Такой необычный Джон Хoрбери Хант
advertisement
Такой необычный Джон Хoрбери Хант Искра Рычагова и Лев Натапов Сидней 2005 1 Из всех искусств архитектура требует лучших качеств человека и его облагораживающего влияния… Джон Хорбери Хант, 1889 Каждому, кто плывет по сияющему сиднейскому заливу Rose Bay, обязательно бросится в глаза стоящее на крутом берегу необыкновенное здание. Своими массивными стенами с узкими стрельчатыми окнами, башнями с пирамидальными шпилями, крутыми крышами с дормерами оно напоминает могучий средневековый замок. Это - женский монастырь Святого Сердца и католическая школа, последняя большая работа необычного архитектора и неординарного человека – Джона Хорбери Ханта. Ему и будет посвящен наш очередной очерк из серии «Рассказы об австралийских архитекторах». Так выглядит монастырь Святого Сердца со стороны залива Rose Bay Канадец, ставший австралийцем Прожив в Австралии 30 лет, Джон Хорбери Хант скажет: «я канадец по рождению, но полагаю себя австралийцем, а еще более принадлежу Новому Южному Уэльсу». А связал он свою жизнь с Австралией волею судьбы. Двадцатичетырехлетний Джон приплыл в Сидней жарким летним днем в январе 1863 года. Он принадлежал седьмому поколению североамериканцев, поселившихся на земле английских колоний в далеком 1650 году. Они всегда были яростными приверженцами монархии и во время Войны за Независимость сражались против янки. Создание Североамериканских Соединенных Штатов заставило деда нашего героя со всей его многочисленной семьей перебраться через канадскую границу и поселиться на земле Нью Брунсвика, постоянно окутанной туманами северной Атлантики. Здесь в небольшом селении Клементс, в устье реки Святого Иоанна в 1838 году в семье Вильяма Ханта и Фрэнсис Хорбери появился на свет их первенец Джон. Отец Джона поначалу был плотником. Этот решительный, грубый и амбициозный человек, благодаря своей неукротимой энергии и трудолюбию, вскоре стал преуспевающим строителем. Его старший сын унаследовал многие черты отцовского характера и, прежде всего, его совершенно невероятную работоспособность. 2 О детских годах и юности Джона известно мало. Казалось, какая-то причина заставляла его не распространяться о них. Он скрывал место и дату своего рождения, свой возраст и даже неохотно показывал документы о членстве в Королевском Институте Британских Архитекторов. И все же кое-что об этих годах до нас дошло. Когда он был мальчиком, отец дважды выезжал со всей семьей в Англию, чтобы повидать родственников жены. Эти визиты оставили у впечатлительного Джона яркие воспоминания и любовь к Англии, которые он хранил всю жизнь. После возвращения из второго путешествия семья Вильяма Ханта несколько лет жила в американском Бостоне, а затем вернулась в Канаду. В Бостоне, где отец успешно занимался строительством, Джон впервые почувствовал тягу к архитектуре. Отец охотно знакомил его с приемами строительства, и в 18 лет Джон твердо решил, что должен стать архитектором. Он покидает семью и, после обучения у архитектора Слипера, по счастливому стечению обстоятельств устраивается на работу в мастерскую ведущего бостонского архитектора и строителя Эдуарда Кларка Кэбота, которого всю жизнь любовно называл «мой старый мастер». Джон участвует в создании выдающихся проектов Кэбота и стремительно овладевает тайнами замечательной профессии. Но в 1861 году разразилась Американская Гражданская Война. Строительство сокращается, дела Кэбота приходят в упадок, а сам он присоединяется к войскам северян. Джону Хорбери Ханту, воспитанному в роялистских традициях, претит даже мысль о возможности воевать на стороне нелегитимного, с его точки зрения, американского государства. Он решает отправиться в какое-нибудь далекое от войны место на другом краю света, где сможет состояться как достойный архитектор. Таким местом была выбрана британская колония, Индия, и юный Джон отправился в далекое плавание на торговом судне «Tropic». Однако, во время остановки в Сиднее капитану был предложен выгодный рейс с углем, но не в Индию, а в Шанхай, и Джону пришлось искать другой корабль. В 1863 году на шумных, вымощенных булыжником улицах Сиднея, быстро растущего после бурных лет золотой лихорадки, появился маленького роста, хрупкий человек с изящными чертами лица и с цепким внимательным взглядом. Он оглядывал ряды тесно прижимающихся друг к другу одно- и двухэтажных частных кирпичных домов, опоясанных верандами и полисадниками, окутанных клубами уличной пыли, долго стоял перед четырехэтажным зданием страховой компании из песчаника и гранита, и двинулся дальше, минуя многокомнатные отели, банки, склады, деловые офисы и многочисленные кирпичные колониальные магазины. Последние имели маленькие витрины и жилые помещения для владельцев на вторых этажах. Со всех сторон поднимались шпили и башни церквей. Хант совершенно не ожидал, что такой большой город мог вырасти за 70 лет на пустынном диком берегу. Население Сиднея к тому времени далеко превысило 100 000 человек. «Да это место просто беременно возможностями для архитекторов и строителей», думал он. Хант не мог себе позволить бесцельно ждать попутного рейса в Индию и решил разузнать о возможностях приложения своих сил здесь. Он обнаружил в сиднейских газетах не только сообщение о прибытии «Tropic» и именах его пяти пассажиров, но и информацию об архитектурной жизни города. Он узнал о проходящем конкурсе на проект Бесплатной Публичной Библиотеки и встретился с человеком, который должен был выявить победителя. Это был Архитектор Колонии - энергичный Джеймс Барнет, который всего год назад был назначен на 3 эту должность и был заинтересован в привлечении в колонию новых архитекторов. Несмотря на десятилетнюю разницу в возрасте и положении они моментально сошлись, и преуспевающий Барнет начал горячо прельщать Ханта огромными перспективами, которые таились в этой развивающейся стране для зодчих. Их пока было в колонии около сорока человек - и только начинающих и уже создавших себе имя мастеров. И вот, всего через несколько недель, Хант уже работает у замечательного австралийского архитектора Эдмунда Блэкета в качестве его ассистента. В мастерской известного архитектора В мастерской Блэкета появился темпераментный человек с правильными запоминающимися чертами лица. Его внимательные глаза то спокойно и зачарованно смотрели на окружающий мир, то пылали внутренней энергией или пламенным негодованием, когда ему приходилось быстро действовать или спорить и отбиваться от нападок. Окружающие сразу же отметили две его главные черты - Хант был энергичен и нетерпелив. Он не выносил пустой траты времени, а недобросовестное и легкомысленное отношение к работе считал истинным грехом. И был настолько честен и непосредственен, что его прямота часто приводила в замешательство даже самых близких друзей и порождала недоброжелателей. Одевался наш герой с большой экстравагантностью. Носил длинные до колен сюртуки, предпочитая сливовый, светло-вишневый и реже серый цвета, полосатые брюки, яркие, обычно голубые жилетки с серебряными пуговицами и галстуки-бабочки. Он сам делал рисунки своей обуви, всегда с высокими каблуками, и шляп, которые были приспособлены для помещения в них бумаг, а под лентой имели специальные вырезы для вентиляции. Он был очень требователен по отношению к одежде и с момента приезда в Австралию пользовался услугами одного и того же портного. Жители Сиднея часто видели этого маленького человека с развевающимися полами сюртука, спешащего на велосипеде из одного края города в другой. Этот велосипед с приспособлениями для бумаг, чернил и чертежных принадлежностей был настоящим передвижным кабинетом архитектора. Ханту не стоило большого труда понять, с мастером какого масштаба свела его судьба. Уже поднялся Сиднейский Университет, а в разных частях города высились прекрасные церкви по проектам Блэкета. Все они были выстроены в духе высокой готики с ее строгими симметричными пропорциями и формами. Работая бок о бок с ведущим сиднейским архитектором, Хант приобретает бесценный опыт строительства в новых условиях и с местными строительными материалами. Он выясняет каким стилям отдается здесь предпочтение при возведении храмов и различных общественных зданий. Хант включился в работу с большим рвением. Поначалу он трудится над проектами ряда церквей как обычный чертежник. Кроме того, Блэкет поручает ему надзор за реализацией ряда своих проектов и здесь Хант позволяет себе делать к строящимся зданиям незначительные, пока еще робкие дополнения. Но вот они вместе создают проект огромного большого каменного трехэтажного магазина «Дэвид Коэн и Со» в быстро растущем городке Maitland. Здесь влияние Ханта проявилось весьма ярко, и это нарядное здание разительно отличалось от всего, что до этого создавалось его маститым работодателем. 4 Магазину в Maitland особую эффектность придают пышные арки окон и дверей С согласия Блэкета Хант делает проекты частных домов. И здесь сразу же проявляются его фантазия и нестандартный подход. Кажется, ему претит симметрия и поэтому все его дома так разнообразны, так не похожи один на другой. В 1867 году в центре Сиднея в церкви Св. Джеймса состоялось торжественное бракосочетание Джона Хорбери Ханта с Элизабет Кидд. Ее родители были выходцами из старинной богатой семьи английских аристократов. Некрасивая и уже немолодая Элизабет была старше Джона на целых 14 лет. Она принесла ему небольшое состояние, предоставившее им на первых порах независимость и свободу. Но главное – эта прекрасно образованная женщина сумела стать ему искренним, нежным и преданным другом на все 32 года совместной жизни. Ханты первоначально поселились на Liverpool Street напротив Нyde Park, и работа в мастерской Блэкета продолжилась. Важным событием для Ханта стало его участие в возведении в Сиднее церквей: Св. Иоанна Евангелиста в Glebe и Святого Силы в Waterlоо (Святой Сила, один из иерархов Христианской церкви в Иерусалиме. Совершал с Апостолом Павлом миссионерские странствования по Сирии и Македонии. В заключении подвергался истязаниям со стороны противников христианства). Первые варианты проектов Блэкета предполагали, что это будут строгие позднеготические церкви. Однако, именно здесь проявилось агрессивное влияние напористого Ханта. Он настоял на изменении проектов. Свойственные Блэкету узкие ланцетовидные окна были заменены более широкими с полукруглыми завершениями. Они были утоплены в арки с легкими колоннами, а на восточных фасадах появились большие круглые романские окна. Кирпичную церковь Святого Силы (утрачена) Хант украсил широкой полосой орнамента из цветного кирпича. В обеих церквах, особенно (как отмечают все исследователи) в их интерьерах, оказались сплавленными готические и романские мотивы. И впоследствии в творчестве Блэкета временами проявлялось влияние его бывшего помощника. Исследователи отмечают появление в этот период в работах Блэкета несвойственные его творчеству элементы и мотивы, и называют это время странным периодом (queer period). 5 Церковь Св.Иоанна Евангелиста в Glebe. Такие «связанные» арками романские окна появились в творчестве Блэкета после работы с Хантом Приезд Ханта в Австралию совпал с изменениями в мире американской и британской архитектуры, которые не могли не повлиять на архитектуру колонии. Классическому стилю был брошен вызов викторианской готикой (Готическим Возрождением). Приверженцы строгой викторианской архитектуры не принимали многие элементы классического Ренессанса, заимствованные у древних Греции и Рима. Они называли «нелепыми подделками» все эти симметричные торжественные формы, колонны и фронтоны, оштукатуренные или расписанные стены. В такое противостояние вторгся «Стиль Королевы Анны». Этот стиль – экстравагантный, порой эксцентричный, а, главное, романтический, был как бы вызовом прозаическому машинному веку Стиль Королевы Анны обращался к традициям народного искусства и простым декоративным деталям. Архитекторы, приверженцы нового стиля, стремились к тому, чтобы в формах их зданий, в резных украшениях , в отделке интерьеров и даже в мебели - все было чисто английским и не несло отпечатков зарубежного. В то же время стилю было присуще увлечение витражами, фонарными окнами, портиками, башенками, балконами, орнаментами, что делало жилые дома женственными и романтическими. Особое внимание уделялось защитным перекрытиям печных труб, которые превратились в дополнительные фигурные украшения. Хант рано почувствовал ветер перемен и даже в чем то опередил их. Его работы вовлекали австралийскую архитектуру в русло мирового течения. Но, будучи неординарным творцом, он пошел дальше своим, особенным путем. Он смело совмещал в своих зданиях разные по форме и объему части, ломал островерхие крыши, широко использовал в оформлении фронтонов деревянные решетки и панели и делал все это даже более дерзко, чем американские новаторы - приверженцы стиля Королевы Анны. После шести с половиной лет работы в мастерской Эдмунда Блэкета Хант становится зрелым мастером, готовым к самостоятельной работе. В середине 1869 года он дружески расстается с Блэкетом и работает несколько месяцев в 6 компании с Джоном Хилли, который уже добился большой известности своими проектами. Этот консервативный и сдержанный человек сменил к этому времени пять партнеров, когда судьба свела его с Хантом, неординарным архитектором и большим индивидуалистом. Неудивительно, что этот альянс оказался недолговечным. Джон Хант открывает собственную мастерскую, и начинается новый долгий, не всегда легкий, но счастливый период его жизни. По знаменитому треугольнику Мы случайно узнали, что при библиотеке округа Woollahra, расположенной напротив места, где жил наш архитектор (об этом уведомляет памятный знак), существует «Клуб Друзей Ханта». Более того, его члены совершили поездку по Новому Южному Уэльсу, знакомясь с созданными им зданиями. И мы решили в точности повторить их маршрут. Тремя самыми крупными работами Ханта явились три кафедральных собора в городах Армидейл, Грэфтон и Ньюкасл. Чтобы посетить эти три места надо было надо проехать по дорогам Нового Южного Уэльса, описав крупный треугольник. По пути мы должны были встретить и другие строения знаменитого архитектора. Долгие 520 километров до Армидейла, которые конная повозка Ханта преодолевала за многие дни, мы проехали не торопясь, осматривая его здания. Дорога (New England Highway) вела нас на север, в Новую Англию. Так австралийцы назвали живописное плато в северо-восточной части Нового Южного Уэльса высотой 1000-1500 метров, протянувшееся на 300 км до границы с Квинслендом. 7 Первой нашей остановкой был городок Branxton, где в стороне от главной дороги стоит изящная приходская церковь Св. Иоанна Богослова (любимого ученика Христа, автора четвертого Евангелия и Апокалипсиса). Изящную церковь Св.Иоанна Богослова гармонично дополняют стройная башня и западный портик. Выстроенное из редкого светлого, оранжево-розового (salmon-red) кирпича небольшое здание имеет необычную приплюснутую округлую апсиду (единственный случай церкви Ханта с апсидой). В северо-западном углу расположена деликатная башня с контрфорсами и пирамидальным шпилем, нависающим над ней. Кстати, шпили, которые прикрывают башни, а не вырастают из них – обычный прием Ханта. Стены и башня украшены карнизами и горизонтальными валиками, что является еще одним из часто используемым Хантом архитектурных приемов. Хант добавил к церкви Св. Иоанна Апостола округлую апсиду с ломанной крышей. Съехав на Golden Highway, мы через полчаса повернули по узкой дороге на запад и оказались в небольшом поселке Jerry’s Plains, где на открытом месте, окруженном старыми эвкалиптами, стояла церковь, абсолютно не похожая на апостолов). Она выстроена из светло-желтого грубообработанного песчаника, что Хант использовал крайне редко. Необычность ей придает насаженная на конек крыши звонница, находящая продолжение в высоких контрфорсах с пирамидальными завершениями. Вместе они как бы образуют арку, выделяющую 8 алтарную часть церкви, украшенную двумя горизонтальными поясками и высоко расположенным боковым окном-розой. Такое положение окна позволяло лучам солнца освещать алтарь во время утренней службы. Построенная из грубообработанного светлого песчаника, церковь Св. Иакова искрилась на солнце Сидя на бревне напротив золотистой церкви Св. Иакова, мы читали о том, что ее строительство сопровождалось мучительными разногласиями с подрядчиком и церковным комитетом, даже деньги архитектору заплатили только после изнурительной судебной тяжбы. А церковь получилась удачной и является прекрасным примером работы Ханта из песчаника. Мы уже ехали по Новой Англии и успели посмотреть еще одну небольшую необычную церковь Ханта в городке Denman. Это была церковь Св. Матфея (St Matthias, апостол и евангелист). Она возведена из золотистого полированного песчаника, достаточно простая, но очень впечатляющая. На алтарной стене Хант поместил всего три окна: два очень узких ланцетовидных и выше между ними крупное круглое, называемое «бычьим глазом» ( bull’s-eye). Высокая хрупкая звонница с двумя проемами для колоколов вырастает прямо над алтарным фасадом, делая его более высоким и стройным. Отъезжая от церкви, мы остановились, вышли из машины и обернулись. Освещенная вечерним солнцем, она казалась прекрасным творением, вырубленным из единой глыбы песчаника. Церковь Св. Матфея в Denman 9 Темнело и мы поехали в город Мuswellbrook. Позади остались три церкви, созданные уже зрелым архитектором. Непохожие одна на другую они показывают, что Хант с одинаковым мастерством творил не только из кирпича, но и из песчаника, как грубообработанного так и полированного. Еще работая с Блэкетом, Хант неоднократно посещал поместье Мuswellbrook в Новой Англии.Сюда, за 250 км к северу от Сиднея, он был направлен наблюдать за осуществлением проекта выдающегося британского архитектора Георга Гилберта Скотта - строительством огромного собора Св. Ольбана ( St Alban, римский праведник III века, обращенный в христианство священником, которого он прятал от врагов новой религии, за что был обезглавлен). Здесь благосклонная Судьба подарила энергичному и нетерпеливому Ханту счастливое знакомство с Преподобным Вильямом Уайтом, богачем, владевшим огромными землями в Новой Англии. Уайт 40 лет был пастором здешнего церковного округа и спонсировал строительство собора Св. Ольбана . Тщательная, добросовестная, полная заботы о возводимом храме деятельность Ханта и его талант произвели на Уайта большое впечатление, и отныне он будет постоянно поддерживать архитектора, помогая ему получать многочисленные контракты на строительство церквей. Кроме того, Хант был представлен многочисленной семье зажиточных Уайтов, от которых он так же стал получать заказы. Осматривая собор Св.Ольбана, мы обратили внимание на изящную деревянную колоколенку с типичной для Ханта нависающей пирамидальной крышей, стоящую в стороне от храма, и окружающую храм праздничную деревянную изгородь. И то и другое было добавлено Хантом через 10 лет после того, как он закончил наблюдение за строительством собора, о чем свидетельствует установленная на колоколенке памятная табличка. А подобные небольшие колокольни, стоящие в стороне от церквей, мы потом видели и в других местах. Скромная деревянная колоколенка во дворе собора Св. Ольбана 10 Напротив Собора Св. Ольбана стоят два кирпичных здания, созданные Хантом в 1874-1875 годах. Это дом священника или, как его называют, ректори (бывшая резиденция сестры архиепископа Уайта) и здание приходской школы, которые обращают на себя внимание асимметрией, типичными для Ханта крутыми, высокими, низко спускающимися крышами с резными деревянными украшениями фронтонов и необычайно высокими печными трубами с декоративными завершениями. Школа в Muswellbrook Здание школы делают нарядным звонница в виде небольшой изящной беседки, насаженной на конек крыши, и широкий входной портик с тремя крупными арками. От оплаты за проект школы Хант отказался, предложив считать это его благотворительным даром. Дом священника напротив собора Св. Ольбана На следующий день нам предстояло перебраться в Армидейл. По пути находились еще две церкви Ханта. Первая из них - кирпичная церковь Св. Луки (евангелиста) стояла чуть в стороне от хайвея в поселке Blandford. К этой небольшой строгой церкви с западной стороны непривычно, строго по оси примыкает тяжелая невысокая башня, увитая плющем. Ее украшают показные контрфорсы по углам, изящный портал и небольшой пирамидальный шпиль. Эта маленькая симметричная приходская церковь, освещаемая рядами узких ланцетовидных окон, выглядит по домашнему уютной. 11 Церковь Св. Луки в Blandford Через несколько километров мы въехали в городок Murrurundi, где разыскали еще одну церковь Ханта, опять совершенно непохожую на предыдущую. Это была церковь Св. Павла (апостола), выстроенная из желтоватосерого грубообработанного песчаника. У северо-западного угла стоит невысокая стройная башня с большим порталом с восточной стороны, а к южному фасаду пристроена ризница с боковым входом, чем Хант отдал дань столь любимой им асимметрии. Церковь Св. Павла в Murrurundi Фронтон западного фасада он завершил плоской двухярусной башенкой с окном и каменным крестом. Еще один каменный крест Хант поместил на противоположной стороне конька крутой нависающей крыши с рядами неожиданно высоко расположенных дормеров. Расстояния между контрфорсами и количество окон между ними различно. Алтарные окна расположены гораздо выше боковых. Крыша этой церкви покрыта кровельной дранкой. Мы несколько раз обошли вокруг красивой церкви, вернулись к машине и долго листали книгу о Ханте, вновь рассматривая фотографии, чтобы убедиться, что Хант никогда не повторяется. 12 Северная стена церкви Св. Павла в Murrurundi По дороге в Армидейл, к северу от города Tamworth давно известны залежи каолиновых глин, пригодных для изготовления керамических изделий, включая фарфор. И мы не удержались и разыскали уединенную мастерскую художника Фрэда Хиллера в Moonbi. Нас приветливо встретил его помощник и провел в выставочный зал с многочисленными образцами керамики. Полки были заставлены изящными фигурками стройных девушек, домиками, корабликами, цветочными горшками и вазами. Фигурки этих девушек впервые появились на прилавках в 1973 году, а сегодня всех этих Стэффи, Кленси. Миджи и Хайди можно встретить во многих магазинах Австралии. Трогательная статуэтка Стэффи в чепчике и сегодня украшает наш дом. Такие фигурки лепит Фред Хиллер в уединенной мастерской неподалеку от Moonbi. Теперь мы устремились в Армидейл, чтобы увидеть первую крупную самостоятельную работу Ханта в Новой Англии – англиканский Кафедральный Собор Св. Петра, Апостола и Мученика. Именно этот собор, считающийся знатоками архитектуры выдающимся творением Ханта, позвал нас в увлекательное путешествие. Наконец, мы оказались в западной вершине нашего треугольника. Ранним осенним утром мы спускались по крутой дороге в долину, где расположен этот уютный город. Открывшийся вид восхитил нас – туманная дымка прорезалась стройными шпилями церквей, утопающих в радостном желто-красно-зеленом 13 многоцветье пышных платанов, густых елей и плакучих ив. Это была столь близкая нашим сердцам картина золотой осени, по которой мы так скучаем в Сиднее. А в центре открывшейся нам картины доминировал громадный англиканский Кафедральный Собор Св. Петра, Апостола и Мученика. Собор Св.Петра, Апостола и Мученика в Армидейле. Старый рисунок Активное участие в возведении этого собора принял епископ Армидейлский и Грэфтонский Джеймс Ф. Тернер. Он отверг первый вариант проекта, а на протесты Ханта отвечал, что имеет на это право, так как получил архитектурное образование в одной из лучших мастерских Лондона. Но все годы строительства этот широко образованный и терпимый человек оказывал Ханту всяческое содействие, несмотря на многочисленные изменения, которые тот вносил в проект. Епископ Джеймс Ф. Тернер Уже после завершения строительства епископ писал: «я не просил нашего архитектора копировать английские кафедралы, дал ему свободу действий…… и он показал, что может быть сделано из такого простого материала как кирпич» Первоначально Хант, следуя сложившимся традициям возведения кафедральных соборов, хотел сделать здание каменным. Он так же намеревался завершить его большим куполом. Но стоимость строительства много 14 превышала предусмотренные 4000 фунтов, и архитектору было предложено использовать при строительстве кирпич. Хант, считавший кирпич более долговечным и выразительным материалом , охотно согласился. Он любил кирпич за его тепло, цвет и возможности обработки. Причем, он широко использовал здесь неизвестный ранее в Австралии тщательно сделанный кирпич из особой глины, приобретавшей после обжига необычный стальносиний цвет («синий Армидейлский») и красный кирпич разных оттенков. Хант использовал для собора Св. Петра сотни разных вариантов формовки кирпичей для украшения панелей, создания зубчатых арок, зазузбренных завершений фронтонов, валиков и декоративных лент. Именно тогда он, вероятно, приобрел репутацию «волшебника кирпичной кладки». Строительство поначалу шло довольно медленно, так как огромные гранитные глыбы для фундамента надо было везти из находившегося в 20 километрах южнее Uralla. Но затем работа шла быстро и внушительный собор был возведен всего за 4 года. И все эти четыре года деятельность строителей бдительно контролировали и Хант и епископ Тернер. Внешний облик этого массивного храма поразил нас ярко проявленной асимметрией, обилием крупных разнообразных структур и полным несходством всех четырех фасадов. Мы подошли к собору со стороны западного фасада и замерли, восхищенные необычным цветом стен, виртуозным использованием кирпичной кладки и нестандартностью известных готических форм. Этот фасад торжественнен и необыкновенно выразителен. Фронтон его портика с красивой аркой опирается на парные квадратные колонны. А в общей верхней арке над ним помещены круглое окно «бычий глаз» и ниже его два парных крупных окна. Фигурная кладка цветного кирпича и яркая зеленая керамическая плитка хорошо высвечивают архитектурные детали. Особенно эффектна кладка арок и декоративных лент по краям фронтонов. Этот фасад по праву считается лучшим образцом кирпичной работы во всей Австралии. . Западный фасад собора Св Петра. 15 Восточный фасад строгий. Его главным украшением являются высокие ланцетовидные окна. А у северо-западной части храма стоит торжественная четырехэтажная башня, построенная из фабричного более светлого, гладкого кирпича. Она поднялась по проекту Ханта, но только через 60 лет после его смерти. Ее украшают восхитительные крупные окна третьего этажа с деревянными жалюзи и придают надежность летящие вверх контрфорсы, над которыми застыли небольшие башенки с пирамидальными завершениями. Северный и южный фасады удивляют прихотливым использованием готических элементов. Северный - симметричный, но нарушен неожиданной поперечной полуаркой перед входом. Зачем эта полуарка загораживает вид на вход мы не поняли В отличие от северного фасада южный – это буйство асимметрии, проявившейся в расположении и размерах фронтонов, башенок и окон. Ханту не довелось увидеть эту башню, построенную по его проекту 16 К юго- восточной части храма пристроено помещение для молитвенных собраний. Это тяжеловатое полукруглое, выразительное строение с островерхой крышей и высокой и узкой башней с часами. Его внешняя стена прорезана рядом необычно высоко расположенных окон. Так эффектно выглядит помещение для молитвенных собраний Первое, на что мы обратили внимание войдя внутрь собора, это то, с какой фантазией и мастерством была использована и здесь кирпичная кладка. Замысловатые столбы, арки, углубления и соединения из кирпича создавали в скупо освещенном помещении удивительно теплую атмосферу. Неф отделен от алтаря огромной аркой. Это было сделано по настоянию Д. Тернера и обычно редко использовалось Хантом. Важным вкладом епископа были изготовленные в Англии по его собственным рисункам великолепная мебель и алтарные витражи с изображениями сцен Тайной Вечери, Распятия и Воскресения. Интерьер Собора Св. Петра. Хорошо видна виртуозность кирпичной кладки 17 Алтарь и кафедра из белого каррарского мрамора ярко выступают на кирпичном фоне.Их украшает искусная резьба, выполненная по рисункам епископа Тернера. На стенке кафедры вырезано скульптурное изображение Апостола Петра. Святой стоит, спокойно опираясь на пастырский посох в форме креста. Такой посох в начале V века был вытеснен в изображениях Cвятого Петра парой ключей от врат рая и ада Собор Св. Петра, как отметила историк австралийской архитектуры Джоан Кэрр, был «первой большой кирпичой церковью Ханта, вероятно, самой удачной и, безусловно, самой необычной и построенной в обдуманно извращенном готическом дизайне». И, хотя этот храм отличается от всех готических австралийских церквей 70-х годов XIX века, он стал предметом многочисленных подражаний в первой половине следующего столетия. Cобор Св. Петра расположен почти в центре города, но отодвинут от улицы в глубь парка, где утопает в тени деревьев. А напротив стоит огромный Кафедральный католический Собор Св. Марии и Иосифа с величественной башней, увенчанной высоким шпилем. Он расположен на открытом и более высоком месте и первым привлекает внимание. Этот традиционный готический собор, построенный перед первой мировой войной, присутствует на путеводителях по Армидейлу и памятных открытках как главный городской символ. Однако, меньший по размерам Собор Св. Петра произвел на нас более глубокое впечатление. И нам надолго запомнится этот удивительный собор («мини-кафедрал») – плод фантазии смелого и неординарного художника Джона Хорбери Ханта. В своей профессиональной деятельности Хант был связан с Армидейлом целых 28 лет, с 1870 по 1898 год. Этот период совпал с быстрым ростом города, располагавшемся на важном пересечении дорог, ведущих в Квинсленд, в долину реки Хантер и в порт Маквори на побережье. После искателей золота, сюда двинулись фермеры, скотоводы, торговцы. Восхитительные пологие склоны реки Dumaresq стали застраиваться деревянными и кирпичными домами, появились магазины, склады, гостиницы, первые банки, поднялись церкви. В 1863 году здесь уже существовал Муниципальный совет, а в 1880 году (всего через 92 года после прибытия в Ботани Бэй Первого Флота с заключенными!) в город пришла железная дорога. Армидейл стал центром религиозных конфессий, 18 финансовым и торговым центром и центром образования обширного округа. И он стал местом, где Хант успешно осуществил свои замечательные проекты. Выше мы уже писали о связах Ханта с образованной семьей богатейших землевладельцев Уайтов. Мы расскажем здесь лишь о нескольких очень понравившихся нам зданиях. Проехав по тенистым улицам вдоль рядов полыхающих осенними красками платанов на север-западную окраину города, мы оказались в огромном парке Университета Новой Англии. На краю его стоял необычный знаменитый «Дом на холме», бывшее имение Вooloominbah, принадлежавшее одному из Уайтов, Фредерику. Этот предприимчивый обладатель огромных земельных угодий, уважаемый член местной церковной общины, щедро спонсировал строительство англиканских церквей, в том числе Собора Св. Петра и так понравившихся нам церквей св.Матфея в Denman и церкви Св. Павла в сердце «страны Уайтов» Murrurundi. Фредерик и его жена Сэра хотели, чтобы их дом был выстроен на окраине Армидейла в «стиле фешенебельных английских домов для семей джентльменов». И приглашенный для этого Хант создал проект в староанглийском стиле кирпичной готики, дополнив его элементами стиля Королевы Анны и, конечно, окрасив своей неуемной фантазией. Здание выглядит весьма эффектно благодаря асимметрии, совершенной кирпичной кладке, большим покатым крышам, вытянутым аркам, контрфорсам и выступающим высоким печным трубам. Оно практически лишено единых длинных ровных стен. Все его фасады изломаны и причудливо осложнены выступами со своими фронтонами, с разнообразными по форме и размерам окнами и с непохожими один на другой входными порталами. Главный фасад дома Вooloominbah – лучший образец хантовского «дома для джентельменов» Обращенный к полуденному солнцу фасад опоясан деревянной верандой с резными украшениями, что было совсем не в духе английских традиций, но необходимо в здешнем жарком климате. 19 Южный фасад с верандой – буйство асимметрии. Фотография 1888 года В центре здания возвышается массивная квадратная башня, стены которой прорезаны в верхней части рядом стройных арок. Красивая башня выполняет вполне прозаическую функцию, являясь водонапорной. Этот фасад выходит на широкий зеленый склон с садом, где первые Уайты сохранили могучие высокие эвкалипты и ангофоры, которые аборигены называют «booloominbah”, отсюда и название поместья - Булуминба. Мы отдыхали здесь, сидя в тени ангофоры, и залитый солнцем дом высился перед нами как сказочный замок. Внутри здание отделано темным дубом и австралийским кедром. Впечатляют великолепная дубовая обшивка камина в гостиной, книжные шкафы и изящные лестницы. Над камином вырезана цифра 1888. Она отмечала и год завершения строительства и столетие освоения англичанами Австралии. Особую прелесть и необычность придают дому многочисленные витражи В них по настоянию Ф.Уайта были соединены английские и австралийские мотивы: сельские пейзажи, флора и фауна двух континентов изображены на витражах столовой, портреты Шекспира и Вальтер Скотта украшают библиотеку, музы – гостиную, а картинки из книжек - детскую. Арка, ведущая в гостиную, украшена двумя витражами с изображением лилии и подсолнечника – символами, использовавшимися архитекторами, приверженцами стиля Королевы Анны. Начиная с 1873 года витражи успешно делали уже в самом Сиднее, где английский художник Джон Лайон создал фирму “Lyon, Cottier and Co”. Именно эта фирма поставляла витражи в большинство церквей и домов, выстроенных Хантом. Особо стоит сказать об огромном витражном окне в главном холле. Здесь Фредерик Уайт единственный раз не согласился с советом своего архитектора. Он установил в этом окне специально изготовленные в Лондоне витражи, посвященные жизни выдающегося английского военачальника, генерала Гордона, трагически погибшего в Африке в 1884 году. В этом, как и в многочисленных изображениях королевских лилий, проявился определенный жест лояльности Уайтов к Королевскому Дому в колонии, стремившейся в эти годы стать независимой. Умиляет обилие строгих викторианских нравоучений вроде: « у честного труда – красивое лицо» или «не прекращай учиться пока жив». Каждая комната в доме имела свой подобный девиз. Внутренняя отделка дома тянулась до 1901 года. Но Фредерик не смог долго наслаждаться жизнью в нем. Всего через два года друг и самый щедрый 20 заказчик Ханта умирает. А дом стоит, радует нас, а, кроме того, напоминает о плодотворной дружбе двух этих замечательных людей. После смерти Фредерика вдова жила здесь до 1933 года, предоставив в годы Первой Мировой Войны часть дома Красному Кресту под госпиталь. Через несколько лет после ее смерти зять Уайтов продает дом Университету. Сегодня это - административный офис и место различных собраний и заседаний. На краю университетского парка стоит еще один необычный дом, созданный Хантом для Райтов, друзей Фредерика Уайта. Хозяйка дома, Элиза родилась в Корнуэлле и оттуда пришло звучное название небольшого поместья – Трeвенна (Trevenna). Принято считать, что это здание Ханта наиболее полно отражает черты стиля Королевы Анны. Двухэтажный дом с аттиками выстроен из базальта, кирпича и дерева, и, конечно, асимметричен. Хант поместил вход в дом в тяжелую арку Несмотря на обилие окон вы не найдете здесь двух одинаковых. Обшитые деревянными пластинками (дранкой) фронтоны и стены второго этажа, что резко контрастирует с грубой кладкой базальтовых блоков первого этажа, подчеркнутая асимметрия здания и высокие трубы – все позволяет без труда узнать автора проекта. Дом Trevenna – образец здания, выстроенного в стиле Королевы Анны. 21 Нарушив законы прайваси, мы прошли во двор и начали фотографировать дом, и в это время из дверей вышел, улыбаясь, хозяин, профессор Джон Мозес. Этот интеллигентный общительный человек рассказал нам, что дом давно сменил владельцев и ныне является резиденцией заместителя ректора университета, в данное время - его жены. Он провел нас по аккуратному первому этажу, где все пронизано духом Австралии XIX века и где расположены спальни, в которых останавливаются многочисленные иностранные гости университета. Найти здание колледжа Св. Иоанна оказалось нелегко. Мы долго колесили по огромному парку женской школы Новой Англии, пытаясь обнаружить его по фотографиии. Наконец, увидев крутые нависающие крыши асимметричного кирпичного здания, насаженную на конек звонницу, высокие красивые печные трубы, окна разных рамеров и формы, обшитые деревянными пластинками стены второго этажа и разнообразный рисунок переплетения декоративных балок на фронтонах, хором закричали - Хант, это Хант! Это действительно был колледж Св. Иоанна, типичное для творчества Ханта здание А потом мы пили чай и любовались прекрасным вечерним пейзажем, в который так органично вписалось одно из последних зданий Ханта. И здесь мы попрощались с Армидейлом 22 Небольшое отступление Из Армидейла мы направились к северо-восточной вершине упоминавшегося треугольника, к городу Грэфтон. Дорога вела нас на север, и ландшафт быстро менялся. Исчезли живописные скопления огромных округлых гранитных валунов, уступив место темным холмам, покрытым щебнем и обломками базальтовой лавы, застывшей несколько миллионов лет назад. Мы пересекали вулканическое плато с руинами вулканов. На его северном склоне приютился небольшой город Глен Иннес - «центр минералогического буйства». Вокруг него издавна добывали сапфиры, рубины и некоторые полудрагоценные камни (гранат, турмалин, циркон, берилл и другие). Но главную известность городу принесли находящиеся вокруг него россыпи синих сапфиров, разрабатываемые еще совсем недавно. Эти красивые камни образовывались в базальтовой магме и выбрасывались на поверхность с пеплами и туфами, которые перекрывались лавовыми потоками. С течением времени на краях плато рыхлые горизонты разрушались наиболее легко, а сапфиры из них попадали в отложения речек и ручьев. Таким путем формировались россыпи драгоценного камня, давшие Глен Иннесу такую известность. Украшения с цветными камнями и чудесные образцы минералов продаются здесь на каждом шагу. Ежегодно, в конце марта город устраивает Мinerama – яркое шоу драгоценных камней и минералов. Кроме того, вас постоянно приглашают совершить Fossicking Tour, то есть попробовать самому найти загадочно мерцающий синий камень. Владельцы земель с отработанными россыпями за небольшую плату разрешат вам попытать счастья и снабдят киркой, лопатой и промывочным лотком. Мы поехали в одно из таких мест и, преодолев всего несколько километров пыльной грейдерной дороги, въехали через приветливо открытые ворота в Private Property Reserve Это был большой участок отгороженного расчищенного буша с неширокой полноводной речкой в обрамлении стройных высоких эвкалиптов. На небольшой поляне в излучине реки стояли яркая палатка, походный столик и стулья, машина. Это был лагерь искателей сверкающих сокровищ, о чем свидетельствовали свежие ямы вдоль берегов речки и горки промытого аллювия. Мы прошлись по невысокой пойме, пересекая широкие заросшие траншеи, из которых когда-то брали материал для промывки. Покой, тишина, травянистые берега, журчание воды среди валунов - как все это было бы похоже на средне-русский уголок, если бы здесь не высились серебристые гладкие стволы эвкалиптов вместо задумчивых плакучих ив. Как много таких милых мест попадалось нам на нашем пути… К сожалению, мы не смогли ждать отлучившихся хозяев и тронулись в путь, решив сделать еще одну остановку на окраине города в Парке Столетия с монументом 23 Стоящие Камни (The Standing Stones). Это сооружение похоже на знаменитые и загадочные мегалитические монументы древних кельтов. Он создан в честь шотландских пионеров и, возможно, напоминает знаменитый древний памятник на острове Lewis в Шотландии. Двадцать четыре огромных, грубо высеченных гранитных столба высотой до четырех метров расставлены по кругу, обозначая часы суток. За его пределами стоят еще четыре столба (кардиналы), отвечающие странам света. Они образуют крест, пересекающий окружность, то есть кельтский крест (символ ранней христианской церкви на севере Европы). Высокий столб в центре монумента - Австралийский Камень посвящен всем австралийцам. Замечательно, что этот монумент был создан усилиями любителей-добровольцев, не пожалевших своих энергии, труда и денег, чтобы увековечить память предков. И ежегодно здесь проходят красочные фестивали, звучат волынки и кружатся пары, одетые в национальные шотландские костюмы. Окутанные туманом Стоящие Камни кажутся воздвигнутыми в далеком прошлом *** А дорога звала нас продолжить путь, и через живописный хребет Гибралтар мы устремились в сторону океана. Нас ждал город Грэфтон. Когда-то в окружающих его лесах было много местного красного дерева – (Red Cedar) , что привлекло сюда многочисленных лесорубов, основавших поселение на реке Клэренс. Кедр давно вырубили, зато сегодня субтропический Грэфтон стал городом джакаранды (Jacaranda). Ее огромные деревья растут почти вдоль всех улиц. И недаром в конце октября многочисленные туристы тянутся сюда полюбоваться бушующей кипенью сиреневых цветов южноамериканской гостьи, прижившейся в Австралии. Джакаранда и гигантские фиговые деревья (Moreton Bay fig ) высотой до 30-40 метров делают город тенистым и привлекательным. Представьте, как наряден город Грэфтон, украшенный такими деревьями 24 Огромный Кафедральный Собор Христа расположен в тихой части города недалеко от реки. Предложил Ханту сделать его проект епископ Дж. Тернер. Собор строился больше 50 лет, и Хант при жизни видел завершенной только его часть. Однако, строительство было закончено в соответствии с его проектом. Только задуманная Хантом высокая башня с остроконечным, летящим в небо шпилем осталась невоплощенной, а в углу двора стоит скромная колоколенка. Собор выделяется среди окружающей зелени светло-розовым цветом своего кирпича. Фронтон западного фасада украшают эффектные узкие ланцетовидные окна с регулирующимися деревянными жалюзи (louvre) вместо стекол. От этого фронтон выглядит очень эффектно и одновременно решает проблему вентиляции храма. Здание несколько ошарашивает громадной входной аркой западного фасада, которую Дж. Фриланд удачно назвал «устрашающей» Здание храма отличается от Армидейлского Кафедрального Собора большей строгостью, простой кирпичной кладкой и симметричным расположением однотипных ланцетовидных окон. Два ряда окон на боковых фасадах разделены нависающими крышами. В октябре-ноябре розовый Кафедральный Собор Христа выглядит особенно празднично в обрамлении лиловой кипени цветущей джакаранды (картина) 25 Окна восточного фасада заключены в единую арку. В остальном он достаточно строг и прост. Восточный фасад Собора Христа Скромная звонница сдвинута на край крутой основной крыши здания и как бы опирается на контрфорс. Две пристройки с ланцетовидными окнами строгих фасадов причленены почти произвольно к северной и южной стенам храма. Приходится только сожалеть, что возведение трехэтажной башни со шпилем. не осуществилось, так как храм стоит на плоском месте и выглядит несколько тяжеловатым. Южный фасад Кафедрального Собора Христа в Грэфтоне Интерьер храма также отличается строгим достоинством. Алтарная часть отделена от центрального нефа крупной широкой аркой, сопоставимой с входной аркой западного фасада. Боковые нефы отделены от центрального арками, опирающимися на прямоугольные колонны с изящными карнизами. Декоративные украшения и алтарь очень скромные. Но, благодаря розовому 26 цвету кирпича и очень высокому расположению окон верхнего ряда, храм выглядит внутри светлым, торжественным и очень просторным. . Прекрасные витражи пяти-частного алтарного окна Собора Христа, установленные позже в память епископа Тернера, были изготовлены в Сиднее Покинув Грэфтон, мы поехали вдоль океанического побережья на юг в Ньюкасл. Там, в южной вершине воображаемого треугольника располагался Кафедральный Собор Христа. Величественный собор из светлого кирпича стоит на холме, виден издалека и является украшением Ньюкасла 27 Столь удачное место было выбрано еще в 1816 году губернатором Лахлином Маквори, заложившим здесь камень фундамента англиканской церкви Христа. Этот камень бережно хранится под толстым стеклом в центре главного нефа. Возвести большой Кафедральный Собор для быстро растущего города было решено в 1868 году. Но целых 14 лет экономическая депрессия не позволяла развернуть строительные работы, и лишь в 1883 году Ханту было поручено осуществить его собственный проект. Сорок три года понадобилось, чтобы возвести только главный неф храма. Хант не дожил до этого. Еще пятьдесят три года ушло на завершение строительства. Работа Ханта над этим храмом была тяжелой и нервной из-за ненужных споров с церковниками, входящими в строительный комитет. Особенно досаждал ему Преподобный Селвин. В письме в газету Maitland Mercury в 1892 году Хант жаловался, что этот, почитающий себя «небесами рожденным архитектором» человек хочет видеть в нем простого строителя. К счастью для Ханта при разборе возникавших противоречий на его сторону становился такой авторитет как Вильям Ворделл (автор знаменитых Кафедральных католических соборов: Св. Марии в Сиднее и Св. Патрика в Мельбурне). Поскольку предстояло снести старую церковь, Хант в течение года с небольшим возвел напротив нее скромное вытянутое здание, известное как Pro Cathedral и используемое для церковных нужд и сегодня. Собор Христа прекрасен и снаружи и внутри. Это готичское здание очень пропорционально и необыкновенно выразительно. Его нисколько не давит крупная центральная башня благодаря огромным окнам и венчающим башенкам с пирамидальными шпилями. Южный фасад. Благодаря «летящим» контрфорсам здание устремлено вверх Легкость зданию придают и «летящие» контрфорсы – прием, Хантом ранее не применявшийся. Эти ложные, декоративные контрфорсы помещены на некотором расстоянии от основных и соединены с ними полуарками. Западный 28 фасад очень выразителен благодаря крупному порталу, огромному круглому окну и двум башням-близнецам, застывшим по его углам как часовые. Знаменитое окно западного фасада Собора Христа в Ньюкасле Все окна (всего их в храме 170) северного и южного фасада ланцетовидные, а в самой верхней части этих фасадов и стен башни Хант поместил третьи ряды часто расположенных небольших окон, которые образовали красивые пояса. Еще одним украшением фасадов являются узкие горизонтальные выступающие пояски и валики. Деревянная колоколенка ныне поставлена впритык к северозападному углу храма. Мы несколько раз обошли вокруг собора и он нравился нам все больше и больше, хотя мы видели его уже не в первый раз. Интерьер создает радостное ощущение благодаря обилию окон и совсем светлому кирпичу. Нефы разделены рядами строгих арок. В семидесяти двух окнах установлены витражи, большая часть которых была привезена из Лондона. Прелестно витражное круглое окно западного фасада. В центре его помещен фигурный крест с изображением сцены Благовещения. От него расходятся многочисленные лепестки с такими же красочными витражами. Сцена Благовещения в центре круглого окна западного фасада 29 Привлекают внимание 5 красивых окон восточного фасада с изображениями Христа, Святых Марии и Иосифа, Архангелов и Апостолов. Интерьер собора в Ньюкасле необычайно праздничный и просторный Сегодня интерьер украшают также 16 ярких знамен с изображениями архангелов и святых. Они сделаны из австралийской шерсти с аппликациями современной художницей R. Richards из Ньюкасла. Алтарная часть интерьера Собора Христа в Ньюкасле 30 8 декабря 1989 года Ньюкасл пережил землетрясение силой 5,6 балла по шкале Рихтера. Основные конструкции собора стойко выдержали подземный удар, несмотря на то, что его эпицентр находился всего в 14 километрах. Сказалось то огромное внимание, которое Хант всегда уделял тщательности кирпичной кладки и качеству цемента. Пострадали лишь каменные кресты, упавшие с крыши, некоторые декоративные детали, отдельные «летящие» контрфорсы и часть окон. Мы покидали Ньюкасл усталые, но довольные. Неделя пролетела быстро. Позади остались сотни километров путешествия, наполненного впечатлениями о прекрасных ландшафтах, красивых городах и замечательных церквах и соборах Джона Хорбeри Ханта. В Сиднее и вокруг него Несмотря на многочисленные поездки по территории колонии, основная жизнь Ханта протекала в полюбившемся ему Сиднее. С первых дней 1870 года он начал, как мы помним, активную самостоятельную практику. По его проекту начинается возведение огромного трехэтажного магазина Farmer and Co в центре Сиднея на Pitt Street. Деньги богатой компании позволили построить его всего за 9 месяцев! Сиднейцы сразу же полюбили это здание, получившее название Victoria House (бюст королевы Виктории украшал фасад). Хант удачно отодвинул торговые помещения от улицы, и витрины оказались позади аркады. Через пять лет после его смерти друзья и коллеги напишут, что у него первого достало смелости поступить подобным образом. К сожалению, это превосходное здание из многоцветного кирпича, десятилетия бывшее гордостью и украшением города, разобрали в 1910 году. Об его прекрасном фасаде с выразительной аркадой, в которой Хант дерзко соединил кирпич и мрамор, можно судить по сохранившимся фотографиям. А в облике знаменитого сиднейского Queen Victoria Building явно просматриваются черты ушедшего творения Ханта. Victoria House. Как жаль, что это здание было разобрано В самом Сиднее и вокруг него Хант строит и перестраивает дома, общественные здания и пабы, создает проекты нескольких церквей. И начинает он со строительства церкви Доброго Пастыря (Тhe Good Shepherd) в 100 км к югу от Сиднея в городке Kangaroo Valley. 31 Городок возник благодаря энтузиазму Элика, старшего преуспевающего сына Осборнов, владевших обширными землями в прекрасной плодородной долине реки Кенгуру. Он выделил деньги на строительство школы, католической и англиканской церквей и в 1870 году предложил Ханту выстроить последнюю. В этой своей первой самостоятельной работе Хант уже уходит из-под влияния Эдмунда Блэкета. Его простая, почти примитивная кирпичная церковь резко отличалась от того, к чему уже успели привыкнуть австралийцы. Крутая нависающая крыша, насаженная на ее конек колоколенка с пирамидальным шпилем, круглое окно «бычий глаз», изысканные резные деревянные панели, обрамляющие крыши, кирпич разных цветов - все это, как мы с вами уже убедились, Хант широко использовал в своих дальнейших работах, но пока выглядело необычным. А совершенно неожиданная крытая деревянная веранда перед западным входом делает маленькую церковь по домашнему уютной. Церковь The Good Shepherd в городке Kangaroo Valley Кирпич, из которого она сделана, необычен. Он нарезан из разноцветного местного грубого гравийного песчаника. Пройдет восемь лет и Хант предложит использовать этот же самый гравийный песчаник для строительства дома пастора. Мы нашли это здание только благодаря помощи местного священника. Похожее на крепость, с четырьмя могучими печными трубами по углам, оно расположилось в красивом парке на склоне долины реки Кенгуру. Этот дом священника больше похож на крепость 32 Блоки светлого пятнистого песчаника грубо обработаны, а на их поверхностях видны включения гальки, гравия и раковин. Сильно нависающая крыша опирается на легкие колонны, образуя веранду. Вход устроен в виде большой арки, а строго по ее оси крышу осложнил крупный треугольный аттик. Все это сделало фасад здания строго симметричным (большая редкость для Ханта). Вскоре Хант победил в конкурсе на проект пресвитерианской церкви Св. Андрея (St Andrew, первый апостол) в Ноуре (Nowra). Его просили возвести ее в возможно краткие сроки, и архитектор предложил традиционный готический проект здания из грубо обработанного песчаника с крупной квадратной башней, примыкающей к западному фасаду. Традиционная готическая церковь Св. Андрея в Ноуре В 1878 году по проекту Ханта в западном Balmain (Rozella) была выстроена школа. Здание школы в Rosella 33 Ее вытянутое в высоту здание украшают сгруппированные узкие ланцетовидные окна второго этажа и арка, объединяющая окна первого этажа. Хант предложил вставить в окна витражи с сюжетами по естественной истории. Их изготовили в Сиднее. Под прямым углом к основному строению примыкает лестничное крыло. Это стройное готическое здание, из отполированных блоков светлобежевого песчаника так понравилось местным жителям, что впоследствии рядом поднялась его копия. В том же году по проекту Ханта было выстроено из светлого песчанистого кирпича двухэтажное здание колледжа Hurlston в Ashfield. Оно расположено в тенистом парке с огромными казуаринами и соснами, которые, вероятно, видели Ханта. Поскольку второй этаж здания предназначался дле спален воспитанников, архитектор придал ему вид большого жилого дома. Сегодня это часть Trinity Grammar School. Хант предпочитал дома с такими нависающими крышами. Колледж в Ashfield Большое внимание в те времена архитекторы и их заказчики уделяли облику конюшен. Это и неудивительно, если подумать о том, что значили лошади на огромных малообжитых территориях. Они были необходимы абсолютно во всех областях деятельности энергичных австралийцев, а вскоре еще и породили скачки - самое любимое их увлечение. Конюшня в Rouse Hill. 34 И, хотя большая часть конюшен давно превратилась в гаражи или укрытия для овец, некоторые из них еще сохранились, напоминая о любви к этим благородным, великолепным животным. Мы осматривали конюшни Ханта во время путешествия по знаменитому треугольнику и съездили в поместье Rouse Hill по дороге на Windsor. Один из сегодняшних почитателей Ханта заметил: «он создавал конюшни так же, как проектировал кафедралы». И, впрямь, конюшни Ханта красочны и элегантны. Так, в Rouse Hill кирпичные стены каретной снабжены ложными контрфорсами, вентиляционная башня с металлическим флюгером в виде лошадки имеет вид насаженной на конек крыши церковной колоколенки, вдоль одной из стен протянулась веранда. Даже вентиляционные башенки конюшен Хант делал изящными На фронтоне расположено ромбовидное вентиляционное окно. Его решетка еще один образец присущей Ханту безупречной кирпичной кладки, когда мелкие кирпичики образуют изящное кружево из мелких ромбиков. Внутри конюшни сохранились стойла с красивыми перегородками, которые завершаются изогнутыми периламию Но особенно хороши кирпичные конюшни в имении Кirkham, о котором речь пойдет ниже. Они поражают высоким качеством столярных работ. Внутреннее деревянное арочное перекрытие образует свод, подобный церковному. Свет и воздух попадают внутрь сверху через специальные отверстия. А решетки стенок и дверей делают помещение нарядным. Конюшня в Кirkham 35 Круг знакомств и связей Ханта быстро расширялся. Он близко сходится со старшим братом преподобного Вильяма Уайта, Джеймсом Уайтом, членом Законодательного Собрания Нового Южного Уэльса. Хант стал близким другом не только Джеймса, но и своих сверстников - юных братьев Фредерика и Генри Уайтов. Они представляют его братьям Осборнам, таким же, как и они сами, богатым землевладельцам. Начался новый этап в жизни Ханта. Он, в основном, стал создавать проекты домов, причем неординарных, подчас экстравагантных для членов богатых семейств и известных людей Нового Южного Уэльса. Для Осборнов, так много сделавших для жителей городка Кangaroo Valley, он полностью перестроил расположенный неподалеку от него центральный дом их усадьбы - Barrengarry House. Подъехав к усадьбе, мы обнаружили, что въездные ворота заперты, а обширный холм обнесен колючей проволокой. Нам не удалось подобраться к этому двухэтажному кирпичному зданию с высокими окнами и верандой по трем сторонам. Мы уехали разочарованными, так как мечтали увидеть прославленные витражи окон, на одном из которых имеются не только изящные инициалы Элика и Изабеллы Осборнов, но и инициалы архитектора – J*H*H и год строительства 1881. Вот они, инициалы Ханта на правом витраже – редкий случай, когда он удостоверил свое авторство 36 В те же годы по заказу молодых Осборнов Хант создал в Brownsville в память их родителей мемориальную церковь Св. Луки. Эта красная кирпичная церковь считается одним из лучших творений Ханта, а ее высокая башня, увенчанная пирамидальным шпилем, гордо возносится над окружающей равниной. Церковь славится прекрасными цветными керамическими поясками и очень редко встречающейся декоративной узорной резьбой деревянных панелей под потолком. Церковь Св.Луки в Brownsille (мемориальная церковь Осборнов) Еще в середине 1870-х годов Джеймс Уайт купил пастбищные земли Кirkham севернее Саmden, собираясь заняться разведением скаковых лошадей. Здесь по проекту Ханта выросло удивительное здание, столь похожее на средневековый замок, что оно даже получило название Камелот, по имени замка легендарного короля Артура, в котором он собирался со своими рыцарями Круглого Стола. 37 Так выглядит причудливый Камелoт Хант объединил в нем разнообразные по объему и формам структуры, создав завораживающее, причудливое здание. Расположенное на склоне, оно имеет три этажа с одной стороны и два и даже один с других . Кирпичный дом украшают аркады первого этажа, круглые башни с островерхими шпилями и многочисленные арочные проемы окон. Камелот с другой стороны Один из фасадов имеет двухярусную веранду, а над аркадой устроен балкон, обнесенный решеткой. Расположение мощных уплощенных печных труб, веранд, аркады, разнообразие форм окон (многие из них витражные, изготовленные в Сиднее), неожиданные выступы пристроек с собственными крышами – все 38 подчеркивает вызывающую асимметричность и делает здание таинственно привлекательным. Среди других построек поместья особое внимание привлекают необычной формы конусообразная коптильня и великолепная конюшня. Совсем иначе выглядит дом, перестроенный Хантом для Морриса Блэка и обращенный главным фасадом на залив Rose Bay. Мечтающий о комфортабельной морской вилле Блэк, отправляясь на время строительства в Англию, полушутя обронил Ханту – «боюсь, ты разоришь меня». Вилла Tivoli Хант создал здание, известное ныне под именем “Tivoli”, вероятно, с намеком на приморскую виллу римского императора Гадриана (II век до н.э.). Оно выстроено из красного кирпича, а сегодня оштукатурено и выкрашено в белый цвет. Здание выглядит очень легким благодаря окружающей его веранде на тонких изящных колоннах, крупным окнам, и длинной застекленной веранде над главным входом. Три крупные арки перед входом, красивый фронтон аттика, угловой балконбеседка и декоративные деревянные решетки придают дому франтоватый облик. Шутка Блэка оказалась пророческой. Затраченная на строительство сумма чуть не разорила его и он категорически отказался заплатить архитектору за его труды. Лишь через два года Блэк отдал Ханту по решению суда 444 фунта. А с 1913 года его здание приобрела престижная англиканская школа для девочек – Kambala. Несмотря на утвердившуюся за ним славу дорогого архитектора и злополучную судьбу Морриса Блэка, Хант получает заказы на проектирование еще нескольких домов в престижных районах по берегам заливов (сегодняшние районы Double Bay, Rose Bay и Darling Point). Хорошо сохранился массивный трехэтажный кирпичный дом Cloncorrick на Darling Point. Его владелец, генеральный прокурор Нового Южного Уэльса Джордж Бовэн так назвал это здание в честь своего родового имения в Ирландии. Расположенный на крутом склоне песчаникового гребня и вытянутый в высоту дом как бы подчеркивал высокий статус своего владельца. Неординарность Ханта проявилась здесь в нестандартном расположении широких каминных труб, прорезавших коньки неожиданно сдвоенной крыши. И вновь мы видим здесь разные размеры и формы окон и огромное витражное окно холла. 39 Интересно, знают ли жильцы, кто автор проекта их дома А на восточном берегу залива Double Bay сохранился еще один дом Ханта – Fairwater. И, хотя занимающее сейчас это здание консульство Монако частично его перестроило, типичные для Ханта высокие дымовые трубы, витражные окна, контрфорсы, деревянные украшения фронтонов и широкая входная арка однозначно указывают на авторство архитектора. Нам удалось с трудом сфотографировать лишь верхнюю часть дома со стороны залива, но и здесь видны присущие Ханту детали. К сожалению, еще три дома Ханта, стоявшие поблизости, были разобраны, но маленькие улочки, спускающиеся к заливу – Buckhurst, St Mervyns, Lindfield получили свои названия от былых имен этих домов. В конце 1880-х годов Хант увлекается недавно распространившимся в Северной Америке стилем, известным как “shingle style”. В этом стиле строили жилые дома, главны ми особенностями которых была внешняя отделка стен тонкими, деревянными, налегающими друг на друга пластинками (дранкой), высокие и плоские печные трубы, и вольная планировка зданий. 40 Дом Waitara в Highlands Построенные Хантом в этом стиле дома можно и сегодня видеть в их первозданном виде в разных местах Нового Южного Уэльса. Мы посетили некоторые из них (о доме Trevenna в Армидейле мы уже рассказывали). Большое впечатление произвели на нас дома Witara в Highlаnds и Pibrac в Warrawee (Сидней), а, кроме того, Тudor House (Moss Vale) и Riversdale (Bowral). Дом Pibrac в Warrawee Дома Waitara и Pibrac и сегодня принадлежат частным владельцам. Тudor House, расположенный в прекрасном парке на окраине Moss Vale, принадлежал Элику Осборну и ранее носил название Hamilton House. С 1902 года здесь действует подготовительное отделение Королевской школы для мальчиков. Хант создал это здание как неповторимую смесь домашней староанглийской архитектуры и своеобразного североамериканского shingle style. 41 Tudor House Сломанный фасад этого раскинувшегося в ширину дома, башенка на крыше, красивые завершения труб и разной величины арки, за которыми спрятался от холодных западных ветров вход типичны для Ханта. Ныне это заросшее плющом здание стоит на просторной поляне и выглядит необыкновенно привлекательно. Дом Riversdale был летней резиденцией брата Элика – Генри Осборна, а сегодня этo - католическая школа для мальчиков (часть колледжа Chevalier). Обшитое деревянной дранкой здание выкрашено светлой краской и привлекает внимание массивными, плоскими с фигурными завершениями трубами и деревянными решетками фронтонов. Riversdale House в Bowral Все эти дома сохраняют типичные для жилых домов Ханта черты: массивные прямоугольного сечения печные трубы, крутые нависающие, крытые сланцем крыши, веранды и различающиеся по размерам, но уже в основном прямоугольные окна, часто с витражами. Стены полностью одеты в потемневшую от времени деревянную дранку, что придает домам особенный, уютный облик. Объезжая места, где сохранились дома Ханта, мы обратили внимание на его сильное влияние на других архитекторов. Поздние дома вблизи Pibrac и Camelot несут явные черты подражательства Ханту и создают необычные привлекательные ансамбли. 42 В эти же годы Хант проектирует в стиле “shingle style” католическую церковь St Edmund в Bodalla. Эта крошечная церковь с непривычными прямоугольными витражными окнами совершенно непохожа на все остальные его церкви, имеет деликатную колоколенку и полукруглую апсиду. Она вся была покрыта деревянной дранкой в виде рыбьей чешуи. Сегодня эта дранка на крыше, к сожалению, заменена ребристым асбесто-цементом Изящная церковка St. Edmund расположена в 400 километрах к югу от Сиднея имеет деликатную колоколенку и полукруглую апсиду. Она вся была покрыта деревянной дранкой в виде рыбьей чешуи. Сегодня эта дранка, к сожалению, заменена на крыше ребристым асбесто-цементом. Увлечение “shingle style” не помешало Ханту создать в это же время еще одну церковь, которая в отличие от его работ десятилетней давности, выделяется строгостью и симметричностью. Это его самая мощная и большая приходская церковь Всех Святых в Hunters Hill. Эта единственная церковь, построенная Хантом в Сиднее, получила множество упреков в нарочитой простоте, на наш взгляд незаслуженных. Церковь возведена из светлого, грубого, необработанного песчаника, на фоне которого выделяются отполированные плоскости вокруг входного портала и внутри арок, в которых расположены окна. Колокольня церкви находит продолжение в контрфорсе, а задуманная башня так и не была построена. 43 Интерьер церкви Всех Святых в Hunters Hill Интерьер украшает светлая предалтарная арка. Она прорезает сланцевую крышу и переходит в контрфорсы. Крыша опирается на восхитительный ребристый свод из деревянных балок. Помещение оказалось хорошо освещенным благодаря крупным окнам, особенно на восточном и западном фасадах. Нарядные окна вдоль нефа Хант расположил в этот раз совершенно симметрично. Превосходные витражи, изготовленные в Сиднее, перед установкой в церкви экспонировались на Международной Выставке Столетия Австралии, в Мельбурне в 1888 году. Сегодня читатель может увидеть на этих витражах сцены Тайной Вечери и Распятия, которые восхищали посетителей Выставки Столетия Австралии. Несмотря на внушительные размеры церковь была возведена всего за три года. Ее строительство сопровождалось распрями между архитектором и Строительным комитетом.Усовершенствования Ханта вызывали удорожание проекта и он в конце концов был отстранен от наблюдения за возведением храма и даже не присутствовал на церемонии его освящения. Тяжба с комитетом тянулась еще три года и закончилась победой Ханта не без помощи Вильяма Ворделла, к которому наш герой обращался как к арбитру. У себя дома Первые годы после женитьбы Ханты жили напротив Hyde Park. А в 1869 году, покинув Э. Блэкета, Хант арендует большую часть здания на углу Pitt Street и Spring Street (ныне перестроено) для работы и проживания. В газете “Australian Churchman” появляется его письмо, обращенное к Епископу и духовенству Англиканской Церкви с предложением своих услуг в качестве архитектора. Он сразу же проявил себя достаточно активным человеком. С пятью коллегами Хант предложил создать Институт Архитектуры Нового Южного Уэльса. Почти год он участвовал в его ежемесячных собраниях, сурово критикуя отдельных коллег за нарушение профессиональной этики. Но статья о моральных взаимоотношениях архитектора и клиента, на опубликовании которой он настаивал, вызвала резкую критику и требования переделки. Хант согласился 44 убрать лишь одну фразу, а потом и вообще подал в отставку в знак протеста. В 1872 году он предлагает мэру назначить его на освободившееся место Архитектора Сиднея «с пристойной оплатой», но это, показавшееся дерзким, предложение, было отклонено. Переезд в дом, который стал для Хантов пристанищем на долгие годы, был связан со следующими обстоятельствами. Одним из восхитительных районов Сиднея издавна по праву считались земли, окружающие заливы Double Bay и Rose Bay. Здесь Джеймс Уайт приобрел участок площадью в 100 акров с чудесным видом на заливы. Он предложил Ханту расширить и обновить усадьбу прежнего владельца, пивоваренного магната Роберта Туса. Речь идет об импозантном здании на высоком обрывистом склоне над заливом Rose Bay, выстроенным из полированных песчаниковых блоков. Это здание было так великолепно, что с 1910 по 1917 годы оно стало резиденцией генерал-губернаторов штата, а ныне принадлежит англиканской школе для мальчиков Cranbrook. Сегодня здесь располагается ее главный офис. Сохранилось несколько достоверных свидетельств участия Ханта в реконструкции этой усадьбы. Он создал элегантный портик с колоннами перед главным входом (porte cochère), где сохранились каменные ступени для выходивших из карет дам. Для большой бальной комнаты Хант построил специальное крыло. Им была переделана парадная лестница, которая освещается крупным трехстворчатым окном, где сохранились витражи, посвященные путешествию капитана Кука. Мы вошли в главный вход пустынного здания субботним днем и любовались причудливой лестницей из полированного темного дерева и сохранившими яркие краски витражами. Здесь был и плывущий по бурному морю барк “Endeavor”, и Кук со своими спутниками, а в центре окна - огромный рыжий кенгуру. Элегантный porte cochère дома Cranbrook Со стороны, обращенной к заливу, Хант опоясал здание легкими верандами на обоих этажах, придав ему нарядный, щегольский вид. Мы советуем нашим читателям посетить это здание, обойти его вокруг, постоять на площадке, откуда вниз спускается крутая каменная лестница, и полюбоваться дух захватывающим видом на залив. В усадьбе Cranbrook Хант построил также деревянный теннисный павильон с островерхой пирамидальной крышей. Эта крыша имеет внутри 45 структуру изящного купола, у которого изогнутые деревянные перекладины расходятся от центра как лепестки хризантемы. Теннисный павильон В 1876 году Джеймс Уайт предложил Хантам поселиться поблизости от его дома в небольшом каменном Сranbrook Cottage на углу New South Head Road и Victoria Road. Хант принялся за переделку этого первого в его жизни собственного дома с большим энтузиазмом. Прежде всего он обшил стены дранкой, укладывая ее в нахлест в виде рыбьей чешуи. С северной стороны к дому примкнула веранда, опирающаяся на тонкие резные столбики. Переложив камин, Хант сделал его трубу высокой, уплощенной и с красивым завершением из фигурного кирпича. Окна в здании были витражными, причем Хант отдал предпочтение резким красному и голубому цвету. Много внимания Джон и Элизабет уделили своему саду. Они заселили его местными кустарниками, а вместо цветов рассадили кактусы и древовидные папоротники. Первоначально Хант по просьбе Элизабет добавил к дому комнату для коллекций фарфора и стекла, а через некоторое время он строит второй этаж (The Studio) с отдельным наружным входом для своего домашнего офиса и библиотеки. Первый груз с книгами приплыл из Америки уже в первый год его жизни в Сиднее.И потом он постоянно выписывал книги и журналы, касающиеся не только архитектуры, но и разнообразных областей жизни. Его библиотека насчитывала свыше 4000 томов, а собрание изданий по архитектуре было самым богатым в Сиднее. Вдоль стен выстроились полки, заполненные аккуратными рядами книг. Посреди стояли столы с картотеками и кипами журналов, альбомами, которые Хант заполнял вырезками из газет. Повсюду висели акварели и гравюры, стояли дорогие и любимые статуэтки. Он принимал здесь друзей, а Элизабет вход в этот мужской мир был заказан. Несмотря на теплое отношение к жене, Хант очень ценил свое уединение Он был необыкновенно образованным человеком. Свои статьи, письма и выступления Хант настолько переполнял различными цитами и афоризмами, что это часто вызывало у его недругов едкие иронические замечания. 46 Хант в своей библиотеке, которая поражала современников обилием книг У Джона и Элизабет не было детей. Но оба они страстно любили животных и у них постоянно жили собаки, кошки, гуси и даже один пони, а в клетках обитали попугаи и певчие птицы. Джон и Элизабет со своими любимцами во дворе Сranbrook Cottage Они были членами Общества защиты животных, для которого Хант изготовил красивую печать с изображением головы лошади. К лошадям Хант испытывал вообще особую любовь и приобрел на этой почве множество друзей. В домашнем быту Хант оказался трудным, раздражительным и эгоистичным человеком. Он считал необходимым принимать пищу как только к тому возникало желание и требовал подавать ее немедленно. Будучи маленьким человеком он пользовался десертными ножами и вилками, ел супы чайной ложкой, пил воду из рюмки. Вне дома Хант, как многие люди небольшого роста, был честолюбивым, агрессивным и задиристым, как бойцовый петух. Обладая взрывным характером, он быстро вступал в споры, трудно находил друзей и легко плодил врагов. В то же время он был необычайно честен и принципиален. Это заставляло его много раз вступать в тяжбу с недобросовестными заказчиками и ссориться с коллегами. Он сражался с представителями церкви и прессой и, по большей части, побеждал. Его многочисленные ссоры и тяжбы сделались притчей во языцех и темой каррикатур, фельетонов и сплетен. 47 Замечательными качествами Ханта были доброта и щедрость Но в то же время он был бесконечно добр, отзывчив и щедр. Было известно о его любви к детям и трогательной заботе о студентах и юношах, работающих у него в офисе. Студентам он попросту часто помогал деньгами. Он старался жить, следуя собственной заповеди: «судить беспристрастно, предостерегать дружески, отчитывать милосердно». А яркий талант, работоспособность, энергия, храбрость, откровенность и образованность делали его одним из передовых людей Австралии. Хант. Рисунок в Daily Telegraph, 1883 год В 1883 году ушел из жизни Эдмунд Блэкет. Многие годы он и Хант почти не общались, но сохраняли уважение и восхищение по отношению друг к другу. И Хант был среди тех, кто нес гроб замечательного мастера. В эти годы он особенно близко сходится с архитекторами Джоном Барлоу, Вильямом Ворделлом и Джорджем Мансфелдом, которые станут его самыми преданными друзьями до последних дней. А Барлоу, несмотря на занятость своей работой,постоянно помогал Ханту, который не был хорошим рисовальщиком, в оформлении проектов. Он любил подшучивать над Хантом и как-то заметил, что его друг, имевший безупречный архитектурный вкус, в других областях искусства, в живописи, например, не отличал дурное от хорошего. В 1892 году в Сиднее к великой радости Ханта неожиданно появляется его отец. Восьмидесятидвухлетний Вильям совершил тур из Нью-Йорка и посетил сына, которого не видел почти тридцать лет. Он встретился с преуспевающим архитектором и был необычайно горд им. 48 Профессиональные успехи Ханта не оставались незамеченными. В 1888 году он получает похвальные отзывы на свои проекты на Выставке Столетия в Мельбурне. А за год до этого члены Института Архитектуры уведомляют Ханта о том, что были бы рады вновь видеть его в своих рядах. В 1891 году он становится членом Королевского Института Британской Архитектуры и в том же году избирается почетным членом-корреспондентом Американского Института архитектуры. С 1889 года Хант является президентом Института архитектуры Нового Южного Уэльса. Он заменил на этом посту замечательного архитектора (автора Великой синагоги Сиднея и ряда зданий госпиталя на Macquarie Street), деликатнейшего человека Томаса Роу. Против него интриговала группа сторонников пышной архитектуры. Стремясь сохранить пост Президента за достойным человеком, авторитетные Ворделл и Мансфельд настояли на избрании Ханта. Его девизом стали слова “Для пользы горожан и для славы города”, которые он поместил на изготовленной по его рисунку печати Института. Джон Хорбери Хант - Президент Института Архитектуры В своей деятельности Хант уделял огромное внимание вопросам профессиональной этики и честности, метал громы и молнии в адрес нечистоплотных коллег, а его яростные выступления члены института иронично называли «громыханием». Но эта борьба изматывала его и была слишком дорогой платой за почетный пост. Последние годы “Если c женитьбы Ханта началось долгое лето его жизни , то смерть жены отметила начало зимы”, писал Дж. Фриланд. Хант овдовел в 1895 году. Элизабет долго болела, давно не выходила из дому и медленно угасла. Два образованных, духовно близких человека дружно прожили почти 30 лет. Хант похоронил жену в могиле со скромным надгробием из любимого им цветного кирпича на кладбище South Head, откуда открывался вид на безбрежную синь океана. Поразительно, но Хант отметил на надгробии лишь год смерти жены и свои собственные инициалы, выведенные каллиграфически, как бы гусиным пером. В этом же году начались и профессиональные неудачи. Еще в середине 1880-х годов появилась необходимость выстроить в Сиднее художественную галерею. Ханту поручили создать проект для 49 временного размещения коллекции. И в самом конце 1885 года галерея была открыта губернатором в простом кирпичном здании, которое сам Хант рассматривал как основание будущего дворца с куполами и дорическим фасадом. Началась изнурительная многолетняя борьба Ханта за победу на конкурсе проектов галереи. Она сопровождалась резкой, временами оскорбительной критикой его временного здания, которое даже называли «кучей кирпича». Последний вариант строгого классического здания галереи был завершен Хантом в 1890 году. Однако из-за депрессии решение вопроса о строительстве оттягивалось. И в горестном для него 1895 году Хант узнает, что его проект отвергнут. А расширить и перестроить его временное здание в Национальную Художественную Галерею Нового Южного Уэльса было поручено Уолтеру Вернону лишь в 1902 году. И сегодня здание галереи стоит на краю Домейна на том самом месте, где Хант мечтал возвести величественный Дворец Искусств. Так выглядела бы Национальная Художественная Галерея, если бы проект Ханта был принят Еще один удар Хант получил в 1896 году. Его постоянные ссоры с преподобным Селвином, беспардонно вмешивающимся в дела строительства кафедрального собора в Ньюкасле, закончилось судебным разбирательством и увольнением Ханта задолго до завершения строительства. В это трудное время Хант без устали трудится над завершением знаменитой часовни Монастыря Святого Сердца. Восхитительное здание монастыря начало подниматься на высоком берегу залива Rose Bay еще в 1884 году. Большой живописный участок земли с огромным домом Clаrеmont на Rose Bay был куплен Преподобной Матерью Февронией Верокрайзе, членом католического Ордена Святого Сердца. Она приплыла в Сидней из Франции с четырьмя монахинями в 1882 году и предложила Ханту создать проекты школы и большой часовни. 50 Так выглядит главный фасад монастыря Святого Сердца с востока Для школы предстояло расширить и переделать дом Clаrеmont, который Хант ранее уже перестраивал для бывших владельцев. Школа была полностью завершена за четыре года. Все эти годы между Хантом и Матерью Февроньей существовали теплые дружеские отношения. Крупное трехэтажное здание монастыря выстроено из полированных блоков местного песчаника и веет необычайным спокойствием. Достигший вершин своего мастерства Хант сумел необычайно гармонично соединить здесь разные по форме, размеру и объему нигде не повторяющиеся части. Использован минимум внешних элементов, призванных украсить здание. Суровый портик c аркой главного входа, высокие окна, оригинальный фронтон с аркой фасад южного крыла с изящным портиком, две башни со шпилями и огромное, в три этажа центральное окно западного фасада – вот, пожалуй, и все. Фасад южного крыла монастыря Святого Сердца И со стороны залива здание выглядит строгим, нависающим над ним неприступным замком. В 1888 году, когда праздновалось столетие основания колонии, Кардинал Моран (его бронзовая скульптура установлена перед Кафедральным Собором Св. Марии в Сиднее) в присутствии всех австралийских епископов торжественно открыл школу. Мать Феврония подробно обсуждает с Хантом проект задуманной ими часовни, которую ей не доведется увидеть. Она уплывает по делам в Европу и 51 заболевает там. В злосчастном 1895 году Хант вскоре после смерти жены теряет еще и доброго друга. На небольшом монастырском кладбище и сегодня над обрывом стоит высокий каменный кельтский крест, созданный Хантом в память матери Февронии Камень фундамента часовни монастыря был заложен Кардиналом Мораном через 2 года после смерти Февронии Верокрайзе, а в 1901 году было завершено сооружение жемчужины архитектурного творчества Ханта. Часовня монастыря Святого Сердца – последний шедевр Ханта Часовня выходит своим восточным фасадом с пятью узкими ланцетовидными окнами на Vaucluse Rd. Нам удалось осмотреть часовню и полюбоваться уникальным ребристым песчаниковым сводом, белоснежным алтарем из каррарского мрамора, высеченным по рисункам Ханта, изящными окнами и дивным ансамблем витражей, специально изготовленных в Англии. 52 Интерьер часовни с ее знаменитым каменным сводом На витражах восточных окон изображены Святое Сердце (поклонение любящему сердцу Христа), а по бокам от него Мария и Иоанн (справа) и Иосиф и Петр (слева). Замечательно, что за эту свою прекрасную работу Хант категорически отказался взять плату, хотя крайне нуждался в деньгах .Он очень полюбил свое последнее детище и как-то обмолвился, что хотел бы закончить свои дни в этом месте. Сегодня же часть Монастыря Святого Сердца занята престижной католической школой для девочек, Kincoppal – Rose Bay. С 1895 года круг друзей и знакомых Ханта трагически сужается. Они стареют, многие уходят из жизни, и Ханту приходится выполнять очень печальную миссию – проектировать надгробия для близких людей. Среди них был и Премьер Министр штата, Сэр Джон Робертсон. Хант поставил ему на кладбище South Head рядом с могилой Элизабет необычный памятник из серой вулканической породы в виде усеченного конуса, подобие грубой глыбы земли. Необычный памятник близкому другу, Сэру Джону Робертсону 53 По мнению Ханта этот монумент должен был олицетворять роль Робертсона в создании и принятии Земельного Акта. В эти же годы уходят из жизни близкие Ханту В.Ворделл и Т.Роу, а его былые дружеские связи с богатыми заказчиками обрываются. Практика архитектора стала затухать, а многочисленные кредиторы, среди которых были и бывшие его клиенты, начали подавать в суд за неуплату долгов. Он попадает в положение тех, с кем сам вел долгие тяжбы, требуя причитающиеся ему деньги. В 1902 году он уже совершенно неплатежеспособен, и одинокого архитектора настигает страшный удар. Джеймс Уайт умер за два года до этого, и Ханту необходимо выкупить свой любимый коттедж. Он предпринимает отчаянную попытку собрать деньги, продает коллекции жены, даже закладывает свою страховку. Но коттедж выставлен на аукцион и переходит в руки будущего мэра Сиднея. В 1925 году при расширении New South Head Road этот коттедж разобрали, и лишь маленький цветник и очень скромная доска с надписью «Horbury Hunt Place», сохраняют память о месте, где наш герой провел свои лучшие годы. Это все, что напоминает о доме, в котором жил и творил Джон Хорбери Хант. Памятный знак на пересечении Victoria Road и New South Head Road После продажи дома у архитектора остаются лишь его чертежи, чертежные инструменты и многочисленные книги. Перед тем как покинуть дом, он выкапывает останки любимых животных, которых они с Элизабет хоронили в саду, и переносит их в склеп жены. Он перебирается в крошечное помещение на Pitt Street, где ему приходится спать на своем рабочем столе. К счастью, немногие сохранившиеся друзья - Джон Барлоу, Сидней Джонс и Х. Вадден собирают еженедельно по нескольку шиллингов и, зная непомерную гордость Ханта, отправляют их ему, скрываясь за псевдонимом «благодарный клиент». Трудно представить, что делали это его коллеги, с которыми он яростно спорил и ссорился в прошлом. Ханту приходится расстаться с частью его прекрасной библиотеки. Несмотря на его бедственное положение, архитектора продолжает волновать все. «Его интересы были столь же эклектичны и эксцентричны как и он сам» заметил биограф и исследователь творчества Ханта - Питер Рейнольдс. Он наводняет прессу своими предложениями по улучшению города, расширению 54 бульваров, спасению дорогу. Hyde Park, через который хотели провести железную Уже много лет Хант страдал болезнью почек. Однажды, почувствовав себя плохо на улице, он долго просил полицейского срочно отправить его в госпиталь. Тот же, решив, что перед ним пьяный, посадил страдающего архитектора в камеру. Ханта вызволил Джон Барлоу и отвез в госпиталь, где несколько месяцев его пытались спасти. Но 29 декабря 1904 года Джон Хорбери Хант скончался в возрасте 66 лет. Его имущество состояло всего лишь из трех золотых колец, пары очков, серебряного карандаша и книг. Через несколько месяцев остатки библиотеки и архив Ханта были проданы на аукционе и разрознены. В Митчелловской библиотеке Нового Южного Уэльса хранятся 24 его альбома, а многочисленные аккуратные дневники, которые он вел со дня прибытия в Сидней все сорок лет, частично утрачены. Благодаря Барлоу и еще нескольким друзьям, оплатившим похороны, его погребли в могиле жены. За простым гробом с единственным венком шло всего двадцать человек – старых друзей, старых «врагов» и тех, кто был слишком юн, чтобы принадлежать к числу его друзей, но кто восхищался им как легендой. Никого из его богатых клиентов, которым он создал столько прекрасных зданий, на похоронах не было. Скромная могила Хантов из темно-бордового кирпича со светло-бежевым крестом, инициалами Джона и датой его смерти Прошло сто лет. И замечательному архитектору было воздано по заслугам. Имя его, быстро забытое после смерти, зазвучало снова. В 1970 году профессором Дж. М. Фриландом (J.M. Freeland) была опубликована книга о жизни и творчестве Ханта. Эту эстафету подхватил историк архитектуры, доктор Питер Рейнольдс (Peter Reynolds), ставший инициатором выставки о творчестве Ханта в Музее Сиднея в 2002 году. Он же в соавторстве с Джой Хьюз (Joy Hughes) и Лесли Мюр (Lesley Muir) создал к открытию выставки великолепную книгуальбом «Джон Хорбери Хант неординарный архитектор 1838-1904» Она наполнена блестящими фотографиями работы Макса Дюпэна (Max Dupain), Брюса Кроссона (Bruce Crosson) и из коллекций Митчелловской библиотеки и региональных архивов (часть из этих фотографий с любезного разрешения автора мы поместили в эту статью). П. Рейнольдс основал в 1989 году Клуб Хорбери 55 Ханта для пропаганды творчества чудесного архитектора и развития вкуса у широкой публики к австралийской архитектуре. Мечтой членов клуба является открытие неизвестных доселе зданий, выстроенных по проектам Мастера. А к 100-летию со дня смерти Ханта, посвященная ему выставка открылась в Канберре. И мы опять рассматриваем фотографии соборов, церквей и домов, разыскивая которые, мы исколесили столько дорог нашего штата, и вновь получаем удовольствие от их вида. А если вы, читатели, увидите перед собой кирпичное здание, где бок о бок соседствуют разные объемы, создающие радостную асимметрию, с круто опускающимися нависающими крышами, витражными, разными по форме и размерам окнами, с фронтонами с деревянным декоративным обрамлением, с фигурными завершениями плоских высоких печных труб, то знайте, это - плод необузданной фантазии необычного архитектора Джона Хорбери Ханта. 56 57 Когда ты ставишь работу впереди оплаты за нее - тобою руководит Бог, если же для тебя главное – оплата. тебя ведет хозяин, имя которому Дьявол. 58 59 60 61
