны, видел в нем важный шаг на пути формирования всероссийского рынка, поскольку «свобода внутрь торгам» означала, по его словам, «свободу внутрь обращаться купечеству, как в жилах крови здраваго тела»,
а также ограждала торговцев от произвола корыстолюбивых таможенных
чиновников, так как отныне «и алчны мытари внутрь торгу несмущают» 3.
Перестройка таможенной системы была закреплена Таможенным уставом 1755 г., положения которого отвечали не только текущим фискальным
интересам, но и потребностям российской торговли в целом. Завершающим
этапом таможенной реформы 1750-х гг. стал тариф 1757 г., хотя и искаженный фискальными соображениями в связи с Семилетней войной, но представлявший попытку всеобъемлющего покровительства русской промышленности и торговле. Он устанавливал размер таможенного обложения
ввозимых товаров в зависимости от степени их обработки, освоенности соответствующих производств в стране и был одним из самых высоких в истории
таможенной политики России (обложение импорта составило в среднем
30–33 % стоимости, многих товаров — 60–80 %). Были восстановлены
и другие меры покровительства крупной промышленности: выдача казенных ссуд, разрешения беспошлинного вывоза изделий, ввоза сырья и оборудования, приглашения иностранных специалистов и подготовка собственных за границей и т. п.
В середине XIX в. ежегодный таможенный доход неуклонно возрастал
— с 1 млн. руб. в начале 1740-х гг. до 2,7 млн. руб. в 1761 г. — при неизменно активном балансе внешней торговли 4.
Екатерина II в значительной степени разделяла взгляды физиократов
и сторонников свободной торговли, поскольку «вольность есть главное
к расширению коммерции средство», хотя ей не была чужда и идея государственного вмешательства: «…должно государство держать такую середину
между таможнею и торговлею и делать такие распоряжения, чтобы сии две
325
М. М. Савченко
вещи одна другую не затрудняли» 5. В начале ее правления государственная
монополия на торговлю экспортными товарами была отменена, облегчен ввоз
ряда товаров, определены равные условия торговли через порты Архангельска и Петербурга. Комиссией о коммерции был подготовлен проект нового
таможенного тарифа (1766 г.), имевшего умеренно-покровительственный
характер (большая часть импорта облагалась пошлиной в 20–30 % от стоимости; многие экспортные пошлины были существенно понижены).
В экономических отношениях с Китаем прекращение казенной караванной торговли и разрешение частного пушного торга резко повысили торговую роль Кяхты, где прочно обосновался частный капитал. Ломоносов, убежденный в том, что «российское могущество прирастать будет Сибирью
и Северным океаном и достигнет до главных поселений европейских в Азии
и в Америке» 6, выступал за установление непосредственных и широких торговых связей с Китаем, Индией и Японией. Пробиться через ледовые просторы северных морей в Юго-Восточную Азию — означало, по его мнению, —
повторить поход легендарных древнегреческих аргонавтов за золотым руном
в Колхиду 7.
Обращаясь к России с пожеланием изобилия и процветания и сравнивая
ее с другими странами, Ломоносов видел в торговле один из источников национального благосостояния: «Иные от пресечения купечества, от разрушения художеств, от попрания земледельства наготу и алчбу претерпевают, но
в тебе купечеству пути открыты, отворены пристани, наполнены богатством
торжища, возрастают науки и художества, и житницы твои преизобилуют» 8.
Ученый был сторонником поощрения экспорта и ограничения импорта, выступал сторонником активного торгового баланса, но не считал это главной
целью экономической политики государства. Развитие отечественного производства — вот что обеспечивает реальное благосостояние общества и создает основу для вывозной торговли в виде избытка товаров: «Коль многие
нужные вещи, которые прежде из дальних земель с трудом и за великую цену
в Россию приходили, ныне внутрь государства производятся, и не токмо нас
довольствуют, но избытком своим и другие земли снабдевают» 9.
Внешняя торговля как фактор социально-экономического, политического и культурного развития общества занимает важное место в исторической
концепции Ломоносова. В работе «Древняя Российская история от начала
российского народа до кончины великого князя Ярослава Первого или до
1054 года» (1758 г.) он показал решающую роль славянских племен в генезисе российской государственности, создании ими высокой материальной
и духовной культуры. Он указывал, что древние славянские города (Новгород, Ладога, Смоленск, Киев, Полоцк и др.) «паче прочих процветали силою
и купечеством, которое из Днепра по Черному морю, из Южной Двины и из
Невы по Варяжскому дальные государства простиралось и состояло в товарах разного рода и цены великой» 10. В «Древней Российской истории» Ло326
«Ход российских купеческих судов знатно прирастает»
моносов, используя летописные источники, обращал внимание на торговые
статьи договоров Киевской Руси с Византийской империей 907, 911 и 944 гг.,
имевших военно-торговый характер и регулировавших пребывание и торговлю русских купцов в Византии 11.
Результатом исследований и размышлений ученого стал вывод, ясно
сформулированный в начале предисловия к работе «Краткое описание разных путешествий по Северным морям и показание возможного проходу Сибирским океаном в Восточную Индию» (1763 г.): «Благополучие, слава
и цветущее состояние государств от трех источников происходит. Первое —
от внутреннего покоя, безопасности и удовольствия подданных, второе — от
победоносных действий против неприятеля, с заключением прибыточного
и славного мира, третие — от взаимного сообщения внутренних избытков с отдаленными народами чрез купечество» 12.
В отличие от А. П. Волынского и А. П. Сумарокова Ломоносов признавал потребность страны в высокоразвитой промышленности и пошел дальше
В. Н. Татищева, поставив вопрос о радикальном изменении соотношения между сельским хозяйством и неземледельческими отраслями экономики
в пользу последних. Первое место он неизменно отводил развитию рудодобывающей и металлургической промышленности, особо подчеркивал ее значение для удовлетворения внутренних потребностей, укрепления оборонной
мощи страны, отмечал экспортный потенциал этих производств. В 1763 г. он
писал: «Военное дело, купечество, мореплавание и другие, государственные
нужные учреждения неотменно требуют металлов, которые до просвещения,
от трудов Петровых просиявшего, почти все получаемы были от окрестных
народов, так что и военное оружие иногда у самих неприятелей нужда заставляла перекупать через другие руки дорогою ценою. Его рачению поспешествуя, натура открыла свое обильное недро и удовольствовала наши тогдашние нужды с некоторым избытком, коим уже пользуются и другие
области» 13. При этом он не преувеличивал значение экспорта (считал, что
вывозиться должны лишь «избытки»).
Желая освободить страну от больших расходов при закупках дорогостоящих импортных красящих веществ, Ломоносов с помощью лабораторных опытов разработал технологию производства венецианского бакана
и берлинской лазури. Последняя была опробована в Академии художеств и признана не только годной к употреблению, но и высококачественной («хороша
и в дело годится»). Он способствовал решению проблемы импортозамещения
красящих веществ, оказывая помощь отечественным производителям как
эксперт-технолог 14.
Ломоносов участвовал как техник-изобретатель и в делах таможенных.
В документах Петербургской портовой таможни обнаружены свидетельства
работы ученого по изготовлению печатей, использовавшихся для «печатания» (клеймения) товаров при их таможенном оформлении. Как следует из
327
М. М. Савченко
документов, печати были изготовлены в мастерской Академии наук в 1748 г.
«по указанию Ломоносова», предложившего, по-видимому, новый способ
«печатания» товаров и технологию производства нового типа чеканных печатей (штемпелей). В указе Коммерц-коллегии от 19 мая 1749 г. Петербургской
портовой таможне отмечается, что «…оных клеем никто б в совершенное
достоинство привесть не мог, и оные зделать, а он же, Ломоносов, как при
Академии наук находится химии профессор и по своей науке оные зделать
старание и труд своей прилагал…». К сожалению, остается не вполне ясным
характер изобретения Ломоносова, также как и то, каким образом ученый
пришел к сотрудничеству с таможенным ведомством. Известно, что в середине XVIII в. и позднее Академия наук выполняла заказы для таможен, причем со временем их объем существенно возрос 15.
Желанием создать отечественное технологически новое производство
и освободить страну от дорогостоящего импорта были в значительной мере
обусловлены работы Ломоносова, связанные с цветным стеклом, и «начинание опытов мозаичного художества» 16. В 1751 г. он выступил с предложением строительства казенных заводов, которые могли бы производить стекла,
«каковых знатное число из Италии чрез здешний порт в Персию провозят,
и чрез сие бы получать интересам е. и. в. прибыль» 17. Не получив поддержки
в реализации этого проекта, в 1752 г. он обратился в Сенат с прошением, в котором говорилось о его желании «к пользе и славе Российской империи» создать собственную (частную) фабрику по производству изобретенных им
«разноцветных стекол… и всяких других галантерейных вещей и уборов,
чего еще поныне в России не делают, но привозят из-за моря великое количество ценою на многие тысячи». Далее в прошении Ломоносов отмечал, что на
фабрике возможно будет «делать помянутых товаров не токмо требуемое
здесь количество, но со временем так размножить, что и за море отпускать
оные можно будет, которые и покупать будут охотно, ибо вышеписанные
товары станут здесь заморского дешевле и по размножении заводов будут
продаваться за меньшую цену, нежели как ныне»; необходимые для производства сырье и материалы «здесь дешевле заморского и в таком довольстве,
что оных знатное количество отпускают в другие государства».
Таким образом, учитывая наличие больших запасов отечественного сырья, Ломоносов планировал наладить массовое производство дешевых изделий, до сих пор неизвестных русским стеклоделам и составлявших предметы
дорогостоящего импорта. По его мнению, этот качественный сдвиг в развитии стекольной промышленности мог иметь далеко идущие последствия: сокращение расходов населения на покупку многих вещей бытового пользования; Россия не только освободится от необходимости ввозить стекло, но
и сама станет продавать его другим странам; избавившись от импортных затрат, государство сделается обладателем экспортных доходов; вывоз готовых
изделий вместо сырья (из-за существующей между ними разницы в ценах)
328
«Ход российских купеческих судов знатно прирастает»
приведет к увеличению таможенных доходов казны 18. В указе Сената на
прошение Ломоносова нетрудно заметить меркантилистский мотив, так как
отмечается, что фабрика позволит уберечь значительную массу денег от вывоза за границу: «тако та сумма, которая ныне за такие ж вывозные вещи
у российских подданных в расходе бывает, и из государства вон выходит,
впредь имеет оставаться здесь в России» 19.
Как видно, проект Ломоносова был тщательно продуман, вполне соответствовал промышленному законодательству и социально-экономическим
реалиям середины XVIII в., а соображения ученого и предпринимателя о развитии промышленности как способе активизации внешнеторгового баланса
и повышения таможенных сборов в основном отражали состояние экономической мысли того времени.
Несмотря на финансовые трудности и постоянную угрозу банкротства,
безразличие и даже противодействие центральной и местной администрации
Ломоносов на фабрике в Усть-Рудице 20 сумел наладить выпуск значительного количества продукции высокого качества и составить конкуренцию зарубежным производителям. В ноябре 1763 г. Ломоносов писал в Мануфактурколлегию о необходимости подождать, «пока могу обучить людей еще больше к фабричным работам, на что время надобно. А как показанное количество бисеру и прочего будут производить на моей фабрике, то оное объявлю…
и буду просить о запрещении вывозу из-за моря» 21.
Развитие производства и накопление «избытков» Ломоносов рассматривал в неразрывной связи с вопросами внутренней и внешней торговли, проблемами экономико-географического изучения России и освоения ее природных богатств. Этому, вероятно, он предполагал посвятить специальное
сочинение «О лучших пользах купечества». Признавая важность географических знаний, относящихся к развитию хозяйства в связи с природными условиями, Ломоносов впервые выделил эту новую отрасль науки и назвал ее
«экономической географией». На первый план он выдвигал вопросы торговли и связанного с ней мореплавания, отмечал, что география «ясно показует»,
«что полезнее есть человеческому роду к взаимному сообщению своих избытков» 22. Ученый доказывал необходимость превращения России в ведущую торговую державу мира, способную «как в европейских купеческих
пристанях утвердиться, так и в Японию, в Китай, в Индию и к западным берегам американским достигнуть». Немаловажно, по мысли ученого, то, что
отечественное кораблестроение, достигнув определенного уровня развития,
будет отправлять свои «избытки» за границу и таким образом «разглашать по
всему свету российское богатство» 23.
Ломоносовский план освоения Северного морского пути основывался на
убеждении в большом хозяйственном и политическом значении для России
освоения северных районов и опирался на весь комплекс имевшихся тогда
научных знаний — географических, археологических, физических, химиче329
М. М. Савченко
ских, экономических. Созданный Ломоносовым поэтический образ «Колумба
российского», который открывает меж льдами новый путь на Восток и «спешит в неведомы народы», был символом не только славных русских мореплавателей, пролагавших новые торговые пути, но и, по сути, символом всей
новой России, обретавшей экономическую силу, военную мощь и политическое влияние, вступавшей в сообщество развитых стран.
В подходах к решению многих проблем социально-экономического
и общественно-политического развития Ломоносов оставался на почве позднего меркантилизма. Неотъемлемой частью его экономических воззрений
является образ просвещенного монарха, озабоченного судьбой народа и государства, действующего, исходя из принципов «общего блага» и «народной
пользы». Элементы концептуального обоснования ведущей роли абсолютистского государства в хозяйственной деятельности, определения форм и методов политико-правового регулирования экономики просматриваются в его
рассуждениях довольно отчетливо. Как и другие представители русского
меркантилизма, важной задачей верховной власти Ломоносов считал создание системы совершенных законов, соответствующих действительным нуждам и потребностям страны. Он верил во всемогущество и попечительность
просвещенной власти и весь тот метод единодержавного прогрессивного
правления, которым руководствовался Петр Великий. В то же время у Ломоносова, усвоившего идеи Европейского Просвещения, петровский меркантилизм приобрел характер, смягченный гуманизмом и философией естественного права 24. «Не вполне ясно, насколько Петр I прислушивался к мнениям
своих “птенцов”, — отмечает Г. Д. Гловели, — но отражение в его реформах
многокрасочной палитры европейского меркантилизма заметно, причем иногда “краски” были довольно почтенного возраста» 25. Монарху не удалось
прочитать самое значительное произведение из «литературы проектов»
своих подданных — «Книгу о скудости и богатстве» И. Т. Посошкова.
Но с трактатом «первого русского экономиста» был хорошо знаком Ломоносов, поручивший в 1752 г. снять копию с рукописи «потаенной» книги
для Академии наук.
Большое значение Михаил Васильевич придавал внешней торговле, видел в ней важный источник богатства и процветания государства. Ему не были чужды протекционистские идеи Петра I, он высоко оценивал введенные
самодержцем «пошлинные уставы», выступал сторонником активного торгового баланса. Заботой об отечественном производстве проникнут и протекционистский по духу тезис Ломоносова о желательности ограничении импорта товаров, которые могут производиться внутри страны. Одной из задач
экономической политики государства он считал поддержку отраслей и производств, обладавших очевидным экспортным потенциалом, способных содействовать активизации торгового баланса и сбережению в стране звонкой
монеты (пример — фабрика ученого в Усть-Рудице).
330
«Ход российских купеческих судов знатно прирастает»
Следует заметить, что внутренняя противоречивость меркантилизма как
экономической политики и хозяйственно-правовой практики, характерной
для переходных систем, обнаруживается в неизбежном балансировании между экономическим либерализмом и огосударствлением экономики. У Ломоносова это противоречие можно увидеть в призыве к большей свободе торгово-предпринимательской деятельности, развитию инициативы и предприимчивости, но в рамках жестких государственных регламентаций, покровительственных пошлин и иных ограничений рынка.
Вместе с тем в воззрениях Ломоносова можно увидеть черты, принципиально отличные от социально-экономической и политико-правовой доктрины позднего меркантилизма. Признавая сложность и многофункциональность народнохозяйственного организма, ученый выступал за разумный
баланс производства и потребления. Он не считал, что главным назначением
внешней торговли является накопление денег, и был далек от преувеличения
роли торгового баланса в накоплении общественного богатства. По Ломоносову главным источником богатства является производство, следовательно,
задача государственного регулирования экономики заключается не столько
в наполнении казны звонкой монетой, сколько в стимулировании производства и расширении потребления (цель экономического развития страны —
«изобилие нужных вещей», «удовольствие» и даже «блаженство» подданных). Такая трактовка источников богатства и целей производства сближает
Ломоносова с представителями классической политэкономии.
Некоторые авторы, отмечая перенесение Ломоносовым центра тяжести
в экономическом анализе из сферы обращения на сферу производства, а также большой интерес, проявляемый им к сельскому хозяйству, находят в его
экономических воззрениях элементы физиократизма 26. В очевидном противоречии с меркантилизмом находятся рекомендации Ломоносова оказывать
поддержку всей отечественной промышленности, в том числе и работающей
на внутренний рынок, а также вывозить только «избытки», причем желательно в виде готовых изделий.
Таким образом, определение экономических взглядов Ломоносова как
«позднемеркантилистских», даже с учетом русского колорита, представляется упрощенным. По-видимому, правильнее видеть в его воззрениях особое
явление русской социально-экономической мысли XVIII века, сформировавшееся в ответ на потребности социально-экономического и общественнополитического развития России, вступившей в «новый период» своей истории. В них нашли отражение элементы различных направлений и школ европейской социальной мысли, среди которых, разумеется, меркантилизм занимал одно из видных мест.
331
М. М. Савченко
Примечания
1
См.: Коньков Н. Л. Северные автографы М. В. Ломоносова // Патриот Севера: Ист.краевед. сб. / Сост. Ю. И. Колмаков. Архангельск, 1985. С. 77, 78.
2
Ломоносов М. В. Полн. собр. соч. Т. 8. М.; Л., 1959. С. 592, 603, и др.
3
Там же. С. 679, 689, 555.
4
Покровский В. И. Очерк истории внешней торговли России // Сборник сведений по
истории и статистике внешней торговли России. Т. 1. СПб, 1902. С. XXVI.
5
Лодыженский К. Н. История русского таможенного тарифа. СПб., 1886. С. 98–108.
6
Ломоносов М. В. Полн. собр. соч. Т. 6. М.; Л., 1952. С. 498.
7
Там же. Т. 8. С. 797.
8
Там же. С. 248.
9
Там же. С. 592.
10
Там же. Т. 6. С. 175.
11
Там же. С. 222–224, 228. — Упоминание слова «мыто» в тексте договора Руси
с Византией 907 г. («да творят куплю, якоже им надобе, не платяче мыта ни в чем же»), по
мнению некоторых исследователей, указывает на существование торговых пошлин на Руси
еще в дохристианский период.
12
Там же. С. 421.
13
Там же. Т. 5. М.; Л., 1954. С. 401–402.
14
См.: Лысцов В. П. М. В. Ломоносов о социально-экономическом развитии России.
Воронеж, 1969. С. 101–102.
15
См.: Гофман П. Ломоносов в Петербургской портовой таможне // Ломоносов: Сб.
ст. и материалов. Т. 9. СПб., 1991. С. 97–102.
16
М. В. Ломоносов считал, что после металла стекло является универсальным материалом, который может применяться во многих сферах человеческой жизни и деятельности. Этой теме он посвятил поэму «Письмо о пользе стекла» (см.: Ломоносов М. В. Полн.
собр. соч. Т. 8. С. 508–522).
17
См.: Лысцов В. П. М. В. Ломоносов о социально-экономическом развитии…
С. 103–104.
18
См.: Там же. С. 105.
19
Цит. по: Бак И. С. М. В. Ломоносов в борьбе за развитие производительных сил
России // История русской экономической мысли. Т. 1, ч. 1. М., 1955. С. 412.
20
Строительство фабрики в Усть-Рудице началось в 1753 г., первая продукция получена в 1754 г.; фабрика немного пережила своего создателя и была закрыта в 1768 г.
21
Ломоносов М. В. Полн. собр. соч. Т. 9. М.; Л., 1955. С. 163–164.
22
Там же. Т. 8. С. 252.
23
Там же. Т. 6. С. 421–422.
24
Святловский В. В. История экономических идей в России // Историки экономической мысли России: В. В. Святловский, М. И. Туган-Барановский, В. Я. Железнов.
М., 2003. С. 74.
25
Гловели Г. Д. История экономических учений: Учеб. пособие для студентов высш.
учеб. заведений, обучающихся по направлениям подготовки 080100 «Экономика» и 080102
«Мировая экономика». М., 2011. С. 85.
26
См.: Авдаков Ю. К. Экономические взгляды М. В. Ломоносова // Вестник Московского университета. 1961. Сер. 8. Экономика, философия. № 5. С. 31.
332
А. В. Крайковский
ПРОДУКТИВНОСТЬ И ДОХОДНОСТЬ
РУССКИХ ПРОМЫСЛОВ НА ШПИЦБЕРГЕНЕ В КОНЦЕ XVIII в.
Основной проблемой любого исследования по истории русских промыслов на Груманте является специфическая ситуация с источниками.
В XVIII в. моржовая охота, включая экспедиции на Шпицберген и на Новую Землю, рассматривалась как неотъемлемая часть индустрии по добыче ворвани, включавшей также охоту на тюленя и белуху на Белом море 1.
Для самих поморов моржовый промысел также был единой отраслью хозяйства. Многие из известных моржовых охотников XVIII в. посещали как
Грумант, так и Новую Землю 2. Известны даже случаи, когда артель, готовившаяся идти на Новую Землю, в итоге отправлялась на Шпицберген 3.
В результате в нашем распоряжении имеется множество документов, описывающих моржовые промыслы в целом, и главной задачей исследователя является выделение информации, относящейся непосредственно
к Шпицбергену. Это особенно важно при изучении такого вопроса, как
продуктивность данных промысловых угодий.
Промыслы на Шпицбергене всегда рассматривались в исторической
литературе как чрезвычайно прибыльные и для организаторов экспедиций, и для самих охотников. Особая роль при этом обычно отводится
моржовому клыку, который описывается как ценный продукт, главная
цель груманланов 4. Данная статья является попыткой изучить вопрос
о продуктивности и прибыльности шпицбергенских промыслов на основе
максимально широкого круга документов.
Информация о привозе продукции со Шпицбергена довольно скудна.
Исследователи часто обращаются к сведениям, которые опубликовал
П. П. Свиньин в биографии известного ваятеля Самсона Суханова, который в молодости принимал участие в грумантских промыслах 5 . Согласно
тексту, артель охотников провела год в Бухте Магдалены, и за это время,
с августа 1784 по август 1785 г., добыла «300 моржей, 1000 песцов голубых и белых, 80 морских зайцев, 150 разной серки, 100 белуг, 150 медведей и большое количество бочек с жиром» 6. Позже эту информацию использовали М. И. Белов 7, И. Ф. Ушаков 8 и другие исследователи, как
русские, так и иностранные 9. Дж. Ф. Ричардс даже предположил, что это
единственные доступные данные о продуктивности грумантских промыслов, и «оценить годовой объем добычи невозможно» 10.
Между тем, текст Свиньина требует гораздо более критичного подхода. Альманах «Отечественные записки» был опубликован на волне патриотического подъема после победы в Наполеоновских войнах и напол333
А. В. Крайковский
нен соответствующей риторикой. Главная цель этой публикации — продемонстрировать русскому читателю, что он имеет «счастие принадлежать народу великому, добродетельному, великодушному» 11. Автор рассказал историю Самсона Суханова как своего рода приключенческий
роман, полный живописных подробностей, демонстрирующих выдающиеся способности поморов. Они путешествуют в открытом море в маленькой лодке и убивают гигантского кита длиной 25 сажен 12. Сам Суханов,
девятнадцатилетний юноша, в одиночку убивает одного за другим двух
огромных белых медведей и не получает ни одной раны 13. Артель, отправившаяся за гагачьим пухом, терпит кораблекрушение, добирается до лагеря с большими лишениями, но товарищи топят для них баню и этого
хватает, чтобы «витязи наши воскресли… как с гуся вода» 14. Одним словом, главной задачей для Свиньина было не дать полный и достоверный
отчет об экспедиции, а прославить «мужество, терпение и силу русских
богатырей», которые одни способны преодолеть «грозившие опасности» 15. Что касается добычи — ее размер, очевидно, преувеличен. Например, чтобы добыть 150 белых медведей за один год, артель должна
была бы убивать в среднем по одному медведю в два дня, что едва ли
возможно. Напомним, что четверо поморов, проведшие на Шпицбергене
шесть лет после кораблекрушения, убили за это время только 10 белых
медведей 16.
Документы Архангельской таможни. За более достоверной информацией о продуктивности промыслов на Шпицбергене следует обратиться
к отчетам таможни Архангельска, составлявшимся в конце XVIII в. для
графа А. Р. Воронцова, возглавлявшего тогда Коммерц-коллегию 17. Этот
документальный комплекс уникален тем, что таможенники в своих отчетах записывали результаты промысловых экспедиций на различные угодья по отдельности, и таким образом можно легко отличить привоз со
Шпицбергена от продукции, например, новоземельских промыслов.
В табл. 1 представлена информация о доставке продукции летних
промыслов морского зверя со Шпицбергена в Архангельск в 1784–1790 гг.
Как видно, промышленники в первую очередь были заинтересованы в добыче тюленя и моржа. Основу шпицбергенского привоза составляла ворвань, моржовые и тюленьи шкуры и моржовый клык. Вопрос о составе
ворвани следует обсудить особо. В словаре В. И. Даля ворвань объясняется как жир всех морских животных, включая моржа, тюленя и кита 18.
Официальный документ XVIII в. также объясняет ворвань как жир «моржей… и других морских зверей» 19. И. И. Лепехин в описании своего путешествия на Русский Север в 1771–1772 гг. писал, что поморы убивают
для добычи ворвани тюленей, моржей и белух 20.
334
Продуктивность и доходность русских промыслов на Шпицбергене в конце XVIII в.
Таблица 1. Доставка продуктов морского промысла со Шпицбергена в Архангельск
в 1784–1790 гг. *
Товар / год
1784
1785
1786
1787
1788
1789
1790
Ворвань (бочки)
Ворвань (пуды)
Шкуры морского зайца (шт.)
Шкуры моржа (шт.)
528
—
—
140
541
—
309
356
541
—
—
453
516
366
100
—
1449
—
125
1742
—
5070
384
387
Клыки моржа (шт.)
240
554
360** 2094
714
Шкуры тюленя (шт.)
Шкуры гренландского тюленя (шт.)
Китовые щеки (шт.)
10
—
—
92
—
2
Китовый ус (шт.)
—
300
1200
300
—
—
388
—
103
96
254
+6
пудов
10
—
—
30
пудов
2
187
Лафтак *** белухи
Моржовый лафтак (шт.)
593
—
—
—
—
—
—
—
—
—
30
14
—
—
—
—
10
—
—
—
—
400
—
300
—
* Табл. сост. по: РГАДА. Ф. 1261. Оп. 6. Д. 848, 849, 856, 871, 886, 891, 898, 904, 905.
** Кусок кожи.
*** Сверх этого еще 15 пудов.
Продукты китобойного промысла в записях встречаются от случая
к случаю, и чаще всего речь идет о белухе, хорошо знакомой поморам, поскольку она в изобилии обитает в Белом море и вдоль берегов Баренцева
моря.
С осени до весны поморы били сухопутного зверя на островах. Доставка
продуктов этого промысла представлена в табл. 2. Как видно, главной целью
наземной охоты был песец. Кроме того, охотники убивали полярных медведей, северных оленей и собирали гагачий пух.
Таблица 2. Доставка продуктов зимней охоты со Шпицбергена в Архангельск
в 1784–1790 гг. *
Товар / год
1784
1785
1786
1787
1788
1789
1790
Песец (шт.)
Белый медведь (шт.)
Шкуры северного оленя (шт.)
Мясо северного оленя (пуды)
Гагачий пух (пуды)
457
6
46
—
—
383
6
44
—
30
372
2
25
—
21
224
—
—
—
—
370
20
75
—
20
547
170
730
160
8
450
8
4
—
10
* Табл. сост. по: РГАДА. Ф. 1261. Оп. 6. Д. 848, 849, 856, 871, 886, 891, 898, 904, 905.
335
А. В. Крайковский
Эти данные хорошо сочетаются со сведениями других источников. Так,
в 1748 г. известный промышленник Амос Корнилов доносил в Коммерцколлегию, что в предыдущем году его артель доставила с Груманта только
моржовые продукты — шкуры, ворвань и клыки. Он также упоминал, что
поморы бьют на Шпицбергене песцов, оленей и белых медведей, и иностранцы (но не поморы) промышляют китов 21 . В 1750 г. поморы Иван и Алексей
Химковы сообщили профессору Л. ле Руа, что на Шпицбергене и в прибрежных водах они нашли совсем немного китов, но изобилие другого морского
зверя, и добыли много моржовых и тюленьих шкур, моржового клыка и ворвани, полученной из тюленей и в особенности — из моржей 22. Также они
упоминали о множестве северных оленей и песцов, голубых и белых 23.
Н. Я. Озерецковский, описывая в 1785 г. Данилов монастырь староверов на
реке Выг, отмечал, что они посылают артели охотников на Грумант для добычи северных оленей, моржей, тюленей, белых медведей, голубых и белых
песцов, а также белухи 24. В 1780 г. сами груманланы рассказали шведскому
врачу С. Бакстрёму, что они бьют «черных китов… белых медведей, лисиц,
северных оленей и птиц», а также единорогов 25 (очевидно, нарвалов).
Также эта информация подтверждается так называемым Морским уставом — собранием неписанных правил моржовых промышленников, которое
было записано в конце XVIII в. образованным архангелогородцем А. И. Фоминым и опубликовано Н. Я. Озерецковским. Позже документ несколько раз
перепечатывался. В данной статье использован текст, опубликованный
А. Я. Ефименко в 1873 г. Документ упоминает среди продуктов моржового
промысла моржовые шкуры, моржовое сало, моржовый клык, китовый ус,
сало северного оленя, оленьи шкуры, гагачий пух 26. Таким образом, источники позволяют утверждать, что поморы использовали многие из природных
ресурсов Шпицбергена, чтобы сделать экспедиции доходными 27.
Сравнение шпицбергенских и мурманских промыслов. Чтобы яснее определить роль Шпицбергена в экономике Русского Севера, следует сравнить
доходность грумантских промыслов с доходностью рыболовства на Мурмане.
Информация, подходящая для сравнительного изучения, была найдена
в архиве Соловецкого монастыря. В документе речь идет о выплатах рыбакам, проведшим лето 1785 г. на монастырском промысле в становище на
о. Кильдин в Баренцевом море. Согласно монастырским записям, монахи
отправили 5 артелей, по 4 человека в каждой, в том числе 5 кормщиков
и 15 рядовых рыбаков. По окончании рыболовного сезона монахи произвели
выплату согласно ведомости, как деньгами, так и натурой (зерном и одеждой). При этом монахи всегда записывали денежный эквивалент выданного
имущества, например, служитель Андрей Костин получил кроме денег четверть ржи на 3 руб. 60 коп. и одежду на 3 руб. 52 коп 28. В целом кормщики
получили от 18 руб. 60 коп. до 46 руб. 80 коп. Кроме того, 12 рыбаков получили аванс за следующее лето и обязались отправиться на Кильдин вновь
336
Продуктивность и доходность русских промыслов на Шпицбергене в конце XVIII в.
через год: кормщики получили от 15 до 20 руб., рядовые рыбаки — от 10 до
12 руб. (см. табл. 3). Таким образом, выплаты с учетом аванса достигали для
кормщиков от 18 руб. 60 коп. до 63 руб. 80 коп., а для рядовых промышленников — от 5 руб. до 46 руб. 80 коп. Такая большая разница частично объясняется тем, что не все рыбаки получили авансовые выплаты за будущий год,
которые составляли до 30 % от общих выплат.
Таблица 3. Выплаты на мурманском промысле Соловецкого монастыря в 1785 г. *
Должность
Имя
Выплата (руб.)
кормщик
кормщик
кормщик
кормщик
кормщик
рыбак
рыбак
рыбак
рыбак
рыбак
рыбак
рыбак
рыбак
рыбак
рыбак
рыбак
рыбак
рыбак
рыбак
рыбак
Спиридон Юрьев
Иван Козьмин
Никита Воронин
Петр Елисеев
Иван Шумилов
Иван Борисов
Иван Уткин
Степан Воронин
Михаил Круглый
Михаил Шелягин
Налахитон Гордеев
Евдоким Акилов
Иван, сын Евдокима Акилова
Петр Акилов
Осип Шумилов
Лупп Клюкин
Сидор Титов
Андрей Воронин
Алексей Корманов
Андрей Костин
18,6
20,6
40,6
40,2
46,8
15,6
42,28
16
27
17
5
43,285
23
23
25,8
28,8
31,08
28,62
25
18,6
* Табл. сост. по: РГАДА. Ф. 1201. Оп. 5. Д. 5281.
Оценить доходность промыслов на Шпицбергене гораздо труднее.
Не удалось до сих пор обнаружить каких-либо документов, содержащих
прямые сведения. Прежде всего, необходимо конвертировать добычу
в деньги, а затем изучить принципы, по которым доходы распределялись
между охотниками.
Как видно из табл. 4, в среднем на одно судно привоз со Шпицбергена
был существенно ниже показателей, приведенных Свиньиным. В своих отчетах таможенники ежегодно фиксировали ворвань, моржовые шкуры и клыки,
шкуры морского зайца, а также шкуры песца и северного оленя. Другие продукты — шкуры тюленей, белух, гагачий пух, шкуры белого медведя, кито337
А. В. Крайковский
вый ус — упоминаются не каждый год. В целом средняя партия товара на
один корабль составляла от 90 до 200 бочонков ворвани, 60–200 моржовых
шкур, 90–230 моржовых клыков, 13–64 шкуры морского зайца, 60–112 песцовых шкур и 7–180 шкур северного оленя (см. табл. 4).
Таблица 4. Средняя доставка продукции со Шпицбергена на одно судно в 1785–1790 гг. *
Товар / год
1785
Количество судов
Ворвань (бочки)
Ворвань (пуды)
Песец (шт.)
Белый медведь (шт.)
Морской заяц (шт.)
Шкуры северного оленя (шт.)
Мясо северного оленя (пуды)
6
90,17
—
63,83
1
51,5
7,33
—
Шкуры моржа (шт.)
59,33
Клыки моржа (шт.)
Шкуры тюленя (шт.)
Шкуры гренландского тюленя (шт.)
Гагачий пух (пуды)
Китовые щеки (шт.)
92,33
15,33
—
5
0,33
Китовый ус (шт.)
50
Шкуры белухи (шт.)
—
1786
1787
4
3
97
180,33
—
—
93
74,67
1,5
—
25,75
—
6,25
—
—
—
24+44,25
151
лафтака
63,5
197,67
2,5
—
—
—
—
—
—
—
7,5
—
пудов
0,5
—
1788
1789
1790
3
172
—
123,33
6,67
33,33
25
—
9
161
—
60,77
18,89
13,89
81,11
17,78
6
—
845
75
1,33
64
0,67
—
165
193,56
64,5
120
—
—
—
—
232,67
—
—
0,89
—
119
5
2,33
1,67
—
—
—
1,67
—
44,44
50
* Табл. сост. по: РГАДА. Ф. 1261. Оп. 6. Д. 848, 849, 856, 871, 886, 891, 898, 904, 905.
При переводе добычи в денежный эквивалент мы можем опираться
только на сведения о рыночных ценах, которые архангельская таможня ежегодно докладывала в Коммерц-коллегию. Данные за 1792 и 1793 гг. были
опубликованы Э. А. Веберманом в начале XX в. 29 Согласно этим данным,
цены отличались большим разбросом. Например, шкурка песца стоила от
2 до 12 руб., шкура белого медведя от 10 до 20 руб., и т. д. Такие колебания
можно объяснить, например, разницей в качестве между разновидностями
одного и того же товара (этот фактор очень значим для меха песца).
Другой проблемой является разница между системами записи. Например, ворвань в таможенных документах записывалась в бочонках, моржовый
клык — в штуках, в то время как цены фиксировались за пуд. Таким образом,
прежде всего, необходимо пересчитать данные.
Бочонки, упомянутые в документах, известны как «карделка» или «картелка». Использование их под ворвань было закреплено законодательно 30,
338
Продуктивность и доходность русских промыслов на Шпицбергене в конце XVIII в.
в том числе при экспорте 31. «Картелка» вмещала 120 литров 32, или около
110 кг ворвани. Таким образом, если средняя доставка ворвани на одно судно
в изученный период составляла от 90 до 200 бочонков (см. табл. 4), то ее
можно оценить как партию от 10 до 23,5 т.
Средний вес моржовых клыков, доставлявшихся в Архангельск, можно
установить на основе материалов сенатской Комиссии о коммерции. Как
видно из источников, большинство клыков было мелкими, в среднем весившими от 0,4 до 0,6 кг 33. Таким образом, привоз клыков на одно судно, составлявший от 92 до 232 штук (см. табл. 4), весил от 46 до 115–120 кг.
Эти расчеты позволяют оценить среднюю рыночную стоимость средней
добычи на судно в конце XVIII в. Как видно из табл. 5, общая стоимость
средней добычи на Шпицбергене составляла от 2650 до 4700 руб. Основную
часть выручки давала ворвань (от 1600 до 3900 руб., или от 60 до 80 %), также значительна была доля песцового меха (от 425 до 785 руб.) в то время как
другие продукты, включая и моржовый клык (от 60 до 150 руб.), имели гораздо меньшее значение.
Таблица 5. Средняя доставка продукции со Шпицбергена на одно судно (в руб.)
на основе средних рыночных цен *
Товар / год
Количество судов
Ворвань
Песец
Белый медведь
Морской заяц
Шкуры северного оленя
Шкуры моржа
Клыки моржа
Шкуры тюленя
Шкуры гренландского
тюленя
Гагачий пух
Всего
1785
1786
1787
1788
1789
1790
6
1626,6
446,83
15
43,77
13,56
62,3
60,01
13,03
4
1749,8
651
22,5
21,9
11,56
71,67
41,27
2,12
3
3253
522,71
—
—
—
158,56
128,47
—
3
3102,75
863,35
100,05
28,33
46,25
173,26
77,99
—
9
2904,44
425,44
283,33
11,8
150,05
203,23
151,23
—
6
2269,94
525
20
54,4
1,23
67,73
77,35
4,25
—
—
—
—
—
1,98
362,5
2643,63
—
2571,82
—
4062,74
—
4391,98
64,44
4193,99
120,83
3142,71
* Табл. сост. по: Веберман Э. А. Торговля, судоходство и таможенные сборы Архангельского порта в 1792–1793 гг. Петрозаводск, 1915.
Вероятно, если артели удавалось сбыть свою добычу по рыночным ценам, именно эта сумма служила основой для расчета с промышленниками.
Теперь следует рассмотреть принципы распределения добычи по паям среди
членов артели. Официальный отчет, обнаруженный в архиве графа А. Р. Воронцова, подтверждает, что в XVIII в. эти принципы были одинаковы как для
Шпицбергена, так и для Новой Земли 34.
339
А. В. Крайковский
В источниках упомянуты три системы распределения паев между участниками экспедиции. Согласно одному из договоров, заключенных в конце
XVII в. между холмогорским архиепископом и артелью моржовых промышленников, их добыча, привезенная с Новой Земли, должна была быть разделена на 17 равных паев. Два пая приходились на корабль и переходили в собственность архиепископа, как судовладельца. Остальные 15 паев
распределялись между промышленниками. Кормщик получал свой пай целиком, в то время как рядовые охотники должны были покрыть расходы судовладельца. Например, согласно одному из договоров, девять охотников получали по 1/3 пая, два — по 1/4 пая, три — по 1/3 из одной половины пая и по
1/4 из второй половины. В целом все рядовые охотники вместе получали
35/112 от добычи, а на долю судовладельца приходилось 77/112, или
в 2,5 раза больше 35. В другом договоре между теми же сторонами система
была проще: 1/3 добычи уходила судовладельцу, а остальные 2/3 делили между собой промышленники 36. В XVIII в. источники зафиксировали третью
систему, при которой судовладелец забирал 50 % добычи, а остальное делили
между собой охотники по вкладу в общий успех и в соответствии с предварительными договоренностями. Каждый охотник получал от 25 % пая до целого (т. е. самая маленькая выплата была примерно в четыре раза ниже самой
высокой) 37. На основе этих данных была проведена работа по оценке вероятной доли, приходившейся на одного охотника при использовании первой,
второй и третей систем.
Как видно из табл. 6, если улов распределялся по первой системе, пай составлял от 155 до 275 руб. Кормщик получал целый пай, т. е. от 155 до 275 руб.
Рядовой охотник 1 статьи получал 1/3 пая, т. е. от 52 до 92 руб., 2 статьи
(1/4 пая) — от 39 до 69 руб., а 3 статьи (7/24 пая) — от 45 до 80 руб. На судно
приходилось от 310 до 550 руб., и, кроме того, судовладелец получал с охотников от 1500 до 2600 руб., а всего, считая и долю судна, от 1800 до 3200 руб.
Таблица 6. Распределение дохода между охотниками (руб.) (система 1) *
Год
Всего
1 пай
Судно
Кормщик
Охотник 1 ст.
Охотник 2 ст.
Охотник 3 ст.
Судовладелец
1785
1786
1787
1788
1789
1790
2643,632
155,5077
311,0155
155,507
51,83592
38,87694
45,35643
1496,762
2571,82
151,28
302,56
151,28
50,42
37,82
44,13
1456,1
4062,74
238,98
477,96
238,98
79,66
59,75
69,7
2300,23
4391,98
258,7
517,4
258,7
86,23
64,68
75,45
2486,64
4193,99
246,7053
493,4106
246,7053
82,2351
61,67632
71,95571
2374,538
3142,715
184,8656
369,7312
184,8656
61,62187
46,2164
53,91914
1779,332
* Табл. сост. по: РГАДА. Ф. 1261. Оп. 6. Д. 848, 849, 856, 871, 886, 891, 898, 904, 905.
340
Продуктивность и доходность русских промыслов на Шпицбергене в конце XVIII в.
В случае распределения по второй системе судовладелец получал от 900
до 1600 руб., а остальное распределялось между промышленниками. В случае, если в артели было 15 человек, пай составлял от 117 до 208 руб., а, принимая во внимание неравномерность раздела, каждый охотник мог получить
на руки от 47 руб. для рядового охотника в плохой год до 330 руб. для удачливого шкипера после хорошего сезона (см. табл. 7).
Таблица 7. Распределение дохода между охотниками (руб.) (система 2) *
Год
Всего
Судовладелец
Артель
1 пай при разделе поровну
Наибольшая
выплата
Наименьшая
выплата (25 %
от наибольшей)
1785
1786
1787
1788
1789
1790
2643,63
881,21
1762,42
2571,82
857,27
1714,55
4062,74
1354,25
2708,49
4391,98
1463,99
2927,99
4193,99
1398
2795,99
3142,71
1047,57
2095,14
117,5
114,3
180,57
195,2
186,4
139,68
187,99
182,88
288,9
312,3
298,24
223,48
46,99
45,72
72,2
78,08
74,56
55,87
* Табл. сост. по: РГАДА. Ф. 1261. Оп. 6. Д. 848, 849, 856, 871, 886, 891, 898, 904, 905.
В случае распределения по третьей системе судовладелец и артель получали от 1350 до 2350 руб., а доля каждого охотника при равной дележке
составляла от 88 до 156 руб. Таким образом, наименьшая выплата колебалась
от 35 до 62 руб., а наибольшая — от 140 до 250 руб. (см. табл. 8).
Таблица 8. Распределение дохода между охотниками (руб.) (система 3) *
Год
Всего
Судовладелец
Артель
1 пай при разделе поровну
Наибольшая
выплата
Наименьшая
выплата (25 %
от наибольшей)
1785
2643,63
1321,81
1321,82
1786
2571,82
1285,91
1285,91
1787
4062,74
2031,37
2031,37
1788
4391,98
2195,99
2195,99
1789
4193,99
2096,99
2096,99
1790
3142,71
1571,36
1571,36
88,12
85,73
135,42
146,4
139,8
104,76
141
137,16
216,7
234,24
223,68
167,61
35,25
34,3
54,17
58,56
55,92
41,9
* Табл. сост. по: РГАДА. Ф. 1261. Оп. 6. Д. 848, 849, 856, 871, 886, 891, 898, 904, 905.
341
А. В. Крайковский
Как видно, результаты расчетов по всем трем системам довольно близки. Первая система обеспечивала наибольшую выручку для хозяина, в то
время как вторая была более выгодна охотникам.
Разумеется, эти расчеты, основанные на средних ценах и средних размерах добычи, весьма условны, но все же они дают основания для проведения
сравнительного изучения с доходом от других занятий. При этом следует
прибавить традиционные выплаты «на обувь», которые получали промышленники перед экспедицией. Как правило, они были небольшими. Прямых
сведений от XVIII в. не найдено, но согласно данным Беломорской компании
в начале XIX в. 38 выплаты «на обувь» составляли от 1 до 25 руб. Таким образом, можно предположить, что общий доход по итогам чрезвычайно успешной
экспедиции мог составить до 500–600 руб. для кормщика и до 200–250 руб. для
рядового охотника (в том случае, если расчет производился на основе рыночных цен).
Следует иметь в виду, что так было не всегда. Хозяева, если это было
возможно, использовали условную цену, намного ниже рыночной. Так,
в 1694 г. по договору между холмогорским архиепископом и новоземельскими промышленниками последние получили при расчете за 1 пуд и 1 фунт
моржового клыка 5 руб. 10 коп. 39. Легко подсчитать, что выплата велась из
расчета 0,3 руб. за 1 кг моржового клыка. Между тем, рыночные цены на этот
продукт в XVII–XVIII вв. колебались между 0,7 и 1 руб. за кг 40. Следовательно, архиепископ выплатил промышленникам около 30 % рыночной цены.
Позже, во второй половине XIX в., А. Я. Ефименко отмечала, что хозяин платил охотнику от 3 до 4 руб. за шкуру с жиром, если позже мог продать их за
12 руб 41, т. е. от 25 до 33 % рыночной цены. Таким образом, можно предполагать, что если хозяину удавалось принудить промышленников к расчету по
условной цене, она составляла примерно 30 % от рыночной.
Сравнивать доход промышленника на Мурмане и на Шпицбергене довольно сложно. Прежде всего, эти промыслы занимали разное место в хозяйственном календаре поморов. Мурманское рыболовство длилось с ранней
весны до ранней осени, и остаток года рыбаки проводили дома, участвуя,
например, в осеннем промысле семги. Экспедиции на Шпицберген занимали
больше года и приводили к исключению промышленников из хозяйственной
жизни общины на долгий срок. Следовательно, прямое сравнение вряд ли
о чем-либо говорит. На первый взгляд (см. табл. 3, 6, 7 и 8), кормщик на
Шпицбергене получал в 2,5–5 раз больше, чем его коллега на Мурмане (140–
311 руб. против не более чем 63 руб.). Рядовые охотники на Груманте получали от 34 до 91 руб., что также выше заработков мурманских рыбаков
(от 18,6 до 53 руб.). Но если пересчитать заработки из расчета за один месяц,
картина будет совершенно другая. Мурманские промыслы, как правило, занимали не более шести месяцев (с марта до августа), в то время как экспедиции на Шпицберген могли тянуться до пятнадцати месяцев (с июня до августа
342
Продуктивность и доходность русских промыслов на Шпицбергене в конце XVIII в.
следующего года 42). Средний месячный доход постоянного кормщика (т. е.
получившего авансовую выплату) на Кильдине составлял от 9,2 до 10,6 руб.
В то же время на Груманте кормщик за месяц получал от 9,3 до 20,7 руб. Как
видим, разница совсем не так велика.
Эта тенденция еще более очевидна при сравнении месячных доходов
рядовых членов артелей. Мурманские рыбаки могут быть разделены на две
группы: относительно высокооплачиваемые (более 5 руб. в месяц) и относительно низкооплачиваемые (менее 5 руб. в месяц). Груманланы также могут
быть разделены на две группы: те, кто получал 1/2 пая, и те, кто получал от
7/24 до 1/4 пая. Если сравнить доходы этих групп, то мы увидим, что высокооплачиваемые рыбаки получали в месяц от 6 до 9 руб., что больше дохода
высокооплачиваемых охотников (от 3,4 до 6,1 руб.). Низкооплачиваемые рыбаки на Мурмане получали от 2,6 до 5 руб., что очень близко к доходу низкооплачиваемых грумантских промышленников (от 2,26 до 5,5 руб. в месяц).
Как видно, только кормщики, элита шпицбергенских промышленников,
могли получить значительно больше денег из расчета за месяц, чем их коллеги на Мурмане. Рядовые промышленники на Шпицбергене за месяц зарабатывали примерно столько же или даже меньше, чем рыбаки на Мурмане. Если же принять во внимание смертельную опасность экспедиции на
Шпицберген, а также возможность использования при расчете не рыночных,
а условных цен, можно понять, что промыслы на Шпицбергене представляли
интерес в качестве рабочего места для сравнительно узкой группы представителей населения Русского Севера.
Стратегия промыслов на Шпицбергене. Таможенные материалы дают
основания для выводов, касающихся стратегии шпицбергенских промыслов.
Сравнивая цены на продукты промысла с биологическими параметрами животных мы можем попытаться яснее понять логику охотников, стремившихся
использовать природные ресурсы архипелага как можно эффективнее.
Как видно из табл. 1, охотники ежегодно доставляли с Груманта ворвань, шкуры и клыки моржа, шкуры морского зайца, а из продуктов зимнего
промысла на суше — шкуры песцов и северных оленей. Остальные продукты
упоминаются в источниках нерегулярно.
Клыки являются наиболее очевидной особенностью биологии моржа и,
как правило, упоминаются исследователями в первую очередь в качестве
объекта интереса охотников. В то же время источники ясно показывают, что
поморы били моржей не только ради клыков, но также для получения шкур
и ворвани. Согласно Морскому уставу и описаниям моржового промысла,
созданным в XVIII в., поморы использовали для моржового промысла небольшие карбасы. Охотники стремились застать зверя на залежках, иногда
уходя для этого очень далеко от базового лагеря. Если им сопутствовала удача, промышленники убивали как можно больше животных и немедленно разделывали туши, забирая жир, шкуры и клыки и бросая остатки на берегу или
343
А. В. Крайковский
на льдине 43. Именно такой способ обращения с добычей был привычен поморам при промысле морского зверя 44. М. И. Белов полагал, что поморы отвозили туши в базовый лагерь и разделывали там 45, но источники прямо
упоминают немедленную разделку добычи 46. Если охотники не могли забрать всю продукцию с собой немедленно, то им следовало отрубить мертвым зверям головы. Согласно Морскому уставу обезглавливание рассматривалось как знак собственности, означавший, что владелец намеревается
вернуться. Другим промышленникам воспрещалось трогать обезглавленные
туши 47. В то же время Устав позволял брать целые туши моржей и брошенные без присмотра шкуры и ворвань, а также всё что угодно всем позволялось брать из воды 48.
Если владелец по каким-либо причинам не возвращался, обезглавленные туши могли оставаться нетронутыми и «берег был покрыт тушами моржей на протяжении многих лет» 49. Зоолог К. Э. фон Бэр в начале XIX в. заметил, что на Новой Земле и Шпицбергене останки, такие как мертвый морж,
могут сохраняться долгое время без признаков разложения 50. Поморы в 1750 г.
сообщили проф. Л. Ле Руа, что они нашли множество останков моржей на
берегу, но не рядом с избушкой, служившей им базовым лагерем 51.
Попробуем оценить примерную стоимость товаров, полученных от одного моржа. Источники показывают, что большие клыки, более 1 кг весом,
составляли только малую часть добычи. Средний вес клыка в источниках
XVII в. колеблется от 0,65 до 1 кг. В XVIII в. источники упоминают клыки
еще меньших размеров, весом от 0,3 до 0,5 кг 52. Таким образом, можно предположить, что основной целью охотников были самки или молодые моржи.
Как правило, такой морж на Шпицбергене весит около 600 кг. Используя
данные о ценах от 1793 г. 53 можно попытаться оценить доход от одного такого зверя. Средний морж давал следующие товары: два клыка, по 0,5 кг каждый, всего 1 кг. 1 пуд клыков стоил примерно 19,75 руб., следовательно, два
таких клыка приносили порядка 1,2 руб.; одна шкура стоимостью примерно
0,98 руб.; 150 кг ворвани. Пуд ворвани стоил 2,65 руб., или 0,16 руб. за 1 кг,
следовательно, ворвань от одного моржа могла быть продана за примерно
24,25 руб. В целом один морж такого размера приносил на рынке примерно
26–27 руб., и около 90 % этой выручки обеспечивала ворвань.
Следует отметить, что результаты археологических раскопок часто интерпретируются таким образом, что показывают совершенно иную картину. Одним
из последних примеров являются раскопки в Кокеринесете в 2007–2008 гг. По их
итогам и на основании голландских документов, фиксирующих многочисленные
обезглавленные моржовые туши, голландскими исследователями был сделан
вывод о том, что поморы в первую очередь были заинтересованы в моржовых
клыках 54. Очевидно, в основе этих интерпретаций лежит непринятие во внимание описанных выше особенностей промысла — немедленной разделки туш на
лежбищах и обезглавливания убитых животных в качестве знака собственности.
344
Продуктивность и доходность русских промыслов на Шпицбергене в конце XVIII в.
Морской заяц дает от 40 до 100 кг ворвани. В среднем можно предположить, что продуктивность достигает 70 кг. При средней цене ворвани
в 2,65 руб. за пуд один зверь приносил на рынке 11,3 руб. за ворвань. Еще
0,62 руб. стоила шкура. В целом один морской заяц приносил около 12 руб.,
и около 94 % этой суммы приносила ворвань.
Единственным продуктом песцовой охоты был ценный мех. Каждый песец приносил в среднем около 4,35 руб. Северный олень служил важным источником пищи для охотников, и можно предположить, что оленьи шкуры
были не главной целью промысла. Тем не менее, каждая шкура приносила
дополнительного дохода примерно на 1,5 руб.
На основе расчетов, приведенных выше, можно прийти к некоторым
выводам относительно стратегии поморских промыслов на Шпицбергене
в конце XVIII в. Летом охотники прежде всего были заинтересованы в ворвани, которая обеспечивала от 90 до 94 % выручки от промысла морского
зверя. Зимой же поморы били в первую очередь песцов, которые обеспечивали наивысшую выручку от сухопутных промыслов.
Таможенные материалы показывают, что когда промышленники получали много ворвани, они могли даже игнорировать другие продукты. Так, на
борту двух судов, пришедших в Архангельск со Шпицбергена в 1787 г., было
зафиксировано 428 бочек ворвани и, кроме того, только 100 шкур морского
зайца (см. табл. 1, 4). В то же время когда промышленники не получали достаточно ворвани, они обращали внимание на прочие ресурсы. Так, в 1785 г.
удалось добыть в среднем только 90 бочонков ворвани на судно, и промышленники доставили с Груманта моржовые шкуры и клыки, тюленьи шкуры,
гагачий пух и китовый ус (см. табл. 1, 4).
Вся продукция Грумантских промыслов предназначалась для продажи,
в том числе на экспорт. В целом ее можно разделить на продукты морских
промыслов и меха. Главную часть первой категории составляла ворвань,
а второй — песцовый мех. Продукты морских промыслов входили в состав так
называемых «поморских» товаров, занимавших видное место в экспорте Архангельского порта на протяжении всего XVIII столетия 55. Моржовый клык
в значительных количествах вывозился в Астрахань и далее через Каспийское
море в Иран, Индию и Среднюю Азию 56. Н. Стора на основе сообщения Бакстрёма упоминал также экспорт моржового клыка в Германию и Францию в конце XVIII в. 57, но у шведского путешественника речь идет о бивнях нарвала 58.
Итак, можно заключить, что документы XVIII в. не дают оснований
говорить о какой-либо особенной продуктивности и доходности промыслов
на Шпицбергене. Основной целью экспедиций была ворвань, весьма важный для того времени товар, доставлявшийся в Архангельск не только со
Шпицбергена, но со всего региона Белого и Баренцева морей. Промыслы на
Шпицбергене занимали весьма скромное место в хозяйственной жизни Русского Севера изучаемого времени. Тем не менее, они были важны для некоторых групп местного населения.
345
А. В. Крайковский
Примечания
1
См., например: РГАДА. Ф. 1261. Оп. 6. Д. 67. Л. 66 об.; Лепехин И. И. Дневные
записки путешествия академика Ивана Лепехина // Северные ворота России: Сообшения
путешественников XVI–XVIII веков об Архангельске и Архангельской губернии / Сост.,
вступ. ст., прим. Д. Николаева. М., 2009. С. 156, 165; Фомин А. И. Описание Белого моря
с его берегами и островами вообще, также частное описание островной Каменной гряды,
к коей принадлежат Соловки, и топография Соловецкого монастыря с его островами.
СПб., 1797. С. 49.
2
См., например: Визе В. Ю. Русские полярные мореходы из промышленных, торговых и служилых людей XVII–XVIII вв.: Биогр. слов. М.; Л., 1948. С. 33, 35–37, 44.
3
Ле Руа П.-Л. Приключения четырех российских матросов, к острову Шпицбергену
бурею принесенных. М., 1955. С. 31.
4
См., например: Ушаков И. Ф. Избранные произведения: Ист.-краевед. исслед.:
В 3-х т. Т. 2. Мурманск, 1998. С. 58; Richards J. F. The Unending Frontier: An Environmental
History of the Early Modern World. Berkeley, 2003. P. 609. — Особо выделяет ценность моржового клыка и В. Ф. Старков, хотя и признает важное значение других продуктов (см.:
Старков В. Ф. Очерки истории освоения Арктики. Т. 1: Шпицберген. М., 1998. Сетевая
версия: URL: http://statehistory.ru/books/Vadim-Starkov-_Ocherki-istorii-osvoeniya-Arktiki-Tom-I--SHpitsbergen-/5 .
5
Свиньин П. П. Приключение Суханова, природного русского ваятеля // Отечественные записки. 1818. Ч. 1. С. 188–219.
6
Там же. С. 204–205.
7
История открытия и освоения Северного Морского пути. Т. 1: Арктическое мореплавание с древнейших времен до середины XIX в. / М. И. Белов. М., 1956. С. 352.
8
Ушаков И. Ф. Избранные произведения. Т. 2. С. 58.
9
См., например: Stora N. Russian Walrus Hunting in Spitsbergen // Études Inuit Studies.
1987. Vol. 11. P. 119.
10
Richards J. F. The Unending Frontier. P. 609.
11
Свиньин П. П. Приключение Суханова… С. III.
12
Там же. С. 198.
13
Там же. С. 199–200.
14
Там же. С. 203–204.
15
Там же. С. 202.
16
Ле Руа П.-Л. Приключения… С. 14.
17
Zimmerman J. S. Alexander Romanovich Vorontsov, Eighteenth-Century Enlightened
Russian Statesman, 1741–1805. New York, 1975.
18
Даль В. И. Толковый словарь живого великорусского языка. 2-е изд. Т. 1. СПб.; М.,
1880. С. 246.
19
ПСЗ. Собр. 1. Т. 9. С. 516.
20
Лепехин И. И. Дневные записки… С. 165.
21
Огородников С. Ф. Русские на Шпицбергене в 1747–1748 гг. // Русская Старина.
1889. Июнь. С. 704–705.
22
Ле Руа П.-Л. Приключения… С. 28.
23
Там же. С. 14.
24
Озерецковский Н. Я. Путешествие по озерам Ладожскому и Онежскому. Петрозаводск, 1989. С. 175.
346
Продуктивность и доходность русских промыслов на Шпицбергене в конце XVIII в.
25
Bacstrom S. Account of a voyage to Spitsbergen in the year 1780 // A general collection
of the best and most interesting voyages and travels in all parts of the World. London, 1808.
P. 619.
26
Ефименко А. Я. Артели в Архангельской губернии // Сборник материалов об артелях в России. Вып. 1. СПб., 1873. С. 69, 71.
27
См. также: Jasinski M. E. Russian Hunters on Svalbard and the Polar Winter // Arctic.
Vol. 44. No 2. P. 159–161; Старков В. Ф. Очерки истории…
28
РГАДА Ф. 1201. Оп. 5. Д. 5281. Л. 1, 6.
29
Веберман Э. А. Торговля, судоходство и таможенные сборы Архангельского порта
в 1792–1793 гг. Петрозаводск, 1915.
30
См., например: ПСЗ. Собр. 1. Т. 4. С. 46.
31
Даль В. И. Толковый словарь… Т. 2. СПб.; М., 1881. С. 92.
32
Куратов А. А. Метрология России и Русского Севера. Архангельск, 1991. С. 17.
33
РГАДА. Ф. 397. Оп. 1. Д. 215.
34
Там же. Ф. 1261. Оп. 6. Д. 67. Л. 66 об.–67.
35
Ефименко А. Я. Артели… С. 12.
36
Там же.
37
Там же. С. 14.
38
Подробнее о компании см.: Ушаков И. Ф. Избранные произведения. Т. 1. Мурманск, 1997. С. 230–231.
39
Ефименко А. Я. Артели… С. 63.
40
См.: Приходо-расходные книги московских приказов / [Сост. С. Б. Веселовский;
ред. С. Ф. Платонов]. Кн. 1. М., 1912. С. 205–209. (РИБ; Т. 28); Приходо-расходные книги
московских приказов 1619–1621 гг. / Сост. С. Б. Веселовский. М., 1983. С. 86, 267;
Юхт А. И. Торговля с восточными странами и внутренний рынок России (20–60-е гг.
XVIII в.). М., 1994. С. 81.
41
Ефименко А. Я. Артели… С. 12.
42
Огородников С. Ф. Русские на Шпицбергене… С. 704.
43
Ефименко А. Я. Артели… С. 14, 21–22; Stora N. Russian Walrus Hunting…
P. 129–130.
44
Лепехин И. И. Дневные записки… С. 167.
45
История открытия… С. 60.
46
Ефименко А. Я. Артели… С. 14.
47
Там же. С. 21–22, 65.
48
Там же.
49
Stora N. Russian Walrus Hunting… P. 130.
50
Бэр К. Русская Лапландия и Новая Земля // Библиотека для чтения. 1838. Т. 29. Ч. 3.
С. 26.
51
Ле Руа П.-Л. Приключения… С. 28–29.
52
РГАДА. Ф. 397. Оп. 1. Д. 215.
53
Веберман Э. А. Торговля…
54
Between markets and geopolitics: natural resource exploitation on Spitsbergen from 1600
to the present day / Avango D. etc. // Polar Record. 2010. Vol. 47, No 1. P. 29–39.
55
Подробнее см.: Захаров В. Н. Западноевропейские купцы в российской торговле
XVIII века. М., 2005. С. 250–285.
56
Юхт А. И. Торговля с восточными странами… С. 41, 81, 161.
57
Stora N. Russian Walrus Hunting… P. 122.
58
Bacstrom S. Account of a voyage… P. 619.
347
К. Б. Назаренко, М. А. Смирнова
БОЛЬШАЯ ПОЛИТИКА И МИРОВАЯ ТОРГОВЛЯ
(ГОЛЛАНДСКАЯ ЭКСПЕДИЦИЯ 1799 г.)
Рубеж XVIII и XIX вв., ознаменованный Великой Французской революцией и Наполеоновскими войнами, не мог не принести с собой существенных
перемен во внешней и внутренней политике России.
Вследствие почти непрерывных войн, которые вела Россия, на протяжении всего последнего десятилетия XVIII в. казна пустела, вексельный курс
неуклонно снижался, и правительство искало способы удержать его от дальнейшего падения и колебания 1. Это послужило одной из причин изменения
курса внешнеторговой политики Екатерины II от принципов свободной торговли к протекционизму.
Главным рычагом воздействия на курс бумажных денег было регулирование ввоза и вывоза товаров. Серьезные запретительные меры были установлены манифестом 1793 г., в котором провозглашался разрыв в отношениях России с революционной Францией, был ограничен ввоз некоторых
товаров, прежде всего предметов роскоши, вин, книг и др. В результате этой
меры актив торгового баланса России сразу поднялся с 377 тыс. руб. в 1792 г.
до 1844 тыс. в 1793 г. 2 Несмотря на то, что запрет на ввоз предметов роскоши бил по интересам дворянства, как главного их потребителя, эта мера,
насколько можно судить, не вызвала существенного недовольства в дворянской среде.
Параллельно в середине 1790-х гг. под влиянием желания пополнить
казну и, в определенной степени, протекционистских взглядов Екатерины II,
началась разработка нового таможенного тарифа. По первоначальному проекту 1796 г. запрещения были увеличены еще более, существенно возросли
таможенные пошлины. Однако данная редакция тарифа так и не вступила
в силу в связи с кончиной Екатерины II.
Павел I начал разработку собственного тарифного документа. Павловский тариф 1797 г. вернулся к размерам пошлин 1782 г., т. е. они были снижены по сравнению с первой половиной 1790-х гг. Запрещения 1793 г. на
торговлю с Францией были сохранены и были продиктованы скорее политическими, нежели экономическим соображениями. Усиление запретительной
политики Павла против революционной Франции продолжалось до 1800 г.
Внешнеторговая политика Павла являлась примером последовательного
применения и развития запретительной системы и исходила из интересов
торговли и индустрии России 3. Были предприняты меры к улучшению положения российского купечества. О внимании императора к купечеству говорит
тот факт, что ряд купцов получил звание коммерции советника.
348
Большая политика и мировая торговля (Голландская экспедиция 1799 г.)
В конце 1799 г. обостряются отношения России с Англией. В 1800 г.
было объявлено эмбарго на английские суда, обе страны озвучили взаимные
экономические претензии. В декабре 1800 г. Россия объявила о принципах
свободной торговли, к ней присоединились Дания, Швеция, Пруссия, — это
получило название второго вооруженного нейтралитета 4. Этот поворот политики Павла I вызвал резкое неприятие дворянства, поскольку серьезно ущемлял интересы тех его слоев, которые были связаны с экспортной торговлей и,
вероятно, стал одной из главных причин дворцового переворота.
После смерти Павла I Россия пересматривает принципы нейтралитета
и начинает переговоры с Англией о мире и экономическом взаимодействии,
в феврале 1801 г. были восстановлены торговые отношения с Францией.
Следует особо остановиться на тесных русско-английских торговых связях. Англия была самым крупным торговым партнером России в XVIII —
первой половине XIX в. Из России экспортировался хлеб, а главное, пенька,
лен, сало, смола и железо, определенное место занимала и древесина, а именно мачтовые сосны 5. Это сырье требовалось для обеспечения судостроительной промышленности — производства канатов, парусины, изготовления различных пропиток для корабельных корпусов, стоячего такелажа
и водонепроницаемых покрышек («брезентов», как называли их в то время),
изготовления железных деталей и мачт. Насколько можно судить, дерево для
судовых корпусов англичане из России практически не вывозили, приобретая
его в других местах. «Британский флот (и прежде всего военный) был создан
по преимуществу из материалов, вывезенных из России» 6.
При Екатерине II был разрешен свободный вывоз хлеба, который существенно увеличился на рубеже XVIII–XIX вв. в связи с войнами и неурожаями
в Европе. В 1791–1801 гг. средний отпуск пшеницы в Англию за год вырос
в 3,7 раза по сравнению с 1774–1791 гг. 7 Общий вывоз льна из России увеличился с 1763 по 1804 г. в 1,5 раза, а пеньки и пакли — в 1,6 раза 8.
Из Британии экспортировались промышленные товары, каменный уголь,
пряжа. В такой торговле в наибольшей степени было заинтересовано дворянство, которое богатело за счет продажи сырья и имело возможность приобретать предметы роскоши. В первой половине XIX в. в отдельные годы доля
Англии во внешнеторговом обороте России достигала 50 % 9.
Такое положение ставило Великобританию в зависимость от России, но
в то же время создавало в России значительный слой влиятельных и богатых
людей, связанных с прибыльной торговлей корабельными материалами, пошлины от нее значительно пополняли казну. Эта торговля крепко связывала
Великобританию и Россию, которые не могли надолго прерывать торговые
отношения. Сложилась ситуация, когда экономическое благополучие обеих
стран зависело друг от друга. Британии были необходимы рынки сбыта готовой продукции, а также сырье для нее, огромный британский экспорт российских товаров обеспечивал доходы русским купцам и дворянству.
349
К. Б. Назаренко, М. А. Смирнова
Кроме того, большая часть русской внешней торговли производилась на
британских судах — согласно статистическим данным за 1802–1804 гг., английские суда перевезли 42 % всех торговых грузов, прибывших или выбывших из российских портов 10. Английские купцы, благодаря договору 1734 г.,
имели в России особые привилегии, поэтому зачастую открывали в портовых
городах фирмы, специализировавшиеся на вывозе российского сырья, и обходились без русских посредников. Вообще в XVIII–XIX вв. внешняя торговля России находилась в руках западноевропейских коммерсантов — русские купцы «действовали… вразброд, были малокультурны и в сущности
малокапитальны», практически не существовал русский торговый флот 11.
В целом экспорт сырья из России превышал ввоз товаров в страну, хотя
объемы внешней торговли из года в год колебались, находясь в сильной зависимости от политических решений. В 1778–1780 гг. по европейской торговле стоимость вывезенных товаров превысила сумму ввезенных в 1,5 раза,
в 1802–1804 гг. — в 1,6 раз, в то время как в 1790–1792 гг. ввоз был практически равен вывозу 12. Конкретные данные позволяют сделать картину более
полной, но подтверждают общую тенденцию 13.
Следствием такой тесной экономической связи становилась связь политическая. Можно вспомнить, что в 1780 г. Россия провозгласила морской
вооруженный нейтралитет, который был направлен, хотя и против политики
британского правительства, но в поддержку мировой морской торговли вообще, в том числе и с Англией. Позднее, в начале 90-х гг. XVIII в., во время
подготовки Ясского мира, когда английское правительство У. Питтамладшего пыталось проводить недружественную России политику и даже
угрожало разрывом из-за разногласий в Восточном вопросе, Екатерина II
нашла рычаг давления на Питта, используя круги, заинтересованные в беспрепятственной торговле с Россией во главе с известным лидером оппозиции
Ч.-Д. Фоксом 14.
Таким образом, именно круги, связанные с торговлей как в Великобритании, так и в России, оказывались наиболее ревностными сторонниками
русско-английского сближения. Характерно, что в Англии эти интересы были
ближе вигам, а не тори, традиционно связанным с земельной аристократией.
В 1793 г. была заключена англо-русская торговая конвенция сроком на
шесть лет, в которой вновь были закреплены таможенные льготы для англичан. Вместе с тем время от времени в русском обществе высказывались мнения о необходимости положить конец «безраздельному господству англичан
в русской торговле» 15.
В литературе вопрос о значении русско-английских торговых связей
поднимается обычно в связи с вопросом о влиянии континентальной блокады
на развитие российской экономики. Популярная точка зрения — Россия пострадала, так как была страной, экспортировавшей сырье. Вторая точка зре350
Большая политика и мировая торговля (Голландская экспедиция 1799 г.)
ния — блокада позволила развиваться собственной промышленности, прекратила зависимость России от британского импорта.
Говоря о последствиях континентальной блокады, следует иметь в виду,
что для петербургских купцов они были тяжелее, чем разорения в Отечественную войну 1812 г. 16 Современник отмечал, что «Торговля в Петербурге
с 1805 по 1812 г. значительно упала, что послужило к разорению многих купцов» 17. Еще больший урон петербургским купеческим капиталам принесло
принятие невыгодных для них таможенных тарифов 1816 и 1819 гг. Именно
эти события вызвали волну недовольства, выразившуюся как в мемуарах, так
и в публицистических произведениях и даже экономических трактатах.
Подобная оценка содержится, например, в сочинении архангельского
купца, коммерции советника В. А. Попова, написавшего в 1821 г. «Разговор
в царстве мертвых» 18. Это иносказательная пьеска, посвященная критике
современной таможенной политики России. Диалог происходит между умершими в конце XVIII — начале XIX вв. купцами и финансистами. Гофмаклер
А. Ротерс, попавший после смерти в Царство мертвых, встречается там со
многими почившими ранее архангельскими купцами — своими компаньонами и конкурентами. Они с жадностью его расспрашивают, что произошло
в жизни Архангельского порта в последнее время. Ротерс рассказывает им о переменах в экономике России, связанных с континентальной блокадой, событиями 1812 года, в том числе о кардинальном изменении таможенного курса 19. Недовольство проводимой внешнеторговой политикой высказывалось
во многих проектах и «рассуждениях» русских купцов 20.
Континентальная блокада — пример внешнеполитического курса России, поставленного вразрез с экономическими процессами. Она вызвала массу недовольства. Это неудивительно — присоединение России к континентальной блокаде было следствием поражения в войне с Францией 1805–1807 гг.
и Тильзитского мирного договора. Александр I, как и Павел I, к 1812 г. был
на краю гибели и должен был победить в войне с Наполеоном или погибнуть.
Отрицательными последствиями континентальной блокады явилось сильное
расстройство финансов и падение курса ассигнационного рубля. О влиянии
континентальной блокады на экономику страны говорят цифры: вывоз сырья
из России приостановился и товары обесценились, торговый баланс был неблагоприятен, а вексельный курс продолжал неуклонно падать 21. В отечественной историографии господствует мнение о невыгодности и разорительных последствиях тильзитской системы для России.
Несмотря на поощрительные таможенные меры и высокую стоимость
русских товаров в рублях, они, вследствие низкого вексельного курса, обходились иностранцам дешево и делали русскую заграничную торговлю еще
более невыгодной. Так, реальная стоимость льна упала с 1805 к 1810 г.
в 1,4 раза, сала с 1803 к 1812 г. — в 1,1 раза 22. И наоборот, на привозные товары цены выросли.
351
К. Б. Назаренко, М. А. Смирнова
Теперь, когда мы можем анализировать последствия континентальной
блокады, можно утверждать, что все попытки Павла I искусственно ограничить внешнюю торговлю были обречены на неудачу, потому что основывались лишь на его внешнеполитическом курсе и не учитывали экономических
интересов дворянства и государства в целом. По справедливому замечанию
С. А. Покровского, «попытка Павла принести экономику в жертву внешнеполитическим целям и грубое нарушение в связи с этим экономических интересов дворянства были одной из основных причин дворцового переворота,
происшедшего в ночь с 11 на 12 марта 1801 г.» 23
С другой стороны, попытки порвать торговлю с Россией со стороны Великобритании также приводили к отрицательным результатам. Например, во
время континентальной блокады в Великобритании произошли два кризиса
(1808 и 1811 гг.), доходы от экспорта в 1808 г. по сравнению с 1807 г. упали
в среднем в 1,4 раза, выросли цены на лен, произошла девальвация фунта
стерлингов, что привело страну к народным волнениям и политической нестабильности 24. Тезис об исключительно экономической подоплеке сближения Англии и России в эпоху наполеоновских войн характерен для русской
исторической науки 1910–1920-х гг., однако уже в середине XX в. многие
исследователи отошли от этого мнения, обратив внимание не только на непостоянство союза двух держав, но и на экономические и геополитические
споры между нами на Ближнем Востоке. Во многих современных исследованиях подчеркивается, что британские «экономические интересы в этот период были подчинены политическим» 25. Мы не оспариваем этого мнения, однако указываем, что структура торгового оборота неизбежно принуждала как
российские, так и английские власти снова и снова поворачиваться друг
к другу лицом. Такое положение продолжалось до середины XIX в., когда
радикальные технические изменения в судостроении сделали пеньку, лен,
сало, смолу маловажным сырьем для него, а производство железа в Великобритании вышло на новый количественный и качественный уровень.
Голландская экспедиция 1799 г. была неизбежным звеном в цепочке европейских событий конца XVIII в. Очевидны причины, побудившие Англию
выступить в поход именно на территорию Голландии: параллельно с устранением политического союзника враждебной Франции Британия жаждала
уничтожить голландский торговый флот — главного конкурента «мирового
извозчика» в те годы.
В историографии высказывались разнообразные мнения относительно
мотивов, побудивших Россию участвовать в экспедиции на стороне Англии.
Этот шаг Павла I вряд ли можно назвать всего лишь формальным выполнением союзнических обязательств перед Англией — в том же 1799 г. русская
армия вела масштабные военные действия против революционных войск
Франции в Италии и Швейцарии, планировалась кампания на территории
Германии. Историки отмечали готовность Павла I принять участие в экспе352
Большая политика и мировая торговля (Голландская экспедиция 1799 г.)
диции и его «щедрость»: было выставлено 17 тыс. русских войск, которые
в случае неудачи предприятия могли быть использованы Англией для обороны своей береговой линии 26. И это при том, что сам Павел I высказывал сомнения в успешном исходе экспедиции.
Представляется несомненным, что участие русских войск в «секретной
экспедиции» в Голландию в 1799 г. было вызвано, прежде всего, тесными
экономическими связями России и Великобритании. Последняя, к тому же,
предоставила России субсидию (т. е. плату за использованные войска) и приняла русские войска на свое содержание.
Согласно русско-английской конвенции от 11 июня 1799 г., был сформирован совместный корпус, который насчитывал 17,5 тыс. русских и 13 (по
другим данным 8) тыс. английских войск. 27 августа англичане под командой
генерал-лейтенанта Р. Аберкромби высадились на побережье Северной Голландии и овладели Гельдером. Общее руководство осуществлял брат правившего тогда английского монарха Георга IV герцог Йоркский, русским
корпусом командовал генерал-лейтенант И. И. Герман. Армии союзников
противостояли 15 тысяч французских и 20 тысяч голландских солдат 27.
В результате ряда сражений: при Гельдере, двух при Бергене, Алкмааре,
Кастрикуме в течение сентября — начала октября 1799 г. союзники понесли
значительные потери от французской и батавской армий под командованием
француза генерала Г.-М.-А. Брюна и 17 октября подписали конвенцию о капитуляции. Бесславно окончившаяся Голландская экспедиция «ознаменовала
начало кризиса в англо-русских отношениях» 28.
Голландская экспедиция — яркий и показательный эпизод в истории России, наглядно показывающий зависимость внешнеполитического курса страны
от мировой торговли и, прежде всего, от торговли с Англией. Попытки добиться высвобождения русской торговли из-под английского влияния предпринимались неоднократно, но, видимо, были изначально обречены на неудачу, поскольку феодальная Россия не могла стать ничем другим, кроме источника
сырья для быстро развивавшейся по капиталистическому пути Британии.
Участие России в Голландской экспедиции, невыгодное в военном плане, было продиктовано объективными экономическими процессами.
Примечания
1
Фирсов Н. Н. Правительство и общество в их отношениях к внешней торговле России в царствование императрицы Екатерины II: Очерки из истории торговой политики.
Казань, 1902. С. 85, 121–123.
2
Покровский С. А. Внешняя торговля и внешняя торговая политика России. М., 1947. С. 151.
3
Там же. С. 153.
4
Там же. С. 153–154.
5
Вид, какими именно товарами производилась торговля при всех российских портах
и сухопутных границах в течение 1802 года // Государственная торговля 1802 года в разных ее видах. СПб., [1803]. Табл. XVIII; Вид… в течение 1803 года // Государственная
353
К. Б. Назаренко, М. А. Смирнова
торговля 1803 года… СПб., [1804]. Табл. XVIII; Вид… в течение 1804 года // Государственная торговля 1804 года… СПб., [1805]. Табл. XVIII; Вид… в течение 1805 года // Государственная торговля 1805 года… СПб., [1806]. Табл. XVIII.
6
Русско-британские торговые отношения в XVIII веке: Сб. док. М., 1994. С. 5.
7
Неболсин Г. П. Статистическое обозрение внешней торговли России. Ч. 1. СПб.,
1850. С. 2–3.
8
Там же. Ч. 2. С. 5–6.
9
Калинкин А. В. Внешняя торговля России в первой половине XIX в. // Документ.
Архив. История. Современность: Сб. науч. тр. Вып. 6. Екатеринбург, 2006. С. 15.
10
Подсчитано по: Семенов А. В. Изучение исторических сведений о российской
внешней торговле и промышленности с половины XVII-го столетия по 1858 год. Ч. 3.
СПб., 1859. С. 232–233.
11
Фирсов Н. Н. Правительство и общество… С. 18.
12
Подсчитано по: Семенов А. В. Изучение исторических сведений… Ч. 3. С. 220.
13
См.: Ведомость о стоимости экспортных и импортных товаров русских и иностранных купцов в Петербургском порту в 1792 г. // Внешняя торговля России через Петербургский порт во второй половине XVIII — начале XIX в.: Ведомости о составе купцов и их
торговых оборотах. М., 1981. С. 140–154; Ведомость о стоимости… в 1795 г. // Там же.
С. 155–161; Ведомость о стоимости… в 1804 г. // Там же. С. 163–171.
14
История дипломатии. Изд. 2-е, перераб. и доп. Т. 1. М., 1959. С. 366–368.
15
Фирсов Н. Н. Правительство и общество… С. 332.
16
Предтеченский А. В. К вопросу о влиянии континентальной блокады на состояние
торговли и промышленности России // Известия АН СССР. Сер. 7. Отд-ние обществ. наук.
1931. № 8. С. 893–920.
17
Северцев (Полилов) Г. Т. С.-Петербург в начале XIX века // Исторический вестник.
1903. № 5. С. 633.
18
Частично опубл.: Смирнова М. А. Страсти по курсу на том свете: Рассуждения купца о загранич. торговле России // Родина. 2011. № 7. С. 62–64. Рукопись: [Попов В. А.] Разговор в Царстве мертвых // ОР РНБ. Ф. 550 (ОСРК). F. XVII. 27. Л. 5–37.
19
Смирнова М. А. Страсти по курсу… С. 63.
20
См.: Патриотическое рассуждение московского коммерсанта о внешней российской
торговле // ОР РНБ. Ф. 859 (Шильдер Н. К.). Карт. 45.
21
Витчевский В. Торговая таможенная и промышленная политика России с времен
Петра Великого до наших дней. СПб., 1909. С. 35.
22
Подсчитано по: Семенов А. В. Изучение исторических сведений… Ч. 3. С. 53–54.
23
Покровский С. А. Внешняя торговля… С. 154.
24
Понасенков Е. Н. Экономические предпосылки кризиса тильзитской системы
в России (1807–1812 гг.) и причины войны 1812 г. // Экономическая история: Обозрение.
Вып. 8. М., 2002. С. 135.
25
Федин А. В. Англо-русские отношения вокруг Великой Французской революции:
Автореф. дис. … канд. ист. наук. Брянск, 2001. С. 8.
26
Шимонова Н. В. К вопросу о подготовке Голландской экспедиции 1799 г. союзных
войск Великобритании и России // Вестник МГГУ им. М. А. Шолохова. Сер. История
и политология. 2011. № 3. С. 37.
27
Alison A. History of Europe from the Commencement of the French Revolution in
MDCCLXXXIX to the Restoration of the Bourbons in MDCCCXV. Edinburgh; London, 1835.
Vol. 4. P. 151.
28
Егоров А. А. Конфуз союзного войска: Секретная экспедиция русских к голланд.
берегам // Родина. 1996. № 6. С. 42.
354
О. В. Школьная
ШТРИХИ К БИОГРАФИИ
МАГНАТА И ПРЕДПРИНИМАТЕЛЯ
ПРОТА ПОТОЦКОГО
Энтони (Антоний) Протазий Яцек Потоцкий (в славянской интерпретации — Антон Протасий, или сокращенно Прот), был известным аристократом своего времени. Он происходил из рода польного коронного гетмана Речи Посполитой, каштеляна Кракова Андрея (Анджея) Потоцкого (?—1761),
сына великого коронного гетмана Станислава «Реверы» Потоцкого, основателя города Станиславова (Станислава; нынешний Ивано-Франковск), владельца почти всей Галиции и Покутья. Один из наиболее просвещенных людей своего времени, Прот Потоцкий прожил недолгую, но яркую жизнь, вехи
которой совпали с закатом Речи Посполитой и подъемом Украины-Руси, вошедшей в состав России. Помимо Станиславова, ему принадлежали также
часть Львова и большие имения в Подолии, на Волыни и Киевщине. Он был
последним владельцем станиславского дворца, который сохранил за собой
и после того, как Галиция в 1772 г. отошла в результате первого раздела
Польши к Австро-Венгрии.
Прот Потоцкий родился 11 ноября 1761 г. в Гузове (Сохачевская земля Равского воеводства) в семье гузовского (гузувского) старосты, графа Яна Проспера
Антония (Ивана Антоновича) Потоцкого (ум. в 1762 г.) и Паулы Шембек. Дедом
Прота был белзский воевода Антон-Михал Потоцкий (ум. в 1766 г.), относившийся к родовой ветви «Золотая Пилява», начатой Стефаном Потоцким.
Мать Прота была замужем трижды. Ее первый муж Целестин Лубенский
умер в 1759 г. От этого брака остался сын Феликс Владислав Лубенский
(1758–1848), сводный брат Прота. После смерти своего второго мужа, умершего в 27 лет, Паула вышла замуж за троцкого воеводу, князя Анджея Огинского. Он был дипломатом и годами находился вместе с женой за границей,
поэтому маленького Прота взял на воспитание дедушка Антон-Михал, живший в Кракове 1.
Когда Прот достиг пятилетнего возраста, его опекуном стал дальний
родственник Йоахим Потоцкий (ум. в 1791 г.). Его сестра Анна во втором
браке была замужем за Францишеком Якубом Шембеком, инфлянским каштеляном, родственником матери Прота. Позднее воспитанием мальчика занялся другой его родственник со стороны отца, Петр Потоцкий, щезецкий
староста. С восьми до двенадцати лет (в 1769–1773 гг.) обучением Прота занимался педагог и переводчик, пияр, ксендз В. Нафальский. В марте 1774 г.
Прот познакомился в Кракове с бывшим иезуитом М. Оссовским, который
повлиял на формирование его мировоззрения и привил интерес к промышленности, торговле, политике, экономическим наукам 2.
355
О. В. Школьная
Юноша получил блестящее для своего времени образование. Он практиковался в «вояжах» по миру, жил за границей и изучал различные отрасли
промышленности и сельского хозяйства. Он изучал теорию и практику экономики зарубежных стран, торговое и банковское дело. Полученные знания
вскоре понадобились ему для упорядочения собственных имений, которые
перед этим состояли в хозяйстве его опекунов 3. За часть своего наследства
Потоцкому пришлось побороться в суде. Это были трудные для него времена, однако они сформировали в нем стойкость характера, умение идти вабанк, способность рисковать и постоянно экспериментировать.
Отсутствие поддержки близких людей, необходимость чуть ли не с подросткового возраста постоянно самостоятельно решать многие важные вопросы обусловили у Потоцкого ряд уникальных умений и навыков, а также
лидерских качеств характера. Еще совсем молодым он стал передовым человеком своего времени: в одном лице управленцем, финансистом, юристом,
промышленником, агрономом, торговцем, купцом, банкиром. Кроме того,
Потоцкий позиционировал себя как просветитель и гуманист, меценат (вкладывал средства в произведения искусства и архитектуры, помогал беженцам
из других стран, поддерживал новейшие политические, научные и социальные внедрения). Возвратившись на родину из-за рубежа Потоцкий основал
три банковских конторы — в Варшаве, Херсоне и Махновке (на Брацлавщине; ныне с. Комсомольское Казатинского района Винницкой обл.). Махновская контора обслуживала дубенские и львовские контракты 4.
Около 1782 г. карьера Прота Потоцкого достигла высочайшего взлета.
Шесть миллионов злотых, унаследованные им от отца и вложенные в голландские банки, начали давать высокие прибыли. Благодаря репутации Оссовского, который принимал участие во всех важных проектах своего подопечного, Потоцкий занял видное место среди влиятельнейших банкиров
и предпринимателей. Это стало возможным после банкротства Адама Понинского, который являлся депозитарием многих шляхетских имений до
1782 г. 5 Потоцкий, после сложных и рискованных финансовых операций,
откупил и выиграл в судах некоторые из этих имений. Над планированием
развития своих имений он работал в соответствии с новыми гуманистическими взглядами, большое влияние на выработку которых оказали его родственники, почти ровесники, Северин и Ян Потоцкие, а также Станислав
Щенсный Потоцкий.
Увлеченный разного рода благородными намерениями и международными проектами, Потоцкий не принимал участия в политической борьбе,
благодаря чему снискал славу и авторитет в различных кругах общества.
С конца 1782 г. он активно занимался делами Польской (Черноморской) торговой компании, созданной по инициативе и под патронатом Станислава Августа Понятовского. Движущей силой польской торговли на Черном море
виделся экспорт сельскохозяйственной продукции из Украины. К работе
356
Штрихи к биографии магната и предпринимателя Прота Потоцкого
в компании были привлечены наивлиятельнейшие люди эпохи, а руководил
ею сам Прот Потоцкий.
17 марта 1783 г. в Винницком доминиканском конвенте были составлены устав и договор компании, а на следующий день подписаны «Законы
Польской торговой компании» 6. В Виннице находились архив, контора
и касса компании, поэтому Потоцкий перебрался на проживание ближе
к этому городу. Каждый акционер компании имел возможность приобрести
десять акций по 1000 дукатов 7. Преобладающее количество вкладчиков составляли магнаты Подолии и Волыни.
В возрасте 22 лет Потоцкий начал упорядочивать «идеальный» город Махновку, что находился в двадцати верстах от Бердичева. Он превратил Махновку
в свою резиденцию. В городе в соответствии с канонами «высокого Возрождения» были возведены величественные дворцы и общественные здания.
В Махновском имении Потоцкий заложил большие суконные, чулочные, крахмальные и каретные мануфактуры, фабрики одеял, шляп, лент, мебели, завел большие ярмарки, на которые съезжался люд отовсюду, в том
числе и купцы-иностранцы. Особенно славились сделанные в Махновке тонкие женские чулки и чекчири — гусарские узкие брюки. Само название города происходит от распространенного здесь вида ремесленничества — ткачества (махналяда — основной агрегат ткацкого станка) 8.
В Махновке был создан большой промышленный комплекс, работали
голландские, французские, немецкие, английские мастера, выпускались сукна, обои, тесьма, перкаль, бумажные табакерки, телеги, экипажи, целые «поезда», которые сбывались в Гданьске и Варшаве 9. Для гужевого транспорта
изготовляли кожи. В городе, надо полагать, торговали и кофе. Именно с распространением «кофехаузов», которые стали местами великосветского времяпровождения свободных горожан, связывается мода на фарфорофаянсовые изделия, которые выпускались здесь в конце ХVІІІ — начале ХІХ в.
В самой Махновке и в 5 верстах от нее в с. Глуховцах были найдены
редкие каолиновые глины 10. Именно они стали основным компонентом при
выработке рецептуры тонкой украинской керамики. Опыты по созданию
фарфоровой массы, основные ингредиенты которой не нужно было закупать,
открывали возможности фабрикации дорогостоящих художественных образцов «белого золота». В крае, который быстро развивался, поселились голландские колонисты и немецкие протестанты-менониты. Возможно, именно
голландцы, которые поддерживали коммерческие отношения с исторической
родиной, привезли сюда секреты Дельфтского фаянса.
В окрестностях Махновки получила развитие молочная и мясная промышленность. С разрешения короля Станислава Августа немцы пригнали
красноватых коров голендерской породы, «гишпанских» тонкорунных
овец, племенных коней. Местное население овладевало премудростями
фермерства.
357
О. В. Школьная
В Любаре и Ямполе были заведены виноградники, разнообразные производственные мастерские, каретные и экипажные производства и пр. В Любаре были построены библиотека и школа. В Махновке сооружен костел, для
которого Потоцкий купил икону св. Яна Непомуцена кисти Ф. Смуглевича 11.
Махновку того времени называли «Малой Варшавой», на ее рынках торговали купцы из разных стран, здесь говорили на многих языках. В центре
города владелец соорудил аптеку, больницу, пивоварню. Личным примером
он возрождал различные отрасли сельского хозяйства, разводил ценные сорта
винограда, редкие цветы, в том числе голландские тюльпаны.
Для Махновки было восстановлено Магдебургское право, после чего ее
владелец узаконил статус внештатного города и устроил магистрат. Потоцкий внедрил в Махновке унифицированную систему судопроизводства,
в компетенции которой было рассмотрение дел христиан-иностранцев с евреями. Все прибыли города направлялись на его развитие. Поступление денежных средств находилось под надзором выборной судейской коллегии из
президента и двух асессоров, срок полномочий которых длился 3 года. Суд,
получивший название «Порядковый», имел полицейские функции, за выполнением приговоров он обращался к городничему. Все споры решались через
судебные разбирательства.
Для заселения опустошенных после Руины окрестных земель Потоцкий
пригласил из Бердичева евреев и шляхту. Благодаря различным льготам, освобождению от налогов на три года и выделению участка под регулярную
застройку, здесь поселилось около 3000 человек 12.
После включения Подолии в состав Российской империи в 1795 г. Махновка стала уездным центром вновь образованной Брацлавской губернии.
В 1797 г. она была упразднена и Махновка была присоединена к Киевской
губернии. После 1798 г. Потоцкий стал одним из совладельцев города.
Помимо Махновки Потоцкий владел также Чудновым, который он купил у Адама Понинского в 1780-е гг. В начале 1783 г. здесь был заложен
фарфоровый завод. Этому способствовало наличие в окрестностях города
гуты (стекольной мастерской), а также поташного производства 13.
В 1784 г. деятельность «Польской восточной торговой компании» была
утверждена польским сеймом, а ее глава награжден орденом св. Станислава.
Будучи директором и финансовым руководителем компании Потоцкий вел
коммерческие операции через херсонскую торгово-банковскую контору. Она
получила название «Прот Потоцкий и Польская компания». Параллельно
Потоцкий направлял силы на развитие водных путей из Подолии (построил
порт, таможню и карантин в Ямполе) к Херсону и к Одессе. Из юговосточных воеводств Речи Посполитой на черноморское побережье свозили
злаки, мед, воск, сушеные фрукты. Эти товары переправляли на экспорт
в Марсель и Александрию, другие западные и восточные порты.
358
Штрихи к биографии магната и предпринимателя Прота Потоцкого
Екатерина ІІ поддерживала торговые начинания компании, суда которой
ходили под русским флагом. После заключения Кючук-Кайнарджийского
мира в 1774 г. российские торговые суда имели право свободного плавания
по Черному морю, Босфору и Дарданеллам. Потоцкий, содействовавший развитию российских черноморских портов и строивший собственные суда,
пользовался поддержкой со стороны Г. А. Потемкина. В компанию входили
брат польского короля Г. Понятовский и другие влиятельные пайщики, которые вкладывали средства в банк Потоцкого.
В компанию были вложены все шесть миллионов злотых, оставленных
Потоцкому его отцом. В Любаре Потоцкий принялся за сооружение шлюзов
(для этого воды реки Случь были отведены через канал, который сохранился
до нашего времени). В других населенных пунктах Волыни также строились
каналы и другие гидротехнические объекты. Из Ямполя товары сплавлялись
к Бендерам и Аккерману, а оттуда на кораблях компании переправлялись
в другие страны. Торговые обороты составляли свыше полумиллиона злотых в год. Рос экспорт зерна, влияя на подъем полеводства в крае и развитие
местных промышленных предприятий 14.
20 марта 1787 г. красоту чудновских имений Потоцкого смог лично оценить последний польский король, направлявшийся в Канев на встречу с Екатериной ІІ (через Чуднов издавна пролегал путь на Киев 15). Для высокого
гостя хозяин устроил званый обед. В станиславовском дворце Августа Понятовского угощали, вероятно, из посуды собственного производства. Мебель
была изготовлена в Махновке, хрустальное стекло, не уступавшее богемскому, — на Чудновской гуте. Увиденное произвело неизгладимое впечатление
на монарха.
Потоцкий был знаковой фигурой при польском дворе, где ему доверяли
поступление доходов в казну государства. Поэтому визит короля был далеко
не единственной, а скорее очередной встречей двух влиятельных лиц. За развитие края и значительные достижения на службе, которая хотя и не была
военной, но оказывала содействие дипломатическим сношениям и экономическому развитию государства, Станислав Август в мае 1787 г. наградил Потоцкого орденом Белого Орла 16.
На наследственные средства Потоцкий смог выкупить у Радзивиллов
вторую часть Махновского ключа в Киевском воеводстве, а также Любар
в Волынском воеводстве, Ямполь и Качковку, Чудновский ключ, Станиславов и Лисец в Русском воеводстве (бывшее владение его деда Антона-Михала
Потоцкого) 17.
Однако затем финансовая ситуация изменилась не в пользу Потоцкого.
Подвели его сразу несколько обстоятельств. Вследствие экономического кризиса в начале 1790-х гг. он оказался банкротом. Еще в 1788 г. он вел переписку с Потемкиным о деньгах, переведенных за покупку для Ш. Бадени населенного пункта Драбовка, который так и не был получен новым владельцем
359
О. В. Школьная
в собственность 18. Видимо, в этой ситуации Потоцкий выступал в качестве
посредника или поручителя соглашения. Финансовые трюки русских вельмож подрывали не только его материальную стабильность, но и авторитет
среди клиентов-европейцев. Все эти нелады наслаивались на неблагоприятную политическую ситуацию в отношениях России и Польши.
В 1789 г. Польша нуждалась в денежном займе в 30 млн. злотых. Потоцкий в числе других банкиров должен был обеспечить получение этой суммы
через Геную и Голландию. Однако после первого раздела Польши это государство потеряло доверие международного сообщества. В полном объеме
деньги получены не были. Разного рода неустойки привели к обнищанию
партнера Потоцкого — банкира Пиотра Теппера (1713–1794) — выходца из
Шотландии, главного поставщика предметов роскоши из Франции, Англии,
Голландии и Германии в Польшу и Россию, основателя первого варшавского
супермаркета на Медовой улице. В результате вся финансовая система Потоцкого оказалась подорванной.
В 1792 г. сеймом была образована комиссия по рассмотрению банкротства пяти польских банкиров, среди которых был и Потоцкий. И хотя
в 1791 г. он получил должность киевского воеводы, а после второго раздела
Польши в 1793 г. присягнул на верность России, его финансовым делам это
не помогло. Потоцкий был принят на русскую службу по протекции Станислава Потоцкого 19 и постепенно переводил в казну большую часть своих ранее приобретенных имений. Вынужден он был избавиться и от г. Станиславова, выкупленного им в 1792 г. у своей дальней родственницы Екатерины
Потоцкой-Коссаковской 20 (у нее же около 1793 г. им был приобретен дворец
Потоцких во Львове, ставшем столицей новообразованного Королевства Галиции и Лодомерии). В 1794–1803 гг. махновское и станиславовское владения Потоцкого находились на рассмотрении нескольких комиссий по банкротству и передаче имущества казне и кредиторам 21.
Вторым ударом для Потоцкого стала позорная измена его красавицы
жены Марии-Юзефы Любомирской (1773–1810) с русским военачальником
В. А. Зубовым, от которого она родила дочь Эмилию. Чтобы избежать скандала, Потоцкий «уступил» супругу Зубову, оформив с ней в 1793 г. развод
и поделив имущество. Военная карьера Потоцкого этим фактом была безнадежно испорчена.
Вынужденный покрывать долги и имея неустроенную личную жизнь,
Потоцкий выехал в Одессу, где стал первым поляком, купившем в новом городе земли. С 1793 г. он номинально числился на государственной службе
в чине тайного советника, но вплоть до 1796 г. находился в официальном
отпуске. В это время его паи после банкротства варшавских банков переходили из рук в руки 22. С упадком банковских контор Потоцкого в Варшаве,
Махновке и Херсоне, начала приходить в упадок и Херсонская компания 23.
360
Штрихи к биографии магната и предпринимателя Прота Потоцкого
Достигнув приостановления дела о банкротстве путем предоставления
доказательств, что его реальное имущество и прибыли превышают сумму
долгов, Потоцкий добился постепенных выплат кредиторам. Во время работы комиссии по обследованию его владений, которая конфисковала Варшавскую контору банка, а также фабрику перкалей (коленкора для изготовления
переплетов книг) в Лисобоках, Потоцкий начал поиск новых путей для быстрого возвращения средств 24.
В 1794 г. к Хаджибейской бухте новозаложенной Одессы прибыло сразу
семь кораблей с «греческим товаром» (вино, оливки, фрукты). Потоцкий был
первым купцом, который рискнул начать торговые операции с хлебным экспортом через одесский порт. Первый чумацкий обоз с зерном для «заморской» торговли был отправлен из его подольских имений. Опыт оказался
удачным.
С 1795 г. Прот Потоцкий — одессит. Кроме него, лишь самому О. М. де
Рибасу и паре-тройке его ближайших друзей принадлежало по несколько
участков одесской земли (по четыре — де Рибасу, инженеру-капитану Кейзеру, штаб-врачу Милашевскому, по три — полковнику Чехненкову, капитану
Бицилли, капитану Бардаку, графу Смекио, купцу Георгию Врето, графу
Проту Потоцкому и графу Северину Потоцкому).
Вполне вероятно, что Потоцкий привозил в Одессу помимо провианта
из своих имений, ориентированных на производство сельскохозяйственной
и промышленной продукции, и эксклюзивные сервизы для первых лиц города. Ведь Чуднов и после потери махновских земель по-прежнему оставался
в его руках.
Постепенно Потоцкий, вкладывавший в развитие Одессы все свои душевные и интеллектуальные силы, знания в дипломатической, судебной,
банковской, промышленной и торговой сферах, стал одним из наиболее
влиятельных и авторитетных горожан. В 1797 г. он был назначен сенатором
III департамента, но через полтора года освобожден от этой должности (вероятно, в связи с планами переезда в Вильно).
В принадлежавшем Потоцкому Любаре была основана первая фабрика
оргáнов, которая в начале ХІХ в. вырабатывала продукции на 120 тыс. руб.
в год 25. Чудновская гута, которую в 1784 г. официально приобрел Потоцкий,
производила высококачественое хрустальное стекло. В 1801 г. гуту приобрела семья Чайковских, хрустальное же производство просуществовало до конца ХІХ столетия (по крайней мере до 1885 г.).
Итак, то, что осталось потомкам от жизни Прота Потоцкого — это,
в первую очередь, наработки мысли и сердца, сокровища интеллектуальные
и духовные. Материальные блага, накопленные графом за жизнь, история
почти не сохранила. Тем не менее, вечная романтика, стремление к гармонии,
к духовной жизни, присущие Потоцкому увековечены в образах величественных дворцов, регулярных улиц, портов, целых городов, названия которых
361
О. В. Школьная
дороги каждому украинцу, поляку, россиянину: Станиславов (ИваноФранковск), Львов, Махновка, Ямполь, Чуднов, Одесса.
Интересны раздумья о Проте Потоцком М. С. Чайковского (1804–1886)
— общественного деятеля, писателя, офицера турецкой армии: «Край казался
будущим Эльдорадо или Калифорнией, когда наступили религиозныя смуты,
царствование Станислава-Августа Понятовскаго с наездами, бунтами, восстаниями гайдамаков, конфедерациями, кончившиеся разделом Польши. Все
эти неурядицы и потрясения особенно сильно отозвались на юго-западной
Руси, присоединенной Ягеллонами к Польше. Фабричное производство, уже
доведенное до высокой степени совершенства, не могло устоять, пало и произошло распадение этого огромного имения. Большие поместья образовались
на месте этого фабричного округа, но промышленность захирела. Достаточно
было проехать по местности, где были расположены заводы Прота Потоцкого,
и подумать о его деятельности, чтобы признать, что он был первым, а может
быть и единственным, поляком — предпринимателем во имя добра, народного
обогащения, во имя будущего. Он не пускался в спекуляции, которыми он или
товарищество могли нажить большие деньги, как впоследствии вошло в обыкновение между польскими магнатами, бравшими пример с англичан, французов и немцев, напротив, он добывал богатства из земли и давал их народу, ради
будущего промышленного развития и обогащения края, и потому, хотя о нем
ничего не было писано, но его долго помнили в народе и старики, и дети,
и часто говорили: “так велел делать пан Прот Потоцкий”» 26.
В конце жизни, собрав остатки своих капиталов, Потоцкий переехал
в Вильно. Возможно, у него имелись активы прибалтийских банков, которые
представлялись ему более безопасным местом хранения денежных средств.
Не исключено, что Потоцкий продолжал заниматься в Вильно банковской,
торговой и дипломатической деятельностью.
Скончался Прот Потоцкий 29 октября 1812 г. в Вильно, похоронен на
следующий день там же 27.
Примечания
1
Колесник В. Відомі поляки в історії Вінниччини: Біогр. слов. Вінниця, 2007. С. 545–546.
Там же.
3
Там же. С. 546.
4
Там же. С. 548.
5
Там же. С. 545–546.
6
Там же.
7
Там же.
8
Козятинський район [Электронный ресурс] // Вінницький інформаційний портал.
Вiнниця, 2009. URL: http://irp.vn.ua/!_ata/data/50.pdf (01.03.2015).
9
Machnowka // Słownik geograficzny Królestwa Polskiego i innych krajów słowiańskich.
T. 15, cz. 2. Warszawa, 1902. S. 288.
2
362
Штрихи к биографии магната и предпринимателя Прота Потоцкого
10
Лисін Б. С. Глини и глиняна промисловість на Україні. Киïв, 1918. С. 41,
табл. ХХХІV.
11
Колесник В. Відомі поляки… С. 548.
12
Похилевич Л. И. Сказания о населенных местностях Киевской губернии или Статистические, исторические и церковные заметки о всех деревнях, селах, местечках и городах,
в пределах губернии находящихся. Киев, 1864. С. 284, 286.
13
Starszewska M., ҰeŜewska M. Polski fajans. Wrocław; Warszawa; Kraków, 1978. S. 41.
14
Колесник В. Відомі поляки…. С. 545–546.
15
Ковальчук С., Ковальчук А. Славута: Минуле и сучасне. Киïв, 2003. С. 15.
16
Колесник В. Відомі поляки…. С. 546–548.
17
Там же. С. 547–548.
18
Письмо Прота Потоцкого к Григорию Потемкину от 14.02.1788 (Biblioteka
Narodowa w Warszawie. Микрофильм № 2258/43. На фр. яз.).
19
Колесник В. Відомі поляки… С. 547.
20
Історія Івано-Франківська. Коли ж засновано Івано-Франківськ (до 1962 року
Станіслав)? [Электронный ресурс] // Історичне Прикарпаття: [сайт]. Івано-Франківськ,
2006–2010. URL: http://history.iv-fr.net/forum/viewtopic.php?t=190 (01.03.2015).
21
Колесник В. Відомі поляки… С. 550.
22
Kowecka E., Łosiowie M. i Ұ., Winogradow L. Polska porcelana. Wrocław; Warszawa;
Kraków; Gdańsk, 1975. S. 19.
23
Колесник В. Відомі поляки… С. 549.
24
Там же.
25
Нестеренко О. О. Розвиток промисловості на Україні. Ч. 2: Фабрично-заводське
виробництво. Киïв, 1962. С. 451.
26
Записки Михаила Чайковского (Садык-паши) // Киевская старина. 1891. № 6. Сетевая
версия:
URL:
http://www.vostlit.info/Texts/Dokumenty/Turk/XIX/18201840/Sadyk_pasha/text6.htm .
27
Колесник В. Відомі поляки… С. 550.
Ш. Казусэк
ИМПОРТ ИЗ РОССИИ, ТУРЦИИ И ВАЛАХИИ В ПОЛЬШУ
В КОНЦЕ XVIII в.
Внешняя торговля Польши в XVIII в. до сих пор не являлась предметом
детального изучения в польской историографии. Наиболее важной работой
по данному вопросу все еще остается уже устаревшая работа Т. Кожона, посвященная периоду правления последнего польского короля Станислава Августа Понятовского 1. Автор рассмотрел в ней различные стороны торговых
отношений, в том числе торговые трактаты, заключенные между Польшей
и державами, участвовавшими в разделах Речи Посполитой, цены на продукты, экспорт и импорт, a также проблему торгового баланса страны. Однако
в указанной работе была дана лишь общая картина польской торговли. Многие вопросы, относящиеся к этой теме, нуждаются в дальнейшей разработке.
363
Ш. Казусэк
Имеются работы, посвященные развитию польско-турецкой торговли
в рассматриваемый период 2. Освещалась хозяйственная активность поляков
в Херсоне в конце XVIII в., в том числе деятельность Черноморской компании,
а также торговые связи Польши с Молдавией и Новосербией 3. Рассматривалась торговля водкой между Турцией и Польшей в конце XVIII столетия 4.
Контакты между Россией и Польшей в XVIII в. изучал Е. Войтович 5. Об
экономических связях коронных земель Королевства Польского с Великим
княжеством Литовским в конце XVIII в. писал Л. Житкович 6. Связи белорусских земель с прибалтийскими городами, в том числе в XVIII в., изучены
З. Гулдоном 7 и В. Л. Мелешко 8.
Необходимость дальнейших исследований заграничной торговли Польши в XVIII в. обусловливает факт публикации статистики заграничной торговли Великого княжества Литовского в 1785–1791 гг. 9, a также эдиция автора этих строк статистики заграничной торговли польских коронных земель
в конце XVIII в. 10 Подобные статистические показатели о балансе заграничной торговли всей Речи Посполитой за другие годы XVIII в. отсутствуют.
Это замечание следует также отнести и к предыдущим столетиям 11.
К исследованиям заграничной торговлей Польши с Россией, Турцией
и Валахией в XVIII в. побуждает также неполная информация о составе
товаров, поставляемых из-за границы. Много информации об этом можно
почерпнуть из таможенных инструктажей 12, a также из сохранившихся,
особенно со второй половины XVIII столетия, таможенных книг 13, неоднократно анализировавшихся З. Гулдоном 14. Интерес в этом отношении
представляют также книги портовых пошлин, изучавшиеся Ч. Бернатом
и А. Гротом 15.
Серьезной проблемой в исследованиях экономических отношений
Польши с Россией, Турцией и Валахией в конце XVIII в. являются утраты,
понесенные казначейским архивом во время Второй мировой войны 16. Документы, которые сгорели в те годы, только в небольшой степени были перед
этим использованы историками. Поэтому реконструкция целостной картины
заграничного товарообмена Польши в XVIII в. возможна прежде всего на
основании привлечения материалов заграничных архивов, которые до сих
пор лишь незначительно были использованы польскими исследователями.
В числе важнейших торговых партнеров Польши в указанный период
были Россия, Турция, Валахия, Пруссия, Австрия, Франция, Великобритания,
итальянские княжества, Нидерланды и Швеция. Зависимость Короны от продукции западноевропейской промышленности и ремесла хорошо известна.
Экономические же связи Польши с ее восточными соседями слабо исследованы. Это, в частности, касается контактов с Россией, Турцией и Валахией,
которые не только экспортировали свои товары на польский рынок, но и выступали посредниками в транзите товаров из стран Востока.
364
Импорт из России, Турции и Валахии в Польшу в конце XVIII в.
Взглянуть по новому на состояние товарообмена между Польшей и Россией, Турцией и Валахией позволяют годовые статистические сводки торговли Короны в 1786–1790 гг., опубликованные автором настоящей статьи. Эти
материалы, ввиду многочисленных утрат источников в период Второй мировой войны, играют сегодня особую роль в исследовании экономического потенциала Польши. Они содержат подробную информацию о масштабах товарооборота между Польшей и ее восточными экономическими партнерами,
а также позволяют сравнительно точно определить торговый баланс.
В данной статье на основе указанных материалов была обработана статистика импорта из России, Турции и Валахии. В работе сохранено деление
на 13 категорий товаров, классифицированных по принятым ранее критериям. Происхождение многих товаров можно определить на основании прилагательных, содержащихся в их наименованиях, либо на основании информации об их производстве в различных регионах мира. Вместе с тем
происхождение многих товаров осталось неизвестным. Особо важной задачей является определение торгового баланса Польши с Россией, Турцией
и Валахией в результате тщательного определения стоимости товаров, являвшихся предметом импорта и экспорта.
После обработки статистических данных об импорте из России, Турции
и Валахии складывается следующая картина (см. Приложение). Среди продуктов растительного происхождения и пчеловодства особого внимания заслуживает привоз значительного количества аниса, используемого в гастрономии, в частности, при ароматизации водки, а также привоз зерна, которого
было в Польше в достатке. Мед, воск, а также ульи и пчелы также являлись
важной частью импорта (из России?). Значительной была доля оливкового
масла из Испании, Италии и Франции, которое поступало через Турцию.
Продукция животноводства составляла небольшую часть импорта. Здесь следует обратить внимание на большое количество сала, которое, скорее всего,
привозилось из России. Значительная доля ввезенных потребительских товаров была произведена в странах Востока, а также в Средиземноморье. Немало было здесь также товаров из Валахии и России. Наиболее крупную группу
среди товаров, импортированных с востока, составляют сырье и текстиль,
а также одежда. На первом месте находятся товары, произведенные в Турции, а также в странах Востока. Зафиксирован ввоз обуви, сделанной в России. В Польшу доставлялись также московский тик (ткань), московские шляпы, сибирская китайка, московская крашенина, нити, ремни, полотно,
московские перчатки, верета русская (толстая грубая ткань), полотно ивановское, текстиль из Валахии и из стран Западной Европы. Животные попадали
на польский рынок обычно из Валахии, хотя местом их естественного происхождения, судя по данным ономастики, также были Россия и Турция. На российское и турецкое происхождение указывают названия минерального сырья
365
Ш. Казусэк
и продукции из него. Поразительным является факт привоза в Польшу металлических изделий с востока. В XVI и XVII вв. он был характерен, но для
немецких стран. O металлах восточного происхождения в польской историографии до сих пор мало что известно. Ассортимент древесины и продуктов
лесного хозяйства невелик, зато количество привозимого сырья очень значительно. Большая часть продуктов этой категории привозилась из России.
Главным производителем и в то же время экспортером кож и мехов в Польшу
в конце XVIII в. была Россия. Сырые кожи и кожаные изделия ввозились
также из Турции и Валахии, а также из стран Западной Европы. Из России
в Польшу привозились книги, а также большое количество бумаги. В меньшем количестве ее привозили также из Турции. Трудно однозначно определить из какой страны привозились изделия из стекла и фарфора. В категорию
товаров, под названием «Другое», входила продукция самого разного происхождения. Здесь заслуживают внимания продукты домашнего хозяйства, ремесленные изделия, а также оружие. Встречаются товары, характерные как
для российского производства (мыло, картины, погребцы московские), так
и для турецкого. Отмечены также товары западноевропейского происхождения. Статистика польского импорта из России, Турции и Валахии свидетельствует об огромной роли этих стран в транзитной торговле, о высоком уровне
международного товарообмена.
Невозможность однозначного и точного определения происхождения
многих товаров, недостаток сведений о торговле Польши с Россией, Турцией
и Валахией, требует обращения к заграничным архивам, в том числе к сохранившимся таможенным книгам, дающим наиболее полную картину тогдашнего товарообмена.
Примечания
1
Korzon T. Wewnętrzne dzieje Polski za panowania Stanisława Augusta (1764–1794).
T. 2. Kraków; Warszawa, 1897. S. 1–212.
2
Dziubiński A. Na szlakach Orientu: Handel między Polską a Imperium Osmańskim
w XVI–XVIII wieku. Wrocław, 1998. S. 235–278; Motylewicz J. Kupcy z krajów imperium
tureckiego w handlu naddniestrzańskim w połowie XVIII wieku // Annales Academiae Pedagogicae Cracoviensis. Fol. 21. Studia Historica. 2004. T. 3. S. 375–386.
3
Guldon Z. Handel Polski z Mołdawią, Nowoserbią i Chersoniem w końcu XVIII w.
// Polska, Prusy, Ruś. Gdańsk, 1995. S. 57–61; Mądzik M. Polskie inicjatywy handlowe
w rosyjskich portach czarnomorskich na przełomie XVIII i XIX wieku. Lublin, 1984. —
См. также: Mądzik M. 1) Z działalności Polaków w Chersoniu pod koniec XVIII wieku
// Annales Universitatis Mariae Curiae-Skłodowska. Sectio F. Cz. 29. Nauki Humanistyczne.
1974. № 11. S. 117–127; 2) Powstanie i pierwsze lata działalności Kompanii Czarnomorskiej
(1782–1785) // Rocznik Lubelski. 1979. T. 21. S. 77–91.
4
Reyman J. Zatarg handlowy polsko-turecki o handel wódką XVIII w. // Roczniki Dziejów Społecznych i Gospodarczych. 1951. T. 13. S. 215–230.
366
Импорт из России, Турции и Валахии в Польшу в конце XVIII в.
5
Wojtowicz J. Z problematyki stosunków handlowych Rosji z Bałtykiem i Europą
zachodnią w XVIII stuleciu // ZH. 1965. T. 30, № 4. S. 37–72.
6
śytkowicz L. Kilka uwag o handlu Wielkiego Księstwa Litewskiego w ostatnich latach
Rzeczypospolitej // TamŜe. 1976. T. 41, № 2. S. 87–101.
7
Guldon Z. Związki handlowe południowo-zachodniej Białorusi z Gdańskiem w pierwszej połowie XVIII wieku // Zeszyty Naukowe Uniwersytetu Mikołaja Kopernika w Toruniu.
Nauki Humanistyczno-Społeczne. 1967. T. 24. Historia. № 3. S. 29–39.
8
Mieleszko W. L. Handel i stosunki handlowe Białorusi Wschodniej z miastami nadbałtyckimi w końcu XVII i w XVIII wieku // ZH. 1968. T. 33, № 4. S. 53–91. — См. также:
Грицкевич А. П. Торговые связи Слуцка c городами Польши и Прибалтики в XVI–XVIII
веках и их роль в инноземной торговле города // Acta Baltico-Slavica. 1969. Т. 6. S. 51–73.
9
Труска Л. С., Ясас Р. В. Внешняя торговля Великого княжества Литовского в последние годы его существования (1785–1792) // Труды Академии наук Литовской ССР =
Darbai Lietuvos TSR Mokslų akademijo. Сер. A. 1970. Т. 1 (32). С. 23–53. — См. также:
śytkowicz L. Kilka uwag o handlu zewnętrznym Wielkiego Księstwa Litewskiego w ostatnich
latach Rzeczypospolitej // ZH. 1976. T. 41, № 2. S. 87–101.
10
Kazusek S. Handel zagraniczny Korony w końcu XVIII wieku: Tabele statystyczne.
T. 1: Eksport w latach 1786–1790. Kielce, 2012; T. 2: Import w latach 1786–1790. Cz. 1:
Zestawienia roczne, Kielce 2012; Cz. 2: Zestawienia sumaryczne, Kielce 2013. — См. также:
Guldon Z., Kazusek S. Eksport Korony w 1786 roku // Kwartalnik Historii Kultury Materialnej.
2009. № 2. C. 193–214.
11
Ср.: Mączak A., Grochulska B., Łukasiewicz J. Bilans handlowy // Encyklopedia historii gospodarczej Polski do 1945 roku. T. 1. Warszawa, 1981. C. 38–40.
12
Instruktarz ceł koronnych. Warszawa, 1765.
13
Guldon Z., Stępkowski L. Rejestry komór celnych z terenu Korony z lat 1738–1767
// KHKM. 1985. № 3. C. 215–228.
14
См. в том числе: Guldon Z. Handel Inowrocławia w połowie XVIII wieku // Ziemia
Kujawska. 1985. T. 7. S. 115–120; Guldon Z., Stępkowski L. Przyczynki do kwestii uprawy
anyŜu i handlu nim w Polsce w drugiej połowie XVIII wieku // KHKM. 1983. № 4. S. 441–
446; Leszczyński A. Kupcy Ŝydowscy miast ziemi bielskiej w aktach komór celnych z 1766 r.
// Biuletyn śydowskiego Instytutu Historycznego. 1978. № 2. S. 91–100; Ojrzyński W. śydzi
z Przedborza w handlu mazowieckim w świetle akt komór celnych z lat 1764–1766 // TamŜe.
1982. № 1/2. S. 71–76. См. также недавно изданную работу: Kazusek S. Związki gospodarcze dóbr magnackich z Gdańskiem w połowie XVIII wieku // Folwark — wieś — latyfundium:
Gospodarstwo wiejskie w Rzeczypospolitej w XVI–XVIII wieku. Kielce, 2009. S. 241–256.
15
Характеристику этих книг см.: Biernat C. Gdańskie księgi palowe z drugiej połowy
XVIII wieku oraz metoda ich opracowania statystycznego // Studia gdańsko-pomorskie.
Gdańsk, 1964. S. 214–235; Groth A. Piławskie księgi celne z lat 1638–1712 // ZH. 1980. T. 45,
№ 1. S. 133–141. — Ср. информацию o книгах портовых пошлин более раннего периода:
Gierszewski S. Elbląskie księgi cła palowego z lat 1586–1700 // ZH. 1973. Т. 38, № 4. S. 43–53.
16
Karwasińska J. Archiwa skarbowe dawnej Rzeczypospolitej // Straty archiwów i bibliotek warszawskich w zakresie rękopiśmiennych źródeł historycznych. Т. 1. Warszawa, 1957.
S. 70–125; Straty bibliotek w czasie II wojny światowej w granicach Polski z 1945 roku:
Wstępny raport o stanie wiedzy / Bieńkowska B. i in., Warszawa, 1994. S. 78.
367
Ш. Казусэк
Приложение
Статистика польского импорта из России, Турции и Валахии
в 1786–1790 гг. *
№
1
2
3
4
5
6
7
8
9
10
11
12
13
14
15
16
17
18
19
20
21
22
23
24
25
26
Наименование товара
Мера
Количество
I. Товары растительного производства и пчеловодства **
фунт ***
464 861
Анис
камень
18 182 ½
Лук
бунт
61
Лук и чеснок
бунт
336
Хмель
корец
304
Деревья садовые
злотый
824
Горох
корец
3
пара
74
Гречиха
паровица
9
корец
5043
Ячмень
паровица
888 ¼
бочка
3
Капуста
паровица
3
фунт
4753
Тмин
камень
83
Тмин обыкновенный
камень
58
Кукуруза
корец
339
бочка
72 ½
Мед неочищенный
злотый
97
Мед очищенный
бочка
46
гарнец
3271 ½
Мед питьевой
ведро
29
бочка
1884
Мед пресный
злотый
150
фунт
368
Семена кемпферии
камень
9½
Семена конопли
корец
3
фунт
60
Семена льна
корец
820 ½
Семена садовые
фунт
24
гарнец
2146
Уксус винный
ведро
10 ½
бочка
295
Масло оливковое
гарнец
16 530
Масло льняное
бочка
81 ½
Масло из Прованса
бутыль
1368
Масло из Генуи
бутыль
165
Масло из Испании
камень
269
368
Импорт из России, Турции и Валахии в Польшу в конце XVIII в.
№
27
28
29
30
31
32
33
34
35
36
37
38
39
40
41
42
43
1
2
3
4
5
6
7
8
9
10
11
12
13
14
Наименование товара
Мера
фунт
камень
корец
Овес
паровица
корец
Просо
паровица
улей
Пчелы
колода
корец
Пшеница
паровица
фунт
Рис
камень
Рис и перловая крупа
камень
фура
Сено
злотый
Семя
корец
корец
Гречиха татарская
пара
Воск
фунт
Изделия из воска
камень
Воск желтый
камень
корец
Зерно смешанное
паровица
Зерно разное
паровица
Рожь
паровица
Рожь озимая и яровая
корец
II. Товары животноводческого хозяйства
Яйца
копа
Жир нетопленый
камень
фунт
Жир топленый
камень
гарнец
Масло
фаска (корчага?)
Мясо соленое
центнер
Мясо сырое
центнер
центнер
Мясо копченое
фунт
Рога скотные
копа
Рога оленьи
фунт
Сало
штука
Сало свиное
штука
Сыр брынза
дежа
фунт
Сыр голландский
камень
Сыр коровий
фунт
Олива худшего качества
369
Количество
33 832
727
76 ½
2
13 374
2162 ½
1100
81
4336
793
83 927
928
536
6774
2646
5
365
7½
52 011
3½
1324
176
9
142
561 ½
7255
67 ½
5174
47 319
3344
62 ½
197
146
22 ½
83
7736
35
129
2
21
2
288
6
160
Ш. Казусэк
№
Наименование товара
15
16
Сыр коровий и овечий
Сыр овечий
17
18
19
20
21
1
2
3
4
5
6
7
8
9
10
11
12
13
14
15
16
17
18
19
20
21
22
23
24
25
Мера
дежа
штука
дежа
Сыр валашский
штука
Сыр валашский кашкавал
штука
Серпанки (сыр)
штука
Сало
камень
Жир гусиный
камень
III. Потребительские товары
Апухты армянские
пара
бутыль
Арак
кварта
штука
Арбузы
злотый
фунт
Cухофрукты
камень
Лавровый лист
камень
фунт
Лавровые семена и листья
камень
Леденцы
фунт
Сахарный песок
фунт
Сахарный песок белый
камень
Сахар тростниковый
камень
Сахар тростниковый и мелассовый
фунт
Сахар кристаллизованный
камень
Сахар мелассовый
камень
Сахар тростниковый неочищенный
камень
Конфеты и леденцы
фунт
фунт
Корица
камень
сотня
ящик
Лимоны
штука
дюжина
Кемпферия
камень
Шоколад
фунт
фунт
Финики
камень
фунт
Отвар из лекарственных трав
камень
фунт
Фиги
камень
Фиги лучшего качества
фунт
Фиги с ножками
фунт
Фиги худшего качества
камень
370
Количество
72
842
1275 ½
35
527
653
317
¼
160
840
1195
466
1
170
88 ½
16 ½
7552
972 ½
65
560
85
1286
48 620
180
879
333
506
155
8
955 ¼
36 ½
542 978
1400
14 ½
246
13 828
361 ½
67
30 ½
5190
1031 ½
230 046
90 902
110
Импорт из России, Турции и Валахии в Польшу в конце XVIII в.
№
Наименование товара
26
27
28
29
30
31
32
33
34
35
Фиги в коробках
Сенна
Водка
Водка обычная
Гвоздика
Коренья гвоздики
Гранaты
Чай китайский
Чай обычный
Чай отличного качества
36
Имбирь
37
38
Яблоки обычные
Яблоки райские
39
Яблоки сушеные
40
Яблоки свежие
41
42
Пшено
Можжевельник
43
Каперсы
44
Каперсы и оливки
45
Пшенная каша
46
47
48
49
50
Гречка
Кофе левантийский
Кофе худшего качества
Кофе хорошего качества
Кофе турецкий
51
Икра
52
Конфитюры
53
54
55
56
57
58
Конфитюры сухие
Коренья
Коренья английские
Коренья фиалковые
Крупа
Цвет мускатный
59
Ликеры
371
Мера
Количество
камень
фунт
гарнец
гарнец
фунт
фунт
фунт
фунт
фунт
фунт
фунт
камень
корец
штука
корец
злотый
корец
паровица
паровица
фунт
фунт
глаз
глаз
корец
паровица
корец
глаз
фунт
фунт
фунт
фунт
камень
фунт
камень
глаз
глаз
фунт
фунт
фунт
гарнец
фунт
бутыль (маленькая)
бутыль
кварта
122
40
3365
3881
97
5½
110
5
879
158
8794
451
58
213
2673
1
1106
35
1½
54
51
148
21
10
22
2
374
49 438
3340
835
4166
10 673
5656
51
1249
6
89
16
25
144
6
413
410
1180
Ш. Казусэк
№
Наименование товара
60
Лакрица
61
62
63
64
65
66
67
68
69
Лакрица худшего качества
Макароны
Мука
Мука гречневая
Мука смешанная
Мука пшеничная
Мука пшеничная и ржаная
Мука различная
Мука ржаная
70
Миндаль
71
Горчица
72
Оливки
73
Орехи лесные
74
Орехи медвежьи
75
Орехи грецкие
76
Орехи валашские
77
Орехи валашские и лесные
78
Сухофрукты
79
Фрукты свежие
80
Перец
81
82
83
Пряники и медовики
Пиво английское
Пиво худшего качества
84
Апельсины
85
Ревень
86
Изюм
372
Мера
Количество
фунт
камень
камень
фунт
корец
корец
бочка
корец
корец
корец
корец
фунт
камень
бочонок
бочонок (маленький)
фунт
камень
штука
злотый
корец
фунт
камень
камень
фунт
камень
корец
фунт
корец
паровица
корец
паровица
фунт
камень
глаз
злотый
кварта
бочка
центнер
копа
ящик
штука
фунт
фунт
камень
37 200
188
144
1700
100
1
8
32 ½
14
368
5½
13 718
391
1
½
2187
8
253
3596
70
61 238
816
1330
179 456
2660
470
277 520
1050 ½
9
765
3
27 723
1390 ½
1
132
5757
165
3
7503
5000
510 850
402
354 048
2122
Импорт из России, Турции и Валахии в Польшу в конце XVIII в.
№
Наименование товара
87
Изюм маленький
88
Изюм большой
89
90
91
92
93
Рыжики
Зельц
Сардельки
Апельсиновые корки
Апельсиновые и лимонные корки
94
Сок лимонный
95
96
97
98
99
100
101
Соль аптекарская
Соль гурманная
Соль крымская
Соль каменная
Соль волошская
Соль волошская и крымская
Фрукты сушеные
102
Сироп
103
104
Сироп аптекарский
Крокус
105
Сливы
106
107
108
109
Сливы сушеные
Сливы свежие
Табак нюхательный
Табак нюхательный второго сорта
110
Табак
111
112
113
114
115
116
117
118
119
120
Табак второго сорта
Табак обычный
Табак турецкий
Табак турецкий аппрак
Табак венгерский
Копчения
Вино бургундское
Вино кипрское
Вино французское хорошее
Вино французское лучшее
121
Вино французское второго сорта
122
123
124
Вино французское худшее
Вино фронтиньяк
Вино испанское
373
Мера
Количество
фунт
камень
фунт
камень
фаска (корчага?)
фунт
фунт
камень
фунт
фунт
глаз
глаз
центнер
центнер
центнер
центнер
центнер
камень
бутыль
фунт
фунт
фунт
корец
паровица
корец
камень
фунт
фунт
камень
глаз
камень
камень
глаз
фунт
фунт
фунт
гарнец
оксофт
оксофт
гарнец
гарнец
оксофт
гарнец
гарнец
гарнец
57 184
1446
193 952
3166 ¾
18
240
256
202
8654
24 924
23 229
594
6667
25 405
273 799 ½
326 755
299 391
28
98
6
3
20
16
383
215
43
375
120
1379
100
5000
48
39
420
770
120
135
120
42
4865
284
15 ¾
468
120
10
Ш. Казусэк
№
125
126
127
128
129
130
131
132
133
134
Наименование товара
Вино корсиканское
Вино малага
Вино мальвазия
Вино медок
Вино моравское
Вино мускатное
Вино второго сорта
Вино рейнское
Вино шампанское
Вино шампанское, бургундское
и рейнское
135
Вино венгерское
136
Вино венгерское худшее
137
138
Вино виноградное
Вино итальянское
139
Вино волошское
140
141
Вино заморское
Водка левантийская
142
Водка французская
143
Водка гданьская
144
Водка гданьская и французская
145
Водка второго сорта
146
Водка ароматная
147
Водка венгерская
1
Стерлядь (Чечуга)
2
Осетр маринованный
3
4
Осетр соленый
Устрицы
Устрицы английские, гамбургские
и т. д.
Мера
Количество
гарнец
гарнец
гарнец
гарнец
бочка
оксофт
оксофт
бочка
бутла
бутыль
гарнец
бочка
оксофт
бочка
гарнец
бочка
гарнец
бутыль
гарнец
гарнец
гарнец
гарнец
оксофт
гарнец
гарнец
оксофт
гарнец
кварта
злотый
кварта
25
7431
10
10
8
8
581
15
110
1184
90
36
20
255
100
5
25 325
221
196 118
14 842
3107 ¾
7025
735
20
21
17
141
50
260
20
паровица
бочонок
бочонок (маленький)
паровица
паровица
копа
89
2
21
46
14
штука
2000
бочка
фунт
паровица
паровица
паровица
1520
200
16
527
3028
IV. Рыба
5
6
Рыба в 2 фунта
7
8
9
Рыба в 8 фунтов (сом)
Рыба донская
Рыба мелкая
374
44
Импорт из России, Турции и Валахии в Польшу в конце XVIII в.
№
10
11
12
13
14
15
16
17
18
19
20
21
22
23
24
25
1
2
3
4
5
6
7
8
9
10
11
12
13
14
15
16
17
Наименование товара
Мера
бочка
фунт
паровица
Рыба пересол (?)
бочка
Рыба разная
паровица
Рыба соленая
паровица
пара
Рыба свежая
паровица
Рыба свежая в 16 фунтов
паровица
бочка
Рыба копченая
пара
паровица
Сомы
паровица
Таранка и каблон
фунт
Сельдь
бочка
ахтэль
Сельдь голландская
бочка
Сельдь второго сорта
бочка
Сельдь шотландская
бочка
фунт
Рыбий жир
гарнец
гарнитур
фунт
Вязига
камень
Жилы рыбные
камень
V. Сырье и текстильные продукты, одежда
Аба московская
штука
локоть
Дамаст
штука
Бархатка
штука
Альбы
штука
Аладжа
штука
Аладжа хлопковая
штука
Аладжа второго сорта
штука
локоть
Аладжа шамская
штука
Астраханское сукно
штука
Атлас
штука
Атлас легкий
штука
Атлас второго сорта
штука
Атлас худшего качества
штука
Атлас полушелковый
штука
Атлас отличный
штука
Багазея
штука
Бая
штука
Рыба меньше 1 фунта
375
Количество
2080
159
3024
783
2589
1648
1684
895
4197
2
3454
5011 ½
10
160
73
6
14 ½
87
11
7120
8579
7295
313 888
2589
57
12
24
2
4
2
3057
673
186
830 ¾
51
114
160
68 ½
31 ½
238
¼
53
451
3
Ш. Казусэк
№
Наименование товара
18
Бая лебединая
19
Баракан
20
21
22
Бумазея
Батист
Хлопок битый
23
Хлопок крученный
24
Хлопок разбитый
25
Хлопок сырой
26
Хлопок трепленный
27
28
29
30
31
32
33
34
35
36
37
38
39
40
41
42
Берлачи
Берлачи на меху
Блондина
Бомбазин
Сапожки
Бурки
Бурки казацкие
Бурлы окрашенные
Бурунчук
Сапоги
Сапоги получше
Сапоги московские
Сапоги второго сорта
Сапоги кожаные второго сорта
Сапоги зимние
Клеенка
43
Платки багазеевые
44
45
Платки хлопковые
Платки хлопковые лучшего качества
46
Платки хлопковые второго сорта
47
Платки чимбировые
48
Платки газовые
49
Платки шелковые лучшего качества
50
Платки шелковые второго сорта
51
52
Платки шелковые худшего качества
Платки шелковые среднего качества
376
Мера
Количество
штука
центнер
штука
штука
штука
камень
фунт
глаз
фунт
камень
глаз
камень
глаз
штука
пара
пара
злотый
штука
пара
штука
штука
штука
штука
пара
пара
пара
пара
пара
пара
штука
штука
дюжина
дюжина
штука
штука
дюжина
штука
дюжина
штука
штука
дюжина
штука
дюжина
дюжина
дюжина
1
7
19
71
450
359
46 260
3100
7872
159
189
123 ¾
6391 ½
12
1785
925
50
4
6890
189
21
2935
306
3116
7
677
17 061
5468
1876
4½
1649
154
869
239
2011
740
233
103 5/12
16
1298
12
1475
69 ¾
112
80
Импорт из России, Турции и Валахии в Польшу в конце XVIII в.
№
Наименование товара
Мера
Количество
53
54
Платки московские
Платки муслиновые
Платки муслиновые
лучшего качества
дюжина
дюжина
штука
дюжина
штука
дюжина
627
201 ½
3077
412
885
1202 ½
дюжина
238
штука
дюжина
дюжина
дюжина
штука
дюжина
штука
дюжина
штука
дюжина
дюжина
штука
штука
локоть
штука
штука
локоть
штука
штука
штука
дюжина
штука
дюжина
штука
штука
дюжина
штука
штука
штука
штука
штука
штука
штука
штука
штука
штука
штука
100
1313
231
212
5832
364
7740
438 ½
8
126 ½
66
631 ½
204
395
889
594
1153
135
16
2783
2½
12
142
1025
4733
262
2803
3301
920
1
347
15
144
2353
304
626
1999
55
56
Платки муслиновые второго сорта
57
Платки муслиновые
худшего качества
58
Платки нитчатые
59
60
Платки второго сорта
Платки холщовые
61
Платки холщовые лучшего качества
62
Платки холщовые второго сорта
63
Платки набивные
64
65
66
Платки из шелка брусс
Тик
Тик лучшего качества
67
Ситец второго сорта
68
Ситец отличного качества
69
Ситец среднего качества
70
Шапки смушковые
71
Шапки хлопковые
72
73
74
75
76
77
78
79
80
81
82
83
84
85
86
87
Шапки енотовые
Шапки московские
Шапки суконные
Шапки шерстяные
Шапки шерстяные второго сорта
Шапки смушковые лучшего качества
Шапки смушковые второго сорта
Шапки еврейские
Чепцы
Чыпки
Кошмы волосяные
Дезабилье
Дезабилье муслиновые
Дезабилье турецкие
Тик лучшего качества
Тик московский
377
Ш. Казусэк
№
Наименование товара
88
89
90
Тик московский широкий
Тик московский узкий
Тик для мешков
91
Тик второго сорта
92
93
94
95
96
97
98
99
100
101
102
103
104
105
106
107
108
109
110
111
112
113
114
115
116
Тик полушелковый
Дрогет
Дима английская и саксонская
Дима второго сорта
Дима худшего качества
Дима отличного качества
Дима среднего качества
Ковры
Этамин
Эфески турецкие
Китовый ус
Фланель
Фланель для подшивки
Фланель набивная
Крепдешин
Крепдешин второго сорта
Крепдешин отличного качества
Фартук шелковый
Фартуки нитяные
Фартуки второго сорта
Фартуки полушелковые
Фартуки турецкие
Фартуки шерстяные
Фартуки волошские
Позумент лионский
117
Позумент серебряный
118
Позумент мишурный
119
120
121
122
Позумент золотой
Газ шелковый
Газ второго сорта
Гингас
123
Гродетур
124
125
126
127
Гродетур второго сорта
Пуговицы оловянные маленькие
Пуговицы металлические большие
Пуговицы маленькие
378
Мера
Количество
штука
штука
штука
локоть
штука
штука
штука
штука
штука
штука
штука
штука
штука
штука
штука
фунт
штука
штука
штука
штука
штука
штука
штука
штука
штука
штука
штука
штука
штука
пачка
фунт
штука
доска
дощечка
штука
фунт
штука
штука
штука
локоть
штука
штука
дюжина
гарнитур
дюжина
901
67
171
105
3205
90
266
103
502
297
159
12
1
100
400
7
318
40
81
30
22
1
421
11 816
7597
239
5
9
2881
75
3
1
12
89
10
108
83
24 ½
2
10
17
5½
252
8
543
Импорт из России, Турции и Валахии в Польшу в конце XVIII в.
№
Наименование товара
128
129
130
131
132
133
134
135
136
137
138
139
140
141
142
143
144
145
146
147
Пуговицы латунные большие
Пуговицы посеребренные маленькие
Пуговицы позолоченные большие
Пуговицы стеклянные
Пуговицы из комплекта
Тармалама
Тармалама гладкая
Тармалама шелковая
Тармалама шитая
Тармалама турецкая
Тармалама в цветы
Тармалама с золотом
Раш
Раш на ремни
Имамус
Ермолки
Шелк
Шелк цовус
Шелк трепленый
Шелк для шитья
148
Шелк крученый
149
150
151
152
Шелк сырой
Папахи казацкие
Кафтаны
Кафтыр
153
Каламайка
154
155
156
158
159
160
161
162
Каламайка худшего качества
Каламайка шерстяная
Верблюжья шерсть
Верблюжья шерсть
отличного качества
Жилеты
Жилеты шелком обшитые
Камлот
Камлот второго сорта
Камлот худшего качества
163
Камлот шерстяной
164
Кисеты
165
Шляпы мужицкие
166
Шляпы московские
157
379
Мера
Количество
бунт
дюжина
дюжина
дюжина
фунт
штука
штука
штука
штука
штука
штука
штука
фунт
штука
штука
штука
фунт
глаз
глаз
глаз
фунт
глаз
глаз
штука
штука
штука
фунт
штука
штука
штука
фунт
2
381
22
12
9
1206
52
96
45
67
70
28
3
61
396
33
20
56
217
50
45
178
90
256
88
85
365
824
114
245 ½
10
фунт
2
штука
штука
штука
штука
штука
фунт
штука
десяток
штука
штука
дюжина
дюжина
4
2
381
1122
20
538
123
3
208
4492
2663
175
Ш. Казусэк
№
Наименование товара
167
168
169
170
171
172
173
174
175
176
177
Шляпы второго сорта
Шляпы второго сорта тонкие
Шляпы среднего сорта
Картон
Картон хлопчатобумажный
Картон второго сорта
Кички
Килимы
Килимы лучшего качества
Килимы шерстяные
Кир второго сорта
178
Китайка
179
Китайка ламская
180
Китайка мытая
181
182
183
184
185
186
187
188
Китайка второго сорта
Китайка сибирская
Китайка роликовая
Китайка французская гладкая
Китайка гладкая
Китайка второго сорта
Китайка отличного качества
Китайка в полоски
189
Килимы
190
191
192
Килимы второго сорта
Одеяла тканые
Одеяла тканые киевские
Одеяла тканые киевские
второго сорта
Одеяла тканые лучшего качества
Одеяла тканые лучшего качества
«eрдэс»
Одеяла тканые венгерские
Серьги
Одеяла
Одеяла багазейные
Одеяла багдадские
Одеяла муслиновые
Пенька нечесанная
Косники
Косники хлопковые
Крайки
193
194
195
196
197
198
199
200
201
202
203
204
205
380
Мера
Количество
штука
дюжина
штука
штука
фунт
штука
штука
штука
штука
штука
локоть
циум
штука
циум
штука
циум
штука
циум
циум
штука
штука
штука
штука
штука
штука
пара
штука
штука
штука
штука
9635
279
2
27
27
39
36
6
17
94
1320
11
624
3992
4636
2435
1067 ½
25 ¼
254
6176 ½
17 ½
48 ½
20
23
86
11 ½
2
14
2402
1263
штука
3397
штука
100
штука
130
штука
бумага
штука
штука
штука
штука
фунт
бунт
бунт
локоть
1
64
252
10
65
197
144
1057
778
68 860
Импорт из России, Турции и Валахии в Польшу в конце XVIII в.
№
Наименование товара
206
Краска
207
208
209
210
211
212
213
214
215
216
217
Крашенина
Крашенина московская
Крепдешин шелковый
Кроазе
Кромрас
Кромрас и полукромрас
Кромрас хлопковый
Кучбай лучшего качества
Цветы дамские
Лама золотая
Ламцы
218
Лен чесанный
219
Лен нечесанный
220
221
222
223
224
225
226
227
228
229
230
231
232
233
234
Тесьма для церковных одеяний
Лычак
Макат
Макат шелковый
Макат шелковый турецкий
Макат подшитый золотом
Манчестер
Манчестер отличного качества
Манчестер зимний
Материал
Материал французский
Материал шелковый
Материал шелковый гладкий
Материал турецкий
Материал хлопковый
235
Материал с золотом и серебром
236
237
238
239
240
241
242
243
244
245
246
Мешты
Муар шелковый
Мелтон
Мусулбас
Кисея для забилок
Кисея лучшего качества
Кисея второго сорта
Кисея отличного качества
Кисея среднего качества
Кисея турецкая набивная
Кипы турецкие
381
Мера
Количество
локоть
сотня
штука
штука
штука
штука
штука
штука
штука
штука
дюжина
локоть
штука
фунт
камень
фунт
камень
штука
штука
штука
штука
штука
штука
штука
штука
штука
камень
штука
штука
штука
штука
штука
локоть
штука
пара
штука
штука
штука
штука
штука
штука
штука
штука
штука
штука
1700
784
48 409
19 890
30
5
254
19
5
1
2
5
753
48
½
128
34
29
97 ½
9
3½
26
4
24
66
52
5
30
2
308
22
8
9
1
54
1
35
1973
6
598 ½
244
6
92
180 ½
19
Ш. Казусэк
№
Наименование товара
247
248
249
250
Намитки
Нити для шитья лучшего качества
Нити для шитья второго сорта
Нити московские
251
Нити для фитилей (для свечей)
252
253
Нити худшего качества
Скатерти гданьские
Скатерти голландские
худшего качества
254
255
Скатерти лучшего качества
256
Скатерти второго сорта
257
258
259
260
261
262
263
264
265
266
267
268
269
Скатерти подгорские
Скатерти среднего качества
Очипки багазейные
Очипки из материала
Епанча
Паклака
Туфли
Туфли худшего качества
Туфли кожаные
Туфли турецкие
Зонты китайские
Зонты полотняные
Пасамоны бархатные еврейские
270
Пасамоны еврейские
271
Ремни, украшенные золотом
Ремни, украшенные золотом
и серебром
Ремни вышивные
Ремни тармаламные
Ремни хамовые
Ремни шелковые
Ремни келбель
Ремни креповые
Ремни московские
Ремни кисейные
Ремни персидские
Ремни полушелковые
Ремни простые
Ремни сетчатые
272
273
274
275
276
277
278
279
280
281
282
283
284
382
Мера
Количество
штука
бунт
бунт
бунт
центнер
копа
сотня
бунт
гарнитур
6
1020
335
2876
1½
101
489
175
22
гарнитур
19
гарнитур
штука
гарнитур
штука
гарнитур
гарнитур
штука
штука
штука
штука
пара
пара
пара
пара
штука
штука
пачка
копа
пачка
штука
11
9
40
24 ½
37
62
11 793
3452
657
277
183
50
606
1179
3
2
3
69
29 ½
18
штука
11
штука
штука
штука
штука
штука
штука
штука
штука
штука
штука
штука
штука
59
48
47
3398
383
1437
3896
6260
28
587
2664
3651
Импорт из России, Турции и Валахии в Польшу в конце XVIII в.
№
Наименование товара
285
286
287
288
289
290
291
292
293
294
Ремни стамбульские
Ремни шалевые
Ремни роликовые
Ремни шерстяные
Ремни еврейские
Портупея
Портупея кожаная
Перувиан
Пестра
Пестра лучшего качества
295
Пешма (ткань)
296
297
298
299
300
Пешма лучшего качества
Пешма с золотом
Пике
Пике второго сорта
Пике худшего качества
301
Плиссе хлопковое
302
303
304
305
306
307
308
309
Плиссе шелковое
Полотнище
Полотнище русское
Полотно на полоски
Полотно хлопковое для занавесей
Полотно беленое
Полотно хрящ
Полотно набивное
310
Полотно окрашенное
311
312
313
314
315
316
Полотно голландское
Полотно ивановское разбитое
Полотно склеенное
Полотно льняное
Полотно льняное и окрашенное
Полотно накатанное
317
Полотно московское
318
319
320
321
322
Полотно для полотнища
Полотно тонкое
Полотно силезское тонкое
Полотно вебы (?)
Полотно посконное
323
Чулки хлопковые
324
Чулки шелковые
383
Мера
Количество
штука
штука
штука
штука
штука
штука
штука
локоть
штука
штука
локоть
штука
штука
штука
штука
штука
штука
копа
штука
штука
штука
штука
штука
штука
штука
аршин
штука
копа
штука
штука
штука
аршин
штука
штука
штука
центнер
штука
штука
штука
штука
штука
штука
пара
дюжина
пара
20
1676
1649
17 798
10 ½
120
253
40
16 319
1478
46 500
186
92
3
9
11
64
6
12
5
80
350
689
5462
2566
2230
34
½
56
162
4729
2230
22 ½
5591
120
2½
23 452
341
4013 ½
718 ½
8
3687 ¾
201
144
64
Ш. Казусэк
№
Наименование товара
325
Чулки нитчатые
326
327
328
Чулки нитчатые лучшего качества
Чулки нитчатые второго сорта
Чулки полушелковые
329
Чулки шерстяные
330
Пряжа хлопковая
331
Мукосейка
332
333
334
335
336
337
338
339
340
Ратимора
Раш худшего качества
Ратин
Ситец
Ситец лучшего качества
Ситец второго сорта
Ситец отличного качества
Ситец венский
Полотенца
341
Рукавицы овчинные
342
343
344
345
Перчатки хлопковые
Перчатки дамские
Перчатки глянцевые
Перчатки шелковые
346
Перчатки московские
347
348
349
350
351
352
353
Перчатки косульи
Перчатки шерстяные
Перчатки замшевые
Рукава из агорки (медвежьи)
Роброны
Рогожа
Скатерти лучшего качества
354
Скатерти второго сорта
355
Серак
356
357
358
359
360
361
Серак московский
Сермяги
Низы для рукавиц
Брюки
Брюки овчинные
Брюки хлопчатобумажные
384
Мера
Количество
камень
дюжина
пара
дюжина
пара
пара
дюжина
фунт
глаз
локоть
штука
штука
штука
штука
штука
штука
штука
штука
штука
штука
бунт
пара
дюжина
дюжина
дюжина
пара
бунт
пара
пара
дюжина
дюжина
штука
штука
штука
штука
штука
дюжина
лист
аршин
аршин
штука
пара
штука
штука
штука
145
692
32
1
119
708
230
1428
375
724
3
1
4
2
87
22
2
15
152
13
254
397
584
100
68
126
2187
5606
2997
168
12
11
173
49 144
30
35 ½
37
3378
31 740
5405
418
1006
2
6
2
Импорт из России, Турции и Валахии в Польшу в конце XVIII в.
№
Наименование товара
367
368
369
370
371
372
373
374
375
376
377
Брюки оленьи
Сукно английское
Сукно фалендышевое
Сукно французское
Сукно французское
лучшего качества
Сукно французское второго сорта
Сукно французское широкое
Сукно герлицкое
Сукно второго сорта
Сукно силезское
Шалон
Шамшаладия
Шамшаладия турецкая
Саржа типа бостон
Саржа
Саржа гамбургская
378
Шотландка
379
380
381
382
383
384
385
386
387
388
389
390
391
392
393
Ночные колпаки
Ночные колпаки хлопчатобумажные
Шнурок шелковый
Шнурок нитчатый
Шнурок полушелковый
Шнурок шерстяной
Ших лионский
Свиты русские
Тафта
Талесы лучшего качества
Талесы второго сорта
Талесы еврейские
Тесемки нитчатые
Тесемки худшего качества
Тесемки суперфиновые
394
Тесемки шерстяные
395
396
397
398
399
400
401
402
Трип шерстяной
Башмаки дамские
Башмаки лучшего качества
Башмаки второго сорта
Башмаки простые
Шерсть немытая
Шерсть крашенная
Шерсть разбитая
362
363
364
365
366
385
Мера
Количество
пара
штука
штука
штука
постав
штука
локоть
штука
штука
штука
штука
штука
штука
штука
штука
штука
штука
бунт
штука
дюжина
дюжина
фунт
бунт
бунт
бунт
пачка
штука
штука
штука
штука
штука
бунт
локоть
бунт
фунт
3
2
3
157
3
52
5
241
88 ½
608
350
158
39
949 ½
8
7
5
112
1
9
9
26
263 ½
79
1219
10
171
1
430
1926
219
655 ½
800
143
44
штука
6
штука
пара
пара
пара
пара
камень
камень
фунт
1
70
245
463
111
8936
19 444
9 036 256
Ш. Казусэк
№
403
404
405
406
407
408
409
410
411
412
413
414
415
416
417
418
419
420
421
422
423
424
425
426
1
2
3
4
5
6
7
8
9
10
11
12
13
14
15
16
17
Наименование товара
Мера
фунт
камень
Шерсть овечья
камень
Веретена
штука
Вереты русские
локоть
Гарус крашенный
фунт
Гарус для рыбы
штука
Гарус шерстяной
фунт
Войлок
штука
Лента богатая
штука
Лента шелковая
штука
Лента второго сорта
штука
Лента худшего качества
штука
Лента полушелковая
штука
Лента узкая
штука
Выбойка
штука
Выбойка турецкая
штука
Кумач
глаз
фунт
Кумач турецкий
глаз
Муфта медвежья
штука
Муфта соболиная
штука
пара
Серьги
бумага
Тюрбан турецкий
штука
Жупаны
штука
Жупаны волошские
штука
VI. Животные и птицы
Бараны
штука
Бараны и овцы
штука
Бараны волошские
штука
Буйволицы
штука
Буйволы
штука
Буяны (быки)
штука
Быки (бычки)
штука
Быки 2-летние
штука
Быки 3-летние
штука
Быки 1-летние
штука
Телята
штука
Тетерева
штука
Домашняя птица
штука
Домашняя птица усадебная
злотый
Кабаны
штука
Гуси
штука
Индюки
штука
Шерсть сырая
386
Количество
623 103
27 764
4539 ¾
12
117 650
1893
1
81
183
892
586
128
1139
473
168
1979
5986
4554
19 950
4981
19
4
208
620
38
58
17
6772
812
1498
2
31
13
4405
2793
2311
152
102
428
164
675
1
85
53
Импорт из России, Турции и Валахии в Польшу в конце XVIII в.
№
Наименование товара
18
19
20
21
22
23
24
25
26
27
28
29
30
31
32
33
34
35
36
37
38
39
40
41
42
43
44
45
46
47
48
49
50
51
52
53
54
55
56
Телки
штука
Телки 1-летние
штука
Телки 2-летние
штука
Телки 3-летние
штука
Утки
штука
Кони для повозок лучшего качества
штука
Мерины
штука
Кони жеребцы
штука
Кони второго сорта
штука
Кони для выездки
штука
Кони худшего качества
штука
Кони обыкновенные
штука
Кони турецкие
штука
Кони турецкие второго сорта
штука
Кони турецкие обыкновенные
штука
Кони турецкие отличного качества
штука
Кони тягловые
штука
Козлы и козы
штука
Козы
штука
Козлята
штука
Коровы
штука
Куропатки
штука
Куры
штука
Овцы
штука
Овцы ягнята
штука
Овцы ярки
штука
Овцы волошские
штука
Свиньи голландские
злотый
Мясные свиньи
штука
Боровы
штука
Боровы нежирные
штука
Боровы маленькие
штука
Боровы молдавские
штука
Боровы более 100-фунтов
штука
Боровы большие
штука
Боровы волошские
штука
Волы
штука
Волы маленькие
штука
Волы большие
штука
VII. Минеральное сырье и его продукты
фунт
Квасцы
камень
Янтарь
фунт
Янтарь необработанный
фунт
Гипс
корец
1
2
3
4
Мера
387
Количество
8353
244
1952
2398
51
21
24 288
11
1614
15 235
359
6438
3
270
4288
155
976
29 711
2065
10
4995
15 947
768
39 071
675
3621
28
1260
4
257
75
201
250
15
11
12
34 653
777
965
77 675
1166 13/16
22
824
458 ½
Ш. Казусэк
№
Наименование товара
5
6
7
8
9
10
11
12
Глина английская для полирования
Глина красная и серая
Глина охровая
Глина зеленая
Глина желтая
Камни для точки
Камни мельничные
Камни мельничные нижние
13
14
15
16
17
18
19
20
21
1
2
3
4
5
6
7
8
9
10
11
12
13
14
15
16
Мера
фунт
фунт
фунт
фунт
фунт
штука
штука
штука
фунт
Камни синие
глаз
Мел
фунт
Мрамор
злотый
Бруски
штука
фунт
Порох
камень
Селитра
злотый
фунт
Сера
камень
злотый
Известь
корец
Уголь
паровица
VIII. Металл и металлические изделия
лист
бочонок
Жесть белая
центнер
фунт
штука
бочонок
Жесть черная
центнер
Жесть крестовая
штука
Жесть лучшего качества
фунт
фунт
Жесть латунная
камень
центнер
Жесть железная
фунт
Тесовые гвозди
фаска (корчага?)
Бритвы второго сорта
дюжина
Бритвы худшего качества
дюжина
Олово английское
камень
Олово второго сорта
камень
Олово второго сорта in crudo
фунт
Олово в стержнях
камень
Олово хорошей выработки
камень
Олово выработки второго сорта
фунт
Гвоздики
штука
388
Количество
16
660
320
128
528
158
35
7
661
906
80 943
1750
26 375
1620
327
11 800
4916
618
5420
31
59 ½
4910
32
111
661
227
61
17 ¼
748
976
32
10
33
5794
6½
16
6
571
751 ½
3004
492
70 ½
2951
203 000
Импорт из России, Турции и Валахии в Польшу в конце XVIII в.
№
Наименование товара
17
18
19
20
21
22
23
24
Гвозди железные
Проволока для инструментов
Проволока латунная
Проволока железная
Колокольцы
Колокола
Гонтали
Гвозди второго сорта
25
Гвозди железные
26
Гвозди железные побеленные
27
Гвозди латунные
28
Крючки латунные
29
30
31
Крючки железные
Клинки для сабли
Клинки с гифесами для шпаг
32
Замки маленькие
33
Замки большие
34
35
36
37
38
39
40
41
42
43
Косы для травы
Косы для травы и сечки
Крица
Лемехи
Цепочки стальные
Металл
Металл для позолоты
Медь in crudo
Медь старая
Медь в процессе выработки
Медь в процессе выработки
второго сорта
Латунь битая в листах
Латунь in crudo
Латунь старая
Латунь в прутьях
Латунь в процессе выработки
Латунь в процессе выработки второго сорта
Латунь в листах
Мундштуки яшмовые
44
45
46
47
48
49
50
51
52
389
Мера
Количество
штука
копа
фунт
фунт
центнер
центнер
фаска (корчага?)
фаска (корчага?)
fasa
штука
злотый
копа
фунт
штука
фунт
дюжина
фунт
штука
штука
штука
дюжина
бунт
штука
дюжина
пара
штука
камень
штука
дюжина
книга
книга
фунт
фунт
фунт
1 744 538
124
139
364
11
29
169 ¼
258
81
960 400
240
200
20
500
161
30
89
10
55
11 884
2566
3731
1344
20
1960
5457
108
238
17
458
170
47 322
20 268
86 599
фунт
7160
фунт
камень
фунт
фунт
фунт
619
28 351
756
2473
849
фунт
171
фунт
штука
2102
15
Ш. Казусэк
№
Наименование товара
53
54
55
56
57
58
59
60
Мундштуки для чубуков
Мундштуки второго сорта
Ножи карманные
Ножи карманные лучшего качества
Ножи карманные второго сорта
Ножи второго сорта
Ножи столовые
Ножи столовые второго сорта
61
Ножи турецкие
62
63
64
65
Ножи со слоновой костью
Ножи с серебряными рукоятками
Ножницы
Ножницы для стрижки овец
Ножницы французские
второго сорта
66
67
Ножницы портновские
68
69
70
Ножницы лучшего качества
Ножницы второго сорта
Ножницы худшего качества
71
Свинец in crudo
72
73
74
75
76
77
78
79
80
81
82
83
84
85
86
87
Свинец в покрывалах
Шпоры
Пилы лесопильные и плотницкие
Палки
Рогоски латунные
Ртуть (живое серебро)
Топоры
Серпы
Бронза
Бронза для колоколов и пушек
Пряжки металлические
Пряжки стальные
Серебро гладкое
Серебро нитчатое
Серебро в блюдах
Серебро необработанное
88
Серебро необработанное гладкое
89
90
91
92
Сталь
Сталь лучшего качества
Сталь необработанная
Сабли
390
Мера
Количество
десяток
штука
штука
дюжина
дюжина
дюжина
дюжина
дюжина
штука
дюжина
штука
дюжина
дюжина
дюжина
3
45
15
5½
22
135
208
202
4
44
1
184
7
5
штука
570
штука
дюжина
дюжина
дюжина
дюжина
центнер
фунт
центнер
дюжина
штука
штука
штука
фунт
штука
камень
центнер
фунт
пара
гарнитур
лот
фунт
лот
лот
лот
штука
камень
камень
фунт
штука
90
1
5
81
14
1211
55 082
8
2
4
478
16 950
23
225
371
119
14 760
12
6
80
1
60
317
28
86
87
117
8784
269
Импорт из России, Турции и Валахии в Польшу в конце XVIII в.
№
Наименование товара
93
94
Упряжь
Цинк
95
Дробь
96
Замки латунные
97
Замки железные
98
Скребницы
99
100
101
102
103
104
105
106
Скребницы беленные
Скребницы железные
Золото для фигур
Золото нитчатое
Железо in crudo
Железо литое
Железо полированное
Железо необработанное
107
Железо грубой обработки
108
Железо необработанное лучшего
качества
109
110
111
1
2
3
4
5
6
7
8
9
10
11
Мера
Количество
штука
камень
фунт
камень
штука
бунт
штука
штука
дюжина
дюжина
штука
книга
фунт
слиток
камень
пуд
камень
фунт
пуд
40
114 ¼
50 404
630
25
8
27
64
7½
4
184
115
½
7397
1197
19
527
5307
568 ½
злотый
2964
центнер
1362
фунт
17 778
штука
16 989
Железо в штуках
штука
136 833
Железо в шинах
штука
6450
IX. Древесина, деревянные изделия, продукты лесного хозяйства
Дощечки
пара
169
Дубы
штука
52
Дранка
копа
262 ½
Древесина (бочка)
штука
80
Древесина бразильская
фунт
96
Древесина тисовая
колода
100
Древесина дубовая
штука
443
фунт
3168
Древесина красного дерева
злотый
11 650
паровица
106
Древесина для строительства
штука
1880
злотый
14 743
фура
12 985
платва
42
Древесина для топки
спляв
534
злотый
20 788
Древесина для топки и
телегa
9803
строительства
злотый
89 526
Железо в слитках
391
Ш. Казусэк
№
Наименование товара
12
Древесина орех
13
14
15
16
17
18
19
20
21
22
23
Древесина сассафрас
Древесина сосновая
Деготь
Ветви
Гонт
Канифоль
Трости деревянные
Планки
Смола
Смола сапожная
Тес
Мера
Количество
колода
50
1
2
3
4
злотый
штука
бочка
фура
паровица
камень
дюжина
штука
бочка
бочка
штука
пара
Тес сосновый
злотый
Тес сосновый, 5 дюймов
пара
штука
Товар деревянный
злотый
Живица
фунт
X. Кожа, меха, кожаные и меховые изделия
Меха
злотый
Меха (тулуп)
штука
Меха амстров
фламме
Меха овчина
фламме
5
Меха овчина ушанковые
6
7
Меха смушковые анатольские
Меха смушковые астраханские
8
Меха смушковые белые
9
Меха смушковые бирковые
10
11
Меха смушковые бирковые (тулуп)
Меха смушковые бухарские
12
Меха смушковые черные
13
Меха смушковые калмыцкие
24
25
26
27
392
2610
1212
4
211
136
2
23
36
16
9
164
6473
532
103
17
10 211
12 804
12 278
8360
8
57
пара
477
пара
пара
фламме
штука
пара
штука
тулуп
штука
пара
фламме
бунт
пара
штука
тулуп
фламме
пара
тулуп
920
24 ½
224
120
1138
5166
2384
271
559
567
316
228
270
171
2
25 594
433
Импорт из России, Турции и Валахии в Польшу в конце XVIII в.
№
Наименование товара
Мера
Количество
14
Меха смушковые крымские
бунт
пара
штука
93
55 811
35 856
15
Меха смушковые ушанковые
крымские
штука
18 668
бунт
пара
штука
тулуп
бунт
пара
фламме
штука
фламме
пара
штука
675
24 012
8130
97
57
7503
91
132 586
3528
156
6530
штука
14 602
фламме
пара
пара
штука
штука
тулуп
476
22
22 081
2040
3876
17
пара
2473
бунт
110
бунт
2
штука
бунт
фламме
пара
штука
тулуп
40
82
18
26 451
8178
3
бунт
287
штука
тулуп
9894
43
штука
1248
бунт
пара
21
1773
пара
101 192
16
Меха смушковые лентваловые
17
Меха смушковые лучшего качества
18
Меха смушковые из павших овец
19
Меха смушковые второго сорта
20
Меха смушковые решетиловские
21
Меха смушковые сивые
27
28
Меха смушковые сивые
лучшего качества
Меха смушковые сивые
второго сорта
Меха смушковые сивые
отличного качества
Меха смушковые невыделанные
Меха смушковые
украинские выделанные
Меха смушковые венгерские
Меха смушковые волошские
29
Меха смушковые астраханские
30
Меха смушковые
астраханские крымские
31
Меха смушковые заднепровские
22
23
24
25
26
32
33
34
Меха смушковые
заднепровские (тулуп)
Меха смушковые
заднепровские бирковые
Меха смушковые заднепровские
из павших овец
393
Ш. Казусэк
№
Наименование товара
Мера
Количество
35
Меха смушковые заднепровские из
павших овец и решетиловские
тулуп
110
36
Меха смушковые заднепровские
невыделанные
пара
95
37
Меха беличьи
фламме
10
38
Меха байбачьи
39
Меха барсуков
40
Меха черные
41
Меха горностаевые
42
43
44
Меха енотов
Меха калмыцкие
Меха калмыцкие (тулуп)
45
Меха каурок
46
47
Меха каурок отличного качества
Меха карманные беличьи
48
Меха корсаков
49
Меха котов
50
Меха котов выделанные
51
Меха кроличьи
52
Меха кроличьи белые
53
Меха кроличьи невыделанные
54
55
Меха кроличьи выделанные
Меха крымские отличного качества
56
Меха лисьи скрещенные
бунт
штука
штука
фламме
пара
бунт
сотня
сорок
штука
пара
пара
штука
тулуп
камень
фламме
пара
фламме
бунт
штука
фламме
фламме
бунт
фламме
фламме
сотня
фламме
штука
фламме
пара
фламме
штука
53 621
362 000
4
329
4979
685
131
297
27
2
22 218
657
2505
71
1152
13
43
432
30
2201
2904
280
1079
3
2½
595
75
160 ½
2787
3
2
58
59
Меха лисьи скрещенные лучшего
качества
Меха ушаначьи
Меха ушаначьи черные
60
Меха куньи
57
394
штука
7
пара
бунт
3880 ½
535
пара
1231
Импорт из России, Турции и Валахии в Польшу в конце XVIII в.
№
Наименование товара
Мера
Количество
61
Меха леопардовые
штука
65
фламме
бунт
пара
штука
штука
пара
штука
бунт
сотня
штука
пара
тахер
штука
штука
пара
штука
штука
бунт
пара
штука
пара
бунт
фламме
бунт
штука
фламме
пара
штука
фламме
бунт
пара
штука
тахер
бунт
фламме
бунт
бунт
штука
злотый
штука
пара
штука
649
19
159
207
1
10
68
61
3
60
208 448
49
173
1694
9½
29
7
303
160
27
1192
2430
4
519
243
10
628
1355
1795 ½
11 403
5128
12 110
814
513
372
237
172
500
6732
62
469
140
62
Меха лисьи
63
Меха лисьи черные
64
Меха лисьи второго сорта
65
Меха ласочьи
66
67
68
69
Меха павших овец
Меха для обувной отделки
Меха медвежат
Меха медвежьи
70
Меха медвежьи отличного качества
71
72
Меха медвежьи сивые
Меха норочьи
73
Меха второго сорта
74
75
Меха второго сорта (тулуп)
Меха овчинные
76
Меха перевязок
77
Меха песцовые
78
Меха полчков
79
80
81
82
83
84
85
Меха полчков черные
Меха полчков второго сорта
Меха полчков худшего качества
Меха полчков невыделанные
Меха росомах
Меха различные
Меха рысьи
86
Меха соболиные
395
Ш. Казусэк
№
Наименование товара
Мера
Количество
87
88
Меха старые
Меха невыделанные
89
Меха сусликов
90
Меха енотов
91
Меха татарские
92
Меха хорьков
93
Меха украинские
94
Меха в кусках
95
Меха беличьи
96
Меха собачьи
97
Меха волчьи
98
99
Меха волчьи второго сорта
Меха волчьи худшего качества
100
Меха волчьи отличного качества
101
102
103
104
105
106
3333
558
136
4
465
10
206
102
79 ½
487
146
424
72
414
401
40
49
430
8
4155 ½
4838
3982
19
2806
82
119
210
113 ½
11
90
17 114
штука
2889
штука
18
штука
449
штука
3474
111
112
Меха волчьи сибирские
Меха выбойки
Меха выдры
Меха выделанные
Меха из каракулевых овец
Меха из дубленой кожи
Меха из дубленой кожи черной
и сивой
Меха из дубленой кожи
каштанковой
Меха из дубленой кожи
крымской черной
Меха из дубленой кожи
второго сорта
Меха из дубленой кожи сивой
Меха из куньих лапок
штука
бунт
фламме
бунт
пара
штука
пара
фламме
бунт
штука
фламме
штука
злотый
фламме
бунт
пара
штука
штука
фламме
пара
штука
пара
штука
пара
штука
штука
штука
штука
бунт
фламме
штука
113
Меха из куньих хвостов
114
Меха из лисьих чомбров
штука
фламме
пара
сотня
штука
фламме
900
7
1045
27
2195
14
107
108
109
110
396
Импорт из России, Турции и Валахии в Польшу в конце XVIII в.
№
Наименование товара
115
Меха из лисьих грудок
116
Меха из лисьих хребтов
117
Меха из лисьих хвостов
118
Меха из лисьих подгрудок
119
Меха из лисьих боков
120
Меха из лисьих спин
121
122
123
Меха из лапок московские (тулуп)
Меха из хвостиков
Меха из полчковых брюшек
124
Меха из полчковых спинок
125
Меха из полчковых хвостиков
126
127
128
Меха из полчковых пушков
Меха из полчковых животов
Меха из соболиных лапок
129
Меха из соболиных хвостиков
130
Меха из беличьих хвостиков
131
Меха из спинок лучшего качества
132
Меха заднепровские
133
Меха заднепровские бирков
134
Меха заячьи
135
136
137
138
Меха заячьи белые
Меха заячьи невыделанные
Меха заячьи выделанные
Меха из спинок
139
Меха лесных котов
140
Лисы молодые
397
Мера
Количество
фламме
бунт
штука
фламме
бунт
пара
штука
сотня
фламме
бунт
штука
фламме
десяток
фламме
бунт
штука
сотня
фламме
фламме
бунт
фламме
штука
фламме
штука
фламме
пара
сотня
штука
штука
злотый
фламме
фламме
пара
пара
фламме
бунт
штука
штука
фламме
бунт
центнер
фламме
бунт
штука
штука
2
163
1289
276 ½
561
379
2110
1½
125
48
390
5843 ½
19
6
164
447
10 ½
1034
485
143
44
53 910
1
4942
6
3086
4
4143
11 000
304
½
1
40 075
5324
45 163
6856
54 100
8384
8557
1250
1½
14 503
6988 ½
2882
50
Ш. Казусэк
№
Наименование товара
141
Опоики
142
Опоики английские
143
Кожа баранья
144
Кожа баранья невыделанная
145
Кожа баранья выделанная
146
147
148
149
150
151
152
153
Кожа буйволовая
Кожа лицевая
Кожа лицевая малая
Кожа лицевая невыделанная
Кожа лицевая выделанная
Кожа хабетковая
Кожа хабетковая невыделанная
Кожа телячья
154
Кожа телячья невыделанная
155
Кожа телячья выделанная
156
158
159
160
161
Кожа для переплетчиков
Кожа для переплетчиков
и перчаточников
Кожа окрашенная
Кожа ягнячья выделанная
Кожа телячья невыделанная
Кожа телячья выделанная
162
Кожа юфтевая
163
164
165
166
167
168
169
170
Кожа юфтевая и полуюфтевая
Кожа конская невыделанная
Кожа конская выделанная
Кожа козья
Кожа козья не выделанная
Кожа козья не выделанная
Кожа козлиная
Кожа козлиная невыделанная
171
Кожа козлиная выделанная
172
Кожа коровья невыделанная
157
398
Мера
Количество
пара
штука
злотый
штука
бунт
тахер
бунт
сотня
штука
бунт
штука
штука
штука
штука
штука
штука
штука
штука
тахер
бунт
штука
тахер
бунт
штука
тахер
бунт
штука
злотый
бунт
штука
штука
штука
пара
штука
штука
штука
штука
бунт
штука
бунт
бунт
штука
пара
штука
штука
132
40
24
26
1285
121
15 052
54
64 160
5341
2695
11
26 375
32
2543
616
1105
8614
135
405
3014
431
80
212
106
95
1353
600
6½
36
1070
1641
2698 ½
1602
2523
4914
1685
267 ¼
1910
70
54
555
4
1265
19 672
Импорт из России, Турции и Валахии в Польшу в конце XVIII в.
№
173
174
175
176
177
178
179
180
181
182
183
184
185
186
187
188
1
2
3
4
5
6
7
8
9
10
11
12
13
14
15
16
17
18
19
20
21
Наименование товара
Мера
Кожа коровья выделанная
Кожа лосиная невыделанная
Кожа замшевая
Кожа медвежья
Кожа овечья
штука
штука
тахер
штука
бунт
бунт
Кожа овечья невыделанная
штука
Кожа овечья выделанная
штука
пара
Кожа полуюфтевая
штука
бунт
Кожа сафьяновая
штука
Кожа хорьков
бунт
Кожа беличья
штука
Кожа воловья невыделанная
штука
Кожа воловья выделанная
штука
Кожа рогатых телят выделанная
штука
Кожа заячья
бунт
Кожа заячья невыделанная
бунт
XI. Книги и бумажные изделия
стопа
Тонкая бумага
кипа
Эпистолы евангельские
штука
Эпистолы русские
штука
Карты польские и французские
колода
Карты польские и французские
дюжина
лучшего качества
Карты польские и французские
колода
похуже
Карты разные
дюжина
Карты всевозможные игральные
колода
фунт
Книги печатные
штука
Книги in crudo
штука
Книги перепечатанные
камень
Книги русские
штука
Книги
штука
Книги евангельские (?)
штука
Книги второго сорта
штука
Обивка бумажная
штука
Обивка бумажная второго сорта
штука
Обивка бумажная обойная
штука
Бумага для печати
фунт
Бумага московская
стопа
Бумага второго сорта
стопа
399
Количество
6034
108
7
7
435
4102
31 030
893
160
502
269
139
24
140
9436
4774
2389
436
56
524
6
2
6
125
10
72
701
1080
1472
568
127
207
329
718
5
62
29 020
20 934
485
396
6715 ½
1309
Ш. Казусэк
№
Наименование товара
22
23
Бумага второго сорта для письма
стопа
Бумага почтовая
стопа
XII. Изделия из стекла и фарфора
сотня
Бутылки стеклянные
штука
Фаянс
дюжина
фунт
Фарфуры (фаянсовые изделия)
дюжина
Фарфуры и трубки английские
камень
дюжина
Фарфуры второго сорта
злотый
Фарфуры одинарные
дюжина
Чашки
дюжина
фунт
Фарфор
пачка
злотый
Стекла физические
дюжина
Стекло
ящик
Стекло белое
ящик
Стекло чешское и белое
ящик
Стекло квадратное
локоть
Стекло отличного качества
ящик
Стекло разное
злотый
Стекло шмельцовое
злотый
XIII. Другое
центнер
фунт
Аптекарские принадлежности
пачка
ящик
злотый
Мышьяк
фунт
Асафетида
фунт
Астра
штука
Астра турецкая
штука
Аурипигмент
фунт
Бачман
штука
Башни
штука
Игрушки детские
пудło
Бичи английские
дюжина
фунт
Белила свинцовые
камень
Бризелия
камень
Бурсы каменные
штука
1
2
3
4
5
6
7
8
9
10
11
12
13
14
15
16
1
2
3
4
5
6
7
8
9
10
11
12
13
Мера
400
Количество
4788 ½
851
6
8032
183
86
171
9
69
29
9
15
12
2
115
12
3
13
2
18
27
53
139
1 1/8
119 675
3
2
381
33
30
2374 ½
2467
43
28
4
38
1
4228
623 ½
2
1690
Импорт из России, Турции и Валахии в Польшу в конце XVIII в.
№
Наименование товара
Мера
Количество
14
15
16
17
18
19
Халаты
Хомуты
Хомуты московские
Хомуты похуже
Хомуты с бляхой
Хомуты с шорцем
20
Чубуки
21
22
23
24
25
26
27
28
29
30
31
32
33
34
35
36
37
38
39
40
41
42
Чубуки лучшего качества
Чубуки ордовые
Чубуки покощеные
Чубуки турецкие
Чахуны
Чаши деревянные
Чаши медные
Череты плужные
Черная ягода
Челны
Чижи из проволоки
Скабиоза
Дежи
Краска бергрин
Краска бризелия
Краска киноварь
Краска фасоль
Краска самшит недистиллированная
Краска имамус
Краска индиго
Краска индиго «квантималь»
Краска калий
43
Краска кинка (кирка)
44
45
46
47
Краска «краска»
Краска крица
Краска малярная лучшего качества
Краска малярная второго сорта
48
Краска свинцовый сурик
49
Краска второго сорта
штука
штука
штука
штука
штука
штука
бунт
десяток
штука
телегa
штука
штука
штука
штука
штука
штука
штука
штука
камень
штука
фунт
фунт
штука
фунт
фунт
фунт
злотый
фунт
штука
фунт
фунт
фунт
фунт
глаз
фунт
камень
злотый
фунт
фунт
камень
фунт
камень
глаз
6
613
183
5
1
33
841
5464
6311
10
280
4330
567
18
6
4116
60
13
25
10
20
6
128
127
800
4
27
80
10
672
40
81
13
36
513
57
30
240 491
320
7½
2097
15
24
401
Ш. Казусэк
№
Наименование товара
50
Краска скупая
51
52
53
54
55
56
Краска умбра
Фигуры гипсовые
Фляги медные
Флейты
Охотничьи ружья
Охотничьи ружья тульские
57
Чернильный орех
58
59
60
61
62
63
64
Галган (альпиния)
Кастрюли (горшки)
Горшки простые
Губка
Самшит дистиллированный
Самшит недистиллированный
Гребни латунные
65
Гребни роговые
66
67
68
69
70
71
Гребни роговые второго сорта
Резина
Резина арабская
Звезды орденские
Гордовина
Труты
72
Иглы
73
74
75
76
77
78
79
80
81
82
83
84
85
86
Чайнички для кофе
Чайнички поменьше
Чайнички побольше
Чайнички турецкие
Инструменты музыкальные
Можжевельник
Янычарки
Кадильницы
Кадильницы латунные и оловянные
Кафель отлитый
Каюки
Каллы
Недоуздки
Недоуздки для весов
402
Мера
Количество
фунт
камень
камень
коробка
штука
штука
штука
штука
фунт
камень
фунт
паровица
паровица
фунт
камень
фунт
копа
копа
дюжина
копа
фунт
фунт
фунт
сотня
злотый
фунт
бумага
штука
штука
штука
штука
штука
злотый
штука
штука
штука
штука
копа
штука
фунт
штука
штука
410
1817
1
8
1145
4
30
8
830
16
10
10
8
577
42
66
6
83
22
8
48
30
4
850
2
18
42
239 000
2539
66
56
399
824
15
17
197
119
20
2
3
57
21
Импорт из России, Турции и Валахии в Польшу в конце XVIII в.
№
Наименование товара
Мера
Количество
87
88
89
90
91
92
Ружья
Карауши деревянные
Кареты и коляски
Кареты заграничные
Картузы
Кости
93
Каштаны
94
95
96
97
98
99
100
101
102
103
Куколь
Кирка
Пряжки
Клавикорды
Клей рыбий
Клей столярский
Котелки
Котелки чумачские
Лейки
Леи деревянные
104
Медный купорос
105
106
107
108
109
110
111
112
113
114
115
Абордажные сабли оправленные
Пробки для бутылок поменьше
Пробки для бутылок побольше
Пробки большие
Корыта
Лавочный ассортимент
Лавочный ассортимент и галантерея
Яйца крашеные
Крахмал
Крахмал белый
Крахмал голубой
116
Огнива
117
118
119
120
121
122
123
124
125
Огнива турецкие
Крестики
Сундуки длиной в 1 локоть
Сундуки разные гданьские
Седла
Сургуч
Сургуч лучшего качества
Сургуч похуже
Ламши
штука
штука
злотый
штука
штука
штука
фунт
камень
паровица
глаз
штука
штука
фунт
камень
штука
штука
штука
штука
фунт
камень
штука
фунт
штука
штука
штука
ящик
ящик
штука
камень
фунт
фунт
сотня
штука
штука
бумага
штука
штука
штука
фунт
фунт
фунт
штука
22
4
356
2
12
13
10 736
112 ¾
5
4
10
1
11 346
63
1995
347
100
167
1584
190 ½
150
184
1000
17 000
2
3
11
13 031
12
850
808
35
780
2800
248
8
1
106
211
15
72
42
403
Ш. Казусэк
№
Наименование товара
126
127
128
129
130
131
132
133
134
Лампы
Лампы церковные
Лампы латунные
Лампы латунные для церквей
Фонари
Фонари медные
Лазурь
Вожжи жестяные
Подсвечники проволочные
135
Подсвечники металлические
136
137
138
139
140
141
Подсвечники латунные
Счеты
Полотно льняное
Сангина
Люльки «софки»
Люльки гипсовые
142
Люльки глиняные
143
Люльки второго сорта
144
Люльки позолоченные
145
146
147
148
149
Люльки простые
Люльки турецкие «софки»
Люльки турецкие второго сорта
Люльки турецкие позолоченные
Люльки из морской пены
Лабендики (лебединые перышки
для пудры)
150
151
Ладан
152
153
154
Подсумки
Кровати металлические
Ложки жестяные
155
Ложки оловянные
156
Ложки деревянные
157
158
Ложки железные
Материалы аптекарские
404
Мера
Количество
штука
штука
штука
штука
штука
штука
фунт
штука
пара
пара
штука
штука
пачка
центнер
фунт
штука
штука
сотня
штука
сотня
штука
фунт
штука
сотня
штука
штука
штука
штука
34
206
158
201
187
12
640
40
49
4
11
46
2
22
9
1600
8188
9
235
15
34 245
120
195
103
225
28 310
300
3281
штука
14
фунт
камень
штука
штука
штука
дюжина
штука
дюжина
бунт
сотня
штука
фунт
23 492
1142 ½
117
178
13
6
4
27
438
340
1
130
Импорт из России, Турции и Валахии в Польшу в конце XVIII в.
№
Наименование товара
159
160
Меха кузнечные
Тазы
161
Метелки
162
Метелки для платьев
163
164
165
166
167
168
169
170
Метелки второго сорта
Мундштуки для чубуков
Мыло
Мыло белое
Мыло черное
Мыло московское
Мыло серое
Мыло твердое разное
171
Набедренники
172
173
174
175
176
177
178
179
180
181
Посуда деревянная
Посуда глиняная
Шатры
Наперстки
Наперстки латунные
Нецке деревянные
Галантерея и мелочный товар
Обода
Обода для телег
Картинки
182
Картины
183
Картины московские
184
Глаза раковые
185
186
187
188
189
190
191
192
193
194
Очипки
Льняное масло
Масло розовое
Фигурки гипсовые
Бусинки
Бусы еврейские
Патронташи
Жемчуг
Кольца
Пистолеты
405
Мера
Количество
штука
штука
десяток
штука
центнер
фунт
штука
десяток
штука
фунт
камень
камень
камень
камень
фунт
пара
штука
штука
паровица
штука
фунт
фунт
штука
злотый
пара
пара
штука
десяток
штука
штука
фунт
камень
штука
бочка
унция
штука
бумага
бунт
злотый
бунт
бумага
пара
6
2
68 ½
125
2
3
305
4
89
117 058
6971 ½
2320
2484
3275
68 480
60
12
430
42 ½
41
12
2
93
82 013
200
18
326
1559
275
9831
760
266
20 297
266
6
10
60
118
350
48
1092
249
Ш. Казусэк
№
Наименование товара
195
196
197
198
199
200
201
202
Пистолеты тульские
Плуги без железа
Подошвы
Подошвы полуфунтовые
Подстежки для хомутов
Погребцы
Погребцы московские
Помада
203
Постромки
204
Постромки лучшего качества
205
Постромки жгутовые
206
Пудра
207
208
209
210
Изделия бочарные
Изделия кузнечные
Изделия веревочные
Изделия шорные
211
Рожки
212
213
214
215
216
Заступы
Ремни
Сажа английская
Нашатырь
Самовары
217
Сердели
218
219
220
Сети для ловли рыбы
Седла
Сита
221
Кремень (для ружей?)
222
223
224
225
226
227
228
Кремень для ружей
Скомпя (листья сумака)
Сколу (?)
Сковороды
Сундуки, кованные железом
Сундуки
Блюдца еврейские
406
Мера
Количество
пара
штука
пара
пара
штука
штука
штука
камень
центнер
фунт
копа
4
41
3840
722
10
207
280
22
116
12 598
53
копа
3 576 ⅓
фунт
копа
фунт
камень
штука
фунт
копа
злотый
фунт
камень
штука
полосы
фунт
фунт
штука
фунт
камень
сажень
штука
штука
камень
штука
штука
камень
штука
штука
штука
штука
штука
14 009
8
93
209 ¾
40
428
165
1655
106 198
35
2
300
26
47
15
182
16 ¾
37
5
1
45
89 073
12 030
1871
8
2655
1
113
68
Импорт из России, Турции и Валахии в Польшу в конце XVIII в.
№
Наименование товара
229
230
231
232
233
234
235
236
237
238
239
Покупки
Покупки и товары
Струны для инструментов
Ружья и оружие
Шамада
Щетки для обуви
Щетки для платьев
Щетки для замков
Шпигинер
Булавки
Наборы столовые
240
Шила
241
Свечи сальные
242
Свечи восковые
243
244
245
246
247
248
Свечи восковые желтые
Табакерки
Табакерки лучшего качества
Табакерки простые
Подносы лакированные
Подносы лакированные побольше
249
Мелочь
250
251
252
253
254
255
256
257
258
259
260
261
262
263
264
265
266
Сечка крымская
Сечки
Терки
Седла
Тюки
Товар веревочный
Трубки латунные
Кошели
Трехножки
Ульи
Недоуздки
Веера
Веера второго сорта
Весы железные
Винный камень сырой
Ведра
Мешки для волос
407
Мера
Количество
злотый
злотый
бунт
злотый
штука
штука
штука
штука
глаз
фунт
штука
пачка
тысяча
фунт
камень
фунт
камень
камень
дюжина
дюжина
дюжина
штука
штука
пачка
злотый
штука
штука
штука
штука
штука
фунт
штука
штука
штука
штука
штука
дюжина
дюжина
штука
центнер
пара
штука
18 086
35 054
14
11 170
5
330
60
10
187 ½
91
6
49
2
25 280
5323
633
17
29 ½
183
62
414
68
1
2
1983
1
6
9
60
45
1247
7
74
200
1454
394
9
15
7
6
25
800
Ш. Казусэк
№
Наименование товара
Мера
Количество
267
268
269
270
271
272
Мешки простые
Вощина
Телеги
Телеги крестьянские
Телеги простые
Часы большие
273
Зеркала
274
275
276
Жернова
Утюги
Тарелки оркестровые
штука
корец
штука
штука
штука
штука
штука
злотый
камень
штука
пара
9592
5
9
3
1
3
126
307
150
35
5
Составлено по: Archiwum Główne Akt Dawnych w Warszawie. Archiwum
Lubomirskich z Małej Wsi. Sygn. paczka: 33/1114, 33/1116, 33/1118, 33/1120, 34/1122.
* Наименования товаров и мерных единиц, порядок расположения товаров, значения мерных единиц приведены в авторской редакции (прим. ред.-сост.).
** Расположение товаров в таблице дано в той же последовательности, что и в изд.:
Kazusek S. Handel zagraniczny Korony w końcu XVIII wieku: Tabele statystyczne. T. 1–2.
Kielce, 2012–2013.
*** Меры, упоминаемые в таблице, и их значение: аршин – 0,69 м; ахтэль — 62
гарнца; бочка — 72 гарнца; бочонок — 6–8 гарнцев; бунт — 15 шт., ведро — 20–26
гарнцев (вино), 20 гарнцев (пиво); гарнец — 3,76 л; глаз — 1,28 кг; злотый — 30 медных грошей; камень — 13,13 кг; кварта — 0,94 л; кипа (бумаги) — 10 стоп (5000 листов); копа — 60 шт.; корец (варшавский) — 32 гарнца (120 л); локоть — 59,55 cм; лот
— 12,7 г; оксофт (оксэфт) — 224,7 л; постав (cукна) — 30–50 локтей; пуд — 16,4 кг;
сажень — 1,78 м; сорок (меха) — 40 шт.; стопа (бумаги) — 500 листов; тахер — 12
шт.; унция — 27 г; фламме — 12 пар (бараньих кож), 12 шт. (лисьих кож); фунт — 32
лота (405,23 кг); центнер — 65,68 кг. — Значение таких мер и весов как бумага, бутыль, гарнитур, дежа, доска, книга, колода, колода, коробка, лист, пара, паровица,
пачка, платва, полоса, слиток, спляв, телегa, тулуп, улей, фаска (корчага?), фура, циум, ящик автором не установлено.
408
СВЕДЕНИЯ ОБ АВТОРАХ
Аваков Петр Ашотович, старший преподаватель Ростовского государственного
экономического университета, кандидат исторических наук (Ростов-наДону)
pavakov@mail.ru
Балковая Валентина Григорьевна, заведующая кафедрой теории и истории
государства и права Владивостокского филиала Российской таможенной
академии, кандидат политических наук (Владивосток)
valyabalk@yandex.ru
Барсукова Анжелика Владимировна, и. о. декана факультета истории, управления и сервиса, доцент кафедры муниципального управления и социального сервиса Московского государственного областного социальногуманитарного института, кандидат исторических наук (Коломна)
vrubel14@yandex.ru
Беляева Вероника Николаевна, доцент кафедры философии и социальных наук
Нижегородского института менеджмента и бизнеса, кандидат исторических
наук (Нижний Новгород)
veronick@mail.ru
Беспалёнок Елена Дмитриевна, доцент кафедры истории России Смоленского
государственного университета, кандидат исторических наук (Смоленск)
edb@mail333.com
Булгаков Михаил Борисович, доктор исторических наук (Москва)
Васильева Ольга Арнольдовна, преподаватель Современной гуманитарной
академии (Волгоградский филиал), кандидат политических наук (Волгоград)
negretenok2010@yandex.ru
Воловик Ольга Владимировна, старший научный сотрудник отдела древних
актов Центрального государственного исторического архива, г. Киев, кандидат исторических наук (Киев, Украина)
volovik-olga@yandex.ru
Голицын Юрий Петрович, руководитель направления по истории финансового
рынка Московской биржи ММВБ–РТС, кандидат исторических наук (Москва)
golitsyn57@mail.ru
Головко Юлия Ивановна, доцент кафедры источниковедения, историографии
и специальных исторических дисциплин Запорожского национального университета, кандидат исторических наук (Запорожье, Украина)
hji@ukr.net
409
Сведения об авторах
Голубинский Алексей Алексеевич, специалист 1 категории Российского государственного архива древних актов, кандидат исторических наук (Москва)
lexus.gol@gmail.com
Дубман Эдуард Лейбович, профессор кафедры российской истории Самарского
государственного университета, доктор исторических наук (Самара)
dubmane@mail.ru
Дячок Олег Александрович, доцент кафедры теории и истории государства
и права Академии таможенной службы Украины, кандидат исторических
наук (Днепропетровск, Украина)
oleg_dyachok@ua.fm
Жиброва Татьяна Валерьевна, доцент кафедры философии и гуманитарной подготовки Воронежской государственной медицинской академии им. Н. Н. Бурденко, кандидат исторических наук (Воронеж)
tashazhibrova@rambler.ru
Иванова Екатерина Владимировна, главный специалист Главархива Москвы,
доцент кафедры отечественной и всеобщей истории Московского государственного областного социально-гуманитарного института, кандидат исторических наук (Москва)
kiva79@rambler.ru
Казусэк Шымон, вице-директор Института истории Университета Яна Кохановского (Кельце, Польша)
szymon.kazusek@ujk.edu.pl
Козлова Наталия Вадимовна, профессор кафедры истории России до начала
XIX в. Московского государственного университета им. М. В. Ломоносова,
доктор исторических наук (Москва)
kozlova.n.v.i@gmail.com
Кончаков Роман Борисович, заведующий лабораторией социальной истории
Тамбовского государственного университета, кандидат исторических наук
(Тамбов)
rosveso@gmail.com
Коркина Татьяна Дмитриевна, аспирантка Словарного отдела Института лингвистических исследований РАН (Санкт-Петербург)
TDK2006@bk.ru
Кочетков Сергей Александрович, директор Дединовской средней школы
(с. Дединово Луховицкого района Московской обл.)
dedschool@yandex.ru
Крайковский Алексей Викторович, научный сотрудник Европейского университета в Санкт-Петербурге, кандидат исторических наук (Санкт-Петербург)
karl@eu.spb.ru
410
Сведения об авторах
Крестьянинова Елена Ильинична, старший научный сотрудник Государственного музея-заповедника «Ростовский кремль» (Ростов Великий)
krestel@mail.ru
Куц Олег Юрьевич, кандидат исторических наук (Санкт-Петербург)
okouts@mail.ru
Ледров Сергей Михайлович, заместитель директора по научной работе Нижегородского филиала Института бизнеса и политики, кандидат исторических
наук (Нижний Новгород)
sledrov@yandex.ru
Лисейцев Дмитрий Владимирович, ведущий научный сотрудник Института
российской истории РАН, доктор исторических наук (Москва)
Liseitsev@mail.ru
Мизис Юрий Александрович, заведующий кафедрой российской истории Тамбовского государственного университета, доктор исторических наук (Тамбов)
roshist@tsu.tmb.ru
Минаева Татьяна Станиславовна, профессор кафедры отечественной истории
Северного (Арктического) федерального университета им. М. В. Ломоносова, доктор исторических наук (Архангельск)
mintatiana@yandex.ru ; t.minaeva@narfu.ru
Монахан Эрика (Erika L. Monahan), ассистент-профессор истории Университета Нью-Мексико, доктор истории (Альбукерке, США)
erika.monahan@gmail.com
Муравьева Людмила Александровна, доцент Финансового университета при
Правительстве Российской Федерации, кандидат исторических наук (Москва)
lam1812@mail.ru
Назаренко Кирилл Борисович, доцент кафедры источниковедения истории
России Санкт-Петербургского государственного университета, доктор исторических наук (Санкт-Петербург)
k.nazarenko@spbu.ru ; kirbornaz@yandex.ru
Никитина Галина Алексеевна, заведующая отделом истории Ростова XIX–XX вв.
Государственного музея-заповедника «Ростовский кремль» (Ростов Великий)
Павлина Татьяна Викторовна, тьютор отдела дистанционного обучения Института дистанционного обучения, переподготовки и повышения квалификации Российской таможенной академии, кандидат исторических наук (Раменское)
tatyana_pavlina@mail.ru
411
Сведения об авторах
Пиргулиева Ганира Али кызы, старший научный сотрудник по археологии
отдела науки Научно-культурного центра при историко-архитектурном заповеднике «Ичеришехер» при Кабинете министров Азербайджана, кандидат
исторических наук (Баку, Азербайджан)
p_qanira@hotmail.com
Пушков Виктор Петрович, старший научный сотрудник Археографической
лаборатории исторического факультета Московского государственного университета им. М. В. Ломоносова, кандидат исторических наук (Москва)
pushkov@wwwcom.ru
Раздорский Алексей Игоревич, заведующий группой исторической библиографии Российской национальной библиотеки, кандидат исторических наук
(Санкт-Петербург)
razdor@nlr.ru
Рогожин Александр Александрович, преподаватель Орловского музыкального
колледжа, кандидат исторических наук (Орел)
rogozhin_alexander@bk.ru
Савченко Максим Михайлович, доцент кафедры гуманитарных дисциплин
Российской таможенной академии, кандидат исторических наук (Москва)
mmsavchenko@rambler.ru
Селин Адриан Александрович, профессор факультета истории Национального
исследовательского университета – Высшей школы экономики, директор
Центра исторических исследований, доктор исторических наук (СанктПетербург)
adrian.selin@gmail.com
Смирнова Мария Александровна, научный сотрудник Отдела рукописей Российской национальной библиотеки, кандидат исторических наук (СанктПетербург)
smirnmar@gmail.com.
Сукина Людмила Борисовна, заведующая кафедрой гуманитарных наук Института программных систем «Университета города Переславля им. А. К. Айламазяна», доктор исторических наук, кандидат культурологии (ПереславльЗалесский)
lbsukina@gmail.com
Торопов Андрей Николаевич, главный специалист Управления архивами
Свердловской области, кандидат исторических наук (Екатеринбург)
Atoropoff@rambler.ru
Третьяков Кирилл Андреевич, студент Тамбовского государственного университета (Тамбов)
412
Сведения об авторах
Уваров Игорь Юрьевич, доцент Гомельского государ