Document 2308131

МИНИСТЕРСТВО ЗДРАВООХРАНЕНИЯ РЕСПУБЛИКИ БЕЛАРУСЬ
УЧРЕЖДЕНИЕ ОБРАЗОВАНИЯ
«ГОМЕЛЬСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ МЕДИЦИНСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ»
МИКРО- И МАКРОАНАТОМИЯ
Сборник научных статей
I межкафедральной научно-практической конференции
студентов и молодых ученых,
посвященной памяти доцента П. П. Хоменка
(Гомель, 28 марта 2014 года)
Гомель
ГомГМУ
2014
УДК 611.018.1+611.1.8(081)
Сборник содержит работы, посвященные актуальным теоретическим и практическим вопросам
анатомии, морфологии и цитологии. Представленные статьи будут полезны студентам, научным работникам и врачам всех специальностей.
Редакционная коллегия: В. Н. Жданович — кандидат медицинских наук, доцент, зав. кафедрой анатомии человека с курсом оперативной хирургии и топографической анатомии; А. Г. Шершнев — староста СНК кафедры анатомии человека с курсом
оперативной хирургии и топографической анатомии.
Рецензенты: З. А. Дундаров — доктор медицинских наук, доцент, зав. кафедрой
хирургических болезней № 2 с курсами детской хирургии, анестезиологии и реаниматологии; Т. С. Угольник — доктор медицинских наук, доцент, зав. кафедрой патологической физиологии; С. В. Дорошкевич — кандидат медицинских наук, доцент, зав. курсом оперативной хирургии и топографической анатомии; Л. А. Мартемьянова — кандидат медицинских наук, доцент, зав. кафедрой патологической анатомии с курсом судебной медицины.
Микро- и макроанатомия: сборник научных статей I межкафедральной
научно-практической конференции студентов и молодых ученых, посвященной памяти доцента П. П. Хоменка / В. Н. Жданович [и др.]. — Элект. текст. данные (объем 11,5 Mb). — Гомель: ГомГМУ, 2014. — 1 электрон. опт. диск (CD-ROM). — Систем. требования: IBM-совместимый комьютер; Windows XP и выше; ОЗУ 512
Мб; CD-ROM 8-х и выше. — Загл. с этикетки диска.
ISBN 978-985-506-631-7
УДК 611.018.1+611.1.8(081)
ISBN 978-985-506-631-7
2
© Учреждение образования
«Гомельский государственный
медицинский университет», 2014
ПАМЯТИ ПЕТРА ПЕТРОВИЧА ХОМЕНКА
ДОЦЕНТА КАФЕДРЫ АНАТОМИИ ЧЕЛОВЕКА
С КУРСОМ ОПЕРАТИВНОЙ ХИРУРГИИ
И ТОПОГРАФИЧЕСКОЙ АНАТОМИИ ГомГМУ
Жданович В. Н., Дорошкевич С. В., Дорошкевич Е. Ю.
Учреждение образования
«Гомельский государственный медицинский университет»
г. Гомель, Республика Беларусь
Петр Петрович Хоменок родился 15 августа 1933 г. в г. Речица Гомельской области. В 1951 году поступил в Минский государственный медицинский институт, который
закончил в 1957 году. Свой трудовой путь начал в качестве врача сельского РовенскоСлободского участка Речицкого района. С 1958 по 1959 год проходил первичную специализацию по отоларингологии в Гомельской областной клинической больнице, с 1959
по 1965 гг. работал в Центральной районной больнице г. Речицы. В 1965 году поступил
в клиническую ординатуру на кафедру отоларингологии Белорусского института усовершенствования врачей, после окончания которой с 1967 по 1979 гг. работал врачом
ординатором отделения отоларингологии больницы строителей г. Гомеля. Кандидатскую
диссертацию, посвященную изучению клиники и методике лечения фронтитов успешно
защитил в г. Киеве 21 июня 1973 года. За время работы в практическом здравоохранении
опубликовал 14 статей и тезисов докладов, активно участвовал в республиканских и общесоюзных конференциях, областных и городских обществах отоларингологов.
С 1979 года Петр Петрович переходит на работу старшим преподавателем кафедры гражданской обороны Гомельского кооперативного института, а с сентября 1987 по
июль 1991 гг. является доцентом этой же кафедры.
С августа 1991 года Петр Петрович Хоменок переведен на должность старшего преподавателя кафедры анатомии человека с курсом оперативной хирургии и топографической
анатомии Гомельского государственного медицинского института. В сложные годы становления нового высшего медицинского учреждения Республики Беларусь П. П. Хоменок всецело отдает себя кафедре, ее оснащению учебно-наглядными пособиями, техническими
средствами обучения, составлению учебных программ и планов. Основным направлением
деятельности Петра Петровича стало обеспечение учебного процесса анатомическими
препаратами, внедрение в него рентген-анатомии. Много внимания им уделяется организации работы научного кружка студентов при кафедре, обучению препарированию, изготовлению музейных препаратов лобных, клиновидных, верхнечелюстных костей с демонстрацией их пазух. Вместе с укреплением материально-технической базы кафедры П. П. Хоменок с 1991 по 2001 гг. выполняет обязанности заведующего учебной частью кафедры,
участвует в разработке новых ученых программ по анатомии человека для студентов лечебного, медико-диагностического, медико-профилактического факультетов.
За долгие годы плодотворной научной и педагогической работы доцентом П. П. Хоменком было опубликовано 43 научных и учебно-методических работ, получено более
10 удостоверений на изобретения и 2 патента на полезные модели. Будучи опытным
клиницистом, Петр Петрович умел поднять интерес к медицине, повысить мотивацию у
студентов, проводя практические занятия или читая лекции. В коллективе всегда пользовался заслуженным уважением и авторитетом, руководством вуза неоднократно поощрялся почетными грамотами и благодарностями.
Светлая память о Петре Петровиче навсегда останется в сердцах тех, кто его знал,
коллег и сотрудников, студентов, огромного количества врачей которым он передал
свои знания и бесценный опыт.
3
ХОМЕНОК ПЕТР ПЕТРОВИЧ — ЧЕЛОВЕК И ПЕДАГОГ
Шестерина Е. К., Коваленко В. В.
Учреждение образования
«Гомельский государственный медицинский университет»
г. Гомель, Республика Беларусь
Кафедра анатомии человека с курсом оперативной хирургии
и топографической анатомии
В прошлом году исполнилось 80 лет со дня рождения Хоменка Петра Петровича
кандидата медицинских наук, доцента.
Петр Петрович родился 15 августа 1933 г. в г. Речица Гомельской области. Окончил школу и поступил в Минский государственный медицинский институт, который
успешно окончил в 1957 г.
Хоменок П. П. проработал в должности доцента кафедры нормальной анатомии
Гомельского государственного медицинского университета со дня основания вуза, с
1991 г. Он являлся высококвалифицированным специалистом, прекрасно читал лекции
и проводил практические занятия. Студенты уважали его за педагогическое мастерство
и доброжелательность. Он умел привить искреннюю любовь к анатомии и медицине,
воспитать в студентах качества, необходимые для будущего врача.
Имея высокие научные и общественные знания, Петр Петрович в жизни и на работе являлся человеком скромным и отзывчивым, умеющим всегда внимательно выслушать и дать правильный совет. Он много внимания уделял учебно-методической
работе и подготовке научно-педагогических кадров, те самым оказывал большую помощь молодым преподавателям в освоении дисциплины.
Научные исследования П. П. Хоменка были посвящены вопросам строения скелета головы, придаточных пазух носа, черепных нервов. Он опубликовал около 34 научных работ. Был отмечен благодарностями администрации Гомельского государственного медицинского университета и Гомельского городского исполнительного комитета.
Все, кому довелось знать Петра Петровича, отмечали в нем энергичность, сердечность, желание быть полезным людям. Порядочный в жизни, добрый и терпеливый, он
всегда пользовался заслуженной любовью коллег и студентов.
Редкое сочетание лучших личностных качеств позволяло ему быть прекрасным человеком, а колоссальный жизненный опыт и профессионализм — замечательным педагогом.
ПЕТР ПЕТРОВИЧ — СПАСИБО!
Ранкович Е. В.
Учреждение образования
«Гомельский государственный медицинский университет»
г. Гомель, Республика Беларусь
Кафедра анатомии человека с курсом оперативной хирургии
и топографической анатомии
Душевность, человечность и высокий профессионализм были собраны в этом человеке. Петр Петрович очень любил своих студентов и свою работу, и они отвечали ему
взаимностью. Он полностью свою жизнь посвятил обучению будущих врачей, давал им
не только знания по анатомии, но и прививал у них любовь к медицине, желание стать
настоящим врачом.
Петра Петровича всегда сопровождало хорошее настроение, которое передавалось и
4
студентам и сотрудникам кафедры. Он любил не только студентов, но с любовью и добротой
относился к молодым специалистам, всегда был готов помочь, подсказать и объяснить молодому коллеге. В процессе общения с сотрудниками и коллегами всегда присутствовал юмор.
Спокойным и уравновешенным, с чувством такта был этот замечательный человек. Он посвятил себя работе на кафедре с момента ее основания и до последних своих дней. Память о
нем сохранится в сердцах многих его студентов и коллег кафедры.
ПРИЗВАНИЕ
Ковальчук П. Н.
Учреждение образования
«Гомельский государственный медицинский университет»
г. Гомель, Республика Беларусь
А мы не удивляемся,
и помним,
как величаво
входит
в каждый дом
обыденность,
похожая на подвиг,
и подвиг,
ставший
будничным трудом.
Роберт Рождественский
Сколько бы ни писалось о мужестве людей в белых халатах, история науки и
жизнь дают такие примеры, о которых нельзя умолчать. Моей задачей является лишь
воздать огромную дань уважения к человеку высокого профессионального медицинского долга, каким является доктор Петр Петрович Хоменок. Говоря словами Гете, перед
великим умом мы должны склонить голову, перед сердцем великим — колени.
В этой колоритной личности сплетаются вопросы долга медицинского работника
перед пациентом и ответственность за его здоровье и жизнь; вопросы взаимоотношений
между врачами и подчиненными — средним и младшим медицинским персоналом,
воспитание их в духе гуманного отношения к больным, взаимоотношения врачей с пациентами и их родственниками.
Обладая творческой мыслительной деятельностью, он весьма оригинально проводил практические занятия, развивал клиническое мышление у студентов. Студенчество
относилось к этому педагогу весьма уважительно, добросердечно, как к человеку, который всегда даст дельный совет и помощь.
Петр Петрович обладал большим жизненным и практическим опытом, был эрудитом в любых вопросах литературы, культуры, искусства, политики.
Доктор П. П. Хоменок обладал богатым врачебным опытом, который сохраняется
в настоящем времени и берется на вооружение новыми поколениями врачей. Это относится не только к научным ценностям — к открытиям, но и моральным ценностям.
Он уделял значительное внимание вопросам воспитания у молодых медиков чувства профессионального долга, понимания своего положения в обществе.
19 августа 1986 г. я был избран по конкурсу на кафедру гражданской обороны и медицинской подготовки в Гомельский кооперативный институт Центросоюза. Выше упомянутую кафедру, а также профсоюзную организацию института возглавлял высокоавторитетная личность, кандидат медицинских наук, доцент, Леонид Ибрагимович Друян. На
5
этой кафедре я имел возможность встретиться и продолжать трудовую деятельность со
старшим преподавателем, кандидатом медицинских наук Петром Петровичем Хоменком
и преподавателем фармакологии Людмилой Ивановной Новогран. В течении 5 лет я общался с людьми высокой культуры, интеллигентами, замечательными педагогами.
Кафедра была одной из лучших и передовой в институте, сотрудники которой
принимали участие в конкурсах, во всесоюзных соревнованиях и занимали всегда призовые места. Самое активное и весомое участие принимал П. П. Хоменок, здесь же он
был утвержден в должности доцента кафедры.
Уважение к нему как к человеку, ученому, педагогу со стороны многочисленного
коллектива сотрудников института и кафедры, студенчества было бесспорным.
Научно-практическую деятельность на кафедре доктор П. П. Хоменок сочетал с
врачебной практикой в поликлинике строителей, где имел непревзойденный авторитет
среди медицинского персонала и пациентов.
В январе 1991 г. я был переведен на должность доцента кафедры внутренних болезней в Гомельский государственный медицинский институт, а П. П. Хоменок — на
кафедру нормальной анатомии человека, где и продолжал свою научно- практическую
деятельность.
Доктор П. П. Хоменок — это ученый, педагог, выдающаяся личность, гуманист.
Меня всегда поражала его работоспособность, умение вести учебные дела. Он был
весьма отзывчивым, с неиссякаемой энергией человек.
На протяжении своей врачебной и педагогической жизни П. П. Хоменок проводил
научные изыскания в области оториноларингологии, нормальной анатомии человека, а
также совершенствовал учебный процесс.
По-разному сложится жизнь воспитанников–молодых студентов. Одни посвятят
ее лечению пациентов, другие — науке, третьи придут на смену того, кто когда-то приобщал их к великому искусству врачевания, станут преподавателями. Их ждут напряженный труд, успех и огорчение, неудачи и трудности, но каждая победа над тяжелым
недугом, над смертью — шаг вперед в науке.
Время диктует новые задачи и перед учеными Гомельского государственного медицинского университета. Без постоянного совершенствования и углубления учебного
процесса, повышения уровня требований и знаний будущих врачей нельзя решить важнейшие проблемы, стоящие перед молодыми специалистами. Высший их долг — быть
достойной сменой своих учителей, каким является выдающийся гуманист, врач, ученый, педагог, воспитатель Петр Петрович Хоменок и, приняв эстафету из рук старшего
поколения, понести ее вперед к новым научным свершениям и победам.
Таким образом, большое воспитательное значение для студентов-медиков имеет
знакомство с жизнью и деятельностью выдающихся ученых своего вуза.
Это одна из сторон деонтологии — учителям учить и воспитывать, а студентам
видеть примеры гуманизма в медицине. Именно тогда подвиги учителей будут являться
школой мужества для нового поколения врачей.
ПАМЯТИ П. П. ХОМЕНКА
Грицук А. И.
Учреждение образования
«Гомельский государственный медицинский университет»
г. Гомель, Республика Беларусь
Кафедра биохимии
Моя первая встреча с П. П. Хоменком состоялась в интересное время — период
6
становления нашего университета и впечатлила меня. Спокойный, красивый, умудренный опытом человек, за плечами которого были работа врача в небольшой сельской
больнице и в специализированном отделении областной больницы, защита кандидатской диссертации и педагогическая деятельность. Я думаю о том, что такими должны
быть настоящие преподаватели для студентов, только что переступивших порог в
огромный, интересный и увлекательный мир, имя которому — медицина. Петра Петровича уважали и любили коллеги и студенты, потому что он, как прекрасный педагог, отличный методист, который олицетворял доброту и порядочность.
ПАМЯТИ ПЕТРА ПЕТРОВИЧА ХОМЕНКА
Чешик И. А.
Учреждение образования
«Гомельский государственный медицинский университет»
г. Гомель, Республика Беларусь
О хорошем человеке, коим и является Петр Петрович Хоменок, можно говорить
часами. Он окончил лечебный факультет Минского государственного медицинского института (1957), клиническую ординатуру кафедры оториноларингологии БИУВ (1967).
Кандидат медицинских наук, в 1973 г. защитил диссертацию на тему «К клинике и методике лечения фронтитов». Автор 42 научных работ, 1 монографии «Черепные нервы:
анатомия, диагностика и лечение». Работал на кафедре анатомии человека с момента
основания университета. Он не жалел ни сил, ни времени, ни здоровья для развития и
процветания кафедры. Научный интерес его был направлен на современные методы
лечения в оториноларингологии и использование научных достижений медицины в
учебном процессе.
Он постоянно занимался научной деятельностью, умел распознать в человеке талант и привлечь в науку молодое поколение. Петр Петрович обладал незаурядным умом
и особым видением учебного процесса. Его яркие, интересные лекции и продуманные
практические занятия, на которых он не только оригинально преподносил учебный материал, но и заставлял творчески мыслить, привлекали к нему не только студентов, но и
молодых специалистов, а так же сотрудников кафедры.
Петр Петрович представлял собой образец интеллигентности и честности, всегда
спокойный и уравновешенный, доброжелательный и скромный. С ним студенты охотно
делились самым сокровенным, видя в нем не только преподавателя, но и старшего товарища. Он всегда был готов выслушать и дать дельный совет, искренне сопереживая
своим студентам и коллегам.
Петр Петрович всегда находил подход к каждому сотруднику, щедро делился опытом и знаниями с учениками, по-отечески наставляя и воспитывая.
Петр Петрович был человеком широко эрудированным, прекрасно разбирался в
вопросах литературы, искусства, политики и экономики. Не останавливаясь на достигнутом, он постоянно занимался самообразованием, расширяя свой кругозор.
Результатом его многолетнего труда явилось великое множество благодарных студентов, в последствие ставших прекрасными специалистами, ведь основы клинического мышления и комплексного подхода в диагностике и лечении болезни Петр Петрович
закладывал своим ученикам с самого начала обучения искусству врачевать.
В 2010 г. оборвалась жизнь этого замечательного человека. Память о Петре Петровиче навсегда сохранится в сердцах его учеников, сотрудников кафедры, студентов и
7
всех тех, кто его знал.
УДК 611.13
АНАТОМИЯ НИЖНЕЙ МОЧЕПУЗЫРНОЙ АРТЕРИИ
Абодовский С. А.
Научный руководитель: к.м.н., ст. преподаватель А. В. Кузьменко
Учреждение образования
«Витебский государственный медицинский университет»
г. Витебск, Республика Беларусь
Введение
Современные способы диагностики позволяют визуализировать такие патологии
со стороны нижней мочепузырной артерии, как аневризмы и псевдоаневризмы. Нижняя
мочепузырная артерия имеет высокую вариабельность уровня и места отхождения, таким образом остается актуальным изучение данного вопроса. Лечение аневризм и псевдоаневризм артерий полости таза осуществляется с помощью эндоваскулярного размещения эмбола. Во время размещения внутрисосудистого эмбола главной задачей хирурга является проникновение в русло нижней мочепузырной артерии [1, 2].
Цель
Изучить вариабельность локализации и уровня отхождения нижней мочепузырной
артерии.
Материалы и методы исследования
Исследования были выполнены на 33 нефиксированных трупах людей обоего пола в возрасте от 32 до 87 лет с обеих сторон туловища. На нефиксированных трупах
разрез производили от передней верхней правой ости подвздошной кости по направлению к нижнему краю XI ребра вверх, далее по нижнему краю реберной дуги дугообразно к нижнему краю левого XI ребра, затем продолжали вертикально вниз до передней верхней ости левой подвздошной кости. От передних верхних остей подвздошных
костей с двух сторон параллельно паховой связке до пересечения с наружным краем
прямой мышцы живота дополнительно рассекали кожу и подкожную жировую клетчатку в медиальном направлении. Рассечение заднего листка париетальной брюшины производили в проекции общей подвздошной артерии, после чего рассеченные листки отделяли от общих подвздошных сосудов с помощью анатомических пинцетов и офтальмологических ножниц. После вводился раствор красной туши в общую подвздошную артерию. На нее накладывали первый зажим Кохера в области места отхождения, а второй
зажим накладывали в проксимальной трети наружной подвздошной артерии. После чего
пунктировали a. iliaca communis, и вводили 45 мл контрастного вещества. Затем рассекалась брюшина в проекции внутренних подвздошных сосудов и пупочной артерии. Последовательно выделяли: a. umbilicalis, aa. vesicales superiores, a. pudenda interna,
a. glutea superior et inferior.
A. vesicalis inferior обнажали, начиная от места ее формирования до полного ее
прилежания к стенке мочевого пузыря. После чего устанавливали локализацию, уровень отхождения, длину и диаметр этой артерии.
Результаты исследования
Нижняя мочепузырная артерия отходила от внутренней подвздошной артерии в
39,4 % случаев справа (13 препаратов) и в 24,4 % случаев слева (8 препаратов). Средняя
8
длина этой артерии справа была 4,0 см, слева —3,5 см. A. vesicalis inferior имела средний диаметр справа 3,1 мм, слева — 3,3 мм. Отхождение нижней мочепузырной артерии от передней полуокружности внутренней подвздошной артерии справа наблюдалось
в 30,8 % случаев (4 препарата), слева в 62,5 % случаев (5 препаратов); от задней полуокружности в 61,5 % случаев справа (8 препаратов) и в 37,5 % случаев слева (3 препарата); от медиальной полуокружности отхождение этой артерии наблюдалось только
справа в 7,7 % случаев (1 препарат). A. vesicalis inferior в 92,3 % случаев справа (12
препаратов) и в 75 % случаев слева (6 препаратов) отходила от дистальной трети, в 7,7
% случаев справа (1 препарат) и в 12,5 % случаев слева (1 препарат) от проксимальной
трети, от средней трети внутренней подвздошной артерии отхождение наблюдалось
только слева в 12,5 % случаев (1 препарат).
Отхождение нижней мочепузырной артерии от внутренней половой артерии в 27,3 %
случаев справа (9 препаратов) и 36,4 % случаев слева (12 препаратов). Средняя ее длина
справа составила 2,9 см, а слева — 2,9 см. Средний диаметр справа составил 2,6 мм, а
слева — 3,0 мм. В 33,3 % случаев справа (3 препарата) и в 66,7 % случаев слева (8 препаратов) a. vesicalis inferiorотходила от передней полуокружности внутренней половой артерии, 11,1 % случаев справа (1 препарат), от медиальной полуокружности в 55,6 %
случаев (5 препаратов) и в 27,3 % случаев слева, отхождение от латеральной полуокружности наблюдалось только слева в 9,1 % случаев (1 препарат). Справа нижняя мочепузырная артерия отходила от средней трети внутренней половой артерии в 88,9 %
случаев (8 препаратов), слева наблюдалось отхождение в проксимальной трети в 66,7 %
случаев (8 препаратов), а от дистальной трети справа в 11,1 % (1 препарат), а слева в
27,3 % случаев (3 препарата), от средней трети слева в 9,1 % (1 препарат).
Отхождение нижней мочепузырной артерии от общего ствола для нижней ягодичной
артерии и внутренней половой артерии справа составило 18,2 % случаев (6 препаратов),
слева в 12,1 % случаев (4 препарата). Средняя длина артерии справа 4,3 см, слева —
4,5 см. Средний диаметр нижней мочепузырной артерии составил справа 3,0 мм, слева —
3,2 мм. A.vesicalis inferior справа в 50,0 % случаев отходила от передней полуокружности (3 препарата) и в 50,0 % случаев от медиальной полуокружности ( 3 препарата),
слева в 75,0 % случаев от медиальной полуокружности (3 препарата) и от латеральной
полуокружности в 25,0 % случаев (1 препарат). Справа в дистальной трети магистральной артерии отхождении нижней мочепузырной артерии наблюдалось в 83,3 % случаев
(5 препаратов) и в 100 % случаев слева (4 препарата), справа так же наблюдалось отхождение от проксимальной трети в 16,7 % случаев (1 препарат).
A. vesicalis inferior отходила от нижней ягодичной артерии в 6,0 % случаев справа
(2 препарата) и в 9,1 % случаев слева (3 препарата). Средняя длина составила справа 3,0 см,
слева — 3,2 см. Средний диаметр справа 3,5 мм, слева — 2,3 мм. Нижняя мочепузырная
артерия в 100 % случаев и справа, и слева отходила от медиальной полуокружности магистральной артерии. Справа в 50,0 % случаев (1 препарат) и слева в 33,3 % случаев
(1 препарат) отхождение наблюдалось в средней трети нижней ягодичной артерии, отхождение нижней мочепузырной артерии в проксимальной трети справа наблюдалось в
50,0 % (1 препарат), а слева в 66,7 % случаев (2 препарата).
Отхождение а. vesicalis inferior от запирательной артерии справа наблюдалось в
9,1 % случаев (3 препарата), а слева — 6,0 % случаев (2 препарата). Средняя длина
справа составила 2,5 см, а слева — 2,9 см. Средний диаметр справа составил 3,7 мм, а
слева — 2,9 мм. Отхождение от передней полуокружности наблюдалось в 50 % случаев
слева, от задней полуокружности в 33,3 % случаев справа, от медиальной полуокружности 66,7 % справа и в 50,0 % случаев слева. Слева наблюдалось отхождение нижней
мочепузырной артерии от передней полуокружности боковой крестцовой артерии в ее
9
средней трети в 1 препарате, что составило 3,0 % случаев. Также слева наблюдалось отхождение нижней мочепузырной артерии общим стволом с запирательной артерией в
9,1 % (3 препарата).
Выводы
1. Результаты исследований показывают высокую вариабельность в месте и
уровне отхождения нижней мочепузырной артерии.
2. Вариантная анатомия нижней мочепузырной артерии правой стороны туловища
по отношению к левой стороне характеризуется асимметрией.
3. Исследования показали, что в большинстве случаев a. vesicalis inferior отходила от
передней полуокружности дистальной трети внутренней подвздошной артерии справа, а
слева от передней полуокружности проксимальной трети внутренней половой артерии.
4. Наибольший диаметр a. vesicalis inferior наблюдался при отхождении ее от a. iliaca
interna.
5. Наибольшая длинна a. vesicalis inferior наблюдалась при отхождении ее от общего ствола для нижней ягодичной и внутренней половой артерий.
ЛИТЕРАТУРА
1. Traumatic inferior gluteal artery pseudoaneurysm and arteriovenous fistula managed with emergency transcatheter
embolization / A. N. Keeling [et al.] // Cardiovasc. Intervent. Radiol. — 2008. — Vol. 31, № 7. — P. 135–139.
2. Silberzweig, J. E. Transcatheter arterial embolization for pelvic fractures may potentially cause a trial of sequela: gluteal necrosis, rectal necrosis, and lower limb paresis / J. E. Silberzweig // J. Trauma. — 2009. — Vol. 67, № 2. — P. 416–417.
УДК 615.275.3:615.06:615.099
ОСНОВНЫЕ ПРИНЦИПЫ ЛЕЧЕНИЯ РЕВМАТОИДНОГО АРТРИТА
(обзор литературы)
Воловикова О. Н.
Учреждение образования
«Гомельский государственный медицинский университет»
г. Гомель, Республика Беларусь
В настоящее время в лечении ревматоидного артрита хорошей альтернативой метотрексату является новый лекарственный препарат «лефлуномид». Он обладает способностью ингибировать ферменты дигидрооротат дегидрогеназу и тирозинкиназу и
приводить к развитию антипролиферативного, противовоспалительного, иммуносупрессивного и хондропротективного эффектов. Наиболее распространенными нежелательными эффектами лефлуномида являются желудочно-кишечные расстройства, потеря веса, артериальная гипертензия, инфекции кожи, нейро- и гематотоксичность. При
длительной терапии он оказывает гепатотоксические и тератогенные эффекты. В 2010 г.
Управление по контролю за продуктами и лекарствами (FDA) рекомендовало внести в
инструкцию к лекарственному средству предупреждение «черный ящик», что означает,
что клинические исследования показали, что лефлуномид обладает значительным
риском развития серьезных и даже опасных для жизни побочных эффектов.
С недавнего времени в лечении ревматоидного артрита (РА) начали активно применять новый иммуносупрессивный препарат — лефлуномид (Л) [1]. По мнению многих
практикующих врачей, лефлуномид может оказаться хорошей альтернативой метотрексату, который на протяжении последних 20 лет считался основным лекарственным средством в лечении ревматоидного артрита. Считается, что антиревматоидная активность
10
лефлуномида обусловлена главным образом его способностью ингибировать 2 фермента
— дигидрооротатдегидрогеназу (DHODH) и тирозинкиназу (TK) [2, 3]. Кроме того, доказано, что лефлуномид in vitro селективно подавляет пролиферацию Т-и Влимфоцитов [4, 5]. Он также способен ингибировать секрецию провоспалительных цитокинов, включая фактор некроза опухоли альфа (TNF-α) и интерлейкин 1β (IL-1β), образование простаноидов (простагландина Е2) и матричных металлопротеиназ (MMPs)
[6].
Лефлуномид является относительно новым и малоизученным препаратом. В целом подавляющее большинство пациентов хорошо переносят лечение лефлуномидом. В
незначительном количестве случаев лефлуномид способен приводить к развитию таких
нежелательных явлений, как тошнота, рвота, диарея, диспепсические расстройства, иммуносупрессия и облысение [7].
Однако на фоне приема лефлуномида возможно появление целого ряда тяжелых
побочных эффектов, иногда даже со смертельным исходом. Так, проведенное не так давно исследование, продемонстрировало способность лефлуномида приводить к подъему
уровня активности «печеночных» трансаминаз в сыворотке крови у 10 % пациентов [8].
Более того, в последнее время лефлуномид стали активно ассоциировать с развитием таких опасных нежелательных явлений, как острый некроз печени и печеночная недостаточность. Предполагают, что в основе их развития лежит увеличение активности печеночного фермента CYP2C9, относящегося к системе цитохрома Р450 [9]. По мнению некоторых исследователей, CYP2C9 является ключевым ферментом, участвующим в метаболизме лефлуномида в его активный метаболит A771726 (мелононитриламид), а также в
4-трифлуороанилин и другие менее значимые метаболиты [10]. Учитывая возможность
развития таких серьезных гепатотоксических реакций, в 2010 г. Управление по контролю
над продуктами и лекарственными средствами (FDA) приняло решение внести в листвкладыш по лефлуномиду раздел «Предупреждение в рамке» (black box warning) [11].
Виды механизма действия лефлуномида
Считают, что фармакологическое действие лефлуномида обусловлено его способностью ингибировать 2 фермента — DHODH и TK. Лефлуномид блокирует de novo
синтез пиримидина, ингибируя фермент DHODH, что является важным фактором,
ограничивающим скорость синтеза пиримидина. Данный механизм возможен при относительно низких концентрациях метаболита A771726 и является основой фармакологического действия лекарственного средства [2, 3]. Лефлуномид предотвращает экспансию активированных и аутоиммунных лимфоцитов, вмешиваясь в прогрессию клеточного цикла, что опосредуется неадекватной продукцией рибосомального уридина монофосфата и сенсорного белка p53 [2, 3].
Второй механизм действия лефлуномида, как полагают, заключается в ингибировании фермента TK. Лефлуномид и его метаболит A771726 блокируют действие рецептора эпителиального фактора роста, протеинкиназ p56ick и p59fyn, янус-киназы 1 и 3.
A771726 по сравнению с рецептором эпидермального фактора роста активнее воздействует на рецептор тромбоцитарного фактора роста, который стимулирует продукцию
составляющих соединительной ткани [15]. Ингибирование TK обуславливает снижение
синтеза растворимых медиаторов воспаления, таких как цитокины и нормально секретируемые антитела. A771726 блокирует Т- и В-лимфоциты в состоянии покоя в фазах
G0 и G1 клеточного цикла [16].
Другие механизмы действия A771726 связаны с контролем над выработкой MMPs и
тканевого ингибитора металлопротеиназы-1 (TIMP-1), уровнями интелейкина-1(IL-1) и TNF-α.
Как известно, дисбаланс между MMPs и TIMP-1 приводит к деструкции матрицы. Считают,
11
что в отличие от противоспалительных факторов и ингибиторов MMPs A771726 обладает способностью ингибировать провоспалительные и матричные деградационные факторы [17].
Siemasko K. F. с соавт. продемонстрировали, что лефлуномид снижает синтез пиримидиновых нуклеотидов, тормозит пролиферацию активированных Т-клеток, изменяет Т-клеточный аутоиммунный ответ, подавляет синтез провоспалительных цитокинов и уменьшает Т-зависимый синтез антител В-клетками. Под влиянием лефлуномида
происходит угнетение фактора транскрипции NF–k (фактор, необходимый для активации генов, кодирующих синтез провоспалительных медиаторов) [30].
УДК [611.134/134.4+6.11.137.83/87]:611.08-053.31
АСИММЕТРИЯ НЕКОТОРЫХ МОРФОМЕТРИЧЕСКИХ ПОКАЗАТЕЛЕЙ
МАГИСТРАЛЬНЫХ АРТЕРИЙ ВЕРХНИХ
И НИЖНИХ КОНЕЧНОСТЕЙ НОВОРОЖДЕННЫХ
Гаджиева Ф. Г.
Научный руководитель: д.м.н., проф. Е. С. Околокулак
Учреждение образования
«Гродненский государственный медицинский университет»
г. Гродно, Республика Беларусь
В ангиологии единичны фундаментальные работы о вариантной анатомии артериальных сосудов верхних и нижних конечностей [1, 5]. В отечественной и зарубежной
литературе имеются лишь отдельные сообщения о некоторых аспектах этой проблемы
[3, 4]. Системная оценка вариабельности ветвления основных магистральных сосудов
конечностей человека является актуальной и имеет как теоретическую, так и практическую значимость [2]. Новые данные о морфометрических характеристиках магистральных артерий конечностей и их основных ветвей служат основой для выбора оптимального доступа при выполнении лечебных и диагностических процедур, позволяют в некоторых случаях избежать дорогостоящих эндоваскулярных манипуляций, таким образом, сокращая время диагностики и лечения, принося должный экономический эффект.
Цель исследования
Установить вариантную анатомию и особенности морфометрических характеристик магистральных артерий конечностей новорожденных.
Материалы и методы
Объектом исследования послужили 120 препаратов верхней и нижней конечности
трупов людей обоего пола в возрасте 50–75 лет (женского пола — 72, мужского пола —
48) и 34 клинические ангиограммы нижней конечности.
Материал исследования был получен из архива кафедры нормальной анатомии
Гродненского государственного медицинского университета.
Методы исследования
Изучались соматометрические показатели туловища, верхней и нижней конечности (плеча, предплечья, кисти, бедра, голени) и магистральных артерий верхней и нижней конечности с использованием стандартных антропометрических приборов (сантиметровая лента, штангенциркуль) и автоматическим способом с помощью компьютерных программ ImageJ и PhotoM 1.31. С целью унификации использования морфометрических показателей туловища и конечностей нами были разработаны и вычислены следующие индексы: индекс отношения длины верхней конечности к длине туловища
(ИВКДТ), индекс отношения длины плеча к длине туловища (ИДПДТ), индекс отноше12
ния длины предплечья к длине туловища (ИДПрДТ), индекс отношения длины кисти к
длине верхней конечности (ИДКВК), индекс отношения длины плеча к длине верхней
конечности (ИДПВК), индекс отношения длины предплечья к длине верхней конечности (ИДПрВК), индекс отношения длины кисти к длине верхней конечности (ИДКВК),
индекс отношения длины нижней конечности к длине туловища (ИНКДТ), индекс отношения длины бедра к длине туловища (ИДБДТ), индекс отношения длины плеча к
длине бедра (ИДПДБ), индекс отношения длины предплечья к длине голени (ИДПрДГ),
индекс отношения длины бедра к длине нижней конечности (ИДБНК), индекс отношения длины голени к длине нижней конечности (ИДГНК). Топографо-анатомические
особенности сосудисто-нервных пучков нижних конечностей исследовались методом
макро-, микропрепарирования под бинокулярной лупой ЛБ-2М. Статистическая обработка осуществлялась с использованием пакетов компьютерных программ «Microsoft
Excel» 2007 и «Statistica» 6.0. За минимальную достоверность различий в группе признавался коэффициент р < 0,05. При определении значимости различий между средними величинами признаков использовались параметрические критерии: в случае сравнения двух групп — t-критерий Стьюдента, а при сопоставлении нескольких параметров
в группах — однофакторный дисперсионный анализ (ANOVA). Для изучения взаимосвязи между соматометрическими и морфометрическими показателями был проведен
корреляционный и регрессионный анализ.
Результаты и обсуждение
В таблице 1 приведены соматометрические показатели туловища и конечностей у
новорожденных.
Таблица 1 — Соматометрические показатели туловища и конечностей у новорожденных
Показатель (см)
Длина туловища
Длина верхней конечности
Длина плеча
Длина предплечья
Длина кисти
Длина нижней конечности
Длина бедра
Длина голени
Новорожденные n = 240
22,03 ± 2,49
19,93 ± 2,76
8,07 ± 1,64
6,53 ± 1,12
4,84 ± 0,87
17,74 ± 2,86
8,16 ± 1,09
8,47 ± 1,51
При сравнении средних значений соматометрических параметров правой и левой
конечности у новорожденных достоверных отличий не выявлено, однако в группах
найдены ряд показателей, для которых выражены половые различия (рисунок 1). Так,
длина кисти у новорожденных женского пола меньше, а длина голени больше, чем у
новорожденных мужского пола.
13
Рисунок 1 — Распределение показателей длины туловища (ДТ), верхней конечности (ДВК),
плеча (ДП), предплечья (ДПр), кисти (ДК), нижней конечности (ДНК), бедра (ДБ) и голени (ДГ)
у новорожденных в зависимости от пола (Wilks lambda = ,54749; F(8,51) = 5,2690 p = ,00008)
Анализ полученных результатов показал наличие асимметрии диаметров ряда артерий верхней и нижней конечности.
Так, диаметр грудо-акромиальной артерии достоверно больше слева (1,36±0,18 мм),
чем справа (1,25 ± 0,11 мм; р < 0,01); а артерии нижней конечности обладали большим
диаметром на правой стороне: диаметр подколенной артерии справа — 2,23 ± 0,49 мм,
слева — 2 ± 0,37 мм (р < 0,05); диаметр задней большеберцовой артерии справа — 1,55 ±
0,26 мм, а слева — 1,38 ± 0,2 мм; (р < 0,01). Кроме этого отчетливо выражены половые
различия в диаметрах плечевой, лучевой и задней большеберцовой артерии, а также
длине бедренной и подколенной артерии (таблица 2).
Таблица 2 — Половые различия некоторых морфометрических показателей магистральных артерий конечностей новорожденных (р < 0,05)
Показатель
Диаметр плечевой артерии (мм)
Диаметр локтевой артерии (мм)
Диаметр задней большеберцовой артерии (мм)
Длина бедренной артерии (мм)
Длина подколенной артерии (мм)
Муж
2,03 ± 0,34
1,45 ± 0,38
1,3 ± 0,12
51,61 ± 9,32
22,13 ± 8,6
Жен
2,37 ± 0,38
1,25 ± 1,26
1,48 ± 0,41
60,41 ± 10,09
26,85 ± 5,58
При изучении соотношения элементов сосудисто-нервных пучков подмышечной
ямки, плеча и предплечья выявлены новые варианты начала ветвей подмышечной, плечевой, лучевой и локтевой артерий. В группе новорожденных в 5 % случаев справа выявлена дополнительная передняя артерия, огибающая плечевую кость. Кроме этого выявлены единичные случаи отхождения a. thoracica lateralis от a. subclavia, a. thoracica
lateralis a. subscapularis и a.circumflexa humeri anterior от a. subscapuaris. У взрослых
обнаружено отхождение общим стволом a. thoracoacromialis и a. thoracica lateralis; начало а.circumflexa humeri posterior от a. circumflexa scapulae. Наши данные подтверждают
данные Y. Aizawa et al. (1995), что передняя и задняя артерии, огибающие плечевую
кость, подлопаточная артерия могут отходить общим стволом от подмышечной артерии.
На двух препаратах левой верхней конечности новорожденных подмышечная артерия была представлена двумя параллельно идущими сосудами, которые начинались
14
от подключичной артерии общим стволом (длина 6 мм, диаметр 3,5 мм) и располагались сверху и снизу плечевого сплетения. При этом вышележащая (первая) подмышечная артерия продолжалась в плечевую, и отдавала грудо-акромиальную артерию и переднюю артерию, огибающую плечевую кость, а нижележащий сосуд (вторая подмышечная артерия), двигаясь над срединным нервом, отдавал латеральную грудную артерию, подлопаточную артерию, заднюю артерию, огибающую плечевую кость и
r. thoracodorsalis. По данным K. Yoshinaga (2003) подмышечная артерия может сразу
начинаться двумя параллельно идущими сосудами, которые отходят от подключичной
артерии и продолжаются в локтевую и лучевую артерии.
В результате исследования установлено, что морфометрические показатели магистральных артерий плеча и предплечья в группе новорожденных следующие: средняя длина
плечевой артерии 58,9 ± 9,4 мм (минимальная — 41 мм, максимальная — 71 мм), диаметр
плечевой артерии 2,2 ± 0,4 мм (минимальный — 1,3 мм, максимальный — 3,2 мм); средний
диаметр глубокой артерии плеча 1,2 ± 0,2 мм (минимальный — 0,7 мм, максимальный — 1,8 мм);
средняя длина локтевой артерии 48,7 ± 10 мм (минимальная — 34 мм, максимальная — 63,5
мм); диаметр локтевой артерии 1,6 ± 0,3 мм (минимальный — 1,1 мм, максимальный —
2 мм); длина лучевой артерии 48,6 ± 9 мм (минимальная — 32 мм, максимальная — 63 мм),
диаметр лучевой артерии 1,3 ± 0,3 мм (минимальный — 1 мм, максимальный — 2 мм).
В двух случаях билатерально, а в одном случае справа лучевая артерия отходила
от плечевой артерии в верхней трети плеча, а бифуркация в локтевой ямке происходила
на локтевую и общую межкостную артерию.
Диаметр бедренной артерии составил 2,49 ± 0,44 мм, средняя длина 56,6 ± 10,6 мм.
Начало глубокой артерии бедра находилось ниже паховой связки на 7,59 ± 3,87 мм. Высокое
начало глубокой артерии бедра чаще наблюдалось у новорожденных мужского пола. В одном
случае у новорожденного женского пола выявлен нетипичный вариант начала глубокой артерии бедра — от наружной подвздошной артерии на расстоянии 3 мм выше паховой связки.
Место отхождения глубокой артерии бедра в группе новорожденных чаще обнаруживалось на задне-латеральной окружности бедренной артерии (75 % случаев). Реже
артерия начиналась от латеральной, медиальной или от задне-медиальной поверхности
бедренной артерии.
Морфометрические показатели магистральных артерий голени в группах исследования представлены в таблице 3.
Таблица 3 — Сравнительная характеристика морфометрических показателей магистральных артерий голени у взрослых и новорожденных
Показатель (мм)
Длина подколенной артерии
Диаметр подколенной артерии
Длина передней большеберцовой артерии
Диаметр передней большеберцовой артерии
Длина задней большеберцовой артерии
Диаметр задней большеберцовой артерии
Новорожденные
24,81 ± 7,37
2,1 ± 0,41
57,9 ± 7,37
1,46 ± 0,24
58,55 ± 7,96
1,4 ± 0,26
Взрослые
113 ± 32,7
6,8 ± 1,2
271,1 ± 25,1
4,7 ± 0,7
263,6 ± 27,7
5 ± 0,9
В результате исследования нами были выявлены корреляционные связи между
морфометрическими показателями, индексами верхней и нижней конечности и параметрами магистральных артерий. Были определены наиболее значимые индексы и показатели для расчета длины магистральных артерий верхней и нижней конечности, а
также уровня отхождения глубокой артерии плеча и бедра у новорожденных. В качестве
примера приводим перечень значимых морфометрических показателей магистральный
артерий бедра и голени новорожденных (таблица 4).
15
Таблица 4 — Матрица значимых корреляций морфометрических показателей магистральных артерий бедра и голени новорожденных
ДлБА
ДлПА
ДлПБА
ДлЗБА
РеГАБ
ДиБА
ДиГАБ
ДиПА
ДиПБА
ДиЗБА
ИНКДТ
0,21
0,53*
0,10
0,11
0,03
0,29*
0,27*
0,18
0,40*
0,26
ИДБДТ
0,35*
0,34*
-0,21
-0,14
-0,07
0,20
0,09
-0,01
0,27*
0,21
ИДПДБ
-0,00
0,36*
0,10
0,09
0,04
0,18
0,29*
0,47*
0,05
0,02
ИДБНК
0,24
-0,50*
-0,63*
-0,49*
-0,17
-0,19
-0,35*
-0,32
-0,29*
-0,06
ИДГНК
0,60*
0,46*
0,31
0,07
0,64*
-0,11
-0,21
0,03
-0,14
0,01
Примечания:
1. ДлБА — длина бедренной артерии; ДлПА — длина подколенной артерии; ДлПБА — длина передней большеберцовой артерии; ДлЗБА — длина задней большеберцовой артерии; РеГБА — уровень начала
глубокой артерии бедра; ДиБА — диаметр бедренной артерии; ДиПА — диаметр подколенной артерии; ДиГАБ — диаметр глубокой артерии; ДиПА — диаметр подколенной артерии; ДиПБА — диаметр передней
большеберцовой артерии; ДиЗБА — диаметр задней большерцовой артерии; ИНКДТ — индекс отношения
длины нижней конечности к длине туловища; ИДБДТ — индекс отношения длины бедра к длине туловища;
ИДПДБ — индекс отношения длины плеча к длине бедра; ИДБНК — индекс отношения длины бедра к
длине нижней конечности; ИДГНК — индекс отношения длины голени к длине нижней конечности.
2.* — р < 0,05.
Проведенный множественный регрессионный анализ выявил зависимость индексов с морфометрическими характеристиками артерий верхней и нижней конечностей у
взрослых и новорожденных. Полученные константы и регрессионные коэффициенты
позволяют рассчитывать некоторые показатели магистральных артерий конечностей по
формулам с достаточной степенью аппроксимации, не подвергая организм дополнительной лучевой нагрузке.
Выводы
1. Выявлена индивидуальная изменчивость магистральных артерий верхних и
нижних конечностей новорожденных.
2. Выявлены половые отличия морфометрических показателей магистральных артерий верхних и нижних конечностей.
3. Установлена ассиметрия ряда морфометрических характеристик магистральных
артерий верхних и нижних конечностей.
4. В результате корреляционного и регрессионного анализа выявлены высокоинформативные морфометрические индексы и получены регрессионные модели для расчета
морфометрических характеристик магистральных артерий верхних и нижних конечностей.
ЛИТЕРАТУРА
1. Кузьменко, А. В. Вариантная анатомия коллатерального русла медиальной и латеральной, огибающих бедренную кость артерий / А. В. Кузьменко, М. Г. Шкварко // Весенние анатомические чтения: сб. ст. науч. конф., посвящ. памяти проф. В. П. Юрченко, Гродно, 24 июня 2013 г. / ГрГМУ, кафедра нормальной анатомии; ред. кол.:
проф. Е. С. Околокулак [и др.]. — Гродно, 2013. — С. 70–72.
2. Кованов, В. В. Оперативная хирургия и топографическая анатомия / В. В. Кованов. — М.: Медицина, 2003. — 400 с.
3. Development of the arterial pattern in the upper limb of staged human embryos: normal development and anatomic
variations / M. Rodriguez-Niedenfuhr [et al.] // J. Anat. — 2001. — № 199. — P. 407–417.
4. High origin of a superficial ulnar artery arising from the axillary artery: anatomy, embryology, clinical significance
and review of the literature / K. Natsis [et al.] // Folia Morphol. (Warsz). — 2006. — № 65. — P. 400–405.
5. Variations in the origins of the profunda femoris, medial and lateral femoral circumflex arteries: a cadaver study in the Indian population / Prakash [et al.] // Romanian Journal of Morphology and Embryology. — 2010. — Vol. 51 (1). — P. 167–170.
16
УДК [611.134/134.4+6.11.137.83/87]:611.08-053.8
КОРРЕЛЯЦИЯ НЕКОТОРЫХ МОРФОМЕТРИЧЕСКИХ ПОКАЗАТЕЛЕЙ
МАГИСТРАЛЬНЫХ АРТЕРИЙ ВЕРХНИХ
И НИЖНИХ КОНЕЧНОСТЕЙ У ВЗРОСЛЫХ
Гаджиева Ф. Г.
Научный руководитель: д.м.н., проф. Е. С. Околокулак
Учреждение образования
«Гродненский государственный медицинский университет»
г. Гродно, Республика Беларусь
Закономерности анатомической изменчивости сосудистого русла конечностей, их
особенности в зависимости от пола, возраста и симметрии в настоящее время изучены
недостаточно. В связи с чем, актуальным представляется исследование морфометрических показатели ветвей магистральных артерий конечностей, соматометрии и их корреляционных взаимоотношений. Направление исследований соответствует перечню
приоритетных направлений научной деятельности, утвержденным Постановлением Совета Министров Республики Беларусь 19 апреля 2010 г. № 585 «Об утверждении перечня приоритетных направлений фундаментальных и прикладных научных исследований Республики Беларусь на 2011–2015 гг.», Указом Президента Республики Беларусь от 22 июля 2010 г. № 378 «Об утверждении приоритетных направлений научнотехнической деятельности в Республике Беларусь на 2011–2015 гг.».
Цель исследования
Установить вариантную анатомию и особенности морфометрических характеристик магистральных артерий конечностей человека.
Материалы и методы
Объектом исследования послужили 240 препаратов конечностей трупов новорожденных (женского пола — 104, мужского пола — 136).
Материал исследования был получен из архива кафедры нормальной анатомии
Гродненского государственного медицинского университета.
Методы исследования
Изучались соматометрические показатели туловища, верхней и нижней конечности (плеча, предплечья, кисти, бедра, голени) и магистральных артерий верхней и нижней конечности с использованием стандартных антропометрических приборов (сантиметровая лента, штангенциркуль) и автоматическим способом с помощью компьютерных программ ImageJ и PhotoM 1.31. С целью унификации использования морфометрических показателей туловища и конечностей нами были разработаны и вычислены следующие индексы: индекс отношения длины верхней конечности к длине туловища
(ИВКДТ), индекс отношения длины плеча к длине туловища (ИДПДТ), индекс отношения длины предплечья к длине туловища (ИДПрДТ), индекс отношения длины кисти к
длине верхней конечности (ИДКВК), индекс отношения длины плеча к длине верхней
конечности (ИДПВК), индекс отношения длины предплечья к длине верхней конечности (ИДПрВК), индекс отношения длины кисти к длине верхней конечности (ИДКВК),
индекс отношения длины нижней конечности к длине туловища (ИНКДТ), индекс отношения длины бедра к длине туловища (ИДБДТ), индекс отношения длины плеча к
длине бедра (ИДПДБ), индекс отношения длины предплечья к длине голени (ИДПрДГ),
индекс отношения длины бедра к длине нижней конечности (ИДБНК), индекс отношения длины голени к длине нижней конечности (ИДГНК). Топографо-анатомические
особенности сосудисто-нервных пучков нижних конечностей исследовались методом
17
макро-, микропрепарирования под бинокулярной лупой ЛБ-2М. Статистическая обработка осуществлялась с использованием пакетов компьютерных программ «Microsoft
Excel» 2007 и «Statistica» 6.0. За минимальную достоверность различий в группе признавался коэффициент р<0,05. При определении значимости различий между средними
величинами признаков использовались параметрические критерии: в случае сравнения
двух групп — t-критерий Стьюдента, а при сопоставлении нескольких параметров в
группах — однофакторный дисперсионный анализ (ANOVA). Для изучения взаимосвязи между соматометрическими и морфометрическими показателями был проведен корреляционный и регрессионный анализ.
Результаты и обсуждение
Cоматометрические показатели туловища и конечностей у взрослых представлены
в таблице 1.
Таблица 1 — Cоматометрические показатели туловища и конечностей у взрослых
Показатель (см)
Длина туловища
Длина верхней конечности
Длина плеча
Длина предплечья
Длина кисти
Длина нижней конечности
Длина бедра
Длина голени
Взрослые n = 120
60,53 ± 4,27
71,45 ± 4,4
30,78 ± 2,43
24,67 ± 2,13
15,99 ± 1,37
76,06 ± 5,98
36,3 ± 4,2
35,53 ± 2,74
При сравнении средних значений соматометрических параметров правой и левой
конечности достоверных отличий не выявлено. Определены особенности этих показателей в зависимости от пола. Примечательно, что для всех показателей у взрослых
большие длины характерны для лиц мужского пола.
Тело человека представляет собой симметрию двух половин, но, сходство структур
правой и левой сторон не является абсолютным, поэтому в каждом конкретном случае
можно установить ту или иную степень асимметрии [3]. Анализ полученных результатов
показал наличие асимметрии диаметров ряда артерий верхней и нижней конечностей.
У взрослых диаметры подлопаточной артерии, передней большеберцовой артерии
и задней большеберцовой артерии достоверно больше справа (таблица 2).
Таблица 2 — Сравнительная характеристика диаметров некоторых магистральных артерий конечностей, в зависимости от стороны исследования (р < 0,05)
Название артерии
Подлопаточная артерия
Передняя большеберцовая артерия
Задняя большеберцовая артерия
Диаметр (мм)
справа
4,6 ± 0,75
4,97 ± 0,71
5,32 ± 0,9
слева
4,1 ± 0,86
4,52 ± 0,64
4,82 ± 1,03
У взрослых половые различия выявлены практически для всех показателей, при
этом бедренная артерия длиннее у мужчин (370,9 ± 32,02 мм) чем у женщин (279,21 ±
22,43 мм; р < 0,0000).
Диаметр подмышечной артерии был равен 8,4 ± 1,4 мм (минимальный — 5 мм,
максимальный — 11 мм), средняя длина 114,8 ± 14,3 мм (минимальная — 83 мм, максимальная — 136 мм). При изучении соотношения элементов сосудисто-нервных пучков подмышечной ямки, плеча и предплечья выявлены некоторые варианты начала ветвей подмышечной (рисунок 1), плечевой, лучевой и локтевой артерий. Ввиду того, что
18
эмболы локализуются, как правило, в области отхождения подлопаточной артерии,
необходимо учитывать вариантную анатомию ветвей подмышечной артерии при выполнении хирургических и диагностических манипуляций [4].
Рисунок 1 — Варианты ветвления подмышечной артерии:
1 — общий ствол a. subscapularis и a.circumflexa humeri posterior;
2 — начало a.circumflexa humeri anterior от a.circumflexa humeri posterior;
3 — начало a.circumflexa humeri posterior от a. subscapularis
Также обнаружено отхождение общим стволом a. thoracoacromialis и a. thoracica
lateralis; начало а. circumflexa humeri posterior от a. circumflexa scapulae.
У взрослых средняя длина плечевой артерии составила 230,9 ±23 мм (минимальная — 188 мм, максимальная — 297 мм), диаметр плечевой артерии 5,4 ± 0,8 мм (минимальный — 4 мм, максимальный 7,5 мм); средний диаметр глубокой артерии плеча
2,1 ± 0,8 мм (минимальный — 1,2 мм, максимальный — 4 мм); средняя длина локтевой
артерии 214,2 ± 18 мм (минимальная — 180 мм, максимальная — 260 мм); диаметр локтевой артерии 4,1 ± 0,6 мм (минимальный — 2,8, максимальный — 5 мм); длина лучевой артерии 211,9 ± 41,7 мм (минимальная — 180 мм, максимальная — 380 мм), диаметр лучевой артерии 3,3 ± 0,5 мм (минимальный — 2,5 мм, максимальный — 5 мм).
Варианты ветвления плечевой артерии чаще монолатеральны, а билатеральная вариация чаще не одинакова на правой и левой конечностях [5, 6]. В среднем глубокая артерия плеча отходит ниже начала плечевой артерии на 15,8 ± 7,4 мм у взрослых. В ходе
исследования нами выявлено наличие дополнительной глубокой артерии плеча (15,3 %).
Уровень бифуркации плечевой артерии измерялся относительно фронтальной плоскости, проведенной через надмыщелки плечевой кости. Так наименьшее расстояние до
бифуркации оказалось 17,5 мм, наибольшее — 32 мм (среднее значение 15,5 ± 7,4 мм).
Этот показатель необходимо учитывать при выделении плечевой артерии в ее нижней
трети при выполнении эмболэктомии, подмышечно-плечевого шунтирования и протезировании артерий верхней конечности. В ходе препарирования плечевой артерии нами
были выявлены следующие варианты отхождения лучевой артерии. У взрослых в одном
случае лучевая артерия начиналась от средней трети плечевой артерии на обеих руках,
также в двух случаях справа в локтевой ямке обнаружена трифуркация плечевой артерии на локтевую, лучевую и возвратную лучевую артерию.
В группе исследования диаметр бедренной артерии составил 10,7 ± 2,2 мм, средняя длина 312,8 ± 51,6 мм. Начало глубокой артерии бедра находится ниже паховой связки на 36,9 ±
17,3 мм. У взрослых глубокая артерия бедра выше начиналась у женщин (на 32,8 ± 15,2 мм
ниже паховой связки), чем у мужчин (на 44 ± 15,6 мм ниже паховой связки) (р < 0,05).
В ходе проведенного исследования обнаружены варианты нетипичного ветвления
глубокой артерии бедра. А. circumflexa femoris medialis в 99,03 % случаев начиналась от
19
глубокой артерии бедра, при этом у женщин достоверно ниже (через 17,5 ± 11,2 мм от
начала глубокой артерии бедра), чем мужчин (через 9 ± 2,4 мм от начала глубокой артерии бедра) (р < 0,001). Латеральная артерия, огибающая бедренную кость в 53,8 % являлась ветвью бедренной артерии, при этом у женщин она была меньшего диаметра (4 ± 0,9
мм), чем у мужчин (4,7 ± 0,6 мм) (р < 0,001). Знание вариантной анатомии медиальной и
латеральной, огибающих бедренную кость артерий позволяют оптимизировать исходы
оперативных вмешательств на данной области, а также избегать развития послеоперационных некротических процессов в мягких тканях [1, 4, 7].
Морфометрические показатели магистральных артерий голени в группах исследования представлены в таблице 3.
Таблица 3 — Сравнительная характеристика морфометрических показателей магистральных артерий голени у взрослых и новорожденных
Показатель (мм)
Длина подколенной артерии
Диаметр подколенной артерии
Длина передней большеберцовой артерии
Диаметр передней большеберцовой артерии
Длина задней большеберцовой артерии
Диаметр задней большеберцовой артерии
Взрослые
113 ± 32,7
6,8 ± 1,2
271,1 ± 25,1
4,7 ± 0,7
263,6 ± 27,7
5 ± 0,9
Частота встречаемости вариаций в строении и отхождении ветвей подколенной
артерии составляет 7,2 % в структуре общей популяции (J. L. Bardsley, T. W. Staple,
1970). Из них чаще встречается высокое деление подколенной артерии (4,2 %), отхождение малоберцовой артерии от передней большеберцовой артерии (1,7 %), отсутствие
задней большеберцовой артерии (0,9 %), трифуркация подколенной артерии (0,4 %).
Варианты ветвления подколенной артерии чаще монолатеральны, а билатеральная вариация не одинакова на правой и левой конечностях [6, 7]. В ходе препарирования подколенной артерии нами выявлена ее трифуркация на переднюю большеберцовую, заднюю большеберцовую и малоберцовую артерии (в 15,3 %). В результате исследования
нами были выявлены корреляционные связи между морфометрическими показателями,
индексами верхней и нижней конечности и параметрами магистральных артерий. Были
определены наиболее значимые индексы и показатели для расчета длин магистральных
артерий верхней и нижней конечности, а также уровня отхождения глубокой артерии
плеча и бедра. В качестве примера приводим перечень значимых корреляций морфометрических показателей магистральных артерий верхней конечности (таблица 4).
Таблица 4 — Матрица значимых корреляций морфометрических показателей магистральных артерий верхней конечности у взрослых
Показатель
ИВКДТ
ИДПДТ
ИДПВК
ИДПрВК
ИДПДБ
ИДПрДГ
-0,1678
-0,0775
0,29*
-0,0172
0,567***
-,039
Диаметр подмышечной артерии
0,09
0,064
0,18
0,05
0,345**
-0,07
Диаметр верхней грудной артерии
-0,04*
-0,55**
-0,132
0,199
-0,033
0,136
-0,43***
-0,53***
-0,132
0,234
0,102
0,29*
Длина плечевой артерии
-0,11
-0,23
-0,172
0,27*
-0,15
0,227
Диаметр плечевой артерии
-0,02
-0,27*
-0,33**
-0,02
-0,09
-0,01
Диаметр локтевой артерии
-0,33**
-0,226
0,135
-0,04
0,16
-0,257*
-0,22
-0,25**
-0,34*
0,31*
-0,34**
0,08
Длина подмышечной артерии
Диаметр грудоакромиальной артерии
Длина локтевой артерии
20
Длина лучевой артерии
Диаметр лучевой артерии
-0,11
-0,27*
-0,36**
0,41***
-0,44***
0,26*
0,35**
0,38**
0,201
-0,169
0,217
-0,05
Примечания: * р < 0,05; ** р < 0,01; *** р < 0,001.
В результате множественного регрессионного анализа были получены регрессионные модели, которые позволяют рассчитывать некоторые показатели магистральных
артерий конечностей по формулам с достаточной степенью аппроксимации, не подвергая организм дополнительной лучевой нагрузке. В качестве примера приводим следующие регрессионные модели:
— Уровень отхождения глубокой артерии плеча = 44,4-33,2ЧИДПДБ, где ИДПДБ —
индекс отношения длины плеча к длине бедра, модель достоверно значима
(F(1,58)=15,569, p<,00022).
— Длина локтевой артерии = 291,4+0,58ЧДПр-204,7ЧИДПрДГ-154,3ЧИДПДТ, где
ДПр — длина предплечья, ИДПрДГ — индекс отношения длины предплечья к длине
голени, ИДПДТ – индекс отношения длины плеча к длине туловища
(F(3,56)=17,216 p<,00000).
— Уровень бифуркации подколенной артерии = 241,9+0,36ЧДГ-438,3ЧИДГДНК81,1ЧИДНКДТ — модель достоверно значима (F(3,56)=6,6216, p<,00066); где ДГ —
длина голени, ИДГДНК — индекс отношения длины голени к длине нижней конечности, ИДНКДТ — индекс отношения длины нижней конечности к длине туловища
Выводы
1. Установлена ассиметрия в отхождении ветвей магистральных артерий верхних
и нижних конечностей у одного и того же индивидуума.
2. Проведено систематизирование и обновление базы данных о вариантной анатомии магистральных артерий верхних и нижних конечностей человека, об индивидуальной изменчивости магистральных артерий верхних и нижних конечностей.
3. Разработаны регрессионные модели для расчета морфометрических параметров
магистральных артерий конечностей по соматометрическим индексам.
ЛИТЕРАТУРА
1. Анатомические варианты артериального русла верхней трети бедра / Р. А. Жиляев [и др.] // Клiнiчна анатомiя та оперативна хiрургiя. — 2008. — Т. 7, № 2. — С. 10–14.
2. Кондратьев, Е. В. Оптимизация лучевой нагрузки на пациента при проведении КТ-ангиографии аорты и
периферических артерий / Е. В. Кондратьев // Медицинская визуализация. — 2012. — № 3. — С. 41–47.
3. Пэттен, Б. М. Эмбриология человека / Б. М. Пэттен. — М.: Медгиз, 1959. — 767 с.
4. Рамский, Р. С. Анатомо-топографическое и биомеханическое обоснование удлинения плеча имплантируемыми интрамедуллярными дистракционными аппаратами системы Блискунова / Р. С. Рамский, В. С. Пикалюк, С. Н. Куценко // Клінічна анатомія та оперативна хірургія. — 2013. — Т. 12, № 1. — С. 66–71.
5. An anatomical study of double brachial arteries – a case report / B. Krstonosic [et al.] // International Journal of
Anatomical Variations. — 2010. — № 3. — P. 6–8.
6. Arterial, neural and muscular variations in the upper limb / N. Coskun [et al.] // Folia Morphol. (Warsz). — 2005. —
№ 64. — P. 347–352.
7. Popliteal artery branching patterns detected by subtraction angiography / E. Mavili [et al.] // Diagnostic and intervention radiology (Ankara, Turkey). — 2011. — № 3. — Vol. 17(1). — P. 80–83.
8. Silberzweig, J. E. Transcatheter arterial embolization for pelvic fractures may potentially cause a trial of sequela: gluteal
necrosis, rectal necrosis, and lower limb paresis / J. E. Silberzweig // J. Trauma. — 2009. — Vol. 67, № 2. — P. 416–417.
УДК 611.132.2:612.17
МОРФОМЕТРИЧЕСКИЕ ПАРАМЕТРЫ ВЕНЕЧНЫХ АРТЕРИЙ СЕРДЦА
Горустович О. А.
Научный руководитель: д.м.н., проф. Е. С. Околокулак
21
Учреждение образования
«Гродненский государственный медицинский университет»
г. Гродно, Республика Беларусь
Введение
Увеличение числа заболеваний кровеносной системы человека привело к необходимости применения частых хирургических вмешательств [3, 5]. Современный этап ангиохирургии характеризуется широкими диагностическими возможностями, связанными
с разработкой селективной вазографии, а также использованием различных видов протезирования и шунтирования сосудов. В связи с этим встает вопрос о более углубленном
изучении сосудистого русла тела человека, включающем в себя в том числе и вариантную анатомию артерий, их топографию и ветвление [1]. В настоящее время существует
множество пособий для врачей, содержащих сведения по анатомии артериальных сосудов. Однако при описании вариантов отхождения артерий от материнского сосуда, упор
делается на наиболее частый (классический) вариант начала [2, 4]. Исходя из вышесказанного, целью нашего исследования является изучение особенностей вариантной анатомии венечных артерий сердца и исследование их морфометрических показателей.
Цель исследования
Изучение вариантной анатомии венечных артерий сердца.
Материал исследования: 59 препаратов сердца человека обоего пола в возрасте
от 18 до 45 лет.
Методы исследования
Макропрепарирование, микропрепарирование, морфометрия, статистический метод.
Результаты исследования
В ходе исследования было обнаружено, что в 62,5 % случаев диаметр левой венечной артерии преобладал над диаметром правой, в 25 % случаев наблюдалась противоположная ситуация и в 12,5 % случаев диаметры обеих коронарных артерий были равны.
В 28 случаях левая венечная артерия, диаметром от 3 мм до 6,5 мм, в области
наружного края легочного ствола делилась на 3 ветви: переднюю межжелудочковую,
левую огибающую и диагональную.
Передняя межжелудочковая ветвь в свою очередь отдавала от 2 до 6 мелких сосудов, кровоснабжающих переднюю стенку левого желудочка, и от 2 до 4 сосудов, питающих переднюю стенку правого желудочка.
Диаметр начальной части левой огибающей артерии на исследуемом материале не
превышал 3,5 мм.
Правая венечная артерия, диаметром от 3 до 5 мм, в 24 случаях из 59 делилась на
2 равнокалиберных сосуда.
Кроме того, на одном препарате был обнаружен довольно редкий вариант отхождения огибающей ветви левой венечной артерии от правого синуса аорты.
Сердце женщины 29 лет, умершей от переохлаждения, массой 360 г, размерами
15×9×8 см. Макроскопически видимых изменений не обнаружено. Левая венечная артерия начинается в левом синусе аорты, по выходе из него ложится в переднюю межжелудочковую борозду и достигает верхушки сердца. Диаметр сосуда в начальном отделе составил 3,7 мм. Вправо от артерии отходят мелкие ветви к стенке правого желудочка, влево — влево более крупные ветви к передней стенке левого желудочка. Огибающая ветвь отсутствует.
В правом синусе аорты на расстоянии 3,5 мм кзади от устья правой венечной артерии
располагается второе устье, которым начинается сосуд, направляющийся назад и влево от
основания аорты между ней и предсердиями. Диаметр: 3,3 мм. Не дойдя 4 мм до левой ве-
22
нечной артерии, этот сосуд ложится в венечную борозду и далее идет как огибающая ветвь
по левому краю сердца. На 2 мм ниже начала от огибающей ветви отходит артерия синусно-предсердного узла (d: 2 мм), направляющаяся к передней стенке левого предсердия.
Кроме того, огибающая ветвь отдает ветви к левому предсердию, верхней части передней
стенки левого желудочка и к одной трети задней стенки правого желудочка.
Правая венечная артерия диаметром 4 мм отходит от правого синуса аорты и ложится в венечную борозду, направляясь по ней через правый край на диафрагмальную поверхность сердца, где и отдает заднюю межжелудочковую ветвь (3,2 мм), опускающуюся по
одноименной борозде к верхушке сердца. Правая венечная артерия отдает мелкие ветви к
передней и задней стенкам правого желудочка, правую краевую ветвь, ветви к правому и
задней стенке левого предсердия и к двум третям задней стенки левого желудочка.
Таким образом, на описанном препарате левая венечная артерия снабжает кровью
только небольшую часть передней стенки правого желудочка, большую часть передней
стенки левого желудочка и передние 2/3 межжелудочковой перегородки. Правая венечная
артерия питает почти весь правый желудочек, правое предсердие, 2/3 задней стенки левого
желудочка, заднюю стенку левого предсердия и заднюю 1/3 межжелудочковой перегородки.
Аномальная огибающая ветвь васкуляризирует небольшую часть передней стенки
левого желудочка, левый край сердца, 1/3 задней стенки левого желудочка и большую
часть левого предсердия.
Выводы: в ходе исследования была изучена вариантная анатомия венечных артерий сердца человека и описан редкий вариант отхождения огибающей ветви левой венечной артерии от правого синуса аорты, что дополнит имеющиеся данные об анатомии данных сосудов, а также будет интересно практикующим кардиохирургам.
ЛИТЕРАТУРА
1. Басаков, М. А. Современные методы исследования венечных артерий и вен сердца / М. А. Басаков, А. А. Коробкеев, О. Ю. Лежнина // Вестник новых медицинских технологий. — 2010. — Т. 17, № 2. — С. 82–84.
2. Морфофункциональные параметры сосудистого русла сердца у людей первого периода зрелого возраста /
М. А. Басаков [и др.] // Вестник новых медицинских технологий. — 2011. — Т. 18, № 2. — С. 94–96.
3. Габченко, А. К. Гистотопографическое строение венечных артерий сердца человека в пожилом и старческом возрасте / А. К. Габченко, Н. Х. Шамирзаев // Морфология. — 2008. — Т. 133, № 2. — С. 29.
4. Гайворонский, И. В. Вариантная анатомия архитектоники венечных артерий / И. В. Гайворонский, И. А. Горячева // Вестник Санкт-Петербургского университета. — Серия 11: Медицина. — 2010. — № 4. — С. 63–69.
5. Долгашова, М. А. Анализ основных морфофункциональных показателей сосудистых ветвлений коронарных
артерий у людей первого и второго периодов зрелого возраста / М. А. Долгашова // Медицинский вестник Северного
Кавказа. — 2007. — Т. 5, № 1. — С. 46–48.
УДК 572:616-053.5
АНТРОПОМЕТРИЧЕСКИЕ ПОКАЗАТЕЛИ
(СОМАТОМЕТРИЯ И ФИЗИОМЕТРИЯ) ШКОЛЬНИКОВ 12 ЛЕТ
Гусева Д. О., Маркевич Е. Е., Абрамович М. А., Шершнев А. Г.
Научный руководитель к.м.н., доцент Жданович В.Н.
Учреждение образования
«Гомельский государственный медицинский университет»
г. Гомель, Республика Беларусь
Введение
Изучение физического развития и работоспособности школьников всегда являлось
актуальным исследованием. На физическую активность, работоспособность и развитие детей оказывает влияние такой ряд факторов, как питание, экология, образ жизни и так далее.
Отмечено, что последнее столетие у подростков проявляется ускорение физического и физиологического развития (акселерация). На этот счет существует много гипо-
23
тез. Основными причинами акселерации считают улучшение социальных условий (развитие медицины, урбанизация, улучшение питания и др.), повышение гетерозиготности
молодого поколения (из-за смешанных браков) [1].
Для нашего региона особенно остро стоит вопрос влияния экологии на физическое развитие подростков. Часто наблюдается недостаток йода в организме, также пагубное влияние оказывают последствия аварии на Чернобыльской АЭС.
Цель
Выявить и сравнить степени развития физиометрических и соматометрических
показателей школьников с общепринятыми нормами.
Материалы и методы
В работе участвовали школьники 12 лет. В возрасте 11–12 лет наблюдается скачок
роста и массы тела, так как начинается период полового созревания.
В ходе работы проводили измерения показателей роста, веса, окружности груди на
вдохе и выдохе, окружность головы, провели кистевую динамометрию.
Результаты исследования (таблица 1)
Таблица 1 — Среднестатистические показатели (см)
Объем груди
Окружность
ЖЁЛ
головы
вдох
выдох
пауза
Женский
49,3 ± 7 153,7 ± 6 11,45 ± 2 10,15 ± 3 70,75 ± 6 65,8 ± 6 68,275 ± 6 54,825 ± 2 1635 ± 25
5,437
4,68
1,85
2,18
4,4875
4,71
4,50875
1,2425
197,75
Мужской
49,9 ± 7 156,5 ± 6 14,4 ± 5 12,8 ± 4 71,17 ± 4 66,1 ± 4 68,637 ± 4
55,45 ± 2 1905 ± 32
5,469
4,29
3,6
3,1
3,52
3,9
3,69
1,2913
251,6
Примечание: М ± д — среднее ± ошибка среднего; Ст. от. — стандартное отклонение
Вес
М±д
Ст. от
М±д
Ст. от
Рост
Динамометрия
правая
левая
Рост мальчиков в среднем меньше роста девочек на 2,8 см. Вес мальчиков превышает вес девочек на 0,72 кг. В среднем показатели динамометрии мальчиков превышают показатели у девочек на 0,5–2,65 кг. Размеры грудной клетки у мальчиков на 1–2 см
больше, чем у девочек. Окружность головы мальчиков превышает окружность головы у
девочек на 0,625–1 см. ЖЕЛ мальчиков превышает ЖЕЛ девочек в среднем на 270 мл.
Динамометрия. По итогам измерений была выявлена закономерность, что у
большинства детей наблюдается преобладание силы правой руки над левой рукой. У 90
% мальчиков и 92,5 % девочек большей силой сжатия обладает правая рука, соответственно, у 10 % мальчиков и 7,5 % девочек — левая (таблица 2).
Таблица 2 — Среднестатистические данные некоторых показателей
Показатель
М±д
Стандартное отклонение
Индекс Пинье
Индекс Эрисмана
Женский
36,175 ± 10
8,575 ± 6,6
8,4425
5,25375
N
ИМТ
40
21 ± 11,1
2,6679
30
20,49 ± 3,3
2,54
Мужской
М±д
Стандартное отклонение
37,9 ± 9,2
7,515
9,62 ± 3,89
3,1
Индекс Эрисмана. У 3,3 % мальчиков индекс находится в пределах нормы, у 93,3 %
норму превышает, у 3,3 % находится ниже нормы. Результаты измерения девочек: всего
7,5 % находятся в границах нормы, 12,5 % — ниже нормы, 80 % значительно превышают норму.
Индекс Пинье. В результате расчетов выяснилось, что 30 % девочек имеют нор-
24
мостеническое телосложение, остальные 70 % — гиперстеники. Для мальчиков: нормостенический тип телосложения у 20 % исследуемых, а у 80 % — гиперстенический
тип.
Индекс массы тела (ИМТ). В группе исследуемых девочек у 80 % оказался в пределах нормы (нормостеники), у 12,5 % превышают норму (гиперстеники), 7,5 % — ниже нормы (астеники). В группе мальчиков: 63,3 % — норма (нормостеники), 13,3 % —
выше нормы (гиперстеники), 23,3 % — ниже нормы (астеники).
Заключение
По результатам исследования было выявлено, что большинство девочек имеют
отклонения по показателям индекса Эрисмана, индекса Пинье. ИМТ находится в пределах нормы.
У мальчиков большая часть результатов измерений соответствует норме. Отклонения от нормы наблюдаются в измерениях индекса Пинье и Эрисмана.
При анализе показателя веса было выявлено, что 15 % девочек и 13,2 % мальчиков
имеют избыточный вес, что соответствует стадии предожирения, также 30,2 % девочек
и 27,6 % мальчиков имеют недостаточную массу тела.
Данные исследования заставят обратить внимание на свое здоровье не только
подростков принявших участие в работе, но и всех кому важно быть здоровым. Избыточная масса тела — это риск развития большого круга заболеваний, поражающих различные системы и органы.
ЛИТЕРАТУРА
1. Медицинская биология и генетика: учебник / Р. Г. Заяц [и др.]. — 2-е изд., испр. — Минск: Выш. шк., 2012. —
С. 245–246.
УДК 616-018.2-007.17
СИНДРОМ НЕДИФФЕРЕНЦИРОВАННОЙ ДИСПЛАЗИИ
СОЕДИНИТЕЛЬНОЙ ТКАНИ
Добыш Е. В., Гришина А. А., Величко И. М.
Научный руководитель: ассистент И. М. Величко
Учреждение образования
«Гродненский государственный медицинский университет»
г. Гродно, Республика Беларусь
Введение
В последние годы отмечается увеличение числа врожденных пороков развития и
наследственных заболеваний, а также нарастание распространенности различных вариантов соединительнотканной дисплазии из-за ухудшения экологической обстановки.
Это состояние с прогредиентным течением и определенными функциональными нарушениями, при котором имеются различные по степени выраженности врожденные проявления дисплазии соединительной ткани (ДСТ) с определенными клиническими висцеро-локомоторными поражениями в эмбриональном или постнатальном периоде.
Результаты
Под термином «дисплазия соединительной ткани» понимают аномалию тканевой
структуры с уменьшением содержания отдельных видов коллагена или нарушением их
соотношения, что приводит к снижению прочности соединительной ткани органов и
систем. Чаще используется разделение ДСТ на дифференцированную ДСТ и недифференцированную (НДСТ) [3, 2]. Клиническая картина определяется количеством и каче-
25
ством мутаций. Как правило, наследственные заболевания соединительной ткани проявляются недостаточностью многих органов и систем, но наиболее частыми признаками являются изменение пропорций тела (высокий рост, удлиненные конечности, длинные пальцы, узкие плечи, узкая деформированная грудная клетка, нарушения осанки) и
гипермобильность суставов. Единой, общепринятой классификации дисплазии соединительной ткани до сих пор не существует. При отсутствии унифицированной терминологии сегодня в качестве синонимов НДСТ употребляются термины «соединительнотканная дисплазия со смешанным фенотипом», «генерализованная ДСТ, включающая MASSфенотип», «слабость соединительной ткани», «мезенхимальная недостаточность», «изолированная соединительнотканная дисплазия», «синдром соединительнотканной дисплазии» и др. [3, 5]. Предложена классификационная концепция ДСТ, выделяющая конкретные синдромы и симптомы: аномалии скелета и кожи, ДСТ внутренних органов и нервной системы. Т. И. Кадурина (2000 г.) в рамках НДСТ выделяет MASS-фенотип, марфаноидный и элерсоподобный фенотипы. Другие авторы в группе НДСТ выделяют: выраженную (диагностический порог «+23») и маловыраженную формы (диагностический
порог «+17») [7]. НДСТ распространена достаточно широко и является генетически гетерогенной. Основной ее характеристикой является наличие локомоторных и органных
проявлений без четко очерченной клинической симптоматики. Классификационный подход с обособлением синдромов, связанных с диспластикозависимыми изменениями и патологическими состояниями, позволяет рассматривать ассоциированную хроническую
патологию и ДСТ как единый этиопатогенетический процесс.
В России в 2008 г. создан Экспертный совет для разработки критериев диагностики НДСТ, составлены российские рекомендации «Наследственные нарушения структуры и функции соединительной ткани» [1, 4, 7]. Актуальность проблемы ДСТ определяется широкой распространенностью признаков дисморфогенеза (по данным различных
авторов, частота встречаемости ДСТ составляет от 13 до 70 %) [6].
Выводы
Отсутствие единого подхода к пониманию сути ДСТ, единого взгляда на терминологию и диагностические критерии этого состояния оставляют открытыми значительную часть вопросов. Еще предстоит определить место ДСТ как самостоятельной
нозологической формы. Но громадное количество работ, посвященных этой проблеме,
открывающих новые аспекты в изучении современного течения болезней, уже обозначили высокую актуальность ДСТ в современной науке.
ЛИТЕРАТУРА
1. Полиорганные нарушения при дисплазиях соединительной ткани у детей и подростков / В. Г. Арсентьев
[и др.] // Педиатрия. — 2009. — Т. 87, № 1. — С. 135–138.
2. Демин, В. Ф. Значение соединительнотканных дисплазий в патологии детского возраста / В. Ф. Демин,
С. О. Ключников, М. А. Ключникова // Вопросы современной педиатрии. — 2005. — Т. 4, № 1. — С. 50–56.
3. Дорофеева, Г. Д. Недифференцированные синдромы дисплазии соединительной ткани и внутренняя патология / Г. Д. Дорофеева, А. В. Чурилина, А. Е. Дорофеев. — Донецк, 1998. — 144 с.
4. Земцовский, Э. В. Диспластические фенотипы. Диспластическое сердце / Э. В. Земцовский. — СПб.: Ольга,
2007. — 80 с.
5. Калмыкова, А. С. Синдром дисплазии соединительной ткани. Взгляд педиатра / А. С. Калмыкова, Т. С. Герасимова // Российский педиатрический журнал. — 2007. — № 5. — С. 27–30.
6. Нечаева, Г. Дисплазия соединительной ткани: распространенность, фенотипические признаки, ассоциация
с другими заболеваниями / Г. Нечаева, И. Викторова, И. Друк // Врач. — 2006. — № 1. — С. 19–23.
7. Российские национальные рекомендации. Наследственные нарушения структуры и функции соединительной ткани. — М., 2009. — 66 с.
УДК 616.36 – 089
ЭВОЛЮЦИЯ МЕТОДОВ ХИРУРГИЧЕСКОГО ЛЕЧЕНИЯ
26
ЗАБОЛЕВАНИЙ ПЕЧЕНИ
Дрозд Т. В., Дубовский Е. В.
Научный руководитель: ассистент В. В. Кудло
Учреждение образования
«Гродненский государственный медицинский университет»
г. Гродно, Республика Беларусь
Введение
В последние годы отмечается бурное развитие хирургии печени, что обусловлено
совершенствованием методов диагностики, достижениями высоких технологий и
накоплением опыта.
Цель
В данной статье предпринята попытка раскрыть основные вехи развития методов
хирургического лечения заболеваний печени на разных этапах развития медицинской
мысли, а так же обратить особое внимание на новейшие методы.
Материалы и методы исследования
Проводится аналитический обзор литературы.
Результаты
Работа имеет большое теоретическое значение, подводя итоги многолетней эволюции хирургических методов лечения печени вплоть до настоящего времени.
Выводы
В истории хирургии печени можно выделить три основных этапа. На первом этапе,
вплоть до XIX в., представители медицинской профессии имели схематичные представления по анатомии печени и операции на этом органе производили спорадически, в экстренном порядке, в связи с различными открытыми ранениями. Результаты операций
были неутешительными из-за продолжающегося кровотечения из ран печени. На втором
этапе (первая половина ХХ в.) представления по анатомии печени изменились, была открыта сегментарная анатомия печени, предложены разнообразные технические приемы.
Третий этап (современный) развития хирургии печени начался во второй половине ХХ в.
и ознаменовался синтезом достижений в анатомии и хирургии печени с революционными открытиями в области высоких технологий. Применение различной аппаратуры для
разделения паренхимы печени и интраоперационного гемостаза позволило значительно
снизить риск операций, повысить выживаемость и снизить объемы гемотрансфузии.
Первые сведения по анатомии печени относятся к Ассирийско-Вавилонскому
царству (2000–3000 гг. до н. э.), когда было распространено гадание на печени домашних животных.
История хирургических вмешательств на печени насчитывает несколько веков.
Вероятно, первые воздействия на этот орган связаны с его паразитарными поражениями и ранениями. Отец медицины Гиппократ в своих сочинениях писал о «Jecur aqua
repletion» (печени, наполненной водой) и для лечения этого заболевания (скорее всего
эхинококкоза) предлагал каленым железом прожигать ткани брюшной стенки для удаления жидкости, переполняющей печень. История не донесла до нас сведений об исходах этих операций, но их можно ясно себе представить.
В 334–280 гг. до н. э. Александриан Герофилус (Alexandrian Herophilus) из Александрии впервые зафиксировал на бумаге строение печени. Он первым описал внутреннюю анатомию человека. Его работы не дошли до наших дней, однако, основываясь
на этих трудах, крупнейший римский врач и естествоиспытатель Клавдий Гален
(С. Galenus), живший в 129–199 гг. н. э., дал описание нервной, сосудистой, репродук27
тивной систем и желудочно-кишечного тракта по Герофилус. Галеном также были описаны трубчатые структуры печени, однако он ошибочно выделял в печени пять долей.
Только в 1535 г. Андреас Лагуна (Andreas Laguna) впервые показал, что печень
человека состоит из четырех, чаще — из трех долей.
Иоганнис Валеос (Walaeus) в 1640 г. обнаружил, что даже самые маленькие сосуды печени имеют свою оболочку, которая является продолжением капсулы печени и
объединяет артерию, вену и желчный проток. В 1654 г. Фрэнсис Глиссон (Francis
Glisson) описал в своей работе «Anatomia hepatis vasculobiliary» оболочку, обнаруженную Валеосом. В результате Глиссон ошибочно был признан первооткрывателем этого
образования. Даже сегодня оно носит название капсулы Глиссона.
Впоследствии при различных повреждениях имели место случаи, когда печень
или часть ее выпадали в рану через брюшную стенку. Наиболее смелые из врачей, пытавшихся лечить это осложнение ранения живота, отсекали часть, выступающую из раны брюшной стенки. В 1716 г. Джованни Батиста Берта (Jiovanni Batista Berta) удалил
небольшой участок печени у женщины, ранившей себя ножом.
В 1846 г. МакФерсон (MacPherson) удалил и зашил участок раненой печени.
В 1870 году Виктор Брунс (Victor von Bruns) провел успешную атипичную резекцию печени солдату, раненному во время франко-прусской войны.
В январе 1886 г. Лиус (Lius) резецировал участок печени размером 15,5 × 13,0 ×
11,0 см. В том же году Эшер (Escher) сообщал об удалении печеночной массы «размером с головку ребенка». Но ни в одном из этих случаев пациенты не выжили.
18 января 1887 г. Карл Лангенбуш (Carl Langenbuch) выполнил лапаротомию 30летней женщине. При ревизии он отметил присутствие массы плотной ткани в левой
доле печени и удалил 370 г ткани. При этом в воротах предварительно была перевязана
левая сосудисто-секреторная ножка. Таким образом, Лангенбуш был первым, кто
успешно выполнил операцию избирательной резекции печени.
В России первая резекция печени была выполнена Н. В. Склифосовским в 1889 г.
по поводу fibroma liposarcomatodes.
Первую элективную резекцию печени в Америке произвел в 1891 г. В. Кин (W. Keen).
Всего им было выполнено 76 резекций печени, 13 (17 %) пациентов умерло после операций.
Можно не без основания полагать, что истинная история хирургических вмешательств на печени началась с предложенного М. М. Кузнецовым и В. Р. Пенским в 1894 г.
печеночного шва, что сыграло огромную роль в превращении печени из неприкасаемого органа в объект обычной деятельности хирурга. Шов Кузнецова–Пенского основан
на том, что печеночная ткань легко прорезается нитью, а сосуды и протоки, имеющие
значительно большую плотность, собираются в пучок, и после пересечения печеночной
ткани из них не бывает кровотечения и излияния желчи. Шов Кузнецова–Пенского
признан хирургами всего мира и послужил прообразом множества различных модификаций, имеющих целью улучшить его.
В 1908 г. Прингл (J. J. Pringle) предложил пережимать гепатодуоденальную связку
для временной остановки кровотечения из ран печени.
Исследование особенностей анатомического и топографического строения печени, проведенное в ряде стран многими учеными, изменило наши представления о печени и послужило основой новых методик оперативных вмешательств на этом органе.
Первые работы по изучению печени как сегментарного органа с автономным кровоснабжением значительных зон принадлежат А. В. Мельникову. Последующее развитие
этих идей привело к появлению стройных концепций сегментарного строения печени.
Это послужили толчком для разработки и предложения новых методик резекции, в основу которых были положены либо принципы предварительного лигирования сосуди-
28
сто-секреторных элементов определенных зон печени (доли, сегменты), либо выход на
эти элементы через малососудистые зоны (фиссуры) с перевязкой их в воротах долей
или в плоскости разделения печеночной ткани.
В 1911 г. Вендель (W. Wendel) выполнил первую анатомическую правостороннюю гемигепатэктомию, следуя линии Рекса–Кантли (открытой в 1898 г.). Больной
прожил после операции 9 лет. А первую в СССР правостороннюю гемигепатэктомию
осуществил в 1955 г. А. М. Дыхно.
Первую анатомическую резекцию левой кавальной доли в СССР произвел
С. С. Юдин в 1929 г.
В 1939 г. вьетнамский хирург Тон Тхат Тунг (Ton That Tung) предложил технику
пальцевого разделения паренхимы (дигитоклазия) при резекциях печени.
В 1945 г. Оуэн Уондженстин (О.Н. Wangensteen) выполнил правостороннюю гемигепатэктомию, предварительно прекратив афферентный кровоток печени.
В 1952 г. Чарльз Чайлд (Charles G. Child III) изучил возможности перевязки долевой воротной вены при нерезектабельных опухолях.
В том же году Лортат-Якоб Л. (J.L. Lortat-Jacob) и Роберт Г. (H.G. Robert) выполнили правостороннюю расширенную гемигепатэктомию, используя при этом торакоабдоминальный доступ. А левосторонняя расширенная гемигепатэктомия была выполнена только в 1980 г. Старзлом Т. (T. Starzl) и Иватсуки С. (S. Iwatsuki).
Революционный переворот в представлениях о сегментарной анатомии печени
был связан с классическими работами Клода Куино (Couinaud С.) (1954 г.). При этом
он выделил 8 сегментов печени.
В 1959 г. были постулированы основные принципы больших резекций печени:
адекватный доступ, сосудистая изоляция резецируемого участка, мобилизация печени,
использование тупых инструментов для диссекции.
Новая эра в хирургии печени была открыта американским хирургом Томасом
Старзлом (Thomas E. Starzl), впервые осуществившим 3 апреля 1963 г. трансплантацию
печени. В том же году Старзл пробовал осуществить еще четыре трансплантации. Подобные усилия по трансплантации печени предпринимала и группа Мура. К сожалению, никто из них успеха не добился. В апреле 1968 г. Т. Старзл с сотрудниками доложили результаты семи новых испытаний. Из семи пациентов все перенесли операцию
трансплантации, но трое умерли в течение 6 месяцев после нее, остальные четыре пациента на момент доклада были живы. По существу, трансплантация печени является
кульминацией истории изучения анатомии печени.
Благодаря совершенствованию принципов хирургического вмешательства на печени, открытию ее сегментарной анатомии и достижениям медицинской технологии
летальность после резекций органа снизилась с 15 % в 1960-х гг. до 2–3 % в 1990-х.
Электрокоагуляция была предложена в 1909 г. французским хирургом Дуайеном
(E. L. Doyen) и стала широко применяться в 20-х гг. XX в. Однако ряд недостатков препятствует широкому применению этого способа в хирургической гепатологии. Электрокоагуляция приводит к широкому некрозу паренхимы печени, способствует обугливанию и замедляет регенерацию. Сосуды диаметром больше 0,5–1 мм не коагулируются, что сопровождается кровотечением, для остановки которого требуется увеличение
экспозиции и мощности коагуляции. А это во многих случаях не способствует остановке кровотечения и увеличивает площадь некроза. Кроме того, использование электрокоагулятора может привести к повреждению магистральных сосудов, что ограничивает
его применение в областях, близлежащих к ним. Поэтому применение электрокоагулятора ограничивается рассечением глиссоновой капсулы, связочного аппарата печени и
краевыми резекциями печени в областях, не имеющих крупных сосудов. Свое даль-
29
нейшее развитие метод получил в аргоновой электрокоагуляции. Аргоновый электрокоагулятор — аппарат, в котором одновременно используется высокочастотный электрический ток и струя аргона. Электрический ток высокой частоты, как и в других
электрокоагуляторах коагулирует и разрезает. Струя аргона, препятствующая обугливанию тканей и очищающая рану во время коагуляции, уменьшает участок некроза,
увеличивает четкость визуализации ткани во время резекции и коагуляции, тем самым
уменьшает опасность повреждения магистральных сосудов. И эффективно коагулирует
сосуды диаметром меньше 2 мм. Обладая этими преимуществами, аргоновый электрокоагулятор все же имеет ряд отрицательных свойств. Глубина некроза паренхимы составляет 2–5 мм. Подающийся в ткани с высокой скоростью и под большим давлением
аргон может проникать в сосуды и привести к газовой эмболии. Опасность газовой эмболии возрастает при действии аргонового коагулятора вблизи магистральных сосудов.
Поток аргона может способствовать распространению опухолевых клеток и вирусов,
что также является одним из отрицательных свойств аргонового коагулятора. Из-за
своих отрицательных свойств аргоновый коагулятор не получил широкого распространения и используется как вспомогательное средство в целях коагуляции.
В 1964 г. специалисты лабораторий Bell создали лазер на алюмоиттриевом гранате, легированном неодимом (Nd:YAG) и лазер на диоксиде углерода (CO2). Преимущество лазерного скальпеля перед обычным в его способности коагулировать линию разреза, что дало надежду на проведение бескровных операций. Благодаря использованию
гибких светоносителей и сапфировых наконечников, лазеры удобны в управлении и
использовании при операциях на различной глубине. Однако вскоре обнаружились и
недостатки. Во-первых, лазерное облучение вызывает некроз паренхимы, размеры которого колеблются от 4 до 8 мм. Во-вторых, клинические и экспериментальные работы
показали, что внутрипеченочные сосуды диаметром больше 1 мм коагулируются недостаточно и поэтому произведение бескровной резекции становится невозможным. Для
достаточного гемостаза необходимо увеличить время коагуляции, что увеличивает
площадь некроза. В-третьих, при резекции лазером горение с участием кислорода способствует обугливанию тканей, что ограничивает поле зрения, затрудняет операцию и
может привести к повреждению магистральных сосудов.
Первые сообщения о применении потока плазмы, вырабатываемого плазменным
скальпелем, в клинической хирургии были сделаны в 1969 г. Возможность его использования в хирургии печени, в частности, при лечении эхинококкоза, была изучена экспериментально, что позволило разработать методы резекции печени, холецистэктомии,
эхинококкэктомии и антипаразитарной обработки остаточных полостей в печени с использованием плазменного потока. Плазменный скальпель при эхинококкэктомии применяется на этапе резекции избыточной фиброзной капсулы с целью уменьшения или
полной ликвидации остаточных полостей. Коагуляция внутренней стенки неудаляющейся части фиброзной капсулы является весьма эффективным способом антипаразитарного
воздействия. Одновременно за счет сокращения и уплотнения поверхности значительно
уменьшается площадь обработанной плазменным скальпелем остаточной полости.
Водоструйная хирургия успешно применяется уже в течение ряда лет в качестве
нового метода анатомического рассечения тканей. Впервые аппарат такого плана появился в 1982 г. Основан на возможности дозировки давления водной струи, что позволяет осуществлять разделение тканевых слоев различной эластичности и прочности.
При этом отдельные клетки бережно выделяются из тканевой структуры за счет кинетической энергии водной струи. В хирургии печени, например, энергия водной струи
используется для селективного разделения паренхимы печени и более плотных кровеносных сосудов и желчных протоков. Более мягкая паренхима печени вымывается, в то
30
время как сетка сосудов остается сохраненной, что позволяет обработать их без сколько-нибудь значительного кровотечения. При выполнении резекции печени кровеносные сосуды и желчные протоки отделяют от вымываемой паренхимы, а затем (в зависимости от их величины) коагулируют, клипируют или перекрывают наложением лигатуры. Продолжительность вмешательства по сравнению с другими хирургическими методами значительно меньше и может быть еще более сокращена за счет сочетанного
воздействия апплицируемой водной струи и ВЧ-тока. Существенно уменьшаются также интраоперационные кровопотери, что снижает потребность в переливании крови.
Пережатие сосудов для прекращения подачи крови к органу (маневр Прингла) обычно
не требуется. Другие преимущества: 1) неповрежденные, ровные края зоны диссекции;
2) возможность применения методов хирургии открытых полостей и лапароскопии.
В 2010 г. появился новейший метод Нано-Нож (NanoKnife) — это метод необратимой электропорации, в результате которой происходит избирательное и целенаправленное разрушение раковых клеток при помощи сильных локализованных электрических полей. В раковую опухоль, под контролем УЗИ и компьютерной томографии,
прицельно вводятся специальные тонкоигольные электроды. Затем с помощью аппарата NanoKnife® происходит строго дозированное воздействие высоковольтного электрического тока (3000 вольт) и разрушение опухоли. Электрические поля в несколько тысяч вольт перфорируют мембраны раковых клеток, образуя в них поры, что приводит к
потере ими клеточного содержимого и апоптозной (естественной) гибели опухолевых
клеток. В отличие от других методов, необратимая электропорация не вызывает некроз
окружающих здоровых тканей. При этом виде лечения не наблюдается воспалительная
реакция. Благодаря применению Нано-ножа, удается избежать боли и образования рубцов. Риск повреждения близлежащих органов, жизненно важных нервов и кровеносных
сосудов сведен к минимуму. Непосредственное электропоративное воздействие на опухоль занимает от одного до нескольких часов. После лечения пациенты наблюдаются
одну ночь в клинике и на следующий день могут быть выписаны для амбулаторного
наблюдения. Процесс заживления длится около 14 дней. Значимые побочные эффекты
отсутствуют. Большинство пациентов завершают лечение курсом химиотерапии, которая значительно усиливает и пролонгирует эффект электропорации раковых клеток.
Нано-Нож может помочь многим онкологическим больным. Исключительно важно то,
что процедуру лечения Нано-ножом можно проводить повторно и при рецидивах рака,
и при отдаленных метастазах, а также в случае неоперабельного рака, когда удалить
опухоль классическим хирургическим способом уже невозможно. Ожидаются дальнейшие крупномасштабные испытания.
ЛИТЕРАТУРА
1. Альперович, Б. И. Хирургия печени и желчных путей / Б. И. Альперович. — М.: ГЭОТАРмедиа, 2010. — 352 с.
2. Шапкин, В. С. Резекция печени / В. С. Шапкин. — М.: Медицина, 1967. — 180 с.
3. Белобородов, В. А. Диагностика и лечение доброкачественных очаговых образований печени / В. А. Белобородов, Е. П. Данилина, П. В. Базарин // Анн. хир. гепатологии. — 2008. — Т. 13, № 3. — 211 с.
4. Руководство для хирургов. Операции на печени / В. А. Вишневский [и др.]. — Изд-во «Миклош», 2003. — 157 с.
5. Bismuth, H. Revolution in liver surgery / H. Bismuth, D. J. Sherlock // Australian and New Zealand Journal of
Surgery. — 1990. — P. 196–204.
6. Lencioni, R. Loco-regional treatment of hepatocellular carcinoma / R. Lencioni // Hepatology. — 2010. — P. 762–773.
УДК 636.028:611.346
ОСОБЕННОСТИ СТРОЕНИЯ СЛЕПОЙ КИШКИ БЕЛЫХ МЫШЕЙ,
КРЫС И КРОЛИКОВ
Дылько Е. А.
31
Научный руководитель: кандидат ветеринарных наук, доцент А. Л. Лях
Учреждение образования
«Витебская ордена «Знак Почета» государственная академия
ветеринарной медицины»
г. Витебск, Республика Беларусь
Введение
Аппендикс (синоним: придаток; червеобразный отросток — processus vermicularis,
s. vermiformis) — это червеобразный отросток слепой кишки. В толще стенки этого органа в большом количестве присутствуют лимфатические сосуды, которые формируют целую сеть, по которой лимфа может оттекать в другие лимфоузлы, а также так называемые «солитарные фолликулы», содержащие лимфоидную ткань. Проще говоря, аппендикс имеет мощный лимфатический аппарат, каким может похвастаться не всякий орган.
Аппендикс стал известен у человека, во многом, благодаря его воспалению — аппендициту. Из животных аппендикс встречается у приматов, некоторых хищных и грызунов, австралийских сумчатых, дикобразов и примитивных однопроходных млекопитающих, таких как ехидна. Что касается лабораторных животных, то их используют в
качестве моделей для опытов, а результатам находят применение в медицине. Тем самым специалисты в области медицины и ветеринарии должны досконально знать строение организма лабораторных животных.
Цель исследования
Выявить особенности строения стенки слепой кишки белых мышей и белых крыс
в различных ее отделах и некоторые особенности в строении слепой кишки кроликов.
Из лабораторных животных аппендикс имеют кролики.
В научных работах, которые посвящены анатомии крысы, к аппендиксу приравнивают верхушку слепой кишки, в то же время некоторые авторы в своих работах указывают, что аппендикс у крыс и вовсе отсутствует. Так же, не менее часто проводят опыты
и на белых мышах, слепая кишка которых анатомически схожа со слепой кишкой крыс.
Это и объясняет поставленную нами цель.
Материалы и методы исследования
В ходе работы нами были сформированы 3 группы из белых мышей, белых крыс
и кроликов по 5 животных в каждой. У них мы измеряли длину тела от кончика носа до
корня хвоста, длину кишечника и слепой кишки. Отбирали участки слепой кишки в
разных ее отделах, а именно: в основании, середине и верхушке, из которых в последующем готовили гистосрезы. В них мы измеряли толщину стенки кишки, ее оболочек,
оценивали количество лимфоидной ткани и наличие лимфоидных узелков.
Результаты
В процессе наших исследований мы выяснили, что абсолютная длина слепой
кишки у мышей составила — 3,4 ± 0,23 см, у крыс — 4,1 ± 0,28 см, относительная длина
слепой кишки к длине тела у мышей — 1:2,7, у крыс практически в два раза больше —
1:5,2. Относительная длина слепой кишки к длине всего кишечника у мышей — 1:19,7;
у крыс — 1:36,7. В соотношении длины слепой кишки к длине толстого кишечника у
мышей — 1:3,9; у крыс — 1:6,2.
У мышей толщина стенки слепой кишки во всех отделах одинакова. Слизистая
оболочка слепой кишки плавно утолщается к середине, затем истончается к верхушке.
Толщина подслизистой основы слепой кишки от основания к верхушке увеличивается
на 35 %. Мышечная оболочка слепой кишки наибольшей толщины в основании и истончается к верхушке.
У крыс толщина стенки слепой кишки наибольшая в основании, с последующим
32
истончением к верхушке на 17 %. Слизистая оболочка слепой кишки утолщена вначале, к середине истончается, затем утолщается к верхушке. Толщина подслизистой основы в верхушке слепой кишки в 2 раза больше, чем в основании. Мышечная оболочка
слепой кишки имеет наибольшую толщину в основании и на 40 % истончается к верхушке. Вследствие чего у мышей и крыс мышечная оболочка в основании слепой кишки регулирует поступление и выведение содержимого. Так же, в связи с тем, что мышечная оболочка слепой кишки довольно тонкая, можно сказать, что слепая кишка является «убежищем» микрофлоры из-за слабой моторики и, как следствие, медленной
эвакуации содержимого.
Лимфоидная ткань в слепой кишке мышей и крыс распределена равномерно. Так
в верхушке слепой кишки белых мышей имеется незначительное количество диффузной лимфоидной ткани, при этом ее количество недостоверно меньше, чем в основании
и середине. При этом из 5 мышей у одной в верхушке слепой кишки мы обнаружили
один крупный лимфоидный узелок, у второй мыши — 2 лимфоидных узелка приблизительно таких же размеров. В основании кишки мышей были найдены большие диффузные поля лимфоидной ткани, и у одной из мышей лимфоидный узелок небольших размеров. У одной из крыс в верхушке слепой кишки мы наблюдали малые диффузные
поля лимфоидной ткани, а у двух других крыс большие диффузные поля, но у же в основании. Лимфоидных узелков обнаружено не было.
У кроликов мы исследовали только распределение лимфоидной ткани в слепой
кишке. У 4 из них в верхушке слепой кишки нами были найдены большие диффузные
поля и огромное количество лимфоидных узелков. У одного кролика в верхушке —
сплошные диффузные поля. У 2 кроликов в начале верхушки — большие диффузные
поля и много лимфоидных узелков.
Выводы
Таким образом, подводя итог проведенной нами работы, можно сказать, что из-за
практически одинаковой толщины стенки слепой кишки во всех ее отделах, равномерного распределения лимфоидной ткани во всех частях слепой кишки мышей и крыс,
наличия единичных лимфоидных узелков в основании слепой кишки и в верхушке у
мышей, и их отсутствия у крыс, верхушку слепой кишки ни у белых мышей, ни у белых
крыс нельзя назвать аппендиксом. В отличие от кроликов, у которых в верхушке слепой кишки сосредоточено наибольшее количество лимфоидных узелков и огромные
диффузные поля, доказывающие наличие аппендикса у данного вида животных.
ЛИТЕРАТУРА
1. Ноздрачев, А. Д. Анатомия крысы (лабораторные животные) / А. Д. Ноздрачев, Е. Л. Поляков. — СПб: Издательство «Лань», 2001. — 464 с.
2. Ноздрачев, А. Д. Анатомия кролика / А. Д. Ноздрачев, Е. Л. Поляков, А. Н. Федин. — Изд-во СанктПетербургского университета, 2009. — 356 с.
3. Ноздрачев, А. Д. Анатомия лабораторной мыши / А. Д. Ноздрачев, Е. Л. Поляков, П. М. Маслюков. — Издво Санкт-Петербургского университета, 2012. — 424 с.
УДК 616.216.2-053.4/053.7-073.756.8
ВАРИАНТНАЯ АНАТОМИЯ ЛОБНЫХ ПАЗУХ
У ЛИЦ ЖЕНСКОГО ПОЛА В ВОЗРАСТЕ ОТ 5 ДО 20 ЛЕТ
(ПО ДАННЫМ КОМПЬЮТЕРНОЙ ТОМОГРАФИИ)
Ефименко О. Н., Шершнев А. Г., Жданович В. Н.
33
Научный руководитель: к.м.н., доцент В. Н. Жданович
Учреждение образования
«Гомельский государственный медицинский университет»
Беларусь, г. Гомель
Введение
С появлением компьютерной томографии (КТ) изучение околоносовых (лобных)
пазух стало более информативно и дало представление об их формах, размерах, строении и развитии патологического процесса. Размеры лобных пазух сугубо индивидуальны и зависят от особенностей пневмотизации кости в процессе развития конкретного
человека. Лобная пазуха расположена между пластинками глазничной части чешуи
лобной кости. У новорожденного пазуха начинает формироваться к концу первого года
жизни, на 12 месяце. Лобная пазуха довольно вариабельна по размерам. Посредством
перегородки она разделяется на две обособленные полости: на правую и левую.
Экспериментальное исследование, проведенное по сопоставлению истинного
объема лобных пазух, определенного по их слепкам, с объемом тех же пазух, вычисленным по цифровым параметрам томограмм, выявило полное совпадение показателей
[6]. В настоящее время имеется возможность прижизненного изучения строения околоносовых пазух по данным компьютерной томографии [2].
В литературе имеются противоречивые данные о половых особенностях лобных
пазух (Н. Г. Костоманова, 1960 г.), отсутствует описание, количественные характеристики их строения у лиц различного возраста и зависимости от краниометрических показателей.
Лобные пазухи, помимо своего нормального развития, могут быть недоразвиты
или быть избыточно развиты, а также полностью отсутствовать, что и продемонстрированно в данной работе.
Цель работы
Вариантная анатомия лобных пазух у лиц женского пола в зависимости от возраста, размера и формы черепа.
Материал и методы исследования
Использованы 100 компьютерны х томограмм лиц женского пола в возрасте от 5
до 20 лет. Измерения морфометрических показателей проводились при помощи пакета
прикладных программ для визуализации томограмм eFilmLast. Значения показателей
были сведены в таблицу и обработаны статистически с использованием пакета прикладного программного обеспечения «Statsoft Statistica» 6.0. Все значения представлены в виде средней ± стандартное отклонение (М ± д).
Определение показателей размеров лобных пазух осуществлялось на уровне визуализации петушиного гребня на решетчатой кости.
Для индивидуальной характеристики формы черепа принято определять следующие его размеры: продольный и поперечный. Продольный размер – расстояние от
надпереносья до наиболее выступающей точки затылка — равен 16,7–19,3 см. Поперечный размер, соответствующий наиболее широкой части черепа, варьирует в пределах от 12,3 до 15,3 см. Отношение продольного размера к поперечному, умноженное на
100, есть черепной указатель (длиннотноширотный индекс). При значении черепного
указателя до 74,9 % череп называют долихокрания; указатель, равный 75,0–79,9 %, —
мезокрания, а при указателе от 80 % и более — брахикрания [4].
Результаты и обсуждение
Все пациенты были распределены на 3 группы в зависимости от возраста, 1 группа — от 5 до 10 лет, 2 группа — от 11 до 15 лет, 3 группа — от 16 до 20 лет.
34
Результаты проведенного исследования сведены и представлены ниже в таблицах 1–4.
Таблица 1 — Значение показателей в зависимости от возраста, см
Лобная пазуха
R
Череп
L
длина
ширина
М±д
1,60 ±
0,14
0,48 ±
0,10
М±д
2,30 ±
0,26
0,89 ±
0,36
М±д
2,58 ±
0,29
0,73 ±
0,24
Индексы
длина
ширина длина
ширина
Значение пациентов от 5 до 10 лет
1,55 ±
0,50 ±
15,31 ± 12,26 ±
0,13
0,08
1,08
1,17
Значение пациентов от 11 до 15 лет
2,45 ±
0,93 ±
17,67 ± 14,75 ±
0,30
0,31
0,75
0,89
Значение пациентов от 16 до 20 лет
2,74 ±
1,02 ±
17,16 ± 14,41 ±
0,31
0,30
0,59
0,70
Чми %
Иплп %
Иллп %
82,11 ±
4,76
30,20 ±
8,80
32,55 ±
7,13
83,46 ±
3,63
44,34 ±
21,46
40,37 ±
16,01
83,99 ±
1,30
40,46 ±
23,43
40,77 ±
13,73
В литературных данных представлены данные об анатомическом строении следующих видов лобных пазух: агенезия, гипогенезия, гипергенезия. В ходе нашего исследования были выделены следующие варианты анатомического строения лобных пазух: агенезия (односторонняя или двусторонняя), гипогенезия. Гипергенезия по литературным
данным встречается довольно редко, и в нашем исследовании выявлена не была.
Таблица 2 —Значение показателей наличия лобных пазух
Лобная пазуха
Наличие обоих пазух
Двусторонняя агенезия лобных пазух
Агенезия правой лобной пазухи
Агенезия левой лобной пазухи
Женщины
70
20
4
6
%
70
20
4
6
Костные стенки при избыточном росте лобных пазух сохраняют свою целостность, однако при этом происходит их смещение. При смещении передней стенки у пациентов возникают косметические проблемы. При выбухании задней стенки гипергенезия пазухи может выявиться при компьютерной томографии совершенно случайно.
Таблица 3 — Значение показателей толщины стенок лобной кости, см
Женщины
передняя стенка
0,34 ± 0,05
М±д
задняя стенка
0,46 ± 0,10
Таблица 4 — Показатель черепного индекса в процентах
9
полная
0
Агенезия
правая
0
левая
0
16
16
2
1
1
75
75
18
3
5
Количество
%
Долихокрания 74,9 % и меньше
9
Мезокрания 75,0–79,9 %
Брахикрания 80 % и больше
ЧМИ
В результате исследования показателей, полученных в ходе исследования черепов, была выявлена зависимость между проекционной площадью лобных пазух и формой черепа. Площадь лобных пазух возрастала по мере увеличения размеров черепномозгового индекса черепа.
35
Выводы
Выявлен значительный диапазон индивидуальных колебаний продольных и поперечных размеров лобных пазух. Также выявлена асимметрия лобных пазух.
У женщин выявлено преобладание размеров правой лобной пазухи над левой в
возрасте от 5 до 10 лет в первой группе, в двух других 11–15 и 16–20 преобладание левой лобной пазухи над правой.
В 20 % выявлена двусторонняя агенезия лобных пазух, что составляет 20 случаев.
У 4 пациентов выявлена агенезия правой лобной пазухи (16 %), а у 6 пациентов (19 %)
агенезия левой лобной пазухи. Агенезия лобной пазухи односторонняя или двусторонняя
рассматривается как вариант нормы. По данным полученным в ходе работы выявлено,
что частота встречаемости двусторонней агенезии в два раза выше односторонней.
Агенезия лобных пазух чаще наблюдается у брахиоцефалов, двусторонняя агенезия составляет 18 случаев — в 3 случаях агенезия правой лобной пазухи и в 5 случаях
левой лобной пазухи.
По данным нашего исследования выраженных различий в разных возрастных группах между толщиной передней и задней стенками лобной пазух не обнаружено. Колебание
диапазона показателей от 0,34 ± 0,05 см — передняя стенка и 0,46 ± 0,1 см — задняя стенка.
Прослеживается зависимость между размерами пазух и размерами черепа. Чем
больше индекс черепа, тем больше размер лобной пазухи.
ЛИТЕРАТУРА
1. Волков, А. Г. Лобные пазухи / А. Г. Волков. — Ростов н/Д.: Феникс, 2000. — 512 с.
2. Бачинський, І. А. Інформативність даних клініки і комп‘ютерної томографії у визначенні локалізації та
об‘єму хірургічних втручань при патології навколоносових пазух / І. А. Бачинський, В. М. Рижик, І. О. Гайниль //
Журн. вушних, носових і горлових хвороб. — 2000. — № 2. — С. 118–119.
3. Вишняков, В. В. Эндоскопическая диагностика заболеваний околоносовых пазух и выбор тактики хирургического вмешательства / В. В. Вишняков, Г. З. Пискунов. — М., Мед. визуализация. — 2001. — № 1. — С. 86–88.
4. Сапин, Р. М. Анатомия человека / Р. М. Сапин. — М., Медицина, 1993. — Т. 1. — С. 119–121.
5. Шершнев, А. Г. Индивидуальная анатомическая изменчивость околоносовых (лобных) пазух у лиц от 5 до 20 лет
(по данным магнитно-резонансной томографии) / А. Г. Шершнев, М. А. Жуков // Актуальные вопросы медицинской науки:
сборник науч. работ студентов и молодых ученых. Всероссийской научно-практической конференции с международным участием, посвященной 70-летию профессора А. А. Чумакова; Ярославль, 18–20 апреля 2012 г. — ЯГМА, 2012. — С. 274.
6. Пискунов, И. С. Варианты анатомического строения лобных пазух по данным рентгеновской компьютерной томографии / И. С. Пискунов, А. Н. Емельянова // Вестник оториноларингологии. — 2011. — № 1. — С. 16–21.
УДК: 611:378.147
СОВЕРШЕНСТВОВАНИЕ МЕТОДИКИ ПРЕПОДАВАНИЯ
НА КАФЕДРЕ АНАТОМИИ ЧЕЛОВЕКА С КУРСОМ ОПЕРАТИВНОЙ
ХИРУРГИИ И ТОПОГРАФИЧЕСКОЙ АНАТОМИИ
Жданович В. Н., Дорошкевич С. В., Дорошкевич Е. Ю., Ранкович Е. В.
Учреждение образования
«Гомельский государственный медицинский университет»
г. Гомель, Республика Беларусь
Необходимой предпосылкой обеспечения населения высококачественной медицинской помощью является высокий уровень подготовки специалистов для системы
здравоохранения Республики Беларусь, который может быть достигнут путем дальнейшего совершенствования учебной, методической и воспитательной работы в медицинских университетах. Коллектив кафедры анатомии человека с курсом оперативной
хирургии и топографической анатомии проводит работу по постоянному совершенствованию и научной организации процесса обучения, осуществляет комплекс мер по
36
повышению его эффективности и качества.
Выполнение поставленных целей обеспечивается многими факторами, каждый из
которых имеет большое значение. Особое место среди них занимают вопросы постоянного совершенствования лекций, определяющих содержание всего учебного процесса,
повышения теоретического их уровня и усиления клинической направленности. Лекционные курсы систематически подвергаются обновлению и перестройке, введению в них
элементов научно-исследовательских работ сотрудников университета, координации
лекционных курсов читаемых на смежных кафедрах, привлечению к лекционной работе только высококвалифицированных специалистов.
На кафедре анатомии человека с курсом оперативной хирургии и топографической анатомии постоянно проводится работа по усилению воспитательной направленности всех составных частей учебного процесса — лекций, практических занятий, консультаций, зачетов, экзаменов, на практике реализуется принцип единства обучения и
воспитания.
Одним из важных направлений совершенствования учебно-воспитательной работы является повышение профессиональной подготовки преподавателей. В индивидуальных планах молодых ассистентов предусматривается повышение их квалификации,
они прикреплены к доцентам, которые выполняют функцию наставников. Ежегодно, по
заранее составленному плану преподаватели повышают свой уровень в ведущих учебных заведениях Республики Беларусь.
Постоянное внимание уделяется практическим занятиям, которые проводятся на
основе классических методов с применением новых форм преподавания в соответствии с
единой методической системой. Не вызывает сомнение, что главной целью каждого
практического занятия является демонстрация готовых препаратов и изучение их строения в присутствии и под руководством преподавателя, который должен научить студентов пользоваться препаратами, находить на них и на целом трупе анатомические образования и разбираться в их строении [1]. На практическом занятии преподаватель учит студентов исследовательски мыслить, замечать интересные варианты нормы и аномалии.
Особое внимание уделяется созданию новых учебных пособий и методических
рекомендаций для преподавателей и студентов. В методических рекомендациях для
преподавателей даны советы относительно приемов и методов изучения анатомических
препаратов, а также проведения препарирования и зачетных занятий.
Совершенствованию учебного процесса в немалой степени способствует укрепление материально-технической базы, оснащение техническими средствами обучения.
Кафедрой анатомии человека с курсом оперативной хирургии и топографической анатомии накоплен значительный опыт в проведении лекций и практических занятий с использованием мультимедийной техники.
Значительное место в преподавании занимают вопросы деонтологии и медицинской этики.
В настоящее время кафедра анатомии человека с курсом оперативной хирургии и топографической анатомии сконцентрировала возросшую учебно-познавательную активность студентов на учебно-исследовательской работе научного кружка. Стало уже традицией участвовать в конкурсах студенческих работ по морфологическим дисциплинам.
Проводится работа по изучению международного опыта, укреплению связей с
анатомическими школами как в Беларуси, так России и Украины.
Заключение
Совершенствование методики преподавания на кафедре анатомии человека с курсом оперативной хирургии и топографической анатомии включает постоянное обновление и углубление содержания лекционных курсов и практических занятий, усиление
37
их воспитательной направленности, привитие студентам навыков и умений, необходимых в практической работе врача.
ЛИТЕРАТУРА
1. Сапин, М. Р. О внедрении единой методической системы в преподавание на кафедре анатомии человека I ММИ
им. И.М. Сеченова / М. Р. Сапин, Е. А. Добровольская // Вопросы совершенствования учебного процесса в медицинском вузе: сб. науч. трудов / под ред. И. А. Сыченикова. — М.: I ММИ им. И. М. Сеченова, 1978. — С. 17–20.
УДК 616.13- 004.6-08:602.9
ЭНДОТЕЛИАЛЬНЫЕ ПРОГЕНИТОРНЫЕ КЛЕТКИ И ПЕРСПЕКТИВЫ
ИХ ИСПОЛЬЗОВАНИЯ ПРИ АТЕРОСКЛЕРОТИЧЕСОМ ПОРАЖЕНИИ СОСУДОВ
Зиновкин Д. А., Шляга П. М.
Государственное учреждение
«Республиканский научно-практический центр
радиационной медицины и экологии человека»
Учреждение образования
«Гомельский государственный медицинский университет»
г. Гомель, Республика Беларусь
Эндотелиальные прогениторные клетки (ЭПК) привлекают внимание ученых своим
участием в процессах восстановления эндотелия и формирования новых сосудов. Термины «прогениторная клетка», «стволовая клетка» или «клетка-предшественник» относятся
к клеткам иммунной системы, которые обладают способностью к самообновлению и
дифференцировке в различные типы. Поэтому эти клетки потенциально могут восстанавливать функцию поврежденных тканей [1, 2]. ЭПК, по аналогии с другими клеткамипредшественниками, являются специфичными для определенного клеточного ряда и
включают крайне разнородную популяцию, способную дифференцироваться исключительно в эндотелиальные клетки. ЭПК имеют в своей совокупности две условно разделяемые популяции: находящихся в костном мозге и циркуирующих в кровотоке [3].
Клетки данного вида локализуются в костном мозге, являются унипотентными
клетками (дифференцируются только в клетки эндотелия сосудов) и под действием
определенных биоактивных молекул (VEGF и MCP) выводятся в кровоток, мигрируют
к месту повреждения и способствуют неоангиогенезу, что было продемонстрировано у
больных с инфарктом миокарда [4].
Независимо от своего источника все гематопоэтические стволовые клетки являются носителями маркеров CD34+ и CD133+. Помимо ЭПК, гематопоэтические стволовые клетки также способны вырабатывать миелоидную (за исключением эритроцитов)
и гранулоцитарно-макрофагальную линии клеток. Поэтому, кроме экспрессии маркеров
гематопоэтических стволовых клеток, на поверхности ЭПК экспрессируются и эндотелиальные маркеры, такие как рецептор-2 сосудистого эндотелиального фактора роста
(VEGFR-2), СD31, эндотелиальная синтаза оксида азота и сосудистый эндотелиальный
кадгерин [5, 6, 7, 8, 9]. Гематопоэтические стволовые клетки являются главным источником ЭПК, но они также могут вырабатываться и мезенхимальными стволовыми клетками костного мозга. в связи с тем что CD14+ миелоидные субпопуляции экспрессируют и гематопоэтические, и эндотелиальные маркеры, CD 14+ моноциты способны дифференцироваться в эндотелиальные клетки [8, 9, 10].
В настоящее время отсутствует стандартный набор маркеров для идентификации
38
ЭПК. Используются поверхностные маркеры гематопоэтических и эндотелиальных клеточных линий, такие как CD34, CD133, рецептор 2 эндотелиального фактора роста
(VEGFR2) либо рецептор домена киназы (KDR). В большинстве исследований использовались комбинации следующих маркеров для идентификации ЭПК: CD34+/KDR+,
CD34+/CD133+, CD34+/CD133+/KDR+, CD34-/KDR+, СD34+/СD133+/VEGFR-2+ [1, 2, 3].
Ангиогенез — это формирование in situ кровеносных сосудов из прогениторных
эндотелиальных клеток. Первоначально полагали, что истинный ангиогенез происходит
только в эмбриональный период. Недавно ЭПК были выделены из периферической
крови и костного мозга и получены доказательства их участия в формировании новых
сосудов во взрослом организме, что изменило взгляд на ангиогенез, как на процесс, относящийся только к эмбриональному развитию [9].
Ангиогенез тесно ассоциирован с ангиогенезом и является обязательным участником формирования новых сосудистых отростков и неоваскуляризации, как в ишемизированных тканях, так и в опухолях [4, 5]. Механизмы участия ЭПК в формировании новых сосудов включают несколько последовательных процессов: мобилизацию из костного мозга под влиянием факторов роста и цитокинов, образующихся в зонах ишемии,
воспаления, злокачественного роста (GM-CSF, G-CSF, SDF-1,VEGF, Ang-1), направленную миграцию и аккумуляцию в зоне ишемии–повреждения и инкорпорирование в сосуды — хоуминг [9, 10]. Функциональное значение ангиогенеза для восстановления коронарного или периферического кровоснабжения пока не определено, хотя имеетсямного экспериментальных доказательств участия ЭПК в процессах неоваскуляризации на
моделях ишемии миокарда и скелетных мышц. По обобщенным данным, доля этого
участия, определяемая по степени инкорпорирования ЭПК в сосуды в зоне ишемии, варьирует от 3 до 40 % [3].
ЭПК эффективно помогают поддерживать целостность сосудистого эндотелия,
что тормозит развитие атеросклероза. Процесс их привлечения и миграции в организме,
включая экзогенно введенные, управляется клетками, находящимися непосредственно в
зоне повреждения. Различные типы клеток внутри атеросклеротических бляшек способны мобилизировать и направить ЭПК к сосудам с поврежденным эндотелием. При
атеросклеротическом поражении высвобождение ЭПК из мест их депонирования происходит в результате начала поступления молекулярных сигналов от иммунных клеток,
расположенных внутри атеросклеротических бляшек. В восстановлении сосудистого
повреждения принимают участие и активированные макрофаги М2 типа посредством
выработки ими гранулоцитарного колониестимулирующего фактора (G-CSF), который
облегчает выход ЭПК в кровеносное русло [6]. Стимулированное цитокинами высвобождение протеаз, таких как эластаза, катепсин G и матриксная металлопротеиназа
9 (ММР-9), отсоединяют ЭПК от адгезивного взаимодействия с клетками стромы [7, 8].
Далее ЭПК привлекаются и мобилизируются в зону повреждения. Важным направляющим сигналом является хемокиновый стромальный клеточный фактор 1 (SDF-1), который в базовом режиме вырабатывается костным мозгом и многими другими тканями.
Однако в костном мозге существует градиент, который удерживает ЭПК. в условиях
ишемии, воспаления и гипоксии, данный градиент в костном мозге меняется на противоположный под воздействием индуцированного гипоксией фактора 1 (HIF-1), стимулирующего SDF-1 в поврежденных тканях [8, 9, 10]. Оксид азота, эстрогены, липопротеины высокой плотности, VEGF и эритропоэтин также способствуют повышению
плазменного титра ЭПК и привлечению их в область повреждения через расширение
фосфатидил-инозитол-3-фосфат (PIP3)/Akt пути [2, 3, 4]. Связывание ЭПК с повре-
39
жденным эндотелием осуществляется с помощью молекул клеточной адгезии, таких
как Р/Е-селектин и ICAM-1 [2, 5]. При выраженном повреждении сосудов происходит
активация тромбоцитов экспонированными белками матрикса с прилипанием тромбоцитов к лишенной эндотелия оголенной области сосудистой стенки. Активация тромбоцитов ведет к формированию микротромбов и экспрессии SDF-1, что направляет ЭПК к
поврежденному эндотелию. Более того, ЭПК способны приклеиваться не только к эндотелию, но также к тромбоцитам через взаимодействие с Р-селектином и GPIIb интегрином [2, 7, 8]. Под воздействием напряжения сдвига ламинарного кровотока прикрепившиеся ЭПК начинают дифференцироваться в эндотелиальные клетки [3, 9].
Терапевтический ангиогенез — стимуляция роста новых сосудов в ишемизированных тканях с помощью ангиогенных факторов роста, их генов или стволовых и прогениторных клеток. Рассматривается как перспективный метод лечения пациентов с тяжелой ишемией нижних конечностей, который позволяет улучшить перфузию ткани,
уменьшить ишемические симптомы и в ряде случаев предотвратить ампутацию [4, 5].
Первые неконтролируемые клинические исследования у больных ИБС и больных
с критической ишемией нижних конечностей (КИНК), в которых использовали рекомбинантные белки (VEGF-165, FGF-1 и FGF-2), дали весьма обнадеживающие предварительные результаты по эффективности. Однако данные двойных слепых плацебоконтролируемых исследований оказались менее оптимистичными [1, 4]. В двух больших исследованиях, в которых тестировали внутрикоронарное введение рекомбинантных ФР (VEGF в исследовании VIVA у 178 больных ИБС, не являющихся оптимальными кандидатами для хирургической или эндоваскулярной реваскуляризации; FGF-2 в
исследовании FIRST у 337 аналогичных больных) не удалось обнаружить различий с
результатами в группах плацебо, так как и в контрольных, и в опытных группах отмечено значительное повышение толерантности к физической нагрузке (VIVA, FIRST) и
перфузии миокарда (FIRST) через несколько месяцев после процедуры. Похожая ситуация возникла и в исследовании TRAFFIC (FGF-2 двукратно вводили в бедренную артерию больным с КИНК), в котором более выраженное увеличение времени безболевой
ходьбы у получавших FGF-2 в первые 3 мес нивелировалось через 6 мес за счет увеличения времени безболевой ходьбы в группе получавших плацебо. Тем не менее, результаты этого исследования вселили некоторый оптимизм относительно возможности использования рекомбинантного FGF-2 при КИНК [3, 8].
Возможно, неудачи контролируемых исследований по терапевтическому ангиогенезу с помощью рекомбинантных ФР были обусловлены неправильно выбранным способом введения фактора. Рекомбинантные белки имеют короткий период полужизни в
кровотоке, к тому же показано, что при внутрисосудистом способе введения очень небольшая часть белка задерживается в миокарде: 0,1 % при внутривенном введении и 5 %
при внутрикоронарном [2, 4].
В хирургическом лечении атеросклероза артерий наиболее перспективным является применение аутологичных сосудистых протезов. Альтернативным этому методу
является использование биодеградирующих матриц обеспечивающих адекватную замену для сосудов большого калибра. Однако осложняющим фактором является образование тромбов на поверхности матрицы из-за контакта с кровью [3, 4]. Один из способов
использования эндотелиальных прогениторных клеток, может быть образование популяций сосудистых клеток, нетромбогенных по своей природе, которые покрывали бы
поверхность сосудистого протеза. В одном из исследований клетки костного мозга были внедрены в синтетический протез перед пересадкой его внутрь аорты собаки, это
привело к формированию нетромбогенной эндотелиолизированной поверхности. Ауто40
логичные циркулирующие ЭПК так же дифференцировались in vitro до зрелых эндотелиоцитов и последовательно «заселяли» протезы. Это привело к образованию нетромбогенных функционально полноценных сосудов, которые оставались интактными на
протяжении 120 дней, в противоположность тому, как в сосудистых протезах без эндотелиальной выстилки формировались тромбы. Сократимость и кислороддзависимая релаксация, измеряемые через 120 дней in vivo, были сходными с таковыми в нормальных
артериях. Эти данные свидетельствуют о том, что предварительная выстилка сосудистых протезов эндотелием из выделенных ЭПК и их циркулирующих популяций облегчает ремоделирование in vivo, способствует формированию нетромбогенных эндотелизированных поверхностей [1, 7].
Таким образом, использование ЭПК в лечении атеросклеротических поражений
сосудов является перспективным, так как данный тип клеток представляет собой популяцию обладающую высокой степенью пластичности, высокой интенсивностью пролиферации, высоким ангиогенным потенциалом, обусловленным в значительной степени
способностью быстро реагировать на проангиогенные факторы.
ЛИТЕРАТУРА
1. Van Os, R. Stem cell assay: Something old, something new, something borrowed / R. van Os, L. M. Kamminga, G.
de Haan // Stem Cells. — 2004. — Vol. 22. — P. 1181–1190.
2. Xu, Q. Stem cells and transplant atherosclerosis / Q. Xu // Circulation Receach. — 2008. — Vol. 102. — P. 10011–1024.
3. Xu, Q. The impact of progenitor cells in atherosclerosis / Q. Xu // National Practical Cardiovascular Medicine. —
2006. — № 3. — P. 94–101.
4. Khakoo, A. Y. Endothelial progenitor cells / A.Y. Khakoo, T. Finkel // Annu. Rev. Medicine. — 2005. — Vol. 56. —
P. 79–101.
5. Urbrich, C. Endothelial progenitor cells: Characterization and role in vascular biology / C. Urbrich // Circulation
Receach. — 2004. — Vol. 95. — P. 343–353.
6. Youder, M. C. Defining human progenitor endothelial cells / M. C. Youder// Journal of Thrombosis and Haemostasis. — 2009. — № 7. — С. 49–53.
7. Hu, Y. Endothelial replacement and angiogenesis in atherosclerotic lesions of allografts are contributed by circulating progenitor cells / Y. Hu [et al.] // Circulation. — 2003. — Vol. 108. — P. 3122–3127.
8. Gallacher, L. Isolation and characterization of human CD34(-)Lin(~) and CD34(+)Lin(~) hematopoietic stem cells
using cell surface markers CD133 and CD7 / L. Gallacher [et al.] // Blood. — 2000. — Vol. 95. — P. 2813–2820.
9. Hill, J. M. Circulating endothelial progenitor stem cells, vascular function, and cardiovascular risk / New England
Journal of Medicine. — 2003. — Vol. 348. — P. 593–600.
10. Schmeisser, A. Monocyte coexpress endothelial and macrophagocytic lineage markers and form cord-like structures in Matrigel under angiogenic conditions/ A. Schmeisser [et al.] // Cardiovascular Research. — 2001. — Vol. 49. —
P. 671–680.
УДК: 616-091-099:661.722
ПАТОМОРФОЛОГИЧЕСКИЕ ПРОЯВЛЕНИЯ ИНТОКСИКАЦИИ
ЭТИЛОВЫМ СПИРТОМ И ЕГО СУРРОГАТАМИ
Карпова А. П., Титова Г. В., Нимер С. Н.
Научный руководитель: асс. С. Н. Нимер
Учреждение образования
«Гомельский государственный медицинский университет»
г. Гомель, Республика Беларусь
Введение
Отравления этиловым спиртом и его суррогатами встречаются довольно часто и
стоят на первом месте среди всех смертельных отравлений.
Проблемы, связанные с употреблением алкоголя, относятся к наиболее актуальным социальным проблемам, так как алкоголизм наносит огромный экономический и
41
моральный ущерб обществу, отрицательно влияет на благосостояние и здоровье населения, качество человеческого потенциала.
Наряду с острым отравлением этанолом, все чаще встречаются случаи летальных исходов
с признаками хронической алкогольной интоксикации, морфологические проявления которой
очень разнообразны и отражают, прежде всего, токсическое поражение внутренних органов.
По данным ВОЗ Республика Беларусь занимает 11-е место по потреблению этилового спирта с показателем 11,2 литра чистого этанола на душу населения старше 15 лет.
В 2012 году наблюдался пик потребления алкоголя на душу населения — 11,9 литров. [5].
По данным американского агентства Bloomberg, Беларусь — мировой лидер по
потреблению алкоголя. По данным агентства среднестатистический белорус выпивает в
год 18,9 литров спиртного [5].
Немаловажное значение имеют также отравления суррогатами алкоголя, так как
смертельный исход при их употреблении зачастую наступает даже при невысоких концентрациях этилового спирта в крови или даже при его отсутствии. Некоторые технические жидкости употребляются с целью опьянения вместо алкоголя (суррогаты алкоголя). В ряде случаев такие жидкости принимаются внутрь ошибочно, будучи принятыми за алкоголь. Большинство из них весьма ядовиты и способны вызвать смертельные отравления. Наиболее часто встречаются отравления метиловым спиртом, спиртомсырцом, этиленгликолем, дихлорэтаном, реже — пропиловым, бутиловым спиртом, денатуратом, ацетоном, тетраэтилсвинцом. Смертельный исход при отравлении суррогатами алкоголя зачастую наступает при невысоких концентрациях этилового спирта в
крови или даже при его отсутствии. [1, 2].
Смертельной дозой для человека считается 6–8 мл этилового спирта на 1 кг веса,
или 200–300 мл 95 % этилового спирта. Степень тяжести острого отравления алкоголем
зависит от количества принятых алкогольных напитков, степени привыкания к нему,
возраста отравившегося и других причин. Концентрация алкоголя в крови около 2 ‰
может вызвать выраженную картину острой интоксикации. Концентрация 3–4 ‰ проявляется тяжелым отравлением, а концентрация 5–5,5 ‰ считается смертельной [3].
Клиническая картина острого отравления этанолом имеет следующий вид: вначале наблюдается возбуждение, головокружение, расстройство походки, снижение точности и скорости рефлекторных реакций; постепенное угнетение умственной и физической работоспособности, снижение артериального давления, пульс слабый, частый;
снижение болевой чувствительности, потеря сознания, смерть. Смерть наступает от паралича дыхательного центра [4].
Длительная хроническая алкогольная интоксикация алкоголем приводит к поражению всех органов и систем. Наблюдаются изменения нейронов ствола головного мозга в виде набухания и деструктивного отека, ишемические изменения нейронов, цитолиз с образованием «клеток-теней», изменения в зернистом слое мозжечка, в чѐрной
субстанции; гипертрофия сердца, стромальный липоматоз, стаз крови в капиллярах,
жировая дистрофия и цирроз печени, гепатиты, поражения канальцев почек, проявления белковой дистрофии [2].
Цель
Провести клинико-морфологический анализ секционных материалов погибших в
результате отравления этиловым спиртом и его суррогатами.
Материалы и методы исследования
Материалом для исследования послужили 587 летальных случаев алкогольной интоксикации (587 гистологических препаратов тканей и органов погибших от алкогольной интоксикации) в г. Гомеле за период с 2009 по 2013 гг.
42
Результаты
Результаты исследования представлены в таблице 1.
Таблица 1 — Проявления алкогольной интоксикации и их характеристика
Проявления алкогольной интоксикации
Явления вне- и внутриклеточного
холестаза на фоне резко
выраженных склеротических
изменений в печѐночной паренхиме
Хронический фиброзирующий
панкреатит. Участки межи внутридолевого фиброза
Белковая дистрофия эпителия
канальцев почки.
Гемоглобинурийный
пигментный нефроз
Характеристика
Отравления суррогатами этилового
спирта сопровождаются необычными
изменениями печени, которые протекают не по типу токсической дистрофии,
а по типу внутриклеточного и внутридолькового холестаза. Он приводит к
гибели гепатоцитов, развитию выделительного нефроза и, соответственно,
печеночно-почечной недостаточности,
обусловленной комплексным воздействием на организм человека компонентов технических жидкостей. Клинически картина отравления проявляется
желтухой с зудом, высокими цифрами
прямого и общего билирубина, и нарастающей комой.
В поджелудочной железе тромбы обнаруживаются редко. Преобладает полнокровие вен со сладжем эритроцитов,
мелкие кровоизлияния и умеренный
отек стромы, иногда с начальными явлениями липоматоза. В случаях развития панкреонекроза непосредственной
причиной смерти является эндотоксический шок.
В почках наблюдается полнокровие мозгового и коркового вещества, отмечаются
явления сладжа и стаза, отек интерстиция, изредка кровоизлияния. В венах
встречаются фибриновые, гиалиновые и
смешанные тромбы. В нефротелии проксимальных канальцев выявляются гиалиново-капельная, гидропическая или зернистая дистрофия, иногда с переходом в
некроз. В нефротелии дистальных канальцев определяются отложения буроватого пигмента по типу синдрома базальной инкрустации нефротелия.
Как в проксимальных, так и дистальных
канальцах отмечается тотальное пропи-
43
Проявления алкогольной интоксикации
Периваскулярный и перицеллюлярный
отек вещества мозга, неравномерное
разрежение ткани мозга, полнокровие
сосудов со стазами, плазматическое
набухание стенки сосудов. Дистрофические и некробиотические изменения
нервных клеток, пердиапедезные скопления эритроцитов
Характеристика
тывание цитоплазмы клеток нефротелия
зеленоватым пигментом, их гибель и образование в просветах канальцев цилиндров пигмента.
Мягкие мозговые оболочки и вещество головного мозга полнокровны, отечны, иногда с кровоизлияниями, в сосудах наблюдается сладж эритроцитов. Во всех случаях наблюдается периваскулярный отек, а в
некоторых — и перицеллюлярный. Нейроны находятся в состоянии острого набухания или ишемических изменений, во многих из них наблюдается хроматолиз, кариолиз или кариопикноз, а также цитолиз с
образованием «клеток-теней». Реакция на
них включает умеренный сателлитоз и
слабо выраженную нейронофагию. Изменения по типу острого набухания с переходом в некроз наиболее выражены в ядрах
ствола головного мозга и подкорковых ядрах, тогда как в коре и мозжечке преобладают острые ишемические изменения с
кариопикнозом. В мелких клетках вегетативных и чувствительных ядер преобладают дистрофические изменения.
По результатам проведенного исследования было выяснено, что среди погибших
от алкогольной интоксикации преобладают лица мужского пола пожилого возраста (более 70 %). Наибольшее число смертельных интоксикаций этиловым спиртом и его суррогатами наблюдалось в осеннее-зимний период (более 30 %).
Были выявлены следующие морфологические признаки отравлений этиловым спиртом и его суррогатами: эрозивный гастрит, признаки гиперкоагуляции, дистрофические изменения во всех внутренних органах, с преимущественным поражением печени и почек,
наличие микротромбов в капиллярах и мелких сосудах почек, печени, сердца, легких и головного мозга; холестаз, развитие острого панкреонекроза; а также отек и ДВС-синдром.
Также при гистологическом исследовании легких часто обнаруживались сочетание эмфиземы и дистелектазов, полнокровие вен и капилляров со сладжем эритроци44
тов, мелкие кровоизлияния в альвеолы, отек легких. В сердце же наблюдались признаки
диффузного кардиосклероза, периваскулярного липоматоза, неравномерная гипертрофия кардиомиоцитов и отложение в них липофусцина, то есть, соответствовали картине
начальной стадии алкогольной кардиомиопатии.
Для печени характерно полнокровие с явлениями сладжа и стаза, иногда с мелкими кровоизлияниями. Отмечен внутриклеточный и внутридольковый холестаз в виде
отложений зеленоватого пигмента в цитоплазме гепатоцитов и желчных капиллярах.
Отек пространств Диссе встречался, пространство между балками заполняли расширенные, переполненные кровью синусоиды. Выраженность жировой дистрофии была
различной — от диффузной крупнокапельной до полного отсутствия. В венах портальных трактов и центров долек обнаруживались множественные фибриновые, гиалиновые и фибриново-эритроцитарные тромбы (нередко в каждом третьем сосуде). При исследовании щитовидной железы и надпочечников в их сосудах также обнаруживали
фибриновые, гиалиновые и фибриново-эритроцитарные тромбы, а также острые дисциркуляторные расстройства, характерные для быстрой смерти.
Выводы
1. Патоморфологическими признаками острого отравления этиловым спиртом и
его суррогатами являются выраженные дистрофические изменения во всех внутренних
органах, с преимущественным поражением печени и почек.
2. Течение патологического процесса сопровождается полнокровием внутренних органов с отеком паренхимы и развитием ДВС-синдрома, что подтверждается наличием микротромбов в капиллярах и мелких сосудах почек, печени, сердца, головного мозга, легких.
3. Важной особенностью воздействия суррогатов алкоголя на фоне хронической
алкогольной интоксикации является то, что преобладают изменения в мозге, сердце поражается меньше.
ЛИТЕРАТУРА
1. Судебная медицина: учеб. пособие для вузов / В. В. Томилин [и др.] — 2-е изд., стер. — М.: НОРМА, 2000. — 376 с.
2. Кучина, Е. В. Судебно-медицинская диагностика отравлений некоторыми суррогатами алкоголя: автореф.
дис. канд. мед. наук: 14.00.24 / Е. В. Кучина. — М., 2008. — 28 с.
3. Виноградов, И. В. Судебная медицина: учеб. пособие для вузов / И. В. Виноградов, В. В. Томилин. — М.:
Юрид. Лит., 1991. — 240 с.
4. Лужников, Е. А. Клиническая токсикология / Е. А. Лужников. — М.: Медицина, 1983. — 213 с.
5. Новости TUT.BY [Интернет-портал]. URL: http://news.tut.by/.
УДК: 616.2-007.272:616-001.8
ОСОБЕННОСТИ АСФИКСИИ ОТ ОБТУРАЦИИ ДЫХАТЕЛЬНЫХ ПУТЕЙ
Клочкова Н. А., Титова Г. В., Нимер С. Н.
Научный руководитель: ассистент С. Н. Нимер
Учреждение образования
«Гомельский государственный медицинский университет»
г. Гомель, Республика Беларусь
Введение
Асфиксия — это патологическое состояние, обусловленное остро или под остро
протекающей гипоксией и гиперкапнией, проявляющееся тяжелыми расстройствами
деятельности нервной системы, дыхания и кровообращения [1].
45
Наиболее часто встречается механическая асфиксия — кислородное голодание,
развившееся в результате физических воздействий, препятствующих дыханию, и сопровождающееся острым расстройством функций центральной нервной системы и кровообращения [3].
Одной из наиболее часто встречающихся разновидностей механической асфиксии
является обтурационная асфиксия. Она возникает в результате закрытия дыхательных отверстий рта и носа, полости рта, просвета дыхательных путей инородными твердыми, мягкими предметами, сыпучими и полужидкими веществами и жидкостями. Закрытие воздухоносных путей приводит к гипоксии и быстрому наступлению смерти от асфиксии [4].
Среди обтурационной механической асфиксии различают: закрытие просвета дыхательных путей инородным телом, закрытие отверстий рта и носа (задушение), утопление в
воде, аспирация крови, желудочно-кишечного содержимого, сыпучих и вязких веществ.
По данным международных исследований летальность от закрытия просвета дыхательных путей инородным телом составляет 0,66 случаев на 100000 человек [5].
Утопление — вид асфиксии, когда дыхательные пути оказываются заполненными
жидкостью. Это в большинстве случаев происходит в воде. Утопление бывает не обязательно при полном погружении тела человека в воду, но и при погружении в воду лишь одной
головы и даже только дыхательных отверстий, например, в мелкие ручьи, лужи и т. д. [4].
По данным ВОЗ, средний показатель смертности от утопления колеблется в мире
от 1 до 1,2 на 10 тыс. населения [2].
Актуальность данной проблемы состоит в том, что в настоящее время механическая асфиксия занимает одно из главных мест среди причин насильственной смерти.
Цель
1. Изучить частоту, структуру, факторы риска и особенности диагностики обтурационной механической асфиксии.
2. Провести статистический анализ обтурационной механической асфиксии по городу Гомелю и Гомельскому району с 2011 по 2013 гг.
Материалы и методы исследования. Было изучено и проанализировано 246
случаев обтурационной механической асфиксии по городу Гомелю и Гомельскому району за период с 2011 по 2013 гг.
Результаты
Исследование охватывает период времени с 2011 по 2013 гг., в течение которого
было проанализировано 246 случаев обтурационной механической асфиксии, среди которой закрытие просвета дыхательных путей инородным телом составило 37,4 % (92
случая), закрытие отверстий рта и носа — 0,8 % (2 случая), утопление в воде — 57,7 %
(142 случая), аспирация — 4,1 % (10 случаев). Результаты исследования представлены
в таблице 1.
Таблица 1 — Распределение погибших от обтурационной механической асфиксии по
полу, возрасту и месту жительства
Пол
Вид механической асфиксии
Закрытие просвета дыхательных путей инородным телом
(92 погибших)
Закрытие отверстий рта и носа
(задушение) (2 погибших)
Утопление в воде
(142 погибших)
Аспирация (10 погибших)
46
мужчины женщины
Возраст
Место жительства
0–29
30–59
60
и старше
6
(6,5 %)
46
(50 %)
40
63
29
(43,5 %) (68,5 %) (31,5 %)
город
село
71
(77,2 %)
21
(22,8 %)
0 (0 %)
2 (100 %) 1 (50 %) 1 (50 %)
115
(81 %)
6 (60 %)
27
32
84
26
101
41
(19 %) (22,5 %) (59,2 %) (18,3 %) (71,1 %) (28,9%)
4 (40 %) 6 (60 %) 3 (30 %) 1 (1 %) 7 (70 %) 3 (30 %)
0 (0 %)
1 (50 %) 1 (50 %)
При анализе группы погибших от обтурационной механической асфиксии по полу
выяснено, что преимущественно это были мужчины (78 %). Лица мужского пола преобладали практически в каждой возрастной группе населения. В старших возрастных
группах погибших начинают преобладать женщины. Вероятно, это связано с изменением половой структуры населения, когда в целом в старших возрастных группах в
структуре всего населения преобладают женщины.
Из всех погибших преобладают мужчины трудоспособного возраста (свыше 60 %).
Данный показатель подчеркивает социальную значимость проблемы, так как это
наиболее активная и работоспособная часть населения.
Анализируя такой вид обтурационной асфиксии как закрытие просвета дыхательных путей инородным телом, важно отметить, что инородные тела, обнаруженные у
всех погибших, имели экзогенную природу. Самым частым видом были тела животного происхождения (куски мяса, сала, кости рыбы, колбасные изделия), реже причиной
обтурации являлись инородные тела растительного происхождения (в основном, это
косточки и дольки цитрусовых), еще реже наблюдалась обтурация дыхательных путей
инородными телами неорганического происхождения. Анализируя механизм наступления смерти, следует подчеркнуть, что она наступала как при полном, так и при частичном закрытии просвета дыхательных путей.
Такой вид обтурационной асфиксии как задушение наблюдается сравнительно
редко и составляет всего лишь 0,8 % от всех случаев. Смерть от задушения может быть
вызвана закрытием дыхательных отверстий — носа и рта какими-нибудь (обычно мягкими) предметами (ладонью, подушкой). При этом виде механической асфиксии имеет
место обычное развитие гипоксии, в период острого кислородного голодания, отчего и
наступает смерть [3].
Утопление является самой значимой причиной обтурационной механической асфиксии, которая очень быстро приводит к летальному исходу. Было установлено, что
большинство погибших — лица мужского пола (81 %). Такое преобладание мужчин
среди жертв утопления объясняется тем, что мужчины более склонны к активному поведению в воде и нередко находятся в состоянии алкогольного опьянения.
Пик частоты утоплений приходится на период купального сезона, однако, также
большое количество утоплений наблюдается и в зимний период. Это связано с наступлением сезона зимней рыбалки и несоблюдением правил поведения на льду.
Выводы:
1. По результатам проведѐнных исследований можно сделать вывод, что наиболее
распространенным видом обтурационной механической асфиксии является утопление в
воде (57,7 %).
2. При анализе эпидемиологических данных следует отметить, смерть от обтурационной механической асфиксии чаще наблюдается у лиц мужского пола (78 %) в возрастном интервале от 30 до 59 лет, то есть, трудоспособного возраста.
3. Смерть от аспирационной механической асфиксии чаще наблюдается у молодых мужчин до 30 лет (60 %).
4. Среди погибших от обтурационной асфиксии преобладают городские жители (69 %).
ЛИТЕРАТУРА
1. Судебная медицина / под ред. Ю. И. Пиголкина. — М.: ГЭОТАР-Медиа, 2007. — 448 с.
2. Атлас по судебной медицине / под ред. Ю. И. Пиголкина, И. Н. Богомоловой. — М.: Медицинское информационное агентство, 2006. — 312 с.
3. Волков, В. Н. Судебная медицина: учеб. пособие для вузов / В. Н. Волков. — М.: ЮНИТИ-ДАНА: Закон и
право, 2000. — С. 371.
4. Судебная медицина / В. В. Томилин [и др.]. — М.: НОРМА, 2000. — 2-е изд. стереотип. — С. 100–104.
5. Mittleman, R. E. The fatal cafe coronary. Foreign-body airway obstruction / R. E. Mittleman, C. V. Wetli. — JAMA, 1982.
47
УДК: 616.146 – 005.5 – 007.272
КОМПЬЮТЕРНАЯ АНИМАЦИОННАЯ МОДЕЛЬ ОСНОВНЫХ ПУТЕЙ
КОЛЛАТЕРАЛЬНОГО КРОВОТОКА ПРИ РАЗЛИЧНЫХ ФОРМАХ
ОККЛЮЗИИ НИЖНЕЙ ПОЛОЙ ВЕНЫ
Коваленко В. В., Клюй Е. А., Шестерина Е. К., Жданович В. Н.
Учреждение образования
«Гомельский государственный медицинский университет»
г. Гомель, Республика Беларусь
Учреждение образования
«Белорусский государственный медицинский университет»
г. Минск, Республика Беларусь
Введение
В настоящее время для диагностики различных видов и степени непроходимости
нижней полой вены используется метод спиральной компьютерной томографии с контрастным усилением. При этом выявлено несколько форм окклюзии нижней полой вены: инфраренальная, супраренальная, субтотальная и тотальная. Анализ КТ-сканов показал, что в случаях нарушения проходимости нижней полой вены в супраренальном отделе, а также при субтотальной и тотальной окклюзии основными путями коллатерального оттока венозной крови становятся преимущественно восходящие поясничные вены,
а при инфраренальной локализации окклюзии — главным образом, левая почечная и
левая яичковая (яичниковая) вены наряду с восходящими поясничными венами [1–3].
Полученные в ходе спиральной компьютерной томографии КТ-ангиограммы
представляют собой статичные рентгеновские изображения сосудов магистрального
кровотока и основных коллатеральных путей оттока крови при указанной патологии. С
целью динамической визуализации данных, полученных в ходе анализа КТ-сканов,
предлагаем компьютерную анимационную модель основных путей коллатерального
кровотока при различных формах окклюзии нижней полой вены.
Этап 1. Создание анимационной модели нормального кровотока в сосудах системы нижней полой вены
На ленте пользовательского интерфейса «Microsoft Offic» «PowerPoint» 2007 во
вкладке «Главная» выбирают команду «Фигуры» в группе «Рисование». С помощью
предложенного набора автофигур (главным образом, цилиндров и линий) создают анатомический контурный рисунок венозных сосудов, формирующих магистральный и
коллатеральные пути оттока крови по системе нижней полой вены в условиях ее нормальной проходимости. С целью имитации наличия крови внутри сосудов, для каждого
из них в отдельности, в соответствии с размерами, создают фигуры (цилиндры или линии) синего цвета. С помощью «мыши» переносят полученные фигуры на соответствующие сосуды так, чтобы их контуры совпадали. Непарная вена заполняется двумя
фигурами: одна переносится на контур сосуда до его изгиба, вторая после. Корректировку размеров и положения каждой заполняющей фигуры осуществляют с помощью
опций ее контекстного меню. С целью повышения информативности на схему наносят
надписи, содержащие латинские названия венозных сосудов.
Для придания динамичности и интерактивности полученному статичному рисунку используют анимацию некоторых объектов слайда. На ленте пользовательского интерфейса «Microsoft Office» «PowerPoint» 2007 во вкладке «Анимация» выбирают область задач «Настройка анимации». В первую очередь анимируют названия сосудов в
порядке, соответствующем направлению тока крови. Для этого из списка типов анима-
48
ции выбирают эффект «выцветание», который присваивается каждой надписи. При
просмотре анимированных надписей для запуска каждой последующей анимации сразу
же после окончания предыдущей в списке «Начало» области задач «Настройка анимации» нужно выбрать параметр «После предыдущего».
С целью имитации движения крови применяют анимацию фигур, заполняющих
контуры сосудов. Из списка типов анимации выбирают эффект «появление: сверху, медленно», который присваивают фигурам, имитирующим венозную кровь в плечеголовных
и верхней полой венах, а фигурам, имитирующим венозную кровь в общих подвздошных
и нижней полой венах, присваивают эффект «появление: снизу, медленно».
Для анимирования фигур, заполняющих контуры почечных вен, используют эффект «появление: справа (слева), медленно», фигур, заполняющих контуры восходящих
поясничных и яичковых (яичниковых) вен — эффект «появление: снизу, медленно».
Анимирование фигур, имитирующих кровь в непарной и полунепарной венах,
производят несколько иначе. Для фигуры, заполняющей контур непарной вены до изгиба, из списка типов анимаций присваивают эффект «появление: снизу, скорость
средняя», а для фигуры, заполняющей контур после изгиба — эффект «появление: слева, очень быстро». Для фигуры, заполняющей контур полунепарной вены, присваивают
эффект анимации «появление: снизу, скорость средняя».
Для одновременного запуска всей серии анимаций, имитирующих движение крови
по сосудам, в списке «Начало» области задач «Настройка анимации» нужно выбрать параметр «С предыдущим». Для изменения скорости воспроизведения анимаций необходимо в
области задач «Настройка анимации» в списке «Скорость» выбрать нужный параметр.
Запуск просмотра анимационной модели осуществляют выбором команды
«Начать показ» в меню «Показ слайдов», либо нажатием клавиши F5.
Этап 2. Создание анимационной модели коллатерального кровотока при инфраренальной форме окклюзии нижней полой вены
Принцип создания статичной контурной схемы сосудистого русла системы нижней
полой вены аналогичен описанному в этапе 1. Разница заключается лишь в том, что контур нижней полой вены заполняют несколькими цилиндрическими фигурами, одна из
которых имитирует участок окклюзии ниже уровня впадения почечных вен, а другие —
движение крови в условиях резкого сужения ее просвета. Корректировку размеров и
положения каждой заполняющей фигуры осуществляют с помощью опций ее контекстного меню. С целью повышения информативности на схему наносят надписи, содержащие латинские названия венозных сосудов, которые анимируются в порядке, соответствующем направлению тока крови. Имитация движения крови достигается анимированием фигур, заполняющих контуры сосудов, как описано в этапе 1.
С целью динамической визуализации расширения путей коллатерального кровотока с учетом их размеров, установленных в ходе КТ-исследования, производят дополнительное анимирование соответствующих сосудов на схеме. Так контурам левой почечной и левой яичковой (яичниковой) вен, а также заполняющим их фигурам, присваивают дополнительный эффект анимации «увеличение размера на 180 %», который запускается одновременно с установленным ранее эффектом анимации «появление»,
имитирующим движение крови. Аналогично осуществляют анимацию левой восходящей поясничной и полунепарной вен. Контурам и заполняющим фигурам правой восходящей поясничной и непарной вен присваивают дополнительный эффект анимации
«увеличение размера на 220 %». Правую яичковую (яичниковую) вену изображают
суженной без дополнительных эффектов анимации.
Для более удобного визуального восприятия полученной анимационной модели
весь набор анимационных эффектов разделяют на последовательные серии. Первая се-
49
рия анимаций обеспечивает появление надписей, содержащих латинские названия сосудов на схеме. Вторая серия отображает возникновение зоны окклюзии и движение
крови в нижней полой вене в условиях резкого сужения ее просвета. Третья — имитирует расширение просветов левой почечной, левой яичковой (яичниковой) и восходящих поясничных вен. И, наконец, четвертая серия анимаций визуализирует расширение
просветов непарной и полунепарной вен. Запуск каждой последующей серии осуществляют тотчас же после окончания предыдущей.
Этап 3. Создание анимационной модели коллатерального кровотока при супраренальной, субтотальной и тотальной формах окклюзии нижней полой вены
Последовательность действий и приемов при создании указанной модели в целом
совпадает с описанной в этапе 2, но имеет ряд существенных отличий. Заполняющую
цилиндрическую фигуру, имитирующую зону окклюзии нижней полой вены, размещают как в инфраренальном, так и в супраренальном ее сегментах. С учетом данных
КТ-исследования, контурам и заполняющим фигурам правой восходящей поясничной и
непарной вен присваивают дополнительный эффект анимации «увеличение размера на
220 %», левой восходящей поясничной и полунепарной вен — «увеличение размера на
200 %», правой почечной вены — «увеличение размера на 180 %», а контурам и заполняющим фигурам левой почечной и левой яичковой (яичниковой) вен присваивают дополнительный эффект анимации «увеличение размера на 120 %».
Просмотр анимационной модели осуществляется выбором команды «Начать показ» в меню «Показ слайдов», либо нажатием клавиши F5.
Предложенная анимационная модель представляет собой динамическую интерактивную визуализацию довольно сложного каскада патологических процессов, возникающих в условиях окклюзии нижней полой вены, что позволяет получить полноценное представление о характере и механизмах развития данной патологии. Высокая степень наглядности и вместе с тем простота представленной модели дает возможность
широкого ее использования в учебном процессе.
ЛИТЕРАТУРА
1. Симптоматика и диагностика дисплазии нижней полой вены / А. А. Баешко [и др.] // Ангиология и сосудистая хирургия. — 2013. — № 3. — С. 84–91.
2. Рентгеноанатомия системы непарной вены / Е. А. Клюй [и др.] // Актуальные вопросы оперативной хирургии и клинической анатомии: материалы науч.-практ. конференции, посвященной 50-летию кафедры оперативной
хирургии и топографической анатомии ГрГМУ. — 2011. — С. 110–112.
3. Where there is blood, there is a way: unusual collateral vessels in superior and inferior vena cava obstruction /
S. Kapur [et al.] // Radiographics. — 2010. — № 30. — Р. 67–78.
УДК 618.19-006.6-02 (476.2)
СРАВНИТЕЛЬНЫЙ АНАЛИЗ ПРИЧИН И РАСПРОСТРАНЕННОСТИ РАКА
МОЛОЧНОЙ ЖЕЛЕЗЫ У ЖЕНЩИН, ПРОЖИВАЮЩИХ
НА ТЕРРИТОРИИ ГОМЕЛЬСКОЙ ОБЛАСТИ
Ковальчук Ю. А.
Научный руководитель: ассистент С. Ю. Турченко
Учреждение образования
«Гомельский государственный медицинский университет»,
г. Гомель, Республика Беларусь
Введение
Рак молочной железы, в настоящее время, занимает одно из ведущих мест злокачественных новообразований женской половой системы. В последние годы случаи раз50
вития рака молочной железы стали встречаться чаще не только на территории Республики Беларусь, но и мире.
Цель
Провести сравнительный анализ причин и распространенности рака молочной
железы у женщин, проживающих на территории Гомельской области.
Материалы и методы
Данные эпидемиологических показателей распространенности рака молочной железы у женщин Гомельской области и Республики Беларусь в целом.
Рак молочной железы — это злокачественная опухоль железистой ткани молочной
железы. Рак молочной железы занимает 1-е место в структуре онкозаболеваемости женщин, 5-е место — в структуре онкозаболеваемости обоих полов. Наиболее высокие показатели заболеваемости (более 80–100 случаев в год на 100 тыс. населения) отмечены в
экономически развитых странах: США, Канада, Великобритания, Израиль, Франция,
Италия. Наименьшая заболеваемость (до 20 случаев в год на 100 тыс. населения) —
в Японии, Китае, Индии, Конго, Турции, Таджикистане. Такое распределение обусловлено средней продолжительностью жизни населения и демографическими традициями (количество детей, распространенность абортов, средний возраст первых родов, отношение
к естественному вскармливанию), во многом обусловленными эмансипацией. В странах
Восточной Европы заболеваемость раком молочной железы колеблется в пределах 40–
60 случаев в год на 100 тыс. женщин. В русле этих тенденций находится эпидемиологическая обстановка в Гомельской области, Беларуси и соседних странах (Россия, Украина,
Балтия). Средний возраст впервые заболевших женщин составляет 60–65 лет [2].
Рак молочной железы относится к злокачественным опухолям с довольно высоким уровнем летальности. Соотношение смертность/заболеваемость зависит от эффективности ранней диагностики заболевания и составляет 25–50 %.
Динамика эпидемиологических показателей в мире характеризуется следующими
тенденциями: рост заболеваемости во всех регионах с прибавкой 10–20 % за 10 лет,
средний возраст начала заболевания постепенно снижается, смертность от рака молочной железы уменьшается примерно на 1 % в год с 1991 г.
В течение последних 10 лет в странах СНГ наблюдается увеличение показателя
заболеваемости раком молочной железы. По данным 2002 г., в России было зарегистрировано новых 46 тыс. случаев заболевания, в Белоруссии — 3043 случая. В структуре
заболеваемости злокачественными образованиями женского населения Украины рак
молочной железы занимал 1-е место и составлял 18,8 %.
Эпидемиологические показатели рака молочной железы в Беларуси и Гомельской
области в настоящее время представлены в таблице 1 [1, 3, 4].
Таблица 1 — Эпидемиологические показатели рака молочной железы в Беларуси и Гомельской области в настоящее время
Показатель
Заболеваемость — грубый интенсивный показатель
Заболеваемость — стандартизованный показатель
Прирост за 10 лет
Возрастной интервал максимума заболеваемости
Пропорция I–II стадии
Соотношение смертность/заболеваемость
Беларусь
2003–2012 гг.
52,2–70,3
на 100 тыс. женщин
36,6–43,4
на 100 тыс. женщин
18,5 %
60–64 года
75–78 %
51,5–33,6 %
Гомельская область
2003–2012 гг.
55,3–66,7
на 100 тыс. женщин
39,0–41,7
на 100 тыс. женщин
6,9 %
60–64 года
85–87 %
40,3–32,2 %
51
Динамика заболеваний женщин Республики Беларусь злокачественными образованиями молочной железы, в период 2003–2010 гг., представлена на рисунке 1.
2010
2009
2008
2007
2006
2005
2004
2003
100
90
80
70
60
50
40
30
20
10
0
Заболеваемость женщин Беларуси раком
молочной железы
(на 100 тыс.)
Рисунок 1 — Динамика заболеваемости раком молочной железы в 2003–2010 гг.
Примечание: Тпр% — темп прироста
Возрастная заболеваемость. Заболеваемость раком молочной железы в возрасте
до 20 лет — это отдельные случаи заболеваний, с 20–24 лет начинается повозрастной
рост заболеваемости, интенсивность которого в динамике увеличивается (рисунок 2).
Средний возраст заболевших раком молочной железы в 2003 г. был 62,6 года, в 2005 г. —
63,9 года, 2009 г. — 64 года, в 2010 г. — 64,5 года. Интенсивность нарастания заболеваемости раком молочной железы, особенно в возрасте старше трудоспособного, вызывает обеспокоенность (рисунок 2).
Рисунок 2 — Распределение заболеваемости раком молочной железы
по возрасту в период 2003–2010 гг.
Заболеваемость раком молочной железы за 2003–2010 гг. достоверно возрастала в
каждом 5-летнем возрастном периоде, начиная с 35 лет. Среднегодовой темп прироста
устойчиво репрезентативен с возраста старше 55 лет. В динамике последних лет заболеваемость наиболее интенсивно возрастала с 45 лет (рисунок 3).
52
Рисунок 3 — Распределение заболеваемости раком молочной железы
среди городского и сельского населения
По стандартизованным показателям оценены относительные риски заболеваемости. Относительный риск заболеваемости раком молочной железы по отношению к
среднереспубликанскому в 2010 г. у городских женщин был выше в г. Минске — 1,08
(2003 г. — 1,06) и Гомельской области — 1,03 (2003 г. — 0,93); у сельских женщин —
в Минской области риск возрос до 1,22 (2003 г. — 1,15), в Гродненской — до 1,1 (2003 г. —
0,89); снизился риск у сельских женщин Гомельской — 1,0 (2003 г. — 1,1) и Витебской —
1,03 (2003 г. — 1,09) областей.
Число женщин, находящихся под диспансерным наблюдением по поводу рака молочной железы (контингенты), ежегодно возрастает — среднегодовой темп прироста за
2003–2010 гг. составил +7,5 % при абсолютном значении одного процента 4,3 на 100 тыс.
Заболеваемость возросла за это время на 3,8 % при абсолютном значении одного процента 0,7 на 100 тыс.
Смертность и летальность от рака молочной железы снизилась (таблица 2).
Таблица 2 — Контингенты, смертность и летальность при раке молочной железы у
женщин Беларуси (2003, 2005, 2010 гг.)
Рак молочной железы
2003 г.
2005 г.
2010 г.
Контингенты больных раком молочной железы на 100 тыс.
Смертность от рака молочной железы на 100 тыс.
435,4
25,6
536,1
24,1
695,8
24,1
Летальность при раке молочной железы,%
5,55
4,30
3,35
18
23
30
Умирает одна . из больных
Факторы риска возникновения рака молочной железы
Определенные изменения в ДНК могут заставить здоровые клетки молочной железы превратиться в раковые. ДНК — это химическое вещество, которое находится в
каждой клетке, которое активирует наши гены — индукторы, как наши клетки должны
работать. Некоторые унаследованные изменения ДНК (мутации) могут повысить риск
развития рака и вызвать некоторые «наследственные» типы рака, встречающиеся в некоторых семьях из поколение в поколение. Например, BRCA1 и BRCA2 — гены, подавляющие опухоль, которые предупреждают развитие раковых новообразований. Когда
они изменяются (мутируют), вероятность развития рака увеличивается. Но большинство изменений ДНК, относящихся к раку молочной железы, происходят в клетках одной молочной железы в течение жизни женщины, а не унаследуются с рождением. Та53
ким образом, причины большинства мутаций ДНК, которые могли бы вызывать рак молочной железы, неизвестны [3, 4].
Факторы риска, которые невозможно изменить
Пол. Лица женского пола — это основной фактор риска развития рака молочной
железы. Хотя мужчины также могут заболеть им, у женщин вероятность заболеть раком
молочной железы примерно в 100 раз выше, чем у мужчин.
Возраст. Вероятность заболеть раком молочной железы возрастает по мере того,
как женщина становится старше. Примерно 2 из 3 женщин с инвазивным раком молочной железы имеют возраст от 55 лет и выше на момент диагностирования заболевания.
Наследственность. Считается, что от 5 до 10 % случаев заболевания раком молочной железы связаны с унаследованными изменениями (мутациями) определенных
генов. Наиболее распространены изменения генов BRCA1 и BRCA2.
Расовая принадлежность. У белых женщин вероятность заболеть раком молочной
железы несколько выше, чем у афроамериканок. Однако у последних есть большая вероятность умереть от этого заболевания. Частично это происходит потому, что у афроамериканок опухоли растут быстрее, однако неизвестно, почему это происходит.
Плотность ткани молочной железы. Плотность ткани молочной железы означает,
что в молочной железе имеется больше железистой ткани и меньше жировой. Женщины
с плотной тканью молочной железы имеют более высокий риск заболеваемости. Из-за
этого также сложнее выявить проблему на маммографии.
Определенные доброкачественные изменения в молочной железе. Женщины, имеющие определенные доброкачественные изменения в молочной железе, могут иметь
повышенный риск развития рака молочной железы.
Особенности менструального цикла. У женщин, у которых менструации начались
рано (до 12 лет) или у которых менопауза наступила после 55 лет, риск рака молочной железы несколько выше. У них проходит больше менструальных циклов и как результат —
они более подвержены влиянию гормонов эстрогена и прогестерона.
Облучение молочной железы в прошлом. Женщины, которые ранее проходили лечение лучевой терапией в области молочной железы (как лечение другого вида рака), имеют
более высокий риск развития рака молочной железы. Этот риск зависит от возраста пациента на момент облучения. Он более высок, если лучевая терапия проводилась в подростковом возрасте, когда молочные железы еще развивались. Не замечено, чтобы лечение лучевой терапией после 40 лет повышало риск развития рака молочной железы [1, 4].
Факторы риска, которые зависят от стиля жизни
Отсутствие детей или рождение детей в позднем возрасте. У женщин, которые
не имеют детей или которые рожают первого ребенка после 30 лет, несколько больший
риск возникновения рака молочной железы. Беременность несколько раз и в молодом
возрасте снижает риск развития рака молочной железы.
Прием в прошлом противозачаточных препаратов. Исследования показали, что
женщины, которые принимают противозачаточные таблетки, имеют несколько больший
риск развития рака молочной железы, чем женщины, никогда не принимавшие их.
Заместительная гормональная терапия при наступлении менопаузы. Она применяется на протяжении многих лет, чтобы помочь облегчить симптомы менопаузы и
предотвратить истончение костей (остеопороз).
Лишний вес или ожирение. Лишний вес или ожирение связаны с повышенным
риском развития рака молочной железы, особенно для женщин после резкого изменения
образа жизни или в случае, если лишний вес был набран во взрослом возрасте. Также
этот риск повышается, если лишний жир откладывается на талии [1, 3, 4].
54
Неподтвержденные факторы риска
Диета с высоким содержанием жиров. Исследования содержания жиров в диете
не показывают ясно, является ли оно фактором риска для развития рака молочной железы. Большинство исследований показывают, что рак молочной железы менее распространен в странах, где более распространены диеты с низким содержанием жиров.
Аборты. Несколько исследований показывают, что индуцированные аборты не
повышают риск рака молочной железы. Также нет фактов, которые бы показали связь
между выкидышами и раком молочной железы.
Имплантанты. Силиконовые имплантанты могут привести к образованию в молочной железы рубцовой ткани. Однако исследования показали, что это не повышает
риск рака молочной железы.
Окружающая среда. На сегодняшний день, исследования не показали определенной
связи между риском развития рака молочной железы и загрязнением окружающей среды.
Ночная работа. Несколько исследований подтвердили, что у женщин, которые
работают ночью (например, у нянечек, работающих в ночные смены), более высокий
риск развития рака молочной железы. Это сравнительно недавнее исследование, требующее дальнейшего изучения этого вопроса [1, 4].
Выводы:
1. В последние годы наблюдается тенденция к увеличению случаев заболеваемости раком молочной железы у женщин, проживающих в городе.
2. Происходит снижение уровня заболевших в сельской местности.
3. Прослеживается тенденция увеличения возраста заболевших.
4. Прослеживается снижение смертности от рака молочной железы.
5. Рак молочной железы является полиэтиологичным заболеванием.
6. Сочетание причин, вызывающих рак молочной железы, как правило, потенцируют друг друга.
ЛИТЕРАТУРА
1. Антипова, С. И. Гендерные проблемы онкологии в Беларуси / С. И. Антипова, В. В. Антипов, Н. Г. Шебеко //
Медицинские новости. — 2013. — № 3. — С. 31–41.
2. Иванов, С. А. Рак молочной железы: учеб.-метод. пособие / С. А. Иванов, И. К. Кривенчук, В. А. Кривенчук. —
Гомель: ГомГМУ, 2012. — C. 67.
3. Залуцкий, И. В. Онкология / И. В. Залуцкий. — Минск, 2007. — С. 298–300.
4. Пустырский, Ю. Л. Методы скрининга рака молочной железы / Ю. Л. Пустырский // Медицинские новости. —
2007. — № 11. — С. 20–25.
УДК: 618.36-091
МОРФОЛОГИЧЕСКАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА
ПАТОЛОГИЧЕСКИХ ПРОЦЕССОВ В ПЛАЦЕНТЕ
Кравцова Ю. Н.
Научный руководитель: асс. Т. В. Козловская
Учреждение образования
«Гомельский государственный медицинский университет»
г. Гомель Республика Беларусь
Введение
В последнее время возросло количество внутриутробных инфекций и внутриутробной гибели плода, однако их ранние проявления можно предупредить посредством диагностических методов исследования плаценты как внезародышевого органа,
за счет которого устанавливается связь зародыша с организмом матери.
55
Цель
Изучить морфологическую характеристику патологических процессов, наблюдаемых в плаценте.
Материалы и методы исследования
Систематизация и обобщение новейшей информации научной литературы по
данной теме.
Результаты
Центральное место в системе жизнеобеспечения плода занимает плацента, которая обладает рядом уникальных качеств. Плацента является провизорным (временно
существующим) органом, который функционирует в строгой изоляции от нервной и
лимфатической системы матки. На протяжении 10 лунных месяцев (280 дней) плацента
проходит полный жизненный цикл, включающий зарождение, развитие, функциональный расцвет и старение. При нормально развивающейся беременности плацента на
протяжении всего своего существования, начиная с первых генераций ворсин хориона
и заканчивая процессами физиологической инволюции, находится в полном соответствии с основными показателями жизнедеятельности плода. Это достигается за счет того, что плацента является комплексным органом; в ее образовании принимают участие
организмы матери и плода, которые на протяжении всей беременности активно взаимодействуют в циркуляторно-метаболических, гормональных и иммунных процессах.
В плаценте различают зародышевую, или плодную, часть и материнскую, или маточную. Плацента образуется на ранних этапах эмбрионального развития (с 3-й недели).
Хориальный эпителий, или цитотрофобласт, на ранних стадиях развития представлен
однослойным эпителием с овальными ядрами. Из него развивается синцитиотрофобласт — многоядерная структура, покрывающая редуцирующийся цитотрофобласт.
Начиная со 2-го месяца хориальный эпителий истончается и постепенно заменяется синцитиотрофобластом. В этот период синцитиотрофобласт по толщине превосходит цитотрофобласт, на 9–10 неделе синцитий истончается, а количество ядер в нем увеличивается [1].
В период внутриутробного развития плацента обеспечивает следующие потребности плода:
 осуществляет газообмен, полностью замещая функцию дыхательной системы;
 взаимодействует с экскреторной функцией почек, регулирует водноэлектролитный и кислотно-щелочной балансы;
 замещает катаболические и резорбтивные функции желудочно-кишечного тракта;
 дополняет синтетическую и секреторную функцию эндокринных желез;
 осуществляет метаболические и секреторные функции, свойственные для печени;
 участвует в гемопоэзе;
 выполняет иммунологические функции.
При доношенной беременности и рождении нормального плода плацента имеет
форму диска, диаметром от 12–20 см и толщиной от 2 до 4 см. Средняя масса составляет 446 г, объем 418 мл, площадь материнской поверхности 240 см2.
Патологический процесс может локализоваться в базальной пластинке (decidua
basalis), в межворсинчатом пространстве, плодовой части плаценты (ворсинах, хориальной пластинке), пуповине и внеплацентарных плодных оболочках. Патологические
процессы, наблюдаемые в плаценте, многообразны, наиболее частые из них — воспаление и нарушения кровообращения. Проникновение возбудителей в плаценту может
происходить различными путями, среди которых основными являются восходящий,
через влагалище и шейку матки, и гематогенный, из материнского кровотока [2].
В зависимости от локализации выделяют децидуит (воспаление децидуальной обо-
56
лочки), виллит (воспаление ворсин), интервиллезит (воспаление, локализующееся в
межворсинчатом пространстве), хориоамнионит (воспаление хориальной и амниотической
оболочек), фуникулит (воспаление пуповины). При восходящей инфекции наиболее частыми возбудителями являются бактерии, реже — хламидии, микоплазма, уреаплазма,
Candida albicans. Факторами, предрасполагающими к развитию восходящей инфекции
плаценты, являются вульвовагинит, цервицит беременной, преждевременный разрыв
плодного пузыря, длительный безводный период, истмико-цервикальная недостаточность.
Восходящая инфекция начинается обычно с поражения внеплацентарных оболочек (внеплацентарный хориоамнионит, или мембранит), часто носит острый характер и
проявляется очаговой или диффузной лейкоцитарной инфильтрацией.
Гематогенным путем распространяются также бледная спирохета, листерии, микобактерии, бруцеллы, хламидии, а также некоторые паразиты (токсоплазма, трипаносома) и грибы. Стрептококки, стафилококки, кишечная палочка вызывают гематогенное поражение плаценты редко. Основной показатель гематогенного инфицирования —
воспаление ворсин (виллит). Виллит может быть очаговым или диффузным, экссудативным (обычно гнойным) или продуктивным, нередко с выраженным альтеративным
компонентом. Воспаление плаценты является источником инфицирования плода. Оно
часто заканчивается внутриутробной смертью плода, обусловленной как инфекционным поражением организмов матери и плода, так и нарушением функции плаценты в
связи с воспалением ворсин [3].
В большинстве случаев собственно плацента представляет собой диск округлой
или овальной формы, однако возможны варианты ее строения — диффузная плацента
(placenta membranacea), окончатая (pl. fenestrata), кольцевидная, дву- и многодолевая
плацента, плацента, окруженная валиком или ободком. В большинстве случаев эти изменения клинического значения не имеют, но они могут сопровождаться дородовыми
кровотечениями и аномалиями прикрепления пуповины.
Предлежание плаценты (placenta previa) обозначает те случаи, когда зародыш имплантируется в нижнем сегменте матки, и плацента частично или полностью прикрывает
внутренний зев. Частота предлежания плаценты колеблется от 0,2 до 0,9 % случаев беременности, но более распространено частичное предлежание. Клиническая картина характеризуется появлением маточного кровотечения. Наиболее часто оно возникает во второй
половине беременности. При полном предлежании плаценты самопроизвольные роды
представляют собой серьезную угрозу жизни беременной из-за тяжести кровотечения.
Приращение плаценты (placenta accreta) развивается при отсутствии или значительном истончении базальной децидуальной оболочки. В результате этого ворсины
плотно прикреплены к миометрию, прорастают поверхностные слои или всю толщу
миометрия. Клинически приращение плаценты проявляется отсутствием самостоятельного отделения последа или его фрагмента с развитием кровотечения. В 14 % случаев
сопровождается разрывом матки. Приращение часто сочетается с предлежанием плаценты. В большинстве случаев бывает достаточным ручное отделение последа, однако
в некоторых случаях требуется гистерэктомия (удаление матки) [4].
Расстройства кровообращения в плаценте могут быть обусловлены нарушением
как материнского, так и фетального кровотока. Подавляющее большинство этих изменений может быть обнаружено в плаценте при нормальном течении беременности; частота и тяжесть поражения увеличивается при гестозах, гипертонической болезни и
других заболеваниях, осложняющих течение беременности. Нарушение кровообращения в плаценте приводит к недостаточному снабжению плода кислородом, поэтому сопровождается внутриутробной гипоксией, задержкой роста плода, внутриутробной
смертью. Но так как плацента обладает большими компенсаторными возможностями,
57
поражение менее 10–15 % ворсинчатого дерева может не иметь клинических проявлений. Наиболее частыми и важными видами нарушений кровообращения в плаценте являются инфаркт, периворсинчатое отложение фибрина, тромбоз межворсинчатого пространства и ретроплацентарная гематома.
Свежий инфаркт имеет треугольную или неправильную форму. Он плотный, темно-красный, с четкими границами. Старые инфаркты — желтые или белые, иногда с
кистами. Гистологически межворсинчатое пространство резко сужено, ворсины сближены, сосуды в них спавшиеся, строма и эпителий подвергаются дистрофическим и
некротическим изменениям. В старых инфарктах остаются лишь «тени» ворсин. Причина инфаркта — отсутствие поступления крови матери в межворсинчатое пространство, чаще всего при тромбозе спиральных артерий [5].
Периворсинковое отложение фибрина — это плотный, хорошо отграниченный, беложелтый очаг диаметром до нескольких сантиметров, чаще располагающийся на периферии
плаценты. Гистологически определяется фибрин, окружающий ворсины. В ворсинах постепенно облитерируются сосуды и прогрессирует фиброз. Указанное расстройство развивается вследствие остановки кровотока в межворсинчатом пространстве плаценты.
Тромбоз межворсинчатого пространства характеризуется скоплением свернувшейся крови в межворсинчатом пространстве. Свежие тромбы темно-красные и мягкие,
обычно 2–5 см в диаметре, старые — белые, сухие, крошащиеся. Микроскопически
свежий тромб содержит эритроциты и фибрин. Чем старше тромб, тем больше в нем
фибрина и меньше эритроцитов. Среди эритроцитов тромба можно найти клетки с ядрами, что указывает на участие крови плода в его образовании. Тромб не содержит ворсин, он раздвигает их. Образуется тромб при очаговом замедлении тока крови в
межворсинчатом пространстве или при разрыве истонченных синцитиокапиллярных
мембран и истечении плодовой крови в межворсинчатое пространство. Мелкие тромбы
можно найти почти в половине всех плацент, однако серьезного клинического значения
они не имеют. Распространенный тромбоз межворсинчатого пространства в области
хориальной пластинки (массивный субхориальный тромбоз) может привести к внутриутробной смерти плода.
Ретроплацентарная гематома характеризуется кровотечением в области базальной
пластинки плаценты. В родившейся плаценте ретроплацентарная гематома имеет вид
сгустков крови на материнской поверхности. При свежей гематоме сгустки мягкие,
красные, при старой — бурые, плотные, прикреплены к плаценте. В паренхиме плаценты под ретроплацентарной гематомой образуется кратерообразное вдавление, что позволяет отличить ее от обычного сгустка крови. В участке плаценты под гематомой нередко образуется инфаркт. Ретроплацентарная гематома часто, но не всегда, сопровождается клиническими признаками отслойки плаценты. Как и другие виды нарушений
кровообращения, ретроплацентарная гематома сопровождается снижением поступления кислорода к плоду. При массивных гематомах у беременной может развиться серьезная кровопотеря [6].
Выводы
Таким образом, плацента является полифункциональным органом. В связи с
множеством функций и сложным строением плаценты крайне широк и спектр патологии этого органа. Патоморфологическая картина плаценты при фетоплацентарной недостаточности характеризуется, прежде всего, дегенеративно-дистрофическими изменениями, нарушением маточно-плацентарного кровообращения, изменением проницаемости стромы ворсин, признаками нарушения созревания ворсин и целым рядом
других явлений. При этом выраженность патологических изменений зависит от степени тяжести и длительности течения осложнения и характера компенсаторно-
58
приспособительных реакций.
ЛИТЕРАТУРА
1. Хэм, А. Гистология. / А. Хэм, Д. Кормак. — М.: Мир, 1983. — Т. 5. — С. 155–166.
2. Глуховец, Б. И. Патология последа / Б. И. Глуховец, Н. Г. Глуховец. — С-П.: ГРААЛЬ, 2002. — C. 22–57.
3. Кулида, Л. В. Патоморфология периферического цитотрофобласта плацент второго триместра беременности //
Иммунология репродукции. Тез. докл. конф. / Л. В. Кулида, Л. П. Перетятко, Е. В. Проценко. — Иваново, 1993. — С. 29.
4. Кравцова, Г. И. Патология беременности. Патология последа: метод. рекомендации / Г. И. Кравцова, З. Н.
Брагина. — Минск, 2003. — С. 27.
5. Курс лекций по патологической анатомии. Частный курс / под ред. М. А. Пальцева. — М., 2003. — С. 203–208.
6. Исакова, М. И. Морфометрическое исследование плаценты при хронической плацентарной недостаточности // Прогнозирование и профилактика нарушений здоровья ребенка / М. И. Исакова, Л. П. Перетятко, Л. В. Кулида. —
М., 1988. — С. 161–164.
УДК 611.132.1
ОСОБЕННОСТИ СТРОЕНИЯ ДУГИ АОРТЫ И ЕЕ ВЕТВЕЙ
Курильчик М. Г., Волчкевич О. М., Волчкевич Д. А.
Научный руководитель: к.м.н., доцент Д. А. Волчкевич
Учреждение образования
«Гродненский государственный медицинский университет»
г. Гродно, Республика Беларусь
Введение
Сосудистая система человеческого организма отличается повышенной склонностью к изменчивости. В настоящее время вариантная анатомия сосудов является востребованным направлением как морфологической, так и хирургической науки. Артерии
человека характеризуются выраженными индивидуальными различиями. Им свойственны неодинаковое число основных сосудистых магистралей, источников кровоснабжения органов, различная форма ветвления и особенности топографии.
Цель исследования
Изучить особенности строения дуги аорты и ее ветвей.
Материал и методы исследования
Исследования проводилось на 11 трупах людей обоего пола, умерших в возрасте
55–75 лет, при помощи препарирования, морфометрии и статистической обработки полученных данных.
Результаты исследования
Дуга аорты является продолжением расположенной внутриперикардиально восходящей аорты. Дуга аорты начинается на уровне прикрепления хряща II ребра к левому краю
грудины. Высшая точка дуги аорты проецируется на центр рукоятки грудины. Место перехода дуги аорты в нисходящий ее отдел проецируется слева на уровне IV грудного позвонка.
Анализ многочисленных исследований склетотопии дуги аорты позволяет сделать
вывод, что с возрастом она изменяется как в диаметре, так и в проекции по отношению
к окружающим образованиям. Доказано, что чем старше человек, тем ниже располагается дуга аорты. У плода она находится на уровне устья плече-головного ствола, а в
возрасте 25–30 лет дуга аорты проецируется на Th3, при этом в возрасте 40–55 лет на
межпозвоночный хрящ Th4 и на уровень Th4 и Th5 в более старшем возрасте.
Г. А. Соколов (1965) выделил три основные формы дуги аорты:
1) нисходящую — наибольшая кривизна дуги аорты приходится на начало ее
среднего изгиба, на остальном протяжении она как бы расправляется и плавно переходит в нисходящую аорту;
2) равномерно изогнутую — аорта плавно переходит сначала в дугу, затем в нис59
ходящую часть;
3) восходящую — место наибольшей кривизны дуги аорты приходится на начало
левой подключичной артерии или на дистальную часть дуги. Нисходящая форма, как
правило, встречается у плодов и новорожденных, равномерно изогнутая как у плодов,
так и взрослых до 50 лет, восходящая — только после 50 лет.
У людей астенического типа телосложения дуга аорты круто изогнута и находится в косо-сагитальной плоскости. У гиперстеников дуга аорты уплощенной формы и
расположена фронтально.
Обычно от дуги аорты ветви отходят в следующей последовательности: 1) плечеголовной ствол; 2) левая общая сонная артерия; 3) левая подключичная артерия. Подобное строение отмечается у 83,3–84 % людей. Однако возможны и другие варианты.
Одной из первых анатомических работ, посвященных изучению вариантов ветвей, отходящих от дуги аорты, проведенной на большом материале (300 трупов), была работа
Р. Л. Герценберга (1930). Им были описаны 36 вариантов отхождения ветвей от дуги
аорты. Так, например, левая позвоночная артерия может отходить от дуги аорты четвертой ветвью. А. М. Очкуренко (1966) обнаружил вариант отхождения правой подключичной артерии в качестве четвертой ветви дуги аорты на 3 мм латеральнее (влево)
левой подключичной артерии (в 0,3 % случаев). Ш. Д. Джентаевым, И. И. Кондратюк и
Э. Б. Якимовой (1960) обнаружено отхождение от дуги аорты пяти ветвей: правой общей
сонной диаметром 4 мм, левой общей сонной — 4,5 мм, левой позвоночной — 2,5 мм,
левой подключичной — 3 мм и правой подключичной артерии диаметром 3,3 мм и
длиной 5,2 см. Последняя направлялась от начального отдела нисходящей аорты слева
направо между пищеводом и позвоночником.
На нашем материале в 87,5 % случаев наблюдался классический вариант ветвления.
Диаметр плечеголовного ствола составил 14 ± 3 мм, правой общей сонной артерии —
7 ± 2 мм, правой подключичной артерии — 11 ± 3 мм, левой общей сонной артерии —
8,6 ± 3,4 мм, левой подключичной артерии — 10 ± 3 мм.
В ходе препарирования был обнаружен атипичный вариант отхождения ветвей
дуги аорты: отсутствие плечеголовного ствола. Справа налево отходят сосуды в следующем порядке: правая общая сонная артерии, левая общая сонная, левая подключичная, правая подключичная. Причем последняя отходит позади левой одноименной на
расстоянии 10 мм, поворачивает направо и проходит между трахеей и пищеводом, таким образом, перегибая пищевод на расстоянии 41 мм от ее начала.
Выводы
Даже на таком незначительном материале была показана изменчивость ветвей дуги аорты. Кроме того, как мы видим, вариабельности подвержены не только сосуды
среднего и малого диаметра, но и крупные магистральные артерии. Интерес к вариантной анатомии аорты, а в особенности дуги аорты, продиктован высокими темпами развития эндоваскулярной и кардиохирургии. В настоящее время значительно расширились возможности оперативной помощи людям, страдающим сердечной патологией
(аневризма, пороки клапанного аппарата). В этой связи расширение топографоанатомических знаний о дуге оарты представляется особенно актуальным.
ЛИТЕРАТУРА
1. Бураковский, В. И. Врожденные деформации дуги аорты / В. И. Бураковский, Л. А. Бокерия // DJVI. — M., 2000.
2. Anderson, R. H. The surgical anatomy of the aortic root / R. Anderson // Heart. — 2000. — 84. — P. 670.
3. Layton, K. F. Bovine aortic arch variant in humans: clarification of a common misnomer / K. F. Layton, D. F.
Kallmes // AJNR Am J Neuroradiol. — 2006. —Vol. 27(7). — P. 1541–1542.
4. Reppert, M. K. Variations in Aortic Arch Branch Vessel Anatomy as Seen by Aortography / M. K. Reppert, E. C.
Lundgren // Vascular and Endovascular Surgery. — 1993. — Vol. 27, № 2. — P. 89–93.
5. Settaci, F. Anomalies and variant anatomy of the aorta and supra-aortic vessels: additional challenges met by hy-
60
brid procedures / F. Settaci, P. Sirignano // HSR Proceedings in intensive care and cardiovascular anaesthesia. — 2008. —
Vol. 18, № 4. — P. 37–44.
УДК 572:616-053.5
АНТРОПОМЕТРИЧЕСКИЕ ПОКАЗАТЕЛИ
ШКОЛЬНИКОВ В ВОЗРАСТЕ 13 ЛЕТ
Мурашко А. Н., Ветрова А. В., Шершнев А. Г.
Научный руководитель: к.м.н., доцент В. Н. Жданович
Учреждение образования
«Гомельский государственный медицинский университет»
г. Гомель, Республика Беларусь
Антропометрические характеристики (АХ) определяются размерами тела человека и его отдельных частей. АХ подразделяют на соматометрические и физиометрические характеристики. К соматомертическим характеристикам, исследуемым в данной
работе, относятся: рост, вес, окружность головы и грудной клетки. К физиометрическим характеристикам — кистевая динамометрия.
Существует ряд факторов, которые влияют на нормальное развитие организма ребенка, который легко поддается пагубным влияниям плохой экологии. Также на рост
оказывает влияние недостаточное или неправильное питание (недостаток витаминов,
питательных веществ).
Цель
Изучить развитие детей в возрасте 13 лет и дать оценку развития.
Материалы и методы
В исследовании приняли участие 100 подростков 13 лет обоих полов (мальчиков и
девочек по 50 человек).
Результаты и обсуждение
Результаты проведенной работы сведены в таблицу 1.
Таблица 1 — Антропометрические показатели мальчиков и девочек 13 лет
Вес
Рост
М±д
54,5 ±
3,2
162,7 ±
79,7
М±д
56 ± 4,2
162,8 ±
79,8
Динамометрия
Объем груди
правая
левая
вдох
выдох
Женский
12,5 ±
10,7 ±
73,1 ±
66,2 ±
26,5
27,8
16,3
11,5
Мужской
17,24 ± 15,04 ± 75,44 ± 68,36 ±
23,2
24,7
17,9
12,9
Окруж.
гол.
ЖЁЛ
69,7 ±
13,93
56,8 ± 4,8
2031 ±
1400,8
71,9 ±
15,5
56,14 ± 4,3
2449 ±
1696,3
пауза
При исследовании таблицы по половому признаку было выявлено, что показатели
мужского пола преобладают над женскими показателями. При исследовании кистевой
динамометрии группа исследуемых делится на две категории: в одной группе наблюдается преобладание силы сжатия левой рукой над правой, в другой наоборот: 87,2 % мальчиков и 91,3 % девочек обладают большей силой сжатия правой руки, соответственно,
12,8 и 8,7 % — левой. В 13-летнем возрасте начинается постепенное преобладание показателей роста и веса у мальчиков, которые были несколько ниже ранее, из-за того, что
начало полового созревания мальчиков на год позже, чем у девочек.
Средний показатель индекс Эрисмана у девочек 11,7 ± 43,6 и 9,53 ± 42,1 у мальчиков. При индивидуальном подходе у 4 % мальчиков индекс находится в пределах нормы,
61
у 90 % норму превышает, у 6 % находится ниже нормы. Результаты измерения девочек:
всего 2 % находятся в границах нормы, остальные 98 % значительно превышают норму.
Результаты расчетов индекса Пинье показали: средний показатель у девочек 38,6 ± 8,1
и 34,96 ± 10,6 у мальчиков. При индивидуальной оценке показателей 8 % девочек имеют нормостенический тип телосложение, остальные 92 % — гиперстеники. Для 26 %
мальчиков характерен нормостенический тип телосложение, 74 % — гиперстеники.
При расчете ИМТ в группе исследуемых девочек 94 % оказались в пределах нормы, а 6 % — ниже нормы. В группе мальчиков — 98 % — норма и всего 2 % ниже нормы.
Заключение
По результатам исследования выяснено, что подавляющее большинство девочек и
мальчиков имеют отклонения от нормы по показателям индекса Эрисмана, индекса
Пинье. ИМТ при этом у большинства остается в пределах нормы.
Результаты исследования показывают, что в возрасте 13 лет имеются отклонения
по тем или иным показателям у большинства обследованных.
ЛИТЕРАТУРА
1. Антонова, О. А. Возрастная анатомия и физиология: пособие для сдачи экзамена / О. А. Антонова. — М.:
Высшее образование, 2006. — 192 с.
УДК 611.348
ОСОБЕННОСТИ КРОВОСНАБЖЕНИЯ ТОЛСТОЙ КИШКИ
Ложко П. П., Киселевский Ю. М., Ложко П. М.
Учреждение образования
«Гродненский государственный медицинский университет»
г. Гродно, Республика Беларусь
Введение
Артериальное кровоснабжение толстой кишки имеет свои особенности, знание
которых может оказать несомненную пользу в хирургической практике. Толстая кишка
кровоснабжается из систем двух брыжеечных артерий — верхней и нижней [1, 2, 7, 8].
Варианты кровоснабжения толстой кишки приведены на схеме (рисунок 1).
62
Рисунок 1 — Варианты отхождения артерий питающих толстую кишку
В последнее время за счет внедрения новых оперативных технологий увеличилось
количество сфинктеросохраняющих операций при раке прямой кишки. Одним из методов операции является низведение различных участков левой половины ободочной
кишки. Правую же половину толстой кишки с сегментом подвздошной кишки используют при пластике пищевода. Самым тяжелым осложнением данной операции является
ишемия трансплантата [4, 5, 6, 9, 10, 12].
Не стоит так же забывать об анатомо-топографических особенностях червеобразного отростка важных для диагностики и лечения острого аппендицита. Локализация
червеобразного отростка в брюшной полости зависит от положения купола слепой
кишки. Аппендикс может находиться под печенью, в малом тазу, в правой или левой
подвздошных областях. Червеобразный отросток фиксирован лишь в области основания, в то время как его верхушка может, как часовая стрелка, располагаться в любой
точке окружности. В положении червеобразного отростка выделяется несколько вариантов: нисходящее (тазовое) — 15–20 %, отросток спускается в полость малого таза,
соседствуя с мочевым пузырем, прямой кишкой, маткой и ее придатками; латеральное
положение 12–15 %, при котором аппендикс направлен в сторону правого бокового канала; медиальное положение 7–9 % — отросток располагается по ходу конечной части
подвздошной кишки (над или под подвздошной кишкой); заднее положение, когда отросток находится позади слепой кишки (ретроцекально), в свою очередь делящееся на:
интраперитонеальное 9–10 %, ретроперитонеальное 3–5 % и интрамуральное (в стенке
слепой кишки) 0,1 %. Большое практическое значение также имеют особенности кровоснабжения червеобразного отростка, которые описали еще в 1905 году Kelly и Hurtod.
Важно отметить, что сама аппендикулярная артерия и ее ветви в 60 % случаев функционально являются сосудами конечного типа, т. е. не имеют анастомозов даже с соседними ветвями подвздошно-ободочной артерии. Выделяют четыре типа питания отростка: 1) одиночный ствол — отходит от a. ileocolica и питает весь червеобразный отро-
63
сток (30 % случаев); 2) более чем 2/3 отростка снабжает кровью одиночный сосуд, отходящий от a. ileocolica (как и при первом типе), основание отростка получает питание
через 1–2 сосуда, отходящих от задней стенки илеоцекальной артерии — 25 %; 3) кровоснабжение червеобразного отростка осуществляется двумя отдельными веточками,
отходящими от основного ствола a.ileocolica — 25 %; 4) питание отростка аналогично
третьему типу, но при этом червеобразный отросток снабжается кровью 1–2 веточками,
отходящими от задней ветви илеоцекальной артерии. Без учета указанных типов кровоснабжения, перевязкой основного ствола a.аppendicularis, можно спровоцировать ишемический некроз части слепой кишки [3, 11].
Материал и методы
Исследование проведено на 80 макропрепарах толстой кишки умерших людей в
возрасте от 56 до 75 лет.
В процессе изучения осуществлялись препарирование сосудов толстой кишки и
илеоцекального угла, оценка топографии отделов толстой кишки, морфометрия (измерение длины и диаметра краевых сосудов), выявление связи между топографией кишки
и ее кровоснабжением.
Результаты
Восходящая ободочная кишка при мезоперитонеальном положении в подавляющем большинстве случаев получала артериальную трофику из хирургической аркады
Риолана. Правая ободочная артерия была выражена лишь в 6 (12 %) из 50 наблюдений
(рисунок 2).
Рисунок 2 — Ветвление правой ободочной артерии
Средняя ободочная артерия отходила от верхней брыжеечной артерии дистальнее
нижнего края поджелудочной железы на 1–5,5 см, вступала в брыжейку поперечной ободочной кишки и направлялась к правому изгибу. На расстоянии 2,5–5 см от начала она
делилась на левую и правую ветви равного диаметра. Такая топография артерии характерна для мезоперитонеального положения правого изгиба ободочной кишки. При интраперитонеальном положении обоих изгибов ободочной кишки постоянно наблюдалось
наличие добавочных средних ободочных артерий, которые пересекали бессосудистую зону брыжейки поперечной ободочной кишки в различных направлениях. Добавочные артерии отходили от верхней брыжеечной, направлялись к средней трети поперечной ободочной кишки, либо отклонялись влево к ее левому изгибу. Нижняя брыжеечная артерия
при мезоперитонеальном положении нисходящей ободочной кишки в 60 % случаев имела
64
рассыпной тип ветвления и в 40 % — переходный. При смешанном положении нисходящей ободочной кишки тип ветвления артерии в 25 % рассыпной, в 60 % — переходный и
в 15 % — магистральный. При интраперитонеальном ее положении: в 20 % отмечены
рассыпной и переходный типы ветвления и в 80 % — магистральный. Сигмовидная ободочная кишка кровоснабжалась из одноименных артерий, количество которых колебалось
от 1 до 5. Самая дистальная сигмовидная артерия имела анастомоз своей нисходящей
ветви с верхней прямокишечной артерией. На нашем материале хирургическая аркада
ректосигмовидного отдела толстой кишки была разомкнута в 13 (26 %) случаях из 50.
Подвздошно-ободочная артерия является правой ветвью верхней брыжеечной. Ее
диаметр составил 3 ± 0,2 мм, длина — 6,4 ± 0,1 см. Выявлены следующие типы ветвления: магистральный — 40 % случаев, с образованием артериального кольца — 20 %,
бифуркационный тип ветвления — 10 %, рассыпной — 10 %, смешанный — 20 %.
Ободочно-кишечная ветвь имелась на всех препаратах. Ее диаметр составил 1,5 ± 0,3
мм. В половине случаев были выявлены дополнительные ветви, переходящие в краевой
сосуд. Подвздошно-кишечная ветвь обнаружена в 90 % случаев, при этом диаметр ветви составил 1,5 ± 0,1 мм. В 2 % случаев 0,4–0,6 мм, что может вызвать некроз трансплантата. В 8 % случаев диаметр ветви составил 0,7–0,8 мм, что также может сказаться
на кровоснабжении трансплантата. Обнаружены дополнительные ветви носящие характер прямых анастомозов между верхней брыжеечной и подвздошно-ободочной артериями, диаметр которых составил 0,4–1,2 мм. Анастомоз между правой ободочной и
средней ободочной артериями наблюдался на 25 препаратах. Его диаметр составил 1,0
± 0,1 мм. На 5 препаратах правая ободочная артерия отсутствовала. Наряду с этим был
выявлен анастомоз между подвздошно-ободочной и средней ободочной артериями. Его
диаметр составил 1,2 ± 0,02 мм.
Диаметр главного ствола нижней брыжеечной артерии в среднем составил 3,9 ± 0,8 мм,
длина ствола 2,2 ± 0,7 см. Магистральный тип ветвления нижней брыжеечной артерии
выявлен в 60 % случаев, рассыпной — в 40 %. Несмотря на различные типы ветвления
артерии, общая архитектоника главного ствола и его ветвей оставалась постоянной.
Левая ободочная артерия (рисунок 3) встречалась на всех препаратах и имела
диаметр 2,3 ± 0,5 мм. Нами выявлены два типа ветвления левой ободочной артерии.
При первом типе (43 % случаев) артерия вертикально поднималась под брюшиной
левого брыжеечного синуса к левому углу толстой кишки и делилась на две главные
ветви. При данном варианте строения артерия имеет длину 8–11 см. В случае пересечения нижней брыжеечной артерии ниже левой ободочной, последняя не мешает низведению левого угла толстой кишки, но расправить угол при этом не удается за счет конечных ветвей. В 57 % случаев выявлен второй тип ветвления левой ободочной артерии, при котором артерия отходила отклоняясь в сторону нисходящей ободочной кишки. По пути она отдавала одну-две крупные ветви к нисходящей ободочной кишке.
Вблизи левого угла толстой кишки артерия подходила близко к толстой кишке, повторяла ее изгиб и формировала дугу Риолана. Диаметр артерии 1,7–2,2 мм. При втором варианте ветви к нисходящей ободочной кишке ограничивают ее при пересечении нижней
брыжеечной артерии ниже левой ободочной.
65
Рисунок 3 — Ветвление левой ободочной артерии
Однако второй тип ветвления имеет и свои положительные качества. В связи с
тем, что артерия повторяет изгиб кишки в области левого угла — при низведении левый
угол расправляется без нарушения кровоснабжения, увеличивая тем самым длину
трансплантата. Дуга Риолана является крупным анастомозом между левой ободочной
артерией и средней ободочной артерией. На нашем материале ее диаметр составил 1,9 ±
0,3 мм. В ряде случаев (18 %) диаметр дуги Риолана составил 1,1–1,2 мм. Такой малый
диаметр может сказаться на кровоснабжении левой половины толстой кишки при перевязке нижней брыжеечной артерии.
Исследования показали, что в 18 случаях при нисходящем или тазовом расположении червеобразного отростка питание его осуществлялось по первому или второму
типу кровоснабжения. В 12 случаях, когда аппендикс принимал ретроцекальное (в 2 случаях) и медиальное (в 10 случаях) положение, его васкуляризация осуществлялась посредством двух артерий, преимущественно по третьему и четвертому типам.
Выводы
 Существующие различия в артериальном кровоснабжении толстой кишки при
интраперитонеальном и мезоперитонеальном положениях ее флангов, следует учитывать при оперативных вмешательствах на указанных отделах толстой кишки.
 Так же необходимо помнить вышеописанные особенности кровоснабжения правой половины толстой кишки при выполнении пластики пищевода во избежание ишемии и некроза трансплантата. Только хорошо выраженный краевой сосуд вдоль трансплантата препятствует возникновению данного осложнения.
 Не стоит забывать существующие вариации диаметра и длины артерий левого
фланга толстой кишки при выполнении низведения еѐ левых отделов.
 Кровоснабжение червеобразного отростка непосредственно связано с его топографией. При восходящем расположении отростка он получает питание из двух артерий, при его нисходящем положении — из одной аппендикулярной артерии.
ЛИТЕРАТУРА
1. Амелина, О. П. Очерки развития учения о кровоснабжении толстой кишки / О. П. Амелина // Тр. Благовещенского мед. ин-та. — 1959. — Т. 4. — С. 248–256.
2. Бабаев, А. А. Варианты кровоснабжения поперечной ободочной кишки / А. А. Бабаев // Хирургия. — 1966. —
№ 3. — С. 78–83.
3. Баулин, А. А. Об особенностях кровоснабжения стенки ободочной и сигмовидной кишки / А. А. Баулин //
Вестн. хир. — 1974. — № 3. — С. 128–129.
4. Бондарь, Г. В. Низкая брюшно-анальная резекция в лечении рака прямой кишки / Г. В. Бондарь // Онкология. — 2002. — № 1. — С. 59–61.
66
5. Дидковский, П. И. Кровоснабжение толстой кишки / П. И. Дидковский // В кн.: Кровоснабжение органов
пищеварительного тракта человека. — Киев, 1970. — С. 156–189.
6. Дробни, Ш. Хирургия кишечника / Ш. Дробни. — Изд-во АН Венгрии: Будапешт, 1983. — 592 с.
7. Дюсупов, А. А. Изучение кровоснабжения толстой кишки с целью профилактики ишемических осложнений
/ А. А. Дюсупов // Вестник экспериментальной хирургии. — 2012. — Т. 5. — № 1.
8. Иофоре, И. Л. Анатомо-хирургическая особенность кровоснабжения толстой кишки / И. Л. Иофоре // Тр.
Саратовского мед. ин-та. — Саратов, 1961. — Вып. 32(49). — С. 20–37.
9. Кованов, В. В. Хирургическая анатомия артерий человека / В. В. Кованов, Т. И. Аникина. — М.: Медицина,
1974. — 184 с.
10. Ривкин, В. Л. Колонопроктология / В. Л. Ривкин, Л. Л. Капуллер. — М.: ГЭОТАР-МЕДИА, 2011. — 368 с.
11. Романов, П. А. Клиническая анатомия вариантов и аномалий толстой кишки / П. А. Романов. — М.: Медицина, 1987. — 190 с.
12. Симич, П. Хирургия кишечника / П. Симич. — Мед. изд-во: Бухарест, 1979. —399 с.
УДК 591.431.4:599.73
МОРФОЛОГИЧЕСКИЙ АНАЛИЗ ЗУБОЧЕЛЮСТНОЙ СИСТЕМЫ ЛОСЯ,
ЗУБРА И ОЛЕНЯ В СРАВНИТЕЛЬНОМ АСПЕКТЕ
Петрашкевич В. Г.
Научный руководитель: канд. вет. наук, доцент А. Л. Лях
Учреждение образования
«Витебская ордена «Знак почета» государственна академия
ветеринарной медицины»
г. Витебск, Республика Беларусь
Введение
Браконьерство и несанкционированный отстрел диких жывотных в Республике
Беларусь являются адмнистративно-наказуемыми деяниями. Поэтому часто приходится
прибегать к биологической экспертизе на предмет установления видовой принадлежности по фрагментам тела животных. Такая экспертиза (например, по частям нижней челюсти с коренными зубами) является трудоемким процессом и требует четких знаний
морфологии основных представителей фауны Республики Беларусь и ближнего зарубежья. Предоставив эксперным органам надежную информацию по морфологии таких
животных, как лось, олень, зубр мы стремимся облегчить видовую идентификацию и
повысить качество эксперной работы.
Цель исследования
Определение анатомических особенностей и выявление значимых различий зубов
лося европейского, оленя пятнистого, зубра европейского, а также сравнение их с зубамикрупного рогатого скота.
Материалы и методы исследования
Нами были отобраны нижние коренные зубы лося (n=2), оленя (n=2), зубра (n=3) и
крупного рогатого скота (n=2)в возрасте 2–2,5 года и сделаны рентгеновские снимки их
нижних челюстей. В качестве методов использовались морфометрия и рентгенография.
Результаты
У исследуемых животных зубочелюстная система имеет характерных черты
строения для подотряда жвачных: формула зубов (I0/4, C0/0, P3/3, M3/3), коренные зубы отделяются от резцовых беззубым участком — диастемой, на месте верхних резцовых зубов имеется резцовая подушка (torusincisivi). Третий моляр имеет добавочную
коронку и корень. Коронка моляров имеет типичный для подотряда жвачных лунчатый
рисунок смыкательной поверхности, который образуется после стирания эмали зуба.
Согласно литературным источникам, у всех этих представителей длиннокоронковые зубы (hypselodontes), т. е. у них отсутствует ярко выраженная шейка, они выдвигаются из
челюсти на протяжении всей жизни, эмаль покрыта тонким слоем цемента, а корни
67
слабо выражены и имеют крупный корневой канал.
Для удобства идентификации вида животного по зубам мы обращали внимание
наформу и высоту коронки зуба, отношение высоты коронки к длине корня, наклон зубов в зубной аркаде, форму и расположение талонидов (talonid — пяткообразный выступ от основания коронки, являющйся недоразвитым конусом зуба по мере его усложнения от первого премоляра до 3-го моляра)
В результате проведенных исследований установлено, что у лосей коронки расширены в основании и сужены к вершине, на щечной поверхности премоляров имеется
глубокий вертикальный желоб, первый и второй премоляры наклонены к ветви нижней
челюсти, третий премоляр располагается перпендикулярно, а моляры направлены коронками к резцовым зубам, корни достигают Ѕ высоты тела челюсти (рисунок 1),на молярах имеется конусовидный талонид, который располагается в вертикальном желобе
щечной поверхности, анатомическая шейка соответствует клинической.
К особенностям зубов оленей относится наличие на премолярах выпуклой коронки
со щечной и вогнутой с язычной поверхности, вертикальный желоб хорошо выражен только на третьем премоляре, премоляры наклонены к ветви нижней челюсти, а моляры —
к резцовым зубам, корни достигают Ѕ высоты тела челюсти (рисунок 2). На молярах талониды едва заметны, или могут отсутствовать, на всех зубах анатомическая шейка соответствует клинической.
Рисунок 1 — Рентгенография челюсти лося:
М — моляры, Р — премоляры,
стрелка — направление наклона зуба
Рисунок 2 — Рентгенография челюсти оленя:
М — моляры, Р — премоляры,
стрелка — направление наклона зуба
Если обратить внимание на особенности морфологии, а также опираясь на данные
морфометрии зубов лося и оленя, то можно сделать вывод, что по строению они больше
напоминают короткокоронковые зубы.
У зубров особенным является то, что коронка премоляров имеет клиновидную форму и
несет 1 конус, а моляров — трапециевидная,с широким основанием, обращенным к смыкательной поверхности; талонид в виде слабо выраженного гребня в глубине вертикального
желоба щечной поверхности, премоляры наклонены к ветви нижней челюсти, а моляры —
к резцовым зубам; корни достигают вентрального края тела нижней челюсти (рисунок 3).
Для крупного рогатого скота характерно наличие на премолярах с язычной поверхности талонида клиновидной формы, причем у других животных на премолярах он отсутствует; все зубы располагаются под наклоном в сторону резцовых зубов, корни за счет длинных
коронок достигают 2/3 высоты тела челюсти (рисунок 4), коронка моляров имеет прямоугольную форму; талонид широкий, гребневидный, располагается в вертикальном желобе.
68
Рисунок 3 — Рентгенография челюсти зубра:
М — моляры, Р — премоляры,
стрелка — направление наклона зуба
Рисунок 4 — Рентгенография челюсти:
крупного рогатого скота
М — моляры, Р — премоляры,
стрелка — направление наклона зуба
Для последних двух представителей имеет место значительное сходство в строении
зубочелюстной системы за неимением некоторых различий. Следовательно зубы крупного
рогатого скота и зубра труднее всего отдифференцировать друг от друга. Также можно
утверждать, что они наиболее соответвуют определению длиннокоронковых зубов.
Морфометрические показатели соотношения длин коронки и корней зубов отображенны на рисунках 5 и 6. Мы определяли соотношение внутри 2 групп животных, в которых к первой относились лось и олень, а ко второй — зубр и крупный рогатый скот. Это
было сделано на основании приведенных выше морфологических исследований с учетом
того, что дифференцировать по зубам будет целесообразней лосей от оленей и зубров от
крупного рогатого скота. Следует обратить внимание на то, что длины коронок зубов лосей
и оленей немного меньше длин их корней. Это соотношение у зубров и крупн. рог. скота
носит обратных характер. Морфометрические показатели полостей коронок зубов и каналов корней не были рассмотренны в качестве значимых в исследовании, так как эти показатели имели большие числовые разбежки. Для их исследования требуется большее количество животных, наличие биохимических показателей их крови и т. д.
Рисунок 5 — Соотношени длин коронок
и корней зубов оленя и лося
Рисунок 6 — Соотношение длин коронок
и корней зубра и крупного рогатого скота
69
Выводы
Таким образом, основываясь на данных анатомического исследования, морфометрических данных и рентгеноргафии, можно установить, что коренные зубы лосей и
оленей имеют строение характерное для короткокоронковых зубов, а у зубров и крупного рогатого скота — для длиннокоронковых. Данные особенности и различия в зубах
одного подотряда наиболее всего связаны с такими факторами, как образ жизни, предпочтение в кормах, способ пережевывания кормовых масс, количество актов жвачки в
сутки, а также анатомические особенности в строении костей черепа, а следовательно и
распределение нагрузки на зубы в пределах нижней зубной аркады и др. Данные морфологического исследования нижних коренных зубов этих животных значительно облегчают проведение судебных экспертиз и биологического исследования, а также позволяют приблизиться к максимальной точности в определении вида по фрагментам
нижней челюсти с коренными зубами.
ЛИТЕРАТУРА
1. Акаевский, А. И. Анатомия домашних животных / А. И. Акаевский, Ю. Ф. Юдичев, С. Б. Селезнѐв; под ред.
С. Б. Селезнѐва. — 5-е изд., перераб. и доп. — М.: ООО «Аквариум-Принт», 2005. — 640.
2. Константинов, В. М. Сравнительная анатомия позвоночных животных: учеб. пособие для высш. пед. учеб.
заведений / В. М. Константинов, С. П. Шаталова. — М.: Издательский центр «Академия», 2005. — 304 с.
3. Соколов, В. Е. Зубр. Морфология, систематика, эволюция, экология / В. Е. Соколов. — М.: Наука. — С. 1–496.
4. Тимофеева, Е. К. Лось (экология, распространение, хозяйственное значение) / Е. К. Тимофеева. — Л.: издво Ленингр. ун-та, 1974. — С. 1–168.
УДК [616.831:616.8-091.81-091.94:616.16]-053.8/.9
МОРФОМЕТРИЧЕСКИЕ ОСОБЕННОСТИ ВАСКУЛЯРИЗАЦИИ
В ПАРАГИППОКАМПАЛЬНОЙ ИЗВИЛИНЕ ГОЛОВНОГО МОЗГА ЧЕЛОВЕКА
Пирятинская Н. Е., Зайцева Л. И.
Научный руководитель: д.м.н., проф. С. Ю. Масловский
Харьковский национальный медицинский университет
Государственный университет
«Институт проблем эндокринной патологии
им. В. Я. Данилевского НАМН Украины»
г. Харьков, Украина
Введение
Новые демографические тенденции современного мира придают особенную актуальность гериатрической проблематике [1]. Процессы старения организма в значительной степени связаны со структурными и функциональными изменениями нервной системы, которые приводят к нарушению регуляции ряда функций [2]. В нервнопсихической деятельности человека принимает участие немало отделов головного мозга. Один из них — энторинальная область парагиппокампальной извилины, корковый
участок лимбической системы, задействована в формировании эмоций и памяти, в механизмах эпилептогенеза, в патогенезе болезни Альцгеймера и функциональных расстройствах при шизофрении [3–5]. Нарушение метаболизма нейронов является следствием дисбаланса взаимоотношений между ними и обеспечивающими трофику клетками глии и капиллярами [6, 7].
Цель
Изучить количественные показатели васкуляризации энторинальной области парагиппокампальной извилины головного мозга человека.
70
Материал и методы
Секционный материал получен от 56 трупов человека обоего пола (28 мужчин и
28 женщин) в возрасте от 22 до 84 лет. Участок извилины взят из симметричных областей
левого и правого полушария головного мозга. Всего изучено 112 участков энторинальной
области коры головного мозга. Материал был распределен на 7 возрастных групп по десятилетнему интервалу. Морфометрические исследования проводились на полутонких гистологических срезах толщиной 1 мкм. Для количественной характеристики васкуляризации нервной ткани определяли удельную длину капилляров, радиус капилляров, величину
зоны васкуляризации, удельную площадь обменной поверхности и объем, занимаемый капиллярами в объеме ткани (1 мм3) [8, 9]. Результаты исследований обработаны методами
математической статистики и биометрии. Различия значимы при Р < 0,05.
Результаты исследования
Расчеты удельной длины капилляров показали, что на протяжении всей жизни человека во всех возрастных группах происходят изменения показателя. Всего за исследуемый период с 1 по 7 возрастную группу изменение удельной длины капилляров
составило 17 %. Отмечается уменьшение удельной длины капилляров в каждом последующем десятилетии по сравнению с предыдущим. Темпы снижения изучаемого
показателя носят равномерный характер и примерно одинаковы в каждом десятилетии.
Удельная длина капилляров последовательно снижалась в среднем на 2,3 % за десятилетие. При измерении радиуса капилляров отмечено, что он постепенно изменяется,
увеличиваясь с возрастом. Расчеты капиллярного индекса показали, что всего за исследуемый период (с 1 по 7 возрастную группу) его значение повышается на 40 %.
Результаты расчета зоны васкуляризации выявили, что с возрастом ее значение изменяется в сторону увеличения, при этом в 6 (71–80 лет) возрастной группе происходит
уменьшение значения с дальнейшим увеличением в 7 (81–90 лет) группе. Параметры
удельной площади обменной поверхности снижаються в среднем до 55–60 лет, а в последующие два возрастных десятилетия показатели имеют тенденцию к повышению, но
после 80 лет снова снижаются. Объем, занимаемый капиллярами в ткани, плавно уменьшается до 70 лет, после чего, наоборот, незначительно повышается
Выводы
Морфометрическое изучение васкуляризации при физиологическом старении в коре энторинальной области парагиппокампальной извилины головного мозга человека показало, что с возрастом происходит уменьшение удельной длины капилляров в 1 мм3
ткани. Следует отметить, что радиус капилляра не постоянен. Постепенно изменяясь с
возрастом, он увеличивается. Значения величины зоны васкуляризации, удельной площади обменной поверхности и объема, занимаемого капиллярами в объеме ткани, также изменялись с возрастом. При этом характеристика этих изменений была не стабильной, то увеличиваясь, то уменьшаясь от группы к группе.
Полученные результаты могут быть базовыми для дальнейших морфологических
и нейрофизиологических исследований васкуляризации головного мозга человека как в
норме, так и при патологических состояниях для объяснения появления неврологических расстройств на ранних стадиях инволюции мозга.
ЛИТЕРАТУРА
1. Бурчинский, С. Г. Анализ современного состояния и перспектив развития геронтологических исследований
(по результатам международой экспертизы) / С. Г. Бурчинский, Ю. К. Дупленко // Пробл. старения и долголетия. —
1994. — Т. 4. — С. 275–283.
2. Леонтюк, А. С. Основы возрастной гистологии: учеб. пособие / А. С. Леонтюк, Б. А. Слука. — Минск:
Выш. шк., 2000. — 416 с.
3. Bliss, T.V.P. A synaptic model of memory: long-term potentiation in the hippocampus / T.V.P. Bliss, G. L. Collingridge // Nature. — 1993. — Vol. 361. — P. 31–39.
71
4. Ониани, Т. Н. Интегративная функция лимбической системы / Т. Н. Ониани. — Тбилиси: Мецниереба,
1980. — 302 с.
5. Gluck, M. A. Computational models of the hippocampal region: implications for prediction of risk for Alzheimer’s
disease in non-demented elderly / M. A. Gluck, C. E. Myers, M. M. Nicolle, S. Johnson // Current Alzheimer Res. — 2006. —
Vol. 3. — P. 247–257.
6. Мотавкин, П. А. Капилляры головного мозга / П. А. Мотавкин, А. В. Ломакин, В. М. Черток. — Владивосток: Ин-т биологии моря ДВНЦ АН СССР, 1983. — 140 с.
7. Lokkergaard, A. Stereologikal estimates of number and length of capillaries in subdivisions of the cerebellar human
hippocampal region / A. Lokkergaard, J. R. Nyengaard, M. J. West // Hippocampus. — 2001. — Vol. 11(6). — P. 726–740.
8. Автандилов, Г. Г. Медицинская морфометрия / Г. Г. Автандилов. — М.: Медицина, 1990. — 383 с.
9. Степаненко, А. Ю. Морфометрическая характеристика васкуляризации молекулярного и зернистого слоев
коры мозжечка крысы / А. Ю. Степаненко // Теоретична і експериментальна медицина, 2005. — № 2. — С. 15–19.
УДК 611. 81-053
МОРФОМЕТРИЧЕСКАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА ТРЕТЬЕГО ЖЕЛУДОЧКА
ГОЛОВНОГО МОЗГА В РАЗЛИЧНЫЕ ВОЗРАСТНЫЕ ПЕРИОДЫ
(ПО ДАННЫМ КОМПЬЮТЕРНОЙ ТОМОГРАФИИ)
Продухо А. С., Коледа Е. М., Шершнев А. Г.
Научный руководитель: к.м.н., доцент В. Н. Жданович
Учреждение образования
«Гомельский государственный медицинский университет»
г. Гомель, Республика Беларусь
Введение
В современной медицине компьютерно-томографические исследования головного
мозга широко вошли в клиническую практику и в основном используются для диагностики различных заболеваний. В то же время изучение индивидуальной анатомической
изменчивости его морфометрических параметров в возрастном или половом аспектах
проводится явно недостаточно. Компьютерные томограммы головного мозга позволяют выявить не только рельеф или форму его полушарий, но и размеры полостей, в
частности — третьего желудочка. Известны различия размеров у людей разных возрастных групп. Сведения, касающиеся индивидуальных и половых различий величины,
а также средних размеров третьего желудочка в доступной литературе нам не встречались. Поэтому, выполняя данное исследование, целью его мы ставили выявление диапазона возможных вариантных колебаний продольных и поперечных размеров третьего
желудочка головного мозга у людей от рождения до 91 года жизни.
Материал и методы исследования
В ходе настоящего исследования использованы данные 218 компьютерных томограмм головного мозга (109 мужчин и 109 женщин) в возрасте от 0 до 91 года.
Измерения проводили согласно требованиям руководств по энцефалометрии сделанных на томограммах в стандартных анатомических плоскостях (сагиттальной,
фронтальной и аксиальной). Результаты исследования были статистически обработаны
при помощи программы «Microsoft Ехсеl».
Результаты и обсуждения
Результаты исследований были сведены в таблицы, в зависимости от пола и возраста. При изучении размера третьего желудочка были выявлены средние размеры для
установленных групп. Также было отмечено возрастание поперечных и продольных
размеров данной структуры головного мозга с возрастом.
Для настоящего исследования были определены возрастные диапазоны в соответствии с особенностями развития головного мозга у различных возрастных групп. Паци72
енты были разделены на следующие промежутки: 1 группа — 0–7; 2 группа — 8–16;
3 группа — 17–35; 4 группа — 36–50; 5 группа — 51–70; 6 группа — 71–91 год.
Таблица 1 — Сводная таблица показателей в зависимости от пола и возраста p > 0,05
Показатели
Пол
Длина
Ширина
1,54 ± 0,42
1,50 ± 0,22
0,36 ± 0,1
0,41 ± 0,1
1,7 ± 0,52
1,74 ± 0,35
0,40 ± 0,1
0,41 ± 0,12
1,56 ± 0,45
1,78 ± 0,42
0,41 ± 0,12
0,44 ± 0,13
2,05 ± 0,27
1,88 ± 0,39
0,54 ± 0,16
0,39 ± 0,09
1,95 ± 0,46
2,12 ± 0,36
0,57 ± 0,25
0,51 ± 0,13
2,46 ± 0,55
2,04 ± 0,46
0,93 ± 0,24
0,67 ± 0,16
0–7
М±д
М
Ж
М±д
М
Ж
М±д
М
Ж
М±д
М
Ж
М±д
М
Ж
М±д
М
Ж
8–16
17–35
36–50
51–70
71–91
С увеличением возраста все структуры головного мозга увеличиваются в размерах. Это закономерно и для третьего желудочка головного мозга. Имеется зависимость
между показателями длины и ширины в зависимости от пола и возраста, что необходимо учитывать при вынесении заключения при постановке диагноза. По данным исследования прослеживается стойкое преобладание показателей длины у женщин, а ширины у мужчин, и увеличение данных показателей с возрастом.
Полученные данные касательно поперечных размеров совпадают с данными,
приведенными в работе Торстена Б. Мѐллера и Эмиля Райф «Норма при КТ- и МРТисследованиях», а именно: ширина третьего желудочка < 5 мм у детей ( у детей грудного
возраста чуть более 5 мм); < 7 мм у взрослых до 60 лет; < 9 мм у взрослых старше 60 лет.
Заключение
В настоящем исследовании представленная прижизненная морфометрическая характеристика третьего желудочка головного мозга показывает диапазон индивидуальных колебаний продольных и поперечных размеров структуры. Особо следует отметить различия в определенные возрастные периоды, а также выраженные половые различия. Продольные и поперечные размеры, а также объем полости третьего желудочка
с возрастом увеличиваются. На основании чего можно судить о наличии гидроцефалии,
а также степени ее развития при отклонении от нормальных показателей. Однако все
размеры тех или иных структур по отдельности очень сложно рассматривать, так как
средние значения приведенных показателей могут отклоняться от них и не являться патологическими. Поэтому к каждому пациенту необходим индивидуальный подход и
детальное изучение всевозможных параметров и показателей, не забывая про зависимость между собой других признаков.
Работа по данному направлению продолжается для уменьшения возрастных диапазонов и уточнения возможных колебаний значений размеров третьего желудочка.
Результаты исследования могут представлять определенный интерес не только
для специалистов в области возрастной нейроанатомии, но и для нейрохирургов в компьютерно-томмографической диагностике для объективизации расчетов.
73
ЛИТЕРАТУРА
1. Маргорин, Е. М. Индивидуальная анатомическая изменчивость человека / Е. М. Маргорин. — М., Медицина, 1975.
2. Торстен, Б. М. Норма при КТ- и МРТ-исследованиях / Б. М. Торстен, Эмиль Райф, пер. с англ.; под общ.
ред. Г. Е. Труфанова, Н. В. Марченко. — 2-е изд. — 2013.
УДК 616-018.2-007.17:612.014.2
ВЕНОЗНАЯ СИСТЕМА ГОЛЕНИ
Семеняго С. А.
Научный руководитель: к.м.н., доц. В. Н. Жданович
Учреждение образования
«Гомельский государственный медицинский университет»
г. Гомель, Республика Беларусь
В настоящее время заболевания вен нижних конечностей занимают особое место среди сосудистой патологии. Число пациентов с варикозным расширением вен
среди населения развитых стран является достаточно высоким. Так, к примеру, пр оводившееся в 2004 г. исследование среди трудоспособного населения г. Москвы показало, что 50 % мужчин и 67 % женщин страдают хроническими заболеваниями
вен нижних конечностей. Исследования, проводившиеся позже в других регионах,
только подтверждают эти цифры. Исследование населения на Камчатке показало,
что у 67,5 % женщин и 41,3 % мужчин имеется хроническая венозная патология.
Опасность данной патологии заключается в возможности развития тромбофлебита.
Образование тромбов на фоне воспаления венозной стенки приводит к закупорке
просвета сосуда с образованием флеботромбоза. Но наибольшую опасность представляет отрыв такого тромба и его перемещение по системе нижней полой вены,
что может привезти к тромбоэмболии лѐгочной артерии.
Для радикального лечения хронической венозной патологии используются различные хирургические методы. Консервативная терапия не дает излечения, однако
смягчает общую картину и применяется в комплексе с хирургическим лечением при
подготовке пациентов к операции и их скорейшей реабилитации в послеоперационном
периоде. Большинство хирургических методов лечения основано либо на удалении варикозно измененной вены (веноэктомия), либо на устранении просвета сосуда (лазерная и радиочастотная коагуляция, склеротерапия). Однако при недостаточном ориентировании в анатомии венозного русла, существует риск выполнения оперативного вмешательства не в полном объеме, что в дальнейшем может привести к рецидиву заболевания. Индивидуальная вариативность венозной системы нижних конечностей значительно усугубляет данный аспект. В свете вышеизложенных фактов изучение венозного русла нижних конечностей представляется актуальным вопросом.
Венозное русло нижней конечности подразделяется на две системы: поверхностную и глубокую, а также соединяющие их вены-перфоранты (прямые и непрямые), и
коммуниканты. Вены поверхностной системы располагаются над собственной фасцией,
покрывающей мышцы, в то время как вены глубокой системы расположены под собственной фасцией, могут проходить между мышцами в различных топографических
образованиях и сопровождают одноименные артерии. Вены, соединяющие поверхностную и глубокую венозные системы и проходящие сквозь собственную фасцию, называются перфорантами. Различают прямые и непрямые перфоранты. Прямые перфоранты непосредственно соединяют поверхностную и глубокую вены проходя сквозь разделяющую их собственную фасцию. Непрямые перфоранты связывают вены разных си74
стем опосредованно через мышечные притоки глубоких вен. Также отдельно выделяют
коммуникантные вены, которые связывают вены только одной системы (либо поверхностной, либо глубокой); коммуниканты собственную фасцию не прободают.
Перфорантные вены содержат клапаны, препятствующие венозному сбросу из
глубокой венозной системы в поверхностную. Нарушение данных гемодинамических
процессов играет одну из ключевых ролей в патогенезе хронической венозной патологии, что делает вены-перфоранты важнейшим объектом изучения. Ведущая роль в
этиопатогенезе отводится перфорантам голени, в связи с чем целесообразным представляется изучение венозной системы данной топографической области.
Глубокая венозная система голени представлена передними и задними большеберцовыми венами, vv. tibiales anteriores et posteriores, которые сливаясь образуют подколенную вену, v. poplitea, а также малоберцовыми, vv. fibulares (peroneae) и суральными, vv. surales венами. Вышеперечисленные вены сопровождают одноименные артерии
в количестве венозных стволов от двух до четырех. Задние большеберцовые вены формируются при слиянии медиальных и латеральных подошвенных вен и начинаются позади медиальной лодыжки в лодыжковом канале. Перейдя на заднюю поверхность голени, данные вены уходят в голено-подколенный (Груберов) канал, где входят в состав
основного сосудисто-нервного пучка этой области. Передние большеберцовые вены
формируются при слиянии тыльных вен стопы, далее переходят на переднюю поверхность голени и в верхней ее трети прободают межкостную мембрану, уходя в Груберов
канал и сливаясь там с задними большеберцовыми венами. При слиянии вышеописанные вены образуют подколенную вену, которая выходя из голено-подколенного канала
располагается в подколенной ямке. Выделяют три варианта формирования ствола подколенной вены (Введенский А. Н., 1986): в центре подколенной ямки выше суставной
щели, в подколенной ямке ниже суставной щели, в верхней трети голени.
Малоберцовые вены формируются из латеральных подошвенных вен позади латеральной лодыжки, далее направляются в нижний мышечно-малоберцовый канал, откуда попадают в Груберов канал, где в верхней трети голени впадают в задние большеберцовые вены. Малоберцовые и задние большеберцовые вены на всем протяжении
анастомозируют между собой посредством большого количества коммуникант, крупнейшей из которых является ветвь, расположенная на 4–6 см выше суставной щели голеностопного сустава.
Суральные вены являются мышечными венами икроножной и камбаловидной
мышц, однако из-за большого диаметра и значительной степени связи с поверхностной
венозной системой голени представляют большой интерес с клинической точки зрения,
т.к. играют существенную роль в патогенезе хронической венозной патологии. Ряд авторов (Dodd, Cockett, 1956) предложил для этих сосудов термин «венозные синусы голени». Различают венозные синусы медиальной головки икроножной мышцы, латеральной
головки икроножной мышцы, камбаловидной мышцы. Синусы медиальной головки икроножной мышцы формируются за счет слияния в верхней трети голени 4–5 венозных
стволов в медиальную икроножную вену, которая далее направляется в подколенную
ямку, где впадает в подколенную вену. Синусы латеральной головки икроножной мышцы образуются в средней трети голени 2–3 стволами, которые сливаясь, формируют латеральную икроножную вену, впадающую либо в подколенную, либо в задние большеберцовые вены. Синусы камбаловидной мышцы отличаются значительной вариабельностью: выделяют магистральную (2–4 венозных ствола), сетевидную (8–12 стволов) и
промежуточную формы. Синусы камбаловидной мышцы в верхней ее трети формируют 2–4 коротких венозных ствола, которые впадают в задние большеберцовые и малоберцовые вены, или, очень редко, в подколенную вену.
75
Поверхностная венозная система голени представлена большой и малой подкожными венами, vv. saphenae magna et parva. Большая подкожная вена формируется из
тыльной венозной сети стопы и проходит спереди от медиальной лодыжки на голень,
где располагается по медиальному краю большеберцовой кости. Далее вена переходит
на передне-медиальную поверхность бедра, где на 2–5 см ниже паховой связки прободает поверхностный листок широкой фасции бедра и впадает в бедренную вену. На голени большая подкожная вена принимает большое количество притоков, среди которых наиболее постоянным и важным является вена Леонардо. Вена Леонардо или задняя арочная вена — это медиальный приток, который располагается кзади и параллельно большой подкожной вене. В эту вену впадает большая часть медиальной группы
перфорантов голени, в связи с чем она в большой степени подвержена варикозным изменениям при хронической венозной недостаточности.
Малая подкожная вена формируется из латеральной части тыльной венозной сети
стопы и переходит на заднюю поверхность голени позади латеральной лодыжки. Сначала вена проходит по латеральному краю Ахиллова сухожилия, затем выходит на середину задней области голени, где располагается в расщеплении собственной фасции
голени (канал Пирогова). Далее вена проходит под собственной фасцией между головками икроножной мышцы и в 25 % случаев впадает в подколенную вену, формируя
сафено-поплитеальное соустье. В остальных случаях малая подкожная вена продолжается выше как бедренное продолжение (бедренно-подколенная вена) или вена Джиакомини и может быть как связана с подколеной веной при помощи анастомозов, так и не
связана. Веной Джиакомини называют комплекс двух вен: бедренного продолжения
малой подкожной вены и соединяющейся с ней задней вены, огибающей бедренную
кость. Этот комплекс чаще всего впадает в большую подкожную вену в средней трети
бедра и может быть источником патологического венозного рефлюкса из несостоятельных вен системы большой подкожной вены в малую подкожную вену, что приведет к
варикозному расширению последней. Также, при изначальном варикозе малой подкожной вены, возможно вовлечение в патологический процесс вены Джиакомини и большой подкожной вены. Пренебрежение данным фактом при хирургическом лечении варикозной болезни, как правило, приводит к рецидивам.
Область голени имеет развитую систему перфорантных вен, в которой выделяют
четыре основные группы: медиальную, латеральную, переднюю и заднюю. Медиальная
группа перфорантных вен играет ведущую роль в этиопатогенезе хронической венозной патологии. В данной группе выделяют задние большеберцовые и паратибиальные
перфоранты. Задние большеберцовые или перфоранты Коккета расположены в средней
и нижней трети задней области голени в ее медиальной части. Обычно различают три
перфоранта, которые соединяют вену Леонардо и задние большеберцовые вены. Их локализация определяется по отношению к медиальной лодыжке или пятке: первый перфорант — на расстоянии 6–7 см от пятки, второй — 13 см, третий — 18 см. Среди паратибиальных перфорант выделяют перфорантные вены Шермана и Бойда. Перфорант
Шермана расположен на границе средней и верхней трети голени выше перфорантов
Коккета (около 24 см от пятки) и соединяет вену Леонардо с глубокими малоберцовыми венами. Перфорант Бойда располагается в верхней трети голени выше перфоранта
Шермана (примерно на 10 см ниже коленного сустава) и соединяет большую подкожную вену с задними большеберцовыми венами.
Латеральная группа перфорантных вен представлена 3–4 перфорантами, которые
соединяют латерально расположенные подкожные вены с малоберцовыми венами.
Передняя группа перфорантных вен соединяет передние притоки большой подкожной вены и передние большеберцовые вены.
76
Задняя группа перфорантных вен представлена непрямыми перфорантами, которые соединяют малую подкожную вену с суральными венами. Среди них различают
медиальные и латеральные икроножные перфоранты, которые соединяют малую подкожную вену с синусами медиальной и латеральной головок икроножной мышцы соответственно. Отдельно выделяют перфорант Мэя — перфорантную вену, соединяющую
малую подкожную вену с синусами камбаловидной мышцы. Также имеется перфорант
Басси, который проходит вблизи Ахиллова сухожилия и соединяет малую подкожную
вену с малоберцовыми венами.
Таким образом, венозное русло голени характеризуется высокой индивидуальной
изменчивостью как поверхностной и глубокой венозных систем, так и соединяющих их
многочисленных анастомотических сосудов, что в определенной степени затрудняет
задачу изучения данного предмета. Однако в свете возрастающего числа пациентов с
хронической венозной патологией, подробное описание системы вен голени становится
актуальной задачей, способной помочь при выборе объѐма хирургического вмешательства и способствовать уменьшению рецидивов в послеоперационном периоде.
ЛИТЕРАТУРА
1. Аскерханов, Р. П. Хирургия периферических вен / Р. П. Аскерханов. — Махачкала, 1973. — 390 с.
2. Большаков, О. П. Оперативная хирургия и топографическая анатомия: учебник / О. П. Большаков, Г. М. Семенов. — СПб: Питер, 2004. — 1184 с.
3. Кириенко, А. И. Хронические заболевания вен нижних конечностей у работников промышленных предприятий г. Москвы. Результаты эпидемиологического исследования / А. И. Кириенко, В. Ю. Богачѐв, С. Г. Гаврилов //
Ангиология и сосудистая хирургия. — 2004. — Т. 10, № 1. — С. 77.
4. Крылова, Н. В. Анатомия венозной системы (в схемах и рисунках) / Н. В. Крылова, Н. И. Волосок. — М.:
МИА, 2006. — 112 с.
5. Мазайшвили, К. В. Распространенность хронических заболеваний вен нижних конечностей в Петропавловске-Камчатском / К. В. Мазайшвили, В. И. Чен // Флебология. — 2008. — Т. 2, № 4. — С. 52–54.
6. Оперативная хирургия и топографическая анатомия / под ред. В. В. Кованова. — М.: Медицина, 1978. — 416 с.
7. Островерхов, Г. Е. Оперативная хирургия и топографическая анатомия / Г. Е. Островерхов, Ю. М. Бомаш,
Д. Н. Лубоцкий. — Курск: АП «Курск»; М.: АОЗТ «Литера», 1995. — 720 с.
8. Топографическая анатомия и оперативная хирургия / под ред. Р. М. Лопухина. — М.: ГЭОТАР-мед, 2001. —
Т. 1. — 832 с.
9. Ультразвуковая диагностика сосудистых заболеваний / под ред. В. П. Куликова. — М.: ООО «СТРОМ»,
2007. — 512 с.
10. Флебология: руководство для врачей / под ред. В. С. Савельева. — М.: Медицина, 2001. — 664 с.
УДК [611.788:611.977] : 616.379 – 008.64 – 055.1
ОСОБЕННОСТИ ДЕРМАТОГЛИФИКИ У МУЖЧИН,
БОЛЕЮЩИХ САХАРНЫМ ДИАБЕТОМ
Сенько В. И., Августинович А. В., Мулярчик Е. П.
Научный руководитель: д.м.н., проф. Е. С. Околокулак
Учреждение образования
«Гродненский государственный медицинский университет»
г. Гродно, Республика Беларусь
Одним из направлений в современной дерматоглифике является изучение наследования кожных рисунков, и на их основе — общих закономерностей передачи признаков по наследству, т. е. генетическое направление. В клинической медицине изучаются
и используются для диагностики различных заболеваний отклонения в пальцевой и ладонной дерматоглифике. Первой группой заболеваний, для которой папиллярные рисунки служат диагностическим тестом, являются хромосомные аномалии такие как болезнь Дауна, синдромы Шерешевского — Тернера, Эдвардса, Патау и др. Многие гене77
тики и клиницисты (Е. Ф. Давиденкова, Г. Б. Беленький, Л. Пенроуз, Д. Леш и др.) считают, что дерматоглифичекий метод позволяет установить не только диагноз болезни,
но и вид хромосомной аберрации. В последние годы появились работы по изучению
дерматоглифики при различных болезнях с наследственной предрасположенностью, таких как сахарный диабет, онкологические заболевания, гипертоническая болезнь, ревматизм и др. Некоторые зарубежные исследователи считают возможным установить диагноз в первую очередь наследственных болезней только по отпечаткам ладоней. Однако в работах показаны также трудности в установке диагноза в связи с тем, что нет
строгой привязанности между признаком и определенным отклонением [1]. Иногда
одинаковые отклонения отмечаются при разных болезнях, особенно если речь идет о
хромосомных болезнях. И это понятно: хромосомные аномалии возникают на ранних
этапах развития, когда ткани еще не дифференцированы, создается в целом направление изменений. Наследственная природа гребешковых узоров на коже человека в настоящее время никем не оспаривается. Признаки дерматоглифики обладают высокой
наследуемостью. В популяционной и медицинской генетике они используются для решения проблем родства, диагностики и прогнозирования болезней.
Сахарный диабет — группа хронических (обменных) заболеваний. Характеризуется повышением уровня глюкозы в крови — гипергликемией, которая сопровождается
нарушением секреции инсулина. Некомпенсированное течение сахарного диабета приводит к поздним (микро- и макроангиопатии) осложнениям, которые при отсутствии
медикаментозной коррекции способствуют инвалидизации и высокой летальности.
Cогласно данным экспертов Всемирной федерации диабета в мире насчитывается
более 370 млн. пациентов с сахарным диабетом. ВрРеспублике Беларусь на 1 января
2013 г. находилось на диспансерном учете 240 019 пациентов с сахарным диабетом, в
том числе с СД 1 типа — 15 911 человек (6,6 % от всех), СД 2 типа — 222 656 человек
(92,8 %), гестационным сахарным диабетом — 364 (0,1 %), другими специфическими
типами диабета — 1 088 (0,5 %). Отмечается ежегодный прирост 8–10 % (20–22 тыс.)
пациентов с диабетом. Общая заболеваемость сахарным диабетом в республике составила 2 524,6 на 100 тыс. населения. Первичная заболеваемость по сахарному диабету
всего 241,3 на 100 тыс. населения, в том числе СД 1 типа — 7,95; СД 2 типа — 225,7 [2].
Изучение признаков фенотипа, которые могут помочь раннему выявлению лиц,
имеющих склонность к развитию сахарного диабета, является приоритетным направлением современной профилактической медицины. Таким образом, поиск и характеристика
«дерматоглифической картины» сахарного диабета представляет особенный интерес.
Цель работы
Изучить пальцевую дерматоглифику мужчин, болеющих сахарным диабетом первого типа.
Материал исследования
Было исследовано 215 мужчин, больных сахарным диабетом первого типа в возрасте от 18 до 40 лет, проживающих в г. Гродно и Гродненской области. Все обследования проводились в поликлиниках по месту жительства.
Контрольная группа (в анамнезе — только простудные заболевания) по дерматоглифическим показателям составила 220 человек.
Методы исследования
1. Клинический — изучение анамнеза и истории болезни.
2. Показатели пальцевой дерматоглифики: дуги (А), ульнарные (U) и радиальные
(R) петли, завитки (W) изучались методом дерматоскопии.
3. Статистическая обработка полученных данных осуществлялась программой
«Statistica» 5.5.
78
Результаты исследования
Изменчивость пальцевых узоров по каждому пальцу рук (%) у мужчин, страдающих сахарным диабетом первого типа представлена в таблице 1.
Таблица 1 — Процентное распределение частот пальцевых узоров у мужчин с сахарным диабетом первого типа
Палец
I
II
III
IV
V
Тип узора
A
U
R
W
A
U
R
W
A
U
R
W
A
U
R
W
A
U
R
W
Правая рука
больные (n= 215) контроль (n= 105)
7,9
3,8
51,6
45,7
0,5***
0
40,0
50,5
22,8
16,2
31,6
28,6
10,2
13,3
35,3
41,9
20,0**
7,6
55,3**
69,5
2,8
1,9
21,9
21,0
18,6***
1,9
30,2
33,3
6,5*
1,9
44,7**
62,9
5,6
2,9
70,7
73,3
3,7***
0
20,0
23,8
Левая рука
больные (n= 215 ) контроль (n= 105)
9,8
9,5
56,7***
75,2
2,3***
0
31,2*
15,2
25,1
19,0
31,6**
48,6
6,0
2,9
37,2
29,5
34,9***
3,8
47,0***
87,6
0
0
18,1**
8,6
11,6*
3,8
48,4*
64,8
3,7***
0
36,3
31,4
6,0***
0
72,1***
91,4
2,8***
0
19,1**
8,6
Примечание: различия между пальцевыми дерматоглифами больных с сахарным диабетом первого
типа и контрольной группой достоверны: * р < 0,05; ** р < 0,01; *** р < 0,001.
При сравнении пальцевых дерматоглифов мужчин больных сахарным диабетом
I типа с контрольной группой наблюдалось достоверное увеличение частоты бездельтового
узора на третьем (20 против 7,6 %, p < 0,001) и четвертом (18,6 против 1,9 %, p < 0,001)
пальцах правой руки. При этом отмечено снижение частоты завитков на четвертом (44,7
против 62,9 % в контроле, p < 0,01) и петель на третьем (55,3 против 69,5 % в контроле,
p < 0,01) пальцах соответственно.
На левой руке также наблюдалось достоверное увеличение частоты бездельтового
узора на третьем (34,9 против 3,8 %, p < 0,001), четвертом (11,6 против 3,8 %, p < 0,05)
и пятом (6 против 0 %, p < 0,001) пальцах руки. При этом отмечено увеличение частоты
завитков на первом (31,2 против 15,2 %, p < 0,05), третьем (18,1 против 8,6 %, p < 0,05)
и пятом (19,1 против 8,6 %, p < 0,01) пальцах и снижение петель на первом (56,7 против
75,2 % в контроле, p < 0,001), втором (31,6 против 48,6 % в контроле, p < 0,01), третьем
(47,0 против 87,6 %, p < 0,001), четвертом (48,4 против 64,8 %, p < 0,05) и пятом (72,1
против 91,4 %, p < 0,001).
Также следует отметить появление радиальных петель на первом (2,3 против 0 %
в контроле, p < 0,001), четвертом (3,7 против 0 %, p < 0,001) и пятом (2,8 против 0 %,
p < 0,001) левой и на первом (0,5 против 0 % в контроле, p < 0,001), пятом (3,7 против 0 %
в контроле, p < 0,001) правой руках.
Вариации распределения типов пальцевых рисунков в исследованных нами нозологических группах имеют свои особенности для каждого пальца. В таблице 2 представлены общие пальцевые формулы по типам папиллярных узоров дистальных фаланг
пальцев, выявленные у мужчин больных сахарным диабетом первого типа.
79
Таблица 2 — Изменчивость пальцевой формулы папиллярных узоров на обеих руках у
мужчин больных сахарным диабетом первого типа
Количество
исследуемых
Рука
Дуги (A)
215
ПР
ЛР
II>III>IV>I>V
III>II>IV>I>V
Ульнарные
петли (U)
V>III>I>II>IV
V>I>IV>III>II
Радиальные
петли (R)
II>IV>V>III>I
II>IV>V>I>III
Завитки (W)
IV>I>II>III>V
II>IV>I>V>III
Среди мужчин, больных сахарным диабетом первого типа, максимальная частота
дуг отмечалась на втором пальце правой и на третьем пальце левой руки. Ульнарная
петля преобладала на пятом пальце обеих рук. Радиальная петля преобладала на пятом
пальце обеих рук. Что касается частоты завитков, то на правой руке максимальная частота завитков отмечалась на четвертом пальце правой руки, на левой руке — на втором.
ЛИТЕРАТУРА
1. Гусева, И. С. Морфогенез и генетика гребешковой кожи человека / И. С. Гусева. — Минск, 1986. — 157 с.
2. Особенности оказания диабетологической помощи в Республике Беларусь на современном этапе / А. П. Шепелькевич [ и др.] // Ars. Medica. — 2012. — № 15(70). — С. 6–11.
УДК [611.788:611.977] : 616.379 – 008.64 – 055.2
ХАРАКТЕР ДЕРМАТОГЛИФИЧЕСКОЙ КАРТИНЫ У ЖЕНЩИН,
БОЛЕЮЩИХ САХАРНЫМ ДИАБЕТОМ
Сенько В. И., Мулярчик Е. П., Августинович А. В.
Научный руководитель: д.м.н., проф. Е. С. Околокулак
Учреждение образования
«Гродненский государственный медицинский университет»
г. Гродно, Республика Беларусь
Анатомическое направлениe дерматоглифики заключается в изучении структуры
кожных рисунков как особого образования. Были отмечены отличия гребешковой кожи, образующие рисунки на ладонях и стопах. Известно, что покров тела человека
представляет собой кожу, состоящую из трех слоев: подкожной основы — самого глубокого слоя, дермы — среднего слоя и поверхностного слоя — эпидермиса. На ладонной поверхности кисти и подошвенной стороне стопы наружный слой дермы содержит
множество сосочков, особых выпячиваний, соединяющих средний слой с эпидермисом.
Этими сосочками и образуются гребешки, укладывающиеся в тот или иной рисунок.
Гребешки кожи повторяют контуры лежащих под ним сосочков дермы. В сосочковом
слое залегает множество тонких нервных стволиков, ответвляющихся от срединного и
локтевого нервов и образующих сплетения [2].
Одним из первых опытов для доказательства связи между некоторыми признаками дерматоглифики, телесными особенностями, реактивностью, психофизиологическими и психологическими характеристиками явились работы Г.И. Акинщиковой «Телосложение и реактивность организма» и «Соматическая и психофизиологическая организация человека» (1980). Она обнаружила генетически детерминированные структурные связи между всеми уровнями организации человека, высказала предположение
о том, что «дерматоглификой в закодированной форме записаны особенности генетической организации человека, т.е. закодирована исходная генотипическая матрица организации человека как целого» [3]. Таким образом, изучение дерматоглифики с другими составляющими общей конституции для прогнозирования развития различных
80
заболеваний требует дальнейшего развития.
Сахарный диабет является серьезной медико-социльной проблемой XXI века. Рост
заболеваемости сахарным диабетом в Республике Беларусь, как и во все мире, ставит перед
системой здравоохранения республики ряд важных вопросов, в том числе: правильная и
своевременная диагностика, организация адекватной медицинской помощи, обеспечение
лекарственными средствами, профилактика развития осложнений заболевания [1]. Выявление особенностей дерматоглифики характерной для сахарного диабета позволит формировать группы повышенного риска к данной патологии еще до развития болезни, что сделает
профилактику более ранней и эффективной для прогноза и профилактики заболеваний.
Цель работы
Изучить пальцевую дерматоглифику у женщин, болеющих сахарным диабетом
первого типа, и определить значимость полученных результатов для раннего выявления
и дифференциальной диагностики сходных клинических форм.
Материал и методы
Нами было исследовано 230 женщин, больных сахарным диабетом первого типа в
возрасте от 18 до 40 лет, проживающих в г. Гродно и Гродненской области. Все обследования проводились в поликлиниках по месту жительства.
Контрольная группа (в анамнезе — только простудные заболевания) по дерматоглифическим показателям составила 220 человек.
Методы исследования:
1. Клинический — изучение анамнеза и истории болезни.
2. Показатели пальцевой дерматоглифики: дуги (А), ульнарные (U) и радиальные
(R) петли, завитки (W) изучались методом дерматоскопии.
3. Статистическая обработка полученных данных осуществлялась программой
«Statistica» 5.5.
Результаты и выводы
Изменчивость пальцевых узоров по каждому пальцу рук (%) у женщин, страдающих сахарным диабетом первого типа представлена в таблице 1.
Таблица 1 — Процентное распределение частот пальцевых узоров у женщин с сахарным диабетом первого типа
Палец
I
II
III
IV
V
Тип узора
A
U
R
W
A
U
R
W
A
U
R
W
A
U
R
W
A
U
R
W
Правая рука
больные (n=230) контроль (n=115)
7,8
3,5
56,1
54,8
0
0
36,1
41,7
22,6
14,8
20,0***
52,2
10,0
7,0
47,4***
26,1
18,3***
3,5
60,0***
89,6
0,9***
0
20,9***
7,0
7,4**
0
53,9
57,4
0
0
38,7
42,6
7,8
0
53,9***
84,3
0***
1,7
38,3***
13,9
Левая рука
больные (n=230)
контроль (n=115)
11,3
7,0
58,3*
69,6
2,6***
0
27,8
23,5
12,6
14.8
47,8
53.0
7,8
5.2
31,7
24.3
35,2***
5,2
44,8***
80,0
0***
1,7
20,0
13,0
11,7***
0
52,2***
70,4
0
0
36,1
29,6
17,8***
0
65,7***
94.8
1,3***
0
15,2**
5,2
81
Примечание: различия между пальцевыми дерматоглифами больных с сахарным диабетом первого
типа и контрольной группой достоверны: * р < 0,05; ** р < 0,01; *** р < 0,001.
При сравнении пальцевых дерматоглифов женщин больных сахарным диабетом I
типа с контрольной группой, наблюдалось достоверное увеличение частоты дуг на третьем (18,3 против 3,5 %, p < 0,001), четвертом (7,4 против 0 %, p < 0,001), пятом (7,8
против 0 %, p < 0,001) и завитков на втором (47,4 против 26,1 %, p < 0,001), третьем
(20,9 против 7,0 %, p < 0,001), пятом (38,3 против 13,9 %, p < 0,001) пальцах правой руки соответственно. При этом отмечено снижение частоты ульнарных петель на втором
(20,0 против 52,2 % в контроле, p < 0,001), третьем (60,0 против 89,6 %, p < 0,001), пятом (53,9 против 84,3 %, p < 0,001) пальцах.
На левой руке также наблюдалось достоверное увеличение частоты дуг на третьем
(35,2 против 5,2 %, p < 0,001), четвертом (11,7 против 0 %, p < 0,001) и пятом (17,8 против 0 %, p < 0,001), радиальных петель на первом (2,6 против 0 %, p < 0,001), пятом (1,5
против 0 %, p < 0,001), дуг на пятом (15,2 против 5,2 %, p < 0,01) пальцах руки соответственно. При этом отмечено снижение частоты ульнарных петель на первом (58,3 против 69,6 %, p < 0,05), третьем (44,8 против 80,0 %, p < 0,001) четвертом (52,2 против
70,4 %, p < 0,001) и пятом (65,7 против 94,8 %, p < 0,001) пальцах.
Вариации распределения типов пальцевых рисунков в исследованных нами нозологических группах имеют свои особенности для каждого пальца. В таблице 2 представлены общие пальцевые формулы по типам папиллярных узоров дистальных фаланг
пальцев, выявленные у женщин больных сахарным диабетом первого типа.
Таблица 2 — Изменчивость пальцевой формулы папиллярных узоров на обеих руках у
женщин больных сахарным диабетом первого типа
Количество
исследуемых
Рука
Дуги (A)
230
ПР
ЛР
II>III>I=V>IV
III>V>II>IV>I
Ульнарные
петли (U)
III>I>IV=V>II
V>I>IV>III>II
Радиальные
петли (R)
II>III>I=IV=V
II>I>V>III=IV
Завитки (W)
II>IV>V>I>III
IV>II>I>III>V
Среди женщин, больных сахарным диабетом первого типа, максимальная частота
бездельтового узора отмечалась на втором пальце правой и на третьем пальце левой
руки. Ульнарная петля преобладала на третьем пальце правой и пятом пальце левой руки. Частота радиальных петель преобладала на втором пальце обеих рук. Что касается
частоты завитков, то на правой руке максимальная частота завитков отмечалась на втором пальце, а на левой — на втором.
Таким образом, полученные данные позволяют говорить о связи между типом
кожных узоров и сахарным диабетом у женщин.
ЛИТЕРАТУРА
1. Особенности оказания диабетологической помощи в Республике Беларусь на современном этапе / А. П. Шепелькевич [ и др.] // Ars. Medica. — 2012. — № 15(70). — С. 6–11.
2. Жмурик, В. В. Дерматоглифика у лиц в возрасте 21–35 лет, болеющих инсулинозависимым сахарным диабетом / В. В. Жмурик, И. Д. Кухар // Актуальные проблемы спортивной морфологии и интегративной антропологии: материалы 2-й международной науч. конф. / под ред. П. К. Лысова. — М.: Изд-во Моск. гуманит. ун-та, 2006. — С. 78–80.
3. Гусева, И. С. Морфогенез и генетика гребешковой кожи человека / И. С. Гусева. — Минск, 1986. — 157 с.
82
УДК 611.13
ВАРИАНТЫ ВЕТВЛЕНИЯ АРТЕРИЙ ЧРЕВНОГО СТВОЛА
Семиошко Н. В.
Научный руководитель: д.м.н. А. К. Усович
Учреждение образования
«Витебский государственный медицинский университет»
г. Витебск, Республика Беларусь
Введение
Заболевания сердечно-сосудистой системы являются одной из ведущих проблем современной медицины. Расширение показаний к вмешательству на артериях с диагностической и лечебной целью предъявляют повышенные требования к изучению кровеносных сосудов человеческого тела на разных уровнях, с учетом их вариантов, аномалий
развития, диаметра. Одним из артериальных сосудов, знание анатомии которого имеет
прикладное значение, является чревный ствол. Чревный ствол — непарная ветвь брюшной аорты играет ключевую роль в кровоснабжении органов верхнего этажа брюшной
полости (печени, селезенки и др.). Форма ветвления и количество ветвей, отходящих от
чревного ствола, вариабельны. Изучению строения и топографии ветвей чревного ствола
посвящено значительное число исследований [1, 2]. На протяжении многих лет вариант
ветвления чревного ствола на три ветви (трифуркация) в виде треножника Халлера (Галлера) описывался, как его основная форма. Наличие неизвестных вариантов ветвления
чревного ствола может затруднить проведение оперативного вмешательства на органах,
которые получают кровоснабжение из его ветвей. В последние годы в клинике широко
используют метод селективной ангиографии чревного ствола и его ветвей для диагностики ряда заболевания желудка, печени и поджелудочной железы. Для правильной интерпретации данных, необходимо знание вариантов ветвления чревного ствола [3, 4].
Цель работы
Изучить возможные варианты ветвления чревного ствола и их частоту.
Материалы и методы
Проведен анализ вариантов анатомии чревного ствола по результатам 36 исследований различных авторов доступных в открытом доступе (базы данных MEDLINE,
SCOPUS, ISI web of know ledge и PUBMED). В общей сложности проанализировано
12 196 препаратов чревного ствола. Так же в работу вошли материалы собственного исследования аутопсийного фиксированного материала 41 органокомплекса умерших людей в возрасте от 17 до 95 лет, полученных в моргах Витебского областного патологоанатомического бюро и управления СМЭ управления ГКСЭ в соответствии с законодательством Республики Беларусь. Чревный ствол препарировался. Определение размеров
структур произведено штангенциркулем с точностью до 0,5 мм. Количественные данные
обработаны статистически с определением средних величин и стандартной их ошибки.
Результаты исследования
В ходе исследования были выявлены 6 основных типов ветвления чревного ствола:
Тип 1. Классический образец чревного ствола (треножника Халлера).
Тип 2. Бифуркационное деление чревного ствола и отхождение третей ветви от
другого источника. Данный тип можно разделить на подгруппы:
2.1. Общий печеночно-селезеночный ствол, левая желудочная артерия происходят
из брюшной аорты.
2.2. Желудочно-селезеночный и брыжеечно-печеночный стволы.
2.3. Селезеночно-желудочный ствол, общая печеночная происходит из верхней
брыжеечной артерии.
83
2.4. Желудочно-селезеночный ствол; общая печеночная происходит из брюшной аорты.
2.5. Печеночно-желудочный и селезеночно-брыжеечные стволы.
2.6. Печеночно-желудочный ствол, селезеночная артерия происходит из брюшной аорты.
2.7. Печеночно-желудочный ствол, происходит из верхней брыжеечной артерии.
2.8. Печеночно-селезеночный ствол, атипично отходящая левая желудочная артерия
2.9. Печеночно-селезеночный и желудочно-брыжеечный стволы.
Тип 3. Отсутствие чревного ствола и отхождение его ветвей самостоятельно от
брюшной аорты.
Тип 4. Отхождение чревного ствола вместе с верхней брыжеечной артерией.
Тип 5. Общее происхождение общей печеночной, селезеночной и верхней брыжеечной артерий. Левая желудочная артерия начинается от брюшной аорты.
Тип 6. Другие варианты чревного ствола.
Было установлено, что классический вариант чревного ствола был представлен в
84,86 ± 1,7 % (10906 случаев). Вариант бифуркации чревного ствола встречался в 9,78 ±
1,4 % (903 случая) в том числе общий печеночно-селезеночный ствол, левая желудочная
артерия происходят из брюшной аорты в 3,57 ± 1,42 %; желудочно-селезеночный и
брыжеечно-печеночные стволы 2,07 ± 1,02 %; селезеночно-желудочный ствол, общая
печеночная происходит из верхней брыжеечной артерии 1,21 ± 0,94 % [8, 9].
Случаи когда чревный ствол отсутствовал был выявлен в 0,57 ± 0,16 % (46 случаев). Вариант общего начала чревного ствола и верхней брыжеечной артерии был обнаружен в 0,93 ± 0,32 % (93 случая). Вариант общего происхождения общей печеночной,
селезеночной и верхней брыжеечной артерий, тогда как левая желудочная артерия
начиналась от брюшной аорты был обнаружен в 0,16 ± 0,04 % (49 случаев).
Другие варианты чревного ствола были обнаружены в 4,56 ± 1,68 %. Примерами таких вариантов могут быть: дополнительные ветви чревного ствола; случай селезеночножелудочного ствола, дающего начало общей нижней диафрагмальной артерии, делящейся
в последующем на правую и левую; отсутствие общей печеночной артерии [5, 6, 7].
На наших препаратах классический вариант ветвления чревного ствола на три ветви был обнаружен в 68,29 %случаев (тип 1). Вариант бифуркационного ветления чревного ствола и отхождения третьей ветви от другого источника был обнаружен в 24,39 %.
Вариант, когда чревный ствол отсутствовал, а устья селезеночной, печеночной и
левой желудочной артерий располагались на аорте был в 7,31 % случаев.
Выводы
Результаты исследования показали, что самым частым вариантом ветвления чревного ствола является классический (студенческий) вариант с формированием трех основных ветвей он составил 84,86 ± 1,7 %. Вариант, деление чревного ствола на две ветви и отхождение третьей ветви от другого источника встречается реже в 9,78 ± 1,4 %.
Самый редкий вариант — это отсутствие чревного ствола, он был обнаружен 0,57 ±
0,16 %, что необходимо принимать во внимание при хирургических вмешательствах на
органах брюшной полости.
ЛИТЕРАТУРА
1. Bednarova, Z. Ramification of celiac artery in the domestic cat / Z. Bednarova // Folia Morphol. — 1984. — Vol.
34, № 1. — Р. 36–44.
2. Irrigacao arterial hepatica em canideo / М. Niza [et al.] // Ver. Port. Cienc. Vet. — 2003. — Vol. 98, № 546. — Р. 69–76.
3. Silveira, L. A. Arterial diameter of the celiac trunk and its branches / L. A. Silveira, F. B. Silveira // Anatomical
study. Acta Cir. Bras. — 2009. — Vol. 24. — P. 043–047.
4. Variations of celiac axis, common hepatic artery and its branches in 600 patients / B. Sureka [et al.] // Indian. J.
Radiol. Imaging. — 2013. — № 23. — Р. 223–233.
5. Coexistence of multiple anomalies in the celiac-mesenteric arterial system / М. Saeed [et al.]. — Clin. Anat. —
2003. — № 16. — Р. 30–36.
6. Chitra, R. Clinically relevant variations of the coeliac trunk / R. Chitra // Singapore Med. — 2010. — Vol. 51. —
P. 216–219.
84
7. Koops, A. Anatomic variations of the hepatic arteries in 604 selective celiac and superior mesenteric angiographies /
A. Koops, B. Wojciechowski, D. C. Broering // Surg. Radiol. Anat. — 2004. — Vol. 26. — P. 239–244.
8. Шведавченко, А. И. Анатомические особенности чревного ствола / А. И. Шведавченко // Морфология. —
2001. — № 5. — С. 62–65.
9. Кованов, В. В. Хирургическая анатомия артерий человека / В. В. Кованов Т. И. Аникина. — М.: Медицина,
1974. — С. 193–197.
УДК 611.13
ВАРИАНТЫ ОТХОЖДЕНИЯ ПОДВЗДОШНО-ПОЯСНИЧНОЙ АРТЕРИИ
Сечко В. В., Тимофеева Е. А.
Научный руководитель: к.м.н. А. В. Кузьменко
Учреждение образования
«Витебский государственный медицинский университет»
г. Витебск, Республика Беларусь
Введение
Данные по вариантам отхождения артерий, кровоснабжающих стенки полости
малого таза, имеют огромное прикладное значение и широко используются в хирургии
[3]. Особое значение имеют знания по локализации ветвей внутренней подвздошной артерии в эндоваскулярной хирургии, так как они необходимы для быстрого проникновения в искомый сосуд с целью выполнения оперативного приема. Одним из важных поставщиков артериальной крови к стенкам малого таза является подвздошно-поясничная
артерия [1]. Наряду с эндоваскулярными вмешательствами в последние годы приобретают селективные перевязывания при повреждении сосудов малого таза [2]. Тем не менее, в литературных источниках отсутствуют какие-либо четкие данные по вариантам
локализации подвздошно-поясничной артерии [1].
Цель работы
Установить варианты отхождения подвздошно-поясничных сосудов.
Материалы и методы
В основу настоящей работы положены данные секционных исследований, выполненных на 19 нефиксированных трупах мужчин в возрасте от 45 до 74 лет с обеих сторон туловища. Измерение наружного диаметра выделенных в ходе препарирования
подвздошно-поясничных артерий проводилось с помощью микрометра МК-63, а их
длина — посредством метрологической ленты ATLAS TAPE MEASURE, прошедшей
метрологическую проверку. Для выполнения исследований использовали полную срединную лапаротомию.
При выполнении данного оперативного доступа рассекали кожу от мечевидного
отростка до лобкового симфиза, обходя пупок слева.
Кпереди общей подвздошной артерии рассекали с помощью анатомических пинцетов и тупоконечных ножниц задний листок париетальной брюшины. Затем полностью выделяли из окружающих тканей общую подвздошную артерию, наружную подвздошную
артерию и внутреннюю подвздошную артерию. Накладывали один зажим Кохера у места
ответвления общей подвздошной артерии, а второй — у места отхождения наружной подвздошной артерии. После чего пунктировали двадцатимиллилитровым шприцем общую
подвздошную артерию и вводили в ее просвет 35 мл. раствора красной туши.
После введения раствора красной туши продолжали отслаивать брюшину, предбрюшинную клетчатку и тазовую фасцию от I крестцового позвонка по ходу ветвей
внутренних подвздошных артерий на всем их протяжении. Последовательно выделяли
ветви внутренней подвздошной артерии: верхнюю ягодичную, боковую крестцовую,
85
нижнюю ягодичную, внутреннюю половую, пупочную, среднюю прямокишечную. Исследование топографии артерий забрюшинного пространства осуществляли со стороны
брюшной полости.
Результаты исследования
В результате проведенных исследований на правой половине таза установлено,
что подвздошно-поясничная артерия отходила от верхней ягодичной артерии в 26,3 %
случаев (5 препаратов). Среди этих случаев в 60 % случае (3 препарата) arteria
illiolumbalis отходила в проксимальной 1/3 от задней полуокружности arteriae gluteae
superioris, а в 40 % случаев (2 препарата) — в проксимальной 1/3 от латеральной полуокружности верхней ягодичной артерии.
Варианты отхождения подвздошно-поясничной артерии от внутренней подвздошной артерии отмечались в 47,4 % случаев (9 препаратов). При этом arteria illiolumbalis
отходила от задней полуокружности arteriae iliacae internae в ее проксимальной трети в
55,6 % случаев (5 препаратов), а от латеральной полуокружности внутренней подвздошной артерии — в 44,4 % случаев (4 препарата).
В 21,1 % случаев (4 препарата) отмечалось изолированное отхождение поясничной и подвздошной ветви исследуемой артерии, непосредственно от верхней ягодичной
артерии. Как правило, поясничная ветвь отходила от задней полуокружности верхней
трети верхней ягодичной артерии и несколько выше подвздошной ветви.
Подвздошная ветвь при непосредственном отхождении от верхней ягодичной артерии формировалась от ее латеральной полуокружности. В этих случаях подвздошная
ветвь отходила или в верхней трети, или в средней трети от верхней ягодичной артерии.
В 5,3 % случаев (1 препарат) подвздошно-поясничная артерия отсутствовала.
На левой половине таза подвздошно-поясничная артерия отходила от задней полуокружности проксимальной трети внутренней подвздошной артерии в 42,1 % случаев
(8 препаратов). От задней полуокружности проксимальной трети левой верхней ягодичной артерии arteria illiolumbalis отходила в 31,6 % случаев (6 препаратов).
На 1 препарате (5,3 %) было зафиксировано отхождение подвздошно-поясничной
артерии вместе со средней прямокишечной артерией от общего ствола, который ответвлялся в средней трети от медиальной полуокружности внутренней подвздошной артерии. В 15,8 % случаев (3 препарата) отмечалось изолированное отхождение поясничной
и подвздошной ветви исследуемой артерии, непосредственно от верхней ягодичной артерии. Как правило, поясничная ветвь отходила от задней полуокружности верхней трети верхней ягодичной артерии и несколько выше подвздошной ветви.
Подвздошная ветвь при непосредственном отхождении от верхней ягодичной артерии формировалась от ее латеральной полуокружности. В этих случаях подвздошная
ветвь отходила или в верхней трети, или в средней трети от верхней ягодичной артерии.
В 5,3 % случаев (1 препарат) не было подвздошно-поясничной артерии.
Средняя длина исследуемых правых подвздошно-поясничных артерий составила
2,2 см, а размер их среднего диаметра — 3,0 мм. У левых подвздошно-поясничных артерий средняя длина была 1,7 см, а значение их среднего диаметра — 3,3 мм.
Выводы
1. Наиболее частым вариантам отхождения подвздошно-поясничной артерии является ее ответвление от внутренней подвздошной или верхней ягодичной артерий.
2. Формирование подвздошно-поясничной артерии из латеральной полуокружности внутренней подвздошной артерии является самым благоприятным вариантом отхождения для ее селективного перевязывания.
3. В редких случаях встречается аномалия в виде отсутствия подвздошнопоясничной артерии.
86
4. В четверти исследуемых случаев отмечалось непосредственное отхождение
подвздошной и поясничной ветвей от верхней ягодичной артерии без наличия у них
общего ствола.
ЛИТЕРАТУРА
1. Кузьменко, А. В. Особенности артериального коллатерального кровообращения таза / А. В. Кузьменко //
Клiнiчна анатомiя та оперативна хiрургiя. — 2007. — Т. 6, № 2. — С. 10–12.
2. Ковалева, Ю. В. Применение перевязки маточной артерии в оперативном акушерстве и гинекалогии / В. М. Орлов, Ю. В. Ковалева // Охрана материнства и детства. — 2006. — № 1. — С. 57–64.
3. Silberzweig, J. E. Transcatheter arterial embolization for pelvic fractures may potentially cause a trial of sequela: gluteal necrosis, rectal necrosis, and lower limb paresis / J. E. Silberzweig // J. Trauma. — 2009. — Vol. 67, № 2. — P. 416–417.
УДК 611.13
ВАРИАНТЫ ПРОСТРАНСТВЕННОГО РАСПОЛОЖЕНИЯ
ПОДВЗДОШНО-ПОЯСНИЧНЫХ СОСУДОВ
Сечко В. В., Тимофеева Е. А.
Научный руководитель: к.м.н. А. В. Кузьменко
Учреждение образования
«Витебский государственный медицинский университет»
г. Витебск, Республика Беларусь
Введение
Подходы при лечении поврежденных артерий таза в последние годы включают их
селективное перевязывание [1, 2, 3]. При этом на этапе выделения основания поврежденной артерии существует риск травмировать стенку прилежащей к ней вены. Выполнение лигирования внутренней подвздошной артерии ограничено теми случаями,
когда доступ к ее определенной поврежденной ветви по каким-либо причинам затруднен [4]. Исходя из вышесказанного, практически важными являются данные, которые
включают не только варианты отхождения определенной артерии, но и информация о
вариантах прилежаний одноименной вены.
Цель
Установить варианты пространственного расположения подвздошно-поясничных
сосудов.
Материалы и методы исследования
Проведены морфологические исследования на базе отделения судебно-медицинской
экспертизы на 13 нативных трупах. Суть исследования заключалась в препарировании
подвздошно-поясничных сосудов (артерии и вены), фиксации их взаимного расположения в пространстве.
Доступ к исследуемым сосудам осуществляли с помощью полной срединной лапаротомии. Последовательно рассекали кожу, подкожную жировую клетчатку, собственную фасцию передней стенки живота, белую линию живота, предбрюшинную жировую клетчатку, передний листок париетальной брюшины.
Перед началом препарирования ветвей внутренней подвздошной артерии и ветвей
venae iliacae internae в общие подвздошные сосуды вводили растворы красной и синей
туши. Перед введением раствора красной или синей туши рассекали задний листок париетальной брюшины над общими подвздошными сосудами с последующим отделением ее от сосудов. Накладывали зажимы Кохера на наружные подвздошные артерию и
вену. Затем при помощи шприца вводили в вышеуказанные сосуды по 100 мл красной
или синей туши (красную — в артерию, синюю — вену). Рассекали задний листок па87
риетальной брюшины над внутренними подвздошными сосудами и последовательно
выделяли их ветви: подвздошно-поясничные, боковые крестцовые, верхние ягодичные,
нижние ягодичные, внутренние половые и запирательные. После снятия морфометрических данных с исследуемых сосудов фиксировали вариант синтопии подвздошнопоясничных артерии и вены на фотоснимки.
Результаты исследования
При исследовании вариантов синтопии подвздошно-поясничных сосудов правой половины таза было установлено, что в 38,5 % случаев (5 препаратов) на всем протяжении
длины подвздошно-поясничной артерии к ее медиальной полуокружности прилежала одноименная вена. При этом были зафиксированы варианты отхождения arteriae illiolumbalis
от внутренней подвздошной или верхней ягодичной артерий. Подвздошно-поясничные вены при вышеуказанном варианте синтопии впадали во внутреннюю подвздошную вену.
В 15,4 % случаев (2 препарата) vena illiolumbalis прилежала к верхней полуокружности подвздошно-поясничной артерии на всем ее протяжении. В этих случаях подвздошно-поясничные сосуды впадали во внутренние подвздошные.
В 7,7 % случаев (1 препарат) к латеральной полуокружности подвздошнопоясничной артерии на всем ее протяжении прилежала одноименная вена. В рассматриваемом случае arteria illiolumbalis отходила от внутренней ягодичной артерии, а подвздошно-поясничная вена впадала в наружную подвздошную вену.
В 30,8 % случаев (4 препарата) подвздошно-поясничная вена проходила от одноименной артерии на расстоянии 3,5–4 мм.
На левой половине таза было установлено, что в 46,2 % случаев (6 препаратов) на
всем протяжении длины подвздошно-поясничной артерии к ее медиальной полуокружности прилежала одноименная вена. При этом были зафиксированы варианты отхождения arteriae illiolumbalis от внутренней подвздошной или верхней ягодичной артерий.
В 23,1 % случаев (3 препарата) к верхней полуокружности подвздошнопоясничной артерии на всем ее протяжении прилежала vena illiolumbalis. В этих случаях подвздошно-поясничные сосуды впадали во внутренние подвздошные.
В 7,7 % случаев (1 препарат) подвздошно-поясничная вена прилежала к латеральной полуокружности подвздошно-поясничной артерии на всем ее протяжении. В рассматриваемом случае аrteria illiolumbalis отходила от внутренней ягодичной артерии, а
подвздошно-поясничная вена впадала в общую подвздошную вену.
В 30,8 % случаев (4 препарата) venae illiolumbalis проходила от одноименной артерии на расстоянии 3,5–4 мм.
В 7,7 % случаев (1 препарат) выявлено двухстороннее отсутствие подвздошнопоясничной артерии. При этом обнаружены подвздошно-поясничные вены на обеих
сторонах таза.
Выводы
Наиболее частым вариантом синтопии у подвздошно-поясничных сосудов является положение, при котором на всем протяжении длины к медиальной полуокружности
подвздошно-поясничной артерии прилежит одноименная вена. В 1/3 случаев наблюдается отсутствие контакта между подвздошно-поясничной артерией и веной illiolumbalis,
что является наиболее благоприятной синтопией для выполнения оперативного приема
по селективному лигированию при повреждении вышеуказанной артерии. Также встречаются варианты синтопии (около 25 % случаев), при которых к верхней полуокружности подвздошно-поясничной артерии прилежала подвздошно-поясничная вена на всем
ее протяжении, что наиболее сильно затрудняет выполнение оперативного приема по
перевязыванию arteriae illiolumbalis. В редких случаях возможно отсутствие подвздошно-поясничной артерии.
88
ЛИТЕРАТУРА
1. Волчкевич, Д. А. Топографо-анатомические особенности строения ягодичных артерий / Д. А. Волчкевич //
Журнал Гродненского государственного медицинского университета. — 2004. — № 2. — С. 31–34.
2. Кот, А. Г. Экспериментально-морфологическое обоснование тактики хирургического лечения ранений
ягодичных артерий / А. Г. Кот, А. В. Кузьменко, А. Б. Зарицкий // Украiнський медичний альманах. — 2005. — Т. 8,
№ 3. — С. 94–96.
3. Кузьменко, А. В. Причины развития и способы профилактики вторичных кровотечений из поврежденных ягодичных артерий / А. В. Кузьменко // Таврический медико-биологический вестник. — 2006. — Т. 9, № 3. — С. 94–96.
4. Овнатанян, К. Т. Значение двусторонней перевязки внутренних подвздошных артерий в хирургии органов
малого таза / К. Т. Овнатанян, П. С. Серняк, В. В. Ярощак // Клин. хирургия. — 1973. — № 8. — С. 19–22.
УДК 616.98:578.828HIV]-036.88-091
ВИЧ-ИНФЕКЦИЯ: ПРИЧИНЫ СМЕРТИ ВИЧ-ИНФИЦИРОВАННЫХ БОЛЬНЫХ,
ПРАВИЛА ОФОРМЛЕНИЯ ПАТОЛОГОАНАТОМИЧЕСКОГО ДИАГНОЗА
(обзор литературы)
Терешковец А.С., Мартемьянова Л. А.
Научный руководитель: к.м.н., доцент Л. А. Мартемьянова
Учреждение образования
«Гомельский государственный медицинский университет»
г. Гомель, Республика Беларусь
В обзоре литературы отражены история открытия вируса ВИЧ-инфекции, патофизиологические аспекты поражения клеток организма, причины смерти ВИЧ-инфицированных
больных и правила оформления патологоанатомического диагноза.
ВИЧ-инфекция — болезнь, вызываемая ретровирусом, поражающим клетки иммунной, нервной и других систем и органов человека, с длительным хроническим прогрессирующим течением, завершающаяся развитием СПИДа и сопровождающих его
оппортунистическими заболеваниями [1].
ВИЧ-инфекция начала свое распространение по земному шару с конца 70-х или
начала 80-х годов прошлого столетия. Дата официальной регистрации СПИДа — 1981 г.,
исследования вирусологического плана начались именно с этого времени. В 1983 г. возбудитель был выделен в Пастеровском институте во Франции группой ученых, возглавляемых Люком Монтанье, а некоторое время спустя — американскими учеными под руководством Роберта Галло. Оба вируса оказались идентичными, и возбудитель получил
название human immunodeficiency virus (HIV) — вирус иммунодефицита человека (ВИЧ).
СПИД представляет собой наиболее крупный кризис в области развития человечества. Если сохранятся нынешние темпы распространения эпидемии, то к 2020 г.
наиболее серьезно пострадавшие страны могут потерять до 25 % своего предполагаемого экономического роста [2].
ВИЧ является не только иммунотропным, но и нейротропным вирусом. Галло и
соавт. еще в 1984 г. впервые обнаружили ВИЧ в тканях головного и спинного мозга.
Это позволило отнести способность ВИЧ поражать нервную систему к числу главных
характеристик вируса наряду с иммуносупрессией [2]. Нервная система вовлекается в
патологический процесс у 50–90 % больных ВИЧ/СПИДом, причем в 10–20 % случаев
неврологические расстройства бывают первыми проявлениями этого заболевания. При
этом клинически выраженная неврологическая симптоматика у больных отмечается
реже, чем развитие морфологических изменений в ткани головного мозга. Так, признаки поражения центральной нервной системы по материалам аутопсии обнаруживаются
у 80–90 % больных, умерших от СПИДа, а по данным клинического обследования —
у 30–40 % (Enzensberger W., Fischer P., 1988) [2].
89
Проникновение вируса в клетку является многоэтапным процессом. Рецептором для
вируса служит CD4 молекула, расположенная на поверхностной мембране Т-хелперов.
После связывания с рецептором, гликопротеины вирусной оболочки сливаются с
мембраной клетки-мишени, что позволяет вхождение сердцевины вируса в цитоплазму. В патогенезе инфицирования клеток принимают участие вирусные гликопротеины
gp120 и gp41. Вирус иммунодефицита человека может поражать и другие клетки, имеющие CD4 рецепторы, к ним относятся: астроциты (транспорт ионов и нейротрансмиттеров), олигодендроциты (основной источник миелина), микроглию, моноциты, фибробластоподобные клетки мозга, клетки эндотелия кровеносных сосудов, нейроны. Кроме того,
глиальные клетки поражаются не только вследствие инфицирования, т. е. проникновения
ВИЧ внутрь самой клетки, но и вследствие их мембранного лизиса белком gp120 [1].
Клиническая картина проявления ВИЧ-инфекции разнообразна ввиду поражения
многих систем и органов организма. ВИЧ-инфекция/СПИД — практически пожизненная инфекция. Она относится к группе вирусных инфекций с многолетним латентным,
частично вялым малосимптомным течением и бурным клиническим манифестным финишем с реальной угрозой быстро наступающего летального исхода. Справедливо высказывание английского исследователя Джона Спила: «Чтобы оценить клинику СПИДа,
нужно знать всю медицину».
Сохраняется ежегодный рост количества летальных исходов среди больных ВИЧинфекцией. В отечественной литературе имеются лишь единичные работы, посвященные
анализу причин летальных исходов у ВИЧ-инфицированных больных, характеру патологических изменений в органах при различных вторичных инфекциях и опухолях [3, 4].
Причины смерти у ВИЧ-инфицированных больных можно разделить на две группы:
1. Причины не связанные с ВИЧ-инфекцией.
2. Причины связанные с ВИЧ-инфекцией.
К заболеваниям не связанных с ВИЧ-инфекцией приведших к смерти относят:
— злоупотребление наркотиками или алкоголем (суицид, передозировка);
— цирроз печени (в исходе вирусных гепатитов или хронического алкоголизма);
— сердечно-сосудистая патология (тромбоэмболии легочной артерии, как осложнения тромбофлебита и септического эндокардита);
— онкопатология (рак желудка, рак прямой кишки);
— хронические заболевания лѐгких;
— сахарный диабет.
Причинами смерти связанными с ВИЧ-инфекцией являются СПИД-индикаторные
заболевания:
— микобактериозы;
— поражения семейством герпесвирусов;
— токсоплазмоз;
— пневмоцистная пневмония;
— ВИЧ-энцефалопатия;
— ВИЧ-ассоциированные онкологичeские заболеваия (рак шейки матки, лимфома
Беркита, неходжкинская лимфома, саркома Капоши);
— криптококкозa;
— криптоспоридиоз;
— микозы.
Практически все заболевания, которые связаны с ВИЧ-инфекцией, могут сочетаться с кандидозом и другими вирусно-бактериальными инфекциями [5, 6].
В медицинской практике вторичные заболевания принято называть «оппортунистическими» (от латин. opportunus – «приспособленец»), т. е. приспосабливающимися к
90
развитию в условиях иммунодефицита. Их зависимость от иммунодефицита подчеркивает наименование «СПИД-ассоциированных», или «СПИД-индикаторных», заболеваний.
Второе наименование характеризует их диагностическую информативность. У ВИЧинфицированных больных определяется широкий спектр вторичных и оппортунистических заболеваний (инфекций и опухолей), которые приводят к летальному исходу.
Первое место среди них занимает туберкулез. Следующим заболеванием, которое выявляется при секционных исследованиях, является цитомегаловирусная инфекция. У
умерших больных также диагностируются токсоплазмоз, пневмоцистная пневмония,
криптококкоз, кандидозная инфекция, герпетический энцефалит, мультифокальная
лейкоэнцефалопатия, саркома Капоши, злокачественные новообразования, среди которых преобладают лимфомы. Характерным для больных на поздних стадиях ВИЧинфекции является генерализованный характер оппортунистических заболеваний, частое сочетание нескольких тяжелых инфекционных патологий. Отмечено существенное
уменьшение числа летальных исходов, связанных с развитием сепсиса у пациентов на
ранних стадиях ВИЧ-инфекции, употреблявших внутривенные наркотические вещества. Увеличивается число случаев декомпенсированного цирроза печени как причины
летального исхода у больных с начальными стадиями ВИЧ-инфекции. В абсолютном
большинстве случаев циррозы обусловлены прогрессированием гепатита C в сочетании
со злоупотреблением алкоголем на фоне основного заболевания [7].
Правильное построение логически обоснованного, унифицированного и нозологического патологоанатомического диагноза, полностью отражающего этиологические
и патогенетические факторы патологического процесса, позволяет не только оценить
квалификацию врача-патологоанатома, уровень организации лечебно-диагностического
процесса, но и представить достоверные статистические данные заболеваемости и
смертности. При построении как клинического, так и патологоанатомического диагноза
важно учитывать требования Международной классификации болезней и проблем, связанных со здоровьем 10-го пересмотра (МКБ-10). Помимо соблюдения нозологического принципа формулировки диагноза, необходимо соблюдать рубрификацию, т.е. обозначение трех основных рубрик диагноза: основное заболевание, осложнение основного заболевания (включая смертельное осложнение), сопутствующие заболевания [8].
В случае смерти больного при поздних стадиях ВИЧ-инфекции оппортунистическая инфекция трактуется как вторичное заболевание, для чего в патологоанатомический диагноз вводится дополнительная рубрика «Вторичное заболевание». В рубрику
«Основное заболевание» вносится ВИЧ-инфекция с указанием стадии заболевания, результата иммунного блота (без которого диагноз ВИЧ-инфекция не может быть выставлен) с номером и датой исследования, а также по возможности, количество СД4- и
СД8-лимфоцитов в периферической крови и соотношение СД4/СД8, указывается наличие (отсутствие) антиретровирусной терапии (по данным медицинской документации).
Далее следует рубрика «Вторичное заболевание», куда выносится ВИЧ-ассоциированная
инфекция с указанием формы, локализации, распространенности и активности процесс.
Здесь же фиксируются результаты дополнительных прижизненных и посмертных исследований, подтверждающих оппортунистическую инфекцию (бактериологическое,
цитологическое, иммуногистохимическое исследования, данные ПЦР-диагностик и
др.). Затем построение диагноза соответствует обычному стандарту — рубрика
«Осложнения основного заболевания», подрубрика «Реанимация и интенсивная терапия», рубрика «Сопутствующие заболевания» [8].
ЛИТЕРАТУРА
1. Вич-инфекция / А. Г. Рахманова [и др.]. — СПб., 2004. — С. 103.
2. Яковлев, Н. А. Нейроспид. Неврологические расстройства при ВИЧ-инфекции/СПИДе / Н. А. Яковлев,
Н. М. Жулѐв, Т. А. Слюсарь — М., 2005. — С. 41–67.
91
3. Пархоменко Ю. Г., Тишкевич О. А., Шахгильдян В. И. // Арх. пат. — 2003. —Т. 65, № 3. — С. 24–29.
4. Цизерлинг В. А., Комарова Д. В., Васильева М. В., Кареев В. Е. //Арх. пат. — 2003. — Т. 65, № 1. — С. 42–45.
5. Загдын З. М., Волкова Г. В., Рахманова А. Г., Ковеленов А. Ю., Хайме Р. // Журнал инфектологии. —
2011. — Т. 3, № 1. — С. 39–44.
6. Causes of Death among Persons with AIDS in the Era of Highly Active Antiretroviral Therapy: New York City /
Judith E. Sackoff [et al.] // Ann Intern Med. Sep. 19. — 2006. — № 145. — Р. 397–406
7. Структура летальных исходов и патологическая анатомия у больных ВИЧ-инфекцией в Москве / О. А. Тишкевич [и др.] // Эпидемиология и инфекционные болезни. — 2004. — № 4. — С. 42–46.
8. Пархоменко Ю. Г., Зюзя Ю. Р. // Арх. Пат. — 2013. — № 6. — С. 44–47.
УДК: 616.61-091-78
ПАТОМОРФОЛОГИЧЕСКИЕ ИЗМЕНЕНИЯ ПОЧЕК
КАК ИСХОД ГЕМОДИАЛИЗА
Титова Г. В., Нимер С. Н.
Научный руководитель: асс. С. Н. Нимер
Учреждение образования
«Гомельский государственный медицинский университет»
г. Гомель, Республика Беларусь
Введение
Патологии почек представляют собой многочисленную и разнообразную как в
клиническом, так и в морфологическом проявлении группу болезней, которые занимают
важное место среди хронических неинфекционных заболеваний из-за значительной
распространенности, которая сопоставима с такими социально значимыми заболеваниями, как артериальная гипертензия и сахарный диабет.
Цель
Изучить особенности течения заболеваний почек и основные методы почечнозаместительной терапии.
Материалы и методы исследования
В процессе исследования были обследованы пациенты отделения нефрологии и
программного гемодиализа, которые находились на стационарном лечении.
Результаты
В ходе проведенных исследований у пациентов были диагностированы следующие патологии почек: пиелонефрит, гломерулонефрит, хроническая почечная недостаточность.
При этом выявлены следующие особенности:
1. У лиц мужского пола (в возрасте от 20 до 60 лет) такое заболевание, как пиелонефрит, встречается в два раза чаще, чем у мужчин старшей возрастной группы (от 61
до 80 лет). Лиц женского пола во всех возрастных группах в 2–4 раза больше, чем лиц
мужского пола.
2. Количество женщин, заболевших гломерулонефритом во всех возрастных группах в 2–4 раза меньше, чем мужчин. Большинство мужчин, страдающих гломерулонефритом находятся в возрасте от 20 до 40 лет.
3. Среди пациентов с хронической почечной недостаточностью преобладают
женщины старшей возрастной группы. У мужчин в возрасте 41–60 лет данное заболевание встречается в 2 раза чаще, чем в возрасте 20–40 лет и 61–80 лет.
Также была обследована группа пациентов (29 человек), находящиеся на лечении
на аппарате «искусственная почка», которые имели 1 группу инвалидности в связи с заболеваниями мочевыделительной системы. В ходе исследования было установлено, что
большинство пациентов находятся в трудоспособном возрасте (от 26 до 65 лет — 86 %).
Пациентов старше 75 лет нет. Большинство пациентов — лица мужского пола (60 %).
92
Это связано с тем, что у большинства пациентов в качестве основного заболевания выявлен гломерулонефрит (60 %), который чаще поражает лиц мужского пола. Основная
часть пациентов гемодиализа имеет 1 и 2 группу крови (76 %) и положительный резусфактор, что способствует наилучшему проведению в случаях экстренной необходимости
переливания крови или кровезаменителей. Также было установлено, что пациенты, которые находятся на гемодиализе по поводу основного заболевания (связанного с поражением почек), имели и сопутствующие заболевания, которые утяжели течение основного
(ишемическая болезнь сердца, уремический перикардит, артериальная гипертензия).
Исследуя клинические анализы пациентов, была выявлена эритропения (у всех
пациентов), анемия различной степени тяжести (у 100 % пациентов), анурия, которая
связана с необратимыми поражениями мочевыделительной системы (80 %). У 84 % пациентов, находящихся на гемодиализе, уровень железа в сыворотке крови находился в
пределах нормы, а уровень ферментов АЛаТ и АСаТ — был снижен, что может свидетельствовать о дефиците витамина В6 или о тяжелых поражениях печени (цирроз, обширный некроз). При пиелонефрите и гломерулонефрите у пациентов наблюдалось колебание мочевины от 4,5 до 18,2 ммоль/л. Выявлено также незначительное повышение
уровня калия (до 5,7 ммоль/л), снижение уровня кальция (до 2,1 ммоль/л) и общего белка (до 59 г/л). При хронической почечной недостаточности выявлены следующие показатели: содержание мочевины до 36 ммоль/л, повышение калия до 7 ммоль/л, снижение
уровня кальция до 1,6 ммоль/л и общего белка до 56 г/л.
Также, в ходе проведенных исследований было установлено, что у большинства
пациентов, находящихся на гемодиализе (74 %), хронический гломерулонефрит протекает со злокачественной артериальной гипертензией.
Пиелонефрит — инфекционное заболевание, при котором в процесс вовлекаются
почечная лоханка, ее чашечки и вещество почек с преимущественным поражением межуточной ткани. В связи с этим пиелонефрит является интерстициальным (межуточным) нефритом. Он может быть одно- и двусторонним [2].
На основании клинико-морфологических данных различают острый и хронический пиелонефрит, который имеет обычно рецидивирующее течение в виде атак острого пиелонефрита [2].
Этиология и патогенез. Возбудителями пиелонефрита могут быть различные
агенты (кишечная палочка, энтерококк, стрептококк, стафилококк, протей и др.), однако
в большинстве случаев — кишечная палочка. Чаще микробы заносятся в почки восходящим путем из мочеточников, мочевого пузыря, мочеиспускательного канала. При
остром пиелонефрите в разгар заболевания обнаруживаются полнокровие и лейкоцитарная инфильтрация лоханки и чашечек, очаги некроза слизистой оболочки, картина
фибринозного пиелита. Межуточная ткань всех слоев почки отечна, инфильтрирована
лейкоцитами; нередки множественные милиарные абсцессы, кровоизлияния. Канальцы
в состоянии дистрофии, просветы их забиты цилиндрами из спущенного эпителия и
лейкоцитов. Процесс имеет очаговый или диффузный характер [2, 5].
Для хронического пиелонефрита характерна пестрота изменений, так как склеротические процессы, как правило, сочетаются с экссудативно-некротическими. Изменения лоханок и чашечек сводятся к их склерозу, лимфоплазмоцитарной инфильтрации, полипозу слизистой оболочки и метаплазии переходного эпителия в многослойный плоский. В ткани почки выражено хроническое межуточное воспаление с разрастанием соединительной ткани,
инкапсуляцией абсцессов и макрофагальной резорбцией гнойно-некротических масс. Канальцы подвергаются дистрофии и атрофии. Сохранившиеся канальцы резко растянуты,
почка напоминает по строению щитовидную железу. Выражен преимущественно перигломерулярный и экстракапиллярный гломерулосклероз. Артерии и вены склерозированы [2].
93
Гломерулонефрит — заболевание инфекционно-аллергической или неустановленной природы, в основе которого лежит двустороннее диффузное или очаговое негнойное воспаление клубочкового аппарата почек (гломерулит) с характерными почечными и внепочечными симптомами. К почечным симптомам относятся олигурия, протеинурия, гематурия, цилиндрурия, к внепочечным — артериальная гипертония, диспротеинемия, отеки, гиперазотемия и уремия. Сочетания этих симптомов при гломерулонефрите могут быть выражены по-разному, в связи с чем в клинике различают гематурическую, нефротическую (нефротический синдром), гипертоническую и смешанную формы гломерулонефрита [1, 4, 5].
В одних случаях развитие гломерулонефрита связано с инфекцией, чаще бактериальной (бактериальный гломерулонефрит), в других — такая связь отсутствует (абактериальный гломерулонефрит)
Среди возможных возбудителей гломерулонефрита главную роль играет Ягемолитический стрептококк (его нефритогенные типы). Меньшее значение имеют стафилококк, пневмококк, вирусы, плазмодий малярии. В большинстве случаев бактериальный гломерулонефрит развивается после инфекционного заболевания, являясь выражением аллергической реакции организма на возбудителя инфекции. Чаще это ангина, скарлатина, острое респираторное заболевание, реже — пневмония, рожа, дифтерия,
менингококковая инфекция, затяжной септический эндокардит, малярия, сифилис [3].
Патогенез. В патогенезе гломерулонефрита огромное значение имеет сенсибилизация организма бактериальным или не бактериальным антигеном с локализацией проявлений гиперчувствительности в сосудистых клубочках почек. Особого внимания заслуживает роль охлаждения в развитии диффузного нефрита, поскольку нередко нефрит развивается после повторного или сильного однократного охлаждения (холодовая травма). О
роли охлаждения в развитии гломерулонефрита свидетельствует также сезонный характер заболевания с учащением острых случаев в зимние и весенние месяцы.
В тех случаях, когда развитие гломерулонефрита связано с антигенной стимуляцией, образованием антител и иммунных комплексов, повреждающих почку, говорят об
иммунологически обусловленном гломерулонефрите.
Иммунопатологический механизм развития характерных для гломерулонефрита
изменений почек связан в подавляющем большинстве случаев с действием иммунных
комплексов (иммунокомплексный гломерулонефрит), редко — с действием антител (антительный гломерулонефрит). Иммунные комплексы могут содержать гетерологичный
(бактериальный) антиген (гетерологичные иммунные комплексы). С такими комплексами связано развитие в клубочках почек иммунного воспаления, отражающего реакцию гиперчувствительности немедленного типа, что характерно для острого и подострого гломерулонефрита. В составе иммунных комплексов может содержаться антиген
собственных органов и тканей (аутологичные иммунные комплексы). В таких случаях в
почечных клубочках возникают морфологические проявления гиперчувствительности
как немедленного, так и замедленного типа. Проявлением реакции гиперчувствительности замедленного типа становятся мезангиальные формы гломерулонефрита [1, 3, 4].
Антительный механизм ведет к развитию аутоиммунизации, так как он связан с антипочечными аутоантителами. Гломерулонефрит в таких случаях чаще всего имеет морфологию экстракапиллярного пролиферативного, реже мезангиально-пролиферативного.
Классическим примером антительного механизма является гломерулонефрит при пневморенальном синдроме Гудпасчера, когда одновременно развиваются гломерулонефрит и
пневмония с выраженным интерстициальным компонентом и геморрагиями, что связывают с общностью противопочечных и противолегочных антител.
Иммунные реакции, развивающиеся на базальной мембране капилляров клубочков и составляющие патогенетическую основу гломерулонефрита, зависят от нервных и
гуморальныхвлияний.
94
По топографии процесса различают интра- и экстракапиллярные формы, по характеру воспаления — экссудативные, пролиферативные (продуктивные) и смешанные.
Руководствуясь распространенностью воспалительного процесса в клубочках, выделяют диффузный и очаговый гломерулонефрит.
В зависимости от характера течения, различают острый, подострый и хронический гломерулонефрит.
Патогенез острого гломерулонефрита, который обычно вызывается стрептококком (постстрептококковый, бактериальный гломерулонефрит), связан с циркулирующими иммунными комплексами (иммунокомплексный гломерулонефрит), может протекать 10–12 мес. В первые дни заболевания выражена гиперемия клубочков, к которой довольно быстро присоединяется инфильтрация мезангия и капиллярных петель
нейтрофилами. Она отражает реакцию лейкоцитов на гетерологичные, содержащие
комплемент, иммунные комплексы. В процесс вовлекаются все почечные клубочки.
Вскоре появляется пролиферация эндотелиальных и особенно мезангиальных клеток,
а экссудативная реакция убывает. При преобладании в клубочках лейкоцитов говорят
об экссудативной фазе, при сочетании пролиферации клеток клубочка с лейкоцитарной инфильтрацией — об экссудативно-пролиферативной фазе, при преобладании
пролиферации эндотелиоцитов и мезангиоцитов — о пролиферативной фазе острого
гломерулонефрита [1].
Подострый гломерулонефрит развивается в связи с поражением клубочков почек
как циркулирующими иммунными комплексами, так и антителами. Течение быстрое
(быстропрогрессирующий гломерулонефрит), рано наступает почечная недостаточность
(злокачественный гломерулонефрит). Характерны экстракапиллярные продуктивные
изменения клубочков — экстракапиллярный продуктивный гломерулонефрит. В результате пролиферации эпителия капсулы (нефротелия), подоцитов и макрофагов появляются полулунные образования («полулуния»), которые сдавливают клубочек. Капиллярные петли подвергаются некрозу, в просвете их образуются фибриновые тромбы. Массы фибрина обнаруживаются и в полости капсулы, куда они поступают через микроперфорации капиллярных мембран. Скопления фибрина в полости капсулы клубочков
способствуют превращению эпителиальных «полулуний» в фиброзные спайки или гиалиновые поля. Изменения клубочков сочетаются с выраженной дистрофией нефроцитов, отеком и инфильтрацией стромы почек. Рано наступают склероз и гиалиноз клубочков, атрофия канальцев и фиброз стромы почек [1].
Хронический гломерулонефрит — самостоятельное заболевание, протекающее
латентно или с рецидивами, растягивающееся иногда на многие годы и заканчивающееся хронической почечной недостаточностью. Причина развития хронического гломерулонефрита обычно неясна, но механизм его развития хорошо изучен: в 80–90 % случаев
он связан с циркулирующими иммунными комплексами. Хронический гломерулонефрит представлен двумя морфологическими типами — мезангиальным и фибропластическим (склерозирующим) [3].
Хроническая почечная недостаточность. Несмотря на многообразие этиологических факторов, морфологические изменения в почках при выраженной ХПН однотипны и сводятся к преобладанию фибропластических процессов с замещением функционирующих нефронов соединительной тканью, гипертрофии оставшихся нефронов.
Согласно классификации, ХПН разделена на четыре стадии:
1. Латентная ХПН характеризуется скудностью объективных и субъективных
симптомов, ее выявляют лишь в ходе всестороннего и углубленного клинического обследования. Клубочковая фильтрация обычно снижена до 50–60 мл/мин, осмолярность
мочи находится в пределах 400–500 мосм/л. Отмечается увеличение экскреции сахаров,
дизаминоацидурия, периодическаяпротеинурия.
95
2. Компенсированная ХПН наступает при более значительном снижении функции
почек. Однако повышение содержания мочевины и креатинина в крови не определяется. Суточный диурез, как правило, увеличен до 2–2,5 л за счет снижения канальцевой
реабсорбции. Клубочковая фильтрация снижена до 30 мл/мин. Осмолярность мочи
снижена до 350 мосм/л. Могут возникнуть электролитные сдвиги за счет периодических увеличений натрийуреза. Отмечается незначительная диспепсия, сухость во рту,
утомляемость, полидипсия, изостенурия.
3. Интермиттирующая стадия ХПН характеризуется дальнейшим снижением клубочковой фильтрации и канальцевой реабсорбции. Периодически проявляется гиперазотемия, оставаясь в пределах 13–16 ммоль/л по мочевине и 0,2–0,35 ммоль/л по креатинину. Клубочковая фильтрация снижена до 25 мл/мин и более. Развивается ацидоз.
Для этой стадии ХПН характерна смена улучшения и ухудшения состояния больного. Ухудшение течения ХПН может быть вызвано атаками пиелонефрита, гломерулонефрита, интеркуррентными заболеваниями, нагноениями кист при поликистозе, банальными острыми респираторными инфекциями, оперативными вмешательствами и т. д.
Могут отмечаться нарушения водно-электролитного баланса и кислотно-основного состояния.
При отсутствии адекватного лечения болезнь переходит в следующую стадию.
4. Терминальная ХПН характеризуется прогрессивным развитием проявлений
уремии. Клубочковая фильтрация уменьшается до 15 мл/мин и ниже, концентрация мочевины плазмы крови возрастает до 25 ммоль/л и выше, увеличивается ацидоз, нарастают дисэлектролитемия и нарушение всех видов обмена; улучшение без диализа исключено. Эта стадия подразделяется на три периода клинического течения [3, 4].
Гемодиализ. Проводится при помощи аппарата «искусственная почка», который
подключается к кровеносной системе пациента через созданный хирургами сосудистый доступ — артерио-венозную фистулу. Подключение аппарата «искусственная
почка» происходит путем уколов фистулы особыми иглами, соединяющимися через
систему трубок с диализатором. Небольшое количество крови пациента при этом
находится вне его тела, очищается от вредных веществ, и возвращается в сосуды пациента уже очищенной. Такой процесс продолжается 4–5 часов с частотой 3 раза в
неделю, годами и десятилетиями, частично замещает функцию почек и позволяет пациентам жить полноценной жизнью и зачастую сохранять работоспособность. Все
поверхности систем, соприкасающиеся с кровью, используются только один раз.
Процедуры гемодиализа требуют применения сложной аппаратуры, особо чистой воды, стерильных растворов, поэтому они проводятся в специальных диализных центрах, где работает опытный персонал [3, 4].
Выводы
1. В ходе проведенных исследований у пациентов были выявлены следующие заболевания почек: пиелонефрит, гломерулонефрит, хроническая почечная недостаточность.
2. Пиелонефрит чаще встречается у лиц мужского пола в возрасте от 20 до 60, чем
у мужчин старшей возрастной группы.
3. Количество женщин, страдающих гломерулонефритом в 2–4 раза больше, чем
мужчин.
4. В основном, хроническая почечная недостаточность встречается у женщин
старшей возрастной группы.
96
5. При обследовании пациентов, получающих на лечение на аппарате «искусственная почка» было установлено, что основная часть из них — лица мужского пола (60 %).
ЛИТЕРАТУРА
1. Краснова, Т. Н. Особенность течения и лечения нефротического синдрома у больных гломерулонефритом /
Т. Н. Краснова. — М., 2003. — С. 27–29.
2. Острый и ксантогранулематозный пиелонефрит / под ред. Ю. Г. Аляева. — М.: «ГЭОТАР-Медиа», 2000. — С. 2–10.
3. Справочник врача общей практики: в 2 т. / под. ред. Н. Р. Палева. — Т. 2. — М.: «ЭКСМО-пресс», 2001. — С. 11–56.
4. Методы клинических лабораторных исследований / под ред. В. С. Камышникова. — 2-е изд. — Минск «Белорусская наука», 2003. — С. 246–247, 283–286, 292, 395–396, 404.
5. Нефрология / под. ред. Е. М. Шилова. — М.: «ГЭОТАР-Медиа», 2007. — 697 c.
УДК: 611.136:616-073.756.8
ИНДИВИДУАЛЬНАЯ АНАТОМИЧЕСКАЯ ИЗМЕНЧИВОСТЬ РАЗМЕРОВ
БРЮШНОЙ ЧАСТИ АОРТЫ (ПО ДАННЫМ
КОМПЬЮТЕРНЫХ ТОМОГРАММ)
Толкачёва Ю. В., Шершнев А. Г.
Научный руководитель: к.м.н., доцент В. Н. Жданович
Учреждение образования
«Гомельский государственный медицинский университет»
г. Гомель, Республика Беларусь
Введение
Изучение индивидуальной анатомической изменчивости аорты и ее ветвей предполагает выявление диапазона колебаний, границ анатомической нормы и выявление
наиболее часто встречаемых вариантов. Сравнение полученных данных по возрастам
позволяет уточнить максимальные морфологические изменения в их положении и размере диаметра сосудов.
Современная морфологическая наука допускает использование сравнительно новых методов прижизненной визуализации аорты и еѐ ветвей с помощью компьютерной
и/или магнитно-резонансной томографии.
Результаты таких исследований могут быть востребованы при проведении диагностических мероприятий при заболеваниях аорты и ее ветвей. Особенно, в условиях
значительных изменений в показаниях и противопоказаниях к ангиографии с использованием рентгеноконтрастных веществ.
Цель
Прижизненное изучение топографии и размеров брюшной части аорты, ее бифуркаций на общие подвздошные артерии и вариантов отхождения почечных артерий.
Материалы и методы исследования
Измерения проведены согласно требованиям руководств по ангиометрии на ангиограммах в стандартной поперечной анатомической плоскости. Измерения морфометрических показателей проводились при помощи пакета прикладных программ для визуализации томограмм eFilmLast. В группу исследования вошли мужчины в возрасте 50–60 лет.
Результаты исследования
По данным литературы диаметр брюшной аорты составляет 2 см. Почечные артерии отходят от брюшной аорты на уровне I–II поясничных позвонков. Брюшная аорта
делится на общие подвздошные артерии на уровне IV–V поясничных позвонков.
В ходе работы были обнаружены отклонения от литературного варианта нормы по
97
всем измеряемым параметрам. Результаты измерений приведены в таблице 1 и 2.
Таблица 1 — Диаметр сосуда на разных уровнях брюшной части аорты (М ± д)
СДС, см
СПС, см
длинна
ширина
длинна
12 гр п
2,4 ± 0,12
2,47 ± 0,13
2,32 ± 0,14
Iпп
2,27 ± 0,21
2,18 ± 0,25
2,16 ± 0,17
II п п
2,12 ± 0,22
2,12 ± 0,16
1,89 ± 0,21
III п п
2,1 ± 0,26
2,07 ± 0,21
1,87 ± 0,21
IV п п
1,85 ± 0,14
1,81 ± 0,12
1,73 ± 0,15
Vпп
2,01 ± 0,1
1,93 ± 0,15
1,83 ± 0,21
Примечание: СДС — средний диаметр сосуда; СПС — средний просвет сосуда
Позвонки
ширина
2,43 ± 0,14
1,99 ± 0,26
1,92 ± 0,16
1,86 ± 0,18
1,71 ± 0,15
1,86 ± 0,13
Таблица 2 — Уровни отхождения ветвей брюшной части аорты
Уровеньнь отхождения почечных артерий
N%
Уровеньнь бифуркации
N%
XII грудной позвонок
20
V поясничный позвонок
50
I поясничный позвонок
70
IV поясничный позвонок
30
II поясничный позвонок
10
III поясничный позвонок
10
I крестцовый позвонок
10
Диаметр брюшной части аорты колеблется от 2,4 ± 0,12 на 2,47 ± 0,13 до 1,85 ±
0,14 на 1,81 ± 0,12 см. Наименьший просвет брюшной аорты отмечается у 4 пациентов
на уровне III поясничного позвонка 1,4 ± 0,21 см, это значительно уже диаметра сосуда
2,01 ± 0,21 см, что может говорить об атеросклеротическом поражении сосудов.
Диаметр брюшной части аорты различается на уровне V поясничного позвонка,
так как в эту группу вошло всего 5 пациентов и показатели имеют большой диапазон
колебаний. Исходя из полученных в ходе работы данных, можно говорить о том, что
начиная с XII грудного позвонка до V поясничного позвонка в брюшной части аорты
происходит сужение, как диаметра сосуда, так и сужение просвета сосуда.
При исследовании вопроса об отхождении ветвей брюшной части аорты выявлены
следующие закономерности.
Отхождения почечной артерии в 70 % случаев происходит на уровне I поясничного позвонка, в 20 % случаев на уровне 12 грудного позвонка и в 10 % на уровне II поясничного позвонка.
Уровень бифуркации брюшной части аорты на общие подвздошные артерии в 50 %
случаев происходит на уровне V поясничного позвонка, в 30 %, на уровне IV поясничного позвонка, а на уровне III поясничного и I крестцового позвонка по 10 % случаев.
Вывод
Анализ данных полученных в ходе работы показывал, помимо отклонений по исследуемым параметрам, наличие у троих пациентов сужения просвета брюшной части
аорты, сопровождающегося утолщением ее стенки, что может свидетельствовать о
наличии патологии (атеросклероз).
Диапазон колебаний диаметра брюшной части аорты очень вариабельный и индивидуальный для каждого пациента.
Различия в диаметре сосуда брюшной части аорты в данной группе пациентов колеблются от 0,3 до 0,9 см, а в различии просвета сосуда от 0,1 до 0,6 см.
По результатам проведенной работы уровень отхождения почечных артерий чаще
соответствует I поясничному позвонку, реже XII грудному позвонку и II поясничному
позвонку. Уровень бифуркации брюшной части аорты на общие подвздошные артерии
98
чаще соответствует V поясничному, реже IV поясничному, и еще реже III поясничному
или I крестцовому позвонкам. Уровень бифуркации брюшной аорты не зависит от
уровней отхождения почечных артерий.
Выявлено, что начиная с XII грудного позвонка до V поясничного позвонка в
брюшной части аорты происходит сужение как диаметра, так и просвета сосуда.
ЛИТЕРАТУРА
1. Ангиографическая диагностика заболеваний аорты и ее ветвей / В. С. Савельев [и др.]; под редакцией И. И. Рушанова. — М.: «Медицина», 1975. — С. 58–69.
2. Анатомия человека в двух томах / под ред. М. Р. Сапина. — М.: «Медицина», 1997. — 4-е изд., стер. — Т. 2. —
С. 151–159.
3. Привес, М. Г. Анатомия человека: учебн. литература для студентов медицинских вузов / М. Г. Привес, Н. К. Лысенков, В. И. Бушкович. — 10-е изд., перераб. и доп. — СПб., изд-во «Гиппократ», 1977. — С. 422–425.
УДК:616.16 (-36:616.34-036.1 1 -577.616.15
ЭКСПЕРИМЕНТАЛЬНАЯ ОСТРАЯ КИШЕЧНАЯ НЕПРОХОДИМОСТЬ:
ИЗМЕНЕНИЯ В МИКРОЦИРКУЛЯЦИИ ПОЧЕК
Тураев У. Р., Хожиев Д. Я., Тураева Г. Р., Олимова А. З., Суюнова М. Х.
«Бухарский государственный медицинский институт»
г. Бухара, Республика Узбекистан
По результатам анализа статистических данных, определяющих состояние абдоминальной хирургии за 1990–2011 гг. установлена закономерность, характерная не
только для нашей страны, но и для государств СНГ: неуклонный рост числа экстренных операций на органах брюшной полости, не зависящий от прироста населения. Достаточно сказать, что в 2011 г. в сравнении с 1990 г. рост численности населения Республики Узбекистан составил 1.4 раза, тогда как, количество операций по поводу кишечной непроходимости — в 6 раз (Назыров Ф. Г., 2006). Начальные проявления кишечной непроходимости связаны с нарушением пассажа по кишечнику. Ключевым патогенетическим механизмом, определяющим переход к следующей стадии патологического процесса — срыву компенсаторных механизмов и выходу на уровень организма —
является нарушение внутристеночной гемоциркуляции в более или менее обширном
сегменте кишки. Выраженность гемодинамических сдвигов определяет степень изменения функционального состояния кишечника, водно-электролитного гомеостаза, эндотоксикоза, дисбактериоза, общего и секреторного иммунитета, трофики кишечной
стенки с исходом в некробиоз. При непроходимости кишечника на первый план выступают гемодинамические и волемические нарушения, обусловленные сокращением артериального притока и нарушением венозного оттока за счѐт компрессии сосудов брыжейки (странгуляционные формы непроходимости) или внутристеночных сосудов (все
формы непроходимости). Несмотря на значительные успехи в диагностике и лечении
ОКН, многие аспекты механизма микрогемоциркуляторны (МГЦ) расстройств различных органов, факторов и причин нарастания эндотоксемии и их связь с функциональнометаболическими изменениями клеточных структур, остаются нераскрытыми. Все вышеизложенное предопределило необходимость проведения настоящего исследования.
Цель исследования
В динамике экспериментальной острой обтурационной и странгуляционной кишечной непроходимости изучить особенности МГЦ сдвигов в почках, установить их
связь с функционально-метаболическими параметрами данных органов.
Материалы и методы исследования
Эксперименты проведены на 100 белых беспородных крысах-самцах смешанной
99
популяции с исходной массой 180–200 г. МГЦ почек методом прижизненной биомикроскопии на люминесцентном микроскопе «ЛЮМАМ-ИЗ» (Санкт-Петербург, Россия).
Модель обтурационной формы острой кишечной непроходимости воспроизводили перевязкой тонкого кишечника в средней трети, а странгуляционной-ОКН — перевязкой
участка кишечника вместе с прилегающим отделом брыжейки. Исследования проводили через 2, 4, 6, 12, 24 часов после воспроизведения модели. В сыворотке и гомогенате
почек определяли содержание малонового диальдегида (МДА) (Андреева А. И. и соавт., 1988), активность супероксиддисмутазы (СОД) (Мхитарян В. Г. и Бадалян Г. Е.,
1979) и каталазы (Королюк М. А. и соавт., 1988). Результаты исследования обрабатывали методом вариационной статистики с применением пакета компьютерных программ.
Результаты и их обсуждение
Исследование МГЦ почек в первые часы обтурационной ОКН показало сохранность архитектоники сосудов, структура кровотока не изменялась. Через 6 часов выявлены незначительная деформация контуров сосудов, утолщение канальцевого аппарата,
видимо вследствие выхода жидкой части крови в интерстиций. Кровоток функционирующих сосудов был несколько прерывист из-за повышенной агрегации форменных
элементов крови и снижения скорости кровотока. В последующем число функционирующих капилляров уменьшалось, отмечались нарушение контуров сосудов, застой
крови, в паренхиме выявлялись небольшие участки мелкоточечных кровоизлияний,
плазматическое пропитывание базальной мембраны капилляров и стенок проксимальных извитых канальцев (рисунок 1).
Рисунок 1 — Обтурационная ОКН
При странгуляционной ОКН уже через 2 часа выявлены изменения кровотока в
виде небольших клеточных агрегатов в просвете капилляров, снижение степени контрастности границ между сосудами и канальцами. В дальнейшем МГЦ нарушения возрастали: деформация сосудистого русла коркового слоя почки усугублялась, существенно уменьшалось число функционирующих капилляров, нарушалась целостность и
форма отдельных групп микрососудов с прекапиллярными кровоизлияниями. В поздние сроки эксперимента по всей паренхиме органа были выявлены разбросанные мелкие очаги инфильтратов и участки с разрыхленной гомогенной структурой. Паренхима
вокруг очагов деструкции приобретала темноватый оттенок, плазматическое пропитывание и деформация канальцевого аппарата встречались повсеместно (рисунок 2).
Независимо от вида острой кишечной непроходимости, в микрогемоциркуляции почек
наблюдался широкий спектр сдвигов с последовательными и нарастающими с течени-
100
ем времени внутрисосудистыми, сосудистыми и внесосудистыми нарушениями.
Рисунок 2 — Странгуляционная ОКН
Наиболее ранние и глубокие изменения были характерны при странгуляционной
ОКН. Результаты биомикроскопии печени и почек свидетельствовали об определенной
стадийности механизма развития МГЦ — расстройств в динамике ОКН. На фоне нарушения микрогемоциркуляции, развивающейся вследствие этого гипоксии, наблюдалась, интенсификация ПОЛ в исследуемых органах, что может быть причиной нарушения структурной целостности биомембран. Мы изучили динамику процессов ПОЛ (таблица 1) и
установили повышение уровня МДА в сыворотке крови при обеих формах ОКН. По мере
усугубления патологического процесса и развития перитонеальных явлений, степень гиперлипопероксидации при обтурационной форме резко возрастала, превышая норму на
187,5 %. При странгуляционной — изменения были более выраженные, выявлялись с первых часов эксперимента и к концу опыта это превышение составило 346,9 %.
Таблица 1 — Содержание МДА в сыворотке (нмоль/мл) экспериментальных животных
при ОКН
Срок исследования
Через 2 час
— ложнооперированные
— обтурационная
— странгуляциоиная
Через 4 час.
— ложнооперированные
— обтурационная
— странгуляционная
Через 6 час.
— ложнооперированные
— обтурационная
— странгуляционная
Через 12 час.
— ложнооперированные
— обтурационная
— странгуляционная
Через 24 час.
— ложнооперированные
— обтурационная
— странгуляционная
Исследуемый материал
сыворотка крови
гомогепат почек
5,266 ±0,632
5,522 + 0,633
6,355 + 0,763
0,104+ 0,019
0,106+ 0,016
0,131 ± 0,030*
5,466 + 0,656
6,138 + 0,737
8,668 + 1,040*
0,106 ± 0,200
0,138 + 0,031*
0,154 ± 0,034
5,398 + 0,648
9,122 + 0,730*
1 1,120 +0,89*
0,130 + 0,011
0,158 + 0,033*
0220 ± 0,044*
5,277 + 0,422
9,511 ± 0,761
16,300 + 1,30
0,104+ 0,019
0,202 ± 0,043*
0,266 ± 0,057*
5,269 ± 0,422
15,150 ± 1,21*
23,55 ± 1,884*
0,107 ± 0,033
0,266 ± 0,051
0,388 ± 0,071
Уровень МДА в гомогенате почек при обтурационной форме ОКН начинал возрастать через 4 час. и к концу эксперимента это превышало контроль на 148,5 %; при странгу101
ляционной — уровень МДА повышался уже с первых часов и прогрессивно возрастал.
Известно, что процессы свободнорадикального окисления находятся под контролем системы антиоксидантной защиты, главными в который являются ферменты СОД
и каталаза. Определение активности СОД в гомогенате печени показало ее ингибирование при обеих формах ОКН, в зависимости от формы непроходимости и срока. В гомогенате почек активность после обтурации животных волнообразно усиливалась через
2–4 ч, ингибировались через шесть и вновь постепенно поднималась к концу эксперимента. При странгуляционной форме ОКН активность фермента сохранилась в пределах контрольных значений в начале эксперимента, ингибировалась через 6–12 ч возрастала к концу опыта. Активность каталазы при обеих формах возрастала.
Выводы
Таким образом, в развитии полиорганной недостаточности при ОКН ведущую
роль играют МГЦ нарушения, наиболее ранние и выраженные при странгуляционной
форме непроходимости кишечника. Нарушения МГЦ в почках носят прогрессирующий
характер. Нарушения микрогемоциркуляции, гемореологии и степень эндотоксемии
определяют выраженность дисбаланса в системе ПОЛ/АОЗ. В почках, особенно при
странгуляционной форме вышеуказанные изменения прогрессируют.
ЛИТЕРАТУРА
1. Коралюк, М. А. Определение активности каталазы / М. А. Коралюк, Л. И. Иванова, И. Г. Майорова // Лаб.
дело. — 1998. — № 1. — С. 16–19.
2. Петров, В. П. Кишечная непроходимость / В. П. Петров, И. А. Ерюхин. — М.; Медицина, 1999. — С. 280–282.
3. Обыденное, С. А. Гемодинамические нарушения при острой кишечной непроходимости / С. А. Обыденное //
Автореферат диссертации ... д.м.н. — Казань, 1983. — 46 с.
4. Романов, Э. И. Причины летальных исходов при острой кишечной непроходимости / Э. И. Романов //
Вестник хирургии. — 1998. — № 1. — С. 54–59.
5. Welch, G. Volvulus of the small intestine in adults / G. Welch // World Svrgery. — 1986. — Vol. 10, № 3. — P. 496–500.
УДК: 616.16. (574)
МОРФОМЕТРИЧЕСКАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА ЛИМФОЦИТАРНОЙ
ИНФИЛЬТРАЦИИ ЭПИТЕЛИАЛЬНОГО ПОКРОВА ВОРСИНОК
ТОНКОЙ КИШКИ КРЫС В НОРМЕ И ПРИ ВОЗДЕЙСТВИИ КОТОРАНА
Тухсанова Н. Э., Ширинов Д. К., Тожиев Ф. И.
Центральная научно-исследовательская лаборатория
«Бухарский государственный медицинский институт»
г. Бухара, Республика Узбекистан
Стремительное развитие химической, фармацевтической, металлургической, машиностроительной промышленности, интенсивная химизация сельского хозяйства, использование большого ассортимента химических средств в быту создает угрозу глобального загрязнения внешней среды химическими веществами, среди которых встречаются
соединения, представляющие как потенциальную, так и реальную опасность для здоровья населения. В настоящее время окружающая среда загрязнена пестицидами, так как
современное сельскохозяйственное производство невозможно представить без пестицидов [1, 7]. Большую часть химических соединений, которые попадают во внешнюю среду
и оказывают неблагоприятное воздействие на организм, составляют пестициды, широко
используемые во всем мире для защиты растений от вредителей, болезней и сорняков.
Только в 1994 г. в странах Центральной Европы и СНГ использовано 80 тыс. пестицидов
разных химических групп в пересчете на действующее вещество. Значительное количество от общего объема пестицидов составляют гербициды — производные феноксиук102
сусной кислоты (2,4Д), триазина (атразин), ацетанилида (алохлор, ацетохлор, метолахлор), и фунгициды — препараты меди и серы, производные триазола. Для борьбы с
вредителями сельскохозяйственных культур используется также широкий ассортимент
инсектоакарицидов-фосфорорганических, карбаматных, хлорорганических и синтетических пиретроидов. Доминирующими среди фосфорорганических пестицидов (ФОП)
является диметоат, хлорорганических (ХОП) — байтан, карбаматных — карбофуран,
синтетических пиретроидов — децис и циперметрин. Некоторые пестициды являются
глобальными загрязнителями окружающей среды (ДДТ, ГХЦГ, 2,4Д, атразин и другие).
Которан, N-(3-трифторметилфенил)-N, N-диметилмочевина, почвенный гербицид,
применяется для борьбы с сорняками в посевах хлопчатника. В зонах развития сельского хозяйства увеличивается количество применяемых различных химикатов, которые
попадая в организм человека приводят к нарушению функции кишечника и к различным заболеваниям [7, 9]. Длительное воздействие на организм даже малых концентраций химических веществ способствует возникновению скрытых, малосимптомных
форм хронических интоксикаций, что делает особенно необходимым поиск новых путей изучения их патогенеза, а также разработку новых методов диагностики и профилактики. Тонкая кишка является важной частью пищеварительной системы и выполняет не только всасывательную, пищеварительную, но и эндокринную, защитную и иммунную функцию [2, 3, 4, 5, 8]. Лимфоидным образованиям тонкой кишки придается
немаловажное значение в поддержание иммунного статуса организма [1, 3, 4, 6]. В литературе недостаточно уделено внимание инфильтрации лимфоцитов эпителиального
покрова тонкой кишки, которые стоят на пути проникновения различных чужеродных
веществ, в том числе и ядохимикатов, в организм человека через пищу.
Цель исследования
Изучение количественного содержания лимфоцитов находящихся в эпителиальном покрове ворсинок тонкой кишки крысят до 3-месячного возраста в норме и при
отравлении котораном.
Материалы и методы исследования
Эксперименты были проведены на 70 крысах, которые были разделены на 2 группы: первая группа — контрольная и вторая группа — экспериментальная. Экспериментальные животные содержались в обычных условиях. Сразу же после рождения крысят,
матерям в течение 21 дня (подсосный период крысят) ежедневно вводился которан в
дозе 1/100 LD 50 внутрижелудочно. Самкам контрольной группы вводился внутрижелудочно через зонд 1 мл дистиллированной воды. Забой крыс производился в возрасте
1, 30, 60 и 90 дней постнатального развития под эфирным наркозом. Были взяты куски
из проксимального, среднего и дистального отделов тонкой кишки и фиксировали в 12 %
растворе формалина, затем проводили по спиртным батареям и заливали в парафин. Из
блоков на микротоме производили срезы толщиной 5–10 мкм. Окрашивали срезы гематоксилин-эозином. На микропрепаратах с помощью окулярной линейки производились морфометрические измерения. Подсчет лимфоцитов проведен с гематологическим
счетчиком из расчета на ста эпителиальных клетках ворсинки.
Результаты исследования и их обсуждение
У новорожденных крысят количество лимфоцитов на ста эпителиальных клетках
ворсинок начальной части брыжеечного отдела тонкой кишки колеблется от 5 до 11, в
среднем — 7,6 ± 0,5, где процентное содержание малых лимфоцитов составляет 50,0 %
(3,8 ± 0,4), средних лимфоцитов — 29 % (2,2 ± 0,2) и больших — 21 % (1,6 ± 0,2).
В среднем отделе тонкой кишки количество лимфоцитов варьирует от 4 до 11, в
среднем 8,1 ± 0,6, где малые лимфоциты составляют 55,6 % (4,5 ± 0,3), средние лимфоциты 24,7 % (2,0 ± 0,2) и большие — 20,7 % (1,7 ± 0,1) от общего количества лимфоцитов. В конечном отделе тонкой кишки количество лимфоцитов незначительно возрас103
тает, где общее количество лимфоцитов колеблется от 9 да 13, в среднем — 11,8 ± 0,4,
отсюда малые лимфоциты составляют 53 % (6,25 ± 0,64), средние лимфоциты — 30 %
(3,5 ± 0,6) и большие 17 % (2 ± 0,2). У 30-дневных крыс количество лимфоцитов на 100 эпителиальных клетках в начальном и в среднем отделах брыжеечной части тонкой кишки почти одинаково и варьировалась от 5 до 12, в среднем — 9,1 ± 0,6. Процентное содержание
малых лимфоцитов равно 61,6 % (5,6 ± 0,5), средних лимфоцитов — 21,9 % (2,0 ± 0,2) и
больших — 16,5 % (1,5 ± 0,1). В конечном отделе брыжеечной части тонкой кишки количество лимфоцитов колеблется от 9 до 14, в среднем — 11,9 ± 0,4, отсюда малые лимфоциты составляют 53 % (6,3 ± 0,43), средние лимфоциты — 31% (3,7 ± 0,6) и большие
16 % (1,9 ± 0,2). На 60 сутки развития крыс общее количество лимфоцитов на 100 эпителиальных клетках ворсинок в начальной части брыжеечного отдела тонкой кишки колеблется от 7 до 11, в среднем — 9,2 ± 0,3, где малые лимфоциты составляют — 63,0 %
(5,8 ± 0,2), средние лимфоциты — 23,9 % (2,2 ± 0,2) и большие — 13,1 % (1,2 ± 0,1). В
средней части брыжеечного отдела тонкой кишки количество лимфоцитов варьирует от
7 до 13, в среднем — 9,5 ± 0,4, где малые лимфоциты составляют 64,2 % (6,1 ± 0,3), средние лимфоциты — 23,2 % (2,2 ± 0,2) и большие — 12,6 % (1,2 ± 0,1) от общего количества лимфоцитов. В конечном отделе тонкой кишки количество лимфоцитов незначительно возрастает, где общее количество лимфоцитов колеблется от 9 да 13, в среднем — 10,8
± 0,4, отсюда малые лимфоциты составляют 63 % (6,8 ± 0,64), средние лимфоциты — 23,2
% (2,5 ± 0,6) и большие 13,8 % (1,5 ± 0,2). На 90 сутки развития крыс общее количество
интраэпителиальных лимфоцитов ворсинок в начальной и средней части брыжеечного
отдела тонкой кишки почти одинаково и колеблется от 7 до 11 на 100 эпителиоцитов, в
среднем 9,5 ± 0,3, где малые лимфоциты составляют 63,2 % (6,0 ± 0,3), средние лимфоциты — 23,2 % (2,2 ± 0,1) и большие — 13,7 % (1,3 ± 0,1) от общего количества лимфоцитов. В дистальной части брыжеечного отдела тонкой кишки количество лимфоцитов
варьирует от 7 до 15, в среднем 11,0 ± 0,4, где малые лимфоциты составляют 59,1 %
(6,5 ± 0,3), средние лимфоциты — 28,2 % (3,1 ± 0,2) и большие — 12,7 % (1,4 ± 0,1) от
общего количества лимфоцитов. На 30 сутки развития крыс экспериментальной группы
количество лимфоцитов на 100 эпителиальных клеток в начальном и в среднем отделах
брыжеечной части тонкой кишки почти не изменяется и варьирует от 8 до 15, в среднем —
12,6 ± 0,5. Процентное содержание малых лимфоцитов равно 59,5 % (7,5 ± 0,4), средних
лимфоцитов — 22,9 % (2,88 ± 0,2) и больших — 17,6 % (2,2 ± 0,1). В конечном отделе
брыжеечной части тонкой кишки количество лимфоцитов колеблется от 9 да 16, в
среднем — 12,9 ± 0,5, отсюда малые лимфоциты составляют 57,5 % (7,42 ± 0,35), средние лимфоциты — 28,5 % (3,67 ± 0,34) и большие 14,0 % (1,8 ± 0,1). На 60 сутки развития крыс экспериментальной группы количество лимфоцитов на 100 эпителиоцитов
ворсинок начальной части брыжеечного отдела тонкой кишки находится в пределах от
7 до 14, в среднем — 11,2 ± 0,3, где малые лимфоциты составляют — 60,7 % (6,8 ± 0,2),
средние лимфоциты — 25,0 % (2,8 ± 0,2) и большие — 14,3 % (1,6 ± 0,1). В средней и
конечной части брыжеечного отдела тонкой кишки количество лимфоцитов варьирует
от 8 до 16, в среднем — 12,1 ± 0,4, от которого малые лимфоциты составляют 58,7 %
(7,1 ± 0,3), средние лимфоциты 26,5 % (3,2 ± 0,2) и большие — 14,9 % (1,8 ± 0,1) от общего количества лимфоцитов. На 90 сутки развития постнатального онтогенеза у экспериментальных крыс количество лимфоцитов на 100 эпителиоцитов ворсинок начальной части брыжеечного отдела тонкой кишки находится в пределах от 9 да 13, в среднем —
10,8 ± 0,4, отсюда малые лимфоциты составляют 63 % (6,8 ± 0,64), средние лимфоциты —
23,2 % (2,5 ± 0,6) и большие — 13,8 % (1,5 ± 0,2). В средней и конечной части брыжеечного отдела тонкой кишки количество лимфоцитов варьирует от 8 до 16, в среднем —
11,1 ± 0,4, от которого малые лимфоциты составляют 59,5 % (6,6 ± 0,2), средние лимфо-
104
циты 27 % (3,0 ± 0,2) и большие — 15,3 % (1,7 ± 0,1) от общего количества лимфоцитов.
Выводы
Таким образом, результаты исследования показали, что при воздействии которана
в ранние сроки эксперимента усиливается инфильтрация лимфоцитами эпителиального
покрова ворсинок тонкой кишки, а в поздние сроки постепенно приближается к контрольной группе. С возрастом в обеих группах наблюдается тенденция к увеличению в
процентном соотношении малых лимфоцитов на фоне снижения средних и больших,
это свидетельствует об увеличении доли зрелых лимфоцитов в эпителиальном покрове.
ЛИТЕРАТУРА
1. Азизова, Ф. Х. Структурные особенности становления пейеровых бляшек потомства в условиях хронического токсического воздействия на организм матери / Ф. Х. Азизова, А. Н. Отажонова // Морфология. — 2010. —
№ 4. — С. 13–14.
2. Григоренко, Д. Е. Лимфоидные структуры двенадцатиперстной кишки человека в подростковом и юношеском возрасте / Д. Е. Григоренко // Морфология. — 2002. — № 5. — Т. 122. — С. 64–65.
3. Гусейнов, Т. С. Морфология лимфоидных образований тонкой кишки: монография / Т. С. Гусейнов — Махачкала, 2000. — 165 с.
4. Кошелева, И. И. Структурно-функциональная организация стенки подвздошной кишки и лимфатического
региона ее в норме и в условиях экспериментального токсического воздействия: автореф. дис. … канд. мед. наук /
И. И. Кошелева. — Новосибирск, 2007. — 18 с.
5. Крыжановский, В. Г. Относительное содержание ретикулярных клеток в одиночных лимфоидных узелках
стенок тонкой и толстой кишок в постнатальном онтогенезе / В. Г. Крыжановский // Морфологические ведомости. —
2005. — № 1–2. — С. 20–21.
6. Мирошкин, Д. В. Морфологическая характеристика лимфоидного аппарата и дуоденальных желез двенадцатиперстной кишки у крыс в норме и при воздействии стресса: автореф. дис. … канд. мед. наук / Д. В. Мирошкин. —
М., 2004. — 23 с.
7. Сагатов, Т. А. Влияние пестицидов на микроциркуляторное русло и тканевые структуры кишечника / Т. А. Сагатов, У. М. Миршарапов, Т. А. Аъзамов // Вопросы морфологии и клиники. — Алматы, 2004. — Вып. № 14. — С. 121.
8. Mayer, L. Mucosal immunity / L. Mayer // Pediatrics. — 2003. — Jun. 111 (6 Pt 3). — P. 1595–1600.
9. Taniguchi, I. Comparative histology of lymph nodes from aged animals and humans with special reference to the proportional areas of the nodal cortex and sinus / I. Taniguchi, A. Sakurada, G. Murakami // Ann. Anat. — 2004. — Vol. 186. — P. 337–347.
УДК 636.2.083:611:786
СТРОЕНИЕ КОПЫТЦЕВОГО РОГА КОРОВ
С РАЗНОЙ ДВИГАТЕЛЬНОЙ АКТИВНОСТЬЮ
Ховайло Е. В.
Научный руководитель: кандидат ветеринарных наук, доцент А. Л. Лях
Учреждение образования
«Витебская ордена «Знак Почета» государственная
академия ветеринарной медицины»
г. Витебск, Республика Беларусь
Введение
Копытце — производное кожи, образующее на конце пальца твердый роговой
башмак. Копытцевый рог — производное эпидермиса копытец, выполняющее защитную,
опорную функции [1]. Структурной морфофункциональной единицей копытцевого рога
подошвы является роговая трубочка. Гистологическое строение, в частности количество
роговых трубочек в копытцевом роге, определяет его биофизические свойства [3].
Качество копытцевого рога зависит от многих факторов. Одним из важных является двигательная активность. Отсутствие или недостаток моциона вызывает многочисленные нарушения, в первую очередь связанные с кровообращением в копытцах, и,
как следствие, развитие ортопедических патологий.
Программа социально-экономического развития Республики Беларусь на 2011–
105
2015 гг. предусматривает необходимость специализации скотоводства на молочном
направлении с увеличением поголовья крупного рогатого скота, а так же проведении реконструкции и технологического переоснащения молочно-товарных ферм для концентрации большого поголовья коров на небольшой территории [5] и, как следствие, не всегда имеются выгульные площадки. Кроме этого они могут быть не достаточно большие
по площади или их расположение не позволяет использовать их для всего поголовья.
В связи с интенсификацией животноводства, в Республике Беларусь отмечается
тенденция к росту числа заболеваний копытец у крупного рогатого скота [4]. По данным
литературы 20–25 % поголовья скота имеют ортопедические заболевания, а на комплексах с грубыми нарушениями содержания данная цифра может достигать 50 % [2, 4].
Цель
Изучение морфологии копытцевого рога здоровых коров, а так же коров с ортопедическими патологиями: язва Рустергольца (ЯР); асептический пододерматит (ПД))
при разной двигательной активности.
Материалы и методы исследования
Работа проводилась в условиях хозяйств с разными способами содержания коров:
— привязно-стойловое содержание, покрытие полов — резиновое, активный моцион отсутствует;
— круглогодичное беспривязно-боксовое содержание, покрытие полов комбинированное (резина и бетон), моцион пассивный, в пределах бокса.
Лабораторные исследования проводились в лаборатории световой и электронной
микроскопии, лаборатории кафедры патологической анатомии и гистологии.
Для гистологического исследования проводили отбор проб копытцевого рога в
области околораневых тканей у больных коров и в аналогичной области подошвы у
здоровых животных, затем выдерживали данные пробы в 6 % растворе уксусной кислоты для декальцинации. Гистологический метод исследования включал приготовление
гистосрезов и их микроскопию. Гистосрезы готовили на криотоме фирмы Microm.
Микроскопию приводили на микроскопе OLIMPUS BX 51. Обработку полученных
изображений проводили с помощью программ ImageScope M и cellSensStandard. При
этом подсчитывали диаметр трубочек подошвенного рога, их плотность размещения,
расстояние между рядами трубочек и расстояние между трубочками в ряду.
Для определения двигательной активности использовали шагомер. Прибор закрепляли с помощью эластичного бинта на грудной конечности, на середине предплечья с медиальной стороны. Шагомер находился на животном в течение суток. Учет показаний проводили в количестве шагов, а так же рассчитывали среднее количество шагов в час в дневное время (с 7.00 до 19.00), т.к. при привязно-стойловом содержании
именно в это время проходили основные технологические процессы (доение, раздача
кормов, зооветеринарные мероприятия). Длину шага условно принимали за 0,5 м, исходя из чего проводили пересчет шагов в условный километраж.
Результаты исследования
Учитывая, что структурной морфофункциональной единицей копытцевого рога
подошвы является роговая трубочка, изменение ее морфометрических параметров в результате недостаточной двигательной активности влечет за собой изменение прочностных характеристик данного рога [3].
У здоровых коров беспривязно-боксового и привязно-стойлового содержаний копытцевый рог характеризуется наиболее плотным и правильным расположением рядов
трубочек, расстояния между рядами трубочек и отдельными трубочками в ряду приблизительно равны. Трубочки копытцевого рога подошвы здоровых коров характеризуются
самой большой толщиной коры и не выкрошенной части ядра. Плотность размещения
106
трубочек самая высокая и на 50 и 75 % больше, чем у коров с ЯР и ПД, соответственно.
У здоровых коров привязно-стойлового содержания расстояния между рядами
трубочек на 5 % меньше, а между трубочками в ряду на 4 % больше, площадь коры на 5 %
меньше, площадь ядра на 13 % меньше, чем у здоровых коров беспривязно-боксового
содержания. Отношение площади коры к площади ядра трубочки подошвенного рога у
коров с разными способами содержания практически одинаковое.
Следует отметить, что здоровые коровы при беспривязно-боксовом содержании
проходят 7,80 ± 0,079 км в сутки, а при привязно-стойловом — 1,75 ± 0,089 км в сутки.Таким образом, у коров с более высокой двигательной активностью, т. е. при беспривязно-боксовом содержании, копытцевый рог прочнее.
У больных коров при обоих типах содержания отмечались характерные и однотипные изменения морфологических показателей копытцевого рога подошвы, по сравнению со здоровыми коровами. Значительно снижаласьдвигательная активность у коров с ЯР и ПД на 35 и 54 % — при беспривязно-боксовом, на 7 и 43 % — при привязностойловом содержании, соответственно. Необходимо отметить, у коров с ПД эти показатели были ниже, чем у коров с ЯР, что указывает на тяжесть течения болезни.
Так, у коров с ЯР трубочки копытцевого рога подошвы схожи с таковыми у здоровых коров, но меньшего размера, расположены реже, ядро трубочек выкрашивается
сильнее, кора истончается. При чем у коров привязно-стойлового содержания отмечалось увеличение расстояния между рядами трубочек, уменьшение расстояния между
трубочками в ряду (на 5 %), уменьшение площади коры и ядра трубочки на 55 и 78 %,
по сравнению с коровами беспривязно-боксового содержания.
У коров с пододерматитом плотность расположения трубочек копытцевого рога
подошвы самая низкая, они деформированы, крупные, за счет большой площади выкрошенного ядра, очень тонкой коры. Поскольку ядро образовано деградирующими
клетками, а кора истончена, то очевидна ярко выраженная стадия альтерации (разрушения) рога при ПД. У коров с ПД при привязно-стойловом содержании по сравнению
с таковыми беспривязно-боксового содержания увеличивались: расстояние между рядами трубочек и между трубочками в ряду на 7 и 9 %; площадь выкрошенного ядра
трубочки на 42 %; уменьшались: площадь коры и ядра трубочек на 3 и 17 %.
Следует отметить, что коровы с ортопедическими патологиями при беспривязном
содержании передвигаются больше, чем животные привязного содержания, в результате необходимости, связанной с технологией доения и кормления. А при привязностойловом содержании в результате визуального наблюдения было отмечено, что коровы с ЯР не шагают, а больше переступают на месте, меняя опорную конечность, а коровы с ПД больше лежат, вставая лишь по необходимости.
Выводы
Высокая двигательная активность коров способствует улучшению морфологических показателей копытцевого рога у здоровых и больных ЯР и ПД коров при беспривязно-боксовом содержании по сравнению с привязно-стойловым.
ЛИТЕРАТУРА
1. Анатомия домашних животных: учебник для студентов высших сельскохозяйственных учебных заведений
по специальности «Ветеринария» / А. И. Акаевский [и др.]; ред. А. И. Акаевский. — 4-е изд., испр. и доп. — М.: Колос, 1984. — 543 с.
2. Болезни рога — хлопот много / Э. Веремей [и др.] // Белорусское сельское хозяйство. — 2011. — № 11. —
С. 54–56.
3. Быстрова, И. А. Прочность копытцевого рога (Гистологические исследования трубчатого слоя копытцевого рога коров) / И. А. Быстрова // Молочное и мясное скотоводство. — 1995. — № 5. – С. 40–41.
4. Веремей, Э. И. Распространение и профилактика заболеваний пальцев и копытцев у крупного рогатого
скота / Э. И. Веремей, В. А. Журба // Ветеринарная медицина Беларуси. — 2003. — № 2. — С. 33–35.
5. Министерство сельского хозяйства и продовольствия Республики Беларусь. Перспективы развития агро-
107
промышленного комплекса республики на 2011–2015 гг. / Министерство сельского хозяйства и продовольствия Республики Беларусь // Белорусская нива. — 2010. — С. 7.
УДК 611.13
ОТНОШЕНИЕ ЗАПИРАТЕЛЬНЫХ СОСУДОВ И ЛАКУНАРНОЙ СВЯЗКИ
Чулков А. А.
Научный руководитель: канд. мед. наук, ст. преподаватель А. В. Кузьменко
Учреждение образования
«Витебский государственный медицинский университет»
г. Витебск, Республика Беларусь
Введение
Частым осложнением операций является кровотечение. При проведении операций
по поводу бедренных грыж выполняют рассечение лакунарной связки. Это необходимо
для расширения грыжевого мешка, проведения более полной и тщательной ревизии [1,
2]. Однако, при выполнении хирургом вышеуказанной манипуляции, возникает опасность повреждения запирательных вен и артерии, прилежащих к связке [3, 4]. Нельзя
исключить вариант смещения сосудов к lig. lacunare самой грыжей.
Цель
Установить пространственное взаиморасположение лакунарной связки и запирательных сосудов.
Материал и методы исследования
Настоящие исследования были произведены на 31 нефиксированном трупе людей
обоего пола в возрасте от 23 до 87 лет с обеих сторон туловища. Измерение наружного
диаметра выделенных в ходе препарирования запирательных сосудов, а также артерий и
вен, которые являлись как источниками их формирования, так и местами впадения производили микрометром МК 63. Длину этих сосудов устанавливали с помощью линейной
3-метровой ленты ATLASTAPEMEASURE, прошедшей метрологический контроль.
Доступ к сосудам правой и левой половин таза на трупах долихоморфного типа
осуществляли путем выполнения полной срединной лапаротомии. На протяжении от
мечевидного отростка до лобкового симфиза, обходя пупок слева, рассекали кожу, подкожную клетчатку, белую линию живота, поперечную фасцию и предбрюшинную клетчатку с париетальной брюшиной [5].
На трупах брахиморфного типа разрез производили от передней верхней правой
ости подвздошной кости по направлению к нижнему краю XI ребра вверх, далее по
нижнему краю реберной дуги дугообразно к нижнему краю левого XI ребра, затем продолжали вертикально вниз до передней верхней ости левой подвздошной кости. От передних верхних остей подвздошных костей с двух сторон параллельно паховой связке
до пересечения с наружным краем прямой мышцы живота дополнительно рассекали
кожу и подкожную жировую клетчатку в медиальном направлении. По ходу кожного
разреза рассекали наружные и внутренние косые, а также поперечную мышцы живота.
На трупах мезоморфного типа проводился один из вышеописанных доступов. Его
выбор зависел от преобладания признаков долихоморфного или брахиморфного типа
телосложения.
После получения доступа в брюшную полость рассекали задний листок париетальной брюшины в проекции общих подвздошных сосудов, отделяли ее от них при
помощи анатомических пинцетов и офтальмологических ножниц. Далее вводился кон-
108
трастирующий раствор синей или красной туши в общие подвздошные вену и артерию
соответственно. Перед введением раствора синей или красной туши в v.et a. iliacae
communis на них накладывали первый зажим Кохера в области места отхождения, а
второй зажим накладывали в проксимальной трети внутренней подвздошной артерии и
вены. После этого пунктировали общие подвздошные вену и артерию и вводили 30 мл
раствора туши соответствующего цвета. Далее, продолжали отслаивать брюшину, предбрюшинную клетчатку по ходу наружных подвздошных сосудов и их крупных коллатералей: a. et v. circumflexae iliacae profundae, a. et v. epigastricae inferioris.
A. et v. obturatoriae обнажали от места их отхождения/впадения до запирательного канала. После этого устанавливали локализацию, уровень отхождения, длину и диаметр запирательного сосуда. Также, освобождали lig. lacunare от жировой клетчатки и устанавливали
пространственное взаиморасположение лакунарной связки и запирательных сосудов.
Результаты исследования
Исследования показали, что на левой стороне запирательная артерия отходила от
нижней надчревной артерии в 26 % случаев (8 препаратов) и от наружной подвздошной
артерии — 3 % (1 препарат). Средняя длина и диаметр запирательной артерии, отходившей от a. epigastrica inferior составили 4,4 см и 4 мм соответственно. Для a. obturatoria, отходившей от наружной подвздошной артерии, средняя длина равна 3,6 см, диаметр — 7 мм. Запирательная вена чаще всего впадала в v. iliaca externa — 65 % (20 препаратов). Ее средняя длина равнялась 3,4 см, диаметр — 5 мм. В 16 % случаев (5 препаратов) v. obturatoria впадала в v. epigastrica inferior, 3 % (1 препарат) формировало общий ствол для нижней надчревной и запирательной вен. Средняя длина запирательной
вены, впадавшей в нижнюю надчревную вену, равна 4,3 см. Для v. obturatoria, участвовавшей в формировании общего ствола, данный размер был равен 4,4 см. Средний диаметр вышеописанных двух вен был равен 4 мм. Средняя ширина лакунарной связки
слева составила 2,5 см. Пространственное взаиморасположение лакунарной связки и
запирательной артерии было следующим: 10 % случаев (3 препарата) a. obturatoria
прилежала к лакунарной связке или проходила на расстоянии 5 мм и менее от нее; в 19
% случаев (6 препаратов) a. obturatoria лежала на расстоянии более 5 мм от лакунарной
связки. Для v. obturatoria данный показатель выглядит следующим образом: запирательная вена, лежащая на расстоянии более 5 мм — 48 % случаев (15 препаратов); расположение v. obturatoria, прилежащей к lig. lacunare или располагавшейся на расстоянии до 5 мм составило 32 % случаев (10 препаратов).
На правой стороне a. obturatoria отходила от a. epigastrica inferior в 10 % случаев
(3 препарата), от a. iliaca externa 7 % случаев (2 препарата). Их средние длина и диаметр составили для первого варианта отхождения артерии 4,5 см и 5 мм, для второго —
4,3 см и 5 мм соответственно. Пространственное взаиморасположении артерии и лакунарной связки выглядело следующим образом: a. obturatoria, лежащая на расстоянии
более 5 мм от лакунарной связки — 16 % случаев (5 препаратов); расположение запирательной артерии, лежащей на расстоянии 0,5 см и менее от лакунарной связки, а также
a. obturatoria, прилегающей к lig. lacunare составило 0 %. С правой стороны запирательная вена в 45 % случаев (14 препаратов) впадала в наружную подвздошную вену, в
7 % случаев (2 препарата) — в нижнюю надчревную вену. Средняя длина вен составила
3,5 см и 5,4 см соответственно, средний диаметр — 6 мм. Пространственное взаиморасположение запирательной вены и лакунарной связки было следующим: 16 % случаев v. obturatoria непосредственно прилежала к lig. lacunare или проходила на расстоянии до 5 мм от нее (5 препаратов), а расположение запирательной вены, лежащей на
расстоянии более 5 мм от lig. lacunare — 36 % случаев (11 препаратов).
Выводы
109
1. В 58 % случаев с обеих запирательных сосуды по отношению к лакунарной
связке располагались в пределах 5 мм.
2. Наиболее часто к лакунарной связке прилежала v. obturatoria.
3. В 7 % было полное отсутствие запирательной артерии.
ЛИТЕРАТУРА
1. Куницкий, Ю. Л. Ущемленные грыжи / Ю. Л. Куницкий, В. П. Танцюра, С. В. Межаков [и др.] // Донецк. —
2002. — 144 с.
2. Верхулецький, І. Є. Защемлені грижі / І. Є. Верхулецький, О. Г. Гринцов, Л. І. Василенкотаін // Донецьк. —
2003. — 160 с.
3. Бердибаев, Э. Е. О вариантах отхождения запирательной артерии / Э. Е. Бердибаев // Тр. Киргиз.мед. ин-та. —
1960. — Т. 13. — С. 15–19.
4. Волчкевич, Д. А. Вариантная анатомия запирательной артерии / Д. А. Волчкевич // Актуальные проблемы
морфологии: сб. науч. тр. — Красноярск, 2003. — С. 26–28.
5. Сергиенко, В. И. Топографическая анатомия и оперативная хирургия: учебник / В. И. Сергиенко, Э. А. Петросян, И. В. Фраучи. — М.: ГЭОТАР-Медиа, 2010. — Т. 2. — С. 93–94.
УДК 572:616-053.5
АНТРОПОМЕТРИЧЕСКИЕ ПОКАЗАТЕЛИ (СОМАТОМЕТРИЯ
И ФИЗИОМЕТРИЯ) ШКОЛЬНИКОВ В ВОЗРАСТЕ 10 ЛЕТ
Шведова Е. В., Буховцова Е. С., Абрамович М. А., Шершнев А. Г.
Научный руководитель: к.м.н., доцент В. Н. Жданович
Учреждение образования
«Гомельский Государственный Медицинский Университет»
г. Гомель, Республика Беларусь
Введение
Задумывались ли вы когда-нибудь о том, почему при встрече люди желают друг
другу здоровья? Наверное потому, что здоровье для человека — самая главная ценность. К сожалению, обычно мы начинаем говорить о здоровье тогда, когда его теряем.
Многочисленные исследования последних лет показывают, что около 25–30 % детей 4-х и 5-х классов, имеют те или иные отклонения в состоянии здоровья. За период
обучения в школе число здоровых детей уменьшается в 4 раза, число близоруких детей
увеличивается с 1 класса к выпускным классам с 3,9 до 12,3 %, с нервно-психическими
расстройствами — с 5,6 до 16,4 %, нарушениями осанки — с 1,9 до 16,8 % [2].
Состояние современного человека зависит не только от внешних условий, но и от
его собственного отношения к здоровью. Поэтому выработка такого отношения — важнейшее условие оздоровления общества. Многие люди, особенно дети, невнимательны
к своему здоровью, не умеют понимать себя и свой организм, своевременно учитывать
его запросы, которые всегда объективны (заблуждение — свойство психики, но не организма) [1].
Цель исследования
Изучение уровня и гармоничности физического развития подростков.
Материалы и методы
Объектами исследования выступили 60 подростков 10-летнего возраста обоих полов. При этом, согласно данным опроса, 60 % испытуемых считают себя здоровыми, 40
% предполагают о наличии возможных незначительных отклонений. Среди них спортом занимаются 30 %, остальные не делают даже зарядку, и 70 % испытуемых свободное время проводят за компьютером или телевизором.
Результаты и обсуждения
Рост мальчиков в среднем меньше роста девочек на 1–2 см. Вес мальчиков превы110
шает рост девочек на 2 кг. В среднем показатели динамометрии мальчиков превышают
показатели у девочек на 2–2,5 кг. Размеры грудной клетки у мальчиков на 4 см больше,
чем у девочек. Окружность головы мальчиков превышает окружность головы у девочек
на 1–1,2 см. ЖЕЛ мальчиков превышает ЖЕЛ девочек в среднем на 60 мл (таблица 1).
Таблица 1 — Антропометрические показатели мальчиков и девочек 10 лет
Объем груди
Окружн.
головы
вдох
выдох
пауза
Женский
8,04 ±
7,4 ±
66,6 ±
63,6 ±
65,1 ±
М ± д 46,77 ± 148,6 ±
53,08 ± 1,54
9,27
6,88
2,76
2,24
7,79
7,63
7,71
Мужской
48,6
±
152,9
±
11,57
±
12,9
±
69,8 ±
63,38 ± 66,19 ±
М±д
53,23 ± 1,6
7,31
5,87
1,86
1,53
6,65
5,74
5,78
Примечание: М ± д — ошибка среднего; Ст.от. — стандартное отклонение
Вес
Рост
Динамометрия
правая
левая
ЖЕЛ
1644 ±
245,76
1606,6 ±
225,1
Динамометрия. При исследовании физиометрических показателей, таких как динамометрия, было выявлено, что 60 % мальчиков обладают большей силой левой руки,
нежели лица женского пола. По среднестатистическим показателям у лиц мужского пола преобладание силы в левой руке, а у женского пола — правой.
Таблица 2 — Среднестатистические данные некоторых показателей
Показатель
Индекс Пинье
М±д
36,18 ± 11,55
М±д
38,4 ± 8,97
Индекс Эрисмана
Женский
-9,5 ± 5,54
Мужской
-10,28 ± 5,52
n
ИМТ
30
21,19 ± 3,06
30
20,71 ± 2,42
Индекс Эрисмана. У 40 % мальчиков индекс находится в пределах нормы, у 42 %
норму превышает, у 18 % находится ниже нормы. Результаты измерения девочек: всего
10,8 % находятся в границах нормы, 5,2 % — ниже нормы, 84 % — значительно превышают норму.
Индекс Пинье. В результате расчетов выяснилось, что 33,2 % девочек имеют нормостенический тип телосложения, остальные 66,8 % — гиперстеники. Для мальчиков в
пределах нормы оказались 53 % исследуемых, 37,2 % — норму превысили, 9,8 % —
оказались ниже нормы.
Индекс массы тела (ИМТ). В группе исследуемых девочек 80,2 % оказались в
пределах нормы, 10,5 % превышают норму, а 9,3 % — ниже нормы. В группе мальчиков
67,3 % — норма, 16,2 % — выше нормы, 16,5 % — ниже нормы.
Заключение
По результатам исследования было выявлено, что большинство девочек имеют отклонения от нормы по таким показателям, как индекс Эрисмана, индекс Пинье. Показатели ИМТ у большинства школьников остаются в пределах нормы.
Для мальчиков в возрасте 10 лет показатели в целом соответствуют норме. Основная масса исследуемых не имеет отклонений от нормы по таким параметрам, как
индекс Пинье, Эрисмана, ИМТ.
При исследовании другого антропометрического параметра физического развития —
массы тела выявлено, что 60 % девочек имеют нормостенический тип телосложения, 30 % —
астенический тип, а у 10 % — гиперстенический тип. У мальчиков иная картина — 75 %
мальчиков имеют нормостенический тип телосложение, 15 % — астенический тип, а 10 % —
гиперстеники.
Анализируя вышесказанное, можно предположить, что в настоящее время отмечается
тенденция к гендерному выравниванию антропометрических показателей обоих полов.
111
ЛИТЕРАТУРА
1. Антонова, О. А. Возрастная анатомия и физиология: пособие для сдачи экзамена / О. А. Антонова. — М.:
Высшее образование, 2006. — 192 с.
2. Сапин, М. Р. Анатомия и физиология человека: учебник для студентов образовательных учреждений / М. Р. Сапин, В. И.Сивоглазов. — М: Издат. центр. «Академия», 2005. — 384 с.
112
113
СОДЕРЖАНИЕ
Абодовский С. А.
Анатомия нижней мочепузырной артерии ......................................................................................... 8
Воловикова О. Н.
Основные принципы лечения ревматоидного артрита (обзор литературы) ................................. 10
Гаджиева Ф. Г.
Асимметрия некоторых морфометрических показателей магистральных
артерий верхних и нижних конечностей новорожденных ............................................................. 12
Гаджиева Ф. Г.
Корреляция некоторых морфометрических показателей магистральных
артерий верхних и нижних конечностей у взрослых ...................................................................... 16
Горустович О. А.
Морфометрические параметры венечных артерий сердца ............................................................ 21
Гусева Д. О., Маркевич Е. Е., Абрамович М. А., Шершнев А. Г.
Антропометрические показатели (соматометрия и физиометрия) школьников 12 лет ............... 23
Добыш Е. В., Гришина А. А., Величко И. М.
Синдром недифференцированной дисплазии соединительной ткани .......................................... 25
Дрозд Т. В., Дубовский Е. В.
Эволюция методов хирургического лечения заболеваний печени................................................ 26
Дылько Е. А.
Особенности строения слепой кишки белых мышей, крыс и кроликов ....................................... 31
Ефименко О. Н., Шершнев А. Г., Жданович В. Н.
Вариантная анатомия лобных пазух у лиц женского пола в возрасте
от 5 до 20 лет (по данным компьютерной томографии) ................................................................. 33
Жданович В. Н., Дорошкевич С. В., Дорошкевич Е. Ю., Ранкович Е. В.
Совершенствование методики преподавания на кафедре анатомии человека
с курсом оперативной хирургии и топографической анатомии .................................................... 36
Зиновкин Д. А., Шляга П. М.
Эндотелиальные прогениторные клетки и перспективы
их использования при атеросклеротичесом поражении сосудов......................................................... 37
Карпова А. П., Титова Г. В., Нимер С. Н.
Патоморфологические проявления интоксикации
этиловым спиртом и его суррогатами .............................................................................................. 41
Клочкова Н. А., Титова Г. В., Нимер С. Н.
Особенности асфиксии от обтурации дыхательных путей ............................................................ 44
Коваленко В. В., Клюй Е. А., Шестерина Е. К., Жданович В. Н.
Компьютерная анимационная модель основных путей коллатерального
кровотока при различных формах окклюзии нижней полой вены ................................................ 47
Ковальчук Ю. А.
Сравнительный анализ причин и распространенности рака молочной железы
у женщин, проживающих на территории Гомельской области ...................................................... 49
Кравцова Ю. Н.
Морфологическая характеристика патологических процессов в плаценте .................................. 54
Курильчик М. Г., Волчкевич О. М., Волчкевич Д. А.
Особенности строения дуги аорты и ее ветвей ............................................................................... 58
114
Мурашко А. Н., Ветрова А. В., Шершнев А. Г.
Антропометрические показатели школьников в возрасте 13 лет .................................................. 60
Ложко П. П., Киселевский Ю. М., Ложко П. М.
Особенности кровоснабжения толстой кишки ................................................................................ 61
Петрашкевич В. Г.
морфологический анализ зубочелюстной системы лося,
зубра и оленя в сравнительном аспекте............................................................................................ 65
Пирятинская Н. Е., Зайцева Л. И.
Морфометрические особенности васкуляризации
в парагиппокампальной извилине головного мозга человека ....................................................... 68
Продухо А. С., Коледа Е. М., Шершнев А. Г.
Морфометрическая характеристика третьего желудочка головного мозга
в различные возрастные периоды (по данным компьютерной томографии) ............................... 70
Семеняго С. А.
Венозная система голени ................................................................................................................... 72
Сенько В. И., Августинович А. В., Мулярчик Е. П.
Особенности дерматоглифики у мужчин, болеющих сахарным диабетом ................................... 75
Сенько В. И., Мулярчик Е. П., Августинович А. В.
Характер дерматоглифической картины у женщин, болеющих сахарным диабетом ................. 78
Семиошко Н. В.
Варианты ветления артерий чревного ствола .................................................................................. 81
Сечко В. В., Тимофеева Е. А.
Варианты отхождения подвздошно-поясничной артерии .............................................................. 83
Сечко В. В., Тимофеева Е. А.
Варианты пространственного расположения подвздошно-поясничных сосудов ........................ 85
Терешковец А.С., Мартемьянова Л. А.
ВИЧ-инфекция: причины смерти ВИЧ-инфицированных больных, правила
оформления патологоанатомического диагноза (обзор литературы)............................................ 87
Титова Г. В., Нимер С. Н.
Патоморфологические изменения почек как исход гемодиализа .................................................. 90
Толкачёва Ю. В., Шершнев А. Г.
Индивидуальная анатомическая изменчивость размеров
брюшной части аорты (по данным компьютерных томограмм) .................................................... 95
Тураев У. Р., Хожиев Д. Я., Тураева Г. Р., Олимова А. З., Суюнова М. Х.
Экспериментальная острая кишечная непроходимость:
изменения в микроциркуляции почек .............................................................................................. 97
Тухсанова Н. Э., Ширинов Д. К., Тожиев Ф. И.
Морфометрическая характеристика лимфоцитарной инфильтрации эпителиального
покрова ворсинок тонкой кишки крыс в норме и при воздействии которана ............................ 100
Ховайло Е. В.
Строение копытцевого рога коров с разной двигательной активностью .................................... 103
Чулков А. А.
Отношение запирательных сосудов и лакунарной связки ............................................................ 106
Шведова Е. В., Буховцова Е. С., Абрамович М. А., Шершнев А. Г.
Антропометрические показатели (соматометрияи и физиометрия)
школьников в возрасте 10 лет.......................................................................................................... 108
115
Научное издание
МИКРО- И МАКРОАНАТОМИЯ
Сборник научных статей
I межкафедральной научно-практической конференции
студентов и молодых ученых,
посвященной памяти доцента П. П. Хоменка
(Гомель, 28 марта 2014 года)
Редактор Т. М. Кожемякина
Компьютерная верстка А. М. Терехова
Подписано в печать 26.03.2014.
Тираж 25 экз. Заказ 103.
Издатель и полиграфическое исполнение:
учреждение образования «Гомельский государственный медицинский университет».
Свидетельство о государственной регистрации издателя,
изготовителя, распространителя печатных изданий № 1/46 от 03.10.2013.
Ул. Ланге, 5, 246000, Гомель.
116