РЕАЛИИ И ПАРЕМИИ В ПОВЕСТИ А.С. ПУШКИНА

ЯЗЫК И КУЛЬТУРА
82
В данном случае переводчик прибегает к перефразированию. Распространенная метафора «пойти на крест» – это скорее метафорическая фразеологическая единица. Несмотря, на историчность данного высказывания,
традиционного соответствия данной метафоры в английском языке нет, но
переводчик, прибегнув к замене, вполне адекватно передал данную метафору – «face crucifixion» – без страха встретить распятие / подвергнуться распятию / предстать перед распятием / столкнуться с распятием.
Итак, необходимо отметить, что передать метафорический образ при переводе очень трудно, но возможно. Однако, учитывая ориентацию переводчика на читателя и сложность природы слова Ф.М. Достоевского, следует признать факт неизбежности потери тех или иных нюансов текста оригинала.
Список литературы:
1. Достоевский Ф.М. Братья Карамазовы. – Эксмо, 2010.
2. Dostoevsky, Fyodor. The Brothers Karamazov / Translation by Garnett,
Constance, revised by Matlaw, Ralph E. (1976, 1981). – New York: W.W. Norton
& Company.
3. Морозов М.М. Пособие по переводу. – М.: Наука, 1956.
4. Maalej Z. Translating metaphor between Unrelated Cultures: A Cognitive
Perspective [Электронный ресурс]. – Режим доступа: http://www.kkhec.ac.ir/
Linguistics articles index/Zouhair Maalej Translating.
5. Newmark P. The Translation of Metaphor // Approaches to Translation. –
N.Y., 1998.
6. Виноградов В.С. Введение в переводоведение (общие и лексические
вопросы). – М.: Издательство института общего среднего образования РАО,
2001. – 224 с.
РЕАЛИИ И ПАРЕМИИ В ПОВЕСТИ А.С. ПУШКИНА
«КАПИТАНСКАЯ ДОЧКА» И ПРИЕМЫ
ИХ ПЕРЕВОДА НА ГРУЗИНСКИЙ ЯЗЫК
© Сичинава Н.Г.
Государственный университет Акакия Церетели, Грузия, г. Кутаиси
В работе рассматриваются разнообразные приемы передачи реалий
и паремий (транслитерация, калькирование, описательный и приближенный перевод, создание окказиональных неологизмов, «пословицеобразных» оборотов) при переводе повести А.С. Пушкина «Капитанская дочка». Особое внимание обращается на случаи неадекватного перевода реалий и паремий.

Ассистент-профессор департамента славистики, кандидат филологических наук, доктор
филологии.
Проблемы переводоведения
83
Гениальная пушкинская проза переведена на многие языки народов мира, в том числе и на грузинский язык. Грузинский читатель знакомится с художественным миром классика русской литературы в блестящих переводах,
выполненных мастерами грузинской переводческой школы, которые достойно продолжают и творчески развивают лучшие традиции мировой практики перевода.
Несмотря на ясность и простоту языка прозаических произведений
А.С. Пушкина, в них встречаются лексические и паремические единицы, которые создают переводчику определенные трудности в силу своей национальной специфики. Именно об этих единицах А.С. Пушкин говорил: «Есть
образ мыслей и чувствований, есть тьма обычаев, и поверий, и привычек, принадлежащих исключительно какому-нибудь народу – климат, образ правления, вера дают каждому народу особенную физиономию – которая более или
менее отражается в зеркале поэзии» [5, с. 74]. Следствием глубокого интереса к русским обычаям, истории, фольклору стали собранные поэтом старинные народные пословицы и поговорки. Фин Л.А. приводит примечания
Пушкина А.С., которыми поэт сопроводил пословицы и поговорки. Эти небольшие комментарии являются ярким свидетельством того, как вдумчиво
относился А.С. Пушкин к каждому оттенку народных высказываний:
«Не суйся середа прежде четверга. Смысл иронический. Относится к
тем, которые хотят оспаривать явные законные преимущества: вероятно выдуман во времена местничества.
Иже не ври же, егоже не пригоже. Насмешка над книжным языком:
видно и в старину острили насчет славянизмов.
На посуле, как на стуле. Посул – церковная дань, а не обещание, как
иные думали; следственно, пословица сия значит – на подарках можно спокойно сидеть, как бы на стуле.
Не твоя печаль чужих детей качать; не твоя забота; печаль от глагола
пекусь» и др. [5, с. 75].
Еще одним свидетельством большого интереса А.С. Пушкина к языковым сокровищам русского народа являются его письма. В дошедших до нас
786 письмах, адресованных близким людям и друзьям, исследователи выделили около 120 пословиц и поговорок [3].
Пушкин А.С. активно включает пословицы, поговорки, сказки, народные песни в прозаические произведения. По некоторым подсчетам в неоконченном романе «Арап Петра Великого» встречается 5 поговорок, в
«Повестях Белкина» – 14, в «Дубровском» – 5, в «Капитанской дочке» не
менее 40 пословиц и поговорок [3].
Реалии и паремии составляют значительный словесный пласт в языке
повести «Капитанская дочка» – вершинного произведения пушкинской художественной прозы. Для анализа приемов их передачи на грузинский язык
был взят перевод, выполненный Акакием Брегвадзе [7].
84
ЯЗЫК И КУЛЬТУРА
При переводе повести переводчик столкнулся с реалиями русского быта, являющимися наименованиями пищи, одежды, жилья, единиц меры, денег, а также с реалиями, обозначающими лица, звания, титулы, обращения,
сословия, объекты физической географии, транспорта и др. При передаче на
грузинский язык востребованными оказались такие приемы, как транслитерация, калькирование, описательный и приближенный перевод.
Часть реалий передается приемом транслитерации. Понять значение
транслитерируемых слов читателю помогает контекст или же фоновые знания. Таким образом в грузинском переводе появились слова: кибитка –
კიბიტი, армяк – არმიაკი, самовар – სამოვარი, верста – ვერსი, щи – შჩი,
урядник – ურიადნიკი, казак – კაზაკი, раскольник – რასკოლნიკი, сарафан –
სარაფანი, уха – უხა, гусар – ჰუსარი и др.
При передаче реалий переводчик активно использует приближенный перевод, т.е. подыскивает в грузинском языке понятие, которое хоть и не совпадает с исходным понятием, но имеет с ним значительное семантическое сходство и способно раскрыть читателю суть реалии. При этом не всегда удается
сохранить полную информацию о реалии. Например: тулуп (длинная, обычно не крытая сукном меховая шуба без перехвата с высоким воротником) переводится словом «ტყაპუჭი» (верхняя одежда, которая шьется из преимущественно из овечьей шкуры или шкуры какого-либо другого животного),
толкование которого не содержит в себе указания на длину шубы, наличие
рукавов, высоту воротника. Тулуп был подарен Гриневым Пугачеву в зимнюю стужу и, по сути, именно этот подарок является объяснением необычной милости Пугачева, пощадившего Гринева в знак благодарности при
взятии Белогорской крепости.
Приближенный перевод используется при передаче историзмов, архаизмов, народных поэтизмов и обращений. Например, историзм ямщик (возница, кучер на ямских, почтовых лошадях) переводится как «მეეტლე» (возница); челобитье (ист. письменная просьба или жалоба) – «თხოვნა» (просьба); красная девица (нар.-поэт.) – «ტურფავ» (красавица); сокол наш ясный
(нар.-поэт.и уст. о мужчине, юноше, отличающемся удалью, отвагой, красотой) – «ჩვენო ვაჟკაცო» («ვაჟკაცი» – мужественный человек); матушка
(ласково-фамильярное обращение к пожилой женщине) – «გენაცვალე»
(ласкат. дословно: «заменил я тебя в беде»), «ჩემო კარგო» (моя хорошая),
«შენი ჭირიმე» (ласковое обращение, дословно: «твое горе мне»); голубушка
(ласковое название женщины) – «გოგოცუნა» (ласкат. девочка), «გოგონა»
(ласкат. девочка) и т.д.
В повести «Капитанская дочка» переводчик столкнулся также с проблемой передачи слов, относящихся к свадебному обряду: посаженый отец и
дружка. Как известно, на русской свадьбе посаженый отец исполняет роль
Проблемы переводоведения
85
родителя жениха или невесты. Это выражение не имеет буквального соответствия в грузинском языке, поэтому переводчик использовал прием приближенного перевода, передав его при помощи слова «მამობილი» (приемный отец). Этот же прием был использован и при передаче слова дружка
(один из главных участников старинного свадебного обряда и распорядителей на свадьбе со стороны жениха) словом «მაყარი», употребляющемся в
грузинском языке в значении: «люди, сопровождающие жениха и невесту во
время свадьбы».
Описательный прием перевода безэквивалентной лексики оказался не
столь востребованным в грузинском тексте, хотя один случай нам все же
удалось зафиксировать. Этот прием лежит в основе перевода выражения лубочные картинки (напечатанные с лубка), которое передается описательно,
как «простые картинки» – «უბრალო სურათები».
Нужно отметить, что при переводе архаизмов поиск семантически
сходных слов не всегда увенчивается успехом. Так, на наш взгляд, трудно
отнести к числу переводческих удач передачу слов светлица, вор, грамота.
Слово светлица устарело в современном русском языке; во времена,
описываемые в повести, оно могло употребляться в значениях: 1. Небольшая светлая комната в верхней части дома. 2. Светлая чистая парадная комната в доме. В грузинском переводе повести светлица предстает как гостиная («სასტუმრო ოთახი»), т.е. во втором значении. Между тем, чтобы попасть в светлицу, Швабрину, Гриневу и Пугачеву пришлось подняться по
лестнице, значит, эта комната находилась в верхней части дома и не следовало светлицу переводить как «гостиная».
Слово вор в современном языке употребляется для обозначения того,
кто ворует; во втором своем значении – «преступник», «злодей» – оно устарело, но именно второе значение фигурирует в повести: так называли Пугачева в официальном письме к коменданту Белогорской крепости, так называет его и сам комендант Иван Кузьмич перед казнью: «Ты мне не государь,
ты вор и самозванец, слышь ты!». В переводе слово вор передается в первом
значении – «ქურდი», т.е. является обозначением человека, который ворует,
что не соответствует значению, в котором оно употребляется в оригинале.
Слово грамота в современном русском языке употребляется в значении: «Официальный письменный акт, устанавливающий или удостоверяющий что-либо»; второе значение этого слова «письмо, послание» устарело.
В переводе грамота передается историзмом «გუჯარი» (документ, выданный церкви царем или помещиком, в котором определялись обязательные
правила для ведения церковного хозяйства). Как видим, в переводе предпринята попытка передать название официального документа приблизительным
соответствием грузинского языка. Однако и эта попытка не удачна, так как в
86
ЯЗЫК И КУЛЬТУРА
эпизоде, в котором встречается слово грамота, Савельич подает Пугачеву не
официальный документ, а всего лишь письмо, написанное им самим.
При анализе перевода наше внимание привлекли слова кума (крестная
мать по отношению к родителям крестника и к крестному отцу) и кумушка
(ласк. к кума). Как известно, в русском языке они употребляются для обозначения духовного родства, и в этом значении не могут быть причислены к реалиям. Но есть у этих слов и другое значение – они могут употребляться в переносном значении, в котором они представляют собой безусловную реалию. Так, кума – это устаревшее ныне обращение к знакомой пожилой женщине; кумушка – любительница пересудов, сплетница. Называя кумушкой
попадью, приютившую комендантскую дочь Машу Миронову, Пугачев не
имел в виду духовное родство между кем-нибудь из героев повести, поэтому
переводить это слово как «ნათლიდედა» (мать крестницы) не следовало.
При передаче реалий переводчику в некоторых случаях пришлось обратиться к созданию окказиональных неологизмов. Слова фуфайка, телогрейка,
стремянный, лобное место не имеют буквальных соответствий в грузинском
языке. Для передачи реалий фуфайка (теплая вязаная рубашка или безрукавка) и телогрейка (женская одежда в виде теплой кофты, обычно без рукавов)
переводчик расширил значение грузинского слова «სათბურა», зафиксированного в толковом словаре со значением: «устройство для согревания той
или иной части тела» и являющемся эквивалентом к слову грелка. Расширение значения привело к созданию семантического неологизма, который легко вписался в контекст и не вызывает трудностей в восприятии текста: У окна сидела старушка в телогрейке и с платком на голове.– «ფანჯარასთან
მოხუცი ქალი იჯდა, სათბურა ეცვა და თავსაფარი წაეკრა»; Матушка
молча вязала шерстяную фуфайку, и слезы изредка капали на ее работу. –
«დედა მდუმარედ ქსოვდა შელის სათბურას და ხანდახაბ ცრემლს
აპკურებდა ზედ».
Устаревшее слово стремянный в русском языке является производным
от существительного стремя (в значении: «одна из парных кожаных петель
или железных дужек с ушком, подвешиваемых на ремне к седлу для упора
ног всадника») и в «Капитанской дочке» употреблено в значении: «слуга,
конюх, ухаживающий за верховой лошадью, а также слуга, сопровождающий барина во время охоты». В грузинском переводе слово стремянный передается окказиональным лексическим неологизмом «ჯილავდარი», который является производным от слова «ჯილავი» в значении: «кольцо, в которое можно продеть руку и к которому прикрепляются узда и поводья». Как
видим, переводчику удалось весьма удачно образовывать окказионализм от
наименования другой части конской сбруи.
К приему калькирования переводчику пришлось обратиться при передаче выражения лобное место. В Толковом словаре В.В. Даля оно дается со
Проблемы переводоведения
87
значениями: 1) возвышенность, холм, курган, сопка; 2) место казни, видное
со всех сторон. Второе значение выдающийся лексикограф сопроводил комментарием, в котором говорится, что выражение лобное место в значении
«место казни» переведено в Евангелии, где calvarium – «темя». Именно слово «თხემი» («темя»), а не «შუბლი» («лоб») было взято переводчиком для
создания грузинской кальки евангелизма лобное место – «თხემადგილი»
(буквально: «теменное место»).
Наряду с реалиями, как было отмечено выше, в повести А.С. Пушкина в
изобилии представлены пословицы и поговорки, которые, как известно, «в
шкале непереводимости» или «труднопереводимости» занимают одно из
первых мест.
Использование приема буквального перевода (калькирования) позволило сохранить национальный колорит и вещественно-образное значение переводимого словесного материала. Этим приемом был передан смысл таких
русских пословиц и поговорок, как: Будет дождик, будут и грибки, а будут
грибки, будет и кузов. – გაწვიმდება და სოკოც ამოვა, ხოლო სოკო თუ იქნა,
ხოკერიც იქნება. Худой мир лучше доброй ссоры, а и нечестен, так здоров. –
უხეირო მშვიდობა სჯობს კარგ აშლილობასო. ეგ თუ პატივსაცემი საქმე
არა, ჯანმრტლობისთვის მარგებელი მაინც იქნება. Конь о четырех ногах, да спотыкается. – ცხენი რომ ცხენია, ოთხი ფეხი აქვს და ისიც
კი ბორძიკობს. Вместе жить, вместе и умирать. – ერთად ვიცხოვრეთ
და ერთად დავიხოცოთ. Казнить так казнить, миловать так миловать. –
თუ კაცს აკვდინებ, უნდა მოაკვდინო, იწყალებ და უნდა შეიწყალო.
Утро вечера мудренее – დილა საღამოზე ბრძენია.
В ряде случаев переводчику пришлось несколько видоизменить облик
пословицы или поговорки. Так, пословица Береги платье снову, а честь
смолоду в переводе утратила свою образность, так как передана только частично, в результате чего предстает как обычное наставление отца Петру Гриневу: სიჭაბუკიდანვე გაუფრთხილდი ღირსებას (буквально: береги честь
смолоду). В поговорке Незваный гость хуже татарина переводчик удачно
заменил компонент татарин словом «ჭირი» (чума). Таким образом, в грузинском переводе данная поговорка звучит как: Незваный гость хуже чумы.
Такая замена вполне оправдана, так как устраняет лингвоэтнический барьер, который мог бы возникнуть из-за незнания истории возникновения этой
паремии. К слову будет сказано, что некоторые переводчики при передаче
повести на английский язык вовсе пренебрегли этой поговоркой и не внесли
ее в текст перевода [4, с. 156].
Некоторые русские паремии переданы их грузинскими эквивалентами,
которые гармонично вписались в контекст и успешно участвуют в решении художественно-изобразительных задач. Например: Лошади чужие, хо-
88
ЯЗЫК И КУЛЬТУРА
мут не свой, погоняй не стой. – სახრე ტყისა, ცხენი სხვისა, დაჰკარ, რა
გენანებისაო . Поп в гостях, черти на погосте. – უპატრონო ეკლესიას
ეშმაკები შესევიანო.Частый гребень, да веник, да алтын денег, с чем в баню сходить. – მაგის ავლა-დიდება კურდღელს აეკიდებაო.
В некоторых случаях грузинский эквивалент русской паремии, данный
в рассматриваемом переводе, вызывает серьезные сомнения в адекватности,
так как, весьма расходится с ней в аксиологическом (оценочном) значении.
Так, например, пословица С лихой собаки хоть шерсти клок передана пословицей ნაჩუქარ ცხენს კბილები არ გაესინჯებაო (ее русский эквивалент: Дареному коню в зубы не смотрят). Следует признать значительную семантическую близость обеих поговорок, и та и другая приводятся в подтверждение того, что не стоит пренебрегать тем, что досталось даром. Однако
образы, положенные в основу этих поговорок, совершенно разные и влияют
на общую эмоциональную окраску поговорок. Для Савельича Пугачев «мошенник» и «злодей», поэтому в подтверждение своих слов он намеренно приводит пословицу, в которой фигурирует «лихая собака», тем самым демонстрируя свою неприязнь к подарку Пугачева и к нему самому. В переводе же
слова Савельича лишены негативной окраски и теряют свою резкость.
Особое место в повести занимает пословица Мирская молва – морская
волна. При передаче этой паремии переводчик обратился к грузинской пословице სიტყვას ასი ტყვია ესროლეს და ვერც ერთი ვერ მოარტყესო
(буквально: «в слово сто раз выстрелили, но ни одна пуля в него не попала»). В повести А. С. Пушкина русская пословица использована в качестве
эпиграфа к главе «Суд» и в лаконичной форме передает события этой главы:
арест Петра Гринева, причиной которого послужили слухи о его близком
знакомстве с бунтовщиком Пугачевым, и последовавшую вслед за драматическими событиями счастливую развязку. Таким образом, людская молва
чуть не лишила героя чести. Аллегорический смысл русской пословицы
можно истолковать по-разному: 1) подобно тому, как морская волна может
стать причиной гибели человека, так и людская молва может его погубить;
2) людская молва также непостоянна, как морская волна, которая то нахлынет, то отхлынет. Общий смысл грузинской пословицы заключается в утверждении бесполезности борьбы с суждениями людей. Поэтому приводимая в грузинском переводе пословица оказывается оторванной от содержания пушкинского текста и, следовательно, ее использование не обосновано.
Хотелось бы отметить весьма удачные, на наш взгляд, окказиональные
«пословицеобразные» образования. В некоторых из них переводчику удалось сохранить образное значение русской паремии, при этом он смог внести такие изменения в состав переводимого словесного материала, что полученная единица напоминает пословицу и в переводе: Зашел к куме, да засел в тюрьме. – მივედი, ვნახე სვინაო, აღარ გამიშვა შინაო. Из огня да в по-
Проблемы переводоведения
89
лымя. – აქაც ცეცხლში, იქაც ღველფშიო. При передаче русской пословицы
другими образами переводчик сохраняет ее формальные особенности – лаконичность, афористичность, а в некоторых случаях и рифму. Семь бед,
один ответ. – ცუდი ვინ მიყო და ჩემმა თავმაო. Кто ни поп, тот батька. –
რაც ალხანაა , ის ჩალხანაა. Господь не выдаст, свинья не съест. – რას
დაგაკლებს ბილწი მტერი, როს ღმერთი გყავს მწყალობელი. Закутим,
запьем – и ворота запрем! – დავკრათ ბუკსა და ნაღარას, ვილხინოთ დიდი,
პატარა. Не все ври, что знаешь. – გუდას მთლად ნუ მოხსნი პირს.
В ряде случаев переводчику пришлось ограничиться передачей лишь общего смысла пословицы. Таким образом передано содержание паремий: Быль
молодцу не укора. – ყმაწვილკაცს ვერ დაემდურები (буквально: нельзя обижаться на молодого человека); Брань на вороту не виснет. – ქვეყანა არ
დაქცეულა (буквально: мир не рухнет). Такой перевод вполне соответствует
содержанию этих пословиц и не искажает авторского замысла.
Таким образом, успешно сочетая разнообразные приемы передачи реалий и паремий (транслитерация, калькирование, описательный и приближенный перевод, введение окказиональных неологизмов, создание окказиональных «пословицеобразных» оборотов), переводчик в целом сумел преодолеть лингвоэтнический барьер и сделал пушкинский текст доступным
для восприятия грузинским читателем, сохранив при этом художественное
и национальное своеобразие повести. Случаи неадекватного перевода, рассмотренные в данной работе, очевидно, будут учтены в следующих переводах «Капитанской дочки».
Список литературы:
1. Даль В. Толковый словарь живого великорусского языка. Т. 1-4. – М.:
Государственное издательство иностранных и национальных словарей, 1956.
2. Пушкин А.С. Избранные сочинения в двух томах. Т. 2. – М.: Художественная литература, 1980. – С. 567-650.
3. Романов А. Пословицы и поговорки в письмах и произведениях Пушкина [Электронный ресурс] // Русский язык. – 2002. – № 7. – Режим доступа: rus.1september.ru (дата обращения: 30.03.2013).
4. Схвитаридзе М.Б. Паремии в повести А.С. Пушкина «Капитанская
дочка»: проблемы перевода на английский язык // Вестник МГУ. – 2010. –
№ 2. – С. 155-159.
5. Фин Л.А. Фольклор в творчестве Пушкина [Электронный ресурс] //
А.С. Пушкин 1837-1937. Сборник статей и материалов. – Саратов: Саратовское областное издательство, 1937. – С. 74-75. – Режим доступа: http://pushkinskijdom.ru (дата обращения: 30.03.2013).
6. Словарь русского языка в четырех томах. – изд. 2-ое исправленное и
дополненное. – М.: Русский язык, 1981-1984.
ЯЗЫК И КУЛЬТУРА
90
7. პუშკინი ა. კაპიტანის ქალიშვილი. – თარგმნა აკაკი ბრეგაძემ. –
თბ.: ნაკადული, 1983. – С. 102-207.
8. ქართული ენის განმარტებითი ლექსიკონი. – ერთტომეული,
ნაკვეთი I-II. – თბ.: საქართველოს სსრ მეცნიერებათა აკადემია,
ენათმეცნიერების ინსტიტუტი, ქართული ენციკლოპედია, 1990.
КЛАССИФИКАЦИЯ ПОЛИТИЧЕСКИ КОРРЕКТНОЙ
ЛЕКСИКИ НА ПРИМЕРЕ ЯПОНСКИХ ГАЗЕТ
© Скворцова В.В.
Астраханский государственный университет, г. Астрахань
Явление политической корректности давно стало неотделимой частью
языка и культуры не только англоговорящих стран, но и таких азиатских
стран как Япония. Политическая корректность «выражается в стремлении
найти новые способы языкового выражения взамен тех, которые задевают
чувства и достоинства индивидуума, ущемляют его человеческие права привычной языковой бестактностью и / или прямолинейностью в отношении расовой и половой принадлежности, возраста, состояния здоровья, социального статуса, внешнего вида и т.п.» [Тер-Минасова 2000: 216].
Но имеет свое особое развитие в азиатских странах. Так, например, в
Японии такие исследователи, как М. Ида, Й. Ито, Т. Макита, Уемура, считают, что западные теории неприменимы к японской политической коммуникации. В свою очередь, западные исследователи удивляются, как японские СМИ могут строить научные теории на основе концептов «стыд» (恥 –
haji) и «сохранение лица». В восточной, в частности, японской культуре идиома «сохранить лицо» означает не совершить поступок или не попасть в такую ситуацию, которую невозможно исправить, которая недопустима. Так,
Й. Ито предлагает взамен существующих западных теорий использовать
при анализе японских СМИ «триполярную модель куки» (tripolar kuuki model): «правительство – СМИ – общество» [Ito, 2000: 95] Согласно этой модели, информационное давление на один из участников возможно только при наличии атмосферы согласия (空気 – kuuki) между оставшимися двумя. К примеру, использование понятия «лидеры общественного мнения» в Японии не
целесообразно: японцы избегают личных разговоров на политические темы,
чтобы предупредить возможное расхождение мнений и межличностную
конфронтацию [Будаев Э.В., Чудинов А.П., 2006: 88]. Здесь проявляется
концепт японского общества, культурный аспект «хитонами» (人並み – hitona
Студент.