российский конституционализм и конституционные основания

РОССИЙСКИЙ КОНСТИТУЦИОНАЛИЗМ
И КОНСТИТУЦИОННЫЕ ОСНОВАНИЯ ЮРИДИЧЕСКОЙ
ОТВЕТСТВЕННОСТИ (ТЕОРИЯ И ПРАКТИКА)
В.А. Кислухин
Коренное изменение места и роли Конституции и конституционного права в
формирующемся демократическом обществе и правовом государстве непосредственно связано с воспитанием соответствующего конституционно-правового мировоззрения и правосознания. В системе правовых ценностей и идеалов на одно
из первых мест (наряду с уважением прав и свобод человека и гражданина) выходит восприятие должностными лицами государства, местного самоуправления,
работниками правоохранительных и других органов Конституции как основного
(высшего) закона в государстве, отражающего основные правовые принципы,
закономерности и достижения общественного прогресса1.
Конституция оказывает позитивное воздействие на укрепление стабильности
институтов публичной власти, является для нее нравственным ориентиром справедливости и гуманизма, выражает динамичный процесс развития российской
государственности. Обязанность соблюдать Конституцию и федеральные законы
касается всех органов государственной власти, местного самоуправления, должностных лиц и граждан, что имеет особое значение для обеспечения законности,
стабильности и правопорядка в государстве и обществе.
Именно поэтому принципиально важно, что Конституция занимает особое место в иерархии нормативных актов государства2.
Конституция отражает качественные изменения в правовой политике государства. Ее принципиальной новизной является то, что впервые в истории нашего
конституционного законодательства она объявляет права и свободы, честь и достоинство человека и гражданина высшей ценностью, государственным приоритетом, гарантирует их соблюдение созданием соответствующих механизмов (ст. 2
Конституции РФ).
Конституция является ядром такого многогранного, многоаспектного, многопланового явления, каковым является российский конституционализм. К пониманию этой конституционной категории в науке российского права наметился весьма широкий подход.
Так, в Российской юридической энциклопедии говорится, что конституционализм — это теория и практика организации государственной и общественной
жизни в соответствии с конституцией3. Согласно энциклопедическому словарю
«Конституционное право России», конституционализм — 1) правление, ограниченное конституцией, или общественно-политическая система, опирающаяся на
1
См.: Витрук Н.В. Правовые позиции Конституционного суда Российской Федерации:
понятие, природа, юридическая сила и значение // Конституционное правосудие в посткоммунистических странах: Сборник докладов. М., 1999. С. 88–105.
2
См.: Комментарий к Конституции Российской Федерации / Под ред. Л.А. Окунькова.
М., 1994. С. XXI.
3
Российская юридическая энциклопедия / Под ред. А.Я. Сухарева. М., 1999. С. 450.
151
конституционные методы правления; 2) конституционная доктрина, в основу которой положена идея конституционализма1.
Среди ученых-правоведов нет единого взгляда на данный феномен российской
конституционной реальности. Например, И.М. Степанов понимает конституционализм как особую систему знаний о фундаментальных политико-правовых ценностях демократии; их составе, формах выражения, методах и степени реализации2.
Для В.Т. Кабышева конституционализм — это философия конституционного
мировоззрения, закрепление в Основном Законе системы правовых ценностей,
обеспечение верховенства конституции, ее приоритетности и реальности, правление в рамках конституции3.
С.А. Авакьян в это понятие вкладывает четыре элемента: конституционные
идеи, саму конституцию, политический режим, адекватный конституции, систему
защиты конституционного строя и конституции4.
По мнению Р.А. Ромашева, под конституционализмом следует понимать специфическое политико-правовое явление, включающее в качестве структурных
элементов идейную доктрину, действующее законодательство и юридическую
практику5.
Наиболее полно, на наш взгляд, очертил в своих работах существенные признаки конституционализма профессор Н.В. Витрук. Ученый называет это явление
многоэлементным, многоуровневым феноменом, правовым мировоззрением и
научной теорией, нормативно-правовой системой, практикой реализации конституции и конституционного права в целом, аспектом профессионального правосознания юристов, правовой культуры должностных лиц, всего населения.
«Конституционализм, — пишет Н.В. Витрук, — это сложно-динамическая
система в условиях переходного периода в целях построения свободного гражданского общества, социально ориентированного правового государства, в котором высшей ценностью является человек, его достоинство, права и свободы»6.
При всей разноречивости мнений исследователей по данной проблеме общим
является то, что конституционализм представляет собой систему, направленную,
главным образом, на защиту демократического конституционного строя, прав и
свобод человека и гражданина.
Одним из элементов указанной системы, гарантом обеспечения прочного общественного порядка, конституционной законности выступает юридическая ответственность.
1
Иванец Г.И., Калинский И.В., Червонюк В.И. Конституционное право России: Энциклопедический словарь / Под общ. ред. В.И. Червонюка. М., 2002. С. 129.
2
Степанов И.М. Уроки и парадоксы российского конституционализма: Очерк-эссе. М.,
1996. С. 6.
3
Кабышев В.Т. Российский конституционализм на рубеже тысячелетий // Правоведение. 2001. № 4. С. 63.
4
Авакьян С.А. Конституция России: природа, эволюция, современность. М., 1997.
С. 222–229.
5
Ромашев Р.А. Современный конституционализм: вопросы истории и теории. СПб.;
Пушкин, 1998. С. 96.
6
Витрук Н.В. Конституционное правосудие в России (1991–2001 гг.): Очерки теории и
практики. М., 2001. С. 154–178; он же. Правовые позиции Конституционного суда Российской Федерации: понятие, природа, юридическая сила и значение // Конституционное правосудие в посткоммунистических странах: Сборник докладов. М., 1999. С. 105.
152
Конституция Российской Федерации закрепляет лишь основные принципы
юридической ответственности, устанавливает основы позитивной и негативной
юридической ответственности, ответственности в частном и публичном праве,
другие ее базисные положения.
При этом необходимо учитывать, что о наличии или отсутствии юридической
ответственности в положениях Конституции следует судить путем анализа комплекса факторов, одновременное наличие которых позволяет сделать вывод о регулировании юридической ответственности в нормах Конституции и вытекающего из них конституционного законодательства.
Мы различаем нормативные, формальные и фактические доказательства закрепления института юридической ответственности в Конституции РФ и вытекающем из нее конституционном законодательстве. Нормативным доказательством, на наш взгляд, служит прямое, непосредственное присутствие правовой нормы, устанавливающей юридическую ответственность (см. статьи 41 ч. 3; 54 ч. 1,2;
122 ч. 2 и др. статьи Конституции РФ).
Формальным доказательством закрепления в Конституции признаков юридической ответственности является наличие в конституционном законодательстве
основных ее составляющих: источников, оснований преступления, субъектов, мер
ответственности.
Сформулированные в ст. 18 Конституции РФ принципы находят свое обеспечение в ряде конституционных положений, к примеру, о прямом действии Конституции, о судебной защите прав и свобод, о проверке конституционности законов в случае нарушений конституционных прав и свобод граждан. Одновременно
в ст. 45–48, 50, 51 Основного Закона конкретизирован общепринятый в демократическом обществе принцип обеспечения личности права на защиту, в том числе
и от обвинения.
Фактическим доказательством закрепления юридической ответственности в
нормах Конституции служит механизм ее реализации. Но здесь следует признать,
что механизм реализации юридической ответственности — наиболее слабое звено
в процессе закрепления всех составляющих ее элементов.
Конституция РФ гарантирует (ст. 45) эффективную защиту прав и свобод человека и гражданина, т.е. государство посредством Конституции через деятельность всех ветвей публичной власти — законодательной, исполнительной, судебной — несет юридическую ответственность за равную и комплексную защиту
человека, его прав и свобод как высшую ценность, за качество установленных
этой властью правовых норм, за оперативное принятие мер по восполнению пробелов и противоречий в текущем законодательстве.
Между тем, невыполнение обязанностей государства фактически не приводит
к привлечению его к какой-либо юридической ответственности. Более того, угроза правам человека исходит порой от самого государства, его органов и должностных лиц. Поэтому, на наш взгляд, законодателю следует четко прописывать
меры юридической ответственности субъектов права уже на стадии принятия Основного Закона, а также при подготовке текущего законодательства, поскольку
именно здесь закладываются основные предпосылки установления и соблюдения
конституционной законности.
Мы солидарны с В.В. Мечиковым в том, что «невыполнение официально взятых на себя обязательств со стороны государства (ст. 2, ч. 3 ст. 59 Конституции
РФ), федеральных органов, органов местного самоуправления, высших должностных лиц, задержка или несвоевременное принятие решений и т.п., способные
153
причинить ущерб кому бы то ни было, должны повлечь, прежде всего, конституционную ответственность»1.
Проблема правовой ответственности государства, его органов и должностных
лиц является в настоящее время одной из острых и актуальных. Ее значение определяется уже тем, что пример высших должностных лиц нашего государства наглядно свидетельствует о том, что практически такая ответственность отсутствует2. Отсутствует также какой-либо реальный механизм защиты и охраны Конституции, включая процедуру выхода из конституционного кризиса.
Разработка механизма юридической ответственности представляет, таким образом, актуальную в теоретическом и практическом отношении задачу3.
На ее решение, а также на наиболее полное раскрытие конституционных основ
юридической ответственности, выявление конституционного смысла положений
отраслевого (текущего) законодательства о юридической ответственности с учетом соответствующей правоприменительной практики направлена деятельность
Конституционного суда Российской Федерации в случаях официального толкования им Конституции РФ.
Конституционный суд РФ органично и надежно имплантировался в правовую
систему Российского государства, в жизнедеятельность современного общества.
Решения этой высокой судебной инстанции становятся определенными стандартами, в рамках которых должны действовать как разработчики законодательства,
сами законодатели, так и правоприменители. Через его правовые позиции находят
решение актуальные проблемы теории права, например, юридической ответственности, в том числе ответственности правовосстановительной.
В решениях Конституционного суда РФ проблеме правовосстановительной
ответственности, различным ее аспектам уделено значительное внимание (постановления Конституционного суда РФ от 27 января 1993 г., 23 мая и 31 июля
1995 г., 11 марта 1996 г., 1 декабря 1997 г., 24 октября 2000 г. и др.)4. Это касается
прежде всего конституционного института возмещения вреда. В Конституции РФ
(ст. 52 и 53) закреплено право на возмещение государством вреда, причиненного
незаконными действиями (или бездействием) органов власти или их должностных
лиц, а также правило, согласно которому потерпевшим от преступлений и злоупотреблений со стороны властей государство обеспечивает компенсацию причиненного ущерба.
Так, например, Конституционный суд признал несоответствующими Конституции РФ: обыкновение правоприменительной практики, ограничивающее право
граждан на полное возмещение ущерба, причиненного вынужденным прогулом
1
См.: Мечиков В.В. Некоторые аспекты соотношения конституционной и политической ответственности // Проблемы правовой ответственности государства, его органов и
служащих: Материалы круглого стола (25–26 мая 1999 г.). Белгород: Белгородский юридический институт. 2000. С. 123.
2
См.: Морозова Л.А. Некоторые проблемы правовой ответственности государства. Там
же. С. 34.
3
См.: Зарицкий А.В. Гарантии прав личности при реализации юридической ответственности (вопросы теории и практики): Автореф. дис. … канд. юрид. наук. Волгоград,
1999. С.7.
4
См.: Ведомости Съезда народных депутатов РФ и Верховного Совета РФ. 1993. № 14.
Ст.508; Собрание законодательства РФ. 1995. № 22. Ст. 2168; 1995. № 33. Ст. 3424; 1996.
№ 14. Ст. 1550; 1997. № 50. Ст. 5711; 2000. № 44. Ст. 4399; 2001. № 52. Ст. 5014.
154
при незаконном увольнении1; положение части первой статьи 21 Закона РСФСР
«О реабилитации жертв политических репрессий», в соответствии с которым дети, находившиеся вместе с родителями в местах лишения свободы в ссылке, высылке, на спецпоселении, признавались лишь пострадавшими от политических
репрессий, в результате чего дети не были уравнены в правах с их репрессированными родителями, в том числе по возмещению ущерба в виде компенсационных
выплат за причиненный ущерб2; положение пункта 3 статьи 1 Закона РФ от 20
мая 1993 г. «О социальной защите граждан, подвергшихся воздействию радиации
вследствие аварии в 1954 году на производственном объединении «Маяк» и сбросов радиоактивных отходов в реку Теча», что лишало проживавших в зоне радиоактивного загрязнения и переселенных в пределах населенного пункта возможности получения законных льгот и компенсации3.
В постановлении от 11 марта 1996 г. впервые предпринята попытка сформулировать конституционный институт ответственности государства за возмещение
ущерба на основе закона в виде комплекса компенсационных выплат и льгот при
реализации ряда прав (на пенсию, жилье, охрану здоровья, благоприятную окружающую среду и др.).
Своим постановлением от 1 декабря 1997 г. Конституционный суд РФ признал
существование неотчуждаемого основного права человека и гражданина на возмещение ущерба, причиненного в результате экологической катастрофы, вызванной аварией на Чернобыльской АЭС 26 апреля 1986 г.4.
Другим постановлением от 13 декабря 2001 г. Конституционный суд РФ
сформулировал правовую позицию, согласно которой не подлежат применению
акты, принятые законодательными органами субъектов РФ с нарушением их компетенции, а ограничиваемые этими актами права граждан во всяком случае могут
и должны быть восстановлены в процессе правоприменения на основе прямого
действия Конституции РФ и приоритета федерального закона5.
1
См.: Постановление Конституционного суда РФ от 27 января 1993 года о проверке
конституционности правоприменительной практики ограничения времени оплаты вынужденного прогула при незаконном увольнении, сложившейся на основе применения законодательства о труде и постановлений Пленумов Верховного суда СССР, Верховного суда
РФ, регулирующих данные вопросы // Конституционный суд Российской Федерации: постановления, определения. 1992-1996 / Составитель и отв. редактор Т.Г. Морщакова. М.,
1997. С. 261–270.
2
Постановление Конституционного суда РФ от 23 мая 1995 года по делу о проверке
конституционности статей 21 и 16 Закона РСФСР от 18 октября 1991 года «О реабилитации жертв политических репрессий (в ред. от 3 сентября 1993 года) в связи с жалобой гражданки З.В. Алешниковой // Собрание законодательства РФ. 1995. № 22. Ст. 2168.
3
Постановление Конституционного суда РФ от 11 марта 1996 г. по делу о проверке
конституционности пункта 3 статьи 1 Закона РФ от 20 мая 1993 года «О социальной защите граждан, подвергшихся воздействию радиации вследствие аварии в 1957 году на производственном объединении «Маяк» и сбросов радиоактивных отходов в реку Теча» в связи
с жалобой гражданина В.С. Корнилова // Собрание законодательства Российской Федерации. 1996. № 14. Ст. 1550.
4
Постановление Конституционного суда РФ от 1.12.97г. «По делу о проверке конституционности отдельных положений статьи 1 Федерального закона от 24 ноября 1995 г. «О
внесении изменений и дополнений в Закон Российской Федерации «О социальной защите
граждан, подвергшихся воздействию радиации вследствие катастрофы на Чернобыльской
АЭС» // Собрание законодательства РФ. 1997. № 50. Ст. 5711.
5
Постановление Конституционного суда РФ от 13 декабря 2001 г. «По делу о проверке
конституционности части второй статьи 16 Закона города Москвы «Об основах платного
155
Следует согласиться с мнением Л.В. Бойцовой, которая считает, что ответственность государства за ущерб должна быть признана «объективной» (выступающей способом восстановления нарушенных прав независимо от вины причинителя ущерба) и покоиться на принципе «равенства публичных прав и обязанностей граждан. Лицо, пострадавшее в результате несовершенного функционирования государственного механизма, наделяется правом на компенсацию ущерба за
счет общества, и тем самым, восстанавливается нарушенный баланс частного и
публичного интереса»1.
Таким образом, из закрепленного в ст. 53 Конституции принципа, определяющего порядок возмещения вреда, причиненного лицу незаконными действиями
(бездействием) органов государственной власти, следует, что за действия государственных органов и их должностных лиц ответственность, во всяком случае,
несет государство.
Конституция Российской Федерации закрепила ряд общих и специальных
принципов юридической ответственности, определила объективную сторону ряда
составов правонарушений, за которые должна быть установлена юридическая
ответственность (часть 4 статьи 3, часть 3 статьи 41 Конституции РФ), основания
и меры конкретных видов юридической ответственности — от конституционной
и до уголовной, принципы и другие основы юрисдикционного процесса, формы
(виды) судопроизводства, установила меры юридической ответственности, направленные на защиту прав и свобод человека и гражданина, на возмещение причиненного вреда, на справедливое наказание за правонарушение2.
Нормы Основного Закона содержат ряд конкретных положений, посвященных
негативной юридической ответственности как в частном, так и в публичном праве. Конституционные основы, регулирующие ответственность в этих институтах
права, находят большей частью адекватное выражение, конкретизацию и развитие
в нормах отраслевого (текущего) законодательства: конституционного, гражданского, семейного, трудового, административного, уголовного и т.д.
Часть 3 статьи 41 Конституции устанавливает ответственность за сокрытие
должностными лицами фактов и обстоятельств, создающих угрозу для жизни и
здоровья людей. Названное конституционное положение конкретизируется в
нормах различных отраслей как частного, так и публичного законодательства:
уголовном, гражданском, трудовом, пенсионном.
Правила, содержащиеся в ст. 54 Основного Закона РФ, возводят на конституционный уровень гуманные нормы о действии закона во времени, которые имеют
всеобщий характер и касаются любых законов, устанавливающих юридическую
ответственность за правонарушения. Специфика правового регулирования различных видов ответственности предполагает не только возможность, но и необходимость, целесообразность установления в отраслевых законах правовых норм,
соответствующих положениям ст. 54, которые бы развивали и дополняли эти положения, определяли условия и порядок их применения с учетом специфики данземлепользования в городе Москве» в связи с жалобой гражданки Т.В. Близинской // Собрание законодательства РФ. 2001. № 52. Ст. 5014.
1
Бойцова Л.В. Ответственность государства за ущерб, причиненный гражданам в сфере правосудия: генезис, сущность, тенденции развития: Автореф. дис. … докт. юрид. наук.
М., 1995. С. 11.; Она же. Ответственность государства за ошибки правосудия в англоамериканском праве // Известия вузов. Правоведение. 1997. № 11. С. 132–146.
2
См.: Витрук Н.В. Конституционное правосудие в России (1991–2001 гг.): Очерки теории и практики. М., 2001. С. 383–384.
156
ного вида ответственности. Такие нормы могут быть предусмотрены не только в
уголовном и административном законодательстве, но и в других отраслях права.
Статьей 122 определена неприкосновенность судьи, означающая, что никто не
может лишить судью свободы или подвергнуть другим мерам принуждения, привлечь к уголовной ответственности без соблюдения особой процедуры, установленной федеральным законом.
Раскрывая содержание, сущность, назначение и особенности конституционного принципа неприкосновенности судьи, Конституционный суд РФ в постановлении от 7 марта 1996 г. и в последующих своих решениях подтвердил правоположение о том, что усложненный порядок возбуждения уголовного дела в отношении судьи выступает лишь в качестве процедурного механизма и способа обеспечения независимости судей и не означает освобождение их от уголовной или иной
ответственности. При наличии достаточных оснований и с соблюдением установленных в федеральном законодательстве процедур судья за допущенные им нарушения законов может быть привлечен как к уголовной, так и к иной ответственности, в связи с чем могут быть не только приостановлены, но и прекращены
его полномочия (статьи 13–14 Закона РФ «О статусе судей в Российской Федерации»)1.
В остальных же случаях институт юридической ответственности, даже если он
и не присутствует прямо и непосредственно в нормах Конституции, незримой
нитью проходит практически через все положения Акта высшей юридической
силы Российского государства. Он объективно вытекает из духа конституционного регулирования, вплетается в канву конституционных правил поведения.
Особым видом юридической ответственности является международноправовая ответственность государства перед мировым сообществом за невыполнение или ненадлежащее выполнение принятых на себя обязательств и закрепленных в Конституции РФ. Статья 2 Основного Закона РФ вводит в действие
высшие правовые принципы, выработанные демократическими движениями, закрепленные конституциями ведущих демократических государств мира, обобщенные рядом международно-правовых актов, признанных и Россией2.
1
Постановление Конституционного суда РФ от 7 марта 1996 года по делу о проверке
конституционности пункта 3 статьи 16 Закона РФ «О статусе судей в Российской Федерации» в связи с жалобами граждан Р.И. Мухаметшина и А.В. Барбаша // Собрание законодательства Российской Федерации. 1996. № 4. Ст. 1549; Определение Конституционного суда
Российской Федерации от 21 декабря 2000 года по жалобе гражданки Н.А. Шагуновой на
нарушение ее конституционных прав положениями Закона РФ «О статусе судей в Российской Федерации» и Федерального конституционного закона «О судебной системе Российской Федерации» // Собрание законодательства РФ. 1996. № 3. Ст. 273; Определение Конституционного суда РФ от 5 октября 2001 года по жалобе гражданина Безденежных Владимира Васильевича на нарушение его конституционных прав пунктом 1 статьи 5 Федерального закона «О мировых судьях в Российской Федерации» и пунктом 26 Положения о
квалификационных коллегиях судей // Собрание законодательства РФ, 2001. № 48.
Ст. 4990.
2
См., например: Устав ООН 1945 г.; Всеобщая декларация прав человека 1948 г.; Международный пакт о гражданских и политических правах 1966 г.; Международный пакт об
экономических, социальных и культурных правах 1966 г.; Устав Совета Европы 1949 г.;
Европейская конвенция о защите прав человека и основных свобод 1950 г. и др. (См.: Действующее международное право: В 3 т. Составители Ю.М. Колосов и Э.С. Кривчикова.
Т. 1. М., 1999. С. 5–188).
157
Исходя из смысла этой статьи, можно считать, что массовые нарушения прав и
свобод человека влекут не гражданско-правовую, а публичную, международную
ответственность государства перед мировым сообществом, с одной стороны, а с
другой — публичную, конституционную ответственность государства перед теми,
чьи права и свободы нарушены1.
Конституционные права и свободы находят свою дальнейшую конкретизацию
в конституционном и отраслевом законодательстве, причем в ряде случаев оно
непосредственно ориентируется на международные стандарты. Например, ч. 1 ст.
20 Конституции РФ закрепляет право на жизнь, а ч. 2 ст. 20 регулирует вопрос
постепенной отмены смертной казни.
Мощным стимулом для совершенствования внутригосударственных процедур
конституционной ответственности Российского государства является право граждан на обращение в межгосударственные органы по защите прав и свобод человека. Оно впервые в истории конституционного законодательства было закреплено
в Конституции РФ 1993 г. (п. 3 ст. 46)2. Таким образом, государство стало реальным субъектом конституционно-международной ответственности за нарушение
конституционных прав и свобод человека3.
В деле о проверке конституционности положения п. 2 ст. 1070 ГК РФ, согласно которому вред, причиненный при осуществлении правосудия, возмещается в
случае, если вина судьи установлена приговором суда, вступившим в законную
силу, Конституционный суд оценил смысл положения рассматриваемого акта,
«исходя из его места в системе правовых актов, в том числе международных договоров РФ, которые, согласно статье 15 (часть 4) Конституции РФ, являются составной частью правовой системы Российской Федерации»4.
В связи с этим центральное место при выработке Конституционным судом
правовой позиции и установлении им конституционного смысла оспариваемой
нормы заняло исследование положений Конвенции о защите прав и основных
свобод, которыми урегулированы вопросы компенсации ущерба, причиненного в
результате нарушения права каждого на справедливое судебное разбирательство.
Из этих положений вытекает, что за ошибку суда, повлекшую вынесение приговора, государство несет ответственность и обязано обеспечить компенсацию незаконно осужденному независимо от вины судьи. Однако Конвенция не обязывает
государство-участника возмещать ущерб за любую судебную ошибку, независимо
от вины судьи, если ущерб причинен при осуществлении правосудия посредством
гражданского судопроизводства. С учетом сказанного Конституционный суд
сформулировал важный для окончательного решения вывод, согласно которому
оспариваемое положение ГК РФ «должно рассматриваться и применяться в не1
В данной работе нами не рассматривается международно-правовая ответственность,
поскольку она является институтом международного (публичного) права, а не внутригосударственного права, и представляет самостоятельный предмет исследования (См.: Кислухин В.А. К вопросу о проблеме соотношения видов юридической ответственности в отечественном законодательстве и в международном праве // Научный вестник Кировского филиала Московского гуманитарно-экономического института. № 9. Том II. Киров, 2001.
С. 91–98.
2
См., например: The European Court of Human Rights. Third Section. Decision as to the
admissibility of Application no. 47095/99 by Valeriy Yermilovich Kalashnikov against Russia
http://hudoc.echr.coe.int/Hudoc1doc2/HEDEC/200111/47095_da_chb3.doc
3
См.: Колосова М.Н. Конституционная ответственность в Российской Федерации. М.,
2000. С. 121–170.
4
См.: Вестник Конституционного суда РФ. 2001. № 3. С. 18–19.
158
противоречивом нормативном единстве с требованиями Конвенции о защите прав
человека и основных свобод. Иное расходилось бы с его действительным конституционно-правовым смыслом, выявленным в настоящем постановлении, и привело бы, вопреки требованиям статьи 15 (часть 4) Конституции РФ и воле федерального законодателя, ратифицировавшего конвенцию, к блокированию ее действия на территории Российской Федерации»1.
Краткий анализ конституционных основ юридической ответственности позволяет прийти к следующим выводам:
• Конституция Российской Федерации оказывает позитивное воздействие на
укрепление стабильности институтов публичной власти, является для нее нравственным ориентиром справедливости и гуманизма, выражает динамичный процесс
развития российской государственности.
• Стратегической задачей для Российского государства на ближайшие годы
является проблема неукоснительного соблюдения Конституции РФ, духа и буквы
каждого ее положения. Построение в Российской Федерации правового демократического государства невозможно без конституционного закрепления института
юридической ответственности, являющейся гарантом обеспечения прочного общественного порядка, конституционной законности.
• Конституция Российской Федерации закрепляет лишь основные принципы
юридической ответственности, устанавливает основы позитивной и негативной
юридической ответственности, ответственности в частном и публичном праве,
другие ее базисные положения.
• Различаются нормативные, формальные и фактические доказательства закрепления института юридической ответственности в Конституции РФ и конституционном законодательстве.
• На наиболее полное раскрытие положений конституционных основ юридической ответственности направлена деятельность Конституционного суда РФ,
благодаря решениям которого Конституция Российской Федерации представляет
собою развивающееся, динамичное по содержанию правовое явление без изменения ее текстуального выражения2.
1
См.: Тиунов О.И. Решения Конституционного суда РФ и международное право // Российская юстиция. 2001. № 10. С. 16.
2
См.: Витрук Н.В. Указ. соч. С. 157.
159