В.В. Бутнев Гражданская процессуальная ответственность
advertisement
Министерство общего и профессионального образования Российской Федерации Ярославский государственный университет им. П.Г. Демидова В.В. Бутнев Гражданская процессуальная ответственность Ярославль 1999 ББК Х629.2 Б 93 Рецензенты: А.Б. Колобов, зам. председателя Президиума Ярославской областной коллегии адвокатов; Адвокатская фирма “Шалаев и Спивак” Б 93 Бутнев В.В. Гражданская процессуальная ответственность / Яросл. гос. ун-т. Ярославль, 1999. 62 с. ISBN 5-8397-0007-Х В монографии обосновывается вывод о том, что гражданская процессуальная ответственность является самостоятельным видом юридической ответственности, формулируется ее понятие, вытекающее из общего понятия юридической ответственности, раскрываются критерии отграничения гражданской процессуальной ответст-венности от смежных правовых категорий, вносятся предложения по совершенствованию действующего законодательства. Монография предназначена для научных и прак-тических работников, а также для студентов и аспирантов юридических вузов и факультетов. ISBN 5-8397-0007-Х 2 © Ярославский государственный университет, 1999 © Бутнев В.В., 1999 Бутнев В.В. Гражданская процессуальная ответственность Введение До сих пор в юридической литературе, главным образом учебной, отражается сложившаяся в 60-е годы точка зрения о наличии в российском праве четырех видов юридической ответственности (гражданской, уголовной, административной, дисциплинарной). Иногда в качестве пятого вида выделяется материальная ответственность1. Такая позиция обедняет наши представления о современном механизме правового регулирования, игнорирует существенные особенности методов отдельных отраслей права. Она не позволяет раскрыть природу таких мер ответственности, как отрешение президента от должности в государственном праве, лишение родительских прав в семейном праве, процессуальные санкции в конституционном, гражданском и уголовном судопроизводстве и т.п. Между тем уже давно отмечено, что ответственность подразделяется на виды в зависимости от того, к какой отрасли права она относится2. В этой связи особое значение в современных условиях приобретает разработка проблем “нетрадиционных” отраслевых видов юридической ответственности. Внедрение в отраслевое законодатель-ство научно обоснованной концепции ответственности будет способствовать повышению эффективности правового регулирования данных отраслей, эффективности защиты субъективных прав и интересов в них. Настоящая работа посвящена исследованию такой “нетрадиционной” разновидности юридической ответственности, как гражданская процессуальная ответственность. Некоторые ученые полагают, что процессуальной ответственности как самостоятельной разновидности юридической ответственности не существует3. Другие, признавая гражданскую процессуальную ответственность, вместе с тем считают, что ее меры метод гражданского процессуального права не характеризуют4. Третьи, напротив, переоценивают значение этой категории, сводя любую реализацию санкций норм гражданского процессуального права к гражданской процессуальной ответственности5. Представляется, что нельзя как игнорировать, так и переоценивать значение гражданской процессуальной ответственности. В данной работе я стремился обосновать понятие гражданской процессуВведение 3 альной ответственности и выявить ее отличие от “смежных” правовых категорий, т.е. проанализировать “статику” процессуальной ответственности, не затрагивая проблем гражданского процессуального правонарушения и порядка реализации процессуальной ответственности, которые могут стать объектом специального научного исследования. Поскольку большинство проблем юридической ответственности носит не узкоотраслевой, а общетеоретический характер, а сама юридическая ответственность является формой более широкого явления - социальной ответственности, большое внимание в работе уделено анализу понятия юридической ответственности как вида социальной ответственности. Примечания 1 См., например: Лазарев В.В., Литень С.В. Теория государства и права: Учебник для вузов. М., 1998. С. 359. 2 См.: Алексеев С.С. Общая теория социалистического права. Свердловск, 1964. Вып. 2. С. 198. 3 См.: Самощенко И.С., Фарукшин М.Х. Ответственность по советскому законодательству. М., 1971. С. 187. 4 См.: Комаров В.В. Метод правового регулирования гражданских процессуальных отношений: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Харьков, 1980. С. 15. 5 См.: Викут М.А., Зайцев И.М. Гражданский процесс: Курс лекций. Саратов, 1998. С. 103-108. 4 Бутнев В.В. Гражданская процессуальная ответственность Глава 1 Юридическая ответственность как разновидность социальной ответственности Проблемы юридической ответственности постоянно находятся в центре внимания правовой науки. На первых этапах развития теории юридической ответственности в советский период исследованию подверглось ее понятие в важнейших отраслях права, характеризующихся наиболее рельефным выделением основных особенностей метода правового регулирования: гражданском1, уголовном2, административном3. Затем на этой основе вырабатывается общетеоретическое понятие юридической ответственности4. Наконец, современный период характеризуется использованием общетеоретических положений для углубленной разработки отраслевых разновидностей ответственности, как традиционных, так и “нетрадиционных” ее видов (государ-ственно-правовой, семейной, эколого-правовой, процессуальной и т.п.)5. Подобный подход позволяет уточнить специфические особенности отраслевых разновидностей юридической ответственности, специфику метода правового регулирования отдельных отраслей права, то есть способствует решению практических задач, стоящих перед той или иной отраслью права. Поскольку гражданская процессуальная ответственность является разновидностью юридической ответственности, ее понятие должно выводиться из понятия юридической ответственности как более общего. В настоящее время в российской правовой науке не сложилось общепризнанного понятия юридической ответственности. Имеются несколько концепций правовой ответственности, в чем-то дополняющих, а в чем-то противоречащих друг другу. Одни авторы считают ответственностью реализацию санкций правовых норм6, другие - меру государственного принуждения, применяемую к правонарушителю7, третьи - исполнение нарушенной обязанности под воздействием государственного принуждения8, четвертые - обязанность правонарушителя претерпеть юридически неблагоприятные последствия правонарушения9, пятые - государственное осуждение поведения правонарушителя10 и т.д. Каждая концепция обладает своим собственным набором аргументов, которые не могут быть опровергнуты ее противниками. При этом среди сторонников каждой из пеГлава 1 5 речисленных точек зрения существует множество противоречий относительно момента возникновения юридической ответственности, ее места в механизме правового регулирования, характеристики правовых отношений, в рамках которых существует юридическая ответственность, форм и способов реализации ответственности и других, более частных вопросов. Различие в теоретических позициях порождает различные, иногда прямо противоположные предложения по совершенствованию действующего материального и процессуального законодательства. Все сказанное выше свидетельствует, по нашему мнению, о том, что правовая теория ответственности зашла в тупик. Ее развитие шло “по замкнутому кругу”, путем количественного накопления аргументов и сторонников той или иной точки зрения. Во многом это объясняется тем, что до недавнего времени проблемы юридической ответственности исследовались в отрыве от философского понятия социальной ответственности. Такой подход представляется методологически неверным. Дать определение - это значит подвести данное понятие под другое, более широкое11. Применительно к интересующему нас явлению это требование означает, что ключ к правильному пониманию юридической ответственности дает понятие социальной ответственности. Необходимость ее исследования в настоящее время не вызывает сомнений у большинства ученых-юристов. Начиная с семидесятых годов авторы практически всех работ по юридической ответственности так или иначе стремятся высказать свое мнение о ее соотношении с ответственностью социальной12. Действительно, “... отдельное не существует иначе как в той связи, которая ведет к общему... Всякое отдельное есть (так или иначе) общее”13. Следовательно, определение юридической ответственности не должно противоречить понятию ответственности социальной, напротив, первое должно вытекать из второго. Вместе с тем необходимо учитывать, что “всякое общее лишь приблизительно охватывает все отдельные предметы. Всякое отдельное неполно входит в общее...”14. Поэтому рассмотрение юридической ответственности в качестве разновидности социальной ответственности позволит определить не только то общее, что объединяет правовую ответственность с иными разновидностями социальной ответственности, но и выявить ее специфические особенности. Решение поставленной задачи осложняется, однако, тем, что философское понятие социальной ответственности носит чрезвычайно широкий и многоаспектный характер. Философия различает в содержании социальной ответственности личности объективные и 6 Бутнев В.В. Гражданская процессуальная ответственность субъективные стороны: 1) требования общества, предъявляемые к личности в зависимости от ее места в системе общественных отношений; 2) эмоциональное переживание и осмысление характера общественных требований и последствий своего собственного поведения; 3) практическую реализацию общественных требований в деятельности; 4) оценку деятельности личности с точки зрения ее соответствия интересам социалистического общества15. С философских позиций такой подход не вызывает возражений, поскольку философские категории носят, как известно, максимально широкий характер. Основополагающее значение имеет разграничение социальной ответственности на позитивную и негативную с точки зрения соответствия поведения личности общественным интересам. Ряд авторов предприняли попытку полностью перенести понятие социальной ответственности в право, то есть сформулировать категорию “юридическая ответственность” столь же широко и многоаспектно, как и понятие социальной ответственности. Такие попытки вряд ли можно признать плодотворными. Так, Н.А. Слободчиков включает в содержание правовой ответственности прежде всего абстрактно-объективные требования, правовые предписания о возможном, обязательном и должном, сопряженные с определенной санкцией (объектив-ную или статутную юридическую ответственность). Преломление требований объективной юридической ответственности в сознании и поведении конкретного лица порождает, по его мнению, субъективную юридическую ответственность. Она включает в себя правильное понимание субъектом предъявляемых к нему правовых требований, согласование своего поведения в соответствии с возложенными на него обязанностями, фактическое поведение субъекта в соответствии с таким пониманием, а также осознание лицом возможности наступления неблагоприятных для него последствий за невыполнение нормативных требований. Кроме того, “в юридической ответственности как разновидности социальной ответственности следует различать позитивную и негативную стороны, каждая из которых имеет перспективный и ретроспективный аспекты. Указанные характеристики присущи как объективной, так и субъективной ответственности”16. Такое чрезмерное расширение понятия “юридическая ответственность” ведет отнюдь не к его обогащению, а к усложнению терминологии, к объединению в одном понятии разноплановых правовых явлений, в конечном итоге к размыванию самого понятия “юридическая ответственность”. Глава 1 7 Подавляющее большинство ученых-юристов считают, что правовая наука не может механически копировать философское понятие социальной ответственности. При этом, однако, различные авторы берут за основу, как правило, один из аспектов социальной ответственности и на этой базе пытаются строить свое определение юридической ответственности. Чаще всего оспаривается существование позитивной юридической ответственности. Ее противники отождествляют позитивную социальную ответственность с сознательностью, дисциплиной, добросовестностью, осознанием своего долга, чувством ответственности. Таким образом, из сферы общественных отношений реальной действительности позитивная ответственность переносится в сферу психики, сознания. Если учесть, что негативная ответственность традиционно трактуется как кара, возмездие за проступок, обязанность претерпеть последствия проступка и т.д., то есть как внешняя реакция общества на поведение нарушителя социальных норм, то становится крайне трудно объединить позитивную и негативную ответственность в одном понятии17. Несколько отличается от приведенной выше позиции аргументация П.А. Варула. С его точки зрения, “социальная ответственность - это определенная оценка человеческого поведения при выполнении или невыполнении требований социальных норм, выраженная в рамках данной системы общественных отношений со стороны соответствующих социальных групп или самого субъекта в виде моральных, юридических, экономических и других мер... Под позитивной социальной ответственностью подразумевается положительная оценка со стороны какойнибудь инстанции в отношении исполнения обязанностей, содержащихся в определенных социальных нормах. Под негативной, соответственно, подразумевается оценка отрицательного характера”18. Правовая ответственность, по мнению П.А. Варула, имеет только внешнюю сторону. “Внутренних по отношению к человеку мер правовой ответственности не существует. Можно говорить о правосознании и о моральной ответственности внутреннего характера как о стимуляторах к правомерному поведению, как о явлениях, тесно связанных с правовой ответственностью, но не о самой внутренней стороне этой ответственности. Меры правовой ответственности выражаются в санкциях негативного характера, и поэтому о юридической ответственности можно говорить лишь как об отрицательной ответственности, при которой отсутствует позитивная сторона”19. Далее правовая ответственность определяется как осуждающая оценка государства относительно неисполнения или ненадлежащего исполнения правонарушителем своих правовых обязанностей20. 8 Бутнев В.В. Гражданская процессуальная ответственность Представляется, что неверная посылка (неправильное понимание П.А. Варулом сущности социальной ответственности) привела его к неверному выводу о понятии ответственности юридической. Все сказанное выше, по нашему мнению, убедительно свидетельствует о необходимости уяснения сущности социальной ответственности, выделения главного в этом чрезвычайно широком и многоаспектном явлении. Сущность социальной ответственности должна выводиться из понятия свободы, разработанного философией. Социальная свобода - чрезвычайно богатое, многогранное понятие. Философия рассматривает ее в соотношении с необходимостью и формами ее проявления - закономерностью и случайностью, с целенаправленной деятельностью людей. Свобода личности состоит в основанном на познании объективной необходимости (внутренних законов развития данного предмета или явления) господстве человека над природными и общественными силами, а также над самим собой21. Предполагая наличие свободы воли (способности принимать решения со знанием дела), свобода личности не сводится к ней. Свобода воли необходимая предпосылка свободы личности. Но познанная необходимость только тогда ведет к свободе, когда складываются условия, при которых она может стать основой успешной деятельности людей22. “Первое же положение земного социализма, - писали К. Маркс и Ф. Энгельс в “Святом семействе”, - отвергает эмансипацию исключительно в сфере теории как иллюзию и требует для действительной свободы, кроме идеалистической “воли”, еще весьма осязательных, весьма материальных условий”23. Эти условия могут быть предоставлены личности только обществом. “Только в коллективе индивид получает средства, дающие ему возможность всестороннего развития своих задатков, и, следовательно, только в коллективе возможна личная свобода”24. Итак, свобода личности не означает ее независимости от общества. “Жить в обществе и быть свободным от общества нельзя”, писал В.И. Ленин25. Для обозначения зависимости личности от общества, подотчетности личности обществу и предназначена категория ответственности. Как говорилось выше, ответственность тесно связана со свободой личности. Необходимой предпосылкой и свободы личности, и ее ответственности выступает свобода воли (способность принимать решения со знанием дела). Свобода воли, в свою очередь, предполагает познание объективной необходимости26. Однако в реальной действительности объективная необходимость проявляется не однозначно, она действует лишь как тенденция. В рамГлава 1 9 ках ее всегда есть “поле” реальных возможностей, среди которых человек делает выбор27. При этом для общества далеко не безразлично, какой из имеющихся в его распоряжении вариантов возможного поведения изберет человек. И если социальная свобода личности охватывает совокупность возможностей по удовлетворению своих материальных и духовных потребностей, которые (возможности) основаны на свободе воли и соответствующих общественных условиях, то ответственность - это “необхо-димость (диктуемая объективными условиями, законами, формирующими ту или иную ситуацию) или же обязанность принятия таких решений, в которых одновременно выражались бы и цели, интересы людей, групп, классов...”28. В объективное содержание ответственности личности включаются ее обязанности перед обществом, обязанность избрать такой вариант поведения, который бы максимально соответствовал общественным интересам. Поэтому ответственность может быть названа другой стороной свободы29. Объективное содержание ответственности более или менее точно отражается в сознании личности. Исходя из известного положения о том, что “сознание... есть только отражение бытия, в лучшем случае приблизительно верное (адекватное, идеально точное) его отражение”30, что “отображение не может существовать без отображаемого, но отображаемое существует независимо от отображающего”31, следует признать, что чувство ответственности отражает существующую независимо от сознания субъекта социальную ответственность. Таким образом, оценку выбора, осознание своего долга нельзя отождествлять с ответственностью. Это лишь отражение ее объективного содержания в психике, в сознании людей. Из такого понимания свободы и ответственности следует, что они не существуют друг без друга. Живя в обществе, нельзя обладать одними правами (свободой) без соответствующих обязанностей перед обществом (ответственности). Вместе с тем, носитель ответственности должен обладать необходимой суммой возможностей (свободой) для реализации лежащих на нем обязанностей. Без разработки проблем позитивной ответственности не может быть достаточно четким и определение негативной ответственности, которая должна определяться такими объективными факторами, как содержание позитивной ответственности (предъявляемые к лицу требования) и степень несоответствия деятельности субъекта этому содержанию (то есть размер ущерба, нанесенного обществу)32. Поэтому негативная ответственность в известном смысле производна от позитивной. 10 Бутнев В.В. Гражданская процессуальная ответственность Важно подчеркнуть, что позитивная и негативная ответственность - не два различных явления, а две стороны одного и того же явления, две взаимоисключающие противоположности, образующие в своем единстве такое явление, как социальная ответственность. Позитивная ответственность без негативной не смогла бы выполнить свои регулятивные функции, носила бы формальный характер. Точно так же невозможно представить негативную ответственность без позитивной. Если к человеку не предъявляется никаких требований, то невозможно и его осуждение за несовершение общественно полезных действий. Обе стороны социальной ответственности охватываются, на наш взгляд, одним понятием. И позитивная, и негативная ответственность - это закрепленная социальными нормами и предписанная личности необходимость определенного поведения, мера должного поведения. Для обозначения этой меры правовая наука употребляет категорию обязанности. Но содержание этой обязанности различно. Позитивная ответственность - это обязанность совершения положительных, полезных для общества действий. Негативная ответственность - обязанность личности претерпеть невыгодные последствия своего антиобщественного поведения, подвергнуться общественному осуждению. По нашему мнению, признавая позитивную социальную ответственность, следует с неизбежностью признать наличие данной стороны и в ответственности юридической. Общеизвестно, что закон является воплощением объективной необходимости, познанной законодателем. Поступать согласно предписаниям норм права - значит быть свободным, действовать в соответствии с требованиями объективной необходимости. “Юридически признанная свобода, - писал К. Маркс, - существует в государстве в форме закона. Законы не являются репрессивными мерами против свободы, подобно тому как закон тяжести не есть репрессивная мера против движения: если в качестве закона тяготения он управляет вечным движением мировых тел, то в качестве закона падения он убивает меня, когда я его нарушаю и пытаюсь плясать в воздухе. Напротив, законы - это положительные, ясные, всеобщие нормы, в которых свобода приобретает безличное, теоретическое, независимое от произвола отдельного индивида существование. Свод законов есть библия свободы народа”33. Из того, что ответственность есть другая сторона свободы, следует, что закон - не только мерило свободы граждан, но и мерило их ответственности перед обществом. Глава 1 11 О.Э. Лейст, выделяя наряду с негативной позитивную ответственность, считает, однако, что эти понятия “существенно разнятся по содержанию и целям. Правонарушитель привлекается к ответственности за общественно вредное деяние, совершенное в прошлом; несущий позитивную ответственность отвечает за достижение общественно полезных результатов в настоящем и будущем. Если через ретроспективную ответственность осуществляются охранительные функции государства, то в позитивной ответственности выражается его демократический характер и творческая, созидательная роль. Привлечение к ответственности правонарушителя связано с ограничением его прав; возложение позитивной ответственности, наоборот, сопровождается предоставлением лицу или органу соразмерных ей правомочий...”34 и т.п. Представляется, однако, что при всем различии позитивной и негативной ответственности они должны рассматриваться как две стороны одного и того же явления, а не как два различных явления. Общее у позитивной и негативной ответственности то, что и та и другая представляет собой обязанность участника общественной жизни избирать вариант поведения, наиболее соответствующий общественным интересам в конкретной ситуации. Поскольку совершенное субъектом правонарушение резко обостряет конкретную ситуацию, значительно различаются между собой и проявления позитивной и негативной ответственности. При конструировании понятия юридической ответственности как разновидности социальной ответственности необходимо, по нашему мнению, опираться на объективное содержание социальной ответственности. Следует отказаться от включения в содержание правовой ответственности субъективной стороны (сознательности, добросовестности, осознания своего долга, чувства ответственности и т.п.), поскольку такое включение переносит ответственность из области нормативного регулирования общественных отношений в сферу психики, сознания. Само по себе изучение этой стороны ответственности имеет важное значение для правовой науки, например, при анализе причин правонарушений, механизма правомерного поведения, социальной установки личности и т.п. Но для исследования указанных и подобных им явлений правовая наука давно и успешно использует категории правосознания. Объективная сторона социальной ответственности включает в себя, во-первых, закрепленную социальными нормами необходимость определенного поведения участника общественной жизни и, во-вторых, реальное поведение субъекта в соответствии с этой необходимостью. Понятие юридической ответственности по-разному оп12 Бутнев В.В. Гражданская процессуальная ответственность ределяется различными авторами в зависимости от того, что они считают главным в социальной ответственности. Так, А.Н. Тарбагаев считает требования общества к личности объективным основанием ответственности, а поведение, соответствующее этим требованиям, - объективной стороной ответственности35. В соответствии с этим под позитивной уголовной ответственностью он понимает реальное правомерное поведение личности в соответствии с общественными потребностями, а под негативной уголовной ответственностью - публичную негативную оценку-осуждение, содержащуюся в судебном приговоре36. По мнению Б.Т. Базылева, “юридическая ответственность есть обязанность субъекта общественной жизни действовать в соответствии с требованиями правовых норм... В этом ее субстанциональная сущность. Содержание юридической ответственности составляет реальное правомерное поведение субъекта права”37. Соответственно этому, негативная юридическая ответственность, возникнув в момент совершения правонарушения, представляет собой взаимную связь права государства применить и реализовать в отношении правонарушителя определенное наказание и обязанности правонарушителя понести наказание. На заключительной стадии развития негативной юридической ответственности ее содержание составляют как права и обязанности сторон, так и их “предметная” материализация в фактическом поведении участников данного правового отношения38. Таким образом, Б.Т. Базылев переносит момент возникновения ответственности на более раннюю стадию. Юридическая ответственность лица возникает, с его точки зрения, уже в тот момент, когда оно попадает в сферу правового регулирования. Что же предпочесть при выборе основы для определения юридической ответственности: необходимость поведения, предписанную законодателем, или само реальное поведение в соответствии с этой необходимостью? Представляется, что следует отдать предпочтение первому в названной альтернативе. Главной задачей правовой науки является конструирование оптимального механизма правового регулирования. Поведение участников общественных отношений интересует ее не само по себе, а в качестве объекта правового регулирования в его взаимодействии с правом как регулятором общественных отношений. В праве пока не выработано категории для обозначения подверженности субъекта правовому регулированию, его зависимости от государства, подотчетности государству. Эту функцию, по нашему мнению, должна выполнять категория юридической ответственности. Поведение субъекта в соответствии с требованияГлава 1 13 ми правовых норм должно рассматриваться в качестве реализации юридической ответственности. Прием разграничения правового явления и его реализации широко используется наукой (например объективное право и формы его реализации, субъективное право и осуществление субъективных прав и т.п.). Таким же образом следует строить и понятие юридической ответственности. Юридически ответственным человек становится уже в тот момент, когда он попадает в ситуацию, требующую от него принятия решения, выбора наиболее оптимального, с точки зрения общественных интересов, варианта поведения. Именно тогда на него возлагается позитивная ответственность - обязанность действовать в соответствии с предписаниями права. Эта обязанность в подавляющем большинстве случаев исполняется, позитивная ответственность реализуется в правомерном поведении личности. Но она может остаться и нереализованной, если субъект ответственности ведет себя противоправно. В этом случае позитивная ответственность превращается в свою противоположность - ответственность негативную, приобретает вид обязанности претерпеть юридически неблагоприятные последствия своего противоправного поведения. В свою очередь, негативная юридическая ответственность реализуется, если реально осуществляется претерпевание лишений правонарушителем, или может остаться нереализованной по различным причинам (амнистия, помилование, правонарушитель не найден, потерпевший не предъявляет к нему никаких требований и т.п.). И в том и в другом случае негативная юридическая ответственность возникает в момент совершения правонарушения и остается реальным явлением правовой действительности. Понятие позитивной юридической ответственности широко использовалось советским законодательством (ст. 3, 130, 152 Конституции СССР, Преамбула КоБС РСФСР, Преамбула Закона СССР о статусе народных депутатов в СССР и др.)39. Наиболее общим образом эта ответственность была выражена в закрепленной ст. 4 и 59 Конституции СССР обязанности должностных лиц и граждан соблюдать Конституцию СССР и советские законы40. Современное российское законодательство уделяет особое внимание расширению и укреплению прав и свобод граждан, исходя из того, что “человек, его права и свободы являются высшей ценностью” (ст. 2 Конституции РФ). Однако не утратила своего значения и категория позитивной ответственности, которая также продолжает использоваться действующим законодательством. Преамбула Конституции РФ провозглашает: “Мы, многонациональный народ Рос14 Бутнев В.В. Гражданская процессуальная ответственность сийской Федерации,... исходя из ответственности за свою Родину перед нынешним и будущими поколениями,... принимаем Конституцию Российской Федерации”. Позитивная ответственность проявляется в обязанности государства признавать, соблюдать и защищать права и свободы человека и гражданина (ст. 2 Конституции РФ), в обязанности должностных лиц и граждан соблюдать Конституцию РФ и законы (ст. 15 Конституции РФ). Из необходимости “укрепления семьи, построения семейных отношений на чувствах взаимной любви и уважения, взаимопомощи и ответственности перед семьей всех ее членов” исходит семейное законодательство (ст. 1 СК РФ) и т.д. Показателями степени свободы и ответственности граждан являются права и обязанности. В литературе обычно отмечается тесная связь юридической ответственности с юридическими обязанностями41. Представляется, что в современных условиях следует ставить проблему шире - говорить не только об ответственности обязанного, но и об ответственности управомоченного. Свобода и ответственность воплощаются в одних и тех же правах и обязанностях, они неотделимы друг от друга42. Единство свободы и ответственности отражается в единстве прав и обязанностей граждан. Особое значение в современных условиях приобретает не только точное исполнение обязанностей граждан, но и активное использование ими своих прав. Осуществляя субъективное право, гражданин непосредственно реализует интересы и цели общества43. Юридическая ответственность обладает существенными специфическими особенностями, отличающими ее от других форм социальной ответственности. Главная особенность юридической ответственности - ее неразрывная связь с государством. В отличие от моральной, политической, профессиональной, общественной ответственности, которые возлагаются на субъекта отдельными классами, социальными группами, организациями, юридическая ответственность возлагается на участника общественной жизни непосредственно государством. Все остальные свойства правовой ответственности производны от указанной ее черты. Юридическая ответственность закрепляется специфической разновидностью социальных норм - нормами права, наиболее эффективным инструментом регулирования общественных отношений. Нормативное регулирование юридической ответственности придает ей четкий, формально-определенный характер. Это выражается в точном указании закона на субъекта ответственности. Он выступает в специфическом качестве субъекта права. Закон указывает Глава 1 15 особые качества, свойства субъекта права, которые признаются необходимой предпосылкой возложения на него ответственности, дееспособность, деликтоспособность, вменяемость. Для юридической ответственности характерна определенность ее содержания. Закон исчерпывающим образом излагает требования, предъявляемые к поведению участника общественной жизни (позитивная ответственность), невыгодные для него последствия за неисполнение этих требований (негативная ответственность), юридические факты, влекущие переход ответственности из позитивного в негативное состояние (состав правонарушения как основание негативной ответственности), пути и формы реализации ответственности. Реализация юридической ответственности обеспечивается в конечном итоге мерами непосредственного государственного принуждения. Указанные особенности юридической ответственности очень схожи с признаками, свойствами права. Иначе, видимо, и быть не может. Юридическая ответственность - результат правового регулирования. Поэтому она отражает в себе (под специфическим углом зрения, с точки зрения правового положения ответственного лица) все основные свойства права как регулятора общественных отношений. Вместе с тем юридическая ответственность не всегда сопутствует правовому регулированию. Правовое регулирование поведения субъекта общественных отношений возможно и без возложения на него юридической ответственности. Носителями субъективных прав и юридических обязанностей могут быть лица, не обладающие свободой воли (например недееспособные). В этом случае говорить об их ответственности перед государством не приходится. Она возлагается не на самих управомоченных, а на их законных представителей. Таким образом, можно быть субъектом конкретных правоотношений, не будучи субъектом позитивной и негативной ответственности. Все сказанное свидетельствует о том, что определяя ответственность через категорию обязанности, следует отграничить ее от конкретной юридической обязанности, противостоящей конкретному субъективному праву в конкретном правоотношении. Следует согласиться с Б.Л. Назаровым в том, что юридическая ответственность представляет собой обязанность более общего характера, обязанность следовать предписаниям права, адресованную субъекту в плане всех его юридических связей, в которых он находится с другими субъектами права44. Другими словами, юридическая ответственность - это обязанность точно исполнять свои юридические обя- 16 Бутнев В.В. Гражданская процессуальная ответственность занности и использовать предоставленные субъективные права. Такая обязанность существует в рамках общих правоотношений. Понятие общих правоотношений в настоящее время подвергается интенсивной научной разработке. Как справедливо отмечается в литературе, общие правоотношения опосредствуют важнейшие стороны общественной жизни, возникают главным образом на основе конституционных норм, являются постоянными, длящимися, не имеют точной “поименной” индивидуализации по субъектам, выражают общее правовое положение (состояние, статус) субъектов, их взаимные обязанности и ответственность друг перед другом и перед государством (в этом смысле их можно назвать статусными), возникают непосредственно из закона, служат основой (общей предпосылкой) для возникновения и функционирования разнообразных конкретных, отраслевых правоотношений45. Содержание общих правоотношений составляют статусные (или статутные, что менее точно46) права, обязанности и ответственность граждан и корреспондирующие им права, обязанности и ответственность государства. В научной литературе высказаны различные мнения о месте юридической ответственности в системе правоотношений. Н.И. Матузов полагает, что позитивная ответственность существует в рамках общерегулятивных правоотношений, возникающих из правомерного поведения граждан. Их участниками являются практически все субъекты права. А негативная (ретроспективная) ответственность реализуется в строго индивидуализированных охранительных правоотношениях, возникающих из тех или иных правонарушений. Их участниками выступают, с одной стороны, государство в лице своих правоохранительных органов, а с другой - правонарушители47. При таком решении вопроса происходит смешение регулятивной и охранительной функции права (общерегулятивное правоотношение выступает предпосылкой конкретно-отраслевого охранительного правоотношения). Кроме того, позитивная и негативная ответственность у Н.И. Матузова оказываются обязанностями разной степени общности и никак не могут образовать две стороны одного явления. Думается, следует признать, что закономерный процесс дифференциации функций права, юридических норм и правоотношений на регулятивные и охранительные происходит не только в сфере текущего, но и конституционного законодательства. “Те конституционные нормы, в которых фиксируется охранительная функция права, являются по своей природе общеохранительными... и реализуются в рамках общеохранительных правоотношений... Общеохранительные нормы и правоотношения направлены в конечном счете на обеспеГлава 1 17 чение предписаний общерегулятивных норм и, стало быть, выступают в качестве важнейшей конституционной гарантии их осуществления”48. Исходя из этих посылок, следует решать вопрос о месте юридической ответственности в системе правоотношений. Нельзя согласиться с высказанным в литературе мнением о том, что позитивная юридическая ответственность существует в рамках общеохранительных правоотношений, а негативная - в рамках конкретных охранительных правоотношений. Такое решение вопроса было бы оправдано, если сводить позитивную юридическую ответственность только к пассивной обязанности не нарушать закон, соблюдать правовые запреты, воздерживаться от нарушения субъективных прав других лиц. Однако, как мы пытались показать выше, позитивная ответственность означает обязанность совершения положительных, полезных для общества действий, активного исполнения юридических обязанностей и осуществления субъективных прав, а не только воздержания от правонарушения. Такая обязанность никак не вписывается в рамки общеохранительных правоотношений. Ее возложение и реализация означают осуществление регулятивной, а не охранительной функции права. Юридическая ответственность - динамически развивающееся явление. В зависимости от того этапа развития, на котором она находится, определяется и ее место в системе правовых отношений. Заслуживает поддержки выделение статусной (или статутной) ответственности как общей предпосылки, закрепленной нормами права, элемента правового статуса личности и субъективной ответственности как конкретной обязанности конкретного субъекта49. Причем такое разграничение применимо, на наш взгляд, как к негативной ответственности, что обычно делается в литературе, так и к позитивной стороне ответственности. Позитивная статусная ответственность является элементом правового статуса лица. Граждане становятся ее носителями уже с момента рождения. Однако это только общая, абстрактная предпосылка реальной ответственности. Это возможность быть носителем ответственности в будущем. Позитивная статусная ответственность существует в рамках общерегулятивных правоотношений гражданина с государством. Ей корреспондирует право (и обязанность) государства в законодательном порядке закрепить условия, предпосылки возникновения и реализации субъективной позитивной ответственности, а именно: 1) наделить граждан отраслевой право- и дееспособностью (юридическим выражением свободы воли); 2) принять отраслевое законодательство, предусматривающее юридические 18 Бутнев В.В. Гражданская процессуальная ответственность факты, с которыми связан переход статусной ответственности в субъективную, и конкретизирующее в правах и обязанностях отраслевой принадлежности само содержание позитивной ответственности50. Свое реальное проявление позитивная статусная ответственность находит в субъективной позитивной ответственности - обязанности лица совершать общественно полезные поступки в конкретной жизненной ситуации. Субъективная ответственность возлагается только на граждан, обладающих свободой воли, юридическим выражением которой выступают категории дееспособности, деликтоспособности, вменяемости. Содержание позитивной ответственности усложняется по мере развития личности. На первых этапах развития она проявляется, в основном, в пассивных обязанностях гражданина не нарушать законов, субъективных прав и интересов других лиц. Именно за нарушение этих запретов к лицу могут быть применены меры негативной ответственности (уголовная ответственность за некоторые преступления может применяться к лицам, достигшим 14 лет, ответственность в гражданском праве также наступает с 14летнего возраста и т.д.). В дальнейшем лицо становится носителем все более широкого круга активных обязанностей. Так, лицо, достигшее 16 лет (в исключительных случаях 15 лет), может стать полноправным субъектом трудового правоотношения с целым комплексом прав и обязанностей. Наиболее широкий и разнообразный характер приобретает позитивная ответственность гражданина по достижении им совершеннолетия. Кроме возраста, содержание позитивной ответственности определяется и другими фактами, имеющими юридическое значение (образованием лица, занимаемой должностью, особенностями конкретной жизненной ситуации, указанными в гипотезе правовой нормы и т.д.). Надлежащим образом осуществляя свои отраслевые права и обязанности в конкретных правоотношениях, гражданин тем самым реализует свою позитивную ответственность в рамках общерегулятивных правоотношений с государством. Аналогичен изложенному и механизм реализации негативной юридической ответственности. Статусная негативная ответственность как абстрактная предпосылка несения ответственности в будущем возлагается на гражданина в момент его рождения и входит в его правовой статус. Уже в этот момент она становится содержанием общеохранительных правоотношений, правовых связей общего характера личности с государством. Ей корреспондирует право (и обязанность) государства 1) наделить субъекта отраслевой деликтоспоГлава 1 19 собностью; 2) принять отраслевое законодательство, предусматривающее основание субъективной негативной юридической ответственности (составы правонарушения), сами меры ответственности и порядок их реализации; 3) создать систему органов, управомоченных применять меры ответственности к правонарушителям. Поскольку общие правоотношения носят длящийся характер, на государстве лежит обязанность постоянно развивать и совершенствовать как систему законодательства, так и систему органов государства51. Общеохранительные правоотношения являются необходимой предпосылкой конкретно-отраслевых охранительных правоотношений ответственности. Последние возникают в момент совершения правонарушения. Решение вопроса об их субъектном составе зависит от метода правового регулирования различных отраслей права. Уголовное и административное право охраняют непосредственно общественные интересы. Поэтому правонарушителю в охранительном уголовном или административном правоотношении противостоит государство. Привлекая правонарушителя к ответственности, государство тем самым защищает интерес всего общества, а следовательно, и интересы отдельных его членов. Иное положение в отраслях права, характеризующихся равенством субъектов (гражданском, семейном, трудовом). Здесь правонарушение затрагивает прежде всего интересы самого потерпевшего. Поэтому привлечение виновного к ответственности чаще всего зависит от воли потерпевшего. Стороны могут без вмешательства государственного органа урегулировать свои разногласия. Более того, сам размер ответственности может определяться соглашением сторон. Во всех этих случаях отношения ответственности возникают между самими участниками гражданского оборота. Их содержанием выступают право потерпевшего на защиту как обеспеченная законом возможность требовать от нарушителя восстановления первоначального правового состояния, возмещения убытков и корреспондирующая ему ответственность правонарушителя. Дисциплинарная ответственность в трудовом праве регулируется в рамках комплексного трудового правоотношения. Охранительное правоотношение ответственности складывается в этом случае между правонарушителем (работником) и работодателем. Конечно, защита интересов граждан и организаций не может быть их частным делом. Государство заинтересовано в том, чтобы механизм правового регулирования функционировал нормально, субъективные права беспрепятственно реализовались, а юридические обязанности исполнялись. Однако для защиты интересов обще20 Бутнев В.В. Гражданская процессуальная ответственность ства в отраслях права, основанных на юридическом равенстве субъектов, достаточно защитить не противоречащий закону интерес отдельного гражданина или организации. В этих отраслях права государство становится субъектом охранительных правоотношений лишь в тех случаях, когда требуется его вмешательство для защиты общественных интересов, не совпадающих с интересами участников регулятивных правоотношений. Таковы, например, случаи взыскания в доход государства всего полученного по сделке, совершенной с целью, противной основам правопорядка и нравственности (ст. 169 ГК). Возникновение отраслевых правоотношений не прекращает действия общих правоотношений. Неся ответственность перед своим контрагентом в рамках отраслевых правоотношений, правонарушитель одновременно несет ее в рамках общеохранительных правоотношений перед государством, установившим ответственность в своих правовых нормах. Смешение регулятивной и охранительной функций права приводит к отрицанию либо общерегулятивных, либо общеохранительных правоотношений. И то и другое обедняет наши представления о механизме правового регулирования. Как уже отмечалось выше, Н.И. Матузов не выделяет понятия общеохранительных правоотношений и, как следствие этого, ничего не говорит о возможности реализации юридической ответственности в рамках этих правоотношений. Б.Т. Базылев, напротив, игнорирует общерегулятивные правоотношения как сферу реализации юридической ответственности. Он пишет: “...Общие правоотношения юридической ответственности есть вид общих охранительных правоотношений... Они представляют собой право государства требовать от всех субъектов подчинения существующим правовым предписаниям и право наказывать за неповиновение. Со стороны исполнителей общее правоотношение ответственности есть их обязанность подчиняться юридическим нормам и нести наказание в пределах конкретных норм ответственности в случае невыполнения указанной обязанности”52. Представляется, что Б.Т. Базылев включает в содержание единых общих правоотношений ответственности разнородные правовые явления. Право государства требовать подчинения правовым предписаниям и корреспондирующая ему обязанность подчиняться юридическим нормам входят в содержание не общеохранительных, а общерегулятивных правоотношений. Исполнение такой обязанности представляет собой правомерное поведение субъекта. Определение юридической ответственности через необходимость (обязанность) определенного поведения, закрепленную норГлава 1 21 мами права, позволяет объединить в едином понятии позитивную и негативную ответственность, преодолеть различные противоречия в их трактовке, наконец, поставить определение юридической ответственности на прочную философскую основу, вывести ее понятие из более общего понятия социальной ответственности. Из такого определения с неизбежностью следует вывод о том, что негативную юридическую ответственность (ответственность в традиционном ее понимании) следует также понимать как специфическую юридическую обязанность. По нашему мнению, негативную юридическую ответственность можно определить как предусмотренную нормами права обязанность правонарушителя претерпеть юридически неблагоприятные последствия своего противоправного общественно опасного деяния в форме лишений личного или имущественного характера, которая выражает государственное и общественное осуждение его поведения и обеспечивается возможностью применения для своей реализации государственного принуждения53. Такое определение в самом себе несет начальную информацию о месте юридической ответственности в механизме правового регулирования, позволяет наметить пути более детального исследования этого места. Определив ответственность в качестве юридической обязанности, следует с неизбежностью поставить вопросы о моменте возникновения этой обязанности, о правоотношении, в рамках которого она существует (его характере, предпосылках, субъектном составе, содержании и объекте), о способах реализации этой обязанности, о ее специфических особенностях, отличающих ее от других юридических обязанностей. Одним словом, трактовка негативной юридической ответственности в качестве специфической обязанности представляется нам не только методологически верной, но и очень плодотворной в плане решения непосредственно юридических проблем. Такая трактовка вызывает, однако, возражение у многих ученых. Чаще всего предлагается разграничивать обязанность отвечать, возникающую в момент совершения правонарушения, и юридическую ответственность как реализацию этой обязанности54. Отождествление этих явлений якобы переносит ответственность из сферы действительности в сферу возможности55, делает ее “неосязаемой” и “трудноуловимой”. Между тем никем не оспаривается тот факт, что правоотношения (и входящие в них субъективные права и юридические обязанности) возникают в результате предусмотренных нормами права юридических фактов и существуют объективно, независимо от осознания их субъектами правоотношений или правопримени22 Бутнев В.В. Гражданская процессуальная ответственность тельными органами. От того, что никто не знает о существовании правоотношения, оно не перестает быть реальным явлением правовой действительности, так же как не утрачивают своей реальности и осязаемости входящие в его содержание права и обязанности. Известно, что от возникновения до реализации прав и обязанностей может пройти значительный промежуток времени, они могут оказаться вообще не реализованными. Почему же оспаривается наличие такого свойства у юридической ответственности? Никто не предлагает изобретать специального термина для обозначения юридической обязанности в состоянии ее реализации. Зачем же придумывать такой термин (“ответствен-ность”) для обязанности отвечать? Не проще ли сказать, что юридическая ответственность возникает в момент совершения правонарушения и при наступлении определенных условий реализуется или остается нереализованной? И.С. Самощенко и М.Х. Фарукшин утверждают, что такой подход делает бессмысленным и излишним принцип неотвратимости ответственности56. Нам кажется, что, напротив, разграничение юридической ответственности и ее реализации (наказа-ния) позволяет выделить и разграничить два взаимосвязанных, но все же различных принципа - неотвратимости ответственности и неотвратимости наказания. Суть принципа неотвратимости ответственности состоит в том, что закон должен точно определить как права и обязанности участников правоотношений, так и конкретные меры их ответственности за нарушение своих обязанностей. Суть принципа неотвратимости наказания состоит в том, что возникшая в результате правонарушения ответственность должна быть реализована, правонарушитель должен быть изобличен и наказан. Первый принцип обращен к законодателю, второй - к правоохранительной деятельности57. Наиболее принципиальные возражения против концепции “ответственность - обязанность”, по нашему мнению, высказал О.Э. Лейст. Он исходит из принципиального различия в механизмах реализации штрафной и правовосстановительной ответственности. Определение штрафной ответственности (уголов-ной, административной, дисциплинарной) через категорию обязанности не соответствует, по мнению О.Э. Лейста, общепризнанному понятию юридической обязанности, противоречит ему. “...Смысл и назначение юридической обязанности (предписанная правом необходимость определенного поведения) в том, что она - регулятор волевого и сознательного поведения участника общественных отношений и ее исполнение не может быть не чем иным, кроме как собственными действиями обязанного лица... До сих пор не подвергалось сомнению, Глава 1 23 что обязательным может быть только возможное поведение. Но предполагаемая обязанность правонарушителя подвергнуть себя наказанию им самим не может быть осуществлена, хотя бы он к этому стремился”58. Уклонение правонарушителя от следствия и суда, отрицание им своей вины, оспаривание обвинения не влекут и не могут влечь применения к нему особых санкций. Это свидетельствует, по мнению О.Э. Лейста, о том, что никакой обязанности понести наказание на правонарушителе не лежит. Напротив, он обладает правом защищаться от предъявленных обвинений. В результате правонарушения возникает не обязанность правонарушителя подвергнуться наказанию, а обязанность компетентных органов государства и должностных лиц раскрыть правонарушение, обнаружить и изобличить виновных в его совершении, обеспечить правильное применение закона59. Между тем О.Э. Лейст не может не признать, что совершение правонарушения существенно изменяет правовое положение лица, его совершившего. Правовое положение правонарушителя имеет ту особенность, что он может (должен) быть привлечен к ответственности, официально обвинен, подвергнут предусмотренным законом мерам пресечения, наказанию или взысканию. “Это особенное правовое состояние, которое не может быть раскрыто через понятие обязанности (ведь преступник наказывается не за невыполнение приписываемой ему обязанности отвечать, а за то, что совершил преступление), но выделяет правонарушителя среди других граждан именно как потенциально подверженного государственному принуждению”60. Для обозначения особенности правового положения лица, совершившего правонарушение, но еще не привлеченного к ответственности, О.Э. Лейст предлагает пополнить категориальный аппарат правовой науки таким специальным понятием, как, скажем, “подверженность наказанию, взысканию, государственному принуждению”61. О.Э. Лейст справедливо обратил внимание на невозможность раскрытия понятия юридической ответственности без исследования категории юридической обязанности. Между тем углубленная разработка этой категории в правовой науке только началась62. Видимо, нерешенностью многих проблем юридической обязанности (ее понятия, структуры, взаимосвязи с субъективным правом, разновидностей) объясняется ряд возражений О.Э. Лейста против концепции “ответственность - обязанность”. По нашему мнению, он исходит из чрезмерно узкого понимания юридической обязанности. При выработке понятия юридической обязанности необходимо учитывать ее неразрывную связь с нормой права. Правовая норма является необ24 Бутнев В.В. Гражданская процессуальная ответственность ходимой предпосылкой правоотношения, абстрактной моделью возможного и должного поведения в типичной ситуации. Она регулирует общественные отношения не иначе как путем наделения одного адресата этой нормы субъективным правом и возложения на другого корреспондирующей этому праву юридической обязанности. Юридически значимое поведение или соответствует модели, заложенной в норме, или противоречит ей. В первом случае оно является реализацией прав или обязанностей, предусмотренных нормой. Во втором случае перед нами поведение, нарушающее требования нормы, которое, в свою очередь, вызывает негативную реакцию государства, предусмотренную охранительными нормами права. В зависимости от выполняемых ими функций правовые нормы делятся на регулятивные и охранительные. Первые рассчитаны на нормальное, положительное поведение субъектов. Вторые предусматривают права и обязанности субъектов в конфликтной ситуации, возникающей вследствие правонарушения, оспаривания субъективного права, помех в его осуществлении и т.п. Права и обязанности субъектов конфликтной ситуации предусмотрены диспозицией охранительной нормы, которая одновременно является санкцией регулятивной нормы63. Таким образом, противоправное поведение не является реализацией субъективных прав и юридических обязанностей. Однако поведение субъектов, направленное на устранение последствий правонарушения, регламентировано охранительными нормами и, следовательно, является реализацией правомочий, предоставленных компетентным органам (наказать правонарушителя, привлечь его к ответственности) и потерпевшему, или реализацией юридических обязанностей, лежащих на правонарушителе. У нас не вызывает сомнения, что претерпевание юридически неблагоприятных последствий должно рассматриваться в качестве поведения субъекта. Это претерпевание регламентировано охранительными нормами права, а следовательно, является реализацией юридической обязанности претерпеть, лежащей на правонарушителе. Сама обязанность претерпевания, в зависимости от специфических особенностей отдельных разновидностей юридической ответственности, может быть реализована активными действиями самого обязанного (возмещение имущественного ущерба) или действиями других лиц (потерпевшего от правонарушения, компетентных органов государства). Сущность претерпевания как специфической разновидности юридически значимого поведения от этого не меняется. Неточно утверждение О.Э. Лейста о том, что исполнение обязанности возможно только собственными действиями обязанного Глава 1 25 лица. Праву известны примеры обратного, в том числе и вне сферы реализации юридической ответственности. Так, истцами или ответчиками по делам о разделе наследства могут быть малолетние. Судебными решениями по таким делам устанавливаются их права и обязанности по поводу спорного имущества. Однако реализация этих прав и обязанностей происходит помимо воли самих малолетних действиями их законных представителей или компетентных органов государства. Если реализация юридической обязанности вообще возможна действиями не самого обязанного лица, то почему не допустить такую возможность для юридической ответственности как специфической разновидности юридической обязанности? Концепция О.Э. Лейста вызывает и принципиальное возражение. Вряд ли верно противопоставить друг другу механизмы реализации правовосстановительной и штрафной ответственности, так как это всего лишь разновидности, отдельные проявления единого правового явления. Напротив, отстаиваемое нами мнение позволяет создать единую концепцию ответственности, в то же время оставляя свободу в раскрытии специфики отдельных ее разновидностей. Примечания 1 См., например: Агарков М.М. Обязательство по советскому гражданскому праву. М., 1940. С. 44; Венедиктов А.В. Договорная дисциплина в промышленности. Л., 1935. С. 17; Антимонов Б.С. Основания договорной ответственности социалистических организаций. М., 1962. С. 17; Флейшиц Е.А. Общие начала ответственности по Основам гражданского законодательства Союза ССР и союзных республик // Сов. государство и право. 1962. № 3. С. 35-37 и др. 2 См., например: Ривлин А.Д. Об уголовно-правовых и уголовнопроцессуальных правоотношениях // Правоведение. 1959. № 2. С. 106; Алексеев Н.С., Смирнов В.Г., Шаргородский М.Д. Основание уголовной ответственности по советскому праву // Правоведение. 1961. № 2. С. 63-72; Брайнин Я.М. Уголовная ответственность и ее основание в советском уголовном праве. М., 1963 и др. 3 См., например: Додин Е.В. Основание административной ответ-ственности: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 1955; Галаган И.А. Административная ответственность граждан в СССР: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Л., 1959; Лунев А.Е. Административная ответственность за правонарушения. М., 1961; Якуба О.М. Административная ответственность по советскому праву в свете дальнейшего усиления охраны прав личности: Автореф. дис. ... д-ра юрид. наук. Харьков, 1964 и др. 4 См., например: Самощенко И.С., Фарукшин М.Х. Ответственность по советскому законодательству. М., 1971; Алексеев С.С. Проблемы теории права. Т. 1. Свердловск, 1972. С. 371 и след.; Назаров Б.Л. Социалис-тическое право в системе социальных связей. М. 1976. С. 223 и след.; Братусь С.Н. Юридическая ответственность и законность. М., 1976; Лейст О.Э. Санкции и ответственность по советскому праву (теоретические проблемы). М. 1981; Малеин Н.С. Правонарушение: понятие, причины, ответственность. М., 1985 и др. 5 См., например: Зражевская Т.Д. Ответственность по советскому государственному праву. Воронеж, 1980; Ворожейкин Е.М. Семейные правоотношения в СССР. 26 Бутнев В.В. Гражданская процессуальная ответственность М., 1972; Чечина Н.А., Элькинд П.С. Об уголовно-процессуальной и гражданской процессуальной ответственности // Сов. государство и право. 1973. № 9. 6 См.: Марксистско-ленинская общая теория государства и права. Основные институты и понятия. М., 1970. С. 562; Самощенко И.С., Фарукшин М.Х. Указ. соч. С. 54. 7 См.: Иоффе О.С., Шаргородский М.Д. Вопросы теории права. М., 1961. С. 314318; Галаган И.А. Административная ответственность в СССР. Воронеж, 1970. С. 39. 8 См.: Братусь С.Н. Юридическая ответственность и законность. М., 1976. С. 4 и след. 9 См.: Курляндский В.И. Уголовная ответственность и меры общественного воздействия. М., 1965. С. 20; Марксистско-ленинская общая теория государства и права. Социалистическое право. М., 1973 С. 585; Алексеев С.С. Проблемы теории права Т. 1. Свердловск, 1972. С. 377. 10 См.: Ребане И.А. Убеждение и принуждение в деле борьбы с посягательствами на советский правопорядок // Уч. записки / Тарт. ун-т. 1966. Вып. 182. С. 121; Варул П.А. Методологические проблемы исследования гражданско-правовой ответственности. Таллин, 1986. С. 34. 11 См.: Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т. 18. С. 149. 12 См.: Самощенко И.С., Фарукшин М.Х. Указ. соч. С. 6; Алексеев С.С. Проблемы теории права. С. 371; Назаров Б.Л. Указ. соч. С. 223; Явич Л.С. Общая теория права. Л., 1976. С. 232; Кудрявцев В.Н. Право и поведение. М., 1978. С. 108-110; Варул П.А. Указ. соч. С. 16-26; Базылев Б.Т. Юридическая ответственность (теоретические вопросы). Красноярск, 1985. С. 9-31; Попондопуло В.Ф. Динамика обязательственного правоотношения и гражданско-правовая ответственность. Владивосток, 1985. С. 63-66. 13 Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т. 29. С. 318. 14 Там же. С. 318. 15 См.: Рудковский Э.И. Свобода и ответственность личности. Минск, 1979. С. 27-28. 16 Слободчиков Н.А. К понятию юридической ответственности // Развитие социалистической государственности, законности и демократии в свете решений XXVI съезда КПСС и Конституции СССР. Калинин, 1985. С. 101-102; См. также: Мизулина Е.Б., Мизулин М.Ю. О понятии юридической ответственности // Проблемы права на защиту и юридической ответственности: Тезисы сообщений на межвузовской конференции молодых ученых-юристов. Воронеж, 1987. С. 11-14. 17 См.: Шаргородский М.Д. Детерминизм и ответственность // Правоведение. 1968. № 1. С. 47; Малеин Н.С. Правонарушение: понятие, причины, ответственность. С. 130-131; Попондопуло В.Ф. Указ. соч. С. 63-67. 18 Варул П.А. Указ. соч. С. 23. 19 Там же. С. 31. 20 См.: Там же. С. 34. 21 См.: Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 20. С. 116. 22 См.: Косолапов Р., Марков В. Свобода и ответственность. М., 1969. С. 14. 23 Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 2. С. 104. 24 Там же. С. 104. 25 Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т. 12. С. 104. 26 См.: Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 20. С. 116. 27 См.: Самощенко И.С., Фарукшин М.Х. Указ. соч. С. 19-20; Гроссман Х. Свобода и ответственность // Философские проблемы общественного развития. М., 1974. С. 140. 28 Косолапов Р., Марков В. Указ. соч. С. 65. Глава 1 27 29 См.: Там же. С. 63. Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т. 13. С. 346. 31 Там же. С. 65-66. 32 См.: Косолапов Р., Марков В. Указ. соч. С. 63; Базылев Б.Т. Сущность позитивной юридической ответственности // Правоведение. 1979. № 4. С. 43. 33 Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 1. С. 62-63. 34 Лейст О.Э. Санкции и ответственность по советскому праву. С. 237-238. 35 См.: Тарбагаев А.Н. Понятие и цели уголовной ответственности. Красноярск, 1986. С. 9. 36 См.: Там же. С. 23-25, 55-61. 37 Базылев Б.Т. Юридическая ответственность. С. 26. 38 См.: Там же. С. 87-88. 39 Анализ использования понятия позитивной ответственности в советском законодательстве см. в следующих работах: Тархов В.А. Ответственность по советскому гражданскому праву. Саратов, 1973. С. 8; Назаров Б.Л. Указ. соч. С. 227; Лейст О.Э. Позитивная ответственность по советскому праву // Вестн. Моск. ун-та. Право. 1977. № 1. С. 3; Бутнев В.В. Юридическая ответственность как форма социальной ответственности в современную эпоху развитого социализма // Проблема защиты субъективных прав и советское гражданское судопроизводство. Ярославль, 1979. С. 53-66. 40 См.: Назаров Б.Л. Указ. соч. С. 250. 41 См.: Там же. С. 251. 42 См.: Мальцев Г.В. Социалистическое право и свобода личности (теоретические вопросы). М., 1968. С. 76; Марксистско-ленинская общая теория государства и права. Основные институты и понятия. С. 493. 43 См.: Мальцев Г.В. Указ. соч. С. 78. 44 См.: Назаров Б.Л. Указ. соч. С. 250. 45 См.: Матузов Н.И. Общие правоотношения как разновидность социалистических правовых отношений // Вопросы теории государства и права. Саратов, 1976. Вып. 4. С. 92-93; Алексеев С.С. Механизм правового регулирования в социалистическом государстве. М., 1966. С. 104-144; Патюлин В.А. Государство и личность в СССР. М., 1974. С. 127; Радько Т.Н. Юридическая ответственность как общая форма реализации социальных функций права // Юридическая ответственность в советском обществе / Тр. Высшей следств. школы: Волгоград, 1074. Вып. 9. С. 21. 46 См.: Матузов Н.И. Правовая система и личность. Саратов, 1987. С. 213. 47 Там же. С. 271. 48 Крашенинников Е.А. Конституционное право граждан на судебную защиту // Проблема защиты субъективных прав и советское гражданское судопроизводство. Ярославль, 1981. С. 38. 49 См.: Горшенев В.М. Способы и организационные формы. С. 106; Матузов Н.И. Личность. Права. Демократия. Саратов, 1972. С. 203; Назаров Б.Л. Социалистическое право в системе социальных связей. С. 230 и др. Н.И. Матузов считает неудачным термин “Субъективная ответственность”. “Ведь статусная ответственность тоже субъективна, как субъективны общие права и обязанности, входящие в правовой статус” (Матузов Н.И. Правовая система и личность. С. 214). Возможно, термин не очень удачен, но другого для обозначения юридической ответственности на данном этапе развития правовая наука пока не выработала. Важно подчеркнуть, что субъективная ответственность - это не просто абстрактная обязанность, а обязанность конкретного характера. Переход от статусной к субъективной ответственности связан с определенными юридическими фактами. 50 См.: Патюлин В.А. Государство и личность в СССР. С. 210-211; Крашенинников Е.А. Конституционное право граждан на судебную защиту. С. 36. 30 28 Бутнев В.В. Гражданская процессуальная ответственность 51 См.: Крашенинников Е.А. Конституционное право граждан на судебную защиту. С. 36. 52 Базылев Б.Т. Юридическая ответственность. С. 76. 53 См.: Алексеев С.С. Проблемы теории права. Т. 1. С. 377; Марксистсколенинская общая теория государства и права. Социалистическое право. С. 585; Бутнев В.В. Реализация юридической ответственности в гражданском процессе: Учебное пособие. Ярославль, 1985. С. 26. 54 См.: Самощенко И.С., Фарукшин М.Х. Указ. соч. С. 62-63; Попондопуло В.Ф. Динамика обязательственного правоотношения и гражданско-правовая ответственность. С. 59-62. 55 “Юридическая ответственность, - пишет И.А. Ребане, - это не долженствование, необходимость ответственности, а ответственность вполне реальная, наступившая, перешедшая в действительность” // Ребане И. Убеждение и принуждение в деле борьбы с посягательствами на советский правопорядок. С. 115. 56 См.: Самощенко И.С., Фарукшин М.Х. Указ. соч. С. 59-62. 57 См.: Бутнев В.В. Реализация юридической ответственности в гражданском процессе. С. 28-29. 58 Лейст О.Э. Санкции и ответственность по советскому праву. С. 183-185. 59 См.: Там же. С. 184, 193-194. 60 Там же. С. 194-195. 61 См.: Там же. С. 182, 194. 62 См.: Семенеко Б.М. Юридические обязанности граждан СССР (Вопросы теории). Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Саратов, 1978; Матузов Н.И., Семенеко Б.М. Исследование проблемы юридических обязанностей граждан СССР // Сов. государство и право. 1980. № 12. С. 33. 63 См.: Елисейкин П.Ф. Правоохранительные нормы (понятие, виды, структура) // Защита субъективных прав и советское гражданское судопроизводство. Ярославль, 1977. С. 25 и след. Глава 1 29 Глава 2 Позитивная и негативная гражданская процессуальная ответственность При анализе института ответственности гражданского процессуального права следует исходить из двух основополагающих посылок: во-первых, из того, что гражданское процессуальное право является самостоятельной отраслью права, характеризующейся своим собственным предметом и методом правового регулирования, и, вовторых, из того, что нормы гражданского процессуального права это правовые, а не технические правила поведения. Следовательно, они обладают всеми структурными элементами и всеми признаками, свойственными юридическим нормам. Эти положения в настоящее время являются общепризнанными в науке гражданского процессуального права. Одним из компонентов метода правового регулирования гражданского процессуального права выступают специфические меры охраны гражданских процессуальных правоотношений. Тот же вывод следует из признания норм гражданского процессуального права юридическими, а не техническими правилами поведения. Как юридические нормы, они обладают санкцией, предусматривающей юридически неблагоприятные последствия нарушения диспозиции1. Строго говоря, эти аргументы сами по себе еще не доказывают существования процессуальной ответственности, поскольку предусмотренные санкциями правовых норм меры воздействия на участников общественных отношений разнообразны и не сводятся к мерам ответственности. Санкция правовой нормы содержит указание на любые юридически неблагоприятные последствия нарушения диспозиции. Гражданские процессуальные правоотношения - властеотношения. Суд использует для руководства процессом, как правило, такие средства воздействия, которые не относятся к мерам ответственности: отказ в совершении процессуальных действий (например в случаях пропуска процессуального срока или нарушения заинтересованным лицом порядка обращения в суд), вынесение неблагоприятного судебного решения (в случае нарушения стороной обязанности доказать свои требования или возражения), превентивные средства (обеспечение иска, доказательства) и т.п. В граждан30 Бутнев В.В. Гражданская процессуальная ответственность ском процессуальном праве преобладают организационные санкции2. Кроме того, соблюдение норм гражданского процессуального права обеспечивается угрозой применения мер уголовной, административной, гражданской, дисциплинарной ответственности. Например, уголовная ответственность установлена за вынесение судьями заведомо неправосудного приговора или решения (ст. 305 УК), за дачу заведомо ложных показаний свидетелем (ст. 307 УК) и т.п. Административная ответственность в виде штрафа может быть применена к лицу, нарушающему порядок во время разбирательства дела (ст. 149 ГПК). Регулирование гражданских процессуальных правоотношений только с помощью диспозитивных начал и санкций ничтожности невозможно. Интересы отдельных субъектов процесса могут входить в конфликт с интересами правосудия, поэтому гражданский процессуальный закон должен предусматривать эффективные средства охраны и защиты интересов правосудия, эффективные процессуальные санкции. Эти санкции носят, как правило, более жесткий, чем обычно, карательный характер. Их существование должно рассматриваться не как случайность, исключение из общего правила, а, напротив, как закономерность, обусловленная “двуединой” сущностью гражданского судопроизводства3. Следовательно, есть основания предполагать существование самостоятельной разновидности юридической ответственности - гражданской процессуальной ответственности. Действительно, при анализе конкретных статей гражданского процессуального законодательства выявляются меры ответственности, которые не могут быть отнесены ни к какой другой разновидности юридической ответственности, кроме гражданской процессуальной. В качестве примеров можно привести довольно многочисленные процессуальные штрафы: штраф за неисполнение должностным лицом обязанности представить в суд имеющиеся в его распоряжении письменные или вещественные доказательства (ст. 65, 70 ГПК), штраф, налагаемый на свидетелей, за неявку в суд без уважительной причины (ч. 2 ст. 160 ГПК) и т.д. Некоторые авторы относят эти меры к административной ответственности4. Такое мнение представляется неверным. Статья 1651 Кодекса РСФСР об административных правонарушениях “Проявление неуважения к суду” воспроизводит ст. 5 Закона СССР “Об ответственности за неуважение к суду” со всеми ее недостатками и в настоящее время применяться не может, т.к. противоречит действующему процессуальному законодательству. Процессуальные Глава 2 31 штрафы применяются за нарушение не административного, а гражданского процессуального законодательства. Порядок привлечения к процессуальной ответственности установлен также гражданским процессуальным законодательством. К данным случаям неприменимы нормы Кодекса РСФСР об административных правонарушениях, устанавливающие порядок реализации административной ответственности. Так, процессуальные штрафы налагаются не административными органами, а судом в порядке, предусмотренном ГПК. Ответственность за совершение административного правонарушения не применяется, по общему правилу, к военнослужащим и иным лицам, на которых распространяется действие дисциплинарных уставов (ст. 16 Кодекса РСФСР об административных правонарушениях). В то же время эти лица могут привлекаться к процессуальной ответственности за совершение гражданских процессуальных правонарушений. В судебной практике известны случаи наложения штрафов на служащих органов внутренних дел за неявку в суд без уважительных причин в качестве свидетелей или участвующих в деле лиц. Наконец, различен порядок обжалования постановлений о наложении административной и процессуальной ответственности. Постановление о наложении административного взыскания обжалуется по правилам главы 22 Кодекса РСФСР об административных правонарушениях (в частности, постановление судьи является окончательным и обжалованию вообще не подлежит - ч. 2 ст. 266 Кодекса РСФСР об административных правонарушениях), определение суда о наложении процессуального штрафа пересматривается и обжалуется по правилам ст. 98 ГПК. Все сказанное приводит нас к выводу о том, что предусмотренные процессуальным законодательством меры ответственности образуют самостоятельную ее разновидность - гражданскую процессуальную ответственность. Законодательное регулирование этой разновидности ответственности должно развиваться на своей собственной основе. Необходима детальная разработка режима возложения и реализации гражданской процессуальной ответственности, что невозможно без концептуальной разработки основных ее теоретических проблем, в первую очередь понятия гражданской процессуальной ответственности. Гражданская процессуальная ответственность должна рассматриваться в качестве разновидности юридической ответственности. Ее понятие должно вытекать из более общего понятия юридической ответственности. Следует согласиться с Н.А. Чечиной в том, что “это настолько же самостоятельный вид, часть, форма юридической 32 Бутнев В.В. Гражданская процессуальная ответственность ответственности, насколько система гражданских процессуальных норм есть часть, вид, форма социальных, правовых норм. Содержание процессуальной ответственности в той же мере производно от юридической ответственности, в какой гражданское процессуальное право производно от ... права в целом”5. Гражданская процессуальная ответственность обладает как общими свойствами юридической ответственности, так и имеет свои специфические особенности. Общие свойства определяются ее родовыми признаками, а специфические - видовыми. Первые производны от содержания юридической ответственности, вторые - от особенностей гражданского процессуального права6. По нашему мнению, процессуальная ответственность, так же как и юридическая ответственность вообще, может быть позитивной и негативной. Позитивная гражданская процессуальная ответственность - это возложенная на субъекта гражданских процессуальных правоотношений необходимость точно исполнить свои процессуальные обязанности и использовать предоставленные ему процессуальные права в соответствии с их назначением. Аналогичное определение дает Н.А. Чечина7. Между тем в правовой науке были высказаны и другие точки зрения по поводу позитивной процессуальной ответственности. А.В. Цихоцкий высказывается однозначно: “Оснований для признания существования позитивной ответственности нет, так как сама по себе эта категория не отражает какую-либо юридическую реальность”8. М.И. Штефан определяет гражданскую процессуальную ответственность как “установленные нормами гражданского процессуального права и обеспеченные государственным принуждением меры воздействия на правонарушителя в виде возложения на него обременительной неэквивалентной (дополнительной) обязанности или некомпенсируемого лишения прав имущественного или личного характера по совершению определенных гражданских процессуальных действий или применения других мер государственного принуждения за совершение противоправных гражданских процессуальных действий (бездействия)”9. Видимо, он также исходит из того, что гражданская процессуальная ответственность может носить только негативный характер. Развернутую критику наших представлений о позитивной юридической ответственности дали П.А. Варул и Э.Э. Са-лумаа10. Хотя их высказывания относятся к общетеоретическому понятию позитивной юридической ответственности, они, очевидно, применимы и к позитивной процессуальной ответственности. П.А. Варул и Глава 2 33 Э.Э. Салумаа полагают, что “поскольку право не является регулятором всех отношений и всех их аспектов в обществе, логично предположить, что и юридическая ответственность не обладает всеми качествами социальной ответственности вообще”, в частности, что она не имеет позитивной стороны11. Данное предположение могло оказаться верным, если бы положительная деятельность субъектов регулировалась иными (кроме права) социальными нормами, а сфера правового регулирования ограничивалась только конфликтной ситуацией, последствиями нарушения иных социальных норм. Действительное положение вещей носит противоположный характер. Право признано регулировать, в основном, нормальное, положительное, полезное для общества поведение. В своих нормах оно закрепляет оптимальный вариант такого поведения. Только в случае отклонения от этого варианта вступают в действие охранительные институты права. Политическая и моральная ответственность, как правило, определяются в двух аспектах: позитивном и негативном. Определенная область морально-политической ответственности в двух ее аспектах регламентируется нормами права. Такая правовая регламентация сообщает этой области морально-политической ответственности дополнительные юридические свойства. “Однако с этими, кажется, бесспорными положениями не согласуется идея ограничения сферы действия юридической ответственности рамками ретроспективного аспекта. Складывается парадоксальная ситуация морально-политическая ответственность при условии ее правовой регламентации лишается активного аспекта регуляции”12. П.А. Варул и Э.Э. Салумаа полагают, что следует различать понятия правовой ответственности и ее конкретных мер. “Дело в том, что правовая ответственность как общее может существовать лишь через свои меры как отдельное. Говоря о позитивной правовой ответственности, В.В. Бутнев ограничивается общим рассмотрением, общими фразами, не анализируя тех конкретных мер, в которых такая ответственность должна бы выражаться. Достаточно было бы автору заняться поиском таких мер, как весьма просто обнаружилось бы, что их нет”13. Под мерами ответственности П.А. Варул понимает правовые санкции, в которых выражается государственное осуждение. При этом он считает мерами ответственности не любые санкции, а только такие, которые выражаются в новой обязанности или в лишении субъективного права и применяются за виновное поведение14. Концепция П.А. Варула представляется нам во многом противоречивой и непоследовательной. Вряд ли можно согласиться с 34 Бутнев В.В. Гражданская процессуальная ответственность трактовкой правовой ответственности как исходящей от государства осуждающей оценки правонарушения, которая выражается в предусмотренных правовыми санкциями наказательных мерах15. Если учесть, что под наказательными мерами П.А. Варул понимает меры ответственности16, налицо тавтология: ответственность есть оценка, выражающаяся в мерах ответственности, или проще: ответственность - это меры ответственности. Автору не удалось доказать, что правовая ответственность в отличие от других разновидностей социальной ответственности может быть только негативной. Даже если придерживаться определения ответственности как оценки, то очевидно, что правовая оценка поведения личности может быть как положительной, так и отрицательной17. Мерами положительной оценки поведения личности являются: объявление благодарности, выдача премии и другие поощрения за успехи в работе (ст. 131, 133, 134 КЗоТ), награждение правительственными наградами, выплата вознаграждения лицу, нашедшему клад и сдавшему его государственным органам (ст. 233 ГК), условно-досрочное освобождение от отбывания наказания (ст. 79 УК) и т.п. Примерно такую трактовку позитивной ответственности дает Г.Н. Ветрова. С ее точки зрения “в основе позитивной ответственности лежит положительная оценка правомерного поведения лица со стороны государства, одобрение, поощрение такого поведения. О позитивной процессуальной ответственности следует говорить, когда налицо, с одной стороны, сознательное положительное отношение участника процесса к возложенной на него процессуальной обязанности, а с другой - положительная государственная оценка действий, направленных на ее выполнение. В некоторых случаях такая оценка выражается в применении мер поощрения. Примером может служить вынесение судом частного определения, в котором сообщается “о проявленных гражданином высокой сознательности, мужестве при выполнении общественного долга, содействовавших пресечению или раскрытию преступления” (ч. 5 ст. 212 УПК)18. П.А. Варул и Г.Н. Ветрова исходят из одинакового понимания негативной ответственности как осуждающей оценки поведения правонарушителя со стороны государства, но по-разному решают вопрос о позитивной юридической ответственности. Позиция Г.Н. Ветровой представляется нам более последовательной, хотя и она не лишена противоречий. По мнению Г.Н. Ветровой, правовая ответственность представляет собой систему двусторонних связей государства и личности. Она выделяет личностный аспект ответственности и государственный. Первый, с ее точки зрения, выражается в отношении личности Глава 2 35 к правовым требованиям, а также к мерам воздействия, применяемым государством. Второй аспект состоит в мерах обеспечения государством установленных им правовых предписаний, в отрицательной реакции на правонарушения19. Как мы пытались доказать выше, отношение личности к возложенным на нее обязанностям, чувство ответственности не следует включать в понятие юридической ответственности. Это категории не права, а правосознания, субъективное отражение в сознании субъекта объективно возложенной на него правовой ответственности. Аналогичными недостатками страдает позиция З.Ф. Коври-ги. С одной стороны, она включает в содержание уголовно-процессуальной ответственности в ее позитивной форме 1) требо-вания, которые предъявляются к участникам уголовного судопроизводства в отношении использования ими своих процессуальных прав и исполнения обязанностей; 2) осознание ими необходимости активного использования прав и добросовестного исполнения обязанностей; 3) систему мер, которыми обеспечивается использование прав и исполнение субъектами лежащих на них обязанностей; 4) оценку выполнения обязанностей и добросовестности при использовании прав20, чем, на наш взгляд, чрезмерно расширяет эту категорию. С другой стороны, несмотря на неверную посылку, она приходит к приемлемому выводу о том, что “процессуальная ответственность в позитивной форме - это предусмотренная конституционными положениями и уголовно-процессуальным законодательством зависимость участников судопроизводства от государства, выражающаяся в правоотношении общего характера”21. Еще более удачно З.Ф. Коврига определяет уголовно-процессуальную ответственность в целом, в единстве ее позитивной и негативной сторон как “необходимость действовать в интересах ... правосудия, используя права и выполняя обязанности, а также обязанность нести меры правового воздействия в случае недобросовестного поведения, правонарушения”22. По нашему мнению, категория ответственности, раскрывая взаимоотношения личности с государством, призвана, в первую очередь, характеризовать положение личности, ее подотчетность перед государством, подконтрольность ему, а не реакцию государства на поведение личности. Правовая ответственность - это обременения, возложенные на субъекта государством, предписанная государством необходимость определенного поведения. Эта необходимость проявляется в праве через юридические обязанности, возложенные на субъекта. Позитивная юридическая ответственность должна рас36 Бутнев В.В. Гражданская процессуальная ответственность сматриваться в качестве необходимости (обязанности) действовать в соответствии с правовыми нормами, в направлении, заданном ими. Так же следует подходить и к пониманию позитивной гражданской процессуальной ответственности. Понятия “юридическая ответственность” и “мера ответственности” неразрывно связаны между собой. При этом понятие меры ответственности нельзя связывать только с правовыми санкциями, как это делает П.А. Варул. Философская категория “мера” используется правовой наукой гораздо более широко. В философии эта категория выражает единство, связь качественных и количественных характеристик предмета или явления. Качество каждого предмета органически связано с определенным количеством (свойств, сторон, признаков, размеров, габаритов и т.д.). Количественные характеристики могут меняться в результате развития предмета или воздействия на него других предметов. Мера показывает границу, за которой изменение количества влечет за собой изменение качества предмета, или границу, за которой изменение качества ведет к изменению количества23. “Мера, - как заметил Гегель, - есть качественно определенное количество...; она есть определенное количество, с которым связано некое наличное бытие или некое качество”24. Регулируя общественные отношения с помощью правовых норм, государство устанавливает определенную меру поведения их субъектов. Не случайно поэтому субъективное право определяется правовой наукой как вид и мера возможного поведения, а юридическая обязанность - как вид и мера должного поведения25. Возлагая на субъекта юридическую ответственность, законодатель всегда нормирует его поведение, устанавливает меру такого поведения, его количество и качество. Причем мера негативной ответственности производна от меры позитивной ответственности, от того, какие требования предъявлялись к субъекту и какова степень несоответствия его поведения этим требованиям. Но если меры негативной ответственности достаточно узки и конкретны, то мера позитивной ответственности носит более широкий характер. Она находит свою конкретизацию во множестве конкретных прав и обязанностей в отраслевых регулятивных правоотношениях. Позитивная гражданская процессуальная ответственность как разновидность позитивной юридической ответственности представляет собой гражданскую процессуальную обязанность более общего характера по сравнению с обязанностями в конкретных процессуальных правоотношениях. Она находит наиболее яркое выражение в праве и обязанности суда осуществлять правосудие (ст. 2 ГПК), в Глава 2 37 обязанностях участвующих в деле лиц добросовестно пользоваться принадлежащими им процессуальными правами (ч. 2 ст. 30 ГПК). Позитивная ответственность судей наиболее общим образом выражена в ст. 3 Закона РФ “О статусе судей в Российской Федерации”, озаглавленной “Требования, предъявляемые к судье”: “Судья обязан неукоснительно соблюдать Конституцию Российской Федерации и другие законы. Судья при исполнении своих полномочий, а также во внеслужебных отношениях должен избегать всего, что могло бы умалить авторитет судебной власти, достоинство судьи или вызвать сомнение в его объективности, справедливости и беспристрастности”. Позитивная гражданская процессуальная ответственность, как правило, предусматривается нормами-задачами, нормамипринципами, нормами-декларациями и т.п. Вопрос о природе этих норм является дискуссионным в правовой науке. Одни ученые считают их обычными правилами поведения, обладающими всеми признаками правовых норм (общим содержанием, предоставительнообязывающим характером, трехчленной структурой и т.д.), которые отличаются от конкретных норм только более широким содержанием и словесной формой законодательного закрепления26. По мнению других, в содержание права входят, наряду с нормами права, нетипичные нормативные предписания (правоположения нормативного характера, исходные законодательные предписания), которые сами по себе не предписывают какого-либо варианта поведения, не регулируют общественные отношения и обладают лишь некоторыми признаками правовых норм. К таким нормативным предписаниям относят положения конституций, принципы, дефиниции, презумпции, фикции, декларации и т.п.27 Вследствие этого вносятся предложения по уточнению понятия права. Предлагается понимать под ним совокупность общих положений и принципов, систему наиболее общих правоположений нормативного характера и изданных в их развитие и на их основе юридических норм28. Наконец, третьи относят данные правовые явления к нормам права, хотя и подчеркивают их “усеченный” характер, то, что они не обладают всем набором признаков и характеристик, свойственных юридической норме в ее классическом облике29. Отсюда делается вывод о необходимости пересмотра понятия нормы права. По мнению В.К. Бабаева, “нормы права, таким образом, не сводятся только к правилам поведения, которые составляют лишь одну, хотя и наиболее распространенную разновидность юридических норм”30. Он предлагает определять норму права как “исходящее от государства и им охраняемое общее, 38 Бутнев В.В. Гражданская процессуальная ответственность обязательное, формально-определенное веление, выраженное (модели-руемое) в форме отправного установления или правила поведения и являющееся государственным регулятором общественных отношений”31. Как видим, В.К. Бабаев не считает обязатель-ным признаком нормы ее предоставительно-обязывающий характер. Представляется, что специфика так называемых “нетипич-ных нормативных предписаний” не требует пересмотра ни понятия права, ни понятия нормы права. Каждая отрасль права включает в себя нормы различного функционального назначения и степени конкретизации (общие и конкретные, регулятивные и охранительные, организационные и организуемые и т.д.), которые, тем не менее, обладают одинаковой структурой и всеми признаками правовых норм, различаясь лишь местом в системе нормативных актов и формой законодательного закрепления. Нормы Конституции задают наиболее общие направления правового регулирования для всех отраслей права, являются базой развития отраслевого законодательства. Общие отраслевые нормы задают направление правового регулирования данной отрасли. Они закрепляются, как правило, в общей части соответствующего отраслевого законодательства. Общие нормы гражданского процессуального права определяют основные начала правового регулирования деятельности по отправлению правосудия. Их специфика как регулятора общественных отношений хорошо показана Н.А. Чечиной на примере нормы ст. 2 ГПК, формулирующей задачи гражданского судопроизводства32. Следует согласиться с ней в том, что “различие между нормами: задачами, призывами, декларациями, содержащимися в гражданском процессуальном праве, и обычными нормами-правилами в том, что степень конкретизации правил, предписываемых субъекту и закрепленных в нормах, различна, в нормах-правилах она ярче выражена, а нормы-задачи в отличие от остальных норм устанавливают наиболее общие правила деятельности, поведения, формулируют цели поведения”33. Признавая за общими нормами характер регулятора общественных отношений, естественно задуматься об объекте их регулирующего воздействия. Видимо, объектом регулирующего воздействия этих норм выступают процессуальные отношения более общего характера. Обычные гражданские процессуальные нормы рассчитаны на типичное поведение типичных лиц в типичной процессуальной ситуации. Каждая из них регулирует определенный тип процессуальных отношений, осуществляемый функциональноГлава 2 39 определенными субъектами. Иная картина наблюдается применительно к норме-задаче и нормам-принципам. По справедливому замечанию Е.А. Крашенинникова, “в отличие от остальных процессуальных норм директивная норма ст. 2 ГПК и нормы-принципы распространяются не на отдельный вид процессуальных отношений, а на все гражданское судопроизводство в целом, - распространяются, стало быть, на в с е виды процессуальных отношений, входящие в его состав. Предметом регулирующего воздействия нормы-задачи и процессуальных принципов выступает поэтому не типичное, а а р х и т и п и ч н о е процессуальное отношение. Последнее, как и любое процессуальное отношение, слагается из действий его субъектов, но они (действия) носят более общий и абстрактный характер, характеризуются большей степенью обобщенности и абстрагированности, чем содержание типичных процессуальных отношений... Архитипичные процессуальные ситуации, так же как и обусловленные ими архитипичные процессуальные действия архитипичных субъектов, имманентны процессу на всем его протяжении, с начала и до конца. Именно поэтому субъекты архитипичного процессуального отношения должны согласовывать свое поведение с предписаниями директивной нормы и процессуальных принципов в течение всего гражданского судопроизводства”34. С того момента, когда лицо становится субъектом гражданского процесса, оно становится носителем позитивной гражданской процессуальной ответственности, общей обязанности действовать в соответствии с интересами правосудия, существующей на всем протяжении процесса в рамках общих гражданских процессуальных правоотношений. Их соотношение с конкретными гражданскими процессуальными правоотношениями примерно такое же, как соотношение конституционных правоотношений с отраслевыми правоотношениями. Таким образом, позитивная гражданская процессуальная ответственность носит более конкретный характер, чем позитивная юридическая ответственность вообще, является ее разновидностью. В то же время она носит более общий характер, чем конкретные процессуальные права и обязанности, в которых она находит свое проявление. Общие гражданские процессуальные правоотношения являются базой возникновения и развития конкретных (“элементарных”) гражданских процессуальных правоотношений. Итак, позитивная гражданская процессуальная ответственность - это возложенная на субъекта общими нормами гражданского процессуального права необходимость вести себя в соответствии с интересами правосудия, выражающаяся в общей обя40 Бутнев В.В. Гражданская процессуальная ответственность занности точно исполнять свои процессуальные обязанности и использовать предоставленные ему процессуальные права в соответствии с их назначением. Она существует в рамках общих гражданских процессуальных правоотношений на всем протяжении процесса и находит свое проявление в конкретных правах и обязанностях “элементарных” гражданских процессуальных правоотношений. Следует поэтому отвергнуть аргумент А.В. Цихоцкого, который отрицает существование позитивной гражданской процессуальной ответственности, поскольку она “не изменяет содержания существующего процессуального отношения..., практически сводится к уже существующей обязанности участников гражданского процесса”35. А.В. Цихоцкий не учитывает различное место общих и конкретных норм, прав и обязанностей, правоотношений в механизме правового регулирования. Негативная гражданская процессуальная ответственность, так же как и негативная юридическая ответственность вообще, представляет собой обязанность правонарушителя претерпеть юридически неблагоприятные последствия правонарушения в виде лишений личного или имущественного характера. Признаками негативной юридической ответственности являются государственное и общественное осуждение поведения правонарушителя, государственное принуждение и наличие отрицательных последствий для нарушителя36. В отличие от других видов ответственности, меры гражданской процессуальной ответственности предусмотрены нормами гражданского процессуального права и применяются к лицу, совершившему гражданское процессуальное правонарушение. Иногда категория осуждения трактуется чрезмерно широко. Так, З.Ф. Коврига относит к мерам уголовно-процессуальной ответственности наряду со штрафными так называемые правовосстановительные санкции (освобождение незаконно лишенного свободы, отмену незаконного постановления следователя, возвращение дела на дополнительное расследование, прекращение уголовного дела и т.п.). С ее точки зрения, “восстановительные санкции, так же, как и штрафные, носят личностный характер, ибо они, становясь достоянием более или менее широкого круга, приводят к дискредитации должностного лица - умалению его авторитета, подрыву доверия к нему, снижению его профессиональной репутации”37. Если логически продолжить выводы З.Ф. Ковриги, то к правовой ответственности следовало бы отнести отмену незаконного постановления административного органа о наложении административного взыскания, Глава 2 41 отмену незаконного приказа должностного лица, удовлетворение судом жалобы на действия нотариуса, представление прокурора о выявленных в ходе проверки нарушениях законности, выраженное в судебном решении несогласие с заключением эксперта, проигрыш дела адвокатом и т.п., поскольку во всех этих случаях имеет место умаление авторитета определенного лица, снижение его профессиональной репутации и т.д. Неприемлемость такого широкого понимания юридической ответственности очевидна, поскольку приводит к безграничному расширению круга субъектов, которые могут привлекать и быть привлечены к ответственности, к размыванию понятия правонарушения, к невозможности установления в законе стройного и обязательного порядка привлечения к ответственности. В конечном итоге это ведет к смешению мер юридической ответственности как наиболее острой реакции государства на нарушение юридических обязанностей с другими мерами воздействия на субъектов общественных отношений в сфере правового регулирования. По всем этим причинам мы полагаем, что правы авторы, относящие правовосстановительные процессуальные санкции не к мерам ответственности, а к мерам процессуальной защиты38. Их суть состоит не в наказании нарушителя процессуальной обязанности (очень часто он невиновен в ее нарушении и вообще не заслуживает наказания), а в восстановлении нарушенного правового положения. В содержание негативной гражданской процессуальной ответственности входят предусмотренные процессуальным законодательством лишения личного или имущественного характера, которым подвергается правонарушитель. Невыгодные последствия могут выражаться в виде лишения права, например, при нарушении порядка во время разбирательства дела участвующие в деле лица могут быть удалены из зала судебного заседания. Тем самым они лишаются права участвовать в процессе, предоставленного им ст. 30 ГПК. Но чаще всего процессуальная ответственность выражается в возложении на правонарушителя дополнительной обязанности. Таковы процессуальные штрафы, налагаемые судом на лиц, участвующих в деле, представителей, свидетелей, других субъектов процесса за различные процессуальные правонарушения (ст. 65, 70, 134, 152, 160 ГПК и др.), взыскание в пользу добросовестной стороны вознаграждения за потерю рабочего времени со стороны, недобросовестно заявившей неосновательный иск или спор против иска (ст. 92 ГПК). Часто в качестве меры процессуальной ответственности называют принудительный привод свидетеля39. Другие авторы относят принудительный привод к мерам процессуальной защиты40. Данный 42 Бутнев В.В. Гражданская процессуальная ответственность вопрос - частное проявление общетеоретических споров о понятии и содержании негативной юридической ответственности. По нашему мнению, цели ответственности могут быть достигнуты только в том случае, если закон будет предусматривать довольно существенные обременения для правонарушителя. Поэтому ответственность, по нашему мнению, является обязанностью дополнительного характера, возникающей вследствие правонарушения41. Не может считаться юридической ответственностью, вопреки мнению ряда авторов, исполнение существовавшей обязанности под принуждением (взыскание судом алиментов, долга и т.п.). Цели ответственности (общая и частная превенция) достигаются с помощью различных мер ответственности, выражающихся не только в лишении, умалении прав нарушителя, но и просто во властном осуждении его поведения. Таковы замечание, выговор, строгий выговор (ст. 135 КЗоТ), предупреждение (п. 1 ст. 24 Кодекса РСФСР об административных правонарушениях) и т.п. Однако во всех случаях речь идет не о принуждении к исполнению обязанностей, существовавших до правонарушения, а о новых, дополнительных обременениях, возникших в результате его42. Учитывая особую роль мер ответственности в правовом регулировании, необходимо четко отграничивать их от сходных явлений. Поскольку акт принуждения может быть и не связан с осуждением принуждаемого, возникает возможность смешения правомерного и противоправного поведения, что недопустимо. Особенно важна проблема содержания ответственности для гражданского права. Гражданско-правовая ответственность имеет, главным образом, имущественный характер, она воздействует на поведение правонарушителя через умаление его имущественной сферы. Именно в этом выражается осуждение его поведения. Поэтому отсутствие дополнительных имущественных лишений означает фактически и отсутствие гражданско-правовой ответственности правонарушителя, безнаказанность его поведения43. Аналогичный вывод можно сделать применительно и к другим разновидностям ответственности. Следовательно, ответственностью является новая, дополнительная обязанность правонарушителя, возникшая в результате правонарушения. Нельзя признать ответственностью принудительное исполнение обязанности, существовавшей до правонарушения. Исходя из этого общетеоретического положения, следует признать, что принудительный привод свидетеля не является мерой ответственности, поскольку он представляет собой не реализацию новой Глава 2 43 обязанности, а принудительное исполнение ранее существовавшей обязанности явиться в суд (ст. 62 ГПК). Наряду с перечисленными мерами гражданской процессуальной ответственности иногда выделяют такую ее меру, как предупреждение лицу, нарушающему порядок во время разбирательства дела, или прокурору, адвокату за неподчинение распоряжениям председательствующего (ст. 149 ГПК). По нашему мнению, указанная мера относится не к мерам процессуальной ответственности, а к мерам процессуальной защиты интересов правосудия, поскольку она не связана ни с лишением процессуальных прав, ни с возложением дополнительных обязанностей44. Не могут быть признаны гражданской процессуальной ответственностью меры дисциплинарной ответственности судей, прокуроров или адвокатов. Эти меры применяются не судом, разбирающим дело, а вышестоящим органом правонарушителя и реализуются в рамках трудового, а не гражданского процессуального права. Точно так же не являются процессуальными меры уголовной и административной ответственности, хотя и обеспечивающие порядок гражданского судопроизводства, но реализующиеся в рамках уголовных или административных охранительных правоотношений. Я.О. Мотовиловкер наряду с уголовной и уголовнопроцессуальной ответственностью выделял понятие “уголовной ответственности в процессуальном значении” или “в процессуальном смысле”, понимая под ней “не ответственность в смысле несения неблагоприятных последствий за совершенное преступление, а ответственность в смысле ответа на предъявленное обвинение, защиты обвиняемым своих прав и законных интересов”45. Носителем такой ответственности лицо, по мнению автора, становится с момента привлечения его в качестве обвиняемого. Представляется, что такое использование термина “ответственность” в категориальном аппарате юридической науки не может вызвать одобрения. Оно может только еще более запутать и осложнить и без того сложную проблему понятия юридической ответственности. Действительно, “уголовная ответственность в процессуальном смысле” у Я.О. Мотовиловкера фактически означает состояние подотчетности обвиняемого предъявленному обвинению, которое (состояние) выражается в ряде ограничений его правового положения и комплексе предоставленных ему процессуальных прав. Между тем такое состояние не является чем-то исключительным именно для уголовного процесса. Оно имеет место во всех случаях привлечения лица к любой разновидности юридической ответственно44 Бутнев В.В. Гражданская процессуальная ответственность сти. Лицо, привлекаемое к ответственности, всегда “дает ответ” (в процедурном значении этого выражения) на предъявленное обвинение. Так, дело об административном правонарушении рассматривается в присутствии лица, привлекаемого к административной ответственности, которое пользуется широким комплексом процессуальных прав, предусмотренных ст. 247 Кодекса РСФСР об административных правонарушениях. До наложения дисциплинарного взыскания должны быть затребованы объяснения от нарушителя трудовой дисциплины (ст. 136 КЗоТ). Ответчик по гражданскому делу наделяется процессуальными правами и обязанностями для защиты против предъявленного к нему иска и т.д. Развивая мысль Я.О. Мотовиловкера, следовало бы выделить понятия “гражданской, административной, трудовой, семейной и т.п. ответственности в процессуальном смысле”. Думается, это не вызывается необходимостью. Более плодотворна разработка понятия организационноправовых форм реализации ответственности46, в рамках которого может быть детально проанализировано правовое положение субъектов, привлекающих и привлекаемых к ответственности в различных отраслях права. Подводя итог, негативную гражданскую процессуальную ответственность можно определить как обязанность правонарушителя претерпеть предусмотренные нормами гражданского процессуального права юридически неблагоприятные последствия правонарушения в виде лишений личного или имущественного характера. Признаки негативной гражданской процессуальной ответственности: 1) она предусмотрена нормами гражданского процессуального права; 2) выступает в качестве последствия гражданского процессуального правонарушения; 3) реализуется по правилам, установленным нормами гражданского процессуального права, в рамках охранительных гражданских процессуальных правоотношений. Примечания 1 См.: Чечина Н.А. Нормы гражданского процессуального права и их применение: Автореф. дис. ... д-ра юрид. наук. Л., 1965. С. 10. 2 См.: Крашенинников Е.А. Природа норм гражданского процессуального права: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Л., 1983. С. 7. 3 Подробнее см.: Бутнев В.В. Метод гражданского процессуального права и гражданская процессуальная ответственность // Юридические записки Ярославского государственного университета им. П.Г. Демидова. Вып. 1. Ярославль, 1997. С. 55-73. 4 См.: Самощенко И.С., Фарукшин М.Х. Ответственность по советскому законодательству. М., 1971. С. 187. 5 Чечина Н.А. Основные направления развития науки советского гражданского процессуального права. Л., 1987. С. 74. Глава 2 45 6 См.: Там же. С. 74. См.: Там же. 8 Цихоцкий А.В. Теоретические проблемы эффективности правосудия по гражданским делам. Новосибирск, 1997. С. 294. 9 Штефан М.И. Гражданская процессуальная ответственность // Повышение роли гражданско-правовой ответственности в охране прав и интересов граждан и организаций. Киев, 1988. С. 200. 10 См.: Варул П.А., Салумаа Э.Э. Юридическая ответственность и гражданский процесс (Рец. на кн.: Бутнев В.В. Реализация юридической ответственности в гражданском процессе. Ярославль, 1985) // Юридическая ответственность: проблемы и перспективы. Тарту, 1989. С. 217-223. 11 См.: Там же. С. 219. 12 Назаров Б.Л. О системе юридической ответственности // XXV съезд КПСС и дальнейшее развитие советского государства, демократии и права. М., 1977. С. 101. 13 Варул П.А., Салумаа Э.Э. Указ. соч. С. 219-220; См. также: Варул П.А. Методологические проблемы исследования гражданско-правовой ответственности. Таллин, 1986. С. 32. 14 См.: Варул П.А. Некоторые теоретические проблемы гражданско-правовой ответственности // Теоретические проблемы правового обеспечения удовлетворения материальных потребностей граждан в условиях научно-технического прогресса. Тарту, 1988. С. 134-138. 15 См.: Варул П.А. Методологические проблемы исследования гражданскоправовой ответственности. С. 34. 16 См.: Там же. С. 31. 17 См.: Бутнев В.В., Крашенинников Е.А. Рец. на кн.: Варул П.А. Методологические проблемы исследования гражданско-правовой ответственности. Таллин: Ээсти раамат, 1986 // Правоведение. 1989. № 1. С. 90. 18 Ветрова Г.Н. Уголовно-процессуальная ответственность. М., 1987. С. 6. 19 См.: Там же. С. 48-49. 20 См.: Коврига З.Ф. Уголовно-процессуальная ответственность. Воронеж, 1984. С. 33. 21 Там же. С. 38. 22 Там же. С. 59. 23 См.: Кондаков Н.И. Логический словарь-справочник. М., 1976. С. 346. 24 Гегель. Энциклопедия философских наук. Соч. Т. 1. М., 1929. С. 184. 25 См.: Александров Н.Г. Законность и правоотношения в советском обществе. М., 1955. С. 108. 26 См.: Чечина Н.А. Воспитательная функция советского гражданского процессуального права. Л., 1972. С. 13-15; Елисейкин П.Ф. О структуре юридической нормы // Проблема защиты субъективных прав и советское гражданское судопроизводство. Ярославль, 1978. С. 42-43. 27 См.: Александров Н.Г. О месте трудового и колхозного права в системе советского социалистического права // Сов. государство и право. 1958. № 5. С. 120; Шебанов А.Ф. Форма советского права. М., 1969. С. 134; Горшенев В.М. Нетипичные нормативные предписания // Сов. государство и право. 1978. № 3. С. 113-115. 28 См.: Аюева Е.И. Взаимодействие единичного, общего и особенного в правовых явлениях // Сов. государство и право. 1969. № 3. С. 14; Бабаев В.К. Теоретические вопросы структуры юридической нормы и определение права // Проблема защиты субъективных прав и советское гражданское судопроизводство. Ярославль, 1976. С. 22. Впоследствии В.К. Бабаев изменил свою позицию. 7 46 Бутнев В.В. Гражданская процессуальная ответственность 29 См.: Алексеев С.С. Общая теория права. Т. 2. С. 51; Бабаев В.К. Понятие юридической нормы // Нормы советского права / Под ред. М.И. Байтина и В.К. Бабаева. Саратов, 1987. С. 88-93. 30 Бабаев В.К. Понятие юридической нормы. С. 92. 31 Там же. С. 93. 32 См.: Чечина Н.А. Воспитательная функция советского гражданского процессуального права. С. 13-14. 33 Там же. С. 14-15. 34 Крашенинников Е.А. Об общем характере гражданских процессуальных норм // Материально-правовые и процессуальные проблемы защиты субъективных прав. Ярославль, 1983. С. 69-70. 35 Цихоцкий А.В. Указ. соч. С. 294. 36 См.: Малеин Н.С. Правонарушение: Понятие, причины, ответственность. М., 1985. С. 134. 37 Коврига З.Ф. Указ. соч. С. 54. 38 См.: Петрухин И.Л. Свобода личности и уголовно-процессуальное принуждение (Общая концепция. Неприкосновенность личности). М., 1985. С. 61 и след. 39 См.: Чечина Н.А., Элькинд П.С. Об уголовно-процессуальной и гражданской процессуальной ответственности. С. 37; Ветрова Г.Н. Уголовно-процессуальная ответственность. С. 56; Цихоцкий А.В. Указ. соч. С. 293; Штефан М.И. Гражданская процессуальная ответственность. С. 196-198. 40 См.: Петрухин И.Л. Свобода личности и уголовно-процессуальное принуждение. С. 61. 41 См.: Малеин Н.С. Понятие и основание имущественной ответственности // Сов. государство и право. 1970. № 12. С. 36-37. 42 См.: Алексеев С.С. Проблемы теории права. Т. 1. С. 375. 43 См.: Малеин Н.С. Понятие и основание имущественной ответственности. С. 37. 44 “Предупреждение не выступает в полном смысле мерой гражданской процессуальной ответственности, а является только угрозой принять такие меры, как удаление из зала судебного заседания и штрафа. Применению судом удаления из зала судебного заседания и штрафа должно обязательно предшествовать предупреждение. Следовательно, предупреждение - это промежуточная мера, а точнее - пресекательная, за которой следует привлечение правонарушителя к гражданской процессуальной ответственности” (Штефан М.И. Гражданская процессуальная ответственность. С. 198); см. также: Цихоцкий А.В. Указ. соч. С. 293. 45 Мотовиловкер Я.О. Об уголовно-материальной и уголовно-процессуальной ответственности // Совершенствование законодательства о суде и правосудии. М., 1985. С. 53. 46 См.: Бутнев В.В. Реализация юридической ответственности в гражданском процессе. Ярославль, 1985. С. 40 и след. Глава 2 47 Глава 3 Негативная гражданская процессуальная ответственность и “смежные” правовые категории Негативная гражданская процессуальная ответственность является одним из элементов гражданского процессуального механизма защиты. Наряду с ней в качестве охранительного инструментария используются санкции процессуальных норм, меры процессуального принуждения, меры процессуальной защиты и другие правовые явления. Все они занимают самостоятельное место в процессуальном механизме защиты, поэтому в теоретическом плане важно отграничить негативную гражданскую процессуальную ответственность от “смежных” правовых категорий. Поскольку наука гражданского процессуального права не создает своего собственного понятия механизма защиты, а руководствуется положениями общей теории права, анализ этих правовых явлений должен вестись с общетеоретических позиций, естественно, с учетом специфики гражданского процессуального права. Существующие в литературе концепции негативной юридической ответственности так или иначе связывают ее с понятиями государственного принуждения и санкции. Возникает необходимость разграничения этих явлений. Юридическая ответственность и принуждение - понятия хотя и взаимосвязанные, но далеко не тождественные. Государственное принуждение - это основанное на нормах права властное воздействие, оказываемое компетентными органами государства на участника общественной жизни с целью реализации лежащих на нем юридических обязанностей, не исполняемых добровольно. Не следует понимать принуждение слишком широко, как это делает, например, С.Н. Братусь. Наряду с физическим или фактическим принуждением (меры уголовной, административной ответственности, взыскание штрафа, изъятие вещи у недобросовестного приобретателя и т.д.) он выделяет категорию психического принуждения (воздействие на волю принуждаемого угрозой применения фактического принуждения). По мнению С.Н. Братуся, психическое принуждение имеет место тогда, когда должник исполняет судебное решение, не дожидаясь применения к нему мер исполнительного производства. Более 48 Бутнев В.В. Гражданская процессуальная ответственность того, лицо, внутренне не согласное с требованиями закона, но исполняющее их из боязни наказания, также, по мнению С.Н. Бра-туся, действует под психическим принуждением1. Главным недостатком такой концепции является нечеткость, расплывчатость понятия принуждения. В этом случае оно фактически отождествляется с правовым регулированием вообще. Действительно, устанавливая юридические обязанности, государство ограничивает свободу граждан и тем самым как бы “принуждает” их к определенному поведению. Однако эта черта правового регулирования раскрывается через категорию обязательности права, а не его принудительности. Основываясь на критикуемой концепции, невозможно отличить добровольное исполнение обязанности от исполнения под психическим принуждением, поскольку критерий такого разграничения лежит исключительно в сознании субъекта права (исполняет он требования права потому, что убежден в их справедливости, или только под угрозой наказания) и никак не проявляется вовне. Следовательно, выделение категории психического принуждения не вызывается практической необходимостью. Следует согласиться с мнением О.Э. Лейста в том, что “обязательность ... права не тождественна его принудительности. Принуждение в механизме правового регулирования ... отношений не занимает ведущего места по той причине, что надобность в его применении возникает лишь тогда, когда в этом механизме происходит срыв, перебой, требующий устранения с помощью мер государственного принуждения. Оно носит не “общенормативный характер” (“психическое принуждение”), а применяется на основе закона в конкретных, индивидуализированных отношениях, которые (в подавляющем большинстве) возникают в связи с правонарушениями и применением санкций”2. Таким образом, государственное принуждение - резервное средство механизма правового регулирования, элемент его правоохранительного, а не регулятивного “блока”. Необходимость его применения возникает в связи с неисполнением или ненадлежащим исполнением юридических обязанностей. В этой связи вызывает сомнения трактовка как принудительных мер некоторых мер, применяемых для решения государственных задач в экстремальных ситуациях (в условиях военного положения, стихийных бедствий и т.п.), ограничения въезда в зону стихийного бедствия, введения комендантского часа, реквизиции имущества3. Данные меры имеют иную природу, они связаны с изменением режима правового регулироваГлава 3 49 ния в экстремальных ситуациях. Такую же природу имеют меры охраны особо важных государственных объектов, правительственных зданий, изменения правил дорожного движения в связи с проведением массовых общественно-политических мероприятий (митингов, демонстраций), а также досмотр багажа, личный досмотр, проверка документов и т.д. Сами по себе они не являются принудительными мерами. Государственное принуждение применяется к лицам, нарушающим соответствующие режимные правила, не подчиняющимся установленным ограничениям. Вместе с тем государственное принуждение не следует сводить к конечному акту воздействия на нарушителя юридических обязанностей. Принудительный характер носит, например, само решение компетентного органа о наложении штрафа, а не только принудительное взыскание этого штрафа. В этой связи следует отметить, что законодательство иногда использует термин “принуждение” в более узком значении этого слова. Так, судебное решение об удовлетворении иска, несомненно, носит принудительный характер для ответчика. Однако закон (ст. 9, 23 ФЗ “Об исполнительном производстве”) допускает даже после вступления решения в законную силу добровольное его исполнение должником или заключение мирового соглашения между взыскателем и должником. Вызывает сомнения утверждение М.А. Гурвича о том, что “принуждение несовместимо с добровольным исполнением: либо одно, либо другое”4. Видимо, речь должна идти о различных уровнях правового принуждения, различной степени его выраженности. Государственное принуждение - один из способов реализации юридических обязанностей. Другим способом является добровольное исполнение обязанности самим обязанным лицом. С помощью государственного принуждения могут исполняться обязанности, не являющиеся юридической ответственностью. Вместе с тем в ряде случаев (главным образом в гражданском праве) ответственность может быть реализована правонарушителем добровольно, без вмешательства государственных органов. Следовательно, государственное принуждение не тождественно юридической ответственности. Это один из способов ее реализации. Учитывая изложенное, следует отвергнуть имеющие место в литературе определения юридической ответственности как меры государственного принуждения, применяемой к правонарушителю5, исполнения нарушенной обязанности под воздействием государственного принуждения6, обязанности претерпевания мер государственно-принудительного воздействия7, вида и меры принудительного 50 Бутнев В.В. Гражданская процессуальная ответственность претерпевания правонарушителем лишения благ, непосредственно ему принадлежащих8, и т.п. Все эти определения или отождествляют ответственность с принуждением, или подчеркивают ее принудительный характер, т.е. делают акцент на одну из возможных форм ее реализации, не учитывая другой формы (добровольной реализации). Гражданское процессуальное принуждение является разновидностью правового принуждения. Его понятие должно вытекать из общего понятия правового принуждения и характеризоваться специфическими особенностями, обусловленными спецификой гражданского процессуального права. Гражданские процессуальные правоотношения носят характер властеотношений. Они складываются с обязательным участием суда, который руководит всем ходом процесса, диктует свою волю остальным участникам гражданского судопроизводства. Однако обязательность указаний суда не следует отождествлять с мерами процессуального принуждения. Руководство процессом - нормальная, позитивная деятельность по отправлению правосудия, осуществляемая в рамках регулятивных гражданских процессуальных правоотношений. Меры процессуального принуждения применяются судом к лицам, нарушающим нормальный порядок судопроизводства. Они могут представлять собой принудительное исполнение процессуальной обязанности, не исполняемой добровольно (например, принудительный привод свидетеля - ч. 2 ст. 160), но не сводятся к таким мерам. Процессуальное принуждение - любое властное воздействие суда на субъекта гражданских процессуальных правоотношений, оказываемое с целью побуждения его к исполнению процессуальных обязанностей, не исполняемых добровольно или исполняемых ненадлежащим образом. К таким мерам следует отнести: отказ в принятии искового заявления (ст. 129 ГПК), оставление заявления без движения (ст. 130 ГПК), оставление заявления без рассмотрения (ст. 221 ГПК), отмену незаконного судебного решения вышестоящим судом (ст. 305 ГПК) и др. Все перечисленные и подобные им меры применяются как следствие нарушения каких-либо процессуальных обязанностей. Закрепление их в законе стимулирует надлежащее исполнение процессуального законодательства. Гражданское процессуальное принуждение характеризуется следующими специфическими особенностями: 1) оно применяется только в сфере гражданского судопроизводства; 2) судом как носителем властных полномочий в процессе; 3) к лицам, не исполняющим свои процессуальные обязанности или исполняющим их ненадлежащим образом; 4) лица, к которым такое принуждение моГлава 3 51 жет применяться, основания, условия, формы, пределы и порядок его применения точно регламентированы гражданским процессуальным законодательством; 5) законность и обоснованность применения гражданского процессуального принуждения обеспечиваются системой процессуальных гарантий личности, судебным и прокурорским надзором9. Подводя итог, гражданское процессуальное принуждение можно определить как регламентированное нормами гражданского процессуального права властное воздействие, оказываемое судом на субъектов гражданских процессуальных правоотношений с целью реализации лежащих на них процессуальных обязанностей, не исполняемых добровольно или исполняемых ненадлежащим образом. Процессуальное принуждение и процессуальная ответственность - разноплоскостные явления. Процессуальная ответственность - обязанность претерпеть юридически неблагоприятные последствия личного или имущественного характера, процессуальное принуждение - способ реализации этой обязанности. То, что гражданская процессуальная ответственность может быть реализована только принудительно, не стирает различия между этими явлениями. Кроме того, с помощью мер процессуального принуждения реализуются и другие охранительные гражданские процессуальные обязанности, не относящиеся к мерам гражданской процессуальной ответственности. Нельзя, на наш взгляд, поддержать попытки определения юридической ответственности через категорию санкции. Как справедливо отмечается в литературе, понятие санкции многозначно. Оно обозначает не только порицание, но и одобрение поступков (например, санкционирование отдельных действий прокурором), в силу чего само нуждается в разъяснении10. Чаще всего под санкцией понимают часть правовой нормы. При этом наибольшее распространение в правовой науке получило определение ответственности как реализации санкций правовых норм11. Но если санкция, по мнению сторонников данной точки зрения, - указание на возможность наступления невыгодных последствий правонарушения, то юридическая ответственность - это действительные невыгодные последствия, лишения, применяемые к правонарушителю. Таким образом, санкции и ответственность соотносятся между собой, по мнению этих ученых, как категории возможности и действительности. Сторонники данной точки зрения придерживаются распространенного в науке мнения, согласно которому санкция юридической 52 Бутнев В.В. Гражданская процессуальная ответственность нормы есть указание на меры государственного принуждения, которые подлежат применению к нарушителю диспозиции нормы12. При этом специфика правовой нормы усматривается в обеспечении ее государственным принуждением, в отличие от других социальных норм, таким принуждением не обеспеченных13. Однако правовые последствия неисполнения юридических обязанностей разнообразны и не сводятся к мерам государственного принуждения. Так, сам кредитор без обращения к органам государства может применить к неисправному контрагенту меры оперативного воздействия14. В ряде случаев нарушитель юридических обязанностей не достигает той цели, к которой он стремился, вступая в правоотношение (“санкция ничтожности”). Например, несоблюдение простой письменной формы сделки лишает стороны права в случае спора ссылаться на свидетельские показания (ст. 162 ГК), при приеме работы, выполненной подрядчиком, заказчик, не заявивший немедленно о недостатках работы, теряет право в дальнейшем ссылаться на эти недостатки (ст. 720 ГК) и т.д. Все эти последствия не могут быть признаны мерами государственного принуждения. Если согласиться с тем, что санкция включает в себя только указание на меры государственного принуждения, то остается без ответа вопрос, к какому структурному элементу нормы относятся другие неблагоприятные последствия нарушения диспозиции. Они не могут быть отнесены ни к гипотезе, ни к диспозиции нормы, поскольку их цель состоит в обеспечении диспозиции, они “вступают в действие” после ее нарушения. Если эти последствия не включать и в санкцию нормы, то им вообще не находится места в механизме правового регулирования, они “повисают в воздухе”. Учитывая все сказанное, следует прийти к выводу о том, что под санкцией правовой нормы следует понимать указание на любые юридически неблагоприятные последствия нарушения диспозиции15. В санкцию включаются как меры ответственности, так и другие юридически неблагоприятные последствия. Наступление невыгодных последствий нарушения диспозиции не всегда является реализацией ответственности. Ответственность - только одно из возможных последствий нарушения диспозиции16. Важное теоретическое и практическое значение имеет разграничение мер юридической ответственности и мер защиты субъективных прав и охраняемых законом интересов. Защита субъективных прав и юридическая ответственность - тесно взаимосвязанные явления. Меры ответственности, являясь юридически неблагоприятными последствиями для правонарушителя, в то же время выступаГлава 3 53 ют благом для потерпевшего, средством восстановления его нарушенного правового положения. Таким образом, реализацию юридической ответственности можно назвать другой стороной защиты субъективного права17. Этот вывод вытекает из характеристики охранительного правоотношения, возникающего между правонарушителем и потерпевшим в результате правонарушения. В содержание такого правоотношения входят право потерпевшего на защиту и корреспондирующая ему юридическая ответственность правонарушителя (его обязанность претерпеть юридически неблагоприятные последствия правонарушения). Само защищаемое субъективное право лежит за пределами охранительного правоотношения, входит в содержание регулятивного правоотношения, существовавшего до правонарушения. Защита права происходит путем реализации юридической ответственности и корреспондирующего ей права на защиту18. Так, при удовлетворении иска о выселении за невозможностью совместного проживания реализуется право истца требовать выселения ответчика (ст. 98 ЖК) и корреспондирующая ему ответственность ответчика, а защищается право истца на жилое помещение (ст. 1 ЖК). При возмещении вреда, причиненного имуществу, реализуется право потерпевшего на возмещение причиненного ущерба и обязанность правонарушителя возместить ущерб (ст. 1064 ГК), а защищается право собственности (ст. 209 ГК) или охраняемый законом интерес потерпевшего. Применение мер юридической ответственности может, следовательно, рассматриваться в качестве способа защиты субъективных прав19. Проблема защиты субъективных прав, однако, носит более широкий характер. Защита права может быть не связана с реализацией юридической ответственности. Главным основанием охранительных правоотношений выступает правонарушение. Однако это далеко не единственное их основание. Охранительные правоотношения могут возникнуть в результате объективно противоправного деяния. Кроме того, в сфере гражданско-правового регулирования охранительные правоотношения могут возникнуть в результате различных видов помех к нормальному использованию права (разного понимания сторонами своих прав и обязанностей, неопределенности в правовом положении заинтересованных лиц, споров и разногласий между ними и т.п.)20. Поэтому не любая мера защиты является в то же время мерой ответственности. Иногда различие между мерами защиты и мерами ответственности понимается слишком упрощенно. По мнению П.А. Варула, меры ответственности применяются при наличии вины правонару54 Бутнев В.В. Гражданская процессуальная ответственность шителя, а меры защиты - при отсутствии такой вины21. Различия между ними, однако, более глубоки. Негативная юридическая ответственность характеризуется признаками осуждения поведения правонарушителя, государственным принуждением (или его возможностью), дополнительными обременениями для правонарушителя и возникает в результате правонарушения (деяния, обладающего всеми признаками состава правонарушения). Охранительные меры, не обладающие хотя бы одним из признаков юридической ответственности, должны быть отнесены к мерам защиты22. Совершенно не права М.А. Бестугина, полагающая, что меры защиты, в отличие от мер ответственности, реализуются в рамках позитивной гражданскоправовой ответственности23. И меры защиты, и меры ответственности - инструменты охранительного механизма права, а не механизма позитивного регулирования. Таким образом, соотношение между понятиями “негатив-ная юридическая ответственность”, “меры защиты”, “санкция правовой нормы”, “государственное принуждение” представляются нам следующим образом. Санкция - часть нормы права, предусматривающая юридически неблагоприятные последствия нарушения диспозиции нормы. Защита нарушенных субъективных прав или охраняемых законом интересов осуществляется с помощью предусмотренных санкциями правовых норм охранительных мер, подразделяющихся на меры защиты и меры ответственности. Юридическая ответственность, будучи лишениями для правонарушителя, всегда выступает и в качестве меры защиты прав или интересов потерпевшего, но не наоборот. Не любая мера защиты связана с юридической ответственностью правонарушителя. Юридическая ответственность - одна из охранительных обязанностей, корреспондирующих праву потерпевшего на защиту. Она отличается от других охранительных обязанностей тем, что возникает вследствие совершения правонарушения, выражает государственное осуждение поведения правонарушителя, опирается на возможность применения мер государственного принуждения и включает в себя дополнительные обременения для правонарушителя. Меры защиты и меры ответственности могут быть реализованы самими сторонами охранительного правоотношения (добровольное возмещение ущерба правонарушителем, мировое соглашение и т.п.) или принудительно, с помощью юрисдикционного органа. Государственное принуждение, таким образом, является одним из способов реализации мер защиты и мер негативной юридической ответственности. Глава 3 55 Все сказанное применимо к проявлению названных категорий в гражданском процессуальном праве. Санкция нормы гражданского процессуального права - часть гражданской процессуальной нормы, предусматривающая юридически неблагоприятные последствия нарушения диспозиции гражданской процессуальной нормы. Последствия несоблюдения предписаний процессуальных норм могут носить личный (ст. 149 ГПК), имущественный (ст. 65, 70, 92 ГПК) или организационный (ст. 102, 130, 288 ГПК) характер. При этом особенностью процессуальных санкций выступает то, что большинство из них предусматривает наступление юридически неблагоприятных последствий организационного порядка, носит характер санкций ничтожности. Стимулирующая функция этих санкций проявляется в том, что нарушитель юридической обязанности, предусмотренной диспозицией нормы, не достигает той цели, к которой он стремился, вступая в правоотношение24. Исковое заявление, поданное с нарушением установленных правил, оставляется без движения (ст. 130 ГПК), лицу, не сообщившему, какие обстоятельства может подтвердить свидетель, отказывается в удовлетворении ходатайства о вызове его в суд (ст. 61 ГПК), вынесение незаконного или необоснованного судебного решения влечет его отмену вышестоящим судом (ст. 305, 329 ГПК). Е.А. Крашенинников справедливо полагает, что отмеченная особенность гражданских процессуальных санкций обусловлена спецификой гражданских процессуальных отношений, которые являются по своей природе отношениями организационными (имеют вспомогательный, служебный характер по отношению к “организуемым” гражданским, семейным, трудовым и т.п. материальным связям). “Нарушение предписаний процессуальных норм вносит помехи в функционирование складывающихся на их основе организационных отношений. В подавляющем большинстве случаев эти помехи преодолеваются с помощью адекватных природе процессуальных отношений организационных санкций”25. Другая особенность процессуальных санкций - специфика способа их реализации. Властная природа гражданских процессуальных отношений обусловливает то, что единственной формой реализации процессуальных санкций выступает их принудительное осуществление судом26. Вместе с тем трактовка гражданских процессуальных санкций Е.А. Крашенинниковым несвободна от недостатков. Он сводит все процессуальные санкции, предусматривающие юридически неблагоприятные последствия, к мерам процессуальной ответственности27, 56 Бутнев В.В. Гражданская процессуальная ответственность отождествляет лицо, не исполнившее процессуальную обязанность, с правонарушителем28. При исследовании санкций гражданских процессуальных норм Е.А. Краше-нинников не упоминает мер процессуальной защиты, видимо, полагая, что данное явление не присуще гражданскому процессуальному праву. Это тем более странно, что выделение категории “меры защиты” в общетеоретическом плане не оспаривается Е.А. Крашенинниковым. Таким образом, если чаще всего недооценивается значение мер гражданской процессуальной ответственности, то Е.А. Крашенинников впадает в другую крайность - считает ее единственным последствием нарушения процессуальных обязанностей. И.М. Зайцев выступает категорически против выделения процессуальных мер защиты, сводя все случаи реализации процессуальных санкций к мерам процессуальной ответственности29. Такое утверждение совершенно не соответствует общетеоретическому пониманию ответственности, а потому, как минимум, нуждается в дополнительном обосновании. Меры процессуальной ответственности и меры процессуальной защиты различаются по основаниям и целям применения. Основанием ответственности выступает процессуальное правонарушение (виновное противоправное деяние), основанием применения мер защиты - любое, в том числе и невиновное, неисполнение процессуальной обязанности. В отличие от материального права объектом защиты в гражданском процессуальном праве выступают, как правило, не субъективные процессуальные права, а охраняемые законом интересы. И меры ответственности, и меры защиты преследуют цель защиты правопорядка в сфере гражданского судопроизводства, но если с помощью первых защищаются, в основном, интересы правосудия, то с помощью вторых - как интересы правосудия, так и интересы лиц, участвующих в деле. К суду, нарушившему свои процессуальные обязанности, могут применяться только меры защиты (например отмена незаконного решения вышестоящим судом), к другим субъектам процесса - как меры защиты (отказ в принятии заявления, отказ в удовлетворении ходатайства), так и меры ответственности (например процессуальные штрафы). Меры ответственности носят, таким образом, не только правовосстановительный, но и штрафной характер. В них выражается государственное осуждение поведения правонарушителя, который несет существенные лишения личного или имущественного порядка. Меры процессуальной ответственности предусматриваются не за любые, а за наиболее грубые нарушения процессуальных обязанностей, причиняющие наибольший ущерб Глава 3 57 правосудию, в которых, как правило, выражается недобросовестное отношение должностных лиц к исполнению своих служебных обязанностей (утеря исполнительного листа) или проявляется неуважение к суду (непредоставление суду письменного или вещественного доказательства, неявка в суд свидетеля без уважительной причины и т.п.). Меры ответственности имеют, таким образом, гораздо большее воспитательное значение, чем меры защиты, чьи функции сводятся к восстановлению нормального течения процесса. Все сказанное позволяет сделать вывод о том, что разграничение мер процессуальной ответственности и мер процессуальной защиты имеет не только теоретическое, но и большое практическое значение. Учитывая важность мер процессуальной ответственности в механизме защиты интересов правосудия, следует значительно расширить возможность их применения, внеся соответствующие изменения в гражданское процессуальное законодательство. Руководящая роль суда в гражданском судопроизводстве закрепляется рядом статей, входящих в главу I ГПК “Основные положения”: ст. 1 ГПК “Законодательство о гражданском судопроизводстве”, ст. 2 ГПК “Задачи гражданского судопроизводства”, ст. 5 ГПК “Осуществление правосудия только судом и на началах равенства граждан перед законом и судом”, ст. 7 ГПК “Независимость судей и подчинение их только закону”, ст. 10 ГПК “Разрешение дел на основании действующего законодательства”, ст. 13 ГПК “Обязанность решения, определения и постановления суда”. Представляется принципиально важным дополнить главу I ГПК статьей “Защита интересов правосудия” следующего содержания: “В случаях нарушения правил гражданского судопроизводства участниками процесса суд применяет предусмотренные настоящим кодексом меры защиты интересов правосудия с целью обеспечения быстрого и правильного рассмотрения дела. Лица, грубо нарушающие свои процессуальные обязанности, проявляющие неуважение к суду, привлекаются к процессуальной ответственности в виде лишения процессуальных прав или возложения на них дополнительных обязанностей штрафного характера”. Данная статья должна послужить правовой базой для совершенствования конкретных мер гражданской процессуальной ответственности в последующих главах ГПК. Примечания 1 См.: Братусь С.Н. Юридическая ответственность и законность. М., 1976. С. 50- 61. 58 Бутнев В.В. Гражданская процессуальная ответственность 2 Лейст О.Э. Санкции и ответственность по советскому праву (теоретические проблемы). М., 1981. С. 13-14. 3 См.: Кудрявцев В.Н. Право и поведение. М., 1978. С. 137; Алексеев С.С. Общая теория права. Т. 1. М. 1981. С. 269-270. 4 Гурвич М.А. Судебное решение. Теоретические проблемы. М., 1976. С. 131. 5 См.: Галаган И.А. Административная ответственность в СССР. Воронеж, 1970. С. 39. 6 См.: Братусь С.Н. Юридическая ответственность и законность. С. 4. 7 См.: Алексеев С.С. Проблемы теории права. Т. 1. Свердловск, 1972. С. 377. 8 См.: Горшенев В.М. Способы и организационные формы правового регулирования в социалистическом обществе. М., 1972. С. 103. 9 Некоторые из этих признаков были выделены П.С. Элькинд применительно к уголовно-процессуальному принуждению. См.: Элькинд П.С. Цели и средства их достижения в советском уголовно-процессуальном праве. Л., 1976. С. 87-88. 10 См.: Веремеенко И.И. Административно-правовые санкции. М., 1975. С. 5-7; Петелин А.И. Проблемы правовой ответственности в социалистическом обществе. Омск, 1976. С. 26. 11 См.: Самощенко И.С., Фарукшин М.Х. Ответственность по советскому законодательству. М., 1971. С. 54. 12 См.: Голунский С.А., Строгович М.С. Теория государства и права. М., 1940. С. 252; Лейст О.Э. Санкции и ответственность по советскому праву. С. 7 и след.; Алексеев С.С. Проблемы теории права. Т. 1. С. 223, 225; Марксистско-ленинская общая теория государства и права. Социалистическое право. М., 1973. С. 232. 13 См.: Лейст О.Э. Санкции и ответственность по советскому праву. С. 7 и след. 14 См.: Грибанов В.П. Пределы осуществления и защиты гражданских прав. М., 1972. С. 187. 15 См.: Теория государства и права. М., 1955. С. 344; Недбайло П.Е. Применение советских правовых норм. М., 1960. С. 63; Пиголкин А.С. Нормы советского социалистического права и их структура // Вопросы общей теории советского права. М., 1960. С. 178, 181-182; Курылев С.В. Санкции как элемент правовой нормы // Сов. государство и право. 1964. № 8. С. 48 и др. 16 Подробнее об этом см.: Бутнев В.В. Санкция правовой нормы и юридическая ответственность // Проблема защиты субъективных прав и советское гражданское судопроизводство. Ярославль, 1978. С. 48. 17 См.: Басин Ю.Г. Основы гражданского законодательства о защите субъективных гражданских прав // Проблемы применения Основ гражданского законодательства и Основ гражданского судопроизводства Союза ССР и союзных республик. Саратов, 1971. С. 34. 18 См.: Елисейкин П.Ф. Предмет судебной деятельности в советском гражданском процессе (его понятие, место и значение): Автореф. дис. ... д-ра юрид. наук. Л., 1974. С. 11; Бутнев В.В. Гражданский процесс как одна из форм реализации юридической ответственности в эпоху развитого социализма: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Л., 1981. С. 8, 13-14; Крашенинников Е.А. Природа норм гражданского процессуального права: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Л., 1983. С. 16. 19 См.: Бутнев В.В. Юридическая ответственность как способ защиты субъективных прав и интересов // Правовое государство. Тарту, 1989. С. 113-119. 20 См.: Елисейкин П.Ф. О понятии и месте охранительных отношений в механизме правового регулирования // Юридические гарантии применения права и режим социалистической законности в СССР. Ярославль, 1975. С. 6. Глава 3 59 21 См.: Варул П.А. Методологические проблемы исследования гражданскоправовой ответственности. Таллин, 1986. С. 58. 22 О разграничении мер защиты и мер ответственности см.: Алексеев С.С. Общая теория права. Т. 1. С. 280-282. 23 См.: Бестугина М.А. Социальная обусловленность и назначение гражданскоправовой ответственности в современных условиях (теорети-ческий аспект): Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 1986. С. 15-17. 24 См.: Елисейкин П.Ф. Правоохранительные нормы (понятие, виды, структура) // Защита субъективных прав и советское гражданское судопроизводство. Ярославль, 1977. С. 30-31. 25 Крашенинников Е.А. Санкции в гражданском процессуальном праве // Вестник Ленингр. ун-та. Экономика. Философия. Право. Вып. 4. Л., 1984. С. 90-91. 26 См.: Там же. С. 91. 27 См.: Крашенинников Е.А. Природа норм гражданского процессуального права. С. 22. 28 См.: Крашенинников Е.А. Санкции в гражданском процессуальном праве. С. 90-92. 29 См.: Викут М.А., Зайцев И.М. Гражданский процесс: Курс лекций. Саратов, 1998. С. 103-108. 60 Бутнев В.В. Гражданская процессуальная ответственность Оглавление Введение .............................................................................. 3 Глава 1. Юридическая ответственность как разновидность социальной ответственности .............................. 5 Глава 2. Позитивная и негативная гражданская процессуальная ответственность ................................................. 30 Глава 3. Негативная гражданская процессуальная ответственность и “смежные” правовые категории ..................... 48 61 Бутнев Виктор Вадимович Гражданская процессуальная ответственность Редактор, корректор А.А. Аладьева Компьютерная верстка Л.А. КУзьмичевой Компьютерный набор С.И. Савинской Лицензия ЛР N 020319 от 30.12.96. Подписано в печать 12.05.99. Формат 60х84/16. Бумага белая писчая N 1. Печать офсетная. Усл. печ. л. 3,7. Уч.-изд. л. 3,6. Тираж 200 экз. Заказ Оригинал-макет подготовлен редакционно-издательским отделом Ярославского государственного университета 150000 Ярославль, ул. Советская, 14. Отпечатано на ризографе. ООО “Рио-Гранд”. Ярославль, ул. Чкалова, 2 62 Бутнев В.В. Гражданская процессуальная ответственность Для заметок 63
