Санкт-Петербургский государственный университет На правах рукописи Кóншаков Виктор Михайлович
advertisement
Санкт-Петербургский государственный университет На правах рукописи Кóншаков Виктор Михайлович Проблемы конституционализации правового регулирования социальнотрудовых отношений Специальность 12.00.05 – трудовое право, право социального обеспечения ДИССЕРТАЦИЯ на соискание ученой степени кандидата юридических наук Научный руководитель: Доктор юридических наук, профессор Маврин Сергей Петрович Санкт-Петербург, 2014 2 Содержание Введение .................................................................................................................. 3 ГЛАВА 1. ПОНЯТИЕ И СПОСОБЫ КОНСТИТУЦИОНАЛИЗАЦИИ ТРУДОВОГО ПРАВА ........................................................................................ 12 § 1. Понятие конституционализации трудового права .................................. 12 § 2. Способы конституционализации трудового права ................................. 34 ГЛАВА 2. ОБЩАЯ КОНСТИТУЦИОНАЛИЗАЦИЯ ТРУДОВОГО ПРАВА ................................................................................................................... 55 § 1. Свобода труда. Запрет принудительного труда. Право на труд ............ 55 § 2. Проблема дискриминации в социально-трудовых отношениях ............ 79 ГЛАВА 3. КОНКРЕТНАЯ КОНСТИТУЦИОНАЛИЗАЦИЯ ТРУДОВОГО ПРАВА ...................................................................................... 106 § 1. Принципы защиты слабой стороны и баланса интересов сторон социально-трудовых отношений.................................................................... 106 § 2. Проблемы свободы трудового договора ................................................ 123 ГЛАВА 4. ОПОСРЕДОВАННАЯ КОНСТИТУЦИОНАЛИЗАЦИЯ ТРУДОВОГО ПРАВА ...................................................................................... 133 § 1. Конституционализация предмета трудового права .............................. 133 § 2. Частные случаи опосредованной конституционализации ................... 168 Заключение ......................................................................................................... 181 СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ ................................... 185 I. Список нормативных актов и официальных документов ........................ 185 II. Материалы судебной практики ................................................................. 189 III. Научная литература ................................................................................... 200 3 Введение Актуальность и важность диссертационного исследования. Социально-трудовые отношения представляют собой один из самых больших и социально-значимых пластов общественных отношений, подвергающихся ныне различным видам правового регулирования. В силу уже только одного этого актуальность и важность научной проблематики трудового права является величиной достаточно постоянной. Вместе с тем, научное осмысление категорий трудового права не всегда находит безошибочное отражение в содержании норм трудового права, которые в своей реализации на практике далеко не всегда достигают поставленных перед ними целей. Одной из причин этого является отсутствие системного обоснования категорий трудового права и законодательства конституционными положениями. Представляется, что подобная деятельность может и должна осуществляться в рамках отраслевой науки. Конституционное право имеет дело с наиболее общими, идеальными, категориями, устанавливает фундаментальные принципы, нередко являющиеся отражением естественного права, как разновидности права живого, вытекающего из особенностей самой природы человека и конкретных условий общественного развития. Его целью служит нахождение верных связей между естественным правом, конституционными нормами и отраслевыми нормами, призванными регулировать общественные отношения, основываясь не только на внутренних логических построениях и интересах сторон этих общественных отношений, но и на тех результатах, которые могут и должны быть получены только посредством конституционнооправданной их деятельности. В этом смысле чрезвычайно важна научная проработка идей конституционализации отраслевых норм с помощью соответствующих конституционных положений. Только с ее помощью 4 учёный, изучающий отраслевое, а в нашем случае трудовое право, и овладевший знаниями о тех или иных его категориях, способен корректно определить конституционную грань этих категорий, опираясь на которую можно придать правовому регулированию в сфере социально-трудовых отношений конституционно-ценностную ориентацию, но уже с помощью не только отраслевого, но и конституционного инструментария. Актуальность и важность конституционализации и, соответственно, настоящего исследования, как одной из первых такого рода попыток, проводимой применительно встречающимися разработанными к сфере несоответствиями понятиями трудового трудового права, между достаточно права и новыми обусловлена давно постоянно развивающимися общественными представлениями о существе социальнотрудовых отношений и должных правилах их регулирования. Под этим углом зрения представляется, что пока еще не все проявления действия норм различных трудоправовых институтов соответствуют конституционно значимым принципам. Основанием для такого рода утверждения может служить интуитивное понимание естественного права, которое зачастую входит в некоторый диссонанс с фактическим правовым регулированием социально-трудовых отношений. Кроме того, актуальность исследования обусловлена тем, что сегодня фактически отсутствуют научно обоснованные механизмы автоматического экстраполирования конституционно-правового знания в содержание трудоправовых норм. В силу этого требует особого научного осмысления и обобщения практика Конституционного Суда, которая, по сути, является в настоящее время единственной правовой основой для выработки подобных механизмов регулирования социально-трудовых отношений. Степень разработанности проблемы. Идеологическую и, в определённой мере, содержательную основу для настоящего исследования составили научные труды, связанные с изучением особенностей реализации 5 конституционных прав в рамках социально-трудовых отношений. В отечественно науке уже есть работы, посвящённые особенностям реализации конституционных прав граждан в сфере социально-трудовых отношений и конституционного регулирования трудовых отношений. Между тем, в рамках какого-то одного научного труда до настоящего времени не проводилось комплексного исследования социально-трудовых отношений на основе конституционно значимых принципов. Цель и задачи исследования. Первой целью при подготовке настоящей работы являлось выявление и раскрытие содержания базовых конституционно значимых принципов, служащих основой для конституционализации трудового права. Вторая цель работы – в определении главных способов конституционализации трудового права. Определение основы, на которой происходит данный процесс, позволяет исследовать главные характеристики собственно трудового права с точки зрения конституционно значимых принципов. В первую очередь это касается особенностей социальнотрудового правоотношения, выявления баланса возможностей его сторон не только с точки зрения формально-юридической логики, но и с позиции естественно-правовой разумности и справедливости. Задачи исследования, поставленные в диссертации для реализации поставленных научных целей, должны были раскрываться следующим образом. В первую очередь, были сформулированы внеотраслевые, конституционные причины для конституционализации социально-трудовых отношений, такие как общеправовые принципы достоинства личности и равенства всех перед законом и судом. Затем были исследованы основные аналитически выделяемые способы такой конституционализации, с тем, чтобы проследить ключевые механизмы, позволяющие обеспечить реализацию конституционно-значимых принципов в конкретных социально-трудовых отношениях. 6 Далее были проанализированы основные конституционно значимые принципы социально-трудовых отношений, на базе чего были исследованы основные отличительные особенности предмета трудового права и некоторых, наиболее показательных, частных случаев опосредованной конституционализации. Объект и предмет исследования. Объектом исследования являются социально-трудовые отношения и особенности их правового регулирования в свете конституционно значимых принципов. В работе даны понятия конституционализации трудового права, социально-трудовых отношений, а также тех их характеристик, которые их отличают от смежных понятий и предъявляют особые требования к соответствию содержания естественноправовым идеям. Предметом исследования являются конституционные аспекты правового регулирования социально-трудовых отношений, т.е. рассмотрение этого регулирования под углом его соответствия Конституции. Методологическая основа исследования. В работе использованы как общенаучные методы (анализ, синтез, аналогия, обобщение, классификация и др.), так и частно-научные. В числе последних стоит выделить историкоправовой, формально-логический и формально юридический методы, а также сравнительно-правовой и системный методы. Теоретическую основу исследования составили труды ведущих учёных, главным образом, России. В первую очередь, источниками для настоящей диссертации были работы российских и зарубежных авторов: Н.Г. Александрова, С.С. Алексеева, С.П. Басалаевой, Н.С. Бондаря, К.М. Варшавского, И.Е. Гудилко, К.Н. Гусова, В.М. Догадова, Е.А. Исаевой, Е.Д. Исаевой, В.В. Коробченко, В.И. Крусса, А.В. Кузьменко, А.М. Куренного, О.Е. Кутафина, А.М. Лушникова, М.В. Лушниковой, Н.Л. Лютова, С.П. Маврина, Н.М. Митиной, С.А. Муромцева, Н.П. Павлова-Сильванского, А.С. Пашкова, Н.Н. Пономаревой, А.И. Процевского, Ю.С. Родионовой, М.С. 7 Сагандыкова, В.А. Сафонова, О.В.Сидоренко, Т.А. Сошниковой, М.С. Супруновой, Л.С. Таля, Е.Б. Хохлова, Б.Б. Черепахина, В.Ф. Яковлева и др. Научная новизна исследования заключается, во-первых, в новом подходе к изучению правового регулирования социально-трудовых отношений, в рамках которого впервые было сформулировано понятие и обоснованы основные способы конституционализации трудового права. Во-вторых, были комплексно исследованы все главные принципы, которые определяют естественно-правовую балансировку юридически гарантированных возможностей и правовых обязанностей сторон социальнотрудовых отношений. В-третьих, выявлены возможные пути для корректировки конкретных правовых категорий трудового права в соответствии с современными требованиями развития отрасли. Основные положения (научные выводы), выносимые на защиту: 1. Конституционализация правового регулирования социально- трудовых отношений – это непрерывный целенаправленный процесс воплощения конституционно значимых принципов в содержании норм трудового права путём информационного правового воздействия на законодателей, правоприменителей и участников правоотношений. При этом в систему конституционно значимых принципов входят: - общеправовые принципы, легитимирующие саму Конституцию, подтверждая её соответствие основным идеям естественного права (свободе и достоинству личности, справедливости, равенству каждого перед законом и судом и др.); - межотраслевые принципы, используемые в нескольких отраслях права (принципы свободы договора, запрета дискриминации, защиты слабой стороны договора, баланса интересов); 8 отраслевые - принципы конституционализировать трудового преимущественно права, нормы призванные трудового права (свобода труда, запрет принудительного труда, право на труд). 2. Под способом использования конституционно значимых принципов при регулировании социально-трудовых отношений (способом конституционализации трудового права) понимается порядок воплощения конституционно значимых принципов в содержании норм трудового права. Критерием, который бы позволил с достаточной очевидностью отграничить один способ конституционализации трудоправового регулирования от другого, можно считать количество опосредующих звеньев правового регулирования, регулирующим актом, располагающихся т.е. между Конституцией первоначальным РФ, и самими конституционализируемыми нормами трудового права. В соответствии с этим, конституционализация трудового права может осуществляться следующими способами: а) путём посредством общей конституционализации, осуществляемой принятия конституционных норм, или первоначального регулирующего акта; б) через Конституционным конкретную конституционализацию, Судом путем РФ принятия своих производимую решений с использованием Конституции РФ и реализации особых полномочий по ее толкованию; в) с помощью опосредованной конституционализации, достигаемой, в том числе на основе решений Конституционного Суда РФ, насыщением конституционной «энергией» других отраслевых норм и норм, регулирующих правила отправления правотворческих и правоприменительных полномочий лицами, входящими в законодательные органы, а также в исполнительные и судебные органы. 9 3. С точки зрения положений Конституции РФ свободу труда в рамках трудового права можно определить как общерегулятивное правоотношение, в соответствии с которым работник или лицо, ищущее работу, имеет право определять для себя способ и вид осуществления трудовой деятельности, а также отказаться от деятельности, на которую он не давал своего согласия, а все иные лица обязаны воздерживаться от использования принудительного труда этого человека. Пассивной обязанностью, являющейся элементом общерегулятивного правоотношения свободы труда, является необходимость воздерживаться от действий, которые действующим трудовым законодательством определяются как принудительный труд. Всё, что подпадает под определение принудительного труда, автоматически нарушает свободу труда, и наоборот, неправомерное ограничение свободы труда равнозначно принуждению к труду. 4. Дискриминация как таковая возможна только в том случае, когда дискриминирующее лицо своим поведением может серьёзно повлиять на поведение лица дискриминируемого, т.е. для дискриминации существенно наличие отношений зависимости. Данный вывод подтверждается тем, что как Конституция РФ (статья 19), так и Трудовой кодекс РФ (статья 3) понимают под дискриминацией некое ограничение прав (возможностей) или предоставление преимуществ, что невозможно без наличия отношений зависимости. Можно дать следующее определение: дискриминация в социально-трудовых отношениях – это поведение лица по отношению к подвластному ему лицу, нарушающее равенство прав, возможностей последнего или равенство обращения, если такое поведение не разрешено законом и не основано на деловых качествах подвластного. В том, что причиной дискриминации является отношение зависимости, заключается отличие дискриминации от дифференциации. Дифференциация не зависит от экономической или юридической власти, не является её 10 следствием, а служит лишь целям учёта тех или иных обстоятельств заключения, исполнения или расторжения трудового договора. Поэтому дифференциация, в отличие от дискриминации, нужна для учёта всех факторов, которые, в случае их игнорирования, могут привести к установлению неравенства или иному неконституционному ограничению возможностей, прав и интересов различных лиц. 5. Использование института хозяйской власти обусловливается действием конституционного принципа баланса интересов. Конституционно значимыми интересами работодателя являются эффективная экономическая деятельность и рациональное управление имуществом и трудом. Данные интересы являются интересами не только работодателя, но и общества. Для гарантирования таких конституционно значимых интересов работодателя объективно необходимым является установление определённого порядка управления трудом в экономической сфере работодателя, который в свою очередь, подразумевает наличие хозяйской власти и формирование особого правоотношения между работником и работодателем, элементом которого является и власть юридическая. Хозяйская власть как возможность работодателя управлять средствами производства, проявляется в возникшем в результате заключения трудового договора правоотношении в том, что работодатель вправе в течение определённого трудовым договором рабочего времени в случае возникновения объективной необходимости решения конкретных задач давать работнику обязательные для выполнения поручения в рамках согласованной трудовой функции. Теоретическая и практическая значимость исследования заключается, в первую очередь, в возможности нового подхода к теории трудового права, позволяющего учитывать постоянно меняющие естественно-правовые представления общества и активнее использовать конституционные элементы механизма трудоправового регулирования. 11 Широкое использование судебной практики, в первую очередь, Конституционного Суда РФ, может служить основой для внедрения механизмов формально-юридического обоснования, применяемого Судом, в научной работе. Кроме того, на основе изученных принципов определены некоторые конкретные пути актуализации правового регулирования социально-трудовых отношений, приведения определённых положений трудового законодательства и правоприменительной практики в соответствие с конституционно значимыми принципами. Апробация результатов исследования. Диссертация подготовлена и обсуждена на кафедре трудового права и охраны труда юридического факультета Санкт-Петербургского университета. Отдельные положения диссертации нашли отражение в научных публикациях автора. Структура диссертации определяется целью и задачами исследования. Диссертация состоит из введения, четырёх глав, включающих восемь параграфов, заключения и библиографического списка. 12 ГЛАВА 1. ПОНЯТИЕ И СПОСОБЫ КОНСТИТУЦИОНАЛИЗАЦИИ ТРУДОВОГО ПРАВА § 1. Понятие конституционализации трудового права Социально-трудовые отношения характеризуются большим набором особенностей, отличающих их от иных видов общественных отношений. В числе этих особенностей то, что интересы работников и работодателей зачастую носят взаимоисключающий характер, что обуславливает большое количество разногласий, индивидуальных и коллективных трудовых споров. Другой особенностью трудовых отношений можно назвать то, что работодатель и работник, как правило, не имеют равных экономических возможностей для достижения своих целей, что иногда позволяет работодателю диктовать работнику практически неограниченные условия до тех пор, пока они не будут ограничены в законодательном порядке. Кроме того, работодатель имеет и экономическую, и юридическую1 власть над работником, позволяющую ему в течение установленного трудовым договором срока и на указанных в нём условиях распоряжаться рабочей силой работника по своему усмотрению, а также самостоятельно применять к нему меры юридического воздействия. Наличие данных характерных черт обусловливает особенности регулирования социально-трудовых отношений. Между тем, анализируя рассматриваемые Конституционным Судом РФ обращения, связанные с регулированием социально-трудовых отношений, можно заметить, что многие обращения выявляют существующее недопонимание участниками социально-трудовых отношений сути этих отношений и пределов, в которых действует (должно действовать) трудовое законодательство. 1 Курс российского трудового права. Т. 3: Трудовой договор / Науч. ред. тома доктор юридических наук, профессор Е.Б. Хохлов. СПб.: Изд-во Р. Асланова «Юридический центр Пресс», 2007. С. 87 и далее. 13 Понятие социально-трудовых отношений в науке трудового права изучено достаточно широко, ввиду чего нельзя объяснить упомянутое недопонимание недостаточностью теоретических наработок. Возможно, проблема кроется в недостаточности внимания к некоей естественноправовой составляющей правопонимания лиц, участвующих в отношениях по использованию труда, и тем самым в отсутствии учета определённых глубинных процессов, идущих в правосознании общества. Граждане чувствуют нарушение своих неотъемлемых прав чересчур механистичным правовым регулированием, неоднозначным толкованием норм права и недобросовестным правоприменением. Например, часто возникает проблема при разрешении вопросов об отнесении отношений государственной и муниципальной службы к социально-трудовым. Зачастую одинаковые по сути отношения, имеющие властную составляющую при использовании труда, регулируются различно – по мнению заявителей, без достаточных к тому оснований2. Здесь важно указать на имеющуюся потребность выявить возможные пробелы в выстроенной связи между теорией трудового права и практикой регулирования социально-трудовых отношений. Именно теория трудового права призвана решать такие вопросы. Теория, в отличие от практики, беспристрастна (с учётом погрешностей, конечно), 2 т.к. теоретик не связан конкретным правоотношением, Даже за последнее время было рассмотрено несколько подобных обращений, например: Постановление Конституционного Суда РФ от 18.07.2013 N 19-П "По делу о проверке конституционности пункта 13 части первой статьи 83, абзаца третьего части второй статьи 331 и статьи 351.1 Трудового кодекса Российской Федерации в связи с жалобами граждан В.К. Барабаш, А.Н. Бекасова и других и запросом Мурманской областной Думы" // "Собрание законодательства РФ", 29.07.2013, N 30 (часть II), ст. 4189; Постановление Конституционного Суда РФ от 27.06.2013 N 15-П "По делу о проверке конституционности положений частей 3 и 10 статьи 40 Федерального закона "Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации" и пункта 3 части первой статьи 83 Трудового кодекса Российской Федерации в связи с жалобой гражданина А.В. Дубкова" // "Собрание законодательства РФ", 08.07.2013, N 27, ст. 3647; Определение Конституционного Суда РФ от 17.06.2013 N 986-О "Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданки Екимовой Валентины Александровны на нарушение ее конституционных прав подпунктом 2 пункта 142 Положения о правоохранительной службе в органах по контролю за оборотом наркотических средств и психотропных веществ" // Документ опубликован не был. Доступен в СПС «КонсультантПлюс».; и др. 14 соответственно, его позиция не обусловлена ничем иным, кроме как его научным интересом. Однако иногда современная теория чересчур практична, сильно ориентирована на экономическую сторону проблемы. Само по себе это не плохо, т.к. социально-трудовые отношения – это в том числе отношения экономические. Но в результате односторонней ориентации на практичность на второй план уходит идеальная составляющая права. Такая составляющая обычно имеет наименование естественного права, которое при любой интерпретации представляет собой некую идеальную основу для позитивного регулирования общественных отношений3. Люди всегда оценивали действующее законодательство с точки зрения принятых в обществе представлений о том, каким должно быть законодательство в принципе. «Убеждение в существовании естественного права, действительная сила которого не вытекает из какого-либо человеческого установления, и которое, напротив, само представляет высшую норму для оценки действующего права – это убеждение возникло уже с первого момента, когда вообще стали задумываться над существом права»4. При этом естественное право как бы легитимирует действующее право, придаёт ему силу справедливого, допустимого, нужного. «Право при самом широком его понимании состоит в том, что оно д а е т признаваемую в данном обществе, его оправданность практической определенного жизни обоснованность, поведения людей, свободы (возможности) такого поведения»5. Поэтому и в текущих условиях действующее законодательство всегда «проверяется» на соответствие тем или 3 Котляревский С.А. считал, что «правовое государство играло роль идеального здания, а его принципы (справедливость, законность) – путеводных звезд, которым должно было следовать человечество в поисках права справедливости» (Котляревский С.А. Власть и право: проблема правового государства. М., 1915. С. 415). 4 Курс российского трудового права. Т. 1. Общая часть / Под ред. Е.Б. Хохлова. СПб.: Из-во С.Петербургского ун-та, 1996. С. 26. 5 Алексеев С. С. Право. Азбука. Теория. Философия. Опыт комплексного исследования. М., 1999. С. 492. 15 иным «ожиданиям» общества относительно того, каким оно должно быть и какие задачи должно решать. В то же время, необходимо учитывать, что естественное право не является чем-то неизменным, оно эволюционирует вместе с обществом. Как писал Е.Н. Трубецкой, «естественное право вообще не заключает в себе никаких раз навсегда данных, неизменных юридических норм: оно не есть кодекс вечных заповедей, а совокупность нравственных и вместе с тем правовых требований, различных для каждой нации и эпохи... Для каждого народа и в каждую данную эпоху оно олицетворяет собою особую специфическую задачу, особую совокупность конкретных обязанностей. В этом заключается оправдание права позитивного»6. Естественно, что трудовое законодательство, как одно из самых социально-значимых правовых явлений, проходит такую «проверку» достаточно часто. Зачастую «проверка» осуществляется через механизм конституционного судопроизводства, в результате которого положения трудового права находят свою конституционализацию. Данное обстоятельство вызвано тем, что именно Конституция РФ7 как основной закон страны, отражает те самые ожидаемые обществом естественноправовые положения и содержит в себе критерии, на соответствие которым законодательство, в том числе трудовое, проверяется Конституционным Судом, осуществляющим при этом обоснование конституционной природы соответствующих общественных отношений8. В связи с этим представляется необходимым использование при разработке основных положений и понятий теории трудового права тех 6 Энциклопедия права Проф. Университета св. Владимира кн. Е.Н. Трубецкого / Репринт с изд. типографии С.С. Шевченко, Киев, 1901. Нью-Йорк: 1982. С. 78. 7 "Конституция Российской Федерации" (принята всенародным голосованием 12.12.1993) (с учетом поправок, внесенных Законами РФ о поправках к Конституции РФ от 30.12.2008 N 6-ФКЗ, от 30.12.2008 N 7-ФКЗ, от 05.02.2014 N 2-ФКЗ, от 21.07.2014 N 11-ФКЗ) // "Собрание законодательства РФ", 14.04.2014, N 15, ст. 1691. 8 Бондарь Н.С. Судебный конституционализм в России в свете конституционного правосудия. – М.: Норма; ИНФРА-М, 2011. С. 237. 16 аспектов, которые в них могут привнести конституционные правоположения. В этом плане отрасль трудового права имеет для такого использования достаточно благодатную почву ввиду социальной важности справедливого регулирования соответствующих отношений и особой чувствительности к случаям нарушения этой справедливости. Данное предложение, конечно, не исключает и обратного процесса. Конституционный Суд, как орган, осуществляющий правосудие, неизбежно обращается к опыту научного осмысления отрасли трудового права и тех принципов, на которых эта отрасль основывается и функционирует. Но в указанном взаимодействии влияние конституционализма на теорию трудового права представляется имеющим значительный потенциал, за счёт указанной выше чувствительности к актуальному общественному правосознанию. Что касается самого конституционализма, то И.А. Кравец выделяет три его модели. Первая модель – английская (Вестминстерская) – сложилась в XVII веке после Славной революции в Великобритании и характеризуется суверенитетом парламента, господством права и действием так называемых конституционных соглашений. Вторая модель возникла в США в конце XVIII века и была, в отличие от английской, направлена на ограничение суверенитета парламента, перетекающего в его произвол, путём проведения различия между конституцией и обычным законом. При таком понимании конституция ограничивает полномочия парламента, становится выше его. Третья модель образовалась также не без участия революции, уже Французской 1789 года. Как пишет И.А. Кравец, главная характеристика данной модели конституционализма – «понимание конституции как писанного воплощения имеющих универсальную силу принципов и доктринальных истин, рациональный план которые для представляют предельно собой рационального своего и рода хорошо 17 функционирующего государства»9. Другими словами, вводится ещё один элемент, который ставится уже выше конституции и определяет её содержание. В теории права данный элемент обычно носит имя естественного права. Думается, что последняя модель в российских условиях позволяет наиболее эффективно контролировать развивающееся законодательство, т.к., во-первых, при его развитии как раз и требуется опора на некие основные, оправданные общественными ожиданиями, принципы; во-вторых, такая модель придаёт в глазах общества большую реальную значимость и действенность самой Конституции, а также Конституционному Суду, который наделён правами её официального толкования и проверки на соответствие Конституции остального законодательства. Если исходить из принятия указанной выше «французской» модели конституционализма, при которой конституционные нормы определяются в том числе некими естественно-правовыми идеями и истолковываются исходя из этих идей, общий процесс регулирования социально-трудовых отношений можно представить в виде цепочки из конституционно значимых принципов, основывающихся на них норм Конституции РФ и отраслевых норм, которые, в свою очередь, основываются на нормах Конституции РФ. При этом само правовое регулирование можно определить как «целенаправленное текстуальное (информационно-ценностное) правовое воздействие на субъектов правовой коммуникации, вызывающее ответное поведение, адекватное воздействующему тексту»10. Такого рода «правовое регулирование осуществляется прежде всего через различные правовые тексты, как первичные (текстуальные источники права), так и вторичные 9 Российский конституционализм: проблемы становления, развития и осуществления / Кравец И.А. - С.-Пб.: Юрид. центр Пресс, 2004. С. 37. 10 Поляков А.В. Общая теория права: проблемы интерпретации в контексте коммуникативного подхода: курс лекций. СПб.: Издательский дом С.-Петерб. гос. Ун-та, 2004. С. 270. 18 (тексты реализации права, юридической практики и др.), а также тексты правовой культуры (правовой идеологии, правовой политики и т.д.)»11. Исходя из этого, использование конституционно значимых принципов при регулировании тех или иных отношений можно определить как целенаправленное информационное правовое воздействие как непосредственно на определённых субъектов этих отношений, так и воздействие на поведение других лиц, которые создают для такого регулирования необходимые отраслевые нормы на основе конституционных норм. Данное определение перекликается с понятием конституционализации отраслевого законодательства, всё более широко используемого в науке, в том числе посвящённой различным отраслям права12. Так, Г.А. Гаджиев даёт такое определение: «конституциализация частного права в широком смысле – это постоянно протекающий процесс воздействия норм и принципов конституционного права на нормы частного права. В узком смысле – это процесс приведения норм частного права в соответствие с нормами Конституции»13. Другими словами, используя конституционные ценности при регулировании социально-трудовых отношений, мы тем самым конституционализируем трудовое законодательство, даём ему прочную основу в виде общепризнанных правовых принципов и идей, а итогом конституционализации является определённая модель конституционализма, существующая в обществе. На основании всего сказанного можно дать следующее определение конституционализации правового регулирования социально-трудовых отношений: это непрерывный целенаправленный процесс воплощения 11 Там же. Бондарь Н.С. Указ. соч; Борисова О.В. Конституционный формат налоговых споров // "Налоговые споры: теория и практика", 2006, N 11; Кравец И.А. Российская Конституция и конституционализация правового порядка (некоторые вопросы теории и практики) // Журнал российского права. 2003. N 11; Овчинников С.Н. Конституция РФ как источник таможенного права // Конституционное и муниципальное право. 2013. N 3. С. 70 – 72 и др. 13 Гаджиев Г.А. Конституционные принципы рыночной экономики (Развитие основ гражданского права в решениях Конституционного Суда Российской Федерации). М.: Юристъ, 2004. С. 23. 12 19 конституционно значимых принципов в нормах трудового права путём информационного правового воздействия на законодателей, правоприменителей и участников правоотношений. Дальнейшее содержание работы будет строиться на этом определении, поэтому следует кратко очертить систему конституционно значимых принципов трудового права. Под конституционно значимыми принципами правового регулирования социально-трудовых отношений в настоящем параграфе будут пониматься общие идеи, на основе которых строится система такого регулирования. Принципы отражают исходные и определяющие идеи, основанные на тождестве естественного и объективного права14. На соответствие этим идеям должна проверяться каждая правовая норма, определяющая поведение в этой сфере. Конституционные принципы универсальны, т.е. определяют деятельность субъектов на разных уровнях правовой жизни. В связи с этим можно привести пример несколько неоднозначного определения таких принципов. В.А. Бережной в своей кандидатской диссертации указывает, что «конституционные принципы в сфере труда – основополагающие идеи, раскрывающие характер взаимоотношений между личностью и государством в трудовых отношениях и выраженный в комплексе норм, содержащихся в российской Конституции»15, а на странице 28 диссертации принципы уже определены им как «основы правового регулирования общественных отношений, возникающих между субъектами наёмного труда». Конечно же, государство влияет на социально-трудовые отношения, регулируя их, поэтому конституционно значимые принципы относятся как к деятельности определяют 14 государства, те идеи, выражающейся которые в данном регулировании, государство должно на основании Трудовое право России / Под ред. С.П. Маврина, Е.Б. Хохлова. М., 2003. С. 82. Бережной В.А. Конституционные принципы и права в сфере труда и их защита в Российской Федерации: дис. … канд. юрид. наук: М., 2007. С. 10. 15 20 первоначального регулирующего акта (Конституции) проводить в жизнь, так и, в конечном итоге, к поведению работника и работодателя в рамках социально-трудовых отношений. Конституционно значимые принципы взаимоотношений между работниками и исходят из реальных работодателями и призваны устанавливать особые механизмы, позволяющие эти взаимоотношения изменить в необходимом направлении. В соответствии со сказанным, важной основой для установления таких принципов является часть 3 статьи 17 Конституции РФ, согласно которой осуществление прав и свобод человека и гражданина не должно нарушать права и свободы других лиц. Это означает, что реализация тех или иных возможностей, предоставленных, в нашем случае, одной из сторон социально-трудовых отношений, не должно препятствовать реализации возможностей, предоставленных другой их стороне, также до определённого предела. При этом в данном случае сама по себе реализация возможности не является чем-то недопустимым, но становится таким только при столкновении с необходимостью реализации другим лицом его возможности. В.И. Крусс в связи с этим пишет: «…подлинный смысл положения ч. 3 ст. 17 Конституции заключается в утверждении недопустимости не должного по сути конституционного правопользования, которое проявляется как злоупотребление основным правом и свободой и действительно всегда порождает угрозу специфического нарушения аналогичных полномочий других лиц»16. Т.е. не нарушая формально запреты, лицо злоупотребляет своими возможностями и нарушает чужие интересы, тем самым нарушая баланс своих и чужих интересов. Как указывает И.А. Алебастрова, под конституционными принципами понимаются руководящие идеи, лежащие в основе всего содержания конституции той или иной страны (общие конституционные принципы, или 16 Крусс В.И. Теория конституционного правопользования / В.И. Крусс. М.: Норма. 2007. С. 241. 21 принципы конституции) либо в основе содержания ее отдельных институтов и норм (частные, или институциональные конституционные, принципы)17. Общие конституционные принципы делятся на общеправовые принципы – «идейные ориентиры не только конституции как таковой, но и права данной страны в целом, векторы правотворчества и реализации правовых норм любой отрасли права»18; а во-вторых, специфические принципы конституции – те, которые преимущественно имеют значение идейного фундамента содержания самой конституции. Частные же принципы делятся на имеющие преимущественно конституционно-правовую значимость (свободное, всеобщее и равное избирательное право, парламентский иммунитет и т.д.), и принципы, одновременно выступающие межотраслевыми, отраслевыми или институциональными принципами иных отраслей права (социальный характер государства, свобода труда, признание и равная правовая защита всех форм собственности и др.). Отталкиваясь от данной классификации, применительно к трудовому праву можно установить следующую трёхчленную систему конституционно значимых принципов: 1) Общеправовые принципы – те принципы, которые легитимируют саму Конституцию, подтверждая её соответствие идеям естественного права. К данным принципам можно отнести свободу и достоинство личности, справедливость, равенство каждого перед законом и судом и др.; 2) Межотраслевые принципы – принципы, используемые в нескольких отраслях права. В первую очередь это касается принципов свободы договора, запрета дискриминации, защиты слабой стороны договора, баланса интересов; 17 Алебастрова И.А. Конституционные принципы: проблемы юридической природы и эффективности реализации // Конституционное и муниципальное право. 2007. N 7. 18 Там же. 22 3) Отраслевые принципы трудового права – те принципы, которые призваны конституционализировать преимущественно нормы трудового права. К ним, в первую очередь, относятся свобода труда, запрет принудительного труда, право на труд. Общеправовые принципы являются положениями, отражающими наиболее значимые общественные ценности. В связи с этим одним из основных направлений конституционализации правового механизма регулирования социально-трудовых отношений может быть обращение к ценностному подходу, культивируемому многими авторами и применяемому в практике Конституционного Суда РФ19. Ценность, как правило, представляет собой некое свойство объекта, не присущее ему как таковому, но приобретаемое им в глазах того или иного субъекта как следствие иных его свойств. Другими словами, ценность по обыкновению субъективна. Конституционно значимая ценность определяет значение определённого явления прежде всего для коллективного субъекта — многонационального народа Российской Федерации. Именно последний принимал Конституцию РФ, как то определено в её преамбуле, и самим фактом принятия зафиксировал защищаемые Конституцией ценности. Тем самым были определены цели и принципы дальнейшего правового регулирования, критерии, на соответствие которым проверяется то или иное законодательное положение. Данное рассуждение приводит к выводу, что теоретические конструкции с необходимостью должны проверяться на предмет их соответствия конституционному смыслу соответствующего регулирования. При использовании такого подхода конституционно значимые ценности приобретают свойства ориентиров, или целей, правового регулирования, 19 См., напр.: Бондарь Н.С. Конституционные ценности как судебно-правовой фактор разрешения социальных противоречий и конфликтов: из практики Конституционного Суда Российской Федерации // Конституционные ценности в теории и судебной практике: сб. докладов. М., 2009; Он же. Судебный конституционализм в России в свете конституционного правосудия; Маврин С.П. Конституционные ценности и их роль в российской правовой системе // "Журнал конституционного правосудия", 2012, N 3. 23 осуществляемого как с помощью законотворчества, так и правоприменения, в том числе в сфере трудового права, и с их помощью допускается обоснование тех или иных теоретических построений. Телеологичность данного подхода, использование в качестве основания для теоретических выводов цели, способной быть оправданной в глазах общества, а именно преследования определённой ценности, защищаемой Конституцией, придаст этим выводам более значимый вес. Как выше уже говорилось, сама Конституция основана на ряде общественно признаваемых естественных прав и свобод, в силу чего её толкование должно осуществляться без каких-либо противоречий с ними: «... конституционные ценности... не имеют прямого текстуального конституционного оформления, не являются формальными, эксплицитными установлениями Основного закона; их конституционное признание и значение коренится в глубинном содержании и системно-семантических взаимосвязях нормативных положений Конституции»20. Стоит, вместе с тем, отметить, что хотя соответствующие имплицитные ценности оказывают определённое влияние при применении тех или иных принципов, процесс их выявления подвержен влиянию субъективного фактора и потому требует осторожности. В случае с социально-трудовыми отношениями мы можем использовать определённо выраженные, в частности, в статьях 21 и 37 Конституции, принципы, с помощью которых зафиксировать, что основным естественным правом в сфере социальнотрудовых отношений является возможность каждого свободно осуществлять любую деятельность, не нарушающую законных интересов иных лиц, которая бы позволила бы ему обеспечить себе достойное существование. Как отмечено в упомянутом выше Постановлении Конституционного Суда РФ от 18.07.2013 N 19-П, исходя из того, что возможность собственным трудом обеспечить себе и своим близким средства к существованию 20 Бондарь Н.С. Судебный конституционализм... С. 167 24 представляет собой естественное благо, без которого утрачивают значение многие другие блага и ценности, Конституция Российской Федерации в числе основных прав и свобод человека, неотчуждаемых и принадлежащих каждому от рождения, признает свободу труда, а также право каждого свободно распоряжаться своими способностями к труду, выбирать род деятельности и профессию21. Данная позиция Конституционного Суда даёт обоснование зафиксированным в Конституции правам, и тем самым указывает на ту ценность, на соответствие которой проверяется действующее трудовое законодательство. Одной из регулирования основных ценностей, социально-трудовых определяющих отношений, является направление достоинство человека. Как указывает С.П. Маврин, «идея приоритета достоинства человека в системе индивидуальных конституционных ценностей не чужда и российской Конституции, а потому ее вполне можно признавать действующей и в нашей стране, в которой ей также надлежит не только на словах, но и на деле определять смысл, содержание и применение законов, деятельность законодательной и исполнительной власти, местного самоуправления и правосудия»22. Ввиду этого обеспечение достоинства личности является одним из главных общеправовых конституционно значимых принципов трудового права. Понятие достоинства человека не имеет какого-то официального определения, но как естественно-правовая ценность, оно, конечно, имеет своё содержание, в том числе с позиции науки конституционного права, в которой уже предпринимались попытки дать ему определение. Одно из них предлагает понимать: «под достоинством личности… осознание самим 21 Постановление Конституционного Суда РФ от 18.07.2013 N 19-П "По делу о проверке конституционности пункта 13 части первой статьи 83, абзаца третьего части второй статьи 331 и статьи 351.1 Трудового кодекса Российской Федерации в связи с жалобами граждан В.К. Барабаш, А.Н. Бекасова и других и запросом Мурманской областной Думы". 22 Маврин С.П. Конституционные ценности и их роль в российской правовой системе. С. 6. 25 человеком и окружающими факта обладания им определенными нравственными и интеллектуальными качествами. Достоинство личности определяется не только самооценкой субъекта, но и совокупностью объективных качеств человека, характеризующих его репутацию в обществе (благоразумие, нравственные данные, уровень знаний, обладание социально полезными навыками, достойный образ жизни и т.п.)»23. Как видно из определения, структура данного понятия достаточно сложна и многопланова, в силу чего выводы, вытекающие из необходимости обеспечения достоинства личности, должны быть очень скрупулёзно и корректно юридически проработаны. Степень такой проработки указывает на уровень развития соответствующего правопорядка. Как правильно пишет Г.А. Василевич, «развитие законодательства и правоприменительной практики, направленное на обеспечение достоинства личности, является интегральным показателем цивилизованности государства и общества, показателем того, насколько полно реализуются нормы Конституции, вобравшей в себя важнейшие общечеловеческие ценности»24. Достоинство человека в трудовых отношениях может быть поставлено под угрозу, в первую очередь, в силу указанных выше особенностей таких отношений, характеризующихся, как правило, неравными экономическими возможностями сторон. Зачастую экономическая зависимость работника усиливается достаточно широкой дискрецией работодателя при определении его поведения и возможностью совершения дискриминационных действий. В этом отношении необходимо точно указать причину, по которой, например, работодатель наделяется так называемой хозяйской и юридической властью. Без указания конституционно значимой и ценностно-ориентированной цели для такого регулирования работодатель ставится в трудовых отношениях 23 Комментарий к Конституции Российской Федерации / Отв. ред. Л.А. Окуньков. Изд. 2-е. М., 1996. С. 96. Василевич Г.А. Обеспечение достоинства человека как интегральный показатель уровня развития права и политики // "Конституционное право и политика: Сборник материалов Международной научной конференции: Юридический факультет МГУ имени М.В. Ломоносова, 28 - 30 марта 2012 года" (отв. ред. С.А. Авакьян) ("Юрист", 2012) // КонсультантПлюс. 24 26 изначально как бы выше работника, что не может не сказаться на чувстве достоинства последнего. Это усугубляется также тем, что власть работодателя может распространяться не только на трудовые отношения, но и на иные непосредственно с ними связанные отношения (ст. 5 Трудового кодекса РФ). Следовательно, чтобы обосновать правомерность такой власти, аргументов должно быть ещё больше. Другой конституционно значимой ценностью (и, соответственно, общеправовым конституционно значимым принципом) является юридическое равенство лиц, связанных договорными отношениями, в нашем случае равенство работника и работодателя. Как правило, выделяют два типа равенства: равенство формальноюридическое и равенство фактическое25. Но есть и третий тип равенства, равенство всех лиц как естественно-правовой принцип, существовавший в человеческом сообществе изначально, еще до появления феномена законодательного регулирования, как принцип, на котором это регулирование также должно строиться. В связи с этим любые отклонения от этого принципа должны иметь под собой фундамент в виде какой-то ценности, имеющей не меньшее значение. Такими ценностями могут быть признаны, например, собственность и свобода распоряжения ею, а также способность к предпринимательству и свобода распоряжения этой способностью, установленные статьями 34 и 35 Конституции, которые социально-трудовых определённого при определении отношений противовеса обычно ценностям, баланса интересов используются выводимым в из сторон качестве статьи 37 Конституции. Данные ценности, предполагают, что работодатель может «в целях 25 эффективной экономической деятельности и рационального См., напр.: Бырдин Е. Н. Правовое равенство граждан и его обеспечение в Российском государстве: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Академия управления МВД России. М., 2002. С. 9. 27 управления имуществом»26 использовать определённые полномочия, которые в том числе определяют особенности социально-трудовых отношений. Как указывает Г.А. Гаджиев, «частное право обеспечивает равенство заключающих договор сторон и их свободу в определении его условий»27. Трудовое право в части регламентирования договорных отношений относится скорее к частному праву, поэтому данное утверждение учёного может быть использовано и при характеристике социально-трудовых отношений. Вместе с тем, особенности социально-трудовых отношений, при которых без наличия достаточно широких дискреционных полномочий работодателя возникновение таких отношений, как правило, невозможно, предполагают всё-таки определённый уровень зависимости работника. В связи с таким, на первый взгляд, существенным противоречием между конституционно значимым принципом и объективной реальностью представляется необходимым выработать теоретически выверенное и конституционализированное объяснение юридической власти работодателя, которое бы позволило рассматривать названную зависимость без необоснованного ущемления конституционно значимого принципа равенства лиц в договорных отношениях. Пример такого объяснения будет дан в третьей главе настоящей работы. Другим важным понятием, также отсылающим к принципу равенства и сущностно важным для трудового права, является понятие дискриминации. И 26 Постановление Конституционного Суда РФ от 24.01.2002 N 3-П "По делу о проверке конституционности положений части второй статьи 170 и части второй статьи 235 Кодекса законов о труде Российской Федерации и пункта 3 статьи 25 Федерального закона "О профессиональных союзах, их правах и гарантиях деятельности" в связи с запросами Зерноградского районного суда Ростовской области и Центрального районного суда города Кемерово" // "Российская газета", N 24, 07.02.2002; Определение Конституционного Суда РФ от 05.03.2013 N 435-О "Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Круглова Георгия Николаевича на нарушение его конституционных прав частью четвертой статьи 261 Трудового кодекса Российской Федерации" // Документ опубликован не был. Доступен в СПС «КонсультантПлюс»; Определение Конституционного Суда РФ от 05.03.2013 N 434-О "Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Горбунова Антона Николаевича на нарушение его конституционных прав частью четвертой статьи 261 Трудового кодекса Российской Федерации" // Документ опубликован не был. Доступен в СПС «КонсультантПлюс»; Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 17.03.2004 N 2 (ред. от 28.09.2010) "О применении судами Российской Федерации Трудового кодекса Российской Федерации" // "Российская газета", N 297, 31.12.2006. 27 Гаджиев Г.А. Указ. соч. С. 13. 28 Конституционный Суд РФ время от времени обращается к этому понятию, по сути, выявляя его пределы, когда тот или иной случай определяется с точки зрения наличия дискриминации. Так, например, в известном Постановлении Конституционного Суда РФ от 15.03.2005 N 3-П28 было признано, что «предоставление собственнику возможности без указания мотивов своего решения досрочно прекратить трудовой договор с руководителем организации, выплатив ему при этом справедливую компенсацию, размер которой определяется трудовым договором, т.е. по соглашению сторон, а в случае спора — решением суда, не может рассматриваться — исходя из особенностей правового статуса руководителя организации и существенных различий в характере и содержании его трудовой деятельности по сравнению с иными работниками, а также цели закрепления указанного правомочия — как не имеющее объективного и разумного оправдания и, следовательно, чрезмерное ограничение прав и свобод лиц, занимающих должность руководителя организации, не совместимое с требованиями статей 19 (части 1 и 2), 37 (части 1 и 3) и 55 (часть 3) Конституции Российской Федерации. Равным образом оно не может расцениваться и как не согласующееся с предписаниями ратифицированных Российской Федерацией международноправовых актов, запрещающих дискриминацию в области труда и занятий». Но при этом Суд указал на то, что «законодательное закрепление права досрочно прекратить трудовой договор с руководителем организации без указания мотивов увольнения не означает, что собственник обладает неограниченной свободой усмотрения при принятии такого решения, вправе действовать произвольно, вопреки целям предоставления указанного правомочия, не принимая во внимание законные интересы организации, а руководитель 28 организации лишается гарантий судебной защиты от Постановление Конституционного Суда РФ от 15.03.2005 N 3-П "По делу о проверке конституционности положений пункта 2 статьи 278 и статьи 279 Трудового кодекса Российской Федерации и абзаца второго пункта 4 статьи 69 Федерального закона "Об акционерных обществах" в связи с запросами Волховского городского суда Ленинградской области, Октябрьского районного суда города Ставрополя и жалобами ряда граждан" // "Российская газета", N 57, 23.03.2005. 29 возможного произвола и дискриминации». Т.е. особое регулирование в отношении руководителя организации дискриминацией не признается, но наличие дискриминационных причин при его увольнении даёт такому руководителю те же права, что и иным работникам. В этом же Постановлении Конституционный Суд формулирует такую, важную в контексте нашей работы, правовую позицию29: Конституция Российской Федерации, ее статья 19, гарантируя равенство прав и свобод человека и гражданина, а также запрещая любые формы ограничения прав граждан по признакам социальной, расовой, национальной, языковой или религиозной принадлежности, не препятствует федеральному законодателю — при осуществлении на основании ее статей 71 (пункт "в"), 72 (пункт "к" части 1) и 76 (части 1 и 2) регулирования и защиты прав и свобод человека и гражданина в сфере труда и занятости, определении их основного содержания, а также гарантий реализации — устанавливать различия в правовом статусе лиц, принадлежащих к разным по условиям и роду деятельности категориям, в том числе вводить особые правила, касающиеся прекращения с ними трудовых правоотношений, если эти различия являются оправданными и обоснованными, соответствуют конституционно значимым целям. Далее Суд указывает такие конституционно значимые цели (основы конституционного строя): свободу экономической деятельности, поддержку конкуренции, признание и защиту равным образом частной, государственной, муниципальной и иных форм собственности. Но, как кажется, здесь задача теории трудового права эти конституционно значимые цели охарактеризовать с точки зрения действующего правового регулирования, конкретизировать 29 Эта позиция присутствует и в других актах Суда. См., напр., Определение Конституционного Суда РФ от 11.07.2006 N 213-О "По жалобе гражданина Щеренко Александра Павловича на нарушение его конституционных прав положениями части четвертой статьи 332 и пункта 3 статьи 336 Трудового кодекса Российской Федерации" // "Собрание законодательства РФ", 09.10.2006, N 41, ст. 4285. 30 применительно к данному частному случаю и вывести общие принципы, которые могут быть применены уже к другим случаям. Таким образом, в связи с тем, что указанные принципы зачастую не институционализированы, в частности, в конституционных нормах, а являются некими общественно признаваемыми положениями, они могут иметь большую степень субъективности, в результате чего возможны различного рода ошибки и злоупотребления. Поэтому как для практического правового регулирования, так и для теоретических задач основную пользу представляют акты Конституционного Суда РФ, которые являют собой, конечно, наиболее характерные примеры использования конституционно значимых принципов. Конституционный Суд наделён правом официального толкования Конституции РФ, в силу чего формируемые им правовые позиции должны быть наиболее близки к тем идеям, что лежат в её основе. В силу этого представляется необходимым более широкое использование правовых позиций Конституционного Суда в теории трудового права для разработки и усовершенствования тех или иных конструкций30. К тому же широкое обращение к практике Конституционного Суда позволяет сохранять актуальность теории за счёт выявления текущего социального запроса в соответствующем регулировании. Вряд ли теория имеет ценность как таковая, без поставленной перед ней целью решать конкретные практические задачи. Некоторые сущностные категории, конечно, могут потребовать пересмотра только в случае очевидного их противоречия общественному правосознанию, но многие положения могут без ущерба всей теории уточняться, изменяться и т.д. за счёт присущей Конституционному Суду функции разбирать достаточно узкие ситуации на основании наиболее общих положений и принципов, выработанных, в том числе правовой наукой. Тем самым обеспечивается постоянная связь этих общих принципов с 30 Вместе с тем, нужно учитывать, что и с позициями Конституционного Суда можно не соглашаться при теоретическом разборе конкретных ситуаций, если эти позиции не учитывают какие-то конституционнозначимые принципы. 31 конкретной социальной ситуацией. Об этом, в частности, пишет Н.С. Бондарь, указывающий, что «посредством конституционного правосудия конституционализм как особый политико-правовой режим демократического государства актуализируется с учетом конкретно-исторических условий своего развития, превращается в "живой" конституционализм на основе вырабатываемых правовых позиций Конституционного Суда, относящихся как к нормам и институтам конституционного и других отраслей права, так и к практике их реализации»31. Использование актов Конституционного Суда может происходить с применением следующих подходов: 1) выявления конституционно значимых принципов, используемых Судом применительно к социально-трудовым отношениям; этот подход позволяет более активно включать в теоретическую базу трудового права данные принципы, которые в актах Конституционного Суда раскрываются и получают конкретизацию, получив же некую теоретическую «шлифовку», такие принципы уже могут стать основой для разработки новых правовых норм; 2) раскрытия существа понимания социально-трудовых отношений Конституционным Судом, их основных признаков; в результате, если следовать приводившемуся выражению Н.С. Бондаря, будет выявлена и обоснована конституционная природа социально-трудовых отношений, будет возможно уточнение предмета отрасли, актуальное текущему общественному правосознанию; 3) определения наиболее часто встречающихся практических проблем, требующих теоретического осмысления и адекватного урегулирования. Это позволит выделить наиболее проблемные и чувствительные места, укажет на те точки, в которых, возможно, происходит разрыв между теорией и фактическим правоприменением. 31 Бондарь Н.С. Судебный конституционализм... С. 101. 32 На основании изложенного можно сделать следующие основные выводы: 1. В теории трудового права, как области науки, «обслуживающей» отрасль права, чувствительную имеющей к повышенную искажениям социальную определённых значимость и естественно-правовых ожиданий, желательно широкое обращение к конституционно значимым ценностям и принципам, отражающим наиболее общие положения, на которых строится всё правовое регулирование. Такое обращение наиболее эффективно при использовании правовых позиций, вырабатываемых Конституционным Судом при принятии судебных актов, т.к. в этих правовых позициях указанные ценности и принципы находят своё конкретное выражение. 2. Конституционализация правового регулирования социально- трудовых отношений – это непрерывный целенаправленный процесс воплощения конституционно значимых принципов в нормах трудового права путём информационного правового воздействия на законодателей, правоприменителей и участников правоотношений. При этом в систему конституционно значимых принципов входят: - общеправовые принципы, легитимирующие саму Конституцию, подтверждая её соответствие идеям естественного права (свобода и достоинство личности, справедливость, равенство каждого перед законом и судом и др.); - межотраслевые принципы, используемые в нескольких отраслях права (принципы свободы договора, запрета дискриминации, защиты слабой стороны договора, баланса интересов); - отраслевые конституционализировать принципы трудового преимущественно права, нормы призванные трудового (свобода труда, запрет принудительного труда, право на труд). права 33 3. Общеправовой конституционно значимый принцип достоинства личности, характеризующийся системой оценки человека окружающими и им самим, требует выявления и оправдания причин, по которым работодатель наделяется определенным объемом власти над работником. Конституция РФ такую власть не предусматривает, да и в трудовом законодательстве ее объем конкретно не определен, оно лишь предоставляет работодателю ряд такого рода полномочий, которые позволяют науке трудового права фиксировать само наличие власти работодателя над работниками и определять ее как сущностный признак отрасли. 4. Использование правовых позиций Конституционного Суда в теории трудового права может происходить с применением следующих подходов: 1) выявления конституционно значимых принципов, используемых Судом применительно к социально-трудовым отношениям; этот подход позволяет более активно включать в теоретическую базу трудового права данные принципы, которые в правовых позициях Конституционного Суда раскрываются и получают конкретизацию; 2) раскрытия существа понимания социально-трудовых отношений Конституционным Судом, их основных признаков; 3) выявления наиболее часто встречающихся практических проблем, требующих конституционно-теоретического осмысления и адекватного урегулирования. 34 § 2. Способы конституционализации трудового права Регулирование социально-трудовых отношений, как указывалось выше, требует особого внимания к точному соблюдению конституционно значимых принципов. При этом использование данных принципов не всегда осуществляется при непосредственном участии собственно Конституции. Если говорить точнее, непосредственное использование собственно Конституции при регулировании социально-трудовых отношений и конституционализации трудового права, являющейся следствием такого регулирования, осуществляется крайне редко. Все мы, выступая стороной социально-трудовых отношений, как, впрочем, и других, редко обращаемся к конституционным положениям. В таком случае, говоря о проблемах конституционализации, следовало бы говорить исключительно о таких ситуациях, когда стороны социально-трудовых отношений обращаются к Конституции, но опустить все проблемы, связанные с использованием отраслевого законодательства. Однако процесс конституционализации в любом случае имеет (должен иметь) в качестве предпосылки те самые конституционно значимые принципы, которые определяют содержание остальных норм, поэтому онтологически о конституционализации можно говорить как о чём-то едином, не разделимом на отрасли по существу общественных отношений. В силу изложенного мы имеем возможность принять тезис о том, что использование конституционно значимых принципов при регулировании социально-трудовых отношений может происходить различными способами. Под способом такого использования (способом конституционализации трудового права) можно понимать порядок воплощения конституционно значимых принципов в нормах трудового права. 35 Как правило, конституционного выделяют прямой регулирования. конституционное Так, регулирование и опосредованный О.Е. Кутафин «может способы отмечал, осуществляться что как непосредственно, так и опосредованно. Непосредственным является такое действие конституционных норм, которое осуществляется только конституционными средствами, а также совместно с другими правовыми нормами, которые конституционных обычно норм. определяют Опосредованным процедуру считается реализации такое действие конституционных норм, которое осуществляется после предварительной их конкретизации в иных законодательных актах»32. Прямое (непосредственное) конституционное регулирование связывают с таким свойством Конституции, как её прямое действие. В части 1 статьи 15 Конституции РФ установлено, что Конституция Российской Федерации имеет высшую юридическую силу, прямое действие и применяется на всей территории Российской Федерации. Законы и иные правовые акты, принимаемые в Российской Федерации, не должны противоречить Конституции Российской Федерации. Принцип прямого действия Конституции относится к числу основополагающих принципов конституционного регулирования. «Прямое действие Конституции есть условие и момент её осуществления, интеграции конституционных установлений в социальную практику, реализации гражданами принадлежащих им от рождения и закреплённых в Конституции прав и свобод»33. В.И. Крусс выделяет два вида опосредованного действия прав: - нормативное; - правоприменительное. 32 Кутафин О.Е. Российский конституционализм. М.: НОРМА, 2008. С. 195. Научно-практический комментарий к Конституции Российской Федерации / под ред. В.В. Лазарева. 4-е изд., доп. и перераб. М.: Издательство Юрайт, 2009. С. 154. 33 36 Нормативное опосредование имеет место тогда, когда на основе конституционных норм создаются отраслевые нормы, призванные выражать и раскрывать нормы непосредственными Конституции, регуляторами и эти нормы общественных становятся отношений. Правоприменительное же опосредование – опосредование через действия правоприменительных органов34. Согласно разъяснениям, содержащимся в пункте 2 Постановления Пленума Верховного Суда РФ N 8 от 31.10.95 "О некоторых вопросах применения судами Конституции Российской Федерации"35, суд, разрешая дело, применяет непосредственно Конституцию, в частности: а) когда закрепленные нормой Конституции положения, исходя из ее смысла, не требуют дополнительной регламентации и не содержат указания на возможность ее применения при условии принятия федерального закона, регулирующего права, свободы, обязанности человека и гражданина и другие положения; б) когда суд придет к выводу, что федеральный закон, действовавший на территории Российской Федерации до вступления в силу Конституции Российской Федерации, противоречит ей; в) когда суд придет к убеждению, что федеральный закон, принятый после вступления в силу Конституции Российской Федерации, находится в противоречии с соответствующими положениями Конституции; г) когда закон либо иной нормативный правовой акт, принятый субъектом Российской Федерации по предметам совместного ведения Российской Федерации и субъектов Российской Федерации, противоречит Конституции Российской Федерации, а федеральный закон, который должен регулировать рассматриваемые судом правоотношения, отсутствует. 34 35 Крусс В.И. Указ. соч. С. 294 и далее. "Российская газета", N 247, 28.12.1995. 37 Применительно к этому вопросу Н.Н. Пономарёва считает, что «… прямое действие конституционных норм, устанавливающих права граждан в сфере социально-трудовых отношений, также можно трактовать как реализацию указанных прав в рамках субъективного права. Однако данный процесс, необходимо признать, в значительной мере связан с деятельностью судебных органов, ведущую роль среди которых занимает Конституционный Суд»36, например, когда суд общей юрисдикции обязан обращаться в Конституционный Суд. Она также отмечает «ценностно-ориентационное и информационное правовое воздействие конституционных норм… на поведение работника и работодателя»37. При этом «обобщённый характер прав и свобод граждан, закрепляемых нормами Конституции, в большей степени нацелен на формирование соответствующих обобщённых правоположений, взглядов, представлений в правосознании граждан, нежели конкретных правил поведения»38. С такой позицией автора вполне можно согласиться, особенно с учётом того, что прямое регулирование направлено не только на «конечных» субъектов, на и на «посредников» и в последнем случае может иметь даже более широкое распространение. На самом деле, конечно же, источников информации, механизмов их обработки, истолкования, применения к конкретным обстоятельствами и т.д. может быть очень много. Соответственно, можно найти и много разных порядков конституционализации, но в аналитических целях можно попробовать это множество все же свести к некоторым основным способам. Полагаю, что существенным критерием, который бы позволил с достаточной очевидностью отграничить один способ конституционализации 36 Пономарева Н.Н. Реализация конституционных прав граждан в сфере социально-трудовых отношений. С. 72. 37 Там же. С. 73. 38 Там же. С. 76. 38 трудоправового регулирования от другого, можно считать количество опосредующих звеньев между первоначальным регулирующим актом, т.е. Конституцией, после издания которой при её непосредственном применении начинается конституционализация, и самим конституционализируемым трудовым правом, причём в качестве опосредующего звена выступают другие нормы права, уже подвергнувшиеся конституционализации. Конечно, фактически таких звеньев может быть очень много, но для научных целей достаточно выявить лишь несколько, позволяющих определить основные законы конституционализации и их модификацию в зависимости от способа конституционализации. Ведь практически любой способ, состоящий из большого количества опосредующих звеньев, просто содержит те же самые основные звенья, только в нескольких повторениях. Ценность этого критерия заключается в том, что на его основе возможно изучать последствия «внедрения» того или иного опосредующего звена. Совершенно очевидно, что непосредственное восприятие Конституции по логике вещей должно дать более адекватную информацию о тех формах поведения, которые ею приветствуются, нежели восприятие норм, которые сами являются (должны являться) результатом первоначального непосредственного восприятия конституционного текста. Итак, представляется, что конституционализация трудового права как использование конституционно значимых принципов при регулировании социально-трудовых отношений может осуществляться следующими способами: а) общая конституционализация, осуществляемая путём издания конституционных норм, или первоначального регулирующего акта, – б) конкретная конституционализация, производимая Конституционным Судом при принятии своих решений с использованием Конституции и особых полномочий толкования Конституции, и 39 в) опосредованная конституционализация, достигаемая посредством конституционализации норм, регулирующих правила принятия иных норм лицами, входящими в законодательный орган, а также в исполнительные и судебные органы, и других отраслевых норм, в том числе на основе решений Конституционного Суда. Различие между опосредованной и конкретной конституционализацией заключается в том, что опосредованная осуществляется по результатам не только общей, но и конкретной конституционализации. Но можно при желании сказать, что есть два деления: на общую и опосредованную конституционализацию, а затем деление опосредованной конституционализации на абстрактную и конкретную и т.д. Стоит повторить, что все эти способы выделяются исключительно аналитически, в реальности же они тесно взаимосвязаны, и определить, в каком случае какая конкретно конституционализация осуществляется и осуществляется ли вообще, подчас довольно трудно. Так, опосредованная конституционализация фактически является последствием прямого (общего) регулирования деятельности уполномоченных органов. В свою очередь, конкретная конституционализация может быть причиной информационного воздействия, осуществляемого в отношении других участников общественных отношений и тем самым быть конституционализацией опосредованной и т.п. Остановимся на перечисленных способах конституционализации подробнее. Общая конституционализация трудового права осуществляется путём принятия конституционных норм и доведения их до регулируемых лиц в форме первоначального регулирующего (закрепляющего основные принципы и ценности) акта. Таким первоначальным регулирующим актом в России является Конституция Российской Федерации. Отличительной чертой общей конституционализации является то, что поведение различных лиц формируется и нормы трудового права конституционализируются в 40 результате непосредственного информационного воздействия самой Конституции. Так, в соответствии с пунктом 1 статьи 15 Конституции Российской Федерации, она имеет высшую юридическую силу, прямое действие и применяется на всей территории Российской Федерации. Законы и иные правовые акты, принимаемые в Российской Федерации, не должны противоречить Конституции Российской Федерации. Среди прочих, общая конституционализация трудового права осуществляется применительно к поведению следующих лиц: - законодательных и исполнительных органов, принимающих нормативные и ненормативные правовых актов, а также судов, принимающих решения; - Конституционного Суда, также принимающего свои решения; - прочих лиц в регулируемых отношениях. Первый из перечисленных видов общей конституционализации основан на пункте 2 статьи 15, согласно которому органы государственной власти, органы местного самоуправления, должностные лица, граждане и их объединения обязаны соблюдать Конституцию Российской Федерации и законы; статье 18, в силу которой права и свободы человека и гражданина определяют смысл, содержание и применение законов, деятельность законодательной и исполнительной власти, местного самоуправления и обеспечиваются правосудием. Второй вид общей конституционализации осуществляется на основе статьи 125 Конституции РФ, в частности, её пунктов 4 (Конституционный Суд Российской Федерации по жалобам на нарушение конституционных прав и свобод граждан и по запросам судов проверяет конституционность закона, примененного или подлежащего применению в конкретном деле, в порядке, установленном федеральным законом) и 5 (Конституционный Суд Российской Федерации по запросам Президента Российской Федерации, 41 Совета Федерации, Государственной Думы, Правительства Российской Федерации, органов законодательной власти субъектов Российской Федерации дает толкование Конституции Российской Федерации). Фундаментом третьего вида общей конституционализации являются те же пункт 2 статьи 15 Конституции, устанавливающий обязанность граждан соблюдать Конституцию РФ, и статья 18 Конституции, в соответствии с которой права и свободы человека и гражданина являются непосредственно действующими. Нужно к тому конституционализации же могут заметить, быть что не источником только общей нормы самого конституционного акта, но и иные нормы, на которые ссылается этот конституционный акт. Так, в силу части 4 статьи 15 Конституции РФ общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры Российской Федерации являются составной частью ее правовой системы. Если международным договором Российской Федерации установлены иные правила, чем предусмотренные законом, то применяются правила международного договора. Формулировка данного положения даёт понять, что конституционализация основывается и на тех правовых нормах, которые изложены в международных источниках. Соответственно, как органы, принимающие правовые акты, так и иные лица, поведение которых регулируется в рамках общей конституционализации, в силу прямого указания Конституции РФ должны руководствоваться при соответствующем поведении правилами международного договора. Дополнительно к этому Конституционный Суд зачастую обосновывает свои выводы обсуждаемыми в настоящей работе конституционно значимыми 42 принципами и целями, что также включает их в число источников конституционализции. В то же время, например, в статье 37 Конституции РФ есть три ссылки на федеральные законы, регулирующие социально-трудовые отношения. Можно ли на этом основании отнести данные законы к нормативным актам, с помощью которых осуществляется общая конституционализация трудового права? Разумеется, нет – ведь иное толкование позволило бы отнести к источникам общей конституционализации все нормативные правовые акты, да и не только нормативные, как принимаемые, пока не установлено обратное, на основании Конституции. При этом предложенное толкование, согласно которому федеральные законы, на которые ссылается Конституция РФ, не являются источником общей конституционализации, с первого взгляда, позволяет устанавливать любой размер минимального размера оплаты труда, любые способы разрешения индивидуальных и коллективных споров, любую продолжительность рабочего времени и т.д., лишь бы они были установлены и установлены федеральным законом. Однако, не будучи элементом общей конституционализации, положения федеральных законов должны соответствовать Конституции и издаваться на её основе, тем самым становясь звеном опосредованной конституционализации, и, следовательно, должны в итоге полностью соответствовать и конституционно значимым принципам, и быть направленными в том числе на создание условий, обеспечивающих достойную жизнь и свободное развитие человека, чьи права и свободы являются высшей ценностью. Конкретная конституционализация трудового права характеризуется тем, что осуществляется при посредстве специализированного органа – Конституционного Суда – и требует этого посредничества, в ином случае она остаётся общей конституционализацией. 43 Однако особенностью этого посредничества является то обстоятельство, что Конституционный Суд при принятии своих актов руководствуется исключительно Конституцией РФ39. В то же время при опосредованной конституционализации – с использованием нормативных и ненормативных актов – принимается в расчёт также содержание указанных актов, т.е. опосредование здесь более значимое. Специфика этого вида конституционализации может в первом приближении восприниматься неоднозначно, поскольку любые государственные органы обязаны в своей деятельности руководствоваться Конституцией РФ и, соответственно, конституционализация, осуществляемая с их помощью, очень схожа с конституционализацией на основе постановлений Конституционного Суда. Между тем, их отличия всё-таки являются существенными. Во-первых, Конституционный Суд выносит свои решения, руководствуясь только Конституцией. Во-вторых, особый статус Конституционного Конституции и Суда, имеющего проверки право официального конституционности законов, толкования закрепление указанного полномочия непосредственно в первоначальном регулирующем акте указывают на то, что регулирование, осуществляемое с помощью его решений, является a priori более адекватным Конституции РФ и, кроме того, имеет фактически большую юридическую силу, нежели регулирование, производимое любыми другими органами. В-третьих, при осуществлении отраслевого регулирования должны применяться акты Конституционного Суда. Конституционализация, осуществляемая Конституционным Судом Российской Федерации, также имеет несколько видов. Так, согласно статье 3 39 Применение ФЗ о «Конституционном Суде Российской Федерации» не имеет здесь особого значения, т.к. нормы данного закона имеют процессуальный характер и не определяют содержание актов толкования. 44 Федерального конституционного закона от 21.07.1994 N 1-ФКЗ "О Конституционном Суде Российской Федерации"40 Конституционный Суд: 1) разрешает дела о соответствии Конституции Российской Федерации: а) федеральных законов, нормативных актов Президента Российской Федерации, Совета Федерации, Государственной Думы, Правительства Российской Федерации; б) конституций республик, уставов, а также законов и иных нормативных актов субъектов Российской Федерации, изданных по вопросам, относящимся к ведению органов государственной власти Российской Федерации и совместному ведению органов государственной власти Российской Федерации и органов государственной власти субъектов Российской Федерации; в) договоров между органами государственной власти Российской Федерации и органами государственной власти субъектов Российской Федерации, договоров между органами государственной власти субъектов Российской Федерации; г) не вступивших в силу международных договоров Российской Федерации; 2) разрешает споры о компетенции: а) между федеральными органами государственной власти; б) между органами государственной власти Российской Федерации и органами государственной власти субъектов Российской Федерации; в) между высшими государственными органами субъектов Российской Федерации; 3) по жалобам на нарушение конституционных прав и свобод граждан проверяет конституционность закона, примененного в конкретном деле; 3.1) по запросам судов проверяет конституционность закона, подлежащего применению соответствующим судом в конкретном деле; 40 "Собрание законодательства РФ", 25.07.1994, N 13, ст. 1447. 45 4) дает толкование Конституции Российской Федерации; 5) дает заключение о соблюдении установленного порядка выдвижения обвинения Президента Российской Федерации в государственной измене или совершении иного тяжкого преступления; 6) выступает с законодательной инициативой по вопросам своего ведения; 7) осуществляет иные полномочия, предоставляемые ему Конституцией Российской Федерации, конституционными Федеративным законами; может договором также и федеральными пользоваться правами, предоставляемыми ему заключенными в соответствии со статьей 11 Конституции Российской Федерации договорами о разграничении предметов ведения и полномочий между органами государственной власти Российской Федерации и органами государственной власти субъектов Российской Федерации, если эти права не противоречат его юридической природе и предназначению в качестве судебного органа конституционного контроля. Для целей настоящей работы наиболее интересными представляются полномочия, перечисленные в пунктах 1, 2, 3, 3.1 и 4 части первой статьи 3 указанного Федерального конституционного закона. В свою очередь реализация данных полномочий, должна учитывать требования, вытекающие из статьи 74 закона, согласно которым Конституционный Суд Российской Федерации принимает решение по делу, 1. оценивая как буквальный смысл рассматриваемого акта, так и 2. смысл, придаваемый ему официальным и 3. иным толкованием или 4. сложившейся правоприменительной практикой, а также 5. исходя из его места в системе правовых актов. Признание буквального Например, неконституционной толкования, видимо, Конституционный Суд, нормы, самый исходя из оценки распространённый руководствуясь с её вариант. очевидностью 46 буквальным смыслом положения части четвертой статьи 261 Трудового кодекса Российской Федерации, признал его не соответствующим Конституции Российской Федерации, ее статьям 7, 19, 37 (часть 1) и 38 (части 1 и 2), в той мере, в какой в системе действующего правового регулирования оно, запрещая увольнение по инициативе работодателя женщин, имеющих детей в возрасте до трех лет, и других лиц, воспитывающих детей указанного возраста без матери, исключает возможность пользоваться этой гарантией отцу, являющемуся единственным кормильцем в многодетной семье, воспитывающей малолетних детей, в том числе ребенка в возрасте до трех лет, где мать в трудовых отношениях не состоит и занимается уходом за детьми41. Мне неизвестны случаи признания несоответствующим Конституции РФ норм трудового законодательства в результате официального толкования. Официальным толкованием, например, могут быть разъяснения по вопросам применения законодательства Российской Федерации в целях обеспечения единства судебной практики, которые дает судам общей юрисдикции Пленум Верховного Суда Российской Федерации (пункт 1 части 4 статьи 14 Федерального конституционного закона от 07.02.2011 N 1-ФКЗ "О судах общей юрисдикции в Российской Федерации"42)43. Совсем сложно представить себе ситуацию, когда бы Конституционный Суд оценивал конституционность «иного толкования», учитывая, что это не должно 41 быть официальное толкование или толкование исходя из Постановление Конституционного Суда РФ от 15.12.2011 N 28-П "По делу о проверке конституционности части четвертой статьи 261 Трудового кодекса Российской Федерации в связи с жалобой гражданина А.Е. Остаева" // "Собрание законодательства РФ", 26.12.2011, N 52, ст. 7639. 42 "Собрание законодательства РФ", 14.02.2011, N 7, ст. 898. 43 В то же время известно достаточно много случаев, когда официальное толкование норм иных отраслей законодательства, проходило определённую проверку Конституционным Судом, в основном в виде отказных Определений. См., напр.: Определение Конституционного Суда РФ от 24.02.2011 N 165-О-О "Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Масленникова Евгения Михайловича на нарушение его конституционных прав пунктом 4 статьи 149 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)" и пунктом 48 Постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации "О некоторых вопросах практики применения Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)" // Документ опубликован не был. 47 сложившейся правоприменительной практики. Конституционный Суд сам указывает на вариант такого толкования, а именно толкование в конкретном деле44. Однако фактически это означало бы проверку Конституционным Судом любого правоприменительного акта, что, конечно же, практически невозможно. По сути, большинство обращений в Конституционный Суд с этим и связано, но вместо их детального исследования Суд отвечает, что проверка законности и обоснованности вынесенных судебных актов не входит в полномочия Конституционного Суда Российской Федерации, как они определены в статье 125 Конституции Российской Федерации и статье 3 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации". Что касается неконституционности смысла, придаваемого норме сложившейся правоприменительной практикой, то Конституционный Суд по этому поводу отмечает: «если он установит, что неконституционный смысл придается норме в результате не адекватного Конституции Российской Федерации ее истолкования правоприменителем, он вправе, не устраняя саму норму из правовой системы, – поскольку это может существенно повлиять на функционирование правовой системы в целом и создать трудности в правоприменении, в частности обусловленные возникшей пробельностью в правовом регулировании и необходимостью ее устранения, – восстановить ее конституционно-правовую интерпретацию, признав не противоречащей Конституции Российской Федерации в выявленном в результате конституционного судопроизводства конституционно-правовом смысле. Решение Конституционного Суда Российской Федерации, которым подтверждается конституционность нормы именно в данном им истолковании и тем самым исключается любое иное, т.е. неконституционное, 44 Пункт 3 Определения Конституционного Суда РФ от 11.11.2008 N 556-О-Р "О разъяснении Постановления Конституционного Суда Российской Федерации от 5 февраля 2007 года N 2-П по делу о проверке конституционности положений статей 16, 20, 112, 336, 376, 377, 380, 381, 382, 383, 387, 388 и 389 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации" // "Собрание законодательства РФ", 01.12.2008, N 48, ст. 5722. 48 ее истолкование, а, следовательно, и применение в неконституционной интерпретации, имеет в этой части такие же последствия, как и признание нормы не соответствующей Конституции Российской Федерации»45. Примером, когда Суд фактически признал не соответствующей Конституции правоприменительную практику, хотя и не отразил это в резолютивной части, может быть Определение Конституционного Суда РФ от 05.10.2000 N 199-О "Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Кушнарева Андрея Михайловича на нарушение его конституционных прав положениями части первой статьи 40.1 Кодекса законов о труде Российской Федерации и пункта 1 статьи 12 Закона Российской Федерации "О занятости населения в Российской Федерации"46. Согласно фабуле дела, отказывая А.М. Кушнареву в признании безработным, Тверской отдел Управления труда и занятости Центрального административного округа города Москвы основывался на предписаниях статьи 3 Закона Российской Федерации "О занятости населения в Российской Федерации", в соответствии с пунктом 2 которой решение о признании гражданина безработным принимается органами службы занятости по месту жительства гражданина. Указанная норма, таким образом, трактуется органами службы занятости как устанавливающая в качестве обязательного условия приобретения гражданином статуса безработного наличие регистрации по месту жительства. Из такого же понимания данной нормы, судя по содержанию определения, исходил и Тверской межмуниципальный (районный) суд города Москвы. Конституционный Суд же определил, что конституционные права и свободы гарантируются гражданам независимо от места жительства, включая наличие или отсутствие у них жилого помещения для постоянного или временного проживания (места жительства, места пребывания), тем более 45 46 Там же. "Вестник Конституционного Суда РФ", N 1, 2001. 49 что государство не связано обязанностью во всех случаях обеспечивать граждан жилыми помещениями. Кроме того, понятие места жительства и связанные с ним права и обязанности гражданина определяются комплексом норм, закрепленных в статье 20 Гражданского кодекса Российской Федерации47, Законе Российской Федерации от 25 июня 1993 года от 25.06.1993 N 5242-1 "О праве граждан Российской Федерации на свободу передвижения, выбор места пребывания и жительства в пределах Российской Федерации"48 и других нормативных актах. Место жительства гражданина может быть установлено судом на основе различных юридических фактов, не обязательно связанных с регистрацией его компетентными органами. Тем самым, правоприменительная практика была скорректирована. Вариант проверки конституционности нормы, исходя из её места «в системе правовых актов», также является достаточно экзотическим в силу возможного достаточно широкого его понимания. (Хотя в действительности это все же имеет место49). Опосредованная конституционализация — это использование конституционно значимых принципов при регламентации деятельности законодательных органов, исполнительных и принимающих судебных органов. правовые В конечном акты, итоге, а также это та конституционализация, которая осуществляется с помощью отраслевой нормы, созданной определённым субъектом на основании Конституции. Ошибки опосредованной конституционализации происходят, как правило, именно на этапе создания отраслевых норм. 47 "Гражданский кодекс Российской Федерации (часть первая)" от 30.11.1994 N 51-ФЗ // "Собрание законодательства РФ", 05.12.1994, N 32, ст. 3301. 48 "Ведомости СНД и ВС РФ", 12.08.1993, N 32, ст. 1227. 49 См.: п.п. 3.1 и 3.4 Постановления Конституционного Суда РФ от 18 июля 2008 г. по делу о проверке конституционности положений абзаца четырнадцатого статьи 3 и пункта 3 статьи 10 Федерального закона «О защите прав юридических лиц и индивидуальных предпринимателей при проведении государственного контроля (надзора)» в связи с жалобой гражданина В..В. Михайлова // Конституционный Суд РФ. Постановления. Определения. 2008 / Сост. И отв. ред. О.С. Хохрякова. М.,. 2009. С.147, 153. 50 Эти ошибки заключаются в противоречии диспозиции и/или санкции отраслевой нормы диспозиции и/или санкции нормы Конституции. Различие гипотезы означает различие ситуаций, т.е. не может служить основанием для противопоставления норм, т.к. такие нормы регулируют поведение в несовпадающих условиях. Процесс применения нормы включает её толкование. Без выявления смысла, заложенного в определённое правило, невозможно применить это правило. И любые правоприменительные органы также, прежде чем принять решение на основании той или иной нормы, истолковывают её содержание. Конституционный Суд, определяя соответствие нормы Конституции, естественно, тоже толкует её содержание. И её соответствие Конституции определяется на основании толкования, произведённого Конституционным Судом. Но зачастую в конкретном случае проблема заключается в том, что толкование нормы, произведённое иными лицами, в первую очередь судами, рассматривающими соответствующие споры, отличается от толкования, даваемого Конституционным Судом. И иногда именно толкование этих правоприменителей не соответствует Конституции. При этом реальная юридическая практика складывается таким образом, что определённое толкование, или правовая позиция, будучи высказанной на уровне инстанции, контролирующей решения суда, к которому обратились за защитой права, является фактически обязательной для такого суда. И в этих случаях заявитель оказывается в безвыходной ситуации: с одной стороны, норма, подлежащая применению в его деле, полностью соответствует Конституции, но то, как её истолковал правоприменитель, Конституции не соответствует. Различными модификациями таких ситуаций являются случаи, когда неконституционными являются нормы, в той части, в какой они не содержат определённого регулирования, нормы, применяемые (толкуемые) во взаимосвязи с другими нормами, или нормы, неконституционные частично, применительно к некоторым ситуациям. 51 Конституционализация законотворческую направлена, деятельность. Те в первую принципы, очередь, которые на установлены Конституцией, определяют содержание отраслевых законов. Другими словами, эти принципы устанавливают нормы, которым должен следовать законодатель при подготовке иных норм. Поэтому, в случае выявления несоответствия отраслевой нормы Конституции, мы можем сделать вывод, что законодатель нарушил норму Конституции. Сравнивая конституционную норму и норму отраслевую, мы сравниваем смыслы, заложенные в них, их толкования. При определении того, правильно ли сформулирована отраслевая норма применительно к норме конституционной, т.е. соответствует ли она ей, сравниваются те смыслы, которые заложены в них, их истолкованное и осознанное содержание. В свою очередь, определение смысла может быть связано со своеобразными количественными и качественными показателями нормы. Количественный показатель определяет сферу действия правовой нормы. В связи с этим Конституционный Суд зачастую рассматривает жалобы на неполноту или переполненность нормы, регулирующей те или иные общественные отношения. В силу того, что конституционная норма предписывает определённое поведение, содержанием которого является установление других правовых норм, нарушением конституционной нормы будет как создание правовой нормы с противоречащим Конституции смыслом, так и несоздание нормы вовсе. Т.е. отсутствие той или иной правовой нормы (правовой пробел) теоретически может быть признано неконституционным. Однако думается, что в данном случае лучше вести речь о неконституционности реально существующих конкретных законоположений, которые в силу дефектов в системе правового регулирования (в том числе вызванных неполнотой этого регулирования) порождают эффект неопределенности данных законоположений, что и влечёт признание их неконституционными. Создать 52 правовые нормы на все случаи жизни, конечно, невозможно, и при отсутствии правовой нормы для урегулирования конкретной ситуации можно исходить из того, что такая норма есть и применить её. Например, в социально-трудовых отношениях, характеризующихся наличием экономической зависимости работника от работодателя, потенциально опасным становится явление дискриминации. Устанавливая запрет такой дискриминации, законодатель не показывает механизма, с помощью которого можно было бы доказать наличие дискриминации. Подробней об этой проблеме будет говориться во второй главе, здесь же обращу внимание на то, что отсутствие соответствующих правил в законе, если и не противоречит Конституции РФ, устанавливающей запрет дискриминации, то крайне затрудняет возможность такой запрет по-настоящему реализовать. В подобных случаях роль науки в конституционализации трудового права может проявиться наиболее отчётливо. Выявив отсутствие механизмов реализации конституционно значимых принципов, можно ставить вопрос о необходимости создания такого механизма. Юридическое значение этого будет состоять в обеспечении конституционного и трудоправового правопользования. В других случаях правовая норма есть, но она не полностью урегулирует ту или иную ситуацию. Или, наоборот, норма слишком широко регулирует общественные отношения. Приведение её в соответствие с Конституцией происходит путём урегулирования частных случаев иным способом. Однако часто в решениях Конституционного Суда можно встретить фразу, согласно которой заявитель «фактически ставит вопрос о внесении изменений в действующее законодательство. Между тем разрешение такого рода вопросов к полномочиям Конституционного Суда Российской Федерации не относится»50. 50 Например, Постановление Конституционного Суда РФ от 29.01.2004 N 2-П "По делу о проверке конституционности отдельных положений статьи 30 Федерального закона "О трудовых пенсиях в 53 Качественный показатель указывает на противоречие между направленностью диспозиций конституционной и отраслевой норм. Отличие от показателя количественного выражается в том, что диспозиция отраслевой нормы не просто не предусматривает какой-то вариант поведения определённого лица или, наоборот, предусматривает возможность его поведения, не предусмотренного Конституцией, а предусматривает только неконституционное поведение. В качестве примера такого противоречия можно привести Постановление Конституционного Суда РСФСР от 4 февраля 1992 N 2П-3 "По делу о проверке конституционности правоприменительной практики расторжения трудового договора по основанию, предусмотренному пунктом 1.1 статьи 33 КЗоТ РСФСР"51, в котором Конституционный Суд признал несоответствующей Конституции РСФСР норму КЗоТ РСФСР, позволяющую расторгать трудовой договор по инициативе администрации в связи с достижением работником пенсионного возраста. Подводя итоги настоящему параграфу, сделаем следующие выводы: 1. Под способом использования конституционно значимых принципов при регулировании социально-трудовых отношений (способом конституционализации трудового права) понимается порядок воплощения конституционно значимых принципов в нормах трудового права. 2. Критерием, который бы позволил с достаточной очевидностью отграничить один способ конституционализации трудоправового регулирования от другого, можно считать количество опосредующих звеньев между первоначальным регулирующим актом, т.е. Конституцией, после издания которой при конституционализация, её и непосредственном самим применении конституционализируемым начинается трудовым Российской Федерации" в связи с запросами групп депутатов Государственной Думы, а также Государственного Собрания (Ил Тумэн) Республики Саха (Якутия), Думы Чукотского автономного округа и жалобами ряда граждан" // "Российская газета", N 19, 04.02.2004. 51 "Кодекс законов о труде Российской Федерации" (утв. ВС РСФСР 09.12.1971) // "Ведомости ВС РСФСР", 1971, N 50, ст. 1007. 54 правом, причём в качестве опосредующего звена выступают другие нормы права, уже подвергнувшиеся конституционализации. Ценность данного критерия заключается в том, что он позволяет на его основе изучать последствия «внедрения» того или иного опосредующего звена. 3. В соответствии с этим, конституционализация трудового права как использование конституционно значимых принципов при регулировании социально-трудовых отношений может осуществляться следующими способами: а) общей конституционализацией, осуществляемой путём издания конституционных норм, или первоначального регулирующего акта, – б) конкретной конституционализацией, производимой Конституционным Судом при принятии своих решений с использованием Конституции и особых полномочий толкования Конституции, и в) опосредованной конституционализацией, достигаемой посредством конституционализации норм, регулирующих правила принятия иных норм лицами, входящими в законодательный орган, а также в исполнительные и судебные органы, и других отраслевых норм, в том числе на основе решений Конституционного Суда. 55 ГЛАВА 2. ОБЩАЯ КОНСТИТУЦИОНАЛИЗАЦИЯ ТРУДОВОГО ПРАВА § 1. Свобода труда. Запрет принудительного труда. Право на труд Дальнейшее исследование построено, в первую очередь, на изучении отдельных конституционно значимых принципов, при этом данные принципы разделены необходимо в зависимости сделать от способа оговорку, что конституционализации. поскольку сами Сразу способы конституционализации трудового права выделяются в данной работе исключительно в аналитических целях, то и приведённое разделение принципов между этими способами не носит абсолютный характер. Однако в целом для общей конституционализации трудового права характерно использование принципов, напрямую закреплённых в Конституции, таких, как свобода труда, запрет принудительного труди и дискриминации, а также право на труд, который закреплялся в прежних Конституциях и, по мнению некоторых, в том числе Конституционного Суда, вытекает из действующей Конституции (об этом ниже). Принципы баланса интересов, защиты работника как слабой стороны, а также свободы трудового договора наиболее часто встречаются в практике Конституционного Суда, поэтому их можно назвать принципами конкретной конституционализации. Что касается опосредованной конституционализации, то на то она и опосредованная, что в её процессе используются результаты применения принципов общей и конкретной конституционализации. Общая конституционализация трудового права осуществляется в основном с помощью использования конституционно значимых принципов, давно определяющих развитие трудового права и формирующих его главные ценности. 56 Основным принципом, лежащим в основе регулирования социальнотрудовых отношений, является принцип свободы труда. Данный принцип непосредственно закреплён в Конституции РФ (п. 1 ст. 37) и звучит следующим образом: «Труд свободен. Каждый имеет право свободно распоряжаться своими способностями к труду, выбирать род деятельности и профессию». Эта формулировка понятия принципа, несомненно, даёт интуитивное понимание своего смысла, но при произведении конкретных вытекающих из неё юридических выводов, т.е. при толковании формулировки, могут возникать определённые разночтения. В первую очередь это касается объёма содержания свободы труда. Где начинается и где заканчивается эта свобода? Какие ограничения свободы могут применяться и на каких основаниях? и т.д. Между тем, неверное понимание столь важных принципов, неверное установление границ их действия может привести к серьёзным последствиям, в том числе к нарушению самих этих принципов. Для начала следует оговориться, что свобода труда является понятием, конечно, юридическим и не освобождает человека от необходимости трудиться, вызванной его собственными потребностями, моральными обязанностями, долгом перед семьей и обществом и т.п. На это указывает, например, В.В. Кирикова, которая, признавая, что «свобода труда, закреплённая в ст. 37 Конституции РФ, прежде всего, означает свободный для гражданина выбор – работать или не работать», утверждает далее, что «…выбор гражданина в пользу работы подкрепляется материальными стимулами, поскольку для большинства трудоспособных граждан трудовая деятельность остаётся основным источником средств к существованию» 52. Об этом же пишет и А.В. Степашкин: «свобода выбора рода деятельности и профессии в любом обществе не носит абсолютного характера, так как она подвержена экономическому принуждению и вмешательству государства в 52 Кирикова В.В. Проблемы реализации конституционной свободы труда в условиях становления рыночной экономики в России: дис. ... канд. юрид. наук. М., 2001. С. 19 – 20. 57 отношения, складывающиеся на рынке труда»53. Здесь стоит только уточнить, что в данном случае речь идёт о фактической свободе труда, свобода труда как юридическое понятие обладает несколько иными свойствами. Свобода труда находит своё выражение в рамках определённых правоотношений и означает запрет для всех третьих лиц осуществления определённых действий, которые так или иначе призваны вынуждать человека осуществлять трудовую деятельность без его на то желания (согласия). В этом смысле свобода труда фактически является ограничением поведения для третьих лиц. Таким образом, свобода труда требует для своего существования наличия некоего субъекта или неких субъектов, которые бы противостояли в юридическом (правовом) отношении субъекту, обладающему этой свободой. Для определения такого отношения обычно используется категория общерегулятивного правоотношения54. В теории права под общерегулятивным правоотношением понимается «предельно абстрактная и глобальная связь персонально неопределенного круга лиц, которая возникает на основе норм конституции»55. Такое правоотношение представляет собой «состояние, в котором находится данный субъект и которое определяет его положение по отношению ко всем другим лицам»56. Общерегулятивные правоотношения «характеризуются тем, что в них состоит каждый субъект… права, при этом он имеет правовую связь с любым другим лицом… к общерегулятивным правоотношениям следует причислить правовую связь 53 Степашкин А.В. Проблемы реализации права на труд в контексте социально-политических процессов современной России: дис. ... канд. полит. наук. М., 2007. С. 57. 54 См., напр.: Алексеев С.С. Проблемы теории права: Курс лекций: В 2 т. Свердловск, 1972. Т. 1. С. 271 – 274; Витрук Н.В. Общая теория правового положения личности. М., «НОРМА», 2008; Погодин А.В. Ситуационное право и общерегулятивное правоотношение в правореализации // «Юридический мир». 2013. N 2. С. 66; Яковлев В.Ф. Избранные труды. Гражданское право: История и современности. Кн. 1, т.2. «Статут», 2012. Здесь следует отметить, что общерегулятивное правоотношение отличается от правоотношения абсолютного, в котором «субъект на управомоченной стороне… всегда четко индивидуализирован, обладателем права выступает не любой и каждый, а конкретное лицо» (Яковлев В.Ф. Указ. соч. С. 487), в то время как общерегулятивное отношение, по сути, является абсолютным с обеих сторон. 55 Погодин А.В. Указ соч. Следует заметить, что в литературе указывается на неправомерность отнесения к общерегулятивным правоотношениям только отношений конституционных (Витрук Н.В. К теории правосубъектности (правоспособности) как правоотношения // Труды Томского государственного ун-та: Вопросы государства и права. Томск, 1968. Т. 199. С. 5 – 6). 56 Алексеев С.С. Указ. соч. С. 274. 58 между лицом, обладающим правосубъектностью, и всеми другими лицами»57. В.Ф. Яковлев указывает, среди прочих, на следующие особенности такой связи: - это правоотношение «так называемого пассивного типа, ибо обязанность лиц, противостоящих носителю правосубъектности, сводится к тому, что они должны воздерживаться от поведения, нарушающего чужую правосубъектность или создающего препятствия к ее осуществлению»58. В случае со свободой труда мы видим именно такую пассивную обязанность всех и каждого, в том числе работодателей и государства, воздерживаться от любых действий, которые бы причинили ущерб названной конституционной гарантии; - центр тяжести общерегулятивного правоотношения «находится не в упомянутых пассивных обязанностях, а в тех правовых возможностях, которыми располагает обладатель правосубъектности и через которые содержание данного правоотношения только и может быть раскрыто»59. При характеристике свободы труда мы как раз отмечаем, что, при наличии пассивной обязанности всех третьих лиц, заключающейся в запрете нарушать чью-либо свободу труда, упор делается на саму собственно свободу как спектр возможностей субъекта по определению необходимости и способов приложения собственной деятельности. Из посылки, что свобода труда подразумевает наложение ограничений на третьих лиц, можно сделать ещё один важный вывод. Для того чтобы эти ограничения были реально действующими и понятными, они должны быть точно обозначены. Соответственно, такие ограничения также имеют свои пределы, выраженные в указании на то, какие именно действия нарушают свободу труда. Представляется, что своё выражение данные пределы находят в понятии принудительного (и обязательного) труда. Всё, что подпадает под 57 Яковлев В.Ф. Указ. соч. С. 487. Там же. С. 488. 59 Там же. 58 59 определение принудительного (обязательного) труда, автоматически нарушает свободу труда, и наоборот, неправомерное ограничение свободы труда равнозначно принуждению (обязыванию) к труду. Таким образом, запрет совершения действий, которые квалифицируются как принудительный или обязательный труд, и составляет содержание вышеназванной пассивной обязанности, лежащей на всех лицах, противостоящих в общерегулятивном правоотношении субъекту, наделённому свободой труда. Наряду с характеристикой свободы труда как юридического понятия с достаточно определённым содержанием, следует также проанализировать эту свободу как таковую, т.е. выявить те правовые возможности, которыми в рамках ее обладает, согласно Конституции РФ, каждый из нас. Прежде всего, представляется необходимым разделить свободу труда на возможность лица выбирать, работать ему или не работать вовсе, и на право определить то, какого рода будет работа, если выбор произошёл в пользу первого варианта. Необходимость данного разделения обусловлена как теоретическими целями (анализ понятия упрощает его исследование), так и практическими. Одной из таких непосредственных практических целей может быть необходимость разграничения применения тех или иных ограничений к одному из этих прав. В некоторых случаях ограничение свободы выбора, работать или нет, не должно распространяться также на ограничение права на выбор конкретного рода деятельности, и наоборот. Так, ч. 1 ст. 80 Трудового кодекса РФ, обязывает работника предупреждать работодателя не менее чем за две недели о расторжении трудового договора в одностороннем порядке. При этом «адресованное работнику требование предупредить работодателя о своем увольнении… обусловлено необходимостью предоставить работодателю возможность своевременно подобрать на освобождающееся место нового работника».60 60 Определение Конституционного Суда РФ от 22.03.2011 N 297-О-О "Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Павлова Сергея Александровича на нарушение его конституционных прав частью четвертой статьи 80 Трудового кодекса Российской Федерации" // Документ опубликован не был. Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс». 60 Иначе говоря, в данном случае закон, руководствуясь необходимостью достижения конституционно значимой цели (защиты законных интересов работодателя), ограничивает право работника на осуществление выбора, работать или не работать; в случае, если до истечения установленного законом срока работник решит воспользоваться этим правом, работодатель вправе применить меры дисциплинарной ответственности. Но такое ограничение, конечно, не означает, что автоматически ограничивается право работника на выбор рода деятельности, и работодатель получает право перевести работника на не обусловленную трудовым договором работу. Иногда при определении понятия свободы труда из такого определения почему-то исчезает право выбора работать или не работать. Так, например, Р.Г. Умяров пишет, что «сущность принципа свободы труда – юридически обеспеченная реальная возможность самостоятельного и независимого выбора носителем труда (индивидом, коллективом индивидов) содержания (производственная пассивная) и либо интеллектуальная), направленности (личная, формы социальная, (активная либо государственная) деятельности»61. Возможность «носителя труда» отказаться от любой деятельности остаётся за скобками. В другом случае «право на свободу труда рассматривается как возможность самореализации личности в социальном государстве посредством трудовой деятельности, удовлетворяющей потребности индивида и общества в целом»62. В данном примере, как представляется, дело больше не в исключении одной из составляющих принципа свободы труда, а в смешении данного принципа с правом на труд. Специальное указание, наряду с правом выбирать род деятельности, на право вообще не работать не было бы принципиальным в силу определённой интуитивной подразумеваемости такого права в формулировке ст. 37 Конституции, если бы не историческая память об ином конституционном 61 Умяров Р.Г. Принцип свободы труда в российском праве: проблемы теории и практики: дис. ... канд. юрид. наук. Нижний Новгород, 2007. С. 9. 62 Гудилко И.Е. Деятельность государства по обеспечению реализации конституционной свободы труда и трудового потенциала личности в Российской Федерации: дис. ... канд. юрид. наук. Воронеж, 2006. С. 58. 61 регулировании социально-трудовых отношений. Речь, конечно, идет об обязанности трудиться, которая устанавливалась советскими Конституциями. В силу данного обстоятельства в нашей стране акцент на выделение права не работать все же следует ставить. Между тем, право человека выбирать, работать или нет, и право выбирать род деятельности, конечно, не относятся к одному и тому же роду деятельности, т.к. акт выбора уже включает в себе решение работать и необходимо подразумевает обязанность её осуществлять63. Т.е. решение приступить к осуществлению деятельности вообще является начальным этапом в принятии решения о выборе рода этой деятельности. В то же время, ввиду того, что право не работать (право свободно не распоряжаться своими способностями к труду) и право выбирать род деятельности и профессию (право свободно распоряжаться своими способностями к труду) не являются частями друг друга, хоть и логически тесно взаимосвязаны, данные понятия, наряду с понятием собственно свободы труда, объединяющей их, представляют собой три явления с различным содержанием64. В связи со сказанным можно обратить внимание на мнение Т.А. Сошниковой, которая указывает, что свобода труда означает: - свободный для гражданина выбор – работать или не работать; - свободный выбор рода деятельности и профессии; - свободное использование своих способностей и имущества для любой экономической деятельности; творчества, преподавания; - конституционное запрещение принудительного труда65. 63 Это обстоятельство также не должно служить основанием для исключения права выбора, работать или нет, из определения свободы труда в силу вышеназванных исторических обстоятельств. 64 Это косвенно подтверждается и одним из Постановлений Конституционного Суда, где последний указывает, что Конституция гарантирует каждому свободу труда и право свободно распоряжаться своими способностями к труду, выбирать род деятельности и профессию (Постановление Конституционного Суда РФ от 15.12.2011 N 28-П "По делу о проверке конституционности части четвертой статьи 261 Трудового кодекса Российской Федерации в связи с жалобой гражданина А.Е. Остаева" // "Собрание законодательства РФ", 26.12.2011, N 52, ст. 7639). Т.е. свобода труда, право не работать и право выбирать род деятельности указаны отдельно, через перечисление. Следует, конечно, оговориться, что все подобные классификации имеют, по большей части, аналитическое значение, способствующее лучшему уяснению содержания исследуемого понятия. 65 Сошникова Т.А. Правовой механизм защиты конституционных прав и свобод в сфере труда: дис. ... доктора юрид. наук. М., 2005. С. 27 – 28. 62 Представляется, что первые два пункта из предложенных автором можно отнести к «позитивной» составляющей свободы труда. При этом необходимо уточнить, что второй пункт зависим от первого (но и не поглощается им), т.к. если выбор рода деятельности и профессии несвободен, трудно говорить о том, что человек свободно выбрал, работать ему или нет. Что касается права свободного использования своих способностей и имущества для любой экономической деятельности, творчества, преподавания, его нельзя отнести собственно к свободе труда, т.к. действие этого принципа заканчивается, когда человек сделал выбор – работать или не работать. Если он решил не работать, его дальнейшее применение своих способностей к свободе труда отношения не имеет66. В связи с этим стоит отметить определённое содержательное различие между свободой труда как конституционным принципом и свободой труда как принципом собственно трудового права. Последнее, регулирующее социально-трудовые отношения, которые подразумевают наличие трудового элемента, имеет дело, в первую очередь, с той ипостасью свободы труда, которая заключается в возможности работника выбирать род деятельности, в то время, как акт первоначального выбора (работать или не работать) более присущ отрасли конституционного права. 66 Ср.: «Свобода труда проявляется, в частности, в имеющейся у гражданина возможности свободно распорядиться своими способностями к труду, т.е. выбрать как род занятий, так и порядок оформления соответствующих отношений и определить, будет он ли осуществлять предпринимательскую деятельность, поступит на государственную службу, заключит трудовой договор либо предпочтет выполнять работы (оказывать услуги) на основании гражданско-правового договора. Договорно-правовыми формами, опосредующими выполнение работ (оказание услуг), подлежащих оплате по возмездному договору, могут быть как трудовой договор, так и гражданско-правовые договоры (подряда, поручения, возмездного оказания услуг и др.)... Заключив трудовой договор с работодателем, физическое лицо приобретает правовой статус работника, содержание которого определяется положениями статьи 37 Конституции Российской Федерации... Лицо, заключившее гражданско-правовой договор о выполнении работ или оказании услуг, не пользуется перечисленными конституционными правами и гарантиями...» (Решение Верховного Суда РФ от 20.02.2013 N АКПИ12-1768 «Об оставлении без удовлетворения заявления о признании частично недействующим подпункта "д" пункта 9 Правил осуществления ежемесячных компенсационных выплат неработающим трудоспособным лицам, осуществляющим уход за нетрудоспособными гражданами, утв. Постановлением Правительства РФ от 04.06.2007 N 343» // «Бюллетень Верховного Суда РФ», N 11, ноябрь, 2013). Т.е. свобода труда, определённая в ст. 37 Конституции РФ, даёт право заключать гражданско-правовые договоры, но на лицо, заключающее гражданско-правовой договор, ст. 37 Конституции РФ не распространяется. Не совсем логично, поэтому точнее право на использование своих способностей для иной, отличной от трудовой деятельности, оставить за пределами понятия свободы труда. 63 Относительно же запрещения принудительного труда следует сказать, что, как было сказано выше, это своеобразный коррелят свободы труда, её «негативная» сторона. Поэтому включение его в определение свободы труда (т.е. определение свободы труда через то, чем она не является), с одной стороны, в том числе ввиду упора на «позитивную» составляющую, – может показаться логически избыточным, с другой стороны, конечно, возможно и даже желательно с точки зрения удобства указания на границы свободы труда. Таким образом, свобода труда: 1) может быть рассмотрена как общерегулятивное правоотношение, т.е. как общая взаимосвязь между субъектом, наделённым этой свободой, и всеми остальными субъектами, обязанными воздерживаться от посягательств на нее; 2) требует обязательного наличия субъектов, пассивно противостоящих в указанном правоотношении лицу, наделённому свободой труда; 3) будучи нарушенной, автоматически указывает на использование либо покушение на использование принудительного или обязательного труда; 4) включает в себя право свободно распоряжаться своими способностями к труду, в том числе выбирать, работать или нет, а также право выбирать род деятельности и профессию. Сообразно всему сказанному, свободу труда можно определить как общерегулятивное правоотношение, в соответствии с которым человек имеет право определять для себя необходимость осуществления какой-либо работы и способы такого осуществления, а все иные лица обязаны воздерживаться от принуждения или обязывания этого человека к осуществлению любого вида труда. Свобода труда как отраслевой трудоправовой принцип может пониматься как возможность работника или лица, ищущего работу, определять для себя вид трудовой деятельности, 64 который он будет осуществлять, а также возможность отказаться от выполнения труда, на который он не давал своего согласия. Своё непосредственное выражение свобода труда находит, в первую очередь, в межотраслевом принципе свободы договора. Данный принцип сам по себе достаточно сложен и освещён в многочисленных исследованиях67. Здесь же следует отметить следующее. Свобода договора «выражается в четырех аспектах: во-первых, в свободе заключения договора (любой участник гражданского оборота вправе самостоятельно решать, заключать договор или нет; как правило, контрагента нельзя понудить к заключению сделки); во-вторых, в выборе контрагента; втретьих, в выборе типа или вида договора; в-четвертых, в определении его условий»68. В связи с этим возникает вопрос: а будет ли, согласно установленной выше взаимосвязи свободы труда и принудительного труда, нарушение свободы договора в каждом из этих аспектов автоматически признаваться еще и принудительным или обязательным трудом в соответствии с его общим понятием, применяемым в трудовом праве? Для ответа на этот вопрос правильнее будет сначала выяснить содержание понятия принудительного или обязательного труда в трудовом праве, тем более что оно потребует применения и в решении других вопросов, рассматриваемых в настоящей главе. Конституция РФ устанавливает в ч. 2 ст. 37, что принудительный труд запрещен, но не раскрывает содержание понятия принудительного труда. Данное понятие содержится в статье 4 Трудового кодекса РФ, согласно 67 Басалаева С.П. Некоторые аспекты свободы трудового договора // Право: теория и практика. - М.: Тезарус, 2003. № 9. С. 35-41; Карапетов А.Г., Савельев А.И. Свобода договора и ее пределы: в 2 т. М.: Статут, 2012. Т. 1: Теоретические, исторические и политико-правовые основания принципа свободы договора и его ограничений. Т. 2: Пределы свободы определения условий договора в зарубежном и российском праве; Романец Ю.В. Свобода договора (нравственно-юридический аспект) // Гражданское право. 2013. N 3. С. 30 – 35; Русских Т.В. Свобода сторон трудового договора при его заключении, изменении, расторжении и пределы ее ограничения: дис. ... канд. юрид. наук. Ижевск, 2011 и др. 68 Романец Ю.В. Указ. соч. С. 31. Басалаева С.П., вслед за М.И. Брагинским и В.В. Витрянским (Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право: Общие положения. М.: «Статут», 1998. С. 122-123), не выделяет право выбора контрагента, а право выбора договорной формы считает не присущим трудовому праву. См.: Басалаева С.П. Указ. соч. С. 35. 65 которой принудительный труд – выполнение работы под угрозой применения какого-либо наказания (насильственного воздействия), в том числе: в целях поддержания трудовой дисциплины; в качестве меры ответственности за участие в забастовке; в качестве средства мобилизации и использования рабочей силы для нужд экономического развития; в качестве меры наказания за наличие или выражение политических взглядов или идеологических убеждений, противоположных установленной политической, социальной или экономической системе; в качестве меры дискриминации по признакам расовой, социальной, национальной или религиозной принадлежности. К принудительному труду также относится работа, которую работник вынужден выполнять под угрозой применения какого-либо наказания (насильственного воздействия), в то время как в соответствии с настоящим Кодексом или иными федеральными законами он имеет право отказаться от ее выполнения, в том числе в связи в связи с: нарушением установленных сроков выплаты заработной платы или выплатой ее не в полном размере; возникновением непосредственной угрозы для жизни и здоровья работника вследствие нарушения требований охраны труда, в частности необеспечения его средствами коллективной или индивидуальной защиты в соответствии с установленными нормами. Кроме того, если обратиться к Конвенции N 29 Международной организации труда "Относительно принудительного или обязательного труда"69, то в пункте 1 статьи 2 мы прочитаем, что «в смысле настоящей Конвенции термин "принудительный или обязательный труд" означает всякую работу или службу, требуемую от какого-либо лица под угрозой какого-либо наказания и для которой это лицо не предложило добровольно 69 Принята в г. Женеве 28.06.1930 на 14-ой сессии Генеральной конференции МОТ. Ведомости ВС СССР. 2 июля 1956 г. N 13. Ст. 279. 66 своих услуг». Второй признак, а именно добровольность предложения работником своих услуг в определении принудительного труда, указание на который отсутствует в Трудовом кодексе, должен также учитываться при регулировании социально-трудовых отношений в силу того, что названная Конвенция, будучи признанной действующей в нашей стране, является составной частью ее правовой системы (ч. 4 ст. 15 Конституции РФ). На данный признак есть указание и в литературе. Так, С.П. Маврин указывает, что «рыночная общественно-экономическая организация труда… основывается на добровольном применении и использовании труда свободных людей, в силу чего она отторгает принуждение как основное средство привлечения людей к труду и востребует в качестве такого побуждение, опирающееся на личный интерес работника и работодателя в применении и использовании конкретного труда в максимально выгодном и удобном для них варианте»70. О.И. Новикова в своей диссертации даёт следующее определение: «принудительный труд – выполнение работы при отсутствии добровольного волеизъявления работника, а также под угрозой применения к нему какоголибо наказания (в том числе насильственного воздействия)»71. На тот же недостаток определения, содержащегося в ст. 4 Трудового кодекса, указывает Е.С. Балусова72. Правда, её определение («Принудительный труд – это выполнение работником под угрозой применения какого-либо наказания (или насильственного воздействия) работы, на которую он не давал добровольного согласия, если в соответствии с законодательством работник имеет право на отказ от ее выполнения»73) выглядит не совсем корректным ввиду последней фразы. На исключения из понятия принудительного труда правильнее 70 Маврин С.П. Некоторые соображения о перспективах развития трудового права в условиях рыночной экономики России // Российский ежегодник трудового права. № 4. 2008 / Под ред. д-ра юрид. наук, проф. Е.Б. Хохлова. – СПб.: ООО «Университетский издательский консорциум «Юридическая книга», 2008. С.11 71 Новикова О.И. Запрещение принудительного труда как принцип трудового права: автореф. дис. … канд. юрид. наук. М., 2010. С. 6. 72 Актуальные проблемы трудового законодательства в условиях модернизации экономики: монография / Е.С. Батусова, И.Я. Белицкая, Э.Н. Бондаренко и др.; отв. ред. Ю.П. Орловский. М.: Юстицинформ, 2012. С. 34. 73 Там же. 67 указывать не с помощью права на отказ, установленного законом, а через перечисление конкретных, не подлежащих расширительному толкованию случаев. С позиции той корреляции между свободой труда и принудительным трудом, что была показана выше, принудительный труд определяется как нарушение свободы труда. Тем самым принудительный труд посягает на право человека свободно определять для себя необходимость осуществления какой-либо работы и способы такого осуществления. Здесь может возникнуть некоторое возражение, связанное с теми исключениями из принудительного труда, которые установлены как законом, так и международными актами. Так, согласно ч. 4 ст. 4 Трудового кодекса РФ, для целей настоящего Кодекса принудительный труд не включает в себя: работу, выполнение которой обусловлено законодательством о воинской обязанности и военной службе или заменяющей ее альтернативной гражданской службе; работу, выполнение которой обусловлено введением чрезвычайного или военного положения в порядке, установленном федеральными конституционными законами; работу, выполняемую в условиях чрезвычайных обстоятельств, то есть в случае бедствия или угрозы бедствия (пожары, наводнения, голод, землетрясения, эпидемии или эпизоотии) и в иных случаях, ставящих под угрозу жизнь или нормальные жизненные условия всего населения или его части; работу, выполняемую вследствие вступившего в законную силу приговора суда под надзором государственных органов, ответственных за соблюдение законодательства при исполнении судебных приговоров. Нет ли в данном случае нарушения свободы труда, притом, что нет и принудительного труда? Думаю, что данное возражение снимается тем, что понятия свободы труда и принудительного труда являются юридическими категориями. Так, работа, выполняемая при условиях, перечисленных в ч. 4 68 ст. 4 Трудового кодекса РФ, de facto может являться принудительным трудом, в то же время не признаваясь принудительным трудом de jure. Так же и юридическое понятие свободы труда как общерегулятивного правоотношения не охватывает собой указанные случаи. Не будучи по своей сути трудом, урегулированным нормами трудового права74, а являясь способом обеспечения общественных интересов, санкционированных Конституцией и международными договорами, либо мерой публичной ответственности, указанная работа «на основе баланса частных и публичных начал» 75 не должна признаваться подлежащей регулированию на основе принципа свободы труда. Запрет принудительного труда также можно определить как общерегулятивное правоотношение, связь между лицом, имеющим право требовать от всех и каждого не посягать на его свободу труда. Интересно, что приняв обозначенную здесь взаимосвязь свободы труда и запрета принудительного труда, мы можем определить их как одно и то же правоотношение. Применительно к отрасли трудового права следует опять же уточнить, что запрет принудительного труда представляет собой отношение юридической необходимости всех и каждого воздерживаться от принуждения к тому или иному выбору вида трудовой деятельности, использованию той или иной правовой формы опосредования этой деятельности или осуществлению деятельности на которую человек не давал добровольного согласия. 74 За исключением норм об охране труда и других норм, гарантирующих права личности, которые не ограничиваются в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства в соответствии с ч. 3 ст. 55 Конституции РФ). См., напр.: ст. 104 "Уголовно-исполнительный кодекс Российской Федерации" от 08.01.1997 N 1-ФЗ // "Собрание законодательства РФ", 13.01.1997, N 2, ст. 198. 75 Постановление Конституционного Суда РФ от 14.02.2013 N 4-П "По делу о проверке конституционности Федерального закона "О внесении изменений в Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях и Федеральный закон "О собраниях, митингах, демонстрациях, шествиях и пикетированиях" в связи с запросом группы депутатов Государственной Думы и жалобой гражданина Э.В. Савенко" // "Собрание законодательства РФ", 25.02.2013, N 8, ст. 868. 69 В связи со сказанным следует положительно ответить на вопрос, который был поставлен чуть ранее, а именно, является ли принудительным трудом нарушение каждого из аспектов свободы договора. Так, не вызывает сомнения, что при посягательстве на свободу заключения договора нарушается критерий добровольности предложения работником своих услуг. То же самое будет, если работнику навязывается, с каким именно работодателем будет заключаться договор. Что касается выбора договорной формы, то этот выбор обычно происходит, когда определяется, заключить трудовой или гражданско-правовой договор. Ранее уже указывалось, что принцип свободы труда не включает в себя права, которые человек реализует после осуществления выбора не работать по трудовому договору. Однако в случае принуждения работника к заключению гражданско-правового договора он как раз лишается права на то, чтобы всётаки работать на основе своего свободного выбора не только самой работы, но и ее организационно-правовой формы. Наконец, когда работник не свободен в определении условий трудового договора, очевидно, что и сам договор он подписывает под принуждением. Определение понятий свободы труда и принудительного труда как взаимных коррелятов будет полезно при анализе тех или иных конкретных явлений. В случае если по критериям, относящимся к одному из понятий, не удаётся точно квалифицировать такое явление, на помощь придут критерии, выработанные применительно к другому понятию. Однако следует также заметить, что, наряду с этими категориями, часто используют также понятие права на труд. В разное время содержание этого права понималось по-разному. Так, в соответствии со статьёй 118 Конституции СССР 1936 года76, граждане СССР имели «право на труд, то есть право на получение 76 Конституция (Основной Закон) Союза Советских Социалистических Республик (утверждена Постановлением Чрезвычайного VIII съезда Советов Союза Советских Социалистических Республик от 5 декабря 1936 г.) // Текст Конституции опубликован Юридическим издательством НКЮ СССР. Москва. 1937г. 70 гарантированной работы с оплатой их труда в соответствии с его количеством и качеством». Такого рода право на труд обеспечивалось «социалистической организацией народного хозяйства, неуклонным ростом производительных сил советского общества, устранением возможности хозяйственных кризисов и ликвидацией безработицы». Сходным образом то же право было расшифровано в Конституции СССР 1977 года77 (статья 40): «граждане СССР имеют право на труд, — то есть на получение гарантированной работы с оплатой труда в соответствии с его количеством и качеством и не ниже установленного государством минимального размера, — включая право на выбор профессии, рода занятий и работы в соответствии с призванием, способностями, профессиональной подготовкой, образованием и с учетом общественных потребностей». При этом данное право также обеспечивалось «социалистической системой хозяйства, неуклонным ростом производительных сил, бесплатным профессиональным обучением, повышением трудовой квалификации и обучением новым специальностям, развитием систем профессиональной ориентации и трудоустройства». В настоящее время Конституция РФ прямо права на труд не предусматривает. Вместе с тем о праве на труд говорится в ст. 2 Трудового кодекса, в соответствии с которой право на труд, как часть свободы труда, предполагает свободу каждого свободно выбирать труд или свободно соглашаться на труд, право распоряжаться своими способностями к труду, выбирать профессию и род деятельности. С точки зрения буквального толкования сложно сказать определённо, идёт ли в данном случае речь о том же «советском» праве на труд, пусть и трансформированном, которое было зафиксировано в советских Конституциях, либо уже о каком-то другом праве. 77 Конституция (Основной закон) Союза Советских Социалистических Республик. Принята на внеочередной седьмой сессии Верховного Совета СССР девятого созыва 7 октября 1977 г. принятой ВС СССР 07.10.1977 (ред. от 14.03.1990) // "Свод законов СССР", т. 3, с. 14, 1990 г. 71 Тем более, что словосочетание «право на труд» используется в различных нормативных актах, нередко в различных смыслах, например: - права как возможности зарабатывать себе на жизнь трудом78; - права, обеспеченного определёнными обязанностями государства79; - права, обеспеченного определёнными обязанностями работодателя80. В какой-то мере отсутствие в Конституции РФ прямого упоминания права на труд может быть компенсировано наличием данного права в текстах международных актов, также являющихся составной частью правовой системы нашей страны в силу их признания Российской Федерацией81. С этой точки зрения право на труд в плане российской Конституции можно признать «"подразумеваемым", поскольку оно, хотя и не закреплено прямо, но все его гарантии (право на защиту от безработицы, право на вознаграждение, право на отдых и т.д.) в Конституции РФ все-таки присутствуют»82. В дополнение к этому следует иметь в виду, что термин «право на труд» неоднократно использовался и в решениях Конституционного Суда РФ83, который зачастую даже указывает, право на труд закреплено Конституцией РФ84. Наличие конституционного права на труд признаётся также другими 78 Ст. 10 Федерального закона от 27.05.1998 N 76-ФЗ "О статусе военнослужащих"// "Собрание законодательства РФ", N 22, 01.06.1998, ст. 2331. 79 Ст. 12 Закона РФ от 19.04.1991 N 1032-1 "О занятости населения в Российской Федерации" // "Собрание законодательства РФ", N 17, 22.04.1996, ст. 1915; ст. 6, Областной закон Ленинградской области от 28.07.2005 N 65-оз "О дополнительных гарантиях социальной поддержки детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей, лиц из числа детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей, в Ленинградской области" (принят ЗС ЛО 28.06.2005) // "Вестник Правительства Ленинградской области", N 39, 22.08.2005. 80 Ст. 27 Федерального закона от 12.01.1996 N 10-ФЗ (ред. от 02.07.2013) "О профессиональных союзах, их правах и гарантиях деятельности" // "Собрание законодательства РФ", 15.01.1996, N 3, ст. 148. 81 Право на труд провозглашается Всеобщей декларацией прав человека, одобренной Генеральной ассамблеей ООН 10 декабря 1948г. и Международным пактом об экономических, социальных и культурных правах, одобренным Генеральной Ассамблеей ООН в 1966г. Международный пакт об экономических, социальных и культурных правах обязывает государства признавать право на труд и предпринимать меры к обеспечению и реализации данного права (ст. 6). 82 Геворкян М.В. Право на труд как основное (конституционное) социально-экономическое право // "Конституционное и муниципальное право". 2012. N 4. С. 42. 83 Решение Конституционного Суда РФ от 17.07.2012 // "Экономика и жизнь", N 32, 17.08.2012, (бухгалтерское приложение); Определение Конституционного Суда РФ от 07.06.2011 N 840-О-О "По жалобе гражданки Кирьяновой Светланы Евгеньевны на нарушение ее конституционных прав положениями пункта 1 статьи 12.1 и статьи 22 Закона Российской Федерации "О статусе судей в Российской Федерации" и жалобе Уполномоченного по правам человека в Российской Федерации на нарушение ее конституционных прав данными положениями" // Документ опубликован не был. Доступен в СПС «КонсультантПлюс»; Определение Конституционного Суда РФ от 24.12.2012 N 2414-О // Документ опубликован не был. Доступен в СПС «КонсультантПлюс». 84 Постановление Конституционного Суда РФ от 20.07.2010 N 17-П "По делу о проверке конституционности 72 высшими судами РФ85. Из всего сказанного можно сделать вывод, что имплицитно существующее конституционное право на труд является действующим конституционно значимым принципом регулирования социально-трудовых отношений в нашей стране. В литературе сложились различные точки зрения на то, каким содержанием должно наполняться это понятие. Как указывает Т.А. Сошникова, «право на труд можно определить как право каждого человека на получение возможности зарабатывать себе на жизнь трудом, который он свободно избирает или на который свободно соглашается, а также право на защиту от безработицы»86. В этом определении соединены признаки права на труд, зафиксированные в Международном пакте об экономических, социальных и культурных правах и в Конституции РФ, однако в данном случае не хватает характеристики права на труд как конкретного юридического отношения, ведь конституционная категория «право» «всегда предполагает корреспондирующую ему обязанность других субъектов, как правило, государства»87. В.В. Артамонов, очевидно, смешивая понятие права на труд с понятием свободы труда, даёт следующее определение: «…свобода труда принадлежит каждому человеку, однако представляется, что использовать её он может тогда, когда вступает в трудовое отношение… В связи с этим конституционную свободу труда можно определить как обеспеченную и подпункта "з" пункта 2 Перечня видов заработной платы и иного дохода, из которых производится удержание алиментов на несовершеннолетних детей, в связи с жалобой гражданина Л.Р. Амаякяна" // "Российская газета", N 165, 28.07.2010; Постановление Конституционного Суда РФ от 15.12.2011 N 28-П // "Собрание законодательства РФ", 26.12.2011, N 52, ст. 7639; Постановление Конституционного Суда РФ от 05.06.2012 N 13-П // "Собрание законодательства РФ", 11.06.2012, N 24, ст. 3256; Определение Конституционного Суда РФ от 17.01.2012 N 122-О-О "По жалобе гражданина Гниломедова Владимира Николаевича на нарушение его конституционных прав подпунктом "о" пункта 2 Перечня видов заработной платы и иного дохода, из которых производится удержание алиментов на несовершеннолетних детей" // "Вестник Конституционного Суда РФ", N 4, 2012. 85 Определение Верховного Суда РФ от 15.07.1999 N 4-В99пр-105 // Документ опубликован не был. Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс»; Апелляционное определение Омского областного суда от 26.09.2012 по делу N 33-5778/12 // Документ опубликован не был. Доступен в СПС «КонсультантПлюс». 86 Сошникова Т.А. Указ соч. С. 349. 87 Анишина В.И., Попонов Ю.Г. Свобода труда или право на труд? // Журнал российского права, 2007. N 4. 73 гарантированную государством, закреплённую в законодательстве возможность граждан трудиться в той или иной сфере деятельности»88. Подобный подход к определению права на труд встречается и у других авторов. Например, в одном из комментариев к Конституции указывается, что право на труд включает в себя следующие элементы трудовых прав граждан: - право свободно распоряжаться своими способностями к труду, выбирать род деятельности и профессию. Принудительный труд запрещен; - право на труд в условиях, отвечающих требованиям безопасности и гигиены, иначе данное право называют «правом на охрану труда»89. Представляется, что стоит разграничивать свободу труда и право на труд, т.к. они, несмотря на свою тесную взаимосвязь90, всё-таки обладают различным содержанием и требуют отдельного рассмотрения. Если не обращать внимание на указанное смешение права на труд и свободы труда, то всё равно в содержании понятия процитированного выше определения В.В. Артамонова остаётся непонятным, в чём же заключаются гарантии возможности трудиться. Из дальнейшего изложения видно, что, по мнению автора, конституционному праву на свободный выбор рода деятельности и профессии не корреспондирует обязанность государства предоставить лицу выбранную им деятельность. «Элементами обязанности государства в обеспечении трудовых прав являются, в частности: запрет необоснованного отказа в заключении трудового договора (ст. 64 ТК); недопустимость перевода работника на другую работу без его согласия (ст. 72 ТК)»91, «что (ст. 72) можно толковать как его право на труд в конкретной организации по выбранной специализации»92. Предлагается, кроме того, ввести обязанность государства «действенно способствовать созданию… 88 Артамонов В.В. Судебная защита конституционной свободы труда в Российской Федерации: дисс. канд. юрид. наук: Воронеж, 2006. С. 22 — 23. 89 Комментарий Конституции РФ / Под общ. ред. Э.П. Григониса. СПб.: Питер, 2003. С. 56. 90 Например, Н.П. Сидоренко пишет, что «реализация труда производится посредством его формы и меры, которыми выступают право и свобода. Они взаимосвязаны и взаимодополняют друг друга. В своей взаимосвязи свобода и право дают полную характеристику труда». См.: Сидоренко Н.П. Конституционные основы защиты трудовых прав граждан: дис. канд. юрид. наук. Махачкала, 2006. С. 29. 91 Артамонов В.В. Указ. соч. С. 46. 92 Там же. 74 рабочих мест, занятие которых могло бы обеспечить каждому желающему условия достойной жизни и свободного развития»93. Однако большинство исследователей сходятся на том, что «право на труд представляет собой конституционно установленную и гарантированную государством возможность формирования материальной основы для обеспечения важнейших личных потребностей человека посредством свободного выбора деятельности, согласованной между работником и работодателем и направленной на создание материальных и духовных ценностей»94. Е.Д. Исаева, если быть точным, считает, что «обязанностью государства является создание такой системы профессиональной ориентации и содействия занятости населения, которая бы способствовала осуществлению гражданами их права на свободное распоряжение своими способностями к труду»95. Итак, мы можем сделать вывод, что конституционное право на труд признаётся российской правовой системой, однако чёткое выделение элементов соответствующего правоотношения достаточно проблематично. Не совсем ясно, какие конкретные правомочия включает в себя это право, кто является обязанным лицом и т.д. Право на труд, как видно из вышесказанного, определяется как право работать вообще, право работать в той или иной сфере деятельности, право работать у конкретного работодателя. Причём это право, по мнению разных учёных, по-разному обеспечивается: и абстрактной гарантией содействовать занятости населения, и более конкретной обязанностью, аналогичной установленной советскими Конституциями, т.е. обязанностью государства обеспечить каждого работой. 93 Там же. С. 38. Родионова Ю.С. Конституционно-правовое регулирование трудовых отношений в Российской Федерации: проблемы и перспективы развития: автореф. дис. ... канд. юрид. наук: Екатеринбург, 2009. С. 10. См. также: Уракова Е.В. Запрет принудительного труда и запрет дискриминации в международном и российском трудовом праве // Ученые записки. Вып. 5. Тюмень: Изд-во Тюменского государственного университета, 2003. 95 Исаева Е.Д. Конституционно-правовые основы защиты трудовых прав работников и работодателей в Российской Федерации: дис. канд. юрид. наук: М., 2009. С. 22. См. также Лушникова М.В. Лушников А.М. Указ. соч. С. 150. 94 75 Так, С.А. Авакьян не признаёт наличие конституционного права на труд ввиду того, что Конституция оставляет «на благосклонность судьбы обретение рабочего места»96. Попробуем выявить содержание того права на труд, которое гарантируется нам международными нормами и, соответственно, российской правовой системой. Есть определённый соблазн признать конституционное право на труд образующим соответствующее общерегулятивное отношение97. Однако ранее указывалось, что общерегулятивное отношение является связью пассивного типа, где на противостоящих лиц возлагается обязанность воздерживаться от определённого поведения. В случае же с правом на труд, как мы увидели, соответствующими правовыми нормами устанавливаются определённые позитивные обязательства. Представляется, что при определении права на труд следует исходить из той цели, применительно к которой оно может формулироваться. Труд, несомненно, является основой жизни любого человека, причём не только в плане материального существования – труд дает человеку «возможность полностью реализовать свой человеческий потенциал»98. Чтобы реализовать все те возможности, которые предоставляются трудом, человек должен иметь гарантированное право такой труд осуществлять. Следовательно, в первом приближении право на труд можно определить как реальную возможность осуществлять трудовую деятельность для реализации защищаемых законом целей и интересов. В то же время мы понимаем, что такая возможность может быть не у каждого и возможности эти могут быть далеко не равными. Здесь уже появляется обязанное лицо, которое и должно принять все необходимые меры для обеспечения реализации права на труд. Речь, конечно, идёт о государстве, 96 Авакьян С.А. Конституция Российской Федерации: итоги развития // "Конституционное и муниципальное право". 2008. N 23. 97 Погодин А.В. Указ соч. С. 67; Анисимов А.Л. Трудовые отношения и материальная ответственность работодателей и работников: учебное пособие. М.: Деловой двор, 2011. С. 28. 98 Декларация Международной организации труда "Об основополагающих принципах и правах в сфере труда" (принята в г. Женева 18.06.1998 // "Российская газета", N 238, 16.12.1998. 76 на котором лежит ответственность за надлежащее исполнение данной обязанности. Обязанность выражена как целевым образом, например, с помощью ч. 1 ст. 7 Конституции РФ, согласно которой Российская Федерация — социальное государство, политика которого направлена на создание условий, обеспечивающих достойную жизнь и свободное развитие человека, так и перечислением наиболее общих способов достижения этой цели. Так, в п. 2 ст. 6 Международного пакта об экономических, социальных и культурных правах указывается, что меры, которые должны быть приняты участвующими в настоящем Пакте государствами в целях полного осуществления этого права, включают программы профессионально- технического обучения и подготовки, пути и методы достижения неуклонного экономического, производительной социального занятости и в культурного условиях, развития гарантирующих и полной основные политические и экономические свободы человека. Однако меры, принимаемые государством, не должны нарушать иные естественные права человека, в частности, свободу труда, т.е. человек не должен обеспечиваться трудом, будучи при этом к нему принуждаемым. Здесь как раз находит своё выражение взаимосвязь своды труда и права на труд: с одной стороны, человек, имеющий возможность свободно выбирать, работать ему или нет, и если работать, то как именно, должен иметь реальную возможность эту свободу реализовать; с другой стороны, имея возможность достижения с помощью своей трудовой деятельности законных целей, необходимо эту возможность реализовывать исключительно своей свободной волей. Фактически об этом говорится и в Международном пакте об экономических, социальных и культурных правах, согласно п. 1 ст. 6 которого право на труд включает право каждого человека на получение возможности зарабатывать себе на жизнь трудом, который он свободно выбирает или на который он свободно соглашается. 77 В чём же заключаются те меры, которые составляют содержание обязанности государства? Думаю, что в наиболее общем плане эти меры представляют собой механизмы, используя которые, каждый получает возможность достижения своих целей. Иными словами, речь идёт о правовом регулировании, точнее, об опосредованной конституционализации социально-трудовых отношений. Право на труд, таким образом, означает право каждого требовать от государства создания и использования тех или иных правовых средств, которые позволят достигнуть достойной жизни и свободного развития каждого человека. Это, в свою очередь, делает актуальным вопрос, обозначенный в первой главе, о возможности признания неконституционным (не обеспечивающим право на труд) отсутствия той или иной правовой нормы либо о неконституционности существующих норм, которые, ввиду неполноты регулирования, создают определённый эффект неопределённости. Итак, принимая во внимание все выявленные признаки, можно дать следующее определение: право на труд – это право каждого человека требовать у государства, в том числе с помощью конституционного правосудия, создания правовых механизмов, гарантирующих возможность своим свободно выбираемым трудом зарабатывать себе на жизнь и реализовывать тем самым свой человеческий потенциал. Исходя из изложенного, право на труд как конституционное правоотношение не включает в качестве своего элемента конкретные обязанности работодателя. Но, будучи основой общей конституционализации социально-трудовых отношений, право на труд опосредовано определяет и те правовые нормы, работодателя. В которые связи с устанавливают этим, обязательства рассматриваемое как (и права) отраслевое правоотношение, право на труд приобретает такие элементы как юридически гарантированная возможность требовать от работодателя устранения незаконных или недобросовестных препятствий для реализации данного права, которые могут быть выражены в форме злоупотребления правом, 78 дискриминационных и иных не основанных на разумных правовых основаниях действиях, выполнять обязанности в рамках содействия занятости и т.п. Основные выводы настоящего параграфа: 1. Свободу труда в рамках трудового права можно определить как общерегулятивное правоотношение, в соответствии с которым работник или лицо, ищущее работу, имеет право определять для себя способ и вид осуществления трудовой деятельности, а также отказаться от деятельности, на которую он не давал своего согласия, а все иные лица обязаны воздерживаться от использования принудительного труда этого человека. 2. Пассивной обязанностью, являющейся элементом социально- трудового правоотношения свободы труда, являются действия, которые действующим трудовым законодательством определяются как принудительный труд. Всё, что подпадает под определение принудительного труда, автоматически нарушает свободу труда, и наоборот, неправомерное ограничение свободы труда равнозначно принуждению к труду. 3. Право на труд – это возможность лица, вступающего в трудовые отношения или осуществляющего трудовую деятельность, требовать у государства создания правовых механизмов, гарантирующих возможность своим свободно выбираемым трудом зарабатывать себе на жизнь и реализовывать свой человеческий потенциал, а также право требовать запрета осуществления любым лицом, в том числе работодателем, действий, незаконно препятствующих реализации человеком своей способности к труду. 79 § 2. Проблема дискриминации в социально-трудовых отношениях Другим конституционно значимым принципом, формирующим содержание общей конституционализации трудового права, является запрет дискриминации в социально-трудовых отношениях. Проблема дискриминации исторически является одной из центральных в трудовом праве, для её решения приняты различные правовые акты, как международные99, так и национальные, ей посвящены многочисленные исследования100. Запрет дискриминации зафиксирован и в статье 37 Конституции РФ и тем самым является важным элементом общей конституционализации трудового права. Одной из наиболее распространённых трудностей, связанных с запретом дискриминации, является то, что дискриминация, как правило, носит крайне латентный характер. В обычной ситуации практически невозможно доказать дискриминационность того или иного поведения. Это хорошо видно и из практики Конституционного Суда. Так, Конституционным Судом была рассмотрена жалоба гражданина О.С. Будника, который оспаривал конституционность статьи 64 Трудового кодекса Российской Федерации, устанавливающей гарантии при заключении трудового договора, и статьи 154 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации о 99 "Конвенция о защите прав человека и основных свобод" (Заключена в г. Риме 04.11.1950) // "Бюллетень международных договоров", N 3, 2001; Конвенция N 111 Международной организации труда "Относительно дискриминации в области труда и занятий" (принята в г. Женеве 25.06.1958 на 42-ой сессии Генеральной конференции МОТ) // Ведомости ВС СССР. 1 ноября 1961 г. N 44. Ст. 448; "Европейская социальная хартия (пересмотренная)" (принята в г. Страсбурге 03.05.1996) // "Бюллетень международных договоров", 2010, N 4, апрель, с. 17 – 67; и др. 100 См., напр.: Крусс В. И. Дискриминация и дифференцированный подход к обладателям конституционных прав и свобод // Государство и право. 2005. № 12. С. 30 – 42; Гвоздицких А. Запрет дискриминации в сфере труда: общая характеристика // Вопросы трудового права. 2010. № 6. С. 7 – 18 и др. 80 сроках рассмотрения и разрешения гражданских дел. По мнению заявителя, эти нормы, примененные в его деле судом общей юрисдикции, нарушают его права и не соответствуют статьям 17 (часть 1), 18, 19, 37 (части 1 и 4) и 46 (часть 1) Конституции Российской Федерации101. Конституционный Суд Российской Федерации, изучив представленные материалы, не нашёл оснований для принятия данной жалобы к рассмотрению. По мнению Суда, положения статьи 64 Трудового кодекса Российской Федерации, которыми запрещается необоснованный отказ в заключении трудового договора и определяются дополнительные гарантии при приеме на работу для некоторых категорий работников, устанавливают во взаимосвязи со статьей 3 этого Кодекса правовой механизм, гарантирующий защиту от дискриминации при заключении указанного договора, и не могут рассматриваться как нарушающие конституционные права граждан. К тому же, вопреки утверждению О.С. Будника, полагающего, что статья 64 Трудового кодекса Российской Федерации позволяет работодателю скрывать истинные причины отказа в заключении трудового договора, часть пятая данной статьи обязывает работодателя по требованию лица, которому отказано в заключении такого договора, сообщить причину отказа в письменной форме. Очевидно, что ни один работодатель не станет сообщать в письменной 101 форме, что причиной отказа стала какая-то Определение Конституционного Суда РФ от 23.03.2010 N 351-О-О "Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Будника Олега Сергеевича на нарушение его конституционных прав статьей 64 Трудового кодекса Российской Федерации и статьей 154 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации"// Документ опубликован не был. Доступен в СПС «КонсультантПлюс». 81 дискриминационная причина. Иных механизмов, способствующих реализации принципа запрета дискриминации, практически нет. Стало быть, основной задачей при решении проблемы дискриминации становится выработка таких механизмов. В первой главе говорилось о том, что неполнота нормы или отсутствие какой-то нормы могут быть признаны Конституционным судом дефектом системы правового регулирования в рамках конкретной конституционализации. Но конституционализация может происходить и на других уровнях, одним из которых, несомненно, является наука трудового права. Первым шагом на пути выработки механизма реализации конституционного и трудового права на защиту от дискриминации должно стать определение понятия дискриминации. При этом следует иметь в виду, что, понятие дискриминации в действительности довольно трудно поддаётся определению и потому толкуется различными исследователями по-разному. Наиболее разработанным это понятие, очевидно, является в США. Как указывает Е.А. Исаева, в США дискриминация преимущественно определяется как неравное обращение с равными, основанное на каком-либо признаке, например, поле расе и т.п.102. С точки зрения конституционализации трудового права важно выявить точное юридическое понятие дискриминации, с тем, чтобы на его основе неравенства правильно и (правоприменителя) квалифицировать вообще на любые предмет различные действия их проявления работодателя дискриминационности. Определение точного юридического понятия дискриминации позволит 102 Исаева Е.А. Предотвращение дискриминации в трудовых отношениях: теоретические аспекты и юридическая практика: по опыту США: дис. ... канд. юридических. наук. Ярославль, 2008. С. 10. 82 чаще использовать соответствующие нормы права в случаях, когда такое явление фактически имеет место. Как указывает Н. Бацвин, отсутствие четкого понятийного аппарата в трудовом законодательстве дает возможность недобросовестным работодателям толковать нормы выгодным для себя образом, а работники сталкиваются со сложностью отстоять свои права в судебном процессе103. В первую очередь, следует провести различие между дискриминацией как явлением законодательного регулирования или официального правоприменения, происходящим на этапе т.е. определённым опосредованной сбоем, конституционализации социально-трудовых отношений, и дискриминацией как поведением конкретных участников социально-трудовых отношений. В первом случае закон устанавливает определённые преимущества или ограничения для различных категорий работников при отсутствии серьёзных, конституционно обоснованных причин. Во втором случае поведение конкретного работодателя не является основанным на принципе равенства всех перед законом по дискриминирующим основаниям. Другими словами, дискриминацию в сфере труда можно определить в первом приближении: а) как действия законодателя / правоприменителя по различному правовому регулированию отношений/правоприменению с разными категориями работников; б) как действия работодателя, выражающиеся в различном обращении с равными работниками. 103 Бацвин Н. Анализ судебной практики по делам, связанным с дискриминацией на работе // Трудовое право. 2013. N 4. С. 20. 83 Обращаясь к приведённому выше Определению Конституционного Суда РФ от 23.03.2010 N 351-О-О, можно увидеть, что проблема дискриминации может решаться на двух уровнях: на законодательном, устанавливающем определённые правила, лишающие или затрудняющие работодателю возможность дискриминировать работников, и на правоприменительном, выявляющем конкретные случаи дискриминации и устраняющем их. Практическое отсутствие практики, фиксирующей дискриминационность того или иного действия работодателя, вряд ли создаёт впечатления об отсутствии проблемы в современных российских условиях – здесь мы видим уже указанную латентность исследуемого явления. В силу этого представляется важным уделять внимание обоим указанным уровням, чтобы на основе их учёта разработать механизм выявления дискриминации. Во вторую очередь, для определения понятия дискриминации нужно выявить формы, содержание и объект действий, представляющих собой дискриминацию. Формами дискриминации, осуществляемой законодателем, могут считаться любые способы опосредованного правового регулирования социально-трудовых отношений, указанные в первой главе, в том числе такие, как принятие и непринятие тех или иных законодательных норм. Дискриминация, осуществляемая работодателем, может быть в виде как действия, так и бездействия, хотя последнее, как представляется, встречается гораздо реже. Вопрос с содержанием и объектом дискриминационных действий представляется несколько сложнее. Выше было приведено краткое определение дискриминации как неравного обращения с равными. В 84 этом определении содержанием дискриминации будут действия/бездействие различного отношения к отдельным лицам или категориям лиц, а объектом, на которое нацелена дискриминация – равенство этих лиц. Данное определение дважды использует категорию равенства, которая может принимать различные значения, что не влечёт за собой понимания того, что же за равенство в этом определении подразумевается. Равенство фактическое или юридическое? Как это соотносится с возможностью проведения различий, основанных на деловых качествах работника? Является ли, например, инвалид равным по своим трудовым качествам с работниками, инвалидами не являющимся, во всех сферах? Или будет человек с кожей определённого цвета иметь такую же мотивацию и выполнять тот же объём работы в коллективе представителей другого цвета кожи, как если бы он имел цвет кожи, общий со всеми? Зачастую в конкретных обстоятельствах ответ на эти и подобные им вопросы будет отрицательным. Но если принять этот вывод, получается, что можно отказывать в приёме на работу на основании инвалидности, расовой принадлежности и т.д. И если первый случай действующим законодательством предусмотрен в силу возможности признания человека полностью или частично нетрудоспособным, то второй принято считать дискриминацией в любом случае, и в силу широкого распространения норм, требующих равного отношения ко всем вне зависимости от цвета кожи, вводится презумпция равности рас во всех отношениях. Презумпция не всегда является хорошим помощником науке, поэтому с точки зрения последней, определение дискриминации, согласно которому она определяется как неравное отношение к равным, 85 является некорректным. Стоит обосновать, что та или иная группа статистически отличается от другой (быстрее бегает, совершает больше открытий, является более сдержанной и т.п. – это достаточно легко доказать), и можно сделать логичный вывод, что различное отношение к этим группам в любом случае не является дискриминацией. По мнению К.Д. Крылова, объектом дискриминации является равенство, предстающее в трёх своих аспектах: равенство прав, равенство возможностей и равенство обращения104. С этим мнением соглашается и Н.М. Митина105. М.С. Сагандыков пишет, что принцип равенства включает в себя: - равные возможности для получения работы; - равные условия труда для всех работников; - равные возможности для продвижения на работе; - юридическое равенство мужчины и женщины; - учёт состояния здоровья, уровня квалификации и других субъективных и объективных факторов при соблюдении принципа равноправия106. Как видим, перечисленные автором конкретные проявления равенства фактически повторяют указанные выше три вида равенства из работы К.Д. Крылова. Таким образом, по мнению указанных авторов, дискриминацией является действие работодателя, нарушающее одно из этих равенств. 104 Крылов К.Д. Принцип запрещения дискриминации, его правовая защита и проблемы дифференциации в регулировании труда // В кн.: Новый Трудовой кодекс РФ и проблемы его применения (Материалы Всероссийской научно-практической конференции) / Отв. ред. К.Н. Гусов. М., 2004. С. 47-48. 105 Митина Н.М. Запрещение дискриминации в сфере труда как один из основных принципов трудового права: дисс. ... канд. юрид. наук. М., 2006. С. 16. 106 Сагандыков М.С. Конституционные принципы регулирования трудовых и непосредственно связанных с ними отношений в Российской Федерации: дис. ... канд. юрид. наук. Челябинск, 2004. С. 116. 86 Следует сделать уточнение: до того, как работодатель дискриминирует работника в отношении прав или возможностей последнего, данные права и возможности уже могут находиться в состоянии неравенства по объективным, не зависящим от работодателя причинам. Поэтому в этих случаях правильнее говорить о том, что дискриминация нарушает не собственно равенство, а баланс прав и баланс возможностей различных работников друг с другом, имевшийся до начала дискриминационных действий. Придерживаясь приведённой классификации, можно выделить и троякое возможное содержание данных действий – это могут быть: - действия законодателя или работодателя по установлению, ограничению прав работников, возложение дополнительных обязанностей (нарушение равноправия); - действия, акты, лишающие возможности одних и предоставляющие дополнительные возможности другим реализовать те или иные права либо избежать выполнения обязанности или наступления ответственности (нарушение равенства возможностей); - фактические действия, не устанавливающие, не изменяющие и не прекращающие трудовые права и обязанности, и не являющиеся предпосылками таких прав и обязанностей, за исключением связанных с дискриминацией (нарушение равенства обращения). Более узкой трактовки придерживается М.С. Супрунова, которая пишет, что «дискриминация – способ деформации равноправия субъектов правоотношений либо равенства их юридического статуса путём изменения взаимосвязей прав и обязанностей, их обеспеченности, объёма и сфер реализации в целях установления (коррекции) объективно обоснованных либо субъективно 87 мотивированных параметров справедливости и свободы в социуме»107. Однако очевидно, что только юридическими действиями понятие дискриминации в трудовых отношениях исчерпываться не может, ввиду широкого распространения случаев, когда различное отношение работодателя к работнику выражается в фактических действиях, не влекущих правовых последствий, кроме тех, что связаны с дискриминацией. Обратимся к другому определению, уточняющему содержание дискриминационного действия, в силу которого дискриминация – это неправовое ограничение прав работника, т.е. ограничение по признакам, которые указаны в законе в качестве запрещённых. По мнению Д.В. ограничения оправдания Солдаткина, прав «критериями такого являются отсутствие работника ограничения права, а также неправового отсутствие разумного разумной соразмерности ограничения права преследуемым целям»108. Той же позиции придерживается и Н.М. Митина109. Это уточнение представляется правильным, если исходить не из того, что дискриминацией считается поведение противоправное, т.к. содержанием дискриминации может быть и действие, само по себе правомерное (т.е. действие не является дискриминацией из-за своей неправомерности, но является неправомерным в силу дискриминационности), а из того, что дискриминационным будет действие, имеющее своей причиной обстоятельство, запрещённое законом. 107 Супрунова М.С. Указ. соч. С. 46. Солдаткин Д.В. Защита от дискриминации в трудовых отношениях: дис. ... канд. юрид. наук. М., 2006. С. 6. 109 Митина Н.М. Указ. соч. С. 8. 108 88 В связи с этим следует обратить внимание и ещё на один элемент состава дискриминации, указываемый Д.В. Солдаткиным – мотив. Автор пишет, что «квалифицирующим признаком дискриминации является мотив – негативное отношение к отдельным группам лиц в зависимости от пола, возраста, цвета кожи, политических или религиозных убеждений, социального положения и иных обстоятельств»110. Проблема заключается в том, что мотив является категорией субъективной и потому трудно доказуемой. К тому же каждый человек относится к любому другому человеку по-разному, и это может быть обусловлено как его личными особенностями, так и особенностями той группы, к которой он принадлежит. С этой точки зрения можно сказать, что дискриминация является перманентным состоянием каждого из нас. Ввиду этого логичным кажется при определении понятия дискриминации вести речь не о внутреннем отношении к человеку, а о некоем поведении, основанном на выборе, которое не соответствует правовым нормам, устанавливающим правила такого выбора. Другими словами, необходимо различать отношение к различным субъектам по-разному в зависимости от множества оснований и совершение по отношению к ним действий на основании выбора, произведённого вопреки законодательно установленным презумпциям. Если определять дискриминацию как неравное отношение к равным или как «неразумное несоразмерное ограничение прав», то каждый из нас будет считаться дискриминирующим других, т.к. не все люди фактически равны и одинаково справляются с конкретными задачами, и 110 Солдаткин Д.В. Указ. соч. С. 6. 89 т.к. ограничение возможностей других субъектов осуществляется нами зачастую не на основании разумного выбора, а в силу каких-то внутренних убеждений. Если же законодатель, исходя из конституционно значимых ценностей, устанавливает презумпцию, что тот или иной признак не должен являться основанием для ограничения в возможностях, он тем самым стремится к конституционализации социально-трудовых отношений. Трудовой кодекс РФ в статье 3 содержит именно такое указание: никто не может быть ограничен в трудовых правах и свободах или получать какие-либо преимущества независимо от пола, расы, цвета кожи, национальности, языка, происхождения, имущественного, семейного, социального и должностного положения, возраста, места жительства, отношения принадлежности или к религии, политических непринадлежности к убеждений, общественным объединениям, а также от других обстоятельств, не связанных с деловыми качествами работника. Соответственно, основным правилом сегодня является то, что выбор нормы не должен быть обусловлен наличием или отсутствием у работника определённых законом признаков. Однако и это правило не устраняет субъективность из определения дискриминации. Чтобы несколько нивелировать эту субъективность, лучше определить дискриминацию как поведение, не основанное на деловых качествах работника, т.е. объективный факт зависимости поведения работодателя, предоставляющего ли преимущества или ограничивающего в правах, от деловых качеств работника должен быть поставлен во главу угла. 90 Именно признание более объективного критерия отграничения дискриминации от правомерного поведения работодателя позволит повысить доказуемость дискриминации. При этом важным условием стандарта доказывания является перенесение бремени доказывания с работника на работодателя. В ином случае ничего не меняется: работнику приходится доказывать субъективные мотивы действий работодателя. Что касается законодателя, то дискриминационность его действий отследить сравнительно проще ввиду того, что его поведение, приводящее к дискриминации, обычно выражается в различном правовом регулировании отношений с разными группами (категориями) субъектов. В случае такого различия оно должно быть обосновано конституционно значимыми целями, т.е. должна быть осуществлена опосредованная конституционализация. Иногда поведение работодателя можно отнести к так называемой косвенной дискриминации, под которой в англо-американской правовой доктрине понимается работодателем при ограничение приёме на прав работу при критериев, установлении объективно оказывающих отрицательное влияние на перспективы трудоустройства женщин, молодёжи, и др.111 При этом «задача усложняется, когда практика или законодательство вызывают разные последствия для различных групп населения, но не приводят к полному недопущению какой-либо группы к работе»112. 111 Парягина О.А. О правообязанности трудиться и достойном труде // Российский ежегодник трудового права, 2006. № 2. СПб.: ИД Санкт-Петербургского государственного университета, 2007. С. 96. Автор предлагает внести понятие косвенной дискриминации и в российское трудовое право. 112 Исаева Е.А. Указ. соч. С. 24. 91 Подобные случаи косвенной дискриминации, думается, могут быть лишены своей вышеназванному действенности правилу обоснования путём обращения действий к работодателя деловыми целями при определении требуемых качеств работника. Если такие деловые цели не являются очевидными, то уже может презюмироваться дискриминация, даже без определения того, по какому признаку работник (лицо, ищущее работу) дискриминируется. Другой пример косвенной дискриминации можно увидеть в предоставлении тех или иных возможностей, заведомо по-разному обеспеченных способами их реализации. Например, М.С. Супрунова исследует вопрос о несоответствии содержания прав и корреспондирующих им обязанностей при формальном соответствии113. По её мнению, «каждый раз, определяя «право-возможность» одной стороны требовать, необходимо устанавливать «обязанность – возможность» её исполнить»114, т.к. «…отсутствие соответствия между возможностью выполнять формирования дискриминации возможностью требуемое служит граждан»115. требовать основой Другими и для словами, дискриминация здесь фактически устанавливается через фиксацию формального равенства, когда некоторые из субъектов заведомо для работодателя не могут реализовать своё право в силу отсутствия реальной возможности. Следует согласиться с автором в том, что возложение какой-либо обязанности на субъекта должно компенсироваться предоставлением 113 Супрунова М.С. Дискриминация как объект общеправового анализа: дис. ... канд. юрид. наук. Нижний Новгород, 2007. С. 31 и далее. 114 Там же. С. 33. 115 Там же. С. 34. 92 ему возможности такую обязанность исполнить. Указанная ситуация является ещё одним проявлением проблемы, связанной с отсутствием механизмов реализации прав. Как и в других случаях, первым делом необходимо найти возможные юридические основания для выработки соответствующих механизмов, позволяющих устранить неравенство возможностей реализовать права или исполнить обязанности. Здесь нужно разграничивать ситуации, при которых реализация возможности зависит от тех или иных действий работодателя – в этом случае действует общее правило о необходимости доказать обусловленность препятствий к реализации возможности деловыми качествами работника, – и ситуации, когда такие препятствия от работодателя не зависят. В последнем случае ввиду отсутствия положительных фактов, которые может доказать работодатель, бремя доказывания дискриминации лежит на работнике. Другими словами, искомым юридическим основанием для применения соответствующего механизма – возложения бремени доказывания – будет наличие в конкретных отношениях работника и работодателя состояния зависимости. Если реализация права или исполнение обязанности работником не зависело от работодателя, то бремя доказывания дискриминации лежит на работнике. Зачастую наряду с понятием дискриминации используется понятие дифференциации. По словам В.С. Бердычевского, дифференциация заключается в различном уровне трудовых прав, причём такое различие может заключаться только в повышении общего уровня, но не в его снижении116. 116 Бердычевский В.С., Акопов Д.Р., Сулейманова Г.В. Трудовое право: Учебное пособие // Отв. ред. В.С. Бердычевский. Ростов н/Д.: Феникс, 2002. С. 37. 93 По мнению Е.А. Исаевой, ТК РФ не всегда придерживается этого принципа. Например, она указывает, что возможность снижения гарантий предусматривают статьи 252, 278, 288, 307 и др.117 Действительно, в статье 252 Трудового кодекса РФ содержится правило, согласно которому особенности регулирования труда, влекущие за собой снижение уровня гарантий работникам, ограничение их прав, повышение их дисциплинарной и (или) материальной ответственности, могут устанавливаться исключительно настоящим Кодексом либо в случаях и порядке, им предусмотренных. Полагаю, что если есть объективные условия именно для снижения уровня «ограничительное» гарантий или регулирование ограничения не будет прав, то такое противоречить конституционному. К тому же любое ограничительное регулирование автоматически означает, что другим лицам устанавливаются определённые преимущества. Согласно некоторым взглядам, дифференциация на конституционном уровне скорее вредна, чем полезна. Так, В.И. Крусс указывает, что «внешние, в том числе социальностатусные условия, события, акты оказываются настолько важными для ряда направлений конституционного правопользования, что возникает «желание» рассматривать их в качестве особых содержательных элементов основных полномочий, что неверно и недопустимо. Двигаясь в этом направлении, мы неизбежно придём к отрицанию равенства в правообладании как фундаментального принципа равенства прав и свобод (ст. 19 Конституции)»118. 117 118 Исаева Е.А. Указ. соч. С. 39, 40. Крусс В.И. Теория конституционного правопользования. С. 60 94 Однако такая позиция приводит при её последовательном проведении к игнорированию большого количества фактических различий, существующих между различными обстоятельствами, характеризующими должностное положение работника, размер власти над ним работодателя, продолжительность трудовых отношений, условия выполнения трудовых обязанностей и т.п. В силу этого, напротив, дифференциация часто необходима для учёта всех факторов, которые, в случае их игнорирования, могут как раз привести к установлению неравенства. Дискриминация может пониматься и как непосредственное обращение с различными людьми, и как достижение различных результатов при формально равном отношении. В частности, в американских исследованиях выделяются различное обращение disparate treatment и различный эффект disparate impact. На это указывает Е.А. Исаева, поясняющая, что «различное обращение фокусируется на цели, которой можно объяснить поведение работодателя, различный эффект – фокусируется на результате, которого достигает работодатель своим поведением»119. Следовательно, пренебрежение возможностью дифференциации регулирования может способствовать предоставления кому-то необоснованные преимущества, дискриминации возможностей, или, которые наоборот, в виде дают ему неоправданном лишении привилегий, которое приводит к чрезмерному преимуществу иных лиц, которым такие привилегии не нужны, и к уже названной косвенной дискриминации. 119 Исаева Е.А. Указ. соч. С. 18. 95 Основным способом, предлагаемым для решения этой проблемы, является переложение бремени доказывания. Так, Е.А. Исаева предлагает бремя доказывания отсутствия дискриминации возложить на работодателя120. Н.М. Митина, в свою очередь, предлагает бремя доказывания на работодателя возложить в основном в отношении отсутствия дискриминации при приёме на работу121. В том же русле рассуждает и И.С. Сабитова, которая считает, что недопустимо материальное формулирование понятия дискриминации, включающее последствия в виде материального и/или морального вреда122. Н.Г. Присекина предлагает ввести уголовную ответственность за любую дискриминацию123. Правда, учитывая тот, факт, что в судебной практике фактически отсутствуют случаи установления дискриминации, введение самой строгой уголовной ответственности без формирования действенного механизма доказывания дискриминации вряд ли способно что-то реально изменить. Сообразно с этим возложение на работодателя бремени доказывания того, что его действия связаны с деловыми качествами работника, сможет служить достаточно эффективным механизмом реализации права на защиту от дискриминации. Именно возложение на работодателя бремени доказывания того, что выбор осуществлён на основании деловых качеств работника, поставит перед работодателем необходимость все свои действия по отношению к работнику сообразовывать с объективными рабочими задачами и тем самым 120 Исаева Е.А. Указ. соч. С. 151. Митина Н.М. Указ. соч. С. 159. 122 Сабитова И.С. Конституционно-правовые основы обеспечения равенства прав и свобод мужчин и женщин в сфере труда: дис. ... канд. юрид. наук. Саратов, 2006. С. 9. 123 Присекина Н.Г. Проблемы дискриминации в международном трудовом праве: дис. ... канд. юрид. наук. Владивосток, 2002. С. 15. 121 96 устранит значительную долю субъективности из понятия дискриминации. Названная объективность такого подхода позволит соблюсти и законные интересы работодателя. Если некоторые работники не справляются с поставленными перед ними задачами, другие работники успешно выполняют свою работу, при этом поведение работодателя объективно связано с соответствующим поведением работника, то действия работодателя можно считать правомерными. Говоря о принципах распределения бремени доказывания применительно к социально-трудовым отношениям, следует сказать следующее. Возложение обусловливается данного действием бремени конституционного на работодателя принципа защиты работника как слабой стороны. Не случайно понятие дискриминации обычно используется для квалификации действий работодателя, и вряд ли может быть применено при характеристике поведения работника. Это свидетельствует о том, что понятие дискриминации тесно связано с понятием несамостоятельного труда. Характерным примером для обоснования такой связи можно считать вопрос о возможности заключения срочных трудовых договоров с пенсионерами. Действующая ст. 59 ТК РФ такую возможность предусматривает. Позиция Конституционного Суда относительно данной проблемы в разное время была немного различной. Правда, первая позиция принималась ещё на основании Конституции РСФСР и, соответственно, имела в своём основании иное конституционное регулирование. Она была изложена в Постановлении Конституционного суда РСФСР от 04.02.1992 N 2П-3 "По делу о 97 проверке конституционности правоприменительной практики расторжения трудового договора по основанию, предусмотренному пунктом 1.1 статьи 33 КЗоТ РСФСР"124. В частности, в указанном Постановлении утверждалось следующее: «Согласно международно-правовым документам возрастной критерий при прекращении трудовых отношений, не обусловленный родом и особенностями выполняемой работы, носит дискриминационный характер и признается недопустимым. Установленный законами РСФСР низкий пенсионный возраст приводит в связи с применением пункта 1.1 статьи 33 КЗоТ РСФСР расторжения трудового договора по инициативе администрации в связи с достижением работника пенсионного возраста... к нарушению равенства возможностей при реализации права на труд и на защиту от безработицы у большой социальной группы населения, так как ограничивает возможности зарабатывать себе на жизнь трудом и иметь достаточный жизненный уровень, что усугубляется низким уровнем пенсионного обеспечения. В то же время пенсионеры согласно международно-правовым документам и учитывающему их внутреннему законодательству относятся к категориям лиц, особо нуждающихся в социальной защите и дополнительных гарантиях занятости. Отсутствие таких гарантий усугубляет реальную дискриминацию пенсионеров в области труда и занятий. Администрация может (статья 18 КЗоТ РСФСР) предложить лицам пенсионного возраста (фактически под угрозой их увольнения) 124 "Ведомости СНД и ВС РФ", 26.03.1992, N 13, ст. 669. 98 заменить заключенный на неопределенный срок трудовой договор срочным, что противоречит принципу свободы трудового договора, так как реализация права на труд для лиц пенсионного возраста ставится в зависимость только от воли работодателя. С введением этой нормы лица, достигшие пенсионного возраста, пользуются меньшим объемом трудовых прав в сравнении с другими работниками». Немного другая позиция была изложена в Определении Конституционного Суда РФ от 15.05.2007 N 378-О-П "Об отказе в принятии к рассмотрению запроса Амурского городского суда Хабаровского края о проверке конституционности положения статьи 59 Трудового кодекса Российской Федерации"125. В данном Постановлении разъясняется, что «федеральный законодатель вправе, предусматривая гарантии для работников при устройстве на работу и заключении трудового договора, направленные на формирование стабильных (длительных) трудовых отношений, устанавливать неодинаковый объем таких гарантий с учетом различий в фактическом положении лиц, которые еще не приобрели право на назначение пенсии по возрасту (по старости), и лиц, получающих эту пенсию, для которых работа по трудовому договору выступает дополнительным к пенсии источником средств к существованию, в частности предоставить работодателю более широкие возможности по заключению с пенсионерами по возрасту срочного трудового договора. Нормативное положение абзаца третьего части второй статьи 59 Трудового кодекса Российской Федерации, допускающее заключение с пенсионерами по возрасту срочного трудового договора при отсутствии объективных причин, требующих установления трудовых отношений 125 "Вестник Конституционного Суда РФ", N 6, 2007. 99 на определенный срок, не ограничивает, вопреки утверждению заявителя, свободу труда, их право свободно распоряжаться своими способностями к труду, выбирать род деятельности и профессию, закрепленные статьей 37 (часть 1) Конституции Российской Федерации. Предусматривая, что срочный трудовой договор с пенсионерами по возрасту может заключаться по соглашению сторон, оно предоставляет сторонам трудового договора свободу выбора в определении его вида: по взаимной договоренности договор может быть заключен как на определенный, так и на неопределенный срок. Поскольку срочный трудовой договор заключается по соглашению сторон, т.е. на основе добровольного согласия работника и работодателя, в случае, когда согласие на заключение договора было дано работником вынужденно, он вправе оспорить правомерность заключения с ним срочного трудового договора в суд общей юрисдикции. Если судом на основе исследования и оценки всех фактических обстоятельств дела будет установлено, что согласие работника на заключение такого договора не является добровольным, суд применяет правила договора, заключенного на неопределенный срок». Как видим, в 1992 году Конституционный Суд напрямую связал зависимость работника от работодателя, выражающуюся в возможности последнего навязать работнику условия трудового договора, с осуществить дискриминационностью в отношении нормы, отдельных лиц. позволяющей В 2007 это году Конституционным Судом принцип защиты работника как слабой стороны трудовых отношений уже применён не был, вместо этого Суд сослался на другой принцип – свободы договора. Сложно сказать, 100 насколько такое решение вопроса оправдано, однако представляется, что в силу неравности переговорных возможностей работника и работодателя, принцип свободы договора должен быть ограничен презумпцией того, что, когда от согласия работника зависит польза работодателя, такое согласие зачастую можно считать полученным. Относительно данной конкретной нормы, закрепляющей возможность работодателя заключать срочные трудовые договоры с пенсионерами, высказывались многочисленные мнения. Так, свои сомнения в правильности Определения 2007 года выразила в своём Особом мнении судья О.С. Хохрякова126. К.Н. Гусов и Н.Л. Лютов признали соответствующую норму не обусловленной практической необходимостью127. А.В. Глухов считает данную норму дискриминационной128. Тем не менее, позиция, изложенная в Определении 2007 года, была впоследствии дважды подтверждена Конституционным Судом129. Представляется, что всё-таки данная позиция находится в видимом противоречии с принципом защиты работника как слабой стороны трудовых отношений, в то же время не находя прочной опоры 126 Особое мнение Судьи Конституционного Суда Российской Федерации О.С. Хохряковой // Вестник Конституционного Суда РФ. 2007. N 6. 127 Гусов К.Н. Единство и дифференциация трудового права: некоторые вопросы // Проблемы дифференциации в правовом регулировании отношений в сфере труда и социального обеспечения: Материалы Пятой международной научно-практической конференции. С. 31 – 36; Лютов Н.Л. Российское трудовое законодательство и международные трудовые стандарты: соответствие и перспективы совершенствования: научно-практическое пособие. М.: Центр социально-трудовых прав, 2012. С. 52. 128 Глухов А.В. Юридическая природа постановлений и определений Конституционного Суда Российской Федерации в сфере труда: автореферат дисс. ... канд. юрид. наук. М., 2009. С. 17. 129 Определение Конституционного Суда РФ от 22.11.2012 N 2078-О "Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданки Рожковой Валентины Васильевны на нарушение ее конституционных прав положением абзаца третьего части второй статьи 59 Трудового кодекса Российской Федерации" // Документ опубликован не был; Определение Конституционного Суда РФ от 24.12.2013 N 1911-О "Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданки Константиновой Светланы Ивановны на нарушение ее конституционных прав положением абзаца третьего части второй статьи 59 Трудового кодекса Российской Федерации" // Документ опубликован не был. 101 в другом принципе – баланса интересов работника и работодателя. Но безотносительно к этому, приведённый пример показывает, что есть практическая проблема, связанная с экономическим неравенством работника и работодателя, недостаточно компенсированным механизмами защиты работника от дискриминации. Дискриминация, как уже отмечалось, возможна только в том случае, когда дискриминирующее лицо своим поведением может серьёзно повлиять на поведение лица дискриминируемого, т.е. для дискриминации существенно наличие отношений неравенства. Такое неравенство (отношение власти-подчинения), обусловливающее возможность дискриминации, может быть как краткосрочным, так и постоянным. Но в любом случае, если поведение лица дискриминирующего никак не затрагивает лица дискриминируемого, то и о дискриминации говорить не приходится. Этот вывод может подтверждаться также тем, что как Конституция (статья 19), так и Трудовой кодекс (статья 3) понимают под дискриминацией некое ограничение прав (возможностей) или предоставление преимуществ, что характерно именно для властных отношений. Поэтому можно констатировать, что основной предпосылкой дискриминации является наличие власти дискриминирующего лица над лицом дискриминируемым, при этом власти как экономической, так и юридической. Если нет отношения неравенства, то сложно представить, как может быть реализовано, например, ограничение прав. Поведение в такого рода отношениях, основанное на признаках, которые в отношениях неравенства считаются дискриминационными, вероятно, 102 может быть квалифицировано как то или иное правонарушение, но не может быть признано дискриминацией. В социально-трудовых несамостоятельностью дискриминировать отношениях работника работника и зависимость возможностью проявляется между работодателя наглядно. Конечно, возможен отказ работника заключить трудовой договор в связи с тем, что работодатель, к примеру, является мужчиной, однако такой отказ вряд ли можно считать нарушающим права работодателя. Не стоит, разумеется, исключать случаи, когда работодатель больше заинтересован в работнике, чем работник в работодателе, но в этих случаях уже работник имеет определённую власть над работодателем, и такие случаи только подтверждают основное умозаключение. Относительно причин дискриминации существует не так уж много исследований130. Одним из них является работа Н. С. Лазаревой, которая пишет, что «исследователями выдвигаются три основных источника дискриминации на рынке труда… Наиболее очевидной причиной дискриминации может быть обладание и использование монопольной власти. Другой возможный источник – это личное предубеждение работодателей, коллег по работе или потребителей, которые по каким-либо причинам не хотят взаимодействовать с определёнными работниками. Ещё одна модель дискриминации основывается на предпосылке «статистического предубеждения», когда работодатели переносят на отдельных индивидов некоторые характеристики всей группы»131. 130 Если не считать общих мыслей о том, что «глобализация приводит к усилению дискриминации в сфере труда» (Морозов П.С. Современные тенденции развития зарубежного трудового права в условиях глобализации: автореф. дис. ... доктора юрид. наук. М., 2012). 131 Лазарева Н.С. Теоретические аспекты дискриминации на рынке труда: дис. ... канд. экон. наук. 103 Далее она пишет, что причиной дискриминации на рынке труда является то, что этот рынок не является совершенно конкурентным, что работодатели используют в целях увеличения прибыли. При совершенно конкурентном рынке спрос на работников из различных групп, но с одинаковой производительностью был бы выровнен132. Очевидно, этот взгляд подтверждает вывод о том, что источником дискриминации в социально-трудовых отношениях является власть работодателя над работником. Неконкурентность рынка не обязательно влечёт за собой власть, но является часто прямым её признаком. Однако следует учитывать и то, что наличие совершенно конкурентного рынка не обязательно приведёт к устранению власти работодателя над работником, что, в свою очередь, не позволит устранить и дискриминацию. Д.В. Солдаткин в свою очередь указывает, что «…дискриминация в трудовых отношениях так или иначе связана с хозяйской властью работодателя»133. В том, что причиной дискриминации является зависимость работника от работодателя, заключается отличие дискриминации от дифференциации. Дифференциация не зависит от власти, не является её следствием, а служит лишь целям учёта тех или иных обстоятельств заключения, исполнения или расторжения трудового договора. Одной из основных проблем конституционализации в разрезе запрета дискриминации является то, что причина, позволяющая дискриминационному поведению существовать, в нашем случае экономическая власть работодателя, не может быть устранена, в силу Иркутск, 2005. С. 66. 132 Там же. С. 66 и далее. 133 Солдаткин Д.В. Указ. соч. С. 111 104 чего антидискриминационное регулирование в любом случае будет актуальным. Отношения же субъектов с законодательными или правоприменительными органами ещё в большей степени носят характер власти-подчинения, поэтому в этих отношениях влияние неравенства на возможность совершения дискриминационных действий ещё заметнее. Таким образом, можно выделить следующие признаки дискриминации: 1) Она может представлять собой как действия законодателя или правоприменителя по различному правовому регулированию отношений с разными категориями работников, так и действия работодателя, выражающиеся в различном обращении с отдельными работниками; 2) объектами дискриминации являются равенство прав, равенство возможностей и равенство обращения; 3) содержанием дискриминации являются действия, прямо или косвенно нарушающие одно из перечисленных равенств; 4) дискриминацией является любое нарушение равенства, не разрешённое законом и не основанное на деловых качествах работника; 5) главным источником дискриминации является неравенство дискриминирующего и дискриминируемого. С учётом перечисленных признаков можно дать такое определение: дискриминация в социально-трудовых отношениях – это поведение лица по отношению к подвластному ему лицу, нарушающее равенство прав, возможностей последнего или равенство обращения, 105 не разрешённое законом и не основанное на деловых качествах подвластного. Подводя итог параграфу, отметим следующее: 1. Дискриминация возможна только в том случае, когда дискриминирующее лицо своим поведением может серьёзно повлиять на поведение лица дискриминируемого, т.е. для дискриминации существенно наличие отношений зависимости. Данный вывод подтверждается тем, что как Конституция РФ (статья 19), так и Трудовой кодекс (статья 3) понимают под дискриминацией некое ограничение прав (возможностей) или предоставление преимуществ, что невозможно без наличия отношений зависимости. 2. Можно дать следующее определение: дискриминация в социально-трудовых отношениях – это поведение лица по отношению к подвластному ему лицу, нарушающее равенство прав, возможностей последнего или равенство обращения, если такое поведение не разрешено законом и не основано на деловых качествах подвластного. 3. В том, что причиной дискриминации является отношение зависимости, заключается отличие дискриминации от дифференциации. Дифференциация не зависит от экономической или юридической власти, не является её следствием, а служит лишь целям учёта тех или иных обстоятельств заключения, исполнения или расторжения трудового договора. Поэтому дифференциация, в отличие от дискриминации, нужна для учёта всех факторов, которые, в случае их игнорирования, могут привести к установлению неравенства или иному неконституционному ограничению возможностей. 106 ГЛАВА 3. КОНКРЕТНАЯ КОНСТИТУЦИОНАЛИЗАЦИЯ ТРУДОВОГО ПРАВА § 1. Принципы защиты слабой стороны и баланса интересов сторон социально-трудовых отношений В решениях конкретную встречаются Конституционного конституционализацию подходы, не Суда, осуществляющего трудового права, часто или мало использовавшиеся использовавшиеся ранее, в том числе в научных работах. Анализируя решения, вынесенные Конституционным Судом и касающиеся социально-трудовых отношений, можно увидеть, что Суд для оценки конституционности тех или иных положений, а также для выявления их конституционно-правового смысла зачастую использует следующие конституционно значимые принципы регулирования социально-трудовых отношений: 1) приоритет защиты слабой стороны – работника; 2) баланс интересов сторон трудовых отношений. Разберём подробнее данные принципы, попытаемся выявить их понимание Конституционным Судом и выскажем свое мнение по поводу некоторых проблем применения данных принципов. Приоритет защиты работника как более слабой стороны в трудовых отношениях является особенностью регулирования социально-трудовых отношений исторически и давним предметом обсуждения науки трудового права. Более того, эта особенность 107 выделяется в качестве сущностной, определяющей действительность всего трудового отношения. В свое время еще К.М. Варшавский называл четыре грани, в пределах которых индивидуальное соглашение сторон трудового договора должно осуществляться, чтобы не утратить своей действительности. Условия трудового договора не должны ухудшать положения трудящегося по сравнению с условиями, установленными, во-первых, законами о труде, во-вторых, коллективным договором, втретьих, правилами недействительны в внутреннего случае, распорядка, когда приводят в-четвёртых, к они ограничению политических и общегражданских прав трудящихся134. Трудовое законодательство традиционно придерживается данных правил. Так, в соответствии со статьёй 5 Кодекса законов о труде Российской Федерации, утверждённого Верховным Советом РСФСР 09.12.1971, условия договоров о труде, ухудшающие положение работников по сравнению с законодательством о труде, являются недействительными. Правда, данная формулировка была внесена лишь Указом Президиума ВС РФ от 05.02.1988135. До таких изменений основанием для признания договора недействительным служили не только условия договоров о труде, ухудшающие положение работника по сравнению с законодательством, но и все остальные условия, противоречащие закону. Из этого можно сделать вывод, что и условия, улучшающие положение работника, тоже должны были признаваться недействительными136. 134 Варшавский К.М. Трудовое право СССР. Л., 1924. С. 61. Указ Президиума ВС РСФСР от 5 февраля 1988 г. "О внесении изменений и дополнений в Кодекс законов о труде РСФСР"// Ведомости ВС РСФСР от 11 февраля 1988, N 6, ст. 168. 136 Лушникова М.В. Условия действительности договоров о труде, изменение юридической 135 108 Действующий Трудовой кодекс РФ отказался от института недействительности трудового договора и использует следующее правило: коллективные договоры, соглашения, трудовые договоры не могут содержать условий, ограничивающих права или снижающих уровень гарантий работников по сравнению с установленными трудовым законодательством и иными нормативными правовыми актами, содержащими нормы трудового права. Если такие условия включены в коллективный договор, соглашение или трудовой договор, то они не подлежат применению. Нормы, в которых нашёл отражение принцип защиты работника как экономически более слабой стороны трудового отношения, можно найти по всему Трудовому кодексу (часть 3 статьи 16, часть 3 статьи 65, часть 2 статьи 232 и др.). Но главным образом данный принцип находит своё проявление в актах Конституционного Суда. При определении того, является ли та или иная норма неконституционной, Конституционный Суд достаточно часто исходит из того, что у государства есть обязанность обеспечивать надлежащую защиту прав и законных интересов работника именно как экономически более слабой стороны в трудовом правоотношении, что согласуется с основными целями правового регулирования труда в Российской Федерации как социальном правовом государстве (статья 1, часть 1; статьи 2 и 7 Конституции Российской Федерации). квалификации договоров о труде, аннулирование трудового договора: вопросы теории и практики // Российский ежегодник трудового права. № 4. 2008 / Под ред. д-ра юрид. наук, проф. Е.Б. Хохлова. – СПб.: ООО «Университетский издательский консорциум «Юридическая книга», 2008. С. 24. 109 При этом законодатель, по мнению Конституционного Суда, учитывает не только экономическую (материальную), но и организационную зависимость работника от работодателя137. То есть, как было указано выше, должна учитываться как экономическая власть работодателя, которая вытекает из необходимости заключения работником трудового договора в целях обеспечения своего управленческая существования, власть, так закреплённая и организационно- нормами трудового законодательства и призванная дать работодателю возможность организовывать деятельность всех работников по собственному усмотрению. С целью защиты работника от негативных проявлений и последствий этой власти и вводятся определённые законодательные гарантии интересов работника. Но на что должны быть направлены действия законодателя: на защиту работника от злоупотреблений работодателя или от обстоятельств окружающего мира? Если первое, то законодатель, очевидно, должен вводить особенности регулирования отношений между работником и работодателем, выражающиеся, например, в дополнительных правах работника, а также в дополнительных обязанностях и дополнительной ответственности работодателя. Если же второе, то возложение на работодателя дополнительных обязательств недопустимо, а защита работника должна осуществляться путём принятия дополнительных обязательств самим государством, 137 Определение Конституционного Суда РФ от 13.10.2009 N 1320-О-О "Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы общества с ограниченной ответственностью "Рэд Стар Консалтинг" на нарушение конституционных прав и свобод статьей 393 Трудового кодекса Российской Федерации" // Документ опубликован не был. Доступен в СПС «КонсультантПлюс». 110 например, в форме государственного страхования от наступления неблагоприятных событий в трудовой жизни работника. В решениях Конституционного Суда можно найти как первый, так и второй подходы. Например, в Постановлении Конституционного Суда РФ от 25.05.2010 N 11-П "По делу о проверке конституционности абзаца десятого статьи 2 Закона Российской Федерации "О занятости населения в Российской Федерации" в связи с жалобой гражданина Н.И. Гущина" сказано, что работник представляет в трудовом правоотношении экономически более слабую сторону, и это предопределяет обязанность Российской Федерации как социального государства обеспечивать надлежащую защиту его прав и законных интересов. «В условиях рыночной экономики, предполагающей возможность появления в конкретные периоды избытка рабочей силы и возникновение, как следствие этого, такого социально-экономического явления, как безработица, указанная обязанность включает в себя и установление гарантий социальной защиты и поддержки работников, в том числе при наступлении безработицы (статья 7 Конституции Российской Федерации, статья 28 Закона Российской Федерации "О занятости населения в Российской Федерации"). Тем самым на федерального законодателя возлагается обязанность дополнять правовой статус работника (лица, работающего по трудовому договору) гарантиями его социальной защиты, в том числе на случай безработицы»138. Причём эти гарантии, очевидно, должны предоставляться за счёт государства. 138 «Собрание законодательства РФ», 07.06.2010, N 23, ст. 2934. 111 В другом своём акте (указанное выше Определение от 13.10.2009 N 1320-О-О) Конституционный Суд высказал следующую позицию. В силу слабости работника как стороны трудовых отношений ему предоставляются процессуальные гарантии защиты трудовых прав при рассмотрении трудовых споров в суде, без предоставления которых возможность реализации работником-истцом его процессуальных прав, и как следствие – права на справедливое рассмотрение спора судом, оставалась бы необеспеченной. К числу таких гарантий относятся возможность обращения в суд профессионального союза или прокурора, выступающих в защиту трудовых прав работника (статья 391 Трудового кодекса Российской Федерации), возложение обязанности по доказыванию на работодателя (например, в случаях, предусмотренных статьей 247 Трудового кодекса Российской Федерации; в спорах о восстановлении на работе лиц, трудовой договор с которыми расторгнут по инициативе работодателя), освобождение работника от судебных расходов (статья 393 Трудового кодекса Российской Федерации), ряд других особенностей рассмотрения трудовых споров. Нетрудно заметить, что в данном случае слабость работника как стороны трудовых отношений обусловила возложение на работодателя таких дополнительных доказательственной базы обязанностей при по разрешении обеспечению трудовых споров, освобождение работника от судебных расходов, в том числе и от тех, которые понёс работодатель. Представляется, что данный принцип необходимо унифицировать. Защита работника как стороны социально-трудовых отношений предполагает воздействие именно на эти отношения путём 112 регулирования поведения его сторон. Защита же граждан от различных социальных рисков, в том числе от безработицы, представляет собой область социального страхования, конечно, связанную с регулированием социально-трудовых отношений, но не включающуюся в него. Если исходить из того, что дополнительные гарантии, указанные в приведенном выше Постановлении N 11-П в виде гарантии защиты от безработицы, основаны на положении работника как слабой стороны в социально-трудовых отношениях, то выходит, что государство берёт на себя ответственность за властные решения работодателя, а это, по меньшей мере, странно. Кроме того, очевидно, что защита от безработицы осуществляется вне зависимости от того, был ли работник уволен по инициативе работодателя, по своей инициативе или вообще не работал. Установление же различных гарантий в зависимости от основания увольнения работодателя, а на происходит основании не на поведения основании работника, действий от его «виновности» в наступлении безработицы, или от «заслуженности» получения соответствующих гарантий. Защита работника осуществляется с целью обеспечения минимального уровня его интересов. Следовательно, в таких случаях происходит не просто ограничение интересов работодателя, а запрет на злоупотребление своими возможностями, на нарушение интересов работников. В какой-то мере этот принцип схож с принципом баланса интересов, рассматриваемым ниже, но имеет одну особенность. В случае с балансом интересов задача ограничения возможностей – не защита от злоупотребления, а соблюдение интересов обеих сторон. Причём регулирование носит не такой односторонний характер, как в случае с защитой слабой стороны. Можно даже в некоторой степени 113 сказать, что принцип баланса интересов построен на действии координационного механизма139, в то время, как защита работника как более слабой стороны имеет субординационный характер, подразумевая для конкретных, обозначенных в законе, случаев, приоритет интересов работника над интересами работодателя. Но эти принципы и дополняют друг друга, в связи с чем защита слабой стороны может осуществляться на условиях баланса интересов с другой стороной и т.д. Поэтому, а также в связи со схожестью своих механизмов, заключающихся в согласовании взаимных прав и обязанностей, эти принципы зачастую применяются Конституционным Судом одновременно. В связи с этим можно согласиться с позицией авторов, которые считают, что предоставление дополнительных льгот для одной стороны, в случае, когда интересы другой стороны защищаются в приоритетном порядке, также относится к принципу баланса интересов140. При этом необходимо, чтобы такой приоритет не приводил к ущемлению интересов другого141. Итак, защита работника – это защита его от работодателя, от его злоупотребления властью над работником, которую он получает в силу экономического экономическая 139 превосходства. зависимость Экономическая работника приводят к слабость, тому, что Как указывается в литературе, если «баланс конституционных ценностей понимать как их равновесие или уравновешивание, то он и в принципе возможен только тогда, когда взаимоотношение подвергаемых балансировке ценностей осуществляется на координационных началах, потому что уравновесить можно лишь то, что находится в одной горизонтальной плоскости, и невозможно это сделать в отношении того, что выстроено по вертикали» (Маврин. С.П. Конституционные ценности и их роль в российской правовой системе. С. 13). 140 Коробченко В.В., Сафонов В.А. Обеспечение баланса конституционных прав и свобод субъектов трудовых отношений в решениях Конституционного Суда РФ // Российский ежегодник трудового права, 2009. № 5. СПб.: ООО "Университетский издательский консорциум "Юридическая книга", 2010. С. 93. 141 Там же. С. 94. 114 работодатель может злоупотреблять предоставленными ему полномочиями и даже действовать при отсутствии полномочий. Таким предоставить образом, конституционное реальную возможность регулирование защиты от должно таких злоупотреблений. Характерный пример – вынуждение работника написать заявление об увольнении по собственному желанию. Ситуация настолько распространённая, что привела к появлению пункта 22 упомянутого ранее Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 17.03.2004 N 2 "О применении судами Российской Федерации Трудового кодекса Российской Федерации", согласно которому при рассмотрении споров о расторжении по инициативе работника трудового договора, заключенного на неопределенный срок, а также срочного трудового договора (пункт 3 части первой статьи 77, статья 80 ТК РФ) судам необходимо иметь в виду следующее: расторжение трудового договора по инициативе работника допустимо в случае, когда подача заявления об увольнении являлась добровольным его волеизъявлением. Если истец утверждает, что работодатель вынудил его подать заявление об увольнении по собственному желанию, то это обстоятельство подлежит проверке и обязанность доказать его возлагается на работника. Подобный вопрос был на обсуждении и в Конституционном Суде142. Итак, эффективная защита работника как более слабой стороны в социально-трудовых 142 отношениях может осуществляться путём Определение Конституционного Суда РФ от 22.01.2004 N 11-О "Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Рогова Юрия Владимировича на нарушение его конституционных прав частью третьей статьи 80 Трудового кодекса Российской Федерации" // Документ опубликован не был. Доступен в СПС «КонсультантПлюс». 115 возложения на работодателя дополнительных обязанностей, а также установления определённых ограничений и запретов. Возникает вопрос: должен ли работник защищаться от правомерных действий работодателя? Очевидно, что нет. Работник является слабой стороной в силу экономической и организационной зависимости. Защита нужна от проявлений власти, направленной именно на нарушение интересов работника. Другое дело, когда возникает коллизия двух юридических возможностей, тогда именно формально правомерное поведение нарушает или может нарушить интересы другой стороны. В этом случае обеспечение интересов обеих сторон осуществляется с помощью другого принципа – принципа баланса интересов сторон трудовых отношений. Другими словами, применение принципа баланса интересов осуществляется в целях защиты интересов той или другой стороны от их ущемления в результате действий другой стороны, которые формально являются правомерными. Т.е. баланс интересов нарушается злоупотреблением со стороны одной из сторон социальнотрудовых отношений. Для того, чтобы обеспечить возможность сторон реализовывать их защищаемые законом интересы в полной мере, устанавливаются пределы осуществления возможностей143. Как указывает М.С. Сагандыков, «принцип баланса интересов служит, во всяком случае, не целям «нивелирования экономического неравенства» между работником и работодателем»144. Н.Н. Пономарёва считает нарушением баланса ограничение прав общего характера предоставлением права «субсидиарного» характера (напр., права на 143 Пресняков М.В. Конституционная концепция принципа справедливости / под ред. Г.Н. Комковой. М.: ДМК Пресс, 2009. С. 264. 144 Сагандыков М.С. Указ. соч. С. 50 – 51. 116 образование)145. Представляется, что в данном случае замечание не совсем верное, т.к. при заключении трудового договора работодатель вполне осознаёт наличие у работника возможности иметь свободное от работы время для получения образования и конституционные интересы его тем самым никак не нарушаются. Для характеристики указанного принципа Конституционным Судом используется различная терминология. В некоторых актах устанавливается баланс конституционных прав и свобод146, в некоторых добавляется справедливое согласование прав и законных интересов сторон в трудовом договоре147, в некоторых – прав и интересов148, в некоторых – просто баланс интересов149. Здесь как более общее понятие используется понятие баланса интересов, признанных и защищаемых Конституцией. Характерным примером учёта Конституционным Судом РФ баланса интересов сторон социально-трудовых отношений является Определение Конституционного Суда РФ от 15.01.2008 N 201-О-П "По жалобе открытого акционерного общества "Центр восстановительной 145 Пономарёва Н.Н. Указ. соч. С. 102. Постановление Конституционного Суда РФ от 24.01.2002 N 3-П // "По делу о проверке конституционности положений части второй статьи 170 и части второй статьи 235 Кодекса законов о труде Российской Федерации и пункта 3 статьи 25 Федерального закона "О профессиональных союзах, их правах и гарантиях деятельности" в связи с запросами Зерноградского районного суда Ростовской области и Центрального районного суда города Кемерово" // "Российская газета", N 24, 07.02.2002; Определение Конституционного Суда РФ от 20.12.2005 N 481-О // Документ опубликован не был. Доступен в СПС «КонсультантПлюс». 147 Постановление Конституционного Суда РФ от 15.03.2005 N 3-П // "Российская газета", 23.03.2005, N 57. 148 Определение Конституционного Суда РФ от 15.07.2010 N 1005-О-О "Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Разгильдеева Александра Витальевича на нарушение его конституционных прав статьей 249 Трудового кодекса Российской Федерации" // Документ опубликован не был. Доступен в СПС «КонсультантПлюс». 149 Определение Конституционного Суда РФ от 21.04.2005 N 144-О // Документ опубликован не был. Доступен в СПС «КонсультантПлюс»; Определение Конституционного Суда РФ от 19.02.2009 N 75О-О "Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы граждан Зайцева Александра Леонтьевича и Зайцевой Татьяны Петровны на нарушение их конституционных прав подпунктом "а" пункта 6 части первой статьи 81, частью первой статьи 128, частью первой статьи 170 Трудового кодекса Российской Федерации" // Документ опубликован не был. Доступен в СПС «КонсультантПлюс». 146 117 медицины и реабилитации "Сибирь" на нарушение конституционных прав и свобод положением части первой статьи 82 Трудового кодекса Российской Федерации"150. Суд в данном акте определил, что нормативное положение части первой статьи 82 Трудового кодекса Российской Федерации, согласно которому при принятии решения о сокращении численности или штата работников организации и возможном расторжении трудовых договоров с работниками в соответствии с пунктом 2 части первой статьи 81 данного Кодекса работодатель обязан в письменной форме сообщить об этом выборному органу первичной профсоюзной организации не позднее чем за два месяца до начала проведения соответствующих мероприятий, в системе действующего правового регулирования означает, что работодатель при принятии соответствующего решения обязан в письменной форме сообщить об этом выборному органу первичной профсоюзной организации не позднее чем за два месяца до начала расторжения с работниками трудовых договоров. При выявлении конституционного смысла указанного нормативного положения Суд руководствовался именно балансом интересов сторон трудовых отношений. При этом интерес работодателя в данном случае заключается в том, чтобы «в целях осуществления экономической деятельности и управления имуществом самостоятельно и под свою ответственность принимать необходимые кадровые решения (подбор, расстановку, увольнение персонала)». Интерес же объединений состоит в работников том, чтобы и «в их профессиональных целях надлежащего представительства и защиты социально-трудовых прав граждан, связанных общими профессиональными интересами», обеспечивались 150 Документ опубликован не был. Доступен в СПС «КонсультантПлюс». 118 полномочия профсоюзов, «в частности по содействию занятости, получению от работодателей для осуществления своей уставной деятельности информации по социально-трудовым вопросам, включая уведомление при сокращении количества рабочих мест и высвобождении работников». Данные интересы вытекают из экономического положения сторон трудового правоотношения и соответствующих ему прав, установленных Конституцией РФ. Интерес работодателя проявляется в использовании свободы экономической деятельности (статья 8), а также в реализации права каждого на свободное использование своих способностей и имущества для предпринимательской и иной не запрещенной законом экономической деятельности (статья 34, часть 1), и права каждого иметь имущество в собственности, владеть, пользоваться и распоряжаться им как единолично, так и совместно с другими лицами (статья 35, часть 2). Интерес же работников и их объединений, проявляется в реализации права каждого на объединение, включая право создавать профессиональные союзы для защиты своих интересов, и в использовании свободы деятельности таких объединений, что вытекает из смысла статьи 30 (часть 1) Конституции Российской Федерации. Баланс интересов означает, что оба эти интереса должны быть защищены в равной степени. В связи с исследованием вопроса интересно остановиться на позиции судьи Конституционного Суда РФ К.В. Арановского, изложенной им в Особом мнении к Определению от 16 декабря 2010 года N 1650-О-О «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы закрытого акционерного общества "Банк ВТБ 24" на нарушение конституционных прав и свобод положением абзаца второго части 119 третьей статьи 445 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации и статьей 397 Трудового кодекса Российской Федерации»151. Не разделяя позицию Конституционного Суда Российской Федерации, выраженную в данном определении, К.В. Арановский пишет: «…предположение о том, что работодатель представляет в трудовых (и в процессуальных) отношениях сильную (господствующую) сторону, в отличие от слабой и зависимой стороны работника… основано на допустимом, но приблизительном обобщении, которое в значительном числе случаев, как и любая презумпция, не подтверждается». И далее, судья указывает, что данное предположение противоречит и «политике социального государства, направленной на создание условий, обеспечивающих достойную жизнь и свободное развитие человека (статья 7, часть 1, Конституции Российской Федерации). Ни достойную жизнь, ни свободное развитие обеспечить нельзя, если множеству дееспособных граждан предложить роль однозначно слабой и зависимой стороны именно в той области отношений, где им предназначено осуществлять себя самым деятельным образом, осваивать и применять навыки правового поведения. Укоренение личной зависимости обеспечивает не стремление к жизни, исполненной достоинства, а беспечную свободу от рисков и ответственности за состояние личных, семейных, общественных дел с верой в попечение "сильной стороны", причем не только в трудовых, но и в других, включая публично-властные, отношениях». Действительно, личная зависимость работника от работодателя может приводить к умалению достоинства личности работника, в 151 Документ опубликован не был. Доступен в СПС «КонсультантПлюс». 120 результате чего не будут обеспечиваться цели конституционного регулирования. Однако надо отметить, что конституционно-правовое регулирование, в том числе конкретное, не утверждая в качестве соответствующего Конституции перманентное состояние «слабости» работника по отношению к работодателю, должно исходить из существа социально-трудовых отношений. Содержание же этого регулирования должно быть направлено, в конечном счёте, на то, чтобы эти отношения соответствовали конституционно-значимым ценностям и принципам. Действительно, подобной правовой позицией Конституционный Суд фактически признаёт опосредованное регулирование, в силу которого работник является более слабой стороной по отношению к работодателю, соответствующим общему конституционному регулированию. Однако представляется, что нельзя согласиться с судьёй К.В. Арановским в том, что «принципиальное распределение субъектов трудового правоотношения на "слабую" и "сильную" стороны согласуется в смысловом отношении или, по крайней мере, не противоречит идеологии противостояния труда и капитала, т.е. доктринально-правовому источнику, или возбудителю, социальной (классовой) розни, которую определенно отрицает Конституция Российской Федерации, в том числе ее преамбула и статья 13 (часть 5)». Конституционный Суд, не придерживаясь данной идеологии, на самом деле пытается учитывать складывающиеся в реальности социальнотрудовые отношения. В то же время, не отрицая экономическую зависимость работника, возможно разработать механизмы, которые упрочат юридическое положение работника, способное сделать указанный экономический эффект менее заметным. 121 Взгляд на работника как на a priori более слабую сторону превалирует и в литературе. Однако если во времена В. Г Яроцкого152 и Л.С. Таля153 и нужно было констатировать эту идею, то сегодня утверждать, что наёмный труд "неизбежно"154 несамостоятельный, по моему мнению, однозначно нельзя. Характер взаимоотношений сторон социально-трудовых отношений меняется, за чем неизбежно следует перераспределение баланса интересов и пересмотр тех или иных полномочий работников и/или обязанностей работодателей, которые обеспечивают защиту работника как слабой стороны. Более того, в литературе указывается на преобладание нормативного закрепления конституционных прав граждан применительно к одной стороне трудовых отношений — граждан, выступающих в качестве работников. При этом, по непосредственных мнению Н.Н. конституционных Пономарёвой, прав «отсутствие граждан как работодательской стороны трудовых отношений... следует признать недостатком конституционного законодательства, приводящим в ряд случаев к ущемлению прав работодателей на уровне трудового законодательства»155. Подводя итог, можно сказать, что: 1. Принципами социально-трудовых отношений, используемыми, в первую очередь, при конкретном конституционном регулировании, то есть при принятии решений Конституционного Суда, являются принцип учёта баланса интересов и принцип защиты слабой стороны. 152 Яроцкий В.Г. Ответственность предпринимателей за несчастные случаи с рабочими. СПб.: Тип. Правит. Сената, 1887. 74 с. Он же. Правила фабричного найма рабочих и надзор за отношениями хозяев и рабочих // Журнал гражданского и уголовного права. 1890. № 1. С. 1 – 50. 153 Таль Л.С. Проблемы власти над человеком в гражданском праве // Юридический вестник. 1913. № 3. С. 103-140. 154 Лушникова М.В., Лушников А.М. Очерки теории трудового права. С. 537. 155 Пономарёва Н.Н. Указ. соч. С. 100. 122 Данные принципы имеют несколько отличные цели их применения и механизмы действия. Если принцип баланса интересов направлен на защиту интересов обеих сторон и сохранение содержательной составляющей этих интересов, то принцип защиты слабой стороны призван ограничить возможности одной стороны в целях наполнения реальным содержанием возможности другой стороны. Принцип баланса интересов носит характер координации интересов, в случае же с защитой работника как слабой стороны, интересы работника получают определённый приоритет. В то же время данное разделение больше аналитическое, т.к. принципы тесно переплетены и дополняют друг друга. 2. Защита работника в качестве слабой стороны социальнотрудовых отношений как принцип конституционного регулирования социально трудовых отношений не может считаться противоречащим Конституции РФ как ведущий к ограничению свободного развития человека. Данный принцип отражает существующие на рынке труда отношения и выполняет роль гарантийного механизма. Однако отталкиваясь этих отношений, возможно разработать механизмы, нивелирующие их негативные последствия. 123 § 2. Проблемы свободы трудового договора Другим конституционно значимым принципом, используемым Конституционным Судом при конкретной конституционализации трудового права, является принцип свободы трудового договора. Экономическая и юридическая зависимость работника от работодателя влияет, в первую очередь, на регулирование отношений сторон трудового договора при его заключении, изменении и расторжении. Признание работника экономически зависимым влечёт необходимость использования принципа защиты работника как слабой стороны трудового договора. Одним из основных проявлений этого принципа выступает ограничение свободы трудового договора – большинство условий определяется или очерчивается в определённых рамках законом. Как уже говорилось, свобода договора обычно понимается в четырех аспектах: в свободе заключения договора, в свободе выборе контрагента, в свободе выбора типа договора, в свободе определения условий договора. Применительно к трудовому праву концепция свободы договора может рассматриваться в связи с определённым признанием за экономической властью работодателя характера юридической категории. Ранее было показано, что защита работника как экономически более слабой стороны социально-трудовых отношений является одним из основных принципов конкретной конституционализации трудового права. Таким образом, экономическое неравенство в трудовом праве влечёт за собой конкретные правовые последствия; часть этих последствий имеют непосредственное отношение к свободе договора. Можно согласиться с утверждением, что «вся история дифференциации, а в ряде стран и полного отделения правового регулирования трудовых отношений от обычного договорного права в течение XX в. - это история пошагового ограничения законодателями и судами свободы договора, спровоцированного осознанием несправедливости 124 многих условий, которые в силу неравенства реальных переговорных возможностей оказываются формально согласованными между работником и работодателем»156. Рассмотрим проявление принципа свободы договора во всех его аспектах. Ввиду юридического признания наличия у работодателя экономической власти свобода договора здесь ограничивается законодателем сознательно на основе принципа защиты работника как более слабой стороны. При этом ограничивается именно свобода работодателя. Так, в силу ч. 1 ст. 21 Федерального закона от 24.11.1995 N 181-ФЗ «О социальной защите инвалидов в Российской Федерации», работодателям, численность работников которых превышает 100 человек, законодательством субъекта Российской Федерации устанавливается квота для приема на работу инвалидов в размере от 2 до 4 процентов среднесписочной численности работников. Работодателям, численность работников которых составляет не менее чем 35 человек и не более чем 100 человек, законодательством субъекта Российской Федерации может устанавливаться квота для приема на работу инвалидов в размере не выше 3 процентов среднесписочной численности работников157. Тем самым ограничивается свобода работодателя как в выборе контрагента, так и в заключении договора вообще. Конечно, целью такого ограничения является необходимость «обеспечения инвалидам равных с другими гражданами возможностей в реализации гражданских, экономических, политических и других прав и свобод, предусмотренных Конституцией Российской Федерации, а также в соответствии с общепризнанными принципами и нормами международного права и международными договорами Российской Федерации» (преамбула указанного Закона), однако очевидно, что причина появления указанной нормы кроется именно в наличии у работодателя экономической власти, 156 Карапетов А.Г., Савельев А.И. Свобода договора и ее пределы: в 2 т. М.: Статут, 2012. Т. 1: Теоретические, исторические и политико-правовые основания принципа свободы договора и его ограничений. С. 348. 157 "Собрание законодательства РФ", 27.11.1995, N 48, ст. 4563. 125 которая фактически позволяет соответствующие возможности инвалидов ограничить. Со свободой выбора типа договора дело обстоит несколько иначе. Действующее правовое регулирование не даёт однозначного ответа о наличии и пределах такого ограничения. С одной стороны, по мнению Конституционного Суда РФ, свобода труда проявляется, в частности, в имеющейся у гражданина возможности свободно распорядиться своими способностями к труду, т.е. выбрать как род занятий, так и порядок оформления соответствующих отношений и определить, будет он ли осуществлять предпринимательскую деятельность, поступит на государственную службу, заключит трудовой договор либо предпочтет выполнять работы (оказывать услуги) на основании гражданско-правового договора. В случае избрания договорно-правовой формы он вправе по соглашению с лицом, предоставляющим работу, остановиться на той модели их взаимодействия, которая будет отвечать интересам их обоих, и определить, какой именно договор будет заключен – трудовой либо гражданскоправовой158. С другой стороны, недавно159 внесённые изменения в Трудовой кодекс явно исходят из того, что свобода сторон в выборе типа договора ограничена не только их субъективными желаниями, но и объективным фактом наличия тех или иных отношений. Так, согласно ч. 2 ст. 15 ТК РФ заключение гражданско-правовых договоров, фактически регулирующих трудовые отношения между работником и работодателем, не допускается. Более того, признание отношений, возникших на основании гражданско-правового договора, трудовыми отношениями может осуществляться лицом, использующим личный труд и являющимся заказчиком по указанному 158 Определение Конституционного Суда РФ от 19.05.2009 N 597-О-О "Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданки Равинской Ларисы Вадимовны на нарушение ее конституционных прав статьями 11, 15, 16, 22 и 64 Трудового кодекса Российской Федерации" // «Экономика и жизнь», N 38, сентябрь, 2009 (бухгалтерское приложение). 159 Федеральный закон от 28.12.2013 N 421-ФЗ "О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в связи с принятием Федерального закона "О специальной оценке условий труда" // "Собрание законодательства РФ", 30.12.2013, N 52 (часть I), ст. 6986. 126 договору, в числе прочего, на основании предписания государственного инспектора труда об устранении нарушения части второй статьи 15 настоящего Кодекса (ч. 1 ст. 19.1 ТК РФ). Таким образом, признание за работодателем экономической власти над работником приводит к ограничению его свободы на выбор договорной конструкции для регулирования отношений по использованию труда. При этом свобода договора работника также ограничивается, т.к. даже при отсутствии использования экономической власти и принуждения работника к заключению гражданско-правового договора государственный орган может переквалифицировать такой договор в трудовой. Представляется, что данная формулировка, позволяющая не принимать во внимание интересы обеих сторон договора, не совсем удачна. Подобное ограничение свободы договора было бы допустимо «для защиты интересов третьих лиц, общества и государства в целом и основ правопорядка и нравственности в частности»160. В рассматриваемом случае подобные основания найти сложно, интересы работника не обязательно нарушаются заключением именно гражданско-правового договора. Напротив, в некоторых случаях (заключение краткосрочных договоров без предоставления всех требуемых Трудовым кодексом документов, налоговые цели и т.п.) человек может быть заинтересован в регулировании его отношений с лицом, использующим личный труд, при посредстве гражданско-правовых норм, даже если их отношения по своей природе относятся к трудовым. В силу изложенного, переквалификация отношений с гражданско-правовых на трудовые должна осуществляться при наличии выраженной воли одной из сторон этих отношений. Не всё однозначно и со свободой сторон трудового договора в определении его условий. С одной стороны, условия договора на рынке труда диктует не отдельно взятый работодатель, а весь рынок труда в зависимости от его развитости, конкурентности, насыщенности трудом конкретного вида и 160 Карапетов А.Г., Савельев А.И. Указ соч. С. 335. 127 пр. В то же время экономическая власть позволяет работодателю оказывать значительно большее влияние на формулирование большинства условий трудового договора. Обычно содержание трудового договора определяется работодателем фактически в одностороннем порядке, и трудовые договоры в большинстве случаев стандартизированы для всех сотрудников компании. По сути, трудовой договор напоминает договор присоединения, под которым, в соответствии с пунктом 1 статьи 428 Гражданского кодекса РФ, понимается договор, условия которого определены одной из сторон в формулярах или иных стандартных формах и могли быть приняты другой стороной не иначе как путем присоединения к предложенному договору в целом. Для того чтобы уменьшить возможные неблагоприятные последствия данного проявления разрыва в переговорных возможностях, в рамках действия принципа защиты работника как слабой стороны трудовых отношений могут быть использованы конструкции, также выработанные гражданско-правовой наукой. Каких-либо методологических препятствий к этому не должно быть. Правовые конструкции представляют собой определённые логические структуры, наполняемые тем или иным содержанием в зависимости от характера регулируемых отношений. Использование определённой логической структуры, разработанной в рамках другой отрасли права, может осуществляться для целей другой отрасли, при условии её удачного приспособления к иным уже существующим в данной отрасли конструкциям. «С точки зрения теории систем возможно включение отдельных элементов одной системы в другие системы как более высокого уровня, так и однопорядковые. Эти элементы в таком случае должны рассматриваться как принадлежащие «новой» системе и характеризоваться уже в рамках «новой» системы, прежде всего, на предмет целесообразности их функционирования… функционирование данных элементов, «попавших» 128 в другую отрасль… будет подчинено иным целям, определяющим существование этой отрасли… как системы»161. Одной из таких конструкций, непосредственно установленных в той же ст. 428 ГК РФ, является право присоединившейся к стандартным условиям стороны потребовать расторжения или изменения договора. Такое право появляется у неё, если договор присоединения, хотя и не противоречит закону и иным правовым актам, но лишает эту сторону прав, обычно предоставляемых по договорам такого вида, исключает или ограничивает ответственность другой стороны за нарушение обязательств либо содержит другие явно обременительные для присоединившейся стороны условия, которые она исходя из своих разумно понимаемых интересов не приняла бы при наличии у нее возможности участвовать в определении условий договора. В настоящее время трудовое законодательство не предусматривает механизмов исправления неблагоприятных последствий заключения трудового договора, обладающего признаками договора присоединения. Это вызвано двумя основными причинами. Во-первых, большинство условий трудового договора на практике повторяют законодательные положения или находятся на том уровне гарантий, которые предусмотрены законом. В результате сфера отношений, которая может быть относительно свободно урегулирована сторонами, достаточно узкая, поэтому в трудовом договоре редко устанавливается большое количество условий, к которым были бы применимы положения о договоре присоединения. Во-вторых, право на расторжение трудового договора как средство защиты от негативных последствий заключения договора присоединения. Между тем, усложнение общественных отношений диктует постепенное расширение степени свободы сторон определять условия трудового 161 договора. Это касается, например, регулирования труда Кузьменко А.В. Предмет трудового права России: опыт системно-юридического исследования. СПб.: Издательство Р. Асланова «Юридический центр «Пресс», 2005. С. 51. 129 надомников, дистанционных работников, спортсменов и тренеров. В договорах с указанными многочисленные категориями положения, работников определяемые могут исключительно появляться трудовым договором. При этом условия трудового договора в силу экономической несамостоятельности работника и, как следствие, различия в переговорных возможностях, скорее всего, определяются работодателем. Поэтому появляются конкретные фактические условия для внедрения специального механизма защиты от возможных злоупотреблений односторонним установлением стандартных условий. Что касается прав работника, доказавшего, что трудовой договор содержит явно обременительные для него условия, которые он исходя из своих разумно понимаемых интересов не принял бы при наличии у него возможности участвовать в определении условий договора, то, возможно, самым точным решением было бы предоставление работнику права на признание действующим того правового последствия, которое должно было наступить при отсутствии обременительных условий (изменение суммы компенсации за использование механизмов, изменение режима надомником работы своих инструментов дистанционного и работника, исключение полной материальной ответственности работника религиозной организации и т.п.). Ещё одной конструкцией, пока мало востребованной российским правом вообще, является принцип contra proferentem. Согласно данному принципу неясные условия договора должны толковаться против лица, предложившего такие условия162. Применительно к социально-трудовым отношениям можно сформулировать этот принцип таким образом, что если текст трудового договора исходит от работодателя, то в случае если какое-то условие договора не может быть однозначно истолковано, то применяется то толкование, которое лучше для работника. Это способствовало бы тому, 162 Cserne P. Policy consideration in contract unterpretation: the contra proferentem rule from a comparative law and economics perspective // Hungrian Association for law and economics. Working papers. № 5. 2007. Р. 8-9. 130 чтобы стандартные условия трудового договора были максимально понятны, в первую очередь, для работника, что отвечало бы и требованию справедливости. К тому же использование contra proferentem также направлено на защиту слабой стороны договора от злоупотреблений со стороны разработчика стандартных условий163. Другой стороной свободы определения сторонами условий трудового договора является иногда излишне императивное регулирование социальнотрудовых отношений. Закон не предусматривает возможности изменения, в том числе в пользу работника, многих его положений. В силу несомненной императивности регулирования социально-трудовых отношений это приводит к тому, что даже при желании работника и работодателя изменить те или иные условия трудовым договором сложно. Для некоторых норм закона не всегда можно найти достаточное обоснование в виде интересов сторон регулируемых отношений или интереса третьих лиц и общества в целом, как это было показано на примере с выбором типа договорного регулирования по использованию личного труда. Другим примером такого рода является регулирование ответственности в трудовом праве. Так, в одном из дел Конституционный Суд не согласился с заявителем, который считал, что положения статьи 193 Трудового кодекса РФ, предусматривающие, в частности, что до применения дисциплинарного взыскания работодатель должен затребовать от работника письменное объяснение (часть первая); дисциплинарное взыскание применяется не позднее одного месяца со дня обнаружения проступка, не считая времени болезни работника, пребывания его в отпуске, а также времени, необходимого на учет мнения представительного органа работников (часть третья), не предусматривая возможности применения определенных трудовым договором условий привлечения работника к дисциплинарной ответственности, противоречат частям четвертой и пятой статьи 57 Трудового 163 Ibid. P. 12. 131 кодекса Российской Федерации, а также статьям 37 (часть 1) и 55 (часть 3) Конституции Российской Федерации164. Решение Конституционного Суда, конечно, правильное, т.к. ст. 193 ТК РФ сама по себе соответствует Конституции РФ. Однако положение о невозможности изменения условий привлечения к дисциплинарной ответственности, предусмотренных законом, установления в трудовом договоре иных условий, которое прослеживается и в толковании ст. 193 ТК РФ165, и, судя по позиции заявителя в приведённом примере, в судебной практике, требованиям Конституции отвечает уже не в полной мере 166. Так, согласно ч. 3 ст. 55 Конституции РФ права и свободы человека и гражданина могут быть ограничены федеральным законом только в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства. В случае если работник и работодатель согласовывают необходимость соблюдения работодателем дополнительных условий для того, чтобы привлечь работника к дисциплинарной ответственности, достижение перечисленных целей никак не страдает. Итак, основные выводы параграфа: 1. Положение о возможности признания отношений, возникших на основании гражданско-правового договора, трудовыми отношениями на основании предписания государственного инспектора труда об устранении нарушения части второй статьи 15 настоящего Кодекса (ч. 1 ст. 19.1 ТК РФ), позволяющее не принимать во внимание интересы обеих сторон трудового договора, необоснованно ограничивает свободу договора. Переквалификация 164 Определение Конституционного Суда РФ от 24.09.2012 N 1531-О "Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Исакова Василия Алексеевича на нарушение его конституционных прав положениями статьи 193 Трудового кодекса Российской Федерации" // Документ опубликован не был. Доступен в СПС «КонсультантПлюс». 165 См., напр., п.п. 34, 47 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 17.03.2004 N 2 «О применении судами Российской Федерации Трудового кодекса Российской Федерации». 166 См. ч. 4 ст. 57 ТК РФ, в соответствии с которой в трудовом договоре могут предусматриваться дополнительные условия, не ухудшающие положение работника по сравнению с установленным трудовым законодательством и иными нормативными правовыми актами, содержащими нормы трудового права, коллективным договором, соглашениями, локальными нормативными актами, судя по всему, не способна преодолеть сверхимперативно понимаемую ст. 193. 132 отношений с гражданско-правовых на трудовые должна осуществляться при наличии выраженной воли одной из сторон этих отношений. 2. При регулировании социально-трудовых отношений возможно заимствование механизмов института договора присоединения. Работник, доказавший, что трудовой договор содержит явно обременительные для него условия, которые он исходя из своих разумно понимаемых интересов не принял бы при наличии у него возможности участвовать в определении условий договора, должен получить право на признание действующим того правового последствия, которое должно было наступить при отсутствии обременительных условий (изменение суммы компенсации за использование надомником своих инструментов и механизмов, изменение режима работы дистанционного работника, исключение полной ответственности работника религиозной организации и т.п.). материальной 133 ГЛАВА 4. ОПОСРЕДОВАННАЯ КОНСТИТУЦИОНАЛИЗАЦИЯ ТРУДОВОГО ПРАВА § 1. Конституционализация предмета трудового права В качестве основы для опосредованной конституционализации трудового права следует рассмотреть с точки зрения обозначенных выше конституционно значимых принципов предмет трудового права – социальнотрудовые отношения. Это обусловлено тем, что именно с определения социально-трудовых отношений, как наиболее общего понятия трудового права, на основе уже исследованных конституционно значимых принципов и должна начинаться опосредованная конституционализация. Практически все основы современного российского учения о социально-трудовых отношениях заложил в своих трудах в начале ХХ века Л.С. Таль, который раскрыл понятие трудового договора, дал характеристику власти работодателя и определил её в качестве критерия для выделения той области, на которую должно распространяться действие трудового права. Между тем, отношения, складывающиеся в обществе по поводу труда и его использования, имеют, конечно, давнюю историю и, так или иначе, занимали умы людей и на протяжении предшествующих веков. Кто-то выполнял для другого те или иные просьбы, поручения, работы; кто-то совместно выполнял определённую деятельность; кто-то использовал при работе чужие землю, средства производства, инструменты и т.п. Во всех этих случаях неизбежно должны были возникать вопросы о вознаграждении за труд, о правах на результаты труда, о справедливом распределении добытого совместным трудом. На каком-то этапе всё чаще обязательство что-то сделать превращается в обязательство что-то делать, которое усиливается вплоть до формирования института рабовладения. 134 Как бы то ни было, в обществе всё более отчётливо формировались разнообразные социально-трудовые отношения, которые определяли взаимное положение участвующих в них лиц в трудовом процессе и при использовании труда. Однако не все эти отношения могут нас интересовать в рамках настоящего исследования. В каком-то виде отношения между двумя рабочими, занятыми на соседних станках, тоже являются социальнотрудовыми. Между тем отрасль трудового права возникла в ответ на широкую проблематику в иной сфере, где одни лица предлагают свой труд, а другие этот труд используют. Именно поэтому, например, Л.С. Таль начинает своё исследование трудового договора с широкого понятия locatio conductio и, по сути, исследования первого признака для определения трудового договора – признака пользования трудом167. В этом же направлении различения отношений, возникающих в связи с трудом, двигается отечественная школа трудового права и в дальнейшем. Например, по мнению Н.Г. Александрова, трудовой процесс имеет две стороны: во-первых, техническую, характеризующую связь между человеком и природой, а, во-вторых, общественную, т.к. «процесс труда всегда имеет место при посредстве тех или иных о б щ е с т в е н н ы х отношений»168. При этом он различал две группы общественных отношений, при посредстве которых совершается труд: - общественные отношения, которые составляют необходимые предпосылки труда, но не выражают непосредственной связи между людьми в самом трудовом процессе, и - общественные отношения, которые возникают между людьми непосредственно по поводу применения рабочей силы, которые учёный и предложил 167 называть общественно-трудовыми169, и Таль Л.С. Трудовой договор: Цивилистическое исследование. – М.: Статут, 2006. Александров Н.Г. Трудовое правоотношение. М., 1948. С. 5 – 6. 169 Там же. С. 7. 168 которые ныне 135 представляется, в силу ряда причин, предпочтительным именовать социально-трудовыми. Здесь, давая одно из первых определений социально-трудовых отношений, советский учёный признак пользования трудом фактически положил в основу определения социально-трудовых отношений, оставляя за скобками всё, что не касается непосредственно отношений «работник – работодатель». В свою очередь А.И. Процевский общественную сторону трудовых отношений связывал с конкретной общественно-экономической формацией и, соответственно, общественной формой труда170. Обусловленность трудовых отношений такой общественной формой труда служила, по мнению учёного, признаком, отличающим трудовые отношения от гражданских171. При этом, исследуя трудовые отношения применительно к различным общественным формациям, он оставил в качестве определяющего признак применения (использования) труда. Думается, что, действительно, признак пользования чужим трудом172 позволяет отграничить предмет трудового права от более широкого понимания социально-трудовых отношений, включающего отношения по совместному труду, распределению результатов труда и т.д. Конечно, всегда было так, что люди вынуждены работать для того, чтобы выжить. В некоторых случаях они прилагают труд к определённым средствам производства, не вступая для этого в отношения с другими лицами. В других случаях они имеют возможность работать только с чужими средствами производства и в силу этого попадают под власть собственников этих средств. Именно этот второй признак стал определяющим для формирования 170 предмета трудового права. Экономическая власть Процевский А.И. Метод правового регулирования трудовых отношений. М., «Юридическая литература», 1972. С. 14. 171 Там же. С. 18. 172 Или, если посмотреть со стороны работника, признак несамостоятельного труда, т.е. труда, организуемого и управляемого извне. См. об этом: Хохлов Е.Б. История труда и трудовое право: в 3 т. Том I. История труда в контексте хозяйственных, политических и ментальных систем / под ред. И.Ю. Козлихина. – СПб.: Издательский дом Санкт-Петербургского государственного университета, 2013. С. 41. 136 работодателя, проистекающая из факта обладания им всеми факторами производства (финансами, орудиями труда и менеджментом), обуславливает необходимость регулировать его отношения по использованию труда работников как отношения фактического экономического неравенства с помощью права в целях реализации экономических интересов работодателя и социально-экономических интересов работника. Соответственно, с учётом вышесказанного, можно определить следующие признаки социально-трудовых отношений: 1. Это отношения между определёнными лицами. Труд сам по себе является живой человеческой деятельностью и потому не может отождествляться с отношением. В то же время сам процесс труда как исполнение некоего обязательства, принятого на себя работником уже составляет часть характеристики отношения, т.к. здесь присутствует второе лицо, для которого этот труд осуществляется. 2. Это отношения трудовые, т.е. отношения по предоставлению труда и его применению (использованию). К таким отношениям относятся и некоторые непосредственно связанные с трудом отношения, такие как охрана труда, дисциплина труда, материальная ответственность, т.к. они являются условием предоставления или применения труда. 3. Это отношения, в которых работающий находится в фактической (экономической) и управленческой (юридической) зависимости от лица, применяющего его труд. Именно социально-трудовые отношения с указанными признаками, с бóльшим вниманием на признак зависимости, по сути, являются предметом исследования отечественных учёных, от Л.С. Таля до современников. Так, авторы Санкт-Петербургского Курса российского трудового права в качестве основного признака наёмного труда называют его несамостоятельность, т.к. он «осуществляется в сфере хозяйственной деятельности и в интересах другого лица, а, следовательно, и под его 137 руководством»173. В рамках этого же Курса уточняется, что «трудовой договор характеризуется двумя взаимосвязанными признаками: во-первых, это феномен хозяйской власти работодателя; во-вторых, это экономическая и, как следствие, в большей или меньшей степени организационная несамостоятельность работника»174. Другие авторы также отмечают, что «использование наемного труда с неизбежностью порождает господство работодателя над личностью работника: а) в пространстве — через определение обстановки и условий работы, в отдельных случаях и места жительства; б) во времени — через установление продолжительности работы... наемный труд свободных лиц является несамостоятельным, а в структуру работодательской власти включались следующие составляющие: директивная, дисциплинарная, нормативная»175. Таким образом, в российской трудоправовой науке есть работы, подробно освещающие многие теоретические вопросы, в первую очередь, касающиеся предмета трудового права, понятия социально-трудовых отношений. Основные теоретические концепции на этот счет уходят корнями во времена, когда соответствующее регулирование только начиналось и проверены долголетним использованием. Между тем, несмотря на наличие достаточного количества научных исследований предмета трудового права, связанная с этим проблематика не теряет, как представляется, своей практической актуальности и в настоящее время. Примером тому может служить конкретное дело, рассмотренное Конституционным 173 Судом РФ176. Основанием для него послужила Курс российского трудового права. Т. 1. С. 84. Курс российского трудового права. Т. 3. С. 113. 175 Лушникова М.В., Лушников А.М. Очерки теории трудового права. СПб.: Издательство Р. Асланова "Юридический центр Пресс", 2006. С. 537. 176 Определение Конституционного Суда РФ от 23.04.2013 N 675-О "Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Киселева Алексея Вячеславовича на нарушение его конституционных прав частью первой статьи 192 Трудового кодекса Российской Федерации" // Документ опубликован не был. Доступен в СПС «КонсультантПлюс». 174 138 направленная в Суд жалоба, в которой заявитель просил признать не соответствующей Конституции Российской Федерации, в том числе ее статьям 2, 17 (часть 3), 19 (часть 1), 29 (части 1 и 3) и 55 (часть 3), часть первую статьи 192 Трудового кодекса Российской Федерации177, согласно которой за совершение дисциплинарного проступка, т.е. неисполнение или ненадлежащее исполнение работником по его вине возложенных на него трудовых обязанностей, работодатель имеет право применить следующие дисциплинарные взыскания: замечание, выговор, увольнение по соответствующим основаниям. Нарушение своих прав заявитель усматривал в том, что оспариваемая норма наделяет работодателя правом применять к работнику меры дисциплинарной ответственности за нарушение локальных нормативных актов, содержащих требования к межличностному общению, в том числе с клиентами, и ограничивает тем самым гарантированную Конституцией Российской Федерации свободу слова. Для нас же более интересной данная проблема выглядит не в разрезе гарантий свободы слова, а применительно к определению пределов власти работодателя. Может ли работодатель устанавливать локально-нормативными актами обязательства для работника, которые прямо не относятся к выполнению обязательств по трудовому договору, и соответственно к трудовой функции работника? Если может, то, какие имеются теоретические основания для предоставления работодателю соответствующего права? Не вытекает ли из предоставления этого права формирование метода отрасли трудового права не только через механизм защиты работника как более слабой стороны трудового договора, но и через наделение работодателя некой расширенной социальной властью? Как уже было сказано, практика Конституционного Суда указывает на определённую степень непонимания или неприятия правоприменителями 177 "Трудовой кодекс Российской Федерации" от 30.12.2001 N 197-ФЗ (ред. от 02.04.2014) (с изм. и доп., вступ. в силу с 13.04.2014) // "Собрание законодательства РФ", 07.01.2002, N 1 (ч. 1), ст. 3. 139 вопросов, разрешение которых зависит от избранной позиции по наиболее общим трудоправовым категориям. В первую очередь, с точки зрения Конституции и её естественноправовых принципов подлежит рассмотрению вышеназванный феномен хозяйской власти работодателя. Данный феномен неоспоримо имеет место и проявляется в различных дискреционных правах работодателя, закреплённых трудовым законодательством. Между тем, текст Конституции РФ не содержит упоминания о какойлибо власти работодателя над работником. В связи с этим необходима, как представляется, некая конституционная легитимация такой власти с точки зрения того, что здесь названо естественным правом и что является основой для толкования Конституции и поиска в ней выводов, позволяющих признать определённую правовую норму конституционной либо же не соответствующей Конституции. Действительно, субъекты тех или иных отношений как таковые являются, по общему правилу, юридически равными, до тех пор, пока иное не оговорено законом, при этом соответствующие оговорки должны быть надлежащим образом обоснованы. Так, например, государственная власть, должная осуществляться в интересах большинства членов общества, очевидно, воспринимается большинством членов общества как естественная и в силу этого сама по себе не вызывает отторжения; другой вопрос – пределы этой власти, которые не должны переходить ту границу, которая устанавливается частями 2 и 3 ст. 55 Конституция РФ. В отличие от власти государственной, как, впрочем, и публичной власти вообще, власть работодателя не представляется чем-то само собой разумеющимся, поэтому требует вполне определенного и при этом конституционно обоснованного оправдания. Иначе говоря, для ее существования и осуществления должно быть найдено какое-то адекватное обоснование природы и необходимости этой власти, и в первую очередь с точки зрения конституционного права. На основании этого, в свою очередь, и должны определяться и обосновываться пределы работодательской власти, 140 права и обязанности работника, возникающие в связи с этим, гарантии защиты его прав и свобод от злоупотребления работодателем своей хозяйской властью и т.д. В отечественной науке трудового права с момента её зарождения в трудах Л.С. Таля хозяйская власть работодателя над работником часто указывается в качестве основной отличительной черты трудового договора и, соответственно, социально-трудовых отношений. В советское время хозяйская власть рассматривалась как характеристика трудового договора, регулируемого в соответствии с законодательством буржуазных стран. В современных научных исследованиях данное понятие используется всё чаще. Действительно, при характеристике фактических трудовых отношений и многих норм трудового законодательства существование такого явления, как хозяйская власть работодателя, не может быть подвергнуто сомнению. В настоящей работе поставлена задача проследить тот путь, которым должна проходить конституционализация трудового права, какие на этом пути могут возникнуть препятствия и можно ли в конкретном регулировании социальнотрудовых отношений конституционализации. найти С этой противоречия точки зрения принципам на хозяйскую общей власть работодателя можно посмотреть иначе, нежели это происходило до сих пор. Критика данного понятия конституционализации соответствующие трудового современным с позиции права обозначенной позволит конституционным как целям ранее выработать научные конструкции, так и определить наличие противоречий действующего трудового законодательства Основному закону страны. Для начала в общих чертах определим основные характеристики хозяйской власти. Начало данной концепции положил дореволюционный учёный Л.С. Таль, который указывал, что передача работником своей рабочей силы 141 работодателю ведёт к образованию отношения власти-подчинения178. При этом основанием хозяйской власти он считал внутренний порядок предприятия179. В советское время некоторые исследования продолжали обращаться к проблематике хозяйской власти. Например, Н. Г. Александров указывал на наличие распорядительно-дисциплинарной власти у определённых должностных лиц работодателя180, которые для последнего составляют его обязанность181: В более позднее время исследования хозяйской власти приобрели характер по большей части критический в отношении буржуазного законодательства, и серьёзного исследования структуры понятия не проводилось182. В то же время защищался такой признак трудового договора, как подчинение исполнителя работ внутреннему трудовому распорядку предприятия183, на который в качестве основы хозяйской власти указывал Л.С. Таль. В новейшей трудоправовой литературе хозяйская власть активно обсуждается. Так, сначала понятие хозяйской власти было сформулировано в учебнике трудового права под редакцией С.П. Маврина и Е.Б. Хохлова184, затем оно было развито в кандидатской диссертации С.П. Басалаевой185 и третьем томе Курса российского трудового права под редакцией Е.Б. Хохлова186. Хозяйская власть рассматривается, в том числе, как возможность лица, осуществляющего самостоятельный труд, управлять предприятием в целом. Так, Е.Б. Хохлов пишет, что самостоятельный труд «характеризуется тем, что 178 Таль Л.С. Трудовой договор: Цивилистическое исследование. С. 80. Таль Л.С. Очерки промышленного права. М.: Тип. Г. Лисснера, Д. Собко, 1916. С. 17. 180 Александров Н.Г. Трудовое правоотношение. С. 214-215. 181 Там же. С. 216. 182 См., напр.: Догадов В.М. Правовое регулирование труда при капитализме. М., 1959; Усенин В.И., Каленский В.Г., Маслов В.И.Современное капиталистическое предприятие и хозяйская власть. Наука, 1971. 183 Пашков А.С. Правовые форм обеспечения производства кадрами в СССР. М., 1961. С. 64. 184 Трудовое право России: Учебник / Под ред. С.П. Маврина, Е.Б. Хохлова. М., 2003. С. 261. 185 Басалаева С.П. Правовая природа трудового договора: дис. ... канд. юрид. наук. СПб, 2004. 186 Курс российского трудового права. Т. 3: Трудовой договор / Науч. ред. тома доктор юридических наук, профессор Е.Б. Хохлов. СПб.: Изд-во Р. Асланова «Юридический центр Пресс», 2007. С. 87. 179 142 субъект труда свободно определяет все основные параметры своей трудовой деятельности… воля субъекта определяет все аспекты его трудовой деятельности, точно также как интерес охватывает все эти аспекты. Воля и интерес в труде в своем единстве могут быть охарактеризованы как хозяйская власть, которая распространяет свое действие на факторы производства, предполагая возможность управления этими факторами187. В настоящей работе, говоря о проявлении такой хозяйской власти в трудовом правоотношении, мы будем понимать особую возможность в рамках социально-трудового отношения, т.е. возможность управлять таким фактором производства, как труд. С.П. Басалаева указывает, что хозяйская власть является основной характеристикой, выражающей правовую природу трудового договора188. При этом «хозяйская власть заключается в необходимости и возможности осуществления работодателем необходимости управления управления организацией. организацией является Основанием объективно существующий внутренний порядок предприятия, который включает в себя постоянный характер выполнения работы, определенную организацию труда и контроль за его осуществлением. Возможность же осуществления управления основывается на экономической несамостоятельности работника»189. Как видим, в определении хозяйской власти решающим является наличие на предприятии работодателя некоего внутреннего порядка, регламентирующего деятельность всех работников. На это же указывает С.Ю. Головина, которая полагает, что «хозяйская власть» аналогична, в современной терминологии, внутреннему трудовому распорядку190. Т.е. со времён Л.С. Таля те главные особенности, что определяют существо трудовых отношений, остались неизменными, что, в принципе, может 187 Хохлов Е.Б. История труда и трудовое право. С. 37. Там же. С. 8 189 Там же. С. 8-9. 190 Головина С.Ю. Понятийный аппарат трудового права. Екатеринбург: Изд-во УГЮА, 1997. С. 96 188 143 служить указанием на проверку концепции временем. Ведь и в советское время, когда хозяйская власть в социалистическом трудовом отношении не могла быть помыслена, изучение её основы – внутреннего трудового распорядка – не прекращалось. Хотя следует сказать, что есть и несколько отличное мнение. Так, С.В. Ведяшкин пишет, что «хозяйская власть является фактором, способствующим формированию в организации внутреннего трудового распорядка»191. При этом «назначение хозяйской власти в организации состоит в том, что она формирует определенный образ действия производственного коллектива, отдельного работника, определяет пределы должного поведения и обеспечивает подчинение каждого работника интересам и воле работодателя. В свою очередь интересы и воля являются содержанием хозяйской власти работодателя (социальный аспект) в организации»192. Несмотря на некоторую схожесть позиций, очевидно различие: С.В. Ведяшкин, в отличие от С.П. Басалаевой, строит обратную причинноследственную связь – не внутренний трудовой распорядок является причиной и предпосылкой необходимости власти, а власть, основанная на интересах работодателя, является условием внутреннего трудового распорядка. Против власти как средства обеспечения интереса работодателя возражал ещё Л.С. Таль. Он считал такой подход односторонним, т.к. в этом случае во власти усматривается субъективное право193. Между тем, по мнению учёного, «о «праве властвования» можно было бы говорить лишь в том случае, если бы управомоченный наделялся властью исключительно в своем интересе»194. В связи с этим интересно сравнение позиции дореволюционного учёного с современным подходом к проблеме. Как мы видели выше, одним из 191 Ведяшкин С.В. Хозяйская власть в организации // Сайт ¨Кафедра природоресурсного, земельного и экологического права Томского государственного университета (http://www.priroda.tsu.ru/works/book.php?idbook=48). Дата обращения 10.01.2014. 192 Там же. 193 Таль. Л.С. Трудовой договор: Цивилистическое исследование. С. 458. 194 Там же. С. 459. 144 основных принципов конституционного регулирования социально-трудовых отношений является принцип баланса интересов. Соответственно, особенности правового регулирования социально-трудовых отношений обусловливаются в том числе интересами работодателя. Если исходить из того, что необходимость работодателя по хозяйской власти вытекает формированию надлежащего из интересов внутреннего трудового распорядка, можно увидеть явное противоречие такого подхода концепции Л.С. Таля, которая в таком случае выглядит более демократичной. Действительно, Л.С. Таль критикует мнение, что «власть хозяина над нанятыми им лицами вытекает из его права собственности на предприятие, коими они отдают свою рабочую силу»195. При этом он указывает на нелогичность такого подхода: «из права собственности на орудия производства ещё не вытекает право хозяина властвовать над рабочими и служащими»196. Несколько иначе это выглядит в свете текущего правоприменения и научных тенденций. Хозяйская власть работодателя основывается в указанных областях практики на ч. 1 ст. 34 Конституции РФ, согласно которой каждый имеет право на свободное использование своих способностей и имущества для предпринимательской и иной не запрещенной законом экономической деятельности. Например, Верховный Суд РФ использует такую формулировку: «исходя из содержания статьи 8, части 1 статьи 34, частей 1 и 2 статьи 35 Конституции РФ и абзаца второго части первой статьи 22 Кодекса работодатель в целях эффективной экономической деятельности и рационального управления имуществом самостоятельно, под свою ответственность принимает необходимые кадровые решения (подбор, расстановка, увольнение персонала)». Судя по всему, данная формулировка заимствована из решений Конституционного Суда РФ197. Как видно, права 195 См.: Таль Л.С. Указ. соч. С. 481 Там же. 197 Постановление Конституционного Суда РФ от 24.01.2002 N 3-П "По делу о проверке конституционности положений части второй статьи 170 и части второй статьи 235 Кодекса законов о труде Российской Федерации и пункта 3 статьи 25 Федерального закона "О профессиональных союзах, их правах и гарантиях 196 145 работодателя в отношении работника определяются его имущественными правами на определённое имущество. Тут нужно акцентировать внимание на следующих моментах. Вопервых, Конституционный Суд РФ, конечно, нигде не использует понятие хозяйской власти198. Однако использование статьи 34 Конституции РФ, а именно, прав на использование своего имущества для обоснования относительных (т.е. не прав ко всем и к каждому о воздержании от посягательства на имущество) прав по отношению к другим субъектам характерна в основном для характеристики трудовых отношений. Для гражданско-правовых отношений, предполагающих равенство, автономию воли и имущественную самостоятельность их участников, чаще используется принцип свободы договора199. И вкупе с научным подходом можно толковать данную позицию как предоставляющую работодателю властные полномочия в целях обеспечения его интересов. Во-вторых, можно сослаться на то, что учёные, говоря о предприятии, имеют в виду не имущество, а определённый процесс, в том числе трудовой. Однако данное возражение вступит в противоречие с указанной выше деятельности" в связи с запросами Зерноградского районного суда Ростовской области и Центрального районного суда города Кемерово" // "Российская газета", N 24, 07.02.2002; Определение Конституционного Суда РФ от 16.01.2007 N 160-О-П "По жалобе федерального государственного учреждения "Маганский лесхоз" на нарушение конституционных прав и свобод положением пункта 19 статьи 29 Федерального закона "Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации" // "Российская газета", N 99, 12.05.2007. 198 Единственным исключением пока можно считать следующий фрагмент из Особого мнения судьи Конституционного Суда Российской Федерации О.С. Хохряковой по жалобам ОАО "Дятьковский хрусталь", ОАО "Курский холодильник" и ОАО "Черепетская ГРЭС" на нарушение конституционных прав и свобод пунктом 8 части первой статьи 33 КЗоТ Российской Федерации": «в настоящее время в правовом регулировании расторжения трудового договора (контракта) по инициативе работодателя основания и порядок увольнения определяются законодателем таким образом, что работника можно уволить только в случаях, исчерпывающим образом перечисленных в законе, и расширительное толкование норм, устанавливающих основания увольнения по инициативе работодателя, не допускается. Указанный подход, направленный на некоторое ограничение власти работодателя (выделение моё – В.К.), свободы сторон трудового договора в определении условий его прекращения (в том числе при неисполнении или ненадлежащем исполнении обязанностей по трудовому договору), отражает специфику трудового законодательства, социальное назначение которого, особенно в условиях рыночной экономики, заключается в преимущественной защите интересов работника как более слабой стороны трудового отношения». 199 См., напр.: Постановление Конституционного Суда РФ от 01.04.2003 N 4-П "По делу о проверке конституционности положения пункта 2 статьи 7 Федерального закона "Об аудиторской деятельности" в связи с жалобой гражданки И.В. Выставкиной" // "Российская газета", N 67, 09.04.2003; Определение Конституционного Суда РФ от 02.07.2013 N 1048-О "Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы общества с ограниченной ответственностью "Стандарт" на нарушение конституционных прав и свобод пунктом 2 статьи 61.3 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)" // Документ опубликован не был. Доступен в СПС «КонсультантПлюс». 146 позицией высших судов; кроме того, статья 132 Гражданского кодекса РФ, указывая, что предприятием как объектом прав признается имущественный комплекс, используемый для осуществления предпринимательской деятельности, по сути, имеет в виду как раз означенный процесс. К тому же в любом случае, как верно указывал Л.С. Таль, не совсем видна логика наделения работодателя для обеспечения его интересов не какими-либо дополнительными правами, а именно властью. Таким образом, практика применения трудового законодательства указывает на несколько иное понимание судами полномочий работодателя по сравнению с пониманием хозяйской власти, как она формулируется в науке. Такая, юридическая, власть, по сути, определяется как особое преимущество работодателя, предоставленное ему для лучшего управления собственным имуществом. Наличие же власти как правовой категории должно быть обусловлено какими-то иными причинами, которые должны представлять собой конституционно значимые права и интересы тех или иных лиц. Предоставление работодателю властных полномочий требует объяснения через особенности соответствующих общественных отношений. Л.С. Таль объяснял такое предоставление таким образом, что власть предоставлена работодателю государством для выполнения определённых социальных функций, и в данном виде представляет собой даже не право, а обязанность200, т.е. работодатель обременяется властью в интересах государства. Учёный подчёркивает, что «всякая власть в современной правовой жизни есть социально-служебная функция и составляет элемент организации, преследующей известные не безразличные для общества и государства цели»201. Он пишет далее, что «общий признак понятия о власти над человеком» - «идея общественного служения»202. Н.Г. Александров считал, что несамостоятельность работника определяется общественными задачами только в социалистических трудовых правоотношениях, в то время 200 Кистяковский Б.А. Социальные науки и права. М. 1916. С. 479. Цит. по: Таль Л.С. Указ. соч. С. 465, сн. 1. Таль Л.С. Указ. соч. С. 461. 202 Там же. С. 464-465. 201 147 как в капиталистических причиной являются интересы работодателя (эксплуатация рабочих)203. Однако в современных условиях неясно, каким образом идея общественного служения может обусловить наделение одной из сторон частных отношений властью над другой стороной, и почему выбор осуществлён именно в пользу определённой стороны. Вторым возможным основанием может служить необходимость организации внутреннего порядка предприятия, на который указывают и Л.С. Таль204, и С.П. Басалаева205. При этом последняя указывает следующие элементы внутреннего порядка предприятия: постоянная нуждаемость работодателя в выполнении работы 1) работником; 2) необходимость организации труда; 3) контроль за выполнением работы206. Однако у работодателя может быть много различных потребностей, что опять же не влечёт автоматически необходимость наделения его властью. Так, у работодателя может быть постоянная нуждаемость в поставках определённого сырья для производства работ; заказчик вправе осуществлять контроль и надзор за ходом и качеством выполняемых работ, соблюдением сроков их выполнения (графика), качеством предоставленных подрядчиком материалов, а также правильностью использования подрядчиком материалов заказчика, не вмешиваясь при этом в оперативно-хозяйственную деятельность подрядчика (ст. 748 ГК РФ) и т.д. Как выше указывалось, третья возможная причина наделения работодателя властью, критикуемая Л.С. Талем – необходимость защиты определённых, в том числе конституционных, интересов работодателя. Хотя с учётом 203 существующего правового регулирования Александров Н.Г. Указ соч. С. 123. Таль Л.С. Очерки промышленного права. С. 17. 205 Басалаева С.П. Указ. соч. С. 58. 206 Таль Л.С. Трудовой договор: Цивилистическое исследование. С. 58 – 74. 204 и вышеозначенной 148 правоприменительной практики данная причина кажется более очевидной, прямой конституционно-правовой смысл в ней найти также сложно. Представляется, что все три перечисленных подхода можно объединить следующим образом. Использование института хозяйской власти обусловливается действием конституционного принципа баланса интересов. Конституционно значимыми интересами работодателя являются эффективная экономическая деятельности и рациональное управление имуществом. Здесь важно то, что интересы работодателя не являются исключительно его интересами, а интересами общественными, а значит, и государственными, что примиряет концепцию Л.С. Таля с современной правоприменительной практикой207. Для гарантирования же таких субъективных интересов работодателя, обусловленных конституционными интересами общества, объективно необходимым является устанавливать определённый порядок управления трудом на предприятии, который в свою очередь, подразумевает формирование особого правоотношения между работником и работодателем, которое имеет властные характеристики. Таким образом, хозяйская власть как предоставленная работодателю возможность управлять всеми средствами производства, в том числе трудом, является предпосылкой для предоставления работодателю особого типа правомочий, которые можно назвать юридической властью, т.е. возможностью в одностороннем порядке определять поведение работника. Таким образом, нужно различать хозяйскую власть как особый правопорядок на предприятий, позволяющий работодателю в собственном интересе определять порядок своей хозяйственной деятельности и реализовывать конституционно значимые интересы, и юридическую власть, являющуюся непосредственным элементом трудового правоотношения. В свою очередь, данное правоотношение должно иметь чётко ограниченное содержание, которое бы позволяло реализовывать интересы 207 Примиряет два названных подхода и то, что власть работодателя поручить работнику конкретную работу является исполнением обязанности предоставить работнику работу по обусловленной трудовой функции, т.е. власть является не просто правом, но и обязанностью, пусть и не перед государством, а перед работником. 149 работодателя, не ограничивая в то же время конституционные интересы работника. В этом плане юридическая власть работодателя является предметом действия принципа баланса интересов работника и работодателя. Для выявления того, какой объём полномочий, предоставленный работодателю в виде юридической власти, не будет нарушать указанный принцип, сначала нужно определить структуру исследуемого явления. Социальная власть определяется как форма социального отношения, состоящая в подчинении одного субъекта другому, обусловленного их неравенством208. При этом «от других форм социального взаимодействия власть отличает специфический признак асимметричности, то есть неравенства субъектов отношения»209. Данное неравенство применительно к социально-трудовым отношениям неизбежно подразумевает возможность работодателя довольно произвольно (пусть и в определённых рамках) использовать рабочую силу работников. Таким образом, власть является определённым отношением, в рамках которого властвующий субъект (в нашем случае работодатель) может приказывать подвластному лицу (работнику) совершение определённых действий. Реализуя указание работодателя в рамках властных отношений, работник подчиняется приказу. Он делает что-то потому, что так сказал работодатель, а не потому, что он должен выполнить свою обязанность. В этом смысле власть существенно разнится с правоотношением между юридически равными субъектами, когда то или иное лицо (должник) исполняет обязанность, возникшую из определённого юридического факта. Наличие такого позволяющим юридического отделить факта также властеотношение от является критерием, правоотношения между юридически равными субъектами: при отношении власти-подчинения работодатель 208 209 получает (юридически гарантированную) Сидоренко О.В. Юридическая власть: дис. ... канд. юрид. наук. СПб., 2002. С. 35. Там же. С. 36. возможность 150 приказывать произвольно. Иной подход даст работнику право оспаривать добросовестность работодателя при тех или иных поручениях. Власть – «специальный вид субъективного права, отличающийся от других его видов тем, что действия, которые составляют предмет обязанности, не определены заранее нормой права, а определяются в известных пределах волею субъекта права»210. В связи с этим высказывалось также мнение о том, что между властью и обязательством имеется лишь количественная разница… «правопорядок оставляет известные рамки, заполняемые управомоченным, подвластный же только обязан подчиняться его волеизъявлениям, лежащим внутри этих рамок… подробности его обязанностей односторонне определяются властвующим»211. Но Л.С. Таль резонно возразил на это: «… властвующий диктует подвластному свою волю, односторонне определяет его обязанности. Однако как раз этот момент совершенно не характерен для права требования и поэтому едва ли правильно утверждение, что между сравниваемыми двумя понятиями существует одна только количественная разница. Содержание права требования определяется соглашением сторон или нормами положительного права»212. Посмотрим, как отношения власти могут проявляться в сфере труда. Основной характеристикой социально-трудового отношения является то, что труд должен выполняться работником лично. Как верно указывает С.П. Маврин, «личностный характер трудового правоотношения обуславливается, как известно, его предметом, который представлен трудом как живой трудовой деятельностью конкретного работника, реализующего определённую трудовую функцию»213. 210 Кокошкин Ф.Ф. Лекции по общему государственному праву. Рига, 1924. С. 191 и сл. Цит. по: Таль Л.С. Указ. соч. С. 455. 211 См.: Таль Л.С. Указ. соч. 457-458. 212 Там же. 213 Маврин С.П. Некоторые соображения о перспективах развития трудового права в условиях рыночной экономики России// Российский ежегодник трудового права. № 4. СПб.: ООО "Университетский издательский консорциум "Юридическая книга", 2009. С. 18 151 Данная трудовая функция пережила заметную трансформацию с того момента, когда отношений. В началось эпоху, правовое называемую регулирование соответствующих рабовладельческой, регулирование зачастую закрепляло юридическую конструкцию рабства, и закрепление это служило прямым устанавливающей отражением широкого положительные распространения последствия нормы, рабовладения и констатировавшая, что «раб есть вещь (servi res sunt)». Тем не менее, целью рабства и в то время тоже была, скорее, не сама власть как таковая, а возможность извлекать из пользования рабом его, так сказать, полезные свойства. Как верно указывал в своё время советский учёный Н.Г. Александров, «... экономическая ценность раба, как сдаваемой в наем вещи, состояла именно в его рабочей силе»214. Л.С. Таль замечал, что разграничивались жизнедеятельность раба и его хозяйственная функция215. «...Под operae подразумевалась работа в течение рабочего дня и притом работа, составляющая часть хозяйственной деятельности нанимателя. Этим "operae" отличались от работ, целиком вверяемых определённому работнику и исполняемых им самостоятельно, от “opus”»216. С.А. Муромцев указывал, что «…жесткий взгляд древнейшего права на раба, которое не признавало в нем ничего кроме вещи… далеко не выражал бытовой действительности, в которой раб признавался до некоторой степени и членом семьи, и личностью»217. Е.Б. Хохлов указывает, что «… в отличие от прочих вещей раб обладает качеством, этим вещам не присущим, а именно способностью к труду (operae)»218. Рабочая сила (operae) раба была той функцией, ради которой он использовался. Но власть над operae означает и власть над человеком. «Право на 214 operae раба было правом на присущую ему как человеку Александров Н.Г. Указ. соч. С. 17. Таль Л.С. Указ соч. С. 197, сн. 2. 216 Там же. С. 207. 217 Муромцев С.А. Гражданское право Древнего Рима. М.: «Статут», 2003. (Классика российской цивилистики). С. 421. 218 Хохлов Е.Б. История труда и трудовое право. С. 185. 215 152 производительную силу, представляющую самостоятельную ценность, отличную от ценности капитала – раба»219. Но operae физически не могли быть отделяемы от рабочей силы раба, так что их обещание фактически связывало самую личность раба220. Понимание этого, а также развитие общественных и религиозных идей приводило к ограничению юридического рабства, например, запрещению убийства раба, нанесения ему телесных повреждений и т.д. Постепенно социально-трудовые отношения приобретали элементы обязательственного характера221. Однако в силу консервативности мировоззрений древних римлян, даже свободный человек, продававший свой труд, ставил себя в положение зависимого. Как пишет Л.С. Таль, приобретатель свободного человека не владел им, но имел jus in aliena persona (право на чужую личность), последний становился хозяйственным органом своего господина222. При этом свобода вступления в трудовые отношения даже для свободных граждан зачастую отсутствовала, т.к. в целях выживания они вынуждены были отдавать свою личность под чужую власть. Свободные граждане попадали в фактическую зависимость, которая мало отличалась от зависимости рабов или либертинов, но юридически никак не ограничивалась в силу равнодушного отношения к лицам, добровольно ограничившим свою свободу, хотя добровольность здесь была только юридической223. Е.Б. Хохлов пишет, что если рабовладелец сдаёт раба в наём по locatio cоnductio operarum, при этом происходит расщепление личности работника, а 219 Таль Л.С. Указ соч. С. 198. См. также с. 223. Там же. С. 223 221 «Даже в таком авторитарном правоотношении, где на одном из субъектов лежат только обязанности, а другой субъект своей властью может применять санкции, подвластный и обязанный субъект наделен защищаемой государством возможностью требовать, чтобы, во-первых, с него не требовали больше того, чем полагается, и, во-вторых, чтобы не налагали взысканий больших, нежели полагается. Этим, собственно, и отличается положение подвластного субъекта ю р и д и ч е с к о й обязанности от положения лица, рассматриваемого в качестве объекта права» / Александров Н.Г. Указ. соч. С. 83 222 Таль Л.С. Указ соч. С. 187. 223 Там же. С. 225-228. 220 153 за отдельными людьми закрепляется трудоспособность и правоспособность224. Передавая раба другому лицу, рабовладелец передаёт возможность использования рабочей силы раба, его operae. Этот вывод относительно римского регулирования рабства подтверждается и тем, что «в исках о возмещении убытков при оценке работы специалиста (раба – В.К.) принимались во внимание её особенные свойства, в то время как труд обыкновенного поденщика оценивался просто как служба225. В позднее время «обязательственные отношения, в которые вступали рабы во время несвободы, признавались по отпущении их на волю за «естественные» обязательства (obligationes naturales). Этот род обязательств не защищался иском, но обладал некоторой иной, не полной защитой. В некоторых же случаях из подобных отношений возникали даже настоящие иски» (в основном против бывших рабов)226. Т.е. очевидно, что раб как вещь, его личность и его рабочая сила обладали самостоятельными правовыми проявлениями, при этом в большей степени ценилась, конечно же, рабочая сила. Во времена средневековья религиозные верования способствовали смягчению отношения к подвластным, понятие рабства реже используется в обиходе, но личная зависимость продолжала быть очень сильной. «В эпоху бесправия и слабой ещё государственной власти, слабые люди естественно искали защиты у частных лиц и находили её, так как насилие, совершенное над закладнем, господин считал за оскорбление своей чести»227. К тому же ограничение власти конкретного господина совершенно не ослабляло зависимость работника от своей рабочей силы. После ухода от одного рабовладельца его ждал другой. Согласно Павлову-Сильванскому, «у 224 Хохлов Е.Б. Организация труда в Древнем Риме в период расцвета // Российский ежегодник трудового права. № 2. 2006 / Под ред. Д-ра юрид. наук, проф. Е.Б. Хохлова. СПб.: Издательский Дом С.-Петерб. Гос. ун-та, Издательство юридического факультета С.-Петерб. гос. ун-та. 2007. С. 25 – 26. 225 Таль Л.С. Указ. соч. С. 194, сн. 2. 226 Муромцев С.А. Указ. соч. С. 426. 227 Павлов-Сильванский Н.П. Люди кабальные и докладные // Журнал Министерства народного просвещения, 1895. № 1. С. 18. 154 кабального человека, правда, оставалось ещё право выкупа на волю... Но не надо преувеличивать значение этого права; возможность выкупа на свободу была, в сущности, одной фикцией, право выкупа сводилось на практике к праву перехода, перемены одного господина на другого»228. С развитием капитализма личная зависимость всё более нивелировалась, но зависимость человека от своей рабочей силы никуда не исчезала. В этом плане прослеживается достаточно отчётливая историческая линия: сохранение принципа предоставления рабочей силы как основного элемента трудовых отношений с постепенным ослаблением личной зависимости работника. «Свое представление об operae как предмете договора римское право перенесло из сферы рабского труда в область найма свободного труда»229. Таким образом, operae всегда имели собственный интерес в качестве самостоятельного передаваемого (сначала от владельца раба, потом от самого работника) имущественного блага. Operae – потенциальная ценность230. Примерно такая же логика использовалась в советское время, когда конструировалось своеобразное право пользования рабочей силой, в соответствии с которым свободная личность вправе распоряжаться рабочей силой (т.е., по сути, тех же operae), передавая в пользование обществу231. Что касается сегодняшних дней, то по-прежнему рабочая сила является той способностью человека, по поводу которой заключаются договоры. Сегодня это договоры между свободными лицами. Можно говорить о трудовом договоре как о соглашении, по которому работник добровольно предоставляет работодателю возможность пользования его рабочей силой (operae). При этом «современная теория трудового права исходит… из признания неделимости личности работника как стороны трудового правоотношения. Отсюда… следует и вывод о личностном характере 228 Там же. С. 13. Таль Л.С. Указ соч. С. 220-221. 230 Там же. С. 222. 231 Социально-экономические проблемы рабочей силы при социализме: Тезисы докладов / Под ред. Н.С. Колесова и др. Л., 1972. С. 37 229 155 трудового правоотношения». Только работник «может реализовать свою способность к труду, ибо любое личное качество человека… не может быть реализовано через представителя»232. Именно личностный характер трудового правоотношения, передача рабочей силы работником в пользование работодателю и обусловливает возникновение юридической зависимости работника и особой возможности работодателя. Данная возможность, также называемая юридической властью, представляет собой возможность работодателя своим односторонним волеизъявлением менять правовую сферу работника. Другими словами, заключая трудовой договор, работник обязуется не совершить конкретное действие, а обеспечить работодателя возможностью воспользоваться его услугами. Как указывал Б.Б. Черепахин, «чтобы кто-либо мог своей односторонней волей произвести правовые изменения, связывающие другое лицо… необходимо обладать особым правомочием, основанным на правовой норме или же на правоотношении»233. В нашем случае заключённый трудовой договор является юридическим фактом для возникновения властного правоотношения, на основе которого работодатель может в одностороннем порядке «произвести правовые изменения, связывающие» работника, дав ему конкретное поручение. Однако в целях соблюдения принципа баланса интересов необходимо уточнить, что эта возможность ограничена определёнными рамками. Во-первых, это период, в течение которого власть (право) может быть применена. В трудовом праве такой период называется рабочим временем. Юридическая власть не распространяется на периоды, находящиеся за пределами рабочего времени, когда работник не обязан трудиться в пользу работодателя и потому вправе что-либо делать или ничего не делать исключительно по своему усмотрению. Из данного принципа исходит, например, определение рабочего времени, данное в Конвенции № 30 МОТ, 232 Хохлов Е.Б. История труда и трудовое право. С. 195. Черепахин Б.Б. Правопреемство по советскому гражданскому праву // Труды по гражданскому праву. М., 2001. С. 330-331. 233 156 принятой в 1930 г., согласно которой под рабочим временем понимается период, в течение которого трудящийся находится в распоряжении работодателя234. Исходя из этого принципа определяются и основания для оплаты труда, как, например, в случае со временем простоя, которое, при возникновении такового не по вине работника, тем не менее оплачивается (ст. 157 ТК РФ235). Это обусловлено тем, что «оплате подлежит живой, а не овеществленный труд, т.е. труд как функция рабочей силы человека. Именно поэтому в рамках трудовых правоотношений результат труда влияет лишь на размер его оплаты, но не на возникновение самого права на оплату труда, которое вытекает из заключенного ранее трудового договора»236. Менее удачным в этом плане видится определение, данное в ст. 91 ТК РФ, согласно которому рабочее время – время, в течение которого работник в соответствии с правилами внутреннего трудового распорядка и условиями трудового договора должен исполнять трудовые обязанности, а также иные периоды времени, которые в соответствии с настоящим Кодексом, другими федеральными законами и иными нормативными правовыми актами Российской Федерации относятся к рабочему времени. Ведь оплата труда происходит не только за выполнение работником конкретных обязанностей, но и за факт связанности правом работодателя дать работнику то или иное указание. Во-вторых, это трудовая функция работника. Работодатель может поручить работнику выполнение только той работы, которая обусловлена трудовым договором или должностной инструкцией, которая, после её подписания работником, становится, по сути, частью договора. Здесь нужно сказать, что часто возникают ситуации, когда работник не был ознакомлен с должностной инструкцией, но при этом выполнял некую работу и получал за это вознаграждение. Однако при возникновении спора о том, должен ли он 234 См.: Конвенции и рекомендации МОТ, принятые Международной конференцией труда. 1919 – 1956. Т. 1. Женева, 1991. 235 "Трудовой кодекс Российской Федерации" от 30.12.2001 N 197-ФЗ // "Российская газета", N 256, 31.12.2001. 236 Трудовое право России: учебник / под ред. С.П. Маврина, Е.Б. Хохлова. С. 468. 157 был выполнять те или иные действия, отсутствие должностной инструкции позволяет работнику оспаривать действия работодателя, например, по расторжению трудового договора с работником в связи с отрицательным результатом испытания237. Если продолжить такую логику, то работник может отказаться от выполнения работы вообще или требовать применения правовых последствий, связанных с выполнением работы, не обусловленной трудовым договором. Такая практика может привести к злоупотреблению работником своими правами, поскольку он, заключая трудовой договор, наверняка знает, в чём заключается его трудовая функция. Разумным решением такой проблемы было бы использования для определения обязанностей, подлежащих выполнению работником в подобных ситуациях, категории обычая. Для реализации этого необходимо выполнение двух условий: а) внесение в Трудовой кодекс статьи, посвящённой обычаю в трудовом праве, т.к. действующее правовое регулирование не включает обычай в число источников трудового права (ст. 5 ТК РФ)238; б) возложение на работодателя в указанных ситуациях бремени доказывания наличия соответствующего правового обычая. В-третьих, юридическая власть ограничена объективной потребностью работодателя в выполнении конкретной работы. Работодатель не может приказать работнику сделать что-то, исходя лишь из своего субъективного желания. Предоставление работодателю власти обусловлено защитой его интереса в рациональном управлении имуществом и организации труда, поэтому и поручение выполнить конкретную задачу должно быть основано на объективном юридическом факте появления такой задачи. При этом данные юридические факты можно разделить на две группы. 237 См., напр.: Определение Московского городского суда от 24.11.2011 по делу N 33-38122; Определение Ленинградского областного суда от 09.02.2011 N 33-659/2011 и др. 238 Курс российского трудового права. СПб., 1996. Т. 1: Общая часть. С. 540; Лушникова М.В. Правовой механизм социального партнерства в регулировании трудовых и социально-обеспечительных отношений: Дис. ... докт. юрид. наук. М., 1997. С. 273 - 274; Крыжан В.А. Правовой обычай и судебная практика как источники трудового права (на фоне интеграции отраслей российского права и интеграции Российской Федерации в мировое сообщество государств): Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Пермь, 2006. С. 20 – 21. 158 Первая группа юридических фактов представляет собой определённо выраженные поручения работодателя выполнить конкретные действия («выточи такую-то болванку», «сегодня ты выходишь на лёд» и т.п.). В этом случае юридическим фактом, порождающим обязанность работника выполнять работу, являются правомерные действия работодателя. Вторая группа юридических фактов применима к случаям, когда конкретного поручения от работодателя нет. Такие юридические факты в трудовом праве распространены не менее, а то и более, чем юридические факты из первой группы. Это вызвано тем, что работник, заключая трудовой договор, обязуется выполнять обусловленную этим договором трудовую функцию (ст. 56 ТК РФ). В таких случаях непосредственным юридическим фактом, порождающим обязательство событие, как то возникновение работника, является некоторое некоей задачи, относящейся к функциональным обязанностям работника. Но и правомерное действие работодателя в виде поручения здесь тоже присутствует, пусть и в подразумеваемом виде, т.к. обязательство выполняется работником в интересах работодателя, и без такого, даже заранее данного поручения, обязательство было бы нелогичным. Таким образом, в наиболее законченном юридическом смысле, выполнение работы работником зависит не от субъективной воли работодателя, а от наличия объективного юридического факта появления соответствующей задачи. Очевидная сложность практического разграничения этих двух ситуаций в данном случае не должна смущать: важным является именно сам подход, который позволит взглянуть на различные ситуации под иным углом. В частности, данный подход даст возможность считать произвольные действия работодателя, не обусловленные объективной необходимостью, злоупотреблением правом. Злоупотребление правом всегда представляло собой сложное для квалификации явление, но введение данной категории помогло бы работникам, способным доказать, что действия работодателя не обусловлены 159 объективной необходимостью, защититься от таких неправомерных действий работодателя. Таким образом, хозяйская власть, как возможность работодателя управлять средствами производства, проявляется в возникшем в результате заключения трудового договора правоотношении в том, что работодатель вправе в течение определённого трудовым договором рабочего времени в случае возникновения объективной необходимости в решении конкретных задач давать работнику обязательные для выполнения поручения в рамках согласованной трудовой функции. Определённое признание законодателем концепции хозяйской и юридической власти можно выявить и при анализе действующего законодательства, в частности, статьи 56 Трудового кодекса РФ, дающей определение трудового договора. В соответствии с этим определением, трудовой договор — соглашение между работодателем и работником, в соответствии с которым работодатель обязуется предоставить работнику работу по обусловленной трудовой функции, обеспечить условия труда, предусмотренные трудовым законодательством и иными нормативными правовыми актами, содержащими нормы трудового права, коллективным договором, соглашениями, локальными нормативными актами и данным соглашением, своевременно и в полном размере выплачивать работнику заработную плату, а работник обязуется лично выполнять определенную этим соглашением трудовую функцию, соблюдать правила внутреннего трудового распорядка, действующие у данного работодателя. В этом определении можно обнаружить, как минимум, три признака властных полномочий. Во-первых, это необходимость выполнять работу лично; работник не вправе передать свои права и обязанности по трудовому договору никому другому, в силу закона он личностно связан со своим работодателем. Конечно, и некоторые другие обязательства требуют личного исполнения, 160 так, например, в силу статьи 780 Гражданского кодекса РФ239, если иное не предусмотрено договором возмездного оказания услуг, исполнитель обязан оказать услуги лично. Однако, как мы видим, это правило может быть изменено сторонами. При определении же трудового договора работодателю предоставляется интерес не только в тех действиях, которые может совершить работник, но и, в некотором роде, в самой личности работника. Факт необходимости выполнять работу только лично, без возможности привлечения третьих лиц, даже по согласию сторон, служит признаком того, что работник как владелец своей личности перестаёт быть её единоличным пользователем, ограничивается в возможности выбора поведения, в силу чего становится лицом подвластным. Во-вторых, работник обязуется выполнять трудовую функцию, а не делает какую-то конкретную работу, т.е. его обязательство установлено достаточно размыто. Другими словами, работник фактически предоставляет работодателю свою рабочую силу в пользование и тот использует её по своему усмотрению в пределах профессии и квалификации работника, что, как указывалось выше, является признаком властеотношения. В-третьих, работник обязуется соблюдать правила внутреннего трудового распорядка, действующие у работодателя. В этих правилах, установленных работодателем единолично240, работодатель имеет возможность по своему усмотрению (но, конечно, в пределах, установленных законом и соглашениями) регламентировать рабочее время работника. Этим правилам работник подчиняется, за их нарушение он несёт ответственность. В результате, даже не имея конкретных заданий от работодателя, работник 239 "Гражданский кодекс Российской Федерации (часть вторая)" от 26.01.1996 N 14-ФЗ // "Собрание законодательства РФ", 29.01.1996, N 5, ст. 410. 240 Порядок, предусмотренный статьёй 190 ТК РФ, а именно, принятие правил внутреннего распорядка с учётом мнения представительного органа работников, фактически не действует в силу отсутствия у большинства работников возможности без негативных для себя последствий создать на что-то реально способный представительный орган, а также в силу необязательности для работодателя этого мнения. 161 посвящает своё время ожиданию этих заданий241, что также указывает на его личную юридическую зависимость от работодателя. Эти признаки власти работодателя над работником, закреплённые в законе, подкрепляются ещё одним — ответственностью работника перед работодателем. Работодатель может привлечь работника к дисциплинарной ответственности в том случае, если кто-то выполнит за работника его работу, даже если эта работа будет выполнена лучше, быстрее и не повлечёт для работодателя никаких убытков. Дисциплинарная ответственность может последовать также за исполнение обязанностей по трудовому договору вне рамок трудовой функции, а также за неисполнение иных, по сути, не трудовых, обязанностей, установленных правилами внутреннего трудового распорядка. Однако представляется, конституционализма не стоит что в определять условиях современного возможность работодателя привлекать работника к дисциплинарной ответственности в качестве особой составляющей юридической власти. В данном случае в действиях работодателя не больше произвольности, чем, например, в действиях работника, также имеющего право расторгать трудовой договор в отдельных случаях нарушения работодателем его условий, или в действиях сторон иных правоотношений (по крайней мере, так видится с точки зрения принципов конституционализации трудового права). То же можно сказать и про нормативную составляющую власти, которая может быть признана устаревшей ввиду недопустимости предоставления кому-либо права в одностороннем порядке менять условия правоотношения, за исключением особых случаев. Издание работодателем локально-нормативного акта не должно, по общему правилу, автоматически изменять соответствующие права и обязанности сторон социально-трудовых отношений. 241 Это один из основных признаков трудового договора. В данном месте не обсуждается, хорошо или плохо регулировать социально-трудовые отношения (о возможных вариантах говорится ниже), а лишь фиксируется один из признаков властеотношения. 162 В вышеприведённом определении С.П. Басалаевой, кроме необходимости управления организацией как основания хозяйской власти, указывается также на фактическое отношение зависимости работника от работодателя. На данный признак (называемый также несамостоятельным или зависимым трудом) также указывается в многочисленных работах. Например, В.М. Догадов писал, что «наемный работник, работающий по трудовому договору – это лицо, лишенное собственных средств производства и потому вынужденное прилагать свой труд к чужому хозяйству» 242. С.П. Маврин указывает на данный признак трудовых отношений в разрезе исследования рынка труда. По его мнению, на рынке труда ценообразование определяется не только спросом и предложением, т.к. работник «не всегда может отказаться от реализации своей трудоспособности», потому что это может лишить его средств к существованию, а работодатель может не успеть нанять высококвалифицированного работника243. В силу этого, «особенности, присущие рынку труда, характеризуют его как весьма наглядный пример рынка с несовершенной конкуренцией, т.е. как яркий образец несвободного рынка или, точнее говоря, рынка с ограниченной свободой его участников»244. За рубежом экономическая несамостоятельность работника также активно изучается. Вот, по крайней мере, некоторые подходы: 1) Работодатель в силу своего экономического превосходства имеет рыночную, или договорную, власть (bargaining power) над работником, что приводит к эксплуатации работника. Трудовое право призвано исправить дисбаланс рыночных отношений и защитить слабую сторону в трудовых отношения, т.е. работника245; 2) Для достижения социальной справедливости лучше сосредоточиться не на справедливости по отношению к отдельным 242 Догадов В.М. Очерки трудового права. Учебное пособие. Л.: Прибой, 1927. С. 53. Курс российского трудового права: В 3 т. Т. 2. Рынок труда и обеспечение занятости (правовые вопросы) / Под ред. С. П. Маврина, А. С. Пашкова, Е. Б. Хохлова. М.: Юристъ, 2001. С. 108. 244 Там же. С. 109. 245 Stewart J. Schwab, The Law and Economics Approach to Workplace Regulation, in Government Regulation of the Employment Relationship 91, 111 (Bruce E. Kaufman ed., 1997). 243 163 сотрудникам, а на системных эффектах, касающихся, в числе прочего, недопустимости перенесения иерархий, складывающихся в рабочем коллективе, на общесоциальную иерархию. Причём задача эта выполняется силами трудового права246. Как и другие товары и услуги, обращающиеся на рынках, размер 3) заработной платы и иные условия найма определяются в основном соотношением спроса и предложения. Нет никаких оснований полагать, что сторона работодателя имеет на рынке власть над стороной работника при определении размера заработной платы и других условий труда247. В целом, отрицать экономическую зависимость работника от работодателя, конечно, не стоит. На данной зависимости основывается применение Конституционным Судом принципа защиты работника как слабой стороны трудового договора. Т.е. фактические отношения, несомненно, обусловливают текущее правовое регулирование. Вместе с тем, это не даёт оснований согласиться с утверждением С.П. Басалаевой, что «возможность осуществления управления основывается на экономической несамостоятельности работника». Далее она развивает данную мысль: «экономическая несамостоятельность работника, а, значит, неравное положение работника и работодателя, определяют, по нашему мнению, такую область хозяйской власти: возможность работодателя принуждать работников к подчинению его требованиям (иным проявлениям хозяйской власти)»248. Этот вывод, как я его понимаю, можно интерпретировать одним из двух способов: - либо экономическая власть работодателя признаётся не просто фактором, определяющим правовое регулирование, а непосредственно правовым явлением, особым законодательно закреплённым статусом работодателя и работника; 246 Samuel R. Bagenstos Employment law and social equality. Michigan Law Review. Vol. 112:225. P 225 – 273. Geoff Hogbin. Power in employment relationships: Is there an imbalance? New Zealand Business Roundtable, 2006. 248 Басалаева С.П. Указ. соч. С. 81. 247 164 либо - выполнение работниками требований работодателя обеспечивается внеправовым принуждением, выраженным в возможности работодателя в случае неподчинения применять меры, не предусмотренные законом (договором) либо противоречащие ему. И то, и другое толкование ведут, как представляется, к признанию подобного подхода не соответствующим Конституции РФ. Очевидно, что любые правовые обязанности должны обеспечиваться правовыми же средствами, которые, в свою очередь, должны быть конституционализированы. В этом плане более взвешенной представляется позиция, согласно которой имущественная несамостоятельность работника ведёт к особому негативные правовому последствия регулированию, такой призванному несамостоятельности. смягчить Конечно, экономическое неравенство потенциальных сторон трудового договора на рынке труда и имущественная несамостоятельность работника является причиной для заключения последним трудового договора, в соответствии с которым он добровольно умаляет сферу своей личной свободы посредством принятия на себя обязанности подчиняться юридической власти работодателя в течение определенного времени суток. Но следует уточнить всё же, что, по моему мнению, экономическая власть не может являться правовым основанием власти юридической (как и для хозяйской). Экономическая власть может быть основанием лишь для особого правового регулирования социально-трудовых отношений, и в число таких особенностей не входит хозяйская и юридическая власть. Действительно, власть как особое свойство правоотношения обусловлена необходимостью учёта конституционно значимого интереса работодателя. Другими словами, особые правомочия предоставляются работодателю для того, чтобы помочь ему решить объективные проблемы, связанные с эффективным функционированием предприятия. Экономическая власть работодателя не является правоотношением, также как не является она проблемой, которую работодателю надо решить. Поэтому она не может быть 165 признана тем интересом, для удовлетворения которого ему предоставляется власть. Не может она считаться и элементом механизма по реализации полномочий, входящих в юридическую власть, т.к. это означало бы возможность работодателя неправового принуждения к выполнению обязанностей. Экономическое неравенство сторон трудового договора, несомненно, «обусловливает ограниченную свободу трудового договора»249, служит основанием для ограничения прав работодателя на расторжение трудового договора, обосновывает предоставление работнику различных прав и иным образом влияет на регулирование социально-трудовых отношений. Но хозяйская и юридическая власть вызвана иными причинами. Хозяйская власть является залогом реализации конституционно значимых интересов работодателя. Юридическая власть является властью договорной, т.е. свойством такого правоотношения, в которое работник добровольно соглашается вступить в целях реализации своей способности к труду. Она тем самым является особым инструментом трудового права, позволяющим реализовывать интересы работодателя без необоснованного ущемления интересов работника, который в случаях, когда сам посчитает нужным, даёт согласие в определённых пределах ставить своё поведение в зависимость от одностороннего усмотрения работодателя. В изложенном можно ещё раз увидеть указанную выше разницу между принципами баланса интересов и защиты работника как слабой стороны трудовых отношений. Диспропорция переговорных возможностей работника и работодателя, возможность работодателя, пользуясь экономической зависимостью работника, нарушать конституционные права последнего влечёт использование защитных механизмов. В то же время необходимость согласования разнонаправленных интересов сторон обусловливает правовое регулирование, учитывающее все интересы. 249 Басалаева С.П. Указ. соч. С. 10. 166 Таким образом, экономическая несамостоятельность работника является фактором, порождающим необходимость использования принципа защиты работника как слабой стороны трудового договора. Юридическая же и хозяйская власть являются результатом регулирования на основе принципа баланса интересов сторон. Итак, основные выводы этого параграфа: Социально-трудовыми можно назвать такие отношения, которые 1. обладают тремя следующими признаками: трудовым, подразумевающим выполнение некой работы, общественным, предполагающим взаимодействие людей в процессе этой работы, и властным, учитывающим то, что сторона, которая предоставляет труд, находится в экономической, организационной и юридической зависимости от стороны, этот труд использующей в своих целях. Использование института хозяйской власти обусловливается 2. действием конституционного принципа баланса интересов. Конституционнозначимыми интересами работодателя являются эффективная экономическая деятельности и рациональное управление имуществом и трудом. Данные интересы являются интересами не только работодателя, но и общества. Для гарантирования таких интересов работодателя, обусловленных конституционными интересами общества, объективно необходимым является устанавливать определённый порядок управления трудом на предприятии, который в свою очередь, подразумевает наличие хозяйской власти и формирование особого правоотношения между работником и работодателем, элементом которого является власть юридическая. Трудовой 3. договор является юридическим фактом для возникновения трудового правоотношения, на основе которого работодатель может в одностороннем порядке произвести правовые изменения, связывающие работника, дав ему конкретное поручение. В целях соблюдения принципа баланса интересов эта возможность (юридическая власть) ограничена: 167 а) рабочим временем, в течение которого власть может быть применена; б) трудовой функцией работника, обозначенной в трудовом договоре или должностной инструкции; в) объективной потребностью работодателя в выполнении конкретной работы. 4. Хозяйская власть как возможность работодателя управлять средствами производства, проявляется в возникшем в результате заключения трудового договора правоотношении в том, что работодатель вправе в течение определённого трудовым договором рабочего времени в случае возникновения объективной необходимости в решении конкретных задач давать работнику обязательные для выполнения поручения в рамках согласованной трудовой функции. 5. Экономическая власть не может являться правовым основанием власти юридической или хозяйской. Экономическая власть может быть основанием лишь для особого правового регулирования социально-трудовых отношений, в том числе для корректирования свободы трудового договора, ограничения прав работодателя на расторжение трудового договора, предоставления работнику несамостоятельность работника различных прав. Экономическая является фактором, порождающим необходимость использования принципа защиты работника как слабой стороны трудового договора. 168 § 2. Частные случаи опосредованной конституционализации Если исходить из приведённых в предыдущем параграфе выводов, хозяйская власть устанавливается на основании принципа баланса интересов в целях обеспечения интереса работодателя в эффективном управлении имуществом и оптимальной организации коллективного труда. Для реализации этих целей работодателю предоставлены различные права, например, аннулировать трудовой договор (ч. 4 ст. 61 ТК РФ) 250; досрочно отменить поручение о выполнении дополнительной работы (ч. 4 ст. 60.2 ТК РФ)251; расторгнуть трудовой договор в связи с сокращением численности или штата работников организации (п. 2 ч. 1 ст. 81 ТК РФ)252 и т.д. Однако в некоторых случаях предоставление работодателю отдельных полномочий представляется нарушающим указанный баланс интересов. Два наиболее характерных частных случая, требующих, как представляется, пристального рассмотрения в рамках опосредованной конституционализации, рассматриваются в настоящем параграфе. Характерным примером является полномочие работодателя, предусмотренное частями 2 и 3 статьи 72.2 Трудового кодекса РФ. Согласно этим нормам, в случае катастрофы природного или техногенного характера, производственной аварии, несчастного случая на производстве, пожара, наводнения, голода, землетрясения, эпидемии или эпизоотии и в любых исключительных случаях, ставящих под угрозу жизнь или нормальные жизненные условия всего населения или его части, работник может быть 250 О том, что положение основано на принципе баланса интересов, см.: Определение Конституционного Суда РФ от 17.07.2012 N 1313-О "Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Тодера Владислава Николаевича на нарушение его конституционных прав частью четвертой статьи 61 Трудового кодекса Российской Федерации" // Документ опубликован не был. Доступен в СПС «КонсультантПлюс». 251 См.: Определение Конституционного Суда РФ от 29.11.2012 N 2214-О "По жалобе государственного научного учреждения "Всероссийский научно-исследовательский институт охотничьего хозяйства и звероводства имени профессора Б.М. Житкова Российской академии сельскохозяйственных наук" на нарушение конституционных прав и свобод положением части второй статьи 178 Трудового кодекса Российской Федерации" // "Вестник Конституционного Суда РФ", N 3, 2013. 252 См.: Определение Конституционного Суда РФ от 24.09.2013 N 1288-О "Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданки Байкаловой Елены Сергеевны на нарушение ее конституционных прав положениями частей первой, второй и четвертой статьи 60.2 Трудового кодекса Российской Федерации" // Документ опубликован не был. Доступен в СПС «КонсультантПлюс». 169 переведен без его согласия на срок до одного месяца на не обусловленную трудовым договором работу у того же работодателя для предотвращения указанных случаев или устранения их последствий. Перевод работника без его согласия на срок до одного месяца на не обусловленную трудовым договором работу у того же работодателя допускается также в случаях простоя (временной приостановки работы по причинам экономического, технологического, технического или организационного характера), необходимости предотвращения уничтожения или порчи имущества либо замещения временно отсутствующего работника, если простой или необходимость предотвращения уничтожения или порчи имущества либо замещения временно отсутствующего работника вызваны чрезвычайными обстоятельствами, указанными в части второй настоящей статьи. При этом перевод на работу, требующую более низкой квалификации, допускается только с письменного согласия работника. Эти нормы претерпели различные редакции и всегда вызывали многочисленные споры. Оправданием их служило то, что в соответствии с Конвенцией МОТ N 29 от 28 июня 1930 года "Относительно принудительного или обязательного труда" в Российской Федерации не должен применяться принудительный или обязательный труд во всех его формах, т.е. всякая работа или служба, требуемая от какого-либо лица под угрозой какого-либо наказания и для которой это лицо не предложило добровольно своих услуг (пункт 1 статьи 1, пункт 1 статьи 2), однако принудительным или обязательным трудом не может считаться, в частности, всякая работа или служба, требуемая в условиях чрезвычайных обстоятельств, т.е. в случаях войны или бедствия или угрозы бедствия, както: пожары, наводнения, голод, землетрясения, сильные эпидемии или эпизоотии, нашествия вредных животных, насекомых или паразитов растений и иные обстоятельства, ставящие под угрозу или могущие поставить под угрозу жизнь или нормальные жизненные условия всего или части населения (подпункт "d" пункта 2 статьи 2). 170 В частности, в 2004 году Конституционный Суд, руководствуясь данным оправданием и ссылаясь на действовавшую в то время редакцию статьи 74 Трудового кодекса Российской Федерации, которой закреплен ряд требований, направленных на защиту трудовых прав работника в случае временного перевода на другую работу без его согласия и выполнение которых обязательно для работодателя: оплата труда не ниже среднего заработка по прежней работе (часть первая); осуществление перевода работника на работу, требующую более низкой квалификации, с его письменного согласия (часть третья), признал указанную норму соответствующей Конституции253. В рассмотренном деле гражданин А.А. Антонов, работавший помощником машиниста электровоза в локомотивном депо и уволенный с работы за прогул без уважительных причин, был восстановлен на работе Куйбышевским судом Центрального района города Санкт-Петербурга, однако при этом суд отказал в удовлетворении заявленного в рамках данного трудового спора требования о признании незаконным временного перевода на работу по подготовке электровозов к комиссионному осмотру, которая была поручена А.А. Антонову по производственной необходимости - для предотвращения простоя. Конституционный Суд установил, что оспариваемое А.А. Антоновым положение части первой статьи 74 Трудового кодекса Российской Федерации, рассматриваемое в системной связи с другими его положениями, а также нормами Конвенции МОТ N 29 от 28 июня 1930 года, само по себе не нарушает какие-либо конституционные права и свободы или запрет принудительного труда, закрепленный в статье 37 (часть 2) Конституции Российской Федерации. 253 Определение Конституционного Суда РФ от 19.02.2004 N 55-О «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Антонова Александра Алексеевича на нарушение его конституционных прав положением части первой статьи 74 Трудового кодекса Российской Федерации» // Документ опубликован не был. Доступен в СПС «КонсультантПлюс». 171 Однако почти сразу после этого Определения Конституционного Суда было опубликовано Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 17.03.2004 N 2, в пункте 17 которого было установлено, что исходя из указанных положений Конвенции МОТ о принудительном или обязательном труде предусмотренный частью первой статьи 74 Кодекса временный перевод работника без его согласия на не обусловленную трудовым договором работу для предотвращения простоя (временной приостановки работы по причинам экономического, технологического, технического или организационного характера), уничтожения или порчи имущества, а также для замещения отсутствующего работника может быть признан обоснованным при условии, что это было вызвано чрезвычайными обстоятельствами (подпункт "д" пункта 4 Конвенции, часть четвертая статьи 4 ТК РФ), или когда непринятие указанных мер могло привести к катастрофе, производственной аварии, стихийному бедствию, несчастному случаю и тому подобным последствиям. Впоследствии254 статья 74 была заменена действующей статьёй 72.2, в результате чего противоречие между позициями двух высших судов фактически было устранено, однако главный смысл данной нормы остался тот же: в случае чрезвычайных обстоятельств работодатель имеет право изменить трудовой договор и обязать работника выполнять трудовую функцию, на которую он не соглашался. И вроде бы, это соответствует статье 4 Трудового кодекса РФ, согласно которой принудительный труд не включает в себя работу, выполняемую в условиях чрезвычайных обстоятельств, то есть в случае бедствия или угрозы бедствия (пожары, наводнения, голод, землетрясения, эпидемии или эпизоотии) и в иных случаях, ставящих под угрозу жизнь или нормальные жизненные условия всего населения или его части. 254 Федеральный закон от 30.06.2006 N 90-ФЗ «О внесении изменений в Трудовой кодекс Российской Федерации, признании не действующими на территории Российской Федерации некоторых нормативных правовых актов СССР и утратившими силу некоторых законодательных актов (положений законодательных актов) Российской Федерации // "Собрание законодательства РФ", 03.07.2006, N 27, ст. 2878. 172 Однако бросаются в глаза следующие моменты, которые не получают должного объяснения. Во-первых, непонятно, какие работники могут быть переведены без их согласия на не обусловленную трудовым договором работу. Могут ли быть переведены на работу, предусматривающую производственные функции, например, офисные работники? Во-вторых, перевод только тех, чья работа требует низкой квалификации, с очевидностью поднимает вопрос дискриминации по должностному положению. Нет никаких правовых оснований, чтобы выделить группу лиц, которую можно отправить на работы для предотвращения чрезвычайных ситуаций или устранения их последствий, т.е. зачастую рисковать жизнью без их согласия, и группу лиц, которая от этого освобождена только потому, что она занимает некое привилегированное положение. Думается, что заниматься предотвращением чрезвычайных ситуаций или устранением их последствий должны исключительно те, кто на это дал письменное согласие. Кроме того, непонятно, почему именно работодатель имеет право заставлять работников выполнять эту работу. Нет никаких видимых причин давать ему такую полномочие. Ведь и работники не могут заставлять работодателя работать в таких условиях. Очевидно, что если функция принуждения к труду в принципе допустима, то обладать ею должны только уполномоченные на то органы публичной власти. Наделение ею работодателя не вытекает из принципа баланса интересов, т.к. в подобных случаях не только осуществляется фактическое принуждение к труду, но и, в некоторых случаях, возникает угроза жизни и здоровью работников. К тому же, действующее регулирование позволяет при чрезвычайных ситуациях привлекать население к определённым работам. Так, в соответствии со статьёй 13 Федерального конституционного закона от 173 30.05.2001 N 3-ФКЗ «О чрезвычайном положении»255 в случае введения чрезвычайного положения при наличии чрезвычайных ситуаций природного и техногенного характера, чрезвычайных экологических ситуаций, в том числе эпидемий и эпизоотий, возникших в результате аварий, опасных природных явлений, катастроф, стихийных и иных бедствий, повлекших (могущих повлечь) человеческие жертвы, нанесение ущерба здоровью людей и окружающей природной среде, значительные материальные потери и нарушение условий жизнедеятельности населения и требующих проведения масштабных аварийно-спасательных и других неотложных работ, на территории, на которой вводится чрезвычайное положение, указом Президента Российской Федерации о введении чрезвычайного положения могут быть предусмотрены следующие меры и временные ограничения: в исключительных случаях, связанных с необходимостью проведения и обеспечения аварийно-спасательных и других неотложных работ, мобилизация трудоспособного населения и привлечение транспортных средств граждан для проведения указанных работ при обязательном соблюдении требований охраны труда. Таким образом, указанное полномочие работодателя следует признать не основанным на положениях Конституции РФ и вытекающем из нее принципе баланса интересов и избыточным в силу наличия схожих полномочий у государственных органов. Другим особенным полномочием, которым наделён работодатель в рамках исполнения трудового договора, является его полномочие по привлечению работников к материальной ответственности. Конституционный Суд не раз рассматривал дела, связанные с данным институтом. Так, в 2001 году он рассмотрел256 на предмет соответствия статье 35 (часть 3) Конституции Российской Федерации части первой пункта 1 255 "Собрание законодательства РФ", 04.06.2001, N 23, ст. 2277. Постановление Конституционного Суда РФ от 10.04.2001 N 5-П "По делу о проверке конституционности части первой пункта 1 статьи 8 Федерального закона "О материальной ответственности военнослужащих" в связи с запросом Находкинского гарнизонного военного суда" // "Собрание законодательства РФ", 23.04.2001, N 17, ст. 1768. 256 174 статьи 8 Федерального закона от 12.07.1999 N 161-ФЗ "О материальной военнослужащих"257. ответственности В соответствии с указанным положением закона, возмещение ущерба, размер которого не превышает одного оклада месячного денежного содержания военнослужащего и одной месячной надбавки за выслугу лет, производится по приказу командира (начальника) воинской части путем удержаний из денежного довольствия военнослужащего, причинившего ущерб. Конституция Российской Федерации устанавливает, в свою очередь, что каждый вправе иметь имущество в собственности, владеть, пользоваться и распоряжаться им как единолично, так и совместно с другими лицами; никто не может быть лишен своего имущества иначе как по решению суда (статья 35, части 2 и 3). Если буквально толковать последнюю фразу, то противоречие видится отчётливо: Конституция говорит, что лишать имущества без решения суда нельзя – Трудовой кодекс устанавливает, что можно. Исходя из принципа баланса интересов, каждый собственник имеет право на возмещение вреда, неправомерно причиненного его имуществу. В то же время обоснованность предоставления работодателю в качестве гарантии такого права возможности самостоятельно изымать имущество работника выглядит в современных условиях неочевидно. Обосновывая конституционность института материальной ответственности в правоотношениях, возникающих при прохождении военной службы, Конституционный Суд проводит другую логику: Исходя из необходимости защиты государственной собственности «законодатель вправе предусмотреть условия и размеры материальной ответственности военнослужащего за ущерб, причиненный им при исполнении обязанностей военной службы имуществу, находящемуся в федеральной собственности и закрепленному за воинскими частями, а также определить порядок возмещения такого ущерба… 257 "Собрание законодательства РФ", 19.07.1999, N 29, ст. 3682. 175 По смыслу части первой пункта 1 статьи 8… удержание из денежного довольствия военнослужащего по приказу командира не может быть обращено на уже полученные денежные средства, а также на иное имущество (в том числе имущественные права), которым военнослужащий владеет, пользуется и распоряжается на правах собственника или на других законных основаниях258… Все названные законоположения в их единстве направлены на обеспечение государственной защиты, включая судебную защиту, права военнослужащего на получение ежемесячного денежного довольствия от возможного нарушения в случае издания командиром (начальником) воинской части приказа в порядке применения части первой пункта 1 статьи 8 Федерального закона "О материальной ответственности военнослужащих"… По смыслу статьи 59 Конституции Российской Федерации во взаимосвязи с ее статьями 32 (часть 4), 37 и 71 (пункт "м"), военная служба, посредством прохождения которой военнослужащие реализуют право на труд, представляет собой особый вид федеральной государственной службы, непосредственно связанный с защитой Отечества, обеспечением обороны и безопасности государства. военнослужащих, Этим специфический обусловливается характер правовой воинской статус дисциплины, необходимость некоторых ограничений прав и свобод, устанавливаемых федеральным законодательством в отношении военнослужащих… Из указанных положений Конституции Российской Федерации и конкретизирующих их положений законодательства следует, что военнослужащий принимает на себя бремя неукоснительно, в режиме жесткой военной дисциплины выполнять обязанности, обусловленные характером военной службы, в том числе не допускать утраты имущества, закрепленного 258 за воинскими частями, нести особую материальную Т.к. гражданское законодательство к социально-трудовым отношениям не применяется, Суд не учёл, что в силу статьи 128 Гражданского кодекса к имуществу относятся также и имущественные права. 176 ответственность, возмещая ущерб, причиненный им этому имуществу умышленно или по неосторожности при исполнении обязанностей военной службы… Таким образом, с учетом специфики военной службы, характера воинской дисциплины и обусловленных этим особого рода публично правовых по своему существу обязанностей военнослужащего, скрепленных Военной присягой (в данном случае - обязанности сохранять закрепленное за воинскими частями имущество, находящееся в федеральной собственности, т.е. обязанности, которая непосредственно связана с необходимостью обеспечения обороны страны и безопасности государства), положение части первой пункта 1 статьи 8 Федерального закона "О материальной ответственности военнослужащих"… не нарушает справедливый баланс между правами военнослужащего и правомерными интересами общества и государства, основанный на конституционно значимых целях и ценностях, защищаемых Конституцией Российской Федерации». Данное Постановление было воспринято неоднозначно. Например, в своём Особом мнении к данному Постановлению судья Конституционного Суда О.С. Хохрякова указала следующее: «… оценивая конституционность норм о взыскании штрафов с юридических лиц в бесспорном порядке по решению налоговых органов, а также норм о применении конфискации в качестве санкции за совершение таможенных и иных административных правонарушений, Конституционный Суд, в частности, указал, что в тех случаях, когда лишение лица его имущества в административном порядке в качестве меры ответственности уже состоялось, последующий судебный контроль не является достаточным с точки зрения обеспечения судебной гарантии права собственности; при применении мер ответственности имущественного характера именно судебная процедура позволяет в максимальной степени гарантировать соблюдение основных прав и свобод, обеспечить справедливое и публичное разбирательство дела на основе состязательности и равноправия сторон, всесторонне исследовать материалы 177 дела, установить, имеется ли состав правонарушения, и определить с учетом конкретных обстоятельств размер денежных средств, подлежащих взысканию. Действительно, такая позиция, противоположная обсуждаемой, неоднократно занималась Конституционным Судом в актах, на которые ссылается О.С. Хохрякова259. В литературе в связи с комментируемым Постановлением также отмечалось, что любое лишение имущества, в какой бы правовой форме оно ни осуществлялось, должно отвечать «единственному и непременному условию – решению суда. Постановление Конституционного Суда РФ от 10 апреля 2001 г. N 5-П не отвечает данному принципу Конституции РФ и не может рассматриваться как конституционное»260. Позже Конституционный Суд рассмотрел другое дело по обращению уже не военнослужащего, а обычного работника, который оспаривал конституционность части первой статьи 248 Трудового кодекса Российской Федерации, согласно которой взыскание с виновного работника суммы причиненного ущерба, не превышающей среднего месячного заработка, производится по распоряжению работодателя. По мнению заявителя, это законоположение позволяет работодателю лишать работника имущества без 259 См.: Постановление от 17 декабря 1996 года по делу о проверке конституционности пунктов 2 и 3 части первой статьи 11 Закона Российской Федерации от 24 июня 1993 года "О федеральных органах налоговой полиции" // "Российская газета", N 247, 26.12.1996; Постановление Конституционного Суда РФ от 11.03.1998 N 8-П "По делу о проверке конституционности статьи 266 Таможенного кодекса Российской Федерации, части второй статьи 85 и статьи 222 Кодекса РСФСР об административных правонарушениях в связи с жалобами граждан М.М. Гаглоевой и А.Б. Пестрякова" // "Собрание законодательства РФ", 23.03.1998, N 12, ст. 1458; Постановление Конституционного Суда РФ от 12.05.1998 N 14-П "По делу о проверке конституционности отдельных положений абзаца шестого статьи 6 и абзаца второго части первой статьи 7 Закона Российской Федерации от 18 июня 1993 года "О применении контрольно - кассовых машин при осуществлении денежных расчетов с населением" в связи с запросом Дмитровского районного суда Московской области и жалобами граждан"// "Собрание законодательства РФ", 18.05.1998, N 20, ст. 2173; Определение Конституционного Суда РФ от 13.01.2000 N 21-О "По жалобам малого предприятия "Кинескоп" и Сочинского пассажирского автотранспортного предприятия N 2 на нарушение конституционных прав и свобод статьей 276 Таможенного кодекса Российской Федерации" // "Собрание законодательства РФ", 27.03.2000, N 13, ст. 1427 и др. 260 Малюшин А.А. Конституционно-судебное правотворчество в правовом государстве. М.: НОРМА, 2006. С. 96. 178 решения суда и потому не соответствует статье 35 (часть 3) Конституции Российской Федерации261. Однако Суд сослался на Постановление от 10.04.2001 N 5-П и отметил, что «Трудовой кодекс Российской Федерации устанавливает в статье 248 аналогичную, по существу, процедуру привлечения к материальной ответственности работника, обеспечивая судебную защиту его имущественных прав. С учетом одинаковой правовой природы институтов материальной ответственности военнослужащих и работников, а также аналогичного правового регулирования процедуры привлечения к материальной ответственности приведенная правовая позиция Конституционного Суда Российской Федерации в полной мере применима при оценке части первой статьи 248 Трудового кодекса Российской Федерации». Здесь следует отметить, что логика в оценке материальной ответственности в сфере социально-трудовых и в сфере военно-служебных отношений должна быть несколько отличной. Так, в деле 2001 года Конституционный Суд обосновал конституционность соответствующих положений «спецификой военной службы», «характером воинской дисциплины» «публично-правовыми по своему существу обязанностями военнослужащего» и т.д. В трудовых отношениях специфика всё-таки другая, отношения между работником и работодателем являются больше частноправовыми, нежели публично-правовыми. Несомненно, что, кроме необходимости гарантировать работодателю эффективную экономическую деятельность, законодатель учитывает то, что работник участвует в экономической деятельности работодателя только свои трудом, который имеет определенную цену в виде его заработной платы. Соответственно этому лежащий на работнике риск причинения вреда имуществу либо 261 Определение Конституционного Суда РФ от 25.11.2010 N 1617-О-О "Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Минько Владимира Ивановича на нарушение его конституционных прав частью первой статьи 248 Трудового кодекса Российской Федерации // Документ опубликован не был. Доступен в СПС «КонсультантПлюс». 179 результатам экономической деятельности работодателя не может в случае причинения вреда превышать, по общему правилу, суммы денежной оценки его вклада в эту деятельность работодателя. Поэтому работодатель обычно не может рассчитывать на полное возмещение вреда, причинённого работником. В этом смысле отраслевая трудоправововая материальная ответственность работника должна выполнять для последнего и гарантийную функцию, которая наиболее эффективна при наличии возможности достаточно быстро компенсировать свои убытки в допустимых пределах за счёт виновного работника. Вместе с тем, возможность работодателя в одностороннем порядке привлекать работника к материальной ответственности, как и любое односторонне распоряжение чужим имуществом, является почвой для возможных злоупотреблений, чем и вызван конституционный запрет лишать кого-либо имущества без решения суда. В силу изложенного в данном случае можно говорить об избыточности специального трудоправового регулирования применительно к тем нормам института материальной ответственности, которые позволяют работодателю привлекать к ней работников в одностороннем порядке. Определённым выходом из ситуации было бы предоставление работнику и работодателю определять порядок, условия и размер возмещения вреда (с учётом прежних ограничений). Конечно, экономическая зависимость работника и вызванное ею неравенство переговорных возможностей сторон такого соглашения не позволят решить проблему полностью. Вместе с тем, работники всё-таки не настолько бесправные в отношениях с работодателями, чтобы не вести никаких переговоров в своих интересах; именно для участия в таких переговорах у работников будет юридический механизм, позволяющий им не соглашаться с основаниями и размером материальной ответственности и вынуждать работодателя обращаться к независимому арбитру, т.е. в суд. 180 К тому же, такое регулирование, предполагающее достижение работником и работодателем соглашения о возмещении вреда, будет в полной мере соответствовать Конституции РФ. Основные выводы параграфа: 1. Норма частей 2 – 4 статьи 72.2 Трудового кодекса РФ, согласно которой в любых исключительных случаях, ставящих под угрозу жизнь или нормальные жизненные условия всего населения или его части, работник может быть переведен без его согласия на срок до одного месяца на не обусловленную трудовым договором работу у того же работодателя для предотвращения указанных случаев или устранения их последствий, противоречит Конституции РФ. Последняя не содержит каких-либо оснований предоставлять одному из участников социально-трудовых отношений права в отношении других участников, которые должны быть только у государства. Действующее же регулирование позволяет государству при чрезвычайных ситуациях привлекать население к определённым работам. 2. Положение части 1 статьи 248 Трудового кодекса РФ, согласно которому взыскание с работника суммы причинённого вреда может производиться по распоряжению работодателя, в целях конституционализации должно быть заменено предоставлением работнику и работодателю возможности определять порядок, условия и размер возмещения вреда (с учётом тех же ограничений, что действуют сейчас) двусторонним соглашением. 181 Заключение В результате проведенного исследования автор пришел к следующим выводам: Конституционализация 1. правового регулирования социально- трудовых отношений – это непрерывный целенаправленный процесс воплощения конституционно значимых принципов в содержании норм трудового права путём информационного правового воздействия на законодателей, правоприменителей и участников правоотношений. При этом в систему конституционно значимых принципов входят: - общеправовые принципы, легитимирующие саму Конституцию, подтверждая её соответствие основным идеям естественного права (свободе и достоинству личности, справедливости, равенству каждого перед законом и судом и др.); - межотраслевые принципы, используемые в нескольких отраслях права (принципы свободы договора, запрета дискриминации, защиты слабой стороны договора, баланса интересов); отраслевые - принципы конституционализировать трудового преимущественно права, нормы призванные трудового права (свобода труда, запрет принудительного труда, право на труд). 2. Под способом использования конституционно значимых принципов при регулировании социально-трудовых отношений (способом конституционализации трудового права) понимается порядок воплощения конституционно значимых принципов в содержании норм трудового права. Критерием, который бы позволил с достаточной очевидностью отграничить один способ конституционализации трудоправового регулирования от другого, можно считать количество опосредующих звеньев правового регулирования, регулирующим актом, располагающихся т.е. между Конституцией конституционализируемыми нормами трудового права. РФ, первоначальным и самими 182 В соответствии с этим, конституционализация трудового права может осуществляться следующими способами: г) путём посредством общей конституционализации, осуществляемой принятия конституционных норм, или первоначального регулирующего акта; д) через Конституционным конкретную конституционализацию, Судом путем РФ принятия своих производимую решений с использованием Конституции РФ и реализации особых полномочий по ее толкованию; е) с помощью опосредованной конституционализации, достигаемой, в том числе на основе решений Конституционного Суда РФ, насыщением конституционной «энергией» других отраслевых норм и норм, регулирующих правила отправления правотворческих и правоприменительных полномочий лицами, входящими в законодательные органы, а также в исполнительные и судебные органы. 3. С точки зрения положений Конституции РФ свободу труда в рамках трудового права можно определить как общерегулятивное правоотношение, в соответствии с которым работник или лицо, ищущее работу, имеет право определять для себя способ и вид осуществления трудовой деятельности, а также отказаться от деятельности, на которую он не давал своего согласия, а все иные лица обязаны воздерживаться от использования принудительного труда этого человека. Пассивной обязанностью, являющейся элементом общерегулятивного правоотношения свободы труда, является необходимость воздерживаться от действий, которые действующим трудовым законодательством определяются как принудительный труд. Всё, что подпадает под определение принудительного труда, автоматически нарушает свободу труда, и наоборот, неправомерное ограничение свободы труда равнозначно принуждению к труду. 183 4. Дискриминация как таковая возможна только в том случае, когда дискриминирующее лицо своим поведением может серьёзно повлиять на поведение лица дискриминируемого, т.е. для дискриминации существенно наличие отношений зависимости. Данный вывод подтверждается тем, что как Конституция РФ (статья 19), так и Трудовой кодекс РФ (статья 3) понимают под дискриминацией некое ограничение прав (возможностей) или предоставление преимуществ, что невозможно без наличия отношений зависимости. Можно дать следующее определение: дискриминация в социально-трудовых отношениях – это поведение лица по отношению к подвластному ему лицу, нарушающее равенство прав, возможностей последнего или равенство обращения, если такое поведение не разрешено законом и не основано на деловых качествах подвластного. В том, что причиной дискриминации является отношение зависимости, заключается отличие дискриминации от дифференциации. Дифференциация не зависит от экономической или юридической власти, не является её следствием, а служит лишь целям учёта тех или иных обстоятельств заключения, исполнения или расторжения трудового договора. Поэтому дифференциация, в отличие от дискриминации, нужна для учёта всех факторов, которые, в случае их игнорирования, могут привести к установлению неравенства или иному неконституционному ограничению возможностей, прав и интересов различных лиц. 5. Использование института хозяйской власти обусловливается действием конституционного принципа баланса интересов. Конституционно значимыми интересами работодателя являются эффективная экономическая деятельность и рациональное управление имуществом и трудом. Данные интересы являются интересами не только работодателя, но и общества. Для гарантирования таких конституционно значимых интересов работодателя объективно необходимым является установление определённого порядка управления трудом в экономической сфере работодателя, который в свою очередь, подразумевает наличие хозяйской власти и формирование особого 184 правоотношения между работником и работодателем, элементом которого является и власть юридическая. Хозяйская власть как возможность работодателя управлять средствами производства, проявляется в возникшем в результате заключения трудового договора правоотношении в том, что работодатель вправе в течение определённого трудовым договором рабочего времени в случае возникновения объективной необходимости решения конкретных задач давать работнику обязательные для выполнения поручения в рамках согласованной трудовой функции. Эти выводы и выносятся на защиту. 185 СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ I. Список нормативных актов и официальных документов Международные правовые акты 1. "Всеобщая декларация прав человека" (принята Генеральной Ассамблеей ООН 10.12.1948 // "Российская газета", N 67, 05.04.1995. 2. "Конвенция о защите прав человека и основных свобод" (Заключена в г. Риме 04.11.1950) // "Бюллетень международных договоров", N 3, 2001. 3. Международный пакт от 16.12.1966 "Об экономических, социальных и культурных правах" // "Бюллетень Верховного Суда РФ", N 12, 1994. 4. Декларация Международной организации труда "Об основополагающих принципах и правах в сфере труда" (принята в г. Женева 18.06.1998 // "Российская газета", N 238, 16.12.1998. 5. Конвенция N 29 Международной организации труда "Относительно принудительного или обязательного труда" // Принята в г. Женеве 28.06.1930 на 14-ой сессии Генеральной конференции МОТ. Ведомости ВС СССР. 2 июля 1956 г. N 13. Ст. 279. 6. Конвенция N 30 Международной организации труда "О регламентации рабочего времени в торговле и в учреждениях" (Заключена в г. Женеве 28.06.1930) // Конвенции и рекомендации МОТ, принятые Международной конференцией труда. 1919 – 1956. Т. 1. Женева, 1991. 7. Конвенция N 111 Международной организации труда "Относительно дискриминации в области труда и занятий" (принята в г. Женеве 25.06.1958 на 42-ой сессии Генеральной конференции МОТ) // Ведомости ВС СССР. 1 ноября 1961 г. N 44. Ст. 448. 186 "Европейская социальная хартия (пересмотренная)" (принята в г. 8. Страсбурге 03.05.1996) // "Бюллетень международных договоров", 2010, N 4, апрель, с. 17 – 67. Иные действующие нормативные правовые акты "Конституция Российской Федерации" (принята всенародным 9. голосованием 12.12.1993) (с учетом поправок, внесенных Законами РФ о поправках к Конституции РФ от 30.12.2008 N 6-ФКЗ, от 30.12.2008 N 7-ФКЗ, от 05.02.2014 N 2-ФКЗ, от 21.07.2014 N // 11-ФКЗ) "Собрание законодательства РФ", 04.08.2014, N 31, ст. 4398. 10. Федеральный конституционный закон от 21.07.1994 N 1-ФКЗ "О Конституционном Суде Российской Федерации" // "Собрание законодательства РФ", 25.07.1994, N 13, ст. 1447. 11. Федеральный конституционный закон от 30.05.2001 N 3-ФКЗ «О чрезвычайном положении» // "Собрание законодательства РФ", 04.06.2001, N 23, ст. 2277. 12. судах Федеральный конституционный закон от 07.02.2011 N 1-ФКЗ "О общей юрисдикции в Российской Федерации" // "Собрание законодательства РФ", 14.02.2011, N 7, ст. 898. 13. "Гражданский кодекс Российской Федерации (часть первая)" от 30.11.1994 N 51-ФЗ // "Собрание законодательства РФ", 05.12.1994, N 32, ст. 3301. 14. "Гражданский кодекс Российской Федерации (часть вторая)" от 26.01.1996 N 14-ФЗ // "Собрание законодательства РФ", 29.01.1996, N 5, ст. 410. 15. "Уголовно-исполнительный кодекс Российской Федерации" от 08.01.1997 N 1-ФЗ // "Собрание законодательства РФ", 13.01.1997, N 2, ст. 198. 187 16. "Трудовой кодекс Российской Федерации" от 30.12.2001 N 197- ФЗ (ред. от 02.04.2014) (с изм. и доп., вступ. в силу с 13.04.2014) // "Собрание законодательства РФ", 07.01.2002, N 1 (ч. 1), ст. 3. 17. Закон РФ от 19.04.1991 N 1032-1 "О занятости населения в Российской Федерации" // "Собрание законодательства РФ", N 17, 22.04.1996, ст. 1915; ст. 6. 18. Закон Российской Федерации от 25 июня 1993 года от 25.06.1993 N 5242-1 "О праве граждан Российской Федерации на свободу передвижения, выбор места пребывания и жительства в пределах Российской Федерации" // "Ведомости СНД и ВС РФ", 12.08.1993, N 32, ст. 1227. 19. Федеральный закон от 24.11.1995 N 181-ФЗ «О социальной защите инвалидов в Российской Федерации» // "Собрание законодательства РФ", 27.11.1995, N 48, ст. 4563. 20. Федеральный закон от 12.01.1996 N 10-ФЗ (ред. от 02.07.2013) "О профессиональных союзах, их правах и гарантиях деятельности" // "Собрание законодательства РФ", 15.01.1996, N 3, ст. 148. 21. Федеральный закон от 27.05.1998 N 76-ФЗ "О статусе военнослужащих"// "Собрание законодательства РФ", N 22, 01.06.1998, ст. 2331. 22. Федеральный закон от 12.07.1999 N 161-ФЗ "О материальной ответственности военнослужащих" // "Собрание законодательства РФ", 19.07.1999, N 29, ст. 3682. 23. Федеральный закон от 30.06.2006 N 90-ФЗ «О внесении изменений в Трудовой кодекс Российской Федерации, признании не действующими на территории Российской Федерации некоторых нормативных правовых актов СССР и утратившими силу некоторых законодательных актов (положений законодательных актов) Российской Федерации // "Собрание законодательства РФ", 03.07.2006, N 27, ст. 2878. 24. Федеральный закон от 28.12.2013 N 421-ФЗ "О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в связи 188 с принятием Федерального закона "О специальной оценке условий труда" // "Собрание законодательства РФ", 30.12.2013, N 52 (часть I), ст. 6986. Областной закон Ленинградской области от 28.07.2005 N 65-оз "О 25. дополнительных гарантиях социальной поддержки детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей, лиц из числа детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей, в Ленинградской области" (принят ЗС ЛО 28.06.2005) // "Вестник Правительства Ленинградской области", N 39, 22.08.2005. Нормативные правовые акты, утратившие силу 26. Конституция (Основной Закон) Союза Советских Социалистических Республик (утверждена Постановлением Чрезвычайного VIII съезда Советов Союза Советских Социалистических Республик от 5 декабря 1936 г.) // Текст Конституции опубликован Юридическим издательством НКЮ СССР. Москва. 1937г. 27. Конституция (Основной закон) Союза Советских Социалистических Республик. Принята на внеочередной седьмой сессии Верховного Совета СССР девятого созыва 7 октября 1977 г. принятой ВС СССР 07.10.1977 (ред. от 14.03.1990) // "Свод законов СССР", т. 3, с. 14, 1990 г. 28. "Кодекс законов о труде Российской Федерации" (утв. ВС РСФСР 09.12.1971) // "Ведомости ВС РСФСР", 1971, N 50, ст. 1007. 29. Указ Президиума ВС РСФСР от 5 февраля 1988 г. "О внесении изменений и дополнений в Кодекс законов о труде РСФСР"// Ведомости ВС РСФСР от 11 февраля 1988, N 6, ст. 168. 189 II. Материалы судебной практики 30. Постановление Конституционного суда РСФСР от 04.02.1992 N 2П-3 "По делу о проверке конституционности правоприменительной практики расторжения трудового договора по основанию, предусмотренному пунктом 1.1 статьи 33 КЗоТ РСФСР" // "Ведомости СНД и ВС РФ", 26.03.1992, N 13, ст. 669. 31. Постановление Конституционного Суда РФ от 17 декабря 1996 года по делу о проверке конституционности пунктов 2 и 3 части первой статьи 11 Закона Российской Федерации от 24 июня 1993 года "О федеральных органах налоговой полиции" // "Российская газета", N 247, 26.12.1996. 32. Постановление Конституционного Суда РФ от 11.03.1998 N 8-П "По делу о проверке конституционности статьи 266 Таможенного кодекса Российской Федерации, части второй статьи 85 и статьи 222 Кодекса РСФСР об административных правонарушениях в связи с жалобами граждан М.М. Гаглоевой и А.Б. Пестрякова" // "Собрание законодательства РФ", 23.03.1998, N 12, ст. 1458. 33. Постановление Конституционного Суда РФ от 12.05.1998 N 14-П "По делу о проверке конституционности отдельных положений абзаца шестого статьи 6 и абзаца второго части первой статьи 7 Закона Российской Федерации от 18 июня 1993 года "О применении контрольно - кассовых машин при осуществлении денежных расчетов с населением" в связи с запросом Дмитровского районного суда Московской области и жалобами граждан"// "Собрание законодательства РФ", 18.05.1998, N 20, ст. 2173. 34. Постановление Конституционного Суда РФ от 10.04.2001 N 5-П "По делу о проверке конституционности части первой пункта 1 статьи 8 Федерального закона "О материальной ответственности военнослужащих" в связи с запросом Находкинского гарнизонного военного суда" // "Собрание законодательства РФ", 23.04.2001, N 17, ст. 1768. 190 35. Постановление Конституционного Суда РФ от 24.01.2002 N 3-П "По делу о проверке конституционности положений части второй статьи 170 и части второй статьи 235 Кодекса законов о труде Российской Федерации и пункта 3 статьи 25 Федерального закона "О профессиональных союзах, их правах и гарантиях деятельности" в связи с запросами Зерноградского районного суда Ростовской области и Центрального районного суда города Кемерово" // "Российская газета", N 24, 07.02.2002. 36. Постановление Конституционного Суда РФ от 01.04.2003 N 4-П "По делу о проверке конституционности положения пункта 2 статьи 7 Федерального закона "Об аудиторской деятельности" в связи с жалобой гражданки И.В. Выставкиной" // "Российская газета", N 67, 09.04.2003. 37. Постановление Конституционного Суда РФ от 29.01.2004 N 2-П "По делу о проверке конституционности отдельных положений статьи 30 Федерального закона "О трудовых пенсиях в Российской Федерации" в связи с запросами групп депутатов Государственной Думы, а также Государственного Собрания (Ил Тумэн) Республики Саха (Якутия), Думы Чукотского автономного округа и жалобами ряда граждан" // "Российская газета", N 19, 04.02.2004. 38. Постановление Конституционного Суда РФ от 15.03.2005 N 3-П "По делу о проверке конституционности положений пункта 2 статьи 278 и статьи 279 Трудового кодекса Российской Федерации и абзаца второго пункта 4 статьи 69 Федерального закона "Об акционерных обществах" в связи с запросами Волховского городского суда Ленинградской области, Октябрьского районного суда города Ставрополя и жалобами ряда граждан" // "Российская газета", 23.03.2005, N 57. 39. Постановление Конституционного Суда РФ от 18.07.2008 "По делу о проверке конституционности положений абзаца четырнадцатого статьи 3 и пункта 3 статьи 10 Федерального закона "О защите прав юридических лиц и индивидуальных предпринимателей при проведении 191 государственного контроля (надзора)" в связи с жалобой гражданина В.В. Михайлова" // "Российская газета", N 163, 01.08.2008. 40. Постановлении Конституционного Суда РФ от 25.05.2010 N 11-П "По делу о проверке конституционности абзаца десятого статьи 2 Закона Российской Федерации "О занятости населения в Российской Федерации" в связи с жалобой гражданина Н.И. Гущина" // «Собрание законодательства РФ», 07.06.2010, N 23, ст. 2934. 41. Постановление Конституционного Суда РФ от 20.07.2010 N 17-П "По делу о проверке конституционности подпункта "з" пункта 2 Перечня видов заработной платы и иного дохода, из которых производится удержание алиментов на несовершеннолетних детей, в связи с жалобой гражданина Л.Р. Амаякяна" // "Российская газета", N 165, 28.07.2010. 42. Постановление Конституционного Суда РФ от 15.12.2011 N 28-П "По делу о проверке конституционности части четвертой статьи 261 Трудового кодекса Российской Федерации в связи с жалобой гражданина А.Е. Остаева" // "Собрание законодательства РФ", 26.12.2011, N 52, ст. 7639. 43. Постановление Конституционного Суда РФ от 05.06.2012 N 13-П "По делу о проверке конституционности положения пункта 2 статьи 1086 Гражданского кодекса Российской Федерации в связи с жалобой гражданина Ю.Г. Тимашова" //"Собрание законодательства РФ", 11.06.2012,N 24, ст. 3256. 44. Постановление Конституционного Суда РФ от 14.02.2013 N 4-П "По делу о проверке конституционности Федерального закона "О внесении изменений в Кодекс правонарушениях и Российской Федеральный Федерации об закон собраниях, "О административных митингах, демонстрациях, шествиях и пикетированиях" в связи с запросом группы депутатов Государственной Думы и жалобой гражданина Э.В. Савенко" // "Собрание законодательства РФ", 25.02.2013, N 8, ст. 868. 45. Постановление Конституционного Суда РФ от 27.06.2013 N 15-П "По делу о проверке конституционности положений частей 3 и 10 статьи 40 Федерального закона "Об общих принципах организации местного 192 самоуправления в Российской Федерации" и пункта 3 части первой статьи 83 Трудового кодекса Российской Федерации в связи с жалобой гражданина А.В. Дубкова" // "Собрание законодательства РФ", 08.07.2013, N 27, ст. 3647. 46. Постановление Конституционного Суда РФ от 18.07.2013 N 19-П "По делу о проверке конституционности пункта 13 части первой статьи 83, абзаца третьего части второй статьи 331 и статьи 351.1 Трудового кодекса Российской Федерации в связи с жалобами граждан В.К. Барабаш, А.Н. Бекасова и других и запросом Мурманской областной Думы" // "Собрание законодательства РФ", 29.07.2013, N 30 (часть II), ст. 4189. 47. Решение утверждении обзора Конституционного практики Суда РФ Конституционного от 17.07.2012 Суда "Об Российской Федерации за первый квартал 2012 года" // "Экономика и жизнь", N 32, 17.08.2012, (бухгалтерское приложение). 48. Определение Конституционного Суда РФ от 13.01.2000 N 21-О "По жалобам малого предприятия "Кинескоп" и Сочинского пассажирского автотранспортного предприятия N 2 на нарушение конституционных прав и свобод статьей 276 Таможенного кодекса Российской Федерации" // "Собрание законодательства РФ", 27.03.2000, N 13, ст. 1427. 49. Определение Конституционного Суда РФ от 05.10.2000 N 199-О "Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Кушнарева Андрея Михайловича на нарушение его конституционных прав положениями части первой статьи 40.1 Кодекса законов о труде Российской Федерации и пункта 1 статьи 12 Закона Российской Федерации "О занятости населения в Российской Федерации" // "Вестник Конституционного Суда РФ", N 1, 2001. 50. Определение Конституционного Суда РФ от 08.02.2001 N 33-О "По жалобам ОАО "Дятьковский хрусталь", ОАО "Курский холодильник" и ОАО "Черепетская ГРЭС" на нарушение конституционных прав и свобод пунктом 8 части первой статьи 33 КЗоТ Российской Федерации" // "Вестник Конституционного Суда РФ", N 3, 2001. 193 51. Определение Конституционного Суда РФ от 22.01.2004 N 11-О "Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Рогова Юрия Владимировича на нарушение его конституционных прав частью третьей статьи 80 Трудового кодекса Российской Федерации" // Документ опубликован не был. Доступен в СПС «КонсультантПлюс». 52. Определение Конституционного Суда РФ от 19.02.2004 N 55-О «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Антонова Александра Алексеевича на нарушение его конституционных прав положением части первой статьи 74 Трудового кодекса Российской Федерации» // Документ опубликован не был. Доступен в СПС «КонсультантПлюс». 53. Определение Конституционного Суда РФ от 21.04.2005 N 144-О "Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданки Пермяковой Светланы Васильевны на нарушение ее конституционных прав частью четвертой статьи 81 Трудового кодекса Российской Федерации" // Документ опубликован не был. Доступен в СПС «КонсультантПлюс». 54. Определение Конституционного Суда РФ от 20.12.2005 N 481-О "Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданки Ермиловой Натальи Павловны на нарушение ее конституционных прав частью первой статьи 177 Трудового кодекса Российской Федерации" // Документ опубликован не был. Доступен в СПС «КонсультантПлюс». 55. Определение Конституционного Суда РФ от 11.07.2006 N 213-О "По жалобе гражданина Щеренко Александра Павловича на нарушение его конституционных прав положениями части четвертой статьи 332 и пункта 3 статьи 336 Трудового кодекса Российской Федерации" // "Собрание законодательства РФ", 09.10.2006, N 41, ст. 4285. 56. Определение Конституционного Суда РФ от 16.01.2007 N 160-О- П "По жалобе федерального государственного учреждения "Маганский лесхоз" на нарушение конституционных прав и свобод положением пункта 19 статьи 29 Федерального закона "Об основных гарантиях избирательных прав 194 и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации" // "Российская газета", N 99, 12.05.2007. 57. Определение Конституционного Суда РФ от 15.05.2007 N 378-О- П "Об отказе в принятии к рассмотрению запроса Амурского городского суда Хабаровского края о проверке конституционности положения статьи 59 Трудового кодекса Российской Федерации" // "Вестник Конституционного Суда РФ", N 6, 2007. 58. Определение Конституционного Суда РФ от 15.01.2008 N 201-О- П "По жалобе открытого акционерного общества "Центр восстановительной медицины и реабилитации "Сибирь" на нарушение конституционных прав и свобод положением части первой статьи 82 Трудового кодекса Российской Федерации"// Документ опубликован не был. Доступен в СПС «КонсультантПлюс». 59. "О Определения Конституционного Суда РФ от 11.11.2008 N 556-О-Р разъяснении Постановления Конституционного Суда Российской Федерации от 5 февраля 2007 года N 2-П по делу о проверке конституционности положений статей 16, 20, 112, 336, 376, 377, 380, 381, 382, 383, 387, 388 и 389 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации" // "Собрание законодательства РФ", 01.12.2008, N 48, ст. 5722. 60. Определение Конституционного Суда РФ от 19.02.2009 N 75-О-О "Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы граждан Зайцева Александра Леонтьевича и Зайцевой Татьяны Петровны на нарушение их конституционных прав подпунктом "а" пункта 6 части первой статьи 81, частью первой статьи 128, частью первой статьи 170 Трудового кодекса Российской Федерации" // Документ опубликован не был. Доступен в СПС «КонсультантПлюс». 61. Определение Конституционного Суда РФ от 19.05.2009 N 597-О- О "Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданки Равинской Ларисы Вадимовны на нарушение ее конституционных прав статьями 11, 15, 195 16, 22 и 64 Трудового кодекса Российской Федерации" // «Экономика и жизнь», N 38, сентябрь, 2009 (бухгалтерское приложение). 62. Определение Конституционного Суда РФ от 13.10.2009 N 1320-О- О "Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы общества с ограниченной ответственностью "Рэд Стар Консалтинг" на нарушение конституционных прав и свобод статьей 393 Трудового кодекса Российской Федерации" // Документ опубликован не был. Доступен в СПС «КонсультантПлюс». 63. Определение Конституционного Суда РФ от 23.03.2010 N 351-О- О "Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Будника Олега Сергеевича на нарушение его конституционных прав статьей 64 Трудового кодекса Российской Федерации и статьей 154 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации"// Документ опубликован не был. Доступен в СПС «КонсультантПлюс». 64. Определение Конституционного Суда РФ от 15.07.2010 N 1005-О- О "Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Разгильдеева Александра Витальевича на нарушение его конституционных прав статьей 249 Трудового кодекса Российской Федерации" // Документ опубликован не был. Доступен в СПС «КонсультантПлюс». 65. Определение Конституционного Суда РФ от 25.11.2010 N 1617-О- О "Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Минько Владимира Ивановича на нарушение его конституционных прав частью первой статьи 248 Трудового кодекса Российской Федерации // Документ опубликован не был. Доступен в СПС «КонсультантПлюс». 66. Определение Конституционного Суда РФ от 16 декабря 2010 года N 1650-О-О «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы закрытого акционерного общества "Банк ВТБ 24" на нарушение конституционных прав и свобод положением абзаца второго части третьей статьи 445 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации и статьей 397 Трудового кодекса Российской Федерации» // Документ опубликован не был. Доступен в СПС «КонсультантПлюс». 196 67. Определение Конституционного Суда РФ от 24.02.2011 N 165-О- О "Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Масленникова Евгения Михайловича на нарушение его конституционных прав пунктом 4 статьи 149 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)" и пунктом 48 Постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации "О некоторых вопросах практики применения Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)" // Документ опубликован не был. Доступен в СПС «КонсультантПлюс». 68. Определение Конституционного Суда РФ от 22.03.2011 N 297-О- О "Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Павлова Сергея Александровича на нарушение его конституционных прав частью четвертой статьи 80 Трудового кодекса Российской Федерации" // Документ опубликован не был. Доступ в СПС «КонсультантПлюс». 69. Определение Конституционного Суда РФ от 07.06.2011 N 840-О- О "По жалобе гражданки Кирьяновой Светланы Евгеньевны на нарушение ее конституционных прав положениями пункта 1 статьи 12.1 и статьи 22 Закона Российской Федерации "О статусе судей в Российской Федерации" и жалобе Уполномоченного по правам человека в Российской Федерации на нарушение ее конституционных прав данными положениями" // Документ опубликован не был. Доступен в СПС «КонсультантПлюс». 70. Определение Конституционного Суда РФ от 17.01.2012 N 122-О- О "По жалобе гражданина Гниломедова Владимира Николаевича на нарушение его конституционных прав подпунктом "о" пункта 2 Перечня видов заработной платы и иного дохода, из которых производится удержание алиментов на несовершеннолетних детей" // "Вестник Конституционного Суда РФ", N 4, 2012. 71. Определение Конституционного Суда РФ от 17.07.2012 N 1313-О "Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Тодера Владислава Николаевича на нарушение его конституционных прав частью 197 четвертой статьи 61 Трудового кодекса Российской Федерации" // Документ опубликован не был. Доступен в СПС «КонсультантПлюс». 72. Определение Конституционного Суда РФ от 24.09.2012 N 1531-О "Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Исакова Василия Алексеевича на нарушение его конституционных прав положениями статьи 193 Трудового кодекса Российской Федерации" // Документ опубликован не был. Доступен в СПС «КонсультантПлюс». 73. Определение Конституционного Суда РФ от 22.11.2012 N 2078-О "Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданки Рожковой Валентины Васильевны на нарушение ее конституционных прав положением абзаца третьего части второй статьи 59 Трудового кодекса Российской Федерации" // Документ опубликован не был. Доступен в СПС «КонсультантПлюс». 74. Определение Конституционного Суда РФ от 29.11.2012 N 2214-О "По жалобе государственного научного учреждения "Всероссийский научноисследовательский институт охотничьего хозяйства и звероводства имени профессора Б.М. Житкова Российской академии сельскохозяйственных наук" на нарушение конституционных прав и свобод положением части второй статьи 178 Трудового кодекса Российской Федерации" // "Вестник Конституционного Суда РФ", N 3, 2013. 75. Определение Конституционного Суда РФ от 24.12.2012 N 2414-О "Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы граждан Лаужиной Елены Николаевны и Назарова Виктора Ивановича на нарушение их конституционных прав пунктом 12 Правил исчисления периодов работы, дающей право на досрочное назначение трудовой пенсии по старости лицам, осуществлявшим педагогическую деятельность в учреждениях для детей, в соответствии с подпунктом 19 пункта 1 статьи 27 Федерального закона "О трудовых пенсиях в Российской Федерации" // Документ опубликован не был. Доступен в СПС «КонсультантПлюс». 198 76. Определение Конституционного Суда РФ от 05.03.2013 N 434-О "Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Горбунова Антона Николаевича на нарушение его конституционных прав частью четвертой статьи 261 Трудового кодекса Российской Федерации" // Документ опубликован не был. Доступен в СПС «КонсультантПлюс». 77. Определение Конституционного Суда РФ от 05.03.2013 N 435- О"Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Круглова Георгия Николаевича на нарушение его конституционных прав частью четвертой статьи 261 Трудового кодекса Российской Федерации" // Документ опубликован не был. Доступен в СПС «КонсультантПлюс». 78. Определение Конституционного Суда РФ от 23.04.2013 N 675-О "Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Киселева Алексея Вячеславовича на нарушение его конституционных прав частью первой статьи 192 Трудового кодекса Российской Федерации" // Документ опубликован не был. Доступен в СПС «КонсультантПлюс». 79. Определение Конституционного Суда РФ от 17.06.2013 N 986-О "Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданки Екимовой Валентины Александровны на нарушение ее конституционных прав подпунктом 2 пункта 142 Положения о правоохранительной службе в органах по контролю за оборотом наркотических средств и психотропных веществ" // Документ опубликован не был. Доступен в СПС «КонсультантПлюс». 80. Определение Конституционного Суда РФ от 02.07.2013 N 1048-О "Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы общества с ограниченной ответственностью "Стандарт" на нарушение конституционных прав и свобод пунктом 2 статьи 61.3 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)" // Документ опубликован не был. Доступен в СПС «КонсультантПлюс». 81. Определение Конституционного Суда РФ от 24.09.2013 N 1288-О "Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданки Байкаловой Елены Сергеевны на нарушение ее конституционных прав положениями частей 199 первой, второй и четвертой статьи 60.2 Трудового кодекса Российской Федерации" // Документ опубликован не был. Доступен в СПС «КонсультантПлюс». 82. Определение Конституционного Суда РФ от 24.12.2013 N 1911-О "Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданки Константиновой С.И. на нарушение ее конституционных прав положением абзаца третьего части второй статьи 59 Трудового кодекса Российской Федерации" // Документ опубликован не был. Доступен в СПС «КонсультантПлюс». 83. некоторых Постановление Пленума Верховного Суда РФ N 8 от 31.10.95 "О вопросах применения судами Конституции Российской Федерации" // "Российская газета", N 247, 28.12.1995. 84. "О Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 17.03.2004 N 2 применении судами Российской Федерации Трудового кодекса Российской Федерации" // "Российская газета", N 297, 31.12.2006. 85. оставлении Решение Верховного Суда РФ от 20.02.2013 N АКПИ12-1768 «Об без удовлетворения заявления о признании частично недействующим подпункта "д" пункта 9 Правил осуществления ежемесячных компенсационных выплат осуществляющим уход неработающим за трудоспособным нетрудоспособными лицам, гражданами, утв. Постановлением Правительства РФ от 04.06.2007 N 343» // «Бюллетень Верховного Суда РФ», N 11, ноябрь, 2013. 86. Определение Верховного Суда РФ от 15.07.1999 N 4-В99пр-105 // Документ опубликован не был. Доступен в СПС «КонсультантПлюс». 87. Апелляционное определение Омского областного суда от 26.09.2012 по делу N 33-5778/12 // Документ опубликован не был. Доступен в СПС «КонсультантПлюс». 88. Определение Московского городского суда от 24.11.2011 по делу N 33-38122. 89. 659/2011. Определение Ленинградского областного суда от 09.02.2011 N 33- 200 III. Научная литература 90. Авакьян С.А. Конституция Российской Федерации: итоги развития // "Конституционное и муниципальное право". 2008. N 23. 91. Актуальные проблемы трудового законодательства в условиях модернизации экономики: монография / Е.С. Батусова, И.Я. Белицкая, Э.Н. Бондаренко и др.; отв. ред. Ю.П. Орловский. М.: Юстицинформ, 2012. 92. Алебастрова И.А. Конституционные принципы: проблемы юридической природы и эффективности реализации // Конституционное и муниципальное право. 2007. N 7. 93. Александров Н.Г. Трудовое правоотношение. М., 1948. 94. Алексеев С. С. Право. Азбука. Теория. Философия. Опыт комплексного исследования. М., 1999. – 712 с. 95. Алексеев С.С. Проблемы теории права: Курс лекций: В 2 т. Свердловск, 1972. 96. Анисимов А.Л. Трудовые отношения и материальная ответственность работодателей и работников: учебное пособие. М.: Деловой двор, 2011. 97. Анишина В.И., Попонов Ю.Г. Свобода труда или право на труд? // Журнал российского права, 2007. N 4. 98. Артамонов В.В. Судебная защита конституционной свободы труда в Российской Федерации: дисс. канд. юрид. наук: Воронеж, 2006. 99. Басалаева С.П. Некоторые аспекты свободы трудового договора // Право: теория и практика. М.: Тезарус, 2003. № 9. 100. Басалаева С.П. Правовая природа трудового договора: дис. ... канд. юрид. наук. СПб, 2004. 101. Бацвин Н. Анализ судебной практики по делам, связанным с дискриминацией на работе // Трудовое право. 2013. N 4. 201 102. Бердычевский В.С., Акопов Д.Р., Сулейманова Г.В. Трудовое право: Учебное пособие // Отв. ред. В.С. Бердычевский. - Ростов н/Д.: Феникс, 2002. 103. Бережной В.А. Конституционные принципы и права в сфере труда и их защита в Российской Федерации: дис. … канд. юрид. наук: М., 2007. 104. Бондарь Н.С. Судебный конституционализм в России в свете конституционного правосудия. М.: Норма; ИНФРА-М, 2011. – 544с. 105. Бондарь Н.С. Конституционные ценности как судебно-правовой фактор разрешения социальных противоречий и конфликтов: из практики Конституционного Суда Российской Федерации // Конституционные ценности в теории и судебной практике: сб. докладов. М., 2009. 106. Борисова О.В. Конституционный формат налоговых споров // "Налоговые споры: теория и практика", 2006, N 11. 107. Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право: Общие положения. М.: «Статут», 1998. 108. Бырдин Е. Н. Правовое равенство граждан и его обеспечение в Российском государстве: автореф. дисс. на соискание ученой степени канд. юрид. наук. Академия управления МВД России. М., 2002. 109. Василевич интегральный Г.А. Обеспечение показатель политики"Конституционное уровня право и достоинства человека развития права политика: Сборник как и материалов Международной научной конференции: Юридический факультет МГУ имени М.В. Ломоносова, 28 - 30 марта 2012 года" (отв. ред. С.А. Авакьян) ("Юрист", 2012) // КонсультантПлюс. 110. Варшавский К.М. Трудовое право СССР. Л., 1924. 111. Ведяшкин С.В. Хозяйская власть в организации // Сайт ¨Кафедра природоресурсного, государственного земельного и экологического права Томского университета 202 (http://www.priroda.tsu.ru/works/book.php?idbook=48). Дата обращения 10.01.2014. 112. Витрук Н.В. К теории правосубъектности (правоспособности) как правоотношения // Труды Томского государственного ун-та: Вопросы государства и права. Томск, 1968. Т. 199. 113. Витрук Н.В. Общая теория правового положения личности. М., «НОРМА», 2008; 114. Гаджиев Г.А. Конституционные принципы рыночной экономики (Развитие основ гражданского права в решениях Конституционного Суда Российской Федерации). М.: Юристъ, 2004. 115. Гвоздицких А. Запрет дискриминации в сфере труда: общая характеристика // Вопросы трудового права. 2010. № 6. 116. Геворкян М.В. Право на труд как основное (конституционное) социально-экономическое право // "Конституционное и муниципальное право". 2012. N 4. 117. Глухов А.В. Юридическая природа постановлений и определений Конституционного Суда Российской Федерации в сфере труда: автореферат дис. ... канд. юрид. наук. М., 2009. 118. Головина С.Ю. Понятийный аппарат трудового права. Екатеринбург: Изд-во УГЮА, 1997. 119. Гудилко И.Е. Деятельность государства по обеспечению реализации конституционной свободы труда и трудового потенциала личности в Российской Федерации: дис. ... канд. юрид. наук. Воронеж, 2006. 120. Гусов К.Н. Единство и дифференциация трудового права: некоторые вопросы // Проблемы дифференциации в правовом регулировании отношений в сфере труда и социального обеспечения: Материалы Пятой международной научно-практической конференции. 121. Догадов В.М. Очерки трудового права. Учебное пособие. Л.: Прибой, 1927. 203 122. Догадов В.М. Правовое регулирование труда при капитализме. М., 1959. 123. Исаева Е.А. Предотвращение дискриминации в трудовых отношениях: теоретические аспекты и юридическая практика: по опыту США: дис. ... канд. юридических. наук. Ярославль, 2008. 124. Исаева Е.Д. Конституционно-правовые основы защиты трудовых прав работников и работодателей в Российской Федерации: дис. канд. юрид. наук: М., 2009. 125. Карапетов А.Г., Савельев А.И. Свобода договора и ее пределы: в 2 т. М.: Статут, 2012. Т. 1: Теоретические, исторические и политико-правовые основания принципа свободы договора и его ограничений. Т. 2: Пределы свободы определения условий договора в зарубежном и российском праве. 126. Кирикова В.В. Проблемы реализации конституционной свободы труда в условиях становления рыночной экономики в России: дис. ... канд. юрид. наук. М., 2001. 127. Кистяковский Б.А. Социальные науки и права. М. 1916. 128. Кокошкин Ф.Ф. Лекции по общему государственному праву. Рига, 1924. 129. Комментарий Конституции РФ / Под общ. ред. Э.П. Григониса. СПб.: Питер, 2003. 130. Комментарий к Конституции Российской Федерации / Отв. ред. Л.А. Окуньков. Изд. 2-е. М., 1996. 131. Коробченко В.В., Сафонов В.А. Обеспечение баланса конституционных прав и свобод субъектов трудовых отношений в решениях Конституционного Суда РФ // Российский ежегодник трудового права, 2009. № 5. СПб.: ООО "Университетский издательский консорциум "Юридическая книга", 2010. 132. Котляревский С.А. Власть и право: проблема правового государства. М., 1915. 204 133. Кравец И.А. Российская Конституция и конституционализация правового порядка (некоторые вопросы теории и практики) // Журнал российского права. 2003. N 11; 134. Крусс В. И. Дискриминация и дифференцированный подход к обладателям конституционных прав и свобод /В. И. Крусс // Государство и право. 2005. № 12. 135. Крусс В.И. Теория конституционного правопользования / В.И. Крусс. М.: Норма. 2007. 136. Крыжан В.А. Правовой обычай и судебная практика как источники трудового права (на фоне интеграции отраслей российского права и интеграции Российской Федерации в мировое сообщество государств): Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Пермь, 2006. 137. Крылов К.Д. Принцип запрещения дискриминации, его правовая защита и проблемы дифференциации в регулировании труда // В кн.: Новый Трудовой кодекс РФ и проблемы его применения (Материалы Всероссийской научно-практической конференции) / Отв. ред. К.Н. Гусов. М., 2004. 138. Кузьменко А.В. Предмет трудового права России: опыт системноюридического исследования. СПб.: Издательство Р. Асланова «Юридический центр «Пресс», 2005. 139. Курс российского трудового права. В 3 т. Т. 1: Общая часть / Под ред. Е.Б. Хохлова. СПб.: Из-во С.-Петербургского ун-та, 1996. Т. 2. Рынок труда и обеспечение занятости (правовые вопросы) / Под ред. С. П. Маврина, А. С. Пашкова, Е. Б. Хохлова. М.: Юристъ, 2001. Курс российского трудового права. Т. 3: Трудовой договор / Науч. ред. тома доктор юридических наук, профессор Е.Б. Хохлов. СПб.: Изд-во Р. Асланова «Юридический центр Пресс», 2007. 140. Кутафин О.Е. Российский конституционализм. М.: НОРМА, 2008. 141. Лазарева Н.С. Теоретические аспекты дискриминации на рынке труда: дис. ... канд. экон. наук. Иркутск, 2005. 205 142. Лушникова М.В. Условия действительности договоров о труде, изменение юридической квалификации договоров о труде, аннулирование трудового договора: вопросы теории и практики // Российский ежегодник трудового права. № 4. 2008 / Под ред. д-ра юрид. наук, проф. Е.Б. Хохлова. – СПб.: ООО «Университетский издательский консорциум «Юридическая книга», 2008. 143. Лушникова М.В. Правовой механизм социального партнерства в регулировании трудовых и социально-обеспечительных отношений: Дис. ... докт. юрид. наук. М., 1997. 144. Лушникова М.В., Лушников А.М. - Очерки теории трудового права. СПб.: Издательство Р. Асланова "Юридический центр Пресс", 2006. 145. Лютов международные Н.Л. трудовые Российское стандарты: трудовое законодательство соответствие и и перспективы совершенствования: научно-практическое пособие. М.: Центр социальнотрудовых прав, 2012. 146. Маврин С.П. Конституционные ценности и их роль в российской правовой системе // "Журнал конституционного правосудия", 2012, N 3. 147. Маврин С.П. Некоторые соображения о перспективах развития трудового права в условиях рыночной экономики России// Российский ежегодник трудового права. № 4. СПб.: ООО "Университетский издательский консорциум "Юридическая книга", 2009. 148. Малюшин А.А. Конституционно-судебное правотворчество в правовом государстве. М.: НОРМА, 2006. 149. Митина Н.М. Запрещение дискриминации в сфере труда как один из основных принципов трудового права: дис. ... канд. юрид. наук. М., 2006. 150. Морозов П.С. Современные тенденции развития зарубежного трудового права в условиях глобализации: автореф. дис. ... доктора юрид. наук. М., 2012. 151. Муромцев С.А. Гражданское право Древнего Рима. М.: «Статут», 2003. (Классика российской цивилистики). 206 152. Научно-практический комментарий к Конституции Российской Федерации / под ред. В.В. Лазарева. 4-е изд., доп. и перераб. М.: Издательство Юрайт, 2009. 153. Новикова О.И. Запрещение принудительного труда как принцип трудового права: автореф. дис. … канд. юрид. наук. М., 2010. 154. Овчинников С.Н. Конституция РФ как источник таможенного права // Конституционное и муниципальное право. 2013. N 3. 155. Павлов-Сильванский Н.П. Люди кабальные и докладные // Журнал Министерства народного просвещения, 1895. № 1. 156. Парягина О.А. О правообязанности трудиться и достойном труде // Российский ежегодник трудового права, 2006. № 2. СПб.: ИД СанктПетербургского государственного университета, 2007. 157. Пашков А.С. Правовые форм обеспечения производства кадрами в СССР. М., 1961. 158. Погодин А.В. Ситуационное право и общерегулятивное правоотношение в правореализации // «Юридический мир». 2013. N 2. 159. Поляков А.В. Общая теория права: проблемы интерпретации в контексте коммуникативного подхода: курс лекций. СПб.: Издательский дом С.-Петерб. гос. Ун-та, 2004. 160. Пономарева Н.Н. Реализация конституционных прав граждан в сфере социально-трудовых отношений: дис. ... канд. юрид. наук. СПб, 2008. 161. Пресняков М.В. Конституционная концепция принципа справедливости / под ред. Г.Н. Комковой. М.: ДМК Пресс, 2009. 162. Присекина Н.Г. Проблемы дискриминации в международном трудовом праве: дис. ... канд. юрид. наук. Владивосток, 2002. 163. Процевский А.И. Метод правового регулирования трудовых отношений. М., «Юридическая литература», 1972. 164. Родионова Ю.С. Конституционно-правовое регулирование трудовых отношений в Российской Федерации: проблемы и перспективы развития: автореф. дис. ... канд. юрид. наук: Екатеринбург, 2009. 207 165. Романец Ю.В. Свобода договора (нравственно-юридический аспект) // Гражданское право. 2013. N 3; 166. Российский конституционализм: проблемы становления, развития и осуществления / Кравец И.А. СПб.: Юрид. центр Пресс, 2004. 167. Русских Т.В. Свобода сторон трудового договора при его заключении, изменении, расторжении и пределы ее ограничения: дис. ... канд. юрид. наук. Ижевск, 2011. 168. Сабитова И.С. Конституционно-правовые основы обеспечения равенства прав и свобод мужчин и женщин в сфере труда: дис. ... канд. юрид. наук. Саратов, 2006. 169. Сагандыков М.С. Конституционные принципы регулирования трудовых и непосредственно связанных с ними отношений в Российской Федерации: дис. ... канд. юрид. наук. Челябинск, 2004. 170. Сидоренко Н.П. Конституционные основы защиты трудовых прав граждан: дис. канд. юрид. наук. Махачкала, 2006. 171. Сидоренко О.В. Юридическая власть: дис. ... канд. юрид. наук. СПб., 2002. 172. Солдаткин Д.В. Защита от дискриминации в трудовых отношениях: дис. ... канд. юрид. наук. М., 2006. 173. Социально-экономические проблемы рабочей силы при социализме: Тезисы докладов / Под ред. Н.С. Колесова и др. Л., 1972. 174. Сошникова Т.А. Правовой механизм защиты конституционных прав и свобод в сфере труда: дис. ... доктора юрид. наук. М., 2005. 175. Степашкин А.В. Проблемы реализации права на труд в контексте социально-политических процессов современной России: дис. ... канд. полит. наук. М., 2007. 176. Супрунова М.С. Дискриминация как объект общеправового анализа: дис. ... канд. юрид. наук. Нижний Новгород, 2007. 177. Таль Л.С. Проблемы власти над человеком в гражданском праве // Юридический вестник. 1913. № 3. 208 178. Таль Л.С. Трудовой договор: Цивилистическое исследование. М.: Статут, 2006. 179. Таль Л.С. Очерки промышленного права. М.: Тип. Г. Лисснера, Д. Собко, 1916. 180. Трудовое право России / Под ред. А.М. Куренного. 2-е изд., испр. и доп. М.: Издательский дом "Правоведение", 2008. 181. Трудовое право России: Учебник / Под ред. С.П. Маврина, ЕБ. Хохлова. М., 2003. 182. Умяров Р.Г. Принцип свободы труда в российском праве: проблемы теории и практики: дис. ... канд. юрид. наук. Нижний Новгород, 2007. 183. Уракова Е.В. Запрет принудительного труда и запрет дискриминации в международном и российском трудовом праве // Ученые записки. Вып. 5. Тюмень: Изд-во Тюменского государственного университета, 2003. 184. Усенин В.И., Каленский В.Г., Маслов В.И. Современное капиталистическое предприятие и хозяйская власть. М.: Наука, 1971. 185. Хохлов Е.Б. История труда и трудовое право: в 3 т. Том I. История труда в контексте хозяйственных, политических и ментальных систем / под ред. И.Ю. Козлихина. СПб.: Издательский дом Санкт-Петербургского государственного университета, 2013. 186. Хохлов Е.Б. Организация труда в Древнем Риме в период расцвета // Российский ежегодник трудового права. № 2. 2006 / Под ред. Д-ра юрид. наук, проф. Е.Б. Хохлова. СПб.: Издательский Дом С.-Петерб. Гос. унта, Издательство юридического факультета С.-Петерб. гос. ун-та. 2007. 187. Черепахин Б.Б. Правопреемство по советскому гражданскому праву // Труды по гражданскому праву. М., 2001. 188. Энциклопедия права Проф. Университета св. Владимира кн. Е.Н. Трубецкого./ Репринт с изд. типографии С.С. Шевченко, Киев, 1901. НьюЙорк: 1982. 209 189. Яковлев В.Ф. Избранные труды. Гражданское право: История и современности. Кн. 1, т.2. М.: «Статут», 2012. 190. Яроцкий В.Г. Ответственность предпринимателей за несчастные случаи с рабочими. СПб.: Тип. Правит. Сената, 1887. 191. Яроцкий В.Г. Правила фабричного найма рабочих и надзор за отношениями хозяев и рабочих // Журнал гражданского и уголовного права. 1890. № 1. Литература на иностранных языках 192. Cserne P. Policy consideration in contract unterpretation: the contra proferentem rule from a comparative law and economics perspective // Hungrian Association for law and economics. Working papers. № 5. 2007. 193. Geoff Hogbin. Power in employment relationships: Is there an imbalance? New Zealand Business Roundtable, 2006. 194. Samuel R. Bagenstos Employment law and social equality. Michigan Law Review. Vol. 112:225. 195. Stewart J. Schwab, The Law and Economics Approach to Workplace Regulation, in Government Regulation of the Employment Relationship 91, 111 (Bruce E. Kaufman ed., 1997).