Анализ распространённости суицидов в Беларуси

1
Е. В. ЛАСЫЙ
Анализ распространённости суицидов в Республике Беларусь
Белорусская медицинская академия последипломного образования
Введение. Феномен самоубийства сохраняет свою актуальность для человечества как этическая, социальная, медицинская и психологическая проблема. Согласно
данным ВОЗ, мировые экономические потери от суицида составили 1,8% глобального
бремени болезней в 1998 г. и составят 2,4% к 2020 г., когда количество людей, умерших
от суицида достигнет 1 530 000 в год [14]. Самоубийство находится среди 10 ведущих
причин смерти в большинстве государств, а в некоторых из них - третьей по значимости в возрастной группе от 15 до 34 лет [14]. За цифрами, отражающими экономический ущерб от суицидов, скрыты трудно представимые в количественной шкале моральные, нравственные, духовные и психологические потери, связанные со смертью
человека и травматической реакцией горя, переживаемой его близкими [23]. Наиболее
высокие уровни суицидов в настоящее время отмечаются в странах Восточной Европы
[14, 22]. В 2001 г. среди Европейских государств Беларусь занимала третье место по
уровню суицидов (33,2/100000 населения в год) после Литвы (43,8/100000) и Российской Федерации (37,9/100000) при среднем для Европы уровне 18/100000 [16]. Регулярной статистической базы данных по распространённости суицидальных попыток (парасуицидов) в ВОЗ не существует, т.к. не существует единой системы их регистрации в
государствах-членах ВОЗ [14]. Однако, ряд эпидемиологических исследований дают
основания предполагать, что уровни регистрируемых суицидальных попыток (парасуицидов) в 10-20 раз превышают уровни суицидов [7, 30].
Цель работы – изучить основные тенденции динамики уровня суицидов в Республике Беларусь за период 1985-2002 гг.
2
Методы. Анализ описательных данных по распространённости суицидов в Беларуси по информационным источникам Министерства статистики и анализа РБ.
Результаты. Динамика общего показателя уровня суицидов. В 2002 г. население
РБ составило примерно 9,9 млн. человек [5]. В 2002 г. самоубийство, при уровне
33,3/100000 населения в год, являлось пятой по частоте причиной смерти после сердечно–сосудистых заболеваний, новообразований, болезней органов дыхания и болезней
органов пищеварения [13]. Представляет интерес тот факт, что смертность от дорожнотранспортных происшествий и убийств значительно ниже и составляла, соответственно, 22,2/100000 и 11,5/100000 в год. Уровень суицидов увеличился с 20,5/100000 в 1990
г. до 35,3 в 1996 г. (темп прироста 72%), когда он достиг своего максимального за всю
предыдущую историю Беларуси значения, и затем незначительно снизился до 33,3 к
2002 г. (рис. 1) [11, 12, 13].
Динамика уровня суицидов в мужской и женской популяциях. Диспропорция
населения Беларуси по половому признаку не очень существенна: в 2002 г. 47% населения составляли мужчины, 53% - женщины [5]. Скачок уровня суицидов между 1990 и
1996 г. в основном произошёл за счёт увеличения показателя в мужской популяции (см.
рис. 1), где он вырос с 34,5 до 64,5/100000 (темп прироста 87%) и незначительно снизился до 60 в 2002 г. В женской популяции увеличение уровня суицидов оказалось менее значимым: с 8 до 10/100000 (темп прироста 25%). Уровень суицидов среди женщин
значительно ниже, чем у мужчин: соотношение уровней в 2002 г. - 6:1 [11, 12, 13].
Возрастные коэффициенты смертности от суицидов. В 2002 г. максимальные
уровни суицидов в мужской популяции отмечены в возрастном диапазоне 50-59 лет: 99
на 100000 данной подгруппы (рис. 2). Уровень суицидов среди женщин плавно поднимается до максимальных значений в возрасте старше 70 лет (17,6 /100000) [13]. В 1985г.
«пиковый» диапазон для мужской популяции ограничивался возрастом 40–49 лет
(84,2/100000), а у женщин отмечалось два пика – 40–49 лет (14,6/100000) и возраст
3
старше 70 лет (15,6/100000) [11]. Увеличение уровня суицидов в мужской популяции
отмечалось во всех возрастных диапазонах, но максимальные темпы прироста (19852002 гг.) - в диапазонах до 29 лет и старше 60 лет (рис. 3). В женской популяции динамика показателя характеризуется беспрецедентным ростом уровня суицидов в группах
моложе 20 лет, 25-29 лет и существенно менее значимым увеличением в подгруппах
30-39 лет, 50-59 лет и старше 70 лет (см. рис. 3).
Динамика уровней суицидов в городской и сельской местности. Примерно 71%
населения Беларуси проживает в городах и 29% - в сельской местности [5]. С 1985 г.
рост уровня суицидов в сельской местности (темп прироста к 2002 г. 74%) значительно
опережал таковой в городах (темп прироста 37%) (рис. 4). Соотношение уровня «сельских» суицидов к «городским» в 2002 г. составило примерно 2:1 [3].
Динамика уровня суицидов в областях Беларуси. Наибольшие уровни суицидов в
1999 г. зарегистрированы в Витебской (45,4/100000) и Минской области (45,7/100000),
минимальный (20,4/100000) - в г. Минске (рис. 5) [1]. Максимальные темпы прироста
(1990-1999 гг.) отмечались в Гомельской (93,8%) и Минской области (89,6%), минимальный - в г. Минске (29,1%) [1]. Наибольший среднегодовой уровень суицидов
(1990-1999 гг.) как общий, так и в подгруппах, разделённых по признаку пола, отмечен
в Витебской области (общий - 40,9; мужчины – 70,9; женщины – 14,6), на втором месте
– Минская область (общий - 36,8; мужчины – 65,7; женщины - 11) (рис. 6) [1].
Представления о применяемых в РБ способах суицида можно составить по данным «Клинико-эпидемиологического исследования суицидального поведения среди
городского населения Беларуси (на примере г. Минска)» [7]. В 1997 г. основным способом самоубийства среди мужчин в г. Минске (N=266) было повешение (84%), на втором месте – падение с высоты (6%), на третьем – отравления (3%). Аналогичная картина среди женщин (N=69): повешение - 67%, падение с высоты - 19%, отравления - 12%.
4
Алкогольное опьянение (определяемое по содержанию алкоголя в биологических жидкостях) сопровождало 59% суицидов мужчин и 25% - женщин [7].
Научные исследования в Беларуси. До настоящего времени в Республике Беларусь, насколько известно автору, исследования суицидального поведения проводились
только силами Лаборатории социальной и клинической психиатрии ЦНИЛ БГМУ:
«Клинико-эпидемиологическое исследование суицидального поведения среди городского населения Беларуси (на примере г. Минска) 1999-2000 гг.» [7], «Изучить распространенность и особенности суицидального поведения среди населения, отселённого из
районов радиоактивного заражения, 2000 г.» [6], «Создать республиканскую систему
эпидемиологического контроля и профилактики суицидального поведения, 2001-2003
гг.» [10]. Защищена диссертация по теме «Суицидальное поведение больных шизофренией и близкими к ней расстройствами», БелМАПО, 1999) [8].
Обсуждение. Значительный рост уровня суицидов в Беларуси в первой половине 90-х годов совпадает с аналогичными тенденциями, наблюдавшимися во многих
государствах постсоветского пространства (Российской Федерации, странах Балтии,
Украине) [18, 20, 22, 28]. Такая динамика распространённости суицидов характерна для
периодов глобальных социально-экономических кризисов, во время которых снижается
степень социальной и психологической защищённости членов общества и наблюдается
рост фактора «аномии» - дезинтеграции государственных и общественных структур,
нарушения сплочённости сограждан в обществе [2]. Это явление было исследовано ещё
в XIX в. автором макросоциальной модели суицидогенеза французским социологом Э.
Дюркгеймом и подтверждено в ряде современных исследований [2, 21, 22]. D. Lester
(1998) было продемонстрировано, что в 10-ти республиках бывшего СССР увеличение
уровня суицидов в постсоветский период составило в среднем 3,99/100000 в год [22].
Значительное преобладание уровня мужских суицидов над женскими отражает
хорошо известную закономерность: среднемировой коэффициент соотношения «муж-
5
ских» уровней к «женским» в 1995 г. составил 3,6:1 и в 2020 г. составит 3,9:1 [14]. Шестикратное и более преобладание «мужских» уровней характерно для многих государств: Латвия, Новая Зеландия, Швейцария, Австралия, Великобритания и др. [24]. В
мире существует только 1 страна – Китай, где уровни суицидов среди женщин постоянно выше (примерно в 2 раза), чем среди мужчин [27]. Если последнее явление, повидимому, связано с местными культуральными и социально-экономическими особенностями и требует специальных исследований, то первое (значительное преобладание
«мужских» суицидов) имеет частичное объяснение. Так же, как и смерть от ишемической болезни сердца, убийств, несчастных случаев, передозировки алкоголя и наркотиков, суицид является феноменом, присущим мужчинам в большей степени, чем женщинам [24]. С точки зрения гендерной психологии, это явление во многом связано с
различными общественными ожиданиями от мужской и женской социальных ролей.
Ключевыми для данного вопроса факторами являются различия в способах эмоциональной экспрессии и поведении, направленном на поиск помощи. По-видимому,
именно благодаря требованиям социума (и в меньшей степени в связи с биологическими различиями) мужчина приучается не выражать негативные эмоции («мальчики не
плачут»), а, зачастую, и не осознавать их (алекситимия), так как это не отвечает принятому в обществе стереотипу маскулинности. То же относится к поиску помощи в состоянии кризиса. Демонстрировать свою депрессию, так же как и искать помощи у специалиста (или близких людей) равносильно признанию своей слабости и, соответственно, социальной неуспешности. Для социального стереотипа феминности в значительно большей степени приемлемо более открытое выражение эмоций и активный поиск помощи. Вероятно, это во многом связано с парадоксальным феноменом в 2 раза
большей распространённости диагноза депрессии в женской популяции при значительно меньшем, чем у мужчин уровне суицидов [24]. Активным же поиском помощи мож-
6
но объяснить и то, что суицидальные попытки (мотивом которых часто и является
«крик о помощи») чаще регистрируются в женской популяции [30].
Увеличение смертности, в целом, и уровня суицидов, в частности, в период глобальных социально-экономических изменений в основном за счёт мужской популяции
хорошо известный феномен, в очередной раз подтверждённый ситуацией в странах Восточной Европы и бывшего СССР [20, 22, 24]. В период между 1990 и 1994 гг. средняя
продолжительность жизни мужчин в России снизилась с 63,8 до 57,7 лет, женщин – с
74,4 до 71,2 лет, приведя к наибольшему для индустриальных стран гендерному разрыву [24]. Эту повышенную чувствительность мужской популяции к социальноэкономическим стрессорам также можно объяснить исходя из позиции гендерных различий. Снижение уровня жизни, социальная нестабильность и профессиональная дезинтеграция, в первую очередь, подрывают маскулинный стереотип силы, контроля над
событиями, финансовой успешности и профессиональных достижений, что и провоцирует психологическую дезадаптацию, являющуюся триггером для суицида, психосоматических расстройств, зависимости от алкоголя. Большая, по сравнению с мужчиной,
интеграция женщины в сферу семьи и воспитания детей является своего рода социальным «протектором» суицида [2, 24]. Мужчины менее интегрированы социально, имеют
меньше источников социальной поддержки, чем женщины. В кризисных ситуациях они
чаще, чем женщины, склонны проявлять дезадаптивные стратегии совладения со стрессом: избегание, отрицание и отвлечение, в том числе, с помощью алкоголя [24, 25].
Возрастные особенности распространения суицидов в РБ совпадают с общемировыми тенденциями: наибольший уровень самоубийств традиционно регистрируется в
старших возрастных группах (и поэтому возраст после 45 лет принято считать относительным фактором риска суицида), но наибольший темп прироста во второй половине
XX века отмечался среди молодых людей [14, 26]. По данным Национального центра
статистики здоровья США темп прироста уровня суицидов среди молодых мужчин 15-
7
24 лет за период с 1950 по 1987 гг. составил 228%, аналогичный показатель для той же
возрастной группы женщин – 69% [26]. При анализе изменений распространённости
суицидов в мире в абсолютных показателях между 1950 и 1998 гг. было выявлено, что
количество умерших от суицида в возрасте после 45 лет уменьшилось на 15% за счёт
увеличения суицидов в возрасте до 45 лет. Большую часть умерших от суицида в мире
составляют, на данный момент, люди в возрастном диапазоне 5-44 лет (55%) и меньшую (45%) – старше 45 лет [14]. Рост уровня суицидов в молодых популяциях объясняют главным образом увеличением пропорции подростков в общей популяции, усилением социальной ответственности и конкурентных нагрузок на молодые поколения,
которые не готовы к этому психологически [19, 24].
Существенное преобладание уровня и темпов роста «сельских» суицидов над
«городскими» стали характерными явлениями второй половины XX века для многих
государств Восточной Европы и Азии [27, 29]. Так, в Литве до 40-х гг. прошлого века
уровень «городских» суицидов был в 4-5 раз выше «сельских»; к 60-м уровни сравнялись, а в последние десятилетия прошлого века уровень суицидов среди сельских жителей стал в 2 раза выше, чем среди городских [17]. Схожая динамика отмечалась в
Латвии, где соотношение «сельских» суицидов к «городским» в конце 90-х гг. составляло 1,4 [28]. С точки зрения социальной теории суицида Э. Дюркгейма, патриархальный образ жизни и более прочные межличностные связи в сельской местности представляли собой выгодную альтернативу городской разобщённости и служили своеобразным протектором от суицида [2]. Увеличение уровня суицидов в сельской местности может обозначать, в таком случае, только одно: деструкцию устоявшихся традиций
и социальных взаимосвязей. Следующие факторы способствуют увеличению уровня
самоубийств в сельской местности: объединение и разорение маленьких хозяйств, увеличение безработицы; нарушение семейных связей; доступность огнестрельного оружия и агротехнических ядов; более низкий, чем в городе уровень социальной защиты и
8
медицинской помощи; меньшая доступность специализированной психиатрической и
психологической помощи [29]. За исключением вряд ли совместимых с нашей реальностью факторов (объединение мелких хозяйств), и с добавлением таких предположительных предикторов, как высокий уровень потребления легального и нелегального алкоголя, а также характерное для сельских жителей пренебрежение проблемами с психическим здоровьем и низкий уровень обращаемости за помощью, указанная модель
частично может объяснить сложившуюся ситуацию.
Значительные межрегиональные различия уровней суицидов в Беларуси не получили должного объяснения и требуют серьёзных исследований. Среди факторов, которые предположительно могут быть связаны с различиями коэффициентов смертности, представляют интерес следующие: уровень потребления алкоголя населением, заболеваемость алкогольными психозами и алкоголизмом, уровни безработицы и разводов, плотность населения, религиозные традиции и др.
Предпочтение определённых способов самоубийства отражает известную закономерность: высоко травмирующие способы (повешение, падение с высоты и т.п.)
преобладают в выборках умерших от суицида, а менее травмирующие способы (отравление медикаментами) преобладают среди индивидов, совершивших суицидальные попытки [9, 30]. Существуют культурно специфичные особенности «выбора» способа суицида, зависящие от социально-экономических, этнических и др. предпосылок. Например, большинство суицидов в США совершается с помощью огнестрельного оружия
[9], а доминирующим способом в Великобритании 50-х гг. было отравление высокотоксичными газами (кухонным и выхлопными) [15]. Высокий процент суицидов (особенно в мужском населении Беларуси), совершаемых в состоянии алкогольного опьянения, свидетельствует о следующем. Во-первых, алкоголь является традиционным
триггерным фактором самоубийства, с одной стороны, увеличивая импульсивность поведения и снижая степень сознательного контроля над психомоторными функциями, и,
9
с другой стороны, проявляя себя как «анестетик» и «транквилизатор», повышающий
болевой порог и снижающий барьер перед самотравматизацией. Во-вторых, алкогольная зависимость является фактором риска суицида. В ряде исследований продемонстрировано, что риск суицида при алкоголизме приближается к таковому при большой
депрессии и достигает 15% [25]. Метаанализ факторов риска суицида, проведенный
специалистами ВОЗ, показал, что среди умерших от самоубийства (N=8205) 22,4%
страдало зависимостью от психоактивных веществ (подавляющее большинство - зависимостью от алкоголя) и это был второй по частоте диагноз психического расстройства
в данной выборке после диагноза «расстройства настроения» (35,8%) [14].
Таким образом, с учётом высокой социальной и медицинской значимости проблемы суицидов для РБ, очевиден крайний недостаток проводимых исследований по
данной теме. С целью разработки научно обоснованных государственных программ
профилактики суицидального поведения в Беларуси требуется проведение исследований, направленных на выявление групп повышенного риска, причин межрегиональных
различий, разработка терапевтических и обучающих программ превенции суицидов.
10
70
60
62,5
Мужчины
Женщины
Общий
50
40,4
34,5
30
8
8
34
34,4
33,3
33,2
20,5
20
10
35,3 34,7 35
31,5
23
99
100
55,7
40
120
63,4 61,1 63,6
60,3 60
10 9,5
9,4 10 10,3 10,1
/100000 каждой подгруппы
/100000
64,5
9,3 9,7
81,5
77,2
80
74,2
77,5
60
49,7
Женщины
40
20
Мужчины
15,4
0
16
12,3
9,5
4,3
2,7
11,7
17,6
9,9
0
моложе
20
1985 1990 1995 1996 1997 1998 1999 2000 2001 2002
Год
126%
Мужчины
120%
79%
50
86%
78%
60%
40
50-59
28%
14% 4%
20%
13%
0%
моложе 20-24 25-29
-7%
20
30-39
40-49
50-59
-16%
60-69
-4%
18,5
33,3
25,3
25,3
0
1985
1990
1995
1999
2000
2001
2002
Рис. 4 Коэффициент смертности от
суицидов в городском и сельском
населении РБ
Брестская
Витебская
Гомельская
Гродненская
Минск
Минская
Могилёвская
общий
мужчины
женщины
80
70,9
70
40,9
50
56,2
46
40,9
35,9 36,8
40
30
30
22,7
20
22,1
14,6
25
32
29,9
24,9
20
10
Год
65,7
54
60
/100000
/100000
33,2
Общий
Город
Село
16,8
Рис. 3 Темп прироста возрастных
коэффициентов смертности от суицидов
в РБ (1985-2002 гг.)
40
34,4
20
Возрастной диапазон (лет)
45
52,7
26,8
старше
70
-40%
52,1
27
20,5
10
50
старше
70
53,6
26,9
23
23%
34
31,5
30,3 27,6
44%
30%
55
60-69
41
30
40%
-20%
40-49
50,1
Женщины
94%
80%
30-39
Возрастной диапазон (лет)
60
144%
140%
100%
25-29
/100000
160%
20-24
Рис. 2 Возрастные коэффициенты
смертности от суицидов в РБ (2002 г.)
Рис. 1 Динамика уровня суицидов в РБ
35
87,8
11
9,8
8,5
6,6
10,5
6
0
кая
15
1990 1991 1992 1993 1994 1995 1996 1997 1998 1999
Год
Рис. 5 Региональная динамика уровня
суицидов в РБ
Бр
тс
ес
т
Ви
еб
ска
я
кая
с
ль
ме
Го
о
Гр
кая
с
ен
дн
к
нс
Ми
Ми
ка
нс
я
я
ска
ёв
гил
о
Область
М
Рис. 6 Среднегодовые уровни суицидов в
областях РБ (1990-1999 гг.)
11
ЛИТЕРАТУРА
1. Гайдук Ф.М., Гелда А.П., Гелда Т.С. Региональные особенности распространённости самоубийств в Беларуси (1990-1999 гг.) // Белорусский медицинский журнал. –
2003. – № 4 (6).- С. 49-52.
2. Дюркгейм Э. Самоубийство. Социологический этюд: Перевод с франц. - 2-е издание. - М.: “Мысль”, 1994. – 399 с.
3. Заболеваемость и смертность населения Республики Беларусь. Статистический
сборник. – Мн., Министерство статистики и анализа РБ, 2003. – 384 с.
4. Здравоохранение в Республике Беларусь: Офиц. стат. сб. / МЗ РБ. Отд. мед. статистики; [Ред. Т.Н. Беленова]. – Минск: БелЦНМИ, 1997. – 340 с.
5. Здравоохранение в Республике Беларусь: Офиц. стат. сб. за 2002 г. – Мн.: ГУ
РНМБ, 2003. – 356 с.
6. Изучить распространенность и особенности суицидального поведения среди населения, отселённого из районов радиоактивного заражения: Отчёт о научном исследовании/ Ф.М. Гайдук, В.Б. Позняк, А.П. Гелда и др. – Мн.: Лаборатория социальной и Клинической психиатрии ЦНИЛ БГМУ, 2000. – 122 с.
7. Клинико-эпидемиологическое исследование суицидального поведения среди жителей г. Минска: Методические рекомендации / В.Б. Позняк, А.П. Гелда, Е.В. Ласый и
др. – Мн.: БГМУ, 2001. – 15 с.
8. Ласый Е.В. Суицидальное поведение больных шизофренией и близкими к ней расстройствами: Автореф. дис. … канд. мед. наук: 14.00.18 / Минский государственный
медицинский институт. – Минск, 1999. – 21 с.
9. Первичная профилактика психических, неврологических и психосоциальных расстройств. – М.: Смысл, 2002. – 127 с.
10. Регистрация суицидальных действий среди населения Беларуси: Методические рекомендации / В.Б. Позняк, А.П. Гелда, П.В. Рынков и др. – Мн.: БГМУ, 2002. – 21 с.
11. Статистический ежегодник Республики Беларусь = Statistical Yearbook of the Republic of Belarus. 1998 / М-во статистики и анализа РБ. – Минск, 1998. - 588 с.
12. Статистический ежегодник Республики Беларусь = Statistical Yearbook of the Republic of Belarus. 1999 / М-во статистики и анализа РБ. – Минск, 1999. - 585 с.
13. Статистический ежегодник Республики Беларусь, 2003 / Минстат Республики Беларусь. – Минск, 2003. - 607 с.
14. Bertolote J.M., Fleischmann A. Suicide and psychiatric diagnosis: a worldwide perspective // World Psychiatry. – 2002. – Vol. 1, #3. – pp. 181-185.
15. Clarke R.V., Mayhew P. The British gas suicide story and its criminological implications
// Crime & Justice. – 1988. – Vol. 10. – pp. 79-116.
16. European health for all database. Multipurpose data presentation system. Version 2.0 //
WHO Regional Office for Europe Health Information Unit, Lithuanian Health Information Centre, 2003.
17. Gailiene D., Domanaskiene V., Keturakis V. Suicide in Lithuania /Arch Suicide Res. –
1995. – pp. 149-158.
18. Haghighat R. Psychiatry in Lithuania: the highest rate of suicide in the world // Psychiatric Bulletin. - 1997. - Vol. 21. - P. 716-719.
19. Holinger P.C., Offer D. Prediction of adolescent suicide: a population model // Am J Psychiatry. – 1982. – Vol. 139. – pp. 302-307.
20. Krasnov V., Voitsekh V., Nemtsov A. Suicide behaviour in Russia in 1980-90s: Indices
and factors // Eur. Psychiatry. – 2000. – Vol. 15 –Suppl. 2. – P. 269.
21. Leenars A.A., Yang B., Lester D. The effect of domestic and economic stress on suicide
rates in Canada and the US // J. Clin. Psychol. – 1993. – Vol. 49, # 6. – P. 918–921.
22. Lester D. Suicide and homicide after the fall of communist regimes // Eur. Psychiatry. –
1998. – Vol. 13, # 2. – P. 98–100.
12
23. Lukas C., Seiden H.M. Silent grief: living in the wake of suicide. N. Y.: Charles Scribner’s Sons, 1987. – 255 p.
24. Moller-Leimkuhler A.M. The gender gap in suicide and premature death or: why are men
so vulnerable? // Eur Arch Psychiatry Clin Neurosci. - 2003. - Vol. 253, #1. – pp. 1-8.
25. Murphy G.E. Suicide in alcoholism, in Suicide. Edited by Roy A. Baltimore, Williams &
Wilkins, 1986. – pp. 89-96.
26. National Center for Health Statistics: Vital Statistics of the United States: 1987, Deaths
for Selected Causes, Rockville, MD, 1989.
27. Phillips M.R., Li X., Zhang Y. Suicide rates in China, 1995-99. // Lancet. – 2002. – Vol.
359. – pp. 835-840.
28. Rancans E., Salander-Renberg E., Jacobsson L. Major demographic, social and economic
factors associated to suicide rates in Latvia 1980-98 // Acta Psychiatr Scand. – 2001. –
Vol. 103. – pp. 275-281.
29. Tondo L. Prima del tempo. Capire e prevenire il suicidio. Rome, Italy: Carocci; 2000
30. WHO / Euro multicenter Study on parasuicide. Facts and figures / Ed. U. Bille - Brache. –
World Health Organization Regional Office for Europe, Copenhagen, 1999. – 99 p.
13
РЕФЕРАТ
Республика Беларусь относится к государствам с высоким уровнем суицидов
(33,3 на 100000 населения в 2002 г.). Ежегодно в Беларуси около 3500 человек умирает
от самоубийства. Рост общего уровня суицидов в Беларуси в 90-х гг. отражает тенденции, характерные для стран Восточной Европы и многих республик бывшего СССР,
столкнувшихся с серьёзными социально-экономическими и политическими переменами после распада коммунистического блока. Мужское население более чувствительно к
социальному кризису, что отражается на чрезвычайно высоких темпах прироста уровня
суицидов. Максимальные уровни суицидов отмечаются в старших возрастных группах
населения Беларуси, но максимальные темпы прироста характерны для молодёжи.
Уровень суицидов в сельских районах страны в два раза превышает таковой в городах.
По среднегодовому уровню суицидов за период 1990-1999 гг. лидирующее место занимают Витебская и Минская область. Большая доля суицидов, совершаемых в состоянии
алкогольного опьянения, косвенно свидетельствует о высокой значимости алкогольной
зависимости как фактора риска суицида. С учётом высокой социальной и медицинской
значимости проблемы для Беларуси, очевидны крайний недостаток проводимых исследований по теме и отсутствие государственной программы превенции суицидов. С целью разработки государственных программ профилактики суицидального поведения
требуется проведение научных исследований, направленных на выявление групп повышенного риска суицида и разработка терапевтических и обучающих программ по
превенции суицидов.
14
АВТОР
ЛАСЫЙ Евгений Валерьевич
Кандидат медицинских наук, доцент кафедры психиатрии Белорусской медицинской академии последипломного образования
Адрес: 223059, Минск, Долгиновский тракт, 160, пос. Новинки, Республиканская
психиатрическая больница, Кафедра психиатрии БелМАПО
Контактные телефоны: 289 80 19, +375 29 7551571