ОСМЫСЛЕНИЕ ОПЫТА «ТВИТТЕРНЫХ РЕВОЛЮЦИЙ» В
advertisement
91 Осмысление опыта «твиттерных революций»... 2009. № 2, додаток 1. Тематичний випуск «Наука і вища освіта в Україні: міра інтеграції». С. 166–172. 11. Онкович, Г. В. Медіаосвіта як ресурс розвитку сучасного суспільства / Г. В. Онкович, А. Д. Онкович // Проблеми освіти : наук. зб. / Інститут інноваційних технологій і змісту освіти МОНМС України. Киев, 2012. Вип. 73. С. 3–6. 12. Сахневич, І. А. Педагогічні умови використання медіаосвітніх технологій у професійній підготовці майбутніх фахівців нафтогазового профілю : автореф. дис. … канд. пед. наук. Киев, 2012. 22 с. 13. Федоров, А. В. Медиаобразование: история, теория и методика. Ростов, 2001. 708 с. 14. Федоров, А. В. Новые стандарты – ре- альная возможность для медиапедагогики // Alma Mater – Вестн. высш. школы. 2012. № 3. С. 55–58. 15. Хуторской, А. В. Чем дидактика отличается от методики? [Электронный ресурс]. URL: http://www.khutorskoy.ru/be/2007/0312/ index.htm 16. Чемерис, І. М. Формування професійної компетентності майбутніх журналістів засобами іншомовних періодичних видань : автореф. дис. … канд. пед. наук. Киев, 2008. 24 с. 17. Янишин, О. К. Формування комунікативних умінь майбутніх документознавців засобами медіаосвітніх технологій : автореф. дис. … канд. пед. наук. Киев, 2012. 22 с. Вестник Челябинского государственного университета. 2013. № 22 (313). Филология. Искусствоведение. Вып. 81. С. 91–97. К. А. Панцерев ОСМЫСЛЕНИЕ ОПЫТА «ТВИТТЕРНЫХ РЕВОЛЮЦИЙ» В СТРАНАХ СЕВЕРНОЙ АФРИКИ В КОНТЕКСТЕ ПРОБЛЕМ ИНФОРМАЦИОННОЙ БЕЗОПАСНОСТИ Предпринята попытка осмысления роли современных информационных технологий и глобальных медиасистем в организации протестных движений в странах Северной Африки и в создании негативного имиджа политических лидеров этих стран. На примере организации массовых беспорядков в Тунисе, Ливии и Египте затрагиваются актуальные проблемы информационной безопасности государства в современном мире. Ключевые слова: информационное общество, информационная безопасность, страны Северной Африки, «твиттерные революции», средства массовой информации. В современном мире «решающее значение для экономической и социальной жизни, для способов производства знания, а также для характера трудовой деятельности человека приобретает становление нового социального уклада, зиждущегося на телекоммуникациях» [2. С. 330]. Суть этого нового уклада заключается в том, что в нем важнейшими процессами становятся организация и обработка информации и знаний. При этом речь идет не столько о количественном росте информации, сколько о том, «что она стала играть основную, стратегическую роль в нашей деятельности, начиная с отдыха, включая деловую активность и работу правительства» [6. С. 360]. Центральное место в новой системе общественных отношений отводится современным информационно-коммуникационным технологиям. Сложившиеся таким образом общественные отношения получили название информационного общества, формирование которого становится одним из основных стратегических приоритетов политики как развитых, так и развивающихся стран, которые видят в современных инновационных технологиях эффективный инструмент, способный обеспечить устойчивое социально-экономическое развитие и решить многие стоящие перед тем или иным конкретным государством проблемы. Однако достаточно быстрое развитие информационных технологий показало, что на- 92 ряду с очевидными преимуществами, которое несет с собой каждодневное использование новейших разработок компьютерной техники, последних версий программного обеспечения, баз данных, глобальной сети Интернет; указанные технологии несут вполне очевидные и реальные угрозы, которые могут подорвать основы конституционного строя государства, дестабилизировать обстановку в регионе, вывести на улицы городов тысячи митингующих, что, в конечном итоге, может привести действительно к ужасающим последствиям не только на местном, локальном, уровне, но и в глобальном масштабе. С этих позиций не теряет своей актуальности высказывание американского исследователя Элвина Тоффлера, сделанное им еще в 70-х гг. прошлого века относительно того, что «развитие технологии не обязательно равнозначно “прогрессу”, если не будет постоянно контролироваться, может фактически уничтожить уже достигнутые результаты» [4. С. 251]. Схожих позиций придерживается и российский академик Н. Моисеев, который в одной из своих работ высказал предположение, что в информационных технологиях человек приобрел «могучее, но крайне опасное оружие, не менее мощное и не менее страшное по своим последствиям, чем атомная бомба» [3. С. 83]. Революционные потрясения, прокатившиеся по странам Северной Африки и перекинувшиеся на Ближний Восток, начиная с января 2011 г., с нашей точки зрения, полностью подтверждают правоту высказываний Э. Тоффлера и Н. Моисеева. Череду арабских революций, известную как «арабская весна», именуют еще «твиттерными революциями», что указывает на ту роль, которую сыграли информационные технологии в организации массовых беспорядков и дискредитации высшего руководства охваченных волной массовых беспорядков стран Северной Африки. Наиболее показателен, на наш взгляд, пример Ливии, которая в конце ноября 2010 г. принимала делегатов третьего саммита «ЕСАфрика». И сложно было себе представить, что через какие-то считанные месяцы Ливия превратится в театр реальных боевых действий, а личность правившего долгие годы этой страной М. Каддафи, во многом благодаря развернувшейся против него медийной войны, будет дискредитирована. Целью настоящего исследования является не поиск возможных причин начала массовых К. А. Панцерев беспорядков в Ливии, Тунисе или Египте. Мы попытаемся оценить ту роль, которую сыграли современные информационные технологии и глобальные медиа системы в разжигании народных волнений. На протяжении всей своей новейшей истории (имеется ввиду после провозглашения независимости) по многим странам Африки (зачастую и не один раз) прокатилась волна революционных потрясений и череда государственных переворотов. Та неполная и во многом искаженная информация о событиях, происходящих на африканском континенте, которая доходит до широкой зарубежной общественности, в том числе и до представителей правозащитных организаций, повествует исключительно о вооруженных столкновениях, мятежах, массовых нарушениях прав человека, что не может не создавать в глазах обывателя искаженный и зачастую неверный образ Африки как континента перманентной социальной напряженности. В качестве примера приведем выигравшего президентские выборы в Кении в марте 2013 г. Ухуру Кениата, против которого Международный уголовный суд возбудил уголовное дело в связи с массовыми акциями насилия, которые прокатились по стране после прошлых президентских выборов, состоявшихся еще в 2007 г. Реакции зарубежной общественности на победу У. Кениаты пока не последовало, хотя трудно предположить, что Запад признает прошедшие в Кении выборы легитимными. Отдельные публикации на эту тему в западных СМИ уже начали появляться. Их задача – создать образ избранного президента Кении как военного преступника, жестоко расправившегося с демонстрантами в 2007–2008 гг. Таким образом, можно сделать вывод о том, что медийный ресурс с целью дискредитации в глазах широкой общественности того или иного африканского лидера западные государства используют постоянно. В частности, его активно применяли в отношении президента Зимбабве Р. Мугабе. В последние же годы в связи с бурным развитием в Африке современных информационных технологий, страны Запада для решения своих стратегических задач в регионе стали активно применять указанные технологии, в особенности, возможности глобальной сети Интернет. Активное использование информационных технологий при организации акций протеста Осмысление опыта «твиттерных революций»... именно в странах Северной Африки, с нашей точки зрения, является не случайным. Дело в том, что Африка, несмотря на многочисленные предпринимаемые попытки по ликвидации «цифрового разрыва», продолжает оставаться континентом с впечатляющим «цифровым дисбалансом» с концентрацией людей, имеющих доступ к современным информационным технологиям, на севере (страны Северной Африки) и на юге (ЮАР) континента. Страны Северной Африки действительно уделяли повышенное внимание информатизации своей территории. При помощи социальных сетей и смсрассылки группы активистов договаривались о времени и месте проведения акций протеста. Власти Египта осознали опасность, которая исходит от глобальной сети Интернет, и на несколько дней перекрыли к нему доступ со всей территории страны, но изменить ход развития событий подобные радикальные меры были уже не в состоянии. Одновременно в западной прессе развернулась активная кампания, которая в конечном итоге должна была привести в глазах широкой общественности к резкому падению имиджа и популярности неугодных правителей, которые до недавнего времени считались достаточно влиятельными и авторитетными в арабском мире. Таким образом, информационная кампания, направленная на дискредитацию действующей власти в мировых глобальных СМИ и в интернет-контенте в совокупности с открытыми призывами в социальных сетях провести целую серию акций неповиновения властям, оказали решающее влияние на подрыв авторитета кажущегося совсем недавно незыблемого режима и способствовали революционным переменам, которые привели не только к существенному смещению центров силы на Ближнем Востоке, но к кардинальным изменениям в архитектуре глобального мирового порядка в целом. В этой связи, можно выделить два основных класса источников угроз информационной безопасности государства, к активному противодействию которым руководство стран Северной Африки оказалось попросту не готово: современные информационно-телекоммуникационные технологии (прежде всего, социальные сети и мобильная связь), и глобальные медиасистемы. События последних лет, не только в Африке, убедительно показали, что современные 93 информационные технологии – сеть Интернет (прежде всего, социальные сети типа Twitter и ��������������������������������������� Facebook������������������������������� ) и мобильная связь могут представлять серьезную угрозу информационной безопасности государства. Страны Северной Африки уделяли большое внимание развитию информационных технологий на своей территории, но при этом не предпринимали никаких усилий по укреплению своей информационной безопасности. Отдельно следует сказать относительно популяризации в Африки индустрии мобильной связи, бурному развитию которой африканские государства обязаны своим относительным рейтинговым успехам, в связи с чем стали даже поговаривать о таком новом феномене в африканском обществе, как «мобильная революция». В 2008 г. общее количество абонентов в Африке достигло 350 млн. человек [11]. Следует напомнить, что в Африке, которая продолжает оставаться континентом, в котором фиксированная телефонная связь развивается крайне медленными темпами, мобильная телефония является единственно приемлемым техническим решением, способным обеспечить связью африканское население. Вместе с тем необходимо подчеркнуть, что мобильная связь, наряду с очевидными преимуществами также несет в себе определенную угрозу информационной безопасности, поскольку при помощи смс-рассылки можно достаточно быстро собрать на митинги и демонстрации большое количество людей. Понятно, что информационные технологии для организации протестных движений могли применяться лишь в странах, достигших достаточно высокого уровня информатизации. И Тунис, и Ливия, и Египет как раз и являются теми государствами, в которых информационные технологии совершили качественный прорыв в своем развитии. Так, Тунис в общем рейтинге ООН по развитию информационно-телекоммуникационных технологий в 2010 г. занял 84, а Египет – 91 место. Для сравнения, ЮАР в этом рейтинге занимает 97 место, а Маврикий – 69. Таким образом, мы видим, что из всех африканских стран, и это представляется закономерным, лучшие показатели у островного государства Маврикий, претендующего на то, чтобы стать ITмостом между Индией и Восточной Африкой (в этой связи уровень информатизации Маврикия существенно выбивается из общей картины информатизации африканского континен- 94 та). Далее плотной группой следуют страны Северной Африки и ЮАР. Из стран субсахарской Африки наиболее высокие показатели у Ботсваны (109 место) [10. P. 13]. Что касается Ливии, то почему-то в опубликованном Международным Телекоммуникационным союзом в 2011 г. рейтинге ей места не нашлось, скорее всего, данное обстоятельство можно связать с начавшейся в этой стране гражданской войной. В опубликованном же в 2008 г. рейтинге развития информационных технологий за 2007 г. Ливия занимала 81 место [9. P. 22]. Согласно официальным данным, в Африке в период с 31 марта 2011 г. по 31 марта 2012 г. наметилась тенденция к резкому увеличению количества пользователей одной из наиболее известных в мире социальных сетей – ����� Facebook. Количество пользователей увеличилось с 27,4 млн до 40,2 млн [7]. При этом Египет по количеству зарегистрированных аккаунтов на Facebook занимает 22 место. По состоянию на август 2011 г. в Египте было зафиксировано 8,5 млн пользователей этой социальной сети [10. P. 127]. К концу декабря 2012 г. общее количество аккаунтов составило 12,1 млн при общем количестве интернет-пользователей в 30 млн, что составляет примерно 35 % от общей численности населения страны [8]. В Тунисе общее количество аккаунтов на Facebook по состояния на 31 декабря 2012 г. достигло 3,3 млн при общем количестве интернет-пользователей в 4,1 млн человек, что составляет 39 % от общей численности населения страны [8]. При этом скорость интернеттрафика в Тунисе достигает 1800 бит/сек (для Африки это очень высокий показатель). Кроме того, в Тунисе на качественно новый уровень развития вышла мобильная связь, услугами которой, согласно статистическим данным, опубликованным в отчете Международного телекоммуникационного союза за 2009������������ ����������� г., пользуется 76 % населения страны. Для сравнения: в 2002��������������������������������������� �������������������������������������� г. в Тунисе только 6 % населения пользовалось мобильными телефонами [9. P. 22]. Как мы видим из представленных данных, за последние несколько лет Тунис действительно совершил качественный рывок на пути к формированию информационного общества. Также хотелось бы напомнить о той важной роли, которую руководство дореволюционного Туниса пыталось играть в формировании глобального информационного общества. Ведь именно в Тунисе в 2005 г. прошел второй этап Всемирного Саммита по информационному К. А. Панцерев обществу, на котором были приняты два важных документа – Тунисское обязательство и Тунисская программа для информационного общества, а также учрежден Фонд цифровой солидарности. Этот Фонд был назван важным инновационным финансовым механизмом «добровольного характера, открытого для участия заинтересованных сторон, цель которого состоит в превращении цифрового разрыва в цифровые возможности для развивающихся стран» [5]. В Ливии к концу 2012���������������������� ��������������������� г. было зарегистрировано 717 тыс. аккаунтов на Facebook, а общее количество интернет-пользователей достигло 954 тыс., что составляет 17 % от общей численности населения страны [8]. Представленные выше статистические данные убедительно свидетельствуют о том, что к 2012 г. наиболее динамично развивающиеся страны Африки сумели добиться определенных успехов (разумеется, относительно абсолютного «нуля», наблюдавшегося в начале 2000-х������������������������������������ ����������������������������������� гг.) в развитии информационных технологии. Также указанные страны принимали активное участие в создании разветвленной Панафриканской системы широкополосной связи, программа развития которой была подписана еще в 2003 г. Сама по себе Программа, по сути, состоит из двух программ: программы развития широкополосной связи в Восточной и Южной Африке и аналогичной программы для Западной, Центральной и Северной Африки. В конечном итоге, по замыслу разработчиков указанных программ широкополосная система связи должна была охватить весь континент. По предварительной оценке в Африке предстояло провести около 30 000 км оптоволоконных линий. В настоящее время можно утверждать, что большая часть магистральных оптоволоконных линий проложена. При этом география африканской оптоволоконной сети впечатляет. Африканская подводная кабельная система SAT-3 берет свое начало в Португалии и идет вдоль всего побережья Западной Африки до Кейптауна. Затем в Йоханнесбурге берет начало восточноафриканская кабельная система, которая идет вдоль побережья Восточной Африки через Момбасу (Кения), и далее в Объединенные Арабские эмираты (эмират Фуджейра). В результате связь с глобальным коммуникационным хребтом получило большинство африканских стран, имеющих выход к морю (страны Северной Африки, Нигерия, Сенегал, ЮАР, Кения). Все это привело к существенно- Осмысление опыта «твиттерных революций»... му удешевлению стоимости интернет-соединения в этих странах. Таким образом, Интернет в наиболее развитых африканских странах постепенно перестает быть доступным исключительно наиболее обеспеченным представителям африканского общества, но становится реальным средством массовой коммуникации. Еще одним фактором, влияющим на общее количество людей, способных пользоваться компьютером, является относительно высокий, по сравнению со странами субсахарской Африки, общий уровень грамотного населения, способного освоить современные информационные технологии. Так, в Египте согласно всеобщей переписи населения 1996 г. общее количество неграмотного населения старше 10 лет в сельской местности составляло 49,5 %, а в городах – 26,6 %. При этом в Каире и Александрии к 2000 г. около 80 % населения было грамотным [1]. Также следует напомнить, что в Египте достаточно большой удельный вес молодых людей, имеющих высшее образование, но не способных найти работу. И именно они составили первую волну демонстрантов, требовавших от египетского руководства определенных преобразований, прежде всего в социально-экономической сфере. Таким образом, мы видим, что в странах Северной Африки наблюдается, с одной стороны, высокий образовательный уровень населения, которое потенциально способно к освоению современных информационных технологий и активно использует в своей повседневной жизни социальные сети и смс-сообщения. С другой стороны, страны Северной Африки располагают достаточно развитой по африканским меркам информационно-коммуникационной инфраструктурой. Население активно пользуется социальными сетями, такими как Twitter������� �������������� , в которых, как известно, и размещались призывы к организации тех или иных акций протеста. При этом следует напомнить, что своих социальных сетей в странах Северной Африки нет. И ����� Twitter, и Facebook, которые, кстати сказать, весьма популярны и в России (их, в частности использовала российская оппозиция для организации марша несогласных после парламентских и президентских выборов) – это американские социальные сети, которые практически никаким образом не фильтруют попадающую на их сайт информацию, прикрываясь расширительным толкованием принципа свободы слова; и не подчиняются законодательству тех стран, на территории которых они действуют. 95 При этом существует мнение, что этот призыв к свержению казавшихся достаточно стабильных режимов в Северной Африке в социальных сетях был брошен именно агентами западных, прежде всего, американских спецслужб. Это так называемые технологии манипулирования сознанием, которые активно разрабатываются в службах внешней разведке и на сегодняшний день являются наиболее опасным и действенным видом информационного оружия. Другим важным аспектом проблемы является тот факт, что против лидеров государств Северной Африки в зарубежных СМИ началась активная кампания, направленная на их дискредитацию как руководителей своих стран. К сожалению, своим отрядом влиятельных средств массовой информации, способных оказать достойное сопротивление в развернувшейся информационной войне, указанные страны не располагают. Наиболее ярким примером информационно-психологических операций является развернувшаяся информационная война против Ливии. Основная задача, которую ставили перед собой страны Запада – добиться от Совета Безопасности ООН принятия устраивающей их резолюции по Ливии, которая предоставила бы им возможность оказывать реальную, в том числе военными средствами, помощь ливийской оппозиции. Однако для этого необходимо было организовать мощную информационную кампанию, направленную на дискредитацию М. Каддафи как политического лидера, с тем, чтобы у него не осталось союзников ни в Африке, ни за ее пределами. Основные надежды при решении этого вопроса возлагались на глобальные медиасистемы, которые должны были создать в глазах широкой общественности резко отрицательный образ М.������������������������������ ����������������������������� Каддафи, который жестоко расправляется с «мирными» демонстрантами. Ливийская же оппозиция, напротив, должна была предстать как единственная альтернатива действующей власти, с которой можно и нужно вести переговоры по политическому урегулированию конфликта. Возможность ведения переговоров с режимом Каддафи даже не обсуждалась. Особый акцент делался на то, что с Каддафи необходимо бороться исключительно военными средствами. Наконец, последующие после принятия резолюции бомбардировки авиацией стран 96 НАТО ливийской территории должны были предстать как единственно верное средство по быстрому урегулированию конфликта и прекращению гражданской войны. При этом гибель в результате налетов авиации НАТО мирного населения старались либо замолчать, либо обвинить в этом правительственные войска. Определенное воздействие публикации в мировых СМИ должны были оказать и на тех ливийских солдат, которые остались верными режиму Каддафи. Их следовало ввести в заблуждение относительно реального потенциала сил оппозиции, их потерь с целью посеять панику в ряды военнослужащих, оставшихся преданными Каддафи. В конечном итоге, в том числе благодаря развернувшейся против Ливии информационной войне, хотя не следует сбрасывать со счетов и успехи традиционной дипломатии, резолюция по Ливии была принята в том виде, который устраивал страны Запада и давал возможность силам НАТО начать вооруженную операцию. У Каддафи же не осталось ни одного союзника, в том числе и в Африке, способного оказать ему реальную помощь и поддержку. По большому счету, это как раз тот результат, который в сложившихся условиях был наиболее предсказуем. Следует отметить, что крупнейшие мировые СМИ, прежде всего медиаимперия Руперта Мердока и некоторых других ключевых игроков на глобальном медиарынке, имеют штаб-квартиры в США, Канаде и ряде европейских государств (Великобритания, Франция, Германия). Они располагают наиболее влиятельным отрядом средств массовой информации, известных во всем мире. В частности в Африке (автор статьи на личном опыте смог в этом убедиться) наиболее популярными информационными телеканалами являются �������������������������������� CNN����������������������������� и AlJazeera. Своих влиятельных средств массовой информации в Африке, по понятным причинам, нет. Таким образом, представляется вполне объяснимым, почему пользовавшийся ранее большим авторитетом в регионе Каддафи не нашел поддержки среди политических лидеров африканских государств. Важно отметить, что при всем плюрализме мнений, который существует на Западе, западные СМИ стараются следовать в русле государственной информационной политики, придерживаясь основного вектора внешнеполитических установок своих стран. В сложившихся условиях приходится признать, что информационная война властями К. А. Панцерев Ливии и Египта была полностью проиграна. Власти Египта попытались на определенном этапе запретить доступ к интернет-контенту на всей территории страны, однако подобные ограничительные меры не могли спасти положение. Слишком велико было количество людей, требовавших перемен, а следовавший в эти страны односторонний поток информации лишь разжигал недовольство населения правящим режимом, что, с нашей точки зрения, лишний раз подтверждает тезис о том, что революции в благополучных странах не происходят. На наш взгляд, политические руководители стран Северной Африки могли оказать достойное сопротивление в развернувшейся против них информационной войне только в том случае, если бы они имели всестороннюю поддержку населения, которое осталось бы безразличным к содержанию контента глобальных массмедиа, посвященного политике правящей элиты своих стран. В Северной Африке такой поддержки не было. Там было много недовольных правящими режимами, несмотря на достаточно высокий по африканским меркам уровень социально-экономического развития в этих странах. Иными словами, населению и Ливии, и Египта следовало с большим доверием относиться к информации, транслируемой через государственные средства массовой информации, и ни в коем случае не поддаваться на провокации, инициируемые в том числе и зарубежными спецслужбами в социальных сетях. И в этом заключается, с нашей точки зрения, один из основных вызовов информационной безопасности для любого государства. Принимая во внимание то обстоятельство, что сеть Интернет и глобальные медиасистемы покидают территории национальных границ и неподотчетны тем странам, на территории которых они действуют, следует признать, что их деятельность может представлять угрозу национальной безопасности этих стран и, следовательно, должна подлежать жесткому государственному регулированию. Список литературы 1. Абрамова, И. О. Интернет и Африка: параллельные реальности / И. О. Абрамова, Д. В. Поликанов. М., 2001. 175 с. 2.������������������������������������� ������������������������������������ Белл, Д. Социальные рамки информационного общества // Новая технократическая волна на Западе. М., 1986. С. 330–342. Медиаобразование как условие развития медиакультуры... 3. Моисеев, Н. Н. Судьба цивилизации. Путь разума. М., 1998. 205 с. 4. Тоффлер, Э. Адаптивная корпорация // Новая постиндустриальная волна на Западе : антология. М., 1999. С. 449–462. 5. Тунисская программа для информационного общества. Всемирный саммит по информационному обществу (18 ноября 2005 г.) [Электронный ресурс]. URL������������������ ��������������������� : http������������ ���������������� ://��������� www������ .����� ifapcom.ru 6. Уэбстер, Ф. Теории информационного общества. М., 2004. 400 с. 7. Facebook users in the world [Электронный ресурс] // Internet World Stats. URL: http://www. internetworldstats.com/facebook.htm 97 8. Internet users in Africa [��������������� Электронный���� ре��� сурс]. URL: http://www.internetworldstats.com/ stats1.htm 9. Measuring the Information Society. The ICT Development Index [Электронный ресурс]. URL: http://www.itu.int/net/pressoffice/backgrounders/general/pdf/5.pdf 10. Measuring the Information Society [����� Электронный ресурс]. URL: http://www.itu.int/net/ pressoffice/backgrounders/general/pdf/5.pdf 11. Smith, D. Africa calling: mobile phone usage sees record rise after huge investment // The Guardian. 2009. 22 October. Вестник Челябинского государственного университета. 2013. № 22 (313). Филология. Искусствоведение. Вып. 81. С. 97–100. Н. А. Паранина МЕДИАОБРАЗОВАНИЕ КАК УСЛОВИЕ РАЗВИТИЯ МЕДИАКУЛЬТУРЫ И МЕДИАБЕЗОПАСНОСТИ СТУДЕНТОВ В СИСТЕМЕ ONLINE ОБУЧЕНИЯ Медиаобразование рассматривается как одно из условий развития медиакультуры и медиабезопасности студентов в системе online обучения (на примере опыта Института экономики, управления и права в Казани), перечисляются попытки решения проблемы развития медиакультуры и медиабезопасности студентов в системе online обучения как в теоретическом, так и в практическом плане. Ключевые слова: медиаобразование, медиакультура, медиаграмотность, медиабезопасность, дистанционное обучение, online обучение. Сегодня смело можно говорить о том, что медиа являются одним из основных факторов социализации подрастающего поколения. Жизнь современного общества уже просто немыслима без участия различных средств медиа: СМИ, телевидение, Интернет, мобильная телефония. Современный подросток, как было замечено в трудах российских и зарубежных исследователей, большую часть своего свободного времени проводит в окружении и под непосредственным воздействием на него средств медиа, что в дальнейшем не всегда положительно сказывается на его способности общаться с окружающими людьми, вести деловую переписку, переговоры с партнерами. Средства массовой коммуникации сегодня проникли во все сферы жизни общества и отдельного человека. Охватив собой все куль- турное пространство, медиа в наши дни перестали быть только передаточным механизмом (что изначально подразумевал сам термин: от латинского «media», «medium» – средство, посредник) и превратились в основное средство производства современной культуры. Таким образом, в результате процессов, происходящих в современном обществе, сложилась особая форма культуры – медиакультура [1]. В педагогической науке появилось новое направление – медиаобразование, представляющее собой канал, по которому передается содержание медиакультуры для того, чтобы стать достоянием конкретного человека. Однако до сих пор нет единого взгляда на содержание и методы медиаобразования. Обращаясь к работам отечественных и зарубежных ученых, мы можем видеть, что по-
