Уголовно-правовое регулирование объективной стороны

УГОЛОВНАЯ ПОЛИТИКА: ТЕОРИЯ И ПРАКТИКА Танага Ирина Владимировна
кандидат юридических наук,
преподаватель кафедры уголовного права
Краснодарского университета МВД России
(тел.: +78612584049)
Уголовно-правовое регулирование
объективной стороны
транспортных преступлений
Рассматриваются вопросы и проблемы уголовно-правового регулирования объективной стороны дорожно-транспортных преступлений, стадии развития дорожно-транспортных происшествий,
приведших к наступлению преступных последствий.
Ключевые слова: объективная сторона дорожно-транспортных преступлений, стадии и механизм дорожно-транспортных происшествий, проблемы уголовно-правового закрепления объективной стороны нарушения правил дорожного движения и эксплуатации транспортных средств.
I.V. Tanaga, Master of Law, Teacher of a Chair of Criminal Law of the Krasnodar University of the
Ministry of the Interior of Russia; tel.: +78612584049.
Criminal and legal regulation of the objective party of transport crimes
Questions and problems, criminal and legal regulation of the objective party of road and transport
crimes, a stage of development of road accidents of the criminal consequences which have brought to
approach are considered.
Key words: objective party of road and transport crimes, stages and mechanism of road accidents,
problems of criminal and legal fixing of the objective party of violation of the Rules of traffic and operation of vehicles.
З
арубежный опыт свидетельствует о
различных уголовно-правовых мерах
предупреждения нарушений правил дорожного движения и эксплуатации транспортных
средств. В этой связи представляется целесообразным акцентировать внимание на российском
подходе в этой области, изучив проблемы уголовно-правового закрепления объективных и
субъективных признаков нарушений правил дорожного движения и эксплуатации транспортных
средств.
Объективная сторона дорожно-транспортного
преступления, выражающаяся во внешнем проявлении преступного поведения виновного и
находящихся с ним в непосредственной причинной связи последствиях такого поведения, состоит в нарушении правил дорожного движения
или правил эксплуатации транспортных средств,
повлекших в соответствии с уголовным законодательством наступление тяжких последствий в
виде смерти пострадавшего (пострадавших) в
ДТП или тяжкого вреда здоровью человека.
Поведение участников дорожного движения
регламентируется Правилами дорожного движения РФ. Нарушениями правил дорожного движения, обладающими достаточной степенью общественной опасности для их криминализации, на
сегодняшний день в соответствии с действующим законодательством признаются лишь те,
которые повлекли реальное наступление по-
следствий ДТП в виде тяжкого вреда здоровью
или смерти пострадавших. При этом обязательным условием уголовной ответственности является нахождение данных последствий в непосредственной причинной связи с допущенным
нарушением правил дорожного движения. Это
означает, что нарушение правил дорожного движения должно, во-первых, предшествовать
наступлению вышеназванных последствий, вовторых, создавать угрозу их наступления и, втретьих, с неизбежностью, т.е. без вмешательства третьих сил, само нарушение правил дорожного движения должно повлечь наступление
тяжких последствий.
Дорожно-транспортное происшествие в своем
развитии проходит несколько стадий, каждая из
которых характеризуется различной степенью
общественной опасности, зависящей от формы
вины водителя по отношению к самому нарушению, от вида неосторожности по отношению к
последствиям и от тяжести последних.
Изучение механизма дорожно-транспортных
происшествий позволило выявить следующие
стадии в механизме дорожно-транспортного
происшествия: нормальная ситуация, опасная
ситуация, аварийная ситуация и стадия
наступления общественно опасных последствий дорожно-транспортного происшествия.
Нормальная
ситуация
характеризуется
наивысшей степенью защищенности участни-
127
УГОЛОВНАЯ ПОЛИТИКА: ТЕОРИЯ И ПРАКТИКА
ков дорожного движения от дорожнотранспортного происшествия и его последствий. Она характеризуется, во-первых, соблюдением всеми участниками дорожного
движения правил его безопасности и, вовторых, абсолютным контролем над управляемостью транспортным средством при выборе
скорости, динамики и направления его движения. Очевидно, что нормальная ситуация, характеризующаяся не абсолютной, но наивысшей степенью защищенности участников дорожного движения от дорожно-транспортного
происшествия и его последствий, не требует
мер правового (тем более, репрессивных мер
уголовно-правового) регулирования поведения
участников движения.
Следующей
в
механизме
дорожнотранспортного происшествия можно выделить
опасную ситуацию. Опасная ситуация характеризуется осознанным, небрежным или невиновным
нарушением правил безопасности дорожного
движения его участниками или участником либо
возникновением опасности для движения, не
связанной с поведением водителей, пассажиров или пешеходов, а явившейся следствием
воздействия на безопасность дорожного движения третьих сил (поведение животных, воздействие преодолимых или непреодолимых сил
природы и пр.). При этом в опасной ситуации
водитель (или водители) продолжает сохранять
контроль над скоростью, динамикой и направлением движения транспортного средства.
В то же время оценка общественной опасности создания такой ситуации как достаточной
для его криминализации, на наш взгляд, не
вполне соответствовала бы принципу справедливости. Во-первых, последствия такого
нарушения еще не наступили и абстрактная
возможность их наступления или ненаступления все еще находится под контролем участников дорожного движения, которые сохраняют в
опасной ситуации контроль над управлением
транспортным средством. Во-вторых, абстрактный, но не реальный характер опасности
в такой ситуации не позволяет судить о тяжести возможных последствий, что не дает возможности оценить характер общественной
опасности допущенного водителем нарушения
правил дорожного движения. В-третьих, не
всякая опасная ситуация перерастает в аварийную. В связи с этим оценить характер и
степень общественной опасности нарушения
правил дорожного движения на стадии опасной
ситуации едва ли возможно, что исключает
возможность уголовно-правовой регламентации ответственности за такое правонарушение,
требующей в конечном итоге при назначении
наказания или иных мер уголовно-правового
характера их соотношения с характером и степенью опасности совершенного лицом пре-
ступления, обстоятельствами его совершения
и личностью виновного.
Опасная ситуация, как составляющая механизма дорожно-транспортного происшествия,
при осознанном, небрежном или невиновном
невыполнении участниками движения обязанности по предотвращению ДТП перерастает в
ситуацию аварийную. Аварийная ситуация, как
и предшествующая ей опасная ситуация, также
характеризуется наличием опасности для движения (с прежней скоростью и в прежнем
направлении).
Но, в отличие от опасной ситуации, аварийная ситуация характеризуется невозможностью
управлять транспортным средством. В этом
случае совершение или несовершение дорожно-транспортного происшествия, а также
наступление или ненаступление его тяжких
последствий, равно как и степень тяжести таких последствий, не подчинено воле субъектов, создавших и (или) оказавшихся в аварийной ситуации. Возможность ДТП, а также
наступления его вышеназванных последствий
на стадии аварийной ситуации зависит от множества иных факторов и условий – от обстоятельств, характеризующих саму аварийную
ситуацию как событие, от технических характеристик транспортных средств, от физических,
физиологических и иных личностных характеристик виновников и участников такой аварийной ситуации и даже от профессионализма
водителя автомобиля скорой помощи и врачей,
оказывающих помощь.
Осознанное нарушение водителем механического транспортного средства правил дорожного движения, повлекшее создание аварийной ситуации, характеризующееся реальной опасностью для жизни или здоровья
участников движения, – фактическое хулиганство, т.е. грубое нарушение общественного
порядка, выражающее явное неуважение к
обществу, совершенное с применением предметов, используемых в качестве оружия. Главный признак, отличающий анализируемое правонарушение от официального толкования
хулиганства, – это «вооруженность» виновного.
Лишь специфика непосредственного объекта нарушения правил дорожного движения,
материальные конструкции составов дорожнотранспортных преступлений и недопустимость
применения уголовного закона по аналогии не
позволяют квалифицировать рассматриваемые осознанные грубые нарушения правил
дорожного движения, повлекшие создание
аварийной обстановки, характеризующейся
реальной опасностью для жизни или здоровья
участников дорожного движения, как хулиганство по п. «а» ч. 1 ст. 213 УК РФ.
На наш взгляд, ссылка на возможность обнаружения водителем опасности для движения
128
ОБЩЕСТВО И ПРАВО ● 2013 ● № 3 (45)
УГОЛОВНАЯ ПОЛИТИКА: ТЕОРИЯ И ПРАКТИКА при регламентации алгоритма его действий в
опасной ситуации представляется в полной
мере соответствующей теории преступления в
уголовном праве. Осознанность складывается
из двух составляющих: наличия у лица объективной возможности и субъективной способности осознавать фактический характер своего
поведения; отсутствие хотя бы одного из
названных критериев исключает вину в ее традиционном понимании, что, в свою очередь,
исключает возможность законодательной регламентации поведения субъектов рассматриваемых правоотношений. В таком случае акт
поведения субъекта вообще нельзя признать
деянием в уголовно-правовом смысле [1; 2] и,
как следствие, такое поведение не может быть
наказуемо.
Вместе с тем, регламентация перечня действий водителя в опасной ситуации в части его
единственной обязанности «принять возможные
меры к снижению скорости вплоть до остановки
транспортного средства» (п. 10.1 ПДД), на наш
взгляд, представляется ограниченной, т.к. избежать дорожно-транспортного происшествия возможно и путем маневрирования, и даже путем
увеличения скорости движения.
Предусмотрение в УК РФ исключительного
перечня подобного рода грубых нарушений
(как, например, в УК ФРГ), приведших к аварийной ситуации, по нашему мнению, создаст
ситуацию криминализации именно этих нарушений с фактическим игнорированием иных
нарушений правил дорожного движения, также
приведших к аварийной ситуации. Кроме того,
нельзя забывать и о том, что в ряде зарубежных государств отсутствует административное
законодательство в нашем понимании, в том
числе применительно к данным видам правонарушений. В связи с этим криминализация в
таких государствах отдельных нарушений правил дорожного движения является необходимым условием борьбы с подобного рода нарушениями. В России ситуация несколько иная –
административное законодательство, регулирующее предпреступное поведение водителей,
без сомнения, обладает определенным предупредительным потенциалом в этой области, а
уголовное законодательство служит одной из
составных частей системы борьбы с соответствующими нарушениями, в настоящее время
только повлекшими определенные тяжкие последствия, – дорожно-транспортными преступлениями. В этом контексте необходимо наличие взаимосвязи уголовного и административного законодательства и преемственности
борьбы с нарушениями правил дорожного
движения и эксплуатации транспортных
средств.
Фактически хулиганское поведение водителей, нарушающих ПДД, не создавшее аварий-
ной ситуации, не должно влечь уголовную ответственность, для этого достаточно административно-правовых запретов. Однако во многих случаях водители продолжают систематически нарушать правила дорожного движения
(например, управлять транспортным средством в состоянии опьянения [3, с. 4–8]), даже
после наложения на них соответствующего
административного взыскания, даже лишения
права управления транспортным средством. И
если «первичное» управление транспортным
средством в состоянии опьянения еще можно
объяснить различными субъективными причинами (накануне употребил спиртное в больших
количествах или недавно в минимальных количествах, выпил напиток, не подозревая о
наличии в нем минимального уровня алкоголя,
и т.п. [4]), обоснованно влекущими административную ответственность, то повторное
подобное нарушение фактически представляет
собой осознанное «злостное» нарушение ПДД.
В этом случае можно говорить о том, что административно-правовые меры воздействия на
правонарушителей перестают иметь соответствующее предупреждающее воздействие. В
связи с этим целесообразной представляется
криминализация подобных действий.
Наступление тяжких последствий дорожнотранспортного происшествия ныне является
конечной стадией в механизме ДТП. Другими
словами, на сегодняшний день условием криминализации дорожно-транспортного нарушения
является наступление тяжкого вреда здоровью
или смерти пострадавшего (пострадавших). В то
же время исследователи отмечают, что декриминализация неосторожного причинения вреда
здоровью средней тяжести не соответствует
уголовной политике о всемерной охране здоровья человека [5, с. 26; 6; 7, с. 46–47]. Мы также
считаем поспешной декриминализацию средней
тяжести вреда здоровью, причиненного в результате дорожно-транспортного нарушения, являющуюся преждевременным шагом законодателя
на фоне ежегодно растущих аварийности и дорожно-транспортного травматизма.
В контексте рассмотренных выше условий
криминализации нарушения правил дорожного
движения, по нашему мнению, представляется
вполне допустимой дифференциация ответственности в зависимости от реально наступивших тяжких последствий. При этом, на наш
взгляд, условия дифференциации ответственности должны отличаться от ныне действующих.
Действующее уголовное законодательство
позволяет криминализировать нарушение правил дорожного движения или эксплуатации
транспортных средств только в случае наступления
тяжких
последствий
дорожнотранспортного происшествия. На сегодняшний
129
УГОЛОВНАЯ ПОЛИТИКА: ТЕОРИЯ И ПРАКТИКА
день признается, что общественная опасность
нарушения правил безопасности дорожного
движения, не повлекшего указанных в уголовном законе последствий, незначительна, и
потому административно-правовые меры воздействия на правонарушителей являются
единственным средством правоприменителя,
законодательно обусловливающим достаточность государственно-правового воздействия
на участников дорожного движения для обеспечения его безопасности. Вместе с тем, растущие из года в год аварийность и дорожнотранспортный травматизм, на наш взгляд, не
позволяют сделать такого вывода.
Таким образом, общественно опасные последствия дорожно-транспортного правонарушения с точки зрения международного уголовного права и национальных правовых систем
ведущих зарубежных стран не являются единственно достаточным основанием возникновения уголовной ответственности нарушителей
правил безопасности дорожного движения.
Кроме того, бездействие участника ДТП может причинить организационный вред (блокирование транспортных коммуникаций) и стать
причиной или создать условия новых аварийных ситуаций и, соответственно, возможных
дорожно-транспортных происшествий.
В связи с этим представляется, что создание
угрозы отягощения последствий дорожнотранспортного происшествия в результате
бездействия участников аварии в истории становления и развития отечественного уголовного законодательства, в международном уголовном праве, а также в правовых системах
ведущих стран мира всегда признавалось в
достаточной степени общественно опасным
деянием для его криминализации. Являясь
осознанным и подчиненным воле виновного,
оставление места дорожно-транспортного происшествия и неоказание помощи пострадавшим влечет за собой реальную угрозу наступления или отягощения вреда, причиненного в
результате аварии, что является, пусть и не
материализованными в объективной действительности, но, на наш взгляд, в достаточной
степени общественно опасными последствиями анализируемого бездействия.
Следующий заслуживающий, на наш взгляд,
внимания признак, который характеризует обстановку совершения дорожно-транспортного
преступления, – это наличие угрозы наступления тяжких последствий в результате именно
дорожно-транспортного, а не какого-либо иного
происшествия, т.е. события, возникшего в процессе движения по дороге транспортного средства и с его участием, при котором погибли или
ранены люди, повреждены транспортные
средства, сооружения, грузы либо причинен
иной материальный ущерб (п. 1.2 ПДД). По-
скольку основным объектом рассматриваемых
преступлений выступает безопасность дорожного движения, то не учитывать этого признака
при квалификации, на наш взгляд, невозможно.
Умышленное причинение вреда жизни или
здоровью, равно как и неоказание пострадавшим необходимой помощи вследствие иного
(не дорожно-транспортного) происшествия, не
нарушает Правил дорожного движения РФ и
Федерального закона «О безопасности дорожного движения», равно как и бездействие лица,
поставившего своими предшествовавшими
действиями (не связанными с процессом дорожного движения) пострадавших в опасное
для жизни и здоровья состояние и обязанного
в связи с этим о них заботиться, не регламентируется приведенными нормативными актами. Учитывая вышеизложенное, на наш взгляд,
можно сделать вывод о том, что описанные
деяния, хотя и ставят под угрозу причинения
вреда жизнь и здоровье пострадавших, но
безопасности дорожного движения, являющейся основным, определяющим специфическую
сущность и направленность посягательства
объектом преступления, вреда не причиняют, а
если и причиняют, то не как основному непосредственному объекту преступления.
Отсутствие даже угрозы причинения вреда
безопасности дорожного движения как основному непосредственному объекту влечет отсутствие состава дорожно-транспортного преступления и квалификацию описанного деяния
по иным, не входящим в рассматриваемую
главу статьям Уголовного кодекса.
Учитывая вышеизложенное, необходимо отметить, что обстановка преступного нарушения
правил дорожного движения включает в себя
следующие обязательные признаки: вопервых, действительность аварийной ситуации
и угрозы наступления или отягощения уже
наступивших последствий ДТП; во-вторых,
наличность такой ситуации или угрозы;
в-третьих, неспособность участников происшествия предотвратить ДТП и его последствия и
неспособность пострадавших в ДТП принять
меры к самосохранению; в-четвертых, описываемая обстановка должна быть вызвана
именно дорожно-транспортным, а не какимлибо иным происшествием.
В связи с вышеизложенным представляется
необходимым проанализировать признаки,
характеризующие предмет преступного нарушения правил дорожного движения или эксплуатации транспортных средств.
В силу прямого указания в законе предметом преступного нарушения правил дорожного
движения являются: автомобиль, трамвай или
иное механическое транспортное средство
применительно к ст. 264 УК РФ либо иное
130
ОБЩЕСТВО И ПРАВО ● 2013 ● № 3 (45)
УГОЛОВНАЯ ПОЛИТИКА: ТЕОРИЯ И ПРАКТИКА транспортное средство при совершении преступления, предусмотренного ст. 268 УК РФ.
Наиболее полно содержание термина «механическое транспортное средство» раскрывается в п. 1.2 Правил дорожного движения РФ,
в соответствии с которыми под механическим
транспортным средством понимается транспортное средство, кроме мопеда (к которому
приравниваются велосипеды с подвесным
двигателем, мокики и другое двух- или трехколесное транспортное средство, приводимое в
движение двигателем с рабочим объемом бо3
лее 50 см и имеющее максимальную конструктивную скорость более 50 км/ч). Исходя
из смысла приведенного определения, не являются предметом рассматриваемого преступления мопеды, велосипеды с подвесным двигателем, мокики и т.п. Указанные транспортные
средства являются предметом преступления,
предусмотренного ст. 268 УК РФ.
Таким образом, по международным документам мопеды однозначно относятся к механическим транспортным средствам, и даже
велосипеды с подвесным двигателем могут
быть приравнены к мотоциклам.
Поэтому представляется необходимым к
предмету преступления, предусмотренного
ст. 264 УК РФ, относить все механические
транспортные средства, в том числе мопеды,
участвующие в дорожном движении.
Изложенное выше исследование проблем
уголовно-правового закрепления объективной
стороны нарушения правил дорожного движения и эксплуатации транспортных средств
наглядно демонстрирует необходимость существенного изменения положений норм УК РФ в
части борьбы с дорожно-транспортными преступлениями, особенно криминализации ряда
деяний, в настоящее время относящихся к
административным правонарушениям.
1. Пионтковский А.А. Учение о преступлении по советскому уголовному праву. М.,
1961.
2. Курс уголовного права. Общая часть.
Т. 1: Учение о преступлении: учеб. для вузов /
под ред. Н.Ф. Кузнецовой, И.М. Тяжковой. М.,
1999.
3. Арзамасцев М.В. Состояние опьянения
как квалифицирующий признак дорожнотранспортного преступления // Уголовное
право. 2010. № 1.
4. Бондаренко А., Рузанова Н., Таюрский В.,
Ширкин Д. Третий день по нулям // Рос. газ.
2010. 9 авг.
5. Кузнецова Н.Ф. Мнение ученых о реформе УК (или QUI PRODEST?) // Уголовное право. 2004. № 1.
6. Игнатов А.Н. Уголовный кодекс РФ за
10 лет применения // Рос. юстиция. 2006. № 6.
7. Иванцова Н.В., Сосновский А.П. Безопасность движения: уголовно-правовой аспект //
Законность. 2009. № 9.
1. Piontkovsky A.A. The doctrine of the crime
on the Soviet criminal law. M., 1961.
2. Course of criminal law. General part. T. 1:
The doctrine about a crime: studies for higher
education institutions / ed. by N.F. Kuznetsova,
I.M. Tyazhkova. M., 1999.
3. Arzamastsev M.V. Intoxication as a qualifying feature of a traffic offense // Criminal law.
2010. № 1.
4. Bondarenko A., Ruzanova N., Tayursky V.,
Shirkin D. The third day on zero // Rus. newsp.
2010. 9 Aug.
5. Kuznetsova N.F. Opinion of scientists on
CC reform (or QUI PRODEST?) // Criminal law.
2004. № 1.
6. Ignatov A.N. The Criminal code of the Russian Federation in 10 years of application // Rus.
justice. 2006. № 6.
7. Ivantsova N.V., Sosnovsky A.P. Traffic safety:
criminal-legal aspect // Legality. 2009. № 9.
131