ИСТОРИЧЕСКИЕ СТИХИ ЗАУРАЛЬСКОГО СТАРООБРЯДЦА

Вестник Челябинского государственного университета. 2013. № 16 (307).
Филология. Искусствоведение. Вып. 78. С. 105–109.
Е. В. Рычкова
ИСТОРИЧЕСКИЕ СТИХИ ЗАУРАЛЬСКОГО
СТАРООБРЯДЦА-ПОМОРЦА
Исследуется сборник исторических духовных стихов, написанных неизвестным зауральским
автором-старообрядцем. Рассматриваются локальные сюжетные варианты духовных стихов, зафиксированных в регионе. Анализируется осмысление основных событий истории старообрядчества в памятниках словесности староверов края.
Ключевые слова: старообрядцы, духовный стих, Зауралье, локальный, исторический источник.
Южное Зауралье в составе Западной
Сибири в XIX��������������������������������
�����������������������������������
– начале ХХ вв. являлось заметным старообрядческим регионом, где довольно остро проходила борьба против новой веры,
вплоть до массовых гарей-самосожжений.
Драматическая история зауральских хранителей «древлего благочестия» нашла отражение
не только в трудах историков и краеведов, обращавшихся к изучению проблемы раскола
в регионе. Ее основные вехи зафиксировала
устная народная память. Имеются в виду произведения вербального фольклора, бытующие
среди старообрядцев края: легенды, предания,
духовные стихи. Последние и станут объектом
нашего исследования в статье в качестве исторического источника.
«Духовные стихи – одна из форм старинного эпического и лирического народного
песенного творчества, носящая религиозный
характер» [1. C. 825]. Духовные стихи начали
складываться, как предполагают ученые, после
крещения Руси. Они отражали желание восточных славян разобраться в сути новой религии.
Современная наука делит духовные стихи
на две группы. Первая – ранние, восходящие
к произведениям христианской, апокрифической или канонической литературы, заложившие главную мысль о нравственности и
преданности вере и рассказывающие о персонажах Ветхого и Нового Заветов. Вторая –
поздние, к которым относятся по преимуществу старообрядческие духовные стихи, датируемые XVII в. В. П. Федорова называет стихи
этой группы, хотя и условно, «стихами о вере»
[10. C. 43], так как они являются поэтическим
воплощением истории и учения старообрядчества. Поздние стихи известны в устной и
письменной формах бытования. В письменной
форме расходились длинные стихи, некоторые
из них содержат около трехсот стихотворных
строчек. В рукописных стихах дается более
широкая картина организации реформы, ее
причин и последствий. Однако для всех текстов характерен единый взгляд на реформу как
на «бесовское» дело.
Материалы архивов кафедры литературы
КГУ, Лаборатории археографических исследований УрГУ (ЛАИ УрГУ) позволяют говорить о том, что в зауральской рукописной
традиции значительное место принадлежит
духовным стихам о трагедии разорения старой веры. Они дают целостное представление
о восприятии старообрядцами, в том числе
и южноуральскими крестьянами, церковной
реформы середины �������������������������
XVII���������������������
в., ее истоков и последствий. Примером тому может быть «Плач
Соловецких жителей», «О Никоне», «О разделении церкви при Никоне-патриархе»,
«Настоящее и прошлое», «К прибытию тела
Гучкова». В устной традиции бытуют два варианта стиха о подвиге протопопа Аввакума
(«Аввакум и семья в изгнании») и стих о его
ближайшей ученице боярыне Морозовой, который так и называется «Боярыня Морозова».
Все перечисленные стихи следует отнести к
общерусскому составу старообрядческих духовных стихов. Они известны по публикациям
Е. А. Бучилиной («Стих о Никоне» [1. C. 234–
243], «Плач пустынных жителей, Соловецких
иноков» [6. C. 246–250], С. Е. Никитиной,
которая отмечает широкую популярность
стиха «Плач Соловецких жителей» («По грехом нашим на нашу страну...») [4. C. 120] у
старообрядцев Верхокамья. М. Г. Казанцева и
Т. В. Философова указывают на наличие стиха
о боярыне Морозовой в вятской рукописной
традиции [3. C. 90], Ю. А. Новиков в статье
«Духовные стихи русских старожилов Литвы»
приводит текст стиха о протопопе Аввакуме
(«В Даурии дикой, пустынной...»), который
106
идентичен стиху об Аввакуме, записанному от
зауральских старообрядцев в устном звучании
[7. �����������������������������������������
C����������������������������������������
. 37]. Эти стихи отражают важнейшие эпизоды истории старообрядчества в России.
Однако в Зауралье зафиксированы стихи,
предметом осмысления в которых стали события, значимые главным образом для староверов края, – локальные «сюжеты» истории
местного старообрядчества. Согласимся с
М. Г. Казанцевой в том, что «собственно зауральские сюжеты составляют небольшое число в рукописных сборниках» [3. C. 186]. Таких
стихов, действительно, немного. Но каждый
из них – не только памятник художественной
словесности староверов региона, но и ценный
исторический источник, позволяющий с большой долей достоверности реконструировать
непростое прошлое зауральского старообрядчества.
В Курганском собрании ЛАИ УрГУ хранится уникальный рукописный сборник духовных стихов (ЛАИ УрГУ. V.99/1406), который
был приобретен в г. Куртамыше Курганской
области у Голышева К. А. в 1983 г. Сборник
содержит 8 историко-полемических стихов,
касающихся в основном истории поморского согласия в Южном Зауралье в 10–20-е гг.
XX в. и написанных в те годы неизвестным
нам автором, современником событий. Стихи
этого рукописного сборника были опубликованы в «Очерках истории старообрядчества
Урала и сопредельных территорий», изданных
в Екатеринбурге в 2000 г. [8. C. 25–39]. Здесь
дается и краткое описание сборника [8. C. 24]:
«Записная книжка-ежедневник на 1910 г.
Сохранились с. 25–32, 35–62, 65–66, 75–98,
103–122. Часть страниц без текста. На с. 75–97
и 106–119 карандашом и чернилами, полууставом одной руки записаны 8 “стихотворений”».
Состав сборника: «О никонианах», «Увещание
к поморцам», «К Обуховцам», «Сумцам», «О
Соборе Гагаринском», «Ко крестителем.
Стих не про святых», «О Дубровском соборе», «Стих новый о раздоре, о Курганском соборе». С уверенностью можно утверждать, что
стихи «К Обуховцам», «Сумцам», «О Соборе
Гагаринском», «Ко крестителем. Стих не про
святых», «О Дубровском соборе», «Стих новый
о раздоре, о Курганском соборе» рассказывают
о событиях местной истории. Обухово, Сумки,
Дубровино, Гагарье – села Южного Зауралья,
город Курган – современный областной центр.
Открывается сборник стихом «О никонианах», где речь идет речь о расколе русской
Е. В. Рычкова
церкви, его причинах и главных зачинщиках
(здесь и далее сохраняются орфография и пунктуация сборника):
Его лжеучители в Русь святую посланы
От змия дракона з бесовским законом.
Они въяв ходили по земному шару,
Всегда наводили на християн кару,
Они навещали все грады и веси,
Мир к себе прельщали все равно как беси.
Они напустили на мир скорбь велику:
Прежде всех прелстили Никона владыку.
Никон к ним предался
И за дело принялся:
Склонил всю Россию
И царя Алексия
К новому обряду.
Он за эти хитрости
Получил в награду –
Печать от Антихриста [4. C. 75–76].
Патриарх Никон, по мнению создателя стиха, является преемником Антихриста, который
«оканфузил» «Церковь Божию», приняв «печать зверскую, скверную, богомерскую». Те,
кто не повиновались ему, не приняли «печати
скверныя», «не хотели отступиться от Бога,
претерпели от злова Антихриста наказания
много»:
Жгли их живых в срубах,
И выбивали зубы,
В темницах морили, наносили раны,
Тысячи ссылали в дальния страны,
Пастырей лишали духовнаго сана,
Руки и ноги отсекали
И вытаскивали вне стана [4. C. 76–77].
Стих «О никонианах» перекликается в осмыслении реформы с рядом других духовных
стихов («О Никоне», «О разделении церкви при
Никоне-патриархе», «Плач Соловецких жителей», «Настоящее и прошлое»). Их сближает
взгляд на реформу Никона как на дьявольское
пленение души патриарха, который повлиял на
Россию и Алексия. Общим является мотив получения Никоном печати Антихриста:
Ету печать зверскую,
Скверную, богомерскую,
От владыки Никона приняли простыя миряне,
Купцы и дворяне.
И все цари и князи
Стали з бесом в связи [4. C. 76].
В традициях старообрядческих «сказок» и
духовных стихов изложены мучения сторонников старой веры, которые «бодро шли на муки
за Христову веру». Стих «О никонианах» не
Исторические стихи зауральского старообрядца-поморца
случайно открывает сборник. Составитель рукописи еще раз напоминал о трагедии сторонников старой веры, о трагедии России и призывал к единству старообрядцев, миру между
ними при наличии общего врага.
Второй стих «Увещание к поморцам» раскрывает еще одну беду староверия – внутренний разлад:
Бывший християне с пути совратились,
На Святую Церковь со злобой возмутились,
От которой все на свет родились.
Церковь порицают всякими укорами,
А святых людей Божиих зовут бракоборами,
А себя называют християнами,
Завел их диявол в общину обманами
Ети люди разделились на разныя толки
[4. C. 78–79].
Дело в том, что в Южном Зауралье ведущим был беспоповский поморский толк. Как
справедливо отмечает М. Г. Казанцева, стихи
сборника «были сложены в среде беспоповцев
поморского согласия» [10. C. 81]. Сочинения в
поэтической форме рассказывают о полемике
поморцев «брачного» толка и их оппонентов
– «безбрачников», или, в местном понимании,
«бракоборов». Позиция создателей стихов дает
основание для данного вывода.
«Особенности поморского учения базируются на тезисе о том, что Антихрист уже пришел в мир и духовно царствует в Русской церкви со времен патриаршества Никона. С этого
времени нет истинных таинств и истинного
священства, поэтому таинство брака, которое
могут совершать только священники, должно
быть отменено. Все должны жить безбрачно.
Венчавшихся в церкви, а потом перешедших в
старообрядчество, нужно разводить» [9. C. 4].
С середины XVIII в. внутри согласия начинается полемика о возможности “бессвященнословных” браков, которые предполагалось сводить в моленной посредством “выбранных попечителей”» [8. �������������������������������
C������������������������������
. 17]. К концу XVIII в. согласие раскалывается на «брачников» и «безбрачников». Усилению разделений способствовал
Московский собор 1883 г., который приравнял
к еретикам первого чина поморцев-брачников.
Настроения по поводу принятия таинства брака
были широко обсуждаемы в Южном Зауралье
на поморских соборах начиная с XIX в. В ходе
полемики утверждалась мысль о том, что таинство брака может быть осуществлено и без
священника. Активное распространение обряда бессвященнословных браков на Урале
и в Зауралье относится в основном к 30-м гг.
107
XIX в. [8. C. 22]. Так, в 50-е гг. XIX в. в селе
Гагарье – зауральском центре поморского согласия – на соборе было принято решение о
допустимости бессвященнословных браков.
Однако не все поморцы эти решения восприняли положительно. «После собора поморцы
села и окрестностей разделились на приемлющих и неприемлющих бессвященнословные
браки. Безбрачники остались на прежних позициях в отношении брака: не признавали бессвященнословных браков и объявляли брачников “еретиками первого чина”» [8. C. 23]. В
результате поморцы Южного Урала и Зауралья
разделились на 4 группы:
– признающих брак, требующих перекрещивания безбрачников;
– признающих брак, не требующих перекрещивания безбрачников;
– не признающих брак, не требующих перекрещивания брачников;
– не признающих брак, требующих перекрещивания брачников.
Произошедшее разделение повлекло за собой череду соборов и острую полемику, отразившуюся в духовных стихах.
Стихи «К Обуховцам», «Сумцам» также
посвящены разногласиям между толками в
зауральских старообрядческих селах (село
Обухово находится в Притобольном районе Курганской области, а село Сумки – в
Половинском районе Курганской области).
Так, автор стиха «К обуховцам» обращается к
жителям села:
Ох, скверный мир грешный,
Знамением двуперстным себя знаменуйте
И християнами верными себя именуйте.
Содержите веру, а не по примеру... [4. C. 80]
И далее:
Крестите крещенных водою и Духом,
Которы крещены не в вашей Обуховой,
А в Сумках и Дубровном и отцом духовным
[4. C. 81].
В отдельных старообрядческих толках укоренился обычай перекрещивания принимаемых в общину поморцев других толков, который отмечает, в частности, О. Н. Савицкая,
анализируя обрядовую практику тобольских
поморцев [9. �������������������������������
C������������������������������
. 330]. Автор сочинения «К обуховцам» указывает на то, что таинство крещения может быть совершено над каждым человеком только один раз, а обуховцы нарушили
это правило.
Стих «Сумцам» продолжает обличать наличие разных толков внутри поморского со-
108
гласия. Автор обращается к тем, кто отошел от
«старой веры» и «нашел» себе «новую»:
Вам известно, мертвецы,
Как верили ваши отцы –
Вы возмите с них пример –
Не искали разных вер [4. C. 84].
Сумцы – бракоборы. Фекла Фадеевна
Ульянова (1907 г. р.), старообрядка из села
Ярославского Притобольного района, рассказала о том, как ее родители, приехав в Зауралье
из Харьковской губернии в конце XIX в., выбирали старообрядческую деревню, в которой
будут жить: «В Сумках им понравилось, но там
были какие-то бракоборы... за что-то их браковали» [1. C. 12]. Как человек, не вникающий в
религиозные споры, Фекла Фадеевна не смогла
объяснить значения слова «бракоборы», но запомнила из рассказов родителей, что «женихов
и невест оттуда не брали». Очевидно, что автор
исследуемого нами сочинения принадлежал
иному толку, чем тот, который исповедовали
в Сумках, так как он называет сумцов «неверными», «козлами смердящими» и призывает
их обратиться к истинной вере, пока не поздно:
Тогда будет вам отрада –
Вы избавитесь от ада.
Бог всегда ждет покаянья
От народов окаянных.
Если вы не обратитесь,
То спастися не надийтесь [4. C. 85].
В основу сочинения «О соборе Гагаринском»
(«Стих новый о последних соборах и о раздорах») положены, по всей вероятности, перипетии соборных дискуссий, «раздоров» старообрядцев об обычае перекрещивания, не приемлемом автором («будет Вам беситься, по
два по три раза креститься») и о возможности
осуществления таинства брака в условиях отсутствия священства. Поморцы Гагаринской
общины, как свидетельствуют историки, не
принимали браки. Автор стиха называет представителей разных толков «сектантами», сетуя
при этом:
Время благодатное давно уже скончалось,
А праведное от праведного давно уже отнялось [4. C. 89].
В стихе «Ко крестителем» автор вновь указывает на то, что «по всему свету размножились
секты», а на соборах ведутся только споры:
... Больше все о браке.
Бывают и ссоры, чють не до драки.
Да кто вам возбраняет – брак вы совершайте,
Но только и тайну брака признавайте,
А християн, признающих тайну брака,
Е. В. Рычкова
К себе не прелщайте [4. C. 89].
Автор объясняет «раздоры» между «сектами» вмешательством антихриста:
И все ети секты прежде жили в вере и во
свете,
А потом их запутали беси в свои сети,
Они силно возгордились,
От веры отцовской давно отделились,
А к новой, бесовской, крепко прилепились,
И Церковь Христову они разодрали,
А нравы Антихристовы чють не все забрали
[4. C. 91].
В стихе «О Дубровском соборе» дается
оценка еще одному событию местной истории
(село Дубровино находится в 40 км на юговосток от г. Кургана). Это один из немногих
стихов, в котором события излагаются от лица
автора:
Я человек скорбящий, самый ничтожный,
А стих страшный про мир заблудящий сложил.
Собрались старики, росеицы и сибиряки
В деревню Дубровно по делам духовным.
Сочинитель выносит свою оценку событиям:
Сошлись они не молится, а в вере укрепится.
Еще и о том посудить, кого в попы посадить
[4. C. 94].
Содержание стиха убеждает нас в том, что
автор принадлежал к беспоповскому толку поморского согласия, так�����������������������
����������������������
как он сатирически обличает решения, принятые на соборе:
Будте безпоповския, вы люди таковския,
Вам попа не нужно, вам с попом будет хуже.
Поп веть вас не спасет,
А только вред вам нанесет.
А только вред вам нанесет.
От попа плохая прибыль,
Поп сведет вас всех в погибель.
Не спасают попы души,
У них глаза очень завидущи.
Угождают они все мамону,
Предались они богу иному,
Старой веры все лишились,
А к новой крепко прилипились [4. C. 95].
Сочинение воспринимается как обвинение
старообрядцам поповского толка, которые следуют «новой» вере:
Что старое, то от Бога, а новое – то от беса.
Вы люди отпадшия
Своей верой скверной себя утешайте,
А верных людей во истинне оставших
К себе не прелщайте.
И вы величайтесь, что истинну нашли,
109
Исторические стихи зауральского старообрядца-поморца
А того не замечайте, что от слова во тму
перешли,
О земныя жители, вы не християне,
А на християн гонители [4. C. 96].
Замыкает цикл зауральских стихов «о вере»
«Стих новый о раздоре, о Курганском соборе» –
образец полемического стихотворного произведения. «Курганский собор состоялся 5–7 февраля 1924 г. в Кургане, в поморском молитвенном доме во имя Покрова Божией Матери и
Святого Николая Чудотворца. Собор насчитывал 420 участников» [8. C. 41]. Вероятно, автор
присутствовал на этом соборе, так как «Стих
новый о раздоре…» документально воспроизводит детали этого события:
Собралось народу много:
Четыреста двадцеть,
Февраля пятого.
...��������������������������������������
�������������������������������������
Открылось собрание в молитвенном храме,
Днем, не очень уж рано,
В храме Пресвятой Богородицы Покрова
И Святителя Чудотворца Николы…
[4. C. 106].
Сочинение представляет собой своеобразный поэтический «протокол» Курганского собора, где автор перечисляет имена и фамилии
тридцати выступавших местных духовных авторитетов (Диев, Раков, Банников, Мякинин
Ипат, Василий Самарин и другие), приводит
краткое содержание их «речей», дает им оценку:
... Предоставляется слово Ульянову,
Как сущему християнину.
Ульянов встал и начал объяснение,
И говорил ясно, без стеснения.
Объяснил последование готовое,
И ничто не добавил новое.
И говорил о браке,
Что мы понимаем двояко:
Признаем брак природный
И признаем Брак как Тайну, установленной
Не отступниками и не крестителями,
А Христом Спасителем.
Мы его в скверну не вменяем,
А как Церковною тайну почитаем [4. C. 106].
Попутно поэт-старообрядец сетует на то,
что «вер наделали много», «разбились на разныя толки, между собою стали как козлы и
волки».
Курганский собор так и не примирил старообрядцев разных толков. С горечью подводит
итог собранию неизвестный автор:
... Народ остался при своих убеждениях.
Так с етим собор и кончался,
И кто как раньше жил,
При том и остался [4. C. 107].
Таким образом, цикл зауральских духовных
стихов «о вере» представляет собой уникальное творение пера анонимного автора-старообрядца, который попытался дать объективную
оценку событиям местной старообрядческой
истории конца XIX���������������������������
������������������������������
– начала �����������������
XX���������������
вв. Стихи, образующие сборник, позволяют реконструировать реальные события прошлого зауральского
староверия. Не менее ценны они и как источник для исследования специфики мировоззрения двоедан края, а также для изучения особенностей функционирования старообрядческой
культуры в целом.
Список литературы
1. Архив кафедры литературы КГУ.
Коллекция «Юргамыш-2005». 141 с.
2. Бучилина, Е. А. Духовные стихи. Канты
(Сборник духовных стихов Нижегородской области). М.,1999. 234 с.
3. Казанцева, М. Г. Музыкально-поэтическое
наследие поморского севера в вятской старообрядческой традиции / М. Г. Казанцева,
Т. В. Философова // Уральский сборник.
История. Культура. Религия. Екатеринбург,
1998. С. 81–111.
4. ЛАИ УрГУ. V (Курганское собрание)
99р/1406.
5. Краткая литературная энциклопедия : в
8 т. М., 1964. Т. 2. 289 с.
6. Никитина, С. Е. Устная традиция в народной культуре русского населения Верхокамья
// Русские письменные и устные традиции и духовная культура / под ред. И. Д. Ковальченко :
сб. ст. М., 1982. С. 91–126.
7. Новиков, Ю. А. Духовные стихи русских
старожилов Литвы // Живая старина. 1994.
№ 3. С. 35–37.
8. Очерки истории старообрядчества и сопредельных территорий. Екатеринбург, 2000.
142 с.
9. Савицкая, О. Н. Старообрядцы // История
Курганской области (церковь Южного
Зауралья в досоветский период) : в 5 т. Т. 4.
Курган, 1998. С. 295–356.
10. Федорова, В. П. Свадьба в системе календарных и семейных обычаев Южного
Зауралья. Курган, 1997. 283 с.