"Академический вестник" № 1/2013

Государственное автономное образовательное учреждение
высшего профессионального образования
Тюменской области
«ТЮМЕНСКАЯ ГОСУДАРСТВЕННАЯ АКАДЕМИЯ
МИРОВОЙ ЭКОНОМИКИ, УПРАВЛЕНИЯ И ПРАВА»
АКАДЕМИЧЕСКИЙ ВЕСТНИК ТГАМЭУП № 1(23)
Научно-аналитический журнал
серия «Право»
(имеет Российский индекс
научного цитирования – РИНЦ)
Тюмень
2013
1
ББК 70
А38
АКАДЕМИЧЕСКИЙ ВЕСТНИК ТГАМЭУП № 1(23) – серия «Право» [Текст]:
научно-аналитический журнал (изд. С 2007 г., имеет Российский индекс научного
цитирования – РИНЦ). Тюмень: «Тюменская государственная академия мировой
экономики, управления и права» («ТГАМЭУП»), 2013. – 268 с.
В Академическом вестнике представлены результаты научных исследований: по проблемам наук государственно-правового цикла, гражданского, трудового
и предпринимательского права, по уголовно-правовой и уголовно-процессуальной
политике России на современном этапе, а также часть материалов международной научно-практической конференции «Совершенствование деятельности правоохранительных органов по борьбе с преступностью в современных условиях», состоявшейся 2 – 3 ноября 2012 г. Ряд исследований посвящен страницам истории.
Журнал адресован учѐным, преподавателям, практическим работникам, аспирантам и студентам вузов.
Редакционная коллегия:
Н. А. Костко, доктор социологических наук (гл. редактор);
В. Г. Новиков, доктор социологических наук;
Е. Г. Комисарова, доктор юридических наук;
О. И. Клоц, кандидат юридических наук;
Е. Н. Бырдин, кандидат юридических наук;
В. В. Горовенко, кандидат юридических наук;
Ю. В. Даровских, кандидат юридических наук;
Е. В. Уракова, кандидат юридических наук.
© «ТГАМЭУП», 2013
2
Академический вестник ТГАМЭУП № 1 (23)
Tyumen Region State Autonomous Institution of Higher Education
«TYUMEN STATE ACADEMY OF WORLD ECONOMICS,
MANAGEMENT AND LAW»
Academic Bulletin TSAWEML No. 1(23)
Scientific and analytical journal
series «Law»
(has the Russian index
of scientific citation – RISC)
Tyumen
2013
3
ББК 70
А38
Academic Bulletin TSAWEML No. 1(23) – series «Law» [Text]: scientific and
analytical journal (publ. Since 2007, has the Russian index of scientific citation – RISC).
Tyumen: «Tyumen State Academy of World Economy, Management and Law»
(―TSAWEML‖), 2013. – 268 p.
The journal represents the results of scientific research of constitutional, civil, labour, entrepreneurial, criminal law problems and of Russia’s procedural criminal policy in
the modern period. It also contains the articles for the international practical science conference ―Law enforcement agencies activity improvement to fight crime in the current
situation‖, which was held on November 2nd -3rd 2012. A number of articles are devoted
to historical issues.
The journal is targeted at scientists, professors, researchers, postgraduates and
students.
Editorial board:
N. A. Kostko, Doctor of Sociology (chief editor);
V. G. Novikov, Doctor of Sociology;
E. G. Komissarova, Doctor of Law;
O. I. Klotz, Candidate of Law;
E. N. Byrdin, Candidate of Law;
V. V. Gorovenko, Candidate of Law;
Y. V. Darovskikh, Candidate of Law;
E. V. Urakova, Candidate of Law.
© ―TSAWEML‖, 2013
4
Академический вестник ТГАМЭУП № 1 (23)
Секция 1. ПРОБЛЕМЫ ГРАЖДАНСКОГО ПРАВА
И ПРОЦЕССА
УДК 347.454
Е. Л. Абрамцова
E. L. Abramtzova
ПРАВОВОЕ РЕГУЛИРОВАНИЕ КАЧЕСТВА РЕЗУЛЬТАТА РАБОТЫ
В ДОГОВОРЕ ПОДРЯДА
LEGAL REGULATION OF QUALITY OF RESULT OF WORK
IN THE TURNKEY CONTRACT
Тюменская государственная академия мировой экономики,
управления и права
Аннотация: в данной статье анализируется с использованием материалов
судебной практики содержание понятия «качество результата работы» и тесно
связанных с ним понятий, таких как «недостатки результата работы», «отступления от условий договора». От того, соответствует ли результат работы предъявляемым к его качеству требованиям, зависит достижение либо недостижение результата работ, определѐнного договором. Правовое регулирование вопросов
Ачества работы в договоре подряда, на наш взгляд, недостаточно однозначно,
что порождает трудности в правоприменении.
Summary: in this article the content of the concept ―quality of result of work‖ and
closely related concepts, such as ―shortcomings of result of work‖, ―derogations from
terms of the contract‖ is analyzed with use of materials of jurisprudence. From, whether
there corresponds result of work to demands made to its quality, achievement or not
achievement of result of the works determined by the contract depends. Legal regulation
of questions of quality of work in the turnkey contract, in our opinion, is insufficiently unambiguous that generates difficulties in right application.
5
Ключевые слова: качество работы; отступления от условий договора; существенные недостатки; скрытые недостатки; приѐмка; гарантийный срок.
Keywords: quality of work; derogations from terms of the contract; essential
shortcomings; latent defects; acceptance; warranty period.
В нормах, регулирующих подрядные отношения, содержится ряд требований, конкретизирующих основную обязанность подрядчика по выполнению работы.
Имеется в виду, что подрядчик обязан выполнить работу доброкачественно, за
свой риск, из своих материалов и в установленный срок. Доброкачественность результата выполненной работы заключается в точном соответствии его всем требованиям, содержащимся в условиях договора, а при неполноте или отсутствии
таких условий – обычно предъявляемым к работам такого рода требованиям [1, ст.
721]. Работа должна быть выполнена по заданию заказчика, любые отступления
от которого, даже если они не грозят годности или прочности результата работы
или не препятствуют его использованию по назначению, считаются недостатками.
Как известно, подобное несоответствие результата работы заданию заказчика является нарушением договора. Кроме того, результат работы должен соответствовать требованиям ГОСТов, ТУ или иной технической документации наряду
с требованиями, зафиксированными в договоре. Бесспорно, каждый заказчик заинтересован в получении результата работы максимально высокого качества. Для
договора подряда важно урегулирование условия о качестве работы. От того, соответствует ли результат работы предъявляемым к его качеству требованиям, зависит достижение либо недостижение результата работ, определѐнного договором. Если достигнут результат требуемого качества, то, согласно договору подряда, заказчик должен будет принять его и оплатить. В противном случае к подрядчику применяются последствия ненадлежащего исполнения обязательства [1, ст.
723].
Если иное не предусмотрено законом, иными правовыми актами или договором, результат выполненной работы должен в момент передачи заказчику обладать свойствами, указанными в договоре или определѐнными обычно предъявляемыми требованиями, и в пределах разумного срока быть пригодным для установленного договором использования, а если такое использование договором не
предусмотрено, для обычного использования результата работы такого рода.
Возможны случаи, когда работа оказалась выполненной качеством выше,
чем установлено договором. Очевидно, что никакой ответственности подрядчик
перед заказчиком в этом случае нести не должен, но возникает вопрос: вправе ли
подрядчик рассчитывать на доплату за выполнение работы более высокого качества? В литературе сказано, что требовать доплаты можно только при наличии
специального указания в договоре, иначе подрядчику причитается сумма, которая
6
Академический вестник ТГАМЭУП № 1 (23)
предусмотрена в договоре [9, с. 70]. В пп. 2 п. 2 ст. 721 ГК РФ предусмотрена возможность принятия подрядчиком на себя обязанности выполнить работу, отвечающую требованиям к качеству, более высоким по сравнению с установленными
обязательными для сторон требованиями.
Но имеет ли смысл проявление инициативы подрядчиком, если при отсутствии специального указания в договоре он не вправе требовать за это увеличения
цены? По сравнению с заказчиком, подрядчик наделѐн законом большим количеством обязанностей и меньшим количеством прав, поэтому без наличия
А с но ческого стимула он вряд ли будет стремиться к достижению результата
максимально высокого качества. Мы предлагаем заинтересовать подрядчика дополнением ст. 711 ГК РФ частью третьей в следующей редакции: «3. В случае достижения результата выполненной работы более высокого качества по сравнению с
требуемым договором, законом, иным правовым актом или обычно предъявляемыми к результатам работ такого рода требованиями, подрядчик вправе требовать увеличения цены работы».
Представляется более выгодным с экономической точки зрения для заказчика один раз заплатить за достижение результата работы высокого качества, чем
в дальнейшем неоднократно тратить денежные средства на ремонт, изменение,
совершенствование. Необходимо отметить, что высокое качество результата работы может быть достигнуто не только вследствие закупки дорогого материала, но
и путѐм совершенствования технологии производства работ. Разумеется, интересам заказчика соответствует получение максимально качественного результата
при минимально возможных затратах. В таком случае при выборе более дешѐвых
материалов следует проверять их соответствие требованиям ГОСТов к самому
материалу, а также требованиям технологического характера.
Согласно п. 1 ст. 716 ГК РФ подрядчик обязан немедленно предупредить заказчика о непригодности или недоброкачественности предоставленных заказчиком
материала, оборудования, технической документации или переданной для переработки (обработки) вещи; возможных неблагоприятных для заказчика последствиях выполнения его указаний о способе выполнения работы; иных не зависящих
от подрядчика обстоятельствах, которые грозят годности или прочности выполняемой работы либо создают невозможность еѐ завершения в срок.
По смыслу данной статьи, действиям, в ней перечисленным, должна предшествовать оценка подрядчиком предоставленного заказчиком имущества, анализ
указаний последнего о способе выполнения его задания и попытки прогнозирования и выявления иных объективных обстоятельств, грозящих годности или прочности выполняемой работы либо создающих невозможность еѐ завершения в
срок.
7
Необходимо проводить приѐмку материалов, оборудования и иного
А с нства заказчика надлежащим образом и точно выполнять данную обязанность, так как в противном случае подрядчик будет претерпевать неблагоприятные
материальные последствия, предусмотренные пп. 2, 3 ст. 713 ГК РФ: право на получение вознаграждения в случае непригодности результата работ к использованию вследствие недостатков материала он не утратит, лишь доказав, что недостатки материала не могли быть им обнаружены при надлежащей приѐмке материала.
Следует отметить, что ГК РФ предусматривает необходимость проведения
подрядчиком приѐмки материалов (п. 3 ст. 713 ГК РФ, п. 1 ст. 716 ГК РФ), но не
регламентирует порядок еѐ осуществления. С целью отграничения надлежащей
приѐмки от ненадлежащей автор предлагает разработать и законодательно закрепить в нормах ГК РФ о подряде порядок осуществления подрядчиком приѐмки
Атериала, оборудования, технической документации или переданной для переработки (обработки) вещи. Практике известен случай спора заказчика и подрядчика по поводу встроенного стенного шкафа [3]. Инженер-конструктор произвѐл необходимые замеры в квартире, при этом с ним обсуждался вопрос о раздвижных
дверях с декоративными вставками (разделительный профиль). При замере выяснилось, что стены неровные.
Инженер-конструктор заверил заказчика, что подобные дефекты устраняются при установке дверей. На вопрос, можно ли устанавливать не сплошные двери,
ответ был дан утвердительный. 7 октября шкаф был установлен в квартире. При
этом сразу стало очевидно, что конструкция с разделительным профилем неприемлема, так как части дверей, выделенные разделительным профилем, несимметричны и линии непараллельны. В акте приѐмки-сдачи работ от 07 октября 2003
г., подписанном с сотрудниками фирмы – инженерами-сборщиками – после сборки
шкафа, было указано, что результат работ заказчика не устраивает, так как нарушена геометрия шкафа: верхняя часть вставок шире нижней на шесть сантиметров, что сильно бросается в глаза.
Однако, работники фирмы скрыли, что при наличии неровностей стен нарушение геометрии шкафа неизбежно и желаемый результат не будет получен, что в
случае с этим заказом возможна установка только сплошных створок, например,
зеркальных. В этом усматривается недобросовестный подход к выполнению заказа со стороны подрядчика, так как створки со вставками стоят значительно дороже
зеркальных.
Статья 716 ГК РФ не даѐт ответа на вопрос о форме предупреждения, совершаемого подрядчиком. Автор данной статьи является сторонником письменного оформления подобного предупреждения, так как в противном случае на практике будет трудно доказать факт выполнения подрядчиком данной обязанности при
8
Академический вестник ТГАМЭУП № 1 (23)
возникновении спора об этом. Предлагается дополнить ст. 716 ГК РФ указанием на
обязанность письменного предупреждения заказчика. В условиях бурного расцвета предпринимательства нередки случаи, когда данная норма носит декларативный характер. Как правило, подрядчиками по договору подряда выступают
А с ческие или юридические лица, профессионально осуществляющие деятельность, охватываемую объектом договора подряда. Им экономически выгодно
в единицу времени выполнить максимально большее число заказов (заданий), поэтому на практике встречаются случаи, когда подрядчик не выполняет указанную
обязанность, а просто стремится быстрее достичь результата работы, не имеющего явных недостатков.
С учѐтом сказанного выше, недоброкачественное выполнение работ
А с ется одним из наиболее распространѐнных оснований ответственности по
А сму обязательству. Результат выполненной работы должен быть надлежащего Ачества независимо от того, кто предоставляет для исполнения договора подряда материалы, оборудование и иное имущество. Подрядчик не должен пассивно
относиться к тому, что ему передан непригодный материал. В противном случае
на него будут возложены последствия собственной небрежности. Это прямо вытекает из п. 3 ст. 713 ГК РФ, который обязывает подрядчика доказать, что он осуществил приѐмку материалов надлежащим образом и, несмотря на это, не мог обнаружить недостатки, которые повлекли указанные последствия.
С понятием качества результата выполненной работы тесно связано понятие недостатков выполненной работы, с наличием которых закон связывает наделение заказчика дополнительными правами. На практике дефиниции обычных и
существенных недостатков часто используются в судебном доказывании, поэтому
необходима чѐткая законодательная регламентация названных понятий [5 – 7].
Согласно преамбуле Закона РФ «О защите прав потребителей», существенный
недостаток товара (работы, услуги) – неустранимый недостаток или недостаток,
который не может быть устранен без несоразмерных расходов или затрат времени, или выявляется неоднократно, или проявляется вновь после его устранения,
или другие подобные недостатки [2].
Существенные недостатки по смыслу закона относятся не только к работам,
но также к товарам и услугам, наряду с невозможностью использования которых
включена и недопустимость их использования. При определении недостатка необходимо учесть, что это – отдельное несоответствие товара (работы, услуги), прежде всего, обязательным требованиям стандартов. В случаях, если на соответствующие товары (работы, услуги) отсутствуют требования стандартов, а также за
их пределами, недостатком будет считаться несоответствие их условиям договора. При отсутствии стандартов и указаний в договоре недостатком будет считаться
9
несоответствие их обычно предъявляемым требованиям, устанавливающим соответствие товаров (работ, услуг) их назначению или целям, которым они призваны
обычно служить, а также сложившимся обычаям делового оборота.
Обнаружение в результате работы существенных недостатков точно так же,
как и обнаружение существенных отступлений в работе от условий договора, дает
заказчику право отказаться от исполнения договора [2, ст. 29]. Необходимо подчеркнуть, что осталась нерешѐнной в полной мере проблема определения категории «существенные отступления от условий договора». Это обстоятельство требует особой осторожности и внимательности при применении законодательства о
защите прав потребителей. Как сказано в литературе, существенное отступление
от условий договора – понятие более широкое, чем существенный недостаток.
Например, нарушение условия о качестве может выражаться в обнаружении
заказчиком существенных недостатков или не быть связанным с ними. Отметим,
что существует также проблема определения понятия «отступления от условий
договора» и его соотношения с понятием недостатков. По нашему мнению, необходимо либо сформулировать понятие отступлений от условий договора и
А с нодательно закрепить его или вообще не употреблять данное словосочетание как синоним недостатков во избежание трудностей в правоприменении.
Очевидно, эти вопросы еще будут решаться в фундаментальных исследованиях.
Определѐнную трудность представляет ситуация, когда необходимо дать
оценку недостаткам и сделать вывод о пригодности вещи к обычному либо предусмотренному договором употреблению. Существуют ли какие-либо критерии определения качества изделий, изготовленных подрядчиком? Некоторые из них содержатся в государственных стандартах, технических условиях и образцах, разработанных на отдельные виды работ (изделий). Однако, только этих критериев для определения качества работ недостаточно. Указанные критерии могут конкретизироваться сторонами в договоре подряда с учѐтом имеющихся у контрагентов
А с нальных знаний. В зависимости от того, к какому виду указанных недостатков относятся свойства результата работы, наступают различные правовые последствия.
Если подрядчик допустил несущественные недостатки в работе, заказчик
вправе по своему выбору требовать либо безвозмездного устранения этих недостатков, либо возмещения понесѐнных им необходимых расходов по исправлению
своими средствами недостатков в работе, если такое право заказчика предусмотрено договором, или уменьшения вознаграждения за работу [1, ч. 1 ст. 723]. Иначе
обстоит дело, если в вещи обнаружены существенные недостатки. В этом случае
заказчик вправе отказаться от исполнения договора и потребовать возмещения
причиненных убытков [1, ч. 3 ст. 723]. Бесспорно, работу, выполненную с явными
недостатками, не примет ни один заказчик. Другое дело, если результату работы
10
Академический вестник ТГАМЭУП № 1 (23)
присущи скрытые недостатки, которые не могли быть установлены при обычном
способе приѐмки, в том числе такие, которые были умышленно скрыты подрядчиком [1, п. 4 ст. 720].
Поскольку во многих случаях стороны считают лишним заключение договора в письменной форме, даже в случаях, когда это требует закон, при разрешении
спора в судебном порядке бывает трудно доказать даже сам факт совершения такой сделки, не говоря уже о скрытых недостатках результата работы. Оставляет
желать лучшего и законодательная регламентация последствий обнаружения
скрытых недостатков. Согласно п. 4 ст. 720 ГК РФ, заказчик, обнаруживший после
приѐмки работы отступления в ней от договора или скрытые недостатки, обязан
известить об этом подрядчика в разумный срок по их обнаружении. О том, что
должен сделать подрядчик после сообщения ему о скрытых недостатках, закон
умалчивает.
ГК РФ не закрепляет в нормах о подряде понятие существенных недостатков. Косвенный вывод о его содержании можно сделать при обращении к ст. 475
ГК РФ, регулирующей отношения купли-продажи. На практике возникает необходимость обращаться к постановлению Пленума ВС РФ от 28.06.2012 г. № 17 «О
рассмотрении судами гражданских дел по спорам о защите прав потребителей».
Пленум ВС РФ под существенными недостатками в выполненной работе
признаѐт такие недостатки которые не могут быть устранены посредством проведения мероприятий по их устранению с целью приведения товара (работы, услуги)
в соответствие с обязательными требованиями, предусмотренными законом или в
установленном им порядке, или условиями договора (при их отсутствии или неполноте условий – обычно предъявляемыми требованиями), приводящие к невозможности или недопустимости использования данного товара (работы, услуги) в
целях, для которых товар (работа, услуга) такого рода обычно используется, или в
целях, о которых продавец (исполнитель) был поставлен в известность потребителем при заключении договора, или образцом и (или) описанием при продаже товара по образцу и (или) по описанию.
Существенным признаѐтся также недостаток товара (работы, услуги), который не может быть устранен без несоразмерных расходов, то есть недостаток,
расходы на устранение которого приближены к стоимости или превышают стоимость самого товара (работы, услуги) либо выгоду, которая могла бы быть получена потребителем от его использования.
Ввиду отсутствия дефиниции существенных недостатков в нормах ГК РФ о
подряде предлагаем закрепить еѐ в п. 3 ст. 723 ГК РФ. Это обусловлено тем, что
не все авторы признают акты высших судебных органов источниками права,
имеющими обязательный характер. Введение понятия существенных недостатков
11
в работе в нормы ГК РФ о подряде значительно повысит уровень правового регулирования данного вопроса, что будет способствовать лучшей защите прав сторон
договора подряда.
Ненадлежащее качество результата работы должно быть выявлено в установленный ГК РФ срок, если иное не предусмотрено законом или договором. В соответствии со ст. 724 ГК РФ, сроком обнаружения ненадлежащего качества результата работы является гарантийный срок, если он был установлен договором,
или два года со дня передачи результата работы заказчику, если такой срок не
был установлен.
Статья 723 ГК РФ закрепляет меры ответственности подрядчика за ненадлежащее качество результата работы: безвозмездное устранение недостатков в
разумный срок, соразмерное уменьшение установленной за работу цены и возмещение заказчику расходов на устранение недостатков, соответствующее также
требованиям ст. 397 ГК РФ, когда такое право предусмотрено в договоре подряда.
Согласно требованиям п. 3 ст. 405 ГК РФ право выбора подрядчиком варианта дозволенного поведения может осуществляться только в случаях, когда невозможность исполнения возникла в результате его собственных действий или по
объективным обстоятельствам. Данная норма охраняет интересы заказчика в случаях, когда работа выполнена подрядчиком с отступлениями от договора подряда,
ухудшившими результат работы, или с иными недостатками, которые делают его
не пригодным для предусмотренного в договоре использования либо при отсутствии в договоре соответствующего условия непригодности для обычного использования.
Следует сказать, что при возникновении спора факт ухудшения и его выражение в конкретных свойствах результата работы подлежат доказыванию. Закон
не даѐт понятия такого ухудшения. Не нужно забывать о субъективном восприятии
названного явления, в силу которого в каждом случае толкование ухудшения будет сугубо индивидуальным. М.И. Брагинский отмечает, что ухудшение не означает обязательного присутствия недостатков в результате работы, например, в случае, когда в договоре были указаны требования к качеству результата, превышающие обычно предъявляемые требования [8, c. 62].
Заказчик имеет право предъявлять требования, связанные с ненадлежащим
качеством результата работы [1, ст. 724]. Закон разрешает заказчику осуществлять указанное право в зависимости от соответствующей необходимости, так как
не в каждом случае работы имеют результат ненадлежащего качества. Чтобы такие требования были законными, ненадлежащее качество должно быть выявлено
в сроки, предусмотренные ст. 724 ГК РФ. В случае, когда на результат работы не
установлен гарантийный срок, недостатки могут быть выявлены не позднее двух
лет со дня передачи работы. Если в отношении результата работы установлен га12
Академический вестник ТГАМЭУП № 1 (23)
рантийный срок, ненадлежащее качество работы должно быть обнаружено в его
пределах. В ситуации, когда ненадлежащее качество обнаружено за пределами
гарантийного срока, но не позднее двух лет с начала его течения, заказчик должен
доказать, что недостатки возникли до передачи работы или по причинам, возникшим до этого момента.
Далее, в п. 3 ст. 725 ГК РФ, говорится, что, если заявление по поводу недостатков работы, на который установлен гарантийный срок, сделано в пределах этого срока, то течение срока исковой давности начинается со дня заявления о недостатках. Поскольку законодателем здесь упомянут гарантийный срок, логично
предположить, что в п. 1 ст. 725 ГК РФ срок исковой давности установлен по поводу результата работ, в отношении которых гарантийный срок отсутствует. Безусловно, закон, нормы которого настолько несовершенны, что их содержание можно
установить только путем самостоятельных логических выводов, никому не нужен.
По этой причине следует повысить уровень правового регулирования срока
исковой давности по искам о ненадлежащем качестве работы. Предлагаем дополнить п. 1 ст. 725 ГК РФ словами «в отношении результата которой не установлен
гарантийный срок» и «со дня приѐмки результата работы», и опубликовать в редакции: «1. Срок исковой давности для требований, предъявляемых в связи с ненадлежащим качеством работы, выполненной по договору подряда, в отношении
результата которой не установлен гарантийный срок, составляет один год со дня
приѐмки результата работы, а в отношении зданий и сооружений определяется по
правилам статьи 196 настоящего Кодекса».
Подрядчик обязан по требованию заказчика безвозмездно устранить
недостатки в разумный срок или уменьшить установленную за работу цену, либо
возместить расходы заказчика на устранение недостатков, если такое право
заказчика предусмотрено договором [1, п. 1 ст. 723, ст. 397]. По смыслу формулировки данной обязанности, подрядчик должен устранить как явные, так и скрытые
недостатки. К сожалению, на практике именно последний вид недостатков бывает
трудно устранить. Рассмотрим более детально ситуацию получения подрядчиком
сообщения заказчика об обнаружении скрытых недостатков, регулируемую п. 4 ст.
720 ГК РФ. По определению скрытые недостатки, в том числе умышленно скрытые
подрядчиком, не могут быть установлены при обычном способе приѐмки.
Как следует из анализа содержания п. 1 ст. 702 ГК РФ, после выполнения
подрядчиком обязанности выполнить определѐнную работу по заданию заказчика
и соответственного принятия и оплаты результата выполненной работы заказчиком договор подряда считается исполненным. Такой вывод представляется соответствующим и требованиям ст. 408 ГК РФ, регулирующей прекращение обязательств исполнением. В рассматриваемой ситуации на подрядчика возлагается
13
обязанность явиться и безвозмездно устранить обнаруженные недостатки. На
практике подрядчики мотивируют свой отказ явиться для устранения таких
недостатков тем, что в данной ситуации обязательство уже прекращено исполнением, и, следовательно, никаких взаимных прав и обязанностей у контрагентов
быть не может.
Особенно это касается случаев, когда договор подряда, существовавший
между сторонами, не был заключѐн в письменной форме. Что касается уменьшения установленной за работу цены, то в контексте данной нормы речь идет о
цене, приблизительно определѐнной. Обязанность подрядчика уменьшить установленную за работу цену в рассматриваемом случае также очень часто не выполняется по тем же мотивам. С учѐтом законодательного регулирования доводы
подрядчиков представляются неверными. Согласно п. 1 ст. 408 ГК РФ только
надлежащее исполнение прекращает обязательство. В нашем случае нет такого
исполнения, а имеет место нарушение или ненадлежащее исполнение обязательства. Следовательно, оно не прекращается, а продолжает существовать. Тем
временем у подрядчика появляется дополнительная обязанность по устранению
недостатков в работе, которых он не должен был допустить, а выполнить работу
доброкачественно, надлежащим образом.
Таким образом, в рамках исследования, проведенного на кафедре трудового и предпринимательского права Тюменской государственной академии мировой экономики, управления и права, удалось сформулировать следующие
предложения по совершенствованию законодательства:
1. Мы предлагаем заинтересовать подрядчика дополнением ст. 711 ГК РФ
частью третьей в следующей редакции: «3. В случае достижения результата выполненной работы более высокого качества по сравнению с требуемым договором, законом, иным правовым актом или обычно предъявляемыми к результатам
работ такого рода требованиями, подрядчик вправе требовать увеличения цены
работы».
2. С целью отграничения надлежащей приѐмки от ненадлежащей автор
предлагает разработать и законодательно закрепить в нормах ГК РФ о подряде
порядок осуществления подрядчиком приѐмки материала, оборудования, технической документации или переданной для переработки (обработки) вещи.
3. Предлагается дополнить ст. 716 ГК РФ указанием на обязанность письменного предупреждения заказчика.
4. По нашему мнению, необходимо либо сформулировать понятие отступлений от условий договора и законодательно закрепить его или вообще не употреблять данное словосочетание как синоним недостатков во избежание трудностей в правоприменении.
5. Ввиду отсутствия дефиниции существенных недостатков в нормах ГК РФ
14
Академический вестник ТГАМЭУП № 1 (23)
о подряде предлагаем закрепить еѐ в ст. 723 ГК РФ.
Список литературы
1. Гражданский кодекс Российской Федерации (часть вторая) от 26.01.1996
№ 14-ФЗ//‖Собрание законодательства РФ‖, 29.01.1996, N 5, ст. 410.
2. Закон РФ «О защите прав потребителей» от 07.02.1992 № 2300-1 (с изм.
От 28.07.2012 № 133-ФЗ)// Российская газета от 07.04.1992.
3. Мебель. Черный список. Негативные отзывы потребителей о фирмахбракоделах // Информационная система «Яндекс» (дата обращения 10.01.2013).
4. Постановление Пленума ВС РФ «О рассмотрении судами гражданских
дел по спорам о защите прав потребителей» от 28.06.2012 № 17//Информационноправовая система «Консультант-Плюс» (дата обращения 12.02.2013 г.)
5. Постановление ФАС Северо-Западного округа от 28.01.2013 по делу №
А21-3550/2012 о взыскании с общества денежных средств, уплаченных за
чественный товар (ноутбук), процентов за пользование чужими денежными
ствами, убытков//Информационно-правовая система «Консультант-Плюс»/
http:// base.consultant.ru/cons/cgi/online.cgi?req=doc;base=ASZ;n=142126 (дата
некасредURL:
обра-
щения 14.02.2013 г.)
6. Постановление ФАС Северо-Западного округа от 24.01.2013 по делу № А5675530/2009 о взыскании задолженности по договору строительного подряда //
Информационно-правовая система «Консультант-Плюс/ URL: http://base.consultant.ru/
cons/cgi/online.cgi?req=doc;base=ASZ;n=141841 (дата обращения 14.02.2013 г.)
7. Кассационное определение Московского городского суда от 10.12.2012 №
4г/2-11582/12 о нарушении правил установки окон//Информационно-правовая система «Консультант-Плюс». URL: http://base.consultant.ru/cons/cgi/online.cgi?req=doc;
base= SOJ;n=490443 (дата обращения 14.02.2013 г.)
8. М.И. Брагинский. Договор подряда и подобные ему договоры. – М., «Статут». – 1999. – 252 с.
9. Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право. Кн. Третья: Договоры
о выполнении работ и оказании услуг. Изд-е доп., испр. (3-й завод). – М.: «Статут»,
2003. – 1055 с.
15
УДК 347.96:347.451
Е. В. Алексеева
E. V. Alekseeva
ЗАЩИТА ПРАВ ПОТРЕБИТЕЛЕЙ ПРИ ТРАНСГРАНИЧНОЙ
ЭЛЕКТРОННОЙ ТОРГОВЛЕ
CONSUMER PROTECTION IN CROSS-BORDER E-COMMERSE
Тюменская государственная академия мировой экономики,
управления и права
Аннотация: интенсивное расширение рынка электронной торговли вызывает появление проблем выбора юрисдикции и применимого права. Национальные
суды и правовое регулирование неспособны гарантировать быструю, эффективную и недорогую защиту прав потребителей, заключающих трансграничные сделки
с использованием Интернета. В статье предложены возможные варианты решения
этой проблемы, в частности, путем развития альтернативных способов разрешения споров, заключения международных договоров.
Annotation: The intensively extending market of e-commerce creates a problem
of choosing jurisdiction and applicable law. National courts and law regimes are not able
to guarantee fast, effective and inexpensive consumer protections in cross-border Internet-contracts. The paper contents some ideas about solving this problem, in particular
alternative dispute resolution, international agreements.
Ключевые слова: защита прав потребителей; интернет-торговля; компетентный суд; альтернативное разрешение споров; применимое право; автономия
воли сторон
Key words: consumer protection; e-commerce; jurisdictional forum; alternative
dispute resolution; applicable law; party autonomy
Развитие техники, средств коммуникации качественно изменили нашу
жизнь. Для многих людей Интернет стал не только средой общения и источником
информации, но и инструментом, существенно упрощающим решение бытовых
вопросов – приобретения товаров, оплаты услуг. Удобство использования торговых площадок стало причиной стремительного роста суммарной стоимости товаров, реализуемых потребителям через Интернет. По оценкам экспертов, в России
16
Академический вестник ТГАМЭУП № 1 (23)
в 2012 году уровень онлайн-продаж превысил 10 миллиардов долларов, при этом
среднегодовой индекс роста e-commerce в России в ближайшие годы прогнозируется на уровне 21,37% [3]. Массовым явлением стали и трансграничные сделки,
заключаемые онлайн, чему способствовали возможность доставки товара в любую
точку мира и осуществления мгновенных переводов, упрощенная схема таможенного оформления товаров, предназначенных для личного пользования.
Развитие электронной торговли ставит перед правом, ориентированным на
«классический» гражданский оборот и не приспособленным пока к новым реалиям,
ряд актуальных задач. Одной из них является создание эффективного механизма
защиты прав потребителей при участии их в отношениях, возникших из Интернетсделок.
Для регулирования особых способов заключения розничных сделок между
«отсутствующими» контрагентами в ГК РФ и Закон РФ «О защите прав потребителей» были введены нормы о дистанционном способе продажи товаров. Эти нормы
получили развитие в утвержденных Постановлением Правительства РФ №612 от
27.09.2007 «Правилах продажи товаров дистанционным способом». Однако, эти
нормативные правовые акты адресованы российским участникам оборота и не
учитывают распространенные ситуации заключения сделок с иностранным контрагентом.
В сфере правового регулирования трансграничных Интернет-сделок проблемы реализации норм, устанавливающих преимущества для потребителей,
обеспечения доступности правовой защиты и предоставления эффективных
средств такой защиты, имеют более острый, чем на внутреннем рынке, характер.
И если в иностранных государствах решению этих проблем уделяется особое
внимание со стороны органов власти, учѐных, самих участников оборота, в России
вопросы защиты потребителей при трансграничной электронной торговле должной
проработки пока не получили.
Как позволяет заключить анализ информации из общедоступных источников
(форумы, отзывы на сайтах) обращения к продавцу (ритейлеру), заинтересованному в поддержании деловой репутации, в большинстве случаев достаточно для
устранения допущенных нарушений договора,. Однако в тех случаях, когда товар
был передан с нарушением условий обязательства (например, относительно количества, ассортимента, качества, комплектности) или потребителю не предоставлена необходимая информация, и иностранный контрагент не реагирует на поступившие претензии, возможности по защите потребителем своих прав весьма
ограничены.
Целью данной статьи не является исчерпывающее и подробное исследование всех потенциально возможных способов защиты прав потребителей при со-
17
вершении трансграничных сделок через Интернет. Представляется необходимым
провести анализ предоставляемых действующим правом возможностей и, если
они будут недостаточными, попытаться наметить более эффективные варианты
решения проблемы.
Вопросы юрисдикции. В силу п. 1 ст. 402 Гражданского процессуального кодекса РФ подсудность дел с участием иностранных лиц судам в Российской Федерации определяется по правилам гл. 3 ГПК РФ, если иное не установлено правилами гл. 44 ГПК РФ. На основании п. 7 ст. 29 ГПК РФ, ст. 17 Закона РФ «О защите
право потребителей» для дел с участием потребителей установлена альтернативная подсудность. По выбору потребителя иски о защите его прав могут быть
предъявлены не только по месту жительства или месту нахождения ответчика, но
и по месту жительства или месту пребывания истца либо по месту заключения или
месту исполнения договора.
Таким образом, потребитель наделен правом выбора юрисдикции и может
обратиться в суд по месту своего жительства или месту пребывания. Исполнение
решения отечественного суда за рубежом при отсутствии международного договора между Российской Федерацией и соответствующим государством, весьма затруднительно. Для признания и приведения в исполнение решения суда одного
государства на территории другого требуется получить экзекватуру в суде по
А сту нахождения ответчика. Для «обычного» потребителя эта процедура является достаточно сложной, предполагает наличие знаний иностранного процессуального законодательства и сопровождается несением значительных расходов.
Указанные правила применяются лишь в случае, когда сторонами не
А с нчено соглашения о выборе юрисдикции. Как правило, при заключении Интернет-сделок применяются правила о договорной подсудности. В публичной
оферте или типовом договоре, предложенном ритейлером, сформулированы условия об определении юрисдикции. Традиционно, поскольку условия предложены
продавцом, пророгационная оговорка предполагает передачу всех споров на рассмотрение суда в стране места его нахождения. Обращение потребителя за защитой в иностранный суд явно потребует существенных затрат времени и средств.
Если взять среднестатистическую стоимость покупки1, те расходы, которые должен понести потребитель для восстановления нарушенных прав, будут явно несоразмерны убыткам, понесенным потребителем из-за ненадлежащего исполнения
контрагентом обязательств. В результате потребитель совершает одну из основных ошибок – проявляет неготовность «идти до конца – писать претензии, обращаться с исками в суд» [2]. Причем этот отказ от защиты своих прав не является
1
Корзина собирательного покупателя в Интернете выглядит следующим образом: в первую очередь его интересует бытовая техника, дальше – книги, затем с отрывом идут мобильные телефоны, компьютеры, одежда, туристические услуги и прочее [3].
18
Академический вестник ТГАМЭУП № 1 (23)
актом, выражающим действительные намерения покупателя, но становится вынужденным.
Национальные органы (различного рода комиссии, отделы и т.п.), созданные
для защиты интересов потребителей, не могут реализовывать свои властные полномочия в отношении предпринимателей, осуществляющих деятельность на территории иностранных государств. Традиционный метод решения правовых споров
реализуется в рамках судебной системы, организованной с учетом территориального принципа: в каждой стране действует собственная система судов, отправляющих правосудие исходя из норм национального права [8, п. 258]. Эта модель
не приспособлена для разрешения споров, возникающих при отношениях, сложившихся в сети Интернет. Тем самым потребитель оказывается в ситуации, когда
существующая в государствах система юрисдикционных и административных органов не способна обеспечить быструю и эффективную защиту его прав. Как справедливо отмечается в докладе Федеральной торговой комиссии США, международная частная тяжба по Интернет-сделкам маленькой ценности вообще оказывается лишенной практического или экономического смысла [6].
Отсюда следует, что назрела необходимость в создании альтернативной
системы органов разрешения споров в сфере гражданского Интернет-оборота. Такая система необходима не только участникам электронной торговли, но и для защиты прав на результаты интеллектуальной деятельности [8, п. 258]. На наш
взгляд, приемлемым вариантом могла бы стать специальная система третейских
судов (арбитражей), либо имеющих территориальные представительства в разных
странах, либо функционирующих онлайн. Это позволило бы, во-первых, снизить
судебные издержки, и во-вторых, упростить процедуру рассмотрения споров и исполнения решений.
Другим вариантом решения проблемы доступности правосудия может стать
заключение международных договоров об установлении подсудности для споров с
участием потребителей по месту их жительства (пребывания) и введение упрощенного порядка признания и приведения в исполнение решений по данным категориям дел в других государствах.
Вопросы применимого права. Для определения права, применимого к любому договору, в международных правовых актах и национальном законодательстве государств закрепляется иерархическая система коллизионных правил, в построении которой нашел отражение дозволительный тип регулирования отношений [1, с. 144]. Решающее значение в локализации договорного отношения имеет
принцип автономии воли.
19
Трансграничные сделки, заключаемые с участием потребителей через Интернет, не являются исключением: стороны по своему усмотрению определяют
право, применимое к отношению с их участием.
Одной из особенностей заключения рассматриваемых сделок является то,
что, как правило, условия сделки, в том числе и о применимом праве, определены
либо в публичной оферте, размещенной на соответствующем ресурсе и адресованной неопределенному кругу лиц, либо предусмотрены типовыми формами,
разработанными ритейлером и предлагаемым покупателю для акцепта. Несомненно, что для ритейлера наиболее удобным вариантом решения коллизионной
проблемы является выбор права его местонахождения. Потребитель, имеющий
намерение заключить сделку, вынужден принимать условия, навязанные
А с но чески более сильной стороной, и соглашаться на применение иностранного правопорядка. Эта ситуация навязывания сильной стороной обязательства применимого иностранного права лишает потребителя защиты, гарантированной законодательством страны места его жительства [5, с. 4].
Защита потребителя в ситуации навязанного выбора применимого права
осуществляется через установление специальных коллизионных норм.
Например, в ст. 5 Римской конвенции о праве, применимом к договорным
обязательствам, 1980 года устанавливается, что осуществленный сторонами выбор применимого права не может иметь своим результатом лишение потребителя
защиты, предоставляемой ему строго императивными нормами права страны его
обычного местожительства, при наличии следующих условий:
 если заключению договора в этой стране предшествовало адресованное
ему специальное предложение или реклама, или если в этой стране им были приняты все меры, необходимые для заключения договора; или
 если заказ от потребителя был получен другой стороной или ее агентом в
этой стране; или
 если договор является договором купли-продажи и потребитель прибыл
из одной страны в другую и в ней передал свой заказ, при условии, что такое путешествие потребителя было организовано продавцом для его побуждения к приобретению товаров.
Аналогичная по содержанию норма закреплена в Гражданском кодексе РФ
(ст. 1212): выбор права, подлежащего применению к договору с участием потребителя, не может повлечь за собой лишение такого потребителя защиты его прав,
предоставляемой императивными нормами права страны его места жительства,
если имело место хотя бы одно из следующих обстоятельств:
1) заключению договора предшествовала в этой стране оферта, адресованная потребителю, или реклама и потребитель совершил в этой же стране действия, необходимые для заключения договора;
20
Академический вестник ТГАМЭУП № 1 (23)
2) контрагент потребителя или представитель контрагента получил заказ потребителя в этой стране;
3) заказ на приобретение движимых вещей, выполнение работ или оказание
услуг сделан потребителем в другой стране, посещение которой было инициировано контрагентом потребителя в целях побуждения потребителя к заключению
договора.
Эти три критерия предполагают применение повышенного стандарта защиты лишь в случае, если деловая активность предпринимателя-контрагента была
ориентирована на потребителей, проживающих в данной стране, и, таким образом,
предприниматель выразил готовность принять на себя соответствующие риски [3].
При наличии соглашения о выборе применимого права воспользоваться защитой, предоставляемой отечественной правовой системой, потребитель может
только в указанных случаях. Если сделка совершена через Интернет, наличие этих
обстоятельств сложно установить в силу специфики выбранного способа заключения договора.
Несмотря на то, что заключение Интернет-договора проходит типичные стадии: размещение предложения (оферты) и акцепт этого предложения, когда покупатель сообщает продавцу о своем намерении приобрести предложенный товар
путем оформления заявки непосредственно на сайте или отправления электронного письма [2], при определении времени и места заключения электронного договора возникают сложности [7].
По правилам квалификации юридических понятий (ст. 1187 ГК РФ), в силу п.
1 ст. 433, 444 ГК РФ договор признается заключенным в момент получения лицом,
направившим оферту, ее акцепта; если в договоре не указано место его заключения, договор признается заключенным в месте жительства гражданина или месте
нахождения юридического лица, направившего оферту. При классических способах взаимодействия сторон, эти правила позволяют достаточно чѐтко определить
время и место заключения договоров. В отношениях, возникших с использованием
Интернета, эти нормы неработоспособны: географические границы, физически
разделяющие пространство, в глобальной сети отсутствуют, Интернет имеет
транснациональную природу и абсолютно не связан территориальными пределами [7].
Из этого следует, что как покупатель, так и продавец, могут находиться в
любой точке мира, мгновенно отправлять и получать юридически значимые сообщения. Поэтому локализовать отношение (например, доказать, что оферта была
адресована покупателю в стране места его жительства или пребывания, что покупатель совершил необходимые для заключения договора действия в этой же
стране или что контрагент потребителя получил заказ в этой стране) практически
21
невозможно. Тем самым у потребителя нет оснований рассчитывать на применение его права2.
Если всѐ же удалось распространить специальные нормы о праве, подлежащем применению к договорам с участием потребителя, при осуществлении правоприменительной деятельности существующий механизм решения коллизионной
проблемы явно неудобен. Суду нужно принять все меры к установлению содержания иностранного права, выбранного сторонами при заключении договора, затем
сравнить, который из правопорядков предоставляет потребителю лучшую защиту,
и только после этого разрешить спор с учѐтом норм иностранного или отечественного права.
В случае, когда выбор применимого права сторонами не произведѐн вообще, в силу п. 2 ст. 1212 ГК РФ к договору с участием потребителя применяется
право страны места жительства потребителя. При этом нужно иметь в виду, что
приведенная норма обязательна только для отечественного суда. При рассмотрении спора за рубежом, иностранный суд будет руководствоваться своими
А с но онными нормами, которые могут предусматривать иное решение коллизионной проблемы.
Из проведенного анализа следует, что существующее в отдельно взятой
стране правовое регулирование не обеспечивает в полной мере защиту прав и интересов потребителя, не адаптировано к сделкам, заключаемым при трансграничной электронной торговле. Представляется также, что из-за территориального
действия правовых норм усилия законодательных органов отдельных стран не позволят решить проблему по существу. Регулирование отношений, формирующихся в глобальной сети, требует соответствующего подхода – формирования единых
норм и правил посредством заключения государствами международных договоров
или следования самими участниками отношений универсальным обычаям. Унификация рассматриваемой сферы отношений (закрепление минимальных стандартов
защиты) представляется возможной, так как в законодательстве большинства
стран нормы о защите лиц, приобретающих товары для личного пользования,
А таточно близки по содержанию.
Таким образом, ключевую роль в создании эффективной системы защиты
прав потребителей при трансграничной электронной торговле следует отводить
международному сотрудничеству государств. В числе приоритетных направлений
для такого сотрудничества – предоставление доступа к правосудию, создание быстрого, незатратного и эффективного механизма восстановления нарушенных
прав. Это возможно путѐм развития альтернативных способов разрешения споров
2
Исключения могут иметь место при размещении рекламы, адресованной покупателям из конкретной страны (например, специальная акция по бесплатной доставке товара или предоставлении скидки для жителей
России), либо использовании популярных в какой-либо стране Интернет-ресурсов для продвижения товара.
22
Академический вестник ТГАМЭУП № 1 (23)
(специальных третейских судов возможно, функционирующих в сети, с понятными
для обывателя, простыми правилами производства по делам), а также заключения
международных договоров о подсудности и признании и приведении в исполнение
решений иностранных судов по делам о защите прав потребителей в упрощенном
порядке.
Другим направлением можно признать создание «общих» правил для электронной торговли, например, посредством разработки универсальной конвенции,
устанавливающей минимальный уровень защиты для потребителей, закрепление
единообразных критериев выбора применимого права и снижение рисков потребителя при навязывании ему условий о применимом праве контрагентом. При этом
недопустимо игнорировать интересы предпринимателей, осуществляющих деятельность на электронных рынках, важно избежать «перекосов» в правовом регулировании, не создавать условий для потребительского терроризма.
Список литературы
1. Алексеев С.С. Общие дозволения и общие запреты в советском праве.
М.: Юридическая литература, 1989.
2. Бородкин В.И. Торговля виртуальная, проблемы реальные //В курсе правового дела. 2011. № 7, СПС «ГАРАНТ».
3. Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации, части
третьей /Под ред. А.П. Сергеева. М.: Проспект, 2011, СПС «Гарант»
4. Литовко Н. В России набирает обороты торговля через Интернет. URL:
http://www. Vesti.ru/doc.html?id=767794 (дата посещения 10.02.2013).
5. Ходыкин Р.М. Некоторые соображения о проекте изменений в раздел VI
Гражданского кодекса Российской Федерации «международное частное право //
Журнал международного частного права. 2011. №1. С. 3-25.
6. Rosenthal Lisa D., Mithal Maneesha, Donohue Michael, Sheer Alain, Federal
Trade Commission, Bureau of Consumer Protection. Consumer Protection in the Global
Electronic Marketplace: report. URL: http://www.ftc.gov/bcp/icpw/lookingahead/ lookingahead.shtm (дата посещения 10.02.2013).
7. Sarmiento Maria Gabriella. Legislative requirements for e-commerce – ITU. Ecommerce Workshop. URL: www.itu.int/ITU-D/ecdc/Seminars/StLucia/.../draftlegalaspects.pdf (дата посещения 10.02.2013).
8. The Role of Private International Law and Alternative Dispute Resolution: survey. World intellectual property organization. URL: http://www.wipo.int/copyright/en/
ecommerce/ip_survey/ chap4.html, п. 258 (дата обращения 10.02.2013).
23
УДК 347(47)(091)
И. П. Климов
I. P. Klimov
ОБЯЗАТЕЛЬСТВЕННОЕ ПРАВО В ЦИВИЛИСТИКЕ
ДОРЕВОЛЮЦИОННОЙ РОССИИ
LIABILITY LAW IN CIVIL LAW PRE-REVOLUTIONARY RUSSIA
Тюменская государственная академия мировой экономики,
управления и права
Аннотация: в статье рассматриваются основные вехи становления и развития обязательственного права в дореволюционной России, начиная с «Русской
правды» до 1917 года. Анализируются особенности в правовом регулировании
обязательных правоотношений применительно к определенному этапу российской
государственности: раннефеодальное государство, удельный период, формирование единого централизованного государства, становление и расцвет абсолютизма,
трансформация феодального государства в буржуазное.
Annotation: the article discusses the main milestones in the formation and development of law of obligation of pre-revolutionary Russia since ―Russian truth‖ till 1917.
The article analyze characteristics of law will regulate the binding legal relationship applies only to a specific phase of the Russian statehood: an early feudal State, the
specific period, forming a single centralized State, formation and flourishing of
А с но ism, transformation of the feudal state into bourgeois.
Ключевые слова: обязательства; обязательственное право; система договоров; деликты; история обязательственного права.
Keywords: liability, law of obligation, contract’s system, delict, history of law obligation.
Обязательственное право – раздел (подотрасль) гражданского права, совокупность гражданско-правовых норм, регулирующих обязательства. В древности
гражданско-правовые обязательства не отличались от уголовно-правовых и смешивались. Только с формированием гражданского и уголовного права как самостоятельных отраслей права законодатель вносит ясность в данные вопросы.
В Киевской Руси существовало два вида обязательств: обязательства, вытекавшие из правонарушения (деликта) и договоров. Исследователи полагают, что
обязательства, вытекавшие из правонарушений, возникли раньше. Как видно из
24
Академический вестник ТГАМЭУП № 1 (23)
важнейшего памятника древнерусского права Русской правды, обязательства из
правонарушений влекли ответственность в виде штрафов и возмещения убытков.
Так, лицо, укрывшее чужого холопа, должно было не только вернуть его хозяину,
но и заплатить денежный штраф (ст. 11 КП1). Взявший чужое имущество должен
вернуть его и заплатить 3 гривны штрафа (ст. 12, 13 КП).
Договорные обязательства оформляются в систему лишь при становлении
частной собственности. Под договором стали понимать соглашение двух или нескольких лиц, в результате которого у сторон возникали взаимные юридические
права и обязанности.
Каким требованиям должны были отвечать стороны (субъекты) договорных
отношений и кто мог быть субъектом договорных отношений? В Русской Правде
ничего не говорилось о возрасте заключавших обязательства. По мнению В.А. Рогова, с принятием христианства сначала действовало правило, согласно которому
вступление в брак было юридическим фактором достижения и имущественной
Амостоятельности лица [2, с. 183]. В Русской Правде отсутствовали упоминания
о субъектах договорных отношений по половому признаку. Данный пробел затем
был восполнен Судебником 1497 г., где в статью 52 была включена норма о возможном участии в договорных сделках и женщин. В ту же статью вошло положение о расширении участников договорных отношений за счѐт стариков и несовершеннолетних детей, хотя закон не конкретизировал, какие договорные сделки они
могли заключать. Не являлся субъектом договорных правоотношений и не мог отвечать по обязательствам лишь холоп. За него всю имущественную ответственность нѐс его хозяин [3, с. 54–62].
Древнерусскому праву были известны два вида ответственности по договорам: личная и имущественная. Доминировала ответственность имущественная,
но, в случае нарушения условий обязательств могли обращаться в полного холопа
закуп и купец-банкрот, что свидетельствовало о распространѐнном применении
личной ответственности (ст. 54, 56 ПП2).
Договорные сделки, как правило, совершались в устной форме. Для устранения возможных взаимных претензий при заключении отдельных сделок, виды
которых непосредственно обозначались в древнерусском законе, предусматривалось присутствие свидетелей, но суд мог принимать и другие доказательства, удостоверявшие договоры, например, роту (присягу).
В Русской Правде получили правовое обозначение следующие виды договоров: договор купли-продажи, договор мены, договор займа, договор кредитования, договор поклажи, договор личного найма, договоров подряда.
В тексте Русской Правды нет прямых свидетельств о договоре мены, но, по
1
2
КП – Краткая редакция Русской Правды.
ПП – Пространная редакция Русской Правды.
25
свидетельству С.В. Юшкова, этот вид договора предшествовал договору куплипродажи [6, с. 48]. В обиходе в Древней Руси наиболее распространѐнным был договор купли-продажи. Продавалось как движимое, так и недвижимое имущество, а
также холопы. Сделка о продаже сколько-нибудь значимых вещей во избежание
последующих претензий совершалась на торгу публично.
Договор займа был основной формой поддержания хозяйственной стабильности при неурожаях, стихийных бедствиях и социальных потрясениях. Законодатель регламентирует его достаточно подробно. Предметом договора выступали
продукты, деньги, зерно. Совершался он в присутствии свидетелей. Вместе с возвратом одолженного обязательно взимались проценты.
В Новгородском и Псковском государствах система обязательственного
права, основанная на товарно-денежном обмене, где внутренняя и внешняя торговля относились к важнейшим сферам хозяйственной деятельности, была представлена в более развитом виде. По подсчѐтам В.В. Ножкина, из 120 статей
Псковской судной грамоты нормам обязательственного права было отведено 40
статей из 120, то есть одна треть [1, 12]. В тексте ПСГ обозначается ряд новых видов договоров, отсутствовавших в Русской Правде: договор дарения (ст. 100), договор имущественного найма (ст. 103), договор изорничества (ст. 43–44). Договор
дарения оформлялся в присутствии свидетелей и с обязательным приложением
печати. Однако допускалась и упрощенная форма: на дому, в присутствии свидетелей, не являвшихся родственниками.
Имущественный наѐм представлен как наѐм помещения. Из статьи 103 видно, что наниматель помещения и его собственник брали на себя взаимные обязательства, несоблюдение которых влекло ответственность, определявшуюся по
псковской «пошли'не» (нормам обычного права). Причем наниматель помещения
(подсуседник) по закону мог в необходимых случаях предъявлять иск хозяину.
Своеобразным был договор изорничества. Изорник (от слова «орать», «пахать»)
заключал договор, по которому за пользование землей был обязан отдать хозяину
половину или часть урожая. По правовому статусу изорник напоминал закупа Русской Правды.
Рост числа договоров приводил к необходимости их более тщательного
оформления. Хотя, как и раньше, была распространена устная форма договора
(см. ст. 51), основным способом заключения договора становится запись (см. ст.
30, 32, 38, 103) или грамота (ст. 104, 106), копия которых, скреплѐнная печатью,
сдавалась в архив. Записью или грамотой оформлялись договоры купли-продажи
земли, хранения, займа на большие суммы, изорничества. Запись и грамоты,
сданные в архив, нельзя было оспорить. Оформление менее важных договоров
(например, по даче в долг денег в сумме до 1 рубля) осуществлялось при помощи
«доски». «Доска» являлась простым домашним документом, написанным на доске
26
Академический вестник ТГАМЭУП № 1 (23)
или бересте (ст. 28 – 30, 36, 38), который в архив не сдавался и его достоверность
можно было оспорить.
ПСГ предусматривала два вида обеспечения взятых сторонами обязательств: 1) порука (поручительство). Поручительство применялось в случаях, когда сумма долга не превышала одного рубля (ст. 33). Если должник не возвращал
долг вовремя, то заимодавец мог предъявлять иск поручителю вплоть до вызова
на судебный поединок (ст. 101); 2) залог (ст. 28, 31, 62, 104). Псковская грамота
различала залог движимого и недвижимого имущества. Залог недвижимого имущества не сопровождался передачей его кредитору, движимое имущество, наоборот, передавалось.
В связи с активизацией торгово-промышленной деятельности в период петровской модернизации наибольшее значение приобретают договоры подряда и
поставки. Предметами этих договоров стали постройка, ремонт, переделка зданий,
поставка материалов, вещей, перевозка людей, сырья, готовой продукции. Вводится в оборот новый вид договора – договор товарищества. Первый договор товарищества был составлен в 1698 г. Договоры товарищества давали возможность
мелким торговцам и ремесленникам объединять свои усилия и по образцу иностранных государств создавать как торговые, так и промышленные предприятия.
Важную роль в развитии договоров подряда, поставки, а также товариществ играло государство, преследовавшее фискальные интересы, заинтересованное в промышленном подъѐме российской экономики.
Развитие гражданского оборота, внутренней и внешней торговли обусловили новые явления в кредитных отношениях. Появилось ранее неизвестное в русском праве вексельное право – совокупность норм, регулировавших отношения
между лицами, оформившими свои обязательства с помощью векселей. Вексель
(от нем. Wechsel) – ценная бумага, своего рода долговая расписка, содержащая
обещание векселедателя или его предложение третьему лицу произвести платеж
указанной суммы в обусловленный срок. Первый Вексельный устав, регулировавший хождение векселей, был опубликован в 1729 г. В качестве образца при его составлении использовалось немецкое вексельное законодательство.
Развѐртывание модернизационных процессов в России потребовало более
чѐткого законодательного определения предмета, содержания сделок, прав и обязанностей сторон. Закрепляется «крепостная» форма заключения сделок с дополнительной регистрацией договоров в государственных органах. Круг учреждений
регистрации не был постоянным: Юстиц-коллегия, ратуши, судебные учреждения.
Акты о договорах оформлялись на гербовой бумаге, подписывались сторонами,
свидетелями и государственными чиновниками. Помимо объективных причин, связанных с желанием государственных органов предотвратить споры и претензии
сторон в условиях расширяющейся товарности хозяйства, были и фискальные це27
ли государства: с письменных сделок взимались сборы и пошлины.
Развитие обязательственного права при Петре I характеризовалось также
закреплением сословности в заключении договорных сделок. Так, частновладельческие крестьяне в условиях утверждения крепостного права потеряли право совершать сделки с недвижимостью. Их договорная сфера ограничивалась сделками
с движимым имуществом, в основном в крестьянской среде. Они могли заключать
договоры личного найма лишь с согласия помещика. Договоры о недвижимости
могли заключать лишь дворяне и купцы. Но и здесь сделки с родовой недвижимостью ограничивались.
Указ Петра I о единонаследии от 23 марта 1714 г. практически запретил
распоряжаться недвижимостью (продавать, закладывать), разрешал лишь передачу еѐ по наследству единственному наследнику. Сделки на недвижимость в городах разрешались лишь на дома и строения, не могла быть предметом оборота
земля [4, с. 295–300].
При разработке Свода законов Российской империи 1832 г. нормы обязательственного права были усовершенствованы. Появились некоторые новые виды
договоров, в частности, договор запродажи и договор страхования. По договору
запродажи продающая сторона обязывалась в будущем, в назначенный в договоре срок, продать покупающей стороне то или иное недвижимое или движимое
имущество. Речь шла о предварительном договоре, который превентировал последующую куплю-продажу. При заключении договора запродажи называлась цена, вносился задаток, а также определялась сумма неустойки. Лицо, получившее
задаток, но отступившее от договора, обязано было вернуть задаток в двойном
размере. Договор запродажи заключался в письменной форме (составлялась так
называемая «запродажная запись»), а затем регистрировался в установленном
порядке.
Под договором страхования понимался договор, по которому одно лицо
(страховое общество) за определенную плату обязывалось возместить ущерб,
Акой может понести имущество другого лица от той или иной случайности.
Большое внимание в Своде законов уделялось договору товарищества. Товарищества дифференцировались на четыре вида: полное, на вере, по участкам,
трудовая артель. Полным товариществом признавалось товарищество, участники
которого (полные товарищи) несли полную ответственность по его обязательствам
всем принадлежащим им имуществом. Товарищество на вере (коммандитное товарищество) – товарищество, в которое наряду с полными товарищами, отвечавшими по обязательствам товарищества своим имуществом, входили вкладчики
(коммандисты), ответственность которых ограничивалась внесенным ими вкладом.
Товарищество по участкам (акционерная кампания) – товарищество, которое
функционировало на базе складочного капитала. Имущественная ответственность
28
Академический вестник ТГАМЭУП № 1 (23)
членов товарищества ограничивалась стоимостью принадлежавших им акций.
Трудовое товарищество (трудовая артель) – товарищество, создававшееся для
выполнения определенных видов работ. Его деятельность основывалась на личном труде и круговой поруке участников. Все виды товариществ подлежали обязательной регистрации [5].
Вместе с тем сословность в применении норм обязательственного права не
была преодолена. Основанная на сословности двойственность обязательственного права часто порождала непоследовательность законодателя и до второй половины XIX в. В этой области отсутствовали достаточно чѐткие правовые принципы.
Во время проведения либеральных реформ 60–70-х гг. XIX в. Сложились
основные буржуазные принципы обязательственного права. Наиболее характерным из них был принцип договорной свободы. Сторонам предоставлялось право
включать в договоры любые условия, если они не были запрещены законом.
Сделки, совершѐнные под влиянием насилия и обмана, считались недействительными. Сенат специально подчѐркивал, что только действительная воля сторон
лежит в основе законности сделок.
Установился принцип незыблемости договора. Стороны должны были обязательно исполнить обязательства, если только они не пожелали расторгнуть договор. Для принуждения к исполнению предусматривались имущественные средства в виде неустойки, поручительства, залога и заклада. Распространение ответственности на личность обязанного (например, его закабаление, закрепощение) не
допускалось. Также действовал принцип соблюдения договора в соответствии с
его условиями или законом. Отклонение от условий сделки влекло имущественную
ответственность лица, если только не вступала в действие непреодолимая сила
(например, стихийное бедствие). За виновные действия обязанного могли применяться и другие виды ответственности.
Что касается субъектов обязательств, то полная дееспособность к совершению сделок наступала с 21 года. Ограничить дееспособность мог только суд.
Женщины в России в отличие от законодательства других стран могли распоряжаться своим имуществом самостоятельно.
Однако в обязательственном праве сохранялись ещѐ многочисленные феодальные пережитки. Имелись ограничения прав на совершение сделок как по роду
имущества, так и по сословному состоянию. Дворяне не имели права на свободное распоряжение родовым и заповедным имуществом. Хотя крестьяне после завершения временнообязанного состояния становились свободными сельскими
обывателями, их недвижимость стала объектом купли-продажи лишь в период
реформ П.А. Столыпина.
По подсчѐтам В.А. Рогова, в буржуазный период в России было известно
около двадцати видов договоров [2, с. 199]. К числу наиболее распространѐнных
29
относились договоры личного займа, подряда, поставки, товарищества, страхования, доверенности, железнодорожной перевозки.
Договор личного найма в условиях утверждения капитализма приобрѐл определѐнную специфику. Это было соглашение работника с предпринимателем,
широко
применявшееся
в
торгово-промышленных
и
земледельческих
А с но
енях. С 80-х гг. XIX в. Государство активно вторгалось в трудовые отношения, регламентировало условия договора, результатом которого стало появление фабричного законодательства. Однако такому вмешательству противилась
промышленная буржуазия, стремившаяся к бесконтрольности.
Законодательство подробно регламентировало правовое положение товариществ, купеческих и промышленных объединений. Появились различные промышленные и торговые уставы. Так, принимаются «Устав о промышленности заводской и фабричной», «Ремесленный устав», «Биржевой устав», «Вексельный
устав» и т. Д. Высшей формой объединения стали акционерные общества с обезличенным капиталом в виде акций. К концу XIX в. Акционерных обществ в России
насчитывалось сотни. Их деятельность регулировалась специальным положением
об акционерных компаниях.
В годы Первой мировой войны наблюдается отход от принципа договорной
свободы, сфера обязательственных отношений становится регулируемой. Регулируя товарооборот и рынок, государство нередко применяло мораторий (замораживание обязательств). Были запрещены сделки с представителями воюющих стран
на все виды сырья и товаров. В 1915–1916 гг. ограничивались частноправовые
сделки на топливо и другие дефицитные товары. Обсуждались даже проекты о
полном запрете рыночных сделок. Но буржуазные круги противодействовали введению государственной монополии, поскольку это сокращало их прибыли.
К 1917 г. Россия оставалась страной со смешанной регулируемо-рыночной
экономикой, где строило договорные связи на свободной основе значительное
число предприятий. И надо сказать, что, несмотря на трудности, смешанная система поддерживала довольно стабильную хозяйственную ситуацию в военных условиях [2, с. 201].
Таким образом, проведѐнное нами исследование показывает, что применительно к каждому этапу в истории российской государственности нормы обязательственного права имели соответствующие специфические особенности. В раннефеодальном государстве договорные сделки совершались в устной форме и
для их подтверждения было достаточно принести присягу или сослаться на показания свидетелей. В Новгородском и Псковском государствах система обязательственного права, основанная на товарно-денежном обмене, была представлена в
более развитом виде и предопределила необходимость их письменного оформления, а также регламентацию различных видов обеспечения взятых на себя сторонами взаимных обязательств.
30
Академический вестник ТГАМЭУП № 1 (23)
Развѐртывание модернизационных процессов в период становления и расцвета российского абсолютизма отразилось на предмете и содержании сделок, закрепляется «крепостная» форма их заключения с регистрацией в государственных
органах. При разработке Свода законов 1832 г. появились новые виды договоров,
отражавшие факт вступления России в стадию промышленного переворота. В условиях трансформации феодального государства в буржуазное после либеральных реформ 60–70-х гг. XIX в. Складываются основные буржуазные принципы обязательственного права. Вместе с тем вплоть до 1917 г. в нормах обязательственного права сохранялись многочисленные феодальные пережитки.
Список литературы
1. Ножкин В.В. Право Руси в период феодальной раздробленности. Псковская судная грамота. – Свердловск: СЮИ, 1981. – 49 с.
2. Рогов В.А. История государства и права России IX – начала XX веков. –
М.: Зерцало, 1995. – 264 с.
3. Российское законодательство Х – ХХ веков. Т. 2 – М.: Юрид. лит., 1985.
4. Российское законодательство Х – ХХ веков. Т. 4 – М.: Юрид. лит., 1986. – 512 с.
5. Свод законов Российской империи. – Т. Х. – Ч. 1. – Ст. 574.
6. Юшков С.В. История государства и права СССР. – М., 1961. – Ч. 1. – 656 с.
31
УДК 347.918
Т. И. Отческая, И. В. Яковлева
T. I. Otcheskaya, I. V. Yakovleva
ОТДЕЛЬНЫЕ АСПЕКТЫ ГЛАСНОСТИ В АРБИТРАЖНОМ ПРАВОСУДИИ
SOME ASPECTS OF PUBLICITY IN ARBITRATION JUSTICE
Тюменская государственная академия мировой экономики,
управления и права
Аннотация: в работе раскрывается значение принципа гласности в сфере
судопроизводства, практические проблемы, возникающие при реализации форм
транспарентности судебной деятельности. С помощью информационных технологий судебная система Российской Федерации становится более прозрачной, поскольку доступ к тому или иному делу имеют уже не как раньше небольшое количество людей, а все желающие лица, которые следят за процессом «уже не выходя из дома».
Annotation: This paper reveals the value of the principle of transparency in the
proceedings, the practical problems encountered in the implementation of the forms of
transparency of judicial activities. With the help of information technology judicial system
of the Russian Federation is becoming more transparent, since access to a particular
case are not as they used to a few people, and everyone faces who follow the process
―is not leaving the house.‖
Ключевые слова: гласность, судебная реформа, принцип транспарентности судебной власти.
Key words: publicity, judicial reform, the principle of transparency in the judiciary.
В условиях проводимой в Российской Федерации судебной реформы особую значимость приобретает транспарентность судебной власти, т.е. доступность
информации о судебной власти и информационная открытость всех ее органов.
Президент Российской Федерации в своем послании Федеральному Собранию «России надо быть сильной и конкурентноспособной» отметил: «Мы сделали
существенный вклад в модернизацию судебно-правовой системы. Ключевым считаю то, что изменения коснулись не только организации и условий работы судов,
но и, прежде всего, – процедур, обеспечивающих защиту прав личности и доступность правосудия» [1].
Федеральная целевая программа «Развитие судебной системы России» на
2007-2012 годы» предполагала комплексное решение проблем обеспечения
32
Академический вестник ТГАМЭУП № 1 (23)
А тупности, открытости и прозрачности правосудия, повышения доверия общества к правосудию и эффективности рассмотрения дел, обеспечения независимости судей и повышения уровня исполнения судебных актов, а также проблем создания условий для осуществления правосудия [2].
По словам Д.Я. Малешина, значение принципа гласности трудно переоценить как в сфере судопроизводства, так и в общественной жизни. Отсутствие развитой системы информационной открытости правосудия лишает граждан возможности эффективно осуществлять свои конституционные права и свободы, ограничивает эффективную реализацию задач судопроизводства. Повышение открытости правосудия поможет как правовому просвещению, образованию населения,
так и реализации установленных законом задач судопроизводства [3].
Данный принцип имеет важное значение в организации деятельности судов
и функционировании правосудия. Он действует в гражданском, уголовном и арбитражном процессах. Позволяет осуществлять контроль деятельности суда не
только уполномоченными органами, но и представителями общества, а так же
знакомиться с деятельностью суда всем присутствующим в зале судебного заседания.
Представляется, что действие данного принципа позволяет существовать
суду и обществу в неразрывной связи, что является существенным.
Вместе с тем, в юридической науке по термину «гласность» нет единства
взглядов.
При определении рассматриваемого принципа нередко используются такие
термины, как «открытость», «прозрачность», «публичность», «транспарентность».
По мнению Г.Л. Осокиной, «гласноть судебного процесса предпочтительнее
обозначать таким термином, как «транспарентность», то есть «прозрачность» [4].
А.Х. Гольмстен под гласностью понимает доступность процессуальных действий участникам процесса и лицам, не участвовавшим в процессе [5].
В соответствии с законодательством Российской Федерации (ст. 123 Конституции РФ, ст. 11 АПК РФ) – под гласностью понимается открытость судебного
разбирательства. Без открытого разбирательства дел независимым, беспристрастным, действующим на основе закона судом судопроизводство не отвечает требованиям справедливого правосудия и не может обеспечить надлежащую судебную защиту.
В.М. Шерстюк выделяет две формы реализации принципа гласности: 1) непосредственное восприятие информации в зале судебного заседания и право
фиксировать ее различным образом; 2) восприятие информации о судебном процессе через средства массовой информации (опосредованное восприятие) [6].
33
По мнению К.И. Малышева, «гласность производства есть такое устройство
его, при котором разные акты процесса доступны для обозрения заинтересованным лицам и публике» [7].
В связи с внедрением современных информационных технологий участникам процесса предоставляется возможность в полной мере использовать такой
элемент электронного правосудия, как видеоконференц-связь, когда присутствие
лица в зале судебного заседания необязательно, рассмотрение дел может вестись и на расстоянии в любом близлежащем арбитражном суде, при наличии в
нем технической возможности.
Все объяснения, полученные от участников арбитражного процесса посредством видеоконференц-связи, приравниваются к доказательства (ч. 2 ст. 64 АПК РФ).
К базовым элементам информационной открытости судебной системы следует отнести: обеспечение доступности информации о судебной деятельности;
систематическое и многовекторное информирование граждан; осуществление обществом контроля за судебной деятельностью, связанной с соблюдением, охраной и защитой прав и законных интересов граждан.
Изложенное свидетельствует о том, что с помощью информационных технологий судебная система Российской Федерации становится более прозрачной,
поскольку доступ к тому или иному делу имеют уже не как раньше небольшое количество людей, а все желающие лица, которые следят за процессом «уже не выходя из дома».
Транспарентность судебной власти заключается в возможности получения,
обработки и передачи своевременной достоверной информации о судебной власти в целом (о процессе назначения на должность судей, прекращения их полномочий, судебных разбирательствах и их результатах, судебной статистике, нагрузке на судей и др.), которая позволяет осуществлять гражданский контроль за эффективностью деятельности судебной власти в пределах, ограниченных законом.
Следовательно, можно выделить основные формы реализации принципа
транспарентности судебной власти: опубликование судебных решений на сайтах
судов, электронный доступ к материалам дел, судебной практике, архивным материалам, обеспечение доступа к судебным процессам.
Хотелось бы с изложенным выше остановиться на практических проблемах,
возникающих при реализации форм транспарентности судебной деятельности.
Согласно Федеральному Закону от 22.12.2008г. № 262-ФЗ «Об обеспечении
доступа к информации о деятельности судов в РФ» (далее – Закон «Об обеспечении доступа к информации о деятельности судов в РФ»), тексты судебных документов, вынесенных судами общей юрисдикции, при размещении в Интернете «в
целях обеспечения безопасности участников судебного процесса из указанных актов исключаются персональные данные, кроме фамилий и инициалов истца, от34
Академический вестник ТГАМЭУП № 1 (23)
ветчика, третьего лица, гражданского истца, гражданского ответчика, осужденного,
оправданного, лица, в отношении которого ведется производство по делу об административном правонарушении, секретаря судебного заседания, рассматривавших (рассматривавшего) дело судей (судьи), а также прокурора, адвоката и
представителя, если они участвовали в судебном разбирательстве».
Из закона следует, что практически все судебные решения, за исключением
случаев, указанных в законе, должны публиковаться без технических изменений.
Вместе с тем, этому положению противоречит Федеральный закон от
27.07.2006 № 152-ФЗ «О персональных данных» [8], в котором присутствует запрет на обнародование фамилий тех, кто фигурирует в судебных решениях. В
этом случае человек, который интересуется каким-то судебным делом или решением, к примеру, журналист или заинтересованная сторона, не сможет его найти.
Это порождает ситуации, которые влекут споры.
Арбитражный суд Санкт-Петербурга и Ленинградской области 28.08.2012
рассмотрел дело о законности публикации персональных данных в судебных решениях [9].
В 2011 году на сайте городского суда Санкт-Петербурга было опубликовано
судебное решение по делу о совершении ДТП с причинением вреда здоровью.
При публикации в решении была оставлена фамилия участника процесса – бизнесмена Э. Самашка. Ему это не понравилось, и он обратился в городской суд с
требованием удалить его персональные данные из решения, размещѐнного на
сайте суда. Данные требования суд выполнил. Однако до этого, решение суда успел скопировать интернет-ресурс «Судебные Решения РФ».
Э. Самашка обратился с жалобой в Роскомнадзор, который вынес предписание с требованием «прекратить обработку персональных данных». Руководство
сайта с предписанием не согласилось и обжаловало его в арбитражный суд. Арбитражный суд Санкт-Петербурга и Ленинградской области удовлетворил в полном объѐме требования заявителя [10].
Возникающие конфликтные ситуации между судебной системой и гражданами, представителями средств массовой информации не свидетельствуют об авторитете судебной власти.
Независимо от того, как разрешится данный спор, необходим поиск баланса
возникающих интересов путем чѐткой законодательной регламентации, которая
даст возможность, с одной стороны, координировать институциональное развитие
форм взаимодействия в информационной сфере и предупреждать появление новых информационных конфликтов, а с другой – обеспечивать своевременное и
эффективное право граждан на информацию о судебной деятельности.
35
Из анализа сайтов судов общей юрисдикции Российской Федерации следует, что фамилии участников процесса устраняются из текстов решений, публикуемых на сайтах.
Из текста Закона «Об обеспечении доступа к информации о деятельности
судов в РФ» [11] следует, что это совсем необязательно.
В сфере транспарентности судебной власти имеется еще одна проблема,
которая в данное время живо обсуждается в судейском сообществе. В частности,
должны или не должны судьи давать журналистам комментарии по делу, решение
по которому еще не вступило в законную силу.
Согласно действующему законодательству, судьи не имеют право публично
комментировать свои решения до вступления их в законную силу. На практике для
предоставления СМИ какой-либо информации о ходе судебного разбирательства
или о его итогах существуют подразделения по связям с общественностью или
лица, наделенные полномочиями пресс-секретаря. Сторонники данной нормативной позиции настаивают, что судьи не должны делать резюме при рассмотрении
дела, так как по окончании спора выносится судебный акт.
Представители СМИ со своей стороны заявляют, что им очень неудобно, когда нужно ждать довольно длительный срок, а дело в прессе уже обсуждается. Им
приходится давать свои комментарии, которые порой не соответствуют
А с но тельности. Но журналисты идут на это, что бы поддерживать интерес
аудитории.
В настоящее время разработана новая редакция кодекса судейской этики. В
ст. 13 данного кодекса включено положение о том, что судья может дать комментарий своего решения, «при условии определенной корректности, сдержанности,
прояснить свою позицию» [12].
Указанная норма не носит императивного характера, она предоставляет
возможность судье рассказать журналистам о ходе судебного разбирательства
под его председательством.
За прошедшие годы проведения судебной реформы многое сделано, в том
числе в вопросах реализации принципов открытости и гласности правосудия, однако многое еще предстоит сделать для того, чтобы «люди в мантиях были прозрачными в самом прямом смысле, вся их работа проходила на виду у граждан»
[13].
Список литературы
1. По материалам сайта: http: www. Kremlin. Ru.
2. Постановление Правительства Российской Федерации от 21.09.2006 №
583 «О федеральной целевой программе «Развитие судебной системы России» на
36
Академический вестник ТГАМЭУП № 1 (23)
2007 – 2012 годы» // Собрание законодательства Российской Федерации. № 41.
Ст. 4248.
3. Малешин Д.Я. Концепция реформы открытости правосудия // Законодательство. 2006. № 5. С. 45-46.
4. Осокина Г.Л. Гражданский процесс: Учебник. Общая часть. М. Юрист.
2006. С. 121.
5. Гольмстен А.Х. Учебник русского гражданского судопроизводства / Под
ред. М.К. Треушникова, Ю.А. Поповой. Краснодар. 2004. С. 120.
6. Шерстюк В.М. Развитие принципа гласности в арбитражном судопроизводстве // Законодательство.2003. № 6. С. 59.
7. Малышев К.И. Курс гражданского судопроизводства. Т. I. СПб. 1876. С. 353.
8. Федеральный закон от 27.07.2006 № 152-ФЗ (ред. от 25.07.2011) «О персональных данных» / Российская газета № 165. 29.07.2006.
9. Официальный сайт арбитражного суда города Санкт-Петербурга и Ленинградской области // http://spb.arbitr.ru (дата обращения 17.10.2012.).
10. Официальный сайт арбитражного суда города Санкт-Петербурга и Ленинградской области // http://spb.arbitr.ru (дата обращения 17.10.2012).
11. Федеральный закон от 22.12.2008 № 262-ФЗ (ред. от 18.07.2011) «Об
обеспечении доступа к информации о деятельности судов в Российской Федерации» /Российская газета. № 265. 26.12.2008.
12. Официальный сайт Совета Судей Российской Федерации //
http://www.ssrf.ru (дата обращения 17.10.2012).
13. Куликов В. Мантию приказано рассекретить. Суды открывают прием граждан по интернету / Российская газета. 2008. 26 дек.
37
УДК 374.451.2+341
Д. В. Понеделко
D. V. Ponedelko
ОСУЩЕСТВЛЕНИЕ ПОСТАВОК НЕКОТОРЫХ ВИДОВ ТОВАРОВ
И ПРОДУКЦИИ ВСЛЕДСТВИЕ ВСТУПЛЕНИЯ РОССИИ ВО ВТО:
ЭКОНОМИКО-ПРАВОВОЙ АНАЛИЗ
CARRYING OUT DELIVERIES OF SOME KINDS OF GOODS
AND PRODUCTS DUE TO THE ACCESSION OF RUSSIA TO THE WTO:
ECONOMIC AND LAW ANALYSIS
Дальневосточный государственный университет путей сообщения
Аннотация: в статье рассматриваются особенности осуществления поставок некоторых видов товаров и продукции вследствие вступления России во Всемирную торговую организацию. Также рассматриваются экспортные обязательства
по порядку поставки отдельных видов продукции, импорт товаров.
Annotation: The article discusses the features of the supply of certain goods and
products as a result of Russia’s Organization. Also considers export obligations in order
of delivery of individual products, the accession to the World Trade import of goods.
Ключевые слова: всемирная торговая организация (ВТО), экспортные обязательства России, Российский рынок, внешнеторговые интересы, интеграция,
правовое пространство, импорт.
Keywords: World Trade Organization (WTO), the export commitments of Russia,
Russian market, foreign interests, integration, legal environment, import.
Россия стала членом Всемирной торговой организации 22 августа 2012 года.
Таким образом, наша страна стала 156-м членом ВТО. Процесс вступления растянулся на 17 лет.
В Минэкономразвития России отмечают, что вступление в эту организацию –
это, прежде всего, стабильность условий работы на внешних рынках, снижение
барьеров в торговле, а также возможность участия России в формировании правил международного экономического сотрудничества. В то же время нельзя забывать, что одними из условий присоединения к ВТО являются снижение ввозных
38
Академический вестник ТГАМЭУП № 1 (23)
таможенных пошлин, ограничение государственной поддержки ряда отраслей хозяйства, что может привести к росту конкурентоспособности иностранных товаров.
Глава комитета по международным делам Совета Федерации Михаил Маргелов считает, что только по истечении семи лет можно будет говорить определенно, какие отрасли отечественного производства выдержали испытание мировым рынком в связи со вступлением России во Всемирную торговую организацию.
ВТО – международная организация, созданная с целью либерализации международной торговли и регулирования торгово-политических отношений государств-членов. Всемирная торговая организация является правопреемницей действовавшего с 1947 года Генерального соглашения по тарифам и торговле [1].
Экспортные обязательства России при вступлении в ВТО отразились и на
поставочных отношениях. Россия согласилась на ограничение экспортных пошлин
по более чем 700 товарным позициям. Ограничения коснутся некоторых продуктов
рыбной промышленности, минеральных топлив и масел, кожевенной отрасли,
древесины, целлюлозы и цветных металлов [2].
В соответствии с Постановлением Правительства РФ от 21 июля 2012 г. N
756 «Об утверждении ставок вывозных таможенных пошлин на товары, вывозимые из Российской Федерации за пределы государств-участников соглашений о
Таможенном союзе, и о признании утратившими силу некоторых актов Правительства Российской Федерации» государство открывает тарифные квоты, на основе
своего Перечня уступок и обязательств по товарам, принятых Россией в рамках
ВТО, которые делятся между РФ и ЕС. Российская Федерация выдает экспортные
лицензии при условии, что российские экспортеры выполняют все надлежащие
экспортные требования. Европейский союз распоряжается выделяемой ему частью тарифной квоты в соответствии со своими внутренними процедурами. Российская Федерация не применяет ограничений или деления в рамках части тарифной квоты, выделяемой Европейскому союзу [3].
Россия традиционно выступает экспортером продукции с низкой степенью
переработки, конкурентоспособной в странах Северной Европы и АзиатскоТихоокеанского региона. При вступлении в ВТО экспортные позиции крупных
предприятий лесопромышленного комплекса сохранятся.
Генеральные обязательства по доступу на рынок имеют свои существенные
особенности, а именно количественные ограничения на импорт, квоты, запреты,
разрешения, предварительные санкции, лицензирование или же другие требования или ограничения, которые не подтверждены ВТО, должны быть исключены без
возможности введения повторно.
Тарифы на железнодорожные перевозки транзитных товаров с 2013 года
взимаются по правилам ВТО. Россия применяет к перевозкам такой продукции те
же ставки, которые она применяет при перевозках сходных продуктов между стан39
циями, расположенными в пределах страны. Регулируемые железнодорожные тарифы на транзит будут публиковаться до их вступления в силу.
Алкогольная, фармацевтическая продукция и продукции с криптографической технологией ввозятся без лицензии на импорт.
Также вступление России в ВТО повлияло на рост импорта свинины, по утверждению руководителя исполкома Национальной мясной ассоциации Сергея
Юшина [4]. Из-за ослабления пошлин (в отношении свинины) после вступления
России в ВТО объем импортной продукции на рынке значительно вырос.
Еще одной жертвой ВТО стало российское свиноводство. Импорт свинины
вырос на 50% сразу после вступления в ВТО. Суммарный объем импорта свинины
в сентябре-октябре 2012 года составил 142 тысячи тонн, что на 36% больше, чем
за аналогичный период прошлого года, и на 19% – чем в 2010 году.
По итогам января-октября 2012 года импорт свинины составил 578,22 тысячи тонн, что на 5% больше аналогичного показателя прошлого года. Для сравнения: суммарный показатель января-августа, до нашего вступления в ВТО, был на
2% ниже, чем годом ранее.
Раньше поставки свинины, и не только, квотировались, поэтому шла качественная продукция. Теперь же квоты отменили, и в страну направился поток импортной продукции, которая не всегда имеет хорошее качество. В результате мы
наблюдаем целую серию запретов на ввоз продукции из разных стран. С конца ноября 2012 года ограничения коснулись продукции из Латвии (в связи со вспышками
классической чумы свиней). В адрес профильного министерства Германии было
направлено письмо с претензиями по качеству ветеринарного контроля животноводческой продукции, был наложен запрет на ввоз крупной партии говядины из
Италии. И в завершение всего вспыхнул скандал из-за содержания в американской
свинине и говядине рактопамина.
Канада, Бразилия и США являются ведущими поставщиками свинины в Россию. Доля продукции из этих стран составляет 53% (или 311 тысяч тонн) от общего
показателя импорта в январе-октябре 2012 года.
Что касается говядины, то данный сектор наиболее зависим от импорта.
Объем квот этой позиции составляет 560 тысяч тонн, в то время как в отношении
свинины – 430 тысяч тонн, по птице – 330 тысяч тонн. Суммарный объем перечисленных стран по итогам января-октября 2012 года составляет 272,6 тысячи тонн,
то есть 52% от общего показателя импорта говядины за этот период. Только на
Бразилию приходится 40% от общего объема ввоза говядины (211 тысяч тонн за
10 месяцев). Естественно, это существенный объем, и если его не станет на рынке, то сектор ощутит его отсутствие. Несмотря на положительную динамику в секторе, Россия не в состоянии своими силами погасить такие объемы.
40
Академический вестник ТГАМЭУП № 1 (23)
Импорт будет расти и дальше, благодаря вступлению России в ВТО, пошлины резко снизились и будут снижаться в ближайшие 5 лет.
Первые итоги вступления России в ВТО показали, что России следует поддерживать национальную экономику.
Уже в первые месяцы своего членства страна начала ощущать давление
импорта со стороны сельхозпроизводителей и вводить защитные меры для автопрома. Больше всех от вступления России в ВТО пока выигрывают соседние страны. Из-за снижения пошлин на молочную продукцию и новых, менее строгих правил валютного обмена на отечественный рынок хлынули продукты из Финляндии,
Прибалтики и стран СНГ.
Импорт молока и мяса в нашу страну увеличился, сообщил министр сельского хозяйства Николай Федоров. «Для наших производителей это плохо, так как
ухудшается их финансовое самочувствие» – по мнению председателя правления
Национального союза производителей молока Андрея Даниленко. С 2013 г. ввозные пошлины будут снижаться еще больше, а субсидии отечественным производителям сократятся. В таких условиях российской молочной отрасли достаточно
не просто будет конкурировать с импортом. К концу 3-го года пребывания в ВТО
объемы импорта будут значительно больше, объемы собственного производства
уже заметно сократятся», – считает руководитель аналитического центра «Союзмолоко» Татьяна Рыбалова [5].
По уровню протекционизма в последние годы Россия прочно занимала одно
из первых мест в международных рейтингах. Эксперты предсказывают, что со
вступлением в ВТО отечественный рынок станет более открытым. В свою очередь
другие страны тоже будут вынуждены снимать барьеры. Всего за первые 4 месяца
членства России в ВТО были отменены 13 из 73 заградительных пошлин и тарифов против российских производителей [6].
Присоединившись к ВТО, Россия интегрируется в это общее правовое пространство. Одним из результатов участия России в ВТО станет создание на российском рынке правового пространства, привычного для иностранных контрагентов. Перевод положений российской нормативной базы законодательства на основу правил ВТО снимет многие из предъявляемых России претензий, ускорит развитие в стране цивилизованных рыночных отношений [7].
Вступив в ВТО, Россия получила возможность использовать дополнительные инструменты улаживания конфликтов для защиты своих внешнеторговых интересов, преодоления одностороннего произвола в применении тех или иных ограничительных мер. Так, российские производители и экспортеры постоянно сталкиваются с избирательно действующими торговыми барьерами на рынках других
стран (в особенности развитых) как раз по тем товарам, по которым российские
предприятия обладают конкурентными преимуществами. На пути российских то41
варов устанавливаются практически все виды ограничений, существующих в международной торговле. По различным оценкам, ежегодная упущенная выгода России от осуществления подобной дискриминационной политики промышленно развитых стран превосходит 2 млрд. долл. [8].
Присоединение России к договоренностям и соглашениям ВТО будет способствовать укреплению стабильности и предсказуемости ее внешнеторгового режима.
Таким образом, став полноправной участницей ВТО, Россия может рассчитывать на определенные выгоды. Она получит более широкий доступ на мировой
рынок, избежит дискриминации при продажах своих товаров, обеспечит прозрачность и предсказуемость норм регулирования внешней торговли. Вступление в
ВТО принесет выгоды и населению: цены на импортные товары и услуги понизятся
за счет снижения таможенных тарифов; усилится конкурентная борьба за потребителя, в результате повысится качество продукции [9].
Список литературы
1. 22.08.2012 Россия стала 156-м полноправным членом ВТО/ http://
www.rg.ru
2. Воробьѐва В. Основные проблемы, с которыми столкнутся предприятия
при вступлении России в ВТО/Институт бизнеса и права / Санкт-Петербург, Россия
3. Постановление Правительства Российской Федерации от 21 июля 2012 г.
N 756 г. Москва «Об утверждении ставок вывозных таможенных пошлин на товары, вывозимые из Российской Федерации за пределы государств-участников соглашений о Таможенном союзе, и о признании утратившими силу некоторых актов
Правительства Российской Федерации» 3 августа 2012 г. в «РГ» – Федеральный
выпуск № 5850
4. № 12 (60) / Юридический вестник Федерация рестораторов и Отельеров
5. Роман Маркелов «Молоко прибежало» // 27.12.2012 «Российская газета»
– Федеральный выпуск № 5972 (299)
6. Георгий Панин «ВТО сбило цены на продукты» 14.12.2012 // «Российская
газета» - www.rg.ru
7. Анна Евангелеева «После 18 лет попыток Россия присоединилась ко
Всемирной торговой организации» – аналитик портала Meatinfo.Ru.
8. Артемов Сергей «Россия в ВТО: чужой среди своих» «Вести ФМ» // http://
radiovesti.ru
9. Емельянов Валерий «Первые итоги вступления России в ВТО»// «Вести
ФМ» // http://radiovesti.ru/
42
Секция 2. ПРОБЛЕМЫ НАУК
ГОСУДАРСТВЕННО-ПРАВОВОГО ЦИКЛА
УДК 342.25
П. А. Борноволоков
P. A. Bornovolokov
К ВОПРОСУ О ПРИНЦИПЕ РАЗДЕЛЕНИЯ ВЛАСТЕЙ
НА УРОВНЕ МЕСТНОГО САМОУПРАВЛЕНИЯ
THE PRINCIPLE OF THE SEPARATION OF POWERS
AT THE LOCAL GOVERNMENT LEVEL
Тюменская государственная академия мировой экономики,
управления и права
Аннотация: затрагиваются вопросы демократии, раскрываются некоторые
исторические и современные аспекты принципа разделения властей. Автор приходит к выводу о необходимости эффективной реализации принципа разделения
властей на уровне местного самоуправления.
Annotation: addresses the issues of democracy, reveals some of the historical
and contemporary aspects of the principle of separation of powers. The author finds that
effective implementation of the principle of separation of powers at the local government
level.
Ключевые слова: демократия, местное самоуправление, власть, принцип
разделения властей, глава муниципального образования.
Keywords: democracy, local self-government, the power, the principle of the separation of powers, the head of the municipality.
В.В. Путин в послании Федеральному Собранию Российской Федерации 12
декабря 2012 года отметил: «…ответственность за страну формируется не лозунгами и призывами, а когда люди видят, что власть прозрачна, доступна и сама
«вкалывает» во имя страны, города, региона, посѐлка и каждого гражданина, учитывает общественное мнение. Власть не должна быть изолированной кастой…
43
для России нет и не может быть другого политического выбора, кроме демократии.
При этом хочу сказать и даже подчеркнуть: мы разделяем именно универсальные
демократические принципы, принятые во всѐм мире… демократия – это возможность не только выбирать власть, но и эту власть контролировать. Мы должны
уделить большее внимание развитию прямой демократии, непосредственного народовластия» [4]. Это свидетельствует о важности принципов, на основе которых
действует государственная и муниципальная власть в стране.
В условиях демократии разделение власти – это непременное условие и
механизм функционирования всех видов власти. Принцип разделения властей является основным элементом функционирования демократического государства,
который исключает возможность объединения законодательной, исполнительной
и судебной власти в одних руках. Большинство авторов считают, что концепция
разделения властей зародилась во Франции в середине XVIII века и стала логическим продолжением развития правовых идей, возникших в XVII столетии в Англии.
Создание теории разделения властей справедливо связывают с именами великих
мыслителей Дж. Локка, Ш. Монтескье, А. Гамильтона, Д. Мэдисона, Д. Джея и др.,
но классической в науке считается теория Ш. Монтескье.
В европейской науке процесс разделения власти и формирования этой концепции принято условно разделять на три этапа (периода) [3, с. 18]. В Европе в
ХIII-ХIV веках феодальная организация власти с объединением в лице сюзерена
законодательных, исполнительных и судебных функций включала функциональное и территориальное разделение власти между центром, провинциями и местным самоуправлением. Принято считать, что в это время создается идеологический фон, способствующий формированию концепции разделения власти, то есть
это первый период. Второй этап разделения власти, (ХIV-ХVII вв.) характеризовался заменой децентрализованного феодального государства абсолютной монархией. Государственная власть централизованных стран приобрела эффективный аппарат управления и обороны. Оформление концепции принципа разделения власти шло параллельно данному процессу.
Наиболее ранней формой разделения власти стало образование в ХVII веке
парламента в Англии. Также важную роль сыграло образование разделенной государственной власти в США. Иными словами разделение государственной власти шло неравномерно. И следует указать, что третий период включает в себя
окончательное формирование теоретической модели разделения власти. Считается, что указанный период продолжался примерно до середины XIX века. Однако
дальнейшее совершенствование теории разделения власти продолжается и в наше время.
Необходимо отметить, что целью теории разделения властей является создание эффективного механизма функционирования органов власти, безопасность
44
Академический вестник ТГАМЭУП № 1 (23)
граждан от произвола и злоупотреблений, обеспечение политических прав и свобод. Согласно классическому принципу разделения властей в государстве должны
действовать три ветви власти: законодательная, исполнительная, судебная.
О.Н. Булаков подчеркивает, что согласно теории разделения властей: законодательная, исполнительная и судебная власть предоставляются различным
людям и органам в соответствии с конституцией; все власти равны перед законом
и собой; никакая власть не может пользоваться правами, предоставленными конституцией другой власти; судебная власть независима от политического воздействия, судьи несменяемы, независимы, неприкосновенны и подчиняются только закону; разделение власти на три ветви обусловлено необходимостью, во-первых,
четкого определения функций, компетенции и ответственности различных государственных органов, во-вторых, обеспечения на конституционной основе возможности контроля органами друг друга, в третьих, эффективной борьбы со злоупотреблениями властью [1, с. 15].
Таким образом, обеспечиваются сдержки и противовесы различным ветвям
власти.
Если обратиться к уровню местного самоуправления, необходимо указать,
что согласно ст. 36 Федерального закона от 6 октября 2003 г. № 131-ФЗ (с изм.)
«Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации» [5] глава муниципального образования в соответствии с уставом муниципального образования в случае избрания на муниципальных выборах либо входит
в состав представительного органа муниципального образования с правом решающего голоса и исполняет полномочия его председателя, либо возглавляет местную администрацию; в случае избрания представительным органом муниципального образования исполняет полномочия его председателя; не может одновременно исполнять полномочия председателя представительного органа муниципального образования и полномочия главы местной администрации.
Но в сельском поселении или внутригородском муниципальном образовании
города федерального значения возможно формирование исполнительно-распорядительного органа (местной администрации), возглавляемого главой муниципального образования, исполняющим полномочия председателя представительного
органа муниципального образования. Получается, что одно лицо может совмещать две, а в последнем случае три ключевых, руководящих должности! Возникает
вопрос – чем муниципальная власть хуже или лучше федеральной государственной власти или государственной власти субъектов Российской Федерации?
Представляется, что недопустимо совмещение трех важнейших должностей
одним лицом даже в сельском поселении или внутригородском муниципальном
образовании города федерального значения. Да и спорным является вопрос о
возможности совмещения двух должностей одним лицом (главы муниципального
45
образования и председателя представительного органа муниципального образования или главы муниципального образования и главы местной администрации).
Конечно, можно приводить множество различных аргументов. Так, даже не
все отрицают неразделенную государственную власть. В юридической литературе
высказываются мнения, что у власти, организационно осуществляемой единым органом или лицом, существует ряд неопровержимых достоинств. Например, она
обеспечивает оперативность решения возникающих проблем; персонализирует
ответственность, исключает возможность перелагать вину за свои ошибки на других; делает бессмысленной «перетягивание каната» компетенции между различными субъектами власти. Но все же, уже понятно, что существует множество недостатков данной модели. Основной недостаток концентрации власти в одних руках – тенденция к диктатуре, и поэтому идея разделения власти как противовес и
превентивная мера появлению диктатуры неизбежно возникла в умах ученых [3, с.
19].
Также анализ строительства СССР свидетельствует, что отступление от
принципа разделения властей привело к усилению функций исполнительных органов, принижению роли судебной власти, влекущему развитие авторитаризма и тоталитаризма в управлении государством, нарушения прав и свобод граждан. Поэтому одной из самых важных целей демократизации общества является идея
создания правового государства, в котором действует принцип разделения властей (в том числе и на местном уровне). Можно провести параллель сравнения со
статусом Президента РФ, который будучи внесистемным элементом разделения
властей, имеет отношение ко всем трем традиционным ветвям власти или участвует в них. Этот тезис определяет такое же особое место главы муниципального
образования в системе органов местного самоуправления.
И в то же время, не следует забывать, как пишет В.Е. Чиркин, что изменился
подход к числу ветвей власти. Локк и Монтескье определили принцип организации
государственной власти, в чем непреходящее значение их вклада в теорию и практику государственного строительства. Но современное государство кардинально
изменилось, и происходит пересмотр традиционной триады властей1. В современных государствах появляются новые ветви власти. В некоторых конституциях стран
(Конституция Никарагуа 1987 г. и др.) названы четыре ветви власти (четвертая –
избирательная власть). В Конституции Венесуэлы 1999 г. закреплено пять ветвей
государственной власти (избирательная, гражданская власть) [6, с. 33].
Одновременно и процессы информатизации общества привели к тому, что в
теории государства и права стали выделять еще одну ветвь власти – средства
массовой информации. Средства массовой информации – не носители государственной власти, но они оказывают очень резкое, существенное влияние на населе1
Впрочем, ее создатели не утверждали, что это единственная возможная схема.
46
Академический вестник ТГАМЭУП № 1 (23)
ние государства, играют важную роль в формировании общественного мнения.
Еще средства массовой информации рассматривают как ветвь власти, поскольку
телевидение, радио, интернет доступны практически всем. Ведь информируя общество, например, о политических событиях, легко навязать определенную оценку происходящего, есть возможность манипулировать мнением «недалеких» людей, оказывать решающее влияние на его формирование.
Наконец, в деятельности органов и должностных лиц и при реализации
принципа разделения властей можно выявить определенные недостатки. Это подтверждается тем, что значительная часть подзаконных нормативно-правовых актов, принимается не парламентом, а правительством. То есть, общество, граждане
в государстве живут не столько по законам, принимаемым парламентом, сколько
по актам органов исполнительной власти.
Здесь можно согласиться с тезисом, что в некоторых демократических странах органы исполнительной власти доминируют над другими. В этой связи, становится очевидным, что огромное значение имеет вопрос о том, кто находится во
главе исполнительной власти, являясь тем самым центральной политической фигурой, и концентрирует в своих руках наибольший объем властных полномочий (на
уровне местного самоуправления это глава муниципального образования). По существу, возглавить исполнительно-распорядительные структуры или высший исполнительный орган – значит завоевать власть в современном государстве. Также
развитие цивилизации сопряжено с обновлением, расширением круга явлений и
процессов, подлежащих управлению со стороны государства.
Таким образом, в орбиту государственного управления втягиваются все новые и новые феномены, речь идет о необходимости принятия государственных
решений в связи с развитием информационных технологий, загрязнением окружающей среды, угрозой мировой войны, ростом наркомании и др. Соответственно,
в принятии решений участвуют все ветви власти – законодательная, судебная, исполнительная, но в разной степени. Но именно исполнительная в силу своих особенностей – оперативности, информированности, играет наиболее активную роль.
Итак, можно отметить опасность неуклонного усиления исполнительно-распорядительных органов, и, необходимость поставить барьер на пути чрезмерной концентрации власти в руках «профессиональных управленцев» на всех уровнях власти
[2, с. 38]. Все вышесказанное в большинстве случаев справедливо и для уровня
местного самоуправления, как важнейшей формы власти народа в Российской
Федерации.
Подводя итоги исследования некоторых аспектов принципа разделения властей, можно сделать следующие выводы и предложения. Разделение власти – необходимое условие функционирования органов власти на всех уровнях. Идея
разделения властей, используется во многих современных развитых странах со
47
своей спецификой, характерной для их законодательства. Существуют примеры
корректировки числа ветвей власти, которые подтверждают возможность дальнейшего совершенствования теории разделения властей, в том числе и на уровне
местного самоуправления.
Для обеспечения эффективной деятельности органов местного самоуправления необходимо как минимум установить запрет в федеральном законе на совмещение трех важнейших должностей (главы муниципального образования,
председателя представительного органа муниципального образования, главы местной администрации) одним лицом даже в сельском поселении или внутригородском муниципальном образовании города федерального значения.
Список литературы
1. Булаков О.Н. Представительная власть в системе разделения властей //
Законодательство и экономика. 2004. № 8.
2. Керимов А.Д. Исполнительная власть в системе разделения властей //
Гражданин и право. 2001. № 9.
3. Левакин И.В., Болдырев И.А. Философско-правовые и исторические основы
разделения государственной власти // Законодательство и экономика. 2005. № 1.
4. Послание Президента РФ Д.А. Медведева Федеральному Собранию РФ от
12 декабря 2012 г. / Сайт Президента РФ. URL: http://президент.рф/news (дата обращения: 10.02.2013).
5. Собрание законодательства РФ. 06.10.2003. № 40. Ст. 3822.
6. Чиркин В.Е. Прокуратура РФ в системе единства государственной власти
и разделения ее ветвей // Российский юридический журнал. 2009. № 3.
48
Академический вестник ТГАМЭУП № 1 (23)
УДК 34:328.185(470+571)
Е. Н. Бырдин, Ю. И. Воронина
E. N. Byrdin, Yu. I. Voronina
КОРРУПЦИОГЕННЫЕ ФАКТОРЫ В НОРМАТИВНЫХ ПРАВОВЫХ АКТАХ
И ИХ ПРОЕКТАХ
CORRUPTION-RELATED FACTORS IN THE NORMATIVE LEGAL ACTS
AND THEIR PROJECTS
Тюменская государственная академия мировой экономики,
управления и права
Аннотация: антикоррупционная экспертиза нормативных правовых актов и
их проектов сравнительно новая процедура, занимающая особое место среди механизмов сдерживания коррупции. Авторы статьи исследуют понятие, сущность и
виды коррупциогенных факторов, выявляемых в результате проведения антикоррупционной экспертизы нормативных правовых актов.
Summary: Anti-corruption expertise of the normative legal documents and their
projects is a comparatively new procedure which occupies a special place among the
mechanism of corruption deterrence. The authors of the article explores the concept,
essence and types of corruption factors, identified as a result of the anti-corruption expertise of normative legal acts.
Ключевые слова: коррупция, антикоррупционная экспертиза, коррупциогенные факторы.
Keywords: corruption, anti-corruption expertise, factors of corruption.
Очищение российского законодательства от коррупциогенных факторов на
сегодняшний день стало практической задачей для всех, кто отвечает за его разработку. Так, ст. 1 Федерального закона от 17 июля 2009 г. № 172-ФЗ «Об антикоррупционной экспертизе нормативных правовых актов и проектов нормативных
правовых актов» в качестве цели проведения антикоррупционной экспертизы определяет выявление в нормативных правовых актах (их проектах) коррупциогенных факторов и их последующее устранение.
49
Несмотря на то, что понятие коррупциогенного фактора законодательно закреплено, в науке высказываются различные точки зрения относительно толкования данного термина.
Так, А.В. Нестеров определяет коррупциогенный фактор весьма широко, как
«свойство нормы, которое образуется сочетанием ее некоррупциогенных свойств,
которое потенциально или действительно сопродуцирует коррупционные проявления» [8, с. 228].
По справедливому замечанию О.А. Кожевникова, понятие «коррупциогенный
фактор» в своей сущности должно содержать перечень обстоятельств, которые
способствуют совершению деяний, признаваемых законодательством коррупционными [5, с. 35].
Большинство ученых рассматривают коррупциогенный фактор как «положение нормативного правового акта или проекта нормативного правового акта, создающее условия для проявления коррупции» (Ю.Г. Арзамасов, М.А. Краснов, Э.В.
Талапина., В.Н. Южаков) [2; 6, с. 82], либо как «совокупность формальных признаков правовых норм, создающих условия для коррупционных проявлений» (Ю.С.
Избачков, К.Е. Рыбак) [4, с. 10].
Ряд авторов определяют коррупционные факторы как дефекты норм и правовые формулы, которые могут способствовать проявлениям коррупции (А.А.
Алексеев, О.Ю. Ильина, Н.А. Лопашенко) [1, с. 4; 7, с. 13].
Несколько иной точки зрения придерживается Э.В. Талапина, которая под
коррупциогенными факторами понимает не только положения правовых норм, но и
решения субъектов правоприменения, которые увеличивают коррупционную опасность [9, с. 53].
Анализ законодательства и существующих в науке точек зрения учѐных позволяет выделить два подхода к определению понятия «коррупциогенный фактор»
– широкий и узкий. Представители широкого подхода характеризуют коррупциогенные факторы как положения нормативных правовых актов (проектов нормативных правовых актов), способные создавать условия для легитимности коррупции.
Согласно узкому, законодательно закреплѐнному определению, – это положения
(дефекты) правовых норм, устанавливающие для правоприменителя необоснованно широкие пределы усмотрения или возможность необоснованного применения исключений из общих правил, содержащие неопределенные, трудновыполнимые и (или) обременительные требования к гражданам и организациям и тем
Амым создающие условия для проявления коррупции.
Таким образом, полагая, что любое определение должно содержать все основные признаки понятия, считаем необходимым присоединиться к официальному
определению понятия «коррупциогенный фактор».
50
Академический вестник ТГАМЭУП № 1 (23)
В широком смысле цель проведения антикоррупционной экспертизы нормативного правового акта заключается в выявлении в нѐм коррупциогенных факторов, или нейтрализации возможной коррупциогенности акта. Однако коррупциогенный фактор не очевиден. Его обнаружение предполагает применение определенной совокупности приѐмов и операций, ведущих к достижению цели – выявлению признаков коррупциогенности. В связи с этим особую актуальность приобретают вопросы типологии коррупциогенных факторов. Но следует отметить, что в
юридической науке до сих пор не сняты разногласия по поводу их видов. Приведем наиболее распространенные противоречивые точки зрения, условно объединенные в несколько групп.
Анализ антикоррупционного законодательства показал, что по мере развития концепции антикоррупционной экспертизы типология коррупциогенных факторов на начальных этапах существенно расширялась, а в последующем, наоборот
сокращалась. Так, одной из первых методик антикоррупционной экспертизы, подготовленной на базе Центра стратегических разработок в 2004 г., выделялось 11
коррупциогенных факторов. В последующем варианте методики, ориентированном
на деятельность федеральных органов исполнительной власти, – 16 коррупциогенных факторов. В методике первичного анализа (экспертизы) коррупциогенности
нормативных правовых актов, вышедшей в 2007 г., предусматривалось 22 типичных коррупциогенных фактора.
Постановлением Правительства РФ от 17 июля 2009 г. № 172-ФЗ «Об антикоррупционной экспертизе нормативных правовых актов и проектов нормативных
правовых актов» были утверждены новые Правила проведения экспертизы нормативных правовых актов и проектов нормативных правовых актов, а также Методика
проведения экспертизы и закреплены 17 признаков коррупциогенности. Однако,
данный правовой акт, утвердивший перечень коррупциогенных факторов, не
А с ется последним. Постановлением Правительства Российской Федерации от
26 февраля 2010 г. № 96 утверждена новая методика проведения антикоррупционной экспертизы нормативных правовых актов и проектов нормативных правовых
актов, в которой сохранены только 11 коррупциогенных факторов.
Из числа коррупциогенных факторов исключены: фактор существования
собственно пробела в правовом регулировании; отсутствие превентивных запретов и ограничений для органов власти (отсутствие превентивных антикоррупционных норм); отсутствие норм, обеспечивающих возможность осуществления контроля, в том числе общественного, за деятельность органов власти; отсутствие
норм ответственности органов власти; нарушение режима прозрачности информации; нормативные коллизии.
Ряд авторов, указывает, что исключение последних трѐх факторов –
А с ственная потеря для антикоррупционного анализа, поскольку именно они
51
А с но ли устанавливать возможность опасных коррупционных проявлений,
особенно в связке с другими факторами [4, с. 10].
Остановимся более подробно на рассмотрении последних трех исключенных коррупциогенных факторах.
1) Отсутствие норм ответственности органов власти. Данный фактор
в качестве коррупциогенного выделяют большинство ученых. Так, авторы Методики проведения экспертизы нормативных правовых актов и проектов нормативных
правовых актов (М.А. Краснов, Э.В. Талапина, В.Н. Южаков) указывают на необходимость выделения данного фактора. В подтверждение своей позиции они обращают внимание на то, что в законодательных актах, как правило, отсутствуют нормы об ответственности государственного служащего либо законодатель ограничивается общей формулировкой «несет ответственность в установленном законом
порядке», в то время как далеко не всегда в данном законодательном акте или в
акте, к которому есть отсылка, имеются меры ответственности за служебные нарушения, нарушение специальных запретов и ограничений.
От того, насколько конкретна формула ответственности, зависит ее реальность и неотвратимость. Основания ответственности должны быть четко сформулированы, желательно с дифференциацией, какому виду нарушения какой вид ответственности – дисциплинарной, административной, уголовной, гражданскоправовой – соответствует [6, с. 85].
Любое освобождение от ответственности порождает нарушение существующих норм поведения и противно цели борьбы с коррупционной преступностью,
выражающейся в неотвратимости применения закона за каждое правонарушение
и к любому лицу. В связи с чем законодатель исключил данный фактор из числа
коррупциогенных, остается неясным. Однако сказанное позволяет сделать вывод,
что само отсутствие норм ответственности органов власти является коррупциогенным фактором.
2) Нарушение режима прозрачности информации. Как отмечает Э.В. Талапина, открытость информации в государственном управлении «вплетена» в прозрачное функционирование органов публичной власти. В то время как принцип
публичности и открытости деятельности органов власти до сих пор еще не занял
своего достойного места в российском законодательстве [10, с. 5].
По мнению Н.А. Лопашенко, «нарушение режима прозрачности информации» в деятельности органов государственной власти и местного самоуправления
– необходимое условие противодействия коррупции, отмечаемое специалистами и
международными актами, поэтому отказ от такого фактора – «это путь назад в
борьбе с таким злом, как коррупция» [7, с. 15].
Рассмотрение открытости информации, как превентивной антикоррупционной меры, обусловлено тем, что посредством этого обеспечивается контроль об52
Академический вестник ТГАМЭУП № 1 (23)
щества за функционированием государственного аппарата, выполнением запретов и ограничений для государственных и муниципальных служащих, участие гражданского общества в принятии управленческих решений.
Обобщая вышесказанное, считаем целесообразным, вернуть такой фактор,
как «нарушение режима прозрачности информации», в число коррупциогенных.
V.
Нормативные коллизии – противоречия, в том числе и внутренние, между нормами, создающие для органов государственной власти или органов местного самоуправления (их должностных лиц) возможность произвольного выбора норм, подлежащих применению в конкретном случае.
Относительно данного фактора у ученых нет единого мнения – стоило ли
его исключать из числа коррупциогенных или нет.
Авторы Методики проведения экспертизы нормативных правовых актов и
проектов нормативных правовых актов (М.А. Краснов, Э.В. Талапина, В.Н. Южаков) придерживаются позиции, что коллизии анализируемого законодательного акта с другими нормативными правовыми актами препятствуют правильному применению закона, создают возможности для применения той нормы, которая выгодна
в конкретном случае [6, с. 83].
Противоположной точки зрения придерживается Ю.Г. Арзамасов, отмечая,
что «данный фактор, в отдельных случаях, может способствовать коррупционным
проявлениям. Однако данная проблема в большей степени является эмпирической, поскольку субъекты законодательной инициативы крайне редко
А с но
енют «пакетный» принцип в законодательном процессе, то есть не
вносят в Государственную Думу вместе с законопроектом и другими необходимыми документами нормативные правовые акты, направленные на его конкретизацию и детализацию, а также перечень тех нормативных документов, в которые
срочно необходимо внести изменения, например, если вводится новый юридический термин. В результате появляются коллизии норм. Однако коллизии норм могут носить и «положительный заряд», поскольку, выявленные коллизии указывают
на существующий дефект, а, значит, такие коллизии не так уж и опасны, по сравнению с невыявленными противоречиями» [3, с. 14].
В этой связи полагаем, что закрепление такого коррупциогенного фактора,
как «нормативные коллизии», с одной стороны, выступает антикоррупционной мерой, а с другой – должно способствовать выявлению и устранению противоречий
(коллизий) правовых норм.
Сказанное позволяет сделать вывод о том, что исключение из числа коррупциогенных таких факторов, как отсутствие норм ответственности органов власти; нарушение режима прозрачности информации; нормативные коллизии,
А с ется нецелесообразным и противоречит цели производства антикоррупционной экспертизы.
53
Итак, новая Методика проведения антикоррупционной экспертизы нормативных правовых актов и проектов нормативных правовых актов, утверждѐнная
Постановлением Правительства Российской Федерации от 26 февраля 2010 г. №
96, устанавливает две группы коррупциогенных факторов.
1. Факторы, устанавливающие для правоприменителя необоснованно широкие пределы усмотрения или возможность необоснованного применения исключений из общих правил: широта дискреционных полномочий; определение компетенции по формуле «вправе»; выборочное изменение объема прав; чрезмерная
свобода подзаконного нормотворчества; принятие нормативного правового акта за
пределами компетенции; заполнение законодательных пробелов при помощи подзаконных актов в отсутствие законодательной делегации соответствующих полномочий; отсутствие или неполнота административных процедур; отказ от конкурсных (аукционных) процедур.
2. Факторы, содержащие неопределенные, трудновыполнимые и (или) обременительные требования к гражданам и организациям: наличие завышенных
требований к лицу, предъявляемых для реализации принадлежащего ему права;
злоупотребление правом заявителя органами государственной власти или органами местного самоуправления (их должностными лицами); юридико-лингвистическая неопределенность.
Соглашаясь, в целом, с данным перечнем, полагаем, что «принятие нормативного правового акта за пределами компетенции» коррупциогенным фактором
не является и его необходимо исключить из утвержденного Правительством РФ
перечня.
Принятие нормативного правового акта за пределами компетенции – это нарушение компетенции органов государственной власти или органов местного
Амоуправления (их должностных лиц) при принятии нормативных правовых актов. То есть вопросы, урегулированные в таком акте, должны регулироваться нормативным правовым актом более высокой юридической силы или подзаконными
актами других органов. Все вышесказанное является бесспорным. Но возникает
вопрос относительно того, является ли данное обстоятельство коррупциогенным
фактором или простым нарушением иерархии нормативных правовых актов, порождающим признание нормативного правового акта, принятого «сверх компетенции», недействительным.
Да, безусловно, нормотворческая деятельность должна осуществляться в
пределах компетенции, т.е. нормотворческий орган не вправе выходить за рамки
вопросов сферы правоотношений, которые определены в правовом акте (законе,
подзаконном акте, уставе и проч.). Но, возвращаясь к определению коррупциогенного фактора, необходимо обратить особое внимание, что коррупциогенный фактор – это положение, закрепленное в правовой норме и подлежащее реализации и
54
Академический вестник ТГАМЭУП № 1 (23)
применению. В то время как акт, принятый «сверх компетенции», является изначально незаконным и должен быть признан недействительным. Следовательно,
положение данной нормы нельзя рассматривать в качестве коррупциогенного
фактора.
Кроме того, в нормы, которые признаны коррупциогенными, следует вносить
изменения по тому основанию, что они содержат условия для коррупции. В то
время как нормативный правовой акт, принятый за пределами компетенции, следует отменять не по содержанию его предписаний, а именно по тому основанию,
что орган, принявший норму, некомпетентен.
Следует констатировать, что многие ученые не согласны с решением законодателя об установлении закрытого перечня коррупциогенных факторов, указывая на необходимость его увеличения. Так, различные авторы дополнительно выделяют следующие коррупциогенные факторы: ложные цели и приоритеты; «навязанная» коррупциогенность; формально-техническая коррупциогенность; непринятие нормативного правового акта (бездействие); нарушение баланса интересов.
Поддерживая мнения ученых о необходимости законодательного закрепления указанных факторов, считаем, что помимо названных, целесообразно выделение и
включение в Методику таких коррупциогенных факторов, как:
1) Реализация негосударственных интересов – осуществление интересов,
планов, использование служебного положения в целях личной выгоды, содействия
физическим и юридическим лицам извлечению ненадлежащей выгоды на основе
неэффективного использования бюджетных средств в ущерб государственным интересам. В данном случае будет иметь место реализация не общественных и государственных интересов, а приоритетно личных, в целях извлечения выгоды, которое происходит без нарушений уголовного, административного и иного законодательства в виде умышленного неэффективного размещения, распределения и использования бюджетных средств. Данный фактор следует отнести к коррупциогенным на том основании, что при нарушении приоритета государственных интересов
над личными, возможность возникновения коррупционных схем повышается.
2) Отсутствие механизма контроля за реализацией предписания правовой нормы. Бесконтрольность порождает желание нарушить норму права, что в
конечном итоге приводит к крупным коррупционным последствиям.
Итак, подводя общий итог рассмотрению проблемы, необходимо отметить
следующее.
Анализ законодательства и существующих в науке точек зрения учѐных позволил выделить два подхода к определению понятия «коррупциогенный фактор»:
широкий и узкий. Представители широкого подхода характеризуют коррупциогенные факторы как положения нормативных правовых актов (проектов нормативных
правовых актов), способные создавать условия для легитимности коррупции. Со55
гласно узкому, законодательно закреплѐнному определению, – это положения
(дефекты) правовых норм, устанавливающие для правоприменителя необоснованно широкие пределы усмотрения или возможность необоснованного применения исключений из общих правил, содержащие неопределенные, трудновыполнимые и (или) обременительные требования к гражданам и организациям и тем
Амым создающие условия для проявления коррупции.
Перечень коррупциогенных факторов, выявляемых при экспертизе, определен Методикой проведения антикоррупционной экспертизы нормативных правовых
актов и проектов нормативных правовых актов, утвержденной Постановлением
Правительства РФ № 96 от 26.02.2010 г. путем указания двух закрытых перечней
конкретных коррупциогенных факторов с толкованием относительно каждого вида
каждого из факторов. Соглашаясь, в целом, с данным перечнем, полагаем, что
«принятие нормативного правового акта за пределами компетенции» коррупциогенным фактором не является и его следует исключить из утвержденного Правительством РФ перечня. Акт, принятый «сверх компетенции», является изначально
незаконным и должен быть признан недействительным не по содержанию его
предписаний, а именно по тому основанию, что орган, принявший норму, некомпетентен.
Список литературы
1. Алексеев А.А., Ильина О.Ю. Коррупциогенные факторы в законодательстве об опеке и попечительстве как предпосылка нарушения прав и интересов детей,
оставшихся без попечения родителей // Гражданское право. 2010. № 2. С. 3-6.
2. Арзамасов Ю.Г. Антикоррупционная экспертиза как составная часть общей мониторинговой экспертизы нормативных правовых актов: правовая основа;
анализ коррупциогенных факторов; пути совершенствования методики // Экспертиза нормативных правовых актов и их проектов на предмет коррупциогенности:
содержание, значение, методика проведения. Москва: Академии Генеральной
прокуратуры Российской Федерации. 2010.
3. Арзамасов Ю.Г, Певцова Е.А. Новое «указное» нормотворчество: общая
характеристика результатов; тенденции развития // Государство и право. 2010.
№1. С. 12-20.
4. Избачков Ю.С., Рыбак К.Е. Новая методика проведения антикоррупционной экспертизы // Право и экономика. 2010. № 9. С. 10-14.
5. Кожевников О.А. Прокурорский надзор за исполнением законов органами,
осуществляющими оперативно-розыскную деятельность, дознание и предварительное следствие: учебное пособие. Екатеринбург: ИД УрГЮА. 2006.
56
Академический вестник ТГАМЭУП № 1 (23)
6. Краснов М.А., Талапина Э.В., Южаков В.Н. Коррупция и законодательство: анализ закона на коррупциогенность // Журнал российского права. 2005. №2. С.
77-88.
7. Лопашенко Н.А. Коррупциогенные факторы: опасная трансформация нормативного толкования // Законность. 2009. № 10. С. 13-19.
8. Нестеров А.В. Что такое коррупциогенный фактор? Обсуждение Федерального закона РФ «Об антикоррупционной экспертизе нормативных правовых
актов и проектов нормативных правовых актов» // Правонарушения и юридическая
ответственность: Материалы Всероссийской НПК / Отв. Ред. Р.Л. Хачатуров –
Тольятти: ТГУ, 2009. С. 227-230.
9. Талапина Э.В. Об антикоррупционной экспертизе // Журнал российского
права. 2007. № 5. С. 52-66.
10. Талапина Э.В. Антикоррупционный информационный стандарт в государственном управлении: подходы к пониманию // Государство и право. 2011. № 3.
С. 5-15.
57
УДК:34.096
С. В. Горовенко
S. V. Gorovenko
К ВОПРОСУ О ЮРИДИЧЕСКОЙ ОТВЕТСТВЕННОСТИ ЗА НАРУШЕНИЕ ПОРЯДКА
РАССМОТРЕНИЯ ОБРАЩЕНИЙ ГРАЖДАН РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
TO THE QUESTION OF LEGAL RESPONSIBILITY FOR THE VIOLATION
OF THE ORDER OF CONSIDERATION OF APPLICATIONS OF CITIZENS
OF THE RUSSIAN FEDERATION
Тюменская государственная академия мировой экономики,
управления и права
Аннотация: данная статья посвящена анализу видов юридической ответственности за нарушение порядка рассмотрения обращений граждан Российской
Федерации. Анализируются элементы, составляющие порядок рассмотрения обращений, а также проблемные вопросы, возникающие при привлечении виновных
лиц к соответствующему виду юридической ответственности.
Annotation: This article is devoted to the analysis of types of legal liability for the
violation of the order of consideration of applications of citizens of the Russian Federation. Analyzes the elements that make up the order of consideration of appeals, as well
as problematic issues that arise in bringing the perpetrators to the corresponding kind of
legal responsibility.
Ключевые слова: юридическая ответственность; административная ответственность; обращения граждан.
Key words: the juridical responsibility, administrative responsibility; treatment of
citizens.
Статья 15 Федерального закона от 02.05.2006 N 59-ФЗ «О порядке рассмотрения обращений граждан Российской Федерации» (далее – Федеральный закон
№ 59-ФЗ) закрепляет основы ответственности лиц, виновных в нарушении Федерального закона. Сам Закон непосредственно не предусматривает меры ответственности виновных лиц, а отсылает к иному законодательству Российской Федерации.
Существует пять видов ответственности: уголовная, административная,
гражданско-правовая, дисциплинарная и материальная. Проанализируем данные
виды ответственности применительно к рассматриваемому вопросу.
58
Академический вестник ТГАМЭУП № 1 (23)
Уголовная ответственность. Уголовный кодекс РФ ответственность за
нарушение порядка рассмотрения обращения граждан прямо не устанавливает.
Тем не менее, в зависимости от конкретной ситуации, возможна квалификация нарушения порядка рассмотрения обращений граждан по следующим составам преступлений: ст. 136 УК РФ, ч. 2 ст. 137 УК РФ, ст. 293 УК РФ, статья 140 УК РФ.
Административная ответственность. Указанная ответственность за нарушение порядка рассмотрения обращений граждан наступает в соответствии со
ст. 5.59 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях
(далее – КоАП РФ). При анализе диспозиции ст. 5.59 КоАП РФ необходимо отметить следующее.
Во-первых, несмотря на то, что законодатель предусмотрел административную ответственность за нарушение порядка рассмотрения обращений граждан,
установленного законодательством Российской Федерации, на практике
А с но ется ограничительное толкование данного положения. В этой связи административная ответственность за совершение административного правонарушения, предусмотренного ст. 5.59 КоАП РФ, наступает только за нарушение порядка рассмотрения обращений граждан, установленного Федеральным законом
№ 59-ФЗ.
При распространении положений Федерального закона № 59-ФЗ на порядок
рассмотрения обращений граждан необходимо учитывать положения ч. 2 ст. 1
данного закона, а именно: «Установленный настоящим Федеральным законом порядок рассмотрения обращений граждан распространяется на все обращения граждан, за исключением обращений, которые подлежат рассмотрению в порядке, установленном федеральными конституционными законами и иными федеральными
законами». В этой связи в целях установления распространения положений Федерального закона № 59-ФЗ на порядок рассмотрения обращений граждан необходимо анализировать положения соответствующего федерального закона. Представляется, что закрепление порядка рассмотрения обращения в федеральном
конституционном законе и ином федеральном законе означает регламентирование
следующих составных частей данного порядка:
1) Указание на форму и содержание обращения. Если обращение поступило
в соответствующий государственный орган, но в содержание обращения включены
вопросы, не попадающие под действие анализируемого закона, то применению
подлежит Федеральный закон № 59-ФЗ.
2) Указание на порядок рассмотрения обращения. К такому порядку можно
отнести следующие элементы:
 перечень документов прикладываемых к заявлению;
 сроки рассмотрения обращения;
 права и обязанности субъектов, рассматривающих обращение
59
 виды принимаемых решений.
Во-вторых, при применении диспозиции ст. 5.59 КоАП РФ необходимо учитывать, что КоАП РФ предусмотрена административная ответственность за «неправомерный отказ в предоставлении гражданину и (или) организации информации, предоставление которой предусмотрено федеральными законами, несвоевременное ее предоставление либо предоставление заведомо недостоверной информации, за исключением случаев, предусмотренных ст. 7.23.1 КоАП РФ» (ст.
5.39 КоАП РФ) и нарушение законодательства об организации предоставления государственных и муниципальных услуг (ст. 5.63 КоАП РФ).
Объективная сторона рассматриваемого правонарушения выражается в нарушении установленного законодательством Российской Федерации порядка рассмотрения обращений граждан должностными лицами государственных органов и
органов местного самоуправления. В этой связи представляется возможным сформулировать следующий перечень действий (бездействия), совершение которых
влечет административную ответственность в соответствии со ст. 5.59 КоАП РФ.
1) Нарушение прав граждан, предусмотренных Федеральным законом № 59-ФЗ.
2) Нарушение установленных Федеральным законом № 59-ФЗ сроков рассмотрения обращения гражданина. Проблемным вопросом реализации должностным лицом права на продление срока рассмотрения обращения гражданина
А с ется понятие «исключительного случая». Законом данное понятие не раскрывается. Тем не менее, в силу требований гражданского процессуального законодательства обязанность по доказыванию законности действия (бездействия)
или решения возлагается на должностное лицо. Таким образом, неосновательное
продление срока рассмотрения обращения гражданина образует состав административного правонарушения, предусмотренного ст. 5.59 КоАП РФ.
3) Неправомерный отказ в рассмотрении обращения гражданина. Основания
отказа в рассмотрении обращения гражданина изложены в ст. 11 Федерального
закона № 59-ФЗ.
4) Ненаправление ответа на обращение гражданина. Ответ на обращение,
поступившее в государственный орган, орган местного самоуправления или должностному лицу в форме электронного документа, направляется в форме электронного документа по адресу электронной почты, указанному в обращении, или в
письменной форме по почтовому адресу, указанному в обращении.
5) Невыполнение требований Федерального закона № 59-ФЗ, регламентирующих порядок личного приема граждан (ст. 13 Закона).
Субъектом административной ответственности, в соответствии со ст. 5.59
КоАП РФ, являются лица, замещающие государственные должности РФ или субъектов РФ, должности государственной гражданской службы категории «руководитель». Если государственный служащий, замещает должность государственной
гражданской службы категории «специалист», то он может являться субъектом от60
Академический вестник ТГАМЭУП № 1 (23)
ветственности в случае осуществления в установленном законом порядке распорядительных полномочий в отношении лиц, не находящихся в служебной зависимости от него.
Гражданско-правовая ответственность. Статьей 16 Федерального закона
№ 59-ФЗ установлено, что гражданин имеет право на возмещение убытков и компенсацию морального вреда, причиненных незаконным действием (бездействием)
государственного органа, органа местного самоуправления или должностного лица при рассмотрении обращения, по решению суда.
Дисциплинарная ответственность. В соответствии с Федеральным законом от 27.07.2004 N 79-ФЗ «О государственной гражданской службе Российской
Федерации» за совершение дисциплинарного проступка, то есть за неисполнение
или ненадлежащее исполнение гражданским служащим по его вине возложенных
на него служебных обязанностей, представитель нанимателя имеет право применить установленные законодательством дисциплинарные взыскания.
Материальная ответственность. Применение мер гражданско-правовой
ответственности за нарушение порядка рассмотрения обращений граждан влечет
возможность применения мер материальной ответственности к виновному гражданскому служащему в порядке регресса. Учитывая, что законы о государственной
гражданской службе не устанавливают порядок привлечения служащего к материальной ответственности, руководствоваться следует положениями трудового законодательства.
Работник обязан возместить работодателю причиненный ему прямой действительный ущерб.
Под прямым действительным ущербом для целей рассматриваемого вопроса понимается необходимость для работодателя произвести затраты на возмещение ущерба, причиненного работником третьим лицам. Под ущербом, причиненным работником третьим лицам, следует понимать все суммы, которые выплачены работодателем третьим лицам в счет возмещения ущерба. При этом необходимо иметь в виду, что работник может нести ответственность лишь в пределах
этих сумм и при условии наличия причинно-следственной связи между виновными
действиями (бездействием) работника и причинением ущерба третьим лицам.
В силу части второй ст. 392 ТК РФ работодатель вправе предъявить иск к
работнику о взыскании сумм, выплаченных в счет возмещения ущерба третьим
лицам, в течение одного года с момента выплаты работодателем данных сумм.
Материальная ответственность работника исключается в случаях возникновения ущерба вследствие непреодолимой силы, нормального хозяйственного риска, крайней необходимости или необходимой обороны либо неисполнения работодателем обязанности по обеспечению надлежащих условий для хранения
А с нства, вверенного работнику.
61
Работодатель имеет право с учетом конкретных обстоятельств, при которых
был причинен ущерб, полностью или частично отказаться от его взыскания с виновного работника.
За причиненный ущерб работник несет материальную ответственность в
пределах своего среднего месячного заработка, если иное не предусмотрено Трудовым кодексом РФ или иными федеральными законами.
Полная материальная ответственность работника состоит в его обязанности
возмещать причиненный работодателю прямой действительный ущерб в полном
размере. Материальная ответственность в полном размере причиненного ущерба
применительно к рассматриваемому вопросу возлагается на работника в следующих случаях:
1) умышленного причинения ущерба;
2) причинения ущерба в результате преступных действий работника, установленных приговором суда;
3) причинения ущерба в результате административного проступка, если таковой установлен соответствующим государственным органом;
4) разглашения сведений, составляющих охраняемую законом тайну (государственную, служебную, коммерческую или иную), в случаях, предусмотренных
федеральными законами.
Ответственность граждан за указание в обращении заведомо ложных
сведений. Часть 2 ст. 16 Федерального закона от 02.05.2006 N 59-ФЗ «О порядке
рассмотрения обращений граждан Российской Федерации» устанавливает, что
Али гражданин указал в обращении заведомо ложные сведения, расходы, понесенные в связи с рассмотрением обращения государственным органом, органом
местного самоуправления или должностным лицом, могут быть взысканы с данного гражданина по решению суда.
Расходы, понесенные государственным органом, органом местного самоуправления, должностными лицами, в связи с рассмотрением подобного обращения, могут быть взысканы в судебном порядке с гражданина, злоупотребившего
своим правом. Подобная мера ответственности призвана дисциплинировать граждан и служить препятствием для безосновательного обращения в компетентные
органы или к должностным лицам.
Однако к обвинению гражданина в распространении сведений, не соответствующих действительности, при обращении в правоохранительные органы надо
относиться с особой осторожностью, поскольку гражданин может неправильно понять природу и цель действий другого лица и обратиться, считая явной угрозу себе, с заявлением в органы внутренних дел, прокуратуру или судебные органы. Подобные ситуации уже являлись предметом судебных разбирательств в некоторых
субъектах Российской Федерации.
62
Академический вестник ТГАМЭУП № 1 (23)
Под указанием гражданином ложных сведений следует понимать только
умышленное приведение в обращении информации, не соответствующей действительности. Не может возникать ответственность за добросовестную ошибку
гражданина.
При этом следует учитывать, что обращение гражданина со спорным сообщением о нарушении законности нельзя признать злоупотреблением своим правом. Гражданин может исходить из неверной информации или обоснованно ошибаться. Следовательно, навряд ли можно признать необходимым компенсацию
морального вреда или ущерба деловой репутации, причиненных подобным сообщением. Лишь при умышленной клевете можно говорить о причинении подобного
вреда.
Данное мнение было подтверждено Постановлением ФАС Северокавказского округа от 23 ноября 2010 г. по делу N А32-7901/2010. При рассмотрении дела
апелляционный суд пришел к выводу, что, обращаясь в ОВД по Абинскому району
с заявлением об использовании истцом нелицензионного программного обеспечения, ответчик реализовал свое конституционное право на обращение в органы, которые в силу закона обязаны проверять поступившую информацию, что нельзя
квалифицировать как распространение не соответствующих действительности порочащих сведений среди неопределенного круга лиц. Доказательства того, что ответчик при этом действовал исключительно с намерением причинить вред обществу, отсутствуют.
Подводя итог рассмотренному вопросу, виды ответственности за нарушение
порядка рассмотрения обращений граждан схематично можно отразить следующим образом:
Виды ответственности за нарушение
порядка рассмотрения обращений граждан
Уголовная
ответственность
Ст. 136 УК РФ
административная
ответственность
Ст. 140 УК РФ
Ст. 5.59 КоАП РФ
дисциплинарная
ответственность
гражданско-правовая
ответственность
материальная
ответственность
63
Ст. 293 УК РФ
УДК 342.7
Е. В. Киричѐк
E. V. Kirichek
К ВОПРОСУ О ФОРМАЛИЗАЦИИ ПРАВ И СВОБОД ЧЕЛОВЕКА
И ГРАЖДАНИНА В СУБЪЕКТАХ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
TO THE QUESTION ON THE FORMALIZATION OF HUMAN RIGHTS
AND FREEDOMS AND THE CITIZEN IN THE CONSTITUENT ENTITIES
OF THE RUSSIAN FEDERATION
Тюменская государственная академия мировой экономики,
управления и права
Аннотация: в статье рассматриваются особенности закрепления личных
(гражданских), политических, социально-экономических и культурных прав и свобод человека и гражданина в конституциях (уставах) субъектов Российской Федерации.
Annotation: in the article features of secure personal (civil, political, economic,
social and cultural rights and freedoms of man and citizen in the constitutions (charters)
of the subjects of the Russian Federation.
Ключевые слова: права, свободы, человек, гражданин, Конституция, устав,
субъект Российской Федерации.
Keywords: rights, freedoms, a person, a citizen, the Constitution, the articles of
Association, subject of the Russian Federation.
Перечень и содержание конституционных прав и свобод человека и гражданина обусловлены восприятием Россией признанных международным сообществом к концу XX в. Неотчуждаемых прав человека; установлением общедемократических прав граждан России, обеспечивающих построение демократического правового и социального государства; уровнем социально-экономического и духовного развития российского общества в постсоветский период; соотношением интересов ведущих социально-политических сил в России на момент принятия федеральной Конституции. В Конституции РФ [4] отчѐтливо выделяются по сферам
жизнедеятельности человека и гражданина права и свободы личные (гражданские), политические, социально-экономические и культурные.
Следует заметить, что основные законы некоторых субъектов Федерации,
появившиеся еще до принятия Конституции РФ 1993 г., уже содержали указание на
64
Академический вестник ТГАМЭУП № 1 (23)
подобную классификацию. В частности, согласно ст. 30 Конституции Республики
Татарстан граждане республики обладают всей полнотой личных, политических,
социально-экономических и культурных прав и свобод, предусмотренных данной
Конституцией. Все это не могло не повлиять на перечень, классификацию и содержание прав и свобод человека и гражданина в принятых после 1993 г. конституциях и уставах многих субъектов Федерации.
Итак, рассмотрим некоторые особенности конституционной (уставной) формализации личных (гражданских), политических, социально-экономических и культурных прав и свобод человека и гражданина в конституциях (уставах) субъектов
Российской Федерации.
Личные (гражданские) права и свободы человека и гражданина
В единой системе конституционных прав и свобод человека и гражданина
личным (гражданским) правам и свободам принадлежит особая роль. Они находятся на первом месте и возглавляют всю систему прав и свобод человека и гражданина (ст. 20 – 29 Конституции РФ).
Воспринимая идею неотъемлемых прав человека и существования определенных границ человеческой свободы, конституции и уставы субъектов Федерации
провозглашают признанные федеральной Конституцией права и свободы в сфере
личной жизни: равенство всех перед законом и судом, равенство всех в правах и
свободах независимо от обстоятельств природного и социального характера, в
том числе равноправие мужчин и женщин (ст. 17 Конституции Республики Бурятия
[7], ч. 1 ст. 20 Конституции Республики Дагестан [17], ч. 1 ст. 13 Устава Кемеровской области [25]). Особо устанавливается право каждого на такие высшие ценности сообщества людей, как жизнь, здоровье, достоинство личности, свобода, личная неприкосновенность, неприкосновенность частной жизни, личной и семейной
тайны, жилища (ст. 18 – 21 Конституции Республики Бурятия, ч. 1 ст. 9 Устава Алтайского края [20], ч. 2 ст. 5 Устава Курской области [29], ст. 20, 22 Устава Новосибирской области).
В некоторых конституциях и уставах находят отражение личные права и
свободы, уже хорошо известные на протяжении XX в.: право на тайну переписки,
телефонных переговоров, почтовых, телеграфных и иных сообщений, право на запрет сбора, хранения, использования и распространение информации о частной
жизни лица; право на определение и указание своей национальной принадлежности, пользование родным языком и языком общения; право каждого законно находящегося на территории субъекта Федерации свободно передвигаться, выбирать
место пребывания и жительства, выезжать за пределы субъекта Федерации и
России (ст. 22, 24 и 25 Конституции Республики Бурятия, ст. 17 Конституции Республики Саха (Якутия) [6], ст. 22 и 23 Конституции Республики Хакасия [12]).
65
Важное значение в современном обществе имеет провозглашение свободы
совести и вероисповедания: права свободно исповедовать любую религию, в основе которой нет идей человеконенавистничества, национальной и расовой розни,
либо не исповедовать никакой; выбирать, иметь и распространять религиозные
или иные убеждения и действовать в соответствии с ними при условии соблюдения закона (ст. 34 Конституции Республики Алтай [15], ст. 32 Кабардино-Балкарской Республики [16], ст. 25 Конституции Карачаево-Черкесской Республики [14]).
Политические права и свободы граждан
Важное место в общей системе конституционных прав и свобод человека и
гражданина в Российской Федерации принадлежит политическим правам и свободам (ст. 30 – 33 Конституции РФ). Наряду с гражданскими правами и свободами, политические права принадлежат к первому поколению прав человека и гражданина.
Основная особенность политических прав и свобод заключается в том, что
они самым непосредственным образом связаны с организацией и осуществлением
политической власти в государстве, характеризуют положение личности в политических отношениях и обладают ярко выраженным политическим содержанием. Всѐ
это позволяет выделить следующие наиболее общие характеристики политических прав и свобод граждан Российской Федерации: во-первых, политические права и свободы являются средством реализации народовластия в Российской Федерации; во-вторых, политические права и свободы являются способом привлечения
каждого гражданина к участию в реализации как государственной власти, так и местного самоуправления; в-третьих, в отличие от гражданских (личных) прав и свобод, которые принадлежат каждому человеку как биосоциальному существу и члену гражданского общества, политические права и свободы, как правило, принадлежат только гражданам данного государства. Эти права позволяют участвовать в
управлении государственными делами, в формировании органов государственной
власти и органов местного самоуправления.
Конституции и уставы подавляющего большинства субъектов Федерации устанавливают общепризнанные демократические права и свободы в сфере политического волеизъявления граждан, участия их в управлении делами государства.
Закрепляя исходное положение о том, что единственным источником государственной власти в субъекте Федерации являются проживающие на его территории
граждане Российской Федерации (ч. 1 ст. 1 Устава Московской области [24], ч. 1 ст.
4 Устава Санкт-Петербурга [27]), конституции и уставы логично устанавливают и
право граждан на различные формы – прямые (посредством референдума и свободных выборов) и непрямые (посредством своих представителей) – управления
государственными делами субъекта Федерации и делами муниципальных образований.
66
Академический вестник ТГАМЭУП № 1 (23)
Так, Устав Свердловской области [35] содержит норму, согласно которой
народ участвует в создании и реформировании органов государственной власти и
органов местного самоуправления в соответствии с Конституцией Российской Федерации, федеральными законами, Уставом Свердловской области и законами
Свердловской области (ч. 2 ст. 3). В целом созвучно с Конституцией РФ и федеральными законами провозглашение субъективного активного и пассивного избирательного права на выборах депутатов представительных (законодательных) органов государственной власти и глав исполнительных органов государственной
власти субъектов Федерации, депутатов и должностных лиц местного самоуправления.
Согласно ч. 2 ст. 20 Устава Приморского края [21] «Граждане в соответствии
с федеральными законами и законами Приморского края имеют право избирать и
быть избранными в органы государственной власти Приморского края и органы
местного самоуправления, а также участвовать в референдуме Приморского края,
местном референдуме».
Новеллой российского конституционного законодательства стало закрепление права граждан на информированность о деятельности государственных и муниципальных органов. В связи с этим вызывают интерес некоторые положения ст.
19 Устава Мурманской области [26]: «1. Каждый имеет право свободно искать, получать, передавать, производить и распространять любым законным способом
информацию о деятельности органов государственной власти области, органов
местного самоуправления и соответствующих должностных лиц. 2. Органы государственной власти Мурманской области и органы местного самоуправления, их
должностные лица обязаны обеспечить каждому возможность ознакомления с документами и материалами, непосредственно затрагивающими его права и свободы, если иное не предусмотрено федеральными законами или законами Мурманской области».
Устав Воронежской области (ст. 11) [31] содержит положения, согласно которым, «правовые акты органов государственной власти Воронежской области, органов местного самоуправления, образованных на территории Воронежской области, не содержащие информации, которая согласно законодательству Российской Федерации отнесена к категории информации ограниченного доступа,
А с ются открытыми и доступными для ознакомления. Органы государственной
власти Воронежской области и органы местного самоуправления формируют общедоступные фонды официальной информации. … Информация о назначении на
должность и освобождении от должности руководителей исполнительных органов
государственной власти Воронежской области, избрании (переизбрании) руководителей Воронежской областной Думы, о проведении конкурсов на замещение ва-
67
кантных должностей гражданских служащих публикуется в средствах массовой
информации».
В Ивановской области гарантируется право на получение информации о
деятельности органов государственной власти области, в частности «Каждый
имеет право на доступ к информации о деятельности органов государственной
власти Ивановской области, не обосновывая необходимость еѐ получения. Ограничение доступа к информации допускается только в случаях, предусмотренных
федеральными законами. Органы государственной власти Ивановской области
обеспечивают по запросам граждан бесплатный доступ к нормативным правовым
актам Ивановской области в установленном порядке. Ивановская областная Дума
и Правительство Ивановской области ежегодно обнародуют отчѐты о своей деятельности» (ст. 12 Устава Ивановской области [34]).
Широкое распространение получило закрепление права личного, индивидуального либо коллективного обращения с заявлениями, жалобами и предложениями (петиционное право) в органы государственной власти субъекта Федерации,
органы местного самоуправления или к их должностным лицам с установлением
сроков рассмотрения подобных петиций (ст. 40 Конституции Республики Алтай, ст.
37 Конституции Кабардино-Балкарской Республики, ст. 26 Устава Томской области, ст. 14 Устава Новосибирской области).
В конституциях и уставах находят также отражение традиционные политические права и свободы, среди которых свобода печати, массовой информации
(ст. 42 Конституции Республики Татарстан [5], ст. 29 Устава Кемеровской области);
право граждан собираться мирно, без оружия, проводить собрания, митинги и демонстрации, шествия и пикетирования (ст. 43 Конституции Республики Татарстан,
ч. 4 ст. 14 Устава Алтайского края); право каждого (чаще всего лишь граждан) на
объединение, т.е. образование политических, экономических, культурных,
А с ноозных и иных общественных организаций в соответствии с федеральными законами и законами субъектов Федерации (ст. 30 Конституции Республики
Марий Эл [13], ч. 3 ст. 14 Устава Алтайского края).
При закреплении права на объединение некоторые субъекты Федерации
идут дальше соответствующих положений Конституции РФ. Например, Устав Алтайского края оговаривает, что иностранные граждане и лица без гражданства на
территории Алтайского края могут принимать участие в деятельности общественных объединений в соответствии с федеральным законом (ч. 3 ст. 14).
Устав Кемеровской области (ч. 1 ст. 27) провозглашает право на свободное
объединение в общественные объединения не каждого человека, а лишь граждан
(это противоречит в известной мере ст. 30 Конституции РФ), в то же время четко
предписывает, что «в соответствии с Конституцией Российской Федерации и федеральным законодательством в Кемеровской области не допускается создание и
68
Академический вестник ТГАМЭУП № 1 (23)
деятельность общественных объединений, цели или действия которых направлены на насильственное изменение основ конституционного строя и нарушение целостности Российской Федерации, подрыв безопасности государства, создание
вооруженных формирований, разжигание социальной, расовой, национальной и
религиозной розни, осуществление экстремистской деятельности».
Социально-экономические и культурные права и свободы
Социально-экономические и культурные права и свободы (ст. 34 – 44 Конституции РФ) определяют правовое положение человека и гражданина в социально-экономической и духовной сферах общества и государства.
В настоящее время социально-экономические и культурные права и свободы имеют всеобщее признание, в том числе и на международном уровне. Они нашли свое отражение во Всеобщей декларации прав человека от 10 декабря 1948
г., Международном пакте об экономических, социальных и культурных правах от 16
декабря 1966 г. [3], а также в иных международно-правовых актах по правам человека.
В конституциях и уставах субъектов РФ права и свободы человека и гражданина в сфере экономической, социальной и культурной жизни имеют немаловажное значение. Во многом это обусловлено достижениями предыдущей советской
эпохи; утверждением новых принципов хозяйствования и социального развития;
своеобразием социально-экономического и культурного положения субъектов Федерации; соотношением социально-политических сил в отдельных регионах.
Соответственно конституционное (уставное) законодательство устанавливает неприкосновенность собственности в любых еѐ формах, недопустимость прекращения прав собственника или ограничения права собственности, кроме предусмотренных федеральным законом случаев, а также гарантирует право наследования. Никто не может быть лишен своего имущества иначе, как по решению суда;
принудительное отчуждение имущества для государственных нужд может быть
произведено только при условии равноценного возмещения (ст. 42 Конституции
Республики Алтай, ст. 39 Конституции Кабардино-Балкарской Республики, ст. 32
Конституции Карачаево-Черкесской Республики).
Нередко в конституциях и уставах повторяются и положения федеральной
Конституции о свободе хозяйственной инициативы, экономической или предпринимательской деятельности при одновременном запрете органам государственной
власти соответствующего субъекта Федерации и органам местного самоуправления вводить не предусмотренные законами Федерации и еѐ субъектами ограничения (ст. 66 Устава Омской области, ст. 13 Устава Амурской области [23], ст. 7 Устава Астраханской области [32], ст. 67, 68 Устава Ханты-Мансийского автономного
округа [19], ст. 13 Устава Ямало-Ненецкого автономного округа [28]).
69
В субъектах Федерации преимущественно не декларируется право на труд,
что было характерно для конституционного законодательства советского периода.
Ориентируясь на Конституцию РФ (ч. 1 ст. 37), они провозглашают лишь право на
свободный труд (ст. 36 Конституции Республики Ингушетия [8], ч. 1 ст. 37 Конституции Республики Северная Осетия – Алания [9], п. 1 ч. 2 ст. 10 Устава Алтайского
края), охрану труда (ст. 69 Устава Челябинской области [30]).
Важное значение придается защите прав потребителей, праву каждого на
здоровую окружающую среду (ст. 22 и 23 Устава Хабаровского края [22], ст. 21, 25
Устава Кемеровской области, ст. 69-71 Устава Челябинской области, Устав ХМАО
содержит целую главу «Природные ресурсы и охрана окружающей среды в ХантыМансийском Автономном Округе – Югре» (гл. 14). Среди социальных прав особое
значение отводится праву на достойные условия жизни, охрану труда и вознаграждение за труд без какой бы то ни было дискриминации и не ниже установленного
федеральным законом минимального размера оплаты труда, праву на индивидуальные и коллективные трудовые споры с использованием предусмотренных федеральным законом способов их разрешения, праву на отдых и пособие по безработице (ст. 34 Конституции Республики Адыгея [11], ч. 2 ст. 6 Конституции Удмуртской Республики [10], ст. 40 Устава Камчатского края [33]).
Самостоятельное закрепление находит универсально звучащее право на
социальную защиту, социальную поддержку и социальное обслуживание (ст. 18
Устава Хабаровского края, ст. 18 Устава Кемеровской области).
Одновременно в ряде субъектов Федерации фиксируется право адресной
социальной защиты граждан в связи с особенностями природно-климатического
(Ямало-Ненецкий и Ханты-Мансийский автономные округа) и техногенного положения на их территории.
Так, Устав Алтайского края устанавливает право на дополнительную социальную защиту жителей Алтайского края, подвергшихся радиационному воздействию вследствие ядерных испытаний на Семипалатинском полигоне (ст. 12).
Заметное место в конституциях и уставах отводится также праву на охрану
здоровья и медицинскую помощь, защиту материнства и детства, праву родителей
на воспитание детей и право нетрудоспособных родителей на заботу о них со стороны трудоспособных детей, праву на образование, научные исследования и использование духовных ценностей (ст. 79 Устава Ханты-Мансийского автономного
округа, ст. 70. Устава Ямало-Ненецкого автономного округа, в Уставе Свердловской области содержится глава 15 «Социальная защита населения, защита семьи,
материнства, отцовства и детства, охрана и укрепление здоровья граждан, охрана
окружающей среды»). В отдельных конституциях (уставах) с целью подтверждения
значимости прав граждан оговаривается, что любое ограничение их устанавлива-
70
Академический вестник ТГАМЭУП № 1 (23)
ется исключительно законом либо запрещаются (ст. 20 Конституции Республики
Северная Осетия – Алания, ст. 14 Устава Ставропольского края [18]).
Субъекты Федерации учитывают и защищают интересы национальных
меньшинств, в том числе коренных малочисленных народов. Им, как правило, уставы и конституции предоставляют дополнительные права (Устав ХМАО (ч. 2 ст. 2,
Глава 10. «Коренные малочисленные народы в Ханты-Мансийском автономном
округе – Югре»), Устав ЯНАО (ст. 8), Устав Камчатского края (ст. 3)).
Таким образом, приведенная выше универсальная классификация является,
на наш взгляд, начальной базой, фундаментом для последующей более дифференцированной систематизации, необходимой нам для понимания того, что же
может охранять, обеспечивать Российская Федерация и еѐ субъекты.
Список литературы
1. Всеобщая декларация прав человека от 10 декабря 1948 г. // Российская
газета. – 1995. – 05 апреля.
2. О гражданских и политических правах: международный Пакт от 16 декабря 1966 г. // Бюллетень Верховного Суда РФ. – 1994. – № 12.
3. Об экономических, социальных и культурных правах: международный
Пакт от 16 декабря 1966 г. // Бюллетень Верховного Суда РФ. – 1994. – № 12.
4. Конституция Российской Федерации от 12 декабря 1993 г.: ред. от 30.12.08 г.
// Собрание законодательства РФ. – 2009. – № 4. – Ст. 445; – 2009. – № 1. – Ст. 1; –
2009. – № 1. – Ст. 2.
5. Конституция Республики Татарстан от 6 ноября 1992 г.: ред. от 22 июня
2012 г. // Республика Татарстан. – 2002. – 30 апр.; – 2012. – 26 июня.
6. Конституция (Основной закон) Республики Саха (Якутия) от 04 апреля
1992 г. № 908-XII: ред. от 08.06.12 г. // Якутия. – 2002. – 12 ноября; Якутские ведомости. – 2012. – 26 июня.
7. Конституция Республики Бурятия от 22 февраля 1994 г.: ред. от 27 июня
2012 г. // Бурятия. – 1994. – 09 марта; – 2012. – 28 июня.
8. Конституция Республики Ингушетия от 27 февраля 1994 г.: ред. от 18 июня 2012 г. // Сборник Конституций субъектов Федерации «Конституции Республик в
составе Российской Федерации». 1995. Выпуск 1; Ингушетия. – 2012. – 21 июня.
9. Конституция Республики Северная Осетия – Алания от 12 ноября 1994 г.:
ред. от 20 июня 2012 г. // Из фонда полномочного представительства Республики
Северная Осетия – Алания при Президенте Российской Федерации; Северная
Осетия. – 2012. – 05 июля.
10. Конституция Удмуртской Республики от 07 декабря 1994 г. № 663-XII:
ред. от 04 июня 2012 г. // Известия Удмуртской Республики. – 1994. – 21 декабря; –
2012. – 07 июня.
71
11. Конституция Республики Адыгея от 10 марта 1995 г.: ред. от 06 июня
2012 г. // Ведомости ЗС (Хасэ) – Парламента РА. – 1995. – № 16; Ведомости ГС –
Хасэ Республики Адыгея. – 2012. – № 16.
12. Конституция Республики Хакасия от 25 мая 1995 г. № 45: ред. от 27 июня
2012 г. // Вестник Хакасии. – 1995. – № 25; – 2012. – № 62.
13. Конституция Республики Марий Эл от 24 июня 1995 г.: ред. от 27 августа
2012 г. // Марийская правда. – 1995. – 07 июля; – 2012. – 28 авг.
14. Конституция Карачаево-Черкесской Республики от 5 марта 1996 г.: ред.
от 27 июня 2012 г. // Сборник Законов и Постановлений КЧР. – 1995-1999. Часть I;
День Республики. – 2012. – 03 июля.
15. Конституция Республики Алтай (Основной закон) от 07 июня 1997 г. №
21-4: ред. от 25 июня 2012 г. // Звезда Алтая. – 1997. – 11 июля.
16. Конституция Кабардино-Балкарской Республики от 01 сентября 1997 г.
№ 28-РЗ: 22 июня 2012 г. // Кабардино-Балкарская правда. 1997. 09 сент.; Официальная Кабардино-Балкария. – 2012. – 29 июня.
17. Конституция Республики Дагестан от 10 июля 2003 г.: ред. от 14 июня
2012 г. // Собрание законодательства Республики Дагестан. – 2003. – № 7. – Ст.
503; Дагестанская правда. – 2012. – 16 июня.
18. Устав (Основной Закон) Ставропольского края: закон Ставропольского
края от 12 октября 1994 г. № 6-кз: ред. от 25 июня 2012 г. // Ставропольская правда. – 1994. – 14 окт.; – 2012. – 26 июня.
19. Устав (Основной закон) Ханты Мансийского автономного округа от 26
апреля 1995 г. № 4-ОЗ: ред. от 24 мая 2012 г. // Собрание законодательства
ХМАО. – 2000 г. – № 10. – Ст. 722; Собрание законодательства ХМАО-Югры. –
2012. – № 5. (Ч. II). – Ст. 476.
20. Устав (Основной Закон) Алтайского края от 05 июня 1995 г. № 3-ЗС: ред.
от 06 июня 2012 г. // Алтайская правда. – 1999. – 20 окт.; – 2012. – 14 июня.
21. Устав Приморского края от 06 октября 1995 г. № 14-КЗ: ред. от 07 июня
2012 г. // Устав Приморского края. – 1995. – 16 окт.; Ведомости Законодательного
Собрания Приморского края. – 2012. – № 15.
22. Устав Хабаровского края от 30 ноября 1995 г. № 150: ред. от 27 июня
2012 г. // Тихоокеанская звезда. 1996. 13 января; Собрание законодательства Хабаровского края. – 2012. – № 6(119) (Ч. I).
23. Устав (основной Закон) Амурской области: закон Амурской области от 13
декабря 1995 г. № 40-ОЗ: ред. от 24.11.11 г. // Амурская правда. – 1995. – 20 дек.; –
2011. – 01 дек.
24. Устав Московской области от 11 декабря 1996 г. № 55/96-ОЗ: ред. от
17.07.12 г. // Подмоск. Известия. – 1996. – 18 дек.; Ежедневные Новости. Подмосковье. – 2012. – 24 июля.
72
Академический вестник ТГАМЭУП № 1 (23)
25. Устав Кемеровской области от 09 апреля 1997 г. № 282-ОЗ: ред. от 26
июня 2012 г. // Кузбасс. – 1997. – 11 июня; Законодательный вестник Совета народных депутатов Кемеровской области. – 2012. – № 122 (Часть I).
26. Устав Мурманской области от 26 ноября 1997 г.: ред. от 06 июля 2012 г.
// Мурманский Вестник. – 1997. – 06 дек.; – 2012. – 13 июля.
27. Устав Санкт-Петербурга от 28 февраля 1998 г.: ред. от 26.06.12 г. //
Вестник Законодательного Собрания Санкт-Петербурга. – 1998. – № 5-6; – 2012. –
№ 23.
28. Устав (Основной Закон) Ямало-Ненецкого автономного округа от 28 декабря 1998 г. № 56-ЗАО: ред. от 24.05.12 г. // Ведомости Государственной Думы ЯНАО.
1998 г. № 10/1; Ведомости Законодательного Собрания ЯНАО. – 2012. – № 4.
29. Устав Курской области: закон Курской области от 02 октября 2001 г. №
67-ЗКО: ред. от 21 июня 2012 г. // Сборник законодательства Курской области. –
2001. – № 4 (раздел первый (часть 1); Курская правда. – 2012. – 26 июня.
30. Устав (Основной Закон) Челябинской области: закон Челябинской области от 25 мая 2006 г. № 22-ЗО: ред. от 28.06.12 г. // Южноуральская панорама. –
2006. – 16 июня; – 2012. – 07 июля (спецвыпуск № 24).
31. Устав Воронежской области от 07 июня 2006 г.: ред. от 25.06.12 г. // Коммуна. – 2006. – 10 июня; СЗ Воронежской области. – 2012. – № 18. – Ст. 621.
32. Устав Астраханской области: закон Астраханской области от 09 апреля
2007 г. № 21/2007-ОЗ (ред. от 22 июня 2012 г.) // Сборник законов и нормативных
правовых актов Астраханской области. – 2007. – № 18; – 2012. – № 29.
33. Устав Камчатского края от 04 декабря 2008 г. № 141: ред. от 27 июня
2012 г. // Официальные Ведомости. – 2008. – № 199-200; – 2012. – № 204-206.
34. Устав Ивановской области от 18 февраля 2009 г. № 20-ОЗ: ред. от 26
июня 2012 г. // Собрание законодательства Ивановской области. – 2009. – №
7(427); – 2012. – № 26(595).
35. Устав Свердловской области от 23 декабря 2010 г. № 105-ОЗ: ред. от 20
июня 2012 г. // Собрание законодательства Свердловской области. – 2011. – № 12
(2010). – Ст. 1914; Областная газета. – 2012. – 21 июня.
73
УДК 347.7:346.22
Т. Б. Силина
T. B. Silinа
ПРИМЕНЕНИЕ МЕХАНИЗМОВ ГОСУДАРСТВЕННО-ЧАСТНОГО
ПАРТНЕРСТВА В ТОРГОВЛЕ
USE OF MECHANISMS OF STATE-PRIVATE PARTNERSHIP IN TRADE
НОУ ВПО «Московский институт государственного управления и права»
Филиал в Тюменской области
Аннотация: в статье рассматриваются механизмы государственно-частного
партнерства в области торговли. Автор проводит анализ действующего законодательства, регулирующего отношения, возникающие между публично-правовыми
образованиями, субъектами частного бизнеса в указанной сфере.
Annotation: In article mechanisms of state-private partnership in the field of trade
are considered. The author carries out the analysis of the current legislation regulating
the relations, arising between public educations and subjects of private business in the
specified sphere.
Ключевые слова: государственно-частное партнерство, субъекты бизнеса,
сфера торговли.
Keywords: state-private partnership, subjects of private business, trade sphere
Основные направления политики государства в области торговли были определены в Концепции долгосрочного социально-экономического развития Российской Федерации до 2020 года, утвержденной Распоряжением Правительства
РФ от 17 ноября 2008 г. № 1662-р [3] и Стратегии развития торговли в Российской
Федерации на 2011 – 2015 годы и период до 2020 года, утвержденной Приказом
Министерства промышленности и торговли РФ от 31 марта 2011 г. № 422 [4].
Важным же фактором в достижении целей социально-экономического развития страны является использование механизмов государственно-частного партнерства (ГЧП) в торговле.
В настоящее время приоритетными сферами применения государственночастного партнерства являются развитие транспортной, инновационной инфраструктуры, жилищно-коммунальное хозяйство и другие. Однако государство ищет
новые пути и формы взаимодействия с бизнесом, новые сферы реализации возможностей и ресурсов государственного и частного секторов, новые способы
74
Академический вестник ТГАМЭУП № 1 (23)
удовлетворения социальных нужд общества, сужая таким образом круг своих обязательств, снижая гарантированный минимум государственной помощи и поддержки, но, вместе с тем, и уменьшая государственное вмешательство и государственное регулирование многих сфер жизнедеятельности [1, с. 183].
До последнего времени регулирование отрасли торговли в России характеризовалось низкой степенью вмешательства со стороны государства:
 в процесс взаимодействия производителей и торговых организаций;
 отсутствие механизмов защиты внутреннего рынка от иностранных розничных компаний;
 отсутствие ценового контроля по большинству товарных позиций;
 отсутствие требований экологического контроля для торговых организаций;
 слабое вмешательство со стороны ФАС России; отсутствие внимания к
вопросам подготовки кадров;
 отсутствие регулирования оптовых компаний; существенное делегирование полномочий по работе с отраслью регионам.
Такая регуляторная политика привела к ряду как положительных, так и отрицательных эффектов как для самой отрасли, так и для потребителей и государства. Так, например, отсутствие жесткого регулирования, с одной стороны, способствовало высокой инвестиционной привлекательности и быстрым темпам развития отрасли, а с другой – привело к возникновению высоких входных барьеров на
региональные рынки, выраженных в протекционистских мерах со стороны администраций регионов.
Для потребителей основным положительным фактором стало существенное
увеличение количества форматов современной торговли, которые позволили снизить цены (по сравнению с традиционными форматами) и повысить качество обслуживания. Однако, с другой стороны, высокая неравномерность развития сектора привела к сильной диспропорции в обеспеченности торговыми площадями современных форматов, уровням цен между различными регионами.
Кроме того, существуют проблемы в развитии базовой инфраструктуры торговых объектов. К ним относятся: недостаточное количество свободных площадей
для размещения торговых объектов в крупных городах; ограниченные возможности по подключению к сетям коммунального хозяйства; слабое развитие дорожной
инфраструктуры; недостаточный объем складских помещений и т.п.
Серьезным ограничителем является отсутствие документов территориального планирования, градостроительного зонирования и планировки территорий,
предусматривающих достаточный уровень обеспечения населения торговыми
площадями, а также достаточный уровень обеспеченности экономики транспортно-логистической и коммунальной инфраструктурой. Протекционистские меры,
предпринимаемые в отдельных регионах, направленные на защиту локальных иг75
роков, также оказывают негативное влияние на развитие торговой инфраструктуры. Таким образом, меры государственной политики в области развития торговли
должны быть ориентированы на увеличение доступности площадей и земельных
участков для развития торговых и логистических организаций, опережающее наращивание коммунальных генерирующих и распределительных мощностей, развитие сферы телекоммуникаций и электронных платежей.
Анализ международного и отечественного опыта в области развития инфраструктуры предполагает использование трех основных групп инструментов: строительство инфраструктурных объектов за счет государства; использование механизмов государственно-частного партнерства; предоставление различных льгот, а
также создание необходимых административных условий с целью привлечения
частного капитала для развития объектов инфраструктуры.
Меры, относящиеся к первой группе инструментов – строительство инфраструктурных объектов за счет государства – наиболее затратные для государственного бюджета. Ограниченные финансовые ресурсы государства не позволяют
развивать инфраструктуру необходимыми темпами. В сложившихся экономических
условиях расширять финансирование на строительство инфраструктуры за счет
государства не представляется возможным.
Следующими по уровню финансовой нагрузки на государственный бюджет
мерами являются механизмы государственно-частного партнерства. В области
развития экономики такие меры активно предпринимаются при создании особых
экономических зон, где (помимо представления инвесторам налоговых льгот) государство участвует в подведении коммуникаций. Однако подобные проекты, как
правило, затрагивают только стратегически значимые для государства направления в экономике. Торговая отрасль способна самостоятельно инвестировать в
строительство объектов для ведения бизнеса. Таким образом, меры подобного
характера для развития торговли также исключаются из рассмотрения на раннем
этапе реализации указанной выше Стратегии. Однако предусматриваются на отдаленную перспективу. При этом наиболее целесообразными представляются
следующие инструменты: концессионные соглашения, инвестиционные соглашения, государственное кредитование.
Пока в России государственно-частное партнерство находится на стадии становления, эксперты предписывают России широкие перспективы для развития
форм ГЧП. Конечно, отсутствие федерального закона, регулирующего ГЧП, и неравноправные условия участников процесса сильно тормозят это развитие в области торговли. Также существующие проблемы в сфере торговли возникают не в последнюю очередь от отсутствия хорошо отрегулированной законодательной базы.
При этом действующую нормативную правовую базу, регулирующую отношения в сфере торговли, характеризуют: недостаточная системность действующих
76
Академический вестник ТГАМЭУП № 1 (23)
нормативных правовых актов, регулирующих отношения в сфере торговли; избыточность правового регулирования.
Избыточное правовое регулирование повышает уровень отраслевых издержек, снижает инвестиционную привлекательность отрасли, создает почву для роста административных барьеров. Частично это положение исправил принятый ФЗ
от 28 декабря 2009 г. N 381 – ФЗ «Об основах государственного регулирования
торговой деятельности в Российской Федерации» [2]. Этот закон явился положительным моментом в области правового регулирования торговой деятельности.
Однако принятие закона о государственно-частном партнерстве на федеральном уровне и в регионах позволит изменить ситуацию и создаст благоприятные условия в перспективе для взаимодействия субъектов частного бизнеса с государством. Партнерство государства и бизнеса может быть выгодным для обеих
сторон, для этого необходимы специальные условия, в частности, доверие между
государством и бизнесом, законодательное обеспечение, определенные правовые
условия.
Список литературы
1. Лебединец О.Н. Государственно-частное партнерство как форма сотрудничества публично-правовых и частно-правовых субъектов // Образование и право. – 2012. - № 12.- С. 183.
2. Собрание законодательства РФ. – 04.01.2010. - № 1. – Ст. 2.
3. Собрание законодательства РФ. – 24.11.2008. - № 47. – Ст. 5489.
4. Стратегия развития торговли в Российской Федерации на 2011 – 2015 годы и период до 2020 года /Минпромторг России. [М.] URL: http: //www.minpromtorg.
gov.ru /ministry/strategic/sectoral/9
77
УДК 34(470+571)(091)
И. К. Шабанова
I. K. Shabanova
ОТ ПРАВА ПРОЛЕТАРСКОГО К ПРАВУ СОЦИАЛИСТИЧЕСКОМУ:
МЕТАМОРФОЗА СОВЕТСКИХ ПРАВОВЫХ УСТАНОВОК
FROM THE RIGHT OF THE PROLETARIAN SOCIALIST LAW:
METAMORPHOSIS OF SOVIET LEGAL SYSTEMS
Тюменская государственная академия мировой экономики,
управления и права
Аннотация: право советского периода не было однородным; оно прошло
несколько этапов формирования, связанных не только с изменением социальнополитической и экономической обстановки, но и со сменой правовых концепций.
Большевистская (ленинская) и сталинская концепции принципиально отличались
друг от друга по ряду позиций. На основе первой было создано пролетарское право, которое впоследствии было заменено социалистическим правом, основанным
на сталинской правовой концепции. Концептуальные изменения касались как правовой идеологии, так и судоустройства и судопроизводства, что также приводило к
целенаправленному или произвольному изменению правосознания народа.
Abstract: the right of the Soviet period was not uniform; It has passed several
stages of formation, associated not only with the changing socio-political and economic
situation, but also with the change of legal concepts. Bolshevik (Lenin) and Stalin’s concepts are fundamentally different from each other for a number of positions. On the basis of the first proletarian right was established, which later was replaced by the Socialist
law, based on the legal concept of Stalin. Conceptual changes related to how legal ideology and judicial system and legal proceedings, which also resulted in a meaningful or
arbitrary change of legal consciousness of the people.
Ключевые слова: большевистская (ленинская) концепция права; сталинская концепция права; пролетарское право; социалистическое право; концепция
«отмирания права»; классовый подход; правовые установки.
Keywords: Bolshevik (Lenin), the concept of the right; Stalin’s concept of law;
proletarian right; Socialist law; the concept of «dying right»; classism; the legal installation.
78
Академический вестник ТГАМЭУП № 1 (23)
Право советского периода (1917-1991 гг.) не было однородным; оно прошло
несколько этапов формирования, связанных с политическими и социальноэкономическими преобразованиями в стране. Основные изменения в праве произошли в первые два десятилетия упрочения советской власти и развития советской государственности (1917 – середина 1930-х гг.), значительные корректировки
были произведены в середине 1950-х гг., в дальнейшем уже устоявшаяся система
советского права не претерпевала принципиальных изменений.
В историко-юридической научной литературе принято выделять постреволюционный период развития права (право периода гражданской войны и военного
коммунизма), право периода новой экономической политики, право периода коренной ломки общественных отношений конца 1920-х – конца 1930-х гг., право военного периода и поствоенного периода восстановления народного хозяйства,
право периода либерализации общественных отношений середины 1950-х – середины 1960-х гг. В рамках этих временных промежутков современниками событий и
современными учеными выделялись либо дробные подэтапы, либо более крупные
этапы.
Так, Д.И. Курский (нарком юстиции РСФСР с 1918 г. по 1928 гг.) в развитии
советского права 1917-начала 1920-х выделял: период разрушения старого права и
временных переходных норм, период «военного коммунизма» и период «государственного капитализма» (под которым он подразумевал начавшийся на тот момент
нэп) [6]; тот же отрезок времени И.А. Исаев обозначает как период создания советского государства, а нэповское право рассматривает в рамках периода перехода от
капитализма к социализму, тогда как весь промежуток с 1930-х – начала 1960-х гг.
определяет как период государственно-партийного социализма [2].
Привязка периодизации права к значимым событиям в стране и изменениям,
происходящим с политической системой, оправдан. Прежде всего это определяется тем, что в течение всего советского периода право не носило самостоятельной
ценности, соответствующей демократической идее верховенства права, а изначально было поставлено на службу политике и рассматривалось исключительно
как инструмент для достижения политических целей властных структур, и потому
должно было обеспечивать выполнение государственных задач в меняющихся социально-политических условиях (тогда как защита законных интересов индивида
всегда оставалась вторичной по отношению к защите интересов государства и
общества).
Такая установка на приспособление права к политическим условиям определяла то, что в течение советского периода менялись взгляды партийного руководства и правоведов на сущность служебной роли права в государстве, на его
содержание и формы реализации. Именно смены правовых представлений, диктуемых властью, и форм их реализации легли в основу периодизаций советского
79
права по иному принципу, встречающихся в историко-юридической литературе.
Правоведы и правоприменители употребляли и продолжают применять к разным
этапам права советского периода такие термины, как «большевистское право»,
«революционное право», «пролетарское право», «буржуазное государственное
право», «советское право», «социалистическое право», подразумевая под ними
либо совокупность специфических правовых установок и правовых норм, либо их
антиправовой характер или вовсе их отсутствие на том или ином этапе.
Так, Д.И. Курский, говоря о праве периода военного коммунизма как о «пролетарском» праве, характеризовал его как крайне ограниченное: «…вопросы права
играли подчиненную роль: там, где гремят пушки, молчит право» [7]. В.С. Нерсесянц, комментируя данную характеристику, настаивает, что «право «молчало», потому что его при «военном коммунизме» вообще не было, а так называемое «пролетарское право», игравшее весьма активную роль (а отнюдь не второстепенную,
как считал Курский) в проведении военно-коммунистической политики диктатуры
пролетариата во главе с большевистской партией, как раз и продемонстрировало
весьма наглядно свой неправовой характер и свою насильственную, антиправовую
сущность» [10].
На протяжении всего советского периода советское право развивалось в
русле марксистско-ленинской идеологии, однако вопрос о том, были ли вообще на
начальном этапе советской власти правовая концепция и сложившаяся правовая
система, является спорным1.
Нам представляется, что изначально советское право не имело заранее
продуманной и последовательно реализуемой концепции, и развивалось экспериментально, путем проб и ошибок2. Однако основные руководящие идеи, которые и
определяли правовые установки и особенности реализации правовых норм, все
же были. Выразителем основных идей большевиков относительно права был В.И.
Ленин (а также ряд большевистских партийных теоретиков и практиков права –
Д.И. Курский, П.И. Стучка, А.А. Сольц, Е.Б. Пашуканис,) и на этих идеях была ос1
Единства по этому вопросу не было в советский период, и споры не утихают в научной литературе до сих
пор. См. подробнее о содержании научных дискуссий по системе советского права в статье Р.В. Климовского
[4].
2
Большевики ориентировались на опыт Парижской коммуны 1871 г. – первой в истории формы диктатуры
пролетариата. Парижская коммуна изменила коренным образом действовавшее прежде государственное устройство, создав собственные органы управления, в т.ч. новые судебные органы, организованные на сочетании демократических и специфических революционных принципов – равного для всех суда, выборности,
ответственности и сменяемости судей, превращения судебных приставов и нотариусов в служащих Коммуны, гласности суда, свободы защиты. Присяжные в обвинительном жюри должны были избираться из среды
делегатов национальной гвардии, т. е. наиболее активной части трудящихся Парижа. Суды Парижской коммуны рассматривали в основном дела в отношении лиц, препятствующих революционным преобразованиям
в Париже (опыта рассмотрения гражданских дел она практически не оставила; так же коммунарами не разрабатывались положения о том, каким будет новое право в условиях мирного времени). Парижская коммуна
просуществовала всего 72 дня, а власть большевиков затянулась на годы, и события в стране развивались
вопреки их ожиданиям, потому им пришлось действовать по обстоятельствам, корректируя и приспосабливая идеологические установки к практике.
80
Академический вестник ТГАМЭУП № 1 (23)
нована неписаная концепция (прослеживающаяся, однако, в ряде писаных актов
партийных и судебных органов периода первых лет советской власти). Эта большевистская концепция просуществовала до середины 1930-х гг.
Принципиально иную концепцию права, отвечавшую интересам И.В. Сталина, озвучил и претворил на практике А.Я. Вышинский; в дальнейшем она была
частично скорректирована после смерти И.В. Сталина, и просуществовала вплоть
до конца советского периода. Соответственно применению этих концепций на
практике, советское право можно разделить на три периода: 1) пролетарское право (на основе большевистской, ленинской концепции) – 1917-середина 1930-х гг.,
2) социалистическое (сталинское) право (на основе сталинской концепции) – середина 1930-х гг.-1953 г., 3) социалистическое (постсталинское) право – 1953-1991 гг.
(на основе скорректированной сталинской концепции). Остановимся на ленинской
и сталинской концепциях подробнее.
Характерной чертой большевистской (ленинской) концепции пролетарского
права была убежденность большевиков во временном характере права, вынужденно сохраняемом в переходный период построения самоуправляющегося коммунистического общества и до отмирания государства как такового3. Право рассматривалось лишь как «орудие пролетариата» для борьбы с врагами революции
и нового порядка (соответственно, когда таковые будут уничтожены, необходимость в праве отпадет). Новому праву придавалось еще одно значение – воспитательное – но только для пролетариата и беднейшего крестьянства.
Считалось, что рабочие и крестьяне преступают закон в силу своей «темноты» и невежественности, и показательные внушения и разъяснения суда (без применения жестких санкций) помогут им изменить свой образ жизни. Воспитанное
таким образом новое общество советских людей будет сознательно избегать правонарушений, соответственно со временем право опять же утратит свое значение,
станет ненужным, и будет заменено системой технических норм, прописывающих
порядок действий в разных сферах общественной жизни.
Концепция «отмирания права» предопределила отсутствие желания большевистского руководства создавать детально продуманную, стройную систему
эффективных правовых норм. Так, один из ведущих теоретиков советского права
Е.Б. Пашуканис, в ходе дискуссий о системе права, задавал вопрос: «Как же вы
хотите построить законченную систему права, исходя из таких общественных отношений, которые в себе заключают уже необходимость отмирания всякого права? Это же совершенно немыслимая задача» [11].
3
Следуя марксистским идеям, большевистское руководство рассчитывало на скорейшую мировую революцию и дальнейшее построение федерации трудящихся всех наций с широким общественным самоуправлением, делавшим ненужным государство, и, следовательно, весь аппарат принуждения и право.
81
Но основным мотивом было то, что большевистское руководство не могло
допустить, чтобы существовала система, способная ограничить свободу действий
государства диктатуры пролетариата, загоняя его в рамки необходимости соблюдения каких-либо правовых норм. Революционная целесообразность (т.е. принятие решений и действия по обстоятельствам, в интересах диктатуры пролетариата, даже с применением крайних мер) ставилась превыше правовой нормы, а государственные меры принуждения (по сути, произвол власти) считались действеннее правовых процедур. Потому право могло применяться лишь в допускаемых
государством пределах, и должно было служить обеспечению его интересов.
К кадрам для судов нового типа предъявлялось требование исключительной
политической лояльности. Хорошо известна позиция В.И. Ленина о необходимости
легализации произвола власти диктатуры пролетариата посредством права, выраженная в письме наркому юстиции Д.И. Курскому от 17 мая 1922 года: «Суд
должен не устранить террор; обещать это было бы самообманом или обманом, а
обосновать и узаконить его принципиально, ясно, без фальши и без прикрас» [8].
На протяжении всего периода 1917-середины 1930-х гг. правовые нормы соблюдались, пока они были выгодны государству; в ином случае они им же игнорировались в завуалированной или открытой форме.
Вышеизложенная позиция большевистского руководства предопределяла
особенности судоустройства и судопроизводства системы пролетарского права,
однако она корректировалась в зависимости от менявшихся социальнополитических условий. Пролетарское право на основе большевистской концепции
можно разделить на три этапа: 1) 1917-1921 гг. – этап «революционной законности» (целесообразности), 2) 1922-1927 гг. – этап «нэповской законности», 3) 1928середина 1930-х гг. – этап деформации «нэповской законности» и широкого применения судебных репрессий.
В течение 1917-1921 гг. были заложены основы правового террора в отношении реальных и мнимых врагов большевистского строя. В условиях гражданской
войны и военного коммунизма право было призвано служить укреплению новой
власти, быть ее «карающим мечом», подавляющим классовых врагов, и осуществлялось преимущественно через чрезвычайные органы – революционные трибуналы (параллельной ветвью судов были суды общей юрисдикции – народные суды).
Правовые нормы не были детализированы и систематизированы (был определен
лишь примерный перечень составов преступлений и такой же ориентировочный
перечень санкций). Как отмечает И.А. Исаев, главным преимуществом норм и законов на тот момент признавалась их гибкость, т.е. способность подстраиваться
под политические нужды [3].
Источником права также являлось революционное правосознание отдельного судьи (судам было фактически предоставлено право самостоятельного толко82
Академический вестник ТГАМЭУП № 1 (23)
вания и заполнения пробелов в революционном законодательстве). Единственными обязательными требованиями, предъявляемыми к судье, было его пролетарско-крестьянское происхождение и наличие элементарного «низшего» образования (т.е. умения читать-писать). Юридическое образование считалось излишним,
т.к. судьи должны были руководствоваться не только и не столько правовыми
нормами, сколько своими «революционным чутьем» и «революционной совестью»
(которые должны были быть априори у каждого судьи). При этом судьи должны
были применять «классовый принцип» – дифференцировать «карательные меры»
в отношении одного и того же преступления, совершенного представителем «чуждых» или «своих» классов (т.е. за один и тот же состав преступления должны были
применяться разные санкции в зависимости от социального происхождения обвиняемого и социального положения того, против кого было направлено преступление). Практика реализации этих установок привела к полной утрате авторитета судов в глазах населения4.
С началом новой экономической политики большевистское руководство не
отказалось от своей правовой концепции. Как утверждал В.И. Ленин: «величайшая
ошибка думать, что нэп положил конец террору. Мы еще вернемся к террору и к
террору экономическому» [9]. А один из авторов проекта судебной реформы 1922
г. – Н.В. Крыленко5, в начале нэпа заявлял: «Для нас нет никакой принципиальной
разницы между судом и расправой. Либеральная болтовня … говорить, что расправа – это одно, а суд – это другое. … Суд есть та же расправа» [5], (т. Е., по его
мнению, разделявшемуся большинством большевиков, суд выступает упорядоченной формой расправы).
Тем не менее, правящие круги были вынуждены на время отказаться от
Амых крайних установок большевистской правовой концепции, т. К. без декларирования и обеспечения определенных правовых гарантий, преимущественно в
гражданской сфере, реализация нэпа, а значит, и восстановление экономики, были
бы невозможны. Потому детально были разработаны нормы гражданского права,
закрепившего гарантии частнособственнических прав (в пределах, выгодных и необходимых для продолжения социалистического строительства, т.е. при сохранении приоритета государственных интересов). Было произведено деление права на
4
За кражи, грабежи и убийства, совершавшиеся преимущественно лицами пролетарского происхождения,
суды присуждали к малым срокам тюремного заключения (либо вовсе к условным наказаниям), тогда как за
неодобрительные высказывания либо действия против советской власти применялись жесткие меры, вплоть
до расстрела. О недовольстве населения новыми судами свидетельствуют секретные сводки ВЧК-ОГПУ,
хранящиеся в ряде центральных и региональных архивов, фонды которых исследовал автор – Государственного архива Российской федерации (ГАРФ), Российского государственного архива социально-политической
истории (РГАСПИ), Центра документации общественных организаций Свердловской области – (ЦДООСО),
Государственного архива социально-политической истории Тюменской области (ГАСПИТО).
5
председатель Верховного трибунала с 1918 года, занимавший впоследствии должности наркома юстиции и
Генерального прокурора.
83
отрасли, материальные правовые нормы были кодифицированы, а также были
прописаны и стали соблюдаться процессуальные нормы. Активная роль судьи в
выборе санкций была ограничена, хотя применение аналогии закона допускалось.
Произошли изменения и в судоустройстве – была создана новая структура судов
общей юрисдикции, исключавшая суды чрезвычайные. Таким образом, сложилась
новая правовая система – «нэповская законность», которая могла бы достаточно
хорошо защищать права и свободы индивида, допускаемые государством.
Однако меры по некоторой демократизации права болезненно воспринимались большевистским руководством как возврат к буржуазному праву, и с их стороны не было заинтересованности в развитии новой правовой системы. Региональные органы юстиции пытались воплотить в жизнь декларационные установки
вышестоящих органов о повышении эффективности судопроизводства, но сталкивались с рядом серьезных материальных и кадровых проблем, от разрешения которых партийные органы практически самоустранялись6.
Так, низкий уровень квалификации судей не позволял им профессионально
разбираться в сложной системе правовых материальных и процессуальных норм,
и оперативно применять их, что вело к судебной волоките и фактически сводило
на нет нэповскую правовую реформу (лишь к концу нэпа приобретенный практический опыт большинства советских судей, проработавших несколько лет в системе
юстиции, стал отчасти компенсировать отсутствие юридического образования).
Авторитет советского правосудия в глазах населения продолжал оставаться на
низком уровне. Соответственно, меры нэповской законности не могли быть
А с нзованы эффективно, оставались половинчатыми, и к концу нэпа стали постепенно сворачиваться.
На рубеже 1920-1930-х гг. право широко применялось для проведения коллективизации и индустриализации (противодействие этим процессам становится
уголовно-наказуемым за счет введения дополнительных статей в УК и широкого
применения секретных партийных инструкций). Право также способствовало процессу ликвидации кулачества как класса, охране обобществленной колхозной и
промышленной собственности (за счет применения к населению неоправданно
жестоких санкций). Суды всех уровней, в том числе сеть низовых народных судов,
были задействованы в реализации массовых репрессий в отношении широких
слоев населения (наряду со внесудебными репрессиями, осуществлявшимися административными органами).
6
материальное и кадровое обеспечение органов юстиции напрямую зависело от административных и партийных структур. Соответственно, для эффективной деятельности органов юстиции необходима была либо
активная заинтересованная помощь со стороны властных структур, либо предоставление органам юстиции
самостоятельности в решении кадровых вопросов и выделение им собственных достаточных источников
финансирования. Ни то, ни другое не укладывалось в большевистскую концепцию права.
84
Академический вестник ТГАМЭУП № 1 (23)
Все это стало возможным за счет деформации «нэповской законности»: резкого снижения значимости гражданских прав и свобод, отмены действия норм, гарантирующих права частного собственника, упрощения механизма судопроизводства, принятия ряда «чрезвычайных» актов, усиления карательно-репрессивной
политики в отношении широких слоев населения. Нужные показатели судебной
статистики обеспечивались путем беспрецедентного давления на судей со стороны партийных органов (судьи, привыкшие за годы нэпа следовать достаточно высоким правовым стандартам, зачастую отказывались выносить неоправданно суровые приговоры за те действия, которые еще недавно не считались преступлениями). В результате добровольного или принудительного прекращения судьями
своих обязанностей региональный судейский корпус на рубеже 1920-1930-х гг.
сменился практически на 100%7.
Государство открыто игнорировало либо нарушало санкционированные им
ранее правовые нормы. Более того, проект нового УПК, разрабатывавшийся в
конце 1920-х гг., предполагал полный отказ от процессуальных форм, вытекавших
из принципа «представительства сторон» и «обязательного представления обвиняемому правовых гарантий» по контрреволюционным, должностным и хозяйственным преступлениям (в т.ч. от участия в процессе защиты, прений сторон,
А ссационного обжалования). Также, Н.В. Крыленко ставил вопрос об установлении беспредельных сроков уголовного наказания, свободно назначаемых судом
по своему усмотрению8 [13].
Необходимо отметить, что процессы открытого нарушения государством писаных норм происходили с ведома и подачи И.В. Сталина, который использовал
на данном этапе большевистскую правовую концепцию не только для обеспечения
глобального изменения социальной структуры общества и промышленного переворота, но и в целях борьбы с политическими конкурентами – большевикамиленинцами, в т.ч. в органах юстиции. Ирония судьбы в том, что подавляющее число большевиков, поддерживающих большевистскую концепцию права, были осуждены (или даже расстреляны) без соблюдения процессуальных норм органами,
действовавшими в русле данной концепции.
Большевистская концепция права, сыгравшая значительную роль в
А с носе коренной ломки общественных отношений и ликвидации потенциальных противников нового партийного руководства, перестала отвечать интересам
властной верхушки, к середине 1930-х гг. фактически отказавшегося от большеви7
установлено автором на основе анализа кадровых документов, хранящихся в Государственных архивах
Тюменской, Омской и Свердловской областей – ГАТО, ГАСО, ГАОО. Аналогичные данные, на основании
документов ряда государственных архивов центральной России, приводит Питер Соломон в своей монографии [12].
8
т.е., в случае принятия данного проекта УПК, мог произойти официальный возврат к формам судопроизводства периода «революционной законности» периода гражданской войны, что укладывалось в русло
большевистской концепции права.
85
стской идеи мировой революции и взявшего курс на построение социалистического (по сути, тоталитарного) государства в отдельно взятой стране. Создание сильного централизованного государства не возможно без сформированной отлаженной системы правовых норм, защищающих интересы этого государства, без обеспечения беспрекословного соблюдения населением принимаемых законов (при
этом уважение к законам обеспечивает более полное их соблюдение, чем страх).
Практика юридического нигилизма и «упрощенчества» была официально
осуждена. Произошла метаморфоза правовых установок: праву был предан иной,
более высокий статус (по-прежнему служебный, но вместо представлений о его
скором отмирании речь теперь шла о необходимости развития права специфической – социалистической формы). Судебная система должна была стать образцово-показательной, отражающей заботу государства о защите гарантированных
сталинской Конституцией прав граждан, прикрывая внесудебный террор, осуществлявшийся административными органами тоталитарного государства. Новая сталинская правовая концепция была отражена в ряде актов9, и началась реализация
правового курса, направленного на формирование новой системы социалистического права, на точное соблюдение правовых процедур и формальное восстановление авторитета закона.
Характерными чертами сталинской концепции права стали: государственный правовой идеализм (преувеличение значения права) и фактическое отстранение судебных органов от реализации политических репрессий (отныне расследование этих дел становилось исключительной прерогативой внесудебных органов,
а разбор политических дел стал возможен только в специальных коллегиях судов
областного и республиканского уровней). Кроме того, впервые была поставлена и
начала реализовываться задача создания профессионального судейского корпуса10 [1]. Еще одной важной составляющей сталинской концепции права стало то,
что произошел отказ от «классового» принципа – судья начисто лишался свободы
определения санкций, стал применяться их единый перечень для всех категорий
граждан, вне зависимости от их социальной принадлежности, причем на протяжении сталинского периода происходило ужесточение наказаний за уголовные преступления против личности11.
Сложившаяся в первые постреволюционные годы правовая концепция –
большевистская (ленинская) – впоследствии была заменена на иную, принципи9
первоначально – в секретных инструкциях, затем в официальных правовых актах и, наконец, в Конституции 1936 г.
10
как верно отметил Питер Соломон [12], юристы, получившие профессиональное образование, при определенной материальной заинтересованности, которую в этот период постаралось обеспечить государство, старались сделать карьеру именно на юридическом поприще. Соответственно, они были более подконтрольны
вышестоящему руководству, в т.ч. партийному, в отличие от судей-любителей, зачастую не задерживающихся надолго в органах юстиции, и должны были четко без проволочек и сопротивления следовать любым указаниям партии в своей деятельности.
11
как было указано выше, в период ленинского права по составам преступлений, напрямую не касавшихся
интересов государства, были предусмотрены достаточно мягкие санкции.
86
Академический вестник ТГАМЭУП № 1 (23)
ально отличающуюся по ряду положений – сталинскую правовую концепцию. Изменения касались как правовой идеологии, так и судоустройства и судопроизводства, что также приводило к целенаправленному или произвольному изменению
правосознания народа. Созданная на основе большевистской правовой концепции
система пролетарского права послужила уничтожению мнимых и действительных
врагов нового строя, дальнейшему упрочению новой советской власти; позволила
результативнее провести коренные преобразования в сельском хозяйстве и промышленности; пресекала оппозиционную деятельность и пропагандировала политико-идеологическое единомыслие.
В конечном счете, именно большевистская правовая концепция позволила
сталинскому окружению расправиться со своими политическими конкурентами –
старым большевистским руководством. Однако, для укрепления единоличной власти Сталина и для построения сильного тоталитарного государства, большевистская концепция не годилась. Новая система социалистического права, созданная
на основе сталинской концепции, успешно развивалась не только в течение жизни
диктатора, но и после его смерти (будучи откорректированной в сторону некоторой
демократизации), вплоть до краха советской государственной системы.
Список литературы
1. Берлявский Л.Г. Возрождение отечественного юридического образования
в 20-е – начале 30-х гг. // Юридическое образование и наука. 2012. № 3.
2. Исаев И.А. История государства и права России. М., 1996.
3. Исаев И.А. Проблема системы права в советской юриспруденции 1920 –
1930-х гг. // История государства и права. 2012. № 12.
4. Климовский Р.В. Опыт исследований системы права в отечественной науке // Законодательство и экономика. 2008. № 10.
5. Крыленко Н.В. Судоустройство РСФСР. М., 1923. С. 15.
6. Курский Д.И. Ближайшие задачи изучения советского права // Советское
право. Журнал института советского права. 1922. № 1. С.3.
7. Курский Д.И. Избранные статьи и речи. М., 1958. С. 121.
8. Ленин В.И. ПСС. Т. 45. С. 190–191.
9. Ленин В.И. ПСС. Т. 44., С. 428.
10. Нерсесянц В.С. Философия права. Учебник для вузов. М., 1997.
11. Пашуканис Е.Б. O положении на теоретическом правовом фронте // Советское государство и революция права. 1930. № 11-12.
12. Соломон П. Юстиция при Сталине. М., 1997.
13. Ширманов И.А. Н.В. Крыленко о ликвидации гарантий в уголовном судопроизводстве // История государства и права. 2009. № 12.
87
Секция 3. УГОЛОВНО-ПРАВОВАЯ
И УГОЛОВНО-ПРОЦЕССУАЛЬНАЯ ПОЛИТИКА РОССИИ
В СОВРЕМЕННЫХ УСЛОВИЯХ
УДК 343.971/973
О. А. Абакумова
O. A. Abakumova
РАЗУМНАЯ НАЛОГОВАЯ ПОЛИТИКА ГОСУДАРСТВА КАК ЭЛЕМЕНТ
ПРОФИЛАКТИКИ НАЛОГОВОЙ ПРЕСТУПНОСТИ
SENSIBLE TAX POLICY AS A PART OF THE STATE TAX CRIME PREVENTION
Тюменская государственная академия мировой экономики,
управления и права
Аннотация: в данной статье рассматривается роль налоговой политики государства в системе профилактики налоговых правонарушений и преступлений, а
также проблемы современной налоговой политики в качестве фона налоговых
правонарушений и преступлений.
Annotation: This article discusses the role of tax policy in the system of
prevention of tax offenses and crimes, as well as the problems of the modern tax policy
in the background of tax offenses and crimes.
Ключевые слова: налоговая политика; налоговые правонарушения; налоговые преступления; неуплата налогов; профилактика.
Keywords: tax policy, tax violations, tax crimes, tax evasion, prevention.
Налоговая политика является составной частью экономической политики государства и во многом определяется уровнем его экономического развития. С помощью налоговых рычагов государство осуществляет регулирование рыночной
экономики и ее социальную ориентацию.
В юридической литературе налоговая политика определяется как осуществляемые государством мероприятия по использованию налоговых рычагов, нацеленные на стимулирование приоритетных направлений развития экономики и
формирование централизованных финансовых ресурсов [6, с. 35-36].
Представляется, что в структуру содержания налоговой политики входят,
88
Академический вестник ТГАМЭУП № 1 (23)
прежде всего, правовые, экономические, социальные и нравственные аспекты, определяемые в механизме реализации функции по взиманию налогов. В данном
случае речь идет о законодательном установлении прав и обязанностей у субъектов налоговых правоотношений, закреплении правил и процедур исчис-ления и
осуществления налоговых выплат, а также норм, обеспечивающих права каждой
из сторон для защиты экономических интересов.
В целях регламентации указанных отношений федеральные и региональные
органы государственной власти, органы местного самоуправления осуществляют
ряд скоординированных действий, направленных на создание нормативной основы налогового регулирования и реализацию на практике положений законов и подзаконных актов через элементы механизма налогообложения – планирование, регулирование, контроль. Эти меры составляют правовое содержание налоговой политики [7, с. 6].
Реализация налоговой политики должна проводиться в соответствии с
принципами всеобщности, равенства, справедливости, соразмерности, удобности
и подвижности налогообложения. Поскольку налоговая политика имеет важную
роль в распределении ресурсов, осуществляется в ходе реализации основных
принципов российского налогового федерализма и должна базироваться на сочетании долевого участия всех уровней в основных налоговых поступлениях [4, с. 9].
К числу таких мер можно отнести, например, проведенное в НК РФ разграничение
полномочий представительных органов власти Российской Федерации, субъектов
и местного самоуправления в части установления и введения налогов и сборов.
Действительно, чѐткое определение пределов их компетенции в этих вопросах
практически полностью исключает налоговый произвол, т.е. возможность обременения физических лиц и организаций налоговыми обязанностями, не предусмотренными законодательством [12, с. 44].
В настоящее же время право взимать государством налоги очень часто
трактуется как право абсолютное, которому противопоставляется безусловная
обязанность плательщиков удовлетворять фискальные потребности государства.
Такая налоговая политика является прямым следствием господства идеи абсолютного фискального суверенитета государства, когда любое, даже незаконное,
обеспечение бюджета финансовыми ресурсами, как правило, воспринимается как
положительный фактор для государства и общества. Безусловно, такой подход не
способствует повышению законности в налоговой сфере [5, с. 393].
Экономическая обоснованность налоговой политики, а точнее виды и размеры взимаемых налогов также имеют существенное значение. Справедливости
ради следует сказать, что это определяет общее отношение граждан к государству, так как несправедливое определение данных параметров прямо влияет на
формирование позиции налогоплательщиков. Причем самое отрицательное воз89
действие этот фактор оказывает на предприятия малого и среднего бизнеса, особенно низкорентабельные или находящиеся в стадии становления и развития. Опросы руководителей таких предприятий показали, что практически 49 из 62 руководителей (81%) сказали, что мысль избежать уплаты налогов или сократить их
«каким-либо» образом возникала у них неоднократно.
Основной причиной этого было то, что уплата налогов может не просто привести к снижению экономического развития предприятия, но и вообще к его банкротству и ликвидации. Поэтому в качестве особых мероприятий в данном направлении следует считать необходимость проведения постоянного экономического
анализа (мониторинга), экспертиз, которые позволили бы смоделировать ситуации
реального состояния экономики предприятий и выработать взвешенный подход по
определению видов и размеров налоговых выплат.
Давно доказано видным американским экономистом Артуром Лаффером [2],
построившим свою знаменитую «кривую Лаффера», что при увеличении налоговой нагрузки на налогоплательщика (рост количества налогов и увеличение ставок
налогов, отмена льгот и преференций) эффективность налоговой системы вначале повышается и достигает своего максимума, но затем начинает резко снижаться.
Потери бюджетной системы вследствие этого становятся невосполнимыми, так
как определенная часть налогоплательщиков ликвидируется, другая их часть находит различные пути минимизации подлежащих уплате налогов, как законные,
так и незаконные. В дальнейшем для восстановления объема поступлений при
снижении налогового бремени требуются годы, так как налогоплательщики, нашедшие реальные пути ухода от налогообложения, даже при возврате к «старому»
уровню налогового изъятия, уже не будут платить налоги в полном объѐме.
Усиленные фискальные изъятия влекут снижение деловой активности,
А ссовое уклонение от уплаты налогов, социальные конфликты. Государство
при этом получает эффект, обратный предпринятым усилиям по повышению уровня сбора налогов, в виде резкого падения налоговых поступлений вследствие сужения налоговой базы [9, с. 153].
Думается, что эти обстоятельства должны учитываться в обязательном порядке при определении экономических показателей налоговой политики.
Социально-нравственные аспекты налоговой политики требуют не просто направленности деятельности государства в данном направлении, но и бережный рациональный расход государственных – бюджетных средств. Одним из оправдательных мотивов уклонения от уплаты налогов является сохранение налогоплательщиками у себя средств, которые государство может нерационально использовать.
«Подавляющая часть налогоплательщиков еще не прониклась сознанием
того, что добровольная и полная уплата налогов «возвратится» к ним в виде повышения зарплаты, создания новых рабочих мест, решения социальных проблем»
90
Академический вестник ТГАМЭУП № 1 (23)
[14, с. 136-137]. Так по данным опроса Ю.А. Левады, проведенного им в 1999 году,
38% граждан России считали, что поскольку «государство нам дает так мало, то
мы ему ничем не обязаны», что, по мнению указанного исследователя, служит оправданием уклонения от гражданских обязанностей: неуплаты налогов, и т.д [цит.
По: 3, с. 298].
По нашим данным, 29% опрошенных оправдывают нарушение закона в определенных жизненных обстоятельствах, 39% респондентов считают, что в нашем
государстве выжить и не нарушить закон невозможно. Таким образом, 68% налогоплательщиков предрасположены к уклонению от уплаты налогов.
Основополагающее значение имеет проблема соотношения коммерческой
составляющей предпринимательской деятельности и ее социальной роли, непонимания (или нежелания понимать) данную категорию как несомненную часть их
деятельности, а равно и социальную функцию налогов. Любая предпринимательская деятельность опосредованно должна носить социальный характер, т.е. любой
предприниматель обязан понимать (учитывая, что основная налоговая нагрузка
ложится именно на эту категорию налогоплательщиков), что каждый из них остается ответственным за социально-культурную сферу. Необходимо формирование
предпринимательства, которое учитывает интересы всех участников хозяйственного оборота и к которому применим термин «цивилизованное».
Смежной является и проблема отсутствия системы «демократии налогоплательщика», т.е. в РФ необходимо построение системы взаимоотношений, при которой будет уместным своеобразный «торг» с государством, соответственно если
государство получает больше налоговых поступлений, то оно должно предоставить большие по объему услуги и более высокого качества. Необходимо постепенно менять российский менталитет в данной сфере, с тем, чтобы уплата налогов
не рассматривалась большинством граждан как лишение части заработанного.
Многие предприниматели и в настоящее время, особенно мелкие и средние,
жалуются на чрезмерный размер налогов. К тому же, если при проведении государственной политики интересы отдельных групп начинают преобладать без экономических на то причин, то налогоплательщики, считающие себя обойденными,
изыскивают самые различные варианты уменьшения налоговых выплат вплоть до
прямого укрывательства налогооблагаемых доходов и объектов [6, с. 35-36].
Многими исследователями налоговой преступности отмечается прямая зависимость снижения налоговой дисциплины и от общей политической ситуации в
стране. В периоды резкого обострения кризиса государственной власти в России
отмечалось резкое снижение собираемости налогов.
По данным обзора Global Wealth Report Россия лидирует в мире по неравенству распределения доходов [10]. Все это, безусловно, не могло не сказаться
на состоянии правопорядка в экономике, и явилось явной причиной достаточно
91
широкого использования незаконных форм способов предпринимательской деятельности, роста корыстной мотивации и, следовательно, увеличения числа налоговых преступлений. Недостатки налоговой политики в целом, налогового контроля, утверждение психологии безнаказанности за совершение преступлений в налоговой сфере, убежденность в том, что «за деньги можно решить все», несомненно
являются психологическим фоном налоговых правонарушений.
К тому же в настоящее время на законодательном уровне не закреплена ответственность за неэффективное использование бюджетных средств, а в большинстве бюджетных организаций они расходуются неэффективно [1, с. 35-36].
Все чаще разгораются крупные коррупционные скандалы, которые активно
освещаются в средствах массовой информации и естественно также не повышают
желания платить налоги в бюджет. Составлен даже рейтинг коррупционных скандалов – 2012 [13], который наряду с другими публикациями и сообщениями не может не вызывать стойкого ощущения налогоплательщика о всеобъемлемости коррупции и полном разворовывании уплаченных им ранее денежных средств.
Крупный коррупционный скандал назревает во ФСИН, который может затмить дела, связанные с Минобороны, написали «Известия» [11]. Как выяснила газета, миллиарды рублей, выделяемые на питание осужденных, исчезают в тюремных ФГУПах.
Проблема также заключается и в том, что расходы государства крайне непрозрачны. В связи с чем у большинства налогоплательщиков отсутствует убеждение в том, что средства, получаемые из налогов, расходуются рационально. Так,
значительная часть предпринимателей как крупного, так и среднего и мелкого
уровня заявляют о своей готовности в полном объеме платить налоги, но при условии, что будет поставлен надежный заслон массовому разворовыванию и нецелевому использованию бюджетных денег.
Как представляется, для решения этой проблемы, прежде всего, необходимо обеспечить доверие к действиям правительства по использованию полученных
в виде налогов средств. Как отмечают Л.В. Перекрестова и Г.Я. Чухнина, «эффект
доверия так или иначе побуждает агентов рынка более корректно и дисциплинированно вести себя по отношению к запросам государства (прежде всего по линии
платежей налогов). Публикуя планы всех расходов, правительство тем самым как
бы сообщает своим гражданам, что в реализации своих замыслов государство надеется на них, на то, что каждый предприниматель и вообще налогоплательщик
сумеет осознать свою долю ответственности и необходимость обеспечения законности и святости и нерушимости закона» [6, с. 114].
В настоящее время общество, в том числе и плательщики налогов,
А с ндают, как чиновники государственных органов позволяют необоснованно
объемные траты, в том числе на изысканную мебель, транспортные средства,
92
Академический вестник ТГАМЭУП № 1 (23)
проведение мероприятий и использование ресурсов в личных целях. Практически
более половины опрошенных высказали свое негативное отношение к такой политике должностных лиц государственных органов. По их мнению, эти действия не
просто аморальны, но и граничат с нарушением действующего уголовного закона,
поэтому уклонение от уплаты налогов менее значительное правонарушение.
Не разделяя такую точку зрения, мы все же полагаем, что государство в
этом смысле не справляется со своей обязанностью по формированию налоговой
политики, которая бы способствовала созданию оптимально благоприятных условий для налогоплательщиков, в том числе и для тех, кто в настоящее время добросовестно платит налоги.
По нашему мнению, необходимо формирование системы налогообложения,
которая бы создавала баланс публичных и частных интересов, а именно удовлетворяла бы потребности государства и в то же время минимизировала вызванные
уплатой налогов негативные последствия для его плательщиков.
Государство должно максимально учитывать интересы законопослушных
налогоплательщиков и оказывать помощь в их законном осуществлении. Представляется справедливым мнение Е.В. Шаповалова о том, что «прямая обязанность государства состоит в правовой защите частных интересов (при соблюдении
иерархии ценностей, обязательных для сохранения любого общества), налаживании деликатного взаимодействия с лицами, преследующими свой частный интерес; это должно снять остроту противоречий между общими и личными интересами и установить социальное партнерство и согласие в обществе» [14, с. 131-132].
Являясь разновидностью юридической обязанности налогоплательщика,
обязанность по уплате налогов и сборов представляет собой меру должного поведения обязанного лица, имеющую свои пределы. С одной стороны, обязанность
уплачивать налог гарантирует государству необходимые финансовые поступления, с другой – налогоплательщику защиту его интересов, не допуская взимания в
пользу публичного субъекта финансовых средств больше того, что установлено
законом.
Причиной широкого распространения налоговых правонарушений являются
также и дефекты проводимой налоговой политики, направленной прежде всего на
осуществление фискальных, а не стимулирующих функций налогообложения.
По нашему мнению, налог должен восприниматься не только как обязанность налогоплательщика, но и как форма разумного ограничения фискального суверенитета публичных субъектов, основанная на принципах уважения права частной собственности и права каждого на свободное распоряжение своим имуществом [14, с. 131-132]. Обязанность уплачивать законно установленные налоги и
сборы необходимо рассматривать в комплексе с обязанностями представляющих
государство государственных органов взимать только строго установленный раз93
мер налога и обеспечить надлежащие условия для его уплаты.
Таким образом, в основе профилактики налоговых преступлений находится
реально существующая и применяемая государством экономическая, и, соответственно, налоговая политика. Именно от того, какая политика будет проводиться,
зависит состояние отношения общества к деятельности государства в целом, в
том числе и к уплате налогов.
В связи с этим представляется целесообразным осуществить ряд мероприятий, стратегически направленных на формирование условий, способствующих
благоприятному функционированию бизнеса и, соответственно, стабильному пополнению бюджета за счет своевременно уплачиваемых предпринимателями налогов. При этом устранение нестабильности политической и экономической ситуации, тактики налоговой и правоприменительной политики будет прямо способствовать укреплению и повышению авторитета политической власти.
Список литературы
1. Андрианов М. Неэффективное использование бюджетных средств. Информация к размышлению // Бюджетные учреждения: ревизии и проверки финансово-хозяйственной деятельности, - 2010, № 3. – С. 34-42.
2. Кривая Лаффера. Налоговещание [Электронный ресурс] / URL: http://
taxman.org.ua/ news.php?id=98 (дата обращения: 17.02.13).
3. Кудрявцев В.Н. Стратегия борьбы с преступностью. – 2-е изд., испр. И
доп. / В.Н. Кудрявцев. – М.: Наука, 2005. – 366 с.
4. Куксин И.Н. Налоговая политика России (теоретический и историкоправовой анализ) / И.Н. Куксин. СПб., 1998. – 184 с.
5. Орлов М.Ю. Налог и фискальный суверенитет государства / М.Ю. Орлов //
Ежегодник Центра публично-правовых исследований. Т. 1 (2006). М.: АНО «Центр
публично-правовых исследований», 2006. – 569 с.
6. Перекрестова Л.В., Чухнина Г.Я. Реформирование системы налогового
контроля в Российской Федерации / Л.В. Перекрестова, Г.Я.Чухнина. – Волгоград:
Изд-во ВолГУ, 2001. – 136 с.
7. Платонова Л.В. Налоговая преступность: Социально-психологическая и
криминологическая характеристики / Л.В. Платонова. – М.: Норма, 2005. – 256 с.
8. Поролло Е.В. Налоговый контроль: принципы и методы проведения / Е.В.
Поролло. М.: Гардарика, 1996. – 254 с.
9. Поролло Е.В. Казаков В.В. Налоговая политика и ее влияние на общественное развитие // Вестник Томского государственного ун-та. – 2009. – № 319. – С.
153 – 156.
10. Россия заняла первое место в мире по неравенству распределения богатства. News / URL: http://news2.ru/story/366954/ (дата обращения: 10.02.13).
94
Академический вестник ТГАМЭУП № 1 (23)
11. Русская служба новостей. 14.12.2012 | 04:05 / URL: http://www.rusnovosti.ru/
news/237227/ (дата обращения: 10.02.13).
12. Саттаров Б.В. Профилактические меры и пути совершенствования применения уголовного закона о налоговых преступлениях / Б.В. Сатаров // Следователь. – 2007. - № 5. С. 44-48.
13. Хартман М. Рейтинг коррупционных скандалов- 2012 // Агенство политических новостей. 2012-12-18 / URL: http://www.apn.ru/publications/article27859.htm
(дата обращения: 10.02.13).
14. Шаповалов Е.В. Криминологическая характеристика и предупреждение
налоговой преступности. Дис. … канд. юрид. наук: 12.00.08 / Е.В. Шаповалов; Науч.
рук. В.Н. Зырянов; Ставропольский государственный университет. – М., 2000. –
189 с.
95
УДК 343.132.5
Т. Г. Ганиев
T. G. Ganiev
ПРОБЛЕМЫ ВЫЯВЛЕНИЯ И РАССЛЕДОВАНИЯ ВЗЯТОЧНИЧЕСТВА
THE PROBLEM OF THE DETECTION AND INVESTIGATION OF BRIBERY
Тюменская государственная академия мировой экономики,
управления и права
Аннотация: в данной статье рассматриваются проблемы выявления и расследования взяточничества, совершаемого в органах власти. Коррупционные преступления – одни из самых тяжело доказуемых преступлений. Их расследование
нередко представляет значительную сложность и трудоемкость из-за специфичности дачи-получения взятки (подкупа), так как возможности их выявления и раскрытия по сравнению с другими преступлениями весьма ограничены.
Annotation: in this article the problems of the detection and investigation of bribery perpetrated by the authorities. Crimes of corruption – one of the most difficult provable crimes. Their investigation is often extremely complex and time consuming because
of specificity of the giving-receiving of bribes (bribery), as the possibility of their detection
and disclosure compared with other crimes are very limited.
Ключевые слова: коррупционные преступления, оперативно-розыскные
мероприятия, оперативно-розыскное сопровождение расследования уголовного
дела, документирование, использование результатов оперативно-розыскной деятельности.
Key words: corruption crimes, investigation actions and operational-investigative
support of investigation of the criminal case, documentation, use of the results of operational-investigative activity.
Из всех видов преступлений коррупция и все ее проявления, которые предусматриваются статьями Уголовного кодекса, стоит несколько особняком. Тому есть
ряд причин. Во-первых, коррупция, как явление, порождается огромным комплексом взаимосвязанных причин, уходящих корнями и в историю, и в психологию, и в
право, и в экономическую практику, и в практику государственного управления. Вовторых, не сдерживаемая постоянной антикоррупционной политикой коррупция
перерастает в такую проблему для государства, которая порождает огромный
комплекс взаимосвязанных причин в социальной, политической, экономической,
нравственной сферах. И по той и по другой причине коррупция – это чрезвычайно
96
Академический вестник ТГАМЭУП № 1 (23)
сложное явление. И ограничение ее – это проблема государственного масштаба,
которая не сводится только к деятельности правоохранительной системы, правовой системы государства. В принципе, эта проблема решаема только государством и обществом во взаимодействии1.
Раскрытие и расследование коррупционных преступлений представляет собой сложный процесс, состоящий из нескольких этапов: выявление признаков преступлений и лиц, их совершающих или совершивших; возбуждение уголовного дела и оперативное сопровождение уголовного дела (документирование); реализация материалов, полученных в ходе оперативной работы, и обеспечение возмещения ущерба, причиненного государству.
Первичная информация о фактах взяточничества поступает в результате:
 получения информации о фактах взяточничества в ходе оперативного обслуживания объектов (сфер) экономики правоохранительными органами2;
 обращения к оперативному работнику гражданина с заявлением о вымогательстве у него взятки либо даче им взятки;
 обращения к оперативному работнику должностного лица с заявлением о
предложении ему взятки, либо попытке ее вручить;
 получения информации от других субъектов оперативно-розыскной деятельности, надзирающих и контролирующих структур.
Для достижения необходимой эффективности мероприятий по выявлению
данных преступлений документирование должно осуществляться по трем основным направлениям:
1) установление лиц, осведомленных о преступных действиях подозреваемых и могущих быть свидетелями;
2) выявление предметов и документов, которые использовались при совершении преступлений и которые могут быть признаны вещественными доказательствами;
3) фиксация преступных действий подозреваемых и их преступных связей.
Особенности документирования зависят от того, имеем ли мы дело с преступными действиями, совершенными в прошлом, или же с событиями, происходящими в настоящее время.
Во втором случае оперативно-розыскные мероприятия направлены на создание предпосылок, обусловливающих оставление преступниками следов, которые можно зафиксировать и использовать как источники фактических данных по1
Г.А. Сатаров. Социально-политический и социально-экономический аспекты коррупции в России // Организованная преступность в России: философский и социально-политический аспекты: Материалы НПК (2728 мая 1999 г.). - М.: Московский ин-т МВД России, 1999. - С. 25.
2
Куликов А.В. Оперативное обслуживание подразделениями БЭП органов внутренних дел объектов и сфер
экономики (вопросы теории и практики): Автореф. дис... д-ра юрид. наук. - М.: Академия управления МВД
РФ, 2002. - С. 28.
97
следующих доказательств. Документирование в этом случае осуществляется по
всем трем направлениям, в том числе и путем фиксации преступных действий подозреваемых лиц.
При документировании фактов взяточничества, имевших место в прошлом,
работа строится лишь по первым двум направлениям: установление лиц, осведомленных о преступлении, и выявление предметов и документов, имеющих отношение к преступным действиям. Здесь можно выделить следующие ситуации:
1) факт взяточничества выявлен при расследовании другого уголовного дела;
2) добровольное сообщение гражданина о вымогательстве или даче взятки;
3) получение оперативным работником информации о совершенных фактах
взяточничества.
Среди лиц, осведомленных о действиях преступников или причастных к
этим действиям, которые в дальнейшем могут выступать в качестве источников
доказательственной информации, выделяются следующие:
а) непосредственные исполнители действий, за которые взяточник получает вознаграждение;
б) сослуживцы, а также другие граждане, располагающие сведениями о
движении использованных в качестве взятки денежных сумм, материальных ценностей;
в) лица, непосредственно не связанные с преступлением, но которые, желая
помочь своему знакомому либо за определенное вознаграждение, выполняют
вспомогательные функции;
г) граждане, в силу случайного стечения обстоятельств, ставшие свидетелями встречи подозреваемых и передачи предмета взятки, и т.д.
Выявление и установление круга этих лиц – это достаточно большой и кропотливый объем работы в процессе всего оперативного сопровождения уголовного дела. В ходе осуществления оперативно-розыскных мероприятий установленных лиц – будущих свидетелей, выявлением предметов и документов, свидетельствующих о преступных действиях подозреваемых, и обеспечением сохранности
этих предметов и документов до возбуждения уголовного дела. Основные вопросы
касаются времени, места, способа передачи-получения и характеристики предмета, документа, чтобы иметь достаточно полное представление о взяточничестве.
Не существует более эффективного способа борьбы с этим явлением, чем
задержание с поличным, когда сотрудниками оперативных подразделений активно
используется оперативный эксперимент. При проведении оперативного эксперимента с целью выявления и задержания взяткополучателя оперативные работники
должны правильно выбрать тактику проведения этого мероприятия и надлежащим
образом документально оформить наличие факта вымогательства, процесс и результаты задержания взяткополучателя в момент получения взятки с тем, чтобы
98
Академический вестник ТГАМЭУП № 1 (23)
избежать квалификации действий заявителя и оперативных работников как провокации взятки.
Кроме того, выявлению фактов взяточничества способствует наличие в уголовном законе указаний, содержащихся в примечаниях к ст. 291, 204 УК РФ об освобождении от уголовной ответственности лиц, давших взятку, если имело место
вымогательство взятки или лицо добровольно сообщило органу, имеющему право
возбудить уголовное дело, о даче взятки. Должностным лицам органов, осуществляющих оперативно-розыскную деятельность следует постоянно использовать эти
возможности при проведении оперативно-розыскных мероприятий. Располагая
оперативной информацией о том, что то или иное лицо дало взятку, оперативный
работник должен склонить его к добровольному заявлению.
Не менее важным в данном случае является оформление протокола заявления о взятке. Именно при написании протокола допускается много ошибок, влекущих отрицательные последствия для надлежащего документирования преступных действий виновного лица и дальнейшего расследования. Рекомендуется во
всех случаях получать заявление, написанное собственноручно заявителем, в котором обязательно указывается о том, что он предупрежден об уголовной ответственности по ст. 306 УК РФ за заведомо ложный донос.
Несмотря на то, что каждое конкретное заявление имеет свои особенности,
практикой определен типовой набор фактов и обстоятельств, которые обычно выясняются в подобных случаях3.
Приняв заявление и проанализировав все имеющиеся сведения и личные
впечатления, вынесенные из беседы с заявителем, а, также оценив возможности
его участия в документировании, оперативный работник решает вопрос, имеются
ли в данном случае признаки состава преступления, и есть ли необходимость в
оперативной проверке указанного в заявлении должностного лица или лица, выполняющего управленческие функции.
Важным этапом в документировании коррупционных преступлений является
представление результатов оперативно-розыскной деятельности. Результаты
оперативно-розыскной деятельности могут служить поводом и основанием для
возбуждения уголовного дела, представляться в орган дознания, следователю или
в суд, в производстве которого находится уголовное дело или материалы проверки
сообщения о преступлении, а также использоваться в доказывании по уголовным
делам в соответствии с положениями уголовно-процессуального законодательства
Российской Федерации, регламентирующими собирание, проверку и оценку доказательств, и в иных случаях, установленных ФЗ об ОРД.
3
Гриб В.Т. и др. Документирование преступных действий коррупционеров в органах власти и управления. М.: Всесоюзный научно-исследовательский институт МВД СССР, 1997. – С. 6.
99
Представление результатов оперативно-розыскной деятельности органу
дознания, следователю или в суд осуществляется на основании постановления
руководителя органа, осуществляющего оперативно-розыскную деятельность, в
порядке, предусмотренном ведомственными нормативными актами4.
С возбуждением уголовного дела по выявленному факту взяточничества
оперативно-розыскные мероприятия не прекращаются. В процессе оперативного
сопровождения расследования данных преступлений оперативные работники
должны:
 выявлять неизвестные ранее эпизоды взяточничества, соучастников преступления, их намерения;
 активно препятствовать выработке общей линии поведения соучастников
взяточничества и лиц, причастных к их преступной деятельности, с целью помешать установлению истины по уголовному делу;
 предотвращать оказание давления со стороны подозреваемых и обвиняемых во взяточничестве на свидетелей и других лиц, участвующих в процессе
расследования;
 нейтрализовать попытки уничтожить или скрыть предметы и документы,
имеющие доказательственное значение;
 не допускать укрытия ценностей, нажитых преступным путем;
 пресекать попытки подозреваемых, обвиняемых во взяточничестве лиц
уклониться от следствия и суда.
Объективная необходимость получения результатов оперативно-розыскной
деятельности для целей доказывания фактов взяточничества по уголовному делу
предполагает, в соответствии с требованиями Федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности» (далее – ФЗ об ОРД), процесс документирования.
Документирование во многом тождественно доказыванию в уголовном процессе,
поскольку использует те же методы познания объективной действительности5.
Необходимый процесс оперативного сопровождения уголовного дела (документирования) по факту взяточничества, реализация собранных материалов создает объективные предпосылки для доказывания преступных действий подозреваемых и иных лиц, причастных к преступлению. Собранные фактические данные,
будучи переданными, в распоряжение следствия, после их установления
А с носуальным путем приобретут силу и значение судебных доказательств.
Во всех случаях расследования по уголовным делам о коррупционных преступлениях независимо от того, какие сведения явились основанием их возбужде4
Приказ МВД РФ, ФСБ РФ, ФСО РФ, ФТС РФ, СВР РФ, ФСИН РФ, ФСКОН РФ от 17 апреля 2007 г. №
368/185/164/481/32/184/97/147 «Об утверждении Инструкции о порядке представления результатов оперативно-розыскной деятельности дознавателю, органу дознания, следователю, прокурору или в суд».
5
Дубоносов Е.С. Оперативно-розыскная деятельность: учебник для вузов /Е.С. Дубоносов. – 3-е изд. перераб. и доп. – М.: Издательство Юрайт, 2012. – С. 294.
100
Академический вестник ТГАМЭУП № 1 (23)
ния, проведение следственных действий обязательно должно сопровождаться параллельными оперативно-розыскными мероприятиями. В процессе их осуществления решаются задачи оперативного контроля за ходом расследования по делу в
целом и за поведением каждого конкретного подследственного.
Обозначенные в работе пути повышения эффективности выявления и раскрытия фактов взяточничества с помощью оперативного сопровождения расследования уголовного дела призваны способствовать активизации и оптимизации
данного процесса. Они призваны позволить использовать следователям и оперативным сотрудникам в максимальной степени уголовно-процессуальную и оперативно-розыскную нормативно-правовые базы.
Список литературы
1. Федеральный закон «Об оперативно-розыскной деятельности» от 12 августа 1995 г. № 144-ФЗ с изм. От 08.12.2011 г. // Собрание законодательства Российской Федерации. – 1995. - № 33. – Ст. 3349.
2.Уголовный кодекс Российской Федерации от 13 июн. 1996 г. №63-ФЗ с изм.
От 1 мар. 2012 г. //Собрание Законодательства Российской Федерации. – 1996. №25.- Ст.2954.
3. Приказ МВД РФ, ФСБ РФ, ФСО РФ, ФТС РФ, СВР РФ, ФСИН РФ, ФСКОН
РФ от 29 декабря 2005 года № 39/1070/1021/253/780/353/399 «Об едином учете
преступлений» // Рос. Газета. – 2006. -25 янв. - № 13(3979). Вступил в действие с 1
января 2006 года.
4. Приказ МВД РФ, ФСБ РФ, ФСО РФ, ФТС РФ, СВР РФ, ФСИН РФ, ФСКОН
РФ от 17 апреля 2007 г. № 368/185/164/481/32/184/97/147 «Об утверждении Инструкции о порядке представления результатов оперативно-розыскной деятельности
дознавателю, органу дознания, следователю, прокурору или в суд».
5. Гриб В.Т. и др. Документирование преступных действий коррупционеров в
органах власти и управления. – М.: Всесоюзный научно-исслед. Ин-т МВД СССР,
1997.
6. Дубоносов Е.С. Оперативно-розыскная деятельность: учебник для вузов
/Е.С. Дубоносов. – 3-е изд. Перераб. И доп. – М.: Издательство Юрайт, 2012. –
7. Куликов А.В. Оперативное обслуживание подразделениями БЭП органов
внутренних дел объектов и сфер экономики (вопросы теории и практики): Автореф.
дис. … д-ра юрид. наук. – М.: Академия управления МВД РФ, 2002.
8. Организованная преступность в России: философский и социально-политический аспекты: Материалы научно-практической конференции (27-28 мая 1999
г.). – М.: Московский институт МВД России, 1999.
101
УДК 343.1
Ю. В. Даровских
U. V. Darovskih
О КРИТЕРИЯХ ЭФФЕКТИВНОСТИ ЗАЩИТЫ ПРАВ ПОТЕРПЕВШИХ
ON THE CRITERIA FOR THE EFFECTIVENESS OF THE PROTECTION
OF THE RIGHTS OF VICTIMS
Тюменская государственная академия мировой экономики,
управления и права
Аннотация: в статье рассматриваются вопросы, влияющие на определение
критериев эффективности деятельности правоохранительных органов по защите
прав потерпевших от совершенных преступлений в сфере уголовной юстиции.
Annotation: The article considers the issues affecting the determination of the
performance criteria of the law enforcement authorities to protect the rights of victims of
crimes committed in the area of criminal justice.
Ключевые слова: задачи уголовного судопроизводства, критерии эффективности уголовного судопроизводства, оценка деятельности органов расследования, раскрываемость преступлений, возбуждение уголовного дела, приостановление производства по уголовному делу, защита прав потерпевших в сфере уголовной юстиции.
Keywords: criminal justice objectives, performance criteria of criminal procedure,
the evaluation activities of investigation, crime detection and the prosecution, suspension of the criminal proceedings, the protection of victims’ rights in the criminal justice.
Известно, что в основе любого вида деятельности находятся ориентиры,
указывающие на достижение конкретно определенных целей или результата. Не
является исключением в этом смысле и уголовное судопроизводство. Являясь механизмом реализации уголовно-правовой политики государства, по нашему мнению, данный социально-практический институт должен способствовать достижению задач, определенных, прежде всего, в уголовном кодексе Российской Федерации.
Согласно ст. 1 УК РФ задачами, определенными уголовным кодексом РФ,
являются: охрана прав и свобод человека и гражданина, собственности, общественного порядка и общественной безопасности, окружающей среды,
А с но
енонного строя Российской Федерации от преступных посягательств,
102
Академический вестник ТГАМЭУП № 1 (23)
обеспечение мира и безопасности человечества, а также предупреждение преступлений.
Рассматривая все уголовное судопроизводство с позиции составляющих его
структурных элементов, этапов или стадий, появляется возможность проанализировать насколько выражены и/или определены в уголовно-процессуальном законодательстве цели уголовной политики государства и соответственно, какими критериями определяется достижение или реализация поставленных задач в данном
направлении.
Рассматривая стадии уголовного процесса, можно констатировать, что каждый этап судопроизводства имеет свои конкретные задачи, определенные
А с носуальными нормами и на достижение которых направлено правоприменение. Вопросы эффективности уголовного процесса в различных аспектах на
протяжении всего развития уголовно-правовой науки были предметом исследования учѐных и практиков [3, c. 247-283].
Проблемы данного направления и в настоящее время определяют интерес
специалистов в сфере уголовного судопроизводства и, как представляется, интерес этот не случаен. Дело в том, что юридическая деятельность, имеющая своим
предназначением обеспечение прав и законных интересов граждан в сфере уголовной юстиции, не имеет в настоящее время нормативно-закреплѐнных целей.
Любая государственная, тем более правоохранительная деятельность предопределяется своим функциональным назначением, а еѐ эффективность во многом будет зависеть от множества условий и обстоятельств. На некоторые из них
нам и хотелось бы обратить внимание. Для определения эффективности уголовного судопроизводства сначала следует всѐ же определиться – какие цели перед
ним поставлены и что в итоге этой деятельности хотелось бы получить.
Именно поэтому цели и задачи практически любого вида деятельности, как
правило, имеют нормативное закрепление. Только после этого можно предметно
говорить и о целях конкретного вида деятельности, определять конкретные для их
достижения задачи, и, соответственно, давать оценку этой деятельности посредством промежуточных и/или конечных результатов.
Исследование качественных (объективно воспринимаемых) показателей
оценки деятельности должностных лиц, выполняющих уголовно-процессуальные
функции, позволило прийти и выработать теорией процессуального права понятия
критерия, показателей и коэффициента эффективности. В основу определения таких показателей закладывается соотношение результатов уголовно-процессуальной деятельности с теми целями, которые эта деятельность преследовала.
Разработка критериев оценки деятельности имеет огромное практическое
значение, позволяет подвести научную основу под систему оценок деятельности
труда следователей, прокуроров, судей, адвокатов и может способствовать повы103
шению уровня этой деятельности, а в целом, и всего уголовного судопроизводства. Каждый субъект реализации уголовно-процессуальной политики государства
определяет для себя и свои собственные цели, и, соответственно, критерии эффективности своей работы.
Например, для органов внутренних дел долгое время основным критерием
оценки их деятельности был так называемый процент раскрываемости преступлений, определяемый соотношением количества раскрытых преступлений и общего
числа зарегистрированных за отчѐтный период. Выработанные практикой подходы
к определению качества правоохранительной деятельности, естественно, и определяли и были нацелены на достижение этих показателей. Известно, что такой
подход позволял «регулировать» показатели эффективности или качества по основному виду деятельности – раскрытию преступлений.
Исходя из этого, органы расследования любыми возможными путями стремились данный показатель преумножить, невзирая на то, что собственно являлось
предназначением самой этой работы – обеспечение прав и законных интересов
граждан. Речь, конечно же, идет о тех гражданах, кому совершенным преступлением был причинен какой-либо ущерб. Тем не менее, должностные лица органов
расследования не гнушались ничем для того, чтобы выполнить «стоящие перед
ними задачи». А в качестве основных задач были, в первую очередь, соблюдение
сроков расследования, недопустимость нарушения прав подозреваемых и обвиняемых. Отсюда и формальный подход, отсюда и необоснованные возбуждения
уголовных дел либо отказы в возбуждении уголовных дел, приостановления производства по делу.
Все это привело это к подрыву доверия населения не только к должностным
лицам, осуществлявшим эту деятельность, но и ко всей правоохранительной системе. Попытки пересмотреть критерии эффективности этой деятельности с научной точки зрения определяют политику государства и в настоящее время. Практически с 2004 года органы внутренних дел уже измеряют эффективность своей работы по иным критериям, которые, по нашему мнению, до сегодняшнего времени
не смогли исправить это положение.
Вместе с тем, следует учитывать, что эффективность деятельности уголовного судопроизводства, как системы в целом, зависит от эффективности правоприменения на каждом отдельно взятом его этапе и каждого его правового института. В данном случае, следует иметь в виду взаимосвязь между самими институтами, в том числе, и согласованность норм права как внутри, так и между отраслями.
В юридической науке имеют место небезуспешные попытки установления
критериев эффективности отдельных институтов правоприменения. Это можно отнести к исследованиям эффективности отдельных действий и регулирующих их
104
Академический вестник ТГАМЭУП № 1 (23)
процессуальных норм, а также системы действий, объединенных своими целями.
Например, исследованиям в данном направлении были подвергнуты отдельные
следственные действия, применение мер уголовно-процессуального принуждения,
отдельные этапы (стадии) уголовного процесса – возбуждение уголовного дела и
предварительное расследование, а также принимаемые должностными лицами
процессуальные решения. Особое место в процессуальной литературе занимают
исследования, посвящѐнные проблемам эффективности правосудия и прокурорского надзора.
В основе механизма исследования эффективности того или иного этапа
правоприменительной деятельности лежит изучение как общих статистических
данных (результатов) деятельности, так и содержания методов и способов еѐ
осуществления, принимая во внимание допущенные ошибки, а главное, способствовавшие этому причины и иные обстоятельства.
Сравнительно-правовой анализ ряда показателей правоприменительной
практики в сфере уголовной юстиции позволяет выделить некоторые закономерности в соотношении задач, которые непосредственно стоят перед правоприменителем на досудебных стадиях уголовного процесса (следователем, дознавателем)
и общих целей уголовного судопроизводства. В данном смысле мы, прежде всего,
имеем в виду, задачи, определенные уголовным кодексом Российской Федерации,
– защиту прав и законных интересов граждан.
Попробуем обратить внимание только на некоторые аспекты, по которым
происходит оценка деятельности указанных субъектов, скажем, на стадии возбуждения уголовного дела. Напомним, что в результате проверки заявлений и сообщений о преступлениях должностное лицо органов расследования обязано принять одно из следующих решений: о возбуждении уголовного дела или об отказе в
его возбуждении. Вместе с тем, принятие такого решения ограничено уголовнопро-цессуальными сроками, нарушение которых влечет непременное привлечение
к ответственности данного должностного лица.
Рассматривая проблемы, существующие на этой стадии судопроизводства
исключительно в целях повышения его эффективности, авторами высвечивались
разные отрицательные моменты, сказывающиеся на практике. Так, «стандартный»
срок — 10 суток, отведенный на проведение проверки и принятие решения по заявлению о преступлении на практике, как минимум в 50% случаев является недостаточным. Причем речь идет не только о сложных или экономических преступлениях, требующих дополнительных усилий для проверки информации о наличии
признаков, достаточных для возбуждения дела, но и самых обыкновенных, когда
сроков недостаточно, например, в связи отсутствием возможности опросить коголибо из участников ситуации или своевременного получения документов (справок,
ответов на запросы и т. Д.).
105
В этих случаях сотрудники правоохранительных органов, уполномоченные
принимать решение о возбуждении уголовного дела, обречены на действия, не отвечающие предназначению задач уголовного процесса, и вынуждены «обоснованно» выносить постановление об отказе в возбуждении уголовного дела в связи с
тем, что в установленный законом срок установить признаки преступления не
представилось возможным. С одной стороны, должностные лица могут быть обоснованно обвинены в неполноте проверки материалов о преступлении, с другой –
если продолжат проверку, в нарушении отведенного законом срока (волоките). Вот
и получается, что должностные лица, осуществляющие проверку, могут решиться
только на один «усеченный» вариант проверки заявлений о преступлении [1, с.
108-109].
Есть и еще более примитивные причины, указывающие на проблемность
сроков проверки заявлений о преступлении, однако всерьез о них, пожалуй, никто
говорить не решается.
Речь, в частности, идет о нагрузке (нормировании труда) сотрудников, на которых в течение определенного времени возлагается проверка соответствующих
заявлений. Например, проведенные нами исследования показали, что с учетом
количества рассмотренных в течение отчетного периода времени материалов, при
выполнении сотрудниками текущих обязанностей и штатных мероприятий (дежурства, усиленные варианты несения службы, выполнение отдельных поручений,
охраны общественного порядка, служебной подготовки и т. П.), а также с учетом 8ми часового рабочего дня, на проверку материала и принятие по нему решения
остается в лучшем случае не более 3-х часов. Можно себе представить, какой в
этом случае может быть результат.
А результат не заставляет себя ждать. Известно, что общее количество возбужденных уголовных дел от числа рассмотренных заявлений, ежегодно уменьшается практически на 10% и правоохранительными органами отмечается мнимое
сокращение преступности. Поэтому главная задача сотрудников органов расследования при проверке заявлений о преступлениях – соблюдение сроков, и, только
потом, все остальное. Отсюда и имеющиеся искажения статистической отчетности. Например, даже первые проверки со стороны прокуратуры Тюменской области показывали, что уже в текущем году выявлено 1250 нарушений статистической
отчетности, что заставляет задуматься об объемах совершаемых искажений [3, с.
11].
Соответственно, уже на первом этапе судопроизводства мы видим, что защита прав, в частности, потерпевших не определена в тех критериях, которыми
собственно и оканчивается данная стадия уголовного процесса.
Не такой простой, в смысле формирования оценочных критериев, является
и ситуация на стадии предварительного расследования. Так, именно на данной
106
Академический вестник ТГАМЭУП № 1 (23)
стадии уголовного процесса достигается предварительный результат по осуществлению уголовного преследования, главной задачей которого, согласно ст. 21 УПК
РФ, является установление виновных и изобличение лица, совершившего преступление. Основным показателем этой работы, признанным в качестве оценки этой
работы на протяжении, практически, всего времени, является процент раскрываемости или количество расследованных и переданных в суд уголовных дел. На
Амом деле лучше этого критерия, честно говоря, придумать трудно. Действительно, что еще как не количество расследованных дел может ярче показать состояние и качество следственной работы.
Вместе с тем, обратим внимание только на один внешний аспект этого показателя. Как показывает следственная практика, значительная часть возбужденных
уголовных дел приостанавливается производством и не расследуется. Количество приостановленных уголовных дел ежегодно пополняется, а качество расследования и, соответственно, процент расследованных уголовных дел остается стабильным. Так, статистические данные результатов работы СК МВД России показывают, что в последние годы, несмотря на количество возбужденных и находящихся в производстве уголовных дел, количество дел, переданных в суд, остается
практически стабильным и держится на уровне 1,1 млн. Вместе с тем, общий показатель данного вида статистической отчетности выгодно характеризует результаты деятельности органов расследования в целом.
В частности, сохранение общего количества ежегодно расследуемых уголовных дел, при стабильно сокращающемся количестве уголовных дел, находящихся в производстве (ежегодно, практически на 10%), процент раскрываемости,
как основной показатель, будет расти и свидетельствовать о повышении качества
деятельности правоохранительной системы [2, с. 135]. Главное при этом, сохранить темп регистрации совершенных преступлений и признать снижение преступности. Например, в Тюменской области за последнее время процент раскрываемости преступлений, по сравнению с аналогичным периодом прошлого года, несколько повысился с 52 до 57%, то есть, на 5%. Однако при этом не учитывается
то, что общее количество зарегистрированных преступлений сократилось на 16%
[4, с. 15].
Учитывая даже такие внешние аспекты оценки правоохранительной деятельности, в сфере уголовной юстиции возникает много вопросов, требующих своего разрешения. Так, только чуть более половины всех возбужденных уголовных
дел реально завершается расследованием, и ежегодно более миллиона пострадавших от совершенных преступлений граждан обречены на неуспех по защите
или восстановлению нарушенных прав и возмещении вреда, причиненного преступлением.
107
Список литературы
1. Даровских Ю.В. Стадия возбуждения уголовного дела в механизме обеспечения прав потерпевших в сфере уголовной юстиции // Академический вестник –
серия «Право». Научно-аналитический журнал. – 2011. – № 1(15). – С. 108-109.
2. Даровских Ю.В., Саркисов А.В. Прокурорский надзор за законностью приостановления производства по уголовному делу // Академический вестник – серия
«Право». Научно-аналитический журнал. – 2012. – № 1(19). – С. 135.
3. Курс советского уголовного процесса: Общая часть. – М.: Юрид. лит.,
1989, с. 247-283. (Гл. 10).
4. Тютюник Р.Н. О состоянии преступности и актуальных проблемах ее предупреждения в Тюменской области. Материалы Всероссийской НПК. Преступность
в Западной Сибири: актуальные проблемы профилактики и расследования преступлений (28 февр. – 1 марта 2013 г.). Тюмень, ТГУ. – 2013. С. 13.
108
Академический вестник ТГАМЭУП № 1 (23)
УДК 343.346
С. А. Зворыгина
S. A. Zvoryginа
КВАЛИФИКАЦИЯ ПРЕСТУПНОГО НАРУШЕНИЯ ПРАВИЛ ДОРОЖНОГО ДВИЖЕНИЯ
И ЭКСПЛУАТАЦИИ ТРАНСПОРТНЫХ СРЕДСТВ ПРИ ОБУЧЕНИИ ВОЖДЕНИЮ
АВТОМОБИЛЕМ
QUALIFICATION OF CRIMINAL VIOLATION OF THE RULES OF TRAFFIC
AND OPERATION OF VEHICLES WHEN TRAINING IN DRIVING
BY THE CAR
Западно-Сибирский институт финансов и права
Аннотация: статья посвящена вопросам квалификации действий лиц, нарушивших правила дорожного движения в процессе учебной езды, если это повлекло тяжкие последствия. Автор рассматривает различные ситуации преступных
и невиновных действий стажера и инструктора по вождению, дает рекомендации
по их уголовно-правовой оценке.
Annotation: The article is devoted to training activities who violate the rules of
the road during a training ride, entailed heavy consequences. The author considers the
different situations of criminal and innocent actions and trainee driving instructor, makes
recommendations on their criminal and legal assessment.
Ключевые слова: дорожное движение, транспортное средство, обучение
вождению, квалификация, стажер.
Key words: traffic, a vehicle, driving training, qualification, a trainee
В соответствии со ст. 264 УК РФ установлена уголовная ответственность за
нарушение лицом, управляющим автомобилем, трамваем либо другим механическим транспортным средством, правил дорожного движения или эксплуатации
транспортных средств, если это деяние повлекло по неосторожности причинение
тяжкого вреда здоровью или смерть человека, либо смерть двух или более лиц.
Лицом, управляющим механическим транспортным средством, следует считать
человека, который при помощи средств управления механическим транспортным
средством осуществляет непосредственный контроль за его движением, определяет траекторию, скорость и маневр движения транспортного средства, место его
остановки и стоянки, т.е. водителя.
109
Согласно разъяснению, данному в постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 09.12.2008 № «О судебной практике по делам о преступлениях, связанных с нарушением правил дорожного движения и эксплуатации транспортных
средств, а также с их неправомерным завладением без цели хищения», субъектом
преступления, предусмотренного ст. 264 УК РФ, признается не только водитель,
сдавший экзамены на право управления соответствующим видом транспортного
средства и получивший соответствующее удостоверение, но и любое другое лицо,
управлявшее транспортным средством, в том числе лицо, у которого указанный
документ был изъят в установленном законом порядке за ранее допущенное нарушение пунктов Правил дорожного движения РФ, лицо, не имевшее либо лишенное права управления соответствующим видом транспортного средства, а также
лицо, обучающее вождению на учебном транспортном средстве с двойным управлением [1, с. 3].
Признание обучающего вождению на учебном транспортном средстве с
двойным управлением субъектом преступления, предусмотренного ст. 264 УК РФ,
не случайно. В соответствии с п. 1.2. Правил дорожного движения РФ обучающий
вождению приравнивается к водителю. В свою очередь механическое транспортное средство, используемое для обучения вождению, должно быть оборудовано
дополнительными педалями привода сцепления (кроме транспортных средств с
автоматической трансмиссией) и тормоза, зеркалом заднего вида для обучающего
и опознавательным знаком «Учебное транспортное средство» [4, ст. 4531]. Данные
обстоятельства позволяют считать обучающего вождению лицом, управляющим
механическим транспортным средством, наряду с обучаемым.
Специфичность случаев преступного нарушения правил дорожного движения или эксплуатации транспортных средств на учебном транспортном средстве,
которое находится под управлением одновременно двух человек, обусловливает
постановку ряда вопросов об уголовной ответственности каждого из них. При каких
условиях возможна ответственность обучающего за действия обучаемого? В каких
случаях не исключается ответственность обучающего за нарушение правил дорожного движения или эксплуатации транспортных средств? Возможна ли солидарная уголовная ответственность обучающего и обучаемого за преступное нарушение правил дорожного движения или эксплуатации транспортных средств? К
сожалению на эти вопросы в постановлении Пленума Верховного Суда РФ «О судебной практике по делам о преступлениях, связанных с нарушением правил дорожного движения и эксплуатации транспортных средств, а также с их неправомерным завладением без цели хищения», нет ответов.
«По общему правилу, – пишет А.И. Коробеев, – за аварии, допущенные учеником во время практической езды на автомобиле с двойным управлением, ответственность несет инструктор, а не ученик. Положение меняется, когда ученик соз110
Академический вестник ТГАМЭУП № 1 (23)
нательно игнорирует указания инструктора и грубо нарушает правила безопасности движения. В этом случае он должен отвечать по ст. 264 УК» [3, с. 140]. «Если
грубое нарушение правил, – уточняют Л.Ф. Рогатых и В.Б. Малинин, – допускают и
ученик и инструктор, то они будут отвечать за сопричинение вреда» [6, с. 33].
Противоречивую позицию по данному вопросу занимает В.И. Жулев, который, с одной стороны, признает, что «за нарушение правил безопасности движения во время практической езды на учебном автомобиле с двойным управлением
ответственность несет инструктор, а не учащийся, если инструктор не принял
своевременных мер к предотвращению аварии», с другой стороны, утверждает,
что «присутствие обучающего и возложенные на него обязанности не снимают с
обучаемого его обязанностей по соблюдению Правил, а в случае совершения ДТП
– не освобождают его от ответственности» [2, с. 80].
По мнению В.Н. Бурлакова: «Если ДТП произошло во время учебной езды,
то к уголовной ответственности, как правило, привлекается не ученик, а инструктор, если в его действиях имеется нарушение правил движения или эксплуатации
транспортных средств (чаще – правил эксплуатации, если учебная езда осуществлялась на машине, не оборудованной двойным управлением). Если же будет установлено, что ученик умышленно создал аварийную ситуацию и имел намерение
причинить вред жизни и здоровью, то он и должен отвечать за причинение такого
вреда, но не по ст. 264 УК, а за преступление против личности» [7, с. 1110-1111].
Ошибочность мнения В.Н. Бурлакова состоит в том, что инструктор, обучающий езде на автомобиле, не оборудованном двойным управлением, не может
признаваться лицом, управляющим механическим транспортным средством, а,
следовательно, нести ответственность по ст. 264 УК РФ. Что касается умышленного использования транспортного средства стажером для причинения вреда жизни
или здоровью другого лица, то квалификация в таком случае содеянного как преступления против личности не составляет проблемы как в теории, так и в правоприменительной практике.
Полагаем, эти и другие имеющиеся в литературе подобные разъяснения носят общий, неконкретный характер и не вполне пригодны для правоприменителя,
не отвечают исчерпывающим образом на поставленные выше вопросы. По нашему мнению, при решении вопроса об уголовной ответственности по ст. 264 УК РФ
за нарушение правил дорожного движения и эксплуатации транспортных средств
на учебном автомобиле с двойным управлением необходимо исходить, во-первых,
из того, что и обучающий (инструктор, наставник и т.п.) и обучаемый (стажер, ученик и т.п.) являются лицами, управляющими механическим транспортным средством, а потому оба могут выступать в качестве субъектов преступления, предусмотренного ст. 264 УК РФ.
111
Во-вторых, при учебной езде с обучаемого не снимается юридическая обязанность по соблюдению правил дорожного движения и эксплуатации транспортных средств. В соответствии с п. 21.2 Правил дорожного движения РФ обучаемый
обязан знать и выполнять требования данных правил, а также иметь первоначальные навыки управления механическим транспортным средством. Задачей же
обучающего является оказание помощи стажеру в управлении транспортным
средством, соблюдении им правил дорожного движения и эксплуатации транспортного средства, а также предупреждение и исправление ошибок, которые может допустить стажер в процессе учебной езды в силу своей неопытности. «В инструкциях по вождению, – отмечает Н.И. Пикуров, – обычно указывается, что инструктор во время обучения практической езде отвечает за действия курсанта и соблюдение им правил дорожного движения» [5, с. 30].
Следовательно, обучающий, образно говоря, берет на себя часть ответственности стажера за нарушение последним правил дорожного движения и эксплуатации транспортных средств. Возникает лишь вопрос – в какой мере имеет
место перенос такой ответственности? Думается, в той мере ответственности, которая полагается за допущение стажером, так сказать, извинительных нарушений
правил дорожного движения и эксплуатации транспортных средств, произошедших
неумышленно, исключительно в силу его неопытности. В случае, если стажер
умышленно нарушает соответствующие правила, его вина в дорожнотранспортном преступлении не исключается и ответственность должна наступать
по ст. 264 УК РФ независимо от вины и ответственности инструктора.
Таким образом, решение вопроса об уголовной ответственности инструктора и стажера по ст. 264 УК РФ не связано с признаками специального субъекта
данного преступления (таковым они признаются оба), а зависит от наличия в поведении того и другого признаков объективной и субъективной стороны состава
дорожно-транспортного преступления. При этом возможны различные варианты
поведения инструктора и стажера как участников дорожно-транспортного происшествия, различные варианты их психического отношения к нарушению правил
дорожного движения и эксплуатации транспортных средств1, а следовательно,
различные решения относительно уголовно-правовой оценки их действий (бездействия).
1. Стажер из-за неопытности неверно оценивает дорожную обстановку и допускает неумышленное нарушение правил дорожного движения или эксплуатации
транспортных средств, повлекшее тяжкие последствия. В этом случае вина стаже1
В теории уголовного права справедливо отмечается, что вина в составах дорожно-транспортных преступлений является смешанной, т.е. может характеризоваться неоднородным психическим отношением к нарушению правил дорожного движения и эксплуатации транспортных средств, с одной стороны, и наступлению
указанных в законе тяжких последствий – с другой. Нарушение правил может быть допущено как умышленно, так и по неосторожности, тогда как психическое отношение к тяжким последствиям может быть только
неосторожным.
112
Академический вестник ТГАМЭУП № 1 (23)
ра в дорожно-транспортном преступлении исключается по причине невиновного
причинения вреда (ст. 28 УК РФ). Вина и ответственность за дорожнотранспортное преступление по ст. 264 УК РФ всецело лежит на инструкторе.
2. Стажер умышленно нарушает правила дорожного движения или эксплуатации транспортных средств, что влечет тяжкие последствия по неосторожности. В
этом случае содеянное стажером нужно квалифицировать по ст. 264 УК РФ. Что
касается уголовно-правовой оценки поведения инструктора, то она зависит от его
психического отношения к факту нарушения правил стажером.
Если инструктор, как лицо, управляющее механическим транспортным средством, своевременно предпринял меры к предотвращению или пресечению нарушения правил стажером (требовал прекратить нарушения, пытался с помощью
дополнительных педалей сцепления и тормоза устранить аварийную ситуацию,
отстранить стажера от управления транспортным средством), однако по не зависящим от него обстоятельствам избежать дорожно-транспортного происшествия
не удалось, инструктор не может нести уголовную ответственность по ст. 264 УК
РФ ввиду отсутствия в его действиях объективной и субъективной стороны А сго
состава преступления.
Если инструктор, как лицо, управляющее механическим транспортным средством, не воспрепятствовал нарушению правил дорожного движения или эксплуатации транспортных средств стажером, хотя имел к этому возможность, в том числе одобрительно отнесся к факту нарушения, его бездействие следует квалифицировать по ст. 264 УК РФ.
В последней ситуации имеет место так называемое неосторожное сопричинение, поэтому и стажер, и инструктор за преступно допущенные нарушения правил дорожного движения или эксплуатации транспортных средств, приведшие к
одним и тем же тяжким последствиям, должны совместно нести уголовную ответственность по ст. 264 УК РФ.
V. Инструктор дает противоправные указания стажеру, фактически толкающие
его на нарушение правил дорожного движения или эксплуатации транспортных средств (например, дает указание выехать на автомагистраль),
о чем стажер в силу своей неопытности не знает, в результате чего происходит дорожно-транспортное происшествие с тяжкими последствиями,
наступающими по неосторожности. В таком случае вина в дорожнотранспортном преступлении и ответственность за него всецело лежит на
инструкторе. Ответственность стажера по ст. 264 УК РФ исключается
ввиду исполнения им обязательных для него приказа или распоряжения
(ст. 42 УК РФ).
Не исключена также ситуация, когда инструктор, дав противоправные распоряжения стажеру, использует его неведение для создания аварийной ситуации и
113
умышленно относится к причинению вреда жизни или здоровью другого лица. В
этом случае содеянное инструктором надлежит оценивать не как дорожнотранспортное преступление, а как умышленное преступление против жизни или
здоровья, совершенное путем посредственного исполнения.
Список литературы
1. Бюллетень Верховного Суда РФ. 2009. № 2.
2. Жулев В.И. Транспортные преступления. М., 2001. – 190 с.
3. Коробеев А.И. Транспортные преступления. СПб., 2003. – 406 с.
4. Основные положения по допуску транспортных средств к эксплуатации и
обязанности должностных лиц по обеспечению безопасности дорожного движения:
Утв. Пост. Правительства РФ от 23 октября 1993 г. № 1090 // Собрание актов Президента и Правительства РФ. 1993. № 47.
5. Пикуров Н.И. Квалификация дорожно-транспортных преступлений: Учебное пособие. Волгоград, 2001. – 54. С.
6. Рогатых Л.Ф., Малинин В.Б. Квалификация нарушений правил дорожного
движения и эксплуатации транспортных средств (ст. 264 УК РФ): Учебное пособие.
СПб., 2004. – 60 с.
7. Уголовное право России. Особенная часть / Под ред. Н.М. Кропачева, Б.В.
Волженкина, А.И. Бойцова. СПб., 2010. – 1624 c.
114
Академический вестник ТГАМЭУП № 1 (23)
УДК 343.237
Л. В. Иванова
L. V. Ivanova
ФОРМЫ СОВЕРШЕНИЯ ПРЕСТУПЛЕНИЯ НЕСКОЛЬКИМИ ЛИЦАМИ
FORMS OF THE OFFENCE SEVERAL PERSONS
Тюменская государственная академия мировой экономики,
управлении и права
Аннотация: в статье рассматриваются такие формы совершения преступления несколькими лицами, как посредственное причинение, неосторожное сопричинение, групповой способ совершения преступления и другие. Выделяются признаки стечения нескольких лиц в преступлении, проводится соотношение с соучастием в преступлении.
Annotation: This article discusses such forms of crime by several persons, as
mediocre, causing rough sopričinenie group, modus operandi and others. Are the signs
of a gathering of several persons in the crime is carried out with complicity in the crime.
Ключевые слова: стечение лиц в преступлении; неосторожное сопричинение; посредственное причинение; групповой способ совершения преступления; соучастие.
Keywords: combination of persons in the crime; false sopričinenie; indirect damage; Group method of perpetration of the crime; complicity.
Значительная распространенность групповых преступлений, ошибки в квалификации преступлений, всегда привлекали и продолжают привлекать особое
внимание специалистов в области уголовного права. Несмотря на сохраняющуюся
в настоящее время тенденцию к снижению числа лиц, совершивших преступление
в составе группы, их удельный вес в общем объѐме выявленных лиц по-прежнему
остаѐтся высоким. Следует отметить, что внимание учѐных в основном уделяется
институту соучастия в преступлении. Вместе с тем существует ряд случаев совершения преступления, фактически обладающий признаками совместной деятельности, но с юридической точки зрения таковой не являющийся.
Остановимся на рассмотрении комплекса случаев совершения преступления несколькими лицами или, иными словами, стечения нескольких в одном
преступлении. Стечение означает скопление в одном месте, в одно время,
115
совпадение [8; 15].
Термин «стечение нескольких лиц в одном преступлении» изначально рассматривался как синоним соучастия. Так, А.С. Жиряев в работе 1850 г. указывал,
что «под стечением преступников разумеется такое нескольких лиц к одному и тому же преступлению отношение, вследствие коего каждое из них является или заведомо участвовавшим в его совершении, или же учинившим другое какое-либо
противозаконное деяние, но по поводу и в интересах первого… Все стекающиеся
при одном и том же противозаконном деянии преступники представляются в такой
внутренней связи между собой, по коей вина одного более или менее отражается
и на всех прочих» [6, c. 15].
При этом автор выделяет два вида стечения преступников. «Отношение
стечения возникает, во-первых, для всех тех, кои заведомо участвовали в самом
содеянии одного и того же преступления, или для участников в точном значении
слова, во-вторых, для тех, кои, по поводу уже содеянного кем-либо преступления и
относительно его, учинили какое-либо другое противозаконное деяние… Этот
А рой вид стечения преступников может быть назван прикосновенностью к преступлению» [6, c. 16]. В данных случаях стечение нескольких лиц в одном преступлении по сути отражает институт соучастия в преступлении и прикосновенность к
преступлению, которая не относится к соучастию.
Н.С. Таганцев также употребляет термин «стечение виновных», но рассматривает его в более широком смысле. Соучастие рассматривается как один из видов стечения виновных, «отличающееся от общего вида стечения виновных, с одной стороны, тем, что вместо личной ответственности каждого из воссоединившихся лиц за учиненное ими наступает ответственность каждого за общее дело, в
полном его объѐме, а с другой – тем, что общие изложенные положения о прерывании причинной связи привходящей умышленной деятельностью присоединяющихся лиц существенно изменяются при наличности соучастия» [13, с. 326].
Можно рассматривать различные проявления стечения нескольких лиц в
одном преступлении. При этом соучастие можно рассматривать как один из видов
такого стечения, обладающее традиционно выделяемыми объективными и субъективными признаками (участие двух или более лиц, совершение соучастниками
совместных преступных действий, умышленная форма вины, совместность умысла соучастников).
Уголовное право знает различные разновидности стечения нескольких лиц в
одном преступлении: прикосновенность к преступлению, посредственное причинение, неосторожное сопричинение, групповой способ исполнения преступления и
иные виды стечения нескольких лиц в одном преступлении [7, с. 177].
Как известно, Уголовный кодекс РФ называет лишь одну форму прикосновенности к преступлению – укрывательство преступлений (ст. 316 УК РФ). Отдель116
Академический вестник ТГАМЭУП № 1 (23)
ные виды укрывательства, основным объектом которых являются не интересы
правосудия, а иные социальные ценности, сформулированы в виде самостоятельных составов преступлений в различных главах Особенной части УК РФ [18, c. 62].
Следует отметить, что прикосновенность к преступлению в форме укрывательства связана с постпреступной деятельностью (например, заранее не обещанное сокрытие преступника, следов, орудий совершения преступления, следов
преступления, предметов, добытых преступным путѐм), то есть в отличие от неосторожного сопричинения, посредственного причинения и иных форм стечения нескольких лиц в одном преступлении, прикосновенность к преступлению не связана
с непосредственным совершением преступления, а в отличие от соучастия прикосновенность не состоит в причинной и виновной связи с совершаемым преступлением.
В связи с этим, спорным, на наш взгляд, является отнесение прикосновенности к преступлению к стечению нескольких лиц в одном преступлении в собственном смысле этого слова, так как укрывательство существует по поводу уже совершѐнного преступления и образует самостоятельный состав преступления.
Посредственное причинение заключается в фактическом участии в выполнении конкретного состава преступления вместе с лицами, привлекаемыми к уголовной ответственности, тех лиц, действия которых не являются преступными в
силу различных причин: недостижения возраста уголовной ответственности, невменяемости, действия при обстоятельствах, исключающих преступность деяния.
Фактическое участие этих лиц выражается в выполнении главного элемента объективной стороны состава преступления – деяния [17, c. 17]. Уголовной ответственности подлежит посредственный исполнитель преступления. Действия лиц, используемых исполнителем для совершения преступного деяния, при всей их фактической связи с замыслами исполнителя не образуют совместной преступной
деятельности ввиду того, что эти лица, оказавшиеся орудием совершения преступлений, не сознают общественной опасности своего поведения, не желают (и не
допускают) наступления преступных последствий [5, c. 287].
Представляет интерес ситуация, при которой используемые посредственным исполнителем лица допускают эксцесс, то есть выходят за пределы умысла
исполнителя. Кто в данном случае должен будет нести ответственность за фактически наступившие последствия? Так, М.И. Ковалѐв считает, что в случае допущения со стороны такого лица качественного эксцесса, когда непосредственно действующий субъект совершает иное действие, нежели то, к которому его склонял посредственный причинитель, посредственный причинитель не должен нести ответственность вообще. Однако поскольку он пытался пустить в ход орудие задуманного им преступления, которое сработало помимо его воли и желания в ином направлении, то он должен нести ответственность за покушение на то преступление,
117
к какому он склонял исполнителя. В случае, если произошел количественный эксцесс, при котором склонѐнный совершает кроме оговоренного и другое действие,
то посредственный причинитель может отвечать лишь за первое. За второе же он
вообще не должен нести ответственность [9, с. 107].
Вместе с тем при подобного рода эксцессах нельзя забывать, что посредственный исполнитель, склоняющий к преступлению несовершеннолетнего или невменяемого, в ряде случаев осознаѐт, что он пускает в ход орудие, которое не всегда может ему повиноваться со слепой покорностью и способно проявить собственную инициативу [9, с. 107]. При таком отклонении посредственный исполнитель
должен нести ответственность за всю совокупность совершенных невменяемым
действий, если установлено, что он знал (предвидел) и сознательно допускал возможные отклонения в действиях «живого орудия» [10, с. 15].
В п. 13 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27.12.2002 г. № 29
«О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое» даѐтся следующее
разъяснение: «лицо, организовавшее преступление либо склонившее к совершению кражи, грабежа или разбоя заведомо не подлежащего уголовной ответственности участника преступления, в соответствии с ч. 2 ст. 33 УК РФ несѐт уголовную
ответственность как исполнитель содеянного». Однако непонятно, что следует понимать под заведомостью. Наличие знания о возрасте исполнителя, представление о состоянии его психического расстройства? А как быть в том случае, если такая заведомость отсутствует? Каким образом следует поступать органам следствия и суду, если подобная кража переросла в грабѐж или разбой [4, с. 19]?
Г.В. Назаренко отмечает, что субъект, имеющий достоверную информацию
о психической болезни другого лица, тем не менее не располагает и не может располагать сведениями о невменяемости. При квалификации его действий следует
исходить из содержания умысла. В одном случае субъект при осуществлении преступных намерений может исходить из представления о том, что психическое отклонение используемого им лица является настолько значительным, что данное
лицо не подлежит уголовной ответственности, а в другом – субъект может считать
такого рода отклонения незначительными и не исключающими уголовную ответственность [11, с. 96]. Представляется, что в случае отсутствия заведомости посредственный исполнитель преступления не должен нести ответственность как исполнитель за деяние, не охватывающееся его умыслом.
Для неосторожного сопричинения характерны следующие специфические
черты: единое преступление, участие нескольких субъектов уголовной ответственности; внутренне взаимосвязанный и взаимообусловленный характер поведения,
обусловившего наступление результата; создание угрозы наступления или наступление единого для всех субъектов преступного последствия, предусмотренного
конкретным составом; наличие причинной связи между поведением субъектов и
118
Академический вестник ТГАМЭУП № 1 (23)
наступившим преступным результатом; совершение посягательства с неосторожной формой вины [3, с. 72; 12, с. 179; 16, с. 11].
В отличие от иных фактов совершения по неосторожности преступных посягательств, в которых как-то проявляет себя поведение нескольких лиц, в неосторожном сопричинении на виновных лежала обязанность (в целях избежания нежелательных последствий) действовать согласованно в одном направлении, но в силу неосмотрительности или недобросовестности они взаимосвязанными, совместными поступками допустили наступление вредных последствий, оцениваемых как
неосторожное преступление, совершѐнное несколькими лицами [2, с. 41].
Групповой способ совершения преступления как один из видов стечения нескольких лиц в одном преступлении будет иметь место при совершении преступления несколькими лицами, одни из которых обладают признаками субъекта преступления, а другие нет. Если рассматривать ситуацию, при которой два лица выполняют объективную сторону преступления, и одно обладает признаками субъекта преступления, а другое не обладает, то в уголовно-правовом смысле группы
лиц по предварительному сговору не будет, а следовательно нельзя и вменять такой квалифицирующий признак. Вместе с тем фактически преступление было совершено групповым способом. В данной ситуации можно говорить о группе лиц в
совершении преступления в криминологическом смысле.
К стечению нескольких лиц в одном преступлении можно отнести и фактическое участие нескольких лиц выполнении не деяния, а в формировании с определѐнным лицом, совершающим преступление, других обязательных элементов
объективной стороны состава преступления. Данные лица действуют с ним совместно, создавая определѐнную обстановку совершения преступления (например,
создавая толпу при массовых беспорядках, в процессе которых другими лицами
совершается преступление), воплощая преступный результат определѐнного преступного действия (например, участвуя в притоне, организованном другими лицами), субъектно образуя социальную среду, используемую в качестве средства совершения преступления (например, участвуя в тоталитарных сектах, вовлекающих
людей в преступные действия) [17, c. 17].
Проводя соотношение между соучастием и другими формами совершения
преступления несколькими лицами, не относящимися к институту соучастия, следует отметить, что признаки соучастия будут присутствовать и при иных видах
стечения нескольких лиц в одном преступлении, но эти признаки приобретают
иное значение. Так, при соучастии обязательно наличие двух и более лиц, являющихся субъектами преступления. При стечении нескольких лиц в одном преступлении, безусловно, налицо так же участие двух или более лиц, вместе с тем не
обязательно, чтобы все они обладали признаками субъекта преступления как при
119
соучастии (например, при посредственном причинении). То есть данный признак
носит несколько формальный характер.
Такой признак соучастия, как совместность, предполагает интегрированные
действия всех соучастников, направленные на достижение общего преступного
результата [1, с. 15]. При стечении нескольких лиц в одном преступлении так же
наступает, на первый взгляд, общий результат для участников преступления и
достигается общими действиями, но данные действия зачастую не носят согласованного характера, и преступный результат наступает в отдельности для каждого
из участвующих в преступлении лиц.
Сходство проявляется и в том, что в названных ситуациях ответственность
за действия другого лица не исключается. В частности, за соучастие в преступлении все соучастники подлежат ответственности; при неосторожном сопричинении
каждый из участников преступления несѐт ответственность за одно преступление,
совершѐнное по неосторожности; при посредственном причинении лицо несѐт ответственность как исполнитель преступления.
Эксцесс исполнителя преступления также представляет своего рода стечение
нескольких лиц в преступлении, так как ответственность за него несѐт только исполнитель, вышедший за пределы умысла остальных соучастников преступления.
В качестве отличий соучастия от иных форм стечения нескольких лиц в одном преступлении можно отметить следующие. Умышленная форма вины, обязательная для соучастия, не при всех формах стечения в преступлении будет иметь
место (в частности, при неосторожном сопричинении). Более того, умысел соучастника при соучастии не только охватывает объективные процессы собственного
общественно опасного поведения, но и дополняется сознанием участия в совершении того же преступления другого лица и желанием действовать вместе с ним в
осуществлении согласованных стремлений [14, с. 43], что отсутствует, в частности
при посредственном причинении.
При соучастии причинная и виновная связь между наступившим преступным
результатом и действиями соучастников всегда присутствует. При этом, как справедливо отмечает А.В. Шеслер, причинная связь между действиями каждого из соучастников и общим для них преступным результатом может носить различный
характер. Она является прямой только в случае группового посягательства, когда
действия каждого из соисполнителей содержат реальную возможность наступления преступного результата. При соучастии с юридическим разделением ролей
прямая причинная связь есть только между действиями исполнителя и преступным результатом, причинная связь между действиями других соучастников и преступным результатом является опосредованной, поскольку их действия влияют на
преступный результат через деятельность исполнителя [18, с. 11]. При иных же
формах стечения нескольких лиц в одном преступлении причинная связь присут120
Академический вестник ТГАМЭУП № 1 (23)
ствует между наступившим преступным результатом и действиями каждого из
фактически участвующих лиц, независимо друг от друга.
Учитывая, что эти особенности в конечном итоге определяют основания и
пределы уголовной ответственности соучастников преступления и иных лиц, участвующих в совершении преступления, институт соучастия предпочтительнее рассматривать как самостоятельную форму групповой деятельности, наряду со стечением нескольких лиц в одном преступлении.
На основании изложенного можно выделить основные признаки стечения
нескольких лиц в одном преступлении: во-первых, наличие двух или более лиц;
во-вторых, участие этих лиц в одном преступлении; в-третьих, ответственность за
действия другого лица; в-четвертых, наличие причинной и виновной связи между
действиями лиц и наступившим преступным результатом. Но в отличие от соучастия при стечении каждый из участников преступной деятельности, при наличии к
тому оснований, несѐт ответственность индивидуально за совершѐнное деяние.
Список литературы
1. Арутюнов А.А. Соучастие в преступлении по уголовному праву Российской Федерации: автореф. дис. … д-ра юрид. наук. – М., 2006. – 52 c.
2. Галиакбаров Р.Р. Борьба с групповыми преступлениями. Вопросы квалификации. – Краснодар: Кубан. Гос. аграр. Ун-т, 2000. – 200 c.
3. Галиакбаров Р.Р. Квалификация многосубъектных преступлений без признаков соучастия. – Хабаровск: Изд-во Хабар. ВШ МВД СССР, 1987. – 96 c.
4. Гонтарь И. Посредственное исполнение: теория и проблемы судебной
практики // Уголовное право. – 2004. – № 2. – С. 18 – 20.
5. Горячева М.А. Вопросы совершенствования законодательной формулы
посредственного исполнения // Вестник Владимирского юрид. ин-та. – 2008. – № 3.
– С. 287 – 291.
6. Жиряев А.С. О стечении нескольких преступников при одном и том же
преступлении Дерпт, 1850.
7. Епифанова Е.В. Становление и развитие института соучастия в преступлении в России: дис. … канд. юрид. наук. – Краснодар, 2002. – 229 с.
8. Ефремова Т.Ф. Новый словарь русского языка. Толково-словообразовательный (онлайн версия). [электронный ресурс]. Режим доступа URL: http://
www.classes.ru/all-russian/russian-dictionary-Efremova-term-105006.htm (дата обращения 18.02.2013 г.).
9. Ковалѐв М.И. Соучастие в преступлении. – Екатеринбург: Изд-во Урал.
Гос. юрид. акад., 1999. – 204 с.
10. Михеев Р.И. Уголовно-правовая оценка общественно-опасных деяний
невменяемых при групповых посягательствах // Актуальные проблемы борьбы с
121
групповой преступностью: межвуз. Сб. науч. тр. / отв. Ред. А.М. Царегородцев. –
Омск: Омская высш. Шк. Милиции МВД СССР, 1983. – С. 10 – 19.
11. Назаренко Г.В. Квалификация особых случаев соучастия: соучастие и
невменяемость // Правоведение. – 1995. – № 3. – С. 94 – 97.
12. Нерсесян В.А. Ответственность за неосторожные преступления. – СПб.:
Юрид. центр Пресс, 2002. – 223 c.
13. Таганцев Н.С. Русское уголовное право в 2 т. Часть общая. Т. 1.: лекции
/ сост. И отв. Ред. Н.И. Загородников.– М. Наука, 1994. – 380 с.
14. Тельнов П.Ф. Ответственность за соучастие в преступлении. – М.: Юрид.
лит., 1974. – 208 c.
15. Толковый словарь С.И. Ожегова [электронный ресурс]. Режим доступа
URL: http://www.ozhegov.ru/slovo/51396.html (дата обращения 18.02.2013 г.).
16. Харитонова И.Р. Неосторожное сопричинение в советском уголовном
праве: автореф. дис. … канд. юрид. наук. – Свердловск, 1985. – 15 c.
17. Шеслер А.В. Криминологические и уголовно-правовые аспекты групповой преступности: учеб. пособие. – Тюмень: ТЮИ МВД РФ, 2005. – 118 c.
18. Шеслер А.В. Соучастие в преступлении: учеб. пособие. – Тюмень: ТЮИ
МВД РФ, 2007. – 70 c.
122
Академический вестник ТГАМЭУП № 1 (23)
УДК 342.553
В. В. Киришев
V. V. Kirishev
К ВОПРОСУ О ПОЛНОМОЧИЯХ ОРГАНОВ ГОСУДАРСТВЕННОЙ ВЛАСТИ
СУБЪЕКТА РФ, ОРГАНОВ МЕСТНОГО САМОУПРАВЛЕНИЯ
В СФЕРЕ БОРЬБЫ С ЭКСТРЕМИЗМОМ
THE QUESTION OF THE POWERS OF THE BODIES OF STATE POWER
OF THE RUSSIAN FEDERATION, LOCAL SELF-GOVERNMENT
IN THE FIGHT AGAINST EXTREMISM
Тюменская государственная академия мировой экономики,
управлении и права
Аннотация: статья посвящена исследованию законодательной основы деятельности России по противодействию экстремизму. Административный механизм
противодействия экстремизму функционирует не столь эффективно, как того требуют реалии сегодняшнего дня. В статье рассматриваются правовые и организационные проблемы противодействия экстремизму.
Аnnotation: The article deals with the studies of the legislative basis of combating extremism in Russia. Administrative mechanism of extremism suppression is not so
efficient as the current situation requires. The article is devoted to the legal and organizational issues of counter actions against extremism.
Ключевые слова: норма, экстремизм, общество, противодействие, преступления, государство, власть, контроль, борьба, система.
Key words: norm, extremism, society, suppression, crime, state institution, power, control, struggle, system.
Законодательное закрепление полномочий органов государственной власти
субъекта РФ, органов местного самоуправления в сфере борьбы с экстремизмом
носит несистемный, общий характер. На наш взгляд, именно местные власти на
местах должны выполнять основную роль в борьбе с этим негативным явлением.
Однако, на данном этапе это невозможно, так как правовых норм, в которых закреплены полномочия региональных и местных властей в сфере противодействия
экстремизма, не так много, что подтверждает данная статья.
В соответствии со ст. 4 Федерального закона от 25 июля 2002 г. № 114-ФЗ
«О противодействии экстремистской деятельности» Федеральные органы государственной власти, органы государственной власти субъектов Российской Федерации, органы местного самоуправления участвуют в противодействии экстремистской деятельности в пределах своей компетенции [1].
123
В соответствии со ст. 5 указанного закона в целях противодействия экстремистской деятельности федеральные органы государственной власти, органы государственной власти субъектов РФ, органы местного самоуправления в пределах
своей компетенции в приоритетном порядке осуществляют профилактические, в
том числе воспитательные, пропагандистские, меры, направленные на предупреждение экстремистской деятельности [1]. Законодатель не уточняет, какие именно
меры органы государственной власти субъектов Российской Федерации, органы
местного самоуправления должны осуществлять. На наш взгляд, общие формулировки являются недостатком данного федерального закона.
С.Н. Фридинский отмечает, что важнейшим звеном в системе противодействия экстремизму является система воспитания и образования. Он предлагает разработать систему профилактики молодежного экстремизма в учебных заведениях,
предусматривающую проведение мероприятий против насилия и формирование
установок толерантности к представителям различных групп [8]. На наш взгляд,
данная позиция заслуживает внимания, при условии разработки общегосударственной системы профилактики, с отражением конкретных мероприятий в ряде федеральных законов, взамен уже имеющихся, достаточно общих, формулировок.
В соответствии со ст.1 Федерального закона от 25 июля 2002 г. № 114-ФЗ
«О противодействии экстремистской деятельности» воспрепятствование законной
деятельности государственных органов, органов местного самоуправления, избирательных комиссий, общественных и религиозных объединений или иных организаций, соединенное с насилием либо угрозой его применения, будет считаться
экстремистской деятельностью (экстремизмом).
Федеральный законодатель, устанавливая на основании и в соответствии с
Конституцией Российской Федерации компетенционные, организационно-правовые, финансово-экономические и иные основы противодействия терроризму и экстремизму, вправе, исходя из того, что как общегосударственная задача – противодействие терроризму и экстремизму – предполагает взаимодействие и сотрудничество федеральных органов государственной власти и органов государственной
власти каждого из субъектов РФ в пределах их конституционных функций, и учитывая как специфику данного направления правоохранительной деятельности, так
и особенности содержания и степени реальных угроз терроризма и проявлений
экстремизма, а также принимая во внимание общие принципы организации системы органов государственной власти в Российской Федерации, – определять содержание и объем соответствующих полномочий органов государственной власти
субъектов РФ, включая высшие исполнительные органы [4].
В соответствии с п. а ч. 2 ст. 21 Федерального закона от 06.10.1999 N 184ФЗ «Об общих принципах организации законодательных (представительных) и исполнительных органов государственной власти субъектов Российской Федерации»
124
Академический вестник ТГАМЭУП № 1 (23)
высший исполнительный орган государственной власти субъекта РФ
А с но
енет в пределах своих полномочий меры по реализации, обеспечению и защите прав и свобод человека и гражданина, охране собственности и общественного порядка, противодействию терроризму и экстремизму, борьбе с преступностью [2].
В соответствии с пп. 51.1 ч. 2 ст. 26.3 Федерального закона от 06.10.1999 N
184-ФЗ «Об общих принципах организации законодательных (представительных) и
исполнительных органов государственной власти субъектов Российской Федерации» к полномочиям органов государственной власти субъекта Российской Федерации по предметам совместного ведения, осуществляемым данными органами
самостоятельно за счет средств бюджета субъекта РФ (за исключением субвенций
из федерального бюджета), относится решение вопросов организации и осуществления на территории субъекта Российской Федерации мероприятий по предупреждению терроризма и экстремизма, минимизации их последствий, за исключением
вопросов, решение которых отнесено к ведению Российской Федерации [2].
То есть, осуществление органами государственной власти субъектов Российской Федерации полномочий в области противодействия терроризму и экстремизму производится самостоятельно за счет средств собственных бюджетов, при
этом не исключается предоставление субъектам РФ при недостаточности у них
собственных бюджетных ресурсов дополнительной финансовой помощи для реализации указанных полномочий в целях поддержания единства правопорядка и
общественной безопасности на всей территории Российской Федерации.
А.А. Мишунина считает, что эффективная борьба с экстремистскими проявлениями невозможна без проведения единой государственной политики в этом
направлении и целенаправленной работы по профилактике экстремизма в стране
[7]. Действительно, без прозрачного, согласованного механизма финансирования в
сфере борьбы с экстремизмом желаемых успехов достичь крайне затруднительно.
Но главное, это единая государственная политика, которая нашла бы свое более
широкое отражение в существующих нормативно правовых актах, либо во вновь
принятом документе.
Согласно п. 7.1 ст. 14 и п. 7.1 ст. 16 Федерального закона от 06.10.2003 N
131-ФЗ «Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации» к вопросам местного значения поселения, городского округа относится участие в профилактике терроризма и экстремизма, а также в минимизации и (или) ликвидации последствий проявлений терроризма и экстремизма в границах поселения, городского округа [3].
На наш взгляд, данный закон N 131-ФЗ, который является основным Федеральным законом, регламентирующим деятельность органов местного самоуправления, весьма поверхностен. В частности, не нашли отражение такие важные ас125
пекты, как финансирование в данной сфере, возможность практического участия.
Наблюдается ситуация, когда органы местного самоуправления не могут определить самостоятельно круг своих полномочий в данной сфере и чаще всего ограничиваются проведением спортивных мероприятий, вовлечением в спортивные секции молодежи, что без дополнительных мер профилактики может только навредить, в случае, когда националистически настроенная молодежь будет появляться
из числа спортсменов.
В соответствии с п. 1.1 Приказа Генпрокуратуры РФ от 19.11.2009 N 362 «Об
организации прокурорского надзора за исполнением законодательства о противодействии экстремистской деятельности» заместители Генерального прокурора
Российской Федерации, начальники главных управлений и управлений Генеральной прокуратуры РФ, прокуроры субъектов РФ, приравненные к ним военные,
транспортные прокуроры и прокуроры иных специализированных прокуратур в
пределах своей компетенции обязаны на основе анализа состояния законности
систематически проводить проверки исполнения федеральными органами исполнительной власти, органами государственной власти субъектов Российской Федерации, органами местного самоуправления и их должностными лицами в пределах
своей компетенции требований законодательства о противодействии экстремистской деятельности, в том числе о приоритетном порядке принятия профилактических мер [6].
В соответствии с Указом Президента РФ от 26.07.2011 N 988 «О Межведомственной комиссии по противодействию экстремизму в Российской Федерации»
одной из основных задач Межведомственной комиссии является мониторинг,
А слиз и оценка состояния противодействия экстремизму в Российской Федерации, а также выработка мер, направленных на совершенствование деятельности в
этой области федеральных органов исполнительной власти, органов исполнительной власти субъектов Российской Федерации, органов местного самоуправления, общественных объединений и организаций. Для осуществления этой задачи
Межведомственная комиссия имеет право принимать в пределах своей компетенции решения, касающиеся организации, координации, совершенствования и оценки эффективности деятельности федеральных органов исполнительной власти,
органов исполнительной власти субъектов РФ, органов местного самоуправления
в области противодействия экстремизму, а также осуществлять контроль за исполнением этих решений [5].
Данные курирующие органы в сфере борьбы с экстремизмом так же имеют
достаточно общие полномочия, без детально расписанных рычагов воздействия и
контроля.
Подводя итог, хочется отметить, что приведенные выше нормативно-правовые акты, регулирующие полномочия органов государственной власти субъекта
126
Академический вестник ТГАМЭУП № 1 (23)
РФ, органов местного самоуправления в сфере борьбы с экстремизмом, носят довольно общий характер, а это основные нормы Российского законодательства, которые напрямую связаны с полномочиями в данной сфере. Совершенно очевидно,
что без внесения изменений в данные нормативно-правовые акты, которые будут
направлены на конкретизацию полномочий, отражение механизмов финансирования, а главное, на формирование общегосударственной политики в сфере борьбы
с экстремизмом, достижение благоприятных результатов становится крайне затруднительным.
Список литературы
1. Федеральный закон от 25.07.2002 N 114-ФЗ «О противодействии экстремистской деятельности».
2. Федеральный закон от 06.10.1999 N 184-ФЗ «Об общих принципах организации законодательных (представительных) и исполнительных органов государственной власти субъектов Российской Федерации».
3. Федеральный закон от 06.10.2003 N 131-ФЗ «Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации».
4. Определение Конституционного Суда РФ от 17.06.2008 N 452-О-О «Об отказе в принятии к рассмотрению запроса Сахалинской областной Думы о проверке
конституционности подпункта «а» пункта 2 статьи 21 и подпункта 51.1 пункта 2 статьи 26.3 Федерального закона «Об общих принципах организации законодательных (представительных) и исполнительных органов государственной власти субъектов Российской Федерации».
5. Указ Президента РФ от 26.07.2011 N 988 «О Межведомственной комиссии
по противодействию экстремизму в Российской Федерации» (вместе с «Положением о Межведомственной комиссии по противодействию экстремизму в Российской
Федерации»).
6. Приказ Генпрокуратуры РФ от 19.11.2009 N 362 «Об организации прокурорского надзора за исполнением законодательства о противодействии экстремистской деятельности»
7. Мишунина А.А. К вопросу о профилактике экстремизма в Российской Федерации // Правовые основы противодействия экстремистской деятельности: Материалы Всероссийской НПК (11 февраля 2011 г.). Тюмень: Тюменская областная
Дума, Вектор Бук, 2011. – 172 с.
8. Фридинский С.Н. Противодействие экстремистской деятельности (экстремизму) в России: социально-правовое и криминологическое исследование: автореф. Дис. Д-ра юрид. наук: 12.00.08 / Фридинский С.Н. – М.,2011. – С. 10-12.
127
УДК 343.98.06
О. И. Клоц
O. I. Klotz
ПРЕДСТАВЛЕНИЕ СЛЕДОВАТЕЛЯ
КАК СРЕДСТВО УСТРАНЕНИЯ КРИМИНОГЕННЫХ ФАКТОРОВ
ЭКОЛОГИЧЕСКИХ ПРЕСТУПЛЕНИЙ В НЕФТЕГАЗОВОМ КОМПЛЕКСЕ
THE INVESTIGATOR AS A MEANS OF SOLUTION CRIMINOGENIC FACTORS
ENVIRONMENTAL CRIMES IN OIL AND GAS COMPLEX
Тюменская государственная академия мировой экономики,
управления и права
Аннотация: борьба с экологическими преступлениями в нефтегазовом комплексе обусловливает необходимость выявления в процессе их расследования
обстоятельств, способствующих их совершению, и принятия мер по их устранению. Важнейшим средством устранения этих обстоятельств является представление следователя.
В статье рассматриваются содержание последнего: требования, предъявляемые к его компонентам и формы контроля за его выполнением.
Annotation: environmental crime in the oil and gas industry makes it necessary
to identify in the course of their investigation into the circumstances contributing to their
occurrence, and take action to correct them. The most important means to address
these circumstances is a representation of the investigator.
The article deals with the content of the latter; requirements requirements to its
components and controls its implementation.
Ключевые слова: нефтегазодобывающая отрасль, экологические преступления, расследование, выявление криминогенных факторов и их устранение,
представление следователя.
Key words: oil and natural gas industry, environmental crime, investigation,
detection criminogenic factors and their removal, the investigator.
Выделение составов экологических преступлений в Уголовном кодексе России в самостоятельную главу создало обнадеживающие предпосылки для обеспечения реализации конституционного права граждан на благоприятную окружающую среду; ужесточение средств воздействия на преступное поведение лиц, «за128
Академический вестник ТГАМЭУП № 1 (23)
ведомо или бездумно уничтожающих саму основу человеческого существования и
благополучия страны» [1, с. 3]; оптимизации методики их выявления, раскрытия,
расследования и предупреждения.
За время действия УК РФ согласно статистическим данным число преступных деяний в сфере экологии значительно увеличилось [5, с. 3], что может быть
объяснено и усилением борьбы с ними. Однако представляется, что данный показатель далеко не отражает фактического положения, ибо в нем не учтены многие
другие посягательства на природную среду, в частности, совершаемые в процессе
хозяйственной и иной деятельности и, прежде всего, – освоения углеводородного
сырья – нефти и газа (добыча, хранение, транспортировка), насчитывающие подавляющую часть составов, входящих в главу 26 УК РФ и характеризующиеся
наибольшей вредоносностью с точки зрения социальной опасности и весьма высокой латентностью.
К экологическим составам и в анализируемую группу, в частности, правомерно отнести, по нашему убеждению, также состав, предусмотренный ст. 269 УК
РФ «Нарушение правил безопасности при строительстве, эксплуатации или ремонте магистральных трубопроводов», относящийся к гл. 27 УК РФ «Преступления
против безопасности движения и эксплуатации транспорта». Это объясняется тем,
что магистральный трубопровод представляет собой комплекс технических
А сжений и средств для транспортировки нефти, нефтепродуктов, природного
нефтяного и искусственного углеводородных газов из районов их добычи, производства или хранения до мест потребления.
Трубопровод – объект повышенного риска. Разрушение его или его элементов сопровождается разбросом осколков металла и грунта; возгоранием продуктов; открытым огнем и термическим воздействием пожара; взрывом газовоздушной смеси; уничтожением или повреждением зданий (сооружений); выбросами
токсичной продукции; загрязнением ландшафта, водной и воздушной среды; гибелью флоры и фауны.
Объективная сторона этих преступлений характеризуется нарушением пра1
вил природопользования и охраны окружающей среды (технических, технологических, ветеринарных, санитарных и др.), заключающимся в невыполнении их требований или отступлении от них; совершении (несовершении) определенным кругом лиц, главным образом тех, на которых соответствующими нормативно-правовыми актами возложены обязанности по соблюдению установленных правил в ходе осуществления ими той или иной деятельности, регламентирующих ее.
1
Употребляемое нами понятие «правила» охватывает как различные правовые акты, так и иные документы
нормативного характера (положения, распоряжения, инструкции, регламенты, ГОСТы, указания методические письма и т.д.).
129
Среди мер противодействия этим антиобщественным проявлениям важнейшее место занимает профилактическая деятельность, уровень которой в настоящее время практически сведен к нулю, что обусловлено, во-первых, разрушением созданной в советский период и хорошо действовавшей предупредительной
системы; во-вторых, отсутствием эффективных законов, регулирующих данное направление борьбы с преступностью в современной России.
Между тем, обнаружение криминогенных факторов, именуемых в УПК РФ
(ст. 73, ч. 2 ст. 158) «обстоятельства, способствовавшие совершению преступления», входит при производстве по уголовному делу в число основных задач расследования, предусматривается общим его планом и осуществляется теми же
следственными действиями, посредством которых устанавливаются фактические
обстоятельства самого преступного деяния, несмотря на употребление в отношении них в указанной статье словосочетания «подлежат выявлению» и структурное
их выделение в отдельную часть, не входящую в круг обстоятельств, обозначенных как подлежащих доказыванию, что может быть расценено как непоследовательность позиции законодателя и придание криминогенным факторам второстепенного значения, хотя необходимость их доказывания ни в теории, ни на практике
сомнений не вызывает [3, с. 10, с. 70].
Несовершенство законодательной базы профилактики преступлений не освобождает правоохранительные органы от предупредительных функций, поскольку последние предусмотрены нормативно-правовыми актами, определяющими
статус этих органов, относятся к числу их задач и обязанностей [4]. Кроме того,
уголовно-процессуальным законом РФ (ч. 2 ст. 158) дознавателю, руководителю
следственного органа, следователю предоставлено право2 в случае установления
ими в ходе досудебного производства по уголовному делу обстоятельств, способствовавших совершению преступления, внести в соответствующие организации
или должностному лицу представление о принятии мер по их устранению, подлежащее рассмотрению с обязательным уведомлением о принятых мерах не позднее одного месяца со дня его внесения.
Важно, чтобы следователь имел четкое понимание практического значения
криминогенных факторов и надобности выявления в ходе расследования всей их
совокупности. При решении задачи по установлению определенного круга причинносвязанных обстоятельств, подлежащих доказыванию, им могут быть учтены рекомендации Г.Г. Зуйкова о необходимости познания при этом:
 непосредственной причины, т.е. явления, непосредственно вызвавшего
совершение преступного деяния;
 причин, породивших возникновение у конкретного лица антиобщественной установки в сознании;
2
УПК РСФСР (см. ст.21, 140).
130
Академический вестник ТГАМЭУП № 1 (23)
 объективных и субъективных условий, способствовавших действию причин, под влиянием которых формировались антиобщественные взгляды и установки субъекта преступления, а также условий, способствовавших действию непосредственной причины, облегчивших осуществление преступных намерений, реализацию в конкретном преступлении ранее сформировавшихся антиобщественных
взглядов и установок3.
По содержанию и характеру обстоятельства, способствовавшие совершению исследуемых преступлений, достаточно многочисленны и разнообразны, что в
целях удобства их теоретического анализа позволяет объединить их в три основные группы:
 обстоятельства, характеризующие личность виновных;
 обстоятельства, формирующие негативное отношение личности к своим
обязанностям и способствующие нарушениям определенных правил;
 отрицательные явления производственного и иного характера, создающие криминогенные ситуации.
Основное содержание предупредительной работы по делам рассматриваемой категории составляет деятельность по нейтрализации установленных в ходе
расследования обстоятельств, способствовавших совершению преступного деяния. В данных целях следователем используется весь комплекс средств воздействия. К числу важнейших из них по своей результативности относится внесение им
представления о принятии мер по устранению криминогенных факторов.
Законодатель, предоставляя лицу, производящему расследование, такое
право, не оговаривает ни формы, ни содержания представления из соображений,
как нам кажется, основанных на специфике предупредительных мероприятий, не
приемлющих какого-либо шаблона. Допущение произвольной формы представления и поощрение инициативы органа, вносящего его, дают широкие возможности
для творческого решения профилактических задач. Вместе с тем, интересы обеспечения им достижения цели требуют наличия в его содержании необходимой совокупности компонентов, к которым, по нашему мнению, должны быть отнесены:
 Наименование организации (должностного лица), которым представление адресуется.
Как правило, в качестве адресата определяется предприятие, учреждение,
общественная организация или конкретное должностное лицо, в чью компетенцию
3
Разделяя высказанное в литературе мнение о целесообразности употребления в отношении криминогенных
факторов в соответствующих статьях уголовно-процессуального закона РФ словосочетания «причины и условия, способствовавшие совершению преступления», полагаем необходимым внести в него уточнение –
«причины совершения преступления и условия, способствовавшие ему», ибо использование слова «способствовавшие» к слову «причина» – некорректно, так как последняя есть – явление, само обусловливающее
возникновение последствия, а не способствующее ему (см. Данилова С.И. Выявление и устранение причин и
условий, способствовавших совершению преступления, в стадии предварительного расследования. – М.:
Юрлитинформ, 2010. С. 96).
131
входит обеспечение непосредственного осуществления мероприятий по устранению выявленных в ходе расследования криминогенных факторов. При этом должна быть ссылка на основание внесения представления и обязанности по его выполнению.
 Название документа, вносимого на рассмотрение.
Комментируемый процессуальный акт логично, на наш взгляд, именовать
«Представление о принятии мер по устранению обстоятельств, способствовавших
совершению преступления» [2], что в основном согласуется с формулировкой, использованной законодателем в ст. 158 УПК РФ.
 Краткое изложение обстоятельств совершенного преступного деяния.
Указывается в какой обстановке, какое преступное событие имело место,
характер наступивших последствий и размер причиненного вреда.
 Изложение обстоятельств, способствовавших совершению преступления.
В данной части представления должна содержаться достаточно полная и
конкретная информация о доказанных фактах, позволивших или облегчивших
А тижение определенным лицом преступной цели, в частности: кем, при выполнении какой деятельности, в результате совершения (несовершения) каких деяний, какие правила (пункт, параграф и т.д.) нарушены.
 Предложения о мерах, которые, по мнению органа, вносящего представление, следует предпринять для устранения криминогенных факторов.
Перечень и степень определенности рекомендаций о наиболее целесообразных мерах по устранению обстоятельств, способствовавших совершению преступления, обусловливается как характером, так и полнотой выявленных в ходе
расследования этих факторов. Достаточно конкретными предлагаемые меры могут быть по вопросам, связанным с подбором и обучением кадров: ответственностью тех или иных лиц, А с но
ени выполнивших свои функциональные обязанности; низкой эффективностью экологического контроля и т.д. Что же касается
предложений, направленных на изменение технологического процесса и других
аспектов хозяйственной деятельности предприятия (учреждения), то они должны
носить более постановочный характер, особенно если они не основываются на соответствующих экспертных заключениях.
 Выбор момента внесения представления органом расследования.
Серьезное практическое значение имеет время внесения представления об
устранении криминогенных факторов. Думается, что законодатель намеренно
Алоняется от регламентации этого вопроса, ибо его решение зависит от конкретной ситуации и носит тактический характер. Если установленные следователем
обстоятельства, способствовавшие совершению преступления, создают угрозу
здоровью и жизни людей, нанесения ущерба компонентам природной среды, наступления тяжких последствий, а также совершения новых преступлений, преду132
Академический вестник ТГАМЭУП № 1 (23)
предительные меры должны быть им приняты незамедлительно на любом этапе
расследования.
Учитывая, что криминогенные факторы предельно полно устанавливаются
по завершении следствия, наиболее предпочтительным моментом внесения представления об их устранении является стадия окончания расследования.
В задачу следователя наряду с внесением представления о принятии мер
по блокированию криминогенных факторов расследуемого им преступления входит и осуществление контроля за реализаций рекомендаций, изложенных в нем.
В качестве наиболее действенных форм контроля за выполнением представления могут быть рекомендованы:
 напоминание (в устной и письменной формах) о необходимости выполнения указаний, содержащихся в нем, в установленный срок;
 непосредственное ознакомление с ходом выполнения рекомендаций в
течение срока, установленного для этих целей;
 осуществление совместной деятельности следователя, сотрудников органов внутренних дел и работников соответствующих предприятий (учреждений)
по реализации рекомендаций, изложенных в нѐм;
 обращение в федеральные органы исполнительной власти, органы государственной власти субъектов Российской Федерации и местного самоуправления
за содействием в принятии должностными лицами определенных предприятий
(учреждений) мер по устранению недостатков.
Список литературы
1. Злотникова Т.В. Вступительная статья к изданию Дубовик О.А. Экологические преступления. Комментарий к гл. 26 Уголовного кодекса Российской Федерации. М.: Издательство «Спарк», 1998. С. 3
2. Зуйков Г.Г. Выявление в процессе расследования причин и условий, способствовавших совершению преступлений и принятие мер к их устранению.
РСФСР. Рио. М.; 1964, С. 15-16.
3. См. например, Зуйков Г.Г. Выявление в процессе расследования причин
и условий, способствующих совершению преступлений и принятие мер к их устранению. М.: ВШ МООП РСФСР, 1964. С. 10, С. 70; Данилова С.И. Выявление и устранение причин и условий, способствовавших совершению преступления в стадии
предварительного расследования. – М.: Юрлитинформ, 2010. С. 70
4. См.: Федеральный закон «О следственном комитете Российской Федерации» п. 4, ст. 1 гл. 1. – М.: «Осв – 89», 2011; Закон Российской Федерации «О
полиции» от 7 февраля 2011 г. № 3-ФЗ. Официальный текст с комментариями полковника полиции А.И. Бочарова (серия «Законодательство Российской Федерации»). П. 4, ст. 12, гл. 3 – М.: Книжный мир, 2011.
133
5. Экологические преступления: научно-практическое пособие / А.Г. Князев,
Д.Б. Чураков, А.И. Чучаев; под. Ред. А.Г.Князева. – М.: Проспект, 2009. С. 3
134
УДК 340.64
А. И. Коновалов, М. Г. Лоттер,
М. В. Чайковская
A. I. Konovalov, M. G. Lotter,
M. V. Chaykovskaya
ПРОТИВОРЕЧИЯ И НЕСООТВЕТСТВИЕ СОВРЕМЕННЫМ УСЛОВИЯМ
ФЕДЕРАЛЬНОГО ЗАКОНА № 73-ФЗ В ОТНОШЕНИИ СУДЕБНОМЕДИЦИНСКОЙ ЭКСПЕРТИЗЫ ЖИВЫХ ЛИЦ
CONTRADICTION AND INCONSISTENCY OF MODERN CONDITIONS
FEDERAL LAW № 73-FZ IN RESPECT of a FORENSIC-MEDICAL EXAMINATION
of ALIVE PERSONS
Тюменская государственная академия мировой экономики,
управления и права,
Тюменское областное бюро судебно-медицинской экспертизы,
Тюменская государственная медицинская академия
Аннотация: в данной статье рассматриваются особенности проведения судебно-медицинской экспертизы живых лиц, несоответствия и противоречия ФЗ-73
современным условиям.
Annоtation: this article discusses considerations in forensic examination of living
persons, inconsistencies and contradictions FZ- 73 modern conditions.
Ключевые слова: судебно-медицинская экспертиза живых лиц, 73-ФЗ.
Keywords: forensic examination of living persons, 73-FZ
Производство судебно-медицинской экспертизы живых лиц характеризуется
своими методическими особенностями. Они определены как требованиями действующих уголовно-процессуальных норм, так и свойствами самого объекта экспертизы. Эксперту необходимы теоретические и практические знания порядка производства экспертизы, возможностей экспертизы и специальных методов исследования. При производстве этого вида экспертизы от судебно-медицинского эксперта
требуется соблюдение существующих правил медицинской этики и моральных
Ачеств, знаний в различных областях медицины, особенно, травматологии. Ряд
вопросов не может быть решѐн судебно-медицинским экспертом без участия в
производстве экспертизы врачей-клиницистов. Результаты экспертизы также во
134
Академический вестник ТГАМЭУП № 1 (23)
многом зависят от умения эксперта взаимодействовать со следователем, назначавшим экспертизу.
Судебно-медицинская экспертиза живых лиц, как наиболее часто востребованных поводов, проводится непосредственным освидетельствованием пострадавшего, исследованием медицинских документов и сочетанием этих двух вариантов. Экспертиза может проводиться только по медицинским документам при отсутствии возможности по тем или иным причинам обследования пострадавшего. Не
следует также отказываться от осмотра пострадавшего и через длительное время
после событий, так как по некоторым изменениям на теле (например, рубцам)
можно получить важные сведения о травме. К сожалению, медицинские документы (справки, карты амбулаторного или стационарного больного и др.) в связи с неполным описанием повреждений редко содержат информацию, необходимую для
решения поставленных перед экспертом вопросов о характере повреждений, механизме, давности их причинения и пр.
Вследствие этого своевременное назначение и производство экспертизы
живых лиц с повреждениями является одним из важных условий, соблюдение которого даѐт возможность получения более полных и достоверных данных о характере и других свойствах причинѐнных повреждений.
Методика производства судебно-медицинской экспертизы живых лиц достаточно хорошо и чѐтко отработана судебными медиками, что нашло отражение во
многих руководствах, учебниках, монографиях и методических рекомендациях, а
также соответствующих нормативных правовых актах.
Процессуальным законодательством предусматривается три вида судебных
экспертиз: судебная (ст. 195 УПК РФ, ст. 79 ГПК РФ), комиссионная (ст. 200 УПК
РФ, ст. 83 ГПК РФ) и комплексная (ст. 201 УПК РФ, ст. 82 ГПК РФ) экспертиза,
Аждая из которых оформляется как самостоятельное следственное (судебное)
действие. КоАП РФ предусматривает в ст. 24.4 лишь экспертизу.
Федеральный закон № 73-ФЗ1 (далее – 73-ФЗ), не выделяет «комплексную
экспертизу» как самостоятельный вид, а представляет еѐ как разновидность «комиссионной экспертизы», отменяя тем самым разграничения по форме назначения и наделяя руководителя полномочиями установления характера комплексной
экспертизы по первичности еѐ комиссионного характера: «Комиссионный характер экспертизы определяется органом или лицом, еѐ назначившими, либо руководителем государственного экспертного учреждения» (ст. 23). Далее (ст. 23
73-ФЗ) этот закон из комиссионной экспертизы выделяет комплексную экспертизу
только по одному признаку – по содержанию знаний, применяемых в экспертизе:
1
Федеральный закон от 31.05.2001 г. № 73-ФЗ (с изм. от 28.06.2009 г. ФЗ № 124) «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации».
135
«При производстве комиссионной экспертизы экспертами разных специальностей (далее – комплексная экспертиза) …».
Подобная трактовка «комплексной экспертизы» противоречит УПК и ГПК и в
практическом варианте может привести к признанию еѐ судом недопустимым доказательством по причине выполнения с нарушением норм УПК и ГПК.
Причина этих противоречий заключается в том, что ни Законодатель, ни ведомства, имеющие судебно-экспертные учреждения, ни юридическая наука не дают определения понятий «области знания» и «специальности», границами которых
бы устанавливались характеристики комплексных или единых знаний, применяемых к конкретной экспертизе для исследования определѐнного объекта. В жизненных ситуациях области знаний, относящихся к одной специальности, настолько
изменчивы, что по этому признаку определить характер комплексной или не комплексной экспертизы порой не представляется возможным. Примером тому могут
служить судебно-медицинские экспертизы. Довольно часто судебно-медицинские
эксперты, в том числе и руководители экспертных учреждений, не видят разницы
между комиссионной и комплексной экспертизой и в официальных документах
указывают на «комиссионный (комплексный) вид экспертизы».
Применение знаний различных дисциплин в пределах одного класса медицинских судебных экспертиз следует оформлять в рамках только «комиссионной
экспертизы». В случаях же привлечения одного или нескольких экспертов, использовавших знания не только медицинских, но и иных наук (например, криминалистики), определяющих другие классы экспертиз, следует считать исследования и
оценку результатов как «комплексная экспертиза». Это согласуется с «Правилами
определения степени тяжести вреда, причинѐнного здоровью человека»2, в п.п. 11
и 12 которых указано, что «При определении степени тяжести вреда, причинѐнного
здоровью человека, повлекшего за собой психическое расстройство и (или) заболевание наркоманией либо токсикоманией … прерывание беременности, судебномедицинская экспертиза проводится комиссией экспертов с участием врачапсихиатра и (или) врача-нарколога либо врача-токсиколога … врача акушера-гинеколога».
Судебно-медицинская экспертиза живых лиц, кроме физикального исследования, освидетельствуемого экспертом, имеет особенности в виде необходимости
изучения выполненных после травмирующего события, но до начала экспертизы
медицинских документов и рентгенограмм (КТ, МРТ) и необходимости проведения
дополнительных методов исследования (инструментальные и лабораторных, консультации специалистов, исследование взятых мазков и др.). 73-ФЗ ничего не говорит об этом. В нашей практике встречались случаи, когда суды в соответствии
2
Постановление Правительства РФ от 17.08.2007 г. № 522 «Правила определения степени тяжести вреда,
причинѐнного здоровью человека».
136
Академический вестник ТГАМЭУП № 1 (23)
со ст. 16 73-ФЗ «Эксперт не вправе: самостоятельно собирать материалы для
производства экспертизы», признавали экспертизы недостоверными доказательствами, если эксперт самостоятельно получал медицинские документы и результаты назначенных им же дополнительных исследований. На наш взгляд, в первом
случае необходимые материалы могут быть предоставлены только следователем
(судом) по ходатайству эксперта, а во втором, по аналогии с дополнительными исследованиями при экспертизе трупа, эксперт имеет право сам назначать эти исследования и получать их результаты.
Рассматривая вопрос об ограничении прав судебного эксперта, следует остановиться на этой проблеме, решения которой требует следственная, судебная и
экспертная практика. Речь здесь идѐт о праве эксперта только в некоторых случаях собирать вещественные доказательства, что предусмотрено Законодателем в
ч. 4 ст. 202 УПК РФ «Получение образцов для сравнительного исследования»:
«Если получение образцов для сравнительного исследования является частью
судебной экспертизы, то оно производится экспертом. В этом случае сведения
о производстве указанного действия эксперт отражает в своѐм заключении».
Но это приемлемо лишь для исследования ряда предметов – возможных носителей микрообъектов, и только при производстве некоторых видов экспертиз (например,
криминалистических,
медико-криминалистических
или
судебнобиологических), но не в случаях экспертизы живых лиц.
73-ФЗ никак не касается и вопроса оплаты необходимых в ходе экспертиз, в
том числе и дорогостоящих, дополнительных специальных исследований в медицинских учреждениях, в частности компьютерной (КТ) и магнитно-резонансной
(МРТ) томографии. Направление на эти исследования являются обязанностью и
правом лечащего врача, а не судебно-медицинского эксперта. Лечащий врач может провести их только в случае, если они входят в соответствующий Стандарт
оказания медицинской помощи. Если они в Стандарт не входят, то могут быть выполнены только платно. Кроме того, на такие исследования существуют очереди,
иногда достигающие нескольких недель.
При экспертизе живых лиц в уголовном процессе не предусмотрена
А с нодательством и проблема, связанная с оплатой дополнительных исследований. Кто будет эти исследования оплачивать? В настоящее время чтобы детально и полно поставить и клинический, и судебно-медицинский диагноз требуется проведение специальных исследований в медицинских учреждениях. Например, при травме головы или иной части тела для диагностики в настоящее время
используются компьютерная томография (КТ), позволяющая преобразовать полученные данные в трѐхмерную (3D) картину исследуемого внутреннего органа или
структуры тела, или магнитно-резонансная томография (МРТ), при которой получают изображения с использованием магнитного поля без рентгеновских лучей.
137
Средние расценки на исследование в разных регионах страны, например головного мозга, составляют: КТ – 1000-4500 руб., МРТ – 2000-5500 руб.
Платное экспертное исследование закреплено в ст. 37 73-ФЗ «ГСЭУ вправе проводить на договорной основе экспертные исследования для граждан и
юридических лиц, взимая плату за производство судебных экспертиз по гражданским и арбитражным делам, делам об административных правонарушениях …». По уголовным же делам экспертные исследования должны быть бесплатными, что не согласуется с современными условиями. Примером этому может
служить состояние дел по дорожно-транспортным происшествиям. В феврале
2013 г. Генпрокуратура РФ без ссылки на 73-ФЗ посчитало недопустимой практику
проведения судебно-медицинских экспертиз по делам о ДТП за счѐт потерпевших
и предложило правительству РФ внести изменения в законодательство.
В Генпрокуратуре РФ считают, что положение дел, когда потерпевших в ДТП
принуждают платить за судебно-медицинские экспертизы, препятствует решению
задач, предусмотренных законодательством, а также «нарушает права граждан,
пострадавших в результате противоправных деяний». Крайними оказались государственные судебно-медицинские учреждения, без учѐта того, что основной
А ссив экспертиз по делам о ДТП проводится на основании определения следователя по ст. 26.4 «Экспертиза» Кодекса РФ об административных правонарушениях.
Таким образом, ныне действующий 73-ФЗ не соответствует современным
условиям и по ряду статей противоречит другим законодательным документам.
Следовательно, нужно привести закон в соответствующую форму с тщательной
переработкой его статей, особенно в плане особенностей отдельных видов экспертиз (например, судебно-медицинских, криминалистических и др.).
138
Академический вестник ТГАМЭУП № 1 (23)
УДК 343.2/.7
В. И. Морозов, А. С. Попова
V. I. Morozov, A. S. Popova
ПРЕСТУПЛЕНИЯ, СОВЕРШАЕМЫЕ МЕДИЦИНСКИМИ РАБОТНИКАМИ:
ИХ ПОНЯТИЕ И КЛАССИФИКАЦИЯ
THE CRIMES COMMITTED BY HEALTH CARE WORKERS:
THEIR DEFINITION AND CLASSIFICATION
Тюменская государственная академия мировой экономики,
управления и права
Аннотация: в статье говорится об актуальности нарушений гарантий прав
гражданина на качественную медицинскую помощь. Дается определение понятия
«преступления, совершаемые медицинскими работниками». Раскрываются их основные признаки. А также приводится классификация преступлений, совершаемых
медицинскими работниками по субъекту, по виду заболевания, по форме вины и
по объему имеющихся полномочий.
Annotation: the article deals with the relevance of the violations of the guarantees of the rights of the citizen to quality medical assistance. Provides a definition of
«crimes committed by health care workers». Disclosed their main characteristics. As
well as the classification of the crimes committed by the medical staff on the subject, by
type of disease, in the form of the guilt and the volume of available office.
Ключевые слова: преступления, совершаемые медицинскими работниками; признаки; классификация.
Key words: the crimes committed by the medical staff, the signs, the classification.
В последние десятилетия в России произошли существенные перемены, которые затронули абсолютно все сферы общественной жизни. Кризисные явления,
имеющие место в современном российском обществе, отражаются и на медицине.
Право человека на медицинскую помощь закреплено в Конституции РФ как прямо,
так и опосредованно, в том числе путем придания юридической силы на территории РФ общепризнанным принципам и нормам международного права и международным договорам РФ. Международно-правовые акты более широко трактуют
139
право человека на охрану здоровья, чем положения Конституции РФ. Это означает, что российское государство должно обеспечить более высокий уровень гарантий права каждого гражданина на качественную медицинскую помощь, чем тот, который существует в реальной жизни россиян.
К сожалению, следует констатировать, что имеют место ситуации, когда
многие права пациента при получении им медицинской помощи грубо нарушаются.
Это выражается в неуважительном отношении к пациенту на протяжении всего
лечебного процесса; в нарушении прав пациента на получение информации о состоянии своего здоровья и тяжести конкретного заболевания, методах диагностики
и лечения, в том числе о ближайших и отдаленных результатах; в неоказании либо
некачественном оказании медицинской помощи; в проведении медицинских экспериментов без согласия человека. Многие из деяний, совершаемых медицинскими
работниками, характеризуются повышенной общественной опасностью, влекут
полную или частичную утрату здоровья пациентов, подрывают авторитет медицины в глазах населения.
Действующее российское уголовное законодательство не в полной мере
учитывает важность сферы здравоохранения, не во всем соответствуя Конституции РФ и международно-правовым актам.
Учитывая, положения Конституции РФ о праве на жизнь и охрану здоровья,
тесно связанных с правом на медицинскую помощь, а также в целях повышения
эффективности работы механизма реализации уголовной ответственности в отношении лиц, совершивших преступления в сфере здравоохранения, для правильной квалификации преступлений, совершаемых медицинскими работниками,
целесообразно их объединение в самостоятельную группу.
В Федеральном законе «Об основах охраны здоровья граждан в Российской
Федерации»1 нет даже упоминания о преступлениях, совершаемых медицинскими
работниками. Более того, на сегодняшний день нет и юридического понятия «преступления в сфере здравоохранения». Уголовный кодекс Российской Федерации
также не содержит норму, раскрывающую содержание таких преступлений.
В юридической и медицинской литературе существуют различные определения преступлений, совершаемых медицинскими работниками (ятрогенных преступлений (И.О. Никитина)2, преступлений в сфере медицинского обслуживания
(В.А. Глушков)3, профессиональных преступлений в медицинской деятельности
(Ю.Д. Сергеев)4, но все они едины в том, что эти преступления совершаются при
1
Федеральный закон от 21 ноября 2011 г. № 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской
Федерации» // «Официальной интернет-портал правовой информации» (www.pravo.gov.ru) 22 ноября 2011 г.;
2
Никитина И.О. Преступления в сфере здравоохранения: законодательство, юридический анализ, квалификация, причины и меры предупреждения. С. 85;
3
Глушков В.А. Проблемы уголовной ответственности за особо опасные деяния в сфере медицинского обслуживания: Автореф. дис. докт.. - Киев, 1990;
4
Сергеев Ю.Д., Ерофеев С.В. Неблагоприятный исход оказания медицинской помощи. - М., 2001;
140
Академический вестник ТГАМЭУП № 1 (23)
оказании медицинской помощи пациентам и нередко ведут к гибели или тяжким
увечьям потерпевших. Положительным является то, что в исследовании проблем
ответственности за врачебные преступления, кроме ученых-юристов, участвуют и
ученые-медики, имеющие юридическое образование. Только объединенными усилиями вышеуказанных специалистов можно наиболее точно сформулировать понятие преступления, совершаемого медицинскими работниками.
Анализ статей УК РФ, ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» и других нормативных актов, регулирующих медицинскую деятельность, позволяет выделить ряд признаков, которые характеризуют указанные
преступления:
Во-первых, понятие врачебного преступления выводится из общего понятия
преступления, данного в ст. 14 УК РФ – предусмотренное настоящим Кодексом виновно совершенное общественно опасное деяние, запрещенное под угрозой наказания.
Во-вторых, субъект рассматриваемых преступлений характеризуется
А с нальными признаками. Это врачи, работники среднего медицинского персонала, акушеры, фармацевты, их помощники и младший медицинский персонал,
студенты высших и средних медицинских учебных заведений, работающие в государственных, муниципальных, частных системах здравоохранения, а также, лица,
имеющие право на занятие народной медициной.
В-третьих, специальный субъект нарушает основные принципы и условия
оказания медицинской помощи, установленные Конституцией РФ и иными
А с нодательными актами России.
В-четвертых, преступная деятельность осуществляется в связи с профессиональными или служебными обязанностями.
В-пятых, противоправные деяния в сфере здравоохранения причиняют вред
жизни и здоровью пациента или ставят под угрозу причинения такого вреда.
Таким образом, учитывая сказанное, можно дать определение преступления, совершаемого медицинскими работниками – под которым понимается общественно опасное, противоправное виновное и наказуемое деяние, посягающее на
жизнь, здоровье, свободу, честь и достоинство пациентов, их имущество, умышленное или по неосторожности совершенное лицом медицинского персонала в нарушение закона, моральных, профессиональных или служебных обязанностей,
причинившее или могущее причинить существенный вред интересам правового
государства в сфере охраны здоровья населения, общественным отношениям в
области медицинского обслуживания населения, повлекшие гибель или тяжкие
увечья пациента, существенный материальный и моральный ущерб.
Настоящее определение преступлений, совершаемых медицинскими работниками, наиболее полно и точно определяет их содержание.
141
Для правильной уголовно-правовой оценки преступлений, совершаемых медицинскими работниками, большое значение имеет их классификация.
В.Н. Кудрявцев и В.В. Лунеев полагают, что «классификация позволяет видеть изучаемые явления в научно обоснованном и структурированном виде, выявлять их взаимосвязи и соподчинения, понять их как части целого и, базируясь на
представлении об этой целостности, прогнозировать наличие недостающих звеньев, т.е. осуществлять диагностирование и предсказание новых явлений»5.
Преступления, совершаемые медицинскими работниками, посягают на
Амые разнообразные общественные отношения, но наибольшую общественную
опасность представляют преступления против жизни, здоровья, свободы, чести и
достоинства личности. Данные преступления можно классифицировать следующим образом:
По субъекту преступления деление происходит следующим образом: преступления врачей (ст. 105, 285, 160, 293, 290, 111, 109, 112, 115, 118, 120, 124 УК
РФ и др.); преступления среднего медицинского персонала (ст. 153, 122, 123, 159 и
др.); преступления младшего медицинского персонала (ст. 125, 288 и др.); преступления народных целителей (ст. 235 УК РФ).
По виду заболевания: в области хирургии (ч. 2 ст. 109, ч. 2 ст. 118, ч. 4 ст.
111 и др.); в области терапии (ч. 1, 2 ст. 124 и др.); в области педиатрии; в области
акушерства (ст. 123 УК РФ); в области гинекологии; в области психиатрии (ст. 128
УК РФ); в области инфекционных заболеваний (ст. 122 УК РФ); в области кардиологии и др.
По форме вины преступления, совершаемые медицинскими работниками,
делятся на: умышленные (эвтаназия – ч. 1 ст. 105 УК РФ; п. «м» ч. 2 ст. 105 УК РФ;
п. «ж» ч. 2 ст. 111 УК РФ; ст. 112, 115, 120, 123 УК РФ), неосторожные (ч. 2 ст. 109,
ч. 2 ст. 118, ч. 4 ст. 122, 124 УК РФ) и совершенные с двойной формой вины (ч. 4
ст. 111, ч. 3 ст. 123 УК РФ).
По объему имеющихся полномочий классифицировать преступления, совершаемые медицинскими работниками, также можно на: профессиональные (ч. 2
ст. 109, ч. 2 ст. 118, ч. 4 ст. 122 УК РФ и т.д.) и служебные: должностные (ст. 285,
285.1, 285.2, 286, 290, 292, 293 УК РФ) и совершаемые лицами, выполняющими
управленческие функции в коммерческой или иной организации (ст. 201, ч. 3, 4 ст.
204 УК РФ); в т.ч. совершаемые с использованием административно-хозяйственных и (или) организационно-распорядительных функций.
В заключение хотелось бы отметить, что понятие и четкая классификация
преступлений, совершаемых медицинскими работниками, позволит более эффек-
5
Кудрявцев В.Н., Лунеев В.В. О криминологической классификации преступлений // Государство и право. –
2005. - №. 6. - С. 54.
142
Академический вестник ТГАМЭУП № 1 (23)
тивно использовать уголовно-правовые средства борьбы с преступлениями в сфере здравоохранения.
Список литературы
1. Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации: федер.
Закон от 21.11.2011 г. № 323-ФЗ // Официальный интернет-портал правовой информации http://pravo.gov.ru, 22.11.2011;
2. Уголовный кодекс Российской Федерации от 13.06.1996 г. № 63-ФЗ с изм.
От 01.03.2012 г.// Собрание Законодательства РФ. – 1996. - № 25. – Ст. 2954;
3. Врачебная ошибка в России. Статистика и публикации [Электронный ресурс] // Режим доступа: http://www.liveinternet.ru/ users/svetovid/post183636807/;
4. Кудаков А.В. Врачебная ошибка и ее уголовно-правовая оценка: автореф.
дис. … канд. юрид. наук. – Саратов, 2011. – 27 с.;
5. Никитина И.О. Преступления в сфере здравоохранения: законодательство, юридический анализ, квалификация, причины и меры предупреждения: дис. …
канд. юрид. наук. – Н. Новгород, 2007. – 270 с.;
6. Правовая ответственность медицинских работников: Учеб. пособие / П.Н.
Сидоров, А.Г. Соловьев, Г.Б. Дерягин. – М.: МЕДпресс-нформ, 2004. – 496 с.;
7. Червонных Е.В. Преступления, совершаемые в сфере здравоохранения, и
их предупреждение: дис. … канд. юрид. наук. – Саратов, 2009. – 252 с.;
8. Флоря В.Н. Классификация врачебных преступлений в законодательстве
различных стран // Медицинское право. – 2009. - № 4.
143
УДК 947.084.2 (571.1/5)
И. Ф. Фирсов
I. F. Firsov
О ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ОРГАНОВ ВНУТРЕННИХ ДЕЛ ВРЕМЕННОГО
СИБИРСКОГО ПРАВИТЕЛЬСТВА В ТЮМЕНСКОМ РЕГИОНЕ
(июнь 1918 – июль 1919 гг.)
ON THE ACTIVITIES OF THE BODIES OF INTERNAL AFFAIRS TEMPORARY
SIBERIAN GOVERNMENT IN THE TYUMEN REGION
(june 1918 – july 1919)
Тюменская государственная академия мировой экономики,
управления и права
Аннотация: история правоохранительных органов не может быть достаточно полно освещена без анализа развития аналогичных структур на территориях,
занятых Белыми армиями. В данной статье рассматривается период ликвидации
белочехами советских правоохранительных органов Тюменского региона, освещается деятельность контрреволюционного Временного сибирского правительства в
регионе по наведению правопорядка на подконтрольной территории, анализируются структура и функции тюменской милиции, сложившиеся в период деятельности Временного сибирского правительства.
Abstract: history of the law enforcement bodies cannot be adequately covered
without the analysis of the development of similar structures in the territories occupied
by the White armies. In this article we consider the period of liquidation of « А с н
whites» of Soviet law enforcement agencies of the Tyumen region, presented the
А с нties of the counterrevolutionary Temporary Siberian government in the region to
restore law and order on the territory under control, analyses the structure and functions
of the Tyumen police, formed in the period of the activity of the Temporary Siberian government.
Ключевые слова: органы внутренних дел, народная милиция, уездная
милиция, Временное сибирское правительство.
Keywords: the bodies of internal Affairs, the people’s militia, the County police,
the Siberian Provisional government
Урокам Октябрьской революции посвящена огромная литература, которая
продолжает непрерывно пополняться. Несколько иначе обстоит дело с уроками
контрреволюции 1917 года, периода гражданской войны и иностранной интервенции. Следует учитывать, что на территориях отдельных регионов, подконтрольных
белогвардейским правительствам и интервентам, продолжали действовать гражданские органы власти и органы правопорядка, работа которых до сих пор практически не изучена. Большой интерес в этом плане вызывает деятельность органов
милиции в Тюменском регионе.
144
Академический вестник ТГАМЭУП № 1 (23)
В конце мая 1918 г. в Поволжье и Сибири вспыхнул мятеж военнопленных
чехословацкого корпуса. Были захвачены Николаевск, Томск, Омск. Отступающие
красные отряды из этих городов на 20 пароходах прибыли в Тобольск и, захватив
с собой большевистскую фракцию Тобольского Совета, в ночь на 11 июня эвакуировались в Тюмень.
В Тобольске начал работу «Комитет Общественного Спокойствия», созданный из представителей антисоветских группировок. Из Омска прибыл отряд Сибирского Временного правительства, восторженно встреченный восстановившимися к тому времени органами местного самоуправления. Были арестованы лидеры местной социал-демократической группы Писаревский, Киселевич и не уехавшие с большевиками Филиппов и Новицкий.
Наряду с другими органами власти и управления на территориях, где была
ликвидирована советская власть, функционировала и милиция, однако она подверглась значительному реформированию. Временное сибирское правительство
взяло за основу формирования милиции правовую базу Временного правительства 1917 года. 27 июня 1918 г. Западно-Сибирский комиссариат принял постановление, утвердившее «Временные правила о порядке охраны личной и имущественной безопасности граждан, проживающих в сельской местности». Это постановление восстановило действие Положения о милиции, принятого Временным
правительством 17 апреля 1917 г., и дополнило его. Милиция была децентрализована, оставаясь органом исполнительной власти на местах и находясь в непосредственном ведении местных органов самоуправления, на которые возлагалась
основная обязанность по ее руководству и материальному обеспечению.
Земские и городские общественные самоуправления устанавливали состав,
численность, денежное и вещевое довольствие, назначали и увольняли руководство милиции. Сельская милиция целиком находилась в подчинении сельских
обществ. Они формировали ее, избирая одного милиционера от пятидесяти дворов или нанимая его. Постановления сельского собрания являлись обязательными
для милиционеров, которые считались земскими служащими. Правительство оплачивало только треть расходов милиции и через правительственного инспектора
осуществляло за ней надзор. Министр внутренних дел осуществлял общее руководство милицией.
В начале июня мятежники овладели Курганом и Ишимом. Вместе с другими
руководителями местной советской власти начальник ишимской уездной милиции
Ф.П. Афанасьев и его заместитель И.М. Шустер были схвачены белогвардейцами
и расстреляны по приказу командира прибывшего из Омска карательного отряда
Шеркунова.
Тобольск был оставлен советскими войсками 11 июня, Тюмень – 20 июня
1918 года. Власть в губернии перешла к созданному в Омске Временному сибир145
скому правительству П.В. Вологодского. Были распущены Советы и восстановлены прежние органы власти, управлял губернией Тобольский губернский комиссар
В.Н. Пигнатти, подчинявшийся Временному сибирскому правительству.
В Тюмени главой городской управы стал лидер тюменских меньшевиков
А.С. Флоринский. В тех уездах и волостях, где осенью 1917 г. были проведены выборы в уездные и волостные земские собрания, возобновили свою работу уездные
и волостные земские управы, которые предприняли ряд мер по поддержанию правопорядка на своих территориях и восстановлению органов милиции. Так, тюменской уездной земской управой для осуществления своих функций были образованы 7 отделов, среди которых – отдел уездной милиции. В распоряжении тюменской уездной земской управы «Об образовании отделов милиции, волостных судов, наведении порядка в делопроизводстве» от 8 августа 1918 г. говорилось:
«…5. В уезде вновь организуется милиция, и волостные управы должны
оказывать последней всемерное содействие при исполнении служебных
А с ностей.
V. Народные судьи, избранные по распоряжению Советской власти, должны
быть временно заменены прежними волостными судами, решающими
подсудные дела. Неправильность решения может быть обжалована
уездному комиссару по сельской части»1.
На занятой Сибирской армией территории была образована сеть военных
округов, в города и уезды назначались воинские начальники. Местные военные и
гражданские власти вынуждены были сотрудничать, особенно в вопросах поддержания правопорядка, расквартирования войск, проведения мобилизаций, размещения беженцев и т.д. Однако не всегда их взаимоотношения строились на основе
взаимопонимания.
Некомпетентное военное командование вмешивалось в руководство экономикой, деятельность местных властей, управление милицией. Более того, ввиду
военного положения городские органы милиции напрямую были подчинены военным властям, начальники управлений милиции заменялись военными чинами, что
приводило к конфликтам между ними. Так, начальник Тобольского гарнизона писал 18 июля 1918 года губернскому комиссару:
«Из словесного доклада начальника городской милиции подпоручика Филиппова видно, что бывший начальник милиции г. Волокитин чинит произвол]2. Он
все еще чувствует себя начальником милиции, всем распоряжается, во все вмешивается и даже пробует отдавать приказания теперешнему начальнику милиции
подпоручику Филиппову, заявляя, что действует по указанию Городского головы.
1
ГАТО. Ф. 483. Оп. 2. Д. 1. Л. 29.
Упоминающийся в документе бывший начальник Тобольской городской милиции Н.А. Волокитин позднее,
после восстановления советской власти в губернии, был назначен заведующим подотдела Тюменского губернского ревкома по управлению губернской милицией и принимал активное участие в создании рабочекрестьянской милиции Тюменской губернии.
2
146
Академический вестник ТГАМЭУП № 1 (23)
Так как городская милиция в силу военного положения находится в служебном
подчинении у военных властей, в частности, непосредственно у коменданта, я, как
начальник Тобольского гарнизона, прошу Вас положить конец этому разногласию‖3.
Таким образом, хотя Временное сибирское правительство и возобновило
деятельность учреждений земского и городского самоуправления, органы охраны
правопорядка из их ведения постепенно изымались. 17 сентября 1918 г. Административный Совет Временного сибирского правительства издал постановление
«Об изъятии милиции из ведения городских и земских самоуправлений с передачей ее в ведомство Министерства Внутренних Дел».
На территории, контролируемой Временным сибирским правительством, отменялось действие Положения о милиции от 17 апреля 1917 г., пункты Городового
положения и положения о Земских Учреждениях от 9 июня 1917 г., а также положения о Земских Учреждениях Сибири от 17 июня 1917 г., касающиеся деятельности
милиции. О документах советского периода, регламентирующих деятельность органов милиции, не упоминалось. До установления штатов городских и уездных
управлений милиции состав и оклады служащих милиции определялись министром
внутренних дел по представлениям губернских и областных комиссаров.
Каких-либо репрессивных действий в отношении работников милиции, служивших в ней при Советской власти, постановление не предполагало, в нем указывалось лишь: «Лиц, занимающих ныне классные должности по милиции, если
они не будут утверждены в занимаемых ими должностях или перемещены на другие должности… – оставить за штатом на общем основании, с производством им
заштатного содержания из средств казны»4. Это не касалось представителей советской власти, в том числе и работников милиции, принимавших участие в расстрелах и конфискации имущества у населения. Постановлением «Об определении судьбы бывших представителей советской власти в Сибири», принятым Временным сибирским правительством 3 августа 1918 г., этих лиц предусматривалось
привлечь к судебной ответственности.
Постановление от 17 сентября 1918 г. утверждало и вводило в действие
«Временное положение о Сибирской милиции», регламентировавшее деятельность органов внутренних дел на территории, контролируемой Временным сибирским правительством. Положение было напечатано в №14 «Ведомостей Тобольского Губернского Комиссариата», выходивших в Тобольске. Оно закрепляло статус сибирской милиции как исполнительного органа власти Временного сибирского
правительства на местах.
Структура органов милиции оставалась примерно такой же, как у народной
3
ТФ ГАТО - Ф. 730 -ед.х. 39 - л. 35
Оттиск №14 "Ведомостей Тобольского Губернского Комиссариата". Тобольск. Типография Губернского
Комиссариата. 1918 г.
4
147
милиции Временного правительства (однако в отличие от народной милиции Сибирским правительством не была предусмотрена в структуре милиции выборная
волостная милиция). Органы милиции делились на уездные и городские. Уезд
вместе с уездным городом и другими населенными пунктами находился в ведении
уездной милиции. Губернские и некоторые другие крупные города имели свою городскую милицию. В ее состав входили: начальник, его помощники, участковые
начальники с помощниками, старшие милиционеры и милиционеры. При начальниках уездной и городской милиции состояли канцелярия, рассыльные, помещение для арестованных и архив. В губернских городах в подчинении начальника городской милиции находилось особое отделение уголовного розыска в составе начальника, помощника, старших и младших агентов. Работники отделений уголовного розыска при расследовании преступлений руководствовались судебным уставом и действующими законами о милиции.
Во Временном положении от 17 сентября 1918 г. сибирская милиция определялась как орган охраны общественной безопасности и порядка, защиты граждан от насилия и самоуправства. В ее ведении находились: принятие мер к прекращению нарушения порядка или закона; своевременное оповещение населения
о распоряжениях властей; охрана прав гражданской свободы; содействие органам
власти в осуществлении ими своих функций; выдача удостоверений, справок, свидетельств, в т.ч. свидетельств о бедности; ведение учета населения; составление
актов и протоколов о несчастных случаях, происшествиях, нарушениях законности
и т.д.; обеспечение порядка в местах общественного пользования, наблюдение за
исправным состоянием дорог, мостов, площадей и проч., надзор за порядком
движения на них; принятие мер к охране порядка при пожарах, наводнениях, стихийных бедствиях, оказание помощи при несчастных случаях; требование содействия граждан для оказания помощи при общественных бедствиях.
Какие задачи ставились перед органами милиции, и как на практике функционировала губернская милиция в период деятельности белогвардейских правительств? В первую очередь в функции милиции входило: изъятие оружия у населения, борьба с дезертирством, содействие волостным управам по взысканию сборов
и исполнению повинностей. Поскольку население активно выражало свое недовольство белогвардейским режимом, не подчинялось его требованиям, не выполняло его постановлений и законодательных актов, деятельность милиции как органа, проводившего в жизнь решения правительства, была сильно затруднена.
Например, председатель бегишевской волостной земской управы Симонов 8
декабря 1918 г. доносил тобольскому уездному комиссару о неподчинении крестьян белогвардейскому правительству и неспособности милиции принять меры против неуплаты населением податей и повинностей: «…волостная управа просит и
настаивает на своем отношении от 15 ноября 1918 г. за № 2136 о присылке отряда
148
Академический вестник ТГАМЭУП № 1 (23)
войск Временного правительства в числе 40 человек, иначе положение безвыходное, должностные лица и милиция совершенно бессильны бороться с крестьянами
по отношению сбора податей и повинностей, и таковые никак без помощи отряда
собраны быть не могут…»5.
В обязанности милиции входила также борьба с незаконными самовольными захватами земель. Например, из протокола, составленного 1 августа 1918 г.
начальником тобольской уездной милиции Клюсовым и уездным землемером
Временного сибирского правительства Дмитриевым, следует, что крестьяне юрт
Сабанаковских Кульмаметьевы, очевидно, воспринявшие буквально большевистский Декрет о земле, самовольно захватили у своего же родственника кулака Садыка Кульмаметьева сенокосные участки, ими же сданные С. Кульмаметьеву в
аренду на несколько лет.
Клюсовым и Дмитриевым крестьянам-захватчикам был прочитан и разъяснен закон Временного сибирского правительства о признании всех большевистских декретов недействительными и о восстановлении собственников и арендаторов земельных угодий в попранных правах, однако это не привело к нужным результатам. Кульмаметьевы заявили, что, «…ощущая острый недостаток в земельных угодьях, поступок свой в захвате у Садыка Кульмаметьева сенокосных участков считают вполне законным и возвратят участки или же накошенное сено лишь
только в том случае, когда их обяжут сделать это по приговору суда» 6. Клюсовым и
Дмитриевым был составлен и передан в волостной суд протокол по факту незаконного захвата земельных участков.
Кроме того, начальник уездной милиции Клюсов принимал меры против
Амовольных порубок крестьянами дер. Денисовки леса, принадлежащего Тобольскому архиерейскому дому, и оказывал содействие в возвращении архиерейскому дому незаконно скошенного крестьянами сена7.
Нередко милиции приходилось принимать участие в подавлении антиправительственных выступлений населения, бунтов, забастовок. 18 октября 1918 г. в
Тобольской каторжной тюрьме вспыхнуло восстание, поднятое находившимися
там красноармейцами. По тревоге к тюрьме прибыли милиционеры ближайшего 1го участка, за ними местная команда, команда чехословаков и милиция 2-го и 3-го
участков. Тюремной стражей и отрядом милиции по бунтовщикам был открыт
огонь, в свою очередь взбунтовавшиеся из захваченного оружия обстреливали
5
ТФ ГАТО. Ф. 315. Д. 80. Л. 50.
Там же. Оп. 1. Д. 94. л. 6-7.
7
ТФ ГАТО. Ф. 512. Оп. 1. Д. 142. Л. 235.
6
149
войска и милицию. Утром 19 октября войска и милиция заняли территорию тюрьмы, и вскоре бунт был подавлен8.
При помощи милиции велась и борьба с пропагандой большевистских идей.
Присутствие милиционера Леушинской волости Тобольского уезда потребовалось,
например, на сходе крестьян деревни Сосновской, постановившем выселить за
пределы волости крестьянина Мозжегорова за агитацию в пользу Советской власти и угрозы в адрес тех своих односельчан, которые относились лояльно к Временному сибирскому правительству9.
Временное сибирское правительство не предложило никаких принципиально новых подходов к построению органов милиции и лишь воспользовалось идеями, провозглашенными в марте 1917 г. Временным правительством, в частности,
подчинило милицию губернским и уездным комиссарам. От принципов, заложенных в организацию народной милиции после 7 апреля 1917 г. (децентрализация,
выборность, подчиненность органам местного самоуправления), Временное сибирское правительство полностью отказалось, осознавая, видимо, ошибочность
такого подхода. Однако, как и в период Временного правительства, какого-либо
органа, руководившего милицией на губернском уровне, не предусматривалось.
Такое руководство осуществлялось губернским комиссаром, и без того имеющим
весьма широкий круг полномочий и задач, требующих его непосредственного участия. Отсутствие специального губернского руководящего органа не могло не сказаться на качестве выполнения структурными подразделениями милиции возложенных на нее задач.
18 ноября 1918 г. в результате военного переворота к власти в Сибири пришел военный министр Временного сибирского правительства адмирал А.В. Колчак
Будучи убежденным противником большевизма, Колчак использовал время своего
правления для поиска путей восстановления и обустройства разрушенной российской государственности, и если первой задачей возглавляемого им правительства
адмирал считал борьбу с большевизмом, то на второе место он ставил установление законности и порядка в стране. В воззвании, с которым он обратился к населению после прихода к власти, говорилось: «…Главной своей целью ставлю создание боеспособной армии, победу над большевизмом и установление законности
и правопорядка, дабы народ мог беспрепятственно избрать себе образ правления,
который он пожелает, и осуществить великие идеи свободы, ныне провозглашенные по всему миру.»
Колчаковское правительство несколько видоизменило местные органы власти. Губернией по-прежнему управлял В.Н. Пигнатти, называвшийся Управляющим
Тобольской губернией. Все назначения в милиции происходили с его согласия, по
8
Борьба за власть Советов в Тобольской (Тюменской) губернии (1917-1920 гг.): Сборник документальных
материалов. - Свердловск, 1967. - С. 263-265.
9
ТФ ГАТО. Ф. 315. Оп. 1. Д. 108. Л. 26.
150
Академический вестник ТГАМЭУП № 1 (23)
ходатайству начальника милиции. Как и в период правления Временного правительства, предпочтение при приеме в губернскую и городскую милицию отдавалось освобожденным от службы в армии по ранению, имеющим образование. В
милицию стали возвращаться «старые» дореволюционные кадры, возобновил
свою работу уголовный розыск, о чем наглядно свидетельствуют архивные документы.
Несмотря на некоторые кадровые передвижки, состав губернской милиции в
значительной степени остался прежним. Так, по приказу управляющего Тобольской губернией начальником Сургутской уездной милиции стал Т.Н. Копытовский, в
период Временного Правительства исполнявший обязанности участкового начальника 2-го участка Сургутской уездной милиции. Вместо него на эту должность
был назначен Решетников Георгий Андреевич, ранее с 4 мая 1917 г. по 27 февраля 1918 г. состоявший на службе в милиции в должности помощника начальника
того же участка. Приказом управляющего Тобольской губернией от 3 декабря 1918
г. в должности помощника начальника Сургутской уездной милиции был назначен
Рязанов Александр Сергеевич, поступивший на службу в Тобольское губернское
управление в 1907 году.
С 3 июня 1919 г. временно исполняющим должность начальника Сургутской
уездной милиции был назначен Коновалов Николай Александрович, поступивший
на службу в Тобольское городское полицейское управление на должность столоначальника в 1910 году. В августе 1919 г. Коновалов был назначен начальником 1го участка Сургутской уездной милиции, а начальником уездной милиции был назначен Кибо Адам, прослуживший в этой должности до 15 октября 1919 г. Частые
кадровые перемещения, несомненно, вредили стабильной работе органов милиции, поиск новых форм ее организации не давал заметных результатов, сосредоточение управления губернской милицией фактически в одних руках – управляющего губернией – лишало ее необходимой оперативности и мобильности.
Очень острым оставался вопрос комплектования кадров милиции. Решался
он в том числе и за счет привлечения работников милиции, эвакуированных из местностей, занимаемых советскими войсками. Так, в июле 1919 года на основании
приказа управляющего Тобольской губернией В.Н. Пигнатти эвакуированные чины
Соликамской уездной милиции были зачислены в резерв при Управлении губернской милиции и прикомандированы к Сургутской уездной милиции. В их числе были помощник начальника уездной милиции С.С. Мехношин, 6 старших и 24 младших милиционера. Всего таким образом ряды Сургутской уездной милиции пополнились на 41 человека.
Что касается территориального построения – уездные и городские органы
милиции были разделены на участки. Участковые начальники, их помощники,
старшие милиционеры распределялись по волостям, что предполагало более тесную связь милиции с населением, контроль за положением в волостях.
151
Для того чтобы управляющие губерниями и областями имели возможность
поддерживать порядок собственными силами и не обращались к правительству с
просьбами о помощи, министерство внутренних дел стало формировать в регионах отряды особого назначения. В их задачи кроме поддержания порядка входила
борьба с повстанцами – в основном, сторонниками советской власти, ушедшими в
подполье и партизанские отряды.
Мобилизации в колчаковскую армию также проходили под контролем органов милиции, что, впрочем, не гарантировало их успешности. Нередко население
даже под давлением отказывалось от мобилизации, частыми были случаи дезертирства, побегов со сборных пунктов, имели место и вооруженные инциденты,
наиболее крупным из которых стало восстание в Туринске. Там на площади, у
сборного пункта утром 7 марта 1919 г. собралось около 400 мобилизованных, которые потребовали от воинского начальника выдать им удостоверения о том, что
они призваны правительством в армию насильно, а не явились на службу добровольно.
Начальник милиции, сопровождаемый пятью вооруженными солдатами и
милиционером, пытался восстановить порядок, но мобилизованные обезоружили
двух солдат, одного из них избили прикладами, а другому нанесли шесть штыковых ран. Начальнику милиции с оставшимися солдатами, отстреливаясь, пришлось отступить. Мобилизованные направились к казармам местной команды с
целью захватить оружие, но были встречены прибывшим из г. Ирбита воинским
отрядом. При содействии чинов милиции агитаторы, призывавшие мобилизуемых
к неповиновению властям, были задержаны, при этом в милиционеров была брошена бомба. Двое из агитаторов, захвативших винтовки у солдат, были убиты в
перестрелке. Всего милицией было арестовано 54 человека, из которых 35 человек позднее были освобождены, остальные 19 преданы военно-полевому суду10.
13 марта 1919 г. аналогичное выступление имело место в Тюмени и также было
жестоко подавлено.
Несмотря на то, что А.В. Колчак являлся одной из наиболее ярких и незаурядных фигур того времени, его борьба была обречена на поражение. Адмирал
стоял за созыв Учредительного Собрания и передачу ему власти, но, тем не менее, допустил противоположную крайность – диктатуру «военщины». Будучи смелым и мужественным военачальником, патриотом, имевшим свой взгляд на будущее страны, он был плохим политиком, неспособным проводить эффективные социально-экономические преобразования. Оставался единственный метод «наведения порядка» на подвластных территориях: аресты, расстрелы, в том числе заложников, рейды карательных отрядов и антиеврейские погромы. «Жестокости
были такого рода, – констатировал командующий американскими экспедиционны10
Там же. С. 280-281.
152
Академический вестник ТГАМЭУП № 1 (23)
ми войсками в Сибири генерал Гревс, – что они, несомненно долго будут вспоминаться и пересказываться среди русского народа»11.
Необходимо признать, что правительство Колчака ставило перед собой отвечавшие национальным стремлениям и интересам цели, но действовало неумело
и часто заблуждалось. Оно заявляло: «Поставив себе задачей водворить в стране
порядок и правосудие и обеспечить личную безопасность усталому населению
России, Правительство признает, что все сословия и классы равны перед законом.
Все они, без различия религий и национальностей, получат защиту государства и
закона»12. Тем не менее задачи эти не выполнялись, т.к. органы защиты правопорядка подчинялись некомпетентным в данной области военным чинам, выдвигавшим неконкретные, а порой и противоречивые принципы построения этих органов.
Возвращение в милицию старых полицейских кадров кроме несомненной их
компетентности имело и отрицательные последствия: они не понимали, что возврата к режиму, существовавшему в России до февраля 1917 г., быть не может, и
не признавали необходимости новых принципов в деятельности органов милиции.
Сам Колчак признавал, что ему не удалось поднять деятельность этих органов на
должную высоту. Так, своему соратнику Георгию Гинсу он говорил: «Если бы вы
вместо ваших законов расстреляли бы пять – шесть мерзавцев из милиции или
пару – другую спекулянтов, это нам помогло бы больше»13. Такой подход вряд ли
мог способствовать укреплению органов внутренних дел, и в результате на протяжении всего периода правления Колчака имели место беззаконие на местах, волокита, безграмотное военное управление, спекуляция, разгул преступности, преследования и аресты по доносам, расправа без суда.
В целом же в годы гражданской войны и интервенции строительство милиции на территориях, контролируемых антисоветскими правительствами, велось в
направлении создания централизованных регулярных штатных органов, состоящих на государственном обеспечении. Была преодолена идея о демократизации
милиции, организации ее на началах народной милиции Временного правительства. Практика показала, что в условиях войны могли существовать лишь государственные образования с сильной авторитарной властью и формой правления, которая характеризовалась жесткой централизацией, восстановлением порядков царской России и военизацией всех сторон жизни общества. Для милиции это означало упорядочение ее деятельности, централизованную подчиненность, улучшение
снабжения.
Летом 1919 г. Красная армия перешла в наступление на Восточном фронте.
11
Щетинов Ю.А. История России. XX век. - М.: Издательская фирма «Манускрипт», 1995.
Колчак Александр Васильевич - последние дни жизни / Составитель Г.В. Егоров. Барнаул. Алт. кн. изд-во.
1991. С. 30
13
Колчак Александр Васильевич - последние дни жизни / Составитель Г.В. Егоров. Барнаул. Алт. кн. изд-во.
1991. С. 27
12
153
8 августа 1919 г. была освобождена от белогвардейцев Тюмень, 22 октября 1919 г.
– Тобольск, 5 ноября 1919 г. – Ишим. После отступления колчаковских войск на
восток вновь возобновила свою деятельность советская милиция. В условиях гражданской войны на освобождаемой от белогвардейцев и иностранных интервентов территории невозможно было оперативно создавать нормально действующие
органы защиты правопорядка. Были привлечены к работе старые профессиональные кадры, не запятнавшие себя карательными действиями во время работы в органах внутренних дел Временного сибирского правительства.
Ряды милиции существенно пополнились молодыми, но неопытными кадрами, в основном из демобилизованных командиров и красноармейцев. Опыт, накопленный народной милицией Временного правительства и милицией Временного сибирского правительства, позволил советской власти в короткие сроки обеспечить правопорядок на всей территории тюменского региона.
УДК 340.64
М. В. Чайковская, А. И. Коновалов,
И. И. Чайковская
M. V. Chaykovskaya, A. I. Konovalov,
I. I. Chaykovskaya
ЮРИДИЧЕСКОЕ СОПРОВОЖДЕНИЕ КАЧЕСТВА МЕДИЦИНСКОЙ ПОМОЩИ,
ОКАЗЫВАЕМОЙ НАСЕЛЕНИЮ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
LEGAL SUPPORT OF THE QUALITY OF MEDICAL ASSISTANCE
TO THE POPULATION OF THE RUSSIAN FEDERATION
Тюменская государственная медицинская академия
Тюменская государственная академия мировой экономики,
управления и права
Аннотация: в работе дана характеристика качества медицинской помощи,
оказываемой населению. Показана юридическая регламентация процесса предоставления качественной медицинской услуги.
Annоtation: in the characteristic guality of care provided to the population, shows
the legal regulation of the process of providing guality medical services.
Ключевые слова: качество медицинской помощи, стандарт, правовое регулирование, медицинская услуга, население.
154
Академический вестник ТГАМЭУП № 1 (23)
Keywords: guality of medical care, legal regulation, etalon, guality services, the
population.
Актуальность изучения качества медицинской помощи, оказываемой населению, оценки его показателей, а также совершенствование законодательных и
правовых аспектов здравоохранения не вызывает сомнения.
По определению ВОЗ, качество медицинской помощи – это процесс взаимодействия врача и пациента, основанный на квалификации врача, т.е. его способности:
 Снижать риск прогрессирования заболевания у пациента и возникновения
нового патологического процесса;
 Выполнять медицинские технологии;
 Оптимально использовать ресурсы медицины;
 Обеспечивать удовлетворѐнность пациента оказанной ему медицинской
помощью.
Медицинская помощь (МП) представляет собой комплекс лечебно–
диагностических, профилактических мероприятий, проводимых по определенной
технологии с целью достижения конкретных результатов.
Медицинские организации – эта та база, которая призвана оказывать качественную медицинскую помощь. С правовой точки зрения – медицинские организации (лечебно-профилактические учреждения) – юридические лица независимо от ведомственной подчиненности и формы собственности, имеющие лицензию на осуществление медицинской деятельности, а также физические лица,
имеющие лицензию на осуществление медицинской деятельности и осуществляющие такую деятельность без образования юридического лица.
Пациенты нуждаются в получении медицинской услуги.
Медицинские услуги – это мероприятия или комплекс мероприятий, направленных на профилактику заболеваний, их диагностику и лечение, имеющие
самостоятельное законченное значение и определенную стоимость.
Адекватность медицинской помощи – соответствие технологии оказания
медицинской помощи современным принципам профилактики, диагностики и лечения данного заболевания с учетом финансовых нормативов, установленных в
законодательном порядке.
Медицинские технологии представляют собой совокупность и порядок
различных мероприятий, методов диагностики, лечения, реабилитации, профилактики, необходимых для достижения конкретных результатов.
Алгоритм медицинской технологии – совокупность и последовательность
действий и правил профилактики, диагностики, лечения, реабилитации конкретных
видов патологии.
155
Основным элементом системы здравоохранения является эффективность
медицинской помощи, представляющая собой характеристику данного объекта,
отражающую степень достижения конкретных результатов при определенных
Атериальных, временных и трудовых затратах.
Под конкретными результатами в зависимости от оцениваемого объекта могут подразумеваться динамика состояния пациентов, состояние здоровья определенного контингента, трудовой политики, удовлетворенность потребителя, которым может быть пациент, медицинский работник, назначивший какие–либо исследования, консультации и т.д. Материальные, временные и трудовые затраты отражают и степень использования материальных и кадровых ресурсов и
А с но
ют по существу стоимость оказания медицинской помощи. Эффективность МП зависит от выбора медицинских технологий и их соблюдения или качества МП.
Качество медицинской помощи – характеристика деятельности, направленной на создание таких условий, которые позволяют выполнить заявленные государством (медицинской организацией) гарантии в соответствии с установленными критериями и показателями качества с учетом удовлетворенности населения в получении медицинской помощи.
Нами проанализировано юридическое и законодательное сопровождение
процесса оказания качественной медицинской помощи населению РФ в ретроспективе, разрабатываемое на протяжении двух десятилетий, что свидетельствует
о глубине реформы системы здравоохранения в целом. В приведенном перечне
документов представлены лишь базовые распорядительные документы и их модернизация.
Перечень нормативных документов по контролю качества медицинской помощи
 Приказ Минздравсоцразвития России №1533н от 12 декабря 2011 г. «О
внесении изменений в приложение к приказу Министерства здравоохранения и
социального развития Российской Федерации от 23 декабря 2010 г. № 1165н «Об
утверждении
ведомственного
перечня
государственных
услуг
(работ),
оказываемых (выполняемых) федеральными государственными учреждениями,
находящимися в ведении Министерства здравоохранения и социального развития
Российской Федерации, в качестве основных видов деятельности»
 Приказ Минздравсоцразвития России №1179н от 18 октября 2011 г. «О
внесении изменений в приложение N 3 к приказу Минздравсоцразвития России от
31 декабря 2010 г. N 1248н «О порядке формирования и утверждении государственного задания на оказание в 2011 году высокотехнологичной медицинской помощи гражданам Российской Федерации за счет бюджетных ассигнований федерального бюджета»
156
Академический вестник ТГАМЭУП № 1 (23)
 Приказ Минздравсоцразвития России №1050н от 19 сентября 2011 г. «О
внесении изменений в приложение № 3 к приказу Минздравсоцразвития России от
31 декабря 2010 г. № 1248н «О порядке формирования и утверждении государственного задания на оказание в 2011 году высокотехнологичной медицинской помощи гражданам Российской Федерации за счет бюджетных ассигнований федерального бюджета»
 Приказ Минздравсоцразвития России №1010н от 1 сентября 2011 г. «О
внесении изменений в приложение № 3 к приказу Минздравсоцразвития России от
31 декабря 2010 г. № 1248н «О порядке формирования и утверждении государственного задания на оказание в 2011 году высокотехнологичной медицинской помощи гражданам Российской Федерации за счет бюджетных ассигнований федерального бюджета»
 Приказ Минздравсоцразвития России от 4 августа 2011 г. «О внесении
изменений в приложение № 3 к приказу Минздравсоцразвития России от 31 декабря 2010 г. № 1248н «О порядке формирования и утверждении государственного
задания на оказание в 2011 году высокотехнологичной медицинской помощи гражданам Российской Федерации за счет бюджетных ассигнований федерального
бюджета»
 Приказ Минздравсоцразвития России №1248н от 31 декабря 2010 г. «О
порядке формирования и утверждении государственного задания на оказание в
2011 году высокотехнологичной медицинской помощи гражданам Российской
Федерации за счет бюджетных ассигнований федерального бюджета»
 Приказ Минздравсоцразвития России №858 от 7 октября 2010 г. «О
внесении изменений в приказ Минздравсоцразвития России от 30 декабря 2009 г.
№ 1047н «О порядке формирования и утверждении государственного задания на
оказание в 2010 году высокотехнологичной медицинской помощи гражданам
Российской Федерации за счет бюджетных ассигнований федерального бюджета»
 Приказ Минздравсоцразвития России №730н от 26 августа 2010 г. «О
внесении изменений в приказ Минздравсоцразвития России от 30 декабря 2009 г.
№ 1047н «О порядке формирования и утверждении государственного задания на
оказание в 2010 году высокотехнологичной медицинской помощи гражданам
Российской Федерации за счет бюджетных ассигнований федерального бюджета»
 .Приказ Минздравсоцразвития России №617н от 11 августа 2010 г.
 «О внесении изменений в приложение № 3 к приказу Минздравсоцразвития России от 30 декабря 2009 года № 1047н «О порядке формирования и утверждении государственного задания на оказание в 2010 году высокотехнологичной
медицинской помощи гражданам Российской Федерации за счет бюджетных ассигнований федерального бюджета»
157
 Приказ Министерства здравоохранения и социального развития РФ
от11.03.2008 г. №112н «О номенклатуре специальностей специалистов с высшим
и послевузовским медицинским и фармацевтическим образованием в сфере здравоохранения РФ»
 Приказ Министерства здравоохранения и социального развития РФ от
24.09.2008 г. №513н «Об организации деятельности врачебной комиссии медицинской организации»,
 Приказ МЗ и СР от 12.02.2007 г. № 110 «О порядке назначения и выписывания лекарственных средств, изделий медицинского назначения и специализированных продуктов питания» (в ред. от 27.08.2007 г.)
 Приказ МЗ и СР от 31.01.2007 г. № 77 «Об утверждении формы направления на медико-социальную экспертизу организацией, оказывающей лечебнопрофилактическую помощь»
 Постановление Правительства РФ от 22.01.2007 г. №30 «Положение о
лицензировании медицинской деятельности»,
 Приказ Министерства здравоохранения и социального развития РФ от
10.05.2007 г. №323 «Об утверждении порядка организации работ(услуг), выполняемых при осуществлении доврачебной, амбулаторно-поликлинической, стационарной, скорой и скорой специализированной, высокотехнологичной, санаторнокурортной медицинской помощи»,
 Приказ Министерства здравоохранения и социального развития РФ от
01.08.2007 г. №514 «О порядке выдачи медицинскими организациями листков нетрудоспособности»,
 Постановление Правительства Российской Федерации от 11.11.2005 N
679 «О порядке разработки и утверждения административных регламентов исполнения государственных функций и административных регламентов предоставления государственных услуг» (в ред. постановления Правительства РФ от
29.11.2007 г. N 813)
 Циркулярное письмо МЗ РФ от 13.11.01 «О применении Положения о порядке получения квалификационных категорий специалистами, работающими в
системе здравоохранения РФ» (утверждено прил. К приказу МЗ РФ №314 от
09.08.2001 г. «О порядке получения квалификационных категорий»)
 Приказ Министерства здравоохранения РФ от 13.06.2001 г. №207 «О повышении эффективности работы с обращениями граждан»
 Приказ Минздрава РФ № 361 и Федерального Фонда ОМС № 99 от 11 декабря 1998 г. «О порядке осуществления контроля за назначением и
А с но
енем отдельных категорий граждан РФ на льготных условиях лекарственными средствами и изделиями медицинского назначения»
158
Академический вестник ТГАМЭУП № 1 (23)
 Приказ Министерства здравоохранения РФ и Фонда социального страхования РФ от 06.10.1998 г. №291/167 «Об утверждении инструкции о порядке
осуществления контроля за организацией экспертизы временной нетрудоспособности».
Юридическое сопровождение реформирования здравоохранения в нашем
регионе не менее актуально. Оно так же развивается с определенной последовательностью в продолжительном временном интервале. Одними из первых документов, на которых строилось нормативно-правовое регулирование вопросов контроля качества медицинской помощи в Тюменской области, были приведенные
ниже:
 Закон Тюменской области «О порядке рассмотрения обращений граждан
в Тюменской области»,
 Распоряжение правительства Тюменской области от 24.12.2007 г. №1557рп «Об утверждении областной целевой программы «Основные направления развития здравоохранения Тюменской области на 2008-2012годы» (с изменениями от
11.03.08г.),
 Положение о департаменте здравоохранения Тюменской области, утвержденное Постановлением Правительства Тюменской области от 24.12.2007 г. N
320-п,
 Приказ департамента здравоохранения и территориального фонда обязательного медицинского страхования Тюменской области от 18.03.2008 г. №
393/152 «Положение о порядке оплаты медицинских услуг в системе ОМС на территории Тюменской области»
 Приказ департамента здравоохранения от 18.12.2006 г. №375 «О графике
личного приема граждан в департаменте здравоохранения» (с изм. От 27.08.08 г.
№426)
 Приказ департамента здравоохранения Тюменской области от 29.12.2007
г. №522 «Об исполнении решения коллегии» и т.д.
Отбор наиболее эффективных и воспроизводимых в существующих
А с ноях методов лечения, актуализировал задачу унификации и контроля
применения таких методов. Для этого в ряде стран приняты стандарты оказания
медицинской помощи, учитывающие международный опыт, рекомендации экспертов и национальные особенности.
В России Приказом Минздравсоцразвития № 410н от 11 августа 2008 г. «Об
организации в Министерстве здравоохранения и социального развития Российской
Федерации работы по разработке порядков оказания отдельных видов (по профилям) медицинской помощи и стандартов медицинской помощи» введена официальная практика подготовки и применения лечебных стандартов в здравоохранении. В настоящее время число разработанных в РФ стандартов лечения достигает
159
нескольких сотен. Назначение Стандарта — указать модель пациента (описание
«типового» случая), область и условия применения стандарта (диагнозы, амбулаторные или стационарные условия, длительность лечения и т. Д.), способ лечения
с указанием конкретных рекомендаций по использованию технических и медикаментозных средств. Стандарт предназначен для обязательного исполнения в системе здравоохранения.
Типовой стандарт должен включать в себя следующие разделы:
а) указание вида медицинской помощи (первичная медико-санитарная, специализированная, скорая), при котором используется Стандарт;
б) перечень диагностических медицинских услуг с указанием количества и
частоты их предоставления;
в) перечень лечебных медицинских услуг с указанием количества и частоты
их предоставления;
г) перечень используемых лекарственных средств с указанием разовых и
курсовых доз;
д) перечень дорогостоящих изделий медицинского назначения (включая импланты, эндопротезы и т. Д.);
е) перечень компонентов крови и препаратов с указанием количества и частоты их предоставления;
ж) перечень диетического (лечебного и профилактического) питания с указанием количества и частоты его предоставления.
Нормативно-правовая база вопросов стандартизации в здравоохранении
также планомерно разрабатывалась на протяжении 20 лет. Одними из первых были изданы:
 Приказ Минздрава РСФСР №277 от 16.10.92 г. «О создании системы медицинских стандартов (нормативов) по оказанию медицинской помощи населению
РФ»
 Приказ Минздрава РФ и Федерального Фонда ОМС № 12/2 от 19 января
1998 г. «Об организации работ по стандартизации в здравоохранении»
 Приказ Минздравмедпрома РФ № 134 от 8 апреля 1996 г. «О временных
отраслевых стандартах объема медицинской помощи»
 Приказ Минздрава РФ №260 от 29 августа 1997 г. (ред. от 08.12.1998 г.)
«О разработке медико-технологических протоколов ведения и лечения больных»
 Приказ МЗ РФ и ФФ ОМС РФ от 19.01.98 № 12/2 «Об организации работ
по стандартизации в здравоохранении»,
 Приказ департамента здравоохранения Тюменской области от 22.05.2008
г. №254 «О стандартизации медицинской помощи в Тюменской области»
 Приказ Минздрава РФ № 33 от 2 февраля 1998 г. «Об утверждении стандартов (модели протоколов) лечения больных туберкулезом».
160
Академический вестник ТГАМЭУП № 1 (23)
 Приказ Минздрава РФ № 125 от 17 апреля 1998 г. «О стандартах (протоколах) диагностики и лечения больных с заболеваниями органов пищеварения».
 Приказ Минздрава РФ № 140 от 28 апреля 1998 г. «Об утверждении стандартов (моделей протоколов) диагностики и лечения наркологических больных».
 Приказ Минздрава РФ № 151 от 7 мая 1998 г. «О временных отраслевых
стандартах объема медицинской помощи детям».
 Приказ Минздрава РФ № 323 от 5 ноября 1998 г. «Об отраслевых стандартах объемов акушерско-гинекологической помощи»
 Приказ Минздрава РФ № 323 от 9 ноября 1998 г. «Об утверждении стандартов (протоколов) диагностики и лечения больных с неспецифическими заболеваниями легких».
 Приказ Минздрава РФ № 354 от 8 декабря 1998 г. «О порядке рассмотрения и утверждения проектов нормативных документов по стандартизации в здравоохранении».
Условия по обеспечению качества медицинской помощи с позиции потребителя законодательно регламентированы и включают такие аспекты, как профессиональная компетентность медицинских работников, знание законодательноправовой базы, охват медицинскими услугами, эффективность, рациональность,
непрерывность, безопасность, вспомогательные условия.
1) Профессиональная компетентность представляет собой совокупность технических знаний и навыков, необходимых для того, чтобы добиваться положительных результатов при оказании как клинических, так и неклинических видов услуг. В отношении клинических видов услуг профессиональная компетентность предусматривает наличие профессиональных навыков в осуществлении
профилактических мероприятий, лечебного процесса и консультаций по специальным медицинским проблемам. Профессиональная компетентность в неклинической сфере (управление медицинской помощью) предусматривает наличие у медицинского персонала организаторских и управленческих навыков, а также правовой грамотности.
2) Охват медицинскими услугами представляет собой отсутствие ограничений по территориальному, экономическому, социальному, административному
или языковому признакам для получения медицинской помощи.
3) Эффективность. Оценить степень эффективности медицинской помощи можно, ответив на вопросы: «Приводит ли данная лечебная процедура или методика лечения, при условии их правильного применения, к достижению желаемого результата?» и «Является ли рекомендуемая методика лечения, с точки зрения
медицинской технологии, наиболее адекватной в данных условиях?».
4) Рациональность медицинских услуг является важным аспектом качества медицинской помощи. В условиях ограниченности ресурсов здравоохранения
161
рациональными услугами являются те из них, которые обеспечивают оптимальные, а не максимальные объемы лечебной помощи в интересах отдельного пациента и общества в целом. Рациональная медицинская помощь призвана давать
максимальный эффект при использовании имеющихся в наличии ресурсов.
5) Непрерывность лечебного процесса означает, что пациент получает
весь спектр необходимых ему медицинских услуг в лечебном учреждении без перерывов, временного прекращения лечения, без повторных, не продиктованных
необходимостью, диагностических или лечебных процедур.
6) Безопасность означает снижение до минимума степени риска получения травматических и инфекционных осложнений, вредных побочных эффектов,
других нежелательных проявлений, связанных с процессом оказания медицинской
помощи. Данная категория предусматривает участие как производителя медицинских услуг, так и самого пациента.
7) Вспомогательные условия – это такие параметры, как благоустройство
и внешнее оформление больничных учреждений, чистота и интерьеры помещений, внешний вид и вежливость персонала и т.д. Данный фактор способствует
формированию у пациента уверенности в производителях услуг, что не в последнюю очередь сказывается на его чувстве удовлетворенности. Положительные
эмоции, испытываемые при этом пациентом, способствуют процессу выздоровления и формированию у него чувства комфорта.
Таким образом, цель государственной политики в области здравоохранения
– улучшение состояния здоровья населения. Достижение высокого качества медицинской помощи возможно при обеспечении доступности медицинской помощи путем создания правовых, экономических и организационных условий предоставления медицинских услуг, виды, качество и объемы которых соответствуют уровню
заболеваемости, потребностям населения, а также современному уровню развития медицинской науки и ресурсам, которыми располагают государство и граждане. Достижение этой цели призвано помогать решению задач, возникших в условиях политических и экономических преобразований в нашей стране.
162
Академический вестник ТГАМЭУП № 1 (23)
УДК 616-084.3
М. В. Чайковская, А. И. Коновалов,
И. И. Чайковская, О. Л. Бородина
M. V. Chaykovskaya, A. I. Konovalov,
I. I. Chaykovskaya, O. L. Borodina
ОРГАНИЗАЦИОННО-ПРАВОВЫЕ АСПЕКТЫ СОВРЕМЕННОЙ
СИСТЕМЫ ЗДРАВООХРАНЕНИЯ
ORGANIZATIONAL-LEGAL ASPECTS OF THE CURRENT HEALTH
Тюменская государственная медицинская академия
Тюменская государственная академия мировой экономики,
управления и права
Аннотация: в работе представлены организационные изменения в системе
здравоохранения во взаимосвязи с реализацией Национального проекта «Здоровье» и его правовое обеспечение. Рассматривается медицина и сестринская практика с учетом деонтологических и правовых аспектов.
Annotation: The work presents the organizational changes in the health system
in relation to the implementation of the national project ―Health‖ and legal protection. In
this item medicine and nersis practice are viewed with register of vote aspects.
Ключевые слова: Национальный проект «Здоровье», право, ответственность, медицина, медицинская сестринская практика.
Key words: the national project ―Health‖, vote, deontology, responsibility, medicine, nersis practice.
Актуальность проблемы обусловлена тем, что профилактическое направление российского здравоохранения, находя отражение в работе всех типов медицинских учреждений, наиболее ярко воплощается в диспансеризации населения.
Диспансеризация отдельных групп населения, особенно детей и подростков,
А с ется приоритетной и одной из важнейших функций лечебнопрофилактических учреждений (ЛПУ), существенным разделом работы каждого
практического врача, фельдшера и медицинской сестры. Профилактика рассматривается как общее дело всех органов и учреждений здравоохранения при широком участии населения. Снижение общей и профессиональной заболеваемости,
физическое и санитарно-гигиеническое воспитание населения, оздоровление окружающей среды, формирование здорового образа жизни (ЗОЖ).
163
В России, как и во всем мире, сестринское дело – важнейшая составная
часть системы здравоохранения, располагающая многочисленными ресурсами, в
том числе и кадровыми. В современном мире сестринское обслуживание рассматривается как один из экономичных способов предоставления услуг в области
здравоохранения. Развитие системы сестринского обслуживания является частью
общей тенденции к дальнейшему повышению экономической эффективности системы здравоохранения.
Эта ситуация определяет приоритеты Национального проекта «Здоровье»,
реализуемого во всех учреждениях здравоохранения, в том числе и детских поликлиниках страны, занимающихся лечебно-профилактической деятельностью. Национальный проект «Здоровье», базируется на Законе «Об основах охраны здоровья граждан РФ» от 21.11.2011 № 324, вступившем в силу 22 ноября 2011 г. Закон
принят Государственной Думой 1 ноября 2011 года и одобрен Советом Федерации
9 ноября 2011 года.
Нами проанализированы статьи этого закона в контексте современных требований общества к системе здравоохранения.
В главе 1. Общие положения в статье 1 указано, что настоящий Федеральный закон регулирует отношения, возникающие в сфере охраны здоровья граждан
в Российской Федерации (далее – в сфере охраны здоровья), и определяет:
1) правовые, организационные и экономические основы охраны здоровья
граждан;
2) права и обязанности человека и гражданина, отдельных групп населения
в сфере охраны здоровья, гарантии реализации этих прав;
3) полномочия и ответственность органов государственной власти Российской Федерации, органов государственной власти субъектов РФ и органов местного самоуправления в сфере охраны здоровья;
4) права и обязанности медицинских организаций, иных организаций,
А с видуальных предпринимателей при осуществлении деятельности в сфере
охраны здоровья;
5) права и обязанности медицинских работников и фармацевтических работников.
Статья 2 отражает основные понятия, используемые в настоящем Федеральном законе:
1) здоровье – состояние физического, психического и социального благополучия человека, при котором отсутствуют заболевания, а также расстройства
функций органов и систем организма;
2) охрана здоровья граждан – система мер политического, экономического,
правового, социального, научного, медицинского, в том числе санитарно-противоэпидемического (профилактического), характера, осуществляемых органами госу164
Академический вестник ТГАМЭУП № 1 (23)
дарственной власти РФ, органами государственной власти субъектов Российской
Федерации, органами местного самоуправления, организациями, их должностными лицами и иными лицами, гражданами в целях профилактики заболеваний, сохранения и укрепления физического и психического здоровья каждого человека,
поддержания его долголетней активной жизни, предоставления ему медицинской
помощи;
3) медицинская помощь – комплекс мероприятий, направленных на поддержание и (или) восстановление здоровья и включающих в себя предоставление медицинских услуг;
4) медицинская услуга – медицинское вмешательство или комплекс медицинских вмешательств, направленных на профилактику, диагностику и лечение
заболеваний, медицинскую реабилитацию и имеющих самостоятельное законченное значение;
5) медицинское вмешательство – выполняемые медицинским работником по
отношению к пациенту, затрагивающие физическое или психическое состояние
человека и имеющие профилактическую, исследовательскую, диагностическую,
лечебную, реабилитационную направленность виды медицинских обследований и
(или) медицинских манипуляций, а также искусственное прерывание беременности;
6) профилактика – комплекс мероприятий, направленных на сохранение и укрепление здоровья и включающих в себя формирование здорового
образа жизни, предупреждение возникновения и (или) распространения заболеваний, их раннее выявление, выявление причин и условий их возникновения и развития, а также направленных на устранение вредного влияния
на здоровье человека факторов среды его обитания;
7) диагностика – комплекс медицинских вмешательств, направленных на
распознавание состояний или установление факта наличия либо отсутствия заболеваний, осуществляемых посредством сбора и анализа жалоб пациента, данных
его анамнеза и осмотра, проведения лабораторных, инструментальных, патологоанатомических и иных исследований в целях определения диагноза, выбора мероприятий по лечению пациента и (или) контроля за осуществлением этих мероприятий;
8) лечение – комплекс медицинских вмешательств, выполняемых по назначению медицинского работника, целью которых является устранение или облегчение проявлений заболевания или заболеваний либо состояний пациента, восстановление или улучшение его здоровья, трудоспособности и качества жизни;
9) пациент – физическое лицо, которому оказывается медицинская помощь
или которое обратилось за оказанием медицинской помощи независимо от наличия у него заболевания и от его состояния;
165
10) медицинская деятельность – профессиональная деятельность по оказанию медицинской помощи, проведению медицинских экспертиз, медицинских осмотров и медицинских освидетельствований, санитарно-противоэпидемических
(профилактических) мероприятий и профессиональная деятельность, связанная с
трансплантацией (пересадкой) органов и (или) тканей, обращением донорской
крови и (или) ее компонентов в медицинских целях;
11) медицинская организация – юридическое лицо независимо от организационно-правовой формы, осуществляющее в качестве основного (уставного) вида
деятельности медицинскую деятельность на основании лицензии, выданной в порядке, установленном законодательством Российской Федерации. Положения настоящего Федерального закона, регулирующие деятельность медицинских организаций, распространяются на иные юридические лица независимо от
А с но
енонно-правовой формы, осуществляющие наряду с основной (уставной) деятельностью медицинскую деятельность, и применяются к таким организациям в части, касающейся медицинской деятельности. В целях настоящего Федерального закона к медицинским организациям приравниваются индивидуальные
предприниматели, осуществляющие медицинскую деятельность;
12) фармацевтическая организация – юридическое лицо независимо от организационно-правовой формы, осуществляющее фармацевтическую деятельность (организация оптовой торговли лекарственными средствами, аптечная организация). В целях настоящего Федерального закона к фармацевтическим организациям приравниваются индивидуальные предприниматели, осуществляющие
фармацевтическую деятельность;
13) медицинский работник – физическое лицо, которое имеет медицинское
или иное образование, работает в медицинской организации и в трудовые (должностные) обязанности которого входит осуществление медицинской деятельности,
либо физическое лицо, которое является индивидуальным предпринимателем,
непосредственно осуществляющим медицинскую деятельность;
14) фармацевтический работник – физическое лицо, которое имеет фармацевтическое образование, работает в фармацевтической организации и в трудовые обязанности которого входят оптовая торговля лекарственными средствами,
их хранение, перевозка и (или) розничная торговля лекарственными препаратами
для медицинского применения (далее – лекарственные препараты), их изготовление, отпуск, хранение и перевозка;
15) лечащий врач – врач, на которого возложены функции по организации и
непосредственному оказанию пациенту медицинской помощи в период наблюдения за ним и его лечения;
16) заболевание – возникающее в связи с воздействием патогенных факторов нарушение деятельности организма, работоспособности, способности адапти166
Академический вестник ТГАМЭУП № 1 (23)
роваться к изменяющимся условиям внешней и внутренней среды при одновременном изменении защитно-компенсаторных и защитно-приспособительных реакций и механизмов организма;
17) состояние – изменения организма, возникающие в связи с воздействием
патогенных и (или) физиологических факторов и требующие оказания медицинской помощи;
18) основное заболевание – заболевание, которое само по себе или в связи
с осложнениями вызывает первоочередную необходимость оказания медицинской
помощи в связи с наибольшей угрозой работоспособности, жизни и здоровью, либо приводит к инвалидности, либо становится причиной смерти;
19) сопутствующее заболевание – заболевание, которое не имеет причинноследственной связи с основным заболеванием, уступает ему в степени необходимости оказания медицинской помощи, влияния на работоспособность, опасности
для жизни и здоровья и не является причиной смерти;
20) тяжесть заболевания или состояния – критерий, определяющий степень
поражения органов и (или) систем организма человека либо нарушения их функций, обусловленные заболеванием или состоянием либо их осложнением;
21) качество медицинской помощи – совокупность характеристик, отражающих своевременность оказания медицинской помощи, правильность выбора методов профилактики, диагностики, лечения и реабилитации при оказании медицинской помощи, степень достижения запланированного результата.
Статья 3 регламентирует, что законодательство в сфере охраны здоровья
основывается на Конституции Российской Федерации и состоит из настоящего Федерального закона, принимаемых в соответствии с ним других федеральных законов, иных нормативных правовых актов Российской Федерации, законов и иных
нормативных правовых актов субъектов РФ.
В главе 2 определены основные принципы охраны здоровья. Так в ст. 4
указано, что основными принципами охраны здоровья являются:
1) соблюдение прав граждан в сфере охраны здоровья и обеспечение связанных с этими правами государственных гарантий;
2) приоритет интересов пациента при оказании медицинской помощи;
3) приоритет охраны здоровья детей;
4) социальная защищенность граждан в случае утраты здоровья;
5) ответственность органов государственной власти и органов местного
Амоуправления, должностных лиц организаций за обеспечение прав граждан в
сфере охраны здоровья;
6) доступность и качество медицинской помощи;
7) недопустимость отказа в оказании медицинской помощи;
8) приоритет профилактики в сфере охраны здоровья;
167
9) соблюдение врачебной тайны.
Статья 5 отражает соблюдение прав граждан в сфере охраны здоровья и
обеспечение связанных с этими правами государственных гарантий. Государство
гарантирует гражданам защиту от любых форм дискриминации, обусловленной
наличием у них каких-либо заболеваний.
В статье 6 обозначены приоритеты интересов пациента при оказании медицинской помощи, которые реализуется путем:
1) соблюдения этических и моральных норм, а также уважительного и гуманного отношения со стороны медицинских работников и иных работников медицинской организации;
2) оказания медицинской помощи пациенту с учетом его физического состояния и с соблюдением по возможности культурных и религиозных традиций пациента;
3) обеспечения ухода при оказании медицинской помощи;
4) организации оказания медицинской помощи пациенту с учетом рационального использования его времени;
5) установления требований к проектированию и размещению медицинских
организаций с учетом соблюдения санитарно-гигиенических норм и обеспечения
комфортных условий пребывания пациентов в медицинских организациях;
6) создания условий, обеспечивающих возможность посещения пациента и
пребывания родственников с ним в медицинской организации с учетом состояния
пациента, соблюдения противоэпидемического режима и интересов иных лиц, работающих и (или) находящихся в медицинской организации.
В целях реализации принципа приоритета интересов пациента при оказании
медицинской помощи органы государственной власти Российской Федерации органы государственной власти субъектов РФ, органы местного самоуправления,
осуществляющие полномочия в сфере охраны здоровья, и медицинские организации в пределах своей компетенции взаимодействуют с общественными объединениями, иными некоммерческими организациями, осуществляющими свою деятельность в сфере охраны здоровья.
Главным направлением в социально-гигиенических исследованиях является
здоровье детей и установление роли влияния на него различных факторов риска.
Исследования, проведенные ранее, позволили выявить, что поведение родителей
определяет состояние здоровья ребенка, воспитывающегося в семье. Они способны привести к возможному минимуму влияние повреждающих факторов, выявить
наиболее значимые закономерности формирования благоприятных условий для
здоровья детей и наметить пути совершенствования профилактической работы с
детьми. При этом формирование здорового образа жизни у подрастающего поколения относится к одной из наиболее значимых проблем не только для здраво168
Академический вестник ТГАМЭУП № 1 (23)
охранения, но и общества. Этому посвящена статья 7. Приоритет охраны здоровья детей, в которой записано, что:
1. Государство признает охрану здоровья детей как одно из важнейших и
необходимых условий физического и психического развития детей.
2. Дети независимо от их семейного и социального благополучия подлежат
особой охране, включая заботу об их здоровье и надлежащую правовую защиту в
сфере охраны здоровья, и имеют приоритетные права при оказании медицинской
помощи.
3. Медицинские организации, общественные объединения и иные организации обязаны признавать и соблюдать права детей в сфере охраны здоровья.
4. Органы государственной власти Российской Федерации, органы государственной власти субъектов РФ и органы местного самоуправления в соответствии
со своими полномочиями разрабатывают и реализуют программы, направленные
на профилактику, раннее выявление и лечение заболеваний, снижение материнской и младенческой смертности, формирование у детей и их родителей мотивации к здоровому образу жизни, и принимают соответствующие меры по организации обеспечения детей лекарственными препаратами, специализированными
продуктами лечебного питания, медицинскими изделиями.
5. Органы государственной власти Российской Федерации и органы государственной власти субъектов РФ в соответствии со своими полномочиями создают и развивают медицинские организации, оказывающие медицинскую помощь
детям, с учетом обеспечения благоприятных условий для пребывания в них детей,
в том числе детей-инвалидов, и возможности пребывания с ними родителей и
(или) иных членов семьи, а также социальную инфраструктуру, ориентированную
на организованный отдых, оздоровление детей и восстановление их здоровья.
Статья 8 законодательно определяет понятие «Социальная защищенность
граждан в случае утраты здоровья», которая в случае утраты здоровья обеспечивается путем установления и реализации правовых, экономических,
А с но
енонных, медико-социальных и других мер, гарантирующих социальное обеспечение, в том числе за счет средств обязательного социального страхования, определения потребности гражданина в социальной защите в соответствии
с законодательством Российской Федерации, в реабилитации и уходе в случае заболевания (состояния), установления временной нетрудоспособности, инвалидности или в иных определенных законодательством Российской Федерации случаях.
Статья 9 регламентирует ответственность органов государственной власти
и органов местного самоуправления, должностных лиц организаций за обеспечение прав граждан в сфере охраны здоровья.
Статья 10 разъясняет, что такое доступность и качество медицинской помощи и чем они обеспечиваются:
169
1) организацией оказания медицинской помощи по принципу приближенности к месту жительства, месту работы или обучения;
2) наличием необходимого количества медицинских работников и уровнем
их квалификации;
3) возможностью выбора медицинской организации и врача в соответствии с
настоящим Федеральным законом;
4) применением порядка оказания медицинской помощи и стандартов медицинской помощи;
5) предоставлением медицинской организацией гарантированного объема
медицинской помощи в соответствии с программой государственных гарантий
бесплатного оказания гражданам медицинской помощи;
6) установлением в соответствии с законодательством Российской Федерации требований к размещению медицинских организаций государственной системы здравоохранения и муниципальной системы здравоохранения и иных объектов
инфраструктуры в сфере здравоохранения исходя из потребностей населения;
7) транспортной доступностью медицинских организаций для всех групп населения, в том числе инвалидов и других групп населения с ограниченными возможностями передвижения;
8) возможностью беспрепятственного и бесплатного использования медицинским работником средств связи или транспортных средств для перевозки пациента в ближайшую медицинскую организацию в случаях, угрожающих его жизни
и здоровью.
Очень важной статьей, по нашему мнению, является статья 12. Приоритет
профилактики в сфере охраны здоровья. Приоритет профилактики в сфере охраны здоровья обеспечивается путем:
1) разработки и реализации программ формирования здорового образа жизни, в том числе программ снижения потребления алкоголя и табака, предупреждения и борьбы с немедицинским потреблением наркотических средств и психотропных веществ;
2) осуществления санитарно-противоэпидемических (профилактических)
мероприятий;
3) осуществления мероприятий по предупреждению и раннему выявлению
заболеваний, в том числе предупреждению социально значимых заболеваний и
борьбе с ними;
4) проведения профилактических и иных медицинских осмотров, диспансеризации, диспансерного наблюдения в соответствии с законодательством Российской Федерации;
170
Академический вестник ТГАМЭУП № 1 (23)
5) осуществления мероприятий по сохранению жизни и здоровья граждан в
процессе их обучения и трудовой деятельности в соответствии с законодательством РФ.
Особую значимость в процессе оздоровления нации приобретает роль медицинской сестры детских поликлиник, под эгидой которых патронируется процесс
формирования ЗОЖ. Функциональные обязанности определены сферой компетенций, которыми обладает медицинская сестра. Она осуществляет все патронажи детей, начиная с периода беременности матери, и обучает родителей принципам ухода, вскармливания, массажу, гигиеническим навыкам, контролирует их соблюдение.
Важным условием в работе является доверие пациентов к тому человеку,
который является проводником идеи профилактической направленности в здравоохранении и к той информации, которую семья получает от специалиста.
В компетенции медицинской сестры входит помощь по анализу группового
поведения семьи и каждого ее члена, если образ их жизни иррационален и неадекватен социальной норме. Она способна положительно влиять на этот процесс,
систематически проводя санитарно-просветительскую работу и консультируя семьи. В ее компетенцию входит поиск ведущих мотивов, позволяющих изменить характер поведения родителей и детей и, как следствие этого, улучшить субъективную и оценку здоровья у взрослых членов семьи и детей, снизить кратность заболеваний детей в течение года, нормализовать психо-эмоциональное состояние
членов семьи. Это подтверждают значимость личного участия родителей и детей в
оптимизации своего собственного здоровья, здоровья родных и близких.
Проведен анализ результатов социально–гигиенических исследований под
эгидой Всемирной организации ВОЗ (2005- 2011 гг.), изучена роль медицинской
сестры в системе формирования здорового образа жизни семьи, воспитывающего
ребенка, изучены факторы, положительно влияющие на здоровье человека, и
факторы отрицательные (факторы риска формирования патологии).
К положительно влияющим на здоровье человека факторам относятся: соблюдение режима дня, рациональное питание, закаливание, занятия физической
культурой и спортом, доброжелательные взаимоотношения с окружающими людьми.
К отрицательным факторам отнесены: курение, употребление алкоголя, наркотиков, эмоциональная и психическая напряженность при общении с окружающими, а также неблагоприятная экологическая обстановка в местах проживания.
Выявлено, что формирование здоровья детей зависит от влияния следующих факторов:
 биологических (пол, возраст, генетическая предрасположенность) – на
15%;
171
 экологической среды (качество воздуха, воды, продукты питания и др.) –
на 15%;
 образовательной среды (условия, программа, режим обучения, учебные
нагрузки) – на 30%;
 социальной среды (условия, образ жизни, режим дня, питание, физическое воспитание и др.) – на 40%.
При этом от самой медсестры требуется принятие ею и безоговорочное выполнение всех требований, предъявляемых к человеку, ведущему ЗОЖ.
В настоящее время по данным анкетирования 142 медицинских сестер ЛПУ
г. Тюмени все знают об основных положениях и необходимости соблюдения
принципов ЗОЖ (100%). Но при этом менее половины респондентов (42,35%)
стремятся вести ЗОЖ, высока доля курильщиков (48,22%), повышенный вес зарегистрирован у 58,85%, основная масса работников находится в состоянии физических и психологических перегрузок- 86,33%, при этом стресс снимают путем употребления спиртных напитков 47,65% работников.
Поэтому важно самой медицинской сестре определиться с приоритетами
собственного здоровьесберегающего поведения, захотеть самой вести ЗОЖ и
быть положительным примером для подражания у пациентов.
Разработаны практические рекомендации по формированию ЗОЖ, которые
должны включать следующие разделы:
1) формирование стереотипов здорового образа жизни общества,
2) формирование стереотипов здорового образа жизни семьи, воспитывающей ребенка,
3) воспитание навыков чередования трудовой деятельности и отдыха,
4) полноценная двигательная активность,
5) адекватное отношение к питанию,
6) минимизация и устранение вредных привычек,
7) своевременность обращения к врачу с лечебной и профилактической целью,
8) выполнение рекомендаций медицинского персонала,
9) систематическое повышение медицинской грамотности населения.
Медицинская сестра не только должна обучить семью, воспитывающую ребенка, основным направлениям ЗОЖ, но и адаптировать эти знания к особенности
мышления ребенка, с учетом его возраста. Она должна сформировать умения по
выполнению этого раздела работы, провести контроль выполнения рекомендаций.
Процедура контроля качества сестринской помощи – одна из важнейших
функций управления качеством и представляет собой новое направление деятельности сестринских служб. Она вменена в обязанности главной и старшей ме172
Академический вестник ТГАМЭУП № 1 (23)
дицинских сестер. Руководители сестринских служб смогут успешно реализовать
данный вид деятельности только в том случае, если будут разработаны соответствующие методы контроля и оценки, системы показателей, характеризующих
Ачество сестринской помощи по различным сестринским специальностям, экспертные подходы.
Нами исследованы методологические основы и принципы организации контроля качества сестринской помощи, изучены основные этапы, уровни и виды контроля качества организации сестринской помощи в системе реабилитации больных.
Основными этапами организации контроля КМП, оказываемой средними
медицинским персоналом в ЛПУ стационарного типа является:
 Подготовительный. Планирование конкретного результата, разработка
соответствующих нормативов. Определения порядка проведения экспертной
оценки и анкетирования. Планирования КМП.
 Осуществление экспертной оценки
 Проведение социологического исследования удовлетворенности пациентов медицинских специалистов работой вспомогательных подразделений и служб.
 Обработка карт экспертной оценки и анкет, расчет показателей, составление аналитических таблиц и передача информации на различные уровни управления
 Анализ полученной информации органов управления
 Разработка программ обеспечения качества и реализации.
Контроль качества медицинской помощи направлен на обеспечение прав
пациента на получение медицинской помощи необходимого объема и надлежащего качества на основе оптимального использования кадровых и материальнотехнических ресурсов здравоохранения.
Контроль КМП может быть разделен на две большие составные части: ведомственный и вневедомственный. Ведомственный контроль можно разделить на
внутренний контроль и внешний контроль, который осуществляется органами
управления здравоохранения. Вневедомственный контроль осуществляется потребителями медицинской помощи и плательщиками за медицинскую помощь.
Система контроля качества сестринской помощи может быть представлена уровнями:
Первый – текущая оценка качества приема и передачи дежурных смен.
Второй – периодическая оценка качества ведущих специалистом манипуляционной техники, ухода.
Третий – углубленная оценка качества сестринской помощи по критериям.
Четвертый – выявление проблем и коррекция, обсуждение в школе профессионального мастерства, обучение на семинарах.
173
Мероприятиями, обеспечивающими качество сестринской помощи, является:
 подготовка кадров,
 ресурсное обеспечение деятельности медицинских сестер,
 внедрение стандартов сестринской помощи,
 использование современных сестринских технологий,
 экспертиза качества с последующей коррекцией.
В обеспечении системы качества трудно переоценить роль ведущих специалистов сестринского дела ЛПУ, школ профессионального мастерства, преподавателей, формирующих единое многоуровневое образовательное пространство.
Контроль качества медицинской помощи направлен на обеспечение прав
пациента, нуждающегося в получении медицинской помощи необходимого объема
и надлежащего качества на основе оптимального использования кадровых и материально-технических ресурсов здравоохранения. Повышению качества сестринской помощи будет способствовать осуществление комплекса мероприятий по
стандартизации деятельности и сертификации сестринского персонала, а также
лицензирование, аккредитация деятельности ЛПУ.
В главе 5. Организация охраны здоровья, ст. 29 с одноименным
А с но ем изложены
1. Пути организации охраны здоровья:
1) государственного регулирования в сфере охраны здоровья, в том числе
нормативного правового регулирования;
2) разработки и осуществления мероприятий по профилактике возникновения и распространения заболеваний, в том числе социально значимых заболеваний и заболеваний, представляющих опасность для окружающих, и по формированию здорового образа жизни населения;
3) организации оказания первой помощи, всех видов медицинской помощи, в
том числе гражданам, страдающим социально значимыми заболеваниями, заболеваниями, представляющими опасность для окружающих, редкими (орфанными)
заболеваниями;
4) обеспечения санитарно-эпидемиологического благополучия населения;
5) обеспечения определенных категорий граждан Российской Федерации
лекарственными препаратами, медицинскими изделиями и специализированными
продуктами лечебного питания в соответствии с законодательством Российской
Федерации;
6) управления деятельностью в сфере охраны здоровья на основе государственного регулирования, а также саморегулирования, осуществляемого в соответствии с федеральным законом.
2. Организация охраны здоровья основывается на функционировании и развитии государственной, муниципальной и частной систем здравоохранения.
174
Академический вестник ТГАМЭУП № 1 (23)
3. Государственную систему здравоохранения составляют:
1) федеральные органы исполнительной власти в сфере охраны здоровья и
их территориальные органы, Российская академия медицинских наук;
2) исполнительные органы государственной власти субъектов Российской
Федерации в сфере охраны здоровья, органы управления в сфере охраны здоровья иных федеральных органов исполнительной власти (за исключением федеральных органов исполнительной власти, указанных в п. 1 настоящей части);
3) подведомственные федеральным органам исполнительной власти, государственным академиям наук и исполнительным органам государственной власти
субъектов РФ медицинские организации и фармацевтические организации, организации здравоохранения по обеспечению надзора в сфере защиты прав потребителей и благополучия человека, судебно-экспертные учреждения, иные организации и их обособленные подразделения, осуществляющие деятельность в сфере
охраны здоровья.
4. Муниципальную систему здравоохранения составляют:
1) органы местного самоуправления муниципальных районов и городских
округов, осуществляющие полномочия в сфере охраны здоровья;
2) подведомственные органам местного самоуправления медицинские организации и фармацевтические организации.
5. Частную систему здравоохранения составляют создаваемые юридическими и физическими лицами медицинские организации, фармацевтические организации и иные организации, осуществляющие деятельность в сфере охраны здоровья.
Значение ниже приведенной статьи трудно переоценить, поскольку, еще в
19-ом веке Н.И. Пироговым было определено, что «будущее принадлежит медицине предупредительной».
Статья 30. Профилактика заболеваний и формирование здорового образа жизни
1. Профилактика инфекционных заболеваний осуществляется органами государственной власти, органами местного самоуправления, работодателями, медицинскими организациями, общественными объединениями путем разработки и
реализации системы правовых, экономических и социальных мер, направленных
на предупреждение возникновения, распространения и раннее выявление таких
заболеваний, в том числе в рамках программы государственных гарантий бесплатного оказания гражданам медицинской помощи, программы иммунопрофилактики инфекционных болезней в соответствии с национальным календарем профилактических прививок и календарем профилактических прививок по эпидемическим показаниям.
175
2. Профилактика неинфекционных заболеваний осуществляется на популяционном, групповом и индивидуальном уровнях органами государственной власти,
органами местного самоуправления, работодателями, медицинскими организациями, образовательными организациями и физкультурно-спортивными организациями, общественными объединениями путем разработки и реализации системы
правовых, экономических и социальных мер, направленных на предупреждение
возникновения, распространения и раннее выявление таких заболеваний, а также
на снижение риска их развития, предупреждение и устранение отрицательного
воздействия на здоровье факторов внутренней и внешней среды, формирование
здорового образа жизни.
3. Формирование здорового образа жизни у граждан начиная с детского возраста обеспечивается путем проведения мероприятий, направленных на информирование граждан о факторах риска для их здоровья, формирование мотивации к
ведению здорового образа жизни и создание условий для ведения здорового образа жизни, в том числе для занятий физической культурой и спортом.
Порядки оказания медицинской помощи и стандарты медицинской помощи
даны в ст. 37.
1. Медицинская помощь организуется и оказывается в соответствии с порядками оказания медицинской помощи, обязательными для исполнения на территории Российской Федерации всеми медицинскими организациями, а также на
основе стандартов медицинской помощи.
2. Порядки оказания медицинской помощи и стандарты медицинской помощи
утверждаются уполномоченным федеральным органом исполнительной власти.
3. Порядок оказания медицинской помощи разрабатывается по отдельным
ее видам, профилям, заболеваниям или состояниям (группам заболеваний или состояний) и включает в себя:
1) этапы оказания медицинской помощи;
2) правила организации деятельности медицинской организации (ее структурного подразделения, врача);
3) стандарт оснащения медицинской организации, ее структурных подразделений;
4) рекомендуемые штатные нормативы медицинской организации, ее структурных подразделений;
5) иные положения исходя из особенностей оказания медицинской помощи.
4. Стандарт медицинской помощи разрабатывается в соответствии с номенклатурой медицинских услуг и включает в себя усредненные показатели частоты предоставления и кратности применения:
1) медицинских услуг;
176
Академический вестник ТГАМЭУП № 1 (23)
2) зарегистрированных на территории Российской Федерации лекарственных препаратов (с указанием средних доз) в соответствии с инструкцией по применению лекарственного препарата и фармакотерапевтической группой по анатомо-терапевтическо-химической классификации, рекомендованной Всемирной организацией здравоохранения;
3) медицинских изделий, имплантируемых в организм человека;
4) компонентов крови;
5) видов лечебного питания, включая специализированные продукты лечебного питания;
6) иного исходя из особенностей заболевания (состояния).
5. Назначение и применение лекарственных препаратов, медицинских изделий и специализированных продуктов лечебного питания, не входящих в соответствующий стандарт медицинской помощи, допускаются в случае наличия медицинских показаний (индивидуальной непереносимости, по жизненным показаниям)
по решению врачебной комиссии.
Статья 46 детализирует понятие и виды медицинских осмотров, диспансеризации, проводимой в первичном звене медико-санитарной и профилактической
помощи.
1. Медицинский осмотр представляет собой комплекс медицинских вмешательств, направленных на выявление патологических состояний, заболеваний и
факторов риска их развития.
2. Видами медицинских осмотров являются:
1) профилактический медицинский осмотр, проводимый в целях раннего
(своевременного) выявления патологических состояний, заболеваний и факторов
риска их развития, немедицинского потребления наркотических средств и психотропных веществ, а также в целях формирования групп состояния здоровья и выработки рекомендаций для пациентов;
2) предварительный медицинский осмотр, проводимый при поступлении на
работу или учебу в целях определения соответствия состояния здоровья работника поручаемой ему работе, соответствия учащегося требованиям к обучению;
3) периодический медицинский осмотр, проводимый с установленной периодичностью в целях динамического наблюдения за состоянием здоровья работников, учащихся, своевременного выявления начальных форм профессиональных
заболеваний, ранних признаков воздействия вредных и (или) опасных производственных факторов рабочей среды, трудового, учебного процесса на состояние здоровья работников, учащихся, в целях формирования групп риска развития профессиональных заболеваний, выявления медицинских противопоказаний к осуществлению отдельных видов работ, продолжению учебы;
177
4) предсменные, предрейсовые медицинские осмотры, проводимые перед
началом рабочего дня (смены, рейса);
5) послесменные, послерейсовые медицинские осмотры, проводимые по
окончании рабочего дня (смены, рейса)
3. В случаях, предусмотренных законодательством Российской Федерации,
в отношении отдельных категорий граждан могут проводиться углубленные медицинские осмотры, представляющие собой периодические медицинские осмотры с
расширенным перечнем участвующих в них врачей-специалистов и методов обследования.
Указано, что диспансеризация представляет собой комплекс мероприятий,
в том числе медицинский осмотр врачами нескольких специальностей и применение необходимых методов обследования, осуществляемых в отношении определенных групп населения в соответствии с законодательством Российской Федерации.
При этом диспансерное наблюдение представляет собой динамическое
наблюдение, в том числе необходимое обследование, за состоянием здоровья
лиц, страдающих хроническими заболеваниями, функциональными расстройствами, иными состояниями, в целях своевременного выявления, предупреждения осложнений, обострений заболеваний, иных патологических состояний, их профилактики и осуществления медицинской реабилитации указанных лиц, проводимое
в порядке, установленном уполномоченным федеральным органом исполнительной власти.
6. В случаях, установленных законодательством Российской Федерации,
прохождение и проведение медицинских осмотров, диспансеризации и диспансерного наблюдения являются обязательными.
7. Порядок проведения медицинских осмотров, диспансеризации, диспансерного наблюдения и перечень включаемых в них исследований утверждаются
уполномоченным федеральным органом исполнительной власти.
В заключение следует отметить, что законодательной базой, регулирующей
развитие национальной системы здравоохранения, определены четкие приоритеты деятельности, которые призваны выполнить задачи по оздоровлению нации
посредством глобальных профилактических мероприятий, диспансеризации, адекватного качества медицинской помощи и создания системы формирования здоровьесберегающего поведения граждан России.
Но следует отметить, что формирование ЗОЖ у населения – это не только
медицинская проблема. Ее решение неотделимо от понятия качества жизни (КЖ),
основными критериями которого являются показатели экономического, социального, духовного благополучия населения страны. Реализуя на практике концептуальные принципы ЗОЖ в первичном медико-профилактическом звене системы здра178
Академический вестник ТГАМЭУП № 1 (23)
воохранения, медицинские работники опосредованно способны влиять и на КЖ
нашего общества: только здоровый человек способен, оптимально используя свои
физиологические ресурсы, гармонично развиваться, обеспечивая себе и своим
близким достойное настоящее и будущее.
В работе подчеркнута значимость роли медицинской сестры, как проводника, в формировании здорового образа жизни (ЗОЖ) семьи, воспитывающей ребенка. Определены задачи по созданию и развитию навыков здорового образа жизни
у родителей и у детей; изучены факторы риска, которые влияют на здоровье ребенка, и предложены мероприятия по оптимизации процесса формирования здорового образа жизни в семье.
Для повышения качества этого вида медицинской помощи необходимо, чтобы сама медицинская сестра соблюдала принципы ЗОЖ и была эталоном для пациентов. Она призвана работать с семьей и ребенком одновременно по формированию стереотипов здорового образа жизни, соблюдение которых призвано достоверно повысить уровень медицинской грамотности населения. И если медицинский работник не в состоянии изменить биологические факторы и экологию среды,
то рационально повлиять на формирование образовательной среды и социальной
среды – это задача первоочередная и реально выполнимая. С целью рациональной организации работы и оценки качества помощи в системе реабилитации, оказываемой сестринским персоналом, а также обеспечения эффективного контроля,
необходимо продолжать их совершенствование.
Таким образом, современная законодательная база, в основе которой заложены Национальный проект «Здоровье» и Закон «Об основах охраны здоровья
граждан РФ», регламентирует весь процесс формирования и широкомасштабной
реализации медицинской помощи населению РФ. Даны четкие определения абсолютного большинства понятий и их правовое толкование. Обозначены пределы
полномочий и компетенций специалистов системы здравоохранения.
Приоритетом определены педиатрические аспекты, поскольку здоровье детей является адекватным и достоверным показателем благополучия страны, что
составляет фундаментальную основу для формирования здоровья взрослого населения. По нашему мнению, именно этот фактор является главным условием для
успешного экономического развития государства и поддержания его стабильности.
179
УДК 343.352.4
Р. Д. Шарапов
R. D. Sharapov
ДЕНЬГИ, ЦЕННЫЕ БУМАГИ И ИНОЕ ИМУЩЕСТВО, КАК ПРЕДМЕТ ВЗЯТКИ:
УГОЛОВНО-ПРАВОВАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА И ВОПРОСЫ КВАЛИФИКАЦИИ
MONEY, SECURITIES AND OTHER PROPERTY, AS THE BRIBE:
CRIMINAL LEGAL DESCRIPTION AND BUSINESS SKILLS
Тюменский институт повышения квалификации сотрудников МВД России
Аннотация: статья посвящена уголовно-правовой характеристике денег,
ценных бумаг и иного имущества, как предметам взятки. Автор затрагивает актуальные для правоприменительной практики вопросы квалификации взяточничества по предмету, предлагает обоснованные их решения.
Annotation: The article is devoted to the criminal – legal characteristic of money,
securities and other property, as to subjects of a bribe. The author mentions actual for
practice questions of qualification of bribery in a subject, offers their proved decisions.
Ключевые слова: деньги, ценные бумаги, имущество, взяточничество, квалификация, взятка.
Key words: money, securities, property, bribery, qualification, bribe.
Согласно ч. 1 ст. 290 УК РФ в качестве взятки могут выступать деньги, ценные бумаги, иное имущество, незаконное оказание взяткополучателю услуг имущественного характера, предоставление иных имущественных прав. Последние
два вида взятки выделены законодателем сравнительно недавно с принятием 4
мая 2011 г. Федерального закона РФ № 97-ФЗ «О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях в связи с совершенствованием государственного
управления в области противодействия коррупции» [12, ст. 2714], изложившего
уголовно-правовые нормы об ответственности за взяточничество в новой редакции. Формулировка «незаконные оказание услуг имущественного характера, предоставление иных имущественных прав» заменила собой ранее присутствующее в
законе понятие «выгоды имущественного характера», которое, как справедливо
отмечается в литературе, было более универсальным [13, с. 22].
Очевидно в этом шаге законодателя просматривается его стремление унифицировать законодательную терминологию, принятую для обозначения предмета
180
Академический вестник ТГАМЭУП № 1 (23)
коррупционного поведения в ФЗ РФ «О противодействии коррупции». Напомним, в
соответствии с последним коррупцией помимо прочего является иное незаконное
использование физическим лицом своего должностного положения вопреки законным интересам общества и государства в целях получения выгоды в виде денег,
ценностей, иного имущества или услуг имущественного характера, иных имущественных прав для себя или для третьих лиц либо незаконное предоставление
такой выгоды указанному лицу другими физическими лицами.
Обращает на себя внимание то обстоятельство, что в части имущественных
услуг и прав законодатель закрепил предмет взяточничества во множественном
числе. Буквально это означает, что состав преступления может иметь место, если в
качестве взятки незаконно оказывались как минимум две услуги имущественного
характера или предоставлялись как минимум два имущественного права. В действительности смысл данной уголовно-правовой нормы, конечно, иной, и для уяснения его следует прибегнуть к приему расширительного толкования. Уголовная ответственность за взяточничество наступает независимо от того, оказывалась взяткополучателю за поведение по службе одна имущественная услуга или предоставлялось одно имущественное право либо таких услуг или прав было предоставлено
несколько. Впрочем, это не устраняет обязанности законодателя привести в данном случае язык уголовного закона в соответствие со смыслом последнего.
Весьма точно охарактеризовал правовую природу предмета взяточничества
Б.В. Волженкин: «Предметами взяточничества являются различные имущественные ценности, блага, выгоды, но все они должны носить имущественный характер,
предоставлять получателю материальную выгоду, так как получение взятки
А с ется корыстным преступлением» [4, с. 168]. Собирательное определение
предмета взятки дает М.А. Любавина: «Предметом взятки признаются деньги,
ценные бумаги, иное имущество и любая имущественная выгода, которая может
выражаться в приумножении имущества взяткополучателя либо расширении его
имущественных прав или в избавлении его от материальных затрат либо приуменьшении таких затрат» [8, с. 7].
Такая обобщенная характеристика взятки весьма распространена в доктрине уголовного права. Однако современный законодатель предпочитает не абстрактный (в таком случае взятка могла быть определена как выгода имущественного характера), а казуистичный способ законодательного описания предмета взяточничества. Ниже остановимся на уголовно-правовой характеристике «денег,
ценных бумаг и иного имущества», как предметов взятки, особо обращая внимание на актуальные вопросы квалификации взяточничества в этой части.
Деньги. Под деньгами вообще понимаются металлические и бумажные знаки, являющиеся мерой стоимости при купле-продаже, средством платежей и
предметом накопления, т.е. сокровищем (применительно к золотым и серебряным
181
монетам) [9, с. 156]. Российскому законодательству известен термин «деньги», однако легальное определение его отсутствует. Исходя из смысла ст. 140 ГК РФ, законодатель считает синонимичными понятия «деньги» и «валюта».
В соответствии ч. 1 ст. 1 Федерального закона от 10 декабря 2003 г. № 173ФЗ «О валютном регулировании и валютном контроле» валюта подразделяется на
валюту Российской Федерации и иностранную валюту [11, ст. 4859]. Валютой Российской Федерации являются:
а) денежные знаки в виде банкнот и монеты Банка России, находящиеся в
обращении в качестве законного средства наличного платежа на территории Российской Федерации, а также изымаемые либо изъятые из обращения, но подлежащие обмену указанные денежные знаки;
б) средства на банковских счетах и в банковских вкладах.
Иностранной валютой являются:
а) денежные знаки в виде банкнот, казначейских билетов, монеты, находящиеся в обращении и являющиеся законным средством наличного платежа на
территории соответствующего иностранного государства (группы иностранных государств), а также изымаемые либо изъятые из обращения, но подлежащие обмену указанные денежные знаки;
б) средства на банковских счетах и в банковских вкладах в денежных единицах иностранных государств и международных денежных или расчетных единицах.
Рубль является законным платежным средством, обязательным к приему по
нарицательной стоимости на всей территории Российской Федерации (ч. 1 ст. 140
ГК РФ). Иностранная валюта может использоваться на территории Российской
Федерации в случаях, порядке и условиях, предусмотренных ФЗ РФ «О валютном
регулировании и валютном контроле».
Платежи при помощи денег на территории Российской Федерации осуществляются путем наличных и безналичных расчетов. Однако независимо от видов
расчета и «несмотря на то, что юридически деньги относятся к движимым, делимым, родовым и заменяемым вещам, специфической особенностью денег, отличающей их от других объектов гражданского права, является экономическая функция, которую они исполняют в обороте, являясь: а) средством обращения, б) законным платежным средством, определяемым государством, в) мерой стоимости
всех товаров, г) средством накопления, д) средством выражения абстрактной ценности» [1, с. 171].
Таким образом, деньги (как российские рубли, так и иностранная валюта) в
наличной или безналичной форме1 являются предметом взяточничества, если они
1
Приведенные положения российского законодательства о деньгах (валюте), как объектах гражданских прав,
позволяют опровергнуть взгляд на безналичные деньги как объекты, лишенные вещной основы, и представляющие собой имущественное право обязательственного характера (право требования к банку выплатить
определенную денежную сумму или перечислить ее). В уголовном праве такой взгляд на безналичные день-
182
Академический вестник ТГАМЭУП № 1 (23)
на момент совершения преступления находятся в обращении в качестве законного
платежного средства на территории Российской Федерации или в соответствующем иностранном государстве либо изъяты из обращения, но подлежат обмену.
«Старинные банкноты и монеты (будь то российские или иностранные), не
имеющие в настоящее время хождения в качестве средства платежа, но обладающие нумизматической ценностью, деньгами в этом смысле не являются» [1, с.
172] и могут быть взяткой в ином качестве, как «иное имущество».
Практически важным является вопрос об уголовно-правовой оценке в качестве взятки поддельных денег. Поддельные денежные знаки (банкноты и монеты)
не являются законным платежным средством и не могут находиться в денежном
обращении. Они лишены всех остальных экономических свойств, присущих действительным деньгам, а потому деньгами в юридическом смысле слова не являются.
По этой причине поддельные банкноты и монеты не могут признаваться взяткой.
Такой вывод объясняется еще и тем, что поддельным денежным знакам,
ввиду их ничтожности для финансового оборота, невозможно дать легальную денежную оценку, требуемую по уголовным делам о взяточничестве, и обязательную
для исчисления размера взятки, который влияет на квалификацию и в зависимости от которого законодатель дифференцирует уголовную ответственность за взяточничество.
Непризнание в качестве предмета взятки фальшивых денег, не исключает
впрочем уголовной ответственности за взяточничество с использованием таких
денежных знаков. Если в качестве взятки в виде денег передавались поддельные
денежные знаки, а участники этой операции не осознавали данного обстоятельства, содеянное ими должно оцениваться как неоконченное взяточничество, представляющее здесь собой не что иное как покушение на негодный предмет. В зависимости от роли «неудавшихся взяточников» их действия квалифицируются по ст.
290, 291 или 2911 УК РФ со ссылкой на ч. 3 ст. 30 УК РФ.
Если же мнимые взяткодатель и посредник осведомлены о том, что под видом денег в качестве взятки передаются фальшивые денежные знаки, содеянное
ими образует сбыт заведомо поддельных банковских билетов Центрального банка
Российской Федерации, металлической монеты либо иностранной валюты, ответственность за который наступает по ст. 186 УК РФ. «Неудавшийся» взяткополучатель в свою очередь должен отвечать за покушение на получение взятки. В свою
очередь действия мнимого взяткодателя и посредника дополнительно должны
ги питает позицию, согласно которой безналичные денежные средства не являются имуществом, поэтому не
могут образовывать предмет хищения, однако могут выступать предметом преступлений против собственности в качестве «права на имущество». Пленум Верховного Суда РФ в своем постановлении от 27.12.2007 №
51 «О судебной практике по делам о мошенничестве, присвоении и растрате» обоснованно опроверг такую
позицию, признав денежные средства, находящиеся на счетах в банках, предметом мошенничества, поскольку они могут использоваться в качестве платежного средства без их обналичивания.
183
квалифицироваться как подстрекательство или пособничество покушению на получение взятки (ч. 4 или 5 ст. 33, ч. 3 ст. 30 и ст. 290 УК РФ).
Также следует решать вопрос о квалификации, если в качестве взятки передавались поддельные ценные бумаги.
Ценные бумаги. Ценной бумагой является документ, удостоверяющий с соблюдением установленной формы и обязательных реквизитов имущественные
права, осуществление или передача которых возможны только при его предъявлении (ч. 1 ст. 142 ГК РФ).
Согласно ст. 143 ГК РФ к ценным бумагам относятся: государственная облигация, облигация, вексель, чек, депозитный и сберегательный сертификаты, банковская сберегательная книжка на предъявителя, коносамент, акция, приватизационные ценные бумаги и другие документы, которые законами о ценных бумагах
или в установленном ими порядке отнесены к числу ценных бумаг.
В качестве взятки может выступать любой вид ценных бумаг, находящихся
на момент совершения преступления в обращении, независимо от их формы (документарная или бездокументарная), валютной ценности (внутренняя и внешняя)
и других особенностей.
При квалификации взяточничества с ценными бумагами необходимо принимать во внимание их различную степень оборотоспособности, непосредственно
влияющую на момент окончания преступления и возможность признания самой
ценной бумаги в конкретном случае в качестве предмета взятки. Степень оборотоспособности ценной бумаги напрямую связана со способом обозначения управомоченного по ценной бумаге лица. По этому критерию различаются предъявительские, именные и ордерные ценные бумаги. Обращение ценных бумаг
А с но
енется путем заключения гражданско-правовых сделок, влекущих переход прав собственности на ценные бумаги (ст. 1 ФЗ РФ «О рынке ценных бумаг»).
Взяточничество, имеющее своим предметом ценную бумагу, предполагает,
что ко взяткополучателю переходит право собственности на ценную бумагу (а значит и все права по ценной бумаге) в том порядке, который предусмотрен законом
для обращения данных видов объектов гражданских прав (ст. 146 ГК РФ, ст. 29 ФЗ
РФ «О рынке ценных бумаг»). Переход именных ценных бумаг от одного владельца к другому связан с выполнением целого ряда формальностей и специально усложненных процедур, что делает этот вид ценных бумаг малооборотоспособным и
вследствие этого малопривлекательным для взяточников. Это свойство характерно и для большинства бездокументарных ценных бумаг. Напротив, передача прав,
удостоверенных предъявительскими и ордерными ценными бумагами, заметно
менее сложна, что повышает их оборотоспособность и делает их пригодными для
взяточничества.
184
Академический вестник ТГАМЭУП № 1 (23)
В частности, для передачи другому лицу прав, удостоверенных ценной бумагой на предъявителя (облигация, акция, банковская сберегательная книжка на
предъявителя, приватизационный чек и др.) достаточно вручения ценной бумаги
этому лицу. Права, удостоверенные именной ценной бумагой (чек, вексель, депозитный и сберегательный сертификаты, коносамент), передаются в порядке, установленном для уступки требований (цессии). Права по ордерной ценной бумаге
передаются путем совершения на этой бумаге передаточной надписи – индоссамента. Взятка в виде ценной бумаги переходит ко взяткополучателю с внешней
стороны законно, когда переход прав по ценной бумаге осуществляется в предусмотренных законом формах.
Отсюда простая передача должностному лицу за действия или бездействие
по службе, скажем, именной ценной бумаги, которая удостоверяет права лишь названного в ней лица, сама по себе без оформления уступки требования (ст. 382 ГК
РФ), по которой права, зафиксированные в ценной бумаге, переходят к ее новому
владельцу, не может признаваться оконченным взяточничеством, даже если согласно предварительной договоренности взяткодателя со взяткополучателем уступка требования планировалась быть оформленной после выполнения взяткополучатем требуемых действий по службе. Таким образом, для признания передаваемой ценной бумаги взяткой, а действий участников взяточничества оконченным
преступлением, необходимо установить, что взяткополучатель стал владельцем
ценной бумаги в установленном законом порядке с соблюдением всех необходимых формальностей, требуемых для перехода права собственности на ценную
бумагу.
Иное имущество. Под иным имуществом как предметом взятки следует понимать все другие вещные объекты гражданских прав, за исключением денег, ценных бумаг и имущественных прав, которые выделены законодателем особо в
Ачестве предмета взяточничества. Речь в данном случае идет о чрезвычайно
широком и многообразном круге вещей, являющихся как движимым (бытовая техника, автомобили, животные, мебель, продукты питания, спиртные напитки, ювелирные изделия, антиквариат и пр.), так и недвижимым имуществом.
Специфика гражданско-правового режима недвижимого имущества,
А с нчающаяся в том, что возникновение, переход, ограничение и прекращение
права собственности, других вещных и некоторых обязательственных прав на него
происходят в особом порядке, требующем соблюдения письменной формы и обязательной государственной регистрации (ст. 131 ГК РФ, Федеральный закон от
21.07.1997 № 122-ФЗ «О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним» [10, ст. 3594]), также должна присутствовать в механизме
взяточничества. Взяточничество, имеющее своим предметом недвижимость, совершается посредством обычных гражданско-правовых сделок с соблюдением
185
процедуры их государственной регистрации, что обеспечивает формально законный переход права собственности на недвижимую вещь ко взяткополучателю, а с
уголовно-правовой точки зрения – признание недвижимого имущества предметом
взяточничества.
В этой связи нельзя согласиться с мнением, что при передаче взяткополучателю квартиры или иной недвижимости предметом взяточничества является не
сама недвижимость, а право на недвижимое имущество [5, с. 12]. Недействительность такой сделки обусловливается ее противоправным характером (ст. 169 ГК
РФ). Фактическая передача недвижимой вещи взяткополучателю в его владение и
пользование без соблюдения установленного порядка государственной регистрации перехода права собственности не позволяет признавать данную вещь самостоятельным предметом взятки. В этом случае взяткой надлежит считать не саму
недвижимую вещь, а услугу имущественного характера в виде безвозмездного
владения и пользования предоставленной недвижимостью.
Практическое значение имеет вопрос о признании в качестве взятки документов на предъявителя, которые не обладая признаками ценной бумаги, выполняют однако роль денежного эквивалента при расчетах за некоторые товары, работы или услуги (талоны на горюче-смазочные материалы, являющиеся средством
платежа за эти товары, абонементные книжки, единые проездные билеты и проездные талоны на различные виды транспорта, находящиеся в обращении как документы, удостоверяющие оплату транспортных услуг, карты для оплаты проезда
в метро, карты оплаты услуг телефонной связи и доступа к сети Интернет, билеты
на зрелищные мероприятия, сертификаты магазинов, удостоверяющие денежный
эквивалент и дающие право оплаты товаров, знаки почтовой оплаты и т.п.). В теории такие документы называют суррогатными ценными бумагами или суррогатами
ценных бумаг [3, с. 19; 7, с. 191], а А.В. Шульга относит их к особой разновидности
ценных бумаг [15, с. 111].
Примечательно, что в судебной практике и доктрине уголовного права перечисленные документы признаются предметом преступлений против собственности, очевидно обладая всеми признаками «чужого имущества». Иного мнения придерживается А.В. Хабаров, считающий, что ни при каких условиях иные документы, кроме денег и ценных бумаг, не могут быть предметом хищения, так как ст. 128
ГК РФ лишь деньги и ценные бумаги относит к вещам и объектам гражданских
прав вообще [14, с. 9].
С одной стороны, перечисленные платежные документы обычно ничтожны
по своей ценности как материализованные объекты, что не позволяет их поставить в один ряд с привычными вещами, обладающими потребительской стоимостью. С другой стороны, потребительская ценность таких документов заложена в
их свойстве быть носителем стоимости реальных вещей и услуг, право на получе186
Академический вестник ТГАМЭУП № 1 (23)
ние которых они удостоверяют за всяким их владельцем. Автор предпологает, что
эта черта предъявительских платежных документов, не являющихся деньгами и
ценными бумагами, дает основания причислить их к разряду имущественных прав.
Последние однако специально обозначены в ст. 128 ГК РФ среди объектов гражданских прав, как разновидность иного имущества наряду с вещами.
С точки зрения норм уголовного закона об ответственности за взяточничество, одинаково предусматривающих в качестве предмета взятки имущество и имущественные права, разногласия относительно уголовно-правового статуса предъявительских платежных документов не так уж важны, поскольку в любом случае
есть все основания считать указанные документы предметом взяточничества (в
роли иного имущества, либо в роли имущественного права). Все же, в целях единообразного понимания уголовно-правового значения предъявительских платежных документов, как предметов преступления, правильным, на взгляд автора, является их оценка в системе признаков составов взяточничества в качестве иного
имущества.
Взяткой могут быть вещи, оборот которых ограничен, а также вещи изъятые
из оборота (природные ресурсы, наркотические средства и психотропные вещества, оружие, ядерные материалы и радиоактивные вещества, овеществленные
порнографические материалы и предметы, драгоценные металлы, природные драгоценные камни, имущество, подвергнутой описи или аресту либо подлежащее
конфискации, и т.п.), в том числе имущество, полученное преступным путем.
Согласно постановлению Пленума Верховного Суда РФ от 10.02.2000 № 6
«О судебной практике по делам о взяточничестве и коммерческом подкупе», ответственность за дачу и получение взятки (а на сегодняшний день и за посредничество во взяточничестве) не исключает одновременного привлечения к уголовной ответственности за действия, образующие самостоятельное преступление. В таких
случаях содеянное подлежит квалификации по совокупности преступлений [2, с. 7].
В этой связи является верной рекомендация, что если незаконный оборот
какого-либо имущества, используемого в качестве взятки, образует самостоятельный состав преступления, действия участников взяточничества квалифицируются
по совокупности с соответствующими преступлениями (ст. 158-164, 175, 220, 222,
228 УК РФ и др.) [4, с. 168; 6, с. 42; 8, с. 5].
Список литературы
1. Бойцов А.И. Преступления против собственности. СПб., 2002. – 775 с.
2. Бюллетень Верховного Суда РФ. 2000. № 4.
3. Винокуров В.Н. Понятие и признаки хищения. Формы и виды хищений:
учебное пособие. Красноярск, 2004. – 45 с.
187
4. Волженкин Б.В. Служебные преступления: Комментарий законодательства и судебной практики. СПб., 2005. – 560 с.
5. Гарманов В.М. Уголовная ответственность за получение взятки: учебнопрактическое пособие. Тюмень, 2009. – 97 с.
6. Кондрашова Т.В. Уголовная ответственность за взяточничество: Учебное
пособие. Екатеринбург, 2003. – 132 с.
7. Лопашенко Н.А. Преступления против собственности: теоретикоприкладное исследование. М., 2005. – 408 с.
8. Любавина М.А. Квалификация взяточничества: конспект лекций. СПб.,
2005. – 80 с.
9. Ожегов С.И., Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка. – 3-е изд.,
стереот. – М., 1996. – 928 с.
10. Собрание законодательства РФ. 1997. № 30.
11. Собрание законодательства РФ. 2003. № 50.
12. Собрание законодательства РФ. 2011. № 19.
13. Тюнин В.И. Посредничество во взяточничестве (ст. 291.1 УК РФ) // Российская юстиция. 2011. № 8.
14. Хабаров А.В. Преступления против собственности: Учеб. пос. Тюмень,
1999. – 116 с.
15. Шульга А.В. Объект и предмет преступлений против собственности в условиях рыночных отношений и информационного общества. М., 2007. – 376 с.
188
Академический вестник ТГАМЭУП № 1 (23)
УДК 343.237
А. В. Шеслер
А. V. Shesler
СУБЪЕКТНЫЙ СОСТАВ СОУЧАСТИЯ В ПРЕСТУПЛЕНИИ
THE SUBJECT OF COMPLICITY IN A CRIME
Томский филиал Кузбасского института
Федеральной службы исполнения наказаний России
Аннотация: в статье раскрывается содержание одного из объективных признаков соучастия преступлении – участие двух и более лиц. Автор обосновывает
вывод о том, что при любой форме соучастия в преступлении каждый из соучастников должен обладать признаками субъекта преступления: достичь возраста уголовной ответственности и быть вменяемым. В статье критикуется судебная практика, в соответствии с которой участниками группы могут признаваться лица, не
обладающие признаками субъекта преступления.
Annotation: In the article the contents of one of the objective signs of complicity
crime – participation of two or more persons. The author substantiates the conclusion
that any form of complicity in a crime each of the partners should be subject of crime: to
reach the age of criminal responsibility and be sane. The article criticized the jurisprudence according to which the team members can be recognized by those who do not
have signs of the crime.
Ключевые слова: соучастие в преступлении; участие в преступлении двух
и более лиц; совершение преступления группой лиц; соисполнительство в преступлении; фактические участники совместной преступной деятельности.
Key words: Complicity in a crime; participation of two or more persons; Commission of a crime by a group of persons; joint perpetrators of crime; the actual participants
in the joint criminal enterprise.
В соответствии со ст. 32 УК РФ соучастие в преступлении – это умышленное
совместное участие двух или более лиц в совершении умышленного преступления. Исходя из этого определения следует, что к объективным признакам соучастия относится участие в совершении преступления двух или более лиц. Этот признак означает, что каждый из этих участников должен быть субъектом преступления, то есть достичь возраста уголовной ответственности ко времени совершения
189
преступления (ст. 20 УК РФ) и быть вменяемым в момент его совершения (ст. 21
УК РФ). Несмотря на очевидность такого понимания количественного признака соучастия, аксиомой его назвать нельзя, т.к. в ряде случаев некоторые авторы увеличивают минимальную численность участников совместного преступления и иначе толкуют понятие участника такого преступления1. Соответствующее понимание
этого признака соучастия встречается и в судебной практике2.
Так, для такой разновидности устойчивой преступной группы, как шайка, исследователями в 20-х годах прошлого века в качестве минимального числа участников называлось три человека [см., например: 18, с. 74]. Конечно, такая позиция в
юридической литературе подвергалась критике на том основании, что шайка, как
преступное сообщество, является разновидностью соучастия в преступлении, а
поэтому ее минимальная численность должна составлять два человека [см., например, 2, с. 23; 3, с. 88; 20, с. 107, 114].
Обстоятельной критике много лет спустя подвергалась исследователями
практика судов, которые в отдельных случаях, применяя Указы Президиума Верховного Совета СССР от 4 июня 1947 г. «Об уголовной ответственности за хищение государственного и общественного имущества» и «Об усилении охраны личной собственности граждан», признавали наличие организованной группы (шайки)
при наличии не менее, чем трех соучастников [см., подробнее: 26, с. 286; 9, с. 149
– 150; 13, с. 109 – 110]. Есть законодательные прецеденты такого решения вопроса. В частности, в ст. 416-а (3) УК Италии указывается на минимальную численность объединения мафиозного типа в три человека [см., подробнее: 4, с. 29].
Можно, наверное, и сегодня аргументировать критику указанной позиции,
основываясь только на формальном доводе о том, что в действующем законодательстве минимальный количественный признак соучастия определен в два человека. Однако за прошедшие с рассматриваемого момента десятилетия уголовное
право преодолело формально-юридический подход к изучению своего предмета,
стало активно пользоваться достижениями многих социальных наук в раскрытии
социальной обусловленности закрепляемых в законе уголовно-правовых явлений.
Применительно к рассматриваемой проблеме это означает, что при раскрытии признаков соучастия в преступлении мы не может игнорировать достижения
социологии и социальной психологии в отношении групповой деятельности. Во
всяком случае совершенно очевидно, что связь между несколькими лицами, воз1
Обсуждаемая в литературе (см., например: Минин Р.В., Шеслер А.В. Институт уголовной ответственности
юридических лиц: проблемы обусловленности и регламентации. – Томск, 2012) и нашедшая отражение в
проекте Концепции уголовно-правовой политики Российской Федерации проблема признания в качестве
субъекта преступления юридических лиц в настоящей работе не обсуждается.
2
Отметим вообще парадоксальную судебную практику применения ст. 59-3 УК РСФСР в редакции 1926 г., в
соответствии с которой как бандитизм, являющийся групповой преступной деятельностью, квалифицировались случаи разбойного нападения одного человека. Такая практика основывалась на ст. 16 этого УК
РСФСР, предусматривавшего возможность аналогии уголовного закона (см., например: Трайнин А.Н. Учение о соучастии. – М., 1941.- С. 69.)
190
Академический вестник ТГАМЭУП № 1 (23)
никающая на основе совместно совершенного преступления, является разновидностью малой социальной группой, которая обладает соответствующими родовыми количественными и качественными признаками. Большая часть исследователей на протяжении многих лет отмечала, что нижняя граница малой группы фиксируется в два человека [см.: 11, с. 68; 12, с. 37; 19, с. 65; 29, с. 38 и др.].
Между тем, была высказана точка зрения, в соответствии с которой двое не
образуют группу, поэтому минимальное число участников группы должно составлять три человека. Эта позиция обосновывалась тем, что отношения между двумя
людьми (в диаде) качественно отличаются от тех отношений, которые формируются в триаде (общности из трех человек), а именно: отношения в диаде более ограничены и сводятся, как правило, к межличностным отношениям, а не к отношениям лидера и зависимого в группе; отношения в триаде усложняются, т.к. один
индивид находится в отношении не только ко второму индивиду, но и к третьему, а
также в отношении к тому, что между ними происходит; кроме того, влияние
А с пы на индивида существует тогда, когда есть влияние двух и более лиц, а
влияние в паре – это влияние одного индивида на другого [см. подробнее: 30, с.
118; 23, с. 236; 17, с. 163].
Безусловно, что у исследователей, не придерживающихся этой позиции,
нашлись свои доводы для возражений. Они отмечали, что отношения в триаде,
действительно, усложняются по сравнению с отношениями между лицами в диаде.
Однако данные изменения связаны с проявлением общей тенденции изменения
отношений в группе при увеличении ее численности, а не только с появлением в
ней третьего члена. Исследователи отмечали такие качественные изменения в
группе при увеличении ее численности, как усложнение ее структуры, возрастание
конформности ее членов, изменение эффективности ее деятельности и т.д. [см.:
19, с. 66 – 81; 16, с. 53 – 54; 22, с. 28 – 30]. Данные аргументы представляются
убедительными, свидетельствуют в пользу традиционного представления о минимальной численности группы в два человека и могут быть положены в основу
обоснования этой же минимальной численности соучастников преступления.
Необходимо отметить, что в теории уголовного права и в судебной практике
необоснованно расширяется понятие такой разновидности соучастия, как совершение преступления группой лиц. В частности, некоторые исследователи считают,
что понятием группового преступления охватывается не только соисполнительство, но и все случаи выполнения объективной стороны конкретного состава преступления несколькими лицами, из которых лишь одно может быть субъектом преступления, а все остальные таковыми не являются в силу недостижения возраста
уголовной ответственности или невменяемости [1, с. 36 – 38; 15, с. 10 – 19; 14, с.
111 – 114]. Эта позиция нашла закрепление в ряде ранее действовавших постановлений Пленума Верховного Суда РСФСР (РФ).
191
В частности, в п. 13 постановления Пленума Верховного Суда РСФСР от 22
марта 1966 г. (с изменениями) «О судебной практике по делам о грабеже и разбое» отмечалось: «Действия участника разбойного нападения или грабежа, совершенные по предварительному сговору группой лиц, подлежат квалификации
соответственно по ч. 2 ст. 90, п. «а» ч. 2 ст. 91, ч. 2 ст. 145, п. «а» ч. 2 ст. 146 УК
РСФСР независимо от того, что остальные участники преступления в силу ст. 10
УК РСФСР или по другим предусмотренным законом основаниям не были привлечены к уголовной ответственности»3.
Аналогичное положение содержалось и в п. 9 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 22 апреля 1992 г. № 4 «О судебной практике по делам об изнасиловании», где, в частности, отмечалось: «Действия участника группового изнасилования подлежат квалификации по ч. 3 ст. 117 УК РСФСР независимо от того, что остальные участники преступления не были привлечены к уголовной ответственности ввиду их невменяемости, либо в силу требований ст. 10 УК РСФСР,
или по другим предусмотренным законом основаниям»4.
В период действия УК РСФСР 1960 г. эта позиция получила необоснованно
широкое распространение в судебной практике по уголовным делам об изнасиловании, грабеже, разбое [см., например: 24, с. 327; 25, с. 183] и даже по уголовным
делам о всех формах хищения [см.: 7, с. 185]. Безусловно, эта позиция с самого
начала ее появления в юридической литературе и по сегодняшний день подвергается обоснованной критике. Исследователи отмечают, что преступная группа в
уголовно-правовом значении является соучастием, поэтому она может существовать при наличии не менее двух участников совместного преступления, являющихся субъектами преступления [см.: 8, с. 243 – 244; 10, с. 125 – 133; 27, с. 35; 6, с.
57 – 59; 5, с. 11 – 13].
В действующем УК РФ совершение преступления группой однозначно признается соучастием, поскольку этот институт содержится в главе 7 УК РФ («О соучастии в преступлении»), а сами участники группы в ч. 1 ст. 35 УК РФ названы исполнителями. Такой позиции в настоящий период преимущественно придерживается и судебная практика. В частности, в п. 9 постановления Пленума Верховного
Суда РФ от 14 февраля 2000 г. № 7 «О судебной практике по делам о преступлениях несовершеннолетних» указывается: «…что совершение преступления с использованием лица, не подлежащего уголовной ответственности в силу возраста
(ст. 20 УК РФ) или невменяемости (ст. 21 УК РФ), не создает соучастия. Вместе с
тем при совершении преступления несовершеннолетним, не подлежащим уголовной ответственности по указанным выше основаниям, лицо, вовлекшее несовершеннолетнего в совершение этого преступления, в силу ч. 2 ст. 33 УК РФ несет от3
4
См.: Бюллетень Верховного Суда РСФСР. – 1966. – № 6; 1971. – № 4; 1983. – № 10; 1990. – № 7.
См.: Бюллетень Верховного Суда РФ. – 1992. – № 7.
192
Академический вестник ТГАМЭУП № 1 (23)
ветственность за содеянное как исполнитель путем посредственного причинения»
[28, с. 540].
Аналогичное положение содержится в п. 12 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27 декабря 2002 г. № 29 «О судебной практике по делам о
краже, грабеже и разбое»: «В случае совершения кражи несколькими лицами… их
действия следует квалифицировать… по признаку «группа лиц», если в совершении этого преступления совместно участвовало два или более исполнителя, которые в силу ст. 19 УК РФ подлежат уголовной ответственности за содеянное. Если
лицо совершило кражу посредством использования других лиц, не подлежащих
уголовной ответственности в силу возраста, невменяемости или других обстоятельств, его действия… следует квалифицировать… как непосредственного исполнителя преступления…»5.
На фоне этой позиции странным выглядит следующее положение, содержащееся в Обзоре судебной практики Верховного Суда РФ за IV квартал 2000 года: «Преступление признается совершенным группой лиц по предварительному
сговору, если в нем участвовали лица, заранее договорившиеся о совместном его
совершении, независимо от того, что некоторые из участвовавших не были привлечены к уголовной ответственности в силу недостижения возраста уголовной
ответственности или ввиду невменяемости»6. Некоторыми авторами это положение было воспринято положительно, и необходимость квалификации действий как
группового преступления в подобных случаях обосновывалась, во-первых, тем,
что в ст. 32 УК РФ нет указания именно на лиц, обладающих признаками субъекта
преступления, во-вторых, тем, что такая квалификация позволяет отразить повышенную общественную опасность подобных посягательств [21, с. 51 – 53].
Неустойчивая позиция Верховного Суда РФ в отношении субъектного состава группового преступления, а также попытки теоретического обоснования рядом
исследователей возможности группы лиц при одном субъекте преступления приводят к тому, что соответствующая этой позиции судебная практика по-прежнему
существует. Она касается прежде всего лиц, участвующих в совершении деяния,
входящего в объективную сторону конкретного состава преступления, и признанных невменяемыми в момент его совершения.
Так, Судебная коллегия по уголовным делам Верховного суда РФ оставила
без изменения приговор Иркутского областного суда от 6 июня 2005 г. в отношении
Щербакова А.И., осужденного по п. «ж» ч. 2 ст. 105 УК РФ за убийство, совершенное группой лиц. Коллегия в своем определении указала, что признание невменяемым другого участника группы, вместе с Щербаковым А.И., совершившим
5
6
См.: Российская газета. – 2003. – 18 января.
См.: Бюллетень Верховного Суда РФ. – 2001. – № 8.
193
убийство, не влияет на правовую оценку содеянного, как совершенного группой7.
Судебная коллегия по уголовным делам Верховного суда РФ определила оставить
без изменения приговор Тверского областного суда от 13 января 2005 г. в отношении Гладышева Е.Н., осужденного по п.п. «д», «ж» ч. 2 ст. 105 УК РФ за убийство,
совершенное с особой жестокостью и по предварительному сговору группой лиц.
Коллегия посчитала не основанными на законе доводы, содержащиеся в
кассационной жалобе, о том, что действия Гладышева нельзя считать совершенными группой по предварительному сговору в связи с признанием второго участника убийства Огневского невменяемым. Свое решение коллегия, сославшись на
ч. 2 ст. 35 УК РФ, обосновала тем, что установлен факт заранее имевшей договоренности Гладышева с Огневским на совершение преступления8. Президиум Верховного Суда РФ 6 октября 2004 г. постановил оставить без удовлетворения надзорное представление заместителя Генерального прокурора Российской Федерации, в котором указывалось на необходимость переквалификации действий Прокофьева со ст. 105 ч. 2 п. «ж» УК РФ на ст. 105 ч. 1 УК РФ. Представление мотивировалось тем, что Прокофьев совершил преступление совместно с Богомоловым,
признанным невменяемым.
Суд в данном случае, сославшись на ст. 35 УК РФ, исходил из того, что
убийство Михайловского данные лица совершили совместно при следующих обстоятельствах. Прокофьев с целью убийства Михайловского, зная о наличии психического заболевания Богомолова, передал последнему нож со словами: «На,
Олег, нож! Убей его, тебе за это ничего не будет», а сам обхватил потерпевшего
сзади и стал держать его за руки. Богомолов ударил дважды Михайловского ножом в область шеи и несколько раз по кистям обеих рук. Развившаяся в результате нанесенных ранений острая потеря крови привела к смерти потерпевшего. Мотивация суда была сосредоточена на том, что для группового убийства необходимо, чтобы два и более лица непосредственно участвовали в лишении жизни потерпевшего, применяя к нему насилие, причем не обязательно, чтобы повреждения, повлекшие смерть, были причинены каждым из них9.
Встречаются в судебной практике также решения, в которых признается наличие группы лиц и в тех случаях, когда ее участники, за исключением одного, не
достигают возраста уголовной ответственности. Так, Президиум Верховного Суда
РФ, удовлетворяя надзорную жалобу осужденного Майорова в части переквалификации его действий по причинению смерти Буранову со ст. 105 УК РФ на ч. 4 ст.
111 УК РФ, согласился с осуществленной Саратовским областным судом квалификацией совершенного им разбоя и последующего покушения на убийство Сот-
7
См.: Кассационное определение 66-005-110.
См.: Кассационное определение 35-006-14.
9
См.: Постановление Президиума Верховного Суда РФ 604 п 2004 пр.
8
194
Академический вестник ТГАМЭУП № 1 (23)
сковой как совершенных группой лиц, несмотря на то, что второй участник группы
Пуров не достиг возраста уголовной ответственности10.
Таким образом, суды квалификацию действий виновных лиц, как совершенных группой, в которой только одно лицо обладало признаками субъекта преступления, мотивировали только фактическим участием иных лиц в выполнении деяния, входящего в объективную сторону конкретного состава преступления.
Наша критика этой позиции основывается прежде всего на систематическом
и логическом толковании уголовного закона. Содержание ч. 1 ст. 35 УК РФ свидетельствует о том, что участниками группового преступления могут быть только исполнители, а исполнителями преступления по смыслу ч. 2 ст. 33 УК РФ могут быть
только лица, обладающие признаками субъекта преступления. Доведение критикуемой позиции до абсурда может привести к выводу о том, что все участники
группового посягательства и даже соучастники не обладают признаками субъекта
преступления. Кроме того, критикуемая позиция порождает достаточно сложную и
практически не разрешимую с позиций уголовного закона проблему, а именно: необходимость законодательного закрепления минимальных возрастных границ и
границ расстройства психической деятельности лиц, которые не являются субъектами преступления, но могут быть признаны участниками преступной группы.
Поэтому фактические участники совместно совершенного преступления, не
являющиеся его субъектами, могут быть признаны участниками группы не в уголовно-правовом, а в криминологическом значении. Такое участие и его общественная опасность тоже получает уголовно-правовую оценку через норму о посредственном совершении преступления (ч. 2 ст. 33 УК РФ). Однако эта оценка влечет
уголовно-правовые последствия только для того участника группового посягательства, который является субъектом преступления и действия которого квалифицируются как действия исполнителя преступления, фактические участники совместной преступной деятельности могут быть подвергнуты различным формам
А с видуально-профилактического воздействия, относящимся к специальнокримино-логической профилактике [31, с. 68].
В тех случаях, когда имеет место фактическая ошибка одного из участников
преступления в отношении возраста уголовной ответственности или вменяемости
другого лица, совместно с ним совершающего преступление, то действия лица,
допустившего такую ошибку, следует квалифицировать как покушение на совершение соответствующего преступления в соучастии. Например, при совершении
кражи действия такого лица следует квалифицировать по ч. 3 ст. 30 УК РФ и п. «а»
ч. 2 ст. 158 УК РФ.
10
См.: Бюллетень Верховного Суда РФ. – 2005. - № 1.
195
Список литературы
1. Галиакбаров Р.Р. Квалификация групповых преступлений. – М., 1980.
2. Голяков И. Против извращения смысла Указов от 4 июня 1947 года //
Соц. Законность. – 1947. - № 11.
3. Гришаев П.И., Кригер Г.А. Соучастие по уголовному праву. – М., 1959.
4. Зарубежный опыт правовой регламентации борьбы с организованной
преступностью// Информационный бюллетень национального центрального бюро
Интерпола в Российской Федерации. – 1994. – № 6-7.
5. Дядькин Д.С. Соучастие в преступлении. – М., 2004.
6. Иванов Н.Г. Понятие и формы соучастия в советском уголовном праве. –
Саратов, 1991.
7. Комментарий к УК РСФСР. – М., 1980.
8. Кригер Г.А. Квалификация хищений социалистического имущества. – М.,
1974.
9. Кригер Г.А. Ответственность за хищение государственного и общественного имущества по советскому уголовному праву. – М., 1957.
10. Кругликов Л.Л. Группа лиц как квалифицирующее обстоятельство // Совершенствование уголовного законодательства и практики его применения. –
Красноярск, 1989.
11. Куьмин Е.С. Основы социальной психологии. – Л., 1967.
12. Любен Десев. Психология малых групп. М., – 1979.
13. Михайлов М.П. Уголовная ответственность за кражу личного имущества
и разбой. – М., 1958.
14. Михеев Р.И. Невменяемый. – Владивосток, 1992.
15. Михеев Р.И. Уголовно-правовая оценка общественно опасных деяний
невменяемых при групповых посягательствах //Актуальные проблемы борьбы с
групповой преступностью. – Омск, 1983.
16. Мокрецов А.И., Шмаров И.В. Микросреда осужденных в ИТУ. – М., 1979.
17. Основы марксистко-ленинской социологии. – М., 1980.
18. Ошеров В.Н. Преступная группа, шайка-банда и сообщество-организация по уголовному кодексу// Право и жизнь. – 1924. – Кн. 7/8.
19. Петровский А.В. Личность. Деятельность. Коллектив. – М., 1982.
20. Пинчук В.И. Шайка – вид преступной организации//Правоведение. –
1959. – № 4.
21. Рарог А., Есаков Г. Понимание Верховным Судом РФ «группы лиц» соответствует принципу справедливости // Российская юстиция. – 2002. – № 1.
22. Рогов Е.И. Психология группы. – М., 2005.
196
Академический вестник ТГАМЭУП № 1 (23)
23. Румянцев А.М. Послесловие к книге Щепаньского Я. «Элементарные понятия социологии». – М., 1969.
24. Сборник постановлений Президиума и определений Судебной коллегии
по уголовным делам Верховного Суда РСФСР (1964–1972 гг.). – М., 1974.
25. Сборник постановлений Президиума и определений Судебной коллегии
по уголовным делам Верховного Суда РСФСР (1974–1979 гг.). – М., 1981.
26. Советское уголовное право. – М., 1950.
27. Солопанов Ю. О соучастии // Соц. Законность. – 1989. - № 12.
28. Судебная практика по уголовным делам: В 2 ч. Ч. 1. – М., 2002.
29. Тонких Ф.П., Фокин Ю.Г. Как вы управляете? – М., 1984.
30. Щепаньский Я. Элементарные понятия социологии. – М., 1969.
31. Шеслер А.В. Криминологические и уголовно-правовые аспекты групповой преступности. – Тюмень, 2005.
197
Секция 4. ПРОБЛЕМЫ ТРУДОВОГО ПРАВА
УДК 34:349.222
А. А. Воронина
A. A. Voronina
ЛОКАЛЬНОЕ РЕГУЛИРОВАНИЕ В СФЕРЕ ТРУДА
LOCAL CONTROL AT WORK
Российский государственный профессионально-педагогический университет
Аннотация: в данной статье рассматриваются некоторые теоретические и
практические аспекты локального регулирования в сфере труда. Рассмотрены
лексическое значение понятия «локальное регулирование», современные
А с нодательные подходы, проблемы практики применения локального регулирования и внесены предложения по их решению.
Ключевые слова: локальное регулирование в сфере труда, защита прав
работника, коллективный договор, локальный нормативный акт.
Annotation: this article describes some of the theoretical and practical aspects of
local control in the workplace. Examined the lexical meaning of ―local control‖, the modern legislative approaches, challenges the practice of local regulation and made proposals to address them.
Keywords: local regulation in the sphere of labor, workers’ rights, the collective
agreement, the local regulation.
Особое место в системе регулирования трудовых и иных непосредственно
связанных с ними отношений занимает локальное регулирование. Усиление роли
локального регулирования связано с переходом на рыночные условия хозяйствования и нормативно закреплено Трудовым кодексом Российской Федерации. Необходимо отметить, что и в советском трудовом праве определенное место отводилось указанному виду воздействия на общественные отношения. Безусловно, в
период тоталитарного политического режима, существовавшего многие годы в
СССР, о широком применении локального регулирования в сфере труда сказать
нельзя.
198
Академический вестник ТГАМЭУП № 1 (23)
Но изменения политического и экономического характера последних двух
десятилетий в России позволили повысить востребованность локального регулирования в системе трудовых и иных непосредственно с ними связанных отношений. Прежде чем определить современное состояние локального регулирования и
его реальное влияние на трудовые отношения, необходимо раскрыть понятие «локальное регулирование». Обратимся к лексическим значениям слов «локальный»
и «регулирование».
Слово «локальный» происходит от латинского прилагательного localis –
«местный», образованного от locus – место [8, c. 221]. Локальный – местный, не
выходящий за определенные пределы [4, c. 325]. Регулировать – 1) упорядочивать, налаживать; 2) направлять развитие, движение чего-нибудь с целью привести в порядок, в систему; 3) приводить в такое состояние, которое обеспечивает
нормальную и правильную работу [4, c. 662]. Поскольку слово регулирование происходит от глагола регулировать, то его можно определить, опираясь на значение
этого глагола. Регулирование – это процесс установления определенного порядка,
приведения в систему, обеспечивающий нормальную работу. Под локальным регулированием, таким образом, следует понимать упорядочение соответствующих
отношений на местном уровне, а поскольку речь идет о сфере труда, то под местным уровнем в данном случае следует понимать уровень работодателяорганизации или работодателя-физического лица.
В научной литературе нередко используется понятие «локальное правовое
регулирование». Возникает вопрос соотношения понятий «локальное регулирование» и «локальное правовое регулирование». Для установления этого соотношения обратимся к понятию «правовое регулирование».
Правовое регулирование можно рассматривать как воздействие норм права
и других специально-юридических средств на поведение людей и на общественные отношения в целях их упорядочения и прогрессивного развития [2, c. 457].
Данное определение раскрывает понятие «правовое регулирование» в широком
смысле и позволяет содержательно применить его и локальному регулированию,
поскольку в данном определении исключен субъект. Следовательно, можно рассматривать локальное регулирование как часть системы правового регулирования
общественных отношений.
В узком смысле правовое регулирование – процесс воздействия государства на общественные отношения с помощью юридических норм [9, c. 311]. Данное
определение четко выделяет субъект правового регулирования, а именно государство. И если рассуждать, что локальное регулирование в сфере труда осуществляется исключительно работодателем, то можно сделать вывод о том, что локальное регулирование нельзя включать в систему правового регулирования.
199
Однако не следует забывать, что государство самостоятельно не может регулировать с помощь права абсолютно все отношения в обществе. И возникает
необходимость делегирования нормотворческих полномочий другим субъектам,
что и происходит в сфере труда. Таким образом, государство, передавая другим
субъектам свои полномочия, фактически передает им и право выражать волю государства. И тогда очевидно, что локальное регулирование, осуществляемое работодателем, по сути своей есть правовое регулирование, поскольку оно санкционировано государством.
В то же время из системы локального регулирования нельзя исключать и
другие (неправовые) способы воздействия на общественные отношения. К ним
можно отнести моральные и корпоративные нормы, традиции и обычаи, сложившиеся в коллективе и др. Таким образом, понятие «локальное регулирование»
шире понятия «локальное правовое регулирование» и включает в себя не только
правовые средства регулирования, но и иные неправовые способы и методы воздействия на общественные отношения, возникающие в сфере труда. Тем не менее, в зависимости от контекста эти понятия могут фактически совпадать, поскольку нередко при употреблении понятия «локальное регулирование» подразумевается именно локальное правовое регулирование.
Локальное правовое регулирование представляет собой достаточно сложный процесс, а в связи с усилением его роли в условиях рынка требует серьезного
научного исследования как особого правового явления. Как уже было отмечено
выше, локальное правовое регулирование отношений в сфере труда существовало и в советский период, а формировалось, можно сказать, с момента возникновения трудового права как самостоятельной отрасли.
Анализируя степень влияния локального регулирования в системе права современной России, можно с уверенностью сказать, что рассматриваемый вид регулирования общественных отношений в большей степени характерен для отношений, возникающих в сфере труда, т.е. отношений, отнесенных к предмету правового регулирования трудового права.
Для большей части других отраслей российского права локальное регулирование отношений не свойственно или свойственно в меньшей степени. Этому есть
свои причины. Примечательно, что в учебниках по теории государства и права локальное правовое регулирование почти не рассматривается или упоминается
вскользь. Тем не менее, локальное правовое регулирование есть своего рода феномен правовой действительности, заслуживающий пристального научного исследования.
В силу своей особенности локальное правовое регулирование в сфере труда всегда привлекало внимание исследователей. Несмотря на количество уже
200
Академический вестник ТГАМЭУП № 1 (23)
проведенных исследований, локальное регулирование в сфере труда продолжает
привлекать внимание и сохраняет свою актуальность.
Актуальность, как представляется, определяется не только значением локального регулирования в сфере труда, но и его современным состоянием, характеризующимся наличием множества проблем. Однако обращает на себя внимание
тот факт, что научный интерес вызывает исключительно правовая составляющая
процесса локального регулирования, и фактически без внимания остаются неправовые аспекты процесса регулирования отношений в сфере труда.
Но, как показывает практика, именно неправовые (нередко незаконные) методы зачастую фактически и регулируют отношения между работником и работодателем. И очень часто от такого регулирования страдает работник, как более
слабая сторона трудовых отношений. В результате применения вместо правовых
методов неправовых нарушаются трудовые права работника, а это уже правовые
проблемы. Думается, что эта сторона локального регулирования заслуживает
внимания и самостоятельного исследования.
Несмотря на то, что в структуре локального регулирования есть и неправовые аспекты, большее воздействие на трудовые и иные непосредственно связанные с ними отношения, как представляется, оказывает именно локальное правовое регулирование. Его источниками выступают коллективный договор и локальные нормативные акты.
Следует отметить, что принято относить коллективный договор к источникам
договорного регулирования, а локальные нормативные акты – к источникам локального регулирования. Данное разделение представляется не совсем обоснованным, поскольку локальное правовое регулирование осуществляется на уровне
организации, именно на этом уровне принимается и действует коллективный договор. Думается, что корректнее договорное регулирование рассматривать как составляющую часть локального правового регулирования.
Коллективный договор, как и локальные нормативные акты, известен с периода советского трудового права (уже в первом Кодексе законов о труде 1918 г.
содержались нормы, регулирующие заключение коллективного договора). Институт коллективного договора в связи с переходом к рынку претерпел существенные
изменения.
Если в советский период коллективный договор заключался в обязательном
порядке на всех без исключения предприятиях, во всех учреждениях и организациях, то в настоящее время, исходя из самого значения термина «договор», законодатель предоставил право работникам и работодателю самим решать,
А с нчать коллективный договор или нет.
В случае же необоснованного отказа от заключения коллективного договора
установлена административная ответственность для работодателя или лица, его
201
представляющего, в виде штрафа (ст. 5.30 КоАП РФ). Такая же ответственность
установлена и в случае нарушения или невыполнения работодателем обязательств по коллективному договору (ст. 5.31 КоАП РФ). В то же время, признать
эти нормы эффективно действующими нельзя.
Законодатель для побуждения к заключению коллективных договоров использовал имеющиеся у него правовые средства. Так, «в Трудовом кодексе насчитывается более 70 норм, содержащих отсылки к коллективному договору. При
этом расширение коллективно-договорного регулирования происходит как за счет
сужения государственного (законодательного), так и в связи с появлением новых
вопросов правового регулирования труда, порожденных изменением экономических отношений в обществе» [6, c. 12].
Однако, несмотря на широкие возможности, предоставленные законодателем в сфере локального правового регулирования, нельзя сказать, что заключаемые на практике коллективные договоры являются эффективным средством регулирования труда работников.
К сожалению, анализ действующих коллективных договоров показывает, что
на уровне организации не реализуются возможности по улучшению положения работников по сравнению с законодательством, уровень гарантий в них не поднимается выше, чем установлено законодателем, по содержанию коллективные договоры похожи друг на друга, в них не находит отражение специфика труда в конкретной организации. Все это позволяет сделать вывод о том, что фактически коллективный договор является слабым регулятором отношений в сфере труда.
Безусловно, цивилизованный действенный коллективный договор нужен,
прежде всего, работникам. Именно они чаще выступают с инициативой включения
в проект коллективного договора интересных и необходимых, порой инновационных предложений по совершенствованию и дальнейшему прогрессивному развитию социально-трудовых отношений в организации.
Но работодателю не хочется брать на себя дополнительные обязанности,
тратить деньги, (кстати, заработанные всем коллективом, но не имеющему права
на распоряжение заработанными совместно средствами), и ему предлагаемые новации, как правило, не нужны, а потому он с ними нередко борется всеми возможными и невозможными способами, в результате чего ценные предложения по
улучшению условий труда и положения работников, как показывает практика, не
попадают коллективный договор.
В итоге получается коллективный договор, не содержащий никаких значимых для работников условий, при обсуждении которого не возникают и не могут
возникнуть никакие споры. Фактически такой коллективный договор никому и не
нужен, в нем нет необходимости, поскольку он по своему содержанию повторяет
202
Академический вестник ТГАМЭУП № 1 (23)
положения Трудового кодекса и иных нормативных правовых актов, регулирующих
отношения в сфере труда и принимаемых в централизованном порядке.
Но это только одна сторона проблемы коллективно-договорного регулирования. Кроме того, цели коллективно-договорного регулирования не достигаются
еще и потому, что во многих организациях коллективные договоры просто не принимаются. Одной из причин сложившейся ситуации, по мнению, высказанному еще
В.Н. Толкуновой, видится значительное снижение роли трудовых коллективов на
законодательном уровне [5, c. 73]. Действительно, если на волне демократических
преобразований и в период активной «борьбы» с коммунистическим наследием
начала 90-х годов был определен и законодательно (в КзоТ) закреплен трудоправовой статус трудовых коллективов, то принятие Трудового кодекса в 2001 г. уничтожило трудовые коллективы, как субъекты трудового права.
Чем это было вызвано? Уничтожением идеи «сначала общественное, а потом личное»? Внедрением и культивированием капиталистических идеалов и ценностей? Думается, что какая бы ни была причина, пострадали только интересы
работников в целом и каждого отдельно. Выиграли ли работодатели? Думается,
что однозначного ответа здесь быть не может. Это зависит от того, что
А с но тельно хочет работодатель: иметь послушных и безропотных рабов
(работников) или активного, работающего, думающего коллектива единомышленников? Как бы там ни было, но факт остается фактом – коллективный договор, к
сожалению, не выполняет реально той функции, на которую рассчитывал законодатель.
Можно сказать, что коллективные договоры в значительной части организаций носят исключительно формальный характер. Таким образом, на практике роль
коллективного договора на современной этапе, в рамках рыночных отношений,
мало отличается от коллективных договоров советского периода.
Другим не менее значимым источником локального правового регулирования является локальный нормативный акт. Необходимо отметить, что законодатель впервые в Трудовом кодексе акцентировал внимание на локальных нормативных актах (ст. 5, 8, 12, 13). «Ранее почти не замечаемые законодателем локальные нормативные акты значительно обогатили палитру трудовых связей сторон трудовых правоотношений» [7, c. 179].
В соответствии со ст. 5 ТК РФ локальные нормативные акты являются источниками правового регулирования отношений в сфере труда и занимают последнюю ступень юридической иерархии источников трудового права. Однако в
случае, если в централизованном порядке какой либо вопрос не урегулирован и
предполагается его регулирование на локальном уровне, то именно локальный
нормативный акт является единственным источником правового регулирования.
203
Одной из особенностей современно правового регулирования отношений,
возникающих в сфере труда, является то, что содержательно их значительная
часть, особенно условия труда, передана на локальный уровень.
Усиление регламентации локального регулирования в сфере труда представляется необходимым, поскольку, во-первых, для современных отношений в
сфере труда характерно сочетание централизованного регулирования (федерального) с локальным, во-вторых, в связи с расширением круга субъектов, которым
предоставлено право принятия локальных нормативных актов.
С.П. Маврин называет локальные нормативные акты «весьма оригинальным
правовым явлением» [3, c. 59]. Вероятно, это определено с учетом того, что
«субъект, устанавливающий и реализующий локальные нормы, один и тот же» [7,
c. 181].
Следует отметить, что, несмотря на то, что законодатель широко использует
понятие «локальный нормативный акт» в Трудовом кодексе, он не дает определения этого понятия. Обходят вниманием локальные нормативные акты и справочные юридические издания (энциклопедические словари и энциклопедии). Но в некоторых из них можно найти забавные попытки обозначения локальных нормативных актов. Например, локальные акты имеют хождение в пределах предприятия,
организации, учреждения [2, c. 346]. Причиной такого отношения к локальным
нормативным актам с точки зрения теории права видится явная недооценка их роли в современном правовом пространстве России. В то же время, определение
понятия локального нормативного акта является необходимым, поскольку нередко
на практике к локальным актам относят организационно-распорядительные документы и акты применения.
Локальный нормативный акт, по мнению С.П. Маврина, отличается от организационно-распорядительных документов и актов применения такими признаками, как отсутствие персонально определенного или конкретного адресата и распространение сферы своего действия на весь коллектив или часть коллектива работников; многократность применения; особый порядок принятия [3, c. 60].
По мнению многих ученых, работодатель, исходя из содержания ст. 22 ТК
РФ, не обязан принимать локальные нормативные акты. Но в то же время, это
только формальная сторона вопроса. Дело в том, что в некоторых случаях работодатель обязан принять локальный нормативный акт, например, такие акты, как
график отпусков, графики сменности, положение о порядке обработки персональных данных работников, различные инструкции по охране труда, в том числе пожарной безопасности, и множество других, поскольку без них работодатель не
сможет осуществлять управление организацией. Нередко отсутствие многих локальных нормативных актов является препятствием в осуществлении деятельности организации, определенной уставом. В связи с этим можно признать некото204
Академический вестник ТГАМЭУП № 1 (23)
рую неудачность формулировки, допущенной законодателем в ст. 22 ТК РФ, определяющей права и обязанности работодателя.
Статьѐй 8 ТК РФ, посвященной локальным нормативным актам, закреплено
право их принятия не только работодателями-юридическими лицами, но и работодателями, являющимися индивидуальными предпринимателями. С одной стороны, расширение нормотворческих полномочий является положительным фактом, с
другой – здесь есть проблема, связанная с недостаточной компетентностью работодателей.
В 1985 г. Л.И. Антонова отмечала, что «изучение практики локального регулирования показывает, что локальные акты, разрабатываемые и принимаемые
даже на крупных предприятиях, далеки от совершенства. В них нередко встречаются противоречия, нарушения логики, единства внутренней структуры. Не изжиты
еще случаи издания локальных актов в нарушение требуемого порядка. Отсутствуют методические материалы, способные оказывать действенную помощь …при
разработке и принятии локальных актов. Нуждается в углубленной разработке вопрос о пределах локального регулирования. Совершенно не исследована проблема преодоления коллизии локальных норм» [1, с. 6]. С момента опубликования
приведенной точки зрения прошло более 20 лет, но, к сожалению, ситуация в сфере локального регулирования практически не изменилась, проблем не убавилось.
Кроме того, имеют место факты нарушения норм трудового законодательства со стороны работодателей по причине переоценки ими своих правовых возможностей или нежелание соблюдать требования закона. Эти факты в свою очередь порождают принятие локальных нормативных актов, противоречащих трудовому законодательству, что непременно ведет к нарушению трудовых прав работников. На практике примеров такого нормотворчества, к сожалению, немало, особенно в части заработной платы, в том числе незаконных удержаний из неѐ.
Примечательно, что законодатель в ст. 8 (в ред. Федерального закона от
30.06.2006 № 90-ФЗ) установил, что нормы локальных нормативных актов, ухудшающие положение работников по сравнению с установленным трудовым
А с нодательством и иными нормативными правовыми актами, содержащими
нормы трудового права, коллективным договором, а также локальные нормативные акты, принятые без установленного порядка, не подлежат применению. В
прежней редакции такие локальные нормативные акты являлись недействительными.
Действующая редакция представляется более размытой, поскольку хорошо
известно, что в случае принятия локального нормативного акта, который хотя и
противоречит трудовому законодательству, но все равно применяется в организации. Кто же должен остановить его применение? Вот здесь и возникает множество
вопросов. Можно с уверенностью сказать, что законодатель, расширив нормотвор205
ческие полномочия работодателя, фактически не устанавливает систему контроля
над этой деятельностью, что нередко приводит на практике к произволу со стороны работодателя, а следствием этого являются нарушения трудовых прав работников.
Изменения, внесенные в ТК РФ Федеральным законом от 30.06 2006 г. № 90ФЗ, эту проблему также не решили. А работник остается один на один с работодателем фактически беззащитным. Единственным надежным способом защиты трудовых прав в случае их нарушения работодателем является суд. Но далеко не
Аждый работник способен по многим причинам обратиться в суд. Значит, должны
быть и другие механизмы, способные защищать работника от произвола работодателя, основанного на локальном нормативном акте.
Однако далеко не всегда работодатель действует умышленно и нарушает
права работников. К сожалению, работодатели, как правило, не являются специалистами по правовым вопросам, в том числе и по вопросам правового регулирования трудовых и иных, связанных с ними отношений. На практике у работодателей
возникает множество вопросов, связанных с принятием и разработкой локальных
нормативных актов, что требует дополнительной, более подробной, регламентации локального регулирования в сфере труда. Особенно в этом нуждаются работодатели-индивидуальные предприниматели. Следует принять меры по оказанию
методической помощи работодателям по вопросам локального регулирования в
сфере труда.
Остается необходимость внесения ряда дополнений в ТК РФ. Прежде всего,
следует дать определение понятию «локальный нормативный акт», возможно, определить примерный перечень локальных нормативных актов, которые должны
быть обязательно приняты на уровне работодателя-организации или работодателя-индивидуального предпринимателя.
Но наиболее серьезной проблемой видится отсутствие адекватной ответственности работодателя даже в случаях грубого нарушения им трудовых прав работников. Думается, что действующие нормы ответственности работодателя нельзя признать влияющими на обеспечение соблюдения работодателями трудовых
прав работников. Правда, эта проблема не только и не столько локального регулирования, сколько всеобщая проблема реализации и защиты трудовых прав граждан.
Надо сказать, что история российского права имеет примеры эффективного
воздействия на работодателей. К сожалению, в современных условиях все большее место вместо правопорядка занимает произвол. В связи с этим есть необходимость ужесточения контроля со стороны государства над деятельностью работодателей в сфере труда, в том числе и в сфере нормотворчества. Необходимо
206
Академический вестник ТГАМЭУП № 1 (23)
установить контроль над законностью принимаемых работодателем локальных
нормативных актов.
Исходя из анализа ситуации, которая имеет место в современном трудоправовом пространстве, актуальным видится принятие федерального закона о локальном регулировании в сфере труда. Такой нормативный правовой акт, думается, мог бы ограничить хотя бы частично произвол работодателей и защитить трудовые права работников.
Список литературы
1. Антонова Л.И. Локальное правовое регулирование. Изд-во Ленинградского университета. 1985.
2. Большая юридическая энциклопедия. М.: Изд-во Эксмо. 2005. С. 457.
3. Комментарий к Трудовому кодексу Российской Федерации /Отв. Ред. А.М.
Куренной, С.П. Маврин, Е.Б. Хохлов. Изд. «Юрист». 2005.
4. Ожегов С.И., Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка. М.: АЗЪ.
1997.
5. Толкунова В.Н. Трудовое право. Курс лекций. М. ООО «ТК Велби». 2002.
6. Филющенко Л.И. Трудовое право: вопросы общей части. Екатеринбург:
УГТУ-УПИ. 2005.
7. Хныкин Г.В. Источники российского права: вопросы теории и истории.
Учебное пособие. (гл. 9) / Отв. Ред. М.Н. Марченко. Изд. «Норма». 2005.
8. Этимологический словарь русского языка. СПб.: «Виктория плюс». 2004.
9. Юридический энциклопедический словарь/ Под общ. ред. В.Е. Крутских.
М.: Инфра-М. 2000.
207
УДК 349.2
Е. В. Уракова
E. V. Urakova
НОРМИРОВАНИЕ ТРУДА: СОВРЕМЕННЫЕ ПРОБЛЕМЫ
ПРАВОВОГО РЕГУЛИРОВАНИЯ
LABOR REGULATION: MODERN PROBLEMS OF LEGAL REGULATION
Тюменская государственная академия мировой экономики,
управления и права
Аннотация: рассматриваются вопросы правового регулирования нормирования труда, анализируются положения ТК РФ и практики его применения, делаются выводы о необходимости дальнейшего совершенствования трудового законодательства, вносятся предложения.
Annotation: The legal regulation of labor regulation, the provisions of the Labour
Code are analyzed and its practical application, conclusions on the need to further improve labor laws and make suggestions.
Ключевые слова: нормирование труда, нормы труда, значение, гарантии
работников, должностные обязанности, тенденции в нормировании труда.
Keywords: labor rate, labor standards, the value that guarantees workers, function, and trends in standardization work.
В настоящее время необходимым условием социально-экономического развития общества является повышение эффективности экономики при одновременном усилении ее социальной направленности, наиболее полном учѐте интересов и
потребностей человека во всех сферах его деятельности, и в первую очередь – в
сфере труда. В качестве одного из важнейших направлений реализации этих задач является нормативно-методическое и информационное обеспечение решения
вопросов нормирования труда персонала организаций любой формы собственности и организационной структуры управления [5]. Состояние и организация нормирования труда – один из важнейших критериев технико-экономического, организационного и социального обоснования решений в области управления производством. Использование обоснованных норм трудовых затрат выступает важным условием обеспечения конкурентоспособности выпускаемой продукции, эффективной
работы организаций [2].
208
Академический вестник ТГАМЭУП № 1 (23)
Нормирование труда включает в себя определение необходимых затрат
труда (времени) на выполнение работ (изготовление единицы продукции) отдельными работниками (бригадами) и установление на этой основе норм труда. При
этом необходимыми признаются затраты, соответствующие эффективному для
конкретных условий производства использованию трудовых и материальных ресурсов при условии соблюдения установленных законодательством режимов труда и отдыха.
Универсальным измерителем количества труда, затраченного на выполнение той или иной работы, является рабочее время. Поэтому нормы труда определяются через количество рабочего времени, необходимого для выполнения определенной работы или через объем работы, который должен быть выполнен в единицу времени.
Несмотря на то, что нормирование труда в первую очередь экономическая
категория, следует отметить внимание юристов-трудовиков (хотя и явно недостаточное) к указанной категории трудового права, трудовых отношений. В разное
время исследованиями нормирования труда и гарантий, которые ему должны быть
присущи, занимались А.С. Пашков, Б.Ф. Хрусталев, В.М. Иоффе, С.С. Каринский,
А.Е. Пашерстник, Р.Ф. Галиева, Л.Я. Островский и др. Нормирование труда – процесс постоянный и непрерывный. С переходом на новые условия хозяйствования
было бы логично предположить, что работодатели, стремясь увеличить доходы,
станут, прежде всего, использовать резервы, связанные с совершенствованием
организации и нормирования труда. В действительности же практика свидетельствует о недооценке роли нормирования труда [5].
Как показывают исследования, только 8% руководителей полагают, что у
них нет проблем со временем, хотя на самом деле таких людей наберется не более 1%. Остальные же находятся в цейтноте и не возражали бы дополнительно
получить от 10 до 100% рабочей недели, причем три четверти из них претендовали бы более чем на ее половину [4]. Рабочее время нельзя ни умножить, прибавить или накопить. Его можно только рационально использовать, экономить. От
способности это делать зависит успех любого работника и, конечно, руководителя.
С помощью нормирования труда устанавливается заработная плата. Можно
сказать, что базой для установления размера зарплаты является именно нормирование труда. Следует согласиться с утверждением, что в условиях современного общества, к сожалению, пока медленно происходит перерождение отношения к
нормированию труда, рассмотрение его с позиций инструментария повышения
эффективности, элемента плановых расчетов и организации оплаты труда. Нормирование труда должно становиться базисом построения и нормального развития трудовых взаимоотношений между работниками и работодателями. Как показывает практика, происходит постепенное ухудшение состояния нормирования
209
труда не только в рамках отдельной организации (предприятия), но и отчасти на
некоторых производствах и сферах экономической жизни. Во многом это обусловлено выдвижением на передний план получения прибыли, а порой и сверхприбыли при минимальных затратах и потерях на этом пути. И, как следствие, происходит снижение затрат на обеспечение необходимых условий труда [3].
Прежде всего, необходимо четко определить, что такое норма труда. ТК РФ
не определяет это понятие. Статья 160 лишь называет виды норм труда. Мы поддерживаем предложение о необходимости введения в ТК РФ единого определения: «норма труда — это обязательная для выполнения работником в течение рабочего времени при обеспечении работодателем нормальных условий труда
обоснованная мера интенсивности труда, установленная в определенном законом
порядке» [4].
Труд нормируется посредством введения, замены и пересмотра в установленном законом порядке норм труда, к которым относятся нормы выработки, времени, нормативы численности и другие нормы (ч. 1 ст. 160 ТК РФ). Статья 21 ТК
предусматривает, что работник обязан выполнять установленные нормы труда.
Основные гарантии работникам в области нормирования труда предусмотрены ст.
159 ТК РФ. При этом отсутствует прямая обязанность работодателя нормировать
труд работников.
В рамках должностных обязанностей работника норма труда – это установление ему конкретного задания работодателем или должностной инструкцией, где
закреплен ряд норм для конкретного работника. Часто нормы труда устанавливаются в самом трудовом договоре.
Нормативное закрепление порядка нормирования труда позволяет в равной
степени защитить как права работника, так и права работодателя.
Интерес (хотя, как отмечалось, явно недостаточный) к нормированию и организации труда со стороны работодателей объясняется рядом причин. Полная
экономическая самостоятельность, характерная для современных условий развития экономики, предполагает в свою очередь самостоятельность в решении основных трудовых вопросов на уровне организации. Это вопросы установления
численности персонала, подбора и расстановки их в производственном процессе,
выбора форм и систем оплаты труда и методов ее организации, расчета, внедрения и пересмотра норм трудовых затрат и других решений в области нормирования труда. Для работодателей, несомненно, важны точный учет и контроль издержек производства на трудовые ресурсы, а также повышение эффективности труда
работников всех категорий, прежде всего, за счет максимально рационального использования рабочего времени. Свободные рыночные цены не означают отсутствие учета затрат труда на единицу произведенной продукции (услуги).
210
Академический вестник ТГАМЭУП № 1 (23)
Особое значение имеет проблема индивидуализации норм труда в целях
более полного использования трудового потенциала каждого работника, исходя из
его реальных способностей и личной материальной заинтересованности, отвечающих возможностям и интересам предприятия.
Установление индивидуальных норм позволяет реализовать заинтересованность работника в таком содержании и таком объеме функций и работ, при которых обеспечивается наиболее полное и эффективное использование его рабочего времени и адекватная оплата его труда. На практике же такое нормирование
почти полностью отсутствует. Скорее, наблюдается индивидуальный произвол,
поскольку работодатели без учета научного обоснования возлагают на работников
все больше и больше обязанностей, часто меняя им перечень должностных обязанностей, без учета и соблюдения принципов оплаты по труду (то есть без дополнительной оплаты за расширение объема работ).
Нормы труда подразделяются на типовые и локальные. Типовые нормы
разрабатываются и утверждаются в порядке, установленном Правительством РФ
(ст. 161 ТК РФ). Что касается локального правового регулирования нормирования
труда, то их устанавливает работодатель с учетом мнения представительного органа работников (ст. 159 ТК РФ). Нормирование труда и оплата труда являются
неотъемлемыми частями одного целого. Однако это не носит общегосударственного характера. Пересмотр норм труда, их замена и пр. является не обязанностью,
а правом работодателя (ст. 160 ТК РФ). Основаниями для этого являются: совершенствование или внедрение новой техники, технологии и проведения организационных либо иных мероприятий, обеспечивающих рост производительности труда, а также использование физически и морально устаревшего оборудования.
Достижение высокого уровня выработки продукции (оказания услуг) отдельными работниками за счет применения по их инициативе новых приемов труда и
совершенствования рабочих мест не является основанием для пересмотра ранее
установленных норм труда.
Рыночные условия хозяйствования предъявляют жесткие требования к наемному работнику как с профессиональной точки зрения, так и в отношении его
умения рационально использовать рабочее время. Вместе с тем порой эти требования со стороны работодателей сопровождаются нарушениями действующего
законодательства. Что касается нормирования труда, то это выражается, прежде
всего, в установлении таких норм, которые с точки зрения социальных факторов
(обеспечения сохранения здоровья работников, повышения уровня содержательности и престижности труда, удовлетворенности им работника) приводят к чрезмерной интенсификации труда, повышению расходования жизненных сил наемного работника, что не может быть компенсировано никаким повышением заработной платы. Выполнение завышенных норм труда сопровождается, как правило, ог211
ромным напряжением, прежде всего физических сил работника. Особенно такая
тенденция характерна для частных предприятий.
Таким образом, оценка уровня интенсивности труда при установлении экономически и социально обоснованных норм трудовых затрат становится особо актуальной. Вред трудоголизма для физического и психического здоровья не вызывает сомнений. Но, несмотря на очевидность этого вреда, до сих пор не было четкого ответа на вопрос: «Так сколько можно работать?» По данным исследований,
люди, работающие по 11 и более часов в день, в два раза чаще страдают от депрессии, чем те, кто работает по 7-8 часов (исследования проводились учеными
Финского института охраны здоровья и Университетского колледжа Лондона, было
обследовано около двух тысяч человек). С каждым дополнительным часом работы
риск депрессии растет [1].
Переход к рыночным отношениям должен внести существенные изменения
в формы регулирования трудовых отношений между работниками и работодателями, в том числе по поводу нормативных затрат труда через систему соглашений
(трудовые, коллективные договоры, отраслевые и генеральные соглашения). При
этом необходимо совершенствовать правовую основу для расчета, обоснования,
пересмотра и установления норм труда в организации в соответствии с требованиями рынка, нуждами и возможностями работодателей и, конечно, с учетом интересов работников и соблюдением установленных на федеральном уровне гарантий.
Как указывалось ранее, в связи с проводимой экономической реформой
прерогатива в области нормирования труда отдана работодателям. Поэтому локальное правовое регулирование, в том числе на уровне коллективных договоров,
должно стать основной формой регулирования трудовых отношений между работниками и работодателями при решении вопросов нормирования труда.
В коллективном договоре необходимо конкретизировать положения отраслевых (межотраслевых) соглашений, предусматривать обязательства работодателя и работников по повышению эффективности производства и труда в части снижения трудоемкости и увеличения объема выпуска продукции. В коллективных договорах в целях эффективного использования трудового потенциала работников и
их социальной защиты, сохранения их здоровья и работоспособности следует оговаривать уровень интенсивности труда, оптимальный темп работы, который должен учитываться при установлении всех видов норм затрат труда в
А с но
енииях предприятия. Кроме того, необходимо устанавливать порядок
нормирования труда в период освоения производства, размеры понижающих коэффициентов и сроки их введения. При этом повышение качества норм не должно
сопровождаться снижением заработной платы.
212
Академический вестник ТГАМЭУП № 1 (23)
Для того чтобы работа по улучшению нормирования труда носила эффективный и социально справедливый характер, необходимо, чтобы главным средством достижения равной напряженности норм было не их автоматическое ужесточение по сравнению с предыдущим периодом, а проведение определенных организационно-технических мероприятий, направленных на повышение производительности труда, улучшение качества продукции. При этом целесообразно
учитывать также мнение и опыт специалистов по организации производства и
управления.
В настоящее время законодательно установлено, что работа по совершенствованию нормирования труда является прерогативой работодателя. Государственное содействие системной организации нормирования труда регламентируется
ст. 159 ТК РФ. Однако в ТК РФ отсутствует даже ссылка на конкретизацию указанной юридической гарантии в виде государственного содействия. Все это нуждается, на наш взгляд, в конкретизации.
В настоящее время можно выделить следующие основные проблемы в области правового регулирования нормирования труда:
1. Отсутствие государственной централизованной политики в области правового регулирования и современного экономически обоснованного установления
норм труда.
2. Отсутствие в законодательстве четкого понятия «норма труда». В ТК РФ
закрепляются лишь виды норм труда (ст. 160: это – нормы выработки, времени,
нормативы численности и другие нормы – устанавливаются в соответствии с
А тигнутым уровнем техники, технологии, организации производства и труда). В
связи с этим мы поддерживаем предложение о введении в ТК РФ этого универсального общего понятия.
3. Несмотря на базовое значение норм труда (они являются основой для
определения численности персонала, размера заработной платы, определения
объема и содержания трудовых обязанностей в сочетании с трудовыми правами и
их реализацией, режима труда, продолжительности рабочего времени, дисциплины, охраны труда и пр.) в ст. 57 ТК РФ, регламентирующей содержание трудового
договора, отсутствует в качестве обязательного условия: установленные нормы
труда.
4. Рекомендательный характер учета типовых норм труда для работодателя. Данное положение приводит к тому, что практически работа в одинаковых условиях, при равных профессиональных требованиях к работнику, нормы труда у
работников, выполняющих схожие или практически одинаковые обязанности, существенно различаются между собой (например, при численности работников 500
чел. И даже более в организациях Тюменской области специалистов по работе с
персоналом может быть от 1 до 3-4-х чел.). Полагаем необходимым в связи с этим
213
ввести в ТК РФ норму о значении типовых норм труда для работодателя, как минимальные государственные гарантии в области нормирования труда.
5. Отсутствие в качестве обязанности работодателя установление в локальных нормативных актах, трудовом договоре научно обоснованных норм труда.
Именно научное обоснование является основой для установления работодателями норм труда, поскольку это требует объективности и тщательных исследований
в течение длительного временного промежутка.
6. Отождествление в ряде норм ТК РФ должностных (трудовых)
А с ностей и норм труда (см, например, ст. 133 ТК). В то время как это абсолютно разные понятия, имеющие в ряде случаев прямую связь, либо вовсе между
собой непосредственно не связанные. Например, можно работнику постоянно увеличивать его трудовые (должностные) обязанности, даже при одновременном повышении размера заработной платы и требовать их выполнения в рамках установленной продолжительности рабочего времени (дня, смены), поскольку переработка сверх установленной продолжительности рабочего времени влечет соответствующую денежную компенсацию (ст. 152, 119, 153, 285 ТК РФ). Работодатель
не имеет права не учитывать социальную направленность трудового права и физические возможности работника, поскольку труд (трудовая функция) от работника
неотделим по определению.
7. Отсутствие согласованности в понятиях «расширение зоны обслуживания», «объема работы» и т.п. с нормами труда (ст. 60.1 ТК РФ) [6].
Список литературы
1. Власова А. Трудоголизм доводит до депрессии. URL: http://infox.ru/03/
soul/2012/01/26/Trudogolizm_porozhda.phtml /Infox.ru).
2. Нормирование труда. URL: http://www.mybntu.com/economy/plan/ normirovanie-truda.html.
3. Петров М.И. Нормирование труда. Москва. Альфа-Пресс. 2007. С. 3. URL:
http://www.bestbook.ru/userfiles/books/pdf/Pages%20from%20Petrov_Norma.pdf.
4. Iредикульцева Е.Н. Правовое регулирование нормирования труда: дис. …
канд. юрид. наук: 12.00.05 / Екатеринбург, 2009. – 202 с.: ил. РГБ ОД, 61 09-12/920.
URL: http://www.disserr.com/contents/361544.html)
5. Суетина Л.М. Состояние и концепция совершенствования нормирования
труда в современных условиях. – URL: http://www.jobgrade.ru/modules/Articles/
article.php?storyid=22)
6. Шишкина К.В. Правовое регулирование расширения зоны обслуживания и
увеличения объема работ//Вестник Удмуртского ун-та. URL: http:// vestnik.udsu.ru/
2011/2011-024/vuu_11_024_31.pdf 2011. Вып. 4 Экономика и право.
7. URL:http://www.spishy.ru/referats/32/17279.
214
УДК 347.918
Ю. В. Холодионова
J. V. Kholodionova
О ВОЗМОЖНОСТИ ЗАКЛЮЧЕНИЯ МЕДИАТИВНОГО СОГЛАШЕНИЯ
ПРИ УРЕГУЛИРОВАНИИ ТРУДОВЫХ СПОРОВ
ABOUT AN OPPORTUNITY OF THE CONCLUSION MEDIATED AGREEMENT
FOR THE SETTLEMENT OF LABOUR DISPUTES
Тюменская государственная академия мировой экономики,
управления и права
(работа выполнена на кафедре ТПП «ТГАМЭУП», г. Тюмень)
Аннотация: в данной статье рассматривается возможность заключения медиативного соглашения при урегулировании трудовых споров, а также перспективы трудового законодательства в сфере трудовых споров, анализируется судебная практика и практика применения законодательства о медиации. Указывается
на соотношение понятий «медиативное соглашение» и «судебное решение». Также рассматривается роль медиатора при урегулировании трудовых споров
Ключевые слова: трудовые отношения, трудовые споры, неурегулированные разногласия, медиация, медиативное соглашение
Annotation: This article examines the possibility of concluding a mediated
agreement for the settlement of labour disputes, as well as the prospects of the labour
legislation in the sphere of labour disputes, analysis of judicial practice and the practice
of application of legislation on mediation. Indicate a correlation between the concepts of
«the mediated agreement» and «judgement». Also examines the role of mediator for the
settlement of labour disputes
Keywords: labour relations, labour disputes, the unresolved disputes, mediation,
mediated agreement
Люди спорят. На протяжении многовековой истории любого государства
наиболее значимые события всегда связаны с возникновением разногласий, непонимания и споров. Юридическая наука различает споры, разногласия и конфликты. Эти три понятия указывают на то, что возникает какая-то ситуация, которая не
устраивает определенное количество граждан, либо она ведет к дальнейшей эскалации непонимания. Поскольку основными участниками этих разногласий
А с ются люди, то, полагаем, что такие разногласия, споры и др. можно назвать
социальными конфликтами. По мнению П.А. Астахова, представляя собой опреде-
215
ленный тип общественных отношений, социальный конфликт одновременно является и действием, и контрдействием [1, с. 2]. А.Г. Здравомыслов указывает, что в
рамках одного и того же конфликта «происходит реализация субъективных намерений и, вместе с тем преодоление сопротивления, которое неизбежно встречается в ходе этой реализации» [4, с. 101].
Оценивая значимость конфликта для процесса социального развития, следует отметить, что данный институт может практически одновременно выполнять
как конструктивные, так и деструктивные функции. В первом случае конфликт выступает в роли «катализатора», ускоряющего социальный прогресс, во втором –
несет в себе разрушительные деструктивные тенденции, оказывающие негативное
влияние на целостность и стабильность социальной системы [1, с. 3]. Соглашаясь
с мнением П.А. Астахова, внесѐм небольшое уточнение: да, действительно, споров, разногласий много, но в настоящее время юридическая наука делит их по отраслям права, что в конечном итоге оправданно.
В одном случае речь идѐт о разделе имущества супругов, в другом – о выплатах уволенным работникам, в третьем и четвертом случаях и т.д. затрагиваются иные интересы граждан. По мнению автора, спорные, конфликтные ситуации в
трудовых отношениях представляют определенную сложность для их урегулирования и(или) разрешения. Однако, применение новых знаний и навыков должно
привести к снижению уровня тревожности в трудовых отношениях, и в конечном
итоге – к построению определѐнной гармонии в них на основе взаимного доверия
и уважения работодателя и работников друг к другу.
В трудовых отношениях всегда присутствует относительная динамика: моменты заключения трудового договора и моменты его расторжения часто соседствуют с неурегулированными разногласиями между сторонами. Поскольку трудовым
отношениям присущ личный характер, то разногласия, возникающие в этой сфере
общественных отношений, не всегда связаны с характером выполняемой работы
или исполнением трудовых обязанностей работником или работодателем1. К сожалению, именно трудовые споры ассоциируются у судей с так называемым «сутяжничеством», когда работники или бывшие работники спорят со своими работодателями или бывшими работодателями по вроде бы незначительным поводам.
Так сложилось, что у работодателя по закону и на практике возникает больше прав, чем у его работников. В то же время, учитывая защитную функцию трудового права, необходимо отметить, что защищать свои права умеют не все работники. Что, в конечном итоге, вызывает длящийся характер правонарушений в
этой сфере. Достаточно привести пример обязательного подписания будущим работником обязательства «не беременеть и не рожать» в течение срока действия
договора. Эти обязательства не являются законными и не должны оцениваться
1
См.: Холодионова Ю.В. Трудовые споры и трудовые конфликты как правовые категории и способы их разрешения// sibac.info/index.php/2009-07-01-10-21-16/3383-2012-07-25-04-18-42
216
Академический вестник ТГАМЭУП № 1 (23)
работниками как необходимое ограничение их прав. В отдельных случаях будущий
работник сознательно соглашается на нарушение его прав перед перспективой
больших заработков. И вот на этом этапе возникает вопрос: если возникает спор
по одному из таких псевдообязательств, как его урегулировать и возможно ли его
урегулировать вообще?
Ответ на этот и другие вопросы может быть найден с помощью процедуры
медиации. Сегодня медиация в России – это реально существующий институт,
действующий и действенный способ разрешения споров в современном российском обществе [8]. Термин «медиация» происходит от латинского слова mediare,
что означает «посредничать». Принято считать, что это форма разрешения конфликта с участием медиатора — третьей нейтральной и беспристрастной стороны,
которая не заинтересована в исходе спора. Такой посредник лишь помогает конфликтующим сторонам выработать взаимоприемлемое соглашение. Эта процедура основана на принципах добровольности, конфиденциальности, взаимоуважения и равноправия сторон [2].
Медиацией является определенная процедура как способ урегулирования
споров при содействии медиатора на основе добровольного согласия сторон в целях достижения спорящими взаимоприемлемого решения. Такое определение содержится в Федеральном законе «Об альтернативной процедуре урегулирования
споров с участием посредника (процедуре медиации)» (далее – Закон №193-ФЗ)2.
Согласно пункту 2 ст. 7 Закона № 193-ФЗ, процедура медиации может быть применена при возникновении спора как до обращения в суд или третейский суд, так и
после начала судебного разбирательства или третейского разбирательства, в том
числе по предложению судьи или третейского судьи.
Следует отметить, что действующим законодательством не предусмотрено
каких-либо препятствий для применения медиации в рамках любой стадии гражданского процесса – при рассмотрении дела в суде первой, апелляционной,
А ссационной инстанции, на стадии исполнительного производства [5]. В настоящее время Министерством юстиции разрабатывается долгосрочная программа повышения эффективности исполнения судебных решений на 2011-2020 годы,
отдельной главой в этой программе является внедрение медиативных процедур в
исполнительное производство3. Закон №193-ФЗ – относительно новый, устанавливающий способы урегулирования споров, назначение которого – по возможности снизить нагрузку на судей при урегулировании споров, возникающих из гражданских правоотношений, в том числе, в связи с осуществлением предпринимательской и иной экономической деятельности, а также спорам, возникающим из
2
Федеральный закон № 193-ФЗ «Об альтернативной процедуре урегулирования споров с участием посредника (процедуре медиации)» от 27 июля 2010 г. // Собрание законодательства РФ от 2 августа 2010 г. № 31
ст. 4162.
3
Долгосрочная программа повышения эффективности судебных решений на 2011-2020 годы //
http://docs.pravo.ru/document/view/10963602/
217
трудовых правоотношений и семейных правоотношений.
Охват такой сферы не случаен, во многих случаях такие споры рассматриваются в судах годами из-за нежелания сторонами своевременно понять, что можно прийти к взаимному и приемлемому решению. В большинстве случаев рассмотрение спора в суде заканчивается «выигрышем» для одной стороны и «проигрышем» для другой. Медиация позволяет достичь такого порядка обсуждения
спорных вопросов, при котором стороны останутся в «выигрыше» и при этом принятое решение будет исполнено добровольно, без участия государственного принуждения. На первый взгляд, такая ситуация в трудовых спорах почти невозможна,
так как работодатель или его представитель – это субъекты с экономически более
выгодным положением, чем работник.
Однако, как мы уже отметили выше, личный характер трудовых отношений
позволяет на основе уже созданных отношений «работник-работодатель» выявить, что действительно является спорным. Например, при несвоевременной выплате заработка, «отпускных» с учетом своего экономического положения работодатель может пообещать осуществить выплату дробно, в течение краткого периода времени, если этот вариант подходит работнику. В условиях массовой безработицы работник скорее согласится на такое решение, чем долгое время, измотав
себя судами, будет ожидать такой выплаты. С точки зрения гражданско-правовых
норм, организация консультаций между работником и работодателем или его
представителем является перспективой будущей фидуциарной сделки, сделки,
основанной на доверии.
И, если для суда необходимо представление подтверждающих документов,
которые подчас не всегда в наличии у работника или утрачены работодателем по
разным причинам, при участии в медиации их предоставление не требуется. Медиатор, обладая соответствующими компетентностями и организуя общение между сторонами определенным образом, владеет только той информацией, которую
сообщают стороны, что установлено одним из принципов медиации – беспристрастностью медиатора [7]. Кроме того, медиатор, в отличие от суда, не ограничивает
стороны в обсуждении вопросов, позволяющих принять взаимовыгодное решение.
Этими вопросами могут быть и те, которые выходят за рамки существующего спора, главное, чтобы эти вопросы были конструктивными и, с точки зрения медиатора, не затрагивали те сферы, «уйдя» в которые обсуждение зайдет в «тупик». Далеко не все споры медиабельны. На это указывает ещѐ и тот факт, что у работников и работодателей совершенно отличающееся понимание о совместном труде,
получению заработной платы и др.
Кроме того, каждый человек, ставший субъектом права, уникален, как с точки зрения предписанных ему законом прав и обязанностей, так и с точки зрения
его психического отношения к этим правам. В настоящее время всѐ чаще встречаются граждане – субъекты права, которые обладают хотя бы начальными зна218
Академический вестник ТГАМЭУП № 1 (23)
ниями о способах защиты своих прав, и почти знающие исход своего спора с другим субъектом. Существенный принцип медиации заключается в том, что удовлетворить интересы сторон может только соглашение, выработанное их совместными усилиями, поэтому важна готовность сторон активно участвовать в поиске разрешения конфликтной ситуации, поиске такого соглашения, которое удовлетворит
всех. Лучшей предпосылкой для медиации является ситуация, когда участники
конфликта не могут влиять на процесс на основе своей властной позиции, когда у
них нет преимущества, основанного на законе [6, с. 7].
Медиация не дает универсальных рецептов урегулирования споров, учитывая именно уникальность человека как субъекта права. В ходе переговоров с открытой тематикой для обсуждения, задачей медиатора является такая организация общения между «спорщиками», чтобы в итоге они смогли сами установить
дальнейшие условия взаимодействия. И чтобы эти обсужденные вопросы с ответами стали основой для медиативного соглашения. Согласно ст. 2 Закона №193ФЗ, медиативное соглашение – соглашение, достигнутое сторонами в результате
применения процедуры медиации к спору или спорам, к отдельным разногласиям
по спору и заключенное в письменной форме. Закон не требует обязательного
удостоверения такого соглашения судом, как и не устанавливает принудительной
силы для его исполнения. Это указывает на то, что стороны способны самостоятельно определить способы исполнения такого соглашения.
Однако, если стороны решили обратиться к медиатору уже после передачи
спора на рассмотрение суда, то оно может быть утверждено судом в качестве мирового соглашения. Кроме того, в ст. 12 Закона №193-ФЗ имеется оговорка о том,
что медиативное соглашение подлежит исполнению на основе добросовестности
сторон. Упоминание о добросовестности сторон является очень важным, потому
что, по сути то, о чем смогли договориться стороны, это желание продолжать
взаимодействие в трудовых отношениях, желание откорректировать спорные моменты на взаимовыгодных условиях. Медиативное соглашение может быть
А с нчено не только по всем спорным вопросам, но и по их части, что покажет
сторонам возможность продолжения обсуждения спорных вопросов.
Медиатор, организуя общение между сторонами, с использованием соответствующих психологических техник и обладая медиативными компетентностями,
«проговаривает» со сторонами спорные вопросы и путем общения со сторонами
выясняет, что действительно нуждается в обсуждении4. Его независимость указывает на то, что стороны не могут повлиять на него своими материальными ценностями, и он также не склоняет стороны к какому-то решению. Лишь стороны самостоятельно предлагают те вопросы, которые действительно нуждаются в обсужде4
См.: Холодионова Ю.В. О роли медиатора (посредника) при урегулировании споров // sibac.info/index.php/
component/content/article/50-2011-12-21-06-47-43/2594-2012-05-12-09-10-58
219
нии. Использование медиатором специальных психологических и конфликтологических техник – это основа его деятельности. Все люди разные и если они спорят,
и готовы это обсудить – это означает, что и подходы к организации их взаимодействия будут разные. Важно, чтобы стороны стремились найти тот, самый важный
для них ответ.
Иногда требуется раздельное общение со сторонами, при котором медиатор
обсуждает сначала с одной стороной перспективы урегулирования спора, а затем
с другой стороной. При этом обсуждение осуществляется лично и носит конфиденциальный характер. Сторона спора может разрешить медиатору озвучить те
или иные предложения другой стороне. И, после того, как стороны выскажут перспективы решения сложившейся ситуации, медиатор предлагает им заключение
медиативного соглашения. По тем вопросам, которые остались неурегулированными, может быть продолжение процедуры медиации на необходимый для «спорщиков» срок, согласно ст. 13 Закона №193-ФЗ, не более чем в течение шестидесяти дней.
Медиативное соглашение может быть как устным, так и письменным. Форма такого соглашения зависит от самих сторон, и если в трудовом споре работодатель убедительно подчеркивает, что просроченные выплаты всѐ же состоятся,
при этом работнику выгодно, чтобы они состоялись, то такое соглашение может
иметь письменную форму. Итак, текст медиативного соглашения будет содержать
те условия, которые стороны смогли согласовать. При этом согласование должно
быть обязательно реальным, как и те возможные пути решения спорной ситуации.
От этого, по большому счету зависит исполнение соглашения. Поясним сказанное
в таблице «Соотношение понятий «медиативное соглашение» и «судебное решение».
«Соотношение понятий «медиативное соглашение» и «судебное решение»
Медиативное соглашение
Срок заключения определяется сторонами
Судебное решение
Срок для принятия решения определѐн
в ГПК РФ
Для заключения обсуждаются те вопросы,
Для принятия необходимо указать
которые обозначили стороны
вопросы для обсуждения в исковом
заявлении (встречном исковом заявлении)
Для заключения не требуется
Для принятия требуется подтверждение
подтверждение фактов документами
фактов документами, свидетельскими
показаниями
Форма медиативного соглашения,
Форма судебного решения определятся
Как и вопросы для обсуждения,
ГПК РФ
определяются сторонами
Может быть в письменной
Может быть только в письменной форме
или устной форме
После обсуждения спорных вопросов,
По спору, с которым стороны обратились
которые не удалось урегулировать,
в суд, будет принят судебный акт
220
Академический вестник ТГАМЭУП № 1 (23)
при отсутствии перспектив заключения
медиативного соглашения, стороны могут
обратиться в суд
Исполнение решения добровольно
После заключения стороны остаются
в «выигрыше»
(решение или определение)
Исполнение решения может быть
обеспечено принудительной силой
государства (с участием судебных
приставов)
Решение принимается, как правило,
в пользу одной из сторон
Таким образом, при соотношении понятий «медиативное соглашение» и
«судебное решение», обнаруживается, что стороны более свободны в принятии
медиативного соглашения, Закон № 193-ФЗ предоставляет больше возможностей
для урегулирования спора. В то время как принятие судебного решения по трудовому спору всегда подчиняется установленным императивным нормам закона, в
частности, ГПК РФ. Для трудовых споров важным является сохранение отношений, а также создание условий для профилактики будущих споров. Не всегда в
трудовых отношениях прав только работодатель. Зачастую разногласия возникают
из-за непонимания или неправильного понимания работником тех или иных обязанностей, поручаемых работодателем.
Приведѐм пример недавнего участия автора в трудовом споре в качестве
представителя истца. Казалось бы, ситуация проста: за ненадлежащее исполнение трудовых обязанностей к работнику применили замечание, работодатель считает, что совершенно справедливо. Работник, разумеется, – против, так как наложенное на него взыскание в течение срока его действия «автоматом» лишает работника причитающихся ему премиальных выплат. Судья не предложил сторонам
урегулировать данный спор с участием медиатора, вынес решение об оставлении
в силе взыскания.
Однако, пригласив медиатора, сторона работодателя «узнала бы», что работник рассчитывал на премиальные выплаты из-за необходимости оплаты большого кредита и содержания дочери в высшем учебном заведении, а дисциплинарный проступок совершил, так как представителем работодателя было указано на
выполнение трудовых обязанностей без уточнения конкретного срока и порядка
исполнения. Представитель ответчика указывала, что работодатель не имеет претензий к истцу в работе, но при этом имеются разногласия психологические с учетом личности истца. Этот спор можно было урегулировать в процедуре медиации.
Тогда бы это стало определенным мотивационным фактором для работника – относиться к своим обязанностям серьезнее и выполнять их в срок.
Таким образом, при всей сложности правовых споров, трудовые споры всегда более эмоциональны и уступают, пожалуй, только семейным спорам. Однако,
далеко не все неурегулированные разногласия между работником и работодате-
221
лем потребуют вмешательства суда. Популяризация процедуры медиации, снижающей нагрузку на суды, должна привести к пониманию того, что спор или разногласие – это не обязательно повод идти в суд. В трудовых спорах нередко затрагиваются корпоративные интересы, так называемые «внутренние секреты» работодателя, которые не должны предаваться огласке. В такой ситуации, работодателю и работнику стоит обратить внимание на процедуру медиации, что, с учѐтом
обстоятельств, позволит достичь определѐнного соглашения, которое будет подчеркивать, что спорящие стороны сделали шаг на пути к примирению.
Эффект, оказываемый медиацией, по мнению Ц.А. Шамликашвили, не исчерпывается только лишь разрешением конфликта. Зачастую воздействие медиативного способа принятия решений выражается в создании платформы для урегулирования будущих разногласий и преодоления застарелых проблем. Таким образом, медиация несет в себе еще и элемент обучения, но обучения опытом. Это
происходит за счѐт того, что в ходе процедуры медиации еѐ участники получают
возможность открыто и спокойно обсудить свои интересы и потребности. Как показывает опыт, для участников спора нередко становится открытием сама возможность совместить реализацию интересов, казавшихся несовместимыми за отстаиванием непримиримых позиций сторон. Наряду с этим, там, где партнерские отношения все-таки прекращаются, медиация позволяет сделать это мирно и цивилизованно [7].
Как указывает С.К. Загайнова, технологии медиации являются универсальными, и понимание этих технологий, равно как и способов урегулирования споров,
должно рассматриваться как составная часть социокультурной жизни общества [3,
с. 195]. Тем самым, социальные конфликты могут быть урегулированы, что может
привести к формированию будущих партнерских отношений, основанных на взаимном уважении, что в трудовых спорах достигается крайне редко.
Список литературы
1. Астахов П.А. Динамика разрешения юридических конфликтов (теоретикоправовое исследование). – Автореф. дис. … канд. юрид. наук по спец.12.00.01.
Москва, 2002, с.2; 3
2. Восковский А. Закон о медиации: с доброй волей и взаимным уважением
// Экономика и жизнь. 2010. № 10
3. Загайнова С.К. О государственно-правовой политике интеграции медиации в российскую правовую культуру // Тенденции развития цивилистического процессуального законодательства и судопроизводства в современной России / Материалы международной научно-практической конференции, посвященной памяти
доктора юридических наук, профессора, заслуженного деятеля науки РФ Игоря
Михайловича Зайцева (23 октября 2009 г.) / Отв. Ред. А.И. Зайцев. – Саратов: Издательский центр Наука, 2009.
4. Здравомыслов А.Г. Социология конфликта. М.. 1996. С. 101.
222
Академический вестник ТГАМЭУП № 1 (23)
5. Кочубей Ю. Клуб юристов. Виды альтернативных (внесудебных) способов
разрешения гражданских споров. Медиация // www.ivcons.ru/index.php?p=articles&
categ=16&type=special&area=1&id=1300 (дата обращения 09 февраля 2013)
6. Кудрявцев В.Н. Юридический конфликт // Государство и право. – 2005. - № 9.
7. Шамликашвили Ц.А. Медиация решает спор // www.rg.ru/2011/05/24/mediacia.html (дата обращения 10.02 2013).
8. Шамликашвили Ц.А. Закон о медиации: два года спустя // blog.pravo.ru/
blog/mediacia/5910.html (дата обращения 12 февраля 2013)
223
Материалы международной научно-практической конференции
«СОВЕРШЕНСТВОВАНИЕ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ПРАВООХРАНИТЕЛЬНЫХ ОРГАНОВ
ПО БОРЬБЕ С ПРЕСТУПНОСТЬЮ В СОВРЕМЕННЫХ УСЛОВИЯХ»
(не вошедшие в сборник МНПК, состоявшейся 2-3.11.2012 г.)
УДК 343.212
В. В. Бабурин
V. V. Baburin
ПЕРСПЕКТИВЫ РАЗВИТИЯ ОСНОВНЫХ СТРУКТУРНЫХ ЭЛЕМЕНТОВ
РОССИЙСКОГО УГОЛОВНОГО ПРАВА
PROSPECTS OF MAJOR STRUCTURAL ELEMENTS OF RUSSIAN CRIMINAL
Омская академия МВД России
Аннотация: в статье обосновывается необходимость закрепления в рамках
российского уголовного права существование пяти подотраслей. Среди них: уголовно-преступное право, уголовно-проступковое право, уголовно-охранительное
право (или право социальной защиты общества), уголовно-корпоративное право,
уголовно-разрешительное (или уголовно-исключительное) право.
Annotation: the necessity to secure the framework of the Russian criminal law,
the existence of the five sub-sectors. Among them: criminal criminal law, criminal
prostupkovoe law, criminal law-enforcement (or the right social protection society),
corporate criminal law, criminal permissive (or criminal-exclusive) right.
Ключевые слова: уголовное право, институт уголовного права, отрасль
уголовного права.
Key words: criminal law, the institution of criminal law, criminal law field.
Необходимость совершенствования российского уголовного права в современных условиях определяется рядом обстоятельств. Во-первых, кардинально
изменившиеся социально-экономические условия последних лет существенно изменили основания социальной обусловленности значительного числа устоявшихся
уголовно-правовых норм [1, с. 23, 24]. Во-вторых, обращение к историческому опыту свидетельствует о том, что за относительно короткое для развития отдельного
государства время российское уголовное право вынуждено было неоднократно
меняться в соответствии с радикально меняющимися социальными условиями
жизни государства. Все это не могло способствовать стабильности и устойчивости,
а также последовательности развития системы уголовно-правовых норм. Вместе с
тем, именно система норм образует и определяет не только сущность и содержа224
Академический вестник ТГАМЭУП № 1 (23)
ние любой отрасли права, но и возможность ее существования.
Как отмечает Т.Н. Клепцова, «система права» отражает структуру, т.е. внутреннее строение права. При этом функционирование системы обеспечивается ее
целостностью и единством всех ее элементов [2, с. 295]. Обеспечиваются они тем,
что между элементами системы существуют определенные связи и взаимодействие. Элементы не должны противоречить друг другу, иначе взаимодействие становится невозможным и система разрушается.
Основной проблемой современного российского уголовного права является
то, что массовость возникающих социальных проблем и резкие изменения социально-экономических условий вызывали необходимость столь же резкого изменений в уголовном праве. Однако в результате множества безрезультатных попыток
реформировать отдельные уголовно-правовые нормы, наносится огромный урон,
прежде всего, именно системе уголовного права. Вносимые изменения изначально
не могли совершенствовать систему норм Уголовного кодекса РФ 1996 г., поскольку были нацелены на решение внезапно, стихийно возникающих проблем.
Следует признать, что и в теории уголовного права системности уголовного
права, как отрасли права, не уделяется должного внимания. Достаточно сказать,
что в теории уголовного права остается открытым ряд проблем, связанных с системой уголовного права и ее элементами. Одной из проблем является то, что определенное число уголовно-правовых по своей сущности норм не может быть
размещено в рамках существующих институтов уголовного права по причине многообразия и уникальности их признаков.
Далеко не всегда удается соотнести их с содержанием существующей
структуры уголовно-правовых институтов. Так, в качестве примера можно привести
проблему уголовной ответственности юридических лиц, когда включению в уголовный закон соответствующих уголовно-правовых норм препятствуют, прежде
всего, трудности соотнесения данных норм с имеющимися в уголовном праве устоявшимися конструкциями уголовной ответственности физических лиц [3, с. 248].
Остается открытым вопрос о точном числе и содержании самостоятельных
уголовно-правовых институтов. Часто одни и те же группы уголовно-правовых
норм одни авторы называют уголовно-правовыми институтами, другие – нет. Например, нередко отмечается, применительно к ст. 37 УК РФ, что это институт необходимой обороны в уголовном праве [4, с. 79]. Но тогда встает вопрос, что представляет собой система, включающая в себя необходимую оборону и другие обстоятельства, исключающие преступность деяния.
Ответы на данные вопросы позволяют не только определить их современное содержание, но и перспективы дальнейшего развития институтов российского
уголовного права.
Как известно, уголовное право принято понимать фактически в четырех его
225
значениях. Уголовное право как самостоятельная отрасль права, как часть российского законодательства, как наука и как учебная дисциплина. При этом исторически сложилось так, что система каждого из указанных явлений сформировалась по-разному, и в настоящее время их структурные элементы во многом не
совпадают. В целом это является наглядным примером проблем систематизации
российского уголовного права.
Совершенно очевидно, что наиболее структурированным и формализованным выглядит российское уголовное законодательство. В отличие от отрасли, науки и учебной дисциплины, в российском уголовном законодательстве (Уголовном
кодексе РФ) все элементы строго дифференцированы и определены как части
уголовного законодательства, разделы, главы и статьи.
Однако следует помнить, что разделы уголовного закона, как и все его содержание, построены по своим принципам, ориентированным на экономию текста
уголовного закона, преодоление трудностей его практического применения и т.д.
Исходя из этого, в разделах уголовного закона нашли отражение только главные
нормы и институты, без которых невозможно соблюдение уголовного закона.
Поэтому развитая система уголовно-правовых институтов изначально не
способна вместиться в содержание глав и разделов уголовного кодекса. Таким образом, существующая структура действующего уголовного законодательства не
дает четкого представления об институтах уголовного права.
Более того, если уголовное право как отрасль права, содержащая совокупность общеобязательных правил поведения, в целом будет ориентироваться только на содержание существующего текста уголовного законодательства, развитие
системы уголовно-правовых институтов неизбежно будет тормозиться.
По этой же причине нельзя абсолютно точно провести параллели между
элементами уголовного законодательства и элементами отрасли права. Даже если
мы проведем параллель между статьями закона и уголовно-правовыми нормами,
а также между главами и уголовно-правовыми институтами, остается открытым
вопрос о наличии параллелей для разделов в уголовном законе.
Возможно, по этой причине в уголовном праве не принято выделять объединенные уголовно-правовые институты, которые соответствовали бы разделам уголовного закона, также как и не принято выделять подотрасли в уголовном праве.
В науке уголовного права, в отличие от отрасли права, наоборот, больше
внимания уделяется объединениям уголовно-правовых институтов.
Так, в теории уголовного права принято выделять такие структурные элементы, как учения: учение о преступлении, учение о мерах уголовно-правового характера и т.д. [5, с. 66, 245]. Если проводить параллели, учению соответствуют несколько уголовно-правовых институтов, т.е. оно охватывает собой содержание относительно самостоятельного объединения уголовно-правовых институтов, которое можно было бы именовать объединенным институтом (суперинститут).
226
Академический вестник ТГАМЭУП № 1 (23)
Именно совокупность суперинститутов образует относительно самостоятельные части уголовного права как отрасли права, его Общую и Особенную части.
Одним из направлений систематизации уголовного права должна стать разработка соотносимых друг с другом структурных элементов, образующих содержание уголовного права в его четырех значениях как самостоятельной отрасли права, как части российского законодательства, как науки и как учебной дисциплины.
При этом наиболее верным решением по соотнесению их содержания друг с
другом является разработка полной системы уголовно-правовых институтов, объединенных в самостоятельные блоки и создание на этой основе развитой системы
уголовного законодательства. В последующем это найдет адекватное отражение в
содержании учебной дисциплины.
В соответствии с теорией государства и права институт права – это основной элемент системы права, представленный совокупностью правовых норм, регулирующих однородную группу общественных отношений. При этом он представляет собой обособленный блок отрасли права, которому свойственны:
а) однородность фактического содержания; юридическое единство правовых
норм;
б) нормативная обособленность (в главах, разделах, частях или иных структурных элементах закона);
в) полнота регулируемых отношений (включает в себя такой набор норм,
дефинитивных, управомочивающих, запрещающих и др., призванный обеспечить
беспробельность регулируемых отношений) [6, с. 233].
Исходя из этого, более полное определение института права дает Л.А. Морозова: «правовой институт – это группа норм права, связанных между собой
предметно-функциональными связями, регулирующих конкретный вид общественных отношений и приобретающих в силу этого относительную устойчивость и
Амостоятельность функционирования [7, с. 275].
При этом правовой институт может иметь в своем составе подинституты, которые отличаются от правового института объемом регулирования и кругом норм
права (субинститут). Следует признать и возможность существования объединенных институтов. Соответственно объединение институтов не исключает возможность объединения их в подотрасль права. Последние вместе могут образовывать
отрасль права.
Указанные выше проблемы являются причинами, препятствующими качественному развитию уголовно-правового регулирования. В настоящее время становится очевидным, что уголовно-правовое регулирование фактически охватывает
не только борьбу с преступлениями, но и иными уголовно-правовыми деяниями,
среди которых действия невменяемых, лиц, не достигших возраста уголовной ответственности, юридических лиц, деяния, представляющие собой правомерное
227
причинение вреда и др. Все это не охватывается собственно понятием преступления и наказания.
Учитывая особенности предмета и метода уголовно-правового регулирования таких отношений, следует признать наличие в современном уголовном праве
фактическое существование оснований для выделения ряда его подотраслей.
Как известно, предметом уголовного права являются общественные отношения, возникающие в связи с совершением преступления. При этом необходимо
уточнить, что фактически в уголовном праве наряду с преступлением широко используются, хотя и не отражаются в законе, другие деяния, не являющиеся преступлениями.
Следует отметить, что и в рамках метода уголовно-правового регулирования также можно выделить ряд особенностей. Так, в уголовном праве наряду с таким методом, как устрашение, характерным для мер уголовного наказания, используются другие методы. Например, применительно к регулированию действий,
связанных с правомерным причинением вреда, используются свои методы, не
имеющие ничего общего с устрашением. Каковым методом является метод дозволения, применяемый к случаям правомерного причинения вреда.
В качестве формы реализации данного вида уголовной ответственности выступают меры по исключению обязанности претерпевать тяготы и лишения за
фактическое причинение вреда значимым общественным отношениям.
Таким образом, характеризуя специфику предмета и метода уголовноправового регулирования, можно выделить в нем наличие явных особенностей,
характерных лишь для части регулируемых общественных отношений и части
приемов и способов такого регулирования.
Исходя из этого, необходимо в рамках российского уголовного права закрепить существование пяти подотраслей. Среди них, уголовно-преступное право,
уголовно-проступковое право, уголовно-охра-нительное право (или право социальной защиты общества), уголовно-корпора-тивное право, уголовно-разрешительное (или уголовно-исключительное) право.
Каждая из этих подотраслей уголовного права, имея относительную самостоятельность в рамках уголовного права, может учитывать все особенности других уголовно-правовых норм, не противореча основным положениям другой подотрасли уголовного права.
Основой выделения подотраслей уголовного права является наличие относительно самостоятельных предмета и метода регулирования общественных отношений уголовно-правовыми нормами этих подотраслей.
Обязательными условиями выделения подотраслей уголовного права
А с ется наличие достаточно большого числа норм, позволяющих обеспечивать такое регулирование, а также наличие достаточно большого числа жизненных
случаев, требующих такого регулирования.
228
Академический вестник ТГАМЭУП № 1 (23)
Совокупность уголовно-правовых норм, регулирующих общественные отношения, возникающие в связи с совершением преступления, условно можно назвать преступно-уголовным правом.
Совокупность уголовно-правовых норм, регулирующих общественные отношения, возникающие в связи с совершением уголовно-правового деяния, содержащего состав уголовного проступка, условно можно назвать уголовно-проступковым правом.
Совокупность уголовно-правовых норм, регулирующих общественные отношения, возникающие в связи с совершением деяний лицами, не являющимися
субъектами преступления, можно назвать уголовно-охранительным правом.
В рамках данной подотрасли существует уголовная ответственность, основанием которой является совершение уголовно-правового деяния, содержащего
состав общественно опасного деяния, совершенного невменяемым, а также состав
общественно опасного деяния, совершенного лицом, не достигшим возраста уголовной ответственности.
В качестве формы реализации данного вида уголовной ответственности выступают принудительные меры медицинского характера, а также принудительные
меры воспитательного воздействия.
Совокупность уголовно-правовых норм, регулирующих общественные отношения, возникающие в связи с совершением деяния юридическим лицом можно
назвать уголовно-корпоративным правом.
Совокупность уголовно-правовых норм, регулирующих общественные отношения, возникающие в связи с совершением уголовно-правового деяния, содержащего состав правомерного причинения вреда в рамках необходимой обороны,
задержания преступника, крайней необходимости, обоснованного риска и исполнения приказа и др. можно назвать уголовно-разрешительным правом.
Закрепление данных подотраслей уголовного права открывает широкие
возможности развития как отдельных уголовно-правовых институтов, так и их
групп. В рамках каждой из них возможно формирование и развитие совокупности
новых уголовно-правовых институтов, существование которых не представлялось
возможным в прежней системе уголовного права. Многие уголовно-правовые институты смогут получить новое, более объемное содержание.
Так, институты соучастия, множественности преступлений, квалификации
преступлений получают новое содержание и смогут стать соответственно институтами множественности участников уголовно-правовых деяний, множественности
уголовно-правовых деяний, квалификации уголовно-правовых деяний [8, с. 5] и т.д.
В целом уголовное право сможет реализовать свой объективно имеющийся, но
пока не нашедший системного воплощения огромный потенциал.
В заключение следует отметить, что истинное содержание уголовного права
229
должно охватывать весь круг проблем, связанных как с его соблюдением, так и
применением уголовно-правовых норм. Для этого уголовное право должно иметь
развитую систему, обеспечивающую совокупный регулятивный эффект от действия правовых норм, объединенных в соответствующие структурные элементы.
Поскольку главными структурными элементами уголовного права являются
уголовно-правовые институты, для обеспечения решения такой задачи уголовноправовые институты в ближайшем будущем должны быть систематизированы по
конкретным подинститутам, институтам, объединенным институтам и подотраслям
российского уголовного права.
Список литературы
1. Козаев Н.Ш. О функциональности уголовного права РФ в условиях научно-технического прогресса // Российский следователь. 2011. № 14. С. 23-26.
2. Теория государства и права: учебник / под общ. ред. О.В. Мартышина. –
М.: Норма, 2009.
3. Пимонов В.А. Теоретические и прикладные проблемы борьбы с общественно опасными посягательствами средствами уголовного права. – М.: Юрлитинформ. 2007.
4. Иванов С.И. Превышение пределов необходимой обороны: проблемы
оценки // Межотраслевые аспекты и методология уголовного права: материалы
Международной научно-практической конференции, посвященной памяти М.И. Ковалева (10.02.2005 г.). – Екатеринбург: ИД «Уральская государственная юридическая академия», 2006. С. 79-83.
5. Уголовное право Российской Федерации: Общая часть: учебник / под.
Ред. проф. А.И. Марцева. – 2-е изд., перераб. И доп. – Омск: Омская академия
МВД России, 2006.
6. Общая теория права и государства: учебник / под ред. В.В. Лазарева. – 4е изд., перераб. И доп. – М.: Юристъ, 2007.
7. Теория государства и права: учебник / Л.А. Морозова. – Изд. 3-е, перераб.
И доп. – М.: Эксмо, 2008.
8. Сабитов Р.А. Теория и практика квалификации уголовно-правовых деяний: Учеб. пособие. – М.: Изд-во МГУ, 2003.
230
Академический вестник ТГАМЭУП № 1 (23)
УДК 343.98
Р. Ф. Ворошилов
R. F. Voroshilov
КАЧЕСТВЕННЫЙ ОСМОТР ПОВРЕЖДЕННОГО ОГНЁМ
ТРАНСПОРТНОГО СРЕДСТВА КАК ОСНОВА ЗАКОННОГО ПРИНЯТИЯ
РЕШЕНИЯ ПО ФАКТУ ПОЖАРА
QUALITY INSPECTION OF THE DAMAGED WITH FIRE OF THE VEHICLE
AS THE BASIS OF THE LEGAL DECISION-MAKING ON THE FACT OF FIRE
Центр научно-исследовательских и опытно-конструкторских разработок
Сибирского института пожарной безопасности – филиала
Санкт-Петербургского университета ГПС МЧС России
Аннотация: в статье обосновывается необходимость проведения детального осмотра повреждѐнного огнѐм транспортного средства, что повысит результативность рассмотрения материалов по делам о пожарах в судебных инстанциях.
Annotation: the article substantiates the necessity of carrying out a detailed inspection of the damaged with fire vehicle, which will increase the effectiveness of consideration of materials on the cases of fires in judicial instances.
Ключевые слова: осмотр, транспортное средство, уголовный процесс.
Key words: inspection, means of transport, of the criminal process.
В соответствии с УПК Российской Федерации, Постановлением Правительства Российской Федерации от 21 декабря 2004 г. № 820 «О государственном пожарном надзоре» дознание по делам о пожарах является одной из функций ГПН.
Данная функция заключается в установлении нарушений требований пожарной
безопасности, приведших к пожару, и привлечении лиц, виновных в его возникновении, к ответственности в соответствии с законодательством Российской Федерации.
При выезде на пожар сотруднику ГПН, производящему дознание, необходимо установить место возникновения первоначального горения (очаг пожара),
непосредственную причину его возникновения и лиц виновных в его возникновении. Для этого осмотр объекта пожара производится дознавателем непосредственно на месте происшествия.
231
В связи с этим возникает вопрос: «Что делать, если непосредственно на
месте пожара, по каким-либо причинам, не зависящим от дознавателя, не представляется возможным провести детальный осмотр поврежденного огнем транспортного средства, а дальнейшее расследование дела затруднено по причине недостаточности значимой информации, необходимой для производства предварительной проверки по факту пожара?».
Личный опыт расследования подобных пожаров в автотранспортных средствах (более 300 случаев на территории Красноярского края) при подобном сценарии развития ситуации позволяет сделать рад существенных выводов.
Во-первых, желательно комиссионно и с согласия всех лиц, участвующих в
осмотре, принять решение о доставке поврежденного огнѐм транспортного средства на базу официального дилера завода-изготовителя, который правомочен осуществлять техническое обслуживание автомобиля конкретной марки, для проведения детального осмотра с участием эксперта (экспертов) в зоне технического
осмотра и ремонта (далее по тексту – ТоиР).
О целесообразности доставки транспортного средства к официальному дилеру свидетельствует то, что на его базе имеются квалифицированные работники
(например, механики и электрики), которые при проведении детального осмотра
могут оказать практическую помощь в идентификации отдельных узлов и агрегатов, объяснить принцип их работы, а также помочь их грамотно описать при составлении протокола осмотра.
Во-вторых, перед транспортировкой транспортного средства, дознавателю
необходимо провести предварительный осмотр поврежденного огнѐм транспортного средства с целью фиксации термических повреждений, которые могут быть утеряны или повреждены (с процессуальной точки зрения) в процессе транспортировки, а также самого места происшествия. Описание термических повреждений транспортного средства и обстановки вокруг него обязательно заносятся в протокол осмотра, с обязательным закреплением подписями лиц участвующих в осмотре.
В-третьих, обязательно произвести опечатывание поврежденного огнем
транспортного средства (отсека двигателя, салона и т.п.) с целью недопущения
несанкционированного доступа в зону горения в процессе транспортировки, а также при дальнейшем хранении (на базе официального дилера или в любом другом
месте) до проведения повторного осмотра. Повторный осмотр может быть проведен в день доставки транспортного средства в зону ТоиР, или в последующие дни,
по согласованию сторон.
Приведем один из примеров пожара, исследованного подобным образом.
Огнѐм был поврежден а/м Mercedes-Benz S500 4 Matic. На месте происшествия
был проведен предварительный осмотр транспортного средства и рядом расположенной территории. Дознаватель принял решение о доставке поврежденного
232
Академический вестник ТГАМЭУП № 1 (23)
огнем автомобиля в зону ТоиР дилерского центра. Перед погрузкой на автоэвакуатор автомобиль был опечатан.
При прибытии на территорию дилерского центра дознавателем, пожарнотехническим и автотехническим экспертами, а также всеми заинтересованными
лицами была осмотрена и зафиксирована целостность пломб.
В зоне ТоиР дилерского центра с привлечением специалистов был проведен
детальный осмотр поврежденного огнем транспортного средства. Выявлены, квалифицированы и описаны поврежденные огнем узлы и агрегаты транспортного
средства, описаны пути и условия, способствующие распространению огня, условия эксплуатации автомобиля до возникновения пожара, работа отдельных его
элементов.
В результате данного детального осмотра транспортного средства было
точно установлено место возникновения первоначального горения (очаг пожара),
причина и условия его возникновения, пути распространения пламени, которые
были приняты всеми участвующими в осмотре сторонами.
В дальнейшем, дознаватель ОГПН вынес единственно правильное юридическое решение по вышеуказанному случаю, что в последующем позволило избежать обжалования его в надзорных органах и многочисленных судебных разбирательств по данному пожару между заинтересованными сторонами.
Приведем другой пример, когда осмотр автомобиля проводился без доставки его в зону ТоиР.
Пожар произошел в а/м Ford Fusion, который в результате пожара выгорел
практически полностью. Дознаватель ОГПН провел осмотр места пожара, предварительно установив, что очаг пожара располагался в моторном отсеке. Фактов,
указывающих на криминальную природу пожара, выявлено не было.
Таким образом, дознаватель ОГПН принял решение о том, что причиной
возникновения пожара в автомобиле явился аварийный режим электрооборудования. В каком именно оборудовании автомобиля произошел аварийный режим работы, и чем он сопровождался, установлено не было.
Владелец автомобиля, имея на руках постановление об отказе в возбуждении уголовного дела с указанной технической причиной возникновения пожара,
обратился в судебные органы с иском к дилерскому центру, продавшему ему автомобиль, о возмещении материального ущерба.
Судебное разбирательство по данному случаю длилось более двух лет, было проведено множество исследований и экспертиз, прежде чем была установлена истинная причина возникновения пожара.
Таким образом, анализируя вышеприведенные примеры расследования пожаров в автомобилях, можно сделать вывод о том, что проведение детального осмотра поврежденного огнем транспортного средства в зоне ТоиР дилерского цен-
233
тра будет способствовать повышению качества подготавливаемых материалов по
делам о пожарах и ускорит рассмотрение этих дел в судебных инстанциях (как по
уголовным, так и по гражданским делам).
Список литературы
1. Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации, в редакции федерального закона № 174-ФЗ от 18 декабря 2001 г.
2. Постановление Правительства РФ от 21 декабря 2004 г. N 820 «О государственном пожарном надзоре» (с изменениями и дополнениями).
3. Проблемы судебных экспертиз по делам о пожарах. Сборник материалов
регионального межведомственного научно-практического семинара. Сибирский
юридический институт МВД России, Красноярск, 2000.
234
Академический вестник ТГАМЭУП № 1 (23)
УДК 343.01
В. В. Кудинов
V. V. Kudinov
К ВОПРОСУ О ЗАЩИТЕ И ОХРАНЕ ГОСУДАРСТВЕННОЙ ГРАНИЦЫ
РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ В СФЕРЕ ОБЕСПЕЧЕНИЯ БЕЗОПАСНОСТИ
ГОСУДАРСТВА В УСЛОВИЯХ ТАМОЖЕННОГО СОЮЗА
TO THE QUESTION OF PROTECTION AND GUARDING OF THE STATE BORDER
OF THE RUSSIAN FEDERATION IN THE SPHERE OF ENSURING THE SECURITY
OF THE STATE IN TERMS OF THE CUSTOMS UNION
Курганский государственный университет
Аннотация: в статье рассматривается роль государственной границы в
сфере обеспечения безопасности государства, ее место в обеспечении безопасности нашего государства, выделены правовые основы защиты государственной
границы, рассмотрены вопросы взаимодействия и деятельности основных участников правовых отношений в сфере защиты государственной границы Российской
Федерации в условиях функционирования Таможенного союза.
Annotation: the paper considers the role of the state border in the sphere of ensuring the security of the state, its place in ensuring the security of our state, allocated
legal framework for the protection of the state border, considered the issues of
А с но tion and activity of the basic participants of legal relations in the sphere of
the protection of the State NAT-units of the Russian Federation in the conditions of functioning of the Customs Union.
Ключевые слова: государственная граница, государство, защита государственной границы, охрана государственной границы, пограничная безопасность.
Key words: state border, the state, protection of the state border guarding of the
state border, border security.
История развития человечества представляет собой постоянный процесс
самоидентификации различных наций, народов, этносов и их борьбы за определение важнейшего параметра (признака) этой самоидентификации – международноправового признания их суверенных прав на определенную территорию и сферу
владения в ее пределах землями, водами, воздушным пространством.
235
Неотъемлемым атрибутом самоидентификации, суверенитета государства
с древних времен выступала и выступает до наших дней государственная граница.
В настоящее время процесс межгосударственного разграничения с отдельными бывшими республиками Советского Союза полностью не завершен, линия
границы между образовавшимися государствами не обозначена на местности соответствующими пограничными знаками.
В период радикальных политических, социально-экономических и других изменений в мире в каждом конкретном регионе нашей страны для оценки состояния
защищенности интересов личности, общества и государства в пограничном пространстве необходимо выявить степень определенности правового статуса новых
участков границы, реализации конституционных основ их защиты, определить участников правовых отношений в сфере защиты государственной границы Российской Федерации.
Согласно Конституции РФ государственная территория Российской Федерации включает в себя сушу, недра, акваторию (внутренние воды и территориальное
море), воздушное пространство над ними. Каждый субъект Федерации обладает
собственной территорией, которая является неотъемлемой частью территории
Российской Федерации. В основополагающих актах субъектов Федерации констатируется, что их территория не может быть изменена без их согласия.
Государство распоряжается своей территорией. Однако использование государством своей территории не является юридически неограниченным. Государство обязано распоряжаться территорией только в интересах проживающего на
ней населения. Россия – крупнейшее государство мира. Ее территория – 17,1 млн
А. км, а протяженность границ составляет более 58 тыс. км, из них примерно 20
тыс. км – сухопутный участок и 38 тыс. км – морской.
Площадь территориального моря, исключительной экономической зоны,
континентального шельфа, анклавов открытых морей, в пределах которых действуют правовые основы защиты национальных интересов России, составляет 9 млн
А. км (42% всей континентальной территории Российской Федерации).
На нее приходится 90% ежегодного улова рыбы и морепродуктов в нашей
стране, превышающего 4,5 млн тонн. Более 80% запасов нефти, газа, содержащихся в недрах мирового океана, приходится на континентальный шельф северных морей Российской Федерации. В приграничных регионах России и сопредельных государствах проживают более 50 народов и национальностей.
Из 83 субъектов Российской Федерации 43 представляют приграничные регионы страны. Сухопутная граница отделяет Россию от Азербайджана, Белоруссии, Грузии, Казахстана, Китая, Кореи, Латвии, Литвы, Монголии, Норвегии, Украи
ны, Финляндии, Эстонии. С Японией и США у России морская граница.
236
Академический вестник ТГАМЭУП № 1 (23)
Следует различать сухопутную, водную и воздушную территории государства . Происходящие изменения в сфере защиты и охраны государственной границы, особенно с учетом образования Таможенного союза, требуют совершенствования нормативной правовой базы, регламентирующей защиту и охрану государственной границы Российской Федерации.
Согласно Закону Российской Федерации от 1 апреля 1993 г. № 4730-I «О Государственной границе Российской Федерации»2 к внутренним водам относятся
прибрежные морские воды, расположенные в сторону берега от исходных линий,
принятых для отсчета ширины территориальных вод Российской Федерации; воды
1
портов, заливов, бухт, губ, лиманов, берега которых полностью принадлежат России, если ширина проходов не превышает 24 морских миль. К этой же категории
относятся воды заливов, бухт, лиманов, морских проливов, расположенных на
территории России, а также воды рек, озер, иных водоемов, берега которых принадлежат России.
Государственная территория – часть (сухопутная, водная и воздушная) земного шара, которая принадлежит определенному государству и в пределах которой оно осуществляет свое территориальное верховенство. Территория – неотъемлемый признак государственности, пространственный предел государственной
власти.
Конституция Российской Федерации устанавливает, что суверенитет3 России распространяется на всю ее территорию в рамках государственной границы.
Государственной границей Российской Федерации является граница РСФСР, закрепленная действующими международными договорами и законодательными ак1
Сухопутной территорией является вся суша, находящаяся в пределах его границ. Водная территория включает внутренние воды и территориальные воды. Воздушная территория государства это воздушное пространство, расположенное над сухопутной и водной территориями государства, включая территориальное
море; находится под его суверенитетом.
2
О Государственной границе Российской Федерации: закон Рос. Федерации (принят 1 апреля 1993 года №
4730-I) // Рос. газ. 1993. № 84. 04 мая. [По состоянию на 30.12.08.].
3
Суверенитет (от фр. souvrainete – верховная власть; англ. sovereignty; нем. soveranitat) – верховенство и независимость власти. Различают: 1) государственный суверенитет как верховенство государственной власти
внутри своей страны и ее независимость во внешнеполитических отношениях. Верховенство и независимость как суверенные свойства государственной власти выражают ее политико-правовую сущность и проявляются в соответствующих формах во внутренней и внешнеполитической деятельности государства; 2) национальный суверенитет как полновластие нации, ее политическая свобода, обладание реальной возможностью определять характер жизни нации, включая, прежде всего способность политически самоопределяться
вплоть до отделения и образования самостоятельного государства. Полновластие нации проявляется в реальной возможности самостоятельно решать вопросы, относящиеся к ее национальной свободе, государственноправовой организации, взаимоотношениям с другими нациями и народностям, и др. Каждая нация вправе
сохранять и свободно развивать свой язык, обычаи, традиции, иметь соответствующие национальные учреждения и т.п. 3) народный суверенитет как полновластие народа, т.е. обладание народом социальноэкономическими и политическими средствами, всесторонне и последовательно обеспечивающими реальное
участие всех социальных групп и слоев в управлении делами общества и государства. (Юридическая энциклопедия / под ред. М.Ю. Тихомирова. М., 1999. С. 431.)
Суверенитет – полная независимость государства от других государств в его внутренних делах и внешних
отношениях. (Военно-юридический энциклопедический словарь // Серия «Право в Вооруженных Силах –
консультант». М., 2008. Вып. 82. С. 321.)
237
тами бывшего СССР4. Границы Российской Федерации с сопредельными государствами, не оформленные в международно-правовом отношении, подлежат их договорному закреплению.
В основе любой политики, как известно, лежат определенные интересы. Государство стремится создать такие условия, которые позволяют в максимальной
степени обеспечить перемещение через границу материальных и духовных ценностей в интересах личности, общества, государства и заключаются в создании и
поддержании благоприятных условий для обеспечения территориальной целостности России, осуществления политической, социально-экономической и других
видов деятельности на государственной границе и приграничной территории Российской Федерации, в исключительной экономической зоне и на континентальном
шельфе Российской Федерации.
Они определяют направленность и содержание пограничной политики Российской Федерации и обеспечиваются пограничной деятельностью федеральных
органов государственной власти и органов государственной власти субъектов
Российской Федерации, осуществляющих полномочия в сфере защиты и охраны
государственной границы.
Важнейшей составляющей интересов Российской Федерации в пограничной
сфере5 является надежная защита личности, общества и государства от терроризма, противоправной деятельности организованных преступных группировок,
занятых в сферах незаконного перемещения через государственную границу наркотических средств, психотропных веществ и их прекурсоров, оружия и боеприпасов, товаров и грузов, расхищения национальных богатств РФ.
В настоящее время существующие угрозы интересам и безопасности Российской Федерации продолжают оказывать негативное влияние на общественнополитическую обстановку в стране, ход социально-экономических преобразований,
развитие и укрепление международных связей РФ.
В Послании к Федеральному Собранию Президент Российской Федерации
отметил, что нашему государству приходится сталкиваться в непосредственной
близости к государственным границам с размещением глобальной системы ПРО,
окружением России военными базами, безудержным расширением НАТО, складывается устойчивое впечатление, что нас просто испытывают на прочность.
Н.П. Патрушев отмечает: «практически все угрозы интересам и безопасности
России, которые проявляются на государственной границе и приграничной территории, сегодня носят интернациональный характер и связаны с международным
терроризмом и трансграничной преступностью. Для южного направления характер4
Российская газета. 1993. 4 мая.
Пограничная сфера Российской Федерации – область жизнедеятельности личности, общества и государства, определяющими факторами которой являются государственная граница РФ, приграничная территория,
внутренние морские воды, территориальное море и их подводная среда. В морском пространстве у России
есть интересы на континентальном шельфе и в исключительной экономической зоне Российской Федерации.
5
238
Академический вестник ТГАМЭУП № 1 (23)
ны деятельность международных террористов, а также попытки расхищения водных биологических ресурсов на Каспии и Азовском море. Мощный натиск афганского наркотрафика испытывает казахстанский участок границы.
На западном и северо-западном направлениях наибольшую опасность представляет контрабандная деятельность организованной преступности. Дальневосточному направлению присущи незаконная миграция и контрабанда сырьевых ресурсов. На морских направлениях особо опасный характер приобрел незаконный
промысел водных биологических ресурсов международными организованными
преступными группами» [4].
Наибольшую угрозу представляет деятельность террористических и экстремистских организаций на Северном Кавказе. Действия незаконных вооруженных
формирований с территории сопредельных с Россией государств, а также финансовая и материальная поддержка, получаемая ими из-за рубежа, направлены на
дестабилизацию ситуации в Северо-Кавказском и других регионах Российской Федерации.
Активизируются попытки зарубежных спецслужб и экстремистских организаций использовать территорию сопредельных с Российской Федерацией государств
для ведения разведывательно-подрывной деятельности, наносящей ущерб интересам России.
Угрозу интересам и безопасности Российской Федерации представляет продолжающееся расширение НАТО. «Продолжающееся расширение НАТО, создание военной инфраструктуры на территории новых членов, кризис вокруг ДОВСЕ,
Косово, планы размещения в Европе элементов ПРО США, – все это не работает
на укрепление предсказуемости и доверия в нашем сотрудничестве, и отнюдь не
способствует его переходу к новому качеству, – подчеркнул В.В. Путин – Поэтому
появление на наших границах мощного военного блока, действия членов которого
регулируются, в том числе статьей 5 Вашингтонского договора, будет воспринято в
России как прямая угроза безопасности нашей страны» [6].
Фактическое расширение НАТО ведет к созданию сплошного военносилового поля НАТО вдоль российских границ: от стран Балтии на северо-западе,
через Польшу, Чехию и Словакию в Центральной Европе до Болгарии, Греции,
Румынии и Турции на юге.
Таким образом, происходит расширение геополитического и геостратегического пространства Североатлантического альянса во главе с Соединенными Штатами Америки, которое уже практически граничит с Россией. Трансформация НАТО отражает стремление США сохранить контроль над странами Европы, ограничить их суверенитет и экономические интересы. В связи с этим расширено Европейское командование.
239
В его зону ответственности дополнительно включены Эстония, Латвия, Литва, Молдова, Украина, Белоруссия, Грузия, Армения и Азербайджан. Сейчас на
Европейском континенте НАТО имеет преимущество над Россией в масштабах 3:1
по бронетанковой технике, 3:1 по артиллерии, 2:1 по боевым самолетам и вертолетам [1].
В зону ответственности Центрального командования НАТО попали государства Персидского залива и Каспийского моря, в том числе Туркменистан, Казахстан, Киргизия и Таджикистан, поэтому необходимо по-особому учитывать основные угрозы интересам и безопасности Российской Федерации в пограничном пространстве в тех новых геополитических условиях, в которых она оказалась.
Возможными военно-политическими целями военных конфликтов, развязанных против России, могут быть: разрешение спорных проблем в пользу ведущих
стран Запада и их союзников; максимальное ослабление военного потенциала
России и дружественных стран СНГ и подрыв их международного авторитета как
государств, способных влиять на развитие ситуации в регионе и мире, а также решительно отстаивать свои жизненно важные интересы.
Зонами наибольшей потенциальной опасности могут стать приграничные
районы со Скандинавскими странами, странами Балтии, Калининградская область,
Причерноморский регион на западе, Кавказский регион на юго-западе. Вооруженный конфликт на Кавказе в августе 2008 года между Грузией и Южной Осетией наглядно продемонстрировал позицию НАТО в отношении агрессии Грузии.
Транснациональными преступными группировками предпринимаются активные попытки создания на отдельных участках государственной границы, прежде
всего на юго-восточном, западном и южном направлениях, устойчивых каналов
контрабанды и наркотрафика.
В последние годы территория России стала объектом широкомасштабной
экспансии международного наркобизнеса. Наркобизнес служит финансовым источником и высокодоходным резервом деятельности террористических организаций и организованной преступности. Мировым лидером по производству наркотиков остается Афганистан.
По данным Управления ООН по наркотикам и предупреждению преступности, площадь посевов опиумного мака в 2006 году в Афганистане увеличилась на
30%. Для доставки наркотиков из Афганистана в Россию используется так называемый «северный маршрут». По оценкам ООН, по «северному маршруту» из Афганистана переправляется до 65% опия и около 80% контрабандного героина.
Некоторая часть афганских наркотиков попадает в Российскую Федерацию
через территории Ирана и Азербайджана. Основным барьером на пути наркотрафика из Центрально-Азиатского региона в Россию и далее в страны Европы остается граница с Казахстаном.
240
Академический вестник ТГАМЭУП № 1 (23)
Серьезную угрозу безопасности Российской Федерации представляет незаконная миграция. Наибольшая активность незаконных мигрантов отмечается: на
въезд в Россию – на российско-китайском и российско-казахстанском участках государственной границы, на выезд из России – на российско-финляндском, российско-украинском участках государственной границы и на государственной границе
со странами Балтии.
Угрозой экономической безопасности России являются расхищение ее природных богатств, а также противоправная деятельность трансграничных преступных группировок, занятых в сферах незаконного перемещения через государственную границу товаров и грузов. Значительный ущерб экономике Российской Федерации наносится незаконным промыслом водных биологических ресурсов и их
вывозом за пределы страны.
Сохраняется стремление ряда государств мира усилить свое влияние в
районах Тихого и Северного Ледовитого океанов, перспективных для разработки
сырьевых, продовольственных, энергетических и других ресурсов.
Продолжает оставаться сложной санитарно-эпидемиологическая, ветеринарная и фитосанитарная обстановка на центрально-азиатском, забайкальском и
дальневосточном направлениях. Существует реальная угроза проникновения на
территорию Российской Федерации и распространения возбудителей особо опасных болезней людей и животных, вредителей и возбудителей болезней растений,
сорняков карантинного значения.
Социально-экономическое развитие приграничной территории Российской
Федерации отстает от развития приграничных территорий ряда сопредельных государств. Наблюдается преимущественный вывоз за границу сырья и природных
ресурсов. Высокий уровень безработицы в приграничных районах способствует
формированию в данных районах преступной среды, представители которой пытаются наладить через государственную границу каналы противоправной деятельности. На фоне демографического роста в сопредельных государствах происходит отток населения из приграничных регионов России, что создает реальную
угрозу демографической экспансии [2].
Основным субъектом обеспечения безопасности является государство. Надежное обеспечение безопасности6 – одно из важнейших условий политической
стабильности и экономического прогресса в России, ее устойчивого демократического развития. В системе обеспечения безопасности Российской Федерации особая роль принадлежит органам федеральной службы безопасности [5].
6
Безопасность – состояние защищенности жизненно важных интересов личности, общества и государства от
внутренних и внешних угроз. (О безопасности: закон Рос. Федерации от 5 марта 1992 г. № 2446-1 // ВСНД
РФ и ВС РФ. 1992. № 15. Ст. 769 [По состоянию на 26.06.08.].
241
При этом государственная граница Российской Федерации остается звеном
в системе национальной безопасности России.
Ее укрепление необходимо для адекватного реагирования на современные
угрозы безопасности, такие как международный террор, трансграничная преступность, наркотрафик, незаконная миграция [7].
Пограничное пространство РФ охватывает государственную границу Российской Федерации, пункты пропуска через государственную границу и связанные
с ними объекты внутри страны, приграничную территорию, воздушное пространство, трансграничные (пограничные) водные объекты, акватории территориального
моря и внутренних вод, подводную среду, континентальный шельф и исключительную экономическую зону РФ.
Среди угроз безопасности Российской Федерации особо выделены возникновение и эскалация конфликтов вблизи государственной границы РФ и притязания на территорию Российской Федерации.
С учетом изложенного одной из важных составляющих в обеспечении безопасности нашего государства является обеспечение пограничной безопасности7.
Для реализации обеспечения пограничной безопасности РФ разработана
Концепция формирования системы обеспечения интересов Российской Федерации
в пограничной сфере, которая является частью системы обеспечения национальных интересов и безопасности РФ и представляет собой определенные законодательством Российской Федерации порядок и содержание деятельности федеральных органов государственной власти, органов государственной власти субъектов
РФ и органов местного самоуправления, направленные на обеспечение интересов
личности, общества и государства на государственной границе и приграничной
территории Российской Федерации.
Концепция отвечает современным требованиям и направлена на установление способности государства обеспечивать эффективную защиту интересов
личности, общества и государства от внешних и внутренних угроз, проявляющихся
в пограничной сфере России [2].
Защита государственной границы является частью системы обеспечения
безопасности Российской Федерации и реализации государственной пограничной
политики.
Она представляет собой совокупность мер политического, правового, организационного, дипломатического, экономического, оборонного, пограничного, разведывательного, контрразведывательного, оперативно-розыскного, таможенного,
природоохранного, санитарно-эпидемиологического, экологического и иного харак7
Пограничную безопасность можно определить как «состояние защищенности государственной границы и
приграничной территории Российской Федерации, жизненно важных интересов личности, общества и государства от всего спектра потенциальных и реальных внешних и внутренних угроз в пограничной сфере» (Пограничная политика Российской Федерации: монография / под общ. ред. А.И. Николаева. М., 1998. С. 96).
242
Академический вестник ТГАМЭУП № 1 (23)
тера, осуществляемых федеральными органами государственной власти, органами государственной власти субъектов РФ и органами местного самоуправления в
целях прогнозирования, выявления, локализации и ликвидации внутренних и
внешних угроз безопасности Российской Федерации для обеспечения ее интересов в пограничной сфере. Заключается в их согласованной деятельности по осуществлению полномочий в сфере защиты и охраны государственной границы,
предусмотренных законодательством Российской Федерации [2] и направлена на
обеспечение жизненно важных интересов личности, общества и государства в пограничном пространстве.
Меры по защите государственной границы принимаются в соответствии со
статусом государственной границы.
Защита государственной границы понимается как часть системы обеспечения безопасности Российской Федерации и реализации государственной пограничной политики РФ, заключается в согласованной деятельности федеральных
органов государственной власти, органов государственной власти субъектов Российской Федерации и органов местного самоуправления, осуществляемой ими в
пределах своих полномочий. В этой деятельности в установленном порядке участвуют организации и граждане8.
Она обеспечивает жизненно важные интересы личности, общества и государства на границе в пределах пограничной территории (пограничной зоны, российской части вод пограничных рек, озер и иных водоемов, внутренних морских
вод и территориального моря Российской Федерации, где установлен пограничный
режим, пунктов пропуска через государственную границу, а также территорий административных районов и городов, санаторно-курортных зон, особо охраняемых
природных территорий, объектов и других территорий, прилегающих к государственной границе, пограничной зоне, берегам пограничных рек, озер и иных водоемов, побережью моря или пунктам пропуска) и осуществляется всеми федеральными органами исполнительной власти в соответствии с их полномочиями, установленными российским законодательством [8].
Нормы ст. 3 Закона Российской Федерации «О Государственной границе
Российской Федерации» устанавливают соотношение понятий «защита» и «охрана», их взаимосвязь и взаимообусловленность применительно к исследуемому
правовому явлению. Понятие «охрана государственной границы» 9 исследовалось
8
Рос. газ. 1993. 4 мая.
Охрана Государственной границы Российской Федерации – составная часть защиты Государственной границы РФ. Представляет собой комплекс пограничных мер, осуществляемых пограничными органами Федеральной службы безопасности в пределах приграничной территории, Вооруженными Силами Российской
Федерации в воздушном пространстве и подводной среде и другими силами (органами) обеспечения безопасности РФ, предназначенными для недопущения противоправного изменения прохождения Государственной границы Российской Федерации, обеспечения соблюдения режима государственной границы, пограничного режима и режима в пунктах пропуска через государственную границу, борьбы с разведывательно9
243
некоторыми учеными, в то время как понятие «защита Государственной границы
Российской Федерации» как объект конституционно-правового регулирования в
сфере обеспечения безопасности государства остается наименее изученным.
Поэтому «защита государственной границы» в системе обеспечения безопасности государства выступает ее самостоятельной частью, включающей функции выявления угроз, предупреждения их проявления на территории страны или
по отношению к ней, противодействия реализации этих угроз по отношению к государству, личности, обществу, территории и др.
По мнению автора, защита Государственной границы Российской Федерации в системе обеспечения безопасности Российской Федерации выступает как
функция выявления и предупреждения проявления угроз жизненно важным интересам личности, общества и государства [3].
В понятие «защита государственной границы» вкладывается весь комплекс
мер защиты российской границы и приграничных территорий, который включает:
добывание и обработку информации; прогнозирование и оценку возможных последствий угрозы безопасности; отражение вооруженного вторжения, разработку
пограничной политики; правовое регулирование в сфере защиты государственной
границы и приграничных территорий и др.
Российское законодательство определяет меры по защите государственной
границы, наиболее важными из которых являются правовые гарантии. Их суть заключается в совокупности правовых норм, регулирующих деятельность на границе, устанавливающих механизм их реализации.
Таким образом, защита Государственной границы Российской Федерации
является одной из наиболее важных составляющих в сфере обеспечения безопасности Российской Федерации, в которой непосредственное участие принимают
федеральные органы государственной власти, органы государственной власти
субъектов Российской Федерации и органы местного самоуправления [3].
В соответствии с законодательными полномочиями и выполняемыми задачами, основными формами сотрудничества с органами местного самоуправления
можно считать: подготовку и проведение совместных мероприятий культурного духовного, спортивного и иных планов; совместную разработку межведомственных
нормативных актов; взаимный обмен информацией; оказание содействия друг другу; совместные действия по предупреждению и локализации чрезвычайных происшествий (ситуаций) на государственной границе и приграничных территориях;
рассмотрение наиболее актуальных проблем развития приграничных территорий.
подрывной деятельностью спецслужб иностранных государств против России, задержания нарушителей границы, пресечения попыток незаконного перемещения через государственную границу средств, которые могут быть использованы для террористической деятельности, наркотических средств, товаров и грузов, а также проникновения нелегальных мигрантов.
244
Академический вестник ТГАМЭУП № 1 (23)
Взаимодействие в сфере охраны государственной границы представляет
собой сложное общественное явление, многоплановый вид правоприменительной,
управленческой деятельности Федеральной службы безопасности Российской Федерации и иных взаимодействующих субъектов (прежде всего органов публичной
власти различного уровня). В основе взаимодействия обширная нормативноправовая база. Будучи функцией управленческой деятельности в Российской Федерации, взаимодействие базируется на определенных принципах, обладает рядом обязательных признаков, характерных свойств, осуществляется в различных
формах и различными методами.
От согласованного взаимодействия и деятельности по осуществлению полномочий, предусмотренных законодательством Российской Федерации, основных
участников правовых отношений в сфере защиты Государственной границы РФ
зависит: во-первых выявление, локализация и ликвидация внутренних и внешних
угроз безопасности Российской Федерации; во-вторых обеспечение экономической
безопасности нашего государства и его интересов в пограничной сфере в
А с ноях функционирования Таможенного союза.
Список литературы
1. Военная безопасность Российской Федерации в XXI веке: сб. науч. статей
/ под общ. ред. А.В. Квашнина. М., 2004. 456 с.
2. Концепция формирования системы обеспечения интересов Российской
Федерации в пограничной сфере: утв. Решением Государственной пограничной
комиссии от 28 января 2005 г. М., 2005.
3. Кудинов В.В. Государственная граница Российской Федерации как объект
конституционно-правового регулирования в сфере обеспечения безопасности государства // Конституционное и муниципальное право. 2008. № 21. С. 17–20.
4. Патрушев Н.П. Откуда начинается страна // Рос. Газ. 2006. 28 мая.
5. Патрушев Н.П. Предисловие к книге: ФСБ России. Правовое регулирование деятельности федеральной службы безопасности по обеспечению национальной безопасности Российской Федерации: науч.-практ. Комментарий / под ред.
В.Н. Ушакова, И.Л. Трунова. М.: Эксмо, 2006. 592 с. (Комментарии к российскому
законодательству).
6. Путин В.В. Из выступления на пресс-конференции по итогам саммита
Россия – НАТО // РИА «Новости». Бухарест, 2005. 4 апр.
7. Путин В.В. Ключ безопасности // Кр. Звезда. 2008. 23 дек.
8. Чебаев В.Н. Становление государственной границы между Российской
Федерацией и Украиной // Международно-правовые чтения / под ред. П.Н. Бирюкова. Воронеж: Изд-во ВГУ, 2003. Вып. 1 С. 42–48.
245
УДК 343.16
В. И. Рохлин
V. I. Rohlin
ПРОЦЕССУАЛЬНЫЕ ПРОБЛЕМЫ ПРОКУРОРСКОГО НАДЗОРА
ЗА ПРЕДВАРИТЕЛЬНЫМ РАССЛЕДОВАНИЕМ И ИСПОЛЬЗОВАНИЕМ
РЕЗУЛЬТАТОВ ОПЕРАТИВНО-РОЗЫСКНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ
ПРИ ДОКАЗЫВАНИИ
PROCEDURAL PROBLEMS PROSECUTORIAL SUPERVISION
FOR USE AND PRELIMINARY INVESTIGATION RESULTS
OF OPERATIVE-SEARCH ACTIVITY IN PROVING
Международная Академия наук экологии и безопасности жизнедеятельности
Аннотация: в данной статье рассматриваются некоторые вопросы деятельности правоохранительных органов, роль прокурора и его полномочия. В деле
надлежащей организации борьбы с преступностью и законном производстве предварительного расследования преступлений большая роль принадлежит прокурорскому надзору.
Annotation: This article discusses some of the issues of law enforcement, the
Prosecutor’s role and its authority. In the proper organization of the fight against crime
and the licit production of preliminary investigation of the role of procuratorial supervision
of big.
Ключевые слова: прокурор; прокурорский надзор, борьба с преступностью,
оперативно-розыскная деятельность.
Keywords: Public Prosecutor; Prosecutor’s supervision, combating crime, operatively-search activity.
Вопрос, который поставлен на рассмотрение нашей конференции – очень
важная тема и, особенно, в настоящее время. Борьба с преступностью – это задача всего общества и государства в целом, причем задача весьма сложная и многоплановая, решаемая во многих аспектах: это политические, идеологические,
экономические проблемы, в том числе решаемые и системой правоохранительных
органов. Именно на некоторых вопросах деятельности правоохранительных органов мне и хочется остановиться.
246
Академический вестник ТГАМЭУП № 1 (23)
Все эти проблемы могут быть успешно решены только при взаимодействии
и координации всех государственных органов, включая и правоохранительные органы при постоянной целенаправленной деятельности общества, его организаций.
Несомненно, большая, можно сказать, основанная нагрузка ложится в этом
направлении на правоохранительные органы. Именно на них возложена задача
предупреждать, выявлять, расследовать и доказывать, привлекая виновных к установленной законом уголовной ответственности.
Осуществляя борьбу с преступностью в рамках уголовного судопроизводства, правоохранительные органы должны исходить из установленного законом (ст.
6 УПК РФ) назначения уголовного судопроизводства: защиту прав и свобод, законных интересов лиц и организаций, потерпевших от преступления, и защиту личности от необоснованного обвинения, осуждения, ограничения ее прав и свобод.
Это равнозначные задачи, которые одинаково важны для уголовного судопроизводства.
В деле надлежащей организации борьбы с преступностью и законном производстве предварительного расследования преступлений большая роль принадлежит прокурорскому надзору. Уголовно-процессуальный закон определяет: Прокурор является должностным лицом, уполномоченным осуществлять от имени государства уголовное преследование в ходе уголовного судопроизводства, а также
надзор за процессуальной деятельностью органов дознания и предварительного
следствия (ст. 37 УПК РФ).
На этом основании Федеральный закон «О прокуратуре Российской Федерации» в ст. 8 установил, что Генеральный прокурор РФ и подчиненные ему прокуроры координируют деятельность по борьбе с преступностью правоохранительными органами и установил виды координации.
Координация не исключает, а предполагает постоянное, в рамках закона,
осуществление надзора за законностью в процессе борьбы с преступностью и
производстве расследования и осуществлении в ходе этой борьбы оперативнорозыскной деятельности.
Важное место при осуществлении прокурорского надзора занимает надзор
за соблюдением прав и свобод человека и гражданина.
При осуществлении борьбы с преступностью в форме расследования уголовного дела особенно важен надзор за соблюдением процессуального законодательства. Здесь особо важна роль прокурора. Уголовно-процессуальный кодекс в
ст. 37 и Федеральный закон «О прокуратуре РФ» в ч. 2 ст. 27 устанавливают, что
прокурор осуществляет уголовное преследование при наличии оснований полагать, что нарушение прав и свобод носят характер преступления, принимает меры
к привлечению к уголовной ответственности в соответствии с законом.
247
Но привлечение к уголовной ответственности, осуществление уголовного
преследования может иметь место только после возбуждения уголовного дела и
производства предварительного расследования.
И вот здесь имеется существенное противоречие между названными положениями закона, ролью прокурора и его полномочиями.
Прокурор осуществляет уголовное преследование – это его обязанность, но
право возбуждать уголовное дело прокурору не предоставлено! Почему?! Не понятно. Дознаватель, следователь, начальник следственного подразделения вправе, а прокурор такого права не имеет, он должен направить материал следователю, дознавателю, а сам решить не может. Непонятное и ни чем не объяснимое
противоречие.
Если те откажут в возбуждении дела или следователь самостоятельно возбудил дело, прокурор может отменить эти решения, а возбудить дело – нет!
Возвратить для дополнительного расследования дело, поступившее с обвинительным заключением, прокурор может, а установив при проверке наличие признаков преступления, при наличии оснований и поводов для возбуждения дела
прокурор самостоятельно решить вопрос не может.
Это положение противоречит Конституции РФ, иным полномочиям прокурора, его обязанности осуществлять уголовное преследование. Это противоречие в
законе должно быть устранено, иначе нет возможности осуществления уголовного
преследования.
Возбуждение уголовного дела – важнейший момент в реализации права и
обязанности прокурора на осуществление уголовного преследования и реализации его обязанностей по борьбе с преступностью.
Статья 37 УПК РФ установила, что прокурор осуществляет надзор за процессуальной деятельностью органа дознания и следователя. Это важная и ответственная работа. Однако, возлагая на прокурора эти важные обязанности,
А с нодатель ограничил его возможности, особенно при надзоре за предварительным следствием, следователем.
Объяснять это необходимостью повысить самостоятельность следователя
нельзя, ибо прокурор не руководит следствием и не может вмешиваться в организационно-управленческие вопросы.
Чтобы осуществить надзор прокурор должен иметь право в любое время ознакомиться с делом. Это вытекает из закона. Но вместе с тем ч. 2.1 ст. 37 УПК РФ
требует от прокурора вынесения специального мотивированного постановления
для ознакомления с материалами дела.
Думается, что это надуманное и противоречащее другим положениям правило. Прокурор вправе проверить дело, находящееся в производстве следователя, но право дать письменные указания (обязательные для следователя) предусмотрено только при направлении на дополнительное расследование дела, посту248
Академический вестник ТГАМЭУП № 1 (23)
пившего с обвинительным заключением. Представляется, что в этих вопросах законодатель явно подрывает саму сущность прокурорского надзора, осуществляемого, как указано в Законе о Прокуратуре РФ, надзор за соблюдением Конституции
РФ и законов, от имени Российской Федерации.
При осуществлении борьбы с преступностью весьма большое значение
имеет хорошо организованная, эффективная оперативно-розыскная деятельность,
ее результаты и надлежащее их использование при расследовании преступлений.
Здесь весьма велика роль надлежащего взаимодействия следователя и оперативного работника, координация этих органов и продуманный прокурорский надзор.
Оперативно-розыскная деятельность, как и следственная деятельность, это
разные формы государственной деятельности.
Результаты ОРД весьма важны и, несомненно, должны использоваться при
доказывании.
Нередко, особенно в судах, материалы ОРД, их результаты считаются недопустимыми при доказывании, ибо это не процессуальная деятельность – и при
этом ссылаются на ст. 89 УПК РФ, где сказано, что они не могут использоваться
при доказывании, если не отвечают требованиям УПК. Но ведь УПК допускает
проведение ОРМ по поручению следователя и суда, и представляются им, и тогда
приобретают процессуальный характер.
Это тем более важно, если иметь в виду, что ст. 74 УПК РФ указывает, что
доказательствами могут быть любые сведения, на основании которых устанавливается наличие или отсутствие обстоятельств, подлежащих доказыванию. Любые
сведения, в том числе в таком виде, как документы [п. 6 ст. 74 УПК РФ], в т.ч. и документы органов ОРД, хотя они и не являются процессуальными документами,
протоколами следственных действий.
Здесь, говоря о результатах, надо иметь в виду, что имеется две стороны
использования данных ОРД: для планирования, подготовки следственных действий (когда и какие провести, для определения тактики их проведения), а вовторых, для доказывания в силу ст. 11 Федерального закона «Об ОРД в Российской Федерации» с соблюдением установок и требований УПК РФ. Об этом в ст. 11
названного закона говорится:
Результаты оперативно-розыскной деятельности могут служить поводом и
основанием для возбуждения уголовного дела, представляться в орган дознания,
следователю или в суд, в производстве которых находится уголовное дело, а также использоваться в доказывании по уголовным делам в соответствии с положениями уголовно-процессуального законодательства РФ, регламентирующего собирание, проверку и оценку доказательств.
Да, материалы, получаемые в порядке ОРД, это не процессуальные доказательства. Это не протоколы следственных действий. Они составляются в иных
249
формах: акты, справки, объяснения, в соответствии с нормативными требованиями, установленными по линии органов, осуществляющих ОРД. Вероятно, более
правильным было отражение этого вопроса в законе, в частности, в Уголовнопроцессуальном кодексе.
Сейчас, оформляя документы о результатах ОРД и при передаче их дознавателю следователю или в суд, органы, осуществляющие ОРД, руководствуются
подготовленной на основании Закона «Об ОРД в РФ» ведомственной Инструкцией
«О порядке представления результатов оперативно-розыскной деятельности органу дознания, следователю, прокурору или в суд» (2007).
Если данные получены на основании закона, надлежаще оформлены, то
они могут быть и должны признаваться допустимыми доказательствами, разумеется, при их проверке и оценке, как это предусмотрено УПК РФ.
На это указывает и Верховный Суд РФ, о чем в определении Судебной Коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ №47-004-75 от 3 сентября 2004 г.
(см. Бюллетень ВС РФ №5 за 2005 г. стр. 23, 24) сказано, что при оценке документов и действий, выполненных при проведении ОРД, и их соответствия положениям
УПК РФ необходимо учитывать, что при проведении оперативно-розыскных действий и мероприятий сотрудники руководствуются совершенно правильно не только
УПК, но и Федеральным законом «Об ОРД в РФ», и соответствующей инструкцией,
которая утверждена руководителями всех органов, осуществляющих ОРД, и согласована с Генеральным Прокурором Российской Федерации, и является законным нормативным документом.
Проверяя данные, указанные в материалах ОРД, следователь, суд вправе
допросить сотрудника, составившего документ, проводившего то или иное действие, однако, не расшифровывая средств получения негласной информации и источник ее получения.
Несомненно, и следователь, прокурор, суд обязаны проверить достоверность полученной информации. Здесь важен и надлежащий прокурорский надзор
за соблюдением законности получения информации.
Все это обеспечит возможность использования данных ОРД как доказательств.
250
Академический вестник ТГАМЭУП № 1 (23)
УДК 34.07
Ю. В. Слободчикова
Yu. V. Slobodchikova
ПРОБЛЕМЫ РАЗВИТИЯ КОММУНИКАТИВНОЙ КОМПЕТЕНТНОСТИ
СОТРУДНИКОВ ОВД
THE PROBLEMS OF DEVELOPMENT OF THE COMMUNICATION
COMPETENCE OF EMPLOYEES OF THE POLICE
Московский университет МВД России
Аннотация: в статье рассматриваются вопросы теории и практики основ
развития коммуникативной компетентности сотрудников органов внутренних дел.
Показывается, что результативность профессиональной деятельности напрямую
связана с уровнем коммуникативной компетентности. Определяются факторы,
влияющие на уровень коммуникативной компетентности, описываются современные подходы к процессу выработки эффективных коммуникативных навыков.
Abstract: in article are considered questions of theoretical bases and practical
foundations for the development of communication competence of workers of internal
Affairs. It is proved that the effectiveness of professional activity of employees of the internal Affairs is directly linked to their level of communication competence. It identifies
the factors affecting the level of communication competence, describes the modern approaches to the process of developing effective communication skills of the employees
of internal Affairs.
Ключевые слова: коммуникационные навыки, компетенции, сотрудники органов внутренних дел, психология.
Key words: communication skills, competencies, employees of internal Affairs,
psychology.
Деятельность современного сотрудника органов внутренних дел должна основываться не только на высоком профессионализме, бескомпромиссном соблюдении служебного долга и нравственных норм, но и на эффективном взаимодействии с населением и коллегами по работе. В условиях построения гражданского
общества и правового государства, коммуникативные компетенции сотрудников
251
органов внутренних дел становятся залогом качественного выполнения должностных обязанностей и основанием доверительного, толерантного отношения со стороны граждан. И главный критерий оценки коммуникативной компетенции сотрудников органов внутренних дел – мнение граждан.
Коммуникативная компетентность – обязательная составляющая профессионально-личностных качеств любых работников, функционирующих в системе
«человек – человек», но в практике органов внутренних дел она приобретает особую значимость: от способности сотрудника ОВД эффективно общаться зачастую
зависит как результативность его служебной деятельности, так и имидж всего ведомства, что в настоящих условиях является важным компонентом цивилизованной организации работы МВД.
Коммуникативная компетентность – комплексное качество, складывающееся
из ряда личностных и профессиональных знаний, умений и навыков, базирующихся как на природных свойствах личности, так и на приобретенном багаже, в котором не последнюю роль играют негативные события, отразившиеся на данной
личности.
Таким образом, рассматривать коммуникативную компетентность следует,
исходя из всего многообразия факторов, повышающих или снижающих ее уровень
и функциональную применимость к деятельности конкретного человека.
Проблема коммуникативной компетентности и коммуникативных компетенций в профессиональной деятельности, задач ее формирования и развития, последние десятилетия является одним из наиболее значимых психологических вопросов.
Теоретический анализ проблем развития коммуникативной компетентности
осуществлялся такими исследователями, как К.А. Абульханова-Славская, А.А Бодалев, Л.C. Выготский, Н.Н. Обозов [1, 3, 6, 7], и другими, изучавшими как структуру коммуникационной деятельности в системе профессиональной подготовки личности, так и в процессе реализации профессиональной практики.
Однако в современной профильной литературе анализируются и непосредственные проблемы и препятствия развитию коммуникативной компетентности сотрудников органов внутренних дел. К числу подобных работ можно отнести исследования А.Т. Иваницкого, А.Г. Шестакова и других [5, 8, 9].
В соответствии с теоретическими представлениями и приоритетами психологической науки, коммуникативную компетентность можно охарактеризовать как
комплекс личностных и профессиональных качеств личности, определяющих способности человека к общению и достижению коммуникационного результата [6].
Последнее представляется особенно значимым, так как в профессиональной деятельности сотрудник органов внутренних дел основывается на последовательном профессиональном целеполагании, делающим общение целесообразным
и ориентированным на скорейшее целедостижение.
252
Академический вестник ТГАМЭУП № 1 (23)
Другими словами, коммуникация преследует профессиональные цели, которые не должны снижать эффективность взаимодействия посредством игнорирования оптимальной формы и способов взаимодействия с другим.
Таким образом, эффективное профессиональное взаимодействие предусматривает не только знание своей профессиональной деятельности, но и методов вербальной и невербальной коммуникационной работы с другим человеком,
зачастую обладающим принципиально отличающимися нормами общения. Все это
ставит перед сотрудниками органов внутренних дел задачу постоянного совершенствования своих коммуникационных компетенций.
Уметь эффективно общаться – значит постоянно адаптировать свой собственный стиль общения в соответствии с особенностями другой стороны взаимодействия. Это требует от работника гибкости и внимательности, существенно отличающихся от аналогичных качеств, требующихся в значительной части их профессиональных задач.
Зачастую оперативные сотрудники, следователи и т.д., обладающие интеллектуальной гибкостью при осуществлении дознания и ведении следственных
действий, именно в аспекте коммуникации демонстрируют неспособность динамично менять линию своего поведения.
Поэтому выработка высоких коммуникационных навыков должна быть основана на личностно-ориентированном подходе и учете всего многообразия факторов, определивших особенности коммуникационного поведения конкретного работника.
В современной психологической литературе [2, 6, 7] описываются следующие факторы, формирующие коммуникативную специфику конкретной личности:
 врожденные задатки;
 опыт взаимодействия со сверстниками в раннем детстве;
 опыт взаимодействия в учебных коллективах;
 опыт профессиональной коммуникации;
 имевшийся ранее опыт целенаправленной выработки коммуникационных
качеств;
 психологические травмы, как ранние (детские), так и нанесенные в зрелом возрасте;
 профессиональный статус (подчиненный, начальственный, статус независимого специалиста и т.д.).
В соответствии с психологической концепцией типов психики С. Джонсона
(последователя А. Лоуэна) [4], абсолютное большинство типических признаков
личностной психики, сказывающихся на зрелом социальном функционировании
253
человека, формируются в раннем детстве за счет особенностей и просчетов воспитания, определяющих бессознательные фиксации на травмирующих фактах и
соответствующие им формы защит и отреагирования.
Притом, что рядом психологов принципы данной концепции не разделяются,
невозможно отрицать тот факт, что совершенно эффективное воспитание, встречающееся крайне редко, создает совершенно адаптивную личность, способную
целесообразно действовать в любой ситуации, разумеется, с поправкой на генетические задатки последующие воздействия среды.
Таким образом, недостатки в индивидуальном коммуникационном стиле
личности могут рассматриваться как следствия неотработанных и неосознанных
негативных психологических воздействий, преодолев которые, можно добиться
Ачественного улучшения взаимодействия с другими людьми.
Однако, часто встречающиеся в психологическом портрете личности сотрудника органов внутренних дел качества агрессивности, тревожности, подозрительности могут быть представлены как субъективные защиты и «действия вовне», имеющие не только свойство искажать личностное развитие, но и определенную профессиональную ценность. Иными словами, выработка их коммуникативной компетентности не должна противоречить сохранению профессиональных
психологических свойств.
В отечественной психологической литературе [1, 2, 7] онтологическая детерминация коммуникационной компетентности чаще всего связывается не с ранним опытом личности, а с более развитыми этапами деятельностной активности,
когда стихийно закладываются навыки целеполагающего взаимодействия с другими. Например, К.А. Абульханова-Славская и др. утверждают, что последовательно
накапливающийся опыт коммуникации в различных коллективах определяет и
коммуникативную компетентность человека [1].
Данная позиция связывает возможности повышения эффективности личностной коммуникации с применением обучающих и коррекционных технологий развития навыков взаимодействия с людьми. Таким образом, прикладным выводом из
данного основания является высокая значимость современных специально организованных психолого-педагогических форм и технологий коррекции и развития
коммуникационной компетентности сотрудников ОВД.
В современном обществе проблема развития коммуникационной компетентности находит свое выражение не только в области научных исследований и основанных на них научно-психологических методов коррекции коммуникационных недостатков. Существует и значительное число псевдонаучных или квазинаучных
практик развития коммуникационных навыков, организационно представленных в
форме всевозможных «центров», «школ» и т.д.
Ежегодно в России обучение по методикам развития коммуникационной
компетентности, не обладающим достаточной научной базой, проходит значи254
Академический вестник ТГАМЭУП № 1 (23)
тельное (неучтенное) число граждан, в том числе – и сотрудников органов внутренних дел. Всевозможные «школы Дейла Карнеги», авторские вариации «технологий НЛП» и пр., формируют узкие или аспектные коммуникационные навыки,
легко определимые по стилю общения лиц, проходивших такое обучение.
Последствия подобных форм обучения также необходимо корректировать
при развитии коммуникационной компетентности сотрудников ОВД.
Все вышеперечисленное позволяет сформулировать психологические задачи развития коммуникационной компетентности сотрудников органов внутренних
дел, как-то:
 индивидуальная диагностика профиля личности работника с целью определения доминирующих качеств, психологических проблем, сказывающихся на
коммуникационной компетентности, и индивидуально-личностного уровня владения эффективной коммуникацией;
 групповая практика развития коммуникационной компетентности в таких
формах, как тренинги, модельные задания, деловые игры и т.д., осуществляемая
опытными психологами и педагогами, специализирующимися на коммуникационной проблематике;
 индивидуальное консультирование и также индивидуальная коррекция
коммуникационного стиля в случаях неэффективности групповой работы.
Комплекс перечисленных способов развития коммуникационной компетентности может способствовать выработке эффективного коммуникационного стиля
сотрудников органов внутренних дел.
Список литературы
1. Абульханова-Славская К.А., Воловикова М. И., Елисеев В.А. Проблемы
исследования индивидуального сознания // Психологический журнал .- 1991. - № 4.
– С. 27-40.
2. Батаршев А.В. Диагностика способности к общению. – М.: Питер, 2006.
3. Бодалев А.А. Психология общения,- М.: Изд-во <Институт практической
психологии>, Воронеж: НПО <МОДЭК>, 1996.
4. Выготский Л.C. Проблема развития в структурной психологии // Собр.
Соч.: В 6 т. – М.: Педагогика, 1982. – Т. 1. – С. 238-290.
5. Джонсон С. Психотерапия характера. Практическое руководство. – М.:
Центр психологической культуры, 2001.
6. Иваницкий А.Т. Индивидуальная воспитательная работа и самовоспитание личности сотрудника органов внутренних дел // Вопросы идеологической,
А ссово-политической работы в ОВД. – Л. ВПУ МВД СССР, 1985. – С. 69-74.
7. Кабрин В.И. Коммуникативный подход в психологии, многомерная модель общения. – Томск: ТГУ, 1982.
255
8. Обозов Н.Н. и др. Психология работы с людьми. – Киев: МАУП, 2004.
9. Шестаков А.Г. Методы психологического воздействия руководителя на
подчиненных в органах внутренних дел. – Спб,: СПб ВШ МВД РФ, 1994.
10. Шестаков А.Г. Психологические методики изучения личности и коллектива в войсках и органах МВД СССР. – Часть I и II. – Л.: ВПУ МВД СССР, 1989.
256
Академический вестник ТГАМЭУП № 1 (23)
СВЕДЕНИЯ ОБ АВТОРАХ
INFORMATION ABOUT AUTHORS
Абакумова Ольга Александровна – кандидат юридических наук, доцент
кафедры трудового и предпринимательского права Тюменской государственной
академии мировой экономики, управления и права
Abakumova Olga Alexandrovna – candidate of legal Sciences, the associate
Professor of the Department of labour and entrepreneurial law of the Tyumen state
Academy of world Economics, management and law
Абрамцова Елена Леонидовна – кандидат юридических наук, доцент
Афедры трудового и предпринимательского права Тюменской государственной
академии мировой экономики, управления и права
Abramtsova Elena Leonidovna – candidate of legal Sciences, the associate
Professor of the Department of labour and entrepreneurial law of the Tyumen state
Academy of world Economics, management and law
Алексеева Екатерина Валерьевна – кандидат юридических наук, доцент
кафедры гражданского права и процесса Тюменской государственной академии
мировой экономики, управления и права
Alekseeva Ekaterina Valerievna – candidate of legal Sciences, the associate
Professor of the Department of civil law and process of the Tyumen state Academy of
world Economics, management and law
Бабурин Василий Васильевич – доктор юридических наук, профессор,
профессор кафедры уголовного права Омской академии МВД России
Baburin Vasily Vasilyevich – Doctor of Law, Professor, Department of Criminal
Law Omsk Academy of the Russian Interior Ministry
Борноволоков Павел Андреевич – кандидат юридических наук, доцент,
доцент кафедры трудового и предпринимательского права Тюменской государственной академии мировой экономики, управления и права
Bornovolokov Pavel Andreevich – candidate of legal Sciences, associate Professor, associate Professor of the Department of labour and entrepreneurial law of the
Tyumen state Academy of world Economics, management and law
Бородина Ольга Леонидовна, ассистент кафедры Общественного здоровья и здравоохранения ГБОУ ВПО «ТГМА»
257
Borodina Olga Leonidovna – Assistant Professor of Public Health and Health
GBOU VPO ― Tyumen State Medical Academy‖
Бырдин Евгений Николаевич – кандидат юридических наук, доцент, заведующий кафедрой государственно-правовых дисциплин Тюменской государственной академии мировой экономики, управления и права
Byrdin Evgeniy Nikolaevich – candidate of legal Sciences, associate Professor,
head of the Department of state and legal disciplines of the Tyumen state Academy of
world Economics, management and law
Воронина Алла Аркадьевна – кандидат юридических наук, доцент, заведующая кафедрой права Российского государственного профессиональнопедагогического университета, г. Екатеринбург
Voroninа Alla Arkadyevna – candidate of legal Sciences, associate Professor,
head of the Department of law of the Russian state professional and pedagogic University, Yekaterinburg
Воронина Юлия Игоревна – аспирант кафедры государственно-правовых
дисциплин Тюменской государственной академии мировой экономики, управления
и права
Voronina Yulia Igorevna – Post-graduate student of the Department of StateLegal Disciplines of the Tyumen State Academy of World Economy, Management and
Law
Ворошилов Роман Феофанович – старший научный сотрудник Отдела
экспертно-исследовательских и опытно-конструкторских разработок Центра научно-исследовательских и опытно-конструкторских разработок Сибирского института
пожарной безопасности – филиал Санкт-Петербургского университета ГПС МЧС
России
Voroshilov Roman Feofanovich – senior employee of expert research and development activities of the Centre of research and development activities of the Siberian
Institute of Fire – a branch of the St. Petersburg University Ministry for Emergency Situations of Russia
Ганиев Талгат Габтельфартович – кандидат юридических наук, доцент,
доцент кафедры уголовно-правовых дисциплин Тюменской государственной академии мировой экономики, управления и права
258
Академический вестник ТГАМЭУП № 1 (23)
Ganiev Talgat Gabtelfartovich – Candidate of Law, Associate Professor, Assistant Professor of Criminal Law of the Tyumen State Academy of World Economics,
Management and Law
Горовенко Сергей Викторович – кандидат юридических наук, доцент
Афедры государственно-правовых дисциплин Тюменской государственной академии мировой экономики, управления и права
Gorovenko Sergey Viktorovich – candidate of legal Sciences, the associate
Professor of the Department of state and legal disciplines of the Tyumen state Academy
of world Economics, management and law
Даровских Юрий Владимирович – кандидат юридических наук, доцент,
заведующий кафедрой уголовно-правовых дисциплин Тюменской государственной
академии мировой экономики, управления и права
Darovskoy Yuriy Vladimirovich – candidate of legal Sciences, Associate
Professor, Head of the Department of Criminal Law of the Tyumen State Academy of
World Economics, Management and Law
Зворыгина Светлана Анатольевна – преподаватель кафедры уголовноправовых дисциплин, аспирант Омской юридической академии ЗападноСибирского института финансов и права (г. Нижневартовск)
Zvoryginа Svetlana Anatolievna – a lecturer of the chair of criminal law disciplines, post-graduate student of the Omsk Academy of law of the West-Siberian Institute
of Finance and law (d. Nizhnevartovsk)
Иванова Лилия Викторовна – кандидат юридических наук, доцент, доцент
кафедры уголовно-правовых дисциплин Тюменской государственной академии
мировой экономики, управления и права
Ivanova Liliya Viktorovna – candidate of legal Sciences, associate Professor,
associate Professor of the chair of criminal law disciplines of the Tyumen state Academy
of world Economics, management and law
Киричѐк Евгений Владимирович – кандидат юридических наук, доцент,
доцент кафедры государственно-правовых дисциплин Тюменской государственной
академии мировой экономики, управления и права
Kirichek Evgeny Vladimirovich – candidate of legal Sciences, associate Professor, associate Professor of the Department of state and legal disciplines of the Tyumen state Academy of world Economics, management and law
259
Киришев Владимир Владимирович – аспирант Тюменской государственной академии мировой экономики, управления и права
Kirishev Vladimir Vladimirovich – post-graduate student Tyumen state Academy of world Economics, management and law
Климов Иван Павлович – доктор исторических наук, доцент, профессор
кафедры государственно-правовых дисциплин Тюменской государственной академии мировой экономики, управления и права
Klimov Ivan Pavlovich – doctor of historical sciences. Associate professor, professor of public law disciplines Tyumen state Academy of world Economics, management and law
Клоц Освальд Иванович – кандидат юридических наук, доцент, заслуженный юрист России, профессор кафедры уголовно-правовых дисциплин, декан
юридического факультета Тюменской государственной академии мировой экономики, управления и права
Klotz Oswald Ivanovich – candidate of legal Sciences, honoured lawyer of Russia, the associate Professor, Professor of Criminal Law, Dean of the Faculty of Law of
the Tyumen State Academy of World Economics, Management and Law
Кудинов Владимир Владимирович – кандидат юридических наук, доцент
кафедры гражданско-правовых дисциплин юридического факультета Курганского
государственного университета
Kudinov Vladimir Vladimirovich – candidate of legal Sciences, the associate
Professor of the chair of civil law disciplines of the faculty of law of Kurgan state University
Коновалов Анатолий Иосифович – кандидат медицинских наук, доцент,
доцент кафедры уголовно-правовых дисциплин Тюменской государственной академии мировой экономики, управления и права
Konovalov Anatoly Iosifovich – candidate of medical Sciences, associate Professor, associate Professor of the chair of criminal law disciplines Tyumen state Academy of world Economics, management and law
Лоттер Михаил Гурьевич – заслуженный врач РФ, заместитель начальника
по экспертной работе ГБУЗ ТО «Областное бюро судебно-медицинской экспертизы»
Lotter Mikhail Gurevich – honored doctor of the Russian Federation, a Deputy
head of the expert work ГБУЗ THE «Regional Bureau of forensic medical examination»
260
Академический вестник ТГАМЭУП № 1 (23)
Морозов Виктор Иванович – кандидат юридических наук, доцент, заслуженный юрист России, доцент кафедры уголовно-правовых дисциплин «ТГАМЭУП»;
зав. Кафедрой уголовно-правовых дисциплин Тюменского филиала Московского
института государственного управления и права
Morozov Victor Ivanovich – candidate of legal Sciences, associate Professor,
honoured lawyer of Russia, associate Professor of the chair of criminal law disciplines
Tyumen state Academy of world Economics, management and law; head of the Department of criminal-legal disciplines of the Tyumen branch of the Moscow institute state
management and law
Отческая Татьяна Ивановна – доктор юридических наук, профессор, судья
Федерального арбитражного суда Западно-Сибирского округа
Otcheskaya Tatiana Ivanovna – Doctor of Law, Professor, Judge of the Federal
Arbitration Court of the West Siberian region
Понеделко Дмитрий Владимирович – аспирант кафедры гражданского,
предпринимательского и транспортного права ДВГУПС, г. Хабаровск
Ponedelko Dmitry Vladimirovich – post-graduate student of the Department of
civil, entrepreneurial and transport law DVGUPS, str. Khabarovsk
Попова Анастасия Сергеевна – аспирант Тюменской государственной академии мировой экономики, управления и права
Popova Anastasia Sergeevna – post-graduate student Tyumen state Academy
of world Economics, management and law
Рохлин Виктор Иванович – Академик международной Академии наук экологии и безопасности жизнедеятельности, доктор юридических наук, профессор,
заслуженный юрист России, почѐтный работник прокуратуры, почетный доктор и
профессор Санкт-Петербургских Университетов ГПС МЧС России и МВД России
Rokhlin Viktor Ivanovich – Academician of the International Academy of
Sciences of Ecology and Safety, Doctor of Law, Professor, Honored Lawyer of the
Russian Federation, Honored Worker of prosecution is even a doctor and professor at
St. Petersburg University, Ministry for Emergency Situations of Russia and the Russian
Interior Ministry
Силина Татьяна Борисовна – кандидат юридических наук, доцент, доцент
кафедры гражданско-правовых дисциплин НОУ ВПО «Московский институт государственного управления и права» Филиал в Тюменской области
261
Silinа Tatyana Borisovna – the candidate of jurisprudence, the associate professor, the associate professor of civil disciplines of NOU VPO ―Moscow Institute of Public Administration and Right‖ Branch in the Tyumen region
Слободчикова Юлия Витальевна – соискатель ФПНиНПК Московского
университета МВД России, преподаватель кафедры юридической психологии Московского университета МВД России
Slobodchikova Julia Vitalievna – applicant FPNiNPK Moscow University Russian Interior Ministry legal psychology lecturer at Moscow University Affairs of Russia
Уракова Евгения Вячеславовна – кандидат юридических наук, доцент, заведующая кафедрой трудового и предпринимательского права Тюменской государственной академии мировой экономики, управления и права
Urakova Eugene Vyacheslavovna – candidate of legal Sciences, associate Professor, head of the Department of labor and entrepreneurial law of the Tyumen state
Academy of world Economics, management and law
Фирсов Иван Федорович – кандидат исторических наук, доцент кафедры
государственно-правовых дисциплин Тюменской государственной академии мировой экономики, управления и права
Firsov Ivan Fedorovich – candidate of historical Sciences, associate Professor
of the Department of state and legal disciplines of the Tyumen state Academy of world
Economics, management and law
Холодионова Юлия Владимировна – кандидат юридических наук, доцент
кафедры трудового и предпринимательского права Тюменской государственной
академии мировой экономики, управления и права
Kholodionova Yulia Vladimirovna – candidate of legal Sciences, the associate
Professor of the Department of labour and entrepreneurial law of the Tyumen state
Academy of world Economics, management and law
Чайковская Инга Игоревна – субординатор ГБОУ ВПО «Тюменская государственная медицинская академия»
Chaykovskaya Inga Igorevna – subordinator GBOU VPO «Tyumen State
Medical Academy»
Чайковская Марина Викторовна – кандидат медицинских наук, доцент, доцент кафедры теории и практики сестринского дела ГБОУ ВПО «Тюменская государственная медицинская академия».
262
Академический вестник ТГАМЭУП № 1 (23)
Chaykovskaya Marina Viktorovna – candidate of medical Sciences, associate
Professor, associate Professor of the chair of theory and practice of nursing GBOU VPO
«Tyumen State Medical Academy».
Шабанова Инна Константиновна – кандидат исторических наук, доцент
кафедры государственно-правовых дисциплин Тюменской государственной академии мировой экономики, управления и права
Shabanova Inna Konstantinovna – the candidate of historical Sciences, associate Professor of the Department of state and legal disciplines of the Tyumen state
Academy of world Economics, management and law
Шарапов Роман Дмитриевич – доктор юридических наук, профессор, профессор кафедры правовой подготовки сотрудников ОВД Тюменского института повышения квалификации сотрудников МВД России
Sharapov Roman Dmitrievich – doctor of legal Sciences, Professor, Professor
of the Department of legal training of employees ATS Tyumen Institute of advanced
training of employees of the MIA of Russia
Шеслер Александр Викторович – доктор юридических наук, профессор,
начальник кафедры уголовно-исполнительного права, исполнения уголовных наказаний и криминологии Томского филиала ФКОУ ВПО Кузбасского института ФСИН
России
Shesler Alexander Viktorovich – doctor of legal Sciences, Professor, head of
the Department of criminal-Executive law, execution of criminal sanctions and criminology of the Tomsk branch of the ФКОУ VPO Kuzbass Institute of the Federal service of
Russia
Яковлева Инна Викторовна – помощник председателя Тавдинского районного суда, ст. преподаватель кафедры гражданского права Уральского гуманитарного института
Yakovleva Inna Viktorovna – Tavda assistant to the chairman of the district
court, Art. Professor of Civil Law of the Ural Institute for the Humanities
263
СОДЕРЖАНИЕ
Секция 1. ПРОБЛЕМЫ ГРАЖДАНСКОГО ПРАВА И ПРОЦЕССА
Абрамцова Е. Л. ............................................................................................................. 5
ПРАВОВОЕ РЕГУЛИРОВАНИЕ КАЧЕСТВА РЕЗУЛЬТАТА РАБОТЫ
В ДОГОВОРЕ ПОДРЯДА
Алексеева Е. В. ............................................................................................................ 16
ЗАЩИТА ПРАВ ПОТРЕБИТЕЛЕЙ ПРИ ТРАНСГРАНИЧНОЙ
ЭЛЕКТРОННОЙ ТОРГОВЛЕ
Климов И. П. ................................................................................................................. 24
ОБЯЗАТЕЛЬСТВЕННОЕ ПРАВО В ЦИВИЛИСТИКЕ
ДОРЕВОЛЮЦИОННОЙ РОССИИ
Отческая Т. И., Яковлева И. В. .................................................................................. 32
ОТДЕЛЬНЫЕ АСПЕКТЫ ГЛАСНОСТИ В АРБИТРАЖНОМ ПРАВОСУДИИ
Понеделко Д. В. ........................................................................................................... 38
ОСУЩЕСТВЛЕНИЕ ПОСТАВОК НЕКОТОРЫХ ВИДОВ ТОВАРОВ
И ПРОДУКЦИИ ВСЛЕДСТВИЕ ВСТУПЛЕНИЯ РОССИИ ВО ВТО:
ЭКОНОМИКО-ПРАВОВОЙ АНАЛИЗ
Секция 2. ПРОБЛЕМЫ НАУК
ГОСУДАРСТВЕННО-ПРАВОВОГО ЦИКЛА
Борноволоков П. А. .................................................................................................... 43
К ВОПРОСУ О ПРИНЦИПЕ РАЗДЕЛЕНИЯ ВЛАСТЕЙ
НА УРОВНЕ МЕСТНОГО САМОУПРАВЛЕНИЯ
Бырдин Е. Н., Воронина Ю. И. ................................................................................... 49
КОРРУПЦИОГЕННЫЕ ФАКТОРЫ В НОРМАТИВНЫХ ПРАВОВЫХ АКТАХ
Горовенко С. В. ............................................................................................................ 58
К ВОПРОСУ О ЮРИДИЧЕСКОЙ ОТВЕТСТВЕННОСТИ
ЗА НАРУШЕНИЕ ПОРЯДКА РАССМОТРЕНИЯ
ОБРАЩЕНИЙ ГРАЖДАН РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
264
Академический вестник ТГАМЭУП № 1 (23)
Киричѐк Е. В. ................................................................................................................ 64
К ВОПРОСУ О ФОРМАЛИЗАЦИИ ПРАВ И СВОБОД ЧЕЛОВЕКА
И ГРАЖДАНИНА В СУБЪЕКТАХ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
Силина Т. Б. .................................................................................................................. 74
ПРИМЕНЕНИЕ МЕХАНИЗМОВ ГОСУДАРСТВЕННО-ЧАСТНОГО
ПАРТНЕРСТВА В ТОРГОВЛЕ
Шабанова И. К. ............................................................................................................. 78
ОТ ПРАВА ПРОЛЕТАРСКОГО К ПРАВУ СОЦИАЛИСТИЧЕСКОМУ:
МЕТАМОРФОЗА СОВЕТСКИХ ПРАВОВЫХ УСТАНОВОК
Секция 3. УГОЛОВНО-ПРАВОВАЯ
И УГОЛОВНО-ПРОЦЕССУАЛЬНАЯ ПОЛИТИКА РОССИИ
В СОВРЕМЕННЫХ УСЛОВИЯХ
Абакумова О. А. ........................................................................................................... 88
РАЗУМНАЯ НАЛОГОВАЯ ПОЛИТИКА ГОСУДАРСТВА КАК ЭЛЕМЕНТ
ПРОФИЛАКТИКИ НАЛОГОВОЙ ПРЕСТУПНОСТИ
Ганиев Т. Г. ................................................................................................................... 96
ПРОБЛЕМЫ ВЫЯВЛЕНИЯ И РАССЛЕДОВАНИЯ ВЗЯТОЧНИЧЕСТВА
Даровских Ю. В.......................................................................................................... 102
О КРИТЕРИЯХ ЭФФЕКТИВНОСТИ ЗАЩИТЫ ПРАВ ПОТЕРПЕВШИХ
Зворыгина С. А. ......................................................................................................... 109
КВАЛИФИКАЦИЯ ПРЕСТУПНОГО НАРУШЕНИЯ ПРАВИЛ
ДОРОЖНОГО ДВИЖЕНИЯ И ЭКСПЛУАТАЦИИ ТРАНСПОРТНЫХ СРЕДСТВ
ПРИ ОБУЧЕНИИ ВОЖДЕНИЮ АВТОМОБИЛЕМ
Иванова Л. В. ............................................................................................................. 115
ФОРМЫ СОВЕРШЕНИЯ ПРЕСТУПЛЕНИЯ НЕСКОЛЬКИМИ ЛИЦАМИ
Киришев В. В. ............................................................................................................. 123
К ВОПРОСУ О ПОЛНОМОЧИЯХ ОРГАНОВ ГОСУДАРСТВЕННОЙ ВЛАСТИ
СУБЪЕКТА РФ, ОРГАНОВ МЕСТНОГО САМОУПРАВЛЕНИЯ
В СФЕРЕ БОРЬБЫ С ЭКСТРЕМИЗМОМ
265
Клоц О. И. .................................................................................................................... 128
ПРЕДСТАВЛЕНИЕ СЛЕДОВАТЕЛЯ КАК СРЕДСТВО УСТРАНЕНИЯ
КРИМИНОГЕННЫХ ФАКТОРОВ ЭКОЛОГИЧЕСКИХ ПРЕСТУПЛЕНИЙ
В НЕФТЕГАЗОВОМ КОМПЛЕКСЕ
Коновалов А. И., Лоттер М. Г., Чайковская М. В. .................................................. 134
ПРОТИВОРЕЧИЯ И НЕСООТВЕТСТВИЕ СОВРЕМЕННЫМ УСЛОВИЯМ
ФЕДЕРАЛЬНОГО ЗАКОНА № 73-ФЗ В ОТНОШЕНИИ СУДЕБНОМЕДИЦИНСКОЙ ЭКСПЕРТИЗЫ ЖИВЫХ ЛИЦ
Морозов В. И., Попова А. С. ..................................................................................... 139
ПРЕСТУПЛЕНИЯ, СОВЕРШАЕМЫЕ МЕДИЦИНСКИМИ РАБОТНИКАМИ:
ИХ ПОНЯТИЕ И КЛАССИФИКАЦИЯ
Фирсов И. Ф. .............................................................................................................. 144
О ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ОРГАНОВ ВНУТРЕННИХ ДЕЛ
ВРЕМЕННОГО СИБИРСКОГО ПРАВИТЕЛЬСТВА
В ТЮМЕНСКОМ РЕГИОНЕ (июнь 1918 – июль 1919 гг.)
Чайковская М. В., Коновалов А. И., Чайковская И. И. ......................................... 154
ЮРИДИЧЕСКОЕ СОПРОВОЖДЕНИЕ КАЧЕСТВА
МЕДИЦИНСКОЙ ПОМОЩИ, ОКАЗЫВАЕМОЙ НАСЕЛЕНИЮ
РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
Чайковская М. В., Коновалов А. И., Чайковская И. И., Бородина О. Л. ............ 163
ОРГАНИЗАЦИОННО-ПРАВОВЫЕ АСПЕКТЫ СОВРЕМЕННОЙ
СИСТЕМЫ ЗДРАВООХРАНЕНИЯ
Шарапов Р. Д. ............................................................................................................. 180
ДЕНЬГИ, ЦЕННЫЕ БУМАГИ И ИНОЕ ИМУЩЕСТВО,
КАК ПРЕДМЕТ ВЗЯТКИ: УГОЛОВНО-ПРАВОВАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА
И ВОПРОСЫ КВАЛИФИКАЦИИ
Шеслер А. В. ............................................................................................................... 189
СУБЪЕКТНЫЙ СОСТАВ СОУЧАСТИЯ В ПРЕСТУПЛЕНИИ
Секция 4. ПРОБЛЕМЫ ТРУДОВОГО ПРАВА
Воронина А. А. ........................................................................................................... 198
ЛОКАЛЬНОЕ РЕГУЛИРОВАНИЕ В СФЕРЕ ТРУДА
266
Академический вестник ТГАМЭУП № 1 (23)
Уракова Е. В. .............................................................................................................. 208
НОРМИРОВАНИЕ ТРУДА: СОВРЕМЕННЫЕ ПРОБЛЕМЫ
ПРАВОВОГО РЕГУЛИРОВАНИЯ
Холодионова Ю. В. ................................................................................................... 215
О ВОЗМОЖНОСТИ ЗАКЛЮЧЕНИЯ МЕДИАТИВНОГО СОГЛАШЕНИЯ
ПРИ УРЕГУЛИРОВАНИИ ТРУДОВЫХ СПОРОВ
Материалы международной научно-практической конференции
«СОВЕРШЕНСТВОВАНИЕ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ПРАВООХРАНИТЕЛЬНЫХ ОРГАНОВ
ПО БОРЬБЕ С ПРЕСТУПНОСТЬЮ В СОВРЕМЕННЫХ УСЛОВИЯХ»
(не вошедшие в сборник МНПК, состоявшейся 2-3.11.2012 г.)
Бабурин В. В. ............................................................................................................. 224
ПЕРСПЕКТИВЫ РАЗВИТИЯ ОСНОВНЫХ СТРУКТУРНЫХ ЭЛЕМЕНТОВ
РОССИЙСКОГО УГОЛОВНОГО ПРАВА
Ворошилов Р. Ф. ....................................................................................................... 231
КАЧЕСТВЕННЫЙ ОСМОТР ПОВРЕЖДЕННОГО ОГНЁМ
ТРАНСПОРТНОГО СРЕДСТВА КАК ОСНОВА ЗАКОННОГО
ПРИНЯТИЯ РЕШЕНИЯ ПО ФАКТУ ПОЖАРА
Кудинов В. В............................................................................................................... 235
К ВОПРОСУ О ЗАЩИТЕ И ОХРАНЕ ГОСУДАРСТВЕННОЙ ГРАНИЦЫ
РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ В СФЕРЕ ОБЕСПЕЧЕНИЯ БЕЗОПАСНОСТИ
ГОСУДАРСТВА В УСЛОВИЯХ ТАМОЖЕННОГО СОЮЗА
Рохлин В. И................................................................................................................. 246
ПРОЦЕССУАЛЬНЫЕ ПРОБЛЕМЫ ПРОКУРОРСКОГО НАДЗОРА
ЗА ПРЕДВАРИТЕЛЬНЫМ РАССЛЕДОВАНИЕМ И ИСПОЛЬЗОВАНИЕМ
РЕЗУЛЬТАТОВ ОПЕРАТИВНО-РОЗЫСКНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ
ПРИ ДОКАЗЫВАНИИ
Слободчикова Ю. В. ................................................................................................. 251
ПРОБЛЕМЫ РАЗВИТИЯ КОММУНИКАТИВНОЙ КОМПЕТЕНТНОСТИ
СОТРУДНИКОВ ОВД
СВЕДЕНИЯ ОБ АВТОРАХ ......................................................................................... 257
267
АКАДЕМИЧЕСКИЙ ВЕСТНИК ТГАМЭУП № 1(23)
Научно-аналитический журнал
серия «Право»
(имеет Российский индекс
научного цитирования – РИНЦ)
Ответственный за выпуск О. А. Абакумова, канд. юрид. наук,
доцент кафедры ТиПП «ТГАМЭУП»
Редактор (подготовка готового набора) Г. В. Долгих
Технический редактор Н. В. Косторева
Подписано в печать 28.03.2013 г.
Формат 70х108/16. Гарнитура Arial.
Тираж 200. Объем 23,45 у.-п.л.
«ТЮМЕНСКАЯ ГОСУДАРСТВЕННАЯ АКАДЕМИЯ
МИРОВОЙ ЭКОНОМИКИ, УПРАВЛЕНИЯ И ПРАВА»
625051, г. Тюмень, ул. 30 лет Победы, 102
Свидетельство о регистрации средства массовой информации
ПИ № ТУ72-00571 от 24.04.2012
Отпечатано с готового набора в типографии «Печатник»
Тюмень, ул. Республики, 148, корп. 1/2.
Тел. (3452) 20-51-13, тел./факс (3452) 32-13-86
e-mail: 929056@mail.ru
268