Концепт «Жизнь» в повести «Поздние яблоки» Т.М. Павленко
advertisement
Концепт «Жизнь» в повести «Поздние яблоки» Т.М. Павленко Абаева М.К. Мақалада «Өмір» концепт тұралы жазылған Article is devoted to a concept "life" Слово об авторе: (Из персональной страницы) "Хорошая литература нужна нам для защиты нашего внутреннего мира…" Тамара Павленко «… огорчительно, когда талантливый писатель пишет безнравственные вещи. Возможно, это прозвучит чрезмерно пафосно, но нельзя при помощи божественного огня вдохновения поджигать собственный дом. Должна быть самоцензура». Тамара Павленко «Тамара Михайловна Павленко – журналист, член Союза журналистов Казахстана, литератор, известная и популярная писательница в республике. Публикуется в русскоязычных изданиях - газетах «Местное время», «Огни Мангистау», «Тумба», литературно-художественных журналах «Простор», «Нива», «Зеркало», «Деловая женщина» и др. (Читайте интервью писательницы "На жизненном повороте" в газете «Огни Мангистау»). Родилась 6 июня 1937 года в г. Ленинграде в семье молодых врачей. Отцовская цепочка родственников шла из Тамбовской губернии и состояла из звеньев семей священнослужителей. Дед Тамары Михайловны погиб в одном из лагерей ГУЛАГА в Сибири, а его семья раскулачена. Отклик тех далёких событий можно прочитать в рассказе «До первой звезды» – это рождественская быль. Мать происходила из крестьянсередняков с Ярославщины. Раннее детство Тамара Михайловна провела в селе Павино Вологодской области, куда после окончания института были направлены на работу её родители. После возвращения с войны живого и невредимого отца, ставшего военным, семья переехала по месту его службы в Закарпатье (города Стрый, Мукачево). В г. Новочеркасске Ростовской области в 1954 году окончила 5-ю женскую среднюю школы, а в 1959 году - Новочеркасский политехнический институт, инженер-электрик. Была распределена по специальности в местную проектную организацию. В 1969 году Тамара Михайловна уехала с мужем в Казахстан работать на гидрометаллургический комбинат в город Шевченко (ныне Актау) на берегу Каспийского моря, где живёт и поныне. Литературным творчеством Тамара Михайловна занялась вскоре после окончания института. Самый первый рассказ Тамары Михайловны «Как я «заболела», напечатанный в новочеркасской городской газете «Знамя Коммуны», о веселых впечатлениях на трибуне стадиона во время матча. Потом были написаны очерки и рассказы, опубликованные в печатных изданиях Ростовской области. Через два года Тамара Михайловна разочаровалась в своём творчестве и перестала писать. Вернулась в журналистику и литературу спустя много лет, уже в Казахстане, очерком «Хороша страна Швейцария...», романом «Свет мой!..», и многими рассказами. Бестселлерами являются её повести «Поздние яблоки», «Шиповник цветёт...» Её проза напоминает читателям о ценности жизни на земле, почти мистической роли случая в судьбе человека, пронизана светом любви, добра и человечности. В своём творчестве писательница использует классический русский литературный язык. Тамара Михайловна Павленко – замужем, имеет двоих детей, двух внуков и одного правнука. Примечание: настоящий подраздел «Тамара Павленко» является её персональной и авторской страницей». http://www.american-personaldoctor.com/liter-pavlenko-tamara.html Когнитивная лингвистика – направление, в центре внимания которого находится язык как общий когнитивный механизм. В сферу жизненных интересов когнитивной лингвистики входят ментальные основы понимания и продуцирования речи с точки зрения того, как структуры языкового знания представляются (репрезентируются) и участвуют в переработке информации. Исследователей данного направления интересуют, каковы репрезентации знаний и процедуры их обработки. Обычно полагают, что репрезентации и соответствующие процедуры организованы модульно, а потому подчинены разным принципам организации. В отличие от остальных дисциплин когнитивного цикла, в когнитивной лингвистике рассматриваются только те когнитивные структуры и процессы, которые свойственны человеку как homo loquens. А именно, на переднем плане находятся системное описание и объяснение механизмов человеческого усвоения языка и принципы структурирования этих механизмов. В когнитивной лингвистике принимается, что ментальные процессы не только базируются на репрезентациях, но и соответствуют определенным процедурам – когнитивным вычислениям. Для остальных когнитивных дисциплин (особенно для когнитивной психологии) выводы когнитивной лингвистики ценны в той мере, в какой позволяют уяснить механизмы этих самых когнитивных вычислений в целом. Термин «когнитивная наука» употреблялся для обозначения области, в которой исследуются процессы усвоения, накопления и использования информации человеком. Изучение знаний, которые используются языковым общением, есть одно из ведущих направлений когнитивной науки. Как известно, языковая способность зиждется на двух видах деятельности – познавательной и коммуникативной. Участвуя в актах коммуникации, мы говорим с целью передачи знаний, мыслей, эмоций собеседнику, с одной стороны. С другой стороны, структура передаваемых знаний взаимосвязана со структурой передаваемого сообщения. Знания, используемые при декодировании не ограничиваются знаниями о языке. К ним относятся также знания о мире, социальном контексте высказываний, умение извлекать хранящуюся в памяти информацию, планировать и управлять дискурсом и другое. Заслугой когнитивной науки также является идея о неразрывной взаимосвязи процессов, происходящих в человеческой памяти, а также определяющих построение и понимание языковых сообщений. Действительно, понимание новой ситуации сводится прежде всего к попытке найти в памяти знакомую ситуацию, наиболее сходную с новой. То есть мы можем обрабатывать новые данные не иначе, как обратившись к памяти о ранее накопленном опыте. Этот поиск представляет собой то, что структуры, применяемые для обработки новых данных, аналогичны используемым для организации памяти. Известно, что зрелость и право на самостоятельное существование любой научной области определяются наличием категориального аппарата – системы базовых терминов. Как представляется, основу категориального аппарата когнитивной лингвистики составляют понятия категории, концепта, категоризации, концептуализации, прототипа, фрейма, сценария, стереотипа, скрипта, слота и многое другое. Процесс концептуализации формирует концепты. Известно, что функция ума, при помощи которой мы выделяем, обособляем и отождествляем между собой численно различные объекты речи, называется концепцией. Людям свойственно образовывать концепты различного характера: концепты реальностей, за которыми признается объективное существование (например, стол); фантастические образы, (например, сирена). Образование каждого концепта обусловлено тем, что из массы психического материала, доставляемого внешним миром, наше внимание ясно выделяет что-нибудь и фиксирует перед сознанием. Сомнения при этом возникают лишь тогда, когда мы недоумеваем, есть ли данный предмет тот именно, который мы имеем в виду, так что для полноты умственной функции мы должны при образовании концепта акцентировать не только «Я имею в виду это», но и «Я не имею в виду того». Таким образом, каждый концепт всегда остается тем, что он есть, и никогда не переходит в другой. Ум может изменять свои состояния, их значимость, по временам может пренебрегать одним концептом, предпочитать другой, но и оставленный концепт сам по себе никаким понятным для нас способом не может измениться в другой, заменяющий его. Это означает, что среди изменчивости мнений и внешних впечатлений мир понятий или объектов мысли остается неизменным и неподвижным. Характерный признак концепта – обладание способностью узнавать явления предшествующего опыта. Мыслить концептами значит иметь способность узнавать явления минувшего опыта. Это чувство тождественности ощущений составляет основу нашего сознания. С точки зрения когнитивного подхода мышление человека представляет собой механизм обработки знаний. Процессы обработки определяются способом представления знаний – центральной проблемой когнитологии. Инструментом оперирования в когнитивной лингвистике являются оперативные единицы памяти – фреймы (стереотипные ситуации), концепты (совокупность всех смыслов, схваченных словом). Так, например, известны различные типы структур представления знаний: схема, фреймы и сценарии, слот, картинка или мыслительный образ, скрипт. Общим для них является то, что все они есть совокупность информации, хранимой в памяти, которая обеспечивает адекватную когнитивную обработку стандартных ситуаций. Например, если словарные толкования содержат указания на контуры, линии, формирующие предмет, его очертания, то значит они указывают на схему. Фрейм представляет собой перечисление деталей, из которых складывается содержание, дающее как бы кадр фильма. Слот в данном случае – составляющий фрейма. Сценарий представлен описанием процесса, действия, с его важнейшими этапами, это объединенных временными и причинными связями понятий низшего уровня, описывающий упорядоченную во времени последовательность стереотипных событий. В лингвистике закрепилось в большей степени не понятие «сценария», а понятие «фрейма». Термин скрипт определяется как «набор ожиданий о том, что в воспринимаемой ситуации должно произойти дальше» и «позволяет понимать не только реальную или описываемую ситуацию, но и детальный план поведения, предписываемого в этой ситуации. Н.Ф. Алефиренко различает следующие когнитивные структуры: концепты, фреймы, схемы, сценарии, семантические сети, ментальные пространства. В процессе вторичного семиозиса знания, представленные в когнитивных структурах, подвергаются различным транспозициям, и в результате меняются не только их «упаковка», но и знаковая репрезентация. По существу, происходит перекатегоризация уже известного, подведение его под новые категории. Такого рода перекатегоризация чаще всего осуществляется по двум моделям – метафорической или метонимической. В обоих случаях традиционная категориальная сетка, определявшая видение мира, разрушается и возникают новые ассоциативно-смысловые связи и отношения, перекраивающие когнитивное пространство, меняющие стандартное представление о том или ином фрагменте окружающего мира. Собственно действительность остается прежней, но в результате ее осмысления сквозь иную призму отдельные ее фрагменты воспринимаются в новом облике [1, с. 51]. Итак, структуры знаний, именуемые фреймами, сценариями, схемами, планами, представляют собой пакеты информации (хранимые в памяти или создаваемые в ней по мере надобности из содержащихся в памяти компонентов), которые обеспечивают когнитивную обработку стандартных ситуаций. Наиболее общим понятием фрейма в лексической семантике считают категорию лексического толкования. Аналогами переменных толкований во фрейме являются слоты. Все перечисленное является инструментарием когнитивной науки. Когнитивная лингвистика обречена на междисциплинарность, что предопределено самой историей. Только общими усилиями психологии, лингвистики, антропологии, философии, компьютерологии можно ответить на вопросы о природе разума, об осмыслении опыта, об организации концептуальных систем. Мы рассмотрели основные понятия когнитивной лингвистики. Не менее важным вопросом в когнитивной лингвистике является когнитивный анализ. Рассмотрим как различными учеными разрабатывается методика когнитивного (в некоторых исследованиях – концептуального) анализа. Концептуальный анализ в современном когнитивном понимании находится на стадии становления и поиска, именно этим можно объяснить широту подходов, приемов, объектов анализа, называемого «концептуальным». Термин «концептуальный анализ» не имеет единого определения в лингвистической литературе. Нередко концептуальный анализ понимается как анализ понятийной стороны слова. По мнению Е.С. Кубряковой концептуальный анализ слова и семантический имеют точки соприкосновения, но конечные цели нетождественны. Семантический анализ направлен на экспликацию семантической структуры слова, уточнение реализации ее денотативных, сигнификативных и коннотативных значений. Концептуальный анализ есть поиск тех общих концептов, которые подведены по один знак и предопределяют бытие знака как известной когнитивной структуры. Рассуждая об этих видах анализа, она заключает, что семантический анализ связан с разъяснением слова, концептуальный анализ – идет к знаниям о мире. [2, с.85]. Концептуальная структура некоторых ключевых слов подвергается радикальным преобразованиям, отражая процесс подведения под форму того же знака более сложного содержания. В истории таких слов наступают моменты, когда их интенсионалы сохраняются в относительно стабильном виде, экстенсионалы же слова получают новое развитие и, связывая новый опыт со старым, начинают свою собственную жизнь в новых парадигмах знания. Приведенный Е.С. Кубряковой концептуальный анализ слова «память» раскрывает, как меняется соотношение между обыденной и специальной лексикой, какой сложной и в то же время объяснимой может быть история развития слова [2, с.86]. С позиции когнитивной лингвистики концепты являются не языковыми, а иными, в частности, когнитивными сущностями, причем первичными в этом смысле по отношению к языку. Они представляют собой надъязыковые или предъязыковые ментальные – мыслительные понятийные сущности, которые лежат в основе языковых, в том числе лексических и фразеологических, реализаций. Актуальность исследования концепта признают не только представители зарубежной и российской лингвистики, но и казахстанские ученые: Жаналина Л.К., Э.Д. Сулейменова, З.К. Ахметжанова, С.Е. Исабеков, З.К. Сабитова [3; 4]. Вместе с тем несомненно, что утверждение в науке понятия концепт обозначило новую ступень в постижении способов, закономерностей и особенностей взаимодействия языка, сознания и культуры, а, следовательно, и новые аспекты взаимодействия лингвистики, когнитологии, культурологии, психологии, философии; расширило рамки содержательного анализа языковых явлений и придало значительно большую глубину и эффективность семантическим исследованиям. Интерес представляет также методика описания метафорической модели, предложенная А.П. Чудиновым, который для описания метафорической модели предлагает охарактеризовать следующие признаки: 1) исходную понятийную область (в других терминах: ментальную сферу-источник, сферу-донор, источник метафорической экспансии), то есть семантическую сферу, к которой относятся охватываемые моделью слова в первичном значении; 2) новую понятийную область (в других терминах: ментальную сферу- мишень, денотативную зону, реципиентную сферу, направление метафорической экспансии), то есть семантическую сферу, к которой относятся охватываемые моделью слова в переносном значении; 3) типовые для данной модели сценарии, которые отражают наиболее характерные для исходной понятийной сферы последовательности ситуаций; 4) относящиеся к данной модели фреймы, каждый из которых понимается как фрагмент наивной языковой картины мира и которые структурируют соответствующую понятийную область (концептуальную сферу); 5) составляющие каждый фрейм типовые слоты, то есть те элементы ситуации, которые включают какую-то часть фрейма, какой-то аспект конкретизации; 6) компонент, который связывает первичные и вторичные значения охватываемых данной моделью единиц, то есть выяснить, что дает основания для метафорического использования соответствующих концептов, почему понятийная структура сферы источника оказывается подходящей для обозначения элементов совсем другой сферы [5, с.44, 45]. На значимость ассоциативной природы концепта указывает И.А. Стернин. Коцепт понимается И.А. Стерниным как дискретное ментальное образование, являющееся базовой единицей мыслительного кода человека, обладающее относительно упорядоченной внутренней структурой, представляющее собой результата познавательной (когнитивной) деятельности общества и несущее комплексную, энциклопедическую информацию об отражаемом предмете или явлении, об интерпретации данной информации общественным сознанием и отношении общественного сознания к данному явлению или предмету [6, с.257]. Слово как основная единица номинации представляет обычно концепт не полностью, а передает своим значением один или несколько основных концептуальных признаков. Таким образом, большинство слов подобны ‘включателям’ - они включают концепт в нашем сознании, активизируя его в целом и запуская его в процесс мышления. Таким образом, концептуальный анализ в современном понимании находится на стадии становления и поиска, именно этим можно объяснить широту подходов, приемов, объектов анализа, называемого «концептуальным». Рассмотренное выше дает основание для выделения концепта «Жизнь» в произведении Т.М. Павленко «Поздние яблоки». Исследуя структуру концепта «Жизнь», прежде всего, следует выделить понятийный, образный и ценностный слои, имеющиеся внутри данного концепта. Понятийный слой концепта «Жизнь», представляющий собой его ядро, был установлен в ходе анализа лексикографических источников. Толковые и энциклопедические словари выделяют следующие семы понятия «жизнь»: «материя», «физиологическое состояние», «период существования», «образ существования», «деятельность общества», «бытие», «оживление». Например, в «Словаре русского языка» А.П. Евгеньевой встречаем: «Жизнь – особая форма движения материи, возникающая на определенном этапе ее развития» [7, с. 484]. Повесть Т.М. Павленко начинается с жизнеописания-мироощущения трех поколений героини Ольги: «Жизнь, конечно, очень коротка, хотя поначалу и кажется длинной. Все зависит от того, откуда смотришь. Пятнадцатилетнему сыну Ольги она кажется бесконечной, а ее матери – три четверти века! – как одно мгновение. Ольга по возрасту была посередине между ними и просматривала жизнь в оба конца. И хотя Прошлое уже обжигало непоправимостью Сделанного и Несделанного, Будущее еще заманивало иллюзией, что Самое Главное – впереди. Так уж устроено – на каждом отрезке жизни свое Самое Главное что и не позволяет угасать интересу к жизни, для сына – это девчонка из соседнего подъезда, для матери – кровяное давление, а для Ольги – движение к успеху. Ольга считала, что не достигла еще своей вершины. При всех объявленных равенствах Ольга была жертвой двух неравенств необъявленных: она была женщиной, и она была беспартийной. Первое препятствие на пути к успеху она преодолевала благодаря волевому характеру, а второе, казавшееся незыблемым, вдруг стало как то истончаться, туманиться, размываться, и наконец, рухнуло, исчезло в волнах недавно прозвучавшего "Лебединого озера". Начальник Ольги, у которого она была заместителем, уезжал в Москву на повышение, и Ольга должна была, наконец, стать первой не только по существу, но и по должности. Однако появились соперники, желающие тоже быть первыми, имея Ольгу второй. И плелась административная интрига с тайными переговорами, умалчиванием, перешептыванием, многозначительными усмешками. Ольга занервничала. Зевать было нельзя, и руку нужно было держать на пульсе событий.» Интерес к жизни у поколений выглядит следующим образом: 1) для сына – это девчонка из соседнего подъезда; 2) для матери – кровяное давление; 3) а для Ольги – движение к успеху. Ольга считала, что не достигла еще своей вершины. Таким образом, в начале повести определенно, что целью жизни героини Ольги является движение к успеху, и как результат – достижение вершины – сулящая ей должность. Жизнь представляет собой некое движение – траекторию, что само собой подразумевает пространство: 1)Концепт пространство: коротко - длинно, бесконечо, посередине, отрезок жизни. 2)Концепт время: три четверти века – одно мгновенье, прошлоебудущее (противопоставление). 3)Концепт дома (город детства), где дом является неким энергонесущим и продляющим жизнь, где понятийным слоем выступает значение «оживление»: «Мать упрямо жила одна в городе их детства, в прежней квартире, никак не хотела перебираться к детям, а если приезжала погостить, то вскоре начинала томиться, хандрить и капризничать и, наконец, уезжала домой, где сразу приободрялась и переставала недомогать. Должно быть, в том и сущность Дома, даже если это просто хрущевская квартира, – и стены, и старая мебель впитывают энергию молодости, а к старости возвращают ее, продляя жизнь и бодрость». 4) Концепт хроника (фотоальбом-хранитель прошлого поколения): «Тревога вползала в квартиру вместе с сумерками, затаивалась в углах, проникала в душу. Надежда была сильнее, держалась на свету, боролась с тревогой, оттесняла ее, приговаривая: «Все хорошо, все нормально, просто небольшая поломка, или бензина нет на заправках». Искали себе занятие, смотрели семейные альбомы. Ольга неторопливо переворачивала плотные, как годы, листы, рассматривала прошедшие мгновения своей жизни, и каждое включало память: вдруг слышался смех, шелковый шелест нового платья, вспоминался тугой бант, вылетающая из фотоаппарата «птичка». Молодые беспечные лица родителей и родственников обретали степенность, жесткость, глаза – усталость и мудрость. На белых простынках лежали голенькие младенцы, вытягивали шеи из воротников смешные подростки. Белые облака фаты окутывали счастьем головки невест, темные костюмы женихов подчеркивали глубину торжества. И вот уже новые младенцы, и новые невесты с женихами. 5)Концепт жизнь – волна: «Поколение набегало на поколение, догоняло и теснило, как волна волну, и вот уже нет новых фотографий отца и бабушки – ушла волна в песок, разбилась, растеклась по берегу...» Автором используется образная составляющая в виде метафоры – волны, которая поглощает жизни. Телеграмма: «Возвращаясь, Ольга увидела у подъезда молодую девушку с телеграммой в руке, разглядывающую номера квартир. Ольга ничего не спросила у нее, стараясь продлить минуты неведения и надежды. Перескакивая через две ступеньки, обогнав Ольгу, девушка легко и весело несла чужое горе. Ольга окликнула ее, спросила о том, что уже предчувствовала. Девушка протянула белый с синей полосой срочности листочек, легкий для ладони, но тяжелый для души. Ольга расписалась и некотороевремя стояла, не раскрывая телеграммы. Потом развернула листок. Брат находился в больнице города Кротова... в тяжелом состоянии... жив...» 6)Концепт скорбь: Позднее Ольга не могла вспомнить никаких подробностей дороги. Она ехала сначала автобусом, потом поездом, потом снова автобусом, потом на попутной машине. И это были вообще автобус, поезд, машина, какие-то люди вокруг без отличительных признаков, потому что она не видела того, что рядом, а старалась мысленно рассмотреть, что там ждет ее впереди. Билетов нигде не было, но как только она предъявляла свою телеграмму - пропуск в страну скорбей - билеты для нее находились поспешно, вручались не глядя, с безмолвным заклинанием – чур меня! – чтоб не перекинулась чужая беда. 7)Концепт больница: Белея стенами, больница возвышалась среди одноэтажных частных домиков на окраине города Кротова. Собираясь с духом, Ольга постояла во дворе больницы, потом решилась и вошла в вестибюль. Сидевшая за столом дежурная в белом халате долго искала в тетрадке с номерами палат фамилию брата, не нашла, объяснила, что только заступила на дежурство, и закричала гардеробщице: – Зина! Не слыхала, жив мужик, которого привезли с аварии? – Жив, – сказала Зина, прожевывая пирожок, – в реанимации... Наверное, здесь в больнице у них срабатывала необходимая защитная система - привычка захлопывать душу, все равно всех не пережалеть. Зина пустила Ольгу в гардеробную, задвинула под стол ее дорожную сумку, повесила плащ, выдала халат побелей, тапочки поновей, и Ольга поняла, что ей выразили сочувствие. 8) Концепт жидкость-жизнь: Руки-ноги целы: Брат лежал голый на узком высоком столе, и Ольга мгновенно отметила – руки-ноги целы, нигде не видно никаких повреждений, только живот был закрыт белой пеленкой, очевидно, она и скрывала самое главное. Рядом на стойке стоял большой перевернутый флакон с жидкостью, от него тянулась к руке брата тоненькая трубочка, через которую капала в его тело жизнь. Глаза брата были закрыты. Ольга подошла ближе, молча смотрела в его лицо со ссадиной над бровью. Должно быть, почувствовав взгляд, он открыл глаза, губы его дрогнули: «Алене не сообщай... Они с Катькой у бабки в деревне». Наверное, фраза стоила ему сил, и он опять прикрыл глаза. - В больнице было, как везде: что-то в достатке, а чего-то не хватало. Потом кончалось то, что было, зато появлялось то, чего не было. Таково было устройство общества, а больница, хотя и была отгорожена забором, соединялась с океаном жизни по закону сообщающихся сосудов. Теперь, к счастью был самый удачный вариант "хватает-нехватает". Когда Ольга заикнулась Ванюшину, что оплатит любые лекарства, он поморщился и с гордостью сказал: «Лекарства у нас есть, и превосходные! И я сделал все, что мог. Будем надеяться...» Он не уточнил, на кого. 9) Концепт Неудачная жизнь: «Началось Ольгино топтанье возле брата – умыть, приподнять, обтереть, обмыть, поправить, унести, принести, измерить, записать. К вечеру она еле таскала ноги. Очевидно, понятие «выхаживать» имеет буквальный смысл. Всегда ощущавшийся вокруг огромный мир вдруг съежился до размеров палаты – три на четыре метра, и небо над ним казалось с овчинку. Центром этого мира стал брат. Зато в больнице не было тарелок, ложек, стаканов, горячей воды, белья, и больные приносили все необходимое из дома. Ольга, привыкнув к достаточно высокому положению в своем городе, впервые за много лет почувствовала себя человеком зависимым. Все вокруг были начальниками. Начальник – дежурная медсестра, начальник – повариха, начальник – санитарка. Первой дала понять ей это сестра-хозяйка. Повязка на животе у брата быстро намокала, и, как сказал хирург Ванюшин, это было хорошо. И коротко бросил: «Меняйте!» Ольга, озабоченная надвигающейся ночью, пошла добывать пеленки в запас. Сестра-хозяйка, тетка с фигурой снежной бабы, сидела за столиком у окна. За занавесками на стеллажах угадывалось больничное добро. - Здравствуйте, - вежливо сказала Ольга, - выдайте мне пожалуйста пеленки на ночь. Сестра-хозяйка холодно смотрела на нее и молчала. Это было что-то новенькое. Красивая стройная женщина стояла и разговаривала с ней, как королева. Просила по форме, но требовала по содержанию. и вообще все было как-то не в резонанс. Сестра-хозяйка сидела со своим, а Ольга пришла со своим, и каждую свое донимало и жгло. – А пеленок нет, – наконец спокойно сказала она и отвернулась, глядя в окно. Кто-то же должен был ответить за пьющего мужа, за гулящего зятя, за боли в коленках и вообще за все, что в стране творится. В комнате повисло молчание. Ольга прочувствовала паузу и свою вину в неудавшейся теткиной жизни и содрогнулась. Она испугалась, что за все придется ответить брату, которому она вовремя не сменит повязку. Она поняла, что пеленки у тетки есть, можно было пойти к дежурному врачу и пожаловаться, и тетка будет вынуждена уступить; но она представила, какая энергия ненависти выплеснется на нее и на брата. Сама Ольга этого не боялась, но судьба брата колебалась между жизнью и смертью, и она не хотела бросить на чашу весов хотя бы пылинку чужого недоброжелательства. Никогда ради себя не унижавшаяся, она вдруг дрогнула голосом, опустила глаза и беспомощно сказала: – Что же мне делать? Помогите же... И это было, как если бы она встала на колени. Должно быть, сестрахозяйка ждала именно этой дрожи, трещинки в голосе, должно быть, ее часто унижали, и она отыгрывалась, на ком могла. Она молча встала, открыла шкаф и подала Ольге стопку новеньких мягких пеленок. – Спасибо, – сказала Ольга, униженно улыбаясь и, повернувшись уходить, увидела свое лицо в зеркале, прикрепленном на двери. На нее смотрели глаза побитой собаки. Просить приходилось все и у всех. Чашку, ложку, тарелку пришлось просить на кухне, кипятильник у больного из соседней палаты, постоянно прижимающего к животу грелку и нянчившего свою боль. И еще многомного –прошу вас... разрешите, пожалуйста... будьте добры... А Ольга никогда, ни у кого ничего не просила. Она совершенно не признавала беганий по соседям за хлебом, за луковицей. Забыла купить - обойдись без хлеба, без луковицы. Все надо иметь свое и все делать самой. И так как она ни к кому не обращалась, то и у нее постепенно перестали просить. Муж смеялся: - Это про тебя сказано: "У ней не посмеет соседка ухвата, горшка попросить." - Ну что ж, - ответила Ольга, - там еще есть строчки: "Коня на скаку остановит, в горящую избу войдет". - Да, - согласился муж, - это тоже про тебя... Болезнь входит пудами, а выходит золотниками, говорила Ольгина бабушка. Золотники выздоровления накапливались медленно, никак не могли перевесить пуды несчастья. Ольгу неотвязно мучила мысль: как же так, почему это случилось с ним, с ее братом, таким хорошим, умным, красивым, таким родным. Она, шестилетняя, раз и навсегда получила статус старшей сестры, помнила крошечный сверток, который принесли из роддома, прониклась щемящей нежностью к его беспомощности, и в заботах о нем, в покровительстве зависящему от нее существу вызревала ее женская душа. Как же так произошло, что не на такой уж загруженной трассе, ранним утром, случились эти секунды, когда серая «Волга» вдруг вылетела на встречную полосу и сшибла «Жигуленок» брата в кювет?! 10) Концепт Бог: Ей никогда не говорили о Боге – ни дома, ни в школе, но смутное ощущение Его, как жажда любви, добра и высшей справедливости, бессознательно присутствовало всегда. Ночью она вспоминала тихие бабушкины слова: «Отче наш... да святится имя Твое...». Нет, она не знала этой проторенной поколениями словесной дороги к Нему. Она стала шептать свои слова: «Господи, прости меня, грешную... спаси моего брата... он должен жить... Господи... Помоги ему, пожалуйста...» Слова не поднимались высоко, осыпались сухими листьями. Для нее небеса были пусты, холодны и безответны... В пограничных ситуациях людям свойственно обращаться к высшим силам во имя спасения своей жизни и с мольбой о спасении близких людей. 11)Концепт Жизнь-День: Впервые за эти дни Ольга осмысленно посмотрела в окно и увидела там начинающийся день и в нем разлитое по земле парное молоко тумана, недостроенный новый корпус больницы и кучу кирпичей возле него. В отдалении виднелись шагающие по своим делам опоры линии электропередачи, за ними угадывалась проселочная дорога, через десяток километров впадающая в междугороднее шоссе. Мир вокруг стремительно расширялся, и она снова была в его центре. Нужно было жить в этом новом дне, и Ольга пошла на кухню за завтраком. В конце коридора она увидела спешащую ей навстречу Алену, жену брата. Она шла стремительно, полы накинутого белого халата развевались, было видно, как тревога заплетала ей ноги, а надежда вздымала крылья, и Алена была похожа на подбитую птицу, пытающуюся взлететь. Помогая надежде, Ольга издали замахала рукой, заулыбалась. Они обнялись и вошли в палату. Брат ахнул и засмеялся. Алена заплакала и взяла мужа за руку Кульминацией повести и переоценкой жизненных ориентиров можно считать следующий отрывок, где происходит метаморфоза жизненных ценностей героини (в данном случае мы имеем дело с ценностным слоем концепта «Жизнь»): Она поднялась на второй этаж по гулкой чугунной лестнице с ажурным ограждением. Прежняя большая гостиная была разделена стеклянной стенкой на две неравные части: служебную и зал ожидания. Вдоль стен стояло несколько телефонных кабин. Ждать пришлось больше часа. Муж кричал: «Оля, я тебя потерял, я чуть с ума не сошел!» И ей было очень приятно, что он из-за нее чуть не сошел с ума, – Оля! Я тебе сразу скажу, чтобы ты подготовилась. Вышел приказ, на ту должность – зам. директора – назначили Николаева! Николаев был великий комбинатор и пролаза. – Ольга молчала. Прислушивалась к себе. В себе было тихо и спокойно. – Что ты молчишь! Не расстраивайся! – кричал муж. – Да наплевать, – равнодушно сказала Ольга, слегка удивленная тем, что в мире существуют должности, интриги и честолюбивые устремления. Это было не про нее. Потом ее вызвали по второму заказу. Материнский голос в трубке просил пощады, и Ольга торопливо выпалила: «Жив! Температура нормальная! Разрешили бульон!» 12) Концепт Прошлое: Лесик постоял-постоял, попрепирался со своим невидимым собеседником и двинулся через площадь. Ольга с жалостью смотрела ему вслед. Какая-то неровная подпрыгивающая походка... Только один жест - а как ударило в сердце! Она же надеялась - все давно прошло. Лет пять после разлуки с Игорем она вдруг угадывала во встречных мужчинах какие-то черточки сходства с ним и обмирала душой. Должно быть, ждала. Потом прошло. А, оказывается, все еще тревожит призрак несбывшейся жизни... Этот кусок молодости, запертый для воспоминаний усилием воли, заваленный хламом обыденности, вдруг явился сразу, целиком. И хотя ум сопротивлялся, праздное ожидание запустило память, и Ольга окунулась в запретное для себя прошлое. 13) Концепт Семя: Игорь родился на Севере. Мать его была из семьи сосланных и жила в поселке на самом краешке земли, где полгода день и полгода ночь, а небо полыхает северным сияньем. Об отце он долго ничего не рассказывал, но, решившись и сказав главное, говорил о нем с Ольгой часто. Отец, собственно, только бросил семя. Он был начальником геологической партии, в которой его мать работала поварихой. Он знал о ее беременности, но у него была семья. Кончился сезон, и он уехал. Мать сообщила ему о рождении сына, он несколько раз посылал деньги, потом все заглохло. Как только Игорь стал что-то понимать, душа его облилась обидой и недоумением, как это можно было не то чтобы бросить будущего сына, но хотя бы не поинтересоваться, что представляет из себя этот человечек – его сын? Он собирался когда-нибудь найти своего биологического отца и посмотреть ему в глаза. Ольга в глубине души думала, что напрасно он так сердится на человека, который, сам того не желая, стал его отцом. Ведь кости брошены очень удачно – он получил жизнь и талант. Таким образом, рассмотрение концепта «Жизнь» как сложно структурированной единицы позволяет на языковом материале проследить семантико-смысловые, ассоциативно-ментальные особенности и вербальную специфику формирования и актуализации этого важного для человека ментально-нравственного феномена. Литература: http://www.american-personal-doctor.com/liter-pavlenko-tamara.html 1. Алефиренко Н.Ф. Поэтическая энергия слова. Синергетика языка, сознания и культуры. – М.:Academia, 2002. – 394 с. 2. Кубрякова Е.С. Об одном фрагменте концептуального анализа слова ПАМЯТЬ// Логический анализ языка, культурные концепты. – М., 1991. – С. 85-87. 3. Жаналина Теория номинации в функциональной парадигме//Актуальные проблемы языкознания. – Алматы, 2006. – 330 с. 4. Сулейменова Э.Д. Понятие смысла в современной лингвистике. – Алма-Ата: Мектеп, 1989. – 160 с. 5. Чудинов А.П. Россия в метафорическом зеркале: Когнитивное исследование политической метафоры (1991-2000). – Екатеринбург: «Урал. Гос. Пед. Ун-т, 2003. – 238 с. 6. Стернин И.А. Типы значений и концепт // Концептуальное пространство языка. – Тамбов: Изд-во ТГУ им. Г.Р. Державина, 2005. – 492 с. 7. Словарь русского языка: В 4-х т. / АН СССР. Ин-т рус. яз.; под ред. А.П. Евгеньевой. М., 1981-1984. Т. 1-4.
