Московский государственный университет имени М. В. Ломоносова Экономический факультет Кафедра прикладной институциональной экономики На правах рукописи Никишина Елена Николаевна К УЛЬТУРНЫЙ КАПИТАЛ КАК Ф АКТОР ТРАНСАКЦИОННЫХ ИЗДЕР ЖЕК Специальность – 08.00.01 – Экономическая теория (область исследования – новая институциональная теория, теория трансакционных издержек) Научный руководитель — д.э.н., профессор А. А. Аузан Москва 2016 2 ОГЛАВЛЕНИЕ Глава 1. Концепция культуры и культурного капитала .............................................................. 10 1.1. Культура в экономических исследованиях ........................................................................... 11 1.1.1 Определение культуры и культурного капитала .................................................................... 11 1.1.2. Варианты включения культуры в экономический анализ .................................................... 17 1.1.3. Концепция культурного капитала в рамках новой институциональной экономической теории .................................................................................................................................................. 22 1.2. Концепция социального капитала .......................................................................................... 24 1.2.1. Определение социального капитала ....................................................................................... 24 1.2.2. Виды и уровни анализа социального капитала ..................................................................... 26 1.2.3. Измерение социального капитала ........................................................................................... 28 1.2.4. Может ли «социальный капитал» быть «капиталом»? ......................................................... 29 1.2.5. Соотношение социального капитала, культурного капитала и неформальных институтов ........................................................................................................................................... 32 1.3. Методологические особенности исследования культурного капитала ........................... 35 1.3.1. Универсальность экономических и культурных моделей .................................................... 36 1.3.2. Выбор модели рациональности и модели человека .............................................................. 37 1.3.3. Методологический индивидуализм или методологический холизм ................................... 39 1.3.4. Подходы к анализу культурного капитала и экономических процессов ............................ 40 Глава 2. Культурный капитал: измеримость и продуктивность ................................................ 43 2.1. Измеримость культурного капитала ...................................................................................... 43 2.1.1. Подходы к измерению культуры ............................................................................................ 43 2.1.2. Систематизация методик измерения культурного капитала ................................................ 46 2.1.3. Критика методик измерения культурного капитала ............................................................. 54 2.1.4. Уровни анализа и виды культурного капитала ..................................................................... 61 2.2. Продуктивность культурного капитала ................................................................................ 62 2.2.1. Способы продуктивного использования культурного капитала ......................................... 62 2.2.2. Продуктивность культурного капитала: макроуровень — коллективные идеологии....... 66 2.2.3. Продуктивность культурного капитала: микроуровень — корпоративная культура ....... 67 2.2.4. Гомогенность культурного капитала и культурное разнообразие ...................................... 69 2.3. Изменение уровня культурного капитала............................................................................. 70 2.3.1. Инвестиции в культурный капитал ........................................................................................ 71 2.3.2. Амортизация культурного капитала ....................................................................................... 72 Глава 3. Воздействие культурного капитала на трансакционные издержки ........................... 75 3.1. Характер воздействия культурного капитала на трансакционные издержки .............. 75 3.1.1. Анализ воздействия .................................................................................................................. 77 3.1.2. Систематизация результатов ................................................................................................. 110 3.2. Воздействие культурного капитала на трансакционные издержки на примере межстрановой торговли............................................................................................................ 112 3.2.1. Моделирование торговли между странами.......................................................................... 113 3.2.2. Культурный капитал и международная торговля ............................................................... 114 3.2.3 Проверка гипотез о воздействии культурного капитала на трансакционные издержки .. 122 3.2.4. Результаты проверки гипотез ................................................................................................ 126 Заключение ........................................................................................................................................... 134 Список литературы ............................................................................................................................ 136 Приложения.......................................................................................................................................... 154 Приложение 1. Показатели культурного капитала ....................................................................... 154 Приложение 2. Трансакционные издержки и культурный капитал ............................................ 159 Приложение 3. Культурный капитал и межстрановая торговля.................................................. 160 3 В ВЕДЕНИЕ Актуальность темы исследования Влияние культурного капитала на социально-экономические отношения выявлено как на микро-, так и на макроуровне. В современных исследованиях статистически подтверждена связь между культурным капиталом и экономическим ростом, спецификой политических институтов, производством инноваций, использованием человеческого капитала. На практике значение культурного капитала подтверждается возрастающим вниманием компаний к роли корпоративной культуры и организации кросс-культурных коммуникаций. Вместе с тем в научной литературе существует множество различных трактовок культуры и культурного капитала. Целенаправленное использование культурного капитала в экономическом анализе требует операционализации понятия культуры и культурного капитала, систематизации имеющихся подходов к их включению в экономический анализ, а также определения способов продуктивного использования культурного капитала. За последние десятилетия появилось более десяти методик измерения культурного капитала, содержащих в общей сложности более сорока показателей. Эти методики различаются сферой приложения, используемой методологией, числом и содержанием показателей культурного капитала. Для их корректного использования необходима систематизация как имеющихся методик измерения культурного капитала, так и введенных показателей. Кроме того, важный практический вопрос связан с ранжированием характеристик культурного капитала, оказывающих сравнительно бóльшее/меньшее влияние на социальноэкономические отношения. В современных экономических исследованиях доказано, что различия в культурах, формально оцениваемые в количественном выражении «культурными расстояниями», создают дополнительные издержки для экономических взаимодействий. Однако систематический подход к анализу характеристик культурного капитала с позиции теории трансакционных издержек отсутствует. Как показано в данном исследовании, формирование такого подхода позволит операционализировать эффекты, создаваемые культурным капиталом, оценивая их в терминологии выгод и издержек. Разработанный подход к анализу культурного капитала как фактора трансакционных издержек может быть применим как на микро-, так и на макроуровне. В частности, при определении способов продуктивного использования культурного капитала, при институциональном проектирования мер, направленных на снижение издержек, обусловленных культурными различиями и др. Все это определяет актуальность темы настоящей диссертационной работы. 4 Степень разработанности проблемы Существует множество определений культуры, использующихся в антропологии, культурологии, социологии, философии и других предметных областях. В этой связи особенный интерес представляют работы, в которых систематизируются различные подходы к определению культуры и культурного капитала, а также описываются особенности экономического понимания этих понятий. Это, прежде всего, исследования А. Алесины и П. Гулиано, C. Бегльсдайка и Р. Мэйзленда, П. Бурдье, П. Гуизо, Л. Сапиенза и П. Зингалес, П. Димаггио, К. Клакхона и С. Кребера, Д. Тросби и др.1 Теоретические подходы к анализу культурного капитала (культуры) в рамках новой институциональной экономики разрабатывались в исследованиях Ж. Ф. Платто, Х. Юстфи, а также в отечественной литературе — в работах А. А. Аузана, Ю. В. и Н. В. Латовых, В. М. Полтеровича, В. Л. Тамбовцева, Е. Г. Ясина и др. Методологические основы кросс-культурных исследований, а также разработанные методики социокультурных измерений представлены в работах М. Бонда и К. Леунга, Р. Инглхарта, Р. Льюиса, Ф. Клакхона и Ф. Стродбек, Г. Триандиса, Ф. Тромпенаарса, Р. Хауза, Э. Холла, Г. Хофстеде, Ш. Шварца. Среди работ, описывающих и сравнивающих между собой некоторые методики измерения культурного капитала, важно выделить публикации Л. В. Куликовой, Ю. В. и Н. В. Латовых, Н. М. Лебедевой, А. Н. Татарко, М. Г. Руднева. Теоретические предпосылки к изучению влияния норм и ценностей на особенности осуществления трансакций были заложены О. Уильямсоном, Э. Фуруботном и Р. Рихтером, Т. Эггертсоном. К немногочисленным работам, в которых при анализе характеристик культурного капитала используется теория трансакционных издержек, следует отнести исследования Ж. Стинкамп и И. Гайскенс, а также Ч. Чена, М. Пенга, П. Сапарито. Вместе с тем систематический подход к анализу воздействия культурного капитала на структуру и уровень трансакционных издержек в настоящее время отсутствует. К наиболее значимым исследованиям в области определения экономических эффектов, создаваемых культурным капиталом и культурным разнообразием, необходимо отнести работы А. Алесина, Ш. Вебера, В. Гинзбурга, Л. Гуизо, Л. Сапиенза, П. Зингалес, Ж. Ф. Платто, Г. Табеллини и др. Среди работ, рассматривающих влияние культуры на международную торговлю, следует выделить работы А. Грейфа, Дж. Рауха, В. Триндада, Дж. Фелбермайера, Ф. Тубала, Г. Гокмена и др. Положительное влияние однородных культурных групп на межстрановую торговлю зафиксировано в работах М. Жу, Р. Гуо, С. Парсонса, П. Везина, Дж. Рауха, В. Триндада. 1 Полные библиографические ссылки на все работы, упоминающиеся в автореферате, приведены в основном тексте диссертации. 5 Однако на панельных данных (широкая выборка стран и значительный временной интервал) воздействие однородных доминирующих или вторых по величине культурных групп прежде не оценивалось, что ограничивает возможности для обобщений. С. Нг, Ж. Ли, Г. Сутара, Г. Линдерс и др. зафиксировали воздействие культурных расстояний (рассчитанных на основе данных о распространенных в стране ценностях и поведенческих установках) на объемы межстрановой торговли. Однако в большинстве случаев авторы рассматривали расстояния по агрегированным, а не отдельным показателям культурного капитала. Вместе с систематизацией тем недостаточно эффектов, разработана возникающих в область исследования, силу воздействия связанная культурного с капитала (оцениваемого через отдельные показатели) на структуру и уровень трансакционных издержек. Целью исследования является разработка и применение подхода к анализу культурного капитала как фактора трансакционных издержек (на примере межстрановой торговли). Для реализации этой цели в работе ставятся и решаются следующие задачи: Операционализировать понятие культуры и культурного капитала в экономических исследованиях, определить условия, влияющие на возможности продуктивного использования культурного капитала. Систематизировать методики измерения культурного капитала, типологизировать показатели культурного капитала, а также определить сравнительную значимость разных характеристик культурного капитала для организации социально-экономических взаимодействий. Определить виды трансакционных издержек, генерируемых различными характеристиками культурного капитала. На примере международной торговли доказать влияние культурно однородных (лингвистических, этнических, религиозных) групп населения в двух странах на трансакционные издержки и объем сделок. На примере международной торговли подтвердить воздействие культурных расстояний по отдельным показателям культурного капитала (на основе методик Г.Хофстеде, GLOBE) на трансакционные издержки и объем сделок. Объект и предмет исследования Объектом исследования в работе является культурный капитал как понятие новой институциональной экономической теории. В качестве предмета исследования рассматривается воздействие культурного капитала на трансакционные издержки. 6 Теоретические и методологические основы исследования Теоретическую основу диссертации составили фундаментальные работы зарубежных и отечественных авторов в области новой институциональной экономической теории, теории трансакционных издержек, кросс-культурных исследований и теории международной торговли. В работе применены следующие методы: методы компаративистики и типологизации (использовались при анализе методик измерения культурного капитала); методы анализа и синтеза (использовались при описании влияния культурного капитала на трансакционные издержки); статистические методы (использовались при проверке гипотез о воздействии культурного капитала на трансакционные издержки и эффективность экономических взаимодействий на примере межстрановой торговли). Экономико-математический инструментарий включал построение гравитационных моделей межстрановой торговли, оцененных при помощи многомерных моделей с фиксированными эффектами. Информационная база исследования была сформирована на основе данных из методик социокультурных измерений М. Бонда и К. Леунга, Р. Инглхарта, Ф. Клакхон и Ф. Стродбека, Р. Льюиса, Г. Триандиса, Ф. Тромпенаарса, Р. Хауза, Э. Холла, Г. Хофстеде, Ш. Шварца, и др.; данных по международной торговле WITS, BACI CIPII; данных об этнических, религиозных и лингвистических группах по World Factbook и Т. Эллингсен. При оценке воздействия культурного капитала на межстрановую торговлю использовался программный пакет STATA. Научная новизна исследования Научная новизна исследования заключается в следующем: 1. Уточнен экономический смысл понятия «культура». Культура в экономическом понимании — это ценности и поведенческие установки, разделяемые определенным сообществом и медленно меняющиеся во времени, обладающие свойством фокальной точки и признаками общественного блага, определяющие особенности целевой функции индивида и являющиеся частью институциональной среды. На основании уточненного определения культуры скорректировано и обосновано определение культурного капитала. Под культурным капиталом предложено понимать культуру как фактор экономических взаимодействий, обладающий свойствами измеримости, накопления и продуктивности благодаря снижению трансакционных издержек (вследствие снижения неопределенности среды, реализации специфических конкурентных преимуществ, гармонизации формальных и неформальных правил). Сформулированы условия, влияющие на возможности капитализации культуры: i) степень выраженности культурной характеристики; ii) дисперсия выраженности культурной характеристики внутри сообщества. 7 2. Систематизированы методики измерения культурного капитала. Выделены шесть основных типологических групп показателей культурного капитала, описывающих i) особенности отношения ко времени; ii) особенности отношений в обществе; iii) особенности отношения к правилам; iv) особенности деятельности; v) особенности разделения ролей и vi) особенности коммуникации. Определена относительная значимость разных типологических групп и подгрупп показателей культурного капитала для социально-экономических взаимодействий. К наиболее значимым характеристикам отнесены а) особенности отношений в обществе между индивидом и группой, b) особенности отношений в обществе по поводу власти и статуса, а также c) особенности отношения ко времени в части расстановки приоритетов. 3. Проведен анализ характеристик культурного капитала с точки зрения трансакционного подхода, а именно: для каждой характеристики культурного капитала описаны структура и уровень трансакционных издержек. Выделены характеристики культурного капитала, расстояния по которым создают сравнительно бóльшие трансакционные издержки: a) особенности отношения между индивидом и группой; b) особенности отношения в обществе по поводу власти и статуса; c) особенности отношения ко времени в части расстановки приоритетов; d) особенности отношения к неопределенности. 4. Доказана гипотеза о влиянии культурно однородных (лингвистических, этнических, религиозных) групп населения в двух странах на трансакционные издержки и эффективность торговли. экономических Впервые на взаимодействий панельных данных на при примере прочих международной равных условиях зафиксирована положительная связь между наличием одинаковых доминирующих и/или вторых по величине этнических, лингвистических, религиозных групп и объемом межстрановой торговли для разных категорий товаров. 5. Подтверждена гипотеза о негативном влиянии расстояний по отдельным показателям культурного капитала (на основе методик Г. Хофстеде и GLOBE) на трансакционные издержки и эффективность экономических взаимодействий на примере межстрановой торговли. При прочих равных условиях выявлена отрицательная связь между показателем избегания неопределенности и объемом двусторонней торговли для разных категорий товаров. 8 Теоретическая и практическая значимость работы Теоретическое значение диссертации заключается в том, что в ней предложен подход, позволяющий анализировать культурный капитал как значимый фактор трансакционных издержек. Применение подхода, основанного на анализе воздействия культурного капитала на структуру и уровень трансакционных издержек, позволяет оценивать эффекты культурного капитала в терминах выгод и издержек, а также прогнозировать направления и способы использования культурного капитала. Практическая значимость исследования заключается в возможности применения предложенного подхода к анализу способов продуктивного использования культурного капитала на микро- и макроуровне. В том числе: при определении способов повышения конкурентоспособности сообщества, а также разработке системы мер, направленных на повышение эффективности работы формальных институтов. Результаты анализа трансакционных издержек, обусловливаемых особенностями культурного капитала, могут использоваться при проектировании эффективных форматов взаимодействия как в малой группе, так и в обществе в целом. Результаты эмпирического исследования могут быть использованы для решения ряда практических задач в области межстранового взаимодействия, например, для совершенствования торговой политики и разработки мер, направленных на снижение негативных эффектов, вызванных культурной неоднородностью. Апробация работы Результаты исследования обсуждались на международных научных конференциях, в частности, на конференции «Наука будущего» в Санкт-Петербурге в 2014 г. и на Международных конференциях студентов, аспирантов и молодых ученых «Ломоносов», проводившихся в МГУ в 2012, 2013 и 2015 гг. На конференции «Ломоносов-2013» доклад по теме диссертации был признан лучшим докладом секции «Экономика», на конференции «Ломоносов-2015» — лучшим докладом подсекции «Институциональная экономика». Результаты диссертационной работы были представлены на международной зимней школе ЛИСОМО РЭШ «Влияние культурного и социального разнообразия на экономическое развитие» в Суздале в 2014 г. Материалы диссертационного исследования были использованы в преподавании курсов «Институциональная экономика» и «Поведенческая экономика» для студентов бакалавриата экономического факультета МГУ имени М. В. Ломоносова, в научном семинаре для магистров экономического факультета МГУ имени М. В. Ломоносова, а также при разработке и прочтении курса «Культура и экономическое поведение» для студентов магистратуры экономического факультета МГУ имени М. В. Ломоносова по направлению 9 «Экономическая теория» в 2013 г. Материалы диссертационного исследования также использовались при написании главы в учебнике «Позитивная реинтеграция: новый подход к государственному управлению в постсоветских экономиках». Публикации Основные положения и результаты диссертации изложены в семи опубликованных работах (общим объемом — 2,9 п.л. лично), в том числе в трех работах в научных журналах, входящих в перечень ВАК (1,5 п.л. лично). Логика и структура работы Работа состоит из введения, трех глав, заключения и приложений, изложенных на 161 страницах, включая рисунки, таблицы, приложения и библиографию из 342 источников. Поставленная цель исследования определила следующую логику и структуру диссертации. В первой главе приводится описание концепции культурного капитала и культуры в экономическом понимании, определяется место культурного капитала в новой институциональной экономической теории, описывается соотношение культурного капитала с основными понятиями новой институциональной экономической теории и теории трансакционных издержек (неформальные институты, трансакции, трансакционные издержки и др.), обсуждаются методологические особенности исследования культурного капитала. Во второй главе выдвигается гипотеза о том, что культурный капитал (по аналогии с социальным капиталом) может также рассматриваться как фактор продуктивного 1 взаимодействия. В силу тесной связи социального и культурного капитала, логика изложения соответствует основным позициям критики Р. Солоу в отношении термина социальный капитал: i) измерение и оценка культурного капитала, ii) продуктивность культурного капитала, а также iii) изменение уровня культурного капитала в связи с инвестициями и амортизацией (износом). Во второй главе также выполнена систематизация и группировка показателей из основных методик измерения культурного капитала; описаны характеристики, оказывающие сравнительно бóльшее и меньшее воздействие на социально-экономические отношения, в том числе в части увеличения или уменьшения трансакционных издержек. В третьей главе диссертации детально разбирается влияние различных характеристик культурного капитала на трансакционные издержки. Кроме того, на примере межстрановой торговли приводится эмпирическая проверка предложенного теоретического подхода к анализу культурного капитала как фактора трансакционных издержек. В заключении резюмируются полученные результаты и обобщаются выводы, сделанные в предыдущих частях работы. 1 Под продуктивностью культурного капитала понимается его способность создавать потоки выгод или снижать существующие издержки. 10 ГЛАВА 1. КОНЦЕПЦИЯ КУЛЬТУРЫ И КУЛЬТУРНОГО КАПИТАЛА В 1998 г. Гарвардской академией международных и региональных исследований был запущен масштабный проект по изучению влияния культуры на экономическое развитие. Во многом эта работа стала ответом на вопрос, поставленный Р. Клитгаардом в 1992 г., «если культура столь важна, а люди изучают её на протяжении столетия или даже более, почему у нас до сих пор нет полноценных теоретических концепций, практических рекомендаций и тесных профессиональных связей между культурологами и политиками?» [Хантингтон, Харрисон, 2002, 13-14] Меньше чем через семь лет Р. Клитгаард стал одним из модераторов симпозиума, на котором обсуждались итоги проекта — результаты работы политологов, культурологов, социологов и экономистов. Такой междисциплинарный подход должен был способствовать усовершенствованию теории, а также выработке практик учёта культурной специфики при проведении социально-экономической политики. Этот симпозиум вместе с выпущенным по его итогам книгой-сборником «Культура имеет значение» [Harrison, Huntington, 2000] стал мощным импульсом к дальнейшему изучению влияния культурного фактора на общественную жизнь. В настоящее время продолжается процесс накопления эмпирического материала, экстенсивно расширяются границы концепции. При этом, несмотря на то, что исследователи из различных областей признают значение культурного фактора, консенсусное определение не выработано. Даже в работах, посвященных экономическому развитию, одни предпочитают использовать термин культура, а другие — культурный капитал, зачастую смешивая понятия культурного, социального капиталов и неформальных институтов. При имеющейся на сегодняшний день широте трактовок культуры (культурного капитала) и методик его изучения необходимо выработать подход к анализу культуры (культурного капитала) в экономическом понимании, который будет применяться в ходе дальнейшей работы. В настоящей главе описывается концепция культуры (культурного капитала), определяется место культуры (культурного капитала) в новой институциональной экономической теории и теории трансакционных издержек, обсуждаются открытые методологические вопросы, связанные с включением культуры (культурного капитала) в экономический анализ. Первый раздел главы посвящен описанию концепции культуры (культурного капитала), различным вариантам включения культуры (культурного капитала) в экономический анализ, соотнесению культуры (культурного капитала) с основными понятиями новой институциональной экономической теории и теории трансакционных издержек. По сравнению с культурой (культурным капиталом), концепция социального капитала в настоящее время 11 более разработана, понятие структурировано, исследователями выделяются разные уровни анализа социального капитала, существуют разные методики измерения социального капитала. Вместе с тем среди исследователей нет единогласия, как соотносятся культура (культурный капитал) и социальный капитал. Одни полагают, что социальный капитал и культура (культурный капитал) — две отдельно стоящие концепции, другие считают, что социальный капитал — лучше изученная часть культуры (культурного капитала). Зачастую в количественных исследованиях при измерении социального капитала и культуры (культурного капитала) используются сходные показатели. Чтобы лучше очертить границы концепции культуры (культурного капитала) необходимо более подробно проанализировать концепцию социального капитала, чему и посвящен второй раздел главы. Наконец, в третьем разделе главы обсуждаются методологические особенности исследования культурного капитала. 1.1. КУЛЬТУРА В ЭКОНОМИЧЕСКИХ ИССЛЕДОВАНИЯХ 1.1.1 ОПРЕДЕЛЕНИЕ КУЛЬТУРЫ И КУЛЬТУРНОГО КАПИТАЛА О.Уильмсон в качестве перспективных направлений исследований выделял концепции социальной укорененности и культуры [Williamson, 2000]. Во многом это связано с появлением в экономике таких понятий, как социальный и культурный капитал. Но если концепция социального капитала начала бурно развиваться после выхода в свет работ Р. Коулмана [Coleman, 1988] и Р. Патнэма [Putnam, 1995], то заметный рост работ, посвящённых влиянию культурных факторов на экономическое развитие, приходится на конец 1990-х — начало 2000-х гг. С одной стороны, это связано с тем, что к рубежу веков происходит постепенное накопление статистических данных, описывающих социокультурные особенности стран. С другой стороны — с тем, что культура (культурный капитал) остаётся широким понятием, её границы сложно определить, а следовательно, сложно выявить механизмы и каналы её влияния на экономику. Одна из особенностей трактовок капитала в экономической социологии заключается в том, что он «может принимать не только овеществлённые, но и инкорпорированные формы, то есть воплощаться в отдельных людях и отношениях между людьми» [Радаев, 2002, 22]. Основоположник концепции культурного капитала, П. Бурдье, выделяет три состояния культурного капитала: инкорпорированное (воплощающееся в людях), объективированное (выражающееся в материальных предметах, например, картинах) и институционализированное (зафиксированное, например, в форме «академических квалификаций» [Bourdieu, 1984, 1986]. Д.Тросби, напротив, экономической рассуждая теории, о определяет содержании его «как концепции актив, культурного воплощающий, капитала хранящий в или обеспечивающий культурную ценность в дополнение к любой экономической ценности, которой он может обладать» [Тросби, 2013, 72]. При этом Д. Тросби подчеркивает тот факт, что 12 культурный капитал может существовать в двух формах: материальной и нематериальной. В первом случае он «принимает форму зданий, мест, достопримечательностей, территорий, произведений искусства, таких как картины и скульптуры, артефактов и т.д.». Во втором случае представлен «в виде идей, практик, верований и ценностей, которые разделяет группа» [Тросби, 2013, 73]. В отличие от концепции социального капитала, термин «культурный капитал» ещё не вошел в категориальный аппарат экономистов, которые вместо него часто используют понятие культуры. В широком смысле под культурой понимается «система исторически развивающихся надбиологических программ человеческой жизнедеятельности (деятельности, поведения и общения), обеспечивающих воспроизводство и изменение социальной жизни во всех ее основных проявлениях» [Степин, 2011, 43]. Р. Бойд и П. Ричерсон определяют культуру «как передачу знаний, ценностей и других факторов, влияющих на поведение, от одного поколения к другому путем обучения и имитации» [Boyd, Richerson, 1985, 2]. М. Кассон пишет, что культура — «разделяемые ценности и убеждения, относящиеся к фундаментальным вопросам жизни, а также средства их выражения» [Casson, 2006, 363]. Р. Фернандез [Fernandez, 2010, 5] определяет культуру как «набор разделяемых знаний, практик и неформальных договоренностей». Дж. Мокир считает, что «культура — набор убеждений, ценностей и предпочтений, способных влиять на поведение, передающихся внутри сообщества (социальным, не генетическим способом) и разделяемых определенной группой людей» [Mokyr, 2014, 153]. Д. Тросби рассматривает культуру как «набор ценностей, верований, традиций, обычаев и т.д., служащих для идентификации и связывания группы воедино» [Тросби, 2013, 94-95]. По Г. Хофстеде, культура — «коллективное программирование мышления, отличающее членов одной группы людей от другой» [Hofstede, 2001, 9]. Существует множество других определений культуры, причем в некоторых работах их приводится больше сотни. Для структуризации понятия далее рассматриваются исследования, в которых приведены обзоры различных подходов к определению культуры, а также к их классификации. В 1952 г. американские антропологи К. Клакхон и А. Крёбер [Kroeber, Kluckholn, 1952] проанализировали более 160 определений культуры и разделили их на шесть групп: описательные, исторические, нормативные, психологические, структурные и генетические. Описательные определения построены на перечислении компонентов, входящих в понятие культуры. Исторический тип определений акцентирует внимание на процессах социального наследования или традициях. Нормативный тип определений включает в себя две группы: 13 определения, посвященные «идее образа жизни» [Тамбовцев, 2014], и определения, акцентирующие внимание на идеалах или ценностях, а также поведении. Психологические определения подчеркивают или процесс адаптации, или процесс обучения, или процесс формирования привычек. Структурные определения основаны на рассмотрении культуры как системы упорядоченных элементов. Генетический тип определяет культуры с точки зрения их происхождения. К последнему авторы относят четыре группы определений: i) определения, рассматривающие культуру как результат или артефакт; ii) определения, в которых акцентируется роль идей; iii) определения, подчеркивающие роль символов и iv) «оставшиеся» определения, в которых происхождение культуры объясняется через то, что культурой не является. К. Клакхон и А. Кребер классифицировали определения, которые используются в разных науках — от антропологии до философии. Вместе с тем большинство приведенных выше определений культуры, использующихся в экономических исследованиях, в соответствии с группировкой К. Клакхона и С. Кребера можно отнести к историческому, нормативному и психологическому типам (см. Таблицу 1). В этих определениях подчеркивается важность ценностей, определяющих образ жизни людей; процессы коллективного обучения культуре, а также процессы социального наследования. Таблица 1. Классификация определений культуры, использующихся в экономике Типология определений культуры по К. Клакхону и С. Креберу Описательный Исторический Нормативный Бойд и Ричерсон, 1985 Бойд и Ричерсон, 1985; - Кассон, 2006 Психологический Структурный Генетический - - Хофстеде, 1980; Бойд и Ричерсон, 1985; Фернандез, 2010 Источник: составлено автором Стоит отметить, что наряду с широким, антропологическим пониманием культуры, в экономике существует также направление, интерпретирующее культуру в функциональных категориях [Тросби, 2013, 30], рассматривающее культуру как отрасль. В рамках этого направления культурное производство и потребление могут интерпретироваться как экономический процесс и, соответственно, анализироваться с использованием методологических подходов экономической теории в терминах «спрос-предложение» или «затраты-выпуск». Экономическому взгляду на культуру как отрасль посвящено в настоящее время большое количество работ и регулярных печатных изданий (например, Journal of Cultural 14 Economics). Однако в исследованиях экономистов, рассматривающих влияние культуры на экономическое развитие, используется более широкая трактовка культуры1. В обзорной книге «Культура в экономике» С. Бёгльсдейк и Р. Мэйзлэнд, опираясь на классификацию К. Клакхона и С. Кребера и обзор более поздних работ, выделяют четыре ключевых подхода, использующихся при определении понятия культуры [Beugelsdijk, Maseland, 2014]. Стоит отметить, что эти подходы не являются взаимоисключающими и не образуют классификации в полном смысле слова. Типы выделены в соответствии с ключевыми сущностными характеристиками культуры. Первый из них основан на определении культуры через ее противопоставление природе, естественному. Среди определений, которые можно отнести к этой группе, — определение Р. Инглхарта, полагающего, что в то время как человеческая природа врожденна и универсальна, культура — характеристика, приобретенная через обучение и различающаяся в разных сообществах [Inglehart, 1990]. В рамках второго подхода к определению культуры, основанного уже не на противопоставлении естественного и искусственного, а духовного и материального, культура рассматривается как система идей и мировоззрений, влияющих на поведение. Пример определения такого типа — определение Р. Бойда и П. Ричерсона, приведенное выше. Третий подход, по мнению С. Бёгльсдейка и Р. Мэйзлэнда, основан на том, что культура рассматривается как отличительная особенность группы людей. Например, Э. Холл [Hall, 1995] полагает, что культура — система разделяемых смыслов, которые люди, принадлежащие к одному и тому же сообществу, группе, нации, используют для интерпретации и осмысления окружающего мира. В определении Р. Шведера [Schweder, 2001] культура — специфичные для сообщества идеи относительно того, что правильно, хорошо, красиво и эффективно. Авторы подчеркивают принципиальность того, что культура в таких определениях — характеристика группы. В рамках четвертого подхода подчеркивается, что не любой набор идей, разделяемых внутри определенной группы, является культурой, а только тот, который каждым членом группы воспринимается как унаследованный, заданный, обусловленный коллективной идентичностью. То есть неявно предполагается, что культура — экзогенный параметр [Greif, 1994; Guiso et al., 2006]. Схематично различные подходы к определению культуры изображены на Рисунке 1. 1 Материальная составляющая культуры и культурного капитала в рамках данной диссертации не рассматривается. 15 Рисунок 1. Подходы к определению культуры Источник: составлено на основе Beugelsdijk, Maseland, 2014 В результате проведенного обзора С. Бёгльсдейк и Р. Мэйзлэнд заключают, что культура обыкновенно трактуется как 1) идеи и мировоззрение, определяющие поведение людей 2) отличительная особенность разных сообществ (collective identities) 3) нечто, созданное людьми и 4) воспринимающееся человеком как данность. К сходному выводу приходят авторы другой обзорной статьи, посвященной культуре и институтам. А. Алесина и П. Гулиано [Alesina, Giuliano, 2013] выделяют два подхода к определению культуры, которыми пользуются экономисты и различающиеся преимущественно i) ключевыми элементами культуры и ii) её функциональной ролью. В рамках первого подхода под культурой понимают правила поведения в обществе и убеждения индивидов, которые, как фокальные точки, поддерживают равновесие по Нэшу при разовых или повторяющихся социальных взаимодействиях, а также помогают скоординировать действия в случае множественного равновесия [Шеллинг, 2007]. Такой подход основан на определении А. Грейфа, для которого культурные убеждения — «идеи и мысли, сходные для нескольких человек, управляющие взаимодействиями между ними ... и другими группами и отличающиеся от знаний тем, что их нельзя открыть эмпирическим путем или доказать аналитически». Особенно важными, по мнению А. Грейфа [Greif, 1994], являются рациональные культурные убеждения, под которыми он понимает убеждения, в которых заложены ожидания относительно того, как другие поведут себя при определенных обстоятельствах. В рамках второго подхода культура понимается как индивидуальные ценности и предпочтения, влияющие на поведение человека. К определениям культуры этого типа 16 А. Алесина и П. Гуильямо относят, в частности, определение Р. Бойда и П. Ричерсона [Boyd, Richerson, 1985, 2005], понимающих культуру как эвристики, позволяющие принимать решения и использующиеся в сложных и неопределенных ситуациях. Таким образом, две группы определений, описанных А. Алесиной и П. Гульямо, различаются, прежде всего, выделяемыми элементами культуры и их функциональной ролью. Так, первый подход к определению культуры акцентирует внимание на медленно изменяющихся во времени убеждениях, которые снижают неопределенность среды при взаимодействии с другими людьми. В то время как в рамках второго подхода акцент делается на индивидуальных предпочтениях, которые могут меняться сравнительно быстро, а также разного рода эвристиках, являющихся проявлением ограниченной рациональности и позволяющих минимизировать усилия по принятию решений. Вместе с тем на практике часто оказывается сложным отделить ценности от убеждений. Кроме того, поскольку ценности и убеждения находятся в постоянном взаимодействии [Benabou, 2008], исследователи часто не отделяют их друг от друга. Так, например, в определении, данном Л. Гуизо, П. Сапиенза и Л. Зингалес, чаще других используемом в эмпирических статьях, под культурой понимаются «те основанные на обычае убеждения и ценности, которые этнические, религиозные и социальные группы передают практически неизменными из поколения в поколение» [Guiso, Sapienza, Zingales, 2006]. В приведенных выше определениях ключевыми элементами культуры являются ценности, поведенческие установки и убеждения человека. В психологии и социологии существует множество трактовок этих понятий. Далее приведены некоторые из них. Социолог Н. Смелзер понимает под ценностями «социально-одобряемые и разделяемые большинством людей убеждения относительно целей, к которым необходимо стремиться» [Смелзер, 1994]. Согласно другому определению, которое дают К. Клакхон и С. Кребер, ценности — это «осознанное или неосознанное, характерное для индивида или для группы индивидов представление о желаемом, которое определяет выбор целей (индивидуальных или групповых) с учетом возможных средств и способов действия» [Kluckhohn, 1951]. Под убеждениями психологи понимают «представления о нормативном поведении, ставшие внутренней мотивацией» [Кондаков, 2000]. Под поведенческими установками — «психологическую готовность в определенных условиях действовать определенным образом» [Кондаков, 2000]. При включении ценностей, убеждений и поведенческих установок в экономический анализ, ключевое свойство ценностей и убеждений состоит в том, что они определяют характер 17 целевой функции человека (группы); ключевое свойство поведенческих установок — в том, что они определяют способ достижения этих целей. Разнообразие трактовок культуры и культурного капитала в философии, антропологии, психологии, культурологии, социологии и экономике велико. Тем не менее, можно констатировать, что жесткое ядро концепции культуры, использующейся в экономических исследованиях, состоит в ценностях и поведенческих установках, разделяемых определенным сообществом и медленно изменяющихся во времени [Аузан, Никишина, 2013]. 1.1.2. ВАРИАНТЫ ВКЛЮЧЕНИЯ КУЛЬТУРЫ В ЭКОНОМИЧЕСКИЙ АНАЛИЗ Существует несколько способов включения культуры в экономический анализ. Вопервых, культура может рассматриваться как общественное благо. Во-вторых, — как фокальная точка. В-третьих, — как параметр целевой функции. В-четвертых, — как часть институциональной среды. Культура как общественное благо Культура может рассматриваться в качестве общественного блага. М. Кассон [Casson, 2006, 3], например, пишет, что культура — неосязаемое общественное благо. Культура — характеристика коллективная. Ценности и поведенческие установки могут разделяться группой людей. Вместе с тем при потреблении отсутствует конкурентность и исключаемость доступа к культурным ценностям. Д. Райзман [Reisman, 1990], сравнивая культуру со знаниями, также полагает, что культура обладает свойствами общественного блага. Кроме того, культура может трактоваться как благо, поскольку обладает внутренней ценностью или поскольку позволяет достигнуть определенную цель1. С инструментальной точки зрения, подход к трактовке культуры через общественное благо удобен в случае, когда культура рассматривается как результат, а не как фактор взаимодействия. В частности, такой подход может быть полезен при рассмотрении культурной трансмиссии как проблемы коллективных действий, возникающей при производстве общественного блага — социально-значимых и эффективных с общественной точки зрения культурных норм. Вместе с тем при рассмотрении культуры как фактора взаимодействия более удобен подход, рассматривающий культуру как фокальную точку, как параметр целевой функции или как часть институциональной среды. 1 В связи с этим следует отметить, что при определенных условиях культура может выступать не только как общественное «благо», но и как «антиблаго», создающее отрицательные внешние эффекты (например, как в случае распространения в обществе нормы недоверия). 18 Культура как фокальная точка Под фокальной точкой понимают психологический феномен, позволяющий обеспечить согласованность непосредственного действий обмена экономических информацией агентов между в ними условиях, когда исключена. возможность Согласованность обеспечивается подобием в алгоритмах принятия индивидуальных решений, основанных на общности доступной для рассматриваемого множества действующих лиц информации, получаемой из внешней среды [Шеллинг, 2007; Шаститко, 2010]. К классическим работам, в которых культура трактуется как фокальная точка, можно отнести статью А. Грейфа, описывающего поведение магрибских и генуэзских торговцев на рубеже XI-XII вв. [Greif, 1994]. Автор рассматривает средневековую эпоху как время, оказавшее значительное влияние на зарождающиеся социальные организации. Магриб XI века — часть мусульманского, а Генуя XII в. — часть латинского мира. Причём первых он описывает как коллективистское общество, члены которого взаимодействуют преимущественно внутри одной религиозной, этнической или семейной общности. Генуэзцы, напротив, отнесены к индивидуалистическим обществам. Для них характерны межгрупповые трансакции, при которых индивиды часто переключается между разными группами. И Магриб, и Генуя жили примерно в одинаковых условиях, использовали сходные навигационные технологии, торговали похожими товарами на больших расстояниях. Однако, по замечанию А. Грейфа, для Магриба фокальной точкой был коллективизм, в то время как для Генуи — индивидуализм [Greif, 1994, 17]. А .Грейф утверждает, что именно эти культурные особенности объясняют то, что в Генуе заключались формальные контракты, развивалась судебная система, обеспечивающая их исполнение, а в Магрибе превалировали неформальные контракты, достоверность которых обеспечивалась репутацией и санкциями со стороны сообщества. И если в Генуе для обеспечения коллективных действий и обмена развивались формальные организации, Магриб не только не развивал эти институты, но и практически не использовал уже существующие (еврейская судебная система). Культура зачастую рассматривается как фокальная точка в экспериментальной экономике. Результаты классических игр «Ультиматум», «Диктатор», «Игра на доверие», «Дилемма заключенного» при одинаковом дизайне, но проведенные в разных культурных средах могут давать принципиально разные результаты [Henrich, 2000; Roth et al., 1991; Butchan et al., 2002; Gächter et al., 2009]. Так, например, для дилеммы заключенного, проводимой в коллективистских обществах, ожидаемое поведение игроков — кооперативное молчание. В то же время для представителей индивидуалистических обществ характерно некооперативное 19 поведение, при котором для достижения оптимального для каждого из игроков исхода (когда оба игрока друг друга не выдают) нужны дополнительные условия: повторяемость игры, корректировка стимулов и т.д. Подтверждение этому можно найти, в частности, у Д. Руссо. Он сравнивал исходы участия в дилемме заключенного для представителей японского и американского общества. Результаты показали, что американцы, в отличие от японцев, даже при повторяемой игре значительно реже ведут себя кооперативно [Rousseau, 1999]. Культура как параметр целевой функции При включении ценностей и поведенческих установок в экономический анализ ключевое свойство ценностей состоит в том, что они определяют характер целевой функции человека или группы. Ключевое свойство поведенческих установок — в том, что они определяют способ достижения целей. Такой подход позволяет включать культуру через систему предпочтений, функцию полезности и характер целевой функции в микроэкономические модели потребительского выбора неоклассической экономики. В частности, С. Бёгльсдайк и Р. Мэйзлэнд пишут, что культура может рассматриваться как предпочтения (или как источник предпочтений) [Beuglsdijk, Maseland, 2014, 87]. С. Чай пишет о культуре «как об основе индивидуальных предпочтений (целей) и убеждений» [Chai, 1997]. С. Бёгльсдайк и Р. Мэйзлэнд отмечают, что этот подход неявно применяется в современных эмпирических исследованиях культуры [Shane, 1993; Hampden-Turner, Trompenaars, 1993 и др.]. Например, предполагается, что если сообществу свойственно высокое избегание неопределенности, оно будет более склонно выбирать финансовые инструменты, позволяющие снизить риск (например, через банковские услуги), в то время как сообщества с низким избеганием неопределенности будут чаще пользоваться более рисковыми финансовыми инструментами (например, фондовым рынком). Культура как часть институциональной среды Один из крупнейших представителей новой институциональной экономической теории О. Уильямсон предложил четырехуровневую схему социального анализа (см. Рисунок 2) [Williamson, 2000, 597]. Сплошными стрелками на Рисунке 2 показано, что более высокий уровень создает ограничения для более низкого уровня социального анализа; пунктирными стрелками обозначены обратные связи между уровнями, которые зачастую исследователями игнорируются. 20 Рисунок 2. Уровни социального анализа О. Уильямсона У1 — социальная теория; У2 — экономическая теория прав собственности, позитивная теория; У3 — теория трансакционных издержек; У4 — неоклассическая экономическая теория/ теория управления поведением исполнителя. Источник: Williamson, 2000, 597 В рамках экономической теории обыкновенно изучаются уровни 2-4, в то время как первый уровень, уровень неформальных институтов и культуры, как правило, принимается как данность. Вместе с тем появление статистических данных, характеризующих культурные ценности, позволяет искать взаимосвязи между предложенными О. Уильямсоном уровнями и анализировать культуру не только как эндогенный, но и как экзогенный параметр. В соответствии с трехуровневой схемой анализа в новой институциональной экономической теории (см. Рисунок 3), предложенной О. Уильямсоном и дополненной Д. Нортом и Л. Дэвисом [Davis, North, 1971], культура может рассматриваться как часть институциональной среды, которая, в свою очередь, может быть представлена как иерархия из трех уровней правил: надконституционных, конституционных и экономических [Норт, 1997; Аузан (ред.), 2010]. Под надконституционными правилами понимаются «трудно изменяемые неформальные правила, имеющие глубокие исторические корни в жизни различных народов, тесно связанные с преобладающими стереотипами поведения, религиозными представлениями, которые зачастую не осознаются индивидами. Они определяют иерархию ценностей, разделяемых широкими слоями общества, отношение людей к власти, массовые психологические установки и т.д.» [Аузан (ред), 2010, 43]. То есть, культура как набор 21 ценностей и убеждений, передающихся из поколения в поколение, может быть отнесена к надконституционным правилам. Рисунок 3. Трехуровневая схема О. Уильмсона, модифицированная с учетом подхода Д. Норта Источник: Аузан А.А. (ред), 2005, с.41 Это означает, что анализ культуры в рамках новой институциональной экономической теории дает возможность рассматривать ее более детально: не только констатировать влияние культуры на экономические взаимодействия, но и определять механизмы ее влияния на экономические процессы, включая особенности организации трансакций и возникающие трансакционные издержки. Таким образом, рабочее определение культуры в экономическом понимании может быть сформулировано следующим образом: культура (в экономическом понимании) — ценности и поведенческие установки, разделяемые определенным сообществом и медленно меняющиеся во времени, обладающие свойством фокальной точки и признаками общественного блага, определяющие особенности целевой функции индивида и являющиеся частью институциональной среды [Никишина, 2015]. Чтобы избежать терминологической путаницы, связанной с множеством определений культуры, использующихся в других науках, а также чтобы подчеркнуть экономические эффекты, создаваемые культурой, далее используется термин «культурный капитал». 22 КОНЦЕПЦИЯ КУЛЬТУРНОГО ЭКОНОМИЧЕСКОЙ ТЕОРИИ 1.1.3. КАПИТАЛА В РАМКАХ НОВОЙ ИНСТИТУЦИОНАЛЬНОЙ В данной диссертационной работе категория «культурный капитал» рассматривается как элемент новой институциональной экономической теории издержек 2 1 и теории трансакционных . Прежде чем переходить к дальнейшему изложению, следует рассмотреть соотношение культурного капитала с ключевыми понятиями новой институциональной экономической теории и теории трансакционных издержек, к которым можно отнести, прежде всего, концепции формального и неформального института, трансакций и трансакционных издержек. В качестве рабочего определения института далее используется определение, предложенное Д. Нортом, Дж. Уоллисом и Б. Вайнгастом: «институты включают формальные правила, писаные законы, формальные социальные соглашения, неформальные нормы поведения, а также разделяемые убеждения о мире и средства принуждения к исполнению этих правил и норм» [Норт и др., 2011, 59]. Причем в случае, если правило поддерживается специализированным гарантом, далее будет использоваться термин формальный институт, а в случае если в качестве гаранта может выступать любой член сообщества — неформальный институт [Аузан, (ред.), 2010]. Под трансакцией понимается «обмен как товарами, так и юридическими обязательствами, сделки как краткосрочного, так и долговременного характера, 1 В соответствии с описанием новой институциональной экономики как особой исследовательской программы [Williamson, 1987; Menard, 2001; Шаститко, 2013], это означает следующее: i) «институты имеют значение с точки зрения эффективности размещения ресурсов и с точки зрения устойчивости экономического развития»; ii) «взаимосвязь между институтами и экономическим развитием видна непосредственно через трансакционные издержки...»; iii) «институты имеют значение ... в связи с их влиянием на действия лиц, принимающих экономические решения»; iv) «общественные явления рассматриваются на основе действий отдельных людей» v) «все взаимодействия между людьми представлены в терминах контрактных отношений... (причем даже тогда, когда сами участники отношений не рассматривают их как договорные)»; vi) «разные институты могут использоваться в одинаковых, при прочих равных, условиях выбора, с различными результатами» [Шаститко, 2013, 42]. Стоит отметить, что при включении культуры (культурного капитала) в экономический анализ нет консенсусного мнения по поводу используемого методологического подхода (п.iv), об этом более подробно в параграфе 1.3.3. 2 Теория трансакционных издержек в данном случае может рассматриваться как один из разделов новой институциональной экономической теории [Фуруботн, Рихтер, 2005] или как одно из конкурирующих направлений внутри нее [Шаститко, 2010]. В соответствии с подходом О. Уильямсона, теория трансакционных издержек опирается на следующие положения (и их развивает): 1) «трансакция – базовая единица анализа»; 2) «любая проблема, которую прямо или косвенно можно понимать как контрактную, полезно рассматривать с точки зрения минимизации трансакционных издержек»; 3) «минимизация трансакционных издержек достигается путем избирательного закрепления трансакций за структурами (механизмами) управления ими»; 4) «анализ дискретных институциональных альтернатив» применяется чаще предельного анализа 5) при изучении развития экономической организации необходимо признать «комбинированное влияние» ограниченной рациональности, оппортунистического поведения и специфичности активов» [Уильямсон, 1996, 88-89; Шаститко, 2010; 484]. О. Уильямсон подчеркивает необходимость встраивания анализа трансакционных издержек в более широкий социально-экономический контекст, в частности, при рассмотрении влияния «привычек, нравов и обычаев» на реализацию контрактов «в условиях разных культур» [Уильямсон, 1996, 60]. Анализ культурного капитала в рамках теории трансакционных издержек предполагает опору, прежде всего, на приведенные выше положения 1, 2, 4 и (частично) 5. Кроме того, исследование культурного капитала в рамках данной теории означает развитие направления, связанного с оценкой связи между культурными особенностями и трансакционными издержками (уровни 1 и 3 на четырехуровневой схеме О. Уильясона – см. Рисунок 2). 23 как требующие детального документального оформления, так и предполагающие простое взаимопонимание сторон» [Капелюшников, 1998]. Под трансакционными издержками — «затраты и потери, которыми сопровождаются эти взаимодействия» [там же]. Таким образом, культурный капитал (как разделяемые ценности и поведенческие установки) может рассматриваться, по меньшей мере, как элемент института в определении Д. Норта, Дж. Уоллиса и Б. Вайнгаста, а также как часть надконституционных правил в определении институциональной среды по Д. Норту и Л. Дэвису. Культурный капитал (культура) определяет свойства среды, в которой осуществляются трансакции, в том числе уровень неопределенности (одно из свойств трансакции по О. Уильямсону). Кроме того, через влияние на поведение человека, культурный капитал определяет уровень трансакционных издержек, возникающих как при непосредственных взаимодействиях отдельных индивидов (групп индивидов), так и при несоответствии формальных институтов (на уровне институциональной среды или институциональных соглашений) неформальным. Вместе с тем в экономической литературе соотношение между понятиями культуры и неформальных институтов трактуется по-разному. Основные подходы можно разделить на три большие группы: i) культурный капитал (культура) — основа неформальных институтов, ii) культурный капитал (культура) — часть неформальных институтов, iii) культурный капитал (культура) и неформальные институты — два взаимозаменяемых понятия (подробнее см. параграф 1.2.5.). Другой содержательный вопрос заключается в определении взаимоотношения между культурным и социальным капиталом. Зачастую исследователи для измерения культурного капитала (культуры) и социального капиталов используют одинаковые показатели [Tabellini 2007; Casson 2006; Knack, Keefer, 1997]. При этом одни считают социальный капитал частью культурного капитала (культуры), а другие не разделяет эти понятия вовсе. Чтобы разобраться в соотношении культурного, социального капитала и неформальных институтов и одновременно лучше очертить границы культурного капитала, далее будет рассмотрена концепция социального капитала. 24 1.2. КОНЦЕПЦИЯ СОЦИАЛЬНОГО КАПИТАЛА К середине 1960-х гг. многие исследователи пришли к выводу, что качество труда, как фактора производства, оказывает не меньшее влияние на выпуск продукции и экономическое развитие, чем его количество. Т. Шульц [Schultz, 1960] и Г. Беккер [Becker, 1964] развили концепцию человеческого капитала и обосновали эффективность инвестиций в него. Они установили, что рост человеческого капитала, включающего в себя совокупность знаний, навыков и умений, которые используются для удовлетворения как личных, так и общественных потребностей, ведет к росту мотивации работника и увеличению производительности. Важность социальных связей в обществе зафиксирована во множестве работ [Knack, Keefer, 1997; Putnam, 2000; Granovetter, 1973 и др.]. Проведенные исследования убедительно доказывают, что качество и количество взаимодействий между людьми могут быть связанными с благосостоянием, здравоохранением, системой образования, преступностью, с эффективностью государственного управления и др. Зачастую учёные из разных областей независимо друг от друга устанавливали эти связи, используя разные определения «социального капитала». Понятие «социальный капитал», появившееся в конце 1980-х гг. в социологии, бурно развивается в настоящее время. Тем не менее, Р. Патнэм, один из родоначальников этой концепции, утверждает, что на протяжении двадцатого века термин социальный капитал вводился совершенно независимо, по крайней мере, шесть раз [Putnam, 2000]. При этом каждый раз для того, чтобы подчеркнуть, что связи между людьми способствуют более эффективной организации общественной жизни. 1.2.1. ОПРЕДЕЛЕНИЕ СОЦИАЛЬНОГО КАПИТАЛА Как и в случае с культурой и культурным капиталом, существует множество различных определений социального капитала. В широком смысле, по М. Вулкоку, социальный капитал — «это нормы и социальные связи, облегчающие коллективные действия» [Woolcock, 1998]. По Ф. Фукуяме, это «определенный потенциал общества или его части, возникающий как результат наличия доверия между его членами» [Фукуяма, 2004]. Р. Патнэм понимает под этим термином «связи между людьми – социальные сети и нормы взаимности и доверия, возникающие на основе них» [Putnam, 2000, 19]. Д. Хэлперн определяет социальный капитал ещё шире, включая в него «связи, совокупность норм, ценностей и взаимных ожиданий, а также формальные и неформальные санкции, обеспечивающие соблюдение этих норм» [Halpern, 2008]. Вслед за П. Адлером и С. Квоном можно выделить два подхода к классификации множества определений социального капитала [Adler, Kwon, 2002]. 25 В рамках первого — разделяют определения, в которых главное внимание уделяется или компонентам социального капитала, или источникам его формирования, или характеру влияния на общественную жизнь. В рамках второго — различают определения, в которых акцентируется внимание на взаимоотношениях между людьми внутри одной группы или между людьми из разных групп. Для изучения характера воздействия разных типов социального капитала на социально-экономическую жизнь удобнее использовать вторую классификацию, результаты которой приведены в Таблице 2. Таблица 2. Различные подходы к определению социального капитала Ключевые понятия в определениях социального капитала Взаимодействие между людьми из разных групп Взаимодействие внутри группы Авторы Коулман, 1990; Патнэм, 1995; Инглхарт, 1997; Фукуяма, 1997; Остром, 1999 Бурдье,1986; Бёрт, 1992; Портес, 1998 Взаимодействие как внутри, так и за пределами группы Вулкок,1998; Кнок, 1999; Нараян, 1999; Хэлперн, 2005; Всемирный банк Источник: составлено автором Причем если для социологов социальный капитал важен как процесс взаимодействия между людьми, то для экономистов социальный капитал — это характеристика, определяющая среду, в которой протекают экономические взаимодействия. Зачастую исследователи обращаются к формулировке Всемирного Банка, согласно которой, социальный капитал — это институты, взаимоотношения и нормы, качественно и количественно определяющие социальные взаимодействия в обществе. 1 Однако гипотезы, построенные на столь широком научном определении, с точки зрения неопозитивистов, не соответствует критерию верифицируемости — суждения, имеющие общий характер, не поддаются «чувственной» проверке [Зотов, 2001]. Широта и общность определения затрудняют также проверку теории социального капитала с использованием принципа фальсифицируемости К. Поппера [Поппер, 1983]. Это означает, что для дальнейшей работы с концепцией социального капитала необходимо сузить определение Всемирного Банка, сделав его более операциональным, позволяющим подтвердить или опровергнуть построенные на этом определении теории. 1 The World bank см. на http://www.worldbank.org/. 26 1.2.2. ВИДЫ И УРОВНИ АНАЛИЗА СОЦИАЛЬНОГО КАПИТАЛА Основной критерий для выделения разных видов социального капитала — направление взаимоотношений между людьми (внутри одной группы / между разными группами). Чаще других выделяют два типа социального капитала: бондинговый (закрытый) и бриджинговый (открытый) [Putnam, 2000; Halpern, 2008; Полищук, Мянешев, 2011]. В первом случае связи между людьми направлены на укрепление отношений внутри группы. Во втором случае — на установление отношений с другими людьми или с другими группами. Внутригрупповые связи необходимы для того, чтобы объединить членов сообщества и сплотить их вокруг общей цели. В то же время без межгрупповых связей и без бриджингового социального капитала такая группа может ограничиться удовлетворением своих узких интересов, постепенно сокращая связи с внешним миром. Некоторые исследователи выделяют три вида социального капитала: бондинговый, бриджинговый и линкинговый [Woolcock, Sweetser, 2002]. В этой классификации бондинговый социальный капитал — это по-прежнему тесные связи между членами семьи и близкими друзьями. Однако бриджинговый социальный капитал рассматривается как слабые связи между людьми со сходным социально-экономическим положением, в отличие от линкингового социального капитала, включающего в себя вертикальные связи между людьми или группами, стоящими на разных ступенях социальной иерархии [Woolcock, Sweetser, 2002]. Как в первом, так и во втором случае, разделение социального капитала на виды основано на социологическом, а не на экономическом признаке. В настоящее время более широкое распространение получило разделение на два вида социального капитала: бондинговый и бриджинговый. Работы, посвящённые социальному капиталу, можно разделить на три большие группы: изучение социального капитала на микроуровне, на мезоуровне и на макроуровне. Под микроуровнем понимается уровень взаимодействия отдельных людей и малых групп, под мезоуровнем — уровень фирмы и рынка, а под макроуровнем — уровень региона и государства. Некоторые исследователи говорят даже о социальном капитале на глобальном уровне, понимая под ним общие нормы и ценности, облегчающие взаимодействие между государствами [Halpern, 2008]. На микроуровне социальный капитал рассматривается как совокупность социальных характеристик человека, включающих его харизматичность, социальный статус и связи с другими людьми [Glaeser, Laibson, 2002]. Значение социального капитала на микроуровне во многом отражается во фразе: «неважно, что ты знаешь, важно, кого ты знаешь» [Halpern, 2008, 27 44]. На микроуровне особенно пристальное внимание уделяется положительному влиянию социального капитала на качество образования, а также на функционирование рынка труда. На мезоуровне социальный капитал рассматривается как атрибут фирмы или рынка. Классический пример того, что социальный капитал может приводить к экономическим выгодам — рынок оптовой торговли алмазами в Нью-Йорке, описанный Дж. Коулманом [Coleman, 1988]. Договариваясь о цене с покупателем, продавец передаёт ему мешок с камнями, чтобы тот в спокойной обстановке мог их изучить. Объём сделок на рынке может составлять сотни тысяч долларов. Тем не менее, у продавца нет формальных гарантий, что его партнёр не заменит камни более низкими по качеству или даже поддельными. Тесные связи между участниками рынка, развитые благодаря семейным и этническим связям, а также общей религии, дают возможность упростить рыночные транскации. Нечестное поведение покупателя неминуемо приведёт к исключению его из сообщества, разрыву семейных и общественных связей. Их прочность — залог успешного и эффективного функционирования рынка. Классическим и одновременно одним из пионерных исследований социального капитала на региональном уровне стала работа Р. Патнэма об Италии «Чтобы демократия сработала» [Патнэм, 1996]. Автор изучал, насколько хорошо функционируют институты в разных районах недавно децентрализованной Италии. Р. Патнэм выявил, что более успешные регионы севера Италии характеризуются большим количеством хоровых обществ, футбольных команд и ассоциаций. В этих регионах большая часть населения регулярно читает местную прессу, межличностное доверие находится на высоком уровне. В южных районах, наименее эффективных, напротив, преобладает недоверие, замкнутость, кумовство и коррупция. Р. Патнэм полагает, что экономический взлёт и эффективность функционирования институтов северных районов Италии объясняется, прежде всего, гражданской культурой, способностью населения взаимодействовать между собой, то есть описывается уровнем социального капитала. В гражданском обществе большинство связей горизонтальные. Это значит, что взаимодействие происходит между равными субъектами, пример — добровольные объединения, способствующие развитию обмена и взаимности. В негражданских регионах, напротив, большинство связей вертикальные. Отношения между людьми в таком обществе построены на принципе иерархии. Вертикальные структуры способны в большей степени эксплуатировать труд людей, они способствуют развитию коррупции, провоцируя население вести себя оппортунистически и эгоистически [Патнэм, 1996]. 28 Таким образом, в зависимости от направления социальных связей (внутри одной группы или между группами), выделяют два вида социального капитала: бондинговый и бриджинговый. В целом же социальный капитал — сложное, многоуровневое понятие, при анализе которого целесообразно сочетать элементы микро-, мезо- и макроподхода. Для каждого уровня анализа социального капитала необходима своя система измерителей. 1.2.3. ИЗМЕРЕНИЕ СОЦИАЛЬНОГО КАПИТАЛА Анализ эмпирических исследований позволяет выделить четыре основных подхода к измерению социального капитала: 1. Оценка числа, структуры и свойств взаимодействий между индивидами, структурная характеристика социальной сети [Quillian, Redd, 2006; Fafchamps, Minten, 2002; Teachman et al., 1996]. 2. Оценка членства индивидов в добровольных ассоциациях [Quillian, Redd, 2006; Putnam, 2000, 2004; Krishna, Uphoff, 2002]. 3. Субъективная оценка индивидами их взаимоотношений с окружающими [Quillian, Redd, 2006; Knack, Keefer, 1997]. 4. Оценка косвенных показателей социального капитала [Guiso et al., 2006]. Наиболее точную оценку специфики социального капитала можно получить на основе первого подхода. Анализ структуры, характера реальных взаимоотношений между индивидами позволяет говорить о природе социального капитала, а также механизмах, которые его поддерживают. В последние десятилетия набирает популярность также экспериментальный подход к выявлению уровня социального капитала [Karlan, 2005]. Однако в силу высоких затрат применение данного подхода ограничено. Другой подход к измерению социального капитала состоит в оценке его через членство в добровольных ассоциациях. Базовая предпосылка таких исследований состоит в том, что чем в большем количестве различных организаций состоит человек, тем более он открыт для взаимодействия с другими людьми, тем выше бриджинговый социальный капитал. Если же человек состоит в одной организации или не состоит ни в каких организациях вовсе, это свидетельствует о бондинговом социальном капитале. Однако на практике сложно оценить степень вовлеченности участника той или иной группы в ее деятельность. Членство в одних организациях может быть номинальным, в других — требовать значительных затрат времени и сил. Это означает, что данный подход, как и подход, описанный выше, будет более эффективным при анализе социального капитала на микроуровне, когда исследователь может подробно изучать специфику организаций, в которых состоят респонденты. В то же время для 29 проведения межстрановых исследований необходим поиск универсальных показателей, которые бы могли обеспечить сопоставимость результатов. Третий подход к измерению социального капитала предполагает использование опросов населения, направленных на выявление специфики отношения с окружающими. К самым популярным индикаторам социального капитала можно отнести уровень доверия в обществе (определяемый через долю респондентов, положительно ответивших на первую половину вопроса: «Как Вы считаете, можно ли в целом доверять людям или следует быть осторожным, имея дело с другими людьми?»), а также вопросы, характеризующие нормы гражданской кооперации [Knack, Keefer, 1997]. Благодаря регулярно проводимому Всемирному исследованию ценностей (WVS), охватывающему с каждым разом всё большее количество стран, популярность такого подхода при оценке социального капитала на макроуровне растет. Вместе с тем известно, что респонденты при ответах на вопрос зачастую дают ответы, которые, по их мнению, от них ждут. Это снижает качество получаемой оценки социального капитала. Наконец, для увеличения достоверности получаемых результатов исследователи часто используют косвенные показатели социального капитала, например, показатель донорства крови, долю предоплаты в заключаемых контрактах или явку на выборах. Считается, что в некоторых случаях такой подход даже лучше отражает реально существующий уровень социального капитала, чем другие измерители [Guiso et al., 2006]. Таким образом, в настоящее время существует несколько подходов к измерению социального капитала. Каждый из них обладает своими преимуществами и недостатками. Выбор измерителя должен осуществляться в соответствии с исследовательскими задачами. 1.2.4. МОЖЕТ ЛИ «СОЦИАЛЬНЫЙ КАПИТАЛ» БЫТЬ «КАПИТАЛОМ»? Некоторые исследователи ставят под сомнение корректность использования словосочетания «социальный капитал». П. Колье, рассуждая о том, что такое социальный капитал, пишет, что этот капитал можно назвать «социальным», так как он относится к людям, взаимодействующим с другими людьми. При этом социальный характер капитала обусловлен тем, что хотя он и производит экономические эффекты, но возникает не всегда в результате рыночных отношений [Collier, 2002]. Систематизируя подходы к оценке социального капитала, можно говорить, что социальный капитал обладает рядом свойств, характерных для физического и человеческого капитала [Claridge, 2004]: 30 Возможность инвестировать и ожидать в будущем отдачу от этих инвестиций [Adler, Kwon, 2002]. Применимость [Coleman, 1988]. Конвертируемость [Bourdieu, 1986]. Необходимость затрат для поддержания капитала на определенном уровне [Gant et al., 2002]. При этом важно отметить ряд отличий социального капитала от других форм капитала: Социальный капитал принадлежит не отдельному человеку, а группе взаимодействующих между собой людей [Robison et al., 2002]. Социальный капитал нельзя продать или купить на открытом рынке, как другие формы капитала [Gant et al., 2002, Glaeser et al., 2002]. Среди ярых противников слова «капитал», фигурирующего в названии термина, можно назвать К. Эрроу и Р. Солоу [Arrow, 2000; Solow, 2000]. В 1997 г. на конференции, организованной Всемирным Банком и посвящённой социальному капиталу, экономисты говорили о неудачно выбранной экономической метафоре. При этом исследователи подчёркивали, что проблемы, которые стоят за словосочетанием «социальный капитал», — это значимые проблемы экономической науки, но для их описания следует подобрать другой термин. В 1995 г. Р. Солоу предъявлял ряд требований к концепции, скрывающейся за термином «социальный капитал». Во-первых, запас социального капитала должен поддаваться измерению, пусть и неявному. Во-вторых, социальный капитал должен приносить неотрицательную отдачу. В-третьих, наблюдаемые изменения в запасе социального капитала должны соответствовать процессам инвестирования и амортизации (износа). По аналогии с термином «человеческий капитал», Р. Солоу хотел бы также, чтобы инвестиции в социальный капитал соответствовали необходимости вкладывать ресурсы сегодня, чтобы получить нечто (object), которое бы способствовало производству (и прибыли) в будущем. В 2011 г. Л. Гуизо, П. Сапиенза и Л. Зингалес, в ответ на критику Р. Солоу в 1995 г., корректируют подход к определению социального капитала и вводят новый термин, гражданский капитал. Под гражданским капиталом Л. Гуизо, П. Сапиенса и Л. Зингалес понимают устойчивые и разделяемые ценности и убеждения, которые помогают группе преодолеть проблему безбилетника в процессе осуществления ценного с общественной точки зрения вида деятельности [Guiso et al., 2010]. При таком определении гражданский капитал оказывается неотрицательной величиной. Другими словами, авторы не включают в 31 гражданский капитал ценности, способствующие кооперации в девиантных видах деятельности (например, преступность). Л. Гуизо, П. Сапиенза и Л. Зингалес показывают, что сформулированное ими определение гражданского капитала, отвечает требованиям Р. Солоу. Далее кратко приведены их аргументы. Измерение социального (гражданского) капитала Л. Гуизо, П. Сапиенса и Л. Зингалес подчеркивают, что сформулированное ими понятие гражданского капитала можно оценить количественно (с помощью опросных методов или экспериментов), измерив уровень распространения норм гражданской кооперации, обобщенной морали, уровни доверия и честности. Количественные измерения вместе с набором эконометрических методов позволяют оценить уровень социального капитала и факторы, влияющие на изменение этого уровня. Инвестиции в социальный (гражданский) капитал Во-первых, гражданский капитал может быть накоплен в процессе инвестирования, который хоть и похож, но отличается от инвестирования в физический и человеческий капитал. Л. Гуизо, П. Сапиенза, Л. Зингалес пишут о трех способах инвестиций в гражданский капитал. Первый — через сопряженные с издержками усилия родителей, передающих определенные ценности и приоритеты своим детям. Второй — посредством формального образовательного процесса, в рамках которого расходуются (обычно общественные) ресурсы, направленные на развитие определенных ценностей и убеждений у молодого поколения. Наконец, третий связан с несением издержек по наказанию тех, чье поведение оказывается антисоциальным. В то же время авторы подчеркивают, что гражданские ценности и убеждения способны давать отдачу только в том случае, если они разделяются определенным сообществом. Что касается временного аспекта инвестирования, то, по мнению Л. Гуизо, П. Сапиенза и Л. Зингалес, гражданский капитал, даже в большей степени, чем физический и человеческий, требует времени для наращивания. Действительно, два из трех способов наращивания социального капитала сопряжены с длительным периодом (межпоколенческая передача ценностей и обучение). Кроме того, гражданский капитал обладает возрастающей отдачей, поскольку эффект от индивидуальных инвестиций в гражданский капитал положительно связан с существующим в сообществе уровнем гражданского капитала. Амортизация социального (гражданского) капитала Что касается «амортизации» гражданского капитала, то, как подчеркивают Л. Гуизо, П. Сапиенза и Л. Зингалес, гражданский капитал, в отличие от физического капитала, но так же, как и человеческий капитал, в процессе использования растет. В то же время снижение 32 («износ») гражданского капитала может возникать в результате трех процессов. Во-первых, гражданский капитал может снижаться в силу экономических и социальных факторов (например, притока иммигрантов). Во-вторых, уровень гражданского капитала может быть снижен вследствие каких-то исторических событий, порождающих недоверие. В-третьих, гражданский капитал может снизиться в силу событий, влияющих на изменение убеждений и восприятие допустимости с моральной точки зрения тех или иных моделей поведения. Экономические эффекты социального (гражданского) капитала Существует ряд работ, в которых было доказано существование экономических эффектов социального (гражданского) капитала [Woolcock 1998; Narayan, 1999; Zak, Knack, 2001; Dinda, 2002; Beugelsdijk et al., 2004; Aghion et al., 2009; Roth, 2009 и др.]. Исследование, проведенное Г. Табеллини, показало, что у стран с более высоким уровнем социального (гражданского) капитала выше ВВП и выше темп роста [Tabellini, 2010]. В работе Л. Гуизо, П. Сапиенза и Л. Зингалес зафиксирована положительная связь между гражданским капиталом и среднедушевым ВВП. По расчетам Й. Алгана и P. Каюка [Algan, Cahuc, 2008], если бы уровень доверия был бы тем же, что и в Швеции, то ВВП на душу населения, например, в Африке был бы на 540%, а в России и Мексике — на 60% выше существующего. Таким образом, скорректированное Л. Гуизо, П. Сапиенза и Л. Зингалес определение позволяет учесть критику Р. Солоу и рассматривать концепцию социального (гражданского) капитала не только как неудачно выбранную метафору, но и как капитал. 1.2.5. СООТНОШЕНИЕ СОЦИАЛЬНОГО КАПИТАЛА, КУЛЬТУРНОГО КАПИТАЛА И НЕФОРМАЛЬНЫХ ИНСТИТУТОВ Возвращаясь к вопросу о соотношении между понятиями социального капитала и культурного капитала (культуры), можно констатировать наличие тесной связи между ними. Это следует, во-первых, из логического анализа определений социального и культурного капитала (культуры в экономическом понимании). Во-вторых, из использования исследователями одних и тех же показателей то для характеристики социального капитала, то для оценки культурного капитала (культуры). Ранее уже отмечалось, что уровень доверия, по С. Нэку и Ф. Киферу, является одним из четырёх способов оценки социального капитала. Вместе с тем М. Кассон, Г. Табелини и другие также используют показатель доверия, но уже для оценки культурного капитала (культуры) [Casson, 2006; Tabellini, 2007]. Сопоставление измерителей социального и культурного капитала позволяет сделать вывод о соотношении между этими понятиями. Социальный капитал можно описать через культурные показатели, в то же время существуют культурные показатели, которые нельзя 33 описать через показатели социального капитала. Бондинговый социальный капитал, например, можно описать, в терминах социокультурного показателя коллективизм: оба показателя предполагают тесные и устойчивые связи с группой, кооперацию внутри группы (подробнее — см. Раздел 3.1). Бриджинговый социальный капитал можно описать в терминах сочетания индивидуализма и феминности по Г. Хофстеде (подробнее — см. Раздел 3.1). Так, индивидуализм означает отсутствие устойчивых связей с группами, превышающими размеры семьи; феминность — кооперативный, доверительный тип поведения, что в целом соответствует установкам, характерным для бриджингового социального капитала — обобщенному доверию и кооперации с другими людьми и группами. Вместе с тем такой социокультурный показатель, как, например, аффективность-нейтральность, описывающий степень эмоциональности коммуникации, в терминах социального капитала описать невозможно. Используя аналогию с диаграммами Эйлера, можно говорить, что социальный капитал — часть более широкой концепции культурного капитала, а не наоборот (Рисунок 4). Что касается соотношения между социальным капиталом и неформальными институтами, анализ определений социального капитала в широком понимании (в том числе определений Д. Норта (1997), Г. Табеллини (2005), Дж. Коулмэна (1988), М. Вулкока (1998), Ф. Фукуямы (2004)), С. Дюрлауфа, М. Фафчемпса (2004) и др., проведенный С. Ноулзом, свидетельствует о том, что социальный капитал является неформальным институтом [Knowles, 2006]. Другой важный вопрос связан c определением соотношения между культурой (культурным капиталом) и неформальными институтами. Рисунок 4. Соотношение между социальным, культурным капиталом и неформальными институтами Источник: Составлено автором 34 Л. Стир и К. Сен [Steer, Sen, 2010] вслед за Д. Нортом пишут о происхождении неформальных институтов из культуры. Вследствие этого возникает проблема зависимости от траектории предшествующего развития, обусловливающая существование различных вариантов развития для стран в зависимости от их культурного наследия и предшествующего исторического опыта [Норт, 1997, 49]. Другие исследователи, например, К. Доблер [Dobler, 2009], определяя неформальные институты как ценности, мораль, нормы, традиции, правила поведения, фактически заявляют о возможности использовать термин «неформальные институты» вместо культуры (культурного капитала). C .Шикида и др. [Shikida et al. 2011] также считают, что при моделировании влияния неформальных институтов на экономическое развитие культура (культурный капитал), выраженная в ценностях, может использоваться как прокси-переменная, оказывающая влияние на выбор формальных институтов. Наконец, можно говорить о том, что неформальные институты включают в себя как культуру (культурный капитал), так и социальный капитал. На основе проведенного обзора работ, посвященных неформальным институтам [Clay, 1997; Peden, 1977; Greif, 1993; Benson, 1989, 1992; Ekelund, Dorton, 2003; Pejovich, 2003], можно систематизировать основные объяснения механизма работы системы принуждения к исполнению правил в рамках неформальных институтов (см. Рисунок 5). Рисунок 5. Схема механизмов принуждения к исполнению неформальных правил Принуждение к исполнению правила Внешнее Коалиционое каждый наказывает Предупреждение /выговор Неприятие соседями/ сокращение взаимодействия Внутреннее Клубное центр наказывает тех, кто не наказывет Сравнение NPV c разовой выгодой от отклонения Двустороннее взаимодействие Ухудшение репутации Источник: составлено на основе обзора литературы Изгнание Совесть, стыд и т.д. Многостороннее взаимодействие 35 Во-первых, принуждение к исполнению правила может быть как внутренним, так и внешним. Внутренний механизм, в свою очередь можно разделить на иррациональную (совесть, стыд и т.д.) и рациональную составляющие (индивид сравнивает потоки приведенных будущих доходов от соблюдения определенного правила с дополнительной выгодой, получаемой в результате разового отклонения от соблюдения правила)1 . Внешний механизм принуждения можно разделить на коалиционный (в этом случае каждый участник сообщества может наказывать того, кто не соблюдает правила) и клубный (центр наказывает тех представителей сообщества, кто не наказывает того, кто нарушил правила). Несмотря на то, что в случае клубного механизма принуждения существует специализированный орган, осуществляющий контроль над сообществом, институты, поддерживаемые при помощи него, нельзя отнести к формальным (то есть, поддерживаемым специализированным гарантом [Аузан (ред), 2010]). Так, клубный механизм принуждения реализует производство общественного блага второго порядка, наказывая тех, кто не наказывает других, в то время как гарантом соблюдения правила первого порядка является по-прежнему всё общество. В рамках коалиционного механизма принуждения выделены отдельно четыре формы наказания, в разной степени влияющие на интенсивность будущих взаимодействий между нарушителем правила и всем сообществом (от предупреждения и ухудшения репутации до сокращения взаимодействия и полного изгнания). На основе проведенного анализа можно сделать следующие выводы. Во-первых, социальный капитал тесно связан с культурным капиталом и, вероятно, может рассматриваться как его часть. Во-вторых, культурный капитал может быть основой неформальных институтов и (при определенных ограничениях) непосредственно неформальным институтом. При этом культурную норму могут поддерживать как внешние (коалиционный и клубный) механизмы принуждения, так и внутренние. 1.3. МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ ОСОБЕННОСТИ ИССЛЕДОВАНИЯ КУЛЬТУРНОГО КАПИТАЛА Концепция культуры и культурного капитала бурно развиваются в экономической теории. Вместе с тем существует ряд методологических вопросов, по которым консенсус в настоящее время отсутствует. В частности, это вопросы, связанные с i) поиском универсальных экономических и культурных моделей; ii) выбором модели рациональности и модели человека; iii) выбором 1 методологического подхода (методологический индивидуализм Этот механизм идейно повторяет модель «курка», использующуюся в микроэкономике, а также экономике отраслевых рынков. или 36 методологический холизм); iv) определением способов корректного включения культурного капитала в экономические исследования на микро- и макроуровне. 1.3.1. УНИВЕРСАЛЬНОСТЬ ЭКОНОМИЧЕСКИХ И КУЛЬТУРНЫХ МОДЕЛЕЙ Одна из методологических проблем, на которую обращают внимание С. Бёгельсдейк и Р. Мэйзленд [Beugelsdijk, Maseland, 2014], заключается в том, что экономисты обыкновенно пытаются раскрыть универсальные принципы человеческого поведения, что не согласуется с концепцией культурного разнообразия. В частности, авторы пишут, что «рациональность может быть одинаковой, но при этом результат, возникающий в результате процесса рационального принятия решений, в разных культурах различается» [там же]. Это означает, что использование единой, универсальной модели, объясняющей процесс принятия решений, может оказаться не релевантным. В этой связи интересно, что еще в 1980-е гг. в теории управления появились статьи и книги, констатирующие отсутствие универсальной теории эффективного менеджмента. Для разных стран эффективны разные модели принятия решений, управления персоналом, организации трудовой деятельности. Поэтому в своих работах авторы предостерегают страны от непосредственного копирования и применения чужих теорий, показывая необходимость использование культурно-специфических моделей [Adler, 1983; Dimaggio, 1994; Hofstede, 1981; D'Iribarne, 1991; Hampden-Turner, Trompenaars, 1993; Luthans et al., 1993; Mamman et al., 1998 и др.]. В то же время не вызывает сомнений, что современные общества нельзя охарактеризовать как гомогенные. Образование, уровень дохода, городская среда и т.д. — факторы, влияющие на специфику ценностей и поведенческих установок людей даже в одной стране. Это означает, что перед исследователями стоит задача выявления таких культурных характеристик, которые бы отличали жителей разных стран, но были бы едиными (наиболее широко распространенными) в рамках одной страны. В этой связи можно выделить несколько вызовов, стоящих перед исследователями, пытающимися оперировать универсальными экономическими законами. Во-первых, это отсутствие универсальных экономических моделей — все они в той или иной степени культурно специфичны. Во-вторых, это выявление культурной специфики страны в условиях ее неоднородности. 37 1.3.2. ВЫБОР МОДЕЛИ РАЦИОНАЛЬНОСТИ И МОДЕЛИ ЧЕЛОВЕКА Включение культуры в экономический анализ ставит вопрос о возможной корректировке используемой модели рациональности. Существует несколько моделей рациональности. Так, например, неоклассическая теория опирается на предпосылку о полной рациональности экономического агента, предполагающей, что человек обладает неограниченными счетными способностями, позволяющими ему мгновенно и без издержек принимать оптимальные решения. Нереалистичность скорректированной такой модели, модели широко человека привела использующейся к в формированию новой другой, институциональной экономической теории — модели ограниченной рациональности, предполагающей, что в силу ограничений, связанных с вычислительными способностями, человек не может принять полностью рациональное решение, поэтому зачастую использует алгоритмы и шаблоны, позволяющие минимизировать ментальные усилия. В рамках новой институциональной экономической теории культурный капитал (культура) может рассматриваться также как один из способов ограничения оппортунистического поведения [Dimaggio, 1994]. Анализируя концепцию социального капитала, Б. Спайс-Бутчер, опираясь на работы Д. Норта [North, 1997] и Э. Остром [Ostrom, 2000], констатировал вызов, связанный с необходимостью модификации модели рациональности, которая включала бы в себя не только индивидуальную, но и коллективную рациональность [Spies-Butchter, 2003]. Причем под коллективной рациональностью понимается процесс принятия решения индивидом, который подчиняется критерию как его индивидуальной эффективности, так и коллективной (оптимизация функции общественного/коллективного благосостояния/полезности). Другой возможной альтернативой модели ограниченной рациональности могла бы стать модель эпистемической рациональности, пытающаяся дополнить критерий эффективности «рассудочным» обоснованием, в том числе и нравственного свойства. Такой подход соответствуют пониманию культурного капитала (культуры) как фактора, влияющего на поведение человека через его ценности и поведенческие установки. Наконец, при включении культурного капитала (культуры) в экономический анализ также может использоваться концепция экологической рациональности, разработанная В. Смитом, и предлагающая искать «объяснение существующего порядка в человеческой культуре», выявлять «знания, воплощенные в правилах, нормах и институтах нашего культурного и биологического наследия, возникших в взаимодействия, а не сознательного планирования» [Смит, 2008]. результате человеческого 38 Другими словами, включение культуры в экономический анализ ставит перед исследователями вопрос о корректировке модели рациональности с учетом индивидуальных/коллективных целей, существующих ценностей. Это, в свою очередь, может означать последующую корректировку модели человека, использующейся в экономической теории. Исследователи, работающие в рамках новой институциональной экономической теории опираются на три поведенческие предпосылки. Среди них: ограниченная рациональность, оппортунистическое поведение, максимизация полезности [Фуруботн, Рихтер, 2005, 3]. При этом предполагается, что «только люди принимают решения», что соответствует концепции методологического индивидуализма. Между тем исследование культурного капитала (культуры в экономическом понимании) ставит вопрос о поиске модели человека, которая бы учитывала культурную специфичность поведения людей. В этой связи представляют интерес обзорные работы В. С. Автономова, Л. А. Тутова и А. Е. Шаститко, посвященные описанию моделей человека, использующихся в социальноэкономических науках [Автономов, 1997; Тутов, Шаститко. 2012]. Так, например, культурные особенности поведения человека учитывали представители исторической школы [Гильдебранд, 2012; Knies, 1882] и Т. Веблен [Веблен, 1984]. В частности, Б. Гильдебранд и К. Книс полагали, что «подходящим» объектом для анализа может служить народ, «национально и исторически определенное, объединенное государством целое» [Автономов, 1997, 75]. В таком случае человек рассматривался «как существо общественное... продукт цивилизации и истории» [Автономов, 1997, 76]. Среди факторов, определяющих индивида как часть народа, представители исторической школы выделяли следующие факторы: природные условия, принадлежность к той или иной расе, национальный характер. К. Книс полагал, что у разных национальностей есть свои характерные черты. Например, у англичан — «расчетливый эгоизм, национальная гордость, чувство сословной принадлежности …», у французов — «стремление к равенству, наслаждениям и новшествам…» у немцев — «обдуманность действий, прилежание, гуманизм и чувство справедливости» [Knies, 1882; Автономов, 1997]. Подход Т. Веблена предполагает, что человеческая природа определяется через «психический склад (инстинкты)» и «культурно-обусловленный характер (институты)» [Веблен, 1984]. Причем «инстинкты определяют цели, а институты — средства их достижения» [Автономов, 1997, 112]. Стоит отметить, что под целями понимались «ценности осознанного человеческого поведения, формирующиеся в определенном культурном контексте и передающиеся из поколения в поколение» [там же]. Такой подход к определению человеческой 39 природы по сути означает признание высокого значения в обществе культурного капитала (культуры в экономическом понимании). Таким образом, включение культурного капитала (культуры) в экономический анализ ставит вопрос о возможной корректировке используемой модели рациональности и модели человека. 1.3.3. МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЙ ИНДИВИДУАЛИЗМ ИЛИ МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЙ ХОЛИЗМ Принцип методологического индивидуализма состоит в том, что исследователи опираются на предпосылку, что только люди принимают решения [Мизес, 2000; Becker, 1978; Ходжсон, 2003]. Использование принципа методологического холизма, напротив, предполагает, что поведение и интересы индивидов объясняются через характеристики институтов, предопределяющих их взаимодействие [Gruchy, 1947; Гэлбрейт, 2004; Веблен, 1984; Rutherford, 1996]. Кроме того, если в рамках методологического индивидуализма система интерпретируется как сумма отдельных частей (свойство аддитивности), методологический холизм предполагает, что система — это нечто большее, чем сумма исходных элементов (свойство сверхаддитивности и эмерджентности)1. Применительно к изучению культурного капитала (культуры в ее экономическом понимании) это означает, что в рамках методологического индивидуализма каждый человек обладает набором характеристик, которые обусловлены как самой природой человека, культурной средой, так и персональными особенностями. Тогда при рассмотрении определенного сообщества, к культурным характеристикам будут отнесены те общие характеристики, присущие всем членам коллектива, которые не обусловлены только природой человека, но возникли в процессе социализации. В рамках методологического холизма, напротив, считается, что каждый отдельный член сообщества может обладать своими характеристиками. Однако при совместных (коллективных) действиях может возникать определенный синергетический эффект: поведение группы не будет характеризоваться суммой поведенческих характеристик отдельных индивидов. Схематично это различие в подходах представлено на Рисунке 6. В исследованиях, посвященных изучению культуры в экономическом понимании, встречаются как первый, так и второй подходы. 1 В часностности, методологический холизм является рабочей предпосылкой старого институционализма, методологический индивидуализм — новой институциональной экономической теории. 40 Рисунок 6. Схема концепции культуры при разных методологических подходах Источник: Составлено автором Таким образом, включение культурного капитала (культуры) в экономический анализ ставит перед исследователями вопрос о корректировке методологического подхода и переходе от методологического индивидуализма к методологическому холизму.1 1.3.4. ПОДХОДЫ К АНАЛИЗУ КУЛЬТУРНОГО КАПИТАЛА И ЭКОНОМИЧЕСКИХ ПРОЦЕССОВ C. Бегельсдейк и Р. Мэйзленд [Beugelsdijk, Maseland, 2014] пишут также о проблеме, связанной с различными уровнями анализа, использующимися при исследовании культурного капитала (культуры) и экономических процессов. Так, концепция культуры в ее экономическом понимании рассматривается на коллективном, макроуровне, в то время как большинство экономических теорий строится на уровне отдельных индивидов, базируется на микроэкономических основаниях поведения человека [Hodgson, 2007]. По А. Лихту [Licht, 2008], понятие культурного капитала (культуры) относится к коллективным структурам, существующим за пределами сознательных действий людей, которые, тем не менее, выполняют для них функции информирования и фрейминга. Отсюда авторы делают вывод, что экономисты, пытающиеся включить культурный капитал (культуру) в свои исследования, постоянно сталкиваются с проблемой соотнесения двух уровней. С. Бёгельсдейк и Р. Мэйзленд [Beugelsdijk, Maseland, 2014, 122-123] пишут о трёх возможных способах решения этой проблемы. Первый подход предполагает, что любое поведение обусловлено коллективными структурами (методологический холизм). Представители второго подхода (например, Г. Беккер) считают, что культурный капитал (культура в ее экономическом понимании) — результат взаимодействия отдельных людей 1 Другое возможное методологическое решение — переход к институциональному индивидуализму [Agassi, 1960, 1975], методологическому структурализму [Hodgson, 2007] или методологическому институционализму [Кирдина, 2013]. 41 (методологический индивидуализм). В работах такого типа любое явление объясняется путем сведения к задаче индивидуального выбора. Третий подход состоит в попытке совместить эти два уровня одновременно в рамках одной теоретической модели. По мнению С. Бегельсдейка и Р. Мэйзленда, такой подход используется в новой институциональной экономической теории, в работах Д. Норта, А. Грейфа, C. Боулза. На практике это означает определенные сложности при проведении количественных оценок. Для получения корректных выводов, уровень агрегирования данных должен соответствовать уровню, на котором строится теория. В противном случае анализ может приводить к ошибочным выводам. Другими словами, поскольку концепция культурного капитала (культуры в ее экономическом понимании) разработана для уровня коллективов, а экономические теории применяются преимущественно на индивидуальном уровне, для поиска соотношений между культурным капиталом и экономической деятельностью требуется перевод одной из концепций на другой уровень. Это означает, в частности, что или следует идти от макроуровня к микроуровню, переводя коллективные показатели культурного капитала (культуры) в фактор экономического поведения. Например, можно включать параметр культурной среды в модели, объясняющие потребительский выбор индивида. Другой вариант состоит в агрегировании средних показателей, отражающих экономическое поведение людей, чтобы получить характеристики общества в целом. Пример такого подхода — включение в регрессии на экономический рост объясняющей переменной культуры [Gorodnichenko, Roland, 2010]. Стоит отметить, что С. Бёгельсдейк и Р. Мэйзленд [Beuglsdijk, Maseland, 2014] не отдают предпочтение ни одному из способов сопряжения культурного капитала (культуры) и экономики. В первом случае, когда культурный капитал (культура) переводится на уровень отдельных индивидов, происходит объяснение поведения индивида на основе среднего. Но, поскольку сообщества не гомогенны, такой подход может быть ошибочен. Во втором случае переход от микро- к макроуровню может быть затруднен в силу того, что поведение человека зависит от поведения других людей, что обусловливает проблемы, связанные с корректным агрегированием. При проверке эффектов, создаваемых культурой, возможное решение связано с рассмотрением экономических взаимодействий укрупненных субъектов, например, стран (как в случае с международной торговлей). В этом случае будет соблюдаться требование к использованию одинакового уровня анализа культуры и экономики. Таким образом, при включении культурного капитала (культуры) в экономические исследования следует внимательно относиться к вопросам, связанным с уровнем, на котором проводится анализ. Операционализация понятия культуры и культурного капитала через 42 методики социокультурных измерений позволяет прогнозировать поведение людей на микро- и макроуровне. Более подробный анализ показателей культурного капитала приведен в Разделах 2.1 и 3.1. Подводя итог первой главе, можно сделать несколько выводов. Существует множество различных определений культуры и культурного капитала. На основе проведенного анализа работ, было сформулировано уточненное определение культуры в экономике. Культура (в экономическом понимании) — ценности и поведенческие установки, разделяемые определенным сообществом и медленно меняющиеся во времени, обладающие свойством фокальной точки особенности и целевой признаками функции общественного блага, индивида являющиеся и определяющие частью институциональной среды. Чтобы подчеркнуть экономическую сущность данной концепции, заключающуюся в наборе выгод и издержек, которые порождает тот или иной набор ценностей и убеждений в процессе социально-экономических отношений, в диссертации используется термин «культурный капитал», а не культура. В новой институциональной экономической теории культурный капитал может рассматриваться как часть надконституционных правил. При этом культурную норму могут поддерживать как внешние (коалиционный и клубный) механизмы принуждения, так и внутренние. Культурный капитал определяет свойства среды, в которой осуществляются трансакции. Кроме того, через влияние на поведение человека культурный капитал определяет уровень трансакционных издержек. Существует ряд методологических сложностей, связанных с включением культурного капитала в экономический анализ. Предпочтительно пользоваться подходами, при которых и культурный капитал, и экономическая деятельность анализируются на одном уровне: индивидуальном или коллективном. Культурный капитал тесно связан с социальным капиталом. Поскольку, с одной стороны, социальный капитал может рассматриваться как часть культурного, а с другой стороны, Л. Гуизо, П. Сапиеза и Л. Зингалес доказали корректность использования термина «капитал» в отношении социального капитала, закономерен вопрос о правомерности использования термина «капитал» в случае с культурным капитал. Этому вопросу посвящена следующая глава. 43 ГЛАВА 2. КУЛЬТУРНЫЙ КАПИТАЛ: ИЗМЕРИМОСТЬ И ПРОДУКТИВНОСТЬ Концепция культурного капитала (культуры) начала развиваться в экономике позже концепции социального капитала, но, по всей видимости, в своём развитии проходит через те же стадии. На протяжении нескольких десятилетий социальный капитал критиковали как неудачную экономическую метафору, утверждая, что содержание этого понятия не может быть названо капиталом, так как то, что стоит за ним, невозможно измерить, в социальный капитал невозможно инвестировать и невозможно посчитать отдачу от этих инвестиций. Однако за последние десятилетия была выработана система измерителей, социальный капитал стал использоваться как фактор, объясняющий различия в благосостоянии на микро-, мезо- и макроуровнях. В данной главе выдвигается гипотеза о том, что культурный капитал (по аналогии с социальным капиталом) может рассматриваться как капитал, как фактор продуктивного взаимодействия1. В силу выявленной тесной связи между социальным и культурным капиталом дальнейший анализ концепции культурного капитала будет основан на той же схеме, что и для социального капитала. Настоящая глава состоит из трёх разделов. В первом — изложены подходы к измерению и оценке культурного капитала, систематизированы показатели, использующиеся для описания. Во втором разделе приведена теоретическая схема, позволяющая рассматривать культурный капитал как фактор продуктивности экономических взаимодействий; приведены примеры продуктивного использования культурного капитала на микро- и макроуровне. В третьем разделе описаны проблемы инвестирования в создание культурного капитала, а также проблема амортизации культурного капитала. 2.1. ИЗМЕРИМОСТЬ КУЛЬТУРНОГО КАПИТАЛА 2.1.1. ПОДХОДЫ К ИЗМЕРЕНИЮ КУЛЬТУРЫ Одно из направлений критики Р. Солоу в отношении термина социальный капитал было связано с проблемой измеримости данного понятия. В данном параграфе та же проблема рассматривается применительно к культурному капиталу. Можно выделить несколько подходов к анализу культурной специфики страны /сообщества: качественный и количественный (см. Рисунок 7). 1 Под продуктивностью культурного капитала понимается его способность создавать потоки выгод или снижать существующие издержки. 44 Рисунок 7. Измерение культурной специфики (культурного капитала) Источник: составлено автором Первый подход подразумевает проведение глубинных исследований культурного контекста страны, изучение истории, искусства, традиций и особенностей повседневной жизни населения. По результатам такого анализа можно делать выводы, как та или иная социокультурная черта населения проявляется в общественных отношениях, и как потенциал этой культурной характеристики может использоваться при конструировании эффективных институтов. Например, номадический характер культуры Казахстана может свидетельствовать о сравнительно высокой мобильности и адаптивности населения этой страны, что, в свою очередь, может стать предпосылкой для развития такого способа координации, как динамические фокальные сети [Ставинская, Никишина, 2012]. Второй подход связан с анализом универсальных характеристик культуры: религии, языковых особенностей, типа цивилизации и т.д. В частности, С. Хантингтон выделяет восемь основных цивилизаций, базирующихся «на глубоких культурных различиях, сохранявшихся на протяжении многих веков»: западную, конфуцианскую, японскую, исламскую, индуистскую, православно-славянскую, латиноамериканскую и африканскую цивилизации [Хантингтон, 2003]. Г. Табеллини, на основе исследований Е. Кашимы и Й. Кашимы в 1998 г. показывает, что в странах, в которых языковая норма не допускает возможности опустить личное местоимение первого лица, свойственно большее уважение к личности и его правам. Такие 45 страны в большей степени ориентированы на отдельного человека, а не на его окружение, что в большей степени свойственно коллективистским сообществам [Tabellini, 2007, Kashima, Kashima, 1998]. В то же время ряд исследователей утверждают, что на экономическое развитие влияют не только отдельные культурные характеристики, но и степень культурного разнообразия страны. В качестве показателей, оценивающих культурное разнообразие, чаще всего используют показатели этнического, лингвистического и религиозного разнообразия [Ginsburgh, Weber, 2011]. Наконец, третий подход основан на использовании показателей, описывающих ценности и поведенческие установки населения при помощи ответов на отдельные вопросы, заданные в рамках межстрановых исследований [Tabellini, 2007], специально разработанных для этого методик [Hofstede, 2001] или косвенных показателей (например, показателя донорства крови или участия в голосовании для оценки альтруизма, норм кооперации) [Guiso et al., 2010]. В настоящее время существует множество инструментов оценки социокультурных особенностей общества 1 , включающих как отдельные вопросы, так и специально разработанные методики социокультурных измерений. К наиболее известным из них можно отнести методики Г. Хофстеде, Ш. Шварца, Ф. Тромпенаарса, Р. Инглхарта, Ф. Клакхона и Ф. Стродбек, М. Бонда и К. Леунга, Г. Триандиса, Р. Хауза и др. Эти методики были созданы в течение последних 60 лет исследователями, специализирующимися в самых разных предметных областях: от антропологии (Э. Холл) и лингвистики (Р. Льюис) до психологии (Г. Триандис, М. Бонд, К. Леунг), социологии (Ф. Клакхон и Ф. Стродбек, Г. Хофстеде) и экономики (Ф. Тромпенаарс). Ряд методик используется преимущественно на микроуровне (например, методика Ф. Тромпенаарса, Р. Льюиса и др.), другие — на макроуровне (например, методика Г. Хофстеде, Р. Инглхарта, Ш. Шварца). Основные сферы приложения методик: кросскультурный менеджмент, [Hofstede, GLOBE, Trompenaars], кросс-культурные коммуникации [Hall, Lewis, Triandis], управление человеческими ресурсами [Trompenaars, Lewis]. Кроме того, методики социокультурных измерений 1 2 используются для объяснения широкого круга Подробно о различных способах измерения культурных особенностей см. [Taras, 2008; Taras et al., 2009]. В разных методиках используется разные термины. Например, у Г.Хофстеде, Ф.Тромпенаарса, Р.Хауза и др. оцениваемая характеристика культурного капитала (культуры) — это культурное измерение, у Ф.Клакхон и Ф.Стродбек, Ш.Шварца — культурная ценностная ориентация, у Г.Триандиса – культурный синдром, у М.Бонда и К.Леунга — социальная аксиома, у Э.Холла — культурное измерение. Во всех случаях под социокультурным измерением понимается качественная или количественная оценка той или иной характеристики культурного капитала. Для простоты изложения при описании методик будет использоваться термин «социокультурное измерение». То есть, термин социокультурное измерение далее используется в качестве синонима «показателя культурного капитала». 2 46 социальных феноменов: от особенностей городского планирования [Hall] до специфики миграции [Hall, Kluckhon, Strodbeck] и экономического роста [Hofstede, Shwartz, Inglehart], а также прочих особенностей социальных, политических и экономических отношений [Shwartz, Inglehart]. Большинство измерений строится на основе опросов, причем авторы используют как репрезентативные (Всемирное исследование ценностей, методика Р. Инглхарта), так и гомогенные выборки (методика Г. Хофстеде, GLOBe, Ш. Шварца и др.).1 Таким образом, существует несколько способов оценки культурной специфики: качественный и количественный. Появление методик социокультурных измерений позволяет операционализировать концепцию культурного капитала и оценивать создаваемые им эффекты количественно. Это означает, что концепция культурного капитала (культуры) соответствует требованию «измеримости», которое предъявлял Р. Солоу к термину социальный капитал. 2.1.2. СИСТЕМАТИЗАЦИЯ МЕТОДИК ИЗМЕРЕНИЯ КУЛЬТУРНОГО КАПИТАЛА Исторически первой методикой социокультурных измерений (оценкой характеристик культурного капитала) была методика Э. Холла. В 1959, 1966 и 1976 гг. Э. Холлом были опубликованы книги, в которых были описаны три социокультурных измерения, влияющие на особенности коммуникации людей: время, контекст, пространство. По свидетельствам других кросс-культурных исследователей, книги Э. Холла оказали существенное влияние на дальнейшее развитие предметной области. Одной из самых известных методик социокультурных измерений на протяжении последних десятилетий остается методика Г. Хофстеде. Популярность ее использования можно объяснить, по крайней мере, тремя причинами. Во-первых, подход Г. Хофстеде, опубликованный в 1981 г. и предполагавший численное измерение культуры, был пионерным в этой области. Э. Холл, Ф. Клакхон и Ф. Стродбек, хотя и использовали опросные методы при отнесении той или иной страны к разным типам культур, опирались во многом на качественный, а не количественный анализ. Это служило существенным ограничением как для сопоставления стран между собой, так и для дальнейшего расширения выборки. Другие методики количественных измерений появились значительно позднее. В ряде случаев авторы (например, Ф. Тромпенаарс, Р. Хауз с коллегами по проекту GLOBE и др.) опирались на показатели, введенные ранее Г. Хофстеде. В частности, в рамках 1 Гомогенность выборки предполагает, что респонденты, принимающие участие в опросе в разных странах, отличаются друг от друга только страной происхождения. Социально-демографические характеристики, вид и характер занятости у них одинаковый. Такой подход позволяет нивелировать влияние прочих факторов (в т.ч. формальных институтов) на ответы респондентов и сконцетрироваться на выявлении культурных различий. 47 проекта GLOBE используются девять показателей, шесть из которых основаны на показателях Г. Хофстеде [House et al., 2004, 3]. Однако методология GLOBE все же отличается от методологии Г. Хофстеде: для каждого социокультурного измерения рассчитывается по два показателя: один отражает то, что, по мнению респондентов, существует в данный момент времени (практики — «как есть»); другой — желаемое ими значение тех же показателей (ценности — «как должно быть»). Во-вторых, Г. Хофстеде была опубликована анкета и методология расчета показателей, что, с одной стороны, делало его подход более уязвимым для критики, но, с другой стороны, позволяло другим исследователям проводить повторные измерения и тестировать культурную модель Г. Хофстеде в разных сферах. В-третьих, публикация в открытом доступе данных по выявленным социокультурным измерениям вместе с описанием их проявлений в различных сферах жизни (в личных, общественных и деловых отношениях) подтолкнула многих исследователей обратиться к проверке исследовательских гипотез на данных Г. Хофстеде. Стоит отметить, что, например, методики Ф. Тромпенаарса и Р. Льюиса были положены авторами в основу коммерческой деятельности созданных ими компаний, занимающихся консалтингом в области кросскультурных коммуникаций и менеджмента, и, соответственно, являются закрытыми. Вопросы, использовавшиеся в методиках Р. Инглхарта и Ш. Шварца, открыты, однако процедура обработки первичных данных требует обладания специфическими знаниями (в частности, особенностей проводимого факторного анализа, типа используемых факторных вращений и т.д.), что ограничивает доступ к данным. Единственная методика, которая в настоящее время позволяет отслеживать динамические изменения культуры, — методика Р. Инглхарта. Он стоял у истоков одного из самых масштабных исследований в области кросс-культурных сопоставлений — Всемирного исследования ценностей (WVS)1. В рамках проводимых уже несколько десятков лет массовых опросов (первый — в 1981 году) оценивается изменение ценностей, касающихся религии, гендерных ролей, трудовых мотиваций, отношения к демократии, уровня доверия в обществе, уровня доверия к государственным институтам, норм гражданской кооперации и др. Начиная с 1981 г. в рамках Всемирного исследования ценностей на основе факторного анализа данных 2 1 World Values Survey на www.worldvaluessurvey.com. Цель факторного анализа состоит в снижении размерности данных, в группировке вопросов в группы (факторы), которые бы хорошо отражали дисперсию группируемых показателей. 2 48 также строятся два индекса: ценностей выживания/самовыражения 1 и традиционных/секулярно-рациональных2 ценностей. В последнее время все большее признание получает методика Ш. Шварца. Его подход к выделению социокультурных измерений вытекает уже не только из анализа полученных эмпирических данных (как в методике Р. Инглхарта), но и из хорошо разработанной теории культурных различий. Кроме того, Ш. Шварц рассматривает два уровня культуры: индивидуальный и коллективный. На индивидуальном уровне ценности представляют собой мотивационные цели, которые служат руководящими принципами в жизни людей [Карандашев, 2004; Rokeach, 1973; Schwartz, Bilsky, 1990]. На коллективном уровне ценностные ориентации «являются внешними по отношению к людям, они выражаются в особенностях стимулов и ожиданий, с которыми сталкиваются члены культурной группы» [Шварц, 2008]. Это позволяет полагать, что различия культурных характеристик в двух странах не связаны с различиями в ценностях отдельных людей. Подход Ш. Шварца считается в настоящее время наиболее методически и методологически точным. Вместе с тем какую бы методологию не использовали авторы, их социокультурные измерения обладают, по крайней мере, одним общим свойством. Во всех методиках различия по социокультурным измерениям сопряжены с различными типами поведения в достаточно широком круге ситуаций. Результаты сопоставления разных методик приведены в Таблице 3. 1 Ценности выживания заключаются в том, что респондент придает первостепенное значение безопасности по сравнению с самовыражением и качеством жизни; характеризует себя как не очень счастливого человека; не участвует в общественной деятельности («не подписывал петиций и не сделал бы это в будущем»). Также респондент отрицательно относится к гомосексуализму и считает, что необходимо проявлять большую осторожность, доверяя людям. 2 Традиционные ценности заключаются в высоком значении веры в жизни респондента; убеждении, что ребенку важнее научиться повиновению и религиозным верованиям, чем независимости и решительности; аборты недопустимы ни при каких условиях; респонденту свойственно сильное чувство национальной гордости, он склонен к почитанию власти. 49 Таблица 3. Методики социокультурных измерений1 Название методики Год создания Количество показателей Регулярность проведения опросов Доступность данных Выборка Индивидуальный и коллективный уровень Число стран, для которых есть данные Есть ли данные для России Сфера применения Холл Клакхон и Стродбек Хофстеде Инглхарт Триандис Шварц GLOBE Льюис Тромпенаарс Бонд и Леунг Коммуникативная модель культуры Теория ценностных ориентаций Культурные измерения Г. Хофстеде Индексы ценностей Р. Инглхарта Культурные синдромы Г. Триандиса Культурноценностные ориентации Ш. Шварца Модель GLOBE Модель LMR Семь измерений культуры Социальные аксиомы 1959, 1969, 1976 1961 1980 1981 1986 1990 1991 1992 1993 2002 3 5 6 2 3 7 9 3 7 2 нет нет нет да нет нет нет нет нет нет закрытые частично открытые открытые открытые частично открытые платный доступ открытые закрытые закрытые открытые по волне-1 нерепрезентативная нерепрезентативная нерепрезентативная, гомогенная репрезентативная нерепрезента -тивная нерепрезента -тивная нерепрезента -тивная, гомогенная нерепрезента -тивная нерепрезентативная, гомогенная нерепрезентативная нет нет нет нет нет да нет нет нет да - 5 показатели 1-4: 78 показатели 5-6: 95 Для разных волн от 21 до 73 8 (в открытых источниках) 75 62 80 100 41 (1 волна) да нет да да нет да да да да да межкультурные сравнения, кросскультурная коммуникация управление человеческими ресурсами; кросскультурные коммуникации и менеджмент; объяснение широкого круга социальных явлений прогнозирование изменений ценностей и представлений населения; оценка связей с социальноэкономическими и политическими отношениями кросскультурные коммуникации объяснение социальных, экономических и политических отношений управление человеческими ресурсами, кросскультурный менеджмент управление человеческими ресурсами, кросскультурные коммуникации, менеджмент управление человеческими ресурсами, кросскультурные коммуникации, менеджмент общее »понимание» человека кросскультурные коммуникации и менеджмент; образование; миграция Источник: составлено на основе обзора литературы 1 При составлении таблицы использовались материалы, полученные в ходе научно-исследовательского семинара Института Национальных Проектов. 50 Всего в приведенных выше методиках выделено 47 социокультурных измерений. Их подробное описание и поведенческие модели, сопряженные с разной выраженностью социокультурных характеристик, можно найти как в первоисточниках, так и в многочисленных обзорных работах, сделанных как отечественными [Куликова, 2004; Лебедева, Татарко, 2007, 2009 и др.], так и зарубежными авторами [Luan, 2012; Ng et al., 2007]. Вместе с тем, можно отметить, что некоторые измерения в той или иной модификации встречаются практически во всех методиках (например, индивидуализм-коллективизм), другие — специфичны и встречаются в одной или двух (например, аффективность-нейтральность). Однако на настоящий момент не существует работ, в которых все они были бы соотнесены между собой и систематизированы. Вместе с тем одновременное использование социокультурных измерений из разных методик, но принадлежащих к одному смысловому блоку, позволит нивелировать недостатки отдельных методик, повысить точность выводов, получаемых при качественном и количественном анализе. Для того чтобы, с одной стороны, систематизировать имеющиеся данные о культуре, а, с другой стороны, определить значимость и частотность использования культурных показателей, был проведен анализ определений социокультурных измерений, введенных авторами. В Таблице 4 приведены результаты систематизации социокультурных измерений по выделенным группам. В Приложении 1 представлены определения социокультурных измерений, сгруппированные по методикам. Более подробное описание показателей, описывающих различные характеристики культурного капитала, приведены в Разделе 3.1 в контексте трансакционных издержек, связанных с ними. 51 Таблица 4. Группировка показателей культурного капитала Деятельность Разделение ролей Отношение к правилам Отношения в обществе Время Холл Последовательность решения задач во времени ориентация на прошлое/ настоящее/ будущее приоритеты во времени индивид-группа взаимоотношения между людьми власть, статус отношение к неопределенности обязательность правил/ универсальность терпимость/ ограничения между мужчиной/ женщиной Число/ разграничение Хофстеде Инглхарт GLOBE долгосрочная ориентация Льюис Тромпенаарс моноактивные /полиактивные культуры синхроннность/ последовательность ориентация на прошлое/настоящее/ будущее ориентация на будущее индивидуализм индивидуализм/ коллективизм дистанция власти принадлежность/ автономия иерархия/ равноправие Бонд и Леунг коллективизм II: внутригрупповой индивидуализмколлективизм коллективизм I: институциональный достигнутый /предписанный дистанция власти избегание избегание неопределенности неопределенности универсализм / партикуляризм терпимость/ ограничения гендерный эгалитаризм маскулинность высокий/ низкий контекст гармония / мастерство деятельность выживаниесамовыражение высокий/ низкий контекст традиционные/ секулярнорациональные Источник: составлено автором социальный цинизм напористость стиль пространство внутренний/ внешний контроль гуманизм маскулинность Картины мира специфичностьдиффузность сложность отношения человекокружающий мир человеческая природа альтруизм/ эгоизм конкуренция/ кооперация Использование пространства Шварц плотность человекокружающий мир характер коммуникации Триандис полихронные/ монохронные культуры целеполагание Коммуникация Клакхон и Стродбек ориентация на производительность моноактивные /полиактивные культуры нейтральность/ аффективность реактивные культуры специфичность/диффузность динамическая экстернальность 52 В результате проведенного анализа были выделены шесть групп и семнадцать подгрупп показателей1, описывающих в том числе: I. Особенности отношения ко времени: 1) Последовательность решения задач во времени; 2) Расстановка приоритетов во времени. Особенности отношения в обществе: II. 3) Отношения в обществе: индивид-группа; 4) Отношения в обществе: власть-статус. Особенности отношения к правилам: III. 5) Отношение к неопределенности;2 6) Обязательность правил /универсальность. 7) Терпимость-ограничения. Особенности распределения ролей: IV. 8) Между мужчиной/женщиной; 9) Число/разграничение. V. Особенности деятельности: 10) Взаимоотношение между человеком и окружающим миром; 11) Альтруизм/эгоизм; 12) Конкуренция/кооперация; 13) Целеполагание. VI. Особенности коммуникации: 14) Стиль коммуникации; 15) Характер коммуникации. А также, 16) Особенности картин мира; 17) Особенности использования пространства. Разумеется, классификация и категоризация социокультурных показателей — это в известной степени, огрубление и упрощение созданных различными авторами методик измерения культурного капитала. Вместе с тем, приведенная группировка содержательно близких показателей позволяет увидеть основные точки расхождения культур, значимые для 1 В силу того что социокультурное измерение маскулинность у Г. Хофтседе отвечает одновременно за характер разделения гендерных ролей и особенности поведения: напористость/кооперативность, показатель продублирован в две категории. Поскольку ссоциокультурные измерения Э. Холла «высокий-низкий контекст» и Ф. Тромпенаарса «специфичные-диффузные» культуры описывают как особенности разделения ролей в обществе, так и специфику коммуникации, показатели также продублированы в двух категориях: «разделение ролей: число/разграничение» и «коммуникация: характер коммуникации». 2 Показатели в группах 5, 7, 8, 9 не идентичны друг другу, но описывают близкие модели поведения. 53 социальных, экономических и политических отношений. Одновременное использование в анализе показателей из нескольких методик, описывающих сходные характеристики, позволяет повысить качество получаемых результатов. В силу того, что авторы методик измерения культурного капитала представляют различные предметные области, размер типологических групп показателей культурного капитала может отражать их сравнительную значимость для социальных, экономических и политических отношений. На основе анализа методик и группировки показателей культурного капитала, проведенных в диссертации, были выделены 3 группы характеристик — высокочастотные, среднечастотные и низкочастотные — оказывающих сравнительно бóльшее и меньшее влияние на взаимодействия. Результаты сопоставления приведены в Таблице 5: Таблица 5 Относительная значимость типологических групп показателей культурного капитала Высокая значимость (высокая частотность) 1. Отношения в обществе: Средняя значимость (средняя частотность) 4. Время: последовательность индивид-группа решения задач во времени (ранг1=6); (ранг=3); 2. Отношения в обществе: власть-статус (ранг=6); 3. Время: расстановка приоритетов во времени (ранг= 4). 5. Распределение ролей: число/разграничение (ранг=3); 6. Деятельность: взаимоотношения между человеком и окружающим миром (ранг=3); 7. Деятельность: альтруизмэгоизм (ранг=3); 8. Деятельность: целеполагание (ранг=3); 9. Коммуникация: характер Низкая значимость (низкая частотность) 10. Отношение отношение к к правилам: неопределенности (ранг=2); 11. Отношение к правилам: обязательность и универсальность правил (ранг =2); 12. Распределение ролей: между мужчиной и женщиной (ранг=2); 13. Деятельность: конкуренция/кооперация (ранг=2); 14. Коммуникация: стиль (ранг=2); 15. Картины мира (ранг=2); 16. Использование пространства (ранг=1); 17. Терпимость-ограничения (ранг=1). коммуникации (ранг =3). Источник: составлено автором Более подробный анализ выделенных групп социокультурных измерений приведен в Разделе 3.1. 1 Рангом обозначена частота, с которой показатель используется в методиках разных авторов. Чем чаще авторы вводят такого рода показатели, тем больше ранг показателя. 54 Таким образом, имеющиеся методики измерения культурного капитала различаются по числу показателей и их содержанию, по методологии и сфере приложения. Вместе с тем, на основе обзора методик могут быть выделены шесть основных типологических групп показателей культурного капитала, описывающих i) особенности отношения ко времени; ii) особенности отношений в обществе; iii) особенности отношения к правилам; iv) особенности деятельности; v) особенности разделения ролей и vi) особенности коммуникации. К наиболее значимым характеристикам культурного купитала отнесены а) особенности отношений в обществе между индивидом и группой, б) особенности отношений в обществе по поводу власти и статуса, а также в) особенности отношения ко времени в части расстановки приоритетов. 2.1.3. КРИТИКА МЕТОДИК ИЗМЕРЕНИЯ КУЛЬТУРНОГО КАПИТАЛА Несмотря на то, что описанные выше методики находят широкое применение как на микро-, так и на макроуровне, в научной среде они зачастую подвергаются ожесточенной критике. Основные направления критики: Гомогенность культуры; Статичность культуры; Валидность инструмента оценки социокультурных измерений; Качество показателей; Уровень анализа культуры. Остановимся на них более подробно. Гомогенность культуры Часто в социокультурных исследованиях используются лексические обороты, предполагающие культурную гомогенность, например, «китайская культура», «американская культура» и т.д. Вместе с тем критики отмечают, что население стран отнюдь не однородно. В одной и той же стране можно встретить людей, находящихся на противоположных полюсах культурного измерения. Следовательно, констатировать культурную гомогенность и приписывать всем людям, живущим в данной стране, одинаковые значения показателя культурного капитала неправомерно. С этой позицией согласно большинство авторов социокультурных методик. Г. Хофстеде признает, что рассчитанные значения социокультурных измерений для страны будут различаться в зависимости от того, какая социальная группа принимала участие в опросе. Социально-демографические характеристики, уровень образования, сфера занятости будут влиять на ответы респондентов. 55 При расчете своих социокультурных показателей Г. Хофстеде проводил опрос в мультинациональной компании IBM. Базовое предположение Г. Хофстеде состояло в том, что в разных странах особенности корпоративной культуры внутри одной компании будут одинаковыми, характер образования и интересов людей, работающих в компании, будут близкими, и единственное, что будет влиять на разницу в ответах респондентов, это культура, к которой они принадлежат. Г. Хофстеде также обращает внимание исследователей на то, что нельзя сравнивать страны А и Б в терминах: «в стране А социокультурное измерение X на N больше, чем в стране Б», можно лишь говорить о том, что в стране А это социокультурное измерение выражено сравнительно сильнее. И, несмотря на то, что будут существовать различия в рассчитанных измерениях для разных социальных и профессиональных групп, по мнению Г. Хофстеде, относительное положение стран при этом будет неизменным [Hofstede, 2001]. Сходной методологии придерживаются исследователи в рамках проекта GLOBE, опрашивая менеджеров среднего звена в разных странах. Однако, чтобы сгладить влияние профессиональной занятости, они проводили опрос в компаниях, представляющих три сферы: пищевую промышленность, финансовые услуги, телекоммуникации. Ш. Шварц строит свои социокультурные измерения для страны на основе комбинирования результатов опроса, проведенного в двух выборках: консервативной (выборка школьных учителей) и прогрессивной (выборка студентов). Особенности бизнес-модели Ф. Тромпенаарса состоят в том, что при консультировании мультинациональных коллективов происходит расчет и оценка социокультурных измерений для каждого работника (гомогенность социокультурных измерений представителей одной культуры не предполагается). Вместе с тем для расчета социокультурных измерений по стране в целом используется специальная методика отбора данных, позволяющая нивелировать индивидуальные различия и выявить культурные особенности сообщества. Ф. Тромпенаарс и Г. Триандис в своих работах предлагают рассматривать культурный капитал (культуру) как распределение некоторого признака X [Тромпенаарс, Хэмпден-Тернер, 2004; Триандис, 2007]. Тогда культурные различия между странами могут интерпретироваться как различия в наиболее вероятных моделях поведения, обусловленных особенностями плотности распределения данного показателя культурного капитала (см. Рисунок 8)1. Точки А и B в большей степени соответствуют индивидуалистическим ценностям. Точки D и E – коллективистским ценностям. В точке B индивидуалистическое сообщество обладает 1 На практике получение подобного распределения затруднено, в силу сложностей с точным измерением и получением непрерывной величины изучаемого признака. 56 значительно более высокой долей людей, разделяющих нормы и ценности индивидуализма, чем коллективистское сообщество. В точке D, напротив, коллективистское сообщество обладает значительно более высокой долей людей, разделяющих нормы и ценности коллективизма, чем индивидуалистическое сообщество. В точках А и E (точки практически экстремальной выраженности норм индивидуализма и коллективизма) в индивидуалистических и коллективистских сообществах можно почти с одинаково низкой вероятностью встретить людей, разделяющих данные нормы. В точке О и индивидуалистическое, и коллективистское сообщества обладают одинаковой долей людей, для которых ярко не выражены ни ценности и нормы индивидуализма, ни коллективизма. Рисунок 8. Культурный капитал (культура) как распределение Источник: на основе [Тромпенаарс, Хэмпден-Тернер, 2004, 53-54; Триандис, 2007, 219] Ценностные индексы Р. Инглхарта вовсе построены на репрезентативных страновых выборках. Кроме того, у Р. Инглхарта с соавторами опубликован ряд работ, анализирующих динамику ценностей разных поколений в рамках одной страны [Инглхарт 1971, Abramson, Inglehart, 1992, 1995]. Стоит отметить, что в странах со значительным географическим, историческим и социально-экономическим разнообразием, существуют также различия между отдельными регионами [Латова, 2003.; Латов, Латова, 2007; Elenkov, 2013]. Это ставит перед исследователями дополнительные вызовы по анализу региональной специфики и определяет потребность в проведении полевых исследований. социокультурной 57 Все это означает, что при использовании данных социокультурных измерений следует, во-первых, тщательнее выбирать методику, которая бы отвечала целям исследования. И, вовторых, аккуратнее работать с результатами социокультурных измерений, принимая во внимание предпосылки, на которые опирались авторы методик. Статичность культуры В большинстве современных кросс-культурных исследований используются данные о культуре, собранные в 1980-1990-е гг. Однако мир не стоит на месте. В условиях глобализации, распространения интернета, увеличивающейся мобильности людей, происходит взаимопроникновение культур, наблюдается сглаживание культурных различий. Это означает, что с каждым годом релевантность «старых» данных снижается. Действительно, в большинстве методик социокультурных измерений (за исключением, индексов Р. Инглхарта) отсутствуют данные о динамике показателей с течением времени. Одна из базовых предпосылок Г. Хофстеде состоит в том, что относительное положение стран по социокультурному измерению остается практически неизменным с течением времени, несмотря на то, что страны в целом могут «дрейфовать» в сторону того или иного полюса социокультурного измерения. Вследствие этого при проведении последующих исследований Г. Хофстеде предлагает процедуру «якорения», в результате которой данные о социокультурных показателях стран, которые ранее не принимали участие в опросах, присоединяются к уже имеющейся базе данных. С 1990-х гг. исследование GLOBE в том же объеме также не повторялось. Несмотря на то, что по методике Ш. Шварца проводилось множество повторных исследований, динамические ряды для методики отсутствуют. На сайте компании THT-consulting1, возглавляемой Ф. Тромпенаарсом, указано, что база данных содержит информацию об изменениях культуры за более чем двадцатилетний период. Однако в силу закрытости данных, оценить динамику изменения социокультурных показателей для исследователей не представляется возможным. Лишь благодаря регулярно проводимому Всемирному исследованию ценностей (WVS)2, начиная с 1981 г. есть возможность отслеживать перемещения стран в пространстве традиционные/секулярно-рациональные ценности и ценности выживания/самовыражения, а также фиксировать изменения в ответах респондентов на другие вопросы, вызывающие интерес исследователя. 1 2 Сайт компании THT-consulting, http://www2.thtconsulting.com. World Values Survey на http://www.worldvaluessurvey.org/wvs.jsp. 58 Вместе с тем, на сегодняшний день нельзя ни полностью согласиться, ни полностью опровергнуть критику правомерности использования кросс-культурных данных, полученных в 1980-1990-е гг. Во-первых, анализ расположения стран в пространстве Р. Инглхарта за последние 20 лет действительно позволяет говорить о том, что перемещения есть. Вместе с тем, несмотря на то, что социокультурные измерения Р. Инглхарта названы индексами ценностей, используемый термин не совсем точен. Например, вопрос о том, подписывал ли респондент когда-нибудь петиции, характеризует скорее поведенческую установку, а не ценность, но, тем не менее, используется для построения индекса ценностей выживания-самовыражения. Поскольку поведенческие установки могут изменяться быстрее, чем ценности, перемещение страны в данном пространстве может быть обусловлено изменениями именно в поведенческих установках, а не ценностях. Для проверки этой гипотезы необходимо знать коэффициенты расчета соответствующих индексов. Во-вторых, динамические данные по социокультурным измерениям, характеризующим глубинные различия в подходах к решению «общечеловеческих» проблем, в терминологии Ф. Клакхона и Ф. Стродбека, отсутствуют. В отсутствие данных аргументированно говорить о степени культурного сближения стран не представляется возможным. В-третьих, существуют работы, в которых показано, что отдельные социокультурные показатели стран — надконституционные правила в терминах Д. Норта и О. Уильямсона — практически неизменны во времени. Так, например, Н. Нанн обнаружил, что в современной Африке уровень доверия тем ниже, чем интенсивнее была работорговля в соответствующих регионах. То есть норма, которая была эффективной более чем 100 лет назад, продолжает воспроизводиться в изменившихся условиях [Nunn, Wantchekon, 2009]. Возможное объяснение — специфика передаточных механизмов. Основные механизмы трансляции ценностей — семья и школа — сравнительно инертны, что обусловливает медленное изменение социокультурных показателей. Также представляют интерес эмпирические вопросы о том, как соотносятся границы между культурами и между странами, что происходит с ценностями и поведенческими установками сообщества при изменении границ между государствами, как быстро происходит корректировка ценностей и поведенческих установок и т.д. Так, примеры Эльзаса, Лотарингии, Тироля свидетельствуют о том, что изменение государственных границ не означает автоматического изменения культуры. Вместе с тем пример Северной и Южной Кореи позволяет предположить, что различия в политических институтах, государственной идеологии в значительной степени влияют на ценности и поведенческие установки людей. Возможно, это 59 означает, что существуют своеобразные короткие и длинные культурные волны — для изменения разного рода ценностей и поведенческих установок может требоваться разное количество времени: от нескольких лет до десятилетий. Для ответа на эти вопросы необходимо проведение регулярных полевых региональных исследований, позволяющих фиксировать изменения в культурных особенностях сообществ. В целом можно констатировать, что социокультурные характеристики с течением времени изменяются. На настоящий момент скорость таких изменений оценить нельзя. Возможно, для них требуются годы, возможно, — десятки лет. При проведении социокультурных исследований это означает, что необходимо тщательно подходить к выбору и использованию социокультурных измерений, учитывая, во-первых, актуальность данных, вовторых, возможность изменений в выраженности данного социокультурного показателя в конкретной стране. Вместе с тем аргументы в пользу динамичности изменения культуры не достаточно вески, чтобы отказаться от использования данных по социокультурным показателям вовсе. Валидность инструмента В силу того, что методики социокультурных измерений разрабатывались преимущественно носителями западной культуры (страны Европы, США), модели культуры критикуют как необъективные и смещенные. Как правило, авторы методик не проверяли валидность вопросов, используемых для измерения особенностей культурного капитала, в принципиально отличающихся странах, например, индивидуалистических и коллективистских. Это означает, что некоторые вопросы могут в одних обществах хорошо описывать суть изучаемого явления, а в других — нет. К тому же, вероятно, существуют социокультурные характеристики, значимые для стран Востока, которые не поддаются оценке при помощи «западноцентристских» моделей культурного капитала. [Livian, 2011; Javidan et al., 2004]. Первоначально Г. Хофстеде были выделены четыре социокультурных измерения (индивидуализм, дистанция власти, маскулинность, избегание неопределенности). Еще одно измерение было добавлено им после проведения дополнительного исследования в восточных странах в 1990-е гг. Исследователь отмечает, что долгосрочная ориентация — значимое для описания восточных стран социокультурное измерение, которое, однако, не проявилось в первоначальной модели. Найденное Г. Хофстеде пятое измерение [Hofstede, Bond, 1984; Hofstede, Minkov, 2012] не снимает общей проблемы «западноцентричности» модели культуры. Р. Хауз и др., отвечая на аналогичный упрек, замечают, что в проекте GLOBE принимало участие 160 исследователей из 62 стран, что должно смягчать указанную проблему [House et al., 2004; Javidan et al., 2006]. 60 Тем не менее, необходимость улучшения качества кросс-культурных исследований признается повсеместно. В 2002 г. в Брюсселе была создана организация CSDI (Comparative Survey Design and Implementation), одной из целей которой является улучшение качества такого рода исследований. В 2011 г. вышло третье издание пособия, содержащее лучшие практики по проведению кросс-культурных исследований [Pennell et al., 2011]. Один из его разделов посвящен не просто проблеме корректного перевода вопросов на другие языки, но и их адаптации с учетом социального и культурного контекста. Конструктивным ответом на это направление критики может быть либо разработка новой методики, свободной от недостатков, либо одновременное использование нескольких методик социокультурных измерений, что позволило бы получить более достоверный результат. Качество показателей Содержание социокультурных измерений и их интерпретация не следует из вопросов, на которых они строятся [McSweeney, 2002]. Это критическое замечание может быть отнесено как к индексам ценностей Р. Инглхарта, которые частично опираются на вопросы, описывающие поведенческие установки (см. выше), так и к социокультурным измерениям Г. Хофстеде. В частности, один из вопросов, использующихся для построения показателя индивидуализма, звучит так: «Насколько для вас важно работать в хороших условиях (хорошо освещенное, просторное, проветриваемое помещение и т.д.)». Язвительный критик может усомниться в том, что предпочтение «хорошо проветриваемых» помещений связано с индивидуализмом. Вместе с тем техническое объяснение может быть следующим: в ходе тестирования методики и факторного анализа данных, данный вопрос оказался наиболее информативным, в лучшей степени объясняющим дисперсию данного социокультурного измерения, поэтому и вошел в анкету. Как и в предыдущем случае, решением этой проблемы социокультурных измерений для исследователя может быть, во-первых, подробное знакомство с методикой расчета каждого показателя. Во-вторых, использование для характеристики культуры тех вопросов WVS, которые в большей степени соответствуют цели исследования. В-третьих, использование данных одновременно по нескольким методикам с целью получения более достоверных результатов. 61 Уровни анализа культурного капитала Не во всех методиках авторы различают два уровня анализа культуры: индивидуальный и коллективный. Кроме того, есть сомнения в том, что можно оценить социокультурные измерения коллективного уровня при помощи опросов [McSweeney, 2002; Fischer et al., 2010]. Как правило, авторы методик оговаривают, с каким уровнем анализа культуры они работают при расчете социокультурных показателей. Вместе с тем существуют ряд методик (например, методика Ш. Шварца и М. Бонда-К. Леунга), где это замечание учтено. Авторы отдельно работают с индивидуальным и коллективным уровнями анализа культуры, выделяя специфические для каждого уровня измерения культурного капитала и методы оценки. Проведенный анализ критических замечаний в отношении методик социокультурных измерений показывает, что эти методики не лишены недостатков. Однако эти недостатки не настолько серьезны, чтобы вовсе отказаться от использования данных социокультурных измерений. Применение одновременно нескольких методик позволяет, с одной стороны, сформировать более широкую и полную картину, а, с другой стороны, — получить более надежный результат, лежащий на пересечении методик. 2.1.4. УРОВНИ АНАЛИЗА И ВИДЫ КУЛЬТУРНОГО КАПИТАЛА По аналогии с концепцией социального капитала, можно предположить существование трех уровней, на которых может проявляться действие культурного капитала: микро-, мезо- и макроуровне. Тогда при определенных оговорках (культурный капитал определяется, прежде всего, как характеристика определенного сообщества) на индивидуальном уровне культурный капитал проявляется в ценностях и поведенческих установках, лежащих в основе поведения человека. На мезоуровне, уровне отдельных организаций (и сообществ), культурный капитал будет проявляться в системе разделяемых сотрудниками организации (членами сообщества) ценностей и поведенческих установок. На этом уровне исследуется специфика корпоративной культуры компании и влияние, которое она оказывает на ее эффективность. На макроуровне, уровне культурных общностей, рассматривается влияние ценностей и поведенческих установок на экономическую эффективность страны: уровень благосостояния и темп экономического роста, склонность к инновационному производству, сферы специализации и т.д. 62 Однако такое разделение (выполненное по аналогии с социальным капиталом) противоречит выбранному рабочему определению культурного капитала, согласно которому он является характеристикой не отдельного человека, а общности людей. Поэтому далее культурный капитал на уровне отдельного человека в настоящей работе рассматриваться не будет. Как на уровне компании, так и на уровне сообщества, культурный капитал медленно изменяется во времени. Вместе с тем если для изменений на макроуровне, могут требоваться десятилетия, то изменения корпоративной культуры могут происходить в более короткие сроки. В результате проведенного в диссертации обзора работ можно констатировать, что, в отличие от социального капитала, отдельные виды культурного капитала в настоящее время не выделяются. Проведенный в Разделе 2.1 анализ в целом позволяет говорить о том, что культурный капитал поддается измерению и отвечает соответствующему требованию, предъявляемому Р. Солоу. За последние пятьдесят лет появились специальные методики, позволяющие выявить ценности и поведенческие установки. Кроме того, существуют индексы, дающие возможность оценить гетерогенность культурного капитала общества. При анализе эффектов, создаваемых культурным капиталом, необходимо тщательно подходить к выбору методики (методик), учитывая их ограничения и сферы приложения. Одновременное использование нескольких методик позволит повысить качество получаемых результатов. 2.2. ПРОДУКТИВНОСТЬ КУЛЬТУРНОГО КАПИТАЛА 2.2.1. СПОСОБЫ ПРОДУКТИВНОГО ИСПОЛЬЗОВАНИЯ КУЛЬТУРНОГО КАПИТАЛА В предыдущей главе было показано, что, во-первых, социальный и культурный капитал — тесно связанные между собой понятия. Во-вторых, социальный капитал, вопреки мнению некоторых критиков, не просто экономическая метафора, но категория, обладающая свойствами капитала и являющаяся фактором продуктивности экономических взаимодействий1. В данном параграфе более подробно рассматриваются экономические эффекты, создаваемые культурным капиталом. Анализ исследований, описывающих влияние культурного капитала (культуры в экономическом понимании) на экономическое развитие [Guiso et al., 2006, Tabellini, 2007], а также обзор методик социокультурных измерений [Hofstede, 2001; Trompenaars, 2012; House et 1 Под продуктивностью культурного капитала понимается его способность создавать потоки выгод или снижать существующие издержки. 63 al., 2004 и др.] позволяют предположить существование ряда каналов продуктивного использования культурного капитала. Во-первых, социокультурный профиль (набор ценностей, поведенческих установок) может определять набор специфических конкурентных преимуществ при осуществлении различных видов деятельности. Г. Хофстеде, например, отмечал, что промышленно развитые «маскулинные» страны обладают сравнительным преимуществом в массовом производстве в больших размерах, способны осуществлять производство эффективно, хорошо и быстро. Они успешны в производстве тяжелого оборудования, химической промышленности. В «феминных» культурах, напротив, есть относительное преимущество в сервисных видах деятельности, таких как, например, консалтинг и перевозки, в штучном производстве в соответствии с индивидуальными запросами [Hofstede, 2001]. Во-вторых, культурный капитал позволяет снизить уровень неопределенности при осуществлении взаимодействий внутри культурно схожего сообщества и перевести ее из структурного типа в параметрический 1 . Это значит, что культурный капитал может рассматриваться в качестве структурирующего фактора, влияющего на i) изменение ожиданий игроков относительно поведения контрагента, а также на ii) изменение воспринимаемой структуры платежной матрицы за счет действия одного из механизмов обеспечения действия правил (см. Рисунок 3)2. Кроме того, снижение неопределенности, как правило, будет означать снижение трансакционных издержек 3 . Причем, поскольку влияние культурного капитала проявляется в большей степени при отсутствии формальных институтов [Fisman, Miguel, 2006], то в данном случае можно констатировать сравнительно бόльшую продуктивность культурного капитала при отсутствии формальных правил или при их неэффективности. В-третьих, культурный капитал может быть продуктивным, контрпродуктивным или нейтральным фактором экономических взаимодействий в зависимости от того, как соотносятся между собой нормы, предписываемые формальными институтами и культурой. В частности, координационный аспект культуры может оказывать влияние на сравнительную эффективность 1 При параметрической неопределенности (в отличие от структурной неопределенности) каждому из возможных элементарных исходов (замкнутое множество) можно приписать определенную вероятность. В случае структурной неопределенности множество элементарных исходов открытое (сумма вероятностей специфицированных элементарных исходов меньше единицы) [по Шаститко, 2010, 767]. 2 Само по себе снижение неопределенности по умоланию не означает достижение Парето-оптимального состояния системы (как, например, в случае с Северной Кореей). Эффективность данного канала использования культурного капитала будет зависеть от того, будет ли использоваться продуктивный потенциал от снижения уровня неопределенности и соответствующего снижения трансакционных издержек. 3 Культурная однородность, как правило, приводит к снижению издержек контрактации, а также постконтрактных трансакционных издержек, связанных с контролем за соблюдением условий сделки. Вместе с тем, существуют социокультурные измерения (например, маскулиннность в методологии Г. Хофстеде или напористость в методологии GLOBE), однородность по которым не будет снижать эти виды издержек, но уменьшит предконтрактные трансакционные издержки, связанные с поиском информации относительно правовых особенностей сделки, особенностей поведения контрагента и т.д. 64 различных институтов. Например, эффективность иерархических структур, процедур централизованного принятия решения будет обладать разной эффективностью в странах с высокой и низкой дистанцией власти по Г. Хофстеде. Соответственно, еще одно направление продуктивного использования культурного капитала сопряжено с гармонизацией формальных и неформальных правил и повышением эффективности работы формальных институтов. Вероятно, существуют и другие каналы продуктивности культурного капитала. При этом, как на макроуровне, так и на микроуровне нельзя говорить о существовании единственной успешной культурной формулы. Успешность обусловливается не конкретными значениями показателей, а тем, используется их продуктивный потенциал или нет1. Стоит отметить, что во всех трех случаях экономические эффекты, создаваемые культурным капиталом, сопряжены со снижением трансакционных издержек. Так, использование специфических конкурентных преимуществ, обусловленных характеристиками культурного капитала, означает реализацию преимуществ по осуществлению той или иной деятельности со сравнительно меньшими издержками. Увеличение эффективности взаимодействий внутри культурно схожего сообщества происходит за счет снижения как предконтрактных, так и постконтрактных трансакционных издержек, что обусловлено сравнительно большей предсказуемостью поведения контрагентов. Наконец, повышение эффективности работы формальных институтов связано с минимизацией трансакционных издержек, возникающих в случае конфликта между формальными и неформальными правилами. Таким образом, ключевым элементом анализа продуктивности культуры становится изучение характера воздействия отдельных характеристик культурного капитала на трансакционные издержки. В рамках используемого рабочего определения культурный капитал (культура) состоит из ценностей и поведенческих установок. В микроэкономических терминах их воздействие на поведение человека можно описать следующим образом: ценности определяют вектор целевых функций человека, в то время как поведенческие установки — способы их достижения. В то же время возникает вопрос, любой ли набор ценностей и поведенческих установок может быть капиталом для страны, то есть быть продуктивным при организации экономических взаимодействий, или он становится таким лишь при определенных условиях? Всегда ли можно, опираясь на данные по социокультурным методикам, говорить о том, что страна (сообщество) обладает культурным капиталом или нет? 1 В этом смысле, как и в случае с человеческим капиталом/потенциалом, можно было бы говорить о культурном потенциале (в данном случае – наборе ценностей и поведенческих установок, обусловленных культурой в ее экономическом понимании), а также непосредственно культурном капитале, появляющемся при реализации продуктивных возможностей, обусловленных культурой в ее экономическом понимании. 65 Можно предположить, что для успешной «капитализации культуры» должны быть выполнены два условия. Во-первых, культурная характеристика должна быть ярко выраженной. Во-вторых, дисперсия выраженности культурной характеристики должна быть низкой. Другими словами, ценности и поведенческие установки должны быть ярко выраженными и разделяться значимой долей сообщества. Выполнение этих условий означает снижение неопределенности среды, сопровождающееся снижением трансакционных издержек. В случае если культурные показатели выражены слабо или среди населения по ним наблюдается существенный разброс, действие указанных эффектов будет снижаться, поскольку соответствующие модели поведения не будут рассматриваться в качестве имплицитно заданных и доминирующих (Рисунок 9). Рисунок 9. Продуктивность культурного капитала Источник: Составлено автором В случае слабой выраженности характеристик культурного капитала страны (сообщества) поле для «капитализации» сужается до пересечений характеристик культурного капитала, на которых будет происходить снижение неопределенности взаимодействий, но уже по более узкому кругу направлений [Аузан, Никишина, 2013]. Таким образом, основные каналы продуктивного использования культуры связаны с использованием конкурентных преимуществ; использованием эффектов, связанных со снижением неопределенности и трансакционных издержек при взаимодействии культурно близких сообществ; а также увеличением эффективности работы формальных институтов. Далее будут рассмотрены иллюстрации продуктивного использования культурного капитала для снижения трансакционных издержек на уровне страны, а также на уровне отдельных компаний. 66 2.2.2. ПРОДУКТИВНОСТЬ КУЛЬТУРНОГО КАПИТАЛА: МАКРОУРОВЕНЬ — КОЛЛЕКТИВНЫЕ ИДЕОЛОГИИ Экстремальный пример того, что культурный капитал может использоваться в качестве продуктивного ресурса страны, — создание коллективных идеологий. Существует ряд работ, в которых зафиксирована связь между государственной идеологией и экономическим ростом [Facchini, Melki, 2011; Bjornkov 2005, 2008; Bjornkov, Potrafke 2012; Tellier, 2006; Dutt et Mitra, 2005 и др.]. Д. Норт пишет, что для осуществления институциональных изменений недостаточно изменения в относительных ценах [North, 1981]. Для того чтобы произошли институциональные изменения, необходим общественный консенсус. Поиск консенсуса при этом осложняется, во-первых, высокими трансакционными издержками и, во-вторых, проблемой безбилетника. На этом фоне, как отмечает Д. Норт, идеология является тем фактором, который, накладывая на каждого человека чувство коллективной заинтересованности, снижает остроту проблемы безбилетника. Кроме того, создание идеологий, по Д. Норту, позволяет ограничить период состязательности различных социальных порядков, снизить издержки внедрения изменений и облегчить кооперацию. Другими словами, идеология позволяет минимизировать трансакционные издержки внедрения новых норм и законов. Т. Эггертссон отмечает, что в долгосрочном периоде «широко распространенное уважение к закону, правам сограждан, государству и власти правителя играет существенную роль в сохранении любого общества». По мнению Т. Эггертссона, «“фонд” социальных ценностей является формой капитала, который правители могут увеличить, осуществив инвестиции в пропаганду, например, через систему образования» [Эггертссон, 2001, 92]. В качестве примера идеологии, направленной в том числе на решение определенных экономических задач, можно назвать идеологию первых пятилеток Советского союза, среди прочего делавшую акцент на ценности труда и поведенческих установках, направленных на покорение сил природы (социокультурное измерение «внешний контроль» в терминологии модели Ф. Тромпенаарса). Распространение государственной идеологии позволяет снизить трансакционные издержки, связанные с изменением институциональной структуры, а также остроту проблемы коллективных действий. Стоит отметить, что идеология при этом может рассматриваться в качестве неформального института. Механизм обеспечения правила является не внутренним, а внешним, сочетающим (в терминах Рисунка 5) коалиционный и клубный способы принуждения к исполнению правила. 67 Таким образом, продуктивность использования культурного капитала для решений определенных социально-экономических задач подтверждается на уровне отдельных стран на примере коллективных идеологий. Экономический эффект обеспечивается за счет снижения трансакционных издержек адаптации и изменений, а также за счет снижения трансакционных издержек мониторинга и контроля за соблюдением гражданами установленных правил. 2.2.3. ПРОДУКТИВНОСТЬ КУЛЬТУРНОГО КАПИТАЛА: МИКРОУРОВЕНЬ — КОРПОРАТИВНАЯ КУЛЬТУРА Своеобразный аналог концепции культурного капитала на микроуровне — корпоративная культура. Обычно под ней понимают набор разделяемых группой, часто имплицитных, предпосылок, которые определяют поведение, образ мышления и реакцию на изменение окружающей среды [Schein, 1996]. Иными словами, корпоративная культура представляет собой набор ценностей и поведенческих установок, которые действуют в рамках одной компании1. Как и на макроуровне, корпоративная культура позволяет уменьшить неопределенность взаимодействия между сотрудниками компании (причем как в типичных, так и в нестандартных ситуациях), а также снизить внутренние трансакционные издержки компании, в том числе связанные с процессом принятия решений. Ж. Кремер полагает, что удобно рассматривать корпоративную культуру как аналог «ограниченной рациональности корпорации» [Crémer, 1993, 15]. Индивиды, сталкивающиеся с временными ограничениями, используют простые правила для принятия решений. Причем, несмотря на то, что иногда правила, согласно которым происходит принятие решений, приводят к получению субоптимального результата, в целом это сказывается на большей предсказуемости действий работников, что создает положительные эффекты. Продуктивность корпоративной культуры подтверждают не только результаты многочисленных исследований, свидетельствующих о связи между сильной корпоративной культурой и успешностью компании [Heskett, Kotter, 1992; Kotter, 2008], но и сам факт, что компании по всему миру расходуют свои ресурсы на ее развитие и поддержание. Как и на макроуровне, потенциал для эффективного использования корпоративной культуры будет определяться i) тем, насколько ярко выражена та или иная норма поведения и ii) тем, насколько эта норма присуща всем сотрудникам (дисперсия нормы). При этом корпоративная культура будет эффективной, если она не противоречит формальным и неформальным правилам, применяющимся за пределами организации, условиям окружающей среды. 1 В терминах трехуровневой схемы О. Уильямсона (см. Рисунок 3), переложенной на микроуровень, это может означать, что корпоративная культура – аналог «надконституционных» правил в компании. 68 В частности, Р. Калори и Ф. Сарнин [Calori, Sarnin, 1991] на основе проведенных расчетов выдвигают предположение, что компании с «сильными» корпоративными культурами быстрее растут в краткосрочном периоде. Под «сильной» корпоративной культурой авторы понимают ее интенсивность1 и гомогенность2. В ходе другого исследования было выявлено, что на успешность компании влияет распространенность в ней определенных норм и ценностей. Так, на основе данных опроса сотрудников, работающих в 1000 различных организациях США 3 , Л. Гуизо, П. Сапиенза и Л. Зингалес получили ряд важных результатов. В частности, исследователи выявили, что высокий уровень воспринимаемой честности в компании (integrity) положительно коррелирует с экономическими показателями фирмы (в частности, продуктивностью и прибыльностью). В таких компаниях лучше налажены производственные связи, они более привлекательны для потенциальных работников. В численном выражении авторы выявили, что увеличение воспринимаемой работниками честности менеджеров на одно стандартное отклонение увеличивает Q-Тобина на 0,19 стандартных отклонений [Guiso et al., 2015]. Как и в случае с идеологией, основной канал, через который достигается продуктивность культурного капитала — снижение трансакционных издержек. В отличие от понятия культурного капитала, используемого на макроуровне, понятие корпоративной культуры можно охарактеризовать через институт. Гарантом соблюдения принятых моделей поведения работниками могут быть, c одной стороны, менеджеры (и тогда ей присущи черты формального института). С другой стороны, в силу высокой плотности и повторяемости взаимодействий внутри компании, — любой работник (и тогда это неформальный институт). Как на макроуровне, так и на микроуровне нельзя говорить о существовании единственной успешной культурной формулы. Успешность обусловливается не конкретным набором характеристик и их значением, а тем, используется ли их продуктивный потенциал или нет [Аузан, Никишина, 2013]. В качестве примера можно привести две успешные компании, обладавшие различными корпоративными культурами. Одна из них — немецкая Daimler-Benz, другая — американская Chrysler, где первая характеризовалась консервативностью и иерархичным стилем управления, а вторая — открытостью и креативностью. Однако поглощение компанией Daimler-Benz 1 Интенсивность корпоративной культуры измеряется через оценку относительной популярности 10 наиболее распространенных ценностей в компании. 2 Гомогенность ответов работников измеряется как величина, обратная стандартному отклонению по всей выборке ценностей. 3 По данным института Great Place to work (GPTWI). 69 Chrysler в 1998 г. оказалось неудачным. Одно из объяснений неудачи — культурная инерция и конфликт корпоративных культур в изменившихся условиях [Appelbaum et al., 2013]. Корпоративную культуру нельзя изменить одномоментно — возможность «отчуждения» корпоративной культуры от компании ограничена. Успешность слияний и поглощений компаний обусловливается, как правило, не поглощением или замещением одной корпоративной культурой другой, а созданием новой корпоративной культуры, которая позволила бы учитывать культурные различия этих компаний и создавала бы условия для развития взаимного доверия и уважения [Trompenaars, 2012]. Таким образом, корпоративная культура за счет влияния на структуру и уровень трансакционных издержек может рассматриваться в качестве одного из факторов успешности компании. 2.2.4. ГОМОГЕННОСТЬ КУЛЬТУРНОГО КАПИТАЛА И КУЛЬТУРНОЕ РАЗНООБРАЗИЕ Однако только ли с гомогенностью культурного капитала связана его продуктивность? Всегда ли с ростом гетерогенности будет происходить снижение продуктивности культурного капитала? С одной стороны, как было указано выше, культурный капитал может рассматриваться как фактор, позволяющий снизить трансакционные издержки. С другой стороны, культурное разнообразие может быть продуктивным, позволяя сочетать преимущества людей/сообществ, обладающих разными ценностями и поведенческими установками [Ginsburgh, Weber, 2011]. Другими словами, гетерогенность культурного капитала может означать дополнительные возможности, связанные с использованием конкурентных преимуществ, обусловленных культурным капиталом. В то же время чрезмерная гетерогенность будет приводить к росту трансакционных издержек переговоров и координации и, как следствие, к усложнению взаимодействий. В настоящее время в научной литературе существуют работы, в которых между культурным разнообразием и социально-экономическими отношениями зафиксирована как положительная связь [Anderson, Paskeviciute, 2006; Bjornskov, 2008] , так и отрицательная [Alesina et al., 2003; Baldwin, Huber, 2010]. Также открытыми остаются вопросы об оптимальном уровне культурного разнообразия, а также виде функции эффективности от культурного разнообразия (u-образная, n-образная, возрастающая или убывающая по разнообразию). Возможная неоднозначность ответов на подобные вопросы связана с тем, что гетерогенность общества по одним социокультурным характеристикам может приводить к повышению производительности взаимодействия, в то время как по другим — к эскалации конфликтов. 70 В частности, в ходе ряда исследований, проведенных на микроуровне [Г. Хофстеде, Ф. Тромпенаарс и др.] было показано, что культурная неоднородность топ-менеджмента компании положительно связана с результативностью и конфликтогенностью, хотя конфликты негативно влияют на результаты. При этом культурная неоднородность по показателям индивидуализм и маскулинность положительно связана с результатами, а неоднородность по показателю избегание неопределенности — с конфликтами. Для коллег одного уровня критичными могут быть различия по измерению индивидуализм/коллективизм и дистанция власти [Hofstede, 2001]. Также можно предположить, что высокая гетерогенность общества будет неэффективной в случае, если между отдельными сообществами не существуют устойчивых продуктивных связей, то есть общество представляет собой набор бондинговых подгрупп, не доверяющих друг другу. И напротив, в случае, если в обществе развит бриджинговый социальный капитал, представители разных сообществ доверяют друг другу и готовы взаимодействовать с представителями другой культуры, гетерогенность общества будет приводить к повышению эффективности взаимодействий. Иными словами, в настоящее время вопрос об оптимальном уровне культурного разнообразия остается открытым. Культурная однородность, как и культурная гетерогенность, сопряжены со своими наборами преимуществ и недостатков при осуществлении экономических взаимодействий. Таким образом, описанные в Разделе 2.2 каналы использования культурного капитала, а также приведенные примеры успешного использования культурного капитала на микро- и макроуровне, позволяют говорить о культурном капитале в терминах продуктивности и положительной отдачи. При этом основной механизм обеспечения продуктивности культурного капитала связан с экономией на трансакционных издержках. Таким образом, культурный капитал соответствует еще одному требованию, которое предъявлял Р. Солоу: культурный капитал создает экономические эффекты. 2.3. ИЗМЕНЕНИЕ УРОВНЯ КУЛЬТУРНОГО КАПИТАЛА В Разделах 2.1 и 2.2 концепция культурного капитала анализировалась в соответствии со следующими направлениями критики Р. Солоу: измеримостью и продуктивностью. Другое требование, которое Р. Солоу предъявлял к термину социальный капитал, — существование «наблюдаемого» (identifiable) процесса инвестиций, приводящего к росту запаса социального капитала, а также процесса «амортизации», приводящего к сокращению этого запаса. 71 2.3.1. ИНВЕСТИЦИИ В КУЛЬТУРНЫЙ КАПИТАЛ Рост возможностей по использованию культурного капитала 1 связан i) с усилением ценностей и поведенческих установок, влекущих за собой укрепление определенных моделей поведения (сдвиг в сторону точек А и E в терминах Рисунка 8) и/или ii) увеличением доли людей, разделяющих эти ценности и поведенческие установки, следующие данным моделям поведения. Выделяют несколько каналов трансляции культурных ценностей: семья, школа, университет, церковь, СМИ, армия, тюрьма [Аузан, Никишина, 2013]. К основным из них относят семью и образование [Bisin, Verdier, 2010; Guiso et al., 2010]. Причем во всех случаях развитие определенных ценностей (инвестиции в культурный капитал) сопряжено с издержками: затрачиваются либо ресурсы семьи (время, контроль за исполнением правил), либо общественные ресурсы (оказание образовательных услуг, наказание за несоблюдение распространенных в обществе норм и т.д.). Отдача от инвестиций в культурный капитал и сами инвестиции, как правило, разнесены во времени. Это обусловливается особенностями основных каналов трансмиссии: межпоколенческая передача ценностей и формирование ценностей в процессе обучения требуют времени. Д. Кантони и др. [Cantoni et al., 2014] описывают результаты естественного эксперимента, позволившего зафиксировать влияние образования на формирование ценностей и поведенческих установок в ходе образовательной реформы, проводившейся с 2004 по 2010 гг. в Китайской Народной Республике. Ниже приведены некоторые цели осуществленной реформы, которые описывают авторы: Студенты должны узнать о Китайской демократии и политическом участии; Студенты должны узнать о важности верховенства закона, легитимизующего правительство КНР; Студенты должны ценить культурное наследие Китая; Студенты должны понимать и ценить китайские нерыночные экономические институты, в том числе государственные предприятия. В ходе реформы предполагалось изменение текстов в школьных учебниках, а также соответственное изменение экзамена, по результатам которого осуществляется прием в университеты. Чтобы оценить влияние образовательной реформы на формирование убеждений, Д. Кантони и др. провели серию опросов среди студентов Пекинского университета, 1 При этом непосредственное значение культурного капитала зависит от того, используется этот культурный «потенциал» или нет. 72 поступивших на первый курс в период с 2006 по 2010 гг. Поскольку образовательная реформа осуществлялась в разных регионах Китая в разное время на протяжении шести лет (с 2004 по 2010 гг.), авторы исследования получили возможность зафиксировать чистый эффект образования на формирование убеждений. Д. Кантони и др. пишут о том, что в результате реформы 20% школьников изменили свою позицию и стали приверженцами взглядов, поддерживаемых государством. Интересно, что Л. Гуизо, П. Сапиензо и Л. Зингалес отмечают, что на особенности накопления гражданского капитала (они писали не о культурном, а о гражданском капитале) влияют не только сами знания, но и подходы к обучению. Например, если процесс обучения предполагает выполнение совместных проектов, кооперацию с другими учениками/студентами, можно ожидать формирование «гражданских» ценностей, ценностей кооперации, взаимопомощи. Напротив, в случае если в процессе обучения акцент делается на конкуренции, индивидуальных целях и результатах, такой подход может препятствовать формированию «гражданского» капитала. В терминах социокультурных измерений, описанных в предшествующих разделах, это может интерпретироваться как развитие ценностей и поведенческих установок индивидуализма/коллективизма, а также доминирующего отношения к совместной деятельности преимущественно на основе конкуренции или кооперации [Guiso et al., 2010]. Можно предположить, что описанный авторами механизм справедлив для формирования других ценностей. Например, особенности преподнесения материала и установившиеся практики взаимодействия между учителем и учеником (монолог/диалог) могут способствовать формированию низкой или высокой дистанции власти и т.д. Стоит также отметить другие каналы, по которым идет инвестирование в культурный капитал, — СМИ, государственная пропаганда, коллективные идеологии в терминологии Д. Норта. Через эти каналы поступает оценочная информация относительно того, какое поведение (поведенческие установки) в обществе одобряемо, а какое — нет. В таком случае ценности и поведенческие установки могут поддерживаться с помощью неформального института. 2.3.2. АМОРТИЗАЦИЯ КУЛЬТУРНОГО КАПИТАЛА Поскольку основа культурного капитала — ценности и поведенческие установки, распространенные в определенном сообществе, аналогом амортизационных процессов (износа) для физического капитала может стать исчезновение той или иной ценности или поведенческой установки. 73 Аналогично инвестициям, амортизация культурного капитала (снижение возможностей для использования культурного потенциала) связана: i) с ослаблением ценностей и поведенческих установок, сопряженных с определенными моделями поведения и/или ii) снижением доли людей, разделяющих эти ценности и поведенческие установки. Причем в терминах Рисунка 8 под «ослаблением» ценностей понимается движение к точке O, в которой недостаточно ярко выражены как ценности и нормы индивидуализма, так и ценности и нормы коллективизма1. Как и в случае с социальным капиталом, «амортизация» культурного капитала может происходить по нескольким каналам [Guiso et al., 2010]. Во-первых, культурный капитал может уменьшиться в силу исторических событий, меняющих соотношение выгод и издержек следования определенной норме, а также меняющихся убеждений людей о допустимости того или иного поведения. Во-вторых, он может снизиться как следствие притока мигрантов, принадлежащих к другой культуре и, соответственно, обладающих другим набором ценностей и поведенческих установок. В-третьих, культурный капитал может уменьшиться в силу увеличения мобильности населения и глобализационных процессов. Вместе с тем глобализация и рост мобильности населения могут приводить к исчезновению одних ценностей и поведенческих установок и к укреплению других. В частности, можно предположить, что мобильность населения способствует формированию нормы терпимости к представителям других культур2. Другими словами, культурный капитал соответствует третьему критерию, предъявляемому Р. Солоу к концепции социальный капитал. Изменения в уровне культурного капитала связаны с процессами инвестиций и амортизации: укреплением (ослаблением) нормы и/или увеличением (уменьшением) доли сообщества, разделяющей эту норму. Таким образом, можно констатировать, что культурный капитал в целом отвечает требованиям, которые предъявляли К. Эрроу и Р. Солоу к термину социальный капитал, и может рассматриваться в качестве капитала — фактора эффективности экономических взаимодействий. 1 При переходе через точку O и движении в сторону другого полюса культурного признака будет происходить постепенное накопление соответствующих ценностей и норм (индивидуализма, коллективизма), что будет сопряжено с соответственным увеличением возможностей по продуктивному использованию культурного капитала. 2 Это означает, что изменения в уровне культурного капитала могут происходить на горизонте десятилетий, что в терминах четырехуровневой схемы О. Уильямсона (см. Рисунок 2) актуализирует изучение взаимосвязей между уровнями 1-3. 74 На основе проведенного анализа можно сформулировать следующее, уточненное определение культурного капитала: культурный капитал — это культура как фактор экономических взаимодействий, обладающий свойствами измеримости, накопления и продуктивности благодаря снижению трансакционных издержек (вследствие снижения неопределенности среды, реализации специфических конкурентных преимуществ, гармонизации формальных и неформальных правил). По сравнению с введенным в Главе 1 определением культуры в экономическом понимании, данное определение соответствует требованиям Р. Солоу, предъявляемым к понятию социальный капитал. Кроме того, в нем подчеркиваются продуктивные свойства капитала. Другими словами, набор ценностей и поведенческих установок, разделяемых сообществом (культура в ее экономическом понимании), становится капиталом тогда, когда происходит их продуктивное использование1. В Главе 2 были рассмотрены способы измерения культурного капитала, выделены группы социокультурных характеристик, оказывающие наибольшее влияние на социальноэкономические взаимодействия, описаны способы наращивания культурного капитала, а также причины его «амортизации». Кроме того, выявлены каналы продуктивного использования культурного капитала. Среди них: i) использование специфических конкурентных преимуществ; ii) использование эффектов, связанных со снижением неопределенности и трансакционных издержек; iii) увеличение эффективности работы формальных правил. Показано, что в основе выделенных каналов продуктивного использования культурного капитала лежит минимизация трансакционных издержках. Сформулированы условия, влияющие на возможности капитализации культуры: i) степень выраженности культурной характеристики; ii) дисперсия выраженности культурной характеристики внутри сообщества. Кроме того, сформулировано уточненное определение культурного капитала, отвечающее требованиям Р. Солоу. В следующей главе детально разбирается воздействие различных характеристик культурного капитала на трансакционные издержки. Кроме того, на примере межстрановой торговли приводится эмпирическая проверка предложенного теоретического подхода к анализу культурного капитала как фактора трансакционных издержек и эффективности экономических взаимодействий. 1 Такая интерпретация понятия культурного капитала отчасти перекликается с одним из определений капитала, данных К. Марксом, указывавшим, что это «не вещь, а определенное, общественное, принадлежащее определенной исторической формации общества производственное отношение, которое представлено в вещи и придает этой вещи специфический общественный характер [Маркс, 1985, гл.48] 75 ГЛАВА 3. ВОЗДЕЙСТВИЕ КУЛЬТУРНОГО КАПИТАЛА НА ТРАНСАКЦИОННЫЕ ИЗДЕРЖКИ В ходе теоретического анализа, проведенного в Главе 2, было выявлено, что культурный капитал создает экономические эффекты, причем, прежде всего, за счет воздействия на трансакционные издержки. В параграфе 3.1.1 приводится детальный анализ 17 групп социокультурных показателей, выделенных в Главе 2, в связи с их влиянием на структуру и уровень трансакционных издержек. В параграфе 3.1.2 обобщаются результаты проведенного анализа. Второй раздел главы посвящен эмпирической проверке гипотезы о продуктивности культурного капитала за счет воздействия на трансакционные издержки на примере межстрановой торговли. Межстрановая торговля — пример межсубъектного взаимодействия, осуществляемого на макроуровне. Выбор данной предметной области позволяет нивелировать методологическую проблему, связанную с разными уровнями анализа культурного капитала и экономики (подробнее см. Главу 1). Культурный капитал — характеристика коллективная, в то время как большинство экономических моделей опирается на индивидуальные, микроэкономические особенности поведения человека. При рассмотрении воздействия культурного капитала через трансакционные издержки на интенсивность межстрановой торговли как характеристики культурного капитала, так и показатели экономической активности анализируются на макроуровне. 3.1. ХАРАКТЕР ВОЗДЕЙСТВИЯ КУЛЬТУРНОГО КАПИТАЛА НА ТРАНСАКЦИОННЫЕ ИЗДЕРЖКИ Влияние социального контекста, превалирующих норм и ценностей на особенности трансакций и работающими величину в русле трансакционных новой издержек институциональной признается ведущими экономической теории авторами, и теории трансакционных издержек, в том числе О. Уильямсоном, Э. Фуруботном и Р. Рихтером, Т. Эггертссоном и другими. О. Уильямсон, опираясь на работы М. Грановеттера [Granovetter, 1985] и Д. Норта [North, 1981], пишет о необходимости учёта социального контекста «при анализе контрактов, осуществляемых в условиях разных культур» [Уильямсон, 1996, 60]. Ценности и поведенческие установки влияют на свойства среды, в которой проходят трансакции и, в том числе, на уровень неопределенности. Яркая выраженность культурных характеристик может приводить к 76 снижению вторичной неопределенности по Т. Кумпансу [Koopmans, 1957], вызванную отсутствием коммуникации. Кроме того, само по себе снижение неопределенности может при прочих равных условиях означать изменение сравнительной эффективности различных способов управления трансакциями [Уильямсон, 1996]. Например, в работах Д. Крепса, корпоративная культура (культурный капитал на микроуровне) рассматривается в качестве фактора, определяющего пределы вертикальной интеграции для фирмы. В условиях неполноты контрактов корпоративная (организационная) культура обеспечивает механизм адаптации к непредвиденным изменениям. Однако при распространении корпоративной культуры на далекие друг от друга сферы, адаптация к изменениям посредством корпоративной культуры будет все менее и менее эффективной, что в конечном итоге определяет границы фирмы [Kreps, 1996, 260]. Культурный капитал также влияет на трансакционные издержки. Э. Фуруботн и Р. Рихтер отмечают, что эти издержки зависят от «поведения индивидов». Вследствие этого, например, в обществе с высоким уровнем доверия трансакционные издержки мониторинга и защиты прав собственности будут ниже, чем в обществах с низким уровнем доверия [Фуруботн, Рихтер, 2005, 66]. Кроме того, авторы предлагают рассматривать затраты на «государственное образование и мотивацию людей ...отчасти как вложения, которые ведут к уменьшению «сил трения» (трансакционных издержек) в обществе и повышению производительности экономики» [Фуруботн, Рихтер, 2005, 66]. Т. Эггертссон также полагает, что «при отсутствии идеологической поддержки издержки правящей элиты, сопряженные с надзором за гражданами, и издержки граждан, сопряженные с надзором друг за другом, устремились бы к бесконечности» [Эггертссон, 2001, 92]. Другими словами, культурный капитал имплицитно рассматривается в качестве продуктивного фактора, влияющего на уровень трансакционных издержек. В целом же можно говорить о том, что культурный капитал влияет на особенности трансакций и на трансакционные издержки как формализованных, так и неформализованных взаимодействий (т.е. даже в тех случаях, когда индивиды не рассматривают отношения как контрактные в строгом смысле). При этом ценности и поведенческие установки, лежащие в основе культурного капитала, влияют не только на величину трансакционных издержек, но и на их структуру (включающую как распределение общей величины по типам трансакционных издержек, так и распределение трансакционных издержек между различными участниками трансакций). Несмотря на то, что О. Уильямсон, Э. Фуруботн и Р. Рихтер и другие еще в 1990-е гг. отмечали, с одной стороны, влияние распространенных в обществе социальных норм на 77 трансакционные издержки, а с другой стороны — перспективность развития даннного направления исследований, можно констатировать, что трансакционный подход к анализу культурных измерений до настоящего времени не разработан. К немногочисленным работам, в которых при анализе характеристик культурного капитала используется теория трансакционных издержек, следует отнести исследования Ч. Чена, М. Пенга, П. Сапарито, Ж. Стинкамп и И. Гайскенс. Так, Ч. Чен, М. Пенг и П. Сапарито [Сhen et al., 2002] связывают социокультурное измерение индивидуализмколлективизм с разным уровнем оппортунизма, акцентируя внимание на том, что в индивидуалистическом обществе проблема обмана во внутригрупповых взаимодействиях будет острее, чем в коллективистском обществе. В своей статье Ж. Стинкамп и И. Гайскенс [Steenkamp, Geyskens, 2012] констатируют, что если в одних странах выбор механизма координации фирмой может быть объяснен с точки зрения теории трансакционных издержек О. Уильямсона, то в странах с высокой дистанцией власти по Г. Хофстеде, а также с традиционными ценностями и ценностями выживания по Р. Инглхарту предсказательная сила теории трансакционных издержек ослабевает. Вместе с тем систематический подход к анализу культурного капитала сквозь призму трансакционных издержек отсутствует. В следующем параграфе приведено описание выделенных в Главе-2 культурных характеристик и их влияние на трансакционные издержки. 3.1.1. АНАЛИЗ ВОЗДЕЙСТВИЯ В настоящее время не существует единого общепринятого подхода к классификации трансакционных издержек. Среди зарубежных исследований, посвященных типологизации и классификации трансакционных издержек, наиболее известны подходы, предложенные Кл. Менаром [Менар, 1996], П. Милгромом и Дж. Робертсом [Милгром, Робертс, 1999], Дж. Уоллисом и Д. Нортом [North, Wallis, 1994; Furubotn, Richter, 1991;], Э. Фуруботном и Р. Рихтером [Фуруботн, Рихтер, 2005], Т. Эггертссоном [Эггертссон, 2001]1. Среди российских 1 Кл. Менар выделяет четыре вида: издержки вычленения, информационные издержки, издержки масштаба и издержки оппортунистического поведения. П. Милгром и Дж. Робертс описывают два вида трансакционных издержек: мотивационные (издержки, обусловленные неполнотой информации, и издержки оппортунизма) и координационные (издержки определения деталей контракта, издержки определения партнеров, издержки непосредственной координации). Дж. Уоллис и Д. Норт выделяют три вида трансакционных издержек, соответствующих трем периодам контрактации: ex ante, ex interim и ex post. Э. Фуруботн и Р. Рихтер выделяют три вида трансакционных издержек: рыночные, управленческие и политические. В основе их классификации – сфера, в которой возникают издержки. Тр. Эггертссон выделяет шесть видов трансакционнных издержек: издержки поиска информации, издержки ведения переговоров, издержки заключения контракта, издержки мониторинга, издержки на принуждение, издержки защиты прав собственности. 78 исследований — подходы Р. И. Капелюшникова [Капелюшников, 1994] и А. Е. Шаститко [Шаститко, 2010]1. Вместе с тем приведенные выше типологии не являются независимыми. Так, вторичная классификация рыночных издержек Э. Фуруботна и Р. Рихтера на издержки поиска информации, издержки торга и принятия решений, издержки контроля и мониторинга соответствует трем периодам контрактации по Д. Норту-Дж. Уоллису. Существуют также пересечения в видах трансакционных издержек, выделяемых Тр. Эггертссоном, Р. И. Капелюшниковым, А. Е. Шаститко и др. Для дальнейшего анализа влияния культурного капитала на трансакционные издержки был выбран подход, предложенный Э. Фуруботном и Р. Рихтером. В зависимости от сферы возникновения они выделяют три вида трансакционных издержек: рыночные, управленческие и политические [Фуруботн, Рихтер, 2005]. Рыночные трансакционные издержки включают i) издержки поиска и информационные издержки; ii) издержки ведения переговоров и принятия решений; iii) издержки мониторинга и обеспечения исполнения контрактов. Управленческие трансакционные издержки включают i) издержки создания, поддержания или изменения организационного дизайна и ii) издержки эксплуатации организации. Политические трансакционные издержки, подобно управленческим трансакционным издержкам, включают i) издержки создания, поддержания и изменения формальной и неформальной политической организации системы, а также ii) издержки эксплуатации государственного устройства [Фуруботн, Рихтер, 2005, 59-65]. Выбор данной классификации обусловлен двумя причинами. Во-первых, подход Э.Фуруботна и Р.Рихтера к разделению трансакционных издержек является классификацией в полном смысле слова (выделяемые виды независимы). Во-вторых, в основу классификации положен наиболее всеобъемлющий признак — сфера возникновения издержек. Далее в данном параграфе описаны социокультурные характеристики, выделенные в Разделе 2.1, приводятся результаты анализа их влияния на трансакционные издержки 2 . Для каждой социокультурной характеристики приведены показатели, использующиеся для ее описания; указаны типы трансакционных издержек, связанные с тем или иным экстремальным 1 Р. И. Капелюшников выделяет пять типов трансакционных издержек: издержки поиска информации, издержки ведения переговоров, издержки измерения, издержки спецификации и защиты прав собственности и издержки оппортунистического поведения. А. Е .Шаститко — шесть видов трансакционных издержек: издержки выявления альтернатив, издержки осуществления расчетов, издержки измерения, издержки заключения контракта, издержки спецификации и защиты прав собственности и издержки оппортунистического поведения. 2 При написании параграфа использовались следующие работы: Bond, Leung, 2004; Hall, 1971, 1990, 1995; Hofstede, 2001; House et al., 2004; Inglehart, 1971, 1997, 2000, 2003, 2005; Leung et al., 2002, 2007; Lewis, 1992, 1996, 2009; Shwartz, 1990, 1999, 2007, 2008; Triandis, 1993; 1995; 1998, 2004; Trompenaars, 2004, 2012; Kluckhon, Strodbeck, 1961, Льюис, 2001; Тромпенаарс и др., 2004; Шварц и др., 2012 и др. 79 значением социокультурного измерения или различиями по данному социокультурному измерению; приведены примеры стран, находящихся на разных полюсах данного измерения. Результаты анализа трансакционных издержек сведены в соответствующие таблицы, где цифрами 1 (меньшая) и 2 (большая) обозначена относительная интенсивность генерируемых трансакционных издержек. Обобщающая таблица приведена в Приложении 2. Несмотря на то, что разные показатели культурного капитала являются в настоящее время в разной степени изученными, для удобства проведения сопоставлений логика изложения для каждой группы одинакова1. 1. Отношения в обществе: индивид-группа (ранг=6) Показатели, входящие в данную группу, разделяют i) сообщества, где человек и его интересы рассматриваются отдельно от интересов группы (индивидуалистические общества), и ii) сообщества, в которых человек и его интересы неотделимы от интересов некоторой общности, превышающей размеры семьи (коллективистские общества). В эту группу показателей входит наибольшее число социокультурных измерений. В частности, культурные показатели Г. Хофстеде и Ф. Тромпенаарса «индивидуализм- коллективизм», показатель Ш.Шварца «принадлежность-автономность», показатели GLOBE «институциональный» и «внутригрупповой» коллективизм. Культурный синдром Г. Триандиса «индивидуализм-коллективизм» и показатель Ф. Клакхона и Ф. Стродбека «взаимоотношения между людьми» также описывают отношение между человеком и группой, но с учётом статусных различий2. Г. Хофстеде, отмечает, что в индивидуалистических обществах каждый заботится только о себе и своих ближайших родственниках [Hofstede, 2001]. Ф. Тромпенаарс в определении своего социокультурного измерения подчеркивает, что в коллективистских обществах люди интегрированы в сильные и сплоченные группы, которые предоставляют им защиту в обмен на лояльность [Trompenaars, 2012]. Ш. Шварц пишет, что в обществах, для которых характерна «принадлежность», для людей важно стремление к общим целям, важна идентификация с группой, в то время как в обществах, для которых характерна «автономность» (разделяемая автором на аффективную и интеллектуальную) — следование собственным целям [Shwartz, 1999]. 1 В случае, если в ходе анализа не было обнаружено воздействия данной группы социокультурных измерений на тот или иной тип трансакционных издержек, в соответствующих ячейках ставились прочерки. 2 В методиках Г. Хофстеде, Ш. Шварца, Ф. Тромпенаарса и GLOBE социокультурные показатели, характеризующие вертикальные отношения, отношения по поводу статуса в обществе, выделены в отдельное измерение. 80 Г. Триандис выделяет четыре социокультурных измерения: вертикальный и горизонтальный коллективизм/индивидуализм. Они представляют собой попарные комбинации двух признаков: (i) особенности отношения между человеком и группой и ii) особенности восприятия неравенства. Так, вертикальный коллективизм предполагает восприятие себя как части коллектива и (в противовес горизонтальному коллективизму) готовность принимать иерархию и неравенство в обществе (фашизм или коммунизм — пример вертикального коллективизма; кибуцы в Израиле — горизонтального коллективизма). Вертикальный индивидуализм означает восприятие себя как полностью автономного члена общества, однако признающего существование неравенства среди индивидов (пример — США). В культурах, характеризующихся горизонтальным индивидуализмом, распространено представление, что в идеальном обществе неравенства нет, что все равны (например Швеция, Австралия) [Triandis, Gelfand, 1998, 118-128]. Ф. Клакхон и Ф. Стродбек выделяют три типа культур, различающихся в зависимости от того, как принято строить отношения с другими людьми: на основе принципа иерархии, подчинения — линейные культуры; на основе равенства, консенсусного принятия решений — коллатеральные культуры; и на основе независимости — индивидуалистичные культуры (предполагается, что человек (семья) принимает решения сам, независимо от других). Воздействие на трансакционные издержки Рыночные трансакционные издержки. В коллективистских обществах, по сравнению с индивидуалистическими, сравнительно выше трансакционные издержки предконтрактного взаимодействия. Процесс ведения переговоров и заключения контрактов здесь осложнен необходимостью согласования позиций с другими членами группы или организации, которую представляет контактер. При этом достигнутые в ходе переговоров договоренности зачастую не считаются окончательными и могут быть пересмотрены позднее [Trompenaars, 2012; Hofstede, 2001]. Структура трансакционных издержек постконтрактного взаимодействия зависит от того, идет ли речь о внутригрупповых или межгрупповых трансакциях. В индивидуалистических обществах проблема оппортунистического поведения будет характерна как для внутригрупповых, так и межгрупповых отношений; в коллективистских обществах (в силу существования взаимных внутригрупповых обязательств) — для межгрупповых взаимодействий [Chen et al., 2002]. Управленческие трансакционные издержки. В силу различий в ценностях и поведенческих установках работников, системы управления в коллективистских и индивидуалистических обществах будут отличаться. Так, например, система индивидуального стимулирования, эффективная в индивидуалистических обществах, не приводит к повышению 81 производительности в коллективистских обществах [Earley, 1994]. В коллективистских культурах, напротив, эффективными будут схемы стимулирования, предполагающие не индивидуальные, но командные бонусы и не индивидуальную, но командную ответственность [Hofstede, 2001]. При правильно настроенных стимулах в организации мониторинг работы группы в коллективистских культурах будет сопряжен со сравнительно меньшими трансакционными обеспечивается издержками. также Достоверность коллективной обязательств репутацией. В в таких результате сообществах чего происходит перераспределение трансакционных издержек с принципала на агента. Вместе с тем в коллективистских странах в силу бόльшей сплоченности рабочих коллективов (и соответственно большей инертности) будут сравнительно выше трансакционные издержки изменения организационного дизайна. Политические трансакционные издержки. Как и в случае с организационной структурой, издержки изменения формальной и неформальной политической организации системы будут сравнительно выше в коллективистских сообществах. В целом же различия по данной социокультурной характеристике будут увеличивать рыночные трансакционные издержки, а также генерировать дополнительные управленческие издержки, связанные с настройкой стимулов для представителей разных культур (см. Таблицу 6). Структура трансакционных издержек, определяемых социокультурной характеристикой, обусловливает особенности индивидуалистические и конкурентных преимуществ, коллективистские сообщества. которыми Так, обладают представители индивидуалистических сообществ сравнительно более успешны в реализации задач, которые принесут выгоды непосредственно им, и сравнительно менее успешны в реализации задач, в которых заинтересована широкая группа лиц. При этом коллективистские общества сравнительно более успешны в организации коллективных действий. Эмпирические исследования показывают, что индивидуалистические общества более успешны в развитии инноваций [Shane, 1993]. Причем это может объясняться, с одной стороны, более высокой мотивацией индивидуалистических и сообществ. ориентацией С другой на достижения, стороны, свойственной большим членам консерватизмом и комформностью коллективистских обществ, меньшей открытостью к изменениям. Вследствие этого индивидуалистические общества более успешны во внедрении радикальных инноваций, а коллективистские — во внедрении инкрементальных инноваций, не предполагающих резкой смены моделей поведения [Herbig, Dunphy, 1998]. В своих исследованиях Ю. Городниченко и Г. Роланд также подтвердили, что индивидуализм (через стимулирование инноваций) влияет на 82 динамику экономического роста. Что касается коллективизма, то он, хотя и приводит к повышению эффективности в статике, динамического эффекта на экономический рост не оказывает [Gorodnichenko, Roland, 2011]. Таблица 6. Отношения в обществе: индивид-группа. Трансакционные издержки Рыночные ТИ Ex ante Индивид -группа Управленческие ТИ Interim Ex post Орг. дизайн Эксплуа -ция Политические ТИ Организация системы Эксплуатация Индивидуализм 1 1 2 1 2 1 - Коллективизм 1 2 1 2 1 2 - Различия 2 2 2 2 2 2 2 Цифрами 1 (меньшая) и 2 (большая) обозначена относительная интенсивность генерируемых трансакционных издержек (ТИ). Источник: составлено автором Примеры индивидуалистических стран по Г. Хофстеде — США, Австралия; пример индивидуалистических стран по GLOBE — Дания, Швеция, Новая Зеландия; примеры институционально индивидуалистических стран по GLOBE — Греция, Венгрия; примеры индивидуалистических страны по Ф. Тромпенаарсу — США, Канада; по Г. Триандису — США, примеры стран с культурной ориентацией на автономию по Ш. Шварцу — Новая Зеландия, Великобритания, Греция. Примеры коллективистских стран по Г. Хофстеде — Гватемала, Эквадор, Панама; страны с групповым коллективизмом по GLOBE — Филиппины, Грузия; с институциональным коллективизмом по GLOBE — Швеция, Япония; коллективистские страны по Ф. Тромпенаарсу — Япония, страны латинской Америки; по Г.Триандису — Япония; пример стран с выраженными культурными ориентациями принадлежности по Шварцу — Камерун, Йемен, Сенегал. 2. Отношения в обществе: власть, статус (ранг=5) Показатели, входящие в данную группу, противопоставляют i) сообщества, в которых нормой является неравномерность распределения власти и богатства (высокая дистанция власти), и ii) сообщества, для которых свойственно cтремление к равенству (низкая дистанция власти). К этой группе можно отнести дистанцию власти в методологии GLOBE и модели Г. Хофстеде, социокультурное измерение иерархия/равноправие достигнутый/предписанный статус у Ф. Тромпенаарса. у Ш. Шварца и 83 В методике Г. Хофстеде и GLOBE показатель дистанции власти отражает готовность людей принимать неравномерность распределения власти в обществе или, напротив, ожидать, что власть будет распределена поровну [Hofstede, 2001; House et al., 2004]. По Ш. Шварцу, в культурах, расположенных на полюсе «равноправие», принято рассматривать людей как равных, разделяющих одинаковые общечеловеческие интересы, в то время как поведение человека в иерархичном обществе подчиняется системе предписанных ролей, обусловленных положением в существующей иерархии [Shwartz, 1999]. В методике Ф. Тромпенаарса выделяются два типа сообществ: сообщества, в которых статус приобретается человеком при рождении (статус приписывается в зависимости от какихто индивидуальных характеристик) и сообщества, в которых статус становится результатом определенных действий со стороны человека [Trompenaars, 2012]. Первый тип сообществ соответствует культурам с ориентацией на иерархию по Ш. Шварцу, в то время как второй тип — обществам, в которых ценится равенство людей, где человека оценивают в соответствии с его заслугами, а не местом в иерархии. Воздействие на трансакционные издержки Рыночные трансакционные издержки. При осуществлении взаимодействий между «равными» структура трансакционных издержек в обществах с высокой и низкой дистанцией власти отличаться не будет. Однако при взаимодействии с группами, обладающими бóльшими ресурсами и властью, рыночные трансакционные издержки, связанные как со сбором информации и ведением переговоров, так и с защитой прав собственности, контролем за соблюдением условий контракта, в обществах с высокой дистанцией власти будут выше. Этот эффект объясняется асимметрией информации, а также неравенством переговорной силы, характерной для обществ с высокой дистанцией власти. Управленческие трансакционные издержки. В обществах с низкой дистанцией власти работники более инициативны, склонны предлагать альтернативные пути решения поставленных задач, что требует более гибкой системы управления организацией. Вместе с тем в таких обществах работники спокойнее воспринимают организационные изменения, при которых вчерашний начальник в силу производственной необходимости и изменения функционала становится его подчиненным и наоборот [Hofstede, 2001]. В культурах с высокой дистанцией власти при ненаблюдаемости усилий работника иерархические отношения между принципалом и агентом будут сопряжены со сравнительно более высокими издержками оппортунистического поведения агента. Этот эффект обусловлен сравнительно меньшей социальной мобильностью и, как следствие, меньшими стимулами агента к добросовестному выполнению обязательств. Однако в случае если усилия работника наблюдаемы, 84 управленческие издержки в организации, напротив, будут ниже, поскольку модели поведения в обществе с высокой дистанцией власти предполагают безусловное подчинение авторитету и исполнение директив. Это означает, что влияние данной социокультурной характеристики на управленческие трансакционные издержки не однозначно. Политические трансакционные издержки. В силу того, что в странах с высокой дистанцией власти неравномерное распределение ресурсов и власти воспринимается населением как норма, трансакционные издержки по изменению формальной и неформальной политической организации системы будут сравнительно высокими. Кроме того, группы специальных интересов, обладающие значительными ресурсами, будут препятствовать изменениям, ухудшающим их положение. Что касается трансакционных издержек эксплуатации государственного устройства, то что-то определенное здесь сказать трудно. С одной стороны, непосредственные затраты на законодательство, правосудие, образование и т.д. в обществах с низкой дистанцией власти будут выше, поскольку в таких культурах общество будет требовать высокого качества предоставялемых услуг. С другой стороны, А. Лихт и др. [Licht et al., 2007] выявили, что в обществах с высокой дистанцией власти по Г. Хофстеде (иерархических обществах по Ш. Шварцу) ниже показатели верховенства закона, подотчетности демократии, сильнее распространена коррупция. Это означает, что производство общественных благ в таких сообществах будет сопряжено с дополнительными трансакционными издержками для общества. Кроме того, в обществах с высокой дистанцией власти будут сравнительно выше издержки эксплуатации организаций, пытающихся участвовать в процессе принятия политических решений. Различия по данной социокультурной характеристике будут приводить к росту рыночных трансакционных издержек (издержек измерения правовых свойств трансакции, ведения переговоров, принуждения к исполнению контрактов, защиты от оппортунистического поведения и защиты прав собственности). Кроме того, будут возрастать управленческие издержки, связанные с необходимостью учета специфики мотивации, а также доминирующих моделей взаимодействия между начальником и подчиненным в обществах с низкой и высокой дистанцией власти (см. Таблица 7). В силу особенностей структуры трансакционных издержек, связанных с данной социокультурной характеристикой, общества с высокой дистанцией власти будут обладать сравнительным преимуществом в реализации мобилизационных проектов, требующих высокой дисциплинированности и концентрации усилий. Общества с низкой дистанцией власти — более успешны в реализации задач, требующих инициативного подхода, решение которых основано на взаимном доверии, а не на предписаниях. В частности, C. Шейн показал, что 85 индивидуалистические сообщества с низкой дистанцией власти сравнительно более изобретательны, в них более успешны компании, специализирующиеся на исследованиях и разработках [Shane, 1993]. Кроме того, страны с низкой дистанцией власти также сравнительно более успешны в создании мультинациональных компаний, требующих более высокого уровня доверия [Hofstede, 2001]. Таблица 7. Отношения в обществе: власть, статус. Трансакционные издержки Рыночные ТИ Властьстатус Управленческие ТИ Политические ТИ Ex ante Interim Ex post Орг.дизайн Эксплуата -ция Организация системы Эксплуата -ция Равенство 1 1 1 1 1 1 1 Иерархия 2 2 2 1 1 1 1 Различия 2 2 2 2 2 2 2 Цифрами 1 (меньшая) и 2 (большая) обозначена относительная интенсивность генерируемых трансакционных издержек (ТИ). Источник: составлено автором Примеры стран с высокой дистанцией власти по Г. Хофстеде — Словакия, Малайзия, Гватемала; с высокой дистанцией по GLOBE — Нигерия, Марокко, Сальвадор; иерархичные общества по Ш. Шварцу — Южная Корея, Таиланд, Индия; общества с предписанным статусом по Ф.Тромпенаарсу — Франция, Италия, Япония, Саудовская Аравия. Примеры стран с низкой дистанцией власти по Г. Хофстеде — Австрия, Израиль, Дания; с низкой дистанцией по GLOBE — Дания, Нидерланды; равноправные общества по Ш. Шварцу — Финляндия, Италия, Норвегия; общества с достигнутым статусом по Ф.Тромпенаарсу — США, Канада, Австралия. 3. Время: приоритеты во времени (ранг=4) Используемые авторами методик социокультурные измерения, характеризующие отношение ко времени, можно условно разделить на две подгруппы: i) расстановка приоритетов во времени и ii) последовательность решения задач во времени. Показатели, входящие в первую группу, противопоставляют i) общества, ориентированные на получение каких-либо достижений, наград в будущем и пренебрегающие прошлым опытом, историей (долгосрочная ориентация), а также ii) общества, для которых важны связи с прошлым, где деятельность человека в настоящий момент обусловлена не столько проактивной позицией в будущем, сколько существующими обязательствами, в том числе, связанными с прошлым (краткосрочная ориентация). 86 К данной группе могут быть отнесены показатели Г. Хофстеде — долгосрочная ориентация; Ф. Тромпенаарса — время: ориентация на прошлое, настоящее, будущее; показатель GLOBE — ориентация на будущее; а также показатели Ф. Клакхона и Ф. Стродбек — ориентация на прошлое, настоящее, будущее. По Г. Хофстеде, долгосрочная ориентация характеризует общества, в которых ценятся действия, нацеленные на получение каких-либо наград в будущем (адаптация, упорство, бережливость), а краткосрочная ориентация — общества, где важны ценности, связанные с прошлым и настоящим (уважение традиций, сохранение «лица», выполнение социальных обязательств) [Hofstede, 2001, 359; Hofstede et al., 2008]. Схожий подход к определению используется в проекте GLOBE. Авторы методики пишут, что для обществ, в которых проявлена ориентация на будущее, более свойственны модели поведения, связанные с инвестированием в будущее, планированием, откладыванием индивидуальных или коллективных вознаграждений в пользу будущих выгод [House et al., 2004]. В описаниях социокультурных измерений, выделенных Ф. Тромпенаарсом, подчеркивается, что в обществах, ориентированных на будущее, прошлое не имеет большого значения для определения будущего — на него в большей степени влияет деятельность человека в настоящем. В обществах, ориентированных на прошлое, — напротив, будущее зависит от прошлого. Это означает, что будущее обусловливается результатами деятельности не столько в настоящий момент, сколько в предшествующий [Trompenaars, 2012]. Ф. Клакхон и Ф. Стродбек также отмечают, что в обществах, ориентированных на прошлое, высокое значение придается соблюдению традиций. В обществах, ориентированных на настоящее, при выборе между незначительными выгодами в настоящем и значительными выгодами в будущем, предпочтение отдается в пользу настоящего. В обществах с ориентацией на будущее, напротив, люди готовы пожертвовать краткосрочной выгодой ради достижения долгосрочных результатов [Kluckhohn, Strodbeck, 1961]. Воздействие на трансакционные издержки Рыночные трансакционные издержки. По сравнению со странами с краткосрочной ориентацией, в странах с долгосрочной ориентацией можно ожидать более высокие предконтрактные трансакционные издержки, связанные с ведением переговоров и заключением контрактов, предполагающих длительные взаимодействия. Длинный горизонт планирования обусловливает необходимость более тщательного подбора партнеров, а также получения более детальной информации, требуемой для принятия решений. Кроме того, в обществах с краткосрочной ориентацией выше постконтрактные трансакционные издержки, связанные с 87 ограничением оппортунистического поведения контрагента, не стремящегося к развитию долгосрочных стратегических отношений. Управленческие трансакционные издержки. В обществах с долгосрочной ориентацией структура управления организацией предполагает существование отсроченных результатов принятых решений. В обществах с краткосрочной ориентацией — напротив, система контроля и оценки работы менеджера сконцентрирована на текущих показателях прибыльности организации [Hofstede, 2001]. При этом в обществах с долгосрочной ориентацией можно ожидать меньшую приверженность традициям и рутинам, установившимся в организации, что позволяет выстраивать более гибкую систему управления. Политические трансакционные издержки. Поскольку ориентация на прошлое/будущее сопряжена с разным восприятием целей, разным горизонтом планирования и приемлемым соотношением потоков выгод в настоящем и будущем, данная социокультурная характеристика также влияет на политические трансакционные издержки, особенности формулирования стратегических целей и устройство политической организации в целом. В частности, в культурах с краткосрочной ориентацией существуют дополнительные трансакционные издержки, связанные с созданием формальной и неформальной политической организации, обеспечивающей реализацию долгосрочных стратегических задач. В то же время в культурах с долгосрочной ориентацией в силу более длинного горизонта планирования можно ожидать более высокие издержки по поиску информации, принятия решений и т.д. В результате общества с краткосрочной ориентацией будут сравнительно более эффективны в реализации задач, приносящих быстрые, но краткосрочные выгоды. При реализации задач с отложенными результатами, напротив, сравнительно более эффективны общества с долгосрочной ориентацией, длинным горизонтом планирования. Так, например, исследователи отмечают, что общества с долгосрочной ориентацией охотнее инвестируют в производство инноваций, чем страны с краткосрочной ориентацией [Waarts, van Everdingen, 2005]. К аналогичному выводу приходит Г. Хофстеде, объясняя успех «азиатских тигров», совершивших модернизационный рывок во второй половине XX в., опорой на длинный горизонт планирования, позволивший им осуществить социально-экономические и политические преобразования [Hofstede, 2001]. Поскольку страны, ориентированные на прошлое и будущее, различаются по уровню адаптивности к изменениям, ожиданиям относительно соотношения потоков выгод в настоящем и будущем, системам мотивации и др., различия по данной социокультурной характеристике будут приводить к росту управленческих трансакционных издержек. При долгосрочном взаимодействии представителей стран, различающихся по данной 88 социокультурной характеристике, можно ожидать рост рыночных трансакционных издержек, связанных с ведением переговоров, заключением контрактов и принуждением к их исполнению, обусловленных различным видением целей и различным горизонтом планирования (см. Таблица 8). Таблица 8. Время: приоритеты во времени. Трансакционные издержки Рыночные ТИ Приоритеты во времени Управленческие ТИ Политические ТИ Ex ante Interim Ex post Орг.дизайн Эксплуата -ция Организация системы Эксплуата -ция Краткосрочные 1 1 2 2 1 2 1 Долгосрочные 2 2 1 1 1 1 2 Различия 2 2 2 2 2 2 2 Цифрами 1 (меньшая) и 2 (большая) обозначена относительная интенсивность генерируемых трансакционных издержек (ТИ). Источник: составлено автором Примеры стран с долгосрочной ориентацией по Г. Хофстеде — Южная Корея, Тайвань, Китай; c ориентацией на будущее у GLOBE — Швейцария, Нидерланды, Малайзия; c длинным горизонтом планирования по Ф. Тромпенаарсу — Гонконг, Португалия, Чехия. Пример страны, ориентированной на будущее по Ф. Клакхону и Ф. Стродбек, — США. Примеры стран с краткосрочной ориентаций по Г. Хофстеде — Гана, Египет, Нигерия; c низкой ориентацией на будущее по GLOBE — Россия, Аргентина, Польша; с коротким горизонтом планирования по Ф. Тромпенаарсу — Филиппины, Ирландия, Бразилия; пример страны, ориентированной на прошлое по Ф. Клакхону и Ф. Стродбек, — Китай1. 4. Время: последовательность решения задач во времени (ранг=3) В данной группе социокультурных показателей противопоставляются i) сообщества, в которых принято решать задачи последовательно (в каждый момент времени решается одна задача) и ii) сообщества, в которых принято решать одновременно несколько задач. Эта группа включает показатели Э. Холла «время», измерения Ф. Тромпенаарса «время: синхронность/последовательность» и два типа культур, выделенных Р. Льюисом: «моноактивные» и «полиактивные». Э. Холл, впервые описавший это социокультурное измерение, отмечает, что для монохронных культур (последовательное решение задач) свойственно восприятие времени как «линейной череды событий, следующих строго друг за другом» [Куликова, 2004; Hall, 1990]. 1 В соответствии с методикой Ф.Клакхона и Ф.Стродбек, а также методикой Г.Хофстеде нельзя однозначно описать положение Китая. Использование одновременно нескольких методик измерений культурного капитала одновременно дает более точную и более полную картину. 89 Такие сообщества придают большое значение планированию, соблюдению временных договоренностей, пунктуальности. В полихронных культурах (синхронность), напротив, принято заниматься несколькими делами одновременно. Это приводит к наслоению одних договоренностей на другие, в результате чего требуется пересмотр обязательств в силу изменившихся обстоятельств. Эти же особенности поведения людей отмечает и Ф. Тромпеннарс, выделяющий соответственно общества с синхронным и последовательным отношением ко времени [Trompenaars, 2012]. Р. Льюис в своей модели культуры выделяет три типа культур: моноактивные, полиактивные и реактивные. Описание первых двух видов соответствует монохронным и полихронным обществам у Э. Холла. Р. Льюис отмечает, что для представителей моноактивных культур свойственно планировать свою жизнь, всегда следовать расписанию, организовывать деятельность в четкой последовательности и заниматься в определенный момент только одним делом [Lewis, 1996]. К полиактивным культурам он относит общительные народы, привыкшие делать много дел одновременно, планирующие очередность действий не по расписанию, а по степени относительной притягательности или важности того или иного мероприятия [Льюис, 1992]. Воздействие на трансакционные издержки Рыночные трансакционные издержки В синхронных культурах, по сравнению с последовательными, в силу меньшей пунктуальности и соответственно большей временной неопределенности, можно ожидать более высокие трансакционные издержки ведения переговоров и заключения контрактов, связанные с опозданиями участников контрактных отношений, переносом встреч и необходимостью пересмотра договоренностей. Кроме того, поскольку для представителей синхронных культур, во-первых, свойственно переключение между различными видами занятости и, во-вторых, для них важное значение имеют социальные обязательства, они не аккуратны в соблюдении достигнутых договоренностей. В таких обществах будут выше издержки по принуждению к исполнению контракта. Трансакционные издержки управления. В синхронных обществах выше издержки эксплуатации организации. В них сложнее осуществлять мониторинг и принуждение к исполнению контракта. Представители таких культур могут одновременно заниматься несколькими направлениями работ (что сложнее контролировать). Продвижение по отдельным направлениям может быть не линейным, но скачкообразным, что также будет увеличивать издержки мониторинга исполнения приказов. Политические трансакционные издержки. В синхронных культурах можно ожидать более высокие издержки, связанные с созданием согласованной формальной и неформальной 90 политической организации системы, обеспечивающей последовательное достижение поставленных целей. Стремление к «синхронному» решению задач и «рассредоточенность внимания» могут приводить к потере эффективности. При взаимодействии представителей разных культур можно ожидать увеличение трансакционных издержек, связанных с ведением переговоров и заключением контрактов (в силу непонимания моделей поведения представителей другой культуры), а также управленческих трансакционных издержек, вызванных необходимостью выстраивать особые механизмы мотивации и контроля, которые бы учитывали культурно специфические модели поведения представителей разных стран. Различия по данной социокультурной характеристике могут значительно снижать эффективность взаимодействий как на микроуровне (при взаимодействии внутри одного коллектива), так и при взаимодействии гомогенных групп из разных культур. При прочих равных условиях можно ожидать, что представителям монохронных культур легче соблюдать предписания инструкций и стандартов, они тщательнее относятся к взятым на себя обязательствам и срокам. Они аккуратны, расчетливы и педантичны, что может приводить к сравнительно большей эффективности при реализации четко поставленных задач (см. Таблицу 9). Вместе с тем умение представителей полихронных культур заниматься одновременно несколькими делами может означать их сравнительное преимущество при реализации сложных задач, предполагающих одновременное продвижение по нескольким связанным или автономным направлениям. Таблица 9. Время: последовательность решения задач во времени. Трансакционные издержки Рыночные ТИ Последовательность решения задач во времени Управленческие ТИ Ex ante Interim 1 1 1 1 2 2 Последовательность Синхронность Ex post Орг. дизайн Политические ТИ Эксплуата -ция Организация системы Эксплуата -ция 1 1 1 1 2 2 2 1 1 2 2 1 2 2 2 Различия Цифрами 1 (меньшая) и 2 (большая) обозначена относительная интенсивность генерируемых трансакционных издержек (ТИ). Источник: составлено автором Пример моноактивных культур по Р. Льюису — Германия, Швейцария. Э. Холл к монохронным культурам относит преимущественно страны Северной Европы, Германию, 91 частично США. Ф.Тромпенаарс к последовательным культурам относит Германию, Великобританию, США. Пример полиактивных культур по Р. Льюсу — Италия, страны Латинской Америки, арабские страны. К полихронным культурам Э. Холл относит Францию, Испанию, Италию, Россию, а также восточные культуры. Синхронные культуры по Ф. Тромпенаарсу — Япония, Аргентина, Мексика. 5. Распределение ролей: в обществе: число / разграничение (ранг=3) К этой группе отнесены показатели, характеризующие как число ролей в обществе («сложность» Г. Триандиса), так и степень независимости этих ролей («контекст» у Э. Холла, «специфичность» у Ф. Тромпенаарса). Социокультурное измерение «сложность», выделяемое Г. Триандисом, отражает количество социальных ролей, которыми обладает человек в обществе (в «сложных» обществах, в отличие от «простых», ролей множество). К простым обществам Г. Триандис относит, прежде всего, первобытные общества, к сложным обществам — современные [Triandis, Gelfand, 2012]. Э. Холл и Ф. Тромпенаарс выделяют социокультурные измерения, описывающие степень жесткости распределения ролей в обществе. Для низкоконтекстных (специфичных по Ф. Тромпенаарсу) обществ свойственно разделение сфер общения и соответствующих ролей. В частности, разделяются рабочие и личные отношения. Высококонтекстные (диффузные по Ф. Тромпенаарсу) общества, напротив, характеризуются высокой плотностью и теснотой связей, люди не разделяют различные сферы жизни. Ф. Тромпенаарс приводит пример ситуации, которая являются нормальной для диффузных культур и не приемлема для специфических — это ситуация, когда начальник просит подчиненного помочь ему с покраской забора в выходные. В диффузных культурах подчиненный, как правило, помогает начальнику в таких случаях, в специфичных — нет [Тромпенаарс, 2004]. Воздействие на трансакционные издержки Рыночные трансакционные издержки. В диффузных, высококонтекстных обществах в силу более высокой плотности взаимодействий между людьми можно ожидать менее высокие постконтрактные трансакционные издержки, связанные с контролем за исполнением договоренностей. Трансакционные издержки управления. В диффузных обществах в силу меньшей четкости определения сфер ответственности между разными сотрудниками выше издержки эксплуатации организации (в частности связанные с мониторингом деятельности 92 исполнителей), но ниже издержки распространения и передачи информации внутри организации. При этом в силу «размытости» ролей и функциональных обязанностей в диффузных обществах существуют дополнительные издержки, связанные с изменением организационной структуры предприятия. Политические трансакционные издержки. В специфичных обществах ниже трансакционные издержки выстраивания деперсонализированной формальной и неформальной политической организации системы, а также осуществления изменений в этой системе. Кроме того в силу «размытости» ролей в диффузных обществах можно ожидать более высокие издержки измерения, мониторинга, создания механизмов принуждения к соблюдению установленных норм. Различия по данной социокультурной характеристике будут приводить также к дополнительному увеличению трансакционных издержек ведения переговоров и заключения контрактов (сторонам сложнее найти общий язык, понять степень обязательности партнера и т.д.). Существование в одной организации представителей диффузных и специфичных культур, создаст дополнительные трансакционные издержки управления. Постановка задач, степень конкретизации, уровень абстрактности желаемой цели окажутся различными [Trompenaars, 2012] (см. Таблица 10). Общества, в которых роли четко определены, будут сравнительно более эффективны в реализации четко поставленных задач, по сравнению с диффузными обществами [Trompenaars, 2012]. Таблица 10. Распределение ролей: в обществе: число/ разграничение. Трансакционные издержки Рыночные ТИ Число, разграничение Управленческие ТИ Ex ante Interim Ex post Специфичность - 1 2 Диффузность - 1 1 Орг. дизайн Политические ТИ Эксплуата -ция Организация системы Эксплуата -ция 1 1 1 1 2 1 2 2 Различия 2 2 1 2 2 2 Цифрами 1 (меньшая) и 2 (большая) обозначена относительная интенсивность генерируемых трансакционных издержек (ТИ). Источник: составлено автором Пример высококонтекстных стран по Э. Холлу — Китай, Египет, Индия, Франция; диффузных культур по Ф. Тромпенаарсу — Аргентина, Испания, Россия. К низкоконтекстным странам Э. Холл относит Германию, Австралию, Канаду; к специфичным культурам Ф. Тромпенаарс относит США, Великобританию, Швейцарию. 93 6. Деятельность: человек – окружающий мир (ранг=3) Социокультурные показатели, входящие в эту группу, разделяют i) общества, в которых норма — приспособление к природному и социальному миру, и ii) общества, в которых доминирует модель поведения, связанная с переустройством существующего социального и природного порядка и его подчинение воле человека. К этой группе можно отнести измерения гармония-мастерство по Ш. Шварцу, внутренний-внешний контроль по Ф. Тромпенаарсу, а также отношения человек-окружающий мир по Ф. Клакхону и Ф. Стродбек. Ф. Клакхон и Ф. Стродбек выделяют три альтернативы: а) подчинение природе; б) гармония с природой; в) покорение природы. Причем гармония с природой является промежуточным состоянием между двумя полюсами: покорение — подчинение [Kluckhohn, Strodbeck, 1961]. В методиках, появившихся позднее (методика Ш. Шварца и Ф. Тромпенаарса), авторы оперируют, как правило, двумя полюсами измерения. Так, по Ш. Шварцу, в обществах, характеризующихся социокультурным измерением «гармония», люди в бóльшей степени склонны подстраиваться под существующий социальный и природный порядок, чем изменять его. В обществах, расположенных на противоположном полюсе («мастерство»), напротив, поощряется управление социальной и природной средой [Shwartz, 1999]. В культурах с внутренним контролем по Ф. Тромпенаарсу, люди предполагают, что природу можно и нужно контролировать, в то время как в обществах с внешним контролем предполагается, что человек должен не изменять ее, но приспосабливаться к природным силам [Trompenaars, 2012]. Воздействие на трансакционные издержки Рыночные трансакционные издержки. Воздействие данного культурного измерения на рыночные трансакционные издержки не выявлено. Трансакционные издержки управления. Данное социокультурное измерение может влиять на трансакционные издержки эксплуатации организации. В частности, в обществах с культурной ориентацией «гармония» можно ожидать меньшую склонность достигать поставленную цель, но большую степень приспособления к имеющимся обстоятельствам. Политические трансакционные издержки. В культурах с ориентацией на гармонию будут выше издержки создания и поддержания формальной и неформальной политической организации системы, обеспечивающей достижение стратегически важных целей. Различия по данной социокультурной характеристике будут приводить к росту издержек принятия управленческих решений, связанных с выбором целей для развития, а также с созданием организационного дизайна, который бы способствовал эффективной работе 94 представителей различных культур. Кроме того, поскольку представители разных культур могут быть нацелены на достижение разных целей, культурные расстояния будут увеличивать издержки мониторинга и контроля за поведением исполнителя (см. Таблица 11). Общества с культурной ориентацией «мастерство» будут сравнительно более эффективными в реализации деятельности, связанной с созданием нового, а общества с ориентацией «гармония» — в адаптации к изменениям. Таблица 11. Деятельность: человек – окружающий мир. Трансакционные издержки Рыночные ТИ Человекокружающий мир Управленческие ТИ Политические ТИ Ex ante Interim Ex post Орг. дизайн Эксплуата -ция Организация системы Эксплуата -ция Гармония - - - 1 2 2 2 Мастерство - - - 1 1 1 1 Различия - - - 2 2 2 2 Цифрами 1 (меньшая) и 2 (большая) обозначена относительная интенсивность генерируемых трансакционных издержек (ТИ). Источник: составлено автором К странам с культурной ориентацией «гармония» по Ш. Шварцу относятся Словения, Латвия, Чехия. Страны с ориентацией на внешний контроль по Ф. Тромпенаарсу — Китай, Россия, Саудовская Аравия. Примеры стран, ориентированных на гармонию с природой по Ф.Клакхон и Ф.Стродбек, — Китай, Япония. К странам с культурной ориентацией «мастерство» по Ш. Шварцу относятся США и Израиль. Страны с ориентацией на внутренний контроль по Ф. Тромпенаарсу — США, Израиль, Австралия; пример страны, ориентированной на покорение природы по Ф. Клакхон и Ф. Стродбек, — США. 7. Деятельность: альтруизм/эгоизм (ранг=3) В эту группу объединены показатели, описывающие доминирующее отношение к человеческой природе: негативное или позитивное (благожелательность и альтруизм или эгоизм и оппортунизм). В частности, культурное измерение «гуманизм» по GLOBE, «человеческая природа» по Ф. Клакхон и Ф. Стродбек, а также «социальный цинизм» М. Бонда и К. Леунга. Социокультурное измерение «гуманизм» по GLOBE описывает степень, в которой индивиды в организациях или обществах поощряют и награждают других за то, что они добры, склонны к альтруизму, дружелюбны, щедры, заботливы и добры к другим [House et al., 2004]. Социокультурные измерения Ф. Клакхона и Ф. Стродбек «человеская природа» и «социальный 95 цинизм» М. Бонда и К. Леунга характеризуют убеждения человека относительно того, какими они видят других людей [Leung et al., 2002]. В частности, яркая выраженность «социального цинизма» предполагает, что люди от природы корыстны, эгоистичны, циничны, заботятся только о себе, пренебрегают законами морали. Ф. Клакхон и Ф. Стродбек в своей культурной ориентации также противопоставляют общества, в которых человек воспринимается как источник зла, и общества, в которых человек от природы положителен [Kluckhohn, Strodbeck, 1961]. Воздействие на трансакционные издержки Рыночные трансакционные издержки. В обществах с негативным взглядом на природу человека будут сравнительно выше трансакционные издержки, связанные с поиском информации, измерением качества товара и правовой среды, в которой происходит сделка. В силу негативной взаимности и низкого доверия издержки ведения переговоров и заключения контракта, а также издержки постконтрактного оппортунизма в таких обществах будут выше. Трансакционные издержки управления. Негативный взгляд на человеческую природу будет связан также с дополнительными трансакционными издержками по созданию организационного дизайна, ограничивающего склонность к оппортунизму работников. Кроме того, общая атмосфера недоверия будет увеличивать трансакционные издержки эксплуатации организации. Политические трансакционные издержки. Как и в случае с трансакционными издержками управления, в обществах с негативным взглядом на человеческую природу общество будет нести более высокие трансакционные издержки создания политической системы, обеспечивающей формирование правовых рамок, ограничивающих оппортунизм как групп специальных интересов, так и обычного населения. Соответственно и издержки на эксплуатацию такого рода системы будут выше. При взаимодействии представителей различных культур можно ожидать повышение трансакционных издержек ведения переговоров и заключения контракта, издержек, связанных с созданием мер, препятствующих предконтрактному и постконтрактному оппортунизму (см. Таблица 12). 96 Таблица 12. Деятельность: альтруизм/эгоизм. Трансакционные издержки Рыночные ТИ Альтруиз м/эгоизм Управленческие ТИ Политические ТИ Ex ante Interim Ex post Орг.дизайн Эксплуата -ция Организация системы Эксплуата -ция Эгоизм 2 2 2 2 2 2 2 Альтруизм 1 1 1 1 1 1 1 Различия 2 2 2 2 2 2 2 Цифрами 1 (меньшая) и 2 (большая) обозначена относительная интенсивность генерируемых трансакционных издержек (ТИ). Источник: составлено автором Примеры стран с высокой ориентацией на гуманизм по GLOBE — Замбия, Филиппины, Ирландия; c низким значением социального цинизма по Бонду-Леунгу — Индонезия, Малайзия, Норвегия, Италия. Примеры стран с низкой ориентацией на гуманизм по GLOBE — Испания, Греция, Венгрия; c высоким значением социального цинизма по М. Бонду и К. Леунгу — Пакистан, Таиланд, Япония, Германия. 8. Деятельность: целеполагание (ранг=3) Эта группа объединяет показатели, отражающие особенности целеполагания человека и расстановку приоритетов между собственными интересами и интересами общества. В нее объединены «ориентация на производительность» по GLOBE, показатель «деятельность: бытие/становление/созидание» Ф. Клакхон и Ф. Стродбек и «ценности выживания- самовыражения» по Р. Инглхарту. Ориентация деятельности «бытие» по Ф. Клакхон и Ф. Стродбек предполагает, что человек сам находит и определяет мотивы своей деятельности в соответствии с тем, что он считает важным и ценным. Для культур с ценностной ориентацией «становление» мотивация основана на стремлении развить те способности, которые являются ценными для него самого или для общества. Для культур с ценностной мотивацией «достижение» мотивация является для человека внешней — человек осуществляет деятельность, которая кажется ценной для него самого и которая одновременно поощряется окружающим сообществом [Kluckhohn, Strodbeck, 1961]. Социокультурное измерение «ценности выживания-самовыражения» Р. Инглхарта определяет одноименный доминирующий вектор деятельности. Социокультурное измерение «ориентация на производительность» по GLOBE отражает степень, с которой общество стимулирует и поощряет инновации, высокие стандарты и рост эффективности деятельности [House et al., 2004, 16]. В рамках методики GLOBE разделяются 97 общества, в которых приоритетом деятельности является увеличение производительности, рост эффективности и т.д., и общества, для которых важность этого уходит на второй план после семьи, поддержания социальных, дружеских отношений и т.д. Воздействие на трансакционные издержки Рыночные трансакционные издержки. Воздействие данной социокультурной характеристики на рыночные трансакционные издержки не выявлено. Трансакционные издержки управления. Особенности расстановки приоритетов могут быть связаны с разными проявлениями оппортунистического поведения. В обществах, где ценность деятельности уходит на второй план, по сравнению с ценностями личного благополучия и семьи, трансакционные издержки эксплуатации организации (в части мониторинга за поведением исполнителя и ограничением оппортунистического поведения) будут выше. В таких обществах (в силу сравнительно большей инертности работников) можно ожидать более высокие издержки изменения организационного дизайна. Политические трансакционные издержки. Вместе с тем в обществах, ориентированных на общественные интересы, можно ожидать меньшие трансакционные издержки создания и изменения политической системы, обеспечивающей эффективные экономические стимулы. Кроме того, в силу сравнительно меньшей склонности к оппортунизму, чем в обществах, где люди ориентированы на собственные интересы, трансакционыые издержки эксплуатации в данном случае будут ниже. Различия по данной социокультурной характеристике будут приводить к генерированию дополнительных управленческих трансакционных издержек, связанных с созданием системы управления, которая позволила бы учитывать особенности расстановки агентами приоритетов и нивелировала бы их склонность к оппортунистическому поведению путем выстраивания специфической системы мотивации (см. Таблица 13). Таблица 13. Деятельность: целеполагание. Трансакционные издержки Рыночные ТИ Целеполагание Управленческие ТИ Политические ТИ Ex ante Interim Ex post Орг. дизайн Эксплуата -ция Организация системы Эксплуата -ция Общественное - - - 1 1 1 1 Личное - - - 2 2 2 2 Различия - - - 2 2 2 2 Цифрами 1 (меньшая) и 2 (большая) обозначена относительная интенсивность генерируемых трансакционных издержек (ТИ). Источник: составлено автором 98 Примеры стран с высоким значением ориентации на деятельность по GLOBE — Швейцария, Сингапур; стран с проявленными ценностями самовыражения по Р. Инглхарту1 — Швеция, Норвегия, Канада. Примеры стран с низким значением ориентации на деятельность по GLOBE — Греция, Венесуэла, Россия; стран с проявленными ценностями выживания по Р. Инглхарту — Ирак, Румыния, Россия. 9. Коммуникация: Характер коммуникации (ранг=3) В эту группу собраны показатели, противопоставляющие i) сообщества, в которых люди в своем поведении руководствуются преимущественно формализованными формальными правилами, или же ii) неформальными правилами, неформальными связями. В нее входят: показатель Э. Холла высокий-низкий контекст, специфичные-диффузные культуры по Ф. Тромпенаарсу, а также реактивный тип культур по Р. Льюису2. Если для культур с низким контекстом свойственно буквальное восприятие передаваемых сообщений, то в высококонтекстных культурах дополнительное смысловое значение имеет контекст: в каких обстоятельствах передано сообщение, кем оно передано, в какой форме и т.д. Для высококонтекстных культур характерна высокая плотность неформальных связей, помогающих воспринимать «скрытый» смысл передаваемого сообщения [Hall, 1989]. В реактивных культурах по Р. Льюису также первостепенное значение придается вежливости и уважению, люди предпочитают тихо и спокойно слушать собеседника, осторожно реагируя на его предложения [Льюис, 2001]. Воздействие на трансакционные издержки Рыночные трансакционные издержки. В высококонтекстных обществах можно ожидать сравнительно более высокие издержки обеспечения исполнения контракта, обусловленные возможной неоднозначностью восприятия условий трансакций обеими сторонами сделки. Управленческие трансакционные издержки. Принадлежность к высоко-, низкоконтекстной культуре будет также влиять на предпочтительный организационный дизайн компании. В частности, можно предположить, что создание эффективного организационного дизайна в высококонтекстных культурах будет сопряжено со сравнительно более высокими трансакционными издержками, поскольку будет требовать учета не только функциональных 1 Пятая волна Всемирного исследования ценностей ( WVS, 2006 ). Поскольку социокультурные измерения Э. Холла «высокий-низкий контекст» и Ф. Тромпенаарса «специфичныедиффузные» культуры описывают как особенности разделения ролей в обществе, так и специфику коммуникации, они продублированы в двух категориях: категории 5 «разделение ролей: число/разграничение» и категории 9 «коммуникация: характер коммуникации». 2 99 ролей в подразделении, но и особенностей информационного обмена и персональных отношений. Вместе с тем при прочих равных условиях издержки непосредственно эксплуатации (прежде всего, информационные издержки) будут ниже в высококонтекстных обществах, для которых свойственна высокая плотность связей. Политические трансакционные издержки. В силу более низкой формализованности отношений в обществе, в высококонтекстных обществах можно ожидать сравнительно более высокие издержки установления единых правовых рамок, административной структуры. Кроме того, «высокий контекст» может создавать дополнительные издержки для организаций, пытающихся принимать участие в политическом процессе, но удаленных от властных групп. При взаимодействии представителей разных культур вероятно увеличение трансакционных издержек, связанных с непосредственной коммуникацией. В частности, можно ожидать рост трансакционных издержек получения информации, ведения переговоров и заключения контракта, а также мониторинга и обеспечения исполнения контрактов. Кроме того, поскольку особенности постановки задач в разных культурах будут различаться, культурные различия будут увеличивать трансакционые издержки управления (см. Таблица 14). Таблица 14. Коммуникация: Характер коммуникации. Трансакционные издержки Рыночные ТИ Характер коммуникации Управленческие ТИ Политические ТИ Орг. дизайн Эксплуата -ция Организация системы Эксплуата -ция 1 1 2 1 1 1 2 2 1 2 2 2 2 2 2 2 2 Ex ante Interim Низкий контекст 1 1 Высокий контекст 1 Различия 2 Ex post Цифрами 1 (меньшая) и 2 (большая) обозначена относительная интенсивность генерируемых трансакционных издержек (ТИ). Источник: составлено автором Пример высококонтекстных стран по Э. Холлу — Китай, Египет, Индия, Франция; диффузных культур по Ф. Тромпенаарсу — Аргентина, Испания, Россия. Примеры реактивных культур по Р. Льюису — Япония, Китай, Финляндия. К низкоконтекстным странам Э. Холл относит Германию, Австралию, Канаду; к специфичным культурам Ф. Тромпенаарс относит США, Великобританию, Швейцарию. 10. Отношение к правилам: отношение к неопределенности (ранг=2) Показатели, входящие в данную группу, отражают то, насколько в обществе терпимо относятся к неясным ситуациям, и пытается ли общество посредством норм, правил и процедур снизить уровень неопределенности. В нее входит показатель избегания неопределенности, 100 введенный Г. Хофстеде и практически точно воспроизведенный впоследствии в рамках проекта GLOBE. Воздействие на трансакционные издержки Рыночные трансакционные издержки. Поскольку в обществах с высоким избеганием неопределенности важно обладать всей значимой информацией, влияющей на реализацию контрактных обязательств, здесь можно ожидать сравнительно более высокие издержки поиска информации и выявления альтернатив, измерения физических и правовых свойств трансакции, ведения переговоров и заключения контракта. Высокие трансакционные издержки, которые несут представители таких культур, связаны с желанием снизить уровень неопределенности, переведя его по возможности из структурного типа в параметрический, предусмотрев все возможные варианты и снизив потенциальные риски. Однако после подписания договора трансакционные издержки мониторинга и принуждения к исполнению контракта в обществах с высоким избеганием неопределенности будут сравнительно ниже, чем в странах с низким избеганием неопределенности. Трансакционные издержки управления. Как и в случае рыночных сделок в обществах с высоким уровнем избегания неопределенности издержки создания, поддержания и изменения организационного дизайна будут сравнительно выше (в силу необходимости сравнительно большей формализации процессов). Вместе с тем дальнейшие трансакционные издержки эксплуатации, в том числе связанные с издержками мониторинга исполнения контрактов будут ниже, поскольку в таких сообществах работники более склонны действовать в соответствии с существующими правилами. Политические трансакционные издержки. Как и в предыдущих случаях, в обществах с высоким избеганием неопределенности можно ожидать сравнительно более высокие издержки создания и поддержания политической организации системы. Однако после необходимой структуризации и формализации издержки эксплуатации государственной системы в таких обществах будут ниже. Различия в уровне избегания неопределенности могут приводить к значительному росту трансакционных издержек ведения переговоров и заключения контрактов, а также к росту издержек координации и управления (см. Таблица 15). Общества с высоким избеганием неопределенности будут сравнительно более эффективны в реализации задач, предполагающих низкую степень риска, в которых понятен ожидаемый результат и в которых необходимо соблюдать инструкции. В странах с низким избеганием неопределенности, напротив, можно ожидать сравнительные преимущества в 101 осуществлении видов деятельности, предполагающих большую степень свободы, поиск нестандартных решений. Таблица 15. Отношение к правилам: отношение к неопределенности. Трансакционные издержки Рыночные ТИ Отношение к неопределенности Управленческие ТИ Политические ТИ Ex ante Interim Ex post Орг. дизайн Эксплуата -ция Организация системы Эксплуата -ция Низкое 1 1 2 1 2 1 2 Высокое 2 2 1 2 1 2 1 Различия 2 2 2 2 2 2 2 Цифрами 1 (меньшая) и 2 (большая) обозначена относительная интенсивность генерируемых трансакционных издержек (ТИ). Источник: составлено автором К странам с высоким уровнем избегания неопределенности по данным GLOBE, относятся Дания, Швеция, Швейцария; по данным Г.Хофстеде — Греция, Португалия, Гватемала. На другом полюсе — Россия, Венгрия, Гватемала (по GLOBE) и Сингапур, Ямайка, Дания (по Г. Хофстеде). 11. Отношение к правилам: обязательность / универсальность (ранг=2) В этой группе собраны показатели, показывающие, насколько строги нормы, существующие в обществе, и насколько толерантно воспринимается отклонение от этих норм. К ней могут быть отнесены измерение универсализм-партикуляризм Ф. Тромпенаарса и плотность Г. Триандиса. По Г. Триандису, социокультурное измерение плотность показывает, насколько в обществе присутствуют строгие нормы и насколько в обществе терпимо относятся к их нарушению [Triandis, Gelfand, 2012]. Г. Триандис связывает этот показатель с гомогенностью/гетерогенностью культуры. Гомогенные общества, как правило, плотные, в то время как гетерогенные общества обладают большей свободой. Измерение Ф. Тромпенаарса, напротив, отражает не столько то, может ли человек уклониться от выполнения правила путем перехода в другое сообщество, где это правило не действует, сколько универсальность правила. В универсалистских обществах правила и законы применимы ко всем в одинаковой степени, в партикуляристских обществах правила могут нарушаться в зависимости от обстоятельств [Trompenaars, 2012]. 102 Воздействие на трансакционные издержки Рыночные трансакционные издержки. В обществах, для которых соблюдение правил не является обязательным (или правила применяются не ко всем), можно ожидать сравнительно большие издержки оппортунистического поведения, а также сопряженные с этим издержки мониторинга за поведением контрагента. Трансакционные издержки управления. В партикуляристских обществах в силу неоднозначности и “неуниверсальности” правил выше издержки создания и изменения организационного дизайна, который бы создавал стимулы для работников действовать по одним и тем же правилам. Кроме того, в таких обществах можно ожидать меньшую склонность следовать инструкциям и предписаниям, что соответственно будет увеличивать издержки контроля за исполнением приказов в компании. Политические трансакционные издержки. Данная социокультурная характеристика будет также влиять на особенности политических трансакционных издержек. В партикуляристских обществах выше издержки создания единых правовых рамок, независимой судебной системы, которые бы применялись одинаковым образом ко всем экономическим агентам. Кроме того, в силу неуниверсальности правил, издержки эксплуатации политических организаций, пытающихся принимать участие в принятии политических решений, также будут выше. Различия по данной социокультурной характеристике будут создавать дополнительные трансакционные издержки ограничения оппортунистического поведения, мониторинга поведения исполнителя и принуждения его к исполнению условий контракта. Особенности отношения к правилам должны также учитываться при проектировании системы управления (см. Таблица 16). Таблица 16. Отношения к правилам: обязательность правил. Трансакционные издержки Рыночные ТИ Обязательность правил/ универсальность Управленческие ТИ Эксплуата -ция Организация системы Эксплуата -ция 1 1 1 1 2 2 2 2 2 2 2 2 2 2 Ex ante Interim Ex post Универсальность - - 1 Партикуляризм - - Различия - - Орг. дизайн Политические ТИ Цифрами 1 (меньшая) и 2 (большая) обозначена относительная интенсивность генерируемых трансакционных издержек (ТИ). Источник: составлено автором К универсалистским обществам Ф. Тромпенаарс относит США, Канаду, Великобританию; к партикуляристским — Россию, Китай и страны Латинской Америки. 103 12. Распределение ролей между мужчиной и женщиной (ранг=2) Данная группа социокультурных измерений противопоставляет i) общества, в которых минимизируется разница в гендерных моделях поведения в сообществе, организации, и ii) общества, в которых эти модели поведения существенно отличаются. В группу входят социокультурное измерение Г. Хофстеде маскулинность и измерение гендерный эгалитаризм из методики GLOBE. Воздействие на трансакционные издержки Рыночные трансакционные издержки. Воздействие данной социокультурной характеристики на рыночные трансакционные издержки не выявлено. Трансакционные издержки управления. Воздействие данной социокультурной характеристики на трансакционные издержки управления не выявлено. Политические трансакционные издержки. Воздействие данной социокультурной характеристики на политические трансакционные издержки не выявлено. Различия по данной социокультурной характеристике могут влиять на эффективность взаимодействия представителей разных сообществ, в частности, увеличивая трансакционные издержки ведения переговоров и заключения контрактов. Кроме того, в обществах, в которых нет консенсуса относительно особенностей гендерных ролей, будут сравнительно более высокими издержки управления, а также издержки эксплуатации политических организаций в обществе (см. Таблицу 17). Таблица 17. Распределение ролей между мужчиной и женщиной. Трансакционные издержки Рыночные ТИ Распределение ролей между мужчиной и женщиной Управленческие ТИ Политические ТИ Ex ante Interim Ex post Орг.дизайн Эксплуата -ция Организация системы Эксплуата -ция Неравенство - - - - - - - Равенство - - - - - - - Различия 1 1 1 1 Цифрой 1 обозначено существование дополнительных трансакционных издержек (ТИ), возникающих вследствие различий по данному показателю. Источник: составлено автором К феминным странам по Г. Хофстеде относятся Швеция, Норвегия, Латвия; к странам с гендерным эгалитаризмом по GLOBE — Венгрия, Польша, Россия. К маскулинным странам по Г. Хофстеде относятся Словакия, Япония, Венгрия; к странам c низким уровнем гендерного эгалитаризма — Кувейт, Египет, Марокко. 104 13. Деятельность: конкуренция/кооперация (ранг=2) В эту группу социокультурных измерений объединены показатели, описывающие преимущественно i) конкурентный или ii) кооперативный подход к осуществлению совместной деятельности. К ней отнесены социокультурные измерения напористость по методике GLOBE и маскулинность1 по Г. Хофстеде. Напористость (методика GLOBE) отражает степень, в которой индивиды в рамках организации или сообщества склонны к конфронтации и агрессии в социальных взаимоотношениях. Для обществ с низкой напористостью (феминностью в терминах Г. Хофстеде) более свойственно кооперативное поведение, люди склонны доверять друг другу, а не относиться друг к другу как к соперникам. Воздействие на трансакционные издержки Рыночные трансакционные издержки. В маскулинных (напористых) обществах будут сравнительно более высокими трансакционные издержки ведения переговоров, заключения контрактов, чем в склонных к кооперации феминных (менее напористых) обществах. Трансакционные издержки управления. Для представителей маскулинных сообществ работа занимает центральное место в жизни. Для них важна карьера, успех, признание. Это означает, что при правильно настроенной системе стимулов в организации (интересы организации и работника совпадают), в маскулинных обществах можно ожидать сравнительно меньшие трансакционные издержки оппортунистического поведения работника, в особенности в форме отлынивания. Вместе с тем в маскулинных обществах будут сравнительно более высокими издержки создания организационной структуры, способствующей продуктивной деятельности, нивелирующей вероятность возникновения внутренних конфликтов. Политические трансакционные издержки. Воздействие данной социокультурной характеристики на политические трансакционные издержки не выявлено. Различия по данной социокультурной характеристике будут увеличивать трансакционные издержки ведения переговоров и заключения контрактов, издержки контроля поведения исполнителя и ограничения оппортунистического поведения, а также трансакционные издержки управления в целом (см. Таблицу 18). Как уже отмечалось в параграфе 2.2.1, по Г. Хофстеде, промышленно развитые маскулинные страны обладают сравнительным преимуществом в массовом производстве в 1 Социокультурное измерение маскулинность у Г. Хофстеде отвечает одновременно за характер разделения гендерных ролей и особенности поведения: напористость/кооперативность. В силу этого данный культурный показатель продублирован как в категории «гендерные роли», так и в категории «деятельность: конкуренция, кооперация». 105 больших размерах, а феминные культуры — в осуществлении сервисных видах деятельности [Hofstede, 2001]. Таблица 18. Деятельность: конкуренция/кооперация. Трансакционные издержки Рыночные ТИ Конкуренция /кооперация Управленческие ТИ Политические ТИ Ex ante Interim Ex post Орг.дизайн Эксплуата -ция Организация системы Эксплуата -ция Конкуренция 1 2 1 2 1 - - Кооперация 1 1 1 1 2 - - Различия 1 2 1 2 2 Цифрами 1 (меньшая) и 2 (большая) обозначена относительная интенсивность генерируемых трансакционных издержек (ТИ). Источник: составлено автором К феминным странам по Г. Хофстеде относятся Швеция, Норвегия, Латвия; к странам с низким показателем напористости по GLOBE — Швеция, Новая Зеландия, Швейцария. К маскулинным странам по Г. Хофстеде относятся Словакия, Япония, Венгрия; к странам с высоким уровнем напористости по GLOBE — Албания, Венгрия, Нигерия. 14. Коммуникация: стиль (ранг=2) В эту группу показателей собраны социокультурные измерения, противопоставляющие i) эмоциональный и ii) нейтральный стили коммуникации. К ним можно отнести показатель аффективность-нейтральность у Ф. Тромпенаарса и моноактивный/полиактивный тип культур у Р. Льюиса. В нейтральных культурах по Ф. Тромпенаарсу не принято выражать свои эмоции, в то время как в аффективных культурах это является нормой [Trompenaars, 2012]. Р. Льюис отмечает, что представители моноактивных культур, как правило, бесстрастны, в споре опираются на логику, в то время как для полиактивных культур свойственна эмоциональность, а также склонность перебивать собеседника. Воздействие на трансакционные издержки Рыночные трансакционные издержки. Выражение эмоций может трактоваться как сигнал и в целом облегчать процесс коммуникации. Однако в экстремальных случаях (чрезмерной аффективности) это создает дополнительные трансакционные издержки по сбору информации и выявлению альтернатив (в поступающей информации необходимо отделять содержательное от эмоционального). В сообществах, находящихся на противоположном полюсе данного социокультурного измерения, можно ожидать также сравнительно более высокие (по сравнению с медианным значением показателя) издержки взаимодействия, 106 поскольку при общении сигнал, облегчающий процесс коммуникации, отсутствует. Вероятно, на издержки мониторинга или обеспечения исполнения контрактов аффективность/нейтральность влиять не будет. Трансакционные издержки управления. Издержки эксплуатации организации (связанные с процессом принятия решений и управлением поведением исполнителя) будут сравнительно ниже в менее эмоциональных сообществах. Политические трансакционные издержки. В менее эмоциональных и аффективных сообществах можно также ожидать сравнительно меньшие трансакционные издержки, связанные с функционированием государства, работой различных политических организаций, участвующих в процессе принятия политических решений. Очевидно, что различия по данной социокультурной характеристике будут создавать дополнительные трансакционные издержки при личном взаимодействии представителей разных культур. Можно ожидать сравнительно более высокие трансакционные издержки ведения переговоров и заключения сделки, подписания контракта. Кроме того, для гетерогенного по данной социокультурной характеристике сообщества будут выше трансакционные издержки управления, поскольку необходимо будет учитывать и нивелировать специфику моделей поведения представителей разных культур (см. Таблицу 19). Таблица 19. Коммуникация: стиль. Трансакционные издержки Рыночные ТИ Стиль Управленческие ТИ Политические ТИ Ex ante Interim Ex post Орг.дизайн Эксплуата -ция Организация системы Эксплуата -ция Эмоциональность 1 1 - 1 2 - 2 Нейтральность 1 1 - 1 1 - 1 Различия 2 2 - 2 2 - 2 Цифрами 1 (меньшая) и 2 (большая) обозначена относительная интенсивность генерируемых трансакционных издержек (ТИ). Источник: составлено автором К аффективным культурам Ф. Тромпеннарс относит Италию, Францию, Испанию; к моноактивным культурам Р. Льюис относит Италию, страны Латинской Америки. На другом полюсе по Ф. Тромпенаарсу Нидерланды; по Р. Льюису — Германия, Швейцария. находятся Великобритания, Швеция, 107 15. Картины мира (ранг=1) Социокультурные измерения, входящие в данную группу, отражают то, насколько в обществе распространены традиционные и религиозные ценности. К ней можно отнести традиционные/секулярно-рациональные ценности Р. Инглхарта и динамическую экстернальность М. Бонда и К. Леунга. По Р. Инглхарту, в традиционных обществах важное место занимает религия, семейные связи и ценности; люди в таких обществах испытывают уважение к власти, не приемлют аборты, разводы, суицид и эвтаназию. Такие общества имеют высокий уровень национальной гордости и националистическое мировоззрение. Секулярно-рациональные общества придерживаются прямо противоположных взглядов [Инглхарт, Вельцель, 2011, 81]. Показатель динамической экстернальности М. Бонда и К. Леунга, характеризует то, насколько важное место в жизни человека занимает религия, насколько человек считает, что будущее предопределено/зависит от него, насколько в обществе ценятся усилия по достижению желаемого результата и др. Воздействие на трансакционные издержки Рыночные трансакционные издержки. Воздействие данной группы социокультурных измерений на рыночные трансакционные издержки не выявлено. Трансакционные издержки управления. Различия в картинах мира могут влиять на особенности эффективного организационного дизайна в разных сообществах. Политические трансакционные издержки. В обществах с традиционными ценностями население при прочих равных условиях с большим уважением относится к власти, что означает сравнительно меньшие издержки контроля и мониторинга. Поскольку различия по данной социокультурной характеристике определяют различия в особенностях мировосприятия, при взаимодействии представителей разных культур можно ожидать увеличение управленческих трансакционных издержек (см. Таблицу 20). 108 Таблица 20. Картины мира. Трансакционные издержки Рыночные ТИ Картина мира Управленческие ТИ Политические ТИ Ex ante Interim Ex post Орг.дизайн Эксплуата -ция Организация системы Эксплуата -ция Религиозная - - - 1 1 - 1 Секулярнорациональная - - - 1 1 - 2 Различия - - - 2 2 - 2 Цифрами 1 (меньшая) и 2 (большая) обозначена относительная интенсивность генерируемых трансакционных издержек (ТИ). Источник: составлено автором Примеры стран, которые М. Бонд и К. Леунг относят к странам с высокой динамичной экстернальностью, — Пакистан, Таиланд, Индонезия, Малайзия; примеры стран с традиционными ценностями по Р. Инглхарту — Гана, Колумбия, Тринидад и Тобаго. Примеры стран, которые М. Бонд и К. Леунг относят к странам с низкой динамичной экстернальностью, — Япония, Германия, Норвегия, Италия; примеры стран с секулярнорациональными ценностями Р. Инглхарта — Япония, Швеция. 16. Использование пространства (ранг=1) Социокультурное измерение пространство Э. Холла описывает специфику человеческого восприятия и использования личного, социального, архитектурного и городского пространства. Применительно к экономическим взаимодействиям это означает, что при непосредственной коммуникации в обществе организация пространства будет иметь значение. Э. Холл пишет, что в странах, различающихся по данной характеристике, по-разному организовано рабочее пространство. Например, в Германии руководящие органы расположены на верхних этажах здания, во Франции — в центре, в Японии — управляющий предпочитает вовсе находиться среди коллег, чтобы не чувствовать себе изолированным от других [Куликова, 2004, Hall, 1990]. Воздействие на трансакционные издержки Рыночные трансакционные издержки. Влияние данной социокультурной характеристики на трансакционные издержки не выявлено. Трансакционные издержки управления. Различное восприятие пространства может влиять на особенности организационного дизайна компании и трансакционные издержки, связанные с его созданием. Политические трансакционные издержки. Влияние данной характеристики на политические трансакционные издержки не выявлено. социокультурной 109 При непосредственном общении представителей разных культур могут возникать дополнительные трансакционные издержки, связанные с непониманием модели коммуникаций, нарушающей культурно-специфичную дистанцию между собеседниками или культурноспецифичную модель организации пространства. Другими словами, различия по данной социокультурной характеристике будут приводить к росту недопонимания, и, соответственно, к дополнительным трансакционным издержкам при ведении переговоров, работе в команде или управлении организацией (см. Таблицу 21). Таблица 21. Использование пространства. Трансакционные издержки Рыночные ТИ Использование пространства Различия Управленческие ТИ Политические ТИ Ex ante Interim Ex post Орг.дизайн Эксплуата -ция Организация системы Эксплуата -ция - 1 - 1 1 - - Цифрой 1 обозначено существование дополнительных трансакционных издержек (ТИ), возникающих вследствие различий по данному показателю. Источник: составлено автором 17. Терпимость-ограничения (ранг=1) Терпимость характерна для обществ, в которых возможна свободная реализация ключевых и естественных человеческих побуждений, связанных с наслаждением жизнью и весельем [Hofstede et al., 2008]. Наличие «ограничений» предполагает подавление этих побуждений путем установления жестких социальных норм. Это измерение Г. Хофстеде было введено позже остальных и пока не нашло широкого применения в исследованиях. Г. Хофстеде отмечает, что в обществах, расположенных у полюса «терпимость», бόльшее значение придается свободе слова. В культурах «ограничения» люди чувствуют себя более беспомощными перед судьбой. В организациях это отражается в том, насколько работники склонны выражать свое мнение. Воздействие на трансакционные издержки Рыночные трансакционные издержки. Можно предположить, что в обществах с нормой «терпимость» будут выше издержки обеспечения выполнения условий контракта. Трансакционные издержки управления. В обществах с ориентацией на терпимость будут выше трансакционные издержки эксплуатации организации. Это будет обусловлено издержками, связанными с принятием решений, а также мониторингом деятельности исполнителей, которые могут не скрывать свое «особое» мнение по отношению к принимаемым руководителем решениям. 110 Политические трансакционные издержки. В обществах с ориентацией на «терпимость» трансакционные издержки поддержания устойчивой политической системы будут выше. В таких обществах важнее обеспечивать общие правовые рамки, свободу слова, а также создание механизмов принуждения к соблюдению установленных норм. Кроме того, различия по данной социокультурной характеристике, вероятно, будут приводить к дополнительному росту трансакционных издержек ведения переговоров и трансакционных издержек управления (см. Таблицу 22). Таблица 22. Терпимость-ограничения. Трансакционные издержки Рыночные ТИ Терпимость/ ограничения Управленческие ТИ Политические ТИ Ex ante Interim Ex post Орг.дизайн Эксплуата -ция Организация системы Эксплуата -ция Терпимость - - 2 - 2 2 2 Ограничения - - 1 - 1 1 1 Различия - - 2 - 2 2 2 Цифрами 1 (меньшая) и 2 (большая) обозначена относительная интенсивность генерируемых трансакционных издержек (ТИ). Источник: составлено автором К странам с высоким значением по культурному измерению терпимость-ограничения Г. Хофстеде относит Венесуэлу и Мексику. На противоположном полюсе находятся Пакистан, Египет, Латвия. Результаты анализа особенностей генерирования трансакционных издержек для семнадцати типологических групп социокультурных измерений агрегированы в Таблице 29 в Приложении 2. 3.1.2. СИСТЕМАТИЗАЦИЯ РЕЗУЛЬТАТОВ На основе проведенного в параграфе 3.1.1. анализа можно сделать ряд выводов. Во-первых, различная выраженность социокультурных характеристик влияет на структуру трансакционных издержек и их распределение между участниками трансакций. Например, различия по показателю, описывающему избегание неопределенности, определяют сравнительно бóльшие (меньшие) предконтрактные или постконтрактные издержки. Различия по показателю, описывающему индивидуализм-коллективизм, — распределение трансакционных издержек контроля между принципалом и членами группы и т.д. Во-вторых, при взаимодействии культурно-гетерогенных сообществ можно ожидать увеличение трансакционных издержек, по сравнению с культурно-однородными сообществами. Наибольшее влияние на рост трансакционных издержек оказывают различия по следующим социокультурным характеристикам, выделенным в Таблице 3 и описывающих: 111 1) особенности отношения в обществе: власть-статус; 2) особенности отношения в обществе: индивид-группа; 3) особенности отношения к правилам: отношение к неопределенности; 4) особенности отношения ко времени: приоритеты во времени. В-третьих, разные типы трансакций по Дж. Коммонсу [Commons, 1931] в разной степени чувствительны к культурным различиям. При осуществлении торговых трансакций можно ожидать сравнительно бóльшую эффективность при взаимодействии групп, близких по следующим культурным характеристикам: i) последовательность решения задач во времени, ii) отношения в обществе между индивидом и группой, iii) отношения в обществе по поводу власти и статуса, а также iv) отношение к неопределенности. При осуществлении трансакций управления наибольшие трансакционные издержки будут создавать различия по следующим характеристикам: i) особенности отношения ко времени; ii) особенности отношений в обществе между индивидом и группой; iii) особенности отношений в обществе по поводу власти и статуса; iv) особенности распределения ролей в обществе, а также v) преобладание кооперативного или конкурентного типа деятельности. Для трансакций рационирования наибольшее значение будут иметь социокультурные характеристики, описывающие i) особенности расстановки приоритетов во времени, а также ii) особенности отношений в обществе по поводу власти и статуса. В-четвертых, культурный капитал может влиять на структуру и уровень трансакционных издержек, что определяет конкурентные преимущества сообществ. Например, в феминных культурах трансакционные издержки заключения контракта ниже, чем в маскулинных обществах, что может влиять на конкурентные преимущества в сервисных видах деятельности. В целом, анализ трансакционных издержек, сопряженных с разными характеристиками культуры, позволяет прогнозировать направления продуктивного использования имеющихся социокультурных особенностей сообщества. На практике использование одновременно нескольких методик социокультурных измерений повышает качество получаемых результатов. Таким образом, трансакционный подход к анализу измерений культурного капитала дает возможность операционализировать эффекты, создаваемые культурным капиталом и оценивать их в терминологии экономии на трансакционных издержках. В следующем разделе проведена эмпирическая проверка гипотезы о воздействии культурного капитала на трансакционные издержки и, как следствие, на эффективность экономических взаимодействий. 112 3.2. ВОЗДЕЙСТВИЕ КУЛЬТУРНОГО КАПИТАЛА НА ТРАНСАКЦИОННЫЕ ИЗДЕРЖКИ НА 1 ПРИМЕРЕ МЕЖСТРАНОВОЙ ТОРГОВЛИ Одна из предпосылок, на которую опирается новая институциональная экономическая теория, состоит в том, что связь между институтами и экономическим развитием осуществляется через трансакционные издержки. В терминах цепочки А. Смита и Д. Норта это означает следующее: 1) Богатство нации зависит от производительности труда; 2) Специализация и разделение труда ограничены пределами рынка; 3) Пределы рынка зависят от трансакционных издержек использования рыночного механизма; 4) Трансакционные издержки использования рыночного механизма определяются существующей институциональной структурой. [Норт, 1993; Шаститко, 2010, 2013] В качестве иллюстрации Д. Норт приводит пример Римской империи в I-II веке, которая, несмотря на существующие транспортные издержки, на протяжении долгого времени осуществляла торговлю на обширных территориях. Однако вместе с закатом Римской империи пришла в упадок торговля, а вместе с этим снизилось общее благосостояние население. По мнению Д. Норта, «причина была не в том, что возросли транспортные издержки, а в том, что с расширением региона торговли выросли трансакционные издержки, а целостные политические системы, способные эффективно охранять правопорядок и соблюдение законов, исчезли» [Норт, 1993, 70]. В предыдущем разделе было показано, что продуктивность культурного капитала достигается за счет снижения трансакционных издержек. В данном разделе воздействие культурного капитала на трансакционные издержки рассматривается на примере межстрановой торговли. Отдельно проверяются две гипотезы. Первая состоит в том, что наличие в двух странах общих культурных (лингвистических, религиозных, этнических) групп снижает трансакционные издержки и увеличивает объемы торговли. Вторая проверяемая гипотеза предполагает, что на трансакционные издержки и эффективность взаимодействия оказывает влияние не только полная культурная однородность, но и различия по отдельным социокультурным характеристикам. Несмотря на то, что непосредственная оценка величины трансакционных издержек представляет собой отдельную содержательную эмпирическую задачу [Demsetz, 1968 и др.], логическая цепочка Смита-Норта позволяет оценить эффекты от снижения трансакционных издержек на ее следующем звене, которые можно измерить количественно через оценку интенсивности торгового обмена. 1 В данном разделе приведена часть результатов, полученных в ходе работы автора в Лаборатории изучения социальных отношений и многообразия общества (ЛИСОМО РЭШ) над направлением культурное разнообразие и торговля совместно с Г. Гокманом. 113 3.2.1. МОДЕЛИРОВАНИЕ ТОРГОВЛИ МЕЖДУ СТРАНАМИ Для моделирования интенсивности межстрановой торговли принято использовать гравитационную модель, впервые предложенную Я. Тинбиргеном в 1962 и названную так по аналогии с законом гравитации (всемирного тяготения) Ньютона [Tinbergen, 1962]. По И. Ньютону, сила притяжения между двумя планетами пропорциональна массе планет и обратно пропорциональна квадрату расстояния между ними. Переложение этой теории в плоскость международной торговли означает, что интенсивность торговли между двумя странами пропорциональна ВВП этих стран и обратно пропорциональна барьерам, существующим между ними. Правомерность использования гравитационных моделей для моделирования международной торговли подтверждается рядом эмпирических [Head, Mayer, 2013; Feenstra et al., 2001; McCallum, 1995] и теоретических [Eaton, Kortum, 2002; Bacchetta et al., 2013; Deardorf, 1998 и др.] работ. В частности, Дж. Бергштранд в работах 1985 и 1989 гг. [Bergstrand, 1985, 1989] демонстрирует, что гравитационная модель — прямое следствие модели торговли, основанной на монополистической конкуренции, разработанной П. Кругманом. А. Деардорф пишет, что гравитационная модель может быть объяснена при помощи факторной пропорции [Deardorf, 1998]. Дж. Итон и С. Кортум [Eaton, Kortum, 2002] выводят гравитационное уравнение из рикардианской модели торговли. Е. Хелпман с соавторами [Helpman et al., 2007] и Т. Шани [Chaney, 2008] получают его из теоретической модели международной торговли дифференцированными товарами c гетерогенными фирмами. Общий вид формулы, используемой в гравитационных моделях, предложенный Я. Тинбергеном [Tinbergen, 1962; Тинберген, 2006], приведен ниже: 𝛼 𝛼 𝛼 𝐸𝑖𝑗 = 𝛼0 𝑌𝑖 1 𝑌𝑗 2 𝐷𝑖𝑗3 (1) 𝐸𝑖𝑗 —экспорт из страны i в страну j. 𝑌𝑖𝑗 — ВВП страны i, j. 𝐷𝑖𝑗 — расстояние между страной i и j. Параметры 𝛼1 , 𝛼2 , 𝛼3 отражают необязательность наличия прямопропорциальной зависимости между переменными 𝑌𝑖𝑗 , 𝐷𝑖𝑗 и 𝐸𝑖𝑗 , 𝛼0 — константа, величина которой зависит от единиц, в которых измеряются переменные 𝑌𝑖𝑗 , и 𝐷𝑖𝑗 . Вместе с тем тестирование гравитационной модели на эмпирических данных свидетельствует о том, что реальные объемы торговли оказываются ниже ожидаемых модельных значений, получаемых c учетом лишь географических расстояний [Rauch, 2001]. Обзор 114 эмпирических исследований, посвященных международной торговле, позволяет выделить четыре группы факторов, влияющих на объемы торговли: 1. Географические удаленность стран друг от друга; наличие между странами смежной границы и т.д. 2. Экономические торговые тарифы; вхождение в один торговый блок, зону свободной торговли; членство в ГАТТ/ВТО; использование общей валюты и т.д. 3. Институциональные качество институциональной среды в странах-партнерах; особенности правовой системы и т.д. 4. Культурные язык; религия, общее колониальное прошлое; культурные различия и т.д. Географические и экономические факторы вместе образуют прямые издержки осуществления торговли, выражающиеся в дополнительных транспортных издержках, тарифных сборах или издержках валютных конвертаций. Культурные и институциональные факторы, как правило, связаны с косвенными издержками торговли. Различия в институциональной среде, как и культурные различия, увеличивают неопределенность взаимодействия, трансакционные издержки сбора информации, ведения переговоров, заключения контрактов и обеспечения их последующего соблюдения. В следующем параграфе более подробно будут рассмотрены культурные детерминанты международной торговли. 3.2.2. КУЛЬТУРНЫЙ КАПИТАЛ И МЕЖДУНАРОДНАЯ ТОРГОВЛЯ В последние два десятилетия возросло число исследований, тестирующих воздействие культурного капитала на объемы международной торговли. Эти исследования различаются в зависимости от метода анализа (анализ отдельных кейсов [Greif, 1989], анализ динамики торговли для отдельных стран [Guo, 2004; Tadesse, White 2008], анализ панельных данных для широкой выборки стран [Zhou, 2011; Rauch, 1999]); используемых объясняющих и объясняемых переменных и предполагаемого канала воздействий культурного капитала на международную торговлю. Стандартная объясняемая переменная, используемая в моделях международной торговли, — валовый импорт (экспорт). Вместе с тем рядом исследователей высказывалась гипотеза, что 115 чувствительность различных категорий товаров к культуре неодинакова. M. Жу [Zhou, 2011] строит гравитационные модели для трех групп товаров: сырья, промежуточных и конечных товаров. Б. Тадесс и Р. Уайт [Tadesse, White, 2008] рассматривают две категории товаров: несущие культурный смысл (cultural goods)1 и не несущие культурный смысл (non-cultural goods). Дж. Раух выделяет три группы: гомогенные товары, товары с референтной ценой и дифференцированные товары [Rauch, 1999]2. Что касается объясняющих переменных, то здесь можно выделить четыре группы показателей, характеризующих культурные особенности и использующихся в исследованиях. Во-первых, это показатели, отражающие существование общего культурного признака для двух торгующих стран: общий язык, религия, цивилизация (в понимании Хантингтона), общее колониальное прошлое. В гравитационные модели они включаются как фиктивные переменные, принимающие значение 1, если в двух странах соответствующий культурный признак (язык, религия и т.д.) совпадает, и 0 — в противном случае. Это классические переменные для включения в эконометрические модели. Эмпирически доказано3, что если две страны обладают общим культурным признаком (язык, религия, цивилизация), то при прочих равных между ними можно ожидать бóльшие объемы торговли. Можно предположить, что наличие общего культурного признака снижает неопределенность, соответственно, трансакционные издержки, что при прочих равных способствует увеличению торговли между странами. Кроме того, общий язык снижает предконтрактные и постконтранктные трансакционные издержки. Выявленный эффект статистически значим, проявляется для различных категорий товаров. По замечанию B. Тадесса и Р. Уайта [Tadesse, White, 2010], он остается значимым при включении других культурных переменных. Во-вторых, это показатели, описывающие расстояния между культурами. Различия в культурах, формально оцениваемые в количественном выражении «культурными расстояниями», отражают схожесть ценностей и поведенческих установок, влияющую на легкость взаимодействия. При больших культурных расстояниях сложнее понимать, контролировать и предугадывать поведение партнера [Linders et al., 2005; Elsaas, Veiga, 1994; Ghemawat 2001; 2011], что при прочих равных 1 К этой категории товаров авторы относят книги, журналы, мультимедийные продукты, программное обеспечение, фильмы, аудиозаписи, дизайн одежды и т.д. [Tadesse, White, 2008, 2]. 2 Подход к класиффикации товаров, предложенный Дж. Раухом, получил широкое распростанение в эконометрических моделях, тестирующих влияние культурных факторов на объемы международной торговли. 3 Подробнее см. Таблицу 23. 116 условиях снижает объемы международной торговли. Кроме того, Б. Когут и А. Сингх [Kogut, Singh, 1988] отмечают, что чем больше культурные расстояния между двумя странами, тем сильнее различия в их организационной и управленческой культуре, что также повышает трансакционные издержки, влияя тем самым на эффективность. Существующие способы измерения культурных расстояний можно условно разделить на прямые и косвенные. В рамках первого подхода культурные расстояния между странами рассчитываются на основе показателей из методик социокультурных измерений (Ш. Шварц, Г. Хофстеде, GLOBE и др.). В рамках косвенного подхода применяются показатели, отражающие проявление культурной близости/удаленности стран на практике. В частности, Л. Гуизо, П. Сапиензa и Л. Зингалес в качестве показателя культурного капитала, влияющего на размер международной торговли, используют показатель двустороннего доверия жителей одной страны к населению страны-партнера [Guiso et al., 2004]. Г. Фельбермайер и Ф. Тубал для проверки гипотезы о влиянии культурной близости на торговлю используют измеритель, рассчитанный на основе данных о голосовании стран на конкурсе Евровидения за период с 1975 по 2003 гг. Авторы полагают, что люди предпочитают отдавать свои голоса представителю той страны, к которой они культурно близки [Felbermayr, Toubal, 2010] 1 . Интересно, что культурная близость между двумя странами, по Г. Фелбермайеру и Ф. Тубалу, не обладает свойством рефлексивности: культурная близость между страной А и Б не означает автоматически культурной близости между страной Б и А. Существуют также исследования, где для оценки культурных расстояний используют «расстояния» между языками [Melitz, Toubal, 2014]. Так, Е. Кашима и Й. Кашима показали, что строй языка влияет на особенности поведения человека, его ценности и поведенческие установки [Kashima, Kashima, 1998]. Это означает, что чем дальше друг от друга языки, чем раньше они разошлись, тем большие трансакционные издержки несут жители стран, говорящих на них, при непосредственном взаимодействии. Т. Сирус и др. [Cyrus, 2012] отмечают, что при моделировании международной торговли культурные расстояния обладают примерно третью объяснительной силы географических расстояний. Авторы пишут, что существует негативная корреляция между экспортом и культурными расстояниями, однако эта связь оказывается более сложной при добавлении контрольных переменных. В работе Г. Гокмена [Gokmen, 1 При этом при расчете показателя культурной близости авторы делают поправку на качество песни. 117 2013] показано, что отрицательное влияние культурных расстояний на международную торговлю выше для периода после завершения холодной войны. Объяснение, которое приводит автор, связано с тем, что во время холодной войны влияние культурного капитала (культуры) снижалось под воздействием доминирующей официальной идеологии. После завершения холодной войны влияние культурного капитала вновь возросло. Г. Фельбермайер и Ф. Тубал доказали, что показатель культурной близости положительно влияет на торговлю дифференцированными товарами и не оказывает эффекта на торговлю гомогенными товарами [Felbermayr, Toubal, 2010]. В то же время в работе Г. Линдерса и др. [Linders et al., 2005, 18], напротив, выявлена положительная связь между культурными расстояниями и объемом международной торговли. Причем авторы также полагают, что культурные расстояния между торгующими странами увеличивают трансакционные издержки. При этом в выявленных случаях издержки торговли в «своей» стране превышают соответствующие издержки в другой стране, что приводит к эффекту замещения. В результате объем межстрановой торговли в таких случаях оказывается более высоким не благодаря, а вопреки культурным расстояниям. В-третьих, это отдельные показатели культуры, влияющие на международную торговлю. В частности, Р. Хуанг пишет, что страны с высоким уровнем избегания неопределенности, по сравнению со странами с низким уровнем избегания неопределенности, торгуют непропорционально больше с близкими странами, чем с дальними, чем это может быть объяснено стандартной гравитационной моделью. В большей степени это относится к экспортерам и к дифференцированным продуктам [Huang, 2007]. В-четвертых, это показатели, характеризующие наличие между странами культурных сетей, обусловленных существованием в странах одинаковых религиозных, лингвистических или этнических групп, а также сообществ мигрантов. А. Грейф пишет, что сетевой механизм особенно успешен в тех случаях, когда институты слабы и межличностные взаимодействия сопряжены с высоким риском [Greif, 1989]. Вместе с тем он отмечает, что сами по себе торговые сети не обязательно приводят к максимизации торговли. Сети по своей природе эксклюзивны (исключающие), что может как препятствовать росту торговли, так и, напротив, порождать торговлю. В частности, улучшение нерелигиозных институтов в период эпохи возрождения увеличило число торговых партнеров, по сравнению с тем числом, которое было обусловлено существованием этнических сетей. Дж. Льюер и Х. Берг 118 [Lewer, Berg 2007] также показывают, что сети, в основе которых лежит одна и та же религиозная культура, могут дискриминировать «не верующих» и не торговать с ними, несмотря на потенциальные выгоды для себя. B. Тадесс и Р. Уайт выделили три канала, через которые иммигранты влияют на интенсивность международной торговли [Tadesse, White, 2009]. Во-первых, через их предпочтения и спрос на товары, произведенные в стране их происхождения, в случае когда желаемые товары или приемлемые для них товары-субституты не доступны в стране пребывания. Во-вторых, через их связи с бизнес-сообществом, прочие социальные связи и/или знания политических и социальных обязательств (на языке новой институциональной экономики — формальных и неформальных правил), которые необходимы для ведения бизнеса в стране их происхождения. В-третьих, за счёт снижения эффекта, производимого культурными расстояниями между этими странами. Резюмируя, можно выделить следующие основные каналы влияния культуры/ культурных различий на международную торговлю (схематично они представлены на Рисунке 10): Культурные различия увеличивают неопределенность среды и, соответственно, трансакционные издержки (снижение объемов торговли). Культурные различия влияют на вкусы и предпочтения, что сказывается на объемах международной торговли. Причем направление этого влияния неоднозначно. С одной стороны, можно ожидать, что чем сильнее культурно удалены две страны, тем больший интерес для них представляют товары, произведенные за рубежом (эффект поиска новизны). С другой стороны, чем больше страны удалены друг от друга, тем враждебнее они будут воспринимать иностранные товары, тем менее они понятны и приемлемы для массового потребителя страны-импортера, тем с большими трансакционными издержками связано их потребление (разнонаправленное влияние на объёмы торговли). Наличие в стране этнических, культурных или религиозных меньшинств способствует формированию межстрановых сетей, стимулирующих торговые связи и снижающих трансакционные издержки (негативное влияние на торговлю). 119 Рисунок 10. Воздействие культурного капитала (культуры) на двустороннюю торговлю Источник: На основе обзора литературы В Таблице 23 систематизированы исследования, в которых описана связь между культурным капиталом и международной торговлей. Для удобства формулирования дальнейших гипотез, исследования сгруппированы в соответствии с используемыми объясняющими показателями, описывающими культурную специфику, а также тремя объясняемыми переменными, чаще других использующимися в современных работах и отражающих i) валовый объем iii) дифференцированными товарами. торговли, ii) торговлю гомогенными и 120 Таблица 23. Воздействие культурного капитала (культуры) на международную торговлю Гомогенность Измерение культурного капитала Положительная связь: Rauch, 1999; Linders et al., 2009 Положительная связь: Rauch, 1999 Linders et al., 2009 Общее колониальное прошлое/общий колонизатор Одна цивилизация Положительная связь: De Groot, 2006, De Groot, Linders 2006, Bastos and Silva, 2008, Cyrus, 2012 Положительная связь: Zhou, 2001; Gokmen, 2013 Положительная связь: De Groot, 2006, De Groot, Linders 2006, Kang, Frattianni 2006, Cyrus, 2012 Отрицательная связь для бедных стран, положительная связь - для богатых: Guo, 2004 Отрицательная связь: Hutchinson 2005, Boisso, Ferrantino 1997 Отсутствие связи: Ng, Lee, Soutar, 2006 Отрицательная связь: Ng, Lee, Soutar, 2006 Положительная связь: Rauch, 1999 Положительная связь: Rauch, 1999 Отрицательная связь: Linders et al., 2009 Отсустствие связи: Linders et al., 2009 Расстояния языками Г. Хофстеде (все измерения) Ш. Шварц (все измерения) GLOBE WVS Культурные расстояния Дифференцированные товары Положительная связь: Zhou 2011; De Groot, Linders 2006; Melitz 2008; Guo 2004, Cyrus, 2012 Религиозная отдаленность Культурные сообщества Гомогенные товары Общий язык Общая религия Культ.пок. Валовый импорт между Голосование на конкурсе Евровиденья WVS, двустороннее доверие Избегание неопределенности Этнические Религиозные Лингвистические Сообщества мигрантов Отрицательная связь: Cyrus, 2012; Tabellini, 2010 (доверие, уважение, контроль, послушание)); Tadesse, White, 2007, 2008, 2010 (индексы WVS) Положительное влияние: Guiso, Sapienza, Zingales, 2009 Положительное влияние: Greif, 1989, 1993 Положительное влияние: Lewer, Van den Berg, 2007; Greif 1989, 1993 Отрицательое влияние: Greif, 1994 Положительное влияние: Guo, 2004 Положительное влияние: Dunlevy, Hutchinson, 1999; Bastos and Silva, 2008; Tadesse B., White R., 2008; Mundta 2010 Источник: составлено автором Отрицательная связь: Tadesse, White, 2007, 2009, 2010 Отсутствие связи: Felbermayr, Toubal, 2010; Отсутствие связи: Guiso, Sapienza, Zingales, 2009 Положительная связь: Felbermayr, Toubal, 2010; Положительная связь: Guiso, Sapienza, Zingales, 2009 Отрицательная связь для торговли с географически-удаленными партнерами Huang, 2007 Положительная связь: Rauch, Trinidade, 2002 Отсутствие связи: Parsons, Vesina, 2014 Положительная связь: Parsons, Vesina 2014. Rauch, Trindade, 2002 121 На основе Таблицы 23 и проведенного анализа литературы можно сделать ряд заключений, важных для формирования дальнейших гипотез исследования. 1. Положительное воздействие на двустороннюю торговлю общего культурного признака (язык, религия, цивилизация, колония и т.д.) не подвергается сомнению. Эффект статистически значим для разных наборов стран и временных периодов, для гомогенных и дифференцированных товаров. 2. В исследованиях, опирающихся при описании культурных расстояний на методики социокультурных измерений, эти расстояния строятся, как правило, на основе всех (или нескольких) показателей из методики. Но поскольку Г. Хофстеде отмечал отсутствие линейной аддитивности своих показателей, агрегирование измерений при расчете культурных расстояний может быть некорректным. Кроме того, из анализа социокультурных измерений, проведенного в Разделе 3.1, следует, что расстояния по одним социокультурным измерениям могут оказывать бóльший эффект на экономические взаимодействия, чем по другим. Наконец, несмотря на то, что работы, в которых бы тестировалась связь между расстояниями по отдельным социокультурным показателям и двусторонней торговлей, отсутствуют, есть исследования, проверяющие аналогичные гипотезы для прямых иностранных инвестиций [Siegel, Licht et al., 2011; Tang, 2012]. 3. Существует ряд работ, описывающих позитивное влияние на двустороннюю торговлю культурных сетей, создаваемых мигрантами, а также общими (как правило доминирующими) этническими, лингвистическими или религиозными группами. Этот эффект статистически значим и в большей степени выражен для дифференцированных товаров. В 2002 г. Дж. Раух и В. Тринидад выявили положительное влияние китайских этнических меньшинств на двустороннюю торговлю [Rauch, Trinidad, 2002]. Вместе с тем исследований, тестирующих в целом влияние этнических меньшинств на двустороннюю торговлю на панельных данных, на настоящий момент не обнаружено. Проведенный анализ определяет постановку исследовательских гипотез: Гипотеза 1. Наличие одинаковых этнических, лингвистических, религиозных групп в двух странах (доминирующих или вторых по величине) снижает трансакционные издержки, увеличивая объем двусторонней торговли. Гипотеза 2. Расстояния по отдельным показателям культурного капитала увеличивают трансакционные издержки, снижая объем двусторонней торговли. 122 Другими словами, при тестировании первой гипотезы проверяется канал продуктивности культурного капитала, сопряженный со снижением неопределенности взаимодействия и трансакционных издержек, обусловленных взаимодействием между одинаковыми культурными группами, а при тестировании второй гипотезы — канал, связанный с экономией на трансакционных издержках, порождаемых различиями по отдельным социокультурным характеристикам. 3.2.3 ПРОВЕРКА ГИПОТЕЗ О ВОЗДЕЙСТВИИ КУЛЬТУРНОГО КАПИТАЛА НА ТРАНСАКЦИОННЫЕ ИЗДЕРЖКИ В Таблице 24 приведены названия и расшифровка переменных, использующихся при построении регрессий. Таблица 24. Список переменных модели ln Distance continguity both GATT RTA common currency GSP same legal origin сolony majmajethngr majmajlingvgr majmajreliggr majminethngr majminlingvgr majminreliggr minminethngr minminlingvgr minminreliggr log dist uncertainty avoidance Логарифм расстояния между страной i и страной j Фиктивная переменная, принимающая значение 1, если страна i и страна j имеют общую границу Фиктивная переменная, принимающая значение 1, если обе страны входят в ВТО Фиктивная переменная, принимающая значение 1, если между странами существует региональное торговое соглашение Фиктивная переменная, принимающая значение 1, если в странах одинаковая денежная единица Фиктивная переменная, принимающая значение 1, если в стране применяется всеобщая система преференций в пользу развивающихся стран Фиктивная переменная, принимающая значение 1, если в странах i и j одинаковые правовые истоки Фиктивная переменная, принимающая значение 1, если страны i и j были частью одного колониального государства Фиктивная переменная, принимающая значение 1, если этническое большинство страны i то же, что и в стране j Фиктивная переменная, принимающая значение 1, если лингвистическое большинство страны i то же, что и в стране j Фиктивная переменная, принимающая значение 1, если религиозное большинство страны i то же, что и в стране j Фиктивная переменная, принимающая значение 1, если самая большая этническая группа страны i совпадает с самым большим этническим меньшинством страны j Фиктивная переменная, принимающая значение 1, если самая большая лингвистическая группа страны i совпадает с самым большим лингвистическим меньшинством страны j Фиктивная переменная, принимающая значение 1, если самая большая религиозная группа страны i совпадает с самым большим религиозным меньшинством страны j Фиктивная переменная, принимающая значение 1, если самое большое этническое меньшинство страны i то же, что и самое большое этническое меньшинство в стране j Фиктивная переменная, принимающая значение 1, если самое большое лингвистическое меньшинство страны i то же, что и самое большое лингвистическое меньшинство в стране j Фиктивная переменная, принимающая значение 1, если самое большое религиозное меньшинство страны i то же, что и самое большое религиозное меньшинство в стране j Логарифм расстояния по социокультурному измерению избегание неопределенности, рассчитанного по формуле Когута-Сингха Источник: составлено автором 123 Торговые потоки Данные по международной торговле взяты из базы данных ООН United Nations’ COMTRADE, через интегрированную базу данных Всемирного банка World Integrated Trade Solution (WITS). В базе данных WITS представлена статистика по межстрановым потокам экспорта и импорта для всех стран мира. Теоретически это должно было бы означать, что значение импорта из произвольно взятой страны А в страну Б должно было бы быть равным значению экспорта из страны Б в страну А. Однако на практике это не происходит. Авторы руководства по пользованию базой WITS объясняют это несколькими причинами. Во-первых, в базе данных значение импорта включает сиф (стоимость, страховку и фрахт), в то время как экспорт записывается фоб (франко-борт, то есть (упрощенно) не включает соответствующих издержек). Во-вторых, качество статистического учета может различаться в разных странах. В-третьих, на детализированном уровне один и тот же товар может относиться к разным подгруппам в разных странах. При этом авторы отмечают, что статистика для импорта как правило точнее статистики для экспорта (импорт, как правило, сопряжен с тарифными поступлениями, в то время как экспорт — нет [Amjadi et al., 2008,. 38]). В силу этих причин в качестве объясняемой переменной используются данные по валовому импорту, предоставляемые страной репортером. База данных WITS предоставляет доступ к восьми международным классификациям данных в области торговли и торговых тарифов. Для обеспечения максимального временного охвата была выбрана классификация SITC rev. 1, для которой есть данные о межстрановом экспорте и импорте начиная с 1962 г. Вместе с тем для проверки гипотезы о том, что чувствительность международной торговли к культурным различиям различается в зависимости от характера торгуемых товаров, использовалось разбиение Дж. Рауха на три категории: гомогенные товары, товары с референтной ценой и дифференцированные товары 1 [Rauch, 1999]. Данные о классификации товаров на эти три категории Дж. Рауха были взяты со страницы Дж. Хавмана, посвященной данным по международной торговле 2 . Разбиение приведено по товарной классификации SITC rev. 2. Таким образом, данные для трех категорий товаров — гомогенных, товаров с референтной ценой и дифференцированных товаров сформированы на основе SITC rev. 2 и собраны начиная с 1976 г. 1 Гомогенные товары – товары, торгуемые на бирже (например, зерно, нефть и др.). Товары с референтной ценой – товары, не торгуемые на бирже, но цены которых публикуются в специализированных торговых изданиях (например, продукты полимеризации и сополимеризации, сигареты и др.) Дифференцированные товары – все прочие товары, не торгуемые на бирже и не обладающие референтной ценой (например, обувь, одежда и т.д.). При выделении продуктовых групп использовалась классификация товаров SITC-2. 2 http://www.macalester.edu/research/economics/PAGE/HAVEMAN/Trade.Resources/TradeData.html. 124 Д. Раух создал две классификации: консервативную и либеральную. Консервативная предполагает минимизацию товаров, попадающих в категорию гомогенных, либеральная — максимизацию таких товаров. Для проверки устойчивости получаемых результатов проводилось построение регрессий для трех типов товаров как в соответствии с консервативной классификацией, так и либеральной. Также по каждой из классификаций были рассчитаны значения агрегированного импорта (рассчитывался как сумма импорта гомогенных товаров, товаров с референтной ценой и дифференцированных товаров). Они также использовались далее при построении регрессий. Список используемых объясняемых переменных приведен в Таблице 25. Таблица 25. Используемые объясняемые переменные logimport logconsimp loglibimp loglibhom loglibdif loglibref logconshom logconsdif logconsref Логарифм валового импорта, 1962-2012 Логарифм импорта гомогенных, дифференцированных товаров и товаров с референтной ценой, по консервативной классификации Дж. Рауха Логарифм импорта гомогенных, дифференцированных товаров и товаров с референтной ценой, по либеральной классификации Дж.Рауха Логарифм импорта гомогенных товаров, либеральная классификация Логарифм импорта дифференцированных товаров, либеральная классификация Логарифм импорта товаров с референтной ценой, либеральная классификация Логарифм импорта гомогенных товаров, консервативная классификация Логарифм импорта дифференцированных товаров, консервативная классификация Логарифм товаров с референтной ценой, консервативная классификация Источник: составлено автором Культурный капитал Фиктивные переменные для лингвистических, этнических и религиозных групп были построены на основе данных, собранных Т.Эллингсен за период с 1945 по 1994 гг. по Handbook of the Nations, Britannica Book of the Year и Demographic Yearbook, а также базы данных ЦРУ World Factbook для периода с 1995 по 2013 гг. Указанные источники содержат информацию о названиях (иногда и о размерах) доминирующих, а также вторых по численности этнических, лингвистических и религиозных групп. Поскольку для двух периодов используются разные источники информации, были отдельно построены регрессии для периодов до 1995, после 1995, а также для объединенного периода. Для расчета расстояний по социокультурным измерениям использовались данные Г. Хофстеде, Ш. Шварца и данные проекта по оценке социокультурных измерений GLOBE (методики, в которых представлено наибольшее число стран, показатели которых в большей степени релевантны поставленной задаче). При расчете культурных расстояний использовалась 125 формула, предложенная Б. Когутом и А. Сингхом 1 . Индекс построен на основе расстояния Махалонобиса и рассчитывается по формуле: d d 1 n I I KSij i d j n d 1 V 2 (2) d — культурное измерение, i и j — страны, V —дисперсия культурного измерения. Контрольные переменные Бόльшая часть контрольных переменных, для тестирования гравитационных моделей была взята из базы данных Т. Майера2 и продлена до 2012 г. Источники данных для значений контрольных переменных приведены в соответствующей статье [Head, Mayer, Ries, 2010, 13] 3. Для оценки гравитационной модели используется следующая спецификация [Gokmen, 2013]: 𝐿𝑜𝑔𝐼𝑚𝑝𝑜𝑟𝑡𝑠𝑖𝑗𝑡 = 𝑎 + 𝛾𝐶𝑖𝑗 + 𝛼𝑘 𝜏𝑘𝑖𝑗𝑡 + 𝑅𝑖 + 𝑅𝑗 + 𝜀𝑖𝑗𝑡 (3) Importsijt — импорт страны j из страны i в период времени t; Cij - переменные, отвечающие за культурный капитал (культуру); τkijt — k контрольных переменных, описывающих торговые барьеры между странами i и j; Ri — фиксированные эффекты для страны-экспортера; Rj — фиксированные эффекты для страны-импортера. В современных исследованиях, моделирующих международную торговлю, принято не включать в регрессии показатели ВВП для двух стран, но вместо этого использовать модели с фиксированными эффектами [Mayer et al., 2011, 25]. Одна из первых работ, в которых был предложен такой подход — статья Дж. Харригана [Harrigan, 1996]. В настоящее время процедура оценки гравитационных моделей при помощи уравнений с фиксированными эффектами для импортера и экспортера широко распространена и рекомендуется для использования большинством исследователей, занимающихся эмпирическим моделированием международной торговли [Head, Mayer, 2013]. Оценка гравитационных моделей производилась в статистическом пакете STATA при помощи команды reg2hdfe, реализующей алгоритм П. Гимараеса и П. Португала [Guimaraes, Portugal, 2009] для оценки регрессий с многомерными 1 Kogut and Singh, 1988, The effect of national culture on the choice of entry mode, J. Int. Bus. Stud., 19 (3) (1988), pp. 411–432. 2 Персональная страница Т. Майера http://econ.sciences-po.fr/thierry-mayer/data. 3 Данные для RTAs были построены на основе трех источников: Таблицы 3 у Baier and Bergstrand (2007), дополненной данными с сайта ВТО (http://www.wto.org/english/tratop_e/region_e/summary_e. xls) и количественных данных у Frankel (1997). Данные о членстве различных стран в разное время в ГАТТ/ВТО – взяты с сайта ВТО. Данные о валютных союзах представляют собой обновленную и усовершенствованную версию данных, предоставленных у Glick and Rose (2002). Данные об общих правовых основах двух стран взяты со страницы А. Шлейфера (http://post.economics.harvard. edu/faculty/shleifer/Data/qgov_web.xls). Расстояние между странами, а также данные для переменной common language взяты из базы данных CEPII (http://www.cepii.fr/anglaisgraph/bdd/distances.htm) [Head, Mayer, Ries, 2012, 13]. 126 фиксированными эффектами (two high dimensional fixed effects). При расчетах производилась кластеризация стандартных ошибок. 3.2.4. РЕЗУЛЬТАТЫ ПРОВЕРКИ ГИПОТЕЗ Гипотеза 1 (об одинаковых культурных группах) Гипотеза 1. Наличие одинаковых этнических, лингвистических, религиозных групп в двух странах (доминирующих или вторых по величине) снижает трансакционные издержки, увеличивая объем двусторонней торговли. В Таблице 26 представлены результаты оценки регрессионных моделей для импорта дифференцированных товаров В расчетах участвовали стандартные регрессоры, использующиеся при моделировании объемов межстрановой торговли. Полученные оценки коэффициентов соответствуют базовым предпосылкам стандартной теории международной торговли. Расстояние между странами увеличивает транспортные издержки, снижая торговые потоки, в то время, как наличие между странами общей границы, при прочих равных, торговлю увеличивает. Членство стран в ВТО, наличие между странами регионального торгового соглашения, общая валюта — всё это снижает издержки осуществления обмена, увеличивая межстрановые торговые потоки. Сосуществование двух стран в рамках одного колониального государства, принадлежность к одной и той же правовой системе снижают неопределенность взаимодействия. Как следствие, при прочих равных условиях происходит снижение трансакционных издержек, в результате чего объём межстрановой торговли повышается. . 127 Таблица 26. Результаты оценки влияния параметров культурного капитала на межстрановую торговлю (1) majmajethngr majmajlingvgr majmajreliggr majminethngr majminlinggr majminreliggr minminethngr minminlinggr minminreliggr log dist uncertainty avoidance log dist uncertainty avoidance ln Distance continguity both GATT RTA common currency GSP same legal origin colony Importer-year-effect Exporter-year effect N R2 (2) (3) (4) (5) (6) (7) (8) (10) (11) 0.908*** 0.848*** 0.270*** 0.267*** 0.317*** 0.028 0.786*** 0.382*** 0.182*** -0.039*** -0.039*** -1.477*** -1.428*** -1.479*** -1.520*** -1.515*** -1.493*** -1.517*** -1.505*** -1.497*** 0.687*** 0.739*** 0.724*** 0.728*** 0.735*** 0.599*** 0.718*** 0.824*** 0.572*** 0.058 0.039 0.649*** 0.641*** 0.639*** 0.649*** 0.646*** 0.660*** 0.642*** 0.653*** 0.668*** 0.383*** 0.390*** 0.824*** -1.417*** -1.413*** 0.834*** 0.813*** 0.841*** 0.829*** 0.841*** 0.836*** 0.816*** 0.845*** 0.123* 0.111 0.272** -0.421*** 0.216* 0.158 0.202* 0.344** 0.313** 0.251** 0.337** 0.384*** 0.404*** 0.409*** 0.403*** 0.452*** 0.259*** 0.432*** 0.443*** 0.251*** 0.434*** 0.662*** 0.682*** 0.482*** 0.396*** 0.482*** 0.534*** 0.469*** 0.530*** 0.527*** 0.475*** 0.512*** 0.363*** 0.361*** 1.018*** 0.853*** 0.985*** 0.972*** 0.811*** 0.977*** 0.995*** 0.738*** 1.061*** 0.683*** 0.695*** YES YES YES YES YES YES YES YES YES YES YES YES YES YES YES YES YES YES YES YES YES YES 331,990 331,105 331,105 272,143 231,638 251,756 271,903 227,509 245,443 112,218 112,218 0.763 0.764 0.763 0.755 0.748 0.767 0.754 0.746 0.766 0.873 0.873 Объясняемая переменная: логарифм импорта дифференцированных товаров в соответствии с либеральной классификацией Дж.Рауха. * p<0.1; ** p<0.05, *** p<0.01 Источник: расчеты автора (9) 128 В Таблице 27 приведены коэффициенты регрессий (с указанием статистической значимости) при переменной, воздействие которой проверялось. В столбцах 1-9 приведены названия объясняемых переменных, в столбце 10 указан период, по которому производилась оценка регрессий1. Для всех регрессий использовалась одинаковая базовая спецификация (см. Таблицу 26). В строках Таблицы 27 указана переменная, воздействие которой оценивалось в соответствующих регрессиях. Таблица 27. Значения и статистическая значимость коэффициентов регрессии logimport (1) logconsimp loglibimp (2) (3) loglibhom (4) loglibdif (5) loglibref (6) logconshom (7) logconsdif (8) logconsref (9) 1 majmajetngr 0.696*** 0.453*** 0.471*** 0.098 0.908*** 0.763*** 0.231 0.716*** 0.615*** 2 majmajlingvgr 0.770*** 0.400*** 0.403*** 0.243*** 0.848*** 0.672*** 0.281*** 0.773*** 0.533*** 3 majmajreliggr 0.290*** 0.134*** 0.141*** 0.095** 0.270*** 0.288*** 0.100** 0.325*** 0.249*** 4 majminetngr 0.173 -0.027 -0.011 -0.099 0.267** 0.094 -0.123 0.045 0.044 0.271*** 0.211*** 0.217*** 0.189*** 0.317*** 0.226*** 0.227*** 0.361*** 0.207*** 5 majminlingvgr 6 majminreliggr 0.066** 0.034 0.043 0.005 0.028 0.079** -0.019 0 0.063* 7 minminethngr 0.789*** 0.544*** 0.564*** 0.587*** 0.786*** 0.698*** 0.599*** 0.634*** 0.633*** 8 minminlingvgr 0.538*** 0.269*** 0.290*** 0.285*** 0.382*** 0.407*** 0.238*** 0.317*** 0.399*** 9 minminreliggr 0.153*** 0.121*** 0.126*** 0.049 0.182*** 0.205*** 0.061 0.241*** 0.160*** 10 majmajetngr 0.303*** 0.199** 0.247*** -0.182 0.746*** 0.497*** -0.291** 0.892*** 0.384*** 11 majmajlingvgr 0.530*** 0.318*** 0.344*** -0.273*** 1.186*** 0.710*** -0.328*** 1.300*** 0.545*** 12 majmajreliggr 0.247*** 0.123*** 0.144*** 0.256*** 0.169*** 0.294*** 0.191*** 0.244*** 0.329*** 13 majminetngr 0.087 -0.040 -0.041 0.067 0.102 0.009 0.079 0.038 0.004 14 majminlingvgr -0.031 -0.062 -0.051 0.413*** -0.188 -0.025 0.426*** -0.287** 0.092 15 majminreliggr -0.166*** -0.113** -0.124*** -0.044 -0.291*** -0.350*** 0.007 -0.246*** -0.356*** 16 minminethngr 0.010 0.132 0.149* -0.089 0.019 0.213** -0.103 0.204** 0.102 17 minminlingvgr 0.553*** 0.264* 0.301** 0.171 0.748*** 0.446** -0.082 0.730*** 0.508*** 18 minminreliggr 0.015 0.026 0.032 -0.028 0.165*** 0.269*** -0.073 0.119** 0.270*** 10 >=1995 >=1995 >=1995 >=1995 >=1995 >=1995 >=1995 >=1995 >=1995 <1995 <1995 <1995 <1995 <1995 <1995 <1995 <1995 <1995 Зеленой заливкой выделены коэффициенты, статистически значимые на 1-процентном уровне; желтой заливкой — значимые на 5-процентном уровне, оранжевой — на 10-процентном уровне. Источник: расчеты автора Основные результаты2: Если в странах А и Б совпадают доминирующие этнические, лингвистические или религиозные группы, то при прочих равных условиях импорт страны А из страны Б будет выше. При этом наиболее чувствительным оказывается импорт дифференцированных товаров (этот эффект наблюдается как для либеральной, так и для консервативной классификации). Наличие в двух странах одинаковых доминирующих лингвистических, этнических или религиозных групп в наименьшей степени влияет на импорт гомогенных товаров. 1 Поскольку данные по культурным группам получены на основе двух источников данных (до 1995 и после 1995 г.) при построении регрессий также отдельно рассматриваются два периода. 2 В силу того, что при построении регрессий используются данные начиная с 1962 г., а культурная фракционализация стран сложилась до этого периода, проблема эндогенности при проводимых расчетах отсутствует. 129 Это может объясняться, прежде всего, низкой неопределенностью взаимодействия представителей этих стран и, как следствие, более низкими трансакционными издержками поиска информации, коммуникации, заключения контракта и обеспечения выполнения этого контракта. Результаты для этнических и лингвистических групп очень близки, что может быть объяснено коррелированностью характеристик этноса и языка. Тот факт, что общая религия доминирующих групп оказывает бóльшее влияние на импорт гомогенных товаров, чем общий язык или общий этнос, может быть связан со специфическими культурными и религиозными традициями, которые будут влиять также на торговлю гомогенными товарами. Если в странах А и Б совпадают наиболее распространенные меньшинства (например, и в Канаде, и в Бельгии самые распространенные лингвистические меньшинства — франкофоны), то при прочих равных можно ожидать, что импорт страны А из страны Б будет выше. Как и в случае с доминирующими группами, наличие одинаковых лингвистических, этнических или религиозных меньшинств в большей степени влияет на импорт дифференцированных товаров и в меньшей степени — на импорт гомогенных товаров. Наличие одинаковых меньшинств в двух странах может приводить к возникновению межстрановых сетей, усиливающих интенсивность взаимодействия между этими странами. При сетевом взаимодействии для участников сделок ниже неопределенность, поскольку достоверность обязательств обеспечивается не только формальными институтами, но и при помощи неформальных норм, распространенных внутри сети, репутационного механизма. Если доминирующая этническая группа в стране А совпадает с наибольшим этническим меньшинством в стране Б, то при прочих равных условиях импорт дифференцированных товаров будет выше. Как и в предыдущих случаях, эффект от совпадения доминирующей этнической группы в стране А с самым распространенным меньшинством в стране Б может происходить по трем каналам. Во-первых, через сетевое взаимодействие представителей доминирующих групп в стране А и меньшинства в стране Б, снижающее соответствующие трансакционные издержки. Во-вторых, через спрос, который предъявляют меньшинства на культурно-специфичные дифференцированные товары, произведенные в «стране их происхождения». 130 Тот факт, что фиктивная переменная для лингвистических групп оказывает статистически значимый положительный эффект на импорт практически всех типов товаров, может быть связан с тем, что общий язык существенно снижает трансакционные издержки коммуникации. Для временного периода с 1976 до 1995 гг. совпадение доминирующей религиозной группы в стране А с наибольшим религиозным меньшинством парадоксальным образом связано не с увеличением, а, напротив, с уменьшением импорта. Таким образом, гипотеза о положительном влиянии одинаковых культурно однородных групп на объемы двусторонней торговли в целом подтвердилась. Гипотеза 2 ( о расстояниях по отдельным социокультурным измерениям) Гипотеза 2. Расстояния по отдельным показателям культурного капитала увеличивают трансакционные издержки, снижая объем межстрановой торговли. Международную торговлю можно описать как множество торговых трансакций. В соответствии с результатами анализа социокультурных измерений, проведенном в Разделе 3.1 и Таблицей 29, в Приложении 2, можно прогнозировать, что на объем рыночных трансакций будут влиять различия по следующим социокультурным характеристикам: отношения в обществе между индивидом и группой, отношения по поводу власти и статуса; отношения в обществе ко времени, отношение к неопределенности, альтруизм-эгоизм, характер коммуникации. Различия по этим социокультурным характеристикам будут увеличивать рыночные трансакционные издержки, тем самым создавая дополнительные барьеры, сокращающие объемы торговли. В силу деперсонализированного характера обмена в условиях международной торговли можно предположить сравнительно меньшее влияние расстояний по показателям, характеризующим отношения в обществе между человеком и группой (индивидуализм-коллективизм), альтруизм-эгоизм, характер коммуникации, отношения по поводу власти и статуса, а также отношение ко времени (приоритеты во времени), по сравнению с показателем избегания неопределенности1. Для проверки этих предположений использовались данные методик социокультурных измерений Г. Хофстеде, Ш. Шварца, Р. Хауза. Расчет культурных расстояний проводился по формуле Когута-Сингта. Результаты проверки гипотезы приведены в Таблице 28. 1 В силу отсутствия в открытом доступе кросс-культурных данных о последовательном (синхронном) решении задач во времени, проверить влияние расстояния по данной группе культурных измерений не представляется возможным. 131 Таблица 28. Влияние расстояния по показателю избегание неопределенности на межстрановую торговлю logdistuai logdist contig bothgatt rta gsp comleg colony logimport -0.033*** -1.326*** 0.029 -0.050 0.057 0.778*** 0.248*** 0.835*** (0.116) logconsimp loglibimp -0.029*** -0.029*** -1.128*** -1.150*** 0.175* 0.161* 0.244* 0.247* 0.248*** 0.237*** 0.350*** 0.386*** 0.354*** 0.358*** 0.560*** 0.576*** (0.093) (0.095) loglibhom -0.013 -1.508*** 0.153 -0.291* 0.224*** 0.513*** 0.440*** 0.803*** (0.123) loglibdif -0.039*** -1.413*** 0.039 0.390*** 0.111 0.682*** 0.361*** 0.695*** (0.125) loglibref -0.025*** -1.486*** 0.134 0.481*** 0.078 0.522*** 0.323*** 0.674*** (0.117) logconshom logconsdif -0.018 -0.032*** -1.593*** -1.520*** 0.154 0.025 -0.304* 0.572*** 0.287*** 0.143** 0.298*** 0.392*** 0.463*** 0.388*** 0.880*** 0.785*** (0.134) (0.132) logconsref -0.030*** -1.484*** 0.149 0.239* 0.209*** 0.533*** 0.300*** 0.693*** (0.117) N 158,704 94,011 98,583 102,097 112,218 108,600 96,672 109,834 108,654 R2 0.838 0.861 0.859 0.702 0.873 0.810 0.679 0.872 0.804 Зеленой заливкой выделены коэффициенты, статистически значимые на 1-процентном уровне; желтой заливкой — значимые на 5-процентном уровне, оранжевой — на 10-процентном уровне. В скобках приведены значения стандартных ошибок Источник: на основе расчетов автора Из Таблицы 28 следует, что при прочих равных условиях чем больше расстояние по социокультурному измерению избегание неопределенности, тем меньше объем международной торговли1. Эффект статистически значим для валового импорта в целом, а также отдельно для дифференцированных товаров и товаров с референтной ценой. Основной канал, через который культурные расстояния влияют на торговлю, — генерирование трансакционных издержек, существенных для эффективности заключения сделки. Избегание неопределенности (степень, с которой люди избегают неопределенных ситуаций) влияет как на трансакционные издержки измерения и поиска информации, необходимой для подготовки к заключению контракта, так и на процесс переговоров и заключение контрактов. Различия в уровне избегания неопределенности будут приводить к значительному росту трансакционных издержек ведения переговоров и заключения контрактов, а также к росту издержек управления. Устойчивость результатов, полученных при проверке гипотез 1 - 2, проверялась также на альтернативных источниках данных. В частности, были построены регрессии для альтернативного источника данных по международной торговле с разбивкой на товары с референтной ценой, дифференцированные и гомогенные товары — BACI CEPII. Результаты расчетов (см. Приложение 3) также свидетельствуют об отрицательной связи между расстоянием по показателю избегание неопределенности и валовым импортом, импортом дифференцированных товаров и товаров c референтной ценой, а также о положительной связи 1 По сравнению со спецификацией модели, приведенной в Таблице 26, в данной спецификации отсутствует переменная comcur, означающая, что в странах используется одна и та же валюта. Это обусловлено тем, что при оценке регресии коэффициент при comcur оказывается отрицательным, что не поддается интерпретации. 132 между доминирующими (или вторыми по величине) культурными группами и объемом межстрановой торговли. При проверке устойчивости результатов тестирования второй гипотезы были построены аналогичные регрессии на данных GLOBE для измерения избегание неопределенности — «как есть». Результаты расчетов приведены в Приложении 3. Как и на данных Г.Хофстеде, была обнаружена отрицательная связь между культурным расстоянием по показателю избегание неопределенности и двусторонней торговлей. Однако на данных GLOBE этот эффект статистически значим лишь в трех случаях (для валового импорта в соответствии с либеральной и консервативной классификацией Рауха и импорта товаров с референтной ценой в либеральной классификации). Таким образом, проведенная эмпирическая проверка подтвердила выдвинутые гипотезы. Наличие в двух странах общих культурных групп (лингвистических, религиозных, этнических) при прочих равных снижает трансакционные издержки, увеличивая объем торговли. Вместе с тем на объемы межстрановой торговли влияет не только культурная однородность, но и расстояния по отдельным культурным измерениям. В частности, расстояние по показателю избегание неопределенности увеличивает трансакционные издержки, снижая объемы межстрановой торговли. Полученные результаты могут использоваться при формировании торговой политики, а также при разработке системы мер, направленных на снижение барьеров, создаваемых культурными расстояниями. В частности, при прочих равных условиях выбор в качестве стратегического торгового партнера страны, в которой живут те же культурные группы (пусть даже в качестве меньшинств), позволит снизить трансакционные издержки и увеличить объемы межстрановой торговли. Для стимулирования долгосрочных международных связей с культурно удаленной страной следует реализовывать меры, которые позволили бы снизить трансакционные издержки контрактации, а также способствовали бы знакомству населения с культурой и языком страны-партнера и т.д. 133 Таким образом, в данной главе был проведен теоретический анализ трансакционных издержек, обусловленных социокультурными характеристиками, выделенными в Главе 2. В результате были выявлены социокультурные характеристики, оказывающие сравнительно бóльшее воздействие на уровень трансакцинных издержек. Определены характеристики, оказывающие наибольший эффект на реализацию рыночных трансакций, трансакций управления, а также трансакций рационирования. После этого на примере межстрановой торговли была произведена эмпирическая проверка предложенного подхода к анализу культурного капитала как фактора трансакционных издержек. Проведенные расчеты в целом подтвердили выдвинутые гипотезы о влиянии на трансакционные издержки и объемы торговли, с одной стороны, наличия в двух странах общих культурных групп, а, с другой стороны, расстояний по отдельным социокультурным измерениям, оказывающим наибольший эффект на данный вид трансакций. Тем самым теоретически и эмпирически было подтверждено, что культурный капитал — фактор, влияющий на структуру и уровень трансакционных издержек. Кроме того, результаты проверки устойчивости проведенных расчетов на альтернативных данных показали, что воздействие культурного капитала на межстрановую торговлю в значительной степени инвариантно по отношению к конкретному набору данных, использующихся в рамках предложенного теоретического подхода. 134 ЗАКЛЮЧЕНИЕ Проведенное исследование позволило получить следующие результаты и выводы. 1. Сформулировано рабочее определение культуры в новой институциональной экономической теории: Культура (в экономическом понимании) — ценности и поведенческие установки, разделяемые определенным сообществом и медленно меняющиеся во времени, обладающие свойством фокальной точки и признаками общественного блага, определяющие особенности целевой функции индивида и являющиеся частью институциональной среды. 2. На основании уточненного определения культуры в экономических исследованиях скорректировано и обосновано определение культурного капитала: Культурный капитал — это культура как фактор экономических взаимодействий, обладающий свойствами измеримости, накопления и продуктивности благодаря снижению трансакционных издержек (вследствие снижения неопределенности среды, реализации специфических конкурентных преимуществ, гармонизации формальных и неформальных правил). 3. Выделены каналы продуктивного использования культурного капитала. Среди них: 1) использование специфических конкурентных преимуществ; 2) использование эффектов, связанных со снижением неопределенности и трансакционных издержек при взаимодействии культурно близких сообществ; 3) увеличение эффективности работы формальных правил. Выявлено, что в основе трех каналов продуктивного использования культурного капитала лежит принцип минимизация трансакционных издержках. 4. Сформулированы условия, влияющие на возможности капитализации культуры: i) степень выраженности культурной характеристики; ii) дисперсия выраженности культурной характеристики внутри сообщества. Кроме того, показано, что продуктивность культурного капитала определяется не набором показателей, а тем, используется ли их продуктивный потенциал или нет. 5. Выявлена связь между социальным и культурным капиталами: социальный капитал может рассматриваться как часть более широкой концепции культурного капитала. В соответствии с пунктами критики Р. Солоу в отношении социального капитала подтверждена правомерность использования термина культурный капитал. Культурный капитал поддается измерению, он создает экономические 135 эффекты, в зависимости от инвестиций/ амортизации (износа) культурный капитал может расти или снижаться; 6. Систематизированы методики измерения культурного капитала. Выделены шесть основных типологических групп показателей культурного капитала, описывающих i) особенности отношения ко времени; ii) особенности отношений в обществе; iii) особенности отношения к правилам; iv) особенности деятельности; v) особенности разделения ролей и vi) особенности коммуникации. 7. Определена относительная значимость разных типологических групп и подгрупп показателей культурного капитала для социально-экономических взаимодействий. К наиболее значимым характеристикам культурного капитала отнесены а) особенности отношений в обществе между индивидом и группой, b) особенности отношений в обществе по поводу власти и статуса, а также c) особенности отношения ко времени в части расстановки приоритетов. 8. Проведен ранее не осуществлявшийся анализ социокультурных характеристик с точки зрения трансакционного подхода. Для каждой характеристики культурного капитала описано его воздействие на структуру и уровень трансакционных издержек. Выделены характеристики культурного капитала, расстояния по которым создают сравнительно большие трансакционные издержки: i) особенности отношения в обществе по поводу власти и статуса; ii) особенности отношения между человеком и группой; iii) особенности отношения к неопределенности; iv) особенности отношения ко времени. 9. Подтверждена гипотеза о влиянии культурных различий, оцененных на основе методик Г. Хофстеде и GLOBE, на трансакционные издержки и эффективность экономических взаимодействий на примере межстрановой торговли. При прочих равных условиях выявлена отрицательная связь между расстоянием по показателю избегание неопределенности и объемом двусторонней торговли для разных категорий товаров. 10. Доказана гипотеза о положительном влиянии одинаковых культурных групп на трансакционные издержки и эффективность экономических взаимодействий на примере международной торговли. Впервые на панельных данных при прочих равных условиях одинаковых зафиксирована доминирующих положительная и/или вторых по связь между величине наличием этнических, лингвистических, религиозных групп на объем межстрановой торговли для разных категорий товаров. 136 СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ 1. Автономов, В. С. Модель человека в экономической науке. – СПб.: Экономическая школа, 1997. 2. Аузан А. А. (ред.) Институциональная экономика. Новая экономическая теория: Учебник, 2-е изд. – М.: Инфра-М, 2010. 3. Аузан А. А. Социокультурные коды в экономическом анализе //Журнал Новой экономической ассоциации. – 2013. – №1 (17) – С. 173-176. 4. Аузан А. А., Келимбетов К.Н. Социокультурная формула экономической модернизации //Вопросы экономики. – 2011. – №. 5 – C. 38-44. 5. Аузан А. А., Никишина Е. Н. Долгосрочная экономическая динамика: роль неформальных институтов // Журнал экономической теории. – 2013. – №. 4. – С. 48-57. 6. Веблен Т. Теория праздного класса. – Прогресс, 1984. 7. Гильдебранд Б. Политическая экономия настоящего и будущего. – М.: «Либроком», 2012. 8. Гэлбрейт, Д. Новое индустриальное общество. – М: АСТ, 2004. 9. Зотов А. Ф. Современная западная философия. – М. : Высш. шк., 2001. 10. Инглхарт Р., Вельцель К. Модернизация, культурные изменения и демократия. Последовательность человеческого развития. – М.: Новое издательство, 2011. 11. Капелюшников Р. И. Категория трансакционных издержек. – 1994 [Электронный ресурс] //Режим доступа: http://www.libertarium.ru/l_libsb3_1-2. 12. Капелюшников Р. И. Теория трансакционных издержек. – 1998. [Электронный ресурс] //Режим доступа: http://www.libertarium.ru/10623. 13. Карандашев В. Н. Методика Шварца для изучения ценностей личности. – СПб.: Речь, 2004. 14. Кирдина С. Г. Методологический индивидуализм и методологический институционализм //Вопросы экономики. – 2013. – №. 10. – С. 66-89. 15. Кондаков И. М. Психологический словарь.– 2000. [Электронный ресурс] // Режим доступа: http://vocabulary.ru/dictionary/478. 16. Куликова Л. В. Межкультурная коммуникация: теоретические и прикладные аспекты. – Красноярск : КГПУ, 2004. 17. Латов Ю. В., Латова Н. В. Экономическая ментальность как неформальный институт российской экономики //Постоветский институционализм. – Донецк: «Каштан», 2005. 18. Латов Ю. В., Латова Н. В. Открытия и парадоксы этнометрического анализа российской хозяйственной культуры по методике Г. Хофстеда //Мир России. – 2007. – Т. 16. – №. 4. – С. 43-72. 19. Латова Н. В. Этнометрические измерения: теория и практика //Социология: методология, методы и математическое моделирование (Социология: 4М). – 2003. – №. 17. – С. 142-166. институциональная 137 20. Лебедева Н. М., Татарко А. Н. Культура как фактор общественного прогресса. – М.: ЗАО «Юстицинформ», 2009. 21. Лебедева Н. М., Татарко А. Н. Ценности культуры и развитие общества. – М.: Изд-во ГУ-ВШЭ, 2007. 22. Лебедева Н. М., Ясин Е. Г. Культура и инновации: к постановке проблемы //Форсайт. – 2009. – Т. 3. – №. 2. 23. Льюис Р. Д. Деловые культуры в международном бизнесе. От столкновения к взаимопониманию. – М.: Дело, 2001. 24. Маркс, К. Капитал. Критика политической экономии. – М.: Политиздат, 1985. 25. Менар К. Экономика организаций. – М.: ИНФРА-М, 1996. 26. Мизес Л. фон. Человеческая деятельность. – М.: Экономика, 2000. 27. Милгром П., Робертс Д. Экономика, организация и менеджмент. –СПб.: Экономическая школа. – 1999. – Т. 1. 28. Никишина Е.Н. Социальный капитал, доверие и динамика экономического роста // Новые институционалисты / под общ. ред. Е.Н.Кудряшовой. - М.: МАКС Пресс, 2011. 29. Никишина Е.Н. Культурный капитал как фактор неопределенности и трансакционных издержек //Вестник Московского университета, серия 6 – экономика. – 2015. – №5. – C. 3-21. 30. Никишина Е.Н., Ставинская А.А. Социокультурный ресурс модернизации республики Казахстан //Вопросы экономики. – 2011. – №6. – C.74-83. 31. Никишина Е.Н., Ставинская А.А. Социокультурный профиль России и человеческий капитал: возможности для Большой Москвы, сборник «Большая Москва»: формирование смысла, М., 2012, стр. 47-64. 32. Норт Д. Институты, институциональные изменения и функционирование экономики //М.: Фонд экономической книги «Начала. – 1997. – Т. 180. – С. 1. 33. Норт Д., Уоллис Д., Вайнгаст Б. Насилие и социальные порядки //Концептуальные рамки для интерпретации письменной истории человечества. – М.: Изд-во Института Гайдара, 2011. 34. Патнэм Р. Чтобы демократия сработала. Гражданские традиции в современной Италии. – М. – 1996. 35. Полищук Л., Меняшев Р. Экономическое значение социального капитала //Вопросы экономики. – 2011. – №. 12. – С. 46-65. 36. Полтерович В. М. Элементы теории реформ. – Экономика, 2007. 37. Поппер К. Логика и рост научного знания. – М: «Прогресс», 1983. 38. Радаев В. В. Понятие капитала, формы капиталов и их конвертация //Экономическая социология. – 2002. – Т. 3. – №. 4. – С. 20-32. 39. Смелзер Н. Социология: Пер. с англ. – М.: Феникс, 1994. 40. Смит В. Экспериментальная экономика. – М.: ИРИСЭН, 2008. 41. Степин В. С. Цивилизация и культура //СПб.: СПбГУП, 2011. 138 42. Тамбовцев В.Л. Экономическая теория неформальных институтов. – М.: РГ-Пресс, 2014. 43. Тинберген Я. Предложения по поводу международной экономической политики //Вехи экономической мысли.–М.: ТЕИС. – 2006. – №. 6. – С. 475-487. 44. Триандис Г. К. Культура и социальное поведение. – М.: Форум, 2007. 45. Тромпенаарс Ф., Хампден-Тернер Ч. Национально-культурные различия в контексте глобального бизнеса //Мн.: ООО «Попурри, 2004. 46. Тросби Д. Экономика и культура. – М.: Изд. Дом «Высшей школы экономики, 2013. 47. Тутов Л., Шаститко А. Модели человека в институциональной экономической теории. — М.: МАКС Пресс, 2012. 48. Уильямсон О. И. Экономические институты капитализма. – СПб.: Лениздат, 1996. 49. Фукуяма Ф. Доверие: социальные добродетели и путь к процветанию. – ООО" Изд-во АСТ", 2004. 50. Фуруботн Э. Г., Рихтер Р. Институты и экономическая теория. Достижения новой институциональной экономической теории. – СПб. : ИД С.-Петерб. гос. ун-та, 2005. 51. Хантингтон С. Столкновение цивилизаций. – ООО" Изд-во АСТ", 2003. 52. Хангтингтон С., Харрисон Л. Культура имеет значение. Каким образом ценности способствуют общественному прогрессу. // Под ред Л. Харрисона и С. Хангтингтона.– М.: Московская школа политических исследований. – 2002. 53. Ходжсон Дж. Экономическая теория и институты: Манифест институциональной экономической теории. – М.: Дело, 2003. 54. Шаститко А.Е. Новая институциональная экономическая теория. 4-е изд. – М.:ТЕИС, 2010. 55. Шаститко А. Е. Методологический статус новой институциональной теории //Журнал экономической теории. – 2013. – №. 4. – С. 36-47. 56. Шварц Ш. Культурные ценностные ориентации: природа и следствия национальных различий //Психология. Журнал Высшей школы экономики. – 2008. – Т. 5. – №. 2. – С. 37-67. 57. Шварц Ш. и др. Уточненная теория базовых индивидуальных ценностей: применение в России //Психология. Журнал Высшей школы экономики. – 2012. – Т. 9. – №. 2. – С. 4370. 58. Шеллинг Т. Стратегия конфликта. – М.: ИРИСЭН, 2007. 59. Эггертссон Т. Экономическое поведение и институты. – М.: Дело, 2001. 60. Abramson P. R., Inglehart R. Generational replacement and value change in eight West European societies //British Journal of Political Science. – 1992. – Т. 22. – №. 02. – С. 183228. 61. Abramson P., Inglehart R. F. Value change in global perspective. – University of Michigan Press, 1995.234. 65. Adler P. S., Kwon S. W. Social capital: Prospects for a new concept //Academy of management review. – 2002. – Т. 27. – №. 1. – С. 17-40. современной 139 66. Agassi J. Institutional individualism //British Journal of Sociology. – 1975. – Т. 26. – №. 2. С. 144-155. 67. Agassi J. Methodological individualism //British Journal of Sociology. – 1960. Т. 11. – №. 3. – С. 244-270. 68. Aghion P., Algan, Y., Cahuc, P., Shleifer, A. Regulation and distrust. – National Bureau of Economic Research, 2009. – №. w14648. 69. Alesina A. Devleeschauwer, A., Easterly, W., Kurlat, S., Wacziarg, R. Fractionalization //Journal of Economic growth. – 2003. – Т. 8. – №. 2. – С. 155-194. 70. Alesina A., Giuliano P. Culture and institutions. – National Bureau of Economic Research, 2013. – №. w19750. 71. Algan Y., Cahuc P. Cultural change and economic development. – V mimeo. - 2008. 72. Amjadi A., Schuler Ph., Kuwahana H., Quadros S; WITS, user's manual. – 2011. http://wits.worldbank.org/data/public/WITS_User_Manual.pdf. 73. Anderson C. J., Paskeviciute A. How ethnic and linguistic heterogeneity influence the prospects for civil society: A comparative study of citizenship behavior //Journal of Politics. – 2006. – Т. 68. – №. 4. – С. 783-802. 74. Appelbaum S. H., Roberts J., Shapiro B. T. Cultural strategies in M&As: Investigating ten case studies //Journal of Executive Education. – 2013. – Т. 8. – №. 1. – С. 3. 75. Arrow K. J. Observations on social capital //Social capital: A multifaceted perspective. – 2000. – С. 3-5. 76. Bacchetta M., Beverelli C., Cadot O. et al. A practical guide to trade policy analysis. World Trade Organization, 2013. 77. Baier S. L., Bergstrand J. H. Do free trade agreements actually increase members' international trade? //Journal of international Economics. – 2007. – Т. 71. – №. 1. – С. 72-95. 78. Baldwin K., Huber J. D. Economic versus cultural differences: Forms of ethnic diversity and public goods provision //American Political Science Review. – 2010. – Т. 104. – №. 04. – С. 644-662. 79. Bastos, P., Silva, J. (2008) Cultural Links, Firm Heterogeneity and the Intensive and Extensive Margins of International Trade. (November 1, 2008). 80. Becker G. S. Human capital theory //Columbia, New York. – 1964. 81. Becker G. S. The economic approach to human behavior. – University of Chicago press, 1978. 82. Becker G. S. Human capital: A theoretical and empirical analysis, with special reference to education. – University of Chicago Press, 2009. 83. Bénabou R. Ideology //Journal of the European Economic Association. – 2008. – Т 6. №2-3. – C 321-352. 84. Benson B. L. Enforcement of private property rights in primitive societies: law without government //Journal of Libertarian Studies. – 1989. – Т. 9. – №. 1. – С. 1-26. 85. Benson B. L. Customary law as a social contract: international commercial law //Constitutional Political Economy. – 1992. – Т. 3. – №. 1. – С. 1-27. 140 86. Bergstrand J. H. The gravity equation in international trade: some microeconomic foundations and empirical evidence //The review of economics and statistics. – 1985. – С. 474-481. 87. Bergstrand J. H. The generalized gravity equation, monopolistic competition, and the factorproportions theory in international trade //The review of economics and statistics. – 1989. – С. 143-153. 88. Beugelsdijk S., De Groot H. L. F., Van Schaik A. B. T. M. Trust and economic growth: a robustness analysis //Oxford economic papers. – 2004. – Т. 56. – №. 1. – С. 118-134. 89. Beugelsdijk S., Maseland R. (2014) Culture in economics, Cambridge University press, 2014. 90. Bisin A., Verdier T. The economics of cultural transmission and socialization. – National Bureau of Economic Research, 2010. – №. w16512. 91. Bjørnskov C. Does political ideology affect economic growth? //Public Choice. – 2005. – Т. 123. – №. 1-2. – С. 133-146. 92. Bjørnskov C. Social trust and fractionalization: A possible reinterpretation //European Sociological Review. – 2008. – Т. 24. – №. 3. – С. 271-283. 93. Bjørnskov C. The growth–inequality association: government ideology matters //Journal of Development Economics. – 2008. – Т. 87. – №. 2. – С. 300-308. 94. Bjørnskov C., Potrafke N. Political ideology and economic freedom across Canadian provinces //Eastern Economic Journal. – 2012. – Т. 38. – №. 2. – С. 143-166. 95. Boisso D., Ferrantino M. Economic distance, cultural distance, and openness in international trade: Empirical puzzles //Journal of Economic Integration. – 1997. – С. 456-484. 96. Bond M. H., Leung K. et al. Culture-level dimensions of social axioms and their correlates across 41 cultures //Journal of cross-cultural psychology. – 2004. – Т. 35. – №. 5. – С. 548570. 97. Bourdieu P. Distinction: A social critique of the judgement of taste. – Harvard University Press, 1984. 98. Bourdieu, P. The forms of capital. In J. Richardson (Ed.) Handbook of Theory and Research for the Sociology of Education. New York, Greenwood. – 1986. – C. 241-258. 99. Bowles S. Endogenous preferences: The cultural consequences of markets and other economic institutions //Journal of economic literature. – 1998. – С. 75-111. 100. Boyd R., Richerson P. J. Culture and the Evolutionary Process. Chicago University Press. – 1985. 101. Boyd, R., Richerson P. J. The Origin and Evolution of Culture, Oxford University Press. – 2005 102. Brewer P. R. Public trust in (or cynicism about) other nations across time //Political Behavior. – 2004. – Т. 26. – №. 4. – С. 317-341. 103. Buchan N. R., Croson R. T. A., Dawes R. M. Swift Neighbors and Persistent Strangers: A Cross-Cultural Investigation of Trust and Reciprocity in Social Exchange1 //American Journal of Sociology. – 2002. – Т. 108. – №. 1. – С. 168-206. 104. Burt R. S. Structural holes: The social structure of competition. – Harvard university press, 2009. 141 105. Calori R., Sarnin P. Corporate culture and economic performance: A French study //Organization studies. – 1991. – Т. 12. – №. 1. – С. 049-74. 106. Cantoni D. et al. Curriculum and Ideology. – National Bureau of Economic Research, 2014. – №. w20112. 107. Casson M. Culture and economic performance //Handbook of the Economics of Art and Culture. – 2006. – Т. 1. – С. 359-397. 108. Casson M. C., Della Giusta M., Kambhampati U. S. Formal and informal institutions and development //World Development. – 2010. – Т. 38. – №. 2. – С. 137-141. 109. Chai S. K. Rational choice and culture: Clashing perspectives or complementary modes of analysis? //Culture Matters: Essays in Honor of Aaron Wildavsky. – 1997. – С. 45-56. 110. Chakrabarty S. The influence of national culture and institutional voids on family ownership of large firms: A country level empirical study //Journal of International Management. – 2009. – Т. 15. – №. 1. – С. 32-45. 111. Chaney T. Distorted gravity: the intensive and extensive margins of international trade //The American Economic Review. – 2008. – Т. 98. – №. 4. – С. 1707-1721. 112. Chavance B. et al. Formal and informal institutional change: the experience of postsocialist transformation //The European Journal of Comparative Economics. – 2008. – Т. 5. – №. 1. – С. 57-71. 113. Chen C. C., Peng M. W., Saparito P. A. Individualism, collectivism, and opportunism: A cultural perspective on transaction cost economics //Journal of Management. – 2002. – Т. 28. – №. 4. – С. 567-583. 114. Claridge T. Designing social capital sensitive participation methodologies. – Working paper. University of Queensland, Australia, 2004. 115. Clay, Karen B. Trade Without Law: Private-Order Institutions in Mexican California. Journal of Law, Economics, and Organization. -1997. – Т13. - № (1). – С.202-231. 116. Coase R. Why economics will change //International Society for New Institutional Economics. – 2002. – Т. 4. – №. 1. 117. Coleman J. S. Social Capital in the Creation of Human Capital //American Journal of Sociology. – 1988. – Т. 94. – С. 95-120. 118. Collier P. Social capital and poverty: a microeconomic perspective //The role of social capital in development: An empirical assessment. – 2002. – С. 19-41. 119. Commons J. R. Institutional economics //The American economic review. – 1931. – С. 648657. 120. Crémer J. Corporate culture and shared knowledge //Industrial and Corporate Change. – 1993. – Т. 2. – №. 3. – С. 351-386. 121. Cyrus T. L. et al. Cultural Distance and Bilateral Trade //Global Economy Journal. – 2012. – Т. 12. – №. 4. – С. 1-25. 122. D'Iribarne P. et al. Culture et «effet sociétal» //Revue française de sociologie. – 1991. – Т. 32. – №. 4. – С. 599-614. 123. Dasgupta P., Serageldin I. (ed.). Social capital: a multifaceted perspective. – World Bank Publications, 2001. 142 124. Davis L. E., North D. C., Smorodin C. Institutional change and American economic growth. – CUP Archive, 1971. 125. Deardorff A. Determinants of Bilateral Trade: Does Gravity Work in a Neoclassical World? //The Regionalization of the World Economy. – University of Chicago Press, 1998. – С. 7-32. 126. Demsetz H. The Cost of Transacting //The Quarterly Journal of Economics. – 1968. – Т. 82. – №. 1. – С. 33-53. 127. Dessus S., Herrera R. Capital public et croissance: une étude en économétrie de panel //Revue économique. – 1999. – Т. 50. – №. 1. – С. 113-126. 128. DiMaggio, P. Culture and economy.//The handbook of economic sociology. – Princeton and New York: Princeton University Press, 1994. 129. Dinda S. Social Capital in the Creation of Human Capital and Economic Growth: a productive consumption approach //The Journal of Socio-Economics. – 2008. – Т. 37. – №. 5. – С. 2020-2033. 130. Dobler C. The impact of institutions, culture, and religion on per capita income. – Schriftenreihe des Promotionsschwerpunkts Globalisierung und Beschäftigung//Evangelisches Studienwerk eV, 2009. – №. 28/2009. 131. Dunlevy J. A., Hutchinson W. K. The impact of immigration on American import trade in the late nineteenth and early twentieth centuries //The Journal of Economic History. – 1999. – Т. 59. – №. 04. – С. 1043-1062. 132. Durlauf S. N., Fafchamps M. Social Capital. The Centre for the Study of African Economies. – Working Paper Series, 2004. – №. 214. 133. Dutt P., Mitra D. Political ideology and endogenous trade policy: an empirical investigation //Review of Economics and Statistics. – 2005. – Т. 87. – №. 1. – С. 59-72. 134. Earley P. C. Self or group? Cultural effects of training on self-efficacy and performance //Administrative Science Quarterly. – 1994. – С. 89-117. 135. Eaton J., Kortum S. Technology, geography, and trade //Econometrica. – 2002. – С. 17411779. 136. Ekelund R. B., Dorton C. Criminal justice institutions as a common pool: the 19th century analysis of Edwin Chadwick //Journal of economic behavior and organization. – 2003. – Т. 50. – №. 3. – С. 271-294. 137. Elenkov, D. Sub-Culture Consequences: Insights from a New Internatíonal Study // Clute Institute Internagonal Academic Conference, held in Key West, Florida. -2013 138. Ellingsen T. Colorful community or ethnic witches' brew? Multiethnicity and domestic conflict during and after the cold war //Journal of Conflict Resolution. – 2000. – Т. 44. – №. 2. – С. 228-249. 139. Elsass P. M., Veiga J. F. Acculturation in acquired organizations: A force-field perspective //Human Relations. – 1994. – Т. 47. – №. 4. – С. 431-453. 140. Facchini F., Melki M. Growth and Political Ideology in a Democracy: the French experience 1871–2009 //EPCS, Rennes, France, 28th-1st May. – 2011. 143 141. Fafchamps M., Minten B. Social capital and the firm: evidence Irom agricultural traders in Madagascar //The role of social capital in development: An empirical assessment. – 2002. – С. 125. 142. Feenstra R. C., Markusen J. R., Rose A. K. Using the gravity equation to differentiate among alternative theories of trade //Canadian journal of economics. – 2001. – С. 430-447. 143. Fehr E., Klein A., Schmidt K. M. Fairness and contract design //Econometrica. – 2007. – Т. 75. – №. 1. – С. 121-154. 144. Felbermayr G. J., Toubal F. Cultural proximity and trade //European Economic Review. – 2010. – Т. 54. – №. 2. – С. 279-293. 145. Fernández R. Does culture matter?. – National Bureau of Economic Research, 2010. – №. w16277. 146. Fischer R. et al. Are individual-level and country-level value structures different? Testing Hofstede’s legacy with the Schwartz Value Survey //Journal of Cross-Cultural Psychology. – 2010. – Т. 41. – №. 2. – С. 135-151. 147. Fisman R., Miguel E. Cultures of corruption: evidence from diplomatic parking tickets. – National Bureau of Economic Research, 2006. – №. w12312. 148. Furubotn E. G., Richter R. The new institutional economics: a collection of articles from the Journal of Institutional and Theoretical Economics. – Mohr Siebeck, 1991. 149. Gächter S., Herrmann B. Reciprocity, culture and human cooperation: previous insights and a new cross-cultural experiment //Philosophical Transactions of the Royal Society B: Biological Sciences. – 2009. – Т. 364. – №. 1518. – С. 791-806. 150. Gant J., Ichniowski C., Shaw K. Social capital and organizational change in high-involvement and traditional work organizations //Journal of Economics and Management Strategy. – 2002. – Т. 11. – №. 2. – С. 289-328. 151. Gaulier G., Zignago S. Baci: international trade database at the product-level (the 1994-2007 version). – 2010. 152. Ghemawat P. Distance still matters //Harvard business review. – 2001. – Т. 79. – №. 8. – С. 137-147. 153. Ghemawat P., Reiche S. National cultural differences and multinational business //Globalization Note Series. – 2011. – С. 1-18. 154. Ginsburgh V., Weber S. How many languages do we need?: The economics of linguistic diversity. – Princeton University Press, 2011. 155. Glaeser E. L., Laibson D., B. An economic approach to social capital* //The Economic Journal. – 2002. – Т. 112. – №. 483. – С. 437-458. 156. Gokmen G. Are Cultural Differences a Barrier to Trade? //Available at SSRN 2347644. – 2013. 157. Gorodnichenko Y., Roland G. Culture, institutions and the wealth of nations. – National Bureau of Economic Research. – 2010. – №. w16368. 158. Gorodnichenko Y., Roland G. Which dimensions of culture matter for long-run growth? //The American Economic Review. – 2011. – Т. 101. – №. 3. – С. 492-498. 144 159. Granovetter M. S. The strength of weak ties //American journal of sociology. – 1973. – С. 1360-1380. 160. Granovetter M. Economic action and social structure: the problem of embeddedness //American journal of sociology. – 1985. – С. 481-510. 161. Greif A. Reputation and coalitions in medieval trade: evidence on the Maghribi traders //The journal of economic history. – 1989. – Т. 49. – №. 04. – С. 857-882. 162. Greif A. Contract enforceability and economic institutions in early trade: The Maghribi traders' coalition //The American economic review. – 1993. – С. 525-548. 163. Greif A. Cultural beliefs and the organization of society: A historical and theoretical reflection on collectivist and individualist societies //Journal of political economy. – 1994. – С. 912-950. 164. Greif A., Tabellini G. Cultural and institutional bifurcation: China and Europe compared //The American economic review. – 2010. – С. 135-140. 165. Gruchy A. Modern Economic Thought: The American Contribution //Nueva York, PrenticeHall. – 1947. 166. Guimarães P., Portugal P. A simple feasible alternative procedure to estimate models with high-dimensional fixed effects. – 2009. 167. Guiso L., Sapienza P., Zingales L. Cultural biases in economic exchange. – National Bureau of Economic Research. – 2004. – №. w11005. 168. Guiso L., Sapienza P., Zingales L. Does Culture Affect Economic Outcomes? //The Journal of Economic Perspectives. – 2006. – Т. 20. – №. 2. – С. 23-48. 169. Guiso L., Sapienza P., Zingales L. Long term persistence. – National Bureau of Economic Research. – 2008. – №. w14278. 170. Guiso L., Sapienza P., Zingales L. Trusting the stock market //the Journal of Finance. – 2008. – Т. 63. – №. 6. – С. 2557-2600. 171. Guiso L., Sapienza P., Zingales L. Alfred marshall lecture social capital as good culture //Journal of the European Economic Association. – 2008. – Т. 6. – №. 2‐3. – С. 295-320. 172. Guiso L., Sapienza P., Zingales L. Civic capital as the missing link. – National Bureau of Economic Research. – 2010. – №. w15845. 173. Guiso L., Sapienza P., Zingales L. Corporate Culture, Societal Culture, and Institutions. – National Bureau of Economic Research. – 2015. – №. w20967. 174. Guo R. How culture influences foreign trade: evidence from the US and China //The Journal of Socio-Economics. – 2004. – Т. 33. – №. 6. – С. 785-812. 175. Hall E. T. Proxemics and Design //Design and Environment. – 1971. 176. Hall E.T. Beyond Culture. New York: Anchor/Doubleday. – 1989. 177. Hall E. T. Deaf Culture, Tacit Culture and Ethnic Relations //Sign Language Studies. – 1989. – Т. 65. – С. 291-303. 178. Hall E.T. The hidden dimension , New York , Anchor Doubleday. – 1990. 179. Hall, E. The Silent Language, New York , Anchor Doubleday. – 1990. 145 180. Hall S. New cultures for old, in D.Masseyand P.Jess (eds.) A Place in the World? Places, cultures and globalization. Oxford: Oxford University Press, 1995. -С.175–214. 181. Halpern D. Social Capital. Polity Press. – 2008. 182. Hampden-Turner C., Trompenaars A. The seven cultures of capitalism: Value systems for creating wealth in the United States, Japan, Germany, France, Britain, Sweden, and the Netherlands. – Doubleday, 1993. 183. Harrigan J. Openness to Trade in Manufactures in the OECD //Journal of international economics. – 1996. – Т. 40. – №. 1. – С. 23-39. 184. Harrison L. E., Huntington S. P. Culture matters: How values shape human progress. – Basic books. – 2000. 185. Head K., Mayer T., Ries J. The erosion of colonial trade linkages after independence //Journal of International Economics. – 2010. – Т. 81. – №. 1. – С. 1-14. 186. Head, K., Mayer, T. Gravity equations: Workhorse, toolkit, and cookbook, CEPII, wp. – 2013. 187. Healy T., Côté S. The Well-Being of Nations: The Role of Human and Social Capital. Education and Skills. – Organisation for Economic Cooperation and Development. – 2001. 188. Helliwell J. F. Economic growth and social capital in Asia. – National Bureau of Economic Research. – 1996. – №. w5470. 189. Helpman E., Melitz M., Rubinstein Y. Estimating trade flows: Trading partners and trading volumes. – National Bureau of Economic Research. – 2007. – №. w12927. 190. Henrich J. Does culture matter in economic behavior? Ultimatum game bargaining among the Machiguenga of the Peruvian Amazon //American Economic Review. – 2000. – С. 973-979. 191. Herbig P., Dunphy S. Culture and innovation //Cross Cultural Management: An International Journal. – 1998. – Т. 5. – №. 4. – С. 13-21. 192. Heskett, J. L., Kotter, J. P. (1992). Corporate culture and performance. Business Review. Vol, 2, 83-93. 193. Hills M. D. Kluckhohn and Strodtbeck's values orientation theory //Online readings in psychology and culture. – 2002. – Т. 4. – №. 4. – С. 3. 194. Hitt M. A., Franklin V., Zhu H. Culture, institutions and international strategy //Journal of International Management. – 2006. – Т. 12. – №. 2. – С. 222-234. 195. Hodgson G. M. Meanings of methodological individualism //Journal of Economic Methodology. – 2007. – Т. 14. – №. 2. – С. 211-226. 196. Hofstede, G. Culture's consequences: International differences in work-related values. Newbury Park, CA: Sage, 1980. 197. Hofstede G. Do American theories apply abroad? A reply to Goodstein and Hunt //Organizational Dynamics. – 1981. – Т. 10. – №. 1. – С. 63-68. 198. Hofstede G. H. Culture's consequences: Comparing values, behaviors, institutions and organizations across nations. – Sage, 2001. 146 199. Hofstede G., Bond M. H. Hofstede's culture dimensions an independent validation using rokeach's value survey //Journal of cross-cultural psychology. – 1984. – Т. 15. – №. 4. – С. 417-433. 200. Hofstede, G., Hofstede, G. J., Minkov, M., Vinken, H. (2008) Values survey module 2008 manual //Maastricht: Institute for Research on Intercultural Cooperation. – 2008. URL: http://www. geerthofstede. nl/media/253/VSM08English. doc (Stand 30.06. 2010). 201. Hofstede G., Minkov M. Hofstede’s Fifth Dimension: New Evidence From the World Values Survey //Journal of Cross-Cultural Psychology. – 2012. – Т. 43. – №. 1. – С. 3-14. 202. House R. J. et al. (ed.). Culture, leadership, and organizations: The GLOBE study of 62 societies. – Sage publications, 2004. 203. Huang R. R. Distance and trade: Disentangling unfamiliarity effects and transport cost effects //European Economic Review. – 2007. – Т. 51. – №. 1. – С. 161-181. 204. Hutchinson W. K. " Linguistic Distance" as a Determinant of Bilateral Trade //Southern Economic Journal. – 2005. – С. 1-15. 205. Inglehart R. The silent revolution in Europe: Intergenerational change in post-industrial societies //American political science review. – 1971. – Т. 65. – №. 04. – С. 991-1017. 206. Inglehart R. Culture shift in advanced industrial society. – Princeton University Press, 1990. 207. Inglehart R. Modernization and postmodernization: Cultural, economic, and political change in 43 societies. – Princeton, NJ : Princeton University Press, 1997. 208. Inglehart R. et al. World Values Surveys and European Values Surveys, 1981-1984, 19901993, and 1995-1997, Ann Arbor, Mich. Inter-university Consortium for Political and Social Research, 2000. 209. Inglehart R. (ed.). Human values and social change: Findings from the values surveys. – Brill Academic Pub, 2003. 210. Inglehart R., Welzel C. Modernization, cultural change, and democracy: The human development sequence. – Cambridge University Press, 2005. 211. Javidan M. et al. Conceptualizing and measuring cultures and their consequences: a comparative review of GLOBE's and Hofstede's approaches //Journal of international business studies. – 2006. – Т. 37. – №. 6. – С. 897-914. 212. Kang H., Fratianni M. International trade, OECD membership, and religion //Open economies review. – 2006. – Т. 17. – №. 4-5. – С. 493-508. 213. Karlan D. S. Using experimental economics to measure social capital and predict financial decisions //American Economic Review. – 2005. – С. 1688-1699. 214. Kashima E. S., Kashima Y. Culture and Language The Case of Cultural Dimensionsand Personal Pronoun Use //Journal of Cross-Cultural Psychology. – 1998. – Т. 29. – №. 3. – С. 461-486. 215. Keefer P., Knack S. Social capital, social norms and the new institutional economics //Handbook of new institutional economics. – Springer Berlin Heidelberg, 2008. – С. 701725. 216. Keele L. Social capital and the dynamics of trust in government //American Journal of Political Science. – 2007. – Т. 51. – №. 2. – С. 241-254. 147 217. Khalil, E. The Roadblock of Culturalist Economics: Economic Change ́a la Douglass North. – 2006. MPRA Paper , No. 1045 218. Kluckhohn C. Values and Value-orientations in the Theory of Action: An Exploration in Definition and Classification, w: Toward a General Theory of Action, red. T. Parsons, EA Shils. – 1951. 219. Kluckhohn F., Strodbeck F. Variations in Value Orientations, New York, Elmsford, 1961 220. Knack S., Keefer P. Does social capital have an economic payoff? A cross-country investigation //The Quarterly journal of economics. – 1997. – С. 1251-1288. 221. Knack S., Zak P. J. Building trust: public policy, interpersonal trust, and economic development //Sup. Ct. Econ. Rev. – 2003. – Т. 10. – С. 91. 222. Knight J., Yueh L. The role of social capital in the labour market in China1 //Economics of transition. – 2008. – Т. 16. – №. 3. – С. 389-414. 223. Knies K. G. A. Die politische Oekonomie vom geschichtlichen Standpunkte.—Braunshweig, C.A. Schwetschske und sone. —1882. 224. Knowles S. Is social capital part of the institutions continuum and is it a deep determinant of development?. – Research Paper, UNU-WIDER, United Nations University (UNU). – 2006. – №. 2006/25. 225. Knowles S., Weatherston C. Informal institutions and cross-country income differences. – Credit Research Paper. – 2006. – №. 06/06. 226. Kogut B., Singh H. The Effect of National Culture on the Choice of Entry Mode //Journal of International Business Studies. – 1988. – Т. 19. – №. 3. – С. 411-432. 227. Kotter J. P. Corporate culture and performance. – Simon and Schuster, 2008. 228. Koopmans T. C. Three essays on the state of economic analysis. – New Yourk: McGraw-Hill. – 1957. 229. Kreps D. M. Corporate culture and economic theory //Firms, Organizations and Contracts, Oxford University Press, Oxford. – 1996. – С. 221-275. 230. Krishna A., Uphoff N. Mapping and measuring social capital through assessment of collective action to conserve and develop watersheds in Rajasthan, India //The role of social capital in development: An empirical assessment. – 2002. – С. 85-124. 231. Kroeber A. L., Kluckhohn C. Culture: A critical review of concepts and definitions //Papers. Peabody Museum of Archaeology & Ethnology, Harvard University. – 1952. 232. La Porta R. et al. Trust in Large Organizations //The American Economic Review. – 1997. – С. 333-338. 233. Leung K. et al. Social axioms the search for universal dimensions of general beliefs about how the world functions //Journal of Cross-Cultural Psychology. – 2002. – Т. 33. – №. 3. – С. 286-302. 234. Leung K. et al. Social axioms and values: a cross‐cultural examination //European Journal of Personality. – 2007. – Т. 21. – №. 2. – С. 91-111. 235. Leung K., Zhou F. Values and social axioms //Handbook of motivation and cognition across culture. – 2008. – С. 471-490. 148 236. Lewer J. J., Van den Berg H. Estimating the institutional and network effects of religious cultures on international trade //Kyklos. – 2007. – Т. 60. – №. 2. – С. 255-277. 237. Lewis R. D. Finland: Cultural Lone Wolf: Consequences in International Business. – Transcreen Publications, 1992. 238. Lewis R.D. When Cultures Collide //Managing successfully across cultures, London. – 1996. 239. Lewis R., Gates M.J., Bairatchnyi I., Brown M. Use of the Lewis Model to Analyse Multicultural Teams and Improve Performance by the World Bank: A Case Study, The International Journal of Knowledge, Culture and Change Management. – 2009. – Т 8. – № 12. – С 1-12. 240. Licht A. N. Social norms and the law: Why peoples obey the law //Review of Law and Economics. – 2008. – Т. 4. – №. 3. – С. 715-750. 241. Licht A. N., Goldschmidt C., Schwartz S. H. Culture rules: The foundations of the rule of law and other norms of governance //Journal of comparative economics. – 2007. – Т. 35. – №. 4. – С. 659-688. 242. Lin N., Cook K. S., Burt R. S. (ed.). Social capital: Theory and research. – Transaction Publishers, 2001. 243. Linders G. J. et al. Cultural and institutional determinants of bilateral trade flows //Available at SSRN 775504. – 2005. 244. Linders G. J., De Groot H. L. F. Estimation of the gravity equation in the presence of zero flows. – 2006. 245. Linders, G. J., Möhlmann, J. L., Ederveen, S., De Groot, H. L. Intangible Barriers to International Trade: A Sectoral Approach. – Tinbergen Institute, 2009. – №. 09-021/3. 246. Livian Y. F. Pour en finir avec Hofstede //Résumé. – 2011. – Т. 26. – С. 27. 247. Luan М. Comparison of the Studies on Intercultural Communication //US-China Foreign Language. -2012. –Т 10 № 5. – C.1207-1213. 248. Luthans F., Welsh D. H. B., Rosenkrantz S. A. What do Russian managers really do? An observational study with comparisons to US managers //Journal of International Business Studies. – 1993. – С. 741-761. 249. Mamman A., Saffu K. Short-termism, control, quick-fix and bottom line: Toward explaining the Western approach to management //Journal of Managerial Psychology. – 1998. – Т. 13. – №. 5/6. – С. 291-308. 250. Mayer T., Zignago S. Notes on CEPII’s distances measures: The GeoDist database. – 2011. 251. McCallum J. National Borders Matter: Canada-US Regional Trade Patterns //The American Economic Review. – 1995. – Т. 85. – №. 3. – С. 615-623. 252. McSweeney B. Hofstede’s model of national cultural differences and their consequences: A triumph of faith-a failure of analysis //Human relations. – 2002. – Т. 55. – №. 1. – С. 89-118. 253. Melitz J. Language and foreign trade //European Economic Review. – 2008. – Т. 52. – №. 4. – С. 667-699. 254. Melitz J., Toubal F. Native language, spoken language, translation and trade //Journal of International Economics. – 2014. – Т. 93. – №. 2. – С. 351-363. 149 255. Ménard C. Methodological issues in new institutional economics //Journal of Economic Methodology. – 2001. – Т. 8. – №. 1. – С. 85-92. 256. Minkov, M., Hofstede, G. Is National Culture a Meaningful Concept? Cultural Values Delineate Homogeneous National Clusters of In-Country Regions //Cross-cultural research. – 2012. – Т. 46. – №. 2. – С. 133-159. 257. Mokyr J. Culture, Institutions, and Modern Growth //Institutions, Property Rights, and Economic Growth: The Legacy of Douglass North. – 2014. 258. Mundra K. Immigrant-based networks and the US bilateral trade: Role of immigrant occupation //http://siteresources. worldbank. org/INTINTERNATIONAL/Resources/1572846-1253029981787/64373261253030199852/Mundra. pdf, acessado em. – 2009. – Т. 15. – №. 11. – С. 2010. 259. Narayan D. Bonds and bridges: Social Capital and poverty, PREM, World Bank, 1999. 260. Ng S. I., Lee J. A., Soutar G. N. Are Hofstede's and Schwartz's value frameworks congruent? //International Marketing Review. – 2007. – Т. 24. – №. 2. – С. 164-180. 261. North, D. C. Structure and change in economic history. //New York. – 1981. 262. North D. C., Wallis J. J. Integrating institutional change and technical change in economic history a transaction cost approach //Journal of Institutional and Theoretical Economics (JITE)/Zeitschrift für die gesamte Staatswissenschaft. – 1994. – С. 609-624. 263. North D. C. Some Fundamental Puzzles In Economic History/Development. – EconWPA, 1997. – №. 9509001. 264. Nunn N., Wantchekon L. The slave trade and the origins of mistrust in Africa. – National Bureau of Economic Research, 2009. – №. w14783. 265. Olson M. The rise and decline of nations: Economic growth, stagnation, and social rigidities //New Heaven. – 1982. 266. Ostrom E. Social capital: a fad or a fundamental concept //Social capital: A multifaceted perspective. – 2000. – Т. 172. – №. 173. – С. 195-98. 267. Ostrom E. Collective Action and the Evolution of Social Norms //The Journal of Economic Perspectives. – 2000. – Т. 14. – №. 3. – С. 137-158. 268. Parsons, C., Vézina, P. L. Migrant Networks and Trade: The Vietnamese Boat People as a Natural Experiment. – 2014. – №. DP-2014-09. 269. Peden J. R. Property rights in Celtic Irish law //Journal of Libertarian Studies. – 1977. – Т. 1. – №. 2. – С. 81-95. 270. Pejovich S. S. Understanding the transaction costs of transition: it's the culture, stupid //The review of Austrian economics. – 2003. – Т. 16. – №. 4. – С. 347-361. 271. Pennell B. E. et al. Guidelines for Best Practice in Cross-Cultural Surveys. – 2011. 272. Pennings J. M., Lee K., Van Witteloostuijn A. Human capital, social capital, and firm dissolution //Academy of management Journal. – 1998. – Т. 41. – №. 4. – С. 425-440. 273. Peyrefitte A. La société de confiance: essai sur les origines et la nature du développement. – Odile Jacob, 1995. 150 274. Platteau J. P. Institutions, social norms, and economic development. – Psychology Press, 2000. 275. Platteau J. P., Peccoud R. (ed.). Culture, institutions, and development: new insights into an old debate. – Routledge, 2010. 276. Portes A. Social capital: Its origins and applications in modern sociology //LESSER, Eric L. Knowledge and Social Capital. Boston: Butterworth-Heinemann. – 2000. – С. 43-67. 277. Portes A., Sensenbrenner J. Embeddedness and immigration: Notes on the social determinants of economic action //American journal of sociology. – 1993. – С. 1320-1350. 278. Putnam R. D. Bowling alone: America's declining social capital //Journal of democracy. – 1995. – Т. 6. – №. 1. – С. 65-78. 279. Putnam R. Bowling Alone Simon and Schuster. – New York, 2000. 280. Putnam R. D., Feldstein L., Cohen D. J. Better together: Restoring the American community. – Simon and Schuster, 2004. 281. Quillian L., Redd R. Can social capital explain persistent racial poverty gaps //Ann Arbor, Michigan, National Poverty Center, Ford School of Public Policy, University of Michigan. National Poverty Center Working Paper Series. – 2006. – №. 06-12. 282. Rauch J. E. Networks versus markets in international trade //Journal of international Economics. – 1999. – Т. 48. – №. 1. – С. 7-35. 283. Rauch J. E. Business and social networks in international trade //Journal of economic literature. – 2001. – С. 1177-1203. 284. Rauch J. E., Trindade V. Ethnic Chinese networks in international trade //Review of Economics and Statistics. – 2002. – Т. 84. – №. 1. – С. 116-130. 285. Rauch J. E., Trindade V. Neckties in the tropics: a model of international trade and cultural diversity //Canadian Journal of Economics/Revue canadienne d'économique. – 2009. – Т. 42. – №. 3. – С. 809-843. 286. Reisman D. A. Theories of collective action: Downs, Olson and Hirsch. – Basingstoke, UK : Macmillan, 1990. 287. Robison L. J., Schmid A. A., Siles M. E. Is social capital really capital? //Review of social economy. – 2002. – Т. 60. – №. 1. – С. 1-21. 288. Rokeach M. et al. The nature of human values. – New York: Free press, 1973. 289. Roth F. Does too much trust hamper economic growth? //Kyklos. – 2009. – Т. 62. – №. 1. – С. 103-128. 290. Roth A. E. et al. Bargaining and market behavior in Jerusalem, Ljubljana, Pittsburgh, and Tokyo: An experimental study //The American Economic Review. – 1991. – С. 1068-1095. 291. Rousseau D. The Perception of Gains from Cooperation in International Relations: Comparing Japanese and American Responses //American Political Science Association, Atlanta GA. – 1999. 292. Rutherford M. Institutions in economics: the old and the new institutionalism. – Cambridge University Press, 1996. 151 293. Sala-i-Martin X. X. I just ran two million regressions //The American Economic Review. – 1997. – С. 178-183. 294. Schein E. H. Culture: The missing concept in organization studies //Administrative science quarterly. – 1996. – С. 229-240. 295. Schuller G. Economie et confiance. La confiance: un facteur indispensable, mais complexe, Universite de Lille et de Metz.-2004. 296. Schultz T. W. Capital formation by education //The journal of political economy. – 1960. – С. 571-583. 297. Schwartz S. H. A theory of cultural values and some implications for work //Applied psychology. – 1999. – Т. 48. – №. 1. – С. 23-47. 298. Schwartz S. H. Cultural and individual value correlates of capitalism: A comparative analysis //Psychological Inquiry. – 2007. – Т. 18. – №. 1. – С. 52-57. 299. Schwartz, S. H. Cultural value orientations: Nature and implications of national differences. – The Hebrew University of Jerusalem, 2008 300. Schwartz S. H., Bilsky W. Toward a theory of the universal content and structure of values: Extensions and cross-cultural replications //Journal of personality and social psychology. – 1990. – Т. 58. – №. 5. – С. 878-891. 301. Schweder, R.A. Culture: contemporary views // in N.J.Smelserand P.B.Baltes (eds.) International Encyclopedia of the Social and Behavioral Sciences. Amsterdam: Elsevier, 2001. 302. Shane S. Cultural influences on national rates of innovation //Journal of Business Venturing. – 1993. – Т. 8. – №. 1. – С. 59-73. 303. Shikida C., De Araujo A Jr., Sant’Anna P. Why Some States Fail: The Role of Culture //Cato Journal. – 2001. – Т. 31. – №. 1. – С. 59-74. 304. Siegel J. I., Licht A. N., Schwartz S. H. Egalitarianism and international investment //Journal of Financial Economics. – 2011. – Т. 102. – №. 3. – С. 621-642. 305. Solow R. M. Notes on social capital and economic performance //Social capital: A multifaceted perspective. – 2000. – Т. 6. – №. 10. 306. Solow, R. Trust: The Social Virtues and the Creation of Prosperity (Book Review)/ The New Republic.- `1995. – Т. 213. – C. 36-40. 307. Spies-Butcher B. Social Capital in Economics: Why social capital does not mean the end of ideology //The Drawing Board: An Australian Review of Public Affairs. – 2003. – Т. 3. – №. 3. – С. 181-203. 308. Steenkamp J. B. E. M., Geyskens I. Transaction cost economics and the roles of national culture: a test of hypotheses based on Inglehart and Hofstede //Journal of the Academy of Marketing Science. – 2012. – Т. 40. – №. 2. – С. 252-270. 309. Steer L., Sen K. Formal and informal institutions in a transition economy: The case of Vietnam //World Development. – 2010. – Т. 38. – №. 11. – С. 1603-1615. 310. Survey Research Center. Guidelines for Best Practice in Cross-Cultural Surveys. Ann Arbor, MI: Survey Research Center, Institute for Social Research, University of Michigan. – 2010 Retrieved 01,21, 2014, from http://www.ccsg.isr.umich.edu/. 152 311. Tabellini G. Culture and institutions: economic development in the regions of Europe. – CESifo working papers, 2005. – №. 1492. 312. Tabellini G. Culture and institutions: economic development in the regions of Europe //Journal of the European Economic Association. – 2010. – Т. 8. – №. 4. – С. 677-716. 313. Tabellini G. Institutions and culture. – IGIER, Bocconi University, 2007 314. Tadesse B., White R., Immigration policy, cultural pluralism and trade: Evidence from the white Australia policy //Pacific Economic Review. – 2007. – Т. 12. – №. 4. – С. 489-509. 315. Tadesse B., White R. Do immigrants counter the effect of cultural distance on trade? Evidence from US state-level exports //The Journal of Socio-Economics. – 2008. – Т. 37. – №. 6. – С. 2304-2318. 316. Tadesse B., White R. Does cultural distance hinder trade in goods? A comparative study of nine OECD member nations //Open Economies Review. – 2010. – Т. 21. – №. 2. – С. 237261. 317. Tadesse B., White R. Cultural distance as a determinant of bilateral trade flows: do immigrants counter the effect of cultural differences? //Applied Economics Letters. – 2010. – Т. 17. – №. 2. – С. 147-152. 318. Tang L. The direction of cultural distance on FDI: attractiveness or incongruity? //Cross Cultural Management: An International Journal. – 2012. – Т. 19. – №. 2. – С. 233-256. 319. Taras V. Catalogue of instruments for measuring culture //Calgary, AB: University of Calgary. – 2008. 320. Taras V., Rowney J., Steel P. Half a century of measuring culture: Review of approaches, challenges, and limitations based on the analysis of 121 instruments for quantifying culture //Journal of International Management. – 2009. – Т. 15. – №. 4. – С. 357-373. 321. Teachman J. D., Paasch K., Carver K. Social capital and dropping out of school early //Journal of Marriage and the Family. – 1996. – С. 773-783. 322. Tellier G. Public expenditures in Canadian provinces: An empirical study of politicoeconomic interactions //Public Choice. – 2006. – Т. 126. – №. 3-4. – С. 367-385. 323. Tellis G. J., Prabhu J. C., Chandy R. K. Radical innovation across nations: The preeminence of corporate culture //Journal of Marketing. – 2009. – Т. 73. – №. 1. – С. 3-23. 324. Tinbergen J. Shaping the world economy: suggestions for an international economic policy. – 1962. 325. Towse R. (ed.). A Handbook of cultural economics, second edition. – Edward Elgar Publishing, 2011. 326. Triandis H. C. Collectivism and individualism as cultural syndromes //Cross-Cultural Research. – 1993. – Т. 27. – №. 3-4. – С. 155-180. 327. Triandis H.C. Individualism and collectivism. – Boulder, Westview Press, 1995. 328. Triandis H. C., Gelfand M. J. Converging measurement of horizontal and vertical individualism and collectivism //Journal of personality and social psychology. – 1998. – Т. 74. – №. 1. – С. 118. 329. Triandis H. C. The many dimensions of culture //The Academy of Management Executive. – 2004. – Т. 18. – №. 1. – С. 88-93. 153 330. Triandis H., Gelfand M. Subjective Culture, Encyclopedia of Human Behavior (Second Edition), 2012, p. -544-550. 331. Trompenaars F., Woolliams P. Business across cultures. – John Wiley and Sons, 2004. 332. Trompenaars H.T. Better business guide to intercultural management. 2007. 333. Trompenaars, F. Riding the waves of culture: understanding diversity in business. – London, Nicholas Brealey Publ, 2012. 334. Vadi M., Allik J., Realo A. Collectivism and its consequences for organizational culture. – Tartu : University of Tartu, Faculty of Economics and Business Administration, 2002. 335. Whiteley P. 6 Economic growth and social capital //Poverty and Exclusion in North and South: Essays on Social Policy and Global Poverty Reduction. – 2003. – С. 123. 336. Williamson O. E. Kenneth Arrow and the new institutional economics //Arrow and the Foundations of the Theory of Economic Policy. – 1987. – С. 584-99. 337. Williamson O. E. The new institutional economics: taking stock, looking ahead //Journal of economic literature. – 2000. – С. 595-613. 338. Woolcock M. Social capital and economic development: Toward a theoretical synthesis and policy framework //Theory and society. – 1998. – Т. 27. – №. 2. – С. 151-208. 339. Woolcock M., Sweetser A. T. Bright ideas: social capital–the bonds that connect //ADB Review. – 2002. – Т. 34. – №. 2. – С. 26-27. 340. Yousfi H. Culture and Development: A Review of Literature: the Continuing Tension Between Modern Standards and Local Contexts. – Agence française de développement (AFD), 2007. 341. Zak P. J. Knack S. Trust and Growth //The Economic Journal. – 2001. – Т. 111. – С. 295-321. 342. Zhou M. Intensification of geo-cultural homophily in global trade: Evidence from the gravity model //Social Science Research. – 2011. – Т. 40. – №. 1. – С. 193-209. 154 ПРИЛОЖЕНИЯ ПРИЛОЖЕНИЕ 1. ПОКАЗАТЕЛИ КУЛЬТУРНОГО КАПИТАЛА Культурные измерения Э. Холла Контекст (высококонтестные/ низкоконтекстные) Показатель, характеризующий коммуникации. степень информированности участников Высококонтекстная коммуникация – коммуникация, при которой большая часть информации передается либо через «физический» контекст, либо через «интернализированнность» в человеке, а сравнительно небольшая часть – через кодируемую, эксплицитную, передаваемую часть сообщения. Пространство Время (полихронные/ монохронные) Низкоконтекстная коммуникация (обратная высококонтекстной) - коммуникация, при которой основая информация передается в эксплицитном коде. [Hall, 1989, 91] Культурное измерение, описывающее человеческое восприятие и использование личного, социального, архитектурного и городского (урбанистического) пространства [Hall, 1990, 103] В мононохронных культурах людям свойственнно разбивать время на отрезки; они планируют выполнение только одного дела в данный промежуток времени и оказываются дезориентированы, в случае, когда им приходится делать слишком много вещей одновременно. В полихронных культурах, напротив, люди, как правило, выполняют несколько дел одновременно. [Hall, 1990, 173] Методика Ф. Клакхон и Ф. Стродбек Человеческая природа Отношения человекокружающий мир Время Деятельность Взаимоотношения Ориентация, предполагающая, что люди могут быть добрыми, злыми или представлять смесь доброго и злого. [Kluckhohn, Strodbeck, 1961] Ориентация, предполагающая 3 вариации: подчинение природе, гармония с природой, покорение природы. [Kluckhohn, Strodbeck, 1961] Ориентация человека на прошлое, настоящее или будущее [Kluckhohn, Strodbeck, 1961] Человеческая деятельность рассматриватся в контексте трех ее основных ориентаций: бытие (being), становление (being-in-becoming), делание или активное созидание (doing). [Kluckhohn, Strodbeck, 1961] Ориентация с 3 вариантами, на основе которых люди могут строить свои отношения с другими людьми: линейность/авторитарность, коллатеральность/социальная направленность, индивидуализм. [Kluckhohn, Strodbeck, 1961] 155 Методика Г. Хофстеде Дистанция власти Индивидуализм/кол ективизм Избегание неопределенности Маскулинность Долгосрочная ориентация Терпимость/ограни чения Монументализм Степень, с которой наделённые относительно меньшей властью члены общества или организации ожидают и допускают неравномерность распределения власти. [Hofstede, 2001, 98; Hofstede et al., 2008, 7] Индивидуализм характерен для сообществ, где каждый заботится только о себе и своих ближайших родственниках. В коллективистских обществах люди с самого рождения включены в сильные и сплоченные групп, которые в течение всей их жизни предоставляют им защиту взамен на безусловную лояльность [Hofstede, 2001, 225; Hofstede et al., 2008, 8] Степень, с которой принадлежащие к одной культуре люди боятся неопределенных и неизвестных ситуаций [Hofstede, 2001, 161; Hofstede et al., 2008, 8] Маскулинность свойственна обществам с чётким разделением гендерных ролей: предполагается, что мужчины - напористые, жесткие, сосредоточенные на материальном успехе; женщины - скромные, чуткие, заботящиеся. Феминность характеризует общества с частично совпадающими гендерными ролями: предполагается, что и мужчины, и женщины - скромные, чуткие, заботящиеся. [Hofstede, 2001, 297; Hofstede et al., 2008, 8] Долгосрочная ориентация характеризует общества, в которых ценятся действия, нацеленные на получение каких-либо наград в будущем (адаптация, упорство, бережливость). Краткосрочные ориентация характеризует общества, где важны ценности, связанные с прошлым и настоящим (уважение к традициям, сохранение «лица», выполнение социальных обязательств). [Hofstede, 2001, 359; Hofstede et al., 2008, 9] Терпимость характерна для обществ, в которых возможна свободная реализация ключевых и естественных человеческих побуждений, связанных с наслаждением жизнью и весельем. Наличие «ограничений» предполагает подавление этих побуждений путем установления жестких социальных норм. [Hofstede et al., 2008, 9] Монументализм характеризует общества, где ценятся такие качества, как гордость и непоколебимость. Самоуничижение характеризует общества, где ценятся смирение и гибкость. [Hofstede et al., 2008, 10] Индексы Р. Инглхарта Ценности выживания/самовы ражения Традиционные/секу лярнорациональные ценности В обществах, где на первом месте стоят ценности выживания, приоритет отдается экономической и физической безопасности, в то время как в общества, где доминируют ценности самовыражения, на первом месте стоит субъективное благополучие, самовыражение и качество жизни. В обществах с ценностями самовыражения придерживаются прямо противоположных взглядов [Инглхарт, Вельцель, 2011, 81]. В традиционных обществах очень важна религия, семейные связи и ценности, люди в таких обществах испытывают уважение к власти, не приемлют аборты, разводы, суицид и эвтаназию. Такие общества имеют высокий уровень национальной гордости и националистическое мировоззрение. Секулярнорациональные общества придерживаются прямо противоположных взглядов. [Инглхарт, Вельцель, 2011, 81]. 156 Культурные синдромы Г. Триандиса Сложность Плотность Индивидуализмколлективизм В простых обществах небольшое количество ролей, в сложных обществах ролей множество. [Triandis, Gelfand, 2012, 544-550] В связанном обществе преобладают строгие нормы и нетерпимость к их нарушению. В свободных обществах отклонение от групповых норм допускается. [Triandis, 2004] В индивидуалистских культурах центральное место занимает индивид. В некоторых культурах жизненный опыт структурируется по автономным индивидам. В коллективистских культурах центральное место занимает ин-группа. В некоторых культурах субъективный культурный опыт организован вокруг одного или нескольких коллективов, таких как семья, племя, религиозная группа или страна. [Triandis, Gelfand, 2012, 544-550] 1. Вертикальный коллективизм - восприятие себя как части коллектива и готовность принимать иерархию и неравенство в обществе. 2. Вертикальный индивидуализм - восприятие себя как полностью автономного члена общества, но осознание и принятие того, что неравенство существует среди индивидов. 3. Горизонтальный коллективизм - восприятие себя как части коллектива, в котором все члены равны. 4. Горизонтальный индивидуализм - восприятие себя как автономного члена общества и вера в то, что в идеальном обществе все индивиды равны (пример, Швеция, Австралия). [Triandis, Gelfand, 1998, 118-128] Методика Ш. Шварца Гармония Мастерство Иерархия Равноправие Принадлежность Автономия В культурах с ориентацией на «гармонию» мир принимается таким, какой он есть. Предполагается, что группы и отдельные индивиды должны гармонично встраиваться в социальный и природный порядок, не предпринимая попыток к его изменению и переустройству. Shwartz, 1999; Shwartz, codebook] В культурах с ориентацией на «мастерство» группы и отдельные индивиды должны подчинять себе, контролировать и изменять социальный и природный порядок посредством настойчивых действий, направленных на продвижение групповых или личных интересов. [Shwartz, 1999; Shwartz, codebook] В культурах с ориентацией «иерархия» поведение подчиняется иерархической системе предписанных ролей с целью обеспечения продуктивного результата деятельности. [Шварц, 2008, 40] В культурах с ориентацией «равноправие» наблюдается стремление к всеобщему признанию индивидов как морально равных и к разделению общих человеческих интересов. [Шварц, 2008, 40] В культурах с ориентацией «принадлежность» люди представляются сущностями, включенными в коллективы. Основная ценность – идентификация с группой и социальные отношения, стремление к общим целям. [Шварц, 2008, 40] В автономных обществах индивиды являются независимыми, с четко определенными границами. Поощряется следование собственным целям, идеям, собственной уникальности. Подразделяется на два типа: аффективная автономия – поощрение собственного эмоциональноположительного опыта. интеллектуальная автономия – поощрение развития индивидуальных способностей, интеллектуального развития. [Шварц, 2008, 39] 157 Методика GLOBE Степень, в которой члены организации или общества ожидают того и согласны с тем, что власть должна быть стратифицирована и сконцентрирована на более высоких уровнях организации [House et al., 2004, 12] Степень, в которой члены организации или общества стремятся избегать Избегание неопределенности, полагаясь на установленные социальные нормы, ритуалы и неопределенности бюрократические процедуры [House et al., 2004, 12] Cтепень, в которой организационные и социальные институциональные Коллективизм I: (институциональный) практики поощряют и вознаграждают коллективное распределение ресурсов и коллективные действия [House et al., 2004, 12] Cтепень, в которой индивиды выражают гордость, лояльность и склонность к Коллективизм II: сотрудничеству в организациях или семьях [House et al., 2004, 12] (Внутригрупповой) Cтепень, в которой индивиды в рамках организации или сообщества напористы, Напористость склонны к конфронтации и агрессии в социальных взаимоотношениях [House et al., 2004, 12] Степень, в которой организация или общество минимизируют разницу в Гендерный гендерных ролях и содействуют развитию идеи гендерного равенства [House et эгалитаризм al., 2004, 12] Cтепень, в которой индивиды в рамках организации или общества склонны Ориентация на выбирать модель поведения, ориентированную на будущее и включающую в будущее себя такие элементы, как планирование, инвестирование в будущее, откладывание индивидуальных или коллективных вознаграждений [House et al., 2004, 12] Степень, с которой общество стимулирует и поощряет инновации, высокие Ориентация на стандарты и рост эффективности деятельности [House et al., 2004, 16] производительность Cтепень, в которой индивиды в организациях или обществах поощряют и Гумманизм награждают других за то, что они добры, склонны к альтруизму, дружелюбны, щедры, заботливы и добры к другим [House et al., 2004, 12] Дистанция власти Методика Р. Льюиса Моноактивная культура Полиактивные Реактивные Культуры, в которых принято планировать свою жизнь, всегда следовать расписанию, организовывать деятельность в четкой последовательности и заниматься в определенный момент только одним делом. [Льюис, 2001, 24] Культуры, в которых принято делать много дел одновременно, планирующие очередность действий не по расписанию, а по степени относительной притягательности или важности того или иного мероприятия [Льюис, 2001, 24] Культуры, придающие первостепенное значение вежливости и уважению, предпочитающие тихо и спокойно слушать собеседника, осторожно реагируя на его предложения. [Льюис, 2001, 24] 158 Методика Ф. Тромпенаарса Универсализм — партикуляризм Индивидуализмколлективизм Специфичность– диффузность Нейтральностьаффективность Достигнутый/ предписанный статус Внутренний/ внешний контроль Время: последовательност ь против синхронности Время: ориентация на прошлое, настоящее, будущее В универсалистских обществах правила и законы применимы ко всем в одинаковой степени. В партикуляристских обществах правила не являются мощным источником моральнонравственных ориентиров и могут нарушаться в зависимости от обстоятельств. [Trompenaars, 2007, 8] В индивидуалистских культурах люди склонны принимать решения самостоятельно и заботиться только о себе и о своих ближайших родственниках. В коллективистских обществах люди интегрированы в в сильные и сплоченные групп, которые предоставляют им защиту взамен на безусловную лояльность. [Trompenaars, 2007, 14] В специфичных культурах люди устанавливают между собой контакты различной степени близости и вовлекают окружающих в разные области своей жизни. В диффузных культурах люди имеют менее четкое представление о том, что они ожидают от тех или иных отношений и не разделяют их по степени близости; у людей из таких культур количество контактов меньше, но они боле глубокие. [Trompenaars, 2007, 20] В нейтральных культурах люди предпочитают не выражать свои эмоции, в аффективных – напротив, выражение эмоций является нормой. [Trompenaars, 2007, 26] В культурах, ориентированных на достигнутый статус, статус предоставляется человеку как признание его успеха и заслуг, в культурах, ориентированных на Предписанный статус человека зависит от его происхождения, пола, возраста или материального достатка. [Trompenaars, 2007, 32] В культурах, ориентированных на внутренний контроль, люди имеют механистический взгляд на природу и считают, что можно и нужно ее контролировать и влиять на нее. В культурах, ориентированных на внешний контроль, люди имеют органический взгляд на природу, согласно которому человек должен приспосабливаться к природным силам и подчиняться им. [Trompenaars, 2007, 50] В последовательных культурах структурируют время последовательно, как ряд проходящий событий (выполнение одного задания за один раз, планирование и соблюдение планов, соответствие графику). В синхронных культурах люди склонны делать несколько дел сразу, легко менять планы, часто не следовать временным обязательствам. . [Trompenaars, 2007, 44] В культурах, ориентированных на прошлое будущее ставится в зависимость от событий в прошлом. Настоящее рассматривается как логическое последствие прошлых действий. В культурах, ориентированных на будущее, прошлое не имеет большого значения, настоящее рассматривается лишь как первый шаг на пути к будущему. [Trompenaars, 2007, 39] Методика М. Бонда-К. Леунга: Динамическая экстернальность Социальный цинизм Показатель сочетает элементы четырех измерений индивидуального уровня, преобладающих на уровне культуры (награда за усилия, религиозность, контроль судьбы и социальная сложность). Термин «экстернальность» в титуле культурного измерения объясняется наличием элементов религиозности и фатализма, а «динамическое» акцентом на сопутствующие усилия. Социальная сложность: для социально сложных культур характерны не жесткие правила, а скорее вариативность способов достижения заданной цели непоследовательность в поведении человека. Награда за усилия: вера в то, что усилия, знания, и тщательное планирование помогут достичь к положительных результатов. Религиозность: вера в существование сверхъестественных сил и незыблемость религиозных истин. Контроль судьбы: убеждение, что жизненные события предопределены и есть несколько способов повлиять на их исходы. [Leung, Bond, 2002, 292] Негативный взгляд на человеческую природу, предвзятое мнение в отношении некоторых групп людей, недоверие социальных институтам, пренебрежение принципами этики ради достижения цели [Leung, Bond, 2002, 292] 159 ПРИЛОЖЕНИЕ 2. ТРАНСАКЦИОННЫЕ ИЗДЕРЖКИ И КУЛЬТУРНЫЙ КАПИТАЛ Таблица 29. Социокультурные измерения и трансакционные издержки Рыночные ТИ Управленческие ТИ Политические ТИ Ex ante Interim Ex post Орг.дизайн Эксплуата- Организация Эксплуатация системы ция Индивидуализм 1 1 2 1 2 1 Индивид-группа Коллективизм 1 2 1 2 1 2 Различия 2 2 2 2 2 2 2 Равенство 1 1 1 1 1 1 1 Власть-статус Иерархия 2 2 2 1 1 1 1 Различия 2 2 2 2 2 2 2 Краткосрочные 1 1 2 2 1 2 1 Приоритеты во Долгосрочные 2 2 1 1 1 1 2 времени Различия 2 2 2 2 2 2 2 Последовательность Последовательность 1 1 1 1 1 1 1 решения задач во Синхронность 1 2 2 2 2 2 1 времени Различия 1 2 2 1 2 2 2 Специфичность ‑ 1 2 1 1 1 1 Число, разграничение Диффузность ‑ 1 1 2 1 2 2 Различия ‑ 2 2 1 2 2 2 Гармония ‑ ‑ ‑ 1 2 2 2 Человек-окружающий Мастерство ‑ ‑ ‑ 1 1 1 1 мир Различия ‑ ‑ ‑ 2 2 2 2 Эгоизм 2 2 2 2 2 2 2 Альтруизм/эгоизм Альтруизм 1 1 1 1 1 1 1 Различия 2 2 2 2 2 2 2 Общественное ‑ ‑ ‑ 1 1 1 1 Целеполагание Личное ‑ ‑ ‑ 2 2 2 2 Различия ‑ ‑ ‑ 2 2 2 2 Низкий контекст 1 1 1 1 2 1 1 Характер Высокий контекст 1 1 2 2 1 2 2 коммуникации Различия 2 2 2 2 2 2 2 Низкое 1 1 2 1 2 1 2 Отношение к Высокое 2 2 1 2 1 2 1 неопределенности Различия 2 2 2 2 2 2 2 Универсальность ‑ ‑ 1 1 1 1 1 Обязательность Партикуляризм ‑ ‑ 2 2 2 2 2 правил/ универсальность Различия Распределение ролей Неравенство между мужчиной и Равенство женщиной Различия Конкуренция Конкуренция Кооперация //кооперация Различия Эмоциональность Стиль Нейтральность Различия Религиозная СекулярноКартина мира рациональная Различия Использование Различия пространства Терпимость/ ограничения Терпимость Ограничения Различия ‑ ‑ 2 2 2 2 2 ‑ ‑ ‑ 1 1 1 1 1 2 ‑ 2 2 1 2 1 1 2 ‑ ‑ ‑ ‑ 1 1 1 ‑ ‑ ‑ ‑ ‑ ‑ 2 2 1 2 1 1 2 1 ‑ ‑ 2 1 2 2 2 1 2 1 ‑ ‑ ‑ ‑ ‑ ‑ ‑ ‑ ‑ ‑ ‑ ‑ 2 ‑ ‑ ‑ 2 1 2 1 ‑ ‑ ‑ 1 1 ‑ 2 ‑ ‑ ‑ 2 2 ‑ 2 ‑ 2 ‑ 2 2 ‑ ‑ ‑ ‑ ‑ ‑ ‑ ‑ 2 1 2 ‑ ‑ ‑ 2 1 2 2 1 2 2 1 2 Цифрами 1 (меньшая) и 2 (большая) обозначена относительная интенсивность генерируемых трансакционных издержек (ТИ). Источник: составлено автором 160 ПРИЛОЖЕНИЕ 3. КУЛЬТУРНЫЙ КАПИТАЛ И МЕЖСТРАНОВАЯ ТОРГОВЛЯ Таблица-30. Результаты оценки связи между расстоянием по культурному измерению избегание неопределенности (практики) и импорт по данным GLOBE lnuaipr logdist contig bothgatt rta gsp comleg colony logimport -0.000 (0.010) -1.271*** (0.040) 0.187 (0.160) -0.228** (0.113) 0.033 (0.070) 0.723*** (0.067) 0.261*** (0.050) 0.771*** (0.115) logconsimp loglibimp -0.025*** -0.025*** (0.008) (0.008) -1.073*** -1.100*** (0.034) (0.035) 0.242** 0.216* (0.122) (0.125) 0.162 0.154 (0.156) (0.156) 0.307*** 0.291*** (0.060) (0.061) 0.354*** 0.378*** (0.058) (0.058) 0.291*** 0.302*** (0.039) (0.040) 0.490*** 0.504*** (0.093) (0.097) loglibhom -0.002 (0.013) -1.454*** (0.047) 0.135 (0.155) -0.346* (0.189) 0.343*** (0.089) 0.625*** (0.093) 0.365*** (0.062) 0.689*** (0.122) loglibdif -0.014 (0.010) -1.352*** (0.042) 0.181 (0.178) 0.748*** (0.192) 0.070 (0.076) 0.603*** (0.064) 0.329*** (0.046) 0.660*** (0.130) loglibref -0.026** (0.010) -1.429*** (0.041) 0.174 (0.160) 0.823*** (0.164) 0.176** (0.081) 0.424*** (0.074) 0.338*** (0.053) 0.610*** (0.120) logconshom logconsdif -0.006 -0.015 (0.013) (0.010) -1.583*** -1.449*** (0.051) (0.042) 0.097 0.222 (0.158) (0.182) -0.307 1.003*** (0.194) (0.198) 0.313*** 0.136* (0.093) (0.076) 0.444*** 0.572*** (0.102) (0.069) 0.342*** 0.394*** (0.065) (0.046) 0.793*** 0.684*** (0.136) (0.132) logconsref -0.014 (0.010) -1.410*** (0.041) 0.174 (0.152) 0.564*** (0.174) 0.326*** (0.077) 0.398*** (0.073) 0.320*** (0.053) 0.596*** (0.117) N 123,188 73,002 75,828 79,536 85,966 82,236 75,797 84,329 82,682 R2 0.815 0.844 0.841 0.687 0.876 0.800 0.666 0.873 0.791 Зеленой заливкой выделены коэффициенты, статистически значимые на 1-процентном уровне; желтой заливкой — значимые на 5-процентном уровне, оранжевой — на 10-процентном уровне. В скобках приведены значения стандартных ошибок Источник: расчеты автора по данным о межстрановой торговли WITS. 161 Таблица-31. Результаты оценки связи между расстоянием по культурному измерению избегание неопределенности и двусторонним импортом все гомогенные товары дифференцированные товары -0.024*** (0.008) -1.311*** (0.031) 0.227** (0.107) 0.051 (0.209) 0.143** (0.063) -0.429*** (0.085) 0.295*** (0.064) 0.245*** (0.041) 0.580*** (0.112) -0.020 (0.013) -1.648*** (0.045) 0.331** (0.143) -0.503* (0.281) 0.083 (0.086) 0.031 (0.136) 0.192* (0.101) 0.428*** (0.059) 0.947*** (0.141) -0.024*** (0.008) -1.383*** (0.032) 0.177 (0.125) 0.358 (0.309) 0.140** (0.070) -0.601*** (0.094) 0.135** (0.061) 0.288*** (0.041) 0.555*** (0.122) товары с референтной ценой -0.018* (0.009) -1.469*** (0.032) 0.305*** (0.106) -0.162 (0.198) 0.234*** (0.062) -0.094 (0.099) 0.255*** (0.072) 0.268*** (0.044) 0.664*** (0.113) N 41,462 35,366 41,071 39,936 R2 0.860 0.703 0.879 0.827 logdistuai logdist contig bothgatt rta comcur gsp comleg colony Зеленой заливкой выделены коэффициенты, статистически значимые на 1-процентном уровне; желтой заливкой — значимые на 5-процентном уровне, оранжевой — на 10-процентном уровне. В скобках приведены значения стандартных ошибок Источник: расчеты автора по данным о межстрановой торговли BACI CEPII1 1 Данные взяты со страницы Фарида Тубала http://ces.univ-paris1.fr/membre/toubal/research.htm.