Проблемы существа незаключенного договора Верещагин А.В.

Проблемы существа незаключенного договора
Верещагин А.В.
Верещагин А.В. Проблемы существа незаключенного договора
Верещагин Алексей Валентинович / Vereshchagin Aleksey Valentinovich – студент магистратуры,
кафедра Института дистанционного образования, факультет юриспруденции,
Тюменский государственный университет, г. Тюмень
Аннотация: актуальность выбранной темы обусловлена необходимостью разграничения сделок на
недействительные и несостоявшиеся, и какие гражданско-правовые последствия при этом могут
возникать.
Ключевые слова: договор, сделка, законодатель, незаключенный договор, гражданский кодекс Российской
Федерации.
Keywords: contract, transaction, legislator, not concluded an agreement, the Civil Code of the Russian Federation.
В последнее время снова актуальным стал вопрос, обсуждавшийся с момента принятия части первой
Гражданского кодекса РФ (далее – ГК РФ), о существе и последствиях незаключенной сделки. Довольно
статичные и неизменные нормы о незаключенных договорах оказались способными время от времени
волновать цивилистов. Однако, на мой взгляд, проблемы, связанные с незаключенными договорами и
применением норм о них, как в науке, так и в практике имеются до сих пор именно потому, что законодатель,
введя в материю гражданского законодательства спорный и на момент введения для отечественного
гражданского права теоретически мало обоснованный институт, отказался от идеи, спустя сравнительно
долгое время подвергнуть его некоторой ревизии. С тем чтобы устранить вопросы, которые были за время
существования категории «незаключенный договор» поставлены теорией, а затем и практикой применения
соответствующего законодательства [1].
Безусловно, в наши дни теоретическим базисом для категории «незаключенный договор» является теория
так называемой несостоявшейся сделки, которая, в свою очередь, прежде всего, уделяет внимание
соотношению сделки недействительной, незаключенной и несостоявшейся. Такое положение вещей, видимо,
имеет место постольку, поскольку в теории советского гражданского права имелась точка зрения об
отсутствии оснований к разграничению недействительной и незаключенной сделки, у которой появились
отдельные немногочисленные последователи и в наши дни. На указанное обстоятельство справедливо
указывает в своей работе «Теория недействительности сделок: опыт российского права в контексте
европейской правовой традиции».
На мой взгляд, к смешению понятий «недействительная» и «незаключенная» сделка с момента принятия
ГК РФ в 1994 г. не было никогда оснований хотя бы уже потому, что при создании ГК РФ это было
подтверждено, прежде всего, юридико-техническим приемом – недействительные сделки были выделены в
ГК РФ в отдельный раздел, нормы же о незаключенных договорах присутствуют применительно к
конкретному случаю «незаключенности».
Мнение же некоторых ученых относительно той или иной степени тождества недействительных или
незаключенных сделок, вероятно, проистекает, прежде всего, оттого, что на момент принятия ГК РФ не было
необходимой отточенности и понимания нового понятийного аппарата. Именно поэтому я думаю, что
«смешение недействительных и незаключенных сделок уже давно не составляет никакой проблемы для
сколько-нибудь квалифицированных юристов».
Однако можно отметить, что, несмотря на употребление приведенной терминологии, какая-либо строгая
концепция незаключенности в законодательстве отсутствует. Существо незаключенного договора довольно
четко обозначено Д.О. Торкиным: «Незаключенный договор сам по себе не порождает правоотношения.
Критерий же разграничения недействительных и несостоявшихся сделок вполне очевиден и редко кем-то
оспаривается – их разграничение объясняют различием их правовых последствий. В качестве критерия
разграничения сделок на недействительные и несостоявшиеся выступает их общая способность порождать
гражданско-правовые последствия» [2] .
Сомнения в четкости данного критерия выражается в том, что здесь вызывает возражение сам критерий
разграничения недействительных и незаключенных сделок. Таковым может являться только сущностное
различие явлений, которое и служит предпосылкой разных правовых последствий.
Свое видение относительно критерия выделения категории несостоявшихся договоров предложил Ю.П.
Егоров. По мнению автора, «категория состоявшейся сделки отражает наличие состава сделки как
социального явления, а категория несостоявшейся сделки свидетельствует об отсутствии состава сделки как
социального явления». Причем договор может оцениваться на предмет действительности, только если
обладает указанным составом сделки. [3]
В ходе научной дискуссии, кроме вышеупомянутых проблем существа незаключенного договора и его
соотношения с недействительным договором, сформировались следующие наиболее насущные, по моему
мнению, для цивилистической теории и практики вопросы:
– проблема порядка и последствий признания договора незаключенным;
– проблема необходимости и достаточности отсутствия тех или иных существенных условий договора для
признания его незаключенным;
– вопрос о соотношении требований п. 1 ст. 432 ГК РФ о форме договора и ст. ст. 162, 163 ГК РФ как
оснований признания его недействительным и (или) незаключенным;
– вопрос о соотношении ст. 433 ГК РФ и ст. 165 ГК РФ как основание признать договор недействительным
и (или) незаключенным ввиду отсутствия его государственной регистрации;
– и, наконец, проблема, являющаяся общим следствием всех вышеперечисленных: каким образом
предотвратить качество незаключенного договора, проявившееся буквально с первых дней практики
применения норм о незаключенности сделки – а именно то обстоятельство, что, как правило, заявление о
признании договора незаключенным в суде является встречной реакцией контрагента, которому предъявлен
иск о взыскании основного долга или штрафных санкций, и способом избежать иных негативных для него
последствий, возникших вследствие ненадлежащего исполнения им своего договорного обязательства.
Попробуем указать на имеющиеся, на мой взгляд, основные способы их разрешения. Отметим, что
статичность норм о незаключенном договоре демонстрирует, по моему мнению, тот факт, что законодатель
не готов отказаться от данного института в принципе. Поэтому вряд ли состоятельны попытки авторов
законопроектов заставить его (законодателя) принципиально заменить случаи признания договора
незаключенным на признание его недействительным. Мы далеки от мысли, что включение его в материю
гражданского закона случилось только ввиду критики отсутствия в теории отечественного гражданского
права зарубежными цивилистами учения о несостоявшейся сделке.
И хотя практически все нормы о незаключенном договоре заслуживают критики и нуждаются в доработке,
их анализ заставляет прийти к выводу, что, во-первых, конструкция незаключенного договора существует для
стимулирования субъектов гражданского права к договорной дисциплине уже на момент заключения
договора и призвана сделать договорные отношения на этом этапе упорядоченными, а в дальнейшем – в
известной степени предсказуемыми; во-вторых, в целом ряде случаев норма о незаключенном договоре
задумана как страж интересов стороны договора, чьи интересы могут быть ущемлены по тем или иным
причинам. Например, применительно к отдельному случаю признания договора незаключенным напрямую и
не без оснований говорит, что данная норма служит законодателю инструментом целенаправленного
установления «незаключенности» договора в тех случаях, когда этого требуют задачи правовой политики.
Касательно последствий признания договора незаключенным, законодатель умалчивает в принципе. Что
же касается порядка признания договора незаключенным, то большинство норм ГК, упоминающих о
незаключенном договоре, построены как нормы-констатации: «...договор считается незаключенным».
Отмечая неправильность того положения вещей, которое имеется при конструкции правил о
незаключенном договоре в ГК РФ, законодатель использует не вполне адекватный с логической точки зрения
лингвистический прием, когда для ясности языка отрицающая характеристика «незаключенности»,
предицируется договору как некоторой данности, которая уже гипотезирована названными положениями
закона как нечто «существующее», но с присоединением к ней негативного предиката как бы «утрачивает»
свое существование.
В развитие этой мысли отмечаю, что, прежде всего, возникает вопрос: сделка является несостоявшейся
(договор незаключенным) в силу признания ее таковой судом либо независимо от такого признания. Анализ
действующего законодательства показывает, что сделка является несостоявшейся вне зависимости от
признания ее таковой судом.
В литературе высказаны две основные точки зрения относительно последствий признания договора
незаключенным – одни авторы считают, что признание договора незаключенным должно приводить к
возврату неосновательного обогащения лица, которое приобрело такое обогащение ввиду исполнения
незаключенного договора полностью или частично, иные же полагают, что для таких случаев пригодно
использовать последствия, предусмотренные для недействительных сделок. Судебная практика также не
имеет унифицированного взгляда по данному вопросу.
Одним из первых судебных актов, довольно внятно отозвавшихся на вопрос о возможности признания
договора незаключенным, является Постановление Президиума ВАС РФ от 17 апреля 2002 г. N 10575/01, в
котором суд, во-первых, фактически указал на недопустимость вольного толкования и признания договора
незаключенным судебными инстанциями, а также на то, что следует руководствоваться фактической волей и
действием сторон; а во-вторых, в данном Постановлении ВАС РФ на уровне правоприменительной практики
впервые сделан вывод о том, что правовым последствием признания договора незаключенным является
неосновательное обогащение стороны, которая не поставила продукцию и не вернула предварительную
оплату.
Заявленная мною выше проблема необходимости и достаточности отсутствия тех или иных существенных
условий договора для признания его незаключенным, на мой взгляд, является весьма острой и требующей
разрешения. Известно, что в соответствии с п. 1 ст. 432 ГК РФ договор считается заключенным, если между
сторонами в требуемой в подлежащих случаях форме достигнуто соглашение по всем существенным
условиям договора.
Безусловно, редакция статьи как раз и говорит о призыве законодателя потенциальных контрагентов к
договорной дисциплине. Соблюдение требований п. 1 ст. 432 ГК РФ призвано и в дальнейшем облегчить
судебное разбирательство по иску, связанному с тем или иным договором. Однако реалии гражданского
оборота таковы, что договорная дисциплина до сих пор далека от идеала, и формальный подход к оценке
обстоятельств, свидетельствующих о том, был ли договор заключен, оцениваемый судом с точки зрения
только лишь п. 1 ст. 432 ГК РФ, идет скорее во вред, чем на пользу гражданскому обороту. Для
справедливости заметим, что концепция о том, что договор считается заключенным при отражении в нем
конкретных видов условий, вносит дестабилизирующий фактор в гражданский оборот. Желание таким
образом навести порядок, на деле дает обратный эффект. Нормы о существенных условиях договора
используются для цели признания договоров незаключенными. В заключение делаем важный и верный вывод
о том, что «продвинуться в этом направлении можно только после модернизации смысла понятия
«существенное условие договора» и, что самое важное, последствий несоблюдения требований закона о
существенных условиях», однако не предлагает каких-либо конкретных рекомендаций и способов такой
модернизации.
Как мне видится, только лишь отсутствие какого-либо конкретного существенного условия договора в
принципе не должно влиять на характеристику его как заключенного. Для разрешения вопроса о
существовании либо несуществовании договорного правоотношения необходимо проводить тщательное
исследование сложившейся ситуации, возникшей в ходе заключения и исполнения договора, формальный
подход в данном случае недопустим. В противном случае мы рискуем поощрять недобросовестную сторону
договора к использованию нормы о незаключенном договоре в удобном для нее случае.
Справедливости ради следует отметить, что арбитражные суды демонстрируют видимую гибкость при
разрешении подобных споров. Безусловно, одна ситуация не похожа на другую, и в ряде случаев решение
суда признать договор незаключенным совершено логичное и обоснованное.
От формального подхода к разрешению спора, основанного только на норме закона, а не на оценке
конкретных обстоятельств гражданского дела, предостерегает и Конституционный Суд РФ в ряде своих
Постановлений.
Однако даже то, что судья будет подходить к разрешению дела неформально, не застрахует стороны от
субъективного отношения того или иного судебного органа к конкретному делу, и опять-таки вопрос не будет
решаться универсально. Полагаю, что на данный момент имеется настоятельная необходимость пересмотра
правил п. 1 ст. 432 ГК РФ. Но, прежде всего, стоит отметить, что разрешение этого вопроса требует выяснить,
какое именно существенное условие упущено сторонами при его заключении. От этого будет зависеть способ
разрешения проблемы.
Анализ действующего законодательства позволяет утверждать, что в числе существенных прежде всего
упоминаются условия:
– предмет договора или позволяющие уточнить его признаки и документы (наименование, количество,
ассортимент, техническая документация);
– срок;
– цена договора или порядок ее определения (в т.ч. смета и порядок ее предоставления).
Если речь идет о неуточненном предмете договора, то решить вопрос о том, должен ли договор быть
обязательно признан незаключенным в том или ином случае, может подсказать нам именно судебная
практика.
На мой взгляд, следует ввести в гражданское законодательство правило, содержащее норму о том, что в
случае, если в договоре отсутствует какое-либо существенное условие, однако договор был исполнен
стороной, имеющей решающее значение для исполнения договора, а исполнение принято контрагентом по
договору даже частично, договор не может быть признан незаключенным после действий,
свидетельствующих о принятии исполнения. Если речь идет о предмете договора, в этом случае наименование
и количество товара по договору должны быть установлены по факту принятого имущества. Только такое
нововведение решит проблему иска недобросовестной стороны, использующей норму о незаключенном
договоре в своих целях.
Представляется, что корректность правового регулирования требует установления во всех случаях не
незаключенности, а именно недействительности сделки, не прошедшей процедуру государственной
регистрации как не соответствующей нормам закона и подпадающей под правила ст. 168 ГК РФ. Предлагаю,
таким образом, привести обсуждаемую ситуацию к единому и понятному для всех знаменателю – в случае
несоблюдения норм о форме и государственной регистрации договора сделка должна быть признана
недействительной, а не незаключенной. Полагаем, что мотивация к уклонению сторон договора от
надлежащего оформления сделки (или ее государственной регистрации) – совсем иная, нежели нежелание
нести расходы на оформление или регистрацию сделки. Как нам представляется, у подавляющего
большинства таких сделок имеется признак несоответствия подлинной воли стороны ее волеизъявлению, эти
сделки при совершении имеют признаки или мнимой сделки, или сделки, совершенной под влиянием
заблуждения, или, что еще проблемнее, – сделки, подпадающей по своим признакам под составы сделок ст.
179 ГК РФ. Практика показывает, что часто уклоняющаяся от нотариального удостоверения или
государственной регистрации сторона использует возможность уклонения именно как способ защиты от
принуждения себя к совершению сделки. И именно поэтому есть необходимость признавать такие сделки не
незаключенными, а недействительными для надлежащей защиты участников гражданского оборота.
Литература
1. Гражданский кодекс Российской Федерации: Части первая, вторая, третья и четвертая. М: Издательство
Омега-Л.
2. Васьковский Е.В. Учебник гражданского права. М., 2003. C.174.
3. Сборник докладов по материалам научно-практической конференции «Роль арбитражных судов в
укреплении законности и предупреждении правонарушений в сфере предпринимательской деятельности»
(30 июля 2010 г.). Екатеринбург: Форт Диалог-Исеть, 2010.