"добродетель" в англоязычной картине мира

ФЕДЕРАЛЬНОЕ ГОСУДАРСТВЕННОЕ БЮДЖЕТНОЕ
ОБРАЗОВАТЕЛЬНОЕ УЧРЕЖДЕНИЕ ВЫСШЕГО
ПРОФЕССИОНАЛЬНОГО ОБРАЗОВАНИЯ
«ПЯТИГОРСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ЛИНГВИСТИЧЕСКИЙ
УНИВЕРСИТЕТ»
На правах рукописи
ДАНИЛЬЯН НИНА ГАМЛЕТОВНА
ЯЗЫКОВЫЕ СРЕДСТВА РЕПРЕЗЕНТАЦИИ
КОНЦЕПТУАЛЬНОГО ПРОСТРАНСТВА «ДОБРОДЕТЕЛЬ»
В АНГЛОЯЗЫЧНОЙ КАРТИНЕ МИРА
(на примере английской художественной литературы XVIII-XX вв.)
Специальность 10.02.04 – германские языки
Диссертация
на соискание ученой степени
кандидата филологических наук
Научный руководитель –
кандидат филологических наук,
профессор О.Л. Зайцева
Пятигорск – 2014
2
СОДЕРЖАНИЕ
ВВЕДЕНИЕ………………………………………………………………………..4
ГЛАВА 1. ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ ОСНОВЫ ИССЛЕДОВАНИЯ И
АНАЛИЗ СОВРЕМЕННЫХ СЕМАНТИЧЕСКИХ ТЕОРИЙ ........................... 11
1. Языковая картина мира как объект
лингвистических исследований ..................................................................... 11
1.1. Общие представления о языковой картине мира ................................... 11
1.2. Язык как «хранитель» ценностных ориентаций .................................... 15
1.3. Оценка как языковое явление .................................................................. 20
1.4. Концепт и его сущность ........................................................................... 28
2. Основные подходы к изучению семантической
репрезентации понятий в языке ..................................................................... 31
2.1. Полевой принцип описания явлений языка ............................................ 31
2.2. Когнитивный фрейм и лингвистический анализ ................................... 39
2.3. Семантическое поле, фрейм и концепт ................................................... 44
ВЫВОДЫ ПО ГЛАВЕ 1 ....................................................................................... 50
ГЛАВА 2. ЯЗЫКОВЫЕ СРЕДСТВА АКТУАЛИЗАЦИИ КОНЦЕПТА
«ДОБРОДЕТЕЛЬ» И КОНТЕКСТЫ ИХ ФУНКЦИОНИРОВАНИЯ .............. 57
1. Определение лексической структуры и семантических значений
концепта «Добродетель» ................................................................................. 58
1.1 Философское определение понятия «добродетель» ............................... 58
1.2. Анализ дефиниций слова virtue, номинирующего
концепт «Добродетель» ............................................................................. 61
1.3. Анализ дефиниций слов, номинирующих структурные
компоненты концепта «Добродетель» ................................................... 67
2. Контексты функционирования лексических единиц
концептуальной сферы «Добродетель» ........................................................ 78
2.1. Подфрейм “chastity” .................................................................................. 78
2.2. Подфрейм “merit” ...................................................................................... 81
3
2.3. Подфрейм “excellence”.............................................................................. 84
2.4. Подфрейм “goodness”................................................................................ 85
2.5. Статистический анализ корпуса лексем, репрезентирующих
концепт «Добродетель» .............................................................................. 90
ВЫВОДЫ ПО ГЛАВЕ 2 ....................................................................................... 95
ГЛАВА 3. АНАЛИЗ ЛЕКСИЧЕСКИХ РЕПРЕЗЕНТАНТОВ
КОНЦЕПТА «ДОБРОДЕТЕЛЬ» В ТЕКСТАХ ЛИТЕРАТУРНЫХ
ПРОИЗВЕДЕНИЙ XVIII-XX ВЕКОВ ............................................................... 100
1. Прямономинативные контексты раскрытия
понятия «добродетели» ............................................................................... 100
1.1. Номинативно-семантический объем понятия «добродетели»
в литературных источниках XVIII века ............................................... 101
1.2. Номинативно-семантический объем понятия «добродетели»
в литературных источниках XIX века .................................................. 112
1.3. Номинативно-семантический объем понятия «добродетели»
в литературных источниках XX века ................................................... 119
2. Косвенно-номинативные контексты, раскрывающие
понятие «добродетель» ............................................................................... 128
2.1. Косвенная номинация понятия «добродетели» в контекстах
литературных произведений XVIII века .............................................. 128
2.2. Косвенная номинация понятия «добродетели» в контекстах
литературных произведений XIX века ................................................. 143
2.3. Косвенная номинация понятия «добродетели» в контекстах
литературных произведений XX века .................................................. 158
ВЫВОДЫ ПО ГЛАВЕ 3 ..................................................................................... 165
ЗАКЛЮЧЕНИЕ .................................................................................................... 171
БИБЛИОГРАФИЯ ............................................................................................... 184
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ СЛОВАРЕЙ ................................................ 209
СПИСОК ИСТОЧНИКОВ ПРИМЕРОВ И
ПРИНЯТЫЕ СОКРАЩЕНИЯ ............................................................................ 211
4
ВВЕДЕНИЕ
Настоящее диссертационное исследование посвящено выявлению и
описанию языковых средств, репрезентирующих концептуальную сферу
«Добродетель» в английском языке. Анализу подвергается корпус номинативных лексем, связанных семантически со словом «добродетель» и определенных на основе анализа словарных дефиниций. Концепт «Добродетель» относится к ключевым понятиям, которые находят отражение в языковой картине мира человека и фиксируются лексическими единицами.
Актуальность избранной темы обосновывается тем, что, несмотря на
большое количество работ, посвященных концепту, многие вопросы в этой
области требуют своего освещения. Размытость семантического прочтения и
многозначность лексических единиц, с одной стороны, и их большая сила
воздействия, с другой стороны, приводят к изменению семантического объема концепта непосредственно в контексте в соответствии с целями и замыслами автора текста.
Актуальность темы также определяется необходимостью изучения процесса вариативности, связанного с семантическим выражением концепта, и
установления механизмов формальной репрезентации концептуального значения на основе анализа семантической структуры каждого языкового компонента исследуемой концептосферы.
В настоящей работе мы поставили цель выявить и описать языковые
средства, составляющие семантическое наполнение концепта «Добродетель»,
который формировался в английском языковом сознании на протяжении
XVIII-XX веков и нашел отражение в литературных произведениях, а также
объяснить изменение смыслов, которые фиксируются в его фреймовой структуре. Это позволит установить механизмы вербализации концепта, отражающего категорию нравственности в идейно-образной системе языковой картины мира.
В соответствии с целью формулируются и решаются конкретные
5
задачи работы:
– описать исследуемый концепт на основе анализа теоретической литературы и определить его концептуальную сферу и основные признаки;
– выявить методом корпусного анализа лексемы близкие по значению
с понятием «добродетель» и определить прототипические центры;
– на основе анализа лексико-семантических вариантов значений языковых средств, реализующих концепт «Добродетель» выявить его фреймовую
структуру;
– описать лексико-семантические языковые средства, актуализирующие
структурные подфреймы, для характеризации концепта «Добродетель»;
– рассмотреть концепт «Добродетель» с точки зрения его прямой и косвенной репрезентации;
– показать вариативность (диахронию) концепта «Добродетель» на основе изучения контекстов употребления исследуемых языковых единиц в английской литературе XVIII-XX веков.
Объектом настоящего исследования являются номинативные лексические единицы, маркирующие фреймовое значение добродетельности и раскрывающие когнитивный объем концепта «Добродетель», которые представлены в английской художественной литературе XVIII-XX веков.
В качестве предмета исследования выступает вариативность фреймовой структуры концепта «Добродетель», представленная в диахронии
в текстах английской художественной литературы и связанная непосредственно с развитием представлений о сущности добродетели в англоязычном
социуме.
Материалом исследования послужили тексты, отобранные из произведений художественной литературы XVIII-XX веков, а также энциклопедические и словарные статьи авторитетных справочных источников.
Методы исследования. В работе используется метод фреймового анализа, адекватно отвечающий задачам исследования изучаемого концепта.
Кроме того, в работе используются методы семасиологического анализа, кон-
6
текстуального анализа, статистического подсчета, описательный метод. Метод фреймового анализа позволяет проследить процесс появления, закрепления и развития в положительную или, наоборот, в отрицательную сторону
в языке лексической единицы, что находит отражение в структуре концепта.
Методологической базой исследования послужили фундаментальные
работы отечественных и зарубежных лингвистов в области когнитивной семантики [Ипсен, 1924; Васильев, 1971; Щур, 1974; Караулов, 1976; Беляева,
1985; Вердаева, 1986; Черникова, 1993; Чумак-Жунь, 1996; Болотнова, 1998;
Нижегородцева-Кириченко, 2000; Обвинцева, 2010; Огнева, 2009; Пименова,
2010; 2011; 2014; Фурс, 2011; 2012; Weisgerber, 1962; Lehrer, 1974; Rosch,
1975; Fillmore, 1981] и концептологии [Шингарева, 1984; Герасимов, 1985;
Уфимцева, 1988; Колесов, 1992; Фрумкина, 1992; Демьянков, 1994; Карасик,
1994; Бабушкин, 1996; Маркелова, 1996; Телия, 1996; Аскольд, 1997; Степанова, 1997; Постовалова, 1999; Беляевская, 2000; Уланова, 2000; ТерМинасова, 2000; Слышкин, 2001; Лазарев, Правикова, 2002; Ченки, 2002; Гусейнов, Апресян, 2002; Нефедова, 2003; Кубрякова, 2004; Фомиченко, 2005;
Йокояма, 2005; Goffman, 1974; Hoffmann, 1986; Hudson, 1986; Langacker,
1988; Lyons, 1995].
Научная новизна настоящей работы определяется тем, что в ней впервые проведен анализ когнитивного объема концепта «Добродетель», зафиксированного в английском языковом сознании, через определение его фреймовой структуры. Новизна работы видится и в предпринятой попытке проследить различие в когнитивном объеме исследуемого концепта, фиксируемое в текстах художественных произведений, написанных в различные временные периоды (от XVIII до XX века). Анализ проведен с учетом основных
положений как когнитивной лингвистики, так и лингвокультурологических
знаний и представлений о добродетели и добродетельности в обществе.
Теоретическая значимость данного диссертационного исследования
состоит в том, что основные положения и результаты исследования вносят
определенный вклад в развитие теории концептов, а также расширяют пред-
7
ставления о диахронии концептуальных смыслов. Настоящее исследование
вносит также вклад и в развитие когнитивной и культурологической лингвистики. Кроме того, в данной работе получают дальнейшее развитие проблемы
соотношения языка и культуры, языка и мышления.
Практическая значимость диссертации определяется тем, что ее теоретические положения могут найти применение в преподавании курсов по
межкультурной коммуникации, лингвокультурологии, когнитивной лингвистике. Выявленные концептуальные смыслы данного концепта могут представить интерес для курсов по интерпретации художественных текстов,
а также для дальнейшего развития корпусной лингвистике.
На защиту выносятся следующие положения:
1. Языковой концепт «Добродетель» как лингвокогнитивная структура
знаний может быть представлена в виде фрейма «Добродетель», объединяющего те лексические знаки, в семантике которых находят отражение понятийные значения исследуемого концепта. В англоязычной картине мира понятие «добродетель» реализуется через такие инвариантные семантические
составляющие, как “chastity”, “goodness”, “excellence”, “merit”, которые обладают некими идеальными элементами того или иного категориального отношения (или значения) и остаются неизменными при любых преобразованиях.
2. Лексема virtue (добродетель) в английском языке, входящая в разряд
слов, описывающих нравственные понятия, является гиперонимом по отношению к лексическим единицам, фреймовые значения которых определяются
понятием «добродетель». Корпус этих языковых единиц составляют следующие слова: virtue, merit, moral/morality, excellence, goodness, distinction, dignity,
honesty/honest, charity, chastity, innocence/innocent, purity, efficacy, good quality,
courage/courageous, valour, superiority, temperance, joberness, righteousness,
strong point, virginity, rectitude, respectability, moderation, fortitude, integrity,
propriety, loyalty/loyal, decency/decent, fidelity, nobility, reputation/repute, conscience, faith/faithful, kindness/kind, advantage, value, worth, strength, respect,
pride, justice, hope, honour, compassion, discretion, forbearance, good repute,
8
good name, probity, religion/religious, resistance, benevolence, prudence, good nature, industry, perseverance, modesty, pious.
3. Когнитивный фрейм «Добродетель» распадается на четыре подфрейма (интенции), которые определяются ключевыми словами: merit, goodness,
excellence и chastity. Последние организуют все языковые единицы концептуальной семантики через установление интегральных и дифференциальных
отношений с семантическими компонентами фрейма «Добродетель». Каждый
из этих подфреймов имеет субъективные интенции (синонимы), характеризующие понятие добродетели через описание отношения к религии, отношений между людьми, поведения людей, через понимание главных этических
норм, через характеристику душевных свойств человека, интеллектуальных
качеств.
4. Семантическое прочтение лексической единицы, входящей в исследуемый концепт, находится в прямой зависимости от эпохи, к которой относится написание отдельного художественного произведения. Наибольшей семантической глубиной обладают словоформы в контексте произведений
XVIII века, что раскрывается в использовании прямой номинации добродетели и её качеств. Наименьшую семантическую глубину получают те же слова в
текстах произведений XX века, в которых добродетель как ценностноориентированная категория получает косвенную номинацию через маркирование действий и отношений, характеризующих добродетель.
Апробация работы. Результаты диссертационного исследования обсуждались на заседаниях научных семинаров кафедры западноевропейских
языков и культур ФГБОУ ВПО «Пятигорский государственный лингвистический университет» (Пятигорск, 2009-2014 гг.) и кафедры гуманитарных и математических дисциплин ФГБОУ ВПО «Северо-Кавказский институт-филиал
РАНХиГС» (2011-2014 гг.), а также на VI Международной научной конференции «Современная филология: теория и практика» (Москва, 2011 г.),
Международной научно-практической конференции «Наука. Развитие. Прогресс» (Киев, 2011 г.).
9
Основные положения диссертации нашли отражение в 7 публикациях
общим объемом 4 печатных листа, 3 из которых опубликованы в научных
изданиях, рекомендованных ВАК РФ.
Результаты научного исследования внедрены в практику преподавания
английского языка в учебном процессе при ФГБОУ ВПО «Пятигорский государственный лингвистический университет» и ФГБОУ ВПО «СевероКавказский институт-филиал РАНХиГС».
В структурном отношении диссертация состоит из Введения, трех
глав, Заключения, Библиографии, Списка использованных словарей, Списка
источников примеров и принятые сокращения.
В первой главе последовательно рассматриваются представления лингвистики в области семантики языка, начиная с описания семантической
структуры слов и групп лексем и достигая уровня когнитивного анализа концептуальной семантики; дается анализ существующих подходов и теорий;
теоретически осмысливается понятие «языковая картина мира», а также
обосновывается специфика концепта «Добродетель» в английском языке.
Во второй главе исследование направлено на выявление лексических
средств актуализации концепта «Добродетель» в английском языке. Устанавливаются семантико-прагматические условия их реализации в художественных текстах, относящихся к различных историческим эпохам. Многогранность концепта предопределяется философской сложностью самого понятия
добродетели, в силу чего необходимо объяснить механизм его представления
через восприятие нравственного начала художественных текстов. Семантикопрагматическая структура концепта определяется через анализ лексикографических и текстовых источников; это позволяет определить его репрезентацию в идейно-образной и эстетической системах каждого художественного
произведения на английском языке.
В третьей главе проводится текстовый анализ языковых средств, формирующих концептуальное значение добродетели, которые фиксируются
в художественных произведениях трех исторических периодов жизни англий-
10
ского общества. Устанавливается, что понятие «добродетель», раскрываемое
в каждом отдельно взятом отрезке истории через языковые маркеры, получают иные интерпретативные параметры. В первой части главы рассматриваются контексты, в которых концептуальное представление добродетели раскрывается в прямой номинации через лексические репрезентанты, связанные
фреймовыми отношениями с лексемой virtue, что позволяет зафиксировать
расширение семантических границ обозначаемого данным словом понятия.
Вторая часть посвящена исследованию контекстов косвенного номинирования фреймовых значений, определяемых ключевыми словами merit, goodness,
excellence и chastity.
В Заключении оцениваются результаты исследования и приводятся основные выводы лингвистического анализа.
11
ГЛАВА 1.
ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ ОСНОВЫ ИССЛЕДОВАНИЯ И АНАЛИЗ
СОВРЕМЕННЫХ СЕМАНТИЧЕСКИХ ТЕОРИЙ
1. Языковая картина мира как объект лингвистических исследований
1.1. Общие представления о языковой картине мира
Изучение концепта неразрывно связано с «картиной мира», которая существует в сознании каждого индивидуума общества и отражает объективную действительность сквозь призму национального менталитета, систему
взглядов и ценностей, также отражает взаимосвязь языка и мышления. Картина мира основывается на ощущениях, на восприятии и мышлении человека,
задает определенные нормы поведения, систему ценностей и мировоззрения,
которые влияют на формирование понятий в языке.
Языковая картина мира – исторически сложившаяся в обыденном сознании данного языкового коллектива и отражённая в языке совокупность
представлений о мире, определённый способ восприятия и устройства мира,
концептуализации действительности. Каждому естественному языку соответствует уникальная языковая картина мира [Телия, 1988, с. 422].
Традиция изучения связи языка и мышления, то есть «картины мира»,
восходит к идеям В. фон Гумбольдта и неогумбольдтианцев (Л. Вайсгербер,
Й. Трир, X. Глинц, X. Хольц, Г. Ипсен, П. Хартман, X. Гиппер и др.) о внутренней форме языка и к идеям американской этнолингвистики, а именно,
к гипотезе лингвистической относительности Сепира-Уорфа.
В. фон Гумбольдт писал, что мышление человека, его представление
о мире характеризуется конкретным языком, тем самым доказывая, что носители различных языков по-разному осознают мир. По его мнению, язык заключает в себе энергию, дух народа, так как для выражения одних и тех же
понятий язык использует отдельные слова, а другой язык – описательные
свойства [Гумбольдт, 1984, с. 80].
12
Такой же точки зрения придерживаются и авторы гипотезы лингвистической относительности [Сепир, Уорф, 1930], которая повлияла на современную науку. Согласно данной гипотезе, язык оказывает воздействие на жизнь
общества. Они считают, осознание действительности невозможно без помощи языка, так как мир строится на основе языковых норм. Язык позволяет
объединить человеческий опыт в единую картину мира, создает духовное содержание конкретного общества, помогает воспринимать окружающий мир,
создавая соответствующие языковые нормы, предлагая определенную форму
выражения. Следовательно, понятие языковой картины мира у сторонников
гипотезы лингвистической относительности может трактоваться следующим
образом:
– «Язык – это средство, при помощи которого человек выражает свои
ощущения и мысли, и не имеет значения, где человек появился на свет» [Сепир, 1993, с. 264].
– «Каждый язык обладает законченной в своем роде и психологически
формальной ориентацией, но эта ориентация залегает глубоко в подсознании
носителей языка» [там же, с. 262].
– «Языки являются по существу культурными хранилищами обширных
и самодостаточных сетей психических процессов» [там же, с. 259].
Согласно данным определениям, у людей картина мира в значительной
степени определяется системой языка, на котором они говорят, выражают
свои мысли. Грамматические и семантические категории языка являются не
только инструментами для передачи мыслей говорящего, но и управляют
мыслительной деятельностью, формируя идеи человека. Сторонники данной
гипотезы нередко утверждают, что она ни в каких доказательствах не нуждается, поскольку зафиксированное в ней утверждение является очевидным
фактом.
Современные представления о языковой картине мира в лингвистике
выглядят следующим образом. Язык является составной частью культуры,
которая наследуется, и одновременно становится орудием культуры. Культу-
13
ра народа отражается в языке, именно язык накапливает ключевые концепты
культуры, транслируя их в знаковом воплощении – словах. Картина мира, которая создается языком – это субъективный образ объективного мира, несущая в себе черты антропоцентризма, т.е. человеческого способа миропостижения, который пронизывает весь язык. Под языковой картиной мира понимается текже рассмотрение действительности через призму языка [Звегинцев,
1960]. Более того, – языковая картина мира – это «взятое во всей совокупности, все концептуальное содержание данного языка» [Караулов, 1996].
Той же точки зрения придерживается В.А. Маслова: «Языковая картина
мира – это общекультурное достояние нации, она структурирована, многоуровнева. Именно языковая картина мира обуславливает коммуникативное
поведение, понимание внешнего мира и внутреннего мира человека. Она отражает способ речемыслительной деятельности, характерной для той или
иной эпохи, с ее духовными, культурными и национальными ценностями» [Маслова, 2007].
В изложении академика Ю.Д. Апресян языковая картина мира представляется следующим образом. Каждый язык воссоздает определенный способ организации и восприятия мира. Отраженные в языке значения складываются в систему взглядов, некую коллективную философию, которая навязывается в качестве обязательной всем носителям языка [Апресян, 1995].
Данный способ организации действительности является отчасти универсальным, отчасти он национально специфичен, что позволяет носителям разных
языков воспринимать мир по-разному, через призму своих языков.
С другой стороны, языковая картина мира является «наивной» в том
смысле, что во многих существенных отношениях она отличается от «научной» картины [Ильчук, 2002]. При этом отраженные в языке наивные представления отнюдь не примитивны: во многих случаях они не менее сложны и
интересны, чем научные. Таковы, например, представления о внутреннем мире человека, которые отражают опыт интроспекции десятков поколений на
протяжении многих тысячелетий и способны служить надежным проводни-
14
ком в этот мир [Апресян, 1995].
В связи с этим одной из основных задач лингвистики стало изучение
процессов концептуализации, т.е. исследования того, как мир отражается
в языке и при помощи каких средств, происходит эта взаимосвязь [Булыгина,
Шмелев, 1997]. В традиционных лингвистических исследованиях язык рассматривается и описывается с точки зрения внутреннего строения, как многоуровневое образование. При когнитивном подходе привычные объекты и
единицы языка исследуются с точки зрения их функционирования в коммуникации, учитывается роль коммуникантов, которые порождают и воспринимают речь, определяются смыслы [Шингарева, 1984; Герасимов, 1985; Демьянков, 1994; Беляевская, 2000; Уланова, 2000; Лазарев, Правикова, 2002; Ченки, 2002; Нефедова, 2003; Кубрякова, 2004; Фомиченко, 2005; Йокояма, 2005;
Goffman, 1974; Hoffmann, 1986; Hudson, 1986; Langacker, 1988; Lyons, 1995].
Если проводить параллель между понятиями «концептуальная картина
мира» и «языковая картина мира», то можно сказать, что первая – система
информации о мире, система определенных представлений человека о мире,
являющаяся результатом отражения фрагмента действительности. Построение такой системы до усвоения языка есть невербальный этап ее образования.
На этом этапе человек знакомится с объектами, доступными непосредственному восприятию. Концептуальная картины мира является «образом» мира,
не облеченным в какую-либо систему знаков. «Языковая же картина мира»
представляется как «мир в зеркале языка». Концептуальная картина мира
признается более масштабной, считается богаче по сравнению с языковой, так
как в её образовании, очевидно, участвуют различные типы мышления. Языковое представление мира «информационно неполно и/или неточно», и причина этого видится в том, что «отражению подвергается не мир в целом,
а лишь его пики, т.е. его составляющие, которые представляются говорящему
наиболее важными, наиболее релевантными, наиболее полно характеризующими мир» [Почепцов, 1990, с. 111-112].
Это позволяет сделать вывод, что концептуальная картина мира и язы-
15
ковая картина мира связаны между собой, а язык является объединяющим их
средством. Так как язык рассматривается как сложный феномен, который не
только описывает явления и предметы действительности, жизненный опыт,
эмоциональное состояние и настроение говорящего, не только является результатом прошлого народа, но и оказывает существенное влияние на формирование картин мира. Человек получает возможность проникать вглубь вещей, выйти за пределы простого восприятия, организовать свое целенаправленное поведение, получить и передать информацию, накопившуюся в течение многих поколений, другому человеку, что является стимулом умственного развития. Таким образом, язык является орудием формирования мысли,
следовательно, он обладает специфическими свойствами хранения мысли и
выражения мышления в динамике его развития [Коул, 1977, с. 262]. Более того, язык отражает взаимодействия следующих факторов: психологических,
коммуникативных, функциональных и культурных. Это позволяет говорить
о том, что язык показывает, как работает ум, он отражает структуру языка,
основанную на употреблении языка как средства коммуникации между членами определенного общества.
Таким образом, подведя некоторые итоги, мы можем утверждать, что
язык описывает вокруг народа некоторый «круг», выйти из которого человек
может, лишь вступив в другой «круг», описываемый другим языком. Следовательно, наряду с описанием языковой картины мира, принципиально важной считается задача сравнения картин мира, стоящих за разными естественными языками.
1.2. Язык как «хранитель» ценностных ориентаций
Ценностный облик общества напрямую связан с такими понятиями как
«ценностные ориентации» и «человечность». Ценность общества – феномен,
который отличает человеческое бытие от чисто природного и придает ему социальный характер [Философский энциклопедический словарь, 1983]. Через
16
человеческие, духовные ценности идет осознание окружающего мира, выработка более глубокого и тонкого отношения к нему. Через ценности, духовные или материальные, происходит процесс познания человеком самого себя,
своего предназначения и жизненного смысла. История человечества показала
противоречивость человеческого духа, его взлеты и падения, утраты и обретения, трагизм и громадный потенциал.
Ценностный облик общества – важная сторона бытия и развития человека, в содержании которого проявляется подлинно человеческая сущность.
Это выражение его внутренней организации, уровня нравственности, духовности, поведения, мировосприятия, воплощенного в реальных продуктах общества [Франк, 992]. Добродетель является ценностью, которой человек обладает в большей или меньшей степени. Понятие ценности (именно понятие,
а не просто случайно употребленный термин) вводится лишь в 60-х годах
прошлого столетия. Как известно, система ценностей человека является
«фундаментом» его отношений к миру. «Ценности, – писал В.П. Тугаринов, –
это то, что нужно людям для удовлетворения потребностей и интересов,
а также идеи и их побуждения [Тугаринов, 1998, с. 27].
Исследователь М.А. Недосекина определяет ценностные представления, понимаемые как освоение оценок и призмы целеориентированного видения реальности, как потребности и интересы, переведенные на язык мыслей и
чувств, понятий и образов, представлений и суждений [Недосекина, 1998,
с. 215-219]. На основании своих ценностных представлений люди не только
воспринимают сущие, но и выбирают свои поступки, требуют и добиваются
справедливости, осуществляют то, что является для них благом.
Согласно Е.Н. Демидовой, ценности – это то, что делает человека
осмысленным, человеческим. Но само это осмысление реально осуществляется в языке и посредством языка. Конечно, то, что мыслится, предмет, существенным образом определяет возможности его мышления, но при этом принято оставлять в стороне то обстоятельство, что тот феномен, посредством
которого осуществляется мышление, язык играет в этом процессе отнюдь
17
не пассивную роль [Демидова, 2003].
Язык привносит в мышление индивида общечеловеческое содержание,
причем далеко невсегда им осознаваемое адекватно. Другими словами, с языком в наше мышление вступают законы, действия которых далеко выходят за
пределы законов индивидуальной психики. А ведь это только одна из проблем, с которой можно столкнуться, анализируя отношения «мышление –
язык» [Калентьева, 1998]. Познание открывает перед человеком мир ценности, мотивируя человеческую жизнь и познание в том числе, делает ее
осмысленной, но реальности любое обращение к знанию и ценностям осуществляется в языке. Например, с позиции теории познания мы ничего не
можем сказать о бытии Бога, но с точки зрения аксиологии, Бог-ценность, а
религия – один из компонентов социальной реальности. Выражая свои представления о Боге в языке, индивид тем самым включается в реальность общества, обретает возможность понимать и быть понятным, а значит, сосуществовать как человек с другими людьми [Вендлер, 1987; Вежбицкая, 1996;
Колшанский, 2006]. В европейской культуре рубежа XIX-XX веков отражались сложнейшие процессы, которые проникали в сознание людей и отражались в различных сферах социальной жизни, тем самым влияли на изменение
и развитие языка.
Изменение культурологической парадигмы порождает парадокс «конца
– начала»: «перед нами как итоговый, так и открытый тип эпохи», которая
скорее, занята заострением определенных вопросов, нежели продукционированием готового ответа на них [Толмачева, 2003, с. 9]. В XIX веке
Великобритания перестала быть «великой империей», что повлекло серьезные социальные перемены. И, как следствие, изменились и духовнонравственные ценности многих англичан. Этот феномен можно проследить
в работах английских писателей того времени. Например, В. Теккерей
показывает общество, которое рассуждает о благородстве, чести, любви,
дружбе, красоте, справедливости, преданности, не вкладывая в это ничего
ценного, это для них всего лишь дань моде. Или прекрасным примером может
18
служить роман О. Уайльда «Портрет Дориана Грея», где наслаждения
являются добродетелью, добром, верностью, привязанностью. Другими слова
писатели показывают духовную, нравственную скупость, бедность общества.
Но всё же английская классическая литература имеет целью определить
общую этическую, ценностную установку «схватить душу нации», через
юмор, а иногда даже сарказм [Голсуорси, 2003, с. 350].
Несмотря на упадок морального настроения,
писал Дж. Оруэл
«в Англии пока еще верят в такие понятия, как справедливость, свобода и
истина» [Оруэлл, 1992, с. 226]. Понимая необходимость развития в сторону
прогресса, английское общество начинает задумывается о ценностях, понятии
нормы, отношении к морали. Тенденции, господствующие в обществе
(социуме), отражаются в сознании человека и проецируются на язык. В этой
связи в качестве объекта современных лингвистических исследований все
чаще выступают оценочные компоненты языкового знака, этические
концепты, ценностные характеристики языкового сознания: долг, совесть,
верность, честность, добродетель, ответственность, согласие, свобода, счастье
человека и др.
Ценности, господствующие в социуме, влияют на сознание, в результате чего возникает ценностная ориентация. Процесс социализации и ценностной ориентации происходит во взаимодействии членов общества, то есть их
общении, которое определяет их предметную практику и теоретическое познание. Таким образом, субъект, т.е. общество или индивид, познает мир,
осмысливает его ценность, конструирует новые идеальные объекты. Онтологическая парадигма предполагает наличие пяти параметров: Человек – Язык –
Общество – Культура – Мир, на основании которых формируется лингвистическая аксиологическая гипотеза [Серебрякова, 2000, c. 22]. Как отмечает
В.П. Барышков, формирование ценностной картины мира у индивида происходит под влиянием социума, и в тоже время индивид пропускает это через
своё сознание и оценивает «что такое хорошо/плохо для меня», т.е. человек
оценивает приемлемость определённых ценностей для своего внутреннего
19
мира [Барышков, 2005, с. 66-67].
С течением времени отношение к ценностям меняются, а потому и сами
ценности переживают эволюционирование. На аксиологические смыслы оказывают влияние основные формы бытия – пространство и время. Поскольку
понятие «добродетели как главной моральной ценности» [Словарь по этике,
1989, с. 447] ориентировано на наличие нравственных норм, что ведет к созданию стереотипов, то шкала ценностей создается посредством социокультурных установок в форме оязыковленных стереотипов.
На формирование ценностей, нравственных норм накладывает отпечаток общество, но поскольку оно всегда развивается, меняются и нормы поведения, и стереотипы, и шкала ценностей, т.е. периодически происходит переоценка духовно-нравственных ценностей. Морально-этические нормы и правила вырабатываются исторически сложившейся ценностно-смысловой системой, которая предлагает каждому лингвокультурному обществу свои мировоззренческие доминанты, обеспечивающие своеобразное мировосприятие,
типы осознания, реальности и способы интерпретации событий [Гусейнов,
Апресян, 2002]. Эти правила и нормы находят воплощение в знаках, значениях и представляют собой ценностную организацию языкового сознания.
Человечество развивается, и с новым веком в человеческой культуре
появляется что-то новое, но, не теряя тесную связь с прошлым – «старым».
Каждый раз общество выходит на новый уровень развития. Человеческое общество прошло путь от аграрного до постиндустриального. Можно с уверенностью сказать, что с изменением культуры меняется и язык. Язык является
не просто частью культуры, язык – это «хранитель» общественных ценностей, который сохраняет культуру и передает ее из поколения в поколение
[Тер-Минасова, 2000]. Отсюда следует, что именно язык играет важнейшую
роль в формировании этической общности, национального характера и каждой личности. Очень трудно представить возникновение или развитие культуры без языка. В свою очередь язык находится в постоянном движении и
развитии, не отставая от культуры, то есть отражает в себе изменения в чело-
20
веческой культуре
Язык понимается как духовная реальность, живая деятельность человеческого духа, единая энергия народа, пронизывающая собой всё его бытиё.
Согласно мнению В.И. Постоваловой, язык – универсальная форма первичной концептуализации мира и рационализации человеческого опыта, выразитель знания о мире, историческая память о социально значимых событиях
в человеческой жизни [Постовалова, 1999]. Язык активно участвует во всех
важнейших моментах культурного творчества – выработке миропредставлений, их фиксировании и последующем осмыслении. В. фон Гумбольдт предполагал, что язык и культура настолько тесно связаны друг с другом, что если
существует одно, то другое можно вывести из него, но он не смог разделить
язык и культуру, на две равные друг другу аспекта человеческой жизни, т.е.
язык – это часть культуры [Гумбольдт, 1984, с. 37].
Взаимодействуя, язык и культура исследуют развитие общества во всех
его аспектах: образ жизни, видение мира, результаты духовной, общественной деятельности человека. Духовная составляющая обеспечивает формирование, поддержание, распространение и внедрение культурных норм, ценностей, значений и знаний, воплощенных в различных компонентах культуры
(религии, художественной культуры, идеологии, уклада жизни, поведенческих норм и т.д.). Наконец, совершенно невозможно представить себе происхождение или развитие культуры отдельно от языка [Вежбицкая, 1996], ибо
язык – это такая часть культуры, которая дает возможность человеку не только приобретать собственный опыт в процессе непрерывного обучения, но и
пользоваться приобретенными опытом и знаниям в прошлом или настоящем.
1.3. Оценка как языковое явление
Понятие оценки является понятием аксиологическим. Человеку свойственно познавать и отражать окружающую ему действительность, а также
оценивать с точки зрения идеалов, потребностей. В процессе познания чело-
21
веком окружающей действительности огромная роль принадлежит оценке.
Проявляя активный познавательный интерес к окружающему миру, индивид
постоянно оценивает предметы, ситуации, события, поступки других людей,
а также свои возможности и результаты своих действий. Оценка является
мыслительной деятельностью, в процессе чего у человека порождается определенное ценностное отношение к предмету и явлению [Залесова, 2003, с. 5657].
Вопросы ценности и ценностных ориентаций исследуются в логике, где
под оценкой понималось суждение о ценностях [Колшанский, 1965; Козлов,
1972; Апресян, 1991; Арутюнова, 1993; Визгин, 2000 и др.]. В логике оценка
прямо соотносится с ценностью, так как является положительной или отрицательной значимостью объектов окружающего мира для человека. Как известно понимание ценности является предметом аксиологии, которая занимается
изучением ценностей как смыслообразующих оснований задающих направленность человеческой жизни, интересов и потребностей.
Структура оценки рассматривается в трудах по логике. А.А. Ивин выделяет четыре компонента в структуре оценки: субъект, предмет, и, которые
могут являться оценивающими элементами, основание оценки и характер
оценки, которые могут быть представлены отрицательными, нейтральными и
положительными элементами [Ивин, 1970, с. 229]. Следовательно, элементы
структуры оценки соответствуют элементам логической структуры оценки,
с точки зрения языка. Структура оценки предполагает наличие «человеческого фактора». Субъект и объект оценки относятся, а также соединяются при
помощи, аксиологических предикатов мнения, восприятия, мотивировки т.п.
Достаточно широко категория оценки изучается и в лингвистике [Телия, 1980; Худяков, 1980; Сергеева, 1983; Вольф, 1985; Лукьянова, 1986; Гак,
1996; Цоллер, 1996; Шаховский, 1998; Якушина, 2003 и др.]. Так, в частности
Р.М. Якушина предполагает, что оценка – это отношение носителей языка к
объекту, которое всегда является субъективным. Ценность выступает средством осознания значимости оцениваемого объекта для субъекта и понятие
22
ценности объективно [Якушина, 2003].
Существуют различные подходы к понятию оценка. Н.Д. Арутюнова
считает, что оценку можно отнести «к числу собственно человеческих категорий. Она задана физической и психологической природой человека, его бытием чувствованием, она задает его мышление и деятельность, отношение
к другим людям и предметам действительности, его восприятие искусства»
[Арутюнова, 1988, с. 338]. Оценка – суждение говорящего, его отношение –
одобрение или неодобрение, желание, поощрение и т.п. – одна из основных
стилистических коннотаций [Ахманова, 2005, Ефремова, 2001].
Оценка в языке отражает взаимодействие человека и действительности
в разных аспектах, выражает субъективное отношение человека к окружающему миру. Человек вкладывает в высказывание индивидуальное восприятие
действительности, тем самым оценивая то, о чем он говорит. Полагаем, что
оценка способствует формированию мысли говорящего, то есть является помощником в понимании позиции и реакции говорящего, тем самым помогает
привлечь внимание собеседника.
По мнению Е.М. Вольфа, оценка дифференцируется в лингвистических
работах как социально устоявшееся и закрепленное в семантике языковых
единиц положительное или отрицательное, эксплицитное или имплицитное
отношение субъекта (лица, лиц, коллектива) к объектам действительности,
как компонент, который можно выделить в сложном взаимодействии субъекта оценки и ее объекта [Вольф, 1985]. Оценка относится к разделу лингвистических категорий: «Оценка – это функционально-семантическая категория,
реализуемая в речевой деятельности разноуровневых языковых средств».
Т.В. Маркелова считает, что семантической доминантой категории оценки
является ценностное отношение говорящего к объекту своего восприятия –
предмету, явлению, ситуации, действию, основанное как на субъективном
восприятии свойств и качеств этого объекта, так и на объективных его характеристиках [Маркелова, 1996].
Так как оценка является категорией логико-семантической, то она все-
23
гда связана с мнением говорящего, последний дает оценку, исходя из своего
мироощущения, личного мнения и вкуса. Выражение отношения к чему-либо
зависит также и от коллектива, т.е. «в основе интерпретации оценки всегда
лежат принятые данным социумом нормы» [Арутюнова, 1988, с. 6]. Предикативная оценка того или иного понятия содержит информацию, позволяющую
соотносить его с представлением говорящего о нравственном и безнравственном, разумном и неразумном, красивом и некрасивом. Различаются аксиологическая оценка, связанная с ценностным аспектом языкового выражения и
базирующаяся на противопоставлении признаков «хорошо – плохо»; интеллектуальная (рационалистическая), зависящая от практической деятельности
человека; сублимированные, или абсолютные, оценки, основанные на синтезе
сенсорных и психологических составляющих и т.д. [Вольф, 2002, с. 42].
Особый интерес лингвисты, а в большей степени Н.Д. Арутюнова
(1988), Е.М. Вольф (2002), С.М. Колесникова (1996-2009), Т.В. Маркелова
(1993-2009) проявляют к языковому содержанию категории оценки, а именно
важным считается «оценочный признак, специфика которого – приписывать
предмету речи признак положительного или отрицательного ценностного отношения к предмету» [Арутюнова, 1988, с. 6]. Категория оценки – это двусторонняя единица, обладающая планом содержания и планом выражения.
Как нам кажется, выражение оценки изображаемого мира со стороны говорящего, его миропонимания, его отношения к действительности, находит воплощение в языке. Так как разнообразие речи многослойно, необходимо
находить различия в речевом богатстве. Поэтому языковые средства реализуются на лексическом, семантическом, синтаксическом, интонационном
уровнях и т.д.
Многие лингвисты полагают, что оценка является ярким выразителем
прагматичного значения текста [Арутюнова, 1988; Почепцов, Шабес, 1992 и
др.]. Через оценки могут выражаться рекомендации и советы, предъявляться
требования или выноситься строгие предписания, запрещения и др. Сочетаемость оценочных предикатов бесконечно широка и разнообразна. Оценка
24
может рассматриваться в широком и узком понимании. В широком смысле –
это представление, взгляд субъекта на предмет, посредством сравнения данного предмета с избранным прототипом. В узком значении оценочный предикат связывается при помощи двух основных значений – «хорошо» и «плохо».
Оценка как языковая категория выполняет ряд функций:
– идеологическую (определяет ценность чего-либо, сопоставляет объект
оценки с нормативной картиной мира);
– коммуникативную (характеризует предмет);
– экспрессивную (влияет на объект);
– кумулятивную (оставляет неизменной систему нормативных ценностей, в течение долгого времени действующих в определенном социуме) [Хутова, 2006].
Оценка является одним из видов модальности, которая сопровождает
содержательную сторону языковых выражений. Оценочная модальность
складывается из комплекса признаков, образующих структуру. Оценочная
структура есть целый ряд элементов: субъект оценки (лицо или группу лиц),
формирующий и выражающий оценку, объект оценки, формирующий оценочное отношение, также характер оценки, т.е. слово которое будет подходящим для определенной шкалы оценок. Исследования лингвистов в области
соотношения модальности и оценки внесли значительный вклад в понимание
данной категории [Беляева, 1985; Городникова, 1988; Васильев, 1996; Гак,
1997; Мягкова, 2000]. Считается, что субъектом оценочной структуры является лицо, группа лиц или социум, с точки зрения которого делается оценка.
Для возникновения объекта оценочной структуры необходимо наличие в сознание субъекта определенного основания оценки для определенного оценивания предметов того или иного класса, т.е. должно возникнуть отношение
субъекта к предмету. Характер оценки или основание оценки – это наиболее
общая и существенная сторона той или иной конкретной оценки [Вольф,
2002]. Благодаря характеру оценки определяется подходящая шкала оценок,
из которой выбирается выражающее оценку слово. Данная схема в основных
25
чертах одинакова для любого вида оценки.
В сознании субъекта должно быть фундаментальное представление
оценки для определенного класса предметов или для определенного вида
оценки. При отсутствии этого представления оценка предмета не может
иметь место. Научные исследования в области категории оценки [Телия,
1980; Худяков, 1980; Сергеева, 1983; Вольф, 1985; Лукьянова, 1986; Баранов,
Добровольский, 1991; Гак, 1996; Цоллер, 1996; Шаховский, 1998 и др.] подтверждают, что лингвистический аспект категории оценки представляет всю
совокупность средств и способов ее выражения – морфологических, синтаксических, лексических, фонетических, показывающих элементы оценочной
ситуации [Телия, 1991].
Лексические единицы выражают позитивную или негативную элементы
оценки в тексте. Более того, ценностные отношения устанавливаются в языке
в словосочетаниях, в высказываниях, предложениях, где оценочный смысл
выявляется на основании контекста. В каждом определенном контексте всякая языковая единица выполняет, несет оценочную функцию, а именно возрастает значимость имплицитной формы выражения оценочной информации
[Маркелова, 1993]. Благодаря оценке у личности появляется возможность выразить свой духовный мир, ориентируясь на собственную шкалу ценностей,
это также зависит, от высоты эмоционального напряжения. Оценочная шкала
является сложной структурой. В нее входит целый ряд признаков, которые
двигаются как по нарастающей, так и по убывающей, так как оценочная шкала динамична.
Среди разнообразия оценок, актуализируемых в текстах, этические и
эстетические занимают лидирующие позиции. В нашей работе нас будет интересовать этическая оценка качества личности, т.к. она передает моральноэтические нормы, принятые в обществе. Нормы поведения выражают специфику, предписания, запреты все это составляет аксиологический кодекс, принятый в той или иной культуре в определенном временном промежутке. Этическая оценка – это одобрение или осуждение различных социальной дей-
26
ствительности и поступков людей в зависимости от того, какое нравственное
значение они имеют [Словарь по этике, 1989].
Этический аспект отношения личности к действительности рассматривается этикой, философской наукой, объектом изучения которой является
добродетель (мораль, нравственность) как форма общественного сознания,
как одна из важнейших сторон жизнедеятельности человека, специфическое
явление общественной жизни [Философский энциклопедический словарь,
1983]. Вечными вопросами этики являются вопросы о природе и источнике
морали, смысле жизни и высшем благе, о справедливости, о чести, о свободе
воли, об основах нравственных поступках, одним словом о ДОБРОДЕТЕЛИ.
Так как добродетель является одним из главных способов существования человека в обществе, следовательно, она регулирует поведение и сознание человека во всех сферах общественной жизни – в быту, политике, науке, личных, семейных отношениях. Принципы добродетели обладают социально
всеобщими значениями и распространяются на всех людей, фиксируя в себе
все, что составляет культуру межчеловеческих взаимоотношений и закрепляются в многовековом опыте развития общества. Они поддерживают и
укрепляют общественные устои, формы жизни или, наоборот, выступают за
их изменения.
Система нравственных оценок составляет нормативную оценку, на базе
которой основываются понятия добра и зла, морального долга. Нравственные
принципы, идеалы и нормы можно считать теоретически обоснованными
нормативной оценкой. Она рассматривает в теоретической форме те самые
вопросы, которые стихийно возникают и решаются моральным сознанием того или иного общества или класса. Всякая этическая оценка, обозначая нравственный идеал определенных социальных групп, является нормативной.
Вся жизненная деятельность отдельно взятой личности, группы людей
оценивается добродетелью, с точки зрения соблюдения единого для всех людей закона – моральной, нравственной нормы, под которой подразумевается
нравственный закон, обычай, который постоянно проявляется через однотип-
27
ные поступки людей силой «толпы», а также идеала, который содержит высшие моральные требования, реализация которых личностью позволила бы ей
обрести совершенство [Словарь по этике, 1989]. Соответственно, в центре
моральных качеств человека находится добродетель.
Разнообразные социальные явления рассматриваются с точки зрения
моральной нормы, представляющей нравственную позицию субъекта, одним
из основных средств выражения, которой являются этические оценки. Основой этических оценок считаются социальные стереотипы в картине мира
субъекта, который содержит в себе информацию о социальных объектах,
оцениваемых с точки зрения нравственной нормы.
Каждая национальная культура обладает уникальным ценностным миром, сохранивший свой исторически сложившийся характер, некий образ
присущий только данной культуре [Ильчук, 2002]. В формировании особого
типа ментальности важную роль играет такое понятие как этические ценности, которые отражают «дух» народа, его мировоззрение. Мировоззрение
формирует языковую картину мира, и как ее часть, ценностную картину мира.
Ценностная картина мира, объективно выделяемая в языковой картине мира,
по мнению В.И. Карасика, содержит систему моральных ценностей, этических норм и поведенческих правил. Ценностная картина мира в языке организуется ввиде взаимосвязанных оценочных суждений, соотносимых с религиозными, моральными кодексами, общепринятыми суждениями здравого
смысла, известными литературными сюжетами [Карасик, 1994, с. 2-7].
Каждая личность, живущая в социуме, имеет свою ценностную картину
мира, а, следовательно, и обладает особенной оценочной шкалой, которая
формирует аксиологичекие ориентиры индивида. Каждый человек характеризуется своей индивидуальной оценочной шкалой, которая есть результат взаимосвязи внутренних и внешних ценностей, посредством которой он отражает мир и находит себе место в этом мире. Так как оценочная шкала отличается подвижностью и ей присуща нестабильность, то ценностная картина мира
индивида определяется во многом его личным опытом, и как следствие, ме-
28
няется не только от человека к человеку, но и у одного и того же человека
с течением времени. Моральные ценности, этические нормы и правила поведения не могут быть вечными. Для того чтобы эти изменения произошли и
закрепились на уровне общества, а следовательно и языка, необходимо время.
Используя метод и понятие оценки, в данной работе нам бы хотелось показать, каким образом происходят изменения семантической структуры понятия
добродетели в XVIII-XX веков.
1.4. Концепт и его сущность
Концепт пришел в современную лингвистику благодаря такому направлению как концептуализм. Родоначальниками данного направления были –
П. Абеляр, У. Оккам, Т. Гоббс. Они говорили, что общие понятия реально не
существуют сами по себе, независимо от отдельных вещей.
В лингвистику понятие концепта было введено С.А. Аскольдом
в 1928 году, который рассматривал концепт как ментальное образование,
замещающее в процессе мышления некое множество однородных объектов [Аскольд, 1997].
Концепт – это нелинейный объект, доступ к которому осуществляется
по разным каналам, в нем фиксируется опыт, полученный с помощью восприятия и переработки информации. Одна из задач изучения концептов – понять, как это коллективное бессознательное/сознательное управляет поведением людей, соотносится с иерархией мотивов человеческой деятельности и
взаимодействует с установочно-мотивационным арсеналом личности отдельного человека и личности всего социума.
Существует большое множество описаний термина «концепт», которые
обладают определенными ценностями. Несмотря на то, что концепт является
одним из центральных понятий когнитивной науки в целом и когнитивной
лингвистики, он до сих пор не имеет однозначного толкования, и лингвистами не разработана единая теория концепта. Каждый исследователь по-своему
29
трактует данное понятие и предлагает свои алгоритмы его моделирования.
Авторы «Краткого словаря когнитивных терминов» рассматривают
концепты как идеальные абстрактные единицы – смыслы, которыми оперирует человек в процессах мышления, и которые отражаются в виде определенных единиц (или «квантов знания») его опыт, знания и результаты всей деятельности человека, включая и сами процессы познания им окружающего
мира. При этом отмечается, что в содержание концепта входит информация
о том, что индивид знает, предполагает, думает, воображает о том или ином
фрагменте мира. Концепты сводят все многообразие наблюдаемых нами явлений к чему-то единому, под определенные, выработанные обществом категории и классы [Кубрякова и др., 1996, с. 90].
Так, по мнению В.Н. Телии, концепт – это «все то, что мы знаем об объекте во всей экстенсии этого знания» [Телия, 1996, с. 97]. Он представляет
собой семантическую категорию наиболее высокой степени абстракции,
включающую в себя частные значения конкретизации общей семантики. Он
онтологически предшествует категоризации, которая создает типовой образ и
формирует «прототип». Семантическое содержание концепта при этом интерпретируется в контексте форм мысли носителя языка как этнокультурная
репрезентация. Познание концепта помогает воссоздать этнокультурный образ, особенность менталитета носителя языка. В терминах Ю.С. Степанова
концепт – микромодель культуры, он порождает ее и порождается ею. Являясь «сгустком культуры», концепт обладает экстралингвистической, прагматической, т.е. внеязыковой информацией [Степанова, 1997, с. 40].
В сущности концепта принадлежность этнокультурному миру человека;
он являет собой выражение этнической специфики мышления, и его вербализация обусловлена лингвокогнитивно этнокультурно маркированной ассоциативной компетенцией носителя концептуальной системы [Фесенко, 2000,
с. 144].
Концепт определяется и как «условно-ментальная единица» и в нем выделяется, прежде всего, примат целостного отношения к отображаемому
30
объекту. Формирование концепта представлено как процесс соотнесения результатов опытного познания действительности с ранее усвоенными культурно-ценностными доминантами, выраженными в религии, искусстве и т.д.
[Слышкин, 2001, с. 34]. Также концепт – это и дискретная содержательная
единица коллективного сознания или идеального мира, хранимая в национальной памяти носителя языка в вербально обозначенном виде» [Бабушкин,
1996, с. 13].
Характеризуя концепты как культурные первичные образования, выражающие объективное содержание слов и имеющие смысл, В.И. Карасик
утверждает, что они транслируются в различные сферы бытия человека, в
частности, в сферы понятийного, образного и деятельностного освоения
мира [Карасик, 2001, с. 102].
Наряду с вышеперечисленными определениями концепт, особого внимания заслуживает трактовка данного термина В.В. Колесовым, который
совмещает узкое понимание концепта как объема понятия и широкое понимание концепта культуры. Концепт для него – «исходная точка семантического наполнения слова и конечный предел развития» [Колесов, 1992, с. 39].
Представители воронежской научной школы, З.Д. Попова и И.А. Стернин, рассматривают концепт как глобальную мыслительную единицу, представляющую собой «квант структурированного знания» [Попова, Стернин,
1999, с. 4]. Концепт, по их мнению, репрезентируется в языке лексемами,
фразеологическими словосочетаниями, простыми словосочетаниями, предложениями, текстами и совокупностями текстов. Языковые выражения концепта дают представление о его содержании в сознании носителей языка [там
же, с. 10-11].
Н.Д. Арутюнова пишет, что концепт – это «понятие жизненной философии», «обыденное аналогами мировоззренческих терминов», закрепленное
в лексике естественных языков и обеспечивающее стабильность и преемственность духовной культуры и этноса [Арутюнова, 1993, с. 3-6; 1999,
с. 617-631].
31
Рассмотренные выше подходы к пониманию сущности понятия «концепт» позволяют сделать заключение о том, что концепт, как и сам термин
лингвистически трактуются неоднозначно. Это связано с определенной произвольностью его употребления, размытостью границ и с близкими по значению и по языковому выражению терминами.
2. Основные подходы к изучению семантической
репрезентации понятий в языке
2.1. Полевой принцип описания явлений языка
Одним из методов изучения лексем, объединенных общим семантическим значением, является полевое представление о структурно-функциональном взаимодействии лексических единиц. В современной лингвистике интенсивно исследуются, как отдельные языковые поля [Беляева, 1985; Черникова,
1993; Чумак-Жунь, 1996; Нижегородцева-Кириченко, 2000 и др.], так и полевой характер языка в целом [Васильев, 1971; Щур, 1974; Караулов, 1976; Вердаева, 1986; Болотнова, 1998; Обвинцева, 2010; Lehrer, 1974; Rosch, 1975;
Fillmore, 1981 и др.]. Проводимые исследования показывают плодотворность
полевой модели языковой системы, которая представляет систему языка как
непрерывную совокупность полей, переходящих друг в друга своими периферийными зонами и имеющих многоуровневый характер.
Идея исследование лексики с точки зрения семантических полей связывается с именем Й. Трира, использовавшего термин «семантическое поле»,
впервые появившийся в работах Г. Ипсена [1924]. В его определении семантическое поле – совокупность слов, обладающих общим значением. Следует
заметить, что Г. Ипсен, который занимался сравнительно – историческим
изучением лексики древних индоевропейских языков, впервые употребил
термин «смысловое поле» относительно группы слов – названий металлов
в восточных языках. Исследуя связь между этими словами, он отмечал, что
она «предсталяет собой не простое нанизывание слов на нити ассоциаций»,
32
а «соединение, при котором вся группа составляет единое членящееся «смысловое поле», в котором, как в мозаике, соединяются друг с другом слова,
каждое, ограничивая другое, образуют тем самым все вместе смысловое
единство более высокого порядка» [цит. по: Щур, 1974, с. 65].
Теория Й. Трира тесно связана с учением В. Гумбольдта о внутренней
форме языка [Гумбольдт, 1984] и положениями Ф. де Соссюра о языковых
значимостях [Соссюр, 1977]. Й. Трир исходит из понимания синхронного состояния языка как замкнутой стабильной системы, определяющей сущность
всех ее составных частей. По его мнению, «слова того или иного языка не являются обособленными носителями смысла, каждое из них, напротив, имеет
смысл только потому, что его имеют также другие, смежные с ним слова»
[Trier, 1973]. Он также разделил понятия «лексическое» и «понятийное» поле
и ввел эти термины в обиход. Согласно теории Трира, поле состоит из элементарных единиц – понятия и слова, которые образуют членимое целое,
структуру, которую можно назвать словесным полем языковых знаков. Составные компоненты словесного поля полностью покрывают сферу соответствующего понятийного поля.
Концепция словесных полей Л. Вейсгербера очень близка к концепции
Й. Трира, который рассматривает язык как активную действующую силу.
Л. Вейсгербер также считает, что значение слова – это не самостоятельная
единица поля, а структурный компонент [Weisgerber, 1962]. Он полагает, что
семантическое поле является частью «промежуточного мира», выражающегося посредством языка, и структура языкового поля определяет характер восприятия человеком действительности.
Исследователь семантики языковой системы Р. Мейер определяет семантический класс как упорядоченность определенного числа выражений
с той или иной точки зрения, т.е. с точки зрения какого-либо одного семантического признака, который автор называет дифференцирующим фактором.
По мнению Р. Мейера, задача семасиологии – «установить принадлежность
каждого слова к той или иной системе и выявить системообразующий,
33
дифференцирующий фактор этой системы» [Meyer, 1910]. Он выделяет три
типа семантических полей: 1) естественные (названия деревьев, животных,
частей тела, чувственных восприятий и пр.); 2) искусственные (названия воинских чинов, составные части механизмов и пр.) и 3) полуискусственные
(терминология охотников или рыбаков, этические понятия и пр.).
Исследованием и разработкой теории семантических полей занимались
в разное время отечественные и зарубежные лингвисты [Вейсберг, 1962; Канцельсон, 1972; Никитин, 1974; Кузнецов, 1980; Уфимцева, 1980; Перцова,
1985; Вердиева, 1986; Гак, 1998; Залевская, 1998; Кронгауз, 2001; Вольф,
2002; Porzig, 1934; Reuning, 1941; Coseriu, 1967; Davidson, 1974; Fillmore,
1975; Pulman, 1983; Gruber, 1985 и др.], различая парадигматические отношения между лексическими единицами языка (лексико-семантические группы
слов, синонимы, антонимы, семантемы многозначного слова, словообразовательные парадигмы), то есть парадигматические поля, и синтагматические
отношения, которые формируют синтагматические поля, объединяюшие слова, тесно связанные друг с другом по употреблению, но никогда не встречающиеся в одной синтаксической позиции, то есть слова, соединенные через
семантическую сочетаемость. Возможны и комплексные поля – это классы
слов, связанных и парадигматическими, и синтагматическими отношениями [Васильев, 1971].
Отечественный лингвист Л.М. Васильев говорит о межчастеречных
лексических полях, образуемых семантически соотносительными классами
слов, принадлежащих к разным частям речи [там же, с. 113]. Он различает
комплексные поля, образованные при сложении парадигматических и синтагматических смысловых полей. Такими полями являются, например, словообразовательные ряды, включающие слова разных частей речи вместе с их
парадигматическими коррелятами.
Теория поля, зародившись в семасиологии и связываемая, как отмечалось, с именами И. Трира и В. Порцига, представляет собой модель системы
языка, которая распространилась на широкий круг явлений – лексические
34
группы или парадигмы, парадигматические поля [Трир, 1931; 1968; Reuning,
1941; Coseriu, 1967], синтаксические поля [Porzig, 1934, Weisgerber, 1953],
грамматические поля [Адмони, 1964], грамматико-лексические поля [Гулыга,
Шендельс, 1969], функционально-семантические поля [Бондарко, 1971; 1972;
1983] и другие [Щур, 1974, с. 225].
Остановимся подробнее на понятии – функционально-семантическое
поле. Этот метод появился как альтернатива и дополнение к традиционной
модели языка, в которой значения анализируются в пределах отдельных единиц, категорий и классов. По определению А.В. Бондарко, функциональная
грамматика – это грамматика включающая описание семантических категорий, опирающихся на различные средства грамматического выражения в данном языке в их взаимодействии со средствами лексическими и контекстуальными (речь идёт о системе функционально-семантических полей), а также
направленная на описание закономерностей и правил функционирования
грамматических форм и конструкций, участвующих во взаимодействии
с единицами разных уровней языковой системы в передаче содержания
высказывания [Бондарко, 1984, с. 150]. Автор разрабатываемой теории относит к функционально-семантическому полю двухстороннее (содержательноформальное) единство, формируемое грамматическими (морфологическими и
синтаксическими) средствами данного языка вместе с взаимодействующими
с ними лексическими, лексико-грамматическими и словообразовательными
элементами, относящимися к той же семантической зоне [там же, с. 40].
В.Г. Гак пишет, что «функциональная грамматика сочетает методы
формальной и семантической грамматики, стремится избежать их недостатков и односторонность. Она систематически изучает функции каждой формы,
отличая всякий раз семантические и несемантические черты. Она показывает
переход формы от одной функции к другой, изучая в этих целях взаимосвязь
лексики и грамматики и семантические черты грамматических форм в контексте» [Гак, 1967, с. 20].
Одним из основных понятий функциональной грамматики является
35
функционально-семантическое поле. Понятие функционально-семантического поля является специфическим понятием, отличающим подход А.В. Бондарко от всех других [Бондарко, 1984]. В его трактовке – это базирующаяся
на определенной семантической категории группировка грамматических и
«строевых» лексических единиц, а также различных комбинированных (лексико-синтаксических и т.п.) средств данного языка, взаимодействующих на
основе общности их семантических функций. Данной зыковой группировке
присущи следующие черты: 1) наличие у языковых средств, входящих в данную группировку, общих семантических функций; 2) взаимодействие не
только однородных, но и разнородных элементов – грамматических и лексических; 3) структура, в которой определённую роль играют следующие признаки: а) выделение в поле ядра, центра, по отношению к которому другие
компоненты поля представляют периферию; б) постоянные переходы между
компонентами данной группировки и различными группами, частичные пересечения, общие сегменты. Функционально-семантическое поле обладает как
планом выражения, так и планом содержания, то есть является двусторонним
единством; имеет полевую структуру (имеет центр и периферию). Ядро
функционально-семантического поля составляют единицы морфологического
и синтаксического уровня. Словообразовательные и лексические средства
составляют периферию поля [Теория функциональной грамматики: …,
1987].
В настоящее время выделяют три типа функционально-семантических
полей, свойственные всем языкам, в зависимости от характера фактов (логических и семантических одновременно), объединяющих конституенты в микрополя и разделяющих микрополя между собой: поля онтолого-онтологического типа, поля гносеолого-гносеологического типа и поля онтологогносеологического типа. Данные поля следует, по мнению П.В. Чеснокова,
считать языковыми универсалиями [Чесноков, 2004, с. 191].
Такой подход имеет ряд приемуществ перед лексико-семантической
теорией поля. Последняя, как известно, оперирует такими понятиями, как
36
лексико-семантическая группа и лексико-семантическое поле. Исследователь
Ф.П. Филин при членении языковой системы использует понятие «лексикосемантические группы», под которой он понимает «лексические объединения
с однородными, сопоставляемыми значениями», представляющие собой
«специфическое явление языка, обусловленное ходом его исторического развития» [цит. по: Васильев, 1971, с. 104]. Разновидностями таких групп, как он
полагает, являются синонимические ряды, антонимы и даже лексические
группировки с родо-видовыми отношениями. Ф.П. Филин предлагает отличать словопроизводные («гнездовые») объединения слов, грамматические
классы, комплексы значений многозначных слов и тематические группы
(например, названия частей человеческого тела, термины скотоводства), хотя
данные тематические группы обычно перекрещиваются и даже иногда полностью совпадают с лексико-семантическими группами.
Лексико-семантическое поле – более широкое объединение, чем лексико-семантическая группа: это иерархическая структура множества лексических единиц, объединенных общим (инвариантным) значением и отражающих в языке определенную понятийную сферу. Ю.Н. Караулов под семантическим (лексико-семантическим) полем понимает группу слов одного языка,
тесно связанных друг с другом по смыслу [Караулов, 1976, с. 56]. Лексикосемантическое поле – это сложная микросистема, которая обладает рядом
свойств, к важнейшим из которых относятся наличие центра и периферии,
иерархический принцип построения поля, отсутствие четких границ, не замкнутость, взаимодействие с другими полями, способность членов поля притягивать к себе другие элементы или быть притянутыми элементами других
групп, асимметричность построения, специфичность в разных языках, самостоятельность в лексико-семантической подсистеме [Обвинцева, 2010].
Особенность структуры поля заключается в том, что для ядра характерна максимальная концентрация полеобразующих признаков, а на периферии,
возможно ослабление их интенсивности. То есть, как справедливо заметил
А.М. Кузнецов, «не все слова в пределах семантического поля обладают
37
одинаковым статусом»: некоторые слова входят в базовые противопоставления и формируют центр семантического поля, другие лексические единицы
«носят периферийный характер, обнаруживая специфические признаки поля» [Кузнецов, 1980, с. 77].
Собственно семантическая структура поля состоит из следующих частей:
1) ядро поля представлено родовой семой (гиперсемой). Гиперсема поля
– семантический компонент высшего порядка, организующий вокруг себя семантическое развёртывание поля;
2) центр поля состоит из единиц, имеющих интегральное, общее
с ядром и рядоположительными единицами дифференциологическое значение;
3) периферия поля включает единицы, наиболее удалённые в своём значении от ядра, общее родовое понятие здесь оттеснено в разряд потенциальной или вероятностной семантики. Периферийные единицы могут иметь контекстуальное значение, если поле строится по определённому тексту произведения. Обычно периферийные единицы поля могут соотноситься с другими
семантическими полями, образуя лексико-семантическую непрерывность
языковой системы.
Наиболее полно свойства лексико-семантических полей выделила
И.И. Чумак-Жунь [1996]:
1. Семантическое поле образуется множеством значений, которые имеют хотя бы один общий компонент (общий семантический признак, архилексема).
2. В ЛСП выделяются микрополя – семантические объединения, члены
которых связаны интегральным признаком, выражаемым обычно доминантой
микрополя (ядерной лексемой); внешнюю структуру микрополя составляет
ядро и несколько областей, одни из которых могут располагаться в непосредственной близости к ядру (ближняя периферия), а другие на периферии микрополя (дальняя периферия);
38
3. Внутренняя структура поля понимается как набор корреляций, связывающих семантические единицы;
4. Для поля характерна взаимоопределяемость элементов, выступающая
иногда в виде взаимозаменяемости этих элементов;
5. ЛСП не изолированы друг от друга; каждое слово языка входит в
определённое ЛСП, причём, чаще всего, вследствие своей многозначности,
не только в одно;
6. Одно семантическое поле может включаться в другое поле более высокого уровня.
Как показывают основные работы в данной области [Адмони, 1964; Гулыга, Шендельс, 1969; Бондарко, 1971; 1972; 1983; Кузнецов, 1980 и др.],
главными положениями полевой концепции языка являются следующие:
1) поле представляет собой инвентарь элементов, связанных между собой системными отношениями; 2) элементы, образующие поле, имеют семантическую общность и выполняют в языке единую функцию; 3) поле объединяет
однородные и разнородные элементы; 4) поле образуется из составных частей
– микрополей, число которых должно быть не меньше двух; 5) поле имеет
вертикальную и горизонтальную организацию; вертикальная организация –
структура микрополей, горизонтальная – взаимоотношение микрополей;
6) в составе поля выделяются ядерные и периферийные конституенты, ядро
консолидируется вокруг компомента-доминанты; 7) ядерные конституенты
выполняют функцию поля наиболее однозначно, наиболее частотны по сравнению с другими конституентами и обязательны для данного поля; 8) между
ядром и периферией осуществляется распределение выполняемых полем
функций: часть функций приходится на ядро, часть на периферию; 9) граница
между ядром и периферией является размытой; 10) конституенты поля могут
принадлежать к ядру одного поля и периферии другого поля или полей;
11) равные поля отчасти накладываются друг на друга, образуя зоны постепенных переходов, что является законом полевой организации системы языка [Щур, 1974, с. 225].
39
Следует отметить, что полевой метод привнес в лингвистику понятие
«ядра» поля, представленного родовой семой, или гиперсемой, – семантическим компонентом высшего порядка, организующего вокруг себя семантическое развёртывание поля; центр поля состоит из единиц, имеющих интегральное, общее с ядром и рядоположительными единицами дифференциологическое значение; периферия поля включает единицы, наиболее семантически удалённые от ядра, общее родовое понятие здесь оттеснено в разряд потенциальной или вероятностной семантики.
Выводы, сделанные исследователями в области семантических полей,
послужили основой для реализации когнитивно-фреймового подхода при
изучении языковых явлений [Шингарева, 1984; Герасимов, 1985; Демьянков,
1994; Беляевская, 2000; Уланова, 2000; Лазарев, Правикова, 2002; Ченки,
2002; Нефедова, 2003; Кубрякова, 2004; Фомиченко, 2005; Йокояма, 2005;
Goffman, 1974; Hoffmann, 1986; Hudson, 1986; Langacker, 1988; Lyons, 1995 и
др.]. В рамках данного подхода рассматриваются принципы соотношения
мыслительных и языковых структур, объясняются процессы категоризации и
концептуализации, которые, отражаясь в языке, реконструируются в виде понятийной системы.
И еще одно наблюдение: исследователи обращают внимание на понятийное содержание языка в целях воспроизведения своеобразного «духовного
мира» и выявления особенностей национального характера носителей языка.
А. Лерер, в частности, пишет, что «изучение семантических полей представляет большой интерес с точки зрения исследования процессов концептуализации мира человека» [Lehrer, 1974, p. 17].
2.2. Когнитивный фрейм и лингвистический анализ
К числу ключевых направлений (подходов и методов) исследования
в современной лингвистике одним из ведущих является когнитивный подход.
В рамках данного подхода рассматриваются принципы соотношения мысли-
40
тельных и языковых структур, объясняются процессы категоризации и концептуализации, которые, отражаясь в языке, реконструируются в виде понятийной системы [Минский, 1988; Фрумкина, 1992; Калентьева, 1998; Карасик,
2001; Селиверстова, 2001; Маслов, 2007; Tannen, 1979; Fillmore, 1982; Andor,
1985; Hofman, 1986; Langacker, 1991; Jackendoff, 1998; Lakoff, 2004 и др.].
Наши знания о мире складываются по определенным сценариям языковых знаний о фиксированном наборе стереотипных ситуаций и могут быть
описаны как результат формального заполнения сценариев (фреймов).
«Предполагаемый базис знания и практики – сложный фрейм – являет собой
общее основание образа, который может быть представлен любым из отдельных слов и образует особую организацию знания, составляющую необходимое предварительное условие нашей способности к пониманию тесно связанных между собой слов» [Филлмор, 1988, с. 61]. М. Минский принадлежит
к числу тех, кто считает, что понятие «фрейм» соотносится с такими структурами данных, которые служат для представления как знаний неязыкового, так
и языкового характера [Минский, 1988, с. 23].
Развитие идей фреймового описания привело к тому, что в настоящее
время это понятие применяется не только для стандартных ситуаций. Фреймы
рассматриваются в отношении к концептуальной системе человека, где они
представляют собой более или менее обобщенные концепты [Карасик, 2004;
Кубрякова, 2004; Лакофф, 2004; Charniak, 1978; Wiks, 1980; Nerlich, Clarke,
2000]. «Фреймы не являются произвольно выделяемыми «кусками» знания.
Во-первых, они являются единицами, организованными «вокруг» некоторого
концепта. Но и в противоположность простому набору ассоциаций, эти
единицы содержат основную, типическую и потенциально возможную информацию, которая ассоциирована с тем или иным концептом» [Дейк, 1989,
с. 16-17].
Другими словами, фреймы есть «концептуальные структуры с декларативно и процедурно ориентированными знаниями» [Баранов, Добровольский,
1991, с. 3-13]. В лингвистику понятие «фрейм» было введено Ч. Филлмором,
41
который представлял фреймы как когнитивные структуры, которые «обеспечивают понимание концептов, представленных словами» [Fillmore, 1982].
В несколько ином ракурсе описывает «фрейм» американский ученый
М. Минский. Фрейм – процессы мышления, основанные на многочисленных,
хранящихся в памяти структурах. Он выделяет два вида фреймов: фрейм –
статичный и фрейм-сценарий – динамичный. Фрейм имеет древовидную
иерархическую структуру, состоит из узлов и связей между ними, при этом
один и тот же узел может являться составляющим других фреймов. Фрейм
переходит в динамичное состояние (становится фреймом-сценарием) тогда,
когда терминальные узлы и слоты функционируют в действии [Minsky, 1980,
p. 11].
Полагаем, что неоднозначность термина «фрейм» объясняется тем, что
исследователи вкладывают различные смылы в трактовку фрейма; различие
в понимании этого лингвистического явления предопределяется различием
целей, задач и объекта самих исследований. Например, В.З. Демьянков описывает фрейм как «единицу знаний, организованную вокруг некоторого понятия. Фрейм содержит данные о существенном, типичном и возможным для
представления стереотипной ситуации» [Демьянков, 1994, с. 22]. З.Д. Попова
и И.А. Стернин трактуют фрейм как «мыслимый в целостности его составных
частей многокомпонентный концепт, объемное представление, некоторая совокупность стандартных знаний о предмете или явлении [Попова, Стернин,
2001, с. 192].
Также и структура фрейма понимается по-разному. Это либо способ
использования схемы, типичной последовательности действий, либо модельотражение некоторой положение вещей. В первом случае, согласно Ч. Филлмору, содержание фрейма композиционно складывается из значений отдельных лексических единиц, репрезентирующих фрейм, фразеологических
единств и грамматических конструкций. Одновременно фрейм предстает как
цельное единство, гештальт, нерасчленимый в процессе мыслительных операций [Филлмор, 1988, с. 64]. Также Филлмор считает, что фрейм – это
42
«набор слов, каждое из которых обозначает определенную часть или аспект
некоторого концептуального или акционального целого» Однако членение
фрейма происходит в процессе операций, в результате которых объединяются
несколько ментальных конструкций. Таким образом, когда в систему, в текст
или разговор вводится новый элемент, все остальные элементы автоматически становятся доступными.
Во втором случае – говорится о том, что фрейм можно представить
в виде сети, состоящей из узлов и связей между ними. «Верхние уровни»
фрейма четко определены, поскольку образованы такими понятиями, которые
всегда справедливы по отношению к предполагаемой ситуации. Они несут
более абстрактную информацию об объекте. На более низких уровнях имеются вершины другого рода – терминалы (их же называют слотами) – ячейки,
для хранения информации, которые должны быть заполнены характерными
примерами или данными. Родственные соотнесенные фреймы связаны фреймовыми системами. Фреймы хранятся при каждом терминальном узле с каким-то значением «по умолчанию» [Minsky, 1980, p. 11].
Согласно теории М. Минского, человеческое мышление содержит
иерархизированную систему фреймов (субфреймы, фреймы, суперфреймы).
Семантически близкие друг к другу фреймы объединяются в системы фреймов, связывающихся, в свою очередь, сетью поиска информации. В процессе
распознавания (визуальных образов, форм поведения, повествований и т.д.)
человек, следуя сети поиска информации, ищет в своей памяти подходящий
к ситуации фрейм, содержащий информацию: во-первых, об использовании
данного фрейма, во-вторых, о результатах его исполнения и, в-третьих, о том,
что следует предпринять, если ожидания этих результатов не подтвердятся.
Это дает возможность моделировать такие понятия, как внимание и ценность
информации.
Розенберг вносит существенное дополнение в описание фреймовой системы, высказывая допущение, что внутри фреймовой системы каждый слот
может конкретизироваться в результате использования ассоциированных
43
с ним граней, число которых предопределяется факторами пользователя и системы. Соответственно появляется родовая информация, которая накапливается наверху, а к ней снизу присоединены конкретизирующие субфреймы,
добавляющие новую информацию. Центральный объект субфрейма, лексикализированный посредством домината субфрейма, является одним из терминалов.
В субфрейме можно выделить два уровня: поверхностный, который является необходимым для идентификации данного фрейма и глубинный – потенциально логически выводимые признаки общего знания об обозначаемом
предмете/явлении. При помощи первого уровня доказывается, подтверждается полный мыслительный образ, а второй – глубинный, его еще называют
уровень когнитивной модели, лежит в основе значения [Розенберг, 2001,
c. 361-395].
В такой трактовке когнитивную модель значения можно представить
в виде концептуальной схемы, которая соединяет те признаки-свойства, которые выходят на первый план; когнитивный подход предполагает динамическое представление о схеме и фрейме. Более того, для того чтобы перевести
внимание на различные части фреймов в когнитивном исследовании, вводится термин «фокус». Чем дальше от фокуса, тем больше снижается кодируемость, и соответственно, индивид испытывает трудности при подтверждении
информации о значении предмета [Minsky, 1980, p. 11].
Следуя логике анализа по данной схеме когнитивной модели, значение
«добродетель, достоинство», представленное в виде фрейма, может иметь три
терминала (слота) – High Moral Standards, Good Quality Or Habit, Attractive Or
Useful Quality, подтверждающие три стадии добродетели: 1) behaviour or attitudes that show high moral standards, которые характеризуют человека с точки
зрения его внутренней ценности, 2) a particular good quality or habit – в основе
лежит совокупность внутренних, душевных качеств, воплощающих человеческий идеал в его моральном совершенстве, 3) an attractive or useful quality,
т.е. идеальные качества человека.
44
Рассмотрим еще одну трактовку структуры фрейма. П. Хейес считает,
что фрейм функционирует как набор предложений об устройстве формального языка для выражения знаний, в качестве альтернативы для семантических
сетей или исчисления предикатов; набор сущностей, по предложению исследователя существующих в описываемом мире, т.е. фрейм позволяет составить
представление о том, какой вид знаний существенен для такого описания; организация хранимых представлений о долговременной памяти человека/компьютера и организация процессов обработки и логического вывода, валидных для данного банка информации. Из вышесказанного следует, что
фрейм – структура данных для обнаружения и выявления стереотипных ситуаций, причем, автор отмечает, что « наиболее существенна идея организации
больших объемов памяти» [Fillmore, 1982, p. 119].
2.3. Семантическое поле, фрейм и концепт
К числу методов исследования языка в рамках когнитивного подхода
относится теория прототипов. Прототическую теорию связывают обычно
с работами американского психолога Э. Рош, так как именно она в 70-х годах
сформулировала его основные принципы [Rosch, 1975].
Прототип можно определить как «лучший образ категории», «наиболее
явный член категории», «выделяющейся образ», «наилучший представитель
категории», «центральный или типичный элемент категории». С точки зрения
когнитивной лингвистике, прототип – это ментальная репрезентация, или когнитивный ориентир категории, который может быть представлен в виде какого-либо образа, схемы, идеала, стереотипа, набора общих характеристик,
гештальтов [Rosch, 1978].
Из всего вышесказанного можно сделать вывод, что это не что иное, как
представление разных типов концептов. Следовательно, с когнитивной точки
зрения прототип – это концепт, лежащий в основе формирования категории и
определяющий его содержание. Концепт представляет структуру с ядром и
45
периферией. Ядро находится в центре, маркируя собой прототип, отражающий концептуально существенные свойства объекта. Прототипичность концептов выражается в «наилучших представителях» категории, что и закрепляется в семантике [Вежбицкая, 1996]. К структуре также относится периферия,
которая состоит из множества элементов со степенью отдаленности от центра
(прототипа).
Опираясь на все вышеперечисленное, можно говорить, о фреймовой
структуре концепта, отображающей сочетания слов в виде концептуального
слота (группы). Понятия «фрейм» и «концепт», таким образом, тесно связаны.
Концепты являются основными единицами мыслительной сферы. В них запечатлевается информация об элементах опыта, переживаемого по поводу элементов внешнего, физического мира, прежде всего предметов в широком
смысле этого слова.
Проблемой определения концепта занимаются многие лингвисты, но до
сих пор нет единого определения этого «явления», поэтому существует несколько подходов к определению термина «концепт». Так, концепт понимается как многомерная ментальная единица с доминирующим ценностным элементом [Слышкин, 2001; Карасик, 2004]. Концепт объединяется вокруг некой
доминанты, от которой расходятся ассоциативные ветви (терминалы). Концепт трактуется и как комплексная ментальная единица, которая в процессе
мыслительной деятельности поворачивается разными сторонами, актуализируя в процессе мыслительной деятельности свои разные признаки и слои, при
этом соответствующие признаки или слои концепта могут не иметь языкового обозначения в родном языке человека [Попова, Стернин, 2000, c. 59].
Концепт определяется и как «часть концептуальной системы – то, что
индивид думает, воображает, предполагает, знает об объектах мира», а концептуальная система им определяется как «непрерывно конструируемая система информации (мнений и знаний), которой располагает индивид о действительном или возможном мире» [Павилёнис, 1983, c. 279-280].
Фрейм и концепт, действительно, – сопоставимы по своему содержа-
46
нию: фреймы организованы, так, что являются единицами знаний вокруг некоторого концепта и содержат данные о существенном, типичном и возможном для этого понятия. «Эта когнитивная структура организована вокруг какого-либо концепта, но, в отличие от тривиального набора ассоциаций такие
единицы содержат лишь самую существенную, типическую и потенциально
возможную информацию, которая ассоциирована с данным концептом» [Макаров, 1998, c. 151]. Более того, Ч. Филлмор считает, что семантическое описание фрейма возможно лишь при условии предварительного рассмотрения
концептуальной схемы, лежащей в его основе [Fillmore, 1985].
Существует и иная трактовка соотношения фрейма и концепта.
А.П. Бабушкин рассматривает фрейм как один из видов концепта, наряду
с такими типами концептов как сценарии, схемы и другие: но в то же время
«различие между концептами как таковыми и организацией концептуального
знания во фреймы является не вполне четким, теория допускает размытые
границы между ними» [Бабушкин, 1996, c. 19]. Он оперирует понятием «концепт-фрейм», представляющий собой совокупность хранимых в памяти типичных ассоциаций; иными словами, фрейм – это тип концепта наряду
со схемами, инсайтами, сценариями, логически конструируемыми концептами и мыслительными картинками.
Полагаем, что концепт и фрейм являются центральными категориями
когнитивной лингвистики, но их полное совпадение вызывает сомнение. Дело
в том, что типология, предложенная автором, сводится фактически к различным типам ментальных репрезентаций: образным, пропозициональным, смешанным (гештальтам). В этом случае фрейм, понятый как своего рода «кадр»,
увиденный внутренним зрением, должен быть соотнесен с аналоговыми репрезентациями и выступать в одном ряду с «мыслительными картинками»
как «мыслимый в целостности его составных частей многокомпонентный
концепт» [Попова, Стернин, 2001, c. 73].
Неочевидное место занимает фрейм в типологии концептов, представленных в работе И.А. Стернина и Г.В. Быковой [Стернин, Быкова, 2000,
47
c. 57]. Фреймы расцениваются как разновидности гештальтов – комплексных,
целостных функциональных структур, совмещающих чувственные и рациональные элементы, соотносимых, таким образом, со смешанным типом кодирования информации. На наш взгляд, тип фрейма как ментальной репрезентации определяется как индивидуальными особенностями языковой личности,
так и спецификой кодируемого представления.
В когнитивной интерпретации понятия фрейма можно предложить еще
одну трактовку, а именно: фрейм целесообразно рассматривать не как тип
концепта, а как форму его ментального представления (то есть как концептуальную структуру, единицу ментального пространства). Таким образом,
фрейм понимается как один из способов ментальной репрезентации концепта
через отсылку к концептуальной области, в которой этот концепт интерпретируется. Полагаем, что корректнее трактовать фрейм не как концепт, а как
когнитивную структуру более высокого уровня, тип взаимодействия между
концептами, как способ (форму) организации ментального пространства.
Таким образом, для изучения лексического значения в когнитивной
лингвистике необходимо исследование структуры концепта через фреймы и
субфреймы, другими слова – изучить информацию, которая связывает сознание людей с определенными фрагментами действительного мира. В исследованиях когнитивной семантики отмечается, что описание при помощи структуры концепта наиболее целесообразно, так как концепт представляет собой
не хаотичное нагромождение представлений и различных типов знаний, более
того имеет логически организованную, упорядоченную структуру [Лакофф,
2004; Колшанский, 2006; Wiks, 1980; Langacker, 1991; Nerlick, Clarke, 2000].
Думается, что до сих пор не разработан единый метод семантического
описания сложных концептов, каким является избранный нами для исследования концепт «Добродетель». Наиболее продуктивным методом исследования данного концепта может стать когнитивно-фреймовый подход, используя
который можно определить культуру, идеологию, нравственную, моральную
составляющую такого многомерного культурно-этического концепта. Каж-
48
дый концепт состоит из многомерных фреймов, или концептосфер, которые
являются в свою очередь частицами общей концептосферы отдельной личности или народа в определенном веке или эпохе.
На основе изученных подходов к исследованию семантики языка считаем возможным представить концепт «Добродетель» виде многомерного
фрейма; сам же фрейм есть совокупность семантических, понятийных и ассоциативных полей. Используя многоаспектность фрейма, осуществляется
наиболее полный и глубокий отбор лексических элементов (единиц), существенный для данного концепта; производится исследование семантики через
призму когнитивного подхода, структурируется релевантность связей исследуемого концепта с другими концептами (понятиями или значениями) в рамках одной культуры, века, в творчестве определенного автора.
В завершение анализа когнитивно-фреймого подхода необходимо рассмотреть соотношение понятий «фрейм» и «поле»; фреймовая семантика и
теория поля в лингвистике являются «фокусными» проблемами, которые не
раз затрагивались в отечественных и зарубежных исследованиях.
Как уже отмечалось, семантическое поле – это лексическое представление фрагмента действительности, отраженную говорящим в виде когнитивной структуры и называемую в когнитивной лингвистике обычно фреймом.
Фрейм же характеризуется наличием узлов связи (слотов), обеспечивающих
организацию семантической информации в голове. Взаимосвязь единиц семантического поля объясняется взаимосвязанностью фреймовых узлов.
Фрейм понимается как такая организация знания, которая составляет необходимое предварительное условие понимания тесно связанных языковых единиц, сближает его с понятием «семантическое поле» [Филлмор, 1988, c. 57].
Однако Ч. Филлмор усматривает принципиальное различие между двумя этими концепциями: «теория поля отличается от семантики фреймов своей
приверженностью к исследованию групп лексем ради них самих и интерпретацией лексико-семантических областей как собственно языковых феноменов. Семантика фреймов рассматривает множество фреймов интерпретации
49
как альтернативные «способы видения вещей». В общем, различия определяются тем, где концентрируется поиск структуры – в языковой системе или
вне ее» [Филлмор, 1988, с. 61].
Это не единственные отличия, которые можно выделить между семантическим полем так как:
– фрейм – более жесткая структура, показывающая наиболее вероятные
связи в типических ситуациях; поле – структура более мягкая, ассоциативноконкретная, иногда – индивидуальная;
– интегрирующим началом во фрейме служит ситуативная близость,
в поле – ассоциативно-семантическая;
– структурная организация фрейма предполагает наличие терминалов
(слотов), поля – ядра, центра и периферии, границы между которыми весьма
размыты;
– лексическая репрезентация фрейма ближе всего отвечает тематической группе; ментальная модель семантического поля приводит к необходимости введения термина «концептуальное поле».
В исследованиях художественной речи полевые исследования получили
широкое распространение; причем, семантические (смысловые) поля интерпретируются как средство отражения специфики авторского идиостиля, как
способ выхода на языковую и концептуальную картину мира писателя.
В публикациях Н.С. Болотновой и ее учеников ассоциативно-смысловые (семантические) поля текста рассматриваются как один из способов репрезентации авторских концептов [Болотнова, 1998, с. 242-247].
Этот подход может считаться абсолютно правомерным, если принять,
что ассоциативно-смысловые поля являются единицами плана выражения.
Что касается семантических полей, то они, являются наиболее крупными
ментальными образованиями, включающими в свой состав, как разные типы
когнитивных структур, так и различные формы ментальных репрезентаций.
Если сопоставить концептуальное поле и фрейм как различные типы
когнитивных структур, то именно степень типичности/индивидуальности
50
ассоциаций, их рациональный/эмоциональный характер могут стать той границей, которая акцентирует внимание исследователей либо на фреймовые,
либо на полевые образования.
Несмотря на все различия, общее между семантическим полем и фреймом преобладает, проявляясь, во-первых, в репрезентации некоторой единой
схематизации опыта с помощью различных структур лексики [Харитончик,
1992, с. 102], во-вторых, в организации семантического пространства языка [Минский, 1988, с. 289].
Таким образом, полагаем, что принципиальное различие между понятийным (фреймовым) и семантическим полем отсутствует: по сравнению
с понятийным полем структура семантического поля несет на себе отпечаток
человеческого фактора и характеризуется мерой психологической и языковой
реальности. Также языковая реальность семантического поля как структуры
языка обусловлена, во-первых, психологически – существованием когнитивного аналога (фрейма) и, во-вторых, семантически – наличием структурных
связей между языковыми значениями. Далее, в отличие от когнитивной модели мира, представляющей собой целостную систему, отраженную в идеографическом словаре, языковая модель мира есть абстракция, существующая
лишь как сумма реальных семантических полей. И последнее, семантическое
поле как языковое объединение отличается от другого вида языкового объединения – ассоциативного поля – наличием объединяющей структуры.
ВЫВОДЫ ПО ГЛАВЕ 1
1. Язык, являясь составной частью культуры, отражает и накапливает
ключевые концепты культуры, и сохраняет их в знаковом воплощении (словах и словосочетаниях). Но картина мира, создаваемая языком, представляет
собой чисто субъективный образ объективного мира. Вместе с тем, несущая
в себе черты антропоцентризма, картина мира в значительной степени определяется и системой языка, на котором говорят и выражают свои мысли
51
люди. Грамматические и семантические категории языка являются не только
инструментами для передачи мыслей говорящего, но и управляют мыслительной деятельностью, формируя идеи человека. Сторонники данной гипотезы нередко утверждают, что она ни в каких доказательствах не нуждается,
поскольку зафиксированное в ней утверждение является очевидным фактом.
2. Каждый язык воссоздает определенный способ организации и восприятия мира. Отраженные в языке значения складываются в систему взглядов, некую коллективную философию, которая навязывается в качестве обязательной всем носителям языка. Данный способ организации действительности является отчасти универсальным, отчасти национально специфичен, что
позволяет носителям разных языков воспринимать мир по-разному, через
призму своих языков. В традиционных лингвистических исследованиях язык
рассматривается и описывается с точки зрения внутреннего строения как
многоуровневое образование.
Что же касается когнитивного подхода в лингвистике, то привычные
объекты и единицы языка исследуются с точки зрения их функционирования
в коммуникации, учитывается роль коммуникантов, которые порождают и
воспринимают речь. Если проводить параллель между понятиями «концептуальная картина мира» и «языковая картина мира», то можно сказать, что первая – система информации о мире, система определенных представлений человека о мире, являющаяся результатом отражения фрагмента действительности (невербальный этап). Концептуальная картина мира является «образом» мира, не облеченным в какую-либо систему знаков.
Концептуальная картина мира признается более масштабной, считается
богаче по сравнению с языковой, так как в её образовании, очевидно, участвуют различные типы мышления. Вместе с тем, только языковая картина мира может проявить концептуальное восприятие действительности.
3. В современной лингвистике оформление представлений об онтологической реалии началось с изучения языковых полей как структурносемантического образования. Проводимые исследования показывали плодо-
52
творность полевой модели представления системы языка как непрерывную
совокупность полей, переходящих друг в друга своими периферийными зонами и имеющих многоуровневый характер.
Полевая концепция языка позволила исследовать целый ряд проблем,
неразрешимых в рамках традиционной уровневой концепции прошлого века.
Семантическое поле, как представлялось исследователям, является частью
«промежуточного мира», выражающегося посредством языка, и структура
языкового поля определяет характер восприятия человеком действительности. Предложенные технологии определения лексико-семантических группы,
тематических групп и даже лексических групп с родо-видовыми отношениями, не смогли до конца объяснить, каким образом происходит раскрытие
концептуальных понятий средствами языка.
4. Концепт – это абстрактное понятие с нелинейный структурой, в котором преломляется опыт людей, полученный с помощью восприятия и переработки информации. Одна из задач изучения концептов – понять, как происходит фиксация в языке накопленного веками опыта и как происходит изменение концептуальных представлений. Рассматривая сущность концепта, исследователи особо отмечают его принадлежность к этнокультурному миру
человека.
Концепт являет собой выражение специфики мышления определенного
этноса и его вербализация, соответственно, обусловлена компетентностными
способностями носителей языка и их языковыми возможностями. Как и любой идеальный объект, концепт имеет как содержательный, так и формальный план выражения; семантическое содержание концепта при этом интерпретируется в терминах мыслеформ носителей языка, а его формальная организация – в терминах этнокультурной семантической репрезентации.
Познание концепта для воссоздания этнокультурного образа с точки
зрения организации и функционирования языка становится возможным при
когнитивно-фреймовом подходе, который позволяет описать семантически
значимые компоненты концепта в их внутренних отношениях и взаимосвязях.
53
Фрейм – это языковые системы, которые отражают идеальные концепты и
содержат основную, типизированную и возможную информацию.
Сравнивая метод семантических полей с когнитивно-фреймовым подходом в лингвистике, полагаем, что они не только не противоречат друг другу, а дополняют; разница лишь в том, что теория поля исходит из принципа
семантической синонимии с учетом функционирования языковых единиц
в контекстах и занимается интерпретацией лексико-семантических областей
как собственно языковых феноменов. Семантика фрейма включает некоторый
набор интерпретаций в их совокупности как способов представления окружающего мира. Фрейм, являясь более жесткой структурой, удерживает семантику значимых языковых единиц в определенном объеме и устанавливает
наиболее вероятные связи в типизированных контекстах; поэтому интегрирующим началом во фрейме служит ситуативная близость.
Вместе с тем, в рамках данного подхода рассматриваются принципы
соотношения мыслительных и языковых структур, объясняются процессы категоризации и концептуализации, которые, отражаясь в языке, реконструируются в виде понятийной системы. К числу методов исследования языка
в рамках когнитивного подхода относится и теория прототипов; прототип
можно определить как центральный или типичный элемент категории. С когнитивной точки зрения прототип – это концепт, лежащий в основе формирования категории и определяющий его содержание.
В отличие от когнитивной модели мира, представляющей собой целостную систему, отраженную в идеографическом словаре, языковая модель
мира есть абстракция, существующая лишь как сумма реальных семантических полей (внутренняя знаковая система) и фреймов (внешняя знаковая
структура).
5. Ценности, господствующие в социуме, влияют на сознание, в результате чего возникает ценностная ориентация. Процесс социализации и ценностной ориентации происходит во взаимодействии членов общества, то есть
их общении, которое определяет их предметную практику и теоретическое
54
познание. Таким образом, субъект, т.е. общество или индивид, познает мир,
осмысливает его ценность, конструирует новые идеальные объекты. Онтологическая парадигма предполагает наличие пяти параметров: Человек – Язык –
Общество – Культура – Мир, на основании которых формируется лингвистические аксиологическая гипотеза.
Избранный объект изучения в данной работе – концепт «Добродетель»
в английской языковой картине мира непосредственно связан со всеми пятью
параметрами исчисления; в силу чего он является сложным концептом. Поэтому, на наш взгляд, наиболее продуктивным методом исследования данного
концепта может оказаться фреймовый подход. Используя данный подход, мы
сможем определить культуру, идеологию, нравственную, моральную составляющую многомерного культурно-этического концепта «Добродетель». Каждый концепт состоит из многомерных фреймов или концептосфер, которые
будут являться в свою очередь частицами общей концептосферы отдельной
личности или народа в определенном веке или эпохе.
Тип фрейма как ментальной репрезентации определяется как индивидуальными особенностями языковой личности, так и спецификой кодируемого
представления. Необходимо исследование структуры фрейма для установления соответствующей связи между языковыми знаками, находящимися в сознании носителей языка, и определенными фрагментами действительного
мира, а также необходимо установить семантический объем концептуального
пространства, которое номинируется лексемой virtue (добродетель) в английском языке и которое имеет логически организованную, упорядоченную
структуру.
Отличительной чертой концепта «Добродетель» является наличие в нем
категориального значения оценки, или ценности. Ценность выступает средством осознания значимости оцениваемого объекта для субъекта и понятие
ценности объективно. Оценочная шкала является сложной структурой; в нее
входит целый ряд признаков, которые продвигаются как по нарастающей, так
и по убывающей плоскости, что предопределяет её динамичность. Среди раз-
55
нообразия оценок, актуализируемых в текстах, этические и эстетические –
занимают лидирующие позиции. В настоящей работе рассматривается этическая оценка личности в терминах «добродетельных качеств» и «добродетельных поступков», так как она передает морально-этические устои общества.
Нормы поведения выражают специфику, предписания, запреты, – все это составляет аксиологический кодекс, принятый в той или иной культуре в определенном временном промежутке.
Этическая оценка – это одобрение или осуждение различных социальной действительности и поступков людей в зависимости от того, какое нравственное значение они имеют. Этический аспект отношения личности к действительности рассматривается этикой, философской наукой, объектом изучения которой является добродетель (мораль, нравственность) как форма общественного сознания, как одна из важнейших сторон жизнедеятельности человека, специфическое явление общественной жизни.
Вечным вопросами этики являются вопросы о природе и источнике морали, смысле жизни и высшем благе, о справедливости, о чести, о свободе воли, об основах нравственных поступков, одним словом, о ДОБРОДЕТЕЛИ.
Так как «Добродетель» является одним и главных способов существования
человека в обществе, она регулируют поведение и сознание человека во всех
сферах общественной жизни – в быту, политике, науке, личных, семейных
отношениях. Принципы добродетели обладают социально всеобщими значениями и распространяются на всех людей, фиксируя в себе все, что составляет культуру межчеловеческих взаимоотношений и закрепляются в многовековом опыте развития общества. Они поддерживают и укрепляют общественные устои, формы жизни, или наоборот, выступают за их изменения.
По этой причине раскрытие понятия «Добродетель» в его концептуальном представлении в языке, реализуемое через определенные фреймовые
структуры, организующие все многообразие семантических значений, является сложнейшей задачей, которая, тем не менее, находится в пределах реально
возможного для настоящего лингвистического исследования. Лексические
56
единицы выражают позитивную или негативную оценку в тексте. Более того,
ценностные отношения устанавливаются в языке в словосочетаниях, в высказываниях, в предложениях, где оценочный смысл выявляется на основании
контекста. В каждом определенном контексте языковая единица выполняет
оценочную функцию, благодаря чему появляется возможность выразить свой
духовный мир, ориентируясь на собственную шкалу ценностей и на принятые
нравственные нормы общества.
57
ГЛАВА 2.
ЯЗЫКОВЫЕ СРЕДСТВА АКТУАЛИЗАЦИИ КОНЦЕПТА
«ДОБРОДЕТЕЛЬ» И КОНТЕКСТЫ ИХ ФУНКЦИОНИРОВАНИЯ
В настоящей главе исследование направлено на выявление лексических
средств актуализации концепта «Добродетель» в английском языке, на установление семантико-прагматических условий их реализации в художественных текстах, относящихся к различных историческим эпохам. Многогранность
концепта
предопределяется
философской
сложностью
самого
понятия добродетели, в силу чего необходимо объяснить механизм его
представления через восприятие нравственного начала художественных
текстов.
Семантико-прагматическое прочтение концепта осуществляется через
анализ лексикографических и текстовых источников; это позволяет определить его роль в идейно-образной и эстетической системах художественного
произведения, в котором репрезентируется картина мира людей, говорящих
на английском языке. Концепт «Добродетель» был выбран в качестве предмета настоящего исследования не произвольно, а по той причине, что он соотносится с такими ключевыми понятиями в языковой картине мира человека,
как «добро», «достоинство», «совершенство», «целомудрие», «справедливость» и т.д.
Следуя логике лингвистического анализа, начнем с осмысления понятия «добродетель», что дает возможность установить его семантическую
структуру, и далее обратимся к рассмотрению лексико-семантических вариантов английского слова virtue для определения лексических единиц, связанных с базовым словом, репрезентирующим исследуемый концепт. Метод
фреймового представления изучаемого языкового явление помогает выявить
когнитивные основы связывания лексических единиц со значением добродетели.
58
1. Определение лексической структуры и семантических значений
концепта «Добродетель»
1.1. Философское определение понятия «добродетель»
Общие христианские ценности, по которым живут народы многих стран
мира, находят отражение в понятии «добродетель». Прежде всего, целесообразно привести, определение этого концепта, что является непростой задачей,
так как существует множество интерпретаций данного термина.
«Добродетель» (от лат. virtus – сила): первоначальное значение – «мужество и сила воина»; в более широком смысле – «способность или умение
что-то сделать, вызвать определенный результат» (например, лечебные свойства растения); в современном и более распространенном смысле – «предрасположенность делать добро».
Целью добродетели является стремление и достижение высшего блага.
То есть, по сути, она преследует нематериальные блага, а духовные (идеальные), которые достигаются не столько практикой, сколько чистым умозрением. По мнению античного философа Аристотеля, добродетель не дается нам
от природы, от природы нам дана лишь возможность ее приобретения. Согласно философу добродетель определяется как «похвальные приобретенные
свойства души»
«Добродетель» означает «положительное нравственное свойство характера человека, определяемое его волей и поступками; постоянное деятельное
направление воли к исполнению нравственного закона» Добродетели являются важными характеристиками человеческой личности. Они характеризуют
причастность личности к абсолютному благу. Жизнь человека, исполненная
добродетелей, соответствует идеальной норме человеческого существования.
Понятийный объем слова добродетель включает различные значения,
описывающие положительные моральные качества личности, такие как
«честность», «щедрость», «великодушие», «сострадательность» и другие.
В категорию «добродетель» можно отнести, к примеру, «доблесть»,
59
«мужество», «мужчина», а также «совершенство»; ведь еще в античные времена считалось, что «добродетель доводит до совершенства то, добродетелью
чего она является».
Следует отметить, что понятие «добродетель» может выступать и как
обобщающее; оно маркирует такие понятия, как «моральность» или «моральный долг», которые являются показателями характера сильной в нравственном отношении личности. Также данное понятие может обозначать и частные
моральные характеристики. Поэтому само слово «добродетель» используется
в двух значениях: в обобщенном (качество человека как личности) и конкретном (моральные характеристики). И в том, и другом значении слово добродетель сохраняет свой первоначальный смысл – значение «совершенства»,
или «быть совершенным».
Углубленное изучение понятия «добродетели» приводит к выводу, что
в его структуре содержится учение о святости как благоприобретенный навык
воли к добру. Добро проявляется через моральное поведение человека, ограничение, развитие естественности. Добро – высшая моральная и нравственная
ценность это категория идеала, перед которой все остальные категории являются вторичными. Более того, под добром подразумевается выполнение личностью ряда действий, направленных на достижение высшего блага для других людей. Но если добро является общим понятием, то добродетель – это
субъективное качество, определяющее наличие у человека характеристик,
сообразующихся с понятием добра. К числу таких качеств относятся щедрость, мужество, справедливость, великодушие, милосердие, бережливость,
достоинство и др.
Добродетель, как это нравственная ценность, предполагает наличие
трех типов человеческих переживаний:
1) осознание и переживание характера, качества своих зависимостей и
взаимосвязей с объектом (в английском языке такие переживания обозначаются словами: love, sense of duty, responsibility, trust, consent и другие;
2) осознание и переживание своей моральной оценки качеств и досто-
60
инств данного объекта (в английском языке закрепились слова respect,
admiration, esteem, reverence, truth;
3) осознание и переживание соответствия или несоответствия поступка,
ситуации требованиям морали (для обозначения подобных переживаний
в английском языке используются такие слова, как, например, shame, fault,
principles, conscience.
Дальнейшее осмысление понятия «добродетель» позволяет сопоставить
его с такими понятиями, как «достоинство», «благородство», хотя данные качества описывают добродетель не только со стороны моральных характеристик, но и имеют отношение к манерам и стилю поведения. Так, достоинство,
как морально-этическая категория, в основе которой лежит ценностное отношение к себе и к другому человеку, лежит в основе регуляции поведения
в соответствии с этим отношением. Понятие «достоинство» – универсально;
это сама суть, стержень ценностей человека. Достоинство – это нечто внутреннее, не материальное в человеке, устремляющееся навстречу другому человеку, например в любви, навстречу миру, в добрых поступках и отнимаемое или нарушаемое в случаях проявления агрессии.
Целомудрие, искренность, чистота, простота, невинность, безупречность – моральные качества, характеризующие добродетельную личность и ее
поступки. Эти черты характера являются величайшим даром; они, посуществу, составляют понятие «добродетель», сколько умственной, столько
же и нравственной. Побуждение к добродетельным поступкам и творению
добродетели заложено в одной из христианских заповедей: «поступай с другими так, как хочешь, чтобы поступали с тобой».
С философской точки зрения, на человека оказывают влияние три фактора, а именно: природа, воспитание и действие благодати. Поэтому и понятие «добродетели» может быть характеризовано с трех сторон, учитывая
наличие следующих качеств:
1) природных – такие, как ясность ума, быстрота мысли, надежность
памяти, искренность чувства, стойкость воли, одаренность, талантливость,
61
творческие способности, открытость, честность, целомудрие, великодушие;
2) приобретенных – к примеру, умеренность, выдержка, корректность,
вежливость, уважение, симпатия к человеку, забота о его благе, отзывчивость,
благодарность, великодушие, благосклонность, верность, мужество, стойкость, терпение, постоянство, целеустремленность);
3) харизматических – чистота сердца, радость, мир, кротость, умиление,
истинная любовь ко всем людям и всецелая любовь к Богу.
Каждый отдельный человек, хотя и отличается своими природными дарованиями, качествами, приобретенными им в процессе формирования, или
только ему присущим каким-либо благодатным даром, вместе с тем принадлежит определенной социальной общности, языковой код которой фиксирует
все изменения и колебания этих состояний в каждый момент истории. Поэтому изучение языкового выражения концептуального пространства добродетели в полном объеме невозможно в отрыве от той эпохи, в которой происходит
актуализация нравственных действий и состояний. Более того, каждое время
вносит свои коррективы в смысловое прочтение понятия добродетели, что регистрируется в текстах художественных и публицистических произведений, и
в конечном итоге переносится в семиотическую систему языка.
1.2. Анализ дефиниций слова virtue, номинирующего концепт
«Добродетель»
Для определения семантического объема концептуального пространства добродетели рассмотрим словарные дефиниции слова virtue, используя
при этом авторитетные источники, среди которых двенадцатитомный лексикографический словарь The Oxford English Dictionary [1961].
Анализируемая лексема virtue имеет два макро ЛСВ: I. As a quality of
persons. II. As a quality of things, что позволяет проследить развитие этого понятия от более узкого к более широкому пониманию, и к более высокой ступени обобщения. В нашей работе мы основываемся на признании добродете-
62
ли положительным нравственным качеством человека; иными словами, только макро ЛСВ I, состоящий в совокупности из 7 микро ЛСВ, попадает в фокус нашего изучения. Обращение к анализу зарегистрированных в словарных
источниках данных позволяет установить семантические характеристики понятия через анализ дефиниций слова virtue. Опишем их в следующем
порядке.
ЛСВ 1: a. The power or operative influence inherent in a supernatural or
divine being
That the world is animated, and that God is the soul thereof … whose dinine
moving virtue penetrats through the element of water. (St.HPh.I);
b. An embodiment of such power; one of the orders of the celestial hierarchy
Dominations first; next them, Virtues; and powers the third. (DA.DC, 18);
c. An act of superhuman or divine power; a ‘mighty work’; a miracle
Belief in God is a supreme virtue. (DR.GD)
Even virtue, which is moral beauty, wants some of its charms if unaccompanied by them. (PhS.Ch)
Из дефиниций следует, что лексема virtue вбирает в свое значение понимание олицетворенной силы, полученной от сверхъестественного или божественного существа, то есть, в некоторой степени является проявлением
чуда. Данное определение слова virtue отличается от «классического» понимания добродетели, что иллюстрирует второй лексико-семантический вариант слова:
ЛСВ 2: a. Conformity of life and conduct with the principles of morality;
voluntary observance of the recognized moral laws or standards of right conduct;
abstention on moral grounds from any form of wrong-doing or vice
“I can forbear,” she said, looking at Varney, “to pull the mask off hypocrisy,
but I will not permit virtue to be slandered in my hearing.” (WS.K, 35)
В этом значении понимание слова virtue соотносимо с добровольным
подчинением признанным моральным законам и соответствие принятым
нравственным стандартам; воздержание от зла; то есть признается доброде-
63
тельным поведение, не нарушающее установленные в обществе нравственные
нормы и правила, что можно назвать, соблюдением «наивных, совершенных»
законов нравственности.
b. Personified, or regarded as an entity
Love virtue, and the people will be virtuous. (THD.W, 3)
In a word, if a virtuous and self-denied character is dismissed with temporal
wealth, greatness, rank, or the indulgence of such a rashly formed or ill assorted
passion as that of Rebecca for Ivanhoe, the reader will be apt to say, verily Virtue
has had its reward. (WS.I)
Добродетель персонифицируется как черта характера, определяющая
нравственный образ человека и его действий, что соответствует значению
русского слова добродетельность.
c. Chastity, sexual purity, esp. on the part of women
They have had their shameful rights, these Nobles, in the modesty and virtue
of our sisters, many years, but we have had good girls among us. (ChD.K, 16)
And it is you, spirit – with will and energy, and virtue and purity – that
I want: not alone your brittle frame. (BCh.JE)
That order of females whose faces are taken as a kind of security for their
virtue. (HF.TJ, 2, 3, 53)
I say not this to excuse the lady’s fall: Nothing can do that: because virtue is
… preferable to all considerations. (RS.P, 2, 14)
Согласно дефиниционной информации понимание «добродетели» имеет специфическую форму; добродетель трактуется как целомудрие, воздержания от незаконных сексуальных действий и помыслов, а также вообще как
скромность в отношениях, в широком смысле: во взглядах, речах, одежде.
d. Diligence, industry
In many parts of Scotland the word virtue is limited entirely to
industry. (ScL)
Добродетель видится в старании, усердии и прилежании. Из примера,
приведенного в словаре, ясно, что добродетель лимитирована таким каче-
64
ством человека, как усердие.
ЛСВ 3: a. A particular moral excellence; a special manifestation of the influence of moral principles in life or conduct
With such scenes of calm sublimity the human heart sympathises even in its
most disturbed moods, and deeds of honour and virtue are inspired by their majestic influence. (WS.BL, 8)
Living as he had done amongst the outcasts, his ideal of domestic virtue was
high and pure. (TWM.Ns, 53; 551)
The pleasure of virtue, of charity, and of learning is true and lasting pleasure; with which I hope you will be well and long acquainted. (PhS.Ch)
b. In enumerations of certain moral qualities regarded as special excellence
or importance, as the four cardinal virtues, the three theological virtues, or the seven virtues opposed to the seven deadly sins
There are the sacred and eternal boundaries of honour and virtue. (WS.FN)
Many of them want common sense, many more common learning; but in general, they make up so much by their manner, for those defects, that frequently they
pass undiscovered: I have often said, and do think, that a Frenchman, who, with a
fund of virtue, learning and good sense, has the manners and good-breeding of his
country, is the perfection of human nature. (PhS.Ch)
… but her patience was perhaps tired out, for this is a virtue which is very
apt to be fatigued by exercise. (HF.TJ, 1, 8; 35)
Из дефиниций следует, что добродетель – это особое внутреннее моральное совершенство, которое проявляется через моральные поступки, действия. Также перечисляются определенные моральные качества, относящиеся
к совершенству, которые называются «семью католическими добродетелями». Они образуются при помощи соединения 4 основных, включающих в себя благоразумие, справедливость, умеренность и мужество и 3 теологических,
имеющих благодатный характер – это вера, надежда и любовь.
d. A personified moral quality, or a representation of this in painting, sculpture, etc.
65
Vice and virtue are to the artist materials for an art. (WO.PDG)
Согласно данной дефиниционной информации, добродетель трактуется
как «материал для изображения».
ЛСВ 4: a. To make (a) virtue of necessity (or + need), to make do with apparent willingness, or as if performing a meritious action, what one in reality cannot help doing; to submit to circumstances with a good grace
Some people, he knew, professed to find nobility in the doctrine of surrender.
Maybe they did. To him it was only a matter of making a virtue out of cowardice. (LBH.PT)
“How think you, Sir Brian, were we not better make a virtue of necessity, and
compound with the rogues by delivering up our prisoners?” (WS.I)
b. To make (a) virtue of, to make a merit of, to gain credit by
I thought I would make a virtue of necessity, and see the sunrise. (WHG.TM,
5)
Из данной дефиниции следует, что добродетель – это готовность выполнять достойное действие, и этому действию необходимо подчиниться
в силу необходимости, диктуемой милосердием или долгом. Таким образом,
«делать добро – это необходимость»:
ЛСВ 5: a. Superiority or excellence, unusual ability, merit, or distinction, in
some respect
Virtue is one all over the world, and there is only one faith, one conceivable
conduct of life, one manner of dying. (JC.LJ, 36)
“This is most complimentary to the virtue of Prince Bladud’s tears, and
strongly corroborative of the veracity of this legend …” (ChD.PP, 34)
Согласно дефиниции добродетель – это необычная возможность, способность проявлять превосходство, совершенство, достоинство, почтение и
уважение.
b. An accomplishment (rare)
Tutors … for all sorts of virtues, as singing, dancing, playing on music, reading, writing, working, and the like.
66
В редких случаях добродетель выступает в роли – «достижения» или
«успеха».
c. = Virtu I (rare)
The Italians commonly call a taste for the fine arts, or skill in them, by the
name of Virtue.
ЛСВ 6: a. Physical strength, force, or energy
I’m praising your physical virtue. (MM.GW, 54; 260)
Добродетель – выражается не только через абстрактное понимание
нравственности, морали, но также через физическую силу, энергию.
ЛСВ 7: The possession or display of manly qualities; manly excellence,
manliness, courage, valour
“Thomas de Vaux,” said Richard, “thou knowest no courage but what belongs to the sword, no bounty and virtue but what are used in chivalry.” (WS.T,
11; 60)
But virtue is, in itself, so beautiful, that it charms us at first sight; engages us
more and more upon further acquaintance; and, as with other beauties, we think
excess impossible; it is here that judgment is necessary, to moderate and direct the
effects of an excellent cause. (PS.Ch)
В словарных текстах понятие добродетели трактуется как обладание
или демонстрация мужественных качеств, мужественного превосходства,
мужественности, храбрости, доблести.
Проведенный краткий анализ дефиниционной информации, содержащейся в толковых словарях, позволяет сформировать некоторый объем семантических интерпретаций понятия «добродетель» в отношении различных
состояниях человеческого существования. Добродетель в английской картине
мира репрезентируется через такие лексемы, как chastity, excellence, merit,
goodness. Метод фреймового моделирования дает возможность формирования образного представления концептуального пространства, описываемого
понятием «добродетель». При этом, лексема virtue, являясь гиперонимом
в ряде слов, соотносимых с понятием «добродетель», объединяет ключевые
67
слова merit, goodness, excellence, chastity как репрезентантов сложного по
структуре 4-х ядерного фрейма. Иными словами, через данные лексемы понятие «добродетель» получает свое конкретное вербальное воплощение, что и
позволяет представить концепт «Добродетель» в полном объеме.
Итак, в семантической структуре лексемы virtue содержится, на наш
взгляд, отражение нравственной категории морали.
Virtue
excellence (moral)
chastity (sexual morality)
goodness (the good)
merit (virtuousness)
Для того чтобы определить лексическое наполнение фреймового объема концепта «Добродетель», следует вновь обратиться к лексикографическим
источникам и проанализировать лексико-семантическую структуру каждого
из четырех лексем, образующих вершины фрейма «Добродетель».
1.3. Анализ дефиниций слов, номинирующих структурные компоненты
концепта «Добродетель»
Первым компонентом является слово excellence; в русском языке слово
совершенство – обозначает состояние абсолютного качества или достоинства
кого-либо или чего-либо, завершенность, законченность, вершина всего.
В латинском варианте присутствует в слове perfectio (завершение) и perfectus
(завершённый). Оба эти слова образованы от глагола perficio, что означает
«завершать», «доводить до конца». Следовательно, perfectio означает дословно «совершение», «окончание», «доведение до конца»; а perfectus означает то
же, что «совершенный», «законченный», «оконченный».
Проанализируем данные толкового словаря, чтобы выяснить основные
смысловые компоненты английского слова excellence, которые отражают понятие совершенства в языковом сознании народа, и далее определить лексическое наполнение каждого из четырех подфреймов.
68
ЛСВ 1: The state or fact of excelling; the possession chiefly of good qualities in an eminent or unusual degree; surpassing merit, skill, virtue, worth, etc.;
dignity, eminence.
We find in God all the excellences of light, truth, wisdom, greatness, goodness and life. Light gives joy and gladness; truth gives satisfaction; wisdom gives
learning and instruction; greatness excites admiration; goodness produces love
and gratitude; life gives immortality and insures enjoyment. (JD.MM)
Из дефиниций следует, что слово excellence обозначает высшую степень положительных качеств таких как, заслуживающее уважение поведение,
достоинство, добродетель, умение делать что-то искусно, высший предел обладания чем-нибудь. Совершенство является понятием комплексным; это не
отдельно взятое достоинство, а совокупность достоинств, в гармонии создающих положительный баланс жизни.
ЛСВ 2: а. That in which a person or things excels; an excellent feature or
quality
The K.C. remarked on the excellence of the wine. (MWS.MS, 6)
b. An excellent action; kindness, favour
She would give him that friendly regard, which so much excellence and fidelity merited; she would treat him with perfect cordiality and frankness until he made
his proposals; and then it would be time enough for her to speak, and to put an end
to hopes which never could be realized. (TWM.VF, 24)
Одна из граней совершенства является готовность совершать добрые
дела, например, прийти на помощь тому, кто об этом просит. Думается, что
сама идея добра вряд ли отличается от идеи совершенства, так как, приближение к идее совершенства и делает людей совершенными. Совершенство –
продукт воли и действий человека.
ЛСВ 3: a. An excellent personality
The excellence of his understanding and his principles can be concealed only
by that shyness which too often keeps him silent. (AJ.SS, 1; 4)
And why should it not be so, when I know none of the first quality that
69
matches you in excellence? (RS.P, 22)
b. As title of honour; =Excellency
Hush! said he, I charge you! call not the dear girl by any name unworthy of
her. You know not, as I told you, her excellence; and I desire you’ll not repeat the
freedoms you have taken below. (RS.P, 22)
Из этой дефиниции следует, что совершенство представляет собой
нравственное превосходство как индивида, которое не обусловлено воспитанием, характером или благоприятными обстоятельствами. Совершенство –
это результат целенаправленных усилий человека по изменению себя, его
стремления соответствовать тому образу, который предполагается нравственным идеалом. И конечно же, для того чтобы этот результат был достигнут
необходимо знать, что есть честь. Следовательно, понятия совершенства и
чести неразделимо связаны; ведь честь – это верность, справедливость, правдивость, благородство, достоинство. Все вышеперечисленные качества – это
главные составляющие понятия совершенства, которое также включает в себя
такие понятия как честность, безупречность, верность, чистота, справедливость и другие.
Анализ информации словарной статьи слова, номинирующего подфрейм excellence, позволил определить лексемы, которые вписываются
в концептуальное поле добродетели (virtue): merit, skill, virtue, worth, dignity,
eminence, kindness, favour, honour, excellency.
Обратимся к анализу дефиниций второго компонента фреймовой структуры. Слово goodness.
Goodness – доброта – это качество человека, выражающее его способность и стремление делать людям добро.
ЛСВ 1: The quality or condition of being good
a. Of quality: Moral excellence, virtue. Occasionally in pl.: Good qualities
Let grace and goodness be the principal loadstone of thy affections. For love
which hath ends, will have an end whereas that which is founded on true virtue,
will always continue. (JD.MM)
70
Here and there is born a Saint Theresa, foundress of nothing, whose loving
heart-beats and sobs after an unattained goodness trembles off and are dispersed
among hindrances, instead of centring in some long-recognizable deed. (GE.M, 6;
60)
O my child, it is all owing to the divine goodness, and your virtue. (RS.P, 32)
There is a steady quality of goodness in her, that I dread to influence. (ChD.HM, 2)
That sort of goodness and simplicity which Lady Jane possessed annoyed our
friend Becky … (TWM.VF, 45)
Of things material or immaterial: Absolute or comparative excellence in respect of some specified or implied quality (rare)
If, on the other hand, his own final conviction of the goodness of their cause,
or the commands of his father or uncle, should recommend to him allegiance to the
Stuarts, still it was necessary to clear his own character by showing that he had
not, as seemed to be falsely insinuated, taken any step tothis purpose during his
holding the commission of the reigning monarch. (WS.W, 1)
Из данной дефиниции видно, что доброта – это совершенство, которое
является главным качеством добродетели.
ЛСВ 2: Moral excellence as displayed in one’s relations to others.
a. As an attribute of the Deity (said also of Christ and the Virgin Mary): Infinity benevolence, a desire for the happiness of all created beings; also the manifestation of this; beneficence.
We find in God all the excellences of light, truth, wisdom, greatness, goodness and life. Light gives joy and gladness; truth gives satisfaction; wisdom gives
learning and instruction; greatness excites admiration; goodness produces love
and gratitude; life gives immortality and insures enjoyment. (JD.MM)
It is too mighty for me, and I must sit down to ponder all these things, and to
admire and bless the goodness of that Providence, which has, through so many intricate mazes, made me tread the paths of innocence, and so amply rewarded me
for what it has itself enabled me to do! (RS.P, 32)
71
b. In men: kindly feelings; kindness, generosity, elemency; the manifestation
of this. Frequent in phrase Have the goodness to …, as a form of polite request.
“Have the goodness to give me a little glass of old cognac, and a mouthful of
cool fresh water, madame.” (ChD.K, 16)
Mr Richard, sir, have the goodness to run and fetch a constable. (ChD.CS,
59)
Skimpin, ‘have the goodness to let his Lordship know what your name is, will
you?’ (ChD.PP, 34)
Данное ЛСВ описывает добродетельные чувства и поступки к другим
людям такие как желание создать счастье, творить добро, милосердие, заниматься благотворительностью.
ЛСВ 3: a. Advantage, benefit, profit
b. Good fortune; prosperity
After trouble and aduersite foloweth al manner of goodness and felicite.
Из данного примера видно, что доброта – качество, выгодное для обладателя. Она обязательно требует вознаграждения.
ЛСВ 4: a. Something good, a good act or deed
It thanked the Princess most heartily for her goodness, and said that its sufferings had already been greatly lessened. (LA.YF, 13)
b. The goodness: that which is good in anything; the strength or virtue of it
To the fortune of a wife, the goodness of my own will make me indifferent,
but her family and character must be equally unexceptionable. (AJ.LS, 12)
Доброта – это всегда добродетельный поступок по отношению к другому человеку. В философской трактовке – «Прекрасного и благого достигают
те, кто совершают правильные поступки».
ЛСВ 5: In various exclamatory phrases, in which the original reference was
to the goodness of God, as Goodness gracious!, Goodness knows!, For Goodness!,
In the name of goodness! and etc.
“Thank goodness, it’s getting late,” said Florrie. “Thank goodness, the long
day is over.” Her greengage eyes opened. (MK.G, 9)
72
On the other side – oh, thank goodness! – there was a train with Munich
written on it. (MK.LG, 241)
It is by the goodness of God that in our country we have those three unspeakably precious things freedom of speech, freedom of conscience, and the prudence never to practice either of them. (MT)
Why – so it – Goodness, what is the meaning of – If you please, mim,
here’s –’. (ChD.TR, 9)
Использование слова в данном значении указывает на особый дар добродетели, данный человеку от Бога. Доброта – это этическая, философская и
религиозная категория, которое имеет глубинные корни в развитии человека
и этноса.
Анализ лексикографической информации слова goodness, номинирующего подфрейм позволяет определить следующие входящие в концептуальное пространство добродетели лексемы в английском языке: being good, moral
excellence, virtue, duty, moral goodness, absolute or comparative excellence, respect, felicite, grace, advantage, benefit, profit, prosperity, kindness, generosity,
clemency, indulgence, kindly feelings, strength, kindness, beneficent, benignity,
moral excellence, graciousness, virtuousness, morality, saintliness.
Третий подфрейм номинируется словом chastity – это моральная, общехристианская добродетель, которая выражает духовное и нравственное достоинство человека (expresses the quality or state of being chaste).
ЛСВ 1: Purity from unlawful sexual intercourse; continence
He hated her because she was young and pretty and sexless, because he
wanted to go to bed with her and would never do so, because round her sweet supple waist, which seemed to ask you to encircle it with your arm, there was only the
odious scarlet sash, aggressive symbol of chastity. (GO.1984, 1; 1)
I am by birth a gentleman of blood, And that in juriousribald, that attempts
To violate my dear wife’s chastity (For dear I hold her love, as dear as heaven)
Shall on the bed which he thinks to defile. (TK)
ЛСВ 2: Abstinence from all sexual intercourse; virginity, celibacy
73
To force a spotless virgin’s chastity. (ShW.KH, 2)
Upon whose grave thou vow’dst pure chastity. (ShW.2G, 3)
He had had an opportunity of judging how impregnable was the chastity resulting from the combined virtues of the amulet and the gipsy … (HVM.CPC)
В первых двух лексико-семантических вариантах значение, целомудренности интерпретируется как чистота, непорочность, воздержание, основанные на ограничении или отказе от плотских влечений. Понятие целомудрие достаточно близко понятию невинности – это универсальный идеал, основанный на внутренней чистоте, моральной добродетели. В данных лексикосемантических вариантах акцент ставится на чистоте движущих мотивов, искренность помыслов и чувств, целостность характера.
ЛСВ 3: Ceremonial purity (rare)
A nun of winter’s sister hood kisses not more religiously; the very ice of
chastity is in them. (ShW.YL, 4)
… as he adjudged your brother,
Being criminal, in double violation
Of sacred chastity, and of promise-breach
Thereon dependent, for your brother’s life,
The very mercy of the law cries out. (ShW.MM, 1)
ЛСВ 4: Exclusion of meretricious ornament; purity of style, modesty,
chasteness
Look, ladies, at the chastity of the design -- I have no doubt myself that it was
turned out in the last century. (GE.M)
It was observed of this lady that while she was inflexible and grim to all her
female flock, she was particularly so to those who could establish any claim to
beauty: and it was often remarked as a proof of her indomitable virtue and severe
chastity, that to such as had been frail she showed no mercy; always falling upon
them on the slightest occasion, or on no occasion at all, with the fullest measure of
her wrath. (ChD.TRC, 9)
My chastity’s the jewel of our house. (ShW.WW, 4)
74
It is one of the best bonds, both of chastity and obedience, in the wife, if she
think her husband wise; which she will never do, if she find him jealous. (BF.EM)
(DON JOHN) Fie, fie! they are not to be named, my lord,
Not to be spoke of;
There is not chastity enough in language
Without offence to utter them.
Thus, pretty lady,
I am sorry for thy much misgovernment. (ShW.MA, 1)
ЛСВ 5: Exclusion of excess or extravagance; moderation, restraint
Her penetrative virginity exalted and disguised his own emotions, elevating
his thoughts to a star-cool chastity, and he would have been startled to learn that
there was that shining out of his eyes, like warm waves, that flowed through her
and kindled a kindred warmth. (LJ.ME, 7)
Mr Kenwigs remembered that he had had his suspicions, but did not wonder
why Mrs Kenwigs had not had hers, as she was all chastity, purity, and truth, and
Henrietta all baseness, falsehood, and deceit. (ChD.NN, 52)
В данных лексико-семантических вариантах акцент ставится на чистоте
движущих мотивов, искренности помыслов и чувств, целостности характера,
мудрости, разумности, сдержанности, скромности, умеренности.
На основании лексикографических данных слова chastity, номинирующего подфрейма chastity, можно определить следующие компоненты его семантической структуры: это лексемы purity, continence, supreme virtue,
modesty, chasteness, nobleness, restraint, sexual morality, honor, pureness.
И последним структурным компонентом фрейма «Добродетель» является слово merit – это то, что человек заслуживает по отношению к тому, что
он делает или по отношению к его поступкам.
ЛСВ 1: That which is deserved or has been earned, whether good or evil;
due reward or punishment
To wear an undeserved dignity.
O, that estates, degrees and offices
75
Were not derived corruptly, and that clear honour
Were purchased by the merit of the wearer! (ShW.MV)
ЛСВ 2: The condition or fact of deserving; ‘character with respect to desert
of either good or evil’
The insolence of office and the spurns
That patient merit of the unworthy takes,
When he himself might his quietus make
With a bare bodkin? who would fardels bear, … (ShW)
ЛСВ 3: а.The quality of deserving well, or of being entitled to reward or
gratitude
Be thou the first true merit to befriend, his praise is lost who stays till all
commend. (AP)
b. In Theology, the quality, in actions or persons, of being entitled to reward
from God
It is possible to indulge too great contempt for mere success, which is frequently attended with all the practical advantages of merit itself, and with several
advantages that merit alone can never command. (WBC.EC)
c. Claim to gratitude as the cause of some favourable state of things; the honour or credit of bringing about
The whole merit of the great change … belongs to the Barons. (EBL.Bs)
Not only as a soldier, but as a statesman, the great and peculiar merits of the
earl were visible in all those … (EBL.Bs)
В третьей дефиниции лексема merit означает услугу или заслугу, то, что
можно заслужить через выполнение некоторых действий. Первые две дефиниции не дифференцируют положительные или отрицательные мотивы поступков, которые оцениваются как заслуга. Однако в следующих дефиниционных значениях слово merit трактуется как достоинство, которое является
еще одним из средств выражения добродетели.
ЛСВ 4: а. Claim or title to commendation or esteem, excellence, worth
A lively and agreeable man has not only the merit of liveliness and agreea-
76
bleness himself, but that also of awakening them in others … (G.MM)
b. The condition of being valued or honoured; esteem
Judged by these specimens of his correspondence, Mr. Tollmidge must have
possessed one great merit as a letter-writer – the merit of brevity. He will weary
nobody’s patience, if he is allowed to have a hearing. Let him, therefore, be permitted, in his own high-flown way, to speak for himself. (CW.LM)
Из данной дефиниции следует, что достоинство – это уважение, совершенство, честь, ценность. И действительно, достоинство является одной из
морально-нравственных категорий добродетели, в которой выражается его
уважение к другим, а также – самоуважение самого себя. Наличие и добродетели, и достоинства является величайшей ценностью человеческой жизни.
ЛСВ 5: Something that entitles to reward or gratitude. In Theology, good
works viewed as entitling to reward from God; also, the righteousness and sacrifice
(of Christ) as the ground on which God grands forgiveness to sinners.
Protestants hold … that a man really has been justified by faith, or, in other
words, that the merits of Christ have been imputed to him. (Catholic Dictionary)
His superabundant merits, which are laid up as a rich treasure for His
Church. (Catholic Dictionary)
В данной дефиниция слов merit обозначает достоинство, оцененное как
праведность, жертвенность, всепрощение; то есть, все то, что является «плодами» добродетели.
ЛСВ 6: A commendable quality, an excellence
But originality, as it is one of the highest, is also one of the rarest of merits. (PEA.AD, 117)
В данной интерпретации слово обозначает достоинство как положительное качество, совершенство.
Анализ словарной статьи лексемы merit, номинирующей четвертый
подфрейм, позволяет определить следующие лексемы со значением добродетели: virtue, worth, excellence, faith, reward, gratitude, claim, good, respect.
Предварительный анализ лексического наполнения фрейма “Virtue
77
(Добродетель)”, состоящего из четырех ядерных центров (“excellence”, “chastity”, “goodness”, “merit”) дает возможность оценить степень участия каждой
из отобранных лексем в репрезентации фреймовых значений. Тот факт, что
многие лексические единицы в том или ином своем значении способны реализовывать каждый из подфреймов, подтверждает наше понимание добродетели как объемного и многогранного явления, отражающего специфику человеческой деятельности, направленной на поддержание гармонии с окружающим миром (природным и социальным).
Приведем в таблице список отобранных лексем, прежде чем перейти
к описанию их текстовых реализаций, без анализа которых невозможно определить языковое отражение концепта «Добродетель» и объяснить специфику
восприятия добродетели в англоязычной картине мира разных временных рамок истории государства.
Таблица 1
purity, continence, supreme virtue, modesty, chasteness, nobleness, restraint,
sexual morality, honor, pureness, merit, worth (n), worthy, chastity, decency,
devotion, morality, chaste, pure, vestal, virgin, virginal excellence, faith, reward,
gratitude, claim, good, respect, merit, skill, dignity, eminence, kindness, favour,
honour, excellency, perfection, goodness, virtuousness, virtuous, being good,
moral excellence, duty, moral goodness, respect, felicite, grace, advantage, benefit, profit, prosperity, kindness, generosity, clemency, indulgence, kindly feelings, strength, beneficent, benignity, graciousness, saintliness, benignancy, graciousness, beneficence, saintliness, summumbonum, just, upright, estimable,
honorable, respectable
Следует заметить, что свойством фрейма является взаимосвязь и взаимопроникновение всех его составляющих частей. В нашем исследовании –
это четыре подфрейма (сферы), которые являются репрезентантами понятия
добродетели: “goodness”, “chastity”, “merit”, “excellence”; все лексические
средства, отобранные в результате анализа словарных дефиниций, которые
78
наполняют данные сферы, наиболее широко описывают признаки, действия и
состояния добродетели. Поэтому вполне допустимо и ожидаемо дальнейшее
пополнение приведенного в таблице списка слов за счет лексических единиц,
относящихся к другим классам слов: глаголов, прилагательных и наречий.
2. Контексты функционирования лексических единиц
концептуальной сферы «Добродетель»
Концептуальное пространство, номинируемое прототипической лексемой virtue, может быть наиболее полно описано только при учете контекстов
реализации всех лексических единиц, входящих во фрейм «Добродетель».
Более того, только контекстный анализ позволит определить лингвокультурологический потенциал используемых слов и установить их смысловые прочтения.
Рассмотрим
контексты
функционирования
слов,
входящих
в подфреймы.
2.1. Подфрейм “chastity”
Как было установлено на базе лексикографического анализа словарных
статей, концептуальное пространство добродетели, оформляемое в виде
фрейма «Добродетель», реализуется через частные подфреймы, каждый из
которых можно рассматривать как репрезентант добродетели, взятый в определенном аспекте и в определенном контексте функционирования. Так, понятие “chastity” на уровне текстовой интерпретации может быть вербализовано
следующими лексемами: purity, continence, supreme virtue, modesty, chasteness,
nobleness, restraint, sexual morality, honor, pureness, chastity, decency, devotion,
morality, chaste, vestal, virgin, а также именами прилагательными pure, virginal
в сочетании с именами существительными, которым передается способность
актуализировать значения добродетели (чистоты и целомудрия) в тексте.
В следующем примере основное понятие подфрейма реализуется через
79
лексему decency.
I know that from every practical standpoint, from the standpoint of worldly
wisdom, from the standpoint of common decency, from the standpoint of what’sright and wrong, I’ve done what I ought to do. (MWS.RE, 8)
В приведенном контексте слово модифицируется прилагательным; выражение common decency трактуется как принятая в обществе или установленная мудростью и моралью оценка благопристойности действий и поступков человека с позиции, что хорошо, а что – плохо.
Ключевое слово chastity, как правило, редко вербализуется в контекстах, и только в сочетании с модификатором, как в следующем примере.
“Man has learned many important things from the beasts: from storks the enema, from elephants’ chastity, and loyalty from the horse.” (GHG.PG)
Из контекста понятно, что целомудрие, присущее человеку, сравнивается с целомудрием, наблюдаемым в животном мире, в частности в поведении
слонов или в верности лошадей. Как ни странно, человек учится быть целомудренным у животных. Целомудрие, олицетворяющее зрелую любовь, почтение и преданность, не выражается громко, в этом и есть ее сила. Значение
чистоты помыслов может эксплицироваться и через слова devotion и honour ,
что иллюстрируют следующие примеры.
‘Affection,’ said Miss Lavinia, glancing at her sister for corroboration, which
she gave in the form of a little nod to every clause, ‘mature affection, homage,
devotion, does not easily express itself ...’ (ChD.DC, 23)
She had also observed how modest I was in my nature, how nicely I regarded
my honour, and what an indignity I should conceive it, to be exposed for money as
a public spectacle, to the meanest of the people. (SwJ.G, 5)
Скромность modest(y) и честь honour, также маркируют целомудрие и
чистоту помыслов и поступков, которые вытекают из данной природой способности воспринимать окружающее в чистоте и справедливости. В следующем контексте употребление лексемы modesty передает значение высшей
степени скромности, не позволяющей совершать даже жизненно важные дей-
80
ствия.
The gentleman offered his services; and perceiving that her modesty declined
what her situation rendered necessary, took her up in his arms without farther delay, and carried her down the hill. (AJ.SS, 9)
Скромность, как высшее качество человека, рассматривается как совершенство развития его личности. Приведем пример:
Believe me, my dear Miss Elizabeth, that your modesty, so far from doing
you any disservice, rather adds to your other perfections. (AJ.PP, 5)
Если человек обладает таким качеством и ценит чистоту и скромность
в мыслях и желаниях, то это приносит ему только пользу. Проиллюстрируем
это на следующем примере:
Emma was in the humour to value simplicity and modesty to the utmost; and
all that was amiable, all that ought to be attaching, seemed on Harriet’s side, not her
own. (AJ.E, 17)
Все, что связано с чистотой и целомудрием, заслуживает уважение и
признание окружающих и определяется в высших моральных категориях.
“I respect the Scotch, sir; I love and honour the nation for their sense of morality.” (WS.RR, 19)
Целомудрие может проявляться и в форме отречения от необходимого
в жизни ради достижения чистоты восприятия и усиления своей веры. Значение полного очищения от соблазнов передается в контексте через атрибутивную лексему chaste.
I know his works are made to square with his faith, that he dines on a crust,
lives as chaste as a hermit, and gives his all to the poor. (TWM.Ns, 35)
Прилагательные, от которых образованы существительные, входящие
во подфрейм «chastity», также способны эксплицировать значение добродетели, но не через номинирование характеристики, а через указание на проявление качества. В нижеприводимых контекстах это лексема pure в сочетании
со словами heart и love.
In her thoughts of her new mother, and in the love and trust overflowing her
81
pure heart towards her, Florence loved her own dead mother more and
more. (ChD.DS)
Led hither by pure love. (ShW.WW, 4)
В философско-религиозном понимании чистоты и целомудренности как
одного из проявлений добродетели может передаваться и словом vestal. Приведем контекст использования:
The lady next to me was a tall lean figure of a woman, of about thirty-six; the
other of the same size and make, of about forty; there was no mark of wife or widow in any one part of either of them – they seem’d to be two upright vestal sisters,
unsapp’d by caresses, unbroken in upon by tender salutations: I could have wish’d
to have made them happy – their happiness was destin’d, that night, to come from
another quarter. (LS.JFI, 61)
Выражение to be two upright vestal sisters описывает понимание chastity
как состояния девственности, неизменное и постоянное.
2.2. Подфрейм “merit”
Семантический объем подфрейма “merit” состоит, как минимум, из следующих номинативных лексем: virtue, worth, excellence, faith, reward,
gratitude, claim, good, merit, respect, honour. В свою очередь данные лексемы соотносимы по значению с однокоренными прилагательными типа
honourable, worthy и другие.
В нижеприводимом контексте значение достоинства передается ключевым словом merit и соотносится с проявлением добродетели через такое качество человека, как щедрость.
For their brother’s sake, too, for the sake of his own heart, she rejoiced; and
she reproached herself for being unjust to his merit before, in believing him incapable of generosity. (AJ.SS, 3)
Достоинство – качество неотделимо от чести. Заметим, что в русском
языке слова честь и чистота восходят к одному корню. Приведем примеры
82
с лексемой honour в различных синтаксических контекстах:
“Peace, Doctor Rochecliffe!” said the King, with such complete selfpossession as indeed became a prince; “we are in the hands, I am satisfied, of
a man of honour”. (WS.Wck, 28)
The lad was not a little amused and astonished by this prosperity, and bore
his new honours pretty well (TWM.Vs, 38)
Словосочетание to bear one’s new honours pretty well актуализирует
значение «поведение с большим достоинством»; что указывает на соответствующие действия, которые подтверждают, что это – человек чести и
долга.
В следующем контексте используется однокоренное глаголу honour
причастие honoured и прилагательное worth; и весь контекст маркирует выражение уважение по отношению к человеку, который достойно прожил свою
жизнь.
Their worthy father, once my honoured master, was, at his years, nearly as
wild a spark; yet, when he died, he did not leave a more benevolent heart to lament
his loss. (SRB.SS, 2)
Словосочетания worthy father (достойнейший отец), honoured master
(уважаемый хозяин), a more benevolent heart (более благожелательного сердца) в данном контексте используются для оценки черт характера человека и
создания определенного образа.
В значении ключевого слова merit содержится указание на наличие достаточного семантического объема для описания понятия «достоинство».
Из приводимого ниже контекста следует, что достойный человек, несомненно, заслуживает счастье через свои старания, действия и поступки.
Justine also was a girl of merit and possessed qualities which promised
to render her life happy; now all was to be obliterated in an ignominious grave, and
I the cause! (ShM.F, 8)
Достоинство может быть оценено и с эмоциональной стороны; в подобных контекстах характерно употребление прилагательных, которые несут ос-
83
новную семантическую нагрузку. Приведем пример:
“How brave are you, and how modest; how gentle, and how strong; how
simple, unselfish, and humble; how eager to see others’ merit; how diffident of
your own!” (TWM.Vs, 91)
Значение словосочетания eager to see others’ merit маркирует достоинство, которое выше всяких похвал; само желание видеть добродетель в других и не замечать их в себе – уже указывает на скромность человека, что и
есть благость (good). Достоинство каждого человека проявляет себя в узнаваемых качествах, которые ставят человека выше окружающих. Так, в следующем контексте смысловое прочтение слова merit предполагает целый набор
характеристик, связанных с поведением мужчины.
Grace and ease of movement, untiring animation of manner, ready, pliant,
conversational powers – all these are unquestionable merits, and all these he certainly possesses. (CW.WW)
«Непринужденная элегантность манер, неустанная оживленность движений, изысканное остроумие его речи выражает процесс обладания
бесспорным достоинством»; в данном контексте имплицитно содержится
сравнение внутреннего благородство человека и его внешних форм проявления.
Добродетель проявляется через поступки и действия человека, поэтому
возможно оценить, насколько человек достоин уважения (respect).
But I enjoyed friends; dear not only through habit and association, but from
their own merits; and wherever I am, the soothing voice of my Elizabeth and the
conversation of Clerval will be ever whispered in my ear. (SM.F, 24)
В данном контексте глагол enjoy имеет следующее семантическое прочтение – «ценить и уважать»; только люди достойные могут получить уважение, и только тогда жизнь наполняется радостью и счастьем, когда поступки,
мысли, слова и дела согласуются с высшей оценкой по шкале нравственности
и морали.
84
2.3. Подфрейм “excellence”
На основе анализа словарной статьи слова excellence мы определили
следующие номинативные лексемы: merit, skill, virtue, worth, dignity, eminence,
kindness, favour, honour, excellency, perfection и связанные с ними семантически прилагательные: excellent, perfect, good, virtuous, которые актуализируют
значение ключевого слова excellence. Рассмотрим контексты их функционирования для установления языковой интерпретации понятия «excellence»
(совершенство).
Mr. Weston would not be blind to folly, though in his own son; but he is very
likely to have a more yielding, complying, mild disposition than would suit your
notions of man’s perfection. (AJ.E, 18)
Понимание, что такое совершенство, не является постоянным или
окончательно установленным; оно меняется в зависимости от мыслящего
субъекта. Поэтому и возможно высказывание подобных суждений о том, что
некто по своим качествам (в приведенном контексте – «покладистость»,
«мягкость», «уступчивость») превышает общепринятый эталон воплощения
мужского совершенства.
Совершенство не имеет пределов, и если человек добродетелен, то он
добродетелен во всем. Раскрывая каждый раз все новые и новые стороны своего существа, человек утверждает свое превосходство среди окружающих.
Быть скромным – это тоже совершенство личности.
“Believe me, my dear Miss Elizabeth that your modesty, so far from doing
you any disservice, rather adds to your other perfections”. (AJ.PP, 19)
Превосходство видится и в таких интеллектуальных и нравственных
характеристиках личности, как «честь», «справедливость», «мудрость» и
«стремление к знаниям».
But as to honour, justice, wisdom, and learning, they should not be taxed at
all; because they are qualifications of so singular a kind, that no man will either allow them in his neighbour or value them in himself. (SwJ.G, 230)
85
Вместе с тем, превосходство – это качество, которое интеллектуально
развитая личность не ощущает в себе; оно редко встречается среди окружающих его людей.
Чтобы понять проявление добродетели, необходимо, прежде всего, понять, что такое добродетель и принять это в себе.
Love virtue, and the people will be virtuous. (THD.W)
Автор высказывания призывает «проявить высокую нравственность, то
есть, вести себя порядочно, честно, целомудренно», и только в этом случае
«люди будут добродетельны». Обладание интеллектуальными способностями, ещё не значит, что человек является добродетельным; он, прежде всего,
должен быть мудрым, зная все о прошлом и настоящем, и только тогда он достигнет совершенства и станет величайшим из людей.
“… Thou, Sir Philip, possessed of the wisdom of present and past times,
canst teach how to become great without ceasing to be virtuous.” (WS.QD)
Автор текста уверен, что мудрость, величие и добродетель – связаны
между собой неразрывной нитью.
2.4. Подфрейм “goodness”
Понятие «goodness» раскрывается в значениях следующих номинативных лексем: (being) good, (moral) excellence, virtue, duty, (moral) goodness, (absolute or comparative) excellence, (moral) excellence, respect, felicite, grace, advantage, benefit, profit, prosperity, kindness, generosity, clemency, indulgence,
kindly feelings, strength, beneficent, benignity, graciousness, virtuousness, morality, saintliness. Данные слова связаны семантически с прилагательными good,
just, upright, estimable, honorable, respectable, generous. Рассмотрим контексты
осмысления
добродетели
через
актуализацию
лексических
единиц
с фреймовым значением «goodness» (совершенство добродетели).
‘For your faithful stewardship in the trust I left with you, Tom,’ he said,
‘and for all your goodness and disinterestedness, I can never thank you
86
enough.’ (ChD.M)
В приведенном выше контексте автор высказывания выражает благодарность за бескорыстную поддержку, которую он имел, и за доверие, которое в нем появилось благодаря добрым делам и доброму к нему отношению.
Проявление человеческой доброты является еще одни шагом к достижению
вершины добродетели; при этом обе стороны чувствуют благодать.
My father’s first care, when he arose, was to visit Mr. Jarvie, for whose
kindness he entertained the most grateful sentiments, which he expressed in very
few, but manly and nervous terms. (WS.RR, 19)
Выражение благодарности за проявленную доброту означает высоко
оценить оказанную помощь делом или советом.
I said – or something in me said for me, and in spite of me – ‘Thank you,
Mr. Rochester, for your great kindness. (BC.JE, 23)
Часто делая добро во имя всеобщего добра, люди совершают благородные поступки, они «творят добро, не требуя ничего взамен».
In the name of his great goodness this charity is given. (SCh.JD)
Милость совершается в силу великой доброты «great goodness» и щедрости души «generosity, beneficence».
‘Now, my dear aunt,’ said I, drawing my chair nearer, ‘I am uneasy in my
mind about that. It’s a large sum of money. You have expended a great deal on my
education, and have always been as liberal to me in all things as it was possible
to be. You have been the soul of generosity. (ChD.DC, 23)
В данном контексте человек рассматривается как идеальное воплощение нематериальных качеств, как олицетворение характерных особенностей и
качеств благородной души.
Благосклонность – также является показателем добродетельной личности. Призыв придти на помощь звучит в следующих контекстах; открытость и
готовность совершать благородные поступки неотделимы от совершенного
человека.
All he wanted to know was: ‘Will somebody have the goodness to tell
87
a respectable old gentleman what in the world, or out of it, has occurred?’ (KJR.S)
‘My Lord of Menteith’, continued Montrose, ‘will you have the goodness to
attend Sir Duncan Campbell of Ardenvohr, while we determine who shall return
with him to his Chief?’ (WS.LM)
В простоте обыденной жизни часто не замечаются или даже не узнаются те поступки, которые способны совершать только благородные люди, не
щадящие себя во имя добра.
‘Master Heathcliff,’ I resumed, ‘have you forgotten all Catherine’s kindness
to you last winter, when you affirmed you loved her, and when she brought you
books and sung you songs, and came many a time through wind and snow to see
you? She wept to miss one evening, because you would be disappointed; and you
felt then that she was a hundred times too good to you: and now you believe the lies
your father tells, though you know he detests you both. And you join him against
her. That’s fine gratitude, is it not?’ (BE.WH)
Данный контекст содержит выражение сожаления по поводу непонимания ценности бескорыстных дел на благо другого человека. Добродетель готова к тому, что будет не признана и не оценена по достоинству. В следующем контексте автор отмечает необходимость проявлять терпение и вести себя достойно, что является единственным способом получить признание и
уважение.
However, that I should be used with all kindness. And he advised me to “acquire, by my patience and discreet behaviour, the good opinion of himself and his
subjects.” (SwJ.G, 2)
В приведенном выше примере также содержится совет или рекомендация к тому, что надо делать, чтобы заслужить доброе отношение, и стать более совершенным.
В следующем контексте автор высказывания проявляет великую щедрость души в том, что не обвиняет бедную женщину в совершении плохого
поступка, а лишь призывает её обратиться к Богу; только Он один обладает
наивысшей милостью и дает помощь и прощение.
88
Lord Glenallan had reached the door of the cottage, but the generosity of his
nature did not permit him to leave the unhappy woman in this state of desperate
reprobation. ‘May God forgive thee, wretched woman,’ he said, ‘as sincerely as
I do! – Turn for mercy to Him who can alone grant mercy, and may your prayers be
heard as if they were mine own!’ … (WS.A)
В данном отрывке звучит благородство души; именно это качество не
позволило герою покинуть несчастную женщину, которую он простил, потому что сам Бог прощает людей и помогает тем, кто молит Его о милосердии.
Автор текста не испытывает снисхождения, а проявляет великодушие и способность забыть обиду или оскорбление; он искренен в своих словах и чувствах (“as sincerely as I do”), и это утверждает его добродетельность.
В определенных обстоятельствах достаточно трудно оставаться мудрым
и сохранять в себе благородство души, но, когда речь идет о добродетели, то
возможно и это. Приведем контекст для иллюстрации:
On more than one occasion, as well as on that which I witnessed, the garrison
suffered from the adventurous spirit of the outlaw and his followers. These advantages were never sullied by ferocity when he himself was in command; for,
equally good-tempered and sagacious, he understood well the danger of incurring
unnecessary odium. I learned with pleasure that he had caused the captives of the
preceding day to be liberated in safety; and many traits of mercy, and even of generosity, are recorded of this remarkable man on similar occasions. (WS.RR, 19
“RR”)
Хороший характер и благоразумие, позволяли герою хорошо понимать,
что ненависть, неприятие – это лишняя опасность. Черты милосердия, и даже
щедрость, характеризуют его как благородного человека в различных ситуациях, когда он действует.
Щедрость присуща тому, кто обладает широтой души, и это не может
не быть оценено окружающими и не получить высших похвал (“extraordinary
praise”, “the good Doctor”).
Considering that he can only have acted from motives of pure charity, his
89
conduct, under the circumstances, shows unusual good feeling and deserves extraordinary praise. (CW.WW)
Hayes was away from the village when Mrs. Cat had arrived there; but he did
not fail to hear of her illness, and how her aunt had deserted her, and the good Doctor taken her in. (TWM.C)
Уважение является вознаграждением за добродетельность, оно не зависит от материальных богатств (not a large business), а заключается в отношении человека к миру, в котором он живет (reserved and serious); добродетельный человек (honorable man) – это не пожиратель всего и вся (digestion is impaired), и судьба к нему благосклонна. Проиллюстрируем это на следующем
примере.
Mr. Vholesis – a very respectable man. He has not a large business, but he is
a very respectable man. He is allowed by the greater attorneys who have made
good fortunes or are making them to be a most respectable man. He never misses a
chance in his practice, which is a mark of respectability. He never takes any pleasure, which is another mark of respectability. He is reserved and serious, which is
another mark of respectability. His digestion is impaired, which is highly respectable. And he is making hay of the grass which is flesh, for his three daughters. And
his father is dependent on him in the Vale of Taunton. (ChD.BH)
В данном контексте описывается человек, который является человеком
чести. И уважение к себе он заслужил через попытки достигнуть успеха, не
позволяя себе никаких удовольствий, он сдержан и серьезен. Все перечисленное является признаком почтенности.
Добропорядочность и благородство – очень близкие понятия; они маркируют достижение человеком высшей степени добродетельности. Рассмотрим контекст:
He is an Englishman, and in the midst of national and professional prejudices, unsoftened by cultivation, retains some of the noblest endowments of humanity.
I first became acquainted with him on board a whale vessel; finding that he was unemployed in this city, I easily engaged him to assist in my enterprise. The master is
90
a person of an excellent disposition and is remarkable in the ship for his gentleness
and the mildness of his discipline. This circumstance, added to his well-known integrity and dauntless courage, made me very desirous to engage him. A youth
passed in solitude, my best years spent under your gentle and feminine fosterage,
has so refined the groundwork of my character that I cannot overcome an intense
distaste to the usual brutality exercised on board ship: I have never believed it to be
necessary, and when I heard of a mariner equally noted for his kindliness of heart
and the respect and obedience paid to him by his crew, I felt myself peculiarly fortunate in being able to secure his services. (ShM.F)
Автор текста рассказывает о человеке, отличающемся удивительным
благородством среди жесткости и грубости действительности (retains some of
the noblest endowments of humanity); он сохраняет в себе это качество благодаря своему совершенному характеру (a person of an excellent disposition). Безупречность во всем (well-known integrity and dauntless courage) позволяет ему
совершать действия и поступки, которые вызывают уважение к нему даже со
стороны ‘простых’ матросов (the respect and obedience paid to him by his crew).
Из контекста также понятно, что он замечательный человек обладающий мягкостью и кротостью в обращении; к этому добавляются такие качества, как безупречная честность и бесстрашная смелость.
2.5. Статистический анализ корпуса лексем, репрезентирующих
концепт «Добродетель»
В определении корпуса слов, которые семантически соотносимы с понятием «добродетель» (а также с пониманием того, что значит «быть добродетельным») были использованы толковые словари: The Wordsmyth English
Dictionary-Thesaurus, Collins Cobuild English Language Dictionary, Longman
Dictionary of Contemporary English, Collins Thesaurus of the English Language,
Roget’s Thesaurus of English words and phrases. Для установления полного
списка лексем был также применен метод корпусного отбора из художе-
91
ственных текстов, принадлежащих различным эпохам (XVIII-XX века). Полагаем, что только с помощью подобной техники можно обеспечить точность
научного исследования, в нашем случае, лексической репрезентации концептуального пространства «Добродетель» в английском языке. Более того, корпусная технология позволяет в несколько раз ускорить процесс обработки
больших текстов, что особенно ценно в данном исследовании. Ограничений
на объем текстов нет, скорость анализа, поиска, обработки текстов большая,
что облегчило нашу задачу.
Также корпусный анализ показывает функционирование лингвистических единиц в их естественной контекстной среде, а наличие электронных
версий произведений обеспечивает точность выборки, произведенной нами из
25000 страниц, более 120 работ, что дает возможность оценить значимость
исследуемого явления. Примененный корпусный метод позволил проследить
изменения контекстов употребления лексем на протяжении сравнительно небольших временных периодов; установить изменения частотности употребления лексики, а также получить информацию о совместной встречаемости
лексических единиц в тексте и о вариантах последовательности использования лексики. Все это делает возможным уловить тонкие и непрерывно протекающие процессы языковых изменений, а также проследить развитие концептов во времени, что и составляет одну из целей настоящего исследования.
Установленный список слов, репрезентирующих концепт “Virtue”, был
вложен в уже подготовленный корпус, который состоял из трех частей: первая – содержала тексты английских писателей XVIII века; вторая – тексты
произведений XIX века; третья – XX века.
Приведем результаты корпусного анализа в следующей таблице:
Таблица 2
Общее количество слов
2950,712
1. advantage
2. chastity
3. compassion
4. conscience
Тексты
XVIII века
955,003
81
15
77
68
Тексты
XIX века
1058,147
160
2
80
94
Тексты
XX века
937,562
44
7
12
67
92
5. courage
6. decency
7. dignity
8. discretion
9. distinction
10. efficacy
11. excellence
12. faith
13. fidelity
14. forbearance
15. fortitude
16. good name
17. good nature
18. good quality
19. good repute
20. goodness
21. honesty
22. honour
23. hope
24. industry
25. innocence
26. integrity
27. joberness
28. justice
29. kindness
30. loyalty
31. merit
32. moderation
33. modesty
34. morality
35. nobility
36. perseverance
37. pious
38. pride
39. probity
40. propriety
41. prudence
42. purity
43. rectitude
44. religion
45. reputation
46. resistance
47. respect
48. respectability
49. righteousness
50. strength
51. strong point
52. superiority
53. temperance
37
24
30
25
36
4
28
36
21
2
12
7
8
3
1
273
248
779
633
15
123
27
0
149
546
1
138
8
0
7
6
13
0
189
2
11
70
14
3
99
96
11
112
0
0
69
0
23
9
165
14
106
25
50
3
11
118
31
16
10
8
7
1
1
55
330
522/ 36
491
20
132
3
0
232
537
33
78
9
35
9
54
19
0
175
1
21
48
14
5
57
82
43
209
3
0
160
2
32
8
54
14
56
10
26
4
6
26
7
4
4
4
1
0
0
32
0
65/5
275
9
66
4
1
58
484
14
10
3
7
27
9
1
1
76
0
2
5
20
2
55
13
11
50
10
1
111
1
11
8
93
54.
55.
56.
57.
58.
59.
60.
61.
62.
63.
64.
65.
66.
67.
valour
value
virginity
virtue
courageous
decent
faithful
honest
innocent
kind
loyal
moral
religious
worth
3
83
6
311
61
85
0
65
2
62
0
39
4
35
13
46
4
32
36
248
123
546
2
39
28
82
118
330
132
537
33
57
46
149
26
0
66
484
14
49
33
93
Как видно из приведенных данных наиболее частотными лексическими
репрезентантами исследуемого концепта в художественных произведениях
являются следующие лексемы:
– XVIII век – merit, goodness, honest, innocence, respect, pride, justice,
hope, honour;
– XIX век – dignity, honest, courage, faith, kindness, respect, pride, justice,
hope, honour;
– XX века – strength, hope.
Как уже отмечалось, концепт «Добродетель» в данной работе рассматривается как лингво-когнитивная структура знаний, которую можно представить в виде четырехядерного фрейма “Virtue”. Ключевыми словами данного
фрейма, а также и инвариантными семантическими составляющими прототипического слова virtue, являются лексемы – chastity, goodness, excellence,
merit; они обладают некими идеальными элементами того или иного категориального отношения (или значения) и остаются неизменным при любых
преобразованиях.
На втором этапе корпусного анализа были определены слова, которые
чаще всего используются в контекстном окружении с прототипическим словом virtue. На основе уже созданного и распределенного по векам корпуса
слов, мы получили следующие результаты. Представим это в таблице:
94
Таблица 3
Произведения
XVIII века
Произведения
XIX века
Произведения
XX века
Существительные
appearance of virtue, idea of virtue,
fortress of virtue, a lady of virtue,
a woman of virtue, a man of virtue,
tongue of virtue, road of virtue,
modesty, virginity, chastity,
principle, grace, sense, vice,
good humor, happiness, perfection,
conformity, peace, bliss, wealth,
innocence, religion, church,
friendship, prudence, perdition,
goodness, honour, conscience,
compassion, merit, wit, resistance,
generosity, law
value of Saxon virtue, paragon of
female virtue, paths of virtue,
pears of virtue, reward of virtue,
make a virtue out of necessity,
make a virtue of misery
privilege, prosperity, duty,
a man of sense, exertion, duration
of beauty, love, vice, modesty,
industry, a life of peace, a life
of grace, pugnacity, middle-class,
a deficiency of temptation
humility, people of truth, tenderness, patience, generosity, charity,
temperance, moderation, justice,
frugality, business of life,
endorsement, agreement, misery,
high status, sadness, commerce,
ambition, divinity, excellence,
respect, prowess, flexibility,
wisdom, value, struggle, activity,
regeneration, prudence, dignity,
honesty
Прилагательные
strong, laudable, solemn, brave,
happy, great, gold, human, public,
pale, heaven, truth, universal,
innocent, extraordinary, untainted,
divine, well-tried, unblemished,
admirable, consummate, humble,
private, rigid, moral, natural beauty
of virtue, true, perfect, heroic,
cardinal, single, Christian
temporal, marvelous, moral,
spotless, brilliant, genius,
religious, persecuted, humdrum,
indignant, bright, extolled,
superior, diabolical, sterner
endless, lost, intrepid, primary,
manly, great, supreme, all-too-rare,
great-power, contentious, steady,
majestic, natural, knowledge,
intellectual, social, high, civic,
overrated, compensating, public,
shining, central, military,
questionable, political, essential,
outmoded, excessive
Глаголы
be, suspect, make, fix, ascertain,
take, grow, own, constitute, consist
in, swell, confess, bless, reward,
gain, be force in, learn, grant,
follow, endure affront, have, be
worth, cherish, find, see, teach,
prize, increase, conquest, admire,
preserve, ensure
reward, make a virtue of necessity,
deny, impute, female, ordain,
reflect, have, be in sb’s reward,
extol, subsidize, respect sb, for
smth., solicit, appeal
evoke, pray for, see, apply
principles, be abused by,
be equated, demonstrate, fortify,
maintain, elevate, inspire, acquire,
display, praise, require, commit,
qualify, represent, depict, assert,
overthrow
Основываясь на приведенных выше примерах, можно заключить, что
каждый из этих подфреймов имеет определенный набор семантических маркеров, актуализирующих в тексте понятие добродетели:
1) через описание отношения к религии;
2) через выявление отношений между людьми;
95
3) через характеристику поведения людей;
4) через понимание персонажами главных этических норм;
5) через характеристику душевных свойств человека;
6) через установление его интеллектуальных качеств.
ВЫВОДЫ ПО ГЛАВЕ 2
1. Проведенный анализ дефиниционной информации, содержащейся
в толковых словарях, позволяет сформировать некоторый объем семантических интерпретаций понятия «добродетель» в отношении различных состояниях человеческого существования. Добродетель в английской картине мира
репрезентируется через такие лексемы, как chastity, excellence, merit, goodness.
Метод фреймового моделирования позволил сформировать образное представление концептуального пространства, описываемого понятием «добродетель». При этом, лексема virtue, являясь гиперонимом в ряде слов, соотносимых с понятием «добродетель», объединяет ключевые слова merit, goodness,
excellence, chastity как репрезентантов сложного по структуре 4-х-ядерного
фрейма. Иными словами, через данные лексемы понятие «добродетель» получает свое конкретное вербальное воплощение, что и позволяет представить
концепт «Добродетель» в полном объеме.
2. Для определения основных смысловых составляющих английского
слова excellence, которые отражают понятие совершенства в языковом сознании народа, были рассмотрены словарные статьи данной лексемы, что дало
возможность установить ее семантический объем как номинанта подрейма
excellence. Лексемы: merit, skill, virtue, worth, dignity, eminence, kindness,
favour, honour, excellency вписываются в концептуальное поле добродетели
(virtue).
Лексема goodness – доброта – это качество человека, выражающее его
способность и стремление делать людям добро; анализ лексикографической
информации данного слова, номинирующего второй подфрейм позволил
96
определить слова, входящие в концептуальное пространство добродетели
в английском языке: being good, moral excellence, virtue, duty, moral goodness,
absolute or comparative excellence, respect, felicite, grace, advantage, benefit,
profit, prosperity, kindness, generosity, clemency, indulgence, kindly feelings,
strength, kindness, beneficent, benignity, moral excellence, graciousness, virtuousness, morality, saintliness.
Третий подфрейм номинируется словом chastity – это моральная, общехристианская добродетель, которая выражает духовное и нравственное достоинство человека (expresses the quality or state of being chaste). На основании
лексикографических данных слова chastity были определены следующие компоненты его семантической структуры: это лексемы purity, continence, supreme virtue, modesty, chasteness, nobleness, restraint, sexual morality, honor,
pureness
Последним структурным компонентом фрейма «Добродетель» является
слово merit – это то, что человек заслуживает по отношению к тому, что он
делает или по отношению к его поступкам. Анализ словарной статьи лексемы
merit, номинирующей четвертый подфрейм, позволяет определить следующие лексемы со значением добродетели: virtue, worth, excellence, faith, reward,
gratitude, claim, good, respect.
Сравнительный анализ лексического наполнения фрейма “Virtue (Добродетель)”, состоящего из четырех ядерных центров (“excellence”, “chastity”,
“goodness”, “merit”) дает возможность оценить степень участия каждой из
отобранных лексем в репрезентации фреймовых значений. Тот факт, что многие лексические единицы в том или ином своем значении способны реализовывать каждый из подфреймов, подтверждает наше понимание добродетели
как объемного и многогранного явления, отражающего специфику человеческой деятельности, направленной на поддержание гармонии с окружающим
миром (природным и социальным).
3. Концептуальное пространство, номинируемое прототипической лексемой virtue, может быть наиболее полно описано только при учете контек-
97
стов реализации всех лексических единиц, входящих во фрейм «Добродетель». Контекстный анализ позволит определить лингвокультурологический
потенциал используемых слов и установить их смысловые прочтения. Основываясь на полученных данных, можно заключить, что каждый из рассмтариваемых подфреймов имеет определенный набор семантических маркеров, актуализирующих в тексте понятие добродетели: через описание отношения к
религии; через выявление отношений между людьми; через характеристику
поведения людей; через понимание персонажами главных этических норм;
через характеристику душевных свойств человека; через установление его
интеллектуальных качеств.
4. Результаты контекстуального анализа были сопоставлены с результатами корпусного анализа; последний показывает функционирование лингвистических единиц в их естественной контекстной среде и позволяет обработать значительное количество текстовых примеров.
Примененный корпусный метод позволил проследить изменения контекстов употребления лексем на протяжении сравнительно небольших временных периодов; установить изменения частотности употребления лексики,
а также получить информацию о совместной встречаемости лексических единиц в тексте и о вариантах последовательности использования лексики. Все
это сделало возможным уловить тонкие и непрерывно протекающие процессы языковых изменений, а также проследить развитие концептов во времени,
что и составляет одну из целей настоящего исследования.
Установленный список слов, репрезентирующих концепт “Virtue (Добродетель)”, был вложен в уже подготовленный корпус, который состоял из
трех частей: первая – содержала тексты английских писателей XVIII века;
вторая – тексты произведений XIX века; третья – XX века. Полученные результаты корпусного анализа позволяют заключить о достаточно заметных
изменениях в использовании лексических единиц, входящий во фрейм «Добродетель», что маркирует изменение концептуального объема пространства
добродетели в англоязычной стране. Так, можно утверждать, что наибольшее
98
количество словоупотреблений лексических единиц исследуемого фрейма
отмечено в литературных произведениях XVIII века с последующим убыванием к XX веку: merit (138, 78, 9); goodness (273, 55, 22): excellence (28, 11, 6);
chastity (15, 2, 7). Прототипическое слово virtue также имеет тенденцию
к уменьшению контекстов своего употребления, что оценивается в таких
цифрах – 311, 65, 32. Наибольшей репрезентативностью в литературных
текстах различных эпох обладают лексемы virtue и goodness; но использование их в произведениях последней эпохи падает быстрее (в 10 раз), чем использование других лексем (в целом – 3-5 раз). Сводится к нулю употребление слов: virginity, honesty, honest, как маркеров подфрейма chastity.
Наибольший акцент получает такое качество добродетели, как достоинство
человека – dignity, но только в XIX веке (30, 106, 56), а также его черта, выражаемая прилагательным – decent (35, 46, 32). Остается практически неизменным обращение к совести человека, как основному механизму проверки
его добродетельных поступков: conscience (68, 94, 67), а также к оценке его
моральных качеств – moral (39, 57, 49).
5. На втором этапе корпусного анализа были определены слова, которые чаще всего используются в контекстном окружении с прототипическим
словом virtue. На основе уже созданного и распределенного по векам корпуса
слов, мы получили следующие результаты. Если общество XVIII века интересовали: сама идея добродетели – idea of virtue, как она проявляется отдельно
в мужчинах и в женщинах – a lady of virtue, a woman of virtue, a man of virtue,
как ее можно распознать в целом – appearance of virtue, насколько нерушимы
ее каноны – fortress of virtue, а также как достичь вершин добродетели – road
of virtue, то в XX веке акцент ставился только на том, какую пользу может
принести человеку добродетель – pears of virtue, или какое вознаграждения
он может получить за проявление своей добродетельности – reward of virtue;
как построить добродетель на основе необходимости – make a virtue out of necessity или нужды – make a virtue of misery.
Таким образом, на основании полученных результатов можно утвер-
99
ждать, что определенное по словарным статьям семантическое наполнение
фрейма “Virtue” в английском языке дает только идеальное представление
о концептуальном пространстве добродетели; реальную же понятийную
структуру концепта можно установить только через анализ контекстов использования лексических маркеров, репрезентирующих данный концепт.
100
ГЛАВА 3.
АНАЛИЗ ЛЕКСИЧЕСКИХ РЕПРЕЗЕНТАНТОВ КОНЦЕПТА
«ДОБРОДЕТЕЛЬ» В ТЕКСТАХ ЛИТЕРАТУРНЫХ
ПРОИЗВЕДЕНИЙ XVIII-XX ВЕКОВ
Языковая картина мира имеет свойство развиваться и преображаться
под воздействием изменений, происходящих в реальной действительности.
Временная составляющая вносит свои коррективы в семантическую и понятийную структуру языка. Поэтому логично предположить, что и понятие добродетели, раскрываемое в каждом отдельно взятом отрезке истории через
языковые лексические маркеры, может получать иные интерпретативные параметры, что и необходимо установить в настоящем исследовании для получения наиболее полного представления о возможностях языковой реализации
концептуальных значений. Обратимся к анализу контекстов функционирования отобранного корпуса номинативных лексем; контексты были определены
методом сплошной выборки из английских художественных произведений
XVIII, XIX и XX веков.
В первой части главы рассмотрим контексты, в которых концептуальное представление «добродетели» раскрывается в прямой номинации через
лексические репрезентанты, связанные фреймовыми отношениями с лексемой virtue, которая дает наименование фрейму «Добродетель» в английском
языке. Вторая же часть посвящена изучению контекстов косвенного номинирования фреймовых значений, определяемых ключивыми словами merit,
goodness, excellence и chastity.
1. Прямономинативные контексты раскрытия понятия
«добродетели»
Контексты, в которых раскрывается семантический объем понятия
«добродетель», могут быть названы прямо-номинативными, так как за счет
увеличения лексических значений ключевого слова “virtue” достигается
101
расширение семантических границ обозначаемого данным словом понятия.
Отдельное изучение литературных текстов различных эпох необходимо для
точности настоящего исследования.
1.1. Номинативно-семантический объем понятия «добродетели»
в литературных источниках XVIII века
В данной части работы остановимся на определении семантического объема понятия «добродетель» в представлении англичан, живших
в XVIII веке. Отобранные контексты дают полную картину того, что рассматривалось как добродетель в той эпохе; в них авторы текстов устанавливают
качества, которыми должен обладать добродетельный гражданин страны и
общества, в котором он живет. Проанализируем контексты лексических репрезентантов концептуального значения “Virtue”.
Добродетель выступает как первородное качество человека, данное ему
изначально и приравненное к совершенству человеческой натуры, стремящейся к очищению от пороков и зла: “human nature = the perfection of all
virtue”. Приведем контекст:
Square held human nature to be the perfection of all virtue, and that vice
was a deviation from our nature, in the same manner as deformity of body is.
Thwackum, on the contrary, maintained that the human mind, since the fall, was
nothing but a sink of iniquity, till purified and redeemed by grace. (HF.TJ, 3; 3)
Данный отрывок представляет два разных подхода к пониманию того,
как достичь состояния добродетели и как трактовать само понятие добродетели. Отсутствие же добродетели определяется как уродство духовное, приравненное к уродству телесному. Вместе с тем, в литературных источниках
подчеркивается связь добродетели с духовной красотой и изяществом человека: “divine power of grace = the natural beauty of virtue”.
… The favourite phrase of the former, was the natural beauty of virtue; that
of the latter, was the divine power of grace. (HF.TJ, 3; 3)
102
Добродетельный человек всегда и внешне и внутренне «красив»: “beauty = virtue”. Приведем контексты:
Let this, my young readers, be your constant maxim, that no man can be
good enough to enable him to neglect the rules of prudence; nor will Virtue herself
look beautiful, unless she (Virtue) be bedecked with the outward ornaments of decency and decorum. (HF.TJ, 3; 7)
It is virtue and goodness only that make the true beauty. Remember that,
Pamela. (RS.P, 8)
Красота побуждает к жизни, а добродетель охватывает смысловое содержание жизни. Поэтому невозможно понять добродетель не оценив ее
внешнее величие.
Понимание добродетели не может быть оторвано от религии и проявляется через душевные качества человека: “natural goodness of heart = virtue”.
Приведем для иллюстрации следующий контекст:
… Upon the whole, it is not religion or virtue, but the want of them, which is
here exposed. Had not Thwackum too much neglected virtue, and Square, religion,
in the composition of their several systems, and had not both utterly discarded all
natural goodness of heart, they had never been represented as the objects of derision in this history; in which we will now proceed. (HF.TJ, 3; 4)
Добродетель воспринимается как противоположность пороку: добродетельность отличается стойкостью и проявляется в человеке как сила духа, порок же рассматривается как ложь. Эти два качества не могут существовать
на равных и не могут быть в единстве. В следующем примере добродетель
проявляется через силу духа, стойкость, как внутренняя энергия человека,
позволяющая ему совершать добродетельные поступки: “fortitude = virtue”.
He owned there was something which at first sight appeared like fortitude in
the action; but as fortitude was a virtue, and falsehood a vice, they could by no
means agree or unite together. He added, that as this was in some measure to confound virtue and vice, it might be worth Mr Thwackum’s consideration, whether a
larger castigation might not be laid on upon. (HF.TJ, 3; 5)
103
Добродетель рассматривается и как скромность, хотя это качество, по
мнению автора текста, воспринимается по-разному у мужчин и женщин:
“modesty = virtue”. Приведем отрывок:
The modesty and fortitude of men differ from those virtues in women; for
the fortitude which becomes a woman, would be cowardice in a man; and the modesty which becomes a man, would be pertness in a woman. (HF.TJ, 4; 13)
Добродетель, как видно из данного примера, может быть как женской,
так и мужской и, естественно, они отличаются, однако у них есть единство –
это черта характера человека, которая выражается через сдержанность, стойкость, умеренность, соблюдение определенных рамок приличия.
Честь – это тоже добродетель, «настоящая естественная красота добродетели, которая не зависит от религии». Признается, что человек может считаться достойным уважения и гордости при наличии истинной добродетели:
“honour = the true natural beauty of virtue”, “honour = virtue”. Приведем примеры:
“But,” says he, “if by honour you mean the true natural beauty of virtue,
I will maintain it may exist independent of any religion whatever. Nay,” added
he … (HF.TJ, 3; 3)
I have asserted, that true honour and true virtue are almost synonymous
terms, and they are both founded on the unalterable rule of right, and the eternal
fitness of things; to which an untruth being absolutely repugnant and contrary, it is
certain that true honour cannot support an untruth. In this, therefore, I think we are
agreed; but that this honour can be said to be founded on religion, to which it is
antecedent, if by religion be meant any positive law. (HF.TJ, 3; 3)
В последнем контексте утверждается почти полное совпадение понятие
чести и добродетели как качеств человека, которые восходят к религии, то
есть они имеют корни в духовной природе, в частности в христианской морали: “Christian religion = a moral virtue”. Приведем контекст:
“The Christian religion,” he said, “was instituted for much nobler purposes,
than to enforce a lesson which many heathen philosophers had taught us long be-
104
fore, and which, though it might perhaps be called a moral virtue, savoured but little of that sublime, Christian-like disposition, that vast elevation of thought, in purity approaching to angelic perfection, to be attained, expressed, and felt only by
grace.” (HF.TJ, 2; 5)
Более того, моральная добродетель, проявляясь в христианской религии, несет в себе духовную чистоту, ангельское совершенство и выражена
в благодати.
Идеальный человек XVIII века должен уметь противостоять различным
искушениям, преодолевать испытания развратной жизни, отстаивать свою
честь и честь людей, которые ему дороги, тем самым утверждать ценность
чести, добра, религии и любви. Так как истинная честь и истинная добродетель синонимы и обе основаны на непреложном законе справедливости. Эти
понятия тесно связаны, так как честь основывается на религии. Честь и добродетель – путь нравственному совершенствованию, идеалу. И как нам кажется, этот путь очень сложен, поскольку связан с развитием личности.
Добродетель проявляется и в целомудрии, как в определенном внутреннем качестве человека, позволяющем иметь высокие нравственные устои.
В XVIII веке целомудрие – это нравственное послушание, возносящее человека до совершенства: «chastity = virtue».
… she bore all the affronts to her chastity; but her patience was perhaps tired
out, for this is a virtue which is very apt to be fatigued by exercise. (HF.TJ, 1; 6)
Чистота и невинность доставляют человеку, который обладает этими
качествами, наивысшее счастье.
And I will say, that to see so much innocence and virtue so eminently rewarded, is one of the greatest pleasures I have ever known. This my master took
very kindly. (RS.P, 32)
Путь к наивысшему совершенству лежит через религию, воспитанию
добродетели и чувств: “higher perfection = virtue”.
… religion, virtue, and sense, which are qualities in their nature of much
higher perfection, only because an elegance of person is wanting: this is surely in-
105
consistent, either with a wise man or a good Christian … (HF.TJ, 31;12)
Добродетель является универсальным качеством человека, проявляющимся в своем совершенстве; путь к счастью пролегает через добродетель:
“happiness = virtue = human happiness”.
That Virtue only constitutes a Happiness, whose object is universal, and
whose prospect eternal, ... That the perfection of Virtue and Happiness consists in
a conformity to the Order of Providence here, and a Resignation to it ... (AP.EM)
Добродетель проявляется в совершенном счастье, которое неотделимо
от религиозной морали, божественного проведения и долга.
There are a set of religious, or rather moral writers, who teach that virtue is
the certain road to happiness, and vice to misery, in this world.
But if by virtue is meant (as I almost think it ought) a certain relative quality, which is always busying itself with-out-doors, and seems as much interested in
pursuing the good of others as its own; I can so easily agree that this (virtue) is the
surest way to human happiness. (HF.TJ, 15; 1)
Добродетель проявляется и через действие человека, через его поступки
и отношения к другим людям. В представленном выше контексте утверждается, что желание делать добро людям – это и есть добродетель: «pursuing the
good of others as its own» = virtue.
Подача милостыни является одной из первых совершенств, которые относятся к добродетели; это – акт, приносящий дающему благодать: “giving
alms” = virtue. Приведем пример:
Mr Allworthy answered, “He could not dispute with the captain in the Greek
language, and therefore could say nothing as to the true sense of the word which is
translated charity; but that he had always thought it was interpreted to consist in action, and that giving alms constituted at least one branch of that virtue.”
“As to the meritorious part,” he said, “he readily agreed with the captain; for
where could be the merit of barely discharging a duty? which,” he said, “let the
word charity have what construction it would, it sufficiently appeared to be from
the whole tenor of the New Testament. And as he thought it an indispensable duty,
106
enjoined both by the Christian law, and by the law of nature itself; so was it withal
so pleasant, that if any duty could be said to be its own reward, or to pay us while
we are discharging it, it was this.” (HF.TJ, 2; 5)
Быть добродетельным – значит уметь проявлять заботу по отношению
к другим людям, это целенаправленное содействие чьему-либо благу: “express a regard = virtue”.
Miss Bridget had always expressed so great a regard for what the ladies are
pleased to call virtue. (HF.TJ, 1; 4)
Добродетель проявляется в верности самому себе и окружающим людям. Если верность к чему-либо отсутствует, то достижение совершенства, и
как следствие добродетели, невозможна: “be faithful = virtue”. Приведем пример:
Lady Sneer. And do you think he would betray us?
Jos. Surf. Nothing more likely; take my word for’t Lady Sneerwell, that
fellow hasn’t virtue enough to be faithful even to his own villany. Ah, Maria! … (SRB.SS, 1)
Проявлением добродетели считаются такие человеческие качества по
отношению к другим, как великодушие, частотность, умение дружить. Все
это облагораживают человека: “generosity of heart = virtue = friendship”. Приведем контексты:
Believe me, my friend; this young man hath the noblest generosity of heart,
the most perfect capacity for friendship, the highest integrity, and indeed every virtue which can ennoble a man. (HF.TJ, 17; 4)
No pharmacopolist could sell one grain of hellebore—not a single armorer
had a heart to forge one instrument of death. – Friendship and Virtue met together,
and kiss’d each other in the street – the golden age return’d, and hung over the
town of Abdera – every Abderite took his oaten pipe, and every Abderitish woman
left her purple web, and chastely sat her down and listen’d to the song. (LS.JFI, 23)
Понятие дружбы неразрывно связано с понятием добродетели, так как
умение выказывать преданность, любовь, веру, надежность к другим – это и
107
есть добродетель. Дружба (непоколебимая и частная) является самой высшей
ценностью, которой человек награжден: “perseverance and integrity of friendship» = virtue = loyalty”. Приведем примеры:
He said the perseverance and integrity of his friendship was highly commendable, and he wished he could see more frequent instances of that virtue. (HF.TJ, 4; 5)
And now, my boy,’ cried I, ‘thou art going to fight for thy country, remember
how thy brave grandfather fought for his sacred king, when loyalty among Britons
was a virtue. (GOl. VW, 21)
Слово loyalty в данном контексте интерпретируется как «преданность»,
в данном контексте, – преданность королю, что для Британцев являлось одной из наиболее ценных проявлений добродетели.
Осторожность и предусмотрительность стоят на страже добродетели.
Данные качества напоминают человеку о том, что нужно стараться предвидеть последствия, чтобы предотвратить «падение» добродетели: “Prudence
and circumspection = virtue”.
… Prudence and circumspection are necessary even to the best of men.
They are indeed, as it were, a guard to Virtue, without which she can never be
safe (HF.TJ, 3; 7)
Чтобы быть добродетельным человеку необходимо бороться с низменными желаниями, прилагая всевозможные усилия. Следовательно, своим поведением человек старается утвердить в себе добродетель: “effort = virtue”.
Приведем пример:
And this is right; for that single effort by which we stop short in the downhill
path to perdition, is itself a greater exertion of virtue, than an hundred acts of justice. (GOl. VW, 22)
Добродетель в XVIII веке была предметом светских бесед, на которых
каждый уважающий себя человек считал обязательным перечислить те качества, которые он считал добродетельными, например, радость умеренной и
воздержанной жизни, лучезарная ясность души, не оскверненная пороками и
108
многие другие. Приведем ряд контекстов:
... there is a different temper of mind which borrows a degree of virtue even
from self-love. (HF.TJ, 4; 6)
Существуют природные добродетели, и состояние ума является одной
из таких наряду с быстротой мысли, надежностью памяти, стойкостью воли:
«temper of mind = virtue».
Сдержанность, выражающаяся в простоте и первобытности манер,
скромности привычек, может показать добродетельность в человеке: “temperance =a virtue = the mind unpolluted with guilt”.
Remote from the polite, they still retained the primaeval simplicity of manners, and frugal by habit, they scarce knew that temperance was a virtue. They
wrought with cheerfulness on days of labour; but observed festivals as intervals of
idleness and pleasure. (GOl.VW, 4)
The two ladies, who affected to be ignorant of the rest, seemed highly displeased with this last stroke of freedom, and began a very discreet and serious dialogue upon virtue: in this my wife, the chaplain, and I, soon joined; and the ‘Squire
himself was at last brought to confess a sense of sorrow for his former excesses.
We talked of the pleasures of temperance, and of the sun-shine in the mind unpolluted with guilt. I was so well pleased, that my little ones were kept up beyond the
usual time to be edified by so much good conversation. (GOl.VW, 9)
Умение хранить секреты – это дар, сила воли, следовательно, еще одно
проявление добродетели “keep a secret = virtue”.
“I did not expect to have been so well known in this country as I find I am;
yet, for particular reasons, I shall be obliged to you if you will not mention my
name to any other person till I am gone from hence.” – “Pauca verba,” answered
the barber; “and I wish no other here knew you but myself; for some people have
tongues; but I promise you I can keep a secret. My enemies will allow me that virtue.” – “And yet that is not the characteristic of your profession, Mr Barber,” answered Jones. “Alas! sir,” replied Benjamin, “Non si male nunc et olim sic erit.
I was not born nor bred a barber, I assure you. I have spent most of my time among
109
gentlemen, and though I say it, I understand something of gentility. And if you had
thought me as worthy of your confidence as you have some other people, I should
have shown you I could have kept a secret better.” (HF.TJ, 8; 5)
Умение человека поставить себя перед другими и правильно вести себя:
его самообладание, правильные манеры, постановка голоса, – все это характерно для человека, обладающего добродетелью. Для людей из высшего общества XVIII века все это имело большое значение и проявлялось через доброту, честность и доброжелательность: “integrity or benevolence = virtue =
generosity and greatness of spirit”. Приведем примеры:
His countenance, voice, and manner, had established him at once in the possession of every virtue. She tried to recollect some instance of goodness, some distinguished trait of integrity or benevolence, that might rescue him from the attacks
of Mr. Darcy; or at least, by the predominance of virtue, atone for those casual errors, under which she would endeavour to class what Mr. Darcy had described as
the idleness and vice of many years’ continuance. (AJ.PP, 36)
The same, I believe, must have happened to him with every other person who
hath any idea of friendship, generosity, and greatness of spirit, that is to say, who
hath any traces of goodness in his mind. (HF.TJ, 4; 9)
При оценки добродетельности человека рассматриваются его поступки,
свойства и качества его души. И лишь наличие всех вышеперечисленных характеристик дает человеку право заслужить репутацию добродетельного и
добропорядочного гражданина, что представляет собой для него ценность.
Приведем пример:
Jos. Surf. Oh, I am sure on’t; and then you would find all scandal would
cease at once, for – in short, your character at present is like a person in a plethora,
absolutely dying from too much health.
Lady Teaz. So, so; then I perceive your prescription is, that I must sin in my
own defence, and part with my virtue to preserve my reputation?
Jos. Surf. Exactly so, upon my credit, ma’am.
Lady Teaz. Well, certainly this is the oddest doctrine, and the newest receipt
110
for avoiding calumny! (SRB.SS, 3)
Вместе с тем, в некоторых случаях происходит обратное, и достойный
уважения человек облекает себя на нищету, презрение и лишение свободы;
что говорит скорее о несовершенстве окружающих его людей или общества в
целом. Приведем для иллюстрации следующий пример:
… virtue in this world might sometimes lead to poverty, contempt, and imprisonment. (HF.TJ)
Добродетель означает – творить добро, и добро возможно только при
наличии таких качеств, как доброжелательность, честность, умение дружить,
быть щедрым. В XVIII веке не делался акцент на внешние проявления,
а, наоборот, внутренние качества добродетели были наиболее важными. Так,
в следующем примере утверждается, что признавать красоту единственным
показателем добродетели – это то же самое, что отказаться от совершенства
религии, достоинства, здравого смысла.
But to make this (beauty) the sole consideration of marriage, to lust after it so
violently as to overlook all imperfections for its sake, or to require it so absolutely
as to reject and disdain religion, virtue, and sense, which are qualities in their nature of much higher perfection, only because an elegance of person is wanting: this
is surely inconsistent, either with a wise man or a good Christian. And it is, perhaps, being too charitable to conclude that such persons mean anything more by
their marriage than to please their carnal appetites; for the satisfaction of which, we
are taught, it was not ordained. (HF.TJ, 1; 7)
Без сомнения ни одна добродетель не имеет настоящей цены, представляя собой нематериальную составляющую, заложенную в основных качествах человека: “virtue is a dear thing”.
Virtue, my dear Lady Blarney, virtue is worth any price. (GOl.VW, 11)
“… To be sure, ma’am,” cries Honour, “one’s virtue is a dear thing, especially to us poor servants; for it is our livelihood, as a body may say: yet I mortally
hate fire-arms; for so many accidents happen by them.” – “Well, well,” says Sophia, “I believe I may ensure your virtue at a very cheap rate, without carrying any
111
arms with us; for I intend to take horses at the very first town we come to, and we
shall hardly be attacked in our way thither. Look’ee, Honour, I am resolved to go;
and if you will attend me, I promise you I will reward you to the very utmost of my
power.” (HF.TJ, 7; 7)
Настоящий добродетельный человек высоко ценит и бережет свои качества. Добродетельность – категория высоконравственная, духовная; наличие
этого качества души преображает внутреннюю сущность человека. Это то,
чем можно гордиться. Приведем примеры:
… Good your honour, said the well-meaning gentlewoman, pity and forgive
the poor girl; she is but a girl, and her virtue is very dear to her; and I will pawn my
life for her, she will never be pert to your honour, if you’ll be so good as to molest
her no more, nor frighten her again. (RS.P, 16)
What! when I have such proof, that her virtue is all her pride, shall I rob her
of that? – No, added he, let her go, perverse and foolish as she is; but she deserves
to go honest, and she shall go so! (RS.P, 32)
Гордость, понимаемая как гордыня (негативная интерпретация), является, безусловно, противоположностью добродетели; горделивость – основной
порок души, препятствие на духовном пути совершенствования. Однако,
в приведенном выше контексте гордость – это не проявление надменности
или тщеславия, а наоборот трактуется как достоинство, выраженное добродетели (положительная интерпретация).
Итак, XVIII век является веком духовного развития Англии, где нравственный мир, мир свободы, мир истинной красоты, мир верности, мир милосердия, мир целомудрия торжествуют в понятии добродетели. Анализ данных
примеров показывает, что добродетель данного века определяется следующими категориями: достоинство, совершенство, целомудрие (девственность),
доброта.
Добродетель – это внутреннее совершенство общества, отрицающего
пороки, не позволяющего себе все то, что считается безнравственным. Именно в XVIII веке духовная составляющая является ‘чашей’ добродетели.
112
Статистическая обработка корпуса XVIII века показала, что номинативный объем концепта “virtue” составляют привычные, устойчивые (классическое понимание добродетели) – religion, fortitude, modesty, chastity, innocence,
integrity, goodness, honour, temper of mind, loyalty, excellence, countenance. Они,
как правило, входят в словосочетания, которые уточняют или расширяют
значения лексем; это, к примеру, такие микроконтексты – the Christian religion, high perfection, generosity of heart, capacity for friendship, true beauty, giving alms, be faithful, friendship, perseverance, integrity of friendship, prudence,
circumspection, regard, reputation.
В концептуальное поле добродетели попадают и такие лексические
единицы, как pride, beauty, to keep a secret, voice, manner, dear thing, be dear to
sb., poverty, contempt, imprisonment, be worth price, которые получают фреймовые характеристики маркеров концептуальной сферы «Добродетель» только
в определенных контекстах.
1.2. Номинативно-семантический объем понятия «добродетели»
в литературных источниках XIX века
В данной части работы проанализируем контексты, содержащие лексические репрезентанты понятийной концептосферы «Добродетель», которые
были отобраны из литературных источников XIX века, английских авторов
художественного слова. Определение номинативно-семантического наполнения понятия «добродетель» необходимо для проведения в дальнейшем сравнительного анализа интерпретаций данного понятия, представленного в каждом временном срезе. Опишем контексты.
Добродетель XIX века также связывается с моралью и религией, которые рассматриваются как основа достижений в социальной сфере жизни, без
чего не может быть оценены по достоинству все заслуги человека.
Miss Letitia Hawky, on the other hand, is not personally well-favoured. She
is-twenty-nine; her face is much pitted with the small-pox. She has a halt in her
113
gait, red hair, and a trifling obliquity of vision. Both ladies are endowed with
EVERY MORAL AND RELIGIOUS VIRTUE. Their terms, of course, are such as
their accomplishments merit. With my most grateful respects to the Reverend Bute
Crawley, I have the honour to be,
Dear Madam,
Your most faithful and obedient servant, Barbara Pinkerton. (TWM.VF, 19)
Нравственно-религиозная составляющая добродетели – это то, что дается человеку от рождения, и это то, что ему надо сохранить. Нравственная
сила, чувство собственного достоинства и самоуважение всегда дают положительные всходы на ниве добродетели, так считает автор текста.
His stoicism, however, came in time to his aid – that philosophy, which,
rooted in pride, yet frequently bears the fruits of virtue. (WS.GM)
Простые человеческие качества такие, как терпение, воздержание или
отречение от чего-либо, отличают добродетельного человека. Приведем контекст:
These simple acts of forbearance my worthy brewer must choose to consider
as instances of exalted virtue. (TWM.Vs, “The Vs”, 83)
Но не всегда отречение признается добродетелью, что подтверждается
в следующем примере, в котором автор видит в некоторую неестественность
в признании этого качества достойной чертой человека, который старается
постигнуть тайны мысли и чувств. Простое утверждение добродетели уже не
рассматривается как данное.
It was a novel without a plot and with only one character, being, indeed,
simply a psychological study of a certain young Parisian who spent his life trying to
realise in the nineteenth century all the passions and modes of thought that belonged to every century except his own, and to sum up, as it were, in himself the
various moods through which the world-spirit had ever passed, loving for their
mere artificiality those renunciations that men have unwisely called virtue (WO.PDG, 10)
По мнению писателя XIX века сама добродетель, которая, к примеру,
114
проявляется через укрощение соблазна, начинает вызывать презрение. Приведем контекст:
Think, what right have you to be scornful, whose virtue is a deficiency of
temptation, whose success may be a chance, whose rank may be an ancestor’s accident, whose prosperity is very likely a satire. (TWM.VF, 57)
Еще в предшествующем веке отсутствие искушения в душе человека
признавалась как победа над его эгоистической природой и приближала его к
добродетели.
Также не вызывает одобрение у людей той эпохи и такие проявления
добродетели, как верность и хорошее отношение между мужем и женой в семье. Приведем контекст:
There is nothing fearful about it. It is one of the great romantic tragedies of
the age. As a rule, people who act lead the most commonplace lives. They are good
husbands, or faithful wives, or something tedious. You know what I mean – middle-class virtue and all that kind of thing. (WO.PDG, 9)
Добропорядочные отношения в семье трактуются как выражение «мещанской добродетельности». Заметим, что в понимании автора добродетельность представлена для каждого пола разными качествами: если мужчина
должен быть просто хорошим (хороший муж, хороший отец, хороший сосед),
то женщина – должна быть верной мужу (верной женой, верной матерью,
верной подругой). Верность – основа добродетели; это одно из личных моральных качеств человека, чистое чувство, лишенное эгоизма.
Living as he had done amongst the outcasts, his ideal of domestic virtue was
high and pure. (TWM.Ns, 33)
Вместе с тем, верность или преданность мужчины не признается качеством порядочности; в понимании людей XIX века верность понималась как
нечто несуразное и старомодное. Приведем пример:
‘You know, when one is young one should make the most of one’s time. Fidelity is a stupid virtue, unphilosophical and extremely unfashionable’. (MWS.MS,
18)
115
В изученных литературных источниках отмечается достаточно большой
интерес к гендерным характеристикам добродетели, то есть: к определению,
какими качествами должен обладать мужчина в отличие от женщины. Приведем еще контексты для иллюстрации:
… how often those frank smiles which they wear so easily, are traps to cajole or elude or disarm – I don’t mean in your mere coquettes, but your domestic
models, and paragons of female virtue. (TWM.VF, 17)
Откровенные улыбки – это способы, применяемые женщинами для
«разоружения», «заблуждения» сильного пола. И именно откровенные, кокетливые улыбки считались женской добродетелью в XIX веке.
Добродетель в женщине может быть признана чем-то неземным, ангельским, что иллюстрирует следующий пример:
Mr. Esmond blushed up. “My lady’s virtue is like that of a saint in heaven,
madam,” he cried out. (TWM.HE)
Как правило, ревность в людях является одним из проявлений душевных мук, и в действительности это не может быть добродетелью. Однако,
изучив художественную литературу XIX века, которая описывает общество
данного периода, можно утверждать, что именно женщины в то время считали ревность как проявление их достоинства, а мужчины не спешили признаваться в своих заслугах, что иллюстрирует следующие контексты.
… and although they kissed each other most tenderly at parting, yet we know
what jealousy is; and Mrs. Amelia possessed that among other virtues of her
sex. (TWM.VF, 25)
“I hate the way you talk about your married life, Harry,” said Basil Hallward,
strolling towards the door that led into the garden. “I believe that you are really
a very good husband, but that you are thoroughly ashamed of your own virtues.
You are an extraordinary fellow. You never say a moral thing, and you never do
a wrong thing. Your cynicism is simply a pose.” (WO.PDG, 1)
Понятно, что добродетель трактуется как совершенство, но в XIX веке
качественные признаки добродетели становятся нужным лишь для искусства,
116
как напоминание о том недосягаемом и возвышенном образе; происходит это
в силу того, вероятно, что материальное берет власть над духовным. Приведем контекст:
No artist has ethical sympathies. An ethical sympathy in an artist is an unpardonable mannerism of style. No artist is ever morbid. The artist can express everything. Thought and language are to the artist instruments of an art. Vice and virtue are to the artist materials for an art. From the point of view of form, the type
of all the arts is the art of the musician. From the point of view of feeling, the actor’s craft is the type. All art is at once surface and symbol. Those who go beneath
the surface do so at their peril. Those who read the symbol do so at their peril. It is
the spectator, and not life, that art really mirrors. (WO.PDG)
В XIX веке было стыдно выказывать свое доброе отношение; это, вероятно, считалось слабостью, поэтому многие представители данного века прикрывались циничным отношением к добродетели. Неудивительно, что и лицемерие представлялось им истинной добродетелью; этот век был веком
упадка нравственных ценностей. Проиллюстрируем это в контекстах:
I say that humbug which I am performing is beautiful self-denial – that hypocrisy is true virtue. (TWM.Vs, 56)
Nay, the beginning of this hypocrisy – a desire to excel, a desire to be hearty,
fruity, generous, strength-imparting – is a virtuous and noble ambition; and it is
most difficult for a man in his own case, or his neighbor’s, to say at what point this
ambition transgresses the boundary of virtue, and becomes vanity, pretence, and
self-seeking. You are a poor man, let us say, showing a bold face to adverse fortune, and wearing a confident aspect. (TWM.RP)
В XIX веке является немодным показывать добродетель и благородные
стремления, поэтому общество прячет за маской лицемерия сердечность,
щедрость, преданность. Вместе с тем, появляются амбициозные устремления
у многих представителей того времени выдвинуться на передний план, чтобы
привлечь к себе внимание и вызвать уважение окружающих. Все начинает
измеряться в терминах «выгодно», «невыгодно». Приведем пример:
117
We think that we are generous because we credit our neighbour with the
possession of those virtues that are likely to be a benefit to us. (WO.PDG, 6)
Понятия «щедрость» и «выгода» были смешены автором XIX века и поставлены наравне с добродетелью, хотя сложно представить, как выгода может стать добродетелью; все измерялось в перерасчете на деньги. Приведем
пример:
That Mrs. Pendennis read every word of her son’s works, and considered him
to be the profoundest thinker and most elegant writer of the day; that she thought
his retribution of the hundred pounds an act of angelic virtue; that she feared he
was ruining his health by his labours, and was delighted when he told her of the society which he met, and of the great men of letters and fashion whom he saw, will
be imagined by all readers who have seen son-worship amongst mothers, and that
charming simplicity of love with which women in the country watch the career of
their darlings in London. (TWM.P, 37)
Даже такие качества, как бессердечность воспринимались как добродетель. Приведем контекст:
And safe in that wonderful self-complacency with which the fools of this
earth are endowed, they have not a single pang of conscience for their villany towards him, consider their heartlessness as a proof and consequence of their spotless piety and virtue. (TWM.MW)
XIX век характеризовался упадком моральных ценностей; муки совести
за плохие деяния были чужды обществу. Одновременно появляется неверие
в свои силы, и даже растерянность перед сложившимися жизненными обстоятельствами.
… but I believe thought in her heart that she was a poor-spirited, despicable
little creature, whose luck in life was only too good for her merit. (TWM.VF, 22)
Осознание добродетели начинается с отрицания ее противоположности
– зла, уродства. Порок – это нравственный, духовный недостаток. И, следовательно, отрицательное, негативное отношение к данному чувству является
путем для достижения добродетели.
118
And, as the hatred of vice is always a progress towards virtue, Mrs. Bute
Crawley endeavoured to instil her sister-in-law a proper abhorrence for all Rawdon
Crawley’s manifold sins: of which his uncle’s wife brought forward such
a catalogue as indeed would have served to condemn a whole regiment of young
officers. If a man has committed wrong in life, I don’t know any moralist more
anxious to point his errors out to the world than his own relations; so Mrs. Bute
showed a perfect family interest and knowledge of Rawdon’s history. (TWM.VF,
19)
Красота, праздный вид, развлечения в XIX веке являлись составляющей
добродетели. Общество того времени предпочитало видеть только то, что
укладывалось в их представления о жизни. Уродство же – это обратная сторона всего перечисленного выше, и поэтому это являлось уничтожением добродетели. Все время звучали призывы вернуться к признанию красоты как
необходимого качества человека.
“Ugliness is one of the seven deadly virtues, Gladys. You, as a good Tory,
must not underrate them. Beer, the Bible, and the seven deadly virtues have made
our England what she is.” (WO.PDG, 17)
But beauty should be spoken of respectfully – respectfully, and in proper
terms, and with a becoming sense of its worth and excellence, whereas this fellow
has no more notion. (ChD.NN, 43)
В литературных текстах описываемой эпохи все чаще появляются признания классовых разграничений даже в вопросах морали и нравственности.
Приведем контекст:
Had he gone to his aunt’s, he would have been sure to have met Lord Goodbody there, and the whole conversation would have been about the feeding of the
poor and the necessity for model lodging-houses. Each class would have preached
the importance of those virtues, for whose exercise there was no necessity in their
own lives. The rich would have spoken on the value of thrift and the idle grown eloquent over the dignity of labour. (WO.PDG, 1)
В данном примере добродетель облекается в различные одежды: в одни
119
для богатых и в другие – для тех, кто занят ежедневной работой. Автор приводимого выше текста описывает понимание этими людьми добродетели,
а именно: богатые говорят об экономии, сидя в роскошных меблированных
комнатах, а бездельники обсуждают достоинства труда.
XIX век – век неоднозначности: здесь смешиваются понятия морали и
нравственности, происходят скачки от совершенного к низменному. Из примеров видно, что обществом XIX века добродетель понимается иначе, чем
обществом XVIII века. Если в XVIII веке добродетель в основном понималась
как нечто религиозное, возвышенное, совершенное, то в XIX веке добродетель характеризуется через несвойственные ей качества. Например, добродетельный человек может быть и бессердечным, и лицемерным, и неверным,
поскольку это дает ему выгоду по сравнению с другими. В то же время добродетель описывается и в терминах «святость», «идеальная семейная жизнь»,
«преданность», «сдержанность» и других подобных, т.е. так, как и принято
понимать.
Таким образом, XIX век – это век упадка моральных устоев, где добродетель становится не модной, но при этом она не теряется. Общество внешне
отрицает добродетель, выказывая всякое безразличие к ней. Но некоторые
представители находят в себе силы показать, что истинная добродетель всетаки существует.
1.3. Номинативно-семантический объем понятия «добродетели»
в литературных источниках XX века
Наступил XX век и общество опять заговорило о необходимости
утверждения добродетельных качеств в представителях английского общества. На первое место выходит такая характеристика, как верность, понимаемая скорее не как верность другому человеку, а как преданность семье, обществу в целом и Британской короне. Приведем пример:
Loyalty was the supreme virtue – to family, to the extended clan of the courtier caste, to the Royal Family and to the British ideal which they embodied. (BC.P)
120
Верность как высшая добродетель трактуется как лояльность королевской семье, как вера в непогрешимость правящей власти, а это уже не совсем
то, что понималось под верностью в XVIII веке. Приведем пример:
People make a virtue of loyalty but it’s not always a good thing. Look what
loyalty did for Sabine! She was killed because of it ... (GA.LG)
Подмена истинной духовной верности лояльностью к правящей верхушке не всегда приносит благо и не делает человека добродетельным. Иногда поступки человека могут быть восприняты как действия добродетели, хотя они таковыми не являются; так, лояльность очень часто путают с добродетелью.
But then the next day you’re sitting in front of a journalist, and you’re all
agreeing with a straight face that this fucking angel looked like Matt Damon, and
loyalty seemed like the dumbest of all the virtues. (HN.LWD)
Верность правителям переросла в подчинение власти (то есть внешнему
влиянию), которое создавало рамки, в которых общество должно существовать. В начале XX века такие понятия, как власть, милосердие, надежда и повиновение были навязаны обществу как добродетель. Приведем пример:
“And there is one thing you must never forget,” said the Vicar, gravely, “she
has a deep, religious feeling which you will find in none of Shakespeare’s plays.
Every one of her books has a lofty moral purpose. That is the justification of fiction. The novelist has a high vocation, if he could only see it; he can inculcate submission to authority, hope, charity, obedience -- in fact, all the higher virtues; he
can become a handmaid of the Church. And now, when irreligion, and immorality,
and scepticism are rampant, we must not despise the humblest instruments.” “How
true that is!” said Mrs. Jackso. (MWS. H, 8)
Вместе с тем, простая человеческая верность переживает душевную
боль от потери близкого человека, и это характеристика добродетели. Приведем пример:
Just like poor old George, thought Nelly with a pang, remembering her late
husband. ‘One thing at a time,’ he used to say pompously, as though there were
121
some virtue in it (pang). (WThG)
Но в XX веке верность другому человеку стала восприниматься не как
его внешнее проявление, а как его внутреннее ощущение; и если раньше считалось правильным носить траур долгое время после потери ближнего, то
в новое время такое поведение рассматривается как презренное и неискреннее. Иными словами, добродетель должна быть внутри человека и ее не обязательно «обнажать» перед обществом. Приведем контекст:
So that the wearing of mourning, fifty years earlier a sign of virtue, had now
in Mrs Maugham’s generation become a habit to be scorned and condemned; it was
ostentatious and therefore it was insincere. (DM.J)
Понимание искренности как качества добродетельного человека всегда
связано с правдивостью и желанием говорить правду в любом случае.
Mada Joyce also told the truth, which Martha considered the best virtue an
adult could possess. (BC.P)
Высказать правду – это дар, выраженный в чистых помыслах, поэтому
он считается великой заслугой добродетели. Быть честным – это достоинство,
которое неотъемлемо сопутствует тому, кто творит добро.
‘Of course I know that I must not make this mistake. It is very serious no?’
‘Not at all,’ Elisa replied. ‘But I can not say what I am not.’ Ah, to be so honest, it
is a great virtue, a great virtue.’ (MD.TS)
Путь к добродетели непрост. Для того чтобы быть непорочным, жить по
нравственным законам добра, следовать этическим нормам необходимо бороться за эти качества.
Yet all we had was here and now, and here and now ... always through time
... was where the struggle towards goodness had to be fought. Towards virtue, morality, uprightness, order: call it what one liked. (FD.E)
По мнению автора приведенного текста, добродетель, мораль, честь, закон – это однопорядковые понятия, через каждое из которых раскрывается
полностью понятие, заключенное в английском слове virtue.
Вместе с тем, понимаемая в положительном смысле слова свобода воли
122
также может считаться добродетельным качеством личности человека.
In the eyes of anyone who has noticed history, unruliness is a great virtue in
mankind. (GP.N)
Благодаря непокорности была достигнута великая добродетель человечества, и она совершенствует мир, выходя за рамки всех стереотипов.
Делать добро – само по себе уже считается благодатью, а человек, поступающий по совести – уже вознагражден за свои дела и поступки. Приведем примеры:
1. … when you are really running free, bouncing along in a relaxed and easy
manner, with the mind and the body in tune. Some runners talk in mystical terms of
a’ high’, but to me it simply resembles a perfect golf swing or tennis shot when you
hit straight through the ball without any thought or any inhibition, and the result is
invariably perfect. I showered and then decided to lie in a hot bath for a few
minutes with a cup of tea at my elbow and the latest Kingsley Amis in front of my
face. Virtue has its own reward, I thought smugly. Despite the quirky characterisations of Mr Amis, my mind returned, albeit lazily, to Brian Harley and his omnipotent putter, but I could not see how to fit the various pieces of evidence together to
form a coherent whole. I lay in the bath daydreaming of putters that never missed
and that were made of priceless and perfect metals unknown to man, of millions of
pounds won on the fairways of the world, and of even more millions made
off … (HM.SD)
2. … never hurt anyone, did it? Mmm? You know the sort of thing I mean:
For as much as ye do it unto one of these my children -- What conscience? Cut the
riddles. I’m not in the -- -- Or creatures great and small, for example. Small, sick
creatures. Or wounded creatures... Look, do we have to have the parables? Why
can’t you -- Do as you would be done by, old son. Think of others. Like? Oh! Got
you... I think. Virtue is its own reward, mate -- Ah haaa. I’m beginning to -- Get
the Umpire on our side, eh? Then -- The umpire ... right. We can do anything.
Right? Right. Sky’s the limit. Right? Right. Get some good karma around us. Set an
example. I mean, who’s the man of the family, right? Who’s the eldest? Eld-er.
123
You are, right? Right. OK, let’s go, team. Operation Nightingale. I think. (MI.C)
Добродетель выражается не только через поступки по отношению к кому-то, но и через внутреннюю гордость за себя, и воспринимается как собственная победа, хотя приносить пользу людям – это путь к добродетели.
… utility was a prime virtue. (DM.J)
Человек учится творить добро, ощущая свою полезность для общества;
добродетель закаляется в действии. И это реальность, нетронутая пороком и
завистью, девственно чистая. Такой чистой должна быть и женщина. Приведем примеры для сравнения:
1. … to me to be the very fount of knowledge itself, a mulchy conceptual bed
which might be sown merely by the fact of being listened to, thus engendering all
ideas for all time.’ Reality,’ said Mr Broadhurst,’ love it, hate it, you can not do
without it. Wouldn’t you agree? Of course you would, for you can not but do otherwise. And yet you, lad, are a perfect candidate for the role of skipper, suborner,
seducer and traducer of that reality. Reality is a virgin whose virtue we all want to
believe in, and, at one and the same time, an old whore who we’ve all had and had
and had again, until our eyes and ears are like genitals that have been rubbed raw.
We observe its regularities, its comings and goings through and in ourselves, yet
we are unable to stand apart. At any rate you can not stand apart, I can not but do
otherwise and that is why we belong together, d’ye see? (SW.IF)
2. The wife of the commissioning client was a woman for whom chastity was
perhaps the foremost virtue in her repertoire. (TE.RW)
Целомудрие является главной женской добродетелью. Поэтому автор
вышеприведенного текста считает, что внутреннее чувство порядочности не
позволяла актрисе играть роли, не отвечающие требования соблюдения нравственной строгости в отношениях. Добродетельная женщина – всегда выше
всяких похвал.
A woman of virtue is a price above rubies. (MD.LT)
Автор приведенного выше текста сравнивает порядочную женщину
с драгоценными камнями.
124
В XX веке сексуальная свобода понимается как добродетель, давая не
только душе, но и телу желаемое. Следующий пример показывает, что современное общество вырывается из оков, навязанных стереотипами прошлого,
создавая свою новую систему ценностей.
She was attracted by the privation of the life, which she always linked with
virtue, and she liked its sexual freedom. (GP.W)
Добродетельность, порядочность, респектабельность, по мнению представителей предшествующего века, соотносимы с сексуальной нравственностью, а сексуальная свобода XX века является проблемой поколения, так как
сама нравственная составляющая добродетели отрицается и превращается
в неразборчивость сексуальных связей.
I think the problem lies in the fact that, in your time, words like virtue, decency, respectability are all equated with sexual morality. My generation’s sexual
freedom, with the right to choose and to enjoy, is regarded by you as promiscuity;
whereas, in reality, it’s no such thing. (NE.SW)
Различие в понимании добродетели обществами разных эпох вполне
понятно, так как и ценности у них могут быть отличные. Приведем пример:
They forget all the old virtues, which weren’t real virtues anyway. They
think the only virtue is to make more money and to spend. (FJ.C)
Добродетель воспринимается не как моральное, нравственное качество
человека, а как материальное, имеющее свою цену, как умение зарабатывать
и тратить деньги.
В обществе постоянно происходит переосмысление моральных качеств,
меняется отношение к самим качествам и меняются формы их выражения.
Приведем контексты:
He was a bright boy, good at his lessons, but she told him that cleverness was
only a virtue if you worked hard and used it to good purpose. (BN.TC)
Ум – природная добродетель, но он считается таковым только при
усердном труде и достижении поставленной цели. И тогда старания принесут
плоды и реализуются как добро. Труд и терпение – это добродетели зрелости
125
личности.
Mungo asked after a pause.’ Patience is a virtue,’ Emily said. (KCh.FN)
Быть честным и правдивым – проявление добродетели, которая может
реализоваться и как умение держать слово, быть добросердечным, почтительным и обязательным.
He showed how much more creditable were the artless virtues of honesty
and truthfulness; how better it was to keep one’s word, to be kind-hearted and dutiful. (MWS.H, 14)
Добродетель всегда противоположна пороку; и она обретает свою конечную форму только на фоне её отрицания.
They are nice people: they believe that everything ought to be fair, that is
to say that virtue is rewarded and villainy punished. Since they can’t see it happening on earth they invent a heaven in which it does. (WF.DU)
Все должно быть справедливым: добродетель должна быть вознаграждена, а зло – наказано.
I don’t know what it was. I don’t know whether it was that he wanted me to
see my ‘virtue’ triumph over his ‘vice’, or something subtler, that sometimes losing
is winning. (FJ.C)
Нет ничего добродетельнее, чем принятие, понимание своих недостатков и их исправление. А результат победы – достижение добродетели.
However, youth and beauty were at last triumphant and villainy confounded,
virtue was crowned with orange blossom and vice died a miserable
death. (MWS.LB)
Расцвет молодости и красоты коронует добродетель. Она является триумфом над подлостью, злостью и хоронит эти пороки.
They had ever tried to shield him from all knowledge of evil – no easy matter
when a boy has been to a public school and to Sandhurst – holding the approved
opinion that ignorance is synonymous with virtue. (MWS.H, 2)
Невежество принято понимать как недостаток, утрату чего-либо, но автор говорит о том, что невежество – синоним добродетели, тем самым стирая
126
общепринятое понимание данного концепта.
Итак, XX век – век капитализма, когда умы и сердца общества покорены научно-технической революцией, и там не остается места для чувств. Поэтому добродетель становится менее глубоко понятой, не теряя при этом своих основных качеств.
Общество воспринимает добродетель как само собой разумеющееся,
даже не задумываясь о значении этих ценностей. Иногда авторы сравнивают
добродетель с чем-то материальным, даже с деньгами, на которые можно купить все материальные блага жизни.
Особенность восприятия добродетели в XX веке состоит в том, что создаются новые качества добродетели: например, сексуальная свобода, не оттесняющая понятие целомудренности, девственности; добродетель XX века –
«немой» предмет, который существует только потому, что существует общество.
Приведем сравнительную таблицу номинативно-семантического наполнения понятия “virtue”для иллюстрации наших выводов:
XVIII век
human nature
(человеческая натура)
divine power of grace
(духовная власть
изящества)
Religion (религия)
fortitude
(сила духа, стойкость)
The Christian religion
(Христианская религия)
Chastity (целомудрие)
Innocence (невинность)
high perfection (высшее
совершенство)
XIX век
XX век
Jealousy (ревность)
Patience (терпение)
Hatred of vice (ненависть
к недостатку)
Chastity (целомудрие)
Frank smiles (откровенные
улыбки)
Generosity (щедрость)
Loyalty (лояльность)
Good husbands (хорошие
мужья) or faithful wives
(верные жены)
Renunciation (отречение)
Merit (достоинство,
заслуга)
Pang (страдание,
душевная боль)
Thrift for the rich
(экономичность богатых)
и labour for the idle (труд
для бездельников)
Virginity (девственность)
Truth (правда)
be honest (быть честным)
struggle (борьба),
fight (борьба)
127
Pride (гордость)
Ugliness (уродство)
Unruliness (непокорность)
Happiness (счастье)
Beauty (красота),
true beauty (настоящая
красота внутренняя)
To be worth price (быть
достойным любой цены)
generosity of heart
(великодушие)
Effort (усилие)
to keep a secret (хранить
секрет)
Countenance (самообладание), voice (голос), manner
(манеры); goodness
(доброта).
Excellence (совершенство)
Luck in life (удача, везение)
Acts of forbearance (акты
воздержания, терпения)
Pricelessness (бесценность)
Sexual freedom
(сексуальная свобода)
Retribution (возмездие,
кара)
Saint (святой)
Hope (надежда)
Infidelity (неверность)
Cleverness (талантливость)
Loyalty (преданность)
Temperance (сдержанность)
Cynicism (цинизм)
Artist materials (художественный материал)
Deficiency of temptation
(дефицит искушения)
Stoicism (стоицизм,
нравственная сила)
beauty (красота по форме)
Fairness (справедливость)
Money (деньги) or material
(материальный)
Triumph over vice
(победа над пороками)
Utility (полезность)
Reputation (репутация)
temper of mind (ум, разум)
Regard (забота)
Prudence (предусмотрительность), circumspection
(осторожность).
Poverty (нищета), contempt
(презрение), imprisonment
(лишение свободы)
To be dear to sb (быть
дорогим кому-то)
Friendship (дружба); the
perseverance and integrity of
his friendship (непоколебимость и честность дружбы)
Dear thing (дорогая вещь)
To be faithful (быть верным)
giving alms (подавание
милостыни)
Honour – religion (честь –
религия) ; Honour (честь)
modesty(скромность)
integrity (честность)
capacity for friendship
(умение дружить)
Heartlessness (бессердечие)
Hypocrisy (лицемерие)
High and pure domestic life
(идеальная семейная
жизнь)
Youth (молодость) and
beauty (красота)
Ignorance (невежество)
Submission to authority,
(подчинение власти)
Honesty (честность)
mourning (носить траурную
одежду)
Reward (награда)
charity (милосердие)
Obedience (повиновение)
truthfulness (правдивость)
128
2. Косвенно-номинативные контексты, раскрывающие
понятие «добродетель»
Основное отличие прямого номинирования понятия добродетели и проявлений качественных характеристик добродетельного человека от косвенной
репрезентации данного понятия заключается в том, что в прямономинативном
контексте вербализуется лексема virtue и дается ее понятийное раскрытие через описание качеств добродетели. В контекстах же косвенной номинации
понятие добродетели раскрывается через лексические единицы, входящие
в подфреймы, репрезентирующие понятие «Добродетель» и коррелирующие
с ключевыми словами (merit, goodness, chastity, excellеnce) фрейма “Virtue”;
акцент ставится на описании действий индивида, на его качествах как личности, а также и на выражении отношения других к поведению человека, который имеет все характеристики добропорядочной и добродетельной натуры.
2.1. Косвенная номинация понятия «добродетели» в контекстах
литературных произведений XVIII века
Лексико-семантическая интерпретация слова virtue предполагает разграничения двух планов: “virtue” как качество (человека) и “virtue” как понятие (общечеловеческое). По этой причине их грамматическая структура неоднородна. Слово virtue как качественная характеристика человека может использоваться с артиклями, иметь при себе модификаторы и образовывать
множественное число. Следующий контекст иллюстрирует различие интерпретация слова virtue.
‘What!’ cried I, ‘is my young landlord then the nephew of a man whose virtues, generosity, and singularities are so universally known? I have heard Sir William Thornhill represented as one of the most generous, yet whimsical, men in the
kingdom; a man of consummate benevolence’ – ‘Something, perhaps, too much
so,’ replied Mr Burchell, ‘at least he carried benevolence to an excess when young;
129
for his passions were then strong, and as they all were upon the side of virtue, they
led it up to a romantic extreme. He early began to aim at the qualifications of the
soldier and scholar; was soon distinguished in the army and had some reputation
among men of learning. Adulation ever follows the ambitious; for such alone receive most pleasure from flattery. (GOl.VW, 3)
В первом употреблении слово virtue входит в подлежащее с однородными членами virtues, generosity, and singularities; это означает, что все эти
слова однопорядковые. Во втором случае virtue трактуется как понятийное
словоупотребление, семантическое значение которого раскрывается в контексте. Таким образом, можно утверждать, что понятие добродетели репрезентируется выражениями, которые описывают качества человека как добродетельные:
– represented as one of the most generous, … men (являться одним из самых щедрых людей);
– a man of consummate benevolence (человек непревзойденной доброжелательности);
– carried benevolence (иметь доброжелательность);
– led it up to a romantic extreme (приводить к наивысшему романтизму);
– had some reputation among men of learning (иметь репутацию среди
ученых людей);
– distinguished in the army (отличиться в армии).
В ниже приводимом контексте лексема virtue имеет слова-модификаторы, вносящие ограничение в понятие «добродетель»; то есть определяются только те качества, которые отражают добродетельность молодых
женщин.
‘But a thing of this kind, Madam,’ cried she, addressing my spouse, requires
a thorough examination into characters, and a more perfect knowledge of each other. Not, Madam,’ continued she, ‘that I in the least suspect the young ladies virtue,
prudence and discretion; but there is a form in these things, Madam, there is
a form. (GOl.VW, 11)
130
Утверждение о том, что человек является носителем добродетели, раскрывается через констатацию соответствующих качеств, которыми он обладает. Приведем пример:
I can hear no words against my Lady’s honour. But of this you may be assured, that whatever she said to you, she said of a good intent. You do not know
her. She is a nosegay of all virtues, as truth, mercy, constancy, gentleness, courage, and the rest.I say what I know. Her kindness to me alone, who can in no way
reward her, would make an admirable history. But you shall know and love her
hereafter. (LCS.CN, 10)
В приведенном контексте перечислены качества добропорядочного человека (truth, mercy,constancy, gentleness, courage), которые не являются законченным списком его достоинств.
При косвенной репрезентации понятия добродетели происходит номинирование добродетельных качеств без раскрытия содержания самого понятия «Добродетель». Среди устанавливаемых характеристик первое место занимает фреймовое значение ключевой лексемы merit «честь, заслуга», получающее лексическое воплощение через коррелирующие с ней лексемы (как
существительные, так и однокоренные прилагательные и наречия). Приведем
примеры:
“To confess the truth,” said he, “there is one degree of generosity (of charity
I would have called it), which seems to have some show of merit, and that is,
where, from a principle of benevolence and Christian love, we bestow on another
what we really want ourselves; where, in order to lessen the distresses of another,
we condescend to share some part of them, by giving what even our own necessities cannot well spare. This is, I think, meritorious; but to relieve our brethren only
with our superfluities; to be charitable (I must use the word) rather at the expense
of our coffers than ourselves; to save several families from misery rather than hang
up an extraordinary picture in our houses or gratify any other idle ridiculous vanity
– this seems to be only being human creatures. Nay, I will venture to go farther, it
is being in some degree epicures: for what could the greatest epicure wish rather
131
than to eat with many mouths instead of one? which I think may be predicated of
anyone who knows that the bread of many is owing to his own largesses.” (HT.TJ,
1; 12)
В приведенном контексте добродетель репрезентируются через следующие выражения:
– have some show of merit (проявлять некоторые добродетельные качества);
– from a principle of benevolence and Christian love, ... (из принципов
доброжелательности и христианской любви);
– lessen the distresses of another to share some part of them (облегчить
страдания кого-либо, взяв часть их на себя);
– be charitable, meritorious (быть щедрым, честным).
В следующем контексте героиня считает свою семью олицетворением
добродетели, что вызывает в ней чувство гордости.
MY DEAR FASTHER AND MOTHER,
John being to go your way, I am willing to write, because he is so willing to
carry any thing for me. He says it does him good at his heart to see you both, and
to hear you talk. He says you are both so sensible, and so honest, that he always
learns something from you to the purpose. It is a thousand pities, he says, that such
worthy hearts should not have better luck in the world! and wonders, that you, my
father, who are so well able to teach, and write so good a hand, succeeded no better
in the school you attempted to set up; but was forced to go to such hard labour. But
this is more pride to me, that I am come of such honest parents, than if I had been
born a lady. (RS.P, 5)
Приведем выражения со значением добродетельных качеств личности:
– be willing to carry any thing for … (быть готовым сделать все ради ...);
– be pride to somebody (гордиться кем-либо);
– come of honest parents (быть родом из честной семьи).
Чувство чести воспринимается как самое дорогое из качеств, отсутствие
которого может привести к очень опасным последствиям; поэтому воспита-
132
ние чести начинается в семье, с детства. Проиллюстрируем сказанное на примере.
… cried I, ‘the family which you now condescend to favour with your company, has been bred with as nice a sense of honour as you. Any attempts to injure
that, may be attended with very dangerous consequences. Honour, Sir, is our only
possession at present, and of that last treasure we must be particularly careful’. (GOl.VW, 9)
Следующие выражения вербализуют понятие чести как добродетели,
имеющей истоки в семейном воспитании:
– be bred with a sense of honour (воспитывать чувство чести);
– possess honour (обладать честью);
– favour (заслужить одобрение).
Воспитание подрастающего поколения неразрывно связано с его религиозным воспитанием; обращение к Богу помогает преодолеть все тяготы
жизни и стать счастливым. Ключевым фреймовым значением в последующих
контекстах является лексема goodness «доброта, как нравственное качество».
I, too, have written a long letter, but will say one thing more; and that is, that,
in the midst of our poverty and misfortunes, we have trusted in God’s goodness,
and been honest, and doubt not to be happy hereafter, if we continue to be good,
though our lot is hard here … (RS. P, 2)
Almost all men have been taught to call life a passage, and themselves the
travellers. The similitude still may be improved when we observe that the good are
joyful and serene, like travellers that are going towards home; the wicked but by
intervals happy, like travellers that are going into exile. (GOl.VW, 23)
Перечислим те качества, которые необходимо иметь добродетельной
душе, поступающей по внутренним законам морали и нравственности:
– trust in God’s goodness (верить в доброту Бога);
– be honesty (быть честным);
– continue to be good (поступать всегда по совести);
133
– be joyful and serene (наслаждаться покоем и невозмутимостью).
Автор вышеприведенного текста проводит сравнение между отношением к жизни человека добродетельного, который весел и покоен, как путник,
возвращающийся в родной дом, и неправедного человека, который если и бывает, счастлив, то лишь изредка, минутами – как человек, который отправляется в изгнание.
Воспитание добродетели – это долгий путь, через который проходит не
одно поколение.
We are descended from ancestors that knew no stain, and we shall leave
a good and virtuous race of children behind us. While we live they will be our
support and our pleasure here, and when we die they will transmit our honour untainted to posterity. (GOl.VW, 17)
Ценность личностных качеств добродетельного человека репрезентируют следующие выражения:
– leave a good and virtuous race of children (оставить после себя хорошее
и добродетельное потомство);
– transmit honour untainted to posterity (передать незапутанную честь
потомству).
Доброта как качество человека, дающего и приносящего другим благо,
связано с добротой как проявлением этого качества. Приведем контекст:
He told his sister, if she pleased, the new-born infant should be bred up together with little Tommy; to which she consented, though with some little reluctance: for she had truly a great complacence for her brother; and hence she had always behaved towards the foundling with rather more kindness than ladies
of rigid virtue can sometimes bring themselves to show to these children,
who, however innocent, may be truly called the living monuments of
incontinence. (HT.TJ, 2; 2)
Смысловое содержание выражения – to behave towards smb with kindness
(вести себя по отношению к кому-то с добротой) в данном контексте соотносится автором текста с проявлением самой строгой добродетельностью,
134
на которую только способна женщина.
Доброе отношение может проявляться и через другие поступки, которые оцениваются как проявление добродетели. Приведем следующий пример:
“I never saw the least sign of misery at her house,” replied Nancy; “I am sure
my heart bleeds for what you now tell me.” – “O child,” answered the mother, “she
hath always endeavoured to make the best of everything. They have always been
in great distress; but, indeed, this absolute ruin hath been brought upon them by
others. The poor man was bail for the villain his brother; and about a week ago, the
very day before her lying-in their goods were all carried away, and sold by an execution. He sent a letter to me of it by one of the bailiffs, which the villain never delivered. – What must he think of my suffering a week to pass before he heard of
me?”
It was not with dry eyes that Jones heard this narrative; when it was ended he
took Mrs. Miller apart with him into another room, and, delivering her his purse,
in which was the sum of £50, desired her to send as much of it as she thought
proper to these poor people. …
… Mrs. Miller then took ten guineas, which were the utmost he could prevail
with her to accept, and said, “She would find some means of conveying them early
the next morning;” adding, “that she had herself done some little matter for the
poor people, and had not left them in quite so much misery as she found
them.” (HT.TJ, 8; 8)
Добрые поступки и действия репрезентируются следующими выражениями и даже микроконтекстами:
– be bail for smb (поручиться за кого-либо);
– do some little matter (оказать помощь);
– delivering her his purse, in which was the sum of £50, desired her to send
as much of it as she thought proper to these poor people (вручил ей кошелек с пятьюдесятью фунтами, просил послать из этих денег несчастной семье, сколько она найдет нужным);
– had not left them in quite so much misery as she found the (не оставить
135
без помощи).
Проявление добродетели не может восприниматься как отдельный акт;
это комплексное действие, имеющее много сторон и аспектов оценивания.
Приведем пример:
“As to your child, let no thoughts concerning it molest you; I will provide for
it in a better manner than you can ever hope. And now nothing remains but that you
inform me who was the wicked man that seduced you; for my anger against him
will be much greater than you have experienced on this occasion» now lifted her
eyes from the ground, and with a modest look and decent voice thus began know
you, sir, and not love your goodness, would be an argument of total want of sense
or goodness in any one. In me it would amount to the highest ingratitude, not to
feel, in the most sensible manner, the great degree of goodness you have been
pleased to exert on this occasion. As to my concern for what is past, I know you
will spare my blushes the repetition. My future conduct will much better declare
my sentiments than any professions I can now make. I beg leave to assure you, sir,
that I take your advice much kinder than your generous offer with which you concluded it; for, as you are pleased to say, sir, it is an instance of your opinion of my
understanding.” – Here her tears flowing apace, she stopped a few moments, and
then proceeded thus: – “Indeed, sir, your kindness overcomes me; but I will endeavour to deserve this good opinion: for if I have the understanding you are so
kindly pleased to allow me, such advice cannot be thrown away upon me. I thank
you, sir, heartily, for your intended kindness to my poor helpless child: he is innocent, and I hope will live to be grateful for all the favours you shall show him. But
now, sir, I must on my knees entreat you not to persist in asking me to declare the
father of my infant. I promise you faithfully you shall one day know; but I am under the most solemn ties and engagements of honour, as well as the most religious
vows and protestations, to conceal his name at this time. And I know you too well,
to think you would desire I should sacrifice either my honour or my
religion.” (HT.TJ, 1; 7)
Добродетель проявляется и в поступках, и в отношении, и в чувствах,
136
что представлено в использовании таких выражений и микротекстов, как:
– not love your goodness, would be an argument of total want of sense or
goodness in any one (не любить вашей доброты – значило бы доказать полное
отсутствие ума и сердца);
– the great degree of goodness you have been pleased to exert on this occasion (быть тронутым до глубины души великой добротой …);
– kindness overcomes (быть переполненным добротой);
– your intended kindness to my poor helpless child (доброе отношение
к ребенку);
– show … all the favours (проявить благосклонность);
– thank heartily for intended kindness (сердечно благодарить за проявленную доброту);
– be too well to sacrifice somebody’s honour or religion (быть слишком хорошим, чтобы позволить кому-то пожертвовать честью и религией);
– engagements of honour … most religious vows (слово чести … самые
сильные обещания и клятвы перед Богом);
Такие проявления добродетели, как доброе отношение, желание оказывать помощь нуждающимся и чувство чести связаны между собой. Приведем
пример для иллюстрации:
I have, in truth, observed, and shall never have a better opportunity than at
present to communicate my observation, that the world are in general divided into
two opinions concerning charity, which are the very reverse of each other. One party seems to hold, that all acts of this kind are to be esteemed as voluntary gifts,
and, however little you give (if indeed no more than your good wishes), you acquire a great degree of merit in so doing. Others, on the contrary, appear to be as
firmly persuaded, that beneficence is a positive duty, and that whenever the rich fall
greatly short of their ability in relieving the distresses of the poor, their pitiful largesses are so far from being meritorious, that they have only performed their duty
by halves, and are in some sense more contemptible than those who have entirely
neglected it. (HT.TJ, 13; 8)
137
Следующие выражения репрезентируют добродетельные качества человека чести и добра:
– all acts of this kind are to be esteemed as voluntary gifts (благотворение
надо рассматривать как добровольное даяние);
– good wishes (добрые пожелания);
– beneficence is a positive duty (благотворение есть прямая обязанность);
– acquire a great degree of merit (иметь чувство долга).
Добродетельность может проявляться в массовом масштабе, и добрые
дела могут исходить от разных людей, независимо от их социального положения и достатка. Приведем пример расширенного контекста для иллюстрации:
I now stood a calm spectator of the flames, and after some time, began to
perceive that my arm to the shoulder was scorched in a terrible manner. It was
therefore out of my power to give my son any assistance, either in attempting to
save our goods, or preventing the flames spreading to our corn. By this time, the
neighbours were alarmed, and came running to our assistance; but all they could
do was to stand, like us, spectators of the calamity. My goods, among which were
the notes I had reserved for my daughters’ fortunes, were entirely consumed, except
a box, with some papers that stood in the kitchen, and two or three things more of
little consequence, which my son brought away in the beginning. The neighbours
contributed, however, what they could to lighten our distress. They brought us
cloaths, and furnished one of our out-houses with kitchen utensils; so that by daylight we had another, tho’ a wretched, dwelling to retire to. My honest next neighbour, and his children, were not the least assiduous in providing us with every
thing necessary, and offering whatever consolation untutored benevolence could
suggest. (GOl.VW, 22)
Приведем выражения, отражающие готовность помогать своему ближнему в момент крушения всего; описанная в предшествующем контексте ситуации проверяет человека на его честность, порядочность и великодушие.
– give any assistance (предлагать любую помощь);
138
– come running to our assistance (прибежать на помощь);
– contributed, … to lighten our distress (старались облегчить нашу участь
кто чем мог);
– be assiduous in providing us with every thing necessary (обеспечить всем
необходимым);
– offer whaever consolation untutored benevolence could suggest (предлагать и утешать всем, на что не скупилась их простодушие и доброта).
В обществе, где сталкивается добро со злом, трудно удержаться на позициях добродетели; человеку, избравшему такой путь, необходима помощь и
поддержка, как словом, так и делом. Рассмотрим контексты:
Go, my boy, whatever be thy fortune let me see thee once a year; still keep
a good heart, and farewell.’ As he was possest of integrity and honour, I was
under no apprehensions from throwing him naked into the amphitheatre of
life; for I knew he would act a good part whether vanquished or victorious.
(GOl.VW, 3)
Отмеченные качества являются основными, удерживающими личность
в равновесии на его жизненном пути:
– keep a good heart (сохранить в сердце добро);
– be possest of integrity and honour (обладать честностью и честью);
– act a good part (действовать с добром в любой ситуации).
Автор следующего текста предупреждает о том, что зло неизбежно, и
его бояться не надо; только противостояние ему принесет плоды.
The greatest object in the universe, says a certain philosopher, is a good man
struggling with adversity; yet there is still a greater, which is the good man that
comes to relieve it. (GOl.VW, 30)
Приведем выражения одобрения того, что добродетель должна уметь
постоять за себя:
– be a good man struggling with adversity (быть человек доброй души и
бороться со злом);
– relieve adversity (облегчить несчастье).
139
Также важным добродетельным качеством является совершенство, понимаемое и как внешнее, и как внутреннее; это проявление добродетели репрезентируется ключевым словом excellence «совершенство». Приведем контексты:
They all laughed at my master: And he, it seems, laughed for company; but
said, I don’t know how it is, but I see with different eyes from other people; for
I have heard much more talk of her prettiness, than I think it deserves: She is well
enough, as I said: but her greatest excellence is, that she is humble, and courteous,
and faithful, and makes all her fellow-servants love her: My housekeeper, in particular, doats upon her; and you know, ladies, she is a woman of discernment:
And, as for Mr. Longman, and Jonathan, here, if they thought themselves young
enough, I am told, they would fight for her. Is it not true, Jonathan? Troth, sir,
said he, an’t please your honour, I never knew her peer, and all your honour’s
family are of the same mind. Do you hear now? said my master. – Well, said
the ladies, we will make a visit to Mrs. Jervis by and by, and hope to see this paragon. (RS.P, 23)
Главное достоинство человека – это его совершенство, которое проявляется в таких выражениях качеств добродетели, как:
– be humble, courteous, faithful (быть скромным, учтивым, порядочным);
– makes all her fellow-servants love her (пробуждать к себе любовь);
– would fight for her (вызывать желание бороться за …).
Совершенство видится и в красоте физической, и в красоте чувств; и
это все описывается одним словом – добро. Приведем для иллюстрации
пример:
“Proh deum atque hominum fidem! Squire Western hath a daughter grown
a woman!” – “Ay, and such a woman,” cries Jones, “that the world cannot match.
No eye ever saw anything so beautiful; but that is her least excellence. Such
sense! such goodness! Oh, I could praise her forever, and yet should omit half her
virtues!” – “Mr Western a daughter grown up!” cries the barber: “I remember the
father a boy; well, Tempus edax rerum.” (HT.TJ, 8; 5)
140
Добродетельность характеризуется в таких словах:
– sense (чувства и здравый ум);
– goodness (доброта, достоинство);
– beauty (красота).
По мнению автора текста, это только половина достоинств героини (half
her virtues). Следующий контекст дает представление о совершенной во всех
отношениях личности, честной и достойной уважения.
But now, on the other hand, should I tell my reader, that I had known a man
whose penetrating genius had enabled him to raise a large fortune in a way where
no beginning was chaulked out to him; that he had done this with the most perfect
preservation of his integrity, and not only without the least injustice or injury
to any one individual person, but with the highest advantage to trade, and a vast
increase of the public revenue; that he had expended one part of the income of this
fortune in discovering a taste superior to most, by works where the highest dignity
was united with the purest simplicity, and another part in displaying a degree of
goodness superior to all men, by acts of charity to objects whose only recommendations were their merits, or their wants; that he was most industrious in searching
after merit in distress, most eager to relieve it, and then as careful (perhaps too
careful) to conceal what he had done; that his house, his furniture, his gardens,
his table, his private hospitality, and his public beneficence, all denoted the
mind from which they flowed, and were all intrinsically rich and noble, without
tinsel, or external ostentation; that he filled every relation in life with the most
adequate virtue; that he was most piously religious to his Creator, most zealously
loyal to his sovereign; a most tender husband to his wife, a kind relation, a munificent patron, a warm and firm friend, a knowing and a chearful companion,
indulgent to his servants, hospitable to his neighbours, charitable to the poor, and
benevolent to all mankind. Should I add to these the epithets of wise, brave,
elegant, and indeed every other amiable epithet in our language, I might surely
say … (HT.TJ, 8; 1)
Приведем выражения и микроконтексты, иллюстрирующие понимание
141
того, каким должен быть совершенный человек:
проявляется в таких выражениях качеств добродетели, как:
– be humble, courteous, faithful (быть скромным, учтивым, порядочным);
– makes all her fellow-servants love her (пробуждать к себе любовь);
– would fight for her (вызывать желание бороться за …).
Последним ключевым словом во фрейме “Virtue” является лексема
сhastity «целомудрие», смысловое содержание которой раскрывается в следующих контекстах:
‘Ladies, – The bearer will sufficiently satisfy you as to the person from
whom this comes: one at least the friend of innocence, and ready to prevent its being seduced. I am informed for a truth, that you have some intention of bringing
two young ladies to town, whom I have some knowledge of, under the character of
companions. As I would neither have simplicity imposed upon, nor virtue contaminated, I must offer it as my opinion, that the impropriety of such a step will be attended with dangerous consequences. … Take therefore the admonition of a friend,
and seriously reflect on the consequences of introducing infamy and vice into retreats where peace and innocence have hitherto resided. (GOl.VW, 15)
Как и все другие добродетельные качества человека, чистота и целомудрие нуждается в защите; и нарушение законов добра и морали может
иметь серьезные последствия. Приведем выражения из контекста:
– the friend of innocence (защитник чистоты и невинности);
– be ready to prevent its being seduced (быть готовым воспрепятствовать
любому посягательству на невинность);
– … nor virtue contaminated (не допустить, чтобы добродетель была поругана);
– peace and innocence … resided (не место злу там, где процветает мир и
целомудрие).
Защищать можно и нужно все благие начинания и дела, так считает автор следующего текста, в котором понятие целомудрия ставится в один ряд
с понятием красоты и добродетели.
142
I am infinitely concerned for your distress. I most heartily wish it may be
in my power to serve and save so much innocence, beauty, and merit. (RS.P, 32)
Отсутствие равнодушия и забота о людях – это путь, по которому идет
добродетельный человек. Приведем выражения из контекста:
– be infinitely concerned for (не оставаться равнодушным);
– serve and save so much innocence, beauty, and merit (сохранить и спасти
невинность, красоту и достоинство).
Автору нижеприводимого текста видится решение всяких проблем
в религиозном воспитании, в религиозной морали и нравственности.
But though religion is very kind to all men, it has promised peculiar rewards to the unhappy ; the sick, the naked, the houseless, the heavy-laden, and the
prisoner, have ever most frequent promises in our sacred law. The author of our
religion every where professes himself the wretch’s friend, and unlike the false
ones of this world, bestows all his caresses upon the forlorn. The unthinking have
censured this as partiality, as a preference without merit to deserve it. But they never reflect that it is not in the power even of heaven itself to make the offer of unceasing felicity as great a gift to the happy as to the miserable. To the first eternity
is but a single blessing, since at most it but encreases what they already possess. To
the latter it is a double advantage; for it diminishes their pain here, and rewards
them with heavenly bliss hereafter. (GOl.VW, 29)
Из следующих выражений ясно, что спасение человек ищет у Бога, который дарует каждому то, что тот заслуживает, и дарует всем спасение (rewards):
– religion is very kind to all men (религия милосердна ко всем людям);
– promised peculiar rewards … to the heavy-laden (особую награду дарует
тем, кто несет непосильное бремя);
– promises in our sacred law(обещанное священным порядком);
– reward with heavenly bliss (награждать божественным благословением).
143
2.2. Косвенная номинация понятия «добродетели» в контекстах
литературных произведений XIX века
В контекстах косвенной номинации добродетели происходит раскрытие
внутренних семантических значений понятия через экспликацию действий и
качественных характеристик людей. Для того чтобы определить набор семантических значений, который образует фреймовое значение “virtue” в литературных источниках XIX века, рассмотрим примеры, отобранные методом
сплошной выборки по заданным ключевым словам и их синонимам.
Добродетельным можно считать того, кому можно доверять, – того, кто
делает только добро окружающим его людям. Приведем примеры:
“Jekyll,” said Utterson, “you know me: I am a man to be trusted. Make
a clean breast of this in confidence; and I make no doubt I can get you out of it.”
“My good Utterson,” said the doctor, “this is very good of you, this is downright good of you, and I cannot find words to thank you in. I believe you fully;
I would trust you before any man alive, ay, before myself, if I could make the
choice; but indeed it isn’t what you fancy; it is not so bad as that; and just to put
your good heart at rest, I will tell you one thing: the moment I choose, I can be rid
of Mr. Hyde. I give you my hand upon that; and I thank you again and again; and
I will just add one little word, Utterson, that I’m sure you’ll take in good part: this
is a private matter, and I beg of you to let it sleep.” (SRL.JH, 24)
Следующие выражения подтверждают наше понимание добродетели:
– be a man to be trusted (быть человеком, которому можно доверять);
– make a clean breast of this in confidence (доверяться);
– very good of you, downright good (проявлять благородство);
– thank you in (выразить благодарность);
– believe you fully (полностью доверять);
– trust you before any man alive, ay, before myself (доверять больше, чем
ком-нибудь и даже себе).
Глубокая вера в то, что все окружающее человека наполнено боже-
144
ственным смыслом, дает каждому возможность выбирать свой путь: либо
следовать долгу, либо нет. Приведем контекст:
“As the mother of a family and the wife of an English clergyman, I humbly
trust that my principles are good,” Mrs. Bute said, with a happy solemnity of conviction; “and as long as Nature supports me, never, Mr. Clump, will I desert the
post of duty. Others may bring that grey head with sorrow to the bed of sickness
(here Mrs. Bute, waving her hand, pointed to one of old Miss Crawley’s coffeecoloured fronts, which was perched on a stand in the dressing-room), but I will
never quit it. Ah, Mr. Clump! I fear, I know, that that couch needs spiritual as well
as medical consolation.” …
“I am sure, my dear Mr. Clump,” she said, “no efforts of mine have been
wanting to restore our dear invalid, whom the ingratitude of her nephew has laid on
the bed of sickness. I never shrink from personal discomfort; I never refuse to
sacrifice myself.”
… “I would lay down my life for my duty, or for any member of my husband’s family,” Mrs. Bute interposed. (TWM. Ns, 19)
Автор текста вкладывает в слова персонажа выражения, утверждающие
её жизненный путь служения Богу через помощь другим людям:
– humbly trust that my principles are good (смиренно верить, что держишься добрых правил);
– never, … , will I desert the post of duty (готовность следовать долгу);
– never shrink from personal discomfort; never refuse to sacrifice oneself
(никогда не считаться ни с какими лишениями и быть готовым на любые
жертвы);
– lay down life for duty (не щадить жизни ради долга).
Достаточно часто решение следовать по пути добродетели приходит
после пережитых страданий или несчастья. Приведем контекст:
I resolved in my future conduct to redeem the past; and I can say with honesty that my resolve was fruitful of some good. You know yourself how earnestly in
the last months of last year, I laboured to relieve suffering; you know that much
145
was done for others, and that the days passed quietly, almost happily for myself.
Nor can I truly say that I wearied of this beneficent and innocent life; I think instead that I daily enjoyed it more completely; … (SRL.JH, 88)
Следующие выражения описывают те качества, которые необходимо
выработать в себе:
– to relieve suffering (облегчить страдания);
– much was done for others (многое сделано для других);
– beneficent and innocent life (полезная и чистая жизнь);
– enjoyed it more completely (приносила все большую радость).
Приведем контекст, связанный с проявлением чуткого отношения к людям; это возможно только тогда, когда в человеке нет эгоизма.
“Believe me, my dear Miss Elizabeth, that your modesty, so far from doing
you any disservice, rather adds to your other perfections. You would have been
less amiable in my eyes had there not been this little unwillingness; but allow me to
assure you, that I have your respected mother’s permission for this address. You
can hardly doubt the purport of my discourse, however your natural delicacy
may lead you to dissemble; my attentions have been too marked to be mistaken.” (AJ.PP, 19)
Благородство человека проявляется в его внутренней скромности и деликатности в общении с другими, что вызывает к ним чувство любви. В приведенном выше примере это выражено в следующих словах:
– your modesty, … adds to your other perfections (ваша скромность … еще
сильнее подчеркивает ваше совершенство);
– your natural delicacy (ваша природная деликатность).
Скромность, как черта добродетели, позволяет принимать все, что происходит в жизни индивида, который следует по пути веры. Приведем контекст:
No doubt the feat was easy to Mr. Utterson; for he was undemonstrative at
the best, and even his friendship seemed to be founded in a similar catholicity of
good-nature. It is the mark of a modest man to accept his friendly circle ready-
146
made from the hands of opportunity; and that was the lawyer’s way. His friends
were those of his own blood or those whom he had known the longest; his affections, like ivy, were the growth of time, they implied no aptness in the
object. (SRL.JH, 3).
Следующие высказывания подтверждают вывод о том, что верующий
человек вверяет свою судьбу в руки Господа; и это проявляется в его сдержанности и природной скромности:
– be undemonstrative at the best (быть весьма сдержанным);
– friendship seemed to be founded in a similar catholicity of good-nature
(дружба основывалась все из той же вселенской благожелательности);
– a modest man to accept his friendly circle ready-made from the hands of
opportunity (скромность проявляется в принятии всего того, что суждено).
Добрые дела и поступки всегда получают высокие оценки у тех, кто
чувствует заботу о себе и участие в своей судьбе. Приведем примеры:
“Your devotion, it must be confessed, is admirable,” Mr. Clump says, with
a low bow; “but – I have scarcely closed my eyes since my arrival: I give up sleep,
health, every comfort, to my sense of duty. When my poor James was in the smallpox, did I allow any hireling to nurse him? No.”
“You did what became on excellent mother, my dear Madam – the best of
mothers; but –” (TWM.VF, 19)
Приведем выражения одобрения поступками и отношением к другим
людям:
– your devotion, …, is admirable (ваша преданность вызывает восхищение);
– became … excellent mother (стать отличной матерью).
Вместе с тем, не всегда человек может оценить правильно другого человека; под влиянием чувств восприятие меняется. В следующем контексте
описывается восприятие персонажем, испытывающем чувство любви, другого человека; она не замечает в нем никаких погрешностей.
They then walked on under the trees, Tess turning her head every now and
147
then to look at him. Worn and unhandsome as he had become, it was plain that she
did not discern the least fault in his appearance. To her he was, as of old, all that
was perfection, personally and mentally. He was still her Antinous, her Apollo
even; his sickly face was beautiful as the morning to her affectionate regard on this
day no less than when she first beheld him; for was it not the face of the one man
on earth who had loved her purely, and who had believed in her as pure! (HT.T,
57)
Чувство любви делает человека выше и чище, и вместе с тем «слепым»:
– Worn and unhandsome as he had become, it was plain that she did not discern the least fault in his appearance (Хотя он теперь исхудал и подурнел, она,
очевидно, не находила в нем никаких недостатков);
– To her he was perfection (для нее он был совершенным);
– his sickly face was beautiful to her (его больное лицо было прекрасно
для нее);
– love purely and believe in her as pure (любить искренне и верить в ее
чистоту).
Оценка предполагает субъективность; поэтому восприятие человека
другим зависит от его социального положения, то есть необходимо учитывать, принадлежат ли люди к одному сословию, или нет. Приведем пример:
“From what we have seen of him,” continued Mrs. Gardiner, “I really should
not have thought that he could have behaved in so cruel a way by anybody as he
has done by poor Wickham. He has not an ill-natured look. On the contrary, there
is something pleasing about his mouth when he speaks. And there is something of
dignity in his countenance that would not give one an unfavourable idea of his
heart. But, to be sure, the good lady who showed us his house did give him a most
flaming character! I could hardly help laughing aloud sometimes. But he is
a liberal master, I suppose, and that in the eye of a servant comprehends every virtue.” (AJ.PP, 46)
Автор текста высказывает сожаление по поводу того, что по внешности
человека сложно судить о его внутренней сущности, о его порядочности и
148
о его достоинствах. Даже хорошее отношение к нему его слуг не могут быть
доказательством его безгрешности. Приведем выражения, которые в силу использования местоимений, отрицательных слов и суффиксов не являются категоричными утверждениями о безупречности некоторого персонажа:
– there is something pleasing about his mouth when he speaks (когда он
разговаривает, у него около рта видны такие добрые складки):
– something of dignity in countenance (некоторое достоинство в его лице);
– liberal master … that in the eye of a servant comprehends every virtue
(щедрый хозяин, в глазах прислуги … выглядит добродетельным во всех отношениях).
Вместе с тем, великодушие и щедрость всегда рассматривается как одно
из проявлений благородного и понимающего человека. Приведем пример:
“Where’s the generosity? This is just a most unfortunate affair; but what
would ye have me do – boxed up in this bee-skep of a cage of mine – but just set
my friends to the cartes, when I can get them? And if they lose, of course, it’s not
to be supposed –” And here he came to a pause. “Yes,” said I, “if they lose, you
give them back their money; and if they win, they carry away yours in their pouches! I have said before that I grant your generosity; but to me, sir, it’s a very painful
thing to be placed in this position.” There was a little silence, in which Cluny
seemed always as if he was about to speak, but said nothing. All the time he grew
redder and redder in the face. “I am a young man,” said I, “and I ask your advice.
Advise me as you would your son. My friend fairly lost his money, after having
fairly gained a far greater sum of yours; can I accept it back again? Would that be
the right part for me to play? Whatever I do, you can see for yourself it must be
hard upon a man of any pride.” (SRL.Kd)
Высказывание – to grant somebody’s generosity (признавать чьё-либо великодушие) используется в контексте, в котором персонаж размышляет
о том, что же такое «великодушие» и сможет ли он проявить это качество
в достаточно сложных ситуациях; ведь от его слов и поступков зависит судьба другого человека, и его волнует как будут оценены его действия – как пра-
149
вильные или неправильные.
Представители литературных кругов того времени рассматривали и социальную окраску проявляемых добродетелью качеств. Их волновал вопрос
о том, дает ли принадлежность человека к высшему кругу гарантию наличия
в нем добродетельных качеств. Ответы на этот вопрос различались в зависимости от позиции самого автора произведения и его отношения к реальной
действительности. Приведем примеры:
“Well, it is true, in one sense. I do hate the aristocratic principle of blood
before everything, and do think that as reasoners the only pedigrees we ought to
respect are those spiritual ones of the wise and virtuous, without regard to corporal
paternity. But I am extremely interested in this news – you can have no idea how
interested I am! Are you not interested yourself in being one of that well-known
line?” (HT.T, 30)
В данном контексте автор считает, что уважения заслуживают не те, кто
по рождению считаются благородными, а тот, кто благороден душой, в ком
проявляется добродетель:
– ought to respect are those spiritual ones of the wise and virtuous, without
regard to corporal paternity (должны уважать духовные качества такие, как ум
и добродетель, а отнюдь не благородное происхождение);
– do hate the aristocratic principle of blood before everything (противно,
что аристократы ставят превыше всего чистоту крови).
Но многие представители высшего общества придавали большее значение внешним проявлениям добропорядочности, чем внутренним качествам
личности. Приведем пример:
Yet these whispered scandals only increased in the eyes of many his strange
and dangerous charm. His great wealth was a certain element of security. Societycivilized society, at least – is never very ready to believe anything to the detriment
of those who are both rich and fascinating. It feels instinctively that manners are
of more importance than morals, and, in its opinion, the highest respectability is
of much less value than the possession of a good chef. And, after all, it is a very
150
poor consolation to be told that the man who has given one a bad dinner, or poor
wine, is irreproachable in his private life. Even the cardinal virtues cannot atone
for half cold entrees, as Lord Henry remarked once, in a discussion on the subject,
and there is possibly a good deal to be said for his view. For the canons of good society are, or should be, the same as the canons of art. Form is absolutely essential
to it. (WO.PDG, 9)
Отмеченные выражения подтверждают наше понимание того, что реальные качества добропорядочного человека не волнуют общество:
– manners are of more importance than moral (в обществе манеры важнее
чем нравственность);
– the highest respectability is of much less value than the possession of
a good chef (к чему респектабельность, если у вас плохой повар);
– cardinal virtues cannot atone for half cold entrees (главные добродетели
не загладят вины в том, что подали блюд холодными).
Более того, законы общества подчинены законам искусства, то есть
форма играет более значительную роль, чем содержание:
– Form is absolutely essential to it (форма – превыше всего).
Ситуация доходит до абсурда, когда сталкиваются представления
о нравственности среди представителей высших кругов общества. Так, в следующем контексте автор подчеркивает негативное отношение персонажа
к критике поступков людей, оказавшихся замешенных в скандальных делах.
CECIL GRAHAM. Oh! gossip is charming! History is merely gossip. But
scandal is gossip made tedious by morality. Now, I never moralise. A man
who moralises is usually a hypocrite, and a woman who moralises is invariably
plain. There is nothing in the whole world so unbecoming to a woman as
a Nonconformist conscience. And most women know it, I’m glad to say. (WO.WF)
Приведем выражения, в которых описывается это отношение:
– scandal is gossip made tedious by morality (скандал – сплетня, созданная
утомительной моралью);
– A man who moralises is usually a hypocrite, and a woman who moralises
151
is invariably plain (Человек, который поучает, обычно является лицемером,
а женщина – простушкой).
Нравственные ценности, вероятно, не остаются неизменными; каждое
новое поколение пересматривает старые устои общества и стремится обосновать новое понимание жизни как вечной ценности. Приведем пример:
During this time of absence he had mentally aged a dozen years. What arrested him now as of value in life was less its beauty than its pathos. Having long
discredited the old systems of mysticism, he now began to discredit the old appraisements of morality. He thought they wanted readjusting. Who was the moral
man? Still more pertinently, who was the moral woman? The beauty or ugliness
of a character lay not only in its achievements, but in its aims and impulses; its
true history lay, not among things done, but among things willed. (HT.T, 48)
Только с годами человек начинает переосмысливать многие вещи, которые он не замечал или отрицал ранее; его начинают волновать вопросы
нравственных поступков людей, мужчин и женщин, а также их чувства и желания. Проиллюстрируем это следующими выражениями из текста:
– … value in life was less its beauty than its pathos (ценить в жизни не
столько красоту, сколько сострадание);
– discredit the old appraisements of morality (ставить под сомнение старый кодекс морали);
– Who was the moral man? Who was the moral woman? (Какого человека
можно назвать нравственным? Что значит быть нравственной женщиной?);
– true history lay, not among things done, but among things willed (история
человека определяется не тем, что он совершил, но тем, что хотел совершить).
В чем же видится решение проблемы сохранения добропорядочности
человека, удержание его на достаточно высоком нравственном уровне.
По мнению писателей – это труд. Рассмотрим следующий контекст:
When prayers were over, his mother said – “I could not help thinking how
very aptly that chapter your dear father read applied, in some of its particulars,
to the woman you have chosen. The perfect woman, you see, was a working wom-
152
an; not an idler; not a fine lady; but one who used her hands and her head and
her heart for the good of others. ‘Her children arise up and call her blessed; her
husband also, and he praiseth her. Many daughters have done virtuously, but she
excelleth them all.’ Well, I wish I could have seen her, Angel. Since she is pure
and chaste, she would have been refined enough for me.” (HT.T, 39)
Совершенная женщина отдает всю себя воспитанию детей, содержанию
семьи, и Бог благословляет ее на этот самоотверженный труд; и все её благодарят за то добро, что она с собой приносит; она живет и сердцем и умом, и
умеет работать так, как не могут аристократки:
– perfect woman … a working woman (только в работе женщина достигает совершенства);
– not an idler; not a fine lady (не лентяйка и не неженка);
– one who used her hands and her head and her heart for the good of others
(та, которая использует свои руки, голову и сердце, делая добро другим);
– she is pure and chaste (она сама чистота и целомудрие);
– call her blessed (ценят ее благословенность);
– praiseth her (восхвалять).
Отсутствие же трудовых обязанностей, праздная и легкая жизнь всегда
приводит человека к совершению им неблаговидных поступков. Приведем
пример:
“It does seem, and it is most shocking indeed,” replied Elizabeth, with tears
in her eyes, “that a sister’s sense of decency and virtue in such a point should admit of doubt. But, really, I know not what to say. Perhaps I am not doing her justice. But she is very young; she has never been taught to think on serious subjects;
and for the last half-year, nay, for a twelvemonth – she has been given up to nothing but amusement and vanity. She has been allowed to dispose of her time in the
most idle and frivolous manner, and to adopt any opinions that came in her way.
Since the – shire were first quartered in Meryton, nothing but love, flirtation, and
officers have been in her head. She has been doing everything in her power
by thinking and talking on the subject, to give greater – what shall I call it?
153
susceptibility to her feelings; which are naturally lively enough. And we all know
that Wickham has every charm of person and address that can captivate
a woman.” (AJ.PP, 47)
Нарушение правил приличия и добродетельности выражается в:
– sense of decency and virtue … should admit of doubt (сомневаться, что
у нее есть качества добродетели);
– give up to nothing but amusement and vanity (отказаться от всего, кроме
развлечений и суеты);
– be allowed to dispose of her time in the most idle and frivolous manner (ей
позволялось проводить время в безделье и своевольно);
– give greater … susceptibility to her feelings (быть безудержным, не стесняться в чувствах).
Другим решением проблемы падения нравов и нравственности в обществе может стать обращение к религиозной морали. Это тем более необходимо в мире, который раздирают противоречия, и где нет гарантии, что в порядочной семье будут хорошо воспитаны дети, понимающие честь, добро, долг,
чистоту чувств и обладающие совершенством во всем. Приведем контекст,
в котором автор пытается установить причины нравственного падения:
I was born in the year 18 – to a large fortune, endowed besides with excellent
parts, inclined by nature to industry, fond of the respect of the wise and good
among my fellow-men, and thus, as might have been supposed, with every guarantee of an honourable and distinguished future. And indeed the worst of my faults
was a certain impatient gaiety of disposition, such as has made the happiness of
many, but such as I found it hard to reconcile with my imperious desire to carry
my head high, and wear a more than commonly grave countenance before the public. Hence it came about that I concealed my pleasures; and that when I reached
years of reflection, and began to look round me and take stock of my progress and
position in the world, I stood already committed to a profound duplicity of life.
Many a man would have even blazoned such irregularities as I was guilty of; but
from the high views that I had set before me, I regarded and hid them with an
154
almost morbid sense of shame. It was thus rather the exacting nature of my aspirations than any particular degradation in my faults, that made me what I was and,
with even a deeper trench than in the majority of men, severed in me those provinces of good and ill which divide and compound man’s dual nature. In this case, I was
driven to reflect deeply and inveterately on that hard law of life, which lies
at the root of religion and is one of the most plentiful springs of distress. (SRL.JH,
73)
Следующие выражения иллюстрируют правильность оценки человеком
его изначальное нравственного потенциала:
– be endowed … with excellent parts (быть наделенным талантами);
– be inclined by nature to industry (быть трудолюбивым от природы);
– be fond of the respect of the wise and good among my fellow-men (ставить
высоко уважение умных и благородных людей);
– every guarantee of an honourable and distinguished future (иметь все
предпосылки достойного будущего).
Но, по оценке самого персонажа, его маленький на первый взгляд недостаток – impatient gaiety of disposition (некоторая нетерпеливость) – перерос
в желание казаться выше всех – imperious desire to carry my head high; и все
закончилось раздвоением личности – committed to a profound duplicity of life,
ложью и стремлением скрыть свое зло – hid them with an almost morbid sense
of shame. Причина создавшейся ситуации – в амбициозности устремлений человека, который несет в себе и зло, и добро; спасение приходит от осознания
незыблемости закона жизни, который понимается через религию:
– hard law of life (незыблемый закон жизни);
– lie at the root of religion (быть основой религии).
Все неблаговидные поступки человека проверяются его совестью, которая рассматривается как проявление божественного сознания в душе каждого.
Человек, испытывающий угрызения совести, еще не совсем потерян для
добродетели. Эта тема также волновала людей в XIX веке. Приведем пример:
155
“Ah, Dorian, I am so glad you take it in that way! I was afraid I would find
you plunged in remorse and tearing that nice curly hair of yours.” “I have got
through all that,” said Dorian, shaking his head and smiling. “I am perfectly happy
now. I know what conscience is, to begin with. It is not what you told me it was.
It is the divinest thing in us. Don’t sneer at it, Harry, any more – at least not before
me. I want to be good. I can’t bear the idea of my soul being hideous.” A very
charming artistic basis for ethics, Dorian! (WO.WF)
Приводимые ниже выражения подтверждают восприятие добродетельного человека как совестливого и раскающегося в своих ошибках.
– conscience is the divinest thing in us (совесть – самое божественное
в нас);
– plunge in remorse (быть в раскаянии);
– be good (быть хорошим);
– can’t bear the idea of soul being hideous (не допускать даже и мысли
о том, что душа может быть уродливой);
– conscience is a very charming artistic basis for ethics (совесть – прекрасная эстетическая основа нравственности).
Авторы литературных произведений, описывая существующие в их
среде нравы и принятые стереотипы, вновь и вновь возвращаются к пониманию важности воспитания христианской нравственности. Приведем контекст:
“What kind of wife do you think would be best for me as a thrifty hardworking farmer?” … “A truly Christian woman, who will be a help and a comfort
you in your goings-out and your comings-in. Beyond that, it really matters little.
Such an one can be found; indeed, my earnest-minded friend and neighbour,
Dr Chant …”
… He said that fate or Providence had thrown in his way a woman who possessed every qualification to be the helpmate of an agriculturist, and was decidedly
of a serious turn of mind. He would not say whether or not she had attached herself to the sound Low Church School of his father; but she would probably be open
to conviction on that point; she was a regular church-goer of simple faith; honest-
156
hearted, receptive, intelligent, graceful to a degree, chaste as a vestal, and, in personal appearance, exceptionally beautiful.
“Is she of a family such as you would care to marry into – a lady, in short?”
asked his startled mother, who had come softly into the study during the conversation.
“She is not what in common parlance is called a lady,” said Angel, unflinchingly, “for she is a cottager’s daughter, as I am proud to say. But she IS a lady,
nevertheless – in feeling and nature.” (HT.T, 25)
Перечислим качества, которые, по мнению персонажа, должна иметь
порядочная женщина-христианка – a truly Christian woman, которая является
настоящей образованной и утонченной женщиной, не обязательно из высшего
света; принадлежность к аристократии не означает быть высоконравственным
человеком:
– be a help and a comfort to you in your goings-out and your comings-in
(помощница и утешительница и в радостях и в невзгодах);
– be a regular church-goer of simple faith; honest-hearted, receptive, intelligent, graceful to a degree, chaste as a vestal, and, in personal appearance, exceptionally beautiful (ходит в церковь, чистосердечна, восприимчива, умна, достаточно изящна, целомудренна, как весталка, а что касается ее внешности, то
она должна быть особенно красивой);
– be a lady in feeling and nature (обладать истинным душевным благородством).
Перед эпохой XIX века стояла задача определить личность, достойную
во всех отношениях, чтобы называться человеком с большой буквы, или совершенным человеком. Приведем контекст:
“I won’t have you speak like it, dear Tess! Distinction does not consist in the
facile use of a contemptible set of conventions, but in being numbered among those
who are true, and honest, and just, and pure, and lovely, and of good report – as
you are, my Tess.” … She struggled with the sob in her throat. How often had that
string of excellences made her young heart ache in church of late years, and how
157
strange that he should have cited them now. (HT.T, 21)
Второе предложение примера дает представление о том, что такое достоинство в понимании автора текста и какие качества отличают порядочного
человека:
– Distinction does not consist in the facile use of a contemptible set of conventions, but in being numbered among those who are true, and honest, and just,
and pure, and lovely, and of good report (Достоинство человека заключается не
в умении щегольнуть внешним лоском, которого требуют жалкие условности,
принятые в обществе, а в правдивости, честности, справедливости, чистоте и
добром имени);
– string of excellences (отличительные черты порядочности).
В следующем контексте автор текста продолжает перечисление качеств
добродетельной личности.
Now that that evil influence had been withdrawn, a new life began for
Dr. Jekyll. He came out of his seclusion, renewed relations with his friends, became
once more their familiar guest and entertainer; and whilst he had always been
known for charities, he was now no less distinguished for religion. He was busy,
he was much in the open air, he did good; his face seemed to open and brighten, as
if with an inward consciousness of service; and for more than two months, the
doctor was at peace. (SRL.JH, 38)
К списку качеств добавляются:
– be known for charities and religion (славиться благотворительностью и
благочестием);
– do good (делать добро);
– face seemed to open and brighten (лицо казалось открытым и светящимся);
– be with an inward consciousness (обрести душевный мир);
– be at peace (быть в мире с окружающим).
158
2.3. Косвенная номинация понятия «добродетели» в контекстах
литературных произведений XX века
В современном обществе, как и в прошлом веке, вновь встает проблема
нравственности и оценки нравственного поведения граждан; изменения в социально-политической структуре государства оказывают значительное влияние на развитие каждой личности. На передний план выступают вопросы,
связанные с определением взаимоотношения морали и собственнических интересов и устремлений людей; каким образом могут сосуществовать эти две
стороны жизни. Приведем пример:
‘On hearing June’s name, she went hurriedly to her bedroom, and, taking two
large bracelets from a red morocco case in a locked drawer, put them on her white
wrists-for she possessed in a remarkable degree that ‘sense of property,’ which, as
we know, is the touchstone of Forsyteism, and the foundation of good morality.
Her figure, of medium height and broad build, with a tendency to embonpoint, was
reflected by the mirror of her whitewood wardrobe, in a gown made under her own
organization, of one of those half-tints, reminiscent of the distempered walls of corridors in large hotels. (GJ.FS)
Чувство собственности – sense of property, у представителей правящего
класса Англии XX века, олицетворением которого являлась сплоченная и
нерушимая семья (Forsyteism), может измеряться в материально значимых
параметрах, таких как large bracelets, a red morocco case. Все ценные вещи,
надежно прятались и охранялись; богатство рассматривалось как основа
нравственности – sense of property is the foundation of good morality (чувство
собственности является основой нравственности).
На другом конце социальной шкалы находился простой люд, который
не имел возможности получить образование и не имел доступа к своему культурному развитию; и как результат нравственные ценности падали. Рассмотрим контекст.
They got down and walked back a hundred yards till they came to the doors.
159
They got capital seats for sixpence each, high up but not in the gallery, and the
night was so fine that there was plenty of room. Mildred’s eyes glistened. She enjoyed herself thoroughly. There was a simple-mindedness in her which touched
Philip. She was a puzzle to him. Certain things in her still pleased him, and he
thought that there was a lot in her which was very good: she had been badly
brought up, and her life was hard; he had blamed her for much that she could not
help; and it was his own fault if he had asked virtues from her which it was not in
her power to give. Under different circumstances she might have been a charming
girl. She was extraordinarily unfit for the battle of life. As he watched her now in
profile, her mouth slightly open and that delicate flush on her cheeks, he thought
she looked strangely virginal.
He felt an overwhelming compassion for her, and with all his heart he forgave her for the misery she had caused him. The smoky atmosphere made Philip’s
eyes ache, but when he suggested going she turned to him with beseeching face and
asked him to stay till the end. He smiled and consented. (MWS.HB, 91)
Невозможно требовать добродетельных поступков – asked virtues from
her which it was not in her power to give – от тех, кто не получил достаточно
хорошего воспитания – badly brought up; также трудно ожидать от них и
наличие интеллектуальных способностей – a simple-mindedness. Все это не
может не вызывать сочувствие – compassion, forgave her for the misery, так как
по-существу тяжелые жизненные обстоятельства не дают возможность людям
проявить свои добрые нравственные начала, то что заложено в них природой
– looked strangely virginal, и то, что кажется странным в существующей ситуации.
Вместе с тем, по мнению автора текста, не совсем все потеряно; есть
еще надежда на торжество справедливости и добра – a lot in her which was
very good, might have been a charming girl.
Основы нравственности закладываются в раннем возрасте, поэтому материнское воспитание имеет огромное значение. Приведем контекст:
“Who cares? He leant back and the bed creaked. He said: “I have often
160
thought a mother is a better friend than a father. Her influence is towards peace,
goodness, charity …” Always on the anniversary of her death I go to her grave –
with flowers”. The man in drill caught a hiccup politely. He said: “Ah, if I could
too …” (GHG.PG)
Благотворно влияние матери в формировании человека – a mother is
a better friend than a father; она носитель мира, чистоты и добра – peace, goodness, charity. Но если происходит нарушение этих моральных ценностей –
if you scratch at the surface of happiness and goodness, то это приводит
к порождению противоположности, описываемых в таких терминах, как –
the meanness, the selfishness, the lies, hatred, despair. Проиллюстрируем это
на примере следующего контекста.
All the meanness and the selfishness and the lies. People won’t admit it,
they’re too busy grabbing to see that the lights have fused. They can’t see the darkness and the spider-face beyond and the great web of it all. That there’s always this
if you scratch at the surface of happiness and goodness. The black and the black
and the black. I’ve not only never felt like this before, I never imagined it possible.
More than hatred, more than despair. (FJ.C, 114)
Добродетельным считается не тот, кто обладает всеми качествами достойного гражданина, а тот, кто не лжесвидетельствует – perjury, treason и не
предает – treason; это говорит о снижении планки оценки личностных качеств
человека. Приведем контекст:
“I’m in the same boat,” said the Professor. “I tried to tell the police and
I couldn’t, because of some silly oath I took. You see, when I was an actor I was a
sort of all-round beast. Perjury or treason is the only crime I haven’t committed.
If I did that I shouldn’t know the difference between right and wrong.” (CGK.M)
Главное, на чем основана нравственность, – это понимание и правильная оценка дел и поступков людей в различных жизненных ситуациях –
should know the difference between right and wrong. И если человек обладает
этим качеством, то его действия не будут нарушать установленный нравственный порядок сосуществования людей в обществе. Приведем пример:
161
“I’ve been through all that,” said Dr. Bull, “and I’ve made up my mind.
I gave my promise to the Secretary – you know him, man who smiles upside down.
My friends, that man is the most utterly unhappy man that was ever human. It may
be his digestion, or his conscience, or his nerves, or his philosophy of the universe,
but he’s damned, he’s in hell! Well, I can’t turn on a man like that, and hunt him
down. It’s like whipping a leper. I may be mad, but that’s how I feel; and there’s
jolly well the end of it.” (CGK.M).
Отсутствие чувства справедливости, добропорядочности и других добродетельных качеств приближает человека к злу – smiles upside down, but he’s
damned, he’s in hell! Добродетельная душа и поступает по сердцу и по справедливости – can’t turn on a man like that, and hunt him down.
Основной акцент многими авторами произведений ставится на таком
понятии, как совесть человека. Обратимся к контексту.
I spent another day inquiring into the mailer of conscience. Moralists have
sought to persuade us that it is one of the most powerful agents in human behaviour. Now that reason and pity have agreed to regard hell-fire as a hateful myth,
many good men have seen in conscience the chief safeguard that shall induce the
human race to walk in the Way of righteousness. (MWS.MC, 31)
Страх перед наказанием за свои грехи, с одной стороны, и совесть человека – с другой, являются механизмами, регулирующими поведение людей;
при этом угрызения совести, или муки нечистой совести – the anguish of
a stricken conscience, воспитывают в каждом стремление к праведности –
to walk in the Way of righteousness. Поэтому-то совесть и выступает как проводник добродетели – the chief safeguard.
В следующем примере автор отрывка уверен, что страдания настолько
невыносимы, что человек сам ищет облегчение в наказании – discovery and
punishment come as a welcome relief.
Shakespeare has told us that it makes cowards of us all. Novelists and playwrights have described for us the pangs that assail the wicked; they have vividly
pictured the anguish of a stricken conscience and the sleepless nights it occasions;
162
they have shown it poisoning every pleasure till life is so intolerable that discovery
and punishment come as a welcome relief.
… It had sometimes struck me that perhaps conscience was the expression
of a high moral development, so that its influence was strong only in those whose
virtue was so shining that they were unlikely to commit any action for which they
could seriously reproach themselves. It is generally accepted that murder is
a shocking crime, and it is the murderer above all other criminals who is supposed
to suffer remorse. (MWS.MC, 31-32)
Проблема положительной оценки добродетельных дел или наоборот
осуждения преступных действий связана также с наличием или отсутствием
совести. Сама добродетель не позволит человеку совершить неблаговидные
поступки – unlikely to commit any action for which they could seriously reproach
themselves, в то время как содеявший зло вряд ли будет мучиться раскаяниями
и угрызением совести – is supposed to suffer remorse, которые в этом случае
могут и отсутствовать. Совесть как свойство добродетели проявляется только
в среде нравственно чистых людей – conscience was the expression of a high
moral development; она не позволяет человеку идти на сделку с ней. Вместе
с тем, совесть может и просыпаться в душе грешника, который может и сожалеть о своих поступках. Приведем контекст:
He saw the pain come into Lawson’s eyes, he could not help it, he was sorry,
but he had to think of himself; he could not bear the thought of discussing his situation, he could endure it only by determining resolutely not to think about it. He was
afraid of his weakness if once he began to open his heart. Moreover, he took irresistible dislikes to the places where he had been miserable: he remembered
the humiliation he had endured when he had waited in that studio, ravenous with
hunger, for Lawson to offer him a meal, and the last occasion when he had taken
the five shillings off him. He hated the sight of Lawson, because he recalled those
days of utter abasement. (MWS.HB, 106)
Персонаж принял когда-то унижение и страдания от человека, который
теперь находился в тяжелой ситуации – saw the pain come into Lawson’s eyes,
163
но все, что он мог сделать в этот момент – это выразить сочувствие и отказать
в помощи; поскольку он еще помнил о своих трудностях – he took irresistible
dislikes to the places where he had been miserable.
Все познается в сравнении, и крайности сходятся; так и проблема совести не является простой для людей, которые стремятся осмыслить свое существование – what is the meaning of life? Проиллюстрируем это на следующем
контексте:
“… But pray tell me what is the meaning of life?”
“I say, that’s rather a difficult question. Won’t you give the answer yourself?”
“No, because it’s worthless unless you yourself discover it. But what do you
suppose you are in the world for?”
Philip had never asked himself, and he thought for a moment before replying.
“Oh, I don’t know: I suppose to do one’s duty, and make the best possible
use of one’s faculties, and avoid hurting other people.”
“In short, to do unto others as you would they should do unto you?”
“I suppose so.”
“Christianity.”
“No, it isn’t,” said Philip indignantly. “It has nothing to do with Christianity.
It’s just abstract morality.”(MWS.HB, 45)
Ответами служат такие выражения, как to do one’s duty, make the best
possible use of one’s faculties, avoid hurting other people. Все эти высказывания
могут быть сведены к христианской заповеди – to do unto others as you would
they should do unto you. По мнению автора произведения, религиозные постулаты в отношении поведения человека могут быть оценены с точки зрения
абстрактной морали, и тогда совесть будет проявляться в грешнике как страх
наказания Божьего – the dread of hell, а в добропорядочном человеке она примет форму надежды на рай Небесный – the hope of Heaven. Приведем пример:
“But there’s no such thing as abstract morality.”
“In that case, supposing under the influence of liquor you left your purse be-
164
hind when you leave here and I picked it up, why do you imagine that I should return it to you? It’s not the fear of the police.”
“It’s the dread of hell if you sin and the hope of Heaven if you are virtuous.”
“But I believe in neither.”
… “But if I left my purse behind you would certainly return it to me,” said
Philip.” (MWS.HB, 55)
“Not from motives of abstract morality, but only from fear of the police.”
Вместе с тем, на поставленную персонажем проблему возможен и другой ответ – fear of the police, что доказывает философскую сложность задачи –
найти однозначное решение. И если учитывать эту третью сторону, то тогда
нарушается вся система добродетели, так как признается отсутствие такого
чувства, как человеческая совесть – does away with honour and virtue and goodness and decency and everything. Приведем контекст:
“It’s a thousand to one that the police would never find out.”
“My ancestors have lived in a civilised state so long that the fear of the police has eaten into my bones. The daughter of my concierge would not hesitate for a
moment. You answer that she belongs to the criminal classes; not at all, she is
merely devoid of vulgar prejudice.”
“But then that does away with honour and virtue and goodness and decency
and everything,” said Philip. (MWS.HB, 55)
В приведенном отрывке неблаговидный поступок персонажа рассматривается другим как действие, не подчиненное пресловутым предрассудкам –
devoid of vulgar prejudice; но что фактически отрицает существование добродетелей – does away with honour and virtue and goodness and decency and everything.
К чему может привести такое отрицание, прописано автором произведения в следующем отрывке.
‘Listen. The more men you’ve had, the more I love you. Do you understand
that? – Yes, perfectly. ‘I hate purity, I hate goodness! I don’t want any virtue
to exist anywhere. I want everyone to be corrupt to the bones.Well then, I ought
165
to suit you, dear. I’m corrupt to the bones’. (GO.1984, 2)
Современное общество с его новым порядком и стремлением выстроить
мораль по-иному приводит слабых людей к деградации – be corrupt to the
bones, и к ненависти к добру – hate goodness, и к проявлению добродетели
в любой форме – don’t want any virtue to exist anywhere.
ВЫВОДЫ ПО ГЛАВЕ 3
Анализ лексических репрезентантов концептосферы «Добродетель»
в контекстах их функционирования дает полную картину того, как понятие
добродетели трактовалось отдельно в каждой исторической эпохе. Был установлен семантический объем этого понятия на основании сплошной выборки
из текстов английских литературных произведений XVIII-XX веков.
В первой части главы рассмотрены контексты, в которых концептуальное представление «добродетели» раскрывается в прямой номинации через
лексические репрезентанты, связанные фреймовыми отношениями с лексемой virtue, которая дает наименование фрейму «Добродетель» в английском
языке. Вторая же часть посвящена изучению контекстов косвенного номинирования фреймовых значений, определяемых ключевыми словами merit,
goodness, excellence, chastity.
1. В контекстах литературных произведений XVIII века, в которых понятие добродетели получает прямую номинацию, эксплицируется прототипическое слова virtue и раскрывается смысловое содержание понятия добродетели. В исследовании установлено, что добродетель – это:
– первородное качество человека, данное ему изначально и приравненное к совершенству человеческой натуры, стремящейся к очищению от пороков и зла (“human nature = the perfection of all virtue”, “natural goodness of
heart = virtue”);
– сила духа, стойкость, как внутренняя энергия человека, позволяющая
ему совершать добродетельные поступки (“fortitude = virtue”);
166
– скромность и честь (“modesty = virtue”, “honour = the true natural
beauty of virtue”, “honour = virtue”, “temperance = a virtue = the mind unpolluted with guilt”);
– духовная красота и изящество человека, его духовная природа, которая проявляется в частности в христианской морали (“divine power of grace =
the natural beauty of virtue”, “Christian religion = a moral virtue”);
– целомудрие – нравственное послушание, возносящее человека до совершенства (“chastity = virtue”, “higher perfection = virtue”);
– путь к счастью (“happiness = virtue = human happiness”);
– желание делать добро и проявлять заботу по отношению к другим
людям (“pursuing the good of others as its own = virtue”, “express a regard =
virtue”, “integrity or benevolence = virtue = generosity and greatness of spirit”);
– проявление верности, великодушия, доброжелательности, умение
дружить и хранить секреты (“be faithful = virtue”, “generosity of heart = virtue”
= friendship”, “keep a secret =virtue”);
– осторожность и предусмотрительность в сочетании с активной позицией для предвидения последствий и предотвращения «падения» добродетели
(“Prudence and circumspection = virtue”, “effort = virtue”).
– состояние ума наряду с быстротой мысли, надежностью памяти, стойкостью воли (“temper of mind = virtue”).
Без сомнения ни одна добродетель не имеет настоящей цены, представляя собой нематериальную составляющую, заложенную в основных качествах человека: (“virtue is a dear thing”).
2. Из анализа контекстов употребления лексемы virtue в литературных
источниках XIX, становится очевидным, что добродетель понимается иначе:
если в XVIII веке добродетель трактовалась как религиозное, возвышенное,
совершенное, то в XIX веке добродетель характеризуется через несвойственные ей качества. Считалось слабостью выказывать свое доброе отношение;
поэтому многие представители данного века прикрывались циничным отношением к добродетели. Добродетельный человек:
167
– может быть и бессердечным, и лицемерным, и неверным, поскольку
это дает ему выгоду по сравнению с другими (“hypocrisy is true virtue”, “those
virtues that are likely to be a benefit to us”, “virtuous and noble ambition”);
– может презирать тех, кто старается умерить свой соблазн (“you to be
scornful, whose virtue is a deficiency of temptation”);
– трактуется как носитель «мещанской добродетельности» (“middleclass virtue”);
– считает ревность как проявление достоинства (“jealosy is a virtue”);
– выказывает бездушие и жестокость (“their heartlessness as a proof and
consequence of their spotless piety and virtue”);
– осуждает порок и презирает уродство (“the hatred of vice is always a
progress towards virtue”, “Ugliness is one of the seven deadly virtues”);
– признает классовые разграничения даже в вопросах морали и нравственности (“… the feeding of the poor and the necessity for model lodginghouses. Each class would have preached the importance of those virtues”);
В то же время добродетель описывается и в терминах «святость» (“angelic virtue”), «идеальная семейная жизнь» (“ideal family life”), «преданность»
(“loyalty”), «сдержанность» (“reserve”), «терпение» (“forbearance”), «мораль
и нравственность» (“every moral and religious virtue”) и других, т.е. как и принято понимать.
Таким образом, XIX век – это век упадка моральных устоев, где добродетель становится не модной, но при этом она не теряется. Общество внешне
отрицает добродетель, выказывая всякое безразличие к ней. Но некоторые
представители находят в себе силы показать, что истинная добродетель всетаки существует.
3. Анализ контекстов функционирования языковых репрезентантов
концептосферы «Добродетель», взятых из литературных источников XX века
позволяет заключить, что общество вновь заговорило о необходимости
утверждения добродетельных качеств в представителях английского общества. На первое место выходят такие характеристики, как:
168
– верность, понимаемая не как верность другому человеку, а как преданность семье, обществу в целом и Британской короне (“Loyalty was the supreme virtue”, “submission to authority, hope, charity, obedience – in fact, all the
higher virtues”);
– искренность как качество добродетельного человека, всегда связанная
с правдивостью и желанием говорить правду в любом случае (“… told the
truth, … considered the best virtue”);
– чистота помыслов человека и чистота реальной действительности
(“chastity was perhaps the foremost virtue”, “Reality is a virgin whose virtue we
all want to believe in”);
– борьба за добро как путь к добродетели и вера в победу добра над
злом (“… the struggle towards goodness had to be fought. Towards virtue, morality, uprightness, order”, “virtue is rewarded and villainy punished”);
– непокорность, понимаемая в положительном смысле слова как свобода воли (“unruliness is a great virtue”);
– освобождение от стереотипов прошлых столетий (“the privation of the
life, … linked with virtue, and she liked its sexual freedom”);
– критика и отрицание добродетельных черт прошлых лет (“forget all
the old virtues, which weren’t real virtues anyway”);
– материальное благополучие и умение зарабатывать и тратить деньги
(“ … the only virtue is to make more money and to spend”);
– сексуальная свобода понимается как добродетель (“sexual freedom”);
– тяжелый труд, приводящий к желаемой цели (“cleverness was only
a virtue if you worked hard and used it to good purpose”);
– противостояние злу (“ … all knowledge of evil … holding the approved
opinion that ignorance is synonymous with virtue”).
Итак, XX век – век капитализма, когда умы и сердца общества покорены научно-технической революцией, и там не остается места для чувств. Поэтому добродетель становится менее глубоко понятой, не теряя при этом своих основных качеств. Общество воспринимает добродетель как само собой
169
разумеющееся, даже не задумываясь о значении этих ценностей.
Особенность восприятия добродетели в XX веке состоит в том, что создаются новые качества добродетели: например, сексуальная свобода, не оттесняющая понятие целомудренности, девственности; добродетель XX века –
«немой» предмет, который существует только потому, что существует общество.
4. Основное отличие прямого номинирования понятия добродетели и
проявлений качественных характеристик добродетельного человека от косвенной репрезентации данного понятия заключается в том, что в прямономинативном контексте вербализуется лексема virtue и дается ее понятийное
раскрытие через описание качеств добродетели.
В контекстах же косвенной номинации понятие добродетели раскрывается через лексические единицы, входящие в подфреймы, репрезентирующие
понятие «добродетель» и коррелирующие с ключевыми словами (merit, goodness, chastity, excellеnce) сложного фрейма “Virtue”; акцент ставится на описании действий индивида, на его качествах как личности, а также и на выражении отношения других к поведению человека, который имеет все характеристики добропорядочной и добродетельной натуры.
Косвенно-номинативные контексты функционирования лексических
единиц, маркирующих добродетель, отличаются наличием различных по своей синтаксической структуре и семантической реализации словосочетаний и
фраз, раскрывающих основные фреймовые значения добродетели: добродетель как совершенство “excellence”, добродетель как достоинство “merit”,
добродетель как чистота “chastity” и добродетель как добропорядочность
“goodness”. Анализ исследовательского материала позволяет заключить, что
в контекстах такого рода происходит дальнейшая детализация, уточнение и
наиболее полное раскрытие понятий, смысловое содержание которых утверждаются в контекстах с прямой номинацией.
Интерпретированная таким образом информация о семантическом прочтении понятия «добродетель» становится существенным дополнением
170
к содержащимся в лексикографических источниках материалам. Более того,
дифференциация семантической информации по историческим эпохам дает
возможность проследить изменение в понимании добродетели в англоязычном обществе, что может служить источником для познания реалий общества, отдаленного во времени.
171
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
В настоящей работе была поставлена цель – выявить и описать языковые средства, составляющие семантическое наполнение концепта «Добродетель» (“Virtue”), который формировался в английском языковом сознании на
протяжении XVIII-XX веков, а также объяснить изменение смыслов, которые
фиксируются в его фреймовой структуре. Также была предпринята попытка
объяснить механизмы вербализации концепта, отражающего категорию нравственности, в идейно-образной системе языковой картины мира.
Концепт – это абстрактное понятие с нелинейный структурой, в котором преломляется опыт людей, полученный с помощью восприятия и переработки информации. Одна из задач изучения концептов, которые соотносимы
с этнокультурным миром человека, – понять, как происходит фиксация в языке накопленного веками опыта и как происходит изменение концептуальных
представлений. В концепте отражается специфика мышления определенного
этноса, и его вербализация обусловлена компетентностными способностями
носителей языка и их языковыми возможностями. Как и любой идеальный
объект, концепт имеет как содержательный, так и формальный план выражения; семантическое содержание концепта при этом интерпретируется в терминах мыслеформ носителей языка, а его формальная организация – в терминах этнокультурной семантической репрезентации.
Познание концепта для воссоздания этнокультурного образа с точки
зрения организации и функционирования языка становится возможным при
когнитивно-фреймовом подходе, который позволяет описать семантически
значимые компоненты концепта в их внутренних отношениях и взаимосвязях.
Фрейм – это языковая система, или форма существования концепта, в которой содержится основная, типизированная и возможная информацию.
Ценности, господствующие в социуме, влияют на сознание, в результате чего возникает ценностная ориентация. Общество или индивид познает
мир, осмысливает его ценность, конструирует новые идеальные объекты, что
172
в онтологии предполагает наличие пяти параметров: Человек – Язык – Общество – Культура – Мир, на основании которых формируется лингвистическая
аксиологическая гипотеза.
Избранный объект изучения в данной работе – концепт «Добродетель»
в английской языковой картине мира непосредственно связан со всеми пятью
параметрами исчисления; в силу чего он является сложным концептом, изучению которого способствует метод когнитивно-фреймового моделирования,
дающего возможность определить культуру, идеологию, нравственную, моральную составляющую многомерного культурно-этического концепта. Тип
фрейма определяется как индивидуальными особенностями языковой личности, так и спецификой кодируемого представления. В настоящем исследовании было необходимо определить структуру фрейма для распознания соответствующей связи между языковыми знаками, находящимися в сознании носителей языка, и некоторыми фрагментами действительного мира. Также ставилась задача установить семантический объем концептуального пространства, которое номинируется лексемой virtue (добродетель) в английском языке и которое имеет логически организованную, упорядоченную структуру.
Отличительной чертой концепта «Добродетель» является наличие в нем
категориального значения оценки, или ценности. Ценность выступает средством осознания значимости оцениваемого объекта для субъекта и понятие
ценности
объективно.
Среди
разнообразия
оценок,
актуализируемых
в текстах, этические и эстетические – занимают лидирующие позиции.
В настоящей работе рассматривается этическая оценка личности в терминах
«добродетельных качеств» и «добродетельных поступков», так как она передает морально-этические устои общества. Нормы поведения выражают специфику, предписания, запреты, – все это составляет аксиологический кодекс,
принятый в той или иной культуре в определенном временном промежутке.
Многогранность исследуемого концепта предопределяется философской
сложностью самого понятия добродетели, в силу чего необходимо было важным объяснить механизм его представления через восприятие нравственного
173
начала художественных текстов.
Так как добродетель является одним и главных способов существования
человека в обществе, она регулируют поведение и сознание человека во всех
сферах общественной жизни – в быту, политике, науке, личных, семейных
отношениях. Раскрытие понятия «добродетель» в его концептуальном представлении в языке реализуется через определенные когнитивно-фреймовые
структуры, организующие все многообразие семантических значений. Лексические единицы (слова и словосочетания) выражают позитивную или негативную оценку в тексте. В каждом определенном контексте данные единицы
выполняют оценочную функцию, благодаря чему появляется возможность
автору выразить свой духовный мир, ориентируясь на собственную шкалу
ценностей и на принятые нравственные нормы общества.
В рамках настоящего исследования были выявлены лексические средства актуализации концепта «Добродетель» в английском языке, установлены
семантико-прагматические условия их реализации в художественных текстах,
относящихся к различных историческим эпохам, сделаны соотвествующие
выводы.
Следуя логике лингвистического анализа, исследование началось
с осмысления понятия «добродетель», что дало возможность установить его
семантическую структуру, основываясь на лексикографических источниках.
Проведенный анализ дефиниционной информации, содержащейся в авторитетных толковых словарях, позволяет сформировать некоторый набор семантических интерпретаций понятия «добродетель» в отношении различных состояниях человеческого существования. Добродетель в английской картине
мира репрезентируется через такие лексемы, как chastity, excellence, merit,
goodness. Метод фреймового моделирования позволил сформировать образное представление концептуального пространства, описываемого понятием
«добродетель». Ключевыми словами одноименного фрейма, а также и инвариантными семантическими составляющими прототипического слова virtue,
являются лексемы – excellence, chastity, goodness, merit; они обладают некими
174
идеальными элементами того или иного категориального отношения (или
значения) и остаются неизменным при любых преобразованиях; через данные
лексемы понятие «добродетель» получает свое конкретное вербальное воплощение, что и позволяет представить концепт «Добродетель» в полном
объеме.
Для определения основных смысловых составляющих английского слова excellence, которые отражают понятие совершенства в языковом сознании
народа, были рассмотрены словарные статьи данной лексемы, что дало возможность установить ее семантический объем как номинанта подрейма excellence. Лексемы: merit, skill, virtue, worth, dignity, eminence, kindness, favour,
honour, excellency вписываются в концептуальное поле добродетели (virtue).
Лексема goodness, – доброта – это качество человека, выражающее его
способность и стремление делать людям добро; анализ лексикографической
информации данного слова, номинирующего второй подфрейм позволил
определить слова, входящие в концептуальное пространство добродетели в
английском языке: being good, moral excellence, virtue, duty, moral goodness,
absolute or comparative excellence, respect, felicite, grace, advantage, benefit,
profit, prosperity, kindness, generosity, clemency, indulgence, kindly feelings,
strength, kindness, beneficent, benignity, moral excellence, graciousness, virtuousness, morality, saintliness.
Третий подфрейм номинируется словом chastity – это моральная, общехристианская добродетель, которая выражает духовное и нравственное достоинство человека (expresses the quality or state of being chaste). На основании
лексикографических данных слова chastity были определены следующие компоненты его семантической структуры: это лексемы purity, continence, supreme virtue, modesty, chasteness, nobleness, restraint, sexual morality, honor,
pureness.
Последним структурным компонентом фрейма «Добродетель» является
слово merit – это то, что человек заслуживает по отношению к тому, что он
делает или по отношению к его поступкам. Анализ словарной статьи лексемы
175
merit, номинирующей четвертый подфрейм, позволяет определить следующие лексемы со значением добродетели: virtue, worth, excellence, faith, reward,
gratitude, claim, good, respect.
Сравнительный анализ лексического наполнения фрейма «Добродетель», состоящего из четырех ядерных центров (“excellence”, “chastity”,
“goodness”, “merit”) дает возможность оценить степень участия каждой из
отобранных лексем в репрезентации фреймовых значений. Тот факт, что многие лексические единицы в том или ином своем значении способны реализовывать каждый из подфреймов, подтверждает наше понимание добродетели
как объемного и многогранного явления, отражающего специфику человеческой деятельности, направленной на поддержание гармонии с окружающим
миром (природным и социальным).
Концептуальное пространство, номинируемое прототипической лексемой virtue, может быть наиболее полно описано только при учете контекстов
реализации всех лексических единиц, входящих во фрейм «Добродетель».
Контекстный анализ позволяет определить лингвокультурологический потенциал используемых слов и установить их смысловые прочтения. Основываясь
на полученных данных исследования, можно заключить, что каждый из рассмтариваемых подфреймов имеет определенный набор семантических маркеров, актуализирующих в тексте понятие добродетели: через описание отношения к религии; через выявление отношений между людьми; через характеристику поведения людей; через понимание персонажами главных этических
норм; через характеристику душевных свойств человека; через установление
его интеллектуальных качеств.
Результаты контекстуального анализа были сопоставлены с результатами корпусного анализа; последний показывает функционирование лингвистических единиц в их естественной контекстной среде и позволяет обработать значительное количество текстовых примеров. Примененный корпусный
метод позволил проследить изменения контекстов употребления лексем
на протяжении достаточно больших временных периодов; установить изме-
176
нения частотности употребления лексики, а также получить информацию
о совместной встречаемости лексических единиц в тексте и о вариантах последовательности использования лексики. Все это сделало возможным уловить тонкие и непрерывно протекающие процессы языковых изменений,
а также проследить развитие концептов во времени, что и составляет одну из
целей настоящего исследования.
Установленный список слов, репрезентирующих концепт “Virtue”, был
вложен в уже подготовленный корпус, который состоял из трех частей: первая – содержала тексты английских писателей XVIII века; вторая – тексты
произведений XIX века; третья – XX века. Полученные результаты корпусного анализа позволяют заключить о заметных изменениях в использовании
лексических единиц, входящий во фрейм «Добродетель», что маркирует изменение концептуального объема пространства добродетели в англоязычной
стране. Так, можно утверждать, что наибольшее количество словоупотреблений лексических единиц исследуемого фрейма отмечено в литературных
произведениях XVIII века с последующим убыванием к XX веку: merit (138,
78, 9); goodness (273, 55, 22): excellence (28, 11, 6); chastity (15, 2, 7). Прототипическое слово virtue также имеет тенденцию к уменьшению контекстов своего употребления, что оценивается в таких цифрах – 311, 65, 32. Наибольшей
репрезентативностью в литературных текстах различных эпох обладают лексемы virtue и goodness; но использование их в произведениях последней эпохи падает быстрее (в 10 раз), чем использование других лексем (в целом –
3-5 раз). Сводится к нулю употребление слов: virginity, honesty, honest, как
маркеров подфрейма chastity. Наибольший акцент получает такое качество
добродетели, как достоинство человека – dignity, но только в XIX веке
(30, 106, 56), а также его черта, выражаемая прилагательным – decent (35, 46,
32). Остается практически неизменным обращение к совести человека, как
основному механизму проверки его добродетельных поступков: conscience
(68, 94, 67), а также к оценке его моральных качеств – moral (39, 57, 49).
На втором этапе корпусного анализа были определены слова, которые
177
чаще всего используются в контекстном окружении с прототипическим словом virtue. На основе уже созданного и распределенного по векам корпуса
слов, мы получили следующие результаты. Если общество XVIII века интересовали: сама идея добродетели – idea of virtue, как она проявляется отдельно
в мужчинах и в женщинах – a lady of virtue, a woman of virtue, a man of virtue,
как ее можно распознать в целом – appearance of virtue, насколько нерушимы
ее каноны – fortress of virtue, а также как достичь вершин добродетели – road
of virtue, то в XX веке акцент ставился только на том, какую пользу может
принести человеку добродетель – pears of virtue или какое вознаграждения
он может получить за проявление своей добродетельности – reward of virtue;
как построить добродетель на основе необходимости – make a virtue out of necessity или нужды – make a virtue of misery.
Таким образом, на основании полученных результатов можно утверждать, что определенное по словарным статьям семантическое наполнение
фрейма “Virtue” в английском языке дает только идеальное представление
о концептуальном пространстве добродетели; реальную же понятийную
структуру концепта можно установить только через анализ контекстов использования лексических маркеров, репрезентирующих данный концепт.
Текстовый подхол к анализу когнитивного потенциала лексических репрезентантов концептосферы «Добродетель» в контекстах их функционирования дал полную картину того, как понятие «добродетель» трактовалось обществом, проживающим отдельно в каждой исторической эпохе. Был установлен семантический объем этого понятия на основании сплошной выборки
из текстов английских литературных произведений XVIII-XX веков.
Контексты, в которых концептуальное представление добродетели раскрывается в прямой номинации через употребление прототипической лексемы virtue, которая дала название фрейму «Добродетель» (“Virtue”), были отнесены нами к прямономинативным. В контекстах же косвенной номинации
понятие «добродетель» раскрывается через лексические единицы, входящие
в подфреймы и коррелирующие с ключевыми словами – merit, goodness, chas-
178
tity, excellеnce; акцент ставится на описании действий индивида, на его качествах как личности, а также и на выражении отношения окружающих к поведению человека, который имеет все характеристики добропорядочной и добродетельной натуры.
В контекстах литературных произведений XVIII века, в которых понятие добродетели получает прямую номинацию, эксплицируется прототипическое слова virtue и раскрывается смысловое содержание понятия добродетели.
В исследовании установлено, что добродетель – это:
– первородное качество человека, данное ему изначально и приравненное к совершенству человеческой натуры, стремящейся к очищению от пороков и зла (“human nature = the perfection of all virtue”, “natural goodness of
heart = virtue”);
– сила духа, стойкость, как внутренняя энергия человека, позволяющая
ему совершать добродетельные поступки (“fortitude = virtue”);
– скромность и честь (“modesty = virtue”, “honour = the true natural
beauty of virtue”, “honour = virtue”, “temperance =a virtue = the mind unpolluted with guilt”);
– духовная красота и изящество человека, его духовная природа, которая проявляется в частности в христианской морали (“divine power of grace =
the natural beauty of virtue”, “Christian religion = a moral virtue”);
– целомудрие – нравственное послушание, возносящее человека до совершенства (“chastity = virtue”, “higher perfection = virtue”);
– путь к счастью (“happiness = virtue = human happiness”);
– желание делать добро и проявлять заботу по отношению к другим
людям (“pursuing the good of others as its own = virtue”, “express a regard =
virtue”, “integrity or benevolence = virtue = generosity and greatness of spirit”);
– проявление верности, великодушия, доброжелательности, умение
дружить и хранить секреты (“be faithful» = virtue”, “generosity of heart = virtue
= friendship”, “keep a secret = virtue”);
– осторожность и предусмотрительность в сочетании с активной пози-
179
цией для предвидения последствий и предотвращения «падения» добродетели
(“Prudence and circumspection = virtue, “effort = virtue”);
– состояние ума наряду с быстротой мысли, надежностью памяти, стойкостью воли (“temper of mind = virtue”).
Без сомнения ни одна добродетель не имеет настоящей цены, представляя собой нематериальную составляющую, заложенную в основных качествах человека: “virtue is a dear thing”.
Итак, XVIII век является веком духовного развития Англии, где нравственный мир, мир свободы, мир истинной красоты, мир верности, мир милосердия, мир целомудрия торжествуют в понятии добродетели. Анализ данных
примеров показывает, что добродетель данного века определяется следующими категориями: достоинство, совершенство, целомудрие (девственность),
доброта. Добродетель – это внутреннее совершенство общества, отрицающего пороки, не позволяющего себе все то, что считается безнравственным.
Именно в XVIII веке духовная составляющая является ‘чашей’ добродетели.
Статистическая обработка корпуса XVIII века показала, что номинативный объем концепта “virtue” составляют привычные устойчивые (классическое понимание добродетели) – religion, fortitude, modesty, chastity, innocence,
integrity, goodness, honour, temper of mind, loyalty, excellence, countenance. Они,
как правило, входят в словосочетания, которые уточняют или расширяют
значения лексем; это, к примеру, такие микроконтексты – the Christian religion, high perfection, generosity of heart, capacity for friendship, true beauty, giving alms, be faithful, friendship, perseverance, integrity of friendship, prudence,
circumspection, regard, reputation.
В концептуальное поле добродетели попадают и такие лексические
единицы, как pride, beauty, to keep a secret, voice, manner, dear thing, be dear to
sb., poverty, contempt, imprisonment, be worth price, которые получают фреймовые характеристики маркеров концептуальной сферы «Добродетель» только
в определенных контекстах.
Из анализа контекстов употребления лексемы virtue в литературных ис-
180
точниках XIX, становится очевидным, что добродетель понимается иначе: если в XVIII веке добродетель трактовалась как религиозное, возвышенное, совершенное, то в XIX веке добродетель характеризуется через несвойственные
ей качества. Считалось слабостью выказывать свое доброе отношение; поэтому многие представители данного века прикрывались циничным отношением к добродетели. Добродетельный человек:
– может быть и бессердечным, и лицемерным, и неверным, поскольку
это дает ему выгоду по сравнению с другими (chypocrisy is true virtue”, “those
virtues that are likely to be a benefit to us”, “virtuous and noble ambition”);
– может презирать тех, кто старается умерить свой соблазн (“you to be
scornful, whose virtue is a deficiency of temptation”);
– трактуется как носитель «мещанской добродетельности» (“middleclass virtue”);
– считает ревность как проявление достоинства (“jealosy is a virtue”);
– выказывает бездушие и жестокость (“their heartlessness as a proof and
consequence of their spotless piety and virtue”);
– осуждает порок и презирает уродство (“the hatred of vice is always
a progress towards virtue”, “Ugliness is one of the seven deadly virtues”);
– признает классовые разграничения даже в вопросах морали и нравственности (“ …the feeding of the poor and the necessity for model lodginghouses. Each class would have preached the importance of those virtues”).
Таким образом, XIX век – это век упадка моральных устоев, где добродетель становится не модной, но при этом она не теряется. Общество внешне
отрицает добродетель, выказывая всякое безразличие к ней. Но некоторые
представители находят в себе силы показать, что истинная добродетель всетаки существует. В тоже время добродетель описывается и в терминах «святость» (“angelic virtue”), «идеальная семейная жизнь» (“ideal family life”),
«преданность» (“loyalty”), «сдержанность» (“reserve”), «терпение» (“forbearance”), «мораль и нравственность» (“every moral and religious virtue”) и других, то есть, как и принято понимать. Статистическая обработка корпуса
181
XIX века показала, что номинативный объем концепта “virtue” составляют
лексемы: virtue, privilege, prosperity, duty, love, vice, modesty, industry, pugnacity, middle-class, exertion; словосочетания: duration of beauty, a life of peace,
a life of grace, a deficiency of temptation, value of Saxon paragon of female virtue,
paths of virtue, a man of sense.
Анализ контекстов функционирования языковых репрезентантов концептосферы «Добродетель», взятых из литературных источников XX века
позволяет заключить, что общество вновь заговорило о необходимости
утверждения добродетельных качеств в представителях английского общества. На первое место выходят такие характеристики, как:
– верность, понимаемая не как верность другому человеку, а как преданность семье, обществу в целом и Британской короне (“Loyalty was the supreme virtue”, “submission to authority, hope, charity, obedience – in fact, all the
higher virtues”);
– искренность как качество добродетельного человека, всегда связанная
с правдивостью и желанием говорить правду в любом случае (“… told the
truth, … considered the best virtue”);
– чистота помыслов человека и чистота реальной действительности
(“chastity was perhaps the foremost virtue”, “Reality is a virgin whose virtue we
all want to believe in”);
– борьба за добро как путь к добродетели и вера в победу добра над
злом (“… the struggle towards goodness had to be fought. Towards virtue, morality, uprightness, order”, “virtue is rewarded and villainy punished”);
– непокорность, понимаемая в положительном смысле слова как свобода воли (“unruliness is a great virtue”);
– освобождение от стереотипов прошлых столетий (“the privation of the
life, … linked with virtue, and she liked its sexual freedom”);
– критика и отрицание добродетельных черт прошлых лет (“forget all
the old virtues, which weren’t real virtues anyway”);
– материальное благополучие и умение зарабатывать и тратить деньги
182
(“… the only virtue is to make more money and to spend”);
– сексуальная свобода понимается как добродетель (“sexual freedom”);
– тяжелый труд, приводящий к желаемой цели (“cleverness was only
a virtue if you worked hard and used it to good purpose”);
– противостояние злу (“… all knowledge of evil … holding the approved
opinion that ignorance is synonymous with virtue”).
Итак, XX век – век капитализма, когда умы и сердца общества покорены научно-технической революцией, и там не остается места для чувств. Поэтому добродетель становится менее глубоко понятой, не теряя при этом своих основных качеств. Общество воспринимает добродетель как само собой
разумеющееся, даже не задумываясь о значении этих ценностей.
Особенность восприятия добродетели в XX веке состоит в том, что создаются новые качества добродетели: например, сексуальная свобода, не оттесняющая понятие целомудренности, девственности; добродетель XX века –
«немой» предмет, который существует только потому, что существует общество. В XX веке акцент ставился только на том, какую пользу может принести
человеку добродетель – pears of virtue, или какое вознаграждения он может
получить за проявление своей добродетельности – reward of virtue, или же,
как построить добродетель на основе необходимости – make a virtue out of
necessit, или нужды – make a virtue of misery.
Основное отличие прямого номинирования понятия добродетели и проявлений качественных характеристик добродетельного человека от косвенной
репрезентации данного понятия заключается в том, что в прямо-номинативном контексте вербализуется лексема virtue и дается ее понятийное раскрытие через описание качеств добродетели.
Косвенно-номинативные контексты функционирования лексических
единиц, маркирующих добродетель, отличаются наличием различных по своей синтаксической структуре и семантической реализации словосочетаний и
фраз, раскрывающих основные фреймовые значения добродетели: добродетель как совершенство “excellence”, добродетель как достоинство “merit”,
183
добродетель как чистота “chastity” и добродетель как добропорядочность
“goodness”. Анализ исследовательского материала позволяет заключить, что
в контекстах такого рода происходит дальнейшая детализация, уточнение и
наиболее полное раскрытие понятий, смысловое содержание которых утверждаются в контекстах с прямой номинацией.
Интерпретированная таким образом информация о семантическом прочтении понятия «добродетель» становится существенным дополнением к содержащимся в лексикографических источниках материалам. Более того, дифференциация семантической информации по историческим эпохам дает возможность проследить изменение в понимании добродетели в англоязычном
обществе, что может служить источником для познания реалий общества, отдаленного во времени. Языковая картина мира имеет свойство развиваться и
преображаться под воздействием изменений, происходящих в реальной действительности. Временная составляющая вносит свои коррективы в семантическую и понятийную структуру языка.
184
БИБЛИОГРАФИЯ
1. Алефиренко, Н.Ф. Язык, познание и культура: Когнитивно-семиологическая синергетика слова [Текст] / Н.Ф. Алефиренко. – Волгоград, 2006.
2. Алимурадов, O.A. Смысл. Концепт. Интенциональность [Текст]: монография / О.А. Алимурадов. – Пятигорск, 2003. – 306 с.
3. Алпатов, В.М. История лингвистических учений [Текст]: учебное пособие
для вузов / В.М. Алпатов. – 4-е изд. испр. и доп. – М.: Языки славянской
культуры, 2005. – 368 c.
4. Апресян, Ю.Д. Интегральное описание языка и системная лексикография.
Избранные труды [Текст] / Ю.Д. Апресян. – М.: Школа «Языки русской
культуры», 1995. – Т. 2. – 767 с.
5. Апресян, Ю.Д. Лексическая семантика. Синонимические средства языка
[Текст] / Ю.Д. Апресян. – М.: Наука, 1974. – 368 с.
6. Апресян, Ю.Д. Лексическая семантика. Избранные труды [Текст] /
Ю.Д. Апресян. – М.: Школа «Языки русской культуры», 1995. – Т. 1. –
472 с.
7. Апресян, Ю.Д. Образ человека по данным языка. Избранные труды.
[Текст] / Ю.Д. Апресян.– М., 1995. – Т. 2.
8. Апресян, Р.Г. Добро и польза [Текст] / Р.Г. Апресян // Этическая мысль:
Научно-публицистические чтения – 1991 / общ. ред. А.А. Гусейнова. – М.:
Республика, 1992. – С. 14-38.
9. Аристотель. Сочинения [Текст]: в 4-х т. / Аристотель. – М., 1984. – С. 467.
10.Архипов, И.К. Семантика производного слова английского языка [Текст]:
учебное пособие для пед. ин-ов по спец. № 2103 «Иностр. яз.» / И.К. Архипов. – М.: Просвещение, 1984. – 128 с.
11.Арутюнова, Н.Д. Типы языковых значений: Оценка. Событие. Факт
[Текст] / Н.Д. Арутюнова. – М.: Наука, 1988. – 341 с.
12.Арутюнова, Н.Д. Введение [Текст] / Н.Д. Арутюнова // Логический анализ
языка. Ментальные действия. – М., 1993.
185
13.Аскольдов С.А. Концепт и слово [Текст] / С.А. Аскольдов // Русская словесность: Антология / под ред. В.П. Нерознака. – М.: Academia, 1997. –
С. 30.
14.Аспекты семантических исследований [Текст] / отв. ред. Н.Д. Арутюнова, А.А. Уфимцева. – М.: Наука, 1980. – 357 с.
15.Бабушкин, А.П. Типы концептов в лексико-фразеологической семантике
языка [Текст] / А.П. Бабушкин. – Воронеж: Изд-во Воронеж. ун-та, 1996.
16.Баранов, А.Н., Добровольский, Д.О. Концептуальная модель значения
идиом [Текст] / А.Н. Баранов, Д.О. Добровольский // Когнитивные аспекты
лексики. – Тверь: Изд-во Тверского гос. ун-та, 1991. – С. 3-13.
17.Бархударов, Л.С. Очерки по морфологии современного английского языка [Текст] / Л.С. Бархударов.– М.: Высшая школа, 1975.
18.Бахтин, М.М. Проблемы текста: Опыт философского анализа [Текст] /
М.М. Бахтин // Вопросы литературы. – 1976.– № 10. – С. 122-151.
19.Беляевская, Е.Г Семантика слова [Текст]: учебное пособие для институтов и факультетов иностранных языков: для изучающих английский язык /
Е.Г. Беляевская. – М.:Высшая школа, 1987. – 126 с.
20.Беляевская, Е.Г. Семантическая структура слова в номинативном и коммуникативном аспектах [Текст]: дис. … докт. филол. наук / Е.Г. Беляевская. – М.: РАН ИНИОН, 1992. – 401 с.
21.Беляевская, Е.Г. О характере когнитивных оснований языковых категорий [Текст] / Е.Г. Беляевская // Когнитивные аспекты языковой категоризации: сборник научных трудов. – Рязань, 2000. – С. 9-14.
22.Блох, М.Я. Коммуникативные типы предложения в аспекте актуального
членения [Текст] / М.Я. Блох // ИЯШ. – 1976. – № 5. – С. 14-23.
23.Бодуэн де Куртенэ, И.А. Язык и языки [Текст] / И.А. Бодуэн де Куртенэ.
Избранные труды по общему языкознанию. – М.: Изд-во АН СССР, 1963. –
С. 67-95.
24.Болотникова, Е.Н. Мораль как дискурсивная формация [Электронный
ресурс]: дис. … канд. филол. наук / Е.Н. Болотникова // Научная библиоте-
186
ка диссертаций и авторефератов disserCat. – Самара, 2006. – 171 с. –
http://www.dissercat.com/content/moral-kak-diskursivnaya-formatsiya#ixzz3D7
hyvJja
25.Болотнова, Н.С. Об изучении ассоциативно-смысловых полей слов в художественном тексте [Текст] / Н.С. Болотнов // Русистика: Лингвистическая парадигма конца XX века: сб. статей в честь профессора С.Г. Ильенко. – СПб., 1998. – C. 242-247.
26.Бондарко, А.В. Функциональная грамматика [Текст] / А.В. Бондарко. – Л.:
Наука, 1984. – 150 c.
27.Брагина, A.A. Ваш менталитет и наш менталитет [Текст] / А.А. Брагина //
Вестник Московского университета. – 1999. – Серия 19: Лингвистика и
межкультурная коммуникация. – № 4. – С. 33-37.
28.Будагов, Р.А. Человек и его язык [Текст] / Р.А. Будагов. – М.: Изд-во
МГУ, 1976. – 429 с.
29.Булыгина, Т.В., Шмелев, А.Д. Языковая концептуализация мира (на материале русской грамматики) [Текст] / Т.В. Булыгина, А.Д. Шмелев. – М.:
Школа «Языки русской культуры», 1997. – 576 с.
30.Васильев, Л.М. Теория семантических полей [Текст] / Л.М. Васильев //
Вопросы языкознания. – М., 1971. – № 5. – C. 104-113.
31.Васильев, Л.М. Современная лингвистическая семантика [Текст] /
Л.М. Васильев. – М.: Высшая школа, 1990. – 176 с.
32.Васильев, Л.М. Методы современной лингвистики [Текст] / Л.М. Васильев. – Уфа: Изд-е Башкирского ун-та, 1997. – 182 с.
33.Вежбицкая, А. Восприятие: семантика абстрактного словаря [Текст] /
А. Вежбицкая // Новое в зарубежной лингвистике. – М.: Прогресс, 1986. –
Вып. 18. – С. 336-369.
34.Вежбицкая, А. Прототипы и инварианты [Текст] / А. Вежбицкая // Язык.
Культура. Познание. – М.: Русские словари, 1996. – С. 201-230.
35.Вежбицкая, А. Семантические универсалии и «примитивное мышление»
[Текст] / А. Вежбицкая // Язык. Культура, Познание. – М.: Русские слова-
187
ри, 1996. – С. 291-325.
36.Вежбицкая, А. Язык. Культура. Познание [Текст] / А. Вежбицкая; пер.
с англ. – М.: Русские словари, 1996. – 416 с.
37.Вежбицкая, А. Семантические универсалии и описание языков [Текст] /
А. Вежбицкая. – М.: Языки русской культуры, 1999. – 780 с.
38.Вендлер, З. Факты в языке [Текст] / З. Вендлер // Философия. Логика.
Язык. – М.: Наука, 1987. – С. 293-317.
39.Вердиева, З.Н. Семантические поля в современном английском языке
[Текст]: учебное пособие для пед. ин-ов / З.Н. Вердиева. – М.: Высшая
школа, 1986.
40.Визгин, В.П. Жизнь и ценность. Опыт Ницше [Текст] / В.П. Визгин //
Жизнь как ценность. – М., 2000. – С. 7-29.
41.Вольф, Е.М. Функциональная семантика оценки [Текст] / Е.М. Вольф. –
М., 1985.
42.Вольф, Е.М. Функциональная семантика оценки. Лингвистическое наследие ХХ века [Текст] / Е.М. Вольф. – М.: URSS, 2002. – 228 с.
43.Гак, В.Г. Проблемы лексико-грамматической организации предложения
[Текст]: автореф. дис. … докт. филол. наук / В.Г. Гак. – М., 1967. – 20 с.
44.Гак, В.Г. Пространство мысли (опыт систематизации слов ментального
поля) [Текст] / В.Г. Гак // Логический анализ языка. Ментальные действия.
– М.: Наука, 1993. – С. 22-29.
45.Гак, В.Г. Семантическая структура слова как компонент семантической
структуры высказывания [Текст] / В.Г. Гак // Языковые преобразования. –
М.: Языки русской культуры, 1998. – С. 466-480.
46.Головин, Б.Н. Введение в языкознание [Текст]: уч. пособие для студентов
филологических вузов / Б.Н. Головин. – Изд. 4-е. – М.: Высшая школа,
1983. – 231 с.
47.Голсуорси, Д. Собрание сочинений [Текст]: в 16-ти т. / Д. Голсуорси. –
2003. – Т. 16. – 511 с.
48.Гончаренко, В.В., Шингарева, Е.А. Фреймы для распознавания смысла
188
текста [Текст] / В.В. Гончаренко, Е.А. Шингарева. – Кишинев: Штиинца,
1984. – 198 с.
49.Городецкий, Б.Ю. Проблемы и методы современной лексикографии
[Текст] / Б.Ю. Городецкий // Новое в зарубежной лингвистике. – М.: Прогресс, 1983. – Вып. XIV. – С. 5-22.
50.Горелов, И.Н. Проблема «глубинных» и «поверхностных» структур в связи с данными психолингвистики и нейрофизиологии [Текст] / И.Н. Горелов // Известия АН СССР СЛЯ. – 1977. – Т. 36, № 2. – С. 165-175.
51.Гулыга, Е.В., Шендельс, Е.И. О компонентном анализе значимых единиц
языка [Текст] / Е.В. Гулыга, Е.И. Шендельс // Принципы и методы семантических исследований. – М.: Наука, 1976. – С. 291-314.
52.Гумбольдт, В., фон. Избранные труды по
языкознанию
[Текст] /
В. фон Гумбольдт. – М., 1984. – 400 с.
53.Гусейнов, А.А., Апресян, Р.Г. Этика [Текст]: учебник / А.А. Гусейнов,
Р.Г. Апресян. – М.: Гардарики, 2002. – 472 с.
54.Дейк, Т.А., ван. Язык. Познание. Коммуникация [Текст] / Т.А. ван Дейк. –
М.: Прогресс, 1989. – 312 с.
55.Дементьев, В.В. Фатические и информативные коммуникативные интенции: проблемы коммуникативной компетенции и типология речевых жанров [Текст] / В.В. Дементьев // Жанры речи. – Саратов, 1997. – С. 34-44.
56.Демидова, Е.Н. Ценности как фактор социальной детерминации смыслообразования в языке [Текст]: дис. ... канд. филос. наук / Е.Н. Демидова. –
Н. Новгород, 2004. – 224 с.
57.Демьянков, В.З. Когнитивная лингвистика как разновидность интерпретирующего подхода [Текст] / В.З. Демьянков // Вопросы языкознания. –
1994. – № 4. – С. 17-33.
58.Доржиева, Э.Ж. Этическая оценка в пословицах современного английского языка [Электронный ресурс]: дис. … канд. филол. наук / Э.Ж. Доржиева
// Научная библиотека диссертаций и авторефератов disserCat. – М., 2003. –
191 с.
–
URL:
http://www.dissercat.com/content/eticheskaya-otsenka-v-
189
poslovitsakh-sovremennogo-angliiskogo-yazyka#ixzz33 mpQc6ua
59.Жаботинская, С.А. Концептуальная модель частеречных систем: Фрейм и
скрипт [Текст] / С.А. Жаботинская // Когнитивные аспекты языковой категоризации: сборник научных трудов. – Рязань, 2000. – С. 15-21.
60.Залевская, А.А. Некоторые особенности знаний как опоры мышления при
восприятии текста [Текст] / А.А. Залевская // Мышление и текст. – Иваново, 1992.
61.Залевская, А.А. Значение слова и возможности его описания [Текст] /
А.А. Залевская // Языковое сознание. Формирование и функционирование.
– М.: ИЯ РАН, 1998. – С. 35-54.
62.Залевская, А.А. Психолингвистический подход к анализу языковых явлений [Текст] / А.А. Залевская // Вопросы языкознания. – 1999. – № 6. –
С. 31-42.
63.Залесова, Н.М. Понятие и место категории оценки в языке [Текст] /
Н.М. Залесова // Вестник Амурского государственного университета. –
Серия: Гуманитарные науки. – 2003. – Вып. 20. – С. 56-57.
64.Зарубежная литература конца XIХ – начала XX века [Текст] / под ред.
В.М. Толмачева. – М.: Академия, 2003. – 496 с.
65.Звегинцев, В.А. История языкознания XIX-XX вв. в очерках и извлечениях [Текст] / В.А. Звегинцев. – М., 1964-1965. – Ч. 1-2.
66.Звегинцев, В.А. Смысл и значение [Текст] / В.А. Звегинцев // Теоретические и экспериментальные исследования в области структурной и прикладной лингвистики. – М.: Изд-во МГУ, 1973. – С. 91-98.
67.Ивин, А.А. Основания логики оценок [Текст] / А.А. Ивин. – М.: Изд-во
МГУ, 1970. – 229 с.
68.Ильчук, Е.В. Некоторые типы восприятия в английской языковой картине
мира [Текст] / Е.В. Ильчук // Лингвистика на рубеже эпох. Идеи и топосы.
– М., 2001. – С. 28-45.
69.Ильчук, Е.В. Мышление и восприятие сквозь призму языка (на материале
английского языка) [Текст] / Е.В. Ильчук. – М.: Прометей, 2004. – 263 с.
190
70.Йокояма, О.Ц. Когнитивная модель дискурса и русский порядок слов
[Текст] / О.Ц. Йокояма. – М.: Языки славянской культуры, 2005. – 416 с.
71.Калентьева, Т.Л. Языковое сознание и когнитивное сознание в контексте
деятельностного подхода [Текст] / Т.Л. Калентьева. – Иркутск: Изд-во Иркутского ун-та, 1998. – 176 с.
72.Карасик, В.И. Язык социального статуса [Текст] / В.И. Карасик. – М.,
1992. – 330 с.
73.Карасик, В.И. Оценочная мотивировка, статус лица и словарная личность
[Текст] / В.И. Карасик // Филология. – Краснодар, 1994. – С. 2-7.
74.Карасик, В.И. Модельная личность как лингвокультурный концепт
[Текст] / В.И. Карасик // Филология и культура: материалы III международной конференции. – Тамбов: Изд-во ТГУ, 2001. – Ч. 2. – С. 98-101.
75.Карасик, В.И. Языковой круг: личность, концепты, дискурс [Текст] /
В.И. Карасик. – М.: Гнозис, 2004. – 390 с.
76.Карасик, В.И. Антология концептов [Текст] / В.И. Карасик, И.А. Стернин.
– М.: Гнозис, 2007. – 512 с.
77.Карасик, В.И., Слышкин, Г.Г. Лингвокультурный концепт как единица
исследования [Текст] / В.И. Карасик, Г.Г. Слышкин // Методологические
проблемы когнитивной лингвистики: сб. науч. тр. / под ред. И.А. Стернина. – Воронеж: Изд-во ВГУ, 2001. – С. 75-80.
78.Караулов, Ю.Н.
Русский
язык
и
языковая
личность
[Текст]
/
Ю.Н. Караулов. – М.: Наука, 1987. – 262 с.
79.Караулов, Ю.Н. Общая и русская идеография [Текст] / Ю.Н. Караулов. –
М.: Наука, 1996. – 264 с.
80.Кацнельсон, С.Д. Типология языка и речевое мышление [Текст] /
С.Д. Кацнельсон. – Л.: Наука, 1972. – 216 с.
81.Кибрик, А.Е. Очерки по общим и прикладным вопросам языкознания
[Текст] /А.Е. Кибрик. – М., 1992. – Ч. 1, гл. 2: Лингвистические постулаты.
– С. 17-27.
82.Кобозева, И.М. «Мысль» и «идея» на фоне категоризации ментальных
191
имен [Текст] / И.М. Кобозева // Логический анализ языка. Ментальные
действия. – М.: Наука, 1993. – С. 95-104.
83.Кобозева, И.М. Две ипостаси содержания речи: значение и смысл [Текст] /
И.М. Кобозева // Язык о языке / под. ред. Н.Д. Арутюновой. – М., 2000. –
С. 303-359.
84.Козлова, М.С. Философия и язык (критический анализ некоторых тенденций эволюции позитивизма XX в.) [Текст] / М.С. Козлова. – М.: Мысль,
1972. – 254 с.
85.Колесникова, С.М. Категория градуальности в современном русском
языке [Текст]: дис. ... докт. филол. наук / С.М. Колесникова; МПУ. – М.,
1999. – 421 с.
86.Колшанский, Г.В. Логика и структура языка [Текст] / Г.В. Колшанский. –
М.: Высшая школа, 1965. – 240 с.
87.Колшанский, Г.В.
Текст
как
единица
коммуникации
[Текст]
/
Г.В. Колшанский // Проблемы общего и германского языкознания. – М.:
Изд-во МГУ, 1978. – С. 25-37.
88.Колшанский, Г.В. Коммуникативная функция и структура языка [Текст] /
Г.В. Колшанский. – М.: Наука, 1984. – 175 с.
89.Колшанский, Г.В. Объективная картина мира в познании и языке [Текст]
/ Г.В. Колшанский; отв. ред. А.М. Шахнарович; предисл. С.И. Мельник,
А.М. Шахнаровича. – 3-е изд., стер. – М.: КомКнига, 2006. – 128 с.
90.Концепт и культура [Текст]: материалы III Междунар. науч. конф., посвященной памяти доктора филологических наук, профессора Н.В. Феоктистовой (Кемерово, 27-28 марта 2008 г.). – Кемерово, 2008. – 896 с.
91.Коржинек, П.М. К вопросу о языке и речи [Текст] / П.М. Коржинек //
Пражский лингвистический кружок. – М.: Прогресс, 1967. – С. 317-324.
92.Котов, Р.Г. Язык в реальной речевой коммуникации как объект прикладной лингвистики [Текст] / Р.Г. Котов // Труды III Международного семинара по машинному переводу. – М., 1983.
93.Кривина, Т.М. Что знал о красоте Оскар Уайльд [Текст] / Т.М. Кривина //
192
Зарубежная литература. – 2006. – № 7. – С. 13-14.
94.Кронгауз, М.А. Семантика [Текст] / МА. Кронгауз. – М., 2001.
95.Кубрякова, Е.С. Начальные этапы становления когнитивизма: лингвистика – психология – когнитивная наука [Текст] / Е.С. Кубрякова // Вопросы
языкознания. – 1994. – № 4. – С. 34-47.
96.Кубрякова, Е.С. Части речи с когнитивной точки зрения [Текст] /
Е.С. Кубрякова. – М.: Ин-т языкознания РАН, 1997. – 327 с.
97.Кубрякова, Е.С. Язык и знание: На пути получения знаний о языке: Части
речи с когнитивной точки зрения. Роль языка в познании мира [Текст] /
Е.С. Кубрякова. – М.: Языки славянской культуры, 2004. –560 с.
98.Кубрякова, Е.С. [и др.]. Краткий словарь когнитивных терминов [Текст] /
Е.С. Кубрякова, В.З. Демьянков [и др.]. – М., 1996. – 408 с.
99.Кузнецов, А.М. Структурно-семантические параметры в лексике (на материале английского языка) [Текст] /А.М. Кузнецов. – М.: Наука, 1980. –
160 с.
100. Лайонз, Дж. Лингвистическая семантика: Введение [Текст] / Дж. Лайонз.
– М.: Языки славянской культуры, 2003. – 397 с.
101. Лазарев, В.В., Правикова, Л.В. Теория фрейма: интердисциплинарный
подход [Текст] / В.В. Лазарев, Л.В. Правикова // Когнитивная парадигма:
Фреймовая семантика и номинация: межвузовский сборник научных статей. – Пятигорск: Изд-во ПГЛУ, 2002. – Вып. 1. – С. 3-19.
102. Лакофф, Дж. Женщины, огонь и опасные вещи: Что категории языка говорят нам о мышлении [Текст] / Дж. Лакофф. – М.: Языки славянской
культуры, 2004. – 791 с.
103. Леонтьев, A.A. Знак и деятельность [Текст] / А.А. Леонтьев // Вопросы
философии. – 1975. – № 10. – С. 28-31.
104. Леонтьев, A.A. Что такое язык [Текст] / А.А. Леонтьев. – М.: Педагогика, 1976. – 96 с.
105. Леонтьев, А.А. Высказывание как предмет лингвистики, психолингвистики и теории коммуникации [Текст] / А.А. Леонтьев // Синтаксис тек-
193
ста. – М.: Наука, 1979. – С. 18-36.
106. Леонтьев, A.A. Формы существования значения [Текст] / А.А. Леонтьев
// Психолингвистические проблемы семантики. – М.: Наука, 1983. – С. 520.
107. Леонтьев, A.A. Основы психолингвистики [Текст] / А.А. Леонтьев. – М.:
Смысл, 1999. – 287 с.
108. Леонтьев, А.Н. Деятельность и сознание [Текст] / А.Н. Леонтьев // Вопросы философии. – 1972. – № 12. – С. 7-17.
109. Леонтьев, А.Н. О путях исследования восприятия (вступительная статья)
[Текст] / А.Н. Леонтьев // Восприятие и деятельность. – М.: Изд-во МГУ,
1976. – С. 3-27.
110. Леонтьев, А.Н. Деятельность. Сознание. Личность [Текст] / А.Н. Леонтьев. – М.: Политиздат, 1977. – 304 с.
111. Леонтьев, А.Н.
Развитие
высших
форм
запоминания
[Текст]
/
А.Н. Леонтьев // Избранные психологические произведения: в 2-х т. – М.:
Педагогика, 1983. – Т. 1. – С. 31-64.
112. Лосева, Л.М. Как строится текст [Текст]: пособие для учителей /
Л.М. Лосева / под ред. Г.Я. Солганик. – М.: Просвещение, 1980. – 94 с.
113. Макаров, М.Л. Интерпретативный анализ дискурса в малой [Текст] /
М.Л. Макаров. – М.: Прогресс, 1998. – 200 с.
114. Маркелова, Т.В. Семантика и прагматика средств выражения оценки
в русском языке [Текст] / Т.В. Маркелова // Филологические науки. –
1993. – № 3. – С. 67-79.
115. Маркелова, Т.В. Семантика оценки и средства ее выражения в русском
языке [Текст] / Т.В. Маркелова. – М.: Изд-во МПУ, 1993. – 125 с.
116. Маркелова, Т.В. Частицы в высказываниях с оценочным значением
[Текст] / Т.В. Маркелова // Русский язык в школе. – 1995. – № 2. – С. 8794.
117. Маркелова, Т.В. Взаимодействие оценочных и модальных значений
в русском языке [Текст] / Т.В. Маркелова // Филологические науки. –
194
1996. – № 1. – С. 80-89.
118. Маркелова, Т.В. Семантика оценки и средства ее выражения в русском
языке [Текст]: дис. ... докт. филол. наук / Т.В. Маркелова. – М., 1996. –
280 с.
119. Маслова, В.А. Лингвокультурология [Текст]: учеб. пособие для студ.
высш. учеб. заведений / В.А. Маслова. – 2-е изд., стереотип. – М.: Академия, 2004. – 208 с.
120. Маслова, В.А. Человек – носитель национальной ментальности и языка
[Текст] / В.А. Маслова // Этносоциолингвистика: хрестоматия / авт.-сост.
Н.И. Коновалова. – Екатеринбург: Изд-во Урал. гос. пед. ун-та, 2004. –
С. 220-241.
121. Маслова, В.А. Введение в когнитивную лингвистику [Текст] / В.А. Маслова. – М.: Флинта: Наука, 2007. – 296 с.
122. Маслова, В.А. Современные направления в лингвистике [Текст]: учеб.
пособие для студ. высш. учеб. заведений / В.А. Маслова. – М.: Академия,
2008. – 272 с.
123. Матвеева, Г.Г. Актуализация прагматического аспекта научного текста
[Текст] / Г.Г. Матвеева. – Ростов-на-Дону: Изд-во РГУ, 1984. – 132 с.
124. Матезиус, В. О потенциональности языковых явлений [Текст] / В. Матезиус // Избранные труды по языкознанию. – М.: Эдиториал УРСС, 2003. –
С. 3-31.
125. Мещанинов, И.И. Язык и мышление [Текст] / И.И. Мещанинов // Язык и
мышление: тезисы докладов и сообщений на научной дискуссии. – М.:
Наука, 1945. – С. 3-12.
126. Минский, М. Структура для представления знаний [Текст] / М. Минский
// Психология машинного зрения. – М.: Мир, 1978. – С. 250-338.
127. Минский, М. Фреймы для представления знаний [Текст] / М. Минский;
под ред. Ф.М. Кулакова; пер с англ. – М.: Энергия, 1979. – 151 с.
128. Минский, М. Остроумие и логика когнитивного бессознательного
[Текст] / М. Минский // Новое в зарубежной лингвистике. – М., 1988. –
195
№ 23. – С. 281-309.
129. Найсер, У. Познание и реальность: смысл и принципы когнитивной психологии [Текст] / У. Найсер. – М.: Прогресс, 1981. – 230 с.
130. Недосекина, М.А. К вопросу о ценностях и их классификации [Текст] /
М.А. Недосекина // Наука – вуз – школа: сборник научных трудов молодых исследователей / под ред. З.М. Уметбаева, Г.Н. Чусавитиной. – Магнитогорск: Изд-во МГПИ, 1998. – Вып. 4. – С. 215-220.
131. Научная библиотека диссертаций и авторефератов disserCat [Электронный ресурс]. – http://www.dissercat.com/content/
132. Нефедова, Л.А. Когнитивный подход к интерпретации текста [Текст]:
учебное пособие / Л.А. Нефедова. – Челябинск, 2003. – 70 с.
133. Нечаева, О.А. Функционально-смысловые типы речи [Текст]: автореф.
дис. ... докт. филол. наук / О.А. Нечаева. – М., 1975. – 46 с.
134. Никитин, M.B. Лексическое значение в слове и словосочетании [Текст] /
М.В. Никитин. – Владимир, 1974. – 222 с.
135. Новиков, А.И. Семантика текста и её формализация
[Текст] /
А.И. Новиков. – М.: Наука, 1983. – 214 с.
136. Обвинцева, Н.В. Лексико-семантическое поле отношения в русском и
английском языках [Текст]: дис. ... канд. филол. наук / Н.В. Обвинцева. –
Челябинск, 2010. – 193 с.
137. Огнева, Е.А. Когнитивно-сопоставительное моделирование концептосферы художественного текста (на материале перевода русской
прозы
на
французский
и
английский
языки)
[Текст]:
дис. …
докт. филол. наук / Е.А. Огнева. – Белгород, 2009. – 407 с. –
URL:
http://www.dissercat.com/content/kognitivno-sopostavitelnoe-modeli
rovanie-kontseptosfery-khudozhestvennogo-teksta-na-material#ixzz3G6aUk
Lsw
138. Остин, Дж. Слово как действие [Текст] / Дж. Остин // Новое в зарубежной лингвистике. – М.: Прогресс, 1986. – Вып. XVII: Теория речевых актов. – С. 22-30.
196
139. Павиленис, Р.И. Проблема смысла: Современный логико-функциональный анализ языка [Текст] / Р.И. Павиленис. – М.: Мысль, 1983. – 286 с.
140. Панфилов, В.З. Взаимоотношения языка и мышления [Текст] /
В.З. Панфилов. – М., 1971. – 232 с.
141. Пауль, Г. Принципы истории языка [Текст] / Г. Пауль. – М., 1960. – Гл.:
Изменение значений слов. – 500 с. – С. 9-27.
142. Пашунова, Л.А. Структура и функции лексико-тематических линий как
текстообразующего фактора [Текст]: автореф. дис. ... канд. филол. наук /
Л.А. Пашунова. – Киев, 1987. – 22 с.
143. Перцова, Н.И. Семантика слова в лингвистической концепции Лейбница
[Текст] / Н.И. Перцова. – М., 1985.
144. Пименова, М.В. Безэквивалентные концепты (на примере концепта
воля) [Текст] / М.В. Пименова // Вестник Новосибирского государственного университета / Новосибирский национальный исследов. гос. ун-т. –
Серия: Лингвистика и межкультурная коммуникация. – Новосибирск,
2010. – Т. 8, № 2. – С. 51-57.
145. Пименова, М.В. Метод описания концептуальных структур (на примере
концепта надежда) [Текст] / М.В. Пименова // Ученые записки Забайкальского государственного университета / Забайкальский гос. ун-т. –
Серия: Филология, история, востоковедение. – Чита, 2011. – № 2. – С. 8593.
146. Пименова, М.В. Смена стереотипов, или новый взгляд на ментальность
в лингвокультуре [Текст] / М.В. Пименова // Филологические науки
(Научные доклады высшей школы). – М.: Инновационный научнообразовательный и изд. центр «Алмавест», 2014. – № 2. – С. 3-9.
147. Поливанов, Е.Д. Статьи по общему языкознанию [Текст] / Е.Д. Поливанов. – М.: Ин-т языкознания АН СССР, 1988. – 376 с.
148. Попова, З.Д., Стернин, И.А. Понятие «концепт» в лингвистических исследованиях [Текст] / З.Д. Попова, И.А. Стернин. – Воронеж, 1999.
149. Попова, З.Д., Стернин, И.А. Язык как национальная картина мира
197
[Текст] / З.Д. Попова, И.А. Стернин. – Воронеж, 2000. – 59 с.
150. Попова, З.Д., Стернин, И.А. Очерки по когнитивной лингвистике
[Текст] / З.Д. Попова, И.А. Стернин. – Воронеж: Истоки, 2001. – 896 с.
151. Постовалова, В.И. Лингвокультурология в свете антропологической парадигмы [Текст] / В.И. Постовалова // Фразеология в контексте культуры.
– М.: Языки русской культуры, 1999. – С. 25-33.
152. Почепцов, Г.Г. (мл.) Коммуникативно-прагматические аспекты семантики [Текст] / Г.Г. Почепцов (мл.) // Вопросы языкознания. – 1984. – № 4.
– С. 29-36.
153. Почепцов, О.Г. Языковая ментальность: способ представления мира
[Текст] / О.Г. Почепцов // Вопросы языкознания. – 1990. – № 6. – С. 110122.
154. Розенберг, М. Как ясно сообщать о своих наблюдениях, потребностях,
чувствах [Текст] / М. Розенберг // Межличностное общение. – СПб.: Питер, 2001. – С. 361-395.
155. Рябцева, Н.К. Ментальная лексика, когнитивная лингвистика и антропоцентричность языка [Текст] / Н.К. Рябцева // Труды Международного семинара Диалог’2000 по компьютерной лингвистике и ее приложениям /
под ред. А.С. Нариньяни. – Протвино, 2000. – Т. 1: Теоретические проблемы. – С. 268-273.
156. Селиверстова, О.Н. К вопросу о коммуникативной структуре предложения [Текст] / О.Н. Селиверстова // ИАН СЛЯ. – 1984. – № 5. – С. 443-455.
157. Селиверстова, О.Н. «Когнитивная» и «концептуальная» лингвистика: их
соотношение [Текст] / О.Н. Селиверстова // Язык и культура. Факты и
ценности: к 70-летию Ю.С. Степанова. – М.: Языки славянской культуры, 2001а. – С. 293-307.
158. Селиверстова, О.Н. Когнитивная семантика на фоне общего развития
лингвистической науки [Текст] / О.Н. Селиверстова // Вопросы языкознания. – 2002. – № 6. – С. 12-26.
159. Сепир, Э. Статус лингвистики как науки [Текст] / Э. Сепир // Избранные
198
труды по языкознанию и культурологии. – М., 1993. – С. 259-265.
160. Серебренников, Б.А. [и др.]. Как происходит отражение картины мира в
языке? [Текст] / Б.А. Серебренников, Е.С. Кубрякова, В.И. Постовалова
[и др.]. // Роль человеческого фактора в языке: Язык и картинамира. – М.:
Наука, 1988. – 216 с.
161. Слышкин, Г.Г. Концептологический анализ институционального дискурса [Текст] / Г.Г. Слышкин // Филология и культура: материалы Междунар. науч. конф. – Тамбов: Изд-во ТГУ им. Г.Р. Державина, 2001. –
Ч. 1. – С. 34-36.
162. Слюсарева, Н.А. Проблемы лингвистической семантики [Текст] /
Н.А. Слюсарева // Вопросы языкознания. – 1973. – № 5. – С. 13-23.
163. Смирницкий, А.И.
Лексикология
английского
языка
[Текст]
/
А.И. Смирницкий. – М.: Иностр. лит., 1959. – 169 с.
164. Солнцев, В.М. Язык как системно-структурное образование [Текст] /
В.М. Солнцев. – М.: Недра, 1977. – 341 с.
165. Соссюр, Ф., де. Курс общей лингвистики [Текст] / Ф. де Соссюр // Труды
по языкознанию. – М.: Прогресс, 1977. – 695 с.
166. Степанов, Ю.С. Константы: Словарь русской культуры [Текст] /
Ю.С. Степанов. – М.: Школа «Языки русской культуры», 1997. – 824 с.
167. Стернин, И.А., Быкова, Г.В. Концепты и лакуны [Текст] / И.А. Стернин, Г.В. Быкова // Языковое сознание: формирование и функционирование. – М., 2000. – С. 55-67.
168. Стеценко, А.П. О специфике психологического и лингвистического подходов к проблеме языкового сознания [Текст] / А.П. Стеценко // Язык и
сознание: парадоксальная рациональность. – М., 1993. – С. 22-34.
169. Словарь по этике [Текст] / под ред. А.А. Гусейнова, И.С. Кона. –
6-е изд. – М.: Политиздат, 1989. – 447 с.
170. Таванец, П.В. Вопросы теории суждения [Текст] / П.В. Таванец. – М.:
Изд-во АН СССР, 1955. – 194 с.
171. Тарасенко, В.Н. Структурно-семантические свойства высказываний
199
со значением сомнения, неуверенности, колебания в современном английском языке [Текст]: дис. ... канд. филол. наук / В.Н. Тарасенко. – Пятигорск, 1998. – 181 с.
172. Телия, В.Н. Коннотативный аспект семантики номинативных единиц
[Текст] / В.Н. Телия; под ред. А.А. Уфимцева. – М.: Наука, 1986. – 143 с.
173. Телия, В.Н. Метафоризация и её роль в создании языковой картины мира [Текст] / В.Н. Телия // Роль человеческого фактора в языке. Язык и
картина мира. – М., 1988.
174. Телия, В.Н. Механизмы экспрессивной окраски языковых единиц
[Текст] / В.Н. Телия // Человеческий фактор в языке: Языковые механизмы экспрессивности. – М.: Высшая школа, 1991. – С. 36-67.
175. Телия, В.Н. Русская фразеология: Семантический, прагматический,
культурологический аспекты [Текст] / В.Н. Телия. – М., 1996. – 284 с.
176. Теория функциональной грамматики: Введение. Аспектуальность.
Временная локализованность. Таксис [Текст]. – Л.: Наука, 1987.
177. Тер-Минасова, С.Г. Язык и межкультурная коммуникация [Текст] /
С.Г. Тер-Минасова. – М.: Слово/Slovo, 2000. – 223 с.
178. Тер-Минасова, С.Г. Картина мира, созданная языком и культурой
[Текст] / С.Г. Тер-Минасова // Этносоциолингвистика: хрестоматия; авт.сост. Н.И. Коновалова. – Екатеринбург: Изд-во Урал. гос. пед. ун-та,
2004. – С. 142-152.
179. Тер-Минасова, С.Г. Современная Россия через язык и культуру [Текст] /
С.Г. Тер-Минасова // Язык и межкультурная коммуникация: учебное пособие. – Екатеринбург: Слово, 2008. – 406 с.
180. Трир, Й. Поле как категория представления словарного состава [Текст] /
/ Й. Трир. – М., 1965. – С. 137-141.
181. Трир, Й. Теория поля [Текст] / Й. Трир. – М., 1986. – 206 с.
182. Тугаринов, В.П. Избранные философские труды [Текст] / В.П. Тугаринов. – Л., 1998. – 344 с.
183. Тюрина, Н.С. Контекст коннотаций [Текст] / Н.С. Тюрина // Вопросы
200
контекстологии: межвузовский сб. – Л., 1990. – Вып. 3. – С. 126-131.
184. Уланова, С.Б. Фрейм как структура репрезентации знаний [Текст] /
С.Б. Уланова // Когнитивные аспекты языковой категоризации: сборник
научных трудов. – Рязань, 2000. – С. 133-141.
185. Урсул, А.Д. Природа информации. Философский очерк [Текст] /
А.Д. Урсул. – М., 1968. – 284 с.
186. Урсул, А.Д. Проблема информации в современной науке. Философские
очерки [Текст] / А.Д. Урсул. – М.: Наука, 1975. – 229 с.
187. Уфимцева, А.А. Семантика слова [Текст] / А.А. Уфимцева // Аспекты
семантических исследований. – М.: Наука, 1980. – С. 5-80.
188. Уфимцева, А.А. Роль лексики в познании человеком действительности и
в формировании языковой картины мира [Текст] / А.А. Уфимцева // Роль
человеческого фактора в языке: язык и картина мира. – М.: Наука, 1988. –
С. 108-140.
189. Фесенко, Т.А. Концептуальные системы как контекст употребления и
понимания вербальных выражений [Текст] / Т.А. Фесенко // Когнитивные аспекты языковой категоризации: сб. науч. трудов. – Рязань, 2000. –
С. 141-144.
190. Филлмор, Ч. Основные проблемы лексической семантики [Текст] /
Ч. Филлмор // Новое в зарубежной лингвистике. – М.: Прогресс, 1983. –
Вып. 12. – С. 74-122.
191. Филлмор, Ч. Фреймы и семантика понимания [Текст] / Ч. Филлмор //
Новое в зарубежной лингвистике.– М.: Прогресс, 1988.– Вып. 23. – С. 5292.
192. Фомиченко, Л.Г. Просодический фрейм в когнитивной модели порождения речи [Текст] / Л.Г. Фомиченко // Вестник ВолГУ. – Серия 2: Языкознание. – 2008. – Вып. 7. – С. 84-89.
193. Фортунатов, Ф.Ф. Словосочетания и их части [Текст] / Ф.Ф. Фортунатов
// Хрестоматия по истории русского языкознания. – М., 1977. – 440 с.
194. Фреге, Г. Смысл и денотат [Текст] / Г. Фреге // Семиотика и информати-
201
ка. – М., 1977. – Вып. 8. – С. 181-210.
195. Фреге, Г. Понятие и вещь [Текст] / Г. Фреге // Семиотика и информатика. – М., 1978. – Вып. 10. – С. 188-205.
196. Фрумкина, P.M. Концепт, категория, прототип [Текст] / Р.М. Фрумкина
// Лингвистическая и экстралингвистическая семантика: сб. обзоров. –
М.: ИНИОН РАН, 1992. – С. 28-43.
197. Фурс, Л.А., Коржук, А.Н. Концептуальная основа партитивности в английском языке [Текст] / Л.А. Фурс, А.Н. Коржук // Вестник Тамбовского
университета. – Серия: Гуманитарные науки. – Тамбов: Изд-во Тамбовского гос. ун-та Г.Р. Державина, 2011. – № 2 (94). – С. 218-225.
198. Харитончик, З.А. Способы концептуальной организации знаний в лексике языка [Текст] / З.А. Харитончик // Язык и структуры представления
знаний. – М.: ИНИОН. 1992. – С. 98-123.
199. Худяков, И.Н.
Об
эмоционально-оценочной
лексике
[Текст]
/
И.Н. Худяков // НДВШ. Филологические науки. – 1980. − С. 79-82.
200. Хутова, Е.Р. Сравнительно-сопоставительное исследование прилагательных моральной оценки человека в разносистемных языках: на материале русского, английского и кабардино-черкесского языков [Текст]:
дис. … канд. филол. наук / Е.Р. Хутова. – Нальчик, 2006. – 196 с.
201. Цоллер, В.Н. Экспрессивная лексика: семантика и прагматика [Текст] /
В.Н. Цоллер // Филологические науки. – 1996. − № 6. – С. 64.
202. Чахоян, Л.П. О признаках высказывания [Текст] / Л.П. Чахоян // Значение и смысл речевых образований. – Калинин: Изд-во КГПИ, 1979. –
С. 121-124.
203. Чернейко, А.О. Порождение и восприятие межличностных отношений
оценок [Текст] / А.О. Чернейко // НДВШ. Филологические науки. – 1996.
− № 6. – С. 42-54.
204. Чейф, У.Л. Значение и структура языка [Текст] / У.Л. Чейф; пер. с англ.
– М.: Прогресс, 1975. – 432 с.
205. Ченки, А. Современные когнитивные подходы к семантике: Сходства и
202
различия в теориях и целях [Текст] / А. Ченки // Вопросы языкознания. –
1996. – № 2. – С. 68.
206. Ченки, А. Семантика в когнитивной лингвистике [Текст] / А. Ченки //
Фундаментальные направления современной американской лингвистики:
сборник обзоров / под ред. А.А. Кибрика, И.М. Кобозевой, И.А. Секериной. – Изд. 2-е. – М.: Едиториал УРСС, 2002. – С. 340-369.
207. Чесноков, П.В. Основные единицы языка и мышления [Текст] /
П.В. Чесноков. – Ростов-на-Дону, 1966. – 287 с.
208. Чесноков, П.В. Слово и соответствующая ему единица мышления
[Текст] / П.В. Чесноков. – М: Просвещение, 1987. – 192 с.
209. Чесноков, П.В. О двух языковых картинах мира – статической и динамической [Текст] / П.В. Чесноков // Изв. Сев.-Кавк. научн. центра высш.
шк. Обществ. науки. – 1989. – № 3. – С. 63-69.
210. Чесноков, П.В. Типы функционально-семантического поля как языковые
универсалии [Текст] / П.В. Чесноков // Функционально-системный подход к исследованию языковых единиц разных уровней: межвуз. науч.
конф., посвящ. юбилею д-ра филол. наук, проф. Ю.Н. Власовой. – Ростов-на-Дону: Изд-во Ростовск. гос. пед. ин-та, 2004. – С. 189-192.
211. Чуковский, К.И. Оскар Уайльд [Текст] / К.И. Чуковский // Люди и книги. – М.: Гос. изд-во худож. лит., 1960. – С. 625-670.
212. Чумак-Жунь, И.И. Лексико-семантическое поле цвета в языке поэзии
И.А. Бунина: состав и структура, функционирование [Текст]: дис. …
канд. филол. наук / И.И. Чумак-Жунь. – Киев, 1996. – 187 с.
213. Шабанова, Т.Д., Зайцева, О.Л. К вопросу об эффективности метода
семантического толкования [Текст] / Т.Д. Шабанова, О.Л. Зайцева //
Вестник Пятигорского гос. лингв. ун-та. – Пятигорск: Изд-во ПГЛУ,
2010. – № 3. – С. 115-118.
214. Шабес, В.Я. Соотношение когнитивного и коммуникативного компонентов в речемыслительной деятельности (событие и текст) [Текст]: дис. …
докт. филол. наук / В.Я. Шабес. – Л., 1990. – 456 с.
203
215. Шведова, Н.Ю. К понятию вариативности в языке: на материале лексического множества [Текст] / Н.Ю. Шведова // Известия АН СССР. – Сер.
лит. и яз., 1983. – Т. 42, № 3. – С. 239-245.
216. Шингарёва, Е.А. О двух направлениях представления семантики текста
(тезаурус и фрейм) [Текст] / Е.А. Шингарёва // НТИ. – Сер. 2. – 1982. –
№ 8.
217. Щерба, Л.В. Опыт общей теории лексикографии [Текст] // Л.В. Щерба.
Языковая система и речевая деятельность. – Изд. 2-е. – М.: Едиториал
УРСС, 2004. – С. 265-304.
218. Щур, Г.С. Теории поля в лингвистике [Текст] / Г.С. Щур. – М: Наука,
1974. – 253 с.
219. Язык-система. Язык-текст. Язык-способность [Текст]: сб. статей / ред.
коллегия: Ю.С. Степанов, Е.А. Земская, А.М. Молдован. – М.: Изд-во
русского языка РАН, 1995. – 287 с.
220. Якушина, Р.М. Динамические параметры оценки: (На материале современного английского языка) [Текст]: дис. … канд. филол. наук /
Р.М. Якушина. – Уфа, 2003. – 179 с.
221. Янко, Т.Е. Коммуникативные стратегии русской речи
[Текст] /
Т.Е. Янко. – М.: Языки славянской культуры, 2001. – 384 с.
222. Ярцева, В.Н. Семантические корреляции единиц структуры языка
[Текст] / В.Н. Ярцева // Филологические науки. – 1980. – № 1. – С. 37-49.
223. Яскевич, Т.В. Репрезентация фрейма «выбор» в современном английском языке [Текст] / Т.В. Яскевич // Филология и культура: тезисы
2-й Международной конференции. – Тамбов: Изд-во ТГУ, 1999. – С. 196203.
224. Abelson, R.P. Script processing in attitude formation and decision making
[Text] / R.P. Abelson // Cognition and Social Behavior / G. Carrol, G. Payne
(eds.). – Hillsdale, NG: Lawrence Erlbaum Associates, 1976. – P. 33-46.
225. Andor, J. On the psychological relevance of frames [Text] / J. Andor // Quaderni di semantica. – 1985. – Vol. VI, no. 2. – P. 212-221.
204
226. Austin, J.L. How to Do Things with Words [Text] / J.L. Austin. – Oxford:
Oxford University Press, 1962. – 167 p.
227. Bartlett, F.C. Remembering: A study in experimental and social psychology
[Text] / F.C. Bartlett. – London: Cambridge University Press, 1932. – 232 p.
228. Charniak, E. Organization and inference in a frame-like system of knowledge
[Text] / E. Charniak // Proceedings in theoretical issues in natural language
processing. – Cambridge (Mass.), 1975. – P. 35-76.
229. Charniak, E. On the use of framed knowledge in language comprehension
[Text] / E. Charniak // Artificial intelligence. – 1978. – V. 11. – P. 225-265.
230. Cognition, Semantics and Philosophy: Proceedings of the First International
Colloquium on Cognitive Science [Text]. – Dodrecht: Kluwer Academic Publishers, 1992. – 314 p.
231. Coseriu, E. Lexikalische Solidaritäten [Text] / E. Coseriu // Poetica. – München, 1967.
232. Davidson, D. Beliefs and the Basis of Meaning [Text] / D. Davidson //
Synftese. – 1974. – Vol. 27, № 314. – P. 309-524.
233. Dijk, T.A. van. Text and Context. Explorations in the Semantics and Pragmatics of Discourse [Text] / T.A. van Dijk. – London: Longman, 1977. – 261 p.
234. Dijk, T.A., van. Episodes as units of discourse analysis [Text] / T.A. van Dijk
// Analyzing Discourse: Text and Talk / Tannen D. (ed.). – Washington, DC:
Georgetown University Press, 1982. – P. 177-195.
235. Dijk, T.A. van. Cognitive situation models in discourse production: The expression of ethnic situations in prejudiced discourse [Text] / T.A. van Dijk //
Language and Social Situations / J. Forgas (ed.). – New York: Springer, 1985.
– P. 61-80.
236. Dixon, R.M. A Method of Semantic Description [Text] / R.M. Dixon // Semantics: An Interdisciplinary Reader in Philosophy, Linguistics and Psychology. – Camb. Un. Press: 1971. – P. 436-472.
237. Fauconnier, J. Mental Spaces [Text] / J. Fauconnier. – Cambridge: Cambridge University Press, 1985.
205
238. Fillmore, Ch.J. An Alternative to checklist theories of meaning [Text] /
C.J. Fillmore // BSL. – 1975. – Vol. 1. – P. 123-131.
239. Fillmore, C.J. Frame Semantics [Text] / C.J. Fillmore // Linguistics in the
Morning Calm / Linguistic Society of Korea (ed.) – Seoul: Hanshin, 1982. –
P. 111-138.
240. Fillmore, Ch.J. Frames and the semantics of understanding [Text] /
C.J. Fillmore // Quaderni di semantica. – 1985. – Vol. VI, no. 2. – P. 222-254.
241. Fodor, J.A. Representations: Philisophical essays on the foundations of cognitive science [Text] / J.A. Fodor. – Cambridge (Mass.), 1981. – IX. – 343 p.
242. Fortescue, M. Thoughts about thought Text. Cognitive Linguistics [Text] /
M. Fortescue. – 2001. – Vol. 12, issue 1. – P. 15-45.
243. Goffman, E. Frame analysis: An essay on the organization of experience
[Text] / E. Goffman. – N.Y. etc., 1974. – XIII. – 586 p.
244. Grimes, J.E. The thread of discourse [Text] / J.E. Grimes. – The Hague; P.:
Mouton, 1975. – XII. – 408 p.
245. Gruber, J.S. Lexical, conceptual and encyclopedic meaning [Text] /
J.S. Gruber // Quaderni di semantica. – 1985. – Vol. VI, no. 2. – P. 254-267.
246. Hofmann, Th.R. Semantic frames and content representation [Text] /
Th.R. Hofmann // Quaderni di semantica. – 1985. – Vol. VI, no. 2. – P. 267284.
247. Hofmann, Th.R. Frames in comprehension: Automatic or not [Text] /
Th.R. Hofmann // Quaderni di semantica. – 1986. – Vol. VII, no. 1. – P. 78106.
248. Hudson, D. Frame semantics, frame linguistics, frame …? [Text] / D. Hudson
// Quaderni di semantica. – 1986. – Vol. VII, no.1. – P. 85-101.
249. Jackendoff, R. Conceptual semantics and cognitive linguistics [Text] /
R. Jackendoff // Cognitive linguistics. – 1996. – Vol. 7, № 1. – P. 93-129.
250. Johnson, M. The body in the mind: the bodily basis of meaning, imagination
and reason [Text] / M. Johnson. – Chicago, IL: University of Chicago Press,
1987.
206
251. Kiefer, F. How to account for situational meaning? [Text] / F. Kiefer // Quaderni di semantica. – 1985. – Vol. VI, no. 2. – P. 288-295.
252. Langacker, R.W. Semantic Representation and the Linguistic Relativity Hypothesis [Text] / R.W. Langacker // Foundations of Language. – 1976. – № 14.
– P. 307-357.
253. Langacker, R.W. A View of Linguistic Semantic [Text] / R.Wl. Langacker //
Topics in Cognitive Linguistics / B. Rudzka-Ostyn (ed.). – Amsterdam, Philadelphia: J.Benjamins Pub. Com., 1988a. – P. 91-125.
254. Langacker, R.W. Concept, Image and Symbol: The Cognitive Basis of
Grammar [Text] / R.Wl. Langacker. – Berlin; N.Y.: Mouton de Gruyter, 1991.
– 38l p.
255. Lehrer, A. Semantic fields and lexical structure [Text] / A. Lehrer. – Amsterdam: North-Holland Publishing Co., 1974. – 225 p.
256. Lyons, J. Linguistic Semantics: An Introduction [Text] / J. Lyons. – Cambridge etc.: Cambridge University Press, 1995. – XVI. – 376 p.
257. Manktelow, K.I., Over, D.E. Inference and understanding: A philosophical
and psychological perspect ive [Text] / K.I. Manktelow, D.E. Over. – L.; N.Y.:
Routledge, 1990. – VII. – 194 p.
258. Meyer, R.M. Bedeutungssysteme [Text] / R.M. Meyer // Zeitschrift für vergleichende Sprachforschung auf dem Gebiete der indogermanischen Sprache.
Guttingen, 1910. – S. 434.
259. Minsky, M. A framework for representing knowledge [Text] / M. Mynsky //
The psycology of computer vision / P.H. Winston (ed.). – New-York: MacGraw-Hill, 1975. – P. 211-278.
260. Minsky, M. A framework for representing knowledge [Text] / M. Minsky //
Frame conceptions and text understanding / D. Metzing (eds.). – Boston: N.Y.,
1980. – P. 1-25.
261. Mynsky, M. The Society of Mind [Text] / M. Mynsky. – N.Y.; L.: Simon&Schuster, 1986. – 339 p.
262. Nerlich, B., Clarke, D. Semantic fileds and frames: historical explorations of
207
the interface between language, action, and cognition [Text] / B. Nerlich,
D. Clarke // Journal of Pragmatics. – 2000. – № 32. – P. 125-150.
263. Palmer, F.R. Mood and Modality [Text] / F.R. Palmer. – Cambridge. Cambridge University Press, 1986. – 243 p.
264. Porzig, W. Wesenhafte Bedeutungsbeziehungen. “Beitrage zur Geschichte der
deutsche Sprache und Literatur” [Text] / W. Porzig. – Halle (Saale), 1934. –
Bd. 58, Hft. 1-2. – S. 70-81.
265. Pulman, S.G. Word Meaning and belief [Text] / S.G. Pulman. – London:
Groom Helm, 1983.
266. Rosch, E. Cognitive Representations of Semantic Categories [Text] / E. Rosch
// Journal of Experimental Psychology. – 1975. – P. 192-233.
267. Rosch, E. Principles of categorization [Text] / E. Rosch // Cognition and categorization. – N.J.: Hillsdale, 1978.
268. Rommetveit, R. On Message Structure: A Framework for the Study of Language and Communication [Text] / R. Rommetveit. – London: Wiley, 1974. –
143 p.
269. Reuning, K. Joy and Freude. A Comparative Study of the Linguistic Field of
Pleasurable Emotions in English and German [Text] / K. Reuning. – Swathmore, 1941.
270. Quinn, N., Holland, D. Culture and cognition [Text] / N. Quinn, D. Holland //
Cultural models in language and thought. – Cambridge etc, 1987.
271. Sanford, A.J. Cognition and Cognitive Psychology [Text] / A.J. Sanford. –
New York: Basic Books Inc., Pub., 1985. – 435 p.
272. Sgall, P. Focus and contextual boudedness [Text] / P. Sgall // Topic and comment. Contextual boundedness and focus (Papers on textlinguistics). – Hamburg: Buske, 1974. – 6. – P. 25-51.
273. Speer, J.H. Aspect of culture and communication [Text] / J.H. Speer // Culture and communication. – 1991. – P. 7-14.
274. Tannen, D. What is a frame? Surface evidence for underlying expectations
[Text] / D. Tannen // New Directions in Discourse Processing. – New Jersey,
208
Ablex, 1979. – P. 137-181.
275. Taylor, J.R. Linguistic Categorization: Prototypes in Linguistic Theory [Text]
/ J.R. Taylor. – Oxford: Clarendon Press, 1995. – 312 p.
276. Trier, J. Die Worte des Wissens [Text] / J. Trier // Mitteilungen des Universitatsbundes Marburg. – 1931. – S. 33-40.
277. Trier, J. Horst und Stock [Text] / J. Trier // Gedenkschrift fur William Foerste. – Koln/Wien, Bohlau, 1970. – S. 100-108.
278. Trier, J. Etymologie. Historisches Worterbuch der Philosophie [Text] /
J. Trier; Joachim Ritter (Hrsg.). – Basel/Stuttgart, Schwabe & Co., 1973 ff. –
Band II. – S. 516-518.
279. Wierzbicka, A. Semantics, Culture and Cognition. Universal Human Concepts in Culture-specific Configurations [Text] / A. Wierzbicka. – New York;
Oxford: Oxford University Press, 1992. – 496 p.
280. Weisgerber, L. Vom Weltbild der Deutchen Sprache. 1 Haldbarid: Die Inhaltbezogene Grammatik [Text] / L. Weisgerber. – Dusseldorf, 1953.
281. Wiks, Y. Frames, Semantics and Novelty Text / Y. Wiks // Frame Conceptions and Text understanding / D. Metzing (eds.). – Berlin; New York: Metzing D., 1980. – P. 134-163.
282. Xiangli, L. Cultural and language teaching [Text] / L. Xiangli // Язык. Культура. Сознание: международный сборник трудов по лингвокультурологии. – Самара, 2005.
283. http://www.cspu.ru/uchenomu_soiskatel_referat191.pdf
284. http://www.ru.wikipedia.org/wiki дата обращения 03.10.2011
285. http://www.ethicscenter.ru/osnovnye-moralno-filosofkie-poyatiya-i-kategorii
209
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ СЛОВАРЕЙ
1. Англо-русский синонимический словарь [Текст] / под рук. А.И. Розенмана, Ю.Д. Апресяна. – М.: Русский язык, 1998. – 543 с.
2. Ахманова, О.С. Словарь лингвистических терминов [Текст] / О.С. Ахманова. – М., 2005.
3. Дидье, Ж. Философский словарь [Текст] / Д. Жюлиа; пер. с франц. – М.
Международные отношения, 2000. – 544 с.
4. Ефремова, Т.Ф. Новый словарь русского языка. Толково-словообразовательный [Текст] / Т.Ф. Ефремова. – М., 2001.
5. Католическая энциклопедия [Текст]. – М.: Изд-во францисканцев, 2002. –
T. I. – 1906 с.
6. Лингвистический энциклопедический словарь [Текст]. – М.: Советская энциклопедия, 1990. – 685 с.
7. Новый Большой англо-русский словарь [Текст]: в 3-х т. / Ю.Д. Апресян,
Э.М. Медникова, А.В. Петрова [и др.]. – 5-е изд., стереотип. – М.: Рус. яз.,
2000.
8. Словарь по этике [Текст] / под ред. А.А. Гусейнова, И.С. Кона. – 6-е изд. –
М.: Политиздат, 1989. – 447 с.
9. Философский энциклопедический словарь [Текст]. – М.: Советская энциклопедия, 1964. – Т. 3. – 584 с.
10.Философский энциклопедический словарь [Текст]. – М.: Сов. энциклопедия, 1983. – 840 с.
11.Философия. Краткий тематический словарь [Текст]. – М., 2001. – 459 с.
12.Этика: Энциклопедический словарь [Текст] / под ред. Р.Г. Апресяна,
А.А. Гусейнова. – М.: Гардарики, 2001. – 671 с.
13.A Catholic Dictionary [Text]. – New York: The Macmillan Company, 1949. –
552 p.
14.A New English Dictionary on Historical Principles [Text] // The Oxford English
Dictionary. – Oxford: Clarendon press, 1933. – Vol. 6. – 820 p.
210
15.Collins cobuild English language dictionary [Text]. – London & Glasgow: Collins Birmingham University International Language Database, 1991. – 1703 p.
16.Hornby, A.S. Oxford Advanced Learner’s Dictionary of Current English [Text]
/ A.S. Hornby. – M: Vyssajaskola, 1983.
17.Longman Dictionary of Contemporary English [Text]. – Harlow, 1995. –
1668 p.
18.Oxford Thesaurus of English [Text] / ed. by M. Waite. – 2nd ed. – Oxford: Oxford Univesity Press, 2004. – 1060 p.
19.Roget, P.M. Thesaurus of English Words and Phrases [Text] / by P.M. Roget;
enlarged by J. Roget; new ed., revised and enlarged by S.R. Roget. – Longmans,
1959. – 705 p.
20.The Oxford Dictionary of Current English [Text] / ed. by D. Thompson. – Kent:
Oxford University Press, 1998. – 1075 p.
21.The Oxford English Dictionary [Text]: in 12 vol. / Being a Corrected Re-Issue
with an Introduction, Supplement and Bibliography of a New English Dictionary on Historical Principles Founded mainly on the Materials collected by the
Philological Society. – Oxford: Clarendon Press, 1961. – Vol. 2 (C). – P. 11308; Vol. 3 (E). – P. 1-488; Vol. 4 (G). – P. 1-532; Vol. 6 (M). – P. 1-820;
Vol. 12 (V). – P. 1-332.
22.Webster’s Dictionary of Synonyms [Text]. – Merriam CO., Springfield, Mass,
U.S.A.: G&C Publishers, 1990. – 907 p.
211
СПИСОК ИСТОЧНИКОВ ПРИМЕРОВ И ПРИНЯТЫЕ СОКРАЩЕНИЯ
1. Alighieri, D. The Divine Comedy. Paradise [Electronic resource] / D. Alighieri.
– Canto XXVIII – URL: http://www.bartleby.com – DA.DC.
2. Arden of Feversham by Anonymous Thomas Kyd [Electronic resource]. – URL:
http://www. gutenberg.org/ – TK.
3. Austen, J. Sense and Sensibility [Electronic resource] / J. Austen. – Ch. 3. –
URL: http://www.gutenberg.org/ – AJ.SS.
4. Austen, J. Sense and Sensibility [Electronic resource] / J. Austen. – Vol. 1,
ch. IV. – URL: http://www.gutenberg.org/ – AJ.SS.
5. Austen, J. Sense and Sensibility [Electronic resource] / J. Austen. – Ch. 9. –
URL: http://www.gutenberg.org/ – AJ.SS.
6. Austen, J. Emma [Electronic resource] / J. Austen. – Ch. XVIII – URL:
http://www.gutenberg.org/ – AJ.E.
7. Austen, J. Emma [Electronic resource] / J. Austen. – Vol. I, ch. XVII. – URL:
http://www.gutenberg.org/ – AJ.E.
8. Austen, J. Pride and prejudice [Electronic resource] / J. Austen. – Vol. III, part
2, ch. 19. – URL: http://www.bartleby.com/ – AJ.PP.
9. Austen, J. Pride and prejudice [Electronic resource] / J. Austen. – Part 5, ch. 19.
– URL: http://www.bartleby.com/ – AJ.PP.
10.Austen, J. Pride and prejudice [Electronic resource] / J. Austen. – Ch. 9. – URL:
http://www.gutenberg.org/ – AJ.PP.
11.Austen, J. Pride and prejudice [Electronic resource] / J. Austen. – Ch. 19. –
URL: http://www.gutenberg.org/ – AJ.PP.
12.Austen, J. Pride and prejudice [Electronic resource] / J. Austen Ch. 36 – URL:
http://www.gutenberg.org/ – AJ.PP.
13.Austen, J. Pride and prejudice [Electronic resource] / J. Austen. – Ch. 47. –
URL: http://www.gutenberg.org/ – AJ.PP
14.Austen, J. Pride and prejudice [Electronic resource] / J. Austen. – Ch. XLIII. –
URL: http://www.gutenberg.org/ – AJ.PP.
212
15.Austen, J. Lady Susan [Electronic resource] / J. Austen. – Ch. 12. – URL:
http://www.gutenberg.org/ – AJ.LS.
16.Bacon, F. The Essays of Marriage [Electronic resource] / F. Bacon. – Vol. 3,
part 1. – URL: http://www.fullbooks.com/ – BF.EM.
17.Bawden, N. Tortoise by candlelight [Electronic resource] / N. Bawden. – London: Virago Press Ltd, 1989. – 3743 s-units URL: http://www.natcorp. ox.ac.uk/
– BN.TC.
18.Brayfield, C. The prince [Electronic resource] / C. Brayfield. – London: Chatto&Windus Ltd, 1990. – 2336 s-units. – URL: http://www.natcorp.ox.ac. uk/ –
BC.P.
19.Brayfield, C. The prince [Electronic resource] / C. Brayfield. – London: Chatto&Windus Ltd, 1990. – 2336 s-units. – URL: http://www.natcorp. ox.ac.uk/ –
BC.P.
20.Bronte, Ch. Jane Eyre [Electronic resource] / Ch. Bronte. – Ch. XXII. – URL:
http://www.gutenberg.org/ – BCh.JE.
21.Bronte, E. Wuthering Heights [Electronic resource] / E. Bronte. – Ch. XXVIII. –
URL: http://www.gutenberg.org/ – BE.WH.
22.Bulwer-Lytton, E. The Last of The Barons [Electronic resource] / E. BulwerLytton. – Book IV, ch. II. – URL: http://www.gutenberg.org/ – EBL.Bs.
23.Chesterton, G.K. The Man Who Was Thursday A Nightmare [Electronic resource] / G.K. Chesterton. – Ch. IX. – URL: http://www.gutenberg.org/ –
CGK.M.
24.Clulow, W.B. Quotes [Electronic resource] / W.B. Clulow // Many thoughts of
many minds. A Treasury of Quotations from the Literature of Every Land and
Every Age / compiled by L. Klopsch. – New York: Bible House, 1896. – URL:
http://www. gutenberg.org/ – WBC.EC.
25.Collins, W. The Woman in White [Electronic resource] / W. Collins. – Part II. –
URL: http://www.gutenberg.org/ – CW.WW.
26.Collins, W. My Lady’s Money, Wilkie [Electronic resource] / W. Collins. –
Ch. 1. – http://www.questia.com/FreeTrial – CW.LM.
213
27.Conrad, J. Lord Jim [Electronic resource] / J. Conrad. – Ch. 36. – URL: http://
www.gutenberg.org/ – JC.LJ.
28.Dawkins, R. The God Delusion [Electronic resource] / R. Dawkins. – 2006. –
URL: http://www.gutenberg.org/ – DR.GD.
29.Dickens, Ch. Barnaby Rudge: A Tale of The Riots of ‘Eighty [Electronic resource] / Ch. Dickens. – Ch. 9. – URL: http://www.gutenberg.org/ – ChD.T.
30.Dickens, Ch. The Tale of Two Cities [Electronic resource] / Ch. Dickens. –
Book the Third: The Track of a Storm, ch. X. – URL: http://www. gutenberg.org/ – ChD.T.
31.Dickens, Ch. The Posthumous Papers of the Pickwick Club [Electronic resource] / Ch. Dickens. – URL: http://www.gutenberg.org/ – ChD.PP.
32.Dickens, Ch. The Posthumous Papers of The Pickwick Club [Electronic resource] / Ch. Dickens. – Ch. 34. – URL: http://www.gutenberg.org/ – ChD.PP.
33.Dickens, Ch. The Haunted Man and the Ghost’s Bargin [Electronic resource] /
Ch. Dickens. – Ch. 2. – URL: http://www.gutenberg.org/ – ChD.HM.
34.Dickens, Ch. A Tale of Two Cities [Electronic resource] / Ch. Dickens. – Book
the Second: The Golden Thread, ch. XVI. – URL: http://www.gutenberg.org/ –
ChD.K.
35.Dickens, Ch. The Old Curiosity Shop [Electronic resource] / Ch. Dickens. –
Ch. 59. – URL: http://www.gutenberg.org/ – ChD.CS.
36.Dickens, Ch. The Life and Adventures of Nicholas Nickleby [Electronic resource] / Ch. Dickens. – Ch. 43. – URL: http://www.gutenberg.org – ChD.NN.
37.Dickens, Ch. The Life and Adventures of Nicholas Nickleby [Electronic resource] / Ch. Dickens. – Ch. 52. – URL: http://www.gutenberg.org/ – ChD.NN.
38.Dickens, Ch. David Copperfield [Electronic resource] / Ch. Dickens. – Ch. 23. –
URL: http://www.gutenberg.org/ – ChD.DC.
39.Dickens, Ch. David Copperfield [Electronic resource] / Ch. Dickens. – Ch. 41,
URL: http://www.gutenberg.org/ – ChD.NN.
40.Dickens, Ch. Martin [Electronic resource] / Ch. Dickens. – Ch. 48. – URL:
http://www.gutenberg.org/ – ChD.M.
214
41.Dickens, Ch. Dombey and Sonn [Electronic resource] / Ch. Dickens. – Ch. 30. –
URL: http://www.gutenberg.org/ – ChD.DS.
42.Dickens, Ch. Bleak House [Electronic resource] / Ch. Dickens. – Ch. 39. –
URL: http://www.gutenberg.org/ – ChD.BH.
43.Drabble, M. Jerusalem the golden [Electronic resource] / M. Drabble. – London:
Penguin Group, 1988. – P. 27-106. – 1341 s-units. – URL: http://www.natcorp.
ox.ac.uk/ – DM.J.
44.Dryden, J. Quotes [Electronic resource] / J. Dryden // Many thoughts of many
minds. A Treasury of Quotations from the Literature of Every Land and Every
Age / comp. by L. Klopsch. – New York: Bible House, 1896. – URL: http://
www.gutenberg.org/ – JD.MM.
45.Eliot, G. Middlemarch [Electronic resource] / G. Eliot. – Book VI, ch. LX. –
URL: http://www.gutenberg.org/ – GE.M.
46.Famous quotes by Alexander Pope [Electronic resource] // Welcome to
Quotes.net. – URL: http://www.quotes.net – AP.
47.Famous quotes by William Shakespeare [Electronic resource] // Welcome to
Quotes.net. – URL: http://www.quotes.net – ShW.
48.Fielding, H. Criticisms and Interpretations II / H. Fielding // The History of Tom
Jones, a Foundling. – URL: http://www.gutenberg.org/ – HF.TJ.
49.Fielding, H. The History of Tom Jones, a Foundling [Electronic resource] /
H. Fielding. – Book I, Ch. IV p.32 URL: http://www.bartleby.com/ – HF.TJ.
50.Fielding, H. The History of Tom Jones, a Foundling [Electronic resource] /
H. Fielding. – Vols. I, II; book I, ch. VI. – P. 35. – URL: http://www.bartleby.
com/ – HF.TJ.
51.Fielding, H. The History of Tom Jones, a Foundling [Electronic resource] /
H. Fielding. – Vols. I, II, book I, ch. VII. – P. 37. – URL: http://www.bartleby.
com/ – HF.TJ.
52.Fielding, H. The History of Tom Jones, a Foundling [Electronic resource] /
H. Fielding. – Book I, ch. XII. – P. 47, 60. – URL: http://www.bartleby.com/ –
HF.TJ.
215
53.Fielding, H. The History of Tom Jones, a Foundling [Electronic resource] /
H. Fielding. – Book III, ch. III. – P. 53. – URL: http://www.bartleby.com/ –
HF.TJ.
54.Fielding, H. The History of Tom Jones, a Foundling [Electronic resource] /
H. Fielding. – Book II, ch. II. – P. 51. – URL: http://www.gutenberg.org/ –
HF.TJ.
55.Fielding, H. The History of Tom Jones, a Foundling [Electronic resource] /
H. Fielding. – Book II, ch. iii. – URL: http://www.gutenberg.org/ – HF.TJ.
56.Fielding, H. Project Gutenberg’s The History of Tom Jones, a Foundling [Electronic resource] / H. Fielding. – Book II, ch. 5. – URL: http://www. gutenberg.org/ – HF.TJ.
57.Fielding, H. The History of Tom Jones, a Foundling [Electronic resource] /
H. Fielding. – Vols. I, II, book III, ch. III. – URL: http://www.gutenberg.org/
HF.TJ.
58.Fielding, H. The History of Tom Jones, a Foundling [Electronic resource] /
H. Fielding. – Vols. I, II, book III, ch. IV. – URL: http://www.gutenberg.org/ –
HF.TJ.
59.Fielding, H. The History of Tom Jones, a Foundling [Electronic resource] /
H. Fielding. – Vols. I, II. book III, ch. V. – HF.TJ.
60.Fielding, H. The History of Tom Jones, a Foundling [Electronic resource] /
H. Fielding. – Vols. I, II, book III, ch. VII. – P. 84. – http://www.bartleby.com/
– HF.TJ.
61.Fielding, H. The History of Tom Jones, a Foundling [Electronic resource] /
H. Fielding. – Vols. I, II, book IV, ch. V. – P. 99. – URL: http://www.bartleby.
com/ – HF.TJ.
62.Fielding, H. The History of Tom Jones, a Foundling [Electronic resource] /
H. Fielding. – Book IV, ch. IX. – URL: http://www.gutenberg.org/ – HF.TJ.
63.Fielding, H. The History of Tom Jones, a Foundling [Electronic resource] /
H. Fielding. – Vols. I, II, book IV, ch. XIII. – URL: http://www.gutenberg.org/
– HF.TJ.
216
64.Fielding, H. The History of Tom Jones [Electronic resource] / H. Fielding. –
Book IV, ch. VI. – P. 101. – URL: http://www.bartleby.com/ – HF.TJ.
65.Fielding, H. The History of Tom Jones, a Foundling [Electronic resource] /
H. Fielding. – Book VII, ch. VII. – URL: http://www.gutenberg.org/ – HF.TJ.
66.Fielding, H. The History of Tom Jones, a Foundling [Electronic resource] /
H. Fielding. – Book VIII, ch. V. – URL: http://www.gutenberg.org/ – HF.TJ.
67.Fielding, H. The History of Tom Jones, a Foundling [Electronic resource] /
H. Fielding. – Book VIII, ch. I. – URL: http://www.gutenberg.org/ – HF.TJ.
68.Fielding, H. The History of Tom Jones, a Foundling [Electronic resource] /
H. Fielding. – Vols. I; II. – Book XIII, ch. VIII. – P. 387. – URL: http://www.
bartleby.com/ – HF.TJ.
69.Fielding, H. The History of Tom Jones, a Foundling [Electronic resource] /
H. Fielding. – Book XV, ch. I. – URL: http://www.gutenberg.org/ – HF.TJ.
70.Fielding, H. The History of Tom Jones, a Foundling [Electronic resource] /
H. Fielding. – Vols. I, II., book XVII, ch. IV. – P. 500. – URL: http://www.
bartleby.com/ – HF.TJ.
71.Fowles, J. The collector [Electronic resource] / J. Fowles. – London: Picador,
1989. – P. 115-260. – 4574 s-units. – URL: http://www.natcorp.ox.ac.uk/ –
FJ.C.
72.Fowles, J. The collector [Electronic resource] / J. Fowles. – P. 114. – URL:
http://webreading.ru/ – FJ.C.
73.Francis, D. The edge [Electronic resource] / D. Francis. – London: Pan Books
Ltd, 1989. – P. 82-190. – 2650 s-units. – URL: http://www.natcorp.ox.ac.uk/ –
FD.E.
74.Galsworthy, J. The Man of Property [Electronic resource] / J. Galsworthy // The
Forsyte Saga. – Vol. I, part II, ch. XII. – http://www.gutenberg.org/ – GJ.FS.
75.Gilliat, P. Nobody’s business [Electronic resource] / P. Gilliat. – London: Virago Press Ltd, 1990. – P. 41-185. – 4110 s-units. – URL: http://www.
natcorp.ox.ac.uk/ – GP.N.
76.Gilliat, P. What’s it like out? [Electronic resource] / P. Gilliat. – London: Virago
217
Press Ltd, 1989. – P. 7-130. – 2610 s-units. – URL: http://www.natcorp.ox.ac.
uk/ – GP.W.
77.Goldsmith, O. The Vicar of Wakefield [Electronic resource] / O. Goldsmith. –
Ch. 3. – URL: http://www.gutenberg.org/ – GOl.VW.
78.Goldsmith, O. The Vicar of Wakefield [Electronic resource] / O. Goldsmith. –
Ch. 4. – URL: http://www.gutenberg.org/ – GOl.VW.
79.Goldsmith, O. The Vicar of Wakefield [Electronic resource] / O. Goldsmith. –
Ch. 9. – URL: http://www.gutenberg.org/ – GOl.VW.
80.Goldsmith, O. The Vicar of Wakefield [Electronic resource] / O. Goldsmith. –
Ch. 11. – URL: http://www.gutenberg.org/ – GOl.VW.
81.Goldsmith, O. The Vicar of Wakefield [Electronic resource] / O. Goldsmith. –
Ch. 15. – URL: http://www.gutenberg.org/ – GOl.VW.
82.Goldsmith, O. The Vicar of Wakefield [Electronic resource] / O. Goldsmith. –
Ch. 17. – URL: http://www.gutenberg.org/ – GOl.VW.
83.Goldsmith, O. The Vicar of Wakefield [Electronic resource] / O. Goldsmith. –
Ch. 21. – URL: http://www.gutenberg.org/ – GOl.VW.
84.Goldsmith, O. The Vicar of Wakefield [Electronic resource] / O. Goldsmith. –
Ch. 22. – URL: http://www.gutenberg.org/ – GOl.VW.
85.Goldsmith, O. The Vicar of Wakefield [Electronic resource] / O. Goldsmith. –
Ch. 23. – URL: http://www.gutenberg.org/ – GOl.VW.
86.Goldsmith, O. The Vicar of Wakefield [Electronic resource] / O. Goldsmith. –
Ch. 29. – URL: http://www.gutenberg.org/ – GOl.VW.
87.Goodall, J.S. The world of Thrush Green [Electronic resource] / J.S. Goodall. –
London: Michael Joseph Ltd (Penguin), 1990. – P. 11-119. – 2198 s-units. –
URL: http://www. natcorp.ox.ac.uk/ – WThG.
88.Grant-Adamson, L. Guilty knowledge [Electronic resource] / L. GrantAdamson. – London: Faber & Faber Ltd, 1988. – P. 133-259. – 3802 s-units. –
URL: http://www.natcorp.ox.ac.uk/. – GA.LG.
89.Greene, H.G. Monsignor Quixote [Electronic resource] / H.G. Greene. – URL:
http://www.everythingreadable.blogspot.ru – GHG.MQ.
218
90.Greene, H.G. The Power and the Glory [Electronic resource] / H.G. Greene. –
Part II, ch. I. – P. 38. – URL: http://www.skitsap.wednet.edu/ – GHG.PG.
91.Greville. Quotes [Electronic resource] / Greville // Many thoughts of many
minds. A Treasury of Quotations from the Literature of Every Land and Every
Age / compiled by L. Klopsch. – New York: Bible House, 1896. – URL:
http://www. gutenberg.org/ – G.MM.
92.Hamer, M. Sudden death [Electronic resource] / M. Hamer. – London, 1991. –
P. 1-150. – 2171 s-units. – URL: http://www.natcorp.ox.ac.uk/ – HM.SD.
93.Hardy, Th. Tess of the d’Urbervilles Phase the Fourth: The Consequence [Electronic resource] / Th. Hardy. – Ch. XXV. – URL: http://www.gutenberg. org/ –
HT. T
94.Hardy, Th. Tess of the d’Urbervilles Phase the Fourth: The Consequence [Electronic resource] / Th. Hardy. – Ch. XXXURL. – URL: http://www. gutenberg.org/ – HT.T.
95.Hardy, Th. Tess of the d’Urbervilles Phase the Fourth: The Consequence [Electronic resource] / Th. Hardy. – Ch. XXIURL. – URL: http://www. gutenberg.org/ – HT.T.
96.Hardy, Th. Tess of the d’Urbervilles Phase the Fifth: The Woman Pays [Electronic resource] / Th. Hardy. – Ch. XXXIX. – URL: http://www. gutenberg.org/
– HT.T.
97.Hardy, Th. Tess of the d’Urbervilles Phase the Seventh: Fulfilment [Electronic
resource] / Th. Hardy. – Ch. LVII. – URL: http://www.gutenberg.org/ – HT.T.
98.Hardy, Th. Tess of the d’Urbervilles Phase the Sixth: The Convert [Electronic
resource] / Ch. XLVIII. – URL: http://www.gutenberg.org/ – HT.T.
99.Hornby, N. A Long Way Down [Electronic resource] / N. Hornby. – Part II,
ch. JJ. – URL: http://www.webreading.ru/ – HN.LWD.
100. Hugo, V.M. The Crown Piece Changed into a Withered Leaf [Electronic resource] / V.M. Hugo. – Book VIII, vol. XII. – URL: http://www.gutenberg.
org/ – HVM.CPC.
101. Kelly, C. The forest of the night [Electronic resource] / C. Kelly. – Oxford:
219
OUP, 1991. – P. 2-105. – 2788 s-units. – URL: http://www.natcorp.ox.ac.uk/ –
KCh.FN.
102. Kipling, J.R. From Sea to Sea [Electronic resource] / J.R. Kipling. –
No. XXXIV. – P. 132. – URL: http://www.gutenberg.org/ – KJR.S.
103. Lang, A. The Yellow Fairy Book [Electronic resource] / A. Lang. – Ch. 13:
The Crow. – URL: http://www.gutenberg.org/ – LA.YF.
104. Leigh, B.H. People of the Talisman [Electronic resource] / B.H. Leigh. – URL:
http://www.gutenberg.org – LBH.PT.
105. Lewis, C.S. The Chronicles of Narnia. The Silver Chair [Electronic resource] /
C.S. Lewis. – Ch. 10. – URL: http://www.gutenberg.org – LCS.CN.
106. Lockhart, J.G. Lockhart’s Life of Scott [Electronic resource] / J.G. Lockhart. –
1837. – http://www.goodreads.com/ – ScL.
107. London, J. Martin Eden [Electronic resource] / J. London. – Ch. VII. – URL:
http://www.gutenberg.org/ – JL.ME.
108. Mackenzie, D.S. The truth of stone [Electronic resource] / D.S. Mackenzie. –
Edinburgh: Mainstream Pub. Ltd, 1991. – P. 99-187. – 2975 s-units. – URL:
http://www.natcorp.ox.ac.uk/ – MD.TS.
109. Maitland, I. Cathedral [Electronic resource] / I. Maitland. – London, 1993. –
P. 199-341. – 3525 s-units. – URL: http://www.natcorp.ox.ac.uk/ – MI.C.
110. Mansfield, K. Bliss, and Other Stories: The Little Governess [Electronic resource] / K. Mansfield. – P. 241. – URL: http://www.gutenberg.org/ –
MK.LG.
111. Mansfield, K The Garden Party [Electronic resource] / K. Mansfield. – Ch. XI.
– URL: http://www.gutenberg.org/ – MK.G.
112. Marcus, D. A land not theirs [Electronic resource] / D. Marcus. – 1993. – P. 7112. – 2231 s-units. – URL: http://www.natcorp.ox.ac.uk/ – MD.LT.
113. Mark Twain Quotes [Electronic resource]. – URL: http://www.brainyquotes.
net/ – MT.
114. Maugham, W.S. Moon and Sixpence [Electronic resource] / W.S. Maugham. –
Ch. 6. – URL: http://www.gutenberg.org/ – MWS.MS.
220
115. Maugham, W.S. The Razor’s Edge [Electronic resource] / W.S. Maugham. –
Ch. VIII. – URL: http://www.gutenberg.org/ – MWS.RE.
116. Maugham, W.S.
W.S. Maugham.
The
–
Making
of
a
Saint
Ch. XVIII.
–
URL:
[Electronic
resource]
/
http://www.gutenberg.org/
–
MWS.MSt.
117. Maugham, W.S. The Hero [Electronic resource] / W.S. Maugham. – Ch. 2. –
URL: http://www.gutenberg.org/ – MWS.H.
118. Maugham, W.S. The Hero [Electronic resource] / W.S. Maugham. – Ch. 8. –
URL: http://www.gutenberg.org/ – MWS.H.
119. Maugham, W.S. The Hero [Electronic resource] / W.S. Maugham. – Ch. 14. –
URL: http://www.gutenberg.org/ – MWS.H.
120. Maugham, W.S. The Land of The Blessed Virgin; Sketches and Impressions in
Andalusia [Electronic resource] / W.S. Maugham. – Ch. 39. – URL: http://
www.gutenberg.org/ – MWS.LB.
121. Maugham, W.S. Of Human Bondage [Electronic resource] / W.S. Maugham. –
Ch. XCI URL. – URL: http://www.gutenberg.org/ – MWS.HB.
122. Maugham, W.S. Of Human Bondage [Electronic resource] / W.S. Maugham. –
Ch. XLV. – URL: http://www.gutenberg.org/ – MWS.HB.
123. Maugham, W.S. Of Human Bondage [Electronic resource] / W.S. Maugham. –
Ch. CVI. – URL: http://www.gutenberg.org/ – MWS.HB.
124. Maugham, W.S. A Man with a Conscience [Electronic resource] /
W.S. Maugham. – URL: http://www.gutenberg.org/ – MWS.MC.
125. Mitchell, M. Gone with the wind [Electronic resource] / M. Mitchell. – Ch. 54.
– P. 260. – http://www. litmir.net – MM.GW.
126. Nash, E. Strawberries and wine [Electronic resource] / E. Nash. – Cheltenham:
New Author Pub, 1993. – P. 181-280. – 3035 s-units. – URL: http://www.
natcorp.ox.ac.uk/ – NE.SW.
127. Orwell, G. Nineteen Eighty-Four [Electronic resource] / G. Orwell. – Part I;
ch. I. – URL: http://www.orwell.ru/library/novels/ – GO.1984.
128. Orwell, G. Nineteen Eighty-Four [Electronic resource] / G. Orwell. – Part II,
221
ch. II. – URL: http://www.orwell.ru/library/novels/) – GO.1984.
129. Poe, E.A. The American Drama [Electronic resource] / E.A. Poe. – P. 117131. – URL: http://www.eapoe.org/ – PEA.AD.
130. Pope, A. Alexander Pope Essay on Man, Argument of epistle iv. [Electronic
resource] / A. Pope; ed. by H. Morley. – URL: http://www.gutenberg.org/ –
AP.EM.
131. Richardson, S. Pamela, or Virtue Rewarded [Electronic resource] / S. Richardson. – Letter V. – URL: http://www.gutenberg.org/ – RS.P.
132. Richardson, S. Pamela, or Virtue Rewarded [Electronic resource] / S. Richardson. – Vol. II, letter XIV. – URL: http://www.gutenberg.org/). – RS.P.
133. Richardson, S. Pamela, or Virtue Rewarded [Electronic resource] / S. Richardson. – Letter XXII. – URL: http://www.gutenberg.org/ – RS.P.
134. Richardson, S. Pamela, or Virtue Rewarded [Electronic resource] / S. Richardson. – LetterVIII. – URL: http://www.gutenberg.org/ – RS.P.
135. Richardson, S. Pamela, or Virtue Rewarded [Electronic resource] / S. Richardson. – Letter XXXII. – URL: http://www.gutenberg.org/ – RS.P.
136. Richardson, S. Pamela, or Virtue Rewarded [Electronic resource] /
S. Richardson. – Letter XXIII. – URL: http://www.gutenberg.org/ – RS.P.
137. Richardson, S. Pamela, or Virtue Rewarded [Electronic resource] / S. Richardson. – Letter XVI. – URL: http://www.gutenberg.org/ – RS.P.
138. Richardson, S. Pamela, or Virtue Rewarded [Electronic resource] / S. Richardson. – Letter XXXII. – URL: http://www.gutenberg.org/ – RS.P.
139. Sansom, C.J. Dissolution [Electronic resource] / C.J. Sansom. – Ch. 2. – URL:
http://www.gutenberg.org/ – SCh.JD.
140. Scott, W. Kenilworth [Electronic resource] / W. Scott. – Ch. XXXV. – URL:
http://www.gutenberg.org/ – WS.K.
141. Scott, W. The Fortunes of Nigel [Electronic resource] / W. Scott. – Introductory Epistle. – URL: http://www.gutenberg.org/ – WS.FN.
142. Scott, W. The Talisman [Electronic resource] / W. Scott. – Ch. 11. – P. 60. –
URL: http://www.lib.rin.ru – WS.T.
222
143. Scott, W. Waverley [Electronic resource] / W. Scott. – Vol. I. – URL:
http://www.gutenberg.org/ – WS.W.
144. Scott, W. Ivanhoe [Electronic resource] / W. Scott. – Introduction to Ivanhoe.
– URL: http://www.gutenberg.org – WS.I.
145. Scott, W. Quentin Durward [Electronic resource] / W. Scott. – Ch. XXX. –
URL: http://www.gutenberg.org/ – WS.QD.
146. Scott, W. A Legend of Montrose [Electronic resource] / W. Scott. – Part III,
ch. VIII. – URL: http://www.gutenberg.org/ – WS.LM.
147. Scott, W. The Antiquary [Electronic resource] / W. Scott. – Vol. 2, ch. 12. –
URL: http://www.gutenberg.org/ – WS.A.
148. Scott, W. Woodstock [Electronic resource] / W. Scott. – Ch. 28. – URL: http://
www.ebooks.adelaide.edu.au – WS.Wck.
149. Scott, W. Guy Mannering [Electronic resource] / W. Scott. – Ch. LI. – URL:
http://www.gutenberg.org/ – WS.GM.
150. Scott, W. Bride of Lammermoor [Electronic resource] / W. Scott. – Ch. 8. –
URL: http://www.gutenberg.org/ – WS.BL.
151. Scott, W. Rob Roy [Electronic resource] / W. Scott. – Vol. 1, ch. 4. – URL:
http://www.gutenberg.org/ – WS.RR.
152. Scott, W. Rob Roy [Electronic resource] / W. Scott. – Vol. 2, ch. 19. –
http://www.gutenberg.org/ – WS.RR.
153. Self, W. My Idea of Fun [Electronic resource] / W. Self. – London: Bloomsbury Pub. Ltd, 1993. – 2306 s-unit. – URL: http://www.natcorp.ox.ac. uk/ –
SW.IF.
154. Shakespeare, W. Measure for Measure [Electronic resource] / W. Shakespeare.
– Act 5, scene I. – URL: http://www.gutenberg.org/ – ShW.MM.
155. Shakespeare, W. Much Ado About Nothing [Electronic resource] / W. Shakespeare. – Act IV, scene I. – URL: http://www.fullbooks.com/ – ShW.MA.
156. Shakespeare, W. All’s Well that End’s Well [Electronic resource] / W. Shakespeare. – Act III, scene VII. – ShW.WW.
157. Shakespeare, W. As You Like It [Electronic resource] / W. Shakespeare. –
223
Act 3, scene 4. – URL: http://www.gutenberg.org/ – ShW.YL.
158. Shakespeare, W. All’s Well that ends Well [Electronic resource] /
W. Shakespeare. – Act II, scene IV. – URL: http://www.gutenberg.org/ –
ShW.WW.
159. Shakespeare, W. Merchant of Venice [Electronic resource] / W. Shakespeare.
– Act II. – URL: http://www.fullbooks.com/ – ShW.MV.
160. Shakespeare, W. King Henry VI [Electronic resource] / W. Shakespeare. –
Part 2. – URL: http://www.gutenberg.org/. – ShW.KH.
161. Shakespeare, W. Two Gentlemen of Verona [Electronic resource] / W. Shakespeare. – Act IV, scene III. – URL: http://www.bartleby.com – ShW.2G.
162. Sheridan, R.B. The School for Scanda [Electronic resource] / R.B. Sheridan. –
Act I, scene II. – URL: http://www.gutenberg.org/ – SRB.SS.
163. Sheridan, R.B. The School for Scandal [Electronic resource] / R.B. Sheridan. –
Act I, scene 1. – URL: http://www.gutenberg.org/ – SRB.SS.
164. Sheridan, R.B. The School for Scandal / R.B. Sheridan. – Act I, scene 2. –
http://www.gutenberg.org// – SRB.SS.
165. Sheridan, R.B. The School for Scandal [Electronic resource] R.B. Sheridan. –
Act 4, scene 3. – URL: http://www.bartleby.com/ – SRB.SS.
166. Shelley, M. Frankenstein; or, the Modern Prometheus [Electronic resource] /
M. Shelley. – Ch. 8, 24. – URL: http://www.gutenberg.org/ – ShM.F.
167. Shelley, M. Frankenstein; or, the Modern Prometheus [Electronic resource] /
M. Shelley. – Letter II. – URL: http://www.gutenberg.org/ – ShM.F.
168. Shelley, M. Frankenstein; or, the Modern Prometheus [Electronic resource] /
M. Shelley. – Ch. 8. – http://www.gutenberg.org/ – ShM.F.
169. Shelley, M. Frankenstein; or, the Modern Prometheus [Electronic resource] /
M. Shelley. – Ch. 24. – http://www.gutenberg.org/ – ShM.F.
170. Stanhope, P. 4th Earl of Chesterfield. Letters to His Son by the Earl of Chesterfield, on the Fine Art of Becoming a Man of the World and a Gentleman
(1746-1749)
[Electronic
resource]
http://www.gutenberg.org/ – PhS.Ch.
/
P. Stanhope.
–
URL:
224
171. Stanley, W.J. [Electronic resource] / illiam Stanley Jevons // Stanford Encyclopedia of Philosophy. – URL: http://www.plato.stanford.edu/ – St.HPh.
172. Stanley Hist. Philos.I. [Electronic resource]. – URL: http://www. gutenberg.org/ – St.HPh.
173. Sterne, L. A Sentimental Journey through France and Italy [Electronic resource] / L. Sterne. – Vol. III, part I, ch. 23. – URL: http://www.gutenberg.
org/ – LS.JFI.
174. Sterne, L. A Sentimental Journey through France and Italy [Electronic resource] / L. Sterne. – Vol. III, part I, ch. 61. – URL: http://www.gutenberg.
org/ – LS.JFI.
175. Sterne, L. A Sentimental Journey through France and Italy [Electronic resource] / L. Sterne. – URL: http://www.bartleby.com/ – LS.JFI.
176. Stevenson, R.L. The Strange Case of Dr. Jekyll and Mr. Hyde [Electronic resource] / R.L. Stevenson. – Ch.: Dr. Jekyll Was Quite at Ease. – P. 24. – URL:
http://www.planetebook.com/ – SRL.JH.
177. Stevenson, R.L. The Strange Case of Dr. Jekyll and Mr. Hyde [Electronic resource] / R.L. Stevenson. – Ch.: Story of the Door. – P. 3. – URL: http://
www.planetebook.com/ – StR.JH.
178. Stevenson, R.L.The Strange Case of Dr. Jekyll and Mr. Hyde [Electronic resource] / R.L. Stevenson. – Ch.: Remarkable Incident of Dr. Lanyon. – P. 38. –
URL: http://www.planetebook.com/ – SRL.JH.
179. Stevenson, R.L.The Strange Case of Dr. Jekyll and Mr. Hyde [Electronic resource] / R.L. Stevenson. – Ch.: Henry Jekyll’s Full Statement of the Case. –
P. 73. – URL: http://www.planetebook.com/ – SRL.JH.
180. Stevenson, R.L.The Strange Case of Dr. Jekyll and Mr. Hyde [Electronic resource] / R.L. Stevenson. – Ch.: Henry Jekyll’s Full Statement of the Case. –
P. 88. – URL: http://www.planetebook.com/ – SRL.JH.
181. Stevenson, R.L.Kidnapped [Electronic resource] / R.L. Stevenson. – Ch. 23. –
P. 226. – URL: http://www.planetebook.com/ – SRL.JH.
182. Swift, J. Gulliver’s Travels into Several Remote Nations of the World [Elec-
225
tronic resource] / J. Swift. – Part II, ch. II. – URL: http://www. gutenberg.org/
– SwJ.G.
183. Swift, J. Gulliver’s travels into several remote nations of the world [Electronic
resource] / J. Swift. – Book III, ch. V. – P. 230. – http://www.bookrags.com//
– SwJ.G.
184. Swift, J. Gulliver’s travels into several remote nations of the world [Electronic
resource] / J. Swift. – Part III, ch. VI. – URL: http://www.gutenberg.org// –
SwJ.G.
185. Taylor, E.R. Tomorrow [Electronic resource] / E.R. Taylor. – London: Peter
Owen Pubs, 1991. – P. 52-137. – 1750 s-units. – URL: http://www.natcorp.ox.
ac.uk/ – TE.RT.
186. Thackeray, W.M. Catherine [Electronic resource] / W.M. Thackeray. – Ch. IV.
– URL: http://www.gutenberg.org/ – TWM.C.
187. Thackeray, W.M. The Newcomes [Electronic resource] / W.M. Thackeray. –
Ch. XIX. – URL: http://www.gutenberg.org/ – TWM.Ns.
188. Thackeray, W.M. The Newcomes [Electronic resource] / W.M. Thackeray. –
Ch. LIII. – P. 551. – URL: http://www.gutenberg.org/ – TWM.Ns.
189. Thackeray, W.M. TheNewcomes [Electronic resource] / W.M. Thackeray. –
Ch. XXXIII. – URL: http://www.gutenberg.org/ – TWM.Ns.
190. Thackeray, W.M. TheNewcomes [Electronic resource] / W.M. Thackeray. –
Ch. XXXV. – URL: http://www.gutenberg.org/ – TWM.Ns.
191. Thackeray, W.M. The Newcomes [Electronic resource] / W.M. Thackeray. –
Ch. XXXV. – URL: http://www.gutenberg.org/ – TWM.Ns.
192. Thackeray, W.M. The Virginians [Electronic resource] / W.M. Thackeray. –
Ch. XXVIII. – URL: http://www.gutenberg.org/ – TWM.Vs.
193. Thackeray, W.M. The Virginians [Electronic resource] / W.M. Thackeray. –
Ch. XCI. – URL: http://www.gutenberg.org/ – TWM.Vs.
194. Thackeray, W.M. The Virginians [Electronic resource] / W.M. Thackeray. –
Ch. XXXVIII. – URL: http://www.gutenberg.org/ – TWM.Vs.
195. Thackeray, W.M. The Virginians [Electronic resource] / W.M. Thackeray. –
226
Ch. LVI.URL. – http://www.gutenberg.org/ – TWM.Vs.
196. Thackeray, W.M. The Virginians [Electronic resource] / W.M. Thackeray. –
Ch. LXXXIII. – URL: http://www.gutenberg.org/ – TWM.Vs.
197. Thackeray, W.M. Vanity Fair [Electronic resource] / W.M. Thackeray. –
Ch. XVII. – URL: http://www.gutenberg.org/ – TWM.VF.
198. Thackeray, W.M. Vanity Fair [Electronic resource] / W.M. Thackeray. –
Ch. XLV. – URL: http://www.gutenberg.org/ – TWM.VF.
199. Thackeray, W.M. Vanity Fair [Electronic resource] / W.M. Thackeray. –
Ch. 57. – URL: http://www.gutenberg.org/ – TWM.VF.
200. Thackeray, W.M. Vanity Fair [Electronic resource] / W.M. Thackeray. –
Ch. XI. – URL: http://www.gutenberg.org/ – TWM.VF.
201. Thackeray, W.M. Vanity Fair [Electronic resource] / W.M. Thackeray. –
Ch. XIX. – URL: http://www.gutenberg.org/ – TWM.VF.
202. Thackeray, W.M. Vanity Fair [Electronic resource] / W.M. Thackeray. –
Ch. XXII. – URL: http://www.gutenberg.org// – TWM.VF.
203. Thackeray, W.M. Vanity Fair [Electronic resource] / W.M. Thackeray. –
Ch. XXV. – URL: http://www.gutenberg.org// – TWM.VF.
204. Thackeray, W.M. Vanity Fair [Electronic resource] / W.M. Thackeray. –
Ch. 45. – URL: http://www.gutenberg.org// – TWM.VF.
205. Thackeray, W.M. Vanity Fair [Electronic resource] / W.M. Thackeray –
Ch. XXIV. – http://www.bartleby.com//- TWM.VF.
206. Thackeray, W.M. The History of Henry Esmond, Esq. [Electronic resource] /
W.M. Thackeray. – Book II, ch. III. – URL: http://www.gutenberg.org / –
TWM.HE.
207. Thackeray, W.M. Roundabout Papers [Electronic resource] / W.M. Thackeray
Ch.: Small-beer chronicle. – URL: http://www.gutenberg.org// – TWM.RP.
208. Thackeray, W.M. The History of Pendennis [Electronic resource] /
W.M. Thackeray. – Ch. XXXVII. – URL: http://www.gutenberg.org/ –
TWM.P.
209. Thackeray, W.M. Men’s Wives [Electronic resource] / W.M. Thackeray. –
227
Ch.: Dennis Haggarty’s Wife. – URL: http://www.gutenberg.org/ –
TWM.MW.
210. Thoreau, H.D. Walden [Electronic resource] / H.D. Thoreau. – Part 3 – URL:
http://www. gutenberg.org/ – THD.W.
211. Thoreau, H.D. Walden [Electronic resource] / H.D. Thoreau. – 2008. – URL:
http://www.asunundefterinden.com/ – THD.W.
212. Weldon, F. Darcy’s Utopia [Electronic resource] / F. Weldon. – London: Flamingo, 1991. – 2979 s-units. – URL: http://www.natcorp.ox.ac.uk/ – WF.DU.
213. Wells, H.G. The Time Machine [Electronic resource] / H.G. Wells. – Ch. 5. –
URL: http://www.gutenberg.org/ – WHG.TM.
214. Wilde, O. Lady Windermere’s Fan [Electronic resource] / O. Wilde. – Act III.
– URL: http://www.gutenberg.org/ – WO.WF.
215. Wilde, O. The Picture of Dorian Gray [Electronic resource] / O. Wilde. – The
preface. – http://www.gutenberg.org/ – WO.PDG.
216. Wilde, O. The Picture of Dorian Gray [Electronic resource] / O. Wilde. –
Ch. 1. – URL: http://www.gutenberg.org/ – WO.PDG.
217. Wilde, O. The Picture of Dorian Gray [Electronic resource] / O. Wilde. –
Ch. 6. – URL: http://www.gutenberg.org/ – WO.PDG.
218. Wilde, O. The Picture of Dorian Gray [Electronic resource] / O. Wilde. –
Ch. 9. – URL: http://www.gutenberg.org/ – WO.PDG.
219. Wilde, O. The Picture of Dorian Gray [Electronic resource] / O. Wilde. –
Ch. 10. – URL: http://www.gutenberg.org/ – WO.PDG.
220. Wilde, O. The Picture of Dorian Gray [Electronic resource] / O. Wilde. –
Ch. 17. – URL: http://www.gutenberg.org/ – WO.PDG.