СТИХОТВОРЕНИЯ «SHE WALKS IN BEAUTY» И «SUN OF

СТИХОТВОРЕНИЯ «SHE WALKS IN BEAUTY»
И «SUN OF SLEEPLESS» ДЖ.Г. БАЙРОНА
В ПЕРЕВОДЧЕСКОМ ОСМЫСЛЕНИИ С.Я. МАРШАКА
© Родикова О.В., Елисеева Ю.Г.
Московский государственный университет путей сообщения (МИИТ),
г. Москва
В статье осуществлен сопоставительный анализ поэтических произведений Дж.Г. Байрона («She Walks In Beauty» и «Sun of Sleepless») и
их русских переводов, выполненных С.Я. Маршаком («Она идет во всей
красе» и «Бессонных солнце»). В результате проведенного исследования делается вывод о том, что интерпретации С.Я. Маршака в целом характеризуются сохранением образного и предметного планов подлинников, их неповторимых художественных деталей, нюансов. Вместе с
тем нельзя не отметить увеличение в переводе числа эпитетов, стремление Маршака к лаконичному переосмыслению описательных оборотов, содержащихся в текстах оригиналов.
Ключевые слова: интерпретация, русско-английские литературные
связи, поэзия, межкультурная коммуникация, художественная деталь.
Произведения Дж.Г. Байрона интересовали читательскую публику не
только английскую, но и других стран. Ими зачитывались лучшие представители российского общества. В московских литературных салонах XIX в.
анализировали тексты английского автора, обсуждали и его самого. Русские
писатели, следуя тенденциям литературной эпохи и интересам общества,
обращались к переводу поэзии Байрона (В.А. Жуковский, А.С. Пушкин,
М.Ю. Лермонтов, А.А. Фет). Одним из таких переводчиков был С.Я. Маршак – русский писатель, переводивший произведения английских, шотландских и других писателей. Маршак с юных лет переводил на русский язык
поэтические тексты представителей мировой литературы, тем самым более
полувека поддерживая межкультурную коммуникацию, при этом понимая
значение взаимосвязи различных национальных традиций. Он желал познакомить русского читателя с достижениями мировой литературы. Самуил
Яковлевич бережно относился к интерпретируемым произведениям, стараясь
максимально точно передать лексические, семантические, синтаксические
особенности оригиналов, принадлежавшим поэтам других стран. Переводы
Маршака удивляют читателей точностью интонации и полным ритмическим
соответствием стихам оригинала. Переводчик, адаптируя тексты для русского

Старший преподаватель кафедры «Русский язык и межкультурная коммуникация», кандидат филологических наук.

Студент направления «Перевод и переводоведение».
Проблемы переводоведения
91
читателя, в то же время передавал национальные особенности языка оригинального текста. Во многих интерпретациях Маршака присутствует творческая свобода: сохраняя дух подлинника, писатель все же отступал от точной
передачи лексического содержания иноязычных произведений.
В последние годы жизни Самуил Яковлевич как переводчик заинтересовался творчеством Дж.Г. Байрона. «Из стихотворений-переводов всего больше удались Маршаку «Расставание» и «Ты плачешь» – великолепные образцы лирики Байрона, «Песня греческих повстанцев» и эпиграммы» [см.: 5].
Среди интерпретаций Маршака поэтических работ Байрона значимое место
занимают переводы «She Walks In Beauty» («Она идет во всей красе») и
«Sun of Sleepless» («Бессонных солнце»). В переводческом осмыслении которых точно переданы чувства, краски, переживания, вложенные английским писателем в свои произведения.
В стихотворении «Бессонных солнце» Маршаком сохранено чувство
отчужденности, одиночества и отрешенности от былых переживаний, следом которых остались только тусклые воспоминания. Настроение лирического героя в русском переводе передано не совсем точно: «Sun of the sleepless! melancholy star! / Whose tearful beam glows tremulously far!» [2, с. 760]
[Солнце бессонных! Печальная звезда! / Чей плачущий луч с робостью светится в далеке!] – «Бессонных солнце, скорбная звезда, / Твой влажный луч
доходит к нам сюда!» [1, с. 201].
Так, Байрон, используя наречие far («далеко, на большом расстоянии» [3, с. 224] пишет об отдаленности луча, о его нахождении в противоположном направлении от читателей. В то время как Маршак, наоборот, луч
приближает к лирическому герою. Возможно, этим поэт – переводчик хотел
акцентировать внимание на том, что лирический герой еще не совсем отдалился от своего счастья, при этом отчуждение неизбежно. Интерпретатор,
используя лексему влажный, указывает на утешение и покой, посылаемые
солнцем бренному миру, – автор оригинала акцентирует внимание на луче,
брезжащем вдалеке, как на взывание к покаянию людей для приобщения к
светлому, чистому небу, объектом которого является солнце.
Заменяя лексему «art» («искусство») на «счастье», интерпретатор усиливает чувственное начало между людьми: «How like art thou to joy remember`d well!» [2, с.760] [Как искусство, которое ты хорошо помнил] – «Ты –
память счастья, что умчалось прочь» [1, с.201]. Таким образом, потерянное
счастье придает грустную ноту стихотворению.
В своем произведении Байрон использует эпитеты печальной, меланхоличной к слову «звезда» (melancholy star), Маршак же из всех возможных синонимов выбирает такое определение как скорбная звезда. Что не случайно:
только скорбь, как чувство утраты, передает на протяжении всего стихотворения горе и «душевные слезы» лирического героя. Тем самым, С.Я. Маршак
акцентирует внимание на боли и страданиях, испытуемых героем произве-
92
ЯЗЫК И КУЛЬТУРА
дения («Бессонных солнце, скорбная звезда / Твой влажный луч доходит к
нам сюда / «…» / Ты – память счастья, что умчалось прочь / «…» / Чист, но
безжизненен, ясен, но далек!» [1, с. 201]), в то время как автор оригинала
подчеркивает отчужденность, далекость света («Whose tearful beam glows
tremulously far! / «…» / So gleams the past, the light of other days / «…» / A
nightbeam sorrow watcheth to behold / Distinct, but distant –clear – but, oh how
cold!» [2, с.760] [Чей плачущий луч с робостью светится в далеке / «…» / Так
мерцает прошлое, свет минувших дней / «…» / Ночной луч в печали бодрствует, смотри / Отчетливый, но далекий, ясный, но какой холодный!]. Байрон указывает на боязливость, несмелость луча, светящегося в дали. При
этом луч символизирует жизнь, – луч ночной звезды – чистое, светлое бытие в грешном, бренном мире. Тогда как переводчик, использовав лексему
«одинок», подчеркнул редкость явления благословенного существования.
При этом Маршак вслед за Байроном, изображая солнце, подчеркивает
его деятельность для бессоных, что определяет идейный подтекст текстов
оригинала и интерпретации: лишь люди, томимые сознанием своей бренности и желающие очистить свою душу от греховности, ночью заглушают муки совести молитвами, а солнце вселяет в них надежду своим светом, который, словно путь, соединяет землю и небо, бренное и безгрешное.
Итак, в интерпретации произведения Байрона «Sun of Sleepless» русский переводчик усилил минорное звучание оригинала посредством ряда
эпитетов (скорбная звезда, влажный луч, безжизненный луч), акцентирующих внимание на одиночестве, меланхолии, безжизненности луча, исходящего от бессонного светила.
В интерпретации произведения Байрона «She Walks In Beauty» («Она
идет во всей красе»), в котором главная героиня обладает незаурядной красотой, Маршак в описании девушки заменяет синтагму «вороной локон»
(raven tress) на «агатовую прядь». Таким образом, сравнивая волосы молодой девушки с полудрагоценным камнем, используя лексему прядь – «пучок, клок волос» [4, с. 551], писатель указывает на то, что героиня не совершенна, несмотря на всю изображаемую красоту в переводном («Прибавить луч иль тень отнять – / И будет уж совсем не та / «…» / Не те глаза, не
те уста» [1, с. 199]) и оригинальном текстах («One shade the more, one ray the
less, / Had half impair`d the nameless grace» [2, с. 728] [Одной тенью больше,
одним лучом меньше, / Можно испортить безымянную изящность]).
В интерпретации Маршак лаконично и емко передал содержание последних стихов первой строфы оригинала («Thus mellow`d to that tender light/
Which heaven to gaudy day denies»[2, с. 728] [Таким образом, поспеет к этому
нежному свету, / Который возвышается в небеса, отрицая, безвкусный день] –
«Как солнце в утренней росе, / Но только мраком смягчены» [1, с. 199]), что
определяет переводческую манеру писателя, заключающуюся в замене опи-
Проблемы переводоведения
93
сательных оборотов, сложноподчиненных предложений краткими фразами
и сочинительной связью.
Смысл последних строк оригинала также изменен русским переводчиком:
оригинальный стих преобразован в два, причем содержание перевода существенно отличается от исходного текста. Маршак, употребив слово «счастье» («A
heart whose love is innocent!» – [Сердце, чья любовь невиновна!] [2, с. 728] – «И
если счастье подарит, / То самой щедрою рукой» [1, с. 199]) придал стихотворению русское звучание, отразив основные характеристики ментальности
русского человека: щедрость, дарение.
Интерпретатор усиливает выразительность произведения посредством
использования архаичной лексики: ланиты («А этот взгляд и цвет ланит» [1, с. 199]), уста («Не те глаза, не те уста» [1, с. 199]); развернутой метафоры («глубь небес и звезды в очах заключены» [1, с. 199]), эпитеты («агатовая прядь, щедрая рука» [1, с. 199]), сравнения («светла, как ночь ее страны; легкий смех, как всплеск морской» [1, с. 199]).
Несмотря на стремление переводчика максимально приблизить текст
интерпретации к оригиналу, в последней строфе можно увидеть явное отличие лирической героини у Маршака от героини оригинала. Байрон описывает внутренние и внешние достоинства девушки that cheek (эта щека), that
brow (эта бровь), the smiles that win (улыбки, которые побеждают), the tints
that glow (оттенки, которые пылают), a mind at peace (мирный разум), a heart
whose love is innocent (сердце, чья любовь невиновна); тогда как Маршак
подчеркивает открытость девушки миру («И если счастье подарит, то самой
щедрою рукой»[1, с. 199]).
Таким образом, С.Я. Маршак, стремясь максимально точно передать
лексические средства и содержание произведений Байрона, все же в своих
переводах заменил описательные обороты лаконичными фразами, тем самым уменьшив объем произведений; усилил выразительность поэтического
языка посредством эпитетов; использовал архаичную лексику («Она идет во
всей красе») для придания торжественности звучанию. В творческом переосмыслении оригинальных текстов Маршаку во многом помогли высокий
уровень культуры российской переводческой школы и его жизненный опыт,
который привил бережное отношение писателя к интерпретации достижений мировой литературы. Для писателя С.Я. Маршака перевод – это творческий процесс, через который он предоставляет возможность русскому читателю почувствовать значение переводимых стихов на основе его жизненнобогатых наблюдений и переживаний.
Список литературы:
1. Маршак С.Я. Переводы: У. Шекспир, У. Блейк, Р. Бернс, Дж. Г. Байрон, Р. Киплинг, из еврейской поэзии / Под ред. Ю. Полевого. – Воронеж:
Кварта, 2012. – С. 199-201.
ЯЗЫК И КУЛЬТУРА
94
2. George Gordon Lord Byron 296 poems / The World`s Poetry Achieve //
Classic Poetry Series, 2012. – 1115 с.
3. Англо-русский и русско-английский словарь: 150 слов и выражений /
Под ред. В.К. Мюллера. – М.: Эксмо, 2008. – 1200 с.
4. Словарь русского языка: в 4 т. / АН СССР; под ред. А.П. Евгеньевой. –
М.: Русский язык, 1987. – Т. 3 – 751 с.
5. Карп П., Томашевский Б. Высокое мастерство // Новый мир. – 1954. –
№ 9. – С. 233-238.
ЭКВИВАЛЕНТНОСТЬ И АДЕКВАТНОСТЬ
ПЕРЕВОДА НАУЧНЫХ ТЕРМИНОВ.
СПЕЦИФИКА И ТРУДНОСТЬ ПЕРЕВОДА
НАУЧНЫХ ТЕРМИНОВ
© Топурия В.Ф.
Университет управления и экономики, г. Санкт-Петербург
В данной статье рассматриваются проблемы и характерные особенности перевода научных текстов.
1. Перестановки – это изменение расположения языковых элементов
в тексте перевода по сравнению с текстом подлинника.
2. Замены – наиболее распространенный и многообразный вид переводческой трансформации. В процессе перевода замене могут подвергаться как грамматические единицы, так и лексические.
3. Добавления. Этот тип переводческой трансформации основан на
восстановлении при переводе опущенных в ИЯ «уместных слов».
4. Опущение – явление, прямо противоположное добавлению. Под
опущением имеется в виду опущение тех или иных «избыточных» слов
при переводе.
5. Эквивалентность – общность содержания, т.е. смысловая близость
оригинала и перевода.
6. Адекватность – соответствие перевода как процесса данным коммуникативным условиям.
Специфика перевода, отличающая его от всех других видов языкового
посредничества, заключается в том, что он предназначен для полноправной
замены оригинала и что рецепторы перевода считают его полностью тождественным исходному тексту. Вместе с тем, очевидно, что абсолютная тождественность перевода оригиналу недостижима и что это отнюдь не препятствует осуществлению межъязыковой коммуникации. Вследствие отсутствия тождества отношение между содержанием оригинала и перевода был
введен термин «эквивалентность», обозначающий общность содержания, т.е.