М.В. Немытина САМОДЕРЖАВИЕ И СУДЕБНЫЕ
advertisement
М.В. Немытина САМОДЕРЖАВИЕ И СУДЕБНЫЕ ПРЕОБРАЗОВАНИЯ ВТОРОЙ ПОЛОВИНЫ ХIХ – НАЧАЛА ХХ ВЕКА В РОССИИ Аннотация. В статье в общем контексте внутренней политики России рассмотрены судебные преобразования второй половины ХIХ – начала ХХ в., начало которым было положено Судебной реформой Александра II, обосновывается противоречие основных принципов и институтов Судебных уставов 1864 г. самодержавию как политической форме. Ключевые слова: самодержавие, Судебная реформа 1864 г. в России, Судебные уставы 1864 г., принципы и институты правосудия, российское общество, российская государственность, российский конституционализм, политическая форма. Спустя полтора столетия со времени проведения в России реформ второй половины ХIХ в., в частности судебной, их характер и содержание, опыт реализации и последствия для страны вызывают неоднозначные оценки у отечественных и зарубежных исследователей. Что значили эти преобразования для России? Воплощенный в жизнь невероятно успешный план правительства Александра II по модернизации страны, на многие годы определивший тенденции ее поступательного развития? Или, напротив, череда не очень продуманных, противоречивых и непоследовательных мер, в конечном итоге приведшая к краху самодержавия? Проявление правительством во главе c Александром II невероятной мудрости, позволившей верно определить меру уступок и с минимальными для себя потерями вывести страну из кризисной ситуации? Или же, наоборот, полное непонимание правящей верхушкой последствий предпринимаемых мер по реформированию страны, что вскоре потребовало обратных мер – контрреформ, а в последующем привело к краху самодержавия? Эти и многие другие вопросы, связанные с реформами 60–70-х гг. ХIХ в., до сих не получили однозначного ответа, несмотря на пристальное внимание исследователей к этому периоду российской истории. Следует отметить, что оценки пореформенного периода в отечественной исторической и историко-правовой науке менялись неоднократно. Если попытаться в самом общем виде резюмировать высказанные авторами позиции, то получается следующая картина. В дореволюционной российской историографии, наряду с позитивными оценками «Великих реформ», имела место и их критика, как «справа» – консерваторы ругали реформы за излишний либерализм, так и Немытина Марина Викторовна, доктор юридических наук, профессор, заведующая кафедрой теории и истории государства и права Российского университета дружбы народов, kafedra-teoria@yandex.ru «слева» – либералы отмечали непоследовательный и незавершенный характер проведенных правительством Александра II преобразований1. В советской историографии хотя и отмечался эволюционный характер реформ второй половины ХIХ в., в то же время введенные ими институты подвергались достаточно резкой критике, как, впрочем, и все, что было связано с самодержавием2. При всех не лишенных конъюнктурного смысла переменах в оценках реформ 60–70-х гг. ХIХ столетия, имевших место в отечественной исторической и историко-правовой науке, подходы к этой проблематике в западной историографии сохраняли достаточную степень объективности, высвечивая как сильные, так и слабые стороны преобразований, в чем прослеживается ее связь с дореволюционной отечественной 3 историографией . Вместе с тем зарубежные авторы не всегда могли обеспечить ту степень глубины анализа исторических событий, которую отечественным исследователям дает чувство сопричастности к истории своего народа. В постсоветский период у российских исследователей политики самодержавия второй половины ХIХ в. появляется наконец возможность дать взвешенную и объективную, свободную от идеологических штампов оценку преобразований императора Александра II и его окружения, в частности Судебной реформы 1864 г.4 1 См.: Гессен И.В. Судебная реформа. СПб. 1905; Головачев А.А. Десять лет реформ. СПб., 1872; Джаншиев Г.В. Из эпохи великих реформ. М., 1894; Он же. Эпоха великих реформ. СПб., 1905; Катков М.Н. Собрание передовых статей «Московских ведомостей» за 1864–1886 гг. М., 1897; Кизеверттер А.А. История России в ХIХ в.: в 2 ч. М., 1916; Кони А.Ф. Новый суд // Кони А.Ф. Соч.: в 8 т. М., 1966. Т. 1; Судебная реформа / под ред. Н.В. Давыдова, Н.Н. Полянского. Т.1. М., 1915; Судебные уставы 20 ноября 1864 г. за пятьдесят лет: в 2 т. Пг., 1914; Титов А.А.Реформы Александра II и их судьба. М., 1910 и др. 2 Cм.: Виленский Б.В. Судебная реформа и контрреформа в России. Саратов, 1969; Зайончковский П.А. Отмена крепостного права в России. М., 1954; Он же. Кризис самодержавия на рубеже 1870–1880 годов. М., 1964; Он же. Правительственный аппарат самодержавной России в ХIХ в. М., 1978; Захарова Л.Г. Самодержавие и отмена крепостного права в России. 1856–1861. М., 1984; Оржеховский И.В. Из истории внутренней политики самодержавия в 60–70-х годах ХIХ века: лекции по спецкурсу. Горький, 1974; Чернуха В.Г. Внутренняя политика царизма с середины 50-х до начала 80х годов ХIХ в. Л., 1978 и др. 3 См.: Kucherov S. Courts, Lawyers and Trials under the Last Three Tsars. New York, 1953; Vagner W.G. Tsarist Legal Politics at the End of the Ninteenth Century: A Study in Inconsistencies // The Slavonic and East European Review. 1976. Vol. 54. № 3; Kucherov S. Lowers and Trials under The Last Three Tsars. New York, 1953; Plank T.E. The Essential Elements of Judicial Independence and the Experience of Pre-Soviet Russia // William and Bill Rights Journal. Winter, 1996. Reforming Justice in Russia, 1864–1996. Power, Culture, and the Limits of Legal Order / edited by Peter H. Solomon, Jr. M.E. Sharpe. Armonk, New York, London, England. 4 См.: Демичев А.А. Институт Российского суда присяжных (1864–1917 гг.). Н. Новгород, 2002; Коротких М.Г. Самодержавие и Судебная реформа 1864 г. в России. Воронеж, 1989; Когда 19 февраля 1855 г. при крайне неблагоприятных для страны обстоятельствах (поражение в Крымской войне 1853–1856 гг. антикрепостнические выступления крестьянства, сложная политическая обстановка на окраинах империи) на престол вступил 36-летний Александр II, перед ним стоял выбор: либо Российская империя перестает быть великой державой, либо стоит попытаться догнать передовые страны Запада. Спустя год, 30 марта 1856 г., в речи, произнесенной перед представителями московского дворянства, император впервые провозглашает известный принцип: «Лучше отменить крепостное право “сверху”, нежели дожидаться того времени, когда оно начнет отменяться “снизу”». Уступая набравшей силу общей тенденции экономического и политического развития, российское правительство пошло по пути реформирования – начало подготовку отмены крепостного права, а также реформ местного самоуправления, образования, финансовой, судебной, военной, полицейской. Реформы 60–70-х гг. ХIХ в. готовились всерьез, основательно, по общему плану, во взаимосвязи и взаимной обусловленности одна с другой. Так, зная точку отсчета проводимых реформ, которой считается упоминавшееся выше выступление Александра II, и дату принятия нормативного правового акта, возвестившего о проведении той или иной реформы, можно без труда определить отрезок времени, ушедший на ее подготовку. При этом следует принять во внимание, что замысел реформ и их идеология «зрели» в «верхах» и до того, как началась их непосредственная подготовка. При желании можно досконально установить авторов-разработчиков концепций, текстов документов, даже содержания отдельных статей «Положения о крестьянах, вышедших из крепостной зависимости» 1861 г., Судебных уставов 20 ноября 1864 г. или иных законодательных актов, положенных в основу процесса реформирования. Это можно сделать по хранящимся в архивах и библиотеках протоколам заседаний всевозможных комитетов и комиссий по подготовке реформ, государственных органов, через которые проходили законопроекты. Отдавая должное либеральному содержанию реформ 60–70-х гг. ХIХ в., следует признать, что стремление Александра II и его окружения было направлено как на обеспечение поступательного развития страны, выравнивание уровня ее развития со странами Запада, так и на сохранение исторически сложившихся экономического уклада и сословного строя, формы правления и политического режима. Самодержавная власть и дворянство не собирались добровольно отказываться ни от экономического, ни от политического господства. Следовательно, перед «отцами реформ» стояла весьма сложная задача – определить меру уступок, которые бы не изменили радикальным образом экономическое положение господствующего Лонская С.В. Мировая юстиция в России. Калининград, 2000; Немытина М.В. Суд в России: вторая половина ХIХ – начало ХХ в. Саратов, 1999 и др. дворянского сословия, формы правления и существующего в стране политического режима. Правительство Александра II начинает c реформирования экономической сферы. Именно отмена крепостного права была «краеугольным камнем» всех реформ. Остальные реформы – судебная, земская, городская, военная и др. – были производны от крестьянской реформы. Манифест и Положение 19 февраля 1861 г., сохранив экономическую зависимость крестьян, тем не менее предоставляли им личную свободу, выражавшуюся в возможности заключать гражданские сделки, выступать в суде в качестве истцов и ответчиков, открывать торговые и промышленные заведения, то есть юридические права. Вслед за крестьянской была проведена Судебная реформа 1864 г., которая обеспечивала защиту отношений собственности и прав личности. Были образованы органы земского (1864 г.) и городского (1870 г.) самоуправления, взявшие на себя решение проблем хозяйственной и социальной жизни на местах. Военная реформа, главным достижением которой стала отмена рекрутской повинности (1874 г.), была направлена на изменение организационного и технического оснащения армии и повышение обороноспособности страны. Правительство Александра II с самого начала предусмотрело возможность взаимодействия реформ в ходе их реализации: крестьянская реформа обеспечивалась судебными гарантиями защиты экономических и личных прав российских подданных; судебная система формировалась при посредстве земств (земства обеспечивали выборы мировых судей и присяжных заседателей); в свою очередь, суды были также вправе разрешать споры между органами государственной власти и местного самоуправления. Реализация земской и судебной реформ шла параллельно. Составители Положения о земских учреждениях 1 января 1864 г. ориентировались на Судебные уставы 20 ноября 1864 г., и наоборот, правительство при открытии новых судебных установлений в той или иной части России учитывало введение в этой местности органов местного самоуправления. Общими принципами, на которых проводились реформы, стали: – законность, когда действия государственных органов и их должностных лиц должны были носить подзаконный характер; она противопоставлялась всевластию бюрократии; – всесословность – представители одних и тех же сословий стали обращаться в одни и те же судебные органы; органы местного самоуправления формировались из представителей всех сословий и были призваны в пределах их компетенции решать вопросы в интересах всех сословий; – выборность, которая пронизывала всю систему органов местного самоуправления, а в судебной реформе проявлялась в порядке формирования мировых судебных установлений и участии общественного элемента в суде в качестве присяжных; – гласность как форма контроля общества за органами местного самоуправления и отправлением судопроизводства; – независимость от администрации. Положение о земских учреждениях 1864 г. фиксировало: «Земские учреждения, в кругу вверенных им дел, действуют самостоятельно»1, Судебные уставы, принятые в том же году, предусматривали, что ни одно должностное лицо, включая царя, не могло вмешиваться в решение судом уголовных и гражданских дел; – несменяемость судей – судьи представляли собой самостоятельную корпорацию, к ведению самих судей, а не администрации были отнесены вопросы отрешения их от должностей и наложения на них дисциплинарных взысканий; – принцип формального равенства – судьи при рассмотрении споров должны были исходить из принципа равенства всех российских подданных перед законом и судом. Реформы были призваны обеспечить экономическое, политическое и социальное продвижение страны без радикальных, как казалось поначалу, перемен в государственном строе. По меткому замечанию П.А. Валуева, занимавшего в разное время посты министра внутренних дел, министра государственных имуществ и др., правительство Александра II, проводя реформы, стремилось «откупиться по возможности»2 теми из них, которые позволяли сохранить самодержавие как политическую форму, – прежде всего, реформами местного самоуправления и суда. Так, выборные представители общества в земских и городских органах самоуправления действовали параллельно с государством. Это не было осуществлением государственной власти. Это было отличное от нее и самостоятельное в пределах собственной компетенции местное самоуправление. Органы земского самоуправления становились связующим звеном между обществом и институтами государства. Реформаторы попытались разделить власть, а вместе с ней и ответственность на местном уровне, с представителями земских обществ. Различные сословия, в том числе и крестьяне, получившие по реформе 1861 г. личную свободу, через органы местного самоуправления (губернские и уездные собрания и управы) были допущены к решению экономических и социальных вопросов местного значения. Снабжение продовольствием, здравоохранение, просвещение, попечительство, благоустройство населенных пунктов – все эти проблемы, составляющие повседневную жизнь человека, в принципе могут быть разрешены через механизм местного самоуправления. По мнению реформаторов, вовсе не обязательно было поднимать решение этих проблем на общегосударственный уровень. 1 Положение о губернских и уездных земских учрсждениях // ПСЗ РИ. Собр 2-е. Т. 39. Отд. 2. № 40457. 2 Валуев П.А. Дневник // под ред. П.А. Зайончковского: в 2 т. М., 1961. Т.1. С. 252. Как показывает исторический опыт (не только России, но и других стран), в сложные, переходные для общества моменты, каким и была середина ХIХ в., значительно возрастает роль органов местного самоуправления – правительства передают им часть своих полномочий. А население, которое, в свою очередь, не в состоянии дожидаться, когда его насущные проблемы будут урегулированы «сверху», вынуждено решать свои проблемы «снизу». Оптимальной политико-правовой формой здесь являются органы местного самоуправления, действующие в пределах предоставленной им законодательством компетенции. Российские земские учреждения, как и созданные вслед за ними органы городского самоуправления (городские думы и управы), имели общественную природу. Они не входили в систему государственных органов. Не имея «ни головы» – земского учреждения общероссийского уровня, «ни ног» – соответствующих органов на уровне волости, действуя в пределах четко очерченной в законодательстве компетенции, располагая собственными бюджетными средствами, органы местного самоуправления взяли на себя решение значительного круга социально-экономических проблем. Тем самым они сгладили противоречия между обществом и государством. Одно из первых пожеланий, обнародованных при вступлении Александра II на престол в Манифесте 19 марта 1856 г., - «правда и милость да царствуют в судах». Порядок преобразования судебного строя был следующим: сначала были указаны основные недостатки судопроизводства по своду 1857 г., затем определены главные начала преобразования, в соответствии с которыми 29 сентября 1862 г. «высочайше» утверждались «Основные положения преобразования судебной части в России». В 1-й и 2-й статьях «Основных положений» было отражено, что власть судебная отделялась от административной и законодательной. 20 ноября 1864 г. принимаются Судебные уставы, объединившие под этим общим названием четыре нормативных правовых акта: Учреждение судебных установлений, Устав гражданского судопроизводства, Устав уголовного судопроизводства, Устав о наказаниях, налагаемых мировыми судьями. Почему из всех государственных органов в качестве главного объекта реформаторской деятельности был выбран суд? Прежде всего, потому, что крестьянская реформа без обеспечения интересов собственности и прав личности процессуальными средствами просто бы не сдвинулась с места. Достоинства Судебной реформы 1864 г. проявляются особенно отчетливо на фоне дореформенных судебных порядков. Множественность судебных инстанций (сословные суды, магистраты, ратуши, надворные суды и т.п.) с неопределенной подсудностью, с различным порядком судопроизводства затрудняла обращение российских подданных в суд за защитой прав и законных интересов. Так, в дореформенном гражданском процессе действовали общий, четыре главных, шестнадцать особенных порядков судопроизводства1. Неопределенность процессуальных сроков, неограниченное число бумаг, подаваемых тяжущимися, зачастую лишь с целью замедлить дело, неточность законов о судебных издержках порождали волокиту в судах и произвол со стороны судейских чиновников. Требовалось соблюдать излишне строгие формальности в отношении внешней формы исковых прошений при полном отсутствии правил об их внутреннем содержании. В дореформенный период одни и те же органы государства выполняли одновременно административные и судебные функции. Смешение полицейских и судебных полномочий, элементы разыскного процесса (например, требования канцелярской тайны) пронизывали не только уголовный, но и гражданский процесс, придавая несвойственные ему черты. По общему признанию как современников, так и последующих исследователей, Судебная реформа 1864 г. была самой последовательной среди преобразований 60–70-х гг. ХIХ в. Что такое самостоятельность и независимость суда, как не проявление принципа разделения властей? Что такое равенство всех перед законом и судом, как не проявление принципа формального равенства? Присяжные заседатели допускались к отправлению правосудия при отсутствии представителей общества в других сферах государственной деятельности. Были законодательно закреплены презумпция невиновности, гласность, состязательность, право обвиняемого на защиту. Все эти принципы и институты, не просто провозглашенные Судебными уставами 1864 г., но и реально действовавшие, являются конституционными принципами. В большинстве государств они учреждались в ходе состоявшихся революций и провозглашались в принятых новой властью конституциях. Суд, носивший всесословный характер, по мысли реформаторов, должен был предоставить подданным, независимо от их принадлежности к тому или иному сословию, надлежащую сумму гарантий беспристрастного, справедливого и юридически правильного рассмотрения и разрешения гражданских и уголовных дел. Вместе с тем Судебную реформу 1864 г. нельзя идеализировать, как, впрочем, и другие государственные преобразования второй половины ХIХ в. Прогрессивные принципы и институты судоустройства и судопроизводства – всесословный характер суда, независимость суда от администрации, несменяемость судей, равенство всех перед законом и судом, гласность, состязательность, право на защиту, участие общественности в отправлении судопроизводства – утверждались в обществе, в котором сохранялся сословный строй, оставались пережитки крепостничества в общественных отношениях и, главное, в сознании людей. Эти принципы и институты внедрялись в самодержавную государственность, где в руках царя 1 См.: Судебные уставы 20 ноября 1864 года с изложением рассуждений, на коих они основаны: в 4 ч. СПб., 1967. Ч 1. С. VIII. была сосредоточена вся власть в стране, сохранялось всевластие бюрократического аппарата. Так, В. Гессен писал в 1906 г. (очевидно, имея в виду опыт реформ, проведенных в России во второй половине ХIХ в.), что принцип разделения властей является чуждым государственному строю абсолютных монархий. Последовательное и полное осуществление этого принципа возможно не иначе как в условиях конституционного государственного строя. Начало обособления властей предполагает, «с одной стороны, господство законодательной власти, и, с другой – подзаконность властей правительственной и судебной»1. «Отличительным моментом, характеризующим юридическую природу абсолютных монархий, является вне- и надзаконный характер правительственной власти»2. В то же время В. Гессен высказывает очень ценную мысль, касающуюся того, что разделение властей зарождается еще «в недрах» абсолютизма. «Необходимо заметить, – писал он, – что и в абсолютной монархии возникают и складываются отдельные категории субъективных публичных прав. И в условиях абсолютной монархии судебная власть успевает, до известной степени, обособиться от законодательной и тем самым приобрести подзаконный характер; и здесь, таким образом, признается за индивидом так называемое право иска – право, которому соответствует обязанность судебной власти оказать потерпевшему от правонарушения судебную защиту». Автор отмечает ограниченность этих прав, зарождающихся в недрах абсолютных монархий: «Независимо, однако, от крайней бедности своего содержания, права эти – уже в силу надзаконного характера правительственной власти – по необходимости лишены и достаточной определенности, и твердых гарантий»3. С введением уставов 1864 г. в жизнь в России сложилась такая ситуация, когда суд, опережая в своем развитии основные государственноправовые институты самодержавия, вступил с ними в противоречие. Уже первые шаги по применению Судебных уставов выявили, как заметил позднее известный русский публицист М.Н. Катков, «…несоответствие между отдельным узаконением и общими основаниями государственного права России»4. Он называл новый суд «государством в государстве»5, поскольку в силу провозглашенных Судебными уставами 1864 г. принципов независимости суда от администрации, несменяемости судей, подчинения их только закону «власть монарха лишалась части своих верховных прав»6. 1 Гессен В. О правовом государстве // К реформе государственного строя России. Вып. 2. Правовое государство и всенародное голосование. СПб., 1906. С. 27. 2 Там же. С. 12. 3 Там же С. 26. 4 Московские ведомости. 1884. 23 января. Передовая статья. 5 Там же. 1885. 4 сентября. Передовая статья. 6 Там же. 1884. 23 января. Передовая статья. К.П. Победоносцев, активно участвовавший в подготовке Судебных уставов 1864 г. и впоследствии ставший идеологом политики контрреформ, проводимой правительством Александра III, подчеркивал, что «такой суд не может быть опорою государства»1. В его же письмах находим, что в России «конституция была бы менее преждевременна … нежели суд присяжных»2. Н.В. Муравьев, возглавлявший Министерство юстиции в 1894–1905 гг., считал принципы и институты судебной реформы не соответствовавшими «особенностям государственного и общественного быта»3 России – «одежда не по мерке»4, что побудило его создать Комиссию для пересмотра законоположений по судебной части (1894–1899 гг.), предпринявшую полный и систематический пересмотр судоустройства и судопроизводства и разработавшую проекты новой редакции Судебных уставов. Таким образом, независимость и несменяемость судей, подчинение их только закону противоречили абсолютистской форме правления, где царь являлся первым чиновником в государстве, располагая при этом неограниченной законодательной, исполнительной и судебной властью, где каждый министр был всевластен в своей сфере, а губернатор находился на положении «хозяина губернии». Фактически верховная власть в лице императора лишалась своей прерогативы, связанной с отправлением судопроизводства. И так дальше вниз по бюрократической лестнице. В ходе практической реализации выявилось несоответствие нового суда основам российской государственности. Сложилось противоречие, когда уступка правительства, которая, казалось бы, позволяла сохранить форму правления в виде абсолютной монархии и систему органов государственной власти, привела к тому, что основы государственности пошатнулись. Непоколебимость основ государственности – формы правления, системы органов государственной власти, которые не должны были измениться в связи с введением новых судебных порядков, – оказалась иллюзией. По свидетельству государственного секретаря А.А. Половцова, Александр III, оценивая итоги предшествующего царствования, считал, что Судебные уставы 1864 г. «были утверждены покойным государем по настоянию лиц, желавших навязать ему конституцию, к которой это и был первый шаг»5. Можно ли сложившуюся ситуацию объяснить некомпетентностью или недальновидностью окружения Александра II? Скорее это можно расценить как недооценку суда, его места и роли в обществе со стороны правительства. 1 Победоносцев и его корреспонденты: Письма и записки / под ред. М.Н. Покровского. М.Пг., 1923. Т. 1. Полутом 1. С. 69. 2 Там же. С. 227. 3 Высочайше учрежденная комиссия для пересмотра законоположений по судебной части. Объяснительная записка к учреждению судебных установлений. СПб., 1900. Т. 1. С. 66. 4 РГИА. Ф. 995. Оп. 3. Д. 15. Л. 1. 5 Половцов А.А. Дневник государственного секретаря / под ред. П.А. Зайончковского: в 2 т. М., 1966. Т. 1. С. 228. Суды не воспринимались в «верхах» как реальная и значимая сила в обществе и государстве. Совпадавший с административной властью дореформенный суд не создавал никакой опасности для режима. Поэтому стало некоторой неожиданностью для реформаторов, когда новые суды и судьи, наделенные ими же самими независимостью и несменяемостью, обособились от других органов государственной власти. Равенство всех перед судом, независимо от принадлежности к сословию, гласность и состязательность судопроизводства, право обвиняемого на судебную защиту получили такой общественный резонанс, который трудно было предположить в ходе подготовки Судебной реформы 1864 г. В случае дальнейшего поступательного движения России по пути реформ другие государственно-правовые институты самодержавия могли бы продвинуться вперед, и суд утратил бы со временем свою опережающую роль в государственном механизме. Однако эволюции других государственных институтов самодержавия по пути превращения его в конституционную монархию во второй половине ХIХ в. не произошло. Процесс реформирования, так успешно начатый государственными деятелями из окружения Александра II, постепенно перестал быть им же подконтрольным. Не случайно одни и те же люди, выступая в преддверии реформы ее ярыми сторонниками, затем превратились в ее не менее яростных противников (примеры К.П. Победоносцева, М.Н. Каткова). Случилось так, что «правительство вынуждено было, почти вслед за изданием уставов 1864 года, вступить на путь их исправления»1 – провести судебную контрреформу. Следует принять во внимание, что открытие новых судов совпало по времени с подъемом в стране революционного движения народников, у которых мирная тактика «хождения в народ» затем перешла в террор, что повлекло за собой масштабные, получившие большой общественный резонанс политические процессы2. На скамье подсудимых оказывались противники режима, которые могли реально воспользоваться принципами и институтами Судебных уставов, а власть не могла этому воспрепятствовать. Но власть принимает ответные меры – прежде всего, меняет порядок преследования и судебного разбирательства по делам о политических преступлениях. Наряду с провозглашенными Судебными уставами 1864 г. началами судоустройства и судопроизводства, в России с начала 1870-х гг. стал действовать внесудебный порядок преследования (ссылка, высылка и другие меры административного преследования по делам о преступлениях, носивших «политический оттенок»). «В то время как по смыслу судебных уставов и по основному требованию справедливости, – писал 1 Высоч. учр. комис .... Объясн. зап. … учр. суд уст. Т. 1 С. 67. Более подробно см.: Краковский К.П. Политическая юстиция в России во второй половине ХIХ – начале ХХ в.: историко-правовое исследование: дис. … докт. юрид. наук. М., 2013. 2 С.А. Муромцев, – никто не может быть подвергнут наказанию без суда, сотни, а может быть, и тысячи лиц подвергаются… лишению привычного для них общества и притом по одному ничем не мотивированному распоряжению администрации»1. В конце 70-х гг. достаточно широко стало применяться судебное преследование в чрезвычайном порядке (военные суды, которым могли быть подсудны лица гражданского ведомства). Провозглашенные уставами 1864 г. начала судоустройства и судопроизводства в политике властей сочетались с административными и чрезвычайными мерами. Законодательную основу для их применения создавало «Положение о мерах к охранению государственного порядка и общественного спокойствия» от 14 августа 1881 г., действовавшее в России до 1917 г. То есть за фасадом Судебных уставов 1864 г. действовали внесудебный порядок преследования и военные суды, которым в губерниях, объявленных на положении усиленной или чрезвычайной охраны, были подсудны дела лиц гражданского ведомства. В период правления Александра III пересмотр Судебных уставов шел уже по заранее обозначенному плану. В сравнении с законодательством 70-х, законодательство, принятое в дополнение к Судебным уставам в период 80-х гг., носило систематический характер, ограничивая один за другим их принципы и институты. Всего же, по данным Министерства юстиции, к 1894 г., то есть за 30 лет существования Судебных уставов, в них было внесено порядка 700 дополнений, изменений и поправок2. Мероприятия, проводимые правительством в сфере суда в пореформенный период, отражают главное противоречие во внутренней политике России – противоречие между необходимостью идти по пути реформ и стремлением власти к самосохранению. На рубеже ХIХ–ХХ вв. в политике самодержавия наблюдались две противоречивые тенденции. Корни одной отходят к реформам второй половины ХIХ в. и проявляются в попытках продолжить реформаторский курс Александра II. Вторая была направлена на сохранение самодержавия как формы правления, на поддержание во что бы то ни стало существующего режима. Вторая тенденция все более преобладает над первой, отнимая у правительства все больше сил. В конце ХIХ в., уже в период царствования Николая II, по инициативе министра юстиции Н.В. Муравьева была предпринята не увенчавшаяся успехом попытка полного и систематического пересмотра Судебных уставов 1864 г. Материалы Муравьевской комиссии опубликованы в 42-х томах. Это проекты новой редакции Судебных уставов (Учреждения судебных установлений, Уставов уголовного и гражданского судопроизводства), которые содержат более 4,5 тыс. статей и 16 томов объяснительных записок к ним; 12 томов «Подготовительных материалов», обобщавших опыт применения Судебных уставов 1864 г.; 9 томов «Трудов» комиссии с 1 2 Муромцев С.А. Статьи и речи. М., 1910. Вып. 5. С. 25. См.: Муравьев Н.В. Из прошлой деятельности: в 2 т. СПб., 1900. Т. 2. С. 587. протоколами ее заседаний. Были также изданы «Особое приложение к судебным уставам о волостном судебном устройстве в Прибалтийских губерниях» с объяснительной запиской и «Свод отзывов ведомств по выработанным комиссией законопроектам». Между тем состояние судоустройства и судопроизводства, модернизированных реформой 1864 г., выгодно отличалось на фоне положения дел в ведущих отраслях материального права. Состояние гражданского и уголовного законодательства тормозило развитие судебной практики. Несмотря на то что уровень развития гражданского законодательства давно не отвечал потребностям экономики страны (действовали разрозненные, противоречащие друг другу, принятые в разное время и в разных условиях законодательные акты, а в крестьянской среде сохранялось обычное право), Россия так и не получила Гражданского уложения, хотя проект его и был разработан. Комиссия по составлению Гражданского уложения работала до января 1906 г., и ею был подготовлен проект из 2 640 статей: Положение общее, Семейственное право, Обязательства и 12 томов объяснительных записок к ним. Проект Уголовного уложения поступил в 1901 г. на рассмотрение Государственного совета. Обсуждение было завершено в 1903 г. Указом от 22 марта Николай II утвердил уложение, состоявшее из 37 глав, объединяющих 687 статей. При этом действовали лишь вторая-пятая главы, отдельные статьи некоторых других глав и статьи Общей части применительно к положениям, введенным в действие. Неудавшаяся кодификация законодательства начала ХХ в. показывает неспособность правительства в сложившихся условиях провести серьезное целостное преобразование, нацеленное на перспективу. Высочайший указ Правительствующему сенату от 12 декабря 1904 г., предусматривавший необходимость «в целях охранения равенства перед судом лиц всех состояний, внести должное единство в устройство судебной части в империи»1, дал толчок к подготовке наиболее значимого мероприятия самодержавия в судебной сфере в этот период – реформы местной юстиции. Реформа должна была идти в непосредственной связи с преобразованиями П.А. Столыпина в крестьянской среде. Законопроект о местном суде, внесенный Министерством юстиции, пройдя через Государственную думу трех созывов, Государственный совет, став предметом острых думских дебатов, в результате превратился в компромиссный закон и все-таки попал в разряд реализованных правительством мероприятий. Закон о местной юстиции 1912 г. по праву можно считать единственным значимым мероприятием правительства в сфере суда в начале ХХ в. Крайним проявлением политики самодержавия в ходе революции 1905–1907 гг. было принятие 19 августа 1906 г. закона о военно-полевых судах. Согласно этому закону генерал-губернаторы и главнокомандующие в 1 Государственный совет. Стенографический отчет. Сессия 7. 1911–1912 гг. Ст. 1749. местностях, объявленных на военном положении или в положении чрезвычайной охраны, получили право предавать обвиняемых военнополевому суду с применением в подлежащих случаях наказания по законам военного времени. В 1906 г., когда министром юстиции стал И.Г. Щегловитов, судебное ведомство откровенно обслуживало политику. Выдающийся государственный деятель России того периода времени С.Ю. Витте писал позднее в своих воспоминаниях, что в «…постыдное положение, в каком находится министерство юстиции, оно могло быть поставлено только таким нравственно ничтожным человеком, как …Щегловитов»1, и «наихудшим из зол является утрата судебным ведомством независимости»2. На допросе в Чрезвычайной следственной комиссии Временного правительства 24 апреля 1917 г. И.Г. Щегловитов откровенно заявлял, что для него как министра «в подборе личного состава критерий был один – подбирать людей более твердых, более монархически настроенных, которые являлись бы хранителем того строя, который тогда существовал»3. По заключению комиссии Временного правительства, Министерство юстиции в начале ХХ в. превратилось в «министерство неправосудия», а несменяемость судей подчас оставалась пустой декларацией4. Проанализировав опыт судебных преобразований в России второй половины ХIХ – начала ХХ в. в общем контексте развития общества и государства, предпринятых самодержавием попыток модернизации страны, можно сделать следующие выводы. 1) Правительству Александра II в ходе реформ 60–70-х гг. не удалось сохранить абсолютную монархию как форму правления. С введением Судебными уставами 20 ноября 1864 г. конституционных по своей сути принципов независимости суда от администрации и несменяемости судей основы государственного строя в виде абсолютной монархии были поколеблены. Равенство всех перед законом и судом противоречило сословному строю с его привилегиями и ограничениями, являвшемуся социальной основой самодержавия, обеспечивавшему привилегии дворянства в российском обществе и государстве. Допускавшееся Судебными уставами 1864 г. участие в отправлении судопроизводства присяжных заседателей из представителей различных сословий при отсутствии элементов представительства в других сферах государственной деятельности давало основания рассматривать данный институт не только как юридическое, но и как политическое учреждение. 2) Содержание Судебной реформы 1864 г., ставшей наиболее последовательной в ряду преобразований 60–70-х гг. ХIХ в., обусловило 1 Витте С.Ю. Воспоминания / под ред. А.И. Сидорова: в 3 т. М., 1960. Т.1. С. 299. Там же. С. 322. 3 Падение царского режима. Стенографические отчеты допросов и показаний, данных в 1917 г. в Чрезвычайной следственной комиссии Временного правительства. Т. 2. Л.М.,1925. С. 342. 4 См.: Падение царского режима. Л., 1924. Т. 2. С. ХIV. 2 весьма скорый поворот политики правительства к обратным преобразованиям – судебной контрреформе. Реализация судебной реформы – открытие новых судов по стране – шла параллельно с судебной контрреформой, в качестве которой следует рассматривать поправки к Судебным уставам, последовавшие в период 70–80-х гг. 3) За красивым фасадом Судебных уставов 1864 г., декларировавших гарантии прав личности от произвола государства в сфере судопроизводства, в России сохранялся административный порядок преследования по делам о преступлениях, имевших «политический оттенок», действовали военные, а период подъема революционного движения начала ХХ в. и военно-полевые суды. 4) Обусловленные потребностями общества попытки правительства провести системные преобразования в юридической сфере (разработка в конце ХIХ – начале ХХ в. новой редакции Судебных уставов, Гражданского и Уголовного уложений) успехом не увенчались. 5) Наиболее значимым преобразованием в сфере суда начала ХХ в. стала реформа местной юстиции 1912 г., направленная на обеспечение гарантий судопроизводства и защиты имущественных прав в крестьянской среде. Как оценить последствия судебных преобразований в России спустя 150 лет после принятия Судебных уставов Александра II? Если вести речь о внедрении в российскую действительность правовых начал, развитии правовой культуры, то роль судебной реформы весьма значима. В то же время, если исходить из представлений о целостности государственного механизма, о взаимной связи и взаимообусловленности всех его звеньев, последствия данной реформы вряд ли можно отнести в заслугу реформаторам. «Введя» российское общество в процесс реформирования, они не должны останавливаться, тем более не должны были сразу же отказываться от достижений Судебной реформы 1864 г., переходя к обратным преобразованиям – контрреформе. Однако успешно начатый реформами второй половины ХIХ в. курс на модернизацию государственноправовых институтов России ни правительством Александра II, ни правящим режимом Александра III не был продолжен, а осуществление либеральной программы – добиться водворения в России правового государства и одновременно предупредить возникновение революции – в империи Николая II было уже невозможно. Библиографический список: 1. 2. Джаншиев Г.В Эпоха великих реформ. СПб., 1905. Валуев П.А. Дневник // под ред. П.А. Зайончковского: в 2 т. М., 1961. Т.1. 3. 4. С. 299. Виленский Б.В. Судебная реформа и контрреформа в России. Саратов, 1969. Витте С.Ю. Воспоминания / под ред. А.И. Сидорова: в 3 т. М., 1960. Т.1. С. 252. 5. Гессен В. О правовом государстве // К реформе государственного строя России. Вып.II. Правовое государство и всенародное голосование. СПб., 1906. С. 27. 6. Гессен И.В. Судебная реформа. СПб. 1905. 7. Головачев А.А. Десять лет реформ. СПб., 1872. 8. Демичев А.А. Институт Российского суда присяжных (1864-1917 гг. Н.Новгород, 2002. 9. Зайончковский П.А. Отмена крепостного права в России. М., 1954. 10. Зайончковский П.А. Кризис самодержавия на рубеже 1870-1880 годов. М., 1964. 11. Зайончковский П.А. Правительственный аппарат самодержавной России в ХIХ в. М., 1978. 12. Захарова Л.Г. Самодержавие и отмена крепостного права в России. 18561861. М., 1984. 13. Катков М.Н. Собрание передовых статей «Московских ведомостей» за 18641886 гг. М., 1897. 14. Кизеверттер А.А. История России в ХIХ в. В 2 ч. М., 1916. 15. Кони А.Ф. Новый суд. // Соч.: в 8. т. М., 1966 . Т. 1. 16. Коротких М.Г. Самодержавие и судебная реформа 1864 г. в России. Воронеж, 1989. 17. Краковский К.П. Политическая юстиция в России во второй половине ХIХ – начале ХХ в.: историко-правовое исследование: дис. … докт. юрид. наук. М., 2013. 18. Лонская С.В. Мировая юстиция в России. Калининград, 2000. 19. Муравьев Н.В. Из прошлой деятельности: В 2 г. СПб., 1900. Т. 2. С. 587. 20. Муромцев С.А. Статьи и речи. М.,1910. Вып. 5. С. 25. 21. Немытина М.В. Суд в России: вторая половина ХIХ – начало ХХ вв. Саратов, 1999. 22. Оржеховский И.В. Из истории внутренней политики самодержавия в 60-70-х годах ХIХ века. Лекции по спецкурсу. Горький, 1974. 23. Падение царского режима. Л., 1924. Т. 2. С. ХIV. 24. Победоносцев и его корреспонденты. Письма и записки / под ред. М.Н. Покровского. М.-Пг., 1923. Т. 1. Полутом 1. С. 69. 25. Половцов А.А. Дневник государственного секретаря / под ред. П.А. Зайончковского: в 2 т. М., 1966. Т. 1. С. 228. 26. Судебная реформа / под ред. Н.В. Давыдова, Н.Н. Полянского. Т.1. М., 1915. 27. Судебные уставы 20 ноября 1864 г. за пятьдесят лет: В 2 т. Пг., 1914. 28. Титов А.А.Реформы Александра II и их судьба. М., 1910. 29. Чернуха В.Г. Внутренняя политика царизма с середины 50- х до начала 80-х годов ХIХ в., Л., 1978.
