Основы фонологической типологии языков . (Фрагмент
advertisement
Основы фонологической типологии языков. (Фрагмент учебника) Изучение строя отдельных языков, накопление базы данных неизбежно порождало и порождает интерес к сравнению языковых систем, и такое сравнение предпринималось в лингвистике уже на протяжении нескольких столетий. По своим целям и методам сравнительные (сопоставительные) исследования ведутся в двух основных аспектах: сравнительно-историческом (генетическом) и типологическом. Сравнительноисторические исследования направлены на выявление генетического родства языков и описание их эволюции, результатом чего явилась генеалогическая классификация языков мира на базе выделения языковых семей, ветвей, групп языков.. Типология изучает сходства и различия в структуре языков, в функционировании их систем независимо от их происхождения и степени генеалогической близости и выявляет языковые типы. Чем больше языков разных генетических групп привлекается к сопоставительнотипологическим исследованиям, тем достовернее можно судить об общих (универсальных), групповых и индивидуальных (специфических) чертах строя отдельного языка и языковых типов. Поэтому изучение языков Азии, Африки, Америки в XIX-XX в.в. значительно обогатило сопоставительно-типологическую лингвистику, прежде развивавшуюся на базе индоевропейского языкознания. Предметом типологических исследований могут быть как общие свойства языковых систем, так и структура отдельных их ярусов. Так, первые успехи типологических изысканий привели к разработке морфологической типологии языков как части общей языковой типологии и созданию морфологической классификации языков мира по четырем классам: изолирующему (аморфному), агглютинативному, флективному и инкорпорирующему (полисинтетическому). Обе классификации (генеалогическая и морфологическая) давно уже стали достоянием обучения каждого филолога на первом курсе. Типологическое изучение фонологического яруса языка развивалось в XX веке применительно к различным подсистемам звукового строя языков и отражено в фундаментальных исследованиях, но не нашло еще места в вузовских учебниках. Между тем, звуковой и грамматический строй языка неразрывно связаны между собой и нередко взаимообусловливают типологические характеристики языка. Комплексное изучение типологических особенностей организации всех ярусов и уровней языка имеет большое теоретическое значение для общего языкознания (установление языковых законов, принципов построения языковых систем) и прикладных целей (в том числе и для описания языков в целях преподавания). Итак, типологический подход к изучению языка (языков) предполагает выявление универсального, группового и специфического в строе языка в сопоставлении его с другими языками. Поскольку фонетика имеет дело с планом выражения, с формой языка на всех его ярусах, необходимо знать, как соотносится план выражения с планом содержания в единицах разных языковых уровней. Язык и речь характеризуются линейностью: последовательным развертыванием языковых единиц в речи. Языковые единицы устанавливаются в ходе членения потока речи, которое осуществляется на основе содержания, значения высказывания и его частей и на основе формы, звуковой оболочки каждой вывленной единицы (И.А.Бодуэн де Куртенэ говорил о «двойном членении языка»: семасиологически-морфологическом и фонетическом). Путем членения высказывания выделяют единицы разной протяженности и функциональной значимости. На основе плана содержания речевой поток членится на предложения, синтагмы (на базе словосочетаний), слова (лексемы, которые в речи выступают как словоформы), морфемы (морфы), фонемы (реализующиеся в аллофонах). На основе плана выражения единицы индоевропейских языков представлены соответственно как фразы (высказывания), синтагмы, фонетические слова, слоги. Очевидно несовпадение в отдельных звеньях этих цепей ниже уровня слова: в индоевропейских языках слог не соотносится со значением и не составляет единицу языка, а морфемы и фонемы (пусть даже в аллофонах) не выделяются в речевом потоке в виде произносительных единиц; слово же в речи организовано в ритмическую модель с возможными клитиками. Каков языковой статус этих единиц? Фонемы – минимальные, кратчайшие единицы языка, не имеющие самостоятельного значения, но выполняющие смыслоразличительную функцию в составе морфем и слов, являясь их строевыми элементами; это единицы плана выражения, их форму составляет совокупность признаков на основе артикуляционно-акустического единства. Фонемы реализуются в речи в виде позиционно распределенных аллофонов. Состав (инвентарь) фонем в языке количественно ограничен; совокупность фонем в их соотношении друг с другом представляет систему фонем. Слоги - минимальные произносительные единицы речи, определяющие длину и ритмическую организацию слова; в индоевропейских языках слоги лишены собственного плана содержания, а их форма – одна или несколько фонем как часть ритмической структуры слова. В таких языках слог не имеет постоянного строения, и слово подвержено ресиллабации при словоизменении или при соединении с другими словами в потоке речи. Поскольку слоги не имеют значения и не являются единицами языка, они обычно не подлежат какому-либо упорядоченному систематическому описанию в индоевропейских языках. Морфемы - минимальные значимые единицы языка, определяющие глубину, грамматическую и словообразовательную структуру слова и обладающие лексикограмматическим значением; их форма – определенная закрепленная в языке последовательность фонем, не составляющая отдельной произносительной единицы и способная изменяться под влиянием исторических процессов и живых фонетических законов. Морфема как инвариантная единица представлена в конкретных лексемах своими алломорфами. Фонемное варьирование морфемы изучает морфонология. Количество морфем в языках конечное и зафиксировано в специальных словарях. Слова - основные единицы языка (лексемы), обладающие лексическим значением (план содержания), ритмической, грамматической и словообразовательной структурой; план выражения слова составляет определенная последовательность фонем, организованная в ритмическую структуру; в речи реализуется в виде словоформы, соответствующей «фонетическому слову» с одним ударением. Лексический состав языка в разном количестве зафиксирован в словарях. Синтагмы - единицы текста, состоящие из одного или нескольких слов и представляющие собой части высказывания на базе словосочетаний или целые высказывания, обозначающие целостные понятия в данном контексте и оформленные определенной интонацией. План содержания их определяет лексикограмматический состав, а план выражения – «синтагматическое ударение», или тип ИК. Словарный состав, протяженность синтагм и их границы определяются в контексте, синтагма рождается в процессе речи, поэтому никакого упорядоченного описания их быть не может. Фразы - единицы текста, выражающие законченную мысль, коммуникативную цель и эмоциональное состояние говорящего с помощью взаимодействия лексикограмматических и интонационных средств языка. Языковая модель предикативной конструкции, наполненная лексико-грамматическим содержанием, выступает в речи в виде конкретного высказывания, таких высказываний бесконечно много, и они, как и синтагмы, не могут быть отражены никакими словарями. Соотношением и структурой этих единиц определяется характер строя языка. План выражения каждой единицы (фонемы, слога, морфемы, слова, синтагмы и фразы) может служить основой для сопоставительно-типологических исследований, результатом которых и являются элементы фонологической типологии языков. Последовательности фонем, особенности их сочетаемости в речи определяют характер звуковых цепей в языке, который отражается и на звуковой структуре слога и морфемы. Идеальная последовательность гласных и согласных в виде СГСГСГСГ... как характерная модель редко встречается в языках. Но реальные звуковые цепи в той или иной степени отклоняются от идеальной модели в ту или другую сторону: либо преобладают гласные, либо согласные. В первом случае распространенным типом слога является открытый и частотным - неприкрытый в связи с возможной вокалической сочетаемостью, например, цепочки типа: ГСГГСГСГГГСГ... В таких языках богатые вокалические системы с большим количеством гласных звукотипов, с различением долготы-краткости, монофтонгов-дифтонгов, имеются служебные морфемы, состоящие только из гласного. Такие языки называют вокалическими. Они имеются в Океании, к таким языкам приближается японский. Звуковые цепи с преобладанием согласных типа: ССГСГСГССССГСС... характеризуются наличием многочленной консонантной сочетаемости, господством закрытого и прикрытого типов слогов; в языке сильно развита консонантная система, возможны комбинаторные изменения в сочетаниях согласных, имеются консонантно насыщенные морфемы и неслоговые морфемы, состоящие только из согласного (из согласных). Такие языки называются консонантическими, и степень консонантной насыщенности звуковых цепей в них может быть большей или меньшей. Консонантическими считаются русский, немецкий и др. языки. Вокаличность – консонантичность языков можно устанавливать не только на фонематическом уровне (как это обычно делается), но и с точки зрения артикуляционной организации речевого потока, что особенно актуально для практики изучения иностранных языков с большой изменчивостью фонем в речи, каким является русский язык. Характеристика русских звуковых цепей с позиций артикуляционной базы при наличии «непроизносимых» согласных в консонансах и редукции интервокального [j] в заударном положении (что приводит к образованию вторичных вокалических сочетаний в заударных флексиях) увеличивает степень вокаличности русской речи и делает противопоставление вокаличных и консонантичных языков относительным. Типологические построения на базе основной единицы звукового строя – фонемы – имеют уже свои традиции благодаря давним сравнительно-сопоставительным исследованиям звуковых систем. Подлинным учебником по общей фонологии явился фундаментальный труд Н.С.Трубецкого «Основы фонологии», где изложены принципы организации фонологической системы, правила определения фонологического статуса звуковых единиц, разграничения монофонемности-бифонемности, выявления структуры фонемы, оппозиций фонем по дифференциальным признакам, установлены типы корреляций, фнологические универсалии и пр. и описаны основные типы вокалических и консонантных систем в языках мира. Функционирование фонемы как инвариантной единицы языка регулируется фонетическими законами, которые определяют аллофоническую варьированность фонем в речи, сильные и слабые позиции их употребления. Особенности распределения фонем в начале, середине и конце слова, поведение каждой фонемы в сочетании с другой регулируется фонотактическими закономерностями языка. В практике обучения произношению на иностранном языке полезно опираться на типологические характеристики не только фонологических систем контактирующих языков, но и на их артикуляционные базы. Несмотря на всю идиоматичность артикуляционной базы языка, вполне возможно сопоставлять артикуляционную организацию речи на разных языках, используя общие принципы ее описания и изучения, известные в общей фонетике. Типология фонологической системы и артикуляционной базы с необходимостью дополняют друг друга в процессе предупреждения и преодоления звуковой интерференции. С начала XX века с привлечением в общелингвистические исследования языков Юго-Восточной Азии, Ближнего и Среднего Востока, Африки, Америки становится актуальным изучение взаимоотношения единиц различных уровней и различного статуса, прежде всего взаимоотношения фонемы – слога - морфемы в языках различных типов. Появляется теория языков слогового строя, типологически противопоставленным индоевропейским языкам фонемного строя. В основе теории – статус и функции фонемы и слога по отношению к морфеме. В языках так называемого «слогового строя» (типа китайского, вьетнамского, тайского, бирманского) членение языка иное, чем в фонемных языках: базовая значимая единица языка – морфема – всегда совпадает со слогом, который поэтому несет лексическое (этимологическое) значение, а часто и со словом и называется слогоморфемой (силлабемой); слово моносиллабично или строится сложением двух-трёх морфем; границы между морфемой и словом, простым и сложным словом, словом и словосочетанием нередко стираются, а слог членится не на фонемы (которых в индоевропейском понимании там просто нет), а на инициаль и финаль. Слог характеризуется постоянной структурой С1(w/j)V(С2), где С1 – инициаль (любой согласный языка), (w/j) – возможная медиаль, V(С2) – финаль, тононоситель (долгий гласный или дифтонг без С2, или краткий гласный + С2, в позиции последнего – ограниченное количество имплозивных согласных: определенный набор из числа [p], [t], [k], [m], [n], [N], [?]). Консонантные или вокалические сочетания отсутствуют. Говорить о сильных или слабых позициях звуковых единиц не приходится: различаются лишь инициальные позиции (в начале слога согласные эксплозивные) и финальные (в составе финалей согласные только имплозивные); конечнослоговой согласный никогда не может стать начальнослоговым из-за отсутствия ресиллабации (перераспределения межслоговых границ), и это типологическая черта таких языков. В слоговых языках ограниченное количество слогов, для их дифференциации используется просодическая характеристика – тон (тонема), который обеспечивает слитность и нерасчлененность финали. Обычно это языки изолирующего строя, т. е. слогоморфема в них фонетически и грамматически не изменяется. Слог (силлабема) выполняет в таких языках конститутивную функцию (образования значимой единицы), а инициаль и финаль – дифференцирующую функцию (различения значимых единиц). Господствующий способ словообразования – сложение слогоморфем, в синтаксисе – строгий порядок слов. В «фонемных» языках, как мы видели на примере русского, морфема в составе слова не совпадает со слогом, может быть короче или длиннее слога, а слог не является значимой единицей языка и объективно не вычленяется в потоке речи ни на семантическом, ни на фонемном, ни на просодическом уровне. Количество слогов не подлежит регистрации, существуют слоги разнообразных моделей, возможны многосоставные консонантные и вокалические сочетания в потоке речи. Изменение звукового состава слога в результате флективности грамматического строя, морфонологических чередований и ресиллабации – естественное следствие семантической несамостоятельности слога, например: собор – собрание – соберу – собираю; друг – друзья – дружу. Конститутивную и дифференцирующую функции выполняет фонема в составе морфемы и слова. Многосложность и многоморфемность слова, его акцентологическая характеристика (особенно при разноместном и подвижном ударении) вызывает дистрибуцию фонем по сильным и слабым позициям с разнообразным аллофоническим варьированием. Изменчивость фонем в речи определяет специфические взаимоотношения между фонологической системой и артикуляционной базой языка. Статус и значение морфемы как основания для типологических построений зависит от соотношения ее с фонемой и слогом, о чем шла речь выше. В слоговых языках изолирующего грамматического строя моносиллабичная морфема (всегда равная слогу) имеет постоянный звуковой состав и определяющую ее значение просодему (тон). Возможные изменения слогоморфемы могут быть вызваны только повторами, свойственными морфологии таких языков, когда инициаль соединяется с иной финалью для образования нового значения. На базе этого явления и происходит функциональное членение силлабемы на инициаль и финаль. В фонемных языках звуковая оболочка морфемы определяется ее фонемным составом и просодией слова безотносительно к слоговым границам. Фонологические законы языка (в диахронии и синхронии) обусловливают звуковую изменчивость морфемы, что является предметом изучения морфонологии, объем и значимость которой связаны с грамматическим строем языка. Звуковой вид морфемы зависит от типа морфемы (корневые – некорневые, префиксальные – суффиксальные – флексийные, в составе знаменательных – незнаменательных частей речи, номинативных – глагольных словоформ и т. п.). Звуковые и акцентологические изменения в морфеме разные внутри морфемы и на межморфемных границах: префикс + корень, корень + суффикс, суффикс + флексия. Все это требует морфонологического изучения. Как видно, соотношение фонемы и морфемы со слогом действительно имеет решающее значение в фонологической типологии языков. Основной лексико-грамматической единицей любого языка является слово – явление многостороннее и получающее самые разные определения в зависимости от его исходных характеристик. Фонологическая типология интересуется звуковым оформлением слова как целостной единицы в речевом потоке. Способы цельнооформленности слова могут осуществляться как с помощью сегментных средств (определенной последовательности фонем), так и просодическими средствами (тоном, ударением); в любом случае эти характеристики слова относятся к суперсегментному (супрасегментному) уровню звукового яруса языка. Структура звукового яруса языка, по А.А.Реформатскому, включает в себя три уровня: центральный – фонемный (фонологический), на котором функционируют инвариантные единицы языка – фонемы; низший – подфонемный (вариативный), на котором реализуются фонемы в виде аллофонов; высший – надфонемный (суперсегментный, просодический), где формируются средства, объединяющие фонемы в слово, слова в синтагмы, словосочетания в высказывания, фразы, т. е. словесное ударение и фразовые интонации. Первые два уровня сегментные, поскольку регулируют функционирование отдельных звуковых единиц (сегментов) в линейной языковой цепи; третий уровень супрасегментный, надсегментный, т. к. организует последовательности сегментов, составляющие значимые единицы и отрезки языковой цепи. Звуковой ярус языка функционирует так, что действие высшего (надфонемного) уровня вызывает вариативность, аллофонию на низшем уровне, не затрагивая центральный уровень, инвариантные единицы которого не изменяются и составляют парадигматику фонологической системы языка. Сегментные единицы звукового яруса являются строительным материалом для единиц более высокого морфологического яруса языка (морфем), а супрасегментные средства способствуют формированию единиц на лексическом и грамматическом (синтаксическом) ярусах. Уровневая теория языка, сформулированная А.А.Реформатским, показывает структуру языка как системы систем, роль фонетики как базы для единиц других языковых ярусов и как формы по отношению к содержанию, выражаемому единицами всех других ярусов, а также внутри фонетического яруса роль ударения и интонации как средств, не только обеспечивающих функционирование самого фонетического яруса, но и как способов организации единиц языка на всех его ярусах в процессе речевой деятельности. В очень многих языках, прежде всего индоевропейских, именно словесное ударение способствует цельнооформленности слова как базовой единицы языка. В фонологической типологии такие языки принято называть акцентными, одним из ярчайших примеров которых является русский язык. Это не раз подчеркивал Р.И.Аванесов, считая русское словесное ударение индивидуальным признаком слова и фактором его цельнооформленности и отдельности, что соответствует общепризнаному толкованию словоорганизующей и слововыделительной, словоразграничительной функциям русского ударения. Еще ранее И.А.Бодуэн де Куртенэ образно называл ударение «фонетическим цементом» слова, имея в виду его конститутивную (образующую) функцию по отношению к слову. Любое ли слово акцентного языка имеет ударение? Нет. Разную степень ударенности русских слов в потоке речи отмечал и Р.И.Аванесов, говоря об ударных, слабоударных и безударных словах. В числе последних он называл слова, принадлежащие к служебным частям речи: непроизводным предлогам, союзам, частицам, а слабое (второстепенное) ударение отмечал в многосложных предлогах и союзах, местоимениях, числительных. Разноударенность слов в потоке речи, Е.Д.Поливанов объяснял способностью слова употребляться изолированно в речи, т. е. самостоятельно составить высказывание. В связи с этим в ряде языков на лексико-грамматическом уровне противопоставлены изолируемые (ударные) слова и неизолируемые (безударные), которые выступают только в сопровождении других. Например, ударные и безударные местоимения во французском (pronoms toniques et pronoms atons) и английском языках. Ср. с русским: Я пришел. (Фр.: Je suis venu. Анг.: I’m going.). Кто пришел? – Я. (Фр.: Moi. C’est moi. Анг.: My. It’s my.). Французские ударные местоимения занимают конечную фразовую позицию, т. к. ударение во французском языке на последнем слоге ритмической группы, ср.: Il me dit. «Он мне говорит». – Dit moi! «Скажи мне!». В русском языке одна и та же форма местоимения получает разную степень ударенности в зависимости только от фразовой позиции (фразового ударения, ИЦ) – просодическое средство выделенности. Во французском и английском для каждой позиции – своя форма местоимения – лексическое средство. Неизолируемы в речи французские, английские, немецкие артикли, как и русские непроизводные предлоги и союзы. Такие слова Е.Д.Поливанов называл «ущербными», несамостоятельными. Они выступают в речи исключительно вместе с самостоятельными, образуя с ними одно «фонетическое слово», в составе которого они занимают место клитик. Потенциально изолируемое в речи полнозначное слово обязательно ударно в акцентном языке. Снижение степени полнозначности, семантической самостоятельности ведет к снижению ударности: замене главного ударения второстепенным или полная утрата ударения. Поэтому неполноударны (с второстепенным ударением) местоимения, производные предлоги и союзы, слова в роли связок (Онаè былаè оèколо доæма.) и безударны слова в роли клитик (Тыæ,_брат, [брът] не [н’и]_шутиæ!). Это значит, что ударение имеет непосредственное отношение к семантике слова, что также подчеркивает словообразующую функцию ударения и роль фонетических средств как формы по отношению к содержанию языка. Далеко не во всех языках, которые относят к типу акцентных, роль словесного ударения так велика, как в русском. Разноместность и подвижность русского ударения, яркая фонетическая противопоставленность ударных и безударных слогов (с редукцией гласных в последних) делает русское ударение сильно центрированным, т. е. образующим яркую просодическую вершину в слове, место которой поэтому так значимо и безошибочно воспринимается русскоговорящими с раннего детства. Фиксированное ударение, закрепленное на определенном слоге слова (начальном, предпоследнем или последнем в большинстве слов языка), не выполняет вершинообразующую функцию, оно не сопровождается фонетическим изменением безударных гласных и намечает лишь межсловесные границы в потоке речи (разграничительная, делимитативная функция). Слабо воспринимают ударение носители персидского языка, где ударение связано с определенными словообразовательными морфами (скорее воспринимаются сами эти морфы, а не их просодическая выделенность). Лингвисты-арабисты связывают словесное ударение в арабском слове с долгими гласными, но их может быть несколько в слове, и носители арабского языка неоднозначно отмечают ударение в словах родного языка. Просодическая организация слова разная в акцентных языках, что и вызывает акцентологическую интерференцию при изучении русского языка как иностранного. В языках других типов фонологическая структура слова иная, чем в акцентных языках. В них слово не имеет ударения, или же ударение играет далеко не решающую роль в организации базовой единицы языка. Такие языки называют анакцентными (безакцентными). Наиболее яркими типами анакцентных языков являются тональные изолирующие языки слогового строя, о которых речь шла выше в связи с функциями морфемы и слога, и сингармонистические языки агглютинативного типа. Слоговые языки моносиллабичны, ударение как способ выделенности одного слога в слове, противопоставленности его другим словам, невозможно в односложном слове, которое к тому же имеет этимологический или грамматический тон. В двусложных словах каждый слог несет свой тон, и он так же независим от тона другого слова, как гласный одного слога от гласного или согласного другого слога в русском слове. Двусложные слова описываются по типу тональных моделей – сочетаемости одного тона с другими в составе слова. Состав тонов (тонем, типов слогового акцента) образует тональную систему языка, которая может включать от двух до двух десятков фонологически значимых тонов, организованных по определенному типу. Таким образом, в анакцентных слоговых языках базовая единица оформлена теми же просодическими признаками, что и ударение, однако место их в речи и функции различны. Тонемы как единицы языка представляют собой комплекс мелодических (регистр тона, контур тона) и немелодических (длительность, сила, качественные характеристики) признаков, имеющих разную смыслоразличительную силу. В языках различных ареалов распространены тональные системы преимущественно регистрового типа (как в языках Африки, где 2-4 тонемы противопоставлены по регистру как высокие, средние, низкие) или контурного типа (как в языках Юго-Восточной Азии, где большее количество тонем противопоставлены не только по относительной высоте, но и по направлению движения тона, по контуру как высокие или низкие ровные, восходящие, нисходящие и т. п.). Эти системы описаны в специальной литературе. Экспериментальные исследования слоговых языков показали, что в некоторых из них слоговой акцент (тональная характеристика каждого слога) может сочетаться со словесным ударением (в двухтрехсложных словах), но выражается это в редукции слогового тона служебных морфем: он теряет собственные характеристики и ассимилируется тону знаменательной морфемы. Так, например, в пекинском говоре «путунхуа» (литературном китайском языке) помимо одного из четырех этимологических тонов в слове появляется пятый «лёгкий» тон, подчиненный соседнему основному, который реализуется в полном виде как «ударный». Но функции его отличаются от функций ударения: это не выделение сильного слога, не дифференциация значения слов, не разграничение слов в потоке речи, а скорее показатель семантической неполнозначности служебных морфем, утративших этимологический тон. Такое «ударение» некоторые специалисты называют «мерой полноты реализации тона». Это явление подчинено слоговому акценту как характерному способу офрмления единицы слогового языка. Другой тип анакцентных языков – агглютинативные языки с сингармонизмом, (от греч. syæn – «вместе» и harmoniæa – «созвучие») представленные в основном тюркскими, урало-алтайскими, монгольским, а также венгерским, индонезийским, корейским и др. языками. Агглютинативный тип характеризует их грамматический строй, а сингармонизм – фонологический (морфонологический) способ организации слова, согласно которому слово содержит гласные, гармонирующие с согласными по определенным фонологическим признакам, например, переднерядные гласные и полумягкие согласные или заднерядные гласные и более задние (веляризованные, твердые) согласные – это тембровый (рядный, нёбный) сингармонизм; губные гласные и огубленные согласные или негубные гласные и неогубленные согласные – это лабиальный (губной) сингармонизм; может быть гармония гласных в слове по подъему (по раствору): все гласные в слове открытой серии или все закрытые. Первые два типа сингармонизма могут сочетаться в одном языке, и тогда в этом языке имеются слова четырех сингармонистических тембров: передние губные, передние негубные, задние губные, задние негубные, как, например, в турецком, киргизском, венгерском языках. Если в потоке речи один тембр сменяется другим, можно с уверенностью сказать, что здесь прошла граница между двумя словами, поэтому сингармонизм выполняет разграничительную (делимитативную) функцию. В то же время он объединяет какое-то количество слогов в цельное слово и выполняет конститутивную (словообразовательную) функцию наподобие словесного ударения акцентных языков: по И.А.Бодуэну де Куртенэ, сингармонизм – такой же «фонетический цемент» слова, как и словесное ударение. Только выполняет он эту функцию не просодическим способом (с помощью тона, силы или длительности), а путем комбинации сегментных единиц – фонем – в составе целого слова, поэтому сингармонизм – супрасегментное явление – фактор целостности и отдельности слова. Для действия сингармонизма необходима соответствующая организация фонологической системы с большим количеством гласных фонем: передних – непередних, губных – негубных, а также действие особых фонетических законов, по которым консонантизм подчинен вокализму, согласные испытывают аккомодацию под влиянием гласных. С другой стороны, сингармонизм, как супрасегментное средство, осуществляет связь фонологического яруса с морфологическим и лексическим: он придает нужную тембровую огласовку корню слова, а аффиксы (префиксы или суффиксы в языке агглютинативного строя), подчиняясь корню, реализуются в том же тембре, так что в языке с двумя или четырьмя сингармонистическими тембрами каждый аффикс представлен соответственно в двух или четырех алломорфах. Например, в киргизском языке: [qol] «рука» - [qoldo] «в руке» - [qoldor] «руæки»; [koãl] «озеро» - [koãldoãã] – в озере - [koldorãã] «озёра». Сингармонизм не исключает наличия словесного ударения, т. к. просодические компоненты ударения не противоречат тембровым признакам сингармонизма, а агглютинативное слово может быть достаточно протяженным, и ударение может служить дополнительным средством словоразграничения, особенно если следуют друг за другом слова одного сингармонистического тембра. И действительно, в ряде тюркских языков в ходе экспериментальных исследований находят аналоги словесного ударения. Однако, носители языка слабо воспринимают его и спорят о его месте в слове (разногласия касаются первого и последнего слогов слова). В случае наличия слабоцентрированного словесного ударения, оно несомненно функционально подчинено сингармонизму. Тембровый (нёбный) сингармонизм чисто внешне напоминает механизм реализации категории твердости-мягкости согласных в русском слове в сопровождении аккомодации гласных. Но в русском это явление качественно иное в фонетическом и морфонологическом отношении. Фонологически русский вокализм подчинен консонантизму, твердые-мягкие фонемы вызывают аккомодацию гласных как комбинаторное их изменение. Фонетически аккомодация проявляется в дифтонгоидности гласных, затрагивает лишь их переходные участки, не нарушая сигнификативной значимости ударных гласных и оставаясь межсегментным явлением, при котором может происходить многократная смена твердо-заднего и мягко-переднего укладов на протяжении слова. Морфонологически зона действия аккомодации не соотносится ни с морфемой, ни со словом, ни даже со слогом, а проявляется только в последовательности соседних сегментов и характеризует не фонологическую систему и не морфологическую структуру слова, а лишь артикуляционную базу языка. Эти системные различия вызывают трудности в усвоении студентами-иностранцами категории твердости-мягкости независимо от родных языков учащихся. Таким образом, как акцентные языки, так и анакцентные представлены различными подтипами, что вносит большое разнообразие в фонетико-ритмическую структуру слова даже типологически близких языков и составляет определенные сложности при обучении устной речи на иностранном языке. Фонологическая типология на базе синтагмы и фразы еще не достаточно разработана. Речь идет о роли фразовой просодии (интонации) в языках разных типов. На основе экспериментального изучения интонации разных языков в XX веке наметились некоторые интонологические универсалии (прежде всего, в индоевропейских языках). Это преимущественное использование мелодического компонента во фразовой просодии (наряду с темпоральными и динамическими, основная нагрузка которых падает на словесную просодию и отчасти на различение сегментных единиц). Интонация, как правило, берет на себя основную роль при членении высказывания на смысловые части с помощью паузации и изменения относительной высоты основного тона (Fo) на границах частей, причем семантика незавершенности в неконечных частях высказывания обычно обозначается более высоким тоном, а завершенность – более низким тоном. К числу общих характеристик относится использование регистровых различий в дифференциации вопросительного (более высокий регистр) и повествовательного (более низкий регистр) высказываний, при этом наиболее значимые интонационные характеристики, связанные с обозначением коммуникативного типа, сосредоточены в конце высказывания. С помощью регистровых различий можно также разграничить основную, более важную информацию (в более высоком диапазоне частот) и второстепенную, пояснительную, менее значимую (в более низком диапазоне и быстром темпе). Семантика выделенности, подчеркнутости обычно выражается усилением динамических компонентов интонации. Увеличением интенсивности сопровождаются волеизъявительные высказывания (просьба, требование, приказание), приветствия, здравицы, лозунги, обращения, а также выражение положительной оценки восклицательными конструкциями с местоименными словами (в сопровождении высокого регистра) типа: «Какой у нее замечательный голос!» (по типу русской ИК-5; интонационный синоним ИК-6 в этой позиции, повидимому составляет специфику русской интонации). Универсальной признается роль интонации при выражении эмоций, настроений, чувств, и здесь, кроме всего комплекса просодических параметров (тона, интенсивности, длительности), широко используются тембровые оттенки голоса (так называемые «фонации»), связанные с дополнительными артикуляциями назализованности, огубленности, придыхательности, продвинутости вперед или отодвинутости назад язычных артикуляций, сжатием мышц глотки и т. п. Обычно интонационные способы выражения эмоций сочетаются с жесто-мимическими средствами, где много, однако, национальных, специфических и индивидуальных особенностей. Отмечен в качестве универсальной характеристики высокий диапазон частот при выражении положительных, мажорных эмоций и низкий диапазон при отрицательных, минорных эмоциях. Как видно, универсальных черт, касающихся самых общих характеристик звучащего высказывания, немало во фразовой просодии, может быть, даже больше, чем в словесной, хотя интонация и ударение тесно взаимодействуют в языках. Вполне вероятно, что это объясняется не только лингвистическими, но и паралингвистическими свойствами интонации, делающими процесс коммуникации более успешным даже при слабом знании иностранного языка. Групповые и специфические особенности фразовой просодии касаются чисто лингвистического аспекта интонологии и связаны с характером интонационной системы языка в тесной связи ее с фонологией, акцентологией, лексикой и грамматикой (синтаксисом). Именно здесь и выявляются существенные типологические черты, о которых при современном состоянии интонационной типологии можно говорить лишь в самом общем виде, главным образом, по отношению к языкам, резко различающимся типологически. В языках, занимающих разное место на шкале лексичности – грамматичности, интонация имеет разный «удельный вес», вступая в отношения взаимокомпенсации с лексико-грамматическими средствами языка. Если мелодические просодические признаки, составляющие основу интонационного контура фразы, заняты в формировании фонологических оппозиций сегментных единиц, слога и слова, они не могут выполнять фразоразличительные функции без ущерба для выражения семантических различий слов. Так обстоит дело в тональных языках слогового строя, где мелодические и немелодические признаки в составе тонем способствуют опознанию лексического, этимологического значения каждого слога. Тогда функции, выполняемые в индоевропейских языках интонацией, ложатся на лексические средства, прежде всего частицы (например, вопросительные в конце предложения). Смыслоразличительная роль интонации снижается и в языках с «музыкальным» словесным ударением (типа японского, сербского, литовского и др.), где мелодические признаки регистра и контура тона, иногда в сочетании с длительностью различают по смыслу слова с разным «слоговым акцентом» в ударном слоге. Тогда высотнотональные средства фразовой интонации (в русском языке это ИЦ, совмещающийся всегда с ударным слогом предиката высказывания) вступят в противоречие со словесным ударением. Аналогично признак длительности, функционирующий в противопоставлении долгих и кратких гласных фонем, не может взять на себя роль словесного ударения. Взаимодействие словесной и фразовой просодии (ударения и интонации) – общелингвистический факт, и типы такого взаимодействия представляют значительный интерес как для общего языкознания и фонологической типологии, так и для описания отдельных языков. Строгий порядок слов в аналитических языках (например, прямой в повествовательном предложении и инверсивный в вопросительном) компенсирует интонационные средства в пользу грамматических (синтаксических). Так, оппозиция русских высказываний типа «Он пришел. // Он пришел?» требует более резкого повышения тона в вопросе, чем в аналогичных французских высказываниях «Il est venu. // Est-il venu?». Эффект выделенности предиката высказывания в русском языке достигается переносом ИЦ с конца синтагмы на предикат: «О2н пришел!» // О3н пришел?», а во французском требует специального усилительного оборота, c’est…qui, c’est…que, рамочно окружающего предикат (лексико-синтаксический способ): «C'est lui qui est venu». Подобные типы взаимодействия интонационных, акцентологических и лексикограмматических средств языка требуют экспериментального исследования на широком материале многих языков, чтобы получить убедительные данные для типологических выводов. Работы в этом направлении ведутся. Русская интонация играет большую функциональную роль в формировании звучащего высказывания, и не случайно при самых первых подходах к ее изучению русские лингвисты XIX века относили ее к области грамматики. Этому способствует тот факт, что в русском языке просодические компоненты речи не участвуют в противопоставлении фонем и мелодика свободна от оформления словесного ударения, поэтому и вся различительная сила просодии реализуется на фразовом уровне. К тому же, благодаря флективному строю, порядок слов в русском языке не так строго регламентирован, как в других языках, что также увеличивает возможности интонации при дифференциации коммуникативных типов предложений и обозначении актуального членения высказывания. При этом не только контурные различия повышения и понижения тона в ИЦ синтагмы используются в смыслоразличительных целях, но и вариативность контура восходящих и нисходящих тонов, что формирует фонологические оппозиции трех восходящих и двух нисходящих интонем в рамках системы ИК. Регистровые различия в интонационных рядах (а каждая ИК – это ряд модальных реализаций) наряду с контурными обеспечивают стилеобразующую функцию русской интонации, основанную на интонационной синонимии. А особенности грамматического строя способствуют актуализации других интонационных средств – места ИЦ и СЧ, чрезвычайно существенных в русской речи. По аналогии с обозначением типа «акцентных» языков можно назвать языки с сильно развитой фразовой просодией «интонационными», в отличие от «неинтонационных» языков лексического типа. Как в «акцентных» языках, так и в «интонационных» имеются разновидности в области словесной и фразовой просодии, требующие специального изучения. Таким образом, комплексное рассмотрение языковой структуры с позиций фонологической типологии, учитывающей план выражения каждой языковой единицы, предусматривает характеристику языка как консонантического или вокалического, фонемного или слогового, обладающего определенным типом фонологической системы (с подсистемами вокализма и консонантизма), акцентного или анакцентного, интонационного или неинтонационного (с различной значимостью и функциональной нагруженностью фразовой просодии), с разной степенью актуальности морфонологии. Вполне естественно, что чистые характеристики не всегда применимы к тому или другому языку, где возможно совмещение противоположных характеристик в большем или меньшем их соотношении или возможна констатация промежуточного состояния между различными типами на данном этапе развития языка, т. к. типологическая характеристика строя языка не остается неизменной. Поскольку главное в языке как коммуникативной системе – это значение и способы его выражения, то содержательная сторона языка прежде всего включает лексику (словарь, совокупность слов языка) и грамматику (способы организации лексических единиц в системе и тексте). Соотношение лексического и грамматического в слове (основной единице языка) является основанием для характеристики степени лексичности или грамматичности строя языка. На базе этой дихотомии проводится типологическая классификация языков, совмещающая черты грамматической (морфологической) и фонологической типологии, неразрывные в характеристике строя языка. Наиболее лексичными признаются изолирующие языки (где ограничены грамматические категории словоизменения, слово производится путем сложения слогоморфем с лексическим значением, в предложении господствует строгий порядок слов, слоговой акцент («тон») поддерживает лексическое значение слога, фразовая просодия компенсируется лексическими средствами - частицами); наиболее грамматичны – флективные языки (с парадигматической системой словоизменения и разными типами парадигм, с развитыми грамматическими категориями в словах разной частеречной принадлежности и разнообразными способами словообразования, с противопоставлением лексических корневых морфем грамматическим служебным (полностью лишенным лексического значения), с фузионным (слитным) способом соединения морфем, приводящим к морфонологическим чередованиям, с воспроизводимым характером словоформ, противопоставлением знаменательных и незнаменательных частей речи, с несовпадением слога и морфемы и рессилабацией, свободным порядком слов, словесной и фразовой просодией). Агглютинативные языки занимают промежуточное положение на шкале лексичности / грамматичности: в них служебные аффиксальные морфемы лексичны, грамматически однозначны, и четко раграничены в слове; словоформы каждый раз заново производятся в речи; вариативность аффиксов обусловлена фонетическим составом корня, а единство и оформленность слова и отграничение его от другого слова обеспечивается сингармонизмом, снижающим функциональную значимость словесного ударения. Итак, фонологическая типология, находящаяся в неразрывной связи с грамматической типологией, строится на базе основных единиц языка: фонемы, слога, морфемы, слова, синтагмы, фразы. Наиболее разработаны типологические построения на основе фонемы, следствием чего явилась классификация фонологических систем (вокалических и консонантных), которая развивалась еще в древние эпохи и получила цельное воплощение в труде Н.С.Трубецкого «Основы фонологии». Единство фонологии и морфологии показал И.А.Бодуэн де Куртенэ; эту же связь подчеркивали основоположники Московской фонологической школы, которые характеризовали фонему только в составе звуковой оболочки морфемы. На базе фукционирования фонемы в морфеме и звуковой вариативности морфемы в XX веке развивалось направление морфонологии, которое включило в предмет исследования не только собственно фонологические единицы, но и словесное ударение. С начала XX века плодотворно развивается изучение слога и его роли в языке и речи. Успехи востоковедения привели к включению в лингвистические типологические построения материала тональных слоговых языков изолирующего строя. Родилась теория языков слогового строя, развитая в трудах Е.Д.Поливанова, А.А.Драгунова, В.Б.Касевича, М.В.Гординой и др., где особенно ярко демонстрировалось единство звукового и грамматического строя на функционировании базовой единицы этих языков – силлабемы (слогоморфемы), – образованной по единой звуковой модели, оформленной слоговым тоном, не изменяющей в языке своей формы и служащей базой для образования (путем слогосложения) слов, словосочетаний и предложений со строгим порядком следования морфем. Характер просодического оформления слога в таких языках показывает функциональное и типологическое отличие тона («слогового акцента») от словесного ударения. Оппозиция словесного ударения и слогового акцента легла в основу разграничения акцентных и анакцентных языков по типу фонологического оформления слова: языкам со словесным ударением противопоставили языки со слоговым акцентом или с сингармонизмом. Однако дальнейшие исследования показывают, что и акцентные языки не представляют собой какой-то однородной группы, так как словесное ударение обнаруживает значительные различия в языках, причисляемых к акцентному типу. Эти различия касаются не только фонетической природы словесного ударения и его места в слове, но и, что является очень важным, степени осознанности этого явления самими носителями языка. Перцептивные исследования словесного ударения в ряде языков показали, что носители языка либо неоднозначно определяют место ударения в словах родного языка (как, например, в арабском), либо вообще не понимают, о чем идет речь, и с трудом воспринимают какую-либо выделенность слога в слове (как в персидском языке). Поэтому акцентологический аспект фонологической типологии, как представляется, разработан лишь в первом приближении и требует дальнейшей дифференциации с привлечением экспериментального изучения словесной просодии в самых разных языках. Вместе с тем, само противопоставление акцентных языков анакцентным может получить какие-то промежуточные классификационные группы по типу фонологического оформления слова. Характеризуя русский язык в рамках фонологической типологии, следует отметить следующие его черты: консонантический характер, однако при высокой роли вокализма в речи с его позиционными и комбинаторными модификациями гласных фонем в составе слова и функциональной нагруженностью в грамматике (в составе флексий) и артикуляционной базе; фонемный тип с богатой фонологической системой, основанной на нескольких коррелятивных рядах фонем и включающей большое количество артикуляционных типов с их разнообразной модификацией в речи в соответствии с фонетическими законами русского языка; иррелевантность слога и слогоделения при отсутствии совпадения слоговых и морфемных границ, наличии неслоговых морфем, морфем больше или меньше слога, наличии ресиллабации; сильно развитую морфонологию в связи с разнообразными фонематическими и акцентологическими изменениями морфем, вызванными историческими процессами и живыми фонетическими законами; акцентный тип организации слова с многосложными ритмическими моделями слова, разноместным и подвижным многофункциональным ударением, сопровождаемым регулярной редукцией безударных гласных, наличием акцентногенных, предударных и постударных морфем как элементов связанного морфологизованного ударения, взаимодействием главного и второстепенного ударений в словоформе и тексте; интонационный тип построения высказывания, характеризующийся взаимодействием типа ИК, места ИЦ в синтагме и СЧ во фразе с лексикограмматическими средствами языка и контекстными смысловыми связями; с наличием парадигматически организованной интонационной синонимии, функционирующей в синтагматическом аспекте как основа фоностилистики текстов разных функциональных стилей. На шкале лексичности / грамматичности русский язык с его флективностью, синтетичностью, фузионностью, богатой морфонологией и интонацией, способной выражать многие синтаксические значения, русский язык занимает крайнее место как один из наиболее грамматических языков. Типологические черты звукового строя и грамматического взаимообусловлены в русском языке, как и в других языках; учет этих взаимосвязей целесообразен при теоретическом описании и практическом преподавании языка.
