Презентации и стенограмма выступлений в прениях по 5 и 6
advertisement
Презентации и стенограмма выступлений в прениях по 5 и 6 вопросам повестки дня Гришанков Дмитрий Эдуардович – Генеральный директор Рейтингового агентства «Эксперт РА» Для меня большая честь выступать здесь перед таким собранием. Также для нас была большая честь, что мы участвовали в разработке стратегии. Основные положения той части стратегии, которая касается развития банков, Анатолий Геннадьевич очень хорошо изложил, и, наверное, мне нет смысла повторяться. Я хочу сконцентрировать ваше внимание на некоторых особенностях этой стратегии. Как и любая стратегия, она содержит цели, она содержит описание проблем, которые надо решить при достижении целей, и средств. Вот я хотел бы очень коротко, просто на понятийном уровне остановиться на этих вещах, потому, что дальше последует процесс обсуждения доработки стратегии. Вот я хотел бы некие идеологические посылы стратегии здесь как-то еще раз повторить, сконцентрировать ваше внимание. Начну с целей. Хотя цели, которые были заявлены, звучат вроде бы достаточно просто и банально, но я вам напомню цель, которая была поставлена в предыдущей банковской стратегии. Я зачитываю: «Основной целью развития банковского сектора является повышение устойчивости банковской системы и ее эффективности». То есть мы делаем банковскую систему вроде бы как саму для себя, она занимается саморазвитием. А это не так, и я здесь привел еще несколько ложных целей, которые ставятся. Они все правильные цели, против них очень трудно спорить, но есть некие ценности, ради которых вообще существует и банковская система, и финансовая система в целом. Вот мы рассматриваем цель финансовой системы, как «обеспечить социальную стабильность, устойчивый экономический рост и суверенитет». Как ни странно, вот недавно мне в руки попала стратегия финансовой системы США, принятая Минфином США, там звучит следующее: «Миссия Минфина – это обеспечение экономического роста и стабильности». То есть мы, оказывается, шли разными путями, пришли к одному и тому же, за исключением одной маленькой вещи – для США суверенитет сейчас менее важен, нежели чем для нас. Теперь несколько слов о проблемах. Российская финансовая система на сегодняшний день не адекватна ни целям развития страны, ни экономическому состоянию, ни тем амбициозным задачам, которые ставит перед нами Правительство и мы сами. То есть она несоразмерна по масштабам, и об этом можно говорить сколько угодно, оценки будут разные: кто-то говорит, что она должна увеличиться в 5 раз, кто-то говорит – в 25, но то, что она должна увеличиться многократно, – с этим не спорит никто. Она не сбалансирована, и сейчас я вам это покажу на очень маленьком примере, и она зависит от внешних рынков. То есть, если переформулировать, она такая маленькая, кривенькая, и при этом еще норовит ускользнуть. На этом графике представлены финансовые системы основных стран: Великобритания, Германия, США. Здесь показано, что, допустим, в США это очень сильная диверсифицированная система, она сбалансирована. В Великобритании больше упор на банки, и, наверное, мы будем ближе к какой-то этой модели. Если мы посмотрим, Россия – это маленький столбик, в котором оставшаяся часть просто вылилась из радуги в одну черную полоску. Поэтому здесь те проблемы, с которыми нам предстоит столкнуться: первое – это увеличить систему кратно. Второе. Запретить нельзя, тот, кто решил продать свой бизнес за границу, он его продаст, и здесь с этим ничего не сделать. Надо убрать причину. А причина заключается в том, что риски по-прежнему остаются довольно высокими, а бизнес уже развивается гораздо меньше, он не дает той отдачи, которую давал раньше. Поэтому надо, с одной стороны, снижать риски, с другой стороны – дать новую кровь финансовой системе. И здесь я перехожу к средствам – это ресурсы, которые должны быть влиты в финансовую систему. Здесь мы анализировали разные сектора: страхование, это пенсионная система, это банки – у всех одна и та же «болезнь» – не хватает ресурсов. Откуда могут быть взяты ресурсы? Я здесь перечислил три основных канала. Первый канал – средства государства и фондов, вот они здесь перечислены. И за этим обычно следует «опять предлагают своровать». Нет, об этом речи пока нет, я думаю, что своруют и без нас, как говорится. Но главное, чтобы эти средства проходили, хотя бы частично, через нашу финансовую систему, а сейчас они ее минуют. Дальше. Капитализация активов. Анатолий Геннадьевич уже об этом говорил, и я, наверное, повторять не буду. Здесь просто заострю внимание, что сейчас эти активы, по нашим оценкам, капитализированы на 5–7%, ни земля, ни недра практически не вовлечены в оборот. Маленький пример. Нефтегазовый сектор: удалось оформить отношения собственности через лицензионный механизм – у нас «Газпром» впереди планеты всей, одна из крупнейших компаний. А лесопромышленный комплекс: не решили вопросы собственности на лесные угодья – соответственно, капитализация около нуля. И, наконец, средства населения. Я думаю, что этот актив гораздо менее представителен, эти активы гораздо менее объемные, чем капитализация нашего национального богатства, но этот ресурс, который дает «длинные» деньги и дает стабильность нашей системе и стране. Спасибо, что дали мне высказаться. Ананьев Дмитрий Николаевич – Председатель Комитета Совета Федерации ФС РФ по финансовым рынкам и денежному обращению Уважаемые коллеги, добрый день. Прежде всего, я хотел бы зачитать приветствие от председателя Совета Федерации. «23-му общему собранию Ассоциации региональных банков России от имени Совета Федерации Федерального собрания Российской Федерации. Приветствую участников и гостей 23-го общего собрания Ассоциации региональных банков. Ваше собрание проходит в условиях развития современных экономических отношений, выработки и принятия важнейших законов, обеспечивающих необратимые процессы экономических и социальных преобразований. В этом процессе важная роль принадлежит банковской системе России. Ассоциация региональных банков России как одно из самых влиятельных и авторитетных банковских объединений вносит значительный вклад в подготовку предложений по развитию законодательной базы функционирования банковского сектора России. Надеюсь, что активная деятельность кредитных организаций – членов вашей Ассоциации станет одним из эффективных механизмов в реализации приоритетных национальных проектов и будет способствовать дальнейшему укреплению экономического потенциала России. Желаю вам плодотворной работы и благополучия. Сергей Михайлович Миронов, Председатель Совета Федерации Федерального Собрания Российской Федерации». Уважаемые коллеги, я постараюсь максимально сократить свое выступление. Но прежде всего я бы хотел отметить, что многие инициативы и образ мышления во многом созвучны тому, что было сказано и Александром Васильевичем, и Анатолием Геннадьевичем. Я внимательно выслушивал те инициативы и те предложения, во многом я с ними согласен. Если же говорить о том, чем занимается, и что является основной задачей комитета Совета Федерации, то, вне всяких сомнений, это в первую очередь поддержка законодательных процессов, внимательное отслеживание законодательного регулирования, правоприменения и дальше корректировка законов. Но есть не менее важные аспекты, такие как поддержка и содействие институциональным преобразованиям, что является существенно более трудноизмеримым процессом, но не менее важным. Мы также думаем о том, как вместе способствовать тому, чтобы создать комфортную среду для внешних и внутренних инвесторов. Мы тоже обеспокоены тем, что существует значительный отрыв и отставание между финансовыми центрами, коими являются Нижний Новгород, Питер и крупные города, и рядом регионов. И являясь верхней палатой, палатой регионов, конечно, мы всю законодательную базу рассматриваем в том числе через призму региональной политики. Ясно, что нашей задачей, в том числе является быстрое реагирование на кризисные явления, которые, к сожалению, в последние полтора года имеют место на финансовых рынках. Мы, в том числе стараемся фокусироваться на том, чтобы содействовать упрощению доступа малого и среднего бизнеса к финансированию. В том числе мы видим, конечно, важной своей функцией поддержку кредитования банками и инвестиционной деятельности. Для нас важен контакт с региональными рынками, с региональными профучастниками, и наш комитет открыт для новаций, для тех инициатив, которые возникают у профессиональных участников. Скажу очевидную вещь. Конечно, в мировом масштабе существуют такие финансовые центры как Гонконг, но, наш взгляд, для России крайне важно иметь именно сильные региональные финансовые рынки, и это будет являться основой и оплотом здоровой, сильной финансовой системы Российской Федерации. Мы с вами за последние полтора года, и во многом даже благодаря кризису, что является, может быть, отчасти положительным аспектом, увидели, какое внимание на сегодняшний день и Президент, и Председатель Правительства уделяют финансовым рынкам. Прошло несколько заседаний Правительства на эту тему, глава государства встречался с руководителями ведущих банков, прошел Межрегиональный банковский совет в рамках Совета Федерации, и темы касались в первую очередь финансового кризиса. В одном из выступлений в Государственной Думе при утверждении мы с вами услышали четко поставленную задачу в программе действий нового премьера о том, что у России есть уникальный шанс именно в условиях финансового кризиса стать глобальным финансовым центром, и этим шансом обязательно надо воспользоваться. То, что может дать России вот такая возможность, если она будет реализована. Я не в полной мере согласен с экспертами, которые ряд, на мой взгляд, важных и системных целей время от времени пытаются назвать ложными целями, и в этом есть отличие видения нашего комитета. Я считаю, что ряд задач являются судьбоносными и вот именно тем вызовом, которым мы либо воспользуемся, либо нет. И я очень рассчитываю, что те перечисленные пункты, которые может дать нам создание международного финансового центра, – это крайне важные аспекты, которые усилят и экономическое влияние России, и геополитическое влияние России. Я не буду их перечислять, потому что они очень четко видны в презентации. Что необходимо сделать для того, чтобы реализовать вот эту возможность, этот вызов? В первую очередь, я думаю, основным аспектом является надотраслевое управление, создание специальной программы, которая позволила бы объединить усилия всех – и законодательной власти, и исполнительной власти, и министерств и ведомств. Я думаю, что это по силам, только если и правда будет реализовано надотраслевое управление, во главе которого встанет либо глава государства, либо премьер. Что позволит реализовать именно подобное управление таким стратегическим для России проектом? Я не буду перечислять – в презентации достаточно четко видно. Где мы находимся сегодня? 2007 год был, наверное, самым успешным годом развития наших финансовых рынков, мы добились существенных результатов, впечатляющих – я бы так сказал. Конечно, 2008 год будет, наверное, не столь успешным, но по 2007 году с точки зрения привлечения средств и реализации IPO мы обошли все европейские страны. Два важных предложения Сбербанка и ВТБ просто стали крупнейшими в мире. В том числе Российская Федерация добилась 12-го места по капитализации. И если будет правильно реализовано надотраслевое управление именно в части превращения России в глобальный финансовый центр, я думаю, что к 2020 году по плечу занять соответствующее Российской Федерации положение третьей – четвертой страны по капитализации в мире. В том числе, конечно же, это принесло и ликвидность, и прямые инвестиции и т.д. – я постарался четко описать такие базовые маркеры. Увеличилось и количество участников в несколько раз, и мы находимся еще только в начале пути. В том числе важный показатель – за год на ММВБ было допущено более 200 новых бумаг, и здесь мы тоже только в начале пути. Нельзя обойти влияние мирового кризиса, который, с одной стороны, принес трудности, и, наверное, он будет способствовать оздоровлению. С другой стороны, именно финансовый кризис позволяет Российской Федерации рассматривать для себя такие новые опции и примерять на себя новое возможное положение. Российский рынок в целом, и это можно констатировать, успешно противостоит кризису. Здесь хотелось бы, конечно, особо отметить роль регулятора, что именно в этот раз удалось обойтись без банкротств, удалось обойтись без паники, скорее этому были подвержены финансовые рынки развитых стран, а нам удалось пройти достаточно спокойно и, несмотря на нервное состояние, удалось сохранить стабильность. Я считаю, что это важный фактор профессионализма и качества работы регулятора. Вне всяких сомнений, конечно же, набрали опыт уже и профучастники, но этот важный аспект нужно отметить, и важно это состояние поддерживать. Одновременно мы с вами видим в том числе, что обострились проблемы недостаточности капитала, недокапитализированности нашей системы, и кризис ликвидности не упрощается, он продолжает обостряться. В этих условиях крайне важно отметить ту законодательную активность, которую пока оценивать со знаком «плюс» сложно. Я постарался перечислить наиболее важные положительные, позитивные изменения. Список негативных изменений весом, то, что не удалось реализовать. Меня настраивает на позитивную основу созвучие позиций и готовность отрабатывать вместе с нижней палатой, у нас большой список законодательных инициатив, который измеряется десятками. Я очень рассчитываю, как прозвучало в выступлении Анатолия Геннадьевича, что нам удастся создать рабочую группу, которая сможет и маленькие проблемы, и системные вопросы начать успешно решать, и через нижнюю палату пойдет поток нужных банковской системе законов. Из наиболее важных инициатив, на мой взгляд, созвучных текущему моменту, комитет будет стараться проводить следующие инициативы. Мы считаем, что крайне важно предоставить право государственным институтам развития выдавать коммерческим банкам соответствующим определенным критериям долгосрочные субординированные кредиты. Это могло бы позволить в этих условиях капитализировать систему. Мы считаем, что необходима инвестиционная льгота, направляемая на увеличение капитала банков. Это тоже прозвучало в выступлениях предыдущих ораторов, я просто на этом бы хотел тоже остановиться, и я надеюсь, что здесь Минфин нас поддержит. Мы считаем целесообразным ввести безотзывные депозиты. Да, банки будут давать премию на ставку, это абсолютно понятный процесс, и это в том числе укрепит банковскую систему, потому что станет проще и удобнее управлять своей ликвидностью. Не говоря о том, что, наверное, последняя инициатива может встретить и противников, но, на мой взгляд, в условиях недокапитализированности системы, наверное, правильно будет все же снижать нормативы достаточности капитала, чтобы поддерживать именно свою банковскую систему и давать возможность конкурировать с европейскими банками, которые уже живут по этим правилам. Я не буду перечислять все те тенденции развития банковской системы России, которые перечислены у меня на слайде. Просто хотел бы дать, с одной стороны, очевидную, но очень четкую рекомендацию. На мой взгляд, очень важно, чтобы кроме системных документов общего характера, которые являются важными и системообразующими, каждый региональный банк очень четко определил свою роль, свою позицию, свое место в этом достаточно непростом процессе, который осложняется кризисами, который осложняется просто жизнью. Но очень важно, чтобы безучастные временами региональные банки очень четко себя отпозиционировали и для себя выбрали именно свою стратегию развития, именно свое положение и очень прагматично оценили свои возможности. Очевидная вещь, но очень часто, к сожалению, мы дожидаемся, что кто-то за нас что-то решит. Нет, лучше принимать решения, временами даже неправильно принятые решения дают больший результат, чем ожидание неизвестности. Появилось достаточно большое количество стратегий: НАУФОР представила оптимальную модель развития фондового рынка, которая заслуживает внимания, Ассоциация российских банков предложила свою стратегию, Ассоциация «Россия» работает над концепцией, я думаю, что в ней будет много правильных и очень важных задач. Но то, что касается каждого регионального банка, очень важно, чтобы у каждого регионального банка, который рассчитывает (я надеюсь, что их будет много) долго, плодотворно и эффективно работать, должна быть своя очень четкая стратегия. И здесь, возможно, имело бы смысл порекомендовать Ассоциации описать тот возможный выбор опций вариантов развития, их не так много, я думаю, что хватит пальцев одной руки, для того чтобы региональным банкам, с учетом иногда и недостатка кадров, и недостатка, может быть, такого глобального видения, подсказать те правильные опции, которые у каждого регионального банка есть. К сожалению, на сегодняшний день, с моей точки зрения, недостаточно качественно обеспечивается со стороны саморегулируемых организаций защита интересов именно региональных банков. Мы очень часто говорим правильные вещи, но я не в полной мере согласен с позицией по отношению к иностранным банкам. На сегодняшний день, создавая равные условия, мы можем оказаться через пару лет, как в восточноевропейской стране: когда выглянул в окно, а там нет не то что региональных банков, там уже частных банков не осталось российских. В этой части та политику, которая проводится в Китае, на мой взгляд, кажется более целесообразной. Здесь, на мой взгляд, нам имеет смысл все же поразмышлять, что разумные ограничения могут принести даже большую пользу, особенно с учетом недокапитализированности нашей банковской системы. И для саморегулируемых организаций задача защиты интересов региональных банков должна решаться, наверное, на более высоком, на более качественном уровне, это, на мой взгляд, требование времени. В том числе еще раз я хотел бы повториться о том, что необходимо находить инструменты повышения капитализации малых и средних региональных банков. Да, это риски, но на это нужно идти. И также очень важно отследить и добиться защиты интересов, российские банки обязаны иметь справедливый доступ к государственным ресурсам. Последние аукционы, которые прошли в Минфине, когда в первую очередь иностранные банки с рейтингами и т.д. имеют доступ к ресурсам, у меня вызывают все же некие сомнения. Потому что мне сложно представить, чтобы, допустим, в Германии или в какой-то развитой европейской стране не собственные банки получили бы определенный приоритетный доступ к государственным ресурсам. Очень сомнительно, что это произошло бы на развитых рынках. Я думаю, мы тоже должны бороться и за свой суверенитет, и за свою банковскую систему, и думать о том, как не только по формальным признакам, а, конечно же, рейтинги – это формальный признак, это важный механизм измерения рисков, но как все же учитывать этот фактор и осуществлять разумную протекционистскую политику по отношению к российским банкам. Несколько оптимистичный последний слайд, но так оно, наверное, и должно быть в жизни. Заканчивая свое выступление, я еще раз хотел бы остановить внимание на той задаче, которая прозвучала в выступлении нового премьер-министра, на мой взгляд, это не ложная цель, на мой взгляд, это крайне важная цель, которая может дать огромные и политические, и экономические, и геополитические возможности для Российской Федерации. И крайне важно именно всем министерствам и ведомствам законодательной и исполнительной власти, и профучастникам очень серьезно оценить это, потому что такие возможности появляются нечасто. Постараться превратить Россию в глобальный финансовый центр – это труднодостижимая, амбициозная, но все же, на мой взгляд, реализуемая задача. Если мы с вами оценим те результаты, которых уже добилась Россия, и взглянем на 10–15 лет тому назад, то те результаты, которые мы сегодня имеем, кажутся просто невыполнимыми. Глаза боятся, а руки делают. И, на мой взгляд, поставить высоко планку, труднодостижимую задачу – она вполне может быть достижима. И ясно, что она может быть в том числе достижима, если у нас будут сильные региональные банки. Я бы хотел всем участникам собрания пожелать успешной, плодотворной работы и постараться реализовать именно эти две цели в своей деятельности, в свой работе: построить в России глобальный финансовый центр и сделать это так, чтобы преобладали все же российские государственные и региональные банки. Спасибо. Турбанов Александр Владимирович – Генеральный директор ГК «Агентство по страхованию вкладов» Добрый день, уважаемые коллеги. Сегодня уже невозможно представить историю развития банковского сектора России в новейшее время без Ассоциации «Россия». Ассоциация и банковская система практически ровесники у нас. За более чем 17 лет своего существования Ассоциация утвердилась в качестве одного из ведущих аналитических и организующих центров в финансово-банковской сфере. Поэтому проект концепции развития банковского сектора, подготовленный и представленный Ассоциацией при содействии с Рейтинговым агентством «Эксперт РА», конечно, вызывает живой интерес. Концепция призвана обозначить пути достижения целого ряда целей, и достижению этих целей будет способствовать и система страхования вкладов, поэтому позвольте на этом остановиться подробнее. Сегодня портрет системы страхования вкладов, создание которой началось в начале 2004 года, выглядит следующим образом. Она объединяет 933 банка. За время ее существования произошел 31 страховой случай. На наш взгляд, это число адекватно текущему состоянию банковского сектора. Общий размер обязательств по нашим страховым выплатам относительно невелик – порядка 700 миллионов рублей, их получателями являются около 56 000 человек. Зона покрытия, если так можно выразиться, – от Кисловодска до Камчатки. Принципиально важно, что выплаты проходят в спокойной обстановке, нет ни одного случая задержки, нет ни одной жалобы, никакой истерии. В то время как, вы помните, в 90-е годы и даже в начале 2000-х банкротства банков зачастую приводили к массовым акциям вкладчиков, пикетированию банковских офисов и тому подобному. Разумеется, средства массовой информации, освещая все происходящее, невольно формировали у жителей страны негативное отношение к банковской системе в целом. Надеюсь, что все это осталось в прошлом. Финансовой платформой функционирования Агентства является Фонд страхования вкладов, он последовательно растет вслед за объемом депозитов. Сейчас в нем саккумулировано 74,5 миллиарда рублей. К началу следующего года, согласно нашим прогнозам, Фонд составит около 100 миллиардов рублей. Общая доходность размещения средств Фонда в минувшем году была 7,2%, с учетом непростой конъюнктуры рынка и нашей осознано консервативной инвестиционной политики этот результат можно оценивать как неплохой. По итогам года в Фонде была капитализирована прибыль в размере 2,7 миллиарда рублей. В прошлом году банки впервые с третьего квартала заплатили взносы по сниженной ставке – 0,13% за квартал. С одной стороны, произошло смягчение финансовой нагрузки на банки, а с другой – Фонд продолжает формироваться, пополняться практически теми же темпами. Последние три года наблюдался крайне активный приток вкладов населения в банковскую систему, ежегодно они прирастали на 35–37%. На фоне роста доходов наши сограждане все меньше оставляли деньги под подушкой. В текущем году рынок частных депозитов пока растет не столь бурно тоже по понятным причинам – сказывается обилие информации о проблемах на мировых финансовых рынках. Однако более точно о складывающихся тенденциях можно будет говорить только по результатам первого полугодия. Второй важный эффект системы страхования вкладов – это развитие конкуренции. Она ускорила структурные изменения на банковском рынке, стали равными условия для игроков разных весовых категорий. И сейчас многие региональные банки достаточно успешно у себя соперничают со Сбербанком со средствами(?) населения. Сбербанку пришлось потесниться, его доля на рынке депозитов физических лиц составляет 51,5%. Вы помните, еще несколько лет назад это было более 70%. Третий положительный эффект – увеличение сроков размещения вкладов. Люди стали все активнее делать выбор в пользу «длинных» депозитов, поскольку уверены в сохранности своих сбережений. За три года доля вкладов сроком свыше одного года увеличилась почти на четверть до 64%. То есть мы наблюдаем качественное улучшение пассивов банковской системы. Отрадно и то, что все больше открывается вкладов на срок свыше трех лет, еще недавно это было экзотикой для наших банков, сейчас объем таких вкладов составляет почти 400 миллиардов рублей и продолжает увеличиваться. Наконец, четвертая тенденция – это укрупнение депозитов. Она начала наблюдаться практически сразу после формирования системы страхования вкладов. Особенно ярко и заметно это проявилось, когда впервые повышался размер гарантий со 100 000 рублей до 190 000. Тогда только за полгода число новых депозитов размером свыше 200 000 рублей увеличилось на четверть, а меньшие по размеру вклады – только на 2%. Подобное увеличение суммы вкладов стало одной из причин следующего повышения размера гарантий. Таким образом, можно утверждать, что система страхования вкладов стала катализатором позитивных перемен в банковском сегменте финансового рынка. Каковы направления дальнейшего развития системы страхования вкладов? Известно, основной параметр системы – это размер гарантий по вкладам. Сейчас он составляет 400 000 рублей. По нашему мнению, эта величина на настоящий момент адекватна текущему состоянию экономики и доходам населения. Доходы населения, в частности, очень наглядно отражаются в среднем размере вклада, он составляет всего 13 000 рублей. И даже если исключить Сбербанк с его мелкими вкладчиками, то средний размер вклада все равно составит незначительную сумму – 28 000 рублей. Доля физических лиц, размер вкладов которых находится в пределах существующей, действующей суммы гарантий, составляет 97%. Мы по этому показателю практически самая щедрая страна. Это означает, что основная задача системы страхования вкладов – защита массового вкладчика – уже сейчас успешно решается, причем, решается без популизма и без создания необоснованных финансовых рисков. Полагаем, что для банковского сообщества эта величина также может быть признана сейчас приемлемой, на вклады до 400 000 рублей приходится более половины всех привлеченных средств населения. То есть сейчас основные параметры системы страхования вкладов являются сбалансированными. Как они могут и должны меняться в среднесрочной перспективе? Можно и далее, первое, повышать размер страховки, второе – продолжать снижать ставку отчислений в Фонд страхования, третье – пойти по пути расширения перечня объектов страхования, распространив гарантии на средства индивидуальных предпринимателей, малые предприятия, некоммерческие организации. Агентство является сторонником спокойных, разумных изменений в первых двух направлениях, выхода на европейский уровень страховой защиты физических лиц, а затем перехода к третьему направлению – развитию системы страхования вкладов. Я ознакомился с основными положениями проекта концепции, это добротный материал для дальнейшей работы. Но, откликаясь на призыв Анатолия Геннадьевича высказать критические замечания, скажу, что там почему-то признается неприемлемым для нас европейский уровень защиты депозитов – 20 000 рублей, маловат. Давайте мы всетаки сначала достигнем европейского уровня по этому параметру, как и по другим параметрам, характеризующим развитие банковской системы, а потом уже будем их ругать. Наши цели, действительно, могут и должны быть амбициозными, но средства их достижения должны носить системный характер, и отдельные параметры не должны вырываться из контекста. Мы открыты для обсуждения. Диалог с Ассоциацией «Россия» всегда являлся одним из ключевых направлений нашего взаимодействия с банковским сообществом. Александр Андреевич Хандруев, Александр Васильевич Мурычев, Анатолий Геннадьевич Аксаков являются членами нашего экспертного совета и активно помогают нам в формировании долгосрочной стратегии. Поэтому позвольте мне поблагодарить Ассоциацию «Россия» за плодотворное сотрудничество, выразить надежду на его упрочнение. Обсуждение итогов реализации концепции развития банковского сектора до 2020 года придется на год 30-летия Ассоциации «Россия». И верю, что оба этих события будут носить не только праздничный, но и весомый характер. Спасибо за внимание. Шитов Николай Вячеславович – Президент-Председатель Правления ООО «Городской ипотечный банк» Я постараюсь максимально коротко, для того чтобы осталось время другим коллегам выступить. Я хотел бы доложить о работе комитета по ипотечному кредитованию и изложить основные вопросы, которые сейчас очень многих волнуют. На последнем комитете мы пригласили выступить рейтинговое агентство, для того чтобы они могли освятить и рассказать участникам уроки кризиса, который произошел в Соединенных Штатах и на Западе. Был очень серьезный интерес со стороны банковского сообщества, и хочу сказать, что не только участники Ассоциации региональных банков России участвовали, но и очень много иностранных банков было на этом комитете, поэтому была очень плодотворная дискуссия по тому, что вообще нужно в настоящий момент делать. И поскольку стоит очень амбициозная задача на сегодняшний день – в 30 раз увеличить объемы ипотечного кредитования, то, соответственно, исходя из этого и проходило обсуждение. Во-первых, как уже сказали предыдущие докладчики, капитализация банковской системы в России очень низкая. Соответственно, мы очень быстро упремся в капитализацию, если будем выдавать кредиты с баланса и держать на балансе. Даже такие банки как Внешторгбанк, Сбербанк очень скоро это почувствуют, недавно в выступлениях Грефа это упоминалось. Соответственно, если говорить о долгосрочных ресурсах, то на сегодняшний день единственным источником, к сожалению, был долгосрочный ресурс западных компаний. Но в США, как известно, кризис, по оценкам IBRD, сейчас списано порядка 300 миллиардов долларов и ожидается еще списание. Если говорить о Великобритании, например, такой крупный банк как Northern Rock встал, причина - неправильное управление активами и пассивами, то есть деньги населения, депозиты использовались для того, чтобы выдавать кредиты. Кредиты были совершенно нормальные, качественные, по мнению аналитиков, но в тот момент, когда началась паника, и люди стали забирать свои сбережения, крупнейший банк встал. И здесь было, конечно, очень ярко проиллюстрировано, как Центральный банк Англии вклинился в эту ситуацию и спас один из крупнейших банков Великобритании. То есть на сегодняшний день западные ресурсы становятся либо очень дорогими, либо посредством выхода на рынок капитала… просто западный рынок капитала закрыт в силу отсутствия доверия. Вот на этом фоне проходило обсуждение. А внутренних долгосрочных ресурсов в принципе нет. Надо отдавать должное, 10–20 лет – нет долгосрочных ресурсов. К чему пришли в процессе обсуждения с коллегами? Три блока вопросов, которые очень важно решить в этом сегменте и начать незамедлительно. Первый блок вопросов назвали «краткосрочные вопросы», которые можно решать прямо сейчас. Это внесение изменений в подзаконные акты и приказы, которое можно делать в рабочем порядке. В частности приказы Минфина, а также изменение документов ФСФР по регистрации отчета ценных бумаг, а также по изменению, чтобы резервы страховых компаний могли размещаться в ипотечной ценной бумаге. Второй момент – это нужны постановления Правительства, для того чтобы на этот рынок пришли пенсионные средства. Ни для кого не секрет, что в Штатах этот рынок заработал только тогда, когда на этот рынок пришли пенсионные накопления. И третье – Центральный Банк России. Внесение изменений в ломбардный список. Насколько я знаю, решение уже принято, но конкретного протокола нет. Здесь очень важно, на мой взгляд, чтобы возможность получения ломбардных кредитов от Центрального банка была связана не с гарантиями каких-то крупных банков (нам, например, очень легко получить такие гарантии западных институциональных банков), но чтобы это было связано с рыночными механизмами. То есть чтобы, грубо говоря, сама структура этих ценных бумаг позволяла под залог получать эти ломбардные кредиты. Или же, например, под залог пулов ипотечных кредитов, которые имеют жесткие стандарты, жесткие критерии, например, Центрального Банка. То есть этот вопрос очень важно упредить, не довести до того момента, когда вся система встанет. А ни для кого не секрет, порядка 30% банков, если не больше, уже перестали выдавать ипотечные кредиты по той причине, что в принципе отсутствует ликвидность, нет «длинных» ресурсов в рублях. Второй блок вопросов – это среднесрочные, это законодательные. Об этом уже говорилось, это и ипотека, и ипотечные ценные бумаги, и государственная регистрация прав на недвижимость. Блок законов очень подробно обсуждали мы с депутатами Госдумы, с господином Аксаковым. Здесь хотелось бы отметить, что эти законы порой противоречат друг другу, и основной фокус должен быть на изменении закона «Об ипотечных ценных бумагах», для того чтобы эти бумаги смогли появиться в России. Потому что появилась парадоксальная ситуация: на сегодняшний день мне известны 23 сделки по секьюритизации российских активов, все 23 сделки размещены на Западе. То есть это вообще нонсенс, потому что любая система секьюритизации, если поговоришь с коллегами из других стран, начиналась в национальной валюте и начиналась внутри страны. Мы как бы совершенно странным образом идем. Поэтому очень важно получить возможность выпускать структурированные ценные бумаги, и под транши, которые имеют наибольшую обеспеченность, получать соответственно возможность привлечения инвесторов – пенсионных фондов, институциональных инвесторов, Центральный Банк и т. д. И последние глобальные вопросы – это долгосрочные характеристики. Это, я считаю, должно быть новое законодательство о принятии секьюритизации активов с учетом мнений инвесторов. Чтобы не получался такой мертворожденный закон как закон «Об ипотечных ценных бумагах»: вроде все написано, а инвесторы совершенно не готовы по этому закону покупать эти ценные бумаги, неинтересно. Для этого нужны изменения в ГК, для этого нужны изменения налогового законодательства, для этого нужны изменения в законе «О рынке ценных бумаг». Только комплекс мер в этом сегменте, причем, по всем трем направлениям нужно двигаться параллельно, позволит этот вопрос снять. Еще раз суммирую: блок законов и подзаконных актов, также изменения в законодательстве, и мотивация для инвесторов, то есть включая налоговые преференции, возможно, «налоговые каникулы», для того чтобы потенциальные инвесторы вошли во вкус и стали покупать такого рода ценные бумаги. Поэтому на сегодняшний день мы на 95% подготовили наше такое мнение с учетом обсуждения на комитете по ипотеке Ассоциации, и на 95% документ готов. Мы ожидаем еще мнения нескольких участников Ассоциации, плюс попросили институциональных инвесторов, западных тоже, высказаться на эту тему. Поэтому результаты будут в ближайшее время доложены Центральному Банку, Минфину, Правительству и президенту Ассоциации. Стюарт Лоусон – Член Совета директоров ООО «Эйч Эс Би Си Банк (РР)» Я очень рад быть здесь. Коллеги, извините, я говорю по-русски, но, когда я говорю по-русски, я не знаю, как вы можете понимать меня. У меня есть переводчик, потому что я думаю, что это лучше, чем если бы я говорил по-английски. Так что я перейду на английский. Для меня большая честь выступить сегодня перед вами. Для HSBC большая честь быть принятым в Ассоциацию региональных банков России. Вы, наверное, знаете, что наш слоган, наш девиз – «We are the world’s local bank» («Быть мировым локальным банком»). Мы, наверное, будем придерживаться английской версии нашего слогана, которая только что прозвучала, потому что она не так легко переводится сразу на русский. Я постараюсь выступить очень кратко, но у меня есть несколько важных пунктов. Я внимательно прочитал материалы и документы, которые были мне предоставлены перед этой встречей, и я согласен с целым рядом положений, которые были подняты там. Может быть, за одним исключением, а именно: я считаю, что у иностранных банков есть очень важная роль, им следует играть большую роль в банковской системе России. Мне посчастливилось за двенадцать лет работать в пяти крупных банках, из них три банка – российские, или, по крайней мере, банки, в капиталах которых имели долю российские акционеры. В чем заключается роль зарубежных банков? Они могут работать в нескольких областях. Прежде всего, они могут быть проводником западного капитала при приходе его на российский рынок. Сегодня ситуация не совсем привычная для всех, поскольку именно западный рынок капиталов испытывает трудности, а российский рынок довольно здоров. Но я думаю, что так будет не всегда, ситуация исправится, и западный рынок капитала также будет оздоровляться и будет важной частью влияния на российский рынок. Вторая сфера участия иностранных банков – это внедрение на рынок новых для него продуктов, и это может способствовать развитию всей банковской системы. И третья важная сфера участия иностранных банков – это содействие в профессиональной подготовке, в обучении молодых и очень способных российских банкиров. Вчера у меня были очень приятная возможность открыть новый бэк-офис, колл- центр и учебный центр. Я думаю, что именно учебный центр будет играть очень важную роль, и я ожидаю, что в ближайшие годы мы привлечем лучших западных специалистов, чтобы они помогли нам приумножать наш главный актив, а актив – это люди. И последнее замечание, которое я хотел сделать. Российский рынок пока еще не прошел весь обычный цикл экономической активности. Мы помним все, что происходило в 90-тые годы, особенно события 1998 года, но за истекшие пятнадцать лет мы не наблюдали такого экономического спада, который существенно оказал бы давление на портфели кредитов. У меня была сомнительная честь быть конкурсным управляющим представительства «Сити-банка» в пяти разных случаях экономического спада, рецессии, и экономический спад оказывает негативное влияние на банковскую систему по целому ряду направлений. В настоящее время трудно говорить, трудно прогнозировать экономический спад в России, но это не означает, что банкиров не надо учить тому, как действовать в этой ситуации. Вот что я хотел вам сказать. Спасибо за внимание. Фролов Владимир Николаевич – Председатель Совета директоров Банка «Северная Казна» ОАО Я благодарю за возможность выступить перед столь высоким собранием. Я хотел бы просто высказать несколько тезисов и реплик. Момент первый. Я глубоко уверен, что страна бывает такой, какой решит народ быть и какой решит руководство страны. Если, например, руководство страны и народ говорят, что мы будем аутсайдерами, то эта страна всегда будет аутсайдером. Если же говорится, что мы будем лидерами, то эта страна обязательно будет лидером. В настоящий период времени, я полагаю, в ряде вопросов Россия идет четко по позиции «Мы будем аутсайдерами». Попробую эту точку зрения пояснить. Момент первый. Сейчас идет очень много негативной информации о том, что банки списывают большое количество долгов. Но эти банки не российские, это западные банки. У нас, как говорится, все хорошо. Второе обстоятельство. Мы по Базелю должны иметь достаточность капитала в 8%. Россия сказала, что мы аутсайдеры и будем иметь 10%. Следующее обстоятельство. Как обстоят дела за рубежом? Я очень подробно знакомился с банковской системой США. У них объявлено, что достаточность капитала – это 8%. Что произойдет в России, если достаточность капитала будет ниже нормативной, то бишь 10%? Отзыв лицензии. Что произойдет в США, если норматив будет менее 8%? Да ничего не произойдет. В этой ситуации банки всего лишь будут обязаны вносить денежные средства, причем крайне небольшие, в систему страхования вкладов. То есть если больше 8%, они не платят, если меньше, то платят. А когда возникнут события, связанные с отзывом лицензии? При 4%. Некоторые это называют здоровым цинизмом, что вот вам нужен по Базелю 8, мы назвали 8, все хорошо и великолепно. Но у нас, извините, пожалуйста, 4%. Вам надо строчку написать, что 8%? Вот она присутствует. Что касается России, у нас ситуация иная в этом плане. Так вот, когда речь идет о недостаточной капитализации российских банков, пожалуйста, снижайте до Базелем предписанных 8%, и, пожалуйста, банковская система в этой ситуации потенциально очень быстро может вырасти на 20%. Второй обстоятельство – сама структура капитала и его наполнения. Не секрет, что у нас принята самая консервативная модель по наполнению капитала. Приведу несколько примеров. Например, сейчас заявлено, что якобы мы перешли на МСФО, с 1 января 2008 года. Извините, пожалуйста, по МСФО переоценка объектов недвижимости, относимая на капитал, производится ежегодно. У нас это делается раз в три года. Второе обстоятельство. Я не буду очень глубоко вдаваться в структуру капитала, хотя поэтому поводу что-то можно было бы существенное. Я приведу просто цифру. Банк «Северная казна»: капитал – 3,5 млрд рублей, к нам зашли шведы в капитал в размере 10%.это не оффшор, это не те акционеры, которые уже сегодня существуют в банке, это не схема. Это пришли настоящие шведы. За 10% нашего капитала они дали нам 1 млрд рублей. Несложно посчитать, что наша капитализация по рыночной оценке составляет 10 млрд рублей, а по расчету по той методике, которая у нас сегодня существует в ЦБ, это составляет 3,5 млрд. Я полагаю, что это тоже есть потенциал – посмотреть более внимательно на структуру нашего капитала и привезти еще более близко к рыночной оценке. Спасибо за внимание. Крестин Виктор Николаевич – Председатель Правления КБ «Московский Капитал» Уважаемые участники собрания, мне очень приятно выступать перед вами. Я являюсь председателем правления уже пятнадцать лет и больше нахожусь на хозяйстве. Я хотел поделиться некоторыми аспектами сегодняшнего момента, в свете тех задач, которые ставит Ассоциация региональных банков по развитию до 2020 года. Сегодня уже неоднократно обсуждалась проблема допущенности банков к ресурсам, кроме тех, которые на сегодняшний день мы имеем. Для банка «Московский капитал» это, в частности, достаточно больная тема, потому что два года назад мы имели примерно объем привлеченных пассивов в 12 млрд рублей, и он делился пополам: 6 млрд было ресурсом физических лиц, и 6 млрд – юридических лиц. За два года (безусловно, это действие системы страхования вкладов и рост благосостояния) прирост ресурсов физических лиц вырос более чем в 2 раза, а прирост юридических лиц остался на месте, причем с большим трудом удается сохранять этот ресурс, так как возрастает конкуренция. Это нормальное, здоровое явление, но в этой конкуренции очень часто побеждают банки с западным участием, которые могут и имеют возможность давать более дешевые кредитные ресурсы, привязывая тем самым заемщиков, переводя их в свой банк. С одной стороны, это нормальный процесс, если такой же ресурс в конечном счете получат и российские банки. Но вот на сегодняшний день Минфин провел три аукциона по размещению бюджетных средств в 600 млрд рублей, количество банков в трех аукционах снижалось: соответственно, было 8, 10 и в последнем аукционе всего лишь 5, а общий объем размещенных ресурсов составил 65 млрд рублей из 600. Это не говорит о том, что эти ресурсы не нужны. Это говорит только о том, что они оказались не очень нужны участникам, допущенным к данному тендеру. Входя в первую сотню российских банков, банк Московский капитал не имеет возможности участвовать в тендере, где минимальная капитализация составляет 5 млрд рублей, и, соответственно, не имеет возможности выигрывать подобные тендеры. Наверное, это неправильно, и не может сегодня быть главным критерием объем собственного капитала для характеристики устойчивости банка. Так как я являюсь главным собственником банка, на собственной шкуре испытываю, насколько сложно увеличить капитал, предоставив и налоговую декларацию, и объяснение всем правоохранительным органам источника происхождения эти средств, заплатив все необходимые налоги, тем не менее, на процедуру согласования и регистрации уходит, как правило, от 4 до 6 месяцев. Соответственно, мы действительно испытываем постоянно проблему норматива Н-1, по которому, приближаясь к граничным значениям, банк вынужден, по сути, приостанавливать свою активную деятельность и находиться в таком состоянии выжидания. Следующая проблема – развитие филиальной сети. Мы ежегодно открываем 5-6 новых филиалов, и большой проблемой является взаимоотношения с главными управлениями на местах, которые в последнее время все активнее и активнее требуют обеспечения рентабельности филиала, несмотря на то, что есть такие регионы, где крайне сложно или невозможно обеспечить эту рентабельность. Например, норильский промышленный регион, где отсутствует, по сути дела, достаточная залоговая база, нет необходимости в больших объемах кредитования, и тем не менее Красноярское главное управление требует обеспечения и вывода филиала из убыточных, а, например, Башкирский национальный банк, более того, требует просто закрытия филиала, так как считает, что не должно быть убыточных подразделений на его территории, и направил нам соответствующее письмо такого рода. И последний аспект - это наш любимый финансовый мониторинг, который в последнее время занимает все больше и больше рабочего времени, так как совершенно правильное ужесточение политики в части критериев по подбору тех клиентов, с которыми банк работает, приводит к тому, что уже более регулярно в банк заходят новые группы клиентов, которые проводят операции часто настолько изощренными методами, по которым банк фактически не в состоянии по времени принять необходимые меры. В частности, в качестве примера: в течение суток в банк завозится сумма более нескольких сотен миллионов рублей, на следующий день предоставляются все документы по платежу в Прибалтику, к которым абсолютно невозможно подкопаться, вплоть до предоставления таможенных деклараций. И у банка выбор: либо иметь неприятности от Центрального Банка (который за подобного рода крупные операции обязательно, несмотря на все сообщения и все предпринятые меры, выполняет все инструкции, и, тем не менее эти претензии в обязательном порядке к нам поступают), а на другой чаше – непроведение платежа, где данный клиент может предъявить иск на упущенную выгоду и подобного рода понесенные убытки на десятки миллионов рублей. Взвешивая это, мы должны принимать решение. Причем очень много проблем нам создает обеспечение сообщений в течение суток по совершенно незначащим фактам, где задержка либо отсутствие сообщения может привести вплоть до отзыва лицензии, если это обязательное сообщение. А вот такие операции на сотни миллионов – банк в общем-то предоставлен сам себе и в подобных ситуациях даже не знает, куда обращаться. Однажды я обратился в свое пятое управление, и мне сообщили: поступайте в соответствии с нормативными документами, и не более того. Вот такую рекомендацию я получил. Поэтому хотелось бы, чтобы эти вопросы получили все-таки более четкую регламентацию действий банка, с тем, чтобы мы не имели претензий от Центрального Банка. Я знаю, что в рамках Ассоциации этот вопрос будет подробно рассматриваться в июле месяце, и хотелось бы, чтобы на все накопившиеся вопросы были получены ответы. Благодарю за внимание. Простякова Елена Семеновна – Председатель Правления КБ «Кубань Кредит» Уважаемые участники съезда, я сегодня хочу поднять вопрос, тоже больной для нашего банка и, я думаю, для многих: вопрос противодействия легализации преступных доходов при осуществлении платежей населения. Сегодня основной задачей банковского сектора является: повышение доступности финансовых услуг, расширение их перечня и продуктов, которые мы предлагаем гражданам. Такая задача нашим банком была поставлена еще с 1999 года, когда услуги эти были очень востребованы, а предложение значительно ограничены. Как показала практика, потребность в осуществлении платежей и, как следствие, частота их проведения существенно превышает вкладные, кредитные, валютно-обменные операции. За проведением платежей обращаются до 70% граждан, пользующихся розничными услугами банка. С целью приближения услуг населению банк расширяет сеть, осуществляет серьезные капитальные вложения в строительство и оборудование касс, устанавливает электронные терминалы, внедряет передовые технологии и методы взаимодействия с каждым получателем платежей. Но этого недостаточно. Для клиента критерием выбора банка помимо его надежности, разветвленности филиальной сети, проблемы стоимости услуг является, прежде всего, высокая скорость обслуживания при хорошем качестве. На основе многолетней работы банк довел соотношение скорость+качество к максимально возможной оценке. И вот наши результаты. Сегодня банк принимает абсолютно все виды платежей, заключено свыше тысячи договоров на прием платежей в пользу третьих лиц, открыто 120 точек приема платежей. Средний оборот в месяц – 1,5 млрд рублей и 10% в структуре операционных доходов банка. Коротко остановлюсь на разнообразии видов розничных платежей, объемах и проблемах, возникающих в процессе их осуществления. Доля коммунальных платежей (квартплата, электроэнергия, газ, вода) составляет не более 30% общих выплат. Примерно 20% составляют налоговые платежи и другие платежи во все бюджетные и внебюджетные фонды, со стороны законодательства к данным платежам практически требований никаких нет. Серьезные проблемы возникают у остальных 50% приема платежей: это платежи за услуги различных организаций в пользу третьих лиц, также погашение банковских и потребительских кредитов, число которых увеличивается в геометрической прогрессии. Мы начинали работать с двумя банками в пользу погашения кредитов, сейчас работаем с двадцатью банками. У нас даже приезжал «Home Credit» два года назад, говорит, хочу посмотреть на банк, у которого вообще нет невыясненных сумм, настолько четок работает наша служба. У нас вообще нет проблем с погашением, и у них даже возник вопрос, как банк может работать, где вообще нет проблем выяснения по суммам. Но эти платежи достаточно новые. Они вызывают у физлиц многочисленные проблемы при оформлении, при получении подтверждения о зачислении платежей, однако несовершенная правовая база и, может быть, поспешное принятие закона, который не учитывает технический уровень готовности и финансовой грамотности регионов, сдерживает этот процесс и замедляет обслуживание клиентов, снижая скорость проведения платежей. Продвигая данный вид услуги, кредитная организация большое значение должна уделять справочно-идентификационным признакам плательщика. В результате, прием, обработка платежа сопровождается нагромождением запросов баз данных плательщика, специализированных справочников и их привязкой к соответствующим полям платежного документа. Кроме того, из-за разового характера большинства платежей значительно увеличивается доля ручного труда при воде данных о плательщике. Федеральный закон 115ФЗ, а также ведомственные инструкции требуют идентификации при приеме платежа. Не подлежат идентификации только плательщики по уплате налогов, алиментов, услуг ЖКХ и связи, если сумма не превышает 30 тысяч. Но ведь среди перечисленных этих платежей существует очень много других. Существуют безрисковые платежи, осуществляемые с достаточно частой периодичностью. Тут хотелось бы отметить платежи за обучение и погашение кредитов, а также платежи в пользу медицинских, юридических и других организаций, являющихся социально значимыми. Чтобы представить, насколько усложняется процесс приема и перечисления данных платежей, приведу два примера: платежи за обучение и по погашению кредитов. Доля платежей за обучение в общей структуре платежей нашего банка составляет приблизительно 20%, при оформлении платежного документа на перевод денежных средств водятся данные как выгодоприобретателя, то есть студента, так и плательщика, это, как правило, или родители, или кто-то из родственников. То есть при проведении платежей два человека должны явиться в банк с паспортами, чтобы мы могли удостовериться, идентифицировать и провести платеж. Что получается? Процесс приема платежей удлиняется на минуты. Вот у нас счет идет на минуты. У нас есть кассиры, которые делают по 800 операций в день. О каких 800 операциях может идти речь, пока у нас человек стоит, и плюс он еще помимо идентификации должен заполнить определенную анкету? Естественно, клиенты недовольны, мы начинаем расширять количество точек приема и вкладываем лишние деньги. Хочу сказать, что, если нужно идентифицировать этого плательщика, у нас есть договора со всеми ВУЗами, в ВУЗах – договора с этим плательщиками. То есть нужно эту базу данных поднять, не заставляя приходить в банк с документами. Похожая ситуация складывается с погашением потребительских кредитов. Средний размер одной операции – 2,5-3 тысячи рублей, при этом трудозатраты на оформление, обработку, перечисление оплат настолько возросли, а доля ручного труда настолько увеличилась, что рентабельность этих операций практически сведена к минимуму. Еще усложнил ситуацию выход 275-того закона, согласно которому мы должны все переводы денежных средств сопровождать информацией о плательщике: ФИО, идентификационный номер, если он у него есть, ИНН, если нет – адрес места жительства либо адрес пребывания, либо дату и место рождения. Все это ведет к увеличению доли ручного труда. К тому же, возрос объем платежных документов в связи с проблемой проведения платежей с вводными платежными поручениями и из-за необходимости сдавать реестр с дополнительной информацией о плательщике. Может быть, эта проблема не так остро стоит в технологически продвинутых районах, где используют в большом объеме билинговую технологию приема и проведения платежей, предусматривающую электронный документооборот или использующую штрих-кодовые идентификационные квитанции или идентификационные карты. Наш Краснодарский край пока к таким действиям не готов, особенно небольшие сельские поселения, и я думаю, еще не скоро будут готовы к внедрению таких технологий. Альтернативой являются платежные терминалы, но они тоже ограничивают виды платежей, и, поверьте, население их боится, и, чтобы их приучить к платежным терминалам, еще нужно поработать, потому что терминалы устанавливаются, как правило, в допофисах, где сопровождающий человек рассказывает, как нужно проводить платежи. В итоге, мы расширяем штат сотрудников у себя и снижем рентабельность операций. А вот насколько существенен результат от проделанной работы, это вопрос. сколько нарушителей закона было выявлено среди платежей за обучение или в погашение кредитов? Такой статистики, я думаю, нет, а хотелось бы ее услышать. В итоге своего краткого вступления я хочу предложить меры по совершенствованию законодательства по вопросам противодействию отмыванию доходов. Давайте увеличим размер установленного законом лимита платежа, оговоренного п. 1.1 ст. федерального закона 115ФЗ до 60 тысяч рублей, включим в перечень операций, не подлежащих идентификации, платежи за обучение, а также исключим требование об обязательной идентификации плательщика по платежам, осуществляющимся в пользу третьих лиц, у которых есть все данные об этом плательщике. И в целом по закону, хотелось бы предложить: до истечения срока моратория, до 1 октября 2008 года обеспечить кредитные организации обновляющимися списками иностранных публичных должностных лиц, аналогично как Центральный Банк нам регулярно обновляет перечень организаций и лиц, в отношении которых имеются сведения об их причастности к экстремисткой деятельности и терроризму. Еще предложение: урегулировать закон в отношении физлиц. Какое здесь противоречие? Индивидуальные предприниматели, согласно налоговому кодексу, считаются физлицами, а согласно закону 115ФЗ – юридическими. В кассах мы можем принимать только платежи от физлиц, вроде бы мы от них принять можем. Но согласно 115-тому закону, это юридическое лицо. Вот как-то это надо урегулировать. И последнее предложение. Хочу предложить отменить утверждение Банком России правил по противодействию отмыванию доходов, полученных преступным путем, каждого банка. Как правило, эти правила практически переписывают закон. У нас есть внутренние положения, которые мы потом еще готовим на основании этих правил. Я думаю, их вполне достаточно, а согласование правил носит фактически формальный характер. В предстоящей конференции 3-4 июля по наличному денежному обращению банк тоже готовит свои предложения, мы рады исполнять этот закон, я считаю, что он абсолютно правильный. Предыдущий оратор поднял вопрос. действительно, возникают вопросы, когда явно видно, что деньги отмываются. О таких всех фактах, даже если это не предусмотрено законом, потому что действительно есть такие ситуации, когда он вроде и не попадает под сообщение, но тем не менее банк сообщает нам, что схемы эти видны. Вот давайте будет бороться с этим, а такие платежи упростим работу и населению, и банку. Спасибо за внимание. Хочу поблагодарить Ассоциацию региональных банков за конструктивную работу с региональными банками и постоянную поддержку. Миликьян Геннадий Георгиевич – Первый заместитель Председателя Банка России Уважаемые коллеги, откровенно скажу, я не собирался выступать, но как-то так сложилась ситуация, что мне кажется, что нельзя не выступить по целому ряду обстоятельств. Во-первых, я полистал концепцию сейчас и послушал ваши выступления, и я думаю, было бы неправильно, если бы Центральный Банк свою позицию каким-то образом не зафиксировал. Прежде всего, несколько слово буквально о концепции в общем плане. Мне представляется, что там очень много разумного, некоторые вопросы, безусловно, дискуссионные, и я думаю, что Ассоциация вместе с банками будет работать дальше. Мы тоже работаем над концепцией, вместе с Минфином мы взяли на себя обязательства подготовить концепцию, потому что тот документ, на который мы ориентировались и о котором сегодня уже говорили, что он в основном выполнен с точки зрения количественных показателей, но не выполнен по подготовке всевозможных регулятивных документов. Тот документ себя в значительной степени исчерпал, особенно я говорю по объему, потому что то, что касается основных показателей, таких как капитал, активы, кредиты, отнесенные к ВВП, то мы уже перевыполнили тот план, который был заложен в этом документе. В общем, мы тоже, видимо, в ближайшее время будем иметь проект. Я думаю, что, может быть, это тот случай, когда не надо пытаться сделать единый документ, один всем. Мы раньше стояли на такой точке зрения, и в общем-то в той концепции, которая до сих пор действует в этом году (стратегия развития банковского сектора), вы знаете, что там принимали участие все. И мы все стояли на позиции, что давайте сделаем один документ, и вот он будет работать. Но мне кажется, что ничего страшного не будет, если, например, Ассоциация «Россия» будет иметь свою концепцию. Торсунян будет иметь свой взгляд на вещи, а мы будем иметь какую-то более огосударствленную концепцию, которая будет определять правила и тенденции развития, наши меры и действия по развитию банковской системы. Теперь по существу по некоторым проблемам, которые, я считаю, требуют какогото рассмотрения. Мне кажется, что один из самых серьезных вопросов, который сегодня поднимался и который обсуждается активно в последний период в прессе, - это динамика развития банковского сектора. Мне представляется, что сегодня явно вырисовываются две точки зрения, два подхода. В какой-то степени мне кажется, что это крайние точки зрения, и лично я не поддерживаю ни ту, ни другую, а считаю, что должен быть выбран какойто… Это тот случай, когда надо найти золотую середину. Одна точка зрения: эти наши коллеги стоят на позиции, что банковская система России отстает сильно от уровня развития банковских систем развитых стран, поэтому надо сделать так, чтобы банковская система развивалась очень быстро. Кроме того, сегодня потребности самой экономики, которые требуют ускоренного, форсированного развития банковской системы. Какие это вопросы? Прежде всего изменился режим воспроизводства экономики, мы об этом тоже много говорили, и Россия сейчас подошла к такому этапу, когда дальнейший рост производства невозможен на базе тех фондов, которые были созданы когда-то. То есть если взять период 2000-ных годов, то почти весь прирост был обеспечен на старых фондах, просто увеличилась загрузка того производственного аппарата, которым страна располагала и который в значительной степени был создан еще во времена советской власти. Вводили мы фонды в небольших объемах и за счет того, что увеличивали загрузку этих фондов, получали прирост производства. Этот путь исчерпан. А раз он исчерпан, значит надо перейти на другой режим. Другой режим какой? Это коренная реконструкция того, что мы имеем, и создание новых мощностей. Чего это требует? Это требует инвестиций. Раз требуются большие инвестиции, в значительной степени эти инвестиции должны давать банковские кредиты. То есть одна из основных, классических, задач банка – это трансформация сбережений населения и других ресурсов в инвестиции. Значит, отсюда банковская система должна форсированно развиваться для того, чтобы дать ресурсы развивающейся экономике. Кстати, экономика сама перестраивается, вы видите, что происходит в последний период: очень быстро растут инвестиции. В прошлом году прирост инвестиций в сопоставимых ценах превысил 21%. В этом году мы пока идем на уровне 16-20%. То есть, есть на самом деле веские аргументы говорить о том, что банковская система должна развиваться быстрее, это, безусловно, так. Но я ставлю вопрос. По основным показателям мы в прошлом году имели темпы, превышающие 50%. По капиталу прирост составил 57,8% в прошлом году, несмотря на два IPO, которые провели. Да, это очень серьезно сказалось, это «ВТБ» и «Сбербанк» (или «Сбербанк и «ВТБ» - по объему у «Сбербанка» немножко больше было). Тем не менее, прирост по капиталу 57,8%. Такой же темп роста был по приросту кредита нефинансовым организациям. Кстати, темпы роста, которые мы публикуем, могут немножко отличаться. Я объясню, почему, чтобы никто не думал, что идет какая-т подмена или фальсификация. Дело в том, что вы знаете, что мы с этого года перешли на 302-ые правила, изменились некие правила учета, и связи с этим мы попытались построить динамический ряд и пересчитать прошлый год по тем правилам, которые сегодня в 302-ых правилах зафиксированы. Поэтому там в какие-то 0,2-0,3, ну 0,5 максимум может быть расхождение, это результат этих пересчетов. Можно динамический ряд строить, исходя из тех расчетов, которые были каждый год, и тех требований и правил учета, которые были на предыдущих этапах, а можно исходить из того, что сегодня, поэтому есть некие отличия. Так вот по кредитам нефинансовым организациям. Прирост тоже 57,8%. То есть по кредитам физическим лицам тоже очень высокие темпы, по основным показателям мы имеем темпы, которые настораживают всех. Я должен сказать, что у меня не бывает ни одной встречи с зарубежными специалистами, которые не говорят: ребята, а вы не боитесь таких высоких темпов? Вот та скорость, которую вы развили, означает, что вы вовлекаете в оборот, делаете заемщиками отнюдь не только те структуры, которые имеют хорошие доходы, надежные, финансово устойчивые и так далее. Но заемщиками становятся и физические лица и юридические лица, которые не всегда способны нормально обслуживать кредиты, если вообще их обслуживать. Вы не боитесь? И такой вопрос есть. Коллеги, которые сидят в президиуме, наверняка знают, что у нас на эту тему в Центральном Банке тоже дискуссии идут, и я, наверное, отношусь к тем, кто считает, что да, надо обеспечить высокие темпы развития банковской системы, хотя бы по тем обстоятельствам, о которых я сказал раньше, особенно в связи с изменением режима воспроизводства. Но тем не менее темпы, превышающие 50% в год, темпы, которые в п1,5-2 раза выше, ем растет ВВП… Кстати, еще один момент: Все почему-то сравнивают с ВВП. 8% - это вы имейте в виду, 8,1% в прошлом году – это же сопоставимые цены, а мы говорим о динамике в номинале. Номинал за последние годы по ВВП где-то 20-22%, но тем не менее 20% ВВП и 58% - кредиты. Или же активы. Активы – 44% по прошлому году, и это тоже немало, это тоже очень высокие темпы, это темпы, которые намного превышают то, что мы имели некоторые время назад. И поэтому, когда мы сегодня говорим о том, что ребята, давай ресурсы, давай наращивай кредиты, - я тоже за это, но давайте все-таки немножко свой пыл умерим, потому что это все может действительно плохо закончиться. И не потому, что так все советуют зарубежные специалисты – М ВФ, мировой банк, специалисты других регуляторов других стран. Не потом, что они ставят вопросы и проявляют озабоченность о том, что у России слишком высокие темпы развития банковской системы, но просто мы сами видим. Да, мы проводим экспресстестирование, мы видим, что пока все нормально, каких-то чрезвычайных обстоятельств нет. Но мы видим, что кредитные риски в банковской системе растут, мы видим, что пока это допустимо, на сегодня. Но если будут такие темпы, о которых сегодня говорится, о том, что мы достигли мало, а давайте будем иметь каждый год по 100%, то я извиняюсь, это действительно плохо закончится Поэтому я призываю просто всех, когда вы будете разрабатывать дальше свою концепцию… Конечно, вы вольны сами принимать цифры, какие считаете нужным, но мне кажется, что все-таки озабоченность об устойчивости должна быть, нельзя уподобляться пьяному водителю, который, развивая скорость 120 км/ч, не видит то, что все-таки на дороге есть повороты и ухабы. Вот чтобы мы не превратились в таких водителей. Второй вопрос, на котором я хотел бы остановиться, прямо связан с динамикой: это инфляция. Совершенно очевидно, что то, о чем мы говорим с точки зрения роста, требует ресурса. Ресурсы мы в значительной степени не только внутри брали. Вы знаете, что в течение всего периода мы брали большие заимствования за рубежом, и это было очень серьезным фактором по формированию длинных пассивов, потому что многие заимствования за рубежом были именно длинные. Вы знаете, что весь предыдущий период было не только кредитование наших банков, но и было размещение облигаций. Многие из этих размещений были достаточно длинные, это был хороший, длинный ресурс для наших банков. Кстати, должен сказать, что некоторые считают, что сегодня западные рынки закрыты, что туда доступа нет. Все отнюдь не так. вот перед тем, как шел сюда, я посмотрел, что произошло за последний период. За четыре месяца прирост задолженности российских банков перед нерезидентами, то есть перед зарубежными инвесторами, увеличился почти на 13 млрд. долларов. За четыре месяца. Да, это меньше, чем было в прошлом году. В прошлом году за первые четыре месяца, по-моему, было 14,6, а сейчас – 12,8. Ну, чуть-чуть, на 1,5-2 млрд. долларов меньше. Но, тем не менее, объем заимствований продолжает увеличиваться со стороны зарубежных структур. То есть мы увеличиваем свою задолженность, и это продолжает быть довольно серьезным ресурсом. Так вот, наверное, ничего страшного здесь нет, если это опять-таки в меру. Если эти заимствования переходят какой-то разумный предел, то это тоже становится опасным, потому что возникают всякие риски: дополняются еще и риски, связанные с курсовыми делами, и так далее. И мы не можем прогнозировать, что будет завтра на западных финансовых рынках. Я, может быть, немножко увлекаюсь и отхожу от темы, но у меня глубокое убеждение, что несмотря на то, что мы видим, что там сейчас происходит определенная стабилизация, не надо тешить себя иллюзиями. Причины, которые породили трудности на мировых финансовых рынках, - это не причины, на мой взгляд, связанные только со субстандартной ипотекой, с сабпраймами. Сабпраймы – это просто спусковой крючок, который позволил чему-то выплеснуться. А ситуация у них нагнеталась довольно давно, и она была в значительной степени связана как раз с избыточной ликвидностью, с диспропорциями, которые возникали в международной торговле, особенно между Китаем и другими азиатскими странами, с одной стороны, и США и Европой, с другой стороны. Россия к этому делу тоже, конечно, приложила руку. Отрицательное сальдо платежного баланса по прошлому году вообще превысило триллион долларов за год. Американцы отреагировали на это так: ну, а почему бы нам не использовать то, как складывается ситуация? Раз те страны, которые имеют избыточные ресурсы, пытаются вложить свои ресурсы в государственные ценные бумаги, так почему бы нам не выпускать их все больше и больше? В этом основная причина. То, что произошло с субстандартной ипотекой, это все-таки спусковой крючок. Да, западным странам удалось навести определенный порядок сейчас, но ничего не произошло с точки зрения причин, которые вызвали вот эти потрясения. И я не знаю, где завтра это может вылезти. С ипотекой они, предположим, справятся. Значит, где-то в другом месте это вылезет. Они накачали сейчас свою экономику огромным объемом ликвидности. Вы знаете, что в такой конкурентной экономике, каковой являются США и другие западные страны, это обязательно вылезает, причем чаще всего не как у нас. У нас она вылезает через инфляцию, а у них вылезет через надувание очередного пузыря. Где это будет, никто не знает. Я немножко отвлекаюсь, но я просто хочу сказать, так как здесь банкиры, что не надо действовать очень рискованно. Пока спрогнозировать в полном объеме ситуацию не можем – то, что будет происходить там. Это не значит, что мы сегодня должны бояться того, что где-то происходит, просто надо вести себя цивилизованно, немножко консервативно, видеть все дополнительные риски, которые возникают. Так вот когда мы пытаемся решить такого рода проблемы, если бы мы пытались это сделать так, как они, то у нас бы, наверное, инфляция была еще выше. Она все-таки на сегодня становится одним из серьезных тормозов вообще в решении многих наших экономических и социальных задач. Тот уровень инфляции, который мы имели в прошлом году, к сожалению, вышел за рамки 10%, а это всегда уже становится опасным. Вы сами все видите, что, например, объем вкладов населения растет отнюдь не так, как нам бы хотелось, и не потому, что доходы резко упали или потому, что прирост доходов сократился. Не поэтому. А потому, что резко растет текущее потребление. Логика поведения людей, которые видят высокую инфляцию, и депозиты населения не перекрывают инфляцию, предельно проста: зачем я буду свои деньги терять, зачем я буду класть деньги в банк, когда я могу их потратить? Кто побогаче, покупает инвестиционное что-то, жилье или еще что-то, раздувая цены на жилье, кто победнее, тратит на текущее потребление. То есть инфляция становится одной из самых серьезных проблем, и поэтому наша попытка, со стороны Центрального Банка, правительства, повысить устойчивость банков через увеличение ликвидности, наверное, правильная, но имеет ограничения. И ограничения тоже значительно связаны с инфляцией. Понимаете, это уже жизнь, это уже философия. Ни одна мера не бывает эффективной, если вы выходите за рамки чего-то. Вот в каких-то небольших пределах все хорошо, эта мера работает. Но когда вы начинаете действовать по этому пути очень активно, по динамике, дайте ресурсы – можно ресурсы давать, да, они есть сегодня, и, наверное, надо давать. Но опять-таки должна быть мера. И я всех призываю именно к этой мере, к разумности, к взвешенности. Я поднял вопрос по инфляции, потому что инфляция является сдерживающим фактором в увеличении ликвидности, и в решении некоторых задач, которые мы пытаемся решить через ликвидность. Правда, я должен сказать, вообще иногда мы переоцениваем проблему ликвидности. На мой взгляд, такой острой проблемы ликвидности Россия сегодня не испытывает, и наши банки не испытывают. Она есть, безусловно. Вернее, она периодически возникает. Но острой проблемы ликвидности как таковой, внутренней, нет. Есть другая проблема, с этим связанная, которая вроде бы обостряет проблему ликвидности: это проблема доверия, и это, может быть, гораздо большая проблема. Я регулярно общаюсь с руководителями очень многих банков и должен сказать, что я взял себе за правило в последний период общаться не только со «Сбербанком», «ВТБ», «Альфой» и еще некоторыми самыми крупными банками. Я регулярно общаюсь с представителями и руководителями средних банков. Почти все из них говорят, что деньги есть. Но что возникает? Мы должны видеть, откуда идут проблемы. Эти проблемы идут от того, что многие из вас не доверяют тем, кому они могли бы дать деньги. Межбанк не работает достаточно эффективно в значительной степени потому, что нет доверия, а не потому, что нет денег. Я где-то уже об этом говорил и писал, но очень хорошая фраза, которую мне сказал один довольно известный западный банкир. Он говорит: «Ты понимаешь, Геннадий, вода есть – трубы не работают!» То есть деньги есть, но нет эффективного перетока этих денег туда, кто в данную минуту в эту минуту нуждается. Поэтому я не хочу сказать, что вообще проблемы с ликвидностью нет, но тем не менее мы иногда значимость этой проблемы переоцениваем. Нам, может быть, надо в большей степени было бы действовать по пути большей транспарентности, открытости, повышения устойчивости через внутренние механизмы. Было бы доверие, тогда и будет меньше проблем с ликвидностью. Следующий вопрос, который я не могу не затронуть, который, на мой взгляд, очень важный и очень интересный. Я в принципе разделяю его постановку, об это уже несколько человек говорили, и в концепции это тоже есть. Речь идет о дифференциации надзора. Наверное, помните, какое-то время назад, еще был жив Андрей Андреевич Козлов, это в значительной степени была его идея, что надо дифференцированно подходить к надзору. И очень многие поддержали эту идею. Мы пытались найти способы, как это реализовать на практике. Это непросто сделать. Но надо отделить дифференциацию в надзоре и дифференциацию в регулировании. То есть дифференциация в надзоре может быть связана с тем, что мы реже проверяем кого-то. можно, кстати, и еще как-то дифференцировать. Можно дифференцировать по финансовой устойчивости, а можно дифференцировать, как здесь предлагалось. Вот Анатолий Геннадьевич, по-моему, предлагал дифференцировать по размерам банка, причем акцент почему-то сделал на региональные банки, что типа к ним надо относиться гораздо легче. И он фактически сказал о дифференциации не столько надзора, сколько о дифференциации регулирования. Наверное, это можно сделать, а может быть даже и целесообразно. Но тогда, я извиняюсь, мы должны дифференцировать полномочия этих структур. Вот я, например, вполне разделяю такую точку зрения (она требует, конечно, доработки, но как подход, как концепция): да, есть маленькие региональные банки, надо дать им возможность более свободно в чем-то действовать, и, может быть даже, и требования регулятивные снизить. Но тогда давайте будем исходить и из того, что у них и возможности работать будут уже. То есть они не могут выходить за пределы, например, своего субъекта Федерации или округа, уж явно они не должны иметь права выходить на международные рынки и заниматься международными делами. Во всяком случае, через них не должны выводить через схемы всякие деньги за рубеж какие-то типа «Азияуниверсалбанк» или еще что-нибудь в этом духе. Наверное, можно по этому пути пойти, давайте проработаем. Хотя мне кажется, что все-таки надо искать дифференциацию не только от размера банка, но и от финансовой устойчивости. И те банки, которые проводят такую консервативную линию, которые не идут на рискованные операции, которые с финансовой точки зрения очень надежны и устойчивы, могут, безусловно, получать определенные льготы с точки зрения надзора. Давайте подумаем, как это сделать. Я эту идею поддерживаю, но мне кажется, в концепции какой-то перегиб в сторону региональных банков. Вообще, на самом деле у нас все банки региональные. А какие банки у нас нерегиональные? Они все работают в регионах. Но я понимаю, о чем идет речь. Речь идет о том, что подход к маленьким банкам, которые на территории, должен быть иной, чем подход к крупным банкам. Вот именно такой подход мы имели в виду, когда когда-то эту идею пытались выдвинуть. Честно вам скажу, кроме дифференциации в надзоре, связанной с более редкими проверками таких банков и, может быть, какими-то вопросами, связанными с отчетностью, мы особо не нашли, где еще можно было бы такую дифференциацию применить. Но, наверное, есть. Если искать, если работать в этом направлении, можно найти что-то. Только я не думаю, что надо пытаться это все решить на базе того, что дифференциация ради дифференциации. Кто-то здесь очень интересно сказал, что у нас иногда бывает так: давайте будет развивать банковскую систему ради самой банковской системы. Все-таки она работает в общей системе экономики и в системе народного хозяйства. Два слова о достаточности капитала. Этот вопрос тоже все время поднимается. Да, у нас достаточно капитала, 10% - регулятивное наше требование. Да, Базель допускает, дает возможность каждой стране устанавливать какие угодно требования. Но он говорит, что ниже 8% - плохо. Кстати, кто-то недавно выступал здесь и привел какие-то странные цифры, я вообще не знаю, откуда вы это взяли, - по поводу достаточности капитала, по поводу того, что надо обязательно иметь 8%, а не 10%. Я вам скажу, что на самом деле и сегодня во многих странах выше 10%. Даже Великобритания, которая имеет очень устойчивые банки, которые уже несколько столетий развиваются, до недавнего перехода на Базель-2 для многих банков имела норматив достаточности капитала в 14%. У них дифференцировано по банкам, в зависимости от финансовой устойчивости и еще ряда факторов. Я уж не говорю про другие страны. Сегодня в Бразилии 11%, в Сингапуре 10%. Можно сделать и 8%, и я бы поддержал это, я бы даже сказал, что Базель нам не указ, давайте ниже сделаем. Если бы у нас была уверенность, что а) банки финансово устойчивы, и б) кредитование экономики растет очень медленно. Вот если бы темпы были в год 5-10%, я бы сказал: друзья, наши регуляции мешают, надо поддержать банки, надо дать возможность увеличить динамику. Но честно сказать, я очень сдержанно отношусь к ослаблению этих регулятивных требований, когда растем на 58% в год. Вот когда 58%, мы что, хотим 100%? Я уже об этом в начале говорил. Если бы темпы были низкие, то я на 100% уверен, что, наверное, многие поддержали бы требование о снижении регулятивных требований и нормативов. Но когда 58%, друзья, давайте задумываемся. 58% и мы хотим все ослабить. Сегодня у нас масса требований, мы завалены письмами: давайте резко ослабим нормативы ликвидности. Ну, вообще странная ситуация. Кстати, мы кое-что делаем по совершенствованию норматива ликвидности. У нас есть задумка радикально изменить некоторые вещи, мы хотим перейти к новой концепции так называемых денежных потоков по регулированию ликвидности. Но сегодня, когда риски ликвидности у многих банков резко возросли, нам говорят: ребята, давайте снизим регулятивные требования. Ну, как-то странно немножко получается. Да, кстати, когда я говорю еще о высоких темпах и привожу пример прошлого года, я вам должен сказать, что ситуация сохраняется и в этом году. Я взял данные по четырем месяцам без «Сбербанка». У нас есть предварительные данные «Сбербанка», но вы знаете, что они с филиалов обирают информацию несколько позже и отчетность сдают несколько позже. Без «Сбербанка» за первые четыре месяца этого года прирост кредитов нефинансовым организациям, в условиях, когда…У нас первые три месяца был довольно мощный отток капитала, мы первые три месяца имели 23 млрд. оттока капитала (январь 11 млрд., февраль – 9 млрд., март – около 4 млрд.). Правда, по апрелю ситуация резко изменилась, а по апрелю мы уже имеем прирост в 20 млрд., то есть произошло резкое изменение. Я думаю, что май будет очень позитивный в этом плане. Так вот в этих трудных условиях вроде бы первого квартала по первым четырем месяцам прирост кредитов нефинансовым организациям – 14,2%. Друзья, это что, маленькие темпы? 14,2% прирост – это примерно около 50% годовых. Мы идем и в этом году по этому показателю так высоко. Я думаю, что, конечно, темпы у нас будет ниже, чем в прошлом году, по целому ряду обстоятельств. Но, тем не менее, мы идем достаточно высокими темпами. 14,2% - это получается по году 49,4%. Все уже подсчитано, в Центральном Банке очень быстро считают. И у нас есть прогноз, оценки – вы понимаете, что есть группа специалистов, которая все время этими вещами занимается. Это довольно высокие темпы. Они чуть-чуть ниже, чем было в прошлом году. В прошлом году по четырем месяцам, тоже без «Сбербанка», было 14,8%. Сейчас -14,2%. Но у нас по прошлому году было почти 58%, а в этом году мы идем немножко выше. Но это очень высоко. В этих условиях ставить как проблему вопрос достаточности капитала, что 10% ребята, сделайте 8%... Вот Алексей Юрьевич Симановский, который здесь сидит, знает, что мы у себя очень жесткую дискуссию устроили о показателях достаточности капитала, Я откровенно вам скажу, что я был сторонником того, чтобы дать банкам возможность развернуть плечи, что динамика нужна и так далее. Но при таких темпах я тоже боюсь. Я понимаю, вы можете сказать: ну да, ты отвечаешь за надзор, и конечно, не дай бог что-то случится, ты боишься, что с тебя спросят. Да я на самом деле уже давно никого не боюсь, если честно сказать. Я уже столько пережил в этом деле – и в конце 80-тых годов и в 90тые годы, что я уже давно никого не боюсь. Но я боюсь за нашу банковскую систему, я за нее переживаю. Я еще раз повторяю, я не хочу, чтобы мы были тем пьяным водителем, который развивает 200 км/ч, а потом вылетает с дороги и разбивается. Дай бы бог, чтобы мы развивались по 50% в год, и это выше крыши. Еще один вопрос, на котором я хотел бы остановиться. Это уже, может быть, даже комментарий к тому, что здесь говорили. Вот почему-то нас упрекнули в том, что мы очень жестко подходим к некоторым регуляциям. Например, приводили пример, что у нас один раз в три года можно делать переоценку для включения в капитал по недвижимости, а, мол, Базель предполагает, вернее, МСФО даже, не Базель, потому что у Базеля как раз речь идет о регулятивном капитале в большей степени, а здесь ставился вопрос, как я понимаю, об МСФО, что, мол, типа вы, Центральный Банк, объявили нам (я так понимаю, это к нам претензия), что стана перешла на МСФО, там написано, что каждый год можно переоценку по недвижимости включать в капитал, а вы типа прописали у себя, что раз в три года. Я сразу хочу сказать, что, во-первых, мы никогда не объявляли, что мы перешли на МСФО. Никогда! Именно поэтому, несмотря на просьбы банков, мы еще пока сохранили требование, что вы будете в конце года сдавать две отчетности - и по нашим новым 302-м правилам, и по международным стандартам. Мы объявили и это реально сделали, утвердив 302-е правила, введя их в этом году, о том, что мы резко приблизились к международным стандартам финансовой отчетности, причем по двум важнейшим направлениям мы прямо включили 302-е правила. Во-первых, речь идет о методе начисления (мы от кассового метода перешли, как вы знаете, к методу начисления), и, вовторых, мы изменили правила по оценке ценных бумаг. Мы сейчас это делаем по справедливой стоимости, а не так, как было раньше. Вот эти два ключевых момента, которых мы можем говорить, что мы приблизились к международным стандартам. Там есть целый ряд, целый набор еще всяких других решений, но мы нигде не сказали, что перешли на МСФО. Нигде! Еще один момент, который тоже, кстати… Если бы только сегодняшнее выступление, я бы сейчас, наверное, не поднимал об этом вопрос, но очень часто об этом говорят. К сожалению, говорят, пишут, иногда пишут нам, а иногда пишут в прессе. Мол, почему у нас такие требования по капиталу, а вот наши банки продаются гораздо дороже, когда покупают иностранцы? Значит, наши требования по капиталу и расчет капитала неправильный? Ну, ребята, это вообще, по-моему, из какой-то странной оперы. Есть капитализация, это совершенно не то, что собственно капитал. Это совершенно разные подходы, разные вещи, разные показатели. Кстати, очень большие различия существуют и за рубежом: часто собственный капитал может быть один, капитализация совсем другая, а покупают тебя вообще по третьей цене. Кстати, капитализация подвержена всяким движениям, связанным с тем, что происходит на фондовых рынках. Вы знаете, что многие западные банки, например, во времена этого кризиса за полгода потеряли по 405-% капитализации, а у многих собственный капитал практически не изменился. Теперь вот нам претензию кто-то предъявил совершенно правильную, что вроде бы в наших двух главках требуют закрытия убыточных филиалов. Вообще, честно сказать, для меня это не просто нонсенс, а полная глупость, если это действительно так. если вообще встать на эту точку зрения, то огромное количество филиалов Сберегательного банка не приносит доходов. Более того, я помню, еще, когда я работал в «Сбербанке», нам выкручивали руки для того, чтобы мы не закрывали. Мы пытались закрывать некоторые убыточные филиалы, особенно в сельской местности, где нет оборотов, нет доходов, там филиалы практически не приносят доходы. Более того, там одни убытки. И мы просто держали эти филиалы, будем так говорить, по социальным обстоятельствам, потому что если бы оттуда «Сбербанк» ушел, там бы вообще никого не было на расстоянии 200-500 км от этого районного центра или поселка. Если ставить так вопрос, так давайте закроем все убыточные филиалы, и у нас тогда действительно будут недоступны банковские услуги для огромного количества людей. Я считаю, что если такое действительно имеет место быть, то мы, во-первых, проверим то, что вы говорите, по вот этим главкам. Вы два называли, я пометил себе. Когда говорят, что, ребята, попытайтесь вывести филиал на положительную доходность, это правильно, но и тут требовать не могут. Они могут советовать, подсказать, сказать, что вот, может быть, вам там и там этим и вот этим заняться, то-то изменить, а здесь можно издержки снизить. Но когда требуют в таком тоне, что, мол, убыточный филиал не имеет права на существование, то вообще это не дело Центрального Банка, честно говоря. Конечно, это дело собственника. Мы вообще сейчас хотим несколько ослабить требования по доходности, даже те, которые у нас есть, вот наша инструкция 1379. Пока мы не решаемся это сделать, но у нас на этот счет идут дискуссии, обсуждения, потому что все-таки в значительной степени доходность – это… ну, конечно, когда высокая доходность, то проще капитализировать, и мы считаем, что это хорошо, когда высокая доходность. Во-первых, это привлекательный банковский сектор, туда идут капиталы из других сфер, значит капитализация банковской системы будет расти, за что мы всегда ратуем. А во-вторых, сама высокая доходность в конкретном банке дает возможность капитализировать часть прибыли. Наверное, я на этом завершу свое выступление Коллеги, завершая, я скажу, что я убежден, что мы должны работать над концепцией. У нас очень много всяких задумок, и я вижу, что и у вас много задумок. По-моему, мы до сих пор как-то достаточно конструктивно работали с банковской Ассоциацией «Россия», с АРБ, с другими структурами, с региональными некоторыми ассоциациями мы довольно активно взаимодействуем. Я думаю, что это взаимодействие продолжится. Но я просто всех призываю к конструктивной работе, а не к такой просто критике, что давайте регулятивные требования снимем, у Центрального Банка избыточные требования по тому и по сему. Давайте обсудим: где-то они, может быть, действительно избыточны, а где-то не так просто это сделать, потому что есть целый ряд вещей, по которым все-таки мы должны знать, что происходит. И я не думаю, что мы всегда вам говорим и советуем то, что ведет к ухудшению бизнеса. Другое дело, что, может быть, мы иногда вас сдерживаем в некоторых вещах? Ну, просто объективно, потому что боимся, что неконсервативная политика может снизить финансовую устойчивость организаций. Это вполне нормальные действия со стороны регулятора. Друзья, я вас еще раз поздравляю с работой вашего съезда и желаю успехов на благо развития банковского дела у нас в стране, а значит, и всей экономики. Спасибо. Романовский Александр Юрьевич – Директор по решениям для финансовых институтов ООО «САП СНГ» У меня очень короткий комментарий и предложение. Просматривая опять же концепцию (ее детально надо изучать), возникло предложение, что среди драйверов, которые ведут развитие, нет технологического аспекта, к сожалению, и нет аспекта технологии развития. Там очень много хороших предложений с точки зрения развития инструментальной базы и так далее. Технологии сейчас развиваются. На наш взгляд. Есть некое рабочее предложение: создать в рамках Ассоциации рабочую группу (мы готовы поучаствовать в такой работе) и вот этот аспект рассмотреть. То, что говорил наш уважаемый г-н Миликьян, это действительно один из тех факторов, который позволит и скорость автомобиля сделать высокой, и управляемость оставить, и этот фактор – технологии, и его надо использовать в нашей концепции. Спасибо большое. Чернявский Феликс Иосифович – Председатель Ассоциации белорусских банков Уважаемые коллеги, дамы и господа, разрешите, во-первых, поблагодарить руководство Ассоциации за приглашение принять участие в работе общего собрания, и, во-вторых, передать вам от белорусской банковской системы, как это было принято раньше, пламенный привет. Мы тесно сотрудничаем. Я хочу сказать, что в белорусскую банковскую систему все больше и больше проникают российские банки и составляют основу зарубежного капитала. Сейчас на наш рынок пришел «ВТБ», «Банк Москвы» работает, у нас «Белросбанк», у нас «Белгазпромбанк» - то есть одни из ведущих банков, которые работают именно с контрольным пакетом или со стопроцентным российским капиталом. Есть у нас и другие проекты с участием российских банков, и они в процессе обсуждения по приходу на белорусский рынок. Я думаю, что это сотрудничество позволит больше развивать межгосударственный торговый оборот, улучшать торговые отношения, удешевлять расчеты. Два слова об Ассоциации. В Белоруссии 28 банков, и практически все банки у нас – члены Ассоциации, и кроме того аудиторские компании. Что существенно, что все проекты документов, которые касаются банковской деятельности, проходят апробацию в Ассоциации, и государственные органы от нас принимают наши предложения, и предложения в большинстве случаев принимаются. Если же предложения не принимаются, то государственные органы и в первую очередь наш национальный банк дает банковскому сообществу ответ, почему, по каким причинам то или иное предложение не проходит, и мы принимаем решение, продолжать дальше сражаться на этом фронте или нет. Нам удалось снизить налогообложение банков с налогообложения доходов до налогообложения прибыли, сейчас 24%. Вот сейчас снизили налогообложение доходов от ценных бумаг, с 1 апреля. То есть Ассоциация активно работает. Мы также работаем в разработке политики развития банковской системы республики Беларусь, так же как и Ассоциация региональных банков в России и Ассоциация российских банков. Я хочу сказать, что у нас значительная веха взаимодействия в рамках международного банковского совета. Мы регулярно в этой работе участвуем, и это позволяет обмениваться опытом, находить в разных странах и СНГ, и Восточной Европы те крупицы опыта, которые можно применить в банковской деятельности. Кроме того, я думаю, что это прокладывает путь к нашему сближению, к единению (а в первую очередь это экономические отношения), для развития экономических отношений, финансовых отношений наших банковских систем. В заключение хочу сказать, что я сегодня почерпнул очень много интересного, что касается и развития банковского сектора, и регулирования. Я донесу нашим коллегам по нашему цеху тот опыт, сегодня мною приобретенный. Я хочу вас еще раз поблагодарить, поздравить с таким представительным собранием и пожелать развития банковской системе России при достаточно взвешенной политике по управлению банковскими рисками. Здоровья вам, успехов в работе, достижения новых рубежей на благо вашей родины! Ну, и нашей. Спасибо.