художественные особенности кумыкской повести второй

На правах рукописи
УМАРОВА АЖИЙ АБИЕВНА
ХУДОЖЕСТВЕННЫЕ ОСОБЕННОСТИ
КУМЫКСКОЙ ПОВЕСТИ
ВТОРОЙ ПОЛОВИНЫ XX ВЕКА
Специальность 10.01.02 —Литература народов РФ
АВТОРЕФЕРАТ
диссертации на соискание ученой степени
кандидата филологических наук
Махачкала - 2006
Диссертация выполнена на кафедре литератур народов России и
Кавказа Дагестанского государственного университете
Научный руководитель:
доктор филологических наук, профессор
Вагидов A.M.
Официальные оппоненты:
доктор филологических наук, профессор
Аджиев A.M.;
кандидат филологических наук, доцент
Шабаева Л.А.
Ведущая организация:
Дагестанский НИИ педагогики
им. А.А. Тахо-Годи
Защита состоится «<*J» L&S&**-**- 2006 г. в ' ' час. на заседании диссертационного совета К 212.053.03 по защите диссертаций на
соискание ученой степени кандидата философских наук в Дагестанском
государственном университете по адресу: 367025, Республика Дагестан, г.
Махачкала, ул. М. Гаджиева, 37, ауд. № 42.
С диссертацией можно ознакомиться в читальном зале научной библиотеки Дагестанского государственного университета.
Телефон: (872-2) 67-09-94; (872-2) 67-23-26
Факс: (87-2) 68-23-26; 68-23-32
Автореферат разослан «~*?»
Ученый секретарь
диссертационного совета
кандидат филологических наук,
доцент
«-^^-^-«-С^
/7УЬ/1/1<Ф/?г
2006 г.
Ширванова Э.Н.
ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ
Настоящая работа представляет собой попытку обозначить и проанализировать художественные особенности кумыкской повести второй
половины XX века.
Актуальность работы. Изучение художественных особенностей дагестанской повести, которая занимает одно из центральных мест в системе
национальных литературных форм Дагестана, — актуальная литературоведческая проблема.
Мы в своей диссертационной работе обращаемся к художественным
особенностям повести в современной кумыкской литературе, которая остается еще наименее изученной в дагестанском литературоведении. Это
притом, что, как отмечают исследователи дагестанской прозы С. Ахмедов,
М. Гусейнов и др., повесть прочно заняла свое место среди других жанров
еще в начале XX века.
С.Х. Ахмедов, в частности, пишет, что «В жанровом отношении дагестанская проза пришла к 1917 году, имея в своем активе несколько повестей (на русском и кумыкском языках)» [Ахмедов С.Х. Художественная
проза народов Дагестана: История и современность. - Махачкала, Даг. кн.
изд-во, 1996.-С. 81].
Об этом свидетельствуют первые успешные опыты в формировании
данного жанра в творчестве Н. Батырмурзаева (они были первыми и в дагестанской литературе). Важным этапом в развитии кумыкской и дагестанской повести 20-30-х годов XX века было творчество кумыкского писателя Юсупа Гереева, который впервые в кумыкской литературе обратился к реальному образу революционера. Стилевая концепция его повести «Весна, пришедшая с севера» (1935) представляет собой симбиоз идеи
и формы, определяя идейно-художественное мироощущение писателя.
Интенсивное развитие в кумыкской литературе повесть получила во
второй половине XX века в творчестве М. Хангишиева, А. Курбанова,
А. Аджаматова, М-С. Яхьяева, К. Абукова, И. Керимова, М. Абукова,
Ш. Альбериева, 3. Атаевой, Б. Атаева, И. Казиева, Р. Расулова, А. Акаева,
X. Давудова, У. Мантаевой, Б. Гаджимурадова, А. Кабардиева, А. Калсынова, А. Мамаева, А. Устарханова, И. Шабаева и др.
Кумыкская повесть была объектом частичного внимания современных кумыкских и дагестанских литературоведов: К.Д. Султанова, Б. Мустафаева, М.Р. Халидовой, Э.Ю. Кассиева, А-К.Ю. Абдуллатипова,
A.M. Вагидова, Г.Б. Мусахановой, С.М.-С. Алиева, З.Н. Акавова, 3. Магомедовой, И.Х. Асекова, С.Х. Ахмедова, Р.А. Ахмедовой, М. Гусейнова.
Развитию прозаических жанров в дагестанской литературе посвящены работы A.M. Вагидова (в частности, монография «Современный дагестанский рассказ» и др.).
Однако целостного исследования, посвященного жанрово-стилевым
особенностям современной кумыкской повести до сих пор нет.
Собственно поэтому изучение жанра повести в кумыкской литературе второй половины XX века приобретает в наше время особую актуальность.
В поле данного исследования входит духовно-нравственный и национально-художественный опыт современной русской, дагестанской и
кумыкской литературы, анализ художественных особенностей и жанровых разновидностей повести в современной кумыкской прозе.
Объект и предмет исследования. Объектом данного диссертационного исследования явились произведения кумыкских писателей А. Аджаматова, М-С. Яхьяева, К. Абукова, У. Мантаевой, И. Казиева, 3. Атаевой и
др. Предметом исследования выступает художественное своеобразие кумыкской повести второй половины XX века.
Цели и задачи работы. Цель нашей работы — изучение художественных особенностей кумыкской повести второй половины XX века на основе достижений современной литературоведческой науки.
Основная задача исследования состоит в том, чтобы в ходе литературоведческого анализа повестей кумыкских писателей раскрыть идейнохудожественное своеобразие современной кумыкской прозы.
Задачи исследования, способствующие достижению поставленной
цели, состоят в следующем:
— обозначить доминирующие мотивы современной кумыкской повести;
— определить характер отображения литературного героя в современной кумыкской повести;
— исследовать художественные особенности повестей кумыкских
писателей;
— проанализировать стилистическое своеобразие и поэтику кумыкских повестей;
— рассмотреть жанровые разновидности современной кумыкской повести.
Степень изученности темы. Изучению жанра повести посвящены
труды многих российских литературоведов — М.М. Бахтина, В.Б. Шкловского, Б.А. Грифцова, B.C. Синенко, В.М. Головко, Б.С. Мейлаха,
Г.Б. Курляндской и др.
Большинство теоретических работ и историко-литературных исследований свидетельствует о том, что границы таких жанров как рассказ,
повесть и небольшой роман «подвижны».
В этих трудах осуществлен типологический анализ жанра повести с
разных методологических позиций:
1) с жанрово-родовой, когда жанровая типология извлекается из общего понятия о родах литературы;
2) с жанровой точки зрения, в соответствии с которой общность извлекается из содержания и формы художественных произведений;
3) на основе выявления общих исторических и типологических жанровых свойств содержания произведения.
В результате повесть утрачивает свое самостоятельное значение и
оказывается в ряду произведений разных жанровых групп.
Существуют типы систематизации повести на основе общности
формообразования, обусловленной методом.
Так как повесть занимает «срединное место» между рассказом и романом, ее жанровые особенности трудно подчиняются строгому научному
определению.
Повесть, как отметил М.М. Бахтин, «соприкасается со стихией незавершенного настоящего» [Бахтин М.М. Вопросы литературы и эстетики. —
М., 1975]. Другой исследователь, Б.А. Грифцов, подчеркивает, что «количественный принцип не определяет жанра. Нельзя по количеству страниц
ограничивать роман от повести или рассказа, понятия «малая», «средняя»,
«большая» формы весьма условны и подчас совсем не зависят от объема
текстов» [Грифцов Б.А. Теория романа. - М., 1927. - С. 79]. Здесь возникает проблема: как квалифицировать такие произведения, как «Судьба человека» М. Шолохова, и что представляют собой так называемые «маленькие романы», которых много в многонациональной литературе России (ярким примером может служить произведение кумыкского прозаика
М.-С. Яхьяева «Три Солнца»).
Опираясь на имеющийся литературоведческий опыт, мы старались
найти свои пути решения поставленных задач.
Методологическая основа и методы исследования. Данное исследование опирается на фундаментальные теоретические положения науки о
литературе, труды литературоведов, изучавших и изучающих жанр повести. Методологической основой послужили труды Г.Г. Гамзатова,
К.И. Абукова, A.M. Аджиева, С М . Хайбуллаева, А-К.Ю. Абдуллатипова,
Ч.С. Юсуповой, A.M. Вагидова, З.Н. Акавова, Э.Ю. Кассиева, С.Х. Акбиева, С.Х. Ахмедова, К.Х. Акимова, Ш.А. Мазанаева, Г.Г. Гашарова,
К.Х. Акимова, P.M. Кельбеханова, Ф.О. Абакаровой, Г.Б. Мусахановой,
3. Магомедовой, 3.3. Гаджиевой, Р.А. Ахмедовой, Э.М. Омаршаевой и др.
Непосредственно исследованию дагестанской дореволюционной
прозы посвящены труды P.M. Юсуфова, Э.Ю. Кассиева, И.Х. Асекова,
А.Г. Гусейнаева, А-К.Ю. Абдуллатипова, Г.Б. Мусахановой, К.Д. Султанова, С.М-С. Алиева, М-Р. Усахова, З.Н. Акавова, С-М.Х. Акбиева.
Проза советского периода исследована А-К.Ю. Абдуллатиповым,
Н.В. Капиевой, З.И. Имамкулиевой, Ф.О. Абакаровой, К.Д. Султановым,
К.И. Абуковым, A.M. Вагидовым, Г.Б. Мусахановой, Х.М. Хамзаевой,
3.3. Алиевой, 3.3. Гаджиевой, Г.Ф. Садыковой, Т.Н. Пашаевой, У.А. Батыровой, З.М. Магомедовой.
Проблемы дагестанской прозы разработаны в «Очерках дагестанской советской литературы» (1957), в двухтомной «Истории дагестанской
советской литературы» (1967).
Различные аспекты дагестанской прозы нашли отражение в работах
исследователей общероссийского литературного процесса Г. Ломидзе,
Л. Новиченко, М. Пархоменко, Г. Бровмана, Н. Джусойты, 3. Османовой,
В. Ковского, К.К. Султанова, И. Гринберга, Р. Бикмухаметова.
Основной метод — целостный анализ художественного текста. В диссертационной работе использованы методы, предполагающие изучение
литературы в ее социально-исторической детерминированности: сравнительно-исторический, культурно-исторический, культурно-философский,
сравнительно-системный, а также аналитический метод, который дает
возможность более полно изучить внутреннюю организацию художественного произведения. Это позволяет наиболее полно раскрыть структурное и содержательное богатство жанра повести в современной кумыкской
прозе.
Научная новизна. Учитывая все то, что было написано ранее о
«среднем» эпическом жанре в кумыкской литературе, мы попытались
проследить эволюцию и художественное своеобразие современной кумыкской повести и ее жанровых разновидностей. При рассмотрении поставленных задач мы обращаем особое внимание на национальные истоки
современной кумыкской повести, на ее структурные особенности и художественно-эстетические принципы.
Теоретическая значимость исследования заключается в том, что
его результаты расширяют и углубляют наши представления о развитии
жанра повести в дагестанской и, в частности, кумыкской литературе.
Практическая значимость работы заключается в том, что полученные наблюдения и выводы могут быть использованы для написания
литературоведческих работ, при составлении учебных пособий, написании курсовых и дипломных работ по дагестанской и кумыкской прозе.
На защиту выносятся следующие положения диссертации:
1) Развитие художественных особенностей «среднего» эпического
жанра является главным признаком развития кумыкской литературы второй половины XX века.
2) В кумыкской литературе второй половины XX века наибольшее
развитие получили следующие жанровые разновидности повести: семейно-бытовая, социально-бытовая, социально-философская, социальнопсихологическая и повесть романного типа.
3) Темы любви, возрожденной отчизны, трудовых успехов, борьбы
за мир доминируют в кумыкской повести второй половины XX века и разрабатываются в сюжетах произведений А. Аджаматова, М-С. Яхьяева,
К. Абукова, У. Мантаевой, И. Казиева, 3. Атаевой и др.
4) В социально-философской повести И. Казиева «Кто убил человека
из рая?» общественно-значимая проблематика освещается в процессе погружения в реальные жизненные обстоятельства.
5) В социально-психологической повести К. Абукова «И Судный
день впереди» эстетически повышена роль концептуального времени.
6) Историко-социальная повесть «Три солнца» М-С. Яхьяева — яркий
пример повести романного типа.
Апробация работы. Диссертация обсуждалась в ДГУ на кафедре
литератур народов России и Кавказа. Основные ее положения отражены в
шести публикациях в научных сборниках и литературных журналах.
Структура и объем диссертации обусловлены основными задачами
исследования и его целью. Работа состоит из введения, четырех глав, заключения и списка использованной литературы. Объем диссертации —
142 страницы машинописного текста. Список использованной литературы
насчитывает 148 наименований.
КРАТКОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ
Во Введении обосновывается актуальность и анализируется степень
изученности темы исследования, дается краткий обзор имеющейся критической и исследовательской литературы, определяется объект исследования, методологическая и эмпирическая базы исследования, его цели и задачи, характеризуются новизна и практическая значимость.
В главе первой — «Тенденции развития «среднего» эпического
жанра в кумыкской литературе» — анализируются повести кумыкских
писателей А. Аджаматова, М-С. Яхьяева, К. Абукова, У. Мантаевой, И. Казиева, 3. Атаевой и др.
Изучив развитие кумыкской повести второй половины XX века,
можно сделать вывод, что кумыкские повести обнаруживают глубокие
жанровые образования, которые обретают различные формы выражения.
Повести кумыкских писателей отражают различные жизненные явления,
которые выражаются в них не только через сюжет, но и посредством лирического переживания.
При этом духовно-нравственный опыт народа и народнопоэтическая
традиция продолжают оставаться неиссякаемым источником творческого
вдохновения писателей в создании современной лирической повести.
В связи с этим необходимо отметить, что жанровое богатство лирической повести возрастает за счет появления все новых внутрижанровых
ее разновидностей, так как по жанровым, структурно-художественным
признакам повести дагестанских и, в частности, кумыкских писателей
XX века неоднородны и обретают различные формы выражения.
Поэтому в кумыкской прозе XX века наибольшее развитие получили
следующие жанровые разновидности повести: семейно-бытовая, социально-бытовая, социально-философская, социально-психологическая и повесть романного типа.
Об этом свидетельствуют творческие опыты кумыкских писателей в
создании прозаических жанра повести почти с первых шагов ее возникновения и становления. Первый опыт был сделан Нухаем Батырмурзаевым
еще в начале XX века. В частности, его семейно-бытовые повести (первые
и в дагестанской литературе): «Языкъ Гьабийбат - «Бедная Хабибат»
(1910); «Давут булан Лайла» - «Давуд и Лайла» (1912); «Гьарун булан Зубайдат, яда Насипсиз Джанбийке» — «Гарун и Зубайдат, или несчастная
Джанбике» (1914) — положили начало развитию повести в кумыкской литературе. Свою роль в формировании кумыкской прозы сыграл и АбдулГусейн Ибрагимов-Кизлярлы. Его рукописный роман «Аманхор» (1915),
написанный на аджаме, был первым в дагестанской литературе.
В этих произведениях «вырабатывалась новая концепция личности,
рассчитанная на ее социальную активность в ответственную эпоху надвигающихся решающих перемен в жизни общества» [Ахмедов С.Х. Художественная проза народов Дагестана: История и современность. — Махачкала, 1996.-С. 81].
Бесспорно, что в развитии жанра повести в кумыкской, как и во всей
дагестанской литературе, сыграли важную роль традиции восточной и
классической литератур, а также переводческая деятельность кумыкских
писателей.
Например, Нухай Батырмурзаев перевел на родной язык такие произведения восточной прозы, как «Джаншах» (1912) и «Синбад-мореход»
(1912).
Значительным был вклад в развитие жанра повести в первой половине XX века Юсупа Гереева, перу которого принадлежит повесть «Весна,
пришедшая с севера», вышедшая в свет в 1935 году.
Впоследствии многие кумыкские писатели XX века приняли активное участие в развитии жанра повести, которая заняла особое место в
творчестве кумыкских писателей во второй половине XX века.
Существенный вклад в развитие кумыкской прозы XX века и, в частности, повести внесен прозаиком, драматургом, публицистом, переводчиком P.M. Расуловым, чье творчество остается малоизученным до сих
пор.
Его повести и рассказы были переведены на иностранные языки и
изданы в Болгарии, Польше, Вьетнаме. Это повести Р. Расулова «Герои в
платьях» (1934), «Бекенез», «Мать революционера», «Крылатое племя»,
«Кунак и генерал», «Операция Дагестан», роман «Клятва», пьеса «Кокетки». На русский язык его произведения не переведены, так как в сталинские времена Р. Расулов попал в опалу и вынужден был уехать из Дагестана в Азербайджан. Из Азербайджана он вел переписку с кумыкскими
писателями М-С. Яхьяевым, А. Аджаматовым, К. Абуковым. Р. Расулов
издал антологии дагестанской литературы в Ташкенте на узбекском языке,
в Киеве на украинском языке, в Баку на азербайджанском языке.
Свою лепту в развитие жанра повести внес автор более сорока поэтических и прозаических книг Аткай Аджаматов, многогранное творчество которого — точное, глубокое отражение жизни народов Дагестана. В
повести «В Кумыкской степи» (1953) он впервые обратился в кумыкской
повести к проблеме личности и коллектива.
Перу Аткая Аджаматова принадлежат такие прозаические произведения, как «Я горжусь», «Нарт, рожденный в феврале», «Скорбь», «Потомок Карабудага», «Молодой сад».
В повести «В Кумыкской степи» (1953)он впервые в кумыкской повести обратился к проблеме личности и коллектива. В этом произведении
речь идет о жизни кумыкского аула в годы Великой Отечественной войны
и после нее.
В повести две линии повествования, каждая из которых связана с
определенным героем. Они, в свою очередь, создают отдельные разветвления движения сюжета, которые в целом составляют несложную сюжетно-композиционную структуру.
Первые две линии повествования (судьба Хайруллы и военные события, передаваемые автором через письма Хайруллы к Нине, в которых и
раскрываются взаимоотношения Нины и Хайруллы) развиваются параллельно, в одно и то же время, а третья касается жизни аула и соотносима
со второй линией повествования. Однако видимая «отдельность» этих линий не означает их обособленности, изолированности друг от друга, наоборот, они внутренне между собой взаимосвязаны и развертываются,
подчиняясь общей идее и замыслу писателя.
Первая линия повествования — наиболее важная, значительная,
структурно сложная, так как связана с центральным героем повести Хайруллой (он солдат, отец, хороший хозяйственник, друг).
Его образ с присущим ему способом организации - это не только
модель конкретного, живого человека, но и художественная, социальноисторическая, модель, то есть определенная, типологическая.
Вторая линия повествования — не менее важная, иногда она выдвигаемая автором на передний план, - связана с образом молодой учительницы русского языка Нины Сергеевны Демидовой, с ее приездом в ку-
мыкский аул и ее дневниками. Поэтому эта линия структурно более сложна. И основным рассказчиком является Нина.
Идейная установка писателя и выбор героев обусловили своеобразие
повести, специфику ее жанровой структуры. Такая тематика и герои характерны и для других произведений дагестанской прозы («Сердце, оставленное в горах» К. Меджидова).
Анализируя повесть А. Аджаматова «В Кумыкской степи», С.Х. Ахмедов отмечает, что в повести «нет единого композиционного узла, захватывающего сюжета, традиционна и группировка образов. Фронтовик Хайрулла и избранный вместо него председателем Исрапиль, их жизненная
позиция, стиль руководства колхозом, взаимоотношения с сельчанами составляют главное русло произведения» [Ахмедов С.Х. Художественная
проза народов Дагестана: История и современность. - Махачкала, 1996. С. 175.].
Однако автор повести сделал больший акцент на внутренние переживания двух главных героев повести Хайруллы и Нины, которые и составляют основной стержень произведения. Герой Хайрулла живет в двух
измерениях: войны и мира. Нина сосредоточена на личных переживаниях.
То есть герои данной повести находятся в сфере внутренней интроспекции.
Это говорит о том, что повесть имеет прежде всего лирическую основу, так как в ней субъект речи включает два субъекта сознания. Так как
для организации художественного мира нужно, чтобы герой жил в двух
временных измерениях, эстетически переживая действительность.
Основной коллизией повести является противопоставление честных
и мужественных тружеников (Девлетгерея, Петра, Абузагира, Хайруллы,
Нины и др.) нерадивому председателю колхоза Исрапилу, который развалил работу.
На фоне этого противопоставления через дневники русской учительницы развернуто другое — нравственно-философское, в котором, как в
зеркале, отражена жизнь аула и аульчан в годы Великой Отечественной
войны.
Через всю повесть проходит образ Койсу.
«...Вон Койсу заблестела на солнце. Вся такая ж веселая и шумная.
Когда-то Девей шутил, что воды Койсу самые сладкие в мире... Что ж, он
не ошибся, пожалуй.
Ветерок с реки ласкал путника, возвращающегося из дальнего края
под родной кров».
В повести «В Кумыкской степи» наблюдается гармоничное соотношение реального и философски-отвлеченного. Это рассказ не только о
людях, проживающих в Кумыкской степи, но и раздумье писателя над
10
прошедшими годами своей страны, которые показаны в динамике, в противоречиях.
В ней проявилось стремление осмыслить наиболее значительные события в жизни дагестанского народа, и это нашло свое отражение не только в напряженности философской мысли, но и в созвучности этой мысли с
его гражданской позицией.
Поэтика данного произведения не лишена революционной символики, которая также придает ей лирическое звучание. А. Аджаматов изобразил историю целого поколения, конкретизируя события, но все же основная идея произведения — роль труда в нравственном формировании человека.
По принципам поэтической организации, включая и особенности
структуры характеров и сюжетно-композиционного построения, многие
произведения кумыкской прозы типологически наиболее близки к повести
«В Кумыкской степи» Аткая Аджаматова.
В них попытки философского осмысления отражаются, прежде всего, в наблюдающемся в творчестве автора переходе художественной мысли «от быта к бытию». Так частные противоречия социального характера
отходят постепенно на второй план перед общими вопросами бытия,
имеющими в конкретном случае семейно-бытовой, нравственный характер. Это определяет бытоописательные тенденции кумыкской литературы
30-х - 40-х годов XX века.
Примером могут служить произведения Зарипат Атаевой «По той
дороге» (1984), «Друзья познаются в беде» (1986), «Вижу солнце» (1990),
«Ливень на рассвете» (1984), «Полевые цветы» (1982).
Они посвящены наиболее наболевшим и жгучим проблемам прошлого и современности. Путем сопоставления прошлого и современности,
судеб людей прошлого и настоящего, войны и мира в них она добивается
широких обобщений.
Ее деревенская семейно-бытовая повесть «Полевые цветы» посвящена теме любви, труда. Повесть состоит из 17 глав, каждая из которых
имеет название. Главные герои — девушка-механизатор и юноша-пастух. В
повести, в которой нет острого социального конфликта, но есть другой
конфликт — между мужчинами и женщинами из-за работы механизатора,
главная сюжетная линия построена на взаимоотношениях Наби и Бурлият,
Асият и Али, Хакима и Марзият. К концу повести рассказывается о том,
что Камиль работает на своем поле и вступает в соревнование с девушками.
Повествование ретроспективное. Начало произведения помещено в
последующих главах, таким образом, у повести задержанная экспозиция.
Произведение «Полевые цветы» начинается сразу с завязки - с возвращения главного героя (Хакима) в село.
и
В повести счастливый конец, как в сказке. Все герои благополучны.
Название повести ассоциируется с темой любви. Полевые цветы, сохраненные зимой, напоминают о долговечности чувств, которые максимально
идеализированы автором повести, и это свидетельствует о романтической
ее направленности. Это подтверждено и тем, что в данной повести почти
нет отрицательных героев.
В ней автор развивает те поэтические способы и принципы сюжетно-композиционной организации произведения и раскрытия характеров,
которые показывают, что форма данной повести настолько замысловата,
что иногда трудно уловить связи и «взаимопереходы» ее компонентов.
Сюжет не движется в одном направлении, в нем нет хронологически
последовательного развития. Автор больше пользуется принципом «монтажа», который широко применяется в современной кинематографии.
Внешне действие происходит с утра до вечера, формируя в целом
художественное (условное) время. Реальное же время, которое передается
через воспоминания главного героя, прошедшего нелегкий, напряженный
жизненный путь, охватывает прошедшие десятилетия - приблизительно
40-50-е годы XX века.
Однако герои повести 3. Атаевой «Полевые цветы» больше все же
остаются в сфере интроспекции.
В XX веке кумыкские писатели в семейно-бытовой повести пытаются избежать сужения содержания, смысловой и идейной ограниченности,
созерцая большой мир, в котором они живут и которым они живут, через
личность художника-творца.
Таковы многие повести Умукусюм Мантаевой: «Мое поколение»,
«Первая весна», «Раздумья», «Срочный вызов», «Сельская девушка»,
«Звезды», «Честь», «Яблоневые сады».
В бытоописательной прозе У. Мантаевой сделана попытка правдиво
отобразить судьбы современников, показать действительность во всей ее
многомерности, неоднозначности. Это привело ее к философскому постижению характеров, реалий будничной повседневности.
Так в произведениях развивающейся прозы проявилось несоответствие между возможностями, заложенными в жизненном материале, и его
художественным осмыслением. В подобных произведениях часто общим
заслонялось индивидуальное. В результате факт, событие, продолжая оставаться социально значимыми, так и не становились предметом собственно художественного восприятия.
Можно сказать, что во многих вышеуказанных произведениях кумыкской и дагестанской прозы отчетливая очерковая проблемность порой
преобладает над художественной многозначностью и ассоциативностью.
Именно поэтому герой в них часто далек от реальности. Данные
произведения отражают основную тенденцию советской литературы этого
12
периода, когда в ней уже не было прямых соответствий Павке Корчагину
или Чапаеву, а было лишь развитие «корчагинского начала» в художественном отражении современника и создание положительного героя. Это
не следование образцу, а обобщение в характере героя существующего в
сегодняшней жизни.
Настоящее с будущим связывает не субъективное представление о
необходимости положительного героя, а объективное содержание его исторического места, что и определяло его духовный облик.
Вполне понятно, что гармоничный человек в литературе появится не
вдруг, не сразу, а в результате длительного исторического развития.
Поэтому целесообразно говорить о становлении личности нового
человека и в жизни, и в творчестве отдельных писателей и рассматривать
кумыкскую литературу второй половины XX века в движении и развитии,
как процесс постепенного постижения и воплощения эстетического идеала в образной структуре художественного произведения.
В ходе литературного развития наиболее отчетливо, как нам кажется, в кумыкской повести этого времени выделяются такие типы сюжетов
современной кумыкской повести, которые отличаются определенной устойчивостью своих структур и в своем движении отражают как разные
стадии постижения эстетического идеала, так и сложную многогранность
этого процесса.
Во второй главе — «Пространственно-временные отношения в
социально-философской повести И. Казиева «Кто убил человека из
рая?» — исследуется специфика пространственно-временных композиций
в данной повести, которая связана с принципами создания художественного мира, относящимися к компетенции творческого метода.
На стилевом уровне фиксируется диалектическая взаимосвязь типологического, видового и индивидуального начал, объективирующихся в
хронотопе, форма которого в такой же мере обусловлены идейным замыслом и позицией писателя, как и все другие компоненты художественного
целого. В подобных произведениях обнаруживаются типологические
свойства концептуального хронотопа и особенности художественного
хронотопа, обусловленные методом и индивидуально-стилевым воплощением нравственно-эстетической позиции авторов.
К таковым необходимо отнести и повесть И. Казиева «Кто убил человека из рая?», опубликованную в 1972 году на кумыкском языке, а в
1992 году вышедшую в свет в переводе на русский язык.
По законам жанра философской повести воссоздается единое времяпространство для всех героев; художественное время изоморфно реальному, что определяет совпадение сюжета и фабулы; соотношение объективного времени и субъективного его восприятия героями пропорционально
способу передачи следования событий.
13
В такой повести «вещественное» равно физическому.
Существенные отличия в характере субъектной организации текстов
связаны, в частности, с тем, что художественный мир повести замкнут. Он
выполняет функции репрезентации «тогдашнего мира», того, что «уже
было», не имеет соотнесений с реально-историческим временем, а в реалистических повестях круговое движение вписано в реально - исторический контекст, поэтому оппозиция «тогда — теперь» имеет в них не только
моральный, но и социальный смысл.
Жанровый тип «события» в повести характеризуется тем, что его
художественная семантика связана с воспроизведением жизни как процесса в системе изображений произошедшего.
По глубине философского обобщения явлений жизни наиболее значительными являются произведения российских писателей последних лет
XX века. В конце XX века чувство гражданского долга советских писателей и их нравственно-эстетическая позиция заставила говорить о разрушительной силе бездуховного отношения к природе, ибо она способна
мстить человеку (Ч. Айтматов «Плаха», В. Астафьев «Царь-рыба»,
Н. Джусойты «Возвращение Урызмага», А. Абу-Бакар «Белый сайгак» и
ДР-)-
Эмоциональная нагрузка в повести И. Казиева «Кто убил человека
из рая?» обнаруживает целостное нравственно-эстетическое мировоззрение автора. Раскрывающийся перед нами мир — это мир писателя, и мы
воспринимаем его в том виде, в каком он нам его представляет.
Известно, что художественное время-пространство - это ценностная
категория, поэтому специфика хронотопа данной повести связана с воплощением авторской концепции, а художественную концепцию писателя
выражает, прежде всего, герой, который является определяющим объектом литературного произведения. Таким героем в повести является Курман.
Можно сказать, что первое появление героя в произведении, его
первая характеристика заключают в себе ключ к выявлению идейного замысла писателя. Он направляет и организует дальнейшее построение произведения.
Характеристика героя выступает в соответствующем ей художественном оформлении и «закреплена структурой образа, имеет свой код,
свою формулу». И образ, с присущим ему способом организации «составляющих его элементов, — это не только модель конкретного, живого человека, но и социально-историческая, художественная модель, то есть определенная типологическая категория».
В своих работах исследователи М.М. Бахтин и Л.Я. Гинзбург подходят к литературному герою как к специфическому ценностному явлению.
Так, например, М.М. Бахтин пишет: «Каждый момент произведения дан
14
нам в реакции автора на него, которая объемлет собою как предмет, так и
реакцию героя на него (реакцию на реакцию); в этом смысле автор интонирует каждую подробность своего героя, каждую черточку его, каждое
событие его жизни, каждый его поступок, его мысли, чувства, подобно
тому, как и в жизни, мы ценностно реагируем на каждое проявление окружающих нас людей» [Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества. М., 1979.-С. 7].
То есть М.М. Бахтин считает, что, отношение автора к своему герою
носит ценностный характер, но вместе со своим героем писатель проникает еще и в сферу общественного сознания и оказывает на него влияние.
Как отмечает Л.Я. Гинзбург, «литературным героем писатель выражает свое понимание человека, взятого с некоторой точки зрения, во
взаимодействии подобранных писателем признаков. В этом смысле можно
говорить о том, что литературный герой моделирует человека» [Гинзбург Л.Я. О литературном герое. - Л., 1979. - С. 5].
Руководствуясь этим положением, попробуем проанализировать
произведение И. Казиева «Кто убил человека из рая?», в котором с первых
страниц повествования становится ясно, что мы имеем дело с необыкновенным героем (Курманом), который внешне ничем не отличается от других. Однако простой, обычный парень, в конце концов воспринимается
читателем на самом деле как «человек из рая».
Отличительными признаками этой повести являются необычайная
экспрессивность характера главного героя, необыкновенная сложность и
драматизм его жизни, своеобразная спонтанность характеров других героев повести (Амаша, Мадинат и др.).
Это выражается в повышенной экспрессивности повествования, в
сосредоточении внимания писателя на острых ситуациях современной
жизни, конфликтных проблемах дагестанского общества, на столкновениях персонажей, стоящих на противоположных социально-экономических
и жизненных позициях.
В этом плане Курман свидетельствует о появлении в современной
кумыкской прозе нового героя. Это обусловлено нынешним состоянием
кумыкской литературы, которая переживает в своем развитии поиски новых подходов.
В аспекте такого подхода к повести «Кто убил человека из рая?» поновому раскрывается характер героя и, что не менее важно, идейный замысел самого автора И. Казиева. Как пишет A.M. Вагидов, «эпизод, с которого начинается повествование, при «правильном» его расположении в
повести мог бы быть эпилогом. Но в повести нет ни пролога, ни эпилога.
Более того, автор никакими знаками, цифрами, разбивающими сюжет на
главы, не прерывает плавный ход повествования. И это несмотря на то,
что порой время хронологическое и время повествования не совпадают»
15
[Вагидов A.M. Люди из рая. // Поиск продолжается. - Махачкала, 2000. —
С. 202].
Курман обречен на гибель еще и потому, что он — одиночка (против
него объединились большие силы). Роковая судьба героя закреплена композиционно: с первых же страниц повести мы узнаем, что рассказывается
трагическая история, что главный герой уже погиб, и он носил имя Курман, что в переводе означает - жертва.
Появление этого мотива в повести еще сильнее подчеркивает значение гражданской позиции героя, выделяет его из общего окружения как
незаурядную, героическую личность.
Внедряя такого героя в литературу, писатель бросает вызов существующей действительности.
Начало и финал повести, драматические сцены борьбы героя с браконьерами и его гибели и знаменуют собой этот социальный протест, крик
возмущенного разума.
Такие герои призваны указать на неестественность нашей жизни и
обратить внимание на тот факт, что основой бытия является человек. Он
должен решаться на какие-то особые, неповторимые, из ряда вон выходящие действия, переступать закон и нормы сложившихся «удобных» отношений в конце XX века.
Герой Курман в какой-то степени романтик и представляет собой
человека, не находящего себе места в современной жизни. Он борец за
правду, жертвующий собой во имя торжества гуманистических идеалов.
Романтизм особого рода порожден условиями, когда общественное
устройство было враждебно нормальному человеку, когда он должен был
надеяться только на себя, на собственную волю и разум и должен был идти на крайние поступки, чтобы вырваться из потока унижающей его жизни. Так он мог защитить свое человеческое достоинство, остаться личностью, гражданином.
Поэтому не случайно, что условность и романтизация героя и обстоятельств, в которых он действуют, стали приметным явлением не только советской литературы второй половины XX века (Ч. Айтматов «И
дольше века длится день», «Плаха»), но и дагестанской (А. Абу-Бакар
«Белый сайгак», И. Казиев «Кто убил человека из рая?»)
Это свидетельствует о том, что дагестанская литература пыталась
предотвратить надвигающиеся экологические катастрофы, которые привели к социально-экономическим кризисам, к разрушению духовности и
нравственности.
Данная повесть несет в себе философскую концепцию человека и
мира, так как размышления главного героя обуславливают своеобразие
повести, суть которой в сосуществовании комизма и трагизма, драмы и
эпоса в контексте лирического сопереживания автора.
16
Поведение главного героя и оценка бытия, стремление самостоятельно осмыслить непростые драматические моменты и принять необходимое решение сближает его с героем повести «Белый сайгак» А. АбуБакара Мухарбием или с Бостоном Уркунчиевым из романа Ч. Айтматова
«Плаха».
Это герой предельной драматической судьбы, жертвенная личность,
бросающая вызов злу, идущая на риск, самопожертвование.
Как у А. Абу-Бакара в «Белом сайгаке», в повести И. Казиева «Кто
убил человека из рая?» обращение к проблемам взаимоотношения человека и природы осуществляется посредством углубления вопроса нравственного потенциала человека.
Таким образом, событийное время-пространство определенной
«микросреды» вписано в повести «Кто убил человека из рая?» в авторское
время. Именно такова семантика художественного времени-пространства
в философской повести.
Третья глава — «Концептуальное время в социально - психологической повести К. Абукова «И Судный день впереди» — посвящена
анализу организации художественного времени в повести К. Абукова «И
Судный день впереди».
Принципом организации художественного времени и жанрообразующим фактором социально-психологической повести, как правило, является прошлое, охватываемое рамками субъективного духовного опыта,
раскрываемое с точки зрения настоящего автора-повествователя и в соответствии с жанровой типологией представляющее форму воплощения актуальной проблематики актуальной авторской эпохи.
В такой повести эпическое начало связано с концептуальным хронотопом, а лирическое — с концептуальным временем героя или повествователя.
В социально-психологических повестях эстетически повышена роль
концептуального времени. Формы реализация концептуального хронотопа
весьма разнообразны: это замедление-убыстрение течения времени, возвращения к прошлому, гипотетическое опережение событий, субъективное переживание времени, синхронность или разветвленность времени,
прерывность или непрерывность его движения и т.д.
С развитием жанра социально-психологической повести в современной кумыкской литературе, которая имеет немало примеров успешного освоения действительности и эпических, лирических, драматических способов типизации, а также использования художественных способов углубления психологизма, прежде всего связано имя Камала Абукова.
Его повесть «И Судный день впереди» явилась одним из первых
произведений, открывающих собой новый этап развития дагестанской литературы конца XX - начала XXI века.
17
В ней четко определен идейный замысел произведения. Писатель
был вдохновлен мыслью создать образ, не столько обусловленный внешними обстоятельствами, сколько обусловливающий возникновение и развитие важнейших событий народной жизни.
Именно таков главный герой повести К. Абукова «И Судный день
впереди», в деятельности которого проявились социальные тенденции.
После довольно долгого господства в послевоенной литературе так
называемого производственного романа и повести, развивающихся как
история становления производственного объединения, новизна конфликта
и сюжета повести наверняка еще вызовет различные мнения современных
критиков.
Но такой «сложный» писатель, как К. Абуков, всегда интересен, так
как заставляет читателя думать, следить за этапами его мысли, за загадками его произведений.
Роль повествователя в произведении «И Судный день впереди» не
только ощущается, но он является как бы главным героем, участником событий.
Голос (присутствие) повествователя (в лице автора или главного героя — очевидца и участника событий) является одной из важных особенностей жанровой природы данной повести.
Но один признак, хотя и главный, не может сам по себе определить
жанровую природу повести. Конечно, хорошо, когда в одном произведении сосуществуют многие особенности, по которым мы можем ясно судить о его жанровой природе, как в повестях «Джамиля» Ч. Айтматова,
«Живи и помни» В. Распутина, «Чанта приехал» Б. Шинкуба и др.
Американский эстетик К. Вудворд пришел к выводу, что признаком
высокого искусства конца XX века станет эстетика молчания, умалчивания, недоговоренности. Так провозглашался идеал общения на уровне недоговоренности. Требовалась конкретность и доказанность, но по тем
правилам, которые были предложены и идеологически утверждены в советское время, иначе вероятность прочитать между строк что-то крамольное была велика.
Новая литература ищет новые формы общения — общение с читателем посредством ритма дыхания, неожиданных пауз и умолчаний закончилось, поскольку современного читателя уже не удовлетворял размеренный текст, он хочет дополнительной сверхинформации.
В обществе назревали перемены, и в истории большого государства
наступала новая эпоха, а вместе с ней — новый этап развития ценностного
сознания.
Так и повесть кумыкского писателя К. Абукова «И Судный день впереди» говорит о появлении новой тенденции в дагестанской литературе.
18
В ней наиболее отчетливо проявились некоторые типические черты
современной литературы: растерянность перед потерей связей между духовным миром героев и становлением новых форм человеческих взаимоотношений.
Главный герой произведения «И Судный день впереди» Муратбек
Валиевич — бывший руководитель, партиец, деловой, честный труженик,
но вместе с тем ему присуща странность, накладывающая отпечаток на
все его поведение. Он принадлежит к людям старшего поколения, прошедшего годы коллективизации, Великую Отечественную войну, имеющим большой жизненный опыт за плечами.
Автор данной повести образно развивает те поэтические способы и
принципы сюжетно-композиционной организации художественного произведения и раскрытия характеров, которые уже имели место в его предыдущих произведениях. Ее форма настолько сложна, что иногда трудно
уловить связи и «взаимопереходы» ее компонентов. Писатель К. Абуков
не просто излагает события — они переживаются, осмысливаются. Поэтому они сильно воздействуют на читателя и формируют его отношение к
герою. Внутренняя субъективная связь между главным героем и сюжетной линией повести свидетельствует о том, что повествование носит лирический характер.
Однако сюжет не движется в одном направлении, в нем нет хронологически последовательного развития. Автор умело пользуется принципом «соединения» различных событий из жизни героя. Внешне действие
происходит с утра до вечера, формируя в целом условное время. А реальное время охватывает прошлый век, приблизительно 40-60-е годы XX века, которые передается через воспоминания главного героя, прошедшего
трудный, напряженный жизненный путь.
По принципам сложной поэтической организации, включая и особенности структуры характеров и сюжетно-композиционного построения,
повесть К. Абукова типологически наиболее близка к таким произведениям, как роман В. Быкова «Обелиск».
Характер главного героя Муратбека Валиевича внутренне противоречив, сложен. Он создается не путем отражения «однокачественных»
сторон жизнедеятельности персонажа, а посредством сопряжения его положительных и отрицательных черт, и потому отношение к Муратбеку
двоякое.
В нем действительно ощущается раздвоение личности, он в чем-то
напоминает героев Ф.М. Достоевского.
Муратбек Валиевич — это самораскрывающийся образ, герой, говорящий сам о себе, раскаивающийся за прежние ошибки молодости. Через
воспоминания героя вырисовываются наиболее значительные эпизоды его
прошлой жизни. Причем они не просто им «излагаются», но переживают19
ся, осмысливаются, тем сильнее воздействуя на читателя и формируя его
отношение к герою.
Как видим, повесть К. Абукова пронизана глубоким психологизмом и
подлинным реализмом, и основная идея касается переоценки прошлого,
социально-политических основ современного общества, его абсурдной
морали.
Таким образом, в повести К. Абукова «И Судный день впереди» эстетически повышена роль концептуального времени. Время психологически переживается главным героем. Социально-исторические условия поразному отражаются на протекании его внутренней жизни, а художественное время является многослойным, исторический контекст создает
здесь контакт с современностью, что подтверждает то, что это произведение ни что иное, как социально-психологическая повесть.
В четвертой главе — «Три солнца» М.С. Яхьяева как повесть романного типа» — мы попытались классифицировать произведение «Три
солнца» М-С. Яхьяева как повесть романного типа.
Количество страниц произведений дагестанских авторов не дает основание отграничивать роман от повести или рассказа. «Впечатления могут быть и от многотомного романа, но лишенного сосредоточенности, и
от короткого, но насыщенного» [Грифцов Б.А. Теория романа. — М., 1927.
- С. 79].
Между романом и повестью существует еще один промежуточный
жанр - это романическая повесть, обычно имеющая меньшие масштабы
сюжета и более простую его организацию.
При исследовании повести «Три солнца» следует учитывать прежде
всего жанрообуславливающие и жанроформирующие факторы.
Можно сказать, что историческое, революционное время с его социально-идеологической характеристикой, обусловленное переломным моментом в истории России, — важный жанрообразующий фактор жанра романа — стало характерной особенностью данной повести М-С. Яхьяева.
Повесть «Три солнца» представляет человека, рассматриваемого в
отношении к общественной жизни так, как в романе. В ней также мы видим многочисленных героев, представляющих разные типы новых людей.
Именно это объединяет в единое целое изображение.
Все герои (Уллубий Буйнакский, Махач Дахадаев, Юсуп, Гарун Саидов, Каирмагома, Тату, Филиппов, Сафанов и др.) показаны в одной целевой плоскости.
Необычна сама повествовательная структура данной повести, которая играет весьма важную роль в реализации авторского замысла, позиции
автора, авторского отношения к действительности.
Структура повести «предрасположена к изменчивости, подвижности, к взаимодействию с другими формами, к интеграции на родовом и
20
жанровом уровне» [Головко В.М. Повесть как жанр эпической прозы. Москва-Ставрополь, 1997.-С. 83].
Жанровая проблематика или, другими словами, характер осмысления бытия и сущности человека, его взаимоотношений с действительностью причинно обусловили структуру данной повести.
И если основой содержания эпической поэзии является событие,
действие, то в роли «жанрообусловливающего» фактора в повести «Три
солнца» выступает не просто концепция человека, а принцип изображения
человека в изменяющемся мире.
То есть, речь идет о двух сторонах одного процесса: функциональной роли концепции человека и концепции действительности.
В изображении человека и действительности существует особая
жанровая норма, своеобразное созвучие слагаемых, характерное для жанра повести.
В любой повести помимо героя (в данном случае Уллубия) среда
предстает как «ближайшее окружение» (дагестанские революционеры), то
есть как «микросреда», что и отличает большую повесть от небольшого
романа.
В случае с повестью «Три солнца» можно говорить о воплощении
основных проблемно-тематических аспектов содержания эпической прозы
— характера и взаимоотношений человека и среды.
Хотя изображение человека в его отношениях с действительностью
существует во всех эпических жанрах, в повести существует своя доминанта, организующая ее художественный мир.
В ней выделен определенный аспект в характере человека (революционера Уллубия), который раскрывается в рамках «микросреды».
Отличительная особенность романических повестей в том, что в них
эта «микросреда» не смешивается с «макромиром», а выявляет его сущностные черты более выпукло, разносторонне. Именно поэтому образ главного героя в повести «Три солнца» выступает как нравственный ориентир.
Это показывает, как в повести, где преобладает один проблемный
срез в раскрытии конфликтов социального и человеческого, особо функциональным является нравственный аспект изображения.
Отдельные стороны жизни рассматриваются в данной повести как
предмет и средство художественного познания, так как повесть характеризуется тем, что в ней содержится однонаправленный ряд художественных, неоднородных обстоятельств, фиксирующих целиком определившиеся противоречия.
В повести романного типа, где синтетический тип сюжета определяют столкновения героя и среды, данные конфликты персонифицированы, и «микросреда» позволяет показать разных по уровню развития самосознания героев (то есть, содержит тенденцию к дифференциации).
21
Сказанное во «Введении в литературоведения», что объем текста
произведения в эпосе не возникает сам по себе, но определяется полнотой
воссоздания характеров и отношений, а отсюда и масштабами сюжета,
можно с полным на то основанием отнести и к повести М.-С. Яхьяева
«Три солнца».
Таким образом, закономерности структурного обогащения повести в
результате взаимодействия с другими жанрами отражают сущность жанровой динамики на методологическом уровне: новое содержание, осваиваемое данной повестью, преодолевает консервативность утвердившихся
художественных принципов.
В Заключении сформулированы выводы, полученные в результате
исследования.
В ходе литературного развития наиболее отчетливо выражены художественные особенности, которые, как нам кажется, дают возможность
выделить три типа сюжетов современной кумыкской повести, отличающиеся определенной устойчивостью своих структур и в своем движении
отражающие как разные стадии постижения эстетического идеала, так и
сложную многогранность этого процесса:
1) сюжетные формы, представленные повестями А. Аджаматова «В
кумыкской степи», К. Абукова «Я виноват, Марьям», «Луна во сне»,
У. Мантаевой «Сельская девушка», 3. Атаевой «Полевые цветы»;
2) сюжеты, разработанные в повестях И. Казиева «Кто убил человека
из рая?», К. Абукова «И Судный день впереди»;
3) сюжетные особенности романической повести М-С. Яхьяева «Три
солнца».
Все эти типы повествовательного сюжета различаются по той роли,
которую играет в их структуре положительный герой и образ автора.
В современных кумыкских повестях все меньше дидактики. Размышления, споры, ситуации столкновения литературных героев имеют
реальную основу и непосредственно связаны с формированием характера,
личности современника.
По теме диссертации опубликованы следующие статьи:
1. Повесть романного типа в кумыкской литературе // Идеи. Гипотезы. Решения: Информационный бюллетень ВНТИЦ. - М., 2003. № 2. —
22 с.
2. Социальная активность героя в современной кумыкской повести //
Вестник кафедры литератур Дагестана и Востока: Сб. ст. Вып. 3-4. — Махачкала, 2004. - С. 53-60.
3. Жанрово-стилевые особенности повести Камала Абукова «И Судный день впереди» // Вестник кафедры литератур Дагестана и Востока:
Сб. ст. Вып. 3-4. - Махачкала, 2004. - С. 60 -66.
22
4. «Три солнца» М.-С. Яхьяева как повесть романного типа // Вестник кафедры литератур народов России и Кавказа: Сб. ст. Вып. 1. - Махачкала, 2004. - С. 190-197.
5. О социально-философской повести И. Казиева «Кто убил человека
из рая?» // Утренняя звезда. — Махачкала, 2005. № 1. — С. 74-75. На кум. яз.
6. Новая тенденция дагестанской прозы // Утренняя звезда. — Махачкала, 2005. № 3. - С. 95-96. На кум. яз.
Формат 60x84.1/16. Печать ризофафная. Бумага № 1. Гарнитура Тайме.
Усл. печ. л. — 1,5 изд. печ. л. - 1,5. Заказ- 131 - 0 6 . Тираж 100 экз.
Отпечатано в «Деловой мир»
Махачкала, ул. Коркмасова, 35а