Правозащитные отношения в уголовном праве

УГОЛОВНАЯ ПОЛИТИКА: ТЕОРИЯ И ПРАКТИКА
Сидоренко Элина Леонидовна
кандидат юридических наук, доцент, доцент кафедры уголовного права и криминологии
Российской правовой академии Министерства юстиции РФ (г. Москва)
(e-mail: 12011979@list.ru)
Правозащитные отношения
в уголовном праве
В статье изложена авторская позиция правозащитных отношений как методологической и идеологической основы современной уголовной политики. Основное внимание уделено исследованию
целостности уголовно-правового регулирования и анализу системных связей между государством
и частным лицом.
Ключевые слова: частное лицо, потерпевший, субъективное право, право на защиту, государство, преступник, правоотношение, уголовно-правовое регулирование.
E.L. Sidorenko, сandidate of law, assistant professor, assistant professor of criminal law and
criminology's department of Russian Law Academy of Russian Ministry of Justice, (Moscow);
e-mail: 12011979@list.ru
Law-protective relationships in criminal law
This article contains the author's position about law-protective relationships as methodical and ideological
basis of modern criminal policy. The main attention is paid to researching of criminal-law regulation's
integrity and analysis of system relations between the State and private person.
Key words: private person, victim, subjective right, right to defense, the State, criminal person, lawrelationship, criminal-law regulation.
ровозглашение прав и свобод
человека высшей ценностью
явилось началом гуманизации
правовой системы и трансформации отечественного правопонимания. Если ранее правовые
возможности личности рассматривались в русле
позитивного права, то в настоящее время акценты смещаются в сторону естественных прав и
свобод человека. Невозможность объяснить современные тенденции правовой политики на основе традиционных утилитарных оценок предопределила потребность в разработке такой концепции, которая смогла бы объяснить происходящие
изменения, не поколебав идею верховенства закона. Эту потребность в полной мере удовлетворяет теория правозащитного уголовно-правового регулирования. Как в общей теории права,
так и в отраслевых науках проблема правозащитного регулирования либо вовсе не рассматривается, либо обсуждается в постановочном
ключе. Стереотип "уголовное право наказывает
преступника и значит, охраняет потерпевшего"
настолько укрепился в уголовно-правовой доктрине, что попытки оспорить его или поставить
под сомнение воспринимаются учеными с недоумением и враждебностью.
При этом не замечается очевидный диссонанс
в оценках сущности уголовного права и его за-
П
дач: если предмет регулирования составляют
"властеотношения между преступником и государством в лице правоохранительных органов",
непонятно, в чем выражается охранительная
функция УК РФ. В модели "охранять права потерпевшего = наказывать преступника" утрачено важное смысловое звено, позволяющее установить связь между охранительной задачей
уголовного закона и его карательными механизмами. Этим звеном является правозащитное уголовно-правовое регулирование. Его существование объясняется тем, что "сущностные особенности прав человека с объективной закономерностью материализуются в юридических
свойствах их защиты и концентрированно выражаются в праве человека на правовую защиту.
Благодаря этим причинно-следственным связям
генерирующим центром всей системы правозащитного регулирования оказывается сам человек, активно реализующий свое неотчуждаемое
право на защиту и прибегающий при этом к помощи компетентных субъектов" [1, с. 14-15].
Важно подчеркнуть, что правозащитные отношения не ограничивается какой-либо одной отраслью права. Они являются предметом регулирования там, где предусмотрены способы защиты прав и законных интересов личности, общества и государства. К видам правозащитных
отношений относятся волевые отношения меж-
148
ОБЩЕСТВО И ПРАВО
2012
№ 3 (40)
УГОЛОВНАЯ ПОЛИТИКА: ТЕОРИЯ И ПРАКТИКА
ду людьми, вовлеченными в процесс реализации права человека на правовую защиту; отношения между государством (его органами) и каждым отдельно взятым человеком, социальными
группами и обществом в целом; отношения внутри государства, между его органами по поводу
нормативно-правовой и организационно-правовой
защиты прав человека; отношения между государствами по поводу и в связи с защитой прав
человека; отношения между государством и учреждениями и организациями международного
сообщества, занимающимися вопросами защиты прав человека [1, с. 292].
Каково бы ни было отношение к этой новой
для отечественной науки конструкции, нельзя
отрицать очевидное: концепция правозащитного
регулирования определяет идеологическое направление современной правовой политики и
позволяет придать уголовному праву подлинно
охранительный характер.
Признание права частного лица на правовую
защиту оказывает существенное воздействие на
государство, побуждая его к построению правовых отношений на основе принципов гуманизма,
уважения и соблюдения прав частных лиц. Властные органы обязаны не только обеспечить это
право, но и создать нормы, предусматривающие
право на правовую защиту.
Частное лицо как обладатель субъективного
права может требовать от государства создания
правовых условий для реализации этого права
через принятие соответствующих законов и обеспечение эффективности их реализации. В случае нарушения этого права он может обращаться в правоохранительные органы за его защитой. В этом случае включается механизм воздействия норм позитивного права, но сами правоотношения не утрачивают правозащитной составляющей. Правозащитное регулирование на
общеотраслевом уровне можно определить как
систему правового воздействия в целях урегулирования общественных отношений, возникающих из факта возникновения и реализации права на правовую защиту.
Несмотря на очевидную неподготовленность
теории уголовного права к разработке и внедрению модели правозащитного уголовно-правового регулирования, потребность в модернизации
системы научных знаний ощущается интуитивно. Не иначе как поиском правозащитной составляющей объясняются обсуждаемые предложения по расширению спектра уголовно-правовых отношений за счет общепредупредительных отношений (Н.Ф. Кузнецова, Н.А. Лопашенко, А.В. Наумов) [2, с. 5; 3, с. 27; 4, с. 6], обеспечивающих безопасность субъектов права на
стадии установления уголовно-правовых запретов.
Прежде чем раскрыть собственное видение
предмета диспозитивного уголовно-правового
регулирования, следует сделать ряд важных оговорок:
правозащитные отношения - это не единственные связи, образующие предмет уголовно-правового регулирования. Они возникают в связи с
необходимостью защиты интересов частных лиц
и имеют своим объектом субъективное право
лица на частный интерес. Предвосхищая критику оппонентов, отметим, что предлагаемая концепция не ставит под сомнение традиционное
понимание правоотношений как связей между
государством и неопределенным кругом лиц при
установлении уголовно-правовых запретов и отношений между государством и преступником
при совершении преступления. Перечисленные
выше связи составляют предмет уголовно-правового регулирования, но имеют производный от
правозащитных отношений характер.
Наличие правозащитных связей позволяет
дифференцировать частные и публичные начала
уголовно-правового регулирования. Публичный
характер государственных и общественных интересов исключает необходимость правозащитных отношений, потому что обладатель публичного интереса является одновременно субъектом защиты и способен реализовывать свой интерес на любой из стадий правового регулирования. Этот вывод согласуется с позицией Конституционного Суда РФ: "Защита пострадавших от
преступления публично-правовых интересов государства и органов местного самоуправления
обеспечивается публично-правовыми средствами путем осуществления от имени государства
специально уполномоченными органами уголовного преследования" (Определение Конституционного Суда РФ от 4 декабря 2007 г. № 812-О-О).
Предлагаемую концепцию отличает трактовка
первичных правозащитных отношений. Эти отношения складываются между частным лицом,
с одной стороны, и государством, неопределенным кругом лиц либо отдельными лицами - с
другой. Их содержание, равно как и субъектный
состав, зависят от правомочий, реализуемых
частным лицом как обладателем субъективного
права;
уголовно-правовые отношения основываются
как на нормах УК РФ, так и объективно существующих социально-правовых связях, еще не
нашедших отражение в отраслевом законодательстве, но определяющих вектор его развития.
Правозащитные уголовно-правовые отношения обладают рядом функциональных особенно-
149
УГОЛОВНАЯ ПОЛИТИКА: ТЕОРИЯ И ПРАКТИКА
стей, позволяющих выделять их из общего ряда
правоотношений:
1) они возникают на основе такого юридического факта, как право человека на уголовно-правовую защиту своих субъективных прав. Это
право гарантируется Конституцией РФ и международно-правовыми нормами, условно разделяемыми на предписания, определяющие универсальные международно-правовые стандарты в
области прав человека и отражающие основные
направления предупреждения и пресечения посягательств на интересы личности;
2) с содержательной стороны правозащитные
отношения характеризуются юридической связью, в которой управомоченной стороной является лицо, наделенное правом на правовую защиту (или правом на защиту права);
3) право на правовую защиту субъективных
прав обеспечено возможностью применения к
правонарушителю мер государственного принуждения. Этот признак позволяет связать воедино
охранительную направленность уголовно-правового регулирования и его карательно-репрессивное содержание.
Указанные особенности правозащитных отношений ставят под сомнение традиционную модель властеотношений "государство - преступник", расширяют границы научного поиска за
счет оценки первоисточников уголовно-правового регулирования - механизма делегирования
государству части полномочий частного лица по
правовой защите субъективных прав и свобод.
Наиболее полно своеобразие правозащитных
отношений выражено в правовом статусе личности.
Охрана личности осуществляется в рамках
реализации частным лицом права на правовую
защиту. Следует различать субъективное право
как объект правозащитного уголовно-правового
отношения, и субъективное право на защиту права как содержательный элемент такового правоотношения.
Право на защиту, как и субъективное право в
целом, представляет собой "выраженные в норме права и закрепленные в ней: а) возможность
пользования определенным социальным благом;
б) полномочие совершать определенные действия и требовать соответствующих действий от
других лиц; в) свободу поведения, поступков в
границах, установленных нормой права" [5,
с. 84].
Статус управомоченного лица в правозащитных уголовно-правовых отношениях можно определить как совокупность следующих правомочий:
1) возможность лица самостоятельно пользо-
ваться своими правами и интересами (правопользование). Ее идеологической основой является ст. 2 Конституции РФ 1993 г. В системе уголовно-правовых отношений формой выражения
правомочия на собственные действия является
отчуждение человеком своих личных имущественных и неимущественных прав в рамках
института согласия потерпевшего. Под согласием потерпевшего понимается уголовно значимая,
добровольная, конкретная, истинная и предварительная форма выражения волеизъявления
лица, достигшего предусмотренного в уголовном
законе возраста и способного осознавать характер и значение совершаемых действий, на причинение вреда его законным и находящимся в
свободном распоряжении личным правам и законным интересам;
2) правомочие требования от государства как
юридически обязанного лица действий, направленных на максимальное обеспечение безопасности личности. Закрепляя приоритет прав и свобод личности, Конституция РФ (ст. 2) наделяет
государство обязанностями соблюдать и защищать права и свободы человека и гражданина;
воздерживаться от вмешательства в отношения,
складывающиеся в гражданском обществе; создавать условия для реализации правовых механизмов защиты и самозащиты прав и свобод
человека в рамках обеспечения его безопасности. Как отмечено в Постановлении Конституционного Суда от 20 апреля 2006 г. № 4-П, "реализация конституционных принципов в сфере уголовно-правового регулирования предполагает,
прежде всего, использование средств уголовного
закона для защиты граждан, их прав, свобод и
законных интересов от преступных посягательств".
Право - требование выражается в обязывании
государства соблюдать международные и конституционные стандарты прав человека, создавать эффективные механизмы правовой превенции, учитывать ценность охраняемого блага, отражать в уголовно-правовых запретах степень
распространенности преступных посягательств и
их социальных последствий;
3) возможность личности осуществлять самостоятельную защиту своих прав и законных интересов. Это правомочие вытекает из ч. 2 ст. 45
Конституции РФ: "Каждый вправе защищать свои
права и свободы всеми способами, не запрещенными законом". Причинение вреда при осуществлении права на самозащиту осуществляется
в рамках уголовно-правовых институтов необходимой обороны и крайней необходимости;
4) право требования восстановления нарушенных прав личности и привлечение виновного к
150
ОБЩЕСТВО И ПРАВО
2012
№ 3 (40)
УГОЛОВНАЯ ПОЛИТИКА: ТЕОРИЯ И ПРАКТИКА
уголовной ответственности (право - притязание).
Право личности требовать привлечения виновного к уголовной ответственности реализуется в
рамках институтов частного и частно-публичного
обвинения. Только потерпевший может определить общественную опасность нарушения своих частных интересов и инициировать процесс
привлечения виновного к уголовной ответственности (ст. 20 УПК РФ).
В зависимости от особенностей реализации
права частного лица на защиту права можно
выделить следующие отношения, составляющие
предмет диспозитивного режима уголовно-правового регулирования:
1. Правоотношения "обладатель права - государство" имеют скорее идеологический, нежели
фактический характер. Они свидетельствуют о
легитимности уголовного законодательства в
сфере охраны интересов личности и юридических лиц и позволяют разграничить частные и публичные начала уголовно-правового регулирования. Их содержание составляет право-требование частного лица и обязанность государства
соблюдать правовые стандарты защиты личности и юридических лиц, создавать эффективную
систему уголовно-правовой охраны субъективных прав, учитывая ценность охраняемого блага, характер и степень общественной опасности
посягательств на субъективные права частных
лиц.
Государство реализует возложенную на него
обязанность посредством введения в действие
уголовно-правовых запретов. Осуществление
этой обязанности предполагает: а) отражение в
уголовно-правовых запретах степени распространенности посягательств на права и свободы
частных лиц, существенности причиняемого вреда и ценности охраняемых интересов (требование социальной обусловленности уголовного закона); б) обеспечение оптимального отражения
частных интересов в содержании уголовно-правовых запретов (требование социальной адекватности закона).
Принятие уголовно-правовой нормы инициирует возникновение новых - регулятивных - отношений "государство - неопределенный круг лиц".
Подкрепляя нормативное предписание санкцией, государство взаимодействует с адресатами
уголовно-правовых запретов и вынуждает их воздерживаться от совершения преступлений. В
теории уголовного права эти отношения определяются как регулятивные, первичные отношения,
связанные с установлением позитивных прав и
обязанностей сторон и ориентированные на поддержание в обществе правопорядка.
Праву государства требовать соблюдения уго-
ловно-правовых запретов под угрозой привлечения к уголовной ответственности соответствует
обязанность лиц воздерживаться от совершения
преступления. Нарушение лицом уголовно-правового запрета является юридическим фактом
возникновения охранительных отношений "государство - преступник", где праву государства
применять меры уголовной репрессии корреспондирует обязанность виновного (персонифицированного) этим мерам подвергнуться.
2. Право - пользование, или правомочие на
собственные действия, связанные с отчуждением права на защиту субъективного права, реализуется частным лицом в рамках уголовно-правовых отношений "обладатель права - причинитель вреда". Эти отношения имеют горизонтальный двусторонний характер: управомоченное
лицо вправе отчуждать принадлежащее ему благо, а его визави обязано производить требуемые
действия в объеме и границах, определенных
волей частного лица. При этом обязанное лицо
имеет возможность отказаться от причинения
вреда, и этот отказ должен быть принят обладателем права. Если лицо, причиняя вред частным
интересам, выходит за рамки, определенные
волей частного лица, его действия образуют состав преступления и являются юридическим
фактом возникновения вертикальных отношений
ответственности.
3. Право - притязание частного лица выражается в требовании восстановления нарушенных
прав и привлечения виновного к уголовной ответственности. Многообразие вариантов поведения исключает возможность построения универсальной модели уголовно-правовых отношений,
но позволяет выделить блок устойчивых связей
"государство - потерпевший" и "потерпевший преступник". В отличие от ранее рассмотренных
отношений, эти связи реализуются в рамках охранительных отношений, когда в отношении прав
и законных интересов частного лица совершено
преступление. По общему правилу, государство,
вступая в охранительные отношения с преступником, берет на себя функции обладателя права
и выступает от его имени. Что же касается самого потерпевшего, то он исключается из числа
активных участников уголовно-правовых отношений.
В рамках диспозитивного режима уголовноправовой конфликт разрешается иначе. Принимая во внимание специфику частных субъективных прав, УК РФ определяет круг ситуаций, когда потерпевший вправе участвовать в решении
вопросов, связанных с возмещением причиненного вреда и применением к виновному мер уголовной ответственности. Речь идет об отноше-
151
УГОЛОВНАЯ ПОЛИТИКА: ТЕОРИЯ И ПРАКТИКА
ниях, возникающих при освобождении от уголовной ответственности в связи с примирением с
потерпевшим (ст. 76 УК РФ), прощении потерпевшим (примечание к ст. 201 УК РФ, ст. 20 УПК
РФ) и назначении наказания в связи с положительным постпреступным поведением виновного (п. "к" ч. 1 ст. 61 УК РФ).
Если преступление совершено в отношении
частных субъективных прав, возникают горизонтальные отношения "потерпевший - преступник",
где потерпевший реализует право-притязание на
заглаживание причиненного вреда, а преступник
соглашается или отказывается от выполнения
этого требования. В случае компенсации ущерба потерпевший обращается к государству с
правом-притязанием освободить виновного от
уголовной ответственности либо смягчить наказание. Взаимодействие сторон осуществляется
в плоскости горизонтальных отношений "государство - потерпевший". В зависимости от того, в
пределах какого уголовно-правового института
частное лицо реализует свои права, его воля
может носить для правоприменителя обязательный (уголовное преследование по делам частного обвинения) или рекомендательный характер (освобождение от уголовной ответственности в связи с примирением с потерпевшим).
Решение, принятое в рамках взаимоотношений государства и потерпевшего, влияет на развитие отношений между государством и преступником. Государство либо освобождает виновного от уголовной ответственности (смягчает наказание на основании п. "к" ч. 1 ст. 61 УК РФ), либо
применяет к нему меры уголовно-правового принуждения.
Потерпевший может обратиться с требованием привлечь виновного к уголовной ответственности за совершение преступления против его
прав и законных интересов. С этой целью он обращается к государству с заявлением о возбуждении уголовного дела в отношении причинителя вреда, и государство обязано это требование
удовлетворить. Таким образом, связь между потерпевшим и государством влияет на развитие
правоотношений ответственности "государство преступник". Отнесение этих отношений к сфере
диспозитивного уголовно-правового регулирования объясняется наличием свободы воли потерпевшего. Как обладатель частного интереса он
может либо инициировать уголовное преследование, либо "простить" виновного. Отказ потерпевшего от подачи заявления по делам частного и
частно-публичного обвинения является достаточным основанием для прекращения уголовно-правовых отношений "государство - преступник".
4) потерпевший как обладатель нарушенного
преступлением права может осуществлять его
самостоятельную защиту в пределах, определенных Конституцией РФ (ч. 2 ст. 45) и УК РФ
(ст.ст. 37-39). Совершение общественно опасного посягательства инициирует возникновение горизонтальных отношений между потерпевшим и
причинителем вреда. Пострадавшая сторона
наделяется правом на вынужденное причинение
вреда в объеме и пределах, соответствующих
ценности защищаемого блага, интенсивности
действий причинителя вреда и обстановки самозащиты. Если потерпевший не выходит за рамки правомерности самозащиты, преступность
деяния исключается. В противном случае возникают уголовно-правовые отношения ответственности.
Таким образом, предмет диспозитивного (правозащитного) уголовно-правового регулирования
составляет широкий комплекс отношений, возникающих вследствие реализации частным лицом своего субъективного права на защиту. Их
содержание образуют различные комбинации
правовых связей, возникающих между частным
лицом-обладателем права на защиту права, с
одной стороны, и государством и (или) причинителем вреда, с другой. Правозащитные отношения возникают как на стадии формирования и
принятия уголовно-правовых запретов (регулятивные правозащитные отношения), так и на этапах
привлечения виновного к уголовной ответственности и назначения наказания (охранительные
правозащитные связи), могут иметь вертикальный и горизонтальный характер. Их объединяет
общий объект - субъективное право личности
(юридического лица) на частный интерес.
1. Анисимов П.В. Теоретические проблемы
правового регулирования защиты прав человека. Дисс. …д-ра юрид. наук. Нижний Новгород,
2005.
2. Курс уголовного права. Т. 1. Общая часть
/ под ред. Н.Ф. Кузнецовой, И.М. Тяжковой. М.,
2002.
3. Лопашенко Н.А. Основы уголовно-правового воздействия. СПб., 2004.
4. Наумов А.В. Российское уголовное право.
Общая часть: курс лекций. М., 1996.
5. Строгович М.С. Основные вопросы советской социалистической законности. М.,
1966.
152
ОБЩЕСТВО И ПРАВО
2012
№ 3 (40)
УГОЛОВНАЯ ПОЛИТИКА: ТЕОРИЯ И ПРАКТИКА
1. Anisimov P.V. Theoretical problems of legal
regulation of human rights' defense. Thesis …
Doctor of Jurisprudence. Nizhny Novgorod, 2005.
2. Course of Criminal Law. Volume I. General
part / Edited by N.F. Kuznetsova, I.M. Tyazhkova.
M., 2002.
3. Lopashenko N.A. Basis of criminal-law
influence. SPb., 2004.
4. Naumov A.V. Russian Criminal Law. General
part: course of lectures. M., 1996.
5. Strogovich M.S. Basic questions of soviet
socialist legality. M., 1966.
153