немецкая военная лексика как фрагмент языковой картины мира

ГУМАНИТАРНЫЕ ИССЛЕДОВАНИЯ
Национальные приоритеты России. 2014. № 4 (14)
УДК 811.11
НЕМЕЦКАЯ ВОЕННАЯ ЛЕКСИКА
КАК ФРАГМЕНТ ЯЗЫКОВОЙ КАРТИНЫ МИРА
Л. Н. Моисеенко
Омский автобронетанковый инженерный институт
644098, г. Омск, 14 в/городок; omsktii@mail.ru
Данная статья посвящена анализу немецкой военной лексики, которая является языковой формой фиксации человеческого знания об определённом фрагменте окружающего мира.
На основе осмысления теоретических положений и языковых фактов современного немецкого
языка выявляются состав военной лексики, способы её формирования, отражающие особенности фиксации научной мысли человека-специалиста, живущего в условиях немецкого языка, а
также некоторые принципы её перевода.
Ключевые слова: картина мира, концептуальная картина мира, языковая картина мира,
военная терминология.
GERMAN MILITARY VOCABULARY AS A FRAGMENT OF THE LANGUAGE WORLD
L. N. Мoiseenko
Omsk tank automotive engineering institute
This article is devoted to the analysis of the German military vocabulary, which is consider to be a language
form of human knowledge of a certain fragment of the world. On the basis of understanding the theoretical positions
and linguistic facts of modern German military vocabulary, methods of its formation, reflecting the peculiarities of
scientific thought of human - specialist living in the German language environment, as well as some of the principles
of its translation are identified.
Keywords: picture of the world, conceptual picture of the world, language world, military terminology
На современном этапе в науке о языке произошёл переход от лингвистики, изучающей
язык «в себе самом и для себя», к лингвистике
антропоцентрической, изучающей язык в неразрывной связи с человеком, его сознанием,
мышлением, а также познавательной деятельностью. В рамках когнитивного подхода происходит переосмысление многих традиционных
философских, логических, психологических
и лингвистических проблем, в частности,
проблем соотношения языка и мышления. Исследование человеческого фактора в языке приобретает новый ракурс в связи с изучением картины мира.
Человек как субъект познания является носителем определённой системы информации об
объективной действительности. Эта система в
разных науках имеет своё название (картина
мира, концептуальная система мира, модель
мира, образ мира) и рассматривается в разных
аспектах.
Феномен, именуемый «картина мира», так
же древен, как и сам человек. Проблема картины мира интересовала многих отечественных
(Брутян Г.А., Леонтьев А.Н., Павилёнис Р.И.,
Апресян Ю.Д., Колшанский Г.В., Кубрякова
Е.С., Серебренников Б.А., Степанов Ю.С., Яковлева Е.С.) и зарубежных учёных (Витгенштейн
Л., Хайдеггер М., Филлмор Ч.), так как данное
понятие относится к числу фундаментальных, выражающих взаимоотношение человека с
окружающей действительностью.
Картина мира представляет собой исключительно сложное явление. В современной
лингвистике многие исследователи (Кубрякова
Е.С., Постовалова В.И., Серебренников Б.А.,
Телия В.Н., Уфимцева А.А.) выделяют язык и
мышление как две самостоятельные, но тесно
36
ГУМАНИТАРНЫЕ ИССЛЕДОВАНИЯ
Национальные приоритеты России. 2014. № 4 (14)
между собой связанные области. Согласно этому положению различают две картины мира:
концептуальную и языковую.
Под концептуальной картиной мира понимается исходный глобальный образ мира, формирующийся в результате непосредственного
познания (восприятия, осмысления) мира человеком и «благодаря отражающей способности
его мышления» [1, с. 47] и включающий совокупность знаний, мнений, представлений народа о действительном и возможном положении
дел в мире, которые обусловливают понимание
тех или иных явлений действительности и
определяют его поведение в определённых стереотипных ситуациях (Кубрякова Е.С., Павилёнис Р.И., Постовалова В.И., Попова З.Д., Стернин И.А., Серебренников Б.А., Уфимцева А.А.).
Концептуальная картина мира присуща
всем субъектам познания. Постоянное соприкосновение человека с окружающим его миром
предполагает непрерывное поступление в его
мозг информации об этом мире. Для решения
определённых задач человек систематизирует и
обобщает сведения о мире. Эмпирический опыт
даёт знание, а знание создаёт концептуальную
картину мира.
С точки зрения теории отражения познание
действительности является активным процессом: это такая субъективная деятельность, в
которой существенную роль играет сам познающий субъект, его цели, практическое отношение к миру. При этом человек смотрит на мир
не только через призму своего индивидуального опыта, но и через призму общественного
опыта. Вместе с тем, каждый познавательный
процесс объективен в том смысле, что всегда
представляет собой отношение «субъект – познаваемый объект» [2]. При этом термин «объект познания» относится к любым мыслительным объектам: вещам, свойствам, отношениям,
действиям, процессам, событиям и т. д. – действительным или возможным [3, с. 16–17].
«Объекты познания, – пишет Никитин Е.П.,
– будь то предметы материального мира или
фрагменты сознания – обладают рядом абстрактно-общих характеристик, выраженных с
помощью таких философских терминов, как
«атрибут», «субстрат», «генезис», «причина»,
«развитие», «структура», «функция» и др.» [4,
с. 8]. Картина мира может быть охарактеризована в терминах этих категорий и представлена
как концептуальное образование, состоящее из
определённых компонентов (концептов) и
имеющее специфическую структуру.
Одним из средств формирования картины
мира, которая складывается у данного языкового коллектива на определённом этапе его развития, является язык. В языке фиксируются те
категории, которые вырабатывает общество для
закрепления результатов познания объективной
действительности. Понятие языковой картины
мира позволяет глубже рассмотреть вопрос о
соотношении языка и действительности в её
языковом отображении как сложном процессе
интерпретации человеком мира.
Каждый естественный язык, как пишет
Апресян Ю.Д., отражает свой особый способ
видения и концептуализации окружающей действительности, который характеризуется как
универсальными, так и национальными чертами. Совокупность представлений о мире, заключенных в различных языковых единицах,
складывается в некую систему взглядов, охватывающую все стороны бытия и представляющую собой некую «коллективную философию»,
которая является обязательной для всех носителей языка [5, с. 38–39].
Язык действительно фиксирует в своих
формах мир таким, каким его отобразил человек, однако это не означает, что нарисованная
языком картина мира представляет собой новый мир. На самом деле знание, фиксируемое в
языке, представляет собой лишь вторичный
(Колшанский Г.В.), спроецированный мир
(Джакендофф Р.), детерминированный законами реального мира. Подобный мир отличается
от реального, во-первых, в силу особенностей
человеческого восприятия, и, во-вторых, в силу
специфики отдельно взятых культур.
Проблема изучения языковой картины мира имеет давнюю историю. Это понятие восходит к идеям Гумбольдта В., который утверждал,
что «всякий язык, обозначая отдельные предметы, в действительности созидает; он формирует
для говорящего на нём народа картину мира»
[6, с. 80]. Именно в этом направлении, обозначенном Гумбольдтом В., идёт современная разработка концепции языковой картины мира.
В современной лингвистике термин «языковая картина мира» представляет некое целостное
направление исследований языковых фактов,
находящееся на пересечении когнитивной и
лингвокультурологической проблематики.
Языковая картина мира рассматривается
как «языковое членение мира, языковое упорядочение предметов и явлений, заложенная в
системных значениях слов информация о мире»
[7, с. 68]. Яковлева Е.С. понимает под языко-
37
ГУМАНИТАРНЫЕ ИССЛЕДОВАНИЯ
Национальные приоритеты России. 2014. № 4 (14)
вой картиной мира «зафиксированную в языке
и специфическую для данного языкового коллектива схему восприятия действительности»
[8, с. 9]. По мнению Телия В.Н., это неизбежный для мыслительно-языковой деятельности
продукт сознания, который возникает в результате взаимодействия мышления, действительности и языка как средства выражения мыслей о
мире в актах коммуникации [9, с. 179]. Как видим, все эти определения объединяет мысль о
том, что «проблема языковой картины мира сводится к фундаментальному вопросу о специфике
отражения бытия через язык» [10, с. 99].
Но язык не просто отражает мир, а интерпретирует его. Языковая картина мира антропоцентрична. Она отражает не все объекты и
явления и их признаки, а только те, которые
интересны и значимы с точки зрения человека,
осваивающего мир. Более того, картина мира
этноцентрична, т.е. ориентирована на данный
этнос. Языковое сознание говорящих на разных
языках при восприятии и обозначении одного и
того же специфично. Каждый народ по-своему
видит один и тот же объект, по-своему выделяет те или иные его признаки, по-своему отражает их в словах и других языковых единицах.
В связи с этим не вызывает сомнения необходимость исследования национально-культурной специфики картины мира. Поэтому
предметом исследования учёных всё чаще становится изучение и описание культурной семантики языковых единиц в их живом употреблении. Однако, поскольку охватить весь
язык в целом сложно, на современном этапе
исследуются его отдельные фрагменты, выясняется, как в нём выражается мировидение,
формирующееся на основе жизненного опыта
субъекта в той или иной области. В результате
некий фрагмент действительности предстаёт
как знаковая сущность, состоящая из совокупности единиц. В каждой языковой единице
своеобразно комбинируются увиденные человеком отдельные свойства объекта, которые
можно представить как результат категоризации и концептуализации, осуществляемый
субъектом в процессе познания мира.
Как один из фрагментов языковой картины
мира военная лексика представляет собой особый пласт словарного состава, имеет по сравнению с общеупотребительной лексикой ряд
особенностей, знание которых позволяет облегчить работу при чтении и переводе специальных текстов.
38
Военная лексика состоит из терминологической и нетерминологической лексики. Её основу составляет военная терминология, представляющая собой совокупность терминов, выражающих различные понятия военного дела.
Военная терминология включает наряду
с собственно военными терминами большое
количество общетехнических терминов и терминов из других областей науки и техники, широко используемых в военном деле.
Военную терминологию можно разделить
на общевоенную и узкоспециальную. Общевоенная терминология знакома всем (Atomwaffe –
ядерное оружие; Atomkrieg – ядерная война;
Abrüstung – разоружение), узкоспециальная
военная терминология имеет меньшее распространение и известна ограниченному кругу военных специалистов (Bergepanzer – бронированная
ремонтно-эвакуационная
машина,
танковый тягач для эвакуации повреждённой
боевой техники; Brückenkegepanzer – танковый
мостоукладчик; Faltstraße – складная дорога).
Хотя принято считать, что каждое отдельное понятие должно выражаться одним термином и, наоборот, отдельный термин должен
выражать только одно понятие, практика показывает, что в специальной терминологии встречаются термины-синонимы и многозначные
термины. Так, для выражения понятия «боевая
машина» могут использоваться абсолютные
синонимы Einsatzfahrzeug и Gefechtsfahrzeug.
Для выражения одного и того же понятия
могут существовать старые, ещё не вышедшие
из употребления, и новые военные термины,
немецкие и заимствованные из другого языка
военные термины (Motor двигатель = Antrieb),
нормативные военные термины и их неофициальные эквиваленты (Fahrzeugkran автокран =
Hebezeug подъёмная машина; Brückenlegepanzer
танковый мостоукладчик = Brückenschieber;
Minenräumpanzer Keiler танк-тральщик = Wühlschwein землеройка). Кроме того, для одного и
того же понятия могут существовать региональные варианты военных терминов: Granatwerfer миномёт = Minenwerfer (öst, schweiz).
Базой многозначности является многогранность понятия, передаваемого термином, который может выражать различные стороны понятия, различные значения, однако связь между
значениями ощущается достаточно чётко, и
одно из значений является ведущим. Расширение словарного состава происходит различными путями: за счёт изменения семантического
содержания слова, путём образования новых
ГУМАНИТАРНЫЕ ИССЛЕДОВАНИЯ
слов по характерным для немецкого языка словообразовательным моделям (аффиксация, словосложение), путём заимствования из других
языков, а также путём аббревации.
С развитием государства, военной науки и
техники появляются новые слова, так как каждое понятие должно получить отражение в языке. Как и любая другая терминология, немецкая
военная терминология развивается на базе уже
существующего лексического материала. Значительное место в современной немецкой терминологии занимают термины, возникшие на
основе корневых и производных слов нетерминологического характера, при этом новое специальное военное значение термина возникает
обязательно на базе основного значения общеупотребительного слова и является конкретизацией значения слова в применении к специфической области военного дела (Kette – цепь
(боевой порядок); гусеница (боевой машины);
звено (подразделения авиации); горная цепь).
В немецком языке военная терминология
формируется преимущественно путём словосложения и аффиксальным способом производства. Если значения терминов, образованных
средствами словосложения, определяются исходя из значения компонентов (Heckwaffe –
кормовая огневая установка, Kleinkalibergewehr
– малокалиберная винтовка), то значение аффиксальных производных определяется из значения аффикса, с помощью которого образован
термин (Brennbarkeit – горючесть, воспламеняемость; Kletterfähigkeit – высота зацепа, способность преодолевать вертикальную стенку).
Наряду с двухкомпонентными сложными
словами (Luftwaffe – военно-воздушные силы;
Panzerfahrer – механик-водитель танка) в
немецкой военной терминологии существует
большое количество многокомпонентных лексических единиц (Grundwehrdienst – действительная военная служба; Luftlandetruppen – воздушно-десантные войска), что вызвано необходимостью более точной и полной номинации
того или иного понятия.
Влияние других языков, прежде всего английского, на немецкую военную терминологию сказывается на её составе, частотности
употребления тех или иных лексических единиц и на понятийном содержании терминов.
Влияние английского языка проявляется в
большом количестве прямых заимствований:
Allrounder – многоцелевое транспортное средство. Часто встречаются и смешанные образо-
Национальные приоритеты России. 2014. № 4 (14)
вания: Teamarbeit – боевая подготовка в составе
подразделения.
Широкое распространение в немецкой военной терминологии получили сокращения (аббревиатуры). Все сокращения немецких военных терминов с точки зрения их употребления
можно разделить на сокращения, употребляемые только в письменной речи, SPz – Schützenpanzer боевая машина пехоты, PS – Pferdestärke
лошадиная сила, TMG – Turmmaschinengewehr
башенный пулемёт, MKF – Militärkraftfahrer
военный водитель, MSA – Modulare Schutzausstattung модульные средства защиты, модульное защитное снаряжение, NMWA – Nebelmittelwurfanlage установка для дымопуска, Rh –
Rheinmetall немецкий концерн «Рейнметалл»
(производитель военной техники и вооружения в
Германии и Европе), TAF – Taktische Forderungen тактические требования (к производству
военной техники), WBG – Wärmebildgerät тепловизионная установка) и сокращения, употребляемые как в письменной, так и в устной речи
(LKW – грузовой автомобиль; Fla –
Fliegerabwehr противовоздушная оборона, MK –
Maschinenkanone автоматическая пушка; EloKa –
Elektronische Kampfführung борьба с радиотехническими средствами противника; радиоэлектронное противодействие, MAN – Maschinenfabrik Augsburg-Nürnberg машиностроительный
завод Аугсбург-Нюрнберг; SEM – Sender / Empfänger mobil, радиостанция, приёмопередатчик;
SLT – Schwerlasttransporter грузовой автомобиль
большой грузоподъёмности).
Часть сокращений, употребляемых как в
письменной, так и в устной речи, являются
подлинными словами, выступают в предложении грамматически оформленными, склоняются, как обычные существительные, и имеют
форму множественного числа.
К сокращённым словам следует отнести
усечённые слова типа Labor, которые могут
выступать в качестве сложных слов: Laborzug –
лабораторный взвод. Аналогичное явление
наблюдается, когда последний компонент многосложного слова заменяется суффиксом -er:
Brückenleger (Brückenlegepanzer).
В настоящее время в военной лексике широкое распространение получают неполные
аббревиатуры, в которых односложные или
многосложные компоненты термина даются в
виде сокращения (инициального типа), а
оставшийся компонент используется полностью (ABC-Waffe – оружие массового пораже-
39
ГУМАНИТАРНЫЕ ИССЛЕДОВАНИЯ
Национальные приоритеты России. 2014. № 4 (14)
ния; Fla-Maschinengewehr – зенитный пулемёт;
Fla-Lenkrakete – зенитная управляемая ракета).
Таким образом, для вербализации основных понятий в области военного дела в немецком языке используется широкий арсенал способов номинации. В преобладающих способах
формирования специальной лексики, отражающих особенности фиксации развития научной
мысли человека-специалиста, живущего в условиях того или иного национального языка, проявляется национальное своеобразие языковой
картины мира.
При чтении и переводе военных текстов
перед нами встают вопросы, связанные с адекватным переводом военных терминов.
Самыми распространёнными ошибками
при переводе незнакомых военных терминов
являются русификация термина как результат
недостаточного использования аналогов, существующих в русской военной лексике; недостаточное раскрытие существа военного термина в
связи с отсутствием точных русских эквивалентов и в связи с этим изменение объёма понятия;
использование описательного перевода вместо
адекватных терминов и аналогов.
Определить значение неизвестных военных
терминов можно интуитивно по контексту, на
основе знания принципов словообразования
или с помощью военного словаря.
Первые два способа позволяют развивать
«чувство языка», стимулируют мыслительный
процесс. Но необходимо учитывать, что
найденные значения могут оказаться недостаточными или неверными, кроме того, существует много слов, в особенности терминов,
значение которых невозможно определить
названными способами. Поэтому следует пользоваться словарём, если лексическая единица
незнакома и способы 1−2 не дают возможности
раскрыть её значение; если значение лексической единицы знакомо или оно выявлено с помощью одного из указанных способов, но нет
уверенности, что оно является правильным в
данном контексте.
Тот факт, что каждая лексическая единица
в предложении выполняет определённую коммуникативную функцию, заставляет при выборе правильного варианта перевода в словаре
исходить из конкретного контекста. Опыт показывает, что выяснение микроконтекста должно
предшествовать работе со словарём.
Правда, имеют место случаи, когда перед
определением общего смысла текста (предложения) необходимо выяснить значение отдель-
40
ных незнакомых лексических единиц. Это следует делать, когда незнакомые слова (термины)
являются ключевыми или составляют большой
процент по отношению к знакомым словам.
Важной структурной особенностью немецкой военной лексики является чрезвычайно
широкое употребление сложных слов. Многие
специальные понятия, выражаемые в русском
языке при помощи терминологических сочетаний, в немецком языке получают оформление
как сложные слова. Значительная часть терминов – сложных слов − имеет прозрачную с семантической точки зрения структуру: Luftangriff воздушный налёт. В то же время встречается много слов, при переводе которых могут
возникнуть ошибки, хотя их семантическая
структура выявляется без труда. Так, термин
Gratismaterial означает боевую технику, предоставляемую другой стране бесплатно, а Gefechtspistole означает не боевой пистолет, а
ударник торпеды. Поэтому к переводу сложных слов, несмотря на кажущуюся простоту их
структуры, следует подходить с известной
осторожностью.
Определённую трудность при переводе некоторых военных терминов вызывает их многозначность. В случае перекрещивающейся тематики в пределах одного контекста необходимо
проследить тематический признак в отдельном
абзаце или предложении до минимального
окружения слова.
Если для большинства немецких военнотехнических терминов в русском языке существуют адекватные соответствия, то для собственно военных терминов (прежде всего из
области военного искусства и организации
войск) мы встречаем различные терминологические системы и, как следствие, термины с
различным объёмом понятий, выражаемых
немецкими и русскими терминами. Так, немецкий термин Trupp (например, Arzttrupp, Sanitätstrupp) в русской терминологии соответствия не
имеет. Этот термин приходится переводить,
зная его положение в микросистеме организационной терминологии сухопутных войск бундесвера: Arzttrupp ‒ медицинское отделение
(подразделение), в которое обязательно входит
врач; Sanitätstrupp ‒ санитарное отделение (роты, батареи) в отличие от Sanitätsgruppe ‒ санитарного отделения (батальона, дивизиона).
К проблемам перевода относится и вопрос
об адекватной передаче содержания новых понятий, выражаемых терминами.
ГУМАНИТАРНЫЕ ИССЛЕДОВАНИЯ
Национальные приоритеты России. 2014. № 4 (14)
Для определения значения неологизмов
словари и справочники, как правило, не могут
быть использованы, так как быстрое развитие
языка не позволяет своевременно учитывать
новые слова. Вместе с тем значение неологизмов может быть выявлено из соответствующих
дефиниций, когда речь идёт о терминахнеологизмах, для которых в официальной литературе уже существует принятый вариант перевода, или когда речь идёт о переводе неологизмов, созданных на основе интернационализмов,
вопрос решается просто. Необходима лишь
уверенность, что интернациональный термин,
обозначающий данное понятие, будет понятен
и на языке, на который делается перевод.
Таким образом, при переводе немецких военных терминов на русский язык возможны три
наиболее распространённых случая.
1. Немецкий военный термин обозначает
понятие, которому в русском языке соответствует широко употребляемый адекватный русский военный термин. В этом случае перевод не
должен вызывать каких-либо затруднений при
условии, конечно, знания значений как немецкого, так и русского военных терминов.
2. Немецкий военный термин обозначает
понятие, для которого в русском языке существует термин, не вполне адекватный немецкому из-за различия их объёма.
3. Немецкий военный термин обозначает
понятие, для которого в русском языке нет соответствующего эквивалента, так как данный
военный термин обозначает реалии, не характерные для Российских вооружённых сил.
Для перевода подобных терминов приходится создавать новые русские термины, причём способы их образования могут быть самыми различными (калькирование, транслитерация, описательный перевод, комбинированный
перевод с пояснениями).
Такова весьма краткая характеристика современной военной немецкой лексики и некоторых принципов её перевода. В данной статье
отражены лишь отдельные вопросы, которые
могут возникнуть при чтении и переводе
немецкой военной литературы. Тем не менее
мы надеемся, что некоторые положения могут
оказаться полезными.
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК
1. Сулейманова Э.Д. Понятие смысла в современной лингвистике. – Алма-Ата: Мектеп,1989. –
160 с.
2. Леонтьев А.Н. Избранные психологические
произведения: в 2 т. Т. 2. – М.: Педагогика, 1983.– 317 с.
3. Павилёнис Р.И. Проблема смысла: современный логико-философский анализ языка. – М.: Мысль,
1983. – 286 с.
4. Никитин Е.П. Природа обоснования: субстратный анализ. – М.: Наука, 1981. – 177 с.
5. Апресян Ю.Д. Образ человека по данным
языка: попытка системного описания // Вопросы
языкознания. – 1995. – №1. – С. 37–67.
6. Гумбольдт В. фон. Избранные труды по языкознанию. – М.: Прогресс, 1984. – 397 с.
7. Попова З.Д., Стернин И.А. Очерки по когнитивной лингвистике.– Воронеж: Истоки, 2002.– 191 с.
8. Яковлева Е.С. Фрагменты русской языковой
картины мира (модели пространства, времени и восприятия). – М.: Гнозис, 1994. – 344 с.
9. Телия В.Н. Метафоризация и её роль в создании языковой картины мира // Роль человеческого
фактора в языке: Язык и картина мира. – М.: Наука.
1988. – С. 173–204.
10. Карасик В.И. Языковой круг: личность,
концепты, дискурс. – М.: Гнозис, 2004. – 390 с.
Моисеенко Лариса Николаевна – кандидат филологических наук,
доцент кафедры русского и иностранных языков ОАБИИ
Специальность: 10.02.04 – германские языки
© Л.Н. Моисеенко, 2014
41
Статья поступила
в редакцию 18 мая
2014 г.