ЮРИДИЧЕСКОЕ ОБРАЗОВАНИЕ: ПРОБЛЕМЫ И ПЕРСПЕКТИВЫ

ЮРИДИЧЕСКОЕ ОБРАЗОВАНИЕ:
ПРОБЛЕМЫ И ПЕРСПЕКТИВЫ
А.В. Петров
Очевидно, что проблемы современного юридического образования необходимо рассматривать в контексте той социальной среды, в которой оно функционирует. Россия переживает сейчас далеко не лучший период в своей истории. Продолжается глубокий социально-экономический, политический и духовный кризис,
который явился результатом непродуманной государственной политики в эпоху
перестройки и по сути дела (при красивой внешней либерально-демократической
упаковке) антинародной, антинациональной политики государственного режима
последнего десятилетия. Эти процессы не могли не сказаться на состоянии правовой системы российского общества. После нескольких лет позитивных сдвигов,
принятия прогрессивных законодательных актов1 и попыток реформирования
правоприменительной деятельности2 в ней начали обнаруживаться тенденции
стагнации, а по многим параметрам откат на уровень ниже советского.
Законодательство представляет собой запутанное, несистематизированное,
хаотическое нагромождение актов федерального и регионального уровней, находящихся в состоянии перманентной коллизии. Так и не приняты кодифицированные законодательные акты по административным, трудовым и земельным, уголовно-процессуальным и гражданско-процессуальным отношениям. Говорить о
таком понятии, как эффективность законодательства, стало просто не принято.
Юрисдикционная система, и прежде всего судебная, влачит жалкое, просто недостойное существование. Практически разрушена система правового воспитания
населения, общество потеряло и без того не слишком богатые правовые ценности,
идеалы и ориентиры. Правовой нигилизм, недоверие к решениям государственных структур стали типичными не только для обыденного, но и, что самое страшное, для профессионального сознания. Правонарушения приобрели столь массовый характер, что просто непонятно, какое состояние для нашего общества является нормальным.
Приводя массу примеров, доказательств, объяснений, вряд ли можно сегодня
всерьез оспорить тезис о том, что правовая реформа в стране по существу провалилась, а правовая система российского общества находится в состоянии явного
упадка. Чуть ли не единственным отрадным явлением на этом фоне остается система высшего юридического образования, которая несмотря на определенные
негативные моменты и постоянные попытки реформировать ее в том же направлении, что и всю страну3, во-первых, все же выжила, во-вторых, приобрела целый
1
К числу последних, несомненно, следует отнести гражданский и семейный кодексы
Российской Федерации.
2
Здесь определенную положительную роль сыграл новый российский закон о судебной
системе Российской Федерации. См.: Федеральный конституционный закон "О судебной
системе Российской Федерации" // Российская газета. 1997. 6 января.
3
То, что эти попытки не прекращаются и на сегодняшний день, достаточно ясно видно
из Плана действий Правительства Российской Федерации в области социальной политики
и модернизации экономики на 2000–2001 годы (раздел "Реформирование образования"),
утвержденного распоряжением Правительства Российской Федерации от 26 июля 2000 г.
№ 1072-р.
76
ряд позитивных элементов. Она стала по форме более многообразной, разноуровневой, по содержанию — более гибкой, альтернативной. Она смогла обеспечить
свою материальную и финансовую базу, несмотря на отсутствие необходимого
уровня государственного финансирования.
Как представляется, высшее юридическое образование — это один из немногих компонентов российской правовой системы, который остался живым и содержит творческие потенции. Это то звено, через которое можно вытянуть другие
звенья правовой системы на цивилизованный, достойный исторических традиций
российского государства уровень. Именно поэтому нужно очень внимательно и
осторожно, с учетом сложившихся, оправдавших себя форм и новых продуктивных элементов, подходить к содержанию юридического образования, к тому, на
основе чего и как должно сегодня формироваться профессиональное юридическое
мышление. Выделю здесь несколько узловых проблем, которые в той или иной
степени освещаются и дебатируются в литературе.
1. Правильный выбор соотношения между фундаментализацией и специализацией юридического образования. Ситуация сегодня такова, что акцент
должен быть сделан именно на фундаментализации юридического образования.
Неустойчивость структуры гражданского общества, отсутствие четких идеологических ориентиров дальнейшего развития накладывают отпечаток нестабильности, временности на многие элементы правовой системы современного российского общества, и прежде всего законодательные. Фундаментализация в этих условиях предполагает оснащение студентов знаниями, которые дают не столько
конкретную эмпирическую правовую информацию, сколько методы ее постижения и анализа, не столько ориентируют на букву закона, сколько на смысл и дух
права. Фундаментализация должна носить сквозной характер и включать несколько направлений.
Во-первых, — стабилизацию и упрочение методологической базы правоведения, прежде всего, через отработанные содержательно и четко структурированные
курсы философской и формальной логики. Представляется целесообразным возвращение к преподаванию курса философии в двух частях: общей и социальной.
Последний курс, которой совершенно не может быть заменен эмпирической социологией, является особенно важным для юристов, впрочем, как и всех гуманитариев. Опыт преподавания на юридическом факультете ННГУ в течение ряда лет
отдельного курса социальной философии показывает его особую эффективность в
формировании правильной методологической базы профессионального юридического мышления.
В то же время вряд ли можно признать удачным введение некоторых новомодных курсов путем искусственного их выделения и включения в государственный стандарт специалиста и бакалавра юриста. Прежде всего, это касается курса
"Концепции современного естествознания". Преподавание его изначально предполагает некоторый конгломерат из различных дисциплин естественно-научного
профиля. Зачем это знание юристу, как и любому гуманитарию? Какой элемент
профессионального юридического и, в целом, гуманитарного мышления оно
должно сформировать? Интересно отметить, что на проходившей не так давно в
ННГУ представительной конференции по проблемам естественно-научного обра-
77
зования гуманитариев никто так и не смог дать достаточно ясного ответа на этот
узловой вопрос4.
Полагаю, что если рассматривать систему понятий о природных (естественных) процессах в качестве необходимой методологической составляющей профессионального юридического мышления, то эту роль не в состоянии сыграть ни
какая-либо отдельная естественно-научная дисциплина, ни их пусть даже обобщенный набор. Формирование методологии — это задача философского знания, и
курс, который может и должен читаться юристам, не может быть ничем иным, как
философией природы или философией естествознания. Может обсуждаться вопрос о том, будет ли этот курс самостоятельным или фигурировать как часть общефилософского курса, но совершенно ясно, что чтение этого курса — не предмет забот для представителей естественно-научных специальностей.
То же самое можно сказать о курсе "Математика и информатика", включенном
ныне в государственный стандарт высшего профессионального образования. Понятно стремление составителей стандарта заложить в профессиональное юридическое мышление основы знаний о новых информационных технологиях. Однако
юристу не нужно быть математиком или программистом, это совершенно другие
специальности. Он должен овладеть технологией пользователя персонального
компьютера, знать основные пользовательские программы, базы данных, в том
числе нормативных актов, уметь работать с редакторами текстов, программами
презентаций и т.д. Скажите, нужно ли для этого знание математики, языков программирования, системных составляющих персонального компьютера и других
технологических премудростей?
Для того чтобы эффективно работать в качестве пользователя персонального
компьютера, всего этого просто не требуется. Точно так же, как обычному человеку не требуется знаний о строении пищеварительного тракта и законах его
функционирования для правильного переваривания пищи. Поэтому в большей
своей части сегодняшний курс "Математика и информатика" оказывается для
юриста бесполезным. Он должен быть содержательно переработан как курс прикладного характера, как совокупность знаний об одном из средств обеспечения
реальной юридической деятельности. Соответственно и название его должно быть
другим, что-то вроде "Компьютер в профессии юриста".
Во-вторых, фундаментализация юридического образования включает в себя
разработку и введение новых общепрофессиональных теоретических курсов, таких, как философия права, социология права, психология права и другие. Хотя в
юридической науке нет однозначного подхода к содержанию перечисленных курсов, очевидно, что исторически они отражали разные аспекты понимания права.
Эти подходы могли бы составить основную часть курса проблем теории права,
который до недавнего времени преподавался в качестве обязательного, а ныне
исключен из государственных образовательных стандартов. На юридическом факультете ННГУ этот предмет был вопреки стандартам сохранен для студентов
выпускного курса. Его преподавание показало, что отраслевые и специальные
юридические дисциплины, по роду предмета являющиеся нормативно догматическими, не в состоянии сами по себе обеспечить необходимый современному юристу кругозор мировоззрения, нацелить его на многоаспектный анализ права. Этот
4
См.: Естественно-научное образование гуманитариев в контексте развития культуры
XXI века: Тезисы докладов Всероссийской научно-методической конференции (2–3 декабря 1999 г.). Н. Новгород, ННГУ, 1999.
78
пробел восполняется на основе уже сформировавшегося профессионального
мышления курсом проблем теории права, включающим как свои разделы философию, социологию и психологию права5.
Это направление фундаментализации включает содержательное переосмысление и уточнение правовых исторических курсов, главная задача которых видится
не в том, чтобы дать некоторую сумму фактов, а показать общую направленность,
генеральную идею развития государственно-правовой системы общества как части мировой культуры, особенности ее воплощения в различных типах цивилизации, и прежде всего в российской. В этом плане вряд ли оправдано выделение в
государственном стандарте самостоятельного курса гражданской истории. Его
дидактические элементы вполне могут составлять общую часть курсов истории
государства и права зарубежных стран, истории государства и права отечества, и
не должны быть оторваны от них.
Нелишне отметить в рамках этого направления необходимость увеличения
объема предмета "История политических и правовых учений", количество часов
на который по государственному стандарту несопоставимо меньше, чем на историю государства и права6. Представляется целесообразным разделение этого курса, как и истории государства и права, на два основных блока и выделение в качестве самостоятельного предмета истории политических и правовых учений России. Это позволит постепенно восполнять существенные пробелы в политикоправовом самосознании российских юристов, которые усиленно закладывались в
советский период7 и неизбежно вылились в западно-подражательскую, а потому
изначально провальную, концепцию правовой реформы.
Здесь следует добавить, что постановка вопроса о необходимости всесторонней фундаментализации юридического образования связана отнюдь не только с
текучестью нормативного материала и отсутствием стабильности государственных институтов. Речь идет о глобальной переориентации профессионального сознания. Она состоит, во-первых, в признании наличия правовых ценностей гораздо
более высокого уровня, чем содержание конкретных нормативных актов (до недавнего времени считалось, что требования любых законодательных актов подлежат безусловному выполнению). Во-вторых, в понимании того, что есть объективные государственно-правовые закономерности, которые не могут отменить
или изменить даже самые великие политические деятели (до недавнего времени
считалось, что в государстве и праве все можно изменить, была бы только воля).
В-третьих, в уважении к своей собственной истории и специфике нашей политико-правовой системы, сложившейся в результате длинного и сложного развития
национальной культуры (многие до сих пор наивно полагают, что за короткий
5
Следует заметить, что основоположниками этих направлений теоретического анализа
в юриспруденции в двадцатом веке были как раз российский ученые Б.Н. Чичерин, С.А.
Муромцев, И. Петражицкий.
6
Это как раз можно сделать за счет часов, отводимых стандартом на гражданскую историю.
7
Вспомним, что в соответствии с официальной советской позицией единственно правильной и потому подлежащей изучению была только марксистско-ленинская политикоправовая доктрина, материал по которой составлял основную часть любого учебника по
истории политических и правовых учений.
79
промежуток времени можно резко изменить наш политико-правовой генотип и
стать во всем похожими на западную цивилизацию8).
2. Правильное, опирающееся на достижение мировой прогрессивной политико-правовой мысли понимание соотношения содержания и формы права. Эта проблема непосредственно связана с фундаментализацией юридического
образования и вытекает из нее. Для общетеоретических правовых наук проблема
содержания права и форм его существования в последние 10-15 лет приобрела по
существу новое звучание. Это произошло в процессе преодоления односторонне
догматизированной марксистской концепции права, принятия и сопоставления
различных подходов к правопониманию, изучения в конструктивном аспекте
мировых правовых систем, установления закономерных, необходимых связей
между духом (сознанием, идеологией) народа и создаваемой им политикоправовой системой. Однако для большей части отраслевых юридических наук
(исключая, пожалуй, только конституционное право с его признанием
естественных и неотчуждаемых прав человека) вопрос о соотношении
содержания и формы права по-прежнему решается в ключе нормативистского
подхода на уровне представлений позапрошлого века. В профессиональное
юридическое сознание настойчиво, постоянно и в больших дозах внедряется
ущербная идея о том, что собственно право нельзя рассматривать иначе, как
совокупность установленных государством законодательных актов и практики их
применения. Все что сверх того, дескать, от лукавого и только дезориентирует
юриста.
Вместе с тем представление о том, что государство является творцом права, —
не более чем иллюзия. Источник любых социальных явлений, в том числе права
(и самого государства), — это человек, личность, ее интересы и потребности. Поскольку личность существует и реализует себя не только в государственной
плоскости, то и право, как общепризнанная, представительно обязывающая и властно защищенная форма взаимодействия между личностями и их организациями,
имеет разноаспектное содержание. Наиболее мобильно под влиянием изменения
социальных потребностей формируется и реально существует право гражданского общества. Над ним возвышается самое заметное и формально определенное
официальное право в виде системы различных по юридической силе нормативных актов. Особняком стоит не сводимое к реализации нормативных актов судебное право, формируемое в виде имеющих общеобязательный (т.е. нормативный)
характер судебных решений9. Между этими реально существующими в каждой
общественной системе формами права исторически складываются специфическое для данной страны соотношение, способы взаимодействия, пути разрешения
коллизий. В одной стране превалирует одна форма права, в другой — иная, но это
не дает оснований отрицать реально существующее многообразие форм, игнори8
Кстати, никто еще не доказал, что именно этот путь, с учетом переживаемого западной цивилизацией явного духовно-нравственного упадка, является истинным и наиболее
перспективным.
9
Речь здесь идет не столько об официальном признании судебных прецедентов в качестве источника российского права, хотя и это важно в условиях, когда законодательство
явно не успевает за быстро изменяющимися общественными отношениями. Вне зависимости от официального признания судебная система формирует свое право, свой блок нормативных предписаний. Они существуют в виде специфического толкования законодательных норм, как это делается в решениях Конституционного суда Российской Федерации; в
виде обобщения судебной практики по отдельным категориям дел, как это делают Верховный суд и Высший арбитражный суд Российской Федерации.
80
ровать влияние каждой из них на общественные отношения и сводить содержание
права к одной субъективно выхваченной стороне.
Думается, что узловая задача для всех отраслевых юридических наук заключается в оставлении непродуктивной почвы нормативизма, в признании многоаспектности права и соответствующих форм его внешнего выражения. Только на
этой основе можно объяснить, почему, например, приоритет прав личности является основой нормального функционирования цивилизованного общества и государство не вправе посягать на естественные права человека и гражданина, а
должно их признавать и защищать. Только в плане многоаспектности права становится понятной роль конституции не просто как одного (хотя и основного)
нормативного акта, а как общественного договора, заключенного между гражданским обществом и государством и определяющего их легальные структуры, взаимные права и обязанности. Только в этих рамках получает четкое объяснение
роль правовых принципов, которые далеко не в исчерпывающем виде закреплены
в действующем законодательстве, но являются для современного юриста приоритетными при рассмотрении и разрешении конкретных дел, при устранении пробелов права в процессе правоприменения.
Конечно, как и ранее, сторонников не сводимого к совокупности нормативных
актов правопонимания можно упрекнуть в "размывании" принципа законности –
безусловной необходимости точного и неуклонного исполнения и соблюдения
гражданами и должностными лицами действующего в стране законодательства.
Однако задача юридического образования состоит, как представляется, отнюдь не
в том, чтобы разучивать законы. Его цель — дать профессиональному юристу
знание о законодательстве как одной из форм выражения права и научить отстаивать точку зрения права в случае, если законодательство выражает не право, а
произвол класса, нации, страты или партии, использующих государственную
власть как средство выражения эгоистических интересов10.
В рамках проблемы многообразия форм выражения права нелишне обратить
внимание на национальные и региональные особенности права внутри самой России. Они связаны с особенностями культуры и исторического развития разных
народов многонациональной страны. Эти особенности, мало заметные на уровне
федерального и регионального законодательства, оказывают существенное влияние на формирование права гражданского общества и судебного права. Нельзя, к
примеру, игнорировать тот факт, что эти формы права в ряде регионов страны
формируются под воздействием мусульманской культуры и восприняли в себя
многие нормы шариата. Если в этих условиях тупо проводить политику безусловного приоритета законодательства, то она приведет в итоге к отторжению официальных норм массовым и профессиональным сознанием, т.е. к эффекту, обратному желаемому. Такое же влияние на поведение субъектов во многих регионах
России оказывают нормы обычного права, и отрицать их роль в правовом регулировании было бы ошибочным.
Современный юрист должен научиться понимать и объяснять многообразие
форм выражения права, вытекающее из особенностей национально-исторического
развития того или иного региона; не противопоставлять определенные ими правовые нормы нормам официального законодательства, а находить приемлемые
10
История знает массу примеров неправового законодательства, когда формальное
требование законности превращается в попрание элементарных прав субъектов общественной жизни. Далеко ходить не надо, достаточно вспомнить сталинский период в истории
нашей страны, когда неправовые законы исполнялись неуклонно и особенно строго.
81
формы баланса и разрешения коллизий. В этом аспекте весьма критически нужно
отнестись к идее создания "единого правового пространства страны", понимаемого как единообразная (шаблонная) система законодательства в различных регионах без учета их многообразных и специфических правовых форм. В многонациональной федеративной стране такая идея скорее фантастична, чем реалистична.
3. Роль международного права и опыта правового строительства зарубежных стран. Акцент на изучении студентами права как сложного, существующего
в различных формах продукта исторического развития национальной культуры не
исключает, а предполагает обращение к опыту зарубежных стран. Особенно тех,
которые сумели гармонизировать право гражданского общества, официальное и
судебное право, достигли определенных высот в реализации идеи правового общества и государства, которые создали устойчивую систему правового воспитания и образования, продвинулись в формировании развитого правосознания. При
всей специфике исторического пути разные страны имеют общие тенденции и
этапы развития, реализуют сходные фундаментальные идеи, активно взаимодействуют между собой в рамках мирового сообщества. Подчиненность однотипным
закономерностям исторического развития выражается в некоторых единых исходных принципах построения и функционирования государственно-правовых
систем. Это дает возможность использовать позитивный опыт разных стран в построении своей правовой системы, равно как и избежать ошибок, уже совершенных, осмысленных и преодоленных другими.
Вместе с тем наличие единых принципов в конструкциях государственноправовых систем разных стран не следует понимать как их абсолютную одинаковость и механически переносить государственно-правовые институты одной
страны на специфическую почву другой. Даже сверхпозитивный и проверенный
столетиями исторического развития опыт других стран не может быть продуктивно воспринят иначе, как путем критического переосмысления в рамках национальной государственно-правовой культуры. Должны быть найдены пути его
адаптации к особенностям национального правосознания, иначе этот опыт просто
не будет принят массами и политической элитой.
Такая задача вполне может быть поставлена и реализована в преподавании
любого юридического курса. Наравне с развитием общей методологии сравнительного правоведения, в каждой отраслевой юридической дисциплине должны
четко выделяться разделы сопоставления российской правовой системы с развитыми правовыми системами зарубежных стран, анализироваться общие и особенные элементы правового воздействия на сходные социальные процессы. Это помогает понять, какие правовые средства применяются для регулирования определенных групп общественных отношений в разных правовых системах, какие юридические приемы оказываются наиболее эффективными, как они могут быть применены в рамках национальной правовой системы, какие коррективы в них следует внести с учетом особенностей массового и профессионального правосознания
и т.п.
Важно также понимание того, что в современном мире, экономически, политически, идеологически и информационно взаимосвязанном, каждая страна, в том
числе и Россия, становится частью единого мирового правопорядка и, если этот
термин приемлем, единой мировой правовой системы. Процесс интеграции России в мировое сообщество во многом определяется подготовленностью профессионального сознания в области международного права. Если с изучением традиционных курсов международного публичного и международного частного права
82
дело обстоит более или менее сносно, то есть целые области международного
права, которые вообще, несмотря на свою практическую значимость, не входят
сегодня отдельными разделами в государственный стандарт.
Речь идет, например, о такой области международного права, как право Европейского сообщества. Европейское сообщество — наиболее близкая на Западе для
России международная среда, с которой существуют тесные и разнообразные
экономические, политические и духовные связи. Россия не так давно стала полноправным членом Совета Европы. В то же время политические институты Европейского сообщества, его правовая система до последнего времени специально не
изучались в юридических вузах. Введение этих курсов вызывает определенные
затруднения, связанные с тем, что подготовка преподавательского состава для
чтения этих курсов может быть проведена только на базе западноевропейских
университетов. Соответственно стажирующиеся преподаватели должны иметь
хорошую языковую подготовку.
Понятно, что подготовка и внедрение в учебный процесс программ европейского права вряд ли возможно сегодня без помощи зарубежных партнеров. В Нижегородском государственном университете в этом направлении в последнее
время происходят существенные сдвиги. В рамках реализуемого на юридическом
факультете университета проекта "Темпус" создана кафедра международного и
европейского права, ведется целенаправленная подготовка преподавателей факультета на базе университетов Амстердама и Гренобля, на разных курсах последовательно вводятся циклы предметов по действующему европейскому праву. В
перспективе планируется выпуск специалистов-юристов с международно-правовой специализацией, знания которых будут иметь большой спрос на практике.
Вместе с тем здесь нельзя переусердствовать и забывать о том, что Россия
имеет гораздо более близкие и непосредственные контакты, прежде всего, в рамках союзного государства с Белоруссией и межгосударственных отношений со
странами бывшего СССР в рамках СНГ. Замечу, что в этой сфере складывается
достаточно парадоксальная ситуация, когда юридически оформлено создание
конфедеративного государственного образования между Россией и Белоруссией11,
формируются соответствующие политические и правовые институты, но они не
выделены как таковые в государственном стандарте и не являются предметом
самостоятельных учебных курсов. Полагаю, что положение следует немедленно
поправлять, хотя бы путем разработки и внедрения соответствующих спецкурсов.
В более широком организационном плане можно было бы подумать о согласовании государственных стандартов подготовки юристов в России и Белоруссии. Это
открыло бы возможности для более широкого обмена студентами юридической
специальности между высшими учебными заведениями России и Белоруссии,
развития системы включенного образования, получения двух государственных
дипломов и т.д.
Можно было бы назвать еще целый ряд моментов, которые определяют современный уровень содержания юридического образования. Отметим здесь непрерывность юридического образования, которая обеспечивала бы единство образовательных программ для специализированных юридических классов в средних
школах, среднего специального юридического образования, высшего юридиче11
Термин "конфедерация" применительно к союзу Россия–Беларусь обычно не употребляется, некоторые высокие политические деятели даже специально открещиваются от
него. Однако по своим политико-правовым признакам это типичная конфедерация, обладающая признаками тесного государственного союза, но не единого государства.
83
ского образования, переподготовки юридических кадров. Отметим также возможность выделения в рамках общей подготовки специалистов-юристов элитарных
образовательных программ, ставящих перед обучающимися некоторую сверхзадачу, не в полной мере доступную всем студентам12.
Возвращаясь, с учетом сказанного, к первоначальной проблеме кризиса российской правовой системы, хотел бы подчеркнуть, что он во многом обусловлен
неспособностью профессионального правового мышления к восприятию новых
подходов к праву, к его роли в жизни общества. Это мышление, которое сформировалось в эпоху административной системы и основано в понимании права на ее
принципах. Было бы иллюзией думать, что можно что-то кардинально изменить в
праве современного российского общества, не меняя сознание людей. Цель содержательного компонента образовательного процесса, миссия передовых преподавателей и заключается в том, чтобы создать новую генерацию юристов — профессионалов, ориентированных на право как высшую духовную и социальную
ценность.
12
Отмечу здесь реализованную на юридическом факультете ННГУ программу "Российско-французский университет", в рамках которой совместно с университетами Франции
и лингвистическим университетом Нижнего Новгорода готовятся юристы со знанием двух
иностранных языков, получающие наряду с дипломом юриста-специалиста диплом переводчика.
84