Социологические исследования , № 12, Декабрь 2008, C. 36-46

Социологические исследования, № 12, Декабрь 2008, C. 36-46
ИНТЕРПРЕТАЦИЯ И ОБЪЯСНЕНИЕ В ИССЛЕДОВАНИЯХ СОЦИОЛОГОВ
Автор: П. ОНДРЕЙКОВИЧ
ОНДРЕЙКОВИЧ Петер - декан факультета социальных наук и здравоохранения Университета
Константина Философа (Нитра, Словакия).
Научная теория и наука. Должна ли теория корректно описывать реальные науки, или она может
трактовать данные наук императивно, устанавливать нормы? [9, S. 12 - 47]. Этим задался автор статьи.
Вопрос, является ли научная теория нормативной дисциплиной, сначала удивляет. Многие отвечают на него
однозначно "да". Однако при детальном рассмотрении он дискуссионен. Несогласен, что описать нечто,
называемое значением, нельзя, поскольку высказывания о конкретном значении - есть нормативное
высказывание, утверждают М. Лэнс и Дж. О'Лири-Хауторн [17]. Тем не менее анализ проблемы помогает
совершенствовать принятые практики и подвергнуть некоторые из них сомнению. Рефлексию
интерпретации и объяснения в обществоведческих исследованиях можно считать преодолением
описательности и вкладом в методологию, отстающую от развития социологии. Другая крайность формирование научной теории так, будто ясно, кто, что и кому предписывает в методологии. Такой подход
надо исключить. В моем тексте речь не о внесении норм "извне", а об интеграции рефлексии в стратегию
исследований.
Следует спросить себя, почему теория, как методология научных суждений, не пользуется успехом.
Возможно, одна из причин в ее специфике: научные методы не
стр. 36
универсальны, применяются в конкретной отрасли наук. Подходы и инструментарий астрономии
неприменимы в юриспруденции, а подходы социологов - в химии и т.д. Однако дела методологии не так
плохи, как кажется. Например, байесовский подход для многих теоретиков науки - многообещающий
кандидат на роль общей теории индуктивного суждения, он вызывает масштабные дискуссии: обсуждаются
позитивные и негативные стороны байесовской теории, подчеркивается субъективность концепции
рациональности убеждения как исходной категории. Приведу мысли, связанные с интерпретацией
результатов исследований.
Индукцией считается вероятностное заключение путем выведения утверждения в форме общего
высказывания из предпосылок в форме единичных высказываний. Мы различаем: полную индукцию,
основания которой содержат все частные случаи, тогда заключение однозначно; неполную индукцию, когда
основания содержат частные случаи, а заключение вероятно до определенной степени.
Индукция связана с вероятностью. У Х. Райхенбаха "индукция не является ничем иным, нежели процессом,
который вынуждает нас предполагать, что наблюдаемая частота (явлений - прим. автора) будет
действительна и для следующих элементов в той же серии" [20, S. 377]. По теории Байеса1, вероятность - это
степень личного убеждения. Частотное понимание вероятности интерпретирует ее как частоту. Если
вероятность - это уверенность в оценке, основанная на измерении, данных и т.п., возникает вопрос, каковы
свойства данного вида вероятности, чтобы он не стал противоречивым.
По мнению Д. Р. Кокса [4], одного из крупнейших современных статистиков, должны выполняться
следующие принципы. 1. Если вероятность А выше вероятности В, а вероятность В выше вероятности С,
вероятность А выше вероятности С. 2. Если мы считаем нечто истинным, то мы ожидаем этого и в случае,
когда оно является ложным. 3. Если мы ожидаем истинности Н (гипотеза) и одновременно ожидаем, что
истинным будет D в случае, если окажется истинным Н, мы ожидаем истинности как Н, так и D. 4. При
множестве методов использования и обработки информации заключение должно быть одинаковым.
Теорема Байеса вводит концепт априорной вероятности, содержащей предпонимание и предзнание
исследователя, и описывает идеально рационального субъекта. Существует исходная вероятность гипотезы,
определяемая вероятность гипотезы Р(Н) и конечная (итоговая) вероятность Р(Н I E). Предполагается, что
убеждение субъекта может иметь разную силу. Гипотезу Н можно посредством регистрации Е подтвердить
или ослабить (Р I E). Любое убеждение субъекта состоит из высказывания А и степени убеждения Р(А),
являющейся мерилом неуверенности субъекта в высказывании А. Существует Р(Е I Н) (вероятность). Как
Р(Н I Е), Р(Н) и Р( I E) можно рассчитать. Степени убеждения - натуральные числа в интервале [0, 1]. Они
рациональны, соответствуют теории вероятности.
Интерпретация и экспликация. Описанные идеи - компонент стратегии исследований в социологии [23].
Их использование имеет место, как правило, на заключительных фазах исследования. Их функция интерпретация данных, полученных путем измерений, объяснение рассчитанных величин, поиск
взаимосвязей, обозначение и раскрытие скрытых смыслов, но больше всего подтверждение (отрицание)
гипотез на неком уровне вероятности. Интерпретация встречается и в других фазах исследований.
Например, функция экспликации - уточнение понятий обычного языка так, чтобы они были пригодны для
исследований. Бывает не просто подходить к экспликации2 в общественных науках. Ей предшествует
интерпретация понятий, особенно если
1
Названа в честь английского математика, священника Томаса Байеса (Thomas Bayes, 1702 - 1761).
2
Экспликация - уточнение понятий обыденного языка в соответствии с его научным употреблением.
Уточняемое понятие называется "экспликандум", а результат уточнения - "экспликат". Экспликат должен
содержать достаточно точные понятия.
стр. 37
они - часть соответствующей теории (теорий). Экспликация посредством интерпретации адекватна тогда,
когда она действительно есть в интенциях соответствующей теории. Мы часто сталкиваемся с таким
подходом. Не только понятия социальная система, отчуждение, регион, но и свобода, справедливость,
бедность, эксклюзия и т.п., - сложны для экспликации, и без интерпретативного подхода усилия обречены.
Желательно соблюдать однозначность и точность используемых понятий в исследовании. Только такие
понятия можно квантифицировать. Квантификация данных (в связи с экспликацией) невозможна без
предварительного определения качества квалифицируемых явлений, а анализ статистики невозможен без
качественной интерпретации [1, S. 52].
В связи с экспликацией и интерпретацией обращу внимание на методику, к которой склоняются социологи.
Когда исследователь отталкивается от неточных понятий, а его цель - уточнить эти понятия для
эмпирических исследований, он при экспликации пытается уточнить понятие, делая его пригодным для
исследования. В данном случае цель экспликации - не раскрыть значения используемого понятия, а
уточнить его и сделать приемлемым для исследования. Экспликация будет адекватной тогда, когда будет
удовлетворять целям, достигаемым данной экспликацией. Например, при необходимости уточнить понятие
"девиация" исследователь из множества значений, приписываемых понятию, выбирает то, которое
соответствует целям исследования.
Измерения в социологии соединяют три уровня: концепты в форме гипотез, индикаторы и эмпирическую
действительность, - отмечает К. Д. Бэйли [2, р. 327 - 337]. Эмпирическая действительность не зависит от
наших теорий и индикаторов. Индикаторы относятся к определенным аспектам действительности, их
[аспектов] выбор зависит от концептов, т.е. абстрактных представлений. Эти три уровня
невзаимозаменяемы. Проблема в интерпретации эмпирики без учета концептов и теорий, из которых
выведены индикаторы, делающие возможными эмпирические суждения. При этом данные суждения
соотносятся только с данными индикаторами. То же касается понятий в теории. Их обработка - иное,
нежели понятия. Здесь на первом плане - проблема максимума точности понятий.
Часто при подготовке исследования встает вопрос, почему нужны максимально точные, четкие по смыслу
понятия. Главный аргумент - коммуникация исследователей и пользователей результатами исследований.
Если понятие многозначно, не будет правильного понимания результатов исследования. Кроме того, если
понятия в теориях неточны, происходит догматизация утверждений, их использование без экспликации.
Если за употреблением понятий не следует однозначность в использовании, придется их повторять, а их
использование "обосновывать" или "интерпретировать". А это псевдоинтерпретация, не поддающаяся
проверке. Если в предложении "Чем примитивнее общество, тем однороднее его культура" не уточнять
понятия, не будет предмета исследования. Фундаменталисты-количественники возразят: можно определить,
что именно понимается под указанными понятиями. Это верно, однако о высказывании, его содержании и
истинности мы не узнаем ничего.
Объяснение и понимание. Чтобы избежать "псевдоинтерпретации" известных понятий, проанализирую
некоторые из них. Составная часть этой проблемы социологических исследований - вопрос: различать ли и
как объяснение и понимание. Целесообразно решать проблему интерпретации и объяснения в социологии,
понимая объяснение как поиск причин социальных явлений и процессов, сопровождающих их
существенных обстоятельств и взаимосвязей. Важно делать их понятными, иногда упрощая. Научное
объяснение - основное средство научной систематизации, подведение того, что мы объясняем
(экспланандум), под то, с помощью чего мы объясняем (эксплананс). При этой процедуре мы подбираем к
экспланандуму закономерности или теории с вероятностью их известности. Однако нередко объясняют
через те теории, к которым пришли в исследовании.
Понимание - раскрытие значения, смысла явлений и процессов, либо их интерпретаций в социальном
контексте. В этнометодологии важно не только то, как мы пытастр. 38
емся понять мир, в котором живем, но, прежде всего, смысл, который мы ему придали [8]. С этой точки
зрения понимание близко к конструктивизму, воссозданию смысла познаваемого. Описание и суждение
всегда осуществляются в определенных пределах, обеспеченных понятийными средствами описания
действительности и суждений о ней. Каждое познание и, как следствие, знание как конструкция обязательно
исходят из точек зрения, определяемых социальными, культурными, интеллектуальными, политическими,
нравственными или экономическими интересами соответствующей конструкции знания. Каждое знание - в
известном смысле понимание [22, S. 42]. Сигнификация посредством понимания одновременно и
инсценденция (от лат. in-sciens, in-scendo), проникновение понимающего, углубление его в себя и даже
одухотворение, гуманизация.
Упомяну о попытках ставить под сомнение исследования социологов, преувеличивая различия в условиях
возникновения существующих точек зрения, основ формирования нашего знания. Как отмечает Фэй [14, S.
15ff], может казаться, что лиц определенной группы могут понимать только люди из аналогичной группы.
Женщины могут понять женщин, афроамериканцы - афроамериканцев, цыгане - цыган. Иными словами,
чтобы утверждать, что мы кого-то знаем, мы должны им быть [там же]. Здесь на помощь приходит анализ
языка текста/речи; мы исследуем значения слов и их сочетаний, используя также логический анализ, при
котором нас в первую очередь интересует внутренняя связность речи, выявление логических ошибок,
неясностей, упущений, сокращений, алогизмов. Не обойтись и без структуры высказывания в целом,
включая его членение. Составная часть интерпретации - контекст и взаимосвязи высказываний. Указанные
различия понимания и объяснения важны для методов, используемых исследователем при объяснении,
понимании.
Рассмотренные действия касаются качественного и количественного методов исследования и содержат
значимый элемент творчества исследователя. Одновременно этот метод наименее поддается стандартизации
и зависит не только от имеющихся данных (пригодных для использования), но и от умения, эрудиции и
опыта исследователя. Действия здесь связаны с экспланацией (объяснением) и часто с ней отождествляются.
Однако часто научное объяснение понимается по-разному: как дедуктивно-номологическая схема, т.е. ход
мыслей, при котором из данных утверждений выводятся дальнейшие утверждения по правилам логики,
гарантирующим, что выводы верны, если верны основания. Устанавливая аксиомы и правила вывода, этот
метод однозначно дает критерий верности новых утверждений. Иногда это и наблюдение, схватывание
смысла предмета исследования в деталях и в целом, а также воспроизведение социального значения.
При дедуктивно-номологическом подходе речь идет о конкретизации научного закона - общего
высказывания, которое не имеет временных пределов, ограничиваясь лишь сферой своего действия. В
логике это называют утверждением константной конъюнкции определенных свойств. Однако проблема
закона сложна; в настоящее время есть несколько теорий его построения и объясняющей функции. Чаще
говорят о закономерности, понимая под ней социальные процессы и явления, происходящие по иманентным
законам. Здесь проявляются различия законов природы и общества. В. Черник [5, S. 529 - 542] отмечает, что
действие законов зависит от условий, он различает основные и вторичные условия. По его мнению, форма
закона должна выражать его зависимость от иманентных для закона условий. Он говорит о фактуалъном,
идеализированном и имманентном законах [30]. Считается, что закон нельзя открыть простым обобщением
реальности, данной нам в ощущениях, с помощью вероятностного рассуждения, поскольку между законом и
формой его проявления есть множество промежуточных звеньев. Путь истинного познания лежит через
абстракции и идеализации. Сначала необходимо абстрагироваться от исходных условий явлений. За этой
абстракцией следует идеализация, - абстрагирование от модификаций (закона); процесс абстракции должен
завершиться вычленением имманентных условий закона [3, S. 217]. Согласно утверждениям некоторых
авторов (классической логики), только
стр. 39
материальная импликация достаточна для выражения взаимосвязей между предположением и следствием
формулировки высказываний. Предположение - достаточное условие для последнего, а оно - достаточное
условие для первого. При импликации высказывание, следующее за словами "в случае, если
(предположение) ... то (следствие)", считается формулировкой научного закона. Проблему теории закона
упомянутые авторы распространяют на вопрос истинности, который я не рассматриваю.
Отмеченные проблемы теории закона обусловливают научное объяснение, владение ими - часть стратегии
исследований. Для полноты картины упомяну и о т.н. "социологическом повороте" в философии науки и в
эпистемологии. Согласно постулатам этого "поворота", основанного на конструктивизме, научные факты
рождаются в естественных и гуманитарных науках. Поэтому между естественными и гуманитарными
науками нет различий - результаты тех и других выстроены на предшествующих или ранее известных
фактах. "В настоящее время нет сомнения, что научные знания проникают в социальные отношения и
становятся частью современного "естественного" мира...", - отмечает Б. Файкус [13, S. 217]. Однако это не
означает возможности такого обобщения социологических знаний о языке, особенно о научных понятиях,
технических артефактах, поведении научных учреждений, взаимоотношениях их сотрудников, отношений
между ними и обществом, а также принятия задач знания в обществе, которые были бы достаточными для
замены собой эпистемологии. Осознание данного факта считаю особо важным для интерпретации
результатов исследований и научного объяснения.
Теория интерпретации? Теорией интерпретации занимается экзегетика - объяснение текстов
(теологических и юридических). Изначально ее объектом была интерпретация текста как суммы суждений, с
помощью которых можно установить его точный смысл. Упрощая, это метод, позволяющий истолковать и
объяснять значение устного или письменного высказывания. Хотя экзегетика используется в основном в
связи с герменевтикой, она применима в толковании результатов исследований [29, S. 93]. Термин
"интерпретация" имеет четыре значения: 1. Семантическая интерпретация языка. Семантика - часть
семиотики, изучающей отношения формы и значения знаков. Существует концепция, согласно которой
значение является не предметом, а лишь языковым оборотом; оно не выходит за пределы языка, а вся
действительность сводится к языку. 2. Отнесение к теории утверждений, которые непосредственно связаны
с опытом. 3. Теоретическая интерпретация опыта. 4. Наделение смыслом отдельных действий, их
результатов.
Возникает вопрос, каковы отношения между поведением3 и его причинами. Лучший способ объяснить
поведение, идентифицированное в исследовании, - указать, почему субъект сделал то, что сделал. Это
объяснение - часть интерпретации, следующий этап исследования. Факт, что кто-либо что-то сделал, не
объясним указанием на то, что ему данные действия нравились и т.п. Важны мотивы. Обоснование, почему
кто-либо что-либо совершил, зачастую указывает на а) отношение к данному поведению; б) убеждение,
связанное с данным поведением. Эту пару доводов Дэвидсон называет непосредственной причиной
поведения [7, S. 12, 13]. Седова [27, S. 74] задается вопросом: какая стратегия экспланации удачнее - считать
действия субъекта рациональным поведением или в первую очередь его самовыражением? Первое типично
для позитивизма и количественных методов исследования. Интерпретация поведения как самовыражения
относится к пониманию, герменевтике и качественным методам. Различая оба метода, нужно видеть
возможность их сочетания: интерпретация поведения как действия объективных (надличностных) сил и
интенционального различения сети значений, практик и правил. Метод объяснения через аргументацию это рационализация поведения. Стратегия выявления доводов [ibid, S. 74] - общая у приверженцев
номологической экспланации (законы и закономерности) и у сторонников герме-
3
Поведение - действия умышленные, интенциональные, вызываются типом ситуации или события и
осознаются производящим их лицом.
стр. 40
невтического, идиографического подхода, когда мотивы не считаются причиной поведения. Оба подхода
отличаются тем, что в первом случае мотивы поведения понимаются как объяснение, во втором - как
описание в данном контексте. Подобный подход я назвал методологическим реализмом [23]. Уверен,
научный подход - не просто понимание явления и его пересказ, но поиск, нахождение и раскрытие скрытых
связей с другими явлениями, объяснение взаимосвязей, истолкование значения и поиск причин. Здесь
необходимо определиться:
- с парадигмой финалъности, согласно которой регулируется все происходящее и предполагается
возможность его познания, а тем самым и назначения. Данная парадигма - модус (способ) интерпретации
явлений;
- с парадигмой причинности (каузальности), условности (кондициональности) или случайности явлений,
исходящей из возможности объяснения события законом причинности. При этом, сингуляристская
концепция причинности определяет причину как индивидуальную ситуацию и сумму событий,
предшествующих иному событию так, что между ними нет временного и пространственного разрыва.
Напротив, пробабилистическая (вероятностная) концепция не ограничивает куазальные отношения
детерминистскими процессами; они определяются релевантной статистикой, а вероятность означает
относительную частоту проявления. И мы говорим о статистическом объяснении, где вероятность
интерпретируется как относительная многократность, или индуктивном объяснении, где вероятность
интерпретируется как количественное логическое отношение, где количественным ее выражением является
верификация, подтверждение гипотезы.
Познание и знание. Часто отождествляют познание (cognition) и знание (knowledge). Многие переводчики
этой пары понятий боятся быть непонятыми. В связи с интерпретацией и объяснением важна большая
разница между указанной парой понятий, прежде всего потому, что для методологии социальных наук
гораздо более подходит термин "знание", нежели "познание". Знание (корни ее в греческой эпистеме) - это
относительно стабильная система информации, полученной из опыта, обучения, сведений об окружающем
мире, развитии человечества и общества, конкретно решаемой проблемы. Современная наука пополняется
актуальными знаниями. У Фуко это вид дискурса, имеющий социальные аспекты и могущий быть товаром;
поэтому он должен быть принципиально прозрачным и доступным для гражданского общества. В отличие
от знания познание - это психическая деятельность человека, либо адекватная, достоверная, правдивая
информация. Познание - часть обоснованного убеждения, проверяемого, контролируемого и доказываемого.
Познание - языковое выражение того, что речь идет не только о субъективном, интуитивном представлении,
но о факте, поддающемся формулировке знаками, символами, языком. Только посредством языка познание
обретает интерсубъективное значение. Однако, судя по всему, пройдет время, пока данное различение
приживется в науке, в специальной литературе.
В интерпретации результатов исследования необходимы аргументы, предположения и обоснования.
Обоснование верно, если заключение из него исходит из предпосылок, не оставляющих у разумного
человека сомнений в том, что данное заключение следует из данных предпосылок. Такое обоснование
подчинено правилам истинности и приемлемости. Для познания, однако, недостаточно при обосновании
полагать нечто истинным; обоснование должно быть полным. Теорией аргументации (обоснования)
занимается foundation theory; согласно ей познание основано на предпосылках, аргументах. Последние
созданы базовыми убеждениями, которые обосновывают сами себя или являются самообоснованными.
Остальные опираются на базовые убеждения [19, S. 19].
Я отметил необходимость аргументации при интерпретации результатов исследования. Сам аргумент - это
утверждение, на которое опирается демонстрация истинности утверждения. Приведу соображения,
обусловливающие убедительность (качество) аргументации. Аргументами мы обосновываем утверждения.
Аргумент возвращает истинность утверждения (итог рассуждения - результат всех высказываний) к
стр. 41
истинности иного утверждения (в социологических исследованиях - вероятностное подтверждение
выводов). Человек, обосновывающий утверждение аргументом, тем самым полагает, что: 1) его исходные
основания истинны; 2) из оснований следует заключение. Оба утверждения независимы; если из оснований
следует заключение, аргумент логически верен и убедителен; если основания заключения истинны, аргумент
является действительным. Аргумент опровергается либо указанием на логическую неверность, либо на
ложные основания.
Интерпретация и исследовательский анализ. Результаты поисков, данные исследований - это сырье для
решения проблемы исследования [16, S. 669], основа проверки гипотез, объяснения или описания фактов
("определительные" исследования) и проникновения в структуру исследуемого явления, возможно, его
причинность. Встречается термин "добыча данных" (data mining) [11, S. 19]. Здесь ценно получение
потенциально полезных сведений из баз данных. "Data mining" перекочевала из коммерческой сферы в
науку благодаря вычислительной технике, применению статистических методов к большим объемам
данных.
Указанные основания используются при интерпретации в (в основном) языковой форме изложения
результатов исследований. Исследователь получает результаты обработки данных, анализирует отношения,
делает выводы, которые затем объясняет, наделяет их значением, сравнивает. Задачей интерпретации
измерений и вычисленных значений является описание, объяснение предмета исследования - социальных
явлений, их свойств и взаимоотношений, закономерностей. Такое действие считается дедуктивнопомологическим ("вывод закономерности"). На основании полученных фактов мы выясняем, проявилась ли
причина объясняемого. Данный подход опирается на "схему Хемпеля-Оппенгайма" [10], применимую в
обществоведческих теоретико-эмпирических исследованиях.
Интерпретация количественных соотношений, взаимоотношений и прочих эмпирических результатов
неотделима от исследовательского анализа. Он состоит в установлении взаимоотношений данных, в
требованиях к дальнейшим расчетам. Чтобы точнее установить, какие из полученных измерениями данных
имеют главное, а какие второстепенное значение с точки зрения наблюдаемого явления, мы чаще всего
пользуемся непараметрической статистикой. Часто используется кластерный анализ, анализ латентных
классов, path analysis и т.п. При исследовательском анализе необходимо выходить за рамки гипотез,
формулировать и ставить вопросы, на которые надо искать ответ в расчетах. Часто каждый ответ
стимулирует новый, более глубокий вопрос вплоть до исчерпания информации результатов
количественного исследования. Не реже подобный подход имеет характер индуктивного рассуждения
(вероятностного объяснения), основанного на результатах наблюдений. Мы не можем тогда добиться
логически надежных выводов; максимум - убедительное (вероятное) заключение. Поэтому сомнительна
характеристика количественного исследования как сугубо верификационного, основанного
преимущественно на дедукции, и противопоставление ему качественного исследования, исключительно
поискового, основанного на индуктивных методах, идущих от данных к теории [15, S. 21].
Часто такой подход генерирует новые гипотезы. При поисковом анализе данных необходимо действовать
осторожно, а его результаты, как правило, следует тестировать (как гипотезы), поскольку они могут
отражать частные взгляды, случайные взаимосвязи, требующие проверки.
При интерпретации данных часто применяют вторичный анализ результатов исследований,
проводившихся с другой целью, чем наше исследование. Вторичный анализ повышает эпистемологическую
ценность нашего исследования - правда, в случае верности данных, анализируемых вторично. Вторичный
анализ позволяет принять решение перед собственным сбором данных: проводить его или использовать
лишь имеющиеся данные. Этой цели служат архивы, банки данных. Они экономят средства на проведение
исследования, сбор данных. Их использование возрастает. Оценка доступстр. 42
ных данных, способы их получения и особенно интерпретация играют в данном случае ключевую роль.
Проблема вторичного анализа в адекватности данных. Проще всего использовать результаты исследований,
проведенных с иной целью, но опирающиеся на одну теорию. Но так бывает редко. Чаще мы ищем
индикаторы, переменные для тестирования наших гипотез. В таких случаях анализ строится на следующих
основаниях.
1. На базе агрегированных данных объясняется или интерпретируется поведение в форме гипотез. Так,
сравнение числа разводов в определенной социальной группе, местности или регионе с количеством
трудоустроенных женщин может создать видимость определенной зависимости. Это предположение,
поскольку нельзя доказать, что у работающих женщин чаще происходят разводы - неизвестно, связаны ли
разводы с абсолютно другим набором данных. Но возможно предположение, требующее верификации.
2. В макрокомпаративных исследованиях, международных сравнениях и статистике мы не знаем истории
развития (сравниваемых стран), что может вести к искажению данных по соответствующей стране при
агрегации - как и незнание валидности данных.
3. На базе анализа данных из сфер производства, управления, правоприменения, с большими объемами
данных государственных и прочих учреждений, возникающих в их работе. Здесь также нужно
анализировать обстоятельства возникновения данных. Если в годовом отчете организации факты
приукрашены, в анализе проблемы, в аргументации возможны искажения.
4. На базе исследований типа "record-linkage" - анализ ряда баз данных. Изучая безработных, можно
пользоваться данными бюро по трудоустройству, органов социального страхования, данными о страховании
на случай заболевания. Однако условием остается существование идентификационных данных (напр.,
персонального номера) как звена, позволяющего выстраивать цепочки, соединения и объяснения данных,
почерпнутые из указанных баз данных. Методологи утверждают, что при вторичном анализе
агрегированных данных значительного числа наблюдаемых (регистрируемых, описываемых, подлежащих
отчетности) лиц растет возможное количество альтернативных интерпретаций.
При интерпретации следует объяснить действия исследователя при операционализации, на что обращал
внимание Лазарсфельд [18, S. 42, 43ff]. Наряду с четырьмя основными этапами операционализации он
выделяет постэмпирическую фазу - анализ данных и возможности их интерпретации. Необходимо
обосновать схему действий при вычислении: какие математико-статистические методы применялись,
являются ли результаты операций статистически значимыми или какова плотность корреляций множеств,
для которых статистическая значимость установлена. При интерпретации измеренных множеств
необходимо учитывать и то, что явления, измеренные посредством показателей, наличествуют всегда в
пространстве и времени. Важно также сравнить результаты с полученными ранее данными о
соответствующем явлении. Уместно указать подтверждение известной информации, дополнить ее,
скорректировать или доказать ее несостоятельность.
Существенная часть интерпретации результатов исследований - подтверждение (неточно - верификация)
или опровержение гипотез. Общеизвестно, что подтверждение/опровержение мы проводим по результатам
проверки гипотез. Гипотезы проверяются на что-либо, часто на альтернативы, которых может быть
несколько. Считаю альтернативой и нулевую гипотезу - предположение, что между исследуемыми
переменными нет отношений. Отвергнув нулевую гипотезу, мы тем самым подтверждаем гипотезу.
Гипотезы проверяемы и с точки зрения того, не вызвана ли случайностью разница, которую мы измерили и
которая позволяет отвергнуть нулевую гипотезу. Это делается на основе расчета статистической значимости
полученных данных. Последнее зависит от вида переменных, с которыми мы работаем, от количества
полученных данных.
стр. 43
Часто интерпретируются отношения между основаниями и заключением суждения. Заключение считается
следствием оснований, посылок. Выводы следуют из оснований, а основания подтверждают вывод. Однако
не всегда заключение в полном объеме подтверждается. Тогда говорят о вероятностном суждении (напр.,
аналогия). Если основания подтверждают вывод в полном объеме, говорят о дедуктивном суждении. Таким
образом можно гарантировать, что у интерпретации, содержащей истинные основания, истинные выводы.
Особым случаем является энтимематическое следование, когда отсутствует часть оснований, необходимых
для выведения заключения. Его часто называют действием по "здравому смыслу". При интерпретации
возможно суждение интуитивное - вид познания, основанный на опыте исследователя, без дискурсивного4
мышления.
При интерпретации результатов необходимо гипотетическое объяснение. Научное объяснение состоит в
подчинении того, что мы объясняем, тому, с помощью чего мы объясняем. Однако иногда нам недостает
того, с помощью чего можно объяснить. В таком случае объяснение не основано на наблюдении, но это
суждение о причинах действия, исходящего из самого действия. Другой вид интерпретации результатов
представляют собой генетические объяснения. В них экспланандум - последнее звено многих отдельных
объяснений, числом не менее двух. Центральный для данных объяснений - ответ на вопрос, откуда возник
полученный результат. Телеологические объяснения как вид интерпретации ищут ответ на вопрос "зачем", с
какой целью? Явление тогда объясняется указанием на цель, к которой оно ведет или должно вести.
Осознание цели явления, поведения человека, проявления чего-либо и т.д. позволяет объяснять его, указав
на цель. Иногда такое объяснение считают подвидом причинного объяснения.
Упомяну несколько равноценных объяснений явления, появления, а также события, поведения человека и
т.д. Вероятность многих объяснений часто встречается в общественных науках. Создается ложное мнение,
что при наличии двух объяснений одно из них не является истинным. Это не так. Объяснения в
общественных науках не обязательно противоречат друг другу, они, дополняя друг друга, могут давать
более полное объяснение, чем по отдельности.
Подчеркну: к вопросам интерпретации относится факт, что в обществоведческом исследовании практически
все результаты вероятностны. Значит, явление - предмет исследования - с вероятностью ведет к другому
явлению, что в свою очередь означает невозможность интерпретировать результаты как набор причин и
следствий или утверждать, что между ними есть асимметричные отношения, которые не общезначимы. Мы
можем интерпретировать отношения причины и следствия только как отношения известной вероятности. А.
Хирнер в связи с этим говорит о свободной, изменчивой причинной связи [12, S. 160ff]. В социальной жизни
много каузально свободных сочетаний с множеством возможных причин и следствий. К. -Д. Опп [24, S. 39 40] замечает, что интерпретировать результаты исследований в социальных науках значит читать,
обсуждать, публиковать, аргументировать, объяснять, отвергать, принимать к сведению, запоминать,
усваивать.
Интерпретация результатов проверки невозможна без формально-логической оценки (каждой свободной
переменной соответствующей формулы мы присваиваем в качестве значения объект и затем считаем такую
переменную названием присвоенного ей объекта) и оценки исследователем своих результатов по
нравственным, эстетическим, экономическим, религиозным и пр. критериям. Есть случаи ошибок,
неточностей, часто при интерпретации, недостаточной отстраненности исследователя, его предубеждений.
Часто значимые факты упускаются. Подробное описание суждения
4
У Хабермаса дискурс - форма коммуникации, исключающая требования верности и правдивости при
отсутствии аргументов.
стр. 44
(judgement - Schlussfolgerung), ошибки в дедукции и индукции разбирает один из крупнейших когнитивных
психологов современности Р. Штернберг [28, S. 426 - 461].
При использовании качественных методов интерпретация получает иное значение, - как метод "перевода"
смысла результатов исследования в лингвистически фиксированное понимание. При качественной
интерпретации опускается проблема интересов исследователя, учитываются его предрассудки, прошлый
опыт, взгляды и мнения, влиявшие на понимание и интерпретацию.
Частью интерпретации результатов исследования бывает дискуссия. Этот компонент действий
исследователя настолько прижился, что некоторые журналы требуют предоставлять им данную часть
интерпретации. В дискуссии исследователь полемизирует с иными мнениями, с выводами, сделанными на
основании других исследований. Данный способ презентации результатов имеет целью указать различия в
исследованиях и выделить их, подчеркнув аргументы исследователей.
Такой подход не обязательно принимает форму дискуссии. При интерпретации исследователь зачастую
"просто" сравнивает результаты с данными других авторов. Действует принцип - сравнивать исследования,
поддающиеся сравнению. Результаты исследования на базе одной возрастной группы нельзя сравнивать с
результатами на базе респондентов других возрастов. Международные сравнительные исследования, все
более популярные, требуют методологически сложных подходов, интерпретации данных, условий и
обстоятельств проведения исследования. Это особая проблема, которой не уделяется достаточно внимания.
Нередко сравнение результатов оставляют до последнего шага в стратегии исследования - подведения
результатов.
Необходим отказ от догмы, что, прекрасно составив концепцию исследования -качественного или
количественного, - мы достигнем безоговорочного прогресса. Надо быть скромнее. Наше знание, основанное
на наших исследованиях и наших методах, может быть ошибочным и содержать заблуждения. Возможны
ошибки в интерпретации данных. Упрямство не имеет ничего общего с этикой науки.
Тривиален вопрос презентации результатов исследования. Кроме словесного их описания, при
интерпретации не обойтись без таблиц, диаграмм, рисунков, схем. Применяя их, необходимы наглядность и
понятность, точные формулировки заголовков столбцов и строк в таблицах. Они могут иметь
иллюстративный характер или быть компонентом аргументации и интерпретации.
Вместо заключения. Обращу внимание на т.н. имплицитное, "тихое" знание (tacit knowledge, M. Polanyi)
[25]. Это - неформализованное знание (не познание!), касающееся таких знаний и способностей, которые
невозможно эксплицитно сформулировать (иногда и объяснить), а можно лишь продемонстрировать.
Эксплицитное знание По-лани противоположно имплицитному знанию как однозначно кодированному, а
потому более связеобразующему (посредством знаков, языка, письма). Именно эти вопросы должны быть
включены в интерпретацию и научное объяснение. Само понятие "tacit knowing", имплицитное знание
подчеркивает составную часть интересов исследователя - интерес и к структуре процесса, и к самому
процессу; знание первично не как результат исследования, но как способность к познанию. Основной
вопрос в том, как возникает новое знание и каким образом его можно передавать. Полани подчеркивает, что
наука получает потенциал новых открытий из сознания ограниченности способов постижения
действительности. При возникновении нового знания, к которому мы приходим в результате научного
объяснения, важно рассматривать эксплицитное знание как возможное выражение не до конца познанного
имплицитного измерения. Японские ученые Нонака и Такеучи [21], вслед за Полани, пытались преодолеть
западную традицию расщепления субъекта и объекта исследования, подчеркнув гармонию, целостность и
конкретику японского образа мышления. Сошлюсь на Рорти: "мир существует не в единственной форме, а
потому не существует ...ни одного способа его адекватной репрезентации" [26, S. 120]. Такое суждение об
объяснении и научной интерпретации имеет цель большего внимания шлифовке исследований, не забывая
множество скрытых, мало учитываемых аспектов.
стр. 45
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Baiova V. Dilemy vyufiby kvalitativnej metodologie // Cermdk /., Miovsky M. (ed.) Kvalitatfvm vyzkum ve
vedach о cloveku na prahu tfetiho tisicileti. Brno, 2002.
2. Bailey K. D. Philosophical Foundations of Sociological Measurement: A Note on the Three Level Model //
Quality and Quantity. V. 20. 1986. C. 4. S. 327 - 337.
3. Cmorej P., Cernik V., Vicenik J. Sondy do dejin logiky a metodologie vied na Slovensku a v Cechach. Bratislava,
2006. S. 217.
4. Cox D. R. Wahrscheinlichkeit - gegriindete Folgerung mit einzigartiger Informationen-Matrix // Barnouilli. 2000.
N 6. S. 243 - 284.
5. Cernik V. Problem zakona ako formy vSeobecna // Filozofia. roc". 27. 1973. C. 5. S. 529 - 542.
6. Cernik V., Vicenik J. Problem rekonStrukcie socialnych a humanitnych vied. Bratislava, 2004. ISBN 80 - 89018 84-X.
7. Davidson D. (Sin, mysel', jazyk. Bratislava, 1997.
8. Garfinkel H. Studies in Ethnomethodologie. Pretince Hall, 1967.
9. Gesang B. (Hrsg.). Deskriptive oder normative Wisseschaftstheorie? Fr. a. M., 2005.
10. Hempel C. G., Oppenheim P. Studies in the Logic of Explanation // Philosophy of Science. 1948. N 15. P. 135 175.
11. Hendl J. Pfehled statistickych metod zpracovani dat. Praha, 2004.
12. Hirner A, Ako sociologicky analyzovat'. Bratislava, 1976.
13. Fajkus B. Filosofie a metodologie vedy. Praha, 2005.
14. Fay B. Soueasna filosofie socialm'ch ved. Praha, 2002.
15. Gavora P. Sprievodca metodologiou kvalitativneho vyskumu. Bratislava, 2006.
16. Kerlinger F. N. Zaklady vyzkumu chovani. Praha, 1972.
17. Lance M., O'Leary-Hawthorne J. The grammar of meaning. Cambridge, 1997.
18. Lazarsfeld P. Wissenschaftslogik und empirische Sozialforschung // Topitsch E. (Hrsg.). Logik der Sozialwissenschaften. Koln, 1968.
19. Lehrer K. Teoria poznania. Bratislava, 1999.
20. Mihina F., Sedovd Т., Zouhar M. Logicky pozitivizmus. Bratislava, 2006.
21. Nonaka I., Takeuchi H. Die Organisation des Wissens. Frankfurt, NY, 1997.
22. Ondrejkovi P. Socializacia v sociologii vychovy. Bratislava, 2004.
23. Ondrejkovi P. Uvod do metodologie socialnych vied. Bratislava: Regent 2005, II. vyd. 2006.
24. Opp K. D. Methodologie der Sozialwissenschaften. Einfiihrung in Probleme ihrer Theorienbildung. Reinbek,
1976.
25. Polanyi M. The Tacit Dimension. Garden City. NY, 1966.
26. Rorty R. Filozoficke orchidey. Bratislava, 2006.
27. Sedovd Т. К. Davidsonovmu chapaniu explanacie prostrednictvom dovodu // Havlik V. (ed.): Mezi jazykem a
vedomim. Praha, 1999.
28. Sternberg R. J. Kogniti'vm psychologie. Praha, 2002.
29. Vicenik J. Empiricke teorie, ich Struktura a sp6soby ich overovania//Organon F. 2002, c. 1.
30. Vicenik J. Spory о charakter metodologie vied. Bratislava, 1988.
Перевод со словацкого Н. КИСЕЛЁВОЙ
стр. 46