Татаринцев Е.А. Кандидат социологических наук, доцент кафедры прикладной социологии МГПУ

Татаринцев Е.А. 
Кандидат социологических наук, доцент кафедры прикладной социологии МГПУ
Институт психологии, социологии и социальных отношений
КОНФЛИКТ В ЦЕННОСТНО-НОРМАТИВНОМ ИЗМЕРЕНИИ
Проблеме изучения конфликтов посвящено довольно много исследований. Такой
интерес к данной проблематике отнюдь не случаен, ибо конфликт по своей сути во
многом является одной из самых острых проблем в современной социологии. Тем не
менее, хотелось бы остановиться на рассмотрении ценностно-нормативной структуры
социального конфликта, так как данный аспект проблемы зачастую незаслуженно
обходится вниманием исследователей.
Любой социальный конфликт по своей природе является одной из форм социального
взаимодействия, а, следовательно, имеет в своей основе социально-нормативную
структуру. Однако в данном случае мы подразумеваем не тот факт, что все участники
взаимодействия в конфликте действуют сообразно своим нормам и ценностям, но здесь
подразумевается, что само понятие конфликта, сам факт идентификации ситуации как
конфликтной во многом определяет ценностно-нормативные рамки дальнейшего
взаимодействия участников конфликта. Поясним это положение.
Ценностно-нормативный континуум конфликтной ситуации имеет, по крайней мере,
двойственную структуру.
Первый слой – это собственно сами ценности конфликтующих сторон, ибо по своей
сути, конфликт есть не что иное, как противоречие, обусловленное в первую очередь
столкновением интересов, целей, ценностей конфликтующих сторон. Каждое из действий
участников конфликта является нормативно детерминировано определенной структурой,
характерной для той или иной стороны. На этот факт указывает в своих работах Р.
Дарендорф. Другой социолог – Л. Козер, в своей работе отмечал, что конфликт во многом
способствует повышению групповой сплоченности и большей осознанности своих целей
и интересов, что напрямую связано с усилением жесткости ценностно-нормативной
структуры группы. [12]
Ситуация взаимодействия с другим субъектом возможна только в том случае, если
имеется хоть какое-то представление об этом другом. При этом сама система
взаимодействия представляет собой второй уровень ценностно-нормативного измерения
конфликтной ситуации. Здесь полезно обратиться к анализу феноменологического
направления социологии.
В рамках феноменологии довольно подробно анализируется сама система, благодаря
которой становится возможным сам процесс взаимодействия. Одним из важнейших
свойств человека является способность к типизации. Типизация представляет собой
своего рода классификацию объектов социальной реальности. Она служит средством
упорядочивания социальной реальности. Человек выстраивает систему мира, в которой
каждому объекту уделено свое место. Именно благодаря этому и достигается «узнавание»
объекта.
На основании типизаций индивид делает два допущения, на основании которых,
собственно, и представляется возможным какое-либо действие. Подобные допущения
(идеализации) представляют собой схематическое истолкование социального мира.
Первую идеализацию Гуссерль назвал «и-так-далее». [1] Ее сущность заключается в
том, что она предполагает непрерывность и постоянство социального мира. Другими
словами, человек имеет запас знаний и навыков, которые не утратят свою актуальность;
нынешняя ситуация будет повторяться и в будущем.

Татаринцев Е.А., 2010 г.
Вторая идеализация является производной от первой. Она называется «я-могу-этоснова». Это означает, что индивид допускает возможность повторения своих прошлых
действий в будущем в сходной ситуации. В принципе, без этих допущений опыт и знание
были бы невозможны, т.к. каждый раз происходило бы столкновение с абсолютно новой
ситуацией, навыка действия в которой нет.
Для социального действия, однако, подобных идеализаций не достаточно, т.к.
присутствует «ориентация на другого». Необходимо знать этого «другого», предсказывать
его поступки и реакции на наше действие.
Именно по этой причине А. Шютц добавил еще две идеализации. [1; 14] Первая
называется «взаимозаменяемость точек зрения» и подразумевает тот факт, что индивид
способен посмотреть на вещи глазами партнера. Вторая идеализация, «совпадение систем
релевантностей», подразумевает то, что имеющиеся индивидуальные различия не влияют
существенно на разницу интерпретации реальности. Именно эти идеализации и создают
единство социальной жизни.
В концепции феноменологической социологии свобода индивида представлена в
двух аспектах:
В выборе той или иной типизации для интерпретации конкретного случая.
В возможности изменять эти типизации по ходу осуществления действия.
Хотя Шютц и предполагал возможность изменения и конструирования типизаций,
но при этом исключительная роль принадлежала окружению и в этом смысле действие
получается во многом детерминировано. Действия во многом подстраиваются под
окружение, а не наоборот.
Дальнейшее развитие идеи А. Шютца и Дж. Мида получили в работах Г.
Гарфинкеля, [1] который взял за основу их положения о действии в мире повседневности.
Он прямо указывает на тот факт, что люди в повседневности не занимаются
конструированием мира, они конституируют его, создавая порядок и единство, прежде
всего друг для друга. Более того, значительно усиливается роль нормативных ожиданий.
Чтобы понять истинную силу нормы, часто просто необходимо ее нарушить.
Гарфинкель выделяет два типа норм: конститутивные и свободные правила. Вторые,
в отличие от первых, практически не осознаются, и их действие обнаруживается только в
момент их нарушения. Причем, нарушая свободные правила, мы рушим весь порядок
взаимодействия, и при этом никто из участников взаимодействия не может указать на то,
какое из правил было нарушено. [1]
Иную, отличную от предыдущих, трактовку социального действия предложил И.
Гофман.[7] Он рассматривал социальные действия как аналог игры актеров в театре.
Индивид играет определенную роль, которая задается ему извне и не зависит от желания
актора. Само действие самым тесным образом связано с контекстом, который так же не
подвластен воле актора. Свобода проявляется только в способе исполнения своей партии.
В строгом смысле в гофмановской модели нельзя однозначно установить строгую
границу между раз и навсегда заданным и подвластным сознательному изменению.
Гофмановская концепция скорее ставит проблематичные вопросы, чем дает на них
ответы, показывая многослойность социальной реальности. Так, например, аудитория
является заданной извне и в этом смысле она контролирует игру актера, который
детерминирован. Но, поскольку актор с помощью различных приемов стремиться
произвести на публику впечатление, постольку он свободен.
Кроме того, Гофман подчеркивает также неоднозначность трактовки самих норм.
Так, к примеру, проблема девиантного поведения не может быть определена только в
рамках существующих определений, так как есть такие виды девиаций, которые даже в
какой-то мере поощряются и защищаются.
Несмотря на довольно жесткие ограничительные рамки, гофмановский актер
получает вместе с тем и широкую свободу действия в сфере управления впечатлениями.
Он волен выбирать тот тип, который, по его мнению, наиболее соответствует заданному
сценарию. При этом центральным при выборе способа игры той или иной роли является
именно точка зрения самого действующего индивида, а не его окружения. Именно по этой
причине периодически встают проблемы неудач или полного провала.
Гофман предлагает анализировать системы взаимодействия и поведенческие акты
через концепцию фреймов. Фрейм представляет собой определенную схему,
позволяющую осуществлять интерпретацию действий других на основе определенных
правил. При этом Гофман отмечает, что возможны различного рода механизмы
настраивания и изменения этой структуры. Однако сам индивид не может произвольно
менять правила. По мнению Гофмана, теорема Томаса неверна: «если ситуация
определяется как реальная, то она реальна по своим последствиям». [7] Это утверждение
на первый взгляд кажется верным, но на поверку ложно. Определение ситуации как
реальной, несомненно, влечет за собой определенные последствия, но, как правило, они
лишь косвенно влияют на последующий ход событий; иногда легкое замешательство
нарушит привычный сценарий и едва ли будет замечено теми, кто неправильно распознал
ситуацию». Индивид, правда, может ошибаться в интерпретировании самой системы
фреймов, что автоматически делает его поведение «внефреймовым» и ненормативным.
Главным следствием вышеобозначенных процессов является то, что индивиды
определяют, или в терминах феноменологии, типизируют не только объекты, но и саму
ситуацию. Ситуация взаимодействия, таким образом, может рассматриваться в качестве
нормативных рамок, определяющих характер взаимодействия.
Возвращаясь к обозначенной теме, можно сказать, что, определяя конфликт как
таковой, каждая сторона типизирует его как ситуацию, соответствующую определенному
нормативному набору действий. Другими словами, сам факт интерпретации
взаимодействия как конфликт во многом способствует запуску механизмов
противостояния, характерных для конфликтной ситуации.
Следовательно, одной из методик разрешения конфликтной ситуации может стать
изменение правил конфликта, при котором осознанно конструируется ситуация,
игнорирующая конфликт, но это не уход – это иная конструкция, описанная В.С.
Дудченко.[8;9;10;11] Другими словами, конфликтная ситуация в полной мере может быть
взята под контроль благодаря управлению конфликтом посредством предложения и
разработки своего ценностно-нормативного сценария развития ситуации.
Литература:
1. Абельс Х. Интеракция, идентификация, презентация. Введение в интерпретативную
социологию. – СПб, 1999
2. Американская социологическая мысль.// Под ред. Добренькова В.И. – М., 1996
3. Бергер П., Лукман Т. Социальное конструирование реальности. – М., 1995
4. Бобнева М.И. Социальные нормы и регуляция поведения. - М., 1978
5. Вебер М. Основные социологические понятия.// Западно-европейская социология XIXначала XХ веков. - М., 1996
6. Гофман И. Анализ фреймов: эссе об организации повседневного опыта. – М., 2004
7. Гофман И. Представление себя другим в повседневной жизни. – М., 2000
8. Дудченко В.С. Инновационные игры. – Таллинн, 1989
9. Дудченко В.С. Методологические основания инновационных технологий. – В кн.
Прикладная социология и менеджмент.// Под ред. Кравченко А.И. – М., 1998
10. Дудченко В.С. Онтосинтез социальной реальности. – М., 1998
11. Дудченко В.С. Основы инновационной методологии. – М., 1996
12. Козер Л. Функции социального конфликта. – М., 2000
13. Пригожин А.И. Методы развития организации. – М., 2003
14. Шютц А. Структура повседневного мышления. – М., 2003