Традиции святочного рассказа в русской и зарубежной литературе
advertisement
Всероссийский конкурс детских проектов "ЮНЫЙ ПАГАНЕЛЬ" Традиции святочного рассказа в русской и зарубежной литературе Выполнили: ученица 10 «В» класса Куркина Ирина и Теселкина Ксения Учителя русского языка и литературы: Дубовец Ирина Николаевна, Косарева Наталия Николаевна Волгоград, 2012 1 Содержание Введение………………………………………………………………..………………………...3 I. Определение и жанровые особенности святочного рассказа…………..............................3 1.1 Святочный (рождественский) рассказ………………………………..………………...…..3 1.2 Жанровое определение святочного рассказа……………………………..........................4 1.3 Особенности святочного рассказа………………………………………............................5 II. Рождественские и святочные рассказы в произведениях писателей ХIХ века……………………………………………………………………………………………......6 2.1 «Мальчик у Христа на елке» - петербургский рождественский рассказ Ф.М.Достоевского…………………………………………………………………………….....6 2.2 Чарльз Диккенс как основоположник жанра рождественского рассказа в западноевропейской литературе. Диккенс и Достоевский……………............................ …7 2.3 Переплетение традиций святочного рассказа в России и жанра рождественского рассказа в Западной Европе………………………….……………………………………......8 2.4 Жанровые признаки святочного рассказа в произведениях Н.С.Лескова…………………………………………………………………………….……9 2.5 Святочный рассказ в ХХ веке: продолжение традиций……………..……………….....11 III. Возвращение святочного рассказа как потребность нравственного перерождения общества …………………………………………………………………...………………….13 3.1 Судьба жанра…………………………………………………………..……………….....13 3.2 Пауло Коэльо как продолжатель традиций рождественского рассказа в современной литературе…………………………………………………………………..............................13 Ссылки на источники………………………………………………………………………...15 Используемая литература………………………………………………………………….....15 2 Введение Данное исследование является актуальным, так как жанр святочного рассказа характеризуется определенной спецификой в сравнении с традиционным жанром рассказа и недостаточно изучен. Новизна исследования в том, что авторы работы предпринимают попытку исследовать особенности и традиции жанра святочного рассказа на примере нескольких произведений разных авторов. Целью данного исследования является проведение анализа произведений, относящихся к данному жанру, и выявление закономерностей формы и содержания. Задачи исследования: 1. Выявить особенности построения святочных рассказов на примере произведений Достоевского, Лескова, Куприна. 2. Проанализировать жанровую специфику святочного рассказа, его классификацию. Объект исследования - произведения Достоевского, Лескова, Куприна. Предметом исследования являются святочные рассказы русских и зарубежных писателей. Материал исследования - рассказы Достоевского, Лескова, Куприна и др. Метод - описательный. Теоретическая значимость работы обусловлена ограниченным количеством исследований, посвященных заданной теме. Практическая значимость исследования заключается в возможности использования результатов исследования в практической деятельности (уроки литературы, тематические семинары, литературные викторины и конкурсы). I.Определение и жанровые особенности святочного рассказа 1.1 Святочный (рождественский) рассказ «Был на свете самый чистый и светлый праздник, он был воспоминанием о золотом веке, высшей точкой того чувства, которое теперь уже на исходе, - чувства домашнего очага. Праздник Рождества Христова был светел в русских семьях, как елочные свечки, и чист, как смола. На первом плане было большое зеленое дерево и веселые дети; даже взрослые, не умудренные весельем, меньше скучали, ютясь около стен. И все плясало – и дети, и догорающие огоньки свечек», - вспоминал А.Блок.* В этом высказывании передается атмосфера чудесного праздника Рождества Христова. 3 В этот день взрослые и дети поздравляли друг друга, дарили подарки. Привычным рождественским подарком были для читателей XIX века святочные рассказы, публиковавшиеся на страницах журналов и газет. Они были очень разные: добрые и трогательные, фантастические и иронические, печальные и радующие людские сердца. При всем разнообразии праздничных рассказов сохранялось главное – особое, рождественское мировосприятие. Истории вмещали в себя мечты о доброй и радостной жизни, о щедрых и бескорыстных душах, о милосердном отношении друг к другу, о победе добра над злом. Рождественские рассказы входили в репертуар домашнего праздничного чтения – обычая, к сожалению, почти вытесненного из семейной жизни. Здесь формировался и воспитывался облик семьи, цементировалось ее единство. И пусть рассказ не всегда соответствовал действительности, зато он пробуждал много теплых чувств, заставлял не только сопереживать – радоваться и плакать вместе с героями, но и действовать (совершать дела милосердия), следуя словам святого апостола Павла: «Доколе есть время, будем делать добро всем».** 1.2 Жанровое определение святочного рассказа Современные исследователи, пытаясь дать жанровое определение святочному рассказу, опираются на такие размышления Н.С.Лескова: «Святочные рассказы – это произведения, в которых изображались события, имевшие дело на святках. Святочная история должна быть фантастична, иметь мораль и отличаться веселым характером повествования» *** В журнале «Православная беседа» в разделе «Зернышко» дается такое определение: «Это рассказ, о каком – нибудь мальчике или девочке, у которых жизнь трудна и безрадостна, а на Рождество к ним неожиданно приходит счастье».** Но все-таки талантливые писатели находили новые интересные возможности в традиционной литературной форме святочного рассказа. Тогда маленькое произведение становилось явлением большой литературы. Тайна их притягательности была еще и в том, что они своим появлением несли не только художественное назначение, но и жизненно-практическое. Они являлись тем чтением, которое подходило к праздничному настроению. Термины «святочный рассказ» и «рождественский рассказ», по большей части, используется как синонимы: в текстах с подзаголовком « святочный рассказ» могли преобладать мотивы, связанные с праздником Рождества, а подзаголовок «рождественский рассказ» не предполагал отсутствие в тексте мотивов народных святок. 4 Жанр рождественского рассказа как особая разновидность повествования, приуроченного к зимним праздникам в русской литературе, появился значительно позже святочного – к сороковым годам XIX века. В течение долгого времени в России в миру праздновали святки, и только церковь праздновала Рождество. На Западе христианская традиция гораздо раньше переплелась с языческой. 1.3 Особенности святочного рассказа С серединой XIX века связывается появление первых рассказов с рождественской тематикой. Массовое же появление текстов наблюдается после того, как были переведены на русский язык знаменитые рождественские повести Диккенса начала 1840-х годов – «Рождественская песнь в прозе», «Колокола», «Сверчок на печи», а позже и другие. Постепенно рассказы, приуроченные к празднику, стали выстраиваться по определенным канонам. Святочный рассказ можно было распознать по следующим признакам: хронологическая приуроченность наличие элемента чудесного наличие рассказчика наличие среди героев ребенка наличие нравственного урока, морали мотив «божественного дитя» Очень часто они имеют счастливые концовки: встречаются после долгой разлуки любящие, чудесно спасаются от неминуемой гибели, выздоравливает смертельно больной человек (чаще всего - ребенок), примиряются враги, чудесно преображаются безнравственные люди, забываются обиды… Большинство рассказов начинаются с описания несчастий героев. Но сияние великого чуда праздника разлетается тысячами искр – чудо входит в частную жизнь людей. Не обязательно оно сверхъестественного порядка, гораздо чаще это чудо бытовое, которое воспринимается как удачное стечение обстоятельств, как счастливая случайность. В успешном стечении обстоятельств автору и героям видится Небесное заступничество. Логика сюжета рассказа подчинена преодолению неполноты, дисгармонии жизни. Итак, изучив определения и жанровые особенности святочного рассказа, мы можем констатировать следующее: 1.Термины «святочный рассказ» и «рождественский рассказ», по большей части, используется как синонимы. 5 2. Святочный рассказ характеризуется наличием определенных признаков. 3.Среди главных мотивов святочного (рождественского) рассказа выделяют следующие: мотив «нравственного перерождения героев», мотив «божественного дитя», мотив «рождественского чуда». II. Рождественские и святочные рассказы в произведениях писателей ХIХ века 2.1 « Мальчик у Христа на елке» - петербургский рождественский рассказ Ф.М.Достоевского «Мальчик у Христа на елке» считается классическим петербургским рождественским рассказом. При создании его Ф.М.Достоевский опирался на сюжет баллады немецкого поэтаромантика Ф. Рюккерта (1788-1866) «Елка сироты». Рассказ начинается с экспозиции, из которой мы узнаем историю мальчика, некоторые подробности его жизни. Известно, что ему шесть лет или даже менее. Здесь отчетливо указывается на то, что перед нами безгрешный младенец. В семилетнем возрасте ребенок называется отроком. Он уже небезгрешен, ему требуется исповедь. Просыпается мальчик в холодном сером подвале, в котором находится весь день. У него умирает мама, о чем герой даже не подозревает. Почувствовав холод и бесприютность, мальчик выходит на улицу. Совершенно один, одетый в тоненький халатик, он оказывается в огромном холодном городе. Эта странная одежда (тоненький халатик), как указывает Т. Касаткина, необходима только с одной точки зрения: если мы вспомним самые известные на Руси иконы типа «Умиление», начиная с Владимирской, то мы обнаружим, что наиболее адекватное описание младенца – Христа на этих иконах – «мальчик лет шести или даже менее, одетый в какой-то халатик». Достоевский заставит своего мальчика странствовать по улицам огромного города в этом халатике в канун Рождества, чтобы образ напоминал образ рожденного Христа. Достоевский предельно жестко и вызывающе строит образ: в центре города, готовящегося праздновать Рождество – разоренный вертеп. Мать мертва, а младенец голоден, и ему холодно. И для всех, празднующих Рождество, того, кто наглядно воображается в мальчике, он, мальчик – лишний и мешающий празднику. Ситуация Рождества повторяется в ухудшенном варианте: когда-то для готовой родить Богоматери, приехавшей из другого города, не нашлось места в гостиницах и домах Вифлеема. Ее никто не принял; спустя почти две тысячи лет в христианском городе в канун великого праздника умирает приехавшая из чужого города и вдруг захворавшая мать, и не находит помощи и пристанища ее мальчик. 6 Достоевский наглядно нам показывает – ничто не прошло, мы в своей жизни постоянно оказываемся перед событиями Евангельской истории, эта история длится и длится в веках, а мы оказываемся так же жестокосердны, неотзывчивы, неблагодарны, как большинство ее первоначальных участников. Господь постоянно надеется на нас – и мы столь же постоянно обманываем Его надежды. Следует отметить, что автор прямо не называет, в каком городе происходит действие: «…это случилось в каком-то огромном городе и в ужасный мороз». Но исследователи указывают на то, что Достоевский на страницах рассказа воспроизводит «петербургский колорит», подчеркивая тем самым реальность происходящего. Он создается, благодаря присутствию в произведении ряда типичных для русской жизни фигур («хозяйка углов», «халатник», «блюститель порядка», «барыня», «дворники»), благодаря контрастной характеристике уголка русской провинции, откуда приехал герой («деревянные низенькие домики» со ставнями, темнота, собаки) и столицы, описание которой близко описанию Петербурга с его фантастическими, миражными огнями в «Невской проспекте». «Вот здесь так раздавят наверно; как они все кричат, бегут и едут, а свету – то, свету – то!» - замечает герой. Так, Достоевский, с одной стороны, создает образ Петербурга, с другой – выделяя слово курсивом, желает подчеркнуть универсальный характер происходящего: дети гибнут от холода и голода в любом российском городе. В этих целях писатель не дает и имя мальчику, желая заострить внимание на том, что события, описываемые в рассказе, могли произойти с любым брошенным и забытым ребенком. В городе, в котором оказывается мальчик, находим, как отмечают исследователи, взбалмошное кипение жизни, эгоизм, холодность, отъединенность всех друг от друга, поэтому чувство одиночества и ощущение суеты вокруг не покидает того, кто ему вдруг так одиноко и жутко. Результатом всеобщей разъединенности является равнодушие к детскому страданию: «Мимо прошел блюститель порядка и отвернулся, чтоб не заметить мальчика». Последняя черта жанра в рассказе решается неоднозначно. Так, наличие чудесного связано в святочных рассказах с изменением жизни героев в лучшую сторону, например, со спасением от смерти. Развязка же исследуемого произведения трагична: герой погибает. В реальном пласте изображаемого чуда не происходит. Оно совершается в ином, небесном плане. Так, в предсмертном видении бедному несчастному мальчику представляется, что его приводит на райскую елку Христос. Смерть ведет к обновлению, к воскрешению, в жизнь вечную. Мальчик оказывается на елке у Христа, где он встречается со своей мамой и получает все то, что не хватало ему на земле; свет, тепло, роскошную елку, любовь матери. 2.2 Чарльз Диккенс как основоположник жанра рождественского рассказа в западноевропейской литературе. Диккенс и Достоевский. 7 Рождество и дети, детская непосредственность восприятия праздника, детская вера в чудо, милосердие и сочувствие к ней – вот лейтмотив рождественской прозы в мировой литературе. В рождественском контексте ребенок соотносится с образом Бога Младенца. «Ведь так отрадно порой снова стать хоть на время детьми! а особенно хорошо это на святках, когда мы празднуем рождение Божественного младенца», - восклицал Диккенс.**** Только детство далеко не у всех детей светлое и радостное, многие обитают в беспросветной нужде, но от этого вера в рождественское чудо только усиливается стократ, и оно не подводит, оно обязательно свершается. Вот зло перерождается в добро, как случилось, например, в «Рождественской песне в прозе» Диккенса с «холодным и твердым как кремень» Скруджем, который стал «щедрым человеком» для многих нуждающихся. Видения, ночные полеты над спящим городом, возвращение в прошлое, перенесение в будущее, размышления над поросшей травой каменной надгробной плитой словно открывают перед Скруджем иное зрение на окружающий мир. Показав перерождение Скруджа, Диккенс пытался доказать, что человек способен переделать мир, переделав при этом самого себя. Писатель в своем рождественском рассказе воплотил свою мечту о «наибольшем счастье для наибольшего количества людей». 2.3 Переплетение традиций святочного рассказа в России и жанра рождественского рассказа в Западное Европе «Даже веками раскаяния нельзя возместить упущенную на земле возможность сотворить доброе дело» - согласитесь, насколько эта мысль Ч.Диккенса переплетается с мыслью Федора Михайловича Достоевского о том, что слезинка одного замученного ребенка не стоит высшей гармонии. И в «Мальчике у Христа на елке» и в «Рождественской песне в прозе» повествование ведется по принципу контраста: великолепные елки, горы сластей и маленький оборвыш, замерзающий на улице у Достоевского; разубранные витрины и маленький больной Тим, обреченный на смерть у Диккенса. И Диккенс, и Достоевский считали, что человек не имеет права замыкаться в себе, жить только для себя, не имеет права проходить мимо несчастий, царящих в мире, он ответственен не только за собственные поступки, но и за всякое зло, совершающееся в мире. И Диккенс, и Достоевский обладали самым ценным человеческим даром – даром страдания, любви к людям, к детям. Великие гуманисты не хотели, не могли верить в то, что зло было нормальным состоянием людей, стремились заронить искру любви в сердце 8 каждого человека. Именно об этом высоко гуманистические рождественские рассказы «Мальчик у Христа на елке» Ф.М.Достоевского и «Рождественская песнь в прозе» Ч.Диккенса. 2.4 Жанровые признаки святочного рассказа в произведениях Н.С.Лескова В рассказах Н.С.Лескова мы наблюдаем те же жанровые признаки святочного рассказа, о которых мы уже говорили. Лесков доказал жизненность жанра, выявив его нераскрытые возможности, способность к саморазвитию. Именно Лескову во многом принадлежит заслуга возрождения святочного жанра в русской литературе. Лесков с полным основанием мог гордиться своим рождественским рассказом, который выделился не только на фоне «массовой» святочной беллетристики России, но и получил признание в Европе с его развитой рождественской литературной традицией. Художественный эффект многих святочных рассказов Лескова, построенных как детские воспоминания, определяется образом рассказчика-ребенка. Своеобразие таких произведений, как «Неразменный рубль», «Зверь», «Привидение в инженерном замке», «Пугало» и других, заключается в том, что события здесь преломляются через призму детского сознания. Это художественный прием, который многократно усиливает глубинный «взрослый» смысл повествования. Лесков был твердо убежден, что «Бог есть начало добра». Только этот путь открывает дорогу к спасению и преображению, воскрешению «мертвых душ». В рождественском рассказе Лескова «Зверь» происходит такое психологическое преображение, что многие считают его невероятным, выдуманным, подогнанным под «святочное задание». Однако на реальную возможность воплощения главной темы рассказа – обретение человеком-зверем истинно человеческого лица – указывает уже эпиграф, взятый из авторитетного духовного источника – жития преподобного Серафима Саровского: «И звери внимаху святое слово». Повествование рассказа «Зверь» ведется от лица взрослого человека, вспоминающего историю из своего детства – Рождество, во время которого он находился в имении своего дяди, жестокого старика, наводившего на окружающих страх. В рассказе Лесков отражает двойную природу Рождества: христианскую божественную суть праздника – рождения младенца Иисуса Христа с обязательным рождественским богослужением, и Рождество как обрядовые народные действия – колядки, ряженье, забавы, потехи с медведем. Центральным событием рассказа становится «послеобеденное развлечение для гостей» - травля медведя. Лесков пишет, что стояли такие холода, что «в хлевах замерзали ночами овцы, а воробьи и галки падали на мерзлую землю окоченелые». Автор противопоставляет 9 мертвенный холод зимней ночи таинству жизни - приходу в мир спасителя рода человеческого. В таком противоборстве жизни и смерти, тьмы и света острее ощущается радость бытия, прочувствованная и переданная рассказчиком. Именно в это противоречивое и удивительное время происходит в рассказе преображение души человека. В начале рассказа дядя показан грубым, жестоким, немилосердным. Но он гордится этими качествами и считает их «выражением мужественной силы и непреклонной твердости духа». Раскрывая образ этого персонажа Лесков передает темные стороны его души уже через описание его усадьбы: «некрасивое и даже уродливое двухэтажное здание с круглым куполом и с башней, о которой рассказывали страшные ужасы». Второй центральный герой - медведь - исполняет роль шута, призванного повеселить «дядюшку»: ученый медведь выделывает фокусы, ходит на задних лапах, помогает мужикам таскать мешки, носит шляпу с пером. Но его «звериной душе» присуща тонкая организация: он способен на дружбу (крепостной Ферапонт - его друг), ему свойственен ум, он обладает интуицией (предвидит неприятные для него события). Образы главных героев противопоставлены по принципу зеркальности, зверь и человек как будто поменялись ролями: человека все боятся как дикого зверя, и никто не любит, а за зверя, как за человека, молятся даже дети, и у читателя он вызывает симпатию и сочувствие. События во время травли зверя складываются таким образом, что медведю удается спастись, убежать в лес: во время выстрела Ферапонт промахивается, не попадает в медведя, а точнее, рука Ферапонта не поднимается убить своего друга, хотя он прекрасно знает, что за упущенного зверя будет жестоко наказан барином. Рассказ подходит к концу, и вот тут-то происходит чудо - духовное перерождение дяди рассказчика. Когда священник во время рождественской проповеди говорит о даре нашем сердце, исправленном по учению Христа, душа дяди преображается, очищается, впервые на его глазах появляются слезы. В несколько мгновений этот человек проходит три этапа духовного очищения. Первый этап: встреча с Богом, который материализуется через слова священника о «даре». Второй - встреча с самим собой - причиняет старику наибольшее страдание. Он осознает свою греховность и раскаивается. Последним этапом становится встреча с ближним: суровый хозяин прощает своего раба Ферапонта и дает ему вольную. Акценты, расставленные Лесковым в начале рассказа, смещаются. Зверь истинный, т.е. дядя, становится человеком с большой буквы и вызывает теперь у читателя не презрение, а жалость, сочувствие и даже восхищение. 10 Ферапонт тоже преображается: как человек, представ перед Богом, возвышается от раба до сына Божия, так и Ферапонт возвышается от раба хозяина до его друга. Ферапонт отказывается, получив вольную, покидать своего хозяина и остается с ним как помощник и друг. «Зверь» - один из немногих «идиллических», но в то же время показательных святочных рассказов Лескова. Рождественская развязка традиционна и убедительно трогательна. Писатель апеллирует к рождественским главам Евангелия, на сцену вступает Высший Промысел в виде «чуда, спасения, дара». В таком контексте углубляется смысл эпиграфа рассказа: «И звери внимаху святое слово» - речь идет именно об ожесточенном человеке, для которого не исключена возможность спасения. «Молитесь рожденному Христу» - призывает сельский священник. И Христос становится «укротителем зверя». Благодатные покаянные слезы, ниспосланные «человеку-зверю», - это главное чудо «святочного преображения»: «Происходило удивительное: он плакал!» Эти «рождественские слезы», - из сокровенного духовного источника -очищающие, восстанавливающие природу падшего человека. В финале рассказа свершается рождественская смена святочных противопоставлений: плач сменяется весельем и смехом, страх – радостным ликованием: «здесь совершилась слава вышнему Богу и заблагоухал мир во имя Христова, на месте сурового страха... Зажглись веселые костры, и было веселье во всех, и шутя говорили друг другу: - У нас ноне так сталось, что и зверь пошел во святой тишине Христа славить». Здесь ясно различим ангельский гимн из Евангелия от Луки во славу Рождества: «Слава в вышних Богу, и на земле мир, в человеке благоволение!» (Лк.2,14). Характерными особенностями святочных произведений Лескова является доверительность зачина повествования, когда автор выступает как рассказчик в теплом кругу друзей или семьи, удивительного случая из жизни. 2.5 Святочный рассказ в ХХ веке: продолжение традиций В ХХ веке в русской литературе появился целый ряд замечательных святочных произведений. Одним из них является рассказ Александра Ивановича Куприна «Тапѐр». Это рассказ - быль. В примечании автор отмечает, что фабула рассказа «Тапер» основана на действительном факте, сообщенном ему еще в в Москве знакомыми семьи Рудневых, о которых идет речь в рассказе. Фамилии и имена героев вымышлены, кроме одной знаменитого русского пианиста и композитора Антона Григорьевича Рубинштейна. Не он главное действующее лицо рассказа, а маленький, бледный, в подержанном мундирчике четырнадцатилетний Юра Азагаров с тонкими одухотворенными чертами лица. Именно его 11 в последний момент, т. к. все оркестры уже были разобраны по объявлению в газете, пригласили в качестве тапера на встречу Рождества в хлебосольное шумное московское семейство Рудневых. Внешний вид мальчика не вызывал особого оптимизма у присутствовавших на празднике: сможет ли такой маленький худенький мальчик весь вечер играть для собравшейся публики польки, вальсы, кадрили. Старшая дочь Рудневых Лидия высокомерно высказала сомнение в том, что мальчик вообще может что-либо толковое играть. 'Но когда Юра Азагаров заиграл «Венскую рапсодию» - одно из самых трудных для исполнения музыкальных произведений, требующее высокого мастерства -все поняли, что перед ними маленький музыкальный гений. Только гений этот из бедной семьи, которая никогда не сможет накопить денег на музыкальное обучение мальчика. Да и пиджачок подростка, из которого он уже явно вырос, выдает в нем реалиста -учащегося реальной школы или училища, так что будущее Юры никак уж не будет связано с музыкой. Но в рождественскую ночь чудеса случаются не только в сказках. На счастье Юры Азагарова к Рудневым на встречу Рождества был приглашен сам Антон Григорьевич Рубинштейн, который очень внимательно слушал исполнение мальчика. Музыкант был настолько покорен виртуозной игрой подростка, что помог ему поступить в Московскую консерваторию и получить музыкальное образование. А маленький гений стал впоследствии известным всей России талантливым композитором. Кто был этот талантливый мальчик? Куприн не назвал его имени. В конечном счете, не так уж это и важно. Главное, что рассказ Куприна «Тапер» заставляет нас о многом задуматься: о бедности и богатстве, о добре и милосердии, об отзывчивости и высокомерии, о неожиданных поворотах судьбы, о таланте, который порой требует поддержки и внимания, иначе погибнет. Итак, в результате исследования, мы пришли к следующим выводам: 1. В рождественских и святочных рассказах данных авторов можно отчетливо выделить две темы. Первая – это тема Рождества, вторая – тема детства. Эти темы пересекаются и подпитывают друг друга. 2. Важный мотив, который нашел отражение в исследуемых произведениях, это мотив нравственного перерождения. 3. Наряду с традиционной трактовкой образов каждый писатель не ограничивается определенными канонами святочного (рождественского) рассказа, а привносит в этот жанр новые образы, новые мотивы и свою поэтику. 12 4. К святочным рассказам относятся и реалистичные произведения с усиленной социальной составляющей. 5. Святочный рассказ своими корнями восходит к русскому фольклорному жанру былички, а рождественский - к западноевропейской традиции, к творчеству Ч. Диккенса, являющегося классиком рождественского рассказа как жанра. III. Возвращение святочного рассказа как потребность нравственного перерождения общества 3.1 Судьба жанра У жанра святочного рассказа тяжелая судьба. В ХХ веке он претерпел забвение, долгое время был под запретом, на него писались пародии, этот жанр считался устаревшим. Казалось, что все эти ангелоподобные девочки и мальчики, изображенные на иллюстрациях, напоминающие бумажные открытки не нужны. Сочетание их белоснежных нарядов и пухлых ручек с обязательными для такого рассказа обращением «папенька» и « маменька» способно нагнать зевоту или приступ ярости. Романтика, экзотика, благостный религиозный пласт. Считалось, что это неправда жизни. Ведь в наивных святочных рассказах нет особенного захватывающего сюжета, не за чем следить. Но при чтении святочных рассказов «устаревших писателей» видишь то удивительное пространство, которое освещено каким-то необыкновенным светом, и свет этот оказывается до того ярок, что та реальность оказывается не просто ностальгически-притягивающей, а нестерпимо близкой, родной и знакомой. Иногда подобную литературу называли СИРОТСКОЙ. Но разве можно вычеркнуть, запретить литературу, которая воспитывает сочувственное, сострадательное отношение читателя к сироте, к обиженному. Образовалась пустая ниша, пустое пространство для целого поколения. И вот сегодня святочные рассказы возвращаются на страницы газет, журналов, книг. 3.2 Пауло Коэльо как продолжатель традиций рождественского рассказа в современной литературе Свою лепту в развитие этого жанра внес и бразильский писатель Пауло Коэльо. Его книги неизменно становились бестселлерами, они переведены на 56 языков и изданы в 140 странах мира. На сегодня в России переведены 6 его книг из 12. В Москве прошел фестиваль Пауло Коэльо. В последнее время не было ни одной недели, чтобы сразу несколько книг этого автора не входили в пятерки лучших продаж. Уже несколько лет Пауло Коэльо пишет рождественские сказки и публикует их в авторитетных изданиях многих стран. 13 В «Рождественской сказке» Пауло Коэльо повествуется о трех кедрах, которые «провели целые века в раздумьях о жизни и смерти, о природе и человечестве». Они видели войны, кровь, жизнь людей и мечтали о своей дальнейшей судьбе. У каждого кедра было свое заветное желание, но реальность никогда не спрашивает, о чем мы мечтаем. Первый кедр стал хлевом, из второго дерева сделали грубый деревенский стол, а особенно горько сетовал третий, так как его распилили на доски и оставили на складе. И вот в Рождество мечты начинают сбываться. Первый кедр послужил опорой величайшему Царю Земли, второй кедр понял, что он послужил опорой не только чаше с вином и блюду с хлебом, но и союзу между Человеком и Божеством. Но когда из досок третьего дерева сколотили крест и прибили к нему израненного человека, то кедр ужаснулся своей участи и принялся проклинать жестокую судьбу. Только после некоторого времени он понял, что произошло чудо: из орудия пытки он превратился в символ торжества. Мечта сбылась, но совсем иначе, чем он себе представлял. Пауло Коэльо соблюдает одно из основных требований рождественских рассказов – приуроченность к Рождеству. Кульминация событий (исполнение мечтаний) происходит в праздник Рождества Христова. Также соблюдается таинственность и фантастичность, несмотря на реалистическое повествование. Заключительная фраза прямо выражает мораль: «Так исполнилась судьба трех ливанских кедров: как это всегда бывает с мечтами, которые совершаются в Рождество». ***** Но вот теперь, когда мы пытаемся обратиться к норме, когда «нравственность» и «духовность» из общего места превратились в места просто вытоптанные, выжженные, в черную дыру, в которую со свистом улетают последние клочки человеческого самоощущения, пора перечитать святочные и пасхальные рассказы. Именно там та самая нравственность и духовность, которую мы пытаемся вернуть. Итак, мы считаем, что: 1. Святочные рассказы способствуют привлечению внимания к проблемам воспитания и просвещения детей и подростков. 2. Святочный рассказ – это, прежде всего, форма массовой литературы. К его становлению как жанра в России причастны классики русской литературы: Н.В. Гоголь, Ф.М.Достоевский, Н.С. лесков, Л.Н.Толстой, М.Е.Салтыков- Щедрин и д.р. 3. Пауло Коэльо – современный писатель, продолжатель традиций рождественского рассказа. 14 Ссылки на указанные источники. * Блок А.А.Безвременье // Блок А.А. Собр.соч.: в 6 т. - М., 1982, - т.4-с.21 ** Православная беседа. № 10-12. 1992 *** Лесков Н.С. Жемчужное ожерелье . Собр.соч. :в 12 т.-М., 1989.-т.7-с.4 **** Баранцевич Б.И. «Рождественский сон»// Чудо рождественской ночи.СПб . «Художеств. литер.» 1993г. ***** Газета «Известие», сентябрь 2011г. Список используемой литературы. 1. Андриенко Т. Рождество. // Библиотекарь. – 1991 № 12. с. 69-70 2. Вифлеемская звезда: Рождество и Пасха в стихах и прозе. Составление и вступление М. Письменного. — М.: Детская литература, 1993. 3. Душечкина Е. «Только тот, кто друг попов, елку праздновать готов» // Родина. –1996. – № 1 с. 96-100 4. Душечкина Е.В. Русский святочный рассказ: становление жанра. — СПб.: Изд-во СПбГУ, 1995. 5. Душечкина Е.В. Русская ѐлка: История, мифология, литература. — СПб.: Норинт, 2002. 6. Колесникова В. Святки // Наука и религия. 1991. - № 12. с. 48-50 7. Н.С. Лесков. Христос в гостях у мужика. // Лит. в школе. 1992 № 5-6 с. 24-36 8. Литература в школе. № 6 1994 (О повести Диккенса «Рождественская песнь в прозе») 9. Смирнова И. Рождество Христово. // Наука и религия. – 1992 - № 12 с. 11-13 10. Святочные истории: Рассказы и стихотворения русских писателей [о Рождестве и Святках]. Составление и примечания С.Ф. Дмитренко. — М.: Русская книга, 1992. 11. Трухина Н. От Рождества Христова. // Знание – сила. – 2000 №1 с. 13-20 12. Чудо рождественской ночи: Святочные рассказы. Составление, вступительная статья, примечания Е.В. Душечкиной и Х. Барана. — СПб.: Художественная литература, 1993. 13. И.С. Шмелев. Рождество. // Купель. № 1 (14) 2001 с. 36-38 15
