ПРОБЕЛЫ В РОССИЙСКОМ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВЕ № 1

ПРОБЕЛЫ В РОССИЙСКОМ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВЕ
5.20. КОНФИСКАЦИЯ
ИМУЩЕСТВА В СВЕТЕ
ПРИНЦИПОВ ЗАКОННОСТИ И
ГУМАНИЗМА
Перейти на Главное МЕНЮ
Вернуться к СОДЕРЖАНИЮ
Сабитов Т. Р., к.ю.н., старший преподаватель
Институт переподготовки и повышения
квалификации сотрудников ФСБ России, г.
Новосибирск
Эффективность уголовно-правовой политики зависит
от того, насколько она системна и целостна. Системообразующими факторами для нее являются правовые
принципы – они цементируют политический курс в
единую программу. Основные принципы российского
уголовно-правового политического курса были отражены в виде правовых норм в ст. 3-7 УК РФ (законность, равенство, вина, справедливость, гуманизм).
Следовательно, все последующие изменения и дополнения в Уголовном кодексе РФ (далее – УК) должны не только не противоречить провозглашенным в
нем же принципам, но и быть «пропитанными» ими.
Рассмотрение института конфискации имущества
1
(глава 15 УК) сквозь призму принципов законности и
гуманизма позволяет выявить недостаточную подчиненность норм данного уголовно-правового института
вышеназванным принципам. И как следствие данного
недостатка – это обнаружение ряда пробелов в законодательном регулировании рассматриваемой меры
уголовно-правового характера.
В соответствии с принципом законности (ч. 1 ст. 3
УК) преступность и наказуемость деяния, а также иные
уголовно-правовые последствия определяются только
Уголовным кодексом РФ. Принцип законности предполагает указание в самом законе четких оснований для
применения мер уголовно-правового воздействия. Конечно, в определенных случаях закон позволяет правоприменителю руководствоваться целесообразностью. Например, ст. 73 УК закрепляет возможность суда не назначать реальное наказание, если его цели и
без того уже достигнуты. Но в данном случае речь
идет о «законной» целесообразности. И никак не согласуется с принципом законности полное отсутствие
в законе оснований применения тех или иных мер уголовно-правового воздействия, влекущее произвол
властей и подпитывающее почву для коррупции.
В целом, как в новом, так и постепенно изменяемом
позже УК законодатель следовал принципу законности
(ст. 3), устанавливая основания и критерии применения тех или иных мер уголовно-правового воздействия. Так, в качестве основания уголовной ответственности в ст. 8 УК называется совершение деяния, содержащего все признаки состава преступления,
предусмотренного Уголовным кодексом РФ. Основания применения принудительных мер медицинского
характера детально указаны в п. «а», «б», «в» ч. 1 ст.
97 УК (в редакции Федерального закона от 8 декабря
2003 г. № 162-ФЗ). Следование принципу законности
240
№1
обнаруживалось и в ст. 52 УК, на данный момент утратившей силу. Часть 2 данной статьи гласила: «Конфискация имущества устанавливается за тяжкие и особо
тяжкие преступления, совершенные из корыстных побуждений, и может быть назначена судом только в
случаях, предусмотренных соответствующими статьями Особенной части настоящего Кодекса». Иначе говоря, в этой статье имелось специальное указание на
необходимость назначения данного вида наказания
только в строгом соответствии с законом (санкциями
статей Особенной части УК).
В главе 151 УК основания применения конфискации
имущества не сформулировано. В ч. 1 рассматриваемой статьи дается лишь понятие конфискации – это
принудительное безвозмездное обращение по решению суда в собственность государства имущества,
указанного в ч. 1 ст. 1041 УК. А в пунктах «а»-«г» ч. 1
рассматриваемой статьи перечисляются не основания, а по сути дела виды подлежащего конфискации
имущества. Пункты в ч. 1 приведены альтернативно,
т.е. суд имеет право вынести решение о конфискации
имущества, указанного либо в одном, либо сразу нескольких пунктах. Например, конфискации может подлежать не только имущество, полученное в результате
совершения отдельных преступлений, перечисленных
1
в п. «а» ч. 1 ст. 104 УК. Ей могут подлежать также
деньги и иное имущество, в которые имущество, полученное в результате совершения любого преступления
(а это ст. 105-360 УК!), а также доходы от этого имущества были частично или полностью превращены
1
или преобразованы (п. «б» ч. 1 ст. 104 УК).
Но из смысла ст. 1041 УК неясно, абсолютно ли во
всех случаях судьей должно приниматься решение о
конфискации имущества, если оно соответствует при1
знакам, перечисленным в ч. 1 ст. 104 УК, либо судья
имеет право на собственное усмотрение? Следует заметить, что ст. 1041 не единственная в УК статья, которая, закрепляя определение меры уголовноправового характера, не предусматривает основания
ее применения. Так, в ст. 43 УК, посвященной понятию
и целям наказания, так же не указано основания его
применения. Однако поскольку наказание является
мерой уголовной ответственности, то основанием для
назначения наказания считается положение, закрепленное в ст. 8 УК «Основание уголовной ответственности», с учетом, конечно, положений, перечисленных
в ст. 73, 75-77, 78, 81 и т.д., позволяющих суду наказание не назначать.
Можно ли считать требование, закрепленное в ст. 8
УК, основанием конфискации имущества? Даже если
последнюю относить к одной из разновидностей уголовной ответственности, применение ее во всех случаях «совершения деяния, содержащего все признаки
состава преступления, предусмотренного настоящим
Кодексом» не позволит учесть характер и степень общественной опасности преступления, обстоятельства
его совершения и личность виновного (принцип справедливости, ч. 1 ст. 6 УК). Поэтому ответ видится один
– в соответствии с принципом законности, в ст. 1041 УК
должны быть предусмотрены четкое основание применения названной меры и возможные исключения из
правила.
Для восполнения данного пробела в законодательном порядке сперва требуется отдельная тщательная
научная проработка рассматриваемого вопроса, но
Сабитов Т. Р.
ясно одно – предоставление решения вопроса о назначении конфискации имущества полностью на усмотрение судьи не согласуется с принципом законности.
В соответствии с принципом гуманизма «уголовное
законодательство Российской Федерации обеспечивает безопасность человека» (ч. 1 ст. 7 УК). Данное положение исходит из общего понятия гуманизма, под
которым следует понимать принцип мировоззрения,
основывающийся на убеждении в безграничности возможностей человека и его способности к совершенствованию, требовании свободы и защиты достоинства
личности, и на том, что удовлетворение его потребностей и интересов должно быть конечной целью общества1.
Поскольку уголовное законодательство обеспечивает безопасность человека, то привлечение к уголовной
ответственности лица, совершившего преступление,
не должно подвергать страданиям и лишениям других
лиц. Этим объясняется наличие в УК норм, например,
о смягчении наказания в связи с беременностью, наличием малолетних детей у виновного, (ч. 1 ст. 61 УК),
об отсрочке отбывания наказания беременным женщинам и женщинам, имеющим малолетних детей (ст.
82 УК) и т.д. С этих позиций конфискация имущества
осужденного не должна лишать других лиц, например,
членов его семьи, элементарных средств существования. Следовательно, в уголовном законе должно быть
установлено ограничение применения рассматриваемой меры уголовно-правового характера, заключающееся в удовлетворении минимальных материальных
потребностей лиц, зависимых от дохода осужденного.
Кроме того, исходя из гуманистических соображений,
это правило должно распространяться и на самого
осужденного, т.к. в соответствии с ч. 2 ст. 7 УК наказание и иные меры уголовно-правового характера, применяемые к лицу, совершившему преступление, не
могут иметь своей целью причинение физических
страданий или унижение человеческого достоинства.
В теперь уже недействующей ст. 52 УК указанное гуманистическое начало было учтено. В ч. 3 данной статьи значилось, что конфискации не подлежит «имущество, необходимое осужденному или лицам, находящимся на его иждивении, согласно перечню,
предусмотренному уголовно-исполнительным законо1
дательством Российской Федерации». В главе 15 УК
каких-либо пределов конфискации имущества не установлено, поэтому не исключается ситуация, когда после ее применения у осужденного и лиц, находящихся
у него на иждивении, просто не останется средств для
существования. Особенно ощутимо, на наш взгляд,
может затронуть минимальные нужды осужденного и
КОНФИСКАЦИЯ ИМУЩЕСТВА
его семьи применение ст. 1042 УК, в соответствии с
которой конфискации подлежит денежная сумма, соответствующая стоимости имущества, полученного в
результате совершения преступления, если конфискация этого имущества по какой-либо причине невозможна.
Если взглянуть на проблему в сравнительноправовом аспекте, то можно отметить то, что гуманистический аспект учтен даже в Уголовном кодексе
КНДР, которому не свойственны такие общепринятые
принципы, как законность, равенство, справедливость
и т.д. Северокорейскому УК известна аналогия закона
и объективное вменение, и вообще основан он, главным образом, на принципе политической целесообразности. Однако в ст. 27 УК КНДР предусматривается, что конфискация имущества носит ограниченный
характер и применяется лишь за антигосударственные
преступления, при этом семье осужденного оставляются вещи и деньги, необходимые для прожиточного
минимума.
Любопытно также и то, что даже «репрессивный» УК
РСФСР 1926 г., известный своими «мерами социальной защиты» по отношению к лицам, лишь только
представляющих опасность по своей связи с преступной средой или по своей прошлой деятельности (ст.
7), учитывал не только минимальные нужды членов
семьи, но и самого осужденного. Так, в ст. 40 специально оговаривалось: «Конфискации не подлежат необходимые для осужденного и его семьи предметы
домашнего обихода и служащие средством существования орудия мелкого кустарного, ремесленного или
сельскохозяйственного производств. Оставляемые в
распоряжении осужденного и членов его семьи предметы питания и денежные суммы не могут по своей
оценке, в общей сложности, быть ниже среднего трехмесячного заработка рабочего данной местности на
каждого члена семьи».
Таким образом, при рассмотрении главы 151 УК
сквозь призму принципа гуманизма возникает еще
один пробел – в ней не установлены пределы конфискации имущества.
Итак, можно заключить, что при конструировании института конфискации имущества, по нашему мнению,
не учтены, хотя и общие, но все же обязательные требования принципов законности и гуманизма (ст. 3, 7
УК), а также законотворческий опыт России и других
стран. Полагаем, что такая ситуация недопустима и
главу 151 в ближайшее время следует основательно
доработать, подчинив ее принципам Уголовного кодекса Российской Федерации.
1
См.: Словарь по этике / Под ред. И.С. Кона. – М., 1981. – С.
62-63.
241