Диссертация М.К. Волковой - Саратовский государственный

1
ФГБОУ ВПО «Саратовский государственный университет им. Н.Г.
Чернышевского»
На правах рукописи
Волкова Мария Константиновна
Влияние цикличности электоральных процессов на формирование
региональной социально-экономической политики в России
Специальность 23.00.02 «Политические институты, процессы и
технологии»
Диссертация на соискание ученой степени
кандидата политических наук
Научный руководитель –
доктор политических наук,
профессор В.И.Головченко
Саратов 2015
2
Содержание
Введение
Глава 1. Теоретические основы изучения цикличности
политических и экономических процессов
1.1 Теоретический опыт анализа динамики и взаимосвязи
политики и экономики
1.2
Институциональный
фактор
цикличности
политического и экономического развития
Глава 2. Механизмы формирования циклических связей
политики и экономики в современном российском регионе
2.1
Нормативно-правовой
фактор
синхронизации
электоральных и экономических циклов в развитии
российского региона.
3
24
2.2 Институциональные условия формирования связей
между политическими и экономическими стратегиями
развития региона
2.3 Экономико-культурный контекст формирования
региональных электоральных циклов
Заключение
Список использованных источников и литературы
99
24
58
71
71
125
153
158
3
Введение
Исследователи проблем государства и общества давно заметили, что
политические и экономические процессы, протекающие в них, имеют
циклическую динамику. В них наблюдается устойчивое воспроизводство
базовых политических и экономических интересов элит и общественных
групп,
институциональных
форм,
обеспечивающих
использование
экономических инструментов в политике, а политических инструментов в
экономике. От древности до современности появилось много теорий,
объясняющих развитие политических и экономических процессов, их
пересечения, синхронизацию и асинхронность с позиции представлений о
больших и малых циклах, свойственных существованию мироздания.
Сложился
комплекс
теоретических
подходов,
который
дает
современной политической науке достаточно результативную методологию
изучения циклических процессов в различных сферах общественной и
государственной
деятельности.
Однако,
эти
теоретические
подходы
предназначены, преимущественно, для анализа циклических процессов
макроуровня и среднего уровня функционирования современных социальнополитических систем (геополитика и геоэкономика, внутриполитические
процессы).
Относительно немногие исследователи в анализе циклических свойств
политики и экономики пытались связать в одну теоретическую конструкцию
представления о цикличности электоральных и экономических процессов
разного уровня. Электоральные циклы выбраны нами как тот формат,
который в значительной степени определяет цикличность современных
политических процессов во всем их многообразии и во взаимосвязи с
4
процессами
во
всех
концептуализировать
сферах
циклические
общественной
свойства
жизни1.
процессов
Чтобы
регионального
уровня, необходимо выяснить, где и как в функционировании современного
российского региона образуются области пересечения разного рода
процессов, обуславливающих связь электоральных и экономических циклов,
под влиянием каких факторов, в каких правовых и институциональных
формах в этих областях происходит взаимодействие базовых интересов
различных субъектов региональной политики. Поэтому выяснение того, как и
где в повседневном существовании региона образуются те синхронизации и
асинхронности экономических и политических процессов, прямо или
косвенно
связанных,
прежде
всего
с
электоральными
циклами,
представляется актуальной и социально значимой задачей.
Еще более актуальным представляется прикладной аспект такого
анализа, отражающий непосредственный выход на исследование российской
действительности. Речь идет об изучении электоральных факторов, которые
задают
циклическую
динамику
региональным
экономическим
и
политическим процессам, заставляют эти процессы развиваться в русле
единой стратегической логики, в направлении ее увязывания с логикой
циклических процессов более высокого уровня, либо в направлении
конфликта с такой логикой.
Изучение этих факторов является необходимым условием для
корректной и полной политологической оценки состояния российской
социально-политической системы и прогнозирования динамики развития
России в целом. Во многом она определяется в зависимости от устойчивости,
либо вариативности различных региональных циклов и их соотношения с
электоральными и политическими циклами страны в целом. Особенно
актуальным выглядит анализ вероятных рисков для российской социальноЦиклы активности политических партий и общественно-политических движений,
рекрутирования и обновления политической элиты, смены избирательных систем,
политических конфликтов, формирования политической повестки дня, и другие.
1
5
политической
системы,
которые
обусловлены
совпадениями
и
несовпадениями циклических характеристик политических и экономических
процессов разного уровня.
Важно учитывать, что политическая и экономическая системы
отдельных государств в современном мире, и России в том числе,
развиваются не только на основе собственных внутренних интересов
и
потребностей, но и подвергается активному воздействию процессов
глобализации. Циклические закономерности экономических и политических
отношений
в современных
условиях
представляют собой
результат
сложнейших взаимодействий и конкуренции не только национальных
экономик и национально-государственных политик, не только традиционных
стратегий развития. В эту конкуренцию сегодня активно вмешиваются
транснациональных корпорации экономического и политического свойства.
Первые руководствуются идеями глобального экономического господства
ради
извлечения
сверхприбылей,
вторые
руководствуются
идеей
«общечеловеческих ценностей», идеей «безопасного существования» для
извлечения политических сверхприбылей. В первую очередь, такой
сверхприбыли, каковой является в современном мире политический контроль
над мировым пространством вплоть до регионального уровня.
Для России проблема взаимосвязи политического и социальноэкономического развития особенно актуальна в связи с тем, что после
распада
мировой
социалистической
системы
и
разрушения
СССР,
либеральными реформаторами была выбрана заимствованная модель
общественно-политического развития, которая объективно обусловила
прямую зависимость нашей страны от конъюнктуры мирового развития. В
результате
сложилась
модель
доминирования
сырьевой
экономики,
ориентированной на мировой рынок и в определяющей степени, зависящей
от колебаний цен на энергоресурсы. Соответственно и политическая жизнь
РФ оказалась «привязанной» к данным циклическим колебаниям.
6
Укрепление
российского
государства
и
расширение
его
функциональности во всех сферах общественной жизни, которые начались с
2000-х годов, восстановили суверенитет страны в качества субъекта
международных отношений, решили целый ряд важнейших внутренних
проблем, но не смогли серьезно изменить экономическую модель страны,
которая по-прежнему продолжала зависеть от мировой конъюнктуры.
Кроме того, стремление России вернуть статус мировой державы и
попытки сформировать новую архитектуру международных отношений,
основанную на многополярности, вызвали резкое противодействие со
стороны США и их союзников по НАТО. Своего пика оно достигло в период
украинского кризиса и после присоединения Крыма к Российской Федерации
и начавшейся «войне санкций». Данное обострение показало уязвимость
сложившейся экономической модели страны с точки зрения национальной
безопасности и показало особую значимость политической воли руководства
страны в переходе на сбалансированную инновационную модель ее развития,
основанную на сочетании экономической самодостаточности с выгодным
международным
сотрудничеством.
Тем
самым
особую
актуальность
приобрела проблематика политической обусловленности регионального
экономического развития и страны в целом и соответствующей циклической
взаимосвязи между ними.
В этой связи особенно актуальным и социально значимым видится
исследование
тех тенденций, которые отражают наличие «сквозных»
циклических алгоритмов общественной жизни на региональном уровне, на
котором
и
происходит
общенациональных
воплощение
стратегий,
в
том
в
жизнь
числе,
по
разнообразных
переходу
на
«импортозамещение». От того, как будет реализовываться данная программа
на местах, какие политические механизмы будут задействованы, как они
буду связаны с электоральными циклами, во многом зависит обеспечение
7
национальной
безопасности
Российской
Федерации
и
формирование
инновационной и конкурентоспособной экономики.
Проблема циклической взаимосвязи экономического и политического
развития привлекает внимание многих отечественных и зарубежных
исследователей2. Целый ряд интересных работ в этой области переведены на
русский язык и доступны широкому кругу читателей3. Акцент в них сделан,
прежде всего, на институциональных основах цикличности политического и
социально-экономического
развития
произошли в западноевропейских
и
на
тех
изменениях,
которые
и других странах в результате краха
военно-политического блока «Варшавского договора» и социалистического
лагеря и современных процессов глобализации.
Отечественные теоретики
цикличности широко известны во всем
мире. Труды Н.Д. Кондратьева4 и его соратника, эмигрировавшего в США П.
Сорокина5, получили признание не только среди экономистов, но и среди
2
Breslauer G.W. Reflections on Patterns of Leadership in Soviet and Post-Soviet
[Russian] History // Post-Soviet Affairs. 2010. Vol. 26. No 3. P. 263–274; Hale H. Regime
Cycles: Democracy, Autocracy, and Revolution in Post-Soviet Eurasia // World Politics. Vol. 58.
No 1. Oct. 2005. P. 133-165;
3
Норт Д. Институты и экономический рост: историческое введение // THESIS.
Весна 1993. Т. I. Вып. 2.; Норт Д. Функционирование экономики во времени // URL Режим
доступа: http://magazines.russ.ru/oz/2004/6/2004_6_12.html (Дата обращения: 02.08. 2015 г.)
Ослунд, А. Строительство капитализма: Рыночная трансформация стран бывшего
советского блока. Пер. с англ. Ранневой Н. А., Молоканова А. Ю.; Под ред. Осадчей
И. М. М.: Логос, 2003; Стиглиц Д.Ю. Человеческое лицо глобализации // URL Режим
доступа: http://www.politjournal.ru/index.php?action=Articles&dirid=36&tek=693&issue=19
(Дата обращения:16.02. 2012 г.); Шлезингер-младший А.М. Циклы американской истории.
М., 1992; Шумпетер Й. Теория экономического развития: (Исследование
предпринимательской прибыли, капитала, кредита, процента и цикла конъюнктуры)/ - М.:
Прогресс, 1982
4
Кондратьев Н. Д. Проблемы экономической динамики. – М.: Экономика, 1989;
Кондратьев Н.Д. Большие циклы конъюнктуры и теория предвидения. Избранные труды.
М.: Экономика. 2002; Кондратьев Н.Д. Большие циклы экономической конъюнктуры.
Доклад. // Проблемы экономической динамики. – М., 1989. – С. 172-226; Кондратьев Н.Д.
Избранные сочинения. – М., 1993. – С. 24-83;
5
Сорокин П. А. Циклические концепции социально-исторического процесса //
http://libbabr.com/?book=2828 Дата обращения 16.12. 2012 г.; Сорокин П. А. Главные
тенденции нашего времени. М: Директ-Медиа, 2007; Сорокин П. А. Социальная и
культурная динамика. М.: Астрель, 2006; Сорокин П. А. Человек. Цивилизация.
Общество. М.: Изд.-во политической литературы, 1992; Сорокин П. Обзор циклических
8
обществоведов самых различных стран. В нашей стране они были признаны
только в годы перестройки и в последующий период. Их теоретическое
наследие
стало
предметом
обсуждения
на
научно-практических
конференциях и во многих публикациях отечественных ученых 6. Для нашего
исследования особенно важными стали концептуальные характеристики
цикличности
социально-исторического
процесса
мирового
развития,
представленные в наследии П.А. Сорокина. Обращение к ним позволило
разработать авторскую концепцию взаимосвязи политического и социальноэкономического развития на региональном уровне в постсоветской России.
Особенно
всесторонне
к
проблеме
цикличности
обращаются
экономисты. Часть работ посвящена методологии исследования больших
циклов7 и характеристике самих экономических циклов8. Для нашего
диссертационного исследования особенно полезными стали работы, в
которых
анализировались
основные
направления
государственного
концепций социально-исторического процесса Циклические концепции социальноисторического процесса // Социс. 1998. № 12. С. 3-12; Сорокин П. Человек и общество в
условиях бедствия (фрагменты книги).// Вопросы социологии. 1993. № 3. С. 53.
Сорокин П.А. Главные тенденции нашего времени. М.: Наука, 1997. Сорокин П.А.
Социальная и культурная динамика: Исследование изменений в больших системах
искусства, истины, этики, права и общественных отношений. СПб.: ЗХГИ, 2000;
6
Абалкин Л.И. Научное наследие Н.Д.Кондратьева и современность. М., 1992;
Возвращение Питирима Сорокина. Материалы Международного научного симпозиума,
посвященного 110-летию со дня рождения Питирима Александровича Сорокина. Под
редакцией Ю.В. Яковца. М: Московский общественный научный фонд; МФК. 2000;
Иванов В.В. Волны Кондратьева и история человечества // Общественные науки и
современность. 2010. № 2. С. 5-13.
7
См.: например: Барашов Н.Г. Методологические аспекты исследования больших
циклов экономического развития // Известия Саратовского университета. Новая серия.
Серия Экономика. Управление. Право. 2010. Выпуск 2.; Барашов Н.Г. Новые факторы и
условия цикличного развития современной экономики // Вестник Саратовского
государственного технического университета. 2010. № 3 (46). Выпуск 1.;
8
См.: например: Бгашев М.В. К вопросу о циклическом развитии
трансформационной экономики России // Известия СГУ. Серия Экономика. Управление.
Право. Вып. 1. 2009. Т. 9. С. 29-34;
9
регулирование экономики9. Ряд работ посвящен изучению внешних
факторов российской цикличности10.
Большое количество работ отечественных обществоведов посвящены
методологии изучения цикличности различных сфер общественной жизни.
Акцент в них сделан, прежде всего, на методологии моделирования
цикличности
социальных
процессов11
и
использования
методологии
цикличности для прогнозирования развития ситуации в важнейших сферах
жизни общества12. Ряд работ посвящен использованию математических
методов для анализа циклов в политике и экономике13. Особенно ценными
стали
работы
А.В.
Логинова,
посвященные
именно
методологии
См.: например: Агеева Е.Г. Государственное регулирование циклического
развития экономики. Автореф. дис. на соис. уч. ст. к.э.н. Саратов.2009; Бессонова О.Э.
Раздаточная экономика России: Эволюция через трансформации. М.: РОССПЭН. 2006.;
10
См.: например: Кудрин А. Мировой финансовый кризис и его влияние на
Россию // Вопросы экономики. 2009. № 1. С. 9-27;
11
Васильева Н.И. Циклы и ритмы в природе и обществе: моделирование
природных периодических процессов. Таганрог. Изд-во ТРГУ. 1995; Лапкин В.В.
Проблемы моделирования политического развития // Циклы политического развития:
прогностический потенциал (сборник статей) / Отв. ред. – В.И. Пантин, В.В. Лапкин. – М.:
ИМЭМО РАН, 2010. С. 10-27; Плотинский Ю.М. Модели социальных процессов: Учеб.
пособие для высших учебных заведений. Изд. 2-е, перераб. и доп. M.: Логос. 2001;
Пригожин И., Стенгерс И. Порядок из хаоса: Новый диалог человека с природой. М., 1986
12
Акаев А.А., Садовничий В.А. О новой методологии долгосрочного циклического
прогнозирования динамики развития мировой системы и России. // Прогноз и
моделирование кризисов и мировой динамики. М., 2010. С. 5 – 69; Красильников О.Ю.
Будущее России: сценарии развития в свете теории экономического цикла // Человеческий
потенциал модернизации России (Стратегия опережающего развития – 2006). М.:
ЛЕНАНД. 2006. С. 96-98; Пантин В. И., Лапкин В. В. Историческое прогнозирование в
XXI веке: Циклы Кондратьева, эволюционные циклы и перспективы мирового развития.
Дубна, 2014; Пантин В.И., Лапкин В.В. Философия исторического прогнозирования:
ритмы истории и перспективы мирового развития в первой половине XXI века. Дубна:
Феникс+. 2006; Семененко И. С. Эволюционные циклы и проблемы прогнозирования
политических изменений // Полис. 2015. № 1. С. 173 – 178; Циклы политического
развития: прогностический потенциал (сборник статей) / Отв. ред. – В.И. Пантин, В.В.
Лапкин. – М.: ИМЭМО РАН, 2010; Яковец Ю. В. Прогнозирование циклов и кризисов. –
М.: МФК, 2000.
13
Гринин Л.Е., Коротаев А.В. Политическое развитие Мир-Системы: формальный
и количественный анализ. // Проблемы математической истории: макроисторическая
динамика общества и государства. Ред. С.Ю.Малков, Л.Е.Гринин, А.В.Коротаев. М.:
КомКнига/URSS. 2007. С. 49 – 101; Гринин Л.Е., Коротаев А.В. Социальная
макроэволюция: генезис и трансформации Мир-Системы. М.: Книжный дом
«ЛИБРОКОМ». 2009;
9
10
политической цикличности14, которые позволили разработать адекватную
методологию
для
анализа
регионального
уровня
взаимозависимости
политических и экономических циклов.
Наиболее широко проблематика взаимосвязи цикличности экономики
и других сфер общественной жизни представлена в работах отечественных
исследователей истории15. Акцент в них сделан на выявлении исторических
особенностей развития России и тех факторах, которые обуславливают эту
специфику16. Наиболее типичной является позиция, объясняющая, что в силу
различных причин, Россия постоянно скатывается к циклу «колеи», суть
которого состоит в периодических реформированиях страны на основе
заимствованной модели модернизации и неизбежности «скатывания» страны
в традиционную «колею» авторитаризма17.
Логинов А.В. Методологические
и прикладные основы политической
циклистики и систематики. . Науч. ред. Д.В. Доленко. Саранск, 2014; Логинов А.В. Теория
политического цикла как методологическая основа для исследования политического
процесса // Известия высших учебных заведений. Поволжский регион. Общественные
науки. 2011. № 4 (20). С. 9-19; Системогенетика, 94/ Под редакцией Н.Н. Александрова и
А.И. Субетто. – Москва: Изд-во Академии Тринитаризма, 2011.
15
Ахиезер А. С. Между циклами мышления и циклами истории // ОНС:
Общественные науки и современность, 2002. № 3. С. 122-132; Азроянц Э.А. Вдохи и
выдохи истории. Доклад. // URL: Режим доступа: http://ss.xsp.ru./st/002/index_1.php Дата
обращения 09.03. 2012 г.); Кузык Б.Н., Агеев А.И., Доброчеев А.И., Куроедов Б. Ритмы
российской истории: опыт многофакторного исследования. М.: Изд-во ИНЭС. 2003;
Кузык Б.Н., Агеев А.И., Доброчеев А.И., Куроедов Б.В., Мясоедов Б.А. Россия в
пространстве и времени (история будущего). М.: ИНЭС. 2004; Кульпин-Губайдулин Э.С.
Восточный ритм русской истории // Общественные науки и современность. 2008. № 6. С.
80-94; Розов Н. С. Циклы российской истории: анализ порождающего механизма //
Гуманитарные науки в Сибири. 2006. № 1. С. 56 – 62.
16
Пастухов В. Б. Россия в поисках «нового времени» (Циклы российской власти) //
Общественные науки и современность. 2012. № 1. С. 56 – 68; Стариков Е. Н. Обществоказарма от фараонов до наших дней. Новосибирск. 1996.
17
Нуреев Р.М., Латов Ю.В. Россия и Европа: эффект колеи (опыт
институционального анализа экономического развития). Калининград: Изд-во РГУ им. И.
Канта. 2010; Розов Н. С. Колея и перевал: макросоциологические основания стратегий
России в XXI веке: монография. М., 2011; Розов Н. С. Колея российских циклов и
деградация человеческого капитала в фазе «стагнация» (статья первая) // Alma mater
(Вестник высшей школы). 2010. № 10. С. 63 – 68; Розов Н. С.Цикличность российской
политической истории как болезнь: возможно ли выздоровление? // Полис. 2006. № 2. С. 8
– 28;
14
11
Особенно интересна для диссертационного исследования статья В.В.
Лапкина и В.И. Пантина, посвященная взаимосвязи ритмов международного
развития и цикличности модернизации политической жизни в Российской
Федерации18. Ряд работ посвящен общим вопросам взаимосвязи политики и
экономики
19
,
в
которых
проблема
цикличности
их
развития
не
рассматривается как отдельный предмет для анализа.
Отдельно можно выделить работы, посвященные особенностям
конкретных электоральных циклов в постсоветской России20. В данных
работах представлен важнейший эмпирический материал о ходе основных
избирательных кампаний различного уровня, но, чаще всего, их авторы не
ставят перед собой задачу выявления связей между экономическими и
политическими циклами.
Важное
значение
имеют
работы,
в
которых
рассматриваются
различные региональные аспекты цикличности политического и социальноэкономического развития21. Тем не менее, большинство из них акцент делают
Лапкин В.В., Пантин В.И. Ритмы международного развития как фактор
политической модернизации России // Полис. 2005. №3
19
Богатуров А.Д. Понятие экономической политологии и особенности ее
проблемного поля в России // Полис. 2011. № 4. С. 8-19; Горяинов В. Построение
эмпирической концепции жизненного цикла объединений лидеров и их сторонников в
российском обществе // Мониторинг общественного мнения: социальные и экономические
перемены. 2000. №5 (49). С.1;
20
Ашихмина Я.Г. Электоральные циклы в России: изменение типологических
характеристик выборов // Научный ежегодник Института философии и права Уральского
отделения Российской академии наук. 2009. Вып. 9. С. 306-307; Вилков А.А. , Дацков С.А.
Электоральный фактор переназначения и функционирования руководителей субъектов
РФ в современный период // Известия Саратовского университета. Серия Социология.
Политология. Выпуск 3. 2010. Т. 10 . С.58-63; Гельман В., Голосов Г., Мелешкина Е.
Первый электоральный цикл в России, 1993–1996. М.: Весь мир, 2000; Гельман В.,
Голосов Г., Мелешкина Е. Второй электоральный цикл в России, 1999–2000. М.: Весь мир,
2002; Иванченко А.В., Любарев А.Е. Российские выборы от перестройки до суверенной
демократии. М. Аспект Пресс. 2006; Третий электоральный цикл в России. Круглый стол
// Полис, 2004. № 1. С. 6-73; Шумилов А.В. Электоральный процесс в России: от
альтернативности к «суверенной демократии» (методология циклов) // Тезисы докладов
Международной конференции «Новый политический цикл: повестка дня для России». М.,
2008. С. 286-288.
21
Герасименко Л.Н. Специфика регионального политического процесса в
современной России // Научные ведомости БелГУ. 2008. Вып.6. №2(42). С.138-143;
18
12
на отдельных проблемах регионального управления экономическими
процессами, на формировании региональной политики в различных сферах
общественной жизни, на особенностях партийного развития на региональном
уровне, на особенностях регионального политического участия, а не на
взаимосвязи электоральной и экономической цикличности.
В целом, проведенный анализ литературы показал, что, несмотря на
имеющийся солидный теоретический, методологический и эмпирический
задел, тема взаимосвязи и взаимозависимости цикличности политики и
экономики на региональном уровне себя не исчерпала и не утратила своей
научной и практической актуальности.
Вне поля зрения исследователей
остались проблемы синхронности и асинхронности политического и
социально-экономического
развития
регионов
в
условиях
рыночной
экономики, конкретные механизмы цикличности общественной жизни в
современной России.
В этой связи, целью данного диссертационного исследования является
анализ того, каким образом цикличность политических и экономических
процессов в современном российском регионе сказывается на динамике
региональной жизни и развитии политического процесса в России, в целом.
В соответствии с обозначенной целью поставлены следующие
научные задачи:
1. Обобщить
методологический
опыт
научных
исследований
по
политической и экономической циклистике и выявить в нем те проблемные
Жихаревич Б.С. Современная экономическая политика городских и региональных
властей. СПБ., 1995; Кынев А. Особенности межпартийной борьбы в российских
регионах:
борьба
групп
влияния
и
имитация
партийности
//
http://www.memo.ru/2009/12/12/kynev.htm. Просмотр от 07.08.2013; Пирогов В.П.
Специфика политического участия в малых городах России в 1990-х – начале 2000-х годов
(на материалах Саратовской области). Дисс….канд.полит.н. Саратов, 2008; Сересова У.
Социальные факторы электорального процесса в регионах России, или За кого голосуют
бедные // Логос. 2005. № 1 (46). С. 257-274; Кольба А.И. Политико-конфликтные аспекты
отношений в системе бюджетного федерализма современной России (Центр – Регионы –
Муниципалитеты) // Вестник ВГУ. Серия История, Политология, Социология. 2012. №2.
С.108;
13
области, для ликвидации которых необходимо изучение реальных процессов
и механизмов взаимодействия экономики и политики в современном
российском регионе
2. Выявить нормативно-правовые условия синхронности и асинхронности
электоральных и экономических процессов в современном российском
регионе.
3. Осуществить
реализацию
анализ
влияния
электоральных
циклов
институциональных
и
стратегий
условий
на
регионального
экономического развития.
4. Исследовать циклическую взаимосвязь между динамикой экономикокультурных и электоральных процессов в регионе.
Объектом диссертационного исследования являются проявления
взаимосвязи электоральной цикличности на региональном уровне с
формированием и реализацией региональной социально-экономической
политики в современной России.
Предметом исследования являются электоральные и социальноэкономические процессы в современном российском регионе, обладающие
свойством цикличности и способностью взаимодействовать на уровне
правовых норм, институтов и стратегий с циклическим по своей природе
общероссийским модернизационным процессом.
Рабочая гипотеза диссертационного исследования основана на
предположении, что в современной России стабилизация отношений между
федеральным центром и регионами имеет сложную природу. Важным
субъективным
фактором,
обеспечивающим
региональных и федеральных
политических
ее,
и
является
консенсус
экономических
элит,
достигнутый в течение последнего десятилетия и нормативно закрепленный
в федеральном и региональном законодательстве. Вместе с тем, можно
предположить наличие у такого консенсуса объективного основания,
14
обусловленного
политических
циклическими
процессов
в
свойствами
российском
электоральных
регионе,
и
иных
взаимосвязанных
с
экономическими процессами. Стабилизация региональных институтов власти
и управления, наблюдающаяся в последнее десятилетие, может быть
подвергнута анализу с позиции теории циклов и теории политических и
экономических факторов, определяющих динамику таких циклов. Такой
анализ
будет
потенциала
иметь
прогнозируемым
устойчивости
нынешней
результатом
научную
конфигурации
оценку
федерально-
региональных политических отношений и связей и прогноз вероятных
рисков для такой устойчивости.
Теоретико-методологическую
основу
диссертации
составил
циклический подход к анализу социально-экономических и политических
процессов в том виде, в котором он исторически сложился в истории
мировой политической мысли и сегодня представлен в трудах отечественных
исследователей. Методология эта не лишена внутренних противоречий и
проблемных аспектов, связанных с ее применением в исследовательских
политологических
практиках,
что
обусловило
наличие
в
структуре
диссертации специального раздела, посвященного авторскому анализу
продуктивности этой методологии.
Нормативный подход позволил оценить зафиксированные правила и
принципы, которые определяют периодичность и характер различных
региональных политических и экономических циклов – от проведения
избирательных кампаний и до принятия бюджетов различных уровней.
Системный подход позволил рассмотреть проблему цикличности
политического и социально-экономического развития регионов на уровне
функциональных связей как отдельных региональных институтов, так и всей
региональной политической и экономической системы, в целом.
Институциональный подход дал возможность изучить основные
институты, в рамках которых и под влиянием активности которых
15
складывается цикличность политических и экономических
процессов на
региональном уровне и имеет место циклическое же взаимовлияние этих
процессов
Структурно-функциональный
проанализировать
деятельность
подход
основных
дал
возможность
политических
субъектов
в
российском регионе, выявить природу их заинтересованности в циклическом
воспроизводстве интересов, ресурсов и практик, механизмов политического
управления экономикой.
На основе сравнительного подхода были рассмотрены общие и
особенные характеристики взаимосвязи цикличности политики и экономики
в
отдельных
российских
регионах,
выявлены
основные
тенденции
политического воздействия на экономику России.
В совокупности использование этих методов позволило осуществить
прогнозирование
динамики
социально-экономических
и
политических
процессов в региональном пространстве современной России.
Для решения отдельных задач исследования были использованы
статистические методы, например, проведен корреляционный анализ
социально-экономических показателей развития регионов (на основе базы
данных Федеральной службы государственной статистики) и результатов
партии «Единая Россия» на выборах в Государственную Думу в
соответствующем субъекте Российской Федерации (на основе базы данных
Центральной избирательной комиссии). Особенности культурного контекста
в качестве мотивов голосования последних электоральных циклов в
различных регионах Российской Федерации были проанализированы с
помощью дисперсионного анализа.
Источниковая база исследования. Выбор источников диссертации
предопределен
характером
сформулированными
исследования.
целью
темы,
и
научным
задачами,
объектом
а
также
и
предметом,
методологией
16
Первую
группу
источников
составляет
Конституция
РФ,
законодательство о выборах на общероссийском и региональном уровне,
другие нормативно-правовые акты, во многом определяющие цикличность
политической жизни в постсоветской России.
Вторую группу составили материалы избирательных кампаний,
электоральная статистика, позволяющие проанализировать характеристики и
результативность
избирательных
циклов,
рассмотреть
экономическую
составляющую предвыборных платформ основных участников данных
кампаний.
Еще одну группу источников составили статистические материалы,
отражающие
уровень
социально-экономического
развития
различных
регионов Российской Федерации, которые дают возможность оценить
формирование институциональной среды стратегического планирования на
региональном уровне
и выявить цикличность политических практик
региональной элиты в отстаивании экономических интересов субъектов РФ.
Важную роль в исследовании сыграли официальные документы,
отражающие направленность и характер развития отдельных регионов, на
примере которых стало возможным выявление связей между цикличностью
политического
и
экономического
развития
(например,
«Стратегия
социально-экономического развития Саратовской области до 2025 года»).
Особую группу составили материалы, отражающие возрастной и
этноконфессиональный состав различных субъектов Российской Федерации,
уровень присутствия в них мигрантов,
дисперсионного анализа оценить
позволившие с помощью
значение данных факторов в ходе
проведения предвыборных кампаний в регионах.
Были использованы также материалы социологических опросов
ведущих центров РФ (ФОМ, ВЦИОМ), а также материалы периодической
печати и интернет-ресурсы.
17
Новизна настоящего исследования состоит в том, что автором был
осуществлен
анализ
взаимовлияния
политических
и
экономических
процессов в региональном пространстве современной России с позиции
теории циклов. Были выявлены объективные и субъективные факторы
цикличности процессов регионального развития, совокупное действие
которых объясняет природу устойчивости общероссийского политического
процесса вообще, и, в особенности, части взаимоотношений между
федеральными и региональными политическими и экономическими элитами.
Выявлена синхронность тех политических и экономических процессов,
рассинхронизация которых в границах предшествующих экономических и
политических циклов развития нашей страны привела к краху советской
системы.
Новым является авторский подход к пониманию институциональных
факторов формирования связей между экономическим и политическим
развитием в постсоветской России. Суть его состоит в критической оценке
той модели взаимоотношений между политикой и экономикой, которую
российские либералы реализовывали в 1990-е годы, и которая была нацелена
на максимальное разрушение и переформатирование институтов советской
социально-экономической
системы.
Реальный
смысл
и
содержание
результатов этого рыночного переформатирования вступили в диссонанс с
заявленными
целями
политических
преобразований.
Поэтому
демократический смысл и функциональность институтов многопартийности,
конкурентных выборов, свободы слова, которые публично декларировались
либералами и получили
нормативно-правовое закрепление,
оказались деформированы
и
выхолощены
на практике
в результате применения
различных «грязных технологий» лоббирования и проведения интересов
нарождающегося класса российских собственников. Эта деформация не
преодолена до сих пор, во многом, в силу асинхронности циклов публичной
18
политики и экономики в результате серьезных расхождений декларируемых
целей в экономической и социальной сфере и реальных результатов.
По новому интерпретирован циклический характер региональных
политических и экономических процессов, которые в
основном имеют
различную природу и определяются совокупностью конкретных факторов
внутреннего
и
внешнего
свойства,
обуславливающих
соотношение
синхронности и асинхронности данной цикличности.
На основе проведенного исследования сформулированы следующие
основные положения, выносимые на защиту:
1.
На
необходимость
синхронизации
политических
и
экономических процессов в рамках единого цикла развития российской
социально-политической
системы,
форматируемого
избирательным
законодательством, отечественные исследователи стали больше обращать
внимания в период либеральных реформ. Но дальше общего осознания такой
необходимости наука и практика не пошли по причине доминирования в тот
период в сознании научных и политических элит представлений о
«регулирующей силе свободного рынка». Цикличность политических и
социально-экономических преобразований либеральными реформаторами в
постсоветской России обуславливалась не внутренней логикой и интересами
каждой из этих сфер, а революционной задачей по максимальному
разрушению социалистической системы, чтобы сделать невозможным ее
возрождение.
Поэтому
преобразований
экономикой,
сущность
определялась
цикла
задачами
разгосударствления,
либеральных
экономических
децентрализации
приватизации
и
управления
создания
класса
российских собственников.
2.
Процессы приватизации и формирования класса российских
собственников наложились в конце XX в. на циклы политических
преобразований, формально совпадающие с электоральными циклами. В
результате формирование демократической политической системы и ее
19
отдельных институтов оказалось под воздействием противоположных
тенденций. Во-первых, на конституционном уровне были закреплены многие
демократические институты, ценности и принципы. Во-вторых, общий
дизайн
политической
системы
на
конституционном
уровне
был
сфокусирован на функциональности и полномочиях Президента РФ, что
изначально закладывало предпосылки для укрепления авторитарных начал в
политической жизни. Наконец, характер и содержание предвыборных
кампаний в постсоветской России показали такое большое количество
разнообразных нарушений и «грязных» технологий, что привели к очень
низкому
уровню
доверия
населения
к
основным
демократическим
институтам. Поэтому электоральные циклы воспринимались гражданами не
как возможность оказать воздействие на власть для защиты своих интересов,
а
как циклы борьбы новых российских собственников за приватизацию
бывших государственных предприятий и передел уже приватизированной
собственности.
3.
На
экономических
региональном
процессов
уровне
также
цикличность
определялась
политических
и
вышеуказанными
тенденциями, но дополнялась еще особенностями взаимоотношений с
центром. Поэтому, институциональные факторы, связывающие политические
и экономические региональные стратегии, имеют еще более сложную,
многоуровневую структуру, включающие в себя и публичные, и теневые
аспекты. Наиболее устойчивыми институциональными факторами, которые
действуют на протяжении всей постсоветской политической истории, по
нашему мнению, являются бюджетный федерализм, отражающий суть
федеративных отношений в стране в целом, способ наделения полномочиями
главы субъекта федерации, механизмы контроля центра за регионами,
нормативные основания структурирования партийной системы. Динамика
действия данных факторов доказывает их циклическую природу и
взаимосвязь с электоральными циклами. Волны децентрализации, при
20
которой субъекты федерации усиливают политическую и экономическую
субъектность,
сменяются
волнами
централизации
и,
соответственно,
субъектность переходит с локального на центральный уровень. Отсутствие
прямой зависимости между уровнем электоральной поддержки власти и
экономическим и социальным положением в регионах избавляет правящую
элиту от необходимости самостоятельно заботиться об улучшении базовых
показателей развития экономики и социальной инфраструктуры как
критически важного параметра для собственного «выживания» и, напротив,
ориентирует на поддержку со стороны центральной власти. Именно этим
определяется современное состояние отношений центра и регионов в России.
Риск заключается в том, что в условиях нынешнего экономического кризиса
у региональных элит возникнет стремление максимально растянуть данную
фазу цикла и осуществлять прямой обмен своей политической субъектности
на экономические ресурсы, распределяемые из федерального центра.
Существует риск возникновения в отечественной политической системе
«застойных» явлений в политическом и экономическом процессах, подобных
тем, что что имели место в последний период существования советской
системы.
4.
Теория
рационального
выбора,
которая
обосновывает
циклическую взаимосвязь между социально-экономическим состоянием
региона и конкретным голосованием индивида на выборах в современной
России не работает, также как и в странах с давними демократическими
традициями. Электоральные процедуры превратились сегодня в канал
коммуникации между властью и обществом, обеспечиваемый вполне
самостоятельными механизмами и технологиями и потому
как бы
вклинивающийся в нормальный порядок коммуникаций по вопросам
политики и экономики. С этим связан риск, что в региональном развитии, а
следом за этим и в масштабах всей страны, может произойти очередная в
отечественной
истории
рассинхронизация
динамики
политических
и
21
экономических процессов и политика начнет диктовать условия экономике,
либо наоборот. У региональных элит появится возможность выбора одной из
этих стратегий восстановления стабильности в российской социальнополитической системе, но это может иметь следствием и масштабный кризис
этой системы и новый «парад региональных суверенитетов».
Обострение международных отношений в связи с украинским
5.
кризисом и последовавшая «война санкций» дает некоторые основания для
оптимистического прогноза в отношении властвующей российской элиты.
Это означает, что, с одной стороны, они вынуждены будут признать
значимость
функциональности
своего
суверенного
государства
в
обеспечении их бизнеса в условиях жесткой конкуренции на мировой арене.
С другой – вынуждены будут осознать опасность «высокого градуса»
социальной напряженности в обществе и необходимость «делиться» своими
доходами для усиления социальных функций государства.
Кроме того,
данные «патриотические» силы в российской элите вынуждены будут
осознать опасность конкуренции внутренних «компрадорских» сил, которые
ориентированы на встраивание своего бизнеса в глобальную мировую
модель
экономического
развития, в
которой
интересы
России
как
самостоятельного и суверенного государства отходят на второй план, а на
первый выходят космополитические ценности.
Теоретическая и практическая значимость исследования
Осуществлен критический анализ общего состояния исследований по
проблематике взаимовлияния цикличности политической и экономической
жизни в постсоветской России и выделены теоретические позиции, которые
могут быть использованы политической наукой при исследовании динамики
регионального политического процесса в России. На основе этих позиций
сформирована авторская методология изучения циклических характеристик
региональных
взаимодействии.
политических
и
экономических
процессов
в
их
22
Выявлены ключевые противоречия циклического развития основных
сфер общественной жизни (синхронность и асинхронность политического и
социально-экономического развития; несовпадение политических и деловых
циклов; различия в публичных целях и программах основных субъектов
электоральных процессов и латентных и недекларируемых целях и
действиях; популизм и завышенные социальные обещания как фактор
дестабилизации экономической и социальной ситуации).
Раскрыта
роль
экономико-культурного
контекста
региональных
электоральных процессов, значение демографического, миграционного,
этноконфессионального факторов для разработки стратегии политического и
социально-экономического развития регионов.
Сформулированные автором обобщения и рекомендации могут быть
учтены и использованы в деятельности государственных и муниципальных
органов, политических партий и общественных организаций в процессе
подготовки
и
политического
реализации
и
инновационных
социально-экономического
региональных
развития.
программ
Материалы
диссертации могут быть использованы в ходе преподавания базовых и
специальных дисциплин по политологии.
Апробация работы. С результатами диссертационного исследования
автор
выступала
на
следующих
международных,
всероссийских
и
региональных конференциях:
V Международная
научно-практическая конференция аспирантов и
преподавателей: «Власть, общество и бизнес в регионе: перспективы
эффективного взаимодействия», Саратов, СГУ 2- 3 июля 2012 года (Доклад:
«Электоральные циклы как фактор экономической политики в современной
России»»);
VI
Международная
научно-практическая
конференция
«Актуальные проблемы правового и политического развития России»
(Саратов, ФГБОУ ВПО СГУ имени Н.Г. Чернышевского, 19 апреля 2013 г.)
(Доклад: «Электоральные циклы как импульсы политической модернизации
23
в постсоветской России»); Региональный круглый стол «Политические
институты и процессы в современной России в региональном измерении»,
Саратов, СГУ 25 апреля 2013 года (Доклад «Региональные электоральные
процессы и региональная
Международная
технологии
социально-экономическая политика»); VI
научно-практическая конференция: «Политико-правовые
разрешения
конфликтных
ситуаций
между
властью,
общественными организациями и СМИ» Саратов, СГУ 1-2 июля 2013 года
(Доклад:
«Конфликт
экономических
Международный
региональных
интересов
в
Конституционный
политических
ходе
и
электорального
Форум,
социальноцикла»);
посвященный
V
20-летию
принятия Конституции Российской Федерации «Конституция в эпоху
глобализации», Саратов, СГУ, 17
декабря
2013 года (Тема доклада
«Конституционные основы цикличности политики в современной России»);
VII
Международная
научно-практическая
конференция
«Актуальные
проблемы правового и политического развития России», 18 апреля 2014 г.,
Саратов, СГУ (Тема доклада «Электоральное законодательство как фактор
цикличности политических и экономических
процессов в постсоветской
России»); Международная научно-практическая конференция «Политическая
субъектность региональных социумов и элит:
динамика, проблемы и
перспективы», Саратов, СГУ, 30 мая 2014 г. (Тема доклада Особенности
динамики региональных циклических политических процессов
Кроме того, работа была обсуждена на заседании кафедры от 14
октября 2015 г., протокол № 4.
Структура работы состоит из введения, двух глав и шести параграфов,
заключения, списка использованных источников и литературы.
24
Глава 1. Теоретические основы изучения цикличности
политических и экономических процессов
1.1 Теоретический опыт анализа динамики и взаимосвязи
политики и экономики
Циклическая взаимосвязь политики
и социально-экономической
сферы прослеживается в истории человечества достаточно закономерно в
самых разнообразных формах. Например, эта связь проявлялась в контексте
политической идеологии. С одной стороны, человек всегда стремился к
обоснованию
определенного
социально-экономического
идеала
устройства.
общественно-политического
Поиску
посвящены большинство трудов, начиная с
такого
идеала
и
были
древних мыслителей и до
Новейшего времени. С другой стороны, отправной точкой для таких поисков
идеала
социальной
справедливости
социально-экономическая
реальность
всегда
со
выступала
всеми
ее
окружающая
недостатками
и
противоречиями. Самым сложным оказывался вопрос о способах достижения
идеального
общественно-политического
устройства.
Нередко
попытка
воплотить в жизнь сформулированный идеал заканчивалась разочарованием
самого автора (или его последователей),
поиском причин неудачи и
обоснованием новой модели идеала социальной справедливости.
Для того, чтобы представить такой идеал в «чистом» виде, нередко
использовали модель утопии, когда вопрос о способах, методах и этапах
совершенствования реальности
игнорировался, а акцент делался на
преимуществах идеальной конечной цели. Вопрос о путях движения к ней и
о цене достижения чаще всего оставался открытым и несущественным.
По этому пути шли Платон, Т. Мор, Т. Кампанелла, Кабэ, Сен Симон,
Фурье, Ж.Ж. Руссо и многие другие великие мыслители.
Не избежал
25
подобного подхода и К. Маркс, несмотря на его стремление подвести
солидную научную базу под свою теорию бесклассового коммунистического
общества. Если его фундаментальный труд, нацеленный на критику частной
собственности и противоречий капитализма, в значительной своей части не
утратил своей научной актуальности и по сей день, то в отношении
коммунизма, как неизбежного будущего человечества аргументация К.
Маркса носила скорее умозрительный характер. Можно согласиться с Г.А.
Ефремовым о том, что в этой части его теория описывает «только
ожидаемый конечный результат трансформации и не учитывает условий,
техники,
механизмов
ее
осуществления.
Показав
человечеству
коммунистический идеал, Маркс не оставил никаких практических советов
по его достижению. В связи с этим восторженное восприятие идеального
устройства быстро сменяется негативным отношением к мероприятиям,
которые должны привести к установлению такого устройства на практике»22.
Как представляется, в оценке «быстрого разочарования» с автором трудно
согласиться,
с
учетом
того,
что
по
поводу
методов
достижения
коммунистических и социалистических идеалов шла длительная дискуссия
сторонников II Интернационала в ХIХ и ХХ столетии. Многие идеи К.
Маркса служили ориентиром в ходе преобразований в советский период
российской истории, а также были воплощены в многолетней деятельности
западноевропейских социал-демократических партий23.
В
рамках данного раздела для нас важнейшим вопросом является
рассмотрение соотношения линейности и цикличности в развитии общества.
Ефремов Г.А. Социально-экономическая картина мира // Электронный научнообразовательный журнал ВГПУ «Грани познания». №3 (13). Декабрь 2011. URLРежим
доступа: www.grani.vspu.ru Дата обращения 7 января 2012 г.
23
В ходе текущей президентской избирательной кампании в США набирает
рейтинг кандидат Б. Сандерс, известный своими симпатиями к «шведской модели
социализма». Увеличение числа его сторонников в стране, традиционно считавшейся
«оплотом» либеральной модели политического и социально-экономического развития,
является примечательным симптомом того, что идеи социальной справедливости
продолжают привлекать внимание избирателей и в современных условиях.
22
26
Если для экономистов проблема цикличности развития экономики является
одной из ключевых в объяснении природы ее движущих сил, то для
политологов данная проблема связана, прежде всего, с характером и
направленностью политического развития и с понятием социального
прогресса. Циклы перехода от одной формы правления к другой и причины
этого перехода были рассмотрены в учениях многих древних мыслителей.
Например, Платон критически относился к демократии как форме
правления потому, что считал ее неизбежным этапом на пути трансформации
в охлократию и тиранию. Само деление форм правления на «правильные» и
«неправильные» предполагало, что люди, как существа разумные, должны
осознать преимущества «правильного» правления и стремиться к его
воплощению в жизнь.
Особенно
активно
идею
линейно-поступательного
развития
человечества стали пропагандировать и научно обосновывать в период
Просвещения. В этот период укрепилось представление о том, что
повышение
уровня
знаний
и
осмысление
пороков
существовавших
политических систем, повсеместное распространение идей гуманизма делают
неизбежным последовательное движение человечества к идеалам социальной
гармонии и социального прогресса. Особенно широко данные представления
получили распространение в период расцвета позитивизма и практического
распространения идей раннего либерализма. Однако революционные
события ХIХ века в различных европейских странах, приводившие к самым
различным социальным результатам, первая мировая война, заставили
многих мыслителей и политиков засомневаться в неизбежности линейного
развития социального прогресса. Революционные потрясения в России и
начавшийся социалистический эксперимент еще более актуализировали
критическое отношение к проблеме линейного развития человечества.
27
Из отечественных исследователей циклического характера развития
экономики и общества в целом известен, прежде всего, Н.Д. Кондратьев24.
Экономические циклы, обоснованные им в середине 20-х годов прошлого
столетия и названные его именем, вошли в учебники большинства стран
мира и используются по сей день для анализа социально-экономических
процессов. Для нашего исследования особенно важна та взаимосвязь,
которую ученый видел между развитием экономики, науки и социальнополитическими процессами, заключающаяся в том, что именно периоды
экономического спада «являются временем интенсивного поиска новых
открытий и временем социальных переворотов, революций и войн» … войны
и революции возникают на почве реальных, и прежде всего экономических,
условий… на почве повышения темпа и напряжения конъюнктуры
экономической жизни, обострения экономической конкуренции за рынки и
сырье… Социальные потрясения возникают легче всего именно в период
бурного натиска новых экономических сил»25. Однако идеи Кондратьева о
цикличности политического и социально-экономического развития не были
признаны в советском обществоведении, т.к. он был репрессирован и предан
забвению. Лишь в постсоветской России его наследие стало достоянием
широкой научной общественности и стали востребованы в экономической
деятельности26.
Одним из наиболее известных представителей циклической концепции
социально-исторического процесса является также единомышленник и
соратник Н.Д. Кондратьева русско-американский социолог П. А. Сорокин
(1889 – 1968 гг.) - создатель интегральной парадигмы, на основании которой
им
были
созданы
теории
социокультурных
систем,
социальной
См.: Кондратьев Н.Д. Большие циклы конъюнктуры и теория предвидения.
Избранные труды. М., 2002.
25
Иванов В.В. Волны Кондратьева и история человечества // Общественные науки
и современность. 2010. № 2. С. 10.
26
См.: Абалкин Л.И. Научное наследие Н.Д.Кондратьева и современность. М.,
1992.
24
28
стратификации и социальной мобильности, революции и реформ и многие
другие. Творческое наследие П.А. Сорокина в постсоветский
период
справедливо стали объектом самого пристального внимания российских
социологов, его труды постоянно переиздаются на русском языке27, его
творчество анализируется многими исследователями, ему посвящены
конференции и международные симпозиумы28. Однако, как представляется,
многие аспекты его концепции актуальны также и в контексте современного
политологического прочтения и интерпретации. Рассмотрим подробнее
основные положения его концепции.
Опираясь на свое видение исторического процесса, П.А.
Сорокин
обосновал «основной закон истории», согласно которому все общественное
развитие представляет собой перманентную флуктуацию (колебание от
средних параметров) как социокультурных суперсистем, так и отдельных
конкретных обществ. Различные сферы общества, политические режимы,
идеологии, институты также не являются постоянными и не развиваются
однолинейно по восходящей линии, а непрерывно «качаются» между
полюсами тоталитаризма и строго свободных режимов.
Для нас особенно важно, что он стремился выявить явления
повторяемости
и
периодичности
во
взаимосвязи
различных
сфер
общественной жизни и, прежде всего, политики, экономики и культуры.
Исходя из этого, социолог прогнозировал, что неизбежно произойдет
переход к новому интегральному циклу, который позволит преодолеть
Сорокин П. Человек и общество в условиях бедствия (фрагменты книги).//
Вопросы социологии. 1993. № 3; Сорокин П. А. Человек. Цивилизация. Общество. М.:
Изд.-во политической литературы, 1992; Сорокин П.А. Социальная и культурная
динамика: Исследование изменений в больших системах искусства, истины, этики, права
и общественных отношений. СПб.: ЗХГИ, 2000; Сорокин П. А. Главные тенденции
нашего времени. М: Директ-Медиа, 2007; Сорокин П. А. Социальная и культурная
динамика. М.: Астрель, 2006; и др.
28
См., например: Возвращение Питирима Сорокина. Материалы Международного
научного симпозиума, посвященного 110-летию со дня рождения Питирима
Александровича Сорокина. Под редакцией Ю.В. Яковца. М: Московский общественный
научный фонд; МФК. 2000.
27
29
кризисное состояние ХХ столетия, при котором расцвет науки, технологий,
образованности сочетается с социальными катастрофами в виде мировых
войн и революций, а гуманизм сочетается с межчеловеческими раздорами и
обесцениванием человеческой жизни.
В концентрированном виде свои взгляды на проблемы цикличности он
представил в статье «Циклические концепции социально-исторического
процесса», написанной в 1927 г., в которой предпринял первую попытку
рассмотреть данную проблему применительно к широким областям научного
знания. П.А. Сорокин критически оценивал широко распространенный со
времени "закона трех стадий" Огюста Конта линейный подход, в
соответствии с которым «общественный процесс рисовался как нечто
движущееся к определенной цели, процесс истории подавался в виде некого
университетского курса: все народы начинают историю с одного класса как
первокурсники (у Конта "теологическая стадия"), затем все переходят на
второй курс ("метафизическая стадия" Конта), пройдя выпускной класс, все
общества должны закончить на "стадии позитивизма", или "социализма", или
"анархии", или "демократии", или "вырождения" и т.п. Так линейная
концепция приобрела характер эсхатологической интерпретации социальноисторического процесса»29.
В результате, по мнению П. Сорокина,
это
привело социологов к забвению цикличной концепции социальных перемен
и исторического процесса, к тому, что они не могли уделять должного
внимания циклам, ритмам и повторениям в социальных переменах.
Сорокин дает развернутую классификацию выделяемым эмпирическим
путем циклам или ритмам. Он выделяет периодичные циклы или ритмы,
которые регулярно через определенные промежутки времени повторяются, и
непериодичные, происходящими в неопределенные и различные промежутки
времени.
Сорокин П. А. Циклические концепции социально-исторического процесса //
http://libbabr.com/?book=2828 Дата обращения 16.12. 2012 г.
29
30
К числу периодичных Сорокин относит политические и исторические
циклы. Политические циклы осуществляются каждые шестнадцать лет, когда
«происходят заметные изменения в политических мнениях, составе
правительства и его действиях»30. В отличие от политических периодические
исторические циклы имеют более широкий временной интервал: «многие
исторические процессы проходят столетние циклы как некий “естественный”
исторический период. Великие социальные перевороты, подобные крупной
Французской революции и наполеоновским войнам, мировая война и
современные революции. Ренессанс и Реформация происходят периодами
примерно в сто лет»31. Примерные периоды роста и упадка некоторых
культур и государств, по его мнению, насчитывают около половины
тысячелетия «после чего начинается новая и совсем иная эпоха второго или
третьего пятисотлетнего периода»32.
К непериодичным, в числе прочих, он относил циклы в жизни догмы,
веры или идеологии: «возникновение, борьба против других догм или
идеологий, рост, догматизация и упадок». К непериодичным П.Сорокин
относил
также
ритм
увеличения
и
уменьшения
государственного
вмешательства; ритм роста и сокращения экономической дифференциации и
неравенства; ритм периодов процветания и бедности в жизни нации; Цикл
подъема и падения интеллектуальных, политических и финансовых
аристократий; период “освобождения” и период “обуздания” в рамках цикла
в ходе революции. Как видно, исследователь считал возможным применение
циклического подхода к самым различным сферам общественной жизни и к
самым различным процессам, происходящим в них. Для нас особенно
важным является выделение П.А. Сорокиным некоторых закономерностей
циклической динамики. Констатируя влияние, так называемых, циклических
трендов, он отмечал, «что можно говорить лишь о временном и условном
Там же.
Сорокин П. А. Циклические концепции…
32
Там же.
30
31
31
тренде (или тенденции), который, будучи трендом в течение сравнительно
короткого периода времени, может уступить место противоположному
тренду и таким образом может оказаться частью долгосрочного цикла».
Помимо выделения циклических трендов, он также
констатирует факт
«наложения множественных циклов друг на друга»33.
В 60-е гг. П. Сорокин обобщил рассмотренные концепции в своей
работе «Главные тенденции нашего времени»34, где обосновал еще более
развернутую классификацию циклов, в частности, выделяя: 1) постоянно
повторяющиеся
направленные
идентичные
(стремящиеся
циклы:
к
-
линейные
определенной
цели);
или
-
спиральные
периодичные
регрессивные и прогрессивные; 2) неидентичные циклы и ритмы, которые
могут быть периодичными и непериодичными. Как считал П.А. Сорокин,
флуктуация от одного типа культуры к другому носит весьма сложный
характер и предполагает прохождение ряда последовательных этапов:
дезинтеграция социокультурного порядка – кризис – или гибель общества,
или мобилизация сил – новый социокультурный порядок.
Для обоснования теорем флуктуаций культур и природы кризиса
Сорокин
использовал
весьма
сложный
теоретико-методологический
инструментарий, предполагавший интегральное применение ряда принципов.
К ним относится, прежде всего, учет как больших, так и малых флуктуаций,
долговременных и краткосрочных волн, разнообразия моделей флуктуации.
Социолог подчеркивал, что «в некоторых случаях флуктуация происходит
резко; в других – и это более распространенная модель – волны подъема и
упадка носят относительно спокойный характер, но даже в этих случаях
наблюдается значительное разнообразие»35.
Ученый постоянно делал акцент на необходимости признания
отсутствия
устойчивой
линейной
тенденции
и
механистической
Там же.
См.: Сорокин П.А. Главные тенденции нашего времени. М.: Наука, 1997.
35
Сорокин П.А. Социальная и культурная динамика… С. 338-339.
33
34
32
периодичности общественно-политического развития. Обусловлено это
разнообразием
ритмов, фаз и тактов
в каждой волне и «творчески
беспорядочном» характером исторического процесса36. На наш взгляд,
именно такой подход наиболее адекватен для оценки тех процессов, которые
происходили и происходят в политической и социально-экономической
истории России. В этом случае возможно понимание сущности развития
отдельных
направлений
и
отдельных
институтов,
как
процессов,
осуществляющихся с различной скоростью и с различными результатами.
Представляется значимым для методологии политической науки в
современной России представление П. А.Сорокиным о том, какую роль
играют кризисы и бедствия в социально-политическом развитии общества:
«бедствия не являются исключительным злом: наряду с их разрушительными
и
вредными
действиями
они
играют
также
конструктивную
и
положительную роль в истории культуры и творческой деятельности
человека.
Для
человечества катастрофы
имеют
великое
обучающее
значение»37. Тем самым социолог одним из первых обосновал концепцию
динамического,
неодетерминистского
научного
анализа,
объективно
востребованного в постсоветской России для изучения противоречивых и
кризисных процессов адаптации общества к условиям переходного периода.
Еще один важнейший методологический аспект в концепции П.А.
Сорокина связан с его пониманием значимости детерминистской и
неодетерминистской причинности социально-политических процессов и
соответственно их цикличности. В этой связи он подчеркивал, что «Любая
социокультурная
система,
пока
она
существует
и
функционирует,
беспрерывно порождает последствия, которые являются результатами не
внешних факторов, а существования и жизнедеятельности самой системы…
Одной из специфических форм этого имманентного порождения последствий
Там же. С. 340.
Сорокин П. Человек и общество в условиях бедствия (фрагменты книги).//
Вопросы социологии. 1993. № 3. С. 53.
36
37
33
является непрерывное изменение самой системы, происходящее благодаря ее
существованию и активности»38. В современной России использование
данного принципа имеет особое значение, т.к. дает возможность проводить
преобразования,
исходя
из
внутренних
предпосылок
и
имеющихся
возможностей.
«История, – писал П. Сорокин, – показывает только бесцельные
флуктуации…
вопреки
моему
желанию
увидеть
в
истории
этапы
поступательного, прогрессивного развития, я неизбежно терплю неудачу,
пытаясь
как-то
обстоятельств
возможно,
я
более
подкрепить
вынужден
такую
силу
этих
удовлетвориться менее чарующей,
хотя,
корректной
теорию
концепцией
фактами.
В
бесцельных
исторических
принцип
имманентного
флуктуаций»39.
Кроме
того,
социолог
выделял
самоопределения системой своей собственной судьбы: «Как только
социокультурная
система
появляется
на
свет,
ее
неотъемлемый
и
«привычный» способ существования, формы, стадии, жизненная активность
или судьба обусловлены главным образом самой системой, присущим ей
характером и совокупностью ее свойств»40.
Опираясь на свое видение социальной и культурной динамики
человеческой цивилизации, П.А. Сорокин в начале 60-х годов прошлого
столетия обосновал достаточно долговременные тенденции, суть которых
можно свести к следующим: «во-первых, перемещение творческого
лидерства человечества из Европы и Европейского Запада, где оно было
сосредоточено в течение последних пяти столетий, в более обширный район
Тихого океана и Атлантики, особенно в Америку, Азию и Африку; вовторых, продолжающаяся дезинтеграция до сих пор преобладающего
чувственного типа человека, культуры, общества и системы ценностей; вСорокин П.А. Социальная и культурная динамика… С. 741.
Сорокин П.А. Человек. Цивилизация. Общество. М.: Политиздат, 1992. С. 310.
40
Сорокин П.А. Социальная и культурная динамика… С. 741.
38
39
34
третьих возникновение и постепенный рост первых компонентов нового –
интегрального – социокультурного порядка, его системы ценностей и типа
личности»41.
Подчеркнем, что последняя тенденция была выявлена П.А.
Сорокиным в разгар «холодной войны» и противостояния двух систем,
возглавляемых США и СССР с их союзниками по военно-политическим и
социально-экономическим блокам.
Социолог подчеркивал, что настоящая и будущая история человечества
«уже представлена на гораздо более обширной сцене азиатско-африканоамерикано-европейского космополитического театра. И звездами следующих
актов великой исторической драмы готовятся стать – помимо Европы,
Америк и России – возрождающиеся великие культуры Индии, Китая,
Японии, Индонезии и исламского мира»42.
Главную
причину
перемещения
он
обосновывал
наличием
масштабного кризиса, который стал результатом дезинтеграции чувственной
культуры, ее моральных и правовых ценностей, когда «сила становится
правом», а господствующими ценностями становятся такие чувственные
ценности,
как
благосостояние,
телесный
комфорт,
наслаждение,
популярность, жажда власти и славы43. Все эти ценности сформировали
преобладающий тип личности и соответствующий
характер институтов,
регулирующих поведение людей. Ценностная дезинтеграция привела к тому,
что индивиды начинают, главным образом, руководствоваться своими
биологическими побуждениями, страстями и вожделениями. Это ведет к
структурно-функциональной дезинтеграции, к «старению» целого ряда
институтов западного мира и к всеобщему «эпохальному» и величайшему из
всех кризисов в истории западного мира44.
Сорокин П.А. Главные тенденции нашего времени. М.: Наука, 1997. С. 11.
Сорокин П.А. Главные тенденции нашего времени … С. 14.
43
Там же. С. 19, 19.
44
Там же. С. 17.
41
42
35
Этот кризис реализуется двумя путями: «(a) путем вырождения его
свободных,
договорных
институтов,
ценностей
и
идеологии
в
принудительных и мошеннических монстров, рожденных от договорных
родителей; и (b) путем растущего обесценивания и устаревания этих
родительских институтов, ценностей и идеологий»45. В качестве примера он
приводит принцип всеобщего избирательного права, который реализуется «в
своей выхолощенной форме… Ценность голосования упала так сильно, что в
ряде штатов граждан заставляют голосовать под страхом судебного
наказания; неучастие в голосовании оказывается наказуемым преступлением.
Один этот факт свидетельствует о чудовищном вырождении принципа
избирательного права. Некогда великая привилегия стала бременем,
навязанным гражданам, причем неучастие в голосовании грозило им
наказанием»46.
В
качестве
альтернативы
П.А.
Сорокин
предложил
новый
интегральный социокультурный порядок, который характеризует следующим
образом: «В основании нового социополитического строя будет лежать
современное научное знание и аккумулированная мудрость человечества;
этот строй воодушевляется не “борьбой за существование и взаимным
соперничествам”…,
но
духом
всеобщей
дружбы,
симпатии
и
неэгоистической любви с взаимной помощью, подразумевающей такие
отношения»47.
Естественно, что новый социополитический строй предполагает и
новые тенденции в деятельности властных организаций самого разного толка
– правительств, деловых корпораций, профсоюзов и иных организаций.
Особо следует отметить, что социолог обосновывал
возрастание роли
ученых в планировании, развитии, политике, управлении правительственной
деятельностью,
создании
Там же. С. 64.
Там же. С. 73.
47
Там же. С. 75.
45
46
«правительств
ученых
и
экспертов».
36
Одновременно такому правительству потребуются «моральные лидеры,
чтобы направлять их на служение исключительно целям добра, а не зла»48.
Таким образом, несмотря на явно идеализированные характеристики
будущего общественно-политического устройства, ученый, на основе своей
циклической методологии сумел разглядеть зарождающиеся тенденции,
которые в начале третьего тысячелетия все более отчетливо проявляются в
современном
мире,
находят
публичное
признание
демократических странах и занимают все более
в
различных
прочные позиции в их
политическом дискурсе.
Для нашего исследования особое значение имеет сквозной тезис,
пронизывающий всю методологию П.А. Сорокина, о том, что
научного познания не может быть универсальным
характер
и раз и навсегда
установленным, т.к. он изменяется вместе с развитием самого общества и
изменением его культурного пространства.
В этой связи, важное значение имеет проблема определенного
алгоритма
цикличности
политических
и
социально-экономических
процессов. Как представляется, наиболее распространен циклический
алгоритм развития политической жизни по следующей формуле: критика
существующей системы - формулирование альтернативы – завышенные
ожидания – воплощение альтернативы – несоответствие заявленным целям
– разочарование - кризис.
Данный цикл в той или иной степени можно выявить и в отношении к
отдельным относительно локальным реформам и к модернизации всей
политической и социально-экономической системы в целом. В отечественной
истории последних двух столетий, его можно проследить, в том числе, и на
макроуровне.
Например, реформа 1861 года осуществлялась в условиях, когда
ожидания крестьянства основывались на собственной
48
идеальной модели
Сорокин П.А. Главные тенденции нашего времени… С. 80-81.
37
освобождения от крепостничества. Суть ее определялась представлением о
том, что «земля – божья и
принадлежит тем, кто на ней работает».
Предлагаемые
аграрной
альтернативы
реформы
учитывали
данные
настроения, но акцент делали на соблюдении интересов российского
дворянства. Поэтому принятый вариант освобождения крепостных крестьян
с частичным наделением землей и с очень значительным выкупом привел к
массовому разочарованию
Именно
они
стали
и недовольству российского крестьянства.
одной
из
базовых
причин
последовавших
в
пореформенной период трех российских революций. Сегодня значительная
часть исследователей признают, что по своей социальной основе это были
именно аграрные революции.
Столыпинская реформа, нацеленная на разрушение крестьянской
общины и укрепление частной собственности на землю в российской деревне
имела лишь частичный успех, который был перечеркнут большевиками
после их прихода к власти. Одной из причин их невероятной победы в
крестьянской стране стал тот факт, что они перехватили идею социалистовреволюционеров и привлекли на свою сторону российскую деревню
программой «черного передела» всей земли.
Но и самим большевикам пришлось отреагировать на циклический
алгоритм восприятия их обещаний и реальных действия. После принятия
«Декрета о земле» и проведения всеобщего передела земли, в годы
гражданской войны большевики начали реализовывать политику «военного
коммунизма»,
которая
своей
«продразверсткой»
вызвала
массовое
недовольство и сопротивление крестьянства. Результатом стал переход к
«новой экономической политике», продлившейся до начала форсированной
индустриализации и массовой коллективизации. Внедрение планового начала
в развитие всех сфер общественной жизни советских людей привели к
определенным успехам и снижению роли «недовольства» в принятии
управленческих
решений.
Кроме
того,
ключевую
роль
сыграло
38
использование массовых репрессий в 1920-30е годы, которое привело к
боязни
какого-либо
проявления
данного
недовольства
советскими
гражданами.
«Хрущевская оттепель» и продекларированная программа построения
коммунизма к 1980 году вначале вызвали массовый энтузиазм и надежды,
которые сменились разочарованием по мере приближения данного срока.
Чтобы
снизить
социальное
недовольство
невыполнением
публичных
обещаний, подкрепленных официальными решениями ХХII съезда КПСС,
данную программу списали на «волюнтаризм» Н.С. Хрущева и заменили
программой «развитого» социализма уже без указания конкретных сроков
продвижения к коммунистическому строю. Данный период вошел в историю
как период «застоя» и привел к «перестройке» и программе строительства
«социализма
с
человеческим
лицом».
Недовольство
результатами
«перестройки» и массовое разочарование советских граждан привели к
разрушению СССР и обеспечили победу сторонников радикальных
политических и социально-экономических преобразований. Однако переход
к рыночной либеральной
модели также быстро вызвал массовое
недовольство резким снижением уровня жизни, падением производства,
высоким уровнем инфляции, безработицей и т.д. Цикличность данного
недовольства стала определяться электоральными циклами, когда граждане
могут в легитимной форме выразить свое отношение к тем, кто несет
ответственность за реализацию предшествующих обещаний и принятые
ранее решения.
Тем не менее, попытки вслед за экономистами найти в политической
истории «длинные циклы» не прекращаются. По мнению А.И. Агеева,
«наблюдение за исторической динамикой показывает, что в новой эре России
(в
форме
различных
протогосударственных
преемственных
образований,
государственных
просматриваются
пять
и
крупных
сверхдлинных стратегических циклов протяженностью примерно 400 лет. …
39
В свою очередь, каждая сверхдлинная волна включает в себя пять 80-летних
интервалов. Любопытно, что эту величину длинного стратегического цикла
дали
не
только
социодинамики,
достаточно
учитывающие
консервативные
размерность
физические
территории,
оценки
населения,
экономики, климат, устойчивость социальной системы, но и известные
демографические представления о законе смены трех поколений за период
около
80
лет,
а
также
эмпирическое
сопоставление
частотности
государствообразующих событий российской истории»49. Автор утверждает,
что исторические стратегические циклы таких стран, как США, Китай,
Германия, Великобритания и Франция имеют иную периодичность (60) лет.
Данное расхождение приводит к тому, что Россия обречена на «рывки» в
своем развитии, т.к. меньший стратегический цикл развитых стран приводит
к ее периодическому отставанию и необходимости отвечать на исторические
вызовы. «Рывковый» тип российской эволюции, достающийся на долю
некоторых героических поколений, объясняется накоплением за 3 периода
ощутимого отставания в технологической и институциональной эволюции от
стран, с которыми Россия экономически и культурно соприкасается,
(конкурирует)»50. Особую ответственность за это несут российские элиты,
пренебрегающие «кропотливой работой по неустанному приведению целей
системы в соответствие с ее возможностями, с динамикой внешней среды»51.
Для нашей работы особенно значимым является методологический тезис о
необходимости выявления синхронности и асинхронности политических и
социально-экономических
процессов, которые будут рассмотрены в
следующих разделах.
Еще более глобальный подход к цикличности истории обосновал
академик РАЕН, директор Института микроэкономики Минэконоразвития и
Агеев А.И. Будущее России: в тисках истории, хаоса и сценариев // Мир России.
2010. № 1. С. 130.
50
Там же. С. 131.
51
Там же.
49
40
Минпромнауки РФ, доктор экономических наук, профессор Э.А. Аэроянц.
По его мнению «Переход из одного цикла в другой означает подъем на более
высокую ступень развития путем приобретения нового качества. На этом
переходе
может
иметь
место
кризис
как
характерное
состояние
(бифуркация), соединяющее два цикла в непрерывный процесс (прерывание
непрерывности). В этом месте и в данный момент происходит смена целей и
программ развития. Кроме того, осуществляется переполюсовка векторов
<организации> (порядка) и <дезорганизации> (хаоса), поскольку завершение
цикла характеризуется разрушительной направленностью в отношении
исчерпавших себя структур и созидательной (аккумулирующей) - в
отношении социальной энергии. За счет запасенной энергии кризиса при его
затухании начинается строительство новых структурных конструкций под
задачи нового цикла»52.
Подобный подход, ориентирован, как представляется, на объяснение
места и роли революций и радикальных переходов в истории России и того,
почему периоды «хаоса» не завершаются полным разрушением системы,
«творческое
начало
хаотизированного
энергетического
потенциала
выступает затравкой для кристаллизации новых структур»53. Однако при
таком подходе остается вне сферы внимания вопрос о цене, которое
общество вынуждено платить за революционный переход от одной системы
к другой. Не случайно, что формулируя основные задачи современного
цикла, автор делает акцент на духовном развитии человека и общества, и
необходимости полного исключения насилия и страха для безраздельного
введения «человека в мир свободы и любви»54. Во многом это напоминает те
идеальные
образы
общественно-политического
устройства,
которые
обосновывали Т.Мор и Т. Кампанелла, К. Маркс и М. Бакунин, и многие
Азроянц Э.А. Вдохи и выдохи истории. Доклад. // URL: Режим доступа:
http://ss.xsp.ru./st/002/index_1.php Дата обращения 09.03. 2012 г.
53
Там же.
54
Там же.
52
41
другие мыслители. К сожалению реальная практика политического развития
современного мира и масштабные конфликты в различных регионах
свидетельствуют о том, что на международной арене доминирует жесткая
конкуренция, весьма далекая от принципов гуманизма.
А.В.
Горюнов
обосновывает
не
бесспорность
традиционного
рассмотрения истории стран и народов в виде последовательно сменяющих
друг друга этапов, являющихся «стадиями развития одной и той же
социальной системы (цивилизации)»55. В качестве аргумента он проводит
аналогию с генеалогическим древом какого-либо
конкретного человека,
указывая на его «разветвленность»: «у каждого человека в первом поколении
было два предка (отец и мать), во втором - четыре, в третьем - восемь и т.д.
Конечно, "генеалогические деревья" исторических систем не обладают такой
правильностью. Здесь "шаги", когда последующая социальная система
происходит от двух и более числа предшествующих систем, чередуются с
шагами, когда данная историческая система в самом деле имеет только
одного "предка", появляется в результате внутренней трансформации
предшествующей системы»56.
Думается, что использованная А.В. Горюновым аналогия не вполне
оправдана
с
методологической
точки
зрения,
т.к.
само
рождение
политических систем генетически не обязательно связано с процедурой
соединения «двух предков». В истории действительно можно найти примеры
появления новых систем, возникающих на базе соединения двух различных
моделей. Классический пример – это формирование политической системы
современной
Японии,
которая
была
силой
навязана
американцами
традиционалистскому японскому обществу в результате поражения во
второй мировой войне. Но подобные примеры скорее исключение из правил.
Горюнов А.В. Современная модель социальных изменений. опыт экспликации //
Социс. 2011. № 2. С. 11.
56
Горюнов А.В. Современная модель социальных изменений. опыт экспликации //
Социс. 2011. № 2. С. 11.
55
42
Другое дело, что многие процессы модернизации политических
и
социально-экономических систем, обусловленные внутренними факторами и
обстоятельствами, ориентированы на заимствование тех моделей, которые
уже доказали свою эффективность на практике. Чаще всего, основным
стимулом для таких заимствованных преобразований является жесткая
конкуренция в рамках геополитического противостояния. Цикличность
взаимосвязи экономических
и политических процессов в этом случае
прослеживается
четкая:
экономическое
достаточно
отставание
приводит
технологическое
к
ослаблению
и
социально-
военной
мощи
государства и к реальной, или потенциальной угрозе со стороны более
развитых стран. Данный фактор становится импульсом для проведения
модернизационных реформ и определенных политических преобразований.
Данная цикличность имела место в период петровских реформ, а также
реформ середины ХIХ и начала ХХ столетия.
Однако это вовсе не означает, что указанная модель циклической
взаимосвязи
экономического
и
политического
развития
является
универсальной и проявляется во всех вариантах модернизации страны.
Например, в начале «перестройки» СССР находился на вершине своего
внешнеполитического могущества на мировой арене и имел самый мощный
военный потенциал за всю свою историю. Поэтому фактор военной угрозы
не был определяющим для начала системных политических преобразований.
На
первый
утрированно
план
выступили
охарактеризованные
социально-экономические
как
проявления
проблемы,
«застоя».
Именно
проблемы в сфере управления экономической сферой и отставание в уровне
производительности
труда,
стали
главными
аргументами
идеологов
«перестройки» в качестве ключевых мотивов преобразований в политической
и идеологической сферах жизни советского общества.
Как представляется, именно различия в
сущности цикла политических и экономических
продолжительности
и
преобразований стали
43
одной из важнейших причин краха советской политической и социальноэкономической системы. Достаточно внимательно прочитать материалы
ХХVI
съезда
КПСС,
чтобы
понять,
что
маховик
политических
преобразований раскручивался инициаторами «перестройки»
гораздо
быстрее и последовательнее, чем осуществлялась перенастройка огромного и
сложного экономического механизма страны. В результате возник диссонанс
в развитии двух этих важнейших сфер общественной жизни, который и
привел к разрушению страны. Демократизация политической системы и
особенно успехи «гласности» осуществлялись в ударном темпе, тогда как
преобразования в экономической сфере объективно не могли быть
реализованы
в
столь
сжатые
по
историческим
меркам
сроки.
Демократические преобразования привели к появлению новых политических
сил, которые, используя инструменты «гласности», смогли дискредитировать
существующую социалистическую систему в глазах значительной части
населения. Трудности, вызванные реформой экономической системы,
повсеместный дефицит товаров первой необходимости, стали благодатной
почвой для роста недовольства деятельностью М.С. Горбачева и его
команды. Соответственно возрастала поддержка радикальной позиции Б.Н.
Ельцина, реализация которой и привела к разрушению СССР и сложным и
противоречивым
процессам
демократических
преобразований
в
постсоветской России.
Наиболее полно и всесторонне циклическая зависимость политики и
экономики рассмотрены в зарубежном и отечественном обществознании в
рамках анализа кризисов (различных уровней и масштабов), а также в рамках
изучения электоральных процессов.
Электоральные циклы в своей схематической завершенности могут
рассматриваться не только в контексте отражения характера избирательной
системы,
степени
демократичности
института
выборов,
результата
44
конкретных предвыборных кампаний, но и в контексте связи политики и
экономики в целом.
Давление фактора конкуренции в ходе выборов на предвыборные
программы и обещания политиков и лидеров партий несет в себе не только
положительные начала, но и существенные проблемы. На них обращали
внимание еще древнегреческие мыслители, когда оценивали демократию как
«неправильную» форму правления, в результате которой к власти приходят
демагоги и популисты, прокладывая дорогу через охлократию к тирании.
Многие
политических
современные
и
исследователи
социально-экономических
цикличности
процессов
общественноуказывают
на
определенную статистическую закономерность роста социальных расходов в
период предвыборных кампаний и последующее снижение социальноэкономических показателей в период после выборов. Как показал анализ
литературы, данное направление изучения взаимосвязи экономической и
политической жизни в российской политической науке представлено
недостаточно. Большая часть исследователей проблемы цикличности акцент
делают
на
выявлении
алгоритма
колебаний
России
от
реформ
к
контрреформам и причин «абортивности» модернизационных процессов и
т.н. эффекта «колеи» развития российского общества
57
. Конкретные
См.: Ахиезер А. С. Между циклами мышления и циклами истории // ОНС:
Общественные науки и современность, 2002.-№ 3.; Барашов Н.Г. Циклическая динамика
современной экономики: теория, методология, практика. Саратов, 2008; Бессонова О.Э.
Раздаточная экономика России: Эволюция через трансформации. М.: РОССПЭН. 2006.;
Васильева Н.И. Циклы и ритмы в природе и обществе: моделирование природных
периодических процессов. Таганрог. Изд-во ТРГУ. 1995; Гурвич Е., Вакуленко Е.
Циклические свойства бюджетной политики в нефтедобывающих странах // Вопросы
экономики. 2009. № 2; Красильников О.Ю. Будущее России: сценарии развития в свете
теории экономического цикла // Человеческий потенциал модернизации России
(Стратегия опережающего развития – 2006). М.: ЛЕНАНД. 2006. С. 96-98; Кузык Б.Н.,
Агеев А.И., Доброчеев А.И., Куроедов Б. Ритмы российской истории: опыт
многофакторного исследования. М.: Изд-во ИНЭС. 2003; Кульпин-Губайдулин Э.С.
Восточный ритм русской истории // Общественные науки и современность. 2008. № 6;
Лапкин В.В., Пантин В.И. Ритмы международного развития как фактор политической
модернизации России // Полис. 2005. №3; Нуреев Р.М., Латов Ю.В. Россия и Европа:
эффект колеи (опыт институционального анализа экономического развития).
57
45
электоральные циклы, чаще всего рассматриваются именно в таком
контексте.
Нам
исследовательское
представляется
поле
циклической
целесообразным
зависимости
расширить
политических
и
экономических процессов до уровня конкретных общефедеральных и
региональных предвыборных кампаний.
На уровне макроанализа перспективным представляется выявление
воздействия
различных
экономических
циклов
на
политическую
деятельность представителей властных структур и основных оппозиционных
партий. Методологическая сложность заключается в том, что значительная
часть данных экономических циклов не проявляется очевидно и по их поводу
постоянно идут дискуссии среди экономистов («циклы Китчина», «ритмы
Кузнеца», длинные волны (большие циклы) Кондратьева, «деловые циклы»,
и др). В свою очередь представляет интерес и социальную значимость
исследование воздействия политических циклов на экономику в контексте
использования государственных регулятивных инструментов для снижения
последствий экономических кризисов и стимулирования производства и
потребления в период рецессии. Рассмотрим на примере отдельных
исследований, каким образом, данная проблема отражена в отечественной
научной литературе.
«Бытие определяет сознание», а «экономический базис определяет
политическую надстройку». На данных тезисах основывалось большинство
обществоведческих исследований на протяжении всего советского периода.
Такой прямолинейный экономический детерминизм впервые подвергся
критике уже в годы «перестройки». Например, Ю. Сидоренко утверждал, что
«социально-историческое развитие … отнюдь не сводится к чисто
экономическим факторам»58. «Примитивная и … неверная концепция, будто
Калининград: Изд-во РГУ им. И. Канта. 2010; Пантин В.И. Волны и циклы социального
развития. М.: Наука, 2004; Яковец Ю. В. Прогнозирование циклов и кризисов. – М.: МФК,
2000; и др.
58
Сидоренко Ю. Социальная диалектика без купюр // Коммунист. 1989.№ 1. С. 64.
46
социально-экономическая и политическая реальность, к которой наше
общество пришло к началу 80-х годов, - чуть ли не идеал общественного
развития,
должна
представлениям
уступить
о
место
исторически
многовариантности,
обоснованным
разнообразии
«моделей»
социалистического развития …»59.
Однако с крахом СССР социалистическая модель государственной
экономики и административно-командной системы была разрушена в
кратчайшие
сроки.
В
первые
годы
истории
постсоветской
России
исследовательская (а главное практическая) парадигма взаимосвязи политики
и экономики определялась преимущественно сформировавшемся еще в 18
веке либеральным взглядом на государство как на «ночного сторожа».
Главную
роль
регулятора
социально-экономических
и
политических
отношений отводили рыночным отношениям, «невидимой руке рынка»,
которые должны были оптимизировать и структуру экономики и занятость
населения и создать средний класс, как основу формирования гражданского
общества и либеральной демократии. Один из теоретиков и реформаторовпрактиков Е.Т. Гайдар, даже после очевидного провала заявленного его
правительством
радикально-либерального
варианта
рыночных
преобразований, продолжал утверждать, что план был верный, но
реализовать его в полной мере не позволили различные объективные и
субъективные обстоятельства60. На наш взгляд, именно ошибочность в
выборе стратегии рыночных преобразований стала одной из ведущих причин
крайне
негативных
последствий
в
экономическом
и
социальном
реформировании России в 1990-е гг.
Кудрявцев В. Реформа политической системы и общественная наука //
Коммунист, 1989. № 3. С. 7.
60
См.: Гайдар Е. Долгое время. Россия и мир: очерки экономической истории. М.:
Дело. 2005.
59
47
Тем не менее, подобная либертаристская точка зрения продолжает
быть достаточно распространенной61. В начале 2010 г. был опубликован
доклад Института современного развития (ИНСОР) «Россия ХХI века: образ
желаемого
завтра»62,
авторы
которого
попытались
обосновать
безальтернативность либерального развития страны. По оценке В.Н.
Лексина, данный доклад является первым либеральным манифестом,
разработанным в постсоветский период в России и для России63. В нем
главным условием модернизации объявляется либерализация, одним из
главных препятствий для достижения «желаемого будущего» назван
«балласт власти». Авторы утверждают, что «Мегамашина государства,
состоящая из «винтиков», теперь и впредь, в конечном счете, безнадежно
проигрывает сообществу свободных индивидов»64. Поэтому в качестве
главного ограничителя развития объявлено государство. Правда, при этом
замечено, что «его стимулирующие действия могут быть локально
полезными,
но
в
целом
это
попытка
форсировать
мотор
при
заблокированных автомобильных тормозах»65. Авторы доклада в своей
исходной
методологической
посылке
декларируют
необходимость
базирования любых конкретных мер на системе ценностей, соответствующей
ХХI веку, что должно предопределить необратимый характер процесса
модернизации. Поэтому предлагается «отказаться от ценностного наследия»,
суть которого составляет «ресурсно-сырьевой способ существования»,
который
автоматически
сдвигает
систему
ценностей
от
индивида,
гражданина, общества к полюсу государства и власти.
См.: Бальцерович Л. В направлении ограничения функций государства //
Экономический вестник. – 2004. – Вып. 4. – № 3. – С. 376–402.
62
Россия ХХI века: образ желаемого завтра. М.: Экон – Информ, 2010.
63
Лексин В. Либеральная Россия как реальность и как перспектива // Рос. экон.
журнал. 2010. № 1. С. 43.
64
Россия ХХI века: образ желаемого завтра. М.: Экон – Информ, 2010. С. 8.
65
Там же. С. 17.
61
48
На наш взгляд, подтверждением ошибочности такой ориентации на
либеральные трактовки роли государства в экономике может служить
изменение позиции
Всемирного банка, который долгое время уделял
внимание только вопросам приватизации, финансовой стабилизации и
государственных реформ, ориентированных на сокращение госаппарата. В
начале 1990-х годов Всемирный банк признал тот факт, что большинство
кризисов в развивающихся странах носит характер управленческих. В
результате
банк
определил
государственное
управление
как
метод,
посредством которого обеспечивается реализация властных полномочий в
распоряжении политическими, экономическими и социальными ресурсами
страны в целях развития. В соответствии с этим произошла смена
приоритетов и в отношении критериев оценок управления. На первый план
вышли транспарентность, подотчетность и судебная реформа66. Эти новации
нашли свое отражение и в концептуальных подходах к менеджменту в
современных условиях67.
Впоследствии Всемирный банк поддержал новую концепцию оценки
качества управления: «благое управление», которую активно продвигали
эксперты и аналитики Организации Объединенных Наций, с учетом опыта не
только западноевропейских стран, но и развивающихся стран с переходной
политической
управением»
и
социально-экономической
понимается
рациональное
системой.
управление
Под
«благим
государственным
сектором (эффективность, результативность и экономия), подотчетность,
обмен информацией и ее свободное распространение (транспарентность) и
правовая база развития (правосудие, уважение прав человека и свобод).
Основное внимание в этом определении уделяется четырем главным
компонентам, а именно легитимности (государство должно пользоваться
Линн Й. Новый подход Всемирного банка к государственному управлению //
Трансформация. Экономический бюллетень о странах с переходной экономикой. 2001.
№ 2. С. 1–3.
67
См.: Друкер П. Задачи менеджмента в XXI веке. – М.: Вильямс, 2000.
66
49
поддержкой народа, которым оно управляет); подотчетности (обеспечение
транспарентности, ответственность за свои действия и свобода средств
массовой информации); компетентности (эффективная разработка и
проведение политики и оказание услуг); уважению закона и защите прав
человека68.
Как
представляется
в
трактовке
«благого
управления»
нашли
отражения те общемировые тенденции усиления роли политического
фактора в решении всех важнейших общественных проблем, которые имеют
место в последние десятилетия. Для России это особенно актуально в связи с
накопившимися за последние два десятилетия последствиями строительства
олигархического капитализма, ориентированного на приоритетное развитие
сырьевых отраслей и распродажу соответствующих ресурсов.
Оценивая поляризованные подходы к роли государства в сфере
экономики (от тотального планирования и управления до роли «ночного
сторожа»), можно констатировать, что необходимо избегать крайностей их
применения и тех негативных последствий, которые они влекут за собой. С
одной стороны, целесообразно исходить из того, что одним из реальных
политических факторов, определяющих экономическое развитие страны,
является продуманная и эффективная государственная экономическая
политика, нацеленная на поддержку отечественной промышленности. С
другой стороны, необходимо учитывать, что в условиях процессов
глобализации и жесткой мировой конкуренции, необходимо максимально
стимулировать внутренние инновационные ресурсы общества, в том числе и
со стороны технической интеллигенции и бизнес-сообщества.
См.: Государство в меняющемся мире / Отчет о мировом развитии 1997 г. – М.:
Прайм-тасс, 1997; Управление для устойчивого человеческого развития. Документ об
основах подхода Программы Развития ООН, 1997; Важная роль государственного
управления и благого управления в осуществлении Декларации тысячелетия ООН:
электронное управление – известные сферы применения и благоприятствующие условия.
Экономический и Социальный Совет. – ООН, 2002.
68
50
Чаще всего в литературе акцент делается на роли социальноэкономических факторов в электоральных процессах. Например, исследуя
электоральные циклы, У. Сересова констатирует наличие определенного
воздействия социальной политики (через уровень социального развития) на
результаты выборов, причем достаточно ограниченного, и подчеркивает, что
«совершенно пренебрегать социальными программами власти нельзя, ибо
только административный ресурс — без других факторов (и фактора
социального благополучия в том числе) — не может обеспечить желаемый
результат выборов»69. Как видим вне поля исследовательского интереса
остается воздействие самого электорального процесса (как механизма
конкурентного привлечения на свою сторону различных социальных групп
населения) на выработку экономической и социальной политики.
О том, что такое воздействие реально существует, свидетельствует,
например, активизация социальной политики и выдвижение различных
государственных программ, охватывавших различные сферы общественной
жизни, которые были инициированы в период последнего электорального
цикла. Политологи отмечали, что, занявшись улучшением прогнозов роста
экономики, министерство экономического развития включилось к кампанию
по подготовке к президентским и парламентским выборам. До выборов
оставалось менее двух лет, и властям было важно показать эффективность
экономических и социальных преобразований70.
Более взвешенный подход представлен в исследовании К. Рогова,
который на основе анализа электоральных циклов в 2000-е гг. приходит к
выводу, что «Сформировавшаяся сегодня в России система политических и
экономических взаимодействий очень молода, создавалась «с колес» и в
условиях
крайне
благоприятной
конъюнктуры.
Ее
способность
Сересова У. Социальные факторы электорального процесса в регионах России
или За кого голосуют бедные // Логос — 2005 -. № 1(46). С. 274.
70
ВВП как индикатор электорального цикла // http://vt-inform.ru/smi/150/47142.php
Дата обращения 20.05.2012 г.
69
51
адаптироваться к иным экономическим условиям неизвестна, а импульсы,
способствовавшие ее формированию, выглядят в значительной степени
растраченными»71.
В условиях текущего мирового финансового кризиса понятно усиление
интереса исследователей к циклам и волнам общественного развития.
Авторитетные
авторы
сборника,
целиком
посвященного
данной
проблематике, выделили четыре перспективных направления, по которым
может двигаться дальнейшая разработка циклически-волновых концепций.
Первое направление – методология изучения циклически-волновых
процессов в обществе, в истории и политике, критический анализ
существующих подходов, возможности и направления развития новых
концептуальных моделей, в том числе, модели эволюционных циклов.
Второе направление состоит в более глубоком и фундаментальном
исследовании
структуры
и
продолжительности
уже
известных,
но
недостаточно изученных, например, кондратьевских, циклов, в выявлении на
этой основе более общих эволюционных циклов, которые позволяют
прогнозировать некоторые важные аспекты мирового политического и
экономического развития. Третье направление – это детальное исследование
циклов и волн внутриполитического, социального, демографического
развития отдельных стран, например, США или России. Такое исследование
чрезвычайно важно, поскольку оно дает возможность не только глубже
понять историю той или иной страны, но и выработать обоснованный и
практически значимый прогноз ее будущего развития. Наконец, четвертое
направление включает исследование ритмов, циклов и волн не только в
политике и экономике, но и в других сферах, например, в культуре, прежде
всего в искусстве72.
71
Рогов К. Гипотеза третьего цикла // Pro et Contra. 2010. Т. 14. Июль—октябрь. С.
20.
Циклы политического развития: прогностический потенциал (сборник статей) /
Отв. ред. – В.И. Пантин, В.В. Лапкин. – М.: ИМЭМО РАН, 2010. С. 7.
72
52
По мнению В.В. Лапкина, представление о жизненном цикле
социальной
системы
позволяет
исследовать
хаотическое
множество
наблюдаемых в исторической эмпирике самых разнообразных фактов,
явлений и процессов в контексте их развития и эволюции. «Обращение к
модели
эволюционного
цикла,
в
результате
которого
происходит
приращение структурной сложности системы, предполагает многочисленные
когнитивные проблемы, сопряженные с необходимостью концептуализации
сложного конгломерата движущих сил, механизмов и внутренней ритмики
рассматриваемых процессов. Тем не менее, практически любые системы
определенной степени сложности обладают способностью к эволюции, при
этом большие социальные системы оказываются многоуровневыми в
эволюционном плане. Именно потребность в описании процессов развития
сложных социальных систем и лежит в основе обращения к циклам, волнам и
ритмам. Присущие сложным эволюционирующим системам колебательные
(т.е. описываемые в рамках циклически-волновой парадигмы) процессы – это
скорее закономерность, нежели исключение» 73.
Как представляется, данная закономерность недостаточно осмыслена
исследователями социально-политической динамики не только в рамках
больших исторических циклов, но и в контексте исследований периодически
повторяемых политических циклов различного уровня и масштабов
(циклические
алгоритмы
принятия
политических
решений;
циклы
разнообразных политических кампаний; электоральные циклы; и др.). Более
того,
именно
взаимозависимость
«малых»
политических
циклов
и
экономической динамики оказываются на периферии исследовательских
интересов политологов.
Например, А.Д. Богатуров, раскрывая профилирующее содержание
экономической политологии, определяет необходимость охвата четырех
Лапкин В.В. Проблемы моделирования политического развития // Циклы
политического развития: прогностический потенциал (сборник статей) / Отв. ред. – В.И.
Пантин, В.В. Лапкин. – М.: ИМЭМО РАН, 2010. С. 13
73
53
основных блоков знаний. В первый он включает специфические преломления
предметов теоретико-методологического цикла политологии. В курсе
“теория политики”, например, укрупняется тематика философских трактовок
взаимоотношений человека, богатства и власти, а также личного и
общественного блага. В эту группу входит предмет экономического анализа
политических явлений и его методология (варианты применения теории
рационального выбора)74.
Во втором блоке рассматриваются вопросы обеспечения в широком
смысле политической безопасности бизнеса. К ним относится проблематика
правовой основы ведения бизнеса в той или иной стране, а также все
легальные аспекты отношений бизнеса и власти. В этой группе – анализ
политических рисков, типология конфликтов бизнеса с обществом и властью,
механизмы воздействия власти на бизнес и способы разрешения их
противоречий. Обрамляющая тематика блока – исследование структуры
экономического интереса государства, внутренних и международных
аспектов
экономической
безопасности
страны,
а
также
практики
государственного регулирования экономического развития.
В третьем блоке обсуждаются вопросы восприятия бизнеса обществом,
отношений
между
предпринимателей,
ними,
наконец,
общественные
понимание
ожидания
бизнесом
в
отношении
своей
социально-
политической и социально-экономической роли, ответственности и миссии.
В этом блоке – вопросы этики (“кодекса”) политического поведения бизнеса,
а также роль СМИ в отношениях бизнеса с обществом и государством.
В четвертом блоке рассматриваются проблемы воздействия бизнеса на
государство, механизмы лоббирования интересов предпринимателей во
властных структурах и его правовые основания, сопоставление практик
лоббизма в России и иностранных государствах. В этой же группе – анализ
Богатуров А.Д. Понятие экономической политологии и особенности ее
проблемного поля в России // Полис. 2011. № 4. С. 10.
74
54
современных стратегий представления интересов бизнеса по власти и
соответствующий зарубежный опыт (Северная Америка, Япония, страны
ЕС). Отдельный подраздел – анализ роли личности политика в деловом мире
и бизнесмена в политике, особенностей бизнес-психологии и бизнескультуры в разных странах75.
А.Д. Богатуров действительно вычленил важнейшие направления
анализа экономической политологии. Однако, на наш взгляд, они не
включают еще один социально и научно значимый сегмент – мотивацию
публичной экономической политики, которую активно представляют
представители действующей власти и оппозиции в ходе избирательных
кампаний. Именно в этой области находит отражение дуалистичность
демократических процедур в ходе конкурентных выборов в различные
органы власти.
Суть её сводится к тому, что содержание программ и предвыборных
платформ политических партий, агитационно-пропагандистских материалов,
публичных деклараций политических лидеров по поводу проблем в
социально-экономической
идеологическими
и
области,
определяются
мировоззренческими
чаще
принципами,
а
всего
не
социальным
запросом тех электоральных сегментов, на поддержку которых рассчитывают
данные партии и их лидеры. Собственно в этом и заключается ключевое
противоречие, указанной А.Д. Богатуровым концепции «рационального
выбора», соответственно лежащей в основе теории «рыночной демократии».
В соответствии с ними, партии и их лидеры представляют собой
своеобразный «товар», выставленный на «продажу» в ходе избирательной
кампании, а избиратели – своеобразных «покупателей» своих представителей
в политике. Программы и имиджи различных партий и политиков
представляют своеобразные «упаковки», ориентируясь на которые граждане
и делают свою политическую «покупку», отдав свой голос на выборах.
75
Там же. С. 10-11.
55
При этом, в отличие от покупок бытовых товаров, мало кто из
избирателей интересуется «содержимым» своего выбора, которое не очень
охотно и подробно демонстрируется в случае победы в процессе
деятельности на избранной должности. Сторонники теории рыночной
демократии,
обосновывают,
что
в
случае
серьезных
отклонений
представителей власти от предвыборных обещаний, на них укажут публично
представители оппозиции, с тем, чтобы граждане во время следующей
«покупки» отказались от «товара», который не отвечает обещанным
обязательствам.
Однако эта идеалистическая картинка искажается даже в странах с
давними демократическими традициями выборов, которые все более
превращаются в театрализованное представление, в котором
места
рациональным аргументам остается все меньше и меньше. Их заменяют
специальные информационно-коммуникационные методы воздействия и
имиджевые технологии. В современной России, когда удельный вес
информационных
ресурсов
«партии
власти»
неизмеримо
больше
возможностей оппозиции, последняя выполнить свою роль объективных
«разоблачителей» вряд ли способна (тем более с учетом объяснимой
предвзятости критики субъектов политики, которые сами ведут борьбу за то,
чтобы вытеснить действующую власть и самим занять её место).
Как представляется, сюжеты предвыборных обещаний в социальноэкономической области и их последующей реализации нуждаются в
глубоком и всестороннем научном осмыслении. Однако взаимосвязь
политики и экономики кажется настолько аксиоматичной, что данный аспект
в политологической литературе до сих пор фактически не выделен в качестве
самостоятельного и самодостаточного.
Интересны
и
продуктивны
идеи,
предложенные
саранским
исследователем А.В. Логиновым, который обосновывает целесообразность
объединения синергетического и циклического подходов для анализа
56
динамики и преемственности в развитии политической и социальноэкономической системы76. По его мнению, «задача поддержания социальной
стабильности и тесно связанной с этим проблемы снижения протестных
настроений в процессе систематизации актуализирует задачу проведения
более масштабной социальной политики. … ни на каком другом этапе
развития государство и крупные собственники не заинтересованы до такой
степени в широких социальных интервенциях»77. На наш взгляд, степень
осознания крупными собственниками своей социальной ответственности за
стабильность общественно-политического развития имеет относительный
характер и во многом зависит от того, какая модель взаимодействия с бизнесэлитами выстроена в этот период государственными институтами. Например,
в 1990-е годы, в период доминирования в Российской Федерации
пресловутой «семибанкирщины», степень социального раскола в обществе
была очень высокой, так же как уровень социальной напряженности. Тем не
менее, до прихода к власти В.В. Путина и начала процесса Ходорковского,
российские олигархи вовсе не были настроены на то, чтобы «делиться»
своими доходами для обеспечения самых неотложных социальных нужд
российского общества. Более того, именно периоды избирательных циклов
рассматривались ими как новая возможность для приватизации наиболее
выгодных секторов бывшей общенародной собственности и передела уже
приватизированных предприятий.
Поэтому речь скорее можно вести именно о стратегии сохранения
государственной власти теми политическими силами, которые условно
можно определить как «патриотические». Это означает, что, с одной
стороны, они признают значимость функциональности своего суверенного
государства в обеспечении их бизнеса в условиях жесткой конкуренции на
мировой арене, а с другой - осознают опасность «высокого градуса»
См.: Логинов А.В. Методологические и прикладные основы политической
циклистики и систематики. . Науч. ред. Д.В. Доленко. Саранск, 2014. – 272 с.
77
Там же. С. 240.
76
57
социальной напряженности в обществе для функционирования
государства.
опасность
данного
Кроме того, данные «патриотические» силы осознают
конкуренции
внутренних
«компрадорских»
сил,
которые
ориентированы на встраивание своего бизнеса в глобальную мировую
модель
экономического
развития, в
которой
интересы
России
как
самостоятельного и суверенного государства отходят на второй план, а на
первый выходят космополитические ценности.
Опасность последствий усиления таких субъектов политики хорошо
продемонстрировал опыт Украины последних лет, который показал, что
международные структуры, продвигающие по всему миру либеральнодемократическую
модель
глобализации,
действуют
очень
умело
и
максимально используют потенциал внутренних протестных настроений для
свержения неугодных правительств.
Технологии «цветных революций» за последние три десятилетия были
отработаны субъектами глобализации до совершенства и применялись под
самыми «романтическими» названиями в самых различных странах: в
Восточной Европе («бархатные революции»), в возникших государствах
постсоветского пространства («революция роз», «революция тюльпанов»,
«оранжевая революция», «васильковая революция», и т.д.),
Не везде цикл и алгоритм этих революционных технологий был
одинаков по форме, не каждый раз он приводил к планируемым результатам,
но суть оставалась и остается неизменной – свергнуть неугодные
политические режимы и привести к власти силы, ориентированные на США
и их союзников, на те ценности и принципы, которые они декларируют.
58
1.2 Институциональный фактор цикличности политического и
экономического развития
Обострение международных отношений и усиление «войны санкций»
еще раз показали, насколько актуальна взаимосвязь между политикой и
экономикой. Падение промышленного производства в России на 4% в первом
полугодии 2015 года обусловлено многими причинами, но важнейшее
значение имеют последствия политики антироссийских санкций США и ЕС.
Изучение особенностей воздействия разнообразных институциональных
факторов на развитие национальных экономик традиционно было и
продолжает
оставаться,
преимущественно,
уделом
экономистов.
Не
случайно, что за исследования в данной области многие из них стали
лауретами нобелевской премии.
Р. Коуз, как основатель новой реалистичной институциональной
экономической теории, акцент делал на целесообразности ослабления
государственного вмешательства в экономику и возможностях самих
институциональных структур рыночной экономики в снижении социальных
издержек свободной конкуренции. Теоретическим основанием для такого
подхода стала критика классической теории рациональности и обоснование
объективных ограничений в принятии сложных социально-экономических и
политических решений. Они
обусловлены тем, что существует большое
количество рисков, связанных с неполной и асимметричной информацией, а
также с тем, что экономические агенты не всегда действуют в рамках
законодательно закрепленных норм и правил78. Поэтому смысл оптимизации
институциональной основы экономики виделся автору в расширении
возможностей экономических агентов самим регулировать отношения друг с
другом без вмешательства государства.
См.: Коуз Р. Фирма, рынок и право. Пер. с англ. Науч. ред. Р.Капелюшников. М.:
Дело Лтд., 1993.
78
59
Принципиально противоположную позицию занимает еще один
классик институционального подхода, нобелевский лауреат 1993 года Д.
Норт. В своей нобелевской лекции он подчеркивал, что «Институты — это
ограничения,
структурирующие
человеческие
взаимоотношения
и
создаваемые самими людьми. Среди них можно выделить формальные
ограничения (правила, законы, конституции), неформальные ограничения
(нормы поведения, условности, внутренние принципы), а также механизмы,
позволяющие контролировать их соблюдение. В совокупности они задают
систему
стимулов,
действующих
в
обществе
и,
следовательно,
в
экономике»79. Д.Норт делал акцент на том, что само наличие формальных
правил не является гарантией успешного функционирования национальных
экономик (приведя в качестве примера тот факт, что «целый ряд
латиноамериканских государств построили свои конституции по образцу
конституции США, но результат получился совершенно иной80». Т.е. смысл
и предназначение
институтов состоит в том, чтобы уменьшить риски и
неопределенность общественных
отношений с помощью установления
определенных структур и ограничений взаимодействий между людьми.
Подобный подход получил свое развитие в работах американского
экономиста Дж. Стиглица. Он также получил широкую известность как
сторонник усиления регулирующей роли государства во всех сферах
общественной жизни и критик монетаризма и неолиберального обоснования
неограниченных
возможностей
рыночных
механизмов
в
решении
экономических проблем. По его мнению, «Демократия — хрупкая вещь, и
даже в хорошо организованных демократических государствах равенство
голосующих бывает подорвано, когда результаты выборов зависят от взносов
в избирательную кампанию. Спонсоры, в свою очередь, хотят получить
Норт Д. Функционирование экономики во времени // URL Режим доступа:
http://magazines.russ.ru/oz/2004/6/2004_6_12.html (Дата обращения: 02.08. 2015 г.)
80
Норт Д. Институты и экономический рост: историческое введение // THESIS.
Весна 1993. Т. I. Вып. 2. С. 75.
79
60
дивиденды от своих политических инвестиций, и они, к сожалению, слишком
часто их получают. Имущественное неравенство усугубляет проблему. Она
становится еще острее, когда отсутствуют хорошо развитые, независимые
средства массовой информации»81.
Институциональный подход был характерен и для К. Поланьи, как
экономиста, социолога и антрополога. По его мнению, «Институциональное
оформление хозяйственного процесса придает ему внутреннее единство и
стабильность. Оно порождает структуру, наделенную в обществе конкретной
функцией. Оно изменяет место хозяйственного процесса в обществе,
придавая тем самым большую значимость его истории. Оно концентрирует
внимание на ценностях, мотивах и проводимой политике»
акцентирует внимание на необходимости
82
. К. Поланьи
включения в этот процесс
неэкономических элементов «Ведь религия или управление могут быть так
же важны для структуры и функционирования хозяйства, как денежные
институты или наличие машин и оборудования, облегчающих тяжелое бремя
труда»83. Именно соотношение между экономическими и неэкономическими
институтами составляет
основу различий капитализма и социализма.
Изменение места хозяйства в обществе можно изучать с помощью таких
исследовательских инструментов как реципрокность84, перераспределение и
обмен,
которые
позволяют
описать
самые
различные
вариации
хозяйственного процесса. К.Поланьи делает акцент на том, что речь идет не
Стиглиц Д.Ю. Человеческое лицо глобализации // URL Режим доступа:
http://www.politjournal.ru/index.php?action=Articles&dirid=36&tek=693&issue=19
(Дата
обращения:16.02. 2012 г.)
82
"Великая трансформация" Карла Поланьи: прошлое, настоящее, будущее. Под
общей ред. Р.М. Нуреева. М.: ГУ-ВШЭ, 2007. С. 50-51.
83
Там же. С. 51.
84
Реципрокность (от лат. reciprocus, «взаимный») — способ передачи благ,
заключающийся в их ритуализированном дарении, по Карлу Поланьи, альтернативный
рынку и перераспределению. Лежит в основе экономики престижа (Подробнее о роли
реципроксности в России см.: Барсукова С.Ю. Нерыночные обмены между российскими
домохозяйствами: теория и практика реципрокности. Препринт WP4/2004/02 — М.: ГУ
ВШЭ, 2004.)
81
61
просто об анализе соответствующих форм межиндивидуальных отношений,
либо о кумулятивном эффекте индивидуального поведения, а о роли
определенных институциональных предпосылок в экономической сфере, без
которых «межличностное поведение столь часто не приводит к ожидаемым
социетальным эффектам»85.
В отечественном обществознании в постсоветский период проблема
институциональной взаимозависимости экономики и политики также
привлекала внимание многих исследователей. В начале 1990-х годов акцент
делался на обосновании социальной значимости отхода от уравнительной
концепции социализма с его тоталитарной политической надстройкой и
важности
внедрения
рыночной
модели
экономики,
основанной
на
институциональной базе демократии86.
Подобный подход лежал в основе преобразования российских
«младореформаторов». Не случайно, что Е.Т. Гайдар до последних дней
своих настаивал на том, что политические и экономические реформы нужно
было проводить единовременно, только более решительно. По его мнению,
России нужно было
«одновременно решать проблемы XIX века –
формирование правового государства; начала XX века – искоренение
остатков
социального
и
промышленного
феодализма,
резкая
демонополизация экономики; борьба с фашизмом, другими крайними
формами
саморазрушительного
национализма
конца
XX
века
и
наступающего XXI века» 87. Лидер российских либералов подчеркивал, что
кроме традиционных проблем, характерных для многих стран мира, у России
есть уникальные проблемы, к которым он относил последствия мощного
тоталитаризма, «формирование среднего класса, осознание обществом и
"Великая трансформация" Карла Поланьи… С. 53.
См., напр.: Стариков Е. Н. Общество-казарма от фараонов до наших дней.
Новосибирск. 1996.
87
Гайдар Е. Т. Власть и собственность: Смуты и институты. Государство и
эволюция. – СПб.: Норма, 2009. С. 327.
85
86
62
государством идеи легитимности частной собственности. И весь этот набор
проблем придется решать одновременно. Последовательно это делать просто
не удастся – мир нас ждать не будет, поблажки нам история не даст. Эти
проблемы взаимосвязаны и выстраиваются в единую вертикаль: от источника
инвестиций
(частный
или
государственный)
до
общей
социально-
политической стратегии и идеологии»88. Несмотря на то, что Е.Т. Гайдар
понимал значение традиционных институтов и их связь со стабильностью в
обществе и государстве, акцент он делал на необходимости их изменений.
По его мнению, «Сочетание стабильности и гибкости, риски, связанные с
делегитимацией традиций, – ключевые вопросы при анализе взаимосвязи
институтов и экономического роста»89.
Социально-экономический провал данной модели институциональных
преобразований 1990-х годов сегодня признают большинство отечественных
экономистов. Главный аргумент состоит в том, что именно она привела к
формированию
несбалансированной
олигархической
экономики
РФ,
ориентированной, прежде всего, на продажу сырьевых ресурсов на мировом
рынке. Однако остается недостаточно раскрытой и дискуссионной проблема
взаимосвязи
данной
институциональными
неудачи
в
социально-экономической
преобразованиями
в
политической
сфере
с
жизни
постсоветской России. Современные российские либералы именно здесь
видят корни причин формирования неэффективной экономической системы
РФ, неспособной к инновациям и ответам на жесткие конкурентные вызовы
на мировом рынке.
Результатом усиления роли государства в экономике, по мнению
либеральных критиков, стало расширение бюрократического вмешательства
в экономические процессы, повсеместная коррупция, неэффективный
менеджмент в госкорпорациях, непомерные расходы на оборону в последние
88
89
Там же.
Там же. С.7.
63
полтора десятилетия. Эти негативные явления стали следствием отсутствия
механизмов демократического контроля над органами власти, отсутствия
реальной оппозиции и политической конкуренции в современной России.
Возникает
вопрос,
насколько
данные
недостатки
экономики
обусловлены институциональными недостатками политической системы
периода президентства В.В.Путина? Или же проблемы уходят корнями в
политическую систему 1990-х годов, когда она формировалась под
воздействием либералов? Либо можно поставить вопрос в рамках парадигмы
экономического детерминизма об определяющей роли экономических
факторов в складывании и эволюции политической системы в постсоветской
России?
С учетом того, что, как было рассмотрено выше, сами теоретики
либерально-демократических
реформ
акцент
делали
на
объективной
неизбежности одновременного преобразования всех сфер общественной
жизни, то получается, что именно радикальные изменения в экономической и
социальной сфере стали главными факторами политического развития
страны в постсоветский период. Главные институциональные задачи в
области экономики были определены либералами в комплексе: разрушение
советской
плановой
системы
хозяйствования
и
ценообразования,
приватизация бывшей общенародной собственности, формирование класса
собственников, внедрение рыночных отношений, интеграция России в
мировые экономические отношения. Результатом стала деиндустриализация
российской экономики, катастрофическое падение промышленного и
сельскохозяйственного производства и однобокое развитие ориентированных
на экспорт сырьевых отраслей. Рост безработицы и резкое снижение уровня
жизни
большинства
российского
населения
поставили
под
вопрос
легитимность тех либерально ориентированных политических сил, которые
проводили такую радикальную модель экономических реформ.
64
Для того, чтобы удержаться у власти либерально-демократические
сторонники Б.Н. Ельцина вначале применили силу для разрешения
конфликта с Верховным Советом и Конституционным судом, а затем
использовали все ресурсы для того, чтобы на референдуме была принята
Конституция, которая и заложила институциональные основы действующей
по сей день политической системы России. Тем самым конституционно были
закреплены перекос институционального дизайна политической власти в
сторону возможностей и полномочий Президента РФ, принижение роли
парламента, слабая политическая функциональность партий. На выборах
президента 1996 года именно либеральные силы апробировали
ту
манипулятивную модель борьбы с оппонентами Б.Н. Ельцина, которая в
дальнейшем в 2000-е годы была использована против них самих.
В борьбу за сохранение приобретенной собственности и в борьбе за ее
передел в избирательные кампании активно подключились представители
нового класса российских собственников для того, чтобы использовать
представительные органы власти и другие политические механизмы в своих
экономических интересах и целях. В результате главной функцией таких
демократических институтов как выборы, многопартийность, свобода слова,
политическая
конкуренция,
стало
не
представительство
интересов
российского населения в политике, а обеспечение интересов российских
олигархов различного уровня. Тем самым политические институты
были
превращены в инструменты борьбы в экономической сфере. Очевидно, что
такая их функциональность не могла встретить позитивное отношение со
стороны российского населения.
Поэтому политика В.Путина, нацеленная на укрепление позиций
государства во всех сферах общественной жизни и ограничение всевластия
российских олигархов, получила поддержку значительной части российских
граждан.
Произошедшие
институциональные
изменения
в
политике,
связанные с ограничением конкуренции и свободы слова, с использованием
65
административного ресурса на выборах, не рассматриваются в массовом
сознании как самоценность, поэтому и не оцениваются негативно. Кроме
того, в условиях благоприятной мировой конъюнктуры, на фоне роста цен на
энергоресурсы, В.В. Путину удалось не только обеспечить выплату
огромного внешнего долга России, но и значительно повысить уровень
жизни российского населения.
Тем не менее, мировой кризис 2008 года и особенно обострение
международных отношений в связи с присоединением Крыма и гражданской
войной на Украине, вновь актуализировали вопрос об институциональной
обусловленности экономических преобразований в России. В вопросе о
необходимости диверсификации российской экономики сходились позиции
фактически всех отечественных политиков и экономистов, независимо от
идеологических ориентаций. Однако задачи импортозамещения в условиях
«войны санкций» вновь провели определенный «водораздел» в понимании
стратегии такой диверсификации и ее обусловленности институциональными
политическими изменениями.
Радикальная либеральная оппозиция рассматривает данный вопрос
только в ракурсе изменения политического режима в России, которое
связывают исключительно
смены В. Путина на посту президента.
Программы последующего экономического развития в основном связаны с
восстановлением сотрудничества с западноевропейскими странами и
ослаблением регулирующей роли государства в экономической сфере.
Перспективы
выхода
из
кризиса,
по
мнению
некоторых
исследователей, «следует связывать не с «разворотом на Восток» или с
тотальным импортозамещением, а со скорейшей нормализацией условий
сотрудничества с зарубежными партнерами, восстановлением стабильности
валютного
курса
институциональных
рубля
и
осуществлением
преобразований,
направленных
структурных
на
и
преодоление
66
сырьевой зависимости российской экономики»90. В качестве препятствия для
реализации такой стратегии отмечается готовность российских политиков
приносить экономические приоритеты в жертву геополитическим, тогда как
«главным геополитическим приоритетом любой страны должно быть
обеспечение достойного уровня жизни граждан, проживающих на ее
территории»91.
Однако значительная часть отечественных экономистов не связывает
напрямую кризисные тенденции
в экономике России с обострением
международных отношений, отмечая, что они проявились еще в 2012 году.
«Война санкций» лишь проявила их более четко92. По мнению ректора
РАНХиГС В.А. Мау, перед страной по-прежнему стоит задача осуществить
комплекс институциональных реформ, о которых он писал еще в 2013 году.
Среди приоритетов ближайшего времени он выделяет правовую и
политическую
защищенность
предпринимательской
деятельности;
поддержание конкуренции; снижение административных барьеров для
ведения бизнеса; приоритетное развитие отраслей человеческого капитала
(образования и здравоохранения), сопровождаемое институциональными
реформами; повышение эффективности финансовой системы; повышение
эффективности
инфраструктурных
государственным
участием,
монополий
превращение
их
из
и
компаний
с
институционального
источника инфляции в инструмент контрциклической инвестиционной
политики; повышение эффективности рынка труда, обеспечение его гибкости
и стимулирование мобильности рабочей силы; формирование современной
модели внешнеэкономической политики, основанной на активном участии в
Афонцев С.А. Выход из кризиса в условиях санкций: миссия невыполнима? //
URL Режим доступа: http://institutiones.com/general/2562-vyxod-iz-krizisa-v-usloviyaxsankcij.html (Дата обращения: 01.08. 2015 г.)
91
Там же.
92
См.: Владимир Филатов. Экономика России: кто виноват и что делать?// URL
Режим доступа: http://www.regnum.ru/news/polit/1882420.html (Дата обращения: 05.01.
2015 г.)
90
67
интеграционных группах и на создании собственных глобальных цепочек
добавленной стоимости93.
С. Глазьев считает, что у России есть хороший шанс в условиях
технологической многоукладности совершить инновационный прорыв из
периферийного состояния. Главная опасность, по его мнению, состоит в том,
что наступает глобальный передел собственности и огромная масса долларов
и евро может быть обменена на вполне реальные российские активы94.
Подобной точки зрения придерживается также В.Е. Дементьев,
утверждая, что «В странах, решающих задачи догоняющего развития, на
селективную промышленную политику ложится основная нагрузка по
противодействию
тенденции,
когда
лидирующие
в
технологическом
отношении страны остаются точками притяжения инвестиционных ресурсов
даже при глобальном финансовом кризисе»95.
Таким образом, говоря об институциональных факторах формирования
связей между экономическим и политическим развитием в постсоветской
России, можно сделать следующие выводы. Следует признать, что
использованные в период либеральных преобразований 1990-х годов в
России подходы к определяющей роли идей в институциональном
обеспечении реформ всех сфер общественной жизни, были, по сути своего
рода вариантом позитивного конструктивизма. Сторонники данного подхода
были уверены в том, что они вооружены правильной и единственно
возможной стратегией общественных преобразований, основанной на
ценностях и принципах, апробированных опытом демократического развития
западноевропейских стран. Заимствованная идейная конструкция стала
May В.А. Социально-экономическая политика России в 2014 году: выход на
новые рубежи? // URL Режим доступа: http://institutiones.com/general/2530-socialnoekonomicheskaya-politika-rossii-2014-godu.html (Дата обращения: 01.08. 2015 г.)
94
Глазьев С. Заключительное слово // Государственная политика и управление
современной России в сфере экономики. Материалы научного семинара. Вып. 3 (50). —
М.: Научный эксперт, 2012. С. 98.
95
Дементьев В.Е. Длинные волны экономического развития и финансовые пузыри .
Препринт # WP/2009/252 - М.: ЦЭМИ РАН, 2009. С. 81.
93
68
основанием для формирования либерального институционального дизайна в
политике, экономике и духовной сфере. Ложный посыл состоял в том, что
либералы рассчитывали сформировать правовое государство, гражданское
общество, рыночную экономическую систему с помощью социальных
ресурсов постсоветской России, без учета его конкретных социокультурных
характеристик (особенностей мировоззрения, отношения к труду и к
потреблению,
понимания
социальной
справедливости,
восприятия
государства и его функций, прав и свобод личности, и т.д.) и без учета
масштаба и сложности институциональных преобразований.
Существовавшие политические и социально-экономические институты
не могли быть просто переформатированы в либеральные, так как
российское население в большинстве своем не было готово к восприятию
либеральных ценностей и принципов.
Современное либеральное общество в западноевропейских странах
базируется
на
мощном
экономическом
фундаменте,
позволяющем
обеспечить высокий уровень жизни и социальной защиты населения. Именно
данные показатели стали главными аргументами, которые использовались
российскими
либералами
для
формирования
положительного
образа
радикальной модели реформ в постсоветской России. Однако советский
экономический потенциал, основывался на принципиально иных институтах
и ценностях и не мог стать основой для либеральной надстройки.
Поэтому радикальные реформы в первую очередь были нацелены на
разрушение плановой экономики и формирование социальной базы частной
собственности для рыночной экономики. Этот институциональный переход
не
только
не
приблизил
население
России
по
уровню
жизни
к
западноевропейским стандартам, но и отбросил вниз от показателей
советского периода. Кроме того, институциализация рыночных отношений
сопровождалась разгулом преступности в невиданных прежде масштабах.
Значительную часть нового класса собственников составила партийно-
69
хозяйственная номенклатура, криминальные элементы, махинаторы и
комбинаторы всех мастей, которым в одночасье достались огромные
экономические ресурсы. Разделенные на жестко конкурирующие кланы, они
использовали разнообразные легитимные и нелегитимные средства борьбы
друг с другом. Важнейшую роль среди них играли политические механизмы
борьбы за власть и доступ к общественным ресурсам. Эффективные
политические и социально-экономические институты на такой социальной
базе не могли быть сформированы по определению.
«Родовые пятна» периода институциализации рыночной экономики в
постсоветской
России
неизбежно
проявились
в
виде
дефектов
институциализации политической системы. Дефективность нашла отражение
в конституционном закреплении перекосов системы разделения властей, в
нормативном
и
практическом
закреплении
легитимности политических институтов и
персонализированной
власти в целом, в создании
предпосылок для проявления и укрепления авторитарных тенденций в
российской
политической
институциализации
жизни.
Но
политической
еще
системы
больше
дефективность
постсоветской
России
проявилась в повсеместном распространении таких политических практик,
которые
выхолащивали
нормативно
закрепленные
демократические
ценности и принципы (участие криминала во власти, коррупция чиновников,
демагогия политических лидеров, манипулирование массовым сознанием,
использование
административного
ресурса,
подкуп
избирателей,
фальсификации на выборах, и др.). Тем самым был существенно подорван
уровень легитимности политических институтов в массовом сознании
россиян, особенно на фоне дезинтеграционных процессов в стране, которые
также воспринимались как следствие либеральных преобразований.
Поэтому наведение порядка в стране, и усиление регулирующей роли
государства было позитивно воспринято российским населением. Тем не
менее,
«родовые
пятна»
политических
и
социально-экономических
70
институтов не исчезли, а были переформатированы. Всевластие российских
олигархов заменено на всевластие государства, хаос конкуренции заменен на
доминирование партии власти, которая использует административный ресурс
для
сохранения
своих
конкуренции и
позиций.
Тем
самым,
отсутствие
реальной
серьезной критики в отношении действий властей в
экономической и социальной
сфере, отсутствие публичного обсуждения
альтернативных вариантов решения важнейших социально-экономических
проблем, не способствуют искоренению институциональных «родовых
пятен».
В условиях обострения международных отношений и ухудшения
социально-экономического положения в стране объективно возникают
угрозы для дестабилизации внутриполитической ситуации (особенно с
учетом
активного
внешнего
воздействия).
Возникает
надежда,
что
российская политическая элита, тесно связанная с экономической элитой,
осознают
опасность
данной
угрозы
и
вместо
манипулирования
патриотическими настроениями российского населения для сохранения своей
власти, сами займут патриотическую позицию. Она сегодня состоит в том,
чтобы реально диверсифицировать российскую экономику и создать
привлекательные
нормативно-правовые,
финансовые,
налоговые,
организационные условия для ее развития.
В целом, можно заключить, что в исследовании различных социальнополитических
циклов
многофакторности
их
важнейшее
значение
причинно-следственных
имеет
связей,
выявление
изучение
пространственно-временных границ каждого конкретного цикла, изучение и
оценка
верифицируемых параметров его отдельных фаз, отражающих
характер и направленность доминирующих процессов. Этому будут
посвящены нижеследующие разделы.
71
Глава 2. Механизмы формирования циклических связей политики
и экономики в современном российском регионе
2.1 Нормативно-правовой фактор синхронизации электоральных и
экономических циклов в развитии российского региона.
Цикличность
и
соответственно
синхронность
и
асинхронность
электоральных процессов является одной из важнейших в теоретическом и
практическом плане проблем отечественной политологии. Обусловлено это,
не только традиционной цикличностью политической жизни, характерной
для всей истории человечества (не случайно, мировая история представлена,
прежде всего, как жизнеописание властителей, полководцев, героев,
выдающихся личностей). Даже в абсолютных монархиях политическая жизнь
измерялась переходом власти от одного жизненного цикла монарха к
другому. Тем более цикличность политики представляет важнейшее
атрибутивное
свойство
демократии,
обусловленное
необходимостью
периодической смены власти на основе волеизъявления народа. Но для
современной России, данная проблема имеет особую актуальность в связи с
тем, что в соответствии с советской традицией пятилетних планов, у
значительной части российского населения глубоко укоренилась привычка
измерять свою личную жизнь и своего ближайшего окружения, а также
основные характеристики своей производственной деятельности в годичных
и пятилетних циклах.
В этой связи, особое значение получает проблема соотнесения
экономической цикличности и цикличности политики. Циклические теории
социального развития разрабатывались многими мыслителями древности,
стремящимися выявить определенный ритм и закономерность в хаосе
исторических событий, объяснить их смысл. При этом использовались
72
аналогии с космическими ритмами, сменой времен года, биологическими
циклами, кругооборотом веществ в природе96. Не утратила данная проблема
свое актуальности и в современных условиях, многие ее аспекты
продолжают
быть
обществоведов98.
предметом
анализа
западных97
и
отечественных
Иногда имеют место попытки построения глобальных
моделей политических, экономических, демографических, и культурных
процессов, охватывающих фактически всю историю человечества на основе
однотипных параметров99.
См.: Логинов А.В. Концепция цикличности в политической мысли Древнего
Китая // Исторические, философские, политические и юридические науки, культурология
и искусствоведение. Вопросы теории и практики. Тамбов: Грамота, 2012. № 5 (19): в 2-х ч.
Ч. II. С. 100-106; Логинов А.В., Магдеев А.М. Концепция цикличности в истории
политической мысли // European Social Science Journal. 2011. № 6. С. 252-260; Плотинский
Ю.М. Модели социальных процессов: Учеб. пособие для высших учебных заведений.
Изд. 2-е, перераб. и доп. M.: Логос. 2001. Гл. :6.
97
Сорокин П. Обзор циклических концепций социально- исторического процесса
Циклические концепции социально-исторического процесса // Социс. 1998. № 12. С. 312; Шлезингер-младший А.М. Циклы американской истории. М., 1992; Hale H. Regime
Cycles: Democracy, Autocracy, and Revolution in Post-Soviet Eurasia // World Politics. Vol. 58.
No 1. Oct. 2005. P. 133-165; Breslauer G.W. Reflections on Patterns of Leadership in Soviet and
Post-Soviet [Russian] History // Post-Soviet Affairs. 2010. Vol. 26. No 3. P. 263–274.
98
Акаев А.А., Садовничий В.А. О новой методологии долгосрочного циклического
прогнозирования динамики развития мировой системы и России. // Прогноз и
моделирование кризисов и мировой динамики. М., 2010. С. 5 – 69; Ахиезер А. С. Между
циклами мышления и циклами истории // ОНС: Общественные науки и современность,
2002.-№ 3; Васильева Н.И. Циклы и ритмы в природе и обществе: моделирование
природных периодических процессов. Таганрог. Изд-во ТРГУ. 1995; Кузык Б.Н., Агеев
А.И., Доброчеев А.И., Куроедов Б. Ритмы российской истории: опыт многофакторного
исследования. М.: Изд-во ИНЭС. 2003; Кузык Б.Н., Агеев А.И., Доброчеев А.И., Куроедов
Б.В., Мясоедов Б.А. Россия в пространстве и времени (история будущего). М.: ИНЭС.
2004; Логинов А.В. Политическая циклистика и систематика. Саранск: Изд. Морд. ун.-та,
2011; Логинов А.В. Теория политического цикла как методологическая основа для
исследования политического процесса // Известия высших учебных заведений.
Поволжский регион. Общественные науки. 2011. № 4 (20). С. 9-19; Нуреев Р.М., Латов
Ю.В. Россия и Европа: эффект колеи (опыт институционального анализа экономического
развития). Калининград: Изд-во РГУ им. И. Канта. 2010. С. 58-59; Пантин В.И., Лапкин
В.В. Философия исторического прогнозирования: ритмы истории и перспективы мирового
развития в первой половине XXI века. Дубна: Феникс+. 2006; Пантин В.И. Волны и
циклы социального развития. М.: Наука, 2004; Розов Н.С. Историческая макросоциология:
методология и методы. Новосибирск: НГУ. 2009.
99
См.: Гринин Л.Е., Коротаев А.В. Политическое развитие Мир-Системы:
формальный и количественный анализ. // Проблемы математической истории:
макроисторическая динамика общества и государства. Ред. С.Ю.Малков, Л.Е.Гринин,
96
73
В советское время синхронность и асинхронность политики и
экономики определялась спецификой административно-командной системы
партийно-государственного
общественной
цикличность
жизни.
управления
Повсеместное
функционирования,
хозяйственных,
концентрация
общественных,
всех
всеми
важнейшими
планирование,
осуществлялось
культурных
важнейших
решений
и
в
иных
в
сферами
обеспечивающее
государственных,
структурах,
единую
но
программу
осуществлялась на периодических съездах КПСС. Именно они определяли
стратегию развития общества по всем важнейшим направлениям, утверждали
пятилетние планы социально-экономического развития страны и именно с
ними соотносили свои жизненные ожидания большинства граждан страны.
Поэтому выборы в Верховный совет народных депутатов и другие органы
государственной власти не воспринимались как жизненно важные не только
в силу их безальтернативности, но и потому, что они никак не влияли на
стратегию экономического и социального развития.
После разрушения СССР, процессов приватизации
и перехода к
рыночным механизмам функционирования экономики, плановая система
управления обществом была уничтожена. Предполагалось, что ее место
займут апробированные в мировой практике демократические правовые
институты
и
экономических
механизмы,
определяющие
правила
взаимодействия
субъектов на основе частной собственности100. Однако
сложившаяся экономическая модель оказалась очень противоречивой, в том
числе и во взаимоотношении с политической сферой. Сегодня большинство
ответственных и зарубежных
исследователей признают, что в процессе
А.В.Коротаев. М.: КомКнига/URSS. 2007. С. 49 – 101; Гринин Л.Е., Коротаев А.В.
Социальная макроэволюция: генезис и трансформации Мир-Системы. М.: Книжный дом
«ЛИБРОКОМ». 2009; Коротаев А.В., Малков А.С., Халтурина Д.А. Законы истории:
Математическое моделирование развития Мир-Системы. Демография, экономика,
культура. Изд. 2-е, испр. и доп. Отв. ред. Н.Н.Крадин. М.: КомКнига. 2007
100
Негативные социальные и экономические последствия выбранной модели
приватизации в постсоветской России являются отдельным самодостаточным предметом
и нуждаются в самостоятельном исследовании.
74
приватизации были нарушены принципы социальной справедливости и
экономической целесообразности, а приоритет был отдан формированию
самих институтов частной собственности и класса собственников101. Участие
в
политике
стало
важнейшим
способом
приобретения
в
частную
собственность наиболее выгодных объектов бывшего общенародного
хозяйственного комплекса наиболее надежным средством ее легализации и
политико-правовой защиты. В этой связи совершенно иное значение
приобрели вопросы синхронности и асинхронности политических и
социально-экономических процессов.
С одной стороны, эволюция цикличности макроэкономической
динамики
национальной
неравновесной,
экономики
многомерной
и
характеризуется
противоречивой.
соответствующих циклических исследованиях экономики
экономистами
Поэтому
в
«применяется
моделирование, выявление устойчивых и неустойчивых, существенных и
несущественных факторов, взаимосвязей, тенденций. Модели циклических
колебаний
помогают
выявлять
системообразующие,
регулярные,
повторяющиеся в динамике экономической системы факторы и на основе
познания их закономерностей - описывать происходящие процессы»102. В
рамках таких экономических моделей главным основанием для анализа
цикличности выступают классические фазы, связанные с кризисами и
выходом из них. Многие экономисты делают акцент на макроэкономических
факторах такой цикличности, подчеркивая значение глобализационных
процессов в синхронизации кризисных явлений в масштабах всего мира103.
Например, несмотря на отсутствие существенных внутренних причин,
См.: Ослунд, А. Строительство капитализма: Рыночная трансформация стран
бывшего советского блока. Пер. с англ. Ранневой Н. А., Молоканова А. Ю.; Под ред.
Осадчей И. М. М.: Логос, 2003.
102
Ильин М.В. Экономические циклы и их регулирование в национальной
экономике Российской Федерации. Автореф. … дис. канд. экон. наук. М. 2010. С. 9-10.
103
См.: Кудрин А. Мировой финансовый кризис и его влияние на Россию //
Вопросы экономики. 2009. № 1. С. 9-27;
101
75
наступление мирового кризиса 2008 г. привело к серьезным последствиям
для российской экономики: «резко снизились объемы производства, внешней
торговли, международных резервов; значительно обесценился рубль;
серьезно пострадали доходы и сбережения населения; возросла безработица,
особенно в моногородах, созданных вокруг крупных предприятий»104.
С
другой
стороны,
экономическая
цикличность
достаточно
существенно зависит от политической цикличности и прежде всего от
электоральных
циклов.
Данная
зависимость
в
отечественном
обществоведении исследована гораздо меньше. Экономисты традиционно
рассматривают политику как один из факторов экономического риска,
определяющих
выбор
той
или
иной
модели
предпринимательской
деятельности105. Акцент на анализе экономических фаз оживления, подъема,
рецессии и депрессии, как самодостаточной исследовательской задаче, чаще
всего
не
сопровождается
функциональных
связей
рассмотрением
экономического
природы
развития
с
структурнополитическими
процессами, которые в своей совокупности обеспечивают качественную
трансформацию социальной системы в целом.
Политологи акцент делают на рискогенности самой политики в том
числе и для экономической сферы. Например, С.А. Красиков определяет
политический риск как «вероятность последствий политических решений,
принимаемых в условиях неопределенности, которые могут привести к
ущербу, связанного с деструктивным развитием индивидов, социальных
групп и общества в целом, или, напротив, обретению социальноСмирнов С. Факторы циклической уязвимости российской экономики //
Вопросы экономики. 2010. С. 44.
105
СМ.: Агеева Е.Г. Государственное регулирование циклического развития
экономики. Автореф. дис. на соис. уч. ст. к.э.н. Саратов.2009; Бгашев М.В. К вопросу о
циклическом развитии трансформационной экономики России // Известия СГУ. Серия
Экономика. Управление. Право. Вып. 1. 2009. Т. 9. С. 29-34; Трубицына Т.И. Топология
цикла взаимодействия производственной и социальной инфраструктур в экономике
регионов России // Инфрастуктура российского хозяйства: эволюция теории и практики.
Волгоград: Изд-во Волгоградского ун-та. 2007;
104
76
экономических и культурных дивидендов как результат деятельности
конкретных политических акторов (коллективных или индивидуальных)» 106.
Электоральная
цикличность
рассматривается
большинством
исследователей как самодостаточная проблема, в рамках которой акцент
делается на различных ее аспектах (от анализа особенностей выдвижения
кандидатов и партийных списков и до оценки результатов голосования)107.
Анализ данных работ, также как и многих других, авторы которых
исследуют различные проблемы, связанные с особенностями проведения
выборов различных уровней в истории постсоветской России108 , показывает,
что в них очень слабо отражена связь между электоральными циклами и
экономическими циклами. Между тем, как представляется, экономическое
содержание программ ведущих партий и кандидатов на выборах различных
уровней и их борьба друг с другом оказывает определенное воздействие на
экономическую ситуацию в регионах и в стране в целом.
Основные направления отечественных исследований цикличности в
политике представлены в сборнике109 по материалам круглого стола «Циклы
политического развития: прогностический потенциал», который состоялся в
Институте мировой экономики и международных отношений РАН в июне
2010 г. Первое направление – методология изучения циклически-волновых
процессов в обществе, в истории и политике, критический анализ
Красиков С.А. Управление социально-политическими рисками в условиях
глобализации. Автореф. дис. … д-ра полит. Наук. Нижний Новгород 2009. С. 23-24.
107
См.: Гельман В., Голосов Г., Мелешкина Е. Первый электоральный цикл в
России, 1993–1996. М.: Весь мир, 2000; Гельман В., Голосов Г., Мелешкина Е. Второй
электоральный цикл в России, 1999–2000. М.: Весь мир, 2002; Гельман В.Я. Эволюция
электоральной политики в России: на пути к недемократической консолидации? //
Политическая наука. М.: ИНИОН РАН, 2005. № 2.; Третий электоральный цикл в России.
Круглый стол // Полис, 2004. № 1. С. 6-73; Шумилов А.В. Электоральный процесс в
России: от альтернативности к «суверенной демократии» (методология циклов) // Тезисы
докладов Международной конференции «Новый политический цикл: повестка дня для
России». М., 2008. С. 286-288.
108
См. Иванченко А.В., Любарев А.Е. Российские выборы от перестройки до
суверенной демократии. М. Аспект Пресс. 2006.
109
Циклы политического развития: прогностический потенциал (сборник статей) /
Отв. ред. – В.И. Пантин, В.В. Лапкин. – М.: ИМЭМО РАН, 2010.
106
77
существующих подходов, возможности и направления развития новых
концептуальных моделей, в том числе, модели эволюционных циклов. В
рамках второго направления исследуются структуры и продолжительности
уже известных, но недостаточно изученных, например, кондратьевских,
циклов, в выявлении на этой основе более общих эволюционных циклов,
которые позволяют прогнозировать некоторые важные аспекты мирового
политического и экономического развития. Третье направление – это
детальное исследование циклов и волн внутриполитического, социального,
демографического развития отдельных стран, например, США или России.
Наконец, четвертое направление включает исследование ритмов, циклов и
волн не только в политике и экономике, но и в других сферах, например, в
культуре, прежде всего в искусстве110.
Одна из попыток рассмотреть взаимосвязь электоральных
и
экономических циклов в постсоветской России представлена также ведущим
научным сотрудником Института экономической политики имени Е.Т.
Гайдара
(Институт
Гайдара)
К.
Ю.
Роговым111.
По
его
мнению,
«макроэкономические колебания нарушают сложившиеся формы и способы
взаимодействия
и
сосуществования
элит,
способствуют
пересмотру
укорененных в предшествующем периоде массовых представлений; в свою
очередь, сдвиги общественных настроений стимулируют политическую
активность элитных групп, формируют спрос на программы, предлагающие
изменение правил игры с целью переломить экономическую динамику,
вокруг которых складываются новые коалиции общественного доверия и
поддержки. По сути, это три вершины одного треугольника»112. Тем самым
автор делает акцент на выявлении соотношения и зависимости
между
политическими и экономическими циклами в постсоветской России в их
макроинституциональном измерении, через призму базовых структурных
Там же. С. 7.
Рогов К. Гипотеза третьего цикла // Pro et Contra. 2010. июль—октябрь. С. 6-22.
112
Там же. С. 9-10.
110
111
78
изменений в политической и экономической системе в результате реализации
электоральных циклов. В рамках нашего исследования, экстраполяция таких
макрооценок
совокупность
на
региональный
факторов,
уровень
определяющих
электоральных и экономических
не
всегда
оправдана,
специфику
т.к.
взаимосвязи
циклов в конкретных регионах, всегда
уникальна, так же как и социальные последствия. Например, в работе У.
Сересовой, на примере ПФО, показано, что даже в пределах одного округа
различная социальная ситуация в отдельных субъектах очень существенно
влияет на электоральные предпочтения населения113.
На наш взгляд, в связи с тем, что электоральная цикличность в
постсоветской России
постоянно менялась в зависимости от эволюции
избирательного законодательства общероссийского и регионального уровня,
то разнообразные избирательные кампании с многочисленными (чаще всего
завышенными обещаниями и обязательствами кандидатов) становились
дестабилизирующим фактором экономического развития114. В результате
назрела объективная потребность в синхронизации электоральных процессов
различных уровней.
Одним из важнейших условий демократии является периодическое
свободное волеизъявление народа в отношении формирования ведущих
институтов государственной власти. Данная цикличность политики имеет
глубокий смысл и функциональность и поэтому закреплена конституционноправовыми нормами. В отличие от многих других видов цикличности в
социально-экономической жизни, обусловленной естественно-природными,
производственными,
политическая
биологическими
или
иными
факторами,
данная
цикличность (институализированная, прежде всего
как
электоральная цикличность) носит целерациональный характер и вводится
См.: Сересова У. Социальные факторы электорального процесса в регионах
России, или За кого голосуют бедные // Логос. 2005. № 1 (46). С. 257-274.
114
См.: Наумов И. ВВП как индикатор электорального цикла // URL Режим
доступа: http://vt-inform.ru/smi/150/47142.php Дата обращения 20.05.2012 г.
113
79
искусственно в результате осознания потенциальных опасностей для
общества,
которые
государственной
несет
власти.
с
собой
концентрация
неконтролируемой
Это
вовсе
не
что
означает,
современная
политическая цикличность не зависит ни от каких других факторов, кроме
определенных Конституцией РФ и избирательным законодательством, но
алгоритм ее и основные условия реализации в рамках демократического
политического режима определяются именно правовыми рамками.
Главное базовое воздействие на цикличность политики Конституция
оказывает фиксацией принципа периодичности выборов в различные органы
власти. Не случайно, что понятие «электоральный цикл» прочно вошло не
только в политическую науку, но используется и историками для
определения
хронологических
общественных
процессов
периодов
(взамен
для
анализа
многовековой
разнообразных
хронологии
по
царствованиям). Для социологов электоральные циклы позволяют вывить
особенности социальных характеристик различных групп общества и их
отношения друг с другом и властью. Для политологов электоральный цикл,
чаще всего, важен в двух смыслах.
В первом случае (также как и для историков, социологов и других
представителей
социальных
и
гуманитарных
наук)
он
определяет
хронологические рамки для анализа деятельности различных субъектов
политики, для выявления специфики политических процессов, особенностей
функционирования различных политических
институтов и механизмов.
Временная система координат позволяет более системно исследовать
причинно-следственные
связи
и
разнообразные
факторы
эволюции
политической жизни во всем многообразии ее проявления и во взаимосвязи
политики с другими сферами общественной жизни.
Во втором случае электоральный цикл важен как самодостаточный
объект и предмет для изучения процессов формирования конкретных органов
власти, для деятельности конкретных политических партий и групп
80
давления, конкретных политических лидеров на выборах различного уровня.
В рамках такого подхода могут быть выделены как самостоятельные
предметы для анализа и отдельные выборы (в зависимости от федерального,
регионального или муниципального уровней формируемых органов власти) и
отдельные системные элементы выборов (в зависимости от округа, уровня
конкуренции, характера взаимоотношений электоральных субъектов друг с
другом
и
местной
администрацией,
характера
информационного
пространства региона, состояния многопартийности, и т.д.).
Но есть еще третий смысл, который анализируется значительно реже –
это характер самой электоральной цикличности, который очень существенно
влияет и на цикличность политики в целом. В рамках этого подхода
выявляются
особенности
избирательной
системы
и
периодичность
формирования основных государственных органов власти: как избираются
верхняя и нижняя палаты, насколько синхронно или асинхронно, каков
разрыв во временных границах выборов Президента и Государственной
Думы, по какой системе они избираются, и т.д. По существу, данная
проблематика в значительной степени связана с механизмами разделения
властей
и
«сдержек
и
противовесов»,
определяемых
Конституцией
Российской Федерации.
Однако функциональная роль конституционных принципов в этой
области также не статична и во многом зависит от особенностей
политического режима. По мнению М.В. Ильина, сами конституции
проделали длительный и сложный эволюционный путь. Конституции
первого
порядка
представляли
собой
определенный
пакт
между
государством и гражданским обществом, закрепляющий и одновременно
ограничивающий их полномочия. Конституции второго порядка закрепили
представительное правление на основе регламентации инфраструктуры
взаимодействия государства и гражданского общества. Конституции третьего
порядка закрепляют базовые институты современной полиархии или
81
современного демократического правления115. Возникает вопрос, к какому
типу можно отнести современную российскую Конституцию. На наш взгляд,
ответ на него можно дать только в результате анализа ее содержания в более
широком политическом и социальном контексте.
Реальная политическая жизнь современной России зависит от того, что
целерациональные и законодательно закрепленные электоральные циклы
дополняются также политической цикличностью, которая обусловлена
совокупностью
более
широких
внутренних
и
внешних
социальных
механизмов и реализуется под воздействием гораздо более сложных
политических,
социально-экономических,
социокультурных
факторов,
имеющих свою собственную основу для цикличности. По мнению Н.С.
Розова, данная цикличность осуществляется по следующему алгоритму:
«Такт 1: УСПЕШНАЯ МОБИЛИЗАЦИЯ. Всегда имеет предел и, как
правило, переходит в стагнацию.
Такт 2: СТАГНАЦИЯ. Иногда бывает относительно устойчивой,
иногда — турбулентной с быстрой деградацией элит и режима; обычно
завершается социально-политическим кризисом.
Такт 3: СОЦИАЛЬНО-ПОЛИТИЧЕСКИЙ КРИЗИС (от крупных
мятежей,
крестьянских
войн
и
внешних
вторжений
до
распада
государственности). Для кризиса характерны бифуркационные развилки,
метания между попытками либерализации и авторитарным откатом.
Такт 4: ЛИБЕРАЛИЗАЦИЯ. Может осуществляться как «сверху», так и
«снизу», стихийно, но и в том, и в другом случае обычно терпит неудачу и
сменяется либо кризисом, либо авторитарным откатом.
Такт 5: АВТОРИТАРНЫЙ ОТКАТ. Нередко выводит из кризиса и
возвращает к стагнации, иногда способствует успешной мобилизации, но при
См.: Ильин М.В. Понятийная омонимия: конституции и режимы. Поколения
конституций // Полис. 2007. № 5. С. 140-148.
115
82
определенных условиях может повлечь за собой углубление кризиса и
распад»116.
Как представляется, обозначенные такты цикличности истории
(которые в том или ином варианте признают и многие другие исследователи)
нуждаются
в определенной корректировке, с учетом существенных
изменений, которые произошли в последние десятилетия в результате
процессов глобализации.
Внешний фактор (в виде различных воздействия крупнейших
субъектов мировых международных отношений) всегда играл важнейшую
роль в развитии обозначенных фаз политических циклов конкретных стран.
Это могла быть, например, поддержка оппозиционных сил, ведущих
непримиримую борьбу с существующим политическим режимом (достаточно
вспомнить финансирование российских эсеров американскими банкирами в
годы первой русской революции, и финансирование немецким генштабом
большевистской партии в годы первой мировой войны). Это могла быть
прямая военная поддержка оппозиции (например, введение советских войск в
Афганистан). Но в современных условиях глобализация сделала это
вмешательство
постоянным
фактором
политического
и
социально-
экономического развития большинства стран, в значительной степени
выхолостив тем самым функциональность внутренних
объективных
факторов и подчинив самодостаточную логику развития многих стран логике
ведущих игроков процессов глобализации.
Для этого используется самый широкий арсенал разнообразных
средств воздействия: от информационно-коммуникационного давления до
угрозы прямого военного вмешательства. Особенно широко в последние
десятилетия используются технологии т.н. «цветных революций», которые
были осуществлены как на постсоветском пространстве, так и во многих
Розов Н.С. Социальный механизм порождения российских циклов // Полития.
2010. № 3-4 (58-59). С.270-271.
116
83
странах «третьего мира». Эти технологии могут накладываться на
цикличность развития конкретных стран, вписываясь в алгоритм реально
существующего внутриполитического и социально-экономического кризиса,
но могут и целенаправленно дестабилизировать ситуацию в более или менее
благоприятном социально-экономическом состоянии данной страны. Судьба
Ливии, которая была отброшена в социально-экономическом плане далеко
назад в результате военного вмешательства стран НАТО под предлогом
поддержки демократической оппозиции, - один из наглядных примеров
деструктивности последствий внешнего фактора глобализации.
Широко используется принцип двойных стандартов, в соответствии с
которым все страны делятся на друзей и союзников (независимо от наличия,
или отсутствия в них демократических институтов) и противников,
радикальной формой которых выступают т.н. «страны-изгои». Именно для
демократизации этих стран используются самые разнообразные формы
вмешательства во внутренние дела. Например, многие официальные лица
стран НАТО в конце 2013 года посчитали себя вправе приехать на Украину
и на митингах оппозиции поддержать ее стремление устранить законно
избранную и легитимную власть.
С
учетом
данных
обстоятельств,
можно
констатировать,
что
Конституция РФ содержит совокупность многих либеральных ценностей и
принципов,
определяющих
цикличность
российской
политики,
обеспечивающей обязательную периодичность волеизъявления народа по
поводу формирования основных органов государственной власти в стране. В
то же время, заложенный в Конституции институциональный дизайн и
механизм
сдержек
и
противовесов,
создает
условия
для
усиления
авторитарных тенденций и использования мобилизационного варианта
развития страны. Несмотря на наличие существенных негативных издержек
данной модели с точки зрения демократии, она все же позволила обеспечить
определенную
стабильность
и
преемственность
функционирования
84
политических институтов на всех фазах циклического развития страны,
несмотря на огромные усилия мировых конкурентов по дестабилизации
ситуации.
Одним из важнейших мероприятий по синхронизации электоральных
процессов стала инициатива тогдашнего Президента Российской Федерации
Д.А. Медведева о введении в стране единого дня голосования (ЕДГ) во
второе воскресенье сентября. Она вызвала оживленную дискуссию среди
политиков и политтехнологов.
Среди аргументов в пользу принятого решения главным стало то
обстоятельство, что ЕДГ создает предпосылки стабильности электорального
цикла, т.е. устранит ситуации, когда регионы почти круглый год могут
находиться в условиях проведения избирательных кампаний различного
уровня. Теперь на подготовку, организацию и проведение этих кампаний
должно было тратиться в среднем в два раза меньше времени. Это позволяло
систематизировать
социально-политические
процессы
в
регионах
и
стабилизировать региональное политическое и социально-экономическое
пространство,
избавив глав регионов и население от нескончаемых
избирательных кампаний каждые несколько месяцев117.
Еще
одним
аргументом
в
пользу
принятия
ЕДГ
стало
то
обстоятельство, что именно в сентябре идет активная работа над бюджетами
на будущий год, которая завершается к декабрю. Это позволяло избранному
лицу (например, новому губернатору, или мэру) принять непосредственное
участие в формировании главного финансового документа территории, а не
получить его «в наследство» от своего предшественника и работать по
решениям и обещаниям, принятым до него118.
ЕР и ЛПДР поддержат идею проведения единого дня голосования в сентябре //
http://ria.ru/politics/20120405/618938969.html (Дата обращения 20.05.2012 г.)
118
Бюджет по осени считают – и это оптимальное время для единого дня
голосования // http://www.erpz.ru/news/410 (Дата обращения 20.05.2012 г.)
117
85
Кроме того, сентябрь оценивается как период высокой электоральной
активности, в который можно ожидать высокую явку избирателей, что, по
мнению авторов инициативы, может обеспечить действительно всенародное
голосование. «Сентябрь - месяц хороший, еще достаточно теплый,
настроение у людей еще хорошее, на выборы хочется ходить, с другой
стороны - урожай собран, деньги еще окончательно не распределены, и есть
возможность позаниматься реализацией бюджетных решений, почему
нет»119, - сказал Д.А. Медведев по этому поводу.
Кроме того, сторонники ЕДГ утверждали, что его введение эффективно
с точки зрения экономии бюджетных средств. Совмещение выборов
позволит сэкономить на ведении избирательных кампаний. В результате эти
денежные средства пойдут не на многочисленные выборные кампании, а на
строительство детских садов, дорог, повышение зарплаты бюджетникам, на
необходимые расходы в каждом регионе.
Еще один аргумент состоял в том,
что это мировая практика -
проводить разного уровня выборы раз в год, а в некоторых странах и раз в 4
года120.
Однако, кроме единороссов, поддержку данное решение получило
только у фракции ЛДПР, члены который еще в октябре 2010 г. сами
выдвигали подобную инициативу, но, законопроект полтора года лежал без
движения. Один из авторов, Сергей Иванов, подтвердил, что март для ЛДПР
«непринципиален», т.к. это тоже не очень удобный месяц, потому что начало
избирательной кампании приходится на новогодние каникулы, во многих
регионах зимой трудно добраться до сел и деревень. Сентябрь, по его
Медведев готов перенести Единый день голосования на «хороший и теплый»
сентябрь // http://www.polit.ru/news/2012/04/05/good-september/ (Дата обращения
20.05.2012 г.)
120
Хохряков Б. Единый день голосования систематизирует политическое
пространство
//
http://vybor-naroda.org/stovyborah/15886-hohryakov-edinyy-dengolosovaniya-sistematiziruet-politicheskoe-prostranstvo.html (Дата обращения 20.05.2012 г.)
119
86
мнению, является более оптимальным месяцем: «Летом легче листовки
разносить, и на дачах с гражданами мы умеем работать»121.
КПРФ и «Справедливая Россия» выступили с достаточно резкой
критикой. Например, по мнению главного юриста КПРФ Вадима Соловьева,
избиратели оппозиции в сентябре еще в отпусках или на своих дачах, зато
админресурс «Единой России» на месте, что обеспечит победу партии
власти.
Аналогичную позицию высказали многие депутаты региональных
законодательных собраний.
По мнению члена фракции КПРФ в омском
горсовете Игоря Петрова, «позитивный настрой после отдыха летом побудит
избирателей закрывать глаза на «некомфортность» при действующей власти.
«Отдохнувшие, развеявшиеся в августе люди будут с неохотой вникать в
политические процессы. Тем более, что день голосования выпадает на
первую половину сентября, а даже не на конец месяца, когда люди уже будут
втянуты в рабочий процесс и смогут вдумчиво сделать свой выбор. Инерция
отпуска может многое решить» 122.
Более того, такая позиция в Омске разделялась и некоторыми
представителями «единороссов». Лидер фракции «Единая Россия» в ОГС Н.
Чираков, заявил «СуперОмску», что у депутатов Госдумы по идее должны
быть куда более значимые дела, чем заниматься «такими вопросами»: «У нас
уже определялись дни единых голосований — весенний и осенний. Есть
более значимые дела, чем назначать и переносить дни единого голосования.
Откровенно говоря, не вижу смысловой нагрузки, тем более какого-то
результата. Есть на сегодняшний день более серьезные вопросы, которые
Единый день голосования все-таки назначат на сентябрь // http://mkturkey.ru/politics/2012/04/13/edinyj-den-golosovaniya-vse-taki-naznachat-na-sentyabr.html
(Дата обращения 21.05.2012 г.)
122
Омские политики не согласны избираться строго по сентябрям // http://vybornaroda.org/lentanovostey/16325-omskie-politiki-ne-soglasny-izbiratsya-strogo-posentyabryam.html (Дата обращения 20.05.2012 г.)
121
87
требуют внимания. А вообще в значительной мере это ни на что не
повлияет»123.
Самые негативные отклики среди омских политиков законопроект
получил в отделении «Справедливой России». По словам депутата
Заксобрания И. Овериной, это антидемократический проект, но главное – не
имеющий смысла: «Избиратели и без того «не влёт» ориентируются в
расстановке политических сил, представьте, что в один день будут выбирать
всех: от руководителя региона, до сельсоветов. А если учитывать, что сейчас
будут партии с легкостью проходить регистрацию, то в этих многочисленных
бюллетенях будет несметное количество кандидатов. И сделать осознанный
выбор будет нереально. Люди просто перестанут ориентироваться»124.
Непарламентские партии РПР-ПАРНАС и «Яблоко» также выступили
против введения единого дня голосования. Сопредседатель ПАРНАСа
Владимир Рыжков высказал мнение, что втиснуть в один день различные
кампании было бы абсурдом, и регионы должны сами решать, когда им
проводить выборы: «Дело в том, что у нас огромная страна, у нас 83 региона,
у нас десятки тысяч муниципалитетов, у всех разные уставы, разные сроки
полномочий: где-то есть четыре года, где-то есть пять лет. И попытка все это
разнообразие втиснуть в один день - это абсурд"»125,
Но особенно резко выступили против ЕДГ политтехнологи и
политконсультанты. Они начали в Сети кампанию против введения в стране
единого дня голосования. Как передавал корреспондент РИА «Новый
Регион», в социальных сетях проводится сбор подписей профессионального
сообщества под обращением к президенту РФ и депутатам Госдумы, в
котором подвергался критике соответствующий законопроект и предлагалось
оставить два дня голосования в году. Однако при этом сами же
Там же.
Омские политики не согласны избираться строго по сентябрям…
125
Единый день голосования в России: единого мнения нет // URL Режим доступа:
http://ria.ru/politics/20120618/676068443.html (Дата обращения 30 апреля 2013 г.)
123
124
88
политтехнологи высказывали сомнения, что их призыв будет услышан
властью, а многие говорили, что такой способ борьбы бессмыслен, смешон и
непрофессионален126.
Главный аргумент, который выдвигали политконсультанты, состоял в
том, что «совмещение выборов в один день дезориентирует избирателя,
создает информационный шум, который не способствует проведению
нормальной агитационной кампании каждого отдельного кандидата. К тому
же, проведение основной части кампании в период летних отпусков создает
очевидные преимущества для одних кандидатов и серьезные трудности для
других» 127, – говорится в обращении к руководству страны и депутатам.
На наш взгляд, главная озабоченность, которую не скрывают
политтехнологи, заключается в другом. В обращении подчеркивается, что
«ведение цивилизованного системного бизнеса в ситуации, когда все
избирательные кампании проводятся в один день и раз в год, невозможно.
Нам совершенно, очевидно, что речь идет об уничтожении рынка
независимого политконсалтинга в России»128.
Более существенные аргументы приводит политтехнолог Е. Минченко,
утверждая, что единый день голосования в сентябре создает для самой власти
достаточно серьезные проблемы. «Вот, для чего эти два дня голосования
придумали… есть возможность создавать единую информационную повестку
для всей страны. А инструментом ее создания является «дубинка» трех
крупнейших телевизионных каналов. Однако, если выборы в сентябре, то
значимость этого наиболее мощного оружия Кремля, на котором и держится
политическая власть в стране, на контроле над телевидением и на
административном ресурсе, снижается. Взять и ослабить один из основных
Политконсультанты раскритиковали единый день голосования
http://www.minchenko.ru/press/press_1826.html (Дата обращения 20.05.2012 г.)
127
Там же.
128
Политконсультанты раскритиковали единый день…
126
//
89
инструментов, который у власти существует, – рискованно»129, – считает
Минченко. Более того, по его словам, в ситуации, когда идет вал выборов и
информационно они плохо насыщенны, возникает высокий риск, что люди
будут просто голосовать против «Единой России», даже не думая об
аргументах. «Мы на самом деле подобную ситуацию переживали в 1989-91
годах, когда люди просто голосовали против любых коммунистов и за любых
новых людей. И, на мой взгляд, это те риски, о которых власти стоит
задумываться»130, – отметил Минченко.
Таблица 1 131
Сведения о средней явке на всех выборах в единые дни голосования
2006-2012 гг.
Даты единых дней
голосования
Избирателей
всего
проголосо
вало
Средн
яя явка, %
12.03.2006
17 954 282
6 951 029
38,72
08.10.2006
15 629 477
5 624 412
35,99
11.03.2007
30 525 464
12 331 075
40,40
12.10.2008
13 942 139
5 939 022
42,60
01.03.2009
31 324 936
13 448 859
42,93
11.10.2009
27 438 667
11 043 955
40,25
14.03.2010
33 887 878
14 480 790
42,73
10.10.2010
30 331 563
13 547 385
44,66
13.03.2011
24 344 142
11 459 615
47,07
Там же.
Там же.
131
"Выборы по новым правилам: основные итоги и тенденции": доклад Фонда
развития
гражданского
общества
//
URL:
Режим
доступа
http://www.regnum.ru/news/polit/1587109.html Дата обращения 30 апреля 2013 г.
129
130
90
Даты единых дней
голосования
Избирателей
всего
14.10.2012
27 424 697
проголосо
вало
11 450 005
Средн
яя явка, %
41,75
Прошедшие в октябре 2012 г. в единый день голосования выборы
показали примерно средний уровень явки, который наблюдался и в
предшествующие электоральные циклы (см.: табл. 1). Приведенные данные
показывают, что относительно невысокая явка на региональных и местных
выборах, по сравнению с общенациональными, отражает традиционное
поведение избирателей и не является чем-то исключительным. Прошедший
13 сентября 2015 года очередной единый день голосования лишь подтвердил
данную тенденцию. На довыборах в Саратовскую городскую думу приняло
участие около 10% избирателей. Выше (около 40%) оказалась явка в
сельских районах Саратовской области, что соответствует выявленным ранее
средним значениям132.
Таблица 2133.
Средние результаты партий на региональных парламентских выборах
в 2011-2012 гг.
ЕД
П Г
артии
Г
13 марта 4 декабря
2011 г.
Е
ЕД
50,
2011 г.
43,1
ЕДГ
14 октября
2012 г.
60,93
Официальный сайт избирательной комиссии Саратовской области.
http://www.saratov.vybory.izbirkom.ru/region/saratov. Просмотр от 06.10.2015
133
Выборы по новым правилам: основные итоги и тенденции": доклад Фонда
развития
гражданского
общества
//
URL:
Режим
доступа
http://www.regnum.ru/news/polit/1587109.html Дата обращения 30 апреля 2013 г.
132
91
Р
06
К
ПРФ
4
18,
22
Л
ДПР
2
12,
45
С
Р
20,0
15,1
6
13,
33
17,0
3
12,64
5,3
5,24
Сравнительный анализ результатов ЕДГ 2012 г. и предшествующих
ЕДГ (см.: табл. 2) свидетельствует о снижении результатов на региональных
парламентских выборах таких «старых» партий, как КПРФ, ЛДПР и
«Справедливая Россия». Как представляется, главной причиной является не
введение самого ЕДГ, а те тенденции, которые стали набирать силу после
начала процесса либерализации партийного пространства.
свидетельствуют
результаты
участия
в
региональных
Об этом
парламентских
выборах «новых» партий (см.: табл. 3).
Анализ данных результатов показывает, что, например,
спойлеры
левого
спектра
(КПСС,
Коммунисты
России)
партииоттянули
значительную часть голосов у традиционной КПРФ. Особенно заметна их
результативность в Краснодарском крае, Пензенской и Саратовской
областях. Не столь очевидно, но также существенно, новыми партиями был
ослаблен электорат ЛДПР и «Справедливой России». В целом результат ЕДГ
показал, что, несмотря на повсеместную критику «Единой России» за
использование административного ресурса и «вбросы», значительная часть
новых партий оттянули голоса именно традиционного оппозиционного
электората. При этом радикальная либеральная оппозиция (РПР-ПАРНАС)
почти нигде не получила поддержки электората. Высокий результат РПРПАРНАС в Барнауле является скорее исключением, вызванным активным
92
участием
в
кампании
популярного
5,44%
В.Рыжкова.
свидетельствует о том, что население, с одной стороны,
Это
явно
недовольно
«беззубостью» традиционной оппозиции, а, с другой, не поддерживает
радикализм либеральных оппозиционеров. Поэтому неизбежно определенное
переформатирование партийное пространство современной России.
Таблица 3134.
Результаты новых партий на выборах в региональные парламенты.
Уд
муртия
"Альянс Зеленых
1
- Народная партия"
Кра
ий край
я обл.
0,16
3 ДПР
0,59
0,19
4 "Зеленые"
1,49
0,84
5 КПСС
0,2
7
0,8
9
1,59
Там же.
ская
обл.
2,31
3,27
0,16
2,6
9
1,22
0,3
0,
28
0,43
0,66
"За женщин России"
134
ахалин
0,13
"Народная
8 "Народная
обл.
С
0,63
0,5
7
партия
Сара
снодарск нзенска товская
2 "Города России"
"Коммунисты
6
России"
Пе
1,51
3,
04
93
Уд
муртия
Кра
Сара
снодарск нзенска товская
ий край
партия России"
"ПАРТИЯ
Пе
я обл.
обл.
С
ахалин
ская
обл.
7
ЗА
9
СПРАВЕДЛИ-ВОСТЬ!
1,
0,97
47
"
1 "Партия
2,2
0 пенсионеров России"
1 "Партия
0,35
1 свободных граждан"
1 "Партия
0,26
2 Социальных Сетей"
0,16
Политическая
1
партия
3 СОЦИАЛЬНОЙ
ЗАЩИТЫ
1
4
1
5
1
6
РПР-ПАРНАС
0,58
СДПР
0,12
0,
"Союз Горожан"
Общий результат
новых партий
64
5,52
8,97
6,4
2
3,63
5,
43
94
В целом, анализ материалов дискуссии по введению ЕДГ дает
основания для следующих обобщений.
Как представляется, введение ЕДГ реально заключает в себе ряд
противоречий
в
результате
объективного
сочетания
как
реальных
преимуществ, так и потенциальных негативных последствий, которые могут
оказать существенное воздействие на характер и результаты электоральных
циклов в России.
Все
аргументы «за» ЕДГ действительно
настроения российских граждан.
учитывают массовые
Проведение нескончаемой череды
избирательных кампаний действительно раздражает население и снижает
интерес к выборам и политике в целом. Поэтому усилия политконсультантов
и нацелены не на разработку программ кандидатов, реально отвечающих
интересам избирателей, а на то, чтобы любыми способами привлечь
внимание к кандидату и его имиджу, сделать его ярким, интересным и
привлекательным.
Поэтому сетования политконсультантов на то, в результате смешения
выборов разных уровней власти – исполнительной и законодательной - у
людей «в голове это все смешается», не вполне правомерны, т.к. и в
современных
условиях
главное
содержание
информационно-
коммуникационных технологий воздействия и агитационно-рекламных
материалов нацелено не на разум, а на эмоционально-чувственную сферу.
Вместе с тем, опасения тех, кто видит в ЕДГ создание предпосылок для
более активного и эффективного использования технологий, основанных на
пресловутом административном ресурсе, (как показывает практика) так же
имеют реальные основания.
Выход видится в том, что все участники избирательного процесса (как
прямые, так и косвенные – от членов избирательных комиссий до кандидатов
и политтехнологов) осознают в конце концов пагубность манипулятивных и
«грязных» технологий всех видов и разновидностей. Накопление потенциала
95
недовольства и недоверия к выборам и другим политическим институтам
представляет собой серьезную опасность не только для действующей власти,
но и для оппозиции, которая вовсе не демонстрирует чистоту своих
действий и помыслов в борьбе против существующего режима. Их усилия
по делегитимации конституционно закрепленных политических институтов
современной России могут привести к самым непредсказуемым результатам.
Какие политики могут прийти к власти в такой кризисной ситуации и какой
режим они могут установить – история Россия в ХХ веке нам уже показывала
возможные варианты.
Анализ
нормативных
условий
синхронизации
политической
и
экономической цикличности в контексте установления единого дня
голосования показал, что одним из аргументов при введении данного
электорального новшества были доводы, связанные с государственным
бюджетированием. Единый день голосования, установленный в сентябре, по
мысли автором позволит вновь избранным институтам власти самим
определять параметры бюджета на предстоящий год, а не быть заложниками
решений своих предшественников. Однако бюджетная тема на этом не
исчерпывается. Весьма показательными являются параметры бюджетного
планирования.
Широкий
резонанс
вызвало
решение
об
увеличении
сроков
бюджетного планирования с одного года до трех лет. В 2007 году был принят
соответствующий федеральный закон, в котором содержались изменения в
Бюджетный Кодекс Российской Федерации135. Новая редакция Бюджетного
кодекса позволяла сформировать перспективный бюджет не только органам
федеральной исполнительной власти, но и регионам. Это был период
О внесении изменений в Бюджетный кодекс Российской Федерации в части
регулирования бюджетного процесса и приведении в соответствие с бюджетным
законодательством Российской Федерации отдельных законодательных актов Российской
Федерации. Федеральный закон от 26 апреля 2007 г. N 63-ФЗ // Система
ГАРАНТ: http://base.garant.ru/12153172/#friends#ixzz3oAJ0gDT4
135
96
наивысшей
финансовой
стабильности.
Государственный
бюджет
увеличивался примерно на 20-25% ежегодно. Вполне логично, что в этой
ситуации руководство страны решило увеличить цикличность не только
электоральную, но и деловую. С 4 до 5 лет вырос цикл выборов в
Государственную Дума, а выборов Президента – с 4 до 6 лет.
Как
писала
в
своей
статье
Газета.ру:
«Идея
среднесрочного
планирования понравилась президенту — он лично попросил министров,
чтобы бюджет 2008—2010 был принят до начала предвыборной кампании.
Глава Минфина в ответ обещал, что бюджетный процесс в 2007 году
сократится с четырех до трех чтений в Госдуме и завершится в октябре.
«Лучше еще раньше», — порекомендовал Путин. Поэтому утвердить бюджет
решили в весенне-летнюю сессию, для этого проект должен поступить в
Госдуму до конца апреля, а основные параметры должны быть утверждены
правительством в середине марта»136. Помимо чисто макроэкономических
эффектов трехлетнее бюджетное планирование призвано было оказать и
определенное пропагандистское влияние на электорат, стать свидетельством
стабильности и устойчивости политической и экономической системы.
Тесная зависимость политических и экономических циклов в их
нормативно-правовом измерении проявилась и в обратном процессе – отмене
трехлетнего бюджетного планирования и возвращения к традиционному
однолетнему бюджету. По мнению бывшего министра финансов Алексея
Кудрина "Отмена трехлетнего бюджетного планирования на какое-то время в
нынешней экономической ситуации неизбежна. Причина отмены - не в
неопределенности конъюнктуры. Это произошло из-за ошибок в прогнозах и
отсутствия реформ в прежние годы. Методы бюджетного планирования
должны обеспечивать в целом стабильность выполнения обязательств
Слава
строителям
трехлетки
//
Газета.ру.
http://www.gazeta.ru/2007/01/25/oa_229792.shtml. Просмотр 11.10.2015.
136
25.01.2007
97
государства независимо от конъюнктуры"137. Сам факт указания на
отсутствие реформ (политическое событие) как причины возврата к
однолетнему бюджету (экономическое событие) указывает на тесную и
неразрывную связь между цикличностью в данных сферах общественной
жизни.
В целом, можно заключить, что циклический характер политических и
экономических процессов в основном имеет различную природу и
определяется совокупностью различных факторов внутреннего и внешнего
свойства,
которые
обуславливают
соотношение
синхронности
и
асинхронности данной цикличности. Взаимосвязь политики и экономики в
свою
очередь определяется
характером
политической
и
социально-
экономической системы в целом. Плановая система в СССР обуславливала
большую синхронность политических и экономических
результате
целенаправленного
процессов в
государственного
регулирования.
Определенная асинхронность в виде отклонения от запланированных
показателей объяснялась недостаточностью контроля, внешними факторами,
воздействием непредвиденных обстоятельств и т.д.
В условиях перехода к рыночным отношениям государство утратило
значительную часть потенциала по управлению экономической сферой и
соответственно по накоплению ресурсов для решения социальных вопросов.
Цикличность
экономического
развития
стала
обуславливаться
специфическими задачами внутренних переходных периодов, процессами
приватизации, становления класса собственников и встраиванием российской
экономики в мировую экономическую систему. Цикличность политического
развития
в
условиях
перехода
к
демократии
стала
определяться
электоральными циклами, имеющими свою собственную внутреннюю
логику, не связанную напрямую с экономической цикличностью. Возникла
парадоксальная
137
ситуация,
когда
асинхронность
политических
http://tass.ru/ekonomika/2226066 от 01.09.2015. Просмотр от 11.10.2015.
и
98
экономических
процессов, сопровождалась латентной тенденцией их
синхронизации.
Обусловлено это было тем, что доступ к политическим ресурсам и
механизмам принятия государственных решений оказался самым надежным
способом решения многих экономических
вопросов для нового класса
собственников в постсоветской России. Поэтому стремление представителей
бизнеса
оказать воздействие на результаты предвыборных кампаний
различного
уровня
обуславливалось
реализации своих экономических
представляли
собой
потребностями
максимальной
интересов. Поэтому каждые выборы
определенную
«перегруппировку»
экономических
структур и рассматривались как фактор «нестабильности» сложившихся
отношений в данной области.
Переход к ЕДГ позволил несколько
упорядочить динамику электоральных циклов и тем самым минимизировать
дестабилизирующее
экономических
воздействие
асинхронности
политических
и
процессов, сделать их более предсказуемыми в условиях
существенного увеличения количества партийных акторов электоральных
процессов.
99
2.2 Институциональные условия формирования связей между
политическими и экономическими стратегиями развития региона
Установление связей между политическими стратегиями развития
регионов и стратегиями их экономического развития происходит в силу
различных причин. Они могут носить объективный характер и быть
обусловленными
положения
особенностями
региона,
его
территориально-географического
природно-сырьевой
базой,
наличием
производственной инфраструктуры или условий для ведения сельского
хозяйства. В таком случае элиты как бы подталкиваются естественным
течением дел к выстраиванию определенного типа взаимоотношений между
политическими и экономическими стратегиями развития. Приграничные
субъекты
федерации,
например,
оказываются
заинтересованными
в
расширении сотрудничества с зарубежными соседями, но опасаются притока
нелегальных мигрантов. Регионы богатые нефтью или другими природными
ресурсами видят в них источник пополнения бюджетов, но рискуют попасть
под влияние крупных транснациональных корпораций и утратить часть своей
самостоятельности. В тех областях, где еще с советского периода
сохранились
мощные
центры
перерабатывающей
или
легкой
промышленности, машиностроения, приборостроения имеется стремление
включить в политические программы вопросы придания этим отраслям
новых
импульсов
для
развития.
Сельскохозяйственные
провинции
формируют политические процессы, исходя из особенностей аграрного
производства.
Однако причиной выстраивания взаимосвязей может быть не только
факт наличия тех или иных благоприятных условий, но и их отсутствие.
Преодоление негативного состояния представляется угрозой жизненно
важным интересам региональной элиты, которая вынуждена принимать меры
100
по исправлению ситуации. Поиск «точек роста» в региональной экономике
может способствовать формированию благоприятного инвестиционного
климата, ориентации на новые отрасли экономики, развитие финансового
сектора, сферы услуг и информационных технологий, попыток создать
особые экономические зоны и зоны с льготными налоговыми режимами.
Наконец, связи между политическими и экономическими стратегиями
могут
не
вытекать
из
объективной
картины
действительности,
а
обуславливаться субъективными представлениями о желаемом сильного
политического
лидера.
В
таком
случае
формирование
стратегий
экономического развития полностью подчиняется логике политической
целесообразности и зависит от благоприятного политического климата для
своего проводника. Наличие или отсутствие лоббистских связей в
федеральном
центре,
личностные
качества,
способность
сплотить
региональную элиту вокруг какой-либо идеи и обеспечить массовую
поддержку своим нововведениям оказываются критически важными для
формирования связей между политической и экономической стратегиями
развития.
Какая бы причина не лежала в основании связей, всегда имеется для
нее определенная политико-институциональная среда. Она включает в себя, в
частности,
особенности
бюджетного
федерализма,
способ
наделения
полномочиями главы исполнительной власти и избирательную систему на
выборах в законодательное собрание, специфику региональной партийной
системы, наличие влиятельного «третьего сектора» особенно в лице
профсоюзов и т.д. Эти факторы определяют те принципы, в соответствии с
которыми распределяются финансовые потоки между центром, субъектами
федерации
и
муниципалитетами,
они
способствуют
ориентации
региональных политиков либо на местное сообщество, либо на центральную
власть, они влияют на уровень конкуренции и наличие альтернативных
программ развития.
101
При этом, по нашему мнению, современные теоретики стратегий
регионального развития уделяют институциональным факторам явно
недостаточное внимание. В Санкт-Петербурге активно действует Ресурсный
центр по стратегическому планированию во главе с профессором Б.С.
Жихаревичем. Почти два десятилетия теоретики и практики регионального
планирования обмениваются на базе центра опытом, проводят научнопрактические
мероприятия,
издают
специализированную
литературу,
участвуют в написании проектов стратегического развития российских
регионов. Однако вопросы функционирования институциональной среды
целеполагания и целеосуществления в субъектах Российской Федерации
требуют дальнейшего прояснения. Да и сам подход у разработчиков
стратегий к институтам довольно пестрый.
С одной стороны, под институтами мыслятся такие субстанции, как
моральные нормы и идеологии, которые формируют так называемый
«социальный контракт» в обществе. Естественно, что рассуждения о
социальном контракте выходят на проблему «нового общественного
договора», понимаемого, как «взаимодействие граждан, представленных
через институты гражданского общества, включая свободную экономику, и
государства, с целью эффективного решения политических, экономических и
социальных
проблем
различного
уровня
в
рамках
взаимности
и
ответственности. Главным институтом нового общественного договора
является
постоянный
переговорный
процесс
между
любыми
заинтересованными субъектами как внутри гражданского общества, так и
включая
государство»138.
Таким
образом,
основой
стратегического
планирования заявляется согласование интересов. В этом есть рациональное
зерно. Транзакции во всем их многообразии действительно способны
связывать политические и экономические интересы различных акторов. Тем
Шишкин А.И. Стратегическое планирование и его роль в решении социальноэкономических проблем. Петрозаводск, 2001. С.3-4.
138
102
не менее, не до конца ясна реальная субъектная основа этого процесса и
пределы его эффективности. Невыясненным в данном случае остается вопрос
о том, насколько возможно удачное планирование в условиях роста
авторитарных тенденций в рамках демократической политической системы
либо в ситуации, когда у власти нет надлежащего партнера по переговорам?
С другой стороны, разговор об институтах планирования может
приобретать и предельно конкретные очертания. Так, в качестве субъектов,
вырабатывающих и реализующих экономическую политику выступают
государственные
или
уполномоченные
государством
институты,
принимающие ответственные хозяйственно-политические решения и тем
самым воздействующие на формирование экономического строя, структуры
хозяйства и течение самого экономического процесса. Это прежде всего
парламент, президент, правительство, центральный банк. Кроме того
определенные
задачи
берут
на
себя
организации
экономического
самоуправления: торгово-промышленная палата, профсоюзы, ассоциации
предпринимателей139.
Б.С.
Жихаревич
особое
место
отводит
специализированным государственным агентствам, призванным заниматься
региональным планированием140. В условиях современной России на роль
такого
института
может
претендовать
Министерство
регионального
развития. Формально, Министерство действительно занимается данными
вопросами.
На
сайте
ведомства
даже
есть
специальный
раздел
«Стратегическое планирование»141. Однако его содержание довольно далеко
от политических сюжетов и сконцентрировано в основном на вопросах
градостроительства и землепользования. Более того, в открытом доступе
практически
отсутствуют
какие-либо
формализованные
стратегии
политического развития регионов. Наблюдается диссонанс: мы имеем
Жихаревич Б.С. Современная экономическая
региональных властей. СПБ., 1995. С.9.
140
См.: там же. С.31.
141
http://www.minregion.ru/activities/territorial_planning
139
политика
городских
и
103
широко
распространенную
практику
создания
программ
социально-
экономического развития вне привязки к каким-либо политическим условиям
достижения заявленных результатов. При этом совершенно понятно, что
политическая составляющая не только учитывается как фоновая, но и
является определяющей для достижения экономических показателей.
Политические стратегии являются своего рода «подводной частью айсберга»,
а над водой остаются только заявленные параметры развития хозяйства. В
этой связи вопрос о формировании институциональных факторах связи
между различными типами стратегий приобретает особую значимость.
Понимание
специфики
институтов,
обеспечивающих
коммуникацию
политического и экономического планирования, позволит более глубоко
понять суть как региональной экономики, так и региональной политики в
современной России.
Институциональные факторы, как правило, сами по себе являются
универсальными,
но
их
реальное
индивидуальным,
зависящим
от
действие
конкретных
может
быть
условий
сугубо
социальной,
политической и экономической среды. Наиболее удачным способом
зафиксировать взаимное действие политических и экономических процессов
является концептуализация такого явления, как политико-деловой цикл.
Исследование
циклической
динамики,
как
политической,
так
и
экономической, составляет достаточно популярное и респектабельное
направление современной науки. Достаточно упомянуть такие виды, как:
циклы мирового лидерства с периодом в 100-150 лет (Ф.Бродель,
И.Валлерстайн, А.Тойнби); кондратьевский цикл с периодом 45-65 лет;
строительный цикл С.Кузнеца, продолжающийся 15-25 лет; 6-12-ти летний
деловой цикл; политико-деловой цикл с периодом от 4 до 6 лет.
Политики
могут
использовать
знания
о
циклической
природе
экономических процессов во благо всего общества и в своих собственных
интересах. Легко предположить такую ситуацию, при которой ответственные
104
и важные выборы совпадают с периодом экономического спада, который
обусловлен объективными обстоятельствами. Естественно, что массовый
избиратель будет связывать ухудшение своего экономического положения с
действием или бездействием власти и может отдать свои симпатии
оппозиции. Возможна и обратная ситуация, когда экономический рост,
повышение цен на основные продукты экспорта страны способствуют
притоку в бюджет дополнительных средств, которые тратятся на расширение
социальных программ, что дает дополнительные очки действующей власти.
Достаточно вспомнить, как в начале 2000-х годов резкий скачок цен на нефть
(главный источник наполнения российского бюджета) способствовал
укреплению позиций президента В.В. Путина.
Вместе с тем, политики крайне редко являются пассивными
наблюдателями за экономической динамикой. Гораздо чаще они пытаются
воздействовать на нее таким образом, чтобы сгладить возможные негативные
эффекты в периоды избирательных кампаний, создать разнообразные
«подушки безопасности», резервы, стабилизационные фонды, которые могут
быть использованы для сохранения взятого на себя уровня социальных
обязательств.
В
результате
образуется
политико-деловой
цикл.
Его
периодичность зависит, прежде всего, от величины электорального цикла. В
нашей стране после принятия поправок к Конституции, увеличивших срок
полномочий Президента РФ до 6 лет, а Государственной думы до 5 лет,
учитывая срок легислатуры большинства региональных законодательных
собраний в 5 лет, правомерно говорить о 5-6 летнем политико-деловом
цикле.
Механизм действия политико-делового цикла, с одной стороны,
незамысловат, а с другой стороны, чрезвычайно логичен. В начале своего
нахождения у власти правительство должно накопить определенные ресурсы,
которые могут быть пущены в дело при непосредственном приближении
избирательной кампании. Как отмечают авторы сборника «Переходы и
105
катастрофы:
Опыт социально-экономического развития», «Избиратели
чувствительны
не
столько
к
абсолютным
размерам
экономических
показателей, сколько к их изменению. Так, отрицательное воздействие в
большей степени производит не относительно устойчивый высокий уровень
безработицы, а его увеличение в год перевыборов; не медленные темпы
роста, а их торможение, то есть то, что общественное мнение трактует как
ухудшение экономической ситуации. Выбрав определенные приоритеты в
экономическом регулировании, правительство широко пропагандирует свои
достижения, всячески убеждая электорат в своей способности эффективно
управлять экономикой»142.
Достаточно
подробный
обзор
западных
концепций
моделей
электорального цикла, основанных на политико-экономическом подходе
содержится в работе Я.Г. Ашихминой. В частности, она упоминает
рациональную модель электорального цикла, которая была разработана
Нордхаузом (1975) и Линдбеком (1976). «Данная модель исходила из того,
что политики манипулируют экономической политикой перед выборами,
чтобы увеличить шансы на переизбрание. Политолог из Швеции ПеттерсонЛиндбом предложил использовать модель эквилибриума бюджетного цикла
Рогоффа. В рамках данной концепции правительство сигнализирует о своем
желании быть переизбранным в течение электорального цикла через
осуществление фискальной политики. Как правило, бюджетные расходы
увеличиваются перед выборами. Петтерсон-Лидбом выявил зависимость
между
электоральным
успехом
действующей
власти,
уровнем
правительственных расходов и собираемости налогов. На примере выборов
местных органов исполнительной власти в Швеции он анализирует
объяснительные возможности теории рациональных циклов. Им были
сделаны следующие заключения. Во-первых, правительство увеличивает
Цит по: Плотинский Ю.М. Теоретические и эмпирические модели социальных
процессов. М.,1998. С.139.
142
106
расходы и снижает налоги в год выборов. Во-вторых, правительство, у
которого больше шансов на то, чтобы переизбраться, ведет большие расходы
в год выборов. В-третьих, в год после выборов переизбранные правительства
расходуют
больше,
чем
правительства
только
что
избранные
и
соответственно снижают налоговые ставки. В-четвертых, переизбранные
правительства после выборов расходуют меньше, чем в год выборов и
налогов собирают больше. В-пятых, налоговые условия и уровень
правительственных расходов влияют на электоральный успех. А. Дразен
продолжил
изыскания
в
этом
направлении.
Он
проанализировал
объяснительные возможности первой модели монетарного политикоделового цикла и делает обзор теорий, возникших за последующие 25 лет. В.
Миллер и М. Маки характеризуют электоральные циклы через зависимость
политической
популярности
партий
от
экономических
условий»143.
Фактически, эти подходы и положили начало представлениям о сути
политико-делового цикла. Мы полностью разделяем описанные мнения о
характере связи политических и экономических событий. В своей работе, мы
будем исходить из данной методологической предпосылки о сознательном
влиянии политиков на экономическую ситуацию с целью завоевания или
удержания власти.
Российские ученые так же пытаются изучать динамику политикоделовых циклов. Большая группа саратовских ученых-физиков довольно
давно и успешно разрабатывает возможности синергетического подхода к
анализу социально-политических явлений. Естественно, что они не могли
обойти стороной и метафору волны в политическом процессе и ее связи с
экономическими явлениями. По их мнению, с которым мы согласны, на
протяжении ХХ века в российской истории наблюдались ярко выраженные
Ашихмина Я.Г. Электоральные циклы в России: изменение типологических
характеристик выборов // Научный ежегодник Института философии и права Уральского
отделения Российской академии наук. 2009. Вып. 9. С. 306-307.
143
107
волновые процессы, которые включали в себя периоды подъема и спада
политико-экономической активности. В частности, они пишут: Каждый из
циклов начинался повышательной волной (соответствует либеральным
реформам в России) и сменялся понижательной волной (проведение
контрреформ). Ко времени понижательных волн отнесены время «Военного
коммунизма» (1918−1920 гг.) и великого перелома (ликвидация рынка и
замена
его
госмонополией,
ликвидация
столыпинского
кулачества,
продразверстка, начало форсированной индустриализации, насильственная
коллективизация, массовые репрессии, карательное законодательство). При
социализме самоорганизационные начала были вытеснены практически
тотальным
планово-административным
управлением.
Небольшое
исключение составляли колхозно-кооперативные рынки. Последняя волна —
период «Застоя» (1970−1980-е годы) — прекращение экономических реформ,
новый виток гонки вооружения, начало войны в Афганистане144.
Политико-деловая цикличность наблюдается и на более локальных
временных промежутках 2000-х годов. В частности, за основу некоторых
исследований берется концепция У.Нордхауса, описывающая, как уже было
отмечено выше, повышение политико-деловой активности политического
лидера, его аппарата и его сторонников до и после выборов. Так, В.Горяинов
показал, что и в российских социально-политических условиях выборов
президента 1996 г. возникал цикл такого же типа, и он закономерно
повторился в президентских выборах 2000 г145. Активно в указанном
направлении работают не только политологи, но и экономисты, которые
пытаются выявить наиболее благоприятные периоды для инвестиций, выхода
Безручко Б. П., Короновский А. А., Трубецков Д. И., Храмов А. Е. Путь в
синергетику. Экскурс в десяти лекциях / Предисл. С. Миронова, Г. Малинецкого. М.:
КомКнига, 2005. 304 с.
144
См.: Горяинов В. Построение эмпирической концепции жизненного цикла
объединений лидеров и их сторонников в российском обществе // Мониторинг
общественного мнения: социальные и экономические перемены. 2000. №5 (49). С.1.
145
108
на новые рынки, внедрения различных инноваций. В частности, А.Радыгин
указывал, что «зарубежная экспансия целого ряда крупных частных
российских компаний (групп), характерная для 2005—2006 годов, также
связана, по всей видимости, не только с логикой корпоративного развития,
фиксацией своего положения на новых рынках и поиском объектов для
инвестирования свободных средств, но и с подготовкой к новому политикоделовому циклу в России. Наименее подвержены иллюзорному восприятию
действительности, что характерно, российские компании, которые, как было
отмечено выше, в наибольшей степени восприимчивы к потенциальным
рискам политико-делового цикла146». М.Ю. Малкина, исследуя логику
формирования
подчиненность
системы
государственных
политическим,
а
не
финансов,
отмечала
экономическим
ее
интересам:
«Максимизация фонда средств бюрократии, на наш взгляд, обеспечивается
следующим
образом:
направлением
достаточно
большой
части
государственных финансов на очередные проекты и кампании, носящие
временный
характер,
вписывающиеся
в
политико-деловой
цикл
и
обеспечивающие избрание правителя. Так, в 2006 г. была принята программа
приоритетных
национальных
проектов,
целевая
программа
создания
технопарков. В феврале 2010 г. — проект иннограда «Сколково» и т.д.»147.
Однако современные отечественные исследования политико-деловых
циклов имеют и ряд серьезных ограничений методологического и
технического характера, которые не позволяют им выйти на горизонты
создания хорошо работающих объяснительных моделей. По нашему мнению,
таких проблем, как минимум, три. Во-первых, методологическая зависимость
от западных концепций. В этом вопросе сказывается молодость российской
Радыгин А. Стабильность или стагнация (долгосрочные институциональные
тенденции развития российской экономики) // Экономическая политика. 2007. №1. С.25.
147
Малкина М.Ю. Институциональные ловушки системы государственных
финансов Российской Федерации // Journal of Institutional Studies (Журнал
институциональных исследований). 2011. Том 3, №4. С.52.
146
109
политологии, не полная сформированность собственной теоретической базы.
Естественно, что в таких условиях, отечественные ученые должны
обращаться к разработкам своих зарубежных коллег. При этом всегда есть
опасения относительно работоспособности «импортируемых» теорий, их
адекватности нашим условиям. Во-вторых, небольшой опыт российской
демократии, который не позволяет на достаточном временном промежутке
верифицировать собственные модели. К данному моменту прошло всего
лишь 6 избирательных кампаний по выборам в Государственную думу и 5 по
выборам президента независимой России. Понятно, что требуется куда более
значительное время для выяснения всех нюансов действия политикоделового
цикла.
государственной
В-третьих,
статистики.
определенные
опасения
Государственная
в
статистика
адекватности
в
России
выполняет не только задачи аналитического обеспечения управленческих
решений, но, нередко, служит пропагандистским целям для доказательства
правильности и эффективности предпринятых ранее действий. В связи с
этим, возникают определенные сомнения в стопроцентной надежности тех
статистических показателей, которые публикуются Федеральной службой
государственной статистики. Однако других источников информации, по
сути, нет либо они еще менее надежны.
Формирование связей между политическими и экономическими
стратегиями развития регионов зависит, как мы отмечали в начале параграфа,
от экономического потенциала территории. Данный потенциал влияет и на
формирование институциональной среды стратегического планирования, и
на политические практики региональной элиты в отстаивании экономических
интересов субъекта федерации. Чаще всего в массовом сознании, во многом,
благодаря масс-медиа, присутствует довольно простая дихотомия российских
регионов, в результате которой они делятся на «богатые» и «бедные». Но
такое деление слишком упрощает ситуацию и не отражает регионального
многообразия. Интерес к данному аспекту проблемы пробудился у
110
отечественных политологов еще в 1990-е годы. Так, Н.В. Зубаревич выделил
несколько типов регионов по уровню экономического и характерной для них
структурой элит:
- Регионы с диверсифицированной отраслевой структурой хозяйства и
развитым третичным сектором (Москва, Санкт-Петербург, Самарская,
Свердловская,
Нижегородская
области).
Здесь
имеют
место
как
консенсусные, так и конфронтационные стратегии элитного взаимодействия.
- Нефтегазодобывающие регионы (Тюменская область с округами,
Татарстан, Коми). Как правило, в таких субъектах возникают несколько
центров силы, ориентирующихся на местное руководство, руководителей
крупнейших добывающих и перерабатывающих предприятий, московских
собственников региональных активов).
- Прочие экспортноориентированные регионы (Красноярский край,
Хакасия, Липецкая, Иркутская, Вологодская области). Для них характерны
конкурентные элитные структуры в результате столкновения интересов
местной власти и крупных столичных финансово-промышленных групп.
-
«Терминальные»
регионы
(Ленинградская,
Калининградская,
Мурманская области, Краснодарский и Приморский края). Элиты в этих
регионах
характеризовались
конкурентно-конфликтным
стилем
взаимодействия с разной степенью вовлеченности внешних столичных
финансово-промышленных структур и федеральной власти.
- Аграрные регионы (Калмыкия, Адыгея, Ингушетия, Саратовская,
Курская области). В этих регионах, по мнению Н.В. Зубаревича, элиты
тяготели к патриархально-монократическому типу взаимоотношений и
усиливались авторитарные тенденции.
-
Депрессивные
регионы
текстильной
промышленности
и
машиностроения (Ивановская, Владимирская, Кировская области, Удмуртия)
с массой индивидуальных конфигураций взаимоотношений различных групп
местной элиты.
111
- Окраинные стагнирующие регионы сырьевой ориентации (Чукотка,
Тува, Архангельская область). В них складывались монократические типы
элиты, поскольку в руках губернатора оказывались практически все
основные источники финансирования, а контроль центра находился на
минимальном уровне148.
В 2000-е годы принцип политического и экономического лидерства
также лежал в основе региональных типологий. В некоторых случаях
критерием дифференциации регионов являлось наличие или отсутствие
необходимых ресурсов для устойчивого саморазвития. По данному критерию
все субъекты Российской Федерации могут быть подразделены на три
группы. К первой можно отнести те, которые полностью обеспечивают свои
потребности и производят продукцию, объем которой превышает внутренние
потребности. Вторую группу составляют то регионы, которые производят
такое количество продукции, которое достаточно только для удовлетворения
внутренних потребностей. Наконец, третья группа состоит из тех субъектов,
где производится недостаточный объем продукции даже для удовлетворения
собственных нужд149.
Мы можем соглашаться или спорить относительного того, насколько
справедливо выделены те или иные типы российских регионов, правомерно
или нет, тот или иной субъект федерации отнесен к конкретной группе.
Однако несомненным является факт влияния структуры экономики на
внутренние политические конфигурации. Проводниками, агентами, которые
связывают политическую и экономическую подсистемы региональной жизни
выступают группы элиты. Они, исходя из имеющихся условий, формируют
представления о желаемом будущем и обеспечивают им политическую
См.: Зубаревич Н.В. Роль экономического развития в формировании
региональных элит // Трансформация региональных элит в сравнительной перспективе.
М., 1999. С.134-136.
149
См.: Герасименко Л.Н. Специфика регионального политического процесса в
современной России // Научные ведомости БелГУ. 2008. Вып.6. №2(42). С.140.
148
112
поддержку. В случае, если имеется конфликт элит, то правомерно говорить
об альтернативных стратегиях политического и экономического развития
региона. Их конкуренция обеспечивает, в том числе, и цикличность в смене
стратегических парадигм.
Региональная
элита,
находясь
в
достаточно
жестких
тисках
объективных экономических обстоятельств, вынуждена выстраивать те или
иные
политические
стратегии,
направленные
либо
на
защиту
привилегированного положения субъекта федерации, либо на поиск путей
преодоления отсталости. И в том, и в другом случае эти стратегии
предполагают связи местных политиков с федеральным центром. Данные
контакты могут носить, неформальный характер, например, опираться на
выходцев из региона, ставших успешными федеральными политиками и
крупными чиновниками. В этом отношении весьма показателен случай В.В.
Володина и Саратовской области. Бывший заместитель председателя
областной думы и вице-губернатор Саратовской области стал в 2000-е годы
одним из самых влиятельных депутатов и функционеров «Единой России», а
в
2012
году
занявший
пост
первого
заместителя
руководителя
Администрации Президента РФ, куратором внутренней политики. Влияние
В.В. Володина на процессы в Саратовской области трудно переоценить, с
ним согласовываются все значимые политические решения и кадровые
назначения. Естественно, что в таких условиях он воспринимается как
лоббист
интересов
области,
который
должен
оказать
поддержку
региональному руководству в получении бюджетных трансфертов и
привлечении
взаимодействия
инвестиций.
местной
Однако
и
более
федеральной
устойчивым
элит
являются
институтом
процедуры
бюджетного федерализма.
Бюджетный федерализм представляет собой форму автономного
функционирования бюджетов различных уровней государственной власти,
113
которая основана на четких, закрепленных законодательством нормах150. При
этом было бы не верным считать, что межбюджетные отношения
принадлежат только экономической сфере общества. Тесное переплетение
политики, экономики, социальной сферы делает бюджет – центральным
институтом регулирования практически всех без исключения направлений
человеческой активности. Естественно, что такое положение рождает
конфликтные
ситуации,
которые
приобретают
политическое
достигнув
значение.
определенного
Вообще,
исход
уровня,
традиционной
ежегодной «битвы за бюджет», которая может проходить в открытой форме,
как в 1990-е годы, или в скрытой, кулуарной, как в 2000-е годы, является
важнейшим
фактором,
связующим
политическое
и
экономическое
планирование. От того, каким образом будут распределяться средства между
бюджетами различных уровней и кем будут контролироваться финансовые
потоки зависит расклад сил на региональной политической арене.
История бюджетного федерализма в современной России достаточно
разнообразна.
Как
отмечают
исследователи,
процесс
выстраивания
межбюджетных отношений прошел в своем развитии несколько этапов и
тесным образом связан с текущей на тот момент политической ситуацией:
1. Стихийная децентрализация межбюджетных отношений (1991–1993
гг.). Доля региональных и местных бюджетов в доходах консолидированного
бюджета резко возросла, но при этом на субнациональные бюджеты были
возложены расходы, прежде финансировавшиеся из федерального бюджета.
Эволюция межбюджетных отношений в основном шла под воздействием
политических
факторов,
неформального
торга
и
индивидуальных
согласований между центром и регионами.
2. Стабилизация межбюджетных отношений и формирование основных
принципов новой модели бюджетного федерализма (1994–1998 гг.). Был
150
Федерализм. Энциклопедический словарь. М.,1997. С. 251.
114
предпринят ряд шагов по стабилизации отношений в этой сфере, что
позволило сделать сдвиги в распределении доходов и расходов менее
резкими. Однако это был не более чем «экспериментальный» бюджетный
федерализм, не опиравшийся на сколько-нибудь целостную правовую базу и
практически не затрагивающий основы любой бюджетной системы –
местные бюджеты.
3. С 1998 г. начинается качественно новый этап реформирования
бюджетных отношений, связанный с принятием Концепции реформирования
межбюджетных отношений в Российской Федерации в 1999–2001 гг., которая
предусматривала
следующие
направления
реформы:
разграничение
расходных полномочий и ответственности между органами власти и
управления разных уровней, разграничение доходных источников между
уровнями
бюджетной
системы
РФ,
совершенствование
методики
формирования и распределения Федерального фонда финансовой поддержки
субъектов РФ, а также инвестиционная поддержка развития территорий. Ее
реализация привела к созданию той модели отношений в сфере бюджетного
федерализма, которая в основном сохраняется и сейчас151.
Важнейшей составной частью системы бюджетного федерализма
является пропорции, в которых распределяются налоговые доходы между
федеральным, региональными и местными бюджетами. «За федеральным
центром закреплены самые собираемые и весомые налоги и, прежде всего, —
НДС. По сути дела, 18% внутреннего регионального продукта республик,
краев и областей зачисляется в федеральный бюджет. Помимо НДС у
федерального бюджета есть не менее существенные источники поступлений:
таможенные пошлины, которые полностью зачисляются в федеральный
бюджет и налог на добычу полезных ископаемых. За регионами закреплены
три налога: транспортный налог, налог на имущество юридических лиц и
Кольба А.И. Политико-конфликтные аспекты отношений в системе бюджетного
федерализма современной России (Центр – Регионы – Муниципалитеты) // Вестник ВГУ.
Серия История, Политология, Социология. 2012. №2. С.108.
151
115
налог на игорный бизнес (последний, вообще, потерял свою актуальность).
Достаточно сказать, что львиную долю (80%) налоговых доходов субъектов
федерации составляют поступления от федеральных налогов. Это НДФЛ и
налог на прибыль. За муниципалитетами с принятием федерального закона
«Об общих принципах организации местного самоуправления в РФ» № 131ФЗ были закреплены два налога — земельный налог и налог на имущество
физических лиц. Местные налоги, по данным Министерства регионального
развития, в 2009 г. составляли всего лишь 3,8% в совокупных доходах
местных бюджетов, а основой местных бюджетов являются отчисления от
НДФЛ»152. В результате складывается система, которая характеризуется, по
мнению ряда ученых, как полная финансовая и административная
зависимость регионов от центра153. Ее итогом становится то, что в нынешних
условиях субъекты федерации практически теряют значительную часть своей
самостоятельности, как творцы стратегий регионального развития. Они
находятся под жестким контролем Правительства и администрации
Президента, которые руководствуясь тем или иными соображениями, могут
дать определенную свободу действий региональным руководителям, а могут
и лишить ее.
Российский бюджет стал тем институтом, который крепче остальных
связал
экономическое
и
политическое
планирование
в
регионах.
Направление борьбы за долю «бюджетного пирога» стало важнейшей
политической стратегией субъектов федерации154. Объективная реальность
См.: Колдина Е.А. Региональная экономическая политика и бюджетный
федерализм в современной России // Известия Иркутской государственной экономической
академии. Электронный научный журнал. 2012. №3. (http://eizvestia.isea.ru)
153
См.: Алешин В.А., Овчинников В.Н., Челышева Э.А. Бюджетный федерализм:
проблемы и перспективы развития на современном этапе // Вопросы регулирования
экономики. 2013. Том 4. №1. С.119.
154
Можно отметить, что развитие модели бюджетного федерализма
хронологически увязывается с развитием всей системы федеративных отношений.
Сосредоточение средств в бюджете определенного уровня и их распределение
коррелирует с существующими тенденциями политической жизни. Борьба между
федеральным центром и субъектами за распределение ресурсов и рычагов влияния
152
116
такова, что
без соответствующих
ресурсов никакое реалистическое
нормативное прогнозирование невозможно, а региональные власти на
протяжении последних лет все больше утрачивали контроль над ресурсами.
В этих условиях им оставалось ограничиваться в публичном пространстве
лишь экономическим планированием, а вопросы политического развития
актуализировались лишь в периоды избирательных кампаний. В связи с этим,
представляет интерес такой институт, как способ наделения полномочиями
руководителя региона.
По
нашему
мнению,
процедура
замещения
должности
главы
исполнительной власти предопределяет конфигурации и политических
союзов, и направления экономической политики. История современной
России знает четыре способа наделения губернатора полномочиями: прямое
назначение
Президентом,
всеобщие
прямые
выборы,
выборы
в
законодательном собрании региона по предложению Президента, всеобщие
выборы с использованием различных «фильтров». Каждая из процедур посвоему форматировала связь политических и экономических стратегий
развития регионов.
В случае прямого назначения главы региона Президентом России,
которое имело место до 1996 года, политическая стратегия регионального
руководства подчинялась цели сохранить доверие верховной власти.
Поскольку
это
экономические
было
время
процессы
в
массовой
субъектах
приватизации,
федерации
то
были
основные
связаны
с
разгосударствлением собственности. Борьба за активы разворачивалась
между
местными
предпринимателями
и
представителями
столичных
напрямую отражается в этой сфере, что подтверждается и эмпирическими данными. Так,
исследования показывают, что в середине 1990-х гг. регионы, голосовавшие за лидеров и
за партии, которые противопоставляли себя политике федерального центра, получали
относительно меньше средств из федеральной казны (или вынуждены были платить туда
больше) (См.: Попов В. В. Бюджетный федерализм в России :роль политических факторов
в формировании финансовых потоков между центром и регионами / В. В. Попов. – Режим
доступа:
http://www.budgetrf.ru/Publications/
Analysis/fpcenter/an_fpcenter_14102002/an_fpcenter_14102002300.htm)
117
финансово-промышленных групп. Губернатор должен был найти такой
баланс между местной элитой, удовлетворив ее экономические амбиции,
рискуя в противном случае утратить контроль над управляемостью
территории
и
возможностями
дополнительного
федеральной
элитой,
влияния
президентские
на
параметра
которая
эффективности
обладала
решения.
широкими
В
работы
качестве
губернатора
рассматривались исходы избирательных кампаний в разные органы власти,
насколько успешно региональному руководству удавалось противостоять
политическому давлению оппозиции.
Переход к избранию глав регионов на всеобщих выборах (1996-2005
гг.) породил новую модель связей между процессами экономического и
политического планирования. Губернаторы оказались в ситуации гораздо
большей зависимости от населения, поэтому они нуждались в инструментах
давления на избирателя и местную элиту. С этого момента можно говорить о
разворачивании полноценной практики применения административного
ресурса. Достаточно четко связь политических и экономических стратегий
показана в трактовке административного ресурса О.В. Крыштановской,
который включает, по ее мнению, с которым мы согласны, следующие
компоненты:

юридические
методы
воздействия
(ограничения
на
этапе
регистрации кандидата, возбуждения уголовных дел против челенджеров,
имеющих существенные шансы на победу, придирки к собранным подписям,
обвинения в нарушениях правил предвыборной агитации и т.д.);

медийные
методы
воздействия
(эксплуатация
служебного
положения для появления в средствах массовой информации якобы вне
рамок
предвыборной
агитации,
публичная
агитация
действующих
руководителей в пользу нужных кандидатов, включение в агитационную
борьбу руководителей всех рангов, а также преподавателей, учителей,
публикация заказных «рейтингов» шансов различных кандидатов на победу,
118
очернение кандидатов в прессе, неравенство кандидатов в использовании
эфирного времени и т.д.);

экономические методы воздействия (сознательное создание
материальной, финансовой зависимости избирателей от их электорального
поведения, шантаж руководителей трудовых коллективов с угрозой
экономических
санкций,
если
результаты
голосования
не
будут
удовлетворительными, оплата подписей, подарки избирателям, устройство
лотерей по избирательным спискам и т.д.) 155.
В изменившихся условиях основной политической стратегией развития
регионов в большинстве случаев стало сохранение сложившегося статус-кво.
Под эту цель подгонялись экономические и социальные программы. К тому
же ослабление прямой зависимости от центра сделало губернаторов более
свободными в формулировании собственных проектов регионального
будущего, которые нередко шли в разрез с общенациональными интересами.
Распространенной практикой стало подписание всевозможных договоров о
разграничении полномочий между Федерацией и субъектом. Само наличие
подобного соглашения представлялось как важнейший шаг на пути к
обеспечению экономического процветания и политической стабильности. В
итоге все это усиливало центробежные силы в отечественном политическом
и экономическом пространстве.
Главы
регионов
превратились
в
полновластных
хозяев
своих
территорий, которые могли с позиции силы разговаривать с федеральным
Правительством.
Неслучайно,
именно
распространенной
практикой
становится
к
концу
создание
1990-х
годов
губернаторских
политических союзов и избирательных объединений. Самыми известными
стали
«Отечество»,
«Вся
Россия»,
«Голос
России».
Их
основным
программным требованием было отстаивание права глав субъектов
федерации на формулирование собственного, независимого политического и
155
См.: Крыштановская О.В. Анатомия российской элиты. М., 2004. С. 122
119
экономического курса. Создавшаяся обстановка явно благоприятствовала
сепаратистским тенденциям.
Как следствие, с начала 2000-х годов начинается процесс урезания
самостоятельности глав регионов. Это выразилось в создании института
Полномочного Представителя Президента в федеральном округе, в круг
обязанностей которого согласно Указа Президента РФ №849, входит: содействие
в
пределах
федерального
округа
реализации
органами
государственной власти основных направлений внутренней и внешней
политики государства, определяемых Президентом России; - осуществление
контроля за исполнением в соответствующем федеральном округе решений
федеральных органов государственной власти, в том числе обеспечение
реализации в рамках соответствующего федерального округа кадровой
политики главы государства; - представление Президенту России докладов и
внесение
соответствующих
национальной
предложений
безопасности,
а
также
по
вопросам
политической,
обеспечения
социальной
и
экономической ситуации в федеральном округе156. И «завершающим
аккордом» в перехвате инициативы федеральным центром в процессе
стратегического
планирование
стала
отмена
прямых
губернаторских
выборов157.
В настоящее время мы можем наблюдать, вероятно, понижательную
волну, в цикле централизации и децентрализации Российской Федерации.
Она, в частности, выражается в том, что после политического напряженности
конца
2011-2012
годов
были
допущены
некоторые
послабления
в
Положение о полномочном представителе Президента Российской Федерации в
федеральном округе. Утверждено Указом Президента РФ от 13 мая 2000 г. № 849.
[Электронный ресурс]. – Режим доступа: http://www.rg.ru/2000/05/14/okruga-dok-sitedok.html.
157
См.: федеральный закон «О внесении изменений в федеральный закон «Об
общих принципах организации законодательных (представительных) и исполнительных
органов государственной власти субъектов Российской Федерации» и в федеральный
закон «Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме
граждан Российской Федерации» №159-ФЗ от 11 декабря 2004 года // Российская газета.
2004. 15 декабря.
156
120
политическом режиме: либерализовано партийное законодательство и
возращены прямые выборы глав регионов, хотя и с некоторыми оговорками в
виде партийных и муниципальных фильтров. При этом процессы разработки
стратегий политического и экономического развития субъектов остаются попрежнему жестко централизованными, местное руководство вынуждено
довольствоваться ролью разработчиков тактики осуществления планов,
принятых на более высоких этажах «административного здания».
Помимо бюджетного и губернаторского факторов формирования
институциональных связей между процессами разработки политических и
экономических
стратегий,
важное
место
принадлежит
влиянию
избирательной системы, особенно в контексте становления региональной
партийной структуры. Логика взаимодействия состоит здесь, по нашему
мнению, в следующем. Чем более избирательная система способствует
формированию
влиятельных
политических
партий,
тем
больше
возможностей выдвижения альтернативных проектов развития. Эти проекты
могут использоваться в качестве программы действий в том числе и
официальной властью, которая лишена возможности самостоятельного
формулировать
стратегии
в
силу
различных
политико-режимных
ограничений. Однако, чем более крепка партийная вертикаль, тем больше
рычагов давления центра на губернатора, тем меньше у него пространства
для несогласованного маневра.
Как отмечает А.Кынев, в период 2003-2005 годов законодательство
допускало создание на базе региональных отделений партий избирательных
блоков, которые с успехом заменяли действовавшие ранее локальные
партийные
структуры.
Данные
блоки
имели
собственное
название,
программу и были весомым субъектом регионального политического
процесса. «Часто названия этих блоков несли отчетливый знак регионального
патриотизма: «За наш Таймыр», «Мы – за развитие Амурской области»,
«Наша родина – Архангельская область» и т. д. Еще одним вариантом обойти
121
федеральные ограничения были бренды малоизвестных партий или партий с
нейтральным названием, которые в регионах прекращались в партию
местного харизматического политика или элитной группы. Так Партия
социальной справедливости в Архангельской области стала списком
представителей лесопромышленной группы «Титан», а партия «Свобода и
народовластие» во главе с бывшим мэром Владивостока Виктором
Черепковым стала фактически региональной партией Приморского края»158.
Запрет на избирательные блоки с 2005 года, фактически, был синхронен
отмене губернаторских выборов, укреплению доминирования «Единой
России» и означал закрепление монополии на формулировку партийных
программ за федеральным центром.
Все отмеченные в параграфе институциональные факторы, такие как
бюджетный
федерализм,
способ
наделения
полномочиями
главы
исполнительной власти, особенности избирательной и партийной систем
действуют при составлении экономических и особенно политических
стратегий неявно, имплицитно. В российском публичном пространстве,
особенно официальными лицами, не принято говорить о том, что имеют
место какие-либо институциональные политические ограничения. Гораздо
чаще мы слышим о влиянии мирового финансового кризиса, погодных
условиях, конъюнктуре цен на те или иные полезные ископаемые и прочие
обезличенные
и
объективные
обстоятельства,
ссылки
на
которые
политически безопасны. В связи с этим, целесообразно рассмотреть, каким
образом,
в
официальных
региональных
стратегических
документах
представлено влияние институциональных факторов.
Кынев А. Особенности межпартийной борьбы в российских регионах: борьба
групп влияния и имитация партийности // http://www.memo.ru/2009/12/12/kynev.htm.
Просмотр от 07.08.2013.
158
122
Обратимся к официальному документу под названием «Стратегия
социально-экономического развития Саратовской области до 2025 года»159. В
нем в качестве возможных стратегических альтернатив сформулированы три
сценария развития региона:
1) инерционного развития – исходит из предположения, что по динамике
развития экономики область в целом будет соответствовать темпам развития
экономики Российской Федерации.
2) ресурсно-инвестиционного развития – предполагает наиболее
полное вовлечение в хозяйственный оборот и рациональное использование
имеющихся
ресурсов,
смену
технологической
платформы
и расширение уже действующих производств, рост доли инновационной
составляющей в экономике области.
3) инновационного развития – предполагает опережающие темпы
экономического роста.
Вообще, надо отметить довольно слабое внимание, которое в данном
документе уделено роли институтов. Гораздо в большей степени он похож на
эссе
с
элементами
статистического
анализа,
причем
довольно
умозрительного Совершенно неясно, за счет действия каких институтов
будут достигнуты желаемые высокие показатели. Только в варианте
инновационного развития, который сами же разработчики Стратегии
считают хоть и наиболее желаемым, но наименее вероятным речь идет о
создании новых структурных возможностей для экономического роста,
связанных с информационными технологиями и наукоемкими отраслями. В
иных случаях опорой служат те институциональные структуры, которые
существуют сейчас.
Стратегия, хоть и называется социально-экономической, старательно
обходит стороной любые вопросы о нематериальных факторах социального,
Стратегия социально-экономического развития Саратовкой области до 2025
года. // Приложение к постановлению Правительства Саратовской области от 18 июля
2012 г. №420-П.
159
123
тем более политического развития. В ней подробно перечисляются те
нормативные показатели, которые будут свидетельствовать о достижении
того или иного результата. Однако, по всей видимости, сознательно не
обрисованы, даже контурно условия социально-политической реальности,
которые дадут благоприятный результат. Очевидно, что никто перед
авторами подобной задачи не ставил, а сами они не имели полномочий брать
на себя такую ответственность. В итоге мы имеем лишь робкое упоминание о
развитии институтов гражданского общества.
Таким образом, подводя итог рассмотрению проблем формирования
институциональных связей между политическими и экономическими
стратегиями регионов можно сделать несколько выводов.
Во-первых, стратегии политического и экономического развития
существует в разных плоскостях и измерениях. Вопросы экономики активно
обсуждаются публично, им посвящены официальные документы, в моду
вошло составление различных стратегических программ. Политическое же
развитие регионов самими властями субъектов федерации в последние годы
почти никак не концептуализируется. В связи с этим институциональные
факторы, связывающие политические и экономические стратегии имеют
сложную, многоуровневую структуру, включающие в себя и публичные, и
теневые аспекты.
Во-вторых, наиболее устойчивыми институциональными факторами,
которые действуют на протяжении всей постсоветской политической
истории,
по
нашему
мнению,
являются
бюджетный
федерализм,
отражающий суть федеративных отношений в стране в целом, способ
наделения полномочиями главы субъекта федерации, механизмы контроля
центра за регионами, нормативные основания структурирования партийной
системы.
В-третьих, динамика действия данных факторов доказывает их
циклическую природу. Волны децентрализации, при которой субъекты
124
федерации усиливают политическую и экономическую субъектность,
сменяются
волнами
централизации
и,
соответственно,
субъектность
переходит с локального на центральный уровень.
В-четвертых, наиболее удачные попытки описать совместное действие
политических и экономических факторов основаны на концепциях политикоделового цикла. Находясь между собой в отношениях взаимной зависимости,
политические и экономические процессы детерминируют друг друга. В связи
с этим, правомерно, по нашему мнению, говорить о политических и
экономических стратегиях как аспектах общей стратегии развития региона,
что не до конца, судя по официальным документам, осознается нынешними
руководителями.
125
2.3 Экономико-культурный контекст формирования
региональных электоральных циклов
Анализ экономического и культурного контекстов, сопровождающих
избирательные кампании разного уровня, требуют применения точной и
обоснованной методики. На наш взгляд, недостаточно и малоубедительно
просто констатировать вполне банальную идею о том, что культура и
экономика тесным образом связаны с политикой. А, поскольку, наиболее
наглядным и «эффектным» выражением политики являются выборы, то
культура и экономика влияют и на избирательный процесс. Кроме того,
теория политико-деловых циклов говорит о том, что возможна и обратная
связь, когда политика, приближающиеся выборы заставляют экономическую
систему работать по-другому, не так как обычно. В связи с этим, необходимо
зафиксировать объективную картину реальности в российских регионах,
которая, благодаря проведенной в 2010 году Всероссийской переписи
населения и ряду других статистических источников, оказывается доступной
для исследователей.
Согласно итогам переписи население России в 2010 году составило
142,9 млн.человек, из которых 73,3% относилось к городскому, а 26,3% - к
сельскому160. Исходя из этого показателя, наша страна является высоко
урбанизированной, что отражается на культурном фоне электоральных
процессов, потому что модели политического поведения горожан достаточно
резко контрастируют с типичными формами политического участия сельских
жителей161. Другим важнейшим фактом демографической ситуации стала не
См.: Социально-демографический портрет России: по итогам Всероссийской
переписи населения 2010 года. М., 2012. С. 7.
161
См.: Пирогов В.П. Специфика политического участия в малых городах России в
1990-х – начале 2000-х годов (на материалах Саратовской области). Дисс….канд.полит.н.
Саратов, 2008.
160
126
прекращающаяся естественная убыль населения. Значительное снижение
общей численности жителей России (на 2,3 млн. человек с 2002 года) могло
быть еще более заметным, если бы не миграционные потоки. По
официальным данным за период между двумя последними переписями в
страну приехало более 2,4 млн. мигрантов162. Учитывая, что реальный поток
переселенцев
может
быть
значительно
выше
за
счет
нелегально
проживающих, миграционный фактор явно перешел из разряда социальноэкономических в политическую плоскость, что находит отражение в
программах политических партий и выступлениях политиков.
При этом изменение численности населения происходило за последние
годы неравномерно по регионам. Как сообщает официальное издание
Федеральной службы государственной статистики «В 2010 г. по сравнению с
2002 г. численность населения сократилась в 62 субъектах Российской
Федерации… В 21 субъекте Российской Федерации численность населения
возросла. Наибольший рост отмечается в республиках с высоким уровнем
рождаемости: Чеченской Республике – 15%, Республике Дагестан – 13%,
Карачаево-Черкесской Республике – 8,7%, а также в миграционно
привлекательных Москве – 11% и Московской области – 7,2 процента»163. То
есть,
существует
устойчивая
тенденция
повышения
электоральной
значимости столичных регионов и республик Северного Кавказа при
одновременном падении числа избирателей в других частях страны. Данное
обстоятельство накладывается на то, что в теряющих в электоральном весе
субъектах федерации подавляющее большинство населения – городское, а в
северокавказских регионах – преимущественно сельское164. Эти факты также
прямым образом влияют на контекст избирательных процессов в регионах.
См.: Социально-демографический портрет России: по итогам Всероссийской
переписи населения 2010 года. М., 2012. С. 7.
163
См.: там же. С.8.
164
См.: там же С.12.
162
127
Важнейшим параметром электоральной ситуации в российской
провинции является возрастные характеристики населения. Люди разных
поколений
придерживаются
различных
политических
взглядов,
дифференцируются по степени готовности участвовать в социальнополитических акциях, наконец, не одинаково относятся к необходимости
исполнять так называемый «гражданский долг» в виде участия в
голосовании. По данным Всероссийской переписи населения численность
пенсионеров в 2010 году ставила 31,8 млн. человек или 22% от общего числа
жителей России. Если сопоставить эти данные со сведениями Центральной
избирательной комиссии РФ о том, что в 2012 году на территории нашей
страны проживало 108,1 млн. избирателей165, то получится, что пенсионеры
составляют почти 30% электората. Треть избирателей страны представляет
собой когорту, которая с одной стороны консервативно настроена и
социализирована в иных политических условиях, а с другой стороны
максимально зависима от государства и его социальных программ. При этом,
как и в случае с рождаемостью наблюдаются значительные региональные
вариации в возрастной структуре населения. Статистиками используется
такой показатель, как медианный возраст, который делит население на две
равные по численности группы, таким образом, что одна из них моложе, а
другая старше этого возраста. Так, в 2010 году медианный возраст составил
38,3 года. Самый низкий показатель медианного возраста населения в
Чеченской (24,1 лет) и Ингушской (25,1 лет) республиках, республиках Тыва
(27,0 лет) и Дагестан (27,3 лет). Самый высокий средний возраст населения –
в Тамбовской (42,3 лет), Тульской (42,2 лет), Рязанской (42,0 лет), Курской и
Псковской (по 41,7 лет), Тверской (41,6 лет), Воронежской (41,4 лет),
См.: Сведения об общей численности избирателей, участников референдума
Российской Федерации по состоянию на 1 января 2012 года // Официальный сайт ЦИК РФ
http://www.cikrf.ru/izbiratel/quantity/quantity_010112.html. Просмотр от 22.07.2013.
165
128
Орловской, Новгородской и Пензенской (по 41,2 лет) областях166. Разные
медианные возраста создают различные политические эффекты. Например, в
молодых регионах наиболее остро должны стоять вопросы образования и
обеспечения рабочими местами населения. В старых актуализируются темы
социального
обслуживания,
доступность
и
качество
медицины.
Те
политические силы, которые правильно будут эксплуатировать эти темы,
имеют шансы на электоральный успех.
Поскольку никаких других официальных сведений о национальном
составе России, кроме переписей населения не существует, а этническая
принадлежность по общему мнению политологов является крайне важным
фактором политической жизни, уделим этому внимание и этому аспекту. В
2010 г. насчитывалось 22 наиболее многочисленные национальности,
численность населения которых превышала 400 тыс. человек. Численность
семи национальностей превышает 1 млн. человек. Русское население
является наиболее многочисленным (111 млн. человек) и составляет 80,9%
общей численности населения167. Формально, Россия может быть отнесена к
государствам моноэтническим, однако, тот факт, что почти 20% населения
страны не растворены по всей ее территории, а имеют регионы своего
исторического
проживания,
делает
наше
общество
подлинно
многосоставным. Многосоставность предопределяет особые механизмы
связи центра и периферии, организации региональных и местных органов
власти, распределения бюджетных потоков и многое другое. Электоральные
процессы в таких субъектах так же подчиняются особой логике, не
работающей на остальной территории страны.
Кроме проанализированных выше факторов, на выборы оказывает
влияние и масса иных, прежде всего экономических. Их влияние мы так же
попытаемся выявить в данном параграфе. Можно сформулировать гипотезу,
См.: Социально-демографический портрет России: по итогам Всероссийской
переписи населения 2010 года. М., 2012. С.28.
167
См.: там же. С.73.
166
129
которую попытаемся проверить. Логично было бы предположить, что
влияние социально-экономических и культурных факторов на выборы
заключается в том, что, чем более благополучен, по тем или иным
конкретным показателям регион, тем выше в нем электоральная поддержка
действующей власти.
Для проверки данной гипотезы мы будем использовать статистические
методы. Для верификации нашего предположения валидной методикой будет
корреляционный анализ социально-экономических показателей развития
регионов
и
результатов
партии
«Единая
Россия»
на
выборах
в
Государственную Думу в соответствующем субъекте Российской Федерации.
Влияние культурного контекста, кроме того, может быть выявлено с
помощью дисперсионного анализа. В своем исследовании мы будем
использовать две государственные базы данных: Федеральной службы
государственной статистики168 и Центральной избирательной комиссии169.
Среди множества параметров, по которым статистическое ведомство ведет
учет выберем несколько, имеющих принципиальное значение для нашего
исследования: среднедушевые доходы населения, численность пенсионеров
на 1000 человек населения, численность населения с денежными доходами
ниже величины прожиточного минимума (в процентах от общего количество
населения), численность студентов образовательных учреждений высшего
профессионального образования на 10 000 человек населения, число
больничных коек на 10 000 человек населения, численность зрителей театров
на 1000 человек населения, число зарегистрированных преступлений на
100 000 человек населения, валовой региональный продукт на душу
населения. Эти показатели комплексно отражают ситуацию в регионах по
таким параметрам, как уровень жизни, развитие культуры, образования,
медицинского обслуживания, борьбы с преступностью.
168
169
www.gks.ru
www.cikrf.ru
130
Прежде всего, обратимся к экономическим характеристикам развития
российских регионов, которые потенциально могут оказать влияние на
принятие избирателем того или иного решения при проведении процедуры
голосования. Ясно, что эти показатели должны иметь отношение к реальной
жизни
людей,
то
есть
быть
человекоориентированными,
отражать
экономические возможности отдельного домохозяйства. В то же время,
необходим и интегральный индикатор всей экономической активности.
Проведем корреляционный анализ, показывающий связь этих характеристик
с уровнем электоральной поддержки партии власти – «Единой России» на
трех последних парламентских выборах (2003, 2007 и 2011 годов). С одной
стороны, это позволит нам обнаружить реальные и мнимые связи выбора
избирателей, а кроме того, проследить динамику этих связей в начале XXI
века.
В Приложениях 1, 2, 3, составленных на основе государственной
электоральной
и
социально-экономической
статистики,
представлены
данные, необходимые нам для проведения корреляционного анализа по
методу Пирсона. Отношение таких показателей, как голосование за «Единую
Россию» и величина среднедушевых доходов населения в регионах России
имеет следующую характеристику (Таблица 4):
Таблица 4.
Корреляция переменных голосование за «Единую Россию» /
величина среднедушевых доходов населения
Год выборов
Коэффициент корреляции (r)
2003
- 0,08
2007
- 0,2
2011
- 0,15
Как следует из Таблицы 4, на протяжении трех последних
избирательных циклов наблюдалась слабая связь между уровнем доходов
131
населения и поддержкой власти с тенденцией к повышению интенсивности
связи к середине 2000-х годов, однако, что характерно, всегда эта корреляция
носила отрицательный характер. То есть, чем выше среднедушевые доходы в
регионе, тем больше вероятности снижения поддержки власти. Уже на
данном этапе исследования, мы можем сказать, что обнаружили крайне
интересную закономерность. «Единая Россия» стартовала в избирательном
процессе в начале 2000-х годов как действительно партия, которую
поддерживали и богатые и бедные. Однако, уже к выборам 2007 года такая
«всеядность»
партии
власти
стала разрушаться.
Наметилась робкая
тенденция к тому, что сограждане из более обеспеченных регионов начали
придерживаться иных электоральных практик. Однако, в связи с тем, что
2007 год – это пик успеха партии на выборах, такая перемена в настроениях
осталась, фактически, незамеченной, чего нельзя сказать о выборах 2011
года. Хоть, коэффициент корреляции немного потерял в весе, но падение
электоральных показателей «Единой России» на последних выборах сделал
отмеченную отрицательную зависимость более наглядной. В обществе,
экспертных группах активно заговорили об утрате властью доверия со
стороны «креативного класса», «рассерженных горожан» и пр.
В этой связи представляет интерес взаимозависимость голосования за
доминирующую российскую партию и числом людей с доходами ниже
прожиточного минимума (см. Таблицу 5). Этот показатель дополняет
предыдущий и позволяет взглянуть на электоральную ситуацию в регионах с
большим количеством бедных избирателей.
Таблица 5.
Корреляция переменных голосование за «Единую Россию» / число
людей с доходом ниже прожиточного минимума (в процентах от
населения субъекта РФ)
Год выборов
Коэффициент корреляции (r)
132
2003
0,29
2007
0,29
2011
0,11
Из Таблицы 5 видно, что по всем трем циклам мы имеем прямую связь
исследуемых показателей. Чем больше в регионе бедного населения, тем он
активнее поддерживал партию власти, причем поддерживал весьма
интенсивно на протяжении всех 2000-х годов. Вполне солидный для
социально-политической сферы коэффициент корреляции в 2003 и 2007
годах в совокупности с данными Таблицы 1 подтверждает ранее высказанное
предположение о том, что «Единая Россия» находила главную свою
поддержку в небогатых субъектах РФ. И здесь мы можем говорить о наличии
определенного парадокса в отечественной политике. Он связан с тем, что
активно
поддерживают
действующую
власть
жители
регионов
с
относительно невысоким уровнем жизни. Это, на первый взгляд, полностью
противоречит теории рационального выбора. По идее, жители депрессивных
субъектов должны были с помощью выборов высказывать недовольство
своим положением, но этого не происходило. Как объяснить данный
парадокс? Возможно, население бедных регионов более патерналистски
настроено, не склонно проявлять инициативу и верить в собственные силы.
Поэтому оно из года в год продолжает надеяться на власть, ждать, что она
изменит ситуацию к лучшему. Возможно, так же, что население бедных
провинций более податливо административному воздействию. Боязнь
«прогневать
начальство»
там
сильнее,
чем
осознание
собственной
политической субъектности. Лишь в 2011 году интенсивность связи
несколько спала, что является весьма тревожным сигналом для «Единой
России»: партия теряет поддержку и в бедных регионах, и не приобретает ее
в богатых.
133
Для того, чтобы перепроверить высказанные соображения обратимся к
третьему экономическому показателю, в числе прочих составляющих
контекст электоральных процессов в субъектах Российской Федерации –
валовому региональному продукту. Данный индикатор представляется нам
важным, поскольку характеризует экономическую ситуацию не на уровне
доходов конкретных людей, а позволяет понять общее состояние дел в этой
сфере. Чем выше валовой региональный продукт, тем больше у властей
возможностей развивать инфраструктуру, создавать комфортную среду
обитания людей, тем выше социальный оптимизм граждан. Посмотрим,
имели ли все эти соображения политические проекции (см. Таблица 6).
Таблица 6.
Корреляция переменных голосование за «Единую Россию» /
величина валового регионального продукта
Год выборов
Коэффициент корреляции (r)
2003
0
2007
- 0,16
2011
- 0,11
Связь
голосования
за
партию
власти
и
величины
валового
регионального продукта к концу 2000-х годов стала носить отрицательный
характер. Примечательно, что в 2003 году, когда «Единая Россия» впервые
приняла участие в федеральных выборах, связь вообще отсутствовала, то
есть никоим образом ВРП не оказывал влияние на голосование за или против
власти. К 2007 году обозначилась тенденция, которая в очередной раз
подтверждает наше предположение о преимущественном голосовании за
доминирующую партию в депрессивных регионах.
Картина экономического контекста электоральных процессов будет
неполной без анализа ряда социальных показателей, которые так же вносят
значительный вклад в общий уровень удовлетворенности гражданами своей
134
жизнью,
и
должны
влиять
на
общую
оценку
работы
структур
исполнительной и законодательной власти. В частности, речь идет о
параметрах культурной жизни, состояния здравоохранения, борьбы с
правонарушениями. Очевидно, что таких однозначных индикаторов, как в
экономике здесь не существует. Тем не менее, общая картина может быть
составлена.
Например, об общем культурном уровне субъекта федерации,
доступности в нем учреждений культуры можно судить по такому
параметру, как количество зрителей театров. Корреляционный анализ связи
этого пункта с голосованием за партию власти дал следующие результаты:
Таблица 7.
Корреляция переменных голосование за «Единую Россию» /
количество зрителей театров на 1000 человек населения
Год выборов
Коэффициент корреляции (r)
2003
- 0,21
2007
- 0,40
2011
- 0,35
Уверенно можно сказать, что население наиболее «театральных»
регионов в меньшей степени, чем другие поддерживали на выборах «Единую
Россию». Обращает на себя внимание не просто величина коэффициента
корреляции, но и устойчивость связи. Если экстраполировать данную
закономерность на всю культурную сферу в целом, то можно прийти к
выводу, что, чем более культурно развит регион, тем меньше в нем
поддерживают действующую власть, тем сильнее в нем оппозиционные
настроения. И хоть из проведенного корреляционного анализа однозначно не
следует, что чем культурнее человек, тем он более склонен голосовать
против власти, но определенные основания для этого есть. Культурная
составляющая электорального контекста в российских регионах такова, что
135
выборы, которые в наших условиях все чаще напоминают плебисцит по
отношению к действующей власти, воспринимаются как дело недостойное
культурных, интеллигентных людей. По нашему мнению, здесь есть о чем
задуматься представителям властной элиты. Подрыв доверия со стороны
наиболее культурно развитой части общества может сказаться на падении
уровня легитимности власти.
Общий
фон
социальной
жизни
российской
провинции
нельзя
представить себе без хотя бы беглой характеристики сферы здравоохранения
и связи ее развития с проблемой электоральной поддержки власти (см.
Таблица 8).
Таблица 8.
Корреляция переменных голосование за «Единую Россию» / число
больничных коек на 10 000 человек населения
Год выборов
Коэффициент корреляции (r)
2003
- 0,08
2007
- 0,2
2011
- 0,21
Вновь мы встречаем ту же парадоксальную, на первый взгляд картину,
что электоральная поддержка власти интенсивнее в депрессивных регионах.
То есть, плохое состояние дел в городе или области, республике или крае –
это не повод проголосовать за оппозицию, а повод выразить доверие
правящим кругам в надежде, что уж в очередной свой срок она исправит
ситуацию к лучшему. Социальный контекст электоральных процессов в
России явно свидетельствует о том, что выборы по большому счету не
играют роли соревнования политических программ, а рассматриваются
гражданами как механизм донесения на власть имущих своих петиций и
чаяний. Ситуация выглядит еще более рельефной, если мы обратимся к
характеристикам правоохранительной сферы (Таблица 9).
136
Таблица 9.
Корреляция переменных голосование за «Единую Россию» / число
зарегистрированных преступлений на 100 000 человек населения
Год выборов
Коэффициент корреляции (r)
2003
- 0,40
2007
- 0,46
2011
- 0,53
Пожалуй, это единственный из проанализированных случаев, когда мы
наблюдаем линейную рациональную логику реализации электоральных
предпочтений. Криминогенная обстановка в регионах, таким образом,
выглядит как один из самых важных показателей, характеризующих
социально-экономический и культурный фон региональных электоральных
процессов. Население прямо связывает поддержку власти со степенью
обуздания преступности. При этом мы наблюдаем устойчивую динамику
усиления данной взаимозависимости. Коэффициент корреляции принимает
значения,
которые
достаточно
редко
встречаются
в
социальной
и
политической сферах. Население готово не обращать внимания на низкий
уровень жизни, недостатки медицинского обслуживания, недоступность
культурных мероприятий и учреждений, но преступность рассматривается
как прямой вызов и обществу, и власти.
Социально-экономический
контекст
избирательных
процессов
в
субъектах Российской Федерации требует анализа связи электорального
поведения с возрастной и образовательной характеристиками населения. Для
этого мы используем данные о числе пенсионеров на 1000 человек населения
региона и о числе студентов учреждений высшего профессионального
образования
на
10 000
человек
населения.
Пенсионеры
–
весьма
специфическая когорта российских избирателей. Они считаются и самой
консервативной, и самой дисциплинированной частью электората. За голоса
137
пенсионеров разворачиваются ожесточенные бои между кандидатами и
политическими партиями. Поэтому посмотрим, каким образом количество
пенсионеров в регионе сказывалось на электоральной поддержке «Единой
России» (Таблица 10).
Таблица 10.
Корреляция переменных голосование за «Единую Россию» / число
пенсионеров на 1000 человек населения
Год выборов
Коэффициент корреляции (r)
2003
- 0,44
2007
- 0,53
2011
- 0,47
Обращает на себя внимание величина коэффициентов корреляции и их
знак. Мы наблюдаем крайне тесную обратную связь между данными
показателями, которая остаются стабильной на протяжении всех 2000-х
годов. Регионы с высокой долей пожилого населения меньше других
поддерживали на всех последних выборах партию власти. В целом это
подтверждает мнение о пенсионерах, как потенциальном электорате
оппозиции. Но можем ли мы, исходя из этого, сделать вывод, что «Единой
России» сопутствует успех в «молодых» регионах? Отчасти да, если учесть,
что самые «молодые» российские субъекты – северокавказские республики,
и именно там власть получает феноменально большие проценты. Однако
молодежь очень разная. Традиционно ее авангардом считают студенчество.
Как количество студентов влияет на электоральный портрет региона? (см.
Таблица 11).
Таблица 11.
Корреляция переменных голосование за «Единую Россию» / число
студентов учреждений высшего профессионального образования на
10 000 человек населения
138
Год выборов
Коэффициент корреляции (r)
2003
- 0,16
2007
- 0,32
2011
- 0,22
Из Таблицы 8 следует, что увеличение числа студентов вузов по
регионам сопровождалось падением результатов «Единой России». Исходя
из этого, можно выдвинуть предположение, что студенты, как и пенсионеры
так же не являются ядерным электоратом партии власти. Вообще, студенты
достаточно
специфические
избиратели.
С
одной
стороны,
они
привлекательны для политиков в силу своей многочисленности, схожести
базовых социально-экономических характеристик, сгруппированности в
одном месте, что облегчает ведение агитации. С другой стороны, студенты
крайне недисциплинированны, более других групп населения аполитичны
или настроены критически ко всякому внешнему воздействию.
В российской политической науке, в экспертном сообществе в целом
сложились некоторые стереотипные представления о характере влияния
культурного
контекста
на
результаты
выборов.
К
числу
самых
распространенных относятся, например, убеждение в том, что наиболее
оппозиционны жители высоко урбанизированных регионов; что граждане из
южных регионов в силу особенностей менталитета демонстрируют иные
модели электорального поведения, чем население центральной России; что
национальный состав влияет на исход выборов. В ходе осуществленного
корреляционного анализа некоторые из этих предположений нашли свое
подтверждение. Однако ряд аспектов требует для своего исследования иных
методик. Одна из таковых - дисперсионный анализ, позволяющий сделать
заключение о том, насколько случайными или закономерными являются
отклонения конкретных параметров по разным группам регионов. Для этого
будем сравнивать результаты голосований в группах субъектов, априорно
139
различающихся по тем или иным показателям. Из всего набора результатов
дисперсионного анализа нас интересует p-значение, величина которого и дает
ответ на вопрос о случайности или закономерности отклонений. Считается,
что, если p-значение меньше, чем 0,05, то верно предположение о
закономерности отклонений. Применим эту методику к исследуемым
проблемам.
В настоящее время в России насчитывается 15 городов с населением
более 1 млн. человек170. Можно предположить, что наличие в регионе городамиллионера будет тем фактором, который существенно влияет на поведение
избирателя. Например, такой город является более сильным центром
притяжения человеческих и прочих ресурсов из региональной периферии, он
обеспечивает более высокий уровень жизни, в нем сосредоточены более
крупные, чем в других регионах учреждения культуры, науки, образования,
здравоохранения,
бюджеты
таких
городов
более
сбалансированы,
инфраструктурная среда более дружелюбна. Возникает вопрос, а влияют ли
все эти параметры на голосование жителей региона в целом? Способен ли
такой город стать примером для подражания для всего субъекта федерации?
Дисперсионный анализ результатов голосования за «Единую Россию» в
регионах, которых есть город-миллионер и иных субъектов федерации дал
следующие результаты (см. Таблица 12).
Таблица 12.
Дисперсия переменных голосование за «Единую Россию» в
субъектах РФ с городом-миллионером / голосование за «Единую Россию»
в субъектах РФ без города-миллионера
Год выборов
p-значение
Москва, Санкт-Петербург, Новосибирск, Екатеринбург, Нижний Новгород,
Самара, Казань, Омск, Челябинск, Ростов-на-Дону, Уфа, Волгоград, Пермь, Красноярск,
Воронеж. (См.: Росстат. Федеральная служба Государственной статистики. Численность
населения Российской Федерации по муниципальным образованиям на 1 января 2012
года).
170
140
2003
0,2
2007
0,64
2011
3,4(10-13)
И в 2003, и в 2007 годах городская среда миллионников не оказывала
серьезного влияния на культурный контекст региональных электоральных
процессов. Вернее, это влияние было линейно на всей территории России.
Жители города отличались в своем выборе от жителей сел вне зависимости
от того, какого размера этот город. Лишь применительно к 2011 году мы
можем говорить о наличии модели электорального поведения в российских
регионах, при которой миллионный город-центр влияет на политические
настроения округи. До этого никакой особой разницы с регионами, в состав
которых не входят крупнейшие города, не наблюдалось. Последние по
времени парламентские выборы разительно отличались от предыдущих.
Четко обозначились более консервативная и более либеральная картина
электорального поведения. Города-миллионеры стали местом для реализации
либеральной схемы.
Для того, чтобы зафиксировать различия электоральной ситуации,
складывающиеся под воздействием разницы менталитета, проведем с
помощью дисперсионного анализа сравнение результатов выборов в южных
регионах, входивших до 2010 года в Южный федеральный округ, а после
2010 года – в Южный и Северо-Кавказский федеральные округа.
Предположим,
обусловлены
что
феноменальные
какими-либо
результаты
«Единой
физико-географическими
России»
особенностями
регионов, повлиявшими на ментальность их жителей. Поэтому подвергнем
дисперсионному анализу две группы регионов: южных и поволжских,
объединенных в Приволжский федеральный округ, в который так же входят
ряд национальных республик (см. Таблица 13).
Таблица 13.
141
Дисперсия переменных голосование за «Единую Россию» в
субъектах РФ Южного (Северо-Кавказского) федерального округа /
голосование за «Единую Россию» в субъектах РФ Приволжского
федерального округа
Год выборов
p-значение
2003
0,15
2007
0,1
2011
0,04
Как видим, разница в голосованиях если и присутствует, то
объясняется скорее случайными, нежели закономерными обстоятельствами.
Только применительно к последним выборам можно говорить о том, что
присутствует, правда весьма слабое, статистически значимое различие между
моделями электорального поведения. Следовательно, действуют какие-то
иные причины социально-культурного плана. Возможно, оказывает влияние
национальный характер избирателей. Проведем дисперсионный анализ
результатов выборов субъектов Южного (Северо-Кавказского) федерального
округа и Центрального федерального округа, где сконцентрированы самые
«русские» регионы (см. Таблица 14).
Таблица 14.
Дисперсия переменных голосование за «Единую Россию» в
субъектах РФ Южного (Северо-Кавказского) федерального округа /
голосование за «Единую Россию» в субъектах РФ Центрального
федерального округа
Год выборов
p-значение
2003
0,0003
2007
7,43(10-5)
2011
3,22(10-5)
142
В ходе трех последних парламентских кампаний мы могли наблюдать
чрезвычайно сильное расхождение в манерах голосования в регионах юга и
центра России. Дисперсионный анализ доказывает, что эти различия
объясняются
не
случайными
совпадениями,
а
обусловлены
некими
объективными обстоятельствами. Естественно, возникает вопрос о характере
этих обстоятельств. Мы уже высказывали выше предположение, что
определяющим является национальный состав регионов. Еще одним
способом подтвердить либо опровергнуть данную гипотезу будет сравнение
данных по голосованиям исключительно в национальных республиках по
всей стране вне зависимости от того, в какой федеральный округ они
включены. Разделим все национальные республики на две равные группы: с
наибольшим171 и наименьшим172 количеством русского населения согласно
данным последней Всероссийской переписи населения 2010 года173 и
проведем дисперсионный анализ (см. Таблица 15).
Таблица 15.
Дисперсия переменных голосование за «Единую Россию» в
национальных республиках с наибольшим количеством русского
населения / голосование за «Единую Россию» в национальных
республиках с наименьшим количеством русского населения
Год выборов
p-значение
2003
0,003
Республика Карелия, Республика Хакассия, Республика Бурятия, Республика
Коми, Республика Адыгея, Республика Удмуртия, Республика Алтай, Республика Марий
Эл, Республика Татарстан, Республика Саха (Якутия), Республика Мордовия.
171
Республика Башкортостан, Карачаево-Черкесская республика, Республика
Калмыкия, Чувашская республика, Кабардино-Балкарская республика, Республика
Северная Осетия – Алания, Республика Тыва, Республика Дагестан, Чеченская
республика, Республика Ингушетия.
173
Источник: Официальный сайт Федеральной службы государственной
статистики. Доклады «Об итогах Всероссийской переписи населения 2010 года» //
http://www.gks.ru/free_doc/new_site/perepis2010/croc/perepis_itogi1612.htm. Просмотр от
19.07.2013.
172
143
2007
0,0004
2011
8,99(10-11)
Результаты
выдвинутого
анализа
ярко
предположения,
свидетельствуют
что
среди
о
справедливости
культурных
факторов
электорального поведения в регионах России одним из ключевых является
национальный состав населения. Данный факт потенциально способен
создать
политическую
напряженность,
поэтому
нужно
с
большой
осторожностью делать выводы из него. По нашему мнению, речь может идти
о том, что в республиках с высоким процентом населения титульной
национальности более эффективно реализуются схемы административного
давления на избирателя. Выборы в них рассматриваются как способ
выполнения местной элитой своей части некоего договора с федеральным
центром. Обеспечивая нужный результат, региональные нотабли получают
взамен контроль над бюджетными ресурсами и неограниченную власть в
своих пределах.
Таким образом, корреляционный и дисперсионный анализ, который мы
применили для фиксации объективной электоральной обстановки в
российских
регионах
и
ее
связи
с
культурными, социальными
и
экономическими вопросами позволяют сделать несколько предварительных
заключений. Во-первых, поддержка на выборах партии власти наиболее
существенна в бедных, а не богатых регионах. Это справедливо и по
отношению к общему экономическому развитию субъекта федерации, и по
отношению к индивидуальным доходам населения. То есть увеличение
доходов существенно меняет модель электорального поведения в сторону
роста оппозиционности. Во-вторых, улучшение социальной инфраструктуры
также не дает действующей власти преимуществ. Чем больше различных
социальных и культурных благ создано в регионе, вроде доступности театров
или обеспеченности медицинским обслуживанием, тем меньше «очков»
144
набирает «Единая Россия». Этот парадоксальный факт требует дальнейшего
анализа. В-третьих, самым надежным способом создания благоприятного для
власти исхода выборов является обуздание преступности. Криминогенная
напряженность – один из основных факторов социального контекста
выборов, мешающих «Единой России». Для граждан этот показатель гораздо
существеннее, чем иные. В-четвертых, статистика позволяет заключить, что
основной электорат партии парламентского большинства – люди среднего
возраста. Повышение в регионах доли пенсионеров и студентов ведет к
ослаблению электоральных позиций власти.
Для создания объемной картины культурного и экономического
контекста региональных электоральных процессов данные объективного
статистического
анализа
должны
быть
дополнены
результатами
социологических исследований. Воспользуемся базами данных крупнейших
российских социологических центров (ВЦИОМ, ФОМ, Левада-центр).
Каждый из них проводит большую работу по мониторингу политической
ситуации в стране в целом и отдельных регионах. С целью обеспечения
сопоставимости данных статистического и социологического анализа мы
будем
интересоваться
содержится
общероссийскими
информация
о
исследованиями,
региональных
отклонениях
в
которых
от
средних
показателей. Это позволит нам выявить расхождения во взглядах граждан,
проживающих в разных местах России и сопоставить их с объективной
картиной реальности.
Контекст электоральных процессов в регионах зависит, во многом, от
того, насколько политика в принципе интересна гражданам. Если интерес к
политике
относительно
высок,
то
политические
механизмы
будут
восприниматься как действенный способ решения различных жизненных
проблем. Так, по данным ФОМ в 2004 году политическими процессами
145
интересовались 40%, а не интересовались 57% опрошенных174. Ситуация в
2011 году осталась практически идентичной: 39% интересовались, а 56% не
интересовались политикой175. Однако эти среднероссийские показатели
имеют серьезный разброс по федеральным округам (см.Таблица 16).
Таблица 16.
Доли респондентов, отвечавших на вопрос ФОМ «Одни люди
интересуются политикой, а другие не интересуются. А вы лично
интересуетесь или не интересуетесь политикой?»176
суюсь
7
Не
5
5
интересуюсь 8
Затруд
5
6
5
7
1
евосточный
3
3
5
7
6
4
1
Дальн
ский
Сибир
3
5
3
1
ский
4
Ураль
Приво
4
3
4
5
Южн
4
лжский
3
ый
Интере
о-Западный
Центр
групп
Север
Федеральный округ
альный
Доля
3
5
9
1
6
5
4
2
няюсь
ответить
Как
видим,
самыми
политизированными
являются
жители
Приволжского, Северо-Западного и Южного федеральных округов, а меньше
всего интересуются политикой в Центре и на Востоке страны. И если
высокий интерес к политике в Южном округе мы можем попытаться
Интерес к политике и новостям. 04.11.2004 // База данных ФОМ.
http://bd.fom.ru/report/cat/polit/int_pol/dd044411. Просмотр от 20.07.2013.
175
Интерес
к
политике.
26.05.2011
//
База
данных
ФОМ.
http://bd.fom.ru/pdf/d21ikp11.pdf. Просмотр от 20.07.2013.
176
Интерес к политике и новостям. 04.11.2004 // База данных ФОМ.
http://bd.fom.ru/report/cat/polit/int_pol/dd044411. Просмотр от 20.07.2013.
174
146
объяснить сложной обстановкой в социально-экономической и этноконфессиональной сферах, то причины низкого интереса на Дальнем Востоке
вряд ли свидетельствуют об отсутствии серьезных проблем у его жителей.
По
нашему
мнению,
интерес
к
политике
обуславливается
не
экономическими, а культурными особенностям регионов, прежде всего
соотношением городского и сельского населения и его образа жизни. Как
свидетельствует опрос ФОМ, наибольшее внимание к политическим
событиям
уделяется
жителями
мегаполисов
и
сел
(51%
и
40%
соответственно), а наименьшее – больших и малых городов (31% и 38%)
соответственно. Однако, поскольку жители мегаполисов составляют всего
12% населения России, больших городов – 18%, малых городов – 35%, а сел
–
27%177,
то
итоговый
расклад
таков,
что
общее
количество
политизированных граждан в малых городах и селах более чем в два раза
превышает аналогичный показатель для мегаполисов и крупных городов.
Согласно
данным
федеральной
службы
государственной
статистики
наименьшее количество городского населения в год опроса проживало в
Южном (62,3%) и Приволжском (70,3%) федеральных округах 178. И именно
эти регионы показали наибольший интерес к политике. Вероятнее всего, что
под интересом к политике большинство опрошенных понимали просмотр
теленовостей с рассказом о последних событиях в стране и мире. Отсутствие
иных распространенных форм проведения досуга в малых населенных
пунктах, делает просмотр телепередач основным «развлечением» их
жителей. Отсюда – и высокий показатель интереса к политике, отнюдь не
тождественный способности понимать и разбираться в сути политических
хитросплетений.
Как показывает другой опрос ФОМ, в большинстве своем российские
граждане весьма негативно оценивают положение дел тех регионах, в
Там же.
См.: Регионы России: социально-экономические показатели – 2012 г. //
http://www.gks.ru/bgd/regl/b12_14p/Main.htm. Просмотр от 15.07.2013.
177
178
147
которых они живут. Однако политический оптимизм или пессимизм в
отношении местных дел довольно сильно зависит от партийных симпатий
избирателей. 43% избирателей «Единой России» заявили, что они довольны
положением дел в их регионе, а 50% было недовольно. Для сравнения,
довольных среди электората КПРФ оказалось 22%, а недовольных – 72%.
Приверженцы партии власти показали и более позитивный настрой в
отношении перемен в регионах. 28% сторонников «Единой России» заявили,
что ситуация в их регионе меняется к лучшему против 24%, которые
считают, что она ухудшается. В электоратах оппозиционных партий число
пессимистов значительно превышало количество оптимистично настроенных
респондентов179. То есть, можно говорить о том, что даже «Единая Россия»
не является партией регионального оптимизма. Среди ее избирателей крайне
велика доля тех, кто голосует по принципу «выбираю из двух зол меньшее».
В целом, по нашему мнению, это достаточно красноречиво характеризует
культурный контекст региональных электоральных процессов. Негатив в
отношении региональной власти, обстановки в регионе и довольно высокие
показатели «Единой России» на выборах всех уровней рождают, как нам
кажется, определенные фрустрации у людей. Расхождения между, бытовой
оппозиционностью
и,
в
той
или
иной
степени,
вынужденным
конформистским электоральным поведением конвертируются в социальную
апатию.
На культурный контекст влияет и ухудшение межнациональных
отношений. Согласно исследованиям Левада-центра с 1998 по 2011 годы
доля тех, кто в той или иной степени поддерживает лозунг «Россия – для
русских» увеличилась с 43% до 59%180. А 57% сказали о чеченцах, что
См.: Электораты парламентских партий: штрихи к портретам. 30.07.2009 // База
данных ФОМ. http://bd.fom.ru/pdf/d30elekt.pdf. Просмотр от 20.07.2013.
180
Как вы относитесь к идее «Россия – для русских»? // База данных Левада-центра
http://www.levada.ru/archive/mezhetnicheskie-otnosheniya/kak-vy-otnosites-k-idee-rossiyadlya-russkikh
179
148
готовы пускать их в Россию только временно или вообще не пускать 181.
Обращает на себя внимание и тот факт, что долгое время даже для
социологов проблема межэтнических и межконфессиональных отношений
оставалась на втором плане. Так, в регулярных опросах государственного
ВЦИОМ о наиболее значимых проблемах, стоящих перед обществом в целом
и непосредственно перед людьми, пункт «иммиграционная ситуация»
появился лишь в июне 2013 года и сразу набрал 21% голосов
респондентов182. Понятно, что термин «иммиграционная ситуация» является
политкорректной заменой этноконфессиональных проблем, возникающих в
связи с переездом групп граждан на новые места жительства и работы. На
наш взгляд, понятно также и то, что напряженность между жителями
возникает в следствие различий культурного и бытового плана местного
населения и приезжих. Неспособность или нежелание ассимилироваться в
инокультурной среде, демонстративное выпячивание своей национальной
идентичности оказывает мощное воздействие на культурный контекст
политической ситуации и может иметь электоральные последствия.
Примером такого рода могут служить события, имевшие место в июле 2013
года в г.Пугачеве Саратовской области.
Поскольку в условиях действующего избирательного законодательства
основными участниками избирательного процесса, в том числе и на
региональном уровне, являются политические партии, логично будет
рассмотреть отношение граждан к данному политическому институту. В
российском обществе отсутствует консенсусное мнение о нужности
политических партий. Сосуществуют три популярные позиции: 23%
В какой мере Вы готовы иметь дело со следующими национальностями…?
(Чеченцами)
//
База
данных
Левада-центра
(август
2010).
http://www.levada.ru/archive/mezhetnicheskie-otnosheniya/v-kakoi-mere-vy-gotovy-imetdelo-so-sleduyushchimi-natsionalno-8.
181
См.: Проблемный фон июня. Пресс-выпуск №2344 от 11.07.2013 // База данных
ВЦИОМ http://wciom.ru/index.php?id=459&uid=114295.
182
149
считают, что партии приносят больше пользы, 43% - что больше вреда, а 34%
затруднились ответить. При этом, самыми антипартийными оказались
жители мегаполисов (48% считают, что партии приносят больше вреда), а
самыми пропартийными – жители больших городов (33% ответили, что от
партий больше пользы). Однако отношение к партиям, что интересно, в
массовом сознании российских избирателей отнюдь не совпадает с
отношением к партийной конкуренции. Так, те же жители больших городов
(52%) заявили, что конкуренция, соперничество между политическими
партиями обычно приносят стране больше вреда, чем пользы183. Данная
ситуация является, на наш взгляд, прямым следствием патерналистских и
этатистских настроений в нашем обществе, о которых мы уже рассуждали
выше, когда плохое состояние дел в социально-экономической сфере не
приводит к снижению голосов, отданных за «Единую Россию». По всей
видимости, корень бед с точки зрения граждан лежит не в том, что
доминирующая партия плохо справляется со своими обязанностями, а в том,
что ей постоянно мешают конкуренты, оппозиция. Это лишь «раскачивает
лодку», отвлекает региональных руководителей от работы на благо народа.
Подобная
перверсия
общественного
сознания
позволяет
добиваться
потрясающих электоральных результатов в самых депрессивных регионах,
списывать все неудачи в социально-экономической сфере на происки
непатриотично
настроенной
оппозиции,
которая
преследует
свои
узкокорыстные интересы.
Вообще, как показывают опросы, отношение к партиям и их роли в
региональной политической жизни достаточно сильно зависит от ряда
социально-экономических и демографических характеристик респондентов
(см. Таблица 17).
Таблица 17.
См.: Политические партии в жизни России. Опрос населения. 05.04.2007 // База
данных ФОМ http://bd.fom.ru/report/cat/polit/polypar/d071424. Просмотр от 21.07.2013.
183
150
Доли респондентов, отвечавших на вопрос ФОМ «Как Вы
считаете, партии оказывают или не оказывают влияние на положение
дел в вашем регионе? И если оказывают, то значительное или
незначительное?»184
Доли
групп
1
6 2 1 4 5 3 3 2 1 3 3 1 1 3 2
3
2
4
5
1 1 1 1 1 1 1 1 1 1
8 7
0 2 7 1 0 7 8 2 2 0 1
1
00 5 1 0 7 3 7 6 7 4 5 4 7 9 4 4
не
оказывают
влияния
4
8
2
8
1
6
4 5 5 5 4 4 5 5 4 4 5 4 5 5 4 3
7 1 0 1 5 3 0 3 8 9 1 1 2 0 4 0
4
1
9
6
7
4
4
5
1
оказыва
ют
1
значительное
2
1 1 1 1 1 1 1
2 1 1 2 2 2 4
влияние
оказыва
ют
1
незначительное 4
1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 2 1 1 1 2
4 5 1 4 4 7 4 0 0 2 4 1 3 3 7 0
3
1
2
1
4
1
1
2
2
4
влияние
затрудн
яюсь ответить,
оказывают или
не
оказывают
2
5
влияние
184
См. Там же.
2 2 2 2 2 2 2 2 3 2 2 2 2 2 2 2
6 1 6 2 8 7 1 6 5 7 1 0 1 5 1 7
0
1
8
2
9
2
151
Данные этой таблицы позволяют составить типичные «портреты» тех,
кто верит или не верит в особую роль партий в региональной политике.
Партийных симпатизантов в целом по стране оказалось не много, всего 12%.
Больше всего среди тех, кто считает, что партии оказывают значительное
влияние на положение дел в регионе, представителей средней возрастной
группы с высшим образованием и высоким доходом, проживающих в
крупных и крупнейших городах. А «портрет» того, кто считает, что партии
мало влияют на региональную жизнь другой: это мужчина за 50 лет со
средним или средним специальным образованием, со средним или низким
доходом, так же из крупных городов. Наконец, совсем иной образ типичного
«затрудняющегося»: молодая женщина 18-35 лет с образованием ниже
среднего и средним доходом из большого или малого города. Как видим, это
совершенно разные типы избирателя, каждый из которых существует в своем
особом «мире», со специфическим набором черт культурно-экономического
контекста региональных электоральных процессов. Поэтому, несмотря на
объективный характер экономических процессов и на общность культурной
сферы региона, их политические проекции, как нам представляется, носят
если не индивидуализированный, то, по крайней мере, групповой характер.
Таким
образом,
проведенный
анализ
позволяет
зафиксировать
некоторые базовые характеристики социально-экономического контекста
региональных электоральных процессов. К ним, по нашему мнению, можно
отнести не способность модели рационального выбора адекватно объяснить
причины голосования в России. Сохраняет свою силу патерналистское
отношение общества к власти, что прослеживается в ходе избирательных
кампаний. Отсутствие прямой зависимости между уровнем электоральной
поддержки власти и экономическим и социальным положением в регионах
избавляет правящую элиту от необходимости всемерно заботиться об
улучшении базовых показателей развития экономики и
социальной
инфраструктуры как критически важного для собственного выживания
152
параметра. «Единая Россия» к концу 2000-х годов из «всеядной» партии,
которую поддерживали все слои населения вне зависимости от типа региона,
превратилась в партию «бедных», зависимых от государства людей.
Достаточно
серьезно
влияют
на
электоральную
обстановку
группы
электората, настроенные консервативно и оппозиционно – пенсионеры и
студенчество. Важнейшим требованием к власти, имеющим принципиальное
значение с точки зрение электорального выбора регионов, является
обуздание преступности. Как нам кажется, российское общество готово
терпеть неустроенность своей жизни, верить обещаниям политиков изменить
ситуацию к лучшему, но крайне болезненно воспринимает обстановку, при
которой
помимо
официальной
власти
существуют
альтернативные
(нелегальные, преступные) центры влияния. Власть может быть только одна.
Она может быть где-то несправедливой, где-то неэффективной, но не
должна, с точки зрения граждан, допускать даже намека на собственную
слабость.
153
Заключение
Таким образом, проведенный анализ позволяет заключить, что
взаимосвязь
цикличности
политического
и
социально-экономического
развития носит очень сложный, многоуровневый и противоречивый
характер. Он обусловлен тем, что каждая сфера общественной жизни тесно
переплетена с другими и в значительной степени зависит от их состояния,
одновременно
оказывая
на
них
собственное
воздействие.
Взаимная
детерминированность политики и экономики, духовной и идеологической
сферы кажется аксиоматичной, но, тем не менее, нуждается во всестороннем
анализе, т.к. каждая из них развивается в первую очередь на основе
собственной внутренней логики, со своей скоростью, в рамках собственных
циклов, со своей конкретной совокупностью внутренних и внешних
факторов.
Соотношение
электоральных
и
внутренней
экономических
и
внешней
циклов,
их
обусловленности
нормативной
и
институциональной взаимозависимости, внутренней функциональности и
внешнего целеполагания и стало предметом данного диссертационного
исследования.
Одним из стереотипных представлений в отечественной науке является
утверждение о том, что процессы модернизации политических и социальноэкономических систем, основанные на заимствованных моделях, чаще всего,
обусловлены
противостояния
жесткой
и
конкуренцией
необходимостью
в
рамках
преодоления
геополитического
технологического
и
военного отставания от более развитых стран. Такая мотивация циклов
модернизации в России признается исследователями для петровских реформ,
а также реформ середины ХIХ и начала ХХ столетия. Однако мотивация
модернизации в период «перестройки» была принципиально иной. Фактор
военной угрозы не был определяющим для начала системных политических
154
преобразований. На первый план выступили социально-экономические
проблемы, утрированно охарактеризованные как проявления «застоя».
Проблемы в сфере управления экономической сферой и отставание в уровне
производительности
труда,
стали
главными
аргументами
идеологов
«перестройки» в качестве ключевых мотивов преобразований в политической
и идеологической сферах жизни советского общества.
Именно
различия
в
продолжительности
и
сущности
цикла
политических и экономических преобразований стали одной из важнейших
причин краха советской политической и социально-экономической системы.
Маховик
политических
«перестройки»
преобразований
раскручивался
инициаторами
гораздо быстрее и последовательнее, чем осуществлялась
перенастройка огромного и сложного экономического механизма страны. В
результате возник дисбаланс в развитии двух этих важнейших сфер
общественной
жизни,
который
и
привел
к
разрушению
страны.
Демократизация политической системы и особенно успехи «гласности»
осуществлялись в ударном темпе, тогда как преобразования в экономической
сфере объективно не могли быть реализованы в столь сжатые по
историческим меркам сроки. Демократические преобразования привели к
появлению новых политических сил, которые, используя инструменты
«гласности», смогли дискредитировать существующую социалистическую
систему в глазах значительной части населения.
Цикличность
политических
и
социально-экономических
преобразований либеральными реформаторами в постсоветской России
обуславливалась не внутренней логикой и интересами каждой из этих сфер, а
революционной задачей по максимальному разрушению социалистической
системы, чтобы сделать невозможным ее возрождение. Поэтому сущность
цикла либеральных экономических преобразований определялась задачами
децентрализации управления экономикой, разгосударствления, приватизации
и
создания
класса
российских
собственников.
Данные
задачи
155
рассматривались с тактической точки зрения как самоцель, т.к. по мнению
реформаторов впоследствии автоматически должны были привести к
стратегическому выигрышу в виде снижения государственных затрат,
повышения производительности труда, повышения конкурентоспособности
российской экономики. Неизбежные огромные издержки такого подхода
легли на плечи населения России, которое лишилось всех своих накоплений
и было отброшено на несколько десятилетий по уровню жизни.
Процессы
собственников
формально
приватизации
наложились
совпадающие
на
с
и
формирования
циклы
класса
политических
электоральными
российских
преобразований,
циклами.
В
результате
формирование демократической политической системы и ее отдельных
институтов оказалось под воздействием противоположных тенденций. Вопервых,
на
конституционном
уровне
были
закреплены
многие
демократические институты, ценности и принципы. Во-вторых, общий
дизайн
политической
системы
на
конституционном
уровне
был
сфокусирован на функциональности и полномочиях Президента РФ, что
изначально закладывало предпосылки для укрепления авторитарных начал в
политической жизни. Наконец, характер и содержание предвыборных
кампаний в постсоветской России показали такое большое количество
разнообразных нарушений и «грязных» технологий, что привели к очень
низкому
уровню
институтам.
доверия
Поэтому
населения
циклы
к
основным
политической
жизни
демократическим
воспринимались
гражданами не как возможность оказать воздействие на власть для защиты
своих интересов, а как циклы борьбы новых российских собственников за
приватизацию бывших государственных предприятий и за передел уже
приватизированной собственности.
На региональном уровне цикличность политических и экономических
процессов
также
определялась
вышеуказанными
тенденциями,
но
дополнялась еще особенностями взаимоотношений с центром. Поэтому,
156
институциональные факторы, связывающие политические и экономические
региональные стратегии, имеют еще более сложную, многоуровневую
структуру, включающие в себя и публичные, и теневые аспекты. Наиболее
устойчивыми институциональными факторами, которые действуют на
протяжении всей постсоветской политической истории, по нашему мнению,
являются
бюджетный
федерализм,
отражающий
суть
федеративных
отношений в стране в целом, способ наделения полномочиями главы
субъекта федерации, механизмы контроля центра за регионами, нормативные
основания структурирования партийной системы. динамика действия данных
факторов доказывает их циклическую природу. Волны децентрализации, при
которой субъекты федерации усиливают политическую и экономическую
субъектность,
сменяются
волнами
централизации
и,
соответственно,
субъектность переходит с локального на центральный уровень. Наиболее
удачные
попытки
описать
совместное
действие
политических
и
экономических факторов основаны на концепциях политико-делового цикла.
Находясь между собой в отношениях взаимной зависимости, политические и
экономические процессы детерминируют друг друга.
Отсутствие прямой зависимости между уровнем электоральной
поддержки власти и экономическим и социальным положением в регионах
избавляет правящую элиту от необходимости самостоятельно заботиться об
улучшении базовых показателей развития экономики и
социальной
инфраструктуры как критически важного параметра для собственного
«выживания» и, напротив, ориентирует на поддержку со
стороны
центральной власти.
Теория рационального выбора, которая обосновывает циклическую
взаимосвязь
между
социально-экономическим
состоянием
региона
и
конкретным голосованием индивида на выборах в современной России не
работает, также как и в странах с давними демократическими традициями.
Выборы все более превращаются в театрализованное представление, в
157
котором места рациональным аргументам остается все меньше и меньше. Их
заменяют
специальные
информационно-коммуникационные
методы
воздействия и имиджевые технологии. В современной России, когда
удельный вес информационных ресурсов «партии власти» неизмеримо
больше
возможностей
объективных
оппозиции,
последняя
выполнить
свою
роль
«разоблачителей» вряд ли способна (тем более с учетом
объяснимой предвзятости критики субъектов политики, которые сами ведут
борьбу за то, чтобы вытеснить действующую власть и самим занять её
место).
Обострение международных отношений в связи с украинским
кризисом и последовавшая «война санкций» дает некоторые основания для
оптимистического прогноза в отношении властвующей российской элиты.
Это означает, что, с одной стороны, они вынуждены будут признать
значимость
функциональности
своего
суверенного
государства
в
обеспечении их бизнеса в условиях жесткой конкуренции на мировой арене.
С другой – вынуждены будут осознать опасность «высокого градуса»
социальной напряженности в обществе и необходимость «делиться» своими
доходами для усиления социальных функций государства.
Кроме того,
данные «патриотические» силы в российской элите вынуждены будут
осознать опасность конкуренции внутренних «компрадорских» сил, которые
ориентированы на встраивание своего бизнеса в глобальную мировую
модель
экономического
развития, в
которой
интересы
России
как
самостоятельного и суверенного государства отходят на второй план, а на
первый выходят космополитические ценности.
158
Список использованных источников и литературы
Нормативные документы:
Конституция Российской Федерации. Принята всенародным
голосованием 12 декабря 1993 г. URL: http://constitution.kremlin.ru/ (Дата
обращения 06.03. 2014 г.)
Положение о полномочном представителе Президента Российской
Федерации в федеральном округе. Утверждено Указом Президента РФ от 13
мая 2000 г. № 849. [Электронный ресурс]. – Режим доступа:
http://www.rg.ru/2000/05/14/okruga-dok-site-dok.html.
Стратегия социально-экономического развития Саратовкой области до
2025 года. // Приложение к постановлению Правительства Саратовской
области от 18 июля 2012 г. №420-П.
Управление для устойчивого человеческого развития. Документ об
основах подхода. Программы Развития ООН, 1997;
Федеральный закон «О внесении изменений в федеральный закон «Об
общих принципах организации законодательных (представительных) и
исполнительных органов государственной власти субъектов Российской
Федерации» и в федеральный закон «Об основных гарантиях избирательных
прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации»
№159-ФЗ от 11 декабря 2004 года // Российская газета. 2004. 15 декабря.
Федеральный закон «О выборах депутатов Государственной Думы
Федерального Собрания Российской Федерации» 2002. М.: Центральная
избирательная комиссия. 2003.
Указ Президента РФ от 1 октября 1993 г. N 1557 "Об утверждении
уточненной редакции Положения о выборах депутатов Государственной
Думы в 1993 году и внесении изменений и дополнений в Положение о
федеральных органах власти на переходный период" (с изменениями и
дополнениями)
(утратил
силу)
//
URL:
Режим
доступа:
http://constitution.garant.ru/history/active/172701/ Дата обращения 5 января
2014 г.
Федеральный закон от 6 декабря 1994 г. № 56-ФЗ «Об основных
гарантиях избирательных прав граждан РФ». // URL: Режим доступа:
http://dev.zakonprost.ru/zakony/56-fz-ot-1994-10-26-ob-osnovnyh/glava-1/ Дата
обращения 27. Января 2013 г. Ст. 4.
Федеральный закон от 17 мая 1995 г. № 76-ФЗ "О выборах Президента
РФ" // СЗ РФ. 1995. № 21. Ст. 1924;
Федеральный закон от 21 июня 1995 года № 90-ФЗ О выборах
депутатов Государственной Думы Федерального Собрания Российской
Федерации // URL: Режим доступа: http://www.femida44.ru/biblioteka/zakonyrf/40248-federalnyj_zakon_ot_ijunja_goda_rossijskaja_federacija_o_vyborah.html
Дата обращения 5 января 2014 г.
159
Федеральный закон от 19 сентября 1997 г. № 124-ФЗ "Об основных
гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан
РФ" // СЗ РФ. 1997. № 38. Ст. 4339.
Федеральный закон от 24 июня 1999 года N121-ФЗ «О выборах
депутатов Государственной Думы Федерального Собрания Российской
Федерации»
//
URL:
Режим
доступа:
http://www.democracy.ru/library/laws/federal/dumaelect/
Дата обращения 5
января 2014 г.
Федеральный закон от 12 июня 2002 г. N 67-ФЗ "Об основных
гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан
Российской Федерации" (с изменениями и дополнениями) // URL: Режим
доступа: http://constitution.garant.ru/act/right/184566/
Дата обращения 5
января 2014 г.
Федеральный закон от 18 мая 2005 г. N 51-ФЗ "О выборах депутатов
Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации" (с
изменениями
и
дополнениями)
//
URL:
Режим
доступа:
http://constitution.garant.ru/act/assembly/12140155/ Дата обращения 5 января
2014 г.
Федеральный закон от 20 декабря 2005 г. № 51-ФЗ "О выборах
депутатов Государственной Думы Федерального Собрания Российской
Федерации" // СЗ РФ. 2005. № 21.
Федеральный закон «О политических партиях» от 01.12.2012 N 211ФЗ)
//
URL:
Режим
доступа:
http://base.consultant.ru/cons/cgi/online.cgi?req=doc;base=LAW;n=133799 (Дата
обращения 1.02. 2013)
Федеральный закон от 22.02.2014 N 20-ФЗ "О выборах депутатов
Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации" //
Документ предоставлен КонсультантПлюс www.consultant.ru
Дата
сохранения: 28.02.2014
Статистические, справочные материалы, данные соцопросов
Выборы в Государственную Думу Федерального Собрания Российской
Федерации
1993
года
//
URL
Режим
доступа:
http://www.cikrf.ru/banners/vib_arhiv/gosduma/1993/index.html
Дата
обращения 07.03. 2014 г.
Проблемный фон июня. Пресс-выпуск №2344 от 11.07.2013 // База
данных ВЦИОМ http://wciom.ru/index.php?id=459&uid=114295.
Результаты выборов в Думу II созыва 17 декабря 1995 // URL Режим
доступа: http://www.politika.su/fs/gd2rezv.html Дата обращения 07.03. 2014 г.
Росстат.
Федеральная
служба
Государственной
статистики.
Численность населения Российской Федерации по муниципальным
образованиям на 1 января 2012 года).
160
Сведения об общей численности избирателей, участников референдума
Российской Федерации по состоянию на 1 января 2012 года // Официальный
сайт ЦИК РФ http://www.cikrf.ru/izbiratel/quantity/quantity_010112.html.
Просмотр от 22.07.2013.
Социально-демографический
портрет
России:
по
итогам
Всероссийской переписи населения 2010 года. М., 2012.
Список зарегистрированных политических партий. Министерство
юстиции Российской Федерации // Электронный ресурс. Режим доступа:
http://minjust.ru/ru/nko/gosreg/partii/spisok Дата обращения 1 сентября 2015 г.
Федерализм. Энциклопедический словарь. М.,1997. С. 251.
Электораты парламентских партий: штрихи к портретам. 30.07.2009 //
База данных ФОМ. http://bd.fom.ru/pdf/d30elekt.pdf. Просмотр от 20.07.2013.
Научные монографии и статьи
"Великая трансформация" Карла Поланьи: прошлое, настоящее,
будущее. Под общей ред. Р.М. Нуреева. М.: ГУ-ВШЭ, 2007.
Breslauer G.W. Reflections on Patterns of Leadership in Soviet and PostSoviet [Russian] History // Post-Soviet Affairs. 2010. Vol. 26. No 3. P. 263–274.
Hale H. Regime Cycles: Democracy, Autocracy, and Revolution in PostSoviet Eurasia // World Politics. Vol. 58. No 1. Oct. 2005. P. 133-165;
May В.А. Социально-экономическая политика России в 2014 году:
выход
на
новые
рубежи?
//
URL
Режим
доступа:
http://institutiones.com/general/2530-socialno-ekonomicheskaya-politika-rossii2014-godu.html (Дата обращения: 01.08. 2015 г.)
Абалкин Л.И. Научное наследие Н.Д.Кондратьева и современность. М.,
1992.
Агеев А.И. Будущее России: в тисках истории, хаоса и сценариев //
Мир России. 2010. № 1. С. 126-162.
Азроянц Э.А.
Вдохи и выдохи истории. Доклад. // URL: Режим
доступа: http://ss.xsp.ru./st/002/index_1.php Дата обращения 09.03. 2012 г.
Акаев А.А., Садовничий В.А. О новой методологии долгосрочного
циклического прогнозирования динамики развития мировой системы и
России. // Прогноз и моделирование кризисов и мировой динамики. М., 2010.
С. 5 – 69;
Алешин В.А., Овчинников В.Н., Челышева Э.А. Бюджетный
федерализм: проблемы и перспективы развития на современном этапе //
Вопросы регулирования экономики. 2013. Том 4. №1. С.119.
Афонцев С.А. Выход из кризиса в условиях санкций: миссия
невыполнима? // URL Режим доступа: http://institutiones.com/general/2562vyxod-iz-krizisa-v-usloviyax-sankcij.html (Дата обращения: 01.08. 2015 г.)
Ахиезер А. С. Между циклами мышления и циклами истории // ОНС:
Общественные науки и современность, 2002. № 3. С. 122-132.
161
Ашихмина Я.Г. Электоральные циклы в России: изменение
типологических характеристик выборов // Научный ежегодник Института
философии и права Уральского отделения Российской академии наук. 2009.
Вып. 9. С. 306-307.
Бальцерович Л. В направлении ограничения функций государства //
Экономический вестник. – 2004. – Вып. 4. – № 3. – С. 376–402.
Барашов Н.Г. Методологические аспекты исследования больших
циклов экономического развития // Известия Саратовского университета.
Новая серия. Серия Экономика. Управление. Право. 2010. Выпуск 2. – 0,5
п.л.
Барашов Н.Г. Модернизация экономики России в контексте теории
длинных волн // Вестник Саратовского государственного социальноэкономического университета. 2009. № 5 (29).
Барашов Н.Г. Новые факторы и условия цикличного развития
современной экономики // Вестник Саратовского государственного
технического университета. 2010. № 3 (46). Выпуск 1.
Барашов Н.Г. Особенности влияния институциональной структуры на
фазу роста экономического цикла. // Вестник Тамбовского университета.
Сер. Гуманитарные науки. 2009. Вып. 1 (65).– 0,6 п.л.
Барашов Н.Г. Структурно-технологическая трансформация экономики
в контексте теории длинных волн. // Вестник Тамбовского университета. Сер.
Гуманитарные науки. 2009. Вып. 8 (71).
Барашов Н.Г. Структурно-технологические сдвиги в циклической
динамике экономического развития. – Саратов, 2009. – 12,3 п.л.
Барашов Н.Г. Циклическая динамика современной экономики: теория,
методология, практика. – Саратов, 2008. – 10,6 п.л.
Барашов Н.Г. Циклическая динамика экономики в условиях
глобализации // Вестник Поволжской академии государственной службы.
2010. № 2(23)
Барашов Н.Г., Русановский В.А. Реформы и циклы в экономике России.
– Саратов, 2003. – 7,5 п.л. (авт. 3,75 п.л.).
Барсукова С.Ю. Нерыночные обмены между российскими
домохозяйствами: теория и практика реципрокности. Препринт WP4/2004/02
— М.: ГУ ВШЭ, 2004.
Бгашев М.В. К вопросу о циклическом развитии трансформационной
экономики России // Известия СГУ. Серия Экономика. Управление. Право.
Вып. 1. 2009. Т. 9. С. 29-34;
Безручко Б. П., Короновский А. А., Трубецков Д. И., Храмов А. Е. Путь
в синергетику. Экскурс в десяти лекциях / Предисл. С. Миронова, Г.
Малинецкого. М.: КомКнига, 2005. 304 с.
Бекетов Н.В. Анализ циклической динамики развития отраслевой
структуры хозяйства региона // Экономическое развитие России на
современном этапе. Проблемы подготовки кадров и сотрудничество с
162
Европой. Междунар. науч.-практ. конф. (г. Иркутск, 30-31 мая 2002 г.).
Иркутск: Изд-во Байкальск. гос ун-та экономики и права, 2002. С. 94-96.
Бекетов Н.В. Региональная политика: качество вариантов нового
развития // Территория и общество. Межведомств. сб. науч. тр. Вып. 4.
Пермь: Изд-во Пермск. гос.ун-та, 1995. С.41-47.
Бекетов Н.В. Циклическая парадигма в анализе структурной динамики
развития экономики региона // Циклы. II Междунар науч. конф. (Ставрополь,
1-8 октября 2000 г.). Часть I. Ставрополь: Изд-во Северо-Кавказ. гос.тех. унта, 2000. С.243-244.
Бекетов Н.В. Циклический подход в анализе структурной динамики
развития экономики Республики Саха (Якутия) // Пути эффективного
использования экономического и промышленного потенциала ЮжноЯкутского региона в XXI веке. Республик. науч.-практ. конф.Т.I. (Нерюнгри,
7-8 апреля 2000 г.). Якутск: Изд-во Якут. гос. ун-та, 2000. С.133-136.
Бекетов Н.В. Циклы Н.Д. Кондратьева – Дж. Форрестера как
специфическое проявление закона пульсирующего роста: инновационный
аспект // Циклы. Междунар. науч.-практ. конф. Ч.II. (г. Ставрополь - г.
Кисловодск, 22-27 октября 2001г.). Ставрополь: Изд-во Северо-Кавказск. гос.
ун-та, 2001. С.60-61.
Бессонова О.Э. Раздаточная экономика России: Эволюция через
трансформации. М.: РОССПЭН. 2006.;
Богатуров А.Д. Понятие экономической политологии и особенности ее
проблемного поля в России // Полис. 2011. № 4. С. 8-19.
Бюджет по осени считают – и это оптимальное время для единого дня
голосования // http://www.erpz.ru/news/410 (Дата обращения 20.05.2012 г.)
В какой мере Вы готовы иметь дело со следующими
национальностями…? (Чеченцами) // База данных Левада-центра (август
2010). http://www.levada.ru/archive/mezhetnicheskie-otnosheniya/v-kakoi-merevy-gotovy-imet-delo-so-sleduyushchimi-natsionalno-8.
Важная роль государственного управления и благого управления в
осуществлении Декларации тысячелетия ООН: электронное управление –
известные
сферы
применения
и
благоприятствующие
условия.
Экономический и Социальный Совет. – ООН, 2002.
Васильева Н.И. Циклы и ритмы в природе и обществе: моделирование
природных периодических процессов. Таганрог. Изд-во ТРГУ. 1995;
ВВП
как
индикатор
электорального
цикла
//
http://vtinform.ru/smi/150/47142.php Дата обращения 20.05.2012 г.
Вилков А.А., Дацков С.А. Электоральный фактор переназначения и
функционирования руководителей субъектов РФ в современный период //
Известия Саратовского университета. Серия Социология. Политология.
Выпуск 3. 2010. Т. 10 . С.58-63.
163
Владимир Филатов. Экономика России: кто виноват и что делать?//
URL Режим доступа: http://www.regnum.ru/news/polit/1882420.html (Дата
обращения: 05.01. 2015 г.)
Возвращение Питирима Сорокина. Материалы Международного
научного симпозиума, посвященного 110-летию со дня рождения Питирима
Александровича Сорокина. Под редакцией Ю.В. Яковца. М: Московский
общественный научный фонд; МФК. 2000.
Выборы по новым правилам: основные итоги и тенденции: доклад
Фонда развития гражданского общества // URL: Режим доступа
http://www.regnum.ru/news/polit/1587109.html Дата обращения 30 апреля 2013
г.
Гайдар Е. Долгое время. Россия и мир: очерки экономической истории.
М.: Дело. 2005.
Гайдар Е. Т. Власть и собственность: Смуты и институты. Государство
и эволюция. – СПб.: Норма, 2009.
Гельман В., Голосов Г., Мелешкина Е. Второй электоральный цикл в
России, 1999–2000. М.: Весь мир, 2002;
Гельман В., Голосов Г., Мелешкина Е. Первый электоральный цикл в
России, 1993–1996. М.: Весь мир, 2000;
Гельман В.Я. Эволюция электоральной политики в России: на пути к
недемократической консолидации? // Политическая наука. М.: ИНИОН РАН,
2005. № 2.;
Герасименко Л.Н. Специфика регионального политического процесса в
современной России // Научные ведомости БелГУ. 2008. Вып.6. №2(42).
С.138-143.
Глазьев С. Заключительное слово // Государственная политика и
управление современной России в сфере экономики. Материалы научного
семинара. Вып. 3 (50). — М.: Научный эксперт, 2012. С. 96-100.
Горюнов А.В. Современная модель социальных изменений. опыт
экспликации // Социс. 2011. № 2. С. 3-12.
Горяинов В. Построение эмпирической концепции жизненного цикла
объединений лидеров и их сторонников в российском обществе //
Мониторинг общественного мнения: социальные и экономические перемены.
2000. №5 (49). С.1.
Государство в меняющемся мире / Отчет о мировом развитии 1997 г. –
М.: Прайм-тасс, 1997;
Гринин Л.Е., Коротаев А.В. Политическое развитие Мир-Системы:
формальный и количественный анализ. // Проблемы математической
истории: макроисторическая динамика общества и государства. Ред.
С.Ю.Малков, Л.Е.Гринин, А.В.Коротаев. М.: КомКнига/URSS. 2007. С. 49 –
101;
Гринин Л.Е., Коротаев А.В. Социальная макроэволюция: генезис и
трансформации Мир-Системы. М.: Книжный дом «ЛИБРОКОМ». 2009;
164
Гурвич Е., Вакуленко Е. Циклические свойства бюджетной политики в
нефтедобывающих странах // Вопросы экономики. 2009. № 2;
Дементьев В.Е. Длинные волны экономического развития и
финансовые пузыри . Препринт # WP/2009/252 - М.: ЦЭМИ РАН, 2009. – 88
с.
Друкер П. Задачи менеджмента в XXI веке. – М.: Вильямс, 2000.
Единый день голосования в России: единого мнения нет // URL Режим
доступа: http://ria.ru/politics/20120618/676068443.html (Дата обращения 30
апреля 2013 г.)
Единый день голосования все-таки назначат на сентябрь // http://mkturkey.ru/politics/2012/04/13/edinyj-den-golosovaniya-vse-taki-naznachat-nasentyabr.html (Дата обращения 21.05.2012 г.)
ЕР и ЛПДР поддержат идею проведения единого дня голосования в
сентябре // http://ria.ru/politics/20120405/618938969.html (Дата обращения
20.05.2012 г.)
Ефремов Г.А. Социально-экономическая картина мира // Электронный
научно-образовательный журнал ВГПУ «Грани познания». №3 (13). Декабрь
2011. URLРежим доступа: www.grani.vspu.ru Дата обращения 7 января 2012
г.
Жихаревич Б.С. Современная экономическая политика городских и
региональных властей. СПБ., 1995.
Зубаревич Н.В. Роль экономического развития в формировании
региональных элит // Трансформация региональных элит в сравнительной
перспективе. М., 1999. С.134-136.
Иванов В.В.
Волны Кондратьева и история человечества //
Общественные науки и современность. 2010. № 2. С. 5-13.
Иванченко А.В., Любарев А.Е. Российские выборы от перестройки до
суверенной демократии. М. Аспект Пресс. 2006.
Ильин В. В., Рамазанов С. О., Билалова А. Г., Богданов А. Л.
Социально-политический сценарий возможного развития России // Новое в
психолого-педагогических исследованиях. 2012. № 4. С. 22 – 30; 2013. № 1.
С. 31 – 48; 2013. № 2. С. 17 – 26;
Ильин М.В. Понятийная омонимия: конституции и режимы. Поколения
конституций // Полис. 2007. № 5. С. 140-148.
Интерес к политике и новостям. 04.11.2004 // База данных ФОМ.
http://bd.fom.ru/report/cat/polit/int_pol/dd044411. Просмотр от 20.07.2013.
Интерес к политике. 26.05.2011 // База данных ФОМ.
http://bd.fom.ru/pdf/d21ikp11.pdf. Просмотр от 20.07.2013.
Как вы относитесь к идее «Россия – для русских»? // База данных
Левада-центра http://www.levada.ru/archive/mezhetnicheskie-otnosheniya/kakvy-otnosites-k-idee-rossiya-dlya-russkikh
Колдина Е.А. Региональная экономическая политика и бюджетный
федерализм в современной России // Известия Иркутской государственной
165
экономической академии. Электронный научный журнал. 2012. №3.
(http://eizvestia.isea.ru)
Кольба А.И. Политико-конфликтные аспекты отношений в системе
бюджетного федерализма современной России (Центр – Регионы –
Муниципалитеты) // Вестник ВГУ. Серия История, Политология,
Социология. 2012. №2. С.108.
Кондратьев Н. Д. Проблемы экономической динамики. – М.:
Экономика, 1989. 526 с.
Кондратьев Н.Д. Большие циклы конъюнктуры и теория предвидения.
Избранные труды. М.: Экономика. 2002
Кондратьев Н.Д. Большие циклы экономической конъюнктуры.
Доклад. // Проблемы экономической динамики. – М., 1989. – С. 172-226.
Кондратьев Н.Д. Избранные сочинения. – М., 1993. – С. 24-83;
Коротаев А.В., Малков А.С., Халтурина Д.А. Законы истории:
Математическое моделирование развития Мир-Системы. Демография,
экономика, культура. Изд. 2-е, испр. и доп. Отв. ред. Н.Н.Крадин. М.:
КомКнига. 2007
Коуз Р. Фирма, рынок и право. Пер. с англ. Науч. ред.
Р.Капелюшников. М.: Дело Лтд., 1993.
Красильников О.Ю. Будущее России: сценарии развития в свете теории
экономического цикла // Человеческий потенциал модернизации России
(Стратегия опережающего развития – 2006). М.: ЛЕНАНД. 2006. С. 96-98;
Крыштановская О.В. Анатомия российской элиты. М., 2004. С. 122
Кудрин А. Мировой финансовый кризис и его влияние на Россию //
Вопросы экономики. 2009. № 1. С. 9-27;
Кузнецов С. Б. Динамика обновления факторов производства. Центр
перспектив. исслед.. Новосибирск: Сибпринт. 2010. - 312 с
Кузык Б.Н., Агеев А.И., Доброчеев А.И., Куроедов Б. Ритмы
российской истории: опыт многофакторного исследования. М.: Изд-во
ИНЭС. 2003;
Кузык Б.Н., Агеев А.И., Доброчеев А.И., Куроедов Б.В., Мясоедов Б.А.
Россия в пространстве и времени (история будущего). М.: ИНЭС. 2004;
Кульпин-Губайдулин Э.С. Восточный ритм русской истории //
Общественные науки и современность. 2008. № 6. С. 80-94;
Кынев А. Особенности межпартийной борьбы в российских регионах:
борьба
групп
влияния
и
имитация
партийности
//
http://www.memo.ru/2009/12/12/kynev.htm. Просмотр от 07.08.2013.
Лапкин В.В. Проблемы моделирования политического развития //
Циклы политического развития: прогностический потенциал (сборник
статей) / Отв. ред. – В.И. Пантин, В.В. Лапкин. – М.: ИМЭМО РАН, 2010. С.
10-27.
Лапкин В.В., Пантин В.И. Ритмы международного развития как фактор
политической модернизации России // Полис. 2005. №3;
166
Лексин В. Либеральная Россия как реальность и как перспектива // Рос.
экон. журнал. 2010. № 1. С. 43.
Линн Й. Новый подход Всемирного банка к государственному
управлению // Трансформация. Экономический бюллетень о странах с
переходной экономикой. 2001. № 2. С. 1–3.
Логинов А.В. Концепция цикличности в политической мысли Древнего
Китая // Исторические, философские, политические и юридические науки,
культурология и искусствоведение. Вопросы теории и практики. Тамбов:
Грамота, 2012. № 5 (19): в 2-х ч. Ч. II. С. 100-106;
Логинов А.В. Методологические и прикладные основы политической
циклистики и систематики. . Науч. ред. Д.В. Доленко. Саранск, 2014. – 272 с.
Логинов А.В. Политическая циклистика и систематика. Саранск: Изд.
Морд. ун.-та, 2011;
Логинов А.В. Теория политического цикла как методологическая
основа для исследования политического процесса // Известия высших
учебных заведений. Поволжский регион. Общественные науки. 2011. № 4
(20). С. 9-19;
Логинов А.В., Магдеев А.М. Концепция цикличности в истории
политической мысли // European Social Science Journal. 2011. № 6. С. 252-260;
Малкина
М.Ю.
Институциональные
ловушки
системы
государственных финансов Российской Федерации // Journal of Institutional
Studies (Журнал институциональных исследований). 2011. Том 3, №4. С.52.
Медведев готов перенести Единый день голосования на «хороший и
теплый» сентябрь // http://www.polit.ru/news/2012/04/05/good-september/ (Дата
обращения 20.05.2012 г.)
Мировые финансово-экономические кризисы и глобальное латентное
управление миром. Материалы научного семинара. Вып. № 3. М.: Научный
эксперт, 2011. — 168 с.
Наумов И. ВВП как индикатор электорального цикла // URL Режим
доступа: http://vt-inform.ru/smi/150/47142.php Дата обращения 20.05.2012 г.
Норт Д. Институты и экономический рост: историческое введение //
THESIS. Весна 1993. Т. I. Вып. 2. С. 75.
Норт Д. Функционирование экономики во времени // URL Режим
доступа: http://magazines.russ.ru/oz/2004/6/2004_6_12.html (Дата обращения:
02.08. 2015 г.)
Нуреев Р.М., Латов Ю.В. Россия и Европа: эффект колеи (опыт
институционального анализа экономического развития). Калининград: Издво РГУ им. И. Канта. 2010;
Омские политики не согласны избираться строго по сентябрям //
http://vybor-naroda.org/lentanovostey/16325-omskie-politiki-ne-soglasnyizbiratsya-strogo-po-sentyabryam.html (Дата обращения 20.05.2012 г.)
167
Ослунд, А. Строительство капитализма: Рыночная трансформация
стран бывшего советского блока. Пер. с англ. Ранневой Н. А., Молоканова
А. Ю.; Под ред. Осадчей И. М. М.: Логос, 2003.
Пантин В. И., Лапкин В. В. Историческое прогнозирование в XXI веке:
Циклы Кондратьева, эволюционные циклы и перспективы мирового
развития. Дубна, 2014
Пантин В.И. Волны и циклы социального развития. М.: Наука, 2004;
Пантин В.И., Лапкин В.В. Философия исторического прогнозирования:
ритмы истории и перспективы мирового развития в первой половине XXI
века. Дубна: Феникс+. 2006;
Пастухов В. Б. Россия в поисках «нового времени» (Циклы российской
власти) // Общественные науки и современность. 2012. № 1. С. 56 – 68;
Пирогов В.П. Специфика политического участия в малых городах
России в 1990-х – начале 2000-х годов (на материалах Саратовской области).
Дисс….канд.полит.н. Саратов, 2008.
Плотинский Ю.М. Модели социальных процессов: Учеб. пособие для
высших учебных заведений. Изд. 2-е, перераб. и доп. M.: Логос. 2001.
Плотинский Ю.М. Теоретические и эмпирические модели социальных
процессов. М.,1998.
Политические партии в жизни России. Опрос населения. 05.04.2007 //
База данных ФОМ http://bd.fom.ru/report/cat/polit/polypar/d071424. Просмотр
от 21.07.2013.
Политконсультанты раскритиковали единый день голосования //
http://www.minchenko.ru/press/press_1826.html (Дата обращения 20.05.2012 г.)
Попов В. В. Бюджетный федерализм в России :роль политических
факторов в формировании финансовых потоков между центром и регионами
/ В. В. Попов. – Режим доступа: http://www.budgetrf.ru/Publications/
Analysis/fpcenter/an_fpcenter_14102002/an_fpcenter_14102002300.htm)
Пригожин И., Стенгерс И. Порядок из хаоса: Новый диалог человека с
природой. М., 1986.
Радыгин
А.
Стабильность
или
стагнация
(долгосрочные
институциональные тенденции развития российской экономики) //
Экономическая политика. 2007. №1. С.25.
Регионы России: социально-экономические показатели – 2012 г. //
http://www.gks.ru/bgd/regl/b12_14p/Main.htm. Просмотр от 15.07.2013.
Рогов К. Гипотеза третьего цикла // Pro et Contra. 2010. Т. 14. Июль—
октябрь. С. 6-22.
Розов Н. С. Циклы российской истории: анализ порождающего
механизма // Гуманитарные науки в Сибири. 2006. № 1. С. 56 – 62.
Розов Н. С. Колея и перевал: макросоциологические основания
стратегий России в XXI веке: монография. М., 2011;
168
Розов Н. С. Колея российских циклов и деградация человеческого
капитала в фазе «стагнация» (статья первая) // Alma mater (Вестник высшей
школы). 2010. № 10. С. 63 – 68;
Розов Н. С. Политическая динамика в современной России:
естественное и искусственное // Гуманитарный вектор. Сер.: Философия,
культурология. 2013. Т. 2. № 34. С. 61 – 67.
Розов Н. С.Цикличность российской политической истории как
болезнь: возможно ли выздоровление? // Полис. 2006. № 2. С. 8 – 28;
Розов Н.С. Будущее российской политики: глубокая колея
авторитаризма и трудные перевалы восхождения к демократии //
Политическая концептология. Журнал метадисциплинарных исследований.
2009. № 3. С. 281-302.
Розов Н.С. Историческая макросоциология: методология и методы.
Новосибирск: НГУ. 2009.
Розов Н.С. Социальный механизм порождения российских циклов //
Полития. 2010. № 3-4 (58-59). С.270-271.
Россия ХХI века: образ желаемого завтра. М.: Экон – Информ, 2010.
Семененко И. С. Эволюционные циклы и проблемы прогнозирования
политических изменений // Полис. 2015. № 1. С. 173 – 178
Сересова У. Социальные факторы электорального процесса в регионах
России, или За кого голосуют бедные // Логос. 2005. № 1 (46). С. 257-274.
Системогенетика, 94/ Под редакцией Н.Н. Александрова и А.И.
Субетто. – Москва: Изд-во Академии Тринитаризма, 2011. – 233 с.
Смирнов С. Факторы циклической уязвимости российской экономики //
Вопросы экономики. 2010. С. 44-68.
Сорокин П. А. Циклические концепции социально-исторического
процесса // http://libbabr.com/?book=2828 Дата обращения 16.12. 2012 г.
Сорокин П. А. Главные тенденции нашего времени. М: Директ-Медиа,
2007;
Сорокин П. А. Социальная и культурная динамика. М.: Астрель, 2006;
и др.
Сорокин П. А. Человек. Цивилизация. Общество. М.: Изд.-во
политической литературы, 1992;
Сорокин П. Обзор циклических концепций социально- исторического
процесса Циклические концепции социально-исторического процесса //
Социс. 1998. № 12. С. 3-12;
Сорокин П. Человек и общество в условиях бедствия (фрагменты
книги).// Вопросы социологии. 1993. № 3;
Сорокин П. Человек и общество в условиях бедствия (фрагменты
книги).// Вопросы социологии. 1993. № 3. С. 53.
Сорокин П.А. Главные тенденции нашего времени. М.: Наука, 1997.
169
Сорокин П.А. Социальная и культурная динамика: Исследование
изменений в больших
системах искусства, истины, этики, права и
общественных отношений. СПб.: ЗХГИ, 2000;
Стариков Е. Н. Общество-казарма от фараонов до наших дней.
Новосибирск. 1996.
Стиглиц Д.Ю. Человеческое лицо глобализации // URL Режим доступа:
http://www.politjournal.ru/index.php?action=Articles&dirid=36&tek=693&issue=
19 (Дата обращения:16.02. 2012 г.)
Третий электоральный цикл в России. Круглый стол // Полис, 2004. №
1. С. 6-73;
Трубицына Т.И. Топология цикла взаимодействия производственной и
социальной инфраструктур в экономике регионов России // Инфрастуктура
российского хозяйства: эволюция теории и практики. Волгоград: Изд-во
Волгоградского ун-та. 2007;
Форрестер Дж. Мировая динамика./ — М.: Наука, 1978.
Хохряков Б. Единый день голосования систематизирует политическое
пространство // http://vybor-naroda.org/stovyborah/15886-hohryakov-edinyyden-golosovaniya-sistematiziruet-politicheskoe-prostranstvo.html
(Дата
обращения 20.05.2012 г.)
Циклы политического развития: прогностический потенциал (сборник
статей) / Отв. ред. – В.И. Пантин, В.В. Лапкин. – М.: ИМЭМО РАН, 2010. 103 с.
Шишкин А.И. Стратегическое планирование и его роль в решении
социально-экономических проблем. Петрозаводск, 2001. С.3-4.
Шлезингер-младший А.М. Циклы американской истории. М., 1992;
Шумилов А.В. Электоральный процесс в России: от альтернативности
к «суверенной демократии» (методология циклов) // Тезисы докладов
Международной конференции «Новый политический цикл: повестка дня для
России». М., 2008. С. 286-288.
Шумпетер Й. Теория экономического развития: (Исследование
предпринимательской прибыли, капитала, кредита, процента и цикла
конъюнктуры)/ - М.: Прогресс, 1982
Шумпетер Йозеф Алоиз. История экономического анализа. В 3-х
томах. – СПб., 2001. – Т. 3, С. 1539-1557.
Яковец Ю. В. Наследие Н. Д. Кондратьева: взгляд из XXI века. М.:
МФК, 2001. – 50 с.
Яковец Ю. В. Предвидение будущего: парадигма цикличности. – М.:
Ассоциация «прогнозы и циклы». Серия «Новое в прогнозировании: теория,
методы, опыт», 1992.
Яковец Ю. В. Прогнозирование циклов и кризисов. – М.: МФК, 2000.
Яковец Ю.В. Циклы. Кризисы. Прогнозы. /М.: Наука, 1999.
Диссертации и авторефераты:
170
Агеева Е.Г. Государственное регулирование циклического развития
экономики. Автореф. дис. на соис. уч. ст. к.э.н. Саратов.2009;
Амиров В. М. Агитационный предвыборный сверхтекст: организация
содержании и стратегия реализации. Дисс. канд. филолог. наук.
Екатеринбург: Уральский Государственный Университет им. А. М. Горького.
2002. С. 49.
Богданов А. П. Политические партии как субъект региональной
политики. Дисс. канд. полит н. М. 2003;
Головченко В.И. Партийно-идеологический фактор политической
трансформации современной России. Автореф.дисс….д-ра полит.н. Саратов,
2009.
Ильин М.В. Экономические циклы и их регулирование в национальной
экономике Российской Федерации. Автореф. … дис. канд. экон. наук. М.
2010.
Красиков С.А. Управление социально-политическими рисками в
условиях глобализации. Автореф. дис. … д-ра полит. Наук. Нижний
Новгород 2009.
Официальные сайты:
http://council.gov.ru - Совет Федерации
http://president.kremlin.ru - Президент Российской Федерации
http://www.duma.gov.ru - Государственная Дума
http://www.indem.ru - Фонд «Информатика для демократии»
(Региональный общественный Фонд ИНДЕМ)
http://www.roiip.ru - сайт Российского общественного института
избирательного права.
http://www.rsnet.ru - Официальная Россия
http://www.vibory.ru/journal.htm - сайт Независимого института
выборов.
www.gks.ru Официальный сайт Федеральной службы государственной
статистики
Официальный сайт Государственной Думы Федерального Собрания
Российской Федерации. Режим доступа: http:// www.duma.ru/
Официальный сайт Федеральной службы государственной статистики.
Доклады «Об итогах Всероссийской переписи населения 2010 года» //
http://www.gks.ru/free_doc/new_site/perepis2010/croc/perepis_itogi1612.htm.
Просмотр от 19.07.2013.
Официальный сайт Центральная избирательная комиссия Российской
Федерации. Режим доступа: http://www.cikrf.ru/
171