Урубков И.А., Зарицкий А.В.

Урубков И.А., Зарицкий А.В.
НОРМЫ СТАТУСА МЕЖДУНАРОДНОГО УГОЛОВНОГО СУДА
4.28. СРАВНЕНИЕ НОРМ
СТАТУСА МЕЖДУНАРОДНОГО
УГОЛОВНОГО СУДА, УСТАНАВЛИВАЮЩИХ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ ЗА СОВЕРШЕНИЕ САМЫХ СЕРЬЕЗНЫХ ПРЕСТУПЛЕНИЙ, ВЫЗЫВАЮЩИХ ОЗАБОЧЕННОСТЬ МЕЖДУНАРОДНОГО
СООБЩЕСТВА И СХОДНЫХ
НОРМ УГОЛОВНОГО КОДЕКСА
РФ
Зарицкий А.В., к.ю.н., доцент, зав. кафедрой уголовно-правовых дисциплин
Урубков И.А., аспирант кафедры уголовно-правовых
дисциплин
Всероссийская государственная налоговая академия
Министерства финансов России
Перейти на Главное МЕНЮ
Вернуться к СОДЕРЖАНИЮ
Международное уголовное правосудие – сфера
которая, так или иначе, несмотря на все чинимые
препятствия и сложности, как объективного, так и
субъективно-политического характера постепенно
развивается и совершенствуется. Действительно, международный судебный механизм, также процедура
для рассмотрения уголовных деликтов и преступлений международного характера продолжает оставаться вопросом извечно актуальным, поскольку существование военных конфликтов это объективная реальность, а совершение самых серьезных преступлений,
вызывающих озабоченность международного сообщества вовсе не редкость.
Согласимся с мнением Валентина Гефтера (Генерального директора Института прав человека), что
само «решение о создании Международного уголовного суда не возникло из воздуха, это - естественное
продолжение логики Нюрнбергского и Токийского
военных трибуналов. И в последние годы рассматривалась идея того, чтобы это были не просто трибуналы по отдельным случаям, наиболее вопиющим событиям, а чтобы это был постоянно действующий, международный, независимый орган, который призван
осуществлять уголовное преследование путем следст-
вия и последующего суда над преступниками».1 Отметим тот факт, что «Российская Федерация как суверенное, независимое государство и правопреемник
Советского Союза имеет около 600 действующих международных договоров разного уровня, регламентирующих различные аспекты сотрудничества в борьбе
с преступностью…».2 Римский статут Международного уголовного суда по нашему мнению определенно
занимает особое место среди них. Международные
правозащитные организации, например Amnisty Interational, отметили, что с принятием Статута МУС
«борьба за международное правосудие вышла на новый уровень… Международная Амнистия призывает
все государства укрепить господство права по всему
миру путем ратификации Римского статута Международного уголовного суда как можно скорее и введения в действие имплементирующего законодательства».3 В принципе трудно не согласиться с тем, что
«создание Международного уголовного суда … может способствовать развитию глобального правопорядка на благо нынешнего и грядущих поколений.
Оно связано с системой Организации Объединенных
Наций, обладающей юрисдикцией в отношении самых серьезных преступлений, вызывающих озабоченность всего международного сообщества и может
создать прочные гарантии обеспечения международного правосудия и уважения к нему».4 Несмотря на
тот факт, что Международный уголовный суд действует с 16 июня 2003 года, то есть с момента вступления в должность Прокурора МУС, говорить о том, что
система международного правосудия за эти прошедшие четыре года сложилась и действует в достаточном, необходимом объеме нельзя. Такие страны как
Китай и Индия (с населением более чем два с половиной миллиарда человек, играющие заметную роль на
мировой арене), Пакистан (единственное исламское
государство обладающие ядерным оружием, а также
находящиеся в крайне нестабильном регионе, с достаточно неустойчивой политической системой), США
(бесспорно сильнейшее государство на планете), Индонезия, Турция, считая, что такой наднациональный
судебный орган как МУС идет в разрез с их национальными интересами и подрывает государственный
суверенитет – отказались подписывать Римский Статут. Иные некоторые страны, среди которых достаточно государств играющих заметную роль на меж1
См.: Гефтер Валентин - Генеральный директор Института прав
человека, - «Международный уголовный суд – это важный механизм наказания за самые тягчайшие преступления, которые могут
быть
совершены
людьми»
//
«Мнения
экспертов»
http://www.kreml.org/opinions/14611932?mode=print
2
См.: Цепелев В. «Исполнение Россией международно-правовых
обязательств
в
уголовно-правовой
сфере»
//
http://www.spbpravo.ru/comm.php?id=6616
3
См.: http://libertad2007.narod.ru/mus.html
4
См.: Костенко Н.И. «Международное сотрудничество Международного уголовного суда и судебная помощь»// "ПРАВО И ПОЛИТИКА"
№10,М.:
2000,
http://www.portalus.ru/modules/internationallaw/print.php?subaction=sh
owfull&id=1095958937&archive=&start_from=&ucat=1&
175
БИЗНЕС В ЗАКОНЕ
дународной арене, несмотря на то что подписали данный международный акт, либо прямо считают его
дальнейшую ратификацию нецелесообразной, как,
например Израиль, либо затягивают его, как, например наша страна. «Российская Федерация подписала
его [Римский статут] 13 сентября 2000 г., а вопрос о
ратификации, связанный со многими конституционными и собственно уголовно-правовыми и процедурными вопросами … снова5 поставлен в повестку дня
Правительства, Аппарата Президента, МИД и других
государственных структур нашей страны».6 Действительно, Игорь Иванов в бытность свою министром
иностранных дел в 2002 году заявлял, что «Сегодня
мы политически поддерживаем этот документ. Что
будет дальше - зависит от обстоятельств, посмотрим,
как будут развиваться события».7 Ивановым подчеркивалась эффективность сотрудничества Российской
федерации с Европейским уголовным судом, что каких-либо «серьезных проблем во взаимодействии не
возникает», происходит нормальный, ординарный
«процесс межведомственного согласования документов, который всегда предшествует ратификации». Однако до сегодняшнего дня, несмотря на неоднократную постановку вопроса на повестку дня и неоднократно отмеченное компетентными должностными
лицами сотрудничество РФ и МУС, Римский статут
со стороны России так и не ратифицирован. Однако
принимая во внимание заявление компетентных
должностных лиц и политику российского государства, направленную на участие в строительстве и совершенствовании системы международного правосудия, ратификация Римского статута это вопрос времени. Таким образом, вопрос развития российского уголовного права в контексте норм и принципов, закрепленных в статуте МУС, нуждается в серьезной научной разработке. Вопрос тех изменений, которые
должны быть рано или поздно внесены в российское
уголовное законодательство, тоже рано или поздно
перейдет из теоретической проблемы в плоскость
практического воплощения.
Правовая норма, закрепленная в статье 15 Конституции России, говорит о явном приоритете международных договоров, заключенных Российской федерацией над нормами национального права. А также и
«об их вхождении, наряду с общепризнанными принципами и нормами международного права, в правовую систему страны обязательно для правотворческих
4’2007
и правоприменительных органов не только Российской Федерации в целом, но и ее субъектов».8
В соответствии со статьей 5 Федерального Закона
РФ «О международных договорах Российской Федерации» от 15 июля 1995 года «международные договоры Российской Федерации наряду с общепризнанными принципами и нормами международного права
являются в соответствии с Конституцией Российской
Федерации составной частью»9 правовой системы
России. При этом для целей настоящего Федерального закона под термином международный договор понимается «международное соглашение, заключенное
Российской Федерацией с иностранным государством
(или государствами) либо с международной организацией в письменной форме и регулируемое международным правом, независимо от того, содержится такое соглашение в одном документе или в нескольких
связанных между собой документах, а также независимо от его конкретного наименования».10 Согласно
пункту 1 «а» пятнадцатой статьи указанного нормативного акта «ратификации подлежат международные
договоры Российской Федерации, … исполнение которых требует изменения действующих или принятия
новых федеральных законов, а также устанавливающие иные правила, чем предусмотренные законом».11
При этом согласно Конституции ратификация международных договоров Российской Федерации осуществляется в форме федерального закона.12
Получается, что при вступлении в силу международного договора действующие федеральное законодательство устанавливает правило изменения норм
национального законодательства, а в нашем случае
уголовного права. «Так как уголовное законодательство России состоит только из Уголовного кодекса, то
изменение последнего при вступлении в силу международного акта, имеющего уголовно-правовое значение, может производиться … имплементацией, то есть
изменением
положений
Уголовного
кодекса в соответствии с правилами международноправового
акта».13
Таким образом, последствиям ратификации статута
МУС «является непосредственное включение в национальное законодательство или воспроизведение в
8
См.: Поленина С.В., «Взаимодействие международного и национального права в условиях прямого действия Конституции Российской Федерации» -, Институт государства и права РАН //
http://www.koroboff.spb.ru/EUROPE/851400379.html
5
имеется в виду на момент написания Еленой Николаевной Трикоз
своего исследования, т.е. на 2004 год.
6
См.: Трикоз Е.Н. «Начало деятельности Международного уголовного
суда:
состояние
и
перспективы»
//
http://www.fictionbook.ru/author/trikoz_elena_nikolaevna/nachalo_deya
telnosti_mejdunarodnogo_ugol/trikoz_nachalo_deyatelnosti_mejdunaro
dnogo_ugol.html
7
См.: http://46info.ru/media/ria/?id=3573
176
9
См.: Ст.5, Федеральный закон от 15 июля 1995 г. N 101-ФЗ "О
международных договорах Российской Федерации", принят Государственной
Думой
16
июня
1995
года
//
http://www.humanities.edu.ru/db/msg/12051
10
См.: Ст. 2, там же
11
См.: Ст. 15, п.1 «а», там же
12
См.: Ст. 14, там же
13
См.: Кибальник А.Г. «Влияние международного уголовного права на российское уголовное право», Дис. ... докт. юрид. наук:
12.00.08, М., 2003., С - 238
Урубков И.А., Зарицкий А.В.
НОРМЫ СТАТУСА МЕЖДУНАРОДНОГО УГОЛОВНОГО СУДА
нем соответствующих определений преступных деяний».14
Непосредственно в тексте Римского статута содержится исчерпывающий список преступлений, попадающих под юрисдикцию МУС. В данном нормативно правовом акте, они обозначены под словосочетанием – «самые серьезные преступления, вызывающие озабоченность международного сообщества».15 В
качестве подобных деяний рассматриваются: геноцид,16 преступления против человечности,17военные
преступления18 и агрессия.
Однако рассмотрим, насколько соответствует российское уголовное законодательство об ответственности за «самые серьезные преступления, вызывающие
озабоченность международного сообщества» и нормы
об ответственности из статута МУС.
Много общего в правовых нормах устанавливающих ответственность за совершения преступления –
геноцид – 357 статья УКРФ и статья 6 Статута МУС
соответственно. При этом заметим, что определение
геноцида, а точнее перечень действий виновного, которые образуют данное преступление, содержащиеся
в статье 357 УКРФ, чем предполагает аналогичная
норма, содержащаяся в Статуте. Кроме действий перечисленных в Статуте, российское законодательство
рассматривает как геноцид и «насильственное переселение … рассчитанное на уничтожение членов национальной, этнической, расовой или религиозной
группы. Римский статут рассматривает в качестве
геноцида предумышленное создание для какой-либо
группы таких жизненных условий, которые рассчитаны на полное или частичное физическое уничтожение
ее. Статья 357 не предполагает обязательного наличия
умысла в подобных действиях, как необходимое условие их квалификации в качестве геноцида. Остальные же отличия в понятии геноцида по Римскому статуту и российскому уголовному праву не имеют столь
существенного характера, и в их основе лежат особенности правотворчества, чем понимание характера
самого такого явления как геноцид. Подобное положение вещей совершенно не удивительно, так как в
основе обоих правовых норм лежит Конвенция 1948
года «О предупреждении преступления геноцида и
наказании за него».19 При этом статья 6 Римского статута слово в слово повторяет вторую статью указанной Конвенции.
Статья 356 УКРФ устанавливает ответственность
за применение запрещенных средств и методов веде14
См.: Грицаев С.А. «Теоретические аспекты правосудия по Римскому статуту Международного уголовного суда», Дис. ... канд.
юрид. наук : 12.00.10 : М.: 2005, С. - 126
15
См.: Ст.1, Статут Международного Уголовного Суда, текст на
официальной
Интернет
странице
ООН
http://www.un.org/russian/law/icc/rome_statute(r).pdf
16
См.: ст.6, там же
17
см.: ст.7, там же
18
см.: ст.8, там же
19
См.: «Конвенция о предупреждении преступления геноцида и
наказании за него», текст на официальной Интернет странице ООН
- www.un.org/russian/ga/58/docs/dec/58_542.pdf
ния войны, при этом данная правовая норма носит
бланкетный характер. Отметим, что к запрещенным
средства и методам ведения войны согласно национальному уголовному законодательству относятся жестокое обращение с военнопленными или гражданским населением, депортация гражданского населения, разграбление национального имущества на оккупированной территории, применение в вооруженном
конфликте средств и методов, запрещенных международным договором Российской Федерации и применение оружия массового поражения, запрещенного
международным договором РФ. Список действий
оцениваемых восьмой статьей Статута МУС как военные преступления значительно шире, чем представленный в статье 356 УКРФ.
К ним относятся серьезные нарушения Женевских
конвенций от 12 августа 1949 года, а именно любое из
следующих деяний против лиц или имущества, охраняемых согласно положениям соответствующей Женевской конвенции: умышленное убийство; пытки
или бесчеловечное обращение, включая биологические эксперименты; умышленное причинение сильных страданий или серьезных телесных повреждений
или ущерба здоровью; незаконное, бессмысленное и
крупномасштабное уничтожение и присвоение имущества, не вызванное военной необходимостью; принуждение военнопленного или другого охраняемого
лица к службе в вооруженных силах неприятельской
державы; умышленное лишение военнопленного или
другого охраняемого лица права на справедливое и
нормальное судопроизводство; незаконная депортация или перемещение или незаконное лишение свободы; взятие заложников.20 Пункт 2 «б» второй статьи
Римского статута рассматривает в качестве военных
преступлений другие серьезные нарушения законов и
обычаев, применимых в международных вооруженных конфликтах в установленных рамках международного права, в качестве которых представлено шестнадцать деяний, начиная от умышленного нападения на гражданское население,21 заканчивая призывом
или вербовкой подростков в возрасте до пятнадцати
лет в состав национальных вооруженных сил.22 По
остальным пунктам «c», «d», «e», отличия от российского уголовного законодательства тоже носят кардинальный характер и проявляются в детализации проработанных составов преступлений, которые российским уголовным правом как военные преступления не
рассматриваются вовсе. Также, необходимо отметить
тот факт, что Римским статутом преследуются военные преступления совершенные не только во время
международных военных конфликтов, но и военных
конфликтов местного характера и гражданских войнах. Нормы российского уголовного права, устанавливающие ответственность за применение запрещенных средств и методов ведения войны конфликты
20
21
22
См.: Ст. 8, п. 2 «а», Статут МУС
См.: Ст. 8, п. 2 «b», 1, Статут МУС
См.: там же, XXVI
177
БИЗНЕС В ЗАКОНЕ
4’2007
подобного характера не рассматривают вовсе. Справедливости ради необходимо отметить и то обстоятельство, что все-таки Статут МУС «не все серьезные
нарушения международного гуманитарного права,
применяемого в период вооруженных конфликтов.
Так, например, в качестве серьезного нарушения дополнительным протоколом I к Женевским Конвенциям 1949 г. предусмотрена неоправданная задержка
репатриации военнопленных и гражданских лиц, совершенная умышленно (п. 4 ст. 85)».23
Совершенно очевидно, что понимание военных
преступлений российским уголовным правом и международным правосудием, базирующимся на статуте
МУС совершенно различно. При этом те действия,
которые в качестве запрещенных средств и методов
ведения войны национальным законодательством не
рассматриваются международным уголовным правом
наказуемы. Таким образом, согласимся с тем мнением, что «инкорпорация военных преступлений, запрещенных международными договорами с участием России явно не полная, а УК РФ не предусматривает ответственность за военные преступления в том виде,
как это закреплено в ст. 8 Статута МУС».24
Статья 7 Римского статута устанавливает ответственность за совершение преступлений против человечности. Под ними понимаются деяния, которые совершаются в рамках широкомасштабного или систематического нападения на любых гражданских лиц,
если такое нападение совершается сознательно. Сюда
включены - убийство; истребление; порабощение;
депортация или насильственное перемещение населения; заключение в тюрьму или другое жестокое лишение физической свободы в нарушение основополагающих норм международного права; пытки; изнасилование, обращение в сексуальное рабство, принуждение к проституции, принудительная беременность,
принудительная стерилизация или любые другие
формы сексуального насилия сопоставимой тяжести;
преследование любой идентифицируемой группы или
общности по политическим, расовым, национальным,
этническим, культурным, религиозным, гендерным
или другим мотивам; насильственное исчезновение
людей; преступление апартеида; другие бесчеловечные деяния аналогичного характера, заключающиеся
в умышленном причинении сильных страданий или
серьезных телесных повреждений или серьезного
ущерба психическому или физическому здоровью.
Так вот, в УК РФ ответственность за преступления
против человечности, как их квалифицирует международное уголовное право, отсутствует вовсе. Понятно, что существуют общеуголовные нормы права,
устанавливающие ответственность за преднамеренное
причинение смерти (ст. 105), побои и истязания (ст.
116 и 117), похищение человека и незаконное лише-
ние свободы (ст. 126 и 127), преступления против половой свободы и неприкосновенности, которым посвящена вся 18 Глава УКРФ и иные составы преступления по которым потенциально возможно квалифицировать деяния имеющие признаки преступлений
против человечности, как они понимаются Статутом
МУС. Но совершенно очевидно, что существующие
уголовно правовые нормы не могут в полном объеме
устанавливать ответственность за преступления против человечности, а также в них отсутствует такой
необходимый «квалифицирующий признак, как совершение преступления в рамках широкомасштабного или систематического нападения на любых гражданских лиц, если такое нападение совершается сознательно».25
Таким образом, в части импликации ответственности за преступления против человечности в российское уголовное право в случае ратификации статута
МУС потребуется дополнительное правотворчество в
очень серьезном объеме – фактически капитальная
переработка всего седьмого раздела действующего
УК, устанавливающего ответственность за преступления против личности.
По поводу преступления – агрессии, в тексте Статута отмечено, что «суд осуществляет юрисдикцию в
отношении преступления агрессии, как только будет
принято в соответствии со статьями 121 и 123 положение, содержащее определение этого преступления
и излагающее условия, в которых Суд осуществляет
юрисдикцию касательно этого преступления. Такое
положение сообразуется с соответствующими положениями Устава Организации Объединенных Наций».26 При этом национальное российское уголовное
законодательство содержит правовые нормы, предусматривающие ответственность за агрессию. В качестве таковых мы упомянем статьи 353 и 354, устанавливающие ответственность за планирование, подготовку, развязывание или ведение агрессивной войны,
а также публичные призывы к развязыванию агрессивной войны соответственно.
Таким образом, нами было проведено сравнение
норм международного уголовного права, закрепленных в Статуте МУС, устанавливающих ответственность за самые серьезные преступления, вызывающие
озабоченность международного сообщества, и сходных правовых норм российского уголовного права.
Проведенное сравнение необходимо для дальнейшей
грамотной имплементации норм и правил, закрепленных в Римском статуте в национальное уголовное
право в случае ратификации указанного международного акта Россией. А то что эта ратификация рано или
поздно произойдет в настоящей политической обстановке как внутри страны, так и на международной
арене, сомнений не вызывает.
23
См.: Салкин А.И., Кибальник А.Г., «РИМСКИЙ СТАТУТ МЕЖДУНАРОДНОГО УГОЛОВНОГО СУДА И КРИМИНАЛИЗАЦИЯ
ДЕЯНИЙ В УГОЛОВНОМ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВЕ РОССИИ» //
http://science.ncstu.ru/articles/vak/4/law/14.pdf
24
См.: Грицаев С.А., указанная работа, С. - 129
25
См.: Батырь В.А. Проблемы имплементации Римского статута
Международного уголовного суда в законодательство Российской
Федерации // Российский ежегодник международного права, 2003.
Специальный выпуск. С. - 151.
26
См.: ст.5, п.2, Статут МУС
178
Урубков И.А., Зарицкий А.В.
НОРМЫ СТАТУСА МЕЖДУНАРОДНОГО УГОЛОВНОГО СУДА
Перейти на Главное МЕНЮ
Вернуться к СОДЕРЖАНИЮ
179