История развития института множественности преступлений в

162
НАУКА И СОВРЕМЕННОСТЬ – 2016
ИСТОРИЯ РАЗВИТИЯ ИНСТИТУТА
МНОЖЕСТВЕННОСТИ ПРЕСТУПЛЕНИЙ
В ДОРЕВОЛЮЦИОННОМ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВЕ
© Семенова Д.М.
Самарский государственный университет, г. Самара
Качественное исследование проблем множественности преступлений в современном уголовном праве невозможно без изучения истории
формирования института множественности преступлений. Важным является не только выявление положительной динамики в регулировании
институтов, используемых при реформировании современного уголовного законодательства, но и учет негативного опыта, который не должен повториться.
Ключевые слова: повторная преступность, специальный рецидив,
идеальная совокупность, неоднократность.
Впервые повышенная ответственность за повторные преступления была легализована в Двинской уставной 1397 г. и Псковской судной грамотах
1462 г. [1]. Термин «повторение», как форма множественности, впервые был
введен в ст. 8 Псковской судной грамоты и ст. 5 Двинской уставной грамоты [2]. Анализ данных источников позволяет придти к выводу, что ст. 8 Псковской судной грамоты закрепляет такую современную форму множественности преступлений как многократный специальный рецидив преступлений,
однако применительно лишь к наиболее распространенному в этот период
составу – воровству («татьбе»). В ст. 5 Уставной Двинской грамоты закреплялась повышенная уголовная ответственность за специальный многократный рецидив, предполагающий совершение преступления не менее трех раз
при наличии судимости за каждое из них [3].
Судебник 1497 г. впервые расширяет формы множественности преступлений. Наряду с рецидивом выделяется повторность преступлений. Можно
сказать, что данная норма стала прообразом современной совокупности
преступлений, предусмотренной ст. 17 УК РФ (или неоднократности преступлений, существовавшей в российском уголовном законодательстве до
реформы 2003 г.).
Судебники 1550 г., 1589 г. и Сводные Судебники 1606-1607 гг. значительных изменений в институт множественности преступлений не внесли.
В Соборном Уложении 1649 г. выделялось два вида совокупности преступлений: реальная и идеальная совокупность. Впервые в законодательстве, совокупность преступлений отнесена к обстоятельствам усиливающим вину и
наказание. Также, в Соборном Уложении значительно увеличивается количе
Аспирант кафедры Уголовного права и криминологии; уголовно-исполнительного права.
Юридические науки
163
ство статей, предусматривающих усиление ответственности за повторение
тождественных преступлений, связанное с осуждением (специальный рецидив). Можно заключить, что уже в законодательстве исследуемого периода, усиление ответственности обосновывается не только с учетом тяжести
совершенных деяний, но и с учетом повышенной опасности «деятеля»,
что положительно сказывается на индивидуализации ответственности и
наказания.
Артикул Воинский от 26 апреля 1715 г., значительно расширяет учет
влияния повторности преступных действий на дифференциацию ответственности и наказания. Отдельные случаи повторения преступлений предусматривались также в Морском уставе от 13 января 1720 г., Указе от 10 ноября 1721 г. Нельзя не отметить, что в ряде законодательных актов происходит разграничение понятий повторения и рецидива, с точки зрения факта
осуждения за ранее совершенное преступление. Анализ законодательства
эпохи Петра I не позволяет выработать единого подхода к выделению признаков, характеризующих формы множественности преступлений.
Уложению о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г. известны
следующие формы множественности преступлений: повторение (рецидив),
совокупность преступлений, неоднократность, кумуляция (совокупность
приговоров). Критерием, по которому различались совокупность и повторение аналогично действующему уголовному законодательству, выступал
факт предыдущего осуждения. При этом выделяются различные виды рецидива: общий – повторное совершение неоднородных преступлений; специальный, т.е. совершение однородного преступления, простой и сложный
(многократный), т.е. повторение более двух однородных или разнородных
преступлений. В Особенной части, в отличие от Общей части – Уложение
предусматривало только специальный рецидив [4]. Повторение как форма
множественности признавалось изменяющим правовую природу совершенного деяния. Так, по ст. 107 Уложения, до редакции 1892 г., «учинивший в
третий раз преступление без обдуманного намерения наказывался как бы
совершивший его в первый раз с предумышлением»; по ст. 596, до редакции
2 июня 1887 г., «виновный в добывании драгоценных камней на казенных
землях во второй раз наказывался за кражу». Данное положение правомерно
не нашло отражение в действующем законодательстве, т.к. количество совершенных преступлений ни коим образом не может предопределять изменение правовой сущности деяния.
В ст. 132 предусматривалось, что «в случаях, когда закон не назначает
именно наказания за повторение того ж преступления суд назначает всегда
самую высшую меру наказания» т.е. «мы наблюдаем отсутствие судейского усмотрения и принципа индивидуализации наказания по
конкретным уголовным делам, что недопустимо в современном уголовном праве» [5].
164
НАУКА И СОВРЕМЕННОСТЬ – 2016
Неоднократность преступлений, впервые как самостоятельная форма
множественности, определялась в ст. 336 Особенной части Уложения. Так,
за совершение преступлений, связанных с несением государственной и общественной службы, устанавливалась более строгая ответственность должностных лиц, «виновных в неоднократном непредставлении в установленный срок различных официальных документов» [6].
Ст. 133 Уложения предусматривала такую форму множественности преступлений как кумуляция, под которой «понималось учинение преступного
деяния после провозглашения резолюции суда, но до отбытия наказания за
предшествующее преступление». В случаях кумуляции, виновный приговаривается к наказанию за вновь содеянные преступление или проступок отдельно от наказания за предшествующее преступное деяние, на особых основаниях. Анализ данной нормы позволяет заключить, что кумуляция явилась прообразом такого современного правового института, как совокупность приговоров.
Последним кодифицированным законодательным актом дореволюционного периода, содержащим нормы о множественности преступлений является Уголовное Уложение 1903 г. В частности, нормы Уложения – «О преступных деяниях и наказаниях вообще» свидетельствуют о существовании
таких форм множественности преступлений как: совокупность преступлений – учинение до провозглашения приговора, резолюции или решения о
виновности, двух или более преступных деяний (ст. 60, 64 – учинение преступлений тождественных или однородных по привычке к преступной деятельности или вследствие обращения такой деятельности в промысел.), повторение (рецидив) (ст. 67), неоднократность преступлений и совокупность
приговоров (ст. 66). Следует сказать, что в отличие от современного подхода
к выделению форм множественности преступлений, идеальная совокупность, по законодательству и доктрине исследуемого периода, в основном
рассматривалась как единичное преступное деяние, ответственность за которое определялась «по наивысшему из заключающихся в этом деянии преступных моментов, а если эта наивысшая наказуемость не может быть осуществлена, то и по другим моментам». Важное значение имеет то, что в Уголовном Уложении впервые законодательно разграничиваются единичное
преступление и совокупность преступлений. В частности, выделяются такие виды единичных сложных преступлений как длящееся преступление,
т.е. «нарушение закона, обращающееся после момента его возникновения
как бы в преступное состояние лица, представляет единичное преступное
состояние, длящееся непрерывно до момента прекращения его по воле виновного, или до наступления каких – либо вне его воли лежащих событий, и
не может быть подводимо под понятие совокупности», и продолжаемое
преступление – «совершение виновным нескольких преступных действий в
Юридические науки
165
течение более или менее продолжительного времени, заключающее каждое
полный состав преступного деяния, если эти действия объединялись одним
общим намерением и являлись как бы продолжением той же преступной
деятельности». К единичному преступлению были отнесены и случаи так
называемой идеальной совокупности, когда виновный одним действием,
служащим воплощением одного преступного намерения, нарушает несколько норм закона. В зависимости от формы множественности Уложение определяло различный порядок назначения наказания. В частности, использовались правила поглощения, полного или частичного сложения наказания.
Таким образом, Уложение 1903 г. определило виды совокупности и правила
дифференциации при назначения наказания. Как и в современном уголовном законодательстве в Уложении в ст. 60, регламентируются правила назначения дополнительных наказаний при совокупности преступлений. Уголовное Уложение 1903 г. подробнее закрепляет правила назначения наказания при совокупности приговоров (ст. 66), которые дифференцируются в
зависимости от видов наказания.
Итак, дореволюционное законодательство послужило теоретической базой для построения всего последующего законодательства Анализ норм о
множественности преступлений в дореволюционном законодательстве показывает, что первые указания на множественность преступных актов появляются в источниках права XIV в. Несмотря на то, что законодательные акты (в т.ч. кодифицированные) этого исторического периода упоминали о
различных формах института множественности преступлений, правовая
категория множественности преступных актов не была известна ни доктрине, ни законодательству исследуемого периода.
Список литературы:
1. Салихов Ш.С. Неоднократность как вид множественности преступлений (исторический аспект) // Право. – 2004. – № 4. – С. 89.
2. Муравьев В.В. Уголовно-правовые и криминологические аспекты рецидивной преступности молодежи: автореф. дис. ... канд. юрид. наук:
12.00.08. – Н. Новгород, 2001. – С. 27.
3. Российское законодательство Х-ХХ веков. – Т. 2. – М., 1985. – С. 76.
4. Шкредова Э.Г. Множественность преступлений (исторический аспект). – М., 2011. – С. 130.
5. Шкредова Э.Г. Формирование норм и множественности преступлений в рамках некодифицированного уголовного законодательства России
(X-XVIII вв.) // Вестник Оренбургского государственного университета. –
Оренбург, 2006. – № 3. – С. 187.
6. Шкредова Э.Г. Множественность преступлений (исторический аспект). – М., 2011. – С. 114.