Социокультурный облик провинциального российского
advertisement
На правах рукописи Киприянова Наталия Владимировна Социокультурный облик провинциального российского купечества второй половины XVIII в. (по материалам Уложенной комиссии Екатерины II) Специальность 07.00.02 – Отечественная история Автореферат диссертации на соискание ученой степени доктора исторических наук Санкт-Петербург – 2016 1 Работа выполнена в Федеральном государственном бюджетном образовательном учреждении высшего образования «САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ» Научный консультант: Морозан Владимир Васильевич, доктор исторических наук, профессор кафедры Истории стран народов СНГ Института истории ФГБОУ ВО «Санкт-Петербургский государственный университет» Официальные оппоненты: Акульшин Петр Владимирович, доктор исторических наук, профессор, зав. научно-образовательным центром историко-гуманитарных и социальноэкономических исследований ФГБОУ ВО «Рязанский государственный университет им. С.А. Есенина» Барышников Михаил Николаевич доктор исторических наук, профессор ФГБОУ ВО «Российский государственный педагогический университет им. А.И. Герцена» Лизунов Павел Владимирович доктор исторический наук, профессор, зав. кафедрой философии и культурологи и гуманитарного института филиала ФГАО ВО «Северный (Архангельский) федеральный университет им. М.В. Ломоносова» ФГБОУ ВО «Самарский государственный институт культуры» Ведущая организация : Защита состоится «15» июня 2016 г. в 15.00 час. на заседании совета Д 212.232.57 по защите докторских и кандидатских диссертаций на базе Санкт-Петербургского государственного университета по адресу: 199034, Санкт-Петербург, Менделеевская линия, д. 5, Институт Истории, аудитория 70. С диссертацией можно ознакомиться в Научной библиотеке им. А.М. Горького СанктПетербургского государственного университета (199034, Санкт-Петербург, Университетская наб., д.7/9), на сайте http://spbu.ru/ Автореферат разослан «21» апреля 2016 г. Ученый секретарь Диссертационного совета доктор исторических наук, профессор А.В. Петров 2 ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ Актуальность исследования. Сложные эволюционные процессы, которые российское государство и общество переживали в период генезиса капитализма в России, затрагивали экономический, политический, социальный, культурный, психологический сегменты общественной жизни. Интенсификация процессов первоначального накопления в значительной степени усилила роль в государстве купечества, которое находилось в центре происходившей в стране трансформации. В последнее время отечественные исследователи интенсивно изучают деловую активность третьего сословия. Проводятся комплексные исследования по истории региональных групп предпринимателей1. Однако, социокультурный облик формирующейся буржуазии, менталитет, особенности социальной психологии изучены недостаточно. Актуальным остается вопрос становления сословий и роли государства в данном процессе2. Этот пробел во многом обусловлен, с одной стороны, ориентированностью отечественных ученых-историков в течение продолжительного времени на социально-экономические вопросы в ущерб проблемам общественного и культурного развития, а с другой – спецификой источников и методов работы с ними. Долгое время купечество не вычленялось из общей массы посадских людей. Не существовало и монополии на торгово-предпринимательскую деятельность. Разделение на гильдии не было подкреплено соответствующими «преимуществами», не устанавливало и правил торговли. В силу особенностей формирования купечества в его состав на разных этапах включались экономически активные представители практически всех социальных слоев российского общества. Это обеспечило высокую мобильность данной социальной группы и определило некоторые черты ее самосознания. Оформление купечества как сословия неизбежно привело к возникновению присущей ему культуры экономической деятельности, «культуры участия» в общественно-политической жизни, культуры социального общения. В его среде была выработана своя система ценностей и национальной предпринимательской этики. До настоящего времени отсутствует комплексный подход к рассмотрению социокультурных явлений. Для понимания исторического процесса важно не только знание экономических и политических факторов, но и осознание психологической основы, мотивов поведения различных 1 Барышников М.Н. Деловой мир России: историко-биографический справочник. СПб., 1998: Бойко В. П. Томское купечество в конце XVIII – XIX вв.: из истории формирования сибирской буржуазии. Томск, 1998; Галимова, Л.М. Очерки истории симбирского купечества: монография. Ульяновск, 2011; Михалков А.В. Очерки из истории московского купечества. М., 1996; Кусова И.Г. Рязанское купечество: очерки истории XV – нач. XX в. Рязань, 1996; Овсянкин, Е.И. Архангельск купеческий. Архангельск, 2000; Османов А.И. Петербургское купечество в последней четверти XVIII – начале XX в. СПб., 2005; Разгон В.Н. Сибирское купечество в XVIII – первой половине XIX в.: региональный аспект предпринимательства традиционного типа. Барнаул, 1999 и др. 2 См.: Миронов Б. Н. Социальная история России периода империи: (XVIII – нач. XX в.). Т. 1, 2. СПб., 1999. 3 социальных групп и отдельных людей на разных этапах исторического развития. Сами психологические установки формируются под влиянием социальной практики, но в то же время они могут реально влиять на систему общественных отношений, в том числе в такой важнейшей сфере, как отношение власти и общества. Следовательно, актуальность избранной темы можно определить необходимостью выявления следующих факторов: - реальное участие купечества в социальных, политических и культурных изменениях в стране на этапе генезиса капитализма; - степень вовлеченности купечества в процесс определения параметров своего социального статуса; - роль государства в становлении сословия; - влияние социальной мобильности на самоидентификацию купечества; - возросший интерес отечественной науки к осмыслению социальной истории в целом. Дополнительный фактор, обусловивший актуальность избранной темы, связан с реалиями современного состояния России. Предпринимательство относится к категории важнейших факторов устойчивого экономического развития и достижения нормального уровня жизнеобеспечения любой страны. Опыт предпринимательства является «реальным стратегическим ресурсом»3. Таким образом, объектом исследования является российское купечество второй половины XVIII в., а именно провинциальное купечество, как первоначальный пласт, на основе которого формировалась торговопромышленная буржуазия. Предмет исследования – ведущие элементы социокультурного облика провинциального российского купечества. Определение предмета исследования требует уточнения понятия «социокультурный облик». В настоящее время термин «социокультурный» широко используется в различных гуманитарных науках – истории, социологии, культурологии, социальной и исторической психологии, культурной и социальной антропологии. Само общество рассматривается как социокультурная система, что обязывает выходить за рамки традиционного исторического исследования и применять междисциплинарный синтез. Понятие «социокультурная система» употребляют в качестве альтернативы определениям «социальная система» и «культурная система»4. В данном контексте социальное и культурное начала взаимообусловлены. Социальный опыт рассматривается как важнейшая составляющая часть культуры. Неразрывная связь социального и культурного признается исследователями разных научных направлений и школ. В рамках проблемы «социокультурный облик российского купечества» выбраны два основных направления. Во-первых, это проблема формирования 3 Старцев А.В. История российского предпринимательства: проблемы теории Предприниматели и предпринимательство в Сибири. Вып. 3. Барнаул, 2001. С. 6. 4 Культурология: энциклопедия. В 2 т. Т. 2. М., 2007. С. 547. 4 и методологии // самого сословия и представления купечества о своем социальном статусе, который подразделяется на предписанный – установленный законом и достигаемый – достигнутый индивидуально или в составе своей страты, своего общественного слоя. Во-вторых, выявление духовной характеристики торговопредпринимательского сословия, элементов менталитета (отношение к своей основной социальной функции, образованию, религии, государству и власти). Важный вклад в междисциплинарный синтез был сделан историкамиантропологами. Историческая антропология предложила историкам то, что не смогла предложить даже школа «Анналов» в своем изучении ментальности – связную концепцию культуры5. По мнению ряда историков все межличностные отношения имеют культурную природу, в том числе и те, которые мы традиционно воспринимаем как экономические или социальные6. Подобный подход и предопределил необходимость изучения социокультурной составляющей общественного развития. В том значении, которое является наиболее адекватным предмету историко-антропологических исследований, культуру можно определить как систему ценностей, которые приняты членами общества, норм, которым следуют люди, и материальных артефактов, которые они создают. Однако культура – это еще и технологии, способ деятельности, характеризующий социальную группу, общество, эпоху. Это собирательное наименование приобретенных, внебиологических аспектов функционирования человеческого общества, включая язык, политико-правовые и нравственные регуляторы, способы трудовых операций, обычаи и условности (соглашения, договоренности), по которым человеческое поведение может отличаться от поведения других приматов7. Следовательно, в структуре культуры выделяются такие функциональные блоки, как: аспекты социальной организации (хозяйственная, политическая, правовая культура), социально значимое знание (религиозная, художественная, научная культура), передача социально значимого опыта (образование, просвещение, массовая культура). Исходя из этого, «социокультурный облик» сословия выступает как система ценностных свойств (качеств), принадлежащих данному социуму и приобретенных им в ходе социальной практики. Под обликом следует понимать самую обобщенную характеристику, включающую в себя политические взгляды, экономическую практику, психологию, мораль, культурно-бытовой уклад и семейные отношения. Реальное воплощение основных положений законодательных актов в отношении купечества последней четверти XVIII – первой половины XIX в. изучалось на основе российского законодательства. Полученные результаты сопоставлялись с имеющимися в литературе выводами по различным регионам. 5 Цит. по: Chartier R. Cultural history. Between Practices and Representations. Ithaca, New York, 1988. P. 97. Darnton R. The Greate Cat Massacre and Other Episodes in French Cultural History. New York, 1984. P. 258. 7 Смирнова Е. Р., Шапкина Н. В. Человек в контексте культуры: введение в социокультурную антропологию: учеб. пособие для студентов гуманитарных специальностей. Саратов, 1997. С. 10. 6 5 Целью работы является комплексное исследование социокультурной характеристики купечества на этапе становления основных черт формирующегося сословия. С учетом характера проблемы и степени ее изученности автором поставлены следующие задачи: - разработать методику междисциплинарного исследования массового исторического источника – городских депутатских наказов в Уложенную комиссию 1767 г. – для выявления основных элементов социокультурного облика купечества; - проследить особенности внутригородской борьбы на этапе выборов депутатов; - провести статистический анализ требований купечества, изложенных в городских наказах; - выявить иерархию ценностных ориентиров и региональные особенности требований купечества; - раскрыть социокультурные проблемы предпринимательской деятельности; - охарактеризовать социально-правовое пространство российского купечества; - проанализировать процесс самоидентификации купечества и некоторые черты его менталитета; - изучить реализацию требований купечества в законодательстве конца XVIII – первой половины XIX вв. Хронологические рамки исследования – вторая половина XVIII в. – охватывают самостоятельный исторически целостный период, который характеризуется законодательным оформлением гильдейского купечества. Научная новизна работы заключается: - в комплексном подходе к изучению феномена социокультурного облика купечества, которое включает в себя не только традиционную сферу духовности (воспитание, образование, религиозность), но и культурные аспекты организации предпринимательской деятельности, вопросы политической, правовой, бытовой культуры; - в комплексном анализе механизма формирования элементов сословного статуса купечества «изнутри», глазами самого сословия; - в установлении трансформации социума в тот переломный момент, когда закладывалась юридическая основа положения купечества в обществе; - в привлечении впервые как единого комплекса источников для изучения социокультурного облика всех, а не выборочно, как до настоящего времени было принято в историографии, так называемые малых депутатских наказов, представленные в Уложенную комиссию Екатерины II жителями городов; - в разработке методики формализации и генерализации требований городских депутатских наказов, что способствовало более полному выявлению ментальности формирующегося сословия; - впервые анализ требований был произведен с помощью контентанализа, установлена корреляционная зависимость между различными группами требований; 6 - определена иерархия ценностей формирующегося сословия, показаны региональные отличия в запросах купечества; - сопоставление представленных в Уложенную комиссию требований купцов с их реализацией в последней четверти XVIII – начале XIX в. позволило установить степень «сословной сформированности» купечества, как особой группы общества и эволюцию отдельных социокультурных характеристик. Практическая значимость исследования состоит в возможности использования полученных научных результатов при разработке общих и специальных лекционных курсов по истории предпринимательства, истории России, предпринимательской этики, социальной истории. Отдельные положения работы могут найти применение в учебных пособиях и научных трудах, посвященных социокультурной характеристике различных сословий. Выводы диссертации позволяют расширить понимание формирования городской культуры, воссоздать состояние городского социума и историкокультурный облик российского города в середине – второй половине XVIII в. Теоретическая значимость исследования заключается в возможности применения его положений для выявления общих закономерностей формирования социокультурного облика других страт российского общества – дворянства, крестьянства, казачества. Изучение социокультурной характеристики купечества не является самоцелью. Полученные результаты позволяют более объемно представить комплекс социальных и культурных проблем, существовавших во второй половине XVIII в. в России. Наставления депутатам демонстрируют высокую степень дифференциации социума, который полагал себя «купечеством». Эти различия проявлялись не столько в материальном положении «первостатейных» и «меньшеплатежных», сколько в способе мышления, отношении к своей основной социальной функции, понимании перспектив развития. Сопоставление региональных требований позволило сделать вывод, что в указанный период не было купечества «вообще», некоего усредненного варианта торговца-предпринимателя. Изложенные в наказах предложения наряду с «общепрофессиональными» демонстрируют значительную разницу интересов жителей отдельных территорий. Анализ всех изложенных в депутатских наказах требований показывает, что степень общественного разделения труда в конце 60-х гг. XVIII в. в целом в российской экономике не позволяла купечеству существовать только за счет торгово-предпринимательской деятельности. Об этом свидетельствуют постоянные требования земли для обеспечения домашнего подсобного хозяйства, а не для предпринимательства. Данный факт не нашел должного отражения в отечественной историографии. Политико-правовая культура купечества отличалась незрелостью и была преимущественно ориентирована на прошлое, на законодательные образцы 7 первой половины XVIII в. Это особенно ярко проявилось в представлениях купцов о структурах городского управления. Методологическая основа исследования базируется на ряде системообразующих принципов. Исходными являются социокультурный принцип и принцип объективности, реализация которых обеспечена использованием социально-антропологического и культурологического подходов. Первый из них позволил представить купца как культурноисторического субъекта социокультурных преобразований, носителя специфической социальной культурности. Второй помог через отношение к различным проявлениям культуры понять особенности восприятия купечеством окружающего мира и своей роли в обществе. Принцип объективности предусматривает тщательный сравнительный анализ источников, требует изучения конкретных действий, поступков, повседневных практик предмета исследования. Принцип историзма позволяет рассмотреть положение купечества в динамике и в конкретно-исторических условиях середины – второй половины XVIII в. Принцип всесторонности применен для максимально широкого, многопланового познания предмета исследования в многообразии купеческих практик и ментальности. В соответствии с принципом системности в изучении предмета исследования учитывается взаимосвязь всех его элементов, а также рассматриваются отношения с другими социумами. В исследовании применялись разнообразные общенаучные методы: историко-сравнительный, статистического и логического анализа, обобщения. Значительная часть источниковой базы обработана с помощью контентанализа. В работе применен междисциплинарный подход. Синтез ряда дисциплин – истории, социологии, культурологии – предоставляет необходимые возможности для изучения социокультурного облика, в том числе повседневной истории, быта и менталитета купечества. Степень научной разработки вопроса. По степени внимания к социокультурным проблемам, особенностям источниковой и методологической базы, характеру конкретных исследовательских задач в историографии можно выделить ряд блоков. Во-первых, это труды, посвященные анализу социального статуса и профессиональной деятельности самого купечества. Во-вторых, сочинения по истории культуры, общественного сознания и социально-психологической характеристике отдельных групп российского общества, в том числе и купечества. В-третьих, исследования, касающиеся работы Уложенной комиссии 1767 г. и городских депутатских наказов. Работы, относящиеся к первому блоку, характеризуют социальноэкономический аспект деятельности купечества. Уже во второй половине XVIII в. было сделано важное наблюдение относительно того, что купцы вели как открытую, так и тайную борьбу против торгующих крестьян. Это не мешало крупным торговцам привлекать их для 8 выполнения функций приказчиков или торговых агентов8. О значимости данной проблемы свидетельствует тот факт, что вопрос об отношениях купечества с крестьянами-предпринимателями проходил основной линией через большинство депутатских наказов С середины XIX в. началось исследование процесса законодательного оформления сословного статуса купечества. Этот вопрос изучался преимущественно в контексте развития города и городской жизни9. На основе законодательных актов исследователи пришли к выводу, что государство рассматривало посадское население преимущественно как объект налогообложения. Позиция самого купечества в указанных работах не прослеживалась. Рассматривались также основания и сущность гильдейской сословной структуры купечества10. Заслуга вышеуказанных авторов заключается в том, что в центре их научного интереса был юридическиправовой аспект жизни предпринимателей. На рубеже XIX–XX вв. разрабатывалась общая концепция формирования социальной структуры в России. В результате по вопросу становления сословий в отечественной литературе возникло три точки зрения: 1) сословное деление проводилось по инициативе государства и в его интересах. Наследственными правами обладали только дворяне. Торговая деятельность считалась некоторым видом государственной службы11, а купечество представало как «служилое» сословие. 2) появление сословий в России было не результатом исторического развития, а вынужденным актом; частные лица с одинаковым родом занятий объединялись и стремились как можно больше расширить круг своих прав и привилегий. Государственная власть лишь решала вопрос об объеме этих прав12. 3) правительство пыталось перенять западноевропейскую структуру общества, но купечество с его корпоративной организацией не представляло отдельной социальной группы13. В начале XX в. при исследовании положения купечества историки стали активно использовать и другие источники, в том числе и опубликованные Русским историческим обществом материалы Уложенной комиссии14. Наказы городов помогли выявить мнения самих горожан по самым разным вопросам общественного развития. Значительное расширение источниковой базы дало возможность показать реальную тяжесть государственных податей и служб, приходившихся на долю посадских людей15. Во многом были подтверждены выводы исследователей 50– 8 См.: Чулков М.Д. Историческое описание российской коммерции. В 7 т. М., 1781 – 1787. Плошинский Л.О. Городское или среднее состояние русского народа в его историческом развитии от начала Руси до новейших времен. СПб., 1852; Пригара А.П. Опыт истории состояния городских обывателей при Петре Великом // Журнал Министерства народного просвещения. 1867. Т. 135 – 136; Дитятин И.И. Устройство и управление городов России. Т. 1. Города России в XVIII столетии. СПБ., 1875. 10 Варадинов Н.В. Гильдии // ЖМВД. 1861. № 9. 11 Градовский А.Д. Начало русского государственного права // Градовский А.Д. Собр. соч. СПб., 1901. Т. 7. С. 186 – 188. 12 Лаппо-Данилевский А.С. Очерк внутренней политики Екатерины II. СПб., 1898. С. 17. 13 Милюков П.Н. Очерки по истории русской культуры. Ч. 1. СПб., 1904. С. 106, 225, 228, 233 – 235. 14 Сб. РИО. Т. 4. СПб., 1869; Т. 93, 107, 123, 134, 144, 147. СПб., 1894 – Пг., 1915. 15 Кизеветтер А. А. Посадская община в России XVIII столетия. М., 1903. 9 9 70-х гг. XIX в. о «фискальной» точке зрения государственной власти на посад. На конкретном историческом материале также было показано, какие затруднения на практике встретила реализация Городового положения Екатерины II16. Преобладание крестьянского населения в городах оказывало значительное влияние на мировоззрение и образ жизни городских жителей. Исследователи обратили внимание и на особенности «образования буржуазии в недрах крепостного быта», проследив историю российского купечества с начала XVIII и до начала XX столетия17. Советские историки в течение долгого времени очень мало уделяли внимания вопросам социальной истории и формирования городских сословий, исключение составляли ранние этапы предпринимательства в России18. Отметим, что история купечества, точнее, отдельных династий, затрагивалась в связи с развитием классовой борьбы, противоречий, возникавших внутри общества19. Интерес к сословию российских предпринимателей усилился в связи с началом дискуссии о генезисе капитализма в России. Поскольку центральной фигурой этого процесса являлся купец, то начало активного изучения периода формирования купеческих капиталов, роли купечества в становлении рыночных отношений, конкурентной борьбы и использования принудительного труда и проч. было вполне оправдано20. Эти работы впервые касались проблемы влияния психологических факторов на процесс социальноэкономического развития21. Утвердилась точка зрения, что обвинять купцов в «нерешительности» нет оснований. Объяснение общественных явлений «психологическими причинами, желанием или страхом», не может быть исчерпывающим. Только борьба за прибыль заставляла купечество проявлять свои деловые качества22. В 50-60-е гг. XX в. началось комплексное исследование истории дореформенного купечества23, в том числе проблемы социального статуса горожан второй половины XVIII в. в условиях развития городских поселений24. Своеобразный итог данному этапу историографии подвела Исабель де Мадариага: «Исследования, касающиеся сословных институтов в России в целом, носят слишком общий характер, а многие из них устарели»25. 16 Кизеветтер А.А. Городовое положение Екатерины II 1785 г. Опыт исторического комментария. М., 1909. С. 328. 17 Берлин П. А. Русская буржуазия в старое и новое время. М., 1922. С. 89. 18 См. например: Бахрушин С. В. Торги гостя Никитина в Сибири и Китае // Бахрушин С. В. Научные труды. М., 1955. Т. 3, ч. 1; Звягинцев Е. А. Московский купец-промышленник Михайла Гусятников и его род // Московский край в его прошлом. М., 1928; Базилевич К. В. Крупное торговое предприятие в Московском государстве в первой половине XVII в. М., 1933; Сыроечковский В. Е. Гости-сурожане. М.; Л., 1935 и др. 19 Кулишер И. История русской торговли до XIX в. СПб., 1923; Кулишер И. Истории русского народного хозяйства. Т. 2. М., 1925; Рожков Н. А. Русская история в сравнительно-историческом освещении: (основы социальной динамики). Пг., 1922 – 1924. 20 Яковцевский В. Н. Купеческий капитал в феодально-крепостнической России. М., 1953; Полянский Ф. Я. Первоначальное накопление капитала в России. М., 1958. 21 Покровский С. А. Внешняя торговая политика и внешняя торговля России. М., 1947. С. 94. 22 Яковцевский В. Н. Указ. соч. С. 174 – 175. 23 Рындзюнский П. Г. Городское гражданство дореформенной России. М., 1958. 24 Клокман Ю. Р. Социально-экономическая история русского города: вторая половина XVIII века. М., 1967. 10 Начало современного этапа в исследовании истории купечества можно отнести к концу 70-х гг. XX в., когда в отечественной науке наметились новые направления и подходы к рассмотрению проблем истории сословий, классов и предпринимательства России26. Продолжается развитие «городоведческого» направления, в рамках которого неизбежно встают вопросы правовой культуры горожан27. Исследования по генеалогии купцов позволили сделать вывод об особенностях существования купеческих родов, об их меньшей устойчивости по сравнению с дворянскими28. Полученные результаты принципиально важны для понимания особенностей формирования менталитета предпринимателей. Исследователи неоднократно отмечали, что для становления менталитета необходимо «время большой длительности»29, поэтому за два–три поколения устойчивая система ценностей у социума сформироваться не может. Этот вывод позволяет более объективно представить особенности накопления купеческих капиталов и проблему их преемственности в XVII–XVIII вв.30 Значительное количество работ обобщающего плана вышло в последнее десятилетие XX в.31 Было показано, как посадское население постепенно приобретало важнейшие признаки сословия, включая сословный менталитет и право участия в представительном учреждении. Завершающее развитие эти признаки, полагают исследователи, получили к концу XVIII в.32 Данной проблемой занимались и западные ученые, которые во многом находились под влиянием российских либеральных историков конца XIX в. Принято считать, что, в отличие от сословий Западной Европы, русские сословия возникли не ранее XVIII в., что они представляли собой порождение «абсолютистского государства» (а не наследия феодального прошлого), что им не хватало корпоративной жизнеспособности, характерной для европейских 25 Мадариага, Исабель де. Россия в эпоху Екатерины Великой. М., 2002. С. 482. См.: Кабузан В. М. Заселение Новороссии в XVIII – первой половине XIX века. М., 1976; Миронов Б. Н. Русский город в 1740 – 1860-е годы. Л., 1980; Миронов Б. Н. Внутренний рынок России во второй половине XVIII – первой половине XIX в. Л., 1981. 27 Рабцевич В. В. Сибирский город в дореформенной системе управления. Новосибирск, 1984; Середа Н. В. Реформа управления Екатерины II: источниковедческое исследование. М., 2004; Четырина Н. А. Сергиевский посад в конце XVIII – начале XIX в.: (посад как тип городского поселения). М., 2006; Куприянов А. И. Русский город в первой половине XIX века: общественный быт и культура горожан Западной Сибири. М., 1995; Куприянов А .И. Культура городского самоуправления русской провинции: 1780 – 1860-е годы. М., 2009. Кошман Л. В. Город и городская жизнь в России XIX столетия: социальные и культурные аспекты. М., 2008. 28 Аксенов А. И. Генеалогия московского купечества. М., 1988; Аксенов А. И. Очерки генеалогии уездного купечества XVIII в. М., 1993. 29 Всеобщая история: дискуссии, новые подходы. Вып. I. М., 1989; Сокращенная стенограмма международной научной конференции «Менталитет и аграрное развитие России» // Менталитет и аграрное развитие России. М., 1996. С. 251; Киприянова Н.В. Некоторые вопросы изучения менталитета в отечественной историографии // Вестник Санкт-Петербургского университета. Серия 2: История. 2006. Вып. 2. С. 63 – 69. 30 Демкин А.В. Русское купечество XVII – XVIII вв.: города Верхневолжья. М., 1990. 31 1000 лет русского предпринимательства: из истории купеческих родов. М., 1995; Барышников М.Н. История делового мира России. М., 1994; он же. Деловой мир России: историко-биогр. справочник. СПб., 1998; Примаченко П.А. Русский торгово-промышленный мир. М., 1993; Кузьмичев А., Петров Р. Русские миллионщики: семейные хроники. М., 1993; Хорькова Е.П. История предпринимательства и меценатства в России. М., 1998; История предпринимательства в России. Т. 1, 2. М., 1999; Предпринимательство и предприниматели в России от истоков до начала XX в. М., 1997 и др. 32 Миронов Б. Н. Социальная история России периода империи: (XVIII – нач. XX вв.). Т. 1. СПб., 1999. С. 111. 26 11 сословий33. Их появление было преждевременным, поскольку они не являлись подлинными. Комплексные исследования по истории региональных групп купечества представляют культурологические, экономические, социальные характеристики предпринимателей различных районов34. * * * Начало изучения собственно социокультурного облика российского купечества можно отнести к 40-м гг. XVIII в.35 В литературе данного периода по вопросам коммерции содержались замечания, позволяющие судить о представлениях современников об образе «совершенного купца». Речь шла преимущественно о личностных качествах и объеме знаний, обеспечивавших успех предпринимательской деятельности36. Таким образом, первыми признаками в социокультурной характеристике купечества, стали элементы социальной психологии и уровень образования. В середине –второй половине XIX в. началось накопление фактического материала по истории культуры предпринимателей. Издаваемые работы имели преимущественно характер бытописания37. Как и ранее, внимание историков привлекали вопросы образования в купеческой среде и социальная психология сословия38. С внедрением в отечественную историческую науку социальноэкономической концепции марксизма произошел поворот в сторону изучения проблем классовой борьбы, истории пролетариата, становления новых органов государственной власти. Наметившееся на рубеже XIX–XX вв. направление исследования истории культуры повседневности, семейных отношений было забыто. Возвращение к нему произошло уже под влиянием работ историков школы «Анналов»39. Появились фундаментальные работы, освещающие образ 33 См.: Raeff, Marc. The Well-Ordered Police State: Social and Institutional Change through Low in the Germanies and Russia. 1600 – 1800 (New Haven, Conn., 1983). P. 238 – 239; Blum, Jerom. «Russia». European Landed Elites in the Nineteenth Century. Md., Baltimore, 1977. P. 71. 34 Бойко В. П. Томское купечество в конце XVIII – XIX вв.: из истории формирования сибирской буржуазии. Томск, 1998; Михалков А. В. Очерки из истории московского купечества. М., 1996; Кусова И. Г. Рязанское купечество: очерки истории XV – нач. XX в. Рязань, 1996; Разгон В. Н. Сибирское купечество в XVIII – первой половине XIX в.: региональный аспект предпринимательства традиционного типа. Барнаул, 1999; Османов А. И. Петербургское купечество в последней четверти XVIII – начале XX в. СПб., 2005 и др. 35 Козлова Н. В. Некоторые черты личностного образа купца XVIII века: (к вопросу о менталитете российского купечества) // Менталитет и культура предпринимателей России XVII – XIX в. М., 1996. 36 Козлова Н. В. Российский абсолютизм и купечество в XVIII в.: 20-е – начало 60-х годов. М., 1999. С. 15; см. также: Чулков М. Наставление необходимо нужное для российских купцов, а более для молодых людей. М., 1788; Фомин А. Письмо к приятелю с приложением описания о купеческом звании вообще и о принадлежащих купцам навыках // Новые ежемесячные сочинения. 1788. Ч. XXIV. 37 Авдеева В. А. Полная хозяйственная книга. Ч. 1, 2, 3, 4. СПб., 1851; она же. Записки о старом и новом быте. СПб., 1842; Вишняков Н. Сведения о купеческом роде Вишняковых. Ч. 1, 2, 3. М., 1905 – 1911; Наше купечество и торговля с серьезной и карикатурной стороны. Вып. 1, 2, 3. М., 1865 – 1867. 38 Кизеветтер А. А. Школьные вопросы нашего времени в документах прошлого века // Образование. 1899. Февраль; Бочкарев В. Культурные запросы русского общества начала царствования Екатерины II по материалам законодательной комиссии 1767 года. Пг., 1915; Чечулин Н. Русское провинциальное общество во второй половине XVIII века: ист. очерк. СПб., 1889; Тимофеев А. Г. История Санкт-Петербургского коммерческого училища. Т. 1. СПб., 1901. 39 Квакин А. В. Общее и особенное в изучении повседневности // Историки размышляют: сборник статей. М., 2003. Вып. 6. С. 30. 12 жизни и различные аспекты быта городских сословий. Был поставлен вопрос об эволюции бытовой культуры купечества под влиянием начавшегося процесса урбанизации40. Формирование новых направлений в гуманитарных науках в России обозначилось в 60-х годах, прежде всего в литературоведении, социологии. Внимание к особенностям поведения позволили авторам «расшифровать» скрытый за ними культурный код и тем самым понять общественную позицию человека41. В исторических исследованиях на рубеже 60-70-х гг. XX в. значительное внимание уделено ментальной составляющей. Выделены общие представления о нормальном, общепринятом, а также принудительная сила массовых культурных ориентиров и т. д.42 Вновь начали разрабатываться различные аспекты городского быта, что позволило воссоздать относительно полную картину бытового уклада и вещного окружения горожанина43. Разрабатывались и методологические 44 аспекты изучения истории повседневности . С середины 60-х гг. XX века в отечественной историографии стал применяться социально-психологический аспект исторического видения, что предоставило историкам возможность более полно осветить как проблему личности в истории, так и поведение больших социальных групп в зависимости от реальных условий их существования45. На примере сибирского купечества была отмечена «незавершенность формирования купеческого сословия». Участие купечества в выборных органах городского управления часто зависело от родовой принадлежности, а не материального достатка, как предписывалось законом46, что свидетельствует о возникновении клановости в выборных городских управленческих структурах. В качестве одного из элементов «относительно развитого самосознания купца» был отмечен «дух беспощадности и фальши» на грани жульничества, что не считалось грехом47. В историографии поднимались также вопросы о методах работы с источниками, содержащими информацию по социальной психологии прошлого48. 40 Рабинович М. Г. Очерки этнографии русского феодального города. М., 1978. С. 13 – 14; он же. Очерки материальной культуры русского феодального города. М., 1988; Тыдман Л. В. Изба, дом, дворец. М., 2000; Урбанизация в формировании социокультурного пространства. М., 1999; Урбанизация в России в XVIII – начале XX вв. Тамбов, 2008. 41 Лотман Ю.М. Статьи по типологии культуры. Тарту, 1973; Лотман Ю.М., Успенский Б.А. Миф – имя – культура // Труды по знаковым системам. III. Тарту, 1973; Лотман Ю.М. Избранные статьи. В 3-х т. Таллинн, 1992. Т. 1. С. 248-268, 296-336. 42 Гуревич А.Я. Социальная психология и история. Источниковедческий аспект // Источниковедение. Теоретические и методологические проблемы. М.,1969; он же. Категории средневековой культуры. М., 1972; он же. Проблемы средневековой народной культуры. М., 1981. 43 Рабинович М.Г. Очерки этнографии русского феодального города. М., 1978. С. 13-14; он же. Очерки материальной культуры русского феодального города. М., 1988: Тыдман Л.В. Изба, дом, дворец. М., 2000. 44 Пушкарева Н.Л. «История повседневности» и «История частной жизни»: содержание и соотношение понятий// Социальная история. 2004. М., 2004. 45 Поршнев Б.Ф. Феодализм и народные массы. М., 1964; он же. Социальная психология и история. М., 1979. 46 Громыко М.М. Западная Сибирь в XVIII в. Новосибирск, 1965. С. 62, 73. 47 Громыко М.М. К истории социальной психологии сибирского купечества в XVIII в. // История СССР. 1971. № 3. С. 61, 66. 48 Гуревич А.Я. Некоторые аспекты изучения социальной истории: (общественно-историческая психология) // Вопросы истории. - 1964. - № 10. 13 В контексте фундаментального исследования по проблемам социальной истории России периода империи приводятся сведения о динамике социальнодемографических процессов в среде купечества, поставлены важнейшие вопросы об эволюции семьи, систематизированы признаки характеристики сословий, затронуты проблемы формирования менталитета49. Важнейшей чертой социокультурной характеристики предпринимателя является мотивация предпринимательской деятельности. Исследователи отмечали и «нематериальные составляющие» хозяйствования, их нормативноценностное обоснование в общей социокультурной системе общества50. Вопросы взаимосвязи предпринимательской деятельности и 51 религиозности, как «социально предписанной роли» , формирования особой этики в среде купечества под влиянием религиозных установок изучались и в советский период52. В настоящее время отмечается сохранение религиозности и твердости в вере православных предпринимателей, осознавших в процессе деловой практики «греховность своего занятия»53. Как элемент мотивации трудовой деятельности в купеческой среде рассматривается стремление к достижению посредством своего предпринимательского успеха общественной пользы54, а в качестве «альтернативной модели российской модернизации» – «предпринимательская духовность» староверов55. В современной научной литературе прозвучало предупреждение по поводу некритичного использования работ «модных» социологов и экономистов – М. Вебера, В. Зомбарта, Ф. Броделя, А. Тойнби. Стремление провести аналогию между влиянием протестантизма на процесс формирования западноевропейского капитализма и выработкой мотивации хозяйственной деятельности в православной России в значительной степени идеализирует реальную хозяйственную практику и облик российских предпринимателей56. В работах последних лет, содержащих социокультурную характеристику купечества конца XVIII – первой половины XIX в., значительно большее внимание стало уделяться личностным отношениям, как в среде самого купечества, так и контактам предпринимателей с другими слоями городского и сельского населения. Возникающие в городской среде конфликты в совокупности на примерах разных городов позволяют представить довольно 49 Миронов Б.Н. Социальная история России периода империи (XVIII - начало XX вв.). Т. 1-2. СПб., 1999. Леонтьев А. Н. Потребности, мотивы и эмоции. М., 1971; Радаев В. Внеэкономические мотивы предпринимательской деятельности: (по материалам эмпирических исследований) // Вопросы экономики. – 1994. – № 7; Зарубина Н.Н. Социально-культурные основы хозяйства и предпринимательства. М., 1998; Шкаратан О. И. Русская культура труда и управления // Общественные науки и современность. - 2003. - № 1. 51 Белявский И. Г., Шкуратов В. А. Проблемы исторической психологии. Ростов н/Дону, 1982. С. 161. 52 Рындзюнский П. Г. Старообрядческая организация в условиях развития промышленного капитализма // Вопросы истории религии и атеизма. М., 1950. 53 История предпринимательства в России. Т. 1. С. 433 – 440; Т. 2. С. 449 – 453. 54 Козлова Н. В. Представление о труде и богатстве в менталитете русского купечества XVIII века // Проблемы социальной и политической истории России: сборник науч. статей. М., 2009. С. 217. 55 См.: Керов В.В. Конфессионально-этическая мотивация хозяйствования староверов в XVIII – XIX веках // Отечественная история. 2001. № 4. 56 Старцев А.В. История российского предпринимательства: проблемы теории и методологии // Предприниматели и предпринимательство в Сибири. Барнаул, 2001. Вып. 3. С. 9 – 10. 50 14 объемную картину ценностных установок, мотивов поведения и особенностей бытового уклада купечества «изнутри», глазами участников событий57. Историками отмечено, что вследствие разнородности составляющих, характеризующих понятие «социокультурный облик», до последнего времени в отечественной историографии отсутствовали работы обобщающего плана58. Даже отдельные стороны проблемы в трудах о купечестве, а также по истории русской культуры затрагивались лишь отчасти59. Лишь в последние годы стали появляться специальные исследования. Они сосредоточены на проблемах воспитания и образования русского купечества, различных аспектах повседневной жизни, положении женщины в купеческой семье, религиозных традициях, проведении досуга, отношении купцов к богатству, реже – на культуре производства60 и городского самоуправления61. Авторами отмечена двойственность положения купечества в российском обществе – «на перепутье», между традиционной русской и западной (дворянской) культурой62. Замкнутость купеческого быта приводила к определенной изолированности купечества. Сама купеческая культура «была призвана сохранить средневековый, патриархальный уклад»63. Изучение социокультурного облика купечества, как и предпринимательства в целом, не избежало влияния своеобразного феномена. Традиционно представление о социуме формируется по преимуществу на основе изучения не всего объекта, а его части64. Критерий для ее выделения выбирается, как правило, в зависимости от задач исследования. Затем полученные результаты переносятся на всю социальную группу. Поэтому в одних исследованиях можно встретить утверждение, что благотворительность является чуть ли не определяющей характеристикой купечества, а в других – что дух наживы невозможно удержать никакими моральными и этическими рамками. Во избежание подобных перекосов следует по возможности использовать массовые источники, дающие возможность наиболее полно охарактеризовать весь социум. Таким образом, содержание социокультурных характеристик рассматривается как неразрывное единство и взаимообусловленность социального (общественной практики) и культурного. Само понятие «социокультурный облик» включает в себя и традиционные представления об элементах культуры (образование, религия, художественное восприятие), и 57 Куприянов А.И. Городская культура русской провинции. Конец XVIII – первая половина XIX в. М., 2007; Он же. Культура городского самоуправления русской провинции 1780 – 1860-е годы. М., 2009; Каменский А.Б. Повседневность русских городских обывателей: Исторические анекдоты из провинциальной жизни XVIII в. М.. 2006; Шулус И.И. и др. Указ. соч.; Середа Н.В. Указ. соч. 58 Козлова Н. В. Российский абсолютизм и купечество в XVIII в. С. 28. 59 Артамонова Л. М. Общество, власть и просвещение в русской провинции – XVIII – начала XIX в. - Самара, 2001; Ващенко А. А., Шилина Е. В. Развитие и рефломирование образования в России X – XIX вв. – Волгоград, 2006; Беловинский Л. В. Культура русской повседневности: учеб. пособие. – М., 2009. 60 Арсентьев ррр 61 Куприянов А. Культура городского самоуправления русской провинции: 1780 – 1860-е годы. – М., 2009. 62 Брянцев М. В. Культура русского купечества. Воспитание и образование. - Брянск, 1999. С. 7. 63 Купеческая Москва: образы ушедшей российской буржуазии. - М., 2007. С. 209 – 210. 64 См.: Шацилло М. К. Социальный состав буржуазии в России в конце XIX в. М., 2004. С. 11 – 12. 15 вопросы культурных аспектов социальной организации (хозяйственная, политическая, правовая культура), и элементы социальной психологии, внутрисемейные отношения, предметно-бытовую среду обитания, повседневность. * * * Третий блок исследований касается изучения деятельности Уложенной комиссии, которое началось уже с середины XIX в. По подсчетам О.А. Омельченко, общее число работ, посвященных различным аспектам данного вопроса, превышает 200 наименований книг и статей65. Среди поднятых историками проблем при изучении работы Уложенной комиссии для данного исследования несомненный интерес представляют те, которые касаются выборов депутатов от городов и отдельных регионов66, собственно состава городского представительства, выступления купцов на заседаниях Большого собрания Комиссии67, содержания городских наказов68 и методики работы с «наставлениями» депутатам69. 65 Омельченко О. А. Власть и закон в России XVIII века: исследования и очерки. М., 2004. С. 284. Багалей Д. И. К истории Екатерининской комиссии для составления проекта нового Уложения. Киев, 1885; Головачев П. М. Сибирь в Екатерининской комиссии: этюд из истории Сибири XVIII века. М., 1889; Маркевич А. И. Предположение о созыве Комиссии для составления проекта нового Уложения // Записки Одесского общества истории и древностей. Одесса, 1897. Т. XX; Липинский М. А. Новые данные для истории Екатерининской комиссии о сочинении проекта нового Уложения // ЖМНП. 1887. № 6; Кизеветтер А. А. Происхождение городских депутатских наказов в Екатерининскую комиссию 1767 г. // Кизеветтер А. А. Исторические очерки. М., 1912; Латкин В. Н. Законодательные комиссии в России в XVIII ст.: историкоюридич. исследование. Т. 1. СПб., 1887; Семенов Д. Н. Городское представительство в Екатерининскую эпоху: (по материалам Комиссии 1767 г.) // Русское богатство. 1898. № 1; Флоровский В. В. Состав законодательной комиссии: 1767 – 1774 гг. Одесса, 1915; Зутис Я. Остзейский вопрос в XVIII веке. Рига, 1946. 67 Сергеевич В. И. Откуда неудачи екатерининской законодательной комиссии? // Вестник Европы. 1878. Т. 69, № 1; Семенов Д. Н. Указ. соч.; Бочкарев В. Н. Вопросы политики в русском парламенте XVIII века: (опыт изучения политической идеологии XVIII века по материалам Законодательной комиссии 1767 – 1768 гг.). Тверь, 1923: Белявский М. Т. Крестьянский вопрос в России накануне восстания Е. И. Пугачева: (формирование антикрепостнической мысли). М., 1965; Иванов А. Г. Русское купечество провинциальных городов среднего Поволжья в середине XVIII века // Столичные и периферийные города Руси и России в средние века и раннее Новое время: доклады второй науч. конф. (Москва, 2 дек. 1999 г.). М., 2001. 68 Кизеветтер А. А. Происхождение городских депутатских наказов в Екатерининскую комиссию 1767 г. М., 1912; Вознесенский С. В. Городские депутатские наказы в Екатерининскую комиссию 1767 г. // ЖМНП. Ч. 24 (нов. сер.). 1909. Ноябрь, дек.; Пчелин Н. Н. Екатерининская комиссия «О сочинении проекта Нового Уложения» и современное ей русское законодательство. М., 1913; Бочкарев В. Культурные запросы русского общества начала царствования Екатерины II: по материалам Законодательной комиссии 1767 г. Пг., 1915. С. 37; Максимович Г. А. Выборы и наказы в Малороссии в Законодательную комиссию 1767 г. Ч. 1. Нежин, 1917.; Латкин В. Н. Наказ города Архангельска // Юридический вестник. 1886. № 11; Латкин В. Н. Учебник истории русского права периода империи: (XVIII и XIX вв.). М., 2004; Сивков К. В. Наказ жителей Москвы депутату комиссии 1767 г. и законодательная деятельность императрицы Екатерины II в 60 – 80-е годы XVIII в. // Ученые записки / Моск. гос. пед. ин-т им. В. И. Ленина. М., 1949. Т. 60, вып. 2; Белявский М. Т. Указ. соч.; Борисов А. М. Борьба формирующейся русской буржуазии за развитие промышленности и торговли во второй половине XVIII в. М., 1949. (На правах рукописи); Демкин А. В. Купеческие наказы 1767 года в Уложенную комиссию // Купечество России XV – середины XIX в.: сборник статей. М., 1997; Иванов А. Г. Предпринимательство купечества уездных городов среднего Поволжья в середине XVIII века // Предпринимательство Поволжья: итоги, традиции проблемы и тенденции развития. Чебоксары, 1998; Недосекин В. И. Материалы законодательной комиссии 1767 года по Воронежской губернии как исторический источник // Ученые записки / Балашов. гос. пед. ин-т. Балашов, 1956. Т. 1; Омельченко О. А. Законная монархия Екатерины II: просвещенный абсолютизм в России. М., 1993; Мигунова Т. Л. Российское общество накануне реформы Екатерины Великой: (аспект правового сознания). М., 2002. 69 Медушевский А. Н. Наказы в Уложенную комиссию 1767 – 1769 гг. как источник изучения социальных противоречий эпохи // Исследования по источниковедению истории СССР дооктябрьского периода. М., 1987; Недосекин В. И. Об изучении наказов в законодательную комиссию 1767 г. // Источниковедение отечественной 66 16 В процессе выборов в Уложенную комиссию представителей от городов исследователями отмечены две взаимоисключающие тенденции: явное желание со стороны кандидатов в депутаты избежать этой «высокой чести» и стремление любой ценой получить звание депутата. Первая ситуация традиционно объясняется тем, что горожане рассматривали участие в Уложенной комиссии как новую повинность и не торопились исполнять ее. Случаи «непреодолимого желания» принять участие в работе Комиссии были единичны, и материалы дел не дают возможности однозначно их интерпретировать. Противники этих несостоявшихся депутатов объясняли их позицию «корыстью»70. В современной исторической литературе разбор требований - это либо анализ какой-то одной проблемы, поднимаемой горожанами, либо характеристика региональных пожеланий, либо обобщенная оценка содержания наказов. Анализ материалов Уложенной комиссии позволяет единодушно отметить стремление купечества к сословному ограничению, установлению четких и «ненарушимых» границ своего «состояния»71. Систематизация наказов от 97 городов позволила сделать вывод о робости и непоследовательности выражения сословных требований и невысоком уровне политического мышления предпринимателей72. Рассмотрения всей совокупности городских наставлений как массового источника в отечественной исторической литературе не производилось. Не поднимался и вопрос о социокультурной характеристике купечества на основе депутатских наказов. Приведенный анализ позволяет констатировать, что исследователи затрагивали многие стороны и аспекты проблемы социокультурного облика российского купечества 60-х гг. XVIII – середины XIX в. Вместе с тем отсутствуют обобщающие труды, в которых присутствовало бы рассмотрение совокупности основных социокультурных характеристик. Малоизученными остаются вопросы иерархии ценностных ориентиров купечества, понимание ими своей основной социальной функции, отношение к власти. До настоящего времени процесс социальной трансформации в купеческой среде, происходивший в результате выдвижения массовых требований в депутатских наказах в Уложенную комиссию, и до реализации основных положений законодательных актов последней четверти XVIII в. не стал темой систематического комплексного исследования. На основе накопленного научного материала необходимы новые подходы к обработке информации источников. истории. М., 1980; Покровская И. М. Наказы от городов Сибири в Уложенную комиссию 1767 года как исторический источник // Археографический ежегодник за 1961 год. М., 1962. 70 Липинский М. А. Указ. соч. С. 259 – 287; Флоровский А.В. Указ. соч. С. 351, 358, 391; Зутис Я. Указ. соч. С. 363 – 364. 71 Латкин В. Н. Законодательные комиссии в России в XVIII ст. С. 429, 432; Сергеевич В. И. Вводная статья // Сб. РИО. Т. 93. С. II; Шашков С. С. Опыты законодательных собраний в России // Дело. 1870. № 5. С. 8, 14; Недосекин В. И. Материалы Законодательной Комиссии 1767 г. по Воронежской губернии. С. 238; Бочкарев В. Указ. соч. С. 37; Белявский М. Т. Указ. соч. С. 95; Демкин А. В. Купеческие наказы 1767 г. в Уложенную комиссию. С. 220 – 223. 72 Демкин А. В. Купеческие наказы 1767 г. в Уложенную комиссию. С. 219. 17 Целью настоящего исследования является изучение совокупности характерных черт социокультурного облика провинциального купечества, проблемы формирования самого сословия и представлений купцов о своем положении в обществе в условиях начавшихся в России перемен в социальноэкономических отношениях. В соответствии с определением объекта, предмета и цели были определены задачи исследования: - обобщить требования купечества в Уложенную комиссию и на основе контент-анализа выявить иерархию ценностей торгово-промышленного сословия; - проследить региональные отличия, зафиксированные в наставлениях депутатам; - охарактеризовать изменения, происходившие в указанный период в предписанном социальном статусе купечества; - рассмотреть социокультурные проблемы организации предпринимательской деятельности и предложения купечества по их разрешению; - выявить специфику правовой и политической культуры купечества; - раскрыть некоторые черты социальной психологии и менталитета купечества. Источниковую базу исследования составляют архивные источники и опубликованные материалы, содержащие необходимую информацию по теме. Социокультурная характеристика предполагает, прежде всего, определение места, которое занимало данное сословие в общественной иерархии, установление его социального статуса. Статус определен законодательными актами. Законодательство характеризует сословные рамки деятельности купечества (торговля, промышленность, промыслы), круг прав и обязанностей, процедуру записи в купеческое сословие, размер налогообложения, участие в городском самоуправлении. Дополнением к законодательным актам можно считать практические руководства, в которых приводились разъяснения и комментарии к законам. Издание этих брошюр преследовало цель облегчить освоение правовых норм купечеством73. Основной объем информации был извлечен с помощью контент-анализа из городских депутатских наказов в Уложенную комиссию Екатерины II и, частично, различных делопроизводственных материалов названной комиссии. Делопроизводственная документация представлена материалами высших, центральных и местных учреждений России. Из Российского государственного архива древних актов привлечены документы Комиссии о коммерции (Ф. 397), Кабинета Екатерины II (Ф. 10), Комиссии для составления нового Уложения (Ф. 342), Сената (Ф. 248), Госархива (Ф. 16), Экономические примечания к генеральному межеванию (Ф. 1355), ряда городовых и провинциальных магистратов. В Российском государственном историческом 73 Иванов П.И. Обозрение прав и обязанностей российского купечества и вообще всего среднего сословия, с присовокуплением изложенных постановлений. М.,1826; Леонгард А. Российские законы о торговле и промышленности. Руководство для торгующих сословий. СПб.-Берлин, 1855; О значении для России гильдейского положения как податного устройства. СПб., 1861; Ротшильд А. Книга торговли, географии и практическое руководство для купцов, их приказчиков, конторщиков. СПб., 1865. 18 архиве (РГИА) исследовались материалы Департамента разных податей и сборов (Ф. 571), Департамента полиции исполнительной МВД (Ф. 1286), Хозяйственного департамента МВД (Ф. 1287), пятого (уголовного) Департамента Сената (Ф. 1345), сенаторских ревизий (Ф. 1375). Значительный по объему массив неопубликованных источников содержится в фондах учреждений Владимирской губернии в Государственном архиве Владимирской области (ГАВО): Владимирского губернского правления (Ф. 40), канцелярии губернатора (Ф. 14), губернского магистрата (Ф. 1136), Казенной палаты (Ф. 301), Палаты гражданского суда (Ф. 92) и Палаты уголовного суда (Ф. 93), Приказа общественного призрения (Ф. 538), Владимирской Духовной консистории (Ф. 556), сиротских судов, городских дум и магистратов и др. Различные обращения, прошения, жалобы купцов на злоупотребления органов власти и высших чиновников в фонде Кабинета Екатерины II характеризуют социальный статус купечества. Выявление причин недовольства показывает не только деятельность властных структур, но и определенную степень доверия к «матушке-императрице», надежду на ее заступничество, веру в силу закона74. Записки виднейших сановников и государственных деятелей второй половины XVIII в. – А.Р. Воронцова, А.П. Шувалова, П. Завадовского, Г.Теплова о развитии торговли, об учреждении в городах банков, о вексельном курсе и т. п.75 – и по смыслу, и текстуально совпадают с предложениями купеческих депутатских наказов. Для целей настоящего исследования важны оценочные суждения, которые помогают понять представления знати о купечестве и провести перекрестную идентификацию. Материалы уголовного Департамента Сената, хозяйственного Департамента и исполнительной полиции МВД, а также материалы сенаторских ревизий, предпринятых на рубеже XVIII-XIX вв., дают интересный материал для сравнения. От Уложенной комиссии их отделяет промежуток времени в 30 –80 лет. За это время в социально-экономическом и политическом развитии страны наметились важнейшие изменения. Между тем, и в отчетах губернаторов, и в отдельных судебных делах, и в личных прошениях звучат все те же «тягости и изнеможения», большая часть которых уже была озвучена купечеством и в Комиссиях о коммерции, и в Уложенной комиссии76. Подробнейшее источниковедческое исследование делопроизводственной документации губернских учреждений на примере городов Тверской губернии выполнила Н.В. Середа77. Внутри корпуса источников местных органов власти своей многоплановой информацией выделяются журналы магистратов. Анализ 74 РГАДА. Ф. 10. Оп. 1. Д. 659, 669, 670; Ф. 10. Оп. 3. Д. 62, 63. РГАДА. Ф. 10. Оп. 3. Д. 70, 91, 92, 93; Ф. 397. Оп. 1. Д. 32, 37. 76 РГИА. Ф. 1286. Оп. 1. 1805 г. Д. 51; Ф. 1286. Оп. 1. 1808 г. Д. 279; Ф. 1287. Оп. 5. Д. 460; Ф. 1287. Оп. 6. Д. 857; Ф. 1345. Оп. 99. Д. 293; Ф. 1345. Оп. 98. Д. 105; Ф. 1375. Оп. 1. Д.д. 1, 30, 31 и др. 77 Середа Н.В. Реформа управления Екатерины 11: источниковедческое исследование. М, 2004; Середа Н.В. К характеристике журналов магистратов. По материалам Государственного архива Тверской области./ Проблемы социально-политической истории России.- Тверь, 1999; Середа Н.В. Журналы заседаний магистратов и методика их изучения.// Города Европейской России конца ХУ – первой половины Х1Х в. Материалы международной научно-практической конференции 25-28 апреля 2002г. Тверь - Кашин – Калязин.- Тверь, 2002. 75 19 конфликтных ситуаций по защите достоинства, разбирательство которых производилось в этой судебной инстанции, позволяет проследить не только рост самосознания купечества, но и отношение его к власти и закону, которые должны это достоинство защищать. Информативным массовым источником являются материалы ревизий, содержащие сведения о составе купеческих семей, динамике перехода в другие сословия или из других сословий, роде занятий купца. Эти сведения позволяют проследить устойчивость династий гильдейского купечества78. Другим важнейшим массовым источником являются городовые обывательские книги. Это - один из немногих официальных документов, составляемых городским обществом79. Дополнением к обывательским книгам и ревизским сказкам могут являться «капитальные» книги, «книги окладных сборов с купечества». В Жалованной грамоте городам указывалось, что тому, «кто объявит более капитал», дается «место пред тем, кто менее объявил капитал»80. На практике это относилось к вопросу о замещении должностей в городских учреждениях. Объявление капиталов, превышающих минимум, позволяет судить об определенной амбициозности купцов, стремлении участвовать в городском управлении. Среди источников личного происхождения следует обратить внимание на духовные завещания купечества. Они позволяют проследить, что являлось наиболее значимым для человека, его отношение к жизни и смерти, к Богу, к окружающему миру, своим родным и близким. Завещания регистрировались в специальных книгах Гражданской палатой81. Большое значение имеют купеческие дневники, состав которых пополнился в недавнее время новыми документами82. Наряду с давно известными записками, они рисуют повседневную жизнь купеческой семьи, особенности общественного быта, личные качества предпринимателей83. Таким образом, источниковая база настоящего исследования является достаточно репрезентативной. Изучение и критический анализ представленного круга источников является основой для оригинальной интерпретации проблемы и позволяет решить поставленные задачи. Научная новизна исследования определяется уже самим фактом комплексного подхода к изучению феномена социокультурного облика купечества, которое включает в себя не только традиционную сферу духовности (воспитание, образование, религиозность), но и культурные 78 Государственный архив Владимирской области (Далее: ГАВО). Ф. 301. Оп. 5. Дд. 204, 371, 470, 764, 236, 273, 513, 174, 246, 312, 411, 443, 682; Ф. 400. Оп. 1. Д. 3, 12. 79 ПСЗ-I. Т. XXII. №16188; Копылов Д. И. Источники по истории городской промышленности Сибири ХУ111 в.// Источниковедение городов Сибири конца XVI – начала ХХ вв. Новосибирск., 1983. С. 93 80 ПСЗ – I. Т. XXII. № 16188. Ст. 115. С. 369 81 ГАВО. Ф. 92. Оп. 1. Д. 1855; Ф. 92. Оп. 1. Т. 3. Д. 3789; Ф. 92. Оп. 6. Д. 178. 82 Дневник купца Балуева // Андреев Н.И. Гороховецкая историческая хроника. Владимир, 2008. Аксенов , Середа. 83 Вишняков Н. Сведения о купеческом роде Вишняковых. Ч. 1-3. М., 1905-1911; Березин А.П. Сокращенная жизнь покойного санкт-петербургского купца первой гильдии Александра Петровича Березина, писанная по его воле незадолго до кончины // Русский архив. 1879. Кн. I. Вып. 2; Журнал или записка жизни и приключений Ивана Алексеевича Толченова. М., 1974. 20 аспекты организации предпринимательской деятельности, вопросы политической, правовой, бытовой культуры. Для выявления социокультурных характеристик купечества впервые в качестве источника использованы представленные в Уложенную комиссию депутатские наказы от городов. Произведен анализ всего комплекса наставлений депутатам, что способствовало более объективному раскрытию культурного облика торгово-промышленного сословия и позволило избежать иллюстративно-потребительского отношения к источнику. Массовые требования купечества, изложенные в городских наказах, обработаны с помощью математических методов исследования (установление корреляционной зависимости, контент-анализ). Для решения поставленных задач применено сочетание историко-антропологического подхода и математических методов, что позволило детализировать социокультурную характеристику. Сопоставление представленных в Уложенную комиссию требований купцов с их реализацией в последней четверти XVIII – первой половине XIX в. позволило установить степень «сословной сформированности» купечества, как особой группы общества. На защиту выносятся следующие основные положения: 1. Подавляющее большинство посадского населения к началу работы Уложенной комиссии 1767 г осознавало себя купечеством на основе ведущей социальной функции – «купецкого права», «права покупать и продавать», что нашло отражение в наставлениях депутатам. 2. Эта разнородная в социальном плане группа обладала некоторыми признаками сословия, но не имела четко очерченной законодательством социальной ниши. Данное купечество было дифференцировано не только по роду занятий, зажиточности, материальному положению, но и по степени осознания реалий и перспектив развития собственной профессиональной деятельности. 3. Роль государства в становлении купечества как сословия неоднозначна. На основе пожеланий депутатских наказов государство посредством законодательных актов установило в последней четверти XVIII – первой половине XIX в. основные права и обязанности купечества. Это способствовало созданию формально-правовой основы для развития сословия. Подавляющее число положений, вошедших в законодательные акты этого времени, были изложены в качестве требований в депутатских наказах. Таким образом, государство законодательно оформило те нормы, которые уже сложились в обществе и приходили в противоречие с устаревшими законами. С этой точки зрения определяющей силой в формировании сословия можно считать само купечество. 4. В отдельных вопросах верховная власть значительно опередила запросы купцов. С этих позиций можно полагать, что государство являлось активной силой в формировании купечества. Однако формально-правовая база не тождественна самому сословию. «Размытость» границ гильдий, 21 предусмотренное законом право свободного «входа» в гильдии и «выхода» из них приводили к высокой межсословной мобильности. Это ограничивало развитие самоидентификации, самосознания и собственного менталитета купечества. С этой точки зрения политика государства тормозила становление сословия. Только небольшая часть купеческих фамилий, образовывавших династии не благодаря, а вопреки политике правительства, в полном объеме обладала признаками сословия. 5. Верховная власть не ставила задачи формирования купечества как сословия, а лишь как части «среднего рода жителей», способных стимулировать экономическое развитие России. 6. Основные элементы социокультурной характеристики (деловая, политико-правовая, бытовая культура и т. д.) купечества нашли отражение в городских депутатских наказах и претерпели определенную эволюцию. В становлении деловой культуры прослеживается значительное влияние крепостничества и одновременно стремление к развитию более цивилизованных форм деловых отношений (привлечение государства в качестве гаранта договорных обязательств, усовершенствование кредитной системы, регулирование отношений работодатель – работник). Вместе с тем в деловой этике сохранялись элементы криминала, обусловленные стремлением к наживе любой ценой. 7. Политическая культура купечества в указанный период являлась «периферийным» элементом социокультурного облика, находилась на начальной стадии формирования. Купцы воспринимали преимущественно те элементы политической жизни, которые касались непосредственно их интересов. Вместе с тем городские органы самоуправления находились в основном под контролем купечества. В городах шло формирование управленческой «элиты» из узкого круга «династических» фамилий. 8. В правовой культуре явно прослеживается инертность, стремление опереться на законодательные нормы прошлого. Вместе с тем вера в верховенство закона свидетельствует о влиянии идей Просвещения. 9. Самоидентификация купечества базировалась на его представлениях о сословной структуре общества. Установление границ своего «звания», наличие своих защищенных законом прав являлось основой при определении внутрисословного единства («я подобен тебе») и при дуальном противопоставлении «свой – чужой». Одновременно купцы стремились к повышению своего статуса путем защиты «чести», личного достоинства. Степень достоверности и апробация результатов: Достоверность исследования достигается в ходе комплексного анализа всей информации источников, сопоставления и перепроверки количественных данных, полученных из исследований по данной теме. Материалы диссертации нашли отражение в монографиях «Повседневная жизнь провинциального города Владимира в последней трети XVIII – первой половине XIX в.» (Владимир, 2009; в соавторстве) и «Социокультурный облик российского купечества (по материалам Уложенной комиссии 1767 г.)» 22 (Владимир, 2011), а также в публикациях отечественных исторических журналов и сборниках научных трудов, среди них пятнадцать статей – в научных изданиях из списка, рекомендованного ВАК для публикации основных научных результатов диссертаций. Всего по теме исследования опубликовано 43 работы объемом около 60 п. л. Основные положения и выводы по теме диссертации были изложены в докладах и выступлениях на 23 международных, всероссийских и региональных научных и научно-практических конференциях, проходивших в 2000 – 2015 гг., в том числе на Первом всероссийском съезде историковрегионоведов (октябрь 2007 г., Санкт-Петербург), IV Международной научнопрактической конференции «Перспективные вопросы мировой науки» (декабрь 2008, София), Международной научно-практической конференции «Древняя столица: история и современность» (октябрь 2006, Владимир); Международной конференции «Свеча - 2002» (ноябрь 2002, Архангельск), Всероссийских научных конференциях «Архивы и история Российской государственности» (Санкт-Петербург, 2012, 2013, 2014, 2015 гг.), «Власть и общество в России» (апрель 2008 и апрель 2009, Рязань), «Ломоносовских чтениях» (апрель, 2008, МГУ), Всероссийских научных конференциях, посвященных Дню народного единства (октябрь 2007, октябрь 2009, ноябрь 2010, Суздаль) и др. Структура диссертации. Работа состоит из Введения, шести глав, Заключения, списка использованных источников и литературы, списка условных сокращений и обозначений, гистограмм и Тома II – Приложений. ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ Во Введении дается обоснование выбора темы работы и ее актуальности, сформулированы цель и задачи, обозначены объект и предмет исследования, указаны хронологические и географические рамки исследования, определена степень изученности и представлена историография проблемы, дана характеристика источниковой базы. Далее сформулированы методологические основы и методы исследования, показаны научная новизна, теоретическая и практическая значимость, представлены положения, выносимые на защиту, приводятся сведения об апробации и структуре работы. В Главе 1 «Наказы городов в Уложенную комиссию как источник по изучению социокультурного облика российского купечества» рассматривается весь комплекс вопросов, связанных с появлением массового источника – городовых депутатских наказов. На территории Российской империи отношение к участию в работе комиссии было неоднозначным. Относительно недавно присоединенные к России регионы – Лифляндская, Эстляндская и Выборгская губернии, где долгое время действовали нормы Магдебургского права, воспринимали Уложенную комиссию как покушение на свои традиционные «вольности» и затягивали выдвижение депутатов или под разными предлогами избирали одного представителя от нескольких населенных пунктов. В городских 23 сословиях существовали оппозиционные группировки, поддерживаемые правительством, выражавшие недовольство существующими порядками. Особенностью Малороссии и Слободской Украины было наличие местечек и мелких городков, которые имели мало общего с великороссийскими городами. В соответствии с «королевскими привилеями» они еще сохраняли в своем владении села, земельные и водные угодья. Однако проживающие в них мещане по образу жизни и социальной функции вполне сравнимы с купечеством. Казачество также активно занималось торгами и промыслами. На данных территориях, помимо стремления сохранить прежние преимущества, явно прослеживалось противостояние мещан и казацкой старшины. В великорусских городах ситуация с выборами складывалась поразному. Городские головы для обряда выборов и депутаты нередко избирались из состава магистрата – бургомистров и ратманов, что было обусловлено их влиянием на посадскую общину. В ряде городов купцы старались отказаться от депутатской должности, рассматривая ее как новую «тягость». В целом по итогам выборов от 214 населенных пунктов примерно 64 % депутатов составляли представители купечества, что нашло отражение в наказах. В основе наставлений депутатам лежали законодательные акты, демографическая статистика, делопроизводственные материалы местных органов власти, городские анкеты 60-х гг. XVIII в., посадские челобитья более раннего времени, устные и письменные предложения отдельных горожан, выдвинутые в ходе непосредственного составления наказов. Информация, содержащаяся в наставлениях депутатам, дает представление о понимании купечеством своей торгово-предпринимательской деятельности, об отношении к средствам производства, практике кредитования. Целая серия сюжетов позволяет судить о межсословных и внутрисословных взаимосвязях, понимании купечеством своего места в обществе, отношении к власти, Богу, о системе ценностей. Отдельно подробно показана методика работы с депутатскими наказами – совокупность приемов, использованных для извлечения необходимой информации. Наличие данного параграфа обусловлено тем, что для решения поставленных задач было необходимо применить математические методы к массовому нарративному источнику. Первым этапом исследования стала формализация текста, вычленение из него простейших смысловых элементов и составление на этой основе общего категорийного ряда. Всего из купеческих наказов было выделено 7654 смысловых единицы. Вторым этапом стала генерализация, обобщение содержания наказов в числовых показателях. Все признаки были закодированы, т.е. получили условное числовое значение. В итоге описательная информация приобрела формализованный характер. В свою очередь численные значения были сведены в различного рода таблицы, что позволило придать им наглядный и сжатый вид. На этой основе и проводился контент-анализ и вычислялся коэффициент корреляции. Глава 2 посвящена статистическому анализу требований в городских купеческих наказах. Совокупность требований демонстрирует определенную 24 целостность мировосприятия купечества, его внутреннюю самостоятельность и относительную автономность. Иерархия ценностных ориентиров российского купечества составлена на основе частоты встречаемости основных признаков категорийного ряда. Первые десять требований объединяют около 49 % всех первичных элементов. К ним относятся следующие запросы купечества: 1.Установить монополию на предпринимательскую деятельность, устранить из этой сферы другие категории населения. В первую очередь речь шла о торгующих крестьянах, но претензии по «незаконной» торговле высказывались и в адрес других слоев населения. 2. Добавить (или пожаловать) городу земельные владения и угодья – выгонные земли, сенные покосы, пашню, рыбные ловли. 3. Восстановить право приобретения крепостных и дворовых людей. Использовать крепостных купцы предполагали в сфере промышленности, торговли, («люди нужны для торговых промыслов», «при фабриках людей оставить»), в домашнем хозяйстве («для домовых работ дворовых людей покупать»), для отправления некоторых городских повинностей («купечеству для полицейской должности люди нужны»), для несения рекрутской повинности («купечеству людей для отдачи в рекруты покупать»). 4. Устранить «тягости от иногородних служб»: купечество должно «служить только в своем городе» или «купечество от иногородних служб освободить». 5. «Отягощение от постоя» являлось следствием наиболее тяжелой формы натуральной повинности. Купечество предпочитало за свой счет строить «для постою особые дворы», лишь бы не впускать в свой дом постояльцев. 6. Требование «купечеству быть в ведении магистрата» отражало стремление торгово-промышленного сословия создать свой судебноадминистративный орган, с помощью которого можно было бы надеяться на защиту от произвола со стороны многочисленных «команд», чиновников и просто лиц, имеющих более высокий социальный статус. Бургомистров и ратманов следовало избирать из купечества. Возлагались на магистрат и хозяйственные функции. 7. Жалоба на наемных работников, которые «причиняют хозяевам убытки» обусловлена тем, что практика составления контрактов с установлением обязательств сторон при найме была развита исключительно слабо, обычно ограничивались устной договоренностью. По этой причине в критических ситуациях купцы воздействовать на своих работников часто просто не имели возможности. Следствием подобного положения и стали ситуации: «люди из найму товары у фабрикантов на фабриках портят», «наемные работники забрав наперед деньги сходят» и даже «наемные работники хозяев убивают». 8. Положение «купечеству за бесчестье прибавить» сводились к увеличению штрафа за оскорбление личности (в зависимости от гильдии) или установлению в случае избиения или получения увечья правила отмщения обидчику в духе «Русской правды» Ярослава Мудрого: «за увечье, не исключая и дворян, положена б была рана за рану». В наказах также звучало предложение «купца мужиком не называть», а называть «господин купец». 9. «Иногородним купцам свои товары продавать оптом». Ограничение торговых операций для иногороднего купечества преследовало 25 цель не только отвоевать социальное пространство у других сословий, но и узаконить собственную экономическую территорию. Установление правил ведения оптовой и розничной торговли могло стать неким подобием разделения сфер влияния для территориальных корпораций купечества. 10. Жалобы на утесненность городского строительства – «купечество землю под дворы нанимает» – отражают интересы всей посадской общины и демонстрируют ее рост за счет притока «негородских» сословий. Таким образом, основные запросы, составляющие приблизительно половину всех изложенных в наказах требований купечества, четко укладываются в круг повседневных забот: обеспечение профессиональной деятельности, налаживание функционирования собственных сословных органов суда и управления, повышение социального статуса (защита прав личности, облегчение натуральных повинностей) и урегулирование проблемы землепользования. Такие важные для развития предпринимательства вопросы, как: налаживание цивилизованных форм кредита и весельного обращения (82 и 85-е места), приобретение земли в собственность или использование ее в промысловых целях (18 и 27-е места), развитие общего и профессионального образования (73-е место) не входили в число приоритетов российского купечества 60-х гг. XVIII в. Подобное пренебрежительное отношение к принципиальным проблемам «профессиональной» деятельности говорит о том, что в депутатских наказах прозвучал голос преимущественно мелкого купечества. Для него «постановка российской коммерции на правильных основаниях», применение вексельного права, разработка новых тарифов и создание внешнеторговых компаний – целый комплекс вопросов, обсуждавшихся в Комиссии о коммерции, не имел первостепенной важности. Региональные особенности требований купеческого сословия ярко демонстрируют различие интересов отдельных групп купечества, его дифференциацию. В работе в соответствии с принципами районирования, принятыми для середины XVIII в., выделено 10 экономических регионов и 5 групп городов, по которым и производилось сравнение. В требованиях районов с преобладанием промышленной и торговопромысловой специализации (Центрально-промышленный, Северный, Северо-Западный, Западный) большое внимание было уделено урегулированию внутригородской торговли. Это объясняется непрерывным характером промышленного производства и потребностью в постоянном сбыте продукции, что возможно только при отлаженной стационарной продаже. Требования наладить в городах нормальное функционирование лавок и базаров в этих районах составляли 95 %. В учреждении новых таможенных пунктов, снижении или отмене таможенных сборов и урегулировании обращения серебряных денег выражало заинтересованность купечество районов, имевших давние традиции приграничного обмена (Сибирь, Малороссия, Северо-Западный, Западный). Районы с выраженной аграрной специализацией (Центральноземледельческий, Восточно-земледельческий, Южный промыслово26 скотоводческий, Малороссия) высказывали пожелания преимущественно о налаживании организации транспортировки их продукции: беспрепятственной перегонке скота и установлении свободного судового хода (в сумме 75 %). Этим же регионам принадлежит значительная часть требований об усовершенствовании торговли хлебом. Отношение купечества к вопросам кредитования и вексельного обращения в данный период было несколько настороженным. Созданная правительством система предоставления кредитов через Купеческий банк являлась неэффективной и не доступной подавляющему числу торговцев. Множество нареканий вызывал и Вексельный устав. Осознание необходимости кардинально решать проблему через совершенствование законодательства показали купцы наиболее развитых районов (Центрально-промышленный и Восточно-земледельческий). Для всех остальных приоритетными оказались частные вопросы практики: наказание за мошенничество с кредитами, ответственность родственников и поручителей по займу, «выкуп» банкрота и проч. Аналогичным образом рассматривалось и предложение об обращении за кредитами к государству. Сотрудничество с властью в финансовых вопросах, возможность получения ссуды из средств казны приветствовало купечество региона с наиболее развитой городской жизнью – Центрально-промышленного. Поддержал его и Южный промыслово-скотоводческий район. Однако здесь ситуация была несколько иная. При малой населенности региона в целом и малочисленности купечества в частности, получение денег в долг было затруднительным. Поэтому возможность кредитования из государственных средств, через вновь созданные местные банки, рассматривалась благосклонно. Принципиально важный для организации предпринимательской деятельности вопрос – использование рабочей силы – в купеческих наказах выглядит несколько иначе, чем традиционно принято считать в отечественной научной литературе. В абсолютном выражении требование «купечеству в людях нужда состоит» в четыре раза превышает пожелание нанимать работников, что очень выразительно характеризует позицию предпринимателей и состояние рынка наемной рабочей силы. Однако в значительной части требований выражено намерение покупать людей «для домовых нужд», т. е использовать их как прислугу в хозяйстве. Вопрос о найме также поднимается всеми регионами, несмотря на стабильно высокое количество жалоб на недобросовестность наемной рабочей силы. Предприниматели Восточно-земледельческого и Южного промысловоскотоводческого районов даже считали наем работников предпочтительнее использования принудительного труда. Почти поровну распределились голоса и в Центрально-промышленном районе. Постановка вопроса об использовании наемной рабочей силы и обеспечении условий найма свидетельствует о том, что часть купечества понимала перспективы отказа от принудительного труда. Намерение привлекать к «делу» наемных людей со стороны означало не просто отказ от 27 традиционного представления о сословном делении общества, но и разрушение патриархальности сознания, свойственной эпохе феодализма. Требования о повышении социального статуса купечества с точки зрения уважения к правам личности в основном содержались в наказах регионов с наиболее развитой городской жизнью (Центрально-промышленный, СевероЗападный). Резкое неудовольствие купцов вызывали оскорбления со стороны дворянства, военнослужащих и других категорий населения, практика телесных наказаний, невозможность добиться «правды» в суде, отсутствие законов, устанавливающих неприкосновенность личности и имущества купца. Постановка данных проблем свидетельствует о более быстром, по сравнению с другими регионами, росте самосознания формирующейся буржуазии, понимании своего места и роли в общественной жизни. Анализ предложений по группам городов показывает, что купечество малых населенных пунктов было озабочено следующими проблемами: «где раздобыть денег» и «как избавиться от служб», чтобы иметь возможность заниматься своим предпринимательством. Для них постоянное «отягощение» натуральными повинностями могло привести к полной потере «коммерции». Для жителей средних городов приоритетным стало требование защиты личных прав, прав собственности, чтобы почувствовать себя «купечеством», а не «самой подлостью». Купечество крупных городов наиболее последовательно выдвигало так называемые профессиональные требования: снижение таможенных пошлин, совершенствование кредитования и вексельного обращения, удаление конкурентов из торгово-промысловой деятельности, а также перевод тяжелой натуральной постойной повинности в денежную. В главе 3 «Социокультурные проблемы организации предпринимательской деятельности российского купечества» выделена та часть деловых отношений, на которые в исследованиях не всегда обращают внимание. Важнейшей проблемой для купечества являлось установление монополии на торгово-промышленную деятельность, В борьбе с крестьянами, казаками, дворянами, «мадамами», иноверцами, которые постоянно покушались на священное «купецкое право», купечество стремилось заручиться государственной поддержкой. Основными причинами, как совершенно справедливо отмечали купцы в своих наказах, были вовлечение крестьян в неземледельческие промыслы и желание представителей других сословий «перетянуть» на себя право получения торговой прибыли. Купцы стремились к установлению той идеальной модели сословного характера торговли, которую с середины XVII в. правительство создавало законодательно. Они намеревались установить свой контроль и над городским, и над сельским рынком, возводить в селах различные промысловые объекты под контролем магистратов, реально превратить торгово-предпринимательскую деятельность в социальную функцию, присущую только своей социальной группе. Однако правительство проводило исключительно непоследовательную политику в отношении соблюдения монопольных прав на занятия торговлей. 28 В условиях, когда законом устанавливались границы деятельности каждого сословия, а сами законы не соблюдались, у купечества было не слишком много возможностей отстаивать свои права. Законодательные рамки предписывали личности определенные нормы поведения. Практика общения с властями формировала тип личности «просящей». Это поведение было своего рода программой, заданной состоянием общества. Кроме того, в последней трети XVIII в. купцы столкнулись с тремя серьезными проблемами: узостью рынка труда, качеством работы, выполняемой наемными работниками, и неразработанностью законодательной базы, что заставляло искать любые возможности для обеспечения своей производственной деятельности. Восприятие купечеством характера используемой на своих предприятиях рабочей силы в указанный период было неоднозначным. В депутатских наказах преобладало требование восстановить для купцов право использовать принудительный труд. Привлечение наемных работников – крестьянотходников – на промышленные предприятия ставило развитие производства в зависимость от сезонности сельскохозяйственных работ. Подобная принудительная «цикличность» производства, невозможность рассчитать объемы выпускаемой продукции, постоянные поиски рабочей силы, необходимость обучения вновь нанимаемых работников заставляли предпринимателей просить о восстановлении для себя (после указа 1762 г.) права покупки крепостных. Без решения вопроса о рабочей силе купечество не могло выполнять одну из основных своих социальных функций – осуществление процесса производства. Не только купцы, но и дворяне признавали, что «лишних людей» для найма на мануфактуры в России на данном этапе слишком мало. Привлечение труда пауперов и малолетних (по аналогии с Англией) проблемы рабочей силы не решало. Правительство заняло совершенно однозначную позицию – право на принудительный труд и личность работника принадлежит только дворянству. Поэтому купечеству приходилось исходить из тех жестких ограничительных рамок, в которые его поместило государство. Большой проблемой, помимо неразвитости рынка рабочей силы, являлось качество труда наемных работников. Отсутствие зафиксированных обязательств, как с одной, так и с другой стороны, позволяло использовать работника в разных сферах (в «услужении» и «работах») и не заботиться об ограничении количества выполняемой работы. Крестьяне, нанимавшиеся на мануфактуры, рассматривали эту сферу деятельности как дополнительную вследствие малоземелья и низкой доходности собственного хозяйства. Поэтому сам наем в определенной степени также можно рассматривать как принуждение, что в сочетании с мизерной оплатой труда вызывало и соответствующее к нему отношение. Законодательное оформление схемы «предприниматель – наемный работник» требовало помощи государства. Отсутствие грамотно поставленного учета выполненной работы, отношение предпринимателей к работникам, как к 29 «рабам», которые должны «страх иметь», демонстрируют низкий уровень предпринимательской культуры. В этом контексте предложение о введении договоров найма, что предполагало юридическое равноправие субъектов, можно рассматривать как осознание купечеством необходимости перехода на новый уровень отношений, где работодатель и работник выступают как партнеры. Это уже другой тип мышления. Важнейший для купечества вопрос – предоставление дешевых кредитов – в наказах представлен слабо. Для подавляющего числа купцов кредит не стал «душой торговли». Отсутствие учета, неспособность или нежелание рассчитать расходы, элементарное незнание закона свидетельствовали о низкой культуре пользования кредитом. Это же подтверждают «тяжбы» и «обманы», возникавшие между кредиторами и заемщиками, а также непонимание ответственности поручителей по кредиту. Самым распространенным было предложение «приблизить» кредит к купечеству путем создания местных кредитных организаций. Предлагалось также повысить ответственность должника за кредит: предписание «торговать с осторожностию», разумно ограничивать размер ссуды, усилить обязательства родственников умершего заемщика за возвращение долга, обнародовать информацию о недобросовестных должниках. Подобные полумеры могли лишь немного улучшить уже сложившуюся систему, но не решить проблемы кредитования кардинально. Особенностью предпринимательской культуры купечества являлось отношение земле. Требования «вернуть», «дать», «прирезать» к городам выгонные земли и пашни свидетельствуют о том, что даже крупные торговопромышленные центры не могли позволить себе обойтись без подсобного хозяйства в виде содержания скота и домашних огородов. Вследствие недостаточного уровня общественного разделения труда у купечества сохранялся и своеобразный «переходный» тип сознания с элементами крестьянской психологии. Этот «переход», «зависание между…» проявлялось, прежде всего, в самом отношении к земле, понимании ее сущности как средства производства. Это – важнейший аспект экономического поведения. Купечество в середине XVIII в. рассматривало себя как корпорацию, коллективного владельца государственных земель. Это относилось, прежде всего, к загородным владениям. Исключение составляли районы Поморья и Черноземья. «Деревенские владельцы» Поморья, активно приобретавшие пашню и сенокосные угодья у государственных крестьян, и купцы черноземной зоны, владевшие хуторами, в равной степени были заинтересованы в сохранении собственности на землю, являвшейся основой их производственнохозяйственной деятельности. Для купца-торговца обработка земли не являлась основным источником существования. Его кредо – «дешево купить, чтобы дорого продать» для получения торговой прибыли на основе неэквивалентного обмена. В этом контексте отношение к земле может быть либо буржуазным, либо патриархальным. В первом случае земля как собственность должна быть 30 источником богатства, приносить прибыль, «работать» на хозяина, быть в обороте. Ее можно свободно приобретать и отчуждать. Для патриархального отношения характерен потребительский подход. Земля предназначена для того, чтобы помочь прокормиться, обеспечить выживание, если основная – торговопредпринимательская – деятельность не дает желаемых результатов. Патриархально-потребительское отношение горожан к земле закреплялось законодательно и традициями общинного городского землепользования. Вместе с тем в купеческих наказах появляется и представление о земле как о собственности буржуазного типа. Угодья, купленные «к магистрату» или «обществу», отличаются от купленных «партикулярно». О возникновении элементов «буржуазного» мышления свидетельствуют не только предложения разрешить приобретение земли в собственность для развития предпринимательства. В данный период появляется представление о том, что «величайшее благо» государств и народов базируется на двух понятиях: вольность и собственность. Напомним, что в наказах Московской и Новгородской губерний «собственная» земля рассматривалась «яко защищение от обид», а представление о собственности как о гарантии свободы личности – типичная черта мировоззрения буржуа. Глава 4 - «Социально-правовое пространство российского купечества» - посвящена проблемам специфики правовой и политической культуры, а также представлениям купцов о своем сословном статусе. Основы социального положения купечества формировались в период городских реформ Петра I. Предписанный статус купцов состоял из комплекса обязанностей (уплата налогов, выполнение натуральных повинностей), определения места на иерархической лестнице (включая отношения с другими сословиями), «профессиональных» прав (занятие торговопредпринимательской деятельностью) и возможности участия в деятельности местных органов самоуправления. Купечество выражало недовольство всеми элементами статуса, предписанными ему государственной властью. Критике подвергались обилие служб, вводимых государством по мере возникновения потребности, необходимость дальних отлучек от места жительства, практика компенсации материальных затрат казны за счет членов посадской общины. Это отвлекало купцов от хозяйственной деятельности, приводило к разорению. Помимо «упадка в коммерции» и «крайнего отягощения», купцы были вынуждены терпеть бесконечные «напатки» и «великие обиды» от представителей власти, «разных чинов людей» и даже собственной прислуги. Сложившиеся в обществе отношения говорили о том, что статус государственной службы (даже солдатской) выше «купечества» (т.е. занятия торговлей). С такой ситуацией купцы были совершенно не согласны. Особенно болезненным для купцов являлось отнесение их к «подлому» сословию. Свое социальное неполноправие они связывали со слабой законодательной защитой прав личности и множеством обременительных 31 «служб». Отсюда – комплекс предложений, направленных на изменение ситуации. Первым шагом к исключению из «подлости» купечество считало повышение в несколько десятков раз штрафа за «бесчестье» (до 200 руб.). В условиях низких доходов купцов данная сумма казалась внушительной. Однако, как справедливо отмечали граждане Казани, деньги остаются деньгами, а «человеческое здравие никаким денежным штрафом заплачено быть не может». Вторым шагом продвижения по иерархической лестнице должно было стать ношение шпаги. Этой детали придавалось огромное значение. Иностранцы считали для себя унизительным разговаривать с русским купцом, потому что он «без шпаги и, следовательно, не имеет чести». Для купца «честь» – синоним «достоинства», уважения личности. Третьим важнейшим признаком изменения социального статуса купцы считали ликвидацию подушного оклада, который сближал их с крестьянством. Если ты не хочешь в глазах окружающих быть «мужиком сорокаалтынным», лишенным «чести», необходимо от «стыда платежа» избавиться. Наконец, введение штрафа вместо унизительных телесных наказаний и освобождение от многочисленных натуральных повинностей также повышало, с точки зрения купцов, их положение в обществе. Депутатские наказы демонстрировали в основном негативное отношение купечества к той системе органов власти на местах, которая существовала на момент начала работы Уложенной комиссии. Недовольство было вызвано низким положением магистрата как учреждения сословного управления, его слабым влиянием на городскую жизнь. Верховная власть, требуя неукоснительного и точного выполнения от ратуш и магистратов своих распоряжений, не слишком заботилась о создании нормальных условий функционирования выборных органов. Не случайно основная масса предложений, содержащихся в наказах по данному вопросу, касалась именно функций выборного органа и выполнения им обязанности попечения «о благосостоянии граждан». Особенностью политической культуры купечества являлось смешение двух принципов службы в административных органах. С одной стороны предлагалась традиционная ограниченная по времени служба по выбору в центральных учреждениях, вырабатывающих политику в отношении купечества, сменяемость, избранные из купцов бургомистры и ратманы магистратов. С другой – выплата жалованья избранным должностным лицам как штатным чиновникам, постоянное присутствие в различных государственных структурах. Выплата жалованья – не только стремление компенсировать упущенную выгоду из-за временного отхода от «дел», но и стремление подчеркнуть статус деятельности - служба, а не повинность. Постоянное присутствие представителей – выборных членов посадского мира, находящихся на жалованьи, это уже не эпизодическое участие в деятельности 32 различных комиссий, а реальное присутствие во власти, тем более, что рекомендации депутатов могли стать законом. Сопоставление упоминаемых в наказах законодательных актов свидетельствует в целом о преобладании положительного отношения к нормативным документам. Значительную критику вызывали мероприятия, проводимые правительством в 50–60-е гг. XVIII в.: запрещение покупать крепостных крестьян (для любых целей, 1762 г.), приобретать в собственность земли (1763 г.), заниматься винокурением (1753 г.); подчинение магистратов «господам губернаторам» (1765 г.), высокий сбор за подачу исковых челобитий (3 руб., 1764 г.). Законодательство последних десятилетий перед началом работы Уложенной комиссии ограничивало те купеческие права, без которых затруднялась сама традиционная предпринимательская деятельность. Эти законы принимались не с целью затормозить развитие купеческого предпринимательства, но установить баланс интересов купцов, дворян и государства, исходя из тех социально-экономических реалий, которые существовали в обществе. Поэтому купцы не просто просили, например, вернуть им право покупки крепостных и дворовых людей или запретить заниматься торговлей различным другим сословиям, они постоянно стремились подвести под все требования фундамент законодательной базы, придать легитимность своим просьбам. Эта попытка опереться на закон, найти в прошлом точку опоры была одной из особенностей купеческих депутатских наказов и мировоззрения купечества в целом. В своих депутатских посланиях купцы продемонстрировали определенное знакомство с законодательными актами и понимание основных правовых норм. Чувство права проявилось, в частности, в обостренном представлении о справедливости, которая подразумевала и возможность разрешения конфликтных ситуаций с представителями разных сословий через суд, и требование равной ответственности за несоблюдение закона, и правовую защищенность от «сильных» людей, и представление о «правильном» законе. Одной из особенностей правосознания купечества являлась вера во всесилие закона, порой на грани наивности. В главе 5 «Самоидентификация и культурные запросы купечества» исследуется вопрос о формировании самосознания, становлении менталитета, наличии у купцов общих ценностей, осознании своей причастности к конкретному обществу, государству. Отправляя депутатов в Уложенную комиссию, купцы подчеркивали, что поступают так как «члены общества России» и представляют в нем «общество купеческое». Самоидентификация проявляется, прежде всего, в осознании своего единства, общности интересов и на этой основе – противопоставлении другим слоям общества. Для купцов этот процесс был затруднен естественными внутренними противоречиями, основанными на конкурентной борьбе, и противостоянием «меньшеплатежных» и «первостатейных». Основой своей социальной идентичности купцы считали принадлежащее только им «купецкое право». Этот признак являлся определяющим и при 33 установлении внутрисословного единства («я подобен тебе»), и при дуальном противопоставлении «свой – чужой». Защита торгово-предпринимательской деятельности от покушений со стороны других категорий населения отражала не только борьбу за монополию, но и стремление прочно утвердиться в своей социальной нише. Обосновывая эту позицию, купцы отмечали, что только они распространением коммерции действуют «во славу любезного Отечества». Крестьяне торгуют для себя и для помещика, все остальные, занимаясь предпринимательством, просто «корыстуются», не заботясь о государственной пользе. Подобные ссылки на общенародное благо не только имели оттенок личной заинтересованности, маскировали узкосословные притязания. Встречались и примеры истинно государственного размаха - требование преобладающего развития обрабатывающей промышленности вместо поставок за границу сырья. Прекрасно осознавали купцы и роль торгового капитала в экономическом развитии страны, в формировании всероссийского рынка, а также продемонстрировали замечательное понимание модных во второй половине XVIII в. концепций меркантилизма и протекционизма. Они исключительно обоснованно доказывали, что выпуск и продажа своей продукции должны превышать привоз в страну иностранных товаров. Это позволит «деньги в государство получать, отчего всякая земля богатеет». Определенная агрессивность по отношению к другим группам населения преследовала цель преуменьшить значение их деятельности и возвысить свои заслуги. Купцы, например, подчеркивали, что вотчины были пожалованы монархами дворянам с целью обеспечения государственной службы, а не для содержания «Отечеству бесполезных потомков». Следовательно, если дворяне не желают оправдать службой предоставленную им привилегию, их надо просто лишать дворянского звания. Осуждало купечество и «излишнюю роскошь», свойственную дворянам. Правда, свое богатство при случае купцы не стеснялись демонстрировать. Часто купцы обвиняли в мошенничестве крестьян, утверждая, что их действия компрометировали купеческую торговлю, вызывали недоверие к купечеству в целом, что вело не просто к потере «прибытка», а дискредитации самой деятельности. Подобная критика свидетельствовала о консолидации купечества, формировании у него собственной картины мира. В этом мировосприятии явно преувеличивались недостатки других категорий населения и идеализировался образ купца, который заботился о «всенародной пользе». Тем самым купцы подчеркивали свою причастность к делам государства. Между тем, сами купцы не были столь безгрешны, как хотели выглядеть. В борьбе за прибыль они использовали не совсем честные и откровенно мошеннические методы (недопущение конкурентов к торгу, принудительная скупка товаров по заниженной цене, продажа некачественных товаров, использование фальшивых мер длины и веса). Здесь явно прослеживалась одна из особенностей социальной психологии купечества – норма двойных стандартов. Жулики и мошенники – это крестьяне, которые своими нечестными 34 действиями подрывают доверие к торговле в целом. Если же купец сам продает некачественный товар, то он не виноват, а виноват покупатель. Критика «не приносящих славы Отечеству», бесполезно расходующих свои средства помещиков не мешала купечеству добиваться статуса дворянина. Дворянское звание можно было бы купить за 1000 руб. Здесь опять демонстрировалось «купецкое право» - «право покупать и продавать». Только предметом торговли являлся высокий социальный статус. Дворянином можно было бы стать и в результате службы в органах самоуправления. Вместе с тем купцы прекрасно понимали, что не могли попасть на одну ступень иерархической лестницы с потомственной знатью. Получение дворянского статуса не делает человека дворянином. Те, кто приобрел звание по выслуге, отличаются от природного дворянства. У них не те «привычки» и «воспитание». Стратификационная мобильность – проникновение крестьянства в ряды купечества и возможность перехода купцов в дворянство – ослабляла и в значительной степени замедляла формирование предпринимательского слоя и рост его самосознания. Подобная приманка – получение дворянского звания с помощью рутинной службы с постоянным жалованьем – требовала, безусловно, лояльного отношения к власти. Это накладывало определенный отпечаток на мировоззрение формирующегося предпринимательского сословия. Таким образом, несмотря на все внутренние противоречия, купцы четко противопоставляли себя другим социальным группам. Особенно последовательно самоидентификация проявлялась у верхушки посада, которой для нормального протекания процесса первоначального накопления капитала требовалось выделить себя из общей массы «малопожиточных», которых и купцами-то называть не следовало. Это обособление необходимо было произвести через предоставление комплекса социальных привилегий. Важнейшим элементом социокультурной характеристики любого сообщества является образование, основная функция которого состоит в социализации человека. Социализация – это процесс, развивающий в человеке качества, необходимые ему для успешной деятельности в обществе, в котором он проживает. Возросшая роль торговли в экономике страны в XVIII в., расширение масштабов торговли, появление ее новых форм, выход России на европейские и азиатские рынки требовали от купцов специальных знаний. Для успешного ведения торговых операций купечеству следовало грамотно оценивать конъюнктуру рынка, рассчитывать издержки и прибыль, постигать механизм кредитных сделок и проч. Однако в Уложенной комиссии лишь 10 городов подняли вопрос о школах и всего 4 депутата-купца подали «собственные мнения» о развитии образования. Одной из главных причин отсутствия в купеческой среде потребности в массовом школьном систематизированном образовании являлось непонимание того, для чего, собственно, нужна «книжная мудрость» небогатому купеческому сыну. Подобная «школобоязнь», точнее, «школонеприязнь» была вызвана сиюминутной неприменимостью знаний в практической деятельности. 35 По совокупности отдельных предложений можно составить общее представление о социальном заказе - системе школьного образования, которое купечество считало для себя приемлемым. Прежде всего, обучение – дело «благоугодное», поэтому должно быть всеобщим. Нежелание родителей отдавать детей в школу или отсутствие средств не может служить здесь препятствием. В случае необходимости следует использовать принуждение в виде штрафа или запрещения «неучам» вступать в брак. Обязательной частью обучения является воспитание – не приобретение светских манер, а формирование на основе христианского благочестия полезных Отечеству граждан. Обучение состоит из двух ступеней. Первая – общеобразовательная, вторая –для приобретения профессиональных навыков. Не исключается и высшее – университетское – образование, но особого стремления к нему купцы не испытывали. Круг выбранных для изучения предметов носит черты характерного для предпринимателей прагматизма: ничего лишнего, только то, что может способствовать достижению максимальной выгоды. Во взглядах российского купечества 60-х гг. XVIII в. присутствовали самые разнородные представления об окружающем мире. Власть в представлениях купечества имела определенные обязательства перед подданными, что соответствовало одному из положений теории общественного договора. Расчет на покровительство при обращении к правительству имел смысл лишь в том случае, если имелось убеждение в ответственности власти. С этой точки зрения представления купечества о ней можно охарактеризовать как патриархально-подданнические. Данное утверждение не противоречит тому факту, что изложение «тягостей и изнеможений» в наказах неизбежно содержало критику, как законодательства, так и реальной практики функционирования власти. В мировоззрении купцов присутствовал и типично буржуазный рационализм, и не вполне осознанное стремление «подправить» власть с помощью своего, купеческого представительства. В сословных представлениях высокогражданственные понятия «сын Отечества» и «господин купец» сочетались с «верноподданным рабом». Различия в вероисповедании оборачивались конкурентной борьбой со староверами, «идололяторами», католиками, армянами, татарами. Типично мещанские добродетели – расчетливость, умеренность, прилежание, трудолюбие – сосуществовали в единстве с «роскошами», мотовством, пьянством, а осуждение мошенничества не мешало практике двойных стандартов. В 6 главе рассматривается реализация требований, изложенных купечеством в депутатских наказах. Можно отметить, что власть учла подавляющее большинство выдвинутых предложений. Требования городских депутатских наказов послужили основой для разработки целой серии законодательных актов конца XVIII – первой половины XIX в. Это законодательство в значительной степени изменило положение купечества в обществе, более четко определив его права и обязанности. Тем не 36 менее, вопрос о социальном статусе купцов в указанный период, оформлении сословия был и остается спорным до настоящего времени. При анализе стратификации общества следует обратить внимание на конституирование той или иной формы социальной структуры. Прежде всего, необходимо учесть два обстоятельства: 1) официальное признание факта наличия или отсутствия сословного деления или факта правового равенства или неравенства жителей страны 2) реальное закрепление в законодательных или подзаконных актах правового статуса людей. Данные обстоятельства позволяют определить степень участия государства в стратификации общества. На протяжении последней четверти XVIII – первой трети XIX в. в политике правительства прослеживается тенденция, направленная на формальное выделение в составе городского населения особой социальной группы. Законодательные акты указанного периода отделили гильдейское купечество как от дворянства, так и от различных страт городского населения, сходных с ним по образу жизни и характеру деятельности. Мещане в 1775 г., с одной стороны, и почетные граждане в 1832 г. – с другой, стали барьерами социальной мобильности. Для верховной власти принципиально важно было обозначить категорию городских жителей, которые должны были платить городские налоги и нести повинности. В результате купцы приобрели целый ряд признаков, характеризующих сословие: возможность корпоративного объединения (гильдии), оформление специфических прав и привилегий, обеспечивавших выполнение основной социальной функции. В Заключении подводятся итоги исследования и формулируются основные выводы, вытекающие из его содержания. Инициированное Екатериной II составление депутатских наказов придало деятельности Уложенной комиссии форму диалога между государством и различными группами населения. Разрешением обратиться к правительству воспользовалось примерно 60–70 % городов. Представление в комиссию купеческих наказов по форме напоминает продолжение традиции подачи горожанами коллективных челобитий, которые рассматриваются как воплощение народного представительства и обеспечение связи между монархом и народом. Наставления депутатам в полной мере отражают присущую горожанам картину мира. Изложенные в депутатских наказах предложения можно условно обозначить как «обеспечение жизнедеятельности вообще» и «обеспечение условий для профессиональной деятельности». На период 60-х гг. XVIII в. преобладали требования первой группы, находившиеся в кругу повседневных, обычных забот, сопровождавших деятельность купечества. К началу работы комиссии купечество уже обладало рядом сословных признаков, однако каждый из них не был окончательно сформирован. Право занятия торговлей и промыслами, определявшим основную социальную функцию, находилось под постоянным «законным» и «незаконным» давлением со стороны различных слоев населения. Это усиливало неустойчивость 37 купеческих капиталов. Петровские гильдии не являлись корпорациями собственно «представителей сословий», так как вобрали в себя посадское население самого разного рода деятельности, не обладавшее единой социальной функцией. Отсутствие наследования прав усиливало сословную неустойчивость и внутреннюю дифференциацию гильдий. Предоставленное правительством право на самоуправление в форме участия в деятельности ратуш и магистратов не могло быть воплощено в полном объеме: бессрочная и неоплачиваемая служба в качестве ратманов и бургомистров превращалась в «тягость», разоряла, лишала возможности заниматься своим «делом». Мизерность городского бюджета и низкий статус самих магистратов не позволяли им исполнять основную функцию – «защищения» городского гражданства. Поэтому в депутатских наказах купцами изложена целая программа по изменению своего положения в обществе. Купцы воспринимали себя как единый социум, отделенный от других общественных групп. Это представление воплощалось в агрессивности по отношению к другим слоям населения и своеобразной профессиональной солидарности. В то же время это был достаточно разнородный социум со значительной внутренней дифференциацией. Ведущим условием для проникновения в ряды купечества стало наличие капитала, размер которого произвольно законодательно устанавливался государством. Поэтому стремление к обогащению для купцов было не просто элементом менталитета, особенностью мышления. Богатство было необходимым фактором выживания, возможностью удержаться в социальных границах. Внутренняя дифференциация купечества проявлялась не только в роде занятий, степени зажиточности «первостатейных» и «малоплатежных». Основные различия состояли в осознания реалий и перспектив развития собственной профессиональной деятельности и самого купеческого сословия, перспектив экономического развития государства. Все купечество было недовольно своим положением. Однако лишь незначительная часть купцов вносила предложения, отвечавшие коренным интересам сословия. Деловая активность купцов была ориентирована не столько на перспективу развития (совершенствование форм торговли, организация доступного кредита, создание компаний для ведения зарубежной торговых операций), сколько на вытеснение конкурентов из повседневной деловой практики. Основным рычагом «выдавливания» конкурентов должно являться государство. Подобные представления характеризуют узость кругозора, инертность, несформированность понимания большинством купцов своей общественной значимости, своей роли в жизни общества. Вся совокупность требований горожан по «материальной» составляющей их статуса (натуральные повинности и налоги) показывает, что основная масса купечества, которая участвовала в составлении депутатских наказов, обладала «феодальным» сознанием и в основном принимала «тяглый» (обязательный и безвозмездный) характер своих отношений с государством. 38 Большое значение для повышения собственной значимости для купцов имело право доступа к деятельности органов управления, к власти. Участие в работе городовых магистратов купечество воспринимало как причастность «к делам Ея Императорского Величества» и испытывало определенную гордость по этому поводу. Все основные вопросы городской жизни – развитие экономики, охрана порядка, противопожарная безопасность, благоустройство, учет населения, социальное попечительство, суд – должны были находиться в ведении магистрата. Создания каких-либо других органов городского самоуправления купечество не предусматривало. Магистрату следовало сдерживать нападки на купечество «снаружи», т. е. со стороны губернатора, воеводы и других чиновников, а также регулировать всю жизнь купеческого мира «изнутри». Достичь этого можно было при непосредственном участии в формировании состава магистрата и в его деятельности. Нерасчлененность функций единственного, по сути, органа власти, с которым купечество намеревалось иметь дело в своей повседневной жизни, свидетельствует об определенной узости политического мышления. Анализ совокупности городских депутатских наказов позволяет сделать вывод о том, что купечество в это время было в большей степени ориентировано на прошлое, на использование уже опробованного положительного опыта во всех сферах жизни. Подобный способ жизнедеятельности свидетельствует об узости социального и правового кругозора, связанного с невысоким уровнем образования. Он опирается преимущественно на традиции, стремится найти в прошлом ту основу, которую можно использовать не только в настоящем, но и в будущем. Законодательство являлось одним из таких «факторов устойчивости». Купечество не было абсолютно безгласной, инертной массой, которая покорно ожидала, когда государство закончит формировать из него сословие. В законодательстве последней четверти XVIII–первой половины XIX в. было учтено подавляющее большинство предложений, внесенных в Комиссию для составления нового уложения. Данный факт позволяет утверждать, что процесс формирования сословного статуса купечества был двусторонним. Государство вместе с купечеством искало социальные границы, объем прав и привилегий, определявшие положение купечества в обществе. Следует учесть, что в этих поисках задачи государства и купечества совпадали не полностью. Забота государства – создание «третьего чина», «третьего сословия». Забота купечества – создание общества «настоящих купцов». Вследствие этого возникал определенный «зазор» во взглядах на социальный статус и перспективы развития. Верховной власти было необходимо очертить границы «среднего рода жителей», частью которого должно было стать купечество. При этом следовало избежать прямого столкновения интересов в торгово-предпринимательской и социальной сферах других групп населения – разночинцев, крестьян, дворянства. Государство намеревалось не просто выделить торговопромышленную группу горожан, а полностью стратифицировать городское 39 общество, разделить его на отдельные социумы со всем комплексом прав и обязанностей. Разумеется, свои интересы, в том числе и фискальные, государство не забывало. Цели купечества были более локальны: обеспечить свои собственные права и защитить личные и профессиональные интересы. Поэтому рассуждения о «всенародном благе», которое непременно воспоследует, если отстоять свое «купецкое право», в большинстве случаев замыкались на необходимости получить государственную поддержку и новые привилегии. Тем не менее, это был совместный поиск, а не «назначение сословия» по своей только воле или по своему произволу. Поэтому следует признать, что нет оснований противопоставлять точки зрения «сословия формирует государство», «сословия заимствованы из Европы», «сословия формируются сами, а государство лишь закрепляет этот факт в законе». В исторической действительности России XVIII – первой половины XIX в. сочетались все три процесса. Стратификация посадского населения путем разделения его на купцов и мещан и установление грани между гильдиями по имущественному положению способствовало повышению статуса купечества. Отныне слово «купец» стало синонимом слова «гильдеец» (член гильдии). Вне гильдий купечество не существовало. Однако понятие «гильдеец» не стало синонимом слова «купец». Требование закона постоянного подтверждения и повышения финансовой состоятельности как основного признака принадлежности к купечеству приводило к проникновению в состав гильдий лиц самых разных социальных групп. Объявив за собой капитал, эти купцы не всегда удерживались в составе гильдии, выбывая в мещанство. Исследования, проведенные по различным регионам, показывают, что ежегодное обновление состава гильдий составляло 30–50 %, а династии в 3–4 поколения образовывали лишь 10 – 20 % купцов, объявивших капитал. Поэтому законодательное отделение купечества от мелких торговцев и «самой подлости» не привело к завершению «окукливания», замыканию в сословных границах. Законом не предусматривалась реализация одного из важнейших признаков сословия – передачи прав «состояния» по наследству. Исключение составляли почетные потомственные граждане (с 1832 г.), чей статус передавался по наследству, но их удельный вес в общей массе купечества был исключительно мал. Новых требований, выходящих за рамки известного и привычного, в депутатских наказах содержится немного. Самое радикальное из них – предоставление права создания постоянного сословного представительства в центральных государственных органах на выборной основе, что указывает на зародышевое состояние развития политической культуры. К новым можно отнести пожелание уравнять права промышленников-купцов и промышленников-дворян путем создания равных условий в использовании на предприятиях наемных работников, предложения о создании местных банковских учреждений. Эти шаги могли способствовать не только повышению деловой культуры, но и начать процесс отмены сословных привилегий. 40 В отдельных вопросах государство вводило нормы, которые не были предусмотрены в депутатских наказах, в частности, гораздо более развернутую систему городского самоуправления, в деятельность которой активно вовлекалось купечество. Одним из показателей изменения социального статуса купцов было введение «рангованных» должностей, соответствующих чинам Табели о рангах. В городах постепенно формировался относительно узкий круг фамилий, представители которых из поколения в поколение занимали выборные должности в городском управлении. Эти фамилии составляли местную управленческую элиту, осознавшую важность участия во власти. Таким образом, в депутатских наказах в Уложенную комиссию российское купечество позицировало себя как социальную группу, объединенную условиями жизнедеятельности, общностью интересов и потребностей, обладающую признаками собственной культуры. Открытые сословные границы, возможность перехода из одной социальной группы в другую задерживали формирование самосознания купечества и становления сословия. Этот процесс происходил во многом не благодаря, а вопреки политике правительства. В Томе 2 помещены Приложения: список населенных пунктов, наказы которых анализировались в диссертации, список депутатов от этих пунктов с указанием социальной принадлежности, Общий категорийный ряд, на основе которого сделаны расчеты, и небольшое исследование об участии владимирского купечества в органах городского самоуправления как реализации требований депутатских наказов. Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях: Работы, опубликованные в периодических научных изданиях, рекомендованных ВАК Министерства образования и науки РФ: 1. Киприянова Н.В. Некоторые вопросы изучения менталитета в отечественной историографии. // Вестник Санкт-Петербургского университета. Серия 2: История. 2006. Вып. 2.- С. 63 – 69 (0,6 п.л.) 2. Киприянова Н.В. Криминальные пути в первоначальном накоплении капитала // Вестник Костромского государственного университета им. Н. А. Некрасова. 2006. Т. 12. – С. 34–37 (0,4 п.л.) 3. Киприянова Н.В. Владимирский совестный суд в конце XVIII в.// Вестник Костромского государственного университета им. Н. А. Некрасова. 2006. Т. 12. – С. 25–28 (0,4 п.л.) 4. Киприянова Н.В. Разрушенные храмы города Владимира // Вестник Тверского государственного университета. Научный журнал. Серия: История, 2008. № 3. – С.37–42 (0,6 п.л.).. 5. Киприянова Н.В. Экономические и социокультурные аспекты церковного раскола (по материалам Владимирской губернии) // Вестник Московского 41 Государственного областного университета. История и политические науки. 2009. № 4. – С. 13 – 19 (0,5 п.л.) 6. Киприянова Н.В. Земельная собственность купцов в городе конца XVIII – середины XIX в. (к постановке проблемы) // Вестник МГУ. Серия 8: История. 2009, № 2. – С. 25 – 36 (0,8 п.л.) 7. Киприянова Н.В. Деятельность сиротского суда г Владимира в конце XVIII – первой половине XIX века // Вестник Московского Государственного областного университета. История и политические науки. 2010. № 1. – С. 32 – 41 (0,6 п.л.) 8. Киприянова Н.В.Участие купечества в городском управлении в конце XVIII – первой половине XIX века // Закон и право. 2010. № 9. – С. 49 – 59 (1,1 п.л.). 9. Киприянова Н.В. «Кто ж бабе не внук?» // Родина. 2010. № 9. – С. 62–75 (0,7 п.л.). 10.Киприянова Н.В. Социальная мобильность купечества в конце XVIII – первой половине XIX вв. // Глобальный научный потенциал. – 2015. - № 4 (49). – С. 44–50 (0,5 п.л.). 11.Киприянова Н.В. Становление элементов деловой культуры российского купечества в конце XVIII – первой половине XIX вв. // Казанская наука.2025. - № 4. – С. 31–34 (0,4 п.л.). 12.Киприянова Н.В. Религиозность как элемент социокультурной характеристики российского купечества XVIII в. // Перспективы науки. – 2015 - № 4(67). – С. 62–67 (0,5 п.л.) 13.Киприянова Н.В. Торгово-промышленная деятельность купцов Владимирской губернии в конце XVIII – первой половине XIX вв. // Наука и бизнес: пути развития.- 2015, № 5(47). – С. 16–21 (0,6 п.л.). 14.Киприянова Н.В. Источники пополнения купечества в конце XVIII – первой половине XIX вв. // Перспективы науки. – 2015 - № 5(68). – С. 59 – 65 (0,5 п.л.). 15.Киприянова Н.В. Благотворительность как элемент социокультурной характеристики купечества конца XVIII – первой половины XIX вв. // Глобальный научный потенциал. – 2015. - № 5 (50). – С. 42–49 (0,6 п.л.). Монографии: 1. Шулус И.И., Мягтина Н.В., Киприянова Н.В., Черничкина В.А. Повседневная жизнь провинциального города Владимира в последней трети XVIII – первой половине XIX века.: Монография. Владимир: Издво Владим. гос. университета. 2009. – 279 с. (12 п.л. Вклад автора – 3 п.л.) 2. Киприянова Н.В. Социокультурный облик российского купечества (по материалам Уложенной комиссии 1767 г.); Монография. Владимир: Издво «Нива», 2011. – 312 с.; илл. (39 п.л.). Статьи: 42 1. Киприянова Н.В. Социальный статус российского купечества во второй половине XVIII в. // Запад и Восток: традиции, взаимодействие, инновации. Материалы III Международной науч. конф. Владимир: ВГПУ, 2000. – С. 270 -273. (0,4 п.л.). 2. Киприянова Н.В. Провинции и формирование посада Санкт-Петербурга // Провинция как социокультурный феномен. Сб. науч. тр. Участников VIII международной конференции. Кострома, май 2000 г. -. Кострома: Изд-во КГУ им. Н.А. Некрасова, 2000. – Т.3. Ч. 2. – С. 39–44 (0,4 п.л.). 3. Киприянова Н.В. Понятие «чести» у российского купечества во второй половине XVIII в. // Свеча-2002: Истоки: Север-Центр. Сб. материалов международ. конферен.: Издание осуществлено на средства гранта Секретариата Баренцева региона. – Архангельск, 2002. – С. 27-29 (0,2 п.л.) 4. Киприянова Н.В. Формирование социальной психологии российского купечества в середине XVIII в. // Человек и культура в культурноисторическом пространстве России: опыт региональных исследований. Материалы международной конференции. – Кострома: Изд-во КГУ им. Н.А. Некрасова, 2002. – С. 18–27 (0,5 п.л.). 5. Киприянова Н.В. «Для выгод своего особенного состояния…» // Российская провинция в динамике исторического развития: взгляд из XXI века. Сб. статей XI межрегион. науч. конф. Ч.1. – Кострома: Изд-во КГУ им. Н.А. Некрасова, 2004. – С. 23–26 (0,4 п.л.). 6. Киприянова Н.В. Требования владимирских купцов в Уложенной комиссии // Известные и неизвестные события и имена в истории и культуре Владимирской земли. Материалы обл. краеведч. конф. – Владимир: Влад. обл. универсал. науч. б-ка им. М. Горького, 2003. – С. 98–104 (0,4 п.л.). 7. Киприянова Н.В. Особенности правосознания российского купечества в XVIII в. // Провинциальный анекдот. Чтения по региональной казуальной истории. Вып. IV. – Шуя: Изд-во «Весть», 2004. – С. 58–64 (0,5 п.л.). 8. Киприянова Н.В. Правосознание в структуре менталитета российского купечества // Социальная психология XXI столетия. Сб. статей. Т. 1. – Ярославль: Изд-во «Титул-Яр», 2004. – С. 320–322 (0,4 п.л.). 9. Киприянова Н.В. Элементы быта горожанина в XVIII в. // Предприниматель и культура: Материалы III Всероссийской научнопрактической конференции / ЧКГАКИ, ЧИ(ф)УрАГС. – Челябинск, 2005. – С. 71–77 (0,75 п.л.). 10.Киприянова Н.В. Деятельность Владимирской казенной палаты в последней четверти XVIII в.// Древняя столица: история и современность. Материалы международ. науч. конф. – Владимир: Изд-во ООО «Транзит-ИКС», 2006. – С 198–115 (0,6 п.л.). 11.Киприянова Н.В. Купеческие роды г. Владимира конца XVIII – первой половины XIX века // Материалы областной краевед. конф. 14-15 апреля 43 2006 г. Т. 2. – Владимир: Влад. обл. универсал. науч. б-ка им. М. Горького, 2006. – С. 148–151 (0,5 п.л.). 12.Киприянова Н.В. Особенности менталитета российского купечества // Динамика изследования – 2008: История. Т. 21. Материали за IV международна практична конференция 16 – 31 юли 2008 година. – София: Изд-во «БялГРАД-БГ», 2008. – С. 22–24 (0,4 п.л.). 13.Киприянова Н.В. Бытовые конфликты горожан в конце XVIII – первой половине XIX в. (по материалам Владимирского городового магистрата)// Власть и общество в России: традиции и современность. Материалы IV Всероссийской науч. конф. 12 – 13 апреля 2008 г. – Рязань: Академия ФСИН России, 2008. – С. 63– 69 (0,5 п.л.). 14.Киприянова Н.В. Социальное попечительство и благотворительная деятельность купцов в конце XVIII – первой половине XIX в. // Российская благотворительность и меценатство: история и современное развитие традиций. Материалы Всероссийской научной конференции 20 ноября 2008 г. – Орехово-Зуево: МГОПИ, 2008. С. 89–95 (0,5 п.л.). 15.Киприянова Н.В. Краткие заметки о суздальском купечестве // Суздаль в истории России: Материалы Всероссийской научной конференции, посвященной Дню народного единства. 30 – 31 октября 2007 г. – Владимир: Изд-во ООО «Транзит-ИКС», 2008. – С. 55–65 (0,6 п.л.). 16.Киприянова Н.В. Государственные службы владимирского купечества // Материалы областной краевед. конф. 20 апреля 2007 г. – Владимир: Издво ООО «Транзит-ИКС», 2008. – С. 73–87 (1 п.л.). 17.Киприянова Н.В. Отношение к закону российского провинциального купечества во второй половине XVIII в.// Бъдещето проблемите на световната наука – 2008. 17 – 26 декембри 2008. Т. 17. История. Философия. Политика. – София: Изд-во «БялГРАД-БГ», 2008. – С. 15–20 (0,4 п.л.). 18.Киприянова Н.В. Наказания за некриминальные преступления в России конца XVIII – первой половины XIX в. // Гуманитарно-пенитенциарный вестник. Спец. Выпуск к 130-летию УИС России. – Рязань: Академия ФСИН России, 2009. – С. 55–61 (0,5 п.л.). 19.Киприянова Н.В. Земельный вопрос в отношениях купцов и государственных крестьян (по материалам Уложенной комиссии 17671768 гг.). // Города Среднего Поволжья: история и современность (к 425летию города Йошкар-Олы). Сб. статей. – Йошкар-Ола: 2009. – С.79–85 (0,5 п.л.). 20.Киприянова Н.В. Купеческая семья и ее предметно-бытовое окружение // Уваровские чтения – VII: Семья в традиционной культуре и современном мире: Материалы Всероссийской научной конференции: Муром, 29 апреля – 1 мая 2008 г. – Владимир: Изд-во ООО «Транзит-ИКС», 2011.С. 123–137 (0,8 п.л.). 21.Киприянова Н.В. Представления купечества о городском управлении во второй половине XVIII в. // Российская государственность: история и 44 современность, Сб. материалов региональной научно-практической конференции (Владимир, 29-30 ноября 2011 г.). – Владимир: «Атлас», 2012. – С. 8–17 (0,7 п.л.). 22.Киприянова Н.В. Отношение купечества к власти во второй половине XVIII в.// Архивы и история Российской государственности: Вып. 4./отв. ред. А.Р. Соколов, А.Ю. Дворниченко. – Санкт-Петербург: 2013. – С. 69 – 76 (0,5 п.л.). 23.Киприянова Н.В. Повседневная жизнь провинциального купечества в делопроизводственной документации // Архивы и история Российской государственности: Вып. 3./отв. ред. А.Р. Соколов, А.Ю. Дворниченко. – Санкт-Петербург: 2012. – С. 64 – 72 (0,5 п.л.). 24.Киприянова Н.В. Становление предпринимательской культуры купечества Владимирской губернии// Современные тренды и перспективы научных исследований Сб. науч. статей Первой Всероссийской научно-практической конференции с международным участием / Московский финансово-юридический ун-т МФЮА, Владимирский фил. – Владимир: 2013. – С. 108 – 120 (0,9 п.л.). 25.Киприянова Н.В. Социальная мобильность суздальского купечества в конце XVIII – первой половине XIX в. // Суздаль в истории России: Материалы Всероссийских научно-краеведческих чтений. – Владимир: Изд-во ООО «Транзит-ИКС», 2013. – С. 63–69 (0,4 п.л.). 26.Киприянова Н.В. Культура предпринимательской деятельности купечества Владимирской губернии в последней четверти XVIII – первой половине XIX в. // Современная наука: Актуальные проблемы теории и практики. Серия: Гуманитарные науки.–2014.- № 3-4. – С. 12–19 (0,5 п.л.). 45 46
