pdf 6.44Mb - Мир путешествий и приключений

«АВРОРА».
Гравюра Н. КУПРИЯНОВА
ВЫСОКО П О Д Н Я В Н А Д МИРОМ З А Ж Ж Е Н ­
Н Ы Й В Е Л И К И М ОКТЯБРЕМ ФАКЕЛ СОЦИА­
ЛИЗМА, СОВЕТСКИЙ НАРОД,
ЛЕНИНСКАЯ
П А Р Т И Я О Т К Р Ы Л И НОВУЮ ЭПОХУ ВСЕМИР­
НОЙ ИСТОРИИ. СОЦИАЛИЗМ, П Р Е В Р А Т И В ­
Ш И Й С Я В X I X В Е К Е ИЗ М Е Ч Т Ы В НАУКУ,
В XX СТОЛЕТИИ С ПОБЕДОЙ ВЕЛИКОЙ ОКТЯБРЬСКОЙ
СОЦИАЛИСТИЧЕСКОЙ РЕВОЛЮЦИИ СТАЛ СОЦИАЛЬНО-ПОЛИТИЧЕСКОЙ ПРАКТИКОЙ МИЛЛИОННЫХ МАСС ТРУДЯЩИХСЯ.
МЫ НА ВЕРНОМ ПУТИ К ЦЕЛИ—ПОСТРОЕНИЮ КОММУНИЗ­
МА, ПОДГОТОВЛЕННОМУ ВСЕМ ПОЛУВЕКОВЫМ РАЗВИТИЕМ
СОВЕТСКОГО ОБЩЕСТВА.
Из Тезисов ЦК КПСС „50 лет Великой
Октябрьской социалистической революции".
НИКОЛАЙ
ТИХОНОВ
Это время гудит
телеграфной струной,
это
сердце
с правдой вдвоем.
Это было
с бойцами
или страной,
или
в сердце
было
в моем.
В. М а я к о в с к и й
прожил в этом городе всю жизнь. Я
помню дореволюционный Петроград и
град в дни революции и гражданской
когда рабочие и красноармейцы, я
числе, защищали город от Юденича.
хорошо
Петро­
войны,
в том
ВЗЯТИЕ ЗИМНЕГО ДВОРЦА.
Я вспоминаю, как после разрухи, после трудных
лет гражданской войны вновь задымили над горо­
дом трубы заводов и побежали по Неве пароходы,
подвозя им сырье, и питерские рабочие не отхо­
дили от станков, выполняя заказы первенца социа­
листических строек — Волховской ГЭС.
Я могу закрыть глаза — и передо мной возникнет
угол Невского и Дворцовой площади, где помеща­
лась редакция военной газеты и куда мы пробира­
лись под фашистским артобстрелом, под шелестящим
свистом снарядов, прижимаясь к «безопасной» сто­
роне улицы...
Я снова иду по Невскому. Он светел днем и залит
огнями вечером... И я думаю о том, что свершилось
в этом городе полвека назад.
Темной апрельской ночью 1917 года в Питер при­
ехал Владимир Ильич. Он увидел площадь перед
Финляндским вокзалом, переполненную рабочими,
солдатами и матросами, увидел знамена, плакаты
с боевыми лозунгами и ощутил своим не ошибаю­
щимся никогда чувством реального, что это непобе­
димая сила, полная решимости бороться за победу
окончательную и бесповоротную.
Ленин поднялся на броневик. Ему был виден ве­
сенний город, взволнованное море людей, ему было
видно настоящее и будущее. Ленин закончил свою
речь словами: «Да здравствует социалистическая
революция!» И народ подхватил их — далеко прока­
тился гул возгласов и приветствий.
И дальше было шествие, каких не знал старый
Петербург.
Окруженный отрядами солдат и рабочих, шел бро­
невик Ленина. За броневиком двигались машины,
переполненные людьми. За ними шли рабочие колон­
ны. Блистали фонари, факелы, прожекторы. Из тьмы
выступали лица, на которых можно было прочесть
отважную уверенность, беспощадность к врагам ре­
волюции, восторг, суровую нежность людей, охра­
Гравюра М. ФРАМА
няющих самое для них дорогое. Во всем этом шест­
вии, в поступи многих тысяч, в тяжелом шуме их
ног, в говоре, напоминавшем шум большого, потре­
воженного леса, в песнях, которые вспыхивали, по­
добно тем факелам, что освещали идущих, было не­
что от эпических времен, когда слово «народ» не
требует уточнений. Одно дыхание, одна мысль, одно
чувство владели массой, двигавшейся через город.
Радость жила в каждом, кто приветствовал начало
новых дней, а тревожное волнение росло потому, что
было ясно: понадобятся новые решающие бои...
Двадцать пятого октября (седьмого ноября по
новому стилю) в Петрограде свершилось событие
мировой важности — Великая Октябрьская социа­
листическая революция.
«...Цепи с каждым часом все ближе и ближе под­
ходили к площади Зимнего дворца и становились
все гуще и гуще. Везде было напряжение и ожида­
ние великой минуты штурма.
...Несколько гранат разорвалось в коридорах Зим­
него. Матросы, красногвардейцы, солдаты под пуле­
метную перекрещивающуюся трескотню перелетали
через баррикады у Зимнего, смяли их защитников и
ворвались в ворота Зимнего. Двор занят... Летят
на лестницы... На ступенях схватываются с юнке­
рами... Опрокидывают их... Взламывают двери за­
пертых комнат. Вот они подбегают к двери, у кото­
рой на карауле стоят окостеневшие от ужаса, ско­
ванные долгом юнкера.
— Здесь Временное правительство!
...По коридорам несется гул негодования, злобы,
возмущения, крики... Арестованных ведут вниз... по
двору... в ворота... через баррикады... на площадь
Зимнего...» Так вспоминает исторический штурм
Зимнего участник Октябрьских событий, председа­
тель Военно-революционного комитета Н. И. Подвой­
ский.
II съезд Советов создал первое Советское прави­
тельство — Совет Народных Комиссаров. Предсе­
дателем первого Совнаркома был избран Ленин.
С трибуны этого съезда зачитывались воззвание
«Рабочим, солдатам и крестьянам» и первые совет­
ские декреты — «Декрет о мире» и «Декрет о земле».
Совнарком заседал в Смольном. В этом известном
всему миру доме есть комната, небольшая и стро­
гая, затерянная в просторах широких коридоров.
В ней жил и работал Ленин. Здесь обсуждались
первые декреты, отсюда по всей стране шли его
мудрые распоряжения, сюда со всех концов нашего
Отечества приходили ходоки, здесь говорил он с пи­
терскими рабочими и текстильщиками Иванова,
с уральскими металлургами и кавказскими горцами...
В короткие минуты отдыха Ленин, стоя у окна
своей рабочей комнаты, смотря в синие дали рассве­
та, туда, где лежала любимая громадная страна,
думал о будущем, о будущем страны, где — впер­
вые в истории — рабочие и крестьяне взяли власть
в свои руки.
Ленин видел костры, которые горели во дворе
Смольного, вокруг них сидели красногвардейцы. Это
были костры биваков, костры будущих походов во
имя Октября.
Вся контрреволюционная нечисть бросилась к го­
роду с юга, с запада и с севера. К городу, ставше­
му колыбелью революции, тянули руки немецкие ге­
нералы, белогвардейские наймиты, интервенты, внут­
ренние враги.
Настали дни, полные величайшего напряжения и
величайшей ответственности. Тысячи мужчин и жен­
щин под пронизывающим дождем и ветром били
ломами промерзшую землю, день и ночь рыли око­
пы, до кровавых мозолей натирая руки лопатами,
ставили баррикады, таская на плечах тяжелые брев­
на, оплетали колючей проволокой улицы, стояли за
станками, шили обмундирование Красной Армии,
обучались военному делу, пренебрегая сном и отды­
хом, бессменно охраняли заводы и фабрики, мосты,
площади и вокзалы.
Это было боевое братство трудящихся, покляв­
шихся победить или умереть. Они превратили город
в неприступный лабиринт укреплений, и, если б враг
Журнал основан в 1861 году
НАУЧНО-ХУДОЖЕСТВЕННЫЙ
ЕЖЕМЕСЯЧНЫЙ ЖУРНАЛ ЦК ВЛКСМ
ПУТЕШЕСТВИЙ, ПРИКЛЮЧЕНИЙ И ФАНТАСТИКИ
ПЯТИДЕСЯТИЛЕТИЮ
ВЕЛИКОГО ОКТЯБРЯ
ПОСВЯЩАЕТСЯ
«В КОРОТКИЕ МИНУТЫ ОТДЫХА ЛЕНИН,
СТОЯ У OКHA СВОЕЙ РАБОЧЕЙ КОМНАТЫ,
СМОТРЯ В СИНИЕ ДАЛИ РАССВЕТА, ТУДА,
ГДЕ ЛЕЖАЛА ЛЮБИМАЯ ГРОМАДНАЯ СТРА­
НА, ДУМАЛ О БУДУЩЕМ, О БУДУЩЕМ СТРА­
НЫ, ГДЕ - ВПЕРВЫЕ В ИСТОРИИ - РАБО­
ЧИЕ И КРЕСТЬЯНЕ ВЗЯЛИ ВЛАСТЬ В СВОИ
РУКИ».
НИКОЛАЙ ТИХОНОВ —о первых днях Октябрьской
революции.
«В КРОНШТАДТ НЕ ВЕРНЕМСЯ, КОЛИ МЫ
ЭТОГО КОЛЧАКА НЕ РАЗГРОХАЕМ... ДАЕШЬ
НА КОЛЧАКА!»
«ТО БЫЛ ПЕРВЫЙ БЕРЕГ В ПЕРВОМ ДАЛЬ­
НЕМ ПЛАВАНИИ БУДУЩИХ КАПИТАНОВ».
«ТРОЕ СУТОК ПОЛАГАЕТСЯ НА РАЗГРУЗКУ
ТАКОГО ПАРОХОДА... ВМЕСТО ТРЕХ ТОЛЬКО
СУТКИ РАБОТАЛИ АВРОРОВЦЫ».
Три эпизода из революционной биографии «Авроры»..
«...Я НЕВОЛЬНО СРАВНИЛ ИХ С ЛЕТЧИКА­
МИ, УХОДЯЩИМИ В СТРАТОСФЕРУ.
ШАХТЕРЫ УРАНОВОЙ ШАХТЫ УХОДИЛИ
ПОД ЗЕМЛЮ».
Очерк о городе «мирного атома» и о людях, добы­
вающих уран.
ПОБЕГ ИЗ ЦАРСКОЙ ССЫЛКИ
ПОДВИГ МАТРОСА
РОЖДЕНИЕ ГОРОДА
КРАСНЫЙ ФЛАГ НАД ЭЛЬБРУСОМ
ЗОЛОТАЯ МЕДАЛЬ ВДНХ
Пять страниц из летописи Октября.
В НАШЕЙ КАЮТ-КОМПАНИИ — люди, о которых
сложены легенды, бойцы из особого партизанского
отряда Д. Н. Медведева.
НА МЕРИДИАНАХ РОДИНЫ —
информация, фотоновеллы, хроника.
Фоторепортаж из советского павильона Всемир­
ной выставки в Монреале.
Четыре рассказа о городах на берегах нефтяной
реки «Дружба».
На первой странице обложки:
ЛЕНИН — ВОЖДЬ.
Гравюра А. ГОНЧАРОВА
КРАСНОГВАРДЕЙСКИЙ ПАТРУЛЬ.
Гравюра С. МОЧАЛОВА
прорвался, он нашел бы свою гибель в беспощадной
уличной борьбе.
Путиловский, ныне Кировский, завод работал
круглые сутки. Помимо ремонта боевых машин, по­
мимо изготовления броневых автомобилей, орудий­
ных площадок, рабочие делали орудия и бромепоезда. Они дрались на передовых и снова возвра­
щались на завод.
Когда Юденич вторично двинулся на город и на
подступах к нему разыгрались жестокие, упорные
бои, тысячи балтийских моряков пошли на фронт.
В черном бушлате, опоясанный пулеметными лента­
ми, с гранатами у пояса, с маузером на боку и
с винтовкой в руке шел революционный моряк
сквозь дым и огонь сраже­
ний, никогда не спрашивая,
сколько врага, а только
спрашивая, где враг.
Дважды и трижды отбро­
шенные моряками, побитые
ими, испуганные их непо­
нятной силой, враги писали
в своих газетах: «Матросы
из Кронштадта посланы по
всему фронту. Бои доходят
до крайнего ожесточения.
В одном месте морские кур­
санты бросились в атаку на
пулемет и подошли во весь
рост на шестьдесят шагов..
В другом
месте они с
ружьем «на руку» ожидали
танк».
Стальные ряды
бойцов
загородили подступы к Пи­
теру и Кронштадту. Хотя
противник, по образному вы­
ражению одного из участ­
ников обороны Петрограда,
«упирался, как дуб под на­
пором бури», но буря была
сильнее. Она с корнями
вырвала этот треснувший
дуб и очистила путь побе­
де. Защитники Петрогра­
да — рабочие, красноар­
мейцы, моряки — на суше
и на море защищали вели­
кий город Революции, за­
щищали Революцию, шагав­
шую по стране...
Я вспоминаю, как в осаж­
денном Ленинграде в суро­
вый 1942 год я готовил для
бойцов альбом и книжку об
этом великом городе. Ма­
ленькая, тоненькая книжка,
напечатанная на газетной
бумаге.
Она
называлась
«Петроград — Ленинград».
Там, на фронте, мы не
могли не думать о том, что
ОБОРОНА ПЕТРОГРАДА
В ДНИ НАСТУПЛЕНИЯ
ЮДЕНИЧА.
Гравюра С. ЮДОВИНА
защищаем колыбель революции.
Бойцы хотели
быть достойными тех, кто отстоял красный Петро­
град тогда, в гражданскую.
И сейчас, рассказывая о революционном Петро­
граде, я снова обращался к строкам из этой книжки
трудных, военных лет, к строкам, которые читали пе­
ред боем, - - ибо и сегодня воспоминания о тех исто­
рических днях, которые потрясли мир, вся история
Советского государства служат для нас источником
силы и вдохновения. И не только для нас. Я вспо­
минаю летние дни этого года, когда в юроде Рево­
люции встретилась молодежь ста двадцати стран, и
я смог воочию убедиться, почувствовать, что значит
для нее Октябрь.
Гравюра М. ФРАМА
ейчас крейсер «Аврора» стоит на вечном якоре
неподалеку от места, на котором находился
в день, когда солдаты революции штурмовали Зим­
ний. «Аврора» стала символом величайшей из рево­
люций, а ее экипаж — образцом самоотверженности
и стойкости.
На фронтах гражданской войны мужественные,
отважные, беззаветно преданные идеям Ленина мо­
ряки с «Авроры» были примером. Лучшими из луч­
ших в ударной работе стали они на стройках пяти­
леток.
Эпизоды революционной биографии «Авроры», ко­
торые мы печатаем ниже, почерпнуты из воспоми­
наний авроровцев, из их записок, из старых журна­
лов и газет.
Ярко сияло весеннее солнце. Солнечные блики
играли на золотых ленточках матросов, обступив­
ших невысокую трибуну. На трибуне стоял пожилой
моряк в потертой кожаной куртке и осипшим, но
громким голосом произносил речь, стараясь забро­
сить слова до самых задних рядов.
Он говорил о том, что армия белого адмирала
Колчака повела новое наступление против красных
6
частей, что эта армия, хорошо вооруженная и имею­
щая около 150 тысяч солдат, идет к Волге, тесня
наши части. Моряк говорил о необходимости сроч­
но укрепить Волжскую военную флотилию, которая
должна поддержать наступление Красной Армии.
Он тяжело ступал по трибуне, как по мостику ко­
рабля, и взмахами револьвера прочерчивал паузы.
— Адмирал Колчак, товарищи... — разносил по
площади слова еле уловимый бриз, — знаем мы это­
го Колчака... Помним. За что боролись? За Советы!
А адмирал Колчак единую неделимую хочет. Царя
Колчак хочет... К морскому подшкиперу спишем его.
В Кронштадт не вернемся, коли мы этого Колчака
не разгрохаем... Даешь на Колчака!
— Даешь! — рванулось по площади раскатистым
орудийным залпом. — Даешь Колчака!
И очередной своднобоевой отряд Балтфлота вы­
страивался в колонны и шел на пристань, чтобы, пе­
рейдя на буксирах Невскую губу, погрузиться в' ва­
гоны и шумным эшелоном под рев гармошек дви­
нуться на Волгу против Колчака, с моря на реку,
с кораблей на баржи, гордо переименованные в ка­
нонерские лодки.
Матросы бдительно охраняли платформу, плотно
обтянутую парусиной, под которой лежали снаряды
и пушки, снятые с «Авроры».
Путь от Петрограда до Нижнего Новгорода не
очень велик. Но в те годы он был утомительно дол­
гим... В Нижнем Новгороде отряд ждали с большим
нетерпением. Волжская флотилия готовилась выйти
в район боевых действий и нуждалась в пополне­
нии людьми, судами, вооружением.
Суда были
найдены — старые буксиры и баржи. Вооружение
и людей послала Балтика.
Но чтобы сражаться, нужны были командиры.
А на всю флотилию, насчитывавшую около полусот­
ни судов, имелось меньше десяти морских специалис­
тов, бывших офицеров.
И стали вызывать некоторых матросов, тех, кто
постарше да поопытнее, в красное кирпичное здание,
что стояло на горе над самой Окой. В этом здании
заседала отборочная комиссия, на долю которой вы­
пало укомплектовать красный морской комсостав.
Конфузливо подходили матросы к столу, покры­
тому красным флагдухом, и, переступая с ноги на
ногу, ждали вопросов комиссии.
— Какой специальности?
— Рулевой.
— Старое звание?
— Унтер.
— Где плавали?
— На «Авроре».
— Назначаетесь судовым штурманом на второй
дивизион канлодок. Направление получите через
полчаса...
Уходил матрос, неожиданно ставший командиром,
покусывая ус и бормоча что-то под нос о своей
неопытности. Его место занимал другой...
Как огня боялись белогвардейские вояки судов
Волжской флотилии. Славные страницы вписали ее
матросы и командиры в историю гражданской вой­
ны, сражаясь на Волге и на Каме, поддерживая
вторую, третью и пятую армию красных войск,
а потом помогая сухопутным частям под Царицы­
ном и на Каспии.
Тихим и светлым было раннее утро 15 июля
1924 года. Обычно холодно-ветреное Северное море
в этот день лениво катило белесые волны. С ласко­
вым шелестом они ощупывали борта кораблей и
кружились за винтами.
Отряд входил в лабиринт фиордов. Новички — их
было большинство на кораблях — притихли. Молча­
ли и бывалые балтийцы, оглядывая незнакомый
берег. Гранитные утесы его круто падали в воду.
Серые скалы, казалось, глядели на советский отряд
так же безразлично, как когда-то глядели они и на
викингов, стоявших вдоль бортов своих ладей.
В некоторых местах берега едва не сходились, слов­
но хотели раздавить корабли. Трубы судов, палуб­
ные надстройки, стволы орудий резко отпечатыва­
лись на отвесных скалах бегущими черными тенями.
Наконец. суда, еще раз развернувшись среди ка­
менных громад, вышли на простор гавани Бью-фиорда. Огромным полем пестрых цветов открылся Бер­
ген. То был первый порт на пути двух наших ко­
раблей — «Авроры»
и «Комсомольца»,
шедших
в свой первый заграничный поход под красным фла­
гом. То был первый берег в первом дальнем плава­
нии будущих капитанов — курсантов петроградских
морских училищ.
Город сверкал красками. Пурпурные, голубые,
оранжевые, палевые, фиолетовые дома, черные ко­
рабли у причалов, сейнеры, прижатые к просмолен­
ным сходням консервных заводов, — все это надви­
галось навстречу. Степенно разваливая надвое утрен­
нюю гладь залива, советские корабли приближались
к своему месту на рейде.
Залп, залп, залп.,. Двадцатью одним залпом са­
люта наций корабли приветствовали норвежцев.
Но что это? Молчат берега. Занавешены окна.
Закрыты двери магазинов и кафе.
Полторы тысячи матросов двух кораблей сгруди­
лись на баке и юте, вслушиваясь в тишину. Где-то
далеко захлопала крыльями одинокая чайка... И сно­
ва настороженная тишина объяла город и корабли.
Сколько времени прошло? Минута, две? Пока из
крепости нет ответных залпов, корабли не могут
отдать якоря.
Но вот облачками окутались бастионы портовой
крепости, и следом, откуда-то с гор, долетел до
кораблей звук выстрела.
От берега отделился маленький портовый катерок.
Описав круг, он ошвартовался у борта. По трапу
медленно поднялись норвежцы.
Беглым взглядом окинув строй матросов, комен­
дант крепости спросил:
— Сколько человек могут быть уволены на берег?
— Если не возражаете, тысяча матросов, — отве­
тил капитан Лев Андреевич Поленов.
Глаза норвежца округлились. «Что станет с ма­
леньким Бергеном!» — прошептал он.
— Не беспокойтесь, — утешил его Лев Андрее­
вич. — Советские моряки будут самыми вежливыми
гостями вашего города.
Лишь сойдя на берег, советские моряки узнали,
какой сюрприз приготовили к приходу «Авроры» и
«Комсомольца» бергенские буржуазные газеты и бе­
логвардейцы, осевшие в Норвегии.
Одна из газет поместила огромную фотографию
матроса в рваной тельняшке, с засученными по ло­
коть рукавами, с татуировкой на лице и руках, бан­
дитской физиономией, наполовину закрытой сваляв­
шимся чубом. Газета советовала не встречаться
с большевистскими матросами.
Комендант, очевидно, был впечатлительным чело­
веком. Он постарался скорее закончить формальнос­
ти и отбыть на берег.
— Приготовиться к увольнению на берег, шлюпки
на воду! — раздалась команда. Сильные руки на­
легли на весла.
Моряки говорят, что шлюпка — визитная карточка
корабля, корабль — визитная карточка страны.
В этот день каждая медяшка на кораблях и одежде
моряков сверкала. В этот день краснофлотцы были
полпредами Советской Республики.
Чем ближе земля, тем больше шлюпок и разных
суденышек. Едва матросы спрыгивают на причал,
как их окружают полицейские с дубинками. Лиц не
видно, выражение одно: ожидание чего-то невероят­
ного. За полицейскими спинами мечутся шпионы
в котелках и с фотоаппаратами.
Моряки проходят сквозь кольцо полицейских и
шпиков. Посмеиваются, шагают по пустым аккурат­
неньким улочкам. Окна зашторены, но из-за штор
глядят во все глаза.
Часа через два на улицах появляются одиночки,
потом группки норвежцев. «Год даг», — кивают го­
ловами. Наши улыбаются.
Все больше и больше народу выходит на улицы.
Окружают, щупают ткань форменок. Норвежский,
немецкий, английский — все языки идут в ход. За­
вязываются разговоры. «Ну, как там, в большевист­
ской России?» — «Ничего, строим». — «Голодно?» —
«Сейчас полегче». — «А тюрьмы у вас на корабле
есть?» — «Айда, посмотришь».
Норвежец садится в шлюпку. За ним — его
друзья. На корабле они удивляются надраенным до
солнечного блеска медяшкам, осторожно загляды­
вают в трюмы и кубрики. Они, моряки, знают, где
что находится. Они видят отличный боевой корабль,
идеальный порядок в каютах и на палубах, пробуют
наваристый флотский борщ.
Весть о первых смельчаках-посетителях разносит­
ся на берегу со скоростью молнии. И все вдруг
ожило, зашевелилось многоцветной толпой. Засколь­
зили у бортов яхты и шлюпки, полетели на палубу
7
крепкие; пахучие цветы с норвежских гор. И от
желающих посмотреть наши корабли не стало
отбоя.
«Салютный залп, которым обменялись советские
корабли с норвежской батареей, пробил порядочную
брешь в стенах духовной темницы, воздвигнутой
враждебной пропагандой», — так писала норвежская
рабочая газета в дни визита.
На фиорд опускались зыбкие летние сумерки. Бер­
ген зажигал огни. Они бежали с чернеющих гор,
ссыпались вниз. Винты тихо пенили воду, и по бе­
леющему следу за кормой долго еще бежала яхта —
кто-то провожал наши корабли до открытого
моря...
Медленно вошел в Ленинградский торговый порт
иностранный «купец» — осевший по грузовую ватер­
линию пароход «Карплака». Вошел и ошвартовался
у стенки в ожидании разгрузки. А очередь на раз­
грузку была утомительно длинной.
Не хватало
грузчиков.
В объемистых трюмах «Карплака» лежало импорт­
ное оборудование для Нижегородского автозавода.
В Нижнем ждали его с нетерпением.
Краснофлотцы обязались помочь строителям уско­
рить полное вступление в строй автогиганта
Обязательство есть обязательство. Авроровцы вы­
делили бригаду помощи заводу. Вокруг бригады
вырос шефский актив.
Если заводу угрожали простои — ленинградская
промышленность не успевала выполнять некоторые
заказы стройки, — принималось решение;
— Предотвратить прорыв!
Вот и теперь:
— В порту?.. «Карплака»?.. Уладим!
И уладили. Семьдесят восемь краснофлотцев и
командиров крейсера явились утром в порт, к борту
«Карплака». Трое суток полагается на разгрузку та­
кого парохода. Это норма, традиционная и непре­
ложная. Но если пятилетка не ждет? Если на каж­
дую работу смотреть как на боевую? Если на побе
ду может рассчитывать только тот, кто командует
временем?
Сутки. Вместо трех только сутки работали авро­
ровцы, и грузовая ватерлиния «Карплака» стала
удивленно выглядывать над стенкой причала.
У нижегородцев все в порядке? Где еще нужна
помощь моряков? Какая стройка нуждается в под­
держке сотен бойцов краснознаменной «Авроры»?
Карту на стол, Глаза на Урал. Стоп! Нижний Тагил.
Горят огни пятилетки. Ударная стройка Гигантский
вагоностроительный завод.
Собрание личного состава
крейсера
вечером
27 марта 1932 года. Его постановление:
«Учитывая необходимость широкой помощи гигант­
скому строительству Нижнетагильского комбината,
личный состав краснознаменного крейсера «Аврора»
принимает на себя обязательство активно помогать
стройке путем тесной связи авроровцев с предприя­
тиями, изготовляющими оборудование для Нижне­
тагильского комбината, связи, направленной к ско­
рейшему изготовлению и отправке оборудования на
место стройки...»
Завод был сдан в срок.
8
аги... Они нарушили тишину Саянских
гор. Енисей. Карлов створ... Круты
склоны. Отвесны скалы. Но твердой
поступью хозяев земли идут изыска­
тели. Идут делать промеры, брать пробы
грунта, определять режим реки... Так начи­
нается ГЭС.
Саяны. Шушенское... Некогда здесь, в ГЛУ­
ХОМ краю, в ссылке находился В. И. Ленин.
«Вспоминая те далекие годы, — писал Г. М.
Кржижановский, — я думаю: да, есть что-то
глубоко символическое в том, что именно на
Енисее будет сооружаться величайшая в мире
ГЭС. Здесь, на берегах великой русской ре­
ки... Ленин думал о завтрашнем дне России.
И вот этот день наступил». Кржижановский пи­
сал о Красноярской ГЭС, которая уже в юби­
лейном году даст первый ток. Но еще более
мощной, чем Красноярская, будет строящаяся
Саяно-Шушенская гидроэлектростанция.
В скалах левобережья уже вырублены пер­
воклассные шоссе, подведена железная доро­
га из Абакана. Поднимается домостроитель­
ный комбинат, а Майна, поселок строителей,
играет красками своих разноцветных коттед­
жей.
Сдавили горы реку, и стала она оттого злее.
300 километров Большого каньона — 300 ки­
лометров безумной пляски воды. Карлов
створ. Сужение. Здесь уже начались строи­
тельные работы. И будет перекрыт Енисей, и
вырастет 230-метровая плотина-гигант; 6 мил­
лионов 300 тысяч киловатт — такова будет
мощность этой гидростанции. Здесь, над
Саянами, над Шушенским, встанет она и в год
1970-й, когда весь мир отметит 100-летие со
дня рождения В. И. Ленина, даст ток стране.
Фото В. САККА
9
аги по бескрайней тюменской тайге, по
предательским топям. Ревут на подъемах,
буксуют,
скользя на спусках, мощные
«ЗИЛы» и «Уралы». Строители прокладыва­
ют трассу...
В сентябре 1953 года, в Березово, ударил первый
газовый фонтан. В апреле 1960 года в Шаиме, на
реке Конда, забила первая нефть. И дальше откры­
тие опережало открытие: в Тюменской области уже
насчитывается 30 месторождений газа, 35 — нефти.
Ожила тайга. Рассыпались по ней буровые. Воз­
никли промыслы. Но ко многим из них еще нет
дорог — не успевают дороги за событиями. Да и
расстояния здесь меряются сотнями, а то и тысяча­
ми километров. А чтобы проложить тракт, нужно
время.
Зима 1965 года. Оборудование требует Сургут,
требует Нефтеюганск. Воздухом такие грузы не до­
ставишь. Реки скованы. Выход один — проклады­
вать зимник.
...До Демьянского дорога была сносной: где грун­
товая, где проселочная. За Иртышом началась «до­
рога по бездорожью». «Люди пробивали просеки.
Пускали тракторы и бульдозеры на расчистку сне­
га. В гиблых местах устраивали гати: валили тайгу,
бросали в снежные провалы стволы и ветки. На ре­
ках и речушках намораживали лед: рубили лунки,
выкачивали помпами воду, затапливали ненадежный
пласт водой. Через овраги и ручьи
наводили
мосты...» — писал один из участников этих со­
бытий.
Затем бесконечные подъемы и спуски перед
Горно-Филинском. За тайгой пошло редколесье, и
с ним снова топи. Потом опять леса. Наконец тай­
га кончилась. Обь. Переправа через реку, скован­
ную льдом... В Сургуте дорожников и шоферов
встретили с транспарантами. Так закончился один
из эпизодов освоения сурового края.
Зимник
проложен.
Зимник
длиной
почти
в 1000 километров.
Фото В. МИШИНА
НА МЕРИДИАНАХ
РОДИНЫ
ервый шаг корабля, еще
одного из многих, уже бо­
роздящих моря под совет­
ским флагом.
Недавно
министр
морского
флота СССР В. Бакаев писал: «По­
лувековая история развития мор­
ского транспорта — одна из яр­
ких страниц в летописи сверше­
ний советского народа. Дорево­
люционная Россия, обладая не­
объятным морским побережьем,
веками не могла создать собст­
венного торгового флота и стать
полноценной морской державой.
Ее внешняя торговля почти пол­
ностью зависела от иностранного
торгового
флота,
зарубежным
судовладельцам ежегодно выпла­
чивалась
огромная
фрахтовая
дань.
Только после Великого Октяб­
ря и осуществленной в невиданно
короткие сроки индустриализации
страны в Советском Союзе был
создан мощный и технически со­
вершенный
морской
торговый
флот».
Херсон не только важнейший
черноморский порт, но и крупный
центр судостроения.
Раньше срока завершена удар­
ная комсомольская стройка на су­
доверфи Херсона: спущен на во­
ду очередной торговый корабль.
Имя его — «Октябрьская рево­
люция».
Фото В. КРУГЛИКОВА
НА МЕРИДИАНАХ
РОДИНЫ
яжелые
шаги
среди звенящей
тишины пустыни.
Идет
нефтяник-развед­
чик. Застыл океан пес­
ков. Каракумы — почти
нетронутая нефтяная це­
лина.
...Середина 30-х годов.
Увядал
Небит-Даг —
истощалась нефть в ста­
рых скважинах. Многие
утверждали, что нефтя­
ная чаша Туркмении ис­
пита до конца. Однако
академик И. М. Губкин
еще в 1934 году доби­
вался широкой геологи­
ческой разведки Туркме­
нии, считая, что деталь­
ные исследования «мо­
гут подарить Советско­
му Союзу новую нефте­
носную область».
И предсказания учено­
го сбылись. Как капли
чернил на листе бумаги,
расползаются на геоло­
гических картах темные
пятна нефтеносных рай­
онов. Разрослись леса
вышек Небит-Дага, все
дальше в море уходят
вышки Челекена. Откры­
ты новые месторожде­
ния в барханах Котур-Тепе и Барса-Гельмеса.
...Возвращается с раз­
ведки буровик. Только
что закончено разведоч­
ное бурение. Скважина
дала первую нефть.
Фото А. ЛЕХМУСА
еловек пришел на берега большой реки, пришел, чтобы обновить ее.
Волга... «Мели растут и в Сарепте, и в Царицыне, и в Дубовке, и в Сарато­
ве — словом, всюду, на всем протяжении, и, может быть, не особенно уж
далеко то время, когда и эту великую реку поглотит азиатская пустыня, надви­
гающаяся медленными, но верными шагами и иссушающая не только реки, но и
самые моря», — так писал до революции агроном А. Маликов в книге с печальным
названием: «Край без будущего».
Советские люди задумали и осуществили дерзкий проект создания Волжского кас­
када — из восьми ГЭС и восьми морей. Плотины, волноломы, каналы с причалами
и дамбами, сложнейшая система шлюзов и, наконец, моря-водохранилища. Современ­
ная Волга — это почти беспрерывная цепь искусственных морей. Они дают возмож­
ность точно регулировать сток реки, поднять уровень ее, проложить новые фарвате­
ры для теплоходов — одним словом, дать нужный режим реке, удержать «стоводную
удаль безудержной Волги». Гидростанции Волжского каскада приносят нашему хо­
зяйству миллиарды киловатт-часов электроэнергии в год.
Ожерелье волжских морей. Вот одно из них — горьковское, длиною в 400 кило­
метров и шириною в 22. В его чаше почти 10 миллиардов кубометров воды. Настоя­
щее море, прекрасно вписавшееся в волжский пейзаж. Море, которое создал че­
ловек.
Фото А. ГОРЯЧЕВА
13
НА МЕРИДИАНАХ РОДИНЫ
У КОЛХИДСКИХ БОЛОТ отвоевано 70 тысяч
гектаров.
А в начале освоения низменности, в 30-х годах,
«леса Колхиды стояли по колено в воде», — писал
Константин Паустовский. По семь слоев бревен
вбивали в трясину. Чтобы построить полотно дороги,
пришлось проложить полторы тысячи километров
каналов, возвести две сотни километров дамб...
Ныне покорение Колхиды ведется форсированны­
ми темпами. Учеными разработаны новые эффек­
тивные способы закладки многолетних насажде­
ний и современные средства химической борьбы
с растительностью, засоряющей каналы.
Через несколько лет на освоенных землях родит­
ся еще 20 совхозов, и некогда гнилая, малярийная
Колхида будет давать стране 160 тысяч тонн чай­
ного листа и новые тысячи тонн цитрусов.
«НЕРИНГА» ВЕДЕТ ПОИСК. Изучить поведение
креветок в электрическом поле — с таким заданием
ушло в плавание по Атлантическому океану литов­
ское научно-исследовательское судно «Неринга».
Сейчас везде, во всех океанах, креветок ловят по
ночам, так как они лишь ночью «вылезают» из ила.
Поэтому в светлое время суток сотни судов, спе­
циализирующихся на ловле креветок, вынуждены
простаивать. Как заставить креветок «выбраться»
из ила днем? — этим вопросом заняты многие ихтио­
логи. Недавно было установлено,
что
самый
перспективный метод ловли креветок — это ловля
с помощью электротока (как известно, многие оби­
татели моря чутко реагируют на электрические за­
ряды). Однако прежде чем рекомендовать этот
метод нашим рыбакам, нужно провести целый
ряд экспериментов — этим и заняты литовские ис­
следователи.
ЯВАНСКАЯ ДОЛИНА простилась с тишиной.
Долгие годы люди называли эту долину мертвой —
в ней не было воды. О том, что это печальное
прозвище нужно забыть, впервые сказали геологи —
люди, заново открывающие земли. Они обнаружи­
ли здесь редкое сочетание месторождений камен­
ной соли и известняка. Было решено строить круп­
нейший электрохимический комбинат Таджикистана.
Главной проблемой стройки, конечно, стала вода.
По замыслу строителей, ею должен поделиться
с Яванской впадиной бурный Вахш. Для этого
сквозь горный хребет пробивают два туннеля: пя­
ти- и семикилометровый.
В долине нет уголка, где бы не слышался гул мо­
торов: монтируется ТЭЦ, возводятся гидросооруже­
ния, ремонтно-механический завод. Скоро здесь
вырастет и современный многоэтажный зеленый
город.
МОДЕЛИ СТРОЕНИЯ ЗВЕЗД — вот проблема,
над которой работают ученые
астрофизической
лаборатории Академии наук Латвийской ССР.
Разумеется, речь идет не о том, чтобы создать
в лаборатории уменьшенную действующую «копию»
звезды, а о математическом моделировании. Изучае­
мый процесс описывается математическими формула­
ми, а затем электронно-вычислительная машина про­
считывает его различные варианты.
Исследователи подготовили около ста программ,
по которым вычислительная машина воспроизводила
14
структуру звезд так называемой главной последова­
тельности, то есть таких, которые составляют боль­
шую часть «населения» нашей Галактики. Затем
ученые сравнили результаты математического моде­
лирования с оптическими наблюдениями и благода­
ря этому смогли пополнить данные о химическом
составе, давлении и температуре в недрах звезд.
Все эти исследования касались основной стадии
развития звезд, продолжающейся от нескольких
миллионов до десятков миллиардов лет.
«МЕДНАЯ МАГНИТКА» — эта стройка, родив­
шаяся в 30-х годах на северном побережье Балха­
ша, стала легендарной. Ныне легенда получила
продолжение. В юбилейный год в двухстах километ­
рах от казахстанского города Балхаша заложен
новый город меди, имя ему — Саяк.
Этому краю когда-то «везло» на пессимистические
прогнозы. «Жизнь здешних растений, животных и
людей бедна и печальна. В будущем ей грозит еще
худшая участь». Так писал восемьдесят лет назад
русский путешественник А. Никольский.
В 1928 году группа советских геологов во главе
с Михаилом Русаковым открыла у Балхаша руду.
Четыре года спустя на берегу бухты Бертыс поста­
вили три глинобитных барака, несколько рядов па­
латок и юрт — поселок строителей. От берега начи­
налась пыльная степь с выжженной солнцем колю­
чей травой, с проплешинами солончаков...
В нынешнем году почти стотысячное население
Балхаша справило тридцатилетие города. Ордено­
носный горно-металлургический комбинат выпускает
два десятка видов продукции. Вдоль городских улиц
протянулись бульвары, в садах растут яблони, аб­
рикосы и вишня сорта «балхашская степная».
Саякское месторождение, открытое недавно геоло­
гами, — это будущая богатейшая рудная база Бал­
хаша. От Балхаша туда уже проведена стальная
колея. Будут и в Саяке бульвары и сады, будут
абрикосы, яблони и вишня — «саякская пустынная».
НОВЫЙ ГЕОЛОГИЧЕСКИЙ МУЗЕЙ открылся
в Баку.
На стендах аметисты и гранаты, породы, содержа­
щие мышьяк, ртуть и золото... Здесь собрано боль­
шинство минералов, открытых в недрах Азербайджа­
на. Многие из них уже «включились» в промышлен­
ную жизнь республики. Алуниты — на Загликском
месторождении были пущены в минувшем году
основные комплексы Кировабадского завода, уни­
кального предприятия цветной металлургии. Мрамор
и туф станут превосходными облицовочными матери­
алами для строящегося в Баку метро. Медные и по­
лиметаллические руды — в южных отрогах Большо­
го Кавказа на основе недавно разведанного место­
рождения будет построен Филизчайский полиметал­
лический комбинат.
Образцы музея — это страницы биографии мине­
ралогических богатств республики и... создателя
музея
доктора
геолого-минералогических
наук
Н. И. Ситковского.
Геолог-практик, он долгое время руководил всеми
поисковыми и разведочными работами на террито­
рии республики, участвовал в поисках дашкесанского кобальта и парагачайского молибдена, им напи­
сан капитальный труд по вопросам металлогении
Азербайджана и составлены прогнозные карты за­
легания металлических руд
Свою богатую коллекцию минералов, собранную
за многие годы, Ситковский подарил новому музею.
Фото Л. ШЕРСТЕННИКОВА
лухо скрипят на снегу шаги. Навстречу колю­
чей пурге и ледяному ветру через сугробы
идет человек. Метеоролог должен записать
показания приборов, магнитолог — добраться
до павильона, чтобы провести очередные наблюде­
ния. Ведь данные, полученные учеными, ежедневно
ждет Большая земля.
...21 мая 1937 года. Над Северным полюсом сни­
жается самолет. Он высаживает четырех смельча­
ков. На их жилище-палатке надпись: «СССР. Дрей­
фующая экспедиция Главсевморпути 1937 года». Папанин, Кренкель, Ширшов, Федоров — они первы­
ми совершили беспримерный ледяной дрейф «сквозь
Арктику». Это была первая станция «Северный
полюс», теперь очередь дошла до шестнадцатой.
«СП» сегодня — это полярные городки с «населе­
нием» в 20—30 человек, с домиками, палатками,
складами и даже электростанциями.
Значение этих станций велико. Дрейфуя вместе со
льдами, полярники ведут круглогодовые исследова­
ния атмосферы и океана. Диапазон исследований
необычайно широк: верхние слои атмосферы и рель­
еф морского дна, радиоволны и ледовая обстанов­
ка. Масштабы изучения Арктики все более расши­
ряются.
15
ДЕСЯТЬ
ЗВЕЗДНЫХ
ЛЕТ
рошло всего десять
лет с того дня, ког­
да полет первого в
мире советского искус­
ственного спутника воз­
вестил о начале косми­
ческой эры.
То было десятилетие,
составившее
эпоху
в
мировой науке. Первые
радиосигналы из космо­
са с первого спутника
Земли и первый косми­
ческий корабль с чело­
веком на борту. Первые
групповые
полеты
в
космосе и первый выход
человека в космическое
пространство.
Снимки
невидимой стороны Лу­
ны и первые межпланет­
ные полеты автоматиче­
ских станций. Волную­
щие мгновения, когда на
телевизионных экранах
возникли лунные пейза­
жи, переданные
«Луной-9». Видеомост, пе­
реброшенный «Молни­
ей» через Евразию.
Все десять лет слова
«первый в мире» были
как салют человечества
нашей Родине, ее лю­
дям, ее науке!
За десять лет черенок
едва успевает стать дере­
вом — дерево же позна­
ния космоса успело раскинуть ветви над Луной,
а крона его уже косну­
лась других планет.
...Уйдут новые кораб­
ли. Их путь будет да­
лек и труден — к Луне,
Марсу, Венере и даль­
ше.
Открытие
мира
продолжается.
В КОСМОС!
Рисунок А. ГУСЕВА
17
АБЕЛАРДО
КАРДЕНАС
од вечер я вышел из сво­
е г о у б е ж и щ а и направил­
ся на явку, где скрывался
доктор
Рекальде.
Идти
старался пустынными ули­
цами, чтобы не привести за с о б о й
шпика. Шагах в тридцати от д о ­
ма д о к т о р а я столкнулся с К а р лосом
Лисерасом
и
Рамоном
Гонсалесом — оба они в свое
в р е м я сотрудничали в п о д п о л ь ­
ной радиостанции.
Через
несколько
минут,
уже
п о г о в о р и в с д о к т о р о м , мы сели
в автомобиль, но не успели отъ­
ехать и двадцати м е т р о в , к а к к
д о м у подлетело
несколько
по­
лицейских м а ш и н . О д н а из них
встала п о п е р е к улицы, з а г о р о д и в
п р о е з д . Л ю д и в стальных касках,
в ф о р м е , с автоматами наготове
о к р у ж и л и нас.
— Руки вверх, выходите!
— Наконец-то попался, гад! —
крикнул мне офицер.
На голову о б р у ш и л с я п е р в ы й
удар р е з и н о в о й д у б и н к и . О б ы с к .
П о т о м всех нас запихнули в п о ­
л и ц е й с к и й ф у р г о н . Завыли с и р е ­
ны. Вечер словно п о к р ы л с я т р а ­
у р н ы м покрывалом...
— Попался, наконец, этот п о д ­
лец?
— Д а , г о с п о д и н начальник.
— Вы уверены?
— Д а , г о с п о д и н начальник.
— Везите н е м е д л е н н о в штаб.
С м о т р и т е , чтобы не с б е ж а л .
— Есть, г о с п о д и н начальник.
П о з а д и нашей м а ш и н ы м е р н о
грохотали т р и б р о н е в и к а . В глав­
ное п о л и ц е й с к о е управление мы
вошли, « э с к о р т и р у е м ы е » т р и д ц а ­
тью п о л и ц е й с к и м и . М о л о д о й о ф и ­
ц е р плюнул м н е в лицо.
— Наконец-то ты в наших р у ­
ках... Четыре месяца мы не спа­
ли из-за тебя.
Подталкиваемый
ударами,
я
вышел во д в о р . Туда ж е , волоча
свое к а р л и к о в о е тело, спустился
и начальник полиции п о л к о в н и к
Д у а р т е Вера. Едва увидев м е н я ,
он затрясся от злости.
— Ах, ты здесь, с у к и н сын...
Теперь-то ты м н е за все запла­
тишь. Принесите хлыст и о т в е д и ­
те е г о в ту к а м е р у .
В
п р о с т о р н о й комнате стоял
о г р о м н ы й стол, к к о т о р о м у м е н я
и привязали. И сразу я услышал
свист хлыста, и как а к к о м п а н е ­
мент е м у — ругательства и у г р о ­
зы... Хлыст в с к о р е сломался. Д у ­
арте схватил палку. После не-
18
От
переводчика
Обжигаясь о края серебряной трубки-бомбилъи, мы медленно потяги­
вали парагвайский чай — мате. Для моего собеседника Антонио Касериса
этот напиток гаучо разносил по комнате московской гостиницы аромат
родины. Собственно, эти слова о чае были чуть ли не первыми, кото­
рыми мы — двое дотоле незнакомых людей — обменялись друг с дру­
гом. И вот они сказаны, эти первые слова, и они о его родине — о Па­
рагвае. Для моего нового знакомого, с опасностью для собственной жиз­
ни добравшегося до Москвы, характерно это
постоянное
возвращение
мыслями к страдающей родине.
— Трудно и больно говорить мне о моей стране. Вот уже тринадцать
лет терзает Парагвай диктатура генерала Стресснера. Тысячи патрио­
тов заточены в тюрьмы, треть населения страны, бежав от репрессий,
не по своей воле живет в эмиграции... Но гордый народ гуарани не такто просто сломить. Борьба продолжается. Да вот взгляните хотя бы на
эту книгу.
Антонио раскрыл свой маленький дорожный чемодан и из-за подклад­
ки вытащил небольшую брошюру.
Серая
газетная
бумага,
неровные
строчки — книга, безусловно, издана в подполье. На обложке имя авто­
ра— Абелардо Карденас, и название: «В камере пыток Стресснера».
— Прочитав эту книгу, — говорит Антонио, — вы поймете, в каких
условиях живут парагвайцы. Ее автор, известный в стране журналист,
прошел через все круги стресснеровского ада. Но все же он нашел
в себе мужество и силы не только выдержать нечеловеческие пытки, но
и совершить побег. Больше того, Абелардо рассказал всему миру прав­
ду о Парагвае. Правду о страхе перед народом, который толкает пала­
чей
Стресснера на новые преступления, правду о всепреодолевающей
тяге к свободе, которая вдохновляет патриотов на поступки, достойные
героев.
Отрывки из книги Абелардо Карденаса мы предлагаем
читателям
«Вокруг света».
с к о л ь к и х у д а р о в треснула и она.
В ход пошли к у с к и о г о л е н н о й
проволоки, кожаные ремни.
— Ложись
на пол, — с к о р е е
прошипел,
чем
прокричал
он.
— Ни за что, •— сказал я, п о ­
пытавшись улыбнуться. И д о б а ­
вил: — Я у ж е кое-что слышал о
вашей
привычке
издеваться
над арестованными...
Теперь я знал о повадках Д у ­
арте Вера не т о л ь к о п о н а с л ы ш к е .
Как и м н о г и е п р о т и в н и к и р е ж и ­
м а , я испытал их на себе.
Огненные
языки
хлыстов
со
стальными з у б ц а м и впились в м о е
тело. Руками я п р и к р ы в а л лицо,
а п о т о м попытался вырвать у не­
го хлыст. «Начальник» тотчас же
отступил, спрятавшись за спины
телохранителей. Л и ц о е г о стало
мертвенно-бледным.
— Уведите его!..
— Видишь? Это пилета.
— Н и к о г д а бы не п о в е р и л , —
пробормотал
я со с м е ш а н н ы м
чувством удивления и страха.
— Сейчас у тебя будет случай
убедиться в э т о м , — у г р о ж а ю щ е
п р о и з н е с к о м и с с а р Раймунди.
Я и в с а м о м деле н и к о г д а не
верил, что пилета действительно
существует. Н и к о г д а н е м о г п р е д ­
ставить ее. Но вот она была т а м ,
у стены, об э т о м говорила ее
большая мрачная тень. А запах,
отвратительный запах, стоявший в
к о м н а т у ш к е , не оставлял и п о ­
следних с о м н е н и й . В эту ночь,
как и во все п р е д ы д у щ и е , здесь
шла «работа».
— Разденься, — приказал Рай­
мунди.
Я протестовал,
угрожал, к р и ­
чал... а голые тени в о к р у г х о х о ­
тали,
приближаясь
ко
мне.
Я вжался в стену и стал з а щ и ­
щаться. О н и , не переставая, с м е я ­
лись. Так п р о ш л о н е с к о л ь к о н е ­
с к о н ч а е м о долгих минут. С е р д ц е
сильно билось в груди...
— П о р а ! — повелительно п р о ­
лаял Раймунди.
Десять р у к , словно к л е щ и , в ц е ­
пились в м о е тело. Я почувст­
вовал, что м е н я подняли в воздух
и б р о с и л и в в о н ю ч у ю воду. Чьито сильные р у к и придавили м е н я
ко дну. Я почувствовал, что з а ­
дыхаюсь. О т ч а я н н ы м усилием я
все же поднял г о л о в у над п о в е р х ­
ностью, ж а д н о
глотнул
воздух.
Н о тут ж е ч у ж и е р у к и впились
в м о е лицо, зажали нос, рот и
снова опустили на д н о . Я рванул­
ся с отчаянием р а н е н о г о , п о г и ­
б а ю щ е г о з в е р я , поднял голову,
о с в о б о д и л р у к и и схватился за
к р а й пилеты.
— Да
здравствует
свободный
Парагвай!
Это был вызов, мучители ж д а ­
ли от м е н я стонов. Я п р и п о д н я л ­
ся е щ е н е м н о г о над водой и о г ­
ласил ночь д и к и м в о п л е м : «На п о ­
мощь!»
Если бы все это п р о и с х о д и л о
где-то в д ж у н г л я х , все з в е р и п о ­
спешили бы м н е на п о м о щ ь . Но,
к с в о е м у несчастью, я находился
в руках озверевших людей. М о и
л е г к и е у ж е н е дышали. Грязная
вода, казалось, п р о н и к л а во все
п о р ы . К р у ж и л а с ь голова.
— Отвечай, в к о т о р о м часу, в
к о т о р о м часу... где... восстание...
восстание...
Неясные з в у к и чьих-то г о л о с о в ,
сначала просто далекие, п о т о м
совсем
глухие,
неразборчивые,
отдавались в ушах. Голосов стано­
вилось все б о л ь ш е и больше. О н и
то удалялись, то снова п р и б л и ­
жались. Н а к о н е ц я услышал их
с о в с е м четко.
— Когда
начнется
восстание?
Где? С к о л ь к о у вас людей?
— Не з н а ю . Не з н а ю . Я ниче­
го не з н а ю .
— Ничего, узнаешь!
О н и в ы ж и м а л и из м е н я воду,
как в ы к р у ч и в а ю т п р а ч к и м о к р ы е
простыни.
— В к о т о р о м часу... где... кто?
— Я ничего не з н а ю .
Вся свора визжала в о к р у г м о е ­
го о б е с с и л е в ш е г о тела и готова
была растерзать меня...
Не помню,
сколько времени
п р о л е ж а л я б е з сознания. О ч н у л ­
ся, к о г д а часы на с о б о р е п р о б и л и
десять. Под усиленной о х р а н о й
м е н я везли в департамент р а з ­
ведки.
« П о ч е м у о н и н е убивают м е н я
сразу же?» — п о д у м а л я, к о г д а
м е н я вновь втащили в к о м н а т у
для д о п р о с о в .
— Ты что ж е , х о ч е ш ь , ч т о б ы
тебя
снова
пытали? — с п р о с и л
м о й новый «собеседник» И с и д о р о
Гонсалес. — Расскажи, что з н а ­
ешь. П о л и ц и и у ж е все известно.
Лгать
дальше
бесполезно.
На­
п р а с н о ты д у м а е ш ь , что д р у з ь я
п р и д у т на п о м о щ ь . Здесь тебе
никто н е п о м о ж е т . Н и к т о .
Исидоро
Гонсалес
вынул
из
кармана бумагу с вопросами.
— С к о л ь к о о р у ж и я было в р у ­
чено и к о м у ?
— К т о из о ф и ц е р о в
вал в заговоре?
участво­
Н а м е н я , словно л е п е с т к и о с ы ­
п а ю щ и х с я цветов, падали имена.
Им б ы л о н у ж н о , ч т о б ы я п о ­
вторил их. Ш у м е л о в ушах. Я
б е з р а з л и ч н о с м о т р е л не и н к в и ­
з и т о р а . Что я м о г сказать ему?
Если я не отвечал, то тут же п о ­
лучал у д а р к у л а к о м или н о г о й .
После о д н о г о из них к р о в ь хлы­
нула у м е н я и з о рта, а голова
упала и б о л ь ш е не отрывалась
от г р у д и .
Когда
я очнулся, было у ж е
светло. П е р в о е , что я увидел, был
м о й п и д ж а к , валявшийся р я д о м
на полу, и на е г о лацкане —
картонка с дурацкой лаконичной
надписью: «Заключенный».
Заключенные
не
спали
всю
ночь. Так у ж повелось: о ж и д а т ь
тех, к о г о увели в « д р у г о е место».
Одни
возвращались,
напоминая
б о л ь ш е к у с о к мяса, д р у г и х с р а з у
отправляли
в
тюремную
боль­
ницу. На тех, к т о не вынес з в е р ­
ских пыток, п р о с т о выписывалась
справка о с м е р т и «от пневмонии».
Меня
з а п е р л и в к а м е р е , на
д в е р и к о т о р о й значилось: « П р о ф ­
с о ю з ы и т. д.». Д е ж у р н ы й о ф и ­
цер бросил мне одеяло.
Светало.
Спать
не хотелось.
Одеяло
мне
было
не
нужно.
(Впоследствии, кстати, выяснилось,
что за этот ж е с т м и л о с е р д и я о ф и ­
ц е р был наказан.)
...Прошло
несколько
однооб­
разных д н е й и н о ч е й . Там, «сна­
р у ж и » , волна т е р р о р а , п о х о ж е ,
н е с к о л ь к о поутихла. Все-таки о б ­
щественное
мнение
оказывало
свое
давление
на
правителей.
По всему г о р о д у распространя­
лись
листовки,
разоблачающие
п ы т к и , а п о д п о л ь н ы е радиостан­
ции и иностранные агентства с о ­
общали о преступлениях стресснеровских подручных за рубе­
жом.
П о л и ц и я , казалось, была
напугана собственными ж е с т о к о -
20
стями. Действительно, м н о г и е а р е ­
стованные были на грани с м е р т и ,
а полиция так и не смогла на­
пасть на н у ж н ы й след.
И это не давало ей п о к о я . О н а
не хотела признавать с в о е г о п о ­
р а ж е н и я , п р е д п о ч и т а я е щ е «по­
работать с з а к л ю ч е н н ы м и » , п о к а
они «не с к а ж у т правды».
И м е н н о в это в р е м я «галерея
выдающихся
преступников»,
как
стали называть лазарет, к у д а м е ­
ня перевели, приняла двух новых
«гостей»:
лейтенанта-артиллери­
ста Бенитеса Ф р а н к о и е щ е о д ­
н о г о парня по фамилии Ролон.
Их
привели
ночью,
когда
на
улице бушевала г р о з а .
Прошло
тридцать
пять дней
после ареста. Судьба наша п о п р е ж н е м у зависела от своеволия
Стресснера. Н и к а к о й с у д н е м о г
защитить нас. Все статьи к о д е к с а
сводились к н у л ю статьей 52 к о н ­
ституции
— «Права
президента
республики».
— О н и не и м е ю т права мучать
нас и д е р ж а т ь взаперти столько
времени, — возмущался
лейте­
нант. — Со м н о й д о л ж н ы о б р а ­
щаться согласно уставу.
— Что, что? — п р о г у д е л Ро­
лон. — С п р о с и т е - к а л у ч ш е с у д ь ю ,
для ч е г о служат з а к о н ы .
И действительно, что значит в
Парагвае писаный закон? «Это на­
ходится в ведении президента», —
так отвечали нам на л ю б о е хода­
тайство. Только о н , С т р е с с н е р ,
м о г р а с п о р я ж а т ь с я нашей судь­
б о й . Изгнать нас из страны, убить
или п о ж и з н е н н о оставить в т ю р ь ­
ме — это зависело от него.
Ш л и д н и , и все оставалось п о прежнему.
Правда, большинство
з а к л ю ч е н н ы х перевели в д р у г о е
п о м е щ е н и е , и мы остались б ы л о
в д е в я т е р о м . Н о почти сразу ж е
число это вновь увеличилось до
тридцати за счет «новобранцев».
А у м е н я все шло без каких-ли­
бо и з м е н е н и й , да, в п р о ч е м , ничто
и не м о г л о измениться, п о к а я...
не « п р и з н а ю с ь в нападении на
посольство д р у ж е с т в е н н о г о г о с у ­
дарства и д р у г и х преступлениях».
«Если они снова начнут м е н я
мучить, — думалось м н е , — я
не вынесу. Н у ж н о действовать».
Д а ж е в одиночке, изолирован­
ный от всего м и р а , я всегда чув­
ствовал
чью-то н е з р и м у ю п о д ­
д е р ж к у . Так, о д н а ж д ы ч е р е з р е ­
ш е т к у ко м н е в к а м е р у упали т р и
газеты. Из них я узнал, что на
самом
деле
я
«обыкновенный
бандит-налетчик».
И это не б ы л о единственной
весточкой из м и р а за р е ш е т к о й .
Я тщательно прятал п р и о б ы с к а х
передаваемую мне друзьями спи­
ч е ч н у ю к о р о б к у , в ней я хранил
лезвие б е з о п а с н о й бритвы и о б ­
ломок железной пилки.
— П о ч е м у вы упрямитесь? Не­
у ж е л и вы не осознаете собствен­
ное
положение? — д о к а з ы в а л
м о й новый «собеседник» Кандиа.
— Вас пытали когда-нибудь? —
ответил я в о п р о с о м на в о п р о с . —
Ну вот, к о г д а вас будут пытать,
тогда вы п о й м е т е .
— П о х о ж е , что в о д н у из б л и ­
ж а й ш и х ночей м н е снова п р и д е т ­
ся искупаться в пилете, — сказал
я т о в а р и щ у по камере...
План п о б е г а я вынашивал с т о ­
го м о м е н т а , как с м о г стать на
ноги. О д н а ж д ы ночью я вскараб­
кался на о к н о . Вид, о т к р ы в а в ш и й ­
ся из н е г о , не был о с о б о п р и м е ­
чателен:
обычная к р ы ш а , о б ы ч ­
ный
двор...
А
где-то
далеко
внизу
—
обычная
дорожная
пыль...
Д о л г и е часы я расхаживал по
камере, перебирая в уме различ­
ные варианты. П о т о м снова, встав
на с к а м е й к у , вглядывался в т а к у ю
далекую улицу, обдумывал
все
«за» и «против»: « К о н е ч н о , если
о н и м е н я заметят, т о тут ж е и з ­
решетят пулями... А если они
м е н я п о й м а ю т раньше, ч е м у б ь ­
ют? Нет, это у них не выйдет:
б р и т в е н н о е лезвие спасет м е н я
от м у ч е н и й .
Ш а н с о в на успех,
конечно, совсем немного. Один
против ста, н и к а к не б о л ь ш е .
С к о л ь к о надо минут, чтобы п е р е ­
сечь к р ы ш и и двор? Десять, пят­
надцать, а м о ж е т быть, двадцать
и д а ж е б о л ь ш е . Заметит ли д е ­
журный
мое
отсутствие?
Если
заметит, то я п о г и б » .
— Эй, К а р д е н а с ! — н е о ж и д а н ­
но услышал я за спиной голос д е ­
ж у р н о г о офицера.
Я не шелохнулся, хотя в д у ш е
у м е н я все похолодело.
— Что вы хотите? — спросил
я, п р о д о л ж а я смотреть в о к н о .
— Что, д ы ш и м с в е ж и м в о з д у ­
хом?..
Его глаза буквально сверлили
м о й затылок.
Я о б е р н у л с я и, не спускаясь со
стула,
как
бы нехотя с п р о с и л :
— А вы н и к о г д а не беседуете
со звездами?
— Со звездами?
— Да.
Частенько
это л у ч ш е ,
чем с людьми.
Офицер подозрительно посмот­
рел на небо. Я спустился со сту­
ла и п о д о ш е л к д в е р и , пытаясь
отвлечь
его.
Постояв
е щ е не­
с к о л ь к о минут, о н у ш е л . З а з в о ­
нили к о л о к о л а с о б о р а . Было де­
вять часов вечера.
П е р е д т е м к а к лечь, я принял
с н о т в о р н о е . В т о р у ю таблетку я
п р е д л о ж и л соседу.
— Нет, — отказался о н , — я
не б у д у спать.
— Почему?
— Так я хотя бы с м о г у с о о б ­
щить р е б я т а м , к о г д а тебя увели.
Пробила половина п е р в о г о . М н е
казалось, что в п о л у т е м н о й к а ­
мере бродят смеющиеся тени,
готовые в л ю б о й м о м е н т отвести
м е н я в «царство» пилеты.
В час н о ч и солдат о с м о т р е л
камеру через волчок и ушел. За­
снуть я у ж е не м о г . В час т р и ­
дцать снова послышались ш а г и по
лестнице. Итак, к а р а у л ь н ы й в о з ­
вращается к а ж д ы е полчаса. Едва
он снова удалился, я поднялся
на ц ы п о ч к и и о с м о т р е л к р ы ш у ,
на к о т о р у ю падал слабый отсвет
уличных ф о н а р е й .
Я опять лег не раздеваясь. И н ­
тересно, сколько минут пройдет,
п р е ж д е ч е м о б н а р у ж а т м о е от­
сутствие? А если часовой вернет­
ся раньше?..
Колокола пробили четыре. Ка­
раульный
появился
у
двери.
Я был с п о к о е н . Солдат удалился,
что-то насвистывая, и я услышал,
к а к он спускается по лестнице.
У м е н я б ы л о тридцать минут...
Тридцать минут... Э т о г о д о с т а т о ч ­
но, если т о л ь к о о н и не спохватят­
ся раньше.
Ч е р е з тридцать м и н у т д е ж у р ­
ный караул передаст з а к л ю ч е н ­
ных дневной к о м а н д е , а та, к а к
обычно,
проведет
перекличку.
Ч е р е з тридцать м и н у т , если я
все-таки р е ш у с ь , о м о е м п о б е г е
узнают. Вся полиция б р о с и т с я на
розыски.
Я
быстро
в с к о ч и л , привязал
свои туфли б е ч е в к о й к поясу, к о ­
торый
хранил
уже
несколько
д н е й , и, отодвинув п о д п и л е н н у ю
накануне р е ш е т к у , вылез ч е р е з
окно.
О с т о р о ж н о двигаясь п о к р ы ш е ,
я п р о ш е л над к а р а у л к о й . Д е ж у р ­
ные там, как всегда, резались в
к а р т ы . П о т о м , нащупывая н о г о й
в ы с т у п а ю щ и е из стены к и р п и ч и ,
спустился на в т о р у ю к р ы ш у . В л ю ­
б о й м о м е н т м о г прозвучать в ы ­
стрел. Я у с к о р и л шаг. П о д н о г о й
хрустнула черепица. З в у к п о к а ­
зался м н е в з р ы в о м б о м б ы . Я з а ­
таил дыхание. Н е с к о л ь к о с е к у н д
стоял прислушиваясь. Оставалось
м е т р о в двадцать. С а д с к и м г р о ­
х о т о м взорвалась вторая ч е р е п и ­
ца. Я невольно п р ы г н у л , сломал
еще
одну.
Во
дворе
зажегся
свет. Я прислушался к г о л о с а м и
попытался о б д у м а т ь , что делать.
Оставшиеся двадцать м е т р о в
я
пробежал, как бегают спортсме­
ны на д о р о ж к е стадиона, и д о ­
брался д о к а р н и з а д о м а .
Во д в о р е появились д в о е п о ­
жилых людей.
— Эй, что вы там делаете? —
спросила ж е н щ и н а .
— М о л ч и т е , если не хотите п о ­
лучить п у л ю , — п р и г р о з и л я с
отчаянием в г о л о с е .
Оба
исчезли
под
карнизом.
Я о с м о т р е л д в о р . Надо б ы л о р и ­
сковать. Я нагнулся и ухватился
за водосточную трубу. Под тяже­
стью тела она стала м е д л е н н о от­
ходить от стены. И к о г д а она
у ж е была готова сломаться, я
отпустил р у к и . В этот м о м е н т
д в е р ь чуть п р и о т к р ы л а с ь , и ж е н ­
щина е щ е более настойчиво, ч е м
прежде, спросила:
— Кто вы?
— Где у вас выход? Если м е н я
схватят, то у б ь ю т , — прошептал
я. — М е н я зовут А б е л а р д о К а р денас.
Ж е н щ и н а показала пальцем на
дверь,
находившуюся
напротив.
Рисунки Г. Ф И Л И П П О В С К О Г О
21
ДРЕВНЕЙШИЕ
ФРЕСКИ
Ц Е Н Т Р А Л Ь Н О Й А З И И обнаружены учеными советско-монголь­
ской археологической
экспедиции
под
руководством
члена-коррес­
пондента А Н С С С Р А . П . Оклад­
никова
в
пещере
Хойт-Цэнкер
Агуй в Монголии. Эти росписи,
как и изображения, найденные
в Каповой пещере на Урале, и
древнейшие
наскальные
фрески
Западной Европы относятся к од­
ной и той же эпохе — палеолиту.
И открытие в пещере Хойт-Цэн­
кер Агуй — еще одно доказатель­
ство единства процесса развития
первобытного общества.
ПТИЦЫ СПЯТ В ПОЛЕТЕ?
Недавно на конференции орнито­
логов в Танжере было сделано ин­
тересное сообщение: аисты могут
спать на лету. Ученые прикрепили
на груди нескольких аистов ми­
ниатюрные датчики,
сообщающие
данные о работе важнейших орга­
нов птиц во время
длительных
перелетов. И оказалось, что время
от времени пульс летящих аистов
замедляется и доходит до той ча­
стоты, которая бывает у спящих
птиц. Т а к продолжается 10 — 15
минут, после чего пульс птиц ста­
новится нормальным.
ТЕРМОФИЛЬНЫЕ
БАКТЕ­
Р И И В Ч Е Р Н О М М О Р Е обна­
ружил румынский ученый М. З а р ма. В лабораторных условиях эти
бактерии гибнут при температуре
ниже 56 градусов тепла по Цель­
сию.
Что же позволяет этим тепло­
любивым
бактериям
выживать
в Черном море, температура кото­
рого много ниже этого
критиче­
ского уровня? Ответа на этот во­
прос пока нет.
ИНТЕРЕСНАЯ
НАХОДКА
сделана японскими геологами вбли­
зи Токио, Они обнаружили скелет
ископаемого
слона.
Интересно,
что «возраст» геологических пла­
стов, в которых
были
найдены
эти остатки, не превышает 20 ты­
сяч лет, тогда как слон относится
к виду, который,
как считалось
ранее, вымер 6 0 — 1 0 0 тысяч лет
назад.
(По материалам советской
и зарубежной прессы)
22
Я повернул щ е к о л д у . Н е р в ы б ы ­
ли натянуты до предела. Теперь
мне
оставалось
лишь
открыть
дверь, и вот она... д о л г о ж д а н н а я
свобода. Руки легли на щ е к о л д у ,
и струя с в е ж е г о воздуха ударила
м н е в лицо.
Я вышел
на п о г р у ж е н н у ю в
п о л у м р а к улицу.
Я п р о б е ж а л десять кварталов,
задыхаясь от усталости. Вдруг сза­
ди раздался ш у м м о т о р а , и п у ч о к
света ударил м н е в спину. Я п о ­
бежал
вдвое быстрее. А в т о м о ­
биль (приближался. Н е у ж е л и п о л и ­
ция? Я о п р о м е т ь ю бросился за
угол.
Автомобиль
сбавил
ско­
рость и исчез в «противоположном
направлении. Я чуть не потерял
сознание.
У ж е становилось светло, и о с ­
таваться дальше на улице было
опасно.
Эта
мысль возвратила
м н е силы, и я п р о б е ж а л е щ е т р и
квартала.
Здесь где-то д о л ж е н быть д о м
м о е г о д р у г а . Последние сто мет­
ров я шел медленно. О с м о т р е л ­
ся. Улица была пустынна. П о д о й ­
дя к д о м у , я увидел, что на
входной старой ж е л е з н о й д в е р и
висели цепь и тяжелый замок...
По ближайшему проспекту через
п е р е к р е с т о к , л е ж а щ и й в каких-то
двадцати метрах от м е н я , с г р о ­
х о т о м пронесся полицейский б р о ­
невик.
Я кинулся к с о с е д н е м у малень­
кому дому с садиком, отгорожен­
ному от улицы полутораметровой
стеной. Вскарабкался на нее и,
у ж е т е р я я последние силы, сва­
лился на ту сторону. Н е с к о л ь к о
с е к у н д я б р о д и л вслепую, а к о г д а
наткнулся на ступеньки лестницы,
повалился н и ч к о м . Хозяева е щ е
спали.
К о л о к о л а б л и з к о й ц е р к в и звали
в е р у ю щ и х к заутрене. Вероятно,
в эти м и н у т ы т ю р е м щ и к и у ж е
узнали о п о б е г е . Я представлял
их п е р е к о ш е н н ы е от злости лица
и засмеялся. «Сбежал, да, с б е ­
жал!» — м ы с л е н н о повторял я и
все щипал себя, чтобы убедить­
с я : это не с о н .
Я поднялся и п о д о ш е л к ведру,
стоявшему р я д о м с умывальни­
к о м . Вылил воду на голову, сел
на ступеньки лестницы. Стало у ж е
с о в с е м светло.
Я решил р а з б у ­
дить хозяина и постучал
по р е ­
шетке жалюзи.
Открылось окно,
и показалось м у ж с к о е лицо.
— Д о б р о е у т р о , — сказал я, —
Вы н и к о г д а не видели призрака?..
В тот час полицейские в авто­
мобилях к р у ж и л и по всему А с у н ­
сьону, разыскивая м е н я . О н и с р о в ­
няли с з е м л е й м о й д о м . О н и б л о ­
кировали
все иностранные п о ­
сольства и усилили н а б л ю д е н и е
в а э р о п о р т у . Полицейская петля
начинала с ж и м а т ь с я .
Д е н ь я п р о в е л , р а з д у м ы в а я над
тем,
что
же
делать
дальше.
П р е ж д е всего — с р о ч н о устано­
вить контакт с т о в а р и щ а м и . Я на­
писал о д н о м у с в о е м у д р у г у к о ­
р о т к о е п и с ь м о , в к о т о р о м просил
достать машину. Но, к а к впослед­
ствии
выяснилось,
он сам не­
сколькими
д н я м и раньше едва
успел скрыться от п о л и ц и и .
П р о ш л а ночь, полная т р е в о ж ­
ного ожидания.
Наконец
в е ч е р о м в т о р о г о дня
с в о б о д ы после беседы с д в у м я
д р у з ь я м и я р е ш и л искать у б е ж и ­
ще в к а к о м - н и б у д ь и н о с т р а н н о м
посольстве.
В половине о д и н н а д ц а т о г о ут­
ра человек с п р я д я м и седых во­
лос и б о л е з н е н н ы м л и ц о м вышел
из ж е л е з н ы х ворот дома... Ему
было лет пятьдесят, м о ж е т боль­
ше. О д н а к о стоило лишь чуть вни­
мательнее вглядеться в человека,
чтобы заметить на е г о лице сле­
ды работы гримера»
Я о с м о т р е л с я . Улица была п о ч ­
ти пустынна: лишь два а в т о м о б и ­
ля пронеслись м и м о м е н я , да не­
многочисленные
прохожие
шли
по противоположной стороне ули­
цы. П р о й д я квартал, я вошел в
ворота к а к о г о - т о д о м а , где ж е н ­
щина с р е б е н к о м лет четырех са­
дилась в м а ш и н у .
— Сеньора, — сказал я, — м н е
нужно
немедленно
попасть
к
врачу.
— Ну, если н у ж н о , садитесь, —
ответила она. — Куда ехать?
Я назвал м а р ш р у т , и мы т р о н у ­
лись. В трех кварталах от п о ­
сольства
наш автомобиль едва
не столкнулся с д р у г о й м а ш и н о й .
Я нервничал. Случись авария, с о ­
брались бы л ю б о п ы т н ы е , прибыла
бы полиция.
На углу стояли, разговаривая
м е ж д у с о б о й , т р о е полицейских
из
департамента р а з в е д к и . На­
против с а м о г о посольства, з а к р ы в ­
шись газетой, д е ж у р и л агент в
штатском. Я обернулся. Все было
с п о к о й н о . Наша машина шла в п р и ­
тык за г р у з о в и к о м . Д в и ж е н и е в
это в р е м я становилось все более
оживленным,
Было
без
десяти
м и н у т одиннадцать,
Быстро о т к р ы в д в е р ц у , я сту­
пил на т р о т у а р и почти вбежал
в
ворота посольства. П о л и ц е й ­
ский п р о д о л ж а л читать газету.
Это была свобода.
Перевел с испанского
В. ВОЛКОВ
рестовали меня в шестна­
дцатом в ночь на восьмое
апреля.
Около полуночи в дверь
резко постучали.
— Кто там?
— Телеграмма!
Мы уже знали этих «почтальонов». В девятьсот
пятом они арестовали моего старшего брата. Потом,
когда он бежал, неоднократно налетали с обыском.
И каждый раз за дверью раздавалось: «Телеграм­
ма!..» Не могли придумать что-нибудь новое.
«Почтальоны» перевернули все вверх дном, ниче­
го не нашли. Но меня все-таки арестовали: у них
был ордер на арест независимо от результатов
обыска.
В начале июля я была выслана в село Качуг
Верхоленского уезда Иркутской губернии — в одно
из «классических мест» царской ссылки.
Большевики, как мы тогда шутили, и здесь имели
большинство. Из ста политических заключенных их
было больше пятидесяти, и среди них такие видные
партийцы, как Мартин Лацис, Иннокентий Стуков,
Георгий Ломов, Станислав Косиор. Общение с этими
людьми было для нас целым университетом. Стуков
читал нам политэкономию, Ломов — русскую и
иностранную литературу, Косиор — теорию партий­
ной работы в условиях подполья. Мы не теряли
времени, используя «отпуск», предоставленный нам
царем, для повышения своей революционной квали­
фикации. А время от времени кто-нибудь из това­
рищей исчезал — незаметно даже для большинства
ссыльных. Через несколько дней нас начинали вы­
зывать на допросы, усиливался полицейский надзор.
Но люди продолжали исчезать. В России назревала
революция, и партии нужны были бойцы.
Зимой и я получила важное партийное задание:
участвовать в организации побега латышской рево­
люционерки Эллы Лиепинь. Я и Наташа Грузман
должны были сопровождать Эллу на первом этапе
ее трудного и опасного пути...
То утро запомнилось мне какой-то особенной
тишиной.
Морозное,
окутанное
предрассветной
мглой, застыло село. И казалось, слышали в любой
избе, как, отмечая шаг, скрипит под валенками
снег и, фыркая, жуют овес и встряхивают головами
кони, как оглушительно шуршит в санях чуть полетнему пахнущее сено. Но деревня спала. Лишь
звезды колюче перемигивались в небе, да кое-где ку­
рились над заснеженными крышами белесые дымки.
Мы вышли на крыльцо, неся в руках плетеные
кошелки. Наше предприятие выглядело как обыч­
ная поездка в соседнее село, на всю округу славив­
шееся своим базаром. Укутанные от мороза и от
любопытных взглядов, мы уселись в сани, одина­
ковые, словно три матрешки. Возница, пожилой
мужик в дубленом полушубке, взглянул насмешливо
из-под надвинутого на глаза треуха, пошевелил
заиндевелой бородой, но промолчал и лишь трях­
нул вожжами... Звон колокольчика, хрустящий пере­
стук копыт и визг полозьев по накатанной дороге.
Село уносилось от нас—спокойное, тихое. Лишь
тревога не покидала нас.
О чем мы думали? Мы с Наташей о том, что
в случае провала Элла обречена на каторжные ра­
боты. А она? Может быть, вспоминала многие ве­
чера, слившиеся в памяти в один. Худенькая свет­
ловолосая девочка дежурит у ворот дома в малень­
ком латвийском городке '— сначала с куклой, пос­
ле с книжкой. Темные узкие улицы, желтые пят­
на света редких фонарей... А в доме рабочие, друзья
отца, читают при сальной свечке запрещенную лите­
ратуру.
Уже в девятнадцать лет Элла получила партийный
билет. Работала в Риге: вела занятия в рабочих
кружках, распространяла листовки и брошюры.
Вскоре получила еще одно сложное и опасное за­
дание: доставлять в Петербург приходящую из-за
границы марксистскую литературу. И совсем юная
девушка в совершенстве овладевает тонким искусст­
вом конспирации.
Потом работа в подпольной типографии. Бессон­
ные ночи, свинцовая пыль и листовки, расходящиеся
по всей Латвии. Потом арест...
Дорога, вынырнув из леса, влилась в почтовый
тракт. Редкие сосны еще пошагали чуть-чуть за са­
нями и вскоре отстали. Тревога нахлынула с новой
силой. Здесь, на сверкающей поверхности прямого
тракта, любую точку видно за десяток километров...
И точка появилась. И вместе с ней возник тон­
чайший комариный звон — льющийся голос сереб­
ряных бубенцов. Возница оглянулся.
«Резвые гнедки. Никак
догонят сейчас», —
и мельком поглядел на нас. А мы «дремали» —
спокойно, беззаботно. Звон усиливался, настигал,
иглой вонзался в напряженное сознание. «Поберегии-ись!..» Гнедые пронеслись трехглавым метеором
в облаке пара, в вихрях снежной пыли. Мелькнули
выгнутые шеи пристяжных и развалившаяся в ще­
гольских
санях
матрона,
укрытая
медвежьей
полостью. Возница сплюнул на дорогу:
— Купчиха...
Возница не услышал, как три вздоха за спиной
слились в один... Я вспоминала Качуг перед побе­
гом. Как Элла рвалась из ссылки. Как не могла
примириться с «вечным поселением» — ведь стихией
ее была борьба. И как помог нам случай. К одно­
му из ссыльных, петроградскому большевику Ни­
колаю Козицкому, приехала жена Евгения Его­
рова. В ту пору она и Николай ждали первенца.
И вот, рискуя очень многим (а вдруг провал!), Же­
ня предложила для побега Эллы свой «чистый»
паспорт... Так и пронесла Элла через всю свою
остальную жизнь имя этой удивительно милой рус­
ской женщины.
На шумной базарной площади большого села
возница осадил лошадей. Мы незаметно пожали
друг другу руки и разошлись по торговым рядам.
К вечеру мы с Наташей вернулись домой.
А Элла Лиепинь... Она исчезла из села, ушла на­
встречу близкой уже революции.
Е. И. БЕЛАЯ-ИВАНОВА,
член КПСС с 1914 года
НИК.
АГАЯНЦ
ПУТЕШЕСТВИЕ
В МЕЧТУ
ерез десятки
турникетов,
снабженных
счетчиками,
гости «Земли людей», за­
пасшись путеводителями, густым
потоком идут на острова Святой
Елены и Нотр-Дам, где находятся
24
павильоны стран — участниц Все­
мирной выставки. Все павильоны
просто не обойти: тут нужен не
один день, потому-то посетители
и начинают с вопроса: «Куда
идти?»
На ЭКСПО-67 он чаще всего
звучит так:
— Где находится Советский па­
вильон?
Ну, а самый популярный ответ
звучит так:
— Там, где вы увидите самую
большую очередь.
Разные люди приходят в наш
павильон, чтобы своими глазами
увидеть достижения первой в ми­
ре страны социализма, праздную­
щей в этом году свое пятидесяти­
летие. Среди них — и студенты и
рабочие, бизнесмены, журналисты
и просто те, кого социологи на­
зывают «средним канадцем» или
«средним американцем».
Интерес этих разных людей к
советской экспозиции — это инте­
рес к нашему государству, нашей
жизни. Посетителей интересуют
лазеры и детские рисунки, послед­
ние московские моды и космиче­
ские корабли. Они хотят знать,
сколько стоит в Москве билет
на метро, как проводят летние
каникулы школьники, что ново­
го идет в Большом театре и
какие русские артисты выступят
в Монреале.
Вопросы... Вопросы... Как-то я
посидел с нашими гидами у сто­
ла информации и справок и под­
считал, что им за два часа зада­
ли свыше трех тысяч вопросов —
от элементарных до требующих
специальных знании, или. как; вы­
разилась канадская «Гззетт», «от
маринованных грибов до модели
термоядерного реактора».
И так повсюду — во всех раз­
делах Советского павильона. Лю­
ди придирчиво выбирают, что
же
им
посмотреть
подроб­
нее — ведь зараз всего не
увидишь, — и. выбрав, окунаются
в этот новый для них мир. Вот
лишь семь на выбор разделов и
семь оценок посетителей.
Космос:
— Поздравляю с очень впечат­
ляющей демонстрацией советских
достижений в космосе. Должен
признать, что вы нас превзошли.
Джон Хофмин, Нью-Йорк, США
Машиностроение:
— Русские! У вас хорошие го­
ловы, и вы труженики. Браво!
Люсьен Жасмин, Канада
Освоение морей и океанов:
— Советское судоходство ста­
новится лучшим в мире, экспона­
ты этого раздела поистине вели­
чественны.
А. С. Ворбос, Канада
Архитектура и строительство:
— Как насчет того, чтобы по­
слать ваших инженеров в помощь
американцам строить метро в
Нью-Йорке и Лос-Анжелесе?
Э. Метьюз, США
Авиация:
— Хотя я и американец, но я
приветствую СССР; у вас велико­
лепный павильон и прекрасная
модель ТУ-144. Вы перегнали
Америку.
Лонг, США
Приборостроение:
— Осмотр выставки ваших на­
учных и промышленных приборов
приводит посетителя к вопросу:
как много будет открыто вами в
ближайшие годы на благо чело­
вечества?
Подпись неразборчива.
Книга:
— На меня произвела огромное
впечатление та работа, которую
вы проделали в области издания
книг. У нас здесь нет возможно­
сти познакомиться с вашими успе­
хами в этой области.
Монреалец
Таких отзывов можно было бы
привести здесь много. Ограничим­
ся еще только двумя. Они о всей
советской экспозиции.
Первый принадлежит жительни­
це маленького канадского города
Ватерлоо:
«Ваш замечательный павиль­
он — лучший на «Земле людей».
Он помогает простым людям со
всех концов планеты узнать прав­
ду о Советском Союзе. Мы гор­
димся вашими достижениями, ибо
они указывают Человечеству путь
к осуществлению мечты».
Второй оставил вождь индей­
ского племени алгонкинов Вобей
Китпу:
«Я никогда не думал, что най­
ду такие грандиозные вещи здесь,
в вашем павильоне. Контраст
между тем представлением о ва­
шей стране, которое существова­
ло у меня, и тем, что я увидел и
узнал, настолько разителен, что
у меня нет слов выразить восхи­
щение. Этот павильон — как окно
в стене, но не в настоящей стене,
а в той, которую воздвигали года­
ми всякого рода лжецы».
...Издали виден отражающийся
в водах реки Святого Лаврентия
гордый и изящный павильон Стра­
ны Советов. К нему устремляется
поток
миллионов
посетителей
«Земли людей».
М о н р е а л ь , август
1967 г.
Фото Е. КАССИНА (Фотохроника ТАСС)
удешь слушать,— неожидан­
но сказал отец, — садись
ближе.
Я удивился. Отец в начале
своей службы плавал на
«Акуле» — первой русской
подводной
лодке,
и
я
страшно гордился им — мне было всего четырна­
дцать лет! Но он не любил рассказывать о себе.
Лишь однажды... Он рассказал мне историю, ко­
торую потом в годы войны, на фронте, я часто
вспоминал.
...«Макрель» и «Минога»— две подводные лодки,
пришедшие на Каспий с Балтики для борьбы с ин­
тервентами, лежат в полуденной воде Тюб-Караганской бухты. Маленькая «Минога», пришвартованная
стальным тросом к «Ревелю» — плавучей базе, слов­
но пасется в воде, поблескивая влажным боком.
День-два — и ремонт двигателя будет кончен.
По покатому телу лодки чуть слышно взбирается
зеленоватая волна и соскальзывает с тихим плеском.
Одна, другая... Очень робко. Штиль.
Темный силуэт английской канонерки вырос на го­
ризонте сразу.
Тревога!.. Вой сирены бился в закрытой бухте и
гнал рыбацкие шхуны к берегу. И темный силуэт
канонерки, словно игла, вытаскивал из-за горизон­
та стальную нитку: второй корабль, третий...
«Макрель», всколыхнув воду до белой пены, бы­
стро пошла к выходу из бухты. «Минога» же безза­
щитно застыла на привязи. Экипаж был на берегу.
На
борту
оставался
один
рулевой Василий
Исаев.
Вой сирены еще метался по бухте, а над борта­
ми канонерок уже вспыхивали шаровые молнии зал­
пов. «Ревель» вспыхнул после третьего. Что будет
дальше, Исаев знал. На плавбазе нет никого. Но в
трюме лежит несколько мин, а на «Миноге» две
торпеды. Одно попадание, и... Надо отвести лодку
от горящего «Ревеля»!
Исаев смотрит на пылающий «Ревель» и видит,
как пламя обегает палубу по черным следам соляр­
ки. Огонь обшаривает плавбазу, словно в поисках
мин. И единственный путь на «Ревель» — трос, ухо­
дящий в огонь...
Перебраться по нему на «Ревель» оказалось ми­
нутным делом. Исаев подбежал к кнехтам и схва­
тился за петлю. Руки отдернулись сами — огонь
уже облизал петлю. Василий сорвал бушлат и ки­
нул его на трос. Брошенный в воду, трос ушел, из­
виваясь и шипя.
— Братва! «Ревель» горит!..
Исаев услышал этот крик уже в воде. К «Мино­
ге» неслась от берега шлюпка с командой. Исаев
подплыл, когда шлюпка взяла подлодку на буксир.
Весла дружно упали на воду, и «Минога» потащи­
лась за шлюпкой от пылающего «Ревеля». Теперь ей
грозило лишь прямое попадание. Но фонтаны взры-
вов вдруг начали редеть. На канонерках испугались,
увидев вблизи перископ «Макрели».
Когда наскоро заканчивался ремонт двигателя
«Миноги», пришел приказ идти на Астраханский
рейд, где сосредоточивались наши корабли. Двига­
тель тут же запустили, но обнаружилось, что на
винт намотан трос от «Ревеля». Чтобы снять трос,
нужны водолазы.
Английская база в полутора часах хода. Очень
уж лакомой была для англичан «Минога», застряв­
шая в бухте.
На берегу нет ни одного водолаза. Корабль не
должен достаться врагу.
— Кто будет взрывать? — глухо спросил капитан.
Шлюпка с командой уходила к берегу.
Над бухтой пролетел английский биплан, и два
фонтана от упавших бомб обрушились совсем ря­
дом...
Электрик Ефимов, худой, долговязый, сидел прямо
на палубе и зло смотрел на заходящий снова бип­
лан.
— Тимош, я все-таки взгляну, что там с вин­
том, — сказал Исаев. — Может, размотаем? Пото­
пить — это и он сумеет.
Ефимов кивнул. Биплан спокойно разворачивался
для бомбежки.
Василий скинул бушлат. Большой и сильный, он
по скользкому борту сползал на рули; весенняя во­
да обожгла ноги холодом.
...Восьмой раз Исаев вынырнул, весь посиневший,
с лязгающими зубами. Но фиолетовые губы криви­
лись» в улыбке.
— Понял, Тимофей. Узелок крепкий...
Он лег на палубу, зажмурил глаза и лежал так
долго, что темное пятно воды около него начало
высыхать на солнце. Потом шевельнулся.
— Здоровый ты мужик, Василий,— без выраже­
ния, будто про себя, сказал Ефимов.
— Рязанский, — так же бесцветно ответил Исаев.
И опять помолчали, будто и не было никаких слов
и не нужны они были в этом молчании. Тимофей
поднялся — нескладный, тощий.
— Давай я тебя хоть концом обмотаю. Дернешь,
когда тащить.
...После двадцатого ныряния Исаев снова вполз
на палубу. Солнце уже краснело, готовясь к ранне­
му вечеру. Голубое прежде небо выцвело, пепель­
ной чашей накрывая бухту. Биплан не прилетал.
— Издохнешь так, Василий, — в голосе Ефимова
было восхищение, слова тут ничего не значили.
Исаев понимал это.
— Зубами, а развяжу... Просигналь на берег:
немного, мол, осталось.
...Когда шлюпка пришла к «Миноге», Исаев нич­
ком лежал на палубе. Тимофей укутал его одеялом.
Исаев тяжело поднялся навстречу капитану. Мок­
рое одеяло скользнуло к ногам.
...«Минога» медленно разворачивалась в темнею­
щем море и уходила вслед за «Макрелью» на Аст­
раханский рейд. К новым водам, к новым боям за
власть Советов.
Шел девятнадцатый год...
ВСЕВОЛОД ИСАЕВ
РАССКАЗЫВАЮТ
УЧАСТНИКИ
ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙ­
НЫ. ВОЙНЫ, КОТОРАЯ ВСЕГДА
БУДЕТ ЖИТЬ В ПАМЯТИ НАРОД­
НОЙ КАК ВЕЛИЧАЙШИЙ СИМ­
ВОЛ МУЖЕСТВА, СИЛЫ И ПАТ­
РИОТИЗМА СОВЕТСКИХ ЛЮДЕЙ.
ДНИ,
О КОТОРЫХ
НЕ ЗАБУДУТ
итатели
«Вокруг
света»,
Ч
вероятно, помнят докумен­
тальный
рассказ
Александ­
ра Лукина «Львовский аккорд»,
напечатанный в пятом номере
журнала за нынешний год. В
нем шла речь о смелых опера­
циях прославленного разведчи­
ка Николая Ивановича Кузне­
цова и о том, как одна из групп
особого партизанского отряда
Д. Н. Медведева в течение по­
следних месяцев фашистской ок­
купации действовала во Львове.
Разведчики Степан
Петрович
Пастухов и Михаил Пантелеевич Кобеляцкий, которым ак­
тивно помогали местные под­
польщики, собрали тогда много
ценной информации о фашист­
ских планах обороны города,
уничтожили несколько десятков
гитлеровских офицеров, состави­
ли карту заминированных фа­
шистами перед бегством важней­
ших сооружений, исторических
и культурных памятников Льво­
ва и тем самым помогли спасе­
нию древнего города от разру­
шений.
В эпилоге говорилось,
что
послевоенная судьба С. П. Пас­
тухова и М. П. Кобеляцкого не
известна.
Боевые друзья по медведевскому отряду и в Москве, и в
Ровно, и во Львове считали их
погибшими.
Но буквально через несколь­
ко дней после выхода в свет
номера журнала
в
редакцию
пришли
письма с радостными
вестями:
Степан Пастухов
и
Михаил
Кобеляцкий — живы...
Как выяснилось, Степан Пет­
рович Пастухов ныне на пен­
сии, живет постоянно в КазахРисунок А. ГУСЕВА
Фото И. НЕВЕЛЕВА
стане — друзья же пытались
разыскать его в Донбассе, где
он жил до войны. Михаил Пантелеевич Кобеляцкий живет в
городе Старобельске, он заве­
дует торговой базой.
Отыскался и еще один участ­
ник львовского подполья, Вик­
тор Тимофеевич Межба, ныне
старший инженер Саратовского
экономического института. На
квартире Межбы во Львове
Пастухов и Кобеляцкий одно
время жили, он помог им
достать нужные документы, со­
бирал вместе с ними развед­
данные.
Откликнулись и живущие во
Львове Борис Давидович Кру­
тиков и Василий Кондратьевич
Дзямба — они все
эти годы
поддерживали
между
собой
связь. Оба ныне работают пре­
подавателями во львовских ву­
зах.
И вот наступил день, когда
кают-компания «Вокруг света»
встречала
гостей, — героев
«Львовского аккорда». Пришел
на встречу и Александр Алек­
сандрович Лукин. Бывший за­
меститель командира отряда по
разведке, чекист с 1918 года,
он после войны стал литерато­
ром.
Перу Александра Алек­
сандровича принадлежат книги
«Сотрудник ЧК», «Тихая Одес­
са», «Разведчики», «Операция
«Дар», «Обманчивая тишина»,
многие
рассказы и очерки.
А. А. Лукин живет в Москве.
Двадцать три года отделяли
собравшихся в нашей кают-ком­
пании от событий,
описанных
во «Львовском аккорде», срок,
за который вступает в большую
жизнь целое поколение. Труд­
но передать радость этой встре­
чи, радость людей, чья боевая
дружба
родилась
в
суровой
борьбе со злейшим врагом со­
циалистической Родины, друж­
ба, окрепшая и возмужавшая в
самых тяжелых испытаниях, ко­
торые только могут выпасть на
долю человека. А когда схлы­
нуло волнение первых минут
встречи, начались рассказы о
былом, о пережитом. Рассказы
эти
во
многом
дополнили
«Львовский аккорд».
Александр
Александрович
обвел взглядом боевых товари­
щей и, не скрывая гордости,
сказал:
— Перед вами сидят обык­
новенные, казалось бы, люди.
А ведь о них складывают ле­
генды...
30
С чего начинал наш особый
отряд? Семьдесят парашютистов
с одним только легким оружи­
ем двадцать пять лет назад, ле­
том 1942 года, опустились во
вражеском тылу.
А когда мы
заканчивали боевой путь, нас
было две тысячи человек, с пу­
леметами, минометами,
артил­
лерией. Сто восемнадцать боев
записано в нашем дневнике и
ни одного поражения. А это бы­
ло непросто. Мы помним бой в
юбилейный день — 8 ноября
1943 года, когда была разгром­
лена карательная
экспедиция
«мастера
смерти»
генерала
Пиппера. Фашистов и полицей­
ских было в несколько раз
больше, чем нас. В тот раз мы
уничтожили
около
шестисот
гитлеровцев,
самого Пиппера
смертельно ранили... А сколько
было совершено диверсий и ак­
тов возмездия над гитлеровски­
ми сатрапами в Ровно, Луцке,
Львове и других городах! Нет
такого уголка в нашей стране,
где не слышали бы имя наше­
го разведчика Героя Советского
Союза Николая Ивановича Куз­
нецова.
Почему отряду оказа­
лось по плечу совершить все
это? Потому, что подобрались в
нем
замечательные советские
люди, патриоты, воспитанные
партией и комсомолом. Люди,
не знавшие ни страха, ни уп­
река...
Александр
Александрович
заканчивает рассказ теплыми
словами в адрес «воскресших»
боевых товарищей. Понемногу,
не вдруг удается
разговорить
Степана Петровича Пастухова.
Возможно, сказывается давняя
привычка не очень-то рассказы­
вать о боях «невидимого фрон­
та». Одно слово — разведчики...
— Разведка — дело непро­
стое и кропотливое, — говорит
Пастухов. — Вот, скажем, план
подземных коммуникаций. Подо
Львовом речки в трубах текут,
как, например, Неглинка
под
Москвой. Канализационные тру­
бы проложены, водопровод. Я
по специальности инженер ком­
мунальной службы
и
многое
знал, конечно, но на карту нам
было нужно нанести все абсо­
лютно точно, иначе грош цена
этому плану,
Целыми днями мы с Кобеляцким и Межбой ходили по
городу, от люка к люку, все
выходы и колодцы примечали.
А потом уже дома я все данные
в книжечку заносил...
Степан Петрович
сохранил
эту книжечку и привез с собой
в Москву. Это карманного фор­
мата сильно потертый немецкий
солдатский
календарь
на
1944 год. Портреты Гитлера и
его приспешников,
крикливые
лозунги,
хвастливые статейки
о непобедимости
фашистского
оружия. А между строк и на
полях — понятные только са­
мому Степану Петровичу корот­
кие, в несколько букв, пометки
карандашом.
Зашифрованная
информация.
— Вот Степан говорит: «хо­
дили по городу», — вступает
Виктор Тимофеевич Межба. —
Но ведь это не по мирному
Львову разгуливать. Не раз и
не два шпики прилипали, и Сте­
пану порой приходилось «уни­
мать» их «любознательность».
Город, особенно центр, прямотаки набит был в последние
месяцы гитлеровцами. Патруль
за патрулем, проверка за про­
веркой,
облава за облавой.
Очень
даже просто попасться
можно было. А Степан с Ми­
хаилом ходили, все примечали
не боясь. Особенно трудно ре­
бятам стало работать после од­
ного события...
— Однажды, в начале фев­
раля, — продолжал
Пасту­
хов, — мы с Мишей Кобеляц­
ким проходили
неподалеку от
оперного театра. Вдруг видим:
возле театра остановился серый
«фиат». Смотрю: Грачев (а мы
Кузнецова только как Грачева
знали) выходит из машины.
В двух шагах от нас прошел
Николай Иванович, глазами с
нами встретился, но виду, ко­
нечно, не показал. Мы с Мишей
поняли, что Грачев в театр не
случайно приехал — уж боль­
но много туда высоких чинов
собирается, и решили далеко
не уходить, чтобы в случае на­
добности помочь ему. Так до
конца
совещания и дежурили
возле театра. Больше мы Куз­
нецова не видели, а через че­
тыре дня узнали,
что убиты
вице-губернатор
Бауэр и на­
чальник канцелярии Шнайдер.
Мы поняли, что Николай Ива­
нович даром времени не терял.
Ну, а после этого фашисты
все въезды и выезды перекры­
ли, объявили пятидневный тра­
ур и, конечно, розыски
по
всему городу. Работы мы не
прекращали, но каждую минуту
ждали облавы и вспоминали с
Мишей, как чуть не попались
на квартире Панчика, где мы
жили, приехав во Львов.
на стр. 71 •
КАК
В. Г У Б А Р Е В
Говорят: «атомный век».
Известно: мирный атом работает на
электростанциях, чей удельный вес в энер­
гетике быстро возрастает; он лечит злока­
чественные опухоли; с его помощью можно
опреснять морскую воду; без него невоз­
можны многие научные исследования.
Кладовые ядерной энергетики лежат глу­
боко под землей. Мне довелось побывать
там. Так возникли эти заметки об урановой
шахте, об урановом заводе и о. том, как
живут и работают сегодня горняки.
Когда-то удивительное зрелище открывалось пут­
нику: среди зеленых лугов текла река, желтая, как
золото.
Но не это принесло славу необычной речке. В ап­
реле 1648 года привел на ее берега восставших
крестьян и запорожских казаков Богдан Хмельниц­
кий. Здесь и ждал, пока подойдет авангард польских
шляхтичей под предводительством Стефана Потоц­
кого. Здесь и произошла битва при Желтых Водах,
положившая начало освобождению Украины.
До сих пор разбросаны по степи курганы — веч­
ные памятники павшим воинам. Насыпанные казац­
кими шапками, они возвышаются над полями, и низ­
кий поклон отвешивают им идущие на работу кре­
стьяне.
А речка пересохла. Рассказывают, что на ее бе­
регах было закопано Потоцким награбленное золото...
Но другое богатство нашли люди в этой священной
земле. Оно дороже всех мифических кладов —
УРАН.
23 мая 1957 года горняцкий поселок Желтая Река,
возникший на берегах исторической речки, был пе­
реименован в город Желтые Воды. Теперь это го­
род, где добывается уран.
ЛЮДИ СПУСКАЮТСЯ
ПОД ЗЕМЛЮ
«В тот ранний час никого, кроме
шахтеров, нет на улицах поселка, как
на поле боя нет никого, кроме вои­
нов, — перечитываю я «Донбасс» Бо­
риса Горбатова. — Зато шахтеры —
везде. Со всех сторон сходятся они
к шахте. Гуськом, по бесчисленным
тропинкам идут они через степь;
спускаются с холмов, переходят бал­
ки, где в одиночку, где группками,
кто — торопливым шагом, кто —
даже бегом; но все это по-утреннему
молча, даже как-то сурово, торжест­
венно; громких голосов нет, разгово­
ров и смеха не слышно, только изред­
ка раздаются возгласы приветст­
вий — как перекличка часовых в ту­
мане. Чем ближе к поселку, тем все
больше густеют шахтерские цепи.
Что-то
грозно-воинственное
есть
в этом движении черных людских
толп через степь, может, оттого, что
все движутся в одном направлении,
словно связанные общим тайным со­
гласием, единой волей и одной целью.
Их спецовки давно уж не были ни новенькими, ни
чистенькими, они повидали виды, от них крепко
пахло углем и шахтой, как от шинели бывалого сол­
дата пахнет порохом и окопом...»
Рано утром, когда еще ночь не совсем отошла и
ее тени лежали за углами домов, мы вышли на ули­
цу. По темному, еще сырому асфальту двигались фи­
гуры людей. Они шли молча, изредка перебрасыва­
ясь фразами, образуя слитный поток, движущийся
в едином направлении к одной и той же цели.
Но вокруг стоял город, а степь была где-то дале­
ко за ним; и проходили автобусы — это ехали на
работу шахтеры с окраин. И не было грязных спе­
цовок, а белоснежные рубашки придавали толпе на­
рядный вид.
— Как в театр идут... — угадал мои мысли зна­
комый горняк. Мы разговаривали с ним вчера о жи­
тье-бытье сейчас и в тридцатых годах, когда он
впервые пришел на шахту. — Я помню, тогда высту­
пали агитаторы на митингах, — продолжал он, —
и говорили нам, что придет время, когда на шахту
не в грязных портках и куртках ходить будут,
а в лучших своих костюмах. Не верили мы им, по­
смеивались между собой...
Он замолчал. Прикоснулся рукой к шляпе, привет­
ствуя очередного знакомого, и зашагал дальше, лег­
ко и торжественно.
Впереди вырисовывался контур копра. Гигантские
колеса наверху его крутились навстречу друг другу,
словно соревнуясь, кто быстрее. Шахта ждала гор­
няков.
Люди проходили к ней мимо клумбы с цветами и
скрывались за дверью двухэтажного корпуса, конту­
ры которого едва проглядывали сквозь зелень де­
ревьев. А с другой стороны здания они выходили
уже иными. Это уже были другие люди, и облик
людского потока тоже был другим. Защитного цвета
спецовки, каски, пристегнутые к поясам аккумуля­
торные батарейки и электрические фонари придавали
им столь необычный вид, что я невольно сравнил их
с летчиками, уходящими в стратосферу.
Шахтеры урановой шахты уходили под землю.
31
ОГЛЯНЕМСЯ НАЗАД
В День шахтера на городском
стадионе был праздник. Его от­
крывала колонна шахтеров, кото­
рая под овации переполненных
трибун совершала круг почета.
Впереди шли прославленные гор­
няки города. Среди них Андрей
Андреевич Головатый.
Сорок пять лет прожил в Жел­
тых Водах
Головатый.
Целую
жизнь. Я спросил его:
— Что-нибудь осталось от про­
шлого в городе?
— Только воспоминания, — от­
ветил он, — и старая шахта «Ка­
питальная». Даже не верится сей­
час...
Он рассказывал о прошлом, я
видел это прошлое его глазами,
но так оно не вязалось с тепе­
решним видом города, с улицами,
над которыми деревья сомкнули
кроны, с современными домами,
что получался уж слишком хресто­
матийный контраст. Но из исто­
рии, как из песни, слов не выки­
нешь. Так было. Где-то внизу,
у самой речки стоял барак, в ка­
ких на шахтах Криворожья до
революции обычно жили горняки,
в каких они жили и потом, пока
молодая Советская страна не на­
брала экономической силы. Окна
лежали на земле, пол был на метр
ниже. Деревянные нары без мат­
расов и простыней служили им
кроватями. Сбитый из досок ящик
заменял обеденный стол. Семей­
ные отгораживались от остальных
полотняной ширмой. Но никого
из смертельно уставших горняков
не беспокоил голосистый рев мла­
денца. В их ушах даже во сне
слышался стук обушков и лопат.
Рано утром они просыпались.
Натягивали не успевшую высох­
нуть за ночь спецовку и шли
к карьеру. По скользким деревян­
ным ступеням уходили шахтеры
под землю, чтобы оттуда на сво­
их спинах вынести куски руды.
На открытие образцового бара­
ка собрались все жители поселка.
На него смотрели, как на чудо,
потому что в длинном глиняном
доме стояли кровати, хотя и без
пружин, но железные, были про­
стыни, подушки, набитые соло­
мой, и даже говорило радио.
— Когда
вспоминаешь
про­
шлое, — говорит Андрей Андре­
евич, — почему-то в голову лезут
пустяковые случаи.
— Какие?
— К примеру, о верблюдах.
Пекарни у нас тогда не было,
Фото И. ГРИЧЕРА
хлебом нас снабжал некто Карпиков. Звать как
его — не помню. Приехал этот Карпиков из
Средней Азии и привез с собой двух верблюдов.
Воду и муку на них возил. Сильно мы удивлялись
тогда на верблюдов. Ничего, добрая была скотина.
Нашу грязь — осенью и весной поселок в болото
превращался — месили, и хоть бы что. Лошадь не
всегда пройти могла, а верблюды возят себе воду
и возят.
И я вновь вспомнил «Донбасс» Горбатова. Весь
пафос книги — в яростном отрицании оставшихся
в наследство от прошлого диких условий существова­
ния горняков. В ней Горбатов показывает, как в три­
дцатом году шел спор, нужен или нет в шахте транс­
порт, чтобы подвозить людей к забою. Каким уди­
вительным после обушка созданием техники казался
тогда отбойный молоток. Как в ужасе бежал и от
шахты и от горняцкого труда герой книги — ком­
сомолец, как он затем нашел в себе мужество для
другого, единственно верного решения — менять
окружающее! Как в горниле технического перевоору­
жения Донбасса, в жестокой борьбе за новую жизнь
начали раскрываться великие возможности человека,
его красота, его сила...
Я видел копер шахты «Капитальная» — первой
шахты Желтых Вод, тогда еще железорудного место­
рождения. Пустые глазницы прилегающих к нему
зданий смотрят на мир отчужденно. Все оборудова­
ние, которое еще можно использовать, вывезено. Ста­
рая шахта — первенец Желтых Вод отслужила свой
век.
ОБ УГОЛЬНОМ ПЛАСТЕ, МАШИНЕ И БЕЛЫХ
ТУФЛЯХ
«Он полз во тьме, ничего не видя, не понимая, из­
виваясь всем телом, как червяк, и больно стукаясь
то коленками о какие-то стойки, то головой о совсем
низкую кровлю. А впереди и сзади него, так же
стукаясь, пыхтя и сопя, ползли все. И Андрей не­
вольно подумал, что вот так же, как они в пласт,
вползает, вероятно, и червяк в древесину дуба, через
выточенный им же самим и для себя «ходок»,
еле заметный человеку. Думает ли при этом чер­
вяк, что это он покорил дерево, что он царь при­
роды?»
Так Борис Горбатов описал впечатления своего
героя при первом спуске в шахту. То был 1930 год.
— Говорят,
некоторые люди
шахты
боятся.
Вам когда-нибудь было страшно под землей? —
спросил я там, наверху, Андрея Андреевича Головатого.
— Знаю, боятся, — последовал ответ. — Со мной
впервые пошел в шахту паренек один. Новичками
мы были, а значит, первое испытание на клети. Как
нас тогда проверяли? Просто очень. «С ветерком»
клеть вниз бросят: испугаешься или нет? Так вот
мой дружок так перепугался, что больше в шахту не
пошел. В другие края тогда подался.
По-настоящему страшно мне было лишь один раз.
В 1938 году стряслось у нас несчастье. Технически
грамотных людей еще не хватало, и случилась ошиб­
ка. Большие пустоты образовались в породе. Прои­
зошел обвал. Это было в конце смены. Бурил я
в вертикальной выработке. Услышал шум, удивился,
потому что взрывов не должно было быть. Потом
погасла у меня «карбидка». Спустился я вниз, встре­
чаю товарища, спрашиваю: «Что случилось?» Он ни­
34
чего не ответил и побежал к стволу. Я за ним. А там
уже люди собрались. Многих обвал задел, кому ру­
ку, кому ногу повредило... Волна настолько сильная
прошла, что груженые вагонетки друг на друга на­
летали, а некоторые даже разбило... Но потом уже
никогда таких несчастий не было. Все изменилось.
Да что говорить, сейчас в шахте можно в
белых праздничных туфлях пройтись, не запач­
каешься.
— Не преувеличиваете? — усомнился я.
— Точно! Не везде, конечно, а по рудничному
двору наверняка пройдете. Сами увидите.
...Клеть остановилась мягко, едва заметно. В лицо
хлынул такой яркий свет, что я зажмурился.
На рудничном дворе было пустынно. Туннель ухо­
дил вдаль, две нитки колеи, вытянувшись в прямые
линии, терялись в глубине. Своей шириной, своими
белыми стенами туннель напоминал метро.
Андрей Андреевич нисколько не преувеличивал:
по рудничному двору можно было пройтись в белых
туфлях. Тротуары здесь бетонные: дерево на юге
дорого, да и выходят из строя деревянные настилы
быстро. И потому, хотя бетонные настилы стоят до­
роже деревянных, в конечном счете эта «роскошь»
окупается.
Когда рудничный двор остался позади и у стек­
лянного шара, на котором было написано лаконичное
«Переход», мы пересекли рельсовый путь, стало тем­
нее. Мы приближались к рудному телу. Свет от на­
ших шахтерских лампочек причудливо играл на сте­
нах. Бетонный тротуар кончился — здесь его не
успели сделать. Пригодились и резиновые сапоги:
кое-где попадались лужицы.
Штрек грохотал. Из скалы, как козырьки, торча­
ли лотки. По ним струилась руда. Но пыли
не было. Когда мы подошли ближе, увидели: руда
смачивается струйками воды. Из-за этого она
казалась черной, словно уголь. Это была урановая
руда.
Мы прошли дальше — туда, где идет добыча.
Желтые Воды — передовое предприятие, сюда едут
учиться с других рудников. И я был готов увидеть
технику, посредством которой ведется добыча, до­
стойную «атомного века». И все же мои ожидания
оказались превзойденными.
За поворотом стоял «подземный танк» или, как
его называют официально, «подэтажная каретка нз
гусеничном ходу». На моих глазах танк легко раз­
вернулся в штольне и подполз к ровной, чуть ли не
отполированной стене. Вдруг машина раздвинула
«руки», они закрутились и впились в скалу. Все оку­
тали клубы водяной пыли. Машина вгрызалась в по­
роду. И такими яростными, целенаправленными и
точными были действия машины, что она казалась
одушевленной.
«Танком» управлял один человек.
Много других машин я видел в руднике. Я видел,
как «сами собой» нагружались и разгружались управ­
ляемые дистанционно вагонетки. Как без участия че­
ловека, автоматически шла выгрузка руды на по­
верхности. Как с помощью специального комплекса
бурят шпуры, закладывают взрывчатку, чтобы взрыв
выполнил роль горняка — вырывал руду из тела
земли.
Многое было достойно восхищения, но я был под­
готовлен к тому, что встречусь с очень высокой сте­
пенью механизации. Я был подготовлен к этому очер­
ками и статьями о добыче угля, железа, соли — кто
из нас, к примеру, не слышал о горнопроходческих
угольных комбайнах? И «все же я отчетливо чувст­
вовал, что здесь, в урановой шахте, я вижу одну из
вершин прогресса горнодобывающей техники. Что
завтра так, или примерно так, будет всюду, где се­
годня этого еще нет. И что шахтер Бориса Горба­
това отделен от меня целой эпохой. Но пройдет, мо­
жет быть, всего несколько десятилетий, а то и мень­
ше, и эта потрясающая техника тоже будет «вче­
рашним днем», потому что ей на смену придут пол­
ностью автоматизированные рудники, где человек
уже не работает под землей, а управляет всем с по­
верхности. Рядовой горняк тогда будет иметь дело
даже не с «подземным танком», а с телемеханикой,
электроникой, кибернетикой.
И ведь будет это!
СТРАНИЦА ИЗ ФАНТАСТИЧЕСКОЙ КНИГИ
Первая встреча с заводом, где обогащают руду,
состоялась ночью.
Когда мы вошли в цех, директор завода Владимир
Филиппович Семченко сказал:
— Вот наш «урановый сад»...
Я так и не понял, что он имел в виду: то ли вью­
щиеся (растения на стенах, то ли гигантский аква­
риум, где среди водорослей мелькали золотистые ка­
раси, то ли причудливые сплетения труб, ем­
костей, колонн и установок — они
действи­
тельно напоминали фантастический сад. И как де­
ревья в лесу, эти громоздкие сооружения из метал­
ла жили — слышалось легкое потрескивание, невнят­
ные шорохи, далекий гул.
Завод работал.
Мы стояли неподвижно, пораженные феерическим
зрелищем. Огромный зал, ионообменные колонны,
улетающие ввысь, как корпуса ракет на старте, и кро­
шечные фигурки людей у их подножия. Это стояли
мы, ночные пришельцы. Мы казались здесь совсем
лишними, потому что нигде не было видно людей.
Казалось, завод работает сам по себе. Как хорошо
налаженный часовой механизм.
Директор словно угадал мои мысли.
— Однажды к нам приехал крупный инженер по
цветной металлургии. Прошелся он по заводу и гово­
рит мне: «Мне кажется, что я читаю фантастическую
книгу. Настолько у вас непривычно...»
Мне тоже казалось, что я попал в другой век.
И тем поразительнее были для меня слова главного
технолога комбината Семена Григорьевича Михлина:
то оборудование, которое видел восхищенный гость,
уже заменено новым — такими темпами развивается
завод. А сейчас даже это, новое, уже не удовлетво­
ряет главного технолога.
Не удовлетворяло Семена Григорьевича, к приме­
ру, вот что. В главной диспетчерской — огромной
комнате, стены которой были заставлены измеритель­
ной и контрольной аппаратурой, стоял посредине
стол. За ним сидел человек. Один. Около сотни
приборов — и один диспетчер. Отсюда можно было
определить все: как работает любая установка, како­
вы уровни в емкостях, процентное содержание урана
в растворе и количество истраченной кислоты, кото­
рая выносит уран из руды, расходы воздуха, воды,
реактивов — все, что происходит на огромном заводе.
Здесь был его «мозг»,
Нас уже не удивляет один диспетчер у пульта
электростанции. Но тут был завод, где руда, прежде
чем стать ураном, должна претерпеть около сотни
тончайших технологических операций.
3»
— Это нас не очень устраивает, — сказал Семен
Григорьевич Михлин. — Сюда нужно посадить элек­
тронную вычислительную машину. Это не занятие
для человека следить за шкалами приборов и на­
жимать кнопки...
— Именно так выглядит завод будущего в неко­
торых фантастических романах, — подсказал я.
— Но ведь это неправильно. Нажимать КНОПКИ
утомительное и неблагодарное занятие. В нем нет
ничего творческого. А машина к тому же по этой
именно части надежней человека. И надо, чтобы че­
ловек здесь был не при машине, а ее хозяином.
— Это фантазия еще, — спустил нас с небес на
землю Семченко. — Где они, надежные и хорошие
датчики съема информации для такой машины?
Таких датчиков не было — это я понял из разго­
ревшегося спора.
— Все равно, товарищ журналист, — завершил
спор Михлин, — запишите. Скоро на заводе появит­
ся электронная вычислительная машина. Назовите ее
как-нибудь красиво. Например, «электронный диспет­
чер». Сойдет?
«Электронный диспетчер» так «электронный дис­
петчер»... Конечно, он появится, так как это законо­
мерная ступень автоматизации такого вот производ­
ства. Ну, а люди этого производства? Как изменят­
ся они?
Я было хотел достать блокнот, чтобы записать,
какое сейчас образование у рабочих завода (выяс­
нилось позднее, что принимают сюда только со сред­
ним), сколько изобретателей и как конкретно его
руководители представляют себе будущее завода, ве­
дущее к стиранию различий между физическим и ум­
ственным трудом.
Но тут я увидел в одном из цехов периодическую
таблицу элементов. Она тянулась от потолка до пола.
— А вы что ж, ожидали здесь увидеть таблицу
умножения? — перехватил мой взгляд Семченко. —
А вот мы еще и формулы дадим и схемы на стене
повесим. Не цех, а классная комната? Пусть так.
У нас в главной диспетчерской рабочие дежурят, так
знать они должны не меньше инженера...
Некое затаенное лукавство в голосе Семченко не
позволило мне принять его объяснение за чистую
монету. И кажется, я понял, в чем дело. Таблица
тут декоративный элемент оформления, как и расте­
ния, как и аквариум, но функция у нее иная. Строй­
ная красота периодической системы Менделеева, ла­
коничное совершенство формул доступны лишь тем,
для кого наука уже стала частью жизненного уклада.
Так красоту шахматных комбинаций может ощущать
лишь опытный шахматист.
По какой-то ассоциации я вновь вспомнил те слова
Горбатова о шахтёре, ползущем по узкому лазу. Никому бы в голову не пришла идея «украсить» его
рабочее место вот таким образом. А если и пришла,
выглядело бы это чудовищной насмешкой. Здесь же
эта эстетика была естественной, закономерной. Здесь,
на заводе, не просто работают, и даже не просто
учатся, — наука тут уже неотъемлемая часть произ­
водства. И техническое творчество тоже неотъемле­
мая часть производства...
...Желтые Воды лежат среди равнины. Но этот го­
род — один из пиков сегодняшнего дня. Далеко —
и вперед и назад — видится оттуда. Кем был гор­
няк, кем стал горняк, кем будет горняк. Как рабо­
тал человек, как работает сейчас, как будет работать.
Чем он жил и чем живет...
Очень хочется увидеть, какими станут Желтые Во­
ды через десять, двадцати, пятьдесят лет...
35
Фото А. ЛЕХМУСА
скусство со стороны своего содержания —
есть выражение героической жизни наро­
да», — писал великий русский критик
В. Г. Белинский. И, восхищаясь творения­
ми древнерусских мастеров, мы видим в них не одни
лишь образцы непреходящей красоты, но и памят­
ники великой истории нашего народа.
Успенский собор в Коломне, например, воздвигнут
в честь славной победы на Куликовом поле, собор
Новодевичьего монастыря в Москве построен в па­
мять освобождения Смоленска, двадцатидвуглавая
Преображенская церковь в Кижах стала символом
победы русского народа в Северной войне X V I I I ве­
ка...
Этот перечень можно продолжить бесконечно. Со­
ветские ученые с каждым годом открывают все но­
вые и новые шедевры древнерусской архитектуры,
живописи, скульптуры, в которых отразились многие
события истории Руси. Достаточно сказать, что если
в 1909 году было известно всего около 40 архитек­
турных сооружений X — X I I I веков, то теперь — бо­
лее 150.
В нашей стране принимаются действенные меры по
охране, реставрации и наиболее целесообразной экс­
плуатации памятников истории. Недавно Совет Ми­
нистров С С С Р принял решение о создании турист­
ского центра в Суздале. Теперь тысячи и тысячи
людей, приезжающих любоваться жемчужиной рус­
ского зодчества, смогут жить в древних постройках,
переоборудованных под гостиницы, слушать музыку
в старинном соборе, который станет своеобразным
концертным залом...
По инициативе ЦК В Л К С М и Государственного
комитета по гражданскому строительству и архитек-
«...ТО ЧУДУ ПОДОБНО...»
37
туре проектируется создание таких же туристских
центров во многих других древнейших городах стра­
ны. В ближайшее время такой центр намечено соз­
дать и в Ростове Великом.
В старинных постройках Ростовского кремля —
в Красной палате, Доме на погребах, Доме у часозвонья и в Патриарших палатах — молодые архитек­
торы и художники под руководством известного уче­
ного Владимира Сергеевича Баниге воссоздадут об­
становку ушедших времен, восстановят произведения
искусства, созданные руками народных мастеров.
И в этих делах — выражение ленинской заботы об
охране памятников истории и культуры, их активном
использовании в воспитании патриотизма.
Л. СВЕТЛИКОВ,
Управляющий делами ЦК ВЛКСМ
Ростове Великом все дороги ведут в
Кремль. Улицы тянутся к нему покорно, как
на поклон, — чтобы, коснувшись его стен,
уйти вспять, унося с собой безмолвный
рассказ о чуде.
...Было это в давние времена. Легенды не помнят
лет. Только однажды в полночь Ивану безродному
приснился чудный сон. Озеро приснилось — с лас­
ковой волной, небо синее — с мягким облаком,
и берег — с жемчугом трав. И стоит на том бере­
гу чудо-город. Плывет по-над озером белый, как
лебедь.
Проснулся Иван и пошел обходить Русь — то
озеро искать. Долго ходил. И нашел. Та же вол­
на — ласковая, берег — с жемчугом, небо —
с мягким облаком. Исполнена есть земля дивности,
а вот города — нет. Только крепость маленькая
на холме. И стоит человек. Спрашивает:
— Кто ты?
— Иван.
— Зачем пожаловал? Душу какую принес — доб­
рую иль усталую?
— Добрую, — отвечает Иван. — Хочу славы
этому месту и Руси.
— А что ты можешь?
— Все.
И поставил Иван город, какого не было еще...
Легко и светло рождаются легенды, трудно и
медленно начинаются каменные летописи. Говорят:
это время, уходя, делает прошлое прекрасным, а
творения его — драгоценными. Может быть. Но
собор, построенный в Ростове еще в X веке «от
древес дубовых», ушедший пламенем в небо спустя
сто семьдесят лет, рассыпанный пеплом по ростов­
ской земле, уже для современников был «чудный
и зело преудивленный.., ибо такого не бывало ни­
когда и неизвестно, будет ли...»
На пепелище встал новый. Каменный. Но «от
неискусства» одного из строителей у него обва­
лились своды. И опять поплыли по речке из-за
острова по ласковой волне барки с белоснежным
камнем. Вставала церковь «о четырех великих лба
и самая великоглавая». Клали ее лишь из каждого
девятого камня!
Но огонь не пощадил и ее. Пала великоглавая.
Сухо треснули белокаменные плиты, оплавилась
бронза, святые на росписях сгорели вместе с греш­
никами, и раскаленными струями сбежала на зем­
лю свинцовая кровля.
Но снова пришел в эту землю человек, который
может все, и снова поднимались соборы и великоглавые церкви. Опальный архиепископ Иона стро­
ил себе дом. Знал ли он в XVII веке, что возводит
Ростовский кремль? Неведомо. Иона скоморошни­
чал в письмах: «на своем дворишке лью колоколишки, смеются людишки»... А тем временем росла
«велика каменна колокольня», и Филипп Андреев
со своим сыном Киприаном да Федор Терентьев
лили «будничный Лебедь — в 500 пуд», «Полиелей­
ный» — в тысячу, «Сысой» — в две. Шестнадцать
тысяч крепостных — шестнадцать тысяч
масте­
ров — возводили кремль: в древней Руси почти
всегда творец был и исполнителем и всегда ис­
полнитель — творцом. Шестнадцать тысяч, имен
которых никогда уже не скажут
белокаменные
страницы. Кто они — «Иван Ширяй с братией» да
«Важен Огурцов со товарищи»?
...Трудно и медленно пишется каменная летопись,
каждая страница которой — легенда. И скользит
по ласковой волне озера медленный туман, и ка­
жется: истает он над жемчугом трав и исчезнет
с ним чудо-город. Но вот уже бегут по теплой
белизне стен тени, и лучи солнца, высвечивая одну
плиту за другой, очерчивают темную глубину
каменной резьбы.
Стоит город, нареченный Великим теми, кто сло­
жил его и берег веками.
И бережет поныне.
...Это было уже в 1953 году. В тот день не было
синего неба, и берега с жемчугом, и ласковой вол­
ны. Ветер свистел в бойницах, и деревья бились
кронами о стены. В вихре меркла и пропадала
белизна кремля, и казалось, звенели в звоннице
без звонарей колокола, и вот сейчас уйдет, сор­
вавшись, в землю великий «Сысой», как ушел Царьколокол, и тогда вслед за ним, пропев жалобно
медью, рухнут «Полиелейный», «Лебедь» — все
тринадцать!
Ураган хлестал башни. Хозяйничал в каменных
склепах и переходах. Рушил вековую кладку и
раздвигал арки. И не было ему на равнине боль­
шего врага, чем кремль.
Но когда унеслась ночь и усталые соборы вста­
ли из темноты — люди пришли в свой кремль. Они
вновь клали стены, перекрывали башни... Случайно
под тесовой кровлей был найден почерневший оси­
новый лемех — деревянная черепица. Это под­
твердило давнюю догадку: когда-то башни были
крыты деревом. По всей стране искали искусника,
помнившего, как колоть из дерева чешую кровель.
Из далекой Карелии пришел мастер Мышев...
И снова башни кремля стали такими, как сотни
лет назад.
Так читают каменную летопись — трудно и мед­
ленно. Читают, стараясь дойти до каждого ее сло­
ва. Ибо эта плывущая над озером белокаменная
сказка создана той великой гордостью за землю
свою, что завещана нам от века. И спроси моло­
дых мастеров, работающих ныне в Ростове —
архитекторов, инженеров, каменщиков, резчиков,—
тот человек из легенды:
— Какую душу принесли сюда, добрую ли? За­
чем пожаловали?
Они ответят:
— Добрую. Хотим славы этому
месту и всей
земле нашей.
— А что вы можете?
— Все.
Ю. ЛЕКСИН
Фото В. ГОРЧУКОВА
А. X А З А Н О В ,
кандидат исторических наук
к о н ц е п р о ш л о г о века воины М а х д и — в о ж ­
дя восстания в Судане — взяли Х а р т у м .
А н г л и й с к и е войска в панике б е ж а л и из г о ­
р о д а . И тогда понеслась из д е р е в н и в д е ­
р е в н ю , над саванной и над д ж у н г л я м и барабанная
д р о б ь . В тот же день весть о победе достигла
С ь е р р а - Л е о н е — страны, р а с п о л о ж е н н о й за м н о г и е
сотни к и л о м е т р о в от Судана на б е р е г у Гвинейского
залива.
40
Европейцы, ж и в ш и е в С ь е р р а - Л е о н е , т о ж е узнали
о падении Хартума, правда, узнали значительно п о з ­
ж е , к о г д а к о р а б л и доставили и м и з р я д н о устарев­
шие газеты.
...Барабаны
распространены
по
всей
Африке.
Насчитывают десятки основных типов и сотни их
разновидностей. От самых маленьких — п о г р е м у ­
шек, д и а м е т р о м
всего
в
н е с к о л ь к о сантимет­
р о в , д о о г р о м н ы х , д в у х м е т р о в ы х н г о м а . Н о боль-
ш е всего р а с п р о с т р а н е н ы барабаны средних р а з м е ­
р о в с о д н о й м е м б р а н о й , известные в Европе п о д
о б щ и м названием: тамтам.
Самый п р о с т о й барабан — в ы с у ш е н н у ю ш к у р у ,
р а с п я л е н н у ю на четырех столбиках, — е щ е и с е й ­
час м о ж н о встретить на ю г е и в о с т о к е А ф р и к и .
У б у ш м е н о в и готтентотов барабан представляет
с о б о й б а м б у к о в ы й о б р у б о к или д е р е в я н н ы й сосуд.
На д н е этого сосуда налито н е м н о г о в о д ы , а г о р л о
затянуто в ы м о ч е н н о й бараньей ш к у р о й . У н а р о д о в
банту, ж и в у щ и х в Ю ж н о й и Центральной А ф р и к е ,
это о г р о м н ы й котел — н г о м а , выдолбленный из
м я г к о г о дерева. Внутрь барабана н г о м а для р е з о ­
нанса кладут н е с к о л ь к о к а м н е й . Отверстие з а т я г и ­
вают м я г к о й ш к у р о й .
В большие барабаны б ь ю т д у б и н к а м и , в малень­
кие — р у к а м и . В п р о ч е м , в к а ж д о м р а й о н е А ф р и к и
своя м а н е р а игры...
41
Сого
(Зап.
Африка).
Нконг
Твене
(Зап.
(Зап.
Африка).
Африка).
Без
барабанов в А ф р и к е не
обходятся ни свадьба, ни р о ж д е ­
ние р е б е н к а , ни п о х о р о н ы . Д а ж е
болезни знахари «изгоняют» т р е ­
вожными, резкими звуками.
И все же н а и б о л ь ш у ю славу и
известность п р и о б р е л и г о в о р я щ и е
барабаны. В к а ж д о й деревне т р о ­
пической А ф р и к и есть о д и н , а то
и н е с к о л ь к о общественных бара­
банов. В К о н г о и А н г о л е они на­
зываются — л о к о л е , в
Гане —
дондон,
в
Н и г е р и и — ганган,
в Того — леклеву. К а ж д ы й из них
издает з в у к и различных диапазо­
нов и с л у ж и т для передачи све­
дений из д е р е в н и в д е р е в н ю . Ед­
ва начав строить д е р е в н ю , а ф р и ­
к а н ц ы п е р в ы м д е л о м устанавли­
вают барабан, а уж п о т о м начи­
нают возводить х и ж и н ы .
Барабаны говорят. Их рассказ
люди понимают
на
расстоянии
м н о г и х к и л о м е т р о в . Причина т о ­
му — с в о е о б р а з и е
африканских
языков. С к а ж е м , в русском язы­
к е , да и во всех е в р о п е й с к и х , к а к
бы мы ни п р о и з н о с и л и слово, в ы ­
с о к о или н и з к о , о б р ы в и с т о или
плавно, о н о всегда будет иметь
один с м ы с л . Не так в языках А ф ­
р и к и , где м е ж д у р а з г о в о р о м и
м у з ы к о й тесная связь. О д н о и то
же
слово
приобретает р а з н ы й
смысл в зависимости от тона от­
дельных слогов
и
ритма всей
фразы. (Поэтому
в
науке
эти
я з ы к и и называются
«тональны­
ми».) Г о в о р я щ и е
барабаны к а к
раз и п е р е д а ю т тональную канву
предложения, понятную к а ж д о м у
африканцу.
Д л и н н ы е с о о б щ е н и я , состоящие
из м н о г и х «фраз», а ф р и к а н е ц р а з ­
бирает так ж е л е г к о , к а к телегра­
фист д р о б ь а з б у к и М о р з е . В я з ы ­
ке барабанов с у щ е с т в у ю т целые
стереотипные п р е д л о ж е н и я , « к о д »
к о т о р ы х известен всем с о п л е м е н ­
н и к а м . У в а ж а е м ы е и влиятельные
люди имеют
о с о б ы е «барабан­
ные» имена, к о т о р ы е п е р е д а ю т с я
от отца к с ы н у .
Барабан — п р е д м е т особых з а ­
бот всей о б щ и н ы . Д а л е к о не
в к а ж д о й д е р е в н е ж и в е т мастер,
к о т о р ы й умеет делать и н с т р у м е н ­
ты. У шиллуков и динка из Ю ж ­
н о г о Судана, да и у м н о г и х д р у ­
гих н а р о д о в эти мастера к о ч у ю т
из о д н о й д е р е в н и в д р у г у ю и
в с ю д у встречают р а д у ш н ы й п р и ­
е м . Х о р о ш и й барабан стоит неде­
шево. За самый
р я д о в о й нгома
отдают б ы к а .
Барабаны
из
экспозиции Музея
антропологии
МГУ,
Института
Африки и из коллекции И. М. За­
белина.
Клодзио
(Центр.
Африка).
Многие
племена о б о ж е с т в л я л и
барабаны и п р и н о с и л и им ж е р т ­
вы. Вполне естественно, что ува­
ж е н и е м п о л ь з у ю т с я в А ф р и к е не
только б а р а б а н ы , но и б а р а б а н ­
щ и к и . Н е к о г д а п р и д в о р н ы й бара­
банщик
входил
даже
в
число
приближенных многих
африкан­
ских владык вместе с с а м ы м и вы­
с о к и м и с а н о в н и к а м и . Кстати, стать
п р о ф е с с и о н а л о м в этой области
м о ж н о т о л ь к о после долгих лет
весьма н е л е г к о й учебы. В З а м ­
бии, например,
отцы
покупают
сыновьям первый барабан, к о г д а
ребенку
не
исполнилось е щ е и
шести лет. Сначала р е б е н о к учит­
ся отбивать
простейшие р и т м ы ,
потом
начинает
«брать
уроки»
у
б а р а б а н щ и к а и ассистировать
ему. К о г д а учитель «ведет п е р е ­
дачу», м а л ь ч и к - у ч е н и к л о в к о о р у ­
дует п а л к а м и , п р о с у н у т ы м и м е ж ­
ду
ремнями,
которыми
крепят
ш к у р у - м е м б р а н у , то п о в ы ш а я , то
понижая тон звука.
Асиведи
(Зап. Африка)
Лет двести назад о д и н лишь ба­
рабанный телеграф разносил ве­
сти по А ф р и к е . У народа ашанти
он созывал
на
защиту г р а н и ц
воинов
(подобно
колоколам
в с р е д н е в е к о в о й Европе) с о к р у ­
ги в четыреста
миль. В К о н г о
барабаны передавали в X V I веке
повеления ц а р я ,
и
они б ы с т р о
становились известными в самых
отдаленных у г о л к а х страны.
К о н е ч н о , р а д и о , телеграф, те­
лефон получают все б о л ь ш е е рас­
пространение
и
в
А ф р и к е . Но
р и т м и ч е с к и й р а з г о в о р барабанов
и сейчас е щ е м о ж н о услышать по
б е р е г а м К о н г о и Н и г е р а , в су­
д а н с к о й саванне и д ж у н г л я х А н ­
голы...
О барабанах сегодняшней
Африки
мы попросили рассказать трех журна­
листов-международников, которые про­
вели на этом континенте не один год
и хорошо знают жизнь его народов.
Клобото (Вост. Африка).
ИДУТ ПАРТИЗАНЫ
ивень хлестал нещадно. Каза­
лось, что мгновение — и ты
захлебнешься. Из вывернутых на­
изнанку туч вываливались водопа­
ды. Проходили часы, а мы все
двигались вперед, все проталки­
вались
через
плотную
пелену
дождя. Потом, когда стало сов­
сем невмоготу, упали в хлюпаю­
щую земляную жижу и долго ле­
жали в темноте. Перекинутые за
спины автоматы
мерно колыха­
лись в такт тяжелому дыханию.
Нас было трое. Четвертые сутки
шагали мы по джунглям «порту­
гальской» Гвинеи. Мы шли к пар­
тизанской базе и сбились с тро-
Леклеву
(Центр. Африка).
Каган
(Зап.
Африка).
п и н к и . П р и ш л о с ь ждать рассвета,
коротая
ночь
в д ж у н г л я х . Ветер неистовствовал, п р о д и р а я с ь с к в о з ь
д е р е в ь я . В небе д р о ж а л и з а р н и ц ы и р о к о т а л и рас­
каты г р о м а . Вдруг до нас донесся к а к о й - т о новый
звук — он явно диссонировал с р е в о м стихии. Ка­
залось, вдалеке кто-то н е т о р о п л и в о опустил гигант­
с к у ю к о л о т у ш к у н а т у г о натянутую к о ж у исполин­
с к о г о тамтама. Затем ч е р е з равные п р о м е ж у т к и
в р е м е н и з в у к повторился е щ е д в а ж д ы .
— М ' Д ж а м б а , — обратился я к д р у г у , — ты слы­
шишь?
— Да.
— Это стучат в барабаны?
— Э, нет. Это бьет о р у д и е из п о р т у г а л ь с к о г о
гарнизона.
Бьет о р у д и е . Самый о б ы ч н ы й обстрел с е к т о р а
из о с а ж д е н н о г о п о р т у г а л ь с к о г о гарнизона...
...Наутро отыскали п о т е р я н н у ю т р о п у . Д в а ча­
са пути — и база. С к и д ы в а е м м о к р ы е р а з о р в а н ­
ные к е д ы , б р о с а е м с я на ц и н о в к и и м о м е н т а л ь н о
засыпаем. Но спать м н е п р и ш л о с ь н е д о л г о . Кто-то
решительно трясет за плечо. С т р у д о м р а с к р ы в а ю
веки — стоит р я д о м М ' Д ж а м б а , улыбается: «Послу­
шай. Сейчас это Он».
Из г л у б и н ы леса доносится м е р н ы й , р и т м и ч н ы й
з в у к : «Раз-раз, р а з - р а з , раз-раз». Все б л и ж е и бли­
ж е . Хватаю к а м е р у и б о с и к о м — к а к и е там к е ­
д ы ! — к выходу. В и ж у — колонна. Идут партизаны.
А в п е р е д и — г о р н и с т и барабанщик. Горнист о т д ы ­
хает,
и
все
равняют шаг
по з в у к у барабана:
«Раз-раз, раз-раз!» Наверно,
его
слышно д а л е к о
к р у г о м . М о ж е т быть, д а ж е в п о р т у г а л ь с к о м г а р ­
низоне.
«Раз-раз, раз-раз!» Тише! Слушайте, как звучат
барабаны с е г о д н я ш н е й А ф р и к и !
О. ИГНАТЬЕВ
ДИСПЕТЧЕРЫ
НА ТАМТАМАХ
Мали апрель — самый ж а р к и й месяц. Поэто­
му мы постарались выехать е щ е до рассвета,
используя относительно прохладные (что-то о к о л о
тридцати градусов в тени) ранние утренние часы.
Наша пара «лендроверов» д е р ж а л а к у р с из г о р о д а
М о п т и , р а с п о л о ж е н н о г о в с р е д н е м течении Н и г е р а ,
к з н а м е н и т о м у с р е д и з н а т о к о в старой А ф р и к и ус­
тупу Бандиагара, з а с т р о е н н о м у , словно л а с т о ч к и н ы ­
ми г н е з д а м и , д е р е в у ш к а м и д о г о н о в . В старые в р е ­
мена добраться до уступа было очень т р у д н о . Не­
мало дней у х о д и л о на п е р е х о д по б е з в о д н о м у пла­
то. Д о г о н ы , у к р ы в ш и е с я на уступе от воинственных
соседей и о т р я д о в р а б о т о р г о в ц е в , сохранили до
наших дней свои д р е в н и е обычаи в чистом виде.
Это-то обстоятельство и сделало племя « л ю б и м ­
цем» этнографов.
Наши «лендроверы» добрались до уступа часа за
три-четыре. Д о р о г а (или с к о р е е то, что называлось
д о р о г о й ) обрывалась у входа в п р и р о д н ы й тоннель.
Он вел в д о г о н с к о е селение Санга. Мы вышли из
м а ш и н и тотчас двинулись к к р о м к е т р е х с о т м е т р о ­
вого о б р ы в а . На десяток к и л о м е т р о в п р о г л я д ы в а ­
лась с уступа в ы ж ж е н н а я саванна. Д р о ж ь раскален­
ного воздуха размывала очертания г о р . Д о г о н с к и е
д о м и к и с к в а д р а т н ы м и к р ы ш а м и толпились у их
п о д н о ж ь я . О г р о м н ы е д е р е в ь я высились у р е д к и х
источников. Откуда-то сверху доносился четкий ба­
рабанный б о й .
— П е р е д а ю т о в а ш е м приезде... С о з ы в а ю т тан­
цоров
на
сегодняшний
праздник... — «перевел»
р и т м ы старый малийский ученый С и д и б е , с о п р о в о ж ­
давший нас в п о е з д к е .
...Карабкаться п о к о з ь и м т р о п а м о б р ы в а высотой
в стоэтажный д о м т р у д н о в л ю б у ю п о г о д у . А п р и
с о р о к а г р а д у с н о й т е м п е р а т у р е в тени (да и этой-то
« ж а р к о й тени» было очень мало) такая п р о г у л к а
становилась т я ж к и м испытанием. Почти и з ж а р е н н ы е ,
мы спустились к п о д н о ж ь ю . О с м о т р е в д е р е в н ю и
п о г о в о р и в с о д н и м из старейшин, мы узнали, что
интересные д о с т о п р и м е ч а т е л ь н о с т и Санги — «дво­
рец» в о ж д я и к л а д б и щ е — разместились на стене
о б р ы в а : д в о р е ц метрах в ста над д е р е в н е й , а клад­
б и щ е — п о д с а м ы м к о з ы р ь к о м уступа. И вновь мы
л е з е м по р а с к а л е н н ы м к а м н я м на о т в е с н у ю стену.
Н е с к о л ь к о раз в самые «критические» м и н у т ы ,
к о г д а , казалось, не хватит сил хотя б на о д и н шаг,
чуть не из-под земли появлялся д о г о н с б о л ь ш и м
к а л е б а с о м р о д н и к о в о й воды на голове. Мы вдоволь
пили и д а ж е смывали пот с лица и ш е и . А к о г д а
после в о с х о ж д е н и я мы ползли о б р а т н о на плато, то
о ч е р е д н о й в о д о н о с встретил нас на м а л е н ь к о й те­
нистой п л о щ а д к е с я щ и к о м б у т ы л о ч е к т е м н о - к о р и ч ­
невой к о к а - к о л ы , п р и в е з е н н о й нами из М о п т и .
— Как же нас все-таки находили с р е д и скал? От­
куда доставляли нам воду? — полюбопытствовали
мы у фельдшера, р а б о т а ю щ е г о в Санги на м е д ­
пункте.
— Им рассказывали барабаны, — объяснил о н . —
Все в р е м я , пока вы здесь находитесь, идут «барабанно-телефонные»
разговоры.
Снизу легко уви­
деть, г д е вы ползете. Сигнал подается наверх или
ч е л о в е к у у источника, и б л и ж а й ш и й к вам в о д о ­
нос отправляется навстречу.
«Диспетчеры» на тамтамах очень п о м о г л и нам, б е з
их «телеграмм» в р я д ли бы мы с м о г л и одолеть
Бандиагару...
В тот день д о г о н ы впервые п о з н а к о м и л и с ь с
л ю д ь м и из страны, пославшей в тот м е с я ц т о г о
года п е р в о г о человека в к о с м о с . Об э т о м в е л и к о м
событии в апреле 1961 года у ж е знали и в глубине
Африки...
В. КОРОВИКОВ
Читайте в двенадцатом номере журнала третий, заключительный,
очерк кандидата исторических наук Л. В. ШАПОШНИКОВОЙ из серии,
посвященной племенам Индии, — «Гадаба».
44
ЛЕОПАРД
И КОНСЕРВНАЯ БАНКА
узей в К у м а с и славится своими к о л л е к ц и я м и .
Тут и б р о н з о в ы е г и р ь к и в виде м и ф и ч е с к и х ж и ­
вотных для взвешивания з о л о т о г о песка, и с о б р а н и е
африканской
деревянной
скульптуры — куколки
«акваба» с д и с к о о б р а з н ы м и г о л о в к а м и , и з о б р а ж е ­
ния духов зла
«обосом»,
резные
троны вождей
ашантийских кланов. И к о н е ч н о , масса
разнооб­
разнейших барабанов — от «говорящих» гигантов
до игрушечных барабанчиков.
С ю д а обязательно приходят все, к о г о интересует
культура г о р д о г о и воинственного народа ашанти.
Я не раз бывал в м у з е е , м е н я у ж е х о р о ш о знали
там и иной раз старались удивить чем-то н о в ы м .
Как-то, к о г д а мы гуляли по саду вместе с о д н и м
из р а б о т н и к о в
музея,
из-за
буйных бугенвилей
в двух шагах
от
нас
раздался
р ы к леопарда.
Я в з д р о г н у л . Хотя появление леопарда здесь, в г о ­
р о д е , было н е м ы с л и м о , но... С в и р е п ы й рев х и щ н и ­
ка повторился.
Не з н а ю , что бы я п р е д п р и н я л , если бы не у в и ­
дел у л ы б к у на лице спутника. Он что-то к р и к н у л ,
и из-за деревьев вышел м у ж ч и н а в н а ц и о н а л ь н о м
к о с т ю м е — кенте, н а п о м и н а ю щ е м тогу. Под м ы ш к о й
у м у ж ч и н ы был барабан. П о д о й д я б л и ж е , он о п у ­
стил инструмент на з е м л ю , сделал н е у л о в и м о е д в и ­
ж е н и е р у к о й , и барабан вновь р ы к н у л л е о п а р д о м . . .
...Многие о б р я д ы ашантийцев з а п р е щ е н о видеть
н е п о с в я щ е н н ы м . Вот п е р е д началом ц е р е м о н и й ба­
рабан р ы к о м леопарда и п р е д у п р е ж д а л с л и ш к о м
л ю б о п ы т н ы х : смерть о ж и д а е т л ю б о г о , кто нарушит
запрет.
С т а к и м г р о з н ы м п р е д у п р е ж д е н и е м спорить не
приходилось. Я вспомнил об этом з а б а в н о м э п и з о ­
де совсем не случайно. В А ф р и к е п о р а ж а е т о р г а ­
ничность б о д р о г о ритма барабана для всего уклада
ж и з н и , для самой натуры африканца. А ф р и к а н е ц не
м о ж е т обойтись б е з барабана.
На углу Б а у н д э р и - р о д и Ф а р р а р - а в е н ю в А к ­
к р е в квартале т о р г о в ц е в и м е л к и х р е м е с л е н н и к о в ,
стоит небольшая мебельная мастерская.
Как-то раз п о д вечер м н е понадобилось заехать
в м а с т е р с к у ю . На д е р е в я н н о м я щ и к е у в о р о т сидел
мальчуган лет восьми. М е ж д у к о л е н е й он зажал
о б ъ е м и с т у ю ж е с т я н у ю б а н к у из-под м а ш и н н о г о мас­
ла и у п о е н н о выстукивал по ее дну д в у м я к р и в ы м и
палочками к а к о й - т о танцевальный р и т м . А р я д о м
плясала маленькая д е в о ч к а . М а л ы ш к а — ей было
лет пять — точно следовала за с л о ж н ы м р и т м о м
народного
танца.
Большие глаза д е в о ч к и сияли,
в м о ч к а х у ш е й прыгали золотые к о л е ч к и серег.
И она и м а л ь ч и ш к а забыли о б о всем на свете.
Эта м у з ы к а , этот танец запечатлелись в м о е й
памяти. И п р е ж д е всего п о т о м у , что эта уличная
сценка характерна для всей а к к р с к о й ж и з н и — ведь
то же я видел в районе о б е з д о л е н н ы х — Н и м е , где
вооруженные канистрами, бочками из-под керосина
и д е р е в я н н ы м и я щ и к а м и ребята с о з д а ю т свои « о р ­
кестры», видел и у б р о д я ч и х а к р о б а т о в и во в р е ­
мя любых народных празднеств. И разве не тот же
р и т м рвется из больших барабанов, с о п р о в о ж д а ю ­
щих т о р ж е с т в е н н ы е выходы в о ж д е й под п е с т р ы м и
зонтами?
К о н с е р в н ы е б а н к и , к а н и с т р ы , я щ и к и лишь по воле
обстоятельств приняты г о р о д с к о й б е д н о т о й в с е ­
м ь ю м у з ы к а л ь н ы х инструментов. С т а р е й ш и н а м и ж е
в этой семье п о - п р е ж н е м у остаются барабаны...
В. И О Р Д А Н С К И Й
округ нас была ночь. Дол­
гая черная полярная ночь.
скучная, как одиночество.
Студеный ветер со свистом
облетал
свои
владения,
крутя и перекладывая снега
из ложбины в ложбину
и наводя одному лишь ему ведомый порядок.
В Мончетундре жила тогда только одна семья
ненца, больше никого в этом огромном крае не бы­
ло. Зима и ночь...
И еще камни. Они возвышались громадными
глыбами, подставляя бока ветрам, лежали валу­
нами, прикрытые шапками снегов, и уходили под
землю россыпями — еще полузнакомыми, манящи­
ми. Они звали. И на знамени нашей маленькой
экспедиции был начертан вечный девиз геологов:
«Вперед за камнем!»
Все, что случилось дальше, легко походило бы на
чудо или игру провидения, если бы... Если бы мы
были первыми. Но еще до нас десятки экспедиций
уходили в «геологический рай» — в Хибины. Совет­
ская страна производила широкий учет богатств
земных недр. И постепенно, день за днем накап­
ливались все новые и новые данные: находки
становились открытиями, открытия располагались
в ряд, щедрый и закономерный, как таблица Мен­
делеева. Уже наметились пояса полезных ископае­
мых, и закон их распределения и сочетаний по­
зволял
предсказывать:
да,
в тундре должен
быть никель и именно там, куда мы прорывались
сквозь снега и полярную ночь на двенадцати
оленях.
Это было в конце тридцать первого года. Ферсман,
Соседко и я выехали в Ленинград, получили сна­
ряжение — «буржуйку»,
двое
нарт, химикаты;
в Сиесте взяли Пароделова — подрывника. И вот
Полярный круг был уже позади. Ночь стелилась
вокруг нас, плотная, бескрайняя, и ветер гулял
по тундре свеями, невидимыми во тьме, но слыш­
ными: то с тонким и злым посвистом, то мягко и пе­
вуче.
Скала, которую мы искали, открылась перед нами
сгустком темноты, и олени замерли. Компас больше
был не нужен, разве что для возвращения, — его
подрагивающая стрелка уже привела нас к месту
первой стоянки. Мы сделали шалаш, и я пошел за
корьем, чтобы растопить дрова. Возвращаюсь и ви­
жу — сидят мои друзья, наклонившись к костру, и
на сковородке пекут блины. Печурка раскалилась до­
красна, высвечивая красноватое пятно на талом
снегу.
— Откуда же вы взяли муку? — удивился я.
Они засмеялись.
— Это «блины» не из муки. Из динамита.
Оказывается, если динамит замерзнет, он может
взорваться, поэтому его нужно разогревать. Это бы­
46
ло мое первое знакомство с динамитом. Стали жа­
рить «блины» вместе. В шалаше было уже теп­
ло, и очень приятно стало сидеть вот так посреди
полярной ночи в маленьком, но обжитом уголке и
слушать свист ветров. Не буду лукавить, мне не
верилось еще, что здесь, в снежных владениях одной
ненецкой семьи, может быть что-то большее, чем
наш шалаш.
Между тем Пароделов обследовал скалу и зало­
жил под один из выступов первый «блин». Грохнул
взрыв. Снег взметнулся в ночи, и звук уныло унесся
в тундру. Он не вернулся эхом, так и затерялся гдето во вьюге.
Ферсман взял образец и склонился над микроско­
пом. Мы стояли молча, зная, что вот сейчас, в эту
секунду, он смотрит в глубину темнеющей скалы,
в самые ее недра. Это был оливин, желтовато-зеле­
ный минерал, взявший название у плодов далекой
южной оливы, такого же оливкового цвета, но
еще холодный, стылый, как окружавшая нас
тундра. Камень, который выходит на поверхность
земли из далеких недр, чтобы сказать людям:
вы можете искать здесь платину, никель, хром...
Ищите!
Ферсман оторвался от микроскопа, взял минерал
в руку и очень мечтательно и тихо произнес:
— А знаете, здесь будет заложен город...
Хотелось верить. Тогда, в полярной ночи, в холоде
мы услышали эти слова, и они тронули нас. Но мы
засмеялись. До того странно было говорить здесь
о городе.
— Не смейтесь. Город будет. И в теннис будут
играть, и яхт-клуб будет...
Это был удивительный человек! Тучный, солид­
ный — и, представьте себе, иногда он летел кубарем
в снег и так смеялся, как могут смеяться, пожалуй,
только дети. И он обладал изумительной способно­
стью уходить от всего мелкого, вот так уйти — и
позвать оттуда, из своего города, всех стоящих ря­
дом с ним.
— Будет город!
...Я приехал в него шесть лет спустя. Здесь был
уже небольшой завод, работающий на том место­
рождении, которое открыл Ферсман. Были улицы и
дома с номерами. Правда, дом № 81 стоял среди
таких же домов, а восемьдесят девятый был в ле­
су — он только намечался, и к дереву была приби­
та дощечка с его номером. Тенниса еще не было. Но
был футбол. В столовой продавали шампанское и
апельсины. В этой столовой я выпил за здоровье
Ферсмана, за его оптимизм.
А в пятьдесят шестом году я получил приглаше­
ние от Кольского филиала Академии наук и при­
ехал на празднование 25-летия Мончегорска. Это
был прекрасный город. Дома со всеми удобствами,
огромные магазины, театр, кино. И самое главное —
никелевый комбинат, давший жизнь всему этому
великолепному городу. Я жил в нем и все вспоми­
нал тот кусок минерала оливкового цвета, лежавший
в руке Ферсмана, — еще холодный, стылый, как
окружавшая нас в то время тундра.
Камень с округлым и теплым названием — оли­
вин.
ПАВЕЛ ЛУКНИЦКИЙ
ы давно покинули бы этот
колодец, если бы не вер­
блюды (они должны были
прийти именно сюда). Вопервых, в воде колодца содержалась
английская соль. Привыкнуть к ней
невозможно. Каждый день англий­
ская
соль
оказывала
на
нас
свое лекарственное действие: мы
стали черными и худыми, как
факиры.
Во-вторых, пески вокруг колодца
уже
обследованы.
Всюду,
куда
можно добраться на машине или
пешком, мы побывали. В белых
и розовых впадинах между песча­
ными грядами на местах древних озер,
на берегах Уз боя мы нашли мно­
жество стоянок первобытного че­
ловека.
В двадцати километрах от нашего
колодца, за песчаными грядами тя­
нулась цепь такыров. Когда-то они
были озерами, и вполне вероятно,
что по берегам озер жили перво­
бытные люди. Но там еще, как го­
ворится, не ступала нога археолога,
и мы
мечтали
туда добраться.
Ради этого мы и пили англий­
скую соль, ожидая свидания с вер­
блюдами.
До того ни одному из нас не при­
ходилось иметь с ними дела. Нико­
му, кроме меня.
Как-то на плато Устюрт мы сби­
лись с дороги. К счастью, нам
попался паренек верхом на верблю­
де. Мы спросили, как проехать к
метеостанции. Паренек слез с вер­
блюда и начал размышлять. Каза­
лось, он советуется с верблюдом. Он
ставил верблюда и так и сяк. Нако­
нец верблюд застыл, как памятник,
а паренек показал на его хвост и произнес: «Туда!»
В это время верблюд передвинулся, паренек заду­
мался и вздохнул: «А может, и не туда. Знаю доро­
гу ногами, руками не знаю».
Мы показали ему карту. Паренек поднес ее к
глазам и вздохнул еще горестнее: «Глазами тоже
не знаю».
Тогда его усадили в машину: вдруг он все-таки
отыщет дорогу. Верблюд остался. Двугорбый лох­
матый красавец с черным чубом, ниспадающим на
правый глаз.
Мне пришла в голову тщеславная идея: сфото­
графироваться верхом на верблюде.
Я занес ногу между верблюжьими горбами и
взгромоздился на «корабль пустыни».
Фотограф
без лишних объяснений понял мою идею и приго­
товился снимать. Остановка за малым: нужно за­
ставить верблюда подняться. «Тур (вставай)!» —
закричал я по-узбекски. Верблюд притворился, что
узбекского не понимает. Я и кричал, и уговаривал,
и трепал его голову, и бил его пятками по бокам.
Верблюд не шевелился. В конце концов я собрался
бесславно слезть с него, поставил правую ногу на
землю — и вдруг увидел высоко над собой, между
лохматыми горбами, свою левую ногу. Я грохнулся
о землю, раздался щелчок фотоаппарата, верблюд
ВАЛЕНТИН
БЕРЕСТОВ
КОСМАТЫЕ
ЛЕБЕДИ
Рассказ
поглядел на меня с высоты наглым глазом из-под
черного чуба и презрительно сплюнул в сторону.
Возможно, снимок получился, но меня он как-то
не интересовал.
Вспоминая эту историю, я в глубине души на­
деялся, что верблюды не придут.
Наконец настал день, когда все мы, включая
даже меня, ощутили странное для столичных жите­
лей чувство: больше без верблюдов мы жить не
хотим и не можем.
Верблюды появились среди ночи и ничем не
возвестили о своем приходе. Во всяком случае,
когда мы проснулись, два верблюда уже лежали
напротив нашей палатки, а Марианна, начальница
отряда, в легком цветастом сарафане, беседовала
с невысоким, по-зимнему одетым человеком.
Верблюды на сей раз одногорбые, без хулиган­
ских чубов и по сравнению с моим прежним зна­
комцем почти голые. Лишь на кончиках горбов,
обвисших, как пустые мешки, моталось по длин­
ному клоку черной шерсти.
«Косматый лебедь каменного века», — вспомнил
я строчку Заболоцкого.
Лежащие
верблюды и
вправду похожи на лебедей. Особенно одногорбые.
Обе верблюжьи морды повернулись ко мне. «Ка­
жется, смирные», — с облегчением подумал я.
47
Рисунки И. ГОЛИЦЫНА
— Ну, Валька, — обрадовала меня Марианна,—
ты у нас специалист по верблюдам. Так что пер­
вым с ними отправишься ты. Познакомься. Это
наш проводник Джума Дуошев.
Передо мной стоял невысокий человек неопре­
деленного возраста, в большой черной папахе, в
ватной куртке, в ватных брюках и мягких остро­
носых сапогах. Куртка была подпоясана ремнем,
на котором висели нож и какие-то мешочки, тремя
веревками разной толщины и черным резиновым
шлангом. Джума приветливо улыбался из-под мо­
хнатой шапки, и у меня отлегло от души: с ним
не пропадешь.
— Верблюжий шофер, — представился Джума
по-русски и расхохотался.
Еще больше я обрадовался, когда узнал, что в
поход идет наш топограф Дима.
— Задача такая, — объяснила Марианна. —
Пройти сколько можно в сторону больших такыров, по направлению к колодцу Ислам-Кую. Прой­
ти и к вечеру вернуться. Нужно испытать верблю­
дов и сработаться с проводником. Находки нано­
сите на карту. Пишите на этикетках: «Поиск № 27».
Слово «поиск» стало теперь до тошноты краси­
вым и возвышенным. А мы деловито писали его на
пакетах с находками. Мы употребляли это слово
в том же смысле, что и разведчики. Ведь то, чем
мы занимались в песках,
было археологической
разведкой. У нас существовало и собственное опре­
деление: «Поиском называется задушевная беседа,
сопровождающаяся археологическими находками».
На рассвете мы тронулись в путь. Груз на верблю­
дах небольшой: бочонок с водой, ящик для находок,
лопата, брезентовый тент, немного продуктов.
Джума с помощью своих веревок ловко приладил
все это к верблюжьим горбам, сел на переднего
верблюда, издал какой-то гортанный крик, верблю­
ды встали и пошли, а мы двинулись за ними.
Мы поднялись на песчаную гряду и остановились.
Дима вынул планшет с картой, положил на нее
компас.
До Ислам-Кую мы, конечно, не доберемся. Но
Дима не может ходить просто так. Ему обязатель-
но нужно выйти точно в какой-нибудь пункт. Крас­
ным карандашом он поставил на карте
точку.
Я знал, что упрямый топограф сделает все, чтобы
мы угодили именно туда.
Никаких отклонений
вправо или влево, даже на десять метров. На се­
годня эта красная точечка стала смыслом и целью
его жизни.
Джума знал, куда мы идем. Он бывал на ИсламКую. Ни о чем не спрашивая, он вел верблюдов
вперед.
Гряды были еще не так высоки. Между ними
встречались белые гладкие пятна такыров. Тут хо­
зяином положения был я. Я то и дело просил Джуму остановить верблюдов, бродил по такыру, под­
бирал кремни. Встречались только отдельные
камешки, когда-то принесенные сюда водой, размыв­
шей стоянку. Так называемые ножевидные пластин­
ки, плоские снизу, а сверху граненые,
как
карандаш. Из них первобытные люди делали рез­
цы, ножи, скребки и даже бритвы. Из крохотных
пластинок, вложив их в обойму, можно было со­
ставить даже такое солидное орудие, как серп.
Джуме мое занятие, наверное, казалось стран­
ным: пригнать верблюдов в самое сердце пустыни,
чтобы собирать камешки между песчаными гряда­
ми! Но раз люди приехали сюда из самой Москвы,
раз они готовы для этого страдать от жары и пить
соленую воду — значит, дело нужное.
И вот Джума задал мне первый вопрос:
— Откуда маленькие камешки, если больших нет?
Я объяснил Джуме, что много тысяч лет назад,
когда люди не знали металлов, они почти всю свою
работу делали вот такими камешками и для них не
было ничего дороже маленьких кусочков кремня,
которые доставляли сюда издалека.
— На верблюдах? — спросил Джума.
Верблюды не были еще приручены в то время.
Я не знал, как сказать по-туркменски слово «ди­
кий», и ответил Джуме примерно следующее:
— Верблюды жили отдельно от людей и бегали
по пустыне, как джейраны.
Джума представил себе эту невероятную карти­
ну и расхохотался.
В его воображении, должно
быть, промелькнуло стадо пугливых верблюдов,
врассыпную убегающих от человека.
Мне же представилось ужасное зрелище: страш­
ные горбатые гиганты гонятся за человечком в на­
бедренной повязке, вот-вот растопчут его тяжелыми
копытами.
Пока я собирал кремни, Джума тоже делал на­
ходки. Бережно сорвал какое-то колючее растение,
положил его в мешочек, «Дару (лекарство)», —
пояснил проводник. Заметил мелкие серебристо-зе­
леные листики пустынной акации, голыми руками
выкопал из песка длинный прямой стволик, срезал
его. Получилась прекрасная палка. Джума положил
ее поперек верблюжьего хребта, сел, ноги через
нее перекинул. Он очень удобно сидел на верблю­
де. Уютно и непринужденно, как на ковре.
Через много лет после этого похода на комби­
нате твердых сплавов я увидел набор белых кера­
мических резцов. Ножевидные пластинки перво­
бытного человека! Формы многих наших орудий
были найдены еще в каменном веке.
...Верблюды лежат на песке, вытянув шеи.
Джума поглядывает на меня, на мои камеш­
ки, трогает рукою песок. Скоро песок на­
греется настолько, что верблюдам будет больно
4 «Вокруг света» № 10
идти. Дима наносит
на карту находки
и
молча злится. Из-за меня задерживается поход. Мы
не успеем дойти до места, соответствующего крас­
ной точке, которую он поставил на карте. Зачем
она нам? Ведь наша задача куда проще. Но спо­
рить с этим фанатиком бесполезно. Можно поду­
мать, что он поставил на карту свою честь. В пере­
носном и даже буквальном смысле слова.
«Косматый лебедь каменного века»... Как далек
от нас тот первобытный мир! Позади в синей дым­
ке сверкает солончаками сухое русло Узбоя. А тог­
да он был живою рекой. Впереди песчаные гряды
высотою с восьмиэтажные дома. Тогда их не суще­
ствовало. А вон те светлые «пятачки» такыров, где
я собирал камешки, были озерами и болотами. Кру­
гом жили люди, цвели цветы, зеленел тростник,
росли деревья. Говорят, среди них были даже бере­
зы. Во всяком случае, в шурфах находят березовую
пыльцу.
Каменный век завершился блистательными успе­
хами, хотя кое-где дотянул чуть ли не до наших
дней. Люди, еще не знавшие грамоты, дошкольни­
ки мировой истории, заселили всю землю от Чукот­
ки до мыса Доброй Надежды, от Огненной Земли
до Гренландии, оставив на нашу долю разве что
Антарктиду.
Оттуда, из того далекого мира, пришли к нам
самые важные культурные растения и, кажется, все
до единого домашние животные. В том числе и
верблюды. Именно тогда люди научили их стро­
иться в цепочку и безропотно тащить на горбу
любые грузы и самого человека.
У Плутарха есть примерно такая мысль. Человек
приручил отважных, благородных животных. И на
первых порах сами животные помогали ему. Дикий
конь или грозный бизон из интереса и любопытст­
ва позволяли людям приблизиться к себе. И даже
шли им навстречу, чтобы ощутить прикосновение
человеческой ладони, робкую ласку иного, высшего
существа. А что, если Плутарх совершенно прав?
Тянутся же к человеку добрые дельфины, наши
будущие друзья и помощники.
Кто знает? Может, иные из животных прогадали
и вместо дружбы, которой они искали, нашли иго,
ярмо, узду. Может, и верблюд пока не дождался
от человека всего, чего хотел.
Косматый лебедь каменного века,
Он плачет так, что слушать нету сил,
Как будто он, скиталец и калека,
Вкусив пространства, счастья не вкусил.
Во впадинах между песчаными грядами и даже
на самих грядах иногда еще встречались следы
вездеходов и тягачей. Но вот они кончились.
С вершины гряды мы видели перед собой лишь
волнистые гребни следующих гряд да черные точки
выгоревших кустов.
Говорят, что из-за этих черных кустов пустыня
и получила название Каракумы, что означает «Чер­
ные пески». Ведь на самом-то деле пески здесь
желтые, а то и золотые.
Джума взглянул на наши лица и понял, что на­
чиная отсюда власть полностью переменилась. Он
оглянулся на последний след вездехода, обрывав­
шийся у гряды, захохотал, хлопнул верблюда по
шее и радостно закричал:
— Давай, давай, машина! Верблюд — хорошая
машина! Толкать не надо, тащить не надо!
49
Это было его царство — царство кумли, челове­
ка песков.
— Стоп! — сказал Дима. — Чуть правее. Вот на
тот куст на той дальней гряде.
Джума помрачнел: мальчишка руководит им, че­
ловеком песков. За полтора часа он не сказал ни
слова. Мы тоже молчали. Мы сосредоточенно ка­
рабкались по песку вслед за верблюдами. Иногда
Дима забегал вперед и молча показывал направ­
ление. Меня уже начинало интересовать, что мы
найдём в его крайней точке и чем она отличается
от любых других точек в пустыне.
Перевалив через несколько гряд, мы оказались
перед тем самым кустом, на который Дима указал
издалека. Зоркий Джума сразу узнал этот куст, вы­
сохший саксаул, поставленный вверх корнями.
— Сигнал, — объяснил Дима. — Поставлен то­
пографами, наверное, очень давно. Может быть,
тогда, когда делалась эта карта.
Джума поглядел вперед с вершины гряды и с вы­
соты верблюжьего роста и обрадовался:
— Правильно! Правильно!
Он узнал эти места и убедился, что Дима верно
указал направление. Именно так и нужно было
идти на Ислам-Кую.
— Где колодец? — спросил он у Димы.
Дима улыбнулся и показал вдаль:
— Вон там. Идти нужно часа четыре.
— Правильно,
правильно! — снова
закричал
Джума. —- Ты давно в песках?
— Первый месяц, — ответил Дима, — раньше
никогда не был.
Джума нахмурился и замолчал. Даже по его спине
можно было понять, что наш проводник смертельно
обижен.
Его неприязненное молчание угнетало нас. На­
конец я поравнялся с ним.
— Как дела, Джума-ага?
Джума не ответил. Я продолжал идти рядом, не
отставая ни на шаг.
— Устал? — спросил Джума. — Хочешь, садись
на верблюда? Нам с тобой тут делать нечего. По­
чему он такой нехороший человек?
— Как нехороший? — удивился я.
— Первый месяц в песках. Неправда! Откуда до­
рогу знает?
— У него карта, компас, — ответил я. — Он
сам умеет карты делать.
— Он не смотрит на карту, — рассердился Джу­
ма. — Все инженеры, с какими я ходил, смотрели,
этот не смотрит. Он здесь был, знает дорогу, а
меня проверяет, как мальчишку.
— Мастер, — объяснил я. — Специально учился
в Москве.
— Если мастер, — продолжал Джума, — зачем
я нужен? Воду вам возить на верблюдах? Взяли бы
верблюдов и любого чабана, я бы дома остался,
с детьми.
Нужно было что-то делать, как-то утешить че­
ловека. Я рассказал обо всем Диме.
— Знаешь что, — предложил Дима, — давай
устроим привал.
— Я не понимаю Джуму, — сказал я.
— А я понимаю, — ответил Дима. — Я бы на
его месте тоже обиделся. Это я виноват, изобра­
зил из себя этакого царя пустыни. А приятно всетаки: какой-то студент, первый раз в песках, а
шагает по ним, как по улице Горького!
Джума сел на корточки, ждал, что мы будем
делать. Мы повалились на песок. Очень хотелось
пить, но шлангом была подпоясана куртка Джумы
50
— Джума-ага, дайте шланг; — наконец попро­
сил я.
Джума с осуждением посмотрел на меня, но
шланг отдал.
Понимая, что я действую не по правилам, что,
начав пить, я только разожгу жажду, я все-таки су­
нул шланг в отверстие бочонка и стал с жадно­
стью сосать солоноватую воду.
— Хватит пить. Иди помоги объясниться.
Дима подсел к Джуме, вынул из планшета кар­
ту и расстелил ее перед проводником.
— Вот, Джума-ага, карта. Смотри: Бала-Ишем,
Давали, Талайхан-Ата, Кугунек, Ислам-Кую. Кто
названия дал? Народ! Народ караваны водил, рыл
колодцы. Кто делал карту? Может быть, мои учи­
теля. Вместе делали! Вот посмотри. Видишь, как
люди карту снимали? Вон на той горе сигнал —
и там сигнал. Вон вышка, а там далеко — другая.
Видишь вот эти точки на карте? Это вышки обозна­
чены. Это люди делали до нас, такие, как я и ты.
Без них не было бы карты, и я бы потерялся в
пустыне. А теперь каждый может ходить по пес­
кам, если, конечно, он что-нибудь соображает.
Джума встал, держа в руках карту. Он глядел то
на нее, то на вышки.
И вдруг я увидел пустыню такой, какой никогда
ее не видел. Она показалась мне чем-то вроде зда­
ния, с которого еще не сняты леса. И я представил
себе такой же маленький караван, как наш, с ним
идут люди, делающие карту. Повсюду следы их
работы. И далекий триангуляционный знак вдруг
показался мне треногой теодолита. Чудилось, что
за ним стоит человек. Великан за великанской тре­
ногой, прищурившись, смотрит одним глазом в тру­
бу геодезического прибора.
— Ну, а теперь веди сам, — сказал Дима. —
Я не тебя проверял, а самого себя. Ты не оби­
жайся.
— Вы устали, садитесь на верблюдов, — предло­
жил Джума. — Садитесь, садитесь!
Я взгромоздился на острый, тощий хребет вер­
блюда чуть впереди горба. Верблюд встал, бока
раздулись, мои ноги прилипли к ним. Голова вер­
блюда пружинила на длинной шее. Я боялся, что
верблюд нагнется и я скачусь по шее вниз. Джума
оглянулся со своего верблюда.
— Хорошо?
— Хорошо, — ответил я лицемерно, а сам поду­
мал: «Это тебе хорошо в ватных штанах!»
Вот уж не знал, что хребет у верблюда такой
острый! Сидеть на нем было для меня настоящей
пыткой. Я немножко отдыхал, когда мы поднима­
лись по гряде. Но всякий раз, когда верблюд ока­
зывался на ее вершине, мне делалось страшно: ка­
залось, я вот-вот свалюсь с этой высоты на тот
дальний колючий куст. Наконец я не выдержал и
крикнул:
— Я отдохнул, Джума-ага, спасибо, я хочу слезть!
Пусть верблюд тоже отдохнет.
— Ничего, ничего, — ответил Джума. — Вер­
блюд — хорошо. Верблюд не устал, верблюд лю­
бит, когда много груза. Если на верблюда мало
положить, он ляжет. Сиди отдыхай.
Неудобно настаивать на своем, когда тебе от
всей души желают добра. Моя пытка продолжа­
лась.
Верблюды шли и шли, на ходу поворачивая головы
и объедая встречные кусты. Но теперь, когда вер-
блюд тянулся к колючке, мне мучительно хотелось
спрыгнуть с него или скатиться по его шее. Как
я был счастлив, когда мы, наконец, встали на при­
вал и я слез! Ноги мои превратились в какое-то
подобие щипцов, я никак не мог свести их вмес­
те. Так и ковылял. Джума посмотрел на меня и
с сожалением щелкнул языком.
— Ай-яй, зачем сразу не сказал?
— Ну, вот и дошли, — сказал Дима. — Вот она,
моя красная точка.
— Дошли, значит, до точки? — не удержался я.
Гряды в том месте, куда привел нас Дима, раз­
двинулись, дав место большой песчаной горе, за­
росшей кустами и сухими, колючими травами.
Мы хотели оставаться у подножья высоченной
гряды, но Джума повел верблюдов на самый верх:
вдруг ветерок повеет.
Пройдено ровно полдороги. Нужно переждать
жару и повернуть назад.
— Джума-ага, дайте шланг.
— Не дам, — ответил Джума. — Холодная во­
да — плохо, чай будем пить.
Мы развели крохотный костер и поставили рядом
с ним чайник. Чайник мигом вскипел. Консервы,
когда мы вскрыли, были уже теплыми, почти гото­
выми к употреблению. Я совершенно не ожидал,
что двумя кружками чаю можно утолить такую
неимоверную жажду, но так оно случилось после
обеда. Джума подогрел на костре пустые банки и
остатками жира смазал свои сапоги.
Мы расположились под высоким кустом саксау­
ла. С его тонких кривых веток свешивались вместо
листьев длинные зеленые нити. Все это давало
ажурную тень, куда не укроешься от солнца. Мы
постелили тент и создали настоящую тень, обря­
див саксаул во все свои одежки. Джума соорудил
себе шалашик, уютно уселся в нем и о чем-то ду­
мал, а мы легли на брезент. Нашей тени не хвати­
ло на то, чтобы мы в ней поместились полностью,
ноги остались на солнце.
Никогда не забуду этого полдня. Тяжелая дре­
мота, хриплые стоны верблюдов. Тень потихоньку
передвигалась, и мы, разморенные, измученные,
ползли вместе с ней, как вялые личинки.
Но вот зной смягчился. Мы очнулись, стряхнули
оцепенение. Снова ни с того ни с сего дружно
заревели верблюды. Джума в той же позе сидел
в шалашике, и только в руках у него была пиала
с зеленым чаем. Он улыбнулся и пригласил к се­
бе — пить чай.
Легко и быстро Джума нагрузил верблюдов, и
мы отправились в обратный путь. На самом гребне
песчаной гряды я подобрал лепной черепок, отно­
сящийся к железному веку, ко временам скифов и
массагетов. Какой-то одинокий путник отдыхал
здесь две с половиной тысячи лет тому назад. Гора
в те времена уже была такой, как сейчас.
Жажда вернулась к нам с новой силой. На этот
раз мы потеряли всякий стыд и гордость и забра­
ли у Джумы шланг. Джуме даже не приходилось
класть верблюдов. Мы умудрялись на ходу ловко
попадать шлангом в отверстие бочонка и тянули,
тянули... Наглотавшись отвратительного пойла, мы
шли, опустив головы, не испытывая никакого инте­
реса к тому, что нас окружало. Обратный путь
есть обратный путь...
4*
И вдруг неожиданная встреча. Наш путь пересе­
кала наискосок странная компания. Верблюд, к ко­
торому прикреплены две рейки и тренога. По бокам
двое мужчин, черные от загара. К их рукам привя­
заны бутылки с водой. Они шли, размахивая рука­
ми и бутылками. Сзади небрежно, как на прогулке,
шагала женщина в дачном розовом платье.
— Куда? — спросила женщина.
— На Бала-Ишем. А вы?
— На Бала-Ишем.
И мы двинулись в разные стороны.
— Неправильно! — закричал Джума.
Женщина высокомерно повернула голову и ска­
зала:
— Идем по азимуту.
— По азимуту, — бодро подтвердили мужчины,
взмахнув бутылками.
И даже их верблюд как-то презрительно качнул
рейками, привязанными к бокам.
Мужчины поймали бутылки на лету, приложили
их к губам, как трубы, сделали по глотку, с шумом
прополоскали рот и — о, пижонство! — выплюну­
ли воду на песок.
В движении этих троих была такая уверенность,
что мы с Джумой заколебались. Джума то и дело
косился в ту сторону, куда направились наши кол­
леги.
Я попытался догнать Диму, чтобы объясниться,
но тот шел, не оглядываясь, и не давал с собой по­
равняться.
— Неправильно, неправильно! — закричал Джума.
—. Что значит — неправильно? — проворчал
Дима.
Я оглянулся. Джума приплясывал, сидя на вер­
блюде, радостно махал руками и пел: «Два челове­
ка — два верблюда, два человека — два верблюда!»
Ах, вот оно что: мы вступили в свои собствен­
ные следы.
Дима облегченно перевел дух.
— Я ведь тоже подумал, что мы можем промах­
нуться. Слишком уверенно идут эти артисты. Черт
знает куда выйдут, если не остановим. Куст обой­
ти боятся, чтобы не сойти с азимута. Носом по
карте водят. Карту нужно держать вот здесь! —
И хлопнул себя по лбу.
Мы взобрались на следующую гряду и дождались,
пока снова не показалась компания, идущая по
азимуту. Вот они смотрят на нас. В позе розовой
женщины нерешительность.
— Неправильно! — закричал Джума с верблюда.
Компания повернула в нашу сторону. Первый
шаг сделала женщина в розовом платье. Дима и
Джума торжествующе перемигнулись. Они оконча­
тельно сработались!
Что же касается меня, то после этого похода я
перестал бояться верблюдов, но больше никогда
на них не садился. В конце концов можно прино­
ровиться к их шагу. Ведь они идут примерно со
скоростью четыре километра в час, и нужно только
попасть в ритм и не сбиваться с него. И поэтому с
верблюдами устаешь меньше, чем без них. Они
облегчают вам путь, даже если вы не решаетесь
на них садиться.
Прошло много лет, а я все помню этот «Поиск
№ 27».. Грустно думать, что теперь уже никакая
сила не может сделать так, чтобы мы снова оказа­
лись вместе: Джума, Дима, я и те два верблюда.
Это несправедливо. Ведь мы замечательно срабо­
тались!
51
НА БЕРЕГАХ
РЕКИ ДРУЖБА
Речь пойдет о реке необычной. Длину ее измеряли не гидрологи, а трубопрокладчики. На четыре тысячи семьсот километров протянулось с берегов Волги стальное
ложе реки «Дружба». По этой реке неиссякаемым потоком струится из скважшинефть,
которую называют «живой кровью» промышленности. «Дружба» — лишь часть боль­
шой совместной работы, ведущейся странами Совета экономической взаимопомощи.
Не менее известны в социалистических странах названия энергосистемы «Мир»,
газопровода «Братство». И таких осуществленных проектов — великое множество.
Первой — в феврале 1962 года — получила советскую нефть Чехословакия;
в сентябре того же года поток достиг венгерского города Сазхаломбатта. Через год —
осенью 1963 года — нефть пришла в Польшу и Германскую Демократическую Рес­
публику.
Четыре рассказа, которые мы предлагаем читателю, — о городах на берегах*нефтя­
ной реки.
ГОРОД
НЕ УХОДИТ
НА ПЕНСИЮ
В обиход жителей Плоцка прочно вошла химиче­
ская терминология: дистилляция, риформинг, фрак­
ция, крекинг— эти слова здесь услышишь на каж­
дом шагу. Когда в городе был объявлен конкурс на
название новой гостиницы, большинство вынесло
вердикт — «Петрополь». По польски петрохимия зна­
чит нефтехимия. Газета, выходящая в городе, на­
зывается «Петро-Эхо», а тысячелетняя история го­
рода нынешними жителями делится на два перио­
д а — д о и после начала развития нефтехимии. Да и
вся Польша, если она говорит о Плоцке, прежде
всего думает об огромной новостройке, хотя когдато этот город был столицей государства, хотя здесь
почивают останки двух польских королей, хотя
здесь родился один из крупнейших революционных
поэтов Польши — Владислав Броневский...
Польская петрохимия родилась одновременно с
нефтепроводом «Дружба». Близнецы и по сию по­
ру неразлучны: нефтепровод позволил химическому
заводу в Бляховне-Шленской освоить производство
полиэтилена высокого давления, а в Плоцке создать
новые заводы фенола и ацетона.
Впрочем, это лишь первые объекты большой неф­
ти. Как Бляховна, так и Плоцк растут не по дням,
а по часам.
И еще одна важная для рождения петрохимии де­
таль. На самом первом этапе строительства мы
получили из СССР две основные установки катали­
тического крекинга. Из СССР пришло оборудование
для коксования. В Советском Союзе мы готовили
строителей и эксплуатационников.
Интересны социальные изменения, которые всегда
приносит с собой мощная промышленность. Среди
разных эпитетов у Плоцка был и такой: «город пен­
сионеров». Молодежь Плоцка уезжала работать из
родного города, который почти ничего не мог ей
предложить. Теперь этот небольшой городок, окру­
женный полями, превратился в крупный промыш­
ленный центр.
Новая жизнь, шумная и торопливая, зашагала по
сонным улочкам городка вместе со строителями
комбината. Как блудные дети, потянулись обратно
в родной город юноши и девушки Плоцка. Желаю­
щих работать, особенно квалифицированных спе­
циалистов, здесь принимают с
распростертыми
объятиями. Но дело теперь есть не только у хими­
ков. В Плоцке трудятся люди невиданных здесь
профессий: архитекторы, социологи, экономисты.
Да и задача у них не пустяковая: нужно создать
самые лучшие условия для жизни стотысячного го­
рода. Именно столько народу скоро будет в Плоц­
ке. Уже сейчас в Плоцке больше шестидесяти ты­
сяч жителей.
До войны польские экономисты видели будущее
города в развитии корзиночного производства.
Но бывший город пенсионеров стал столицей поль­
ской нефтехимии; И как подобает столице, он не­
прерывно растет. Старый Плоцк стал Плоцком
новым.
ИНТЕРПРЕСС — ПОЛЬША
(Варшава. По телефону.)
53
Осенью 1960 года сюда
приехали из Будапешта
первые строители, и уже
год спустя начался мон­
таж агрегатов электро­
станции.
В 1963 году заработа­
ла первая очередь Придунайской электростан­
ции,
на
следующий
год — вторая,
через
год — третья.
Электростанция эта работает на нефти, которая
пришла из Советского Союза по нефтепроводу
«Дружба». Тут уместно напомнить, что перевозка
нефти по железной дороге стоила бы во много раз
дороже.
От электростанции нефтепровод перешагнул через
реку к Дунайскому нефтеперерабатывающему комби­
нату, где делают бензин, смазочные масла и многое
другое.
В 1970 году, утверждают проекты, комбинат даст
половину всей продукции венгерской нефтепромыш­
ленности, а к 1975 удвоит свой выпуск.
А как же Старая деревня? Старая деревня — рав­
ноправный район города. Электростанция дает теп­
лицам кооператива имени Ракоци пар, а кооператив
снабжает рабочих овощами и фруктами.
Новый город растет, и скоро только на страни­
цах старых энциклопедий останется: «Сазхаломбатта — деревушка на берегу Дуная».
НОВАЯ СПРАВКА
ДЛЯ ЭНЦИКЛОПЕДИИ
Сазхаломбатта четко делится на два района:
Старую деревню и Новый поселок. Старая деревня
и есть, собственно, Сазхаломбатта.
Впервые Сазхаломбатта упоминается в хронике
XII века «Геста Хунгарорум». Она утверждает, что
Сазхаломбатта — древнее (древнее в XII веке!) по­
селение, возле которого некогда произошла битва
римлян с гуннами, и не было в этой битве победи­
теля, а поле брани было усеяно горами трупов.
С тех пор имя Сазхаломбатты в хроники больше
не попадало. Лишь энциклопедии время от време­
ни бесстрастно констатировали: «Сазхаломбатта —
деревня на берегу Дуная».
По данным последней—1960 года — переписи на­
селения, в деревне жило около двух тысяч человек,
в основном крестьяне.
В общем ничего особо примечательного — дере­
вушка, каких в Венгрии сотни: широкая полоса Ду­
ная, кукурузное поле, церковь на главной площади...
И вот на глазах жителей Старой деревни родил­
ся и вырос Новый поселок, тот самый, который сде­
лал имя деревушки известным в республике.
ТРИ ВСТРЕЧИ
С ЗИГИ
ГРАУПНЕРОМ
С Зигфридом Граупнером я познакомился лютой
зимой 1962 года. Одер укрылся от стужи толстым
ледяным панцирем, а с реки дул все пронизывающий
ветер, свистел среди прибрежных сосен. Таких
морозов, какие трещали тогда в декабре, не было
в этих местах добрых полвека. А Зигфрид Граупнер, казалось, не чувствовал ни мороза, ни ветра.
Он лихо вел машину по огромной строительной пло­
щадке, притормаживая у котлованов или у шеста,
торчащего из толщи снега. И тогда Зигфрид гово­
рил: «Вот здесь установим нефтебаки, здесь — кре­
кинговые установки, а здесь — центральный пульт
управления».
54
БЕЛА БАНЯС, венгерский журналист.
(Сазхаломбатта. По телефону.)
В то время на берегу Одера, в маленьком про­
винциальном городке Шведт не было ни нефти, ни
тем более нефтехимии. Нефть была далеко на Вос­
токе, на берегах Волги, но скоро она должна была
прийти и к берегам Одера. Зигфрид и его друзья
с тревогой посматривали на календарь. Успеют ли?
Ведь здесь, у Шведта — конечного пункта нефте­
провода, — нужно было построить крупнейший в
ГДР нефтеперерабатывающий комбинат. Нужно бы­
ло освоить новую технику. Технология была тоже
новой для республики, где химическая промышлен­
ность всегда основывалась на буром угле. Нужно
было строить и одновременно учиться, а тут еще
эти морозы! График работ того и гляди рухнет.
У Зигфрида Граупнера, которого все называли
просто Зиги, были красные от недосыпания глаза
и хриплый, простуженный голос. Шведт был уже его
четвертой стройкой, и в то же время Шведт не был
похож на все предыдущие. Союз свободной немец­
кой молодежи объявил комбинат молодежной
стройкой. Здесь работали юноши и девушки из
всех округов ГДР. Им помогали и советские спе­
циалисты.
Они все же успели — успели к тому дню, когда
Одер пересекла нефтяная река. В тот знаменатель­
ный день я снова приехал в Шведт.
Прошел год. Опять дул холодный ветер, но моро­
зы ничему уже не могли помешать.
С тех пор непрерывно льется нефтяной поток в
гигантские резервуары Шведта. За три года по ма-
гистрали «Дружба» они приняли миллионы тонн
нефти.
Начала работать и вторая очередь комбината, ко­
торый даст республике бензин, искусственные удоб­
рения и сырье для химической промышленности.
Изменился и сам Шведт. На месте унылых ка­
зарм кайзеровских «голубых драгун» поднялись мно­
гоэтажные жилые дома. Потеснились с городских
улиц и островерхие сараи для сушки табака — тра­
диционной культуры здешних мест. Теперь главной
чертой городского пейзажа стали... школы. Впрочем,
что в этом удивительного? Шведт — город молодых.
Средний возраст шведтчан — двадцать шесть.
В одну из этих школ пойдет скоро внучка Зигфри­
да Граупнера. Да, бывший начальник молодежного
штаба стройки стал нынче «самым молодым дедуш­
кой республики».
Зовут все его по-прежнему — Зиги. Сейчас он ру­
ководит снабжением огромного комбината, и рабо­
ты у него вроде прибавляется изо дня в день, но
Зиги, как и прежде, неутомим.
А нефтепровод «Дружба» шагнул от Шведта
дальше на юг. Строители подвели его к химическо­
му гиганту ГДР «Гойне». Скоро советская нефть
хлынет и в его агрегаты. Эстафету Зигфрида Грауп­
нера приняли его товарищи, его ученики.
АЛЕКСАНДР ЖОЛКВЕР,
корреспондент Всесоюзного радио в ГДР.
(Берлин. По телефону.)
ИСТОРИЯ
ИНЖЕНЕРА БЕДРНЫ
Вскоре после освобождения Праги из деревни
Свинник приехал в столицу Чехословакии и по­
ступил в высшее химико-технологическое училище
старший сын словацкого крестьянина Иво Бедрна.
Тогда же далеко от Праги, в заволжских степях,
советские геологи открыли богатые залежи нефти,
и первые девонские фонтаны прославили безвестные
до того селения Туймазы и Ромашкино. Трудно бы­
ло бы обнаружить прямую связь между судьбой
юноши из словацкой деревни и победой разведчи­
ков земных недр на рубежах «Второго Баку».
Но дальнейшие события сложились так, что девон­
ские фонтаны Башкирии и Татарии помогли праж­
скому студенту осуществить свою мечту. И вот как
это случилось.
Весной сорок седьмого года Иво Бедрна можно
было встретить в длинных и шумных коридорах хи­
мико-технологического института имени Менделеева
в Москве, на Миусской площади. Одним из первых
Иво Бедрна приехал в Советский Союз за дипломом.
Он увлекся новыми опытами советских химиков, по­
лучавших тончайшую полиэтиленовую пленку из
нефтяного сырья. Для не посвященного в тайны
больших молекул это, быть может, не столь уж
увлекательно, но для посвященного... Домой Бедрна
вернулся с дипломом специалиста по полиэтилену.
В Чехословакии еще не было заводов, производя­
щих полиэтилен. Иво не мог найти полного приме­
нения своим знаниям: он работал на заводе «Ас­
бест», а затем служил в канцелярии министерства.
Тем временем события в далекой Татарии шли
своим чередом, геологи открывали все новые и но­
вые залежи нефти. Это универсальное сырье для
промышленности можно было предоставить и на­
шим друзьям за рубежом. Возник проект сооруже­
ния магистрального трубопровода «Дружба».
Укладчики магистрали «Дружба» отправились в
поход на запад, а на Дунае начали строить боль­
шой завод для переработки советской нефти. Иво
Бедрна узнал, что в Братиславе будут делать по­
лиэтилен, и поспешил на строительную площадку
нефтеперерабатывающего завода. Настало время,
когда знания, полученные в Москве, на Миусской
площади, оказались крайне нужными здесь, в Бра­
тиславе. Иво Бедрна принял участие в проектиро­
вании полиэтиленового цеха.
После утверждения проекта Иво Бедрна работал
на стройке, ездил за границу покупать оборудова­
ние. Потом помогал монтажникам, готовил кадры
операторов, мастеров, техников. И наконец, услы­
шал, как загудели сверхмощные компрессоры, и уви­
дел, как под чудовищным — две тысячи атмосфер —
давлением
(такое
давление
образуется. при
выстреле в стволе пушки) из нефтяного газа возник­
ли гранулы полиэтилена, похожие на зернышки
риса.
Я познакомился с Иво Бедрной вскоре после того,
как пустили новый цех в Братиславе. На огромной
территории завода цех занимает не так уж много
места, но ценность его продукции позволяет ему
возглавлять длинный список всех цехов и отделов,
потому что полиэтиленовая пленка находит широ­
кое применение в сельском хозяйстве, промышлен­
ности, торговле.
Инженер Бедрна — начальник этого цеха. Он на­
рочно привел меня в компрессорную, чтобы послу­
шал яростный грохот конвейера, связывающего
волжские нефтепромыслы с бункером, заполненным
готовыми гранулами полиэтилена. Потом Бедрна
поднялся на леса строящегося заводского корпуса,
где бесцветные зерна будут окрашены в любые
цвета.
Иво сказал:
— Мне посчастливилось получить первый чехосло­
вацкий полиэтилен.
Так магистраль «Дружба» определила счастливую
судьбу инженера Иво Бедрны.
И. ОСИПОВ,
наш спец. корр.
55
М. П О Р Т Н О Й , В. О Р Л О В (фото),
наши специальные корреспонденты
СТРАНА
СОЛНЕЧНОГО
КАМНЯ
56
сть у Павла Бажова ле­
генда о солнечном камне,
что принесли два старика-горщика в Москву, к
Ленину. Взяли они этот камень
вместе со множеством других из
«Ильменской каменной кладовухи», где собраны камни со всего
света.
«Такое место, понятно, мимо
ленинского глазу никак пройти
не могло. В 20-м году Владимир
Ильич самоличным декретом объ­
явил здешние места заповедными.
Чтоб, значит, промышленников и
хищников всяких по загривку, а
оберегать эти горы для научности,
на предбудущие времена...»
Легенда отражает факты. Ле­
нинскому декрету обязан своим
возникновением Ильменский запо­
ведник — уникальное естественное
хранилище множества минералов.
Ходатайствовали перед Советом
Народных Комиссаров о создании
заповедника уральские рабочие,
рудознатцы, мастера каменных
дел, горные инженеры, геологи.
Камни лежат под стеклом, от­
крытые пристальному глазу уче­
ного и восхищенному взору чело­
века, впервые попавшего в му­
зей заповедника.
Эллипсообразный, похожий на
огромную каплю. Он не блестит,
не режет глаз. Это лунный ка­
мень (фото справа).
Берилл похож на окаменевшую
воду. Будто маленький кусочек
озера с зелеными, голубыми, си­
ними цветами лежит на витрине.
В берилле, как в самой воде,
словно отражаются облака и не­
бо. Берилл блестит, играет све­
том. Лунный камень, напротив,
кажется, поглощает этот свет и
отдает обратно очень нежный,
какой-то неуловимый, почти про­
зрачный,
голубовато-лимонный,
из самой глубины идущий цвет.
Словно нерастаявшая льдинка —
горный хрусталь (фото на стр.58).
Мы идем вдоль витрин.
Рита, директор музея, молодая
женщина-геолог, с какой-то жад­
ной поспешностью говорит и го­
ворит о минералах, о геологии,
словно не для нас, а сама для
себя повторяет звучные названия.
У Риты работа не совсем обыч­
ная для хранителя
музейных
редкостей, да и музей здесь, соб­
ственно, не музей, а что-то вроде
аудитории для практикумов. Со
всего мира приезжают учёныеминералоги в этот «минералогиче­
ский рай», единственный на зем­
ле. Съезжаются в заповедник и
студенты вузов, техникумов, учи-
лищ, школьники, съезжаются, что­
бы почерпнуть премудрости хит­
рой науки — минералогии.
Идут сюда и с находками.
— Посмотрите, пожалуйста, что
это за камень; может быть, ну­
жен для науки.
Идут из окрестных сел, городов
потомки уральских горщиков, рев­
нители камня.
— Иногда, — говорит Рита, —
можно услышать примерно такой
диалог: «Я нашел пироп. Прошу
провести меня к геологу». Види­
мо, посетитель, бородатый дедуш­
ка с котомкой за плечами, этакий
кудесник из сказки, слыхал, что
пироп — спутник алмазов. Да и
кто на Урале не знает основ ми­
нералогии. «Где вы нашли ка­
мень?» — «Не скажу, пока вы не
проведете меня к ответственному
лицу. Дело государственной важ­
ности». К сожалению, пиропов, а
следовательно алмазов, у нас нет,
зато других камней... всего на­
считывается сто сорок пять видов
минералов.
...Один сверкающий чертог сме­
няет другой. А за порогом цар­
ства, где кусочки земной тверди
рассортированы, снабжены назва­
ниями и разложены по полкам,
начинается другое — царство гор­
ных духов, в глубинах которого
в хаосе, изломанных пород хранит
свои сокровища природа. Озеро,
вокруг лес. Где-то далеко за ним
57
в голубовато-серой жаркой дым­
ке — горы. Во всю ширь из конца
в конец до самого горизонта плав­
ными переходами исчезают они,
растворяясь,
сливаясь
с
не­
бом.
В горах разбросаны шурфы
и штольни, а то и просто ямы
бывших копей. Полсотни
лет
назад в них корпели горщики, ис­
кали либо яшму,
либо
ка­
кие иные редкие камни. Сколько
страстей здесь кипело, сколько
призрачных богатств словно бы
давалось в руки, а потом уплыва-
спокойная и торжественная, то
буйная.
Мы в машине едва взбираемся
по крутому склону. Но вот мотор
заглох Мы ждем, когда он осты­
нет. Впереди еще более трудный
подъем, почти под сорок пять
градусов, Поехали... Взобрались
до половины — и вдруг услыша­
ли: мотор снова начинает глох­
нуть, По обе стороны обрыва кустарник и лес. Если машина
пройдет назад хоть три-четыре
метра, ее уже едва ли остано­
вишь... Петр отпустил сцепление,
Когда ходишь по лесу, вдоль
озера или в горах, невольно охва­
тывает чувство азарта. Где-то под
ногами
сокрыты
удивительной
красоты камни, и хочется найти
хоть один. И все время не остав­
ляет такое чувство, что они ря­
дом... Надо только задрать голо­
ву, сильно прищурить глаза — и
увидишь плотную густую зелень
с голубыми прожилками неба и
черными жилами веток — и перед
тобой яшма. А вот другой ее
цвет: снова прищурил глаза — и
чуть ниже коричневые стволы со­
ло по прихоти хозяйки местных
гор, а чаще из-за хитрости здеш­
них Приваловых!
Тишина. Ранним утром из хаток
своих вылезают бобры и плывут,
неслышно рассекая гладь, исчезая
в прибрежном тумане. Вот на ка­
менный мыс над озером выходит
девушка, останавливается на са­
мом краю, будто собираясь ны­
рять, и стоит, закинув руки за
голову, долго смотрит на горы...
Неподалеку, на высохшей березе
сидит орел. Хозяин. Спокойный и
величавый.
Что-то есть в русской природе
такое, чего и не выскажешь. Ка­
кая-то задушевная грусть, сила и
простота. Смотришь вокруг и по­
нимаешь, откуда душевная широ­
та русского человека. Природа то
нажал тормоз, но машина поти­
хоньку начала пятиться. Петр до
отказа взял на себя рычаг ручно­
го тормоза. Машина сползает.
— Попробуем удержать, — спо­
койно сказал он.
Еще раз нажал педаль ножного,
потом снова взялся за рычаг руч­
ного тормоза и с такой силой по­
тянул его на себя, что мне пока­
залось, что
рычаг
прогнулся:
дальше ему двигаться было неку­
да... Но нет, где-то что-то еще
осталось. Петр все тянет и тянет
на себя, и мы с облегчением за­
мечаем выпорхнувшую и тут же
улетевшую улыбку с его лица.
Машина встала.
Вот так, наверное, было и на
войне:
«Попробуем
удержать».
И держали. А потом улыбка...
сен. Они сливаются в плотную —
коричневую с желтым — стену.
И в отличие от камня в ней тепло
солнечного дня и запах леса. Или
стволы берез и осин создают
вдруг в лучах солнца необычайно
нежный и хрупкий, с блестками
от первых капель дождя на коре
и листьях, новый цвет. И навер­
няка где-то в земле лежит вопло­
тившийся в камень кусочек этой
природы... На озере лучи солнца
играют на легкой от ветра ряби; и
кажется, солнечный дождик бе­
жит по воде к середине озера и
там, сливаясь в желтый искря­
щийся поток и застывая, опус­
кается на дно слитками солнеч­
ного камня... Надо только прищу­
риться.
У берега вода еще спокойная,
59
хотя ветер уже дует и дует, сме­
шивая все запахи. Все более
упруги его порывы, все плотней.
Сквозь воду у берега Можно раз­
глядеть зеленые и голубые водо­
росли, и по «им, густые, с редки­
ми уже солнечными прерывистыми
всплесками, ползут черные с се­
рым тучи. Как-то неожиданно
вмиг что-то изменится на воде —
и перед тобой берилл.
Дождь... Все небо затянуто ту­
чами. Постепенно, с перекатами,
все нарастая, с треском рванет
гром, и над едва заметными за
дождем далями вспыхнет вдруг и
расцветет над серыми горами
красное, кустистое дерево мол­
нии...
После дождя снизу подымается
пахнущий свежей землей и зе­
ленью воздух. Дышится легко. Но
ощущение такое, будто чего-то
еще не хватает, не все еще уви­
дено.
Эти горы не раскроют себя без
Данилы-мастера.
Где-то
здесь
бродит он в современном своем
обличье, с геологическим молот­
ком, где-то здесь стоят палатки—
походный лагерь.
Поляна.
Высоченные
травы:
Пестрый ситец цветов. Тут и дол­
жен быть дом геологов. Лучше
места не найдешь. Так и есть! На­
встречу нам по лугу идет, словно
плывет по озеру, разгребая тра­
вы, черноволосый человек. Глав­
ный геолог заповедника Николай
Михайлович Басов.
— Неужели здесь, в горах, есть
что-нибудь еще не открытое гео­
логами? — Этот вопрос вертелся
у нас на языке уже давно. Мы
опасаемся — не назойлив ли он
для человека, который отвечает
на подобные вопросы ежедневно.
Но оказывается, что он вполне
уместен и даже необходим.
— Открывать
всегда
есть
что, — откликается Николай Ми­
хайлович. — Особенно у нас. Я не
люблю покидать свой дом. Дом
или работу, в данном случае все
равно. Судьба меня не обижала —
работал и на Севере, и в Антарк­
тиду путешествовал, в Африке ко­
пал. А здесь я уже тринадцать
лет—и не скучно. Однолюб... или
заколдован. Вы же знаете, что
здесь минералогический рай. Нет,
ископаемых мы здесь сейчас не
ищем. Меня занимает общая проб­
лема: почему в недрах Ильмен­
ского хребта так много минера­
лов? Не одного меня она, конеч­
но, занимает, эта мысль. Точного
решения пока нет. А проблема
важная. В наше время геологов
НА МЕРИДИАНАХ РОДИНЫ
ВТОРОЕ ГОРНОЕ МОРЕ АРМЕНИИ. На скло­
нах четырехглавого Арагаца на высоте 1800 метров,
перегородив дамбой русло реки Касах, армянские
инженеры и строители создали искусственное озе­
ро — Апаранское
водохранилище.
Его «зеркало»
около 800 гектаров. Оно уступает по площади
лишь Севану, самому большому водоему республики.
За зиму и весну Апаранское водохранилище бу­
дет собирать 91 миллион кубометров живительной
влаги, которая оросит более семи тысяч гектаров
полей, садов и виноградников Апаранского и Аштаракского районов республики. Поможет новое море
и Севану — его воды можно будет расходовать эко­
номнее.
Пять лет назад в глубоком ущелье одиноко шу­
мела угрюмая река Касах, и мало кто наведывался
в эти места. Теперь на берегах Апаранского озера
вырастут корпуса санаториев, домов отдыха и пан­
сионатов.
НОВЕЙШИЕ НАХОДКИ В УРОЧИЩЕ АБИДНЯ, сделанные белорусским археологом Л. Д. Подоблем, подтверждают, что племена, жившие на
60
все больше волнуют подобные во­
просы. Как открыли алмазы в Си­
бири? Теоретически доказав, что
они там должны быть. Если знать,
как что образовалось, можно
предсказывать, где что искать...
Вот мы и работаем. В группе у
меня семеро, семеро смелых, а
вернее, семеро одержимых. Наш
край богат одержимыми людьми,
их тут не меньше, чем редких
камней в горах.
Красное, рубиновое солнце ска­
тывается за гору, и вослед ему
над лесом подымается полупроз­
рачная, бледно-лимонная луна.
Гаснут последние огоньки в дале­
ких окошках городка ученых,
спит кордон... Мы прощаемся
с геологами и заповедником. Ка­
жется, что люди, промелькнувшие
за короткое время, их работа,
улыбки — все это здесь, вокруг
тебя, незаметное, неброское каж­
дое в отдельности, — похожи на
неторопливый луч северного солнца, который, достигнув мокрой
песчаной впадины у подножья
сосны, отдает обратно теплый
блеск солнечного камня.
Над озером, гладким и чис­
тым, — тишина, покой, и к самой
середине его собираются лунные
блики, чтобы лечь на дно рядом
с кусочками солнца.
территории Белоруссии в первой половине первого
тысячелетия, поддерживали оживленные отношения
с римскими провинциями. Эти находки близки по
характеру к кладу из Красного бора, где сто лет
назад было найдено пять широких серебряных
поясов, искусно украшенных разноцветной эмалью.
Л. Д. Подобль разыскал в фондах Варшавского
музея часть этого клада, считавшуюся потерянной.
И установил также, что в разное время на террито­
рии Белоруссии — в сорока точках — были найдены
римские монеты, стеклянные бусы с позолотой, ке­
рамика, бронзовые сосуды, датируемые началом
нашей эры.
НОВЫЙ КУРОРТНЫЙ РАЙОН СТРАНЫ пред­
полагается создать в ближайшее время на побере­
жье высокогорного озера Иссык-Куль.
Для изучения курортных «ресурсов» сюда ежегод­
но отправляются климатологические
экспедиции
Киргизского научно-исследовательского
института
курортологии и физиотерапии. В этом году здесь
работают две экспедиции. Города-здравницы будут
строиться в живописных уголках в полутора-двух
километрах от воды (само побережье неблагоприят­
но в сейсмическом отношении), рядом с источника­
ми лечебной грязи.
Каждый год здесь смогут отдыхать 200 тысяч че­
ловек.
азик карабкался вверх. Мы
ехали вместе с доктором
наук Георгием Константи­
новичем Сулаквелидзе в од­
ну из лабораторий Высоко­
горного геофизического ин­
ститута — ледовую базу.
Справа за скалами поднимались ослепительно белые
купола Эльбруса. А слева огромным снеговым карни­
зом открывалась цепь Главного Кавказского хреб­
та с красавицей Ужбой посредине; вокруг ее
острых башен
висело
неподвижное
ожерелье
облаков.
— Давайте передохнем здесь, — Георгий Констан­
тинович кивнул в сторону гор.
Мы молчали. Видно, не зря мы остановились
именно здесь.
— Неподалеку есть старый блиндаж, немецкий.
Сохранился. Вон там, на самом хребте, были мы.
А здесь — фашисты, — Сулаквелидзе скользнул
взглядом по уступам Донгуз-Оруна. — Через перева­
лы им пройти не удалось. А как стремились!
Еще бы — там нефть... Но мы не пустили. Был
я тогда совсем мальчишкой, лейтенантом Красной
Армии.
И Георгий Константинович рассказал
одном из необычных боевых заданий...
нам
об
К осени сорок второго года фашистские дивизии
прорвались на Северный Кавказ. Оказавшись вбли­
зи Эльбруса, оккупанты решили торжественно отме­
тить это событие. Специально подготовленные егеря
отправились на Эльбрус, чтобы поднять там флаг со
свастикой. Геббельс ликовал: имперский флаг на
высшей точке Европы!
Двадцать армейских альпинистов получили зада­
ние: снять фашистский флаг с вершины нашего
Эльбруса.
С гор в ущелье свалились двумя группами. Так
безопасней. Вокруг фашисты. Данные разведки при­
близительны. А достаточно нарваться на засаду —
и задание будет сорвано: в горах и небольшой пат­
руль с пулеметом, надежно укрытый, — серьезное
препятствие. И хотя на этот раз в ущелье была ти­
шина, нужно было быть осторожными.
...Шли медленно, молча. Слышно было лишь по­
скрипывание снега. Наконец замаячили впереди зна­
комые очертания дома-«дирижабля» высокогорной
гостиницы «Приют одиннадцати». Люди прова­
ливались в сугробы: помимо альпинистского груза,
на шеях висели автоматы.
Эльбрус не очень сложная вершина. Летом. Но
тогда... Кто знает горы, тот легко представит себе,
что такое восхождение зимой на высоту пять с по­
ловиной километров. Мороз, метели, туманы, лави­
ны — все против людей. И поблизости в блиндажах
могли сидеть фашисты.
В «Приюте» никого не оказалось.
Пока те, что пришли первыми, выбрасывали снег,
сушили стены, подошла вторая группа. Устроились
на ночлег, уселись у огня... Двадцать молодых ре­
бят. По-разному сложатся их судьбы. Александр
Гусев станет крупным ученым, полярным исследова­
телем. Разреженный воздух зимнего Эльбруса будет
припоминаться ему на ледяных плато Антарктиды.
С наукой свяжут свою жизнь и Николай Гусак и
Георгий Сулаквелидзе. Много троп предстоит проло­
жить будущим мастерам спорта Евгению Белецко­
му, Юрию Одноблюдову, Александру Сидоренко.
А пока у них за плечами лишь тревожная моло­
дость военных лет, альпинистская выучка, недавние
отчаянные схватки за Кавказ, радость первых побед
над врагом и уверенность в своих силах, утвердив­
шаяся в этих победах.
Сразу продолжить подъем не удалось —. Эльбрус
закрыли темно-серые, почти черные тучи, взметну­
лась пурга. Пришлось отсиживаться. Ветер так
неистово кружил над «Приютом», что, выходя из
здания, надо было привязываться веревкой. Ожида­
ние становилось непереносимым — ведь в эти дни
разворачивалось наступление наших войск. То были
дни победного завершения Сталинградской битвы.
Наиболее нетерпеливые предлагали идти вверх, не­
смотря на непогоду. Но рисковать всей операцией
было нельзя.
13 февраля чуть-чуть поуспокоилось, и одна груп­
па смогла подняться на западную вершину Эльб­
руса.
Разодранный ветром гитлеровский флаг был сбро­
шен в снег, и над Кавказом заплескался красный
стяг. Прогремел пистолетный залп.
Вновь разыгрался буран. Но все равно уходить
совсем еще было нельзя — еще нужно было водру­
зить родной флаг и на восточную вершину. Только
в ночь на 17 февраля удалось возобновить штурм.
Тучи совсем разошлись, стали просвечивать звезды.
Лишь ветер продолжал дуть с такой силой, что,
несмотря на маски, приходилось закрывать лицо
руками. К утру распогодилось окончательно, взошло
солнце. Наконец восходители на вершине. Погода
как бы старалась искупить свою многодневную ви­
ну. Зимний воздух был кристально прозрачен,
и весь Кавказ лежал перед бойцами белый-белый:
белые вершины, белые склоны, белые долины, лишь
кое-где прорезанные темной ниткой незамерзшей
речки. А двуглавая вершина вспыхнула алым пла­
менем. Несколько минут она вся напоминала полот­
нище боевого советского знамени.
Сюда, на вершины гор, не долетали ни автомат­
ная трескотня, ни гром артиллерийских залпов,
отсюда не видны были пожары родных селений.
Но фашистский флаг, втоптанный в снег, ни на
секунду не позволял людям в обледеневшей
одежде забывать о том долгом пути, что им еще
предстоял...
В тот момент двадцать бойцов, стоявших на кав­
казской вершине, предвидели и последний бой, мыс­
ленно брали и последнюю высоту в битве с фашиз­
мом.
В. АЛЕКСАНДРОВ
Фантастическая повесть
VII
юль п о д с е н ь ю алмазной г о ­
р ы был м е с я ц е м прохладных
ночей и с и я ю щ и х д н е й . Д ж о н и
Кисмин
были влюблены. Он не
п о д о з р е в а л , что к р о ш е ч н ы й з о л о ­
ченый футбольный м я ч с надпи­
сью:
«За б о г а , за р о д и н у и за
Св. Мидаса», к о т о р ы й он ей п о д а ­
р и л , на платиновой ц е п о ч к е п о ­
коится у нее на г р у д и . Но и м е н н о
так о н о и было. А она, в свой ч е ­
р е д , не знала, что б о л ь ш о й сап­
ф и р , в ы с к о л ь з н у в ш и й из ее во­
лос, Д ж о н б е р е ж н о спрятал в к о ­
робочку с другими сокровищами.
Как-то к вечеру, к о г д а в м у з ы ­
кальной к о м н а т е , о б и т о й г о р н о ­
стаевыми
ш к у р к а м и в рубинах,
стояла тишина,
они п р о в е л и там
целый час. Он взял ее за р у к у , а
она взглянула на него так, что он
прошептал:
— Кисмин...
О н а потянулась к н е м у , но о с ­
тановилась.
— Что? — спросила она тихоньОкончание.
62
Начало
в
№
9.
к о . Ей хотелось
удостовериться,
правильно ли она е г о поняла.
О б а н и к о г д а е щ е не целова­
лись, но
ч е р е з час это у ж е не
и м е л о значения.
День кончился. А ночью, когда
с в ы с о к о й башни слетали послед­
ние
звуки музыки,
оба лежали
б е з сна, чувствуя себя счастливы­
ми и вспоминая
к а ж д у ю минуту
этого д н я . О н и р е ш и л и к а к м о ж ­
но скорее пожениться.
VIII
Е ж е д н е в н о м и с т е р Вашингтон и
оба ю н о ш и ловили р ы б у , или о х о ­
тились в г у щ е лесов, либо и г р а ­
ли в гольф на сонной п л о щ а д к е ,
и Джон
д и п л о м а т и ч н о позволял
х о з я и н у выигрывать, л и б о плава­
ли
в
прохладе
горного озера.
Джон
находил, что м и с т е р Ва­
ш и н г т о н — личность весьма д е с п о ­
тичная и е г о начисто не интересу­
ют ничьи м н е н и я и м ы с л и , к р о м е
собственных.
Миссис
Вашингтон
держалась неизменно отчужден­
но
и
замкнуто.
Она
была
откровенно
равнодушна к своим
дочерям
и целиком
поглощена
с ы н о м П е р с и , с к о т о р ы м вела за
о б е д о м н е с к о н ч а е м ы е б е с е д ы на
быстром испанском языке.
Старшая д о ч ь , Ж а с м и н , внешне
очень
напоминала К и с м и н , с той
р а з н и ц е й , что у нее б ы л и б о л ь ­
шие р у к и и б о л ь ш и е , ч у т о ч к у к р и ­
воватые н о г и . Н о х а р а к т е р о м она
была с о в с е м и н о й , б о л ь ш е всего
любила
к н и г и , где речь шла о
бедных д е в о ч к а х , к о т о р ы е
вели
хозяйство и
заботились о своих
вдовых
отцах.
Джон
узнал о т
К и с м и н , что Ж а с м и н н и к а к н е м о ­
гла оправиться
от потрясения и
разочарования,
испытанных
при
вести о б о к о н ч а н и и м и р о в о й в о й ­
н ы : к а к р а з в это в р е м я она с о ­
бралась ехать в Европу в качест­
ве эксперта по в о й с к о в ы м л а в к а м .
О н а д а ж е с о в с е м б ы л о зачахла,
так что ее о т е ц п р е д п р и н я л ш а г и
для т о г о , ч т о б ы
спровоцировать
какую-то
новую
войну; однако
Жасмин
п о т о м увидела ф о т о г р а ­
фии раненых, и это отбило у нее
всякий интерес к войне. Но П е р ­
си и К и с м и н унаследовали от от­
ца высокомерие во всем его ж е с ­
током
великолепии.
К а ж д у ю их
мысль
пронизывал
здоровый и
последовательный э г о и з м ,
Д ж о н был о ч а р о в а н волшебст­
в о м з а м к а и д о л и н ы . Б р э д д о к Ва­
ш и н г т о н , как
рассказал
Перси,
приказал похитить садовника, ар­
хитектора,
художника-декоратора
и ф р а н ц у з с к о г о поэта-декадента,
оставшегося в наследство от п р о ­
ш л о г о века. В их р а с п о р я ж е н и е
Брэддок
предоставил всех своих
н е г р о в , п о о б е щ а л обеспечить л ю ­
б ы м и материалами, с у щ е с т в у ю щ и ­
ми на з е м л е , и приказал р а з р а б а ­
тывать
все идеи, к а к и е придут в
голову. Но о д и н за д р у г и м они
обнаружили
с в о ю несостоятель­
ность.
Поэт-декадент тотчас п р и ­
нялся оплакивать р а з п у к у с весен­
ними бульварами, п р о и з н о с и л ту­
манные ф р а з ы насчет п р я н о с т е й ,
о б е з ь я н и слоновой к о с т и , но н и ­
какой
практической
пользы и з ­
влечь из этого было нельзя. Ху­
д о ж н и к - д е к о р а т о р желал создать
из долины с е р и ю т р ю к о в и с е н ­
сационных эффектов, что Вашинг­
тонам, несомненно,
очень с к о р о
бы
наскучило.
Что же касается
архитектора и садовника, то о н и
мыслили о д н и м и ш а б л о н а м и : это
они сделают п о х о ж и м на это, а
то — п о х о ж и м на то»
Но они
по к р а й н е й м е р е сами
р а з р е ш и л и п р о б л е м у , как с ними
поступить: как-то у т р о м о н и все
сошли с ума после т о г о , как п р о ­
спорили ночь напролет о т о м , где
разместить фонтан. И теперь бла­
г о п о л у ч н о пребывали в лечебнице
для
умалишенных
в Уэстпорте,
штат К о н н е к т и к у т .
— Но к т о же тогда п р о е к т и р о ­
вал, — с л ю б о п ы т с т в о м спросил
Д ж о н , — ваши чудесные гостиные,
холлы,
коридоры
и
чанные?
— Видишь ли, —• ответил П е р ­
си, — стыдно сказать, но это сде­
лал о д и н тип из к и н о . Он о к а з а л ­
ся единственным, кто п р и в ы к рас­
поряжаться неограниченными сум­
мами
денег, хотя
и засовывал
салфетку за в о р о т н и к и не умел
читать и писать.
По м е р е т о г о как август б л и ­
зился к к о н ц у , Д ж о н начинал г о ­
ревать, что с к о р о надо в о з в р а ­
щаться в к о л л е д ж . О н и с К и с м и н
р е ш и л и бежать в и ю н е с л е д у ю ­
щ е г о года.
— Конечно, было бы приятнее
пожениться
здесь, — призналась
К и с м и н , —- но о т е ц ни за что не
даст мне р а з р е ш е н и я
выйти за
тебя. И п о т о м м н е д а ж е хочется
обвенчаться тайно. В наше в р е м я
в А м е р и к е б о г а т ы м л ю д я м всту­
пать в б р а к у ж а с н о с л о ж н о . Веч­
но приходится давать объявления
в газеты,
где г о в о р и т с я , что на
невесте будет «старьё» — г о р с т ­
ка п о д е р ж а н н ы х ж е м ч у г о в и п о ­
ношенных
кружев, которые од­
н а ж д ы надевала и м п е р а т р и ц а Ев­
гения.
— Верно, —- с ж а р о м подхва­
тил Д ж о н . — К о г д а я
гостил у
Ш л и ц е р - М э р ф и , их старшая д о ч ь
Гвендолин выходила з а м у ж за че­
ловека, отцу к о т о р о г о принадле­
ж и т половина Западной Виргинии.
Так
она
п о т о м прислала д о м о й
письмо, где писала, как ж е с т о к о
ей приходится
э к о н о м и т ь , чтобы
сводить к о н ц ы с к о н ц а м и на е г о
жалованье б а н к о в с к о г о к л е р к а , а
кончала письмо так: «Слава б о г у ,
у м е н я хоть есть четыре х о р о ш и е
г о р н и ч н ы е , это все-таки облегчает
мне жизнь»,
— Да,
к а к г л у п о ! — заметила
К и с м и н . — Ведь м и л л и о н ы и м и л ­
лионы л ю д е й в м и р е , всякие там
рабочие,
обходятся всего д в у м я
горничными.
Ф р а з а , к о т о р у ю нечаянно о б р о ­
нила К и с м и н как-то в к о н ц е авгу­
ста, все п е р е в е р н у л а и повергла
Джона
в состояние п а н и ч е с к о г о
страха.
О н и укрывались в своей л ю б и ­
мой роще,
и между
поцелуями
Д ж о н предавался
меланхоличес­
ким
п р о р о ч е с т в а м , что, п о
его
мнению,
придавало романтичес­
к у ю остроту их о т н о ш е н и я м ,
— П о р о ю м н е к а ж е т с я , что мы
н и к о г д а не п о ж е н и м с я , — сказал
он с г р у с т ь ю . — Ты с л и ш к о м б о ­
гата, с л и ш к о м недоступна. У т а к о й
богатой д е в у ш к и , как ты, и судь­
ба особенная. М н е следовало бы
жениться на д о ч е р и к а к о г о - н и б у д ь
состоятельного о п т о в о г о т о р г о в ц а
с к о б я н ы м и товарами из О м а х и и
удовлетвориться
ее
полумилли­
оном.
— А я знала дочь о д н о г о сос­
тоятельного т о р г о в ц а с к о б я н ы м и
т о в а р а м и , — сказала К и с м и н . —
Не д у м а ю , чтобы она тебе п о н р а ­
вилась. Она была п о д р у г о й м о е й
сестры. Она т о ж е здесь гостила,
— Так у вас здесь бывали и
другие
гости? — с
удивлением
воскликнул Д ж о н .
Казалось,
К и с м и н пожалела о
своих н е о б д у м а н н ы х словах.
— Ну да — т о р о п л и в о п р о г о ­
ворила она, — бывали
изредка.
— Но разве вы... Разве твой
отец не боялся,
что они м о г у т
проговориться?
— Д а , к о н е ч н о , в какой-то сте­
пени, — ответила она. — Давай
поговорим
о чем-нибудь более
приятном.
Но в Д ж о н е проснулось л ю б о ­
пытство.
—- Более приятном? — настой­
чиво
переспросил
о н . — А что
тут неприятного? О н и были п р о ­
тивные?
К его удивлению, Кисмин зары­
дала:
— Н-нет, в том-то и дело. Я
т-так привязалась к н е - н е к о т о р ы м
из них. Ж а с м и н т о ж е , но она все
равно
п-продолжала их пригла­
шать. Я ни-никак не могла этого
понять.
В
душе
у Д ж о н а зародилось
страшное п о д о з р е н и е .
— Ты хочешь сказать, что они
действительно
проговорились
и
тогда твой отец их... убрал?
— Х у ж е , — пролепетала она. —
Отец
с самого
начала не м о г
рисковать... А Ж а с м и н
все равно
им писала и приглашала в гости,
и им так х о р о ш о здесь жилось!,.
О н а была вне себя от г о р я .
Оглушенный своим чудовищным
о т к р ы т и е м , Д ж о н сидел, разинув
рот,
и все н е р в ы е г о трепетали,
точно
воробышки,
усевшиеся у
него вдоль п о з в о н о ч н и к а .
— Ну вот, я проболталась, а я
не д о л ж н а была этого делать, —
сказала
она, в д р у г успокаиваясь
и вытирая свои синие глаза.
— Значит, твой отец убивал их
здесь, д о т о г о к а к о н и уезжали?
Она кивнула.
— О б ы ч н о в августе... или в на­
чале сентября. Н а м , естественно,
хочется получить сперва как м о ­
ж н о больше удовольствия от их
присутствия.
— Какая
гнусность!
Как же...
Нет, я, наверное, с х о ж у с у м а ! Ты
в с а м о м деле признаешься...
— Д а , п р и з н а ю с ь , — прервала
е г о К и с м и н , п о ж и м а я плечами. —
Мы не м о ж е м сажать их в яму,
к а к тех авиаторов: о н и были бы
для нас п о с т о я н н ы м у к о р о м . И
п о т о м нас с Ж а с м и н всегда щ а д и ­
ли, отец о б ы ч н о проделывал это
раньше, ч е м
мы
о ж и д а л и , так
что
мы
избегали
прощальных
сцен...
— Значит,
вы
их
убивали!
Уф!.. — вскричал Д ж о н .
— Это делалось с о в с е м б е з б о ­
лезненно. Их отравляли во в р е м я
сна, а их с е м ь я м с о о б щ а л и , что
они
умерли
от
скарлатины
в
Бьюте.
— Но я... я просто не п о н и м а ю ,
к а к м о г л и вы приглашать их!
— Я не приглашала! — с н е г о ­
д о в а н и е м выпалила К и с м и н . — Ни
разу не пригласила! Это все Жас­
мин!
Да и п о т о м , им ж и л о с ь у
нас очень х о р о ш о . Ж а с м и н п е р е д
к о н ц о м дарила и м всякие м и л е н ь ­
к и е в е щ и ц ы . Я,
наверное, т о ж е
стану приглашать г о с т е й : п р и в ы к ­
ну в к о н ц е к о н ц о в . Нельзя же д о ­
пустить,
чтобы такая н е и з б е ж н а я
вещь, к а к с м е р т ь , стояла у нас
63
на д о р о г е и мешала ж и т ь в свое
удовольствие. Представь себе, к а к
здесь б ы л о
бы с к у ч н о , если бы
у нас н и к о г д а не бывало гостей.
Ведь папе и м а м е т о ж е пришлось
пожертвовать
своими
лучшими
друзьями.
— Так!
Значит, — о с у ж д а ю щ е
воскликнул Д ж о н , — ты п о з в о л я ­
ла м н е г о в о р и т ь о л ю б в и и п р и ­
творялась,
будто тоже меня л ю ­
бишь, обещала выйти за м е н я з а ­
м у ж , а сама все это в р е м я п р е ­
к р а с н о знала, что м н е н и к о г д а от­
с ю д а ж и в ы м не выйти...
— Ничего подобного, — с ж а ­
р о м запротестовала она. — Пос­
леднее
время
— нет.
Сперва
действительно так было. Все рав­
н о т ы у ж е ж и л здесь. О т м е н я
это не зависело, я и решила —
пускай твои последние дни п р о й ­
дут приятно для нас обоих. Но п о ­
т о м я в тебя влюбилась, и... чест­
ное слово, м н е очень ж а л к о , что
тебя... устранят...
Хотя пусть уж
лучше тебя устранят — тогда ты
н е с м о ж е ш ь целовать д р у г и х д е ­
вочек.
— А х , так лучше?! — з а к р и ч а л
взбешенный Д ж о н .
— Д а , г о р а з д о лучше. А к р о м е
т о г о , я слышала, что во м н о г о
р а з интереснее
любить т о г о , за
кого
не м о ж е ш ь
выйти з а м у ж .
Ах, з а ч е м я тебе все рассказала!
Я, наверное, испортила тебе на­
с т р о е н и е , а п о к а ты ни о ч е м не
знал, нам б ы л о так замечатель­
н о ! Я так и думала, что на тебя
это п р о и з в е д е т
н е п р и я т н о е впе­
чатление.
— Вот к а к , «неприятное впечат­
ление»? — голос
Джона
дрожал
от в о з м у щ е н и я . — Д о в о л ь н о , с
м е н я хватит! Если у тебя настоль­
ко нет г о р д о с т и и чувства п р и л и ­
чия, что ты заводишь р о м а н с че­
л о в е к о м , к о т о р ы й у ж е все равно
что т р у п , то я б о л ь ш е не ж е л а ю
иметь с т о б о й н и ч е г о о б щ е г о !
— Вовсе ты не т р у п ! — с у ж а ­
сом
возразила она. — Ты вовсе
не т р у п ! Не с м е й г о в о р и т ь , что
я целовалась с т р у п о м !
— Я н и ч е г о п о д о б н о г о не г о в о ­
рил!
— Нет, г о в о р и л ! Ты сказал, б у д ­
то я целовалась с т р у п о м !
— Нет, я не г о в о р и л !
Они кричали
вовсю, но вдруг
о б а у м о л к л и . П о т р о п и н к е кто-то
шел, шаги
приближались, кусты
раздвинулись, и о н и увидели п р о ­
ницательные глаза и н е п о д в и ж н о е
к р а с и в о е лицо Б р э д д о к а Вашинг­
тона.
— К т о это
целовался
с тру­
пом? — с я в н ы м
неодобрением
спросил он.
64
— Никто, — быстро
ответила
К и с м и н . — Мы просто шутили.
— И
вообще, почему
вы тут
вдвоем?
Кисмин,
ты
должна...
д о л ж н а сейчас читать или играть
в гольф с твоей сестрой. Ступай!
Читай, играй в гольф! Чтобы, к о г ­
да я вернусь, тебя тут не б ы л о !
Он кивнул Д ж о н у и пошел по
т р о п е дальше.
— Вот видишь! — с е р д и т о с к а ­
зала К и с м и н , к о г д а отец о т о ш е л
подальше. — Ты все испортил.
Теперь нам нельзя б о л ь ш е в с т р е ­
чаться. Он м н е не позволит. Он
тебя
отравит, если з а п о д о з р и т ,
что м ы в л ю б л е н ы .
— С этим п о к о н ч е н о ! — с я р о ­
стью в о с к л и к н у л Д ж о н . — На этот
счет он м о ж е т быть с п о к о е н . И не
д у м а й , пожалуйста, что я тут п о ­
сле этого останусь. Ч е р е з шесть
часов я б у д у у ж е по ту с т о р о н у
г о р , д а ж е если м н е придется п р о ­
грызать их з у б а м и , а т а м — на
Восток.
О н и стояли теперь д р у г против
д р у г а , и п р и последних е г о с л о ­
вах К и с м и н придвинулась и взяла
е г о под р у к у .
— И я с тобой.
— Да ты с ума сошла!..
— Я н е п р е м е н н о иду с т о ­
б о й , — нетерпеливо прервала она
его.
— Ни в к о е м случае. Ты...
— П р е к р а с н о , — сказала
она
с п о к о й н о . — Сейчас мы д о г о н и м
папу и о б с у д и м это с н и м .
П о б е ж д е н н ы й Д ж о н выдавил и з
себя б л е д н у ю у л ы б к у .
— Превосходно, моя радость,—
н е у в е р е н н о согласился он с вялой
н е ж н о с т ь ю , — мы у б е ж и м вместе.
Однако
любовь
вернулась
и
снова
б е з м я т е ж н о воцарилась в
е г о с е р д ц е . К и с м и н с н и м , она
готова идти за н и м и разделить
опасность. Он обнял ее и п ы л к о
поцеловал.
В к о н ц е к о н ц о в она
е г о л ю б и т ; она, в с у щ н о с т и , толь­
ко что спасла е г о .
О н и м е д л е н н о направились к
з а м к у , о б с у ж д а я п о д о р о г е план
действий. П о с к о л ь к у Б р э д д о к Ва­
ш и н г т о н застал их вместе, о н и р е ­
шили б е ж а т ь на с л е д у ю щ у ю ночь.
У Д ж о н а , о д н а к о , за о б е д о м то и
д е л о пересыхало во рту, и он так
нервничал,
что поперхнулся пав­
линьим супом.
Пришлось унести
е г о в к а р т о ч н у ю к о м н а т у из б и ­
рюзы
и
с о б о л я , где
о д и н из
младших д в о р е ц к и х поколотил е г о
по спине, на радость П е р с и , к о ­
т о р ы й покатывался со смеху.
IX
Д а л е к о з а полночь Д ж о н силь­
но в з д р о г н у л во сне и тут же сел
на постели, вглядываясь в завесу
сна,
о к у т ы в а в ш у ю спальню.
За
квадратами
синей
густой т ь м ы ,
к о т о р ы е были р а с к р ы т ы м и о к н а ­
м и , е м у послышался д а л е к и й сла­
бый з в у к , унесенный в е т р о м , п р е ­
ж д е ч е м затуманенный т р е в о ж н ы ­
м и снами м о з г Д ж о н а успел о с о ­
знать е г о . Но вслед за этим р а з дался ш у м б л и ж е , с о в с е м б л и з к о ,
у него за д в е р ь ю , — м о ж е т быть,
щелканье р у ч к и , ш а г и , шепот, что
и м е н н о , он не м о г сказать. В ж и ­
воте у него все стянуло, тело з а ­
ныло, он мучительно прислушивал­
ся.
Затем
одна из д р а п и р о в о к
словно растаяла, и он увидел т е м ­
н у ю ф и г у р у з а д в е р ь ю , едва о б ­
рисовывавшуюся,
едва н а м е ч е н ­
н у ю на фоне ч е р н о т ы , настолько
сливавшуюся со с к л а д к а м и д р а п и ­
р о в о к , что она казалась з ы б к о й и
и с к а ж е н н о й , как о т р а ж е н и е н а м о ­
к р о м стекле.
Внезапно то ли и с п у г а н н ы м , то
ли решительным движением Д ж о н
нажал к н о п к у
возле к р о в а т и и
ч е р е з с е к у н д у очутился в з е л е н о й
ванне, до половины
наполненной
холодной водой, отчего сразу и
окончательно пробудился.
Он выскочил из ванны и, оста­
вляя на полу с т р у й к и в о д ы , стекав­
шие с п и ж а м ы , п о д б е ж а л к аква­
м а р и н о в о й д в е р и , к о т о р а я , как о н
знал, вела на
площадку второго
этажа. Д в е р ь
бесшумно отвори­
лась.
Одна-единственная т е м н о красная лампа,
г о р е в ш а я вверху
под б о л ь ш и м к у п о л о м , освещала
грандиозную
резную
лестницу,
придавая е й п р о н з и т е л ь н у ю к р а ­
соту. Н а м и г Д ж о н з а к о л е б а л с я ,
устрашенный в и д о м б е з м о л в н о й
р о с к о ш и , обступавшей е г о с о всех
сторон, обнимавшей своими ги­
гантскими изгибами и поворотами
одинокую м о к р у ю фигурку, дро­
ж а в ш у ю от холода на п л о щ а д к е
из слоновой к о с т и . И тут п р о и з о ­
шли два события
одновременно.
Д в е р ь е г о собственной гостиной
распахнулась, и оттуда в ы с к о ч и л и
т р и голых н е г р а ; но в тот м о м е н т ,
когда Д ж о н , обезумев от ужаса,
метнулся к с т у п е н я м , в п р о т и в о ­
п о л о ж н о й стене отъехала е щ е о д ­
на д в е р ь , и Д ж о н увидел в осве­
щ е н н о й к а б и н е лифта Б р э д д о к а
Вашингтона в распахнутой м е х о в о й
ш у б е и в е р х о в ы х , до к о л е н , са­
погах, над к о т о р ы м и
виднелась
пылающая я р к о - р о з о в а я п и ж а м а .
Трое н е г р о в , рванувшиеся б ы л о
к Д ж о н у , — он до этого ни р а з у
их не встречал, и в голове у н е ­
г о пронеслось, что это, д о л ж н о
быть, палачи, — з а м е р л и на м е с ­
те
и в ы ж и д а ю щ е повернулись к
с т о я в ш е м у в лифте, к о т о р ы й вла­
стно с к о м а н д о в а л :
— С ю д а ! Все т р о е ! Сейчас ж е !
Фиш
случайно д о б р е л и
сюда через горы и туск­
лым,
безрадостным
взглядом
смотрят
те­
перь на с к а з о ч н у ю д о ­
лину? Д ж о н н и ч е г о не
знал. О н услышал сла­
бый ш у м воздуха, к о г д а
лифт просвистел вверх,
и — м и н у т у спустя, к о ­
гда он снова с к о л ь з н у л
вниз.
Возможно,
это
Перси спешил на п о ­
м о щ ь отцу. Д ж о н у в д р у г
п р и ш л о в голову,
что
и м е н н о сейчас он м о ­
жет
воспользоваться
случаем увидеться с К и с м и н и решиться «а не­
м е д л е н н о е бегство. П о ­
дождав
несколько м и ­
нут и убедившись, что
лифт у с п о к о и л с я , Д ж о н ,
вздрагивая
от
ночной
прохлады,
проникавшей
сквозь м о к р у ю п и ж а м у ,
вернулся в
спальню и
быстро оделся. Затем он
взбежал вверх по лест­
нице и свернул в устлан­
ный с о б о л я м и к о р и д о р ,
к о т о р ы й вел в к о м н а т ы
Кисмин.
В одно мгновение негры впрыг­
нули в кабину, д в е р ц а лифта, з а ­
крылась, о с в е щ е н н ы й
п р о е м ис­
чез, и Д ж о н остался в к о р и д о р е
о д и н . Он б е з сил опустился на
пол.
Было
о ч е в и д н о , что случилось
что-то знаменательное, что-то, х о ­
тя бы
ненадолго
отодвинувшее
такое
пустячное д е л о , к а к е г о
смерть. Что же это? М о ж е т быть,
взбунтовались рабы? М о ж е т быть,
авиаторы
взломали стальную р е ­
шетку?
Или
жители деревушки
5 «Вокруг света» № 10
Дверь
ее
гостиной
была
приотворена, т а м
г о р е л свет. К и с м и н в к и ­
м о н о из шерсти а н г о р ­
с к о й к о з ы стояла у окна
и к чему-то прислушива­
лась. К о г д а Д ж о н почти
неслышно
вошел,
она
обернулась.
— А-а, это ты, — п р о ­
шептала
она,
идя е м у
навстречу. — Ты
услы­
шал?
— Я услышал их за
д в е р ь ю , к о г д а они с о б и ­
рались...
— Да нет ж е , — в о з ­
б у ж д е н н о прервала она
его. — Аэропланы!
— Аэропланы? Так вот
что м е н я р а з б у д и л о !
— Их по к р а й н е й м е ­
ре д ю ж и н а .
Я
только
что видела о д и н а э р о ­
план п р я м о против луны. Часовой
о к о л о утеса выстрелил из вин­
т о в к и , и выстрел разбудил отца.
Мы
вот-вот
откроем
по
ним
огонь.
— О н и прилетели не случайно?
— К о н е ч н о , это
все
тот с б е ­
ж а в ш и й итальянец...
О д н о в р е м е н н о с ее п о с л е д н и м
словом за открытым о к н о м раз­
дались
один
за д р у г и м р е з к и е
орудийные
хлопки.
Кисмин
в с к р и к н у л а , т р я с у щ и м и с я пальца­
м и выхватила
монетку из к о р о ­
б о ч к и на туалетном столе и б р о ­
силась к лампе. В о д н о м г н о в е ­
ние весь з а м о к п о г р у з и л с я во
т ь м у — К и с м и н устроила к о р о т ­
кое замыкание.
— И д е м ! — к р и к н у л а она Д ж о ­
ну. — П о д н и м е м с я в сад на к р ы ­
шу, б у д е м с м о т р е т ь оттуда!
Закутавшись в плащ, она взяла
Д ж о н а за р у к у , и они о щ у п ь ю вы­
брались за дверь. До лифта, п о д ­
н и м а в ш е г о на б а ш н ю , был всего
о д и н шаг, и к а к т о л ь к о она на­
жала к н о п к у и лифт взлетел к в е р ­
ху,
Джон
обвил ее р у к а м и и
страстно
поцеловал.
Наконец-то
романтика
снизошла на Д ж о н а
Т. Энгера. М и н у т у спустя они сту­
пили на
с е р е б р и с т о - б е л у ю пло­
щ а д к у . Над ними, то уходя в о б ­
лака, к л у б я щ и е с я н и ж е тусклой
луны, то снова появляясь, о п и с ы ­
вали р о в н ы е к р у г и т е м н о к р ы л ы е
тела. В н е с к о л ь к и х местах из д о ­
лины к в е р х у взметнулись в с п ы ш ­
ки о г н я , а вслед за э т и м п о с л ы ­
шались в з р ы в ы . К и с м и н захлопала
в ладоши от радости, к о т о р а я тут
же
сменилась
испугом, когда
аэропланы
начали
сбрасывать
б о м б ы и вся долина заполнилась
сплошным грохочущим эхом и
мертвенно-бледным огнем.
Очень скоро атакующие сосре­
доточили свои усилия на тех т о ч ­
ках, где были установлены зенит­
ные п у ш к и , и почти с р а з у же о д ­
на из них превратилась в г р у д у
р а с к а л е н н о г о шлака, светящегося
с р е д и кустов р о з .
— К и с м и н , — молил Д ж о н , —
ты д о л ж н а
быть рада услышать,
что атака началась к а к раз, к о г д а
м е н я собирались убить.
Если бы
я не услыхал
выстрела часового
под у т е с о м , я
был
бы сейчас
мертв...
— Не
слышу! —
прокричала
Кисмин,
целиком
поглощенная
происходящим. — Говори громче!
— Я
говорю,
— закричал
Д ж о н , — что нам л у ч ш е уйти от­
с ю д а , пока они не начали б о м ­
бить з а м о к !
Внезапно
галерея, где ж и л и
негры, с грохотом
раскололась,
столб пламени
вырвался из-под
к о л о н н а д ы , о г р о м н ы е глыбы м р а ­
мора швырнуло до самого озера.
— П о л ю б у й с я ! П о г и б л о на пять­
десят тысяч
долларов р а б о в ! —
п р о к р и ч а л а К и с м и н . — По д о в о ­
е н н ы м ц е н а м ! Где у а м е р и к а н ц е в
у в а ж е н и е к ч у ж о й собственности!
Джон
снова попытался увести
ее.
С
к а ж д о й м и н у т о й прицел
аэропланов делался все точнее, и
у ж е только две п у ш к и п р о д о л ж а ­
ли отвечать. Было ясно, что г а р ­
низон, окруженный огнем, долго
не п р о д е р ж и т с я .
65
— Идем!
— закричал
Джон,
потянув К и с м и н за руку.. — П о р а
бежать. Ты п о н и м а е ш ь , что, если
авиаторы
найдут нас,
они тебя
у б ь ю т б е з всяких р а з г о в о р о в ?
О н а , н а к о н е ц , уступила.
— Надо разбудить Жасмин! —
сказала она, к о г д а о н и б е ж а л и к
лифту. И добавила с р е б я ч е с к и м
восторгом; — Мы будем бедны­
м и , правда? К а к л ю д и и з к н и г .
Я буду
сиротой
и совершенно
с в о б о д н а ! С в о б о д н а и б е д н а ! Вот
весело-то! — О н а остановилась и
о т и з б ы т к а чувств протянула е м у
г у б ы для п о ц е л у я .
— Нельзя
быть б е д н о й и с в о ­
бодной
одновременно, — хмуро
сказал Д ж о н . — Это л ю д я м д а в н о
известно. Я бы лично п р е д п о ч е л
свободу. На всякий случай сове­
т у ю тебе пересыпать д р а г о ц е н н о ­
сти из к о р о б к и в к а р м а н ы .
Спустя десять м и н у т о б е д е в о ­
ч к и встретились с Д ж о н о м в т е м ­
н о м к о р и д о р е . Вместе о н и с п у с ­
тились на п е р в ы й этаж. П р о й д я в
последний р а з ч е р е з величествен­
ный вестибюль, о н и на м и н у т у о с ­
тановились на т е р р а с е поглядеть
на г о р я щ и е н е г р и т я н с к и е галереи
и п ы л а ю щ и е остовы двух а э р о ­
планов,
упавших
по ту с т о р о н у
о з е р а . О д и н о к а я п у ш к а все е щ е
с т о й к о вела о г о н ь ;
нападающие,
казалось, побаивались спуститься
н и ж е и о к р у ж а л и ее
разрывами
б о м б , в ы ж и д а я , к о г д а случайное
п р я м о е попадание у н и ч т о ж и т а р ­
тиллеристов.
Д ж о н и сестры спустились по
м р а м о р н о й лестнице, взяли к р у т о
влево и начали
подниматься по
узкой
тропинке,
которая, как
з м е я , вилась в о к р у г алмазной г о ­
р ы . К и с м и н знала густо п о р о с ш е е
л е с о м м е с т е ч к о , где м о ж н о б ы л о
спрятаться
и
понаблюдать, что
творится
в обезумевшей ночной
долине, а потом бежать, когда по­
надобится, п о тайной т р о п е , п р о ­
л о ж е н н о й в скале вдоль в о д о с т о ­
ка.
X
Было
три
часа
ночи,
когда
Они,
наконец,
достигли
это­
го места. Послушная, ф л е г м а т и ч ­
ная Ж а с м и н тут ж е уснула, п р и ­
клонившись
к
стволу б о л ь ш о г о
дерева, а Д ж о н с К и с м и н , о б н я в ­
шись, следили за отчаянными п р и ­
ливами и отливами
затухающего
б о я с р е д и р у и н , к о т о р ы е е щ е ут­
р о м были п а р к о м . О к о л о четырех
утра последняя
пушка с резким
л я з г о м выбыла
из с т р о я , выпус­
тив я з ы к к р а с н о г о д ы м а . Хотя лу, на у ж е зашла, о н и р а з г л я д е л и ,
что аэропланы, к р у ж а , с н и ж а ю т с я .
Убедившись, что о с а ж д е н н ы е бес­
66
сильны, о н и , к о н е ч н о , п р и з е м ­
лятся, и ж е с т о к о м у
и пышному
владычеству Вашингтонов придет
конец.
С
прекращением
стрельбы в
д о л и н е наступила тишина.
Тлею­
щие о б л о м к и сбитых аэропланов
светились
в траве, словно глаза
притаившихся
чудовищ.
Замок
стоял т е м н ы й и затихший, столь
ж е п р е к р а с н ы й в темноте, к а к и м
был п р и свете солнца; вверху су­
хое г р о х о т а н ь е Н е м е з и д ы , то на­
растая, то
удаляясь, наполняло
воздух
недовольным ворчанием.
И тут Д ж о н заметил, что К и с м и н
п о п р и м е р у сестры к р е п к о спит.
Время п р и б л и ж а л о с ь к пяти, к о ­
гда он в д р у г расслышал шаги на
тропинке, по которой
о н и сами
недавно
поднимались,
и затаив
дыхание стал ж д а т ь , к о г д а н е и з ­
вестные м и н у ю т е г о наблюдатель­
ный пункт. В в о з д у х е чувствова­
лось еле з а м е т н о е д в и ж е н и е , п р о ­
и с х о д и в ш е е не по воле ч е л о в е к а ;
р о с а стала х о л о д н о й — Д ж о н п о ­
нял, что с к о р о наступит рассвет.
Он подождал,
п о к а шаги удали­
лись на б е з о п а с н о е расстояние и
затихли.
Тогда он двинулся сле­
д о м . На полпути к к р у т о й в е р ш и ­
не д е р е в ь я п р о п а л и , и дальше ал­
м а з н у ю г о р у покрывала каменная
кора. Не доходя камней, Д ж о н за­
медлил ш а г ; инстинкт, к а к з в е р ю ,
сказал
е м у , что в п е р е д и что-то
ж и в о е . Д о й д я д о б о л ь ш о г о валу­
на, он о с т о р о ж н о высунул голову.
Любопытство
его
было
возна­
граждено.
Впереди на
фоне с е р о г о неба
н е п о д в и ж н о , к а к изваяние, стоял
Б р э д д о к Вашингтон. К о г д а на вос­
токе забрезжила
заря,
окрасив
все
вокруг
холодным зеленым
цветом,
одинокая
ф и г у р а стала
бледнеть и едва виднелась в све­
те в с т а ю щ е г о д н я .
Несколько
м и н у т Б р э д д о к Ва­
шингтон
п р о д о л ж а л стоять
не­
подвижно, погруженный в какието
таинственные
размышления,
з а т е м подал знак, и н е г р ы п р и с е ­
ли, чтобы поднять л е ж а в ш у ю м е ­
ж д у н и м и н о ш у . В то в р е м я к а к
они с т р у д о м выпрямлялись, п е р ­
вый ж е л т ы й луч солнца у д а р и л в
бесчисленные грани г р о м а д н о г о ,
идеально о т ш л и ф о в а н н о г о алма­
за, о т ч е г о в о к р у г него з а ж г л о с ь
белое сияние,
пылавшее, словно
утренняя звезда. Н о с и л ь щ и к и з а ­
шатались б ы л о под т я ж е с т ь ю к а м ­
ня, з а т е м их вздувшиеся м у с к у л ы
напряглись, затвердели п о д м о к р о
блестевшей к о ж е й , и т р о е л ю д е й
опять застыли
на месте, б р о с а я
бессильный вызов небесам.
Немного
погодя
Б р э д д о к Ва­
ш и н г т о н поднял г о л о в у и м е д л е н ­
н о протянул р у к и , к а к б ы п р и з ы ­
вая
к в н и м а н и ю толпу — но не
б ы л о толпы, б ы л о лишь необъят­
ное б е з м о л в и е г о р ы и неба, на­
рушаемое
едва
доносившимися
снизу, из леса, птичьими г о л о с а ­
м и . Человек з а г о в о р и л , запинаясь,
но с н е у г а с и м о й г о р д о с т ь ю .
— Ты, т а м , наверху!.. — н а п р я ­
ж е н н ы м голосом прокричал он. —
Ты... там...
Затем
умолк, не опуская рук,
подняв внимательное л и ц о , слов­
н о о ж и д а я ответа. Д ж о н с м о т р е л
во
все глаза, не спускается ли
кто-нибудь
с в е р ш и н ы , но г о р а
была
безлюдна.
Вокруг
было
т о л ь к о небо, да насмешливо сви­
стел ветер в в е р х у ш к а х деревьев.
Н е у ж е л и Вашингтон молится? Сна­
чала Д ж о н
так и п о д у м а л .
Но
з а т е м впечатление это
рассея­
лось — было в п о з е и поведении
этого человека что-то п р о т и в о р е ­
чащее молитве.
— Эй, ты, там, наверху!
Голос о к р е п , сделался у в е р е н ­
н ы м . Это не была м о л ь б а несча­
с т н о г о о п о м о щ и . Если уж на то
п о ш л о , в г о л о с е с к о р е е слышалась
ч у д о в и щ н а я снисходительность.
— Ты... там...
Слова стали следовать с л и ш к о м
б ы с т р о о д н о з а д р у г и м , сливаясь
в
н е р а з б о р ч и в у ю речь... Д ж о н
слушал затаив дыхание, улавливая
то о д н у фразу, то д р у г у ю , а г о ­
лос
прерывался,
звучал
снова,
опять
у м о л к а л — то
властный,
убедительный, то м е д л е н н ы й , не­
терпеливо-недоумевающий.
И
в д р у г д о г а д к а стала з р е т ь у Д ж о ­
на; и к о г д а она превратилась в
уверенность, о н о щ у т и л б е ш е н ы й
т о л ч о к к р о в и , ж а р в о всем теле.
Брэддок
Вашингтон
предлагал
взятку... б о г у !
Д а , и м е н н о так — с о м н е н и й не
оставалось. А л м а з в р у к а х рабов
был к а к б ы авансом, о б е щ а н и е м
дать е щ е .
Смысл ф р а з в ц е л о м , к а к р а з о ­
брал
через
некоторое
время
Д ж о н , сводился и м е н н о к этому.
П р о м е т е й Разбогатевший ссылал­
ся на забытые ж е р т в о п р и н о ш е н и я ,
забытые
ритуалы,
на м о л и т в ы ,
отошедшие
в
п р о ш л о е е щ е до
р о ж д е н и я Христа. Сперва он на­
поминал б о г у о тех или иных да­
рах, к о т о р ы е
тот
соблаговолил
принять
от л ю д е й : великие х р а ­
м ы , м и р р а и з о л о т о , человечес­
кие жизни и прекрасные ж е н щ и ­
ны, п о б е ж д е н н ы е а р м и и , дети и
к о р о л е в ы , лесные и полевые з в е ­
ри, овцы и к о з ы , урожаи и г о р о да, п о к о р е н н ы е з е м л и , — все, что
приносилось в д а р с р е д и похоти
и к р о в и , д а б ы умилостивить е г о
и получить себе в награду с м я г -
Рисунки В. ЧЕРНЕЦОВА
чение б о ж е с т в е н н о г о гнева. А н ы ­
не о н , Б р э д д о к Вашингтон, и м п е ­
р а т о р страны
алмазов, к о р о л ь и
ж р е ц Золотого
века,
владетель
р о с к о ш и и великолепия, п р е д л о ­
ж и т е м у с о к р о в и щ е , о к а к о м не
мечтал ни о д и н г о с у д а р ь , п р е д л о ­
ж и т не в у н и ж е н и и , а в г о р д о с т и .
О н даст б о г у , п р о д о л ж а л о н , пе­
реходя к подробностям
сделки,
величайший алмаз в м и р е . В этом
алмазе будет граней в тысячи раз
больше, ч е м листьев у дерева, но
в то же в р е м я ф о р м а е г о будет
не м е н е е с о в е р ш е н н а , ч е м у ал­
маза величиной с муху. М н о ж е с т ­
во л ю д е й
будет
трудиться над
н и м м н о г о лет. О н будет п о м е щ е н
под г р а н д и о з н ы й к у п о л из к о в а ­
н о г о золота, у к р а ш е н н ы й д и в н о й
резьбой,
снабженный
воротами
из
опала
и
неотшлифованного
сапфира. Внутри алмаза будет в ы ­
долблена часовня
с алтарем из
р а д и я , вечно и з м е н ч и в о г о , испус­
кающего
лучи, к о т о р ы е ослепят
т о г о , к т о оторвется от м о л и т в ы .
И на этом алтаре будет для р а з ­
влечения Б о ж е с т в е н н о г о Благоде­
б*
теля у м е р щ в л е н а
любая ж е р т в а ,
какую
т о л ь к о о н изберет, д а ж е
если е г о в ы б о р падет на с а м о г о
могущественного
и в е л и к о г о из
живущих.
Взамен он просит очень н е м н о ­
г о , и б о г у это сделать до нелепо­
сти п р о с т о : чтобы все стало, к а к
было вчера, в этот же час, и что­
бы так и оставалось всегда. Так
п р о с т о ! Пусть, с к а ж е м , р а з в е р з ­
нутся небеса и поглотят этих л ю ­
дей с их аэропланами, а п о т о м
опять с о м к н у т с я .
Пусть вернутся
к нему его рабы, живые и невре­
димые.
Д о сих п о р е м у е щ е н и к о г д а
ни с к е м не приходилось вести
п е р е г о в о р ы , ни с к е м вступать в
сделку. О н т о л ь к о сомневается,
достаточно
ли б о л ь ш у ю п р е д л о ­
ж и л взятку. У б о г а , к о н е ч н о , своя
цена. Бог с о з д а н по о б р а з у и п о ­
д о б и ю человека, так принято с ч и ­
тать, — значит, у него есть своя
цена, и о н , Б р э д д о к , платит не­
слыханную. Ни
один
с о б о р , на
строительство к о т о р о г о ушли м н о ­
гие г о д ы , ни одна п и р а м и д а , в о з ­
водившаяся десятью тысячами ра­
бов, не сравнится с этим с о б о р о м ,
с этой п и р а м и д о й ,
Брэддок
Вашингтон у м о л к . О н
свое сказал. Все о б е щ а н н о е будет
исполнено в точности, и нет ниче­
го в у л ь г а р н о г о в е г о у т в е р ж д е ­
нии, что для т а к о й малости цена
более ч е м достаточная. Д е л о П р о ­
видения — согласиться или о т к а ­
заться.
П о м е р е т о г о к а к речь п о д х о ­
дила к к о н ц у , ф р а з ы становились
отрывистыми, короткими и нере­
шительными,
тело
говорившего
напряглось; казалось, он и з о всех
С И Л старается уловить малейшее
движение,
малейший
отклик
в
пространствах над н и м . По м е р е
т о г о как о н г о в о р и л , волосы е г о
седели, и теперь он обратил л и ц о
к небу, точно п р о р о к былых в р е ­
м е н , великолепный в с в о е м б е з у ­
мии.
Джону,
у которого кружилась
голова, к о т о р ы й с м о т р е л к а к з а ­
чарованный, почудилось, что в о ­
круг
творится
что-то с т р а н н о е !
Н е б о на м и г словно п о ч е р н е л о , в
67
ста, а п о д н и м а в ш е е с я солнце к а ­
тило п е р е д с о б о й
ж а р к и е волны
ж е л т о г о тумана,
высвечивая я р ­
к у ю д о р о ж к у . Листья смеялись н а
солнце,
от их
смеха тряслись
д е р е в ь я , и к а ж д а я зеленая ветка
походила на
ш к о л у для д е в о ч е к
в с к а з о ч н о й стране. Бог о т к а з а л ­
ся принять взятку.
Еще
минуту
Д ж о н взирал на
торжество дня.
Затем, обернув­
шись, он заметил к а к о е - т о м е л ь ­
кание у о з е р а , з а т е м е щ е м е л ь ­
кание и е щ е , б у д т о танец з о л о ­
тистых
ангелов,
спустившихся с
о б л а к о в . А э р о п л а н ы сели на з е м ­
лю.
Д ж о н соскользнул
с валуна и
б р о с и л с я вниз по с к л о н у к г р у п ­
пе д е р е в ь е в , где ж д а л и е г о п р о с ­
нувшиеся д е в о ч к и . К и с м и н в с к о ч и ­
ла, к а м е ш к и
у нее
в кармане
звякнули,
с
полураскрытых губ
готов был вот-вот сорваться в о п ­
р о с , н о Д ж о н чувствовал, что р а з ­
говаривать у ж е н е к о г д а . Н е о б х о ­
д и м о покинуть г о р у , не теряя ни
м и н у т ы . О н взял д е в о ч е к з а р у к и ,
и о н и стали м о л ч а п р о б и р а т ь с я
м е ж д у стволами, о м ы т ы м и с в е т о м
и подымающимся туманом. По­
зади них, из д о л и н ы , раздавались
ж а л о б н ы е к р и к и павлинов и не­
г р о м к и е у т р е н н и е голоса п р о с ы ­
пающейся природы.
П р о й д я с п о л м и л и , они о б о ш л и
с т о р о н о й парк и ступили на у з к у ю
тропу, которая
вела на с л е д у ю ­
щ и й перевал. На в е р ш и н е холма
они остановились
и оглянулись.
Глаза
их обратились
на с к л о н ,
к о т о р ы й о н и т о л ь к о что п о к и н у л и :
их т о м и л о м р а ч н о е предчувствие
н а д в и г а ю щ е й с я катастрофы.
Четко
вырисовываясь на фоне
неба, с л о м л е н н ы й седовласый ч е ­
л о в е к м е д л е н н о спускался с к р у ­
той г о р ы ,
а за н и м два гиганта,
два бесстрастных негра несли н о ­
шу, к о т о р а я п о - п р е ж н е м у с в е р к а ­
ла и вспыхивала на солнце.
На
п о л д о р о г е к н и м присоединились
е щ е д в о е — миссис
Вашингтон,
опиравшаяся на р у к у сына. А в и а ­
т о р ы у ж е вылезли
из к а б и н на
луг п е р е д з а м к о м и теперь с
винтовками в р у к а х поднимались
ц е п ь ю п о алмазной г о р е .
п о р ы в е ветра словно послышался
р о п о т , о т з в у к далеких т р у б , вздох,
подобный
шороху
грандиозных
ш е л к о в ы х о д е ж д , на к а к о й - т о м и г
вся п р и р о д а отдала
дань насту­
пившей т ь м е : птичий щ е б е т п р е ­
68
кратился, д е р е в ь я з а м е р л и , и вда­
ли за г о р о й раздалось глухое у г ­
р о ж а ю щ е е громыханье.
И все. Ветер перестал гнуть
в ы с о к у ю траву д о л и н ы .
Заря и
наступивший день заняли свои м е ­
Н е о ж и д а н н о пятеро наверху, к
к о т о р ы м было п р и к о в а н о внима­
ние всех наблюдателей, останови­
лись на уступе скалы, н е г р ы на­
клонились и о т в о р и л и
какую-то
д в е р ц у — в и д и м о , потайной х о д
в с к л о н е г о р ы . Туда они спусти­
лись все — седовласый
человек
п е р в ы м , за н и м ж е н а и сын, п о ­
с л е д н и м и два н е г р а , в чьих п р и ­
ческах е щ е успели сверкнуть на
солнце д р а г о ц е н н ы е к а м н и , п е р е д
тем как дверь закрылась и гора
поглотила их всех.
Кисмин стиснула Джону руку.
— Что это? — отчаянно з а к р и ­
чала она. — Куда они идут? Что
они хотят сделать?
— Наверное, там есть п о д з е м ­
ный ход...
Джон
н е о к о н ч и л ф р а з ы , как
обе девочки вскрикнули.
— Как ты не понимаешь? — К и ­
с м и н истерически всхлипнула. —
Гора з а м и н и р о в а н а !
Она не успела п р о г о в о р и т ь это,
как в т у ж е с е к у н д у Д ж о н п о д ­
нял р у к и , з а щ и щ а я глаза. Вся п о ­
верхность г о р ы полыхнула слепя­
щим желтым огнем, который про­
низал д е р н , точно свет лампы —
подставленную ладонь. Этот невы­
носимый блеск длился с минуту,
а п о т о м в д р у г исчез, точно в л а м ­
пе п е р е г о р е л волосок, и на месте
г о р ы теперь лежала черная пус­
тыня, от к о т о р о й м е д л е н н о п о д н и ­
мался синий д ы м , унося с с о б о й
то, что осталось от растений и
человеческой плоти. От авиаторов
не сохранилось ничего — они б ы ­
ли истреблены дотла, как и пяте­
ро, скрывшиеся в горе.
Тут же последовало невероят­
ное сотрясение, з а м о к буквально
взлетел на воздух, п ы л а ю щ и е о б ­
л о м к и о б р у ш и л и с ь вниз, и д ы м я ­
щаяся г р у д а наполовину сползла
в о з е р о . Пламени не было, д ы м
унесло
вдаль, и он смешался с
с о л н е ч н ы м с и я н и е м ; е щ е несколь­
к о минут м р а м о р н а я пыль п о д ы ­
малась от о г р о м н о й б е с ф о р м е н ­
ной массы, к о т о р а я п р е ж д е была
волшебным дворцом,
затем на­
ступила полная тишина.
В д о л и н е остались трое...
XI
Н а закате Д ж о н с о своими
спутницами добрались до высо­
к о г о утеса, о б о з н а ч а в ш е г о г р а н и ­
цу владений Вашингтонов, и о г ­
лянулись назад: в с у м е р к а х д о л и ­
на лежала м и р н а я и прелестная.
О н и уселись, чтобы съесть у ж и н ,
который
захватила
с собой в
корзинке Жасмин.
— Вот! — Она
расстелила на
камнях скатерть и сложила санд­
вичи а к к у р а т н о й с т о п к о й . — Прав­
да, они
замечательно выглядят?
Я всегда считала, что на в о з д у х е
пища
делается г о р а з д о вкуснее.
— Этим в ы с к а з ы в а н и е м , — з а ­
метила К и с м и н , — Ж а с м и н п р и ­
общается к б у р ж у а з и и .
— А теперь, — с н е т е р п е н и е м
сказал Д ж о н , — выверни к а р м а н ,
и давайте п о с м о т р и м , к а к и е д р а г о ­
ценности ты взяла с с о б о й . Если
ты отобрала
правильно, мы все
т р о е п р о ж и в е м д о к о н ц а наших
дней б е з б е д н о .
К и с м и н п о с л у ш н о сунула р у к у
в к а р м а н и выбросила на скатерть
две п р и г о р ш н и
сверкающих ка­
мешков.
— Недурно!
—
восторженно
воскликнул
Д ж о н . — Они
не
очень велики, но... С т о й ! — Л и ­
цо е г о вытянулось, едва он поднес
о д и н из к а м н е й к глазам и п о с м о ­
трел с к в о з ь
него на заходящее
солнце, — Да это же не а л м а з ы !
Что произошло?
— Вот тебе р а з ! — с удивлен­
ным
видом
воскликнула
Кис­
м и н . — Какая я глупая!
— Да
ведь
это
стекляшки,
стразы! — продолжал Д ж о н .
— Ну
да! — Она
расхохота­
лась. — Я выдвинула не тот ящик.
Они украшали
платье о д н о й д е ­
в о ч к и , к о т о р а я п р и е з ж а л а к Жас­
мин.
Я у г о в о р и л а ее отдать их
м н е в о б м е н на настоящие алма­
з ы . Я до сих п о р н и к о г д а не в и ­
дела ничего, к р о м е д р а г о ц е н н ы х
камней.
— И т о л ь к о их ты и захватила?
— Боюсь, что д а . — Она з а д у м ­
чиво потрогала стразы. — П о ж а ­
луй, они
мне
нравятся больше.
М н е у ж е как-то надоели алмазы.
— Отлично, — м р а ч н о сказал
Д ж о н . — Придется
поселиться в
Гадесе. И ты до старости станешь
рассказывать ж е н щ и н а м , к о т о р ы е
не будут
тебе
верить,
что ты
ошиблась я щ и к о м .
— А что п л о х о г о в Гадесе?
— Если я, в м о е м возрасте, яв­
люсь д о м о й с ж е н о й , отец с к о ­
рее всего оставит меня б е з е д и ­
н о г о цента — оставит с н о с о м ,
к а к у нас там в ы р а ж а ю т с я .
Ж а с м и н подала голос.
— Я л ю б л ю стирать, — с п о к о й ­
но сказала она. — Я всегда са­
ма стирала себе носовые платки.
Я б у д у брать стирать белье и с о ­
д е р ж а т ь вас обоих.
— А в Гадесе есть прачки? —
наивно спросила К и с м и н .
— Еще б ы , — ответил Д ж о н . —
Как и п о в с ю д у .
— Я
подумала... м о ж е т быть,
в Гадесе так ж а р к о , что там хо­
дят неодетыми...
Д ж о н засмеялся.
— П о п р о б у й пройдись в т а к о м
в и д е ! — п р е д л о ж и л о н . — Не ус­
пеешь показаться, как тебя в ы г о ­
нят из г о р о д а .
— А
папа т о ж е будет там? —
спросила она.
Д ж о н с у д и в л е н и е м на нее п о ­
смотрел.
— Твой отец м е р т в , — ответил
он х м у р о . — Что е м у
делать в
Гадесе? Ты спутала е г о с д р у г и м
м е с т о м , к о т о р о е давным-давно не
существует.
После у ж и н а они с л о ж и л и с к а ­
терть и расстелили одеяла, г о т о ­
вясь спать.
— Все
как
сон, — вздохнула
К и с м и н , глядя вверх на з в е з д ы . —
Как странно находиться здесь в
о д н о м - е д и н с т в е н н о м платье! П р я ­
мо под з в е з д а м и , — п р о д о л ж а л а
она. — Я
раньше
не замечала
звезд. Я считала их б о л ь ш у щ и м и
алмазами, к о т о р ы е к о м у - т о п р и ­
надлежат. А теперь они меня пу­
гают. М н е сейчас к а ж е т с я , б у д т о
все п р е ж н е е
было с н о м — вся
м о я юность.
— Это и был сон, — с п о к о й н о
сказал Д ж о н . — Ю н о с т ь
всегда
сон, особая ф о р м а б е з у м и я .
— В т а к о м случае, быть б е з у м ­
ной очень п р и я т н о !
— Говорят, — м р а ч н о ответил
Д ж о н . — Но теперь я в этом не
у в е р е н . Во в с я к о м случае, давай
п о п р о б у е м любить д р у г д р у г а , х о ­
тя бы недолго, г о д или два. Л ю ­
бовь — это ф о р м а б о ж е с т в е н н о ­
го опьянения, она доступна всем.
В м и р е реальны т о л ь к о алмазы...
алмазы да е щ е , быть м о ж е т , н и ­
ч т о ж н ы й д а р разочарования. Что
ж, этим д а р о м я владею и, к а к
водится, им не воспользуюсь. —
Он в з д р о г н у л . — П о д н и м и ворот­
ник, д е в о ч к а , ночь сыра, ты п р о ­
студишься.
Великий грех с о в е р ­
шил тот, кто
и з о б р е л сознание.
Давайте же п о т е р я е м е г о на не­
с к о л ь к о часов.
И, закутавшись в одеяло, он з а ­
снул.
Конец
Перевела с английского
Н. РАХМАНОВА
огорает
закатный
жар.
Солнце теряет блеск, и вол­
ны моря темнеют, прощаясь
с бликами. Лишь вдалеке
еще раскачивается, угасая,
последний
зыбкий
свет.
И море стихает.
Вечер выступает из потемневших волн и вползает
в город тенями. Прохладные, они приникают к тро­
туарам, и вечер тихо разносит их во все уголки.
Кончился день. Жаль!
Мустафа еще долго стоит в лаборатории и смот­
рит, как стекло колб и реторт бережно сохраняет
в себе бегущие искорки света. Тени делают царство
стекла еще таинственней, призрачней. И тогда на
душе становится странно: будто царство это нена­
стоящее, выдуманное от начала и до конца; а где-то
есть другое, настоящее... Но свет зажигать не стоит.
Надо уходить. Все будет завтра.
Реактор готов. В темноте лаборатории возвышает­
ся тонкая метровая стеклянная трубка. Ее защищают
еще один сосуд и металлическая сетка. Вот только
кого защищают: трубку или Мустафу? Завтра все
надо будет видеть своими глазами — и мало того! —
записать: зафиксировать точно, скрупулезно. От пер­
вого опыта зависит многое: итог долгого хода мыс­
ли, предшествующего ему, и — главное — практика
будущего. И первый шаг к будущему надо видеть,
наблюдать — пройти самому.
Здесь надо, чтоб душа была тверда;
Здесь страх не должен подавать совета.
Будь Мустафа сейчас не один, а с кем-нибудь из
друзей, он улыбнулся бы, чтобы улыбкой защитить
свой внезапный пафос. Но он один и не улыбается.
Хорошо бы, конечно, опыт провести одному — ма­
ло ли что может случиться... Но одному не спра­
виться. Их будет трое.
Ночью ему снится хлопок. Хлопок далекого сорок
первого года. Белый, как взбитые облака июня. Мус­
тафа идет сквозь заросли кустов, собирая в мешок
коробочки, и все время должен возвращаться назад;
он смертельно устал, ноют руки, плечи, спина;
он много пропускает белых комочков. Значит,
устал.
Потом на поле его сна приходят старшие братья,
но не помогают ему. Потому что тут же, как всегда
в его снах о братьях, раздается взрыв, и братья не
успевают ничего сделать. Это потому, что они все
погибли на войне. И взрыв всегда белый-белый, как
хлопок сорок первого года.
...Утро тоже встает из моря. Воде легче погаснуть
и зажечься вновь. Теперь из волн выходит солнце
и отправляется в город — зажигать блики в хими­
ческом царстве Мустафы.
Вообще-то ему «везет» со взрывами. Не один лет­
чик-испытатель с благодарностью вспоминал хими­
70
ков, когда удавалось избежать взрыва — загасить
едва начавшийся пожар. И всего-то несколькими кап­
лями волшебной жидкости. В ее изготовление свой
вклад внесла лаборатория Мустафы.
А те, кто имеет дело с топливом (конечно, не
с дровами!), добавляют в него продукт, предотвра­
щающий детонацию. Изготовить его помогла лабо­
ратория Мустафы. Сделан он из газа, который
раньше просто уходил в воздух, ему не было
применения.
Мустафа ненавидит взрывы. Белые, как хлопок
сорок первого года. Но этот... Впрочем, и этот тоже.
Еще сто с лишним лет назад французский химик
Дюма, открыв четыреххлористый углерод, между про­
чим, отметил: соединение четырех объемов хлора
с одним объемом метана происходит со взрывом.
Минули годы. И это соединение стало нужно лю­
дям. Но не в граммах, как во времена Дюма,
а в гораздо больших количествах. Оно требуется
при очистке тканей, в установках холодильной про­
мышленности. Благодаря ему может быть получен
чудесный материал — энант.
Уходят в океаны траулеры. Если их сети будут
сделаны из энанта, они будут почти невидимыми.
Ведь на веревке толщиной в два сантиметра, свитой
из энанта, свободно может висеть груженый то­
варный вагон. И соединение должно быть как можно
дешевле, а дешевый способ один: четыре объема
хлора с одним объемом метана.
Но может быть просто взрыв неизвестной силы.
— Всем покинуть лабораторию!..
Три человека медленно сходятся к реактору. Опыт!
Из шлангов в реактор струятся метан и хлор —
газы, «ненавидящие» друг друга до взрыва. Первые
струи невидимо коснулись. И тогда над дном, под­
нимаясь все выше и выше, закипели, как пылинки
в ветре, мельчайшие частицы активированного угля.
Это катализатор. На него-то и вся надежда.
В реакторе уже буря. Уголь мечется, зажатый
стеклом стенок, и ни на секунду не опадает.
Никто из троих не делает ни шага назад. И даже,
если нужно отойти, чтобы что-то взять, уходят не­
охотно. Так и идут с прикованным к буре взглядом.
Реактор словно притягивает к себе. И день бушует
на улицах, не боясь погаснуть.
Вихрь за стеклянной стенкой становится смерчем.
И может ли защитить эта металлическая сет­
ка?!
Смерч невидимо давит на стенки. И если это слу­
чится, то случится сейчас. Есть!..
Перекрыть краны!
Трое пристально смотрят друг на друга.
Взрыва не будет.
Так окончился один из опытов молодого ученого,
ныне доктора наук, Мустафы Гусейнова. В 1959 го­
ду эта работа исследователей была отмечена ме­
далью ВДНХ. Ее обсуждали международные сим­
позиумы химиков в Париже и Будапеште.
Вслед за этим шагом азербайджанских ученых
последовали другие. За последние годы в лабора­
тории уже получен целый ряд хлоруглеродов, в ко­
торых нуждается большая химия. Ныне в реакто­
рах на столах лабораторий «варятся» новые веще­
ства. Исследователи продолжают работу.
Ю. СТЕПАНОВ
со стр. 30
ДНИ, О КОТОРЫХ НЕ ЗАБУДУТ
...В два часа ночи нагрянула
тогда облава. В дверь кварти­
ры грохочут — мы к чердаку.
А дверь
на чердак
закрыта.
Фашисты уже в комнате. Тог­
да я одного из них хлопнул,
остальные смешались, растеря­
лись.
Вышибли
мы дверь и
ушли все вместе на крышу.
Метров двести ползли по обле­
денелому
железу,
руками за
гребень
крыши
хватались.
Встать и побежать невозмож­
но — сразу бы подстрелили.
А потом залегли на чердаке до­
ма, в котором жили одни не­
мецкие офицеры. К бою приго­
товились: кусок стены даже
разобрали,
чтобы
фашистов,
если они пожарные лестницы
подвезут,
кирпичами
сверху
бить. Мы с Мишей в карманы
по последнему патрону специ­
ально отложили, а Панчику —
у него оружия не было — вы­
дали гранату... Но ничего. Пе­
реждали, пока немцы посты не
сняли, и ушли.
Мы
спрашиваем
Степана
Петровича, как проходили бои
за освобождение Львова.
— Львов наши освободили
быстро, — рассказывает он. —
Как только начался бой за го­
род, мы сразу — к нашим.
Темно,
стреляют кругом, фа­
шисты бегут по улицам — всетаки прорвались мы к своим.
Пришли грязные, оборванные.
— Кто
такие? — спраши­
вают.
Ну, а когда разобрались,
очень благодарили за информа­
цию.
Мы вооружились автоматами,
присоединились к группе бой­
цов и воевали вместе с ними
до самого последнего выстрела
в городе. Кабели электрические
перерубили, что вели к замини­
рованным
зданиям.
Успели
предотвратить взрыв здания, в
котором располагалось гестапо,
здание гостиницы и ресторана
«Жорж», ратуши, многих домов
по Академической улице. Ну и,
конечно, в уличных боях участ­
вовали. Помню, увидели
мы
немецкие танки — пять «тиг­
ров». Стояли они в небольшом
скверике, и танкисты почему-то
из машин вышли. Мы подполз­
ли к ним и открыли автоматный
огонь. Только в одну машину
водитель успел вскочить. Раз­
вернул он свой «тигр» и... за­
клинился поперек узкой улоч­
ки, ни туда, ни сюда. Так и
взяли мы все пять танков, ни
одного выстрела фашисты не
сделали.
Мы просим рассказать Пас­
тухова,
как сложилась его
жизнь после войны, почему
вышло так, что он потерял
связь с товарищами по отряду.
Негромким голосом, почти не
выдавая волнения, начал Сте­
пан Петрович свой рассказ, тя­
желый рассказ человека, которо­
му много довелось пережить...
Мы слушали и в душе поража­
лись его мужеству.
— После
освобождения
Львова мы приехали с Мишей
в Москву, отчитались где поло­
жено, отдохнули с месяц, по­
лучили деньги, советские доку­
менты и разъехались по домам.
Что расстаемся
на
двадцать
три года, мы, конечно, и пред­
положить не могли.
Я поехал в Луганск, где жил
до войны. Что с моей семь­
ей — не знал ничего, и они
обо мне не знали, считали про­
павшим без вести. Жена во
время войны была на Север­
ном Кавказе, в госпитале рабо­
тала старшей медсестрой. По­
том госпиталь перебрался в
Кисловодск — фашисты
уже
были в Пятигорске. Потом и в
Кисловодск ворвались. Не мог­
ла она раненых бросить, а ра­
неные сплошь тяжелые:
без
рук, без ног. Всех их фашисты
перестреляли. Жене с сыниш­
кой чудом удалось
скрыться.
Встретила партизан и осталась
с ними до самого освобождения
Северного Кавказа. Я вот через
что только ни прошел, а ни
разу ранен не был, только кон­
тужен. А она ранена восемь
раз...
Когда
Украину освободили,
поехала она в Луганск. Сына
второго, который с моими ста­
риками оставался, нашла, а
больше — никого. И отца мое­
го и мать фашисты расстреляли.
Вместе с ними и мою сестренку.
Тут и я приехал. И радуюсь,
что жену с детьми нашел, и
плачу по убитым моим близким.
Не мог я больше в Луганске
оставаться,
нервы не выдер­
живали.
Уехали на Северный Кавказ.
Там я заболел. Сказались тя­
желая контузия и все пережи­
тое. Попал в госпиталь. Вышел
оттуда не скоро. Полтора года
лежал с полной потерей зрения.
Я поправился — жена забо­
лела и уже
не
выздоровела.
Тогда я и уехал в Казахстан.
Работал
в
Северо-Казахстанской геофизической экспедиции,
пока не вышел на пенсию. Дети
уже большие у меня. Лоринц,
тот, что с матерью скитался в
войну, закончил техникум, сей­
час работает на курорте Теберда. Второй сын, Володя, закон­
чил электротехнический инсти­
тут, работает в Караганде.
Вот так и получилось, из-за
всех этих событий потерял я и
Мишу Кобеляцкого и других то­
варищей. Первые годы после
войны обменялся несколькими
письмами с Медведевым. А ког­
да Дмитрий Николаевич умер,
то последняя ниточка оборва­
лась...
Ну, а теперь-то мы не расте­
ряемся, коли через столько лет
встретились в Москве!
Вспоминали разное, события
большие и малые, трагические
и... курьезные. Василий Кондратьевич Дзямба, например,
рассказал историю, всех сейчас
немало рассмешившую, о том,
как разведчики нашли выход из
«финансового кризиса», а по­
просту говоря — как они добы­
ли деньги, когда взятые из от­
ряда кончились.
— Я работал тогда помощ­
ником бухгалтера в учрежде­
нии, где выплачивалось жало­
ванье
административно-управ­
ленческому аппарату
Львова,
городской
управе,
полиции.
В
кассе
регулярно
бывали
крупные суммы.
Вначале мы хотели деньги
просто экспроприировать. На­
значили день и час. Но случи­
лось
непредвиденное.
Когда
Степан Пастухов и Миша Кобеляцкий
подошли к зданию,
они
чуть
не столкнулись с
сотником Прудеусом, начальни­
ком полиции, который приехал
получить жалованье для своих
служащих. Был он, конечно, не
один, а с охраной.
От налета
пришлось
отказаться.
Тогда
разработали другой план.
Мне было известно, что кас­
сиры получают деньги в эмис­
сионном банке.
Хорошо зная
технику этой операции и со­
стояние расчетного счета, я ре­
шил заполучить в свои
руки
чек. Печать и чековая книжка
хранились у кассира.
Чтобы
добраться до них, я устроил в
71
коридоре
небольшой
пожар.
Поднялась паника.
Воспользо­
вавшись суматохой,
я сделал
все, что нужно:
вырвал
из
книжки чек с корешком и при­
ложил печать. Потом пошел к
своему
школьному
товарищу
Семену Корпяку, человеку на­
дежному, тот вписал в чек сум­
му — восемьдесят тысяч зло­
тых (такие
примерно
суммы
получали бригады рабочих) и
расписался
за
руководителя
нашего учреждения фон Турянского.
С этим-то чеком Пастухов и
Кобеляцкий
отправились
в
банк и спокойно
получили
восемьдесят тысяч. Можно бы­
ло изъять и большую
сумму,
но это наверняка привлекло бы
внимание.
Неприятности
последовали
не сразу. Перед концом полуго­
дия в банке сверяли документы
и обнаружили подлог. Начались
аресты, по подозрению в соучас­
тии арестовали и меня. Трудно
сказать, чем все это могло кон­
читься, но фон Турянский, ког­
да ему предъявили подложный
чек, признал подпись за свою!
А тут на мое счастье решил
бежать с перепугу под Краков
один наш начальник, бухгалтер
Гузье. Он сидел на скамеечке,
на бульваре, когда к нему по­
дошли агенты крипо — уголов­
ной полиции. Нервы бухгалтера
не выдержали, и... он умер от
разрыва сердца, тут же на ска­
мейке. При нем был портфель, в
котором обнаружили
около...
четырехсот
тысяч злотых и
больше двух килограммов золо­
та! Он оказался жуликом, этот
Гузье. Как только об этом ста­
ло известно во Львове, меня
выпустили. Это было букваль­
но за несколько дней до осво­
бождения Львова. Можно счи­
тать, что мне крупно повезло,
потому что большинство арес­
тованных гитлеровцы расстре­
ляли независимо от того, были
они в чем-то
виноваты
или
нет...
— Ну, а теперь ты, Миша,
рассказывай,
—
обращается
Дзямба к Кобеляцкому.
Смущенно улыбаясь,
Миха­
ил Пантелеевич только пожи­
мает плечами.
— Ну, что я о себе говорить
буду? Лучше я о Пастухове
расскажу...
Помню бомбежку
10 апреля 1944 года. За день
до нее наши прилетели, сбро­
сили листовки, предупредили,
что будет налет. А у нас фона­
рика нет. Как сигналить? Ну,
72
Пастухов пошел и где-то раздо­
был фонарь. Когда стемнело —
слышим, гудят.
Степан на чердак с фонари­
ком полез, а я внизу оставался.
Обоим исчезать никак нельзя
было — заметить могли! Степан
хитрый, он не стал прямо с чер­
дака самолетам сигналить,
а
разобрал дымоход и залез в
трубу. Теперь его с земли ни­
как не могли увидеть, только
с воздуха. Смотрю — идут на­
ши самолеты. Как только сигнал
заметили, сразу повесили над
нами две осветительные бомбы
на парашютиках. Четыре захо­
да сделали на цель. А бомбить
было что: войсковые части
в
нашем районе располагались,
типография, склад смазочных
материалов. Одна бомба у нас
во дворе взорвалась, весь дом
ходуном заходил,
как только
Степан в своей трубе удержал­
ся, а я уж думал — конец...
Страшно было и в то же время
радостно: как-никак первый на­
лет наших на военные фашист­
ские объекты Львова.
Кобеляцкий замолчал. Потом,
переждав с минуту, снова заго­
ворил:
— Расскажу об одной встре­
че, запомнил я ее хорошо... Мы
со Степаном в тот день разде­
лились. Он пошел к Стрийскому парку, а я на Краковский
базар. Там всегда можно было
кое-что интересное узнать. Хо­
жу по базару, толкаюсь. Вдруг
смотрю — идет на меня Гаврилов, парень один знакомый,
мы с ним в школе вместе учи­
лись.
«Здорово». — «Здоро­
во». Спрашиваю: «Ты что тут
делаешь?» Он говорит, что из
плена бежал. Меня, в свою оче­
редь, расспрашивает. Не стал
я, конечно, ему ничего расска­
зывать, так, говорю,
работаю
здесь.
Потом, когда кончилась вой­
на, я поехал в
Старобельск,
где жили родные, и там узнал,
что фашисты расстреляли мою
сестру. В городе действовало
комсомольское подполье, и этот
Гаврилов их выдал,
а потом
удрал с врагами. Подполье ма­
ленькое было — человек пят­
надцать,
и всех расстреляли.
Сейчас им памятник поставлен
в Старобельске, и Галочкина
фамилия тоже выбита. Только
она не Кобеляцкая, а Белошевская, незадолго до войны за­
муж вышла...
Знал бы я во
Львове, кого встретил...
И Михаил Пантелеевич сно­
ва замолчал. И все примолкли,
словно услышали
долетевшее
через много лет эхо войны...
В разговор вступает Борис
Давидович Крутиков,
бывший
командир одной из групп медведевского
отряда.
Шумный,
громогласный, он говорит так,
словно читает лекции на ка­
федре.
— О том, что в пятом номе­
ре «Вокруг света» опубликован
очерк Александра Александро­
вича Лукина, я узнал дней за
десять до того, как журнал по­
лучил. Откуда узнал? Из пи­
сем — верно, журнал многие
раньше получили, чем мы во
Львове. И такие письма шли,
что не знаю, как и отвечать.
Одно письмо из Таганрога, от
женщины по фамилии Велитченко. Она пишет, что в рассказе
«Львовский
аккорд»
упоми­
нается Андрей Величко погиб­
ший, а сына ее иногда Величко
называли. Так не мой ли то
был сын, спрашивает. И фото­
графию прикладывает: не он ли?
Я-то знаю, что не он, а каки­
ми словами матери
ответить?
Другое письмо.
Из Оренбург­
ской области, из деревни. Пи­
шет Дрозденко. А в очерке упо­
минается Дроздов. Спрашивает,
не ее ли то муж Василий. Два­
дцать три года они с дочерью
ждут, не найдется ли их муж
и отец...
Я уверен, что еще будет мно­
го писем приходить. Потому что
такие
раны
не
зарастают,
сколько лет ни проходит. Пото­
му что люди хотят знать о судь­
бе близких, потерянных на вой­
не. И потому, что люди наде­
ются: вдруг найдутся они?
И
ведь действительно находятся!
Зачем далеко ходить — вот они,
живые сидят: Степан и Миха­
ил...
— Верно,
верно,
находят­
ся, — поддерживает
Бориса
Крутикова Александр Александ­
рович Лукин.
В прошлом году
в нашем
журнале был напечатан рас­
сказ-быль
А. Лукина
«Пара
гнедых». В нем упоминался раз­
ведчик
Дмитрий
Лисейкин,
погибший впоследствии. После
опубликования
рассказа
на­
шлись брат Лисейкина и дру­
гие
родственники,
которые
ничего не знали о судьбе раз­
ведчика ровно четверть века...
Мы
попросили
Крутикова
рассказать об исключительно
опасном и тяжелом рейде его
группы по тылам врага.
— Может быть, трижды тя­
желее воевать, когда выдаешь
себя не за того, кто ты есть в
действительности. Мы шли на
задание как отряд
бандеровцев. Установили связь с нацио­
налистами, и они нас, как сво­
их, от села к селу по цепочке
передавали, с проводниками.
Однажды
приходим в одно
село — там бандиты пьянству­
ют. Их видимо-невидимо, а нас
всего 21 человек,
Принимают
хорошо,
меня возле атамана
усаживают. А у нас в отряде
«сухой закон» был. Спиртного
ни-ни. Делаю вид, что пью, а
сам только прикладываюсь к
стакану... И вдруг... Я потом
называл
эту
минуту «музы­
кальный момент номер один».
Одному нашему бойцу потре­
бовалось спросить что-то у ме­
ня. Он подходит и как выпалит:
«Товарищ лейтенант, разреши­
те обратиться!»
Я так и обмер. Хорошо, все
пьяные вокруг были, а то бы
не выкрутиться.
А потом все же
попались.
Не знали мы тогда, что среди
нас был бандеровский агент по
кличке «Корень». Уж когда мы
ушли в рейс, Александр Алек­
сандрович
получил кое-какие
документы,
где этот Корень
был сфотографирован в бандеровской форме, с «трезубцем»
на фуражке. Но сообщить нам
об этом уже было невозможно.
Видно,
этот гад
улучил-таки
момент и дал знать бандеровцам, кто мы на самом деле.
Приходим мы в село Ремизовское 12 января 1944 года,
часов в десять вечера. И —
хоп! — окружают нас со всех
четырех сторон. Луна полная,
а мы на снегу как на ладони
под пулеметами. Хлопцы гово­
рят: будем драться. А как
драться? Выходит унтер-офицер
в немецкой форме и говорит:
«Предлагаю сдаваться. Если вы
националисты,
вернем оружие
и не тронем. На обдумывание
десять минут».
Десять минут время не ма­
лое. Мы обо всем успели меж­
ду собой договориться. Точно
в срок снова унтер выходит. Я
взял автомат, поднял и говорю:
«Я командир, буду первым сда­
вать оружие. Куда складывать?»
Ну и усыпил их внимание.
Подошел ближе и сразу — гра­
нату! И из автомата очередь.
И хлопцы гранатами ударили.
Прорвались...
Вышли за село,
глядим —
нет троих: Шевченко, Корня и
Величко. А у нас закон был, у
медведевцев: убитых на поле
не оставлять. Вернулись.
Ан­
дрея Величко тело нашли —
враги его уже мертвого изуро­
довали: глаза выкололи,
все
тело штыками искололи. А Шев­
ченко лежал
возле
пулемета
еще живой. Стали его перевя­
зывать, он прошептал: «Ростов,
мама, Невская, 16». И умер.
Корня не нашли, не знали мы
тогда, что он перебежал.
Сумели увести бандеровских
лошадей, подводы с награблен­
ным имуществом. У меня жена
мастерица стряпать, но такого
вкусного блюда, что довелось
мне испробовать после того
боя, я в жизни не едал. Там
был мешок с пшеном, мешок с
мукой и мешок с конфетамиподушечками. Мы в горсть за­
черпывали муки, пшена, кон­
фет — и ели. Голодные были.
Вот так и шли. Почти в каж­
дом селе бой выдерживали.
И — прорывались. Дошли все
же до Гуты, и Пастухова с Кобеляцким во Львов отправили,
ну, а какие дела они там дела­
ли, вы уже знаете...
Боевые друзья, собравшиеся
в нашей «кают-компании», рас­
стаются.
Расстаются,
чтобы
встретиться вновь. Ведь дружба,
рождённая в бою, не умирает.
Записал Т. ГЛАДКОВ
НА МЕРИДИАНАХ РОДИНЫ
РЕКА, НЕСУЩАЯ ЗОЛОТО, — ЗАРАФШАН, так
назван один из самых молодых узбекских городов.
О городе, поднявшемся среди каменистой пусты­
ни Кызылкум, без бараков и времянок — и всего
за два года! — можно говорить возник. Возник на
колоссальном, открытом геологами месторождении
золота — Мурунтау. На площадке Бейсапан уже
поднимается горно-обогатительная фабрика...
С возникновением Зарафшана, с его жизнью свя­
зан и один из самых дерзких проектов водо­
снабжения города. Колоссальный трубовод пере­
сечет пустыню,
и
вода
Аму-Дарьи,
пройдя
300 километров сквозь пески, придет в Зарафшан.
Причем воде придется на всем протяжении идти
вверх. Для этого в семи местах пустынной трассы
ее будут встречать и перегонять семь мощных на­
сосных станций. Река, заключенная в трубы, оросит
по пути полмиллиона гектаров пустыни. «Сто кило­
метров трассы к 50-летию Октября» — девиз ее
строителей.
НА БЕРЕГУ ВЫРТСЪЯРВА, одного из живопис­
ных эстонских озер, несут вахту защитники и ис­
следователи живой природы. Ученые решают слож­
ную проблему регулирования биологической жизни
озера. Вот только небольшая часть вопросов, кото­
рые изучаются на озере Выртсъярв: выращивание
кормовых культур для рыб, прогнозирование уловов,
исследование донного ила...
Тысячелетиями реки приносили в озера вещества,
вымытые из почв. На дне озер образовывались
плотные слои ила, богатого микроэлементами и ор­
ганическими веществами. Его можно вывозить на
поля как удобрение, подбавлять в корм скоту.
Опыты показали, что ил укрепляет сопротивляе­
мость животных заболеваниям, увеличивает при­
весы...
По подсчетам эстонского
исследователя Хенна
Хабермана, озера Эстонии могут дать десятки тысяч
тонн ценного ила.
БОЛЬШАЯ ПОБЕДА была завоевана тираспольцами 45 лет назад — в городе была построена
электростанция мощностью 130 киловатт. Об этом
тираспольцы сообщали в телеграмме Владимиру
Ильичу.
Сегодня в Молдавии, там, где воды Днестра,
впадая в Черное море, образуют Кучурганский ли­
ман, растет новая ГРЭС. Мощность ее 1 миллион
200 тысяч киловатт. Ток Молдавской ГРЭС пойдет
на предприятия республики, в ее города и колхозы.
Линии электропередачи пересекут знойные поля
Одессщины, шагнут через Прут в дружественные
социалистические страны.
Идут к берегам Кучурганского лимана вагоны с
оборудованием из Ленинграда, Харькова, Таганро­
га, Чебоксар, Запорожья.
73
ГЛАЗА
И
У Ш И
С Т Р А Х А
И. Г О Р Е Л О В
уть больше пятнадцати лет назад Айзек
Азимов опубликовал фантастический рассказ
«Мертвое прошлое». Речь шла о следующем.
В весьма отдаленном будущем изобретен ап­
парат, позволяющий видеть и слышать прошлое —
и Карфаген, и Рим, и то, что было двести лет назад,
и сто. Но ведь прошлое — это и то, что происходило
минуту, секунду, долю секунды назад. Короче гово­
ря, можно видеть и слышать практически настоящее:
то, что делает сейчас — ну, секунду назад — ваша
жена, сосед, конкурент.
— Поздравляю вас, господа, — говорит в конце
рассказа один из героев. — Вы вступаете в такую
жизнь, ужас которой не можете, к сожалению, и
представить...
Но прошло лишь немногим более пятнадцати лет,
а фантастическое видение писателя стало действи­
тельностью для многих его сограждан. Нам не нужно
«чудесного» аппарата Азимова, чтобы посмотреть
несколько сцен из жизни одного из них: м-р Джордж
Диксон, женат, двое детей, инженер фирмы «Белл
инк», застрахован в компании «Траст иншуренс»,
счет открыт в банке «Детройт».
Сцена первая, м-р Диксон на службе:
— М-р Диксон, когда мы принимали вас на рабо­
ту, мы были уверены (и позвольте вам сказать, эта
уверенность основывалась не только на рекоменда­
циях) в вашем лояльном отношении к интересам фир­
мы. Последние события заставляют, к сожалению,
сомневаться в этом. Нам точно стало известно, что
вы неоднократно принимали у себя дома вашего ста­
рого приятеля по университету инженера Стиплдайка.
Конечно, вы можете возразить, что ничего предосу­
дительного в этом нет. Так, быть может, оно и было
бы, если б не одно обстоятельство: инженер Стиплдайк предпочитает в вашем обществе разговоры на
«рабочие» темы, а точнее — о деятельности вашей ла­
боратории. Известно также, что мир Стиплдайк ра-
В специальном боксе монтируется
«микроклоп» для подслушивания раз­
говоров конкурента. (Фото вверху.)
74
ботает на наших конкурентов. В общем, подводя
итоги, я вынужден сообщить вам, что больше к ва­
шим услугам фирма прибегать не считает возмож­
ным... Надеюсь, вы понимаете, что не в ваших ин­
тересах обращаться в профсоюз или тем более в суд.
Благословляйте бога за то, что мы тоже решили от
этого воздержаться...
Сцена вторая, м-р Диксон дома:
— Какого черта! Хватит с меня неприятностей
на работе. Даже дома нет ни секунды покоя! Сейчас
вошел в комнату этого болвана Джерри и застал его
за прослушиванием пленки, на которой записан весь
наш вчерашний разговор с гостями. И это родной
сын, и это в пятнадцать лет! И потом, разве не про­
сил я тебя отключать телефон каждый раз, когда
ко мне приходит Стиплдайк?..
Сцена третья, в бюро частного
детектива:
— Нет, м-р Диксон, тот, как вы выразились, тип,
который постоянно ходит за вами, вовсе не собирает­
ся угрожать вашей жизни. Это самый обычный част­
ный детектив, которого наняла ваша же супруга.
С какой целью? Вероятно, для того, чтобы убедить­
ся в вашей верности... Но, впрочем, это лишь мое
предположение; если вы хотите, мы можем устано­
вить такое же наблюдение за ним, какое мы устано­
вили за вашей женой...
Сцена четвертая, м-р Диксон в ФБР:
— Вы, видно, удивлены нашим вызовом. А ведь
все это довольно просто: вы остались без работы,
мы эту работу вам можем предоставить. Нас вполне
устраивает ваша специальность — при современном
уровне техники без специальных знаний не обой­
тись, вас же, я надеюсь, вполне устроит гонорар.
Нет, нет, работа не будет слишком сложной. Ее про­
филь? Пока, к сожалению, я не могу говорить об
этом детально. Сначала вы должны принять реше­
ние: да или нет. Могу лишь сказать, что «детекторы
лжи» не всегда дают нам ясную картину. Человек,
как известно, самая сложная машина, и трудно порой
понять, что он задумал. Итак, взвесьте наше пред­
ложение...
Не слишком ли много для одного человека? — ре­
зонно может спросить читатель. Что ж, следует при­
знаться, что наш м-р Диксон — фигура собиратель­
ная. Да и звать его могли и Джоном Тэйлором, и
Арчибальдом Суинни, и как угодно. Все описанное
выше могло случиться как с каждым из них, так и
со всеми вместе. Ручательством тому абсолютно ре­
альные факты, в изобилии появляющиеся в западной
печати.
Трудно назвать первооснователя доблестного ордена
рыцарей замочной скважины. Говорят, что уже сиракузский тиран Дионисий бился над трудным делом
усовершенствования техники подслушивания. Ему по­
строили грот такой изумительной конструкции, что
любое, даже шепотом сказанное в его глубине слово
усиливалось эхом и таким образом доходило до ца­
ря, с удобством расположившегося поодаль. Тирану
оставалось лишь время от времени запускать в этот
грот на «проверку» друзей, в чьей лояльности Дио­
нисий не слишком был уверен.
В наше время на помощь «рыцарям» пришла тех­
ника. Пришла, естественно, не сама собой: ее ждали,
ее готовили. Крупные промышленные компании, при­
нявшие на свое вооружение шпионаж, не были вовсе
первооткрывателями. Тайная и явная слежка за
согражданами
была
и
остается
неотъемлемой
частью работы такого государственного института,
как, например, ФБР Соединенных Штатов. Впро­
чем, о технике мы поговорим позже. Пока же по­
смотрим, что нынче интересует наследников Дио­
нисия.
Вовсе не обязательно красть весь процесс изготов­
ления нового продукта. Достаточно нескольких дета­
лей. К примеру, в химической промышленности
шпионы охотятся не столько за формулами — прин­
ципиальная формула продукта может быть очень про­
стой или хорошо известной, — сколько за тайной
или тысячью тайн, отвечающих на вопросы, как до­
биться нужного качества, как добиться конкуренто­
способной цены. Американцы называют этот главный
секрет «know how» — «знать как».
Существуют десятки красителей: одна краска
должна защищать пароход от воды, другая — само­
лет от пожара, третья — оправу очков от запотева­
ния, четвертая должна украшать ногти женщин. Раз­
решение всех этих проблем может на практике за­
ключаться в добавлении в какой-то момент сколькихто граммов какого-то вещества в уже известный
состав. Именно в погоне за этой тайной листают
шпионы дневники технологических записей, добытых
только им одним известным способом, фотографиру­
ют, подслушивают телефонные разговоры. Со своей
стороны, хозяева тайны делают все, чтобы сохранить
ее. Например, глава одной генуэзской фирмы, широ­
ко известной своими красителями для судов, собст­
венноручно добавляет в емкости с уже готовой
краской какое-то только ему известное вещество,
предварительно удалив с территории всех своих со­
трудников. Секрет этого вещества передается от
отца к сыну.
Способов, которыми агенты до­
бывают необходимые им сведения,
существует бесчисленное множест­
во. Каждый раз они выбирают из
своего арсенала тот, что проще и
выгоднее...
То, что «игра» идет нешуточ­
ная, — факт очевидный. Вот, на­
пример, какие убытки от шпиона­
жа несут компании, по сообщениям
западной печати.
Уильям Меллин, ветеран легальной корпорации
шпионов «Детектив Сервис энд Рикординг Сервисиз», сказал: «За сорок лет я установил подслуши­
вающие аппараты у 60 тысяч телефонов». А ведь
Меллин лишь один из многих сотен «специалистов»...
...Несколько лет и двенадцать миллионов долларов
потребовалось крупнейшей американской фармацев­
тической фирме «Ледерли» для изготовления новых
антибиотиков. Наконец они были готовы. Остались
считанные дни до выпуска этого лекарства в прода­
жу, когда вдруг оно было выброшено на рынок, и по
гораздо более дешевой цене, иностранной фирмой.
Не составило особого труда узнать, что итальянская
фирма заплатила сто тысяч долларов нескольким
экспертам из «Ледерли».
консервирования пищи. Список далеко не полный;
в него входят лишь наиболее нашумевшие скандалы.
Такие, как скандал с новой моделью «роллс-ройса».
Новая модель, сменившая очертания «машины коро­
лей и дипломатов», просуществовавшей, кстати ска­
зать, без изменений четверть века, должна была, по
мысли хозяев фирмы, породить бум на рынке. Одна­
ко и здесь вмешались шпионы. Они сфотографирова­
ли новую модель во время шоссейных испытаний, ли-
...Ежегодно французская ассоци­
ация мод теряет сорок пять мил­
лионов
долларов.
Технология
утечки весьма проста: она «орга­
низуется»
отлично
налаженной
шпионской фирмой, пересылающей
самые последние парижские но­
винки заинтересованным лицам.
Бывает, к примеру, что моды, ко­
торые вечером показывались в Па­
риже узкому
кругу лиц
«без
права
делать
снимки»,
утром
уже смотрят с последней страни­
цы нью-йоркского журнала «Фэшн
сервис». Журнал был сверстан
заранее и дожидался только мате­
риалов от «парижских собкоров».
Естественно, подобного рода дея­
тельность вовсе не тайна для па­
рижских факиров кройки и шитья.
Им даже пришлось создать свою
фирму контршпионажа. «Антишпи­
онам» удалось схватить за руку
некую мадам Кастнер в то время,
как она пересылала за океан во­
семьдесят четыре эскиза новых
моделей. В другой раз во время
обыска были найдены сорок эски­
зов, запечатанных в банки из-под
консервированных фруктов. Некую
мисс Троллоп выдал щелчок фото­
аппарата, изящно вмонтированно­
го в ручку зонтика. Потом фото­
камеры стали обнаруживать одну
за другой: то в элегантной шляп­
ной броши, то под фальшивым
сапфиром кольца. Правда, ньюйоркский «Фэшн сервис» не пере­
стал
после
этого
выходить.
Шеф парижских «антишпионов»
Жак Брессон неспроста жалует­
ся: «Есть у меня, к примеру,
на
примете одна американка.
То, что она шпионка, я го­
лову готов отдать на отсечение.
Но ничего не могу с ней поде­
лать — слишком уж высоко она
стоит».
...В 1965 году британские ком­
пании зарегистрировали следую­
щие потери в секретной войне
промышленного шпионажа: новый
процесс изготовления стекла, каль­
ки и некоторые элементы элек­
тронного оборудования, чертежи
новой,
более
дешевой модели
цветного телевизора и электро­
бритвы, кальки фотокопироваль­
ной установки и новый принцип
76
Это ружье заряжается не пулями, а чувствительным
микрофоном
направленного
действия.
Вонзившись
в раму окна, он способен «сразить» наповал тех лю­
дей, что спокойно беседуют сейчас в доме.
шив тем самым ее создателей такого важного в рек­
ламе фактора, как внезапность.
Итальянский журнал «Эпока» заметил, что, «когда
шпион попадается с поличным, мало кто решается
возбудить дело против нанявшей его фирмы. Все
боятся ответных акций — у всех ведь рыльце
в пушку».
В газетах можно прочесть такие вот деловые объяв­
ления: «Продается микропередатчик величиной в по­
ловину спичечной коробки. Передает любые разгово­
ры в радиусе двадцати метров через стены любой
толщины на расстояние до ста пятидесяти метров.
Цена 250 тысяч лир. Гарантия — два года». Эта рек­
лама цюрихской фирмы «Холь-Электрик» появилась
в итальянской газете. В серьезной английской «Файненшнл Таймс» между рубриками «Редкие монеты»
и «Почему бы вам не вступить в клуб «Мерседесбенц»?» фирма «Кингс сервис» поместила 29 сентяб­
ря свое воззвание: «Спрячьте под скамью городского
сада наш передатчик RB-2865, сядьте метрах в пяти­
десяти от нее, и вы услышите все тайны». Подобные
передатчики можно незаметно пристроить и за кни­
гой, стоящей в шкафу, и в подставке настольной
лампы, и в телефоне. Есть приборы совсем миниа­
тюрные, их вполне можно уместить в наручных ча­
сах, пуговице, куске сахара и даже, говорят, во рту.
С помощью таких «клопов», как зовут в Америке
аппаратуру для шпионажа, полиция следит за пре­
ступниками, преступники — за полицией, бизнесме­
н ы — за конкурентами, а спекулянты — за биржевы­
ми новостями, хозяева предприятий — за служащими
и руководителями профсоюзов, мужья — за женами
и любовницами, квартирохозяева — за квартиросъем­
щиками...
В Америке «клопы» продаются в самом широком
ассортименте: начиная с девяти долларов и выше.
Бен Джемел, президент компании «Континентал те­
лефон сапплай» (17 Уэст, 46 стрит, Манхэттен, НьюЙорк), предлагает вниманию клиентов авторучку
в 25 долларов, в колпачок которой вмонтирован пе­
редатчик, принимающий на расстоянии в двадцать
метров. Его конкурент (тут м-р Джемел, видать, про­
моргал или поскупился на шпиона) из «Мослер Рисерч Продактс Инкорпорейтед» (г. Денберри, штат
Коннектикут) продает, кроме ручек, «радиофициро­
ванные» зубные коронки.
Потребителю все сделают с «секретом», поелику
он задался целью добыть чужие секреты. Можно ска­
зать, что бизнес породил новое производство. Да и
о чем, собственно, может идти разговор, если теми
же «клопами» пользуются ФБР, ЦРУ и, наконец,
само правительство США, подслушивающее телефон­
ные разговоры своих подданных? Как говорил по это­
му поводу бывший министр юстиции США Герберт
Джексон: «Я не думаю, что вверенное мне министер­
ство будет преследовать кого-либо за подобную прак­
тику. Мы прибегаем к ней сами и считаем ее законной...»
Шпионаж проник во все области жизни западного
мира. Даже в те, которые не имеют ни малейшего от­
ношения к экономике. «Бизнес слежки» калечит
жизни множеству людей. Одних соблазняет легкими
деньгами, других просто, как жертвы, подминает под
себя.
Вот рассказ невыдуманный. Герой его — италья­
нец, инженер завода фирмы Макса Майера.
Когда невозмутимый квадратный карабинер, кряк­
нув, высадил дверь и, зажимая платком нос, ворвал­
ся в кухню, было уже слишком поздно. Поздно раз­
махивать полотенцем, поздно оживлять человека ис­
кусственным дыханием. Инженер уже успел отравить­
ся газом. Он сидел на стуле, как сидят живые люди,
и держал в руках газету. В ней была вся его тра­
гедия: два месяца назад ему и двум коллегам предъ­
явили обвинение в хищении и продаже конкурентам
фирмы Макса Майера ряда производственных секре­
тов. Суд должен был состояться в самые ближайшие
дни, но инженер предпочел не ждать дня позора и
самому поставить точку... Инженер этот, безусловно,
исключение. Понятие совести в нынешнем мире За­
пада высоко не котируется.
В той же Италии, в Турине, молодой и способный
полицейский агент Луиджи Матти был найден в сво­
ей постели с ножом в груди. В таких случаях гово­
рят коротко: «Он слишком много знал». Полиция,
правда, высказалась несколько определеннее: «Матти
наступал шпионам на пятки, и они решили его убрать.
Впрочем, никаких доказательств у нас нет».
В Нью-Йорке официант фешенебельного, посещае­
мого солидными бизнесменами ресторана был найден
застреленным. И тут полиция недолго ломала голову:
«Парень знал, на что шел. Подслушивать разговоры
таких посетителей — дело опасное».
Естественно, не каждый раз истории такого толка
кончаются некрологом. Важно, что каждый раз
у истоков этих трагедий стоит шпионаж.
Так что фантастикой в старом рассказе Азимова те­
перь, как говорится, и не пахнет. Теперь на очереди
другое «фантастическое» предположение, сделанное на
этот раз журналом сугубо актуальным — «Эпока»:
— Завтра шпионы, оснащенные новейшей техникой,
уже не удовлетворятся нашими словами, они станут
подслушивать наши самые сокровенные мысли —
формулы математика, планы генерала, проект финан­
систа, решение мэра... Мы станем действительно все­
могущи. Настолько всемогущи, что лучше сбежать
куда-нибудь в горы, забраться на самую недосягае­
мую вершину и начать все сначала, с каменных то­
поров...
Но вот что не договаривает «Эпока»: «каменные
топоры» сами по себе решить ничего не могут; путь
от грота Дионисия до «клопа» в телефонной труб­
ке — это не просто путь развития техники. Именно
это соображение и заставило профессора права Пармского университета Францози сделать свой грустный
вывод:
— Шпионаж — это болезнь нашего общества.
Свое общество профессор знает неплохо.
Читайте в двенадцатом номере
приключенческий рассказ Дж. УЛЬМАНА
«Премия, которую не получил никто».
77
САМЫЙ
СТАРЫЙ
ПУТЕВОЙ
ЗНАК
Недалеко от Ливорно (Италия), у
крутого
дорожного поворота,
был
найден путевой знак времен древнего
Рима. На камне латинская надпись:
«Это место является опасным». Оче­
видно, и в те давние времена дорож­
ные происшествия здесь были не ред­
костью.
КАК
СИЛА В ГОЛОВЕ
Сеулец
Ли Бок Ен
занимается
японской борьбой карате. Как спортс­
мен-профессионал Ли, правда, не про­
славился, но вот что касается само­
рекламы, тут он в грязь лицом не
ударил. В присутствии широкой пуб­
лики Ли разбивает своей собственной
головой стопку черепиц. Чем больше
черепицы, тем выше рекорд. Ли про­
должает
«тренироваться»...
ВЗГЛЯНУТЬ...
,,Если
вы хотите купить домик
всего в часе езды от Парижа, обра­
щайтесь в бюро нашей фирмы». Та­
кое
объявление
дала
лондонская
фирма, строящая дома вблизи лон­
донского аэропорта. В самом деле, если
сесть на самолет, то через час дей­
ствительно будешь в Париже.
ПТИЦЫ
ЛЕТЯТ
СКВОЗЬ
ГОРУ
Горный
туннель,
соединяющий
Францию с Италией,
оказывается,
помогает сократить путь не только
автомобилистам. Когда настает вре­
мя лететь
из Франции в теплые
края, ласточки летят не как раньше,
над Альпами, а выбирают короткий
путь через туннель. Птицы настолько
освоились под землей, что не боятся
отдыхать на
проходящих
автомоби­
лях.
СТАРАТЕЛИ НА ЧАС
В Калифорнии после знаменитой зо­
лотой лихорадки осталось много забро­
шенных шахт.
Деловой человек из
Сан-Франциско
Джим Хорнер решил
пустить их в дело и основал уникаль­
ную фирму. Фирма предлагает тури­
стам попытать счастье
в золотоискательстве, естественно, за плату.
Рек­
ламные проспекты сулят золотые горы.
Ну, а если вдруг не повезет (до сих
пор, правда, так оно и было), стара­
тель получает в качестве . утешения
целлофановый пакетик с песком, в ко­
тором, как утверждают представители
фирмы, есть и крупинки золота.
ЛИСТАЯ СТАРЫЕ СТРАНИЦЫ
ПОТУШЕННЫЙ
ВИНОМ
Недавно вспыхнул пожар в Соноре, старом калифорнийском
городе,
где дома главным образом еще де­
ревянные.
Пламя
распространялось
с неимоверной быстротой между ста­
рыми постройками. Скоро вода в ци­
стернах
кончилась.
Казалось,
что
придется оставить город
в
добычу
пламени, но тут
брандмайору при­
шла мысль опустить пожарный рукав
в большой чан, где бродило молодое
вино. Мысль оказалась очень удач­
ной: содержащаяся в вине угольная
кислота быстро тушила пламя, и че­
рез несколько часов пожарные спра­
вились с огнем.
78
ДЛЯ
ОВЕЦ
БЫК
НА
ОПЕРНОЙ
СЦЕНЕ
Поначалу представление оперы Визе
«Кармен» проходило на сцене театра
в Каракасе точно так, как оно прохо­
дит во всех других театрах мира. Но
вот в последнем акте венесуэльским
меломанам был преподнесен сюрприз.
Под звуки арии
«Тореадор,
смелее
в бой...» испанский тореро Курро Хирон
действительно
смело
вступил
в бой с быком и достаточно быстро
заколол его по всем правилам искус­
ства корриды. Нововведение наделало
немало шума и среди изрядно повол­
новавшихся зрителей и среди перепу­
гавшихся за судьбу оперы музыкаль­
ных критиков.
До конца путешествия им осталось,
как они говорят, немного, а именно...
10 лет и 3 месяца.
„Вокруг света", 1910—1911 годы
ПОЖАР,
ШКОЛА
Английский
овцевод
Джим
Стоу,
поставляющий
овец в Испанию и
Латинскую Америку, организовал для
экспортируемых отар курсы
испан­
ского языка. По мнению Стоу, про­
хождение
двухнедельной
программы
поможет
животным
быстрее
аккли­
матизироваться на чужбине и пони­
мать приказы испанских и латино­
американских пастухов.
ПЕШКОМ
ВОКРУГ
СВЕТА
Недавно из Астрахани в Царицын
пришли
пешком
члены
парижского
географического
института
Андре
Мартен и Габриэл Шефле. Они со­
вершают
кругосветное
путешествие
пешком на пари в 200 тысяч фран­
ков.
Смелые
французы
обошли
уже
Западную Европу, балканские госу­
дарства, Африку, Сирию, Палестину,
Кавказ и Персию. В пути с ними
была
масса
всевозможных
приклю­
чений.
У французов
имеется
контрольная
книга, удостоверяющая пребывание в
различных
местах
земного
шара.
КОГДА
ВОДА
ВОЙДЕТ
В
ОРЕХ
Туземцы
Малайского
архипелага
узнают время следующим
способом:
они наполняют
водой
какой-нибудь
сосуд, затем берут пустой кокосовый
орех, прокалывают
в
нем крошеч­
ную дырочку и кладут на воду. Во­
да медленно проникает в орех, и ког­
да
он
наполнится, то
падает на
дно.
Тогда один
из
местных жителей
обегает все селение и громко кри­
чит, который час.
Приспособление это очень похоже
на наши песочные часы, которые на­
до переворачивать каждый раз. как
песок весь пересыплется вниз.
Каких только не существует часов
для определения времени!
ЧУДОВИЩНЫЙ КРАБ
Из Калькутты пишут, что в Ин­
дийском океане пойман недавно ог­
ромный
краб,
подобного
которому
еще не приходилось видывать. Пой-
РАССЛАБЬТЕ
ВАШИ
НЕРВЫ
То, что вы видите на снимке, ме­
дицинская процедура,
носящая до­
вольно курьезное название «психоки­
нетическое разрушение».
Такое лечение прописывают некото­
рые лондонские врачи богатым паци­
ентам для разрядки нервов. Рецепт
выглядит примерно так: «Один «шевроле», одна кувалда, и пошла...»
РАСЧУВСТВОВАЛИСЬ...
Администрация тюрьмы
в
Мэйдстауне
(Англия), заботясь о
своих
«питомцах», показала им кинофильм.
Наибольшее оживление в зале вы­
звала сцена, в которой показывали,
как в банке уничтожают старые бан­
кноты на 800 тысяч фунтов стерлин­
гов.
ВЕДЬМУ ЗАМУЖ
ВЫДАЮТ
,,Я, Алекс Сандерс, король колду­
нов и чародеев Англии, Шотландии,
Ирландии, законный и единственный
наследник друидов, повелитель нечи­
стой силы, беру вас, ведьма Мэксин
Моррис, в жены. Отныне вы будете
именоваться королевой ведьм и кол­
дунов Англии, Шотландии и прочая и
прочая...»
Великий Маг — Поль Кинг взмах­
нул мечом, придавая церемонии за­
конность.
Это не был спектакль в
театре, и дело не происходило на ба­
зарной площади в средние века. Зе­
ваки и. рядовые «повелители нечистой
силы»,
собравшиеся на торжествен­
ную церемонию,
были
одеты
в
блуд-джинсы и мини-юбки.
В небе летали реактивные самоле­
ты. То была Англия, год 1967-й.
СОН В XII ВЕКЕ
Одной из достопримечательностей ку­
рортного местечка Брайтон в Англии
считается древний средневековый за­
мок, построенный еще в XII веке. Сей­
час некий Ирвинг Хьюз превратил его
в отель, выделяющийся среди других
гостиниц своей уникальной коллекцией
кроватей. «На самых древних из них
спали еще
в XII веке, — объясняет
Хьюз своим постояльцам. — Когда вы
спите на такой кровати, вы как бы пе­
реноситесь в другой век».
По пробуждении постоялец получает
счет в современных деньгах с наценкой
за «проспанные» века.
НЕ СЧЕСТЬ КОЛЛЕКЦИЙ...
Страсть к коллекционерству — са­
мая распространенная из всех чело­
веческих слабостей. Ею одержимы и
В
МОДЕ
ТОЧНАЯ РАБОТА
На краностроительном заводе в го­
роде Торунь
(Польша)
завершили
строительство нового типа самоходно­
го крана. Это событие решили отпразд­
новать за обеденным столом. А для
того чтобы проверить точность рабо­
ты крана, стол решили сервировать
при помощи виновника
торжества.
Кран с работой справился на «от­
лично».
Рисунки В. ЧИЖИКОВА
мали его сетью для ловли морских
животных, принадлежащей тамошнему
зоологическому обществу.
Панцирь этого невиданного ракооб­
разного, пойманного не дальше мили
от берега,
на
глубине 45 саженей,
имеет 62 сантиметра в диаметре, не­
которые его ноги длиною около мет­
ра. Страшные клешни его обладают
невероятной силой, а глаза, напоми­
нающие глаза омаров, придают ему
поистине свирепый вид.
Когда краб был пойман, что удалось
не без труда, матросы посадили его
в просторный бассейн,
наполненный
морской водою, в котором уже на­
ходилось с полсотни других ракооб­
разных и разных рыб. Через два ча­
са все животные были съедены испо­
линским крабом. Но каково же бы­
ло изумление зоологов, когда, взгля­
нув вечером на своего пленника, они
увидели, что он светится фосфорес­
цирующим светом
необычайной
бе
лизны и силы.
АЛЮМИНИЙ
Американский
фильм
«Кто
вы,
Полли Магго?», демонстрировавшийся
недавно на парижских экранах, про­
извел определенную сенсацию в мире
французской моды. В фильме пред­
лагаются
новые
женские
туалеты,
скроенные из алюминия. Говорят, что
фирмы, изготовляющие листовой алю­
миний, отнеслись к моделям с боль­
шим вниманием.
монархи, и миллионеры, и простые
смертные.
Одна дама высшего английского об­
щества, молодая красивая графиня,
обладает самой лучшей частной кол­
лекцией человеческих черепов.
Бывший президент Теодор Рузвельт
обладает ценной коллекцией тростей
разных времен и народов. Одна из
них составлена из рогов всех жи­
вотных, встречающихся в штате Те-.
хас.
Герцог де Бофор гордится коллек­
цией хлыстов, принадлежавших побе­
дителям на дерби,
устраивавшихся
чуть ли не в продолжение всего про­
шлого столетия.
Чарльз Ротшильд обладает велико­
лепной коллекцией паразитов, собран­
ных с животных всего мира, из ко­
торых некоторые представляют собой
очень редкие экземпляры, как, напри­
мер, паразиты белой полярной лиси­
цы или мускусных быков.
ФЕНОМЕНАЛЬНАЯ
ПАМЯТЬ
В настоящее
время
вся
Испания
говорит об одном молодом испанце,
отличающемся действительно необычай­
ной памятью. Это дон Лизардо Сайанс Окампо, священник города СанМартино-де-Борела.
Дон Лизардо не только решает мо­
ментально в уме труднейшие ариф­
метические задачи — уравнения со
многими
неизвестными,
извлечение
корней, логарифмы в 300
и
более '
цифр, но может
повторить
какой
угодно перечень имен, полный спи­
сок
выигрышей
испанской
нацио­
нальной лотереи, самую сложную му­
зыкальную партитуру, прочтя ее все­
го один раз.
Прочитав книгу, он может повто­
рить ее наизусть. Но замечательнее
всего, замечает одна мадридская га­
зета, «что дон Лизардо получил этот
дар всего год тому назад, после того
как перенес тяжелую болезнь».
79
№ 10 ОКТЯБРЬ 1967
СОДЕРЖАНИЕ
Н И К О Л А Я ТИХОНОВ—«Это в р е м я гудит телеграфной струной...»
Быль о к р е й с е р е « А в р о р а »
2
6
Н а меридианах Родины . . . . . .
. 8 , 60, 7 3
Десять з в е з д н ы х лет
16
АБЕЛАРДО К А Р Д Е Н А С — К о л о к о л а п р о б и л и четыре...
. . . .
18
Загадки, проекты, открытия
22
Из летописи О к т я б р я . . . . . . . . . . . 23, 27, 46, 6 1 , 70
НИК. АГАЯНЦ — Путешествие в мечту .
. .
.
. 2 4
Д н и , о к о т о р ы х не забудут
28
В. ГУБАРЕВ — Урановый г о р о д
31
А. СВЕТЛИКОВ, Ю. Л Е К С И Н — И с п о л н е н а есть з е м л я дивности... 36
A. Х А З А Н О В — Слушайте: г р е м я т барабаны...
. . . . . 40
О. ИГНАТЬЕВ — Идут партизаны .
. . 43
B. КОРОВИКОВ — Д и с п е т ч е р ы на тамтамах . .
.
.
44
В. И О Р Д А Н С К И Й — Л е о п а р д и к о н с е р в н а я банка
.
.45
ВАЛЕНТИН БЕРЕСТОВ — Косматые лебеди . . .
. . . 47
На берегах р е к и Д р у ж б а
52
Г о р о д не уходит на п е н с и ю
53
БЕЛА БАНЯС — Новая справка для э н ц и к л о п е д и и
. . . . .
54
А Л Е К С А Н Д Р ЖОЛКВЕР — Три встречи с З и г и Г р а у п н е р о м . . 54
И. О С И П О В — История и н ж е н е р а Бедрны .
55
М. ПОРТНОЙ, В. ОРЛОВ — Страна с о л н е ч н о г о к а м н я
56
Ф. СКОТТ Ф И Ц Д Ж Е Р А Л Ь Д — А л м а з величиной с отель «Риц» 62
И. ГОРЕЛОВ — Глаза и у ш и страха
. 7 4
Пестрый м и р
.
. . .
.
.
.
. . . . . . . . . . . .
78
Листая старые страницы
. . . . . . . . . . . . .
.
.
78
Главный редактор В. С. САПАРИН
Члены
редакционной
коллегии:
В.
И.
АККУРАТОВ,
И. М. ЗАБЕЛИН, М. М. КОНДРАТЬЕВА, В. Л. КУДРЯВЦЕВ, А. А. ХО­
ДИЛ (заместитель главного редактора), К. Г. ПАУСТОВСКИЙ, П. Н. РЕШЕТОВ, Ю. В. САВЕНКОВ (ответственный секретарь), А. И. СО­
ЛОВЬЕВ, В. С. ЧЕРНЕЦОВ, Л. А. МЕШКОВА, В. М. ЧИЧКОВ.
Оформление В. Чернецова и Т. Гороховской
Рукописи не возвращаются. Технический редактор А. Бугрова
Наш адрес: Москва, А-30, Сущевская, 2 1 . Телефон для справок
Д 1-15-00, доб. 2-29; отделы: «Наша Родина» — 4-09; иностранный —
2-85; литературы — 3-58, 3-93; науки — 3-38; писем - 2-68; иллю­
ИЗДАТЕЛЬСТВО
страций — 3-16;
ЦКприложение
ВЛКСМ «МОЛОДАЯ
«Искатель»
ГВАРДИЯ»
— 4-10.
Сдано в набор 11/VIII 1967 г. Подп. к печ. 28/IX 1967 г. А01394. Фор­
мат 84xl08Vi6. Печ. л. 5 (усл. 8,4). Уч.-изд. л. 12. Тираж 2.700.000 экз.
Заказ 1602. Цена 60 коп.
Типография изд-ва ЦК ВЛКСМ «Молодая гвардия».
Москва, А-30, Сущевская, 21.
Уважаемые товарищи!
Если вы хотите регулярно
читать журнал «Вокруг све­
та» в 1968 году, рекомен­
дуем оформить подписку на
него.
Подписка принимается во
всех пунктах подписки кон­
торы «Союзпечать», в отде­
лениях связи, а также об­
щественными распространи­
телями печати на предприя­
тиях, в учебных заведениях.
уть слышно колыхнулся хоро­
вод на Празднике урожая, и
закачались пары, словно рассыпая
зерна. Вправо-влево, вправо-вле­
во... Мгновение — и танец стал
быстрым, как ветер...
Рождения и помолвки, свадьбы
и первую борозду, первый и по­
следний сноп литовцы приветст­
вуют танцем и песней. «Яворовый
мост», «Мельница», «Ласточка» —
традиционные народные танцы.
Вкусным будет хлеб в этом го­
ду, еще янтарней будет пиво...
Молодые туристы из разных стран мира по­
сетят историко-революционные места столицы
нашей Родины — Москвы.