уголовное право - Новосибирский государственный университет

УГОЛОВНОЕ ПРАВО
УДК 343.36
П. С. Метельский
Новосибирский государственный университет
ул. Пирогова, 2, Новосибирск, 630090, Россия
E-mail: pravo@vestnik.nsu.ru
УГОЛОВНАЯ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ ЗА ПОБЕГ ИЗ МЕСТА ЛИШЕНИЯ СВОБОДЫ,
ИЗ-ПОД АРЕСТА ИЛИ ИЗ-ПОД СТРАЖИ (СТ.313 УК РФ)
В статье обсуждается круг вопросов, связанных с действием ст. 313 Уголовного кодекса Российской Федерации,
регламентирующей ответственность за побег из места лишения свободы, из-под ареста или из-под стражи. Кроме того,
проводится сравнительный анализ ст. 313 УК РФ с аналогичными правовыми нормами стран ближнего и дальнего зарубежья.
Ключевые слова: побег из места лишения свободы, вооруженный побег, уголовная ответственность.
P. S. Metelsky
The criminal liability for the escape from institution of confinement or from arrest (art. 313 Criminal Code of the RF)
This article discusses the legal framework and force of article 313 of Criminal Code of the RF, that regulates the criminal lia bility the escape. Also it presents the comparative analyses art. 313 of the RF Criminal Code with similar rules of the near and far
abroad.
Keywords: the escape from institution of confinement, armed escape, criminal liability.
Непосредственным объектом данного преступления является установленный порядок исполнения уголовных наказаний в виде лишения свободы, ареста, реализации меры пресечения в виде заключения под стражу, а также нормальная деятельность органов суда, предварительного расследования, исправительных учреждений и мест содержания под стражей.
В литературе можно встретить различные определения данного элемента состава преступления.
Так, например, М.Р. Гарафутдинов понимает его как общественное отношение, складывающееся
между государством и лицом, совершившим преступление, по поводу уголовной ответственности
[См. 2]. Е.Р. Абдрахманова считает, что непосредственным объектом побега являются общественные отношения, обеспечивающие деятельность по осуществлению задач и достижению целей
органов правосудия или отдельных их звеньев, функции которых охраняются уголовным законом
[См. 1. С. 36]. Очевидно, что приведенные определения носит слишком общий характер для конкретного состава преступления, при этом второе из них более соответствует по своему содержанию не непосредственному, а видовому объекту преступлений против правосудия.
В свою очередь, А.И. Друзин понимает непосредственный объект побега как «общественные
отношения, урегулированные нормами уголовно-исполнительного или уголовно-процессуального
законодательства, обеспечивающие исполнение приговора суда о назначении наказания в виде
лишения свободы либо постановления (определения) суда (судьи) о замене обязательных работ
или исправительных работ лишением свободы, а также исполнение определения (постановления)
об избрании меры пресечения в виде содержания под стражей» [6. С. 68-69]. По мнению А.В.
Федорова, непосредственный объект преступления составляют «… общественные отношения,
обеспечивающие деятельность органов и учреждений по обязательности реализации судебного
акта о назначении наказания в виде лишения свободы либо ареста, а также о замене ими в соответ ствии с законом других видов наказания или об определении меры пресечения в виде заключения
под стражу» [См. 44. С. 262]. А.С. Горелик рассматривает объект побега как «… общественные отношения, обеспечивающие обязательность процессуальных актов в части подчинения субъекта
предписанной данными актами мере принуждения, связанной с лишением свободы» [3. С. 441].
При этом данный автор среди этих отношений выделяет следующие две группы: 1) «общественные отношения, обеспечивающие обязательность процессуальных, точнее сказать, судебных актов
в части отбывания осужденным таких видов уголовного наказания, как арест, лишение свободы на
определенный срок и пожизненное лишение свободы»; 2) «общественные отношения, обеспечивающие обязательность для обвиняемых и подозреваемых в совершении преступления процессуальных актов, посредством которых к данным лицам применяются принудительные превентивные меры, связанные с лишением свободы» [3. С. 441-442].
В качестве дополнительных объектов могут выступать телесная неприкосновенность других
лиц, а, по ч. 3 ст. 313 УК, и их здоровье. П.В. Тепляшин определяет дополнительный объект побега
как «… общественные отношения, обеспечивающие нормальный порядок управления и режим
функционирования органов правосудия» [20. С. 70].
М. Костюк относит рассматриваемую ст. 313 УК РФ (а также ст. 314 УК) к числу «…норм Особенной части УК РФ, направленных на обеспечение нормальной деятельности исправительных
учреждений…» [См. 9. С. 48].
Уголовная ответственность за подобное деяние была установлена в УК РСФСР 1960 г. (ст. 188),
1926 г. (ст. 82). Тем не менее, в период правления И.В. Сталина, такие действия нередко квалифицировались по ст.5814 УК РСФСР 1926 г., предусматривавшей ответственность за «контрреволюционный саботаж» [См. 13].
С точки зрения объективной стороны побег представляет собой противоправное оставление лицом, отбывающим наказание, или подвергнутым мере пресечения в виде заключения под стражу,
места лишения свободы, ареста или предварительного заключения. Преступление может быть
совершено только путем активных действий. Состав формальный, и считается полностью выполненным с момента оставления лицом места лишения свободы, ареста или содержания под
стражей, «…когда виновный полностью выходит из-под надзора и контроля охраняющих его лиц и
может по своему усмотрению менять места нахождения, вступать в контакты с другими лицами и
т.д.» [10. С. 201].
Указанные действия совершаются субъектом преступления незаконно и самовольно, то есть
вопреки требованиям норм УИК РФ, Федерального закона «О содержании под стражей подозрева емых и обвиняемых в совершении преступлений», без разрешения компетентных должностных
лиц мест лишения свободы или заключения под стражу. В том случае, если осужденный временно
покидает место лишения свободы с разрешения сотрудника, осуществляющего его охрану, состав
преступления, предусмотренного ст. 313 УК РФ, отсутствует. Так, в определении Военной коллегии Верховного Суда СССР от 29.05.1965 по делу Козлова, который с «разрешения» часового на
короткое время покинул место лишения свободы, было указано, что эти действия, хотя формально
и содержит признаки ч. 1 ст. 188 УК РСФСР (соответствует ч. 1 ст. 313 УК РФ), однако в силу их
малозначительности должны влечь наказание не в уголовном, а в административном порядке [18.
С. 1088-1089].
В.А. Новиков отмечает, что побег считается оконченным в момент, когда виновный покинул
пределы охраняемой территории исправительного учреждения, места содержания под стражей,
вышел из-под контроля работников охраны или конвоя и получил реальную возможность
самовольно избирать маршруты движения и места своего пребывания [14. С. 302].
Производство подкопа под ограждением исправительного учреждения, вывод из строя инженерно-технических средств охраны и иные действия, направленные на создание условий для
совершения побега, в случае их пресечения, должны рассматриваться как приготовление к преступлению. В силу положений ч. 2 ст. 30 УК РФ уголовная ответственность за это возможна только
в том случае, если лицо готовилось совершить особо квалифицированный побег, то есть деяние,
подпадающее под признаки ч. 3 ст. 313 УК.
При этом побег традиционно относится к так называемым длящимся преступлениям, так как в
результате его совершения субъект оказывается в состоянии непрерывного совершения преступного деяния. Соответственно, преступление фактически считается оконченным (с точки зрения исчисления давностных сроков, а также при решении вопросов, связанных с применением амнистии)
с момента задержания совершившего его лица или его явки с повинной [См. 11. П. 1, 4]. Следует
отметить, что в науке уголовного права присутствуют и другие взгляды на природу рассматрива емого преступления. Так, например, В.И. Егоров полагает, что побег имеет только сходство с длящимися преступлениями, однако таковым не является и должен признаваться оконченным с момента совершения субъектом деяния, образующего его объективную сторону. Последующее
уклонение от отбывания наказания находится за пределами состава этого преступления [См. 7. С.
23; 16]. Представляется, что данный автор не видит различий между моментом окончания побега с
точки зрения выполнения его объективной стороны и моментом завершения этого преступного де яния, являющимся отправной точкой для исчисления сроков давности, имеющих свои особенности
в составах длящихся преступлений.
Тем не менее, следует согласиться с В.Черновым, который полагает, что соучастие в соверше нии побега возможно лишь до момента его юридического окончания. Оказание помощи виновному
после побега (предоставление убежища, поддельных документов, денег, продуктов питания и т.д.)
является укрывательством [См. 44. С. 9] (такого рода действия в настоящее время не считаются
уголовно наказуемыми, так как не подпадают под признаки ст. 316 УК РФ).
Обязательным признаком объективной стороны побега является место совершения преступления. Побег может быть совершен только из указанных в ч. 1 ст. 313 УК мест лишения свободы, нахождения под арестом или под стражей. При этом места лишения свободы – это учреждения, в
которых исполняется уголовное наказание в виде лишения свободы: колонии-поселения, исправительные колонии, воспитательные колонии и тюрьмы, лечебные исправительные учреждения.
Ю.М. Ткачевский считает, что нельзя вести речь о побеге из колоний-поселений, поскольку наказание, отбываемое в этих учреждениях, является, по его мнению, не лишением свободы, а разновид ностью ограничения свободы. Поэтому «… за незаконное оставление осужденным этих учреждений необходимо устанавливать ответственность как за уклонение от отбывания наказания, а не за
побег» [21. С. 72]. Представляется, что действующая редакция уголовного закона однозначно относит колонии-поселения к местам отбывания наказания именно в виде лишения свободы, тогда как
такое уголовное наказание, как ограничение свободы, до сих пор не применяется. В свою очередь,
материалы судебной практики свидетельствуют о том, что самовольное оставление осужденными
колонии-поселения с целью уклонения от отбывания наказания рассматривается как побег [См. 18.
С. 1086-1087].
Места нахождения под арестом – это предусмотренные уголовно-исполнительным
законодательством арестные дома, в котором должно исполняться уголовное наказание – арест (в
настоящее время они также не существуют). В свою очередь, места содержания под стра жей – это
следственные изоляторы, изоляторы временного содержания и гауптвахты. Кроме того, к ним относятся и специальные помещения в органах предварительного расследования, конвойные помещения в судах, транспортные средства, используемые для перевозки подозреваемых, обвиняемых и
подсудимых, в отношении которых избрана мера пресечения в виде заключения под стражу. Побег
из-под стражи может быть совершен и при производстве различных следственных действий с
участием взятого под стражу подозреваемого или обвиняемого, в том числе из кабинета следователя, зала судебного заседания.
По мнению В.А. Новикова, обязательным признаком объективной стороны данного преступления является и время, несмотря на то, что об этом ничего и не сказано в самой ст. 313 УК РФ. Под
ним следует понимать «… период времени, в течение которого осужденный отбывает наказание в
виде лишения свободы или ареста до освобождения. Для обвиняемых в совершении преступлений,
в отношении которых суд избрал меру пресечения в виде содержания под стражей, временем
совершения преступления следует считать срок содержания под стражей, предусмотренный ст. 109
УПК РФ» [14. С. 301]. О.А. Вагин также обращает внимание, что совершение побега ограничивается определенными временными рамками, то есть ответственность по ст. 313 УК возможна лишь
«…после объявления избранной меры пресечения в виде заключения под стражу, оглашения приговора с назначением наказания в виде лишения свободы либо ареста и фактического взятия под
стражу» [8. С. 862].
Побег может быть совершен тайно или открыто (в том числе, с применением насилия к лицам,
пресекающим противоправные действия), путем обмана 1. Состав данного преступления отсутствует в случае, если побег был совершен лицом, незаконно содержащимся в местах лишения свободы
или под стражей (в том числе свыше установленных сроков). Уголовная ответст венность исключается и тогда, когда осужденный находился в местах лишения свободы на основании законно вынесенного приговора, который, тем не менее, был отменен после совершения побега с прекращением уголовного дела (уголовного преследования) по реабилитирующим основаниям (п. 1, 2 ч. 1
ст. 24, п. 1 ч. 1 ст. 27 УПК РФ).
Субъективная сторона преступления характеризуется только прямым умыслом. Мотивы преступления могут носить различный характер и влияния на квалификацию не оказывают. Целью
преступления является уклонение от отбывания наказания в виде лишения свободы, ареста или
уклонение от уголовной ответственности. В материалах судебной практики особо подчеркивалось,
что уголовная ответственность за побег из мест лишения свободы наступает лишь при установле нии прямого умысла лица на уклонение от отбывания наказания [См. 19. С. 666]. Соответственно,
состав преступления, предусмотренного ст. 313 УК, отсутствует в случае оставления осужденным
места отбывания наказания в виде лишения свободы с иными целями, что образует лишь состав
1
Так, например, еще в 1940 г. М.Н. Меркушев отмечал, что для состава побега не имеет значения, каким
способом совершено преступление (подкоп, переодевание в одежду надзирателя). Как побег в то время
рассматривалось и невозвращение заключенного из временной отлучки [См. 17. С. 196].
дисциплинарного проступка и влечет за собой ответственность в соответствии с нормами уголовно-исполнительного законодательства.
Так, определением Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ от 18.05.1993
были отменены судебные постановления по делу М., а дело прекращено за отсутствием в его дей ствиях состава преступления. М., отбывая наказание в исправительно-трудовом учреждении и
воспользовавшись предоставленным ему правом бесконвойного передвижения, 11.07.1992 в 15 часов ушел с территории учреждения без разрешения администрации и отсутствовал до 00 часов 30
минут, когда был задержан работниками милиции в общежитии завода. В вышеуказанном определении отмечено, что М. не признал своей вины и показал, что действительно без разрешения администрации находился до ночи за пределами территории учреждения, но умысла на совершение по бега не имел, он вынужденно остался на ночь у знакомых в связи с алкогольным опьянением.
По смыслу ст. 188 УК РСФСР (соответствует ст. 313 УК РФ 1996 г.) побег из мест лишения свободы может совершаться только с прямым умыслом с целью уклонения от отбывания наказания.
Поэтому уголовную ответственность за побег из мест лишения свободы М. может нести, если в
материалах дела содержатся доказательства, подтверждающие наличие у него умысла на уклонение от отбывания наказания. Однако оснований признать, что собранными по делу
доказательствами установлено наличие у М. умысла на побег из места заключения с целью
уклонения от отбывания наказания, не имеется. Такого основания нет ни в приговоре, ни в касса ционном определении; ни в постановлении президиума областного суда. Материалы дела указы вают лишь на сам факт оставления М. места отбывания наказания без разрешения администрации
и обстоятельства задержания М., что последний и не оспаривал. Оценки показаний М., мотивировки квалификации его действий по ч. 1 ст. 188 УК РСФСР как совершение побега с целью уклоне ния его от отбывания наказания в них не содержится. Объяснения М. свидетельствуют о нарушении им правил поведения и условий содержания осужденных в исправительно-трудовых учреждениях и действующих правил поведения осужденного, пользующегося правом передвижения без
конвоя, влекущих дисциплинарную ответственность и лишение права передвижения без конвоя
[См. 5].
Несмотря на это, в тексте рассматриваемой статьи УК данная специальная цель никак не огова ривается, что, по нашему мнению, представляет собой явный пробел в действующем уголовном
законодательстве. Более того, это даже дало повод О.Г. Демидову прийти к выводу, что наличие
или отсутствие такой цели не должно влиять на квалификацию преступления, выступая лишь в качестве обстоятельства, смягчающего или отягчающего наказание [См. 4. С. 13]. По мнению же А.
Бриллиантова, в связи с отсутствием в УК указания на цель уклонения от отбывания наказания,
для состава побега не имеет значения, имело ли лицо намерение вовсе уклониться от отбывания
лишения свободы или же намерение уклониться от отбывания наказания на тот или иной период
времени [15. С. 16].
Достаточно показательным в этом отношении является определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РСФСР от 30.06.1965 по делу Р. и К., в соответствии с которым,
побег заключенного из исправительно-трудовой колонии независимо от цели образует состав пре ступления, предусмотренный ст. 188 УК РСФСР (соответствует ст. 313 УК РФ) [См. 18. С. 10851086]. К. и Р., отбывая лишение свободы, покинули исправительно-трудовую колонию, проехали
несколько километров на поезде, зашли в дом путевой рабочей, где стали распивать водку, и вскоре
были задержаны. Народный суд осудил их за побег. Прокурор принес на данный приговор протест
в порядке надзора, мотивируя его тем, что Р. и К. совершили не уголовно наказуемый побег, а от лучку из места лишения свободы, влекущую за собой применение мер дисциплинарной ответ ственности. Однако приговор был оставлен без изменения, что обосновывалось, в частности, тем,
что поскольку в законе не определена цель преступления, то, следовательно, совершение побега
вне зависимости от цели содеянного является оконченным преступлением с момента оставления
места лишения свободы [18. С. 1085-1086].
Субъектом побега могут быть: лицо, осужденное к лишению свободы или аресту, и отбывающие данные наказания; лицо, в отношении которого избрана мера пресечения в виде заключения под стражу (при условии достижения 16-летнего возраста и вменяемости). Таким образом,
субъект преступления является специальным. Субъектом преступления не могут быть лица, задержанные по подозрению в совершении преступления в порядке ст. 91-92 УПК РФ, а также адми нистративно-задержанные.
В ч. 2 ст. 313 УК РФ в качестве квалифицирующих признаков побега предусмотрены соверше ние преступления группой лиц по предварительному сговору или организованной группой.
При совершении преступления группой лиц по предварительному сговору обязательно присутствуют, по меньшей мере, два соисполнителя, которые полностью или хотя бы частично выпол няют объективную сторону побега. По мнению О.А. Вагина, группа лиц по предварительному
сговору или организованная группа «…может состоять как из числа заключенных, так и из лиц, на ходящихся на свободе». При этом умысел на побег (предварительный сговор) должен возникнуть
до начала выполнения объективной стороны преступления, в связи с чем «действия лица, восполь зовавшегося обстоятельствами побега других заключенных, не могут быть квалифицированы как
побег, совершенный по предварительному сговору, хотя они и выполнены в составе группы» [8. С.
863].
В том случае, когда соучастником побега является сотрудник исправительного учреждения –
должностное лицо, его действия должны квалифицироваться по совокупности ст.33, 313 и 285 УК
РФ.
Если возможность совершения побега обеспечивается за счет подкупа сотрудников уголовноисполнительной системы либо иных должностных лиц, со стороны последних присутствует состав
получения взятки. Соответственно этому, действия лица, совершающего побег, должны дополнительно квалифицироваться по ч. 2 ст. 291 УК РФ, как дача взятки за совершение заведомо незаконных действий (бездействия).
В свою очередь, при совершении побега организованной группой в состав последней, помимо
лиц, отбывающих наказание в виде лишения свободы или ареста, а также содержащихся под
стражей, могут входить любые другие лица, включая должностных лиц исправительных учрежде ний (мест содержания под стражей). При признании … преступлений совершенными организован ной группой действия всех соучастников независимо от их роли в содеянном подлежат квалификации как соисполнительство без ссылки на статью 33 УК РФ» [См., например, 12. П. 15].
Особо квалифицирующие признаки побега предусмотрены ч. 3 ст. 313 УК РФ. К ним относится: совершение преступления с применением насилия, опасного для жизни или здоровья, либо с
угрозой применения такого насилия; с применением оружия или предметов, используемых в качестве оружия.
Определение насилия, опасного для жизни или здоровья, приведено в постановлении Пленума
Верховного Суда РФ от 27.12.2002 № 29 «О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое». Под ним следует понимать «…такое насилие, которое повлекло причинение тяжкого и
средней тяжести вреда здоровью потерпевшего, а также причинение легкого вреда здоровью,
вызвавшего кратковременное расстройство здоровья или незначительную стойкую утрату общей
трудоспособности» [12. П. 21]. Кроме того, сюда же относится и насилие, которое «…хотя и не
причинило вред здоровью потерпевшего, однако в момент применения создавало реальную опасность для его жизни или здоровья» [12. П. 21]. Частью 3 ст. 313 УК (по признаку применения насилия, опасного для жизни или здоровья) охватываются случаи причинения легкого и средней тяжести вреда здоровью. Тем не менее, если побег был сопряжен с умышленным причинением потерпевшему тяжкого вреда здоровью или умышленным причинением смерти, содеянное должно
квалифицироваться также по ст. 111 или 105 УК. Если побег сопровождался захватом заложника
(например, сотрудника исправительного учреждения или следственного изолятора), имеет место
совокупность преступлений, предусмотренных ст. 313 и 206 УК РФ.
В соответствии с ст. 1 Федерального закона «Об оружии» от 13.12.1997 г. (с последующими
изменениями), оружием признаются «… устройства и предметы, конструктивно предназначенные
для поражения живой или иной цели, подача сигналов». При этом оружие может быть огнестрельным, холодным, газовым или пневматическим. При наличии у лица, совершающего побег, ог нестрельного оружия (нарезного, а также гладкоствольного, не являющегося гражданским), его
действия подлежат дополнительной квалификации по ст. 222 УК, а если имело место хищение или
вымогательство огнестрельного оружия и боеприпасов к нему, то еще и по ст. 226 УК.
Под предметами, используемыми в качестве оружия, понимаются «…предметы, которыми потерпевшему могли быть причинены телесные повреждения, опасные для жизни или здоровья (перочинный или кухонный нож, бритва, ломик, дубинка, топор, ракетница и т.п.), а также предметы,
предназначенные для временного поражения цели (например, механические распылители, аэро зольные и другие устройства, снаряженные слезоточивыми и раздражающими веществами)» [12.
П. 23]. На наш взгляд, круг подобных предметов весьма обширен. При этом не требуется, чтобы
они каким-либо образом специально приспосабливались для причинения вреда здоровью или заранее подготавливались виновным. Соответственно, как предметы, используемые в качестве оружия,
могут рассматриваться кирпичи, камни, доски, осколки стекла, куски металла и т.д., в том числе и
те, которые были подобраны лицом непосредственно в процессе совершения преступления.
В то же время необходимо учитывать, что вышеуказанное постановление Пленума Верховного
Суда РФ от 27.12.2002 № 29 «О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое» достаточ но узко трактует термин «применение оружия или предметов, используемых в качестве оружия».
Представляется, что эти положения относятся не только к составу разбоя, но и к рассматриваемому
особо квалифицирующему признаку побега. Так, в соответствии с разъяснениями Пленума Верховного Суда, факт применения отсутствует, «если лицо лишь демонстрировало оружие или
угрожало заведомо негодным или незаряженным оружием либо имитацией оружия, например ма кетом пистолета, игрушечным кинжалом и т.п., не намереваясь использовать эти предметы для
причинения телесных повреждений, опасных для жизни или здоровья…» [12. П. 23].
Нормы, подобные ст. 313 УК РФ, содержатся в уголовном законодательстве многих зарубежных
государств. Это, например, ст. 304 УК Азербайджанской Республики («Побег из места лишения
свободы, из-под ареста или из-под стражи») [23], ст. 355 УК Республики Армения («Побег из места лишения свободы, из места содержания арестованных или из места содержания задержанных»)
[29], ст. 358 УК Республики Казахстан («Побег из мест лишения свободы, из-под ареста или из-под
стражи») [32], ст. 336 УК Кыргызской Республики («Побег из места лишения свободы или из-под
стражи») [25], ст. 310 УК Латвийской Республики («Побег из места заключения и лишения сво боды») [26], ст. 413 УК Республики Беларусь («Побег из места лишения свободы, из-под ареста
или из-под стражи») [30], ст. 365 УК Республики Таджикистан («Побег из мест лишения свободы
или из-под стражи») [35], ст. 393 УК Украины («Побег из места лишения свободы или из-под
стражи») [39], ст. 176 УК Эстонской Республики («Побег заключенного») [42], ст. 317 УК Республики Молдова («Побег из мест заключения») [34], ст.241 УК Литовской республики («Побег заключенного») [27], ст. 222 УК Республики Узбекистан («Побег из мест лишения свободы») [36] 1.
В странах «дальнего зарубежья» ответственность за побег предусмотрена ст. 297 УК Респуб лики Болгария [31], ст. 43427 УК Франции [40], ст. 469 УК Испании [24], ст. 242 УК Польши [28],
ст. 363 УК Республики Сан-Марино [37] и т.д.
В УК Республики Молдова в качестве самостоятельного состава выделяется способствование
побегу (ст. 318). При этом в качестве квалифицирующего признака деяния рассматривается
способствование побегу должностным лицом (ч. 2). Особо квалифицирующий признак (ч. 3) –
способствование побегу задержанного, арестованного или осужденного за тяжкое, особо тяжкое
или чрезвычайно тяжкое преступление. Эта же статья содержит и привилегированный состав –
способствование побегу по неосторожности лицом, обязанным охранять бежавшего (ч. 4) [34]. Ст.
301 УК Турции устанавливает ответственность для лиц, подготовивших или облегчивших побег
задержанных или осужденных [38]. В ст. 310 УК Швейцарии [41], § 300 УК Австрии [22], ст. 240
УК Литовской республики [26]говорится о незаконном освобождении заключенных (заключенного).
Ч. 2 ст. 297 УК Республики Болгария в качестве квалифицирующего признака предусматривает
совершение с целью побега подкопа, пролома, разрушение стены, ворот, окна и т.п. Ч. 3 этой же
статьи раскрывает понятие субъекта данного преступления – «заключенным является лицо, содержащееся под стражей в установленном законом порядке». Установлена уголовная ответственность за сговор заключенных о побеге «при помощи совместных усилий» (ч. 1 ст. 298) [31].
В главе IX УК Республики Корея («Преступления, связанные с побегом и укрывательством преступников») имеется ст. 145 (Побег и нарушение судебного приказа), в § 1 которой говорится о
совершении побега лицом, находящимся на законных основаниях под арестом или в тюремном за ключении. Выделяется также ст. 146 (Специальный побег), согласно которой побег влечет за собой
применение более строгого наказания, если это деяние было совершено путем разрушения предоставленного помещения, применения насилия или принуждения к другим лицам, либо с двумя или
более лицами. В ст. 147 установлена ответственность за помощь в побеге, при этом данная норма
распространяется на лиц, которые с применением насилия освободили заключенного, находящееся
на законных основаниях в тюрьме, либо склонило его к совершению побега. Ст. 148 (Побег по
вине тюремной охраны) предусматривает наказание за действия тюремных охранников либо конвойных, склонивших заключенного к совершению побега. В ст. 149 особо оговаривается уголовная
наказуемость покушения на вышеуказанные преступления, а в ст.150 – наказуемость приготовле ния или вступления в сговор с целью оказания помощи в побеге или совершения побега по вине
тюремной охраны [33].
Обращает на себя внимание наличие поощрительных норм, предусматривающих при опреде 1
Последняя из этих норм включена в главу «Преступления против порядка управления».
ленных условиях освобождение совершивших побег лиц от уголовной ответственности. Так,
например, ст. 358 УК Республики Казахстан содержит примечание, в соответствии с которым,
лицо, добровольно возвратившееся в семидневный срок с момента совершения побега в место за ключения или под стражу, подлежит освобождению от уголовной ответственности, если оно не
совершило нового преступления и если побег не был сопряжен с применением насилия, опасного
для жизни или здоровья, либо с угрозой применения такого насилия, либо с применением оружия
или предметов, используемых в качестве оружия [32]. Примечание к ст. 336 УК Кыргызской Республики предусматривает освобождение от уголовной ответственности лица, добровольно возвратившегося в трехдневный срок с момента совершения побега впервые в места лишения свободы
или под стражу, при условии, что оно не совершило нового преступления или если побег не был
соединен с квалифицирующими обстоятельствами [25]. Примечание к ст. 365 УК Республики Таджикистан предусматривает возможность освобождения от уголовной ответственности за побег
лиц, добровольно возвратившихся в трехдневный срок в места лишения свободы, под арест или
под стражу [35].
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1.Абдрахманова Е.Р. Уголовно-правовая охрана деятельности исправительно-трудовых учреждений. Ульяновск, 1996.
2.Гарафутдинов М.Р. Ответственность за побег из мест лишения свободы, предварительного
заключения или из-под стражи по уголовному праву Российской Федерации: Автореф. дисс. …
канд. юрид. наук. Казань, 1995.
3.Горелик А.С., Лобанова Л.В. Преступления против правосудия. СПб., 2005.
4.Демидов О.Г. Уклонение от наказания: уголовно-правовой и криминологический аспекты:
Автореф. дисс. … канд. юрид. наук. Рязань, 2004.
5.Документ 838 / ИБ «Судебная практика» // ИПС КонсультантПлюс.
6.Друзин А.И. Воспрепятствование исполнению судебного акта. Ульяновск, 2001.
7.Егоров В.И. Уголовная ответственность за уклонение от отбывания уголовных наказаний. Рязань, 1985.
8.Комментарий к УК РФ/Под общ. ред. А.П. Новикова. М., 2006.
9.Костюк М. Объект уголовно-правовой охраны в исправительных учреждениях
//Законность.1999. № 10.
10. Курс уголовного права. Особенная часть. Т.5 / Под ред. Г.И. Борзенкова и В.С. Комисарова.
М., 2002.
11. Постановление XXIII Пленума Верховного Суда СССР от 04.03.1929 «Об условиях применения давности и амнистии к длящимся и продолжаемым преступлениям» // Сборник Постановле ний Пленумов Верховного Суда Российской Федерации по уголовным делам. М., 2004.
12. Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 27.12.2002 № 29 «О судебной практике по
делам о краже, грабеже и разбое» //Бюллетень Верховного Суда РФ. 2003. № 2.
13. Постановление Президиума Верховного Суда РФ от 06.03.2002 № 96п02пр: Документ
18605 / ИБ «Судебная практика» // ИПС КонсультантПлюс.
14. Преступления против правосудия / Под ред. А.В. Галаховой. М., 2005.
15. Проблемы квалификации побега // Уголовное право. 2005. № 2.
16. Смиян А.Д. Побег из места лишения свободы, из-под ареста или из-под стражи: Автореф.
дисс. … канд. юрид. наук. СПб., 1997.
17. Советское уголовное право: Учебник / М.Д. Шаргородский, З.Р. Кадсон, М.В. Красильников и др. М., 1940.
18. Судебная практика к УК РФ / Под общ. ред. В.М. Лебедева. М., 2001.
19. Судебная практика по уголовным делам / Сост. Г.А. Есаков. М., 2005.
20. Тепляшин П.В. Преступления против правосудия. Красноярск, 2004.
21. Ткачевский Ю.М. Уголовная ответственность за побег // Законодательство. 2003. № 8.
22. Уголовный кодекс Австрии. М.: ИКД «Зерцало-М». 2001.
23. Уголовный кодекс Азербайджанской Республики. СПб.: Изд-во «Юридический центр
Пресс», 2001.
24. Уголовный кодекс Испании. – М., 1998.
25. Уголовный кодекс Кыргызской Республики. СПб.: Изд-во «Юридический центр Пресс»,
2001.
26. Уголовный кодекс Латвийской Республики. СПб.: Изд-во «Юридический центр Пресс».
2001.
27. Уголовный кодекс Литовской Республики. СПб.: Изд-во «Юридический центр Пресс». 2001.
28. Уголовный кодекс Польши. СПб.: Изд-во «Юридический центр Пресс», 2002.
29. Уголовный кодекс Республики Армения. СПб.: Изд-во «Юридический центр Пресс», 2001.
30. Уголовный кодекс Республики Беларусь. СПб.: Изд-во «Юридический центр Пресс», 2001.
31. Уголовный кодекс Республики Болгария. СПб.: Изд-во «Юридический центр Пресс», 2002.
32. Уголовный кодекс Республики Казахстан. Алматы. 2004.
33. Уголовный кодекс Республики Корея. СПб.: Изд-во «Юридический центр Пресс», 2003.
34. Уголовный кодекс Республики Молдова. СПб.: Изд-во «Юридический центр Пресс», 2001.
35. Уголовный кодекс Республики Таджикистан. СПб.: Изд-во «Юридический центр Пресс»,
2001.
36. Уголовный кодекс Республики Узбекистан. СПб.: Изд-во «Юридический центр Пресс»,
2001.
37. Уголовный кодекс Сан-Марино. СПб.: Изд-во «Юридический центр Пресс», 2003.
38. Уголовный кодекс Турции. СПб.: Изд-во «Юридический центр Пресс», 2003.
39. Уголовный кодекс Украины. СПб.: Изд-во «Юридический центр Пресс», 2001.
40. Уголовный кодекс Франции. СПб.: Изд-во «Юридический центр Пресс», 2002.
41. Уголовный кодекс Швейцарии. СПб.: Изд-во «Юридический центр Пресс», 2002.
42. Уголовный кодекс Эстонской Республики. СПб.: Изд-во «Юридический центр Пресс». 2001.
43. Федоров А.В. Преступления против правосудия: (вопросы истории, понятия и классификации). Калуга, 2004.
44. Чернов В. Соучастие в длящихся и продолжаемых преступлениях // Советская юстиция.
1984. № 17.
Материал поступил в редколлегию 01.12.2008.